Свадьбе не бывать!. Надежда Соколова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41
• ГЛАВА 42
• ГЛАВА 43
• ГЛАВА 44
• ГЛАВА 45
• ГЛАВА 46
• ГЛАВА 47
• ГЛАВА 48
• ГЛАВА 49
• ГЛАВА 50
• ГЛАВА 51
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Тяжело в сорок лет начинать жизнь с нуля, тем более в другом мире. Но у меня нет выбора. Я попала в молодое тело, работаю в провинции в библиотеке, постепенно обустраиваю быт. Властный герцог из столицы, внезапно появившийся в нашем крае, утверждает, что я - его невеста. Ну, это он так думает. Я же планирую жить так, как мне удобно. Так что мы посмотрим, кто кого.

ГЛАВА 1

Я закончила расставлять по местам полученные сегодня утром книги, приметила себе пару томиков, которые можно будет взять домой, почитать на выходные, и села за стол.

   За окном, несмотря на раннее утро, уже оживал город. Вдалеке пролетела почтовая виверна. Наверное, из столицы почту прислали. В этом мире почему-то вся корреспонденция сначала попадает в столицу государства, а из нее уже расходится по городам и местам назначения.

   Громко, словно его режут, закричал грифон. Три крика. Значит, уже шесть утра. Местные «петухи» вопили здесь намного эффективнее своих собратьев. А уж голоса у них были… Неподготовленное существо услышит — испугается. Я первое время после попадания сюда каждый раз мурашками покрывалась.

   Прямо под окном застучали гномьи молотки. Дядька Савьяр на работу вышел. Степенный, зажиточный гном. Имеет пару гектаров земли на поле, два раза в год собирает урожай в саду и огороде и все же каждый день чинит чужую обувь. Утверждает, что каждая копейка важна. Особенно в его большой семье, где сразу три гномки-дочери на выданье. Ну и четверых сыновей выучить надо. Так что деньги ему нужны всегда.

   Шесть утра… Я зевнула, порадовавшись, что в библиотеке пусто. Ну вот кто меня сюда пригнал в самую рань? Проснулась в пять, снова, и поняла, что не усну больше. Ну осталась бы дома, выпила бы горячий взвар, полистала бы книжку. Нет, надо было тащиться на работу. И ведь никто ж не оценит — сама себе хозяйка. В общем, голова моя садовая…

   В дверь постучали. Затем приоткрыли ее. И на пороге появилась тетушка Алиссая, жена дядьки Савьяра. Невысокая, плотная, как и все замужние гномки, симпатичная дама средних лет с редкими усиками над верхней губой, она смотрела на мир снисходительно.

   — Опять в такую рань на работе, — добродушно проворчала она. — Не бережешь ты себя, Вереника, ой, не бережешь.

   — Так дома же скучно, тетушка, — улыбнулась я ей. — А вы за книгой какой пришли? Вот, полчаса назад все расставила. Выбирайте.

   Тетушка Алиссая, в отличие от многих представительниц своей расы, кроме домоводства, еще очень сильно увлекалась чтением. Именно она создала в нашем небольшом провинциальном городке клуб любителей чтения, собиравшийся в библиотеке каждый вторник. Именно благодаря ей я практически не сидела здесь без дела в рабочие часы. И именно она всегда появлялась тут первая, едва из столицы присылали очередную партию книг.

   — Не только за книгой, — тетушка Алиссая дошла до моего стола и опустила на него узелок. — Здесь пирожки. К чаю. Я же знаю, ты всегда голодная. Вон кожа на ребрах так и светится.

   Я смущенно покраснела. Как тетушка могла увидеть мои ребра сквозь теплое, полушерстяное платье, оставалось для меня загадкой.

   — Спасибо, — поблагодарила я. — Вы сегодня, как обычно, к пяти вечера придете?

   Сегодня был вторник, а значит, заседание клуба любителей чтения обязательно произойдет здесь, сразу после официального закрытия библиотеки.

   — К пяти, к пяти, — степенно кивнула гномка. — А ты повесила бы на дверь табличку «Перерыв» да сходила бы домой, поела бы.

   — Обязательно, — подавив в себе желание побожиться, честно пообещала я. — В двенадцать-полпервого и пойду.

   Степенная гномка скептически посмотрела на меня, но промолчала и неспешно двинулась к книжным шкафам, стоявшим рядами возле моего стола. Читала она все: от справочников до детективов. Я подозревала, что у нее был информационный голод, и ей всегда хотелось получить как можно больше знаний по любому предмету.

   Пока она ходила между шкафами, то и дело залезая на приставленные к ним невысокие лестницы, я раскрыла журнал посещений.

    Пять посетителей вчера, трое — позавчера. Всего за рабочие дни библиотеку посетило пятнадцать существ разных рас. Не так уж и плохо для небольшого городка с населением около двадцати тысяч существ.

   Мы считались глубокой провинцией. Сюда редко приезжал кто-то из новых жителей. Я вообще удивлялась, как до нас доходила хоть какая-то литература, так как рассылали здесь книги по принципу количества проживающего народа: чем меньше жителей, тем меньше книг.

   — Выбрала, — сообщила между тем гномка, появляясь из-за шкафов.

   На мой библиотечный стол легли два томика новинок: остросюжетный детектив мастера этого жанра Валисия Огненного «Глаз василиска» и любовный роман Марты Великолепной «Любовь оборотня». Обе книги были выпущены в столице еще в позапрошлом году, но для нашей глуши считались настоящими новинками. Яркие, броские обложки обещали кучу эмоций, что, в принципе, и было нужно тетушке Алиссае, частенько скучавшей за домашними делами. Сразу после нее, я уверена, книги перехватят ее дети, и вернутся новинки в библиотеку не раньше следующей недели.

   Я отметила книги в журнале, и тетушка Алиссая неспешно выплыла из комнаты.

   Я откинулась на спинку стула, хмыкнула про себя. Вот же, миры разные, а основной массе существ в них подавай одно и то же: эмоции, чувства, лихо закрученную интригу. И только совсем немногие способны восхищаться языком автора. Тот же Валисий Огненный писал просто, незамысловато, выпускал, на мой взгляд, около десятка книг в год. До нас, конечно, доходило не все. Но и того, что получала библиотеке, хватало, чтобы понять стиль автора. Впрочем, Марта Великолепная недалеко от него ушла. Оба — успешные авторы, они знали, как писать так, чтобы народ не скупился и развязывал кошельки. У нас в глуши их, наверное, тоже охотно покупали бы. Если бы только книжные магазины были. Но увы. Здесь и библиотека считалась роскошью. Ради двадцати-тридцати продаж в месяц ни один коммерсант книжную лавку в нашем провинциальном городке не откроет.

ГЛАВА 2

Следующие полтора часа я была предоставлена самой себе. Достав с полки справочник нечисти и нежити, снова стала с любопытством листать страницы. Люди, гномы, вампиры, оборотни, драконы, домовые, ведьмы, тролли и эльфы в этом мире считались разумными расами. Русалки, кикиморы, водяные, дивы, суккубы, инкубы, мавки и гарпии — нечистью. С ними имели дело, но с осторожностью, стараясь свести контакты к минимуму. А еще имелась нежить. Те же упыри, вурдалаки, стрыги, зомби. Вот их все старательно избегали.

   Попав в этот мир с Земли полгода назад, я порадовалась, что владею и речью, и грамотой. Именно книги подсказали мне многое из того, о чем я боялась спрашивать местных. Кто его знает, как здесь относятся к попаданцам. Может, на костре сжигают.

   Тело, в которое я попала, принадлежало человеку, вернее, человечке, Веренике Залесской, незамужней женщине двадцати двух лет от роду. По крайней мере, так гласила так называемая памятка, выдававшаяся здесь каждому вместо паспорта. Насколько я смогла понять, Вереника приехала сюда недавно, примерно за пару-тройку месяцев до моего попадания в ее тело, магией не владела, титулом или имуществом — тоже. Жила она скромно — снимала квартиру у богатой эльфийки, баронессы Алантариэль дорн Ронторн. Не особо красивая, так, обычная, она не привлекала к себе мужские взгляды, что мне было только на руку: еще не обжившись на новом месте, я не хотела начинать отношения с кем-нибудь из мужского пола.

   Дверь отворилась без стука, на пороге возник парнишка лет пятнадцати-семнадцати, высокий, худощавый, с выступавшими из-под верхней губы клыками и взлохмаченными волосами. Алессандро Нортомский, единственный наследник графа Нортомского, вампира и мецената.

   — Светлого дня, найра Вереника, — воспитанно поздоровался он.

   — Светлого дня, Сандро, — откликнулась я. — За новинками пришел? Остались всего два детектива.

   — Опять не успел, — нахмурился Алессандро. — Тогда заберу что есть.

   Я сдержала улыбку и кивнула в сторону шкафов. Алессандро и тетушка Алиссая постоянно соперничали за право выбрать книги из новинок. Про себя я прозвала их «Два А». Книгочеи, они проглатывали все новые поступления, а потоп перечитывали старье.

   Пока Алессандро копался на полках в поисках новинок, я заполнила его формуляр. Две оставшиеся книги Валисия Огненного, «Дело о спятившем оборотне» и «Веселая русалка», легли на мой стол.

   — Можешь забирать, — кивнула я, — уже записала.

   Парень просиял. Попрощавшись, он с книгами под мышкой отправился на выход.

   Мой желудок сообщил, что нерадивая хозяйка снова забыла его покормить, и он в таких условиях работать отказывается. Вот же саботажник.

   Пришлось вставать и идти в подсобку — ставить чайник. Железный, старый, со свистком, он, наверное, видел легендарных тварей из бездны, которыми до сих пор пугали непослушных детей. Облупившаяся по бокам синяя краска, погнутая ручка — даже представить страшно, что делали с этим чайником в свое время. Однако, несмотря ни на что, «старичок» все еще исправно работал.

   Налив в большую фаянсовую кружку с крупными розовыми цветами кипяток и разбавив его холодной водой из бутылки, я вернулась за рабочий стол, залезла в пакет с пирожками. Если бы не сердобольные местные жители, их библиотекарь давно протянула бы ноги от голода. Государственная зарплата позволяла тратить деньги или на оплату жилья, или на еду. Платить за все вместе? Нет, на это мое начальство из столицы точно никогда не расщедрится. Другой работы здесь не было, на панель я идти не хотела. Приходилось трудиться в библиотеке.

   Я сделала несколько глотков, откусила от пирожка. С капустой и картошкой. Отлично, до вечера доживу. А там, после встречи библиофилов, поем дома. Наверное. Если будет что есть. Два пирожка с капустой и картошкой и один — с вишней утолили голод на несколько часов. Теперь можно было вернуться к книгам. Не к работе, все равно посетителей нет, а именно к книгам. Я открыла справочник нечисти и нежити и снова стала заниматься самообразованием.

   В нашем городке нечисти водилось не так уж много: русалки, кикиморы, водяные, леший и мавки. Нежити же не было совсем, что меня несказанно радовало, ибо что упырь, что вурдалак описывались в справочнике как существа не только опасные, но и крайне неприглядные. Гниющая плоть, оголенный скелет, периодически отваливающиеся части тела и прочие «радости». Такого «красавца» один раз увидишь — всю жизнь кошмары сниться будут. Если после встречи с ним выживешь, конечно.

   Ближе к обеду в библиотеке появился оборотень. Небольшого роста, худой, старый, с выцветшими синими глазами, Линар Зонторский приходил дважды в неделю за периодическими изданиями, все равно, что это было: газеты, журналы или редко появляющиеся в нашем городе справочники.

   В этот раз прислали всего две газеты месячной давности: «Веселые тролли» — истории из жизни охотников и рыболовов, «Легкий шаг дриады» — статьи о садоводстве и огородничестве — и один журнал, «Око богов», религиозный, не пользовавшийся популярностью в столице, а потому появлявшийся у нас довольно регулярно.

   — Клуб сегодня собирается? — уточнил Линар, пока я заполняла формуляр и вносила нового посетителя в журнал.

   — Да, найр Зонторский, как обычно, в пять, — ответила я.

   Он кивнул и вышел. Неразговорчивый тип. Он и в клубе обычно молчал, сидел в углу и внимательно слушал, как народ обсуждает прочитанное.

   До конца дня больше никто не появился. Не сказать что я была рада этому факту. Все же моя зарплата складывалась в том числе и из нагрузки. Больше посетителей — больше денег. Но и на том спасибо. Я слышала, что в дальних деревнях, где в библиотеках появлялись два-три человека в месяц, работники вообще зарплат не видели. Вот где кошмар-то. И закрыть эти библиотеки нельзя. Указ императора: чтобы в каждом населенном пункте работала такая библиотека. Есть там читатели, нет их, никого не волновало. Деньги на библиотеки исправно выделялись из бюджета, контролирующие организации смотрели в оба. Приходилось работать.

ГЛАВА 3

Профессия библиотекаря была для меня в новинку. На Земле я, сорокалетняя Мартова Вера Павловна, работала бухгалтером в небольшой строительной компании, работу свою терпеть не могла, но оставалась там сразу по нескольким причинам, одна из которых — близость к дому. Попав неожиданно в другой, фэнтезийный мир, я стала привыкать и к новому образу жизни, и к новому имени, и к новой профессии. Для меня все было в диковинку, все удивляло и порой пугало. Услышав первый раз крик грифона, я вздрогнула и с трудом подавила желание перекреститься. А вид оборотня в неполном обороте поверг меня в ступор. Хорошо хоть это была иллюстрация в книге, а не реальная встреча на улице за сутки до полнолуния.

   Жизнь в городке была насыщенной, несмотря на его небольшие размеры. То две домовушки подерутся из-за перины на общем заборе, и потом кумушки обсуждают, у кого под глазом фингал лиловый, а у кого — светло-голубой. То тролли, все четверо, напьются и начнут дебоширить. Приходится вызывать охранителей порядка — кентавров. То Алессандро Нортомский, тот самый единственный наследник графа Нортомского, захочет проверить работоспособность вычитанного в художественной литературе снадобья, и воздух потом напоминает озеро, наполненное разлитыми духами. В общем, скучно тут не бывает.

   До вечера в библиотеку никто не заглядывал. Но едва часы на городской башне торжественно пробили пять, намекая на возможность заканчивать рабочий день и идти наконец-то домой, как в дверь библиотеки постучали.

   Первый участник клуба любителей чтения переступил порог со стулом в руках и с набитой книгами авоськой на плече. Стульев в библиотеке практически не было — не положено, в статье расходов не предусмотрено, все же роскошь это, а не необходимость, — и каждый, кто приходил сюда во вторник вечером, приносил с собой собственное сидячее место. Линар Зонторский и тетушка Алиссая приходили с табуретками. Алессандро Нортомский тащил стул. Ведьма Арина, как она всем представлялась, сухонькая, сморщенная пожилая женщина, каждый раз щелкала пальцами и усаживалась в появившееся из воздуха кресло. Оборотница Витория, симпатичная молодая вдова, обожавшая любовные романы, с моего разрешения усаживалась на подоконник. Ее тонкий стан, обтянутый шелками или чем-то потеплее, обычно служил приманкой для всех мимо проходивших мужчин. После этого в библиотеке прибавлялось посетителей, на пару дней точно.

   Последняя участница клуба, невысокая тонкокостная домовушка Ангелина, всегда сидела прямо на полу.

   Приходили все члены клуба вовремя. И сегодня в пять минут шестого все, как обычно, были в сборе.

   Народ расселся по привычным местам, и в небольшой комнатке сразу стало тесно.

   Тетушка Алиссая, как всегда, председательствовала.

   — Кто какую книгу прочел на прошлой неделе? Делитесь, рассказывайте, — не вставая со своего табурета, предложила она.

   «Прямо урок литературы в школе», — улыбнулась я про себя.

   В дискуссиях клуба я не участвовала, практически всегда пропускала их общение мимо ушей и сидела исключительно как представитель администрации.

   Вот и теперь, пока собравшиеся в библиотеке общались между собой, я думала о том, что буду есть на ужин. А ведь завтра нужно встать в шесть. Снова. На этот раз по собственной воле. Следовало зайти на почту и забрать официальные письма, адресованные мне как библиотекарю и отправленные моим начальством из столицы. Ну, или письмо, если начальство сильно разленится и решит обойтись уймой наказов в одном конверте.

   На почте работала человечка, Ванеса Ронийская, округлая дама приятной наружности, как она любила о себе говорить. Невысокая, полная, голубоглазая блондинка, она в свои тридцать лет, считавшиеся в этом мире чуть ли не преклонным возрастом, не теряла надежды выскочить замуж. Зачем ей это, я не понимала. Состоятельная, свободная дама, имеющая и свой дом, и неплохой доход от сдачи в аренду участков земли, она специально устроилась на почту. Говорила, что так она будет ближе к народу, а значит, у нее появится больше шансов выйти замуж. На мой вопрос, что она нашла в том замужестве, она недоуменно пожала плечами: «А что, я хуже остальных, что ли?» На этом тема была закрыта.

   Тем временем собрание клуба завершилось. Участники проговорили около часа и решили, что пора расходиться. Все же осень, по вечерам холодно и темно, добираться до дома тому же Алессандро по плохо освещенным улицам минут пятнадцать.

   Народ разошелся быстро. Последней ушла гномка.

   — Выспись наконец, — проворчала она, прощаясь со мной.

   — Я постараюсь, тетушка Алиссая, — улыбнулась я. — Доброй вам ночи.

   В библиотеке опустело, я облегченно вздохнула и зашла в подсобку. Там, на дальнем крючке, висело мое пальто, серо-голубого цвета, длиной до щиколоток, на теплой подкладе. Внешний вид у меня в нем был, как у записной старой девы, причем преклонного возраста. Но мне было плевать. Я не собиралась в ближайшее время выходить замуж или заводить любовника. И комфорт ценила выше внешних данных.

   Домашние черные туфли с высоким истоптанным задником, в которых я ходила по библиотеке, были оставлены в подсобке. Вместо них я обула коричневые сапоги с высокими голенищами. На голову — шапку непонятного цвета, якобы из меха. Все. Теперь можно спешить домой. Перчатки, правда, надо бы прикупить, но потом, потом, с первой же зарплаты. Пока руки в карманах подержу.

   Я вышла из библиотечного зала, закрыла дверь, пересекла небольшой полутемный коридор, открыла входную дверь и вышла на улицу. Ключ повернулся в замке.

   Библиотека закрыта. А меня ждет мое уютное, пусть и не особо богатое, жилье.

ГЛАВА 4

Улицы здесь практически не освещались. Не знаю, по какой причине. Может, государство экономило на провинции, может, многим расам это было не нужно, потому что они отлично видели в темноте. Но в любом случае во всех районах города ночью темень стояла кромешная. И конечно же, с закатом солнца жизнь в городе замирала. Народ разбредался по домам и старался не появляться снаружи поодиночке. Мало ли что. Хоть нежити и не было, но и нечисть могла пошутить, завести куда-то, напугать, просто сбить с пути. Компанией все же из любой передряги выбираться проще.

   У меня компании не было. Да я и не особо стремилась к ней. По натуре одиночка, я предпочитала преодолевать трудности самостоятельно.

   Улица встретила меня вечерней свежестью, ветром и сыростью. Все вместе заставило меня натянуть воротник пальто повыше и засунуть руки в карманы. Не сказать чтобы я была мерзлячкой, но местный холодный и сырой воздух легко мог привести к бронхиту.

   Пять минут пути по темной улице, плохо освещенной одним единственным фонарем за полквартала отсюда. Я привычно семенила по мощенному круглым камнем тротуару. Пять минут пути, всего. Благо квартира находилась через три дома. И за эти пять минут я успею замерзнуть. Нужно будет обязательно выпить горячий чай, когда попаду домой. С последней долькой лимона. И без сахара — для фигуры вредно.

   Пять минут растянулись в вечность. Но вот наконец-то я подошла к нужному дому, прямо рядом с фонарем. Наверное, именно этот факт меня и спасал, когда я приходила сюда в темноте. Иначе вряд ли я смогла бы попасть в полной тьме ключом в скважину.

   Я осторожно поднялась по крутым каменным ступеням, правой рукой держась за железные перила. Да, нужно купить перчатки. Иначе зимой ладонь может примерзнуть к железу. Я слышала, зимы здесь морозные.

   В замочную скважину я попала с первого раза, потянула за ручку в виде молотка, и массивная дверь беззвучно открылась.

   Я вошла, закрыла дверь, хлопнула в ладоши — загорелся свет. Отлично. Я дома. Шапка и пальто отправились на вешалку у соседней стены. Висевшее передо мной зеркало показало уставшую, замученную шатенку с синими глазами. Двадцать два? Нет, этой даме в зеркале я дала бы все сорок, то есть свой настоящий, земной возраст. Тонкие губы, прямой нос, высокий лоб. Тени под глазами, осунувшееся лицо. Даже полушерстяное платье не скрывает излишнюю худобу. Права гномка, и правда кожа на ребрах светится. В общем, далеко не королева красоты. Впрочем, так даже лучше. Не нужно от кавалеров отбиваться.

   Я отвернулась от зеркала, разулась и направилась в небольшую комнату рядом со входом — туалет и ванную в одном лице.

   Горячая вода из крана помогла согреться. Хотя бы здесь повезло: моя арендодательница на тепле и свете не экономила.

   Выйдя из ванной, я зашагала на кухню. Чай. Меня ждет чай. Горячий. Можно будет согреться не только снаружи, но и внутри.

   У эльфов в домах часто жили духи природы. За кров и «пищу» они выполняли ту работу, которая обычно доставалась простой технике. Считалось престижным иметь в услужении хотя бы одного духа природы. Это повышало статус владельца дома среди его соседей, ближних и дальних.

   У эльфийки, владелицы этого дома, служила огненная саламандра. Она подогревала кастрюли и чайник на плите и резвилась в камине в зале. Миниатюрная ящерка ярко-оранжевого цвета, она всего лишь два раза показалась мне в огне камина, предпочитая оставаться невидимой и бесшумной.

   На кухне было не так уж много посуды: такой же древний чайник, как и в подсобке библиотеки, две кастрюли, три тарелки, два блюдца, по одной ложке и вилке, один нож и две чашки. Кроме обеденного стола, ледяного короба, использовавшегося вместо холодильника, двух табуретов и плиты, тут не имелось никакой обстановки. Впрочем, мне, работавшей вне стен дома практически целый день, хватало и этого.

   Я поставила на плиту чайник, зажгла конфорку, села на табурет у стола. На этом чайнике, в отличие от библиотечного, свистка не было, а потому за ним приходилось следить и выключать сразу, как только он закипит, чтобы саламандра не слишком долго работала. Ржавая крышка, когда-то имевшая зеленый цвет, неплотно прилегала к чайнику и весело погромыхивала, когда он начинал закипать. У меня имелись подозрения, что изначально крышка у него была другая, потому что сам чайник сверкал желто-серыми боками. Но в моем положении привередничать не приходилось. И я пользовалась тем, что имелось.

   В небольшой жестяной банке с нарисованной фигуркой русалки оставалось не так много заварки. На три-пять раз, не больше. Потом придется или последние деньги на чай тратить, или пить один кипяток.

   Чайник между тем привычно затарахтел крышкой, намекая, что его пора выключить.

   Я встала со стула, повернула ручку на плите и полезла в банку с чаем. Взяла половину от обычной порции, высыпала чаинки в чашку, белую, с веселыми рожицами, явно купленную недавно, залила кипятком. Несколько секунд, и можно будет пить. Хотя я, в принципе, и так почти согрелась.

   Вздохнув, я направилась к стоявшему в углу ледяному коробу, вытащила оттуда блюдце с последней долькой лимона и кинула ее в чай. Похоже, нужно хотя бы попытаться найти подработку. Иначе так и буду впроголодь жить. И летом еще ничего, в городе растет много фруктовых деревьев, можно найти чуть ли не с килограмм этих фруктов за сутки и спокойно жить на них. Но впереди зима. А значит, по-любому нужны дополнительные траты.

   С этой мыслью я взяла в руки горячую чашку и сделала глоток ароматного, обжигающего черного чая. Сейчас попью, посмотрю, что осталось в коробе из еды и начну размышлять насчет подработки. Надо будет постараться вспомнить, кто и о чем говорил в библиотеке. Вдруг что-нибудь интересное всплывет.

ГЛАВА 5

Из еды на ужин остался только вчерашний хлеб, целых два ломтя. Плюс на обеденном столе обнаружилась горстка печенья. Вот, собственно, и весь мой ужин. Впрочем, я настолько устала сегодня, что проглотила все довольно быстро, запила остатками чая и оправилась спать. Завтра. Я схожу за продуктами завтра. Закрою в пять библиотеку и загляну в продуктовый магазин по соседству. Домовушка Лисия продаст мне и хлеб, и что-нибудь посущественней.

   Квартира состояла из коридора, уборной, кухни, спальни и зала. Залом я практически не пользовалась, заходила туда не чаще двух-трех раз в месяц, когда на выходных оставалась дома, с книжкой. Тогда я садилась у камина, ждала появления на дровах саламандры и погружалась в чтение. В остальное время мне хватало спальни.

   Вот и сейчас я дошла до кровати, уселась на нее и устало вздохнула. На Земле мой доход был выше, пусть и ненамного. Но там я уж точно не сидела на одном хлебе сутками. Да и удобства… Была бы я на Земле, уже включила бы телевизор или полезла бы в Интернет. Все какое-то развлечение. Тут же… В общем, одно расстройство.

   Я стащила с себя платье, повесила его на спинку кровати и надела теплую ночную рубашку из байки. Затем залезла под одеяло, хлопнула в ладоши и приготовилась спать.

   Завтра ожидался тяжелый день, наполненный суетой и беготней.

   Сон не шел. Я лежала, вспоминала Землю, свою маленькую, но уютную, квартирку и отчаянно хотела вернуться. А еще я давно уже пыталась понять, кто и для чего перенес меня в этот мир. Чей замысел был переселить в мир фэнтези жительницу современного города с Земли?

   В общем, одни вопросы. И никаких ответов. Жизнь моя была слишком тихой, а сама я — слишком незаметной для… Да для всего. Ни невесты принца, ни спасительницы мира из меня не выйдет. И тем не менее я здесь…

   Заснула я примерно через час, когда моя голова стала пухнуть от мыслей и вопросов.

   Ночь я проспала без снов, проснулась относительно выспавшейся. Точно в шесть утра. Да и странно было бы, если бы я проспала: грифон-«будильник» орал через два дома от меня. Три крика. Шесть утра. Я подскочила в постели на первом, на втором вспомнила, где нахожусь, а на третьем, тихонько ругаясь себе под нос, встала и направилась в ванную — умываться и приводить себя в порядок.

   Завтракать было нечем, поэтому я выпила чай и вышла из дома в той же одежде, что и вчера. Привередничать не приходилось — гардероб мой был не особо разнообразным.

   В шесть утра в городке осенью уже светало. Это зимой будет темень, как уверяли местные жители. А сейчас… сейчас я могла разглядеть все и всех вокруг. Впрочем, насчет «всех» я погорячилась. Кроме меня, по тротуару шли один гном и один тролль. Остальные жители или спали, или собирались на работу, но явно в такую рань не собирались высовывать нос из дома.

   Да и я не вышла бы, если бы не необходимость забрать почту у Ванесы.

   Здание почты располагалось в трех кварталах от библиотеки, считай, на самом отшибе города. За почтой стояли только склады, в которых хранилась разнообразная продукция. Такое расположение почты было обусловлено необходимостью принимать грузы и разбираться с прилетевшими вивернами.

   Вблизи уродливые животные темно-коричневого цвета, с кожистыми крыльями, вытянутой мордой и длинными когтями, на деле, по уверениям Ванесы, виверны были спокойными и неконфликтными существами. Высотой с небольшого кабанчика, одна виверна за раз могла перевезти до тридцати килограмм груза. Для нашего городка подобные объемы считались довольно приличными, и обычно больше одной виверны из столицы к нам не отправлялось.

   Пока я дошла до почты, успела окончательно проснуться. Все же у осенней свежести было свое преимущество: она основательно бодрила.

   Высокое двухэтажное здание почты встретило меня шумом и криками. Ванеса гоняла двоих грузчиков-троллей, заставляя их быстрей, но при этом аккуратней разгружать прилетевшую к нам виверну.

   — Вереника, — увидев меня, приветливо помахала рукой Ванеса, — заходи внутрь. Я буду через минуту!

   Я кивнула и сразу же направилась к почте. Там тепло, сухо, и изнутри криков почти не слышно.

   Изначально почта строилась для нужд армии, и здесь была проведена неплохая звукоизоляция, а так как внутри предполагалось оборудовать пост для охранника, то и отопление сделали неплохое. Потом армейское начальство передумало, и гарнизон разбили в соседнем городке, в ста-ста двадцати километрах от нашего. А здание осталось. Его быстро прибрал к рукам мэр и устроил здесь почту.

   Я перешагнула порог, закрыла дверь, и уровень шума снизился чуть ли не вдвое. Светлое помещение, со стойкой для почтальона, загородкой, отделяющей посетителей и работников почты, и двумя стульями, выглядело относительно приветливо.

   Я уселась на стул и стала ждать появления Ванесы. Деятельная, активная, веселая, она была полной противоположностью мне. И я искренне удивлялась, как это никто до сих пор не женился на ней.

   Ванеса вихрем влетела в помещение уже через пару минут.

   — Лентяи, — проворчала она, красуясь в своем темно-вишневом шерстяном платье до пола, сапожками на невысоком каблучке под цвет наряду и синей шляпке с небольшими полями, — лишь бы чаи распивать. Совсем работать не хотят. Вот где найти нормальных грузчиков?

   Я лишь плечами пожала. На месте грузчиков я бы тоже не работала по такой погоде. Холодно же. Только чаи и пить, причем в хорошо отапливаемой комнате.

   — Твои письма, — Ванеса между тем покопалась у себя за стойкой и протянула мне два нежно-голубых конверта со штампами первого почтового отделения.

   — Спасибо, — я заставила себя вежливо улыбнуться.

   — Что нового в библиотеке? — Ванесе явно было скучно, и она решила хоть немного развлечься, поболтав со мной.

   — Новые книги, но при этом ни одного нового посетителя, — пожала я снова плечами.

   — Да, тоска… И как тебе не скучно там работать?

   — Так негде ж больше, — я поднялась со стула. — Пойду. Скоро библиотеку открывать. Светлого дня.

   — Светлого, — откликнулась Ванеса.

   И я вышла из почты.

ГЛАВА 6

Я открыла библиотеку минута в минуту, зашла в зал, разделась, переобулась, уселась на свое рабочее место. Сегодня народа ожидалось немного, три-четыре существа, не больше. Придут те, кто услышал вчера о пополнении книжного фонда, и те, кто заинтересовался оборотницей Виторией, вчера, как обычно, сидевшей на подоконнике.

   Я раскрыла справочник нечисти и нежити и стала дочитывать последние главы. Закончу — возьму что-нибудь другое, поучительное. Художественную литературу я в этом мире практически не читала. Открыла пару книг, убедилась, что они ничем не отличаются, кроме антуража, от земных любовных романов и детективов, и больше к этой теме не возвращалась.

   Минут через десять-пятнадцать в библиотеку заглянула эльфийка. Анатонарель Вилийская, так она представлялась каждый раз. Вот кто пачками поглощал любовные романы и зачитывал книги до дыр. Высокая, ладно сложенная, с аппетитными формами и тонким станом, она, будучи далеко не молодой вдовой лет сорока пяти, мечтала встретить на своем веку принца. Самого натурального причем. Любовные романы она рассматривала исключительно как руководство к действию: изучала поведение героинь, речь героев, наряды, движения в танце.

   Я постоянно хотела узнать, что в нашей глуши будет делать принц. А если он все же появится, зачем ему вдова средних лет? Да, эльфы жили долго, лет до двухсот, если повезет. Но даже в их среде ценились молоденькие красотки. Тебе уже есть двадцать пять? Все, тебе пора в утиль. Анатонарель к тому же была вдовой. А таких дам респектабельные мужчины старались обходить стороной, предпочитая девушек без опыта.

   Но рассказывать все это любительнице романов я смысла не видела. Хочется ей жить с розовыми очками на глазах — на здоровье. А я лишнюю галочку поставлю в журнале. Все для зарплаты полезней.

   Эльфийка взяла «Страстную ночь с драконом» и «Великую силу любви», и та и другая — пера Марты Великолепной. Если мне не изменяла память, то в прошлом месяце обе эти книги уже побывали у Анатонарель. Впрочем, ничего другого в нашей глуши и не оставалось, только перечитывать старье.

   Проводив эльфийку, я немного поколебалась, но все же распечатала оба письма. Думала сделать это дома, но поняла, что не выдержу, уж слишком интересно было узнать, что там написало мое дражайшее начальство.

   В первом конверте обнаружила чек со своей зарплатой. Теперь можно зайти в банк гномов Дюсселей через квартал от библиотеки и обналичить его. Как раз вовремя. Денег у меня оставалось не так уж и много.

   Во втором конверте лежало длинное и пространное письмо. Его суть сводилась к трем предложениям: «Мы вам, Вереника, конечно, доверяем. Но все же на днях пришлем проверяющего. Будьте с ним повежливее».

   Я откинулась на спинку стула и недовольно выругалась. Про себя, правда. Проверяющий. Здесь. В библиотеке. Интересно, что он будет проверять? Качество книг? Их количество? Или год издания? Мне скрывать было нечего. Но недоверием начальства я все же была оскорблена до глубины души.

   Минут через пять дверь открылась, и в библиотечный зал ввалились трое ребят: вампир, оборотень и гном. Ронсор Нагайский, Гарольд Ортонский и Парток, сын Кариса. Не зашли, именно ввалились. Эта неразлучная троица училась в старших классах общеобразовательной школы (единственной школы нашего городка), увлекалась химией и сгребала из библиотеки все, что было хоть как-то связано с опытами, химическими элементами и прочими подобными вещами.

   — Светлого дня, найра Вереника, — вразнобой поздоровались они.

   — Светлого дня, — откликнулась я. — Парток, ты книгу еще с той недели не вернул. «Опыты василисков».

   — Помню, найра, — смутился гном. — Я завтра принесу, честно.

   Я только головой покачала. Постоянный посетитель библиотеки считался парнем рассеянным. Его отец, Карис Шартонский, имел титул барона и вслед за отцом Алессандро, графом Нортомским, считался одним из титулованных существ нашего скромного городка.

   Троица зарылась на полках. Понятия не имею, что именно они хотели там найти. В этот раз ничего нового, связанного с химией, не привезли. Только развлекательную литературу и периодику.

   Через несколько минут мне на библиотечный стол легли три старых, можно сказать, древних, учебника по химии. Я с подозрением посмотрела на юных химиков.

   — Опять взрывать что-то будете?

   В прошлый раз эта троица, в компании с Алессандро, выдумывая разнообразные опыты на свежем воздухе неподалеку от почты, подпалила хвост прилетевшей почтовой виверне. Крику было… Граф и барон раскошелились не только на оплату страховки животного, но и на починку пострадавшего фасада почты. А Ванеса разорялась еще неделю, рассказывая всем и каждому, как же сильно она испугалась, когда рядом с ней взорвалась петарда.

   — Мы для уроков, найра Вереника, — насупился Ронсор, сын единственного в городе лекаря-травника, вампира.

   Я вопросительно вскинула брови, но интересоваться, куда подевались их личные учебники, выданные в школе, не стала, молча внесла в формуляры книги.

   Сегодня у меня было на удивление много посетителей. Буквально сразу же после юных химиков появилась ведьма Арина. Сдала пять любовных романов и пропала среди шкафов и полок. Она, как и тетушка Алиссая, читала практически все. Самая загадочная личность нашего городка. О ней никто ничего не знал. Жила, как и положено ведьмам, в лесу. Вернее, в небольшом лесочке неподалеку от города. Добротный каменный дом на два этажа был обнесен высоким частоколом. Пес за оградой, лаявший чересчур громко, не позволял незнакомцам подойти к дому незамеченными.

   Меня биография Арины интересовала мало. Я вообще считала себя человеком крайне нелюбопытным. Приносит в срок книги, обращается с ними бережно — уже хорошо. Остальное меня не касалось.

   Арина наконец-то показалась из-за шкафов. Три детектива и один сборник рассказов. Ладно еще детективы, там хоть сюжет есть. А этот сборник… Я как-то открывала его от скуки. Десятка два авторов соревновались в длинных и нудных описаниях природы. Я закрыла на третьей странице. Но, как говорили на Земле, воля клиента — закон. Так что я внесла книги в формуляр Арины.

ГЛАВА 7

До конца рабочего дня я выдала пару любовных романов двум оборотницам, которых видела в библиотеке лишь трижды, и в остальное время сидела и обдумывала новость. Итак, непонятно кто и непонятно для чего собирается появиться здесь прямиком из столицы. Насколько я знала, многим госработникам, занимавшим «приличную» должность, по работе были положены портативные порталы. Так что мой проверяющий мог появиться в нашем городке чуть ли не в любую минуту. И это настораживало.

   Кто я такая, чтобы присылать сюда проверяющего? Или мое непосредственное начальство действительно хочет убедиться, что библиотечные фонды не разворованы? Так это глупость несусветная. Каждая книга была защищена особым заклинанием, не позволявшим ее продать или подарить. Только чтение на время.

   Тогда в чем дело? К чему эта проверка? Вереника, та, настоящая, скрупулезно отмечала в журнале каждое происшествие вроде порванной книги. Если бы подобная проверка уже проходила, я уверена, что в журнале об этом было бы написано. Но за те месяцы, что мы с ней провели в этом городке, ни одной проверки не состоялось. И вот, пожалуйста…

   В общем, я была в растерянности, не знала, что и думать.

   Закрыв, как и положено, библиотеку в пять вечера, я отправилась в банк гномов Дюсселей, отца и двоих сыновей. Нужно было обналичить чек на зарплату. Затем — магазин домовушки Лисии. И можно, наконец, возвращаться домой.

   Я надела вчерашние пальто и обувь, сверху — шляпку. И вперед, получать деньги.

   Сегодня на улице было немного теплее, чем вчера. Но я в пальто не чувствовала особых перемен. По тротуару тек настоящий ручей из живых существ. Рабочий день закончился, пора было расходиться по домам. Гномы, домовушки, оборотни, вампиры и представители других рас — все они спешили оказаться за обеденным столом, рядом с родными и любимыми существами.

   Я дошла до банка, кивнула в качестве приветствия троллю-охраннику у входа. Он услужливо распахнул передо мной массивную дверь, деревянную, оббитую железными пластинами по всему периметру. Я перешагнула порог и оказалась в царстве денег.

   Внутри было тепло и светло. Под потолком горели несколько крупных магических шаров, позволявших в подробностях рассмотреть интерьер. Несколько столиков, за которыми сидели гномы, работавшие с клиентами. На стенах — панели из красного артарского дерева, за которыми могли скрываться и потайные ходы, и защитные амулеты, и… да что угодно, включая охранников! Два зеркала у дальних стен, в позолоченных рамах. И в самом дальнем углу — дверь, ведущая непонятно куда. Впрочем, это для меня непонятно, вполне возможно, что за той дверью располагались сейфы, потайные ходы, кабинеты владельцев и так далее.

   Я подошла к одному из свободных столиков, присела напротив гнома на стул и произнесла:

   — Вереника Залесская, обналичить чек.

   Сам чек сразу же лег перед гномом, как и памятка, которую я носила с собой.

   Гном, невысокий крепыш с белой бородой, одетый в серо-коричневый костюм в полоску, взял памятку, сравнил мое лицо на фотографии и в реальности, кивнул и произнес:

   — Минутку, найра Залесская.

   Он нажал на кнопку со своей стороны стола, и на столешнице появились деньги.

   Я собрала небольшую стопку монет, в основном серебрушек, в матерчатый потертый кошелечек с выцветшим цветочным орнаментом и положила его в карман пальто, благо тот был глубоким. Завтра, несомненно, придет поверенный от эльфийки, у которой я квартировалась. За квартплатой, конечно. И оставалось только гадать, откуда он знает точную дату моего появления в банке, ведь зарплата приходит в течение нескольких определенных дней.

   Гномы проболтаться не могли — все, что касалось денежных дел их клиентов, держалось в строжайшем секрете. Видимо, все же слухи, которые здесь расходятся быстрее, чем круги по воде от брошенного камня. Но факт остается фактом: я получаю вечером зарплату, и на следующий день в зал библиотеки заходит поверенный эльфийки и забирает квартплату, то есть почти две трети зарплаты.

   Я поднялась со стула.

   — Тихой ночи, — пожелала я гному.

   — Тихой ночи, найра Залесская, — вежливо откликнулся гном.

   Делать в банке было больше него. Пора идти к домовушке Лисии, покупать продукты и возвращаться домой, пока окончательно не стемнело.

   Несколько минут ходьбы по изрядно обезлюдевшему тротуару, и вот уже я у небольшого одноэтажного здания, украшенного снаружи искусственными цветами. Ярко-красные розы, розовые маргаритки, желтые нортики, зеленые горики — все они, подсвеченные магической подсветкой, смотрелись ярко и нарядно на потемневшей улице и приковывали взгляд к магазинчику.

   Домовушка Лисия была одинокой старой девой лет пятидесяти, жившей тихо и замкнуто. Она любила рукодельничать, торговала в своем магазинчике и редко показывалась в обществе, предпочитая проводить время в уютной квартирке с потрескивавшим камином и сладостями на подносе.

   Невысокая, плотная блондинка, не особо красивая, но добродушная, одетая в серое, полностью закрытое платье до пола, чепец и фартук такого же цвета, она встретила меня улыбкой.

   — А я уже гадать начала, когда найра Вереника появится, — поздоровавшись, произнесла она.

   — Работа, найра Лисия, — вернула я улыбку и добавила по себя: «Плюс полное отсутствие денег».

   — Как раз сегодня свежий хлеб принесли, — домовушка искушающе подмигнула. — И булочки. Те самые, с кунжутом.

   — Ах, найра Лисия, — вздохнула я, — вы настоящая искусительница.

   Булочки с кунжутом были единственной роскошью, которую я себе иногда позволяла. Мягкие, пышные, они буквально таяли на языке. И получала бы я зарплату побольше, моя талия давно бы стала такой же широкой, как у домовушки. А так… Всего лишь четыре булочки в месяц. Не так и много для скромного библиотекаря.

   — Наша жизнь, найра Вереника, слишком скучна, чтобы еще и отказывать себе в небольших радостях, — мудро изрекла домовушка.

   В принципе, я была с ней согласна.

   Окинув внимательным взглядом содержимое магазинчика, я начала делать заказ. Нужно было набрать как можно больше продуктов, причем заплатить как можно меньше. А потому — да здравствует дешевая еда!

ГЛАВА 8

Я взяла не так много продуктов: два батона хлеба, недавно испеченного, горячего, хрустящего, две булочки к чаю — такое удовольствие я растягивала обычно по количеству булочек, а значит, могла пить чай два дня, — черный чай, самый дешевый, насыпной, крашги — местную картошку, — кувшинчик молока и нарсовую крупу. На таких запасах можно прожить недели полторы, не дольше. А потом я снова буду питаться тем, что принесут в библиотеку добросердечные городские жители.

    С сожалением распрощалась с двумя серебрушками, сложила все покупки в холщовую сумку, которую мне одолжила домовушка, и направилась домой. Завтра занесу сумку. А пока… Пока пора поесть по-человечески. Унять стресс. Ведь этот реви… тьфу ты, проверяющий, действительно может пожаловать в любую минуту.

   Домой я пришла в то же время, что и вчера, уже по темноте, сняла в прихожей верхнюю одежду, отнесла продукты на кухню, вымыла руки и только потом уселась на стул, устало вздохнула. Эти два дня я ходила на работу в одной и той же одежде. Завтра надо появиться в другом наряде, и не потому что это платье было грязным, а потому что могут пойти слухи о моем практически нищенском существовании. Как же, несколько дней подряд носит одну и ту же вещь, совсем обнищала. А еще библиотекарша. Я слышала подобные слухи об одной из продавщиц в дальнем, не особо благополучном районе города. И еще тогда подумала, какая им всем разница, сколько дней носится платье, если оно выглядит опрятным и чистым? Нет же, надо обязательно ткнуть живое существо в его тяжелое финансовое положение.

   В общем, придется доставать второе теплое платье, носить его четверг и пятницу, а на выходных стирать оба. А ведь я так хотела уделить время не только стирке и необходимой готовке, но и чтению…

   «Это если проверяющий не появится, — с горечью подумала я, — а так придется и выходные в библиотеке торчать. А стирать по вечерам. Знаю я этих госслужащих. Так и стремятся выслужиться перед начальством за счет подчиненных».

   Я поднялась, поставила на огонь чайник, распечатала пачку с чаем. Этот, дешевый, ничем не пах. Да и качество у него было не особо. Но уж лучше пить его, чем «пустой» кипяток. Все какая-то иллюзия сытой жизни.

   Пока чайник кипятился, я разложила продукты по местам. Хлеб с булочками и чаем оставила на столе, молоко поставила в ледяной короб, крашги и крупу поставила под стол. Вот, в принципе, и все. Теперь можно и чай пить. С куском хлеба и одной булочкой. И на боковую. Готовить буду уже завтра вечером, благо никаких походов никуда не намечалось, а значит, и домой я попаду пораньше.

   С этими мыслями я заварила чай и с удовольствием сделала глоток. Горячая, подкрашенная черным жидкость весело потекла по пищеводу. Я покосилась на булочку, потом взяла ее, разломила на две части и с наслаждением откусила кусок вкусной сдобы. Ну, Вера, приятного тебе аппетита.

   Нежная, мягкая, сладкая, булочка таяла во рту, оставляя после себя незабываемый вкус. Я наслаждалась каждым кусочком, привалившись спиной к стене и прикрыв глаза. Сейчас я сама себе напоминала кошку, объевшуюся сливок, и готова была мурлыкать от удовольствия.

   Булочку я тянула как могла и все равно проглотила ее быстро. Затем отломила кусок хлеба и начала жевать его. Сейчас поем, затем сварю кашу из нарсовой крупы, и можно ложиться спать.

   Я заметила, что в этом теле устаю намного быстрее, чем в том, «старом», которое осталось на Земле. Не знаю, с чем это было связано, может, с постоянным недоеданием, может, еще с чем, но мне постоянно хотелось спать или же просто лежать в постели без дела. Возможно, это было сезонным состоянием, допустим, из-за недостатка солнца. Ну или же тело Вереники чем-то болело, а чем — я понятия не имела. В любом случае, став Вереникой, я сделалась медлительной и постоянно уставшей.

   Поев, я взяла с подоконника кастрюлю, наполнила ее водой и поставила на плиту. Нарсовая каша по вкусу напоминала рис, варилась недолго, была сытной, рассыпчатой и мягкой. Она пользовалась популярностью у не особо богатых слоев населения не только из-за низкой стоимости, но и из-за того, что из двух небольших пригоршней получалось сразу несколько порций каши. И есть эти порции можно было три-пять дней. Существенная экономия.

   Каша сварилась быстро. И уже через сорок минут я, переодевшись в ночнушку из байки, древнюю и выцветшую, залезала под одеяло. Завтра утром поставлю кашу в ледяной короб. А пока спать, спать…

   Спала я без снов, и слава всем местным богам — слишком много кошмаров снилось мне в свое время на Земле.

   Проснувшись рано утром, я прежде всего тщательно вымылась под душем, отметила про себя, что настой для мытья волос заканчивается, а значит, нужно зайти за новым в аптеку, вытерлась насухо и вышла из ванной, укутанная в халат и полотенце, оба широкие и теплые, оба темно-коричневого цвета.

   Каша отправилась в ледяной короб. Правда, предварительно я отложила на тарелку четыре ложки и сытно позавтракала. Теперь полдня точно можно о еде не думать.

   Как бы мне ни хотелось, но булочку я решила оставить до вечера. Удовольствие надо растягивать.

   Подойдя к шкафу в спальне, я раскрыла створки и уныло посмотрела на целых пять вешалок с одеждой. У меня имелось два летних платья, два зимних и одно внесезонное, если так можно выразиться, на официальные мероприятия. В общем, гардероб крайне скудный.

   Я сняла с вешалки второе, чистое полушерстяное платье, светло-коричневое, крупной вязки, полностью закрытое, с воротником и манжетами на рукавах.

   Надев белье, я натянула на себя платье, вышла в коридор, посмотрела на себя в зеркало. Типичная старая дева. В таком виде на меня ни один психически здоровый мужчина не посмотрит больше пяти секунд.

   Не знаю, какой образ жизни вела настоящая Вереника, но она явно не питала симпатии к мужскому полу.

ГЛАВА 9

В библиотеку я зашла вовремя, открыла дверь, оставила верхнюю одежду в подсобке и направилась к книжным шкафам. Бегло просмотрела их наполненность. Вроде практически все книги на местах. По журналу выходило, что на руках не больше десяти-двенадцати книг. Именно столько «дыр» я и увидела в рядах. По идее, недостачи быть не должно, и проверяющий не сможет ни к чему придраться. Если он вообще будет рассматривать шкафы и сверять книги со списком.

   Я поймала себя на мысли, что начинаю переживать из-за появления местного «ревизора». Может, потому, что другой работы у меня не было, и в голове даже мысли не появлялось, где эту самую работу найти. А может, просто потому, что я понятия не имела, чего ждать от незнакомца. Почему-то я была уверена, что ничего хорошего от проверяющего мне ждать не нужно.

   К тому моменту, как порог библиотеки переступила тетушка Алиссая с прочитанными книгами в руках, я уже успела себя накрутить и мысленно искала другую работу.

   — Опять не выспалась, — ворчливо заметила она.

   Я не стала говорить, что отвратный вид у меня не из-за недосыпания, а из-за недоедания. Вместо этого я улыбнулась как можно приветливей.

   — Я отлично себя чувствую, тетушка. Светлого дня.

   — Светлого, — на библиотечный стол легли книги, а затем — пакетики с пирожками, который тетушка несла на согнутой руке. — К чаю тебе.

   — Спасибо, — совершенно искренне поблагодарила я.

   Тетушка Алиссая отправилась к шкафам, я убрала пакетик под стол и принялась делать записи в формуляре и журнале.

   На этот раз гномка выбрала старые книги: детектив «Убийца — русалка» и два любовных романа: «Страсть в ночь с полной луной» и «Наложница дракона». Я все прилежно внесла в формуляр.

   — У Орланда жилец новый появился, — сообщила тетушка, собирая книги. — Орланд говорит, что тот сегодня в четыре утра приехал, состоятельный, красивый. Явно из столицы. И что он в нашей глуши забыл?

   Я с трудом подавила дрожь. Проверяющий. Больше некому. Тетушка Алиссая ушла, а я сидела за столом и думала. Орлад был двоюродным братом дядьки Савьяра, жил от того через три дома и владел небольшой гостиницей на два этажа. Пятнадцать номеров, которые обычно пустовали, были в распоряжении клиентов двадцать четыре часа в сутки. Помимо гостиницы, у Орланда было собственное производство обуви, которое приносило ему стабильный и приличный доход. Иначе с одной гостиницей он быстро пошел бы по миру.

   Орланд, как никто другой, разбирался в состоятельности и статусе существ вокруг. И если он уверяет, что постоялец богатый и приехал из столицы, то можно не сомневаться в его словах.

   А это значит, что я с минуты на минуту должна ожидать знакомства с проверяющим…

   Руки задрожали, ноги — тоже. Да что ж я так волнуюсь-то?!

   Ближе к обеду я вспомнила о пирожках. За это время не появилось ни одного посетителя. И я успела протереть несуществующую пыль на полках и несколько раз перепроверить, ровно ли стоят книги. На тех же полках. Руки вроде бы не тряслись. Но общее состояние было отвратным. Я нервничала. Самой себе я могла в этом признаться. А вот причину понять было трудно. Ну проверяющий. Ну приехал из столицы. Да даже если он меня уволит, всегда можно попробовать найти любую подработку, хоть полы в доме у знати мыть. Увольнение ж не равняется смерти!

   Но все эти доводы помогали мало. Я все равно волновалась. И пирожки села есть не столько из-за голода, сколько из-за попытки успокоиться. Заедала страх, так сказать.

   Два пирожка с капустой и один с вишневым джемом улетели в мой голодающий организм со скоростью ракеты. Какой бы сытной ни была каша, ее все равно не хватало. И к обеду я уже начала чувствовать легкий голод из серии «что бы перекусить». Так что пирожки гномки были как раз кстати.

   Я смаковала каждый кусочек. Тетушка Алиссая готовила все сама. Прислугу зажиточные гномы не держали. Еще чего — платить за труд посторонних существ. Гномке, конечно, помогали ее дочери, и уборкой, и готовкой, а сыновья, кто постарше, работали с отцом или занимались участком. Все были при деле.

   Сразу же после моего импровизированного обеда порог библиотеки преступил Алессандро, принесший одни книги и желавший взять другие.

   — Светлого дня, найра Вереника, — воспитанно поздоровался он.

   — Светлого дня, Сандро, — откликнулась я. — Проходи, выбирай, что возьмешь.

   Выбрал он детектив Валисия Огненного «Глаз василиска» и любовный роман Марты Великолепной «Любовь оборотня», то есть те самые книги, что за несколько часов до его появления вернула тетушка Алиссая. Книговорот в одном маленьком городке, блин.

   Я внесла книги в журнал, проводила взглядом Алессандро, отвернулась к окну. Там по тротуару изредка прохаживались те, кому не надо было на работу. Небольшой процент счастливчиков. Остальной народ уже давно сидел на своих местах и в поте лица зарабатывал себе на жизнь.

   За оставшееся время никого другого в библиотеке не появилось. И, наверное, так было только лучше для меня: я успела себя накрутить и не могла сосредоточиться на работе. Вместо этого я смотрела в окно практически безотрывно. В каждом, кто проходил по тротуару, я видела проверяющего. Нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице, я ожидала крика грифона, который сообщил бы мне, что рабочий день окончен.

   Примерно за полчаса до закрытия библиотеки ее порог переступил незнакомец.

   Высокий, статный, хорошо одетый мужчина лет тридцати-тридцати пяти, на первый взгляд, был одет в темно-серый сюртук, сшитый явно из дорогой ткани, черные штаны и такого же цвета сапоги на высоком каблуке. В руках он держал темно-коричневую шляпу с высоким цилиндром. Смотрел прямо, пронзительно. Глаза странного фиолетового оттенка словно сканировали пространство. Темные, как вороново крыло, волосы были аккуратно пострижены. Тонкие черты лица давали понять, что в библиотеку пожаловал аристократ.

   — Леонард найр Артонский, — представился он, пристально уставившись на меня, — проверяющий из министерства информации и ваш жених, найра Вереника, — последние четыре слова он произнес с гадкой улыбочкой, появившейся на четко очерченных тонких губах.

   Я застыла памятником самой себе. Жених? Какой еще жених?!

ГЛАВА 10

Видимо, мое изумление было написано на лице огромными буквами — я никогда особо не умела скрывать свои мысли и чувства, — потому что незнакомец вскинул брови в наигранном недоумении.

   — Милая невестушка, вы успели меня забыть за эти полгода?

   Э… Да я как бы никогда с вами и не была знакома. Зато теперь понятно, почему Вереника так ужасно одевалась. Сбежала от жениха и не хотела привлекать к себе внимание. И что ж там у них могло случиться, если она предпочла работать и жить в такой глуши? А самое главное — что именно мне сейчас отвечать совершенно незнакомому мужчине?

   Он между тем устал от моего молчания, в два шага преодолел расстояние между нами, хотел что-то произнести — я видела, как он приоткрыл рот, — но затем вдруг нахмурился.

   — Идиотка! Ты зачем закрыла свои магические каналы?! Хочешь умереть от истощения?!

   Еще не отойдя от предыдущей нежданной информации, я вздрогнула от крика и поняла, что такими темпами могу скоро и свихнуться. Столько события сразу для меня одной… Нет, многовато.

   — Вереника! Отвечай!

   Да что ж он так орет-то…

   — Я не ожидала, что вы здесь появитесь, — я говорила тихо, неспешно, тщательно выбирая слова. — Мне сейчас нужно закрывать библиотеку. Вы хотите осмотреть все прямо сегодня? Или же поговорим у меня дома?

   — Поговорим, — угрожающе произнес жених. — Собирайся. Закрывай все. И поговорим. Без лишних ушей.

   Да кто же вам сказал, найр Артонский, что в квартире не будет лишних ушей? Та же саламандра услышит. Не знаю, как именно, но все, что происходило в квартире, становилось известно моей домохозяйке, эльфийке. Я грешила на саламандру. Хотя, может, были и какие-то подслушивающие устройства. Кстати об эльфийке. Что-то ее поверенный сегодня не появился. Ей не нужна квартплата?

   Мысли вяло ворочались в голове, пока я одевалась в подсобке, а потом, под внимательным взглядом жениха, закрывала дверь библиотеки. Он смотрел на меня, не отрывая глаз, как будто боялся, что отвернется, а я снова сбегу. Было бы куда. Здесь, в этом городке, мы все как на ладони.

   Мы вышли из библиотеки. На мой взгляд, смотрелись мы рядом очень комично: он, лощеный аристократ, одетый по последнему писку моды, и я, выглядевшая хорошо если не побирушкой в своем старом, изношенном пальто.

   До дома дошли молча. Не знаю, о чем думал мой спутник, я же пыталась продумать стратегию поведения. Получалось не очень. Я ничего не знала об отношениях Вереники с этим мужчиной. И любое мое слово могло вызвать непредсказуемые последствия.

   Возле дома, прямо у ступенек, меня ждал поверенный от эльфийки, высокий статный эльф в годах. На людях он всегда появлялся в черном фраке, что делало его похожим на ворона.

   Я отдала ему завернутые в бумагу монеты, точную сумму. Он развернул бумагу, пересчитал под фонарем каждую монету, кивнул и удалился.

   Что ж, одной проблемой меньше.

   Я зашла в квартиру, жених решительно перешагнул порог и последовал за мной. Входная дверь захлопнулась. Свет, как обычно, зажегся после хлопка.

   — Отдельный вход в дом и такая бедность. Вереника, я был о тебе лучшего мнения, — выдал жених, поморщившись. — Сбежала, так сумей хотя бы условия, достойные тебя, создать вокруг.

   Я промолчала — банально не понимала, о чем идет речь. Да, в трехэтажном доме я снимала квартиру на первом этаже, с отдельным входом. Но при чем здесь условия, которые должны были быть достойны Вереники? Она что, герцогиня, графиня, принцесса, дочка высокопоставленного чиновника?

   Я терялась в догадках. Вереника не вела никаких записей, даже ежедневника не имела, а потому я не знала о ней ничего.

   Размышляя таким образом, я привычно вымыла руки в ванной, освободила помещение для жениха и отправилась на кухню, уселась на стул.

   — Даже чай не предложишь? — немного издевательски поинтересовался он, появившись на кухне через несколько секунд и встав напротив меня.

   — Вряд ли вы будете пить то, что пью я, — кивком я указала на дешевый чай.

   Жених осмотрел обстановку кухни, продукты, находившиеся там, и дернул головой, словно раздраженный увиденным.

   — Ты, герцогская дочка, живешь в подобной обстановке. Словно нищая. Да еще и под чужим именем. Из-за собственного упрямства, между прочим. Как ты докатилась до подобного, Вереника? Мы ведь все равно поженимся. Магическая клятва произнесена. И никто не способен с ней бороться. Твои закрытые магические каналы всего лишь оттягивают неизбежное. Ты будешь моей женой, Вереника!

   Я молчала. Внимательно слушала, впитывала каждое слово, стараясь запомнить всю информацию, и молчала.

   Значит, герцогская дочка. Живу под чужим именем. Магическая клятва принесена? А я тут при чем? Я же не Вереника. В ее теле, да. Но душа же другая. И я точно замуж не собиралась. Тем более за этого «проверяющего». Слишком он лощеный и напористый. Да и вообще… Не люблю чересчур богатых и знатных мужчин. Они свято уверены, что уж им-то точно все можно в этой жизни.

    — Не молчи, Вереника! Не нужно строить из себя несчастную, всеми обиженную жертву!

   Жених не кричал, говорил негромко, но уж очень экспрессивно.

   — Вы мне не даете и слова вставить, — как можно более спокойно проговорила я.

   Жених прищурился.

   — Так, значит? Даю. Говори. Для чего ты закрыла свои магические каналы?! Ты понимаешь, что это повлияет на твое здоровье в дальнейшем?

   Каналы… Это из-за них я так отвратно себя чувствую? Или есть какая-то другая причина?

   Ох… Если бы я только знала, как может жених отреагировать на правду, на мои слова о том, что я не Вереника. Но ухудшать ситуацию не хотелось. Я и так понятия не имела, как выкрутиться сейчас.

ГЛАВА 11

Жених ждал, смотрел требовательно, был уверен в себе и в ситуации. Мне следовало хоть что-то ответить. Но вместо того чтобы попытаться как-то объяснить свое поведение, я сокрушенно заметила:

   — Нас видели вместе. Вы входили в мой дом. Теперь поползут слухи. Моя репутация подмочена. Придется рассказывать правду. А ведь тут было так тихо…

   Я не договорила — в глазах жениха вспыхнуло изумление. Он как будто не верил услышанному. Ну, или же не хотел верить. В его случае это было равнозначным.

   — Слухи? Репутация? — прищурился жених. — От кого я слышу эти слова? Какая репутация в этой забытой богами дыре?! Ты, когда сбегала из дома, практически из-под венца, о нашей с твоим отцом репутации думала? А о слухах, которые обязательно поползут по столице?! Твои сестры не могут показаться в приличном обществе. Об их детях ты подумала? А о карьере их мужей?

   Ох, как все сложно. То-то он такой нервный. Вереника не просто сбежала, получается. У ее побега оказались серьезные последствия для членов ее семьи. И кому мне сказать теперь спасибо за переселение в такое проблемное тело?

   — Мне жаль, что так получилось, но на тот момент я считала, что это…

   Я не договорила — миг, и сильные мужские руки вздергивают меня вверх, как куль с картошкой, держат за грудки, бережно, но решительно. В глазах появляется холод. Вся фигура жениха сжимается, как у огромного агрессивного кота, готового к прыжку.

   — Кто ты? Кто ты, Шархес тебя побери?! И почему ты находишься в теле моей невесты?! — буквально зарычал жених.

   Упс. Большой упс. Вот как знала же — не играть мне роли сбежавшей невесты. Особенно когда информацией никакой не обладаю.

   — Вы меня придушите, — аккуратно заметила я. — И тогда я точно ничего вам не расскажу.

   Хватка сделалась менее жесткой, но пальцев жених не разжал.

   — Кто ты? — повторил он.

   — Человек. Из другого мира.

   Я произнесла эти слова и замерла, боясь реакции. Кто его знает, как здесь относятся к попаданцам. Вдруг на костер сразу потащат?

   Еще несколько секунд я висела над полом, затем жених опустил меня на мое место.

   — Переход, значит, — проговорил он негромко и совсем непонятно. — Давно его не было. — И уже мне: — Ты сама открыла врата?

   — Что? — изумилась я.

   Какой переход? Какие врата?

   — Значит, боги, — не потрудившись мне что-либо объяснить, заключил жених. И снова мне: — Твое имя? Настоящее?

   — Вера.

   — Давно ты здесь?

   — Шесть месяцев.

   — То есть почти сразу.

   — Может, вы объясните мне, что происходит? — мне надоело отвечать на вопросы, и я решила сама получить информацию.

   — Ты скоро выйдешь замуж, — произнес этот… сволочь… и осклабился.

   — Я не ваша невеста, не Вереника, — напомнила я.

   — Ты в ее теле. Имена почти одинаковые. Магическая клятва примет тебя.

   — Нет.

   — Что? — изумился жених.

   — Нет, — уже уверенней повторила я. — Я за вас не выйду.

   На кухне установилась нехорошая тишина.

   — Леонарду найр Артонскому отказывать не принято, — холодно сообщил жених. — Я спишу твой отказ на отсутствие информации у тебя. — Завтра найди среди своих книг энциклопедию высшей аристократии нашей империи и почитай его. Внимательно почитай.

   «Первые семьи Шарлийской империи»? Да, была такая энциклопедия библиотеке. Подарочный экземпляр, видимо. Ну, или же нарочно подобные экземпляры рассылали по всем отделениям империи, чтобы жители брали книгу в руки с почтением и осторожностью: черная кожаная обложка, золотистое тиснение, прекрасная печать, красочные гравюры. В общем, эту книгу и подарить не стыдно было. Я туда не заглядывала. Зачем мне, живущей безвылазно в далеком провинциальном городке, знать поименно высшую аристократию, обитающую при дворе? Я изучала политику, экономику, историю, религию, быт и прочие стороны жизни имперцев. И вот, пожалуйста, один из тех, кто упомянут в той энциклопедии, сейчас стоит передо мной.

   — Завтра же, — продолжал между тем жених, — мы с тобой отправимся к местному магу. Пусть откроет твои магические каналы.

   — Зачем? — напряглась я.

   Вот еще магии мне в моей жизни не хватало. И так проблем целый воз.

   — Мне нужны здоровые наследники.

   — В империи много молодых женщин, готовых выйти за вас. При чем тут я?

   Жених прищурился.

   — Ты упрямая. Такая же, как Вереника. Правда, она была вспыльчивой безголовой дурочкой. А ты как минимум умеешь держать себя в руках. Я заключил договор с твоим отцом, Вереника. И ты выйдешь за меня. Сейчас на тебе моя магическая метка. С ней ты точно никуда не сбежишь.

   — У меня нет денег, чтобы куда-нибудь сбегать, — заметила я.

   — Это видно по тому, как ты тут живешь, — усмехнулся жених. — Готовься, Вереника, с завтрашнего дня ты официально станешь для всех моей невестой.

   — А как же моя работа в библиотеке? — я не собиралась сдаваться.

   — В этом захолустье? — приподнял брови жених. — Ты вернешься в столицу, станешь моей женой, а дальше можешь выбрать хобби себе по душе.

   Повернулся и вышел, своим уходом поставив точку в нашем разговоре. Временную точку, конечно. Я собиралась уже завтра приделать к ней хвост и превратить в запятую.

   Выйти за него? Да не дождется.

   С такими мыслями я достала из ледяного короба кашу, поставила ее на огонь, чтобы подогреть, и направилась в коридор — закрыть входную дверь.

   Настроение у меня было боевым. Я терпеть не могла, когда кто-то начинал мне указывать. Одно дело — выслушать прямой приказ начальства, приказ, надо заметить, связанный с работой. И совсем другое — повиноваться какому-то местному хлыщу, решившему взять меня в жены против воли.

   Пусть помечтает.

   Замок на двери щелкнул — ночью меня, надеюсь, никто не побеспокоит.

   Теперь можно было возвращаться на кухню, есть сваренную вчера кашу с последней булочкой, пить безвкусный чай. И думать. Думать. Очень много думать.

ГЛАВА 12

Придумалось не так уж и много. Я не владела нужной информацией, чтобы строить хоть какие-то предположения, а потому съела кашу, выпила чай с булочкой, тяжело вздохнула и минут через пять пошла спать. Завтра прочитаю в «Первых семьях Шарлийской империи» про Леонарда найр Артонского, и можно будет хотя бы примерный портрет жениха составить. Хотя я и сейчас могла сказать, что этот самый Леонард — наглый, самоуверенный, самовлюбленный тип, который никогда не сталкивался с отказом.

   Наверное, именно поэтому его настолько сильно задел побег невесты. Как же, его, такого красивого, бросили, причем буквально у алтаря.

   С этими мыслями я и уснула.

   Проснулась рано, в темноте, сама, без помощи грифона. Хлопнув в ладоши, чтобы включить свет, я поднялась и посмотрела на песочные часы, стоявшие на столе у окна. Полшестого. Вряд ли теперь усну.

   Тщательно вымывшись, я оделась в домашний халат темно-синего цвета, поставила на кухне чайник и села за стол. Морально я уже готовилась и к слухам, которые со скоростью света разлетятся по городку, и к любопытным и бесцеремонным взглядам всех и каждого. Как же, в город приехал богатый и красивый незнакомец и в первый же день показался на улице вместе с невзрачной библиотекаршей. Между ними явно что-то есть!

   Один плюс от этих слухов — народ в библиотеке появится. Много посетителей я не ждала, но думала, что их будет больше, чем обычно.

   Я выключила закипевший чайник, заварила чай, выпила его и стала одеваться на работу. Есть совершенно не хотелось. Меня бил внутренний мандраж. Моя жизнь и на Земле, и здесь, была слишком скучной и унылой. И теперь, когда в ней появился нахальный жених, я чувствовала возбуждение.

   Я надела вчерашнюю одежду, все то же самое, вплоть до шапки, и ровно в шесть, под крик грифона, вышла из дома.

   Библиотека встретила меня темнотой и тишиной. Я довольно улыбнулась. Отлично. У меня есть время, чтобы прочитать статью в энциклопедии.

   Хлопнув в ладоши, я дождалась, когда зажжется свет, и целенаправленно зашагала к полкам. Так… Что тут у нас? Приключения, любовный роман, история… Нет, все не то. А, вот. Документалистика.

   Я аккуратно вытащила из ряда других книг толстый талмуд в черной обложке и направилась к столу библиотекаря. Положив книгу на столешницу, я наконец-то сняла верхнюю одежду в подсобке, переобулась и уселась за стол.

   Ну и где там страница, посвященная великому и ужасному Леонарду найр Артонскому? На «Л» нет. Значит, смотрим на «А». Ага, вот. Артонский, найр Леонард. И не одна страница, а целых три, да еще и написанных мелким почерком. Очень интересно…

   Я внимательно читала предложенный текст и все сильней понимала, что судьба решила подставить мне огромную подножку. И я споткнусь о нее с минуты на минуту. А затем или шею себе сверну, или как минимум синяков наставлю.

   Герцоги Артонские считались сильными магами на протяжении нескольких веков. Женщины и мужчины, они развивали в себе силу и служили во благо империи. Прадед Леонарда, Жиль найр Артонский, упомянутый в статье одной строчкой, был опасным черным магом, способным призывать демонов из Бездны. Дед, Паранс найр Артонский, боевой маг, и бабушка-травница Арина, служили на дальней границе, где в свое время и познакомились. Отец, Орлан Артонский, как и прадед, был чернокнижником. Их сын, мой жених, унаследовал темную магию. Трупы не поднимал, но демонов пару раз вызывал.

   В статье было написано, что Леонард десять лет прослужил на границах с троллями и орками. Именно там, набравшись боевого навыка, он стал считаться первым клинком империи. Несколько дуэлей в столице закрепили за ним эту славу.

   Об образовании Леонарда говорилось, что, помимо домашнего обучения, он учился сразу в двух престижных вузах столицы, параллельно. Как я поняла из статьи, ему разрешили не присутствовать прямо-таки на всех занятиях. Поэтому он ходил вольным слушателем и в срок сдавал все письменные работы и устные экзамены. В результате два диплома с отличием. Ну кто бы сомневался.

   В данный момент Леонард владел несколькими участками земли, разбросанными по всей империи. На них имелись и города, и заводы, и фабрики, и угодья, лесные и речные. О замках и дворцах вообще можно было не заикаться.

   Занимался он тем, что выполнял «особые поручения» императора, как было написано в статье. Что за поручения и почему в кавычках, книга умалчивала. И я могла только предположить, что мой жених являлся кем-то вроде сотрудника госбезопасности.

   В общем, важная птица, да. И обратил внимание на скромную меня. Даже если вспомнить, что Вереника живет здесь по подложным документам, возникает вопрос: что такого в ней есть, из-за чего он решил взять ее в жены? Красота? Вряд ли. Веренику нельзя было назвать красавицей. Возможно, при должном уходе и заботах стилиста из нее вышла бы миленькая женщина. Но явно не красавица. Тогда что? Наследство? Это такому-то богатею нужно наследство? Ну… Если там что-то очень редкое, то может быть. Но у Вереники вроде еще и сестры есть. То есть редкость могла давно уплыть к другим мужьям. И значит, остается что? Правильно, магия.

   Я крепко задумалась. Недаром, ой недаром Вереника закрыла каналы, пожертвовав своим здоровьем. То ли досадить жениху хотела, то ли сбить его со следа, если тут магию могли чувствовать. И тогда снова появляются вопросы. Как жених ее нашел? Что за редкие умения у Вереники? И, в конце концов, что вообще происходит, и при чем тут я?!

ГЛАВА 13

Я успела поставить энциклопедию на место и вернуться за стол библиотекаря, когда через порог перешагнула тетушка Алиссая с одной из недавно взятых книг в руках. Сомневаюсь, что она успела все прочитать, но вот за сплетнями пришла — это было видно в ее глазах. Тетушке Алиссае очень сильно хотелось знать, что же такой важный, несомненно, столичный, господин забыл рядом с такой простушкой, как я.

   Вот они, минусы небольшого городка. Слухи разлетаются за пару-тройку часов. Впрочем, такое положение дел могло быть мне на руку. Я мысленно хмыкнула. Тетушка являлась лучшим источником сплетен в городе. А значит…

   Из моей груди вырвался непритворный вздох.

   — Светлого дня, тетушка, — уныло поздоровалась я.

   Гномка навострила уши.

   — Что у тебя опять стряслось, Вереника? — вместо приветствия жадно спросила она. — И почему ты, незамужняя, водишь в дом неизвестных мужчин?

   О, уже множественное число появилось. Каких там мужчин! Тут попробуй от одного отделаться. В принципе, я то же самое и произнесла:

   — Одного, тетушка. Всего лишь одного. Не по своей воле. Он — мой жених. А я… — вздох из моей груди вылетел чересчур унылый. Гномка затаила дыхание. — Я не хочу за него замуж, тетушка!

   — Ой, дура девка! — выдала гномка, забыла даже о библиотечной книге, которую продолжала держать в руках. — Такой представительный красавец, да еще и наверняка богатый и родовитый! А она тут выделывается!

   Угу, выделываюсь. Не хочу за того, кого знаю несколько часов, замуж выходить. Дура, да.

   Обсудить с тетушкой мое глупое поведение я не успела — в библиотеке появилась оборотница Витория. Эффектная красавица в алом обтягивающем платье, она мне казалась этакой женщиной-вамп, готовой проглотить каждого, кто мешал ей идти к мечте. А мечтой, видимо, являлся один наглый аристократ из столицы. И я бы с удовольствием уступила его оборотнице, еще и спасибо сказала бы, да вот только сомневаюсь, что он сам будет рад такой замене.

   — За книгой пришла? — язвительно поинтересовалась тетушка Алиссая, явно чувствуя свое превосходство.

   Оборотница передернула плечами, смерила меня непонятным взглядом и молча отправилась к шкафам. Якобы выбирать книги. Ну и заодно потянуть время в ожидании, пока гномка соизволит уйти.

   Мы с тетушкой переглянулись, и она, оставив книгу на моем столе, тоже заспешила к шкафам.

   Я только и успела, что внести обеих посетительниц в журнал и достать их формуляры, когда в библиотечном зале появилось новое лицо. Да уж, я сегодня точно пользуюсь популярностью.

   Порог библиотеки перешагнула эльфийка, Анатонарель Вилийская, видимо, тоже в мечтах уже сыгравшая свадьбу с гостем из столицы. За шкафами послышался шум, как если бы кто-то уронил книги, и эльфийка, не сказав мне ни слова, решительно направилась туда.

   Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Сегодняшний день обещал быть очень веселым.

   Эльфийка, надевшая сегодня полушерстяное платье голубого цвета, с узким лифом и расклешенной юбкой, была прямой противоположностью оборотнице, по крайней мере, на первый взгляд. Нежность и чистота противостояли опытности и, возможно, порочности.

   И та и другая продолжали что-то искать в шкафах. Тетушка тоже не появлялась. А я ждала. Сидела и ждала продолжения спектакля. И, надо сказать, дождалась.

   В библиотечный зал впорхнула Ванеса Ронийская. Ее округлые формы, плохо скрытые широким платьем темно-фиолетового цвета, колыхались практически при каждом движении. Смотрелось со стороны это не очень, но, думаю, Ванеса считала иначе.

   Влетев в зал, она открыла было рот, но тут из-за шкафов донеслось ироничное от тетушки Алиссаи:

   — Девушки, соперница.

   Ванеса растерялась, а на середину зала дружно выступили Витория и Анаторель. Судя по их решительному виду, отдавать богатого жениха они точно не собирались.

   — Книги вам трем, похоже, не нужны, — проворчала я негромко, и «невесты» сразу же повернули головы в мою сторону. — Может, вы направитесь прямиком к объекту своего обожания и там будете выяснять отношения? А я одобрю любое ваше действие. И даже имя назову: Леонард найр Артонский.

   Полминуты, и все три «невесты» испарились из библиотечного зала. Вслед за ними вышла из-за шкафов тетушка Алиссая. Она подошла к библиотечному столу и остановилась напротив меня с задумчивым видом.

   — Это тот самый Леонард найр Артонский? — уточнила она, не сводя с меня пытливого взгляда. — Правая рука императора?

   Я кивнула.

   — Что ж… Тогда, может, и правильно делаешь, что не хочешь за него выходить, — вынесла она неожиданный вердикт.

   Я изумленно моргнула. Это что сейчас было?

   — Вот только он не спрашивает моего желания, — тяжело вздохнула я.

   — Ничего, ты девка умная, думаю, найдешь, как от свадьбы избавиться, — выдала тетушка Алиссая.

   Отлично. То есть репутация у моего жениха еще хуже, чем я предполагала. И снова вопрос: неужели из-за нее сбежала Вереника? Или там был более существенный повод?

   Тетушка Алиссая ушла, на этот раз без книг, что было делом практически немыслимым. Но, видимо, решила по соседкам пойти, а там любую книгу можно легко забыть.

   До обеда в библиотеке появились десяток кумушек-домохозяек всех рас и столько же учениц старших классов. Каждая из посетительниц внимательно осматривала меня, буквально сканировала с ног до головы, видимо, пытаясь понять, что во мне нашел столичный богач.

   Я мило улыбалась и каждой желающей называла заветные адрес и имя.

   Время шло, жених в библиотеке не появлялся, хотя и грозился вчера отвести меня к магу. Я успела выпить чай и заесть его куском старого хлеба. Выдать тридцать разных книг и журналов и сойти с ума от любопытства.

   После обеда в библиотеку заглянул Алессандро. Ему сплетни были не интересны. Он взял нужные ему книги по физике и быстро сбежал.

   А я осталась. Сидела за библиотечным столом и ждала, как окончания рабочего дня, так и обещанного появления жениха.

ГЛАВА 14

Жених появился перед самым закрытием библиотеки. Я вписала в журнал тридцать пять существ, пожелавших взять почитать ту или иную книгу, и уже думала закрываться, когда порог библиотечного зала перешагнул тот, от кого в свое время сбежала настоящая Вереника.

   Леонард найр Артонский тяжело дышал, словно пробежал несколько кварталов, спасаясь от «невест». В глазах в прямом смысле этого слова полыхало алое пламя. И мне даже показалось, что из-под верхней губы у него торчат клыки. Как у вампира или оборотня, очень злого вампира или оборотня.

   Несмотря на такой внешний вид, одет был Леонард с иголочки. И камзол, и штаны, и туфли — все выглядело практически идеально. Аристократ при дворе, не иначе.

   «Как вам невесты?» — так и хотелось спросить мне. Проснувшаяся во мне стерва поднимала голову и советовала сразу показать, что ничего хорошего в браке со мной Леонарда не ждет. Но благоразумие говорило все же громче и напоминало, что разъяренного темного мага лучше всего не доводить до ручки. Целее буду. Сегодня так уж точно.

   — Вереника, — прорычал Леонард, — ты…

   Я, да. Я не хочу выходить за вас замуж, мне удобно жить здесь, в этом маленьком городке, работать библиотекарем и не думать о дворцовых интригах и столичных сплетнях. Так что я.

   — Добрый вечер, — воспитанно поздоровалась я.

   — Вставай, — рявкнул этот властный герой девичьих грез, — нам к магу нужно!

   — А вы и после свадьбы будете так кричать и постоянно командовать? — я не сделала и попытки подняться. — Этот тип поведения входит в список ваших достоинств? Или прилагается к семейной жизни?

   Глаза сверкнули, клыки, которые, как я думала, все же мне показались, вылезли наружу сильнее.

   — Очень интересно, — задумчиво пробормотала нимало не впечатленная я. В самом деле, что я там не видела после земных ужастиков? — Ваши клыки, они с ядом на конце? Или вы просто так кусаете?

   — Стерва, — выплюнул Леонард.

   — Есть такое, — кивнула я.

   — Поднимайся. Маг скоро закроет двери клиники, — Леонард старался говорить спокойно. Получалось у него плохо.

   А я гадала, это он ко мне как к невесте силу применять не хочет, или вообще старается с женщинами не воевать?

   Вставать все же было нужно. И я поднялась из-за стола, отправилась в подсобное помещение, где и оделась, закутавшись так, чтобы холодно не было.

   Леонард смерил мое одеяние презрительным взглядом, но ничего не сказал, вместо этого он дождался, когда я закрою дверь в библиотеку, буквально силой схватил мою руку и положил на сгиб своего локтя. И что? Ну будем мы чинно вышагивать по тротуару, как настоящие жених с невестой. Охотниц за приданым Леонарда и ним самим точно не уменьшится. А меня просто обойдут стороной, как досадное недоразумение.

   Но я, конечно же, вслух этого не произнесла, пошла рядом с Леонардом молча.

   На улице стемнело, все же довольно скоро грозилась прийти в наш городок зима, на столбах, где тускло, где ярко, загорелись магические шары. Народу на тротуаре выхаживало на удивление много для такого времени суток.

   И у всех почему-то нашлось какое-то дело в районе библиотеки. И мужчины, и женщины старались пройти как можно ближе к нам с Леонардом, особенно в том месте, где магические шары горели как можно ярче.

   Я шла, с трудом сдерживая усмешку. Леонард, напротив, был невозмутим, как лич.

   Медицинская клиника располагалась через пять кварталов от библиотеки, в элитном районе, в котором селились только аристократы, то есть все семь семей нашего городка.

   Парнасий Рочестерский, маг в пятом поколении, как он представлялся при первой встрече, главный врач клиники, появился в нашем городке раньше меня года три назад. Молва любила приписывать ему прямо фантастические познания в магии. Поговаривали, что он может мертвеца из Бездны вытянуть. Я, женщина далекая от магии, не спорила с этими утверждениями.

   Парнасий был гномом, причем очень предприимчивым гномом. Он втерся в доверие к одному из Дюсселей, владельцев банка, женился на его дочери и получил за минимальную цену помещение для клиники в престижном квартале и кредит на небольших процентах для развития своего бизнеса.

   Кредит, насколько я слышала, Парнасий давно выплатил. И теперь клиника, в которой, кроме Парнасия, работало еще пять существ, приносила ему ощутимый доход.

   Мы с Леонардом зашли в просторный холл с мозаичным полом, широкими окнами, развешанными на стенах красочными гобеленами, двумя столиками с дешевыми сладостями и десятком стульев для пациентов. Из живых существ — шкафообразный охранник-оборотень на входе и миловидная дриада за стойкой администратора.

   — Мы к главному врачу, — отрывисто произнес Леонард, едва дойдя до стойки.

   Дриада на глазах расцвела, одарила самого завидного жениха клиники многообещающей улыбкой, естественно, не заметив меня рядом, и произнесла с придыханием:

   — Конечно, ваша светлость, проходите, он вас ждет.

   Я ухмыльнулась про себя. Ждет, значит. А как же угроза закрыть двери клиники едва ли не перед нашим носом?

   Несколько минут ходьбы по длинному коридору с магическими шарами под потолком, и вот мы уже у входа в святая святых — кабинета главного врача.

   Леонард постучал — дверь распахнулась. Мы перешагнули порог.

   Здесь, как и в коридоре, ноги едва ли не по щиколотку утопали в густых ворсистых коврах. Я никогда в клинику не заходила — денег на лечение не было, — но слышала, что Парнасий — любитель пустить пыль в глаза. Правда, и отзывы о нем как о профессионале своего дела были всегда отличными. Говорили, что он действительно сильный маг, умеющий при том угождать богатым клиентам.

   Сам Парнасий, сидевший за лакированным деревянным столом из красного дерева, был одет в камзол ярко-зеленого цвета. Когда он, увидев нас, поднялся из своего кресла, на нем оказались еще и черные штаны, и темно-коричневые туфли с острыми носами.

   — Ваша светлость, — Парнасий поклонился Леонарду, заметил меня и профессионально улыбнулся, не показывая вида, что удивлен, — найра Залесская. Прошу, — он повел рукой в сторону еще одного кресла, стоявшего с другой стороны стола, и небольшой белой кушетки возле стены.

   Меня Леонард подвел к кушетке. Сам сел в кресло.

ГЛАВА 15

— Найра Залесская, — Парнасий подошел ко мне, протянул ладони, — дайте, пожалуйста, ваши руки.

   Я вытянул перед собой руки. Парнасий взял мои ладони в свои и начала что-то шептать на неизвестном языке. Сначала ничего не происходило. Затем меня словно кто-то несильно ударил по затылку. И в следующее мгновение мир вокруг обрел краски. Я будто смотрела черно-белое кино, которое вдруг решили улучшить и раскрасить. Кадры стали четче, цвета — ярче и насыщенней. Даже звуки, и те сделались громче.

   Я изумленно моргнула. Похоже, к этому телу вернулась магия, а заодно и прилив сил. Сейчас я чувствовала себя как никогда бодрой, здоровой и активной. Казалось, я могу свернуть горы одним пальцем. Непонятные и необычные для меня ощущения.

   — Готово, ваша светлость, — между тем повернулся к Леонарду Парнасий.

   Мне показалось, что мой жених хищно ухмыльнулся. Впрочем, даже если и так, то ухмылялся он секунду, не дольше, затем поднялся и подал мне руку. Я молча вложила свою ладонь в его. Скорей всего, теперь придется выяснять отношения. И я, похоже, была права: от Вереники Леонарду была нужны именно магия. Теперь, когда силы вернулись, Леонард захочет их использовать. И моего мнения никто спрашивать не будет. Впрочем, и у меня имелись в рукаве некоторые козыри. Недаром на Земле я любила играть в карты и умела мухлевать.

   Через несколько минут мы уже шли по тротуару от клиники в сторону моего дома. Я шагала по брусчатке, смотрела по сторонам и понимала, что вижу. Вижу в темноте. Я могла легко разглядеть дом на соседней улице и, если напрячься, жильцов в нем. Я знала, что они едят на ужин, потому что чувствовала запах их блюд, я слышала, о чем они говорят, даже эмоциональный фон их, и тот был мне подвластен. Не сказать чтобы подобная возможность меня пугала, скорее, настораживала. Что же за дар был у Вереники, если я ночью ощущаю себя так же комфортно, как днем? А самое главное: по какой причине она отказалась от таких сил? Я, человек, столько лет проживший на Земле, слабо осознавала возможные причины отказа от магии. Ведь она так облегчает жизнь. Не нужно заботиться об остроте зрения, как минимум.

   Между тем мы дошли до моего дома. Я привычно повернула ключ в замке, зашла, дождалась, пока порог перешагнет Леонард, закрыла дверь. Ну и? Надолго ли его хватит? Или начнет устраивать разбор полетов прямо в коридоре?

   Не стал. Все так же молча снял верхнюю одежду, после меня зашел в ванную, чтобы вымыть руки, потом прошел в кухню. На плите кипел чайник. Я сидела на стуле у стены и готова была к разговору любой степени серьезности. Сдаваться на милость Леонарду и выходить за него я не собиралась.

   — У тебя есть три дня, чтобы закончить все дела здесь. Потом я открою портал в твой столичный дом, Вереника, — ухмыляясь, как будто сорвал джек-пот, сообщил Леонард, едва мы с ним оказались на кухне.

   Я уселась на стул, Леонард стоял, возвышаясь надо мной, подобно скале. Может быть, на настоящую Веренику этот психологический прием и действовал, но уж точно не на меня, проработавшую в разных фирмах под началом не всегда адекватных личностей больше двадцати лет.

   — Вам сейчас какой кодекс империи процитировать? — спокойно спросила я. — Трудовой, семейный, гражданский?

   — При чем тут это? — недовольно нахмурился Леонард, явно не ожидавший от меня отпора.

   — Ну-у… — задумчиво протянула я. — Мы же с вами законопослушные граждане, разве нет? Или вам, как правой руке императора, можно не соблюдать законы?

   Била я в молоко, но попала в цель. Похоже, Леонарду не один раз говорили о законах во время его работы, потому что остатки веселья слетели с него, брови сошлись к переносице, а в глазах появился практически натуральный огонь. Картина маслом: барин гневаться изволят.

   Леонард щелкнул пальцами, и напротив моего стула появился еще один стул, отличавшийся от моего качеством и красотой.

   Леонард уселся на свой стул и внимательно посмотрел на меня.

   — Что ты опять задумала?

   Почему же «опять»? Я не Вереника. Со мной вы еще не сталкивались.

   — Ничего особенного, — пожала я плечами, — но если опираться на законы, то прямо сейчас вы нарушаете три из них. Например, в Трудовом кодексе империи есть статья, запрещающая увольнять сотрудника, пока он письменно не предоставит информацию о том, что данная работа ему не нужна. При этом сам сотрудник должен доработать на своем месте десять-пятнадцать дней, в зависимости от сложности работы. Семейный кодекс уверяет, что нельзя выдать замуж или женить физически дееспособное лицо без его на то согласия. А Гражданский…

   — Хорошо, я тебя понял, — перебил меня Леонард и недовольно поморщился. — Ты тянешь время. Но даже если делать все по букве закона, работать на этом месте осталось не дольше недели.

   — Семейный кодекс, — тяжело вздохнула я. Ей-богу, как с младенцем разговариваю. Этот упрямец просто не желает замечать очевидного. — Я же только что сообщила вам вольный пересказ одной из статей. Нельзя выдать замуж или женить физически дееспособное лицо без его на то согласия. Кто вам сказал, что я соглашусь выйти за вас? Я — не Вереника. Я — отдельная от нее, самостоятельная, взрослая личность. И у меня нет желания кидаться в объятия первого встречного, только потому что он поманил меня замужеством.

   В комнате на несколько секунд повисла тишина, очень нехорошая тишина, я прямо-таки физически ощутила, как сгущаются тучи над моей головой.

   Герцогу найр Артонскому не понравилось, что его невеста вдруг посмела сопротивляться его желаниям. Сочувствую, конечно, только это и могу для него сделать.

ГЛАВА 16

— А если я решу поступить не по закону? — через несколько минут молчания осведомился Леонард.

   Не сомневалась в подобном ответе. Богатый влиятельный аристократ и закон? Вряд ли эти вещи так уж сочетаются.

   — Я старше Вереники. Не скажу, что опытней, но знания того мира остались со мной, а он, тот мир, живет совершенно по другим законам мироздания. Я умею собирать и анализировать информацию, делать определенные выводы, не боюсь серьезных решений. А самое главное, в отличие от Вереники, я собираюсь держаться за свою свободу до конца, — пожала я плечами. — Если вы женитесь на Веренике только из-за ее магии, а так, похоже, и есть, то почему нельзя пользоваться этой самой магией, не привязывая меня к себе узами брака?

   — Я так тебе противен? — задал неожиданный вопрос Леонард.

   — Я к вам ничего не чувствую, — честно ответила я. — Но мне дорога моя свобода. Я не хочу лишиться ее только из-за ваших желаний или амбиций.

   — И что же ты хочешь? — взгляд Леонарда был холодным и цепким.

   — Жить здесь, работать в библиотеке, не связываться и не общаться ни с кем из высшего общества.

   «Включая вас», — добавила я про себя, но не произнесла вслух. Впрочем, Леонард и так понял не произнесенное.

   — Вереника обладала умением видеть сквозь любые препятствия и на любые расстояния, стоило ей только пожелать этого, — сообщил Леонард. — Она могла заметить одинокого ребенка на другом конце столицы, почувствовать его желания и узнать его мысли. Из нее вышла бы отличная жена для сотрудника госбезопасности.

   Ах, так вот в чем проблема. Я была права: дело в магии, в умениях Вереники.

   — И зачем мне помогать вам в ваших делах? Что получу я?

   — Библиотеку, — скривившись, проговорил Леонард. — Предлагаю тебе сделку. Ты живешь неделю в столице, помогаешь мне в нескольких делах, при этом не участвуя в задержании преступников, а я в ответ даю тебе возможность остаться в этом городке с ее библиотекой.

   — Я не буду жить в столице, — покачала я головой. — Переноситься туда на несколько часов — да. Но жить я останусь здесь, в своей удобной квартире. И мне нужна плата за мой труд.

   В глазах Леонарда появилось восхищение.

   — Ты наглая, — сообщил он мне. — Ты и в том мире вела себя так же?

   — Старалась, — в тон ему ответила я.

   — И какую плату ты хочешь?

   — Книги для библиотеки. Здесь слишком мало литературы, а местные жители жадны до знаний. Мне нужны столичные новинки, в нескольких экземплярах.

   Леонард несколько секунд помолчал, потом ухмыльнулся.

   — Книги в качестве платы. Такого в моей практике еще не было.

   «Будет», — мысленно уверила я его. Играть роль скромной тихой дурочки я не собиралась.

   У меня были свои планы и на библиотеку, и на свою жизнь в этом городке, но делиться с Леонардом, как с потенциальным противником, я не собиралась. Вот еще. Пусть считает меня кем угодно, только не лезет в мои мысли и желания. С этим я точно сама разберусь.

   — Хорошо, — кивнул Леонард, — завтра мы с тобой все подробно обговорим и заключим сделку уже на бумаге, с подписями сторон. А послезавтра, с утра, перенесемся в столицу. Я надеюсь, ты не откажешься посетить семью Вереники?

   — С удовольствием, — совершенно искренне заверила я его. — Буду рада с ними пообщаться. Вы мне объясните, что и кому говорить?

   — То есть память тела не проснулась? — нахмурился Леонард. — Плохо. Но не смертельно. Да. Завтра я тебе все расскажу. А пока… Спокойной ночи.

   Он поднялся со стула и широким шагом вышел в коридор. Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Я осталась в квартире одна. Поднялась, дошла до двери, закрыла ее, вернулась на кухню и разогрела себе кашу. Пока ела, думала. Вспоминала произошедшее сегодня, свои чувства и ощущения, размышляла над словами Леонарда о памяти тела, которая так и не соизволила проснуться у меня, и пыталась продумать стратегию поведения с теми, кто когда-то знал Веренику. Некоторых членов своей семьи она, похоже, сильно подставила. Как они отнесутся к ее возвращению? Стоит ли мне ждать от них нож в спину? Каким тоном с ними разговаривать? Прикидываться дурочкой? Показать норов? Да и сам Леонард… Не ждала я от него ничего хорошего. Он слишком быстро согласился на мое требование, великодушно сообщил, что поможет с библиотекой. Нет, однозначно он что-то задумал. Понять бы еще, что именно…

   В общем, мыслей было много, разных, не всегда веселых. Закончив есть, я вымыла посуду и снова села на стул. Спать не хотелось. Делать было нечего. Книжку с собой домой я не брала, читать тут нечего. И попробуй пойми, чем заняться.

   Я встала, дошла до гостиной, дождалась, пока там включится свет, и взяла с небольшого журнального столика, стоявшего у камина, обычную тетрадку в клетку и нечто, напоминающее карандаш. Назывался этот предмет здесь ортиком.

   Ортик писал жирно, стирался с трудом. Но лучшего здесь пока ничего не изобрели.

   Я вернулась на стул на кухне, положила тетрадь на стол и начала писать. Я составляла план того, что необходимо было завтра узнать у Леонарда, прежде чем послезавтра появляться в столице. Любое знание могло помочь мне наладить отношения с родными Вереники. А им в моих замыслах отводилась отдельная роль.

   Проработала я часа два: писала, зачеркивала, дополняла, переписывала. Наконец, удовлетворенная результатом, я оставила листок на столе и отправилась спать.

ГЛАВА 17

Спала я мало, но на удивление проснулась хорошо выспавшейся. Разве что зевнула пару раз, когда приводила в ванной себя в порядок. Каша с чаем были проглочены за несколько минут.

   Суббота. Волшебный день, когда можно никуда не спешить. Библиотека на выходных закрыта, и суббота с воскресеньем — это время, когда я занимаюсь домашними делами и думаю только о себе. В определенных пределах, конечно.

   Начала я со стирки. Оба уличных платья отправились в большой пластмассовый таз, залитый до верха горячей водой. Я влила туда раствор для стирки, настоянный на мыльном корне и еще нескольких травах, и оставила таз на полчаса.

   Выйдя из ванной, я собиралась заняться приготовлением пищи на несколько дней, когда кто-то позвонил во входную дверь. Ну вот кого, спрашивается, могло принести в такую рань в субботу?!

   Недовольно ворча, я отправилась открывать.

   Принесло Леонарда, собственной персоной. Он перешагнул порог с видом собственника жилища, пришедшего по мою душу, в правой руке неся какой-то пакет.

   — Доброе утро, — пакет был вручен мне, дверь — закрыта, — твои любимые булочки с кунжутом, пять штук. Надеюсь, на сегодня тебе хватит, — продолжая говорить, Леонард снял обувь и верхнюю одежду. — Я могу пройти?

   — А? — заторможенно откликнулась я. — Что?

   Это кто такой? И куда делся стервец жених? И главное: откуда он узнал, что я люблю булочки с кунжутом?!

   — С дороги уйди, — насмешливо попросил Леонард.

   Я медленно кивнула и так же медленно отступила назад и вправо, открывая дорогу в дом.

   Едва Леонард скрылся в ванной, я пришла себя. Платья! Этот стервец увидит мои замоченные платья!

   Пакет за несколько секунд был доставлен на кухню, а сама я уже открывала дверь в ванную.

   Леонард стоял над тазом и сосредоточенно смотрел на его содержимое.

   — Это что? — уточнил он, повернувшись ко мне.

   — Платья, — буркнула я, — замоченные перед стиркой.

   Тонкие, очерченные черным цветом брови Леонарда взлетели практически до волос.

   — Ты собираешься их стирать? Таким варварским способом?

   — Как умею.

   Леонард странно посмотрел на меня, затем щелкнул пальцами, и мгновение спустя оба платья, сухие и чистые, оказались в моих руках.

   — Не благодари, — иронично произнес Леонард, обошел меня и перешагнул порог ванной.

   Вот же…

   Платья я занесла в комнату, затем вернулась в кухню. Леонард сидел на одной из табуреток.

   — Я не ждала вас так рано — произнесла я с намеком, присаживаясь на вторую.

   — У нас сегодня много дел. Вот, прошу, договор, — на стол легла кипа бумажек.

   Умный, да? Решил, что я, не читая, подпишу эту груду? Ну-ну.

   Я демонстративно взяла первый лист, самый верхний, и начала внимательно вчитываться в него. Что там? Наименования сторон, объяснение понятий… Бюрократия, похоже, одинакова в любом мире!

   Читала я медленно, тщательно вникая в каждую строчку. Над ухом то и дело сопел Леонард. Я мысленно довольно ухмылялась. Подождет. Ему тренировка выдержки пойдет только на пользу.

   — Сроки выполнения работ не указаны, — заметила я, не отрывая взгляда от текста.

   — Там написано: пока работа не будет закончена, — недовольно отрезал Леонард.

   — Не пойдет, — покачала я головой. — Вы так на всю жизнь меня в кабалу засунуть можете. Изначально речь шла о двух-трех делах, нет.

   — А если преступника неделями нельзя обнаружить? О каких сроках тогда речь?!

   — Значит, формулируйте по-другому, — пожала я плечами. — И графа о вознаграждении меня не устраивает. Что значит «предметы, на которые укажет исполнитель»? Пишите сразу: «книги, которые выберет исполнитель».

   — Еще что-то? — саркастически поинтересовался Леонард.

   — Да, — кивнула я. — График работы. Строго по часам распишите его, пожалуйста. И уточните, что я ни в коем случае не буду присутствовать при задержании.

   — Об этом я тебе уже говорил.

   — Только в договоре ни слова.

   Препирались мы минут тридцать-сорок. В результате передо мной оказался исправленный и дополненный договор, который удовлетворил меня полностью.

   — Такие договоры после подписи могут подвергаться изменениям? — с подозрением спросила я, не спеша подписывать бумаги.

   — Кем ты была в том мире? — выдал выведенный из себя Леонард. — Чьей-то личной головной болью?

   — Говорите уже прямо: стервой, — хмыкнула я. — В том мире я много работала с бумагами. Так что, могут или нет?

   — Я при тебе поставлю магическую печать рода. После нее внесение изменений невозможно.

   А без печати, получается, возможно? Что ж, учтем.

   Наконец, после того как мы с Леонардом оба подписались во всех необходимых графах, у него на пальце появилось крупное золотое кольцо-печатка, которым и был завизирован договор. Магическая печать переливалась на последней странице всеми оттенками голубого.

   — Теперь перейдем к инструктажу, — Леонард решил показать себя беспощадным начальником.

   Я только плечами пожала. Да вперед. Рассказывайте, найр герцог, я послушаю.

   Мы все так же сидели в кухне, не стали перебираться в комнату, служившую мне одновременно и залом, и гостиной.

   — Сначала твои вопросы. Что тебе не понятно?

   — Под чьими документами жила Вереника? Как вы узнали, где ее искать? Почему она перекрыла каналы?

   Во взгляде Леонарда появилось одобрение. Угу, женщина, слабое существо, в кои-то веки сказала что-то умное. Сексист.

   — Артиная Залесская была прабабушкой Вереники. Она не по своей воле вышла за оборотня, была несчастлива в браке и всем своим родным об этом напоминала чуть ли не каждый день. Она растила Веренику до десяти лет, потом умерла.

   — А Вереника запомнила и не захотела замуж без любви? — уточнила я.

   Леонард кивнул.

   — Именно. Теперь насчет каналов. Вереника перекрыла их, так как любое колдовство оставляет в пространстве длительный след. Вереника привыкла пользоваться магией, она могла неосознанно произнести любое заклинание, когда добиралась до этого городка. И тогда сыщики, пущенные по ее следу, легко вычислили бы ее.

   То есть я была права. Магия здесь сродни отпечаткам пальцев.

   — А откуда вы узнали тогда, что она здесь?

   — Один из моих сотрудников расследовал здесь дело о хищении выделенных министерством финансов средств и случайно увидел Веренику неподалеку от лавки с хлебом. Он сообщил мне. Я решил прикинуться проверяющим.

   Логично. Его величество случай сказал свое слово. А мне теперь отдуваться за Веренику.

ГЛАВА 18

— Как вы поняли, что я не Вереника? — задала я следующий вопрос.

   — Ты слишком спокойно отреагировала на мое появление, — усмехнулся Леорнад. — Настоящая Вереника попыталась бы закатить истерику или воспользоваться чем-нибудь, что находится под рукой, чтобы ударить меня и сбежать.

   — Что за переход и врата? Такие, как я, в этом мире появляются часто?

   Леонард покачал головой.

   — Редко. Мы не имеем возможности отслеживать все случаи. Но зарегистрированных обычно по два-три в столетие. Твой случай, как ты понимаешь, будет не зарегистрированным. Иногда к нам попадают существа из других миров. Обычно они приходят в своем теле, но бывает, что здесь объявляются только их души. Только сильные маги способны открыть врата между мирами и совершить переход, в любом виде. Случается, что вмешиваются боги, по одной им известной причине. И тогда души меняются телами без их на то желания, как произошло с тобой и Вереникой.

   Вот. Теперь намного понятнее. Значит, меня вытащили сюда боги. И попробуй пойми, что им от меня понадобилось.

   — В каких отношениях Вереника была с семьей? Кстати, кто туда входит?

   — Родители, старший брат и две старшие сестры. Вереника была самой младшей в семье. Брат, Антоний, служит дипломатом в Лодии, соседнем государстве, с сестрой не виделся лет пять. Отец, Гордий, глава министерства информации. Да, ты поняла правильно, он твой непосредственный начальник. С Вереникой всегда держался сухо и отстраненно — ему не нравился ее взбалмошный характер. Мать, Нарисия, младшую дочь любит, всегда ее баловала и защищала от отца. Сестрам, Агнии и Зое, все равно, что происходит с Вереникой. У них свои семьи и свои заботы.

   Отличная семья получается. Хотя мне только на руку такие отношения. Нужно будет только рядом с матерью пытаться проявлять какие-то чувства.

   Мы проговорили еще два-три часа, Леонард в подробностях рассказывал, где нам придется побывать и с кем встретиться, как мне следует одеваться и о чем говорить. Затем он поднялся и сообщил:

   — Будь готова. Вечером мы идем в местный ресторан. Одежду я тебе принесу.

   И пока я осмысливала услышанное, широкими шагами вышел из дома. Хлопнувшая входная дверь вывела меня из ступора. Какой ресторан? Какая одежда?! Он что, издевается?!

   Спросить было уже не у кого. И я, кипя, как чайник, пошла закрывать дверь. Вот же… Рогатое животное! Одежду он принесет! Как будто у меня своей нет! Вон два платья постираны, пусть и с его помощью!

   Злилась я долго, минут двадцать, наверное. За это время убрала на кухне и начала уборку в ванной. Я постоянно поддерживала чистоту в дому, так что уборка никогда особо длительной не была.

   Кое-как успокоившись, я поставила чайник, сделала себе чай и в один присест съела все булочки. Пусть их. Авось растолстею, и этот ирод от меня отстанет.

   Остаток времени до вечера я или убирала, или сидела за столом на кухне и задумчиво записывала на листке бумаги всю полученную информацию. Мне нужно было уложить эти данные в голове, запомнить как можно больше из сказанного, чтобы при встрече с родителями Вереники не дать повода для подозрения.

   Затем сварила крашги, которую по привычке звала про себя картошкой,