Оглавление
АННОТАЦИЯ
Восемь лет учебы в столичной Академии магии, и все напрасно, - завистливые однокурсницы лишили Оливию магических сил накануне выпускных экзаменов. Что может быть страшнее? Наверное, только стать пленницей дракона в старом заброшенном замке, полном грязи, пыли и старых секретов. Да еще и вредный енот постоянно крутится под ногами! Но Оливия не отступит, пройдет все самые сложные испытания и отыщет свою любовь. А как иначе? Ведь в этом ей старательно помогает пушистый полосатый разбойник.
Обложка - от Софьи Потоцкой
ГЛАВА 1
— Чтоб тебе пусто было, бес проклятущий! Да чтоб ни дна тебе, ни крышки!
Из кустов выскочил шустрый щекастый енот. В зубах — ломоть колбасы, а глаза на бандитской морде — сверкают счастливо и лихорадочно. В тот же миг над его головой в дерево грохнуло тяжелое полено. Посыпалась труха, щепки брызнули во все стороны. Енот подскочил, застрекотал, полосатой молнией метнулся через поляну и был таков.
А следом за ним из кустов ошпаренной лисой выпрыгнула рыжая Оливия. Ох и злющая же девчонка! Щеки раскраснелись, глаза метали громы и молнии, а в коротких, грубо остриженных волосах застряли мелкие веточки и листья.
— Паршивец! — заорала ведьма вслед мохнатому вору. — Скотская твоя морда! Не смей больше появляться, душегуб! Хвост выдеру! — В каждой руке она в отчаянии сжимала по куску изгрызенной и обмусоленной колбасы со следами звериных зубов. Енот каждый раз портил больше, чем мог съесть. Животное...
Но как ни буянила и ни грозилась рыжая ведьма, все крики ее остались без ответа. Только стайка птиц испуганно сорвалась с ближайшего дерева, а где-то на ветке замерла ошалевшая белка. Оливия, наконец, замолчала. Выдохлась. Тяжело вздохнула, понурилась и поплелась обратно на поляну, где стояла ее одинокая походная палатка и валялись разворованные енотом вещи. Чертыхаясь и проклиная всех зверей в этой чаще, ведьма полезла через кусты, бурелом и высокую траву. Гнаться за енотом по лесу было глупо. Но сил терпеть больше не осталось. Хотелось немедленно выплеснуть гнев и отчаяние. Побегать по лесу с криками, расшвырять поленья и обвинить во всем прожорливого полосатого бандита. Но виноват, конечно, был совсем не енот.
Больше всего юной ведьме сейчас хотелось просто упасть под малиновый куст и рыдать. Потому что вся ее жизнь в эту минуту летела в пропасть. Прямо псу под хвост. Восемь долгих лет обучения, выпускной курс. И вот теперь она не сможет сдать итоговые экзамены, не получит диплом и останется недоучкой и неудачницей на всю свою жалкую жизнь. Она упустит единственный шанс стать кем-то настоящим, важным и нужным. Упустит шанс принести пользу своими талантами и знаниями. О боги, если бы родители были живы, они краснели бы сейчас от жгучего стыда за свою непутевую дочь. А виной всем несчастьям — людская зависть и низкое происхождение Оливии.
Ведьма со злыми слезами на глазах собирала разбросанные по лесной поляне вещи, приводила в порядок свой маленький лесной лагерь, по которому промчался полосатый ураган. И вспоминала то ужасное утро, которое разрушило ее жизнь ровно две недели назад.
***
Оливия училась в столичной Академии магии на факультете со скромным названием «Бытовое волшебство». В народе бытовых волшебниц звали по старинке — ведьмами. Уважения к этой слабой и совсем не впечатляющей магии среди студентов других факультетов было маловато. И неудивительно. Уж слишком они различались по силе и могуществу. Заклинатели погоды управляли грозами, ветрами и ливнями, могли успокоить разбушевавшийся на море шторм или призвать в поля долгожданный дождь. Боевые колдуны — самые пугающие и могущественные из всех выпускников Академии — были способны развеять в прах что угодно. Их называли разрушителями, а таланты их служили только войнам и сражениям. Властители душ умели говорить с давно умершими людьми. Слышали и передавали живым мудрость древних королей и полководцев. Таинственные прорицатели видели сквозь мутный и неверный туман будущего, словно корабли, идущие сквозь рифы на свет маяка. Они читали грядущие события и помогали королям и владыкам принимать верные решения.
А бытовые волшебницы умели только убирать пыль и чинить сломанные вещи. Невеликие достижения для выпускницы столичной Академии. Вывести из стен короедов, отполировать паркет, вытряхнуть пыль из старых штор и обновить краску на стенах. Избавиться от моли, подлатать древние дедушкины сапоги или собрать воедино осколки старого фамильного фарфора. Ведьмы были незаменимы в быту. И становились лучшими домоправительницами и элитными служанками в самых дорогих аристократических домах и родовых замках. Прислужницами с вечной заботой о чужом крове. Ни для чего более бытовая магия не годилась. Несправедливо? Возможно. Но Оливия не сетовала на судьбу. Она всем сердцем любила свою силу. И пусть в жизни ее не сверкали королевские перспективы и мировая слава, а могущественные аристократы никогда не осыпали ее льстивыми комплиментами. Пусть. Маленькая жизнерадостная и неунывающая ведьма просто хотела приносить пользу там, где получится. Каждый день. Магия стала жизнью Оливии. Такой интересной и захватывающей, такой легкой и понятной, словно она была не просто инструментом и силовыми формулами, а частью самой ведьмы. Продолжением ее пальцев, голоса и мыслей.
Только вот в дорогой столичной Академии среди безобразно богатых студентов благородных кровей нищая сиротка всегда оставалась изгоем. А ее усердные старания и высшие баллы по всем предметам вызывали только злость и зависть у многих студентов. Жару в накаленную атмосферу добавляло и то, что Оливия никому и никогда не позволяла собой помыкать. Она игнорировала насмешки над низким происхождением и бедностью, не рыдала в пыльных уголках и не злилась, когда ей в спину презрительно бросали оскорбления: «нищенка» или «побирушка». Оливия просто проходила мимо обидчиков с неизменной стопкой книг и не замечала злых людей. И это бесило их еще больше.
А деток богатых аристократов лучше не задевать. Они могут быть очень мстительными. И вот однажды, ровно две недели назад, рыжая волшебница познала эту жизненную мудрость на себе. Она проснулась утром непозволительно поздно, проспав две первых лекции. Такого с Оливией не случалось раньше никогда. Тяжелая голова гудела храмовым колоколом, а вся комната кружилась, как в хороводе. Юная ведьма едва смогла разлепить сонные глаза и в тот же миг увидела свои роскошные длинные косы. На полу. Тяжелыми и толстыми огненно-рыжими змеями они свились на ковре перед кроватью, а на голове у девушки остались только уродливо обкромсанные короткие пряди. Кто-то злобный и мстительный опоил ее вчера вечером сильным снотворным зельем, а потом пробрался ночью в спальню и острыми ножницами обрезал ведьмины волосы, которые раньше спускались едва ли не до пояса.
Оливия онемела в тот миг от страха. А когда первый ужас отступил, ведьма зарыдала. И плакала сутки напролет отчаянными горькими слезами. Она не могла поверить в то, что люди способны на такую жестокость. Обрезать косы выпускнице так коротко, по самые плечи, да еще и прямо перед итоговыми экзаменами — равносильно убийству. Особенно для «нищенки» Оливии.
Волосы — средоточие магической силы. Величайшие волшебники древности даже на портретах в учебниках всегда изображались с невероятно сложными прическами. Волосы были символом могущества и силы. И ее прямым показателем. Нет волос — нет магии. Никакой талант и никакие знания не помогут, если нет силы.
Оливия понимала, что теперь выпускные экзамены ей не сдать. Лишнего года обучения ей никто не оплатит, а за полтора месяца, что остались до конца семестра, никак не отрастить волос нужной длины. Значит, диплома ей не видать как своих ушей, а восемь лет в Академии ушли впустую. Жизнь поставила такую подножку, от которой юной ведьме никогда не оправиться.
Однако ректор Академии быстро узнал о случившемся. Оливии иногда казалось, что у этого потрясающего человека есть уши в каждом углу и глаза в каждом окне. И когда через сутки после катастрофы ведьму вызвали в кабинет на верхнем этаже, она уже поняла, о чем пойдет беседа.
— Оливия, ты лучшая ученица на курсе. За последние сто лет. Преподаватели не устают хвалить тебя за прилежность и старательность. — Ректор строго и требовательно смотрел на ведьму, а она комкала подол форменной юбки и старалась не разреветься.
— Это тяжелый вызов. — Ректор неопределенно покрутил пальцем в воздухе, указывая на уродливо и криво торчащие пряди волос на голове девушки. — Но это не конец света.
Юная ведьма в отчаянии вскинула голову, и слезы все же покатились по щекам, мешаясь с золотыми веснушками.
— Они не отрастут до экзамена! У меня совсем нет сил для волшебства! — Девушка повысила голос, на мгновение позабыв, где находится.
Но ректор не стал ее одергивать.
— А это зависит от того, сколько усилий ты хочешь приложить, и на что можешь пойти ради своей цели.
— На всё, господин ректор! Я готова на всё.
— Тогда подберите сопли, миледи, и собирайтесь в дорогу. «Истинный маг не тот, кто владеет всеми заклинаниями, а тот, кто не отступает и не сдается…»
— «…В мире не существует безвыходных ситуаций. Пока жив — борись», — закончила Оливия цитату легендарного боевого колдуна, который когда-то, много столетий назад, основал эту самую Академию.
— Вот видишь, ты все знаешь сама.
— Господин ректор… — Оливия утерла слезы и сосредоточилась, словно сидела на самом важном уроке в своей жизни. — Но куда мне идти и что искать?
Величайший и мудрейший из всех магов, живущих ныне на земле, усмехнулся своей маленькой ученице. И протянул ей справочник редких магических растений с яркой закладкой между страницами.
***
Огненный златоцвет. Он такой редкий и капризный, что ни одному ученому не удалось отыскать и удачно пересадить это изящное растение в оранжерею. Несколько раз собирались экспедиции с самыми опытными и обученными травниками. Помощи просили у мастеров магии земли, зачарователей и даже ритуалистов.
В своей естественной среде златоцвет бурно и ярко цвел и колосился, зацепившись краем корня за каменную кочку, на диком ветру, объедаемый горными козами и нещадно палимый солнцем. Но неизменно умирал в любых других местах. Редкие кустики удивительной красоты находили и силами целой магической коллегии перевозили в оранжерею вместе с кусками скал, на которых они родились. Повелители погоды полностью воссоздавали атмосферу, силу ветра, давление и влажность естественной среды обитания этого растения. К златоцвету даже запускали горную козу, привезенную с его родины. Но противный куст все равно не выживал. Травники были в отчаянии. Это не поддавалось никаким объяснениям. Кое-кто в итоге просто решил, что златоцвет имеет собственную волю. И готов расти лишь там, где желает сам.
И вот теперь Оливии предстояло отыскать волшебный куст, оборвать его цветы и раз в неделю ополаскивать голову отваром из огненных лепестков. Как выяснилось из справочника, волосы человека или шерсть животного, вымытые златоцветом, начинали расти с невообразимой скоростью и обретали поистине пламенный блеск. Именно так много столетий назад была создана легендарная жар-кошка, личный фамильяр великой королевы Бельтриче, правившей этими землями на самой заре времен.
Оливия ухватилась за свой последний шанс мертвой хваткой. Лепестки златоцвета могли спасти сейчас ее жизнь. Если суметь отыскать их, то у ведьмы будет время на то, чтобы вернуть себе волосы и волшебную силу.
Оливия изучила все карты путешественников и дневники травников. Ей даже удалось поговорить со старшим преподавателем кафедры магической ботаники. Этот сухопарый строгий мужчина, больше похожий на музыканта, чем на садовника, своими глазами видел огненный златоцвет. Дважды! Он сочувственно хмыкнул и поправил очки на кончике длинного носа, когда Оливия изложила ему суть своей беды. А потом, не сказав ни слова, вынул из дальнего ящика и отдал девушке свою личную карту. Ту самую, которую начертил в последнем неудачном походе за златоцветом. Капризные яркие кустики встречались в этих гористых лесах восемь лет назад. Оставалось надеяться, что за прошедшие годы там ничего не изменилось. Оливии нужно было просто добраться до нужного места и обшарить без малого весь лес.
***
Именно поэтому Оливия уже вторую неделю жила в глухой непролазной чаще. Так далеко от городов и селений, что и представить страшно. По мнению столичных студентов, лес был жутко дремучим. Хотя ведьма иногда снисходительно думала, что эти людишки готовы назвать дремучей и жуткой любую рощицу, где встретят кого-то пострашнее барсука. А в этом месте водилось всё. Теплый край, много сочных ягод и сладких кореньев, много дичи, насекомых и птиц. Как тут не расплодиться и не разгуляться? Кабаны, олени, волки, лисы. Оливия несколько раз издалека видела пуму. Встречались и следы медведя. Но, к счастью, редко.
Однако главной бедой юной путешественницы стал не медведь и не волк, а проклятый енот. Этот лесной бандит пронюхал про человеческое жилье и теперь совал свой любопытный нос во все, что только видел на поляне. Лез в палатку, тянул цепкие лапы в рюкзак, крал ложку и котелок, разворовывал еду и сладости, которые Оливия берегла на черный день. Вечерами и ночами, когда ведьма была в лагере, полосатый разбойник не слишком безобразничал. Опасался. Но на рассвете, едва девушка уходила в лес на поиски златоцвета, наступало время безудержных краж. И как Оливия ни пыталась спрятать продукты и защитить личные вещи — ничто не спасало от полосатой беды. А сегодня утром ведьме даже позавтракать не удалось. Потому что проклятый зверь окончательно обнаглел. Он добрался до мешка с провиантом, который девушка подвесила на веревке между деревьями. Как подлый вор, прополз вниз головой, разгрыз холщовую ткань, вывалил последние запасы еды на землю и изжевал все насмерть. Обмусолил колбасу, покусал сыр, даже сухари испортил, потоптал и раскидал. А сласти сожрал без остатка.
Оливия и без того была зла, а поход на голодный желудок радовал еще меньше. Сейчас даже ее вечный и несгибаемый оптимизм давал сбой. Никакого хорошего настроя не хватало, чтобы пересилить все неудачи, эти страх и тоску, которые свалились на девушку за последние две недели. Оливию пугало будущее. А вдруг она никогда не найдет проклятый златоцвет? Никогда…
Ведьма тряхнула головой, отгоняя темные мысли, схватила рюкзак и решительно отправилась в чащу. Ее верная походная карта, подарок учителя магической ботаники, очень сильно помогала Оливии. На этом старом пожелтевшем свитке ученые последней экспедиции отметили все кусты златоцвета, которые им удалось обнаружить в ближайших окрестностях. Всего на карте значилось шесть растений. И три из них Оливия уже отыскала. Но с каждой такой находкой ее отчаяние становилось все чернее и непрогляднее, а надежда — меньше. Потому что все три кустика были безжалостно оборваны и обкусаны. Какой-то зловредный зверь съел цветы, не оставив ни одного лепестка. Оливия не паниковала. У нее все еще оставался шанс.
— Пока жив — борись. Пока ты жив. Борись.
Сегодня ведьма искала четвертый заветный куст, отмеченный на карте. Она шла в лесной тишине, слушая шелест листьев и тихий птичий посвист. День обещал быть теплым и солнечным. Полным ярких красок и ярких эмоций. Девушка понемногу взбодрилась и даже улыбнулась. Повеселела. Оливия выглядела, как истинная ведьма. Маленькая, гибкая и стремительная, словно огненно-рыжий хлыст. Длинный ворох широких юбок, и цвета все сплошь ведьмовские: темно-зеленый с коричневым, бежевым и кофейным. Узкие рукава платья закатаны по локоть. А по плечам — буйное пламя когда-то длинных волос. Глаза у нее были зеленые, как темная чаща. Запястья хрупкие, пальцы тонкие и светлые. На плечах — легкая шаль с длинными кистями, концами заткнутая за пояс. А на груди связка ярких разноцветных бус — серебро, камень и стекло. Древние, прекрасные своими дикими узорами. Девушка знала, что над ее украшениями и старомодным одеянием многие в Академии потешались. Но эти бусы были единственным, что осталось Оливии от бабки-ведьмы и заодно от всей семьи. Потому девушка со спокойной гордостью носила их на груди, не позволяя насмешникам сбить себя с пути. Маленькая волшебница никогда не останавливалась и не сдавалась. Упорство и отвага в душе Оливии могли сравниться лишь с добротой и милосердием. Не отступит она и сегодня. Даже если придется действительно обшарить весь лес — она обязательно найдет этот…
— Златоцвет! Ай-ай, вот ты где!
Большой куст ведьма увидела издалека. Встала, как вкопанная, будто ноги к земле приросли. Стояла, улыбалась и все никак не могла налюбоваться. Конечно, она видела рисунки в справочнике магических растений. Но эти жалкие бездарные эскизы не могли передать несравненной красоты и изящества пылающих прозрачно-тонких лепестков. Это было невероятно.
Оливия осторожно, едва дыша, подошла ближе к заветному кустику. Златоцвет притулился бочком к осыпающейся стене песчаного обрыва. Более неудобного места придумать было невозможно. Но он рос и цвел бурно, ярко и радостно. Что с тобой поделать, своевольный ты куст!
С трепетом в сердце ведьма достала из рюкзака большой кожаный мешочек, осторожно оборвала драгоценные лепестки, сложила свою добычу и упрятала поглубже. Это победа. Великолепная и достойная награда за тяжелые испытания. Цветов хватит с лихвой. Теперь осталось лишь вернуться домой, а потом заваривать лепестки в воде, омывать волосы, ждать и верить в силу магии. Все получится.
***
Бодрым шагом счастливая ведьма возвращалась к своей поляне. Сердце пело, словно маленькая птичка. Даже голод уже не так печалил. По дороге девушка не поленилась набрать туесок сладких ягод, съедобных кореньев и орехов. Хотелось перекусить перед дальней дорогой домой.
Но едва Оливия шагнула на свою поляну, радость ее словно помелом смело с лица. Рыжие брови гневно сшиблись на переносице, а пальцы сжались в кулаки.
— Ах… ты… — сдавленно прошипела ведьма, в ярости скаля белые зубки.
И было отчего разозлиться. Походная стоянка выглядела так, словно здесь что-то взорвалось. Кастрюльки, огниво, котелок, гребень, путевые заметки, походная чернильница и даже нижнее белье — все было вывернуто из рюкзака и валялось по округе. А в самом центре этого постыдного безобразия сидел виновник торжества. Енот. Сидел, испуганно таращился на Оливию и комкал в загребущих лапах… ее белые кружевные трусики.
— Иди сюда, скотина полосатая, — сладким елейным голоском пропела ведьма, на шаг ближе подступая к бессовестному бандиту. — Я тебя не обижу. Просто зажарю… и съем!
Девчонка разъяренной рысью бросилась вперед. Енот поздно сообразил, что на него открыли серьезную охоту, и не успел удрать. Толстый зверек рванулся было в сторону, но ведьма оказалась быстрее. Она ухватила бесстыжего вора одной рукой за хвост, а второй — за шкирку. Глаза ее пылали гневным пламенем, и взгляд не предвещал ничего доброго.
Енот в панике задергался, пронзительно заверещал. И в это самое мгновение пространство вокруг Оливии вдруг заискрило и заходило ходуном. Деревья, разоренная палатка, небо и солнце — все качалось, как в дымном мареве. Лишь один короткий миг, а потом — глухой сдавленный хлопок! И лес исчез.
На Оливию обрушилась гулкая тишина, сумрачная темнота, затхлый воздух старого помещения, запах пыли… Тихий вздох девушки эхом отразился от высоких каменных стен и заметался в высоте безмолвных сводов.
От неожиданности и испуга ведьма ослабила хватку и выпустила свою добычу. Енот вырвался, стрекоча и ругаясь, а потом со всех ног умчался в темноту, утащив с собой кружевные трусики Оливии. Но сейчас потерянное белье было последним, что волновало юную волшебницу.
Она очутилась неведомо где, в каком-то заброшенном старом замке или разрушенной крепости. И единственное, в чем отличница Оливия была уверена, — это способ, которым она сюда попала. Какой-то сильный маг затащил ее в это место с помощью заклинания пространственного перемещения.
Телепорт. Вот как это называлось. Только кто это сделал, было совершенно неясно. Чтобы применить заклинание телепортации на другого человека или предмет, маг должен стоять не просто рядом — а вплотную. Ему обязательно нужно было касаться Оливии, чтобы забрать ее с собой. А единственный, в кого ведьма крепко вцепилась на той поляне, — это полосатый вор, укравший ее белье. Но еноты не колдуют. Нет. Это слишком!
***
ГЛАВА 2
Как может одному человеку так жутко и пугающе не везти?
«Может, меня прокляли?» — проскользнула в голове ведьмы отчаянная и острая мысль. Оливия невольно вспомнила самую большую удачу в своей жизни. Она была связана, конечно, с поступлением в Академию. Обучение в ней стоило баснословных денег, а Оливия росла нищей сироткой. К своим десяти годам она успела поработать и судомойкой, и служанкой, и помощницей швеи, и даже стирательницей пыли в городской библиотеке.
Именно там старый библиотекарь без ошибки приметил в юной работнице яркую искру нераскрытого таланта. Малышка слишком резво управлялась с делами, на полках не оставалось ни пылинки, а некоторые книги, которым пора было распроститься с почетной службой, оказывались починенными, почти новыми.
Библиотекарь быстро догадался, что принял на работу маленькую ведьму за два медяка в день и миску каши. Оливия колдовала инстинктивно и даже без обучения могла использовать силу. Эта любопытная рыжая малютка так много времени проводила за чтением, что добрый старик-библиотекарь решил попытать для нее счастья. И сообщил о талантливой и усердной девочке в столичную Академию магии. Ведь там великой милостью Его Величества была учреждена королевская стипендия для неимущих детей-сирот, которые проявляли таланты к колдовству. Так юная ведьма стала студенткой самого дорогого и могущественного учебного дома в мире. Ей повезло.
И вот теперь на пути к заслуженному и долгожданному диплому каждый день, словно проклятие, возникали новые преграды. Едва Оливия успела порадоваться драгоценному златоцвету, как с ней тут же случилось кое-что похуже.
Девушка пугливо застыла на месте и прислушалась к гулкой темноте, пытаясь понять, есть ли кто-то рядом, и не притаился ли в пыльном углу злодей пострашнее енота. Но вокруг все было спокойно. Глаза постепенно привыкали к сумраку, и Оливия начала различать очертания предметов. Это была… кухня.
Высокие окна оказались занавешены плотной мешковиной, потому-то свет снаружи еле-еле пробивался. Огромная чумазая печь занимала половину стены, повсюду на столах и полках тускло поблескивали старые кастрюли, гнутые тазы и порченная временем утварь. То здесь, то там валялись скалки и ложки. Громадный чайник с длинным изогнутым носом важно подбоченился на печи, а осколки тарелок и пятна растекшегося жира на полу никто не убирал лет сто. Паутина в углах была похожа на толстые серые портьеры, а сальные свечи в большом светильнике под потолком сожрали голодные мыши.
— Ну и бардак, — покачала головой Оливия, с сожалением оглядывая высокие стены и крепкую еще печь.