Оглавление
АННОТАЦИЯ
На страницах книги появляются эльфы и инопланетяне, молодая актриса и наёмный убийца. Их истории рассказаны в разных жанрах. Это и почти реализм, фэнтези и космическая фантастика. Объединяет такую пёструю смесь юмор и котики. Всё для хорошего настроения!
А ещё в сборнике рассказы про котёнка Рыжика для ваших детей или внуков если им от пяти до одиннадцати лет.
ЧАСТЬ 1. Почти реализм: Юмор
ГЛАВА-РАССКАЗ Её лучшая роль
В театре были две Маруси. Обе красавицы – стройные, грациозные, сексуальные, с голубыми большими глазами. Обе – девушки с характером, с чувством собственного достоинства, уверенные в своей исключительности, злопамятные интриганки. Обе любили театр.
На этом сходство кончалось. Одна Маруся была начинающая актриса, а вторая – взрослая, опытная сиамская кошка. Актриса выбрала себе этот вариант имени сама ещё до прихода на сцену, чтобы так выделиться среди Маш и Марий. Кошке дала имя костюмерша Томочка, когда подобрала котёнком у служебного входа холодным весенним вечером. Маруся-кошка жила в театре с самого рождения уже лет шесть и считала своим домом. Маруся-актриса пришла работать сюда недавно и изо всех сил пыталась пробиться в примы.
Актрису страшно раздражало, что её и кошку зовут одинаково. Она попыталась в первые же дни своего прихода в театр избавиться от сиамки, но оказалось, что поклонников у Маруськи больше.
– Оставь кошку в покое, - посоветовал Марусе Юрик, главный характерный актёр труппы. – Её любит не только Томочка, но и главреж. Так что скорее вылетишь ты, чем она. Тем более, ты легко, говоришь, найдёшь себе другую работу, а Мусечке жить негде.
Маруся отступила и решила игнорировать кошку. Но сиамка её неприязнь запомнила и принялась мстить. То сядет на её вещи и шипит, когда Маруся протянет к ним руку, то погадит ей в туфли. Маруся уже стала всё прятать в шкафчик и запирать на ключ. Но больше всего она ненавидела сиамку за попытки помешать ей в актёрской карьере.
Надо сказать, что Маруся талантом не блистала и если бы не её эффектная внешность, то играть на сцене вряд ли бы пришлось. Потому роли Марусе доставались второго, а чаще третьего плана. Скажем так – на подтанцовке. И те редкие эпизоды, когда на сцене она была одна, Маруся особенно ценила. И пусть реплика была чуть длиннее пресловутого «Кушать подано!», но от множества взглядов, направленных в тот момент на неё, Маруся ловила такой кайф! Это было видно по сиянию глаз, пружинистой походке, внутреннему огню, что чувствовали зрители. Она срывала аплодисменты, запоминалась и даже получала цветы, выходя на поклон.
И Маруська решила ударить по самому больному! Сиамка взяла манеру именно в момент, когда Маруся собиралась произнести коронную реплику, выходить на сцену. Не спеша, грациозной походкой кошка выплывала из-за кулис, бродила между декораций, присаживалась на самом освещённом месте и принималась тщательно себя вылизывать, вытягивая лапки, как балерина. И всё! Она становилась королевой сцены! Реплику актрисы уже никто не слышал! На Марусю никто не смотрел. Отвлечь зрителей от сиамской кошки не смогла бы даже Мэрилин Монро, что уж говорить про неопытную провинциальную актрису.
Особое коварство сиамки Маруся видела в том, что делала это кошка не всегда, а потому пожаловаться не получалось. Но теперь, выходя на сцену, актриса каждый раз ждала подвоха, высматривала Маруську за кулисами. Оттого держалась скованно, драйва не было, и то единственное достоинство, что было у Маруси, продемонстрировать не удавалось.
Однажды Маруся наконец получила главную роль в новой пьесе местного автора. Играть ей предстояла четвёртую жену пожилого богатого бизнесмена. Слов там было мало, внешность Марусина соответствовала, а свойственное ей переигрывание вполне вписывались в глупость и манерность персонажа.
Маруся так горела предстоящим спектаклем, что наконец смогла полностью игнорировать происки кошки. Актриса была выше этого! Маруська была озадачена и на время затаилась. И вот настал день премьеры…
Пьеса была скорее производственная драма, и Маруся выходила на сцену не так часто, как ей хотелось бы. И скоро она почувствовала, что зрители её ждут! Каждый раз она ощущала оживление, жадное внимание, направленное на неё из темноты зрительного зала. Мужчинам нравилось смотреть на длинноногую фигуристую блондинку в откровенных сексуальных нарядах, женщин веселила её манерность и глупость. Кошки не наблюдалось и Маруся была счастлива, её несло на волне адреналина. Правда, игра её была несколько однообразной. Надутые губки, закатывание глаз, сексуальное придыхание и чрезмерно театральные жесты – вот и все краски, что были в её арсенале.
Но вдруг зрители и партнёры были приятно поражены внезапно прорезавшимся реализмом в её игре. На просьбу блондинки жены купить шубу, супруг, испытывающий финансовые рудности, пытается подсунуть ту, что осталась от предыдущей супруги. Он разворачивает шубу, предлагая примерить, и на лице героини появляется непередаваемая смесь брезгливости и ненависти. Она с трудом справляется с эмоциями, вновь возвращая на лицо маску наивной блондинки, но предчувствие чего-то нехорошего явственно повеяло в воздухе.
Маруся по сценарию должна была с радостью принять подарок и узнать о том, что шуба не новая только позже, от прислуги. Ей нужно было просто примерить «обновку» и уйти в ней со сцены. Но когда «супруг» развернул её, Маруся словно очнулась от прекрасного сна. Коварная Маруська напомнила о себе! Вся подкладка была испещрена кошкиной шерстью! Марусе показалось даже, что шуба подванивает! Она попыталась справиться с собой и продолжить действовать по сценарию. Они с супругом слегка переместились так, чтобы оба были лицом к зрителям, когда Маруся наденет шубу.
Здесь должна была последовать слегка эротичная сцена, когда помогая одеваться, пожилой супруг щупает Марусины прелести. До сих пор в этот момент на репетиции Маруся глупо хихикала, постанывала, откидывала голову партнёру на плечо, демонстрируя свою красивую шею. Но сейчас, когда подкладка почти коснулась её по большей части обнажённого тела, Марусю внезапно передёрнуло, она резко крикнула:
– Нет! – и отпрыгнула от мужа.
– Дорогая, ну что ты? – партнёр, который знал, что должно происходить по сценарию, сделал шаг к ней, пытаясь всё-таки запаковать Марусю в злополучные меха.
– Нет! – отступала Маруся, тыкая пальцем в подкладку. – На ней …чьи-то волосы!
– Ну какие ещё волосы? Что ты выдумываешь. Надевай! – партнёр повысил голос, пытаясь вернуть Марусю к сценарию, и попытался накинуть шубу ей на плечи.
– Ах, кажется?! – Маруся швырнула осточертевшую шубу куда-то в сторону кулис и заорала в полный голос. – Ты пытаешься мне подсунуть ношенную дрянь, и выставить меня слепой дурой?!
Следующие пять минут зрители наслаждались реалистичной сценой семейного скандала. Маруся выплёскивала на партнёра всю накопившуюся ненависть к гадкой сиамке, проговаривая при этом на автомате все те фразы, что обычно слышал её любовник, когда пытался сэкономить на подарках.
Актёр, игравший её мужа, имел за спиной опыт трёх не слишком удачных браков, и ему тоже было что сказать. Они импровизировали, не подбирая слова, удаляясь всё дальше от написанного сценаристом. Зрители наслаждались сценой, проникаясь искренним сочувствием к персонажам.
«Вот козёл!», - думали зрительницы, до этого не симпатизировавшие Марусиной героине, а сейчас вполне разделявшие её возмущение наглым обманщиком.
«Вот стерва!», – с долей восхищения думали мужчины. – «Темпераментная! Просто огонь!»
Зарево скандала прекратил Юрик, ждавший своего выхода и начавший энергично жестикулировать из-за кулис. Заметившая его Маруся резко замолчала, окинула не ожидавшего этого партнёра по сцене высокомерным взглядом, холодно произнесла:
– Жду новую шубу!
И походкой от бедра ушла со сцены.
Следующий раз Маруська вмешалась в Марусину игру во время очень ответственной сцены! Героиня собиралась отравить мужа, но потом передумывала. На репетициях эти сомнения сыграть достоверно Марусе никак не удавалось. В глубине души она искренне не понимала, почему героиня мучается сомнениями. Яд, как убеждал подговаривавший любовник, обнаружить будет невозможно. Она единственная наследница, о чём тут ещё раздумывать?! Она произносила всё, что написал автор, но как-то без огонька, неубедительно.
И вот говоря на публику всё, что положено, о том, какой качественный яд сейчас она вольёт мужу в глинтвейн, Маруся подходит к скрытому от зрителей декорациями столику, протягивает руку, но внезапно, изменившись в лице, отдёргивает её.
Зрители уже ждавшие, как эта глупая стерва возьмёт яд, удвоили внимание, наблюдая, как Маруся то шагнёт, то отступит, то протянет руку, то отдёрнет. При этом она явственно побледнела, хмурилась, что шептала и кусала губы.
«Удивительно, как реалистично она играет внутреннюю борьбу. А на репетициях ничего из неё выжать не мог!», - удивлялся режиссёр.
Маруся же с ненавистью смотрела на невидную из зрительного зала кошку, сидевшую рядом с вожделенным бутыльком. Сиамка не мигая смотрела на Марусю и демонстративно выпускала когти. Мол, только попробуй, возьми!
– Нет, не могу! – с беспомощной злостью наконец сказала Маруся и махнула рукой. – Не могу отравить его. Это выше моих сил!
И вот уже спектакль движется к финалу. В последней Марусиной сцене слов у неё не было. Она выходит, обнаруживает тело мужа, умершего от инфаркта, молча садится в кресло и о чём-то думает. Что там происходит дальше, после её ухода, Марусю особо не интересовало.
И вот, сделав первый шаг на сцену, Маруся видит, что рядом, высоко подняв хвост, идёт Маруська. Маруся чуть не сбилась с шага. «Ну нет, гадина, сегодня я тебе не уступлю!» - подумала она и постаралась грациозностью не уступить сопернице.
Зрители заворожённо наблюдали, как по сцене движутся два грациозных существа – медленно, плавно, неторопливо, с великолепным презрением к окружающим.
Кошка запрыгнула на диванчик и потянулась. Маруся потянулась и села в кресло. Сиамка вытянула лапку и принялась её вылизывать. Маруся подняла как в канкане длинную золотистую ногу и ласкающим жестом провела по ней рукой.
Этот женско-кошачий батл продолжался недолго, но стал самым ярким моментом спектакля. Об этой режиссёрской находке назавтра написали все критики, а про Марусю сказали: «На сегодня это лучшая роль молодой актрисы!»
Маруська же равнодушно принимала подношения режиссёра, но вновь выходить на сцену отказывалась.
ГЛАВА-РАССКАЗ Иван Петров и плохие приметы
Иван Петров не верил в плохие приметы: вставал с левой ноги, дела начинал в понедельник, хладнокровно рассыпал соль и никогда не «присаживался на дорожку». Он отдавал долги вечером через порог, из-за чего соседи одалживали ему всё реже, хоть Иван всегда возвращал взятое вовремя. Никогда не сплёвывал через левое плечо и пугал чёрных котов решительным шагом и взглядом глаза в глаза. А всё потому, что жил по улице Пушкина 13, на тринадцатом этаже, в сто тринадцатой квартире. И ничего с ним не случалось!
Но однажды Иван влюбился в девушку, которая была очень суеверной. Она выкинула почти все его чашки и тарелки (три!) из-за того, что на них сколы и маленькие еле заметные трещины. Запрещала Ивану есть с ножа и никогда не садилась за стол на угол. Отказывалась выходить за него замуж из-за того, что категорически не хотела проживать по адресу дом тринадцать, квартира сто тринадцать.
Желая доказать любимой, что плохие приметы – это глупые суеверия, Иван Петров в один из понедельников принёс домой чёрного котёнка и дал ему имя «Тринадцатый». И вот тут-то мироздание ему показало! Котёнок нагадил на планшет, изодрал пятитысячную купюру, разбил последнюю незабракованную любимой чашку, исцарапал и погрыз новые кожаные мокасины. Иван стал постоянно опаздывать на работу, так как Тринадцатый любил воровать и прятать его носки. Причём не сразу пару, а по одному из каждого набора.
Любимая поссорилась с ним, не поверив, что царапины на спине – это если и следы страсти, то не соперницы, а котика. Но терпение Ивана лопнуло, когда, встав ночью попить, он запнулся о бросившегося ему под ноги Тринадцатого, упал на журнальный столик и сломал не только мебель, но и собственную конечность. Только это помешало ему выкинуть на улицу мелкого негодяя.
Услышавшие грохот соседи вызвали «Скорую» и Ивана увезли в больницу. Хоть Иван и был зол на «маленького чёрного мерзавца», но отойдя от шока, стал волноваться за него. Как он там, один? Наступив на собственную гордость, позвонил обидевшей его недоверием подруге и попросил присмотреть за Тринадцатым, «больше мне обратиться не к кому». Девушка представила, как плохо и страшно сейчас бедному маленькому котёнку, и согласилась.
Когда Иван вернулся 13 июня из больницы, то обнаружил большие перемены. На кухне радовал глаз новый сервиз, в ванной треснутое зеркало было заменено на новое, а девушка и котёнок жили душа в душу. Обнаружив в своём шкафу зимнее пальто любимой, он решился в тринадцатый раз повторить ей предложение руки и сердца. И любимая ответила «Да»!
Только котёнка решили звать не «Тринадцатый», а «Тринидад», во избежание…
ГЛАВА-РАССКАЗ Человек, с которым ничего не случается
Иван Петров спешил домой. Любимая жена уехала в гости к маме, а значит одинокий Тринидад сейчас рвал и метал, причём мог буквально, в ожидании ужина. В последнее время Иван заметил, что на вкусных борщах, блинах и булочках, которые он, как семейный человек теперь ел регулярно, вес его стал расти. На ремнях пришлось прокалывать лишние дырочки, а строгие пиджаки хотелось заменить мягкими джемперами. Отказаться от жёниной готовки ему не хватало воли, потому Иван решил бороться с лишними килограммами дополнительной физической нагрузкой. Теперь он принципиально избегал лифта и на свой тринадцатый этаж поднимался только по лестнице. Таких героев в его подъезде было немного, и потому обычно выше третьего этажа на пролётах он никого не встречал.
В этот раз между седьмым и восьмым этажом Иван наткнулся на какого-то парня. Он стоял у окна и любовался открывающимся пейзажем. В руках парень держал большую сумку. «Видно, устал, - подумал Иван, - с такой-то сумкой без лифта подниматься». Сам Иван нёс небольшой пакет с запасом «Вискаса» для Тринидада и упаковкой пельменей для себя.
Проходя мимо, Иван кивнул парню, но говорить ничего не стал, наткнувшись на злой взгляд. Вначале-то он хотел подбодрить появившегося товарища по восхождению на этажи, но взгляд ему не понравился. Какой-то уж очень холодный! Ивана прямо морозом обдало, а когда стал подниматься, между лопаток аж зачесалось, будто в прицел попал. Оглянулся – парень смотрел ему в спину и будто что-то обдумывал. Встретились взглядами и оба отвели глаза. Слышно было, как на этаж выше остановился лифт. Загавкала собачка. «Мало кто может как мы», - подумал Иван и пошёл дальше.
Шагая на свой тринадцатый, Иван невольно прислушивался – идёт ли следом незнакомец? Но нет, ни шагов, ни хлопка закрываемой двери, он так и не услышал. Похоже было, что этот спортивный парень застрял на восьмом этаже. «Может ждёт кого-то», - решил Иван и выкинул парня из головы. Особенно когда увидел, что приготовил ему Тринидад.
Бывший маленький Тринадцатый превратился в большого чёрного кота и когда он сверкал глазами, завывал и выпускал огромные когти, то желание воспитывать его как-то пропадало. В этот раз он вытащил каталог косметики уехавшей хозяйки, тщательно разодрал его на мелкие кусочки и разбросал в художественном беспорядке по всей квартире.
Иван посмотрел на всё это и задумался: стоит ли тратить время на уборку? Всё равно жены нет, гостей не ожидается, а этот Тринидад ещё не одну пакость устроит.
– Уберу перед приездом Танечки, но смотри, Тринидад, если ты что-то ещё из её вещей тронешь, кормить перестану! – сурово произнёс Иван, глядя в глаза кота.
Тот дрогнул и отвёл взгляд, развернулся и задрав хвост направился на кухню.
Вечером, когда раздался контрольный звонок супруги, Иван ел горячие пельмени, пил пиво и смотрел бокс. Тринидад растянулся на соседнем кресле. Всё дышало покоем! Потому беспокойство в голосе любимой Ивану польстило, но не заразило.
– Как у тебя дела, Ваня? А то что-то я тревожусь, на сердце беспокойство какое-то. Как-никак сегодня пятница, тринадцатое.
– Успокойся, Танечка! Ты же знаешь – со мной никогда ничего не случается.
***
Выходя утром из дома, Иван обратил внимание на какую-то суету возле соседнего дома. Возле подъезда, расположенного прямо напротив ваниного, кучковались старушки. В их говорливую стайку затесался молодой мужчина, который на удивление внимательно выслушивал их байки.
«Что-то они рано на свою вахту вышли», - удивился Иван, но только порадовался, что сегодня внимание дневного дозора принадлежит не ему.
Потом он немного пожалел, что не подошёл к знакомой бабе Мане, отиравшейся у соседнего дома. Тогда бы он был в курсе горячей новости, о которой его допрашивали коллеги на обеде и после. Оказывается, возле соседнего дома то ли застрелили, то ли зарезали какого-то не то депутата, не то олигарха.
– Олигархов у нас в стране нет! – возразил Иван.
– Какая разница! Вот ты нам и расскажи кого.
– Да никто там такой важный не жил. Это бы я знал.
– Так он и не жил. Тайком к любовнице ездил. Маскировался, гад, - сказала разведённая Вера Павловна. – Не помогло!
– А нечего к молодым любовницам таскаться, - поддержала её возмущение Лидия Николаевна.
В общем, от коллег Иван узнал больше, чем они от него.
***
Тринидад скучал. Хозяйка, которая приходила и кормила его днём, возвращалась вечером пораньше, куда-то исчезла. Кот волновался. Он не любил, когда в устоявшемся порядке что-то менялось. Обычно он спокойно спал большую часть времени, пока хозяева где-то таскались. Их оправдывало только то, что возвращались обычно они с чем-нибудь вкусненьким. Но сегодня хозяйка в обед опять не пришла и Тринидаду не спалось.
Мячик закатился под шкаф. Достать его не удалось и кот скучал. Он знал, где хозяйка держит запас чудных игрушек, но забираться туда ему запрещали. Тринидад походил кругами вокруг комода и наконец решился. Запрыгнул и подошёл к вожделенной вазе. Внутри неё лежала куча синих и зелёных прозрачных шариков! Между ними были воткнуты какие-то сухие и пахучие ветки, но Тринидаду помешало не это. Кот попытался вытащить один лапой, но зацепить когтями гладкую поверхность не получалось. После пятой бесполезной попытки кот сел рядом с вазой и задумался. Он знал один способ, но хозяйка за такое страшно ругала. Но её нет. А хозяин вчера за бумажки ругать не стал. Так что Тринидад решился и мягкой лапкой принялся двигать вазу к краю комода. Получилось это не сразу, но кот своего добился. Ваза полетела вниз, и Тринидад с интересом проследил за раскатившимися шариками. Вот теперь начнётся веселье!
***
Возвращаться в этот дом киллеру не хотелось. Чревато! Но оставить в живых видевшего его свидетеля тоже не дело. Была у него мысль убрать его сразу, но в этот момент выше этажом остановился лифт, раздался собачий лай, и он не рискнул. А потом уже время вышло.
Про жильцов этого подъезда он выяснил всё ещё готовясь к операции, и знал, что нужный ему мужик работал где-то в центре, уходил из дома рано, возвращался поздно. Это вчера его какой-то чёрт принёс раньше! Так что сегодня допросить свидетеля вряд ли успели. А вот завтра может быть поздно. Его портретик окажется у полиции. К такой славе киллер не стремился. Потому решил рискнуть. Он просчитал всё. Шанс убрать мужика и скрыться был.
***
Гоняя шарики по дому, Тринидад устал, но хозяина хотелось встретить. Какое у него будет лицо, когда он увидит сверкающие шарики среди бумажек? Часть шариков кот ими замаскировал, чтобы сделать хозяину приятный сюрприз. Так что чёрный кот лёг спать прямо у входной двери, чтобы не пропустить приход Ивана.
Проснулся Тринидад от звука открываемого замка. Он насторожился. Открывал не хозяин! И не хозяйка… Их запахи и звук шагов кот хорошо знал. К нему в дом пытался проникнуть чужак! Кот затаился.
Дверь приоткрылась, внутрь проскользнул незнакомец и тут же тихо прикрыл её. Снова щёлкнул замок, запирая дом. «Это хорошо! – подумал Тринидад. – враг только один».
Тринидад не вставая нервно забил хвостом. Это стало роковой ошибкой для обоих. Киллер сделал осторожный шаг вперёд и наступил на хвост. Кот взвыл. Киллер от неожиданности стремительно рванулся вперёд, наступил на замаскированные бумажками шарики, поскользнулся и рухнул на пол.
Тринидад злорадно увидел, как затылок чужака врезался в стоявшую в прихожей тумбочку.
***
Сегодня Ивану хотелось добраться домой быстрее, и он отступил от своего решения – отправился на свой тринадцатый этаж лифтом. На лестничной площадке стояли двое мужчин и внимательно смотрели на его дверь. Из-за неё доносились странные отвратительные звуки. То ли взахлёб плакал младенец, то ли завывал кот.
– Раз не открывают, ломай дверь! Невозможно слушать, как мучится ребёнок, - сказал один. – Как могли оставить младенца одного?
– Нет, у хозяев, кажется, есть кот. Наверно, это он орёт. – задумчиво сказал второй. В нём Иван узнал участкового.
– Ломай! Потом разберёмся!
– Подождите ломать! – вмешался Иван. – Я сам открою. Это мой кот меня встречает.
- Гражданин Петров? А мы как раз к вам. Хотели спросить – не видели ли вчера кого-нибудь незнакомого в подъезде?
Мужчины разошлись, пропуская Ивана, и тут же сомкнули ряд, встав за его плечами. Иван повернул ключ и толкнул дверь. Она приоткрылась и замерла, будто что-то её держит. Вой кота стал ещё громче.
– Странно, видно Тринидад что-то к дверям подтащил.
Иван толкнул легонько, но дверь не сдвинулась с места.
– Сильный у вас кот. Прямо заходить страшно, - осторожно пошутил участковый.
Вой Тринидада действовал на нервы. Хотелось поскорее прекратить это. Иван со злостью пнул дверь, со странным звуком та сдвинулась и открылась. В полумраке коридора жутко светились глаза Тринидада, и что-то странное темнело на полу.
Отработанным до автоматизма движением Иван протянул руку и щёлкнул включателем. Привычный уютный свет люстры выявил не укладывающуюся в голове картину. Иван онемел. Закрыл и открыл глаза. Картина не изменилась!
– Труп! – сдавленно произнёс участковый за его спиной.
– Стоять! – тяжёлая рука второго легла на плечо Ивана.
На полу коридора сто тринадцатой квартиры среди окровавленных клочьев бумаги лежало мужское тело. На груди сидел Тринидад, крепко вцепившись в одежду когтями. Кровавый след показывал, где тело лежало раньше и как сдвинулось от удара Ивана.
– Вот его я вчера и видел, - Иван ошалело ткнул в лежащего. – Но это не я… Не понял, откуда он здесь взялся?
– Разберёмся, - зловеще сказал второй полицейский и осторожно обогнул Ивана. – Ты бы кота позвал. А то к этому убийце подходить страшно.
– Тринидад не убийца, - заступился за него Иван. – Кыс-кыс-кыс… Иди сюда, я тебе сосиску дам.
Иван достал из пакета купленные сосиски и помахал одной, завлекая питомца.
– Вообще-то я не про кота, - хмыкнул незваный гость.
Тринидад спрыгнул с тела и недоверчиво глядя на гостей осторожно двинулся к хозяину, шурша бумагой и гремя попадающимися по дороге шариками. Также осторожно полицейский шагнул навстречу. Тринидад обошёл его по короткой дуге и прижался к ноге хозяина, громко мурлыкая.
Полицейский наклонился и прижал пальцы к шее лежащего мужчины.
– Пульс есть. Вызывай Скорую! – скомандовал он участковому.
***
– Да, Танечка, ты была права! Пятница тринадцатое – это не просто так.
Иван немного отодвинул телефон от уха. Жена говорила так громко, что в ухе звенело. Тем более, что историю про убитого то ли депутата, то ли олигарха, он знал теперь даже лучше, чем излагавшая её Татьяна.
– И ведь убили его как раз тогда, когда я с тобой вчера разговаривала! Представляешь? А ты мне ещё сказал, что ничего не случается.
– Сказал. Но я же не знал.
– Вот и хорошо, что не знал, - сделала неожиданный вывод жена. – Такие истории лучше узнавать из телевизора. Хорошо, что с тобой никогда ничего не случается. Мне здесь за вас с Тринидадом спокойнее.
ЧАСТЬ 2. Коты и эльфы
ГЛАВА-РАССКАЗ Баба Маша, Софья Михайловна и эльфийский принц
С невыразимым презрением смотрел я на прекрасную Иландриель. После того как она совершила ЭТО, все чувства к ней умерли, сменившись отвращением:
– Нет, Иландриель, после такого нам никогда не быть вместе! Сегодня же ты покинешь дворец, и больше никогда мои глаза не будут оскорблены столь жалким зрелищем!
Прелестное лицо исказилось от злобы, переполнившей её чёрное сердце:
– Так не доставайся же ты никому! – закричала моя бывшая возлюбленная, и в меня полетело напитанное ненавистью заклятье.
Я упал на холодный мрамор пола и, не в силах пошевелить даже ресницами, слушал певучие слова древней речи, что предрекали мне тяжкие времена. Мысленно я сразу перекладывал туманные поэтические строки в более внятную прозу. Ограничивающие заклятие рамки звучали, если отбросить словесные кружева, так:
– Ты пребудешь в самом жалком облике, пока любовь к тебе не соединит двух врагов, и ты не ответишь на любовь любовью.
Смешная она, эта Иландриель! Мне при моей внешности и врождённом обаянии ничего не стоит очаровать любого, даже если буду одет в лохмотья. Любовь втроём, правда, меня никогда не привлекала, но если нет другого выхода…
****
Баба Маша, не отрывая глаз от окна, торопливо одевалась. Нужно поспешить, пока лавочка свободна. За неё шла постоянная борьба между таджикскими детьми из третьего подъезда, мамочками с колясками, любителями пивка из соседнего общежития, местными тинейджерами и пенсионерками.
Она схватила первую попавшуюся под руки кофту, поверх накинула любимую пёструю шаль и торопливо пошаркала в коридор, где предстояло самое сложное – надеть короткие мягкие бурочки.
Софья Михайловна тоже спешила. Лавочка под окном стояла восхитительно пустая. Не видно даже её вечной соперницы – бабы Маши. Они были ровесницами, родились в один год, учились в одном классе. Но никто не звал Софью Михайловну бабкой! И Софья Михайловна, как и весь двор, с особым удовольствием даже мысленно звала эту наглую Машку бабкой, подчёркивая эту разницу.
Софья Михайловна глянула в зеркало, припудривая нос и проверяя состояние причёски. Подкрасила губы и махнула расчёской, поправляя лёгшую не туда прядь. Затем надела синий жакет, который особенно любила за то, что превращал серые глаза в голубые. И шляпка у неё имелась как раз подходящего цвета! Обулась в удобные итальянские туфли, что прислала ей дочь из своего далека. Ещё один взгляд в зеркало. Безупречна! Теперь Софья Михайловна готова предстать перед миром и двором.
Вот только тщательные сборы сыграли с ней злую шутку. Открыв дверь подъезда, Софья Михайловна уткнулась взглядом в знакомую спину. Баба Маша! Опередила! Странно только что она не спешила опуститься на лавочку. Стояла и рассматривала что-то на ней.
– Добрый день, Маша! – прохладным голосом поприветствовала соперницу, направляясь к лавке. – На что смотришь? Сокровище обнаружила?
– Привет, Софа! Смотрю, кто-то мешок нам подкинул. А кто это мог сделать, не видела. Когда в окно наблюдала, никого рядом не было. Выскочила сюда – кругом никого, а он под скамейкой лежит.
– Право, Маша, ты как из деревни приехала. Какой мешок? Такая стильная сумка из натурального льна. Органик! Видишь, цвет какой – явно ни грамма химии, только натуральные красители.
– Сумка! – баба Маша скептически хмыкнула. – Скорее, сума. С такими, бабушка рассказывала, нищие по Руси ходили.
– Интересно, кто у нас в подъезде имеет вкус к таким вещам?
– Кроме тебя-то? Никто! Девчонки любят поярче, Люся и Тамара предпочитают натуральную кожу, а не такую ерунду. Может, ты эту торбу и забыла? Склероз подкрадывается незаметно, Софа.
– Ты скажешь, баба Маша! – Софья Михайловна голосом выделила обращение. – Если бы у меня имелась такая вещь, я бы не забыла.
– Ладно, Софа. Не твоя, так не твоя. Я вот думаю, а вдруг это террорист какой подбросил? Может, сапёров вызвать надо?
Софья Михайловна осмотрела двор. Хозяйки сумки в обозримой дали видно не было. Она сделала шаг к подъезду. Там на доске висел плакатик с призывом проявлять бдительность и номером телефона куда звонить, обнаружив забытые вещи.
– Сейчас, Маша, скажу тебе номер.
– Да не надо. Он у меня на всякий случай в память забит.
Баба Маша достала кнопочный Нокиа. Подаренный сыном айфон она держала дома, чтобы общаться с ним и внучкой с комфортом. Пока баба Маша искала в списке сохранённый телефон, сумка внезапно зашевелилась. Софья Михайловна подошла ближе. Из-под лавки раздался жалостный писк, а потом и душераздирающее завывание.
– Господи! – баба Маша перекрестилась. – Неужто там младенец?
– Вряд ли! – Софья Михайловна подошла ещё ближе, пристально вглядываясь в шевелящуюся сумку. – Младенцы обычно крупнее.
– Ты видела нынешних девок? Худые, пьют, курят, жрут что попало! У таких малыш не крупнее кошки будет.
Сумка отозвалась особенно жалобным криком. Сердца старушек не выдержали. Они решительно подошли к скамейке, сели на некотором расстоянии друг от друга. Баба Маша, которой удалось опередить Софью Михайловну и занять как раз тот край, где стоял льняной мешок, подняла его и поставила между ними. Мешок молчал затаившись.
Софья Михайловна откинула клапан сумки и, торопясь развязать затянувшую ткань бечёвку, сломала ноготь.
– Чёрт! – с досадой воскликнула она, но не остановилась.
Узел поддался под её настойчивыми пальцами, и сумка приоткрылась. Из неё полезло что-то странное!
– Чёрт! – удивлённо выдохнула баба Маша и перекрестилась.
Софья Михайловна всю жизнь была атеисткой, но при взгляде на эту страшную ушастую и глазастую морду тоже вначале дрогнула. Лысое тощее существо, выбравшееся наружу, напомнило Софьи Михайловне инопланетянина. Лишь через мгновение она сообразила, кто прятался в сумке.
– Лысый сфинкс!
– Больше на бесёнка смахивает, - не согласилась баба Маша.
– Маша, твоё невежество не перестаёт меня поражать. Лысый сфинкс – это порода дорогих котов.
– За что тут деньги платить? Я б такого страшного и даром не взяла бы.
Кот оскорблено глянул на неё и возмущённо взвыл. На его морде ясно читалось: «Уж кто бы говорил!». Софье Михайловне это понравилось. Ей даже стало казаться, что животное, худое, как скелет кота, прикрытый грязной шкуркой, обладает аристократическим шармом.
– А тебе его никто не предлагает. Я его к себе возьму, пока хозяйка не найдётся. Пойдёшь ко мне? – обратилась Софья Михайловна к коту.
Тот, сидя на лавке и дрожа крупной дрожью, умудрился посмотреть на пожилую женщину сверху вниз огромными синими глазами на морщинистой морде. Прянул большими треугольными ушами и кивнул.
– Господя! А смотрит-то на нас – ну чисто принц! – засмеялась баба Маша. – И ты, Софка, в своём репертуаре. Снова у меня мужика увела. Думаешь, такое же сокровище, как и первый?
Софья Михайловна, не отвечая на эти выпады, с достоинством встала, подхватила сфинкса под грудку, посадила его назад в льняную сумку, и удалилась.
****
Я пришёл в себя в каком-то мешке. Снизу тянуло холодом. Похоже, мешок лежал на земле. Тело ощущалось как-то странно. Руки, ноги слушались и не были связаны. Я поднял к глазам руку и обнаружил, что она превратилась в кошачью лапу. Печаль объяла моё сердце и вырвалась наружу криком.
Словно откликаясь на мою тоску, рядом раздались женские голоса. Мешок взлетел и опустился на другую твёрдую поверхность. Я с нетерпением ждал, когда свет солнца ворвётся в мою мягкую темницу. Судя по звукам, две благородные дамы пытались освободить меня и мучились с верёвкой. Но вот открылся выход, и я рванулся к воздуху и свободе.
Какое тяжкое разочарование ожидало меня! Воздух ничем не напоминал благоухание эльфийского леса. В нём чувствовались не ароматы цветов и зелени, а горечь странных дымов и пыли. Страшно хотелось чихнуть, но я удержался. Холод, царящий снаружи, проник прямо в сердце, и я задрожал. Рядом со мной сидели не благородные дамы, а уродливые троллихи! Огромные, морщинистые, одетые странно и нелепо. Лавку, на которой расположилась наша компания, окружали непонятные скалы со слюдяными вкраплениями.
Потрясение от этого стало столь сильным, что вначале я не понимал, о чём говорят мои безобразные спасительницы. Потом осознал, что они обсуждают меня, и самая нелепая из них назвала МЕНЯ страшным! Я возмущённо закричал. В новом теле я пока не освоился, и вместо слов из пасти вырывался только невнятное завывание.
Вторая дама, в чьей одежде проглядывало присутствие вкуса, доказала это, заступившись за меня. Она предложила отправиться с нею. Ещё вчера я рядом с такими существами даже в знойный полдень под сень одного дерева не стал, но сегодня… Не известно в какой из миров забросила меня злобная Иландриель. Лишь глупец в столь скорбных обстоятельствах откажется от предлагаемой помощи. Я нервно дёрнул ушами и кивнул.
Должен признать, что здешние троллихи существа сообразительные. Даже та, что не смогла оценить моей красоты, сумела опознать во мне королевскую кровь. Сумела догадаться, что видит принца.
****
Софья Михайловна возвращалась из магазина с полной сумкой. Она и сама не ожидала, что получит такое удовольствие от похода в зоомагазин. До сих пор у неё не было повода заглядывать туда, и настоящим открытием стала тамошняя атмосфера. В больших подсвеченных аквариумах плавали разноцветные рыбки, клетках сидели забавные мышки, кролики и прочая приятная живность. Даже шиншилла! О шубе из неё Софья Михайловна когда-то так мечтала. Сейчас она была довольна, что тогда муж едва ли не в первый раз отказал ей. Сейчас Софье Михайловне было бы стыдно посмотреть в глаза этому милому зверьку. Она бы чувствовала себя убийцей! Кролики ей тоже понравились, но никаких моральных обязательств по отношению к ним почему-то не возникло, хотя о том, что «кролики не только ценный мех…», она знала не в теории.
Софья Михайловна вначале под вопли попугаев обошла весь магазинчик, надолго замирая перед аквариумами и клетками. Она бы ещё долго наблюдала за милашками хомяками, если бы продавец вежливо не намекнула:
– Вам нужна помощь?
– Пожалуй, да, - со спокойным достоинством ответила пенсионерка. – Мне подарили молодого котика – лысого сфинкса. Подскажите, что требуется купить для него в первую очередь?
И ещё минут сорок она терзала продавца, подбирая самые элегантные, гармонирующие по цвету мисочки, лоток, противоблошинный ошейник, душистый шампунь и прочие аксессуары. Софья Михайловна даже не подозревала, что для котиков выпускает столько всего – игрушки, вкусняшки, витаминки. Сегодня она не стала знакомиться со всем богатством и уже предвкушала, как завтра и послезавтра вновь придёт в это чудное место делать следующие покупки.
Подойдя к дому, Софья Михайловна уткнулась носом в объявление, висевшее на дверях подъезда. Похожие листочки уже встречались ей на обратном пути из магазина, но с тяжёлой сумкой сворачивать с дороги не хотелось. Теперь же текст оказался прямо перед глазами, и она прочитала: «Найден кот, породы лысый сфинкс. Хозяин животного может обратиться по телефону…» И указан хорошо знакомый номер:
– Ну, Машка! Энергичная зараза! Не поленилась микрорайон обежать, объявления расклеить, только чтобы у меня Принца увести!
Умом она понимала, что находку придётся отдавать, если хозяин найдётся, но в душе считала котика уже своим, и машкино объявление подпортило настроение.
****
Должен признать, что с приютившей меня дамой мне повезло. Наблюдая в окно за миром, в который отправила меня злобная Иландриель, был поражён, сколь многими опасностями наполнено сиё место. Огромное громыхающее чудовище с телом мерзкого оранжевого цвета дважды появлялось на здешней улице. Человеческие прислужники в безобразных жилетах того же оранжевого цвета кормили его данью, что в течение дня местные жители подносили в специальные короба, стоявшие постоянно в отведённом им месте. Когда это чудовище прибывало за данью, коты и собаки стремительно разбегались прочь от коробов. Видно, лязгающее чудовище представляло для них опасность. Кстати, местные кошки выглядели мелкими и жалкими по сравнению с нашими. Никакого аристократизма! Даже не знаю, найду ли здесь достойных меня особ.
Впрочем, для этих маленьких, но отважных существ, опасностей было много. Огромные металлические жуки, более мелкие собратья лязгающего чудовища, быстро продвигались по двору. Некоторые покидали его, другие оставались здесь, паслись и спали на холодных камнях улицы.
Собаки этого мира тоже могли принести им немало неприятностей. Хорошо хоть волки здесь не водились, или я их не видел из окна.
Не знаю, как бы я справлялся со всем этим. В здешнем мире совсем отсутствовала магия, и использовать для защиты заклинания не получилось бы. Разве что в минуты крайней опасности используя свою внутреннюю искру, но исчерпать этот последний резерв в мире, где его невозможно пополнить, могло стать гибельным.
Глядя в окно, я оценил, как повезло мне в первые мгновения пребывания здесь, что моё узилище развязали эти безобразные, но добрые женщины. Сума со мною вполне могла оказаться во чреве лязгающего чудовища. Меня могли найти более привлекательные, но жестокосердные дети, которые иногда кидали камни даже друг в друга. Так что покидать этот безопасный приют я не спешил, хотя найти в его стенах нужных для снятия заклятия пару врагов проблематично. Но что же делать? Разумнее вначале лучше познакомиться с местом, куда закинула жизнь.
Хозяйку сего приюта я назвал дамой не из благодарности и снисхождения. Софья Михайловна явно не принадлежала к крестьянкам или простолюдинам, скорее из обедневшего благородного рода. Об этом говорила её образованность, любовь к чтению, количество книг в доме. Пару раз я с трудом вытаскивал фолианты из шкафов и открывал их, но все мои муки пропали втуне. Алфавит их был мне неведом, и терпел я вопли дамы «Принц, не дери книги!» напрасно.
Служанок у неё не имелось, и ухаживать за мной и собой ей приходилось самой. Похоже, готовила дама не очень искусно и потому еду для меня приносила откуда-то извне. Трактир, где пищу закатывали в странные мешочки и баночки, готовил блюда для котов вкусно, мне нравилось.
Софья Михайловна любила поговорить со мной обо всём, что томило её душу. Чаще всего обсуждала разных людей, за жизнью которых наблюдала на удивительной чёрной доске, которая была незнакомым мне артефактом. Дама производила какие-то манипуляции, и доска оживала, превращаясь в волшебное окно, открывающееся в разные миры или места этого мира. Наблюдать за ним было ещё интересней, чем смотреть в обычное. Мы устраивались в кресле и так проводили не один час. В такие минуты меня одолевали малодушные мысли: «Может, остаться тут, вдали от придворных интриг и коварных завистников?»
****
Софья Михайловна не могла нарадоваться на своего Принца. Такой любознательный! Полдня на окне проводит - всё смотрит и смотрит. Такой красавчик! Шкурка бархатистая, как велюр, глазки синие, а то, что в морщинах и уши, как у инопланетянина – так в этом свой шарм. И умный, аристократичный! Как он на эту Машку из окна смотрел? Как на грязь под ногами!
Софья Михайловна жалела, что не выдержала и перед Машкой похвасталась сообразительностью Принца. Он уже даже говорить научился – «мясо», «мало». Та над этим только посмеялась, но злость затаила. Вчера, это ж надо, явилась, не запылилась! Да не одна, а с какой-то девицей. Та ей позвонила по объявлению – надеялась, что это её котик.
Когда они вдвоём пришли за Принцем, у Софьи Михайловны просто сердце оборвалось. Неужели сейчас заберут её сокровище?
– Точно, это мой Барсик! – воскликнула девица.
Софья Михайловна поморщилась. Как можно такому аристократу дать настолько банальное имя?
– Вы уверены, что это ваш?
– Конечно, бабушка! Что ж я своего котика не узнаю?
Софью Михайловну передёрнуло. Баба Маша злорадно хмыкнула.
«Нет, я своего Принца этой девице не отдам!» - поняла Софья Михайловна.
– А как, деточка, это докажешь? Кот дорогой. Может ты объявление прочитала и решила разжиться?
– Он сам меня узнает. Кис-кис-кис, Барсик, иди ко мне! – засюсюкала гостья.
Кот, настороженно принюхиваясь, сделал несколько шагов ей навстречу. У Софьи Михайловны ёкнуло сердце. Но как только девица протянула руку, чтобы схватить Принца за новый ошейник, кот злобно зашипел и отпрыгнул в сторону.
– Как видно, не узнал! – с насмешливым торжеством произнесла Софья Михайловна. – Так что придётся тебе, деточка, уйти без МОЕГО котика.
– А другие доказательства у тебя есть? Документ какой-нибудь? Ваши фото? – неожиданно поддержала её баба Маша.
– Какие ещё документы? Справка из ЗАГСа, что ли? – фыркнула девица. – Нет у меня ничего!
– Ну а на нет – и суда нет! Извиняй, дорогуша!
– Пойдёмте, я провожу вас до порога.
Дружным строем старушки довели девицу до порога и захлопнули за ней дверь.
– Не ожидала, Маша, что ты меня поддержишь. Думала, воспользуешься моментом.
– Софа, я всегда за правду и справедливость, а девка явно врёт. То, что ты готова хорошего мужика увести и присвоить, это одно, но жуликам потакать – это другое.
Этой внезапной добротой своей вечной соперницы Софья Михайловна не успокоилась. В тот же день она обежала весь микрорайон, тщательно удаляя все обнаруженные объявления о своём Принце. К вечеру Софья Михайловна падала с ног, но возвращалась довольная. Больше никто не явится за её любимцем! Она хотела отдохнуть на лавочке у подъезда, но издалека заметила, что место занято. Там обосновались подростки. Наступил их час. Передохнуть перед подъёмом на второй этаж стоило, и пожилая дама замедлила шаг, сохраняя слабую надежду, что кто-нибудь из молодёжи проявит сознательность. И точно! Какая-то девушка при приближении Софьи Михайловны вскочила и устремилась к ней. Приятное удивление быстро сменилось подозрительностью. Софья Михайловна узнала в ней ту самую девицу!
– Отдайте моего кота! – с места в карьер начала наступление та.
– Милочка, вам уже сказано, что моего Принца вы не получите. Попрошу оставить мой двор и больше меня не преследовать.
При словах о Принце лицо девицы исказилось яростью, и она внезапно кинулась на Софью Михайловну. Ухватила за плечи, затрясла, зло выкрикивая:
– Нет! Я заберу его! Это мой принц! Мой! Отдай, отдай!
Неизвестно, чем бы кончилась для Софьи Михайловны эта стычка с молодой соперницей. Всё-таки возраст делал их силы слишком неравными. К счастью, вмешались сидевшие на скамейке подростки. Вначале они ошалели от неожиданности, но быстро пришли в себя. Девочки схватились за смартфоны, и одна из них не только снимала схватку, но даже предупреждающе орала:
– Эй, дура, отстань от бабки! Я счас полицию вызову!
Хулиган Макс из третьего подъезда вскочил и принялся отрывать девицу от соседки:
– Ты чё делаешь! Отстань от неё! Оборзела совсем – на людей кидаться!
Девица вцепилась в волосы Софьи Михайловны, вырвала седую прядь, с силой оттолкнула мальчишку и, сверкнув глазами на всех, ушла. Девочки вскочили и бросились к Софье Михайловне. Помогли усесться на лавочку и загалдели, одновременно возмущаясь нахалкой и сочувствуя пожилой женщине. Она была своя, знакомая, и не такая вредная, как баба Маша.
– Чего она от вас хотела? Мы раньше её тут не видели. Наглая какая!
Максим, отряхиваясь от пыли, тоже подошёл к скамейке:
– Сильная девка, борзая! Чё она к вам прицепилась? Вы, если что, скажите. Мы её из нашего двора выживем.
– Кота у меня забрать хочет.
– Кота? Ну, даёт!
– Да уж, из-за кота меня ещё не били, - согласилась с Максом Софья Михайловна.
Максу хотелось спросить эту почтенную пожилую женщину - «А за что били?». Но он постеснялся. Теперь на неё Макс смотрел новыми глазами.
– А у вас котик есть? Какой породы? – заинтересовались девочки.
Софья Михайловна, у которой после пережитого не было сил дойти до подъезда, с удовольствием принялась рассказывать о том, какой невероятный умница её Принц.
Баба Маша, пропустившая начало схватки, приоткрыла окно, чтобы лучше слышать разговор на скамейке, и отвлёк её от подслушивания только звонок сына.
Через полчаса попрощавшись с подростками, Софья Михайловна отправилась домой, приятно удивлённая тем, что подрастающее поколение не столь ужасно, как ей казалось при взгляде с балкона.
****
Я метался от двери к окну в страшном волнении. Иногда чтобы сбросить напряжение, драл когтями стену, зачем-то обклеенную бумагой. Бумага была плотной и немного объёмной, когти входили в неё хорошо и приятно отделяли полоски, свисавшие со стены, как маленькие штандарты. Из врождённой деликатности место для моих экзерсисов выбрал у самой двери, чтобы в глаза не бросалось. Но это помогало ненадолго.
Приютившая меня дама куда-то ушла и долго не возвращалась. Я не мог предупредить её об опасности. Моих навыков в человеческой речи для этого не хватало. Да я бы и не успел. Сразу после ухода приходившей за мной коварной Иландриель, дама куда-то ушла.
Я опасался, что меня отдадут мстительной злодейке, но мои спасительницы и в этот раз не подвели. Прелестная внешность Иландриель не обманула добрых женщин. Я обманывался куда дольше. Как сейчас обманываются юные девы с друзьями, что сидели рядом с коварной злодейкой на скамье у дверей в этот замок. Похоже, бывшая возлюбленная не оставила мысли захватить меня!
Когда Иландриель напала на мою спасительницу, я кинулся на стекло в надежде разбить его и прийти на помощь, но ничего не добился. Тогда бросился на балкон, но когда я вскочил на перила, то с облегчением увидел, что даме на помощь пришёл отважный юноша и прогнал Иландриель. У меня отлегло от сердца.
После таких переживаний вечер прошёл спокойно. Дама накормила меня и поужинала сама. Потом мы устроились в кресле, где по заведённой традиции смотрели на волшебный артефакт, позволяющий подглядывать за чужой жизнью. Жаль, что его нельзя настроить на определённую личность. Как хотелось бы увидеть, чем сейчас занята злодейка!
Особенно моя тревога выросла, когда добрая дама Софья Михайловна, смеясь, сказала:
–Представляешь, Принц, эта наглая девица выдрала у меня клок волос! Испортила мне причёску.
Смешного в этом мало. Хоть магии здесь нет, но связь между нашими мирами есть, раз меня закинуло сюда. А в нашем мире с помощью волос врага можно сделать многое! Мои опасения оправдались.
Ночь я проводил в ногах дамы. Мне почти всегда было холодно, и её живое тепло согревало, давало возможность расслабиться и видеть сладкие сны про птичек. Продремав какое-то время, я проснулся от того, что дама была необычно горячей. Обычно из нас двоих именно моё тело отдавало больше тепла, а сейчас нет. Дама тихонько стонала, металась по подушке и с каждым мгновением исходящий от неё жар усиливался.
Если Иландриель удастся погубить мою покровительницу, помощи и защиты мне не найти. Я окажусь во власти злодейки. К тому же внезапно я осознал, что мне жаль эту некрасивую старую даму. Она так заботилась обо мне и страдала сейчас только поэтому. Я должен ей помочь! Но как?
В этом мире я знал только ещё одного человека – бабу Машу. Надо добраться до неё. Я выбежал на балкон, забрался на перила, всмотрелся вниз и решительно прыгнул на карниз, прикрывавший вход в этот огромный замок. Как я знал из слов Софьи Михайловны, соперница её жила на первом этаже с другой стороны от входа .Допрыгнуть до её подоконника с карниза для меня и раньше, и теперь, сложности не составляло. Я только не ожидал, что за здешние подоконники когтями не уцепишься. Едва не соскользнул, но, к счастью, удалось зацепиться за приоткрытую раму. Но приоткрыта окно было как-то странно – под углом, и щель была невелика, пролезть в неё было сложно. Не выдержав напряжения, стал биться в стекло и кричать:
– Маша! Маша!
****
БУМ! Страшный грохот разбудил бабу Машу. Она открыла глаза и сразу поняла: зараза Васька опять выкинул из окна пустую бутылку! Эта пьянь даже бросить нормально не мог! Нет, чтобы хоть подальше, упало бы на клумбу, а то прямо на её подоконник.
Баба Маша снова закрыла глаза в попытке уснуть, зная по опыту, что вторая полетит нескоро, а, скорее всего, за второй Васька благополучно заснёт не допив. Но со стороны окна кухни внезапно раздался стук и страшный нечеловеческий вой:
– Маша! Маша!
Бабе Маше стало не по себе, но она не привыкла сдаваться страхам. Накинула халат и пошла на кухню. Свет включать не стала, чтобы лучше рассмотреть выкрикивающего её имя.
– Господи, спаси и сохрани!
В окно на неё смотрел чистый бес с горящими глазами. Он стучал лапами по стеклу и завывал:
– Маша! Маша! Помоги! Софа!
Только услышав имя «Софа», баба Маша осознала, что в окно к ней ломится не бес, а их подкидыш, лысый кот. В своём потрясении она даже не удивилась, что он говорит. Всё же из осторожности вначале она взяла бутылку со святой водой, а только затем подошла и открыла окно, впуская Принца.
Кот спрыгнул с подоконника и стрелой бросился к выходу, нервно завывая.
– Что-то с Софкой?
Принц оглянулся, согласно мяукнул и когтями стал царапать входную дверь.
– Ты дверь-то мне не порти. Поняла. Иду.
Баба Маша живенько взбежала на этаж и, только остановившись у Софиной двери, сообразила:
– А как же мы войдём? Ключа-то у меня нет.
Принц засветившимися глазами уставился на преграду и дверь, тихо заскрипев, приоткрылась. Бабу Машу словно сквозняком протянуло, будто дверь не к соседке, а в неведомое открылась. Она поёжилась, но заперла страх где-то внутри и решительно прошла в квартиру своей вечной соперницы. Вслед за котом добралась до спальни, где и обнаружила бредящую Софью Михайловну. Принц запрыгнул на кровать и лёг в изголовье, словно оберегая хозяйку.
Баба Маша вызвала Скорую и до приезда врачей обтирала попеременно то святой водой, то холодной водкой горящую в жаре пожилую женщину. Когда врачи уносили Софью Михайловну, она на мгновение открыла глаза и с трудом произнесла:
– Маша, присмотри за Принцем.
– Не волнуйся, Софа, выздоравливай. Я о нём позабочусь.
****
Должен признаться, раньше мне казалось, что столь безобразные и слабые существа, как нашедшие меня женщины, также ущербны и во всём остальном. В свою бытность принцем даже небольшие отклонения от правил красоты и гармонии воспринимались как оскорбление. Мои чувства к Иландриель умерли после того, как увидел её в безвкусном наряде. Теперь я понимал, что наверно несколько погорячился, чем и спровоцировал бывшую возлюбленную на страшную месть. Впрочем, что касается Иландриель последующая история показала – ей изменяет чувство красоты не только в одежде, но и в поступках.
Доброе сердце, благородство и тонкий вкус Софья Михайловна доказала не раз, ухаживая за мной. Бабу Машу я почти не знал, но свою проницательность она показала в самом начале нашего знакомства, распознав мою королевскую кровь даже в столь непривычном облике. И сегодня, услышав мой зов, она сразу догадалась взять сосуд с магической жидкостью. След магии был слабым, но здесь до сих пор я вообще не встречал ничего подобного. Не тратя время на расспросы, баба Маша заспешила за мной и остановила нас только закрытая дверь квартиры Софьи Михайловны. Пришлось мне зачерпнуть каплю магии из собственных жизненных сил.
Эта жертва была необходима. На челе страдающей женщины мне виделась чёрная тень наведённого проклятья. К счастью, грубая и совершенно неаристократичная баба Маша обладала кое-какими навыками благородной девы. Я совершенно не ожидал найти у неё знания о целительстве, и с облегчением увидел, как ткань, смоченная в магической жидкости, ослабляла черноту, а в растворе спирта – снижала жар. Я лёг в изголовье. Моё здешнее тело позволяло впитывать без вреда для себя часть плохой энергетики, что мучила Софью Михайловну.
Появившиеся вскоре лекари ввели страдающей даме какие-то лекарства, и жар начал спадать. У меня появилась надежда, что Софья Михайловна доживёт до рассвета, а с восходом Солнца заклятие Иландриель потеряет силу. Лекари унесли её в свой экипаж, который доставит даму в больницу. Так объяснила мне баба Маша, показав в окно на одно из тех странных существ, что паслись во дворе. Оказалось, это не гигантские жуки или другие химеры, а здешние экипажи. Я увидел, как в чрево стоявшего у дверей подъезда светлого, как я думал раньше, чудовища внесли носилки с доброй дамой и громко загудев оно умчалось. Мне стало так тоскливо, и я испытал благодарность, почувствовав тепло руки на своей голове.
– Ну что, Принц? Пошли ко мне, - сказала баба Маша, собрав все мои вещи.
Я послушно отправился за ней. Оставаться в опустевшем доме не хотелось. Уходя, баба Маша взяла ключ, остававшийся до этого в дверях, закрыла дом, и мы спустились на этаж ниже.
Устроился я на подоконнике, чтобы видеть происходящее за окном.
– Спи уж, Принц. Софа скоро не вернётся. Несколько дней в больнице её наверняка продержат.
Я и сам не надеялся на скорое возвращение Софьи Михайловны. От таких заклятий быстро не оправляются. Но у меня было подозрение, что коварная Иландриель явится сюда. Не просто же так всё это случилось. И действительно, за несколько часов до рассвета я увидел, как изящная фигура Иландриель приблизилась ко входу в наш дом. Мой тонкий слух уловил, как открылась дверь, и кто-то вошёл.
Я спрыгнул с подоконника и прокрался в прихожую, лёг у порога, чтобы лучше слышать. На мгновение шаги в коридоре заглушило шарканье за моей спиной. Баба Маша приблизилась ко мне и прижалась глазом к двери. Точнее, там оказалось было хитрое устройство, позволившее увидеть проходящую мимо Иландриель.
– А что здесь забыла эта девица? Неужто опять за тобой, Принц, пришла? – прошептала баба Маша. – И откуда она знает, что Софьи дома нет?
Она и не знает. Просто ей всё равно. Если бы лекари не увезли добрую даму, то она бы уже умерла или в лучшем случае лежала без сил.
– Полицию вызвать? – рассуждала баба Маша. – Так что я скажу – девушка мимо моей двери прокралась? Только посмеются. Да и в квартиру к Софье как она войдёт? Я дверь закрыла.
Да так же, как мы – воспользуется магией. У неё нужные артефакты с собой. Войдёт, обнаружит, что меня нет, и что сделает потом? Отправится сюда! Меня забрать! Что слабая старушка может противопоставить злодейке?!
Я заметался по квартире, ища, где бы спрятаться.
****
– А что это ты, Принц, запаниковал? Неужто думаешь, она сюда придёт? – баба Маша задумчиво провожала взглядом мечущегося сфинкса. – Никогда не верила во всякую чертовщину, но сейчас… Если эта девка Софью из-за тебя траванула, то она аферистка знатная. Может и отмычки с собой иметь…
Баба Маша прошла на кухню и вернулась оттуда, сжимая в руках чугунную сковородку.
– Не боись, Принц! Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! Печенегов победили и от этой заразы отобьёмся!
Старушка заняла место сбоку от двери:
– Твоя задача, Принц, предупредить меня, как она к нашей двери подойдёт, а потом внимание отвлечь. Понял?
****
Я кивнул. Стыд опалил моё сердце. Я, эльфийский принц и воин, испугался, а эта слабая женщина – нет!
– Эх, вспомню молодость! – ностальгически вздохнула баба Маша.
Ждать трудно. Но вот я услышал лёгкие шаги злодейки на нашей лестничной площадке. Я встал напротив двери, а баба Маша приготовилась встретить незваную гостью.
Дверь тихо открылась. Иландриель увидела мои светящиеся в темноте коридора глаза.
– Ага, вот ты где! – и уже ни на что не обращая внимания, шагнула через порог.
БУМ! Чугунная сковорода гулко зазвенела, встретившись с головой эльфийки. Глухой стук обозначил рухнувшее тело. Зажёгся свет. Баба Маша, кряхтя, наклонилась над Иландриель и шустро связала ей руки поясом от плаща.
– Не перестаралась ли? Кого вызывать – полицию или Скорую? Принц, проверь, она жива хоть?
Но моя помощь не понадобилась. Тело медленно растаяло в воздухе. Я с досадой выругался. Потеряв сознание, Иландриель перестала контролировать заклинание, удерживающее в этом мире, и её выбросило обратно. Если бы я был рядом, может и меня бы затянуло! Я выдохнул и успокоился. Может, и не затянуло бы. И даже если бы удалось, так ли хорошо вернуться домой в столь неподходящем облике?
****
– Истинно чертовщина!
Баба Маша перекрестилась, положила сковороду в прихожей, сходила за святой водой. Окропила порог, все углы коридора и особенно старательно место, где лежало тело, выглянула в коридор и окропила там. Прочитала короткую молитву. Посмотрела на почти пустую бутыль и задумчиво сказала:
– Надо завтра в церковь сходить, обновить запас и свечек прикупить. Чеснока-то ещё с прошлого раза осталось много. Вот и сейчас он не пригодился…
Остаток ночи прошёл спокойно, и с утра пораньше баба Маша отправилась в больницу к своей старой сопернице. В палату к Софье Михайловне не пустили, но собранную передачку с необходимыми вещами приняли.
– Плохо ей ещё. Врачи разбираются, что с ней, - вернувшись, рассказывала баба Маша внимающему Принцу. – Говорят, что если бы ещё немного, и не откачали бы. А так надежда есть.
Баба Маша помолчала и продолжила:
– Это они Софу плохо знают. Она только на вид слабенькая, а сама как бультерьер. Если во что-то вцепится – не оторвёшь. Раз тогда не умерла, значит, в жизнь вцепилась крепко, выздоровеет. Она тебя мне не оставит! Уж я её знаю.
И точно! Когда на следующий день очнувшаяся Софья Михайловна позвонила бабе Маше, то первый её вопрос был о Принце. Та подробно отчиталась о том, что Принц кушает, как спит, чем играет.
С тех пор до самой выписки баба Маша ежедневно размещала в Инстаграмм отчёт о жизни сфинкса. Софа – дама продвинутая, всегда за модой следила. Раньше за публикациями в «Иностранной литературе», а теперь за соцсетями.
– В «Одноклассниках» только совсем замшелые сидят, - с привычным превосходством бросила она в ответ на вопрос бабы Маши куда ей скидывать фоточки Принца. – Мне кидай в Инстаграмм. Я там на бьюти-блогеров подписана, свои луки иногда кидаю. У меня даже подписчики есть.
Про лук баба Маша не поняла. Что-то у Софы на подоконнике ничего не стояло. Пришлось бабе Маше к подросткам, отдыхавшим в свой час на лавочке, подойти. Они вначале настороженно набычились, ожидая от вредной бабки очередной порции нравоучений. Наступив на горло собственным взглядам на нынешнюю молодёжь, баба Маша вежливо спросила:
– Ребята, тут соседка, Софья Михайловна, в больнице и просит ей фото котика переслать. Как мне в Инстаграмм попасть-то?
– Софья Яковлевна, эта же та, что с девкой дралась? – переспросил Макс. – Она чё, в больницу попала? Счас поможем!
– Вам зарегиться надо? – деловито спросила девочка и подвинулась, освобождая место для бабы Маши. – Садитесь, счас сделаем!
Её пальцы быстро запорхали над экраном. Вопросы звучали по-деловому, инструктаж был чёток и ясен. Баба Маша её даже зауважала.
– Ой, котик какой прикольный! Я на вас сейчас подпишусь, - девочка достала свой смартфон.
Её подруги дружно достали свои. Даже Макс к ним присоединился.
– Баба Маша, вы там, если чё вашей соседке надо, говорите! – неловко предложил Макс. – Мусор там вынести или ещё чё.
Так у бабы Маши появились первые подписчики. Фоточки с Принцем неожиданно быстро набрали популярность, и теперь каждое утро баба Маша начинала с проверки – сколько прибавилось у неё лайков и подписчиков.
Расставаться с Принцем не хотелось. Но в день выписки по настоянию Софьи Михайловны честно заранее вернула кота со всем приданным в её квартиру. Там выздоровевшую и дожидались вдвоём с Принцем.
Едва войдя, Софья Михайловна подхватила Принца на руки и чмокнула его в нос. Неожиданно для себя Принц ответил на такую фамильярность радостным мурлыканьем. Положив голову на плечо вернувшейся даме, он гудел, как маленький моторчик, счастливо принимая ласку знакомых рук.
Наблюдавшая за радостной встречей баба Маша тяжело поднялась и направилась к выходу.
– Как видишь, Софа, твой Принц на месте, так что я пошла.
– Маша, постой! Попей со мной чаю, - выставлять так сразу свою спасительницу Софье Михайловне стало неловко.
– И правда, тебе наверно, ещё тяжело, - откликнулась баба Маша. – Устраивайся, а я чайку согрею. Ты позволишь на твоей кухне похозяйничать?
После короткого раздумья Софья Михайловна кивнула. Пока она умывалась и приводила себя в порядок, чай закипел. На стол был выставлен пирог, испечённый бабой Машей и принесённый заранее.
– Я так подумала, пока ты в себя придёшь, нечего тебе по магазинам шастать. Купила тебе самого необходимого и пирог испекла, чтоб как из больницы придёшь, было чем силы подкрепить.
– Спасибо, Маша! Не ожидала…
– Сама не ожидала, что с тобой так чаи гонять буду! – усмехнулась та.
Софья Михайловна помолчала и решительно продолжила:
– Прости меня, Маша, за Ивана. Я как его увидела тогда, совсем голову потеряла. Честно, боролась с собой. Всё же замужем уже была, но не могла Ивана упустить! Мужа-то мне мама выбирала, а тут поняла – нет без него жизни!
Маша помолчала, а потом посмотрела своей прежней сопернице в глаза:
– Да уж простила. Мне ведь твой Яша достался. Такой умница бы на меня иначе не посмотрел, а так прожили с ним душа в душу всю жизнь.
Женщины улыбнулись друг другу и Принц, которого усадили на стул, увидел, как отблеск воспоминаний об ушедшей любви и былом счастье сделал их на миг прекрасными!
– Как теперь Принца делить будем? – деловито спросила баба Маша. – Я этого чертяку тоже полюбила.
– А вот пусть сам выберет, - улыбаясь, предложила Софья Михайловна. – Принц, с кем ты жить будешь?
Кот завертел головой, рассматривая старушек. Выбор был труден. Софью Михайловну он любил, но и с бабой Машей та схватка с Иландриель связала крепко. Сердце кота защемило от жалости. Как он может лишить одну из дам своего общества?
На глазах изумлённых пенсионерок лысый сфинкс вдруг начал преображаться. Стоило моргнуть – и на месте кота они увидели красавца-блондина с острыми ушами. Ещё одно мгновение – и это прекрасное видение растаяло, оставив на стуле только противоблошинный ошейник.
– Чертовщина!
– Исчез мой Принц…
– Не переживай, Соня. Не наш он был, подкидыш этот. Как пришло, так и ушло.
****
В глазах моих потемнело и боль пронзила тело. Я почувствовал, как оно меняется. Пожилые дамы, до этого казавшиеся огромными, вдруг оказались совсем невысокими, а Софья Михайловна ещё и хрупкой. Но привыкнуть к их новому облику я не успел. Они внезапно исчезли и даже прежде, чем глаза осознали открывшийся вид, сладчайший воздух сказал мне, что я вновь в Эльфийском Лесу. Точнее, в том уголке Закрытого сада, откуда коварная Иландриель отправила меня в тот жуткий мир.
Я потянулся, с удовольствием почувствовав гибкость и силу своего прежнего тела и, главное, магию, что переполняла его. Теперь-то я разберусь с недостойной! Но прежде чем мстить, я должен отдать долг благодарности добрым дамам. Что отослать им? Перстни, которыми при расставании он обычно одаривал своих бывших любовниц? Нет, драгоценности – это пошлость. Да сейчас их и нет под рукой. А послать дамам весть хотелось немедленно. Они ведь за него переживают!
Огляделся и увидел шпалеру синих роз. Цветы дарили не только дивный аромат, но и новые силы, здоровье тем, кто наслаждался их совершенной красотой. Даже срезанные, розы не вяли и не теряли своих целебных свойств.
****
После паузы всё ещё потрясённая Софья Михайловна сказала:
– Знаешь, котом он мне нравился больше.
– Мне тоже. Что б мы с таким принцем делали? От него и в кошачьем облике столько проблем было, а уж из-за такого красавца девки нас бы и вовсе загрызли.
– Да уж! Будь это лет пятьдесят назад! - Софья Михайловна хихикнула, а потом вздохнула. – Только бы знать, что с ним всё хорошо.
Словно отвечая ей перед пожилыми женщинами вдруг возникли прекрасные цветы – синие эльфийские розы.
ГЛАВА-РАССКАЗ Хильдебранд и Хильдегарда
Хильдегарда из-под стола внимательно наблюдала за хозяином. Он очень ей нравился, похож на большого кота – такой же изящный, грациозный и быстрый. Длинные белые волосы напоминали Хильдегарде цветом и мягкостью пух из распоротой вчера перины. Особенно подозрение Хильдегарды о родстве хозяина с кошачьим племенем подтверждали его глаза и уши. Они были продолговатые и большие! Глаза – прозрачные, зеленоватые, блестящие. Уши – длинные, изогнутые, формой точно как у кота, и кончики у них так забавно дёргались иногда. Жаль, что хозяин не разрешал играть с ними.
В общем, на взгляд Хильдегарды, хозяин был красив, как хрустальный шарик. С ним также хорошо играть. И так же, как шарик, он так и норовил куда-нибудь закатиться. Чуть отведёшь глаза – и он исчез. Хоть возмущайся, хоть царапай дубовую дверь – поздно, уже не достанешь. Сейчас он явно собирался в лабораторию. Поверх такой непрочной одежды надел фартук из крепкой тёмной ткани. На голове повязка и очки, делающие его глаза похожими на хильдегардины, прятавшие зелёный свет за стеклом и медной оправой. Руки до локтя закрывались плотными кожаными нарукавниками, на одной из которых мерцали какие-то кругляшки. Хильдегарда мечтала оторвать их и с грохотом покатать по полу, но пока не удавалось.
Большая металлическая кошка, матово блестя гладким медным телом, выбралась из-под стола и тихо постукивая лапами пошла вслед за эльфом.
Лабораторию Хильдегарда не очень любила, хоть пахло там всегда приятно – машинным маслом и разными химикатами. Но в ней не поиграешь! Чуть махнёшь своим гранёным хвостом – обязательно тут же - дзынь, что-то разбилось! Стекло хрустит, хозяин ругается, жидкость шипит, словно разозлившаяся змея, и старается лизнуть лапы Хильдегарды. Обычно металлическая кошка не боялась тех жидкостей, что проливала в доме. Ей от них не было ни жарко, ни холодно. А эти, в лаборатории, могли обжечь или укусить, проедая злобным муравьём дырки в медной шкурке Хильдегарды. Но если за хозяином не пойти, он запрётся в своей мастерской, и потом его оттуда сутками не дождёшься.
В мягком жёлтом свете фонаря видны были обшитые металлическими пластинами стены, хозяйский стол с инструментами, провода и трубки, ребристыми змеями обвивавшие механизмы, тянувшиеся из угла в угол, переплетавшиеся между собой, как корни растений в густом лесу. Колбы и реторты светились одни зеленоватыми гнилушками, другие красным хищными отблесками. Чуткий слух Хильдегарды различал, как булькают жидкости в ретортах, потрескивает фитиль в фонаре, позвякивают инструменты в руках хозяина. Это надолго! Хильдегарда запрыгнула ему на плечи и обвила его своим хвостом. Теперь он от неё никуда не исчезнет.
***
Хильд погладил кошку по тёплому металлическому боку. Эксперимент опять не удался! Вырастить из медной проволоки и бронзовых болтов цветочный куст не получалось. Точнее, расти это колючее нечто росло, но в прекрасный цветок превращаться не желало. На гибком колючем стебле со временем появлялся шар, усыпанный острыми иголками, который по мере вызревания лопался, иглы ядовитыми стрелами разлетались вокруг, впиваясь во всё, что попадалось на пути.
В этом была своя эстетика, но Хильд подозревал, что её мало кто оценит. Впрочем, главным провалом стало не отсутствие красоты в медном монстре, с этим он надеялся справиться, а то, что разлетающиеся иглы не превращались в семена. Чтобы получить новый куст, приходилось каждый раз начинать с начала, расходуя ценные ингредиенты. И главное, Хильд никак не мог понять – в чём ошибка? Он проверил все расчёты. По ним получалось, что куст должен обязательно превращаться в условно живой. К данному классу относится всё, что способно не только развиваться, но и самостоятельно воспроизводить себя в новом объекте. А с этим как раз и не выходило.
Хильд подозревал, что его медакуст не успевал накопить необходимое для воспроизведения количество магии. Он специально замедлил его развитие, включив на первом этапе стадию «спячки». Теперь кусок медной проволоки, намотанный на бронзовый болт, несколько недель лежал спокойно, накапливая силы, а затем, когда нужный порог достигался, стремительно прорастал, поднимался ввысь, на вершине появлялась круглая почка. Она увеличивалась в размерах, одновременно раздуваясь иглами, затем взрывалась, раскидывая их вокруг. и всё это происходило за каких-то пять минут! И на этом всё заканчивалось.
Вот Хильдегарда тоже не размножалась, и не только потому, что для неё пока нет пары. Просто когда он создавал её, то и не пытался создать живое из неживого. Его любимица оставалась хоть и сложной, умной, но всего лишь механической игрушкой. Зато вечной. А этот медакуст умирал слишком быстро.
Правда, сегодня у него наметился определённый прогресс. Проверяя теорию, что на результат влияют не только исходные данные самого куста, но и условия почвы, в которую куст высажен, Хильд посадил один болт в горшок в своей лаборатории, а второй – в отцовском саду. Похоже, место посадки имело значение. Высаженный в горшок, несмотря на тщательный уход и полив, в своём развитии ничем не отличался от предыдущего образца. А вот посаженный в дальнем уголке сада отличался большим ростом и мощностью. Чуть не ранил сегодня Хильда!
Он рассчитывал на обычную дальность стрельбы и встал на безопасном, как думал, расстоянии, чтобы пронаблюдать «цветение» медакуста.
Если бы не Хильдегарда, прыгнувшая на него в тот миг, когда шар начал шипеть, отправляя иголки в полёт, и уронившая хозяина в траву, то он стал бы похож на ёжика или матушкину игольницу. Умереть бы не умер, но чах бы долго. Яд его медакуста весьма неприятная штука.
Ничего! Главное, всё хорошо закончилось. Никто ничего не заметил. Иглы глубоко впились в деревья и землю, так что никто на них случайно не наткнётся. Хорошо, что несколько ударились в крепкую шкуру Хильдегарды, погнулись и упали в траву рядом с уроненным Хильдом. Он подобрал их и теперь сравнивал с иглами с куста, выросшего в горшке.
Разница была! В тех, что из сада, Хильд высмотрел металлическое зерно на конце. В нём не чувствовалось магического потенциала, но всё же это явный шаг в нужном направлении.
Если ещё продлить этап «спячки» и найти место, где почва больше насыщена магией, то может получиться.
Замедлить развитие медакуста на начальном этапе Хильд сможет, но где найти подходящее место? «Закрытый сад!» - осенило его. Это место просто пронизано магией! Вход туда открыт только для членов королевской семьи, а король с королевой давно охладели к «зелёной» магии и в этот специально отведённый для экспериментов кусок Эльфийского Леса не заходят. Наследный принц Аландрион тоже не особо увлекался наукой, но ценил Закрытый сад за уединение и романтичную обстановку. Именно там он устраивал свидания со своими пассиями. Хильд всегда считал такое использование Сада кощунством! Бесполезной тратой ценного ресурса. Уж он бы нашёл Саду лучшее применение, чем водить туда его сестричку Иландриель!
Кстати, может обратиться к ней за помощью? Сказать, что мечтает полюбоваться на синие королевские розы и попросить провести в Закрытый сад?
Иландриель вначале отказала:
– Знаешь, братик, не хочу, чтобы принц знал о твоих странностях. Твоё ненормальное увлечение металлом может скомпрометировать меня. Я сейчас как никогда близка к цели перейти в разряд его официальной фаворитки. Для начала и это неплохо. А ты всё испортишь.
Пришлось Хильду привлекать родителей. Он притворился, что его заинтересовали свойства королевских роз и использованные для их выведения заклинания. Это был первый случай, когда Хильд высказал интерес к родовой магии эльфов, и отец вмешался – заставил Иландриель пообещать помочь брату.
Хильд не сомневался, что так будет. Он с детства знал, как родителей раздражает его увлечение изобретательством. Не раз слышал, как отец говорил матери:
– Это всё ты виновата. Как ты могла дать сыну такое имя – Хильдебранд! Ничего удивительного, что он теперь своими ухватками напоминает гнома. Нет чтобы как все, выводить зелёных питомцев или уникальных химер, а он со всякими металлическими побрякушками не расстаётся!
– Ты же сам разрешил мне выбирать!
– Я всего лишь выполнил наш договор: я даю имя дочери, а ты сыну. Когда давал клятву, я не мог и подумать, что тебе придёт в голову такое!
– Кто же знал, что имя может так повлиять на мальчика, - вздыхала мама. – Тогда модно было давать необычные имена, показывая своё свободомыслие и толерантность. А что может быть оригинальней, чем гномье имя у эльфа?
Так что Хильд знал, что выказать интерес к обычному для приличного эльфа занятию «зелёной» магией, это беспроигрышный вариант.
***
– Запомни, братик, у тебя сегодня единственный шанс. Я уговорила принца настроить защиту Сада и на нашу кровь, но он почему-то не до конца мне доверяет и сделал так, что доступ действует только в его присутствии. Сегодня, после бала, мы отправимся туда, и ты тоже сможешь войти. Только сделай так, чтобы мы тебя не видели.
– Не волнуйся, я тоже не жажду подглядывать за вашим свиданием. Я зайду чуть позже и постараюсь быть в самой дальней от вас части сада.
– Хорошо. Мы с принцем обычно… общаемся в мраморной ротонде. Вот только она как раз рядом с синими розами.
– Ничего, я что-нибудь другое посмотрю.
– Ага! Я так и думала, что они тебя не интересуют, - торжествующе воскликнула Иландриель. – Впрочем, предпочитаю не знать, что тебе там понадобилось. Главное, чтобы принц тебя не заметил. Обещание моё будет выполнено, и больше ты в Сад не попадёшь.
Хильд предусмотрительно промолчал, чтобы его затея не сорвалась. Главное попасть сейчас, а потом, для проверки результата он найдёт способ пройти в Закрытый сад ещё раз. Чтобы сестра не разозлилась и не передумала брать его с собой, он даже не стал ничего говорить о крайне неудачном выборе ею платья для бала. Похоже, Иландриель унаследовала от матери неумение остановиться вовремя в своём стремлении к оригинальности. Но предупреждать сестру об ошибке бесполезно. Она всё равно не послушает, только разозлиться. Ссориться с ней сегодня из-за платья Хильд не собирался. Поддаваясь гневу, сестра могла совершать настоящие безумства, и Хильд с детства усвоил, что лучше не попадаться ей под горячую руку. Так что критиковать её вкус он не стал.
Об этом своём решении Хильд немного пожалел во время бала, так как ему пришлось не сводить глаз с сестры, чтобы не пропустить момент, когда они с принцем решат уединиться. И режущее глаз сочетание оттенков её наряда к тому моменту, когда парочка решила удалиться, его изрядно раздражало.
Раздражение ушло, как только он выскользнул вслед за сестрой и принцем в ночной парк. серебристый свет луны приглушил краски и платье Иландриель уже не смотрелось столь шокирующим. А главное, Хильд приближался к намеченной цели – Закрытому саду. Его подбитые заколдованными гвоздями туфли ступали совершенно бесшумно, зачарованный плащ сливался с тенями и бликами сада. Хильд скользил невнятной тенью вслед за сестрой и принцем никем не замеченный.
Он немного волновался – пропустит ли его защита? Неизвестно, насколько строгий допуск установил принц. Но всё удалось! Для защиты оказалось достаточной общность крови его и сестры. Колючие кусты не превратились в разрывающие плоть переплетения шипов, а расступились перед ним, пропуская на зелёную поляну. Впереди, среди цветущих шпалер возвышалась беломраморная ротонда, и Хильд направился вдоль зарослей в противоположную сторону, ища достаточно заброшенное место, где он сможет пристроить семя медакуста.
Далеко отходить всё же не решился. И в этот раз, и тем более в следующий, неизвестно, как долго он сможет находиться в Закрытом саду, так что он закопал болт с проволокой между высокой травы под деревом, росшим в стороне от клумб с какими-то белыми пахучими цветами.
Когда торопливо проходил мимо ротонды, до него донеслись голоса принца и Иландриель. Слов было не разобрать, но по интонациям похоже они ссорились. Волоски на коже Хильда стали дыбом от сгущающейся тёмным облаком магии. Кровь его отозвалась на знакомую родовую волшбу. «Ого! Похоже, принц всерьёз разозлил сестру!» - подумал Хильд и побежал к границе Закрытого сада. Стоило покинуть опасное место, пока Иландриель окончательно не разбушевалась.
«Может, стоит помочь принцу? – на миг засомневался Хильд. – Да ладно! Аландрион уже большой мальчик. Пусть сам разбирается. Мне к Иландириель ещё не раз подходить придётся. Любовники потом помирятся, а я крайним окажусь».
В этот раз Хильд не стал осторожно пробираться сквозь колючие заросли, а выбежал по дорожке прямо через витую калитку, ощущая, как за спиной раскручивается, набирая мощь, какое-то тёмное заклятье. «Как бы сестра в этот раз не перестаралась. Всё же Аландрион ни кто-нибудь, а принц». Но предпринимать что-то было уже поздно и Хильд малодушно поспешил домой за утешением к Хильдегарде. Ничто не успокаивало Хильда так, как её мурлыканье и ощущение тёплой гладкой спины под ладонью.
***
В этот раз успокоиться не помогла даже Хильдегарда. Точнее, металлическая кошка сумела вначале его даже развеселить, принеся в зубах шарик и потребовав пронзительным мявом поиграть с ней. Хильд послушно кидал игрушку, а кошка стремительными прыжками с громким топотом гналась за ним, потом подкидывала лапами вверх и, подпрыгнув, ловила в полёте. Так что Хильду удалось отвлечься от плохих предчувствий и немного порадоваться. Его затея удалась – медакуст высажен в Закрытом саду. Если его семенам не хватит сил вызреть даже в этом зачарованном месте, то на этом проекте можно ставить крест. Ему уже ничего не поможет. Так и останется одноразовой игрушкой. «А если получиться, то…», - Хильд впервые задумался о том, к чему приведёт его эксперимент, окажись он успешным, где можно будет использовать живой медакуст с ядовитыми иглами.
Размышления об этом завели его так далеко, что он совершенно забыл о своих тревогах по поводу сестры и принца. Внезапная мысль о том, что результаты его успешного эксперимента окажутся никому не нужными, огорчила его больше, чем возможная ссора Иландриель с наследным принцем.
Появление Иландриель отвлекло его от разработки эскиза изменений медакуста, чтобы он выглядел более эстетичным и привлекательным для глаз эльфов. Хильдегарда внезапно спрыгнула с его колен и встала, шипя и выгнув спину, на пути сестры. Только поэтому Хильд и заметил её приход. Бледная Иландриель молча смотрела на него, не обращая внимания на шипящую Хильдегарду. Потом ткнула пальцем в сторону брата:
– Запомни, нас там не было!
Повернулась и ушла. Тревога завыла в душе Хильда не хуже, чем это делала разозлённая Хильдегарда. Но нужно было успеть зарисовать свою идею нового облика медакуста, пока она не растворилась в тревоге и Хильд вернулся к чертежу.
Лёг спать на рассвете и хотя сон больше походил на кошмар, встал только к полудню. Когда после завтрака он развернул нарисованные ночью эскизы, они показались ему полным убожеством. Его медакуст, если удастся сделать его живым, должен поражать всех своей красотой, а не ядовитыми иглами. Хотя иглы сохранить тоже стоит. Хильд уже придумал, где можно будет найти применение его изобретению – защитные ограды. Они преградят путь любому без всякой магии. Сквозь них не проникнет ни один нежеланный гость. Поразят любого.
Вечером к Хильду заглянул отец. Он осторожно спросил:
– Как у вас вчера там всё прошло?
– Всё хорошо, отец, - кратко ответил Хильд, не желавший отвлекаться от расчётов.
– Иландриель ничего не натворила?
– Почему ты спрашиваешь?
– Она сегодня весь день просидела дома. И выглядит слишком тихой.
– Я ничего такого не видел, - честно ответил Хильд.
– Хорошо если так, - задумчиво протянул отец и вышел, к облегчению Хильда прекратив расспросы.
На следующий день Хильд как раз собирался высаживать в дальнем углу их сада новый экспериментальный образец медакуста, когда к ним пришли Королевские Стражи. Врать Хильд совершенно не умел, потому предпочёл затаиться в зарослях, и прослушать оттуда их разговор с сестрой.
– Леди Иландриель, - почтительно обратился страж, - не известно ли вам где может находиться сейчас принц Аландрион?
– Понятья не имею.
Известно, что эльфы не способны врать прямо, и краткий и чёткий ответ сестры доказывал, что она говорит правду. Или её часть.
– Видите ли, прекрасная леди, принца последний раз видели с вами на балу. После того как вы покинули зал, его больше никто не видел. Его нигде нет. Ни Светлый король, ни королева ничего не знают о нём.
– Да, мы вышли вместе, поговорили и после этого расстались. Я не знаю, где он сейчас и что с ним.
– Странно! Ведь вас связывали определённые чувства. Неужели принц не поделился своими планами?
– Нет. Мы поссорились. Принцу не понравилось моё платье, он сказал об этом.
«Вот дурак!» - подумал Хильд.
– Я очень расстроилась и вернулась домой. Больше его не видела. Когда я последний раз видела принца Аландриона, он был жив и здоров.
Хильд вспомнил волшбу, творимую в Закрытом саду, предупреждение сестры, и похолодел от понимания: Иландриель втравила их род в крупные неприятности. Она наверняка причастна к исчезновению принца. Значит, ему, Хильду,
