Днк, или Внебрачная дочь монстра. Татьяна Михаль

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ЧАСТЬ 2
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Меня зовут Наталья, и в последнее время мне кажется, что судьба навсегда отвернулась от меня.

   Старшая сестра погибла, от неё мне осталась только память и её годовалая дочурка, моя любимая племянница.

   Вскоре, я узнала, что малышка больна, ей нужна срочная операция. Ждать милости от государства и верить, что наша очередь подойдёт очень быстро? Как бы, не так. Придётся отцу малышки всё-таки принять участие в её жизни и помочь нам.

   Только он категорично заявляет, что это не его ребёнок, потому что он не может иметь детей…

   Сестра не могла мне солгать, и только тест ДНК может пролить свет на правду.

   Если бы я только знала, чем закончится моё обращение за помощью к этому монстру…

***

Дисклеймер

   «ДНК, или внебрачная дочь монстра» — произведение вымышленное.

   Все имена, названия, характеры героев и описанные в романе события—

   плод фантазии автора. Все возможные сходства с реальными людьми,либо

   с подлинными фактами—случайны.

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1

Наталья

   — Наталья Александровна, мне очень жаль, но Диане требуется пересадка почки. Увы, но другого варианта выздоровления для неё нет.

   Слова доктора прозвучали как приговор. От страха у меня сжалось сердце.

   —Я могу отдать ей свою почку!– воскликнула я.

   — Это невозможно, почка взрослого слишком большая, - произнёс доктор. – Мне очень жаль.

   Жаль? Нет, нет и нет!

   — Аркадий Степанович, но ведь у нас должны быть и другие варианты! – мой голос дрожал. Снова этот липкий страх разливался по венам и отравлял мою кровь, переворачивал всё внутри и рождал в сознании ужасы возможного будущего.

   Мотнула головой, прогоняя дурные мысли.

   «Всё будет хорошо. Мы с Дианой обязательно справимся. По-другому и быть не может».

   — Любой гражданин нашей страны имеет право рассчитывать на бесплатное предоставление донорского органа и оплату всех медицинских издержек, Наталья Александровна. Очереди на органы нет, но существует лист ожидания. После внесения вашей племянницы в этот список вы обязаны будете быть готовыми в любое время примчаться в больницу.

   Но почему его голос звучит так, словно всё очень и очень плохо?

   — Хорошо, я согласна! Когда, примерно нам ожидать звонка? – сжала руки кулаки, на удачу.

   Доктор тяжело вздохнул и произнёс:

   — Ждать подходящего органа можно как пару дней, так и несколько лет. Перед вашим приходом, я проверил реестр органов. К сожалению, для вашей девочки пока нет подходящей почки. Мне очень жаль, Наталья Александровна. В этом плане, бесплатная медицина несовершенна. Но вы можете обратиться в платную клинику.

   У меня закружилась голова, стало трудно дышать, казалось, будто в помещении резко исчез весь кислород.

   «Платная клиника?» - услышала его последние слова.

   Аркадий Степанович протянул мне визитку.

   — Позвоните сюда, это хорошая клиника и в 90% случаях они помогают своим пациентам. Все анализы Дианы, анамнез, УЗИ, МРТ, КТ сосудов, реновазография, в общем, всё содержится в этой карте.

   Он протянул мне толстую папку, в которой содержалась вся история болезни моей Дианы.

   — Сколько… – голос мой осип от переживания и отчаяния. – Сколько примерно будет стоить донорская почка и сама операция в этой клинике?

   — Это вам лучше обсудить в самой клинике с будущим лечащим врачом… – доктор осёкся, видя моё отчаяние и произнёс: – Стоимость будет варьироваться в пределах от 50 и до 100 тысяч долларов.

   Его слова прозвучали как приговор. Моё сердце сжалось в сплошной комок.

   «Господи… Так ведь нельзя! Диана – совсем ещё малышка, ей всего годики она мать недавно потеряла! За что ты нас так ненавидишь? За какие грехи шлёшь маленькому человечку такие страдания?!»

   Но разве меня кто-то там наверху услышал?

   Разве, кроме меня есть кому-то ещё дело до малютки Дианы?

   «Как мне ей помочь?! Где найти столько денег?!»

   Мне оставалось только диким зверем выть. Ведь это был настоящий шок. Беда навела дуло в самое сердце, и лишь ожидала удобного момента, чтобы спустить курок.

   Запульсировала кровь в висках.

   Отчаяние – это самое страшное, что может испытывать человек, сознавая, что не в силах помочь своей кровинке...

   — Наталья Александровна, выпейте воды и дышите глубже, - доктор протянул пластиковый стакан с водой. – Не расстраивайтесь так, можно отправить запросы в различные фонды по сбору средств, мы вам в этом обязательно поможем.

   — Да… - согласно кивнула. – Конечно, отправляйте. Я согласна на любую помощь. Нельзя позволить Диане отправиться вслед за матерью.

   Когда я на ватных ногах уходила из кабинета Аркадия Степановича, услышала едва различимые слова, которые он произнёс:

   —Терпения и сил тебе, девочка.

***

Прошло всего четыре месяца, как я потеряла сестру. Проклятый рак быстро забрал у неё жизнь.

   Не успела я оправиться от трагедии, как новая беда постучалась в мою дверь – Диана больна.

   Диана – моё настоящее солнышко. Малышка, которую родила моя старшая сестра от какого-то богача. Только перед самой смертью она назвала его имя и взяла с меня слово никогда к нему не обращаться и не говорить ему о Диане.

   Но…

   Мне придётся это слово нарушить.

   Моя Диана – частичка моей сестры, у которой, вся жизнь ещё впереди, ей только жить и жить, учиться, влюбляться, мечтать, совершать глупости, но нет!

   Кому-то там наверху захотелось и её забрать у меня!

   Но нет, я не отдам!

   Не позволю смерти забрать у меня ещё и Диану. Она не может умереть! Не может — и всё.

   И к чёрту данное мной слово!

   Раз у отца Дианы есть возможности помочь, то пусть поможет своему ребёнку.

   Я была полна решимости, встретиться с отцом Дианы и просить, молить или требовать у него помощи.

***

Вернулась в палату к малышке и поблагодарила медсестру, что сидела с ней практически не отходя.

   Диана играла со своими игрушками и радостно улыбнулась, когда увидела меня.

   Эта малышка умеет творить прекрасную погоду в доме.

   Я обожала свою племянницу, свою нежную малышку, которая так любит слушать на ночь сказку, любит ласку, любит играть в прятки…

   Завтра нас выпишут.

   И завтра же я наведаюсь к её отцу.

   Я села на кровать и устроила Диану у себя на руках.

   — Ну что, давай пообедаем?

   Диана хлопнула в ладоши и что-то промяукала на своём «детском» языке. Судя по её довольному личику, она была согласна со мной, что пора бы и пообедать.

***

«Севастьянов Макар Демидович – владелец крупной золотодобывающей компании. Владеет миллиардным состоянием и инвестирует свои честно заработанные деньги в различные отрасли экономики».

   Несколько раз прочла эти строчки в одной из многочисленных статей в интернете. И меня одолел лишь один вопрос, как, такая девушка, как моя сестра могла спутаться с таким, как Севастьянов?

   Где они встретились?

   Хотя… Кажется знаю, где.

   Однажды, на закрытой вечеринке, Света, моя сестрёнка, подрабатывала переводчиком с китайского языка на русский.

   Она как-то говорила, что встретила крутого мачо… А потом, сказала, что всё оказалось иллюзией и самообманом.

   А когда она была беременна Дианой, просила не мучить её расспросами об отце ребёнка и никогда не поднимать эту тему. Отчество Диана получила наше – Александровна, как и фамилию – Гуртовая.

   Единственное, что сказала один-единственный раз Света, так это то, что она ходила к отцу Дианы и рассказала ему о том, что беременна и будет рожать. Ответ для неё оказался неожиданным, он, по словам Светы, сказал, чтобы она больше никогда не смела, к нему заявляться с такими абсурдными заявлениями, иначе превратит её жизнь в кромешный ад.

   — Он мне не поверил… — сказала Света. — И знаешь, быть может, оно и к лучшему. Такие люди, как отец моей Дианы, не женятся на таких как я. Они только отбирают детей…

   «Что ж, Макар Демидович, придётся нам с вами познакомиться и поговорить о прошлых грехах и их последствиях».

   Я вернулась к дальнейшему изучению биографии Севастьянова.

   Он был настоящей иконой для СМИ – его личную жизнь любили описывать во всех подробностях, не обременяя статейки моралью.

   А ещё, он был женат.

   Супругой Севастьянова была модель – девушка красивая, но с сомнительным прошлым, как писали в статьях.

   Детей пока у пары не было.

   Странно. В свои сорок с небольшим, он мог бы уже, и обзавестись парочкой наследников.

   А быть может, у него полно карапузов на стороне, таких как моя Диана, например.

   Мда…

   Но то, что обычно пишут журналисты – ещё не факт, что это всё правда. По обыкновению, они любят приписывать несуществующие факты. Да и в любом случае, всё вышеописанное о нём не ставило передо мной преград.

   Мне нужно с ним встретиться, любым способом.

***

День был в самом разгаре, когда меня с Дианой выписали из больницы.

   А ещё, нас вписали в лист ожидания (а вдруг?).

   Потом мы съездили на приём в платную клинику и мои самые худшие ожидания подтвердились – нужны были деньги, много денег, чтобы спасти мою малышку.

   Подходящая почка для моей Дианы была найдена,— это была отличная, просто прекрасная новость! Но стоила она как космос.

   — Не думаю, что в вашей ситуации нужно долго раздумывать, Наталья Александровна. У Дианы нет времени полагаться на случай, что вдруг неожиданным образом появится нужная почка. Бесплатная медицина, к моему сожалению, несовершенна.

   — Я найду деньги в самое ближайшее время. Только прошу вас, умоляю, пусть наша почка никуда не уйдёт, — я сложила ладошки в молитвенном жесте.

   — Это не магазин, Наталья Александровна. В любой момент, органы могут понадобиться кому-то другому.

   Сердце ухнуло вниз.

   — Но… — доктор взглянул на Диану, которая с любопытством изучала детскую книжку с объёмными иллюстрациями и сказал: — У вас ровно неделя. Через неделю Диане нужно делать либо операцию, либо гемодиализ.

ГЛАВА 2

Наталья

   Стоял август месяц, его вторая половина, а на улице воздух был обжигающе горячий.

   Когда мы вышли из клиники наружу и искали своё такси, то покрылись липким слоем пота и выглядели, как варёные раки.

   «Прекрасно, это как раз перед тем, как мне нужно предстать пред очами отца Дианы».

   Вы, наверное, спросите, как я собираюсь с ним встретиться, ведь в его офис просто так не попасть, а уж лично на приём и вовсе нужно записываться на миллион лет вперёд?

   Сейчас узнаете.

   Я поехала к нему и решила попытаться лично встретиться, сказав… правду. Больше мне в голову ничего не приходило.

   Когда таксист высадил нас напротив огромного офиса, который полностью принадлежал Севастьянову, у меня живот тут же заныл, а сердце заколотилось так, что готово было вырваться на свободу. А ноги… Ноги будто бы приросли к горячему асфальту и не желали идти туда, где находилась последняя моя надежда и возможность спасти Диану.

   Гордость?

   Нет, о чём вы, какая к чёрту гордость?

   Страх.

   Я боялась отказа, я боялась того, что Севастьянов мне не поверит. Ведь, этот человек, меня никогда не видел и Диану не видел. Благо я взяла с собой фотографию Светы.

***

Мысленно помолилась и вместе с коляской вошла в роскошный холл. Прохлада тут же окутала меня, даря облегчение после жаркого и душного городского воздуха.

   Металлоискатель, охрана, видеонаблюдение – мне не пройти незамеченной, это очевидно.

   Ко мне приблизился сотрудник компании, молодой мужчина в стильных очках и папкой в одной руке и с удивлением, рассмотрев мою персону, поинтересовался:

   — Уважаемая, вы заблудились? Это не парк развлечений. Это…

   — Мне нужно встретиться с Севастьяновым Макаром Демидовичем, - уверенно произнесла свою просьбу и добавила: - Пригласите его или сами проводите меня к нему. Вопрос крайне важный.

   Его лицо стало непроницаемым. Он повернулся в сторону выжидающей охраны и кивнул им. Я ожидала, что меня сейчас самым натуральным образом вышвырнут из здания.

   Охрана приблизилась ко мне, разглядывая коляску, Диану, нашу объёмную сумку…

   —Зачем вы хотите встретиться с Макаром Демидовичем? — спросил охранник.

   — Думаю, вряд ли ему понравится, если кто-то кроме него узнает о цели моего визита.

   Диане вдруг надоело сидеть в коляске, и она начала пытаться выбраться из неё, похныкивая.

   Конечно, малышка сейчас была очень активной и очень любопытной, а тут было столько интересных блестящих штучек! И как же их не потрогать своими маленькими ручками, не попробовать на вкус и не узнать, что будет, если их уронить.

    Да, вестибюль был уставлен бесчисленными экспонатами и картинами, подсвеченными светодиодными лампами.

   Пришлось взять малышку на руки.

   — Если вам так необходимо встретиться с Макаром Демидовичем, то позвоните ему, — улыбнулся мужчина в очках.

   — К сожалению, мне неизвестен его номер телефона, — призналась я.

   — Не уверен, что мы можем вам помочь, — сказал охранник. — Вам лучше уйти.

   Диана вертелась и крутилась у меня на руках, пытаясь вырваться и оказаться на полу, чтобы тут же побежать или поползти и изучать этот интересный мир.

   — Поверьте, если я уйду, ваше начальство, когда узнает об этом, сильно расстроится.

   — Назовите причину, по которой вам так необходим Севастьянов, — произнёс мужчина в очках.

   Я вздёрнула подбородок и кивком головы указала на Диану.

   — О-о-о… — изобразил искреннее изумление мужчина и переглянулся с охраной. — Пропустите её.

   — Но, Сергей Вячеславович!

   К нам подошли другие охранники. Сотрудники компании с любопытством оглядывались на нашу компанию, но не подходили, а убегали по своим важным делам.

   — Под мою ответственность, — сказал строгим тоном этот Сергей Вячеславович.

   — Спасибо, — пробормотала я, не веря, что всё-таки встречусь с Севастьяновым.

   Охрана переписала данные с моего паспорта, проверила вдоль и поперёк коляску, мои сумки, чуть ли не в подгузник к Диане не залезли! Но пропустили.

   Коляску пришлось оставить у охранников.

   Закинула сумку со всем необходимым для ребёнка на плечо, удобнее устроила у себя на руках хныкающую Диану, которая тут же прекратила егозить, как только оказалась в красивом музыкальном лифте.

   В полнейшем молчании мы поднялись на сороковой этаж.

   — Макар Демидович сейчас на переговорах, - сказал мой спаситель.— Ждите его в приёмной.

   — Хорошо, — сказала ему, еле поспевая за размашистым шагом мужчины.

   Мы вошли в роскошную приёмную, где за рабочим столом сидела ухоженная, статная и очень красивая женщина лет пятидесяти.

   — Анна Викторовна. Девушка должна попасть на приём к Севастьянову. Без записи.

   Женщина чуть приспустила свои очки в явно дорогой оправе и произнесла:

   — Он на встрече.

   — Я подожду, — нервно улыбнулась ей.

   — Это очень долгая встреча, — сказала она.

   — Прекрасно. Значит, я буду ждать, пока он не освободится.

   Мужчина хмыкнул и протянул папку Анне Викторовне.

   — Здесь всё, что он просил.

   — Обязательно передам.

   Сергей Викторович мне подмигнул и, уходя из неприветливой приёмной, сказал:

   — Удачи.

***

Макар

   —Макар Демидович, встреча прошла великолепно! Все просто в восторге о вашей речи! – пел дифирамбы мой помощник, Алексей. – Финансовый отдел сделал ставки, что они заключат с нами сделку уже в этом квартале, а не в следующем. Я поставил штуку баксов.

   — Хм, устроили тотализатор в моей компании? – усмехнулся я и вскользь взглянул на своего помощника. – Зря поставил. Нам не выгодно заключать контракт в этом квартале. В следующем цена возрастёт.

   Кажется, Алексей потерял дар речи, он даже сбился с шага и, глотая панические всхлипы, сбивчиво затараторил:

   — Но… Но как же? Почему цена должна возрасти?

   — Потому что после сегодняшней встречи у многих появился интерес. С завтрашнего дня все отделы будут завалены предложениями и договорами о сотрудничестве. Но Мы не заключим ни одного нового контракта. Только в следующем квартале.

   Остановился и поглядел на своего нерадивого и недалёкого помощника.

   — Алексей Леонидович, впредь, больше не ввязывайтесь в авантюры, которые предлагает финансовый отдел. Я не приемлю различных развлечений на рабочем месте. За то, что признались мне об устроенном тотализаторе, так и быть, я не стану вас штрафовать или увольнять, но выговор получите. Но список с именами и фамилиями положите сегодня к вечеру мне на стол.

   «Нужно дать задание отделу кадров найти мне новых кандидатов в личные помощники. Этот никуда не годится – вроде знаний много, но пользоваться ими не умеет. Его простота и наивность только навредить мне могут, хотя за информацию о тотализаторе стоит его поблагодарить».

   — Макар Демидович… Я… Я не стукач… — произнёс Алексей с выражением священного ужаса на лице. – Я не знал, что это… что это…

   — Нарушает устав и должностную инструкцию компании, которую подписывает каждый сотрудник? – пришёл я ему на выручку.

   —Пп… простите… — проблеял парень… — Просто…

   Он говорил что-то ещё, оправдывался, а я вдруг услышал детский голос.

   Ребёнок?

   В моём офисе?

   На моём этаже?

   Это кто же такой наглый и смелый?

   — Так что вы скажете, Макар Демидович? – спросил Алексей.

   Я нахмурился и бросил на него злой взгляд.

   — Чтобы список с именами был на моём столе, — повторил жёстко. — Или можешь прямо сейчас писать заявление.

   Алексей икнул от неожиданности, побледнел, побагровел и согласно кивнул.

   Но я уже не обращал на него никакого внимания, а направлялся туда, откуда доносился мелодичный женский голос, который ворковал, сюсюкал и смеялся, а в ответ раздавался заливистый детский смех.

   «Что за неуважение?! Кто посмел притащить сюда ребёнка?!» — разозлился я.

***

Наталья

   — Успокойте своего ребёнка. Она слишком громко смеётся. Здесь вам не детский сад, — заявила важная секретарша.

   Хмыкнула про себя: — «Тоже мне, царица нашлась, ребёнок ей мешает своим смехом. Неужели у неё своих нет ни детей, ни внуков? Вон, зыркает на нас с Дианой, словно мы самое настоящее воплощение зла».

   — Она всего лишь смеётся, — сказала я, кружа, пытающуюся, выбраться из моих рук малышку.

   На очередном круге, Диана заливисто смеётся и радостно дрыгает ножками и ручками.

   — Я вас предупредила, — сдвинув очки на самый кончик носа, заявила женщина. – Макар Демидович не приемлет громких звуков на своём этаже.

   Не успела ей ответить, как я услышала приближающиеся шаги и обернулась на раздражённый звук голоса.

   — Что здесь происходит? Откуда в моём офисе дети?

   Севастьянов Макар Демидович, собственной, важной и злой персоной, предстал передо мной. Я предполагала, что вживую, этот мужчина производит впечатление, но даже на секундочку не могла представить, какое.

   Он был одет в чёрный и явно дорогой костюм, который сидел на нём идеально, подчёркивая спортивное телосложение.

   Севастьянов – самый поразительный мужчина из всех тех, кого я когда-либо в своей жизни видела и встречала.

   Высокий. Ростом около двух метров. Статный. Его тело явно состояло из твёрдых мускулов.

   Его тёмные, практически чёрные глаза, казалось, глядели в самую душу – пронзительный, колючий, умный и обескураживающий взгляд.

   Густые иссиня-чёрные волосы с редкими росчерками седины на висках были подстрижены и уложены идеально.

   Двигался он уверенной походкой, разворот плеч, осанка, высоко поднятая голова, взгляд – всё так и кричало… нет, вопило о том, что он Главный во всём и всегда.

   Это был мужчина, к ногам которого все, без исключения, женщины, готовы были упасть и делать всё, что только он пожелает. Севастьянов был образчиком истинного мужчины, который вобрал в себя самые лучшие качества, отобранные эволюцией за миллионы лет.

   От его взгляда, голоса и просто внешнего вида, я забыла, как дышать и в принципе, растерялась. Ощутила себя настоящей букашкой, которая случайно очутилась в его роскошном офисе.

   «Господи… И этого мужчину я сейчас собираюсь обрадовать, что он отец?»

   Сглотнула и промямлила:

   — Здрасте…

   Небрежно и даже как-то презрительно глядя на меня и на Диану, он заговорил глубоким голосом, от которого по моему телу побежали мурашки.

   — Вы кто такая? Кто вас пропустил, да ещё с ребёнком?

   — А-а-э-э-эм… — протянула я, забыв все слова, но тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и какой-то первобытный страх и уверено произнесла: — Добрый день, Макар Демидович, меня зовут Наталья. Прошу, простите, что пришла без приглашения, но мне очень нужно с вами поговорить. С глазу на глаз. Это вопрос жизни и смерти.

   Севастьянов удивлённо приподнял одну бровь, прошёлся по моей фигуре взглядом, в котором читалось: «Эта облезлая мышь ещё и говорить умеет?»

   Он перевёл взгляд на свою секретаршу и та обвиняющим тоном заявила:

   — Её привёл Сергей Вячеславович. И я говорила, чтобы она успокоила своего ребёнка.

   «Какая противная тётка».

ГЛАВА 3

Наталья

   — В моём офисе не решаются вопросы жизни и смерти, — заявил он надменно и едва ухмыльнулся, видимо, всё-таки считал себя кем-то вроде Бога. — По всем вопросам благотворительности и помощи детям и малоимущим, прошу, обратитесь в мой фонд…

   — Нет! – воскликнула я, обрывая поток его бесстрастных слов. — В моём вопросе можете помочь только вы, Макар Демидович. Лично. Прошу вас, уделите мне немного времени… Пожалуйста…

   Диана, словно поддерживая мою просьбу, радостно взвизгнула и потянулась ручками в сторону своего папаши. У него на галстуке сверкал в свете ламп такой красивый зажим, что Диане всенепременно нужно было взять его в свои ручки, чтобы потрогать, а затем, обязательно опробовать на вкус.

   Севастьянов поджал губы, испытывая явное недовольство. Он был из того типа мужчин, которые непреклонны в своих суждениях и выводах — мне либо удастся воззвать к его половине, в которой быть может, живёт добро, либо он выставит меня отсюда со скандалом.

   Мужчина ещё раз оценивающе посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на извивающуюся в моих руках Диану и, как-то горестно выдохнув, произнёс:

   — Личные вопросы я решаю по пятницам и после четырёх часов. И вы мне абсолютно незнакомы… Наталья, чтобы решать с вами личное. Так что, увы, прошу меня извинить.

   — Но вам придётся меня выслушать! — воскликнула я и перегородила ему дорогу. Затем глубоко вздохнула, и смело произнесла: — Макар Демидович, мой вопрос действительно очень важный и касается он и вас тоже. Если вы сейчас не уделите мне своего драгоценного времени, то поверьте, случится страшное… И тогда… Тогда я вас никогда не прощу!

   Он изумлённо на меня уставился, словно не верил, что кто-то может не просто говорить с ним в таком тоне, но и заявлять о не прощении.

   Секретарша, явно напуганная тем, как напрягся и подобрался Севастьянов, что сгорбилась и голову втянула в плечи, лишь бы оказаться незаметной.

   — Сколько нахальства в ваших словах, — произнёс он и неожиданно, улыбнулся. Правда, улыбка вышла больше зловещей и не обещала ничего хорошего.

   —Я могу быть очень настойчивой, Макар Демидович, — сказала уверенным тоном, а на деле, я вся дрожала от страха.

   Да, этот человек меня реально пугал.

   Он усмехнулся и вдруг сказал:

   — Пойдёмте, у вас будет ровно пять минут, чтобы изложить суть своего вопроса, который касается, как вы сказали, жизни и смерти, и почему-то, меня.

   Нервно сглотнула и облегчённо кивнула.

   «Ну вот, первый этап пройден — я попала к нему на приём. Осталась самая-самая малость, можно сказать, так ерунда — рассказать Севастьянову, что он отец Дианы и попросить у него денежной поддержки для операции моей малышки».

***

Его кабинет оказался таким же стильным и роскошным, как и весь его офис.

   Диане уже откровенно надоело сидеть у меня на руках, и она захныкала, пытаясь, наконец, получить свободу.

   — Простите, — улыбнулась ему извиняюще. — Диана очень подвижный ребёнок и не любит долго сидеть на руках.

   — Тогда отпустите её, — небрежным тоном сказал мужчина.

   — Ну-у-у… — оглядела его интерьер.

   Диана уже плакала, кулачками упиралась мне в грудь и сучила ножками.

   Вздохнула и отпустила её на пол, достала из сумки её любимые игрушки и она тут же прекратила плакать.

   Малышка просто устала, после этой встречи нам обязательно нужно покушать и лечь спать.

   Севастьянов указал мне на кресло. Я села на самый краешек, и всё время следила за своей девочкой. Пока всё было в порядке – Диана никуда не уползала, а играла со своими игрушками.

   — У меня не так много свободного времени… Наталья, — кажется, Севастьянов терял терпение.

   — Да, конечно. Простите,— пролепетала я и, облизнув губы, набравшись храбрости, начала говорить: — Причина, которая вынудила меня к вам прийти, непростая — Диана, ей всего год, но она уже серьёзно больна. Моей малышке нужна срочная трансплантация почки. Подходящая почка есть, но только в платной клинике и стоит орган и сама операция сумасшедших денег, которых у меня нет и взять совершенно негде и я…

   — Вы что, заявились ко мне, чтобы попросить у меня денег для своего ребёнка? Вы издеваетесь? Я же вам сказал, что у меня есть фонд, который помогает, таким, как вы!— его слова так и сочились ядом и презрением.

   Он резко поднялся с кресла и кивнул мне на дверь.

   — Уходите, Наталья. И немедленно, либо вас и вашего больного ребёнка выведет охрана.

   «Ну и козёл!!!»

   Я тоже вскочила с кресла, прижимая к груди объёмную сумку с вещами для Дианы.

   — Вы не дослушали меня! Это ещё не всё! Диана, она моя племянница! Моя сестра сказала, что вы и она…

   — Я же сказал вам — убирайтесь… — процедил он.

   И тут меня словно прорвало. Гнев и страх, поселившиеся у меня в груди, выплеснулись, наконец, наружу, и обрушились на этого бессердечного монстра!

   — Диана — ваша дочь! — воскликнула я. — И вы, как отец, должны ей помочь! Моя сестра была с вами и забеременела! Она приходила к вам, но вы её прогнали! Я бы никогда, слышите, никогда бы к вам не пришла, если бы не беда, что случилась с нами!

   Севастьянов, неожиданно, захохотал. Отсмеявшись, посмотрел на меня, как на безумную. Его улыбка сошла на нет и её место заняла холодная и жестокая маска беспринципного мерзавца.

   — Последнее предупреждение — пошла вон, иначе я подам на тебя в суд. Истеричка.

   «Что? Это я истеричка?!»

   — Вы мне не верите, но генетический тест скажет вам всю правду! Я…

   Он вдруг нажал кнопку на своём рабочем телефоне и приказным тоном сказал:

   — Охрана, быстро ко мне!

   Я не могу уйти просто так! Мне негде взять денег! Севастьянов – единственный шанс для Дианы!

   — Если вы меня сейчас прогоните, то я тут же пойду на телевидение! — заявила я. — Вам придётся принудительно сдать тест ДНК. А потом ещё подам на алименты!

   — Послушайте, Наталья, - процедил он. — Возвращайтесь к своей сестре и скажите ей, что она просчиталась. У вас, идиоток, ничего не выйдет. Эта девочка, — он пальцем указал на Диану, — не моя и никак не может быть моей.

   — Светы больше нет, она умерла от рака, — сказала я сдавленным голосом. — Она просила меня никогда к вам не приходить, но Диана… Если бы не её болезнь, то я никогда бы к вам не пришла. Света не лгала мне. Вы – отец Дианы.

   — Повторяю, твоя сестра ошиблась, - категорично заявил он и с какой-то ненавистью в голосе, добавил: — Я не могу иметь детей.

***

— А теперь, уходите, — сказал он и открыл дверь.

   «Что? Не может иметь детей? Но… Этого не может быть! А как же Диана? Сестра не стала бы мне лгать… Никогда. В этом я уверена на миллионы процентов».

   — Уходите… — повторил он каким-то страшным, злым, отчаянным и ненавидящим тоном

   Диана вдруг встала на ножки, прижала к себе своего любимого зайца сливочного цвета и посеменила в сторону Севастьянова.

   Взгляд мужчины ожесточился при виде того, как малышка с серьёзным выражением на детском личике, приблизилась к нему и, посмотрев снизу вверх, протянула большому и грозному дядьке свою самую любимую игрушку.

   — Ня! — воскликнула она и добавила что-то на своём детском.

   Диана словно почувствовала дикую боль этого мужчины и решила отдать ему свою любимую игрушку, чтобы он больше не ругался и не страдал. Такая маленькая девочка, но уже с огромным сердцем, не любила, когда взрослые ругаются, кричат и создают негативную атмосферу вокруг.

   — Ня! – повторила Диана, продолжая протягивать ему зайца, и даже, нетерпеливо притопнула ножкой.

   — Мне не нужен твой заяц, — сказал Севастьянов и отошёл от двери или, сбежал от моей Дианы.

   А я вдруг по-другому взглянула на этого хмурого мужчину. Подошла к своей малышке и взяла её на руки, а ногой закрыла дверь, чтобы любопытная секретарша, которая уже от усердия и любопытства чуть не растянула себе шею, не услышала того, что её не касается.

   — Макар Демидович, то, что вы сказали – ещё не доказывает того факта, что вы не отец Дианы. Вот она, перед вами. Прошу вас, давайте сделаем тест ДНК, и вы сами убедитесь в правдивости моих слов, — нервно пожала плечами и шёпотом добавила: — А быть может, вы здоровы…

   Вдруг, в кабинет Севастьянова влетела грозная охрана. Три амбала выглядели устрашающе. Неужели, он и правда, выкинет меня с ребёнком при помощи этих троих монстров?

   — Макар Демидович, —произнёс один из них. — Нужна наша помощь?

   Он сложил руки на груди и многозначительно на меня взглянул.

   — У вас последний шанс уйти отсюда на своих двоих, — произнёс он зловещим тоном.

   «Он меня совершенно не слушал и не услышал».

   Я подхватила свою сумку, теснее прижала к себе уставшую малышку и почувствовала, как по щекам потекли обжигающие слёзы.

   Прошла мимо отошедших с моего пути амбалов, и у дверей, немного замявшись, обернулась, и сказала:

   — Вы сказали, что не можете… — запнулась на этом слове и увидела, как у Севастьянова сжались руки в кулаки. — А я верю, что кто-то там наверху не просто так подарил Диану. Беременность моей сестре стоила жизни — так сказали доктора. Сказали, что именно беременность спровоцировала рак. Моя красивая сестра, которой было всего двадцать семь, умирая, выглядела на все пятьдесят…

   — Вы мне надоели! – прорычал Севастьянов и, подлетев ко мне, схватил за руку и потащил прочь из своего кабинета.

   Охрана не лезла к нам, секретарша от изумления ещё сильнее выпучила свои рыбьи глаза.

   — Вам придётся дослушать! — воскликнула я, не имея возможности упираться. Он тянул меня по коридорам, к лифту.

   Диана заплакала, я сама уже чуть не рыдала, а эта бесчувственная сволочь плевать хотела.

   — Вы думаете, что я охотница? Вы, наверное, думаете, что моя сестра специально сказала про вас, думаете, что она солгала? — он не смотрел на меня, а втолкнул в лифт и нажал кнопку первого этажа.

   Склонился над нами, уперев свои могучие руки по бокам от моего лица, и зловеще заговорил:

   — Мне плевать, что у вас за жизнь. Мне не плевать только на то, что меня пытаются развести и использовать в собственных целях. Знаете, я даже не удивлюсь, что вы этого ребёнка взяли напрокат. Были уже такие актрисы и тоже рыдали, да ещё хлеще вашего. Я не верю ни единому вашему слову, Наталья. Сейчас вы выйдете из этого здания и начинайте молиться, чтобы никогда не попасться мне на глаза, иначе я вас уничтожу. Поняла меня?

   Я нервно сглотнула, продолжая укачивать на руках плачущую Диану. Я задрожала от его слов и тона, которым он бросил эти страшные слова мне в лицо.

   Мне вдруг стало холодно.

   — Сестра попросила, чтобы я воспитала её дочь как свою собственную, — произнесла я помертвевшим голосом. — Моя сестра к вам не пришла после рождения Дианы не потому, что, как вы говорите, это не ваш ребёнок. Она знала правду, она знала, что это вы. Света просто не хотела вас волновать. И она меня просила никогда к вам не приходить, как бы трудно мне не пришлось. Вы – чудовище, Макар Демидович. И не будь Диана больна, я бы сейчас развернулась и больше никогда бы вас не побеспокоила, но… не могу. Ради этой крошки, я пойду на всё, что угодно. На всё.

   Я упрямо вздёрнула подбородок и уставилась в его чёрные глаза, которые зловещей тьмой буравили меня, и, глядели, казалось, в самую душу.

   — Я пойду на телевидение, обращусь во все газеты, журналы… — подалась чуть вперёд, чуть не коснувшись губами его гладковыбритого подбородка, и прошептала: — Весь мир узнает, насколько вы чудовищны, Макар Демидович. Вашей репутации наступит конец и…

   Он вдруг сжал меня за горло и впечатал в металлическую стену лифта.

   Диана завертелась в моих задрожавших руках и заревела во всю силу своих лёгких. Она запустила своего зайца в Севастьянова и тот, моргнув, резко отпустил меня, прекратив душить.

   Я сделала вдох и с ужасом посмотрела на этого мужчину. Красивый, статный, богатый… МОНСТР!

   — Вы… и правда, чудовище… — просипела я, боясь даже шелохнуться.

   Лифт дёрнулся и остановился. Двери с шелестом разъехались в стороны, выпуская своих пассажиров.

   Севастьянов не выходил, он тяжело дышал и смотрел на меня немигающим и очень страшным взглядом.

   А я даже пошевелиться не могла. Ноги, словно приросли к полу. В груди бешено колотилось сердце. Диана дико орала и тянулась ручками вниз, туда, где лежал её заяц.

   — Хорошо, — сказал он вдруг. Наклонился и поднял игрушку, протянул зайца моей Диане. Малышка икнула, забрала игрушку. Дрожащими руками кое-как достала бутылочку с водой из сумки и дала её своей малышке.

   — Что, хорошо? — испуганно переспросила у него, так как он молчал, а лишь следил за мной, за Дианой и за нашими действиями.

   —У меня есть друг в больнице, – сказал он. – Он быстро проведёт тест. Я позвоню ему прямо сейчас и… назначу встречу.

   Не поверила своим ушам.

   Он снова нажал кнопку лифта, и мы поехали наверх.

   — Когда вы сами убедитесь, что этот ребёнок не от меня, то вы будете вынуждены…

   — Что? — напряглась от его слов.

   Его взгляд заскользил по моему телу, он криво ухмыльнулся и произнёс:

   — Впрочем, нет. Вы совершенно не в моём вкусе.

   От его гадких слов вспыхнула как спичка и почувствовала, что густо покраснела.

   — Когда вы узнаете, что Диана – ваша дочь, то прошу вас сделать только одно — оплатите ей операцию. Потом мы навсегда исчезнем из вашей жизни.

   — Если это так, то исчезнуть придётся только вам, — произнёс он с коварной улыбкой.

   Я похолодела.

   Заранее уверенная в результатах тестирования, я громко сглотнула и подумала: «Неужели, Севастьянов станет добиваться полной опеки над Дианой?»

   Живот скрутило от нехорошего предчувствия.

   «Он не посмеет…»

   Я считаю себя матерью Дианы, хоть родила её не я.

ГЛАВА 4

Не смотря на свой внутренний раздрай, страх и антипатию к этому человеку, которую он вызвал буквально за считанные минуты, я всё же нашла в себе силы, благодарно ему улыбнуться и сказать:

   — Благодарю вас, что согласились на тест, Макар Демидович. И ещё раз хочу попросить у вас прощения, что так неожиданно я и Диана ворвались в вашу жизнь и повторюсь, что если бы не ситуация, то я… никогда бы не пришла к вам.

   Под шокированным взглядом секретарши, которая буквально уронила свою вставную челюсть на пол, мы вернулись в кабинет Севастьянова.

   Охраны уже не наблюдалось.

   И вот снова, мы оказались в его кабинете.

   Диана уже откровенно изнемогала, ей хотелось кушать и спать.

   — Солнышко моё, сейчас…

   Пока Севастьянов звонил своему другу и договаривался «о встрече», я достала молочную смесь, и удобно расположив малышку у себя на коленках, начала её кормить.

   Севастьянов завершил разговор, и заворожено глядя на то, как малышка кушает, странным тоном произнёс:

   — Я помню Светлану. Высокая, длинноногая блондинка.

   — Да, — кивнула его словам. — А это Диана – её дочь.

   «Значит, между ними и правда была близость».

   — Ты не похожа на свою сестру, — заметил он.

   — Я пошла в маму, а Света – в отца, — пояснила ему. — Хоть я и не помню родителей. Они погибли.

   — Сочувствую, — сухо произнёс мужчина и сказал:— Завтра утром, в шесть ноль-ноль, за тобой и ребёнком я пришлю своего водителя. Он отвезёт вас в клинику. Андрей, мой друг, обещал провести тест очень быстро — через восемь часов уже будет готов результат. А пока, оставь свой адрес и телефон.

   Я продиктовала ему свои контакты, Севастьянов быстро всё записал в блокнот и кивнул.

   — Отлично. Надеюсь, завтра ты убедишься в том, что я не отец этой… девочки и оставишь свои угрозы при себе.

   Я долго смотрела ему в глаза, немигающим взглядом и глухо произнесла:

   — Хорошо, но дайте своё слово, что если всё окажется наоборот и вы – отец Дианы, то… То вы не станете её у меня отбирать.

   Он сощурил глаза и весь как-то угрожающе подобрался. Атмосфера в кабинете наполнилась ледяным холодом. Я видела и чётко осознавала, что этот мужчина воспринимает меня и Диану как самую гадкую неприятность или даже угрозу своей сладкой и счастливой жизни. На его холёном лице появилась гримаса презрения.

   — Поговорим об этом после теста, — произнёс он небрежно.

   Я не заслуживала таких язвительных интонаций, но в данной ситуации могла только молчать и соглашаться с ним, потому как, здесь я в роли просителя.

   Диана оттолкнула от себя смесь и широко зевнула. Её глазки стали закрываться.

   Убрала бутылочку назад в сумку и вдруг, ощутила такую вселенскую усталость и тяжесть, что мне мгновенно захотелось расплакаться.

   Прижала тельце своей крошки к себе и, вздохнув, зажмурилась, прогоняя слезливое настроение.

   — Раз мы договорились, Наталья, то вы можете идти.

   Он перескакивал с «вы» на «ты». Не мог определиться, насколько мне можно доверять?

   — Я вас не держу, — повторил он и невежливо указал мне раскрытой ладонью на дверь.

   Вскинула на него сердитый взгляд и спросила:

   — Неужели вы и правда, такой бессердечный? Неужели вы посмеете отобрать у меня Диану? Я хочу здесь, и сейчас разрешить этот вопрос. Прошу вас, я не стану противиться вашим встречам и вашему участию в жизни малышки, даже рада буду… Но…

   — Знаете, Наталья, — прервал он меня. — Больше всего на свете меня раздражают люди, которые настойчиво что-то требуют от меня. Я вам уже всё сказал, что будем вести переговоры после теста, в чём я сильно сомневаюсь. Вы должны сейчас радоваться, что я пошёл вам на уступки и согласился на этот тест ДНК. Вы первая, кому я дал своё согласие, но не думайте, что я напугался ваших смешных угроз. Почему-то женщины считают, что могут залететь от меня, только от одного моего чиха. Я хочу утереть вам нос, а потом — мои адвокаты сотрут вашу жалкую жизнь в порошок. Это будет показательное зрелище и урок всем тем, кто думает, что меня можно обмануть или принудить к чему-либо. Так что, моя дорогая, ваши перспективы оставляют желать лучшего.

   У меня закружилась голова. Как можно говорить такие страшные вещи? КАК? Я ведь не сделала ничего плохого…

   — Вы… — сглотнула и договорила: — чудовище.

   На его губах заиграла самодовольная улыбка.

   — Знаю. И благодарю за комплимент.

   Тут же улыбка исчезла и он отчеканил:

   — А теперь, уходите. Я итак на вас потратил безумно много времени.

   Я неожиданно вспомнила о том, как Света мне рассказала о распутстве Севастьянова, и не смогла сдержать циничную улыбку.

   — Я буду счастлива, наблюдать за вашим лицом, Макар Демидович, когда вы узнаете результаты теста ДНК. — И быть может, все те женщины, что приходили к вам…

   — Ещё одно слово, Наталья и я передумаю, — остановил он меня.

   Я захлопнула рот и мысленно сказала ему «спасибо». Я только что могла лишить Диану жизни — собственными руками, точнее, длинным языком.

   — Простите, — сказала ему, но в моей интонации было больше яда, чем настоящего раскаяния. — В шесть ноль-ноль я буду ждать вашего водителя.

   Он посмотрел на меня глазами цвета самой тёмной ночи и улыбнулся. Тысяча мурашек проскакало по моему телу, вызывая дрожь. Простая, но невероятно обаятельная и чарующая улыбка этого мужчины творила невозможное. Теперь я готова была поверить в то, что моя сестра повелась на его чары, как быть может, и многие другие женщины.

   Прикусила себе язык, чтобы избавиться от этого наваждения.

   «Его обаяние – всего лишь маска, это инструмент для манипулирования людьми»— сказала сама себе.

   — Вот и правильно, Наталья, будьте хорошей и послушной девочкой, не спорьте со мной и делайте так, как я говорю.

   Быть хорошей и послушной девочкой?

   Он издевался надо мной и провоцировал.

   Я сдержала рвущиеся с языка возмущения и натянуто улыбнулась.

   Потом перевела взгляд на Диану, которая сладко заснула у меня на руках и сказала:

   — Спасибо, что уделили мне своё драгоценное время. До завтра, Макар Демидович. И провожать меня не нужно.

   Не успела я подняться с удобного и мягкого кресла, как Диана вдруг проснулась и тихонько захныкала, а дальше произошло то, что обычно происходит с детками. Мы просто-напросто обкакались.

   Характерный запах быстро распространился по модному кабинету Севастьянова и я не смогла сдержать улыбки и извиняюще сказала:

   — Видимо, нам ещё ненадолго задержаться у вас придётся. Где можно поменять памперс?

   Мужчина плотно сжал губы и торопливо направил меня к своей личной уборной.

   — Только прошу вас не оставлять здесь грязные подгузники, — недовольно произнёс он и закрыл дверь.

   — Как страшно, — засмеялась я ему вслед и широко улыбнулась своей племяшке.— Папка у тебя настоящий злодей.

   Ребёнок улыбнулся.

***

Макар

   В душе происходила отчаянная борьба – поверить словам этой миниатюрной женщины и привнести в свою жизнь совершенно новые ноты? Или всё же прогнать как и остальных?

   Слишком правдивы были её глаза, слишком сильно было отчаяние, что сквозило в каждом её слове, жесте, улыбке, взгляде.

   Либо она сама поверила в свою же собственную ложь и срослась с ней в единое целое, либо, она говорила правду.

   «Светлана. Я помню эту женщину. Но, чёрт возьми, разовый секс, что случился тогда – это ещё не говорит о том, что она забеременела от меня! Тем более, это невозможно!»

   Вздохнул и решил потешить себя несуществующей мечтой и обманщицей-надеждой, которая уже завтра разобьётся на мириады осколков, в которых я увижу усмешку своей злой судьбы. Она вернёт меня в мой личный ад.

   От этой женщины с ребёнком пахло чужой жизнью, пахло детством. А ещё, несбывшейся мечтой. Диана была красивым ребёнком, я успел отметить про себя этот факт, а ещё, девочка имела характер.

   Хмыкнул про себя, вспомнив дурацкого зайца, по которому уже давно плакала помойка и как девочка зло швырнула его в меня, пытаясь защитить свою тётку. Но сначала она так трогательно протягивала мне игрушку своими маленькими и пухлыми ручками…

   — Чёрт! – рассердился на свою мягкотелость.

   Мне не суждено иметь наследников. Ни лекарства, ни самые передовые методы лечения мне не могут помочь. Никогда. Тогда к чему все эти сантименты и умиление чужим ребёнком?!

   Правда, моя супруга, Инесса, не расстраивается по этому поводу. Уж кто-кто, но эта женщина не жалует детей и даже рада, что я бесплоден.

   «Я женился на ней потому, что создавая видимость семьи — ты вроде начинаешь верить в эту игру и думать, что и правда, счастлив. Но с другой стороны, она всего лишь красивая модель с длинными ногами, чётким четвёртым размером груди и самое главное – с отсутствием мозгов. Идеальная женщина. Как домашняя красивая зверушка, которую не стыдно взять с собой на очередной благотворительный вечер, показать всем, что я владею этой куклой и могу делать с ней всё, что только пожелаю. Какая к чёрту семья? Тем более, в последнее время Инесса надоела мне до чёртиков».

   Снова вздохнул и запустил пальцы в свои волосы, уничтожая идеальный порядок на голове.

   Впервые за долгие годы у меня заскрипело сердце, забилось на частоту больше нужного, в груди заскребли проклятые кошки, и я выругался, чтобы избавиться от этих чувств, от которых я начинал ощущать себя слабым.

   А вдруг, правда? Если так, то девочке, как сказала Наталья, нужна операция. Каким бы подонком я ни был, но дети не должны болеть. Это неправильно. Это худшее, что может происходить в жизни.

   Я принял для себя решение, что в любом случае помогу Диане, даже если я и не её отец, в чём я был уверен на сто десять процентов.

   Но вот Наталья… А вот её придётся хорошенько проучить.

   Тряхнул головой. Всё будет завтра. Сначала пусть узнает, что была неправа.

ГЛАВА 5

Наталья

   Я нежилась в воде, прикрыв глаза.Горячая вода успокоила и расслабила моё уставшее за этот долгий день, тело.

   Тёплый пар заполнил пространство маленькой ванной комнаты. Провела ладошками по огромным пушистым облакам пены. Потом захватила ладонями целые комки пены, но они ускользнули сквозь пальцы.

   Вздохнула и ощутила горечь в груди, тупую боль, которая ещё долго будет сопровождать меня, а быть может, и всю жизнь.

   Пена пахла детством и уютом. Бабушкиным домом, где мы с сестрой любили резвиться в её старенькой ванной с огромными шапками пены. Кажется, что вот-вот зайдет бабуля и мягко начнёт мыть мне голову своими ласковыми руками.

   Но бабушки больше нет, как и сестры, как и родителей, которых я не помню. Есть только Диана…

   Выбралась из воды, обернула волосы полотенцем, надела свой любимый старенький халат и пошла, проверить Диану.

   Всё было тихо.

   На цыпочках подойдя к кроватке, я заглянула в неё. Малышка спала, но стоило мне только отойти на два шага, как я услышала детское сонное мяукнье.

   Вернулась к кроватке. Диана сонно раскрыла глазки и вдруг, улыбнулась мне. Она потянулась ко мне своими ручками, а я вдруг, ощутила что-то невероятное. Откуда-то вдруг появился океан безграничной нежности, доброты, сентиментальности, любви…

   Я итак любила эту крошку, но сейчас…

   Диана смотрела на меня своими серьёзными глазками и словно взглядом мне сказала: «Это ты. Ты – моя мама, я ждала тебя».

   Сглотнула комок, что вдруг образовался в горле, и задрожавшими пальцами вытерла набежавшую влагу на глаза.

   — Иди ко мне, Ди, — не раздумывая больше, подняла свою девочку из кроватки и, жадно целуя её улыбающийся ротик, пухлые щёчки, крошечный носик, я вдруг поняла, что это и есть счастье — самое большое счастье из всех в мире. Главное, чтобы малышка выздоровела, а все остальные трудности я преодолею, потому что ради своего ребёнка мать может сделать даже невозможное.

   Я с блаженной улыбкой ворковала со своей дочкой и вдыхала её невинный детский аромат.

   Никогда в жизни, я не испытывала подобного счастья.

   Что-то только что произошло, словно я перезагрузилась и, наконец, поняла своё предназначение, поняла, для чего, точнее, ради кого я живу…

   Странно, да?

   — Ты только посмотри на себя, Ди, — с улыбкой говорила я, зарывшись носом в её шейку. — Ты такая хорошенькая, самая любимая, самая прекрасная девочка на свете!

   Моя девочка, моя доченька, моя Диана.

   — Я твоя мама, Диана. Ма-ма… Мама…

   —Ма. Ма. — Сказала вдруг Диана.

***

Макар

   —Вероятность отцовства = 99,9999% —отцовство подтверждено.

   «Отцовство подтверждено».

   «Отцовство подтверждено».

   «Отцовство подтверждено».

   Голова на мгновение стала какой-то ватной, уши заложило, а перед глазами всё поплыло.

   Тряхнул головой, прикрыл ладонью глаза и опустился на стул.

   — Андрей, этого не может быть, — злость и гнев змеями начали поднимать свои ощерившиеся морды. — Ты же сам прекрасно знаешь, что я не могу иметь детей!

   — Знаю, Макар, — серьёзно ответил Андрей. — Но анализ чист и достоверен. Нет никаких сомнений, что эта девочка — твоя дочь. Поздравляю тебя, мой друг.

   — Но как это возможно? — не мог я всё никак поверить. — Я столько раз сдавал анализы, лечился, снова сдавал анализы, но результат был неизменен — бесплоден.

   — Ты должен радоваться, а не думать, что да и как произошло, Макар. Бывают необъяснимые случаи, которые даже мы, врачи, не можем логически обосновать. Твой случай, знаешь, наподобие, ракового больного на четвёртой стадии, который неожиданно излечивается, когда как предпосылок на выздоровление таких больных никогда нет. Это — чудо, Макар. Иногда, но оно происходит. Благодари Бога за своё чудо. За то, что у тебя теперь есть дочь, Макар. И мой совет тебе — сдай ещё раз анализы. Вдруг, ты как те раковые больные, самоизлечился. И пойдём уже, обрадуем девушку.

   Я рассмеялся — как-то зло и даже яростно. Судьба явно надо мной насмехалась и издевалась.

   Но знаете, я ведь сдержан на сентиментальные эмоции, а сейчас… Отсмеявшись, слёзы сами покатились с моих глаз и мне не хотелось контролировать себя. Я не раскрываюсь перед людьми, и многие меня считают бессердечным тираном, но это маска и никто, даже на минуту, не представляет, что находится в моей душе — в самых её глубинах я давно похоронил мечту о настоящей семье, о возможности иметь своих детей. Похоронил эти желания и придавил могильной плитой, чтобы больше никогда они не возрождались и не беспокоили, не терзали мою душу при виде счастливых парочек с колясками или отцов, гуляющих со своими детьми.

   Но сейчас, этот гранит пошёл трещинами, а потом и вовсе рассыпался прахом, чтобы высвободить из недр то, на что я никогда уже не наделся. Мне сорок лет и я, наконец, стал отцом.

***

Наталья

   Макар вышел из кабинета. За ним сразу же показался и его друг —Андрей.

   Лицо у Макара было таким… ошеломительным? Удивление, неверие, гнев, раздражение — судя по всем тем эмоциям, что отражались в его тёмных глазах, тест оказался…

    — Поздравляю, — произнёс Андрей с улыбкой. — У девочки есть отец.

   Не знаю, что я сейчас испытала – радость? Вовсе нет.

   Облегчение? Немного, да. Ведь Севастьянов теперь оплатит операцию Диане, и она будет здоровой, моя малышка будет жить.

   Но… Что же дальше?

   Он ведь не отберёт её у меня? Не отберёт ведь?

   Паника вдруг накрыла волной, вызвав неконтролируемую дрожь в теле, словно я замёрзла.

   —Кхм! – кашлянул Андрей. — Оставлю вас. Ещё раз, Макар, поздравляю тебя.

   Мы стояли и смотрели друг на друга немигающим взглядом и молчали.

   И вдруг я увидела в уголках глаз Севастьянова влагу.

   Он что, плакал?

   Да не-е-е-ет, чудовища не плачут.

   Он перевёл взгляд с меня на мою малышку, что играла с кубиками за детским столиком и что-то про себя бормотала.

   Не вытерпев, первая, я обратилась к нему:

   — И что теперь?

   Он снова посмотрел на меня и глухим, каким-то безжизненным голосом произнёс:

   — Пойдём, прогуляемся.

   Макар осторожно и очень бережно спустил коляску, а я держала и несла на руках Диану.

   Мы пошли по мощеной дорожке аллеи небольшого скверика, как самая настоящая семья — мама, папа и красавица дочурка. С виду, мы выглядели именно так, если конечно, не брать во внимание мой испуганный вид, хмурое лицо Макара и только Диана светилась улыбкой и радостно пищала при виде собачек, которых выгуливали редкие прохожие.

   Моё сердце как сумасшедшее колотилось в груди при мысли о том, что Макар отберёт у меня Диану.

   И у него есть все шансы сделать это, всего лишь щёлкнув пальцами.

   Макар не произнёс ни слова, пока мы не дошли до парковки, где стоял его здоровенный автомобиль.

   — Вчера я связался с клиникой в Германии, — неожиданно сказал он. — Прооперируют Диану самые лучшие трансплантологи.

   Я сглотнула и кивнула.

   — Спасибо… вам… Когда… когда мы вылетаем? — говорить было трудно, глаза уже щипало от слёз и не зря.

   — Мы? — приподнял он одну тёмную бровь. — Наталья, я безмерно вам благодарен, что вы добились, практически заставили меня пройти этот тест… Сам факт, что теперь у меня есть дочь, ошеломил меня, но я рад. Вы даже не представляете, насколько.

   — Я знаю. Потому что Диана — это моя жизнь. Она моя семья.

   — Вы боитесь потерять её, — произнёс он.

   — Очень боюсь, — прошептала сдавленно и слёзы невольно покатились из глаз, губы задрожали. — Простите…

   Макар как-то тяжело вздохнул.

   — Я решил, что стану Диане настоящим отцом, – сказал он. – Наталья, я глубоко ценю вашу заботу о малышке и любовь к ней…

   «Нет, нет, нет! Я не отдам тебе Диану!»— закричала моя душа.

   Мельком взглянув на практически рыдающую меня, он неожиданно спросил:

   — Я хочу выслушать ваши предложения.

   Что? Я не ослышалась?

   Подняла к нему заплаканное лицо и сказала то, что было для меня очевидно:

   — Я… я предлагаю совместную опеку. Диана будет со мной все будние дни, а вы будете забирать её на выходные. Праздники… Думаю, мы сможем договориться и о праздниках.

   Он хмыкнул и вдруг присел на корточки, напротив Дианы, что болтала ногами в своей коляске.

   — Нет, Наташа, меня не устраивает такое предложение.

   «О, Господи, он просто решил поиздеваться надо мной, да?»

   — И что же вы предлагаете? — спросила осторожно.

   — Я вырос в полноценной и счастливой семье, — сказал он, щекоча Диану, и улыбнулся, когда она заливисто рассмеялась. — Я единственный ребёнок в семье и рос в гармонии и любви. Мои родители — это пример для меня, какой должна быть семья для моего ребёнка.

   «Он женат. Он отберёт у меня Диану! И мою малышку будет воспитывать кукла Барби! Боже, Боже, умоляю… Не позволь ему лишить меня ребёнка!»

   Макар ясно мне давал понять, что хочет для дочери такой же счастливой и полноценной семьи, какая была у него.

   Меня и мою покойную сестрёнку вырастила бабушка – именно она стала для нас семьёй, и мамой и папой.

   Я молчала, ожидая, что ещё скажет Севастьянов.

   — В то же время, я думаю, будет глупо и даже жестоко лишать вас общения с ребёнком, – произнёс тот после долгой паузы. А я уже готова была свалиться в обморок от переживаний.

   —Согласна с вами, - выдавила из себя. — Это и глупо, и жестоко.

   — У меня есть только одно логически верное предложение.

   — Какое? — сердце ухнуло вниз и пропустило удар.

   — Вы останетесь в роли тёти для Дианы и будете при ней. Одним словом, я предлагаю вам совместить приятное с полезным. Вы, Наталья, будете работать на меня. Я предлагаю вам работу няни. И малышка рядом с вами всегда будет, да ещё и деньги будете получать. Хорошие, между прочим, деньги, а не те жалкие копейки, что вы зарабатываете на своих жалких статейках в журнале.

   Я не ослышалась? Он предлагает мне стать НЯНЕЙ для моей малышки?!

   Посмотрела на этого мужчину, у которого в душе жила одна тьма.

   Если я сейчас скажу «нет», то уверена, что больше никогда не увижу свою девочку. А так…

   «Господи, и почему ты не послал моей Диане нормального отца?! Какого-нибудь сантехника там, или водителя… Простого, одним словом, а не этого, с деньгами, но без души?»

   «Сантехник и водитель не смогли бы оплатить такую операцию», — вставил своё мнение внутренний голос.

   Чувство горечи, обиды и маленькой радости смешались в моей душе. Я хлюпнула носом и неопределённо закивала и завертела головой.

   – Итак, – прервал моё молчание Севастьянов, – что вы решили?

   — А меня есть выбор? — не побоялась узнать его мнение.

   — Выбор есть всегда. Вы можете, например, продолжить жить одна и попробовать построить свою семью. Встретить мужчину и родить от него…

   — Диана и есть моя семья. Я не смогу без неё жить, — сказала я твёрдо. — Я согласна.

   — Хорошо, — кивнул он мне. — Тогда, сейчас заедем в ресторан. Я очень голоден. А потом поедем к вам. Соберёте самые необходимые вещи, и я отвезу вас к себе.

   — Диане тоже нужно поесть, — заметила я как бы между прочим. — Она тоже голодна.

   Он посмотрел на меня как на идиотку.

   — Вы что, решили, что я один стану есть, а моя дочь и вы останетесь голодными и будете только смотреть? Вы слишком плохого обо мне мнения.

   «Пока другого мнения о вас не составила», — пробурчала про себя.

   — Надеюсь, у вас есть загранпаспорт? — поинтересовался Макар.

   — Есть, - сказала ему и улыбнулась.

ГЛАВА 6

Наталья

   Севастьянов привёз нас в загородный посёлок, где коттеджи, которые открылись моему взору, нужно называть не иначе как громадными особняками.

   Особняк Севастьянова располагался вдали от всех, словно отрекаясь или, точнее сказать, возвышаясь над другими домами и, конечно же, их обитателями.

   Как это предсказуемо.

   Его дом был самым большим, самым заметным и своим величием мог бы посоперничать с приличным замком.

   Это был дом, в котором обязательно имеются просторные танцевальные залы, огромные люстры, мраморные полы, дорогая эксклюзивная мебель, огромное количество спален, ванных комнат и прочие помещения, из которых богатые делают игровые, спортивные залы, кинотеатры, библиотеки, оружейные и прочее, прочее, прочее, что пожелает их капризная душа. Стоит отметить пышный сад с отдельным прудом и в принципе, ухоженную территорию, которая также отличалась размерами.

   «Я уверена, что в этом дворце, по-другому у меня язык не поворачивается, называть этот особняк, собираются сливки общества на различные торжества и зажигают здесь несколько дней».

   Определённо, дом Севастьянова, был одним из самых больших и красивых в этом коттеджном посёлке.

   «Вы, наверное, подумали, что я радуюсь тому факту, что переехала сюда из старенькой хрущёвки?»

   «Нет, дорогие мои, вы сильно ошибётесь, если так подумаете. Я предпочла бы этому роскошному и помпезно важному особняку свою старенькую и маленькую квартирку, которую снимала, но в которой и я, и я Диана чувствовали себя комфортно, уютно и защищёно. Там уже появился наш запах… А теперь мне придётся привыкать, а точнее, приспосабливаться к новым условиям.

   Да что там разглагольствовать? Мне было ужасно страшно, да настолько, что в груди всё сжималось и давило, живот скручивало, будто в узел, сердце было не на месте, а интуиция, казалось, сошла с ума и буквально вопила: «ОПАСНОСТЬ!!! БЕГИ ОТСЮДА!!!»

   Да только, куда бежать-то?

   «И Диана… Я ни за что не оставлю её здесь одну, и ни за что не брошу, не откажусь от своей малышки. Никогда».

   Такие невесёлые мысли одолевали меня.

   «А ведь у Севастьянова есть ещё жена. Как же я забыла о ней?»

   Протяжно вздохнула.

   «Надеюсь, она окажется нормальной женщиной».

   Зато Диана заинтересованно урчала, глядя в окно. Ребёнок. Она познавала мир, и ей всё вокруг казалось интересным, поразительным и важным.

   Малышке явно будет интересно в доме Макара.

   «Зуб даю, но я уверена, что Макар завалит свою дочь всевозможными игрушками. Это хорошо — помимо игрушек, я уверена, ещё и превосходного образования, самое главное, Диане сделают операцию.

   Только этот факт сдерживал меня и не позволял скатиться в истерику.

   Да, вы не ослышались — истерику. Потому что, появление в нашей жизни Севастьянова — это подобие того, что у меня выбили почву из-под ног. Я теперь, всего лишь няня! Боже, это не просто унизительно, это… ужасно! Но ради Дианы и того, чтобы быть рядом с ней, я готова на всё. Конечно, я мечтала, что Севастьянов всего лишь оплатит малышке операцию и на этом всё, он благополучно забудет о ребёнке и продолжит жить своей идеальной жизнью со своей идеальной женой в своём идеальном доме, а о нас никогда и не вспомнит…

   Но это была лишь мечта, мой идеальный вариант развития событий, которому не суждено было сбыться».

   Автомобиль въехал на территорию дома, и водитель заглушил мотор.

   —Приехали, — сухо произнёс Макар, будто я и сама этого не поняла.

   Навстречу вышла тучная пожилая женщина в опрятной униформе и произнесла, когда Севастьянов вышел из машины.

   —Макар Демидович, ваша супруга, Инесса Борисовна, просила передать вам, как только вы вернётесь, что она сегодня прокачивает чакру Аджну и открывает «третий глаз» и просила не шуметь, и не беспокоить её.

   — Нина, пусть она открывает хоть «десятый глаз», мне всё равно, но сейчас иди и скажи ей, чтобы немедленно спустилась в гостиную. И пока ты не ушла, познакомься, это моя дочь – Диана.

   Севастьянов взял на руки Диану. Я следом выбралась из автомобиля и встала рядом с ним. Малышка тут же юлой завертелась в руках незнакомого мужчины, начала вырываться и тянуться ручками ко мне, скорчив рожицу, словно Севастьянов был самой отвратительно букашкой на свете, и несчастной малышке Диане, пришлось оказаться на руках этой противной бяки.

   — А эта молодая девушка — её тётя и заодно няня – Наталья Александровна. Приготовь для них комнату и оповести всех слуг. С этого дня и с этого момента, мой дом должен стать самым безопасным местом для ребёнка, поняла меня?

   — Всё поняла, Макар Демидович, — произнесла деловым тоном Нина.

   Если Нина и была обескуражена новостью своего работодателя или, правильнее будет сказать, хозяина, о том, что с этих пор в его доме будет жить маленькая девочка – его дочь, да ещё и с прицепом — её тёткой, то она умело не подала виду и профессионально, улыбнувшись, кивнула нам, окинула быстрым взглядом мою малышку и собственно, меня и молча удалилась.

   К машине подошли двое парней и забрали из багажника наши с Дианой небольшие пожитки – я взяла только самое необходимое.

   — Пойдёмте, Наталья, я покажу вам дом и комнату, из которой сделаю детскую. В этой комнате будет жить не только Диана, но и вы. Я хочу, чтобы моя… дочь всегда была под присмотром. Если вы будете хорошо справляться со своими обязанностями няни, то у нас не возникнет никаких осложнений.

   «О чём он сейчас вякнул, а?! Или, девочки, я что, ослышалась?! Он сказал, если я буду справляться с обязанностями няни?!»

   Гневно надула щёки, и хотела было уже высказать своё мнение, куда он может засунуть эти самые обязанности и в каких позах с ними позабавиться, но буквально, усилием воли, заставила себя сдержаться и проглотить рвущиеся наружу ругательства и негодование.

   Я натянуто улыбнулась и произнесла:

   — Нет, никаких осложнений не будет.

   Он кивнул, довольный моим ответом и пропустил меня с Дианой на руках вперёд, когда самый настоящий дворецкий открыл перед нами невероятных размеров удивительной красоты дверь.

   Оказавшись внутри, я в голос ахнула и замерла на месте, обескураженная внутренней обстановкой этого… дворца.

   Да, девочки… богато и красиво жить не запретишь.

   Это и правда, очень роскошный дом, но… здесь нет тепла и никогда и не было.

   Безжизненными бликами хрусталя мерцали люстры, бра, вазы и другие предметы интерьера.

   Мебель была необыкновенно прекрасной – шикарная обивка, потрясающая инкрустация на дорогом дереве… А шторы?

   И во всём, в каждой детали было много золота, мрамора… А произведения искусства? Картины (думаю, что подлинники), скульптуры, всевозможные статуэтки, часы… Боже мой, это не дом, а настоящий музей!

   КАК ЗДЕСЬ МОЖНО ЖИТЬ?

   Диана закрутила головой. Малышка никогда не была в таких помещениях. А тут столько всего интересного было для ребёнка! Она тут же потянулась своими жадными и любопытными ручками, чтобы что-нибудь схватить, потрогать, проверить на вкус, на прочность…

   На минутку представила, как моя малышка, с удовольствием исследует каждый диванчик, кресло, поползает по пушистому ковру, оставив на всех дорогих поверхностях свои художества. Познаёт окружающий мир и его физические и химические законы при помощи этих бесценных предметов искусства… Представила, как она с интересом и любопытством разобьёт парочку хрустальных ваз или эти фарфоровые уродливые фигурки, которые, наверное, стоят как самолёт… И мне стало страшно.

   Севастьянов хоть имеет представление, что ребёнок — это своего рода маленький смерч, маленький комочек хаоса? Или он думает, что Диана сразу родилась с великосветскими манерами и что кушает она, используя вилку и нож, и знает, что хрупкие вещи не нужно бросать на мраморный пол, чтобы узнать, нет ли там чего интересного внутри?

   Вспомнила инцидент с подгузником в его кабинете и его лицо, на котором отразился весь спектр негативных эмоций, но самым отчётливым было отвращение.

   «Охохонюшки-хохо».

   — Это малая гостиная… — произнёс гордо Севастьянов. — Как вам?

   Этот вопрос прозвучал без интереса к моему мнению, Севастьянов ожидал похвалы и восхищения.

   Повернулась к нему и посмотрела на его серьёзное лицо.

   — Очень… мило, — произнесла я скупо. В данный момент у меня в мозгу только мигала красная лампочка, обозначающая «опасность» и мысли были только об этом, а не о прекрасном.

   — Мило? — Севастьянов вскинул брови, удивляясь моей оценке его роскоши. И такое выражение появилось на его холёном лице, и такие нехорошие огоньки загорелись в его чёрных глазах.

   Я, будто услышала его мысли: «Да я, тебя, церковную мышь, вытащил из разваливающейся халупы с драными обоями, потрескавшимся потолком и кривыми полами! А ты, неблагодарная, смеешь свой нищенский нос воротить?! Да ты должна к ногам моим припасть и оды мне читать!»

   «Да, я уверена, что именно такие мысли пронеслись в его голове».

   — Макарчик, любимый! Наша Нина сошла с ума! — раздался откуда-то звонкий женский голос. А потом я увидела Её. Жена Севастьянова спешно спускалась с лестницы. Я стояла таким образом, что ни меня, ни Дианы с лестницы не было видно. — Представляешь, она заявилась ко мне, прервала мою медитацию и сказала, что ты притащил ко мне в дом какую-то тётку с ребёнком и что этот ребёнок твоя ДОЧЬ! Я тебе давно говорила, что Нина мне не нравится и её нужно уволить! Макар, мой учитель остался недоволен, что наш урок прервали!

   Пока она возмущалась и сокрушалась своей бедой, я внимательно рассмотрела эту женщину — высокая, под метр восемьдесят и это без каблуков! С бюстом таким, что мои «девочки» выглядят прыщами. Её блондинистая шевелюра была в великолепном беспорядке, на лице чётко выделялись губы «рыбкой», тоненький носик, очевидно, дорогой работы пластического хирурга, и глаза, обрамлённые густотой наращенных ресниц, ну не знаю, наверное, даже не 2D, а все 10D.

   Я была поражена контрастом между её возмущённым выражением лица маленькой девочки, и её ультрамодным и ультра минималистичным спортивным костюмом, состоящим из коротеньких синих шорт, изящно облегающего синего топа, который подчёркивал большую грудь, и белых кед. Судя по стопе, размерч ноги у барышни был не меньше сорокового. Весь этот наряд, включая умело нанесённую косметику, делал из неё совершенный образец сексуальной, необременённой заботами и проблемами, а также мозгом, женщины-куклы.

   — Инесса, с этого дня больше никаких учителей педиков в моём доме, поняла меня?

   — Милый, ты это о чём? — захлопала Барби своими опахалами вместо ресниц.

   Макар неожиданно подтолкнул меня с Дианой вперёд, пред ясны очи своей жёнушки, и взял у меня ребенка себе на руки.

   — Это моя дочь, Инесса. Её зовут Диана. Ты должна заботиться о ней и стать примером настоящей женщины. А это — её тётя, Наталья Александровна. Она останется при ребёнке в качестве няни и будет жить с нами, в этом доме.

   «Девочки, он сейчас ведь пошутил, да? Какая из этой пустышки настоящая женщина? Каким примером она может стать для монй девочки?! Ррррр!!!»

   — Кто? — взвизгнула Инесса, уставившись то на меня, то на Диану шокированными глазами.

   — Привет, — сказала я и улыбнулась ей, ещё и рукой помахала. — Очень приятно познакомиться.

   Она проигнорировала моё приветствие, посмотрел на мою футболку, линялые джинсы, старенькие кроссовки и сказала Макару с заметным замешательством.

   — Ты сейчас пошутил, дорогой? Пошутил, правда, ведь?

   — Никаких шуток, Инесса. Покажи Наталье весь дом и познакомься с моей дочерью. Поняла меня.

   И вдруг, Инесса взвизгнула:

   — Макар, дорогой, ну какая дочь, какая няня? Откуда они взялись? Это аферистка, как ты не видишь! Посмотри на неё! Она же одета как с помойки! И ребёнок! Этот… ребёнок не похож на тебя!

   — Инесса! – рявкнул на неё Макар.

   Она заткнулась, а Диана, испуганная рыком своего идиота отца, взвизгнула хлеще Инессы и заплакала навзрыд.

   — Вы её напугали, — пробурчала я недовольно и забрала у него свою крошку и прижала к себе, успокаивая. — Тише, тише… Всё хорошо, родная. Всё хорошо. Я рядом.

   На лице Инессы читалась смесь ужаса, отвращения и паники.

   — Макар… — затараторила она. — Кого ты притащил в наш дом? Ты хоть бы их проверил! А вдруг они обе больны? Блохи там, птичий грипп, сифилис? Я не хочу заразиться?

   «Сама ты блоха и птичий грипп, и сифилис. Дура».

   — Инесса, — угрожающе и предупреждающе произнёс Макар.

   Но эта кукла сложила руки на своей объёмной груди и заявила:

   — Я не стану жить под одной крышей вот с ЭТИМ!

   — Прекрасно! — сказал Макар громко. — Можешь собирать чемодан и валить из этого дома!

ГЛАВА 7

Инесса

   — Подруга, привет, мне срочно нужен твой совет! У меня случилась катастрофа!

   — Привет, Несси, я тоже рада тебя слышать, — лениво ответила Лера, моя единственная лучшая подруга, которой я могу доверять свои самые страшные секреты. — Не паникуй, я тебя слушаю.

   — Макар притащил в дом какую-то оборванку с ребёнком и заявил, что это его дочь! И они будут жить с нами! — мои ухоженные ручки с ультрамодным маникюром с покрытием «градиент» дрожали от пережитого стресса. — Я попыталась вразумить его! Но он лишь предложил мне стать для якобы его ребёнка примером! Лера, он спятил! А когда я возмутилась, что не стану жить в одном доме с этими чужаками с помойки, он знаешь, что мне предложил?

   — Что?

   — Сказал, чтобы я собирала чемоданы и убиралась прочь!!! — воскликнула я яростно. В душе клокотала не только ярость, но и лютый страх. — Я, представляешь, Лера! Я убиралась, а не эти оборванки!

   — Погоди… Ну раз оборванка его дочь…

   — Не оборванка! — оборвала подругу. — Оборванка – это тётка ребёнка. Ей всего, ну не знаю даже… Я ничего не понимаю в детях и определить возраст не могу, но уверена, что ребёнку не пять лет… О Боже, Лера… Что мне делать?

   — Ты мена не дослушала, — пробурчала подруга. — Раз у Макара есть ребёнок, то, что же тогда получается? Твой муж не бесплоден? Ты же говорила, что он проверялся в разных клиниках Европы и даже лечился, но всё бесполезно.

   — Вот именно! — воскликнула я. — Но он сказал, что провёл тест ДНК и отцовство подтвердилось! Лерочка, подруженька моя, мне пришла смерть… За что мне всё это?!

   — Так, прекрати истерить, подруга. Давай искать плюсы в этой ситуации.

   — Ты рехнулась?! — накричала на подругу. — Какие плюсы?! Да тут только одни минусы! Самое страшное, это то, что Макар запретил мне заниматься с Акаршем! Разлуки со своим любимым я уж точно не переживу… — в горле образовался тугой комок.

   Мой милый и любимый Акарш — нежный, заботливый и такой внимательный мужчина, не то, что Макар, это чудовище, которому никогда не была интересна лично я, мои желания и моё мнение. А ведь я раньше думала, что он другой… Но нет, ему нужны были лишь мои внешние данные и на этом всё. Зато Акарш ценил не только моё тело, но и мою душу. За его заботу я щедро его благодарила.

   —Несси, а ты не думаешь, что твой Макар стал догадываться о вашей с Акаршем связи? Может, он узнал, что ты ему давно и прочно наставила рога? — предположила наиглупейшую мысль моя подруга.

   — Сплюнь, Лера, — прошипела я в трубку. — Если Макар узнает, то он моментально оторвёт моему любимому его бубенчики и повесит их ему на уши, как серёжки, а меня точно прогонит и оставит не только без штанов и без трусов, но и отберёт мою грудь, мои губы, мою попу и все мои бонусы!

   — Прости, дорогая, я не хотела тебя сильнее расстраивать. Просто, судя по твоим рассказам, твой муж — это исчадие ада. Но я рада, что он ничего не знает.

   — А уж как я рада…

   — Слушай, так раз твой Макар не бесплоден, то может, ты его совратишь и сама забеременеешь? Что скажешь?

   — Ты ничего с утра не принимала, нет? — ядовито поинтересовалась у неё. Что за бред она мне предлагает? Какая, к чёрту беременность?

   —Несси, имея ребёнка, ты привяжешь к себе Макара тесными и прочными узами. Ты, наоборот, должна радоваться, что он оказался вдруг здоров. Дети — это хороший инструмент для выкачки денег с мужиков. Даже если ты с ним разбежишься, благодаря ребёнку, ты сможешь быть всегда при деньгах.

   — Лера, я не хочу портить свои идеальные формы беременностью, — сказала с отвращением. — Мне придётся пройти через ад, который называется токсикоз, я превращусь в толстуху… Господи, это ужасно, Лер. Я ещё не готова.

   — Тебе тридцать три, Нес, — с нажимом произнесла подруга.

   — И что?! — возмутилась я. Ненавижу, когда кто-то напоминает мне о возрасте. — Ты так сказала, будто мне сто три!

   Лера протяжно выдохнула в трубку и произнесла:

   — Тогда, просто попытайся подружиться с новыми жильцами. Пусть твой Макар в тебе не сомневается. Ты вотрёшься в доверие к этой тётке, станешь ей подругой, ну это я имею в виду образно, стать подругой, понимаешь меня?

   — Я не дура, Лера!

   — Вот и молодец. Так вот, стань ей «лучшей подругой», дари ей подарки, с ребёнком обязательно возись, пусть оборванка начнёт доверять тебе, а потом… — Лера хихикнула и замолчала.

   — Что потом?

   — Ты не поняла?

   — Нет. Ты же знаешь, я ненавижу загадки. Говори, как есть, что ты придумала?

   — А потом, ты начнёшь «открывать глаза» своему Макару. То она украла твоё платье, то твоё колечко, то часики, потом и вовсе в документы или в сейф к Макару залезла… Врубилась?

   — А… то есть, ты тоже думаешь, что она начнёт воровать?

   — Инесса! — рявкнула на меня Лера. — Будет — хорошо, а не будет, значит, сделай так, чтобы это выглядело как воровство с её стороны! Тебя что, учить надо?

   —А-а-а-а! Поняла! Это гениально, Лера! — я подпрыгнула и закрутилась по комнате. — Спасибо тебе, подруга. Ты подняла мне настроение.

   — То-то же, — произнесла Лера. — А ещё, попроси Макара сделать ещё один тест ДНК. А вдруг, это мошенница? Вдруг, тест нелегитимен?

   — Не леги… что? — переспросила её.

   Подруга раздражённо выдохнула.

   — Это значит, что незаконный, неправомочный, ясно?

   —А-а-а-а… Да, а ведь, правда? Как же я сама не догадалась? А вдруг она подделала тест? Это же тогда всё изменит! Да я уверена, что тест – подделка! Макар не может иметь детей — так было, так есть и так будет! Целую тебя, моя подружка. Ты самая лучшая! Ты мне подняла настроение, и я тогда на радостях поеду и сделаю себе пару укольчиков Ботокса.

   — Всегда рада тебе помочь, моя дорогая. Только скажи мне, причём тут хорошее настроение и Ботокс?

   — Ну как же, Лера? Колоть Ботокс, когда у тебя плохое настроение — это дурной тон. Нужно процедуру делать только тогда, когда твоя душа находится на максимальном подъёме и радуется жизни…

   — Поняла, не продолжай, — оборвала меня подруга. — Лучше помоги теперь и мне, моя хорошая.

   — Ой, конечно помогу! Говори, что у тебя приключилось?

   — Да я тут ожерелье от французского дизайнера присмотрела… А оно мне не то, что не по карману…

   — Лера, дорогая моя, это такая ерунда! Скажи, сколько, я переведу тебе сейчас денег. Считай, это мой подарок тебе.

   — Милая моя… Мне неудобно… я просто думала, что у тебя там может быть скидка или что-то вроде того… — стеснительно произнесла подруга.

   — Прекрати. Всё удобно. И скидок в ювелирном бутике не бывает. Ты про те босоножки со стразами тоже хотела скидку у меня попросить, но помнишь, что я тебе говорила?

   — Помню, дорогая, всё помню…

ГЛАВА 8

Макар

   Я наблюдал, как хрупкая и маленькая девушка, у которой в груди билось сильное и храброе сердце, с улыбкой и лёгкой тревогой в глазах подходит к трапу моего личного самолёта.

   Диану я держу на руках — привыкаю. Малышка корчит рожицы, выпячивает нижнюю губу и смешно дует щёки — она недовольна, что сидит на моих руках, но вырваться не пытается — прогресс.

   Мы взошли по трапу в самолёт и с комфортом разместились.

   Было интересно и любопытно наблюдать за Натальей и её реакцией на богатство и роскошь. Она, конечно, пыталась делать вид, что её мало интересует окружающая красота и стиль моего самолёта, но вот блеск и восхищение в её глазах говорили об обратном.

   Усмехнулся про себя и помог Наталье усадить крутящуюся в разные стороны Диану на JetKids. Кстати, я и не знал, что в моём самолёте есть специальные боксы для детей.

   Когда мы заняли свои места, Наталья робко произнесла:

   —У вас потрясающий самолёт.

   А про мой дом сказала «милый».

   — Вы летали когда-нибудь?

   Она улыбнулась и завертела головой.

   — Нет. Никогда. Это будет мой первый полёт.

   — Этот самолёт небольшой, быстрый и манёвренный. Вы не заметите каких-либо неудобств, и думаю, что вам понравится летать.

   — Думаю да. Но не первый полёт меня сейчас заботит. Я наконец-то почувствую облегчение и счастье, когда Ди сделают операцию, и она поправится.

   — Вас заботит только племянница? Вы всё время говорите только о ней и всё время посвящаете ей, — я не мог припомнить, чтобы кто-то так отчаянно заботился о своём ребёнке. Только моя мать любила меня так же горячо и сильно. Но Наталья — не мать Дианы.

   —Ди — это моя семья, Макар Демидович. Она – частичка моей сестры, которую я больше никогда не увижу. Это девочка мой личный свет и… — она вздохнула и, опустив глаза, тихо добавила: — Мне кажется, что не будь у меня Дианы, то я не знаю, что со мной бы стало после смерти Светы. Ди словно мой личный якорь. Она… она нужна мне.

   Наталья посмотрела на меня виновато.

   — Я знаю, что мои слова звучат эгоистично…

   — Все мы эгоисты в какой-то мере, — сказал ей ободряюще. — И я очень рад, что вы есть у моей дочери.

   — Спасибо.

   Вдруг, зазвонил мой телефон. Звонил начальник охраны из моего дома.

   «Что Инесса опять натворила?»

   — Надеюсь, мой дом ещё цел? — ответил я на звонок.

   — Цел, Макар Демидович, — усмехнулся Олег. — Но есть новости.

   — Инесса снова звонила своей подруге? — вздохнул я. Моя глупая жена была предсказуемой до такой степени, что мне было даже противно.

   — Верно, Макар Демидович, — подтвердил он мою мысль.

   —Поди пожаловалась на горькую и тяжёлую долю супруги миллиардера? И, наверное, снова похвасталась очередным марафоном со своим любовником?

   — Да, а ещё получила совет от Валерии Николаевны, как выжить Наталью Александровну и вашу дочь из дома и вашей жизни.

   А вот эта информация напрягла.

   — Запись есть?

   — Есть, и уже скинул вам на телефон.

   — Хорошо. Я прослушаю и потом дам указания. Пока не трогайте её. Пусть остаётся и дальше в неведении.

   Открыл сообщение от Олега и прослушал его от начала и до конца.

   «Что ж, моя жена на этот раз перешла все границы. Я терпел её любовника, только бы она не лезла ко мне, терпел её расходы на подруг и бесконечную тупость. Но трогать моего ребёнка и пакостить Наталье я не позволю. Пора мне поменять статус женатого на «разведён и свободен». Её искусственная красота всё равно меня уже очень давно не трогает и больше не вызывает даже поверхностного желания. Как личность, Инесса меня никогда не интересовала, но как кукла в своей роли она была хороша, но это всё временная блажь. Я не разводился с ней из-за статуса и привычки. Детей я не имел, Инесса их и не хотела, но сейчас… Сейчас всё по-другому».

   Набрал номер своего адвоката.

   — Борис Фёдорович, доброго утра. Не отвлекаю? — поприветствовал старого, но ещё с железной хваткой и проницательным умом, настоящего волка — адвоката, у которого в багаже адвокатской практики не имелось ни одного проигранного дела. Этот человек умеет «играть» с законами и использовать их для защиты или нападения, как виртуозный фехтовальщик.

   —Доброе, Макар Демидович. Для вас я всегда свободен, — засмеялся он. — Но если говорить честно, то я только проснулся и не успел ещё подумать о делах. Рассказывай, кого нужно размазать по стене, оставить без штанов или отправить на остров Иф?

   — Про остров — это было бы замечательно, но обойдёмся меньшим. Я сейчас поручу своему помощнику, чтобы тот отправил вам на электронную почту весь компромат на мою дорогую жёнушку. Просмотрите и прослушайте всю информацию, а после, я хочу, чтобы вы посодействовали нашему разводу — максимально быстрому.

   — Я вас правильно понял, Макар Демидович, вы не хотите делить имущество с Инессой… простите, всё время забываю её отчество…

   — Не страшно. И да, вы верно поняли меня. Она не должна получить не копейки. Предоставьте суду информацию об её аморальном поведении, изменах, тайных растратах, которые она скрывает от меня и намерениях причинить вред моей дочери. Одним словом, Борис Фёдорович, в компромате вы всё сами увидите и услышите. Не мне вас учить.

   — Вы только что сказали о дочери. Макар Демидович, простите, старика, но… я не ослышался? — в тоне адвоката появилось недоумение.

   —Все, верно. Оказывается я уже год, как отец. И узнал об этом пару дней назад.

   — Вот так новости! Я вас от всего сердца поздравляю, Макар Демидович! Дети — это счастье. Порой, только ради них и стоит жить на этом прогнившем белом свете. Всё, не стану отвлекать вас, я буду ждать всю информацию и сразу же займусь разводом. Инесса не получит ни гроша.

   — Благодарю, Борис Фёдорович. Буду ждать вашего звонка.

   Когда разговор завершился, я тут же, не откладывая в долгий ящик, написал сообщение своему помощнику, чтобы он, весь имеющийся компромат, сию же секунду отправил моему адвокату.

   Я вовремя завершил переговоры, так как пришло время для полёта.

   Ситуация с Инессой была на грани фарса. Моя глупая жена небрежно шагала по жизни, и никогда не задумывалась о вреде, который она причиняла окружающим своими капризами. Но никто не отменял «бумеранг». Теперь всё её глупое и ненарочное зло настигло её. Я не собирался позволить ей ввергнуть в хаос жизнь своей дочери.

   — Простите, Макар Демидович, я ненароком услышала ваш разговор… Можно спросить? — Наталья смущённо кусала губы и явно переживала, что услышала мой разговор.

   — Спросить можно, но не факт, что я вам отвечу.

   Она облизнула губы и кивнула.

   — Вы и правда, будете разводиться?

   Хмыкнул, и всё же ответил:

   — Да.

   — Вы больше не любите Инессу? — её вопрос прозвучал настолько наивно и смешно, что вызвал у меня улыбку.

   — Любовь — это всего лишь временная блажь, химическая реакция между людьми на определённое время, но всё проходит. Чтобы семья продолжала быть крепкой и надёжной, одной любви мало, нужна ещё верность, честность и уважение. Это фундамент любой крепкой семьи, а без этого всего — это карточный домик.

   — Прозвучало философски и очень грустно… — произнесла девушка и тут же повернулась к Диане, которая потребовала её внимания. Ребёнок радостно запищал, когда мы набрали высоту и в иллюминаторах стали видны пышные шапки облаков.

   — Теперь всё изменится в моей жизни.

   Наталья резко обернулась и тихо произнесла:

   — И в моей.

   — Конечно, — добавил я.

   — Можно ещё спросить?

   Я рассмеялся.

   Чистый лист бумаги — вот кем была Наталья. Наивная, немного смешная, но со стальным стержнем. Эта девушка будет бороться до конца и никогда не прогнётся под грузом проблем. Эти качества меня восхищали в ней. Я мало знаю женщин с такими качествами.

   — Валяйте, — разрешил я ей.

   Она немного помедлила, видимо выстраивая тактичную речь и наконец, решила спросить:

   — Вы сказали, что семья держится не только на любви, на верности, доверии, уважении… Вы решили развестись с Инессой, потому что она вам изменяла? Простите, что сую нос в не своё дело, но я слышала весь ваш разговор и… вот…

   — Не только поэтому, — сказал я серьёзно. — Инесса в принципе перестала меня устраивать. Раньше её глупость казалась мне чем-то забавным. Она смешила и веселила меня. На неё пускали слюни все мужики, когда мы выходили в свет. Она не обременяла меня, была чем-то вроде предмета интерьера. Но этот предмет вдруг стал приносить пользу, а вместо этого, лишь вредит. Я последние полгода собирал на неё компромат, чтобы она не получила от меня ни копейки денег. Но я уверен, что Инесса недолго будет вести нищенское существование. Кто-то, да подберёт её. Но это будет уже не моя проблема.

   — А вы жестоки, — пробормотала Наталья.

   —Жесток? — удивился её суждению. — Ну что ж, раз вы так считаете, то знайте, Наталья, я неспроста позволил вам услышать мой разговор. Люди, что находятся в моём окружении либо верны мне и преданней собаки и тогда я соответственно к ним отношусь, либо, я их уничтожаю, если кто-то, неважно кто, решил сделать из меня идиота, и не дай Бог, навредить мне, а теперь, ещё и моему ребёнку.

   — Вы считаете, я могу навредить вам или сделать из вас… «идиота»? — в её голосе слышались обиженные и недовольные нотки.

   — Я этого не говорил. Не искажайте мои слова. Я всего лишь вас предупредил, если вдруг, вам в голову придёт некая дурная мысль, просто знайте — я не прощаю ошибок и не даю людям второго шанса. Никому и никогда.

   — Даже себе? — прямо спросила она.

   Я долго молчал, глядя ей в глаза, и сказал:

   — Даже себе.

   Наталья открыла рот, чтобы мне что-то сказать, как вдруг, Диана всхлипнула, громко закричала, а потом малышку начало рвать.

   — Диана! – закричала Наталья испуганно.

   — Что с ней? — я вскочил с кресла и упал на колени перед кроваткой, на которой с Дианой происходило что-то страшное.

   Наталья дала попить воды и рвота отступила.

   — Я… я не знаю, что с ней… — испуганно заговорила Наталья. — Сколько нам лететь?!

   Диана часто дышала, личико покрылось испариной. Она стала бледной.

   Наталья посмотрела мне в лицо. В её глазах плескался животный страх, билась в истерике паника. Внешне, девушка старалась держать себя в руках, но только один Бог ведает, что сейчас переживала её душа.

   — Мы летим всего двадцать минут. Остался ещё час и сорок минут.

   — Господи… пусть всё только будет хорошо, — пробормотала Наталья дрожащим голосом. — Дианочка, солнышко моё, держись. Прошу тебя, родная.

   Она поцеловала её лобик, пухлые щёчки.

   — Она горячая… — произнесла она испуганно.

   — Всё будет хорошо… — заговорил я, как вдруг, моя дочь, моя малышка, что едва появилась в моей холодной и промозглой жизни, потеряла сознание.

   «Теперь я знаю, сколько длится вечность».

ГЛАВА 9

Наталья

   «Один час и сорок минут… Пытка, самый страшный ад и душевные мучения – вот что я испытала за это бесконечно долгое время полёта».

   Марина, бортпроводница на самолёте Макара, имела медицинское образование. Эта молодая женщина теперь для меня и Дианы стала настоящей спасительницей. Она была в курсе состояния здоровья моей малышки, и быстро оценив ситуацию, мгновенно приняла меры.

   У Дианы поднялось давление, но мы с ним справились.

   Но радоваться не пришлось.

   Диане было плохо. Моя малышка весь полёт тихонько плакала, сил даже на слёзы у крохи не было совсем. Диана страдала, но никто из нас не мог ей должным образом помочь.

   Это убивало меня изнутри, чувство вины душило и терзало. Я не знала, что мне делать, чтобы моя малышка больше не страдала.

   Мне кажется, что лучше б я сама прошла через всё это, чем моя маленькая девочка.

   Когда Диана замолкала и вместо плача, тихо поскуливала, мне становилось страшно, что вот сейчас она снова потеряет сознание, но Марина, находясь, всё время рядом с нами, контролировала её состояние.

   «Спасибо тебе, Марина…»

   Вы даже представить не можете, через что мы прошли за этот час и сорок минут. Бессилие и полное понимание, что ты не можешь помочь, не можешь забрать у ребёнка её страшную болезнь, сводило с ума.

   Раз за разом, у меня в голове крутилась яростная мысль: «Да разве можно посылать на маленьких деток такие испытания?! Зачем кто-то там наверху терзает их хрупкие и неокрепшие души и тела?! Какова цель этой пытки?!»

   Больно смотреть на то, как страдает твой ребёнок и так хочется местами поменяться и отдать своей малышки все свои силы, до самой капельки, чтобы она выздоровела, снова улыбнулась и весело засмеялась, сказала «мама» и неуклюже поднявшись на ножки, снова побежала…

   «Но нет, чуда не происходит, и моё сердце продолжает гореть, а душа рыдать и рваться на части».

   Я прижала к щеке ладошку своей малышки и вместе с ней тихо плакала.

   Железный обруч ужаса стиснул мою грудь, и мне было тяжело дышать.

   «Но мне сейчас нельзя раскисать. Я должна оставаться сильной. Ради Дианы».

   Макар, хмурый и казалось, даже злой, сел рядом.

   — Иди сюда, – шепнул он.

   Макар просто взял и приобнял меня одной рукой за плечи, прижав к себе. Другой, он ласково гладил Диану по тёмным волосам. Я вдруг почувствовала себя так, словно вернулась в родной дом.

   — Всё будет хорошо… — шептал он. — Вот увидишь, Диана поправится. Она моей крови, а значит, сильная.

   Его присутствие и слова вселяли веру и надежду. Но это всё будет потом, а сейчас… моя малышка страдала. И это было ужасно.

   Мне кажется, время никогда не тянулось настолько медленно, как в данный момент, но к счастью, всё равно или поздно заканчивается.

   Наш самолёт приземлился в аэропорту Берлина, где нас уже ожидали врачи клиники и вертолёт.

   «Света, ангел наш, помоги своей дочурке, помоги Диане».

***

Наш доктор, Колман фон Айхенвальд, не принял результаты ранее проведённых обследований и всю диагностику они в срочном порядке начали проводить заново.

   «Боже мой, там ведь столько анализов!»

   Но я зря волновалась, за мою малышку взялись серьёзные врачи и трансплантологи.

   Нам очень повезло, что у Дианы не случилось острой почечной недостаточности. Так сказал доктор.

   После детального осмотра малышки, которой были даны успокаивающие и поддерживающие препараты, Айхенвальд попросил нас пройти в его кабинет.

   — Макар, я не оставлю Диану здесь одну, — сказал мужчине.

   — Наташ, не волнуйся, за ней присматривают медсёстры. И это ненадолго. Айхенвальд расскажет нам, что нас ждёт. Но если хочешь, то оставайся, я потом тебе передам его слова и…

   — Нет, я пойду с тобой. Я должна знать, что и как будет проходить, — произнесла я устало.

   Погладила маленькую ручку своего ребёнка и, встав с кресла, оправила медицинский халат и пошла вслед за мужчинами.

   Рядом с Дианой находилась медсестра. То, что Диана под присмотром, немного успокаивало. Но сердце всё равно было не на месте, от того, что я даже на недолгое время отлучилась от неё.

   Мы расположились в стильном и современном кабинете фон Айхенвальда и он сразу же подробно рассказал, что будет происходить в течение трёх следующих дней.

   Переводчик монотонно переводил его слова.

   — Завтра девочке будет сделана электрокардиограмма и контрольный анализ крови. После этого, ей начнут давать иммуноподавляющие препараты, чтобы впоследствии предотвратить отторжение донорской почки.

   Доктор спокойно нам всё объяснял, даже улыбался, а переводчик переводил таким тоном, словно операция по трансплантации почки была обыденной и вовсе неопасной для жизни.

   — Выписка обычно проходит через четырнадцатый день после операции. Ещё пару месяцев вам и вашей дочери придётся жить неподалеку от клиники, чтобы регулярно показываться на осмотр и сдавать необходимые анализы. Только после того, как риск отторжения будет нулевым, вы сможете вернуться домой.

   — Весомым преимуществом проведения операции в Германии является наличие собственного банка органов и высококвалифицированных специалистов,— произнёс Макар, когда мы возвращались обратно к Диане.

   — Меня это не утешает. Мне очень страшно, Макар. В голову так и лезут назойливые мысли: А что, если вдруг, почка не приживётся? А как пройдёт сама операция? Диана ведь ещё такая маленькая… Господи… Как же я хочу, чтобы этот кошмар уже скорее закончился и остался позади, как страшный сон…

   — Увы, Наташ. Наш кошмар только начинается, — сказал он в ответ, вводя меня в ещё большее отчаяние. — Но Диана не одна. И ты теперь не одна. Это главное. Я с вами.

   «Теперь не одна… Теперь не одна… Теперь не одна…»

   Эти слова какой-то музыкой прозвучали среди моей отчаявшейся души.

   Мне вдруг показалось и подумалось, что Макар с какого-то мгновения резко изменился, поменял вектор своей жизни и своих мыслей.

   «Странно, конечно, так считать, ведь мы знакомы с ним всего несколько дней… Но, почему-то мне кажется, что всё именно так — с появлением в его жизни Дианы, он изменился. А её болезнь что-то переломила в нём, а точнее, снесла какие-то невидимые, но стальные барьеры. И теперь, он защитной стеной станет для своей дочери, преградой для боли опустится. И моя малышка будет в безопасности рядом с ним…»

   Мы вернулись в палату.

   Моя девочка спала.

   Сегодня с ней всё будет хорошо. Первые анализы сделаны. Первый этап пройден.

   До операции три дня.

***

Наталья

   Макар обо всём позаботился и снял номер в ближайшей к больнице гостинице. Рассчитаться.

   «Так, а почему один номер?»

   Задала ему этот и вопрос.

   — Наташ, — вздохнул он. — Я хочу проводить со своей дочерью по возможности максимально много времени. Плюс, ко всему, она нуждается в постоянном присмотре. Я бы мог тебе снять отдельный номер, но ты же не оставишь Диану одну со мной?

   — Нет, — сказала честно.

   — Да я и сам пока не уверен в себе в отношении малышки, но обещаю, я быстро научусь. Поэтому, один номер. Но ты не переживай, он большой, с двумя спальнями, двумя ванными комнатами, есть ещё гостиная, кабинет и игровая для ребёнка.

   — Это точно номер в гостинице? — усомнилась в его словах.

   Он хмыкнул и улыбнулся.

   — Точно. Нам повезло, что одна из лучших гостиниц находится недалеко от клиники и самый лучший номер свободен на все три месяца.

   — Три месяца? — удивилась я. — То есть, мы всё это время будем жить в дорогущем номере? А как же виза?

   «Нет, я, конечно, понимаю, что Севастьянов богат, но… как-то мне очень неловко перед ним. Столько расходов».

   —За визу не переживай. И я думаю, насчёт гостиницы ты права.

   «В чём права?» — не уловила его мысли.

   —Как только Диану выпишут, мы переедем в домик, где-нибудь в пригороде. Я дам задание своему помощнику, чтобы что-нибудь нашёл подходящее.

   — Домик? Ты купишь домик в Берлине, чтобы прожить в нём пару-тройку месяцев? — я была крайне удивлена столь нерациональному использованию финансов. — Не проще снять на это время?

   — Нет, — нахмурился Макар. — Снимаю я только номера в гостиницах и женщин. Остальное предпочитаю брать и покупать. И не нужно мне советовать, что делать, а что нет. Здесь я всё оплачиваю. Просто будь рядом и будь послушной, поняла?

   Его слова прозвучали жёстко и крайне неприятно. Ну вот, едва Диане стало лучше, как тут же Макар снова вернулся к своему обычному образу.

   «А я уж было подумала…»

   — Поняла, — ответила ему сухо и убрала задрожавшие руки в задние карманы джинсов.

   — Вот и умница, — сказал он раздражённо.

   «А сейчас я что ему сделала?»

   Вздохнула и проводила его удаляющуюся спину. Макар пошёл в кафе за кофе. Надо было пойти и купить себе самой. А то ещё припомнит, что я ела и пила.

   Было очень неприятно, что Макар ткнул меня носом в моё материальное положение. «Здесь я всё оплачиваю», — теперь крутились в голове его слова, а подсознание ядовито продолжило его мысль: «Будет так, как Севастьянов того пожелает, а ты молчи и просто радуйся, что он помогает. И лишний раз рот не открывай, а то ещё прогонит…»

   Мы вроде с ним перешли на «ты», но после этого его заявления, мне как-то неловко так обращаться к Макару. Уж лучше пусть будет между нами дистанция. Я ему неровня, и он никогда не снизойдёт до такой, как я. И не забыла, что он меня держит рядом, как няньку Дианы и как человека, к которому она привыкла и в данной ситуации нельзя нас разлучать. Но, пройдёт время, Макар приручит мою девочку и что тогда?

   Внутренне содрогнулась от последней мысли.

   Чтобы этого не произошло, мне лучше не злить и не сердить Севастьянова. Разлучаться с Дианой я не намерена.

   К вечеру Диана стала снова улыбчивым и игривым ребёнком и до завтра нас отпустили из больницы.

   Макар взял Диану на руки и ласково заговорил с ней:

   — Ты у меня очень храбрая. Сразу чувствуется моя кровь. Ты скоро поправишься и тогда, я покажу тебе весь мир. Свожу в Диснейлэнд, а если захочешь, то и куплю его. Правда-правда. У тебя будет всё самое лучшее, моя доченька…

   Я возвела очи горе. Так и знала, он будет чересчур баловать её, и растить из малышки не нормального ребёнка, а избалованную принцессу.

   Из моих ушей от негодования только что пар не валил, но я молчала и делала вид, что всё хорошо.

   — Скажи «папа», Диана. Па-па… Папа. Папа, скажи?

   Так и хотелось стукнуть его по черноволосой макушке, да не получится, даже в прыжке не дотянусь.

   Ну вот какое ей сейчас «папа»?

   Она и мама-то сказала всего раз и…

   —Ма-ма-ма-ма-ма-м… — пролепетала Диана и улыбнулась.

   «Моя девочка».

   Макар обернулся ко мне и выгнул одну бровь.

   — Ничего. «Папа» она тоже скажет.

   И столько укора было в его взгляде и словах, будто я специально подговорила Диану говорить только «мама».

   — Конечно, скажет «папа». Со временем она много чего ещё скажет. Будьте терпеливы, Макар Демидович, — сказала в ответ.

   — Макар Демидович? — переспросил он. — Ты снова перешла на «вы»? Наташа, мы же договорились.

   — Так будет лучше и мне так проще, — стояла я на своём.

   Он долго и внимательно смотрел на меня, отчего я нервно заёрзала на кожаном автомобильном кресле.

   — Ладно. Пусть будет по-твоему, — произнёс он равнодушно.

***

Наталья

   Осмотрев наши хоромы, которые на несколько недель станут нашим домом, я ещё долго находилась под впечатлением от увиденного.

   Этот был номер на самом последнем этаже очень крутой гостиницы. Мне Макар её описал как-то обыденно, как нечто ничего особенного не выражающего, но на самом деле, это был поистине королевский номер. Нет, конечно, до дома Макара этому номеру как до Плутона пешком и обратно, но, тем не менее: обилие позолоты, много оттенков бежевого. Опять же, тьма всевозможных аксессуаров и весьма хрупких.

   Я заметила, что Севастьянов не равнодушен к дворцовому стилю.

   Порадовала ванная – большая и удобная. Спальня тоже была немалых размеров, как впрочем, и остальные помещения. А ещё, из номера был выход на крышу – а там был разбит настоящий сад.

   Диане особенно понравилось в саду. Конечно, ведь здесь было столько много ярких цветов!

   Пришлось уговорами и новыми игрушками убеждать её покинуть крышу.

   Немного капризов, надутых губ, детских слёз, но всё же, я победила — ни один цветок не был съеден и даже сорван, как бы любопытные ручки моей малышки к ним не тянулись. Ещё не хватало ребёнку отравиться каким-нибудь растением — здесь был даже дельфиниум разных цветов! Чрезвычайно ядовитое растение. О чём и сказала Макару.

   После осмотра наших хором, мы отправились в ресторан и поужинали.

   Когда официант принёс счёт, я попыталась рассчитаться сама.

   — Наташа, что за ерунда? — разозлился он, когда я достала из сумки кошелёк и первая положила в кожаную папочку свою карту.

   — Думаю, будет справедливо, что иногда буду нас кормить я. Хоть иногда.

   — Наташа… — угрожающе произнёс моё имя Макар. — Немедленно забери свою карту и чтобы эта дурость была в первый и последний раз.

   Я сложила руки на груди и мотнула головой.

   — Прошу вас, Макар Демидович… — произнесла я с улыбкой. — Это всего лишь счёт в…

   — Я. Сказал. Забери. Свою. Карту. — Его взгляд стал очень страшным.

   — Хорошо… — пробурчала я и забрала свою карточку. — Просто мне неприятно, что за всё платите вы. Я чувствую себя не в своей тарелке. Я не беру в расчёт лечение Дианы.

   —Договорились, — неприятно улыбнулся он. — Все расходы, которые потрачу на тебя, я вычту из твоей зарплаты.

   —Кхм… Ладно… — произнесла я со странным ощущением внутри.

   «Вот и чего я сейчас добилась?»

   Диана, словно прочла мои мысли и недовольная моим поведением со всего маху плюхнула ложку в недоеденный крем-суп и как назло зелёная жижа прилетела мне прямо в лоб и на волосы.

   Макар сначала усмехнулся, а потом тихо засмеялся, наблюдая за моим кислым выражением лица.

   Диана тоже засмеялась. И через несколько секунд, эти двое хохотали в голос.

   — Очень смешно.

ГЛАВА 10

Наталья

   Поужинав, мы вернулись в гостиницу. Макар очень долго и с каким-то упоением играл с Дианой, говорил с ней и что интересно, малышка легко шла с ним на контакт и заливисто хохотала, когда он несильно кружил её. И столько радости было в глазах Макара, и таким счастливым выглядело в эти мгновения его лицо.

   Когда малышка устала и уже откровенно клевала носом, Макар поднял её с ковра, где они вместе строили из кубиков, колечек и пирамидок какое-то гигантское сооружение, и очень бережно погладил по спинке.

   Диана доверительно положила голову ему грудь и обняла за шею своего папу маленькими ручками.

   Я смотрела на них, я наблюдала и в некоторые моменты, как сейчас, так и хотелось крикнуть: «Мгновение, остановись!»

   Чтобы можно было, как можно дольше полюбоваться этой трогательной картиной отца и маленькой сонной дочери.

   Я быстро включила свой телефон и, наведя камеру на Макара с Дианой, украдкой сделала несколько фотографий.

   Уложив Диану спать, мы вышли с Макаром на балкон и сначала очень долго молчали.

   — Можно задать один вопрос? — решилась я спросить у него кое-что очень важное.

   — Задавайте, Наташа, но не гарантирую вам ответ, — ответил он тихо.

   — Вы как-то сказали, что к вам много женщин приходило с заявлениями о детях… ну, что они от вас… — и я тут же замолчала, так как Макар посмотрел на меня таким взглядом, что мне захотелось тут же отругать себя за излишнее любопытство.

   — Простите… — произнесла я спохватившись.

   Он вздохнул.

   — То вы мне дерзите, то постоянно просите прощения.

   «Это когда я ему дерзила-то? В офисе, когда отстаивала правду? Или сегодня, в ресторане?»

   — Вот такая я… — улыбнулась неуверенно.

   — Я уже думал об этом, — сказал Макар после недолгого молчания. — Когда мы вернёмся домой, я проведу тест со всеми возможными детьми. Я составил примерный список. Мой помощник начнёт их всех разыскивать. И снова пройду обследование. Диана — это доказательство того, что у меня всё в порядке.

   От его признания я немного опешила.

   «Это же, сколько у него было незащищённых связей с разными женщинами, что ему понадобилось составить список? Нет, вы это слышали?»

   — Вы можете оказаться… многодетным отцом, — произнесла я немного озадаченным тоном. — Представляете, сколько претензий будет направлено в вашу сторону?

   — Все претензии разрешаются очень быстро, Наташа. И кто сказал, что я стану кого-то выслушивать? Если так случится, что у меня не один ребёнок, а… кхм, допустим, много, то я буду помогать им. Будет зависеть от их возраста и благополучного положения.

   — Вы заберёте других детей в свою семью? — я не смогла не задать этот вопрос. Если да, то это очень хорошо, потому что, если у него будет много детей, то зачем ему лишние рты, правильно? Может, он тогда отпустит мою Диану?

   — Если ты думаешь, что количество детей может хоть как-то повлиять на моё отношение к Диане, то можешь не переживать. Диана — это в какой-то мере, мой первый ребёнок, моя дочь. Я никогда не откажусь от неё. — Макар словно прочёл мои мысли, только в несколько другом контексте.

   Я натянуто ему улыбнулась и только кивнула.

   — Что ж… Я могу только поблагодарить вас за заботу о моей племяннице, — произнесла я с благодарностью и какой-то печалью в голосе.

   — Это я тебе благодарен. Ты, Наташ, можно сказать, перевернула мою жизнь на все сто восемьдесят градусов.

   — Не за что, — сказал ему. И мысленно добавила: — «Только не отнимай её у меня. Никогда и ни при каких обстоятельствах».

   — Пойду спать, а то завтра нужно рано встать, — сказала я. — Спокойной ночи, Макар Демидович.

   Я развернулась, чтобы уйти, как вдруг, он поймал меня за ладошку, притянул к себе и, глядя прямо мне в глаза, поцеловал мою ладонь, как истинный джентльмен.

   — Спокойной ночи, Наташа, — произнёс он негромко и отпустил меня.

   Покинула балкон в весьма разобранных чувствах.

   «И что это сейчас было? Просто знак внимания и вежливости? Или нечто большее?»

   Над последней мыслью вслух рассмеялась.

   «Ну уж точно не нечто большее».

***

Макар

   «Я знаю, кого Наташа видела во мне: мужчину, который может решить любые проблемы.

   Но она даже на мгновение не представляет, что не всё решают деньги и власть. И сколько у меня имеется желаний и мечтаний, которые никто не в силах реализовать, даже я.

   Элементарно — я не встречал ни одной достойной женщины, с которой бы я захотел построить действительно настоящую семью.

   Инесса не в счёт.

   Брак с ней лишь дань моде, показуха, оформленная в блестящую обёртку и мишурой. Внешне всё красиво, а внутри пустота.

   Я хотел своих детей, но не мог их иметь.

   Но, теперь, моя жизнь меняется с появлением в ней этой маленькой и смешной девушки — Наташи.

   Она, можно сказать, «подарила» мне дочь, дала надежду на то, что не всё потеряно и возможно, это не я бракованный, а чёртовы анализы тех клиник.

   Развод с Инессой, лечение Дианы — это только первые шаги. Это новое начало моей жизни, в которой не хватает истинной женщины, которую я бы полюбил.

   Любовь… Хм. Не верю я в любовь, как не пытаюсь её представить в своей жизни. Похоть, страсть, увлечение, наваждение, одержимость… Всё, что угодно, но только не любовь. Любовь к родителям, своим детям – да, но между чужими людьми — не верю, что это возможно. Взаимное уважение, терпение, нежность, но не любовь.

   Правда, на мгновение, я обнаружил, что мне безумно нравится вот так непринужденно разговаривать с Наташей. Удивительно, но я очень давно не испытывал таких эмоций, давно не становился с женщиной самим собой и уж тем более, ещё ни одной женщине не рассказывал о своих планах насчёт возможных детей, не говорил о своём здоровье…

   Чёрт. Ещё руку ей поцеловал. Что за блажь накатила на меня?

   Наверное, давно я не испытывал лёгкости, не смотря на серьёзность ситуации, что моя дочь болеет.

   Диана, такая маленькая, хрупкая, улыбчивая и очень открытая и нежная девочка, моя дочь. Подумать только. Я – отец».

   Вдохнул прохладный воздух и шумно выдохнул.

   «Теперь, у меня действительно есть семья. И Наташа…»

   Задумался…

   «Наташа идеальный вариант для работы няней. Но. Не слишком ли я жестокое принял решение в отношении неё?

   Странно, я только сейчас об этом подумал, что ей, возможно, было неприятно принимать моё условие, что она будет при моей дочери няней.

   Но что мне с ней делать, тогда? Оставить просто так в своём доме и своей жизни?

   Тётя Дианы…

   На одно короткое мгновение я дал волю своей фантазии. Я вдруг явственно представил себе, как я и Наталья вместе гуляем с Дианой, едим в ресторанах, смотрим кино, уютно устроившись на диване, спим в одной постели...

   Она добрая, заботливая, любит свою племянницу. Более того, ради Дианы она готова пойти на что угодно. До сих пор помню её взгляд, когда она пришла ко мне в офис и рассказывала историю своей сестры, потом просила помощи.

   Чёрт.

   Она всего лишь переводчица в дешёвом журнале. Сестра женщины, с которой у меня была одноразовая интрижка. И Наталья… Да, хорошая девушка, но чисто внешне ей крайне далеко до своей сестры. Светлана, насколько помню, была высокой и фигуристой женщиной, а Наташа маленькая, хрупкая и больше похожа на подростка, нежели на двадцати шестилетнюю женщину.

   Я за свою сорокалетнюю жизнь давно понял, что предпочитаю женщин высоких и с формами.

   Тогда, какого чёрта, я думаю, какого бы мне с ней было?!»

   «Думаю, просто надо идти спать. Завтра будет сложный день. И пока моя девочка не поправится – никаких женщин и мыслей о них. Только мой ребёнок. Только её здоровье – это единственное, что сейчас важно и приоритетно».

   С такими мыслями я и покинул балкон и прошёл в свою спальню.

   Принял душ, смыв с себя усталость и лёг спать.

***

Макар

   Она стояла у большого зеркала вполоборота и расплетала свою косу. В игривом свете танцующих свечей её густые и тёмные пряди блестели и струились по белой коже…

   Бесшумно ступая по мягкому и пушистому ковру, я приблизился к этой нимфе и коснулся её волос, которыми был очарован.

   Такие мягкие…

   Потом провёл руками по обнажённым плечам.

   Какая у неё кожа…

   — Макар… — выдохнула она моё имя с теплотой и нежностью.

   С трепетом провёл пальцами по её спине.

   — Ты очень красива, — произнёс я мягким шёпотом.

   Она улыбнулась, глядя на моё отражение в зеркале.

   Я с трепетом и нежностью положил руки на её небольшую, но невероятно красивую грудь.

   Трогал её всю, бессовестно и смело, а она стонала, шептала моё имя.

   Я горел, а в зеркале отражался наш любовных жар.

   Её лицо светилось негой и любовью.

   Такая нежная, мягкая и желанная.

   — Наташа… — прошептал её имя и впился губами в её приоткрытые губы…

   Мелодия будильника вырвала меня из сна.

   — Вот чёрт… — выругался я негромко, наблюдая у себя последствие сна.

   «Не хватало ещё, чтобы мне снилась тётка моей дочери!»

   Гневно скинул с себя одеяло и направился в душ.

   Холодная вода, крепкий кофе — отличное лекарство от неожиданного и нежеланного желания.

   «Проклятая девчонка! И что в тебе такого, что я со вчерашнего дня так много думаю о тебе?!»

   Настроение было на нуле.

   Гнев и недовольство бурлили в крови.

   Быстро привёл себя в порядок. Оделся и вышел из своей спальни.

   Я был неприятно удивлён царившей тишиной в номере.

   Не церемонясь, вошёл в спальню Натальи, где она спала вместе с Дианой, и коротко улыбнулся, увидев свою малышку сладко спящей в своей кроватке.

   Подошёл к кровати Натальи, и на секунду залюбовался.

   Она сама выглядела как ребёнок и спала точно также.

   Тёмные волосы были раскиданы по подушке, под щёчку она положила обе ладошки и сладко-сладко спала и тихонько сопела, приоткрыв алые губы.

   «Проклятье!»

   Сдёрнул с неё одеяло и прошипел в самое ухо, сонной девушки, которая не сразу поняла, что произошло.

   — Уже пять тридцать утра, а ты всё ещё в постели. Немедленно вставай и приводи себя в порядок. Диана вот-вот проснётся. Нам нужно быть с утра в клинике, если ты об этом забыла и решила сладко спать вместо того, чтобы заботиться о здоровье моей дочери.

   — Макар, ты что, не с той ноги встал? — растерянно произнесла она, сонно потирая глаза. — Нас ждут к восьми часам. Ещё времени вагон…

   От неё пахло теплом, сладким печеньем и уютом.

   И эта желанная сладость меня жутко взбесила.

   — У тебя десять минут, — сказал я строго. — И не Макар, а Макар Демидович.

   И ушёл, оставив её ошеломлённую.

   Хлопнул бы двери, высвобождая свою злость, но моя малышка сладко спала.

   И чтобы дать выход своему непонятно откуда взявшемуся гневу и раздражению, решил включить ноутбук и просмотреть почту, где вчера мне прислали отчёты начальники разных отделов.

   Чувствую, сегодня они все получат отменную взбучку.

ГЛАВА 11

Наталья

   Доктор Колман фон Айхенвальдвошёл в комнату ожидания с широкой улыбкой, за ним вошёл Макар с Дианой на руках.

   Я изнервничалась, пока ждала их.

   У Макара сегодня было невероятно отвратительное настроение, что он даже не позволил мне пойти вместе с ними на процедуры.

   За это я была безмерно зла на него.

   — Новости хорошие, — произнёс доктор, а переводчик перевёл. — Электрокардиограмма у вашей девочки отличная, анализ крови мы взяли. После обеда уже будет готов результат. Операция стоит по плану. Единственное, хочу предложить сделать пересадку обеих почек.

   — Обеих? — переспросила я.

   — У девочки одна почка вот-вот откажет, которую мы будем заменять, а другая почка «немая». По данным вчерашнего обследования и сегодняшнего консилиума, мы пришли к выводу, что пока есть такая возможность, целесообразно заменить оба органа. «Немая» почка у вашей дочери не заработает, увы.

   — Это… не опасно?

   — Любая операция имеет определённую степень риска, — произнёс недовольно Макар.

   — Всё верно, — сказал доктор.