Гарем для попаданки. Ульяна Гринь

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. Похищение Анны
• ГЛАВА 2. Гаремные покемоны
• ГЛАВА 3. О дивный новый мир!
• ГЛАВА 4. Подарок
• ГЛАВА 5. Общее собрание гарема
• ГЛАВА 6. Мур-мур
• ГЛАВА 7. Новое инженерное решение
• ГЛАВА 8. Ярмарка города Ваэлла
• ГЛАВА 9. Неожиданные подробности
• ГЛАВА 10. Предложение
• ГЛАВА 11. Особенности приручения дикого человека
• ГЛАВА 12. Языческая свадьба
• ГЛАВА 13. Драконьи ритуалы
• ГЛАВА 14. Истинная пара
• ГЛАВА 15. Дикие
• ГЛАВА 16. Переговоры
• ГЛАВА 17. Мы все гости
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Какие мужчины должны быть в гареме? Статные, мускулистые и хорошо вооружённые. А вот мне не повезло. Мои – хлипкие анимешные покемоны… Что делать? Искать наложников на свой вкус, собирать коллекцию самых больших… мужчин и наслаждаться ими. И ни в коем случае не влюбляться в дикаря! Нет! Стой! Это плохо кончится!.. Эх, поздно…

ГЛАВА 1. Похищение Анны

Я очнулась от того, что меня кто-то трогал. И трогал не за щёчку, как можно было предположить, а за грудь. Вот ведь, мацают сиськи, как свои родные! Рефлекс сработал безукоризненно: я завизжала и врезала вслепую туда, где должна была находиться наглая морда насильника. И только потом открыла глаза.

   Насильник отшатнулся, зажав ладонью нос, громко зарыдал и бросился вон из комнаты. Эм… Ну окей! Какие-то нежные маньяки пошли, даже обидно. Я с трудом села и бросила взгляд на себя. Чёрт побери! Да он уже успел раздеть меня!

   Маньяк?

   Что со мной произошло?

   Так, стоп. Где я?

   Оглядевшись, определила помещение, как баню. Такую добротную, деревенскую, с низкими потолками и влажными бревенчатыми стенами. Я лежала на столе, устланном берёзовыми вениками, абсолютно голая, а поодаль сгрудились трое мужчин. Тоже голых.

   А вот это не к добру.

   Наверное, я не испугалась сразу потому, что подумала — какой интересный эротический сон! Правда, мужчины были совсем не в моём вкусе, что тоже странно. Обычно я всегда видела во сне мускулистых бруталов, а сейчас… Они явно не знали, что со мной делать: переглядывались, толкали друг дружку под локоть, крутили глазами. Какие-то все хиленькие… Худенькие… Анимешные, во! Там все хлипкие и длинно-вытянутые. Вот и эти — няшные мальчики-блондины, безбородые, длинноволосые и с гладко выбритыми торсами. Не мой тип. И на насильников не тянут. А зачем за сиськи трогали? Раздели зачем?

   Так, ещё раз стоп. Это не сон. Или не мой сон. Разглядывая мужчин, я невольно оценила их члены. Конечно, я не специалист, но таких маленьких и скукоженных пока ещё не видела никогда. Навскидку в твёрдом состоянии потянут сантиметров на десять! Такое мне сниться точно не может, да и не шевелится ничего в душе и теле при виде такого «богатства»!

   — Скажите, пожалуйста, что здесь происходит? — спросила на всякий случай, хотя и была уверена, что мне не ответят.

   И была приятно удивлена, когда из рядов мужчинок вперёд насильно выпихнули одного, который вспыхнул ярким румянцем и сказал в поклоне:

   — Милостивая ари, не извольте гневаться, нам приказано вас вымыть и одеть в праздничные одежды.

   — Милостивая — кто? И зачем меня мыть? И какой праздник? Вы вообще кто?

   — Мы? — он беспомощно оглянулся на своих товарищей, которые удивлённо загудели, и ответил неуверенно: — Мы ваши кяри. Вам же объяснили, для чего сюда пригласили?

   — Нет, мне никто ничего не объяснил.

   Истинная правда! Да и времени не было объясняться. Шла я себе по улице, никого не трогала, возвращалась домой с работы. Уставшая, как собака, хотела только одного: оказаться на своей маленькой коммунальной кухне, заварить чашечку ароматного пуэра и завалиться с ноутом на кровать, чтобы почитать очередную книгу о попаданке в мир драконов. А в подворотне меня догнал гопник в спортивном костюме с капюшоном, скрывающим лицо, и, режде чем я успела испугаться, сунул какой-то светящийся шар под нос. От этого шара у меня в голове помутилось, в глазах запрыгали звёзды, а разум померк с последней мыслью: «Всё, на органы разберут!»

   И — очнулась уже в бане…

   — Но вы же позволите себя искупать, ари?

   — Вот ещё! Я сама искупаюсь, если будет надо, — фыркнула и кивнула вбок: — Подайте мою одежду!

   — Ари, нам попадёт, если мы не исполним приказ господина ловчего!

   — Я не Ари, меня зовут Анна!

   — Великолепное имя, милостивая ари! — тут же откликнулся первый мужчина, сложив руки перед грудью. Второй поддакнул:

   — Такое короткое и такое величественное!

   — Вам очень подходит, милостивая ари, — вылез и третий. Одежду мне нести не спешили. Поэтому я рявкнула:

   — Где моё платье?

   Они снова переглянулись. Первый осторожно ответил:

   — Ваше платье в наших местах носить нельзя, милостивая ари. Оно слишком… кхм… короткое!

   — Вы в нём замёрзнете!

   — Заболеете!

   — Ари нельзя болеть!

   — Мы должны беречь нашу ари!

   Блин. Это точно не сон. Такого идиотизма мне никогда не снилось. Что за дурдом, замаскированный под баню? И эти все… Городские сумасшедшие! Ари, кяри… Интересно, если я закачу истерику, что они сделают?

   Я уже даже воздуха набрала полную грудь, но пришлось сдуться, ибо в бане появился ещё один мужчина.

   Этот хотя бы одет… Ничего страшного, что одет в кожаные доспехи с меховой оторочкой. И — внимание — в парике! В страшненьком плешивеньком парике, сделанном, по всей вероятности, из меха серой белки. Зато сопровождает его полуголый анимешный блондин явно из компании моих банщиков. Но у него нос распух, а под ним следы вытертой крови. О-о-о, это я так удачно попала кулаком, что нос разбила?! Здорово… Вошедший одетый недоволен. Хмурится, щурит глаза. Бить будет, наорёт, или обойдётся?

   Съёжившись на своём настиле, я ждала, когда вошедшие приблизятся. Ладошек не хватало, чтобы спрятать грудь и лоно, и я зашипела:

   — Дайте же хоть что-нибудь, срам прикрыть!

   Мне подали простыню, и я резво закуталась в неё. Сразу ощутила себя увереннее и спросила с нажимом:

   — Кто вы такой, и зачем я здесь?

   Одетый мужчина с неудовольствием оглядел банщиков и цыкнул на них. Все мгновенно испарились. Мы остались наедине. Мне поплохело. Но я постаралась не подавать виду, задрав подбородок. Мужчина откашлялся и произнёс с неожиданным пиететом:

   — Милостивая ари, меня зовут Девлин, я ваш кяари. Вас пригласили в наш мир потому, что вы обладаете силой ар, которая нам необходимо.

   — Пригласили? — разозлилась я. — Теперь это так называется? Да меня просто-напросто похитили!

   Он поклонился, пряча взгляд:

   — Я прошу прощения за нашего ловчего, он немного перестарался. Видите ли, в течение многих лет мы справлялись без привлечения сторонней силы ар, посему ловчие слегка подрастеряли практические навыки. Но, смею вас заверить, ваше нахождение здесь исключительно добровольно.

   Меня эта речь не впечатлила, я невежливо прервала его:

   — И? Мне что, скакать до потолка от счастья? Верните мне мою одежду, я хочу домой!

   Глаза Девлина блеснули странно, и на миг мне показалось, что сейчас он расхохочется, как злобный учёный, и скажет, протяжно подвывая: «Ты больше никогда не попадёшь домой! Ты больше никогда не увидишь белый свет!»

   Но услышала только:

   — Милостивая ари, в настоящий момент вернуть вас домой не представляется никакой возможности, к моему великому сожалению.

   Очень вежливо, но суть та же.

   Девлин продолжил, блеснув глазами в свете свечей:

   — Но я уверяю, что вам здесь очень понравится! Очень!

   Вот упёртый! А то, что у меня муж дома и котлеты не жарены — это никому не интересно? А то, что мне на работу завтра в семь утра вставать?

   Так, стоп. Это же сон? Или не сон?

   — Ущипните меня! — потребовала от клоуна в парике. Он сдвинул брови и сделал страшные глаза:

   — Как можно, милостивая ари?

   — Хуяри! — рявкнула, разозлившись. — Сказала, ущипните.

   — Кто такие хуяри?

   Нет, он меня украл, удерживает в голом виде в какой-то нелепой бане и ещё издевается?! Я протянула руку, потребовала:

   — Ущипните.

   Пальцы коснулись моей кожи, легонько сдавили, словно погладили. Я закатила глаза:

   — Сильнее!

   — Я не могу!

   — Можете!

   — Я не могу причинить боль ари! Это невозможно…

   — Значит, вы сон, и мне осталось просто проснуться, — с неким мстительным удовлетворением ответила я. — Ничего, я подожду.

   Поудобнее устроившись на вениках, я села по-турецки, завернулась в простыню и улыбнулась Девлину. В его тёмных глазах мелькнула паника. Пробормотав:

   — Да простит меня Реддана, — он глубоко вдохнул, зажмурился и ущипнул меня за мякоть руки.

   — Ай!

   — Простите, простите, милостивая ари! — возопил Девлин, пытаясь упасть на колени, но наткнулся на какую-то приступочку, ушибся и простонал: — Я же говорил, что это не лучшая из идей.

   — Больно, — пробормотала я, потирая руку. — Значит, не сон… Куда вы меня притащили?

   — В Пламор, — вежливо ответил он, потирая колено. — Тридцать девятый мир, если считать направо от вашего.

   — Зебры танцуют краковяк, — отозвалась я.

   — Как вы сказали? — не понял Девлин, а я деланно удивилась:

   — Что, разве мы не говорим разные нелепые фразы?

   — Эта странная игра мне незнакома, нижайше молю простить моё невежество. Позже я всё вам объясню. Обещаю, милостивая ари! Однако вам необходимо помыться и переодеться в наши одежды. Я позову кяри.

   — Нет!

   Я даже вскочила, придерживая простыню на груди. Махнула рукой:

   — Сама помоюсь, не маленькая! И одежду сюда принесите! И чтобы никто не входил!

   — Ари, но…

   — Меня зовут Анна, — отрезала. — Идите за дверь, пожалуйста.

   Я рассудила так: раз я им нужна, могу и покомандовать. А на уговоры поддаваться не буду. Их сила ар мне до лампочки, я во всяких макаронных монстров не верю. Надо попытаться побыстрее выйти отсюда и добраться до дома, а там можно будет уже и заявление подавать в полицию. Похищение, незаконное удержание, всё такое…

   Когда Девлин вышел, закрыв за собой тяжёлую дверь бани, я огляделась по сторонам. Последнее, что мне хотелось делать в этой ситуации — это мыться. Поплюхав руками в розовой воде, я обтёрла лицо, освежив его, повозила подмышками и вытерлась простынёй. Теперь надо осмотреться. А вдруг тут есть вторая дверь? Нет, это, конечно, вряд ли, но я ведь себе не прощу, если не проверю.

   Проверила. Двери не было. Даже окошек не было. Сбежать, обмотанной в белую тряпку, не получится. Ладно, подожду план Б. Впрочем, ждать я не люблю. Поэтому решительно направилась к двери и взялась за ручку. Чёрт! Заперто!

   — Эй! — стукнула кулаком по разбухшей от влаги древесине. — Где моя одежда?

   Практически мгновенно за дверью раздались голоса, шаги, а потом — скрежет замка. Она распахнулась, и передо мной предстали кяри, державшие на вытянутых руках одежду. Нет, не так. Одежды! Длинное платье белого цвета — одна штука, длинное платье коричневое погрубее — одна штука, широкий пояс, отделанный разноцветными камешками и переплетёнными кожаными ремешками — одна штука, подбитый мехом плащ — одна штука, сапожки на полголени — две штуки… Девлин выступил из тени и поклонился:

   — Прошу вас, милостивая ари, позвольте облачить вас.

   — Я сама оденусь, — попыталась снова взбрыкнуть я, но Девлин внезапно проявил твёрдость характера и стальным голосом повторил:

   — Кяри облачат вас. Так принято.

   — Где принято? — а я всегда сопротивлялась до последнего.

   — У нас.

   — Послушайте! Если я действительно в другом мире, то где горничные? Где служанки? Почему меня должны мыть и одевать вот эти вот… — я махнула рукой в сторону замерших в почтительных позах кяри. Хотела сказать «Наруто», потому что только этого анимешного персонажа и знала, но сказала отчего-то: — Покемоны!

   В глазах Девлина застыло непонимание — полное, окончательное и безнадёжное. Потом он мотнул головой — видимо, решил обращать внимание только на знакомые слова — и ответил с этой своей бесючей вежливостью:

   — Милостивая ари, позвольте нам одеть вас и проводить в дом. Вам предстоит принять гарем.

   — Га-рем? — отчего-то икнула я. — Какой ещё гарем?

   — Я всё покажу и расскажу вам, милостивая ари, — Девлин жестом велел кяри приступать и отошёл в сторону. — А пока будьте ласковой и позвольте слугам вас одеть.

   Я вздохнула. Похоже, напором тут не возьмёшь. Надо хитростью. Вот интересно, где меня держат? И где мои вещи? Хоть смартфон посмотреть, сколько времени, например? Вспомнив, бросила взгляд на руку — часы были на месте. Видимо, мой розовенький шагомер за тыщу триста из спортивного магазина не соблазнил похитителей-насильников. Экран показывал полдевятого вечера. Это я час провалялась в обмороке!

   — Милостивая ари, — сказал ближайший ко мне покемон с длинной белой рубашкой в руках. — Позвольте, я вас облачу в нижнюю рубаху…

   И поклонился.

   Тьфу, вот заладили! Бесят! Что Девлин, что эти кяри… Может, опять на них рявкнуть?

   — Знаете что? Меня ваши ролевые игры начинают утомлять. Я не инвалид, одеться могу сама, а потом хочу получить свой телефон, чтобы вызвать такси и поехать домой!

   Наверное, у меня был вид решительный и даже слегка хамоватый, потому что Девлин тяжко вздохнул и жестом пригласил меня ко входной двери предбанника:

   — Я покажу вам, милостивая ари. Но обещайте мне, что после будете ласковой.

   Я оказалась у двери первой и с остервенением дёрнула за ручку. Дверь не поддалась, даже не дрогнула. Тоже заперта? Вот ведь ироды! Девлин деликатно отстранил меня, взяв за локоть, и толкнул дверь наружу. На меня дохнуло морозным воздухом и свежестью. Это в августе месяце-то! С ума сойти! Я сошла с ума? Откуда у нас снег летом?

   — Это настоящий снег? — спросила глупо, оглянувшись. Девлин пожал плечами. Я наклонилась, зачерпнула горсть и ахнула, отряхивая руку — снег был обжигающе холодным после тёплой бани. Меня втащили обратно в предбанник и принялись охать надо мной:

   — Вы же простудитесь!

   — Заболеете!

   — Ах, ари, нельзя же так!

   Я растерянно позволила собой вертеть и даже не заметила, как кяри стащили простыню и принялись натягивать на меня сначала длинную рубашку, потом платье. Перед глазами стояла снежная пелена в сумерках наступающей ночи. Я не в родном городе. Я не в России. Хотя, возможно, что это Сибирь, но… Нет! Невозможно! Дотуда лететь полдня, а ведь я была в отключке максимум часа два… Как я из лета попала в вечную зиму? Мы уже выяснили, что я не сплю… Ледяной, мокрый, плотный снег…

   Надо признать невообразимое. Я попала. Куда-то. В другой мир. Как самая обычная попаданка.

   — Ари, я прошу вас поднять руки, — моего плеча мягко коснулась мужская рука, и я вздрогнула, очнувшись:

   — Что вы делаете?!

   — Облачаем вас. Мне нужно повязать пояс.

   — Я не понимаю… Зачем я вам нужна?

   — По милости Редданы мы нашли в вашем мире женщину с силой ар, — Девлин выступил из тени. — Вы очень нужны нам, милостивая ари, целый гарем ждёт вас!

   — Знаете что? Мне как раз гарема и не хватало для полного счастья! — фыркнула я. — Меня вон муж ждёт дома, а вы меня тут удерживаете!

   — К моему великому сожалению, вашему мужу придётся ещё вас подождать, — поклонился Девлин, а мне захотелось ему врезать — и за эти поклоны бесконечные, и за моего Димочку. Ведь он ужина ждёт, а я… Я облачаюсь к принятию гарема в другом мире. Тридцать девятом, если считать направо от моего.

   Встрепенулась, глянула на Девлина:

   — То есть, через некоторое время вы меня отправите домой?

   — Ну разумеется, милостивая ари!

   Глаза его снова блеснули, и он снова поклонился, явив моему взгляду потёртый парик из белки.

   — Ладно, — решительно сказала я, поправляя пояс, обмотанный трижды вокруг талии. — Тогда пошли в этот ваш гарем.

ГЛАВА 2. Гаремные покемоны

Зима снаружи вогнала меня в детское восхищение. Словно в июле наступил Новый год! Мы шли через еловый бор по выкопанной в рыхлом толстом слое белого снега тропинке цепочкой: сначала двое кяри, потом Девлин, за ним я и ещё шестеро слуг. У каждого — факел в руке. Сапожки из тонко выделанной кожи, отделанные мехом по голенищу, мягко пружинили, плащ грел спину, а в сердце поселилась непонятная тревога.

   Всё было слишком просто. Просто до подозрения. Как будто мне предложили работу по контракту, пообещав хорошую премию по окончанию. И с такими условиями… Как когда я читала про профессию обнимателя панд: зверюшек тискать и деньги получать за это! А тут я буду смотрительницей гарема, что ли? Ха-ха. Даже три ха-ха! Очень сильно подозреваю, что на покемонов мне придётся не только смотреть…

   Было ощущение, что меня где-то наёбывают. Но где — поди разбери… Ничего, рано или поздно я всё узнаю. И тогда, если вдруг раскрою обман — раскатаю весь гарем по камешку. Или по брёвнышку…

   Сосны и ели вдруг расступились, и мы вышли на круглую площадь. В центре её возвышалось огромное раскидистое дерево, голые чёрные ветви которого нависали над булыжниками мостовой. Окружали площадь деревянные дома с соломенными и черепичными крышами. Снежные шапки делали их похожими на Дедов Морозов, что сгрудились вокруг новогодней ёлки. А прямо перед нами стоял большой дом из камня и брёвен. Факелы горели по всему периметру площади и у входа в каменный дворец. Он был выше и шире всех остальных домов, а крыльцо охраняли двое стражников с топориками на длинном древке наперевес. В отличие от кяри эти мужчины были широкоплечими и кучеряво-бородатыми. Одеты они были, как и слуги, в кожу и меха, но я разглядела на груди кольчуги.

   Ой!

   А если тут враждебный мир? Если постоянно кто-то на кого-то нападает? Если тут водятся страшные орки и тролли, и драконы какие-нибудь? Меня аж дрожь пробрала — пробежала холодной струйкой пота по позвоночнику. Вляпалась я, как пить дать вляпалась! А ведь была уверена, что хорошие девочки всегда попадают в милую эпоху Ренессанса с её тонким искусством, с бальными платьями и придворным этикетом. Девочек, которые много грешили, обычно отправляли в жестокое Средневековье. Но ведь я не грешила, была послушной и трудолюбивой, даже почти не ругалась на мужа и никогда ему не изменяла! А тут даже не Средние Века, тут какое-то язычество и матриархат!

   Воины почтительно склонились перед нашей процессией, толкнули створки двери. Девлин обернулся ко мне:

   — Милостивая ари, добро пожаловать в ваш дом. Он самый большой и самый удобный во всём городе.

   — Отлично, — пробормотала я, осматриваясь. Дом оказался типично северным, похожим на те, что показывали в сериале про викингов. Высокий потолок с перекрёстными балками, деревянные стены и перегородки, роскошный очаг-камин в полу, обложенный почерневшими камнями… Лавки, жаровни, расшитые блестящими нитями гобелены на стенах. И люди.

   Мужчины.

   Они занимались делами — один помешивал еду в большом котле над огнём, второй, сгорбившись на лавке, старательно сшивал два куска полотна, третий кормил ягнёнка из самого настоящего рога. На ягнёнке я умилилась и отчего-то поверила, что здесь всё будет хорошо.

   При виде нас все вскочили, с поклонами, с пиететами, и мне стало неловко. Вот, работали люди, а пришлось вставать и приветствовать… Девлин негромко велел:

   — Поприветствуйте свою новую ари!

   Мужчины — все блондины с голубыми глазами — загудели ровненько, и я различила нотки настороженности в их вроде бы радушных «Слава ари!» Недоверчиво так ко мне отнеслись, но оно и понятно. Новенькая… Девлин пробормотал что-то похожее на «Выпорю» и кивнул мне:

   — Пойдёмте, ари, следуйте за мной. Дальше большой зал, где мы пируем, а после — ваши покои и гарем.

   — Девлин, скажите, а это тоже кяри? — я решила начать узнавать устройство мира, в который меня занесло. Кяари кивнул и добавил:

   — Не стоит говорить мне вы. Я лишь старший изо всех ваших слуг. Кяари рождаются от женщин с силой ар и мужчин с силой эр, но силы у нас нет. Однако в силу происхождения в иерархии занимают положение выше обычных кяри.

   — Как всё сложно, — задумчиво ответила я, разглядывая гобелены. — Но с кастовой системой я знакома. Ой, Девлин, это же не просто крашеная нитка? Что это?

   — Серебро, милостивая ари.

   Расшитые серебром гобелены — круть! Интересно посмотреть, из чего тут едят и пьют — неужели из золотых тарелок?

   — Это старинные гобелены, вышитые руками ноари. Только наши прекрасные женщины умеют так передать красоту окружающего мира.

   — Кто такие ноари?

   — Женщины без силы ар.

   — И где же они? Я вижу только мужчин.

   — Сейчас в городе проживают всего две ноари, и это всеобщая боль, милостивая ари. Давно не рождались девочки в нашей местности…

   — Ого, — сказала я. — Ого-о…

   — Я всё объясню вам позже, милостивая ари. Пойдёмте, вы наверняка устали, вам нужно как следует отдохнуть, выспаться, кяри как раз приготовили вашу постель…

   — О, так мы не пойдём в гарем? — обрадовалась я. Девлин благополучно проигнорировал мою радость и затушил её в зародыше:

   — Мы обязательно пойдём в гарем. Кяэрри ждут вас.

   — Ну да, покемоны, — разочарованно вздохнула я. — Может, не надо?

   — Ари не должна спать одна, — отрезал Девлин. — Прошу вас.

   Мы свернули направо, в одну из неприметных дверей, прикрытых гобеленами, и оказались в большом помещении, освещённом жаровнями и факелами. По всему периметру стояли лавки и сундуки с набросанными поверху подушками и меховыми покрывалами, а на них сидели и полулежали мужчины и парни.

   Опять блондины.

   Полуголые.

   Длинноволосые.

   Худощавые и сладкие на вид. И скользкие от масла.

   Ой нет, это я, конечно, уже выдумываю. Маслом они тут вряд ли мажутся, как наши стриптизёры, но тела блестят — гладкие, тугие, упругие…

   Мама дорогая! Держите меня семеро! А как они на меня смотрят! Как будто все сразу и по отдельности безумно хотят и желают!

   Я попятилась, но Девлин не позволил сбежать, слегка подтолкнул в комнату и провозгласил:

   — Ари желает выбрать кяэрри, чтобы скрасить ночной отдых. Покажитесь во всей красе!

   — Я желаю? — уточнила я свистящим шёпотом. Девлин подтвердил:

   — Вы желаете.

   — Я не…

   — Священная обязанность ари — брать в свою постель наложников из гарема. И это не самая тяжёлая обязанность, ари Анна. Однако единственная!

   Краем глаза наблюдая за встающими мужчинами, я уточнила:

   — То есть, вы украли меня, притащили в этот мир, чтобы я… спала вот с ними?! И больше ни для чего? Никаких других дел?

   — Конечно! Какие ещё дела могут быть у ари? — удивился Девлин.

   — Ну, я не знаю… Читать, вышивать, управлять домом, — растерянно пробормотала я, глядя, как двое из покемонов взяли допотопные музыкальные инструменты — какой-то древний аналог скрипки и ещё один, похожий на круглую балалайку — и принялись играть резкую, не похожую на нашу музыку. Впрочем, мотивчик был неплохим, мелодичным и меланхоличным. Видимо, чтобы вызвать романтическую обстановку. А другие, подражая стриптизёрам, которых они никогда не видели, начали танцевать что-то вроде одиночного медленного танца: двигались плавно, нарочно показывая самые выгодные части тела, то и дело потирая руками пах, как Майкл Джексон на сцене.

   В горле пересохло. Я внезапно осознала одну простую вещь.

   Все самцы здесь стараются для меня одной.

   Они изгибаются, как опытные гейши, стреляют глазками в мою сторону, стараясь не задерживать взгляд, запускают пальцы в длинные волнистые волосы, которым может позавидовать любая женщина моего мира в возрасте от пятнадцати и до сорока. Сказать нечего — тут все очень даже красивые мальчики, но не моего типа. Да и не могу я с ними спать! У меня же муж…

   Но муж забылся почти мгновенно, когда Девлин, аки змей из райского сада, прошептал мне на ухо:

   — Каждая ночь будет незабываемой, моя ари. Кяэрри умеют доставить женщине наслаждение! Их пальцы будут играть на вашем теле, как на скрипке. Вы будете ждать ночей с нетерпением, обещаю вам. Выберите одного из них, а может, сразу двоих?

   — С ума сойти, — пробормотала я. Похоже, отвертеться не получится… Надо выбрать самого непротивного. Потолще, погуще и пожирней. Ну вот люблю я мужчин с широкими плечами и основательным торсом! Вздохнув с безнадёгой, я обвела пристальным взглядом два десятка извивающихся восточными красотками покемонов и вдруг заметила в углу парня, который был занят шитьём. Он даже не смотрел на меня, шил себе тихонечко, прикусывая губами язык, словно тот мог помочь. Так, снова блондин (а я всегда умирала по брюнетам!), но хотя бы без локонов — со стрижкой, которая на затылке превращалась в длинную косичку, небритый до короткой бородки, а ещё у него были широкие плечи и основательный торс!

   Беру!

   — Я хочу его!

   Сказала, невежливо ткнув пальцем в портного. Внутренне покраснела, но главное, что никто не увидел. Покемоны разочарованно поклонились, разом прекратив танцевать, а Девлин раздосадованно цыкнул языком:

   — Милостивая ари, быть может, я смогу вам посоветовать? Этот наложник не самый приятный в общении, да и вообще… Он причинит вам боль, я давно говорил ари Виллар, что лучше его продать!

   — Вы можете его позвать? — спросила упрямо. Девлин поклонился:

   — Могу, если таково ваше желание. Но я вас предупредил, милостивая ари…

   — Зовите.

   — Тиль, подойди, как повелела наша ари! — повысил голос Девлин. Парень вздрогнул и недоверчивым взглядом уставился на меня. Девлин прищурился, и даже мне стало страшновато — этот мужчина умеет управлять! — и повторил не громче, а тише, но обособив каждое слово: — Тиль. Подойди. Немедленно.

   Парень вскочил, уронив шитьё с колен, и подошёл быстрым шагом. Зыркнул мне в глаза с любопытством и опустил взгляд на свои босые ноги. Девлин ещё раз спросил у меня:

   — Уверены ли вы, милостивая ари, что желаете именно этого кяэрри?

   — Да, — твёрдо ответила, хотя уверена не была ни в чём. Где-то в животе цвели пахучие, источающие тяжёлый аромат запретного плода цветы, а в голове мутилось от мыслей, которые я никогда себе ещё не позволяла.

   Тиль преклонил колено, и я увидела его макушку. Волосы выбились из причёски и торчали «петушками». Ужасно захотелось пригладить, но коснуться Тиля я не решилась. Зато Девлин тронул его за затылок:

   — Ты удостоился чести первым разделить ложе с нашей новой ари. Смотри, — добавил с нажимом, — не опозорь нас!

   Плечи наложника дрогнули, словно он испугался этих слов. Какие они тут трепетные лани… Интересно, кто их учил всем премудростям секса? Кто вообще их учит, если женщины тут на вес золота?

   Девлин сделал знак назад, и подбежали двое кяри, подняли Тиля с колен и увели куда-то. А остальные ненавязчиво, с поклонами, с извинениями оттеснили меня к двери. Оказалось — в спальню. Я безропотно позволила снять с себя пояс, сапожки, платье. Безропотно — потому что пялилась на кровать.

   Она занимала почти всю комнату. Огромная, старинная, чуть ли не чертырёхспальная бандура с балдахином! При виде такой постели мне стало страшно. Я же там потеряюсь! Я буду месяц искать, как с неё сползти утром! А если балдахин задёрнуть, то получится настоящая комната размером с нашу спальню в двухкомнатной квартире… Высокая — на приступочку надо забираться. А там уже ползти до подушки, натянуть на себя одеяло из козьей шерсти, а сверху — соболиные меха…

   Кяри стащили с меня нижнюю рубашку и натянули другую — покороче, с длинным разрезом спереди, украшенную кружевами и бантиками, а я даже не заметила этого. Все мои мысли крутились вокруг кровати. Чего скрывать — я и боялась, и ждала! Сон, не сон, а ведь секса у меня не было уже сто лет! Димка в последнее время стал вялым, как снулая рыба, а если вдруг чудом ему тоже хотелось заняться любовью, хватало его на десять минут ожесточённых фрикций, а потом он заваливался на бок и сопел в две дырочки. Хорошо хоть не храпел, как по канону…

   — Милостивая ари, пусть ночь ваша будет долгой и бессонной, — поклонившись, Девлин отступил в сторону, и кяри ввели несчастного Тиля, который покорно плёлся между ними. Его тоже раздели, оставив лишь подобие трусов, обёрнутых вокруг бёдер, открывающих плоский живот с выступающими мышцами — отчего-то несимметричными, но такими волнующими… А из-под куска ткани виднелась полоска курчавых светлых волосков.

   Я сглотнула вязкую слюну и перевела взгляд на лицо Тиля. Он смотрел в пол, словно смирился со своей долей. Кяри незаметно испарились из комнаты, Девлин скрылся за дверью, пятясь, и мы с Тилем остались наедине.

   — Ну, что делать будем? — спросила я с нервным смешком.

   — Всё, что пожелает драгоценная ари, — хрипловатым глухим голосом ответил Тиль, не поднимая глаз.

   Он даже с места не двинулся. Ничего не сделал, чтобы облегчить моё состояние. Это я сама должна, что ли? Инициатива принадлежит женщинам? Прелестно… Кто бы меня научил, как действовать? Нет, варианты в голове, конечно, были — я ведь смотрю фильмы, сериалы, я читаю любовные романы, и там иногда показывают сильных героинь, которые соблазняют мужчин. Но… но! Я-то не они! Я скромная, милая, тихая… Я могу только фантазировать.

   — Ты умеешь делать массаж?

   Тиль удивлённо вскинул на меня взгляд и наморщил лоб. Я фыркнула:

   — Неужели ты не знаешь, что такое массаж?!

   — Если драгоценная ари соблаговолит мне объяснить или показать… — пробормотал парень, делая шаг вперёд. — Я всё сделаю, чтобы доставить ари удовольствие!

   — Объяснить, что такое массаж, ага… Я лучше покажу. Ложись!

   Указала на кровать. Тиль с опаской проскользнул мимо меня к высокому ложу и забрался на него, растянулся навзничь с отрешённым выражением на лице. Я глотнула, увидев, как выпирает бугор под его набедренной повязкой, и пробормотала:

   — Боже, дай мне силы… — потом сказала громче: — Перевернись на живот.

   На лице Тиля мелькнула паника, но он, не смея противиться, исполнил просьбу, а я услышала тихое:

   — Я не по этим делам, ари, прошу вас…

   — Тебе понравится, — немного мстительно ответила я. — Обещаю!

   Он глубоко вздохнул, пряча лицо в подушки, а я с трепетом в душе (или не совсем в душе, но близко) взобралась на кровать, придержав подол рубашки, села рядом на колени и коснулась руками широкой спины. Боже, какие напряжённые мышцы! Да по ним можно анатомию изучать! Была у меня такая книга, я купила, чтобы Димочке делать массаж… Но у мужа жирка побольше, и нет такого рельефа. Привычным движением я провела ладонями снизу вверх, к плечам, нажимая совсем чуть-чуть, и пожалела, что нет моего флакончика с ароматическим маслом. Огляделась. Неужели в спальне милостивой ари нет ничего похожего на масло для массажа?

   — Момент, — бросила неподвижному Тилю и соскочила с кровати. На столике под большим зеркалом стояли горшочки с крышечками. Я открыла один, понюхала — похоже на парфюм и на воск одновременно. Открыла второй — жидкость с резким запахом аниса. Повернулась к наложнику: — Что в этих горшочках?

   — Притирания ари Виллар, — ответил он, глядя удивлённо. — Для красоты тела и лица.

   — Косметика, значит. А масло тут есть? Ну, простое масло какое-нибудь растительное.

   — В том высоком флаконе. Ари Виллар использовала его для смягчения своей безупречной кожи.

   Он говорил об этой женщине с трепетом. Надо будет расспросить Девлина о ней. И о том, что с ней случилось. Открыв и понюхав содержимое высокого флакона, я обрадовалась — оно пахло хвоей и совсем немного цветами. Отличненько! Как раз то, что надо.

   Вернувшись к Тилю, я растёрла лужицу масла в ладонях и приступила к массажу. В книге говорилось, что эта процедура должна приносить удовольствие обоим участникам, и я кайфовала по полной программе. Загорелый торс наложника был гладким и приятным на ощупь. Мышцы перекатывались под моими ладонями, в животе крутило узел возбуждения, а я старалась ни о чём не думать. Думать в этом вопросе не надо… Тут или тебя прёт на секс, или ты к человеку равнодушна.

   Меня прёт.

   Вот прямо сейчас, в этот самый момент я хочу и хочу быстро, жадно, напористо. Сквозь мои ладони это желание словно перетекает в тело Тиля, и он начинает постанывать — тихонько, сдавленно, глухо, в подушку. А может, ему просто нравится массаж… Я глажу напряжённые мышцы, усиливаю нажим, вывожу круги и загогулины, и мужское тело отзывается, расслабляясь, успокаиваясь.

   И всё случается само собой.

   Всё же Тиля чему-то научили, или это у него сработал природный инстинкт, потому что парень долго не выдержал. Он перевернулся на спину и жадно припал ко мне, как припадают после жаркого дня к бутылке холодной воды. Губы пили мой рот, руки ласкали тело, медленно, но верно проникая под рубашку, нога раздвинула мои колени… Дрожа от возбуждения и вообще всей этой запретной ситуации, я подчинилась, отдаваясь на милость мужчины. Тиль потёрся о моё бедро пахом, где набухал член, оторвался от губ и спросил почти жалобно:

   — Драгоценная ари, вы позволите овладеть вами?

   Чуть всё не испортил, так мне стало смешно. Но зверёк внутри ждал удовлетворения, терзая мой живот, и я сказала, задыхаясь:

   — Позволяю!

   Его пальцы скользнули в глубину моего влажного лона, словно проверяя — готова ли? Я была уже давно готова! И давно перестала быть скромной и тихой, поэтому пробралась рукой под его набедренную повязку, нащупав восхитительную твёрдость и не менее восхитительную длину, а потом направила его член прямо в себя. Тиль перестал наконец стесняться и вошёл осторожно, на полшишечки.

   Мало, как мало!

   Остаток пути проделала я сама. Выгнулась, вжалась в его бёдра, ловя каждый миллиметр горячего и твёрдого, как камень члена. Он наполнил меня целиком, возвращая забытое ощущение слияния с мужчиной, и неважно, что я была в другом мире, что это чужой мужчина, что не муж… Тиль застонал, накрыв меня своим телом, подался назад, покидая лоно, но я не позволила. И наш первый с ним раз вышел похожим на борьбу…

   Я билась под ним в исступлении, забыв о том, где я и как сюда попала. Ничего уже не было важно, особенно то, что я оставила дома! Такой секс, такой член! Ради этого я останусь тут навсегда, навсегда-а-а!

ГЛАВА 3. О дивный новый мир!

Откинувшись на подушку, я расслабленно, с улыбкой наблюдала, как Тиль соскользнул с кровати и отправился в угол, где стояла бадья с чуть тёплой водой. Обмывшись, он зачерпнул плошкой воды и принёс мне.

   — Драгоценная ари, я оботру вас?

   — Боже, Тиль, я бы и сама помылась, — ответила тихонько, но парень мотнул головой:

   — Это обязанность наложника, ари.

   — Тогда валяй.

   Мне было так мляво, так хорошо… Двигаться не хотелось, а хотелось… Чего мне хотелось? Ощущать аккуратные прикосновения мягкой влажной ткани к животу, где ещё всё сжималось отголосками волнующего прибоя, к внутренней стороне бёдер, к лону, где каждый миллиметр кожи был чувствительным, будто нервы наружу. Тиль обтирал меня так нежно, что я умилилась. Всё же это так приятно, когда о тебе заботятся… Я даже застонала легонько от неземного блаженства.

   — Драгоценная ари, вы желаете покушать? Вас томит жажда? — обеспокоенно спросил Тиль, подняв взгляд на меня.

   — Жажда, да… И покушать, — согласилась покладисто.

   — Я мигом, ари, — вскинулся он и, убрав плошку с водой, накрыл меня соболями.

   И тут у меня случился второй оргазм. Мягкий пушистый мех щекотал кожу, ластился, будто ласковая кошка. А в душе расцвела орхидея — элитный цветок для богачей, как и эти соболя. И они мои. Пока что.

   Чёрт, я богатая женщина!

   Только сейчас осознала и, приподнявшись на локте, спросила:

   — Тиль, а это всё моё?

   — Конечно, — удивлённо ответил он. — Всё в доме, все люди, земли на несколько теоров вокруг — всё принадлежит вам, драгоценная ари.

   — Теор — это много?

   Тиль замялся, задумался. Потом махнул рукой:

   — Тысяча шагов на тысячу шагов.

   — Понятно, — сказала я, хотя вычислять среднюю длину шага не собиралась. Короче, много. Я чертовски богата, да…

   — Какое блюдо доставит вам удовольствие, драгоценная ари?

   Я улыбнулась Тилю, и он тоже растянул губы в улыбке, показав ямочки на щеках. Какой милый парень! Но на дворе ночь…

   — Может, не стоит? Будить людей в такое время…

   — Ари, наш повар сочтёт за честь приготовить вам еду в любой момент, поверьте.

   Тиль распахнул дверку, спрятанную за гобеленом с изображением конной охоты, и крикнул в гулкую пустоту:

   — Милостивая ари желает подкрепиться! — потом вернулся к кровати, поклонившись, сказал мне: — Сейчас вам всё принесут.

   — Иди ко мне, Тиль, — позвала, похлопав по постели. Потом до меня дошло, что так обычно подзывают собаку, и стало стыдно. Злясь на себя, села и кивнула: — В общем, давай, устраивайся. И извини, если я как-то не так выражусь.

   — Ари, мне положено вернуться в гарем, — смиренно ответил Тиль, склонив голову. Но я фыркнула и возразила:

   — Нет уж, насколько я поняла, парадом командую я. Ты не вернёшься в гарем и будешь спать со мной.

   Потом посмотрела на его выбившиеся из причёски волосы и пригладила их, добавила:

   — Если, конечно, ты этого хочешь.

   — Ничто не доставит мне большего удовольствия, драгоценная ари.

   Тиль схватил мою руку и прижал её к своей щеке. Нежность затопила меня целиком. Надо признать — я давно уже превратилась в бесплатное приложение по готовке, уборке и мытью посуды для собственного мужа. А здесь просто рай для таких женщин, как я: любят, обожают, каждое слово воспринимают приказом и спешат этот приказ исполнять. Пожалуй, я не стану торопиться с возвращением домой. Поживу в этом чудесном мире, понежусь в заботе и ласке мужчин…

   — Ари…

   — Зови меня Анна или Аня, — ответила я рассеянно, обнимая Тиля, который устроился рядом со мной на кровати.

   — Едва ли я посмею.

   — А ты возьми и посмей, — тихонько рассмеялась я.

   — Ари Анна, могу я спросить?

   — Спроси. И вообще, не спрашивай разрешения, это меня напрягает.

   — Простите великодушно, если я обидел вас.

   — Это не вопрос, Тиль.

   — Простите…

   — А будешь постоянно извиняться — стукну! — весело пообещала. Тиль сделал свои круглые глаза ещё круглее и замолчал. Какие у него красивые и мягкие губы, так и манят поцеловать… Я потянулась к нему, приласкала губами рот, и Тиль ответил на поцелуй с готовностью. Он, похоже, был не против второго раунда, да и я, признаться, тоже. Но нас прервали.

   В поклонах, не разгибаясь, в спальню вошли двое с подносами, уставленными плошками, плошечками и кубками. Первый, постарше, объявил:

   — Ужин для милостивой ари.

   — Поставьте здесь, — ответила, неловкая за то, что нас застали целующимися и почти голыми, добавила: — Пожалуйста.

   — Если что ещё понадобится, вы только позовите, ари.

   И с поклонами задом удалились из спальни. Я оглядела доставшийся нам ужин и вдохнула запах мяса — нежный, чуть сладкий, травами отдающий, спросила:

   — Что это?

   — Захо, — ответил Тиль, отломив кусок хлеба и протянув мне: — Новорождённый ягнёнок в соусе из белых грибов.

   — Кошмар какой… Есть младенцев… Пусть даже и животных!

   — Попробуйте, драгоценная ари, это очень вкусно! — с воодушевлением он зачерпнул кусочек мяса хлебом и обмакнул в соус, а потом поднёс к моим губам. Я улыбнулась, принимая еду из его руки, облизнула и его пальцы, глядя Тилю в глаза. Вспомнила каменный стояк большого члена, и в животе родился долгий спазм предвкушения. А во рту — гастрономический оргазм. Мясо с грибами — почти несолёное, почти без специй, только травы. По-моему, эстрагон…

   — А что в кубке?

   — Пряный эль из вашего погреба.

   Эль — это пиво? Пиво я не очень люблю, предпочитаю вино, но отчего бы не попробовать. Я сделала глоток, зажмурилась. Тёплое, тёмное, совсем не похожее на то, которое всегда пил Дима, расцвеченное пряностями… Наверное, ещё и афродизиак!

   — Боже, это нечто, — протянула, не определившись сразу — нравится мне или не очень. Зато мне нравился парень, сидевший рядом со мной и кормивший меня с руки.

   — Ари, я хотел спросить…

   — Я всё ещё жду, — фыркнула. — Чего ты мнёшься?

   — Я действительно не сделал вам больно?

   — Откуда такие идеи? — удивилась я. — У тебя же не арматура десять сантиметров в поперечнике и сорок в длину!

   — Мне незнакомо слово арматура, и меры длины не слышал никогда, — глаза Тиля загорелись любопытством.

   — Арматура… Это такой железный прут, который вставляют в бетонный фундамент, — с запинкой объяснила я. — А меры длины…

   Я раздвинула овалом большой и указательный пальцы, показав примерно десять сантиметров, и Тиль фыркнул:

   — Таких удов не бывает! Разве что у драконов, но их никто не видел уже давно.

   — А такие бывают? — я со смехом растянула ладони на четыре раза по десять сантиметров. Тиль убеждённо помотал головой:

   — Вы, драгоценная ари, показываете монстра какого-то! Таким только юных ноари пугать…

   — Да я сама понимаю! — отпив ещё эля, откинула голову на спинку кровати. — А ведь у тебя нормальный стандартный размер, Тиль.

   — Что вы, драгоценная. Размер у меня слишком велик, — пригорюнился он. — Потому и к ари Виллар никогда не водили.

   Я отодвинула поднос, чувствуя приятную тяжесть в желудке, и прилегла на подушку:

   — А как у вас это принято? Есть какая-то очередь? Или кого женщина захочет?

   Тиль блеснул глазами, поправил свечу в подсвечнике рядом с кроватью и ответил охотно:

   — Драгоценная ари может выбрать любого наложника на свой вкус. Может выбрать также двоих или троих. А если выбирать не хочется, то Девлин сам назначит того, кто разделит постель с ари.

   — Как мило… А Девлин — он кто?

   — Старший кяри.

   — Это я уже поняла. Какие у него обязанности?

   — О, Девлин главный по дому! Он всегда был рядом с ари Виллар. Все распоряжения в гарем передаются через него.

   — А ты тут родился? В смысле, ты из этого города?

   По лицу Тиля пробежала тень, и мне стало неловко. Может быть, с этим связана трагедия? Или семейная тайна? Но парень кротко улыбнулся, завладел моей рукой и поцеловал пальцы — один за другим, потом сказал:

   — Меня купили на рынке, когда мне было восемь лет. Мой родной город на севере отсюда в семидесяти теорах.

   — И ты никогда туда не возвращался? — с грустью спросила я.

   — Нет. Мне нечего там делать! — усмехнулся Тиль. — Моя судьба здесь — питать силой эр Кристаллы Жизни.

   — А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста! — потребовала, садясь. — Какие такие кристаллы? Какой такой жизни?

   — Реддана! — пробормотал Тиль и тоже выпрямился. — Девлин не объяснил вам, драгоценная, что есть Кристаллы Жизни?

   — Нет! Он меня сразу потащил в гарем, цигель-цигель, выбирать и в койку.

   Свои возмущённые слова я сопроводила весьма ярким жестом, на что парень фыркнул, смеясь, а потом соскочил с кровати:

   — Я покажу вам, драгоценная ари Анна. Соизвольте пройти со мной к окну.

   Ари Анна соизволила. Маленькое узкое окошко обнаружилось опять-таки за гобеленом. Снаружи на нём расцвели ледяные узоры, а, когда я приблизилась и коснулась стекла, от него пошёл пар. Как холодно на улице! В моём мире, в моём городе давно не бывает таких морозов…

   Тиль обеспокоенно приобнял меня за плечи, и контраст обледенелого окна и его горячей кожи заставил вздрогнуть. Шёпот в ухо заставил млеть:

   — Вы заболеете, драгоценная ари, я принесу вам плащ.

   — Не надо, согрей меня ты, — отказалась я. — Где же эти ваши кристаллы?

   — Видите верхушки елей, ари Анна?

   Я видела. Они высились справа, будто пики, вонзившиеся в тёмно-серое небо. Сквозь клочкастые облака проглядывало чёрное небо, усеянное крохотными точками звёзд.

   — Чуть выше и чуть правее елей мерцает огонёк. Это и есть Кристалл Жизни города Фегра.

   — Фегр? Так называется город?

   — Фегра, драгоценная ари. Так звали первую ари, которая основала город.

   Я плотнее прижалась к Тилю, рассматривая слабенький свет от кристалла, и спросила в шутку:

   — Значит, если я основаю… основю… стану основательницей города, его назовут Анна?

   — Да, драгоценная.

   — Ка-айф, — протянула я с замирающим сердцем. А что? Аннаград это действительно здорово! Но, наверное, невыполнимо.

   Ладно, вернёмся к этому позже. Пока меня больше волнуют Кристаллы Жизни и тёплые руки, сомкнувшиеся на моём животе.

   — Тиль, а теперь объясни мне, для чего эти кристаллы служат, и как вы их питаете этой вашей силой, как её…

   — Силой эр, драгоценная ари.

   Руки скользнули по животу, огладили мои бёдра, вернулись вверх, к груди. Отодвинув кружева, пальцы Тиля, нежные и гладкие, провели по соску, обозначив ореолу, прижали выступающую пуговку плоти, рождая в глубине лона призывные всплески возбуждения.

   — Сила эр — мужское начало, — продолжил наложник таинственным шёпотом, лаская мои груди. — Совокупляясь с женским началом — силой ар, она даёт жизнь. В женщине расцветает новый цветок — ребёнок, а в кристалле — свет. Без детей мы умрём, и без света Кристаллов Жизни погрузимся во мрак, а во мраке не может жить ничто и никто.

   — Значит… — задыхаясь от охватившего меня томления, продолжила я, — каждую ночь необходимо совокуплять эти две силы?

   — Каждую ночь. И каждое утро кяэрри должен отдать полученную силу Кристаллу, чтобы он освещал наш мир.

   — И как ты думаешь, у тебя достаточно силы от первого раза? — спросила я шёпотом не без задней мысли. Тиль довольно быстро понял намёк:

   — Чтобы Кристалл светил весь день, нужно хорошенько постараться, а я всё сделал на скорую руку, драгоценная ари! Позвольте мне взять вас ещё раз — и теперь это продлится намного дольше.

   — О да-а, — простонала я. Вожделение нарастало — от его умелых пальцев, от близости крепкого и жаркого тела, от картинок, что рисовались в моей голове. Тиль поднял меня на руки и донёс до кровати:

   — Позвольте мне показать вам всё, чему я научился, ари Анна.

   — О, Тиль… Покажи мне всё!

   Мастер-класс, показанный Тилем, оказался премьерой не только для него, но и для меня. С Димочкой у меня такое было лишь пару раз за восемь лет семейной жизни. В ход пошли и пальцы, и губы, и язык, а потом и восхитительный, всё такой же твёрдый, как арматура, член. Мой новый любовник старался изо всех сил, то и дело поглядывая на меня — посмотреть на реакцию. А я стонала, временами вскрикивая на самом пике, цеплялась руками за подушку, за плечи Тиля, оставляя на них красные полосы от ногтей, я плыла на облаке страсти, которое иногда потряхивало, вскидывая меня до седьмого неба…

   Я будто воочию видела наши две силы, соединившиеся на перепутье лона и члена! И радовалась — за себя, за Кристалл, за весь этот чудной мир.

   А потом мы уснули, обнявшись, и последним, что я почувствовала в этот вечер, было тяжёлое соболиное покрывало, которое Тиль натянул на меня.

   И снился мне странный сон — будто я лечу. Высоко-высоко, над облаками, раскинув руки… А мама всегда говорила, что мы растём, когда летаем. Но расти мне уже некуда, разве только вширь. К чему сон — не понять.

   Зато пробуждение в этом адском мире оказалось поистине королевским. Помнится, я читала про то, что у несчастных французских королей не было ни одной свободной минутки, ни минутки интимности, что они даже в туалет на горшок ходили в присутствии всех своих придворных. Вот и я подумала, что теперь мне придётся так же страдать…

   Полог балдахина был откинут самым нещадным образом, и голос Девлина заставил вздрогнуть:

   — Возрадуемся, ибо новый день! Возрадуемся, ибо жизнь вернётся в Фегру! Возрадуемся, ибо…

   — Девлин! — рявкнула я и запустила в кяари подушкой. А подушки тут были, как у бабушки в деревне — тяжёлые, плотные, хотя и круглые. — Напугали!

   — Прошу простить меня со всем великодушием, на которое вы способны, милостивая ари! — Девлин поклонился низко-низко и махнул рукой кяри, которые томились позади него. — Если вы не выкажете несогласия, ваш наложник должен отправиться к Кристаллу немедленно, чтобы напитать его полученной от вас силой.

   Я не успела даже подумать, согласна или нет, чтобы у меня украли Тиля, как кяри уже вытащили его из-под соболей и потянули вдвоём к выходу. А я ляпнула, глядя, как оглянулся на меня:

   — До вечера, Тиль!

   Девлин кашлянул, подождал, пока за кяри не закрылись двери, и тихонько сказал:

   — По правде говоря, я не надеялся, что вы выдержите сегодняшнюю ночь, милостивая ари.

   — Чего бы мне её не выдержать? — проворчала я, глядя, как оставшиеся слуги выкладывают на постель платье и нижнюю рубашку, пояс, украшения, какой-то платок, больше похожий на простыню.

   — Я боялся за вас, дежурил под дверью…

   — Боже, вы ненормальный, Девлин. Я не стану с вами обсуждать наши… игры в постели!

   — Но вы вполне можете, милостивая ари. Если вам неловко — помните, что я не мужчина, а кяари.

   — В смысле? — я резко обернулась и смерила Девлина подозрительным взглядом. Евнух, что ли? Всё отчекрыжено? — Вы вообще не мужчина? Ничего не можете?

   И тут случилось самое удивительное — кяари смутился. Он даже покраснел и пятнами пошёл, вспотел под беличьим париком. Капельки пота поползли по пятнистому лицу, и я рассмеялась:

   — Ну, вы же вполне можете!

   — Ари, не в том дело… Я, конечно, мужчина, — он замялся. — Но моя миссия иная. Я старший кяари, на мне весь ваш дом, милостивая, и слуги. Вся организация…

   — Ладно, не майтесь. Я поняла. Вы можете, но не хотите.

   — Совершенно верно. Точнее, не должен. Простите, милостивая ари.

   Меня одели в совершенно роскошное платье. По меркам этого Средневековья, конечно. Ярко-синее, такого абсолютно ненатурального цвета, которым обычно рисуют море дети, длинное в пол и украшенное серебряной вышивкой — на груди и животе вился, расцветая, невиданный цветок. Его лепестки были вышиты и по подолу, и по вороту. Кяри крутились, оборачивая вокруг моей талии бисерный пояс — трёхметровый, не меньше, с няшными кисточками и колокольчиками.

   Зачем колокольчики-то? Я что, кошка?

   — Милостивая ари соизволит выйти во двор, чтобы лицезреть Кристалл Жизни? — любезно спросил Девлин, который уже пришёл в себя и принял своё обычное выражение отстранённого дворецкого.

   — Я соизволю. Слушайте, Девлин, можно нам поговорить наедине?

   Он посмотрел на меня, как не понимающая собака, потом кивнул. По мановению его руки кяри испарились из спальни. Я плюхнулась обратно на кровать и выдохнула:

   — Ладно. Девлин! Я так долго не протяну!

   — Что случилось, милостивая ари? Тиль был неласков с вами? Он причинил вам боль?

   — Да ну вас! С Тилем всё… здорово, — смутилась. — Но кяри! Знаете, я не привыкла ко всему вот этому вот!

   — Вам не нравятся слуги? Ари, одно только слово, и мы заменим их!

   — Нет-нет! Я не про это. Они симпатичные, милые и всё такое… Но я не привыкла, когда меня… вертят в разные стороны и раздевают, и одевают. К тому же, мужчины!

   — Кяри не мужчины.

   — Что, и они тоже?! — поддела, и Девлин завис. Отвиснув, улыбнулся:

   — Вы привыкнете, ари. Я обещаю вам, вскоре вы перестанете думать о них, как о мужчинах. Кяри никогда не прикоснутся к вам так же, как кяэрри.

   — Интересно, как вы их различаете, — пробормотала я. — С виду все покемоны.

   — Я обязательно покажу вам, милостивая. Быть может, мы даже отправимся на ярмарку — ведь вам необходимо обновить гарем, не так ли? И там вы увидите всё.

   Я встала. Ярмарка — это интересно! Но ведь он не собирается покупать рабов или продавать наших?

   Наших!

   Для меня они уже наши!

   Вот как я тут прижилась за один день… Уже гарем своим считаю. Докати-илась…

   Девлин заметил моё замешательство и отмахнул низкий поклон:

   — Желаете ли вы посмотреть на Кристалл Жизни?

   — Желаю, — вздохнула я. — На улице холодно?

   — Подморозило, ари. Ваш плащ.

   Он накинул мне на плечи подбитый мехом плащ с капюшоном, тщательно заправив под него платок, похожий на длинную фату, которым мне обернули волосы. Интересно, а прогрессорством тут можно заниматься? Я бы в первую очередь уничтожила этот пережиток прошлого в виде платка. А ещё бы трусы изобрела.

   На улице было действительно морозно. Снег поскрипывал под сапожками, лицо покусывало острым хрустящим воздухом, а вокруг вяло копошился город. Укутанные в меха и платки люди кланялись при моём появлении, а когда мы с Девлином проходили мимо, возвращались к своим занятиям. В сумерках их было плохо видно, и я спросила у своего сопровождающего:

   — А сколько сейчас времени?

   — Десять часов утра, милостивая ари.

   — А чего так темно?

   Девлин указал на высящийся над городом кристалл и сказал напряжённо:

   — Если ваш наложник хорошо постарался ночью, то сейчас рассветёт.

   Я тоже уставилась на едва мерцающий «ночник» и пожала плечами:

   — Ага, посмотрим.

   Вы когда-нибудь наблюдали за рассветом? Когда солнце ме-едленно показывается из-за горизонта, так медленно, что не замечаешь его движения? И проверяешь себя — вот был краешек, а теперь уже больше, а теперь ещё больше! Я думала, тут будет так же. Думала — сейчас начнёт потихоньку светлеть.

   Но Кристалл Жизни вспыхнул в один момент. Вспыхнул ярко, словно второе светило, и радостно озарил город, дома, пышные серые ели, которые заискрились мириадами бликов… Боже, как красиво! Снег, сияние кристалла, природа — всё было так, как доктор прописал!

   И мужики.

   Они чуть ли не хором возопили: «Слава ари!», некоторые попадали на колени. Те, кто был поближе ко мне, попытались облобызать подол платья. Я со страху ломанулась к Девлину, ещё бы немного и на руки ему запрыгнула. Но только проблеяла жалобно:

   — Чего это они?

   — Спасительница вы наша, ари Анна! — с чувством ответил кяари. — Наверное, вы плохо представляете себе, но вы действительно спасли наш город!

   — Да? Значит, мне можно покапризничать? — буркнула, вырывая подол у ближайшего кяри. — Мне кофе положено за спасение?

ГЛАВА 4. Подарок

Завтрак в этом мире почти ничем не отличался от привычного. Кроме одного — здесь не было кофе. Он тут не существовал вообще. И даже по описанию Девлин не смог понять, о чём я ему толкую.

   — Боже ж ты мой, — ворчала я, принимая от кяри кусок хлеба с зернистым солёным творогом. — Какой дикий мир! Как это так? Не знать, что такое кофе!

   — Простите, милостивая ари, — в сто пятьдесятый раз извинился слуга. — Простите.

   — Да простила, простила. Побухтеть-то можно? — вздохнула, принюхиваясь к травяному чаю.

   — Побух… чего?

   — Ой всё! Девлин, какие у меня планы на день?

   — Никаких, милостивая ари. Отдыхайте, спите, а можно и в баньку сходить! Если желаете новое платье, пришлю вам портного.

   Я поморщилась, отпив глоток, и посетовала:

   — Скукота. Делать нечего. А какие у вас тут развлечения?

   Глянула через маленькое окошко наружу — белый снег слепил глаза. Хоть в снежки поиграть… Так не с кем. Девлину предложишь — вылупится, как на новые ворота. А остальные вроде как делом заняты. Только я одна сижу без дела.

   — Развлечения? Если пожелаете, ари, гарем устроит для вас спектакль.

   Я кисло улыбнулась. Ну конечно, будут танцевать, как гейши… Нет уж, лучше валяться в кровати, чем смотреть на эти танцы-шманцы. Девлин понял, выдвинул другое предложение:

   — Или вы можете осмотреть город и капище. Для кяэрри это будет весёлой прогулкой.

   — Девли-ин… Я не хочу никуда ходить с гаремом! Пусть покемоны остаются там, где им хорошо. Давайте прогуляемся вдвоём.

   Девлин замялся, потом обвёл рукой общую комнату, в которой, как я поняла, готовили еду и занимались домашними работами, сказал:

   — Всё это требует моего внимания, милостивая ари.

   — Я тоже требую внимания, Девлин, — твёрдо ответила и отодвинула тарелку. Есть не хотелось. Без кофе утро не утро. И хлеб какой-то странный, ночью он не отдавал так сильно пряностями. Сыр слишком солёный. Подушка душная, одеяло кусачее…

   Тёмные глаза Девлина смотрели растерянно. Видимо, предыдущая хозяйка дома не причиняла ему столько неудобств. Ну, а что поделать? Вот такая я неудобная, Аня Лаврова из славного города-героя моей славной родины, что в мире Земля. Украли? Притащили сюда? Будьте любезны соответствовать моим запросам. Хочу развлечений. Не сексом единым…

   — Как вам будет угодно, милостивая ари, — сдался кяари. — Позвольте мне одну минутку — отдать распоряжения, и я буду ваш.

   О, а мы умеем в двусмысленность! Девлин — мой? А что, он ничего… Только белку снять с башки, и ещё огуречик! Я проводила задумчивым взглядом ладную фигуру старшего слуги и вдруг представила, как он раздвигает мои ноги, ложится между них и вот так обстоятельно, не упуская ни миллиметра, облизывает все складочки лона…

   Ох ты господи, что за мысли лезут в мою голову?!

   Гулять, деточка! Смотреть город, работников, которые трудятся, капище какое-то… Капище — это такие вырезанные из дерева фигурки, вроде. Разберёмся по ходу дела. Может, мы ещё и на лошадках покатаемся? Лошадок я люблю, даже конный клуб посещала когда-то… В другой жизни.

   Один из кяри принёс плащ, но другой — покороче. С поклоном представил его мне и застыл. Неужели он так будет стоять на полусогнутых, пока я не встану? Мелькнула мысль испытать его терпение, но я сразу же устыдилась. Поднялась, подождала, пока плащ накинут мне на плечи, застегнут тяжёлой брошкой у горла и заткнут край за мой великолепный пояс с колокольчиками.

   — А что, это так носят? — удивилась. Кяри молча кивнул с поклоном. Наверное, чтобы не мешать сидеть в седле. Умно.

   — Вы готовы, милостивая ари? — а вот и Девлин появился, как чёртик из табакерки, уже одетый в тёплый камзол, если можно было так назвать это чудо с мехом и железяками на груди. Уж точно не кольчуга. Да и от чего бы носить кольчугу в городе? Надеюсь, никто не нападёт? А то высшие силы, распределявшие попаданок по мирам, могли меня забросить в небывалый гадюшник…

   — Я готова.

   — Я велел оседлать лучших прыгунов.

   — Скакунов, вы хотели сказать? — улыбнулась, но Девлин покачал головой:

   — Прыгунов. Сейчас увидите.

   Он протянул мне руку, я церемонно взялась за его локоть, и мы степенным шагом вышли через парадный вход, провожаемые поклонами слуг.

   В этот момент я чувствовала себя большой госпожой. И даже поверила в правильный выбор высших сил. Гарем можно пережить. А вот это благоговение вселяет силы и уверенность в себе. Я не зачуханная госслужащая и не затраханная рутиной жена. Я госпожа. Я ари. Я вообще тут самая главная.

   Белый снег снова ослепил, морозный воздух обжёг щёки. Свет от Кристалла не угасал, сияя, как большое яркое солнце. Все вокруг занимались делами: кто доски стругал, кто воду нёс, кто помои. А перед крыльцом паренёк в меховом тулупе и шапке держал под уздцы двух…

   Чего?

   Волков? Собак? Гигантских собако-волков?

   Я остановилась, тормознув Девлина, и он заботливо спросил:

   — Милостивая ари, с вами что-то не так?

   — У меня проблема со зрением, — ответила, не смея отвести взгляд от мощных мохнатых зверей, осёдланных специальными сёдлами и взнузданных на лошадиный манер. Один из волков повернул ко мне голову, глянул жёлтыми раскосыми глазами и вывалил язык из огромной пасти. Улыбнулся! Чёрт! Думает, как лучше меня сожрать? С какой части тела начать? Такие челюсти, что руку перекусят, словно спичку…

   — Вы когда-нибудь катались на волке?

   — Боже… Нет, конечно!

   — Не волнуйтесь, это очень просто, милостивая ари. Вам приготовили суку, она очень ласковая и аккуратная.

   Глянь-ка! Суку они мне приготовили! Аккуратную!

   Что я там говорила? Я госпожа? Хрен там валялся. Я мелкий маленький человечек, которого сейчас посадят на волка и… И всё. Конец мне придёт.

   — Я помогу вам, милостивая, — Девлин подвёл меня к волчице, а паренёк перекинул повод на спину животного. — Просто перекиньте ногу вот так и вставьте её в стремя.

   Просто? Да нифига это не просто! Просто только кошки родятся… А я сейчас просто грохнусь в обморок, и меня загрызут. Бесславное окончание прелестного утра…

   Но всё оказалось не так уж и плохо. Сидеть на волчице было довольно-таки удобно. Главное — крепко держаться за луку седла. Вообще, тут всё было продумано, чтобы управлять прыгуном одной рукой. Ведь строение рта волка отличается от лошадиного… А моя волчица оказалась и правда очень аккуратной. Вероятно, она почувствовала напряжение всадницы и двигалась медленно и без толчков. Девлин же сидел на своём волке очень уверенно, гарцуя и чуть ли не рисуясь.

   Он показал мне весь город, и мне захотелось увидеть его на карте — улицы, расходящиеся лучами от центральной площади, треугольные дворики, призмы домов, а за ними — огородов. Мужчины трудились без устали, даже мальчишки не шлялись без дела — кто тащил полные корзины, кто вёдра с водой. И все — все без исключения — кланялись при виде меня.

   Капище оказалось поляной, с которой чьи-то заботливые руки сгребли весь снег. Осенняя трава топорщилась вокруг вросших в землю валунов, расположенных кругом, а в центре стоял кряжистый столб с вырезанным на нём стилизованным изображением женщины. Девлин спешился и преклонил колено перед богиней, и я услышала, как он молится шёпотом. Слов не разобрала, но показалось, что кяари благодарил Реддану за проявленную милость.

   За меня, что ли, благодарит?

   После капища мы выехали за частокол. Огорожен город был на славу. Я даже спросила у Девлина:

   — А от кого такой заборчик поставили? Неужели войны бывают?

   — Слава Реддане, после тысячелетнего конфликта с горными гномами… Мы были побеждены, но не сломлены! Однако потеряли доступ к шахтам, где добывали Кристаллы Жизни. Те редкие, которые остались в нашем пользовании, нуждаются в ежедневной подпитке. Отсюда и необходимость ари.

   — О как.

   Я не могла найти, что ответить. Вроде всё ясно, вроде в каждой фразе знакомые слова, а всё вместе — такой фэнтези-роман, аж смешно. И в то же время — ну как смеяться, если я сама в центре этого романа?

   Я обвела взглядом горизонт, чувствуя, как мышцы волчицы перекатываются под моей задницей. Тонкое седло, ёлки, совсем не такое, как лошадиное… Белым-бело всё. Лес синий полукругом. Редкие деревца чернеют там и сям. Простор невероятный! И нетронутый, совсем не тронутый человеком! Ни следа нигде!

   Хотя…

   На горизонте из-за леса показалась цепочка всадников. Как муравьи по тропе, они ползли медленно, неспешно, будто лениво. Я повернулась к Девлину:

   — А это что?

   — Реддана, к нам гости, — слегка напряжённым голосом произнёс Девлин и соскочил с волка. Я растерялась:

   — Гости? А что мне надо делать?

   — Ничего, милостивая ари, — ответил кяари, подбодрив меня взглядом. — Оставайтесь в седле, я встречу.

   — Только гостей мне и не хватало, — пробормотала, запуская пальцы в густую серую шерсть волчицы. А это даже приятно — чухать огромную собачку по шее! Волчица повернула голову, обдав меня облаком пара из пасти, и растянула губы в довольной улыбке. А я шепнула ей, чтобы Девлин не услышал:

   — Хорошая… соба… волчичка… девочка хорошая…

   Она зажмурилась, свесив язык между зубов и часто дыша.

   Караван чёрных точек приближался. У меня внутри поселился маленький зверёк, который беспокойно копошился и щекотал желудок. Гости в моём мире означали приятное времяпрепровождение. А вот в этом… В этом мне стало страшновато.

   Однако, когда Девлин и мужчина во главе гостевого каравана встретились, я расслабилась. Они выглядели вполне мирно, обменявшись сдержанными любезностями, а потом продолжили своё движение к одинокой мне.

   — Милостивая ари, ари Магра из соседнего города почтила вас своим вниманием, — церемонно объявил Девлин, широким жестом представив караван из серых и бурых волков, на которых сидели блондины в кольчугах и мехах и женщина в белой шубе, из-под капюшона которой выбивались яркие рыжие локоны.

   Помедлив, я глянула женщине в глаза — прищуренные от белизны снега, голубые, ведьмовские — и ответила с достоинством:

   — Добро пожаловать в Фегру, ари Марга.

   Во взгляде гостьи промелькнули последовательно любопытство, одобрение, толика удивления, а потом удовлетворение.

   — Пригласишь в дом, ари Анна? — спросила она глубоким певучим контральто, и я улыбнулась:

   — С удовольствием. Только я ещё не умею поворачивать своего… прыгуна.

   Женщина рассмеялась так весело, что у меня исчезли всякие сомнения по поводу приятности визита. И вообще! Женщина! Наконец-то я вижу женщину! Это же просто счастье какое-то! Можно открыть бутылочку вина и потрепаться о разных всяких вещах, о которых с мужчинами не говорят.

   Девлин пришёл мне на помощь, схватив волчицу под уздцы, и развернул её к дому. Волки гостей рассредоточились по обе стороны тропы, а белая волчица под тон шубы своей хозяйки приблизилась к моей. Ари Марга спросила с плохо скрытым любопытством:

   — Как ты адаптировалась в нашем мире?

   — Вы уже знаете?

   Быстро тут новости разлетаются! Ари Марга усмехнулась:

   — Во-первых, душа моя, мы с тобой на равных и выкать мне не надо. А во-вторых… Ну разумеется, знаем! Ведь это такая новость — иномирянка! Века три вас не было, думаю. Эй, кяари! Сколько времени не было иномирянок?

   Девлин ответил с пиететом:

   — Двести сорок три года, милостивая ари Марга.

   — Да, точно. Ну, почти три века. А ведь рассказы твоих предшественниц мы читаем, как захватывающие сказки!

   Она наклонилась поближе и шепнула мне на ухо:

   — Поверить не могу, что у вас в мире можно спать только с одним мужчиной!

   Я фыркнула, едва сдерживая смех, а потом ответила:

   — А я вот поверить не могла, что у меня теперь целый гарем мужчин!

   — К хорошему привыкаешь быстро, — успокоила меня гостья. — А, глядя, как сияет Кристалл Фегры, я уверена, что тебе пришлись по душе наложники, которые остались от Виллар.

   — Не все, не все, — пробормотала я.

   — Что такое? — озаботилась ари Марга. — Не по вкусу гаремные волчата? Так, может, устроим обмен?

   — Обмен? Это как? Вы… ты привезёшь мне своих и увезёшь моих? — я попыталась превратить всё в шутку, но ари Марга не смеялась. Он серьёзным тоном ответила:

   — Почему бы и нет? Конечно, такие вопросы решаются на ярмарке. Но мы можем по-соседски обменяться подарками.

   Спокойно, Аня! Тут такие обычаи. Тут просто такие обычаи. Люди не товар и не подарки. Они живые люди. Но в чужой монастырь со своими порядками лучше не соваться. Ссориться с соседкой мне нет смысла. Замнём тему, вот и всё.

   — Посмотрим, — с достоинством сказала я. — Ты дружила с ари Виллар?

   Мы остановились возле дома. Моя волчица дёрнулась, попыталась изогнуться, и мне пришлось хвататься за повод второй рукой. Паника, паника: я же не умею с неё слезать! Оглянувшись, увидела, как волчица задирает заднюю лапу и снова опускает на снег. Вспомнив соседскую овчарку, я почухала мохнатый бок под седлом, и задняя лапа задёргалась, а моя прыгунья зажмурилась с блаженным видом.

   — Обопритесь на меня, милостивая ари, я помогу вам сойти.

   — Девлин, у неё блохи, что ли?

   — Не исключено, ари Анна.

   — А почему не гоняете блох?

   — Так куда их гонять-то? Солому в волчатнике поменяем, а блохи возвращаются…

   — Я разберусь с этим.

   Положив руки на плечи Девлина, соскользнула с волчицы на снег. Ари Маргу сняли двое покемонов из её охраны. Мне надо показать себя радушной хозяйкой, а это сложно, когда не знаешь, что у тебя на обед и как выдраили парадный зал. Оставалось только надеяться, что кяри подготовились.

   По знаку Девлина слуги засуетились, забегали туда-сюда, и только мы с Маргой были островком спокойствия в этом базаре. Из чего я заключила, что гости появляются в городе нечасто. Однако кяри суетились очень слаженно, и уже через минуту мы оказались в зале для пиров. Там, где гобелены с серебряной нитью.

   На стол метнули, наверное, всё, что было съестного в доме. Плошки с мясом, какие-то овощи, похожие на картошку, соусом залитые, хлеб, мочёные яблоки, вяленая рыба, ещё что-то, чего я не пробовала и не могла узнать. Вместо эля подали кувшин и два кубка. Пить, значит, будем вдвоём. Гарем не заслужил.

   — Что же, ари Анна, — Марга сбросила шубу на руки одному из своих молодцов и села на лавку, — вижу, твой кяари не распустился без ари Виллар. Следит за домом.

   Гостья оказалась в теле — дородная и высокая. Я даже пожалела её прыгуна. В наезднице же не меньше сотни кило! Моя волчица может спать спокойно — до таких размеров я не разжирею. Хотя… Секс каждый день, и никаких фитнесов не надо!

   — Девлин незаменим, полагаю, — улыбнулась ей в ответ. — Попробуйте… э-э-э вина? Я даже не знаю, что в кувшине.

   — Осеннее вино, — снисходительно сказала Марга. — Вот уж не думала, что у Виллар остались запасы!

   Один из кяри налил вина в два кубка, и я глотнула, попробовала. Вкусное, слабенькое, терпкое. А Марга подцепила куском хлеба немного мяса и отправила его в рот, сказала, жуя:

   — Ну, так что скажешь, Анна? Посмотри, тебе нравятся мои кяэрри?

   Я окинула взглядом наложников, сопровождавших гостью, и пожала плечами:

   — Покемоны.

   — И что это значит?

   И как объяснить, чтобы не обидеть мальчиков? Я наклонилась поближе к Марге и сказала тихо:

   — Худенькие они, тощенькие. Я, когда на них смотрю, накормить хочу, а не… секса!

   Она подняла бровь, глядя на меня с изумлением, ответила:

   — Значит, тебе нравятся кяэрри в теле? Пухленькие? Откормленные?

   — Ну нет… Такие… Мускулистые!

   Образ Тиля возник перед глазами, и спазм предвкушения пробежал в животе. Мой мускулистый и нежный любовник… Сегодня ночью мы снова будем вместе. И не нужны мне никакие другие — ни откормленные, ни анимешные!

   — Послушай, Анна! — оживилась Марга. — У меня есть один такой наложник! Держу его чисто для экзотики, ну и в битве на кулаках ему нет равных. Дайго!

   Один из спутников моей гостьи отделился от стены, где стоял со скучающим видом и следил за передвижениями слуг. Я даже рот раскрыла. Боже, он был огромным! По сравнению со здешними красавцами — как Дуэйн Скала по сравнению с Джеки Чаном… Рост не меньше двух метров, а вес — даже представить боюсь! А ещё боюсь представить, что у него в штанах…

   Похоже, эту последнюю фразу я произнесла вслух, потому что Марга рассмеялась и, подняв бокал, велела:

   — Дайго, раздевайся!

   Если честно, я не смотрела ему в глаза, потому что смутилась, как тургеневская барышня. Если ещё в спальне… А тут, за столом, в присутствии одной практически незнакомой женщины и кучки мужчин… И в то же время любопытство, мать его!

   Хихикнув, я закинулась вином, проглотив остаток, и подставила кубок, куда кяри с готовностью плеснул ещё порцию. Дайго медленно сбросил плащ, отстегнув заколку у ворота. Так же неспешно освободился от рубашки, стянув её через голову. Какой широкий торс! Какие тугие мышцы! Какая приятная глазу лёгкая волосатость… На фоне гладеньких-то кяэрри! Я сглотнула. Марга хмыкнула. Дайго невозмутимо взялся за шнурок кожаных штанов. Я нервно схватила с подноса кусок хлеба и впилась в него зубами. Дайго дёрнул за шнурок, и штаны эффектно сползли к лодыжкам.

   — Твою мать, — сказала я.

   — Нравится? — с любопытством спросила Марга. — Нет, правда? Никакого практического применения этому размеру в нашей местности не найти, но как странно и ужасно на это любоваться!

   — М-м-м, — ответила я, не решаясь разочаровать соседку. Знала бы ты, милочка… Знала бы ты милочка, что двадцать плюс на глазок ещё пять сантиметров — это самый удобный размерчик для большинства женщин нашего мира! Ну, наверное, кроме азиаток.

   — Если желаешь обменять его… Я уступлю. В обмен на одного наложника, которого очень давно хотела купить, но Виллар всё никак не соглашалась его продать.

   Длинный член с красивой головкой, спрятанной в складке крайней плоти, завораживал. Дайго всё с той же невозмутимой небрежностью обнял ствол ладонью, ничуть не стесняясь меня и кяри, которые ахали по углам, и мягким движением обнажил головку. Будто грибок нашёл в зарослях папоротника… Я спохватилась и захлопнула рот. Кивнула почти машинально:

   — Ага, согласна!

ГЛАВА 5. Общее собрание гарема

— Отлично! — хлопнула в ладони ари Марга. — Где твой старший кяри?

   — Девлин, — позвала я, не в силах оторвать взгляд от Дайго, который не переставал поглаживать свой член, — Девлин, мы собираемся обменяться кяэрри.

   — Я вас понял, ари Анна, — Девлин возник рядом, словно чёртик из табакерки, и поклонился. — С вашего позволения я велю привести наложника, которого желает милостивая ари Марга.

   — Откуда ты знаешь…

   — Простите, ари Анна, я помню, как ари Виллар отказалась продавать этого кяэрри несколько раз.

   В голове промелькнула мысль, от которой я ужаснулась. Схватив Девлина за рукав, притянула его к себе и прошипела на ухо:

   — Надеюсь, это не Тиль?!

   — Нет, милостивая ари, — мне показалось, что Девлин усмехнулся. Тоже мне, насмешник! Нет, ну а вдруг… Я не собираюсь отдавать этой толстухе своего милого Тиля!

   — Тогда ладно, отдавай любого, кого попросит.

   — Вам так милы большие уды? — вроде даже и не удивился Девлин, а я нервно хихикнула:

   — В нашем мире это нормальный размерчик!

   — Я понял вас, милостивая ари.

   Мне показалось, что сказал он это слегка таинственным тоном. Но пока думать я не могла ни о чём, кроме Дайго. Даже не столько о его хозяйстве, которое он наконец перестал надрачивать, а о нём самом. Если сравнить размеры, то станет ясно — девы в этом мире обладают очень короткими вагинами, поэтому мальчиков с большими членами держат как экзотических зверюшек. Только я одна ценю…

   Вот возьму и соберу себе гарем из больших членов!

   Пока я допивала вино из кубка, привели одного из моих покемонов. Я по достоинству оценила выбор ари Марги: парень был самым смазливым из всего гарема! Ему, похоже, не сказали, зачем привели в зал, потому что наложник смотрел настороженно то на меня, то на ари Маргу. А та сладко улыбнулась ему, словно предвкушая обладание этим телом. Нет, я её понимаю, конечно. Любила бы няшек — себе бы оставила. Но я люблю мужчин, которые выглядят, как мужчины, а не семнадцатилетние девочки-переростки.

   — И что же в нём такое особенное, ари Марга? — спросила я, ведомая любопытством исследователя. Может, так я пойму, что ценится в этом мире?

   — О, я вижу, что ты до сих пор не слушала своих кяэрри, — промурчала, как кошка на сметану, моя соседка. — Этот великолепный экземпляр прелестно играет на чуекке и просто завораживающе поёт!

   — Признаться, нет, не слушала, — покаялась, переводя взгляд с покемона на «Скалу». — А что умеет твой кяэрри?

   — Он охранник, каких мало. На него можно положиться, если ты поедешь на ярмарку.

   — Как, я думала, что в ваших краях женщина священна?! — удивилась. — Разве мне может угрожать опасность?

   Марга отмахнулась:

   — Ну конечно же нет! Однако лучше быть осторожной и продумать всё! Значит, ты согласна на обмен? Не передумала?

   Расспрошу Девлина поподробнее, что может подстерегать женщину в этом сумасшедшем мире… А пока нужно финализировать сделку.

   — Мы подпишем договор обмена? — спросила я у старшего кяри. Тот качнул головой и сделал знак одному из слуг. Нам поднесли с поклонами резную шкатулку. Сделана она была, вероятно, из чьей-то большой кости. Огромной кости. Берцовой мамонта? Или динозавра? Плезио… В общем, животное было гигантским. А потом оно умерло, и из его кости сделали милую вещицу, достойную королевского дворца. Внутри, когда Девлин откинул крышку, я увидела войлочную подушку, на которой лежал гладко отполированный стеклянный шар размером… Ну, вот как раз в ладонь уместится. Куда Девлин его и поместил — в свою ладонь.

   Шар мягко вспыхнул изнутри, осветив моё ошарашенное лицо, и я вспомнила. Именно таким меня оглушили в подворотне! Отшатнувшись, я с трудом удержалась от крика, ловя на себе взгляды всех, кто был в зале. Мой кяари тоже глянул странно, но ничего не сказал. Он поднёс шар к Дайго, прижал к широкой груди наложника и мягким движением прокатил до живота.

   Стекляшка ответила радужными переливами — от нежно-голубого до светло-розового. Зрелище впечатляло. Но я не знала, что за ним стоит. Для чего?

   На мой молчаливый вопрос ответила Марга. Кивнув на Дайго, сказала:

   — Как видишь, он кяэрри, без обмана. А теперь посмотрим на твоего.

   Мой покемон тоже сделал шарик радужным. Я улыбнулась:

   — Что ж, получается баш на баш. Сделка совершилась?

   — Полностью и бесповоротно, — Марга растянула губы в улыбке, которая показалась мне хищной. Обеспокоилась:

   — А мы у мальчиков-то и не спросили! Хотят они или нет?

   — Кто же их спрашивает, милая моя! — звонко расхохоталась гостья. — Ну, ладно! Вино было, как всегда, превосходным, обед сытным, пора и честь знать!

   Она поднялась, и кяри мгновенно накинули на её дородные плечи шубу. Я тоже встала:

   — Спасибо, ари Марга, за визит. Будем дружить?

   — Ну разумеется, душа моя, — ответила соседка слегка отвлечённо. Она смотрела только на своего нового наложника, и я невольно порадовалась за парня. У него сегодня будет секс. А вот у Дайго — не знаю. Конечно, хочется… Хоть попробовать… Но Тиль! Мой нежный Тиль! Как он там сейчас, у Кристалла?

   — Спасибо, приезжай ещё, — вся в думах о любовнике, рассеянно проводила я Маргу, а, когда она и весь караван расселись по волкам и отчалили, повернулась к Девлину: — Так, дорогой мой, считаю, что нам нужно поговорить.

   — О чём, милостивая? Я всегда готов решить любые ваши проблемы и исполнить все желания, — склонился он, снова показав мне свою плешивую белку. Как же меня достал этот парик! Машинально ухватилась за «шубку» и сорвала её с головы кяари.

   — Твою мать, Девлин! Ты лысый? Сколько ж тебе лет?

   Старший слуга вздрогнул, напрягся, но не сказал ни слова. Только посмотрел с укоризной. Мне стало совестно. Покрутив беличий парик в руках, я сунула его одному из кяри:

   — Сожгите это, пожалуйста.

   И подхватила Девлина под локоть:

   — Послушай, тебе идёт лысина. Только брить надо до зеркального блеска! Не носи больше ничьи шкурки, очень прошу!

   — Ари Анна, вы не понимаете в мужской красоте, — упавшим голосом ответил Девлин, нервно огладив лысую башку. — Волосы — это одно из главных достоинств мужчины!

   — Глупости, — отрезала я. — Самое главное достоинство мужчины… И нет, не то, что между ног, а то, что под черепушкой! Ум, короче.

   — Признаться, я предполагал, что иномирянка окажется непохожей на наших женщин… — пробормотал Девлин. — Но настолько… Простите, ари Анна…

   — Стоп. Я тут главная? Я решаю всё?

   — Да, милостивая ари.

   — Тогда пошли в гарем. Мне надо почирикать с покемонами.

   — Почи… Что сделать?

   Девлин смотрел на меня тёмными бездонными глазами, и я отмахнулась:

   — Поговорить. Извини, у меня пока ещё проскакивает это… из той жизни. Скоро привыкну и начну изъясняться, как ты, высоким штилем.

   — Ари Анна…

   — Девлин, а где Тиль?

   — Милостивая, он ещё у Кристалла, и освободится нескоро.

   — А… Хорошо. То есть, не слишком хорошо, но я подожду.

   Мы шли к гарему, я впереди, кяари позади. Гобелены мелькали перед глазами, а один привлёк моё внимание. Остановившись, я приблизилась, ткнула пальцем:

   — Девлин, что это?

   — Вы хотели, наверное, спросить — «кто»? Это дракон, милостивая ари.

   — Шта? Дракон?

   Я наклонилась, чтобы разглядеть лучше, даже пальцем гобелен поколупала. И правда, дракон — крылья во, зубы во, хвост… И хвост тоже во! Один в один Змей Горыныч, только с одной головой.

   — Девлин, — я обернулась к кяари, — у вас тут водятся драконы?

   Он растянул губы в улыбке:

   — Милостивая, не надо бояться. Драконы водятся далеко на юге, в Аликарии. К нам они уже лет эдак восемьсот как не залетали — снег не любят!

   — Успокоил, ха! — я ещё раз оглядела великолепного дракона — как по канону, на обложку фэнтези его! — и кивнула: — Ладно, гоу.

   — Боюсь предположить, что именно вы сейчас сказали… — пробормотал Девлин.

   Я рассмеялась и подхватила его под руку:

   — Пошли, сейчас у нас состоится первое собрание гарема.

   — А, вот это я понимаю! — обрадовался он. — Вы желаете послушать, как поют кяэрри! Я вас обрадую, они великолепно поют хором!

   Давясь от смеха, я поспешила разочаровать Девлина:

   — А вот и нет! Петь буду я. То есть, говорить!

   — О чём?

   — Ты так спросил, будто с кяэрри не о чем поговорить.

   Девлин хотел что-то ответить, но отчего-то заткнулся. Видно, решил, что у меня кукушечка уже двинутая и спорить со мной вредно. Отчасти он, конечно, прав. Кукуха, радостно чирикая, улетела в тот момент, когда я очнулась в бане.

   Мы вошли в гарем, и там сразу стало тихо. На меня уставились с десяток пар глаз. Мои покемоны смотрели странно, как будто я собиралась резать их живьём. А ведь я не собиралась! Неужели так страшно? Чего они тут все такие трепетные? Да, общее собрание будет в тему. Надо вывести их на разговор.

   — Здрасьте, мальчики! — весело сказала я. — Как дела? Как спалось?

   Они молчали, растерянно переглядываясь. Девлин подбодрил их:

   — Ну же, смелее. Ваша ари задала вам вопрос.

   — Благодарим вас, милостивая, что поинтересовались, — один из парней низко поклонился, выпрямился, не поднимая взгляда. — Живём вашими молитвами Реддане и Акрусу!

   — Как приняли новенького?

   — Кяэрри Дайго сейчас в бане, милостивая ари, — подсказал Девлин. Я кивнула:

   — Хорошо. Тут такое дело было… В общем, я обменяла одного из ваших товарищей на наложника ари Марги. Каюсь, не спросив его мнения на этот счёт…

   Они снова переглянулись, потом все разом посмотрели на Девлина. Старший кяари ответил отстранённо:

   — Вам нет нужды спрашивать чьё бы то ни было мнение, милостивая. Вы наша госпожа, и мы рады служить вам верой и правдой, принимая ваши решения как величайшую мудрость.

   Это я уже слышала, лысый! Теперь хочу услышать ваше мнение, блин!

   — И всё же.

   Я присела на низкий диванчик, закинула ногу на ногу и выжидающе обвела взглядом наложников. Они молчали, глядя в пол. Вот жеж… А ещё волчата! Должны бы посмелее быть!

   — Послушайте, я понимаю, что в вашем мире такой уклад. Я понимаю, что вы всегда жили, беспрекословно слушаясь женщину. Но поймите и вы меня! Я привыкла считаться с мнением других людей, потому что выросла в мире, где все равны.

   — Равны? — растерялся Девлин. — Как равны?

   — А вот так! Мужчины, женщины, дети… Дети вообще равнее всех!

   Я смотрела в глаза покемонов и вдруг поняла, что они боятся. Не меня. Того, что я сумасшедшая.

   «Сегодня он танцует джаз, а завтра Родину продаст».

   Мало ли, прикидываюсь добренькой, какие-то непонятные им речи толкаю о свободе, равенстве и братстве, а потом херак — и велю высечь на конюшне. Ой! В волчатнике!

   Спокойно, Анюта, соображай. Ты умная девочка, надо просто найти к этим людям подход. А для этого — говорить с ними на их языке. Ладно…

   — Забыли, проехали, — отмахнулась. — Расскажите мне, чем вы тут занимаетесь целыми днями!

   Угу, два раза. Никто не бросился отвечать наперебой. Со вздохом я поманила к себе того самого парня, который говорил от имени всех:

   — Ты расскажи. Как тебя зовут?

   Он преклонил колено и ответил, не поднимая глаз:

   — Тарик, милостивая ари. Мы музицируем, ухаживаем за своим телом, что ещё?

   — Поём, — подал голос другой покемон.

   — С вашего позволения, — робко сказал третий, — Гелан пел баритоном, теперь у нас не получится хор…

   — Надеюсь, ему будет хорошо у ари Марги, — вздохнула я. — А спектакли вы ставите?

   — Что, простите, ари? — не понял Тарик. Я попыталась объяснить:

   — Ну, это театр… Когда разыгрываете пьесу… Пьесу, знаете такое?

   Девлин вмешался:

   — Эти слова нам незнакомы, ари Анна.

   — У вас есть книги? Тексты? Почитать?

   Он развёл руками:

   — Есть легенды и жизнеописания. Вам принести свиток из рабочей комнаты?

   — Думаешь, я умею читать по-вашему? — съязвила я, а потом задумалась. Говорить могу, может, и читать смогу? Но это проверю позже. Мальчиков надо чем-то занять. Для работы по дому их явно не используют, значит, надо подкинуть им творчество.

   — Я подберу вам текст для постановки, — сказала, вставая. — А потом будем работать над спектаклем, — и пробормотала себе под нос: — Иначе я с ума сойду.

   — Ещё что-то? — осведомился Девлин.

   — Да. Я хотела сказать… Парни, вы только не обижайтесь! Вы все симпатичные и любезные, ничего личного, но спать с вами я не буду. В плане секса — вы не в моём вкусе.

   — Ари Анна, — Девлин подхватил меня под локоть и мягко потянул к выходу. — Вы не должны оправдывать свой выбор! Они кяэрри, наложники. Их роль — ублажать вас ночью и питать Кристалл Жизни днём, вот и всё.

   Уже в спальне, куда привёл меня Девлин, я резко вырвала руку:

   — Слушай! Меня не спросили, хочу ли я попасть в ваш мир! Меня не спросили, могу ли я выполнять роль генератора и трахаться с незнакомыми мне мужиками! Так что не начинай меня переучивать. Я буду жить так, как мне нравится, пока выполняю свои обязанности! Понятно?

   — Ари Анна, прошу вас, успокойтесь! — забормотал испуганный моим гневом Девлин. Он даже лапки сложил на груди, чтобы показать своё смирение и раскаяние. А я наоборот — только распалилась от этого.

   — Мне насрать на ваш монастырь! Насрать на ваши порядки! Притащили меня сюда — сделайте мою жизнь психологически комфортной!

   По лицу старшего кяри было видно — он не понимает ни слова, но жутко боится. Этот страх во взгляде выбесил, и я оглянулась по сторонам. Найти бы что-то тяжёлое и разбить! Если не о лысую башку Девлина, то хотя бы об пол…

   — Ари Анна, я понимаю, что переход из одного мира в другой не мог не отразиться на вашем самочувствии, — пробормотал кяари, выпрямившись. — Я сделаю всё, что вы пожелаете, лишь бы вам было хорошо!

   Без сил я села на кровать, которую застелили умелые руки, а потом упала на покрывало, глядя в полог балдахина. Вспышка ярости прошла, и снова стало мучительно стыдно. Ну, чего я разоралась? Зачем обидела человека, который искренне хочет мне помочь? Мне такой шанс выпал — не у каждой женщины случается возможность полностью изменить свою жизнь!

   — Прости меня, Девлин, — вяло сказала ему. — Я сама не своя, но это и понятно.

   — Ари… — мужчина преклонил колено, совсем как наложник, и я невольно коснулась его лысины, погладила. Девлин вздрогнул, но мужественно остался стоять с опущенной головой. Я ласкала пальцами идеально гладкую кожу, задерживаясь на незаметной взгляду щетинке, рассеянно заметила:

   — А тут надо побрить.

   — Как пожелаете, милостивая.

   Его едва слышный голос заставил меня сесть и посмотреть внимательно. Кяари был в самом расцвете сил. Лет тридцать пять. Старше меня, да, но у мужчин это и есть лучший возраст. Всё знает и совершенно точно всё умеет… А мне тут подсовывают мальчишек! Что Тиль, что Дайго, не говоря уже о гареме! Все молоденькие…

   — Девлин, а ты случайно не кяэрри? — спросила в шутку, а старший слуга почему-то вздрогнул снова. Да что ж такое! Почему они все ведут себя, как пугливые дикие котята?

   — Милостивая ари Анна, да снизойдёт на вас сияние Редданы, матери нашей, — тихим, но торжественным голосом начал Девлин, поднял голову, отчего моя ладонь скользнула по его щеке, а палец коснулся губ. Я провела этим пальцем по его губам, снова представив, как они приникают к клитору, посасывая и целуя. А кяари продолжил, запнувшись:

   — Мой долг — служить вам, делать вашу жизнь приятной и беззаботной, заниматься домом и его обитателями.

   — Я знаю это всё, Девлин, к чему ты ведёшь?

   — Прошу простить меня, я никогда не осмелюсь коснуться ари с иным намереньем, чем услужить ей. Иначе мне придётся добровольно сдаться в руки хлестальщика…

   — Кого?!

   — Хлестальщика, милостивая ари.

   — Это тот, кто хлещет? Что за профессия такая?

   — Желаете взглянуть? Ари Виллар лично обустраивала хлестальню!

   В голове пронеслись мысли, которые мне совсем не понравились. Божечки-кошечки, неужели в этом диком мире приняты физические наказания? Я вскочила, едва не опрокинув Девлина, который остался на одном колене, и резким тоном велела:

   — Да, веди, я желаю взглянуть!

   Предупреждая жест Девлина, сама схватила плащ и накинула его на плечи. Кяари простонал:

   — Не делайте всё сама, ари Анна! Мы здесь для того, чтобы служить вам.

   — Насрать, — рявкнула, цепляя край броши за полу плаща. — Читай по губам: на-срать!

   Запахнулась, воинственно глянула на Девлина, добавила:

   — Я здесь главная, я принцесса! Я буду делать то, что захочу!

   А сама подумала: его удар хватит от всех моих выкрутасов… Ну и поделом! Кочевряжится тут, как красна девица, нотации мне читает…

   — Делайте, Реддана вам в помощь, — едва слышно ответил Девлин. — Только не на людях… Вы подорвёте свой авторитет, ещё даже не заработав его.

   — Я не вписываюсь в ваши понятия?! Отправьте меня обратно, домой, в мой мир, — мстительно бросила, открывая дверь. — Буду рада!

   — К сожалению, милостивая ари…

   — …это невозможно в настоящий момент по независящим от вас всех причинам, — передразнила я его. — Всё, проехали. Веди смотреть вашу хлестальню.

   Через несколько минут, пройдя через боковую дверь, мы оказались во дворе. Снег тут был убран до настила, и я чуть не поскользнулась на влажных досках. Девлин поддержал меня под локоть, как мне показалось, с насмешкой, поэтому вырвала руку и кивнула:

   — Куда идти?

   — Прошу, милостивая ари, в дальний угол.

   Мы прошли мимо сараев и амбаров, в которых работали свинари, дояры и прочие овчарники и козятники. Кстати, как называется эта профессия? Чуть дальше разделывали огромную парную телячью тушу, а вокруг вились большие упитанные коты. Время от времени мясник, смеясь, бросал им кусочек, и тогда урчание, больше похожее на рёв, переполняло воздух во дворе.

   Котов мы обогнули по дуге, потому что они показались мне свирепыми. А в дальнем углу двора с распахнутыми воротами стоял крепкий сарайчик, откуда я услышала стоны. Вой котов приглушал их, но я сразу поняла, что там человек и этому человеку плохо. Ну всё! Сейчас я тут всем покажу кузькину мать!

   Ворвавшись в сарай, я встала как вкопанная посредине и огляделась. На первый взгляд похоже на кузницу. На второй — знахарская хижина с сотнями букетиков сушёных трав. От печи, топившейся начерно, шёл дым, и волна тепла ударила меня в лицо. На лавке лицом вниз лежал и стонал полураздетый покемон, и его спина была исполосована красными следами.

   Боже, да они тут порют людей, как при крепостном праве!

   — Да вы тут все с ума посходили?!

   На мой голос обернулся кряжистый мужичок, совсем не похожий на здешних кяри. У него была длинная окладистая борода, кустистые брови и самое страшное — ужасный кожаный фартук, заляпанный кровью…

   При виде этого палаческого аксессуара я почувствовала, как из груди выдавили весь воздух, и свет померк перед глазами.

ГЛАВА 6. Мур-мур

— Ари! Ари! Очнитесь!

   — Реддана… Что же теперь будет!

   — Ари… Да сделай же ты что-нибудь, драконье дерьмо!

   — Шишас, шишас…

   С трудом разлепив глаза, я старательно сфокусировала взгляд на склонившимися надо мной лицами. Узнала Девлина, бородатого гнома, а вот третье лицо было мне незнакомо. Гном? О-о-о, уберите от меня этого палача!

   Руки и ноги начали меня слушаться, я судорожно попыталась отползти от этой компании, но она следовала за мной, как привязанная. В праведном возмущении я рявкнула:

   — А ну стоять!

   И села.

   Девлин с широко распахнутыми глазами смотрел на меня, стоя на коленях, и явно не смел двигаться. Гному же было море по колено. Он убрал от моего лица веточку сушёных цветов и невозмутимо прошепелявил:

   — А шиво ишпугалась ари?

   — Тебя, — фыркнула. — Это же кровь? Ты палач?

   Гном пару секунд смотрел на меня, как на новые ворота, а потом упёр руки в сальце на боках и громко, невежливо, противно расхохотался. Девлин пробормотал:

   — Не палач, милостивая, как вы могли такое подумать? Арек хлестальщик!

   — Ну правильно, хлещет плёткой… Вон там у парнишки вся спина разодрана!

   Гном оборвал смех, буркнул, берясь за пук травы:

   — Не рашобравшись, обвинять вот так… Это мершко, душечка.

   — Прости её, Арек, она всего лишь вчера прибыла в наш мир, — в голосе Девлина я услышала вину. Интересно, он лебезит перед гномом, а тот не выказывает никакого почтения мне, ари! Так, так… Не всё так просто в Датском королевстве… То есть, в тридцать девятом мире направо от моего.

   — Девлин! Немедленно расскажи мне всё!

   — Всё? Обо всём?

   Его глаза потеплели, в них мелькнула улыбка, и кяари протянул мне руку:

   — Позвольте, я помогу вам встать, милостивая ари. Арек приготовит вам лечебный чай, да, Арек?

   Последние два слова он произнёс с нажимом. Гном прищурился так, что его маленькие глазки совсем скрылись в морщинах, и ответил ядовито:

   — Обяшательно, как только милоштивая ари ишвинитша.

   — С чего это вдруг? — буркнула, поднимаясь. — А что я должна была подумать? У вас, между прочим, процветающее рабство! А рабство неотделимо от физических наказаний!

   — Не рабство, — мягко поправил меня Девлин. — Все наши мужчины служат вам по собственному желанию.

   — Угу, и скажи ещё, что они могут уйти к другой бабе в любой момент.

   — Нет, разумеется, нет! Мы чтим традиции.

   — Завуалированные под рабство.

   — Щщай, — гном бухнул о стол глиняную кружку, из которой поднимался ароматный дымок, и вытерев руки о передник, взялся за кусок ткани, намоченной в чём-то грязно-жёлтом. Я снова насторожилась:

   — А это что?

   — Это? — он приподнял край тряпки, осмотрел её внимательно и ответил: — Примощка. Шелаете понюхать?

   — Благодарю покорно, — отказалась с достоинством. — Хотите залечить раны, которые сами и нанесли?

   — Хто? Я? Это не я, это дикий кот! — возмутился Арек, кинув тряпку на спину стонущего покемона. Другой покемон, пока ещё мне не знакомый, добавил, заикаясь:

   — Милостивая ари не знает… у нас тут дикие коты… в лесу… Простите. Мы за дровами ходили…

   — Котики? Дикие? — спросила я, оглядываясь. — Как вот эти вот, во дворе? Издеваетесь, да?

   — Ари Анна, — вступил Девлин. — Те домашние, мышей ловят. А в лесу дикие и свирепые.

   — Интересно на них посмотреть! — фыркнула я, не веря ни единому слову. Девлин кивнул покемону с дровами:

   — Сбегай, покажи милостивой ари.

   — Сей момент! — кяри отвесил земной поклон и выскочил из сарая. Я пожала плечами:

   — Котики милые, котиков все любят.

   Девлин уставился на меня большими глазами. А я поджала губы:

   — Что? Что опять не так? У вас не любят котиков? Потискать, почухать за ушками? Нет?

   Кяари прикрыл глаза ладонью. Похоже, его терпение скоро лопнет. Ну а что я такого сказала-то? Я очень люблю котиков. Правда, у Димочки аллергия на всех животных, так что дома у нас не было даже канарейки. Но я, будь моя воля, завела бы хоть десяток котов!

   — Ш ума ты, душечка, шбрендила — диких котиков шухать жа ушками! — хохотнул гном, прикладывая тряпку к ранам покемона.

   — Вот! Принёс!

   Я обернулась к выходу. Кяри держал в вытянутой руке ещё окровавленную шкуру — красивого бело-кремового окраса с мелкими серыми пятнышками. В другой руке трепыхался котёнок точно такого же цвета, только мельче шкуры в три раза. У котёнка была треугольная голова, огромные уши-локаторы и длинный хвост умеренной пушистости. Малыш, который превосходил размерами взрослого мейн-куна, разевал пасть в беззвучной ярости и пытался вывернуться из цепких пальцев или достать до них когтями.

   — Ма-аленький, — жалобно протянула я. — Что вы с ним собираетесь делать? Манипусенький…

   — Осторожно, милостивая ари, — предупредил меня Девлин, видя, что я тяну руку погладить котёнка. — Даже сосунок может поранить!

   — Шкуру выделаем, милостивая ари, вам на шубку, — деловито поделился планами кяри. — А котёнка… Волкам на забаву — самое то!

   — Живодёр! — припечатала я его и, решительно шагнув, забрала котёнка. — Волкам! Надо же до такого додуматься!

   Острые коготки вцепились мне в платье, котёнок весил килограммов пять навскидку, но я только поудобнее перехватила его, как младенца, и погладила между ушек. Оглянулась на Девлина. Он не дышал. Бледный какой…

   — Что. Опять. Не так?!

   — Ари… Анна… дайте…

   Он протянул руки к котёнку, но я отступила на шаг назад, всем телом заслонила ребёнка:

   — Иди ты! Мой котёнок! Никаким волкам не отдам.

   — Это опасно!

   — Уж не опаснее, чем ездить на волчице!

   — Ари Анна, что вы собираетесь делать, ответьте!

   — — — — --

   — Пожарю его на ужин! — фыркнула. — Что вы себе думаете? Конечно, оставлю себе!

   — Это небезопасно! Дикий кот! Милостивая ари, он вас порвёт!

   Я прижала к себе котёнка, почёсывая его шею, с удовольствием закапывая пальцы в густую длинную шерсть, а малыш вдруг затарахтел, как двухлитровый дизельный моторчик — низко, довольно, громко.

   — Ты мой няшечка, — умилилась я, удваивая чесалки. Ответом мне было самое настоящее урчание, а потом котик принялся толкать меня лапками в грудь.

   — Смотреть на это невыносимо, — нервно заявил Девлин и махнул рукой: — Рей, забери это чудовище!

   — Рей, стоять! — немедленно отреагировала я. — Это мой кот. Кто тронет — лично продам на рынке… на этой… как её? На ярмарке! Отдам за гроши первой встречной бабе!

   — Милостивая ари, — по голосу кяари я поняла, что его терпение уже почти на исходе. — Вам нельзя держать при себе дикого котёнка! Хотя бы потому, что он ещё сосунок, он погибнет без матери.

   — Знаешь, сколько я котят спасла, когда в приюте волонтёрила? Всё, не дави на мозги, пожалуйста, я пошла.

   — Ари!

   — Девлин!

   — Ари… Я прошу вас…

   — Лучше достань мне тёплого молока и бутылочку с соской.

   Я вышла во двор, оставив гнома и двоих покемонов изумлённо смотреть мне вслед, а Девлин заспешил за мной:

   — Ари Анна, что такое соска? Как это — бутылочка? Я не понимаю вас!

   — Боже ж ты мой… Из чего у вас младенцев кормят?

   — Из… груди!

   — А, ну да. А если в груди нет молока?

   — Из рожка, милостивая.

   — Тогда достань мне рожок!

   Он хотел сказать ещё что-то и даже рот открыл, но я упредила:

   — И, пожалуйста, не спорь со мной. Не забудь, что я принцесса!

   — Да кто такая эта принцесса?!

   Я оглянулась на его озадаченное лицо и рассмеялась:

   — Ой всё!

   И на этой радостной нотке оставила его снаружи, а сама вошла в дом. Проходя по хозяйственной части, наткнулась на кяри, который при виде котёнка весь сжался и заблеял от страха. Сказала ему вежливо:

   — Будь добр, пожалуйста, найди охотника, у которого шкура дикой кошки, и скажи ему сделать из неё подушку. И принести мне. В мои покои.

   — Милостивая ари…

   — Скажи мне, ты понял, о чём я прошу?

   — Понял, милостивая…

   — Выполняй!

   Построила и рада. Когда кяри убежал в противоположную сторону от меня, я погладила котёнка и сказала ему:

   — Вот так вот, малыш! Теперь ты будешь жить у меня. Конечно, жалко твою маму, но что поделать… Охота такое дело. Но тебя я им не отдам, честное слово!

   В покоях меня ждал сюрприз. Чуть котёнка не выронила, когда увидела.

   В моей шикарной четырёхспальной кровати лежал полностью обнажённый Дайго.

   — Ой, — сказала я, разглядывая его торчком стоящий член. Подготовился, глянь ты! Интересно, у них есть какие-нибудь средства типа Виагры? Или он сам себя наглаживал?

   — Драгоценная ари, меня послали скрасить ваше ожидание ночных утех, — сказал наложник низким голосом с лёгкой хрипотцой. От этого голоса у меня внутри запорхали бабочки. Звучит пошло, но именно так оно и выглядело. Чувствовалось… Скрасит он моё ожидание…

   — Чтобы скрасить ожидание, у меня есть котик, — я показала ему нового питомца. Дайго напрягся весь целиком, а член, наоборот, упал. С разочарованием проследив за обмякшим «молотом Тора», я пробормотала: — Ну вот, котик, ты всё испортил…

   — Не хочу показаться трусом, драгоценная. Но дикий кот в доме — это не…

   — Стоп! Девлин, выйди из этого тела! — весело велела я, садясь рядом с наложником на кровать. Тот огляделся:

   — Девлина тут нет.

   — Дайго, ты шуток не понимаешь. Это была шутка. Просто Девлин мне мозги съел с этим котиком. Мол, он меня порвёт на клочки, скушает без соли и вообще чудовище.

   Дайго сел на постели, скрестив ноги по-турецки. Он выглядел настолько органично голышом, что я на мгновение захотела, чтобы он всегда тут сидел и всегда без одежды. А наложник помедлил и сказал обстоятельно:

   — Ари Марга сказала, что вы, драгоценная, из совершенно другого мира, чем наш. Я допускаю, что у вас коты ласковее. Но наши коты — очень опасные хищники. Их никогда не приручали.

   — Что, даже вот такими маленькими?

   — Это сосунок, ему месяц. У вас есть месяца три, драгоценная, чтобы насладиться его мягкой шёрсткой. Потом его придётся убить.

   — Ты что?! С ума сошёл?

   — Он начнёт показывать клыки и пытаться бросаться на вас.

   — Если их никто ещё не приручал, как ты сказал, откуда ты можешь знать, что он начнёт показывать клыки?

   Он поднял брови. Котёнок у меня в руках зашебуршился и, раскрыв пасть, тихонечко заорал. Лапки толкались в мою грудь, а писк стал совсем невыносимо жалобным.

   — Кушать хочешь, маленький! — я умильно почесала его под подбородком. Котёнок поймал мой палец пастью и присосался к нему.

   — Хорошо, что у него ещё не выросли клыки, — нахмурился Дайго. — Но не могу не признать вашу правоту, драгоценная. Никто не знает, как поведёт себя детёныш дикого кота, если растить его среди людей.

   — А ты мне нравишься, Дайго!

   Он склонился передо мной — как и был, сидя. Это было смешно, и я фыркнула. Эхом отозвался голос Девлина от порога:

   — Милостивая ари, я принёс рожок с молоком.

   — Спасибо, Девлин.

   Я отобрала у него бычий рог с нацепленным на него резиноподобным соском и сунула в пасть котёнку. Кяари нахмурился, глядя на Дайго:

   — А ты что тут делаешь?! Кто тебя пустил в опочивальню ари?

   — Простите, кяари Девлин, — наложник сполз с кровати и встал на одно колено передо мной. — Как я объяснил драгоценной ари, я пришёл по собственному почину — чтобы развлечь её перед ночью любви.

   — Здесь я решаю, кто и когда будет развлекать ари, — жёстко ответил Девлин. Ах как он его на место поставил! Какой мужчина! Почему я не встретила такого мужчину в нашем мире? До Димы?

   Однако ответила с лёгким вызовом:

   — Дайго мне не мешает. Пусть останется. А когда придёт Тиль, тогда…

   — С вашего позволения, милостивая, Тиль сегодня не придёт в вашу опочивальню.

   — Это почему это?

   Девлин поклонился:

   — Кяэрри, отдавая силу Кристаллу Жизни, отдаёт всего себя без остатка. Ему нужны сутки, чтобы восстановиться — при крепкой конституции. Поэтому у каждой ари есть гарем — обеспечить непрерывность сияния Кристалла.

   Я поправила котёнка на коленях, соска выскользнула, и он затрепыхался, пытаясь снова поймать её. Вон оно чо, Михалыч…

   — Кто такой михалыч? — вежливо спросил Девлин.

   — Я вслух сказала? Неважно. Я тебя буду звать Михалычем. А где сейчас Тиль?

   — В гареме, милостивая ари. Отдыхает.

   — Пойду проведаю его, — решила и посмотрела на Дайго оценивающе: — Ты способен покормить котёнка?

   Парень глотнул — я явно увидела движение его кадыка — и мужественно ответил:

   — Я сделаю всё, что прикажет драгоценная ари.

   — Только без членовредительства, — предупредила, передавая ему кошачьего ребёнка-переростка.

   — Не волнуйтесь за животное.

   Я хмыкнула, глядя, как неловко Дайго держит малыша, и встала:

   — Скоро вернусь. Девлин, веди меня в гарем. Да, и сходи проконтролируй, как продвигается шитьё подушки для котёнка. Ой, слушай… Ему же надо дать имя! Как у вас называют домашних животных?

   Пропустив меня в дверь, Девлин ответил:

   — Вы можете выбрать любое сочетание звуков, приятное уху.

   Любое? Ладно. Вспомнился, может, не к месту большой, ленивый и добрый котэ школьной подружки, который обожал лапкой трогать лысые головы. Звали его Бегемот, но за эту привычку переименовали в Шака. В Шакила.

   — Нарекаю котёнка Шак!

   — Как вам будет угодно, милостивая ари.

   Мы расстались у дверей гарема. Я вошла тихо, чтобы не мешать Тилю отдыхать. На цыпочках даже. Покемоны дрыхли кто где, а может и притворялись, кто их разберёт. Заметив задёрнутую штору в углу, я направилась туда, справедливо рассудив, что там меньше шума для утомлённого Кристаллом кяэрри. Заглянула за ширму и остолбенела.

   — А-а-а-а-а-а-а! — мой вопль, больше похожий на ультразвук, наверное, услышала даже Марга в своём городе. А три покемона — побелевших и близких к обмороку — отскочили от бездыханного тела моего лапушки Тиля.

   Всё остальное я сделала одновременно: крича «Девлин! На помощь!», вмазала, как истинная русская женщина, по оплеухе каждому кяэрри и отшвырнула подушку с лица Тиля.

   — Суки, с-суки, с-с-суки, — шипела, как отменная змея, проверяя пульс. Боже, он жив! Жив! А они у меня поплатятся! Я их лично захлестаю! Захлещу! Убью гадёнышей!

   — Ари! — Девлин влетел, как вихрь, и бросился ко мне, встряхнул: — Вы в порядке? Что произошло?

   — Они хотели убить Тиля! — с перекошенным лицом я ткнула в троих покемонов и отмахнулась от кяари: — Да не меня! Его!

   — Кто? Кто зачинщик? — сверкнул глазами Девлин, нависнув над ними, как карающий меч правосудия.

   — Не я!

   — Это не я!

   — Это он!

   — Врут, — бросила, опускаясь на колени перед очнувшимся Тилем. Он пытался раздышаться, кашляя, а я помогла ему приподнять голову. Бледный, ни кровиночки в лице! Голубые глаза распахнулись, глянули с ужасом, а я прижалась щекой к его лицу: — Милый, милый мой! Ты жив! Какое счастье!

   — Драго… ценная… — прошептал парень, едва ворочая языком.

   — Ари, я проведу дознание и накажу виновных, — Девлин говорил таким тоном, словно завуч о школьниках, которые разрисовали стены школы пенисами и разочаровали его. Ага, щас! Я поднялась с колен, выдохнула. Сказала так же жёстко, как он умел:

   — Распорядись перенести Тиля в спальню. А дознание я проведу сама.

   — Негоже ари…

   — Выполняй!

   Пару секунд мы мерились взглядами, потом кяари сдался.

   Несколько слуг прибежали по его зову и, подхватив