Чужая земля. Полина Ром

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41
• ГЛАВА 42
• ГЛАВА 43
• ГЛАВА 44
• ГЛАВА 45
• ГЛАВА 46
• ГЛАВА 47
• ГЛАВА 48
• ГЛАВА 49
• ГЛАВА 50
• ГЛАВА 51
• ГЛАВА 52
• ГЛАВА 53
• ГЛАВА 54
• ГЛАВА 55
• ГЛАВА 56
• ГЛАВА 57
• ГЛАВА 58
• ГЛАВА 59
• ГЛАВА 60
• ГЛАВА 61
• ГЛАВА 62
• ГЛАВА 63
• ГЛАВА 64
• ГЛАВА 65
• ГЛАВА 66

АННОТАЦИЯ

Антураж древнего Египта.

   Попаданка, вляпавшаяся в эпицентр дворцового переворота, смерти и борьбы за власть. Из помощников с собой -- только кошка. Зато, в перспективе — власть над всей страной...

   Справится? Нет?

   Фэнтези и быт, легкий налет мистики и намек на любовь.

ПРОЛОГ

Начало начал

    Сегодня Чертоги были пустыннее, чем обычно. Похоже, их стали посещать совсем редко…

   Сущность Тот, воплощенный в павиана, лениво потянулся и сменил обличие. Теперь это был худощавый мужчина средних лет совершенно невыразительной наружности.

    Сехмет же всегда славилась своей приверженностью к облику женщины-львицы. Тяжелые лапы мягко ступали по искрящимся переливам пола. Подойдя к Оку Ра богиня остановилась и задумчиво начала листать пальцем миры…

   - Ничего нового ты не найдешь…

   - Отец Ра предупреждал перед уходом, что так и будет – голос её отразился вдалеке от стен Чертогов и заметался под потолком шепчущим эхом.

   - Возможно, что скоро начнут уходить и остальные…

   - Мне тяжело принять это. Ты же знаешь, моя природа такова, что постоянство меня не угнетает. Я – основа семьи, Тот. И возможный Исход пугает меня.

   - Но ты ничего не сможешь изменить. Эта вселенная становится тесна для нас. И для большинства братьев и сестер постоянство и скука смертельны. Я не осуждаю отца. Когда он создавал нас, он был молод и горяч. Миры казались ему восхитительными игрушками. Как и нам в детстве… А сейчас мы слабеем. Возьми любой из этих миров, они все развиваются как близнецы. Они перестали давать нам силу, Сехмет. Мы очень быстро слабеем…

   - Тот, я не зря позвала именно тебя. Создавая нас, свои инструменты, Отец Ра дал нам разные силы и разные стремления. Вы все исчерпали себя, я понимаю. Но я – нет. Если начнется Исход – я погибну.

   - Сехмет, они, эти создания, безнадежны. Возьми любой мир. Они изобретут колесо и построят бессмысленные пирамиды, будут воевать и разрушать царства… Приносить кровавые жертвы и одолевать нас просьбами... Каждый из них тянет на себя. Силу, богатства, ресурсы мира. Власть - их фетиш. И так из мира в мир – всегда одно и то же. Для нас это стагнация, Сехмет. Вспомни, как Анубис пытался получить силу, сжигая планеты. К чему это привело? Никто из нас не способен был собрать эту силу. Кроме него. А ведь у него даже нашлись помощники из самых слабых родичей. Сколько общих усилий понадобилось, чтобы обуздать разрушения! Но никогда созидание не давало такой вспышки. Никогда... Сейчас общие силы и силы Анубиса почти равны. Но этот безумец всё еще способен победить нас. Нам просто опасно здесь оставаться.

   - Тот, ты должен понимать, что Исход окончательно нарушит равновесие. И нарушит не в нашу пользу. В следующей вселенной будет то же самое.

   - Чего ты хочешь?

   - Мы пробовали все, кроме одного.

   - О чем ты?

   - О случайности, Тот. Я говорю о случайности.

   - Ты, живущая дольше нас всех, веришь в случайность?!

   - Если она действительно случайна. Я много думала, Тот. Всегда и на всех планетах все происходило согласно нашей воле. Ни одна песчинка в Часах Времени не падала сама по себе. Чтобы получить силу, мы тратили свою Силу на эти крошечные миры. Просто подумай… Один мир и несколько тысяч лет… И, может быть все изменится. Может быть, Тот, это и есть наш шанс? Может быть, именно это и будет толчком к развитию?

   - Но…

   Мужчина был явно растерян.

   - Тот, мир, разорвавший порочный круг развития, станет источником созидательной Силы. Согласись, несколько тысяч лет их времени не имеют значения для нас. Главное – случайность и невмешательство. Это ведь и их шанс тоже, Тот.

   - Смешно. Неужели, Сехмет, ты действительно веришь, что люди способны измениться?

   - Дело не в вере или неверии, Тот. Они тоже дети. Дети отца нашего Ра. Может быть и пришло время им повзрослеть? Их просто нужно отпустить.

   - Мне кажется, что они безнадежны... Как ты хочешь это сделать?

   На узкой ладони Сехмет блеснула крошечная искра.

   - И в какой мир ты отправишь это?

   На львиной морде Сехмет смешно зашевелились усы – она улыбалась.

   - Не знаю, Тот… Более того, я не хочу знать.

   И кинула искру в Око Ра…

ГЛАВА 1

Я сидела на кухне бывшего своего дома в полной прострации. Как-то вот в один момент кончились силы.

   Я просто не понимала, чем я так прогневила мироздание. Токсичные отношения с матерью, полный трындец на очередной работе, пятилетние отношения с Петром прервались по техническим причинам -он получил в наследство однушку.

   - Я думаю, Вера, нам просто нужно отдохнуть друг от друга. Посмотреть на наши отношения со стороны. Кроме того, есть и технические причины. Из своей квартиры мне гораздо ближе добираться на работу, чем из твоего дома. Поживем пока отдельно, а там…

   Видела я эту техническую причину. Ей лет двадцать, не больше.

   А сейчас еще и братец с завещанием… Ну, тут-то, конечно, я сама виновата. Где, где были мои мозги, когда я переписывала свою долю на мать?! Как, ну как, после всей травли и гадостей я могла ей поверить?! Похоже, что все деньги, спущенные на психологов, себя не оправдали.

   Мне придется покинуть свой дом.

   Дом, который завещал мне отец. Дом, который я восстановила после пожара полностью, своими силами. И оба этажа, и проводку-сантехнику, и крышу и все-всё остальное. Чего мне это стоило – отдельная песня. Этот дом – часть меня. Это мои силы, время, деньги. Как я, идиотка, могла повестись на мамины слезы?! Теперь, по завещанию, дом и десять соток земли, на которых он стоит, отошли единоутробному братцу.

   Три месяцев назад, сразу после похорон матери, он вступил в наследство. Но зимой продать дом не получалось, никто не хотел платить за то, что нельзя назвать своим. А продажа возможна только через полгода после смерти. Содержать дом – дорого. Да и следить – нужно время и силы. Не Темочка же будет этим заниматься. Он живет в отличной трешке, подаренной ему матерью на совершеннолетие. Трешке, которая осталась маме после смерти моего папы. Свою личную однушку она тоже завещала ему. Но дом мне жалко до слез. Он всегда был моим местом отдыха, моим местом силы, как я в шутку говорила. Поэтому я и осталась здесь до весны.

   Теперь этот козел просто продаст дом и… Голос матери с характерным придыханием зазвучал в голове, как запись:

   - Вера! Не смей называть Тёмочку негодяем! Что еще мог сделать мальчик в такой ужасной обстановке? Его просто затравили на работе! Это не воровство! Он сделал это от отчаяния, от обиды! Но мы – семья, мы должны держаться друг за друга!

   Додержались…

   Мне почти сорок пять лет, у меня ни кола, ни двора… Одна Баська, которую я уже усадила в переноску.

   Это было ровно три года назад, в такую же ночь перед Рождеством. Я так спешила домой, ведь меня ждал Петя, а на работе, как на грех, задержали просто неприлично долго. Хорошо хоть, что в обед я успела заскочить в магазин и сейчас с трудом волокла домой тяжеленный пакет с продуктами. Десять вечера, а у меня еще ничего не готово! А ведь собирались посидеть с вкусняшками и прогуляться после…

   Машина, которая проехала мимо, была абсолютно обыкновенным, чуть грязноватым черным джипом. Где они в такой мороз грязь нашили – даже не представляю. Джип притормозил у обочины метрах в пятнадцати впереди меня. Я остановилась, мало ли что… Но машина, хлопнув дверцей, немедленно набрала скорость и укатила. Наверное, мусор выкинули. Вот паразиты! Тут до мусорных баков по прямой – метров сто, не больше. Тихий писк я услышала только поравнявшись с местом остановки. Смотрелось это просто чудовищно! На снегу, среди мандариновых корок и фантиков слабо елозило какое-то существо. Именно в это время и раздался телефонный звонок. Я, вздохнув, взяла трубку. Петя уже злился, я редко так сильно задерживалась на работе:

   - Я уехал. Раз тебе нет до меня дела, я найду с кем посидеть в Рождественский вечер!

   - Петенька, да я уже почти дошла! Я уже на углу…

   Гудки в трубке дали мне понять, что слушать меня сегодня не будут. И перезванивать – бесполезно. Трубку никто не возьмет. И тут снова раздался писк. Я поставила тяжеленный пакет на снег, включила на телефоне фонарик и внимательно рассмотрела, что именно послала мне судьба.

   Сперва я подумала, что это крыса. Больная крыса без шерсти, с темной коричневатой голой шкурой. Потом сообразила – лысая кошка!

   Ну, или как их правильно называть? Тогда я еще не разбиралась ни в породах, ни в кормах, ни в лечении. А бедного котенка трясло так, что смотреть было страшно. Несколько робко я протянула руку, подобрала бедолагу и, секунду подумав, расстегнула куртку. Здесь, на морозе, он не выживет и полчаса. Так у меня появилась Басенька. И хотя Петр брезгливо морщился и называл ее не иначе как «уродка», я быстро привыкла к необычной внешности. И очень оценила характер! Бася умна и независима, но любит меня. Именно эта любовь и оказалась для меня самым главным. Через неделю я сняла в интернете все объявления «Отдам котенка в хорошие руки» и поняла, что – нет, не отдам! Это совершенно точно – моя кошка! А Бася согласилась считать меня своим человеком.

   По договоренности с Тёмочкой я должна была жить в доме до весны, но вчера он прибежал, трясясь от возбуждения:

   - Сматывай манатки, систер! Завтра вечером приедет покупатель. Я уже и аванс взял!

   - Куда? Как ты это представляешь себе? Дай мне хоть неделю, мне квартиру нужно найти. До марта еще куча времени.

   - Нет, завтра же сваливай! И так жила на халяву сколько времени.

   - Завтра Рождество. Как я найду квартиру за день?

   - Твои заботы, но завтра к десяти вечера тебя здесь быть не должно!

   Темочка, как всегда, не счел нужным посчитать ни отопление «его» дома, ни чистку снега, за которую тоже платила я. Ни то, что это дом моего отца, а не его… Впрочем, что плакать над разлитым молоком…

   Я все еще сидела на кухне, когда в зале полыхнул свет. Странно… Сегодня я не зажигала камин, дом отапливается газом, но огонь в комнате… Я вскинулась, зачем-то схватила переноску с Басей и прошла к комнате. И просто застыла в дверях. В центре, прямо под люстрой, висел светящийся шар… Сам по себе, просто в воздухе, просто огненный шар… Моё безумие? Шаровая молния?! Зимой?!

   Я начала медленно пятится к входным дверям, стискивая ручку переноски… Шар не казался безобидным, не пах дымом, не… Он ничего не делал, просто висел и горел. Я уже пропятилась почти половину коридора, когда все произошло. Одновременно, непонятно почему, закричала Баська и этот мявк резанул меня по нервам, я споткнулась о выставленные в коридоре вещи и начала падать, а шар вспыхнул и рванул ко мне…

   - Ой, что вы, Нина Семеновна! Ужас-то какой! Я уж и давление меряю, и таблетки каждый день пью! Страх-то какой! За час ведь все дотла сгорело, за час!

   - Как же так-то? Ведь зима! Я думаю, Татьяна Пална, никакая это не шаровая молния! Откуда в центре дома, зимой, шаровая молния? Не весна же на улице, гроз нет. Я думаю, это Артем опять связался с неподходящей компанией! Взрыв ведь был? Все слышали! Вот так съездишь в гости, как я, а вернешься – и такой ужас!

   - Был, Нина Семеновна, был! Точно был! Но вон, из милиции которые – не верят! Говорят – обломки бы раскидало, если бы что-то взорвалось. А Тёмку в милицию все равно увезли. Не зря ведь. Нормальных-то людей не забирают. Говорят, что наркотики у него нашли!

   - Ой, давно пора, Татьяна Пална. Сколько он Верочке нервов попортил!

   - А ее так и не нашли?

   - Нет. Я уж к батюшке ходила, просила заупокойную по девочке отслужить. Я бы и заплатила сама. Мученица она, сколько лет мать свою доглядывала, ведьму эту, прости господи, согрешишь тут с ними… Отказался батюшка. Говорит – не известно, жива ли она. Всего мол, две недели прошло, может еще объявится.

   - Может, Верочка уехала просто?

   - Дай Бог, Татьяна Пална, дай ей Бог…

ГЛАВА 2

Пробуждение было на редкость болезненным. Мышечные боли равномерно распределены по телу, голова просто чугунная, сильная боль в боку… Темнота, влага, странные запахи…

   Я аккуратно потрогала бок – перебинтовано… Неужели ожоги?! Кстати, почему темно? Разве в реанимации гасят свет? И тут я резко подскочила на кровати:

   - Бася!

   Этот скачок привел только к рванувшей меня когтями боли и обмороку…

   Второй раз я очнулась под странное бормотание:

   - … мудрый Тот… И вразуми меня и пошли помощь… /неразборчиво/… в жертву самого сильного жеребца царской конюшни…

   Я с трудом приоткрыла слипшиеся ресницы. Пещера. Ну, или какое-то подземное убежище. Невозможно объяснить, почему я так решила, но то, что я нахожусь глубоко под землей не вызывало сомнения. Небольшая комната, метров двадцать, с двумя кривоватыми и толстыми колоннам и очень низким потолком, стены беленые, но уже очень давно. Местами и побелка, и штукатурка обвалились, обнажая где-то камень, а где-то плесневелый кирпич. Чадил и мерзко вонял факел, вставленный в какую-то щель в стене.

   На полу распростерся человек, судя по лысине на макушке – мужчина. Он расположен боком ко мне, и именно он и бормотал странные слова. Первая мысль была – маньяк! Меня поймал маньяк и теперь…

   А что теперь? Я не привязана, может встать тихонько и треснуть его по башке?! Пожалуй, я могла бы встать. Болит бок, сильно, но уже не так жутко, как в первый раз. Голова ясная, ожогов нет. Ожогов? Да, я же горела, я помню! Эта страшная вспышка и… И больше ничего не вспоминается. Свет факела очень неровный, в воздухе гуляет сквозняк и огонь так мерцает… Но даже в неверном свете этого факела я видела тонкие полудетские руки с абсолютно гладкой кожей. У меня лично, возле локтевого сгиба, был старый, но заметный ожог от костра – в детстве баловались. Я закрыла глаза и ощупала это место пальцами. Нет, кожа совершенно гладкая, никакого ожога на ней никогда не было…

   Почему-то у меня зачастило сердце и пересохло во рту. Вся ситуация напоминала какой-то безумный фарс. Ну, не попаданка же я, в самом-то деле?!

   Я подняла чужие тонкие руки, которые чувствовала своими, и ощупала голову. Очень странное ощущение, очень… Волосы – явно не мои. Лицо узкое и… Руки говорят – «все как обычно», разум говорит –«ты в чужом теле, Верка»… А во рту у меня просто пустыня Сахара. За глоток воды я бы отдала все на свете.

   Мое шевеление услышал или почувствовал тот, с лысиной. Подскочил и кинулся ко мне. От неожиданности я вжалась в стену.

   - Царевна Инеткаус! Царевна! Ты живая, ты пришла в себя!

   И заплакал…

   Вот же… Ну, по крайней мере я не чувствую от него угрозы.

   Пожилой мужчина, думаю, за шестьдесят. Плохо выбрит или, скорее – сильно зарос неопрятной седой щетиной. Грязноватая льняная хламида покрыта пылью и пятнами. Хотя… Сложная и яркая вышивка по краю воротника и подолу. Тяжелое ожерелье на шее. Такое, похожее на египетские ожерелья-воротники. Самое странное, что хотя его речь мне и кажется совершенно чужой, но я его понимаю. Только, как бы сказать-то – с задержкой понимаю. Секунда или две проходят, пока поток незнакомых звуков преображается в уме в понятные слова…

   - Я молился Тоту и он снизошел до меня! Силой мудрого бога и моим малым искусством я извлек стрелу, царевна. И рана затягивается.

   - Я хочу пить.

   - Сейчас-сейчас, царевна!

   Язык, на котором я говорю – чужой! Я в жизни такого и не слышала! Но я попросила пить и только потом поняла, что именно сказала. Получается, если не задумываться, то я могу говорить на местном? Бред… И это его странное обращение. Царевна? Ну, и кто из нас сумасшедший? Не в таких трущобах живут царевны, не в таких… Да и имя это – Инти… Интипаус или как там правильно? Точно – не Россия.

   Старик метнулся куда-то в темный угол и, немного пошумев там, принес глиняную пиалу с чем-то противно пахнущим.

   - Что это?

   - Пиво, царевна. Я сегодня снова пробрался на кухню…

   Мне было уже почти все равно, так хотелось пить. Кисловатое, необычное на вкус и, даже, не такое уж противное, как можно было ожидать, если судить по запаху. Дома я никогда не пила пиво, просто не понимала его вкус, но, разумеется – знала. Как и все подростки в компаниях, лет в пятнадцать я попробовала «взрослый» напиток. Пробовала несколько раз, но так и не полюбила. Это пойло ничем не напоминало ту гадость, которую называли пивом в моем детстве. Я допила все, что было в пиалке и снова легла на жесткую постель. Пусть невкусно, но жажду утолило. Закрыла глаза. Мне нужно было подумать. А рукой, совершенно не произвольно, как-то машинально, сделала странный жест. Приоткрыла глаза и увидела, что старик кланяется и уходит, бормоча:

   - Да-да, царевна! Конечно, царевна, отдохни и скоро тебе станет лучше.

   Ну, то есть, мой жест он принял так, как нужно. Но делала-то его не я! Похоже, это некая память тела. Посмотреть бы еще на себя, какое же именно тело мне досталось…

   Ну, раз - царевна, то, как минимум я – девушка. Уже хорошо. Судя по рукам – молодая девушка. Даже думать не стану, как я сюда попала. Это и так понятно – та самая шаровая молния. Хотя… Ну, перенос тела я бы еще поняла. А перенос сознания?! Это попахивает уж совсем бредом… Я в чужом теле и, скорее всего – в чужой стране. Бася, похоже, погибла в пожаре… Навернулись слезы и перехватило горло…

   Повернулась лицом к стене. Кровать устроена в не слишком глубокой нише, выдолбленной в стене. В трещинах и дырах штукатурки просвечивает камень. Матрас попахивает прелой травой. Вместо одеяла – что-то вроде льняной скатерти. И полностью голое тело. Мне даже накинуть на себя нечего!

   Пожалуй, я просто еще посплю. И уже усыпая, на грани сна, я с тоской позвала, кажется - мысленно:

   - Басенька!

   И почувствовала, как горячее тяжелое тело начало топтаться у меня в ногах. Улыбнулась сквозь сон. Бася всегда так – начинает обустройство с ног. Скоро приползет под бок…

ГЛАВА 3

Ночью, как и обычно, Бася пробралась ко мне под одеяло и согревала меня своим теплом. Ну, или грелась об меня, я никогда не уточняла. Поэтому проснулась я так же, почти в полной темноте, но уже не в таком ужасном состоянии. В конце концов, пока я жива и, относительно здорова. Дома у меня так и так больше нет, Бася со мной, здесь я принцесса, хоть и странно, конечно, принцессе спать в подземелье… Хуже, чем было, вряд ли будет. Так что обойдусь без истерики. Подумать только, я - и вдруг – попаданка! Смешно!

   Тогда я еще просто не знала, как я ошибаюсь! И нет, меня совершенно не смутило то, что я в чужом теле, а Бася – в своем. Об этом я просто не подумала.

   Поэтому поплотнее прижав Басю к боку раздумывала, чем бы заняться в первую очередь. То ли трусы начать изобретать, как все приличные попаданки, то ли сперва корону померять? Я фыркнула от нелепости этих мыслей… Кстати, раз уж я принцесса, то где моя одежда? Ладно, короны нет, но платье-то должно быть? Да и свет бы не помешал. В подземелье было так темно, что я не видела даже собственную руку. А вот выход из комнаты – видела. Где-то там, в коридоре, далеко-далеко горела лампочка. Пожалуй, стоит сходить и посмотреть, что у меня за дворец и куда я попала. Раз уж я язык понимаю, значит – найду что соврать про память. Тем более, что на лбу у меня обнаружилась очень приличных размеров шишка. Так что амнезия будет мне защитой!

   Я завернулась в длинную простыню, которая служила мне покрывалом, закрепила узлом на груди, несколько зябко поежилась – было влажно и не слишком тепло. Басю оставлять не решилась – мало ли что! Взяла тяжелое бархатное тельце на руки и пошла на этот тусклый свет, делая крошечные шаги – боялась споткнуться.

   Разумеется, споткнулась я буквально через несколько метров в коридоре об металлическую посудину. Ну, что-то типа пустой консервной банки дребезжа покатилось по полу. Одновременно с бряканьем посудины из стены выросла непонятная фигура, от которой я шарахнулась и чуть не упала.

   - Принцесса Инеткаус! Великая небти…

   И фигура упала ниц… А голос – женский. Небти? Что такое небти? И ответ, который я получила от самой себя – госпожа, владычица, одно из обращений к фараону, подчеркивающее власть над Верхним и Нижним Египтом…

   И вот тут мне реально стало страшно. Какой, к чертям Верхний Египет?! Откуда эта хрень вообще взялась у меня в голове?!

   Медленно пятясь, я вернулась в комнату, забралась с ногами в свою нишу и застыла, прижимая к себе сонную Баську. Я просто не знала, что делать. Забавная глупость, когда я думала о попаданках и трусах, все больше становилась похожа на правду. И уже совсем не казалась такой забавной…

   В коридоре тем временем послышалось какое-то шевеление, шлепанье босых ног по камню, и появился тусклый, неровный свет…

   - Небти, позволено ли мне будет войти?

   У женщины, которая пряталась за стеной возле дверного проема в руках был факел. Я отчетливо чувствовала запах костра и слышала потрескивание горящего дерева, видела неровные всплески пламени. Надо на что-то решиться.

   - Входи!

   Глаза, уже привыкшие к свету, не слезились. И видела я женщину достаточно отчетливо. Лет тридцати-сорока, в неверном свете факела точнее не скажешь, полноватая, очень странная прическа в форме удлиненного каре, похожая на шапочку. Мягкое платье сероватого цвета с яркой вышивкой по подолу и вороту. Очень загорелая кожа и браслеты на обеих руках.

   - Кто ты?

   - Небти, ты не помнишь меня?! Я Амина, твоя служанка…

   - Принеси мне пить.

   Господи, как я с ней разговариваю? Какой-то птичий язык! Но я же ее понимаю, как и она меня! Просто безумие…

   Она вернулась через несколько минут с кувшином и пиалой, налила то самое питьё, которое я пробовала прошлый раз. Пиво... Я, однозначно, предпочла бы чистую воду.

   - Я позвала Имхотепа, небти… Он должен осмотреть твою рану.

   - Выйди отсюда!

   Командовала я машинально, даже не задумываясь. Амина закрепила факел на стене и, кланяясь – вышла. Нет двери, хоть бы штору повесили!

   Значит, она – моя служанка. Это опасно, она помнит все прежние привычки своей госпожи. А я собираюсь здесь жить. Нужно что-то придумать и отдалить ее. Ну, я не знаю, что может осчастливить эту женщину. Может ее нужно выдать замуж, или просто дать ей денег? В голове у меня полная каша. нет, разумеется, я не стану ей вредить, но отдалить ее - обязательно нужно. Я не слишком верю, что память тела со мной навсегда. Мне срочно необходимо понять местные реалии, вписаться в них. Вписаться так, чтобы не вызывать подозрения.

   Из коридора послышались тяжелые шаги мужчины и, низко поклонившись трижды – в дверях, в центре комнаты и у самого ложа, ко мне подошел тот самый старик.

   - Позволь, госпожа, я осмотрю твою рану.

   Смущения я не испытывала. Напротив, на меня напало какое-то легкое оцепенение. Я встала с ложа и положив Басю на кровать принялась развязывать узел на груди.

   - О, Анубис! Что это за порождение царства мертвых?!

   Я оглянулась на старика. Имхотеп тыкал пальцем на мое ложе, на Баську и пятился к выходу.

   - Не смей!

   Мой голос звучал так, как будто я командовала всю свою жизнь…

   - Не смей порочить личный дар Великого Ра!

   Старик упал ниц… Не представляю, откуда я взяла этого великого Ра. Он просто всплыл в памяти, совершенно автоматически. Да, конечно, именно так я и не вызову подозрения. Таская с собой невиданных зверей. Кстати, почему невиданных-то? Кошки же всегда считались в Египте божественными животными. У них даже есть богиня-кошка. Или я что-то путаю? Или это не тот Египет?!

   - Прости, госпожа, он напугал меня... Я никогда не видел ничего подобного!

   - Я не сержусь, но будь почтителен с ней. Она мала, но силы Ра её не оставят.

   - Прости, царевна...

   - Встань и осмотри мою рану.

   Неловкости за свою наготу я не испытывала. Похоже, я пока вообще ничего испытывать не могу. Слишком невероятна эта реальность. Старик неловко встал, боязливо косясь на Баську, отошел к факелу и попросил:

   - Прошу, царевна, подойди к свету.

   Там, у факела, он ловко и быстро размотал узкую полоску бинта и, посмотрев на рану, воскликнул:

   - Слава Тоту, госпожа! Слава премудрому Тоту! Никогда бы не поверил, что рана может так затянуться всего за несколько дней.

   Я, выгибаясь, постаралась разглядеть, чем он так восхищается. На боку у меня шел грубоватый рубец в форме звезды, с неровными краями. Второй похожий я нащупала на спине. Похоже, что рана была сквозная и довольно большая. Значит от нее царевна и умерла. А вот каким чудом я попала в ее тело - я даже предположить не возьмусь. Может быть в этом мире есть магия? Но тогда царевну и лечили бы магией! Или здесь есть действующие боги? Бред какой-то!

   - Чем меня ранило?

   - Ты не помнишь, госпожа?

   - Я мало что запомнила.

   - Копье, царевна. Проклятый Джибейд кинул его метко, ты упала и сильно ударилась. Была без сознания почти три дня, а вчера пришла в себя.

   - Моей ране четыре дня?!

   - Да, принцесса! Я никогда не видел такого, а я повидал не мало ран на своем веку. Еще два дня назад я не верил, что ты выживешь. Но я молился Тоту, и он, я думаю, снизошел до дочери правителя. Не иначе его сила вернула тебя из царства Анубиса…

   - Имхотеп… тело мое лежало тут, на этом нищенском ложе, но душа была в чертогах Ра. Там я получила знания и принесла их с собой. Многое в мире изменится теперь… Но свет знаний слепит. Я забыла часть того, что было со мной в этой жизни. Имхотеп…

   - Слушаю тебя, царевна.

   - Расскажи мне все, что я забыла.

ГЛАВА 4

Если отбросить пафос рассказа Имхотепа, то история была такова.

   Жил-был фараон Нечерихет, что значит – Божественная плоть. /Так я сама себе перевела его имя/. И было у него, как водится, несколько жен.

   Одна из них, Хетепхернебти, была моей матерью. Был еще и сын, Сехемхет, мой родной старший брат. И моя сестричка, Нианх-Хатхор, старше меня на три года. Ее мать умерла родами.

   Здесь я попросила Имхотепа сделать паузу. Эти имена резали мне слух и с трудом воспринимались, но какая-то часть меня, та, что осталась от ушедшей царевны, вспыхнула гневом при имени сестры. Очевидно, девушки не слишком ладили. В полном молчании мы сидели и думала я о том, что, если не сольются память принцессы и моя, я рано или поздно выдам себя. Ну, или просто сойду с ума…

   - Продолжай, Имхотеп.

   Сехемхет заболел около года назад и, не смотря на лечение Имхотепа, умер через день. От яда, как известно, не всегда помогает лечение.

   - Почему ты думаешь, что его отравили?

   - Я дал его кровь собаке и она к вечеру скончалась. И она мучилась и визжала от боли, и из пасти ее текла пена…

   Да уж… Веселая семейка.

   - Что сделал отец? Кого признал наследником?

   - Он выдал твою сестру, царевну Нианх-Хатхор, за Джибейда, да будет проклято его имя во веки веков!

   - Кто такой Джибейд? Он богат, знатен? Какого он рода?

   - Он второй сын первосвященника храма Анубиса. Твой отец, да будет его имя жить среди потомков, был уже не молод и хотел облегчить себе дорогу в загробное царство. Поэтому и наследника он выбрал из храма Анубиса. Поэтому он и приказал мне выстроить невиданное доселе чудо. И я повиновался твоему отцу и, выбрав место, возвел его посмертный дом, достойный великого фараона! Никто не знает всех ходов этого дома смерти, царевна. И здесь мы можем быть в безопасности. Но нам не хватает еды, жрецы и воины Джибейда охраняют царскую кухню и украсть еду очень трудно. Но скоро они уйдут отсюда, замуровав выходы. Ложе смерти фараона будет закрыто. Проклятый Джибейд не захотел ждать… Я думаю, царевна, что руководил Джибейдом его отец. Сам он, хоть и принят был в семью фараона, особым умом никогда не блистал. А сестра твоя, старшая царевна Нианх-Хатхор, взойдет с ним об руку на трон твоего отца.

   - Стоп! Где мы сейчас находимся?!

   - Это - великий дом смерти, царевна. Неужели ты не помнишь? Отец несколько раз привозил тебя сюда. Здесь и для тебя, по велению отца твоего, приготовлены покои.

   - Ты хочешь сказать, Имхотеп, что мы находимся в нижней части пирамиды?

   - Да, царевна. Это твоя будущая усыпальницы.

   И он торжественно обвел рукой стены помещения.

   Ёжечки-божечки, ужас какой! При мысли о том, что надо мной сейчас миллионы тонн камня у меня мороз пошел по коже. Баська, прекрасно чувствующая мое настроение, начала «подкапывать» мою руку под локтем, желая прижаться. Она всегда так делала, когда понимала, что я нервничаю. А я даже не нервничала, я уже откровенно паниковала!

   - Имхотеп, если нас здесь замуруют, как мы выйдем?!

   Имхотеп со страхом поглядывал на трущуюся об меня Баську.

   - Имхотеп! Отвечай!

   Он с трудом отвел от неё глаза и, тяжело вдохнув, ответил:

   - Я найду нам выход, царевна. Не это важно.

   - А что важно?

   - У нас нет пищи и пива. Твои воины скоро начнут умирать. Войска Джибейда гнали нас сюда, как крокодилы гонят антилопу. Войти они не могут – несколько десятков его воинов погибло в ловушках, они боятся гнева богов и больше не полезут. Не зря я потратил годы на обустройство тайных рычагов и блоков! Но и оцепление не снимут… А мы долго не продержимся.

   - Мои воины?!

   - Да, твой меч ранен…

   - Мой… кто?!

   - Начальник твоей охраны, верный Сефу. /Имя Сефу я автоматически перевела как – меч/. Он заслонил тебя своим телом от второго удара копьем. И воины пьют слишком мало, чтобы выжить. А выйти на поверхность мы не можем – пирамида оцеплена войсками Джибейда. Тело твоего отца еще не скоро привезут для церемонии погребения, и мы все умрем здесь без воды и питья.

   Ну, зашибись просто… Я даже не знала, плакать мне или смеяться. Умереть, сгореть в своем мире для того, чтобы тут сдохнуть от нехватки воды?! Что-то здесь не вяжется. Смысла воскрешать меня тогда совсем никакого. Значит, я обязательно должна выжить. Но мне нужно немного подумать. Собрать остатки знаний и сил и что-то решать.

   - Благодарю тебя за службу, Имхотеп. Ты можешь идти. Я подумаю и позову тебя позднее.

   В голове у меня с трудом ворочался горячий свинцовый шар, стучал в виски и отдавал болью в затылок. Я легла в своей нише, подтянув урчащую Басю поближе. Мне срочно нужно подумать над всем этим.

   Давай уж, царевна, разложим мысли по полочкам и сообразим, как вывернуться отсюда. И не просто вывернуться, а вывести живыми всех. Сложно сказать, что это, но я четко понимала – я не брошу людей, рисковавших за меня жизнью. Возможно, это просто память тела, скорее всего – да. Я ведь даже никогда их не видела. Но раз уж я теперь вот такой психологический Франкенштейн, сшитый из моего разума и инстинктов и воспоминаний царевны, то и жить я должна так, чтобы эти две мои половины не спорили между собой, а, возможно, срослись бы со временем. Иначе я рискую нажить себе полноценную шизофрению или, допустим – раздвоение личности. Значит что? Значит – я не борюсь сама с собой, а действую так, как подсказывает мой разум и ее тело. Привет, царевна, надеюсь – мы подружимся! И я нервно захихикала…

   Дальше… Что я знаю о древнем Египте? Ну, если хорошо подумать, то о любом Египте я не знаю ни фига! Мечется в памяти всяческий мусор, типа «пирамида Хеопса», «Нефертити», «разлив Нила» и «Омон Ра». Хотя, Омон Ра – это не божество, а роман Пелевина. Хорошо, царевна… Ну, а если отбросить мусор и вспомнить хотя бы начальную школу? Помнится, тогда меня поражала трата ресурсов на захоронение тел и ублажение богов. Большая половина того, что производили люди, просто спускалась в помойку! Нет, потомкам то, естественно, интересно было рыться в исторических помойках, собирать осколки табличек и совать носы в пирамиды… Вопрос в другом – нужно ли это, полезно ли это для самих египтян? Что-то, матушка, тебя не в ту степь понесло… Править Египтом тебе, возможно, и не придется. Так что давай, царевна, думать. И думать о том, как вылезти отсюда и людей увести.

   Я села и погладила Басю. Дивный антидепрессант! Для начала, я думаю, стоит сходить и посмотреть на свое войско. Сколько их там? Кого конкретно я буду выводить отсюда?

   Самое странное, что мысль о том, что нужно все бросить и смываться самой меня больше не посещала. Все же царская кровь – не водица. А девочка, похоже, при жизни была вполне приличным человеком. Надеюсь, ее новое перерождение будет удачным. Пусть царевна родится в хорошей и любящей семье, пусть проживет достойную жизнь и не жалеет о ранней смерти здесь. Пусть она будет счастлива!

   Божечки-ёжечки, как же мне странно и страшно все это! Но я чувствую свое новое тело. Я помню всю свою жизнь, я помню мгновенную вспышку перед смертью… Да, мне очень сложно принять эту новую реальность, но есть ли у меня выбор?!

   - Имхотеп!

   Шлепанье ног по коридору и на полу простирается ниц старик. Надо прекращать эти китайские церемонии. Ну, хотя бы для ближнего круга.

   - Имхотеп, я готова встретить свою судьбу и узнать, что предначертал в этой жизни мне Великий Ра. Я хочу увидеть свое войско. Отведи меня к ним.

ГЛАВА 5

Память судорожно работала, выдавая новые и новые факты, забытые за обыденной суетой…

   Имя Имхотеп мне знакомо еще по прошлой жизни. Так-то оно почти всей России знакомо. Все, кто смотрел фильм «Мумия» наверняка помнят толпу зомби, идущую за жрецом и монотонно повторяющую : «Им-хо-теп, Им-хо-теп!».

   Просто вот осознать, что, возможно, это он и есть – очень сложно.

   Я как-то, после очередного конфликта с матерью, смотрела фильм с тогдашним ухажером. Божечки-ёжечки, двухтысячный год! Я была совсем девчонкой и вся жизнь, прекрасная и заманчивая, была впереди! Этот Миша, студент истфака, мне и рассказывал, провожая домой, что на самом деле Имхотеп был очень уважаем народом и мудр. Он построил первую пирамиду в Египте. Пирамиду Джосера. И после его смерти, Имхотепа, а не Джосера, его признали святым и даже сделали богом. Кажется, богом медицины. Имхотеп был казначеем фараона. Помню, что удивилась таким разным ипостасям одного человека. Может, потому и запомнила.

   Осталось только выяснить, тот ли это Египет и тот ли это Имхотеп. И является ли мой «отец» тем самым Джосером? Я помню, что реально фараона звали совсем не так. Имя Джосер он получил через несколько столетий после смерти. Но разумеется, настоящее его имя я не знала. Пока это все, что я смогла вспомнить. Неизвестно, пригодятся ли мне эти сведения. Но все же это – лучше, чем совсем ничего!

   Мы продвигались по длинному коридору. Иногда попадались ответвления в разные стороны, ведущие вниз. Значит ли это, что у пирамиды есть еще этажи?

   - Имхотеп, скажи, кто был казначеем и визирем моего отца?

   - Мой брат, Идогб, царевна.

   - Идогб – значит близнец.

   - Да, госпожа. Я старше брата всего на несколько мгновений. И я не знаю даже, жив ли он сейчас…

   Коридор закончился очередным ответвлением, которое вывело нас в огромный зал, с колоннами и роскошными рисунками на стенах. Кучка мужчин, человек двадцать, даже меньше, смотрелись в углу зала жалко, они просто терялись в помещении. Некоторые были перебинтованы грязными тряпками, большая часть из них лежала. Не у всех сохранились плащи и некоторые из них, я видела – мерзли.

   Два факела скудно освещали темное пространство. Края зала тонули во мгле. Завидев нас, один из них что-то скомандовал и все кинулись ниц. Черт, неловко-то как! Раненые, голодные люди, попавшие в беду чтобы спасти меня.

   - Встаньте! До момента, когда я взойду на трон отца, я запрещаю падать ниц передо мной!

   Первым зашевелился один из самых забинтованных. С трудом встав на колено и опершись рукой о стену, поднялся и потрясенно уставился на меня. Я не знала, что сказать, как разговаривать и что делать. Я даже не знала, кто из них «мой меч»! Медленно и несколько недоверчиво поднимались другие мужчины. Все держались от меня на почтительном расстоянии и смотрели в пол. Ну, пожалуй, это тоже выход. Нужно просто скомандовать, не глядя на них. Тогда никто не догадается, что я не узнаю командира своей охраны. Я уставилась в пол.

   - Сефу, подойди ко мне!

   Я совсем не удивилась, когда ко мне подошел тот самый забинтованный. Тридцать, возможно – меньше. Немного выше среднего роста, приятное умное лицо, тонкий шрам, пересекающий щеку. Из-за него кажется, что мужчина чуть улыбается. Цвет глаз не рискну определить в неверном свете факелов, но мне показалось, что глаза воспалены. Совершенно машинально, перехватив Баську на одну руку, я протянула ладонь и потрогала лоб. Так и есть, температура. Не слишком высокая. Но в наших условиях и это может оказаться критическим.

   - Госпожа, что за странный зверь у тебя на руках?! Он не опасен?

   - Это дар Великого Ра, Сефу. Три дня душа моя гостила в его чертогах.

   Мы не успели отойти от остальных, поэтому мои слова слышали все. И ниц кинулись снова все…

   - Встаньте! Или вы не слышали мой приказ?!

   Моя реакция на неповиновение удивила меня саму. Нет, я, конечно, умела командовать. В свое время мне кем только не приходилось работать. Однажды я даже доросла до шефа суши-бара. И у меня была команда из шести человек, что работали в две смены. И далеко не все из них обладали ангельским характером. Но здесь чуждый мне мир, и не склочные тетки, а воины. Тем не менее, я командовала почти рефлекторно. Вот что значит привычка властвовать и распоряжаться. Похоже, у царевны эта прошивка чуть ли не на генетическом уровне.

   Имхотеп и Сефу взяли по факелу и освещая мне путь пошли к виднеющейся в темноте груде непонятных вещей. Когда факелы осветили груду, я увидела аккуратно составленную мебель. Непривычной формы столы, кушетки, большое ложе, несколько кресел и табуреток, какие-то высокие сосуды, похожие на напольные вазы, сундуки и большие шкатулки.

   - Что это, Имхотеп?

   - Это то, что ваш отец, царевна, копил для загробной жизни.

   Я повернулась лицом к Сефу и спросила:

   - Скажи, почему твои воины лежат и сидят на полу?

   - Госпожа, не могли же мы использовать вещи царя Египта!

   Кажется, даже мысль об этом его шокировала.

   - Сефу…

   Я вздохнула и продолжила.

   - Послушай меня внимательно, Сефу. Сейчас отец мой мертв из-за предательства. Я наследница трона. Признаешь ли ты власть мою и волю мою и признают ли ее твои солдаты?

   - Конечно, госпожа!

   - Тогда просто сделай, как я приказываю. Оставьте здесь одно кресло для меня и пару табуреток для вас и позови солдат. Пусть они возьмут мебель и пользуются ей. Имхотеп, что в сундуках?

   - Ткани, госпожа.

   - Значит, достаньте ткани, смените все повязки на чистые и укрывайтесь ими. Неизвестно, сколько мы пробудем здесь еще, а сырость и прохлада дурные спутники здоровью. Выполняй, Сефу.

   Он пошел к солдатам и стал что-то объяснять в полголоса. Звук был гулким, под сводами заметалось эхо, но слов было не разобрать. Это хорошо, значит, когда я буду с ними разговаривать, солдаты не услышат. Не обязательно всем подряд знать, что царевна потеряла память.

   Сама я села в кресло и положила Баську на колени. Имхотеп устроился на низкой табуретке рядом, лицом ко мне. Непрерывно кланяясь, подошли несколько солдат и, подхватив кушетки и кресла понесли к тому углу, где сидели на полу остальные. Второй заход, очевидно немного осмелев, сделали уже большим числом. В одном из запечатанных кувшинов нашлась мука или что-то похожее. Еще в нескольких – вино, довольно крепкое. Из сундуков достали ткани, я выбрала себе широкое расшитое покрывало из тонкой шерсти и тонкую льняную ткань на чистое платье. Остальное велела взять воинам. Им нужно перебинтовать раны и чем-то укрываться.

   - Имхотеп, почему раньше вы не воспользовались запасами?

   Ответить он не успел. Один из солдат в это время наливал нам вино в кубки из высокой амфоры с узким горлом. Рука его дрогнула и немного вина плеснулось на низеньки столик. И этот мужчина, на голову выше меня, сжался, как будто ожидал от меня удара!

   - Не бойся, воин. Ты не виночерпий, нет обиды в том, что ты не справился. Я умею ценить преданность и благодарна тебе за заботу. Ступай.

   Он упал на колени сбоку от моего кресла, робко протянул руку и взяв край грязной тряпки, в которую я была завернута вместо платья, поцеловал. Я вздохнула и повторила:

   - Ступай!

   Я дождалась, пока солдат удалился.

   - Ответь мне, Имхотеп.

   И тут я заметила на глазах у старика слёзы!

   - Царевна, много лет мы собирали лучшее в стране, дабы путь твоего отца в загробное царство был легок и удобен. А сейчас все идет прахом…

   Сефу сидел на низкой для него табуретке и не осмеливался поднять глаза. Ну, думаю, наступил удобный момент для того, чтобы проверить, так ли велика моя власть…

   - Отец наш Ра недоволен делами Египта, Имхотеп. Не должно мертвым обирать живых. Там, в загробном мире, все земные богатства – прах. А посему будет в Египте новый порядок и новый обычай. Отца моего, великого царя Верхнего и Нижнего Египта, мы похороним так, как делали наши предки. Но более таких похорон не будет удостоен никто, даже я! Еще будет время поговорить об этом. Многое поменяется в привычной жизни. Но сейчас мы должны решить, как мы покинем место упокоения царя и что делать дальше.

   Оба собеседника молчали.

   - Скажи, Имхотеп, ты говорил, что попадал на кухню. Как ты это делал?

   - Здесь много тайных ходов, царевна. А кухню на то время, что понадобиться для подготовки тела царя, устроили рядом с одним из боковых входов. Если пройти по нему, то мы выйдем прямо в центре места, где готовят пищу. Там, под навесом, хранятся припасы. Но выходить туда очень опасно. Последний раз меня заметили и только волей богов я успел закрыть вход.

   Я отпила из красивого чеканного кубка. Вино было крепким, густым и очень сладким. По телу пробежала дрожь. Все же здесь, в подземелье, прохладно и я постоянно мерзну. Кстати…

   - Сефу, я трогала твой лоб, он горячий…

   - Госпожа, - вмешался Имхотеп - у него воспалились раны. Это очень плохой признак, но у меня нет ни мазей, ни плесени…

   - Имхотеп, тогда промой раны самым крепким вином, что есть в кувшинах. Очисти их и промой, возможно это замедлит воспаление. И обязательно смени бинты на новые. А ты, Сефу, возьми шерстяную ткань и закутывайся теплее – ослабленный организм больше подвержен простудам и лихорадкам. А ты нужен живой и здоровый. Сейчас ты распорядишься сделать болтушку из муки, заварите ее на огне и покормишь людей. А Имхотеп займется твоими ранами. Затем ты, Имхотеп, начертишь в одной из комнат план всех ходов и выходов, которые ты знаешь. Не здесь, не в этой комнате, а там, где его не увидят люди. Потом, когда Сефу станет легче, мы обсудим, как станем выбираться. И не переживай, Имхотеп. Мы сотрем план и гробницу отца наполним по новой. Выполняйте!

   Вернувшись по коридору в свою нишу я укуталась покрывалом, прижала к животу подмерзшую Басю и задумалась. Вся схема действий, конечно, так себе. Но вот если мы не найдем возможность выйти? Что я буду делать? Что я скажу людям, которые пошли ради меня на смерть?

   А что я вообще знаю о пирамидах? Любая пирамида - это комплекс зданий и подземных ходов.

ГЛАВА 6

За дверью, в своей нише ворочалась Амина. Похоже, ей просто надоело лежать.

   - Амина!

   - Слушаю тебя, великая небти.

   - Иди к солдатам, и помоги им приготовить еду. Там есть мука, замеси с вином и запеки на огне. Можешь взять с собой факел. Ступай.

   После вина на голодный желудок меня немного клонило в сон и я задремала.

   Лекарь все не шел, под теплой тканью я согрелась и, постепенно, мысли мои вернулись в мой мир.

   Я прожила там сорок пять лет, я знала свой мир как саму себя, а здесь мне все было странно и чуждо, даже мой статус принцессы. Но чего я добилась там? Я поменяла не один десяток работ, я многое умела и знала, но всю жизнь, начиная с детства, уж сейчас то можно себе не врать, я старалась добиться одобрения матери.

   Я всегда была – «недостойна», «неумеха», «бестолочь», «безрукая»… И, даже будучи взрослой теткой, отходив не один год по психологам и психотерапевтам, я так и не избавилась от простого желания – чтобы мама меня любила. И вот вроде со стороны я все понимала, и что эти отношения токсичны, и что она ухитряется парой предложений обесценить то, к чему я шла, иногда – годами… Но у нее был любимы мальчик, мой брат… А я всю жизнь только – ресурс. Которым она, надо отдать ей должное, весьма умело пользовалась.

   Мне пришлось бросить в школе кружок пения, хотя мне и нравилось. Но мама считала, что у меня ужасный голос и я ее только позорю.

   Два года я бегала на лыжную секцию, но лыжи сломались и – «сама виновата, я не обязана тебе покупать новые»…

   Когда еще подростком я заработала себе на первый дельтаплан, точнее, на материалы для него – собирала я своего красавца сама. Она так вынимала мне мозги, что я - безответственная эгоистка и думаю только о себе, что, меньше, чем через год я сдалась, ушла из секции дельтапланеризма и продала своего «Айвенго». Палмихалыч, золотой дядька, который возился с подростками для души, а не просто за деньги, уговаривал меня остаться, но маму я любила больше. Тогда я еще была романтической дурочкой и верила, что мама мне плохого не пожелает… Институт я закончить так и не смогла, хоть и поступила на бюджет. Это был уже конец девяностых, деньги, что остались от продажи одной из доставшихся мне квартир, закончились. А Темочку нужно было учить – «мальчик не может без образования, ему нужны репетиторы!». Дома вечно не хватало денег и я пошла работать. Кем я только не работала! И секретарем, и продавцом в компьютерном салоне, и менеджером по продажам ж/б конструкций, и, даже, вела факультативно кружок для девочек «Золотые ручки» в подростковом центре на базе старого Дворца пионеров. Мне нравилось работать с подростками. Но как только нашлись спонсоры, меня попросили освободить место:

   - Вы же понимаете, Вера, что теперь, с такой зарплатой, нам неловко держать человека без педагогического образования! А у вас – высшее неоконченное…

   Директрисе понадобилось место для дочери.

   Но в целом я всегда хорошо ладила с людьми, умела убедить клиента, что без наших товаров ему просто – никак. И сколько бы я не приносила домой, а, иногда, это было совсем даже не плохо и по московским меркам, но всегда мало для мамы. Тёмочка рос и требовал новых вливаний.

   Я заплакала и снова уснула.Все же я еще была слаба после ранения.

   А проснувшись в той же самой темноте, с потухшим факелом, слушая, как шлепает по полу коридора идущий ко мне Имхотеп, как мелькает свет в дверном проеме, почувствовала странное спокойствие. И мама, и Темочка остались в том мире. Сейчас я одна и никому ничего не должна.

   - Как ты себя чувствуешь, царевна?

   - Я согрелась, Имхотеп, и мне гораздо лучше. Если ты не устал – займись рисунком.

   - Он уже готов, царевна. И как только захочешь – можем посмотреть.

   - Я долго спала?

   - Почти сутки, царевна Инеткаус.

   - А Сефу? Как его раны?

   - У него больше нет жара и он готов служить тебе, царевна.

   Я потянулась и тут сообразила, что со мной нет Баси!

   - Имхотеп, ты не видел, куда ушла кошка?!

   - Нет, царевна, я все время был с солдатами и…

   Я вскочила и заметалась, забрала у Имхотепа факел, кинулась в коридор с извечным :

   - Кис-кис-кис, Басенька… Кис-кис-кис…

   Неторопливо и вальяжно Бася вывернулась из коридора и села умываться, внимательно поглядывая на меня. Кстати, мы здесь, в подземелье, уже… Сколько уже? Ну, всяко больше двух суток. И она не просила ни есть, ни пить. Обычно если кончалась вода или корм в миске, Бася возмущалась довольно громко и, даже, могла шлепнуть меня лапой! Не сильно, просто, чтобы я вспомнила свои обязанности! А тут она при мне столько времени – и не возмущается?! Это очень-очень странно. Я взяла на руки потяжелевшую Басю. Ого! А пузо то у нее - набито...

   - Имхотеп!

   Оказывается, он не остался в комнате, а пошел за мной.

   - Слушаю тебя, царевна Инеткаус.

   - Куда ведет этот ход?

   Я ткнула рукой в тот поворот, откуда вышла Бася.

   - Этого никто не знает, царевна. Сотни лет назад здесь было захоронение древних богов и это место – священное! Именно поэтому твой отец поставил свою гробницу здесь и использовал верхний этаж. На нем мы сейчас и находимся. Но под страхом смертной казни всем запрещено спускаться туда!

   - И что, никто даже не пробовал?

   - Пробовали, конечно, царевна. Четверо рабочих подбили своего мастера. Они думали, что найдут там золото богов.

   - И что?

   - Никто не знает, что там. Трое из них и мастер спустились. Последний – испугался и остался наверху. Поэтому он жив, хотя его и наказали. Остальные просто не вернулись. Твой отец очень сердился, царевна. Он тоже боялся гнева старых богов.

   - Имхотеп, ты видишь, что кошка вернулась живой и здоровой. И за целые сутки она ни разу не просила пить. Думаю, где-то там, в низу, есть вода. Но не будем сейчас спорить. Пойдем, позовем Сефу и рассмотрим твой чертеж.

   Чертеж пирамиды, точнее – несколько чертежей с разных точек, были выполнены на полу одной из пустых камер для захоронения. Ничего хорошего они нам не показали. Ходов было много, но все они вели с этого этажа на поверхность. При пирамиде находился довольно большой прямоугольный двор, где по периметру расположились солдаты Джибейда. Была отдельная молельня, встроенная в ограду пирамиды, были жилые помещения жрецов и сторожей. Это целый маленький поселок оказался. Мы, в данный момент, находились в самом низу пирамиды. Если это и есть верхний этаж старого захоронения, то сколько еще этажей скрыто внизу?!

   - Сефу, хорошенько затри чертеж. Пусть не останется ни одной линии.

   - Слушаюсь, царевна Инеткаус.

   Пока он возился на полу, тщательно затаптывая и затирая прорезанные в плотном земляном грунте линии чертежа, я уговаривала их.

   - Имхотеп и ты, Сефу, вы зря боитесь! Для начала, вы оба сейчас убедились, что у нас нет выхода на поверхность. Точнее, выходы есть и не один, но все они ведут нас в руки солдат Джибейда. Кроме того, если ослепленные жадностью мастеровые погибли – значит их наказали боги. Мы же не собираемся покушаться на их имущество и богатства. Мы спасаем свою жизнь и готовы принести им подношение. А главное, с нами будет зверь Ра!

   Не знаю, что там ждет нас в этих катакомбах, но это точно лучше, чем сидеть на месте. По сути, у нас просто нет выбора и я искренне не понимала, почему они тянут с принятием решения. Баська все это время где-то пила и, явно, что-то ела. Поэтому, боги там или не боги, а я пойду туда даже если они все откажутся. Хотят – пусть следуют за мной.

ГЛАВА 7

На сборы ушло не так много времени. Воины проверили оружие, решили часть оставить. Стрел в колчанах было слишком мало, поэтому с собой несли только три лука. Были копья, их взяли все. У каждого на поясе висел кинжал. У Сефу – что-то вроде очень странной кривой сабли необычной формы. Все металлические детали оружия были не железные. Не поняла, что за темный металл, слишком слаб был свет факелов. У каждого – прямоугольный щит из деревянной рамы обтянутой толстой кожей. Все щиты разрисованы, хотя на некоторых краска поистерлась и видны дыры от стрел. У нескольких воинов было что-то вроде небольших палиц.

   Сидеть и ждать просто не было смысла. Я настояла, чтобы прихватили с собой узел с золотыми украшениями. Он хоть и был не слишком велик, но очень тяжел. Его разделили на три части и одну я взяла сама. Забрали факелы, сколько смогли. В углу, в одном из сундуков их осталось еще больше половины. Один из солдат нес большую амфору с вином. Пить нам все равно будет нужно.

   - Не расстраивайся, Имхотеп. Мы вернем на место все, что сможем. А что не сможем вернуть – заменим на достойные отца вещи. Но сейчас, когда мы выйдем из подземелья, нам понадобятся деньги. Без них никто не станет помогать нам.

   - Любой должен считать своим священным долгом помочь тебе, царевна!

   - Хватит спорить, Инеткаус! Я так велю!

   Я осмотрела наше странноватое воинство и с ужасом думала: «Мы действительно можем все погибнуть в подземелье. Просто не найти выхода! Но так и так – смерть. Лучше уж погибнуть, пытаясь выбраться, чем молча умереть, не сходя с места.» Но эти бравые мысли не слишком меня ободряли…

   Сеху стал третьим в цепочке – слишком узок был проход, из которого вывернулась Бася. Я связала края длинного и узкого полотнища, перекинула через плечо и грудь и поместила туда Баську. Она даже не стала сопротивляться – слишком прохладно было в подземелье.

   За Сефу следовали еще шесть воинов. Потом, чередуясь, Амина, солдат, Имхотеп, солдат, я и за мной следом – все остальные воины. Уходящая вниз лестница была вырублена в камне и весь проход примерно метровой ширины вился спиралью так, что я видела не более трех-четырех человек перед собой. Спуск был долог, так как мы не торопились и договорились идти медленно, постоянно переговариваясь с первыми и последними воинами. Не могу сказать, на сколько метров мы спустились, но вышли в небольшое помещение, куда даже не могли зайти все вместе. В нем не было проходов…

   Я оглядывала стены и понимала – где-то есть ход. Но если не здесь, то куда ходила Баська?

   - Мы возвращаемся тем же порядком, но идем медленнее.

   И я поставила ее на пол. Она была недовольна, фыркала и потягивалась, стараясь как бы случайно зацепить меня лапой.

   Я присела на корточки, гладила ее и говорила всякие глупости. На русском говорила. Мне не хотелось, чтобы кто-то понял смысл слов. Да, это идиотизм, да… Но я уговаривала кошку провести нас! И заметила, как странно, почти испуганно, на меня смотрят и воины, стоящие рядом, и Имхотеп.

   - Что это за язык, царевна Инеткаус?! Ты никогда не говорила на таком, а я знаю тебя всю твою жизнь!

   - Я проснулась, уже зная этот божественный язык. На нем я говорила с Великим Ра!

   Не смотря на тесноту поклоны были очень низкие. Кажется, я, своей непонятностью, пугаю людей.

   Наконец Бася снизошла к моим уговорам, в знак раздражения задрала хвост, согнув кончик его крючком и начала подниматься по лестнице передо мной. Я подождала несколько секунд, давая ей возможность пройти первые ступени и пошла вслед. Воины, что стояли выше, неуклюже поднимались спиной вперед. Похоже, они просто боялись непочтительно повернутся спиной к божественному зверю.

   Без нее мы никогда бы не нашли этот проход. Просто не догадались бы! Горящих факелов было всего пять, их нужно экономить, а вывороченный в низу стены камень, куда протиснулась Бася, был узок и незаметен.

   Солдаты прошли вперед, за ними я, и к лазу подошел Имхотеп. Нагнулся, рассматривая и поглаживая неровный камень вокруг. Потом попросил:

   - Сефу, прикажи двум воинам вернуться. В зале, рядом с тем, где спала принцесса, есть небольшая ниша. Там сложены оставшиеся после рабочих инструменты. Руками мы не сможем расширить отверстие.

   За инструментами Сефу, протиснувшись мимо меня, отправил двоих. Мы сели на ступеньки и приготовились ждать. Солдаты принесли что-то вроде зубил и молоты. Каменные молоты! Куски тяжелого плотного камня были просто примотаны к деревянным рукояткам. Я только вздохнула… Примитивность инструментов меня просто пугала.

   В узком коридоре размахнутся нормально было невозможно, поэтому все разошлись вверх и вниз, один из солдат держал зубило, а второй, размахнувшись сколько мог, бил по нему. И было понятно, это – на долго.

   Пока по кусочку крошили камень, я прижимала и гладила Басю. Кошки умны и уж она точно лучше меня ориентируется. Чувствует запах, направление, возможно – и опасности. Поэтому я очень надеялась на ее помощь. Глупо, конечно. Она ведь просто животное, но больше мне никаких светлых мыслей в голову не приходило. Получается, когда я врала про «зверя Ра», я не так уж и сильно врала!

   Не знаю, куда именно попал солдат, державший зубило, никаких рычагов или механизмов я не видела, но вдруг из стены, которая казалась абсолютно монолитной, выпал огромный каменный прямоугольник. Он упал внутрь пролома, а не на лестницу. Но меня насмерть напугал звук льющейся воды! Сразу же вспомнились все фильмы, и всякие страсти, когда, потревожив древние механизмы, герои попадали в ловушку! А вода продолжала течь, но непонятно где. И к звуку льющейся воды примешивался еще какой-то шум и скрежет. Наконец я определила направление – скрежетало там, наверху, откуда мы спустились.

   Сефу тоже определил направление звука и коротко скомандовал:

   - Амун, вернись, посмотри, что там!

   Кто-то из солдат, стоявших выше меня на лестнице, быстро начал подниматься по ступенькам. Вернулся он еще быстрее, просто бегом.

   - Агирт, /титул Сефу, что-то вроде – командир/, агирт, входа больше нет, там сплошная стена. Но из-под нее сочится вода, агирт.

   Больше всего меня порадовало, что вскрикнула только Амина. Даже я сдержалась, хотя мои ужастики, кажется, сбывались. Сефу протиснулся к пролому, от которого мы все невольно отошли, взял факел и заглянул туда.

   - Царевна Инеткаус, там большой зал и в нем есть выходы.

   - Сефу, у нас нет выбора. Пусть Великий Ра осветит нам путь. Мы идем туда.

   В проход заходили тем же порядком, но отойдя от плиты несколько метров Сефу перестроил свое воинство. Теперь он шел впереди, а я, Имхотеп и Амина были окружены солдатами. И больше всего меня удивляло то, что они шли в ногу! Их кожаные сандалии, точнее, не сандалии, а сланцы, шлепали по каменному полу равномерно и привычно. А вот я, почему-то, была босой. Спрашивать я не стала. Скорее всего потеряла их во время погони. Мой вопрос ничего не изменил бы.

   Стены зала терялись в темноте, хотя потолок и не был слишком высок. Очень толстые, какие-то пузатые колонны из полированного темного камня поддерживали его. Когда мы проходили мимо, казалось, что рядом, внутри колонн, скользят тени. Находится здесь было жутковато. Но мы шли, пока я не заметила странную вещь.

   - Сефу, здесь теплый пол.

   - Госпожа?

   - Пол. Он теплый и чем дальше мы идем, тем теплее он становится! Еще немного и я не смогу идти.

   До конца зала оставалось еще метров тридцать-сорок, но пол грелся очень быстро. Команда Сефу подстегнула всех, в том числе и меня.

   - Бегом!

   К концу зала пол был не такой горячий, но я понимала, что это временно. Нужно выбрать проход. А их было несколько, от страха я даже не сообразила посчитать. Рядом что-то шептала запыхавшаяся Амина, поминая Осириса и Анубиса… Я поставила Баську на пол, она потянулась и вальяжно направилась к одному из выходов…

ГЛАВА 8

Коридор в который мы зашли был широк, сложен из кирпичей и совершенно пуст. Шли торопливо, все так же, небольшой плотной толпой, солдаты окружали меня, служанку и лекаря. Баська идти отказалась и ехала в самодельном слинге у меня на шее.

   Больше всего мне не нравился воздух. Совершенно мертвый и неподвижный, но на удивление – сухой. Примерно метров через пятьсот коридор раздвоился.

   Выбирать Баська отказалась наотрез! Никакие мои уговоры не помогли, она лезла в слинг и не считала нужным тратить на нас время. Я несколько растерялась, так как все смотрели на меня и ждали решения…

   - Значит, нет разницы для нас, какой коридор выбрать! Мы идем сюда – я показала рукой правый вход.

   Мы успели отойти еще километра два или два с половиной. Ход был поуже первого, но достаточно широк, чтобы в ряд могли идти три-четыре человека. Вышли в еще один зал, какой-то уж совсем огромный и только начали оглядываться, как где-то далеко сзади глухо прозвучал взрыв и воздух немного колыхнуло волной. Все испуганно замерли, никто не понимал, хорошо это или плохо, но было страшно… Установилась тишина…

   Я прислушивалась, не журчит ли вода, нет ли скрипов камня или других, неожиданных звуков… Солдаты, как мне кажется, даже сдерживали дыхание. Но тишина, окутавшая нас, была просто совершенна…

   Первые звуки мы услышали тогда, когда уже я мечтала только о привале. В темноте время отслеживать сложно, а темнота была абсолютной и идеальной.

   Сефу отправил двух солдат, а мы остались ждать в очередном коридоре, на этот раз со стенами из полированных каменных блоков болотного цвета. Неприятное место, нервировавшее не только меня. Садится никто не рисковал, хотя пол, на удивление, не был ледяным. Он был как раз той температуры, при которой ходьба босиком приятна. А вот солдаты немного скользили в своих кожаных сланцах по гладким, с идеальными стыками плитам, и некоторые, сняв обувь, несли ее в руках. Шлепки босых ног солдат, отправленных на разведку, отдавали от стен каким-то двойным эхом и казалось, что возвращаются на два человека, а целая толпа.

   - Агирт, там течет река!

   Коридор вывел нас на широкий балкон, опоясывающий очередной огромный зал. Стены его были грязно-молочного цвета и отражали факелы как-то так, что стало значительно светлее. Широкая лестница, ведущая вниз, украшена была статуями довольно неприятного вида. И ничего египетского в этих монстролюдях не было. Скорее, они были похожи на безумное творение режиссера фильма ужасов. Особенно отвратительной мне показалась скульптура, стоящая лицом к спускающимся людям. Все остальные статуи стояли спиной, а этот монстр из черного камня казался живым и смотрящим прямо на нас. Его кожа была глянцевой, но покрытой отвратительными наростами и бородавками. И как-то вот было понятно, что так и должно быть, что это не фантазия скульптора. Слишком уж совершенно было исполнение! Высотой не более двух метров, урод поражал своими раздутыми, но человекоподобными мышцами плеч и ног, и коротким крокодильим хвостом, на который он опирался. Вокруг оскаленного рта симметрично с двух сторон располагались щупальца, две пары, каждое из которых заканчивалось чем-то вроде двух пальцев с птичьими когтями. Я еще раз огляделась, но так и не поняла смысла кольцевого балкона в этой природной пещере. На грязно-белых стенах видны были следы примитивной обработки. Выходов на балкон, кроме того, в который прошли мы, больше не было.

   А эта гигантская лестница, шириной метров десять, длинная и пологая, в начале которой мы застыли, рассматривая статуи, спускалась прямо к воде. Не слишком широкая, но, быстрая и кажется природная речка. Баська в слинге оживилась и заелозила. Я выпустила ее на ступени и она рванула к реке так, как будто ее там ждали! А мы все медлили спускаться…

   Наконец Сефу не выдержал:

   - Царевна Инеткаус, мы будем спускаться?

   - Да, Сефу. Нам нужно идти.

   Баська в это время уже сидела у воды и, напившись, чего-то ждала. Купаться она любила всегда, но подземная река должна быть холодной. Может, она ждет, что я включу теплую воду?! Я нервно хмыкнула, но, наконец решилась и сделала первый шаг. Статуи остались за спиной, мы были уже на середине лестницы, когда Бася резко шлепнула по воде лапой, а потом и еще раз, так же резко, и потащила на каменный берег что-то извивающееся и непонятное! Остальные ступеньки я преодолела бегом – мне показалось, что на нее напала змея! Добычу она отдавать не хотела и завизжала довольно противным голосом. Но я, все же, придерживая ее за шиворот отобрала слизкую дрянь и кинула ее к ступеням. Прижала дурочку к груди и подошла рассмотреть, что это. Рядом нагнулся Сефу и еще пара солдат, один из которых держал факел. Рыбина. Длинная и с уже почти перегрызенной шеей, но все еще слабо шевелящая хвостом. Черного глянцевого цвета и с мутными белесыми глазами. Длинная, потому мне и показалось, что змея. Пришлось извиниться и вернуть Басе добычу.

   Здесь же, у реки мы решили устроить привал. От ступеней лестницы до воды было не более десяти метров. Погасили факелы, все, кроме одного. Их нужно беречь, а в пещере и так хватает света.

   Особого выбора не было, поэтому я подошла к воде и сунула руку в быстрые струи. Теплая, градусов тридцать, не меньше, и запах свежий. Неужели где-то на верху эта вода греется на солнце?! Я понюхала ее и решилась сделать глоток. Вода как вода!

   - Сефу, мы остаемся здесь на долгий отдых!

   С собой у нас еще были остатки муки из погребальницы фараона, поэтому Амина занялась раздачей. Готовить ее не на чем, но можно просто по капле слизывать с ладони. Голод, как известно, не тетка…

   Мы бродили по подземелью уже третий или четвертый день. Сбились со счета. Я просто отупела от количества залов, безумных статуй с крыльями, перепонками, щупальцами и наростами, и от пещер с улицами и домами, вырубленными прямо в камне или растущих из стен очередной пещеры. Некоторые из них были заброшены и полуразрушены, засыпаны пылью и песком, местами – заросли мхом или лишайником. Некоторые оставляли странное впечатление. Казалось, что люди ушли, аккуратно прихватив с собой все вещи и наняв приходящую домработницу, которая добросовестно смахивала пыль и наводила глянец на камне.

   Никакого понятия о направлении у меня не осталось. Несколько раз натыкались на похожие подземные реки. Пили и мылись, и даже ловили безглазых рыб для еды. Солдаты закидывали кусок тонкой ткани и, примерно через два раза на третий, доставали небольшую рыбину. Один раз даже попалась пара. Сырая рыба оказалась не такой и противной. В некоторых помещениях факелы были просто не нужны – тускло светились сами стены или потолок. Понять, откуда попадает свет было совершенно невозможно… А факелы у нас кончались.

   На третий день блуждания, под тихие стенания Амины, один из солдат потерял терпение и устроил истерику.

   - Она не может командовать нами! Она обычная девка и завела нас всех в царство Анубиса! Я убью эту гадину и Ра сжалится над нами!

   Сефу сделал всего один шаг и молниеносно перерезал ему горло…

   Даже не отряхнув кровь со своего серповидного меча спросил, обводя взглядом застывшую толпу:

   - Кто она?!

   Ниц простерлись все, даже Имхотеп…

   - Царевна… царевна Инеткаус… дочь фараона Инеткаус…

   Голоса сливались в единый гул, а мне казалось, что это звучат слова проклятия…

   Я чувствовала себя сволочью, которая заманила людей и втравила их непонятно во что! Возможно, если бы они отдали меня воинам Джибейда, их бы помиловали… Умом понимала, что здесь не самые гуманные времена, скорее всего – казнили бы… Но вдруг?!

   Я очень-очень устала и сбила ноги, большей частью полы были гладкие, но встречались и неровные каменистые залы. Так что сбитый дважды мизинец болел и я опасалась нагноения. Но жаловаться я не могла – солдатам, Амине и Имхотепу было ничуть не легче.

   Последний день дался особенно тяжело. Даже Амина больше не вздыхала, а монотонно переставляла ноги и мне казалось, ей уже все равно, куда идти. За весь этот дневной, а может и ночной переход по залам и пещерам нам не попалось воды. Кувшин, в котором несли вино, давно разбился, еще в первый день его не удержал Имхотеп, уронил на ступени очередной лестницы и страшно переживал. Но что толку винить старика…

   Поэтому, когда Бася начала выбираться из слинга, я отпустила беднягу – пусть пройдется. Она тоже не ела и не пила весь переход. В очередном коридоре, где мы сейчас шли, было темно и душновато. Горел единственный факел, мы решили экономить еще вчера. Но на развилке Бася уверенно пошла по левому коридору и я, не особо задумываясь, шагнула за ней.

   - Царевна Инеткаус – Сефу, как всегда, был официален. Не представляю, как нужно верить в то, что я их выведу и не поддаться панике. Он один из всех, как мне кажется, продолжал считать меня чем-то необычным и божественным…

   - Царевна Инеткаус, мы всегда выбирали другой проход. Может быть, ты ошиблась от усталости?!

   - Нет, Сефу, я не ошиблась. Сейчас мы идем налево…

   Бася достаточно бодро трусила впереди нашей толпы, единственный факел горел у меня за спиной. Этот коридор мы преодолевали уже точно больше часа. Хотя, здесь, под землей, время давно остановилось. Но я по-прежнему непонятно за чем пыталась его определить. Вот уже третий или четвертый день, когда стало понятно, что нет здесь живых существ, кроме нас и безглазых рыб, Сефу разрешил мне идти первой. Поэтому и тусклый свет выхода я увидела немного быстрее остальных.

   - Сефу, там свет.

   Пауза и неуверенный голос моего меча:

   - Царевна, я не вижу. Возможно, тебе показалось?

   - Сефу, присмотрись! Вон выход из коридора…

   - Нет, царевна… Я не вижу.

   Но даже такая странность меня не насторожила. Очень скоро все услышали звук бегущей воды…

   Буквально минут через пять мы вышли в новую пещеру и люди кинулись к воде, чуть не спугнув Басе добычу. Прямо перед тем, как я упала на колени и начала жадно пить из горсти тепловатую воду, Баська выцепила из воды очередную рыбину.

   - Здесь остаемся на отдых – скомандовал Сефу.

   Немного рыбы успели выловить, когда факел стал искрить и гаснуть. Разжигать новый Сефу не разрешил:

   - Потерпим до завтра. Сегодня обойдетесь мукой.

   Амина быстро раздала остатки. Это была последняя мука и надеяться мы теперь могли только на рыбу. Факел погас…

ГЛАВА 9

Сперва я завернулась в шерстяной плащ, закрыла глаза и вытянула ноющие ноги. Но, как ни странно, сон не шел… Постепенно перестали так сильно ныть мышцы, солдаты перестали ворочаться и наступила полная тишина, изредка прерываемая чьим-нибудь сонным бормотанием.

   Сон не шел…

   Я открыла глаза, села и чуть не вскрикнула. Такое я видела в первый раз. В темноте отчетливо светился рисунок на стене. Не сама стена, не вырезанные на бесчисленных колоннах искусные рисунки, а тонкие линии, которые больше всего походили на план эвакуации!

   Я видела похожие не один раз, там, в своем мире!

   Рисунок давал очень мало света, но Сефу всегда ложился в шаге от меня. Я протянула руку и дотронулась до его плеча.

   - Царевна?!

   - Сефу, ты видишь этот рисунок на стене?

   - Царевна, мы погасили факел. Я не вижу даже тебя. Возможно, ты устала и тебе мерещится?!

   - Нет, Сефу. Я не сошла с ума, и я вижу этот план. Я только не могу понять, где мы сейчас находимся на нем…

   Сефу зашуршал чем-то в полной темноте, потом я в слабом свете рисунка увидела, что он достал факел. Покрутил «огневой палочкой» в специальном стаканчике из непонятного сплава и разжог факел. Рисунок пропал. Мы вдвоем подошли к стене, но даже намека на рисунок не обнаружили.

   - Сефу, я ясно видела светящиеся линии!

   - Царевна, возможно они предназначены только для твоих глаз!

   Поистине, его вера в меня была бесконечна…

   Сефу принес прогоревший факел и расщепил кусочек дерева на множество тонких полосок с обгорелым кончиком.

   - Смотри, царевна, вот для тебя лучшее, что я смог придумать. Обведи эти линии на стене и тогда, с позволения богов, я тоже увижу…

   - С позволения Великого Ра, Сефу.

   - Как скажешь, царевна Инеткаус!

   - Нет других богов, Сефу, кроме Ра и мы – дети его.

   Времени подумать у меня было более, чем достаточно. Разговаривать в этих заброшенных пещерах и подземных городах было неприятно, большую часть времени мы все шли молча. У меня было время решить, что я буду делать, когда мы выберемся. Если выберемся…

   Я собиралась оставить одного бога из всего пантеона. А остальных отправить в другие миры...

   В предложении Сефу был определенный смысл. Он погасил факел и я, смутно видя его руки в отсветах рисунка, брала у заостренные щепки и черным угольным концом обводила светящиеся линии. Не знаю, долго ли я возилась, но Сефу терпеливо стоял рядом и молча ждал. А я максимально тщательно обводила непонятные знаки в комнатах-пещерах, вычерчивала линии коридоров и помечала лестницы. Мне кажется, прошел не один час. Несколько раз я давала руке отдых – она затекала, особенно трудно было вычертить верх плана. Дважды Сефу пришлось разжигать факел и опалять щепки, которые переставали писать. Наконец я попросила:

   - Зажги огонь, я сделала, что смогла.

   План, который сейчас видел даже он, был достаточно сложен. Множество комнат-пещер разного размера и длинных коридоров которые все, как ни странно, имели плавный загиб в одну сторону. Сейчас, на плане отчетливо проступали странноватые знаки, которые я не могла понять даже на рисунке. Но их я тоже тщательно обвела. Мало ли, что они значат…

   Сефу долго стоял и смотрел на пересечение линий.

   - Посмотри сюда, царевна Инеткаус.

   Он ткнул пальцем в довольно большой зал на плане.

   - Вчера мы останавливались вот здесь, если я не ошибся. Помнишь, там было три статуи и у каждой – три руки? Вот иероглиф рука и цифра девять! Потом мы шли вот этим коридором и вышли сюда! А вот лестница, по которой мы поднимались утром!

   Я, совершенно пораженная, смотрела на то, как Сефу разбирает это нагромождение линий. Конечно, я вспомнила и зал, и лестницу. Да, но только после того, как он мне напомнил! Сама я уже давно не запоминала, где именно мы идем…

   А Сефу с восторгом в голосе продолжал:

   - Вот иероглиф антилопа… И цифра два! Смотри, госпожа, он почти как наш, и отличается только вот этой линией.

   Я, разумеется, не видела никакой разницы…

   - Это тот зал, где сражались две белых антилопы?! Ну, тот рисунок на стене...

   - Да, царевна! А вот, смотри, сейчас мы здесь и скоро – выход! Ты видишь? Вот коридор, зал и лестница... И потом – река и выход!

   - Сефу, остановись!

   Он замер у карты и повернулся ко мне.

   - Сефу, мы слишком шумим. Пусть люди спят, пока не отдохнут. Завтра, если все так, как ты увидел – мы выйдем из подземелья.

   - Почему не сейчас, госпожа?!

   - Потому, что в двух залах и в одном коридоре мы видели завалы. Помнишь, нам пришлось возвращаться? Может случится так, что и там мы не найдем выход. Не стоит давать людям ложную надежду.

   - Как скажешь, царевна.

   Он приложил руку к сердцу и поклонился.

   - Пойдем, госпожа, тебе тоже нужно отдохнуть…

   Я лежала, закутавшись в теплое покрывало, прижимая к себе бархатную и горячую Басю и думала. Как ни странно, я не испытывала даже радости от того, что этим жутким пустым городам, этим бесконечным переходам и лестницам, кажется, наступает конец. Я прекрасно понимала, что самое сложное ждет нас, когда мы выйдем. Если муж моей сестры не дурак, или даже – дурак, но, дурак управляемый жрецом, который собаку съел на подковерных играх, то любой человек в моем окружении рискует очень сильно. И насколько порядочно с моей стороны воспользоваться их наивной верой в богов и божественность фараона? Сама я, разумеется, ни в каких богов не верила. Как и любое дитя Советского Союза я была матерой атеисткой. Интересно мысленно представлять, как я выведу храмы в Египте, уменьшу во много раз количество жрецов и «поведу свой народ к свету!». Как интеллектуальная игра – это даже забавно… Это отвлекало меня от тяжких мыслей, когда мы бродили по подземному городу без особой надежды выбраться. Но сейчас, когда свобода так близка… Не стоит ли мне аккуратно испариться из этого тесного круга?

   Без меня, скорее всего, команда распадется. По отдельности каждый из них может сменить место жительства и у него будут шансы уцелеть. Не знаю, сколько стоят на местном рынке те золотые безделушки, которые мы тащили из усыпальницы фараона, но может взять пару штук и свалить? Ну, как-нибудь устроюсь я в этом мире. Руками я прекрасно умею работать. Не слишком люблю вязать, да. Но умею же! Уйти подальше от Мемфиса, купить дом, развести сад и жить тихонько, не привлекая внимания…

   - Царевна…

   Голос Имхотепа был так тих, что сперва я решила, что мне послышалось…

   - Царевна Инеткаус…

   - Что тебе, Имхотеп?

   - Вы нашли выход?

   - Думаю, что нашли.

   - Царевна, позволь поговорить с тобой.

   - Я слушаю тебя.

   Имхотеп, кряхтя встал и, очевидна ориентируясь по шуму воды, пошел в сторону. Пришлось встать и идти за ним. В темноте я не рассчитала и врезалась в него. Он довольно ловко подхватил меня и потянул к земле. Пришлось сесть. Говорил он шепотом, но слышала я его вполне отчетливо.

   - Много лет назад, царевна, когда я еще был юн и не слишком умен, крестьяне случайно раскопали в моих землях древнее захоронение. Не одна сотня лет прошла с тех пор, как этого мудреца запеленали и уложили в саркофаг. Вряд ли он был слишком знаменит, могила была крошечной и без богатых загробных даров, а сам саркофаг был весьма неискусно выдолблен из дерева и прогнил. Я приказал оставить могилу в покое – нельзя тревожить предков. Но один из рабов не послушался меня и украл оттуда несколько металлических табличек. Не бронзовых, нет. Какой-то неизвестный металл, легкий и серебристый. Я не захотел вновь тревожить прах предка, захоронение к тому времени уже закрыли и установили памятный камень, раба примерно наказали, а я сел изучать таблички. Письмо очень походило на наше, не полностью, но достаточно одинаково писались многие слова. И это было пророчество о том, что в час смерти великого фараона придет в этот мир воин света без памяти, но обладающий божественными знаниями и покорит Египет и наденет на себя корону и Верхнего и Нижнего царства. И будет его сопровождать зверь невиданный, посланный богами… Твой отец, царевна, видел эти таблички. Но посмеялся и не поверил, хотя и был он мудр и велик!

   Сперва у меня мороз прошел по коже… Потом я рассердилась.

   - Имхотеп, что мог знать человек, живший сотни лет назад, о своих потомках?! Мало ли что он придумал!

   - Позволь мне договорить, царевна.

   - Говори.

   - Твой отец обладал многими знаниями. Он был умен и велик, он правил царством после семи лет голода и удержал его! Он покорил оба Египта и носил двойную корону, но он ошибся, когда сам расшифровал эту табличку.

   - Почему ты думаешь, что он ошибся?

   - Он решил, что она о его сыне, Сехемхете. Но там не было имени, царевна. Зато там стоял иероглифы, обозначающий царственную женщину! Знак короны и знак женского начала!

   Ну, конечно… Еще только мне поверить, что я послана богами, сложить ручки на пузе и принимать почести!

   - Имхотеп, это просто сказка…

   - И то, что ты потеряла память царевна – тоже сказка?! И твой невиданный зверь?!

   Божечки-ёжечки! Ну, я врала и выкручивалась, это же понятно! Но я не могу ему сейчас объяснить…

   - Я вижу твоё смятение, царевна Инеткаус… Но не бросай нас. На одной из табличек было написано, что главное для этого воина света – вера в себя и жалость к своему народу. Иначе страна погрузится во тьму и голод!

   - Имхотеп, я действительно потеряла память, но это совершенно другое!

   - А этого, царевна, ты не можешь знать, если не попробуешь! Не боги живут за нас наши жизни, они лишь оставляют нам знаки. Только мы сами всегда выбираем свой путь…

   Голос Сефу раздался так близко, что я вздрогнула от неожиданности:

   - Если ты бросишь свой народ, царевна Инеткаус, жрецы погубят нас своей жадностью…

   Мы молча сидели и слушали, как шумит вода в потоке, а потом Сефу сказал:

   - Пора будить твою армию, царевна…

ГЛАВА 10

Я лежала закутанная в теплые плащи, ловила краем глаза отсветы костра и с наслаждением вдыхала влажный воздух. Звезды на небе были так велики и прекрасны, что хотелось протянуть руку и снять себе с неба игрушку. К сожалению, в астрономии я полный невежда. Такие ли звезды стоят над Египтом в моем мире – понятия не имею. Как-то вот никогда не интересовалась…

   Сефу назначил караульных, Имхотеп и Амина давно спали, а сам он решил обойти стражу. Вообще не понимаю, когда мой меч спит.

   Выход из подземелья все восприняли как божественное чудо. Удивлялись, радовались, даже веселились. Одна я была в полном шоке. И поговорить об этом ненормальном чуде было не с кем…

   Сегодня утром Сефу разбудил бойцов, все умылись, попили воды и пошли за ним. Вообще, я заметила интересную вещь. Мылись египтяне при первой же возможности и с удовольствием. Меня это только радовало.

   В этот раз отряд вел Сефу и пропустил меня вперед только к концу нашего пути, ближе к тому залу, где, согласно плану на стене, должен быть выход.

   Река, которая текла в этом подземелье, была широка и медлительна, она вытекала из одной стены зала и втекала в противоположной стене в огромный тоннель. Чем-то это напоминало ветку метро. Света в конце тоннеля было не видно, но на каменной набережной были укреплены две ладьи с золочеными носами. У каждой на высоко вздымающемся шпиле носа укреплен золотой, несколько выпуклый диск. Не слишком большой, сантиметров семьдесят в диаметре. Не представляю, что за дерево пошло на их постройки и сколько сотен лет они простояли здесь, в этом влажном мраке, но они обе выглядели совершенно целыми. Пораженные их видом люди неуверенно топтались, боясь подойти. К борту каждой из них была приставлена удобная лестница.

   Ну, если я вожак – значит сейчас мой выход.

   Я выбрала ту, что была больше размером. На меньшей мы все не поместимся. Страха я не испытывала. Максимум, прогнившее дерево развалится и нам придется выбираться отсюда вплавь. Почему-то я верила, что этот поток вынесет нас на поверхность. Лестница даже не скрипнула у меня под ногами и я взошла на борт. С внутренней стороны борта были три высокие ступеньки, по которым я и спустилась. Поставила Басю на палубу и огляделась.

   Ну, что сказать? Посудина - метров двадцать длинной. Ширина судна не более семи-восьми метров. Мачты и парусов нет. Центр занимает что-то вроде закрытой кабинки с прорезными двумя окошками в боках. Внутри кабинки встроенное кресло, как раз напротив двери и две широких скамьи по боковым стенкам. На каждую может сесть пара-тройка человек. Ну, или лечь один. В довольно высоких бортах лодки фигурные прорези для весел. Сами весла лежат на палубе. Настил из гладких досок вполне можно назвать палубой. Красивые резные узоры вились по темному дереву везде, где можно. Кстати, чем-то оно обработано. Когда проводишь рукой – кажется, что дерево промаслено, но следов на руке не остается. На носу судна, в центре небольшого палубного возвышения, из пола идет металлическая колонна, на ней укреплено кольцо. Похоже, что это руль. Ну, или штурвал. Не уверена, как правильно.

   - Сефу, подойди ко мне.

   Странно, но каждый раз я, человек в общем-то воспитанный и вежливый, обхожусь без слов «спасибо» и «пожалуйста». Как-то вот язык не поворачивается… Надо проследить за собой, а то скоро совсем охамею.

   - Это ладья Ра, царевна Инеткаус?

   Божечки-ёжечки! Да ему страшно! Даже в свете факела я вижу, как он напряжен, как ему страшно и неловко! Нужно успокоить, он верный и надежный человек. А страх перед богами и непознанным – нормален.

   - Сефу, думаю, эти ладьи ждут нас.

   - Но на носу ладьи знак Великого Ра!

   - Это знак – для нас, Сефу.

   Пусть успокоится. А от моего вранья уже хуже не станет.

   Вернулась из инспекции Баська, небрежно потерлась о ноги воина и, зайдя в каюту, чем-то там заскребла. Мы с Сефу переглянулись и подошли к открытой двери. Рядом с креслом, незамеченная мной, стояла низенькая табуреточка странной формы. Или маленький столик? Да нет, слишком низко и неудобно было бы таким пользоваться. Но и сидеть на ней невозможно. Круглое деревянное сидение имеет бортик высотой с мою ладонь. Скорее уж, это какое-то ритуальное блюдо, поставленное на треножник. Вот в этом блюде и укладывалась Бася. Немного потоптавшись, поскребя лапами по дереву и поняв, что мягче его не сделаешь, она улеглась и широко зевнула.

   Мы вернулись к нашей команде. Сложно сказать, зачем мне это понадобилось, но я настояла на том, чтобы с меньшей ладьи снять золотой щит. Возможно, просто хотела оставить себе на память какую-то вещь из этого подземелья.А если честно – он мне просто понравился. Снимать пришлось самой, в компании Сефу. Диск оказался без крепления. И не металлический. Это было какое-то странное, немного выпуклое, слоеное стекло. Внутренняя и внешняя часть – прозрачные, а средний слой – то ли золотая краска, то ли золото. Особо я и не рассматривала – при свете факела много не разглядишь. От золотого диска отходил единственный металлический штырь, который и вставлялся в трубчатый нос ладьи. У стыка диска и штыря – крошечная поперечинка. Думаю, она не дает диску вращаться от ветра. Больше диск ни чем не крепился. Весил килограмма три и отзывался на легкий удар совершенно хрустальным звоном. Сделаю себе из него блюдо под фрукты, на память о приключениях. Если живой останусь.

   Чтобы спустить ладью на воду, пришлось проделать довольно рискованный трюк. Судно стояло в наклон, носом к воде, на совершенно одинаковых полированных длинных деревянных цилиндрах. Но нос его подпирала металлическая штуковина, которая и не давала ему соскользнуть в воду. Рядом, прямо на камне набережной, лежал цельнометаллический молот. Эту штуковину, очевидно, нужно было просто выбить и тогда ладья соскользнет в воду.

   Так что Сефу приказал одному из солдат, тому самому Амуну, что возвращался за инструментами в самом начале нашего пути, остаться на набережной и выбил эту вставку. Тот молча поклонился, хотя я понимала, что ему страшновато оставаться одному. Мы все устали и всех нас нервировали даже мелочи.

   Меня, Имхотепа и Амуну поместили в каюте. Бася так и не соизволила открыть глаза. Я накинула на нее шерстяное покрывала и оставила дремать. Села в кресло и закрыла глаза. Слишком мало я спала ночью.

   Несколько звонких ударов металла о металл, легкая дрожь судна и мы, под поскрипывание дерева, начали свой путь. Наверху зашумели солдаты, втягивая на борт Амуна. Потом ладью хорошо тряхнуло – мы спустились на воду.

   В тоннеле смотреть было особо не на что, факелов осталось только три штуки и в каюте огня не было. Я, периодически, задремывала в неудобном кресле. Амина молилась, Имхотеп спал, прислонившись к стенке. На удивление, старое дерево не пропускало воду и в ладье было совершенно сухо.

   Один раз я вышла на палубу. Грести смысла не было, и, хотя солдаты вставили весла в отверстия, но не пользовались ими – тоннель стал уже и скорость увеличилась. Сефу стоял у носа ладьи на небольшом возвышении и вглядывался в непроницаемую тьму. Пусть, раз считает, что это нужно. Так что я вернулась дремать в кресло.

   - Царевна Инеткаус! – кто-то тихонько трогал мою руку.

   - Сефу?

   За его спиной, не входя в каюту, стоял солдат с факелом. Пахло сыростью и подземельем, издалека доносился какой-то невнятный гул…

   - Царевна, я хочу, чтобы ты это увидела.

   Заворочались со сна Имхотеп и Амина, но я уже встала и вышла на палубу.

   - Что я должна увидеть, Сефу?

   - Закрой глаза, царевна. Встань на носу и закрой глаза.

   - А теперь?

   - Теперь можно открыть…

   Солдат с факелом, похоже, ушел за каюту. Огня не было видно. Но в каменном тоннеле, по которому мы плыли уже давно, впереди, где-то очень далеко, виден был свет. Тусклый и не солнечный, но – свет!

   - Возможно, Сефу, там мы найдем выход!

   Больше я не ложилась. И я, и Сефу, так и стояли на носу лодки, дожидаясь, когда свет приблизится.

   - Сефу, мне кажется, или мы стали плыть гораздо быстрее?

   - Мы плывем быстрее, царевна.

   - Пусть солдаты возьмутся за весла. На всякий случай…

   Сефу отдал команду солдатам, а Имхотепу и Амине я велела сесть на пустые места для гребцов.

   Потолок пещеры неожиданно начал опускаться. Я с тревогой смотрела, как каждые пятнадцать-двадцать метров, что мы проплывали, делали потолок ниже на метр-полтора... Так вот почему нет мачты! Свет уже слепил глаза, отвыкшие за дни блуждания от такой яркости… И стенки тоннеля становились уже, скорость судна уже была очень велика!

   - Сефу!

   Я хотела сказать, чтобы он велел солдатам притормаживать веслами, но поняла, что стенки слишком близко… Выход виден был отчетливо, при такой скорости до него плыть всего несколько минут! И этот выход был перегорожен золотой паутиной! Идеально ровная решетка поблескивала металлом, а река на большой скорости гнала нас на нее… Я понимала, что сейчас мы врежемся на высокой скорости в железо!

   - Всем держаться за лавки, за борта! Держитесь крепко, кто за что может!

   Я рванула в каюту за Баськой, но было поздно – нос ладьи, тот самый золотой диск, соприкоснулся с металлом решетки, раздался хрустальный звон и заполнил не только весь тоннель, но и всю вселенную, как мне показалось… Время превратилось в медовую каплю, внутри которой по золотистому вогнутому желобу медленно-медленно стекала наша ладья… Брызги воды, застывшие в отяжелевшем воздухе, переливались и искрили, как россыпь алмазов, свет колол глаза, а я, которая единственная из всех, стояла спиной к выходу из тоннеля, видела, как отдаляется от нас невысокая гора, как рушатся стены, сверху съезжает огромный пласт каменного крошева и перекрывают высокий водопад, на котором мы должны были погибнуть, как плывет в воздухе по золотистому световому желобу наша ладья, медленно и торжественно, а поток воды начинает бить из этой же горы на много метров ниже… Он, поток, живет в режиме нормального времени.

   На речную воду нас поставило очень аккуратно, тряхнуло только в последний момент и время побежало с прежней скоростью…

   По непонятному притоку Нила мы плыли почти до вечера. Наткнулись на небольшую деревушку уже когда течением нас вынесло в Нил. И решили здесь заночевать…

   Думаю, я единственная, кто понимал, что именно произошло. Нет, так-то все спутники мои славили Великого Ра и меня. А я была просто в ужасе. Тот город… Это явно старая цивилизация с непонятными знаниями и возможностями. Но я никогда даже не слышала такого, чтобы даже в мое время строили желоб из энергетического поля… Мне, в отличии от радостных спутников, было очень страшно. Кто может сказать, какими еще знаниями обладали древние. Не сохранилось ли их, знаний, в этом мире и у кого конкретно? А главное, я совсем слабо представляла, что делать дальше…

   ЧЕРТОГИ

   Сехмет лениво потянулась и свернулась клубком на низком ложе.

   - Не понимаю, Маат, как ты отследила Случайность… И почему тебя это так беспокоит?

   Сегодня Тот явил свою классическую женскую ипостась. Золотая кожа Маат масляно взблескивала в свете звезд, а древний деревянный посох был ей явно тяжеловат. Своей хрупкостью она порождала желание помочь, сберечь…

   - Сехмет, не все мои умения тебе следует понимать. Но разве тебя не беспокоит, что они нашли щиты отца нашего, Ра?

   - Мудрая Маат, Случайность на то и Случайность, чтобы не поддаться полностью даже тебе. Я не запрещаю следить за ними, но… Ты меня понимаешь?

   - Не угрожай мне, Сехмет. Я не стану вмешиваться, но я вижу варианты развития событий, не забывай об этом.

   - Считай, что ты получила новую игрушку, Маат. Согласись, давно мы не испытывали такого интереса!

   - Но щиты опасны, Сехмет. Полная их сила способна уничтожить не только этот крошечный мирок, но и эту вселенную.

   - Знаешь, мудрая Маат, что гораздо опаснее? Предсказуемость… Нельзя вмешиваться в течение событий. Вспомни, к чему привели даже самые точно рассчитанные вмешательства. Миры стагнируют, Маат. Сколько тысяч из них уже превратились в безжизненные пустыни и множат только тёмную Силу. И эта неопределенность будущих событий – наш единственный шанс вернуть жизни былую наполненность. Если они пробудят сущность щитов и уничтожат свой мир – так тому и быть... Возможно, это благотворно скажется на других мирах.

   - Меня пугает неопределенность…

   - Меня тоже, Маат… Меня тоже… Но согласись, в этом есть своя прелесть?! Эмоционально это напоминает далекое детство и радость познания мира и Силы. Но вспомни, Маат, как раздражала нас опека Отца… Да и мы оказались не самыми лучшими воспитателями и учителями. Этим мирам пора взрослеть. Взрослеть без нас и нашего надзора… Все будет так, как должно быть.

   - Тогда почему ты противилась Исходу, Сехмет?

   - Потому, что он необратим, как смерть. Мы взвалили на себя ответственность за поступки малых сущностей. Но правильно ли это, Маат? Пусть они решают сами, в каком мире им жить. Мы же остаемся просто наблюдать. Они – наши дети, Маат. Но они – выросли! Темные или светлые, умные или глупые, но они – взрослые. Именно поэтому, в свое время, отец Ра покинул нас. Я права?

   - Да, Сехмет. Ты права - они уже взрослые.

ГЛАВА 11

Завтрак был приготовлен на костре под стенания Амины о том, что негоже небхти пачкать руки…

   Но есть второй раз то, что приготовили на ужин, я была не согласна. Подгоревшая ячменная каша, сдобренная льняным маслом… Фу, гадость какая!

   Продуктов из деревни нам принесли столько, что я сочла нужным настоять на оплате. Кажется, это очень удивило и Имхотепа и Сефу.

   Вообще, никого из крестьян ко мне не подпустили, так что с борта ладьи я видела только темные спину распростертых ниц людей, и, для разнообразия – две спины в льняных платьях. Спорить я не стала – будет еще время изменить ритуалы. А вот все продукты проинспектировала – было просто любопытно.

   Молоко и коровье масло, пшеничная мука, пиво. Не самое вкусное, но его хоть пить можно без опаски. Глотать мутноватую воду Нила я была не готова. Большой горшок творога, который порадовал меня больше всего. Прошлогодний засахаренный мед. Свежие огурцы, редис и какие-то пряные травы. Непонятное зерно – тот самый ячмень, как оказалось. С него сразу поставили варить кашу. Я, потом, еле впихнула в себя несколько ложек, хотя и была голодна. Впрочем, как и все вокруг. Сухофрукты – вполне знакомые фиги и финики.

   Четырех довольно жирных гусей – живьем и четырех – тушками. Им тут же свернули головы – я еле успела отвернуться.

   Эти тушки Сефу приказал закатать в глину и через несколько часов, уже ночью, меня разбудил божественный запах мяса. Это было не просто вкусно, это было – сказочно! Но на нашу толпу восемь тушек было маловато. Я видела, что солдатам досталось по небольшому куску. Решила, что это не слишком правильно, потому и поставила ночью тесто на оладьи, закваска была в одном из горшочков, принесенных нам в дар.

   Надо сказать, что оладьями я никого не удивила. Хлебоизделий здесь выпекают множество разных, на все вкусы и кошельки. Но тогда, утром, я, во-первых, этого не знала, во-вторых - мне просто приятно было смотреть, какое изумление вызывает у солдат мое умение готовить. Они, пусть и достаточно вежливо, косились на меня постоянно.

   Костер я немного раскидала, закрепила на камнях огромный тяжелый противень, который по моей просьбе притащили из деревни, и, плеснув масла, со скоростью автомата начала закидывать комки теста и снимать готовые. Ели с творогом, с медом и с маслом. Это, действительно, насытило всех. Сменили солдат на постах и вторая очередь народу доела почти все, что я приготовила.

   Нам срочно нужно продать что-то из золотых безделушек. Теперь я понимаю, что значит кормить такую толпу народа. А ведь это мои люди и их еда теперь – мое дело!

   Решила, что нам нужна походная кухня. Раз уж у нас нет своего дома. И, после завтрака, усадила рядом с собой Имхотепа и Сефу и устроила совещание. Нужно было понять, что именно делать дальше, куда мы пойдем и как будем получать трон. Амину, чтобы не мешала, отправила простирнуть одежду.

   Первым заговорил Сефу:

   - Госпожа, до Менеса нам придется добираться почти три недели. Думаю, что ваша ладья выдержит этот путь. Она, воистину, ладья Ра. Я никогда не видел еще таких крепких и удобных кораблей!

   Я посмотрела на Имхотепа и кивнула ему – говори:

   - Царевна Инеткаус, я думаю, нам нужно остановиться, не доплывая до столицы. В четырех днях пути до Менеса находится поместье моего ученика и старого друга. Думаю, Акил не откажет нам в приюте. Там мы сможем собрать верных тебе людей.

   - А сколько их, верных мне, Имхотеп?

   Лекарь потупился…

   - Не знаю, царевна…

   - Сефу, что скажешь?

   - Царевна, я смогу пройти в столицу один и подготовить войска. Я точно знаю, что около двух третей будут стоять под твоей рукой – в войсках не слишком любят жрецов…

   - Ступайте, я буду думать…

   Они ушли, а я с ужасом начала разбирать этот короткий разговор на части. Войска – это война и смерть людей. Очень много смертей. Кто за меня, а кто против точно не знает даже Имхотеп – придется всех проверять и никому не верить. Мне нужна длительная беседа с Имхотепом. Очень длительная. Я не политик совершенно, но ведь понятно, что есть люди и есть партии при любой власти. Мне нужно их узнать и оценить.

   Чем быстрее я отвоюю трон, тем меньше потрясений ждет страну. Хотя бы по тому, что мне не придется менять старый аппарат власти сразу же, с кровью выдирая чиновников с их мест. Значит время работает против меня…

   Божечки-ёжечки, как же мне жутко даже думать об этом!

   К полудню, в самую жару, я приняла решение. У меня нет пути назад. Пусть вся моя армия сейчас - это мои спутники, но и предать их я не могу…

   - Сефу, командуй солдатам. Мы плывем в поместье Акила и там будем решать, что делать дальше. Если по пути попадется большой город – предупреди меня заранее. Я хочу продать одну из фигурок, что мы взяли в пирамиде. Нам нужны деньги, Сефу. Хотя бы – просто на еду для солдат.

   Время плавания я собиралась потратить на обучение, на узнавание местных реалий, на оценку сил своих и чужих.

ГЛАВА 12

Мы плыли уже несколько дней и постепенно я привыкала. Сейчас, вспоминая подземное путешествие, я понимала, что просто не до конца верила в то, что это – навсегда. Мне все казалось, что этот сон закончится и я вернусь к прежней жизни. Но – нет! Все, что происходило вокруг меня теперь и было моим миром, касалось моей будущей судьбы. И воины моего отряда, и Имхотеп, и чувствующая отчуждение Амина – это и есть реальность. Очень непривычная, неудобная, как новая одежда не по размеру.

   Чужим было все – еда, запахи, природа, климат. Люди… Люди были самым чужим и пугающим в этом мире. Я не понимала привязанности ко мне Сефу. Даже подозревала, что он просто влюблен в прошлую ипостась царевны. Но, кажется – нет. Ничего такого я не заметила за эти дни. Тогда откуда такая верность? Амина, которая беспрекословно выполняла любые требования и сторонилась меня теперь. Я её не понимала! Имхотеп, который тоже что-то там себе думал и, иногда, странно посматривал на меня.

   Все свободное время я старалась общаться с ним. Иногда спрашивала о чем-то Сефу. Амина чувствовала обиду, от того, что «ее

   царевна» мало говорит с ней, не пускает к себе в душу и отдалилась. Это могло стать большой проблемой!

   - Амина, я хочу поговорить с тобой.

   Мы плыли уже пятый день и в каюте теперь были устроены два ложа – для меня и для служанки. Кресло вынесли на палубу, за каюту. Там, в тени, я обычно и беседовала, и училась. Но сейчас решила, что настало время наладить отношение с Аминой. Полдень я всегда проводила в каюте – слишком пекло солнце. Сегодня я приказала ей сопровождать меня. Сама служанка последнее время почти не общалась со мной.

   - Садись и скажи мне, что не так.

   Амина присела и уставилась в пол. Я сидела напротив в продуваемой легким ветерком каюте и в рассеянном свете, падавшем из незастекленных окон, рассматривала её. Около тридцати лет, полноватая, с гладкой плотной кожей, очень смуглой. Немного морщинок в уголках накрашенных глаз, аккуратные черты лица, узкие губы, карие, чуть узковатые глаза. Недавно я с удивлением увидела, что ее прическа каре – это парик. Этакая плотная шапочка. Настоящие волосы были почти полностью сбриты. Так, какой-то незначительный ёжик в два сантиметра. Чистоплотная, как, впрочем, и все мои спутники. Все, даже воины отряда, мылись не один и не два раза в день, а при любой возможности и обязательно умывались перед трапезой. Сладкоежка. Я много наблюдала за ней и старалась запоминать, что она любит. Но я совершенно не чувствовала к ней привязанности! Она мне чужой человек, излишне ворчливый и суеверный, без конца взывающий к богам. Я абсолютно не представляла, как с ней общаться и о чем. Сидит, молчит… О чем она думает? Её расстраивает то, что между нами нет прежней близости или что-то другое? Близость с царевной давала ей раньше какие-то плюшки?

   - Амина, я чувствую твою огорчение. Скажи, что не так?

   - Небхти…

   Она схватила длинный край моего пояса-фартука и поцеловала.

   - Небхти, ты удаляешься от меня… Разве я в чем-то провинилась? Скажи, небхти, чем я не угодила тебе?!

   - Почему ты думаешь, что не угодила?!

   - Ты – сама. Все сама! Одеть платье – Амина не нужна! Умыться – Амина опять не нужна! Не говоришь со мной, не смотришь на меня!

   Ну, ёжечки-божечки! Вот только мне ревности бабской не хватало!

   - Амина, ты же знаешь, я потеряла память. Я даже тебя не помню, не то, что нужные привычки! А ты, вместо того что бы помочь мне, рассказать, что и как именно нужно делать – ты обижаешься и отворачиваешься от меня. Ты не подсказываешь, что я делаю не так. Ты просто молчишь и поминаешь богов… Почему ты не хочешь помочь?!

   Лучшая защита – это нападение! С такой точки зрения, очевидно, она проблему не рассматривала.

   - Небхти… Как я могу тебе подсказывать?!

   - Очень просто! Как Имхотеп мне подсказывает все про мое царство, так и ты можешь это делать!

   - И ты не будешь гневаться, небхти?!

   - Нет, я буду благодарна тебе, Амина.

   Она мялась и не могла решиться…

   - Амина, повторяю, я не буду сердится и буду тебе благодарна за подсказку.

   - Царевна, ты перестала красить глаза и губы. Ты не носишь украшения. Это… Это… это неправильно!

   Слово «неправильно» она произнесла шепотом и потупилась. Даже сжалась как-то. Боится она меня что ли?!

   - Амина, я не помню, чем и как нужно красить лицо.

   Потрясение она испытала знатное.

   - Небхти?! Совсем не помнишь?!

   Очевидно, видя перед собой прежнюю внешне царевну, она не осознавала, что можно забыть и такие простые вещи.

   - Сейчас, небхти, сейчас…

   Амина рылась в тряпках, из которых состояло сейчас ее ложе. Вынула маленький мешочек с вышивкой, раньше я видела его у нее на поясе. Торопясь и, кажется, немного нервничая, развязала витой шнурок и достала оттуда несколько маленьких узкогорлых флакончиков.

   - Смотри, небхти, вот это – твоя краска для глаз! Ты всегда доверяла мне накрасить твои глаза. Вот здесь – она показала на флакон побольше – вода, что сладко пахнет. Ей ты натирала кожу рук. Вот здесь…

   С ума сойти! Она не бросила краски царевны даже в подземелье. А ведь она тоже несла небольшой груз, как и все.

   Это были довольно приятные полчаса… Я перебрала разные флаконы, дотошно выяснила, как Амина изготовляет мне краску для стрелок и помаду. Помню я, что раньше какой только отравой не мазались. Но жженая льняная ткань и душистое масло, из которых она получала краску для век, не показались мне особо опасными.

   - И еще, небхти, я добавляю туда несколько мелких щепочек душистого дерева кипариса и дерева кедра. Это дает стойкость краске! А для приятного запаха я сама добываю для тебя масло из лепестков розы. Их собирают в твоем саду, царевна. Это древний секрет моей семьи, небхти… Как жаль, что ты забыла, но именно поэтому и выбрала меня служить тебе!

   - Амина, я рада, что ты все это мне напоминаешь! Как будто от разговоров с тобой моя память немного светлеет!

   - Ты позволишь, небхти?

   Она смотрела на меня почти умоляюще, очевидно, для нее мой внешний вид сейчас являлся сильным раздражителем.

   - Амина, я была бы рада воспользоваться этим всем и позволить тебе услужить. Но я не помню даже, как выглядит мое лицо.

   Это ее совсем потрясло. Во взгляде мелькнула жалость.

   - Царевна, сегодня вечером я прикажу доставить тебе зеркало. Если в деревне, где мы остановимся на ночлег, есть хоть одно – ты увидишь себя, царевна. Обещаю!

   - Я благодарна тебе, Амина. Сколько лет ты уже служишь мне?

   - Тебе было шесть великих разливов Нила, царевна, когда ты выбрала меня с позволения своего отца.

   - А сейчас мне сколько?

   - Уже шестнадцать. Отец планировал найти тебе хорошего мужа…

   Тут на глаза ей навернулись слезы. Похоже, она совершенно искренне привязана к царевне. Значит, теперь она привязана ко мне. Да, она, возможно, не так и умна и у нее не слишком широкий кругозор. Да и плевать. Для меня сейчас её преданность – важнее. Она служит уже десять лет и…

   - Амина, ты была замужем? У тебя есть дети?

   - Нет, царевна! Как можно! Отец хотел отдать меня замуж, но ты выбрала меня и спасла! Я узнавала потом. Этот мужчина женился, но он бил свою жену и она умерла родами. Я так благодарна, что ты спасла меня от такой участи!

   - Скажи, у тебя есть желание?

   - Какое?

   Она совершенно искренне растерялась.

   - Ну, может быть ты хочешь красивое украшение? Или, например, ты устала служить мне и хочешь свой дом? Ты сама будешь там госпожа. Или ты хочешь хорошего мужа? Я желаю отблагодарить тебя. Не торопись с желанием, Амина. Ты можешь подумать, время еще есть. А пока – давай немного отдохнем. Скоро спадет жара и я снова пойду говорить с Имхотепом…

ГЛАВА 13

Я не аналитик! Ни разу не аналитик…

   Я слабо представляла, что делать с кучей знаний, которые впихивал в мою голову Имхотеп.

   Он много лет жил и работал при дворе фараона. Он был личным лекарем и архитектором Нечерихета. Он знал все окружение владыки. Но, как и у любого человека, у него были личные симпатии и антипатии. Поэтому я запоминала характеристики чиновников высшего уровня, управляющих хозяйством, высших жрецов и военачальников. Делая небольшие пометки о том, что вот это или это нужно проверить. Возможно, Имхотеп несколько предвзят. Я делала записи на листе папируса, это такие толстые и плотные листы, склеенные из частей. Довольно интересный материал, надо сказать.

   Писала я на русском, объяснив новый язык подарком Великого Ра и вызвав боязливые и уважительные взгляды. Имхотеп лично затачивал мне тонкие стебли тростника маленьким бронзовым ножом и разводил в углублении дощечки чернила. Эти тростниковые палочки напоминали мне перьевые ручки, которые раньше были в каждом отделении почты. Немного помучившись тем, как часто пришлось тыкать палочку в чернила, я надергала тонких ниток с одного из кусков ткани, на которых спала, свернула небольшой жгутик и аккуратно засунула в отверстие тростинки. Намокший в чернилах комочек медленно отдавал краску и писать стало гораздо удобнее. Имхотеп смотрел с любопытством. Основное неудобство заключалось в том, что папирус сворачивался в рулоны. Точнее – свитки. Сделать картотеку пока не получалось и искать сведения было затруднительно. Но на память я никогда не жаловалась, поэтому старалась запоминать по максимуму.

   Так что сведения копились, но что с ними делать я пока не очень понимала. Ладно, пусть будут. Думаю, со временем они пригодятся.

   Немного нервировало меня то, что вокруг не было железа. Вообще. Все, начиная от маленького ножичка, которым точили тростниковые ручки, до оружия и частей доспехов военных, посуды и украшений было из бронзы. Ну, или какого-то похожего сплава. Понятное дело, что отсутствие железа не первоочередная проблема. Но как ее решить я просто не представляла. Хотя, конечно, это не самая серьезная проблема. Например - рабство. Это гораздо серьезнее. А решать все это придется именно мне!

   Часть времени я тратила на беседы с Сефу.

   - Две трети, царевна, не меньше. Многим военным не нравится то, что жрецы собирают бесконечные подношения. Иногда не слишком добровольные.

   - Сефу, скажи мне, кто из твоих солдат сможет командовать ну, хотя бы сотней? Есть ли среди моих воинов такие?

   - Не все, царевна Инеткаус. Но десяток таких найдется. Они все преданны тебе и умрут не задумываясь, если будет нужда. Но управлять другими – это сложно. Назвать тебе имена?

   - Пока не нужно. Но скажи, Сефу, если ты будешь командовать моей армией, справишься ли ты?

   - Да, царевна. Но есть человек, гораздо более умелый и достойный, чем я.

   - Это кто же такой?!

   - Мой учитель, царевна. Он великий полководец и помощник твоего отца. После гибели фараона он – лучший! В честь Хасехема твой мудрый отец приказал изваять каменные вазы с его именем и с изображением богини Нехебт. Это дар фараона для будущей гробницы Хасехема. Я видел эти вазы, царевна. Там Нехебт вручает ему знак объединения Египта! Это он, Хасемхем, подавил восстание в Нижнем Египте и мудрый отец твой порадовал своего преданного слугу. Это очень большая честь, царевна, очень большая…

   - Скажи, Сефу, но где был этот герой, когда убивали моего отца?

   - Он, по приказу фараона, строил крепость в Абидосе. Думаю, сейчас он уже идет к столице.

   - Сефу, ты знаешь, что я потеряла свою память, отдав ее место дарам Великого Ра. Скажи, не захочет ли этот твой Хасем отвоевать корону фараонов для себя, а не для меня?

   Сефу замялся…

   - Говори!

   - Царевна, он не сможет стать фараоном, ты это знаешь… В нем нет крови божественного Ра! Но стать царем Египта он бы смог. Если бы ты, по своей великой милости, захотела принять его в мужья. Войско, которое он увел за собой, поможет тебе вернуть трон предков.

   - Ты считаешь, что я должна буду выйти за него замуж?

   - Возможно, царевна Инеткаус, после того, как ты увидишь и вспомнишь его, это решение не покажется тебе отвратительным.

   - Иди, Сефу… Мне нужно подумать…

   Божечки-ёжечки! Вот же мозголомные имена – язык можно вывихнуть! Нужно приучать людей сокращать эти дикие буквосочетания. Ну, например – в знак моего благоволения. Пусть хотя бы людей ближнего круга можно будет позвать не мучаясь. Все же произнести Хасем проще, чем Хасемхем.

   И потом… Только жениха мне не хватало! Хотя, если подумать… Судя по намеку Сефу царевне нравился этот воин.

   Надеюсь, что ученик Имхотепа даст нам приют, у меня будет время и я успею придумать противовес Хасему. Может быть мне и придется заключить династический брак, но я не должна быть в этом браке безвольной и беззащитной пленницей.

   Есть еще две вещи, которые меня беспокоят. Сефу изобразил мне на одном из свитков очень приблизительную карту Египта. Если судить по ней и по тому, сколько дней пути от пирамиды до столицы, то мы все, непонятным образом, оказались очень-очень далеко от пирамиды и еще дальше от столицы. Даже если бы подземный город тянулся под всей страной, мы не успели бы столько пройти. Никак не успели бы. Значит, как и в случае с полетом нашей ладьи это – какие-то технологии древних. Где-то в этих мрачных залах мы воспользовались, сами того не заметив, неизвестным мне способом перемещения. Тут я вряд ли что-то смогу извлечь полезное для себя. В эти катакомбы добровольно я не вернусь никогда!

   Даже интересно, почему в моем времени никто ничего не нашел? Или нашли, но не сочли нужным извещать публику?

   Но есть и еще кое-что… В любом случае, если наша ладья всего лишь крепкий, но достаточно примитивный корабль, то диск с носа – это те самые, другие, технологии. Понять бы еще, на что способен малый диск, который я раньше думала превратить в вазу для фруктов. Мысленно я постоянно возвращалась к тому чуду, свидетелем которого я была – полет ладьи. Я точно помню и момент соприкосновения золотой решетки с диском, и как она исчезла, и хрустальный звон. Может быть, этот золотистый диск даст мне какие-то возможности?

   Я могла ошибаться, но мне казалось, что дело в звуке. Возможно, стоит попробовать? Ну, например, стукнуть по щиту золотой статуэткой из пирамиды? Или стукнуть одним щитом о другой? Или попробовать еще что-то? Например - нагреть или охладить?

   Мне страшно это делать. Неизвестно, что это за разновидность энергии. Но и выбора у меня особого нет. Иначе я пискнуть не успею, как меня, в лучшем случае, сплавят замуж за «нужного» человека, а в худшем – просто убьют.

   Сегодня вечером, когда мы пристанем к берегу, я, сперва, хочу наконец-то увидеть свое лицо. А потом, когда часть солдат займется охраной лагеря, а вторая будет отдыхать, попробую постучать по малому диску. Вдруг что-то получится?

ГЛАВА 14

Полная луна над водами Нила – удивительное зрелище! Гигантский розоватый шар только поднимался и давал такой яркий свет, что лунная дорожка на спокойной воде казалась реальной тропой.

   Может быть, я бы до сих пор считала этот мир сказкой или сном, если бы не жара, непривычные запахи и еда, частый ветер, песок, скрипящий на зубах, и крокодилы. Сегодня днем я видела, как трехметровая тварь поймала на водопое антилопу…

   Вечером мне повезло. Мы пристали к берегу возле богатой деревни. Воины уже развели костер и готовили.

   Зеркало, которое принесли по приказу Амины, оказалось металлическим. Размером с альбомный лист, полированный кусок желтоватого металла, оправленный в резную деревянную раму. От дерева исходил приятный, чуть сладковатый запах.

   - Смотри, царевна.

   Амина повернула лист к свету. Так, при ярком пламени большого костра, я и увидела себя в первый раз.

   Черные тяжелые волосы, овальное лицо с прямым носом, непривычно узкий подбородок, очень пухлые, «накачанные», губы, глаза – зелёные, в желтизну, прямо-таки кошачьи, брови явно подщипаны. Интересное лицо, но нельзя сказать, чтобы вот прямо – красавица. Самое красивое, пожалуй – медовая ровная кожа, гладкая, молодая, без веснушек, пятен и прочего.

   Совершенно чужое…

   Зеркало я приказала вернуть. Думаю, здесь это большая ценность.

   - Небхти, но как же ты обойдешься без него?!

   - Амина, верни. Я не буду спорить с тобой. Но в знак печали по моему отцу я не стану пользоваться косметикой еще месяц.

   Амина низко поклонилась и смирилась с моей прихотью. Ну, почти смирилась.

   - Госпожа, никто не смеет спорить с тобой! Но тебе нужны украшения. Крестьяне не верят, что на ладье плывет дочь фараона…

   Пожалуй, это стоит обдумать.

   Сегодня на десерт у нас были дыни. Самые обычные дыни, такие же, как я ела дома. Не слишком сладкие, но сочные. Заметив, что солдаты сменились на постах и пришли к костру, я поняла, что скоро Сефу устроится отдыхать. Он всегда спал несколько часов, а потом, ночью, ходил проверял караулы. Пожалуй, сегодня ему не придется поспать.

   - Амина, позови Сефу.

   Начиная с первого дня, с того самого вечера, как мы вышли из подземелья, солдаты ели отдельно. А после того, как я накормила их оладьями, Сефу попросил меня не делать так больше. И Имхотеп поддержал его. Умом я понимала, что они правы. Но принять это было довольно сложно. Люди, готовые отдать за меня жизнь, даже не имеют права общаться со мной! Это казалось диким. Только избранным дозволено обслуживать фараона.

   - Сефу, у меня есть к тебе просьба.

   - Слушаю, царевна.

   - Когда ты расставлял посты вокруг места ночевки, ты, наверняка, тщательно осмотрел окрестности.

   - Конечно, царевна! Ты можешь спать спокойно!

   - Нет. Мне нужна поляна. Так, чтобы нас с тобой там никто не видел, но и не пришлось уходить слишком далеко от постов. Есть здесь такое место?

   Сефу на минуту задумался.

   - Да, царевна. Здесь есть такое место.

   Я подхватила завернутый в тряпки диск и сказала:

   - Веди.

   Если Сефу и удивился, то сказать ничего не осмелился. Помог мне сойти на берег, прихватил у костра горящую палку, запретил солдатам идти за нами и показал мне в сторону от протоптанной в деревню дороги:

   - Туда, царевна.

   Место меня вполне устроило. До костра возвращаться – минут десять. Я даже вижу его отблески. Небольшая проплешина в кустах. В стороне, ближе к воде – пяток пальм. Сефу поводил горящим факелом над травой – проверил, нет ли здесь змей, и встал, освещая мне место. Я устроилась прямо на траве, развернула тряпки и достала диск с малой ладьи. Что с ним делать я представляла слабо. Но попробовать

   стоило все, что я придумаю. Для начала я вытряхнула на траву содержимое косметической сумочки Амины. Там были изделия из дерева, стекла и обожженной глины. У Сефу я попросила нож.

   Дерево при ударе о стекло давало глухой звук, совершенно не похожий на тот звон, что я помнила. Я методично пробовала стучать и по внутренней, и по внешней стороне диска. Самый приятный звук, как ни странно, получался, если стукнуть просто ногтем. Но очень-очень тихий. Может, стоит попробовать кость? При ударе кинжалом звук получился чистый, некоторое время он плыл в воздухе, но никаких изменений в окрестностях я не заметила. Возможно, это совершенно бесполезная стекляшка, которая открывала только «замок» внутри пирамиды. Мой воин стоял и с любопытством смотрел на мои упражнения, но молчал.

   А потом я взяла у Сефу факел и аккуратно поднесла к краю диска.

   Нас почти отбросило стеной огня! Те пальмы, что стояли в отдалении, полыхали так, как будто их облили бензином! Раздались крики солдат и топот, к нам бежали люди…

   - Сефу…

   Я смотрела побелевшему командиру в лицо.

   - Ты должен молчать об этом всегда! Ты понял?!

   Он с видимым трудом совладал с собой. Сглотнул, кивнул мне и сиплым голосом подтвердил:

   - Да, госпожа… Я понял тебя…

   А меня внутри просто колотил тяжелый озноб… Я идиотка. Больше – никогда! Я держала щит выпуклой стороной в направлении пальм и ткнула горящим факелом в вогнутую сторону. Но это – чистой воды случайность! Могла бы держать и наоборот! Божечки-ёжечки, какая я дура! От нас бы даже пепла на траве не осталось! Это просто чистая случайность, что мы уцелели, что щит не был направлен на Сефу или на меня. Я с этим щитом – как обезьяна с гранатой, даже хуже! Безумно опасная вещь. Нужно спрятать ее подальше от всех!

   Прибежали солдаты, вся тропинка была ярко освещена факелами в их руках, но диск я уже успела завернуть вместе с сумочкой. Не слишком и понятно, что за сверток у меня в руках.

   Жесты моего тела удивляли меня саму, но и выручали не раз. Я выставила ладонь в сторону солдат и плавно опустила руку вниз. Все упали на колени и уткнулись лбом в землю, даже прибежавшая после всех Амина.

   - Я спрашивала совета у отца моего, Великого Ра, и он послал мне ответ!

   Спать в эту ночь легли совсем поздно. Проспавший все Имхотеп, наслушавшись тихих бесед у костра, пытался расспрашивать меня о том, что я делала. Я отправила его спать. Просто приказала.

   Меня же все еще потряхивало от внутреннего озноба, хотя ночь была очень теплой. Я получила в руки чудовищную силу. Я могу получить и такую же чудовищную власть… Кто бы только знал, как я этого не хочу! Не нужно мне ни целое государство, ни такая дикая мощь. Не царица я, да и в политике ничего не понимаю!

   Я не спала до самого утра. Сила, обладателем которой я случайно стала, велика. И соблазн использовать ее против врагов – огромен. Но рискну ли я еще раз провести такой опыт? Не лучше ли разбить их к черту? Или нет, разбивать – опасно. Ну, можно просто утопить в середине Нила. Мы плывем почти по самому краю, но вполне можно выплыть и в центр реки. Ширина у него огромная.

   В конце концов меня не спрашивали, нужна ли мне такая вторая жизнь…

   К утру я решила так. Посмотрю, что за люди начнут собираться вокруг меня. Так ли уж чиста перед фараоном царевна? Не была ли и она участницей какого-либо заговора? Никто не знает, что мне неизвестна её прошлая жизнь. Значит, если царевна так же рвалась к власти и просто проиграла, то и люди, которые придут ей на помощь, ни чем не лучше жрецов и Джибейда. Тогда я утоплю щиты и просто исчезну.

   В глубине души я очень хотела, чтобы так и случилось. Чтобы я могла освободиться от этой обузы и прожить, пусть и не в роскоши, но обычную жизнь.

   Только вот думая о Имхотепе и Сефу я понимала – вряд ли мне так повезет.

ГЛАВА 15

Уже неделю мы гостили в поместье Акила.

   Первая суета, когда слуги метались по дому, пытаясь делать все одновременно – устроить покои дочери фараона, приготовить еду на целый табор, натаскать и нагреть для всех воды, да и просто поглазеть на саму царевну с невиданным зверем на руках, уже закончилась. Бася вызвала фурор и трепет.

   Акила, невысокий тридцатилетний хитрован и ученик Имхотепа, с небольшим пузиком, в роскошном парике с кучей висюлек и косичек, собрал всех живущих в доме и часть тех, кто обрабатывал ближайшие сады. Всего собралось около тридцати человек. Бася, щедро накормленная свежими сливками и кусочками цыпленка, вымытая и благодушная, сидела у меня на руках.

   - Смотрите и запоминайте! Это – божественный зверь Великого Ра! Каждый, кто надумает обидеть – умрет!

   Я опустила Басю на прохладный каменный пол. Это ей не понравилось, она выгнулась и недовольно зашипела. Слуги шарахнулись. Но потом, все же, снизошла до одной из лежанок, устроенных специально для нее почти в каждой комнате дома. Шерстяная мягкая подушка была покрыта дорогой тканью, Бася потопталась и, наконец, с тяжким вздохом улеглась. Надо ее на диету, что ли посадить. Что-то она растолстела последнее время просто неприлично.

   Мне отвели большую светлую комнату, похоже – самую красивую в доме. Думаю, раньше здесь жил хозяин. Больше всего меня порадовала кровать. Я замучилась спать на досках, слегка прикрытых тряпьем. Кровать была широкая, с плотно натянутой на деревянную раму тканью, с мягким матрасом и кучей подушек.

   С разрешения Акила я с любопытством наблюдала за ведением хозяйства, слушала его распоряжение слугам и домашним рабам. Ни во что не вмешивалась, но всем интересовалась. Наконец, хозяин не выдержал:

   - Царевна Инеткаус, позволь спросить. Зачем тебе, дочь великого фараона, знать, как устроено мое бедное хозяйство?

   Вообще, Акила был интересным человеком. Я с большим любопытством наблюдала не только за поместьем, но и за ним самим. Чем-то он немного напоминал еврея из анекдотов. Нет, он не был паталогически скуп, но – довольно экономен. И достаточно хитер.

   - Акила, чем больше я буду знать о своей стране, тем лучше смогу управлять ею. Такие хозяйства, как, например, твое – учат меня. Знания не бывают лишними.

   - Ты мудра не по годам, царевна Инеткаус! Но, может быть, тебе стоит найти себе достойного мужа?

   Мы беседовали с ним в увитой виноградом беседке, спасаясь от лучей палящего солнца. Недалеко от нас возились работники и рабы, собирая богатый в этом году урожай фиников. Дыня на столе пускала слезу, прохладный медовый напиток уже степлился. Ожидание – самое тяжелое время.

   Сефу разослал часть своих солдат и уехал сам. Имхотеп сидел в небольшом, отдельно построенном гостевом доме, набрав туда свитков из библиотеки Акила. План действий уже обсудили и приняли решение собирать войска. Мне оставалось только терпеливо ждать. Этакое затишье перед бурей. Длительное затишье. Здесь все делалось очень неторопливо и ритм жизни сильно отличался от привычного мне. Именно поэтому, чтобы не взбесится от скуки, я и стала вникать в тонкости управления поместьем. Расспрашивала Акила о соседях, о производстве в его поместье, о различных сельскохозяйственных тонкостях.

   - Даже если я решу выйти замуж за достойного, я не смогу пришить его к своей юбке, Акила. Что я буду делать, если муж уйдет на войну или отправится навестить соседнее государство? Как я проверю, хорошо ли управляют моим поместьем, не воруют ли слуги и чиновники? Я учусь у тебя, уважаемый, как разбирать споры между людьми, и как проверять выполнение приказов.

   Сообщать Акилу, что я вовсе не горю желанием выйти замуж, пока не стала. Сам он был довольно удачно женат, но жена его, молодая и красивая девушка, была слишком легкомысленна и говорлива. Если честно, она немного раздражала меня бесконечной бессмысленной болтовней, и я старалась поменьше общаться с ней. Словно в насмешку хозяйка дома носила имя Мерт, что значит – любящая тишину. Зато, на ее фоне, вполне оценила сдержанность и молчаливую заботу Амины.

   Мне не нужно было готовить, стирать, убирать. Мне не нужно было работать. Я не слишком понимала, куда и на что тратить время. Именно поэтому и взялась пристально рассматривать местное хозяйство и дом. Кстати, по местным меркам дом был вполне роскошен.

   Прямоугольник, с огромной комнатой-залом при входе. Каменные колонны, роспись штукатуреных стен яркими красками, полы из плотно подогнанных каменных плит. Затем – очень длинный и узкий темноватый коридор, по девять дверей в каждую сторону. Там – спальни, ванная с небольшим бассейном, женские комнаты, где жила Мерт, хозяйственные комнаты и кладовые. Коридор заканчивался дверью, ведущей в сад.

   В моей же комнате, кроме кровати и ларцов с благовониями и украшениями на специальных столиках, были еще две табуретки, деревянное кресло и окно. Окон, кстати, в доме было очень мало. Далеко не в каждой комнате. На мой взгляд выглядели они не слишком привычно. Это была очень узкая щель от потолка до пола, забранная искусно сплетенной из какой-то лозы решеткой. И плотный расшитый занавес, который в расправленном виде давал прекрасную картину – бегущие антилопы. В зимний сезон, когда часты песчаные бури и сильные ветра, окно плотно закрывали наружными деревянными ставнями.

   Время приближалось к полудню, начиналась самая жара и я вернулась в свою комнату. Следующую за моей спальню занимала Амина. Она везде сопровождала меня молчаливой тенью,

   я уже привыкла к ее ненавязчивому присутствию. Но, иногда, мне хотелось побыть одной.

   - Ступай к себе, Амина. Я хочу немного поспать.

   Спать я не хотела и чем заняться – решительно не знала. Точнее, знала… Но боялась. Немного побродив по комнате и в который раз рассмотрев яркую роспись стен, я, все же, открыла самый длинный ларец, за которым специально ездил в город один из солдат Сефу и заказывал его по меркам, достала из кучи тряпья диск. Я, избави бог, не собиралась ничего с ним делать. Мне хватило и того пожара. Но стоит спокойно и внимательно рассмотреть его еще раз. Вдруг есть что-то еще? Рисунок или… Я даже не могла четко сформулировать для себя, что я ищу. Отдернула тяжелую штору, придвинула к окошку кресло и устроив на одном из столиков эту непонятную золотую линзу начала рассматривать.

   Совершенно и абсолютно гладкое стекло. Внутри – золотой слой. Всё! Ну, штырь еще этот торчит…Прохладное даже при такой жаре стекло приятно на ощупь. Немного покрутив его, я встала с кресла, взяла диск за торчащий штырь и уперла его в пол. Центр диска оказался ниже уровня моих глаз. Снова села в кресло – так я смотрела ровно в центр диска. Некоторое время вглядывалась в искаженное отражение своего лица, потом меня отвлекла Баська. Немного «пободав» мою ногу, требуя чесаний и ласки, сообразила, что толку не добьешься и, тяжело подпрыгнув, взгромоздилась мне на колени. Я гладила горячую бархатную шкурку, почесывала за ушами и складочки на шее, а сама, почему-то, вдруг вспомнила ту поляну, на которой экспериментировала. Какой она была красивой до пожара. С плотной изумрудной растительностью, чуть влажной от вечерней росы и близости реки, мерцающей в лунном свете. Даже запах зелени и воды почувствовала, влажность эту…

   Все это время я, машинально, продолжала смотреть в центр диска и не моргала, даже когда заметила там темную точку, стремительно растущую, тянущую меня к себе, тянущую меня в себя-а-а-а…

   Краткий и безумный миг абсолютной тьмы...

   Я сидела в кресле, на коленях у меня лениво потягивалась и мостилась Бася, золотой диск все так же был у меня в руке. Вот только кресло теперь стояло на той самой поляне. Под солнцем запах гари казался еще противнее, на фоне удивительно голубого неба четко вырисовывались черные остовы сожженных пальм, а горелая трава пачкала мои ноги…

   Диск я не отбросила только потому, что окаменела от неожиданности.

ГЛАВА 16

На поляне я пробыла не меньше получаса. Пока успокоилась, пока собралась с духом и рискнула воспользоваться диском второй раз… Повезло, что в мою комнату никто не входил в это время. Но, я точно знала – Сефу и Имхотепу обязательно расскажу. Этот способ перемещения может оказаться очень полезен. Надо бы еще понять, смогут ли они так перемещаться. Меня смущало то, что и рисунок, выведший нас к ладьям, и паутину, перегородившую вход, видела только я одна.

   Кстати, не слишком я понимала свое отношение к этим мужчинам. Но на уровне инстинктов верила я обоим – безоговорочно. Не было в этом никакой сексуальной подоплеки, совершенно. Просто появились у меня отец и брат. Да, не кровная родня. Но это люди, которые не бросили девчонку умирать под стрелами Джибейда. Рискнули не только своим состоянием и постами при фараоне – жизнь рискнули.

   Ёжечки-божечки, неужели после всех лет травли у меня появилось некое подобие семьи?

   И ведь я и раньше всё понимала, действительно понимала… Столько лет по психологам таскаться – и не то поймешь. Я ограничивала мать, не давала ей «догрызть» меня до конца, но и совсем порвать отношения так и не сумела. За меня это сделала её смерть и та самая молния. А ведь из своего мира я ушла уже не молоденькой наивной девочкой. Именно поэтому, всей душой желая семью, я, все же, стараюсь несколько дистанцироваться от них. Страшно еще раз стать зависимой, но, думаю, моя предшественница, настоящая царевна, доверяла им полностью. А мне просто больше и некому доверять. И такой раздрай в мыслях у меня частенько…

   С момента моего тайного путешествия на поляну прошла почти неделя. Имхотепу я пока ничего не рассказывала, ждала, когда вернется Сефу. Легче один раз это выложить. Но Сефу вернется еще не скоро.

   Поэтому я испугалась, когда к поместью подскакал отряд из десятка всадников. Пропыленные, уставшие и страшные.

   Я в это время сидела на старом дереве инжира, спрятавшись в густой листве и наслаждаясь вкусом нежных плодов. Даже пальцы облизывала – так было вкусно. Это было самое старое и раскидистое дерево в саду. Заодно и самое высокое. Местные деревья, кроме пальм, отличались обидной низкорослостью. При изрядном обилии зелени лесов, как таковых, я еще не видела. А на дерево забралась потому, что надоело есть с тарелок и ваз и чинно прогуливаться по дому. Мне не хватало движения, работы, йоги. Все же дома, даже если не успевала в зал, я могла заниматься дома. Никаких особых высот я не достигла, но сидячая работа меня немного угнетала. Так что йога стала хорошим компромиссом между офисной работой и серьёзным спортом.

   Пыль на дороге я увидела давно, но не придала значение и не насторожилась, пока за высоким забором из саманного кирпича не зашумели голоса. Вот тогда я и перепугалась. Двор охраняли всего трое солдат, еще шестеро отдыхали. А я, в данный момент – ценная добыча. Людей могут просто убить за сопротивление и нежелание выдать меня.

   Я замерла в листве, стараясь не шуметь…

   Из гостевого домика Имхотеп вышел ровно в ту секунду, когда солдаты охраны отворили широкие ворота и пропустили во двор спешившихся всадников.

   Я забыла, как дышать…

   Имхотеп и один из прибывших поклонились друг другу, потом, гораздо менее официально, обнялись, даже похлопали друг друга по плечам. Остальные солдаты стояли в стороне, никак не выражая отношения к происходящему. Прибежал Акила, приветствовал прибывших, в распахнутые ворота домашние рабы заводили запыленных коней и вели их на задний двор, к конюшне.

   Я удивилась. Всегда считала, что египтяне не ездили верхом, только на колесницах. Пару раз за время путешествия я видела на берегах такие. Мне стало любопытно, кто приезжие, но спускаться я почему-то не торопилась. Просто еще не успокоилась. Раздавались громкие голоса, но слов было не разобрать – слишком далеко в сад я забралась. Потом я увидела Амину, идущую от дома по саду и зовущую меня:

   - Царевна! Царевна Инеткаус!

   Следом за ней, шаг в шаг, с какой-то кошачьей грацией двигался один из приезжих. Не самый высокий, не самый широкоплечий, сухое, как у гимнаста, тело, смуглая кожа, очень резкие черты узкого лица. Простой черный парик ему даже шел. Единственное, что указывало на высокий статус – два широких золотых браслета. Скорее даже, не широкие браслеты, а защищающие запястья небольшие наручи. Мне показалось, что Амина не знает о своем спутнике. Когда она подошла ближе, я раздвинула ветви и сказала:

   - Не кричи, Амина, я слышу тебя.

   Все это время я продолжала рассматривать мужчину. Чем-то он меня нервировал, сильно билось сердце и вспотели ладони. А еще – он смотрел мне прямо в глаза… Это вызывало, одновременно, и гнев, и странный трепет…

   - Ой, царевна! Да как же…

   Амина явно была в шоке от того, что я залезла на дерево. А незнакомец улыбнулся так, что мне стало понятно – он давний знакомый царевны. И у него хорошая улыбка. И потрясающе красивый густой голос:

   - Царевна, позволь помочь тебе?

   Амина вздрогнула и оглянулась.

   - Господин, я не слышала…

   Я не представляла, кто это, и что именно ему можно позволить. Растерялась и весьма нелюбезно буркнула:

   - Я сама.

   Он поклонился, прижав руку к сердцу, довольно низко, выпрямился с каменным лицом и остался стоять, как статуя, не шевелясь. Слезла я несколько неуклюже, порвала платье и немного оцарапала руку. Заохавшая Амина потянула меня в комнату – промыть ссадину и сменить одежду.

   Уходя, я лопатками чувствовала тяжелый взгляд мужчины…

   В комнате, с удовольствием умывшись прохладной водой и сменив платье я спросила Амину:

   - Кто этот человек?

   Мой вопрос поверг ее в шок.

   - Госпожа! Неужели, вы и его забыли?

   Похоже, Амина так и не поняла, что я ничего не знаю прошлой жизни.

   - Амина! Ты же знаешь, что я болела и потеряла память!

   Очевидно, в моем голосе прорвались нотки раздражения. Амина упала на колени:

   - Госпожа, я не хотела тебя сердить! Но это же – Хасехем!

   - Амина, встань! Я просила тебя не падать на колени. И я не сержусь. Я действительно ничего не помню.

   - Я думала, госпожа, что ты уже здорова. Ты хорошо ешь и спишь, ты стала носить украшения… Прости, госпожа, я молилась и верила, что боги вернут тебе здоровье.

   - Амина, я здорова физически. Но память я отдала в обмен на новые знания в чертогах Ра. Память никогда не вернется ко мне. А вот ты можешь мне помочь, рассказав о прошлом.

   - О, госпожа… Как жаль… Это любимый военачальник твоего отца, Хасехем. Он славный и достойный воин. Ты…

   - Амина, договаривай уже.

   - Госпожа, раньше он тебе очень нравился. Ты говорила мне, что хотела бы стать его женой. Но ты боялась разгневать отца своей просьбой…

   - Амина, а я ему нравилась?

   - Госпожа, ты так прекрасна! Ты не можешь не нравится! За такое просто казнить нужно!

   Я засмеялась.

   - Амина, я не буду за это казнить! Просто скажи мне, я нравилась ему?

   - Госпожа, только не гневайся!

   - Да говори уже!

   - Он… Он присылал тебе подарки, и ты их принимала, и была счастлива, и радовалась, как дитя. И однажды он прислал тебе дар через меня. Это было богатое ожерелье, с многоцветными эмалями, искусной работы…

   - И что дальше?

   - Только не гневайся, госпожа… Он просил передать, что в час легкой тени будет ждать тебя в саду твоего отца, у фонтана. И ты ходила туда. Одна ходила! Даже меня не взяла, только немого черного нубийца, что подарил тебе отец.

   - И что дальше?

   - Не знаю, госпожа. Ты не делилась со мной тайной. Но ты вернулась с улыбкой.

   - Спасибо, Амина. Скажи, чем сейчас будут заниматься гости?

   - О, сейчас все моются с дороги, а потом будет ужин и, я думаю, тебе нужно присутствовать на нем. Ты теперь – законная наследница трона фараонов. А на таких ужинах мужчины всегда говорят о важном! Но ты сейчас – самая главная!

   Я ухмыльнулась про себя. Если хоть кто-то догадывался, как мало я знаю и понимаю!

   - Я поняла. Спасибо тебе.

   Я несколько минут подумала и решила. Раз уж девушка была влюблена и, кажется, взаимно, то нужно поговорить до ужина с этим человеком. Возможно, он решил, что став наследницей трона царевна не сочла его достойным своего внимания? Обижать человека, за которым стоит армия – очень чревато в моем положении. Проще объяснить ему, что я ничего не помню. Заодно и присмотреться, что он из себя представляет. Царевна ли ему нужна была или просто ступенька к трону. Может быть, разговаривая с ним без свидетелей, я быстрее пойму это?

ГЛАВА 17

Я сидела в беседке и ждала.

   - Царевна?

   Он возник на пороге так тихо. Я совершенно не слышала шагов. Оглядела почтительно склоненную фигуру.

   - Садись, Хасемхем, нам нужно поговорить.

   Сел. Лицо каменное, в глаза не смотрит. Кажется, все же, обиделся.

   - Хасемхем, я хочу рассказать тебе кое-что.

   - Слушаю тебя, царевна.

   - Когда мы бежали от воинов Джибейда, многие были ранены. Солдаты, Сефу и я.

   Вскинул на меня глаза. Внимательные, в короткой густой щетке ресниц, янтарно-карие.

   - Рана моя была опасна, Имхотеп уже не надеялся, что я выживу. Но Великий Ра сжалился надо мной. Когда я была уже на пороге, он забрал мою душу в свои чертоги и рана зарубцевалась за один день. Он дал мне необычные знания, Хасемхем, но забрал себе мою память. Понимаешь?

   - Не слишком хорошо, царевна. Что именно ты забыла?

   - Все, воин. Я забыла все. Я не помню ни одного лица из своей прошлой жизни. Я не узнала ни Амину, ни Имхотепа. Я не узнала и тебя. И моя память никогда не вернется ко мне.

   Кажется, это его потрясло.

   - Ты…Царевна, ты не помнишь меня?!

   - Нет, Хасемхем, не помню. Я расспрашивала Амину и она сказала, что мы, ну, скажем так – нравились друг другу. Но я этого не помню. Просто я не хочу, чтобы ты думал, что став наследницей трона я отвернулась от тебя. Теперь ты знаешь, так что решай, что ты будешь делать. Станешь ли помогать мне или поможешь Джибейду.

   - Ты оскорбляешь мою преданность, царевна!

   - Нет, Хасем, я просто тебя не помню…

   Пауза была длинной, а потом он взял мою руку и поцеловал пальцы.

   - Раньше ты всегда называла меня Хасем…

   - Если ты позволишь, воин, я и дальше буду называть тебя так. Но не в знак моей любви к тебе, об этом я ничего не помню. А в знак того, что я доверяю тебе…

   Дальнейшее произошло почти мгновенно. Сладко потянувшись на солнечных ступеньках беседки вошла Бася, а воин вскочил и одним движением оказался между мной и кошкой.

   - Что за исчадие Анубиса… Прочь!

   И он замахнулся на Баську каким-то кривым железом со своего пояса. Я даже не заметила, когда он выхватил этот меч… Единственное, что я успевала – это схватить его за руку…

   - Стой! Это – приказ!

   Не сводя взгляда с растянувшейся в тени, на теплых плитах беседки, Баси, он, даже не повернувшись ко мне лицом, очень напряженно спросил:

   - Что это, царевна?!

   Меч при этом опускать он и не подумал. А я так и висела на его руке, привстав на цыпочки…

   - Не обижай её, Хасем. Это дар Великого Ра!

   - Ты уверена, царевна, что он не опасен? Этот зверь больше похож на дар Анубиса…

   Я отпустила его и засмеялась:

   - Клянусь тебе, Хасем, что она не опасна, если не нападать на нее. Но если обидишь – она может…

   Он резко повернулся ко мне и, глядя в глаза, спросил:

   - Что может?

   - О, она может тебя оцарапать, воин!

   Я уже во всю хихикала…

   Обошла его, подняла с полу довольную жизнью Баську, поразилась, какая же она стала тяжелая, и села, устроив ее на коленях. Гладила горячую шкурку, чесала складочки, а потом резко перестала. Гибкий темный хвост свернулся на кончике крючком и, захватив мой палец, начал подтягивать руку поближе к разомлевшему телу. Этот номер у Баси всегда меня веселил, она просто держала меня своим крючком и не отпускала, требовала «продолжения банкета».

   Хасем несколько неуверенно сел напротив и с удивлением смотрел на разнежничавшуюся кошку.

   - Откуда этот зверь, царевна?

   - Хасем, она безвредна и умеет ловить мышей. Мне было грустно в чертогах Ра, я тосковала по этой жизни, и он подарил мне ее. Я помню её жизнь от момента, когда ее выкинули в снег…

   - Снег?! Я слышал такое слово от купцов, да… Но откуда тогда пришел этот зверь, если родился в снегу?!

   - Я не смогу объяснить, Хасем. Там все другое, там другой мир и другое время…

   - Ты действительно видела Великого Ра, царевна?

   И вот тут я почему-то решила не врать. Точнее, не врать больше, чем нужно.

   - Нет, Хасем. Я не видела его. Я получила некие знания, но даже не уверенна, что смогу воспользоваться ими здесь.

   - Почему ты думаешь, что это был именно Ра?

   - Потому, что это было тепло, солнце и любовь. И, кстати, этот зверь – она тоже любит меня.

   - Она? Так вот почему она такая толстая. Она ждет потомство?

   Я растерялась… Ну, ей уже четыре года, котов я к ней привозила, но она ни разу не снизошла. Гоняла всех. Посадила Баську на стол и присмотрелась. Ёжечки-божечки! Похоже – да! Где же я ей ветеринара возьму?! Я растерянно посмотрела на Хасема.

   - Я сказал что-то не то, царевна?

   - Она беременная! А как же она будет рожать?!

   - Ну, госпожа, как рожают все животные. Думаю, что Великий Ра дал ей такую возможность не зря. Но я хотел бы, царевна, задать тебе вопрос. Ты позволишь?

   - Конечно.

   - Скажи, если ты получишь трон своего отца… Что изменится в нашей жизни?

   Вот он, момент истины… Я скажу правду, а там – будь что будет.

   - Все дети Ра выросли и покинули наш мир, Хасем. Больше не нужны будут храмы для них, не нужны саркофаги и Город Мертвых. Останется только Великий Ра. Мы сбережем все знания, которые жрецы накопили, пусть храмы превратятся в библиотеки. Будет новая письменность, Хасем. И новая армия.

   - Новая армия?

   - Да. Каждый мужчина, желающий стать жителем Египта, не зависимо от возраста, богатства и достоинств своей семьи, будет служить в армии. Не менее двух лет. Может быть – трех. Это решат бывалые воины – за какой срок они смогут обучить новичка. Отслужив, он может вернуться домой, завести семью и жить так, как хочет. Но в случае войны он придет под руку старших воинов. Многое изменится, Хасем, если я сяду на трон. Я даже не смогу сейчас сказать, как именно и что. Но, так как раньше, жить мы не будем… Так что у тебя есть выбор, и есть время. Решай сам. Я не хочу крови и войны и, если ты меня не поддержишь – я просто исчезну. Уеду так далеко, как смогу. И проживу там свою жизнь, как обычная женщина.

   - Я давно хотел перемен, царевна. Я простой воин, но даже я видел, сколь жадными становятся жрецы, как запускают руки во все кладовые, и в законы, и в торговлю… Сегодня будет отдых, завтра приедет Сефу с новостями…

   - Откуда ты знаешь?!

   - Мы встретили на дороге гонца от него. Так вот, завтра мы будем решать, что делать.

   До завтра мне нужно будет решить, кого из богинь всего пантеона «оставить существовать». Пусть своя богиня-заступница будет и у женщин. Пусть они будут равноценны и равноправны. Не хочу, чтобы через сотню-другую лет мужчины устроили то, что случилось на моей Земле. Слишком сильна отдача от сжатой пружины. Искореженная психика детей, матери-одиночки, тянуще детей, избалованные мужчины, похожие на вечных подростков. Вдруг здесь, в этом мире, людям повезет?

ГЛАВА 18

Ужин был ранний и долгий. Хасем рассказывал о подавлении восстания. Я не смогла есть, только пила. Это не Европа и никакого гуманизма здесь нет и в помине… Заметив мою реакцию, он сильно сократил рассказ. Но мне хватило и тех подробностей, что я уже слышала.

   Нужно привыкать…

   Я лежала в полной темноте, ставни закрыли из-за ветра, иногда, сквозь шум листвы, я слышала, как он кидает в стены и в окно горсти песка. Чужой мир и всё чужое… Откуда же у меня эти странные мысли о переустройстве системы? Да, безусловно, я пользуюсь знаниями и понятиями своего мира, но с чего вдруг меня понесло править? Зачем мне нужно что-то исправлять?! Иногда появлялась мысль, что царевна не совсем ушла, что осталась какая-то глубинная её часть, именно та часть, которая любила этот мир, свою страну и своих людей. Даже жесты её остались со мной… От меня же – только воспоминания о моём реальном мире. И кошка. Это совершенно точно моя Бася. Как она могла попасть сюда в своём теле?! Что это за безумная игра? Я очень устала от этих мыслей, от собственной неуверенности, от страха…

   Подтянув к груди тёплую Баську, я уснула.

   После полудня вернулся Сефу и с ним ещё двое. Сефу сообщил интересную новость. Пирамида обрушилась и погребла под собой мятежную царевну. Об этом объявили глашатаи по всему городу. Её, то есть, мой саркофаг упокоят рядом с мумией отца в одной из родственных усыпальниц – Джибейд торопится стереть память о прошлой династии.

   Я была рада тому, что ожидание заканчивается. Но также, я понимала, что на совет меня пригласили исключительно из вежливости. Я не могла дать хорошей рекомендации. Я не могла ничем помочь. Ёжечки-божечки, да я даже географию местную не знала!

   Сефу рассказывал, где и какие войска сейчас находятся. С кем он успел побеседовать. Кто готов повернуть оружие против жрецов. Командиры подразделений, в большинстве своём, даже не сомневались, что власть перешла к жрецам. Просто не все были против. Кто-то был женат на дочерях жрецов или являлся сыном. Кто-то просто не хотел ввязываться. Но в целом, сторонников у меня было больше, если я только правильно поняла.

   Слушая разговоры мужчин, я могла только надувать щёки, уподобляясь небезызвестному Кисе Воробьянинову.

   В общей сложности, на совете присутствовало одиннадцать человек. Хасем с тремя подчинёнными, я и Имхотеп, который тоже чувствовал себя не слишком уютно. Акила, который, мне кажется, что-то, всё же, понимал и Сефу с двумя своими солдатами. Думаю, это те, которых он собирается выдвигать.

   Обсуждали возможность нападения, решали, где брать деньги на еду для армии Хасема. Это была вполне серьёзная проблема. Удивил Акила – хлопнул в ладоши и рабы внесли тяжёлый ларец.

   — Это можно использовать, царевна.

   В ларце лежали украшения, небольшие золотые фигурки богов и странные, свёрнутые в плоскую спираль куски проволоки из золота и серебра. Я царственно поблагодарила и мысленно обозвала себя идиоткой. Надо было не грустить в одиночестве, а оторвать Имхотепа от свитков и уточнить, что сколько стоит, как называются местные монеты и прочие детали. Столько времени зря потратила! Я даже не представляю, на сколько этого хватит. И есть же ещё золото из усыпальницы.

   Потом на столе расстелили некое подобие карты. Не знаю, велика ли была точность изображения, но мужчины водили пальцами по этой огромной коровьей шкуре и что-то решали. Периодически они вспоминали о присутствии царевны и делали вежливые «ку» в мою сторону. Но, похоже, все прекрасно понимали, что толку от меня нет.

   Я сидела, гоняла свои невеселые мысли и, только изредка, выхватывала куски разговора:

   — Если бы успеть отсечь их…

   — Даже конница не поможет…

   — Это уберёт сразу четверть противников…

   — У нас нет крыльев, Сефу…

   — Они успеют вернуться…

   Этот совет дался мне очень тяжело. Я не привыкла сидеть раскрашенной куклой и милостиво улыбаться.

   Когда они что-то решили и стали расходиться, я попросила остаться Сефу, Имхотепа и Хасема.

   — Я понимаю, что большая часть военных хочет свергнуть жрецов. Но захотят ли они видеть на троне женщину? Сейчас ведь никто не знает, что я жива. Кого ты обещал посадить на трон, Сефу?

   Мужчины переглянулись.

   — Царевна, я не мог сказать, что ты жива. Это было бы очень опасно. Но я всем сообщал, что наследник трона есть. Многие думают, что это твой брат Сехемхет. Что он не умер, что Имхотеп вылечил его, а я спрятал. Я не говорил ни – да, ни – нет.

   — Царевна… — нерешительно начал Имхотеп – возможно, ты выберешь себе достойного мужа?

   Ну, чего-то такого и стоило ожидать…

   — Я подумаю, Имхотеп… Я сознаюсь, что я мало что поняла из вашего разговора. Но без вас я выяснила кое-что. Это связано с диском, Сефу.

   — Что за диск, госпожа? – спросил Хасем.

   — Это нечто загадочное, Хасем. Этот диск мы обнаружили в подземелье, под пещерой. Так вот, с его помощью человек может перенестись на огромное расстояние.

   — Госпожа?! — это в меня вцепился Имхотеп.

   — Госпожа, покажи, как ты это делаешь! Я не смогу спать, пока не увижу своими глазами!

   Вот ведь фанатик! Но это в нём и хорошо!

   Солнце ещё только садилось, в общем-то не обязательно было ждать до завтра.

   Сефу принёс из моей комнаты длинную коробку с диском, и я снова побывала на той самой поляне. В доказательство я отломила обгорелую ветку с куста.

   Чтобы не привлекать чужое внимание, мы экспериментировали в беседке. Следующим диск взял Имхотеп, но у него так ничего и не получилось. Хотя я максимально подробно объяснила, что нужно представлять себе и куда смотреть. Хасем так же не смог перенестись. Я растерялась…

   — Возможно, это случилось потому, что солнце уже заходит? Давайте, вы попробуете сделать это ещё раз, завтра днём?

   — Царевна Инеткаус, не проще ли сразу развеять все сомнения? Попробуй перенестись ещё раз, прямо сейчас.

   Хасем не слишком терпелив, но, с другой стороны – это вполне логично. Зачем ждать, если можно узнать сейчас?

   В этот раз я не стала возвращаться на горелую поляну, а вернулась к тому водопаду, где мы вышли, точнее – вывалились из подземелья. Никаких особых усилий у меня это не потребовало.

   — Царевна, в твоих жилах – кровь божественного Ра. Не зря фараон считается ребёнком бога! Мы же – простые смертные, потому нам не дано пользоваться диском.

   Имхотеп был серьёзен и категоричен. Ну да, конечно. Нашли божество, тоже мне, сектанты новоявленные! Я чувствовала себя довольно глупо. Нет, так-то я понимаю, что религия на определённом этапе развития человечества – это обязательное явление. Сама я, ясное дело, ни в каких богов не верю. Но почему же у них не срабатывает?! Хотя, если вспомнить, что и в пещере Сефу не видел чертёж на стене… Ну, возможно, это какая-то генетическая мутация у царевны.

   Мы вернулись в дом. Мужчины странно посматривали на меня, а я чувствовала себя очень неуютно.

   — Скажи, Сефу, а что за план вы обсуждали? Ну, ты ещё говорил, что можно убрать сразу четверть чужого войска.

   — Госпожа, на окраине взбунтовались несколько селений. Они утверждали, что налог в этом году уже выплатили. Джибейд послал для усмирения крестьян войско под предводительством Бомани. Почти четверть того, что у него есть. Если бы мы успели их перехватить, потом нам было бы легче войти в столицу. Но мы не успеем. Отряды вышли ещё два дня назад.

   Не знаю, озарение это было или моя глупость, но попробовать стоило!

   Я выбрала самое крепкое кресло, которое выдержало бы большой груз. Села и приказала:

   — Сефу, сядь мне на колени!

   Надо было видеть их лица – похоже, они решили, что я сошла с ума!

   — Царевна…

   — Сефу, я не удержу тебя на руках! А несколько мгновений на моих коленях тебя не погубят. Я хочу попробовать перенести тебя в другое место.

   — В какое, госпожа?

   — Ты бывал в тех местах, где сейчас проходит отряд? Знаешь там что-то приметное?

   — Да, царевна. Они обязательно пройдут мимо храма Анукет. Я был там года три назад.

   — Рассказывай!

   Сложно сказать, почему я вдруг уверилась, что попаду к этому храму. Но я попала. И на коленях у меня сидел Сефу. В отличии от Баськи, которая тогда, в первый раз, даже не заметила нашего с ней перемещения, Сефу несколько минут приходил в себя – у него кружилась голова.

   — Как ты?

   — Уже хорошо, царевна…

   Перед нами была массивная постройка с высоченными воротами. В темноте было плохо видно, но, кажется, на воротах были рисунки и барельефы. Поднимался ветер и становилось слишком неуютно…

   — Это то самое место?

   — Да, госпожа!

   — Значит, мы возвращаемся!

   В этот раз Сефу сел на пол сразу, как только мы появились в комнате. И приходил в себя несколько дольше.

   — Это не страшно, госпожа. Головокружение быстро проходит. Но даже если мы перенесёмся к войску вдвоём, что мы сможем там сделать?

   — Мне нужен бамбук, папирус, ручка и немного времени… Сейчас я вам расскажу, как мы будем действовать!

ГЛАВА 19

Все дни Сефу помогал мне собственными руками, молча. Ни о чём не спрашивая. Такая почти фанатичная вера в мои способности несколько напрягала. Но в то же время, я понимала, что для меня это одна, если не единственная, из возможностей выбрать себе жизнь по своему разумению. Лучше пусть все верят в моё кровное родство с Ра, чем спихнут меня замуж за нужного человека и перестанут считаться с моим мнением.

   Вот нельзя сказать, чтобы мне так уж нужна была власть. Власть для меня, ну, если по-честному – это, прежде всего – ответственность.

   Как и многие подростки, в детстве я мечтала о славе и деньгах. Ну, мне казалось, что тогда мама меня непременно полюбит.

   Но с возрастом, обдумывая свои детские мечты, я начала понимать всю их наивность и глуповатость. Ну, вот самый простой пример – выиграла бы я в лотерее несметные богатства. Как утверждает статистика, такие выигрыши не ведут ни к чему хорошему. Люди, не умеющие управлять состоянием, всенепременно профукают его в самых различных авантюрах. Масса примеров и у нас, и в Европе. Грубо говоря, чтобы им управлять, этим состоянием – нужно много учиться и много знать. Ровно то же самое касается и власти.

   Я прекрасно понимала, что я совершенно обычный человек и очень слабо представляю, как оно всё там работает.

   Что это значит конкретно для меня? В первую очередь – мне нужна надёжная команда. Такая, которая знает и понимает механизмы власти, но прислушается ко мне, если я что-то сочту неприемлемым. Готовая искать компромисс, а не тянуть на себя одеяло. Есть ещё одна деталь, которая следует из моего понимания власти – мне нужна будет смена. Такая смена, которая поддержит ту линию развития, что я выбрала. Иначе даже не стоит начинать.

   Но о сменной команде я позабочусь позднее. А пока, для начала, мне эту самую власть нужно завоевать. Завоевать именно с теми людьми, которые сейчас рядом со мной. Думаю, в ближайшие годы это ставит большой жирный крест на моей личной жизни. Ну, не может полубожественное существо выйти замуж и нарожать детей. Это быстренько снимет с меня статус полубога и переведёт в разряд матери будущего царя. Не более. А раз уж я решила ввязаться в это вот всё, то статус свой должна оберегать свято и обязательно подтверждать.

   Именно поэтому я со всеми чертежами возилась сама, но работать руками заставила Сефу. Да, тщательно отслеживая и проверяя каждое его действие. В конце концов, это мне придётся рисковать жизнью. Кроме того, в отличие от всех остальных, Сефу уже знал, какое мощное оружие представляет из себя диск. Он лично видел, как, коснувшись края диска факелом, я вызвала сильный пожар. И пока он молчит об этом, это оружие даёт мне в борьбе серьёзное преимущество. Очень серьёзное. Мне вовсе не хотелось залить страну кровью. А именно такая угроза могла устрашить противников настолько, что они откажутся от борьбы. Кто же пойдёт воевать с неведомой божественной силой?! Это вам не мечами и луками людей убивать. Для Джибейда всё это – вполне естественно и бойцов он жалеть не будет. А уж сколько мирного народу пострадает – вообще отдельная тема! Так что страх, страх и ещё раз – страх перед неизвестностью. Это и есть моё главное оружие.

   Пробный вылет на «Айвенго-2» я назначила на вечернее время. Не хотелось бы рассекретить его раньше времени. Кроме того, я несколько опасалась своего умения управлять им. Да, тело царевны было гибким и тренированным. Но, памятуя мои странные жесты, я понимала, что память тела – сильная штука. А если оно, тело, испугается высоты и заистерит, впадёт в панику или в ступор? Да и сама я, надо сказать, много лет не летала. Так что тренироваться я собиралась по полной.

   Кроме того, для моего плана нужна была ещё и полная луна. Чтобы меня могли рассмотреть, но не слишком хорошо. А до полной луны ещё две недели. За это время солдаты Джибейда дойдут до места и соберутся в обратный путь. Тут-то я с ними и побеседую.

   Даже такой, слепленный из бамбуковых стеблей и папируса, скреплённый где бронзовыми скобами, а где и просто перевязанный прочными кожаными ремнями, «Айвенго» был прекрасен! Мне казалось, что вместо крови у меня в венах кипит шампанское! Всё же дельтаплан – удивительное изобретение! Ни с чем не сравнишь это фантастическое чувство полёта без мотора и без запаха бензина! Я скользила над водами Нила и взмывала вверх на плотных слоях воздуха! Последнее время ветра становились только сильнее, близился зимний период и, как говорят, скоро они могут превратиться в песчаные бури, но пока – самое то, что нужно!

   Села я несколько неудачно. Нет, между сигнальных огней я попала, но немного не совладала с ветром и вывихнула ногу. Ничего серьёзного, но потрясённые воины, из тех, кто был допущен для охраны меня, упали ниц, а Сефу и Хасем, как мне показалось, боялись ко мне приблизиться. Один Имхотеп, невзирая на возраст, кинулся сразу же, как только я приземлилась.

   — Царевна?! Царевна, это было так необыкновенно! Царевна!

   — Помоги мне, Имхотеп… Я немного потянула лодыжку… Давно не летала…

   — Царевна? Что значит – давно?!

   — Эм-м-м… Ну, я имею в виду, что раньше я летала только в чертогах Ра…

   Подошёл Хасем, чуть дрожащими руками помог мне расстегнуть и развязать все ремни и крепления, подхватил на руки и понёс в дом…

   — Прости, царевна…

   — За что, Хасем?

   — Я сомневался, что в тебе течёт кровь божества!

   Мне стало неловко. Врать я никогда не любила, хотя последнее время и делала это регулярно. Но как иначе? Как я смогу объяснить всем, что я не царевна Инеткаус, а совершенно другая личность из другого мира и времени?!

   — Хасем, дело не в моей крови. Если ты захочешь, после тренировок и ты сможешь летать так же. Дело в тех знаниях и умениях, которые у меня есть.

   — Да, царевна, я понимаю. Но эти знания ты получила от Великого Ра! Ты избранная, царевна!

   Ну вот и поговорили… Я испытывала странные чувства. С одной стороны, мне было приятно его восхищение. Даже некоторое преклонение – тоже годится. Меньше шансов, что меня отодвинут в сторону и превратят в родильный аппарат для блага династии. Но вот в Избранные лезть… Хотя, что именно меня так пугает? Да, я не Нео из «Матрицы». Но и Хасем не вкладывает в это слово такой смысл. Или вкладывает? И что для меня лучше?

   Одни вопросы и никаких ответов.

   На ногу положили компресс и тугую повязку, к утру осталась небольшая опухоль. Я чуть хромала, но ходила сама.

   Поэтому, с самого утра мы сели разрабатывать план по устрашению войска Джибейда. Пусть даже и части войска. Но Бомани, что ведёт их, является военачальником и доверенным лицом Джибейда. И если в столицу прибегут несколько сотен ошалевших от страха солдат, то и сопротивляться нашим войскам будут не так уж и активно. Значит, будет меньше смертей. А самому Бомани Джибейд поверит больше, чем солдатам.

   Время для тренировок у меня ещё есть. Всё должно пройти без всяких эксцессов.

ГЛАВА 20

Уже отдыхая дома по окончании всей этой эскапады, я перебирала в памяти факты и картинки, пытаясь представить, как именно выглядело действо с точки зрения солдат и Бомани…

   Если опустить мои ежедневные тренировки, если не брать во внимание, сколько раз я моталась туда-сюда с помощью диска, перенося части «Айвенго-3», Сефу и Хасема, то выглядела картина, по меркам любого мира, устрашающе и мистически.

   Обычная осенняя ночь, несколько сот солдат стоят лагерем, горят костры и к ним жмутся кучки людей – пустыня рядом и мерное завывание ветра действует на нервы. Отдельно пасутся кони, выпряженные из боевых колесниц. Травы почти нет, но Бомани перевешал кучу крестьян и взял, что хотел. Обоз с зерном и живностью охраняют даже ночью, а для боевых коней отборное зерно насыпано в торбы. Кони не должны голодать!

   Сам Бомани развлекается в роскошном шатре с парой крестьянских девчонок. Им за счастье должно быть то, что на них упал взгляд такого человека! Потом он, может быть, подарит им по куску ткани и отправит домой. Или продаст их на невольничьем рынке. Да, пожалуй, рынок – предпочтительнее. И девки будут меньше болтать, да и взять за них можно совсем неплохо. Та, что дочка старосты – умеет и читать, и писать, и даже играет на арфе. И крестьяне ещё утверждали, что голодают и живут в нищете! Эти низкорожденные шакалы совсем не чувствовали страха и пытались сопротивляться! И кому?! Воинам фараона… Или стоит подарить девок помощникам? Как награду за удачный поход…

   Додумать свои мысли уставший и разомлевший Бомани не успел – за натянутой стеной плотной ткани, защищающей от ветра и вездесущего песка, раздались странные звуки, похожие на звук рога и крики воинов. Кричали и стражи, стоявшие у входа в шатёр…

   Нападение?!

   Воин всегда остается воином. Стряхнув с себя старающуюся изо всех сил девицу, не заботясь о том, что к её синякам добавятся новые, Бомани схватил свой бронзовый хопеш, подарок самого Джибейда и, перевязав чресла, выскочил из шатра. Во второй руке сам собой оказался топорик, взятый в бою под Нубией у местного царевича. Говорят, при ковке топорика использовали небесное железо и владелец его не будет знать поражений в бою. Врут, конечно. Бомани же победил бестолкового мальчишку, чья охрана была перебита, лично раскроив ему голову! Но топорик и впрямь хорош, острее и крепче любой бронзы.

   Хопеш - кривой изогнутый тесак для нанесения рубяще-режущих ударов. Клинок из бронзы, рукоять бронзовая, деревянная или костяная.

   Войско лежало ниц! Всё войско! Никаких нападающих не видно, ни одного человека… Да что происходит-то?! С ума сошли, что ли?! А кони? Почему все они разбежались и никто не ловит?!

   Бомани толкнул ногой одного из валявшихся лицом в землю охранников:

   — Что?! Что происходит?!

   Пришлось пихнуть ногой ещё раз – с первого до солдата не дошло…

   — Отвечай!

   — Птица, господин! Огромная птица!

   Всё войско полегло при виде большой птицы?! Но возмутиться и ударить солдата ещё раз Бомани не успел…

   Голос с небес, нечеловечески громкий, какой-то гулкий и страшный, возвестил:

   — Внемлите голосу Великого Ра, смертные! Гнев мой падёт на Джибейда и страну, ему покорную! И гнев мой будет страшен и неизбежен!

   На чёрном фоне неба розовела гигантская восходящая луна, обитель богини Нут. И на фоне этой луны, в ярком свете, прямо в лицо Бомани летела богиня-птица! В руках её собственным светом горел золотой диск Ра и разум мутился от этой безумной картины. Бомани так и замер, ощутив дуновение ветра и провожая взглядом чудовищную птицу, говорящую голосом богов… Не долетая до его шатра, она взмыла ввысь и растворилась в чёрной бездне неба. Тишина была такой, что казалось, он слышит шорох песка под своими ступнями. И эта тишина всё длилась, и длилась, и длилась… Шелестели сухие листья пальм, вплетая этот незатейливый звук в шорохи пустыни, но люди всё ещё боялись шевелиться… Где-то далеко жалобно заржала лошадь. То ли напал ночной зверь, то ли вывихнула ногу, машинально отметил Бомани. Люди вокруг начали неуверенно отрывать лица от земли.

   Он отмер и понял, что первый раз в жизни не понимает, что нужно делать. Он родился в семье военных и тренировался всю жизнь. Он, по указке отца, подружился с Джибейдом, сыном верховного жреца, получил свой первый десяток вместе с ним и учился командовать людьми. Он умён, силён и находчив. Он справлялся даже с теми заданиями, которые были не по силам его ровесникам. Он воевал и искусство его росло. Он лучший воин, чем даже сам Джибейд! И вот сейчас, первый раз в жизни, он был растерян…

   Чудовищная птица снова возникла ниоткуда на фоне луны и из золотого диска рванул огненный луч. Он очертил границу лагеря, не задевая людей, но заставляя гореть и плавиться песок! Вдоль всей границы протянулся огненный ров, больше всего похожий на текущую реку лавы…

   — Именем Великого Ра велю вам отвернуться от Джибейда и служить истинной крови фараонов. Или же в день коронации шакала увидите вы все силу Ра и падёте перед ней! И смерть ваша в огне будет ужасна…

   Голос чудовищной богини потерялся где-то в небесах и больше не звучал над лагерем, вызывая слабость в душах и телах солдат. Но ещё долго-долго боялись шелохнуться люди и единственный, кто остался стоять на ногах, был их предводитель – могучий Бомани. Никто не знал, что он просто не сообразил упасть ниц.

   — Как я жалею, царевна, что не видел этого сам!

   Сефу был расстроен и даже подробный рассказ Хасема его не утешил. После сборки из готовых деталей «Айвенго-3», оба они категорически отказались возвращаться без меня. Более того, Хасем настоял на том, чтобы оставить Сефу ближе к людям, у ворот храма, а сам занял место в опасной близости от границ лагеря.

   — Царевна, иногда пущенная вовремя стрела нужнее, чем целый отряд солдат. Я верю в твои силы, царевна, и верю, что за тобой сила Великого Ра. Но и боги тьмы не дремлют. Кто знает, не сломают ли они твои крылья или вдруг нашлют слишком сильный ветер… Позволь, я прослежу лично. Не сомневайся, если нужно – я отдам за тебя жизнь.

   Сложно сказать, почему я позволила Хасему убедить себя. Возможно потому, что никто и никогда не предлагал отдать за меня жизнь? Умом я понимала, что нет особого риска в его присутствии. Ну, разве что при очень-очень неудачном стечении обстоятельств его могут обнаружить солдаты. Но я сверху отлично видела, сколь далеко от лагеря оставила его. На единственном возвышении в окрестностях, на том самом, с которого брала разбег… Риск был минимален. Просто меня грела мысль, что он так волнуется за меня.

   Ещё несколько «ходок» и я перенесла нас всех в поместье Акила.

   До захоронения тела фараона оставалось ещё две недели. Потом, когда уже разрешено будет есть виноград и пить вино, что всегда запрещают в знак траура по владыке, должна состояться коронация Джибейда. Вот и посмотрим, где и как он посмеет надеть на себя двойную корону Египта. Пусть его отец, верховный жрец Анубиса, Серапис, посмеет возложить на него корону. Думаю, сейчас есть достаточное количество свидетелей, которым можно верить. И все они в один голос скажут, что Великий Ра недоволен. Понадобится, я, для предотвращения войны, просто снесу храм Анубиса! Мне кажется, что силы диска на это вполне хватит.

   Пожалуй, самым сложным в этом приключении для меня было сохранить огонь под порывами ветра. Чем-то же нужно было нагреть диск. На всякий случай, я прикрепила к раме дельтаплана не одну, а две масляные горящие лампадки. От обычных их отличало то, что стеклянная часть была непривычно высокой. И всё равно я очень боялась, что не смогу одновременно управлять полётом и поджечь диск. При малейшей накладке могли быть человеческие жертвы. Вот это я понимала просто отлично. Поэтому и нагреть диск рискнула только на третий раз. Зато бронзовый раструб, в который я произносила свои пламенные речи, оказался выше всяких похвал. Свой голос я и сама бы не узнала!

   Сефу отправил разведчиков, чтобы узнать, какие плоды принесла наша акция устрашения. Оставалось только терпеливо ждать результатов.

ГЛАВА 21

Мы не успевали…

   В отличие от всех остальных, я понимала это совершенно отчётливо. Войска Хасема ждали нас в сутках пути от столицы. Разведчики, даже на самых быстрых конях, вернутся только через две недели. Теперь уже – через одиннадцать дней. А похороны фараона, по традиции, через те же самые одиннадцать-двенадцать дней. Их будут проводить на закате.

   Если Бомани не допустит своих воинов в город, то и никакого особого шума не будет. А будет коронация. Ну, если верховный жрец рискнёт. Что-то мне подсказывало, что рискнёт он обязательно. По традиции, наименьшее число искренне верующих обитает на верхних этажах власти. А снимать корону фараонов с головы Джибейда – сложнее, чем надеть её сразу после отца. Погибнет больше людей.

   Неторопливость этой жизни немного раздражала меня...

   Описание дома своего двоюродного брата Сефу давал мне трижды. Тщательно, вдумчиво, вспоминая мелкие детали. И трижды мы попадали не туда. Заодно и выяснили, что переносится только то, что имеет непосредственный контакт с моим телом. Причём контакт не случайный, а вполне осознанный мной. Грубо говоря – моё желание перенести человека или предмет. В какой-то момент Сефу взбунтовался:

   — Царевна, я вижу, что груз моего тела велик для тебя! Позволь, мы сделаем наоборот? Я сяду в кресло, а ты устроишься у меня на коленях…

   Нет, диск не стал капризничать. И мы поменяли своё местоположение в пространстве. Диск, я и Сефу. Кресло, к сожалению, осталось в поместье Акила… Лично со мной ничего не случилось. А вот Сефу отбил себе кобчик, да ещё и я свалилась на него сверху. Ну и попали мы не в то место. Но тут вины Сефу не было. Скорее, это я не могла себе представить место достаточно отчётливо.

   Ещё одна попытка была столь же неудачна. В этот раз, сидя на коленях Сефу, я держалась одной рукой за спинку кресла. Да, оно перенеслось. Отдельно от нас. Благо, в этот раз воин был наготове и смог поставить меня на ноги, а сам, аккуратно сгруппировавшись, упал набок. В этот раз – без болезненных последствий.

   Наконец, я устала и решила, что не нужно представлять целое поместье.

   — Сефу, скажи, в доме твоего родственника есть что-то особенное? Ну, например – красивый ларец, необычный узор на стене, статуэтка?

   — Конечно, госпожа.

   — Тогда расскажи мне, что запомнилось тебе больше всего. Одну деталь – но очень подробно.

   Сефу немного подумал и заговорил.

   — Предок Зубери, моего брата, был чиновником. И достиг высокого поста, царевна. Он был уже стар и передал свой пост старшему сыну, а тот, отец Зубери, заказал искусному мастеру статую отца. Небольшую, просто чтобы сделать старику приятное. Она хранится в его доме и выполнена с потрясающим мастерством. Я часто ей любовался. Это раскрашенный алебастр, но, когда смотришь – кажется, что она живая. Это молодой, крепкий и дородный мужчина. Он сидит в привычной для писца позе и держит на коленях папирус. В правой руке у него кисточка для письма. Настоящая! Мастер при изготовлении статуи вложил в её руки настоящую небольшую тростниковую кисточку!

   Сефу ещё что-то говорил, расписывал какие-то детали, а у меня бежали по коже мурашки – я прекрасно помнила фото статуи писца, которая была в каждом учебнике истории в СССР. Бюст Нефертити и статуэтку писца, что были размещены на одной странице. Неужели это она?! Да ну, бред полный… Такие статуэтки, наверняка, выпускали тысячами. И тем не менее, я не могла отделаться от ощущения, что сейчас увижу её, ту самую, из детства…

   И я её увидела! Самая большая комната дома, предназначенная для приёма гостей, глубокая ниша в стене и тот самый писец. Вот только комната не была пуста – на меня внимательно смотрела полноватая молодая женщина в длинном плиссированном платье, в роскошном ожерелье с эмалью и золотом, с кучей тихо-тихо звенящих браслетов на крепких руках. Она держала за обе руки крошечную девочку без одежды, в одной набедренной повязке. Малышка ещё только училась ходить.

   Ёжечки-божечки, ну что за дурацкий день! Я и без кресла, и без Сефу! Надо было вспоминать статуэтку без диска в руках! Я никак не ожидала, что я так чётко представлю себе…

   — Молчи!

   Женщина часто-часто закивала, золотые колечки, скрепляющие десятки косичек в её парике, мелко задребезжали. А я порадовалась, что сегодня позволила Амине накрасить мне лицо и повесить на шею большое ожерелье. Ну, хоть одета я прилично.

   Возвращение в дом Акила далось мне без труда. Там я посмотрела на белые лица Сефу и Имхотепа и сказала:

   — Сефу, я думаю, что нам пора. Возможно, это и есть дом твоего брата. Он женат?

   — Да, царевна. Уже три года, как он женат и у него двое детей. Ну, было двое, когда мы виделись в последний раз.

   — Тогда садись.

   Женщины с малышкой в комнате уже не было.

   — Этот дом, Сефу?

   — Да, царевна!

   — Я вернусь за тобой вечером.

   — Госпожа, прихвати с собой Хасемсема. Возможно, будут важные новости.

   — Хасема. В знак моей милости я разрешила ему это имя.

   И я вернулась к Имхотепу. Он никогда не упускал возможности пронаблюдать процесс перемещения. А вот Хасем, после ночи нападения на лагерь, наоборот старался отстраниться от меня. Избегал. Возможно, стоит поговорить с ним сейчас?

   Воина я нашла в беседке. Он встал, завидев меня, и склонился в поклоне.

   — Садись, Хасем. Я думаю, что нам нужно поговорить. Меня беспокоит твоя отстранённость…

   Он набычился и отвернулся.

   — Хасем, если ты не признаёшь меня, скажи. Просто скажи об этом. Клянусь силой Великого Ра – я не стану препятствовать тебе. Ты уйдёшь вместе со своими солдатами, куда захочешь.

   Молчание…

   Молчала и я. Я совершенно не представляла, что и как сейчас нужно сделать. Уговаривать, убеждать, прогнать? Но и оставлять недомолвки тоже нельзя!

   Наконец, он повернул ко мне лицо и, глядя прямо в глаза, спросил:

   — Кто ты, царевна?

   Я даже не дрогнула. Что-то вроде этого и ожидала.

   — Я не могу сказать тебе, Хасем, кто я. Я сама не знаю.

   — Почему твоя душа заняла тело царевны?

   — И на это у меня нет ответа, Хасем. Меня никто не спрашивал, хочу ли я этого.

   — Она вернётся в наш мир?!

   — Не знаю. Думаю, что нет. Но я могу и ошибаться.

   Пауза… Долгая-долгая пауза…

   — Ты любил её, Хасем?

   Взгляд мне в глаза и ответ:

   — Больше жизни! Если бы я мог её вернуть – я убил бы тебя!

   Ну, что ж… Это, по крайней мере – честно. Пожалуй, я даже немного завидую этой девочке. Не знаю, где сейчас её душа, но надеюсь, где-то там, где она дождётся своего Хасемхема. В то же время, я почувствовала страшную усталость. Мне вдруг стало всё равно, что и как сложится дальше…

   — Не думаю, что, убив меня, ты вернёшь её. Но можешь попробовать.

   — Нет, госпожа. Я не пойду против воли богов. Возможно, эта моя жизнь – просто испытание на пути к ней. Если, конечно, ты не изгонишь меня.

   — Хасем, я вовсе не собиралась тебя изгонять!

   — Даже за то, что я догадался?!

   — Даже за это.

   — Я видел тебя в бою, госпожа. Я видел, что ты могла сжечь весь лагерь за мгновение. Но ты не убила ни одного человека. Почему?

   — Я не богиня, Хасем. Я смертная. Не мне решать, кому жить, кому умереть. Но когда выбор в моей воле – пусть живут.

   — Я так и думал. Ты не можешь быть посланницей Анубиса или Нуна, иначе ты забрала бы все жизни этих людей. Я думаю, что мой путь – рядом с тобой. Вчера я видел сон и получил благословение света. Я буду верен тебе, царевна. Я отдам за тебя свою жизнь. Клянусь!

   — Я не знаю твоего пути, Хасем. Я принимаю твою клятву.

   Сложно сказать, что именно видел во сне Хасем. Расспрашивать я не рискнула. Но от него веет надёжностью и силой. Это я чувствую безо всяких там божественных предсказаний. А отдать страну жрецам – значит научить таких как Хасем поклоняться всякой ерунде и тратить ресурсы на покойников. Исключительно для укрепления власти жрецов. Нет уж… Раз меня сунуло сюда – постараюсь исправить, что смогу. Пусть эти люди и полны веры в нелепых древних богов, но все они знают, что такое доброта, что такое честь, что такое жизнь. Я буду с ними столько, сколько мне отпущено.

ГЛАВА 22

После разговора с Хасемом, нам обоим стало легче. Он принял то, что я не его царевна, хотя осознание, что Инеткаус ушла навсегда, угнетало его. Зато он стал воспринимать меня не как