Право на Тебя. Анна Сафина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Саид Севиев принял ее за девицу легкого поведения. Рита Измайлова решила, что он жиголо. Он желает заполучить ее себе, вот только она чужая невеста и вскоре выходит замуж.

ПРОЛОГ

Рита

   Два месяца назад

   – Выйдешь замуж за моего сына и точка! – голос мужчины холоден. – Ты поняла меня?

   Он смотрит на меня, как на букашку, которая мешается под его лакированными ботинками.

   – Да, – нехотя киваю и опускаю глаза в пол.

   Мне в этой ситуации плохо и морально тяжело. Говорила мне мама не связываться с сильными мира сего, но разве я послушала? И вот итог. Задерживаю дыхание, чтобы ни одна слезинка не упала при этом монстре.

   – И запомни, ты мне должна, – трость наконечником стукается о мой светлый линолеум.

   Я вижу, как кончик его палки методично делает в нем дырку, портя и без того видавший виды пол. Стискиваю зубы и сжимаю кулаки, чтобы не разораться и не кинуться на него с кулаками.

   – Держи себя в руках, – презрительно кидает мне седовласый и добавляет: – Не понимаю, что нашел в тебе мой сын, но помни, я всегда могу повернуть всё вспять.

   – Я благодарна вам, Артем Юрьевич, – шепчу с надрывом, глотая непрошеные слезы, – и не подведу вас.

   – Очень на это надеюсь.

   За гостем с хлопком закрывается дверь, и я без сил опускаюсь на холодный пол. Выдерживаю пять минут, жду, когда мужчины точно не окажется поблизости. И уже после кричу, с истерикой бью себя по щекам. Отец ненавистного жениха поставил окончательную точку. Вот и всё, капкан захлопнулся.

***

Наше время

   Саид

   – Ты была хорошей девочкой? – провожу пальцами вдоль ее складок и смотрю на девичий румянец.

   Вид мнимой невинности возбуждает меня еще больше.

   – Очень хорошей, – девчонка сексуально стонет, выгибая таз навстречу моим пальцам.

   – Раздвинь шире ножки, малышка, – она послушно повинуется моему приказу, дразня при этом мое эго.

   Бедра широко разъезжаются, открывая прекрасный вид на влажное лоно. Лежа на гинекологическом кресле, водрузив ноги на специальные подлокотники, она искушает меня своим порочным видом. Обхватываю ладонями ее крутые бедра, щипаю за соски, прокручиваю их. Горошинки от моих нехитрых действий напрягаются, и я урчу, довольный эффектом.

   Давно у меня не было такой послушной девочки в этом клубе. Надо почаще наведываться к ней. С потолка висят цепи, которыми я пристегиваю ее руки к потолку, затем подхожу ближе, останавливаюсь между разведенных девичьих ног. Обхватываю член рукой и упираюсь кончиком к манящему входу.

   – Сладко течешь, – провожу достоинством вдоль ее складок, размазывая естественную смазку по всей длине.

   – Ммм, – девчонка ахает и сладко стонет, когда я надавливаю.

   Толкаюсь сильнее, раздвигая створки в ее влагалище. И оно раскрывается, принимая моего бойца. Я сжимаю зубы, еле сдерживая себя. Хочется вторгнуться в эти пенаты мощно, пробуривая себе путь до упора, вырывая из нее стоны, и покрывать ее собою.

   – Тугая, – протискиваюсь, ощущая, как крепко она зажимает мой член.

   Девчонка обхватывает меня, как перчатка. Туго, безумно сладко, до искр из глаз. Не выдержав этой истомы, бедрами подаюсь резко вперед. Упираюсь прямо в матку. Девчонка дергается и часто дышит. Грудь ее поднимается хаотично, лодыжки дрожат.

   В беззащитной позе, с завязанными тугой повязкой глазами, она представляет собой прекрасное зрелище. Медленно выхожу из нее, ощущая, как натягиваются ее стенки. Затем толкаюсь снова, наслаждаясь сочащейся плотью. Она жадно обхватывает мышцами мой член, всё внутри нее пульсирует и сокращается от моих движений взад-вперед.

   – Открой рот, – провожу пальцами по гладким пухлым губам.

   Наклоняюсь, прикусываю ее нижнюю губу, а затем тайфуном накидываюсь на ее манящий сладкий рот. Равномерно вбиваюсь в нее, неистовствую, сминая женские бедра и грудь. Пью ее дыхание и никак не могу насытиться.

   – Да, да, еще, – с придыханием кричит девчонка, распаляя мое желание до предела.

   И в этот момент я выстреливаю, содрогаюсь от наслаждения, вдыхаю напоследок сладкий запах у ее шеи и выпрямляюсь.

   – Повязку не снимай, – приказываю, а сам наблюдаю за игрой красок на ее щеках.

   Мы видимся в этом тематическом клубе разврата всего второй раз, но теперь меня тянет сюда, как магнитом. Хозяин поставляет сюда лучших девушек и парней для удовлетворения всех потребностей клиента.

   Пожалуй, я стану здесь частым гостем. Провожу пальцем по расщелине, а там всё мокро и влажно. Улыбаюсь, отстегиваю замок, освобождая ее руки, и выхожу.

***

Рита

   После оргазма я ощущаю себя, словно желе. Мышцы расслаблены, ноги до сих пор подрагивают. Потягиваюсь, как кошка, а затем начинаю одеваться. Работник клуба весьма хорош. Лучший из лучших, не зря последовала совету коллеги и пришла сюда. То, что мне пошли навстречу, и второй раз дали того же самого работника для утех, было большой удачей.

   Снимаю повязку и нацепляю привычную маску. Не хотелось бы, чтобы кто-то из знакомых увидел меня, выходящей из здания разврата.

   – Передайте Жаку мою благодарность, – оставляю девушке на ресепшене купюру.

   Совсем забыла дать ему чаевые, а он определенно постарался на славу.

   – Жаку? – вдруг теряется сотрудница и открывает рот, но затем понятливо кивает, – да, да, конечно, передам.

   И прячет привычным жестом деньги под стойку. Цепляет на себя привычную фальшивую улыбку и дежурно прощается со мной. Вот только ее взгляд преследует меня до самого выхода. Внутри царапает легким беспокойством, но я отгоняю его прочь. Не хочу портить себе прекрасное настроение.

   Отъезжаю на машине на два квартала подальше и с облегчением снимаю маску и парик. С отвращением кидаю блондинистые фальшивые волосы на заднее сиденье. Поправляю прическу и набираю знакомый номер.

   – Алло, Юль, – подружка в ответ что-то сонно мяукает, – вечер на дворе, чего спишь? Вставай, мы о чем с тобой договаривались? Всё, сейчас заеду за тобой.

   После пережитого оргазма у меня до сих пор трясутся ноги. Так что доезжаю я до подружки с трудом. Всё это время боюсь пережать от мандража педаль газа, так что еду осторожно. Уж очень хочется в единственный выходной встретиться с Юлей и поговорить о своем, о девичьем.

   Она, как штык, ждет меня, как всегда, у подъезда. Знает, что не люблю ее муженька, и не хочу с ним пересекаться.

   – Куда поедем? – она отчаянно зевает, аж челюсть хрустит.

   – Кушать хочу, пи... Страсть как, – в последний момент прищемляю кончик языка, чтобы не матюгнуться.

   – Как всегда, – усмехается подружка, но с какой-то кислой физиономией, – я бы удивилась, будь иначе.

   – Опять задержался допоздна? – сразу понимаю причину ее печали.

   Она ничего не отвечает, только стыдливо отворачивается к окну. Я скриплю зубами, не понимая, как можно терпеть этого мудака. Ясно же, что погуливает. Так нет же, она верит, что завалы на работе. Святая простота.

   – Ты поговори с ним уже напрямую, Юль, – драконюсь от своих же мыслей, со злостью держась за руль, – сколько можно уже.

   – Не хочу об этом, Рит, – печально качает головой и смотрит на меня предостерегающе, – лучше скажи, что там у тебя с Антоном? Съехались уже?

   Скрежещу зубами, это для меня больная тема. И обсуждать ее сейчас, особенно после клуба, не хочется. Я сразу начинаю чувствовать себя конченой шлюхой, но я ей не являюсь. Не являюсь!

ГЛАВА 1

Саид

   – Саид Шахайдарович, – лебезит управляющий, как только я переступаю порог клуба, – вы не предупреждали, что приедете.

   Глаза мужика тревожно бегают по сторонам, что вызывает настороженность.

   – А я должен отчитываться? – голос сплошной лед.

   И подчиненного пронимает. Он потеет, на лбу выступает испарина.

   – Нет, нет, вы не так меня поняли, – мельтешит, доставая платок.

   Вытирает в тревоге пот и снова смотрит на меня, как на исчадие ада. Вроде подобострастно, но при этом с диким ужасом.

   – А что я должен понять? – обвожу взглядом свои владения. – Слышал, вчера здесь потасовка была.

   – Д-да, – икает он и отступает на шаг.

   – Почему я об этом узнаю от посторонних? – во мне клокочут ярость и негодование. – Или я тебе пес шелудивый? Я тебя для чего поставил сюда? Чтобы ты у меня под носом дела свои проворачивал?

   – Н-нет, господин Саид, – мужчина кланяется, извиняясь по нашим традициям, – прошу прощения, просто я думал, что это не так важно, небольшая потасовка, не стоящая вашего внимания.

   – Драка сына прокурора – неважное событие? – я усмехаюсь, в душе досадуя, что меня не было вчера здесь.

   Сколько пользы можно было бы из этого извлечь. Не сосчитать. Но Карим всё испортил. Не стоило ставить его управляющим, слишком уж он привык не напрягать начальников проблемами. Привык работать на моего отца, а теперь мне предстоит его отучать. Стискиваю зубы и цежу с гневом.

   – Я тебе еще раз напоминаю, Карим, – ловлю его испуганный взгляд, – ты должен сообщать мне обо всех происшествиях, какими бы их не считал. Я даю тебе последний шанс, иначе отправишься домой обратно.

   Было бы жаль лишиться ценного кадра. Как управленец, он весьма хорош. Клуб приносит стабильный доход, рейтинги сети растут.

   – Простите, шеф, – снова лебезит передо мной, раздражая уже своим присутствием, – это был первый и последний раз.

   – Хорошо, – начинаю уже забывать про него, осматриваясь по сторонам, – чуть позже зайду к тебе, отчеты покажешь.

   Улыбаюсь, заметив Римму, которая спешит к нам походкой от бедра. Сбоку слышится звон стекла.

   – Азим! – рычит Карим на бармена. – Криворукий баран, быстро убрал, скоро посетители придут, вычту из твоего жалованья!

   Я в который раз удивляюсь такой ярой перемене у мужика. Он словно змея, сбрасывающая шкуру. Когда удобно, проявляет один характер, в другой ситуации – другой. Но персонал он держит в ежовых рукавицах, так что Карим – ценный кадр в наше время.

   – Саид, дорогой, – чмокает невесомо меня в щеки Римма, прильнув ко мне всем телом, – ты давно не заходил, я соскучилась.

   – Дела, конфетка, – притягиваю ее к себе за талию и мацаю за упругую попку, – как сильно ты по мне скучала?

   Понижаю тембр голоса, хрипло дыша ей в шею. Брат удивляется, каким строгим могу быть с мужиками, и каким ласковым – с женским полом. Ну не могу я на них давить и напирать, как братья. Девочки ведь – хрупкие цветочки, достойные частого полива. И как я могу не орошать их цветники. Плохой был бы из меня садовник.

   – А ты проверь, сладкий, – выдыхает мне в рот искусительница.

   И направляет мою ладонь себе между ног.

   – Ты без трусиков? – криво оскаливаюсь, проводя пальцами по мокрым складкам.

   – А зачем они, если ты здесь? – провокационно двигает задницей, имитируя насаживания на член.

   Я сую внутрь влагалища палец и задвигаю его глубже. Все в клубе старательно отводят взгляд. Боятся, что я замечу их интерес.

   – Потекла, – говорю, а сам вытаскиваю палец и вытираю его платком.

   – Сначала дела, потом пошалим, да? – расстегивает пуговицу на моей рубашке и глядит на меня из-под опущенных ресниц.

   Сжимаю напоследок ее аппетитную задницу еще раз и шепчу на ухо.

   – Не сегодня, крошка, – в штанах и правда ничего не дрогнуло за это время, – в следующий раз.

   После марафона в том клубе ствол мой слишком расслаблен. Даже не дернулся, когда я щупал девчонку за зад. Старею, что ли. Усмехаюсь и направляюсь в собственный кабинет.

***

Рита

   – И как тебе? – бедро коллеги по цеху, Натальи, опирается о мой стол. – Была уже там?

   – Ты о чем? – голова моя загружена предстоящим совещанием.

   Я поправляю очки для ноутбука, и по кабинету разносятся звуки клацанья моей клавиатуры.

   – Правда, классный клуб? – понижает тон голоса и наклоняется ближе ко мне. – Улетные ощущения. Ты какую комнату выбрала?

   – Что? – понимаю сейчас я ее от раза к разу.

   Хмурюсь и хлопаю себя по щекам. Не отвлекайся, Измайлова, на носу сдача отчета. Шеф по головке за косяк не погладит. Как пить дать, пинка под зад даст. И дались ему эти склады в Швеции.

   – Скучная ты, Ритка, – протягивает подружка, а потом напрягается.

   Вытягивается в струнку и прогибает спинку, выгодно подчеркивая грудь. Длинные ноги в короткой юбке удлиняются, будто становясь еще стройнее. Я задерживаю дыхание, но головы к двери не поворачиваю. По парфюму узнаю посетителя.

   – Привет, красотки, – на стол ложится огромный букет красных роз.

   Какая банальщина, оглядываю алое пятно с раздражением.

   – Малыш, – цепкие мужские пальцы цепляют меня за подбородок, и юркий язык нагло вторгается в мой рот.

   – Не буду мешать голубкам, – завистливо говорит Наташка и вынужденно ретируется.

   Цокот ее каблуков интересует меня куда больше, чем мужской поцелуй.

   – Я работаю, Антон, – отталкиваю его ладонью.

   Но он вцепляется в мою кисть рукой и прижимает ее к своей груди. Светлая шевелюра растрепалась, челка падает на брови. Оттого зеленые глаза кажутся глубже и ярче. Вот стервец, знает, как привлекать внимание женщин. И я не исключение, повелась когда-то на его яркую улыбку плейбоя и обманчиво мягкий голос.

   – Я отпросил тебя у старика, – пожимает он беззаботно плечами, – заканчивай играться и поехали, у меня для тебя сюрприз.

   Меня раздражает его постоянное наплевательское отношение – и к моей работе, и взаимоотношениям в коллективе, и моему личному пространству. Я еле сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть его и не залепить в гневе затрещину. Да так, чтобы он отлетел и больше не прикасался ко мне.

   Но я лишь мило, как мне кажется, улыбаюсь, и привстаю, закрывая ноутбук. Улыбка у меня вымученная, но старательно мною управляемая. Благо, отчет успела закончить и сохранить. Вечером дома проверю его и отправлю.

   – Антон, – едва сдерживая при этом раздражение, я хватаю его за ладонь, – услышь меня, я же просила тебя не лезть в мои рабочие отношения с персоналом, а начальством, тем более.

   Поглаживаю середину ладошки, зная, что это его успокаивает.

   – Ты слишком нагнетаешь, – сначала его лоб прорезают полоски морщин, но затем лицо светлеет, и он, как всегда, дьявольски ослепительно улыбается, – не переживай, станешь моей женой, дядька вообще тебя загружать не будет.

   – Это… – у меня перехватывает дыхание, и я надеюсь, что ужас не отражается ни в глазах, ни в мимике лица.

   Внутри я обмираю от страха, но виду не подаю. Хорошее настроение Антона – вот, что меня должно заботить. Боже, как же надоело притворяться, сил уже нет никаких. Но я послушно отыгрываю роль на ура. Даже Юлька и та думает, что у нас вроде как устоявшиеся счастливые отношения, которые приведут к браку.

   – Здравствуй, сын, – со стороны двери раздается грубый бас, – знал, что застану тебя здесь.

   Ничуть не удивленный присутствием отпрыска, седовласый статный мужчина вальяжно стоит у прохода. Настойчиво смотрит на затылок Антона, успешно при этом и весьма демонстративно игнорируя мое присутствие. Слышу, как пульс у парня учащается.

   – Здравствуй, Рита, – он ядовито выплевывает из себя слова, в штыки воспринимая игнор своего отца, – ну, скажи же, отец, ты ведь не переломишься, если хоть раз поздороваешься с моей девушкой.

   – Я на улице подожду, – быстро запихиваю ноутбук в сумку и по дуге огибаю упрямых мужчин.

   И на выходе ловлю предостерегающий взгляд старшего. Сглатываю горькую слюну и опускаю глаза в пол. Выбегаю со скоростью пули, стараясь не расплакаться при них. Быстрым шагом чуть ли не несусь по коридору, гоню от себя непрошеные тягостные мысли. А навстречу беззаботно идет Наташка, от которой не отцепишься просто так.

   – Слышала, твой отпросил тебя у шефа, – демонстративно цокает она, притормаживая меня у самой лестницы, – и везет же некоторым, и где только цепляете богатеньких. На свадьбу-то хоть пригласишь? Может, и я найду там себе какого-нибудь буратино.

   – Всё не так, как ты думаешь, – возражаю вяло, эту не переспоришь, да и смысл ей что-то доказывать.

   – Ой, да брось, – отмахивается, совсем не обладает девка эмпатией, – окольцуешь его и будешь всю жизнь в шоколаде жить, да и смысл работать, когда там такие деньжищи крутятся.

   – Я спешу, потом договорим, хорошо? – и, не дожидаясь ее ответа, спускаюсь вниз, перепрыгивая ступеньки.

   Скорее бы на свежий воздух. Выбегаю из здания с облегчением, но не успеваю перевести дух, как ко мне подходит мужчина в костюме и передает телефон.

   – Артем Юрьевич желает с вами поговорить, – и сует мне в руку трубку.

   Пару секунд я гляжу на черный прямоугольник с омерзением, но всё же вынуждена поднести его к уху. Злить отца Антона не стоит – это может чревато отразиться на мне.

   – Алло, – как бы ни хотела, но голос не скрывает дрожи.

   – Сегодня вечером тебе доставят посылку. Это платье на свадьбу, так что будь добра примерить, – холодно звучит в трубке голос Пархоменко-старшего.

   – На свадьбу? – растерянно оглядываюсь, но вижу лишь невозмутимые лица охраны у черной машины.

   – Да, – подтверждает мои худшие опасения мужчина, – и не испорть его, платье шили лучшие модистки города, завтра приедут к тебе на примерку и подгонят под тебя.

   – Но зачем… – у меня перехватывает дыхание от быстро разворачивающихся событий, перед глазами проносится калейдоскоп кадров прошлой беззаботной жизни, где я была сама себе хозяйкой. – Какая свадьба?

   Выдыхаю напряженно, даже не ожидая ответа. Давно привыкла, что мое слово в этой семье ничего не значит.

   – Сын спускается, – как всегда, игнорирует меня и мои слова. – Помни о нашем уговоре.

   Говорит и сразу бросает трубку. Я отвожу телефон от уха и смотрю на него, как на врага народа. Тут же ко мне подлетает охранник и практически вырывает трубку из моих рук. А я остаюсь стоять, как вкопанная. Оглушенная и раздавленная неприятным разговором и не менее неприятной новостью.

   – Детка, – приобнимают меня мужские руки, – я освободился, теперь весь твой.

   – Антон, – прибавляю в голос строгости и выворачиваюсь из его объятий, – нам нужно серьезно поговорить.

   Тот лишь весело улыбается и тянет меня к своей спортивной тачке ярко-алого цвета. Он любит всё кричащее, что вызывает во мне неприятие. Как и он сам, впрочем. В спину словно вонзается тысяча иголок. Я оборачиваюсь и поднимаю голову к окнам бизнес-центра. С третьего этажа на меня грозно смотрит пара холодных глаз. Будто предупреждает: ты у меня на мушке – шаг вправо, шаг влево – расстрел. Я сглатываю и послушно сажусь в машину.

   – О чем ты хотела поговорить? – спрашивает мой вроде как парень, когда мы отъезжаем. – Ты была когда-нибудь в Экстази?

   – Это новый клуб на Бронной? – морщусь, не удивленная, что Антона интересуют только клубы да выпивка.

   – Улетное место, – кивает он, не замечая моего недовольства, – мы с пацанами были там на прошлых выходных, там собирается только элита, золотая молодежь, все свои.

   Стискиваю зубы от его беспардонных комментариев. И как давно он забыл, что я из другого класса? Из того круга, где не тратят миллионы на машины, не прожигают свою жизнь, тусуясь по ночам в гадюшниках, не презирают других.

   – Сейчас день, он, скорее всего, закрыт, – смотрю на него и хмурюсь, мне совершенно не нравится оборот, который принимают наши отношения.

   – Ты что, это не обычный ночной клуб, в этом и фишка, днем – это кафе, не для семейных, конечно, но мы ведь пока не муж и жена, нам можно, – выпаливает и сам же смеется над своей нелепой шуткой.

   Даже притворяться не стала, что мне смешно.

   – Что не так опять? – начинает он яриться, когда видит мое лицо. Завести его всегда легко, от милого парня до агрессивного зверя всего один шаг. – То тебе не так, это не так, а я стараюсь, между прочим. Что тебе нужно, в конце концов?

   – Твой отец звонил, сказал, что сегодня мне привезут свадебное платье, – говорю и тут же жалею о своих словах.

   В запале совсем забываю, что он не думает о последствиях своих поступков и может сразу же с претензиями позвонить отцу. А страдать буду я.

   – Черт, это должен был быть сюрприз, – на удивление парень не злится, лишь раздосадованно прикусывает губу и отвлекается от дороги, – могла бы и подождать немного, мы почти приехали к Экстази. Сделала бы вид, что приятно удивлена моим предложением, да и не вижу что-то радости на твоем лице.

   И на глазах начинает мрачнеть. Такая перемена за считанные секунды явно не является нормальной, но от меня ничего в наших отношениях не зависит.

   Я же замираю на месте, ведь после самого первого разговора с его отцом, когда он поставил меня перед фактом, что я стану женой его сына, всё же надеялась, что эта блажь пройдет, и предложения руки и сердца так и не поступит. Но я сильно ошибалась.

   В этот момент происходит столкновение.

   – ***, новая тачка, ***, – под его маты меня дергает с силой вперед, но ремень удерживает от столкновения с панелью и лобовым стеклом.

   Антон уже выбежал из машины, а я всё прихожу в себя от шока и осматриваюсь по сторонам. Понимаю одно, мы въехали в задний бампер чужой машины. Судя по марке, хозяин у автомобиля далеко не простой.

   – Ты куда прешь, мудила? – агрессивно агрится Антон на какого-то качка, лица которого пока еще не видно из-за солнца.

   Выхожу из салона, щурясь от ярких лучей, и прислушиваюсь к разговору.

   – Себе задай этот вопрос, – голос говорившего соответствует его росту и комплекции – грубый, грозный, – я здесь припарковался, это ты ехал, на дорогу не смотрел, или тебя ПДД заставить выучить?

   Антон продолжает орать, а я впервые вижу второго участника ДТП. И замираю в шоке. Это лицо я очень хорошо знаю.

ГЛАВА 2

Антон что-то пытается кричать и спорить, а мужчина только иронично насмехается, глядя на него сверху вниз.

   – Да ты знаешь, кто мой отец! – вдруг бычится мой парень, сжимая кулаки.

   Но и я, и он понимаем. Он не рискнет кидаться на такого бугая.

   – И? – спрашивает верзила, почесывая свою щетину. – Может, мне тоже сказать, кто мои папка, мамка? Чем еще померимся? Телочками?

   И вдруг переводит взгляд на меня. Я отшатываюсь, чуть не упав на капот. Лишь чудом удерживаюсь, чтобы не опозориться. Глядит оценивающе, прищуривает глаза и проходится по мне сверху вниз. Задерживается на моих ногах в открытых босоножках, слегка залипая на пальчиках. Наклоняет голову набок и возвращается к моему лицу. Я краснею, заметив, что он как-то плотоядно залипает на вырезе моей блузки. Только было тянусь запахнуть ее плотнее, как он уже отвернулся.

   – Нравится? – вдруг забывает распри мой «жених» и горделиво выпячивает грудь. – Моя невеста!

   Говорит это с нажимом, намекая, чтобы тот излишне не пялился. Ревность настолько застилает ему глаза, что он встает так, чтобы закрыть на меня обзор. Но не учитывает разницу в росте. Стоит мужику поднять глаза, как он бы с легкостью выцепил меня даже из толпы. Но ему словно не интересно.

   – Не в моем вкусе, – и кривится так презрительно, казалось, что его это даже коробит.

   Меня передергивает, возникает неприятное чувство, словно я – кусок дерьма. Хотя это он как раз… Изнутри поднимается злость, я поджимаю и с силой прикусываю губу, чтобы не ляпнуть ничего лишнего. К счастью, он меня не узнал. Надо же, не думала, что проституты так хорошо зарабатывают, что ездят на таких представительных тачках.

   И тут с визгом к нам подъезжает черный тонированный монстр на колесах. Оттуда выходят двое мужиков бандитской наружности и подходят к Антону. Тот сияет, что-то бросает моему незнакомцу из клуба и вальяжной походкой направляется к своей машине. Я сажусь следом, наблюдая, как мужики начинают наезжать на хозяина покореженного автомобиля.

   – Зачем ты позвал бандерлогов отца? – не одобряю этого, но и сделать что-то не в силах.

   – Будет знать, на кого зубы скалить, – отмахивается Антон и заводит двигатель.

   – Ты был неправ, – не молчу и указываю на его косяки, – в аварии была твоя вина, а ты уходишь от ответственности.

   – Не начинай, я тебя выбрал не для того, чтобы ты мне мозг трахала, – мы сдаем назад и медленно встраиваемся в полосу, – сука, всю романтику нам испортил, гад. Детка, в клубе мои друзья уже собрались, сделай удивленное лицо.

   С него всё, как с гуся вода. Невесело уставилась в боковое зеркало, наблюдая за удаляющимся видом. Перед поворотом успеваю заметить, как из здания выходит дама в возрасте и подходит к машине. Статная, богатая, явно знающая себе цену. Усмехаюсь. Вот и понятно, откуда у него такая машина.

***

Саид

   – Слышь, – с угрозой двигается на меня более крупный детина, – ты десна не скаль, харе лясы точить, машину попортил? Бабки на капот и свободен!

   – Либо ключи гони! – добавляет второй и смачно сплевывает на асфальт.

   – Рожа не треснет?

   Дебилы непонятливо переглядываются. Быстро, не давая им опомниться, одному даю кулаком под дых, отчего тот складывается пополам. Другого вырубаю ударом в челюсть, тот падает на асфальт, но пытается подняться. Двигаю ногой по голове. И пока он приходит в себя, хватаю за грудки первого.

   – Слышь, ты, – не намерен больше шутки шутить, – хозяину передай, если мужиком себя считает, пусть в Экстази завтра вечером подгребает. Один на один. Саид Севиев передал, скажешь. Усек?

   И двигаю ребром ладони по его горлу.

   Быстро сажусь в машину и подъезжаю к вышедшей из магазина матери. Не стоит ей видеть кровь и драку. Отец не одобрит, хотя матушка у нас с Игнатом имеет как раз-таки железный характер.

   – У тебя костяшки в крови, – подмечает она сразу, садясь в машину, – ты уже не мальчик, Саид, и что это за парни на асфальте валяются? Что вы не поделили?

   – Мам, – закатываю глаза, надеялся, что она не станет поднимать этот вопрос, – это мужские дела.

   – Это мужские дела, – передразнивает меня, – весь в отца, лучше бы женился уже да успокоился. Может, жена дурь из тебя юношескую выбьет, семейным человеком опять же станешь.

   – Вряд ли отцу это помогло, – из меня вырывается смешок.

   – Ну-ка цыц, – прилетает мне хлесткий подзатыльник, – Игнат туда же, ни кола, ни двора, внуков от вас не дождешься.

   Не стал ее разуверять, ведь у старшего братца как раз возникла одна фифа на горизонте. Может, и женится. Но спасибо за то, что сдал, не скажет. Так что помалкиваю. А вот мыслями нахожусь далеко, с той девчонкой у дороги. Думала, не узнаю ее. Пусть без парика и скрывающей лицо маски, но узнал ее сразу. Приметил, как только вышла из салона и нелепо оперлась о капот, стараясь выгоднее подчеркнуть свои прелести. Невеста, надо же. И девицы полусвета нынче замуж выходят. Надо бы снова в клуб наведаться, отыметь ее во всех позах и выбить этого мальчишку из головы. Скриплю зубами, представляя, как он пыхтит над ней со своим стручком, и с силой прокручиваю руль на повороте.

   – Осторожней, угробить нас хочешь?! – приводит меня в чувство мамин голос, и я чувствую от этого стыд. – До аэропорта чтоб в целости довез, отец меня уже там заждался.

   – Прости, мам, – покаянно качаю головой и сбавляю скорость.

   А руки так и чешутся надавать по чужой наглой попе. А спустя полчаса при такой езде мы оказываемся в здании аэропорта.

   – Сдаю с рук на руки, довез в целости и сохранности, – ухмыляюсь, протягивая охраннику отца мамины сумки, на что снова получаю подзатыльник от нее.

   – Что опять-то?

   – Нечего ерничать, поговори мне еще! В следующий раз сделай так, чтобы я приехала на свадьбу, – дает мне напутствие и после целует мужа в щеку, отходит к магазинчику внутри здания.

   – Мать права, – смотрит на меня серьезным взглядом отец, – вы уже достаточно взрослые. Через месяц мы снова приедем, я договорился с партнером, у него двое дочерей, мы пригласили их на ужин.

   – Нет, – стискиваю зубы, вспоминая, как меня доставали эти смотрины лет пять назад, еле удалось отделаться.

   – Я тебя спрашивал? – холодно уставилась на меня старшая копия Игната.

   Вот кому брат обязан своей внешностью.

   – Я не женюсь по указке, ты знаешь, – смотрю ему глаза в глаза с почтением, но твердостью.

   Я уже не тот юноша, что беспрекословно обхаживал многочисленных дочерей его друзей. И сам способен найти себе невесту. Когда буду готов. А зная себя, это явно будет не скоро.

   – Через месяц обоим быть в городе! – сказал как отрезал и развернулся, ставя точку в нашем разговоре.

   Я в бешенстве иду до тачки и зло сжимаю кулаки.

   – Черт, – вдарил кулаком в стену, отчего сидевшие на стульях люди шарахаются от меня в сторону.

   Не обращая на них внимания, потихоньку закипаю. Чувство захлопывающегося капкана давит, не давая здраво мыслить. И в голову приходит гениальная идея. Опередить предков и представить им невесту, выбранную мной. Зло усмехаюсь, представив, как у отца перекосит лицо, когда я приведу ему на смотрины какую-нибудь шалашовку. Выиграю себе время.

   В Экстази сегодня полный аншлаг. Явно намечается какое-то заказное мероприятие.

   – Что там? – указываю кивком головы Римме на снующую молодежь.

   – Помолвка одного мажора, сынка, как его там, Пар…, ну, в общем, богатея местного, – девчонка поправляет ворот моей рубашки, но большего себе не позволяет.

   Знает, что не люблю обжиматься при посетителях. Сотрудники – одно дело, те не вынесут из клуба ничего лишнего, знают мой нрав.

   Без интереса гляжу вниз, ничего нового для себя не вижу и безразлично иду к себе в кабинет.

   – Сегодня завал, – заговаривает снова со мной Римма, закрывая за собой дверь, – но мы можем по-быстрому расслабиться, и я побегу.

   Начинает расстегивать свою блузку, снимает параллельно туфли, распускает волосы, привлекая к себе внимание.

   – Сегодня я не спринтер, – расстегиваю верхние пуговицы и сажусь за свой стол, – как освободишься полностью, тогда приходи, до утра отсюда не выйдешь.

   – А может аперитивчик перед марафоном? – говорит соблазнительным грудным голосом.

   Подходит к дубовому столу и наклоняется, цепляясь за мой галстук. Ее буфера маячат прямо перед глазами, но меня сейчас больше волнуют финансовые показатели.

   – За попытку зачет, – отталкиваюсь, убирая ее цепкие ноготки, – за нарушение правил – кол. Еще есть желание отвлечь меня? Сама сказала, дел полно, завершай их, и я весь в твоем распоряжении.

   Она обиженно надувается и медленно при этом приводит себя в порядок. Словно дает мне время передумать. Но я не в духе, чтобы отслеживать ее настроение, так что просто дожидаюсь, когда хлопнет дверь, и погружаюсь в подготовленные отчеты.

   Через какое-то время с зала раздаются ликующие голоса и хлопки. Ухмыляюсь и решительно встаю. Посмотрю хоть, как люди предложение делают. Решаю не спускаться. Подхожу к перилам и опускаю вниз голову. Молодежь собралась в центре полукругом и скандирует «поздравляем». А в центре целуется пара. Их лица скрывают от меня золотые шары, но тут кто-то перехватывает их у стоящего парня. И я цепенею.

   Узнаю этих двоих. Зарвавшегося мажора и шлюшку, которая явно пудрит ему мозги. С пацаном, если не зассыт, встречусь завтра, и растолкую ему, кому лучше не переходить дорогу. А девчонке не мешает провести уроки моральных манер. Сжимаю перила с такой силой и злостью, что сам себе удивляюсь. Сзади по спине проводят ладонью, нос обдает знакомыми духами. И мне в голову приходит гениальная идея.

   По лицу расползается змеиная улыбка, что не предвещает танцующей внизу девчонке ничего приятного. Хотя, кто знает, кто знает. Ей в моем плане уготована особая роль. А там пусть хоть за президента замуж выходит.

   – Сегодня ты по-особенному привлекателен, злость тебе к лицу, – Римма дышит мне в ухо и слегка его прикусывает.

   – Готова снять мое напряжение? – притягиваю ее к себе, продолжая наблюдать за девчонкой. Что-то не наблюдаю на ее лице признаков счастья. Странно даже, отхватила ведь богача. Разве не это цель таких, как она?

ГЛАВА 3

Рита

   В клуб тот ходить я больше не собираюсь. Стоило увидеть этого парня в Экстази, как у меня возникло дикое ощущение, что он за мной следит. И это страшно. Не дай бог отец Антона узнает, что я изменяла его сыну, три шкуры с меня спустит. Но это была моя единственная отдушина. Только так я ощущала себя относительно свободной. Прежней Ритой Измайловой, никогда не обременявшей себя постоянными отношениями. Угораздило же попасться на глаза этому гаду Антону Пархоменко.

   – Пей, – протягивает мне бокал вина мой новосостоявшийся жених.

   – Я не хочу, – отодвигаю его от себя.

   Меня всё еще трясет от того взгляда, который мужчина кидает на меня со второго этажа. Пока его не отвлекают женские руки, которые обвивают его торс. Новая клиентка? Работает вне клуба? Встряхиваю головой. Не моего ума дело. Лишь бы ко мне не прикасался больше.

   – Все на тебя смотрят, пей, – цедит сквозь зубы начавший беситься Антон.

   Зрачки его расширены, словно он недавно обнюхался коксом. Тяжело и часто дыша, он как-то странно крутится из стороны в сторону. Словно не может усидеть на месте.

   – Что ты принял? Мы сто раз говорили с тобой об этом, ты обещал мне, – голос мой дрожит, неужели я обречена видеть это всю свою жизнь? Долговечен ли его отец?

   – Не парься, детка, это всего лишь снежок, – пьяно улыбается, затем хмурится, – я сказал тебе выпить вина, ты хочешь поругаться?

   Я видела ранее его в таком состоянии и молилась, чтобы он не устроил драку.

   – Хорошо, только немного, – делаю вид, что отпиваю немного, но под его агрессивным взглядом приходится осушить бокал на добрую половину.

   В голову резко ударяет хмелем. Я всегда быстро пьянею и поэтому стараюсь на подобных тусовках не злоупотреблять, в идеале – не пить вообще. Антон удовлетворенно кивает и уже после улыбается. Треплет меня по щеке, словно собачонку, и отворачивается. Вздыхаю с облегчением, когда он встает и присоединяется на танцполе к своим дружкам.

   – Думаешь, куш отхватила? – доносится до меня шипяще сквозь музыку.

   Пользуясь отсутствием Антона, его бывшая, Злата, подсаживается ко мне поближе. Знаю, что она все еще питает надежды вернуть его себе. Считает, что достойна его больше, ведь они одного круга.

   – Нет, – вряд ли она меня услышала, но по губам прочитать смогла.

   – Он тобой наиграется и бросит. Такая нищебродка, как ты, не пара сыну Пархоменко, не нашего уровня, ты и сама должна это понимать, – о, я понимаю, еще как понимаю, но ты и сотой доли всего не знаешь, девочка.

   – Хочешь его себе? – спрашиваю напрямую, сохраняя ровный тон голоса.

   Знаю, что играю с огнем. Всё, что будет произнесено здесь и сейчас, не останется в тайне. Уже завтра новость разлетится по всей тусовке. И до Артема Юрьевича информация долетит также быстро. Поэтому поджимаю губы и добавляю не то, что думаю на самом деле.

   – Выкуси, стерва, он мой! – и цинично усмехаюсь, глядя ей в лицо.

   Оно на глазах начинает багроветь, зрачки расширенные, сама она напоминает сейчас мне рыбу фугу, которая так же надувается, когда чувствует опасность. А для этой девчонки этой опасностью, к сожалению, являюсь я.

   – Шшш, – от переизбытка отрицательных эмоций она пытается что-то мне ответить, но я уже отвернулась, не желая продолжать разговор.

   Спешно сбегаю в уборную, пока Антон занят. Закрываюсь в туалете на щеколду и смотрю на себя в зеркало. Глаза холодные, как Северное море, губы тонкие от напряжения, а лицо бледное, как сама смерть. Часто дышу, таким образом пытаюсь сдерживать слезы. Нет, мне нельзя давать слабину. Вокруг меня одни хищники, которые только и ждут проявления слабости. А если учуют слабость, то накинутся безжалостной сворой и заклюют. Похлопываю себя по щекам и только тогда открываю щеколду. И в этот момент с щелчком дверь словно выносят с петель. Я еле успеваю отскочить в сторону. Но у страха глаза велики, дверь просто резко открывается под чужим напором. Даже не смотрю, кто заходит, просто пытаюсь протиснуться мимо. А зря.

   – Куда собралась? – хриплый мужской баритон сбивает меня с толку.

   И не успеваю я опомниться, как снова оказываюсь заперта в уборной. Но в этот раз не одна. А в компании. Еще и с мужиком. До боли знакомым мужиком. Точнее, с одной его частью.

   – Что вы себе позволяете? – спрашиваю я, судорожно сжимая одной рукой горло.

   Другой держусь за подставку раковины, боясь упасть. Такой ужас обуял меня, что я не могу двинуться с места.

   – Малышка, – шепчет он как-то по-дьявольски.

   Подходит ближе, нависая надо мной своей горой литых мышц. Настолько вплотную, что его пах нагло и бесцеремонно упирается мне в живот. Такой каменный и твердый, что не оставляет сомнений для воображения, что же он забыл со мной в одной комнате.

   – Меня ждут, – выдыхаю, пытаясь оттолкнуть этого наглеца.

   – Подождут, – говорит мне практически в рот, заправляет мои волосы за ухо и пытается меня поцеловать.

   – Нет, нет, – в панике отклоняюсь, но сзади нет свободного пространства, так что предотвратить его прикосновение не удается, – вы забываетесь, как вас там!

   – Саид, зови меня Саид, – говорит он после недолгой паузы, глаза его слегка остекленевшие, словно он и сам изрядно выпил, но запаха алкоголя нет, – повернись-ка, малышка, выполни свою работу, как следует.

   – Ч-что? – в шоке я плохо соображаю, но улавливаю в его голосе легкое пренебрежение, которое мне категорически не нравится. – Кто бы говорил, потаскун!

   Поспешно даю ему хлесткую оплеуху, это оскорбление приводит меня окончательно в чувство. И я быстро, пока он прижимает ладонь к щеке и отходит от потрясения, чуть ли не выдергиваю щеколду и выбегаю из уборной, аж волосы назад.

   Вскипаю от возмущения. Вот наглец, решил, раз я прихожу и пользуюсь его услугами, то и тут не побрезгую воспользоваться его «щедрым» предложением. Нет, ну до чего же дерзкий пес, совсем берега попутал. Сжимаю кулаками свою сумочку и продираюсь сквозь толпу, вовсю орудуя локтями. Злате, которая со злобной миной выскочила мне наперерез, даже заряжаю под дых с превеликим удовольствием, чувствуя подспудное злорадство. Антона нигде не видно, и я решительно направляюсь к выходу. Разберусь с ним уже завтра, если он под дозой вообще вспомнит, что был здесь мной.

***

Саид

   Щека горит от звонкого удара. Я оборачиваюсь, но ее уже и след простыл. Усмехаюсь, потирая кожу, и выхожу с уборной. Девчонки, толпившиеся за дверью, как-то с подозрением смотрят на меня, но никто не решается мне высказать свои возмущения. Видимо, ярость на моем лице весьма показательна и не располагает к излишней пустой болтовне.

   Вижу, как впереди мелькает спина дерзкой девчонки. Не стал догонять ее, решая наказать ее другим способом, в совершенно ином месте, наиболее подходящем ей по статусу. Вместо этого чеканным шагом прохожу к бару.

   – Виски плесни!

   Бармен суетится, я же с гордостью оглядываю свои владения. В права начинает вступать ночь, и ресторанчик быстро превращается из кафе в ночной клуб. Алкоголь льется рекой, купюрами оседая в кассе. И это приносит мне незабываемое удовольствие, вот только именно сегодня комом в груди оседает недовольство, словно чего-то в моей жизни не хватает.

   – Держите, – сзади на стойку с легким шумом ставят стакан.

   Терпкий вкус коричневого пойла приятно оседает на языке. Натянутые до предела нервы расслабляются, позволяя организму отдохнуть от стресса.

   – Ты так быстро убежал, – холодные женские пальцы проходятся вдоль шеи, – что-то случилось?

   Мокрый язык вдруг проходится по моей ушной раковине. Дергаюсь, с недовольством глядя на Римму.

   – Что ты себе позволяешь? – осаждаю ее, но затем смотрю на время, и мой голос смягчается. – Не обращай внимания, у меня дела.

   Девчонка уже слегка навеселе. Смена ее закончилась, так что пусть делает, что хочет.

   Она тяжело вздыхает и направляется к танцующей толпе. Теряется среди кучки людей и поворачивается лицом ко мне. Поднимает руки, плавно качая ими из стороны в сторону, затем обхватывает себя ими и всё это время не перестает выписывать восьмерки крутыми бедрами. Пытается так привлечь мое внимание, но мысли мои находятся далеко. С другой девчонкой. Желаю я видеть на ее месте другие пышные формы, извивающиеся не в клубе, а подо мной. Долго, страстно, громко. Но Римма добивается того внимания, которого хотела. Только не моего, а другого парня. Сзади к ней пристраивается молодой хлыщ. Новоиспеченный женишок лапает ее талию, ягодицы и крепко прижимается к ее заднице пахом.

   Моей временной любовнице, видимо, хмель ударяет в голову. Конкретно так, с размаху. Она приоткрывает веки и с вызовом смотрит мне четко в глаза. Я улыбаюсь, понимая, что она пытается вызвать во мне ревность. Но внутри ничего не трогает. Просто плевать. И в этот момент я окончательно понимаю, кого хочу отныне видеть в своей постели. Затем гляжу на камеры видеонаблюдения и удовлетворенно оборачиваюсь к флиртующей в танце парочке. Съемка активно ведется, так что я хитро прищуриваюсь и составляю в голове четкий план.

   Уверен, что пацан не придет завтра на назначенную встречу. Слишком труслив. А вот набить рожу ему хотелось. Что ж, обрежем часть видео с мордобоем, и всё будет в шоколаде.

   – Арсена вызови мне через час, – кричу бармену, и тот понятливо тянется к телефону.

   Хрущу пальцами и двигаюсь в сторону танцпола. Ты сам подставился, щегол. И причина у меня тебе рожу набить имеется.

   – Любишь чужое лапать, женишок? – оскаливаюсь и, оттолкнув девушку, ударяю лбом ему в жбан.

   Тот резко стонет и падает. Вокруг нас мигом разверзается пустота. Все отскакивают подальше, не желая попасть под раздачу. Видимо, выгляжу я сейчас уж больно угрожающе, не каждый на такого бугая посмеет прыгать.

   – Саид, не нужно, – кидается было ко мне Римма, но мне не до нее, – пойдем, прости меня, я не хотела.

   Недовольно морщусь. Черт, теперь она примет это на свой счет. Это совершенно не входит в мои планы.

   У парня из носа течет кровь. Он закрывается руками и делает попытку отползти, безуспешно дергая ногами. Жалкое зрелище. И это мужчина, за которым жаркая брюнеточка чувствует себя, как за каменной стеной? Даже желание продолжать драку отпадает. Это натуральное избиение младенца. У пацана совсем туго с ориентацией в пространстве. Он шарит по залу бессмысленным взглядом, словно недавно обкурился. Черт, еще и наркоман, к тому же. Такие вызывают во мне лишь презрение и жалость. Большего они недостойны.

   – Мужик, ты че? – подбегают вдруг его друзья, но никто не решается напасть на меня, только глядят настороженно, выискивают глазами охрану, словно она сможет им помочь. – Совсем берега попутал? Да ты знаешь, кто мы? Ща звякнем хозяину клуба, вылетишь отсюда пробкой.

   Я хохочу, хрущу шейными позвонками и демонстративно ударяя кулаком по ладони. Молодежь испуганно шарахается в сторону, Римма снова прилипает ко мне, что-то крича в ухо сквозь музыку. Я отмахиваюсь от нее и иду на выход. Покурю, а затем переговорю с Арсеном, пусть скинет мне видео, как этот чмырь пристает к моей работнице. Малышка должна заценить всё в качественном ракурсе и сделать выводы о своем неверном женишке, за которого радостно собралась замуж. А уж я, Саид Севиев, сумею ее утешить.

ГЛАВА 4

Саид

   Я стою напротив клуба уже час. Верчу в руках ключи и размышляю. Нужно выстроить разговор так, чтобы провернуть всё в свою пользу. У меня в рукавах все козыри, так что я дьявольски усмехаюсь и делаю шаг вперед. Захожу внутрь и нахожу взглядом продавщицу.

   – Добрый вечер! – заученно улыбается девушка у стойки.

   – Как сказать, – подхожу ближе и осматриваюсь, – что можете посоветовать?

   Надо отдать должное, алкоголь продается здесь качественный.

   – Могу посоветовать этот экземпляр, – достает с полки вино, – двадцать пять лет выдержки, коллекционное, как раз для таких ценителей, как вы.

   Заученная фраза срывается с моих губ привычно.

   – У вас вкус знатока, – затем делаю паузу, – но я предпочитаю алкоголь, как бы выразиться точнее, более особенный, если вы понимаете, о чем я.

   И подмигиваю. Она понятливо улыбается, хотя ни взглядом, ни жестом не дает понять, что я уже здесь бывал. Вот что значит выдержка.

   – Я вас поняла, – выходит из-за своего убежища и проходит вглубь подсобки, – идемте за мной, у нас есть, что вам предложить.

   По привычке следую за ней. В подсобке имеется еще одна дверь, которая ведет в длинный тоннель, который нам и нужен. Не знай я, что ожидает меня по ту сторону, напрягся бы. А так, весело насвистывая мелодию, предвкушаю желанную встречу.

   – Прошу!

   Девчонка останавливается у входа в холл и указывает рукой на такую же сотрудницу, которая стоит за еще одной стойкой. Эта другая, не та, что в прошлые два раза. Копируют их тут, что ли.

   – Что предпочитаете? – улыбается та, подталкивая ко мне меню.

   Оно состоит сплошь из винных названий, под каждым из которых значится номер. Но не каждый тип вина является кодовым названием определенной тематической комнаты. Знания доступны малому количеству людей, так что попасть сюда можно либо по приглашению хозяев, либо по протекции. Вот со вторым вариантом мне повезло. Полезно иногда иметь знакомства в богемной сфере.

   – Красное полусладкое, образец номер девять, – улыбаюсь, и в этот раз не изменяю своим привычкам, – и мне бы очень хотелось…

   Шепчу интимно, что даже видавшую многое работницу пронимает.

   – Да? – не может сдержать хриплости в голосе.

   – …попробовать тот же сорт, что и в прошлый раз. Люблю, знаете, ли, постоянство.

   Она хлопает глазами, затем напрягается. Это длится доли секунды, но я понимаю ее метания. Ничего, по записям проверит и пришлет мне мою девчонку.

   – Дорогу я знаю, – даю ей рукой отмашку и шагаю в нужную сторону.

   Захожу, расстегиваю рубашку и сажусь, предвкушая долгожданную встречу. Вот только ожидает меня не сюрприз. Нет, в комнату входит блондинка. Сначала, в порывах эмоций, я даже принимаю ее за свою. Вот только когда смотрю ей в лицо, напрягаюсь.

   – Ты кто такая?

   От моего рыка она вздрагивает и отступает на шаг. Но затем встряхивает своей пергидрольной шевелюрой и соблазнительно двигается в мою сторону.

   – Я – ваша раба Жанна, господин.

   Голос приятный, но от него ничего не дрогнет внутри. Псевдоним тот же, да только явно произошла ошибка. Раздраженный, я отталкиваю ее и направляюсь на выход.

   Двигаюсь по коридору и замираю. Кажется, что за одной из дверей слышится знакомый женский голос.

   – …завтра…обязательно приеду…не скучай…, – голос звучит заботливо.

   Я приоткрываю темную дверь и прислушиваюсь. Черт, это точно она. Моя ночная бабочка, чуть не ускользнувшая от меня в этот раз. Скриплю зубами. Наверняка, со своим женишком говорит.

   Сбоку слышатся шаги. Я смотрю на мужика, что идет в мою сторону. Нутром чую, идёт он сюда. Недоуменно замирает вблизи, смотрит на меня, затем на номер на двери.

   – Вашу комнату сменили на девятую, здесь произошел прорыв трубы.

   Ориентируюсь я мигом, не желая отдавать свою добычу этому смазливому хлыщу.

   – Странно, управляющий ничего не сказал, – проходится по мне оценивающим взглядом, затем добавляет нечто странное, – ты новенький? Учти, переманивание клиенток у нас не поощряется.

   И идёт к девятой комнате. Я даже не пытаюсь переваривать ту дичь, что он пытался мне втереть. Не до него.

   – Ну, здравствуй, нимфа, – вхожу я резко, с громким хлопком двери.

   А вот там меня ждет сюрприз. В одном сексуальном нижнем белье.

***

Рита

   Меня колотит. Очередная примерка свадебного платья всё не заканчивается.

   – Ай, – бедро укололо что-то острое.

   – Простите, – дрожащий голос молодой девчонки, на вид чуть младше меня, пробивает меня на жалость.

   – Ничего страшного, – смягчаюсь я.

   – Отошла от нее, – раздаётся пьяный голос Антона.

   Руки его обхватывают мою талию, он дышит на меня перегаром и пытается поцеловать.

   Становится мерзко. Я поспешно отворачиваюсь и отталкиваю его ладонью.

   – Ты пьян, – поджимаю губы, нервно теребя подол.

   – Малыш, – маслянистым взглядом проходится по вырезу и пальцем цепляет его, пытаясь оголить мою грудь.

   – Успокойся, – я готова сгореть со стыда.

   Такого позора еще ни разу не испытывала. Женщины отворачиваются, но я вижу, какими взглядами косятся на нас.

   – Мы не виделись два дня, – подтягивает меня к себе за талию и тянется к моим губам, – кольцо тебе понравилось? Бешеные деньги отвалил за него. Как же спасибо сказать?

   Задерживаю дыхание и прикрываю глаза.

   – Я приняла твое предложение, разве это не спасибо? – цежу слова, сдерживая слезы.

   – Я бы предпочел получить благодарность в другой плоскости, – шепчет, мокро дыша мне в шею.

   – Ты знаешь мою позицию, – поперек горла встаёт страх, – не вижу смысла торопиться.

   – Не вижу смысла торопиться, – повторяет за мной недовольный тоном, – я устал ждать, я мужчина, в конце концов. Если не буду получать это от тебя, то могу и на сторону пойти.

   Угрожает, но не знает, что мне все равно. Его подвыпившая физиономия маячит перед глазами бельмом.

   – Это шантаж?

   Еще больше опуститься в моих глазах может только он. Светлая челка падает ему на глаза, он встряхивает головой и вдруг резко подается вперед. Ладонь обхватывает меня за шею, на секунду становится нечем дышать.

   – Завтра Паша на даче устраивает тусу для своих, с ночевкой, – ладонь отпускает мое горло и опускается ниже, сжимает бедро, – я сказал, что мы приедем.

   Он со стоном опирается лбом об мое плечо и выдыхает.

   – Хорошо, только поезжай сейчас домой, я занята.

   Ехать не хотелось, но это единственный способ не устраивать скандал. Чем ближе дата свадьбы, тем острее конфликты. Сложнее не истерить и не обострять проблемы.

   – Жду не дождусь, малыш, – целуют нежную кожу у груди и, слегка пошатываясь, бредет к выходу.

   Я до боли сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. Бегу в примерочную и дрожащими руками срываю с себя ненавистное платье. Даже дышать становится легче.

   – Алло, такси, – не давая себе передумать, вызываю машину по нужному адресу.

   Как его там зовут, Женя вроде. Что ж, ты мне сегодня определенно нужен.

***

Первая встреча Саида и Риты

   Я стою перед магазином вся на нервах. Разворачиваюсь и топаю к машине, останавливаюсь, затем снова подхожу ко входу.

   – Тебе это не нужно, Рита, – похлопываю себя по горячим щекам.

   Но я нахожусь на пределе. Секса нет у меня уже год. Официально встречаюсь с Антоном, но спать с ним не хочу. Сама мысль мне так омерзительна, что я даже ради выброса эндорфинов не могу переступить через себя и лечь с ним в постель. Нет, нет, это последний рубеж.

   – Фух, – выдыхаю, – либо сейчас, либо никогда.

   Стресс гонит меня вперед. Маска на лицо и все в порядке.

   Магазин с алкоголем пройден успешно. Все, как советовала Наташа. А вот внутри нужного клуба я теряюсь. Вожу пальцем по меню и не знаю, что выбрать. Из головы вылетают все слова знакомой.

   – Вы у нас впервые, – понимающе улыбается сотрудница, – советую восьмую комнату.

   – Да? – руки дрожат, я смотрю на выход, но девушка уже тянет меня за собой.

   – Женя – отличный специалист, не переживайте, – открывает дверь, впуская меня в логово разврата, – не заметите, как втянетесь.

   Дверь захлопывается со стуком, а я остаюсь наедине с собой. Присаживаюсь на краешек кровати и облизываю губы.

***

– Всё, я побежала, – давешняя сотрудница накидывает кофту и бежит к выходу, – а, кстати, там в восьмой комнате ожидают, разберись с этим, хорошо.

   – Да, хорошо, – отвечает сменщица, – стой, а кого? Клиента или…

   Но другая девушка уже скрылась в коридоре, и вопрос эхом отражается от стен.

   – Шикарно, – флегматично произносит вслух темноволосая работница.

   И тут ей поступает сообщение. Брови у нее взлетают вверх в удивлении, она переводит взгляд на дверь уборной, а затем заученно улыбается, когда она открывается

   Из нее выходит крупный мужчина, жгучий брюнет с жесткой щетиной.

   – Добрый вечер, вы уже выбрали комнату?

   – Меня ожидают, – мрачно отвечает он, отчего она теряется, но быстро берет себя в руки.

   – Да, да, конечно, мне сказали, – выдыхает с облегчением, что проблема с предыдущей сменой разрешена, – комната номер восемь, пожалуйста.

   Брутал расслабляет галстук и идет в нужном направлении.

***

Рита

   Прошлое

   Когда щелкает ручка двери, я подрываюсь и испуганно отскакиваю к стене. Мужчина, вошедший в комнату, огромной комплекции. Пугающий, мускулистый и явно не славянин. Пульс подскакивает до ста, я не знаю, куда деть руки. Он входит уверенно, проходит к кровати и без слов начинает раздеваться.

   – Я, я.., – внезапно теряю дар речи от такой бесцеремонности.

   – У меня мало времени, – голос грубый, вызывающий внизу живота истому, – раздевайся.

   Вот это наглость. Наташа мне пела совершенно о другом.

   – Я пойду, – практически бегу к выходу.

   Это ошибка, помутнение рассудка. Не стоило сюда приходить.

   И тут меня обхватывают за талию.

   – Куда? – мужчина недоволен, но прижимает к себе довольно нежно.

   – Я передумала, – пищу под его напором, – мне надо…

   Не успеваю договорить, как меня опрокидывают на кровать. У меня перехватывает дыхание, но я беру себя в руки и отползаю подальше от него.

   – Я заплатил, так что поздно метаться, девочка, – рычит он, полностью оголяясь.

   Глаза мои против воли залипают на крепком прессе, опускаются ниже. Оу, вот это гигант.

   – Нравится? – его руки проходятся по торсу, затем обхватывают собственный ствол, – раздевайся, девочка, я умею делать хорошо.

   Дыхание мое учащается, сердце колотится, во рту собирается слюна.

   – Да, я, – сглатываю, смотрю ему в лицо и сжимаю дрожащие бедра, – сейчас.

   Выдыхаю. Была – не была. Тело трепещет, мысли стыдливо мечутся между совестью и вожделением. Не пытаюсь врать себе. Будь на его месте другой, я бы сбежала. Но этот мужчина излучает уверенность и животную энергетику. В моем вкусе.

ГЛАВА 5

Рита

   В самый первый раз я стояла перед входом в логово порока и разврата со страхом. Сегодня меня одолевают почти те же эмоции, только с примесью предвкушения. Бедра также дрожат, ноги, словно ватные.

   – Че встала на дороге, алкота!

   Недовольный голос прохожего меня отрезвляет. Я оглядываюсь по сторонам, затем гляжу на вывеску алкомаркета и краснею. Ярко-красные буквы отлично привлекают внимание. Четкое попадание в целевую аудиторию любителей хмеля, а я тут свечу своей заинтересованностью. Быстро захожу, пока никто не спалил. Черт, забыла захватить маску. Да и плевать.

   Мандраж такой, что переплюнул даже первый раз. Оказавшись в нужной комнате, я бесцельно брожу внутри, присаживаюсь на кровать. Знаю, что скоро увижу участника своих эротических фантазий. Недолго думая, скидываю одежду. Сегодня никаких прелюдий.

   – Алло, – отвечаю на звонок подружки.

   – Ты не представляешь, что произошло! – Юлька говорит с каким-то отчаянием.

   – Рассказывай, – напрягаюсь, примерно представляя, о чем, а точнее, о ком пойдет разговор.

   – Я пришла домой, а там записка от Игоря, – делает паузу, затем чем-то шуршит и продолжает: «я в командировку на два дня, не скучай». И это все? Даже не позвонил, какую-то вшивую записку оставил, и все.

   – Ты же понимаешь, что…, – мне совесть не позволяет договорить, могу только многозначительно промолчать.

   – У него тяжелая работа, его повысили, ты же знаешь, – быстро сменяет гнев на милость подруга, а я скриплю зубами.

   Для чего эта глухая слепота? Знает же в глубине души, что их брак давно дал трещину.

   – Слушай, давай поступим так, я завтра возьму выходной и обязательно приеду, – мне и самой выгул не помешает, – ты одна там не скучай, лучше приготовь мне пирог, твой фирменный.

   – Супер, ты мне заодно и о своей личной жизни расскажешь, а то молчишь, как партизан, ни слова из тебя не вытянешь. Все, давай, до завтра.

   Кидаю телефон на тумбочку. И в этот момент открывается дверь. Я испуганной ланью отскакиваю, затем облегченно выдыхаю. Это он.

   – Не ожидала увидеть меня? – с мерзкой ухмылочкой и ядовитой речью он делает шаг ко мне.

   – Ты долго, – расправляю плечи и гордо задираю подбородок.

   Мне нечего стыдиться. В конце концов, не я работаю работником плотских утех.

   – А жених в курсе, чем занимается его невеста?

   Он расстегивает рубашку, скидывает ее, оголяя торс, затем хватается за ремень брюк. Я наблюдаю за процессом раздевания с томлением внизу живота. По венам растекается по-животному плотское желание. Сжимаю бедра так сильно, что внутри становится горячо.

   – А твоя пассия? – ехидно парирую, но в душе зарождается страх.

   Надо же было именно с ним столкнуться Антону на дороге. В городе сотни тысяч других водил, неужели нельзя было сцепиться ему с кем-то другим.

   – Какая из? – оскаливается, – у меня их много.

   Затем плотоядно осматривает меня с головы до ног, задержавшись на треугольнике между ног. Он полностью оголяется, оставшись в одних боксерах. Синяя ткань плотно прилегает к его телу, не скрывая вздыбленный бугор.

   – Меньше разговора – больше дела, – фыркаю, никак не могу оторвать взгляд от его поджарого и явно натренированного тела.

   – Сегодня будем по-традиционному, – подходит ближе, почти касаясь моей разгоряченной кожи, – а затем поговорим.

   Когда его ладонь касается талии, я еле сдерживаюсь, чтобы не застонать. Я соскучилась по мужским сильным рукам. Выдыхаю, слыша, как колотится пойманной птичкой мое сердце. Бюстгальтер падает к нашим ногам, повинуясь его ловким пальцам. Касается по очереди горошин сосков, притискивается вплотную, отчего ствол, зажатый в боксерах, упирается мне прямо в живот.

   – У тебя длинные соски, – продолжает он крутить и вытягивать их в разные стороны.

   Эта простая фраза заставляет меня намокнуть еще больше. Хоть трусы выжимай.

   – Какие есть, – цежу сквозь зубы, в нетерпении ёрзая и слегка подергивая бедрами.

   Неожиданно ладонь звонко опускается на мою ягодицу.

   – Ай, – вцепляюсь в его руки ногтями, на попе отчетливо ощущается фантомный след его пятерни.

   – Зачетная задница, – утыкается головой в мою шею и прикусывает, а двумя руками с силой сжимает мои нижние полушария.

   Мнет их и тискает, с оттягом шлепает и распаляет наше желание до предела.

   – Много говоришь, – уже просто шиплю я от нетерпения.

   Влагалище мое течет ручьем, пустота внутри желает быть заполненной.

   – Каменный, – трогаю я сквозь ткань его член и с удовольствием отмечаю жесткую эрекцию.

   Запускаю свои шаловливые пальчики под резинку и касаюсь шелковистой головки. Размазываю влагу, выступившую на кончике, и прохожусь по всей немаленькой длине. Он весьма толстый, не умещается в мою ладошку. Во рту у меня образовывается слюна, но я стойко выдерживаю эту незамысловатую и грубую прелюдию.

   – Сучка, – порыкивает он, касаясь моей расщелины, – плохо тебя женишок трахает, течешь, будто год тебя не таранили.

   – Заткнись и займись делом, – сжимаю его ствол и отступаю.

   Поворачиваюсь и облокачиваюсь руками о стол. Аппетитно выпячиваю задницу, изогнувшись в талии, и оборачиваюсь.

   – Долго мне тебя ждать? – и демонстративно виляю попкой, ловя его бешеный взгляд, направленный четко в цель.

   Он обхватывает мои бедра, приспускает боксеры. Они падают к ногам, а его член, вздыбленный и увитый тугими венами, головкой касается входа в мое истекающее лоно.

   – Меня зовут Саид, – раздается неожиданно в тишине его низкий голос.

   Я с недоумением поворачиваю голову. Хмыкаю и веселею.

   – Не тормози, Саид, – практически выдыхаю.

   Меня все еще колотит от встречи с Антоном, и хорошая разрядка не помешает. А уж как зовут мужика, что поможет мне расслабиться, дело десятое.

   И он активно начинает изучать мое тело. Приникает ко мне и облокачивается об стол. Обхватывает двумя руками налитые груди, прикасается губами к задней части шеи. Невесомыми поцелуями проходится вдоль позвоночника. Переход от жесткой прелюдии к мягкой и нежной неожиданный, но приятный.

   – Девочка любит нежно? – раздвигает мои ноги шире и ласково проходится пальцами вниз по животу, обводит пупок и останавливается на клиторе, – или грубо?

   Вторая рука снизу с силой сжимает мою шею. Властно доминирует. Затем он ослабляет хватку, и я не сдерживаю стон. Я изгибаюсь сильнее, уже не чувствуя под собой пола. Голова кружится от его мускусного аромата, в моих мыслях он уже имеет меня во всех мыслимых и немыслимых позах и вдалбливает в лаковую поверхность стола.

   – Девочка, – еле шевелю губами, – любит секс.

   От того, как он умело теребит клитор и водит членом по половым губкам, я нахожусь на грани экстаза. Но он все тянет, не входит.

   – Ну же, – практически умоляю его взять меня.

   Он разводить мои лепестки и вводит во влагалище два пальца, двигая ими взад-вперед. Дразнит мое тлеющее тело.

   – Да, – стону, насаживаясь глубже.

   И сама не замечаю, как он извлекает их. Но на их место приходит пустота.

   – Хочешь меня? – проводит ребром ладони вдоль лона, размазывая влагу по всей длине, – скажи это вслух.

   Я стискиваю зубы, но сил терпеть больше нет. Ноги дрожат, я теряю рассудок.

   – Хочу, – голос звучит плаксиво и просяще.

   – Трахни меня, Саид, – шепчет он мне на ухо, а затем прикусывает чувствительную кожу, вызывая табун мурашек, – повтори.

   В груди разгорается пожар, пальчики ног подгибаются от предвкушения. И мне не остается ничего другого, только повторить за ним.

   – Трахни меня, Саид.

   Это звучит так порочно и сексуально, что я чуть было не словила оргазм. Но этого недостаточно. Мне необходим тугой крепкий член.

   И тут он надавливает на спину, заставив меня прогнуться, еще больше выпячивая попку.

   – Тебе понравится, сладкая.

   Мягко шлепнув по ягодицам, он пристраивает головку, надавливает и вводит член безумно медленно, как бы в раскачку. Погрузившись наполовину, двигается назад. Толстый ствол выворачивает губки наизнанку. Он заставляет меня прочувствовать свою дырочку во всей красе. И тут следует удар, шлепок яиц о мою промежность, и мой стон. Стон наслаждения. Член полностью погрузился до упора, уперся в матку.

   Я охаю и вцепляюсь в края стола, закатываю глаза и пару раз сжимаю его дубину влагалищем.

   – С огнем играешь, – цедит он, затем хватается двумя руками за мою талию и дергает на себя.

   Я насаживаюсь на его член, словно узкая перчатка. Резко, плотно, горячо. Он пару раз жестко насаживает меня на себя, затем замедляется, с оттягом входя и выходя. Он чередует быстрые и резкие толчки, и на каждое его движение я отзываюсь сладострастным стоном. Не сдерживаясь, я подмахиваю ему своим аппетитным задом и наслаждаюсь звуком пошлых шлепков и стонов. Мужское рычание сопровождается грубым сжатием моих сосков, хлопками кожи о кожу и моими судорожными всхлипами от подступающего вот-вот оргазма.

   – Я уже, – постанываю, двигаясь ему в такт.

   Чувствую, как его тоже уже ведет. Он начинает двигаться резче, быстрее. И тут горячая волна достигает пика, я закатываю глаза и бьюсь в сладостных конвульсиях. Он двигается, словно бешеный, с силой долбя мое нутро. И вдруг замирает, извергаясь внутри меня и придавливая своим весом к столу.

   – Черт, – выдыхаю, ощущая слабость во всем теле, – ты резинку надел?

   – Не парься, – отходит, доставая из кармана брошенного пиджака сигареты, – тебе не о чем беспокоиться.

   И как-то странно усмехается, глядя на меня. Я подхватываю платье, прикрываясь им от его наглого взгляда. И только потом понимаю, насколько это уже неуместно. Он видел меня и в более откровенных позах. Но стоять перед ним обнаженной, когда он так лениво обводит меня похабным взглядом, выше моих сил.

   – Когда ты проверялся последний раз? – впопыхах напяливаю на себя одежду.

   Он смотрит на нижнее белье, лежащее на полу. И я, краснея от стыда, быстро подбираю его и кладу в карман, позже надену. И нечего так пялиться.

   – Месяц назад, – отвечает и приближается ко мне.

   Я делаю шаг назад и натыкаюсь на острый угол подоконника. Часто дышу, стараясь не вдыхать мужской аромат. Он действует на меня не хуже афродизиака. Саид смотрит на мои губы и начинает наклоняться. А ведь мы с ним никогда не целовались, приходит неожиданная мысль. Сглатываю образовавшийся ком в горле и приоткрываю рот. Прикрываю глаза, желая отдаться ощущениям, но слышу, как что-то щелкает. Затем сзади слегка дует. Приподнимаю веки и натыкаюсь на мужскую дерзкую ухмылку.

   – Окно надо было открыть, – улыбается и делает первую затяжку.

   Щеки мои горят. Будь у меня светлая кожа, уверена, покрылась бы краской смущения и стыда.

   – Я пойду, – дергаюсь в сторону, но меня крепко зажали между его телом и подоконником.

   Не сдвинуться.

   – Я же сказал, нас ждет разговор, – мимо меня в открытый проем летит облако серого дыма.

   – Что ты хотел? – напряженно наблюдаю за выражением его лица.

   Черт, больше не приду сюда. Надо с этим кончать. Это становится опасным. Но как же тяжело противиться желаниям своего грешного тела. В животе порхают бабочки предвкушения, хотя я только недавно испытала оргазм. Встряхиваю головой, отгоняя наваждение, и сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Боль отрезвляет меня окончательно, и я поджимаю губы.

   – Почему он? – вопрос застаёт меня врасплох, я аж рот раскрываю от удивления, – что ты выбрала? Богатство, внешность?

   Я не знаю, что ответить. И просто решаю поддерживать легенду.

   – Его отец богат, как Крез, – улыбаюсь, как мне кажется, ядовито, – кто в здравом уме откажется от такого?

   Его губа брезгливо дергается, что проходится ножом по моему чувствительному сердцу. Сколько раз я видела такие ухмылки, но легче не становится. Не врать же всем, что мы с Антоном вместе по великой любви. Да и говорить такую явную ложь человеку, с которым сплю, слишком опрометчиво. Только Юле я не решилась скормить эту ложь. Она сама придумала любовь и отношения. А до сих пор не решаюсь просветить ее на этот счет.

   – Тогда ты вряд ли откажешься скрашивать мои ночи, – оскаливается, глаза его угрожающе темнеют, – неужели работодатели тебя отпустили? Или женишок выкупил тебя?

   Я вспыхиваю, как спичка, и отталкиваю его.

   – Уже знаешь моего работодателя? – язвлю и скрещиваю руки на груди, – быстро ты, хотя чего ожидать от такого…

   Плохо, что он знает о родственных связях Антона и моего начальника. Дело плохо.

   – Какого такого, девочка? – резко притягивает меня к себе, кладёт горячую ладонь мне на бедро и начинает медленно поднимать платье.

   Ткань такая тонкая, что я ощущаю все изгибы его большой ладони.

   – Человека специфической профессии, – цежу сквозь зубы, смягчив название его непотребной деятельности.

   Хотя и сама не лучше. Хожу сюда, как к себе домой.

   – Хм, надо же, не думал, что ты, – выделяет последнее слово, с силой прижимая к себе, – так не любишь клубы. Помнится, неплохо отжигала в прошлый раз в Экстази. Неплохое кольцо, кстати.

   Мне не нравится поворот нашего разговора. Я поспешно прячу руку за спину, напрягаясь все сильнее.

   – Не вижу смысла обсуждать это, – посматриваю на выход, как же хочется убежать и больше никогда не встречаться с этим типом, – тем более здесь.

   – Ты права, – характерно морщится, проследив за моим взглядом, – завтра вечером обсудим наши встречи за ужином.

   Отталкивается и отходит, сверкая своим голым задом. Накаченным, между прочим. Я отвожу взгляд, но глаза то и дело цепляются за его обнаженное тело. Дыши, Рита, дыши. Не искушай себя.

   – Ты меня не понял, – беру, наконец, себя в руки, – никаких встреч, сегодня последняя.

   Я замечаю, как напрягается его спина, пока он застегивает пуговицы на своей рубашке. Затем медленно поворачивается ко мне. Брюки его еще не застегнуты, демонстрируя, что он без трусов.

   – Это ты меня не поняла, девочка, – наклоняет голову и улыбается, – ты придешь.

   – Нет, – кидаюсь к кровати, не желая сверкать перед окном, и быстро надеваю трусики, уже не думая, наблюдает он за мной или нет. Я и так это чувствую. Как его глаза жадно шарят по моему телу и следят за каждым движением.

   – Придешь, – слишком уверенно говорит он и идёт к двери.

   Останавливается, оборачивается, ловя мой испуганный взгляд, и добавляет.

   – Если не хочешь огласки своих, – замолкает, видимо, подбирая выражение, – увлечений. Не думаю, что женишок оценит. И тогда уедет твой поезд с сокровищами без тебя. А ты ведь не хочешь этого?

   Вопрос не требует ответа. А я ощериваюсь, но молча проглатываю его слова. Дергаюсь, но не успеваю остановить его. Он быстрым чеканным шагом уходит. А я стою и смотрю на пустой проём, с обреченностью понимая, что сама себя загнала в ловушку. Касаюсь живота и с ужасом понимаю, что незащищенный секс опасен не только венерическими заболеваниями, но и незапланированной беременностью. Со стоном прикрываю лицо ладонями и всхлипываю. День не мог завершиться хуже.

ГЛАВА 6

Выбегаю из клуба и первым делом несусь к аптеке.

   – И воды, пожалуйста, – в нетерпении барабаню ногой по полу аптеки.

   Расплачиваюсь и открываю бутылку. Вскрываю благословенную таблетку и, совершенно не чувствуя стыда, глотаю ее. Выбрасываю упаковку в урну и чувствую осуждающие взгляды посетителей вокруг. Да и плевать. Почему меня должно вообще волновать мнение посторонних людей? Это мое тело, и только мне решать его судьбу. Ребенок в мои планы в ближайшее время не входит. И это одна из главных причин, почему я избегаю близости с Антоном. Надеюсь, что пока я не решу, как выпутаться из западни его отца, всеми силами избегать залёта.

   На следующее утро врываюсь в офис тайфуном, чувствуя, что безбожно опаздываю. Но в кабинете никого, кроме Наташи, нет. И я выдыхаю с облегчением.

   – Что, бурная ночка? – понимающе улыбается, а затем грациозно встаёт.

   Даже без зрителей эта кошка ведет себя максимально сексуально. Натура такая, соблазнять.

   – Бессонница, – отвечаю рассеянно, ожидая загрузки компьютера.

   – Да ладно, – удивляется, после чего снова усаживается на край моего стола.

   И так изо дня в день. Медом там ей намазано, что ли.

   Всю ночь я ворочалась, никак не могла сомкнуть глаз. Взбудораженная множеством событий, я прокручивала в голове наш разговор с Саидом и думала, что я могла ответить, чтобы отбрить его раз и навсегда. Выискивала разные варианты, что нужно было ему сказать. И, лежа в темноте, с досадой молотила по подушке, переворачиваясь то на один бок, то на другой. Итог всегда один – встрече быть. И вторую половину ночи я думала, как завершить ее так, чтобы выйти из боя без сильных потерь. Но бороться с противником, у которого все козыри против тебя на руках – заведомо провальное дело. Плюс один – доказательств у него нет. Но отцу Антона разве будет это важно.

   – Представь себе, – отвечаю Наташе, потирая виски, – сделай чай, пожалуйста. Я совсем никакая.

   Невыносимый гул в голове мешает мне здраво мыслить, а чашка бодрящего мне не помешает.

   – И все же, – впервые коллега не артачится, и это очень подозрительно, – слухи по офису ходят, что ты скоро станешь невесткой…

   Демонстративно тычет пальцем в потолок и поднимает глаза вверх, намекая на начальство.

   – Слухи не врут, – морщусь, досадуя на сплетни.

   – Везучая ты, Ритка, – завистливо протягивает она, ставя передо мной кружку с черным чаем, – и почему ты, а не я? Я вон уже три года тружусь на благо компании, а ты без году неделя, а уже в дамках.

   – Поверь, завидовать тут нечему, – смотрю ей в глаза.

   Глупая, не понимает, что такой мезальянс не на пользу меньшей стороне. Богатые всегда будут помыкать, приказывать, считать нас грязью под их дорогущими ботинками.

   – Ага, как же, – закатывает глаза, присаживаясь на свое место, – тебе легко говорить, я вот к этому всю жизнь стремлюсь, а в итоге что? Одни нищеброды да неудачники подкатывают.

   – Коля – хороший парень, – хмурюсь, не понимая, почему она не обратит внимание на нашего юриста.

   Недурен собой, отлично зарабатывает, дико увлечен ею.

   – Но далеко не из мульёнеров, – с прикольным говором чмокает губами, отчего меня пробирает на смех, несмотря на мигрень.

   – Так Антон тоже не из таких, – пожимаю плечами.

   Ведь это правда, сам он не работает, живет за счет состоятельного отца. А сам по себе он – шиш, ничего не стоит.

   – Из каких не таких? – раздается вдруг сзади его голос.

   Я подпрыгиваю от испуга и поворачиваюсь к двери. Он стоит, опершись о косяк, сложив руки на груди, и мрачно смотрит на меня.

   – Доброе утро! – мурлыкает Наташа, отвлекая внимание на себя.

   Грациозно встает, и без того короткая юбка задирается, показывая край черных чулок. Я вижу, каким взглядом скользит туда Антон, кадык его дергается, а мышцы на челюсти напрягаются. Выписывая бедрами восьмерки, коллега медленно подходит к нему, и отряхивает с груди пылинки.

   – Мне кто-нибудь ответит на вопрос? – морщится он и как-то странно глядит на нее.

   Словно предупреждает о чем-то. Не будь я в таком убитом состоянии, то обратила бы на это внимание и насторожилась. Не будь мне все равно.

   – Обсуждали нашего бабника Николая, – фальшиво и как-то натужено смеется Наташа, – имеет в офисе все, что движется, а ты ведь не такой, верен Рите, она знает об этом. Не мужчина – мечта.

   – Да, – улыбаюсь я, поддерживая легенду, придуманную девушкой на ходу.

   Антон хмур и чем-то озабочен, так что проглатывает эту туфту за милу душу.

   – Рита, – двигается в мою сторону и упирается кулаками о мой стол, – нужно кое-что обсудить.

   И выразительно смотрит на подслушивающую Наташу. И как только дверь хлопает с той стороны, я слышу еще одну неприятную новость.

   – Завтра приезжает моя бабка, – довольным он не выглядит, скорее расстроен этим фактом.

   Каждая жила в моем теле напрягается. За исключением его отца и дядьки, и то с последним исключительно по работе, с другими родственниками Антона я не виделась и ничего о них не слышала.

   – И? – спрашиваю, а сама внутри неприятно содрогаюсь.

   Хочу как можно меньше контактировать с его семьей. Но, стиснув зубы, уговариваю себя. Все это ради матери. Все ради нее.

   – Вечером у нас семейный ужин, – дергает себя за воротник, словно ему нечем дышать, – ты будешь представлена семье официально, так что намарафеться там, как ты умеешь.

   Сердце мое ухает, бьется, пытаясь вырваться из грудной клетки. Я слышу его шум в ушах.

   – Это обязательно? – сжимаю пальцы, пытаясь сдерживать дрожь.

   – Я и сам не хочу идти, начнутся разговоры про детей, – закатывает глаза, показывая к этому свое отрицательное отношение, и я выдыхаю, – но надо, отец настаивает.

   Слышу последние его слова и смиряюсь. Вспоминаю холодный дом Артема Юрьевича и вздрагиваю. Я была там всего один раз, в его кабинете. Когда произошел первый памятный разговор, где он молча предоставил мне на обозрение документы, и высказал свои требования. Именно тогда, два месяца назад, началось мое падение в пропасть.

   – Заедешь за мной, – говорю ему и делаю глоток чая.

   И тут меня осеняет. А ведь это отличный шанс попасть в их дом до брака на легальных основаниях.

   – И вещи возьми. Тусовка, считай, с ночевкой, – ухмыляется, но затем киснет, даже плечи его опускаются ниже, – спать будем в разных комнатах, бабка старой закалки.

   Он от этого хмурится, а я ликую. И плотского внимания парня избежать удастся, и будет вся ночь для поисков нужных мне документов.

   – Хорошо, – соглашаюсь, а сама в уме просчитываю свои действия.

   – Умница, малыш, – добреет на глазах Антон и наклоняется.

   Тянется лицом к моим губам, и я, приободренная возможностью избавиться от влияния и деспотизма его отца, благосклонно выдерживаю его поцелуй. Он слюнявый и вызывает у меня отторжение, но я терплю. Наглый язык юркает мне внутрь, и я хочу отодвинуться, но в этот момент о стену стукается резко открывшаяся дверь.

   Я дергаюсь в сторону. Борюсь с желанием оттереть губы, но лишь поворачиваю голову. И застываю, не в силах вымолвить ни слова. На пороге стоит Саид собственной персоной. Мрачно смотрит на меня, переводит взгляд на Антона, и глаза его темнеют.

   – Снова ты, – бычится мой жених, узнав в нежданном госте недавнего участника аварии.

   – Осмелел? – скалится мужчина, но взгляда от меня не отводит.

   Нагло водит глазами по моему телу, даже не скрывается. Я испуганно сижу и молюсь, чтобы он не открывал свой рот.

   Что странно, Антон молчит, только сверлит его исподлобья, но на рожон не лезет. Словно опасается чего-то. На него это не похоже, так что я с удивлением смотрю, как он весь скукоживается, но смотрит волком.

   – Что же надо вам в этой ничтожной конторе, дорогой гость? – язвит парень.

   И я понимаю, что чем-то держит его Саид на крючке. Ведь не просто так тот держит себя в узде. Как он может, конечно, чисто в его стиле. Не может все равно не прыскать ядом вовсе.

   – Это ко мне, дорогой племянник, – выделяет слово «дорогой» Пётр Юрьевич, родной брат отца Антона, и по совместительству хозяин нашей конторы.

   Странно, но он недолюбливает племянника, а с тех пор, как я стала официально девушкой его родственника, то и на меня косится с подозрением. Так что замираю, чувствуя, как в воздухе надвигается шторм.

   – Ясно, – коротко отвечает своему дяде Антон, затем подхватывает меня под руки и тащит на выход.

   Я и слова вставить не успеваю, как он на ходу кричит.

   – Ненадолго украду свою невесту!

   Даже я слышу, как демонстративно он это говорит. Успеваю заметить, как едва морщится от его голоса Саид, и каким взглядом сверлит меня.

   – Что ты устроил? – недовольно спрашиваю у парня, когда мы уже преодолеваем половину коридора.

   – Переждем тут, пока этот урод не свалит, – цедит слова и нервно взъерошивает волосы.

   Глаза его бегают туда-сюда, будто он о чем-то переживает.

   – У меня куча работы, Антон, – прикрываю глаза и облокачиваюсь о ближайший подоконник, – я все понимаю, конечно, Петр Юрьевич – твой дядя, но не забывай, что еще он – мой начальник, и у меня есть определенные обязанности, а ты своим эпатажем портишь мне репутацию.

   Я талдычу это ему уже в сотый раз, и как обычно, все как об стенку горох.

   – Не парься, – как всегда отмахивается, не воспринимая ничего в моей жизни всерьез, – после свадьбы работать не будешь, денег и так хватает.

   – Это не обсуждается, – одергиваю пиджак, сдерживая тремор рук, хочется врезать ему посильнее, да вот только повсюду камеры, – ты делай, что хочешь, а вот я работу не брошу.

   Он усмехается, но, к его счастью, молчит.

   – Все, – качает быстро головой, – я побежал, у меня еще встреча с парнями, а ты смотри, дождись, пока он уйдет, и только потом возвращайся. Не нравится мне этот тип, не смей оставаться с ним наедине.

   Ревность это с его стороны или нет, но мне не нравится. Я открываю, было, рот, чтобы возразить, но он уходит, резво сбегая по лестнице. Так что я пару раз выдыхаю и, конечно же, все делаю по-своему. Еще чего, ждать, пока закончится встреча. У меня итак слишком много дел.

   Возвращаюсь на свое рабочее место, но Наташки все еще нет. Бегает, егоза, видимо, по офису. Я никак не могу сосредоточиться на цифрах в отчете, то и дело гляжу на закрытую дверь в приемную директора. Вообще, странно, что Саид зашел в наш кабинет, ведь дверь приемной соседняя, а вот внутренняя между ней и нашим офисным местечком – просто случайность. Но шефу так даже удобней, не нужно маячить в коридоре, чтобы проверить, как у нас идут дела.

   Погружаюсь в таблицы и данные по предыдущему объекту, теряясь во времени. И тут меня вырывает из рабочего гипноза резкий щелчок пальцев в полной тишине.

   Я подпрыгиваю и перевожу взгляд. Саид.

   – Вечером, – четко выговаривает, буравя своим бездонным черным взглядом, – не забудь.

   Я не могу вырваться из плена его глаз, часто дышу и тревожусь, что кто-то может войти. И прервать наше уединение. Сердце готово выпрыгнуть из груди, в животе летают бабочки, а я в ступоре сижу.

   – Я еще думаю, – говорю вопреки своему желанию, но мне приятно видеть на его лицо досаду.

   Он подходит ближе, наклоняется и тыльной стороной ладони оглаживает мою щеку.

   – Думай лучше о том, что надеть, – демонстративно заглядывает в вырез моей блузки и улыбается, – я люблю женственных девушек, платье будет тебе к лицу.

   – Не имею привычки иметь платья в гардеробе, – вру без сомнений, замечаю, как что-то блеснуло после моих слов в его глазах.

   – Намёк понял, – отстраняется и с ухмылкой потягивается.

   – Никакой это не намек, – бешусь, что он все выворачивает в свою пользу и так, как ему вздумается, – я приду, но только для того, чтобы окончательно расставить всё на свои места, и не вздумай открыть свой рот…

   Шиплю, разъяренная, что он приперся ко мне на работу и неизвестно о чем говорил с начальством.

   – Тихо, дикая кошка, тихо, – поднимает руки, словно сдается, а меня прорывает еще больше.

   – И нечего вламываться в мой офис, как к себе домой.

   – Ты меня удивила, кстати, – оглядывает кабинет, как ни в чем не бывало, – я и не знал, что ты тут трудишься. Я здесь по рабочим делам вообще-то. В конце концов, не весь мир вокруг тебя вертится.

   И улыбка его мне не нравится.

   – В смысле, не знал? – с подозрением смотрю на него, – ты же про начальство мне намекал «там».

   Последнее говорю таким тоном, чтобы он не вздумал произнести это слово здесь. Саид хмурится, видимо, как и я, не понимая, что происходит. Но сказать ничего не успевает. Открывается дверь, и на пороге появляется довольная мордашка Натальи.

   – Ой, а что это тут у вас? – спрашивает так, словно знает наш с ним секрет, но я отгоняю эти мысли из головы, – и где Антон?

   Проходит к себе за стол, и мне кажется, будто она вытирает кожу у губ. Вид такой довольный, будто целовалась с кем-то.

   – До свидания, – холодно произносит Саид и уходит, кидая мне выразительный взгляд.

   На удивление, Наташа весь день молчит. Думает о чем-то своем, а мне и на руку. К вечеру головная боль утихает, и выхожу я с работы с благостным облегчением.

   Вот только напряжение не отпускает. Ни в пути до квартиры, ни внутри душа. Зато вода смывает усталость дня и дает мыслям ясность. Протираю запотевшее зеркало и с неудовольствием отмечаю темные круги под глазами. Сказывается бессонная ночь.

   Сушу волосы и тянусь к гардеробу. Перебираю вещи, а затем прихожу в себя. Смотрю на выбранное платье и встряхиваю головой. Что я творю? Наряжаюсь ради этого неотесанного грубияна? Еще чего. Решительно запихиваю его обратно в шкаф, и тут раздается звонок в дверь. Запахнув посильнее банный халат, подхожу к двери.

   – Кто? – спрашиваю с подозрением, чувство какое-то тревожное.

   – Доставка, – говорит парень в красной униформе.

   – Я ничего не заказывала, – открываю дверь и говорю курьеру, что он ошибся адресом.

   – Это подарок, – парень поправляет кепку и вчитывается в бланк, – от Саида, здесь так написано. В общем, распишитесь здесь.

   Протягивает мне листок, я расписываюсь машинально, и мне вручают пакет, внутри которого подарочная коробка.

   Догадываюсь, что внутри. Раскрываю с каким-то предвкушением, но опаской. Сверху все накрыто плотной шуршащей бумагой. Отодвигаю, сверху лежит ткань. Платье. Длинное, элегантное, черное. Любуюсь им, глажу приятное на ощупь совершенство. Затем замечаю, что под ним лежит что-то еще. Туфли на высокой шпильке. Руки так и тянутся примерить все это великолепие, но я только поджимаю губы и складываю все обратно. Напяливаю на себя джинсы, толстовку, смотрюсь в зеркало на не накрашенное лицо и киваю. Я готова. Подхватываю пакет, намереваясь вернуть неуместные подарки, и вызываю такси.

ГЛАВА 7

Внутрь клуба захожу с чувством дежавю. В прошлый раз с Антоном, в этот раз одна. Общее одно – что в прошлый раз, что сегодня, я борюсь с желанием развернуться и убежать.

   Замечаю Саида, стоящего у стойки. Он с первой секунды ловит мой растерянный взгляд у порога, и идет тараном прямо на меня.

   – Плохая кошечка, – начинает он встречу с фамильярности, – с характером.

   Обводит нечитаемым взглядом мой неординарный прикид и цокает.

   – Будем учиться послушанию, – выдает он возмутительно и затем берет меня под локоть, тянет на второй этаж, – моя женщина всегда должна слушаться. Если я говорю надеть платье, значит, что?

   – Значит, ему надо пойти в задницу, – и это я еще мягко говорю, без крепкого словца.

   – И ругательств это тоже касается, – сжимает ладонь на моей талии.

   Я прикусываю язык, сдерживая шипение. Сначала нужно разобраться, как заставить его молчать. Терпение, Рита, терпение. Не гляжу по сторонам и не замечаю, как мы оказываемся внутри стеклянной кабинки.

   – Повар приготовит наш фирменный стейк, – не затрагивает опасную тему, но я этому не рада, – считай, что это наше первое свидание.

   – Еще чего, – фыркаю, вот же самоуверенный и непробиваемый тип.

   Он на это ничего не отвечает, только глядит так выразительно. Со смыслом. «Принадлежишь мне, только сама об этом не знаешь». Знаю я такой тип мужчин. Самый неприятный.

   Сижу вся на нервах, оглядываюсь по сторонам, высматривая сквозь стекло кабинки людей. Боюсь встретить кого-то из знакомых Антона.

   – Снаружи нас не видно, – по-своему интерпретирует мои метания Саид, – специальное стекло, весьма удобно.

   Но меня это не успокаивает. Ведь мне еще возвращаться домой, проходить сквозь толпу.

   – Давай ближе к делу, – терпения у меня не хватает, – что ты хочешь за свое молчание?

   – А во сколько ты оцениваешь себя? – отвечает вопросом на вопрос и сбивает тем самым меня с толку.

   – Мне не нравится поворот нашего разговора, – хмурюсь, неприятно ощущать себя в западне, но за последние месяцы уже не привыкать.

   Так что я принимаю его грубый напор с хладнокровием.

   – Я не буду играть с тобой в закулисные игры, – замираю, выравнивая дыхание, – либо говори свои требования, либо я ухожу.

   Беру пакет и демонстративно ставлю на стол.

   – И забери подарки, – вижу, как недовольно узятся его глаза, – это неприемлемо.

   – Спать со мной, значит, можно, а подарки принимать нет? Не достоин, а, Рита? Или Жанна? Какое твое настоящее имя?

   Вижу, что мой отказ задевает его, глаза темнеют, желваки на скулах перекатываются.

   – Жанна? – говорю я с недоумением, не понимая его предъявы, – ты стукнулся головой?

   – А, – понятливо и как-то глумливо улыбается, но глаза остаются холодными, – шифруешься? Жених все же не знает, что ты проститутка? Как же вы тогда познакомились? Я-то думал, что он, как и я, был твоим клиентом. Надо же. Думал, девочка скрывает от женишка, что не завязала с любимым делом. А тут вот оно что. А ты прожженная.

   Я открываю рот, словно рыба. Пытаюсь вдохнуть воздуха, но только давлюсь слюной и начинаю кашлять. От натуги на глазах выступают слезы, и я тянусь за стаканом воды.

   – Хам, – наконец, выдавливаю из себя и, хватая пакет, что есть сил луплю его по лицу.

   Его голова дергается, но сам он остается неподвижно сидеть. Как в замедленной съемке смотрю, как медленно он поворачивается и в это же время встает. Чувствуя, что надвигается буря, поспешно вскакиваю, бросая злополучный пакет. Он стукается об пол, а я, путаясь в ногах, пытаюсь вырваться из замкнутого пространства.

   – Куда же ты собралась, кошечка, – меня перехватывают, не успеваю я сделать и шагу на выход.

   Голос мне мерещится зловещим. Жесткая хватка на талии и тяжелое мужское дыхание сзади заставляют меня замереть. Время словно останавливается. И я закрываю глаза, чувствуя страх.

   – Отпусти, – брыкаюсь, боясь обернуться.

   Но мне не дают сделать ни капли движения.

   – Что ж, – говорит, что странно, спокойно, – не учел, что даже у таких бывает гордость, мой косяк, так что за удар прощаю, считай, что это месть за мое хамство.

   И тут в моей голове начинает складываться пазл.

   – Не поняла, – тело расслабляется, я усмехаюсь, а затем истерически смеюсь, – ты что, и правда, считаешь, что я – проститутка?

   Затем осекаюсь, понимая, что почти прокричала это. Кручу головой, но никто вроде в сторону нашей кабинки не смотрит.

   – Я три раза приходил в Лилию, – дергается его верхняя губа, затем прикусывает мочку моего уха.

   По телу приятная дрожь. Затем продолжает.

   – И угадай, с кем каждый раз провожу по несколько часов, м? – улыбается так, словно все понимает, – все еще хочешь продолжать отрицать род своей деятельности?

   Я хмурюсь, в моей голове все переворачивается.

   – Ты гонишь? – единственное, что могу выдавить из себя, затем толкаю его в грудь, – вообще-то это я – клиент клуба, и ты – мой заказ. Все моих три похода. Так что не надо тут переворачивать все с ног на голову.

   Вижу, как напрягаются его мышцы. Темнеет взгляд. Бешено бьется на шее вена.

   – Не смешная шутка, кошечка, – гладит пальцем мою щеку, плотоядно глядя на мои губы.

   Я дергаю головой. Не желаю, чтобы он касался меня. Чувствую себя грязной. Словно на меня ушат помоев вылили.

   – Ты серьезно? – замечает мое оцепенение и только потом тон его становится не шутливым.

   Отстраняется от меня, наконец, облокачивается о стол и скрещивает руки на груди. На лице активная работа мысли. Через минуту мрачнеет на глазах, мне даже кажется, что опускаются уголки глаз. Смотрит на меня пристально, будто рентгеном сканирует. Но я взгляда не отвожу. Не вру.

   – Это ничего не меняет, – приходит он к решению и кивает, – насчет такого странного стечения обстоятельств я еще разузнаю, и поверь, кошечка, проверю твои слова, не думаешь же, что поверю тебе на слово?

   – Мне плевать, – фыркаю, еще чего, чхать хотела я на то, что он думает обо мне.

   – Не дерзи, – хватает меня рукой за шею и слегка сжимает, не так сильно, чтобы мне было сложно дышать, а скорее указывая, кто здесь главный, – как я и сказал, значения это не имеет, клуб ведь ты посещала.

   Последнее шепчет мне в ухо, отчего волосы слегка колышутся от его горячего дыхания.

   – Как и ты, – ядовито улыбаюсь, но кисну от того, что он и сам клиент.

   Хотя понимаю, что нет разницы, клиент он или работник. Он знает Антона. И это большая проблема.

   – Но у меня ведь нет жениха, – выдыхает у моих губ.

   Я молчу, понимая, что он прав. Но вспоминаю женщину, с которой видела его в день аварии. И не успеваю, как следует подумать, как слова вылетают изо рта быстрее.

   – Но женщина-то у тебя есть, – чувствую превосходство, желаю стереть с его лица эту самодовольную ухмылку, – ну та, постарше, которая из магазина вышла в тот день, когда вы с Антоном поцапались. Или будешь отрицать? Альфонс.

   Оскорбление вырывается непроизвольно, само. Но я не жалею, от этого внутри растекается облегчение. Он молчит, только изгибается смоляная кустистая бровь. Затем вижу, как слегка дрожат его губы, он запрокидывает голову и хохочет. Все громче, даже грудь вибрирует от силы его смеха. Затем он затихает, упирается лбом в мое плечо, и говорит.

   – Это моя мать, – поднимает голову, утирает слезы и лыбится, – так что не придумывай в своей миленькой головке то, чего нет.

   И вся веселость с меня слетает шелухой. Хреново.

   – Неважно, – пытаюсь отстоять свою позицию, – хочешь сказать, что у тебя никого нет?

   Верчу головой, словно хочу найти ту самую, перед которой он не хотел бы раскрывать свои секреты, но ожидаемо ничего не нахожу.

   – Невесты нет, – присаживается снова на диванчик, – постоянной подруги тоже, так что косяковая у нас только ты.

   Хлопает по своей коленке, намекая мне присесть, и я подчиняюсь, ощущая, что проиграла битву.

   – Ну, в том, что мы оба не работники дома плотских утех, разобрались, – тянется к бокалу коньяка, – вернемся к главному вопросу, жених твой, как я погляжу, не в курсе, чем занимается его невестушка, так что…

   Выпрямляю спину и слушаю.

   – Если хочешь сохранить нашу порочную связь в тайне до свадьбы, – говорит спокойно, будто не рушит сейчас мою жизнь, – ты переходишь в мое владение.

   Я молчу, с трудом перевариваю его слова, сглатываю и решаю спросить.

   – На какой срок? – сжимаю руками свои колени, чтобы сдержать их тряску.

   – А когда у тебя свадьба? – интересуется, а сам поглаживает своей лапищей мое бедро.

   – Через месяц, – цежу сквозь зубы, ненавидя свое тело за то, что томно откликается на его грубые прикосновения.

   – Значит, весь этот месяц будешь моей, – прикусывает кожу на шее, и я сжимаю ноги, чтобы уменьшить давление между ног, – а потом спокойно выйдешь замуж за своего тюфяка и будешь женой богатенького мажора всю оставшуюся жизнь. Ну, или сколько ты там планируешь.

   – Хорошо, – презираю себя за это вынужденное согласие, но это только в фильмах главная героиня бьет всех по яйцам и только раззадоривает тем самым героя, в жизни же все не так.

   – Не парься, кошечка, – добавляет, добивая меня все больше, – слово я свое сдержу, не трахаю, знаешь ли, замужних бабёнок. Принцип у меня такой.

   А вот чужих невест топтать можно, думаю про себя. Но вслух не произношу, не хочу развивать дискуссию. Скорее бы домой.

ГЛАВА 8

Следующее утро начинается для меня так же хреново, как и предыдущее. Снова из-за бессонницы, вот только по другой причине. Будущая встреча с родственниками Антона не сулит мне ничего хорошего. Только утянет меня в это гнилое болото еще больше.

   Так что прихожу я на работу опять убитая. Темные круги под глазами не удается замазать даже тональным кремом, так что я просто забиваю. Подхожу к кабинету, как слышу приглушенный голос Наташи.

   – Не парься, никто не узнает, – тон игривый, словно говорит с любовником, – и она тоже.

   Последнее заставляет меня насторожиться. Я осторожно подхожу к полуоткрытой двери и замираю.

   – Давай сегодня, – вижу, как она сидит на своем стуле и болтает туфелькой, – оу, да ты выдумщик еще тот.

   На этом разговор заканчивается, и я, более не скрываясь, захожу. Коллега дергается, будто я застукала ее за чем-то непотребным. Хотя уверена, что даже если бы я зашла в разгар ее секса, то ее бы это точно не смутило.

   – Сегодня ты вовремя, – улыбается немного нервно, стряхивая пепел с сигареты.

   – Фу, ты снова накурила, хоть бы окно открыла, – поднимаю голову, тревожно смотря на пожарные датчики, – хочешь, как в прошлый раз?

   Месяца полтора назад была такая ситуация. Нас эвакуировали из здания, приехали пожарные, ажиотаж, а потом шеф влепил нам обоим штраф.

   – Не загоняйся, – прищуривает правый глаз и делает новую затяжку, – они не работают, сегодня охрана приходила, предупреждала, после обеда починят.

   – Окно открой, вонь несусветная, – морщусь и занимаю свое место.

   Ни кофе, ни чай не помогает, я вся трясусь и никак не могу сосредоточиться на работе.

   – Ты решила обратить внимание на Колю? – интересуюсь невзначай в разгар рабочего дня, когда чуть легчает.

   – Что? – изгибает она свои брови.

   – Я утром услышала твой разговор, насчет свидания, – замечаю, как она хмурится, а затем светлеет.

   – А, да, – улыбается, перебирая свои маркеры в руках, – последовала твоему совету.

   И улыбается так мечтательно, что я нагибаюсь над столом и шепчу.

   – Оу, оу, – еле сдерживаюсь, чтобы не начать смеяться, – у кого-то был секс?

   Она поджимает губы, но я вижу, как они дрожат, а затем она не выдерживает и растекается лужицей.

   – Это было божественно, Рит, а… – осекается, ловя мой взгляд, на полуслове, – это был лучший секс в моей жизни.

   Я не обращаю внимания на ее озабоченный чем-то взгляд, смотрю на часы. Вот-вот заедет Антон, так что я вся, как на иголках.

   «Жду на улице». Приходит от него сообщение. Впервые не поднимается сам, но я отодвигаю лишние мысли подальше. Проверяю сумку, одноразовые перчатки на месте, так что выдыхаю с облегчением.

   – Чего так долго? – весь какой-то дерганый, он коротко целует меня в щеку и садится за руль.

   О галантности он и не слышал.

   – Пять минут всего прошло, – отвечаю таким же тоном, присаживаясь на переднее сиденье.

   – Кончай мне свой характер показывать, – шипит он сквозь зубы, и нажимает на газ, – сейчас переоденешься и чтоб улыбка до ушей, бабка моя довольна остаться должна.

   Я помалкиваю, но внутри бурлит вулкан. Ядреная смесь, но я сдерживаю себя.

   – Не переживай, – фыркаю, – буду вести себя, как ты. Прям зеркалить.

   – То-то же, – улыбается, не понимая моей иронии, – все-все, не психуй, малыш.

   Берет мою руку и поглаживает, подносит к губам и целует. В романтике иногда ему не откажешь. Умеет делать красивые жесты.

   – Я не психую, это ты на взводе, – пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну, знакомый двор пестрит красками.

   – Через часика два заеду за тобой, – останавливается, поглаживает мое плечо, – тебе хватит?

   Ну, учитывая, что желания ехать и вовсе нет, киваю. Не наряжаться же, как на праздник.

   Забегаю в подъезд и не замечаю, как следом залетает кто-то еще. Лишь ощущаю дыхание за спиной. Тело покрывается мурашками, и я решаю не рисковать, взбегаю по лестнице, игнорируя лифт. И тут на одной из площадок мне зажимают рот. Я мычу, глаза навыкате, руками пытаюсь отцепить чужую руку, а ногами лягнуть обидчика. Но силы не равны.

   – Ссс, – шипят сзади, когда мне удается лягнуть его по голени, – тихо ты, дура.

   А голос-то знакомый. Убирает руку с моего лица, и я, наконец, оборачиваюсь.

   – Саид? – неверяще спрашиваю.

   В этой толстовке с капюшоном, задвинутым на лоб, и спортивках его не узнать. Будто гопник из подворотни.

   – Я это, я, – мужской баритон вызывает по всему телу будоражащие мурашки.

   – Как ты узнал, где я живу, – делаю шаг назад, – впрочем, неважно, убирайся, ты не вовремя.

   Чувствую себя в западне. С одной стороны Антон наседает со своей семейкой, с другой он – мужчина с умелыми руками и крепким…хм, сжимаю бедра, ощущая, как между ног возникает томление.

   – У нас уговор, кошечка, – улыбается, оглядывая мой прикид, – а в ролевые игры мы с тобой еще не играли, ммм, ты просто училка из порно в этом наряде.

   Я опускаю взгляд и краснею. Узкая юбка-карандаш с боковым разрезом, блузка с глубоким вырезом. Рефлекторно прикрываю ладошкой грудь, на что он лишь глумливо щурит глаза.

   – Не сегодня, – разворачиваюсь и бегу, пересекая пролет.

   – Так и быть, – следует за мной следом, – сегодня по классике.

   – Я же сказала, – открываю поспешно дверь, забегаю и пытаюсь быстро ее захлопнуть, но между ней и косяком встревает мужская нога, затем рука, так что я проигрываю эту битву, – сейчас я занята, давай отложим это до завтра?

   – У меня член дымит, кошечка, – слышу, как захлопывается дверь и проворачивается в замочной скважине ключ.

   Не думая о последствиях, я нагибаюсь, чтобы снять туфли, и он пользуется моментом. Прижимается к ягодицам, и я чувствую, насколько сильно у него стоит. Стону, пытаюсь отодвинуться, но все без толку.

   – Эта поза мне тоже нравится, – делает вращательные движения бедрами.

   – Похотливое животное! – встаю в полный рост, бью его по рукам и делаю поворот вокруг своей оси, – я серьезно, Саид, через два часа за мной заедут, семейная встреча, никак не могу пропустить.

   Мышцы на его руках напрягаются, челюсть сжимается, а глаза темнеют.

   – С его родственниками? – голос не сулит ничего хорошего, жесткий, холодной, уничижительный.

   Я киваю, он пару минут смотрит, не мигая, а затем улыбается, как ни в чем не бывало.

   – Успеется, – и обрушивается на меня поцелуем.

   – Что ты де… – пытаюсь оттолкнуть его, но не выходит, – прекрати!

   Его каменная грудь не поддается, только движется вверх-вниз от биения его сердца. Он прикусывает мою губу, я ойкаю, и он тут же зализывает место укуса. То властный, то нежный, он увлекает меня в мир порока и разврата. Я все еще пытаюсь сопротивляться, но сама не замечаю, как меня берут двумя руками за талию и приподнимают. Я машинально обхватываю его торс ногами, руками крепко вцепляюсь в его плечи. И расслабляюсь. Отпускаю ситуацию.

   – Где у тебя спальня? – спрашивает, прерывая крышесносный поцелуй.

   Я смотрю на него расфокусированным взглядом и не могу понять, что он от меня хочет. Перевожу взгляд на стену, и словно трезвею. Встряхиваю на всякий случай головой, но тут он действует решительно.

   – Так, понятно, – и прикусывает кожу на шее.

   Я ахаю. Раскусил-таки мою эрогенную зону. Ток проходит по нервным окончаниям вдоль позвоночника, приятным томлением отдаваясь в голове. И я снова начинаю дуреть. Прикрываю глаза, слышу, как он что-то отпинывает ногами, несет меня куда-то. И только, когда он мягко опускает меня на кровать, понимаю, что комнату он нашел сам. Тяжело дышу, в ушах бьется барабанной дробью пульс. С трепетным ожиданием смотрю, как он резкими порывистыми движениями снимает через голову футболку. Как пальцы его проворно расстегивают пряжку ремня. Как он единым движением спускает джинсы. И как следом опускаются боксеры, оголяя крепкую плоть, гордо направленную в мою сторону.

   – Большой, – шепчу на грани слышимости, а сама глотаю слюну.

   С последнего секса, казалось, прошла целая вечность. Оттого пульсация между бедер кажется просто невыносимой. Хочется, чтобы пустота была заполнена. Я никак не могу оторвать взгляда от его налитой головки.

   – Настроилась? – в голосе его легкая насмешка.

   Я смотрю ему в лицо и краснею. От его пошловатой и понимающей улыбки все внутри на секунду замирает, а затем движется вскачь. Кровь течет по венам быстрее, заставляя меня чувствовать по всему телу невыносимый жар.

   – Давай только по-быстрому, мне еще душ потом принять нужно, – мои бастионы все же падают, но я пытаюсь сохранить видимость главенства.

   Скидываю юбку, чуть ли не с рыком откидываю в сторону блузку и остаюсь в нижнем белье. Вижу, как он смотрит на меня. Как ласкает взглядом мои формы. И вдруг вспышкой в голове возникает мысль слегка его подразнить. Встаю на колени, прогибаюсь в талии, выпячивая грудь и медленно, давая насладиться ему зрелищем, тянусь к застежке. Расстегиваю и, придерживая чашечки, движением плеч сбрасываю лямки. Знаю, как беззащитно выглядят ключицы, как действует на него этот порочный, но в тоже время невинный вид. Опускаю чуть ниже подбородок и глаза, приоткрываю влажный ротик и облизываю губы. Слышу, как он еле слышно выдыхает сквозь зубы. Рука его тянется к своему члену.

   – Продолжай, – голос у него хриплый, словно он умирает от жажды.

   Но я знаю, чего он хочет в данный момент больше всего. И отпускаю бюстик, открывая обзор на свое богатство. Твердая троечка. Плотные розовые соски напряжены, желают грубой мужской ласки, но никто из нас не спешит. Я даже об ограниченном времени забываю. Настолько увлекаюсь незамысловатой прелюдией.

   Обхватываю полушария и сжимаю их, поднимаю на него глаза и демонстративно провожу языком по белоснежным зубам. Его кадык дергается, жилка на шее пульсирует. Он переводит взгляд ниже, а сам наглаживает свой ствол.

   – Оставь и для меня что-нибудь, – ехидничаю, дразню его, намекая, что может кончить раньше времени.

   На что он только скалится.

   – Не беспокойся, кошечка, тебе хватит, – оставляет за собой последнее слово.

   И я берусь пальцами за резинку трусиков, медленно тяну и вижу, каким жадным взором он наблюдает за действом. И когда на виду появляется моя расщелина, его зрачки расширяются сильнее, отчего глаза кажутся такими черными, будто самая глубокая ночь. Опускаю ткань до колен, затем ложусь на спину, приподнимаю ноги и красиво кидаю мое красное безобразие в его сторону. Он ловит их и прижимает к лицу. Жадно вдыхает и говорит.

   – Течной сукой пахнешь, – грубость его слов меня заводит, отчего я только сильнее извиваюсь на постели.

   Он достает из кармана презерватив, открывает упаковку зубами и равномерно раскатывает его по своему естеству. Я жадно наблюдаю, а затем шире развожу колени, пятками упираясь в матрас, и подзываю его пальчиком.

   – Меньше разговоров – больше дела, – одновременно с моими словами от его веса скрипит кровать, – не томи, считай, игры на этом окончены, так что вознеси меня на небеса хотя бы разок.

   И он с рычанием впивается в мою грудь. Лапает крупными горячими ладонями мои бедра, талию и все, до чего может дотянуться. Ложится на меня, отчего у меня спирает дыхание. Приподнимается на локтях, и я чувствую лоном, как его член упирается мне в промежность. Одно движение – и я буду наполнена до предела. Но он все медлит, только смотрит на меня пытливо. И я не выдерживаю. Дергаю бедрами навстречу, желая самой насадиться на толстый ствол. Уголки его губ дергаются, и он подается ягодицами вперед. Неспеша раздвигает мои створки, давая прочувствовать все неровности его члена.

   – Ах, – выдыхаю, впиваясь ногтями в его спину, и шире развожу ноги, чтобы он вошел до упора.

   – Шшш, – шипит, когда вгоняет себя до самой матки.

   И я больше не сдерживаю себя, рычу, словно оголодавшая самка буйвола, подгоняю его пятками. Наш секс больше смахивает на борьбу, но оттого приобретает большую пикантность. Я не нахожу, где заканчиваюсь сама, и где начинается он. Будто в эту секунду мы – единое неразрывное целое. В комнате витает аромат похоти, слышны только звуки наших влажных бьющихся друг о друга тел, его рычание и мои агонизирующие подвывания. Он берет бешеный темп, яйца его бьются о мои ягодицы, ритмичные шлепки не прекращаются, заводя меня своим распутством все больше. Он ускоряется, а я вот-вот приближаюсь к освобождению. Горячая волна поднимается вверх к средоточию удовольствия, и с очередным ударом его каменного члена пружина внутри меня на секунду сжимается, а затем резко раскручивается, волной поднимаясь вверх.

   – Ааа, – кричу, испытывая самый яркий оргазм в жизни.

   Внутри меня пульсирует его плоть. И он в последний раз крепко вбивает меня в простыни, член его раздувается и потоком извергает накопившееся семя. Пару минут он лежит на мне, затем привстает и снимает наполненный презерватив. Я часто дышу и прикрываю глаза. Двигаться совершенно лень.

   Спустя полчаса поправляю бретель платья и смотрю в зеркало. Черного цвета, элегантное, ничего лишнего.

   – А говорила, что платьев нет.

   Мужская ладонь цепляет бретель и приспускает ее. Я смотрю в отражении, как его губы целуют мое обнаженное плечо. По телу моему бегут во все стороны мурашки. Затем наши взгляды встречаются, и меня словно простреливает током. Ноги слабеют, но сзади мне не дает упасть его твердое тело, снова облаченное в эти хулиганские тряпки.

   – Только для особых случаев, – поджимаю губы и поправляю подол, задернутый его проворными руками.

   – И какой же сегодня? – вмиг холоднеет его взгляд, руки на моих плечах с силой сжимают меня, – что за семейная встреча? По какому поводу?

   Вижу, как сужаются его глаза, но пытаюсь отцепить его руки.

   – Отпусти, останутся синяки, – дергаюсь, и только потом он отступает, предоставляя мне полную свободу.

   Я оборачиваюсь и чувствую, как шелк ткани струится по ногам, приятно холодя кожу. Подарок Антона. Удивительно, что он мог выбрать такую прекрасную вещь. Не могу не надеть. Знаю, какой скандал закатит, даже родственников не постесняется.

   – Празднование помолвки, – вскидываю подбородок, с вызовом смотря на мужчину.

   Парнем его назвать язык не поворачивается. На его лице перекатываются с силой мышцы, глаза метают молнии, но меня не трогают. Я сама испытываю агрессию, готова в любой момент вцепиться в него ногтями. Не знаю, отчего во мне все эти отрицательные эмоции, но они делают сейчас меня живой и воинственной.

   – Что ж, – дергается его верхняя губа, он презрительно кривится, словно проглотил кол, – удачи.

   И разворачивается, резко печатая шаг. Не видит, с какой тоской я смотрю ему вслед. Мне хочется сделать также, но в отличие от него мне предстоит добиться этого самой.

ГЛАВА 9

Антон приезжает минута в минуту, ни на грамм позже.

   – Рад, что ты надела его, хороший выбор, – одобрительно кивает, когда я сажусь рядом.

   – Мог бы и открыть даме дверь, – даже не злюсь, просто констатирую его косяк.

   – В общем, слушай, – игнорирует меня, видимо, не хочет ругаться, – бабуля любит джаз, не одобряет татуировки, так что о своей не распространяйся.

   Я прикладываю руки к животу, словно мысленно глажу перо, которое набила еще в подростковом возрасте втайне от родителей. И слушаю дальше.

   – Запоминай. Ты любишь растения, мечтаешь разводить редкие сорта, предпочитаешь домашнюю выпечку покупной, по клубам не ходишь, любишь чистоту.

   – Ты где это вычитал? В журнале «Идеальная Жена?» – язвлю.

   Журнала такого нет, просто требования его родственницы немного, хм, смешны. Не на рынке же невесту покупают. Зубы, руки целы, в детородном возрасте, к размножению готова. Даже смешно на секунду становится.

   – Не вздумай ляпнуть это при ней, – уже сквозь зубы цедит.

   Дальше мы едем молча, хотя я чувствую, что все больше его охватывает нервозность.

   – Что не так? – не выдерживаю, его страх действует мне самой на нервы.

   – Прошу тебя, давай сегодня без выкрутасов, – сдерживает свою натуру и агрессию, кажется, что очень уж важна ему эта встреча.

   – Говори начистоту, – не отступаю, желаю знать всю правду.

   Не выдерживает, бьет ладонью по рулю.

   – Ты должна ей понравиться, – выдыхает, пытаясь обрести спокойствие, – тогда она одобрит наш брак и официально впишет меня в число наследников.

   – Разве не твой отец владеет всеми вашими активами?

   Вспоминаю, что вообще когда-либо слышала об их семействе, но о женщинах нигде не упоминается.

   – Он владеет акциями холдинга Севиевых, все остальное принадлежит ей, – поджимает губы, словно недоволен этим фактом, – когда умер дед, все завещал ей, так что распределением зоны ответственности занимается она.

   – Так ты боишься попасть в опалу, – усмехаюсь и отворачиваюсь к окну.

   Как банально. Всегда замешаны деньги. Неужели они стоят чужих жизней?

   – По твоим рассказам, не очень-то она похожа на бизнес-леди, скорее домашней такой бабулей кажется, – все-таки поворачиваюсь к нему снова.

   – Все сложно, – ограничивается он двумя словами, и дальше мы едем молча.

   И когда паркуемся в их семейном особняке, я снова замираю в восхищении. Все же дом действительно прекрасен.

   – Скоро и мы здесь будем жить, – неправильно толкует мой взгляд Антон, а я не спорю.

   Время закрыть рот на замок и больше слушать, смотреть по сторонам. Внутри меня плещется надежда на адекватность его старшей родственницы. Не исключаю варианта, что удастся как-то договориться с ней. Дверь нам открывает