Оглавление
АННОТАЦИЯ
Алесса не собиралась искать ни принца, ни белого коня в канун Нового года, как планировали её подруги.
Судьба прислушалась к её желаниям и выдала, что нашлось.
Юмор своеобразный и саркастичный.
А ещё тут про то, что проблемы мы часто создаем себе сами.
ГЛАВА 1. Лыжи – это боль
Казалось, что даже веки открывались со скрипом, требуя для этого нечеловеческих усилий. Слева слышались стоны Ольги, проклинавшей создателей лыж и любых видов спорта. Справа Мила лишь изредка мычала при попытке устроиться удобнее. Сама Алесса страдала молча. Да и вообще считала, что страдать было не положено. Положено было отдыхать. Путевка обошлась в немалую сумму, а на аппарат печати денег она не заработала. И вряд ли когда-нибудь заработает.
При бронировании номера на троих действовала скидка, во сколько бы ей обошлась поездка в противном случае, Алесса даже не хотела считать. Хотя в этом случае она ничего бы не платила, потому что ни за что не поехала бы на этот курорт одна. Это её подруги считали, что жизнь в двадцать семь уже заканчивается и пора срочно хватать какого-нибудь зазевавшегося, травмированного лыжами мужичка и тащить его под алтарь. Или на алтарь. Не суть важно, но куда-то тащить. Алесса же считала, что ей и так хватало, за кем следить и кого куда тащить. В работе с проблемными подростками сильно не расслабишься, а после рабочего дня изображать покорную улыбчивую жену? От такой перспективы просто сводило скулы. Причем уже до затылка.
Алесса села на кровати, постаравшись при этом не кряхтеть, как разболевшаяся артритом старушка, какой она себя ощущала. Может, и правда двадцать семь – это уже преклонный возраст? Хорошо, после возвращения она закажет себе место в доме престарелых, будет готовиться к старости, а пока пора подниматься. За свои кровные надо использовать каждый день по полной.
– Ты куда, Лекс? – скорчив болезненную гримасу, уточнила Ольга.
– Туда же, куда и вы должны собираться. На трассу.
С обеих кроватей донеслись одинаковые стоны.
– Я сегодня беру отгул, – постановила Оля. – М-м-м, с каким бы удовольствием я понежила свое бедное тельце в горячей ванне, с кучей пены и масел, – мечтательно протянула девушка.
Мила согласно угукнула.
– Забыли, что в этом номере нет ванны, только душ? – напомнила Лекс.
– Помолчи, дай помечтать. Всё равно я не доберусь сегодня до ванны. А ещё полулюкс называется, – протянула Ольга.
– Да и ладно, вы приехали сюда кататься или в ваннах валяться? – Уперев в бока кулаки, Алесса строго осмотрела собеседниц. Её подопечные под таким взглядом обычно ёжились, но подруги уже выработали иммунитет.
– Ох, – Ольга закряхтела, поворачиваясь на бок. – Иди сегодня одна. Это тебе надо встретить «того самого», – подмигнула и тут же застонала от приложенных усилий Ольга. – А мы как-нибудь своими несовершенными перебьемся. Так и представляю, как ты падаешь в руки какого-нибудь идеального…
Дальше Алесса уже не вникала, захлопнув за собой дверь ванной. Первым делом она включила воду, чтобы не слышать, как подруга продолжает рассказывать о самой романтичной в мире встрече с принцем на белом коне. Ну или в их случае – на белых лыжах. А лучше даже платиновых. На крайний случай – серебряных.
И никого не интересовало, что эти принцы, по мнению Лекс, ей не нужны. От них вообще-то конём может вонять.
Опершись на раковину, Алесса позволила себе несколько секунд слабости, скорчив болезненную гримасу. Зеркало послушно отразило, и, казалось, ещё и исказило её вполне миловидное лицо.
– Ну просто красавица. На таких так и кидаются принцы. Чтобы гуманно зарезать мечом, дабы не мучались.
Холодная вода слегка взбодрила, щеки налились румянцем, в глазах появился живой блеск. Лекс зачесала волосы назад, собирая их в хвост. Правда, удалось это не с первого раза. И дело было не только в густых и непослушных светлых волосах. Поднимать руки оказалось слишком больно, но Алесса не привыкла сдаваться. Если она решила хвост, значит – хвост. А пара торчащих прядей… так и было задумано!
С гордым видом она вышла из ванной. Стоны и страдания подруг, за время её отсутствия, не прекратились. Одеваясь, Алесса старалась двигаться плавно, надеясь, что это выглядит спокойно и уравновешенно, а не предсмертно-болезненно. Теперь она уже не могла сдаться. Не имела права – она привыкла быть сильной.
С облегчением вздохнув, Лекс застегнула горнолыжный комбинезон под горло.
– Ле-е-екс, ты же не собираешься ТАК идти! – Ольга даже приподнялась с кровати.
Алесса возвела глаза к небу. Увидеть удалось лишь потолок.
– А как же я должна, по-твоему, идти кататься на лыжах? В бикини?
– Она про макияж, – подсказала, даже не открывая глаз, Мила.
Ольга, кажется, и в туалет не ходила не накрашенной. А вдруг именно там ей светит встреча с каким-нибудь принцем датским? Хотя при её работе в банке всякое возможно.
– Оль, вся эта тушь и прочее обтечёт по мне и превратит в вестфальскую ведьму. Ух, и испугается предполагаемый принц, увидев меня такой на трассе. Да он рекорд должен будет поставить по биатлону. Причем стрелять-то в меня будет.
– Есть же устойчивая косметика! – продолжала настаивать на своём подруга.
– А от неё я вся чешусь и покрываюсь пятнами. Это, конечно, немного соблазнительней ведьмы, но все-таки не Белоснежка.
– Говорила же сделать татуаж, но ты же… Ай, да ладно тебя. Хоть хвост этот убери. Ты же с ним выглядишь, как первокурсница. Кого ты так привлечешь? Прыщавого юнца?
– Я в принципе никого привлекать не хочу. Мне и вчера хватило.
– Просто самым лучшим украшением к твоей внешности был бы язычок, который ты плотно прижмешь за зубами, – отметила Ольга.
– По-твоему, я должна тут хлопать нарощенными ресницами, которым позавидует и корова, складывать губки крашеным бантиком и открывать их лишь для того, чтобы восхищенно протянуть «Какой же вы умный»?
На солидарные кивки подруг Алесса лишь фыркнула:
– Не дождетесь! Зачем мне тогда нужен такой «прынц»? Я – самодостаточная личность.
– С недостаточным достатком и досугом, – тут же добавила подруга.
– Мне хватает! Всё, больше никаких замечаний про принцев и прическу – первое сами ищите, а на втором будет шапка. – Девушка натянула головной убор, как будто кто-то пытался ее остановить. – И не спорь, твои белые пушистые «ушки» совершенно не греют голову. Мне там лишний ветер не нужен, своих сквозняков хватает. А вы, значит, не идёте?
Обе подруги мотнули головами и со страдальческим видом устроились на подушках.
Настаивать Алесса не собиралась – вдруг согласятся и тащи потом их тушки до номера. Ольгу ещё ничего, а вот Милу можно нести только в несколько заходов. Желательно частями.
К тому же не придется держать счастливую мину. И так Лекс хватило бодрости всего на пару вполне уверенных шагов, затем она развернулась и поплелась обратно – уточнить у Ольги, как объяснить персоналу что же ей от них надо. Вчера они арендовали лыжи вместе и подруга соображала в этом больше.
В конце концов Алесса выбралась на свободу, получив помимо нужных инструкций горку лишних ЦУ. На улице ярко светило солнце – поднять себя с постели раньше полудня Лекс не удалось. Завтрак они честно то ли проспали, то ли прострадали, и Алесса зашла по дороге в ресторан. Народу было немного, большинство постояльцев или уже каталось или еще не проголодалось. Еда как-то стремительно закончилась, да и наедаться перед лыжной прогулкой не стоило. А жаль, сидеть было вполне комфортно.
Алесса снова застегнула комбинезон и натянула шапку.
Как ни старалась она идти прогулочным шагом, но пункт выдачи пыточного инвентаря все-таки был достигнут. Вчера они ещё радовались, что прокат лыжного снаряжения входит в стоимость путевки. Хотя за те деньги, что она заплатила, Алесса считала, что их должны катать везде на саночках тройка белых оленей. Но пока давали только лыжи и сноуборды. И никакого даже самого серенького оленя.
Маленький внутренний еврей, непонятно откуда взявшийся в её нордическом теле, требовал оторваться на полную катушку потраченных на отдых средств.
Вдохнув для решительности прохладного зимнего воздуха со вкусом сосновой смолы, Лекс толкнула дверь. Звякнул колокольчик, привлекая внимание улыбчивого паренька за стойкой:
– Dobré popoľudnie!
Алесса невольно улыбнулась. И не столько в ответ, а от искажения в словацкой речи таких знакомых слов. На одном дыхании Лекс оттарабанила просьбу выдать ей инвентарь лыжника-самоубийцы ее размера и протянула свою карту постояльца.
Ольге пришлось приложить немало сил, чтобы громко не смеяться, пока Алесса заучивала текст наизусть, как стишок. И сдерживалась подруга не от любви к ближнему, а потому что больно было хохотать. Наверно до сих пор лежат с Милкой и постанывают от смеха. Но что поделаешь – ни один из иностранных языков так и не смог овладеть Алессой.
Выдохнув на последнем заученном слове на словацком, Лекс широко улыбнулась – она смогла! Она ничего не перепутала и не забыла! Потому что паренек, выслушав её, не стал задавать уточняющих, бесполезных в данном случае, вопросов, а, кивнув, пошёл за лыжами.
Ух, она так не волновалась даже когда в последний раз стишок на табурете для Деда Мороза рассказывала. Наверно потому, что это событие состоялось всего пару лет назад на утреннике для детей их района.
Стоило Алессе повернутся от стойки, чтобы устроиться для ожидания на скамейке, как она пожалела о собственном успехе. Тело напомнило, что лыжи – это боль. По крайней мере для неё.
Робкие надежды Лекс, что ботинки её размера неожиданно закончились, не оправдались. Да и паренек-помощник, что-то лопочущий на своем языке, уже явно не позволит ей отсидеться в уголочке за кулером.
– Byť pozorný, dnes večer bude pravdepodobne búrka, (словацкий «Будьте внимательней,¬ сегодня вечером возможно будет буря») – произнес он.
«Да ладно, вроде не так и позорно, – Лекс подтянула ремни ботинок и потопала, проверяя как сидят. Свою обувь она оставила в камере хранения тут же. – И сам ты Бурка! Рыжая каурка.»
Паренек и правда сверкал рыжими веснушками под лучами солнца, бьющего в витражные окна от пола до потолка, открывавшие вид на горные склоны. Темно-русые волосы помощника тоже отливали в медный. И парень явно ожидал от неё какого-то ответа и не собирался отдавать так просто лыжи, крепко прижимаемые к груди.
Вот и что ему от неё надо? Неужели Ольга напророчила ей этого юнца? Алесса даже прикинула свои возможности отнять лыжи насильно. Не в её нынешнем состоянии. Возможно это был хороший повод отказаться от мазохистской прогулки, но гордость и жадность не позволяли так просто сдаться. Поэтому пришлось улыбнуться, покивать и уверенно протянуть руку за своими лыжами. Как раз в этот момент звякнул колокольчик над дверью и в теплое помещение вошла смеющаяся парочка, на удивление не разлепившая объятий даже в нешироком дверном проеме. Сверху над ними оказался пучок омелы, чем двое тут же и воспользовались. Лекс до сих пор не понимала зачем вообще целоваться под травой.
Весь отель был обильно украшен носочками, палочками, веточками и веночками. И пока Мила вчера восхищалась каждой композицией, Алесса лишь пожимала плечами. Не ей, конечно, судить – последнее время дома она не наряжала ничего, крупнее кактуса, но все-таки считала такие затраты на бесполезные в принципе вещи, чрезмерными.
Рыжий паренек отвлёкся на новых посетителей, и Лекс, еще раз улыбнувшись и буркнув что-то согласное, смогла заполучить свои лыжи. Не зная радоваться ли ей победе, Лекс на всякий случай поспешила на выход. Правда пришлось сначала уступить дорогу шумному семейству. Дети сновали туда-сюда так активно, что казалось их явно больше двух. Пока они многократно проходили через двери, Алесса пыталась безуспешно их посчитать.
Наконец отец семейства справился с отпрысками. Их и правда оказалось всего двое. С любопытными карими глазами, блестящими от предвкушения. Это появление заставило рыжего помощника сосредоточить всё внимание на новых требованиях, пока они не выполнили их сами с дополнительными бонусами. Подмигнув шустрым мальчишкам, Лекс вывалилась на улицу, стукнувшись лыжами обо все косяки.
На улице девушка воспользовалась удобными сидениями, чтобы пристегнуть ботинки. Вообще все на курорте было сделано для комфорта и удобства. Это вчера с подругами они этого не оценили, а сейчас все эти скамеечки, поручни, стойки, радовали тихо покряхтывающую Лекс.
Сегодня она решила пожалеть пострадавшее тело и выбрала более привычные беговые лыжи. Вчера на горном их варианте самым приятным временем оказалось проведённое на подъёмниках. Жаль, что одновременно и самым коротким.
Зато спуски с горы, чаще всего почему-то на многострадальной пятой точке, растягивались, кажется, на часы. Поэтому сегодня в планах обещанные в путеводителе беговые трассы по живописным заповедным местам Словении. И снег там мягче.
Натянув защитные очки, Алесса оттолкнулась палками, начиная путь. Она должна получить от этого удовольствие!
И совершено не такое, как планировали её подруги. Тем более для ловли принцев «на живца» вид у нее был не самый подходящий. На пару мгновений Алесса позволила разыграться воображению, скинуть с себя ярко оранжевый горнолыжный костюм и нарядиться «как положено». Парой движением рук взбила прическу и нанесла макияж, идеально гармонирующие с шикарным платьем. И ничего, что утопающим подолом в сугроб. Сверху набросила коротенькую шубку, такую чтобы не грела, а лишь подчеркивала фигуру и белизну кожи, красиво покрывшейся инеем. С ног скинула обычные лыжи и натянула другие – которые туфли на высоком каблуке. Хотя их наверно не будет видно из-под снега? Но кого это волнует. Как и её здоровье в таком виде. В том числе психическое. Все должно быть «по списку» подруг. И вот тогда, к ней конечно же кинется с одной стороны белоснежный конь, на котором принц. С другой, застревая в сугробах, дорогой спорт-кар, тоже с принцем, только внутри. Интересно, а спрыгивать на парашютах принцам положено? Наверно можно, если и парашют тоже белый. А ей надо будет то ли выбирать, то ли отмахиваться. Алесса невольно поежилась от перспективы красиво замерзнуть среди горы соревнующихся принцев на разных средствах передвижения. Мотнув головой, она постаралась отогнать от себя абсурдные образы и сосредоточиться на полезном виде спорта – лыжах.
Через полчаса Лекс уже не была так уверена в своих силах. Боль в мышцах отступала, но нет-нет где-то потягивало или покалывало. Любоваться видами окончательно расхотелось, хотя наверняка тут было красиво. Нос как обычно мерз даже на лёгком морозце, и Алесса то и дело терла его перчаткой. Она бы с большим удовольствием вернулась в отель, забралась под одеяло, заказала горячий шоколад и смотрела какой-нибудь пустой и глупый фильм, перешучиваясь с подругами.
Но пока её гордость недостаточно устала, чтобы сдаться, и Лекс старалась лишний раз не поскуливать, а из гуманности к отдыхающим принимала бодро-активный вид, стоило появиться какому-нибудь лыжнику на горизонте. Хотя нет-нет проскакивала мысль взять все-таки горные лыжи и выйти на склон. Чтобы получить пару серьёзных травм и с почестями залечь в номере. Но пока минусы от этого перевешивали плюсы. Не хотелось встретить Новый год в гипсе. К тому же подруги могли решить, что это прекрасная возможность зафиксировать её, чтобы подвезти на каталке к какому-нибудь принцу. Может даже в белом халате. И тогда станет по-настоящему сложно этого избежать, если белые кони и дорогие машины сменятся на белую же скорую помощь.
– Нет, ну этот-то точно меня уже обгонял разок! – тихо возмутилась девушка, провожая спину активно двигающего ногами лыжника в ярко-синем костюме с зелеными полосами. Где же обещанные сотни километров беговых трасс?
Вернуться в номер все ещё не позволяли маленький внутренний еврей с недобитой гордостью, и Алесса решила свернуть с основной трассы. Устроиться где-нибудь под ёлкой, дождаться вечера и тогда – с чистой совестью на свободу. То есть в ресторан, а потом и в номер. Сладко щурясь от предвкушения, Лекс настойчиво прокладывала лыжню, но никак не обнаруживала достаточно колоритного местечка, чтобы отсидеться.
Неожиданно резкий порыв ветра тряхнул ветку над её головой, и сверху ухнулась пара килограммов снега, попадая и за шиворот. Взвизгнув, Алесса заплясала на месте, едва не падая на лыжах, но как ни старалась, по спине пробежал холодный ручеек растаявшей воды. И это буквально оказалось последней каплей. Небо стремительно затягивали тучи, начинало резко темнеть, и Алесса сощурилась, пытаясь высмотреть впереди хоть что-нибудь.
«Всё! Даже природа против меня. Отсижусь где-нибудь в другом месте, всё равно девчонки не соскребут себя с кроватей дальше душа», – решила она.
Развернувшись, Лекс хотела двинуться обратно по своим же следам. Вот только снег и поднявшийся ветер их уже замели.
– Кто сломал погоду?! – возмутилась девушка, но ответить ей было некому.
И вообще откуда она пришла? Упавший сверху снег засыпал все вокруг, к тому же она тут столько «танцевала», что никак не могла вспомнить изначальное направление перед началом своих «па».
– И до чего же я докатилась? – вздохнула девушка. – В смысле, куда я приехала?
Она стянула перчатки и зашарила по карманам комбинезона. Как помнила Лекс, телефон остался на зарядке в номере, но зная свой топографический кретинизм, с которым она могла заблудиться не то что в трех соснах - в двух лыжных палках, воткнутых в снег, носила с собой навигатор. Однако когда достала из нагрудного кармана черную коробочку, ей стало по-настоящему холодно. Техника никак не реагировала ни на нажатие кнопок, ни даже на невежливое потрясывание. На покусывание, согревающее дыхание и скулеж она тоже не сработала. Либо Лекс как-то стукнула злополучную коробку, либо забыла зарядить батарейку. Возможно, конечно, что произошло и то и другое, но сейчас это было уже не важно. Если не поторопиться, то хладному трупу будет всё равно, почему он замерз.
Алесса зашарила по карманам в поисках сама не знала чего. Детеныша неожиданно размножившегося навигатора. Затерявшегося от всего мира телефона. Счастливой монетки, чтобы подкинуть и выбрать верное направление. Личного маленького экскурсовода. Да чего угодно бы уже. Но пока в левом кармане обнаружилась лишь карта постояльца, а в правом карамелька в шуршащем фантике. Вторую находку Лекс сунула за щеку для поднятия настроения и стимуляции мозга. Так уверяла Мила, заглатывая очередную сладость. Но то ли стимулировать было нечего, то ли все-таки не действовало. Поиски по остальным карманам оказались безуспешными. Костюм был новым, купленным специально для поездки. Неожиданно за замочком на предплечье что-то зашуршало под пальцами. Ещё одна конфета? Может две карамельки справятся с её мозгом? Вытащив пару презервативов, Лекс сначала даже не поняла что это такое. Ох, Юнгом это проанализируй, как это тут оказалось?! Ольга! Подсунула таки! Для горячих встреч с прЫнцами. Когда успела? Лучше бы компас спрятала.
Но больше в комбинезоне ничего не нашлось. Итого, у нее был шикарный набор для выживания – фантик, карточка и презервативы. С усиками. Такое могло произойти только с ней. Лекс нервно хихикнула, сглотнув сладкую от конфеты слюну. Так, для истерики рано. Надо двигаться. Пальцы без перчаток уже подмерзали. Распихав обратно находки, Лекс, осмотрелась в поисках пути.
Она стояла посреди ровного полотна снега, не в силах рассмотреть даже намека на какую-то цель, сквозь заметавшую всё вокруг пургу. Холодные порывы ветра начинали пробираться под одежду, и задерживаться на одном месте становилось невозможно. Уж лучше семь раз покрыться потом, чем один раз инеем.
Любое направление казалось одинаково привлекательным, и Лекс двинулась по ветру. Так было все-таки приятнее идти, чем когда холодные льдинки снега резали лицо. К тому же Алесса надеялась, что ветер хотя бы не дует по кругу, и куда-нибудь она да придет.
Конфета быстро закончилась. От боли в уставших мышцах выступили злые слезы, но Лекс смахивала их, упорно продолжая движение вперед. Заблудиться в горах под Новый год совершенно не входило в её планы, поэтому она обязана выбраться.
Хоть куда-нибудь.
Да она сейчас расцеловала бы даже того юнца из проката, выведи он её. Сначала бы отдала лыжи, прокляв их навсегда, а потом расцеловала.
Но юнец, похоже, не слышал её мыслей или не знал русского. Поэтому Лекс оставалось ¬ лишь двигаться и двигаться вперед. Лыжа провалилась в какую-то яму, и Алесса не успела выругаться, как поняла, что это след снегохода. Укрываясь от ветра, она не поднимала головы. Может, уже давно так и шла параллельно этому следу, но теперь она была готова благоговейно обнять достаточно глубокую колею. У неё появилась цель, а с ней – явная скорость в передвижении. Девушка торопилась, пока и эту ниточку цивилизации не засыпал злополучный снег. А след всё вился между деревьев, спускался и вновь поднимался по склону. Лекс уже не чувствовала пальцев на ногах. Руки, казалось, намертво врезались в палки и стали неразделимы, становясь одной температуры с холодным металлом.
Очередной раз оступившись, Алесса снова ухнула в снег, услышав противный хруст.
«Нога. Я сломала ногу», – как-то отрешенно уже вздохнула девушка. – «Ну и хорошо. Теперь можно никуда не идти и с чистой совестью замерзнуть тут. Сейчас только посмотрю, где сломалось. Интересно же, из-за чего я умру. Заняться-то больше нечем».
Из снега торчали обломки сломанной лыжи. Выдохнув в первый момент, Алесса застонала, понимая, что ей придется оплатить и стоимость инвентаря. Хотя… немного подумав, она решила, что согласна оплатить и десяток переломанных лыж, было бы кому это делать. Взвалив на себя теперь бесполезный пластик, девушка упорно продолжила путь, помогая палками. Может, хоть за одну лыжину платить всё-таки не придется.
Ноги вязли в снежном месиве, каждый шаг давался с трудом, а след снегохода постепенно исчезал под слоем зимних осадков, не только усложняя путь, но и стирая надежду.
Сил смахивать слезы уже не было. Казалось, замерзли даже глаза. Одежда постепенно облеплялась снегом и становилась колом, дыхание хрипело, обжигая легкие и потрескавшиеся губы. Алесса падала и снова вставала. Вставала и падала. Падала и вставала, теряя счет падениям, шагам, бесконечным снежинкам. И уже казалось, что никогда не было той жизни, где она была рядовым психологом, не было её маленькой квартирки, оставшейся от бабушки и сохранившей, как Лекс её называла, ретро обстановку. Ольга говорила, что это барахло. Оля, Мила… Как хорошо, что они не пошли с ней и останутся живы.
В кармане есть карта, по ней и опознают потом. И по презервативам. Лекс дернулась от шумного карканья под ухом. И не сразу осознала, что это еёё собственный смех.
Падение, удар головой. И подняться уже нет сил. Лишь руки скребут дорогу. Дерево, что ли, впереди? Не похоже. Деревья не растут параллельно к земле и не складываются друг на друга… Кладка! Деревянная кладка. Взвизгнув, Алесса вскочила на ноги, буквально прорываясь по снегу к увиденной неподалеку двери. Дернув в первый момент створку, ей показалось, что там закрыто, но она была готова прогрызать себе вход, когда появился такой шанс. Ещё один рывок и она наконец внутри! Небольшие сенцы, и ещё одна дверь, открывшаяся уже легче.
Алесса сделала пару шагов в благословенное помещение, перед тем как увидела…
Йетить какая фигня!
Вскинув лыжную палку против шевелящейся кучи непонятного меха, у которой и головы-то не наблюдалось, она стала отступать, размышляя, как же лучше умереть – замерзнуть-таки в снегу или в лапах йети.
Куча наконец окончательно повернулась, и у неё сначала появилась, а потом отвалилась голова.
Расширившимися зрачками Алесса рассматривала вторую, вполне человеческую голову «Йети». В неверном свете походного фонаря, стоящем на полу, Лекс не сразу, но поняла, что это всего лишь человек, зачем-то завернувшийся в старую страшную шкуру, принадлежность которой животному уже было сложно определить. Адреналин всё ещё продолжал гнать кровь, но ощущение холода вернулось вновь, и Алесса сдержала порыв отобрать хотя бы кусочек шкурки и себе. Сейчас она была готова завернуться и во что-нибудь пострашнее, лишь бы стало теплее.
– А откуда Вы тут? – поинтересовалась девушка, тут же вздыхая, что не придумала умнее вопроса. Ну и ладно, блондинка – это не только цвет волос, но еще и алиби.
Лыжную палку она на всякий случай не отпустила.
Мужчина, а под шкурой оказался именно представитель сильной половины человечества, лишь невразумительно передернул плечом, очевидно показывая направление откуда приехал.
– Угу, понятно. Из леса вестимо, – буркнула она. Зубы снова начинали отбивать чечетку, и говорить становилось сложнее, зато интереснее, и девушка сосредоточилась на разыскивании вещей для согревания.
Мест для поиска оказалось не столь и много. Пара кухонных шкафов были уже открыты и ничего теплого там видно не было. На грубо сколоченной одноместной кровати лишь жесткий матрас, в который и не завернешься.
– Зажрались эти европейцы, нет бы обычный ватник положить! – возмутилась Лекс, пнув ножку кровати. Ступня уже настолько замерзла, что боли она не почувствовала. Рядом стоял деревянный сундук и, откинув скрипнувшую крышку, девушка упала на колени, вытаскивая сразу несколько шерстяных колючих одеял. Встряхнув их пару раз, она чихнула от поднятой то ли пыли, то ли тлена. Критически посмотрев сквозь прогрызенные кое-где дыры, Лекс решила, что это всё-таки лучше, чем ничего. Замерзший и вставший колом костюм можно было уже устанавливать в угол, как памятник самому себе, но Алесса уложила его на кровать и попрыгала сверху, чтобы ткань распрямилась. Мало было сейчас согреться, надо было и потом одеваться во что-то тёплое, поэтому она собиралась устроиться на своей одежде.
Завернувшись в несколько слоев одеял, девушка продолжила отбивать зубами малознакомые мелодии. Внутри домика не свистел ветер, но температура была как раз комфорта холодильника, а термо-белье Лекс промокло за дорогу и теперь лишь холодило кожу. Ревностно проследив, что куча меха продолжает возиться с камином, Алесса стянула и термо-кофту со штанами, оставаясь лишь в удобном комплекте нижнего белья. Тоже холодного, но расставаться с ним Лекс была ещё не готова.
Конечно, теперь был шанс подхватить чесотку или лишай от сомнительных одеял, но это хотя бы лечится, в отличие от смерти.
Сидеть, продолжать мёрзнуть и наблюдать за попытками «Йети» развести огонь вскоре надоело. Буквально через минуту. И, подтянув мокрую обувь, Лекс поморщилась, но все-таки надела ее и прошлепала к камину.
– Дай я попробую, – толкнула она брезгливо в плечо частично облысевшую шкуру. На всякий случай лишь одним пальчиком. Всё равно им она уже ничего не чувствовал.
Мужчина повернулся и глянул на Алессу, приподняв бровь.
– Ну и чего смотрим? Разве не знаешь, что последнее слово всегда остается за мужчиной. И это слово: «Да, дорогая!». Двигайся, давай. – Лекс уже решительно толкнула бедром помеху, вставшую между ней и предполагаемым огнем.
Гора потрепанной шкуры передвинулась-таки в сторону, подпуская Алессу. Пошевелив дрова, уложив их, в, как ей показалось, более правильном порядке, она взяла в руки зажигалку, тут же понимая свою оплошность – руки замерзли уже настолько, что она не чувствовала, что находится у неё в ладонях. Сосредоточенно прикусив язык, Лекс передвигала своими руками, как инородными протезами. Чиркнуть кремнем с достаточной скоростью удавалось лишь двумя руками. Вот только заготовленные щепочки никак не собирались загораться и даже не обугливались. Девушка нахмурилась, делая глубокомысленный вывод.
– Дрова отсырели.
Мужчина, наблюдавший за ее действиями, хмыкнул, но достойно ответить Лекс не успела. Оказалось, что ладони её ещё не потеряли чувствительность. Например, раскалившийся металл зажигалки прекрасно обжёг руки, и девушка затрясла ими, а потом сунула в рот. Зализывая и посасывая ожоги, она смотрела на сырые дрова, понимая, что таким способом ей не согреться. Почему-то страшнее всего было представить культяпки вместо обмороженных рук или ног. Вот почему, чтобы поджечь лес хватит и одной спички, а тут и зажигалки не хватает?! Ну что ж, жить хочется, гулять, так гулять. Повернувшись к незнакомцу, Алесса прикинула его размеры. Вроде должен подойти.
– Чего смотришь? – вздернула она подбородок. – Раздевайся давай.
Мужчина приподнял бровь и как-то странно дёрнулся, будто поперхнулся.
– Ты слюной-то не давись, а дело делай, – давила Лекс. – Греться будем. Народным способом. Но если хочешь, можешь дать мне все-таки замерзнуть. Зато потом тебе будет что поесть, если метель затянется. Только учти, я уже старая и жесткая. И ядовитая.
Мужчина встал на ноги и скинул шкуру. Алесса в пару шагов перебралась на кровать, наконец скидывая с ног промерзшие ботинки. Усевшись поудобней, она уставилась на мужской стриптиз. Все-таки интересно было, кому выпала честь греть её. Под курткой на мужчине оказался тёплый комплект. Стриптизер наклонился, чтобы расстегнуть обувь, край брюк спустился вниз, и Алесса присвистнула.
–О великий Фрейд, вот это сексуальные, мягко говоря, ягодицы. Кажется, я начинаю понимать, почему мужчины влюбляются в женские зад…
Девушка резко замолчала, потому что незнакомец выпрямился и посмотрел на неё. Взгляд серых глаз стал жёстче.
– Я что, сказала это вслух? – Алесса почесала нос, чувствуя, что румянца хватает, чтобы согреть щеки. Мозг, что ли, у нее замерз за дорогу? – Ну и ладно, за правду не извиняются, тем более блондинки. А ты, продолжай, может, ещё что-нибудь интересное обнаружим.
Стриптизер вернулся к своему занятию, но его движения стали резче. Не торопливыми, но какими-то четкими и выверенными. В этот раз Алесса любовалась молча. А посмотреть было на что – хватало даже тусклого света походного фонаря. Помимо приятного мужественного лица, подтянутое тело, великолепные мышцы… Девушка завозилась, начиная стыдиться своих нескольких складочек на животе, да и попа её не втискивалась в параметры идеальных девяноста сантиметров.
Алесса лишь вздохнула, когда стриптиз был закончен, и мужчина оказался рядом. Может, такому несовершенству как она лучше замерзнуть? Однако Лекс все-таки раскутала одеяла, помогая укрыться им обоим. «Йети» ещё сверху накинул свою куртку, по размерам оказавшуюся не меньше приличного покрывала.
На узкой одноместной кровати не было возможности отодвинуться друг от друга даже на сантиметр, но Алесса, ощутив, наконец, рядом тепло, уже ни о чём другом не думала. Она смело сунула замерзшие руки по бокам мужчины. Он вздрогнул, но возражать не стал. Ступни она втиснула между его ног, издавая сладкие стоны наслаждения, от разливающегося по телу тепла. С таким опытом ей уже можно было озвучивать немецкие эротические фильмы.
Кончик замершего носа она уткнула в ключицу, вдыхая невольно мужской запах. Лекс была готова поморщиться, вряд ли перед её приходом он мылся в снегу и аромат мог быть не слишком приятным. Но вдохнув один раз, она тут же сделала еще несколько глотков воздуха, так и не выдыхая. Пахло чем-то… будоражащим, горячим и таким вкусным, что хотелось тут же лизнуть. Алесса едва не прикусила язык.
Отогревающиеся пальцы начинало покалывать, вот только тепло, разливающееся по телу, как-то уж слишком горячило кровь. Тянущее чувство внизу живота невозможно было спутать ни с чем другим. Она откровенно хотела этого мужчину. Алесса мысленно поблагодарила Матушку-Природу, что женское желание не столь заметно, как мужское, как ощутила, что в бедро ей упирается вот это самое подтверждение, что местный «Йети» очень даже не прочь продолжить греться более активно.
– Да ты что?! Да ты! Да я! – Алесса попыталась отодвинуться, тут же чувствуя, что начинает падать с края кровати, но мужские руки не позволили ей это сделать, удерживая на месте. Сделав пару глубоких вздохов, Лекс произнесла уже спокойней: – А ты знаешь, что неприлично тыкать в незнакомых людей частями своего тела? Отворачивайся давай!
Она несколько раз толкнула его в грудь кулачками, подтверждая серьезность своих намерений. Внутри снова похолодело от понимания, насколько же он сильнее, а она улеглась с ним, практически раздевшись… Но мужчина завозился, отворачиваясь, и нет, её ощущения –это не сожаление, а радость! Просто она замерзла, вот и ошибается постоянно.
Их движения походили на акробатические трюки – умудриться развернуться на узкой кровати при этом не растерять одеяла и не скинуть друг друга. Лекс пискнула, чувствуя, что снова сваливается с края, уже готовясь приземлиться на холодный пол, но мужчина поймал её руки, обнимая ими себя сзади. Так удержаться на кровати уже получалось. Правда теперь было не так тепло – спина, где раньше её обнимал этот «Йети», мерзла, да и рукам с ногами было уже не столь комфортно. Алесса тихонько вздохнула, утыкаясь носом в мужскую спину. Ну, хоть запах остался с ней. Вот надо же было ему её захотеть… Хотя по-своему это было приятно.
За стенами продолжала бушевать метель, кидая снег в стены и заколоченные окна, что-то скрипело, в каминной трубе выло, а Лекс было так уютно прижиматься сзади к совершенно незнакомому мужчине. Окажись она здесь одна, уже бы подвывала не хуже ветра от одиночества и попыток согреться. А так получалось почти терпимо, если бы ещё эти одеяла не кололи. Оставалось надеяться, что это не блохи. А ведь… девушка не успела додумать мысль, как ощутила, что поймана за руку. Оказалось, она уже поглаживала незнакомца на уровне талии, где обнимала, и он поймал её буквально на месте преступления. Промолчал и прижал своей ладонью, намекая заканчивать шалости.
Похоже, нереальность всего происходящего её слишком расслабила. Алессе легче верилось, что она сейчас не здесь, а замерзает где-то в снегу и этот «Йети» ей снится, являясь последствием убеждения подруг, что перед смертью она должна обнаружить идеального для неё мужчину. А быть может та конфетка, найденная в кармане, шла комплектом к презервативам? Ну там возбуждающее и всё такое. Вот и результат.
Алесса хмыкнула, представляя как это смотрится со стороны – поехать кататься на лыжах и взять с собой презервативы и афродизиак. Нормально так. Для неё.
А ещё Лекс так и хотелось проверить, реально ли всё происходящее. Был вариант ущипнуть или себя или «Йети». Алесса фыркнула, представив, как бы он на это отреагировал, но почему-то шевелиться уже не хотелось. Наконец согреваясь, Лекс закрыла глаза, решив поверить в реальность, если проснется. А сейчас ей было приятно в её идеальном сне. Можно же хоть перед смертью разрешить себе слабость.
ГЛАВА 2. С Йети вдвоем
Алесса тихо всхлипнула, ощутив, как сильные мужские руки прижимают её к не менее крепкому телу. Так жарко и так хорошо, невыносимо сладко потянуло в животе, пуская дрожь до самых кончиков пальцев на ногах. И Лекс наконец ощутила вкус его кожи. Даже не открывая глаз, слегка прикусила зубами плечо, на котором провела эту ночь. Восхитительно…
Вдруг мир резко перевернулся, тепло тела рядом исчезло, и она оказалась одна.
– Я так и знала, что это сон,– вздохнула девушка, лишь крепче зажмуриваясь. Совершено не было желания просыпаться, а хотелось вернуться туда, в горячие мужские руки. Но хлопок закрывшейся двери убедил её, что она всё-таки не одна. По крайней мере, была.
– Так, кажется, я сделала открытие века, – пробормотала Алесса, пытаясь рассмотреть что происходит. – Осталось открыть второе веко.
После вчерашней прогулки и сна на не самой удобной кровати тело решило, что проще было все-таки умереть, чем терпеть такие издевательства. Что, в принципе, оно и проделало, не желая шевелиться. Вылезать в этот холод совершенно не хотелось и мозгу. А вот «Йети» проводил утро значительно активнее. Лекс с удивлением разглядывала вернувшегося с улицы обнаженного мужчину. На его теле блестели капельки воды, раньше бывшие снежинками. И Алесса крепче вцепилась в одеяло, сдерживая себя, чтобы не повторить путь капель ладонями прямо к резинке боксеров, завидуя им. Нет, она либо перемерзла, либо перегрелась – это не её мысли!
Вытянув из их ночного кокона одно из одеял, «Йети» быстро растерся, а потом натянул одежду, и Лекс тихонько с сожалением вздохнула.
Мысленно она решила называть её спутника «Йети». Конечно, можно было спросить имя, но Лекс смутно представляла, как он будет ей жестами объяснить, что его зовут, например, Пепин. Мужчина явно немой – иначе обязательно ответил на вчерашние эскапады её замерзшего мозга.
Поэтому он стал «Йети». Хотя возражений и не могло быть. «Йети» же не знал, что он – «Йети».
Пока девушка делала глубокомысленные выводы, объект её размышлений был занят делом. Лекс даже села, увидев, что ему удалось развести огонь. Либо «Йети» до чего-то догадался, либо за ночь в доме дрова достаточно просохли. Пламя шипело, плевалось и припадало к коре, но тут же вскидывалось, продолжая настойчиво грызть дерево, и Алесса счастливо улыбнулась. Теперь можно было высушить вещи, и кто бы мог подумать, что в исполнении таких базовых потребностей может быть столько счастья.
– Ты просто чудо! – в восхищении выдохнула девушка.
«Йети» обернулся к ней, какой-то миг заворожено смотрел на Лекс, но потом отвернулся, мотнув головой. Одним резким движением мужчина встал и вышел из домика.
– Ну вот, так скажешь правду, а принимают за комплимент, – вздохнула девушка. – Не бойся, комплимент – не долги, возвращать не надо, – крикнула она в сторону закрытой двери, не надеясь, что будет услышана.
Несколько секунд Лекс затратила на попытку выбора, что сушить первым – термобелье или комбинезон. Учитывая, что за стеной на улице «Йети» чем-то шуршал и шумел, любопытство взяло верх, и Алесса быстро натянула влажный комбинезон. И даже боль в мышцах теперь отходила на второй план. Шмыгнув носом, девушка порадовалась, что вчерашнее подмерзание не превратилось в простуду. Даже болезнь не смогла отыскать её в горах.
Лекс не успела развесить вещи у камина, как вернулся «Йети» и свалил на пол ещё несколько поленьев. Хмуро осмотрев результат, мужчина снова вышел на улицу. Алесса задумчиво крутилась вокруг камина, пытаясь понять, как же устроить одежду, чтобы она быстрее просохла, а не поджарилась, когда снаружи раздался непонятный стук.
Нет, ну нельзя же так разжигать её любопытство, когда под рукой даже огнетушителя нет! Алесса быстро раскидала вещи на каминной полке, решив, что вернется к ним позже. Но, выскочив на улицу, девушка заворожено замерла. «Йети» притащил откуда-то сушняк и теперь колол его на дрова. Но как он это делал! Это должно быть запрещено конвенцией по правам и свободам женщин! И не важно, что такой нет, значит, надо придумать!
Скинув верхнюю одежду, мужчина наносил удар за ударом бедному деревцу, не имевшему даже возможность устоять против такой силы и топора. Алесса залюбовалась, как играла каждая мышца при этих движениях, и, когда «Йети» остановился, закончив с сушняком, даже закрутила головой, чтобы поднести ему ещё. Лишь бы он продолжал. Однако в пределах видимости был лишь снег и вполне живые пока деревья.
Лекс придержала дверь, пропуская в дом мужчину с дровами, и последовала за ним внутрь. С помощью обрубленных веток девушка быстро развесила неподалеку от огня свои вещи и снова выбежала на улицу. Найти там «Йети» не составило труда – шум и шорохи в прилепленном сбоку от дома сооружении подсказали, куда идти.
Двери были распахнуты, пропуская свет, и внутри Лекс рассмотрела снегоход.
«Йети» как раз оседлал его, возясь с замком зажигания.
– Эй, а почему мы не можем просто уехать отсюда? – обратилась к мужчине Алесса, не надеясь на ответ. Но он ей его предоставил достаточно красноречиво.
Двигатель снегохода наконец завелся, и тут же начал как-то странно рявкать и чихать. Не надо было быть семи пядей во лбу – хватило бы и одной, даже блондинисто–- чтобы понять – тут требуется ремонт. Заткнув уши от громкости рычания мотора в замкнутом помещении, Лекс, закусив губу, смотрела, как глохнет шанс на спасение. Всё-таки они ещё могут тут благополучно загнуться.
– А отремонтировать как-то можно? – крикнула девушка. Хотя двигатель уже не работал, он продолжал тарахтеть в её ушах.
«Йети» пожал плечами и отстегнул от снегохода короб, в котором бряцали инструменты. Сняв кожух с двигателя, он молча шевелил какие-то проводки, отсоединял и обратно вставлял клеммы. Алесса крутилась вокруг, заглядывая со стороны. Всё-таки от успешной терапии транспорта могла зависеть и её жизнь. «Йети» достал несколько ключей и отвертки, а Лекс уже начинала скучать и мерзнуть. И это было слишком опасным сочетанием. «Йети» всё что-то проверял, заводил и снова проверял, но звук двигателя по-прежнему оставался нездоровым.
Скорей всего её терпение располагалось в ступнях, потому что когда замерзли ноги в недосушенных ботинках, истекло и оно.
– Дай, я попробую, – потребовала Лекс, протягивая руку к отвертке.
Глянув на девушку, «Йети» вздохнул, но подал ей инструмент, а сам отступил в сторону, сложив руки на груди.
Нависнув над двигателем, Алесса нахмурилась. Из-за плеча «Йети» всё казалось намного проще. Она была смутно знакома с внутренним строением автомобиля. Изредка выезжая на старенькой «шестерке» за город, Лекс была вынуждена знать где находятся основные узлы движения её транспорта, как и любой водитель отечественного автопрома. Но здесь всё было вроде бы таким же и не таким одновременно. Ну как таким же – тоже проводки, железяки и болты, раскиданные в хаотичном порядке. И для женщины, гордо заменившей несколько раз свечи самостоятельно, да залившей «Тосол» в бачок, всё оказалось не так-то просто. Потыкав кончиком отвертки в несколько проводков, она с умным видом пошевелила пару клемм. Алесса узнала двигатель, аккумулятор и… пожалуй это было всё. Особого эффекта её узнавание не принесло. Раздраженно подковырнув отверткой какой-то болт, Лекс совершенно не ожидала, что предательская железяка отвалится, да еще прозвенит по всем частям двигателя снегохода, перед тем как упасть на пол и куда-то укатиться.
– Упс, – Девушка смущенно почесала кончик носа.
«Йети» покачал головой, возведя глаза к потолку, а потом подошел к Лекс, легонько приподнял её за плечи и развернул в сторону домика.
– Ну и не очень-то и хотелось! – Алесса припечатала отвертку на крыло снегохода и с гордым видом удалилась.
Вернее, хотела это проделать. Высоко задранный нос еще никому не помогал рассмотреть что-то под ногами. Лекс отошла не так далеко от пристройки, когда неожиданно запнулась в наметенном сугробе. Она замахала руками, но ни взлететь, ни помочь удержаться это не помогло, и Алесса гордо рухнула лицом в снег. Оттолкнувшись руками, она перевернулась на спину, и несколько секунд рассматривала хмурое небо. Пара упавших сверху снежинок растаяли на ее щеках.
– О да, Грация – это мое второе имя, – буркнула девушка, наконец садясь. Порыскав в снегу, чтобы отыскать причину падения, Лекс вытащила на свет лыжину, которую она, оказывается, донесла до домика.
Приставив предательский инвентарь к стене, девушка потрясла в его сторону кулаком.
– У, Иуда! – выговорила она. – А я ведь тебя, как раненого бойца, на себе тащила, не бросила. А ты…
«Йети» в пристройке фыркнул, но Алесса предпочла сделать вид, что не расслышала. Что с этих мужчин возьмешь, ничего в предательстве не понимают.
Лекс вернулась в дом и обошла небольшую единственную комнатку по периметру. Она сложила более аккуратной кучей дрова, проверила не просохшее белье и задумалась, чем еще заняться. Подсказка поступила в виде заурчавшего от голода живота, когда взгляд упал на одну из консервных банок, сиротливой парой расположившихся на полках кухонного шкафа.
Похоже, придется ей заниматься исконно женским занятием – поддержанием очага и готовкой. Идти к «Йети» и спрашивать нож Лекс не захотела, но, проверив нижний шкаф, обнаружила банку с несколькими ложками и ржавым консервным ножом. Там же нашлись почерневший котелок и повидавшая виды сковорода. В данной ситуации это были просто сокровища.
Посуду Лекс почистила и, набив в котелок как можно больше снега, повесила греться на крюк над огнем. Сковороду она расположила на раскаленном камне камина. Оставалось вскрыть консервы. Кое-как очистив нож, Алесса решила, что всё равно содержимое банки пройдет термическую обработку и со всей жестокостью вогнала лезвие в металл.
Нож шел не просто плохо, а отвратительно. Зажав банку между ног, Лекс, высунув от усердия язык, боролась за каждый сантиметр прорезанной крышки и, наконец отогнув её, поняла причину таких трудностей. Консерва внутри смерзлась в сплошной комок, не желая покидать стенки ставшей привычной для неё банки. Лекс подозрительно понюхала содержимое. Пахло бобами и каким-то соусом, на вид там даже присутствовали кусочки мяса.
Алесса с усердием потыкала в содержимое ложкой – прибор согнулся, бобы не поддалась. Желудок возмущенно заурчал. Несколько секунд размышлений, и Лекс решила вскрыть консерву с другой стороны, а потом просто выдавить содержимое. Теперь, зная, что её ожидает награда в виде вполне съедобных бобов, Лекс вскрывала банку с особым усердием.
Однако бобы оказались домоседами. Ни вытряхиваться, ни выковыриваться они не собирались – мешали неровные края вскрытой банки. Пару раз постучав об стол и едва не порезавшись о кромки, Алесса, буркнув, что и не таких вскрывали, решила расковырять банку вдоль. Сама себе напоминая шимпанзе, который борется с кокосом, Лекс вскрывала металл уже с ожесточением.
И совершенно не ожидала, что расковырять обода банки окажется так сложно. Применив уже и ноги, и пару ложек, девушка, наконец, крикнула «аллилуйя». Бобы, пожелавшие теперь сбежать на пол, были пойманы в полете и отправлены на горячую сковороду. Гордая собой Лекс катала по раскаленной поверхности замерзший кусок, понимая теперь чертей в аду. Она дожидалась, когда же еда станет мягче, но этого не происходило. Бобы начинали подгорать, а разламываться никак не собирались, убегая из-под ложки и продолжая благополучно гореть. Притащив консервный нож, Алесса пыталась удержать замерзший кусок на месте и отколупывать хотя бы почерневшее ложкой, но горели бобы быстрее, чем поддавалась. Жженый запах уже начинал заполнять помещение и щекотал нос, когда Лекс сообразила снять сковороду с огня. Она вгоняла в кусок еды консервный нож, а потом стучала по нему второй банкой с остервенением древнего человека, добывавшего себе еду. Приходилось щуриться, чтобы отколовшиеся соус и бобы не попадала в глаза, какие-то куски улетали из сковородки безвозвратно, но Лекс боролась за пропитание и, наконец, бобы были побеждены. Удалось разбить кусок на несколько поменьше, и Алесса вернула сковороду на огонь.
Она уже довольно улыбалась, помешивая свой кулинарный шедевр, не обращая внимания на запах гари, когда дверь распахнулась, и в комнату влетел встревоженный «Йети», осматриваясь по сторонам.
– Ты рано прибежал. Завтрак будет только минут через пять. – Лекс почесала нос, стряхивая с него кусочек боба. – Ну или десять. – Посмотрела она с сомнением на такое упорное блюдо. – И не волнуйся так, я без тебя её не съем. Я сначала тебя накормлю, а потом буду сама. Где-нибудь через полчасика. А то мало ли.
«Йети» выдохнул, расслабляясь, и улыбнулся, посмотрев на Лекс. Девушка завороженно смотрела, как сразу изменилось его лицо. Суровость исчезла, глаза будто заискрились изнутри, а легкая щетина лишь добавила обаятельности. Руки Алессы буквально зачесались от желания побрить этого мужчину, а потом прикоснуться к его губам, обвести их контур… Девушка настойчиво почесала ладошку, а «Йети» делал только хуже. Приблизившись, он смахнул с её лица кусочек еды. Лекс сглотнула, чувствуя, что в комнате резко стало жарче, а там, где щеки коснулась мужская рука, просто горело. Сам «Йети», похоже, не понимал, что творит с ней. Алесса мотнула головой и постаралась отвлечься, пытаясь рассмотреть что там у неё на лице. Скосив глаза, она, кроме кончика носа, ничего не увидела. Ещё усерднее свести глаза и даже высунуть язык также не помогло. Тогда девушка провела ладонью по лицу, обнаруживая еще несколько кусочков бобов.
– О, это же моя боевая окраска и трофей одновременно, – слизнула она крупинки с ладони. – Я тебя победила! – проворчала Лекс в сторону сковородки. – Слушай, по-моему, бобы достаточно пригорели, можно есть. Иди мыть руки! – Махнула она ложкой в сторону двери.
Пока «Йети» намывался снегом, Алесса дотащила сковороду до стола и налила в единственную кружку кипятка. Осмотрев этот скудный натюрморт, она вздохнула. На сковороде расположились куски обгоревших бобов, в жестяной покореженной кружке, будто ей в футбол играли, простая вода. Тарелки бывшему жителю домика показались излишней роскошью, и больше никакой посуды не было. Раньше на такое она бы и не посмотрела, а теперь от голода подводило живот. «Йети» вернулся с улицы, и «мыть руки» отправилась Лекс. Зайдя в домик, она трясла и дышала на ладони, но удивленно замерла, увидев, что «Йети» сидит за столом, но не ест.
– Что, не съедобно? – вздохнула девушка.
Мужчина пожал плечами и указал на лавку напротив, предлагая и Алессе садиться. Похоже, он отказывался есть без неё.
– То есть ты хочешь проверить на мне, – прищурилась Лекс, но все-таки села за стол. – Вот только не говори мне, что это по-джентельменски – пропустить даму вперёд к отравлению. Я отказываюсь быть подопытной. Ты первый.
«Йети» снова пожал плечами и зачерпнул бобы. Алесса наблюдала, как он отправил ложку в рот, с задумчивым видом пережевывая. Мужчина, даже не поморщившись, проглотил и тут же запил водой.
– По-хорошему надо подождать полчасика, но… – Живот Лекс возразил таким экспериментам над собой. – Боюсь, мне тогда нечем травиться будет, – постановила Алесса и тоже взялась за ложку.
Обгоревшие куски похрустывали на зубах, и девушка поняла, почему после бобов сразу хочется смыть вкус водой. Она потянулась за кружкой и столкнулась рукой с «Йети», тоже желающим запить такую сомнительную пищу. Мужчина уступил, но Алесса помотала головой, пытаясь проглотить сухой кусок еды так. Комок ободрал горло и Лекс, забыв о всякой эмансипации, схватила кружку, тут же отпивая от неё.
– Горячо! Почему не предупредил?! – возмутилась она, едва не откидывая кружку, а ведь сама наливала в нее из кипящего котелка. За столь короткое время она не могла сильно остыть. Высунув язык, Алесса пыталась на него одновременно подуть и обмахнуть руками. – А, ну и ладно, зато вкуса не почувствую! – невнятно произнесла она, пытаясь рассмотреть кончик языка. Но это было сложно и оставалось лишь верить ощущениям. Пошевелив языком, особого ожога девушка на нем не почувствовала. Только нёбо стало шершавым. – И не смотри так на меня, так и задумывалось!
Лекс снова взялась за ложку, а «Йети» лишь покачал головой, тоже возвращаясь к еде. Девушка старалась следить, чтобы не сталкиваться с ним рукой на кружке. Даже мимолетное касание будто обжигало кожу, а в теле покалывало, как от удара током. Бобы закончились слишком быстро, Лекс вздохнула и, прикрыв глаза, облизала ложку, заменяя этим десерт.
– Ну, что ж, работа элитного кафе «Голод – лучшая приправа» окончена. Захочется еще чего-нибудь столь же экзотического – обращайтесь. Но я бы не советовала.
«Йети» как-то странно посмотрел на нее, потом благодарно кивнул, встал и вышел.
– А мне теперь мыть посуду. – Тяжёлый вздох без зрителей был не так эффектен.
Справившись с заданием, Лекс отогревала руки после снега над огнем. «Йети» продолжал возиться со снегоходом, и неизвестно, сколько на это уйдет времени, поэтому лучшим решением было экономить еду. Но вторая банка была приставлена поближе к камину, чтобы успела растаять. Осмотревшись, Алесса решила прибраться, раз уж пришлось задержаться в этой аскетичной, но гостеприимной гостинице. Оторвав небольшой кусок одеяла, девушка вытерла везде пыль, укрыла матрас на кровати шкурой, наконец рассмотрев, что когда-то это было медведем. Очень давно. И, скорее всего, погибло от старости.
Последними она оставила одеяла, чтобы вытрясти их на улице. И именно там ей пришла замечательная идея: для того, чтобы подмести пол не хватало веника, но его могла прекрасно заменить вот та низко свисающая сосновая ветвь. Закинув одеяла обратно в комнату, Лекс отправилась на добычу такой нужной ей вещи. Постепенно снег становился всё глубже и глубже, но Алессу уже ничего не могло остановить – она видела перед собой цель и не собиралась сдаваться.
Уровень сугробов достиг пояса, движения стали похожи скорее на плаванье, а Лекс продолжала пробиваться с настойчивостью ледокола «Потемкин». Пока фыркая и хрипя дыханием не хуже любого двигателя, девушка все-таки добралась до ствола сосны, тут же радостно его обнимая. Она бы и расцеловала, если бы не опасалась прилипнуть к смоле. Вот только, задрав голову, Лекс поняла свою ошибку – она не рассчитала глубину снега и теперь никак не могла дотянуться до ветки. Даже оборачиваться не надо было, чтобы убедиться – «Йети» наблюдал за её действиями. Кто бы сомневался. Вероятность того, что за тобой кто-то наблюдает, прямо пропорциональна глупости совершаемых действий.
Ну не идти же обратно, делая вид, что просто вышла на прогулку. Нет, без добычи она возвращаться не собиралась. Лекс поскребла ствол дерева, раздумывая, как бы забраться повыше. Попрыгала, увязая в глубоком снегу, даже вытянула руки вверх, будто надеялась, что они неожиданно удлинятся и достанут до сука. Но чуда не происходило. Осмотр дерева привел к оптимистичному наблюдению - конец ветки висел ниже над землей из-за придавившего его снега. Пробившись сквозь сугроб, Алесса с победным криком схватилась за липкую кору. Вот только на таком расстоянии от дерева ветка не хотела отрываться. Лекс настойчиво пробурилась сквозь снег в одну сторону, натягивая весом, потом в другую, снова обратно, в другую, но ветка покорно сгибалась, не собираясь отделяться от ствола. Устав бороздить океан снега, Алесса решила пробраться повыше. Она перебирала по суку руками все ближе к дереву, пока, наконец, не повисла, едва доставая сугроб ногами. Ветка все эти действия откровенно игнорировала и не собиралась отламываться. Алесса вздохнула. Вид, конечно, отсюда открывался прекрасный, его не портил даже постепенно усиливающийся снегопад, но не убедишь ведь, что именно для этого она решила сначала прополоскаться в снеге, а потом просушить себя на ветру.
Закусив губу, Лекс начала раскачиваться, рывком пытаясь отломить ветку. На удачу она не надеялась, но не могла сдаться. Можно сказать, что она от скуки вспомнила, что люди произошли от обезьяны.
Неожиданно раздался хруст, и Алесса с тихим вскриком ухнулась обратно в снег, не отпуская своей добычи. Из пристройки раздался смех «Йети», но Лекс была настолько горда собой, что лишь вздернула подбородок и потащила свою добычу в дом. И пусть она выглядела как маленький, но гордый бельчонок в своем оранжевом горнолыжном костюме с огромным зеленым хвостом-веткой.
Затащить такую широкую ветвь в дом не удалось, поэтому Лекс ободрала её на пороге, собирая богатый не то букет, не то веник.
Этим творением Алесса и начала мести пол. Пыль поднималась столбом, разлетаясь во все стороны, кроме предназначенной – в открытые двери. Лекс чихала и кашляла, прикрываясь рукавом, но продолжала размахивать букетом, пока не дошла до конца вроде бы небольшого пространства. Обернувшись, Алесса не смогла ничего рассмотреть сквозь поднятую пыль. Она снова оседала на недавно вытертых полках, столе, камине и её вещах. Проделанная работа оказалась бесполезной и даже ещё более разрушительной.
Вытерев выступившие злые слезы, Лекс села на пороге, сложив на коленях ветки. Прикрыв лицо рукавом, она молча наблюдала, как оседает пыль, пока в воздухе не осталось лишь несколько настойчивых былинок. Ну что ж, опыт - это такая штука, которая появляется сразу после того, как была нужна.
Резко встав, Алесса стащила с огня котелок и облила веник водой. Пыль все еще немного поднималась, но уже проще сгребалась в угол. С угрюмой настойчивостью Лекс снова вытерла все шкафы, раздраженно вытрясла шкуру, одеяла и свою уже высохшую одежду. Убедившись, что самое грязное в этой комнате теперь – она, Алесса вышла на улицу, упала в снег и сделала снежного ангела.
С неба снова огромными хлопьями сыпался снег, и девушка прикрыла глаза ладонью. Ветер лишь изредка взвывал и уже не так сильно, как вчера, но даже Алесса понимала, что это лишает и малейшего шанса возможных поисковиков на успех. Тут руку вперед вытянешь, уже не увидишь, не то что отыскать потерявшихся неизвестно где людей. Настроения это не улучшило.
День не задался с самого вчера. Рядом с этим «Йети» она превратилась в какую-то анекдотическую блондинку, неудивительно, что он даже не смотрит на неё. Утром вообще сбежал. Видимо, рассмотрел, с кем пришлось ночь провести. А она продолжала делать всё больше глупостей. Нет, хватит уже с неё этого непонятного и ненужного никому желания. Должна же завтра погода улучшится, и даже если снегоход не отремонтируют, значит, она пойдет пешком. Её ведь уже ищут. Вот и найдут где-нибудь в другом месте.
Приняв решение, Алесса села, отряхнула комбинезон и снова ушла в дом, даже не посмотрев в сторону пристройки. Стянув верхнюю одежду, Лекс кое-как вытерла тело тряпкой и только после этого надела термобелье. Но самый ужас оказался на голове: волосы все перепутались, превращаясь в один сплошной дред, присыпанный пылью. Расчесать это было нечем, и Алесса сидела у огня, медленно разбирая по прядке пальцами, обещая, что сострижет всё налысо, когда вернётся домой. Если вернется. Волосы закрывали лицо, создавая чувство уединения, и хотелось верить, что за ними всё хорошо, она сидит в номере отеля рядом с потрескивающим огнем камином, пусть и украшенным красными носками, а не затерялась в снегах, как… цензурных слов не находилось, и Лекс откинула волосы назад, так и не открывая глаз.
– Всё что угодно отдала бы за ванну, – со вздохом произнесла она, проводя ладонями по шее вниз.
Сбоку она заметила движение и вздрогнула. Но это был всего лишь «Йети». Похоже погода мешала даже ремонту. «Йети» молча стоял, облокотившись о косяк двери и смотрел на неё, а Лекс за размышлениями даже не слышала, как он вошёл. Ну что ж, ничего хорошего он всё равно не мог увидеть, так, красотка с походным мэйкапом.
– А, это ты, – постаралась спокойно произнести девушка, хотя сердце колотилось в груди. – Ну что, как там снегоход, мастер-ломастер? – спросила она и тут же замахала руками: - Да ладно, не утруждайся, я сама. – Алесса сгорбилась, несколько прядей белокурых волос уложила над губой, заменяя ими усы и бороду, нахмурилась и грубым голосом произнесла: - Всё по-прежнему, спасибо за заботу. – И утерла нос рукавом, тут же отвечая уже писклявым голосом, приняв позу монашки. – Но я в вас верю.
Выдохнув, Лекс добавила своим голосом:
- Хотя уже с трудом. Буду, наверное, осваивать езду на одной лыжине, вдруг доберусь до домика, где есть рукастый и симпатичный мастер с хорошим вкусом и работающим снегоходом. Надо только табличку написать «Отдамся за доставку до дома». Не замерзать же здесь с тобой.
«Йети» изменился в лице, развернулся и снова вышел на улицу.
- Уходите? Зачем же так неспешно, - буркнула Алесса, нахохлившись. Нет, она не пессимист, а просто уставший, злой и голодный оптимист.
И тут голову подняла ее совесть. Кристально чистая из-за редкости её использования. Ведь «Йети» ей ничего плохого не сделал. Даже согрел, когда замерзала. А она… Надо сходить извиниться. И тут же восстала гордость. В первую очередь успокоив себя, что если совесть не будет грызть, то она умрет с голоду, Лекс пожелала ей приятного аппетита. Но из-за того, что этот «Йети» не мог отремонтировать транспорт, который сам же и сломал, они теперь тут застряли. Так что всё правильно. Она просто была честна с ним. К тому же ладно она, но он-то как лишился своего телефона? Даже немой мог написать эсэмэс, чтобы сообщить где находится. Он должен был подумать о таком варианте и иметь средство связи! И опять вступилась совесть, напоминая, что «Йети» может быть не виноват. Вскочив на ноги, Алесса сжала голову, пытаясь не думать ни о чем. Говорят, ведь блондинкам это дается с рождения. Но именно у нее это получалось плохо. Зато Лекс ощутила себя, как в сказке. Три шага налево до кровати - советь песнь заводит. Три шага направо до двери - гордость сказки говорит. Километраж, намотанный Алессой по замкнутому пространству, пока она не услышала шаги «Йети» в сенях, хватило бы, наверное, чтобы дойти до отеля. Лекс замерла где-то посредине перед камином, наблюдая за дверью.
«Йети» зашёл хмурый, заснеженный и раздраженный, судя по его резким движениям.
«Отлично! Я уже начинаю угадывать настроение местного Герасима! – мысленно возмутилась Лекс. – Нет, надо выбираться отсюда, пока сама не стала Му-Му».
Вот только уходить совершенно не хотелось. Может быть, потому, что на улице уже наступила ночь и её гораздо приятней провести в теплых и согревающих объятьях, а не в сугробе. И даже на это у «Йети» оказались иные планы. Отряхнувшись, он попил воды, и подбросил несколько поленьев в огонь. Лекс пришлось отступить к столу, чтобы ему было удобнее это делать. Поднявшись на ноги, «Йети» стащил с кровати медвежью шкуру, расстелил перед камином, а потом завернулся в неё, как в кокон.
– Какая же странная бабочка должна появиться из такой куколки, – задумчиво протянула Лекс, пока не поняла, что её откровенно проигнорировали. «Йети» явно собирался спать на полу, уступив ей кровать.
В первый момент Алесса задохнулась, не находя слов. Но это был только первый момент.
– Нет, ну ты сейчас, конечно, правильно лег, твой уровень интеллекта как раз где-то у пола и находится. Иначе бы ты понял, что там сквозняк и можно простыть! Нет, мне всё равно, но сначала отремонтируй снегоход, а потом гробь себя, как хочешь!
«Йети» не реагировал, лишь перевернулся на другой бок. Алесса обошла, чтобы видеть лицо и следить за реакцией. Ну не может же он быть невозмутимее мертвого удава!
– Да ты раскинь хотя бы костным мозгом! Если заболеешь, я не буду подносить тебе лекарство. Не потому, что их у нас нет, просто меня здесь уже не будет! Мне завтра ещё идти пешком до отеля, пока ты будешь кашлять и чихать вместо снегохода!
«Йети» лежал с закрытыми глазами, по-прежнему игнорируя все возмущения девушки.
– Слушай, я тут тебе вообще-то не колыбельные пою! Не смей спать, когда я ругаюсь! Может, я ещё подраться хочу?! А желание женщины – закон!
Лекс была вынуждена передохнуть, чтобы набрать воздуха и продолжить.
– Ну и всё! Я спать! И к себе на кровать я тебя не пущу, даже если утром ты в эскимо превратишься. Греть тех, у кого вместо мозга другие полушария, я не согласна!
Лекс встряхнула сложенные стопкой одеяла, с возмущенным бухтением устраиваясь на ночь.
– Нет, вообще, как можно спать на этой кровати? Ты матрас видел? Уральский хребет и то ровнее! Там же наверняка летом мыши жили. А то и крысы! Или тут опоссумы?.. А, не важно уже! Или важно? Вдруг они чем-то болели? А чем болеют опоссумы?
Несмотря на собственные слова, Алесса завернулась в одеяла, устраиваясь на кровати.
– И одеяла эти. Колючие и дырявые. Вообще не греют, ещё шерстяными называются. Подделка! Китайская подделка!
Лекс продолжала возмущаться, хотя уже начинала понимать реальную причину раздражения. Будь сейчас здесь рядом с ней «Йети», она бы уткнулась носом в выемку над ключицей и вдыхала его успокаивающий запах, не обращая на неудобства столько внимания. Но как тут спать, когда её выемка валяется на полу?! Угрюмо уткнувшись носом в кулак, Лекс возмущенно засопела – это было совсем не то. И она продолжала высказываться по поводу пыли, отвратительной погоды, шума ветра за стеной, шершавых стен, отсутствия окон. Зевнув, девушка на миг замолчала и прислушалась к тому, что творилось у камина. Огонь негромко потрескивал, а от медвежьего кокона не исходило ни звука, кроме спокойного дыхания.
Да как он смеет спать, когда она тут страдает?! Но высказывать недовольство почему-то продолжила шепотом. Она крутилась и вертелась на узкой кровати и никак не могла устроиться удобно, продолжая этому возмущаться, пожалуй, и сама не понимая, когда и как заснула.
ГЛАВА 3. Близкое знакомство и знакомство
Лекс проснулась от странных шорохов, будто ощущая где-то рядом движение. Глянув сквозь не желающие открываться окончательно веки, она поняла, что это «Йети» пытался вести себя потише.
– Бросай это дело. Из медвежьего кокона не могла родиться легкокрылая бабочка. И даже мышки из тебя не получилось, – зевнула Алесса, садясь на кровати. – И не смей желать мне доброго утра. Это ужас какой-то. Ранняя рань, и на уме лишь дрянь.
«Йети» прекратил таиться, отыскал консервы и быстро вогнал в крышку нож. Закусив губу, Лекс смотрела, с какой легкостью он вскрыл банку. Это ж сколько силы! Уже растаявшие бобы вытряхивались с легкостью. И совершенно не горели на сковороде, распространяя вполне съедобный запах. Никакого сходства с тем, что приготовила вчера она. Просто удар по её скудным кулинарным способностям. Да и интеллекту, учитывая, как ей пришлось покорежить банку, чтобы достать бобы. Нет бы догадаться подогреть сначала, не-е-ет она издевалась над бедной жестянкой с особым садизмом. Обиженно насупившись, Алесса подскочила с кровати. Аппетит пропал, и девушка решила сходить умыться. Она сделала решительный шаг к двери, но в этот момент «Йети» зачем-то отступил назад, возможно, пытаясь её пропустить, и Лекс уже не успела изменить траекторию, просто врезаясь в него.
Ойкнув, она приготовилась падать на пол, зажмурившись от предчувствия боли, но её подхватили крепкие руки, не давая отодвинуться ни на шаг. Алесса посмотрела на «Йети», встречаясь взглядом с серыми, неожиданно потеплевшими глазами. Дыхание девушки сбилось, она ощущала этот будоражащий мужской запах так близко и пыталась надышаться, будто воруя его для себя. Рука сама потянулась разгладить хмурые складки между бровей «Йети», и он прикрыл глаза под её аккуратными прикосновениями. Лекс провела пальчиком по колючей щетине, чувствуя, как почему-то начинает покалывать¬ во всем теле, сжимая от сладкого предвкушения. Неожиданно в такой яркий мужской аромат вмешался горький жжёный запах.
– По-моему мы горим, – удивленно приподняв брови, произнесла Лекс. – Или… какой знакомый запах… Бобы! – она вывернулась из удерживающих её рук и сдернула сковородку с огня поближе к краю.
– Нет, у этих бобов прямо карма какая-то, поджаристая. Нагрешили они, видимо, в прошлой жизни.
«Спасибо», – непонятно кого мысленно поблагодарила Лекс за то, что её вовремя остановили. Пусть и испорченным завтраком – сейчас это превращалось в мелочь по сравнению с тем, что она могла натворить с этим мужчиной. Как будто мало ей было уже совершённых ошибок.
«Йети» перехватил у Лекс сковородку, чтобы поставить на стол. В момент, когда их руки соприкоснулись, Алесса едва не упустила ручку. Ну нельзя же так реагировать на какое-то случайное прикосновение! Она переступила с ноги на ногу, обнимая себя за плечи, чтобы не потянуться за «Йети». Ольга бы быстро поставила диагноз – мужской недодоз. Или короче, но грубее.
– Я умоюсь, – зачем-то пояснила Алесса, перед тем как выскочить за дверь.
Она пискнула, ощутив снег на горящих румянцем щеках, но что-то в этом было. Снег больше не шел, небо почти очистилось от туч, и Лекс еще немного постояла на улице, любуясь рыжими и малиновыми оттенками рассвета, отражавшимися даже на снегу, пока не замерзла. Она думала, что это поможет не думать о «Йети». Но как же отлично он греет… Тихонько застонав, Алесса вернулась в домик.
«Йети» без неё не ел и кивком предложил присоединиться к нему и их сгоревшему завтраку. Понимая, что это попахивает подлостью, внутренне Лекс улыбалась – не только у неё бобы пригорели. Все-таки этот «Йети» не совершенство. Хотя она немного тут помогла или скорей помешала, но это не считается! Он сам виноват. Думать надо куда идти, когда она идет.
Девушка было села за стол, но представила, как их руки будут снова встречаться на единственной кружке и резко затрясла головой.
– Ну уж нет, у меня нет желания… – смутившись, она поправилась: – то есть аппетита. И вообще, ешь свои подгорелые бобы сам. Вот!
Щеки снова горели, но Лекс повернулась к огню, согревая руки. Живот подвело от голода, однако Алесса ни за что не пошла бы сейчас есть. Она сосредоточилась на разборе волос после сна, пытаясь заплести их в приличную косу. Девушка понимала, что ведет себя не лучше тех самых сложных подростков, с которыми работает, но ничего не могла с собой поделать. Подруги часто удивлялись её резкости, заявляя, что она же психо-о-олог. Как будто это диагноз. Да, у неё есть некоторые дополнительные инструменты для самокопания, но она же тоже человек. И иногда хочет и может поступать вроде бы нелогично для других. Иначе всех людей можно было бы научить психологии и превратить Землю в идеальный мир любви, понимания, счастья и предсказуемости. Лекс даже передернуло от такой скучной перспективы.
Борьба с косой была закончена, и Алесса перекинула её за спину. Поднявшись на ноги, девушка потянулась, с наслаждением прочувствовав каждую мышцу.
Тело наконец согласилось с дополнительными нагрузками и некоторая ломота была даже приятной. Резко выдохнув, Алесса наклонилась, доставая до пола, чтобы потянуть спину. Выпрямившись, она улыбнулась сама себе, не открывая глаз. Ну что ж, не только погода улучшилась, но и у неё похоже будут силы, чтобы дойти до отеля.
Но стоило Алессе посмотреть в сторону «Йети», как улыбка сошла с её губ. Мужчина как-то странно рассматривал её, и отнюдь не лицо. На миг Лекс ощутила себя голой и, прикрывшись руками, закрутила головой в поисках её комбинезона.
Натягивая просохшую, но до сих пор стоящую колом после снега ткань, девушка мысленно возмущалась поведению «Йети». Нет, она понимала, конечно, что не совершенна, но что ж теперь так рассматривать то? Не всем же быть параметрами скорости автомобиля «до – во время – и после» проезда поста ДПС!
Лекс одним движением застегнула замок до самого горла и посмотрела на «Йети».
Он вернулся к еде, но, съев пару ложек, встал из-за стола. Глянув в кружку, он подошел к висящему над огнем котелку и налил еще воды. Сделав резкий глоток, «Йети» зашипел сквозь зубы, поставил кружку на стол и вышел.
– Да, твой ум затмить способен свет торшера. Кипяток же, – хмыкнула Алесса, понимая, что этот наглец обжегся. Но «Йети» её уже не слышал, из пристройки раздавались звон и стук инструментов.
На столешнице осталась сковорода с бобами, съеденными лишь наполовину. Лекс села за стол, задумчиво рассматривая еду. Конечно, стоило оставить её «Йети», неизвестно сколько он ещё провозится со снегоходом, а она к вечеру уже может быть в отеле. И первым делом поест. Нет, сначала примет ванну. Хотя там душ, но это не важно. Или сначала поест? Она мысленно делила шкуру не то что неубитого, даже ещё не родившегося медведя, постукивая пальцами по столу. В животе заурчало с яростью того самого медведя.
Но ведь ей нужны силы, чтобы дойти до отеля? Уже беря ложку, убеждала себя Лекс. И она сразу же скажет, что у «Йети» сломался снегоход, и он тут застрял. Его спасут и тоже накормят. Так что это для дела!
Лекс решительно приступила к бобам.
– Ну вот, оставил мне самые подгорелые, – всё таки буркнула для профилактики Алесса, облизывая ложку.
Она выбрала всё до самой последней крупицы соуса, с сожалением вздыхая над пустой сковородой. «Ну что ж, буду худеть, – решила она. – Сладкое не предлагать, в гости не звать, чаем не поить, через решетку не кормить».
Хм, но если ей не хватало этой еды, то, что уж говорить о «Йети»?
Нет, надо прекращать думать о чужих людях, игнорирующих её. Сначала надо подумать о себе. Например, ей надо решить куда идти. Способ определения направления в лесу, когда где пальмы, там и юг, не подходил. Наверно надо идти в обратную сторону, откуда пришла. Так что будет отталкиваться от лыжи на улице. Возьмет за цель самое высокое дерево и вперед.
Алесса встала из-за стола и осмотрелась по сторонам. Но нельзя же оставлять грязную посуду. И вообще везде одеяла валяются и эта шкура!
Прибравшись, Лекс удовлетворенно кивнула. Пора идти? Может ещё раз подмести? Взгляд девушки перескочил на сваленные в углу ветки, и Алесса тут же улыбнулась. Ей пришла в голову идея получше.
Собрав обратно веник, она связала его в один букет и воткнула в массивную жестяную банку из-под ложек на столе. Елочка получилась потрепанная. Но какое место, такая и елка, решила Алесса, развешивая по веткам ложки и консервный нож. Водрузив на верхнюю ветку банку из-под съеденных бобов, девушка отступила, осматривая свой шедевр. Чего-то не хватало. Лекс метнулась к камину, выбрала уголек и нарисовала некое подобие звезды на банке. Вот теперь было самое то. Да, встречать Новый год рядом с такой елкой – сомнительное удовольствие. Это ж какие желания тогда загадывать надо? Но, может быть, это порадует «Йети», в благодарность за проявленные положительные качества. Алесса представила, как он улыбается, и вздохнула, тут же ощутив прилив желания. Нездоровая какая-то у неё реакция на мужчину, который ею всё время пренебрегает. Вчера утром сбежал, сегодня вот спал отдельно и равнодушно обнимал, когда она буквально упала на него, предлагая себя. И рассматривал её с претензиями всякими, накручивала себя девушка.
И вообще ей пора идти! Завтра уже Новый год, а она тут застряла!
Вопреки своему убеждению Лекс села за стол, поправляя заломленные после подметания иголки её «елки». Может, стоит подождать до полудня? Вдруг «Йети» отремонтирует всё-таки снегоход? И тогда они быстро доберутся до места. А если даже не отремонтирует, вряд ли они так уж далеко от отеля и она за полдня доберётся.
Со вздохом Алесса выдернула несколько бурых иголок с веток. За другой что ли ёлкой сходить? Ну нет, она отказывается снова бороздить снег под насмешки «Йети»! И так сойдёёт.
За стеной в очередной раз послышался звук мотора снегохода, девушка даже приподнялась, вслушиваясь, как он ровно зазвучал. Но тут же рокот сорвался и вообще заглох. Вздохнув, Алесса снова села обратно. Похоже, ждать ремонта бесполезно.
И именно ёлка, которой она продолжала любоваться, подала Лекс идею. Она сбегала на улицу и притащила брошенную у порога ощипанную сосновую ветку. Из нее могли выйти отличные снегоступы!
Но почему-то вместо нарезки одного из одеял на полоски, чтобы использовать их как веревку, девушка задумчиво рассматривала огонь. Пламя плясало, завораживая своим непостоянством и опасной красотой. Бревно треснуло, разламываясь пополам, и вверх взметнулся сноп веселых искорок. Лекс встала и подкинула еще пару поленьев. А ведь дров осталось совсем мало. За сушняком что ли сходить? Сначала сплести снегоступы, а потом сходить!
За стеной снова раздался звук работающего мотора снегохода, но Алесса уже даже не дёрнулась, схватившись за одеяло. А двигатель работал и работал, не сбиваясь с ритма, и Лекс скрестила пальцы на обеих руках, прислушиваясь. Мотор звучал чисто. Взвизгнув, она отбросила так и не растерзанное одеяло и рванула в пристройку. Довольный «Йети» с улыбкой рассматривал свой снегоход, вытирая руки о какую-то тряпку.
– Работает! Ты просто… Ты самый-самый! Вот! – крикнула Лекс, кидаясь на шею мужчине. Он поймал её, и Алесса хотела чмокнуть его в щеку, но «Йети» повернулся и… Ощущая его дыхание на своих губах, Лекс застонала, понимая, что не может устоять перед этим мужчиной. Она бы целовала и целовала его.
И даже если бы захотела, не смогла остановиться. Потому что уже чувствовала его горячий ответ, его губы сминали её, и девушка с удовольствием поддавалась, наслаждаясь его силой, его вкусом. Она чувствовала себя желанной, и не было ничего лучше. Алесса захлебывалась дыханием, но не в силах была остановиться. «Йети» отодвинулся сам, и она разочарованно застонала, крепче прижимаясь сама. Алесса уже не могла без него.
Обхватив ладонями лицо девушки, «Йети» смотрел в её глаза, будто пытаясь там что-то прочитать. Лекс была готова поскуливать от нетерпения. Нельзя же так издеваться над ней! Она уже решила сказать холодное «ну и пожалуйста!», чтобы сохранить хоть крупицы гордости.
– Ну пожалуйста, – вместо этого с мольбой произнесла она.
Не сохранила…
В следующий миг её подхватили крепкие мужские руки. Алесса обняла «Йети» за шею, проведя перед этим ладошкой по щеке, а потом уткнулась носом, прячась на его груди, и вдохнула такой яркий, желанный запах.
И даже когда мужчина опустил её на кровать, не захотела отпускать от себя. Это желание оказалось обоюдным. Алесса таяла под его руками и выгибалась под нетерпеливыми поцелуями. Всё внутри сжималось и горело от желания ощутить этого мужчину. Она путалась в его одежде, не в силах понять сейчас даже как расстегивается пряжка на ремне, лишь нетерпеливо дергала за неё, надеясь, что эта преграда исчезнет сама собой. И исчезла – «Йети» помог ей. Алесса застонала, наконец, ощущая под своими руками его обнаженную кожу. Она прикусила его за плечо, за то, что так долго скрывался от неё. И тут же прикоснулась ласковым поцелуем. Она сходила с ума под его ласками, в мире не существовало ничего кроме его нетерпеливых пальцев, горячих губ, этого сильного тела под её руками. Она выгибалась под ним, предлагая всю себя, уже сгорая от желания, а он навис над ней. Лекс чувствовала его, всё внутри сжималось от предвкушения, но мужчина остановился, хрипло дыша. Алесса всхлипнула, крепче сжимая его спину, но он не сдвинулся.
Да что ж такое то?! Дайте! Перед глазами всё плыло от возбуждения, но Лекс посмотрела на «Йети», во взгляде которого сейчас бушевала буря похлеще снежной. О да, этот мужчина хотел её. Она чувствовала, как он упирался как раз где надо. Одно движение и… Но «Йети» вновь удержал, стоило ей сдвинуться и попробовать самой добиться чего хотелось обоим. Алесса разочарованно застонала, упираясь лбом в крепкое плечо, а мужчина резко выдохнул через сжатые зубы.
Озарение было неожиданным. Лекс приподнялась и закрутила головой в поисках своей одежды. Пришлось немного вытянуться, дотягиваясь до ярко оранжевого рукава. «Йети» крайней мешал поискам, хотя даже не шевелился, лишь тяжело дышал и прижимался там, где так хотелось.
Есть! И лучше ей не знать, как подруги догадались что ей пригодится для катания на лыжах.
– Это? – хрипло уточнила Лекс, протягивая «Йети» серебристую упаковку презерватива.
Ну если она не права, она его просто придушит. Нет. Изнасилует.
Не понадобилось. Мужчина даже не удивился, что Лекс носит с собой оказывается такие нужные для путешественников вещи. А улыбнулся. И поцеловал. До вспышек сверхновой перед глазами. Не дал отдышаться, одно глубокое движение и Алесса закричала от переполнивших её ощущений. Она отвечала на каждый толчок, упираясь пытками в кровать, крепче сжимая мужские плечи, лишь бы он не остановился, лишь бы продолжал эту сладкую пытку. Напряжение пружиной сжималось где-то внутри, всё туже, сильнее, резче. Ещё один рывок, и Лекс крепко обхватила мужчину, обнимая даже ногами. Казалось, отпусти она, и просто рассыплется на много-много ярких вспышек, сейчас дрожью прокатывающих по их телам.
Она чувствовала вес мужского тела на себе, но какая же это была приятная тяжесть. Его неровное дыхание шевелило её волосы, обдавая щеку и это было невероятное наслаждение, что она была причиной такого удовольствия её «Йети». Алесса мягко поглаживала крепкие плечи, и когда мужчина приподнялся, даже вздохнула с сожалением. Он извернулся, дотягиваясь до одного из упавших на пол одеял, и накрыл их обоих. «Йети» развернулся на спину, прижимая к себе Лекс, и она наконец уткнулась носом в мужчину, вдыхая его запах. От испытанной эйфории Алессу потянуло на откровенность.
– Как же мне не хватало этого ночью, – прошептала она. – Вот так уткнуться в мою выемку.
«Йети» крепче прижал её к себе, и Лекс тихо мурлыкнула от удовольствия. Совершенно не хотелось сейчас задумываться о последствиях произошедшего между ними. По крайней мере со стороны контрацепции она была вдвойне «под защитой». Перед поездкой подруги заранее подарили упаковку презервативов и противозачаточных, настаивая, что в снегах ей некогда будет бежать в аптеку, если вдруг первого подарка не хватит. Лекс не собиралась открывать ни первое, ни второе, но проще было уступить, чем бороться с тяжелой артиллерией её подруг. И хотя Алесса пропустила вчера одну таблетку, находясь в вынужденном путешествии, сильного беспокойства это не вызвало не только по причине наличия второй защиты. У неё сейчас вообще ничего не могло вызвать сильного беспокойства, включая размышления тематики «а тому ли я далась». Слишком хорошо ей было.
Она знала этого «Йети» всего пару дней, при этом реально о нём ничего не знала. Даже имени. Она знала, что один лишь его запах сводил её с ума. Что у него потрясающие руки, что у него замечательная улыбка, великолепное тело и сексуальный зад. Что он божественно занимается сексом. Что он умеет с легкостью раздражать её, даже не умея говорить, и рядом с ним она начинает вести себя, как глупая девчонка, а не взрослая состоявшаяся женщина. Достаточно ли этого, чтобы надеяться хоть на что-то? Лекс не знала. Но так хотелось верить в новогоднее чудо. В такой неожиданный подарок судьбы. Её личный «Йети» под потрепанной елкой, украшенной ложками и консервной банкой. Алесса фыркнула, представляя «Йети», упакованного лишь в красный бант, дожидающегося её утром 1 января в виде подарка. А смотрелось вполне эротично даже в воображении.
– Знаешь, это так странно, – с улыбкой проговорила девушка, пальчиком вычерчивая на груди мужчины завитки. – Мы ведь совсем друг друга не знаем, а вот… – она провела ладошкой к животу «Йети», слушая, как слегка участилось его дыхание. – Почему-то мне так хорошо с тобой. Хотя я даже имени твоего не знаю.
Мужчина повернулся, чтобы заглянуть Лекс в лицо и спокойно произнес:
– Михал, – с ударением на первый слог.
«Какой приятный голос, такой с легким рокотом, – в первый момент решила Алесса. – И имя не совсем русское. Словак? Поляк? Подожди-и-ите…»
Сощурившись, Лекс внимательно посмотрела на «Йети». Ей померещилось или она научилась читать его мысли? Он же немой. Или…
– А ну-ка повтори, – с хладнокровным спокойствием попросила она. Если бы Михал знал Алессу лучше, именно эти интонации должны были его обеспокоить. Это было затишье перед грандиозной бурей.
– Михал, – с готовностью повторил «Йети».
Ноготки девушки уперлись в мужскую грудь, надавливая достаточно чувствительно.
– Шикарно! Ты говоришь! Какая я умная, когда я голая, – начала заводиться Алесса, приподнимаясь на кровати. – Позволь узнать, местный Герасим с плохим чувством юмора, кто тебе давал право обманывать меня, притворяясь немым? Я тут понимаешь ли распекаюсь перед ним, думая, что он никому ничего всё равно не расскажет. Меня тут совесть изредка, но потыкивает, что обижаю человека, которого и так Бог обидел. А оказывается, он бы поступил правильно! И вообще, я уже второй день сама с собой разговариваю, зарабатывая вторую стадию шизофрении, а он смеется надо мной! Да ты…
Слов у Лекс начало не хватать, эмоции переполняли её. Перекинув ногу через Михала, она уселась сверху, чтобы он не сбежал, как обычно, пока она ему всё не выскажет. А потом она с гордым видом уйдёт!
– Ты обманщик! – она стукнула кулачком в грудь мужчины, но он даже не почувствовал. – Лжец! Прохвост! – продолжала наносить удары Алесса, но с тем же эффектом она могла избивать стену. – Шарлотан! – в раздражении стукнула сильнее, но лишь отбила руку. Замычав, она затрясла ладошкой в воздухе. – Да чтобы ты всю жизнь плакаты рисовал и у тебя всегда последние буквы не помещались! Ты железобетонный, непробиваемый мужлан!
Михал поймал её за запястья и притянул к себе, целуя. Даже в раздражении Лекс почувствовала, как тут же внутри разливается тепло, сжимая от предвкушения. Но она не покажет, какой властью он обладает над ней!
Она выпрямилась и надулась, стараясь выглядеть грозной. И ничего, что у неё дыхание сбилось! Это от возмущения!
Михал улыбнулся, и Алесса почувствовала, как его ладони от талии медленно поднимаются вверх. Лекс прищурилась, слегка хрипловатым голосом интересуясь:
– И позволь узнать, что это ты делаешь?!
«Йети» промолчал, но в это время его руки уже поднялись до её груди, а потом обняли, притягивая ближе. Лекс невольно поддалась этим горячим ладоням, оставляющим обжигающий след на коже. Михал приподнялся, и Алесса тихо застонала – его губы коснулись её груди, он слегка прикусил нежную кожу, и девушка начала забывать обо всем на свете. Но она же что-то делала до этого… что-то важное… Она же ругалась!
– Ну нельзя же так, подлец. Я вообще-то с тобой ссорюсь!
Но из голоса её пропал весь запал, сменившись хриплыми интонациями желания. А «подлец» вообще прозвучало с нежностью. Держаться! Надо держаться! О нет, он переключился на вторую грудь… м-м-м какой же он нежный… Лекс едва не застонала, когда он остановился.
Михал приподнялся, садясь на кровати, Алесса сместилась ниже, тут же ощущая всю силу его желания, и невольно потерлась своим телом. Мужчина резко выдохнул, но посмотрел ей в лицо, явно готовый выслушать её.
– Что?.. – у самой себя спросила Лекс. Мысли путались, сбиваясь от желания провести по его кожи ладонями, а потом ощутить её вкус… Кажется, она должна была доругать его.
Михал провёл руками выше, по шее, одной зарываясь в её волосы, а второй касаясь её щеки, нежно поглаживая. Алесса чуть прикрыла глаза.
Нельзя же так легко сдаваться! Она что-то должна еще сказать.
– Ну и вообще… я это… а ты вот… – попыталась вспомнить Лекс. – Обманывать плохо! – все-таки постановила она. И вздохнула – бесполезно, на него невозможно злиться. – А скажи «Алесса» и «Лекс», – попросила она неожиданно даже для себя, кончиками пальцев очерчивая контуры его губ.
Йети послушно повторил, произнося имена как-то мягко и немного шипяще. Прозвучало это так забавно, что Алесса фыркнула.
– В твоем случае лучше первый вариант. Это мое имя, – пояснила она. – Вот так испортили мне жизнь родители.
– Алесса, – снова прошептал Михал, тут же нежно целуя. – Красиво… – еще один поцелуй, уже более требовательный. – Тебе подходит.
– Кажется я поняла почему ты молчал. В сочетании с голосом ты просто машина уничтожения разума, – прошептала девушка, и это было последней рациональной мыслью после опасения хватит ли им подкинутых презервативов, потому что его губы уже спускались по её шее вниз. Алесса выгнулась навстречу, забывая обо всем, кроме желания касаться его, ласкать и отдаваться ему, отзываясь на каждое движение.
Лежать сверху оказалось тоже очень приятно. Так, восстанавливая дыхание, чувствуя, как легкая дрожь еще сжимает всё внутри, можно было ощущать мужской запах. И лишь слегка повернув головой, коснуться губами груди, чувствуя чуть солоноватый вкус их наслаждения. Под щекой с ровной силой билось сердце Михала, и это действовало, как мощное успокоительное. Даже поднять голову в итоге оказалось невероятно сложной задачей. Но она её выполнила и, подставив под подбородок ладошку, рассматривала лежащего под ней мужчину.
Михал слегка приоткрыл глаза и посмотрел на Лекс. Она улыбнулась каким расслабленным он выглядел. Даже цвет глаз стал тёпло-серым.
– Оказывается ты просто страшный манипулятор. Сублиматор наоборот! – постановила с чувством восхищения Алесса, ощущая, что не осталось никакого раздражения от того, что он её обманывал. Сейчас она уже могла признать, что скорей сама обманывала себя, а Михал просто был молчаливым. Это ж каким терпением надо было обладать, чтобы не рявкнуть на неё, когда она доставала его.
– Вот как ты умудрился так быстро успокоить меня? Тебя надо патентовать. Но это ничего, что я не согласна делиться? – проводя пальчиком по груди Михала, лукаво глянула Лекс.
Мужчина усмехнулся, и Алесса закусила губу, любуясь его улыбкой. Она магически действовала на нее. Внутри становилось щекотно и так тепло. И совершенно не верилось, что такой мужчина может быть не занят. Лекс так не хотелось портить этот момент наслаждения какими-то признаниями, а тем более допросами, но вдруг она валяется на чужом «Йети»? И вообще всё происходящее для него приятное новогоднее приключение и не более того. Тогда надежда останется лишь на её гордость – только она могла помочь уйти и не обернуться.
– Если тебе не сложно, то не скрывай от меня правду. Если что, – серьезно попросила девушка.
Михал нахмурился, сосредотачиваясь. Ему явно не хватало информации, чтобы понять её.
– Ну, например, если вдруг тебя там. – Алесса махнула рукой в сторону одной из стен, сама посмотрела туда, вздохнула, и негромко закончила: – Кто-то ждет. Подруга? Жена? И тогда я – лишняя. Пятое колесо или рыбий зонтик. Лучше скажи.
– Не ждёт, – покачал головой Михал. Секунду подумал и добавил тише: – Уже не ждёт.
Все правильно, он не мог быть не занят.
– Умерла? – совсем шепотом уточнила Алесса, чувствуя, что ей больно за этого мужчину.
– Нет. Просто сказала, что я невыносим.
Лекс недоуменно моргнула несколько раз, пытаясь осознать услышанное.
– Ну и дура! – вырвалось у неё первой реакцией. Но потом, понимая, что зато её «Йети» совершенно свободен, Лекс добавила: – Хотя спасибо ей за это. Или кого там надо благодарить за недовыданный интеллект?
Девушка завозилась, устраиваясь на Михале теперь с полным правом, но тут же поняла, что может придавить его своим весом.
– Слушай, тебе не тяжело? – Алесса снова заёрзала, пытаясь не так давить на такую удобную и тёплую опору.
– Тяжело, – подтвердил Михал.
Вздохнув, Лекс попыталась перебраться под бок, но мужчина остановил её и, посмотрев в глаза, добавил:
– Не поэтому. – И снова затянул её наверх.
– Не поняла, – нахмурилась Алесса. Слегка сместившись, чтобы снова найти удобную позицию, она, можно сказать, получила озарение, ощутив реакцию тела Михала на её движения. – А, поняла, – улыбнулась она, раскрасневшись от удовольствия.
Лекс теперь уже вполне осознанно завозилась, чуть приподнимаясь и снова опускаясь. И взвизгнула, когда одним движением Михал оказался сверху. В первый момент довольно рассмеявшись, дальше ей стало не до улыбок. Горячие мужские руки снова ласкали ее, доводя до безумия…
У Алессы больше не было сил не то что шутить, даже шевельнуться. Она лишь уткнулась носом в свою выемку на «Йети», и довольно засопела, чувствуя невероятную легкость и эйфорию.
***
Алесса недовольно завозилась – кто-то забирал её «Йети». Она ощутила теплый поцелуй на щеке и приоткрыла глаза. Михал поднялся и уже собирал разбросанную одежду. Лекс нахмурилась, зевнула и тут поняла, что слышит далекий рокот двигателя.
– Ты что, снегоход не заглушил?
Алесса села на кровати, подтягивая под себя ноги.
– Это не мой, – качнул головой Михал.
Он быстро одевался, и Лекс тоже потянулась за комбинезоном. Мужчина уже выходил за дверь, Алесса же только нашла свои ботинки, непонятно как попавшие на стол.
Пожалуй, она давно так стремительно не одевалась. Схватив прислоненную у двери лыжную палку, Лекс выскочила на улицу. Конечно это не столь грозное оружие, но другого у неё не было. Михал стоял почти сразу за дверью, прикрыв глаза козырьком от света подъезжающих снегоходов. Лекс прижалась к мужчине, переплетая пальцы их рук. Лыжную палку она была вынуждена воткнуть рядом с собой, чтобы тоже прикрыть лицо рукой. Яркий белый свет отражался от снега и ужасно слепил, до рези в глазах. Неожиданно фары потухли, и Алесса часто заморгала, пытаясь привыкнуть к скудному освещению габаритов.
Рокот двигателей затих, и послышались восторженные мужские голоса. Даже если бы Алесса знала словацкий, вряд ли поняла – они говорили наперебой и очень быстро. Лекс рассматривала двух заснеженных и вполне симпатичных парней. Они стянули лыжные очки, убрали шарфы, закрывавшие лицо, и теперь с широкими улыбками похлопывали по своим снегоходам. Пытаясь понять происходящее в местной вариации «поедем, красотка, кататься», Лекс невольно схватилась за лыжную палку. Озарения не наступило, зато стало чуть спокойней.
– Ты понимаешь, что они хотят? – потянула девушка за руку Михала.
– Да. Они хотят довезти тебя до отеля, – пояснил он. Только произнес это как-то хмуро, с напряжением в голосе.
– До отеля? – не поняла сначала Лекс. – Так это поисковики! – обрадовалась она. – Отель! Девчонки наверно с ума сходят! Милка наверняка уже похоронила, а Оля всю водостойкую косметику извела и всех на уши поставила, а потом и во все остальные позы! Надо ехать!
Тут Алесса ощутила, что Михал не слишком этому рад. Он исподлобья смотрел на парней на снегоходах. Лекс сглотнула, не понимая, что происходит. Он хочет сдать её, но не рад, что поисковики приехали так рано? Она опять что-то сама себе придумала?
– Я не хочу с ними, – произнесла Алесса негромко и даже отступила на шаг, прячась за спиной Михала. Отправь он сейчас её и она вряд ли сможет его найти. Сколько Михалов может проживать в Словакии? Сотни. А может он вообще не отсюда. Тогда тысячи. – Давай ты меня довезёшь?
Прикусив губу, она ждала его ответа.
– Конечно! – с готовностью ответил её «Йети», уже улыбаясь. – Я сейчас.
И Алесса ощутила, как их обоих отпускает напряжение. Михал что-то сказал приехавшим парням, и они отвлеклись разговорами по рации. Сам мужчина пошел к пристройке, а Лекс метнулась в дом, проверяя, не забыли ли они что-нибудь. Она убрала посуду и одеяла – вдруг ещё каким-то путникам они спасут жизнь, и поставила для себя мысленную заметку – попросить привезти сюда несколько консерв. Нет, ящик разной консервы.
Она улыбнулась стоящей на столе потрепанной «ёлке» и провела по ней кончиками пальцев. Свой подарок на Новый год она уже получила и распаковала. Сняв с крюка котелок с водой, Лекс залила огонь, и комната погрузилась в темноту. Алесса на ощупь засунула котелок в ящик и выбежала на улицу.
Там её дожидалось трое одинаковых замотанных в шарфы мужчин, но она безошибочно нашла своего «Йети». Устроившись за его спиной, Лекс крепко прижалась к надежной опоре. И отпускать его она была не намерена.
ГЛАВА 4. Йетимысли
Колеи следов от пары снегоходов – направление, и осталось лишь ему следовать. Михал отпустил поисковиков вперёд, чтобы снег не летел в лицо, да и гусеница его снегохода была несколько шире, чтобы идти след в след.
Его утилит, несмотря на габариты, тронулся очень плавно. Мих привычно перенес вес на ноги, чтобы не напрягать руки и прибавил газу, тут же ощущая, как Алесса обхватила его крепче. Пассажиру полагалось держаться за специальные ручки, чтобы не мешать водителю, но для пояснения нужно было останавливаться и терять набранную скорость. Можно же доехать и так. Главное, что его транспорт работает.
Михал вспомнил, как Алесса чинила снегоход, и поймал себя на том, что улыбается.
Эта девушка не переставала удивлять. С первых же минут. Он мог ожидать чего угодно кроме слов: «Раздевайся, греться будем». И сам не понял, в какой момент ему стало интересно наблюдать за ней, ждать её слов или действий. Давно он столько не смеялся.
Михал не представлял, что существуют люди способные выражать свои мысли и чувства так открыто. Было непривычно, что не надо угадывать, о чём она думает. Девушка сообщала ему всё – и плохое и хорошее. И самое неожиданное, что ему это понравилось. Было даже не важно, что не всё, что она говорила – верно. Насколько все-таки легче знать, что если ты сделал что-то не так, то тебе выскажут это сразу. Как и если сделал всё верно.
Как бы это помогло с Вайолет. Управление утилитом было привычно до автоматизма, и не мешало воспоминаниям. Память вернула его на три дня назад.
Исполнилось два года, как Вайолет переехала к нему. Он забыл об этом. Хотя и заметил, что с утра она была непривычно задумчива, но причины не понял.
До вечера, когда она начала сервировать стол к ужину. Впечатывая в поверхность стола каждую чашку и тарелку.
– Как дела? – Удивлённо смотрел на это Михал поверх бумаг.
На плиту оглушительно грохнула сковорода, и Вайолет зло посмотрела на него.
– Мы с тобой уже два года. Два. Года. Потраченных впустую. – Это было настолько неожиданно, что он растерялся. – Ты просто невыносим! Да ты к своим домам испытываешь больше чувств, чем ко мне. А я так ждала, что ты изменишься. День за днём убеждала себя, что надо подождать. Что надо дать тебе время. Но всё бестолку…
Вайолет говорила и говорила, а он сидел, отрешённо глядя на неё, и пытался осмыслить услышанное. Всё это время он думал, что у них всё нормально. Или ему это только казалось?
Такое странное ощущение, как будто всё это происходило не с ним. Мих видел себя словно со стороны. Неподвижно сидящего, и молча наблюдающего, как Вайолет начала крушить всё попавшее ей под руку. Её запал закончился внезапно. Вместе с немногочисленными предметами, которые в его доме можно было разбить.
Тогда она обернулась и выкрикнула:
– Ты! – даже одно слово звучало обвинением. Она шла к нему, и кидала в него слова, как камни. Со всей силы. – Ты. Как. Твой. Дом. Основательный. Вроде бы оригинальный. А внутри ничего. – Уже оказавшись рядом, она ткнула в него пальцем, и зло договорила: – Пфф. Пусто.
Михал не пытался оправдаться. Да и нечего было возразить. Всё именно так.
Хотя ему казалось у них идеальные отношения.
Они никогда не ругались. До этого дня.
– Ты так и будешь сидеть и молчать? – На это он поднялся из-за стола и шагнул к ней. Вайолет яростно тряхнула его за полы расстёгнутой рубашки, не видя ответной реакции. – Да ты просто эмоциональный калека!
Всего пять минут, и он остался один. Хлопнувшая дверь заставила вздрогнуть, возвращая ощущение реальности. В которой та, с кем он прожил два года – всегда спокойная, милая, улыбчивая девушка – высказала ему всё, что думает.
Первый раз.
И последний.
– Прости, – тихо проговорил Михал. Но надо было раньше.
Как и быть внимательнее. Раньше надо было.
Он оделся, заправил снегоход, проверил уровень масла и вывел утилит из гаража. А
дальше только хлесткий ветер в лицо, который должен был убеждать – он живой и настоящий, раз чувствует это.
Никаких мыслей, никаких направлений. Просто быть подальше от всего.
Тогда он даже не сразу понял, что началась буря. Сначала пошёл снег. Всего лишь. Хоть это и ухудшило обзор, но какая разница, если не имело значения куда ехать? Поднялся ветер. Простая констатация факта, что пора разворачиваться. Вот только это оказалось невозможным – двигатель стал терять такт, а гусеница утилита зарывалась в снег от непредсказуемых рывков. Как глупо замерзнуть в горах не так далеко от дома.
Но он не привык пасовать перед нерешаемыми проблемами. Пока есть возможность хоть что-то сделать – надо делать.
Стоило стряхнуть налипший на экран навигатора снег, и Мих увидел поставленную им же отметку о заброшенном походном домике. Оставалось до него добраться.
Проверяя, как работает двигатель сейчас, после замены помпы, он резче вывернул ручку газа. Снегоход взревел, делая настолько сильный рывок вперёд, что Михал, даже ожидая, не успел перенести вес на ноги. Его сместило назад по седлу, и он тут же почувствовал, как кто-то крепко прижался к нему, возвращая в реальность.
Странно, за два дня это были практически первые мысли о Вайолет. Воспоминания о её уходе казались какими-то далёкими, стёртыми. Он не тосковал по ней, как, наверно, должен был. И сейчас был далёк от этого чувства. Единственное, что он ощущал – чувство вины за то, что его девушка была с ним несчастлива. Что не смог дать ей того, что она ожидала. И, пожалуй, было жаль, что не успел извиниться за это.
Интересно, что сказала бы Алесса, если бы он рассказал всё, как есть? Не самая хорошая идея. Да и зачем? Скоро она вернётся к своей привычной жизнь, не стоит всё усложнять. Вряд ли её хватило бы на более длительное общение с ним. Если даже спокойная Вайолет не выдержала. Может и к лучшему расстаться сейчас – меньше разочарований.
Поворот из-за скального выступа и впереди, пусть еще и далеко, но видны нити освещенных дорог и дорожек, стекающихся к зданию отеля.
По прибытию Алессу буквально сдёрнули со снегохода две девушки. Они её обнимали, плакали, смеялись, потом начинали обвинять и ругаться, и снова смеялись и обнимали.
Этот шквал эмоций ошарашил.
Официальные лица безуспешно пытались вмешаться в это сумасшествие. Алесса старалась ответить всем сразу, а он стоял и чувствовал себя лишним.
Не знал что сказать и надо ли вообще что-то говорить.
Может просто уехать? Всё равно никто этого уже не заметит.
ГЛАВА 5. Новый Новый год
Дорога к отелю оказалась не столь долгой. Лекс даже вздохнула с сожалением, что скоро придётся отпускать Михала. Прогулка на снегоходе ей понравилась значительно больше, чем на лыжах. Не только близостью её «Йети», но и потому, что не надо было следить за дорогой, что у неё обычно плохо получалось. Об одном она пожалела – что не успела порулить. Однако Алесса одновременно и радовалась – теперь можно будет зайти и отогреться, наконец, в цивилизованном помещении. Помыться, поесть, не совершая при этом кучу сложных действий… она прищурилась от удовольствия. Освещенные огоньками дорожки и новогодний антураж безумно радовали своей яркостью.
Вот только не успели заглохнуть двигатели снегоходов, как всё вокруг закрутилось. Радостные подруги, обеспокоенная администрация отеля, постепенно съезжающиеся поисковики. В этой суете Алесса потеряла Михала. Не увидев его в толпе окружающих её лиц, она ощутила, как сердце будто сжало ледяной рукой. И выдохнула, рассмотрев, что он по-прежнему сидит на своем снегоходе.
Чтобы приблизиться к нему пришлось почти отбиваться от непривычно повышенного внимания к её личности. Но девушка не успокоилась, пока не стащила ее «Йети» со снегохода, уводя за собой в отель.
Как Лекс не отбрыкивалась, что она целиком и полностью здорова, от медицинского осмотра в местном пункте ей не удалось откреститься.
Продолжая отвечать на вопросы, Алесса постоянно пыталась находить взглядом Михала, с облегчением выдыхая, что он никуда не исчез. Как только появлялась возможность, она снова касалась его руки, пристраиваясь рядом, но казалось, всё окружающее было против этого.
– Ничего не знаю, но мы пошли есть! – заявил Лекс, когда основной ажиотаж стал спадать. А надоесть он ей успел и того раньше.
В ресторане она заказала столько еды, что Ольга с Милой даже переглянулись.
– Это ты так пытаешься компенсировать стоимость поездки, пользуясь обещанным от отеля бесплатным ужином? – Оля осматривала заполненный стол с глубоким сомнением. – По-моему ты уже даже в плюсе.
– А если всё это съешь, то будет в плюсе и твой вес, – заметила Мила.
– Завтра я вам приготовлю знаменитые бобы «уголек на сковородке», в экземпляре одна банка на двоих в сутки. И после такой диеты я посмотрю на вас в ресторане, – Алесса, едва не захлебываясь слюной, нарезала бифштекс.
Отправив первый кусочек в рот, девушка застонала от наслаждения.
– Похоже и физическая нагрузка у вас была немалая. Вон как натренировалась, – с усмешкой заметила Оля, и Лекс поперхнулась.
Рядом сидящий Михал аккуратно постучал девушке по спине, но этого не хватало.
– Сильнее, – прохрипела Алесса, и её спутник хлопнул усерднее. Спина девушки выпрямилась, зато раскрасневшаяся Лекс, наконец, смогла отдышаться.
– Ты, – ткнула она в сторону улыбающейся подруги Алесса, – хочешь что-то сказать, запиши на бумажке. Я потом прочту и за всё тебя побью. Комплексно для экономии сил. А сейчас, добравшись до отеля, я не собираюсь умирать. К тому же это моветон перед Новым годом.
– Но ты же нам всё потом расскажешь, – скорей постановила, чем спросила Мила.
– Могу прямо сейчас, – уже аккуратнее пережевывая пищу, ответила Алесса. – Мы разводили огонь, ремонтировали сломанный снегоход, убирались в домике. Последнее в моём лице. – Девушка загибала пальцы на свободной от вилки руке, начиная от мизинца. – Готовили скудную еду и мыли такую же немногочисленную посуду в снегу.
Лекс с удивлением посмотрела, что пальцы её сложились в «фигу». Хмыкнув, она показала многонациональную фигуру подругам.
– Вот и всё! – постановила она.
– Конечно-конечно, – усмехнулась Ольга. Мила только вздохнула.
– А теперь не мешайте мне есть, а то я вас с бифштексом перепутаю, – предупредила Лекс. – Лучше расскажите, как вы тут без меня развлекались и праздновали моё отсутствие.
Даже за разговором Алессе не удалось съесть всю заказанную еду. Хотя ей помогали Михал и Мила. Ольга заявила, что после шести не ест, и провожала их вилки и ложки голодным взглядом, стараясь скрыть это за пренебрежением.
Видать за это время подруга и успела изобрести план мести.
Лекс расслабленно откинулась на спинку стула, осматривая стол. Там еще остались десерты и голодные глаза продолжали их есть, но желудок уже не вмещал. Алесса наконец нашла под столом руку Михала, переплетая их пальцы, когда Ольга начала распоряжаться.
– Так, завтра у нас много дел, чтобы теперь привести тебя в порядок. Поэтому сейчас ты идешь мыться и спать, – указала она на Лекс. – Вы… – перевела она взгляд на спутника Алессы.
– Михал, – представила Лекс, крепче сжимая мужскую ладонь.
– Михал, – повторила Ольга. – Вы же не из отеля?
Мужчина мотнул головой.
– Тогда вам надо домой. Переодеться.
– И отдохнуть от нашей Лекс, – неожиданно вступила вторая подруга.
– Мила! – возмутилась Алесса.
– А что? – пожала плечами девушка. – Общение с вами заразно. Так что будьте внимательней, – посмотрела она на спутника Лекс. Тот только улыбнулся.
Алесса же переключилась на более важное. Ей совершено не хотелось расставаться с её «Йети».
– А свободных номеров в отеле нет переночевать? – поинтересовалась она.
– Под Новый год? – фыркнула Ольга. – Смеешься? Но помимо свободного номера еще нужна свободная одежда. И мало ли еще чего свободного надо. Да не волнуйся ты так, приедет твой Михал завтра к началу праздника. Вы же приедите? – спросила она мужчину, и он кивнул. – Тогда завтра в десять вечера. Форма одежды – праздничная. Раньше не приезжайте, а то мы не успеем Лекс собрать. Так и поскачет растрепышем-беспризорником на бал.
«Это ещё больше суток ждать, – тут же мысленно посчитала Лекс – Так долго», – вздохнула она. Немало её разочарования относилось и к планам Оли. Она уже с содроганием представляла скрабы, макияж, каблуки и прочие пыточные развлечения подруги. Хорошо если она не посчитает нужной депиляцию. Алесса даже передернула плечами. Она бы с большим удовольствием сбежала куда-нибудь от этого. Хотя… именно в этот раз ей захотелось выглядеть красивой. Для её «Йети».
– Всё, отпускай Михала, Лекс. Ему еще до дома добраться надо. И так поздно.
Алесса посмотрела в окно ресторана. Когда сытый – кругом оказывается очень красиво. Яркие новогодние огоньки подкрашивали снег на подоконнике, высвечивая и улицу, но темное небо подтверждало слова Оли.
Лекс, вздохнув, была вынуждена подниматься от стола. На выходе из ресторана им надо было идти в разные стороны. Михалу на выход, девушкам к лестнице на третий этаж, где располагался их номер.
– До завтра, – негромко произнесла Алесса, неохотно отпуская руку «Йети».
Он кивнул, и Лекс постаралась не оборачиваться, пока подруги тащили ее к лестнице. Не то, чтобы она билась, как в цепях, но шла с неохотой. На втором пролете сопровождающие потеряли бдительность и, развернувшись, Алесса побежала назад.
Догнала она Михала уже за дверями. Обогнав его, она без предупреждения кинулась на шею. Но мужчина поймал её в объятья, отвечая с готовностью на поцелуй. Лекс не могла оторваться, пока в глазах не потемнело от нехватки кислорода. Только тогда она слегка отодвинулась, переводя дыхание.
– Я буду ждать тебя, – шепнула Алесса перед тем как отступить.
Она так и стояла на крыльце, наблюдая, как ее «Йети» садится на свой снегоход. И видела его улыбку, перед тем как он надел очки и закрыл лицо шарфом.
– Всё, пойдем уже, – потянула за руку вышедшая тоже Ольга. – А то простынешь.
Алесса с удивление поняла, что выскочила в расстегнутом костюме. Двигатель снегохода взревел, Михал махнул рукой, и подруге удалось утащить Лекс в номер.
– Нет, ты не в домике в горах была. Ты попала к инопланетянам, и они подменили нашу Лекс, – вздохнула Оля.
Алесса только язык ей показала.
– Не показывай язык, а то заболеешь! – возмутилась Ольга.
– Чем? – удивленно вступила Мила.
– Сотрясением! – гордо показала подруга свой небольшой кулак.
– Злая ты, – фыркнула Алесса.
– Кто злая? Я злая?! Кто это сказал?! Найду – убью! – с шуточной угрозой произнесла Оля. – И пока я этого не сделала, иди мыться!
Подруги вытолкали Лекс в душ, но она и не возражала, с наслаждением включая горячую воду.
Сытость и наконец-то сбывшаяся мечта о душе настолько расслабляли, что пришлось даже придерживаться за стены, чтобы дойти до кровати. На все вопросы подруг Алесса лишь широко зевала.
Ольга даже попыталась подначить Лекс, что принц у нее оказался с дефектом – немой.
– Это не дефект, а приятное приложение, – рассмеялась на это девушка.
Подруги переглянулись, и Мила покрутила пальцем у виска. Но больше Алесса им ничего не стала рассказывать, продолжая зевать, пока Ольга не решила, что пора спать и всё они узнают завтра. Лекс казалось, что стоит ей улечься на подушку, и она уснет. Но как только погас свет, и она завернулась в одеяло, девушка неожиданно почувствовала себя одиноко. Ей очень не хватало тепла ее Йети. Её выемки, в конце концов.
«Надо было хоть номер телефона его взять», – поздно опомнилась Лекс, тут же задумываясь на сколько это вежливо звонить в такое время. И что она попросит? Подышать в трубку, чтобы ей лучше спалось? И самой уткнуться носом в кнопки?
Алесса старалась не слишком крутиться, чтобы не беспокоить подруг, но уснуть ей удалось далеко не сразу.
***
Иногда будильник помогает проснуться, но в основном он мешает спать. Алесса со стоном накрыла голову одеялом, отказываясь выбираться из своего сна, где никто не мешал ей нежиться в объятиях её «Йети».
– Вставай! – отдала команду Ольга. – Я и так на час дня звонок поставила. Надо еще всё успеть!
Подруга пощекотала высунувшуюся из-под одеяла пятку Лекс. Девушка взвизгнула и пнула ногой наугад. Попала во что-то мягкое и, судя по кряхтению, направление было выбрано правильно.
– Ничто так не украшает утро, как прицельно брошенный в будильник тапок. Равно этому только пинок в будящего, – постановила Лекс, садясь на кровати. – Ты как? – спросила она у подруги, смотревшей теперь на неё хмуро.
– Если у меня останется синяк, я сделаю тебе депиляцию во всех местах, – кровожадно пообещала Оля.
Вот тут Алесса уже серьёзно испугалась, но не подала виду. Медленно поднявшись с кровати, она потянулась, а потом неожиданно резко рванула к ванной, и с криком «Я первая!» захлопнула дверь. Ольга с возмущением стукнула в створку, Мила, не поднимаясь с кровати, отметила, что это нечестно.
Лекс же довольно рассматривала себя в зеркало. Глаза блестели, румянец заливал щеки, улыбка не желала покидать губ. Стоило признать, она давно так хорошо не выглядела. И было жутко интересно, как прореагирует Михал на её праздничный вид.
Но, умывшись, первым делом девушки сходили пообедать.
– Чтобы подготовиться к празднику нужно много сил, – заметила Ольга, делая заказ. – А ты вчера настолько много сил набралась, что сегодня лучше ограничиться, – повернулась она к Алессе. – А то не то, что в платье, в дверь не влезешь. Двухстворчатую.
Лекс вздохнула. Если бы не желание выглядеть как можно лучше перед Михалом, она бы специально заказала побольше еды. А в этот раз ограничилась салатом. Но с десертом.
– Какая жалость, что все калории не могут уйти в грудь, – рассматривая свой салат, пожалела Мила.
– Тогда бы в дверь сначала входили они, – Ольга показала пару дыней перед своим телом. – А через полчаса появлялась ты.
– Толкая тачку, на которой ехали твои арбузы, – добавила Лекс.
Девушки фыркнули, приступая к еде. Всё-таки замечательные у нее были подруги. Каждая по-своему. Ольга с её рациональностью и одновременно насмешливой лёгкостью. Хотя советов у неё просить не стоило – чувство юмора Ольги было сильнее чувства жалости. Мила с ее флегматичным спокойствием. Иногда слишком добрая, оттого с легкостью попадавшаяся на все шутки. И сама Лекс, которая считала себя женщиной творческой. Это когда хочу – творю, хочу – вытворяю. И они странно дополняли друг друга.
Через час Лекс с криками бегала по номеру, перескакивая через кровати. За ней следовала Ольга с баночкой горячего воска. Мила расположилась на кровати у стенки, прикрыв глаза охлаждающей маской.
Несмотря на попытки Алессы вырваться, все желаемые манипуляции с ней Ольга всё-таки проделала. В итоге девушка ощущала себя до скрипа начищенной. Но оказалось, что пытка ещё не закончена. Ольга достала из своего чемодана коробку с аккуратным бантом.
– С Новым годом, дорогая, – чмокнула она воздух возле щеки, чтобы не запачкать Лекс своей маской на лице. – Понимаю, что дарить надо после полуночи, но сейчас тебе нужнее.
Алесса с нетерпением вскрыла упаковку. И не поверила своим глазам, вытаскивая шикарное синее платье. Увидев лейбл и представив стоимость, Лекс взвыла. Её подарки подругам были значительно дешевле. Если вообще можно как-то оценить хэнд-мэйд.
– Ярлык с ценой я срезала, так что ты его не вернёшь, – предупредила Ольга, рассматривая реакцию Алессы. – А уж размер твой я наверно лучше тебя знаю.
– И расслабься, оно куплено на распродаже, – добавила Мила, копошась в своем чемодане. – Поэтому обратно его точно не примут. К тому же там в самом низу подола затяжка. Нам ещё скинули.
Алесса попыталась отыскать затяжку, но нашла лишь сомнительную маленькую точечку, рассмотреть которую подробно можно было только под лупой.
– Но у меня же есть платье, – попыталась возразить Лекс, обернувшись к разложенной на кровати одежде.
– Наряд – это фантик, в котором чувствуешь себя конфеткой. А в твоем монашеском церибате, который на выпускной выбрали твои родители, можно ощущать себя в лучшем случае сухофруктом, – фыркнула Оля.
– Мы не могли позволить тебе и на этот раз выглядеть, как… Как ты обычно выглядишь, – наконец выдала Мила, выползая из своего чемодана. В руках у нее была ещё одна коробка, и Лекс уже догадывалась что в ней.
Людмила из-за небольшого роста старалась всегда ходить на каблуках. Ей удавалось найти даже кроссовки на высокой подошве и бегать в них. А уж тапочки на каблуках – само собой разумеется. Вопрос как она ещё лыжи на платформе не нашла. Так что в коробке Лекс ждали серебристые босоножки на такой шпильке, что Алесса начала сравнивать их с Эверестом. Нет, пожалуй гора проигрывала.
Рассматривать все эти вещи оказалось приятнее, чем когда они оказались на ней.
Платье открывало плечи, уходя юбкой в пол, и без каблуков в нем невозможно было идти, не наступая на подол. Но самым впечатляющим оказался корсет. Он, конечно, приподнял её грудь так, что даже сама Алесса признала, какая аппетитная ложбинка теперь видна в вырезе платья, и талия проявилась более уверенно.
Но вдохнуть глубоко или наклониться теперь оказалось непосильной задачей. Когда же ей помогли водрузиться на каблуки, Лекс ощутила себя хрупкой тростинкой, которою качает от любого ветра.
Подруги с восторгом рассматривали результат своего труда, но стоило Алессе попытаться сесть, как раздался их дружный крик:
– Не смей! Платье помнешь!
– И что, мне теперь всё время стоять?! – поразилась Алесса, едва не потеряв равновесие от возмущения.
– Надо будет – отстоишь! – прищурившись, пообещала Ольга. – Ну встреть ты своего прЫнца в приличном виде хоть раз! – взмолилась она.
И Лекс покорно осталась стоять. Хотя вынуждена была прислониться к стене. Подруги с подозрением посмотрели на неё, но возражений не высказали. Алесса с тоской посмотрела на часы. Девять. Интересно, Михал приедет вовремя или опоздает? Сейчас для неё это стало ещё важнее. Ведь после его прихода она сможет сесть.
Сзади что-то ужасно кололо, и Алесса попыталась почесаться о стену.
– Блох что ли нахватала в своем домике? – удивилась Ольга.
Избегая лишних подробностей, Лекс, за время сборов, рассказала подругам, что с ней произошло за эти два дня. Они изрядно посмеялись над ней и ее приключениями, да и Алесса старалась рассказать всё максимально позитивно. Так что подруги считали, что она отдыхала на оригинальном курорте.
– Да там что-то колется, – продолжая тереться лопатками об обои, возмутилась Алесса. Дотянуться до нужного места никак не получалось. Лекс попыталась достать руками, но корсет не позволял этого сделать.
– Пошли уже, чесоточная, – застегнув свои босоножки, вздохнула Ольга. – Бесполезно делать из тебя красотку, всё испортишь поведением.
– Давай почешу, – предложила более сердобольная Мила.
Алесса с чувством облегчения подставила спину.
В зале они были без четверти десять.
Гости всё заходили и заходили, постепенно заполняя помещение. На небольшой сцене играл живой оркестр, всё вокруг блестело, сверкало и радовало взгляд. Даже еловые ветки в сочетании с красными носками перестали раздражать Лекс. Может быть потому, что она напряженно высматривала входящих. И всё больше нервничала. А вдруг Михал не придёт? Ну почему она не взяла вчера номер его телефона?!
Девушка то и дело поправляла платье, чувствуя себя в нем какой-то голой. Переступала с ноги на ногу, отыскивая точку равновесия на шпильках. И даже одергивания подруг, что зря она волнуется – придет её принц, не действовали. Откуда им было знать?
Михал появился в дверях зала ровно в десять. И Алесса в первый момент не поверила своим глазам. Мужчина был чисто выбрит, аккуратно причесан, а костюм сидел на нём настолько идеально, что даже имей она желание придраться – не смогла бы.
– Муху поймаешь, – как сквозь пелену услышала Лекс голос Оли. Подруга надавила пальчиком на подбородок Алессы, помогая закрыть рот.
Сама девушка и не заметила, что так рассматривала Михала. Сейчас она не могла назвать его «Йети».
– Иди давай к нему, – подтолкнула ее Ольга. Но Лекс неожиданно ощутила, какая же она по сравнению с ним неказистая. И вообще несуразная на этих каблуках и в этом непривычном платье.
Алесса спряталась за Милой. И ничего, что Лекс возвышалась над подругой на голову. Людмила продолжала флегматично потягивать коктейль из трубочки, изображая елку, пока Ольга хороводом гонялась за Лекс.
– Если бы не эти каблуки, ты бы меня не поймала, – постановила Алесса.
– Аллилуйя, что я их тебе подарила, – подала голос Мила. – Иди уже, а то от твоего мельтешения голова кружится.
Ольга еще раз подтолкнула Алессу в спину и, сделав первый шаг, Лекс уже пошла к Михалу не останавливаясь.
Он осматривался, пытаясь отыскать девушку в уже приличном собрании весёлых гостей. В первый момент скользнув по Алессе мимо взглядом, он через секунду вернулся, всматриваясь уже внимательней. И так и застыл, проводя взглядом то вверх, то вниз, будто не верил своим глазам.
Алесса считала шаги, чтобы не упасть на каблуках. Или не кинуться на шею Михалу. Она старательно выпрямляла плечи, почти сводя лопатки на спине. Платье снова начало безбожно колоться, и Лекс прикусила губу, чтобы не завертеться, пытаясь почесаться.
– Здравствуй, – вполне официально начала девушка, подавая ладошку для рукопожатия. Но Михал склонился к её руке, мягко касаясь губами. Лекс едва не пошатнулась от пробежавшей по позвоночнику волны возбуждения. Мужчина посмотрела на неё с нескрываемым восторгом и Алесса ощутила, что буквально плавиться под этим взглядом.
– Ты такая красавица, słodka, – хриплым голосом произнес Михал.
Щеки девушки заполыхали. Она не то чтобы никогда не получала комплиментов, но всегда относилась к ним с легкостью. А теперь, чтобы окончательно не уплыть и не упасть в объятия этого мужчины, с криками «увози меня скорей», Лекс сосредоточилась на его словах, стараясь разобрать их логически. Да, сегодня она красивая. Но этот комплимент нужно переадресовать Ольге. Почему-то подруге нравилось возиться с Лекс. Может она устраивала на ней тренировочный полигон своих средств, но конкретно сейчас Алесса была готова простить все эксперименты. А вот что такое «слодка»? У Лекс сразу пошли нездоровые ассоциации. Водка, лодка, гадко.
Почесав наманикюренным ногтем кончик носа, Алесса решила уточнить:
– А что такое «слодка»?
– Милая, – пояснил Михал.
– М-м-м, этот вариант приятнее моих, – улыбнулась Лекс. – И могу то же сказать о тебе. Нет не про милую, – тут же поправилась Алесса. – Ой, и про красавицу не подходит, – снова покраснела она. Платье продолжало колоться, отключая мозг единственным желанием – сорвать одежду и хорошенько потереться обо что-нибудь шершавое. В итоге Лекс никак не могла собраться с мыслями – то она была занята, то они. – Тебе очень идет этот костюм! Вот! – наконец выдала она. – Кто бы мог подумать, что так сложно вести себя по-лЕдивски. Или по ледЯвски?
Лекс уже усиленно шевелила лопатками, но никак не могла избавиться от покалывания.
– В общем, ты уже понял, что леди из меня никакая, поэтому, – Лекс протянула руку Михала себе на спину. – Почеши, а? – попросила она, двигая плечами. – Я сама не дотягиваюсь, а об столб Оля говорит чесаться неприлично.
Михал улыбнулся, почесывая между лопаток, и Лекс, прикрыв глаза, застонала от наслаждения. Рука мужчины дрогнула, и девушка тут же попросила:
– Не останавливайся… так хорошо, – чуть смещая на другое место, попросила Алесса.
Наконец покалывание закончилось, и Лекс с облегчение вздохнула.
– Спасибо, – с улыбкой мурлыкнула она от удовольствия. – У тебя просто волшебные руки.
И тут же охнула, ощутив, как Михал прижал её к себе этим самым волшебством.
– У тебя тоже что-то чешется? – в первый момент не поняла Алесса и тут же задохнулась, понимая двусмысленность своих слов. – Ой, – приложила она к щекам ладони. Похоже от неё уже можно было разжигать небольшой локальный пожар.
– Нет, – ответил на её вопрос с улыбкой Михал, ещё чуть крепче прижимая к себе девушку. Зато Алесса почувствовала, как от его рук постепенно начинает разгораться жар в её теле. Она медленно провела по лацканам пиджака Михала, поднимаясь к плечам, но сказать ничего не успела.
– Что, Лекс уже всё испортила? – с усмешкой уточнила подошедшая Ольга.
– Ничего я не портила! – возмутилась Алесса. – Ну, разве что чуть-чуть, – тут же поправилась она.
Михал мотнул головой, подтверждая этим, что вела она себя как надо.
– Уже приглашают к столам, – со всей тонкостью намекнула Мила. – Культурная программа начинается.
За каждым номером отеля закреплялся свой столик, поэтому торопиться не было смысла, люди шли в основном степенно. Подруги с Лекс шли степенно, потому, что придать себе скорости Алесса не смогла бы ни за что, пусть и опираясь на руку Михала. Вот только по пути она усмотрела одну интересную вещь.
– Пойдем со мной, – шепнула она, утягивая Михала к окну.
Мужчина не возражал и, наконец, остановившись, Алесса попросила:
– Посмотри наверх.
Михал поднял голову, а девушка, закусив губу, следила за его реакцией – поймет ли он. Над их головами висела веточка омелы. Мужчина посмотрел на Лекс уже с улыбкой, тут же целуя с готовностью ответившую девушку.
– Вот теперь самое то, – с улыбкой заметила Алесса, немного ошалевшим взглядом посмотрев на Михала. – И вообще, я соскучилась!
Новогоднюю программу вели на словацком, и девушки то и дело начинали хихикать, додумывая, что говорит такой строго одетый ведущий. Лекс достаточно было коснуться руки Михала, чтобы получить очередную подзарядку. Настроение внутри бурлило, как пузырьки от шампанского. Михал не мешал им и не переводил то, что говорил ведущий. Тем более не пытался переубедить подруг в абсурдности их «домыслов», а лишь улыбался, глядя на веселящуюся Алессу. И девушка даже удивилась, когда наступила полночь. К столикам разносили бокалы шампанского.
Все шумели, вставая из-за столов, Лекс подняла свой фужер с соком, но Ольга глянула на нее искоса.
– Что? – возмутилась Алесса. – Ты же знаешь, что со мной случается от алкоголя.
– Ну хоть за компанию глотни! А то, как трезвенник-язвенник, –- вступила Мила. – Новый год же!
Со вздохом Алесса взяла фужер.
– Учтите, вы в ответе за тех, кого напоили. И если что, я вас предупреждала, – отметила Лекс. – Особенно тебя, – повернулась она к Михалу. Он лишь удивленно приподнял бровь.
Все зрители считали количество ударов часов, каждый на своём языке и от этого становилось лишь веселее выкрикивать цифры всё громче.
На двенадцать зазвенели, чокаясь, бокалы. Алесса отпила напиток, пузырики взбурлили, ударяя в нос, и она фыркнула, случайно делая еще один глоток. Отдышавшись, Лекс поняла, что полбокала шампанского в нее всё-таки попало.
Взрывались хлопушки, летали конфетти, и настроение бурлило изнутри, перемешиваясь с алкоголем. Звонки друзей и родственников. Неожиданно свет в помещении погас и засверкали огни лазерного шоу, летая по залу снежинками, взмывая невероятными картинами, опадая и неожиданно вырастая вновь. Восторженные вздохи перемежались с поздравлениями. Лекс никогда не видела шоу так близко, ощущая себя ребенком на празднике. Она лишь крепче сжимала руку Михала на каждый новый эффект, стараясь не тыкать пальцем в самые необычные места.
Свет постепенно зажигался вновь, а Лекс чувствовала, что какой-то детский восторг не покидает её. Музыка, голоса, поздравления, смешались в яркий калейдоскоп. И когда в зале зазвучала медленная мелодия, Алесса, не задумываясь, потянула за собой Михала. Несколько пар уже танцевали в центре площадки, и девушка, ощутив на своей талии сильные мужские руки, ещё шире улыбнулась, хотя казалось, что это уже невозможно.
Ощущение вседозволенности и невероятного праздника переполняли Лекс, и она, проведя ладошками по лацканам пиджака, произнесла, глядя в глаза Михала:
– Ты такой сексуальный в этом костюме.
Благодаря высоким каблукам ей не надо было сильно тянуться, чтобы наклониться к уху Михала и шепнуть:
– Я хочу тебя.
Руки Михала крепче обхватили талию девушки, но ей этого показалось мало.
– Знаешь, это платье мне подарили сегодня девочки. Но они совершенно не рассчитали, что у меня нет к нему белья. Поэтому под платьем ничего нет, – лукаво посмотрела Алесса на мужчину. – Ну, кроме голой меня, конечно.
Более близко оказаться к Михалу было просто невозможно. Теперь между их телами была только ткань одежды. И Лекс смогла ощутить насколько же хочет её этот великолепный мужчина. Она тихо застонала от такой потрясающей власти. Если бы не руки Михала, так крепко прижимавшие её, она бы не устояла на ногах. Девушка сильней обхватила его плечи. Во всё происходящее не верилось, как в новогоднее чудо. Она смотрела в эти глаза, отражавшие её желание, и невольно начинала дышать чаще от наполняющего кровь возбуждения. Пальцы Лекс скользнули на затылок Михала, зарываясь в короткие волосы. Всё окружающее перестало существовать, были только музыка и они.
Голос Ольги не сразу вывел Лекс из этого состояния.
– Ну хоть ты возьми ключ, – обратилась со вздохом Оля теперь к Михалу. – От вас уже скоро ламинат загорится. Всё равно мы с Милой до утра в номер не собирались. И аккуратнее там, хоть обои оставьте. Это вам не домик, нам номер потом сдавать, – не смогла не подколоть Оля.
Друзья – это люди, которые всю жизнь будут напоминать о сделанных ошибках и смеяться над ними, но Лекс уже ни на что не обращала внимания. У неё появилась цель – достигнув номера, она получит то, что хочет. То есть этого мужчину.
По правилам отеля постояльцам нельзя было проводить незарегистрированных посетителей, но во время праздника всем было не до того.
Пока Михал открывал замок, Алесса не удержалась и обняла его сзади, пробираясь под пиджак. Как открылась дверь, и они оказались в номере, Лекс уже не поняла. Её праздник продолжался. И она кричала от удовольствия, когда мир разлетался на множество мелких кусочков, а с ней был лишь её «Йети».
Алесса лежала сверху на Михале и пыталась отдышаться.
– Теперь ты понимаешь, как на меня действует алкоголь, – пробормотала девушка.
Действие шампанского выветривалось, и у Лекс полыхали щеки от воспоминаний, как откровенно она вела себя.
Приподнявшись на руке, Алесса посмотрела на Михала.
– А ты, смотрю, крайне этим доволен, – сощурилась девушка.
Михал лишь улыбнулся, даже не открывая глаз.
Алесса вздохнула, снова устраиваясь щекой на мужской груди. Она слышала его дыхание, чувствовала сердцебиение и совершенно не жалела, что они ушли с бала. Ее индивидуальный праздник сейчас был ни чуть не хуже, а скорее даже лучше.
– Знаешь, – тихо произнесла Лекс. – Пожалуй сейчас это мой самый-самый Новый Год. Раньше это место занимал день, когда Дед Мороз подарил мне настоящую Барби, с машиной и прилагающимся к этому Кеном, – девушка прикрыла глаза, вспоминая. – На кукле было розовое платье на пуговицах, а у машины, кстати, белый «Мерседес», даже работал клаксон. Но ты лучше. Это же круто быть лучше Барби в розовом платье и бибикающей машины? – спросила девушка и почувствовала, как под щекой в груди Михала зарождается смех.
Иногда для того, чтобы рассмешить, оказывается достаточно сказать правду.
– Эй, я серьезно! – толкнула она в бок мужчину, но и сама не сдержала строгости – он смеялся так заразительно.
Наконец крепче прижав к себе девушку, Михал поцеловал Алессу в макушку и произнес всё ещё с улыбкой:
– Ты – чудо!
– Да? А я думала, что я – взрослая состоявшаяся женщина, – сладко сощурилась Алесса. – Всё равно я знаю кто из нас реальное чудо. И вообще, либо шампанское ещё не выветрилось, либо ты на меня действуешь даже лучше, – вкрадчиво произнесла девушка, проводя по груди Михала всё ниже.
Реакция не замедлила проявиться, и Лекс довольно улыбнулась, собираясь праздновать эту ночь по полной.
И лишь устав так, что даже мурлыкнуть не могла, Алесса уткнулась носом в шею её «Йети» и сразу провалилась в ласковые объятия сна. Такого яркого, что она улыбалась.
ГЛАВА 6. 1 января – мир как после апокалипсиса
Просыпаться рядом с тёплым боком Михала было очень приятно. Но вот просыпаться от настойчивого стука в дверь – уже не так радостно.
– Эй, вы двое, у вас есть минут пятнадцать, чтобы собраться и прибраться. А потом кто не спрятался или что не спрятал, я не виновата и захожу, – доносился из-за двери голос Ольги. – И, Лекс, если вы что-то поломали, высчитывать будем с тебя. Это ж надо было так напиться с одного бокала шампанского!
– Половины, – поправила сонно Лекс, но в этот момент до неё дошёл смысл остальных слов, и девушка резко села на кровати. Волосы упали на лицо, и она их одновременно откинула рукой и сдула.
– О, великий Рубинштейн, это что такое?! – Осматривала она разбросанные вещи: висящее на люстре покрывало и прочие прелести их активно проведенной ночи. – Ты действуешь на меня абсолютно безнравственно! – утвердила Алесса, повернувшись к своему спутнику. – Да чтобы я вот так? Да никогда! А это-то как тут оказалось?! – заметила Лекс висящую на бра туфлю.
Михал улыбнулся и пожал плечами, очевидно не находя во всем произошедшем ничего преступного.
– Нет, ну ты что, не знаешь, как действует на меня твоя улыбка?! Я не могу тогда возмущаться! Не-смей-ся! – Потыкала она пальчиком в мужской бок.
Михал улыбнулся ещё шире.
– Ладно, давай одеваться, моё сексуальное искушение, – вздохнула, сдаваясь, девушка. — У нас вон какой фронт работы.
Вдвоём справились они значительно быстрее, чем предполагала Лекс. Хотя это было логично – разрушения они тоже создавали вдвоём. Им еще повезло, что номер состоял всего из одной комнаты.
– У вас осталось пять минут! – раздалось из-за двери. — Милка уже спит на мне, и мои каблуки прогибаются под её весом, так что дольше терпеть не буду ни я, ни они!
В этот момент раскрасневшаяся Лекс распахнула дверь.
– Какая радость! – выдохнула Оля.
Мила произнесла что-то вроде «здрасьте» и, кое-как добравшись до своей кровати, просто упала на неё. Оля так быстро усталости сдаваться не собиралась. Она должна была снять всю «штукатурку», аккуратно повесить платье и только после этого… Но сначала она принялась стягивать с Милы туфли, так и оставшиеся у подруги на ногах.
В это же время Ольга осматривала с подозрением номер.
– Так, обои на месте, это уже радует. Надеюсь, я не должна у вас как в сказке спрашивать «кто спал на моей кровати и помял её?» – С сомнением покосилась она на заправленную поверхность.
Алесса ничего не могла сказать с точностью, поэтому только покраснела.
– Да какая тебе разница, – защищаясь, высказалась она. – Знаешь, сколько там спали до тебя и будут спать после?
– Ты лучше не напоминай мне, что это переходящее знамя, – поморщилась Ольга. Был у неё пунктик по поводу чужих кроватей. Поэтому она везде с собой возила личное постельное белье. Будь у неё возможность – возила бы и всю кровать.
– Ну, мы пошли, а вы отдыхайте, – быстро протараторила Алесса. Пока подруга не заметила ещё что-нибудь, что не усмотрели они с Михалом.
Парочка уже обувалась, когда Ольга прошествовала в ванну. Лекс взялась за ручку входной двери, но остановилась, услышав удивление в голосе подруги, вопрошавшей:
– А в душе-то вы что делали?!
– А что мы делали в душе? – удивленно посмотрела на Михала Алесса.
Он усмехнулся, а перед глазами Лекс мелькнули картинки совместного купания. Кажется, они обрушили полки с шампунями и разбросали все мочалки… Утром Алесса заскакивала в ванну, но дверца душа была закрыта, и она лишь умылась, одновременно развешивая по местам раскиданные полотенца.
– Вы тут ремонт, что ли, затеивали? А где гастарбайтеры, которые должны его закончить? – продолжала возмущаться Оля, но Лекс не стала дослушивать. Просто вытолкала Михала из номера и захлопнула за их спинами дверь.
– Ужас! – Алесса растерла полыхающие щеки ладонями. – А вообще-то я скромная и спокойная девочка, – вздохнула она. – Что, не веришь? – покосилась Лекс на улыбающегося Михала. – Вот и я теперь тоже.
В своей привычной одежде Алесса чувствовала себя значительно свободнее. Обычные, слегка обтягивающие джинсы, легкая футболка и теплый флисовый свитер на замке поднимали своим комфортом настроение. Осмотрев Михала, она лишь вздохнула. В слегка потрепанном костюме, со щетиной на щеках, он умудрялся выглядеть ещё сексуальнее. Может быть, потому, что причиной этой потрепанности была сама Лекс.
– Пойдем, поедим, что ли, – предложила Алесса. – А то прям живот подводит. Я в этом пыточном сооружении чесоточного корсета даже поесть вчера не смогла нормально. Хотя мне понравилась твоя реакция на платье. Или на меня в платье, – улыбнулась Лекс, утягивая Михала в сторону ресторана.
За окном уже рассветало, а отель, казалось, вымер. Не видно было никого ни на улице, ни за стойками в холле. Лишь в зале ресторана что-то позвякивало, позванивало и шуршало. В общей тишине казалось, что безобразничает полтергейст, но это персонал убирал последствия праздника.
