Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2. Соня Марей

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Чем удивить опытного акушера-гинеколога? Разве что попаданием в другой мир. Тут всюду магия, зато раны подорожником лечат, а роды грязными руками принимают. Но ничего, с этим я разберусь, объясню местным лекарям, что такое асептика с антисептикой.

   Только как быть с неприятностями, посыпавшимися на мою голову? И новоявленный муж – не самая большая из них. Но как бы враги ни старались, я не дам загубить дело своей жизни. А может, даже счастье здесь обрету.

ГЛАВА 1.

- Что здесь произошло? - повторил нейт Блайн, не сводя с меня глаз.

   - Позвольте представиться, - раздался зычный голос гвардейца. - Капитан Левилльской гвардии, боевой маг второй степени Стайвус Ферри.

   И повторил, что им только что поступил донос о запрещённой операции.

   Норвин лениво повернулся к нему и окинул высокомерным взглядом. Руки он держал вдоль тела сжатыми в кулаки, плечи были напряжены, вся его поза выражала недовольство.

   - Я не проводила это вмешательство, - собственный голос показался мне чужим, словно я вернулась в свой первый день в этом мире. - Девушку доставили ко мне уже мёртвой.

   Стайвус Ферри недовольно нахмурился.

   - Кто?

   - Её жених, девушку зовут Лесси. Но вот его имени я не спросила.

   - И где же он? - он демонстративно огляделся. Кажется, Ферри не поверил ни на грош.

   - Парень сбежал очень быстро. Я боюсь, что он хочет отомстить лекарям или родителям девушки. Может случиться беда, его надо найти и остановить...

   - Разберёмся! - рявкнул Ферри коротко и дал приказ своим людям: - Тело забрать. А вас, нейра, мы вынуждены взять под стражу до выяснения всех обстоятельств.

   Я вдруг отчётливо услышала, как рушатся все мои мечты и планы, как карточным домиком складывается здание будущего госпиталя, погребая под обломками надежду, а почти устаканившаяся жизнь идёт трещинами.

   Наверняка они пригласят менталиста, чтобы тот взломал мою память и вытянул правду. И тогда, даже если Норвин промолчит, всё равно вскроется моё попаданство.

   - Она этого не делала! Не делала! - запищал тиин на ультразвуке, вылетая из своего укрытия на книжной полке.

   - Пискун, иди сюда, - я поманила товарища, подставив руку, и тот с самым воинственным видом шлёпнулся мне на плечо.

   Но слова пушистого воина все проигнорировали. Фамильяров здесь не считали равными людям.

   - Вы, уважаемый, наверное забыли, что к магам благородного происхождения не могут быть применены методы, которые вы используете с простолюдинами, - твёрдо произнёс муж. На меня он больше не смотрел. - Давайте поговорим.

   Капитан гвардейцев окинул его кислым взглядом, но решил, что лучше не спорить.

   - Оставайтесь на месте, нейра, - велел мне и отправился вслед за мужем в гостиную.

   Как будто мне есть куда бежать с подводной лодки!

   Трое гвардейцев с равнодушными усталыми лицами прошли к столу, чтобы забрать тело несчастной Лесси. Если бы тот юноша сразу привёз её ко мне, если бы поспешил… Так много проклятого “если”. Маточные кровотечения приводят к смерти очень быстро.

   Ожидание прошло как в тумане. И вот в кабинет вернулись Норвин и Стайвус Ферри. По их лицам было видно, что они уже что-то решили.

   - Протяните мне вашу руку, - велел гвардеец, и я подчинилась.

   Он приложил к моей ладони ту самую золотую бляху, и на коже вспыхнул отпечаток синей звезды.

   - До тех пор, пока не началось разбирательство, вы находитесь под домашним арестом, вам запрещено выходить из дома. Эта печать отслеживает местонахождение, - взгляд капитана был холодным и недобрым, наверное, он уже предвкушал, как загребёт меня в казематы и выполнит план по раскрытию преступлений.

   Если бы не Норвин, так бы и было. Жаль я не открылась ему раньше, теперь нам предстоит непростой разговор.

   Взгляд цеплялся за пятна крови на столе и полу, в голову пришла суматошная мысль - надо всё убрать, надо вытереть...

   Норвин вышел, чтобы проводить гвардейцев, а я с трепетом ждала, когда он вернётся. И думала, что буду ему говорить.

   Едва он снова появился на пороге комнаты, с губ слетел гениальный вопрос:

   - Как вы узнали, что они тут?

   - Ощутил волнения защитного купола. Он реагирует на кровь, если вы помните. А королевская бляха гвардейцев даёт право вскрывать любые виды барьеров.

   Норвин не повышал голоса, но я чувствовала, что он в ярости. А ярость спокойного человека обычно страшнее, чем гнев психа.

   - Я этого не делала, клянусь. Я знаю законы Рэнвилля. Девушка уже была мертва. Хоть вы мне верите?

   Он молчал, сверля меня взглядом, тогда я повернулась и хотела сделать шаг к столу, но ноги приросли к полу, а руки бессильно повисли вдоль тела. Подо мной вспыхнула и погасла призрачная золотая сеточка, и я услышала негромкий голос мужа:

   - Сначала вы ответите на мои вопросы. Кто вы такая? Или… что ты такое?

   - Вы ведь уже знаете, да? Тогда зачем спрашиваете?

   В тот момент, когда он появился на пороге этой комнаты, у него на лбу красными буквами было написано: “Я всё знаю”. Интуиция редко меня подводила, а его взгляд был слишком говорящим. Возможно, я могла себе всё надумать, ведь на воре и шапка горит. Я сама подспудно ждала разоблачения. Все его слова, намёки, вопросы… Он не был слепым дураком. Эх, прав был Пискун, надо было раньше обо всём рассказать, а сейчас не самое лучшее время для выяснения отношений.

   Воцарившаяся тишина давила на уши, растекалась морозом по венам. Я чувствовала, как пристальный взгляд сверлит затылок. Потом Норвин медленно обошёл меня кругом и встал перед лицом, скрестив руки на груди. Серые глаза сузились, а зрачки превратились в две чёрные точки. Воздух между нами накалился и задрожал.

   - Я просил не лгать, я ненавижу ложь. Я сразу почувствовал, что с вами что-то не то. Если бы успел узнать Эллен поближе, то сразу бы понял, что вы - не она.

   - И я ненавижу ложь, поверьте. А… когда вы догадались? - спросила я спокойно и почти равнодушно.

   И сразу накатило облегчение, больше нет нужды лгать. Это сравнимо с тем, когда трясёшься в ожидании опасной операции, а потом раз - всё закончилось, и ты здорова.

   - Не сразу, - он потёр переносицу указательным пальцем, а я всё ещё не могла двигаться. Чувствовала себя мухой, запутавшейся в паутине, но, несмотря на это, внутри жила надежда, что Норвин не причинит мне вреда. - Сначала меня насторожило ваше странное поведение, но я списал всё на особенности характера, о которых не знал. Ваша речь, непохожесть на местных женщин, равнодушное отношение к смерти отца - всё это навевало подозрения. Все ваши слова, причуды…

   - Придурь, - буркнула я под нос. - Нейт Блайн, быть может, вы освободите меня, и мы поговорим спокойно?

   - Спокойно? - он ухмыльнулся. - В нашем доме пятна крови, вас обвиняют Темнейший знает в чём…

   - Я этого не делала.

   - Разве я могу вам верить?

   Я скрипнула зубами. Вот ведь подстава!

   - Да, действительно. Вы имеете полное право не верить мне, но объясниться хотя бы можно? Освободите меня, я не собираюсь сбегать.

   Когда магическая сеть ослабла, я слегка покачнулась, схватившись за шкаф. Норвин меня отпустил, но я кожей чувствовала его негодование, смятение и что-то ещё.

   - Спасибо.

   - Пожалуйста, - процедил муж. Я последовала за ним в гостиную, и мы уселись в кресла друг напротив друга. Мысли метались в голове, как рой потревоженных пчёл. Я не знала, с чего начать.

   Мой муж… хотя, могу ли я теперь так его называть? Он был напряжён и задумчив, брови сошлись на переносице, лоб прорезали вертикальные складки. Вскоре Норвин нарушил это неприятное молчание.

   - К сожалению, у меня не было на вас времени, иначе я бы раскусил вас раньше. А потом я вспомнил, что вы говорили о молнии, - он замолк на самой интригующей ноте, испытующе глядя мне в глаза. Я почувствовала, как жар заливает щёки, словно была какой-то девочкой. Впрочем, реакцию можно было списать на то, что это тело гораздо моложе и чувствительней.

   - Молния. Магическая гроза.

   Он кивнул.

   - Я навёл справки и узнал у погодников, что в тот день, когда вы приехали в Левилль, действительно была замечена подозрительная магическая активность. Это говорит о том, что гроза могла быть необычной. Я слышал о том, что попадание молнии может вызвать самые разные последствия, вплоть до обретения новых способностей, но о потере памяти никто не говорил, об этом не писал и Корнелиус Гульд в своей книге. Я сразу об этом не подумал, каюсь, но ваш жаркий интерес к труду этого мага… - Норвин многозначительно хмыкнул. - И я решил посмотреть, что будет. Я ведь говорил, что тоже в какой-то мере исследователь. Вы не слишком-то старались маскироваться. Приложи вы больше усилий, я бы долго гадал, что с вами не так. К тому же вселение в тело чужой души - настолько редкое явление, что кажется сказкой, бредом воспалённого сознания.

   Я тоже думала, что попаданство - это сказка для взрослых, пока сама не стала невольной её героиней. И сказка становится всё тревожней. Но Норвин снова выглядел почти спокойным и холодным - это обнадёживало.

   - И что дальше?

   - Потом я захотел проверить вас артефактом, - продолжил он свой рассказ.

   - Артефактом?

   Я не понимала, о чём речь, и Норвин криво улыбнулся.

   - Да. В моём доме. То самое изумрудное колье. Камни теряют цвет, если соприкасаются с нецелителем, но на вас они засияли ярче, чем прежде.

   - Вы сомневались в том, что я настоящая целительница? Вы ведь знали, что я уже успела сделать.

   - Я всегда во всём сомневаюсь. Вы попали в тело целительницы, но ведь душа играет куда большую роль. Тем более я лично не видел, как вы применяете целительскую магию, вы могли использовать другой вид магии или вообще немагические навыки. И тогда я решил навесить на купол прослушивающие печати.

   Прослушка?! Вот чёрт! Недаром интуиция кричала, что что-то не то, но мой не в меру болтливый язык жил собственной жизнью. Ох, сколько мы с Пискуном трепались о всяком, ещё и Норвина обсуждали. Интересно, что он успел услышать?

   - Я просил вас о честности, просил не лгать… - продолжал распекать меня Норвин. - Вы кивали, прекрасно зная, что накопился огромный ком лжи. Не понимаю, на что вы вообще надеялись.

   - Ну как вы не понимаете? Я же просто боялась. Боялась! Особенно после того, как узнала, как в вашем мире обходятся с подселенцами. Думаете, я хотела куда-то попадать? - я нервно усмехнулась и заёрзала в кресле. - В совершенно чужой и опасный мир, где нет нормальной медицины, где женщина - всего лишь придаток к мужчине и детям, где нет, в конце-концов, привычных удобств - унитаза, стиральной машины и мультиварки. Думаете, эти руки могли бы причинить кому-то вред? - я вскинула ладони, увидела кровь, быстро вытерла её о платье и подняла снова. - Я даже мухи не обидела! Хотя нет, мух я обижала, но это к делу не относится.

   Вдруг в кармане что-то зашевелилось, и на свет вылез Пискун. Я даже не заметила, когда он успел туда просочиться.

   - Подтверждаю! - Пискнул тоненький, но отважный голосок. - Она не сделала ничего плохого!

   Я погладила тиина по шёрстке. Нейт Блайн молча выслушал пушистого защитника. Я не могла прочитать по его мимике, что он на самом деле думает. Норвин обладал потрясающим талантом делать "лицо кирпичом".

   - Этим вечером я решил немного послушать, что творится в доме. Как раз появилась свободная минута, - он многозначительно замолчал и вскинул бровь. - И услышал много интересного. Это подтвердило все мои догадки и опасения. Из ваших слов даже дурак бы понял, что вы не из этого мира. До этого момента вы казались мне неопасной, поэтому я не стал нестись сюда, сломя голову, хотел подождать до утра, но вы вытворили Темнейший знает что! Я как лёг спать после трудного задания, когда ощутил волнение защитного купола. Сначала он отреагировал на кровь, потом на вторжение гвардейцев. Пришлось срочно срываться.

   - Но я действительно не делала ничего плохого, - и рассказала ему о том, как в дом среди ночи ввалился парень с Лесси на руках. - Я не могла выставить его за дверь сразу же, как это сделали лекари из гильдии.

   - Они имели право отказать ей в помощи. Лекари всегда были особым сословием, обвинить их в чём-то сложно, если нет железных доказательств намеренного вредительства или убийства.

   - Они бы не спасли её, даже если бы захотели, - перед мысленным взором встало бледное лицо Лесси. - Повреждения были слишком серьёзны даже по меркам моего мира. И лекари это прекрасно понимали. Она могла умереть ещё по дороге.

   - Теперь должны выяснить, кто в Левилле или его окрестностях занимается запрещённой деятельностью.

   - Вряд ли это будет легко.

   По истории собственного мира я знала, что таких умельцев во все времена было много. Они делали подпольные операции, несмотря на грозящее наказание, потому что отчаявшиеся женщины приносили последнее и тщательно скрывали их имена.

   - Уверена, что кто-то из лекарей, скорее всего нейт Ойзенберг, меня подставил, - озвучила я свои мысли. - Отправил юношу ко мне, а сам написал анонимку гвардейцам.

   - Нейт Ойзенберг, говорите? Чем вы успели ему досадить? Я думал, только нейт Лейн вас терпеть не может.

   И тогда я рассказала о нашей взаимной любви и приязни с лекарем. Жаловаться и ябедничать я не любила, но это было необходимо, чтобы обелить себя хотя бы в глазах Норвина.

   - Вы знаете, что ваш неуёмный энтузиазм сыграл с вами злую шутку? - спросил он, когда я замолчала.

   - Понимаю. Но что мне оставалось? Забиться в нору и сидеть, не высовываясь? Я так не могу. У меня есть ценнейшие для этого мира знания, с помощью которых я хочу вывести лекарское дело на новый уровень. Медицина была и есть моя жизнь.

   - Там вы тоже лечили, Эллен? - он сощурил глаза. - Или как мне теперь вас называть?

   - Моё настоящее имя Елена.

   - Эллен - Елена. Эллена… - задумчиво протянул Норвин, и мне понравилось звучание нового имени. Такое нежное, как название цветка.

   - Совершенно верно, я была целителем, - сказала, сложив руки на коленях. - Или доктором, как говорят у нас. Принимала роды и лечила женские болезни, делала операции.

   - Что у вас за мир? Что он из себя представляет?

   Мне было что рассказать, и в этот момент я даже ощутила гордость за место, где раньше жила. Интересно, что бы маг сказал, если бы побывал там?

   - По развитию мой старый мир ушёл вперёд от вашего примерно на два столетия. У нас нет магии, только наука и техника. Там люди могут летать по небу в специальных машинах - самолётах, как птицы. Лечить безнадёжные в этом мире болезни, разговаривать и видеть друг друга, даже если живут в разных странах.

   Показалось, что в серых глазах мелькнул интерес.

   - Это разве не магия?

   - Это называется наука.

   - Интересный у вас мир.

   - Ага, был. Но этот мне нравится не меньше, я успела здесь освоиться и настроить планов, - я замолчала, чтобы собраться с силами и задать последний волнующий вопрос. Во рту разлилась сухость, откуда-то изнутри поднималась буря. - Что вы собираетесь со мной делать? Выдадите властям?

   Норвин молчал некоторое время, потирая подбородок. Будто нарочно испытывал моё терпение.

   - Сделать это было бы проще всего, но…

   - Но?

   Я видела, что у него на лице отражается борьба с самим собой.

   - Как ни странно, я вам верю.

   От этих слов меня наполнила лёгкость. Я безоговорочно ему поверила, потому что успела понять, что Норвин не из тех, кто нарушает своё слово. Он невыносимо, даже болезненно честен.

   - Теперь мы с вами связаны даже крепче, чем раньше. Я не стану вас выдавать, мне по прежнему нужна жена целительница.

   А вот последняя фраза немного разочаровала.

   - А если у вас будут проблемы из-за того, что вы меня покрываете? - спросила я негромко, продолжая поглаживать спину Пискуна. Эти движения успокаивали.

   - Вы уж постарайтесь, чтобы об этом никто, кроме меня, больше не узнал, - он невесело усмехнулся.

   Сделать так, чтобы никто, кроме него, не узнал… И вдруг словно током шарахнуло.

   - Мне кажется, Эллен пытались убить этой грозой. Только вопрос - почему?

   И я тут же поведала о своих странных снах-воспоминаниях и парадоксальном страхе, который накатил при виде незнакомца в библиотеке. Норвин слушал, напрягшись всем телом, и всё сильнее хмурился.

   - Знаете, Эллена, у вас потрясающая способность влипать в нехорошие истории. В своём мире вы были такой же?

   - В своём мире я влипала только в плохих мужей, - выпалила я и запоздало хлопнула себя по губам.

   Лицо Норвина вытянулось.

   - Вы были замужем? И не единожды? - в голосе прозвучало самое искреннее удивление. Бедняга Норвин! Думал, что взял в жёны невинную ромашку, а тут такой сюрприз.

   - А что, в вашем мире так легко развестись? Или вы… - он предостерегающе понизил голос: - ...чёрная вдова?

   Я едва не рассмеялась.

   - Нет, уверяю, мужей я не травила и не мучила. В моём мире совсем другие законы. Если вас смущает этот факт моей биографии, то мы можем не жить, как семья...

   - Смущает, но не настолько, - заверил нейт Блайн и переплёл пальцы. - У нас ещё будет время поговорить обо всём этом.

   Кажется, у моего мужа произошёл разрыв шаблона. Уже в который раз. Разница менталитетов - страшное дело.

   - Ваш мир очень странный. То, что сейчас я разговариваю с иномирянкой кажется бредом, будто не со мной происходит. Я всегда был прагматичным и здравомыслящим, но вы, Эллена, привнесли полный хаос в мою жизнь.

   Он постоянно повторял новое имя, которым меня наградил, словно оно ему нравилось. Или чтобы подчеркнуть, что я не Эллен.

   - Зато с ней не скучно! - влез Пискун.

   - Я не желала того, что случилось, говорю же. Не люблю никому мешать или быть обязанной. И мне очень жаль Эллен, она тоже ни в чём не виновата.

   Норвин вздохнул, чуть наклонился вперёд, уперев локти в колени и сцепив пальцы в замок.

   - Отличный сегодня день, - продолжил устало. - А не пьян ли я? Сижу и разговариваю с попаданкой из другого мира, на службе очередные неприятности, в доме побывал труп и гвардейцы. И нам как-то предстоит со всем этим жить.

   В этот момент мы как будто стали ближе друг другу. Как сообщники, скрывающие страшную тайну. Не хотелось нарушать это ощущение, но я всё-таки спросила:

   - Как быть с моим арестом? Я не могу долго сидеть в четырёх стенах, - и нервно сжала подол платья. - У меня пациенты, ученица, а в госпитале при гильдии лежит Тай Отто, я делала ему ампутацию, и теперь не могу оставить его на растерзание Ойзенбергу. Я знаю его гнусный характер, он не удержится от искушения снова подгадить, при этом свято веря в свою правоту. И чем дольше я буду тут сидеть, тем больше слухов обо мне будет гулять по городу. Мои враги сделают всё, чтобы закопать мою репутацию, а сверху ещё гранитный камень положить.

   Нейт Блайн посмотрел на меня так, словно хотел сказать: “Женщина, прищеми хвост”.

   - Я разберусь, - пообещал Норвин. - А вам советую пока поумерить пыл. Вы быстры и переменчивы, как ветер, вам бы очень подошла стихия воздуха, Эллена. И запомните, я делаю это потому, что снова поверил вам. Поверил в вас, - он выделил последнее слово и поднял указательный палец. - А ещё потому, что мне интересно разобраться в этом феномене: в переносе душ из других миров. И, если Эллен действительно была убита, преступник должен понести наказание, - лицо его стало жёстким, а руки сжались в кулаки.

   - Это всё? Или есть что-то ещё? - спросила я внезапно. Сама не знаю, что хотела услышать.

   Он поднялся с кресла и сунул руки в карманы брюк.

   - Не понимаю, о чём вы. Вы говорили, что видите во снах воспоминания Эллен?

   Я кивнула. Нейт блайн нахмурился и потёр пальцами виски.

   - И там было что-то, что здорово её напугало?

   - Верно. Но я не могу контролировать процесс. Воспоминания приходят не каждую ночь, я всё время хожу вокруг да около, а стоит приблизиться к разгадке, сон обрывается.

   - Так научитесь им управлять! - сказал Норвин так уверенно и просто, будто это был совет из разряда научиться жарить яичницу. - Вы уже изучили украшения, что я вам подарил? Среди них есть крупный кулон с лунным камнем в серебряной оправе. Моя бабушка была сновидицей, этот артефакт подчинялся только ей. Если у вас получится его пробудить, он может помочь. Ещё я принесу вам книгу по магии сновидений.

   Я не была уверена, что у меня получится. Но так же я думала и о магии в целом, а сейчас начала потихоньку использовать целительскую и бытовую.

   - Мне пора. Меня ждут, - с этими словами он уверенно направился к выходу. - Надо ещё с вашим делом разобраться и наведаться кое-куда.

   - А можно попросить вас больше не использовать прослушку?

   Он ничего не ответил. Закатил глаза, дёрнул ручку и переступил порог.

   - Сидите дома и ждите, я сам сообщу вам новости. Попробую узнать, не применят ли к вам допрос у менталиста.

   - Норвин? - позвала я, когда мужчина спустился на тропинку.

   - Мм? - обернулся он через плечо.

   - Спасибо.

   - И после этого ты скажешь, что он не пусечка? - вздохнул фамильяр, когда мы остались в одиночестве.

   - Пискун! Не повторяй это глупое слово! - я почувствовала, как краснеют кончики ушей. Не дай Бог Норвин услышит, что его называют пусечкой. Это как гордого усатого тигра назвать кисулей.

   - А знаешь, я немного в шоке. Сначала думала, что Норвин порвёт меня на сотню маленьких Леночек, но и в этой ситуации он повёл себя на редкость спокойно и рассудительно.

   - Эл, ты вроде неглупая, за спиной есть кое-какой опыт, третий раз замужем. Ты что, не видишь, что ты ему интересна как женщина?! - проорал тиин мне в ухо так, что барабанная перепонка едва не лопнула. - Ты ему нравишься! Но он, скорее всего, этого пока не понял. Либо такой же упрямый остолоп, как и ты.

   Я прошла на кухню с твёрдым намерением налить себе успокоительного чая, а потом обмозговать всё как следует. Сна не было ни в одном глазу, то и дело накатывали волны нервной дрожи. На полу кое-где виднелись кровавые пятна, их следовало немедленно вытереть. Жаль, нельзя так же удалить болезненные воспоминания.

   - Именно потому, что у меня есть опыт тесного общения с противоположным полом, меня воротит от всех этих любовных соплей, - для верности я поморщилась и достала с полки коробочку с травами. - В последние годы жизни в своём старом мире я пришла к выводу, что отношения - это слишком проблемно. Лишний геморрой. И стала, что называется, сильной и независимой женщиной. Мне больше по душе тёплый дружеский союз.

   - Ага, тёплый-тёплый. Даже горячий, - тиин подёргал меховыми бровями и ехидно продолжил: - А ещё самовнушение - великая вещь! Ты только подумай, на что пошёл Норвин, чтобы уберечь твою тайну. Он ведь, по сути, преступление совершает, покрывая тебя.

   Я всё это понимала. Как и то, что, несмотря на свою самостоятельность, чувствовать чужую поддержку и заботу приятно, хотелось ответить тем же. Показать, что на меня тоже можно положиться.

   Я пыталась представить на месте своего теперешнего мужа Владика или Серёжу. Как бы они поступили? И тут же ответила сама себе: “В первую очередь они бы думали о своей безопасности. Ну и что, что целительница? При желании можно найти другую, избавившись от неудобной жены”.

   Огненный маг снова подкинул мне пищу для размышлений. Если сейчас из дома не выйти, потрачу время с пользой. У меня ещё много книг нечитанных, и упражнения на развитие магии не сделаны. А начну, пожалуй, с артефактов.

   Норвин

   Рассвет уже постучался в окна, когда я вернулся в штаб. Это утро было каким-то серым, тусклым и никак не желало вязаться с эмоциями, которые я испытывал. Полный сумбур и безумие.

   Прислонившись к холодной стене оружейной, я закрыл глаза.

   - Эй, Норвин, - окликнул Эрн, мой друг по оружию. - Ты что такой потрёпанный?

   - На себя посмотри, - отозвался я лениво. - Ничего не случилось, пока я отсутствовал?

   Эрни подошёл ближе и, зевнув в кулак, покачал головой.

   - С тех пор, как территорию зачистили, всё спокойно. Закурить есть?

   - Бросил.

   Он кивнул и ушёл восвояси, поняв, что сейчас я не в состоянии поддерживать беседу и думать о том, о чём, вообще-то, должен. Бессонная ночь и пережитые волнения делали своё дело.

   Под закрытыми веками мелькали рыжие всполохи. Болели старые раны, в груди саднило. Я слишком много и часто использовал магию, и по всем прогнозам выгорание одолеет меня раньше, чем отца.

   А мысли всё крутились вокруг одного и того же. Точнее, вокруг одной и той же женщины, которая лишила меня покоя с того самого момента, как я переступил порог дома в Левилле. Тогда меня обескуражили её наглость и дерзость. Её, конечно, стоило наказать, проучить за побег, но это не вписывалось в мой характер и было бы мелочно с моей стороны. Отец учил быть великодушным.

   Я знал, что Эллен не хотела этого брака и даже чувствовал некую вину перед ней. Но она была нужна мне для подпитки сил, а я - нужен короне. И для этого с женой надо было поладить, а начинать семейную жизнь с обид и насилия - глупое решение. Я никогда не понимал разных схем и махинаций по соблазнению, просто жил и делал, что считал должным.

   Я чувствовал в ней что-то странное, но и подумать не мог, что встретил самую настоящую попаданку из другого мира. Более того, оказался на ней женат. Звучит, как бред. И всё же этот факт не стереть.

   Я усмехнулся. Должно быть, сам Темнейший приложил к этому руку. Но, несмотря на то, что писали об иномирянах, этих подселенцах в чужие тела, я с самого начала не чувствовал от неё никакой опасности.

   Я плохо знал настоящую Эллен, но за две короткие встречи успел запомнить её мимику, жесты, манеру разговора, поэтому “новая” она удивила. Сначала я подумал, что, вырвавшись из-под родительской опеки, целительница стала вести себя более раскованно и дерзко. Потом стал замечать всё больше и больше странностей.

   Та, настоящая Эллен, не вызывала у меня никаких чувств. Её внешняя привлекательность не имела значения, не зажигала, не будоражила, потому что внутреннее наполнение было мне не интересно.

   Но женщина, что предстала передо мной, была вся неправильная. Не такая, к каким я привык. В ней чувствовалась бешеная жажда жизни, знаний и свершений, простой человеческой судьбы ей было мало. Она вела себя так, будто ей плевать, что о ней подумают другие. Хотела исцелять людей, обладала железным упорством и харизмой, которая при любом раскладе била наповал, даже если бы у неё была внешность крокодила. Что уж говорить про смесь этой самой харизмы и женской привлекательности. Я видел, как на неё смотрели мужчины в доме градоправителя, и это будило во мне ревность и собственнические инстинкты. Моя служба не вязалась с семейными отношениями, я был женат на работе. Но последнее время ловил себя на мысли, что хочется почаще бывать дома.

   Я чувствовал, что она меня опасается, но тогда и подумать не мог, что это всё из-за боязни раскрыть иномирное происхождение. После приёма показалось, что мы нашли общий язык. Я долго думал над всеми словами и поступками Эллены, вспоминал всё, что она говорила, и понял, что разгадку надо искать именно в угодившей в мою жену молнии. Визит в столицу подтолкнул меня к тому, чтобы поставить на дом заклинание прослушки, я просто обязан был убедиться в правдивости своей теории, какой бы невероятной она не казалась.

   И задавал себе вопрос: “Что я буду делать, если моя жена действительно окажется иномирянкой?”

   Как оказалось, слуга короны из меня плохой. Свои интересы я поставил выше долга.

   Когда я ощутил чужое проникновение сквозь купол и кровь, когда ворвался в дом через портал, я был очень зол. На ситуацию, на гвардейцев и самого себя, на то, что эта проблемная женщина так подставилась. Вышел из себя, хотя со мной такое случалось редко. А сегодня хотелось всё спалить.

   На какой-то миг я поверил, что Эллена и правда провела операцию, которая является тяжким преступлением. А мысль, что она так долго была не откровенна, только добавила масла в огонь. Было огромное желание вытолкать гвардейцев из дома пинками, а потом устроить ей допрос с пристрастием. Но в такой острой ситуации стоило вести себя дипломатично, чтобы не повредить и без того шаткому положению своей жены. Капитан Ферри с неохотой вспомнил, что не имеет права забирать её в участок до выяснения всех обстоятельств и убрался ни с чем.

   А потом был самый странный и сложный разговор в моей жизни. Я чувствовал, как рушится моя, вроде бы, устоявшаяся действительность.

   Жена на самом деле оказалась подселенкой. Даже не пыталась юлить и отрицать, словно безумно устала от своей скрытности. Но и в тот момент она не переставала думать о других: о своих пациентах, беременных, ученице. Интересно, много ли похожих людей живёт в её мире? Мире, где господствуют наука и техника и совсем нет магии.

   А ещё она была замужем. Дважды.

   Я стянул перчатки и посмотрел на свои ладони. Главы лекарской гильдии, к огромному сожалению, не было на месте, зато был тот, о ком говорила Эллена. Мерзкий человечишка, надо сказать. С первого взгляда чувствуется, что с гнильцой.

   Он сказал, что этой ночью на пороге гильдии действительно появился парень, чья подруга исходила кровью. Его отправили прочь со словами, что девочка уже покойница, никто не будет пытаться её спасти. Но клялся, что это не он надоумил его повезти Лессу к моей жене.

   Как же, не он. От каждого его слова разило ложью.

   Нам запрещено применять силу против гражданских, за исключением особых случаев. А этот нейт Ойзенберг такой тщедушный, что тронь его пальцем - развалится. Бить такого совсем не по-мужски, но я не смог удержаться от искушения устроить небольшой пожар на его столе.

   Лекарь аж в лице переменился, пытаясь потушить свои бумажки и визжал, как поросёнок. Надеюсь, эти маленькие профилактические меры предостерегут его от необдуманных действий и вложат в голову мысль, что ссориться с магами себе дороже.

   Ещё многое предстояло сделать. Эллена - моя жена, и я обязан её защитить. Я узнал, что её должен проверить менталист - это необходимая процедура, чтобы доказать её невиновность. Значит, придётся потолковать с этим самым менталистом.

ГЛАВА 2.

Вечерняя духота окутала Левилль, когда я увидела перед собой приземистое серое здание. По периметру его опоясывал железный забор, перевитый листьями металлического плюща. Проходя через калитку, я ощутила, как заволновалась магия, а здание дознания, словно насмехаясь, подмигнуло одним из окон.

   Полчаса назад за мной прибыли четверо гвардейцев, к этому визиту я морально готовилась целый день. Надежду давали мысли о Норвине, и я цеплялась за них, как за соломинку. Забавно, сначала я боялась этого мага больше всех, кого успела узнать в новом мире, а теперь доверяю лишь ему одному. Отныне мы с ним в одной лодке.

   - Нейра, вам предстоит всего лишь беседа со штатным менталистом, не надо так бояться, - свысока заявил один из стражей порядка.

   - С чего вы взяли, что я боюсь? Мне нечего скрывать.

   А вот Пискун боялся. Он трясся, как пугливый хомячок, и летал по дому целый день, не находя себе места. Да причитал, что мою тайну вот-вот раскроют, чем очень отвлекал от дел. Я решила не давать себе поблажек и не заниматься самобичеванием, наоборот, с новым рвением взялась за учёбу. Книги и упражнения на развитие каналов помогали отвлечься и скоротать время, тем более, я мечтала поднять свой уровень. В книге по магической медицине описывали очень интересные приёмы, которые только и ждали, когда я их освою.

   Прикосновение мужской ладони к плечу вырвало из мыслей, и я против воли ощутила волнение. Даже пальцы в кулаки сжала, чтобы не дрожать.

   Мы прошли по длинному коридору, спустились по лестнице на нулевой этаж. На стенах горели магсветильники, по полу скользили длинные тени. Смысл делать кабинет менталиста под землёй? Или это способ оказать дополнительное моральное давление на подозреваемых?

   - Весело тут у вас, - заметила с иронией.

   Но гвардеец шутки не оценил, только посмурнел ещё больше. Толкнул деревянную дверь, приглашая меня внутрь. Первое, что бросилось в глаза - тёмный массивный стол с кипами бумаг, человечек с залысиной, строчащий что-то со скоростью света. Он даже головы не поднял, когда я вошла.

   - Здравствуйте, нейра Эллен! - раздалось с другой стороны, и я торопливо повернулась, чтобы замереть от удивления.

   Меня приветствовал какой-то служащий, возможно, и сам менталист. Но интересовал меня вовсе не он. За спиной его, скрестив на груди руки и небрежно привалившись плечом к стене, стоял Норвин. Ох, как же я рада была видеть его лицо среди этих пресных, усталых и равнодушных лиц!

   - Вмешательство должно происходить при свидетелях, - послышался его спокойный голос. - Поэтому вашим свидетелем буду я.

   Я понятливо кивнула. Отличненько! Норвин явно придумал способ вытащить меня из глубокой-глубокой ямы. Показалось, или на лице его действительно мелькнула лукавая улыбка? Да его мимика разнообразится на глазах! Надеюсь, муженёк знает, что делает. Или отправимся мы вместе в застенки, а я буду писать Делле и Пискуну письма молоком на бумаге, как ссыльный Владимир Ильич.

   Менталистом оказался невысокий юркий человечек с острым носом и ёжиком тёмных волос. Он слегка картавил, сжимал и разжимал пальцы, а по его лицу совершенно невозможно было определить возраст.

   - Нейт Россейн, ментальный маг, к вашим услугам, - он улыбнулся угодливо, чуть наклонив голову. Потом бросил косой взгляд в сторону моего мужа.

   Тот кивнул.

   - Начинайте. Чего вы ждёте?

   - Конечно-конечно, нейт Блайн. Нейра Эллен, пройдите сюда, сделайте милость, - он сюсюкал со мной, как с ребёнком, показывая руками в сторону большого дубового кресла.

   Странного такого кресла, которое внушало недоверие только лишь тем, что на спине и подлокотниках имелись крепления, в которые были вдеты крепкие кожаные ремни.

   Ой-ёй… А они страшные ребята! Стоило представить, как меня зафиксируют, чтобы покопаться в мозгах, надпочечники выплеснули в кровь изрядную дозу кортизола. На виска выступила испарина, глаза распахнулись.

   Заметив моё состояние, менталист снисходительно рассмеялся.

   - Нет-нет, нейра. Вам не нужно пугаться. Просто сядьте в кресло и представьте, что вы на косметической процедуре. Я всё сделаю быстро! От меня ещё никто не уходил недовольным.

   - А вы любите шутить, нейт Россейн, - заметила я и поправила воротник платья.

   - Простите, это всё профдеформация, - менталист вздохнул и развёл руками.

   Я обернулась через плечо и поймала ободряющий взгляд Норвина. Муж кивнул, мол, давай, делай, как он говорит.

   Что ж, была не была! Перед смертью не надышишься.

   Но помирать я пока не собиралась. Не тогда, когда Тай в лапах врачей-грачей из гильдии, Делла не доучена, а госпиталь только строится. У меня куча планов на этот мир!

   Кресло оказалось жёстким, как камень. Маг обошёл меня кругом и встал за спиной:

   - Закройте, пожалуйста, глазки.

   От приторного тона скрутило живот, но я повиновалась. Последним, что я увидела перед тем, как сомкнуть веки, было лицо Норвина.

   - Эл… - пропищал голос тиина в голове. - Может, лучше было всё-таки свалить?

   - Ты же сам расхваливал мне Норвина, помнишь? У меня нет поводов ему не доверять. Только не после того, как все карты раскрыты.

   И нелогично было позволять мне проходить проверку у менталиста, если бы он не нашёл выхода. Только не с его силой и возможностями. А я, кажется, снова чувствую, что такое верить и доверять другому человеку. Сколько запрещала себя, а вот на те, здравствуйте…

   Но как же приятно иногда ощутить себя слабой женщиной.

   Висков коснулись, убрав волосы за уши, чужие холодные пальцы. Слегка сдавили, будто стремились проникнуть внутрь черепа, прорваться сквозь мой хлипкий барьер и порыться в воспоминаниях.

   - Расслабьтесь, нейра. Я управлюсь быстро, - маг болтал что-то неразборчивое, а я невольно воскрешала в памяти самые яркие картинки из своей практики в Левилле и его окрестностях - ампутацию, использование акушерских щипцов в родах, борьбу с ботулизмом.

   Это происходило инстинктивно, словно разум пытался выстроить стену, пряча опасные воспоминания из моего земного прошлого.

   - Ага… так-так-так… хорошо… - приговаривал менталист, а я всё ждала, когда почувствую вмешательство в свой разум.

   На что это будет похоже? На щекотку? На укол? На взрыв мозга? О чём-то похожем я читала в книгах, но время шло, а ничего не менялось.

   Наконец, голову освободили из захвата. Перед глазами всплыло лицо довольно улыбающегося нейта Россейна.

   - Вот и всё! Я ведь говорил, что управлюсь быстро, - он подмигнул и метнул короткий взгляд в сторону Норвина. Потом подошёл к секретарю и стал что-то диктовать. Я слышала лишь обрывки слов и хотела немного погреть уши, но вмешался муж:

   - Поднимайтесь. Всё закончилось, - Норвин галантно подал руку и помог встать с деревянного трона. А я так некстати подумала, что надо бы не забыть заказать акушерский стул, нечто подобное было и в нашем мире ещё в Средние века.

   Тьфу ты! Откуда эти мысли в такой момент? Другая бы отметила длинные сильные пальцы или широкий разворот плеч, а я специально обматываюсь колючей проволокой, когда дело касается чувств и эмоций. Только работа на уме, как сказал бы мой бывший.

   - Спасибо, Норвин, - шепнула я одними губами и покосилась на Россейна. - Ну, он что-то выяснил?

   - Потом поговорим, - взгляд серых глаз был непроницаем. - Мы свободны?

   Вопрос был адресован уже ментальному магу. Повернувшись к нам всем корпусом, он склонил голову в каком-то угодливом жесте и сложил вместе кончики пальцев.

   - Поздравляю, нейра Эллен. Я увидел всё, что хотел, - и расплылся в улыбке. - Завтра после обеда будет слушание по вашему делу, не пропустите!

   - Конечно, моя жена придёт. Как свидетель. Верно? - последнее прозвучало тихо, но слегка угрожающе, у меня самой аж поджилки затряслись. Говорить таким тоном, чтобы аж до внутренностей доставало - это надо иметь особый талант!

   Нейт Россейн снова рассыпался в кивках и заверениях, а Норвин, как заправский санитар, схватил меня чуть выше локтя и потащил на выход.

   Что вообще произошло, как ему удалось всё разрулить? Неужели мои неприятности закончатся так быстро? Но рациональная часть рассудка пока боялась в это верить. Сначала надо пережить завтрашний день!

   Гвардейцы любезно доставили нас до дома, но печать с ладони снимать не стали, объяснив это тем, что им нужно особое разрешение какого-то высокопоставленного лица, которое можно будет получить только после окончания разбирательств. Отлично! Как ляпнуть, так пожалуйста, а как снять - мы тут не причём, просто мимо пробегали.

   - Странный какой-то менталист, - сказала я, когда мы оказались на пороге дома.

   Летняя ночь была тиха, только где-то стрекотали сверчки. Лунный свет обволакивал сад, растекался лужицей по крыльцу и это было красиво.

   - Ага, очень странный, - кивнул Норвин, пряча в уголках губ ухмылку.

   - Вы с ним что-то сделали?

   - Не без этого, - ответил он таинственно.

   - Что именно? Запугали?

   - Пришлось дать ему денег в качестве поощрения и популярно объяснить, что и как он должен сказать и сделать. Я озвучил ему нужную версию и запретил копаться в ваших мозгах. Ну, и… - он напустил на себя самый честный вид. - ...запугал немного. Не без этого.

   - Норвин! - страдальчески протянула я и закрыла ладонью половину лица. Стало дико, просто невыносимо стыдно, а ещё чуточку приятно. Именно сейчас я ощутила себя безумно важной и нужной. Только чем я это заслужила? Он и знает меня настоящую всего-ничего.

   Пискун что-то возбуждённо тарахтел, булькал и пускал розовые пузыри, но я пропускала его излияния мимо ушей. У нас с фамильяром ещё будет время наговориться и обсудить случившееся.

   - Я на тебя плохо влияю.

   - И это всё, что ты можешь сказать?

   Как-то неожиданно мы перешли на ты, но сейчас это казалось естественным. Ничто так не сближает, как общая тайна.

   - Нет, это не всё. Я благодарна тебе за то, что сохранил мой секрет.

   - Ты ведь читала книгу Корнелиуса Гульда, знаешь, что появление подселенцев всегда было знаковым событием. К сожалению, людская память сохраняет только нехорошие моменты. Но я поверил в тебя, попаданка по имени Эллена. Твои знания могут сослужить хорошую службу этому миру. Мне бы очень хотелось узнать как можно больше о твоём странном мире без магии и тебе самой. А ещё... - он наклонился чуть ниже ко мне и сощурил глаза, что-то высматривая. - Теперь не могу отделаться от мысли, что вижу перед собой совсем другое лицо.

   - Что такое? Жар? Галлюцинации? - я нахмурилась и, скрывая усмешку, приложила ладонь к его лбу, предварительно отведя в сторону жёсткую русую прядь.

   - Ещё одно свидание. Когда всё утихнет, - потребовал он. - В прошлый раз я разговаривал не со своей женой, а с маской. Ты была слишком напряжена.

   - А ты прямо сразу в душу хочешь залезть?

   Мать моя женщина, Елена Аркадьевна флиртует. Держите меня семеро! Наверное, в последнее время я перенервничала, но господин огненный маг слишком хорош и благороден, чертяка. Где-то на периферии сознания Пискун раз за разом впадал в экстаз от происходящего, издавая звуки спускающегося воздушного шарика. Теперь я понимала его прежнюю хозяйку, которая всё чаще и чаще оставляла тиина дома одного.

   - Мне, как истинному исследователю, всегда интересно, что творится в душе и в голове. Издержки профессии… Проклятье!

   Как раз тогда, когда мы с нейтом Блайном плотно вошли в роль милых супругов, и когда по закону жанра должно было случиться что-то интересное, он вдруг тряхнул рукой и поглядел на палец с надетым на него крупным перстнем. Снова выругался.

   - Вызывают. Тревога, - сообщил Норвин, и мне вдруг стало неуютно.

   - Расскажешь, что всё-таки творится? Я чувствую, что происходит нечто странное.

   - Обязательно. Потом. А пока постарайся снова никуда не вляпаться, проблемная жена-попаданка, - с этими словами Норвин коротко поцеловал меня в уголок рта. Видно, чуть промазал, потому что в этот момент я переступила с ноги на ногу, а потом маг исчез в сиянии сотворённого портала.

   - Ну наконец-то! Неужели это произошло! - Пискун развоплотился, как только мы оказались одни, и заметался по гостиной. - И как тебе первый поцелуй? Что почувствовала? Бабочки в животе? Лёгкость в голове? Иногда я тоже хочу стать человеком и понять, что это такое.

   - Несносный болтун! Сейчас это не самое важное. Я не двадцатилетняя девица, чтобы таять от мыслей о поцелуях. Подумаешь!

   Чёрные глазки сердито выпучились.

   - Эл, ты повторяешь ошибки прошлой жизни! У тебя появился шанс на счастливую семью, понимаешь? Не проворонь его! Где ты ещё такого хорошего мужика найдёшь? А ведь он молодой и не страшный - ещё плюсик в копилку. Вон как зарделась, меня не обманешь!

   Не согласиться с ним было тяжело. Лёд начал таять, и процесс уже не остановить. Да и зачем? Этот мужчина смирился с моим попаданством и принял такой, какая я есть. А это уже очень много.

   Ночь выдалась тревожной: я переживала за Норвина, за Тая, который остался один в госпитале, за парня, который после гибели Лесси мог натворить дел. Мне бы тихо сидеть в деревушке, вести приём и зарабатывать на жизнь знаниями, полученными в старом мире, так нет же, вляпалась по самые уши. Слишком жалостливая, с гипертрофированным чувством ответственности - так про меня говорили.

   Всю прошлую жизнь я куда-то влезала и что-то на себя взваливала, позволяла на себе ездить и никогда не оставалась в стороне. К слову, подставляли меня не впервые. Было такое, что коллеги оперативно линяли после окончания смены, оставляя мне рожениц в тяжёлом состоянии, которое можно было предотвратить, если как следует постараться.

   К медицинским заботам теперь прибавилась тревога о Норвине. Сейчас я могла ощутить себя в его шкуре, мне категорически не нравилась его скрытность, хоть я и понимала, что подобные дела меня не касаются. Интуиция кричала, что здесь происходит что-то странное и нехорошее, а что именно - выясню.

***

На следующий день меня отвезли к месту разбирательства. Это был не суд в нашем, земном понимании, а некая подготовка к суду. Я почти не нервничала, просто любопытно было, чем всё это закончится, и нашли ли того, кто провёл бедной Лесси варварскую операцию, отнявшую её жизнь.

   На воротах стояли хмурые гвардейцы, они ещё раз проверили мои документы и пропустили внутрь. Норвина я нигде не видела, и от этого стало тревожно.

   - Нейра, вам надо пройти сюда, - человек в тёмной форме указал на одну из похожих друг на друга дверей. - Как раз сейчас будут вас вызывать.

   Он не ошибся: прошла какая-то минутка, и назвали моё имя. Я вошла в просторный кабинет, отделанный светлым деревом. В самом конце на небольшом возвышении сидели несколько мужчин в служебной одежде, среди них уже знакомый менталист, нейт Россейн. Они все казались близнецами - настолько неприметной была внешность. Один потягивал воду из стеклянного стакана, второй что-то увлечённо писал, третий же махнул рукой, показывая, куда надо садиться. Я повернула голову и…

   Надо же, какая встреча! По левой стороне восседали мои любимые лекари - нейт Ойзенберг и Калвин, а также несколько незнакомых молодых мужчин. Главы гильдии видно не было.

   Справа неслись всхлипывания. У другой стены расположились, должно быть, родители Лесси. Мать, черноволосая женщина с проседью, вытирала глаза платочком. Сразу стало ясно, чью внешность унаследовала девушка. Отец, напротив, всем демонстрировал своё презрение к происходящему и держался сухо, высоко подняв подбородок.

   Чуть в стороне сидел юноша, что в ночи вломился ко мне в дом с мёртвой Лесси на руках. Его голова была опущена, а руки сковывали магические наручники - тонкие браслеты, горящие серым светом. Вдруг он встрепенулся и поднял взгляд. Я кивнула, выражая своё приветствие и сочувствие одновременно.

   Когда, наконец, добралась до стула, оказалось, что сидеть мне придётся возле Ойзенберга. О компании приятней я в жизни не мечтала, и он вполне разделял мою радость.

   - Вы довольны? - спросила Ойзенберга, не поворачивая головы. - Это ведь вы хотели меня подставить?

   - Мне на вас вообще наплевать, как и на вашего мужа, - процедил лекарь сквозь зубы.

   - Так уж наплевать? Стойте, а муж-то вам чем не угодил?

   Ойзенберг сверкнул злобным взглядом.

   - Сами у него и спросите. Слишком много себе позволяете, маги.

   Пока мы шёпотом переговаривались, нейт Калвин бросал на меня осуждающие взгляды. Интересно, где носит их папочку Лейна?

   Тут секретарь попросил тишины, и заседание продолжилось. Со мной говорил уже знакомый менталист, просил, чтобы я ещё раз повторила свою версию событий. Пока я рассказывала, парень, которого звали Зан, едва не кинулся на отца Лесси - его сдержали магические наручники. Потом выяснилось, что в ту ночь он сбежал из моего дома, чтобы убить родителей возлюбленной, которые толкнули её на отчаянный шаг.

   Не сумел, его вовремя успели задержать. Иначе не миновать наказания, а так ещё вся жизнь впереди. Со временем горе притупится, хоть и не забудется.

   Выступали и нейты Ойзенберг с Калвином, которые давили на то, что по закону не обязаны принимать и оказывать помощь таким женщинам. Зан подтверждал, что я не виновата, потому что операция была проведена не мной.

   Всё сказанное тщательно фиксировал писчий, а под конец гвардейцы провели в зал бабку лет восьмидесяти на вид. Морщинистая, вся в тёмном, из-под платка свисали седые пакли. Подслеповатые глаза смотрели зло и насмешливо.

   - Ведьма, - шепнул нейт Калвин и осенил себя защитным знаком.

   Я невольно поёжилась. Она была чем-то похожа на чёрную колдунью из сказок, хоть я и не чувствовала от неё даже слабейших магических потоков.

   - Это она убила нашу дочь! - закричала мать Лесси, но бабка бросила:

   - Её погубила глупость. Не отреклись бы от дочери, ничего бы не было. Она сама пришла ко мне и умоляла.

   Тяжело и неприятно было присутствовать при всём этом, но надо перетерпеть. Осталось совсем немного, и это сумасшествие закончится. Я вернусь к своему делу, к пациентам и строящемуся госпиталю, к Норвину. Нам о многом надо поговорить.

   Старуха даже не отрицала своей вины. Более того, рассказала, как помогала многим деревенским женщинам. А под конец бросила:

   - Лицемеры при власти. Мужчины… - и фыркнула презрительно. - Что бы вы понимали в этом, ваше дело сторона. Любите лезть, куда не просят. А я уже старая, своё отжила. Мне всё равно, что со мной будет.

   Ей, и правда, было всё равно. Это было написано на лице старухи.

   Внезапно она повернула голову и впилась взглядом в моё лицо. Как будто хотела что-то сказать, но потом передумала и отвернулась.

   В чём-то этот мир навсегда останется для меня чужим и диким. И я понимала, что изменить его не в моих силах, можно лишь немного помочь. Не сдаваться, не опускать руки. Не бояться завистников, сделать так, чтобы они меня боялись. Или обратить в свою веру - асептику, антисептику и профилактику.

   Конечно же, осталось невыясненным, кто написал на меня анонимку. Либо выяснили, но предпочти тактично умолчать. А что, не только Норвин мог заплатить или пригрозить, лекари были могущественной гильдией, ссориться с которой себе дороже.

   Когда всё закончилось, с меня сняли дурацкую печать, ограничивающую передвижение и извинились за причинённые неудобства. Я покинула зал одной из первых, у меня не осталось моральных сил смотреть на этих людей. Хотелось поскорей вдохнуть свежий уличный воздух.

   Как оказалось, в тени старой липы меня уже караулили.

   - Здравствуй, Йен, - вымученно улыбнулась я и помахала рукой. - Ты что же, не боишься, что наставники увидят тебя в моей компании?

   - Я видел, как они ушли. К тому же, у меня сегодня свободный день, я могу гулять, где душе угодно, - заявил парень, нервно поправляя воротник. - Нейра, я очень переживал, когда парни рассказали мне эту историю. Но рад, что всё хорошо закончилось.

   Я молчала несколько секунд, пристально глядя в лицо практиканта.

   - Ты ведь не просто так меня здесь поджидал, правда? Что-то случилось?

   Парень вздохнул и опустил глаза.

   - Нейра Эллен, у меня опять для вас не слишком хорошая новость. Я решил, что вы должны узнать об этом как можно скорее, вам ведь это важно...

   - Что-то с Таем? - меня прострелило нехорошее предчувствие.

   Йен поднял виноватый взгляд.

   - Я не видел, когда нейт Лейн его выписал. Это случилось без меня...

   - Выписал? После ампутации? Ещё ведь слишком рано!

   Ну сволочь! А я ведь успела подумать о нём чуточку лучше.

   - Бедняков и бездомных долго не держат, им нечем платить, - пожал плечами Йен. - От них стремятся избавиться как можно раньше, чтобы занять койки другими больными.

   Эх, житие мое, час от часу не легче!

   - И куда же он отправился? - спросила, потерев лоб указательным пальцем.

   Думай, думай, что делать! Для хорошего заживления ему нужен покой и правильный уход. В противном случае совсем скоро придётся проводить повторную ампутацию.

   - А этого я не знаю, - Йен беспомощно развёл руками.

   Чёрт...

ГЛАВА 3.

И где теперь искать блудного пациента? Куда потом его пристроить? Госпиталь, как назло, ещё не достроен, в гильдии лекарей я на птичьих правах, у меня нет там голоса.

   А Лейн-то каков! Возможно, просто не захотел, чтобы молодые лекари видели, что мои методы работают и работают хорошо, вот и выгнал Тая поскорей. Признать меня это всё равно что расписаться в собственных ошибках, позволить какой-то соплячке-магичке утереть себе нос.

   Нет, местная медицинская помощь мне категорически не нравится. Так и будут ещё лет сто топтаться на месте, лечась, условно говоря, подорожником. А потому я продолжу наносить добро и причинять справедливость, это уже дело принципа, азартный игрок внутри меня жаждет реванша. Они мне свинью подложили, а я им две. И молодняк весь уведу.

   Но пока решаем проблемы по мере их поступления, а то я уж слишком размечталась.

   - Нейра, - позвал Йен. - Мне кажется, я знаю, где сейчас может быть Тай Отто. В Левилле есть приют для бездомных, правда, они его не особо любят, потому что там заставляют работать , но всё же… Может, проверим там?

   Сказано - сделано. Я была дико благодарна Йену за то, что отправился со мной. Чувствовалось в нём что-то родное, русское. Этот мальчик с внешностью херувимчика и обманчивой мягкостью обладал внутренним стержнем, который с возрастом должен только окрепнуть.

   И я рада, что удалось с ним столкнуться в тот день.

   Пока мы ехали в наёмном экипаже к приюту, Йен пересказывал гильдийские сплетни. Болтали, что видели моего мужа заходящим в кабинет Ойзенберга, после чего лекарь был необычайно зол и чуть не выгнал одного парня с практики. Это со мной Норвин мог быть терпеливым и обходительным, настоящим рыцарем, а вот с другими… Огненный маг как-никак. Интересно, не поджарилась ли вероломная задница лекаря?

   Эти мысли принесли мне мстительное удовлетворение.

   Ещё Йен сообщил, что одни сразу поверили в мою невиновность, другие считали, что меня надо гнать поганой метлой и не давать сеять смуту в рядах молодых лекарей. Дедуля, нейт Бэйнс, нахваливал новую технику ампутации, подобную которой не встречал ни в одной книге. Ещё парень, смущаясь, сказал, что я понравилась большинству его одногруппников, и они хотели бы снова увидеть меня на практике.

   - Кстати, нейра, - спохватился Йен. - Завтра нейт Лейн будет проводить учебное вскрытие. Не хотите прийти?

   - Возможно, - ответила я уклончиво. - Не думаю, что твой наставник будет в восторге, но мне всё равно нужно с ним поговорить.

   - Тогда приходите с утра в секционную, - Йен улыбнулся и почесал светлую макушку. - Честно говоря, не понимаю, за что они вас так не любят.

   Я посвятила его в причину, которая, по моему мнению, была основной. Лицо юноши пошло красными пятнами, в глазах зажёгся огонёк сомнения.

   - Но это же глупо. Все видели, что во время ампутации больной не истёк кровью, а после не умер от сепсиса. Многие слышали, что вы справились с ботулизмом и приняли сложные роды, в которых выжили и мать, и дитя, тогда как нейт Ойзенберг собирался спасти только ребёнка. Не понимаю.

   Я покровительственно похлопала его по плечу.

   - Не бери в голову.

   Мы давно миновали центр и ехали по бедняцкому кварталу. Некоторые улицы были узкими настолько, что соседи напротив могли здороваться за руку, просто высунувшись из окна. Зелени тут было меньше, зато навален мусор под порогами двух и трёхэтажных домов, верхние этажи которых были налеплены вкривь и вкось, отчего казалось, что вся эта конструкция в любой момент может обрушиться на голову.

   Жители косились на нас с подозрением, ни следа приветливости на лицах. Но я не обижалась, тяжёлая жизнь не располагала к веселью.

   Наконец, мы остановились у невысокого обшарпанного здания с проржавевшей калиткой. Оттуда как раз выходили двое мужчин в старой изношенной одежде. Выскочив из экипажа, я бодро зашагала в их сторону, чуть опережая Йена. Заметив пристальное внимание к своим персонам, они остановились и поглядели на меня. Один удивлённо, другой - зло и как-то по-волчьи, будто спрашивал, что я здесь забыла и не хочу ли свалить подобру-поздорову, пока целы кости и кошелёк.

   Я поздоровалась и спросила, не знают ли они одноногого парня по имени Тай Отто. Мужчины переглянулись.

   - Это Пирата, чтоль? Отчего ж не знаем? Знаем, - хмыкнул тот, который с волчьим взглядом. - Только зачем он понадобился такой расфуфыренной фифе?

   - Имейте уважение, эта нейра - первоклассный целитель! - вмешался Йен.

   Бездомный прыснул.

   - Целитель? А чирьи на заднице ты исцелить можешь? - и оба зашлись хохотом.

   Я схватила за рукав покрасневшего Йена, давая понять, чтобы он молчал и не вмешивался.

   - Могу, - спокойно ответила я. - Снимай штаны.

   Смех резко прервался. Йен икнул, шутник попятился, а его спутник уронил челюсть.

   - Чего? - спросил мужик, смутившись.

   Я полезла в сумочку и сделала вид, что что-то ищу.

   - Сейчас только скальпель найду, как раз вчера заточила. Чего медлишь, уважаемый? Сейчас будем чирьи вскрывать, это моя любимая процедура. Почему до сих пор в штанах? Не смущайся, мужские ляжки меня давно не пугают.

   Шутник неосознанно схватился за мягкое место. Он больше не зыркал волком, на лице красовалось удивление. Спустя несколько секунд до него, наконец, дошло. Мужичок не обиделся и не рассердился, напротив, шлёпнул себя по коленям и согнулся в приступе хохота. Отсмеявшись, погрозил пальцем:

   - А нейра, оказывается, с чувством юмора. Уважа-аю! Так кто тебе нужен, Тай?

   И он рассказал, что как раз недавно Тай приковылял в приют на невесть откуда взявшихся костылях. При этом мои собеседники ругали лекарей всеми известными им нецензурными словами, чем вызывали у Йена возмущённые охи.

   - Ногу бедолаге оттяпали, представляешь? Да я бы этих коновалов, уу-у-у! - и, сжав руку в кулак, мужичок погрозил кому-то неведомому. Он ведь не знал, что это я провела ампутацию.

   - Ага, - поддакнул второй. - Им только дай волю, всё отрежут, кроме головы. А раз у Пирата не было денег, его быстренько оттуда выперли. Лечись, мол, подорожником, друже.

   Так я узнала, что у моего подопечного появилась новая кличка - Пират. Очень добрый, дружеский юмор. Только чёрный слегка.

   - Поищи его где-то там, - мужик махнул за забор. - Сейчас как раз похлёбку раздавали, быть может, Тай ещё там.

   - Спасибо, вы очень любезны! - поблагодарила я и схватила Йена под локоть.

   Когда наши новые знакомые зашагали по своим делам, юноша сказал:

   - Не перестаю вам удивляться. Вы совсем не похожи на женщину вашего возраста и положения, а шутки у вас… - он многозначительно замолчал.

   - Была хорошая школа жизни, - уклончиво ответила я. Снова палюсь, да. Ничему меня жизнь не учит. - Но давай поспешим, может, удастся отыскать Тая!

   Во дворе приюта накрыли несколько деревянных столов. Дородная бабища цыганской наружности разливала дымящееся варево по мискам, то и дело ругаясь на тех, кто пытался влезть без очереди или пройти во второй раз. Бездомные сидели на лавках или просто на траве, активно работая ложками. Я чувствовала кожей, как нас провожают внимательные глаза, чувствовала зависть и даже злость.

   Тётенька с половником подбоченилась и окинула меня оценивающим взглядом.

   - Кого-то ищете? - гаркнула тоном следователя. - Опять что-то спёрли?

   Я поспешила заверить её, что всё в порядке, и негоже обвинять бездомных в воровстве бездоказательно, а потом спросила про Тая.

   - Безногий чтоль? Да приковылял недавно… - покрутила головой. - А вон он, видите? У крыльца сидит.

   И точно, я узнала фигуру парня под навесом. Он сидел на ступеньках, сгорбившись, и неторопливо поедал похлёбку. Рядом лежали грубо сработанные костыли и узелок с вещами.

   Игнорируя любопытство раздатчицы, мы с Йеном направились прямиком к пациенту. Едва увидев нас, Тай поперхнулся.

   - Вы? Откуда? - спросил, не веря, что пришли за ним.

   - Твоё лечение ещё не окончено, а я, знаешь ли, не люблю, когда мой труд пропадает даром.

   - Но мне сказали, что я уже здоров и…

   - Мне нужно тебя осмотреть, - безапелляционно заявила я.

   К счастью, на пороге показался мужчина, назвавшийся смотрителем приюта, и я попросила отвести нас в место поспокойней. Он, хоть и удивился, постарался не подать виду. Наверное, думал, что перед ним важные господа, а я не преминула сообщить о статусе магички.

   Сначала смотритель привёл нас в помещение с рядами матрасов на полу. Внутри пахло сплошной антисанитарией, и я невольно передёрнулась, чувствуя, как зачесалась голова из-за фантомных вшей. Потом, включив-таки совесть, нейт разрешил воспользоваться своим кабинетом.

   Повязку Таю требовалось заменить, но у меня не было с собой ни перевязочного материала, ни инструментов. При помощи магического зрения удалось обнаружить признаки небольшого воспаления, но ничего критичного не было. Конечно, ему ещё нужен уход и присмотр, выгнать такого больного было очень жестоко. Йен это понимал тоже.

   - Я знаю, что делать! - просиял молодой лекарь. - Здесь оставлять Тая нельзя. А вы, конечно, не сможете поселить его у себя, да и вашему мужу это не понравится.

   - Что ты хочешь сказать?

   Пациент прислушивался к нашему разговору с робкой надеждой, он до сих пор не мог поверить, что оказался кому-то нужен.

   - Мои друзья практиканты снимают в Левилле дом, мы собираемся там, когда надо учить много материала, - продолжил воодушевлённый Йен. - Мы с парнями сможем по очереди за ним присматривать, таким образом у нас будет практика прямо на дому. Я хорошо запомнил всё, о чём вы говорили, Тай не пропадёт.

   А что, это отличный выход! Как сказал Йен, для мальчишек это будет дополнительная практика, и больной будет под присмотром. Главное, чтобы нейту Лейну не проболтались, вряд ли ему понравится такое самоуправство.

   - Я так не могу, нет. Я здесь останусь, - упрямо мотнул головой Тай. - Вдруг ваши друзья будут против?

   - Не будут, - уверенно заявил Йен, а я сказала, положив Таю руку на плечо:

   - А ты представь, что делаешь это ради науки. Твоя нога принесёт пользу молодым лекарям, ты сделаешь свой вклад в развитие лекарского дела.

   Ещё какое-то время пришлось уговаривать растерянного парня, прежде, чем он согласился.

   - Если захочешь, то будешь работать в новом госпитале, - сказала я ему. - С голоду не пропадёшь и не надо будет таскаться в этот приют. После открытия потребуются руки, дело найдётся и для тебя. Как раз к тому времени раздобудем тебе протез.

   Глаза парня увлажнились.

   - Протез? Это ведь дорого, я и мечтать не смел…

   - Отставить слёзы. Потом отработаешь.

   На том и порешили. Под удивлённые взгляды бездомных и строгой тётушки-раздатчицы Тай покинул приют вместе с нами. Было видно, что ему всё ещё неловко и стыдно от своей беспомощности.

   За оградой нас дожидался извозчик, недовольный, что пришлось так долго торчать в неблагополучном квартале. Я попросила высадить меня ближе к центру, хотела прогуляться до дома пешком, зайти на рынок и в пару лавок, заодно погреть уши и пособирать слухи. Почти уверена, что злопыхатели пустили обо мне нехорошие сплетни после того случая. Как это отразится на репутации? Станет меньше пациентов? Или наоборот?

   На прощание я дружески похлопала Йена по плечу.

   - Что ж, надеюсь на тебя. И жду новостей. Уверена, ты справишься. А я буду наведываться к вам и проверять как идут дела. Адрес записала, загляну завтра вечером вместе со своей ученицей.

   Гордый собой, молодой практикант кивнул.

   - Спасибо за доверие, нейра Эллен. Я чувствую себя почти состоявшимся лекарем, в гильдии нас пока ни к чему важному и сложному не подпускали.

   - Я всегда буду помнить вашу доброту, нейра, - сказал Тай негромко.

   Покидая этих двоих, я отчего-то была уверена - здесь всё сложится хорошо. У Йена руки растут из правильного места. А на повестке дня у меня погружение в артефакторику, я ведь обещала Норвину. К тому же, если его матушка была целительницей, среди её вещей может найтись что-то очень ценное и интересное. Что-то, что может помочь мне освоить новые техники магической медицины.

   И второе: а наведаюсь-ка я завтра с утра в башню лекарей на мастер-класс по вскрытию от нейта Лейна! Меня всё ещё не оставляла надежда достучаться до его здравого смысла. Поводов выгонять меня я, вроде как, не давала, а завистники не должны думать, что я поджала хвост. Тем более, планы по совращению, то есть переманиваю молодняка сами себя не реализуют, а нейт Ойзенберг напуган моим мужем.

   И внутреннее чувство подсказывало - новый визит станет знаковым сразу для нескольких людей.

ГЛАВА 4.

Утром я была бодра, свежа и готова к новым свершениям, несмотря на то, что сидела над артефакторикой под чутким руководством Пискуна до поздней ночи. Все эти свойства камней - не только магические, но и физические, путали и утомляли. А мозг не понимал, как вместить и переработать столько информации.

   Первое, что меня заинтересовало, это артефакты с рубинами. Испокон веков они использовались в целительской практике для помощи в остановке или ослаблении кровотечений, но были одними из самых капризных камней. Активировались в руках далеко не каждого целителя, пожирали огромное количество магии или приводили к избыточному свёртыванию крови и тромбозу сосудов. В общем, большинство целителей предпочитало обходиться без артефактов. Зато тем, кому удалось их подчинить, они очень и очень помогали.

   Я нашла среди украшений матушки Норвина золотой браслет с тремя небольшими рубинами, Пискун сразу опознал в нём артефакт. К сожалению, первое знакомство с ним прошло неудачно, браслет и не думал отзываться.

   Следующее, что привлекло внимание - серебряный кулон с лунным камнем. В книге писали, что лунные камни использовали самые сильные сновидцы, а мой муж намекал на то, что такой артефакт может помочь раскрыть воспоминания Эллен и увидеть то, что меня интересует. В имеющейся под рукой книге по артефакторике было неприлично мало информации, а тиин не мог подсказать ничего дельного.

   Как бы я не ломала голову и не храбрилась, всё-таки уснула прямо на диване с кулоном Норвиновой бабушки в кулаке. Не знаю, подействовал ли лунный камень, но до самого утра я спала крепко и спокойно, без сновидений. А мне ведь так хотелось узнать, какую тайну скрывала Эллен Уолш.

   - Значит, время ещё не пришло, - утешил Пискун. - Ты пока не готова принять эти знания.

   Зато после ночного фиаско я была готова встретиться со своими заклятыми “коллегами” лицом к лицу, и утром стояла как штык на входе во владения гильдии. Никто не стал меня задерживать или требовать документы, все меня уже знали, а один сонный опаздывающий практикант проводил в секционную. Парнишка учился в одной группе с Йеном и хорошо его знал.

   В цокольном этаже было прохладно, а просторную круглую аудиторию заливал свет магсветильников. В центре располагался стол, вокруг которого столпилось человек пятнадцать. Во главе - нейт Лейн. Как обычно небритый и растрёпанный, в помятой рубашке с закатанными до локтей рукавами, он что-то увлечённо вещал.

   Мы с юным опоздуном старались подойти тихо, чтобы не привлекать внимания, но главный лекарь вдруг поднял голову, и лицо его стало кислее лимона. Постепенно меня заметили и остальные, в том числе Йен. Надо будет расспросить его о Тае после вскрытия.

   - Сейчас мы увидим, как выглядят внутренние органы этого человека и попробуем определить причину смерти.

   Взяв в руку большой секционный нож, Лейн откинул простыню с тела мужчины и сделал первый разрез от шеи до лобка. С болью и брезгливостью я наблюдала, как он занимается грязной и опасной работой без перчаток - самой минимальной защиты. Для меня, современного врача, это было настоящей дикостью. Но умничать сейчас - не самая лучшая идея. Лекарь только обозлится. А он мне пока нужен, даже несмотря на то, что ведёт себя хуже самого упёртого барана.

   Из курса судебной медицины я помнила, что сначала проводится осмотр наружных покровов, потом исследование полостей тела, внутренних органов и крупных сосудов. Любопытные практиканты напирали, пытаясь ничего не пропустить.

   - Ммм, вкусняшка, - прошептал один из парней и хихикнул.

   Да уж, идиоты-студенты есть в любом из миров.

   Лейн вскинул голову и зло сверкнул глазами.

   - Практикант, покиньте секционную. Шутить будете со своей мамочкой, - произнёс строго. - Следующий месяц остаётесь без стипендии.

   Понурив голову, незадачливый весельчак поплёлся к выходу. Я отметила, как ловко глава гильдии орудует секционным ножом.

   - Что вы видите? - спросил лекарь, обведя практикантов внимательным взглядом.

   Раздались неуверенные реплики.

   - Отёк в лёгких, - произнёс Йен, почесав подбородок.

   - Полнокровие, - добавил рыжий парнишка.

   - Гной…

   Высказалась ещё пара человек и, наконец, нейт Лейн произнёс елейным голоском:

   - Нейра Эллен, а что это вы притаились в задних рядах? Брезгуете?

   Да, такой вопрос после участия в ампутации был немного странным, но на меня устремились пятнадцать пар любопытных глаз, а глава гильдии тоном заботливого дядюшки продолжил:

   - Подходите ближе, не стесняйтесь. Расскажите, что видите именно вы. Может, такая талантливая нейра сразу определит, отчего умер этот несчастный?

   Парни расступились, давая мне подойти к столу. Специфический запах стал сильнее, но я даже не поморщилась. Достала из кармана предусмотрительно захваченные перчатки и лихо натянула, вызвав смешки практикантов.

   - Так-так… - протянула задумчиво.

   Тем временем, нейт Лейн отделил почку и, положив её на металлический поднос, разрезал.

   - Вижу участки некроза, тромбы в сосудах…

   В универе нам повезло с преподавателем по судебной медицине. Проводя вскрытия, он всегда всё подробно объяснял, да и патологоанатомическую картину некоторых заболеваний я помнила. Но да, патанатомия - очень сложный предмет, а я в нём далеко не спец. Но можно определить диагноз, если включить логику и клиническое мышление.

   Я внимательно осмотрела органокомплекс, всё ближе подбираясь к кишечнику. По пути встречались кровоизлияния, язвочки, отёчность внутренних органов и гнойные очаги между петель кишечника… Оп-па, стойте-ка!

   - Вот, посмотрите, это похоже на гангрену червеобразного отростка.

   Я не была уверена, знают ли в этом мире слово аппендикс, поэтому использовала упрощённое название. А у несчастного больного, похоже, развился гангренозный аппендицит.

   - Судя по всему, больной погиб от перитонита и заражения крови. А вот и сам отросток, я даже вижу отверстие, через которое прорвался гной.

   Практиканты молчали, внимательно глядя на багрово-фиолетовую плоть, нейт Лейн задумчиво хмурился.

   - Что ж, нейра права, - протянул он, наконец.

   А потом продолжил вскрытие, разрезая кишечник и подробно демонстрируя всем воспалённый аппендикс и урон, который тот нанёс организму.

   Когда главный лекарь закончил, практиканты начали осыпать его вопросами. Было грустно от того, что в нашем мире такого пациента могли спасти, но в этом, увы. Его даже не донесли до операционной, бедолага терпел дома до последнего.

   Он ощутил резкую боль в момент, когда лопнул воспалённый отросток, и из него прорвался гной в брюшную полость. Когда аппендикс начал отмирать, боль притупилась, но вместе с этим в кровь хлынули тонны микробов, и начался сепсис.

   - А вы не считаете, что причина смерти этого человека и рожениц с послеродовой горячкой одна и та же? - поинтересовалась я у Лейна.

   Ещё в шестнадцатом веке итальянский врач сформулировал теорию, что в возникновении заболеваний виновны какие-то мельчайшие живые существа. Но доказать её он не смог: тогда не было микроскопа. И даже после его изобретения учёные далеко не сразу поняли роль бактерий и вирусов в жизни людей.

   Сейчас это кажется бредом, но в возникновении родильной горячки винили… эмоциональное потрясение роженицы! Другие считали, что смерть от неё - это наказание за то, что женщина позволила увидеть срам мужчине врачу.

   В учебнике Эллен по целительству было описано примерно то же самое. Жесть. Просто жесть.

   - Одна и та же причина? Вы издеваетесь? Чему вас в Академии учат! Кайсон, из-за чего возникает родильная горячка? - спросил нейт Лейн.

   - Это наказание женщине за неправедную жизнь, - вперёд вышел парень с гладко зачёсанными светлыми волосами и узким лицом.

   Лейн поглядел на меня взглядом под названием: “Слышала, курица?”

   - Получается, тогда целая тьма женщин неправедна? - меня охватило глухое раздражение.

   - Точно. Женщина - вместилище порока, - согласился Лейн.

   - Да-да, вы совершенно правы. Так и есть. А в магичках порока вмещается в два раза больше.

   Лекарь не ожидал, что я так легко соглашусь и приправлю ответ самоиронией, и оставил попытки меня поддеть.

   - Все свободны. Отправляйтесь к нейту Калвину, у него найдётся для вас работа.

   Когда практиканты разошлись, нейт Лейн, старательно делая вид, что не замечает меня, сполоснул руки в тазике и вытер их платком.

   - Вы ещё здесь, нейра?

   - Я хотела с вами поговорить, - подойдя ближе, я скрестила руки на груди.

   - Что ещё вам от меня нужно?

   - Вы нарочно выписали Тая Отто так рано? Вы ведь знали, что ему некуда идти, это было жестоко. Подозреваю, вы это сделали, чтобы насолить мне. Он ведь пошёл на поправку, это все видели.

   Лейн нетерпеливо закатил глаза.

   - Да у вас мания величия, нейра Эллен! А у гильдии нет денег, чтобы содержать каждого оборванца и спонсировать его лечение. Сказал бы спасибо хотя бы за то, что мы для него сделали. Нам не выделяют средства из городского бюджета, нас кормят больные. Этим и объясняется независимость гильдии от властей. Но я решил в очередной раз не ссориться с градоправителем и удовлетворил его просьбу допустить вас к практике, хотя по-прежнему считаю, что женщинам здесь не место.

   - Но ампутация была успешна, а период заживления проходил удачно, с этим вы спорить не станете?

   Лекарь что-то неразборчиво пробубнил.

   - Я всё ещё верю, что мы можем договориться, поэтому взываю к здравому смыслу, - продолжила я наступление. - Подумайте о благе пациентов, дорогой нейт.

   И тут я заметила, что Лейн сжимает в кулаке платок. Поморщившись, он встряхнул его, расправил и замотал палец. Я успела увидеть кровавое пятно и всё поняла. Догадка привела меня в ужас.

   - Вы порезались!

   - И что? - презрительно бросил лекарь.

   - Надо обработать рану, пока трупный яд не попал в кровь.

   - Всего лишь мелкая царапина, что вы ко мне привязались?

   - А то, что от заражения крови можно умереть. Вас это совсем не волнует? Вы ведь взрослый человек, глава лекарской гильдии, - попеняла я.

   - Да промою я, промою, только отстаньте, - он скривился, как от зубной боли. - В жизни не видел такой настырной женщины.

   - Давайте я помогу обработать, - предложила, подозревая, что лекарь отнесётся к самому себе наплевательски, как и любой врач.

   - Эл… - раздался знакомый голосок в мыслях. - Он может умереть?

   - Возможно всё, Пискун, - подтвердила я.

   Тёмная часть моей душонки шепнула, что если главный лекарь разболеется, это станет для всех уроком, и мне будет легче развивать асептику и антисептику, используя его печальный пример.

   - Решили взять измором? Просто оставьте меня в покое, нейра, - он сверкнул глазами из-под живописно торчащих бровей.

   - Обязательно оставлю! Только у меня к вам ещё одно дело.

   На этой фразе лекарь едва не взвыл, его подбородок затрясся, как у припадочного.

   - Я хочу пойти в родильное отделение. У меня есть опыт, приобретённый в столице. Я могла бы им поделиться с практикантами, снять нагрузку с ваших акушеров и помочь роженицам.

   - Много хотите, - буркнул тот. - Там заведует нейт Ойзенберг, он вас не жалует. И без вас прекрасно справлялись.

   - Но главный лекарь - вы. Если вы распорядитесь, вряд ли он ослушается.

   Да и лезть ко мне побоится. Уж не сомневаюсь, что Норвин сделал вероломному эскулапу внушение.

   Наконец, терпение Лейна лопнуло. Он взвыл, как раненый зверь:

   - Да идите куда хотите! Только отстаньте от меня, настырная женщина!

   Я улыбнулась - это была очередная маленькая победа. Добавить тяжёлой артиллерии, и скоро эта крепость падёт!

   День прошёл насыщенно. Пользуясь временной вседозволенностью, я посетила родильное отделение. Женщины явно обрадовались, что в госпитале появилась их сестра по полу, потому что, как ни крути, допускать к телу посторонних мужчин им было не слишком приятно, даже если те были лекарями.

   Как говорили у нас, врач - существо бесполое. Но это забывалось, стоило залезть на кресло враскоряку.

   Трое практикантов, среди которых затесался и Йен, с любопытством наблюдали за осмотром и опросом пациенток. Отношение к беременным и роженицам здесь было не слишком бережным, никто над ними не трясся, считая, что это естественный процесс. А померла - ну, бывает. Значит, много грешила.

   Я хотела остаться (вдруг привезут рожающую?), но обещала вечером заглянуть в квартиру практикантов и проверить Тая. Да и Деллу уже несколько дней не видела, а ей не помешает посмотреть на то, как обрабатывать послеоперационную культю.

   К тому же, вокруг мрачной тенью летал нейт Калвин, приятель Ойзенберга. Сам же Ойзенберг на глаза мне пока не попадался. Трусил? Забился в нору после визита моего сурового мужа? Ответа не было, да и не особо меня интересовал этот противный лекарь. Пускай хоть лопнет от злости!

   Присутствие же Калвина действовало на меня похлеще, чем молитвы экзорциста действуют на демонов. Его взгляды прожигали затылок, как раскалённые пруты, в каждом его слове чудился намёк на меня. Неприязни Калвин вызывал у меня меньше, чем Ойзенберг, но всё равно, будь моя воля, я бы его даже не видела. В конце-концов, первым не выдержал именно он. Глядя на меня в упор своими блёклыми рыбьими глазами, лекарь произнёс, едва размыкая губы:

   - Время практикантов вышло. Прошу вас покинуть госпиталь, нейра.

   Можно было возразить, почему тогда остальные торчат здесь весь день и даже ночуют, но я решила благоразумно промолчать. Ничего, придёт и моё время, а вода и камень точит. На данном этапе у меня здесь нет никаких прав, остаётся только ждать, когда будет достроен новый госпиталь. Может, предложить нейту Лейну разделить сферы влияния? У меня - преимущественно акушерско-гинекологическая помощь, у него - хирургическая.

   Ох, какой же вой поднимется! Если верить словам Йена, с рожениц и их семей гильдия имеет больше всего. Думая об этом, я едва не налетела в коридоре на здоровенного лекаря с большими, как лопаты, руками и торчащей рыжей бородой.

   Я не общалась с ним лично, но знала, что его зовут нейт Брайтен. Впервые услышала о нём ещё от Милли, которая боялась до икоты, что его позовут принимать роды. Он тот, кто ставит в приоритет жизнь матери над жизнью ребёнка и использует страшные инструменты.

   - Что, селёдка всё ещё там крутится? - спросил он грубо. Голос у него был низкий и хриплый, как у людоеда.

   - Вы о ком? О Калвине? - догадалась я.

   - А о ком же ещё? Вы видели здесь вторую селёдку? - он сощурил глаза, озираясь по сторонам.

   Нейт Брайтен показался мне странным и немного пугающим, а ещё он явно недолюбливал коллег. Может, я смогу с ним подружиться?

   Внезапно взгляд его глубоко посаженных тёмных глаз остановился на моём чемоданчике.

   - Говорят, у вас есть набор каких-то жутко интересных инструментов, - Брайтен ухмыльнулся в усы. - Можно посмотреть? Люблю железяки, знаете ли.

   - Это вовсе не железяки, уважаемый, - ответила я холодно. - Что ж, если хотите, можете взглянуть.

   Не скрывая нетерпения, Брайтен завёл меня в аудиторию, где занимались практиканты. Сейчас она пустовала, только лишь дедулька Бэйнс что-то писал за столом. Увидев меня, старый лекарь приветливо улыбнулся.

   - А вот и наше прекрасное юное светило! Я проверял вашего больного после ампутации, заживление шло хорошо, и мы могли бы наблюдать парня и дальше, но глава решил его выписать, - произнёс он с осуждением, и я поняла, что далеко не все поддерживают методы Лейна.

   - Бэйнс, всё не успокоишься? Тебе, старому, на отдых пора, - добродушно прогудел мой новый знакомый. - Занимайся срамными болезнями, хирургия для тебя уже слишком тяжела.

   - Возраст не мешает мне интересоваться новыми открытиями, я всегда был любопытен, - дедуля назидательно поднял палец вверх.

   А после лекари с любопытством разглядывали содержимое моего чемодана, охая при виде акушерских щипцов и прочих современных инструментов.

   - Говорите, вы можете исправить положение плода в матке? - недоверчиво хмурился Брайтен. - Обычно при поперечном положении погибают оба, но я наловчился спасать хотя бы женщину.

   Я описала ему случай с Милли, после которого меня возненавидел Ойзенберг. Искреннее любопытство лекаря воодушевило, я понимала, что не всё потеряно, и найти единомышленников в гильдии вполне возможно. По крайней мере, Брайтен не похож на женоненавистника или неадеквата.

   - Среди простых людей бытует мнение, что магу достаточно взмахнуть рукой, чтобы вылечить человека. А у вас вон, я смотрю, целый арсенал, - дедуля задумчиво погладил подбородок.

   - Не всё так просто. Магия - не лекарство от всего, не существует волшебной пилюли, поэтому я привыкла больше полагаться на собственные навыки и инструменты.

   - А не подскажете, где вы раздобыли такие милые вещицы? - нейт Брайтен всё никак не мог успокоиться. Вертел и крутил щипцы, то смыкал рукоятки, то размыкал.

   Я рассказала о том, что сделала у литейщика Луйса индивидуальный заказ и пообещала лекарю, что обязательно научу его пользоваться этим инструментом так, чтобы не нанести младенцу увечий. А потом и подарю отдельный экземпляр.

   Покидала я эти стены в приподнятом настроении и знала, что завтра обязательно вернусь. Наконец-то начинаю себя чувствовать хоть немного своей в этом мужском царстве.

   Ради того, чтобы добиться своей цели, я готова была пахать и не тратить время на валяние на диване. Я жила по этому принципу в старом мире, он помог мне построить карьеру и стать известным в городе акушером-гинекологом. Чувствовала, что порой полезно остановиться и выдохнуть, посмотреть в другую сторону, но продолжала отмахиваться от этой полезной мысли. Наверное, зря.

   Здесь я невольно повторяла этот сценарий и боялась признаться даже сама себе, что такой бешеный темп помогает отвлечься и заглушить иррациональное чувство тревоги. А беспокоило меня несколько пунктов: один из них такой высокий, сероглазый и до зубовного скрежета благородный.

   - Эл, если нейт Лейн заболеет, ты будешь его лечить? - тиин снова вышел со мной на связь. Всё время, что я была в госпитале, он вёл себя тихо и смирно, сидел у меня на руке в виде браслета.

   - Я не смогу бросить человека в беде, даже если это Лейн. Но всё-таки надеюсь, что у него хватит навыков, чтобы обработать рану и не допустить заражения. Я не желаю ему зла, - ответила честно.

   И дураком не считаю. Для своего времени и уровня развития медицины он довольно умён, раз смог так подняться. И всё же верит в средневековую ересь.

   Взбодрённая визитом в госпиталь, по пути домой я совершенно случайно купила в лавке тряпичную куклу. У нас, женщин, так бывает. Зато потом можно сказать: “Ой, это не я, оно само купилось”.

   - Зачем тебе эта страшилина? - Пискун вновь принял облик мехового комка и уселся мне на плечо.

   - Ты не понимаешь, - я повертела в руках куклу из мешковины с глазами-пуговицами. Сделана она была весьма неаккуратно и походила не на милого пупса, а на зомби. - С её помощью я буду наглядно показывать механизм родов своим ученикам. Теория ещё никому не помешала, настоящий врач должен ею владеть.

   У меня уже появились идеи по построению учебного процесса.

   - Тиинова Мать! - воскликнул фамильяр и закатил глаза. - Спаси и помилуй! Эта женщина всё больше и больше меня удивляет. Лучше бы шоколада мне купила.

   - Ладно-ладно, не ворчи, подушка меховая, будет тебе шоколад.

   Пока я ходила по лавкам, заметила странную вещь. Иной раз люди, видя меня, пропускали к прилавку без очереди, улыбались с узнаванием. Другие отводили глаза и начинали шептаться - явно поверили порочащим слухам.

   Вечером мы встретились с Деллой, и она сразу засыпала меня вопросами. Моя ученица выглядела испуганной, щёки раскраснелись. Она думала, что меня арестовали и увезли в столицу, и теперь рада была видеть меня на свободе в добром здравии.

   - Дожили, - ворчала старуха Крелла, пока её внучка собиралась. - Всё хотят контролировать. Помяни моё слово, они тебя в покое не оставят! - и погрозила пальцем. - Ты ступила на опасную дорожку, девочка. Тебе с мужчинами не тягаться.

   - Может, я решила обратить их в свою веру?

   Бабуля посмотрела на меня, как на дуру. Потом махнула рукой.

   - Делай, как знаешь, только Деллу не подставляй. Кстати, в Дурной видела знакомую повитуху, рассказала о тебе, - Крелла выдержала томительную паузу. - Та заинтересовалась, хочет приехать, как только достроят госпиталь.

   - Это хорошая новость. Будем потихоньку возвращать повитух в город, пора возродить школу.

   Крелла не стала возражать, только продолжила ворчать, копаясь в печке кочергой.

   Когда Делла узнала, что мы едем в квартиру практикантов, удивилась, а потом замялась.

   - Но там же полно парней. Это неприлично, - выдавила, краснея.

   - Неприлично быть невеждой, - поправила я и завела магоход. - Вы будущие коллеги, так что смущение прочь! Сегодня надо снять Таю швы, настоящий лекарь должен уметь всё - и роды принять, и геморрой вылечить. А ты как думала?

   Всю дорога девочка крепилась, но при входе в квартиру на первом этаже небольшого уютного дома чуть не упала в обморок. Особенно когда за дверью послышался гогочущий смех.

   В щель высунулся нос Йена. Юноша рассказывал, что его родители остались в другом городе, а сам он пока живёт у дяди, но иногда ночует в квартире друзей-практикантов. Вместе учиться веселее. Кажется, я поняла, что за веселье у них тут происходит.

   Побагровев, как свёкла, Йен виновато потупился.

   - Это не то, что вы подумали…

   - Не мямли, Йен, - я прошла в коридор, таща за собой упирающуюся Деллу. - Что происхо…

   И запнулась в дверях небольшой кухни, где с довольным видом за столом восседали четверо мальчишек. Среди них уже знакомый кучерявый Дэрин, который строил мне, замужней нейре, глазки. Рыжий, как апельсин, парень и двое, чьих имён я не запомнила. А вместе с ними вполне довольный жизнью Тай.

   Компанию практикантам составляла пока не откупоренная пузатая бутыль в центре стола, скромные закуски и овощной салат.

   - Приятного аппетита, мальчики! Надеюсь, вы уже обработали культю своего подопечного? - сложив на груди руки, я обвела их строгим взглядом.

   В ответ раздалось невразумительное мычание.

   - Ну вот, весь аппетит испортили… - протянул Дэрин, но со стула встал.

   За спиной нервной тенью маячил Йен, Делла неловко теребила подол платьица. Эх, ну и студенты пошли! Я снова решила взять дело в свои руки и быстро организовала помощь пристыженному пациенту. Но с другой стороны хорошо, что Тай нашёл с ребятами общий язык, можно за него не волноваться.

   Проследив за тем, чтобы все тщательно вымыли руки, мы общими усилиями обработали культю, а Йену я доверила снимать швы. У юноши почему-то дрожали руки и краснели уши, и это было странно. Вообще он частенько стеснялся, но сегодня просто превзошёл себя.

   Однако всё закончилось хорошо. Очередная маленькая победа, маленький шажок - мой сложный пациент выжил в доасептическую эпоху! А молодняк это увидел и сделал выводы.

ГЛАВА 5.

Перед возвращением домой я подвезла Деллу. Девушка была странно молчалива и погружена в свои мысли. Наверное, тоже устала.

   Но рухнуть в постель мне не дала совесть в лице синего мехового комка. Пискун налетел на меня с ультразвуковыми визгами и заставил вновь открыть учебник по артефакторике и взять в руки шкатулку с украшениями.

   Да, хотелось спать, но в этот раз, стоило коснуться деревянной крышки, руку будто что-то кольнуло, а внутри взметнулось странное предчувствие.

   - Эл, - тихонько позвал фамильяр, - что с тобой?

   - Не знаю, - задумчиво пробормотала я.

   Пискун подскочил на коротеньких лапках и возбуждённо заговорил:

   - Неужели ты ощутила зов артефакта? Тогда тебе крупно повезло! Какой-то из камней проснулся, он реагирует на тебя!

   - Да ладно, - я запустила руку в горсть украшений. - Мне кажется, ещё слишком рано… ой!

   Пальцы снова кольнуло, и показалось, что сквозь мышцы пробежал электрический разряд. В этот момент я держала в руке старинный золотой браслет с рубинами. Или приглушенный свет магического светильника издевался надо мной, или действительно артефакт налился мягким свечением. Золото посветлело, а рубины, напротив, потемнели и налились глубоким багряным цветом.

   Мы взирали на эти метаморфозы с приоткрытыми от удивления ртами.

   - Кажется, ты ему понравилась, - произнёс, наконец, тиин. - А рубины ведь очень капризные камни.

   Повинуясь чутью, я осторожно надела браслет на запястье. Свет рубинов стал ярче, показалось, будто камни вбирают мою магию и преобразуют её в нечто иное.

   - Ты когда-нибудь такое видел? - спросила я тиина шёпотом. Между мной и этим артефактом сейчас происходило какое-то странное взаимодействие, как будто он изучал меня, пытался познакомиться.

   - Попробуй дать ему ещё немного своей силы, - подсказал Пискун, и я послушалась.

   Камни жадно поглощали капли моей магии, золото продолжало сиять. А потом всё закончилось так же внезапно, как и началось. Артефакт превратился в банальный кусок металла.

   - Ну вот. Верно говорили, что рубины - капризные камни, - я вздохнула с разочарованием, как будто была ребёнком, которого подразнили конфетой.

   Но даже если так, это уже что-то. Магия - поистине удивительная штука, как и её дары.

   - Чтобы раскрыть потенциал этого артефакта, тебе надо испытать стресс, - начал Пискун с умным видом. - Помнишь, так ты пробудила и магическое зрение, и физическую силу?

   - Думаю, что стресс мне обеспечен! У меня едва инфаркт не случается, когда я вижу, как лекари лезут к больным грязными руками. Что ж, - я вздохнула я сняла браслет. - Возьму его завтра в госпиталь.

***

Утро порадовало двумя письмами: от Сальвадора и Луизы. Бегло просмотрев несколько листов, написанных убористым почерком учёного, я поняла, что нейт Эйле уже занялся составлением лекарства от ботулизма и описывал успехи в изучении оспы. Я спешила, поэтому пришлось отложить послание на вечер, чтобы потом прочесть его более вдумчиво. То, что Сальвадор не забыл про меня, не могло не радовать.

   Следующая записка была от Луизы. Она интересовалась моими делами, выражала сочувствие по поводу того, что меня несправедливо обвинили в запрещённой операции. Я досадливо поморщилась. Если знала Луиза, знал и градоправитель. Ну да ладно. В конце концов, меня действительно оправдали.

   А ещё она предлагала организовать что-то типа лекции для её знакомых. Луиза с энтузиазмом писала, что дочерям подруг будет любопытно и полезно послушать о беременности и женском здоровье, нейрам более зрелым - о сохранении красоты и привлекательности. Те капли, что я дала ей, заинтересовали многих.

   Если честно, идея мне понравилась, надо обязательно над ней подумать. У меня сложилось стойкое впечатление, что в этом мире полная половая безграмотность. Возможно, бедная Лесси вообще не знала, откуда берутся дети, и к чему могла привести их связь с Заном. А ежемесячные кровотечения жители считали наказанием за грехи.

   Небольшая просветработа не повредит, только на этот раз нужно быть осторожнее, чтобы не загреметь в застенки местной инквизиции или как тут её называют.

   Катясь по улицам в магоходе и беседуя с Пискуном, я добралась до госпиталя. На правую руку решила надеть браслет-артефакт, мало ли? Вдруг я испытаю такой стресс, что мигом раскрою весь потенциал украшения.

   Солнышко светило особенно ярко, однако же такие тихие дни обычно бывали особо паршивыми. Но чем чёрт не шутит? Вдруг меня сегодня не будут доставать Калвин с Ойзенбергом, а Лейн сменит маску старого ворчуна и станет добрее домашнего котика? Кстати, надо не забыть справить о его здоровье.

   Уже на входе в здание госпиталя меня настигли чьи-то крики. Они доносились из-за двери, ведущей в коридор родильного отделения, и я невольно замерла, прислушалась. Что там за возня, что происходит?

   - Я семерых родила дома, не хочу оставаться в госпитале! - послышался возмущённый женский вопль, перешедший в болезненный стон.

   - Ты вторые сутки разродиться не можешь, Диди, - вторил мужской голос. - Это серьёзно, лекари тебе помогут.

   - У-у-у! Не нужны мне никакие лекари, дома и стены помогают! Зачем ты меня сюда привёз? Даже если и помру, то под своей крышей!

   - Ага, и оставишь меня вдовцом, а детей сиротами?

   Дальше медлить я не стала. Распахнула дверь и нос к носу столкнулась с семейной парой и молоденьким лекарем, который пытался вместе с мужчиной угомонить беременную.

   Все трое с удивлением воззрились на меня.

   - Ну что вы, милая. Не бойтесь, - по-хозяйски начала я и коснулась плеча женщины. - Никто вас не обидит.

   И тут меня захлестнула смутная тревога. Тяжёлая работа и многочисленные роды не способствовали цветущему виду, женщина явно старше своих лет. Или... нет? Каштановые волосы пронизывали седые пряди, на лице залегли морщины, которые становились только глубже, когда она морщилась от боли.

   Сколько ей на самом деле?

   Я опустила взгляд на обтянутый платьем живот. Надо срочно её осмотреть! Почему-то мне кажется, что здесь всё не так просто.

   Визуально живот недель на тридцать, но в анамнезе семь родов, мышцы перерастянуты, значит, реальный срок может оказаться меньше.

   - Я позову нейта Ойзенберга, - пролепетал молоденький лекарь.

   - Стойте! - я вскинула руку. Мне совсем не улыбалось встречаться с коновалом. - Вы ведь меня уже знаете, да? Я нейра Эллен. Нейт Лейн разрешил мне проходить практику.

   - Но я не могу… - залепетал тот, однако неразборчивое блеянье прервал новый мучительный стон.

   - Помогите моей жене, сделайте что-нибудь! - взмолился муж, хватая меня за руки. - Я не могу смотреть на то, как она мучается!

   Я хотела активировать магическое зрение и быстро провести диагностику, но женщина с неожиданной силой оттолкнула мои руки и отшатнулась, как от чумной.

   - Не трогайте! Не трогайте меня, боли-ит… - Диди заохала и привалилась к стене. - …последних четверых своих сорванцов рожала почти без боли, а здесь… ох-охо!.. Ненавижу тебя, Оллен! В следующий раз сам рожать будешь!

   - Конечно-конечно, любимая. Всё будет, как ты захочешь, - заворковал Оллен, пытаясь погладить жену по голове, но та отпихнула и его.

   - Дорогая, послушайте, - терпеливо начала я и шагнула вперёд, - сейчас нам надо покинуть коридор и произвести осмотр. Сколько, говорите, живот болит? Можете рассказать, что это за боль?

   Диди раздражённо махнула рукой и схватилась за поясницу.

   - Да боль как боль… Только не совсем такая, как в прошлые разы.

   - Кровотечений не было?

   - То было, то не было…

   Отличный ответ, но на большее, учитывая состояние пациентки, я бы не рассчитывала. Какое-то время мы с перепуганным Олленом пытались уговорить Диди сдаться на милость медицины, и потом она всё-таки смирилась. Пошла за нами с явной неохотой, сверкая покрасневшими глазами из-под растрёпанной чёлки.

   Мне категорически не нравилось то, что рожали, а потом и находились с младенцами все в одном большом зале. Получался какой-то проходной двор и рассадник инфекции, но выбора не было. Оставив немолодого папашу снаружи на попечении какого-то практиканта, я провела Диди в зал и попросила лечь на свободную койку.

   В тот момент, когда женщина, кряхтя, исполнила моё указание, двери распахнулись. Внутрь с хозяйским видом пожаловал Ойзенберг. Глаза его полыхнули от злости, когда он увидел меня, стоящую в ногах роженицы.

   Показалось, что в этот момент звуки исчезли, будто кто-то свыше нажал на кнопку, а все взгляды уставились на нас. Напряжение между нами было почти осязаемым - вот-вот закоротит.

   Полностью меня игнорируя, лекарь приблизился к койке.

   - Рожать собираетесь? Вы с родственниками?

   Бедная Диди уже побелела от боли, ей было не до разговоров. Ойзенберг повернулся ко мне и процедил:

   - Надеюсь, вы ей сказали, что в кассу госпиталя надо будет внести…

   И тут женщина заорала:

   - Да сделайте вы уже что-нибу-удь! Достаньте из меня это!

   На шум начали подтягиваться практиканты, чуя если не интересный клинический случай, то знатную перепалку, которую ещё долго можно будет обсуждать по углам. Заглянул и любитель инструментов - нейт Брайтен.

   Ойзенберг потянулся клешнями к животу Диди, но та извернулась и треснула его по руке.

   - Не трогайте меня! Я не дамся постороннему мужчине, никто не может меня касаться, кроме моего мужа. Пусть лучше она, - взгляд в мою сторону, - принимает роды!

   - Да что вы себе позволяете, милочка?! - лекарь побагровел, на щеках обозначились желваки. - Вы находитесь в госпитале, а не на рынке.

   - Хватит. Сейчас мы просто теряем драгоценное время, - непреклонно произнесла я, становясь между ним и пациенткой. Ух, лишь бы не нагрубить, когда на нас смотрит столько пар глаз! Пособачиться можно и наедине. - Роженице лишние потрясения не нужны, это плохо влияет на процесс. Если нужно, я оплачу пребывание этой женщины в госпитале из своего кармана. Теперь давайте за дело.

   Диди продолжала причитать, что не даст себя тронуть и пальцем никому, кроме целительницы. И что она праведная женщина и не хочет познать гнев небес. Негоже показывать срам кому ни попадя.

   - Надо уважить желание роженицы, - поддержал меня Брайтен гулким басом. - Практикантам тоже нужно на ком-то тренироваться, - и подмигнул мне. Наверное, хотел поддержать, но своими словами лишь вызвал у бедной Диди новый приступ паники.

   Я чувствовала, что Ойзенберг хочет сказать в мой адрес пару ласковых, но присутствие свидетелей не позволяет опуститься до перепалки. Это не песочница, где дети отбирают друг у друга лопатки. Может, не будь здесь внушающего страх Брайтена, он бы велел практикантам приструнить и меня, и роженицу.

   - Так и быть. Вы будете вести роды у этой женщины. Вот только если не справитесь, я лично буду просить нейта Лейна выгнать вас с самым низким баллом, - заметил он мстительно.

   Раздался неодобрительный шёпот, кто-то выкрикнул: “Давай, Эллен, не подведи!”. Но лекарь метнул в сторону группки практикантов уничижительный взгляд.

   Уверена, это только ко мне такое “доброе” отношение, я ведь враг номер один. Они будут испытывать и испытывать меня либо пока не надоест, либо пока я не докажу свои профессиональные качества. Ну и пускай подавятся.

   Закатав рукава до локтей, я помогла женщине обнажить живот и встала так, чтобы хоть немного загородить её от любопытствующих. В глаза сразу бросилась странная форма. Где-то я такое видела…

   Мне не понадобилось даже активировать магическое зрение, хватило нескольких секунд старой доброй пальпации.

   Я отпрянула, чувствуя, как от волнения вспотели ладони.

   - Ты не беременна, Диди, - и обернулась к лекарям, - мне срочно нужна операционная.

   - Как не беременна? Какая ещё операционная? - посыпались вопросы.

   Моё заявление вызвало настоящую бурю. Ойзенберг саркастически кривил рот, Диди охала и ахала, едва не прощаясь с жизнью, а практиканты, кажется, делали ставки. Первым опомнился нейт Брайтен, он хотел ощупать живот пациентки, но та опять не дала мужским рукам себя коснуться. Очень принципиальная женщина, надо сказать.

   - Просто поверьте мне на слово, прошу, - попросила я лекаря. Потом наклонилась к нему ближе и негромко проговорила: - У неё опухоль матки. За несколько месяцев она выросла, поэтому все приняли её за беременность. А сейчас нарушилось кровоснабжение - это вызвало боли. Женщина подумала, что начались роды. Надо срочно спасать, пока не начался некроз, и она не умерла от заражения крови.

   В своём мире приходилось неоднократно проводить удаление миом - и отдельно, и вместе с маткой. Как открытым доступом, так и лапароскопически. Я полагала, что у Диди нарушилось кровоснабжение миоматозного узла и, грубо говоря, он начал отмирать. Боли отдалённо напоминали схватки, но всё же отличались. И Диди говорила, что кровотечения всё-таки были - а это характерно для миом. Либо кровотечения, либо полное их отсутствие, как при беременности.

   Брайтен слушал меня, хмуря лохматые брови.

   - А вы быстро сориентировались! Я понял вас, нейра.

   Потом кликнул рослых ребят - они, как двое из ларца, выросли на пороге с глуповатыми улыбками, чтобы загрузить на каталку сопротивляющуюся “роженицу”. Я успокаивала её, как могла, но внутри у меня не было привычной уверенности, с которой я оперировала в мире с развитой медициной. Да уж, тут нет ни лапароскопии, здесь не знают переливания крови. Но для меня это очередной вызов, экзамен, который надо сдать на высший балл.

   Оперировали женщин в соседнем помещении с широким окном и столом посередине. Внутри было относительно чисто.

   - Я умру, да? - спросила Диди, и её подбородок затрясся.

   - Не говорите глупости, всё будет хорошо. Выйдете отсюда как новенькая, - попыталась подбодрить я. Меня же подбадривал Пискун, и воинственные реплики пушистого фамильяра заставили если не улыбнуться, то немного воспрянуть духом.

   Четверых практикантов я попросила остановиться подальше, чтобы не носить инфекцию. Ойзенберг, к моему огромному сожалению, запёрся следом:

   - Я буду следить за вашими манипуляциями, нейра Эллен, - предупредил таким желчным голосом, что у меня от его звука заболела печень. - А потом выставлю балл, можете не сомневаться. И лучше вам применить все свои магические навыки, потому что при опухолях такого размера обычные средства не помогают. Такие больные умирают от кровопотери.

   Вот молодец какой. Нашёл, чем поддержать, а то мало тут Диди трясётся и подвывает от страха. Я едва сдержалась, чтобы не огрызнуться. Игнор - лучшее лекарство.

   - Сегодня я побуду вашим ассистентом, - заявил Брайтен, разминая пальцы. Поддержка здоровяка-лекаря добавила ещё одну каплю в чашу моей уверенности. - На счёт Ойзенберга не переживайте, каждое его слово - что пук в лужу. Никто всерьёз не воспринимает. Он только и может, что пугать практикантов и несчастных женщин.

   К операции мы подготовились быстро и настолько тщательно, насколько это возможно. Спирт, перчатки, настойки трав, обезболивающее и снотворное для пациентки. Операционное поле побрить, помыть - всё как надо.

   Со мной был неизменный лекарский чемоданчик с пространственным расширением, медицинская одежда и перчатки. Практиканты при виде их уже не хихикали, успели привыкнуть к странностям столичной магички, а ещё соревновались за право подавать инструменты. Победил уже знакомый мне Дэрин, его назначил сам нейт Брайтен. Йен, тоже оказавшийся в этой компашке, проводил товарища ревнивым взглядом.

   Я вдохнула поглубже и поудобней перехватила скальпель. Ну, поехали!

   Внезапно я дёрнулась, так и не сделав разрез. Меня прошиб холодный пот, руки мелко задрожали. Проклятье, да что же такое творится? Неужели это всё страх? Но ведь справлялись как-то хирурги и акушеры прошлых лет, когда под рукой не было не то, что современных операционных, но и горячей воды? А Рогозов вообще сам себе аппендикс удалил во время экспедиции в Антарктиду! Ему что, легко было?

   Поэтому не дрейфить!

   - Даже я чувствую, как у тебя сердце колотится, - подал голос Пискун. - Да у тебя самый настоящий стресс, Эл.

   - Сама знаю… ой, что такое?

   Я ощутила, как в теле забурлила магия, и потоки её начали стекаться к рукам. Неужели это делает браслет-артефакт? Или всё-таки Пискун магичит?

   - Это не я, честное пионерское! - взвизгнул тиин. - Я же говорил, что стресс помогает активировать скрытые способности и пробудить магию.

   - Очень вовремя, я даже не знаю, что мне с ним делать, и что он умеет!

   Паника! Паника захлестнула меня. Трудно сосредоточиться, когда тело дёргает, как будто сквозь него проходят разряды тока, а перед глазами мелькают цветные вспышки. И всё же я неимоверными усилиями воли взяла себя в руки. Коснулась натянутой на животе кожи остриём скальпеля и сделала первый надрез.

   - Вы делаете горизонтальный разрез? - удивлённо спросил Брайтен.

   Из истории медицины я знала, что раньше при операциях на матке применяли вертикальный, иногда боковой разрез. Это позволяло быстро достать ребёнка, когда ситуация становилась критической. О жизни матери, ясное дело, уже не думали. Только с течением времени стало очевидно преимущество горизонтального разреза, хотя врачи очень долго не хотели его признавать.

   В нашем мире это случилось в начале девятнадцатого века, а время, в которое я попала, примерно ему и соответствует. Ах, сколько открытий чудных ещё предстоит увидеть этому миру! И микроскоп, и антибиотики, хотя препараты с похожим действием я уже находила в арсенале магички Эллен.

   Хотелось бы сюда электронож. Как же прогресс разбаловал нас, современных врачей! Электроножи снижали кровопотерю, в итоге операционное поле оставалось относительно чистым, а не залитым кровью. Непрерывный ток разогревал ткани и приводил к быстрому их разъединению, при этом термические повреждения были минимальны. Да, у этого метода свои недостатки, но иногда он был весьма полезен.

   В своё время я занималась лечением миом как консервативными методами, так и хирургическими. Повидала всякое и опыт у меня был, оставалось применить его к случаю Диди.

   Сейчас я была намерена произвести удаление матки вместе с миомой, это было самым оптимальным вариантом, исключающим рецидив и гибель от кровопотери, а ещё снижающим вероятность инфицирования.

   Все свои мысли я высказывала нейту Брайтену, который слушал внимательно, то и дело кивая.

   - Удивительно, как можно было перепутать с беременностью?

   - А вы думаете, у неё было время ходить по лекарям? С семерыми-то детьми и мужем? - хмыкнула я. - Ну растет живот и растёт. С кем не бывает.

   Ох как жизненно. Женщины частенько забывают о своём здоровье и спохватываются, когда начинают сыпаться зубы или тело скрючивает от боли.

   - Операции на матке часто заканчиваются смертью, слишком много сосудов. Слишком высок риск заражения, - вещал Брайтен. Хорошо, что Диди спала и всего этого не слышала! - Вы сейчас пошли на риск, нейра. Ойзенберг будет капать на мозг Лейну, пока тот вас не выгонит.

   - Меня не так-то просто выставить за дверь. Если что, через окно вернусь.

   Я уговорила Брайтена надеть запасные перчатки и тоже обработать руки. А вот Ойзенберг, посмеиваясь, что-то нашёптывал практикантам. По сути ему было плевать на жизнь пациентки, все те, кто не приносил гильдии достаточно денег, были этаким тренировочным материалом для натаскивания новых лекарей. Да и к смерти в этом мире относились спокойнее, потому что “на всё воля богов”. А гибель младенца или роженицы вообще не вызывала ни у кого удивления. Но Диди я никому не отдам, вытащу эту женщину, чего бы это ни стоило.

   Меня всё ещё трясло, стресс волновал скопившуюся в теле магию, но я ужасно боялась навредить и не знала, с какой стороны подступиться, куда её направить. Тем более, лекари госпиталя не маги, для них интересней и полезней обычные манипуляции.

   Мы вскрыли кожный покров, жировую клетчатку, раздвинули мышцы. Брайтен держал края раны большими зеркалами, я работала. Крови становилось всё больше, на крупные сосуды я ставила зажимы.

   Удаление органа - филигранная работа. Подобно исполнению симфонии на скрипке, когда одно неверное движение - и всё пропало.

   - Нейра, вы как будто всю жизнь этим занимались, - произнёс Брайтен с уважением. - Знал я одного лекаря, он в другом городе трудится. Так вот, этот умелец так лихо удалял матки, сделать операцию для него - это как салат на ужин настрогать. Правда, выживала только половина его пациенток.

   Я перешла на магическое зрение, чтобы убедиться - заражения нет, в опухоли не успел начаться некроз. Ох и размеры у неё были, конечно!

   - Ого, ничего себе! - присвистнул Дэрин, почти засунув нос в рану.

   - Подай лучше ещё один зажим, - велела я парню. - И будь готов вскоре принять удалённый орган.

   Нежно, осторожно, там шовчик, там разрез - шаг за шагом я приближалась к финалу. И вдруг что-то пошло не по плану: кровотечение никак не желало останавливаться, зажим соскальзывал, сосуд рвался. Вот засада!

   Спина взмокла от пота, шея разболелась, в ушах сумасшедше стучал пульс. А кровь всё лилась и лилась. Брайтен рядом со мной ощутимо нервничал, Ойзенберг самодовольно посапывал, практиканты шептались.

   - Эл, ты же маг, ну! - пискнул тиин. - Добавь немного магии, иначе я тебя тресну. Даже браслет-артефакт на это намекает!

   - Я пытаюсь!

   Браслет раскалился и обжигал кожу, магия носилась по каналам со скоростью света. Первым делом я попыталась успокоиться и взять себя в руки, восстановить дыхание. И не в такие ситуации попадала, а Диди будет жить, я ведь ей обещала!

   Артефакт пульсировал, как живое сердце, забирая себе излишки моей силы, прогоняя их через себя и вливая в пальцы. Кожу кололо от жара, скальпель в руке нагрелся и я увидела, как кончик засветился нежным ало-золотистым светом.

   Повинуясь чутью, я коснулась им лопнувшей артерии. Стенки её сплавились - это было похоже на коагуляцию сосуда. Но самое поразительное - кровотечение остановилось!

   Колени ослабли, и я чуть не рухнула на пациентку. То ли от слабости, то ли от облегчения. Так вот они, свойства браслета-артефакта! Вспомнились слова Норвина о том, что артефакты порой пробуждают совершенно новые свойства, попав к новому владельцу. А я так сильно хотела помочь этой женщине, так боялась, что она умрёт от потери крови, что браслет с рубинами исполнил моё желание.

   - Он точно признал тебя, Эл! Ты молодец! - радовался Пискун.

   А дальше всё пошло как по маслу: остановить кровь из сосудов стало проще в разы. Я завершила ампутацию матки, оставив только яичники. Весила опухоль много, её приняли Дэрин с нейтом Брайтеном и положили на поднос.

   - Я её исследую, - процедил Ойзенберг. - Будет препарат для моей коллекции.

   Изучая медицинские книги, я не нашла ничего похожего на злокачественные опухоли. Их нет в этом мире? Что ж, это немного успокаивает. Мы успели вовремя, ещё чуть-чуть, и отвоевать жизнь больной было бы гораздо, гораздо сложнее.

   Дальше следовало закрыть разрез и оставить дренажи для очищения раны. Восстанавливаться Диди будет не меньше двух месяцев, всё-таки вмешательство очень тяжёлое и травматичное.

   Когда был наложен последний шов, я вытерла лоб сгибом локтя и тяжело выдохнула.

   Сделав несколько шагов, почувствовала, как голову ведёт, а ноги становятся ватными - явно откат после использования магии.

   Последней мыслью было - лишь бы не упасть и не разбить себе череп, а то ведь… залечат.

ГЛАВА 6.

Я снова видела глазами Эллен. Вокруг высились монументальные стены Магической Академии, сновали студенты и преподаватели. Я видела жизнь своей предшественницы как на ускоренной перемотке, лица сливались, не отпечатываясь в памяти.

   За все те разы, что мне удалось окунуться в воспоминания Эллен, я успела понять, что девушкой она была скрытной и не слишком уверенной в себе. Она не участвовала в студенческих забавах, порой носящих злой характер, у неё не было близких подруг, только приятельницы и однокурсницы. Видимо, маменька с папенькой хорошо подорвали её самооценку, старались с раннего детства.

   И сколько бы я не окуналась в это липкое болото, в конце дорога всегда вела в подземелья, где тоже располагались учебные классы. И что-то там произошло, что-то случилось, но мне никак не желала открываться правда.

   Я снова стояла у двери, на пол падала ломаная полоса света. Я (или всё-таки Эллен?) ничего плохого не желала, просто хотела сдать работу. Просто оказалась не в том месте и не в то время.

   В этот раз мне удалось услышать одну неосторожно оброненную фразу:

   “Всех свидетелей нужно убрать…” - произнёс приглушенный голос, смутно знакомый и в то же время нет.

   Убрать… убрать…

   Чёрт возьми, надо уносить отсюда ноги!

***

- Как вы думаете, долго она проспит?

   - Может, ей искусственное дыхание сделать? Или массаж сердца?

   - Ну ты и извращенец! Так и скажи, что просто хочешь пощупать.

   Голоса взрывали и без того усталый мозг, тело болело, словно я без подготовки целый час занималась фитнесом. Снова этот сон-воспоминание. Подразнит и исчезнет! Клянусь, моё терпение лопнет, если я не узнаю правду.

   Стоило мне подать признаки жизни, как воцарилась тишина.

   - Что вы там замышляете? - просипела я, принимая горизонтальное положение.

   Подо мной был видавший виды диванчик, на стене напротив - доска. На столе стопка книг, чайник, несколько разномастных кружек и обглоданная головка сыра. Судя по всему, это комната отдыха для практикантов.

   - Ура! Наконец-то ты пришла в себя! - первым опомнился Пискун.

   Пока я спала, он принял своё истинное обличье и успел поболтать с юношами, которые застыли посреди комнаты молчаливыми статуями.

   - Я объяснил этим деткам, что у тебя самое банальное магическое истощение, но они мне не верили.

   О том, что детки эти были под два метра ростом и шире меня в плечах раза в полтора, умолчим. Мой покой и сон стерегли Йен, Дэрин и рыжий мальчишка по имени Найвер.

   - Долго я спала?

   - Около часа, - ответил Йен, и тут меня как молнией прострелило. У меня же там пациентка!

   - А что с Диди?

   - Повязку наложили, она уже должна прийти в себя, - спокойно ответил Йен, и это значило, что всё действительно под контролем.

   Я кивнула. Всё равно надо будет узнать, куда её положили, и наведаться, как только меня перестанет мутить. А потом поговорить с нейтом Лейном.

   - А где нейт Брайтен, кстати? - вспомнила я о здоровяке-лекаре, любителе редкого инстументария.

   - Ушёл. Его вызвали, - ответил Дэрин, лениво потянувшись. Меня раздражала бесцеремонность этого мальчишки, слишком он был языкастым.

   Тем временем Найвер предложил мне кружку воды.

   - А Ойзенберг? Ваш руководитель что-нибудь сказал? - поинтересовалась я, смочив губы.

   Парни заговорщически переглянулись. Рыжий заговорил:

   - Вы стали падать прямо на нейта Ойзенберга, он не успел отойти, зацепился о столик и… - он хихикнул и порозовел от удовольствия, - …упал прямо на пятую точку, отбил копчик и завизжал, как будто ему пятки поджарили. А вас Йен успел подхватить в последний момент.

   - Спорю, это был самый чувственный момент в его жизни! - заржал Дэрин.

   - В чьей? Йена или Ойзенберга? - рыжий поддержал его шутку.

   Покрасневший Йен вздохнул и махнул рукой:

   - Не обращайте внимания на Дэрина, нейра, он просто придурок. Хоть бы постыдился.

   - Я уже не в том возрасте, чтобы чего-то стыдиться, - парировал юноша и подмигнул мне. Дурачок. Знал бы, сколько на самом деле мне лет, бежал бы в ужасе. Если, конечно, он не любитель женщин постарше.

   Следующие пять минут я слушала рассказ о том, что происходило после того, как я отключилась, как меня принесли в ученическую, и как браслет внезапно превратился в Пискуна. А ещё практиканты отметили, что нейт Брайтен был впечатлён моими умениями.

   Итого получается, что двое лекарей: Брайтен и дедулька Бэйнс настроены ко мне дружелюбно, с Ойзенбергом и снулой рыбой Калвином я уже не найду общего языка (да и не надо, чур меня). А отношение Лейна стало теплее на пару градусов и приблизилось к отметке “ноль”.

   Надеюсь, когда достроится госпиталь, я успею наработать базу из лояльных лекарей и практикантов, заинтересованных в работе повитух и довольных пациентов.

   - Нейра Эллен, с Таем Отто всё в порядке, - отчитался Йен напоследок. - Мы по очереди ухаживаем за его раной, он ни в чём не нуждается. Правда, иногда порывается сбежать, не хочет чувствовать себя нахлебником.

   - Отлично! А Таю передайте, что я попробую устроить его на работу в новый госпиталь, пусть далеко не убегает.

   С ребятами было легко и весело, но пора и честь знать. Мне нужно увидеть Лейна и Диди, а ребятам - вернуться к практике, обеденный перерыв подходил к концу. В коридоре, я спросила Пискуна:

   - Меня всегда будет колбасить после использования заклинаний? Не хотелось бы валяться без чувств, ненавижу эту беззащитность.

   Тиин подскочил у меня на плече, как мячик на ножках, и выдал деловым тоном:

   - У неопытных магов часто такое бывает. С концентрацией проблемы, поэтому человек выделяет магию всем телом, при этом расход сил в десять раз больше, а эффект тот же. Ты испытала стресс, толком не смогла сконцентрироваться, действовала по наитию, а не по науке.

   - А ты мне для чего, меха комок? Кто отвечает за концентрацию?

   - Ну прости, сплоховал. Перенервничал. С кем не бывает? Тем более, у нас ещё схема не отработана, ты ведь впервые применяла силу артефакта.

   Я закатила глаза и хотела хлопнуть себя по лбу, но не успела. По закону жанра из-за угла на полном ходу в меня врезался нейт Лейн.

   Попался, голубчик!

   - Вы что, меня преследуете? - выдал он, даже не поздоровавшись. Увидел Пискуна и поморщился.

   Я же бросила беглый взгляд на его руку - на раненом пальце тугая повязка. Неужели дела плохи?

   - Как ваше самочувствие, нейт Лейн?

   Лекарь проследил за моим взглядом.

   - Лучше, чем вы думаете. Или ждёте, что я умру от заражения крови? Не дождётесь!

   - На самом деле ваша смерть мне не выгодна, - ответила я честно. - Нам с вами ещё сотрудничать. И если ваше состояние будет ухудшаться, обращайтесь. У меня в арсенале есть магия, которую вы не любите, но которая помогает.

   Лекарь закатил глаза.

   - Вы действительно самая настырная женщина на свете! Почему нейт Ойзенберг снова жаловался, что вы лезете не в свои дела и отбираете его пациенток? Заведите себе уже, в конце-концов, ребёнка, чтобы было, чем заняться! И куда только смотрит ваш муж?

   Я вздохнула. Тяжёлый случай, но не безнадёжный. Жену ему надо, может, подобреет.

   - Вы же сами убедились, что я не пустоголовая девица, которая приехала сюда развлекаться. У меня есть цели, от которых я не отступлюсь, и я предлагаю, чтобы вы и дальше смотрели и сравнивали методы, которым я обучилась в столице, и методы ваших лекарей. Делали выводы, а потом, может, и поддержали меня. Поверьте, худой мир лучше доброй ссоры.

   Вдруг Лейн сощурился и пронзил меня взглядом глаз-кинжалов.

   - Какая-то вы странная, нейра Эллен. Настырная, нахальная и совершенно бессовестная. Скромные выпускницы так себя не ведут. Или я всё-таки плохо знаю магичек? - он потёр подбородок, заросший неопрятной щетиной, и усмехнулся.

   Я пытала его ещё несколько минут. В конце-концов мне удалось добиться того, чтобы за мной, как и за всеми остальными практикантами, были закреплены свои больные. И чтобы Ойзенберг не тянул к ним свои грязные ручонки.

   Внедрение в тыл противника прошло более-менее успешно, ура!

   - И всё-таки на месте вашего мужа я бы запер вас дома, - бросил Лейн на прощание. Не мог не оставить за собой последнее слово. - Когда женщины слишком много учатся, кровь от матки приливает к мозгу, и женщина становится бесплодной. А ещё мне кажется, у вас все симптомы истерии.

   Я не стала разубеждать его, ведь он свято уверен в этом бреде. И знаю, да, как в нашем мире раньше лечили так называемую истерию у женщин! Вот уж точно врачи-грачи.

   Время в госпитале пролетело незаметно, я проведала Диди и удостоверилась, что та в безопасности. Она уже пришла в себя, пульс был в норме, но женщину мучили боли. Сегодня Йен оставался ночевать в госпитале, поэтому я дала ему ещё обезболивающего и просила присматривать за моей подопечной, а сама поспешила домой. Соседка с болями в животе просила зайти, да и Грэте я ещё на той неделе обещала проведать её беременную невестку.

   Интересно, когда вернётся Норвин? Я тут дом начала в порядок приводить, а муж словно забыл о моём существовании. Пришлось признаться хотя бы себе, что я соскучилась и не прочь с ним увидеться. Нам столько надо обсудить! Когда моя тайна раскрылась, я стала чувствовать себя свободнее рядом с ним.

   Видимо, жизнь меня не научила, что желания надо загадывать осторожно.

***

Домой я приползла, когда начало темнеть. По пути проведала беременную Анку, которую сейчас уже ничего не беспокоило, потом двух соседок. У одной были хронические запоры, у второй - суставные боли.

   Оставив пациенток, полностью удовлетворённых консультацией и лечением, я наконец-то смогла выдохнуть. И тут в голове некстати всплыл разговор с Лейном. Должно быть, он считает всех женщин, которые хоть чем-то выбиваются из толпы, истеричками. Интересно, этот “недуг” здесь как-то лечат?

   Ещё древние греки считали истерию истинно женской болезнью. Туда же приплетали депрессию, тазовые боли и… непослушание. А в просвещённом девятнадцатом веке европейские врачи запирали несчастных в клиники на полгода, излечивая “покоем”. Проще говоря, привязывали к койкам, не разрешая вставать и даже садиться, насильно закармливали и как только не издевались. Стоит ли говорить, что в большинстве случаев в эти клиники отправляли неугодных жён любящие мужья?

   Некоторые коновалы проводили калечащие операции на женских половых органах, удаляли матки, делали “истеричкам” лоботомию. Часто в ход шли наркотики - смесь алкоголя и опиума. Вот и просвещённая Европа, вот и викторианская эпоха. Даже двадцатый век это мракобесие затронуло.

   Что ни говори, ситуация страшная. Поразительная халатность и жестокость в попытках обуздать женскую природу, эмоциональность и стремление к свободе и независимости. Я живо представила, как меня похищают и запирают в комнате с жёлтыми обоями, привязывают к кровати. А потом начинают лечить ледяной водой, лаунданумом и лоботомией. Брр…

   Дома меня, конечно, никто не встречал. Тихо, пусто, одиноко, как и в последние годы пребывания в моём прошлом мире. Но здесь у меня был Пискун - знатный нарушитель спокойствия. Тиин сразу полетел на кухню, и вскоре до слуха донеслось шуршание обёртки. Интересно, не вреден ли для него шоколад? Сам Пискун сказал, что единственное, что ему грозит - это ожирение.

   Переодевшись в домашнее, я быстро перекусила и села за учебники. Надо было полистать “Теорию магии”, “Артефакторику” и “Целительство”, везде у меня было пробелы, которые необходимо заполнить. Но, пробегая глазами по строчкам, я ловила себя на мысли, что не понимаю написанного, потому что мысли витают где-то не здесь. Я вновь и вновь возвращалась то к воспоминаниям Эллен, то начинала крутить браслет-артефакт на запястье.

   Иногда я чувствовала себя героиней компьютерной игры, которую надо “прокачать” до самого высокого уровня и заработать все возможные бонусы.

   Из задумчивости меня вырвал грохот. Я вздрогнула и захлопнула книгу.

   - Пискун! Ты что там уронил?!

   Предчувствуя недоброе, я ринулась к выходу, вылетела в гостиную.

   - Писку-ун!.. Мамочки!

   Нет, это не мой пушистый друг погром устроил, это Норвин, явившийся порталом, влетел в стол и опрокинул его, а сейчас пытался подняться. Я видела его спину, напряжённую позу и опущенную голову. Он стоял на одном колене, кулаком упираясь в пол.

   - Норвин! - вдруг стало так страшно, что голос перестал слушаться. - Ты что это? Что случилось?

   Я подбежала к нему, коснулась плеча, и заметила, что муж прижимает к груди ладонь. Он силился что-то сказать, но вместо слов с губ сорвалась струйка крови. На белизне рубашки расплывалось уродливое алое пятно.

   - Эллена… - прохрипел он и начал заваливаться вперёд.

   - Где это ты так? Что за чертовщина!

   Я понимала, что он не ответит. Скорее всего, повреждены рёбра и лёгкие.

   На звуки прилетел Пискун. Застав развернувшуюся сцену, завис в воздухе, широко распахнув глазёнки. А я будто окаменела: всё произошло так быстро и неожиданно! Выругавшись сквозь зубы, схватила мужа за плечи, не дав удариться об пол, и осторожно опустила. До этого дня я не боялась вида крови.

   Несколько тягучих мгновений я видела себя как будто со стороны: лицо белое, глаза распахнуты от ужаса, рот приоткрыт в бесплодной попытке глотнуть хоть немного кислорода. А потом в мозгу что-то щёлкнуло, и всё переменилось в долю мгновения. Включился режим медика: хладнокровного, отрешённого, умеющего принимать решения.

   Пискун понял меня с полувзгляда, метнулся синей молнией, и серебряный браслет обвил левое запястье. На правом всё ещё находился браслет рубиновый.

   - Только на этот раз, пожалуйста, постарайся с концентрацией. Не хочу отключиться из-за перерасхода сил, - попросила я.

   Этот мир постоянно испытывает меня на прочность, не даёт расслабиться: что ни день, то проблема. И что я буду делать, как буду справляться, когда ко мне на “операционный стол” попал человек, который за короткое время успел стать близким?

   У хирургов даже суеверие есть - никогда не оперируй друзей и родственников.

   Эти мысли лихорадочно метались в мозгу, пока пальцы расширяли дыру в рубахе. Я не знаю, сколько крови он потерял, в любом случае у меня нет времени, поэтому остаётся положиться только на магию. Внутри уже вскипал источник, теплились золотые искорки и взрывались фейерверками под кожей.

   Пискун как-то обмолвился, что есть маги, которые во всём следуют правилам, учебникам, руководствам, боятся сделать шаг в сторону. А есть интуиты, которые постоянно экспериментрируют. Именно они в большинстве случаев изобретают новые заклинания. Видимо, я отношусь ко вторым, потому что были моменты, когда я всецело доверяла чутью и позволяла магии вести меня. Так случилось и сегодня, когда я оперировала Диди.

   - Соберись, тряпка! - раздался командный голосок фамильяра. - Мы должны спасти Норвина, думать будешь потом!

   Я накрыла рану мужа ладонями и опустила веки. Для начала надо хотя бы кровь остановить, главное не допускать мыслей о неудаче. Именно в этом мире я на сто процентов осознала, что мысли материальны. Хотела встречи с Норвином? Получи!

   Фамильяр направлял потоки силы к рукам, не позволяя им распыляться, я пыталась сосредоточить их в браслете, молила артефакт отозваться. Рукам было липко и горячо. Я чувствовала, как кровавое пятно расползается по груди Норвина, чувствовала, как слабо приподнимается грудная клетка. Я держала в ладонях жизнь взрослого сильного мужчины, в этот миг он полностью от меня зависел, но такая власть была мне не нужна.

   Мы только начали узнавать друг друга, и я не хотела потерять его, испугалась одиночества и гнетущей тишины дома. Пусть только придёт в себя, я ему устрою! Надумал пугать впечатлительную женщину!

   Я отпустила контроль разума над древней стихией, ощутила, как поток магии наполняет браслет, и в нём моя сила преобразуется в нечто иное, окольцовывает запястье. Браслет раскалился настолько, что боль стала невыносимой, и с каждым мгновением я ожидала почуять запах горелой кожи. По телу неслись сотни мелких молний, отдаваясь в суставах и нервах дёргающей болью. Именно через неё проходило овладение новыми навыками.

   Белое пламя разгоралось всё ярче и ярче, слепило глаза. Их заволокло мутной плёнкой, первая слёза сорвалась с ресниц и скатилась по щеке, потом вторая.

   Какая же я слабая, совсем не умею терпеть!

   Магическим зрением я разглядела трещины на рёбрах, уходящую вглубь рану, кровоточащие сосуды. Я видела, как они пульсируют, как вздрагивают тонкие стенки. Чтобы до них добраться, мне понадобились бы хирургические инструменты и ассистенты, возможно, пришлось бы вскрывать грудную клетку. В теории я знала многое, многое видела своими глазами, но смотрела на свои возможности здраво.

   Это не моя специализация. Не будь у меня магии, я бы, скорее всего, убила Норвина или вообще не успела бы ничего сделать.

   Моя сила, смешанная с магией браслета, устремилась к раненым сосудам, мягко их обволакивая. Края потянулись друг к другу, стенки начали медленно срастаться. Я думала, меня хватит сердечный приступ, пока всё это закончится. А когда последний сосуд оказался сращен, я поняла, что всё это время боялась дышать. В груди ломило от нехватки кислорода, руки дрожали.

   Кровь перестала вытекать из раны, и только тогда я решилась заглянуть в бледное, как мел, лицо Норвина. Веки его были опущены, губы потеряли цвет, на висках застыли капли пота. Боже мой, что же он пережил?

   - Эл, - пропищал фамильяр, - я чувствую что-то странное!

   Я не смогла ответить, только охнула, потому что браслет-артефакт полыхнул последний раз, отправил ещё один болевой импульс и… впитался мне под кожу.

ГЛАВА 7.

Что за чертовщина!

   В первое мгновение я растерялась, но поражённый возглас Пискуна привёл меня в себя:

   - Тиинова мать! Вот это да! Ты видела, Эл? Видела?

   - Конечно, я видела. Он врос в меня… - непроизвольно тряхнула рукой, будто ожидала, что сейчас браслет выпадет обратно. - Это нормально?

   - Должно быть, ты так приглянулась артефакту, что он решил слиться с тобой, стать единым целым! Такое иногда бывает, но чтобы так быстро… Ух, я просто поражён! Ты идёшь вперёд семимильными шагами! А ведь в самом начале ползла, как улитка. Вот что творит вера в себя!

   Казалось, это происходит не со мной. Но сейчас некогда было думать над словами тиина, я торопливо вытерла испачканные руки о платье.

   - Мы ещё не закончили, Пискун!

   Мне кажется, я помнила оказание первой помощи при ранении лёгкого ещё с уроков ОБЖ, а в университете мы отрабатывали навыки, которые могли пригодиться будущему врачу, на манекенах - Дашеньке и Васеньке. Бедняги покорно сносили издевательства, пока студенты спасали их от асфиксии инородными телами, бинтовали аки египетских мумий, интубировали, тренировались делать клизмы, ставить капельницы и делать непрямой массаж сердца.

   В это время преподаватель по реаниматологии ходил кругами и орал: “Пошёл на пересдачу!”. “Суй глубже! Дави сильнее!”. “Васенька, между прочим, денег стоит! Сломаешь - продам твою почку”. “Куда ты ему воздух в желудок вдуваешь, Орлова?! Он от такой помощи только пукать будет!”

   Орлова, кстати, это моя фамилия. Я ей гордилась и не меняла после двух замужеств. Но делать дыхание изо рта в рот я таки научилась и на зачёте спасла порядком потрёпанного Ваську.

   Сейчас я опасалась осложнений у Норвина. При таких ранах с каждым вдохом воздух через рану засасывается в плевральную полость, там же скапливается кровь - они сдавливают лёгкое, и то не может нормально расправиться. При этом умереть можно не только от нехватки кислорода, но и от остановки сердца. Возможно, Норвин потерял сознание как раз из-за этого или из-за болевого шока.

   Я метнулась за чемоданчиком.

   Быстрее! Быстрее же!

   Каждая секунда промедления подобна смерти. Паники не было, мозг прояснился, даже показалось, что я стала двигаться быстрее. Раз, два, три - и я снова сижу возле мужа, держа в руках флакон.

   Несколько капель под язык - так быстрее подействует. Лекарства в обоих мирах работают по схожему принципу: под языком богатая сосудистая сеть, вещество всасывается сразу в кровь, минуя желудок. То что надо!

   Я избавилась от остатков рубашки, проверила пульс - слабый, дыхание поверхностное.

   Рана была со стороны левого лёгкого, рядом с сердцем. Как я и боялась, кровь и воздух скопились под плеврой, надо срочно их вывести! Если бы у меня были нужные инструменты, я могла бы попытаться. Однажды на летней практике я делала такую манипуляцию в отделении хирургии.

   А может…

   В голове будто вспыхнула лампочка. Точно! Стоит попробовать, всё равно выхода нет.

   Я снова накрыла рану ладонями.

   - Ты что делаешь, Эл? Ты применяешь бытовую магию?

   - Я тут вспомнила, как ты учил меня чистить платье от крови. Здесь принцип похожий.

   Я не знала, получится ли. Но местные боги были милосердны к Норвину, потому что через некоторое время я ощутила, как к моим ладоням стали притягиваться густые бордовые капли. Я стряхивала их на пол и пыталась снова. До тех пор, пока магическое зрение не показало - плевральная полость свободна, и сдавление лёгкому не грозит.

   Маги, как и медики, должны быть изобретательны. В университете у нас ценилась не тупая зубрёжка, а развитие клинического мышления и умение искать информацию, импровизировать.

   Снова накатила проклятая усталость, я держалась на честном слове и адреналине. Он кипел в крови, не давая рухнуть от истощения.

   Дальше - ревизия раны. Края ровные, такое чувство, что её нанесли холодным оружием.

   - Эл, как дела? - спросил Пискун, и голос малыша был тревожным. - Он выживет?

   - Куда он денется? Ему ещё объясняться.

   На самом деле за саркастическим тоном я пыталась скрыть тревогу и страх. О том, что Норвин может не выжить, думать не хотелось.

   Закончив с осмотром, я взялась за иголки с нитками. Ювелир постарался на славу, а ниций ничуть не уступал медицинской стали. Повезло, что мой новый дар заставил сплавиться сосуды, и ткань лёгкого в этом месте сократилась, но я всё равно наложила пару страхующих швов.

   Помнится, на кафедре хирургии у нас было соревнование по различным видам хирургических швов и вязанию узлов на скорость. От тренировок у меня на пальцах появились мозоли, но я очень старалась и “вязала” ночами в общежитии, ведь победитель получал зачёт автоматом. Преподаватель тогда пополам сгибался от смеха, видя наши старания и алчное желание заработать халявную пятёрку. Жаль, победу из-под носа увёл одногруппник, но опыт я приобрела хороший, как и память тела.

   Когда был наложен последний шов, я аккуратно посадила Норвина, приперев его спиной к стене. Показалось, что он задышал чаще, а веки дрогнули.

   - Потерпи, голубчик… вот так…

   Забинтовала грудь и, натужно кряхтя, переложила на диван. Он был жутко тяжёлым и большим, а я слабой, уставшей и пустой, как дырявое ведро. Некоторое время я глядела на бледное мужественное лицо, заострившиеся скулы, закрытые веки. Потом осторожно погладила щёку тыльной стороной ладони.

   Он меня спас, защитил, и я отплачу тем же, не отдам в лапы смерти. Я выиграла битву, но война ещё не окончена. Самое тяжёлое впереди.

   - Всё будет хорошо, Норвин, - прошептала я, убирая со лба налипшие пряди. - Я останусь с тобой.

   После тяжело опустилась на пол и упёрлась лбом в диван. Пискун, издав хлопок, принял привычный облик. Прискакал ко мне на колени, заглядывая в лицо перепуганными глазками.

   - Всё будет хорошо, не надо на меня так смотреть, - утешила я его, а потом почесала брюшко. - Мне не нравится то, что происходит. Вот совсем не нравится. Во что он вляпался?

   - Я бы тоже хотел это знать.

   - А что там случилось с браслетом? - спросила, еле ворочая языком. Взгляд упал на правое запястье, на котором не было заметно ни малейшего следа украшения.

   - Надо ещё в книге почитать о том, какие возможности даёт слияние артефакта с телом. Я в этом не силён.

   У тиина тоже слипались глаза, поэтому самое лучшее решение сейчас - восстановить силы, а с учебниками успеется.

   За окном давно стемнело. Всё вокруг погрузилось в тишину, но сегодня эта тишина казалась мрачной и зловещей. Я накрыла Норвина покрывалом, а кресло придвинула вплотную к дивану. Если первые пять минут я мужественно сражалась со сном, то после уже клевала носом. Пришлось выпить бодрящую микстуру, которая, кажется, совсем не помогала.

   Всю ночь я погружалась в мутную дрёму, потом подскакивала с бешено колотящимся сердцем и щупала лоб Норвина. У него поднялась небольшая температура, он что-то шептал во сне, голова металась по подушке. Я поила его противовоспалительным отваром из трав и водой, гладила по голове и шептала слова успокоения. Даже в нашем немагическом мире знали о силе так называемых заговоров.

   А под утро закончились остатки сил, и я просто вырубилась.

   Разбудил меня чей-то громкий чих. По слезящимся глазам я поняла, что чих был всё-таки моим. Это подтвердил и Пискун, который, не зная как меня добудиться, пощекотал шерстяным бочком кончик носа. Я сначала даже не поняла, где нахожусь и какое сейчас время суток, а то, что происходило вечером и ночью, казалось не более, чем сном.

   - Ну наконец-то проснулась! - сказал тиин с укором. - Про пациента не забыла?

   Я подскочила как ужаленная. Ох, это точно был не сон! Тревога схватила за горло, а ледяной ручеёк страха скользнул вдоль спины.

   Норвин спал на диване, укрытый покрывалом. Всё такой же бледный и бесчувственный, но грудь под повязкой вздымалась ровно. Я обхватила мужское запястье, чувствуя, как под пальцами бьётся артерия - часто, поверхностно. Не удивительно, ведь Норвин потерял много крови.

   - Если он всё-таки помрёт, все его счета и имущество будут нашими, - заметил прагматичный товарищ, чем вызвал во мне бурю негодования.

   - Надеюсь, ты пошутил, варежка меховая, - я бросила на фамильяра сердитый взгляд. - Он ведь тебе нравится, как ты можешь так говорить?

   - Эллен мне тоже нравилась. Но, если бы она не погибла, я бы не встретил тебя. А ты мне нравишься больше.

   - Ой, помолчи, пожалуйста, шкура меркантильная. Не каркай под руку. И не пищи.

   Я уже давно поняла - когда ему надо, он очень даже милашка, но чаще всего просто мелкий циник.

   Пока любопытный тиин сказал по спинке дивана, я хлопотала над Норвином. Приподняв голову, по каплям влила в рот воды и немного противовоспалительного сбора. Температура тела была чуть выше нормы, на висках выступила испарина, и я ждала, что сегодня к вечеру Норвин уже придёт в сознание.

   Может, попробовать обезболить магией? Обезболивание, как и в традиционной медицине, было местным или общим, этот способ я узнала из учебника по целительству. При местном воздействие шло непосредственно на место травмы, при общем - на мозг. Целитель прикладывал ладони к вискам пострадавшего, посылая туда импульсы.

   Я размяла пальцы и потянулась к голове Норвина, но помешал Пискун.

   - Эл, я ни на что не намекаю, но у твоего мужа развивается магическое выгорание.

   Ему не хватало только профессорских очков, так заумно он говорил.

   - Я уже рассказывал, что боевых магов оно затрагивает сильнее всего, у них самые энергозатратные заклинания. А нашему пациенту не помешает немного простого женского тепла.

   Я выпрямилась и окинула мужа придирчивым взглядом.

   - Предлагаешь мне обесчестить спящего?

   Фамильяр смущённо захихикал.

   - Хотя бы поцеловать. Только помни, в таком тонком деле главное чувства! Искренние и настоящие.

   У нас уже был один поцелуй. Точнее, не поцелуй, а невнятное недоразумение, я даже понять ничего не успела.

   - У тебя же есть к нему какие-то чувства?

   - Я им дорожу, это правда. Он моя…- я на мгновение задумалась, пытаясь подобрать слова, - …поддержка и опора в этом мире. Он не предаст, это я знаю железно. Для мужчины это самое главное качество.

   - Ещё он красивый, - продолжил за меня Пискун.

   - Ага. Но это, скорее, приятный бонус.

   - Ты скучная.

   - Знаю.

   Взгляд остановился на губах мужа - сухих и обескровленных из-за болезни. У моего первого мужа были тонкие и вечно поджатые губы, у второго - эдакие вареники, но тогда они казались мне безумно чувственными.

   У Норвина же был благородный и мужественный рот. Знаю, это фраза-клише из женского любовного романа, но она идеально подходила к ситуации.

   - Только целовать надо в губы! А то не подействует, - напомнил фамильяр, внимательно за мной следя.

   Я никогда прежде не пользовалась беспомощным положением мужчины, но ладно. От него не убудет, я ведь во благо.

   - Отвернись, - попросила я Пискуна, который занял самую удобную позицию, при этом ещё и вытаращился с любопытством. Под прицельным взглядом невинных глазок я, бывшая дважды замужем, покраснела как девочка.

   Тиин вздохнул и демонстративно отвернулся.

   - Не забудь, только в губы.

   - Отстань!

   Уффф… это гормоны молодого тела шалят, не иначе. Отчего тогда сердечко так зашлось? Отчего вдруг бросило в жар?

   Я упёрлась коленом в диван, одной рукой взялась за спинку, другой - за подлокотник. Медленно нависла над мужем и замерла на мгновение, грея его губы своим дыханием и искренне желая ему выздоровления.

   Ещё секунда…

   - Эл, а у людей бывает брачный сезон?

   Скрипя зубами и пытаясь не взреветь и не испепелить мелкую заразу взглядом, я процедила:

   - Умолкни, иначе метлу натравлю.

   Похоже, Пискуна угроза испугала, потому что воцарилось гробовое молчание.

   Восстановив дыхание, я припала к губам моего спящего красавца в целительном поцелуе. Каково же было удивление, когда я ощутила глубоко в груди зарождение горячего вихря - потоки магии понеслись по каналам, поднимаясь выше и выше: по лёгким, к горлу, губам. От меня - к нему.

   А в следующее мгновение я почувствовала, как на стратегически важное место чуть ниже поясницы легло что-то увесистое. По ощущениям похожее на загребущую ладонь. Ещё так по-хозяйски она легла, побуждая к дальнейшим действиям.

   Хм, да пациент скорее жив, чем мёртв!

   До слуха донёсся хриплый стон, похожий на стон боли. Я испуганно отстранилась.

   - Эллена… - прошептал Норвин, морщась и не открывая век.

   Рука его бессильно упала.

   И как это понимать? Лекарство действует? Я не навредила?

   Пискун радостно взвился к потолку. Он-то больше разбирается в таких вещах, значит, я всё сделала правильно. Пушистый хитрец издал новый победный возглас, и я смогла выдохнуть с облегчением.

   - Ты на верном пути, моя дорогая ученица! Ещё немного практики, и твой муж будет как новенький, - потом хитро сощурился: - Главное до смерти не залечить!

   Показалось, что я целую вечность сидела в кресле, подобрав под себя ноги и пялясь в пространство. Меня качало на тёплых волнах, в груди никак не утихал разожжённый магический костёр - он грел и освещал всё вокруг тихим золотым сиянием. Это чувство было таким прекрасным, что на мгновение на глаза навернулись слёзы, хотя я уже давно растеряла юношескую сентиментальность.

   И в то же время такие перемены пугали, магия всё прочнее врастала в мою жизнь и, лишись я её случайно, как буду справляться?

   Чуть позже всё-таки пришлось встряхнуться и привести себя в чувство. Я положила руку на лоб мужа. Цвет кожи стал нормальным: исчезла бледность, а губы порозовели. Только жилка на виске продолжала биться так же часто.

   Я прекрасно знала, что лекарство в больших дозах - яд, поэтому стала просто наблюдать. Да и Пискун советовал пока не торопиться, а то ещё несколько моих поцелуев могли отправить Норвина на тот свет. Его состояние и так стабилизировалось, а у меня было главное - надежда.

   Примерно через час в дверь постучал посыльный с запиской от нейта Клавиуса, помощника градоправителя. Я читала её с улыбкой на лице. Мужчина писал, что госпиталь почти достроен, осталось совсем чуть-чуть, а бригада бытовых магов, которых нанял нейт Эвелейс для постройки городского трубопровода, возьмётся за дело со дня на день. Прекрасно, что у нас будет вода, и не придётся мыть пациентов в тазиках!

   Ближе к обеду пришла Делла и едва не упала в обморок, когда я попросила её посидеть немного с Норвином, пока я буду в госпитале. Моя ученица была робкой и скромной девушкой, которая не считала правильным оставаться наедине с мужчиной, даже если он женат и даже если он без сознания. Да и страшно ей было приглядывать за сложным больным, чего уж греха таить. У меня тоже душа была не на месте, но я обещала, что вернусь быстро.

   Необходимо предупредить, что некоторое время не смогу полноценно практиковаться. Шестое чувство подсказывало - не стоит говорить о том, что это связано с болезнью мужа, сначала надо дождаться его пробуждения.

   Ещё мне нужно обязательно проверить Диди. После таких операций восстанавливаются долго и тяжело, а эта женщина мне доверилась, и я не могу её подвести. Надеюсь, что за ней приглядывали Йен и мои знакомые практиканты.

   Делла посопротивлялась ещё немного, но её сопротивление было сломлено Пискуном, который обещал остаться с ней.

***

В госпитале только ленивый не обратил внимание на мой измученный внешний вид, но практиканты списали это на то, что вчера я потратила слишком много сил. Диди лежала в общей палате человек на двадцать, где кровати разделяла всего пара шагов, а в воздухе витал запах крови. С гигиеной здесь были большие проблемы, родильницы лежали в одной кровати с малышами, и детские крики доносились то с одной, то с другой стороны.

   У стены за ширмой стояли вёдра, предназначенные для справления естественных нужд, а также тазы с водой и тряпки. В углу палаты на столе лежали стопки чистых пелёнок, под столом - таз с испачканными, отчего к запаху крови примешивался специфический аромат детской неожиданности.

   Несколько недовольных санитарок приносили детей самым тяжёлым больным на кормление, а потом уносили в так называемую “детскую”. Многие матери из страха за своих малюток не соглашались их отдавать, всё время держали у себя, даже если и за собой толком не могли ухаживать.

   Женщины с усталыми лицами подзывали меня к себе, просили о помощи. От некоторых вещей волосы на голове начинали шевелиться. Хуже всего то, что пока я могла немногое, не было возможностей. Оставалось только ждать.

   - Спасибо вам, госпожа целительница, - проговорила Диди, когда я наклонилась над её постелью. - Мне с самого начала думалось, что что-то не так. Оно и хорошо, что так сложилось, рожать больше нет сил, ещё одного спиногрыза я бы не потянула.

   Я представила, что у меня самой дома семеро по лавкам, и ужаснулась. Нет, на самом деле детей я хотела, но не в таком количестве. Женщины, родившие и воспитавшие хотя бы двоих, уже казались мне героинями!

   После обработки ран и проверки дренажей я помогла Диди дойти до заветного ведра, потому что её буквально шатало от слабости, а потом снова уложила в кровать. Проверка магическим зрением показала, что пока следов инфекции нет, да и температура тела была нормальной.

   - Вы просто героиня, Диди, - я улыбнулась. - Не представляю, как вы справляетесь со всеми своими детьми, на такое способна только сильная и мудрая женщина.

   Услышав похвалу, она расплылась в улыбке. Доброе слово и кошке приятно, не зря так говорят. А когда пациент не считает своего врача роботом, который просто делает свою работу, то выздоровление идёт быстрей. Я заметила эту таинственную связь в самом начале карьеры и старалась найти подход ко всем своим больным. Каждый врач ещё немножечко психолог.

   - Скажете тоже, нейра, - произнесла женщина смущённо.

   - Они ждут вас и скучают, - продолжала я, сжимая её руку. - Не теряй силы духа, ты обязательно поправишься и вернёшься к ним.

   Странно, когда я произносила эти слова, то чувствовала тепло похожее на то, что окутало меня при поцелуе с Норвином. Надо будет полистать книги или уточнить у Пискуна, вдруг он что-то знает?

   Чуть позже я поднялась в башню, где обитал глава гильдии. Я хотела предложить нейту Лейну несколько идей, как улучшить работу родильного отделения, что изменить и добавить. Уже прокручивала в голове доводы, которые буду приводить, но лекаря не оказалось в кабинете, а практиканты сказали, что не знают, где их руководитель.

   Его отсутствие наводило на нехорошие мысли, но я надеялась, что он просто посещает кого-то из больных на дому.

   - Йен, - обратилась я к парню. - Ты не замечал ничего странного в поведении нейта Лейна? Он порезал палец при вскрытии трупа, я опасаюсь, что у него может начаться сепсис.

   Йен выслушал меня с тревогой.

   - Я не видел его со вчерашнего дня, нейра. А что, это так опасно?

   Я коротко описала возможный исход, и у юного лекаря задёргался глаз.

   - Хорошо, нейра Эллен. Если я замечу, что нейт Лейн недомогает, сообщу вам.

   Пользуясь добротой юноши, я попросила его продолжать приглядывать за Диди. Сегодня я не встретила и своего любимчика Ойзенберга, но времени на госпиталь уже не оставалось, дома меня ждал больной муж, о котором я не переставала думать.

   Магоход довёз меня до дома легко и быстро. Старательно игнорируя тревогу, которая при приближении к двери только усиливалась, я вошла в дом.

   Здесь кто-то был.

   В ноздри сразу ударил запах чужака, и я подобралась. Это что-то пряное, с лёгким флёром горячих углей и древесной коры. Сердце сделало кульбит и застряло где-то в горле, в голове мгновенно пронеслись десятки самых страшных мыслей, замелькали пугающие картинки.

   Боже мой! Там же Норвин, Делла, Пискун!

   А если сюда явился тот, кто ранил Норвина?!

   Рука бесшумно нащупала в чемоданчике скальпель. Я сжала его в кулаке и завела руку за спину, поставила на пол чемодан и на цыпочках стала красться в гостиную. С каждым шагом запах усиливался. Наверное, это очень глупо, но мой испуганный мозг не родил больше ни одной здравой мысли. Заглянув в дверной проём, я увидела застывшую у стены Деллу. Она комкала передник белыми пальцами, лицо её стало таким же бледным, даже веснушки исчезли. Взгляд был прикован к месту, где располагался диван.

   Вдохнув поглубже, я сделала шаг.

   Рядом с бесчувственным Норвином спиной ко мне стоял незнакомец в форме, похожей на форму моего супруга. Легонько вздрогнув, он повернулся.

   - Ах, нейра Эллен? Добрый день. Я только вас и ждал, - проговорил незнакомец, и губы его растянулись в улыбке.

   Она вышла нервной и усталой. На вид этому человеку можно было дать от тридцати до тридцати пяти лет, у него было приятное лицо с правильными чертами и тёмные короткие волосы. Но большинство злодеев и так имеют располагающую внешность и легко втираются в доверие.

   Я сжала в руке скальпель, как будто он мог чем-то помочь.

   В голове стучала спасительная мысль, что защитный купол не пустил бы того, кто пришёл со злыми намерениями! А вдруг магия ослабла из-за болезни Норвина, и злоумышленник явился, чтобы добить моего мужа? В конце-концов, ранить его смог бы только очень сильный маг, что ему барьер?

   Чутьё твердило, что не стоит доверять кому попало. Но если бы он действительно замышлял дурное, то сразу расправился бы с Деллой. А та стоит живая, только испуганная.

   - Кто вы? - спросила я, придав голосу спокойствия.

   - Простите за вторжение, нейра. Меня зовут Эрн Фрай, - вежливо представился мужчина, кивнув и приложив ладонь к груди. Потом перевёл взор на бесчувственного Норвина. - Норвин не вернулся к обозначенному сроку, тогда я подумал, что случилась беда. Что-то дёрнуло меня заглянуть к вам домой прежде, чем кидаться на поиски. И вот… я вижу его здесь, раненого и едва живого.

   В голосе звучала тревога, которую невозможно подделать, и я позволила себе пока поверить Эрну.

   - Он выживет, я делаю для этого всё.

   - Я верю вам. Норвин нужен государству, он ценный боевой маг и мой хороший товарищ.

   Я подумала, что муж никогда не рассказывал о своих друзьях и знакомых, будто их не существовало в природе. Скупые истории из детства не в счёт.

   - Сейчас я проверю состояние мужа, и мы сможем поговорить. Делла, - я повернулась к девушке, всё так же застывшей в сторонке, - пока меня не было, ничего странного не происходило?

   - Н-нет, - она помотала рыжей головой.

   - Прошу прощения, я явился через портал и напугал вашу ученицу, - визитёр неловко развёл руками в ответ на мой подозрительный взгляд. - Не переживайте, пожалуйста. Я не замышлял ничего дурного.

   Наверное, сейчас я походила на суровую докторшу, которая выписывает больным трёхлитровые клизмы. Иначе с чего бы Эрну оправдываться и делать осторожный шаг назад?

   Оставив скальпель на столике в зоне досягаемости, я внимательно осмотрела Норвина магическим зрением и с удовлетворением отметила, что состояние не изменилось. Ох и напугалась я! Уже в который раз. Из-под одеяла, кося глазом в сторону незваного гостя, выбрался Пискун. А я гадала, куда спрятался вездесущий тиин?

   Отпустив Деллу восвояси, я пригласила гостя на кухню.

   - Вам следует попросить Норвина научить вас приёмам магической самообороны, - начал нейт Фрай, когда я разлила по кружкам чай. Жаль, конечно, что это не зелье правды, не могу наивно доверять человеку, которого совсем не знаю.

   А он всё говорил:

   - Самооборону преподают на первом курсе боевого факультета, где обучаются только мужчины, но я всё чаще замечаю, что и девушкам она не повредит. Думаете, я не понял ваших намерений и не увидел, для чего вы прятали за спиной скальпель?

   - Может, у меня лопатка зачесалась, - вырвался саркастичный ответ. Я села на стул напротив гостя и скрестила руки на груди. - Вы сказали, что попали сюда порталом. Как он вас пропустил? Разве так легко проникнуть в чужой дом?

   - Эл, ты задаёшь глупые вопросы, - прошипел Пискун. Он успел незаметно принять облик браслета и скользнуть мне на запястье.

   - Ну извини, я должна знать. А то ходят тут всякие. Проходной двор какой-то, а не дом!

   Мужчина опустил взгляд и потёр переносицу.

   - Понимаю, что напугал вас и ту милую девушку своим неожиданным вторжением. Прошу меня простить. Но я беспокоился за друга и сослуживца, я должен был узнать, что с ним, и доложить командованию. Иногда промедление подобно смерти, и было бы странно, если бы я чинно стоял у вас под калиткой и ждал, пока мне откроют. Я спешу и теперь, нейра Эллен, поэтому буду краток.

   Он взялся за ручку кружки и подвигал её по столу, о чём-то напряжённо думая.

   - На курсе я был лучшим в искусстве настройки порталов. К тому же мы с вашим мужем служим вместе и отвечаем друг за друга, между нами особая магическая связь. Но она стала слишком зыбкой, а потом и вовсе оборвалась. У меня мелькнуло две мысли - либо Норвин попался, и эту связь кто-то заблокировал, либо организм Норвина сам её стёр.

   - Ничего не понимаю. Что значит “организм стёр”? И что значит “попался”? - спросила я совсем тихо, потому что голос начал пропадать.

   Глаза мужчины на мгновение расширились, как будто он понял, что ляпнул что-то не то. Но очень быстро выражение его лица стало собранным и даже суровым.

   - Когда маг находится в очень тяжёлом состоянии, - продолжил он серьёзно, - тело начинает экономить каждую каплю силы, сбрасывая всё “лишнее” - магические печати, стационарные заклинания, маячки и прочее. Это происходит неосознанно. Так же, как если бы маг умер.

   - Значит, пропал и тот маячок, который Норвин повесил на меня? - произнесла я шёпотом, но Эрн услышал.

   - Что за маячок?

   - Если со мной случится беда, и я буду в опасности, он узнает и сможет перенестись ко мне.

   - Он повесил на вас маячок, который сработал бы, окажись вы в опасности? - переспросил нейт Фрай, и я кивнула. - Получается, маяк действует в обе стороны. То есть Норвин, сам попав в беду, в последний момент, пока силы ещё позволяли и связь действовала, перенёсся к вам, зная, что вы поможете. Он мог и не осознавать толком, что делает.

   Вероятно, всё так и было. Страшно подумать, Норвин погиб, если бы опоздал хотя бы на пять минут. Кто тот загадочный враг, что ранил его и чуть не убил?

   - Вы ничего не сказали про “попался”. Куда попался? В ловушку? - спросила я с нажимом, упрямо глядя в лицо собеседника.

   - Я могу сказать лишь то, что Норвин служит на благо Рэнвилля, - он упрямо мотнул головой, и я поняла, что из Эрна не вытяну больше ни слова. Но догадки у меня всё-таки были. Сразу стали ясны все недомолвки мужа и долгие отлучки, но это не успокоило, наоборот.

   Мы с Эрном не сделали ни глотка, чай остывал на столе, всеми забытый. Не до того было.

   - Мы с Норвином знакомы давно и отправились служить сюда вместе. Не сердитесь на него, если бы он мог, давно бы всё вам рассказал. Он хочет оградить вас от внешних проблем, в этом весь он - пытается заботиться обо всех, - Эрн улыбнулся своим мыслям. - Хотя некоторые могли бы назвать его глупцом.

   - Он не глупец.

   - Знаю. Норвин стал другим с тех пор, как женился на вас, нейра Эллен, - мягко произнёс Эрн, желая меня отвлечь и развеять повисшее грозовой тучей напряжение. Казалось, что я сейчас начну испускать громы и молнии, как та самая тучка, что перенесла меня сюда.

   Кашлянув в кулак, гость поднялся.

   - А сейчас я должен сообщить командованию, что Норвин жив.

   Эрн сделал странное движение рукой, а потом сощурился, глядя куда-то вверх.

   - Знаете, нейра, несмотря на то, что сейчас Норвин без сознания, купол над вашим домом не пропал. Каким-то странным образом ваш муж продолжает его удерживать. Пожалуй, всё равно надо будет прислать мастера плетений и укрепить защиту.

   Я не успела сказать и слова, как нейт Фрай открыл портал и растаял вместе с ним.

   Вот интересно, в следующий раз мне ожидать целой делегации магов?!

   И всю ли правду сказал мне незваный гость, стоит ли верить ему на все сто процентов? Норвин точно попался в ловушку таинственного врага? Я вспомнила рану - удар нанесли в грудь.

   Кого мой муж подпустил к себе настолько близко? С кем был неосторожен? С врагом или же… с другом?

   Дать ответ мне сможет лишь один человек.

ГЛАВА 8.

- Что ты слышал и видел, пока меня не было? - спросила я Пискуна. - Пациент хорошо лил в уши, но как будто путался в показаниях.

   Когда гость ушёл, исчезли отголоски его голоса и мягкость внешнего вида, с меня будто пелена спала.

   Тиин мог рассказать интересные детали, каких могла не заметить Делла. Я отправила её подальше отсюда потому, что цветом лица она не отличалась от мела, а и звуков из неё вырывалось только заикание. Того и гляди, упала бы в обморок. Она была вообще стеснительной и робкой девочкой, испугалась даже безобидного Йена. А открывшегося портала и выпавшего из него мужика и подавно.

   Раздался хлопок - синий комочек меха вскочил мне на плечо.

   - Ничего предосудительного он вроде не делал, на нас с Деллой вообще не обратил внимания. Подошёл к Норвину и будто даже не удивился. Просто смотрел на него.

   - И никак не пытался ему навредить?

   Пискун помолчал пару секунд.

   - Нет. Кажется, нет.

   Я устало коснулась лба и медленно выдохнула.

   - Он сказал, что защитный купол над домом всё ещё стоит. Он бы не пропустил человека со злыми намерениями. Только я всё равно не доверяю нейту Фраю. Быстрее бы очнулся Норвин! Может, мне снова поцеловать спящего красавца? - спросила я сама себя.

   - Смотрю ты вошла во вкус, - хихикнул Пискун. - Ну давай, попробуй. Я даже отвернусь.

   - Сделай милость. Не люблю, когда за мной подглядывают. Особенно в таком деликатном деле.

   Норвин лежал всё так же неподвижно, только глазные яблоки под закрытыми веками беспокойно бегали. Не к месту вспомнилось, как мой второй муж собирался писать завещание уже при температуре тридцать семь и два. У меня его страдания не вызывали ничего, кроме раздражения. Норвин уж точно не стал бы так себя вести.

   Удивительные метаморфозы со мной происходят. А ведь поначалу я мечтала от него избавиться!

   Тихонько опустившись на край дивана, я наклонилась и поцеловала тёплые губы, снова чувствуя в груди зарождающуюся магию. Я много думала над словами Пискуна о том, что здесь нужны искренние чувства. И даже не предполагала, что в другом мире найду человека, который станет мне близок и дорог.

   Глупость? Попытка наступить на те же грабли? Ну не выходит у меня быть циничной и прагматичной женщиной, не выходит. А тут ещё тело молодое, играй гормон и всё такое.

   С удивлением я поняла, что Норвин начал отвечать на мои попытки поцеловать его. А потом открыл глаза. Я отпрянула.

   - Эл… Лена? - голос плохо его слушался, взгляд был расфокусирован. - Ты что здесь делаешь?

   - Лучше спроси, что ты здесь делаешь! - проворчала я, но радости от его пробуждения скрыть не могла.

   Обрадовался и Пискун: синей молнией взлетел к потолку и, оглушительно пища, сделал сальто, а потом шлёпнулся на спинку дивана.

   Норвин завозился, попытался приподняться на локтях и тут же скривился от боли. Потом нашёл пальцами мою руку и сжал.

   - Лучше не шевелись, лежи спокойно.

   - Ничего не помню… проклятье… Что со мной? Я ранен?

   - Ты чуть не умер.

   Я пересказывала последние события, наблюдая, как меняется лицо Норвина. Брови сошлись на переносице, когда он глубоко задумался, а потом резко взлетели вверх.

   - Ты смогла приручить один из артефактов? Значит, я в тебе не ошибся.

   Ему было тяжело говорить, перевязанная грудная клетка вздымалась часто и поверхностно. Он закрыл глаза, слушая продолжение рассказа и время от времени кивая. На виске выступила капля пота и скользнула на подушку.

   - Мысли путаются, Эл… А в лёгких как будто осколки стекла. Смутно помню, что я угодил в ловушку… попал под заклинание… не понимаю, как так случилось…

   - Твой друг, Эрн Фрай, сказал, что почувствовал обрыв связи…

   - Эрни был здесь? - удивился Норвин.

   Я кивнула, а муж снова опустил веки, словно у него не было сил держать глаза открытыми. Судя по тревожной складке на лбу, он о чём-то напряжённо думал.

   - Я не доверяю ему, Норвин. Есть в нём что-то мутное, несмотря на милую улыбку и располагающую внешность.

   - Это одна из магических способностей Эрни - внушать симпатию, - он приоткрыл один глаз.

   Так вот в чём дело!

   - Такое ощущение, что перед нами валяются части мозаики, сложив которые, мы увидим полную картину, - я коснулась пальцами груди и прислушалась к интуиции. - А если всё это связано между собой? Смерть Эллен, Левилль, таинственный мужчина в библиотеке, твоё ранение.

   - Мне надо связаться с командованием, - Норвин поднёс руку к лицу и постучал указательным пальцем по серебряному перстню с чёрным камнем в форме пирамидки.

   Самоцвет окутало серебристое свечение, и спустя пару мгновений послышался приглушенный голос:

   - Норвин, наконец-то! Мы ждали от тебя вестей…

   Я смотрела на это всё, приоткрыв рот. Ничего себе, до чего техника дошла! Муженёк кинул на меня многозначительный взгляд, намекая, что погреть уши не удастся, лучше бы мне выйти из комнаты.

   - Потом поговорим, - сказала я одними губами и оставила его одного. Пискуну тоже не удалось пошпионить, тиин вылетел следом за мной.

   - Ты же понимаешь, есть клятвы, военная тайна в конце-концов, - разглагольствовал фамильяр, нарезая круги по кухне. - Если твой муж не мелет языком, как базарная бабка, на то есть причины.

   Это я понимала. Но мне всё равно нужно было узнать больше, чтобы во всём разобраться. Неведение хуже неприглядной правды.

   Через некоторое время, убедившись, что в гостиной стало тихо, я вернулась к Норвину.

   - Это что ещё за средство связи? - указала на перстень.

   - Новая магическая разработка, - муж пошевелил пальцами. - Пока ей пользуются только боевые маги, но я могу раздобыть такой же артефакт и для тебя.

   - Ты можешь хотя бы что-то мне сказать?

   - Эрни не вернулся в штаб, - ответил он коротко. - И оборвал все связи.

   - Почему? Куда он делся? Зачем вообще сюда приходил?

   Норвин горько усмехнулся.

   - Не знаю. Я был глупцом… доверял ему, как самому себе.

   - Если друг оказался вдруг, - вспомнились слова популярной песни. На душе стало тревожно, по рукам пробежали мурашки, подняв крошечные волоски.

   - Я потом тебе всё расскажу… Эллена…

   Я видела, что с каждым словом муж теряет силы. Паузы между словами становились всё дольше, глаза закрывались.

   - Защитный купол всё ещё держится. Он ведь не пропустил бы человека, который замышлял дурное?

   - Купол весь в дырах… Не хочу думать о том, что Эрни хотел меня убить.

   - Тогда почему оставил в живых нас всех? - я ничего не понимала. Было жутко, но я старалась не подавать вида.

   - Возможно… он просто не смог…

   Я опустилась на край дивана и потрогала взмокший лоб.

   - Может, ещё один… лечебный поцелуй? - загребущая рука накрыла коленку. Уж на что, но на это у него силы остались!

   - Больной, не вмешивайтесь в лечебный процесс. А лекарство в высоких дозах - яд, - сказала я поучительно. - Сейчас мне надо сделать перевязку, осмотреть тебя магическим зрением и дать противовоспалительный отвар.

   - Скоро к нам домой явится… пара моих товарищей… из штаба. Пока я не в форме, они подлатают купол и установят дополнительную… защиту.

   Норвин несколько раз проваливался в забытье, пока я проводила лечебные манипуляции. Его тело было истощено усталостью предыдущих дней, стрессом и частым использованием магии. Но кровотечение, которое мне удалось остановить при помощи артефакта, не открылось, да и следов инфекции не было.

   Пока можно выдохнуть.

   Не прошло и получаса, как в дверь забарабанили. Три степенных мага в фиолетовых мундирах с золотым позументом стояли на пороге, ожидая, пока их пустят (спасибо, хоть эти порталом не вломились).

   Я пригласила их в дом, и вперёд вышел самый старший - высокий сухопарый маг с седыми усами до плеч. На кончиках были закреплены металлические чеканные бусины - наверняка магические.

   - Приветствую вас, нейра Эллен, - он вежливо кивнул, и бусины зазвенели. - Меня зовут нейт Зоули. Прошу прощения за беспокойство, но мы должны убедиться лично, что жизни нейта Блайна ничто не угрожает, и по возможности поговорить с ним.

   В словах мага чувствовалось уважение к моему мужу и даже какое-то благоговение, хоть он и был лет на двадцать старше. Для него возраст точно значения не имел, куда больше весили заслуги.

   - Вы ведь целитель, нейра Эллен? - обратился ко мне другой маг. Его интересовали детали ранения и состояние Норвина.

   Не скрывая ничего, я рассказала, в каком виде он явился ко мне, какой была рана, и как он чувствует себя сейчас. После этого проводила магов в гостиную, где мой деловой муж уже вовсю нарушал постельный режим - не мог смириться с тем, что его увидят лежачим. Бледный, с взъерошенными волосами и отросшей щетиной, прикрытый сверху рубашкой, он выглядел даже трогательно.

   На секунду мы встретились взглядами. Он едва уловимо улыбнулся и кивнул, мол, всё в порядке. Выходя за дверь, я пригрозила ему пальцем.

   Мы с Пискуном коротали время в кабинете. Взяв в руки книгу, я так и не смогла её открыть, мысли были заняты совершенно другим.

   - Я их честно предупредила, что пациент сейчас не готов к утомительным беседам, и они пообещали, что долго мучить его не станут.

   - Ты за него так переживаешь, - ехидно пропищал фамильяр. - Ну просто заботливая мамочка.

   - Прекрати, зануда!

   Мы шутливо переругивались, пока я не услышала скрип половиц - разговор закончился. Один из прибывших, мастер защитных плетений, занялся восстановлением защитного купола. Я наблюдала за тем, как он обходил дом и чертил в воздухе вспыхивающие алым знаки - они поднимались ввысь и таяли под потолком.

   Нейт Зоули оказался артефактором. С помощью каких-то магических приспособлений он проверил дом на предмет маяков, печатей для прослушки, которые мог незаметно установить Эрн. Так же он пытался уловить отголоски его следов и определить, куда именно он отправился. Но недаром нейт Фрай был хорошим портальщиком, сумел филигранно замести следы, никому не оставив шанса последовать за ним.

   Манипуляции магов не заняли много времени. Перед уходом нейт Зоули задержался. Погладив висячие усики, произнёс:

   - Моё огромнейшее почтение, нейра Эллен, - он улыбнулся, и в этот миг напомнил мне одного милого дедушку-профессора из медицинского. Пользуясь его добротой, студенты прогуливали лекции, а он делал вид, что не замечает. - Нейт Блайн сказал, что вы вытянули его с того света. Давненько я не встречал сильных целителей, в Левилле им особо делать нечего. Нам важна безопасность такого важного человека, как ваш муж. И, конечно же, безопасность хозяйки дома, поэтому мы сделали всё, что могли.

   - Большое спасибо за заботу и доброту, нейт Зоули, - я улыбнулась в ответ.

   Он запустил руку в карман и извлёк серебряную брошку с чёрным камнем - таким же, какой был в перстне Норвина.

   - Позвольте презентовать, нейра. Артефакт изготовлен по последним столичным разработкам, помогает быстро связаться с нужным человеком. Просто постучите по самоцвету ногтем и назовите моё имя. Или имя вашего мужа. Теперь дайте мне вашу ручку…

   Я не успела опомниться, как маг проколол мне палец иглой и собрал камнем каплю крови.

   - Ну вот, теперь брошь настроена. Буду признателен, если вы будете каждый день сообщать о состоянии нейта Блайна, - потом понизил голос: - Он сам ведь даже с дырой в груди не признается, что ему плохо.

   Я погладила матовый чёрный камень. Да уж, в этом весь Норвин.

   Отблагодарив нейта Зоули за подарок, я проводила магов и приколола своё сокровище к платью. В последнее время я всё острее ощущала нехватку мобильного телефона, когда надо было срочно с кем-то связаться. А это неплохая альтернатива. Интересно, можно ли заказать ещё несколько таких штук?

   Этот день утомил меня морально и физически, захотелось упасть и забыться. Но вместо этого я до наступления ночи успела приготовить в новой магической печке куриный бульон и заставила Норвина съесть несколько ложек. Он как раз проснулся после дозы болеутоляющего и снотворного.

   - Когда поправлюсь, покажу тебе удивительные места. В приграничье вообще очень красиво. Вряд ли в мире, откуда ты пришла, было так же, - Норвин поморщился. - Темнейший… ненавижу чувствовать себя… таким. Тело не слушается, потоки магии никак не стабилизируюся. Самое ужасное наказание...

   - Эй, ты что, встать пытаешься?

   Я опустила руки ему на плечи и попыталась уложить обратно на диван, но строптивый пациент, держась за спинку дивана, поднялся и, шатаясь, двинулся прочь из гостиной.

   - Ты куда, Норвин? Тебе лежать надо, не дай Бог рана откроется!

   Муж обернулся, бросив на меня измученный взгляд.

   - В ванную мне надо, - сказал тихо, но твёрдо.

   - Тебе помочь искупаться?

   В доме было сумрачно, но мне показалось, что Норвин покраснел, а потом резко побледнел.

   - Эллена, не надо принимать меня за беспомощного. Я сам способен и идти, и обслуживать себя… - он закашлялся, прижав ладонь к груди.

   - Нетушки, так не пойдёт, - пробурчала я и, подойдя вплотную, обвила рукой его талию. - Ты настолько не привык принимать чью-то помощь? Или именно помощь от женщины тебя унижает? Заболеть или быть раненым - это не слабость, это жизнь. Все мы живые люди, все можем попасть в беду. А я никогда не посчитаю тебя слабым или беспомощным, - мне было важно сказать ему эти слова. Я заглянула Норвину в лицо, чтобы понять, о чём он сейчас думает.

   На мгновение в глазах вспыхнуло удивление, его поразила моя прямота.

   - И всё-таки ты удивительная женщина, Эллена… - рука его скользнула по плечу. - Удивительная.

   - Дай я хоть провожу тебя.

   “Ну прямо засмущал” - хотелось сказать мне. Ага, где я и где смущение. И всё же в душе вспыхнули, казалось бы, давно позабытые ощущения.

   Потом я ждала за дверью, подспудно боясь услышать звуки падения или звон бьющихся склянок, но всё обошлось. Так же в обнимку мы дошли до спальни, Норвин больше не противился моему желанию помочь, а я решила, что ему на кровати будет всяко лучше, чем на диване.

   - Теперь я могу с чистой совестью… назвать тебя человеком, который… подставил мне своё плечо, - он попробовал усмехнуться, но тут же скривился от боли.

   - Ага, со мной хоть в разведку.

   Норвин глянул на меня как-то странно. Потом растянулся на кровати, щадя сторону, где была рана, и закрыл глаза. Магическим зрением я видела, как завихряются магические потоки у него в груди.

   Я потушила магсветильник, снова приготовила смесь лекарств и, дождавшись, пока дыхание мужа выровняется, осторожно прилегла рядом. Буду сторожить и охранять, мало ли, как пройдёт ночь? Он изо всех сил пытается скорее подняться на ноги, но я знаю, что часто вслед за улучшением следует молниеносное ухудшение.

   Только на минутку глаза закрою…

   Когда я распахнула веки, в комнате уже было светло. За всю ночь я ни разу не проснулась, как в яму упала без сновидений. Да уж, с таким присмотром пациент мог раз десять отойти в мир иной!

   Оказалось, я всё это время держалась за запястье Норвина, как раз там, где бился пульс. Муж выглядел вполне себе живым, только бледным и осунувшимся.

   Пошевелившись, он открыл глаза и повернул голову, в серых глазах мелькнуло удивление.

   - Не ожидал, - проговорил хриплым спросонья голосом.

   - Чего?

   - Увидеть тебя рядом. Думал, что ты уйдёшь.

   Я развернулась к нему всем телом. Между нами ночью пристроился Пискун, шерстяной комок сопел в две дырочки, поджав розовые лапки, и выглядел невероятно мило. Это утро оказалось на удивление тёплым и спокойным, по-домашнему уютным, и мне страшно не хотелось покидать этот уголок спокойствия. Хотелось растянуть ленивые минуты подольше.

   - Как ты?

   Норвин помолчал, прислушиваясь к ощущениям.

   - Уже лучше, - и переплёл свои пальцы с моими. - Ты спасла мне жизнь. Я никогда этого не забуду.

   Я хотела гордо заверить, что всего лишь выполняла свой долг и всё-такое, но промолчала. Не захотела портить лишними словами эту волшебную утреннюю атмосферу. И нет, я не механически исполняла долг целителя, я всей душой желала спасти этого человека и неизвестно, получилось бы, если бы желание не было таким ярким.

   - Дар целительства и правда особый… - произнёс он и закашлялся, держась рукой за грудь. - …ты отдаёшь другому часть себя. Спасибо, Эл… Благодаря тебе мне ещё долго не грозит выгорание.

   Он погладил большим пальцем венки на запястье, как раз в том месте, куда впитался браслет.

   - Артефакты, слившиеся с хозяином, остаются с ним на всю жизнь. Этот браслет был с моей матерью, он вновь стал материальным только после её смерти. Она была хорошей целительницей, но ты превзойдёшь даже её.

   - Рада, что ты в меня веришь, - я улыбнулась.

   - И не только я. Думаю, скоро нам придётся вновь встретиться с градоправителем и кое-что обсудить.

   Нейт Эвелейс обещал пригласить меня к себе, как только госпиталь будет достроен, чтобы обсудить организационные моменты. И с Норвином нужно поговорить начистоту. Есть ведь что-то, то он может мне рассказать.

   - Я должна осмотреть рану.

   Он кивнул, поднимаясь выше на подушке. В этот момент проснулся Пискун и бодро поскакал на кухню, где вчера оставалась плитка шоколада. А я, активировав магическое зрение и поджав под себя ноги, уселась сбоку и опустила ладони Норвину на грудь. Сердце стучало ровно и сильно, выбрасывая в сосуды кровь. Место ранения выглядело тёмным на фоне всего остального, но опасности я почти не чувствовала. Дай Бог, кризис миновал.

   - Кто-то приближается к дому, - заметил Норвин, когда я закончила осмотр.

   - Очень вовремя, хм… - я подскочила на кровати и бросилась к окну.

   За калиткой светлела знакомая шевелюра. Йен мялся снаружи, решая, то ли войти, то ли дальше стоять. Я поспешила на улицу, предупредив мужа о приходе практиканта. Если юноша решил прийти ко мне, значит, случилось что-то из ряда вон.

   - Что такое, Йен? Что-то с Диди? - спросила я, даже забыв поздороваться.

   Он тряхнул светловолосой головой.

   - Нет-нет, я… простите, что побеспокоил, нейра, но вы сами говорили предупредить вас…

   Хотелось его поторопить, но я терпеливо слушала.

   - Вчера нейт Лейн весь день не выходил из своего кабинета и никого к себе не пускал. А сегодня прошёл слух, - он понизил голос, будто опасаясь, что его здесь кто-то подслушает, - что нейт Ойзенберг предложил ампутировать ему руку.

   На несколько секунд я потеряла дар речи. Ёлки-палки, всё-таки не обошлось. Вот Лейн, самоуверенный упрямый баран!

   - Ладно, - я медленно выдохнула, пытаясь собрать мысли в кучу.

   - Вы сможете помочь, нейра Эллен?

   - Зависит от того, захочет ли он принять мою помощь. Надо торопиться. Подожди меня, Йен, мы поедем туда на магоходе.

   Мой чемоданчик всегда был укомплектован всем необходимым, поэтому сборы не заняли много времени. Оставлять Норвина одного не хотелось, но он успокоил меня тем, что теперь у нас есть артефакты связи, и вообще ему уже намного лучше. Да-да, так я и поверила. Что ж, всё равно у меня не было иного выхода, Лейна я тоже не могу бросить на произвол судьбы.

ГЛАВА 9.

Остановившись у нужной двери, я забарабанила по ней, да погромче. Надеюсь, мой дорогой товарищ Лейн на месте и не успел пока лечь под нож Ойзенбергу? Да нет, глупости. Такие, как он, с энтузиазмом кромсают чужие конечности, а когда дело доходит до своих, сразу ищут отговорки и тянут время.

   Не дождавшись ответа, я толкнула дверь. Заперто. Никак забаррикадироваться решил?

   Удивительно, что его коллеги ещё не взломали её и насильно не залечили своего начальника. Наверное, Лейна тут так любят, что ждут не дождутся, когда он отдаст Богу душу и освободит тёплое местечко главы. Зуб даю, что больше всего преждевременной кончине главного лекаря обрадуется нейт Ойзенберг. Уже, небось, мысленно примеряет кресло и репетирует скорбную речь. Может, Лейн чувствует, что, если доверит себя оперировать этому коновалу, то покинет госпиталь только ногами вперёд.

   Предчувствуя неладное, я заколотила в дверь ещё громче. Спустя целую вечность послышались шаркающие шаги:

   - Кто это? Оставьте меня в покое, я не соглашусь на ампутацию…

   - Нейт Лейн, это нейра Эллен Блайн, - перебила я его. - Откройте, пожалуйста.

   Прошло несколько секунд, и в замке заворочался ключ. В приоткрытую дверь высунулся нос лекаря, недовольный голос произнёс:

   - Что вам нужно? Я вас не звал.

   Уже по голосу было ясно, что кто-то не в форме. Он говорил медленно, с трудом выталкивая из себя слова.

   Я просунула носок туфли в дверную щель.

   - Можно войти?

   - Какая назойливая… - пробубнил он. - Вас мне ещё не хватало.

   Если бы у лекаря было чуть больше сил, он бы вытолкал меня прочь, но, пользуясь его беспомощным положением, я нагло проникла в обитель нейта Лейна. В нос ударил затхлый запах, а также аромат немытого тела и пыльных книг.

   Главный лекарь стоял передо мной, похожий на призрака - шатался, как тростник на ветру, кожа серая, глаза запавшие, острый нос торчал, как птичий клюв, а глаза горели нездоровым блеском.

   Он повернулся ко мне спиной и побрёл к дивану. Рухнул на него и, закрыв глаза, откинул голову на спинку. Его мучила одышка, грудь вздымалась рывками.

   - Лучше уйдите.

   - Простите, но когда-то я клялась причинять добро и нести справедливость, поэтому совесть не позволит оставить вас в таком состоянии.

   Я опустила чемоданчик на стол и скорым шагом направилась к больному.

   - Нейт Лейн, послушайте меня внимательно, - начала я строго, но он даже бровью не повёл. Только подтянул к себе перевязанную руку. - Если ничего не сделать, то вы можете умереть.

   Я чувствовала исходящий от него жар, Лейна лихорадило. Ёлки-палки, да он совсем плох! Заражение развивалось стремительно и съедало его изнутри.

   - И что? - спросил он равнодушно, а я лишилась дара речи на несколько секунд.

   - Что значит “и что?”. Неужели вы не хотите побороться за свою жизнь? - спросила я.

   Лекарь приоткрыл один глаз.

   - Вам не всё ли равно, нейра магичка? Что вы хотите? Попрактиковаться на мне, как на одном из тех бедолаг?

   У него точно рассудок мутится. При такой высокой температуре путается сознание, а усталость и боль отбивает желание жить. Хочется, чтобы всё поскорее закончилось.

   Решительно вторгшись в личное пространство строптивца, я коснулась ладонью пылающего лба, потом запястья. Руки его были ледяными, пульс - слабым и частым. Типичные симптомы при заражении крови. При нём органы начинают отказывать один за другим, что при отсутствии помощи приводит к стопроцентной смерти. Удивительно, что Лейн до сих пор в сознании.

   Я мысленно попросила Пискуна помочь с концентрацией магии. За последние два дня я сильно измотала себя и вряд ли справлюсь сама.

   - Да, хозяйка! - с энтузиазмом пискнул пушистый друг и принялся за работу. - Покажи старому пню, что умеют настоящие целители!

   Магическое зрение показало, что по сосудам струится тёмная субстанция. Она жадными чернильными кляксами оседает в органах, и больше всего её скопилось в левой руке - во входных воротах инфекции.

   Я успела немного разобраться в местной магии. Особенность моего дара - изгонять заразу, получилось же у меня справиться с ботулизмом. И дар этот, благодаря тренировкам и практике, развивался с каждым днём. Почему не попытаться?

   - Уйдите… не хочу никого видеть…

   - Вы затянули с лечением по самое немогу, нейт Лейн. А ещё глава гильдии. Сапожник без сапог, да? У вас ведь заражение крови. Сначала я предлагала свою помощь, как лекарь, но теперь придётся подключать магию, потому что, вы сами это понимаете, иных способов не осталось, - я развела руками.

   Даже в условиях современной реанимации вытягивать таких больных сложно и риск смерти высок. А здесь нет ни капельниц, ни антибиотиков, ни сердечных препаратов, чтобы восстановить кровообращение.

   Как бы я не старалась храбриться, мне было страшно. Я прекрасно понимала, что рискую, что я далеко не самый сильный и опытный маг, во многом иду на ощупь, как слепая, полагаясь лишь на интуицию.

   У меня может не получиться, Лейн умрёт, и меня обвинят в том, что я нарочно убила уважаемого человека. Уж Ойзенберг с компашкой постараются. В прошлый раз им не удалось погубить мою репутацию, в этот они так быстро не сдадутся: выставят Лейна мучеником, а меня злобной ведьмой.

   Но неуверенность показывать нельзя.

   - Не хочу… - он мотнул лохматой головой. - …я клялся, что никогда не попрошу помощи у магов…

   Да что ж это такое! Никогда не встречала столь упрямого человека. Времени в обрез, больше тянуть нельзя, а он лелеет свои принципы. Я уважала волю других людей, но сейчас немного не та ситуация.

   И всё-таки хочется договориться с ним полюбовно,