Злата мужьями богата. Книга вторая. Лёка Лактысева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Незадачливая, смешливая, в меру романтичная попаданка оказывается в магическом мире – и замужем сразу за тремя мужчинами. Мужья у нее – один другого лучше! Казалось бы, живи да радуйся! Однако над головой Златы медленно, но верно сгущаются тучи…

ГЛАВА 1

Темница для темного мага

   ― Альд Дагрон Гладэльвейс, вы арестованы по обвинению в организации похищения вашей супруги, альды Златы!

   Эти слова, произнесенные его величеством Мейогроном Строедубом, рухнули снежной лавиной на голову Дага, вошедшего в Малый Зал Советов. Сердце эльфа мгновенно заледенело.

   ― В похищении? ― медленно, словно нехотя, переспросил он.

   ― Мы, как обычно, послали за вашей женой свою карету и пару стражников для охраны. Но они вернулись ни с чем. Точнее, без альды Златы, но зато с плохими вестями, ― не пощадил своего первого советника король Барбуерри.

   ― Могу я узнать, о чем речь? ― по-прежнему изображая из себя каменного идола, проскрипел Даг.

   ― Вы так спокойны, альд Дагрон, что складывается впечатление, будто вам и без пояснений все известно, ― встрял с комментарием ненаследный принц Зерафири.

   Король Мейогрон смерил Максона недовольным взглядом:

   ― Позвольте, ваше высочество, мне самому решать, как и о чем я буду сообщать моему первому советнику.

   ― Да-да, прошу прощения, ваше величество. Я очень взволнован! ― принц Зерафири приложил руку к груди и потупился, заодно скрывая от присутствующих торжествующий взгляд.

   «Все вышло даже лучше, чем я надеялся! ― радовался он про себя. ― Кто бы мог подумать, что эти тупицы купятся на мой трюк и решат, что девушку похитил ее собственный муж!»

   Тем временем Мейогрон продолжил, обращаясь к эльфу:

   ― Стражники, сопровождавшие нашу карету, поговорили с вашим лакеем или дворецким, Флангроном, и он сообщил, что вы, альд Дагрон, прислали за альдой Златой карету на полчаса раньше, чем прибыли мои люди. И ваша жена уехала на первой карете. Но во дворец она так и не попала.

   ― Откуда Флангрон узнал, что карету прислал я? ― по-прежнему не выдавая своих чувств, задал Даг следующий вопрос.

   ― Ну, во-первых, так заявили лакею сопровождавшие первую карету стражники, а во-вторых, на ее дверцах был ваш, альд Дагрон, фамильный герб. Теперь вы признаете, что у меня есть все основания подозревать вас, советник?

   Эльф, и без того прямой как палка, выпрямился еще больше. Обвел присутствующих тяжелым взглядом, в котором бушевала, пытаясь вырваться наружу, Тьма. Она же начала собираться вокруг пальцев эльфа, превращаясь в призрачные, но от этого не менее опасные жгуты-щупальца.

   ― Признаю, что основания для обвинения выглядят убедительными. Только вот карету я за женой не посылал, и похищения не устраивал.

   ― Ну вот пока мои ищейки будут проверять это ― вы, альд Дагрон, побудете в королевской темнице.

   ― Ваше величество! ― попытался возразить Даг.

   ― Идемте, магистр Дагрон. Я лично передам вас в руки стражников. ― Король встал и величественной походкой двинулся к дверям, по пути уцепив под локоть замершего эльфа. ― И не вздумайте сопротивляться мне! В конце концов, я ― ваш суверен.

   Король весьма прозрачно намекнул Дагу на магическую клятву верности, которую эльф принес, поступая на службу к его величеству. Дагрон скрипнул зубами и резко выдохнул, отчего крылья его носа расширились, придавая мертвенно-бледному лицу хищные очертания. Развернувшись на почти негнущихся ногах, без возражений позволил Мейогрону увести себя из Малого Зала Советов.

   Свернув в один из неприметных коридоров, его величество прошел еще несколько шагов, затем остановился и провел перстнем, надетым на средний палец правой руки, прямо по стене. Стена замерцала и исчезла.

   ― Пойдем, Даг. Поговорим без свидетелей, ― подталкивая в спину своего советника, миролюбиво и даже сочувственно произнес король. ― Во-первых, я не сомневаюсь, что к исчезновению Златы ты не имеешь отношения.

   ― Тогда зачем?.. ― Даг чуть-чуть отпустил себя, и его голос сразу же захрипел, а кулаки сжались до боли. Но эта боль была той ниточкой, которая позволяла эльфу не провалиться в бездну безумного гнева. ― Кто будет заниматься поисками, пока я буду протирать пыль с тюремных лавок? Сколько времени я потеряю...

   ― Зачем я отправляю тебя в темницу? ― переспросил Мейогрон. ― А ты подумай сам. Против тебя при свидетелях выдвинуты серьезные обвинения. Я не имею права делать вид, что не придаю им значения. Кроме того, если бы я тебя не арестовал ― тебе пришлось бы оставаться все время на виду. А это связывало бы тебе руки и отнимало время, которое, как ты верно заметил, бесценно.

   ― Но запирать меня в темнице? ― по-прежнему отказывался понимать действия короля его первый советник. ― Мог бы организовать домашний арест.

   ― И ты вынужден был бы сидеть в своем доме и принимать визиты: уж поверь, от придворных, желающих навестить опального советника и магистра, у тебя не было бы отбоя. ― Мейогрон устало присел на простой деревянный табурет, стоявший у такого же простого стола и налил себе и собеседнику травяного чая из кувшина. ― И скажи мне, Даг, что может удержать тебя, сильнейшего мага тьмы, в королевской темнице?

   ― Мое слово. ― Холодно и твердо произнес Дагрон.

   ― Так вот. Я освобождаю тебя, альд Дагрон, от обета подчиняться моей воле. Прошу лишь сохранить верность мне и моей стране. ― Мейогрон проколол острием кинжала подушечку большого пальца левой руки и обронил три капли крови в пустую чашу. ― Волею Света, волею Тьмы, волею Сиятельной Праматери ― ты свободен в своих действиях и решениях, эльф Дагрон Гладэльвейс!

   Капли королевской крови зашипели и бесследно испарились, давая знать, что магические силы услышали и приняли слова правителя Барбуерри.

   ― Благодарю, ваше величество, ― поклонился так и не присевший Даг. Одним глотком осушил кружку с травяным отваром. ― Я готов отправиться в темницу.

***

Маршал Сандгрон, командующий королевской гвардии, проводил совещание, а заодно и учебное занятие со своими подчиненными, когда перед его носом на чуть скошенной поверхности кафедры возник серебристый эль-гух с голубыми пятнышками вдоль спинки.

   ― Прошу прощения, гранде офицеры, ― тут же обратился к своим слушателям Санд, ― королевский магический вестник. Я через пару минут вернусь.

   Он подхватил эль-гуха листом бумаги и поспешил в свой кабинет, защищенный от прослушивания мощнейшими артефактами. Пристроив эль-гуха на стол, ткнул его пальцем. Вестник заговорил голосом самого короля Мейогрона Строедуба:

   ― Маршал Сандгрон, прошу срочно явиться во дворец! Жду вас в Малом Зале Советов.

   ― Яйца вуглускра! Что-то мне все это не нравится! ― в сердцах ругнулся огненный воин.

   Он поспешно вернулся в кабинет совещаний, поручил заместителю закончить занятие и помчался к своему королю. Благо, бежать было недалеко ― Санд и запыхаться не успел, как уже взлетал по широким каменным ступеням изящного портика, украшающего вход во дворец короля Барбуерри.

   По коридорам дворца бегать было не принято, так что к дверям Малого Зала Советов мужчина подошел с таким видом, будто прогуливался, не торопясь, поблизости ― и вот, решил заглянуть. Стражники, стоявшие у дверей, пропустили своего командира, не задавая вопросов.

   Едва переступив порог, Санд услышал голос его величества Мейогрона:

   ― А вот и вы, маршал Сандгрон! У меня для вас неприятные известия.

   ― Слушаю вас, ваше величество, ― насторожился огненный воин.

   ― Сегодня ваша супруга, альда Злата, не явилась на очередное занятие по пинг-понгу. Есть основания полагать, что она была похищена прямо возле дома альда Дагрона.

   Сандгрон побагровел от гнева так, что румянец стал заметен даже на его от рождения смуглой коже.

   ― Кто? Кто посмел?.. ― спросил он таким страшным голосом, что второй и третий советники короля, а также секретарь невольно поморщились и втянули головы в плечи.

   ― В похищении подозревается старший супруг альды Златы, магистр Дагрон, ― король смотрел на Санда пристально и строго, но в его голосе прозвучало сочувствие. ― Мы вынуждены были заключить подозреваемого в дворцовую темницу. Королевские маги-дознаватели уже отправились на место, чтобы снять магические следы преступления.

   Маршал Сандгрон, командир королевской гвардии, умел быть собранным и сдержанным в любых обстоятельствах. Но тут его выдержки не хватило: он взорвался.

   ― Даг в темнице?! Да кто до такого додумался? Освободите его немедленно: он не может быть виноват!

   ― Приказ об аресте отдал я, ― по-прежнему сдержанно сообщил Мейогрон.

   ― В таком случае, ваше величество, вам лучше арестовать и меня тоже, иначе я возьму ваш дворец штурмом, чтобы освободить альда Дагрона!

   ― Как пожелаете, маршал Сандгрон. Стража! ― в дверь ввалились четверо гвардейцев. ― Сэт Сандгрон временно отстранен от командования гвардией. Сопроводите его в темницу и поместите в камеру вместе с альдом Дагроном.

   Огненный воин медленно развернулся к дверям. Сложил ладони перед собой на уровне живота, а затем развел в стороны. Стражники с выпученными глазами и подрагивающими челюстями попятились обратно в коридор, увидев огромный огненный шар, возникший меж рук их бывшего командира.

   ― Не-не-не н-над-д-до! ― стуча зубами, попросил один из них.

   Все гвардейцы бывали на учениях и видели собственными глазами, на что способен их маршал. Одного такого заряда, как тот, что он создал сейчас, хватило бы, чтобы в считанные мгновения спалить дотла небольшой крестьянский домик.

   Санд нехорошо усмехнулся:

   ― Похоже, ваше величество, мне самому придется арестовывать себя. Ну же, ребятки, чему я вас учил, а? Ну-ка, напомните?

   ― В-вы учили защищать к-короля д-даже ценной свой ж-жизни, ― заикаясь, выговорил самый смелый из четверки. ― Н-но ведь вы не станете нападать на его величество?

   ― А если стану? Вы должны быть готовы защитить своего суверена от всех. В том числе от меня. Запомните это.

   Огненный воин, почти не глядя, махнул рукой ― и созданный им шар пламени полетел в камин, где врезался в сложенную шалашиком кучку деревянных поленьев. Поленья на счет три превратились в горстку пепла.

   ― Санд, остынь, поговори с Дагом и подумай, прежде чем впадать в боевое безумие, ― проговорил в спину своему маршалу король Мейогрон. В его голосе прозвучала усталость.

   ― Я думаю, ваше величество. Я уже думаю, ― бросил через плечо маршал и двинулся к выходу. ― Ты и ты ― проводите меня в темницу. Остальные остаются на страже у дверей, ― отдал он приказ, и стражники закивали, забыв о том, что их начальник отстранен от командования, пусть и на время.

ГЛАВА 2

Погоня, погоня, погоня

   Мощные кошачьи лапы иргуара пожирали дорогу прыжок за прыжком. В ушах с рыжими кисточками свистел ветер. Полосатый хвост стелился параллельно земле, чуть подпрыгивая, когда Ол отталкивался задними лапами перед очередным рывком вверх и вперед.

   В Барбуерри, да и в других соседних королевствах, мало было животных, которые могли бы посоперничать в скорости с оборотнями-иргуарами. Но в карету, которая уносила прочь Злату, были впряжены те самые единственные выведенные путем магической селекции зеброящеры, которые не просто бежали. Они перемещались через короткие порталы, которые сами же и создавали. Из-за этого догнать похитителей Ольгрону никак не удавалось. Единственное, что он мог ― это не терять повозку из виду и надеяться, что зеброящеры утомятся раньше, чем он сам свалится с лап...

   Душу оборотня терзали недовольство собой и горькие сожаления: появись он возле дома магистра Дагрона парой мгновений раньше ― и похищение не состоялось бы!

   Он не дал бы Лучику сесть в чужую карету, прикрытую мощной иллюзией. Это для людей такая иллюзия была неразличима без специальных артефактов, а он, Ольгрон, обладал истинным зрением и видел, что на стражниках вовсе не королевские серебристые с голубым мундиры, а на задней стенке кареты ― вовсе не королевский герб, и не герб эльфийского рода Гладэльвейсов. Уж что-что, а фамильную символику королевской династии Юстеров, правителей Зерафири, он узнал бы даже в полной темноте. Слишком хорошо помнили оборотни, как обошлись Юстеры с кланом Солнечных котов...

   «Проклятый принц Максон! Зачем ему наш Лучик? Чего он надеется добиться? ― ругался про себя Ол. ― И ведь догадались же окружить карету сферой тишины! Иначе Злата услышала бы мой крик и не попалась в ловушку...»

   Сожаления ― сожалениями, а все случилось так, как случилось, и теперь наследнику клана Золотых котов оставалось лишь одно: мчаться за каретой и молить Сиятельную о том, чтобы не отстать.

   Что до Златы ― то она, устав дубасить кулачками в покрытые светящимся веществом стены, отдышалась и наконец-то взялась размышлять: кто, куда и зачем ее увозит? Кому и для чего она понадобилась? Ради выкупа? Или чтобы шантажировать кого-то из ее мужей?

   Насилия и жестокого обращения Злата не опасалась: верила, что Сиятельная Праматерь защитит и, если что, накажет обидчиков за малейшую попытку причинить вред одному из своих Лучей. Это ведь не земной мир, в котором женщины могут зачастую надеяться только на себя. Но как же разузнать о цели похитителей?

   Воскобойникова никогда не была заучкой и ботаном, но память имела великолепную, за счет чего и училась довольно неплохо. На кафедре политологии родного университета о киднеппинге ― похищении людей ― она прослушала пару лекций. Теперь эти знания могли пригодиться.

   «Так. Какие там правила поведения с похитителями? Вроде бы четыре «не»: не злить, не сопротивляться без необходимости, не отказываться от воды и пищи, не болтать лишнего. При этом постараться понять, куда везут, по возможности наладить общение хотя бы с кем-то одним, а в идеале ― аккуратненько поссорить их между собой. Кто бы мог подумать, что все это мне пригодится, да еще и в другом мире?»

   Злате очень хотелось обсудить происходящее хоть с кем-то! Посоветоваться, поделиться переживаниями...

   «Совень! Совень!» ― позвала она мысленно своего то ли фамилиара, то ли вторую ипостась. Птичка отзываться не пожелала. Девушка вздохнула. Поправила выбившуюся из прически прядь волос, невольно оглядываясь в поисках зеркала ― и хлопнула себя ладонью по лбу: Алиса! У нее же есть Алиса! Вот уж кто не откажется с ней поговорить, а может, и посоветует что-нибудь дельное...

   Нащупала в сумке серебряную шкатулку, вынула ее и откинула крышку.

   ― Алиса! ― позвала почти шепотом.

   ― О! Хозяйка! Доброго здоровьица! ― прозвенело зеркальце. ― Так. У нас проблемы? Где это мы?

   ― В карете похитителей. Меня обманули! ― Воскобойникова тут же коротко и по делу изложила артефакту свои жалобы.

   ― Нет! Ну с тобой точно не соскучишься, альда Злата, ― ничуть не расстроилось зеркальце. ― Давай, покружи меня плавненько и поднеси к окошку, но осторожно, чтобы снаружи не заметили.

   Злата пристроила шкатулку на выпрямленную ладонь, вытянула руку вперед и описала ею почти полный круг, закончив панорамный обзор для своей общительной советчицы вблизи зарешеченного окошка. Зеркальце несколько секунд молчало, словно вглядывалось в проносящиеся мимо загородные пейзажи, потом скомандовало:

   ― Достаточно. Я насмотрелась, теперь давай пошепчемся.

   ― И что скажешь, Алиса?

   Девушка с облегчением пристроила руку со шкатулкой на колени и уставилась в зеркальце. Оно продемонстрировало Злате ее собственное отражение: встрепанное, с покрасневшими щеками, искусанными губами, влажным лбом и мокрыми ресницами.

   «Я же вроде не плакала?» ― удивилась про себя Воскобойникова.

   ― Значит так, хозяйка. Первое и главное: увозят тебя на северо-восток, а в этом направлении у нас только одно королевство: Зерафири. Не удивлюсь, если как раз там мы в конце концов и окажемся.

   ― Значит, похитил меня принц Максон?! Так вот что он задумал! Ты ведь видела в его мыслях что-то темное и нехорошее. Вот только не понимаю, зачем я ему...

   Алиса вздохнула, да так натурально ― как живая!

   ― Так, хозяйка! Главное ― не хандри. Уверена: твоей жизни ничего не угрожает. Это ― вторая важная вещь, которую я хотела тебе сообщить.

   ― А почему ты так уверена в этом?

   ― Да потому что, если бы от тебя хотели избавиться, то сделали бы это прямо в Сан-Сайде. А тебя выкрали и везут с комфортом. Даже не связали вон.

   ― Кстати, что это за ерунда такая светящаяся на стенках кареты? ― озвучила Злата еще один не дающий покоя вопрос. ― Не понимаю, для чего она.

   ― Зато я догадываюсь, ― хмыкнул артефакт. ― У тебя старший муж кто?

   ― Эльф. Советник короля. ― Отчиталась Злата.

   ― Он у тебя ― сильнейший маг Тьмы. Тьмы, хозяйка! Тебе это ни о чем не говорит?

   ― Дагрон ― маг Тьмы, а меня со всех сторон окружили светом... Это чтобы он не нашел меня?

   ― Ай, умничка! Соображаешь! ― похвалило зеркальце несколько иронично.

   Воскобойникова некоторое время молча обдумывала новую информацию. Потом снова просительно заглянула в зеркальце:

   ― И что же мне делать, Алиса?

   ― Не спорить, не пытаться сбежать, не упускать возможности поесть и попить, а если выпустят из кареты во время пути ― хорошенько размять мышцы, заодно попытаться что-нибудь незаметно уронить, чтобы облегчить твоим мужьям поиски.

   ― Они ведь будут меня искать, правда? ― немного оживилась Злата.

   ― Еще как будут! ― заверило зеркальце, и в этот раз в хрустальном голоске прозвучало искреннее сочувствие и тепло. ― Так что не раскисай, хозяйка, ты ведь альда и огненная сисса. И еще... я думаю, меня пока лучше похитителям не показывать. Во избежание.

   ― Поняла. ― Кивнула Воскобойникова. ― Эх, мне бы отправить весточку мужьям...

   ― Так за чем дело стало?

   ― Но как? Я магических вестников создавать не умею.

   ― Зато я способна передать послание через сумеречные пути в любое зеркало в доме твоего старшего мужа.

   ― Что мне нужно сделать? Командуй! ― тут же согласилась Злата.

   ― Ну, во-первых, приведи себя в порядок. Во-вторых, обдумай, что ты хочешь сообщить мужьям. Когда будешь готова ― скажешь: «Алиса, послание для Дагрона».

   ― Поняла!

   Злата вынула из сумочки несколько платочков, бутылек с травяным освежающим тоником, расческу и принялась приводить себя в порядок. Закончив, снова взяла в руки шкатулку и надиктовала Алисе послание для Дагрона. Рано или поздно ее замечательный старший муж заглянет в одно из зеркал в своем доме ― и услышит ее слова!

   Закончив с посланием, девушка еще немного поболтала с артефактом, потом спрятала его в сумку, устроилась на широком мягком сиденье с ногами и задремала.

ГЛАВА 3

Как разглядеть темного мага в темной комнате

   Пока Злата дремала, уносимая в неизвестность упряжкой зеброящеров, король Мейогрон успел побеседовать со старшими мужьями девушки и отправить магического вестника ее младшему мужу ― Ольгрону, княжичу клана Золотых котов. Правда, княжич откликаться на призыв своего короля и являться во дворец не спешил.

   «Может, оно и к лучшему, ― думал Мейогрон. ― Оборотень и так свободен в своих действиях, нет необходимости переводить его на полулегальное положение...»

   ...Эльф Дагрон почти не удивился, когда у входа в его каземат появился маршал Сандгрон в сопровождении двух королевских гвардейцев. Решетка камеры, в которую заточили Дага, пошла вверх. Санд самостоятельно переступил порог и остановился, осматриваясь. Решетка за его спиной с металлическим скрежетом и лязгом опустилась и встала в пазы. ― И ты, Санд? ― с некоторым даже любопытством воззрился магистр темной магии на друга. ― Тебя что ― тоже обвинили в участии в похищении нашей жены?

   ― Нет.

   ― Тогда что ты тут делаешь?

   ― Заточен на неопределенный срок за угрозы в адрес его величества короля Мейогрона Строедуба.

   ― Что, грозился стряхнуть желуди с королевского герба? ― криво усмехнулся Даг.

   ― Почти. Заявил, что, если тебя сейчас же не выпустят ― возьму штурмом и спалю до основания весь этот дворец.

   ― Глупо. Но, зная твоя темперамент берсеркера, я не удивлен. Как ты еще в боевое безумие не впал...

   ― Да я почти... ― нехотя признался Сандгрон. ― Но камин в Малом Зале Советов протопил так, что еще пару дней там будет жарко, как в парилке.

   ― А ведь мог бы сейчас заниматься организацией поисков нашего Лучика... ― Дагрон не хотел укорять огненного воина, но и промолчать не смог: слишком уж болела душа при мысли, что жену увезли незнамо куда неизвестные похитители. ― Кстати, ты не допускаешь мысли, что Злата... как бы это сказать... была не против, чтобы ее похитили?

   ― Ты пытаешься сказать, что она от нас сбежала?! ― по-медвежьи проревел Санд, наливаясь гневом и не замечая, как на его ладонях начинают мерцать сполохи пламени. ― Зачем бы ей это делать, если она могла просто отказаться от любого из нас?

   ― Я не исключаю никакие варианты... ― равнодушно глядя на проявления огненной ярости, отозвался эльф. ― Женщины ― существа непостоянные.

   Санд не выдержал и бросился на Дага с кулаками. Впрочем, тот, почти не напрягаясь, ушел от удара в челюсть и отскочил на пару-тройку шагов: камеры в королевской темнице были довольно просторными, так что места для хорошей драки хватало.

   ― Сандгрон, остынь! ― пальцы магистра окутала Тьма. ― Я понял: ты в преданности нашей жены не сомневаешься...

   ― А ты? Как ты смеешь сомневаться в ней?! Может, ты по этой причине так легко позволил заточить себя в темницу? Вроде как оправдание для себя нашел, чтобы не пытаться ее спасти?! ― Санд, понимая, что голыми руками темного мага не возьмешь, все же позволил огню оформиться в пять небольших шариков и метнул их в противника.

   Эльф сделал круговой пасс рукой, и перед ним закрутилась воронка тьмы, которая голодно, с причмокиванием всосала в себя фаерболы и бесследно поглотила их.

   ― Мне намного проще будет заниматься поисками Златы, ― заговорил эльф, ― когда все вокруг будут считать, что я заточен в королевской темнице. Его Величество развязал мне руки, Санд! И тебе, кстати, тоже...

   ― То есть, оставаться в темнице ты не намерен? ― огненный воин, кажется, слегка присмирел и пятерку молний посылать в эльфа не стал.

   ― Нет. Не намерен. Но посидеть до ночи здесь придется. А вот что ты будешь делать ― я не знаю.

   ― Хочешь сказать, что уйдешь без меня? ― вновь перешел Санд на медвежий рев.

   ― А ты хочешь, чтобы я сам сбежал и тебе помог? Так попроси меня об этом, маршал Сандгрон! Вежливо попроси, а не бросайся в меня своими искорками.

   Сандгрон запыхтел возмущенно. С одной стороны, ему хотелось вот прямо сейчас, не откладывая дела в дальний ящик, доказать надменному эльфу, как он не прав: и по поводу жены, которая не могла предать их ― просто не могла! И по поводу «искорок», как посмел обозвать его огненные шары и молнии этот белобрысый сноб. Но если он, Санд, не договорится с эльфом, то так и останется в королевской темнице, вместо того чтобы спешить на помощь жене, своей огненной сиссе...

   ― Прошу, Дагрон, ― прохрипел маршал. ― Позволь мне бежать вместе с тобой. Я должен знать, что происходит и тоже заниматься поисками нашей супруги!

   Эльф не стал насмехаться над берсеркером и его горячим темпераментом. Махнул рукой в сторону скамьи:

   ― Присядь, Сандгрон. Отдышись, остынь, и давай поговорим спокойно. Нам нужно попытаться понять, для чего могли похитить Злату. Тогда мы сможем хотя бы предположить, кто это сделал.

   Сандгрон втянул молнии обратно в ладони. Сделал несколько глубоких вдохов. Саданул кулаком одной руки о ладонь другой и, наконец, уселся на широкую деревянную лавку.

   ― Хорошо, Даг. Давай думать вместе.

   Дальнейшее общение старшего и среднего мужей Златы протекало достаточно мирно. Только вот выводы, к которым пришли мужчины, были не утешительны: как ни старались, они так и не сумели понять, кто похитил их супругу. Нет, под подозрением у маршала и советника оказалось не менее пяти персон, в том числе и третий ненаследный принц Зерафири Максон. Но найти внятные объяснения похищению не удавалось, кто бы его ни совершил.

   С трудом дождавшись полуночи, магистр темной магии эльф Дагрон Гладэльвейс призвал свою Владычицу и помощницу ― Тьму. Она явилась и заполнила камеру, в которой томились два пленника, так, что ни один луч света оказался не способен проникнуть внутрь...

***

Мейогрон проснулся от громкого, какого-то даже непочтительного стука в дверь его королевской опочивальни.

   ― Кому там жить надоело? Входи! ― рявкнул он раздраженно.

   ― Ваше величество! ― в комнату ввалился запыхавшийся начальник ночного караула. ― Ужасные вести! Заключенный эльф Дагрон Гладэльвейс, и его сокамерник сэт Сандгрон совершили побег!

   ― Вы уверены? ― король, к удивлению стражника, удовлетворенно улыбнулся.

   ― Мы... они... в каземате, где находились арестованные, стоит такая тьма, что туда не проникает свет факелов и даже магических светильников!

   ― Тогда с чего вы взяли, что заключенные бежали?

   ― Но как же?..

   ― Послушайте, сэт начальник ночного караула, ― Мейогрон продолжал ухмыляться. ― Вы уверены, что способны темной ночью в темной комнате разглядеть черного вуглускра?

   ― Нет, но ведь...

   ― Вот именно ― но! Приказываю считать, что арестанты находятся в каземате, но их никто не способен рассмотреть из-за того, что там темно. Продолжайте нести караул в обычном режиме. И не только ночью, а до тех пор, пока я не дам других указаний! Передайте это указание следующему караулу. ― Король откровенно, не скрывая удовольствия, зевнул и махнул рукой. ― Свободен!

   ― Да, ваше величество, ― попятился к дверям начальник караула.

   Дверь за ним тихо затворилась. Мейогрон улегся поудобнее, подоткнул подушку и, не сдержавшись, хрюкнул в нее: «Ха-ха! Можно ли разглядеть темного мага в темной комнате? Отличная шутка!»

ГЛАВА 4

Как обхитрить похитителей

   Злату везли в карете без остановок до самого вечера. Лишь когда дневное светило стало клониться к закату, похитители сделали остановку. Очнувшись от дремы и придя в себя, девушка некоторое время лежала на сиденье, не открывая глаз, и пыталась понять, где она и что с ней. Голова была тяжелая, как походный казанок из чугунной стали.

   Оглядевшись, Воскобойникова поняла, что находится в карете. Злату терзали смутные сомнения: она не припоминала, чтобы планировала дальнюю поездку. А что планировала? Кажись, какой-то визит, встречу с принцами? Или даже торжественное знакомство с новыми... родственниками?

   «Ты умопомрачительно-у прекрасна-у в этом наря-уде, Лу-у-чик!» ― вспомнила она мурлыкающий мужской голос, и перед глазами всплыла сцена прошлого ― вчерашнего? позавчерашнего? ― дня...

   ...Она стоит у зеркала в будуаре, одетая в коричневые штаны из мягкой замши и такой же жилет с меховой отделкой, на ее плече лежит мужская рука ― крепкая, но при этом настолько нежная и гладкая, что кажется девичьей. Ноги девушки обвивает толстый рыжий хвост, а из зеркала на нее, кроме собственной пары глаз, смотрит еще одна: зеленая, сияющая и влюбленная. Ольгрон! Младший муж! Память вернулась вся и сразу, вплоть до того момента, когда она, Злата, выскочила за кованые ворота особняка своего старшего мужа, Дагрона, чтобы сесть в карету, присланную за ней из дворца...

   «Получается, меня похитили? Прямо как в каком-то любовном романе?» ― в этот раз Злата отчего-то не ощущала ни малейшего испуга и даже развеселилась: она-то полагала, что похищения в книгах ― это просто ловкий ход, красивая выдумка. А тут на тебе: ее саму похитили! Не выдержав, девушка хихикнула. Потом попыталась себе представить, как будут переживать ее мужья, когда узнают о том, что случилось ― и хихикать ей расхотелось.

   «Пора бы пообщаться с похитителями, узнать, зачем они меня выкрали. Не просто же так, верно?» ― спросила сама себя.

   Ее взгляд упал на висящий в углу бархатный шнур. Странно, что она не заметила его раньше... Такой же использовался в доме эльфа для вызова прислуги, поэтому Злата уверенно схватилась за шнур и несколько раз дернула. За стенкой кареты послышалось приглушенное звяканье, а за ним ― короткое восклицание кого-то из сопровождающих.

   Карета чуть накренилась на один бок, словно под весом человеческого тела, а через пару мгновений отворилась дверца. В нее заглянуло бородатое, обветренное лицо мужчины:

   ― Вы проснулись, альда Злата? Желаете воды, а может, поужинаете?

   ― Ну, для начала мне не мешало бы посетить какие-нибудь кустики, ― сообщила в ответ девушка, строго глядя на похитителя.

   ― Прошу прощения, но зачем вам кустики? ― задвигал седыми бровями мужчина.

   Злата слегка растерялась: он что ― не понимает, зачем люди в кустики ходят?

   ― По малой нужде, ― Злата выбрала, наконец, из своего словарного запаса самый приемлемый вариант.

   ― А для этого у вас под сиденьем специальная ваза есть, ― «обрадовал» мужчина.

   ― Тогда я бы хотела еще пару минут уединения.

   ― О, да, конечно, я оставлю вас. Когда будете готовы выйти ― позвоните еще раз, ― седобровый учтиво кивнул и снова запер пленницу в карете.

   «Так... ― Злата откинула переднее сиденье, обнаружила под ним вполне цивильный толчок и пристроилась на него. ― Значит, уйти лесом не получится. Если только совень... С другой стороны ― сбегу я, и куда двинусь? Я даже не уверена, в каком направлении лететь, если что».

   Отложив на время мысли о побеге, Злата встала, застегнула штаны, в которые весьма удачно была одета на момент похищения, опустила сиденье. Из-под него раздалось то ли урчание, то ли шипение, закончившееся громким пшиком. «А толчок-то непростой ― магический!» ― отметила про себя девушка и позвонила в колокольчик, сообщая, что желает выйти из своей комфортной камеры на колесах.

   Дверца отворилась почти сразу же. В этот раз Злата узрела перед собой не седобрового возницу, а другого мужчину ― более молодого и куда более опасного на вид. Он подал девушке руку, помогая сойти на землю:

   ― Прошу к столу, альда Злата, ― пригласил опасный тип обволакивающим баритоном и подвел ее к складному столику, установленному прямо в траве.

   Усевшись на складной же стульчик, Воскобойникова принялась оглядываться по сторонам и обнаружила третьего сопровождающего: он перекрывал своим мощным торсом единственную дорогу, ведущую к поляне, на которой похитители устроили привал.

   ― Представьтесь, гранде. Должна же я знать, как к вам обращаться, ― предложила Злата седобровому, как раз оказавшемуся рядом.

   ― Зовите меня сэт Стилгрон, альда Злата, ― откликнулся мужчина.

   ― А-а... ― Злата указала глазами на двух других сопровождающих.

   ― А к ним вам не нужно обращаться, ― Стилгрон нахмурился недовольно. ― Это простые охранники, и им не положено разговаривать с вами.

   ― Вот как, ― задумчиво покивала девушка. ― Простые. Допустим, с этим я готова согласиться. Насколько я понимаю, меня похитили, ― продолжила она, не столько спрашивая, сколько рассуждая вслух.

   ― Не похитили, а пригласили в гости, ― возразил седобровый.

   ― Ах, да! Как же я сразу не догадалась! ― хмыкнула Злата. ― Когда жену магистра темной магии, эльфа, первого советника короля молча и без объяснений хватают, закидывают в карету и увозят в неизвестном направлении ― это, разумеется, вежливое приглашение «погостить» ...

   Сэт Стилгрон поморщился от этого укола, но промолчал. Не дождавшись ответа, Злата принялась рассуждать дальше:

   ― Итак, меня схватили и увезли без ведома моих мужей. Интересно: кому и зачем это понадобилось? У моего старшего мужа, магистра Дагрона, явно имеются серьезные враги...

   ― Его высочество не враг вашему мужу! ― рявкнул седобровый и тут же вытаращил глаза и едва не закрыл себе рот ладонью.

   «Опаньки! Проболтался!» ― возликовала Злата, но сумела скрыть торжество и с невинным видом опустив глаза, принялась задумчиво возить предложенной ей простенькой двузубой вилкой по блюду, заполненному какими-то жареными мясными шариками.

   ― Так как, говорите, зовут принца, который столь любезно предоставил мне карету и сопровождение, чтобы я могла посетить его?

   В этот раз сэт Стилгрон оказался более бдительным:

   ― Я ничего такого не говорил. И не скажу. Узнаете на месте.

   ― Очень прискорбно, ― покачала головой Злата. ― Я-то надеялась, что сумею придумать и отрепетировать приветственную речь, пока мы добираемся. Как вы думаете, за три дня можно успеть составить речь, достойную его высочества?

   ― Да мы завтра к утру уже будем на месте, ― не выдержал, проговорился в очередной раз седобровый, и вновь закашлялся. ― Все! Хватит разговоров! ― буркнул раздраженно. ― Ешьте, альда Злата, и поедем дальше. Некогда тут...

   Девушка окинула оценивающим взглядом двух других мужчин, которые усиленно старались не таращиться на нее во все глаза и не хихикать при виде сконфуженного до пунцовых щек сэта Стилгрона, и решила, что показывать номер «эротичное поедание вкусняшек» она им нет будет. Чревато непредсказуемыми последствиями. Но поесть все же стоило: кто знает, когда и чем ей предложат перекусить в следующий раз?

   Пристроив на колени прихваченную из кареты сумку, она начала неторопливо, как и положено благородной даме, накалывать на вилку по одному мясные шарики и тщательно их пережевывать. Впрочем, делала она это не для того, чтобы показать свои прекрасные манеры, а чтобы потянуть время: в карету возвращаться не хотелось, а продолжать путь в неизвестность хотелось еще меньше.

   «Совень! ― звала она мысленно. ― Совень! Давай, отзывайся, чего затихарилась? Вот сейчас бы нам с тобой местами поменяться да улететь отсюда».

   «Или словить арбалетный болт от того, опасного, ― отозвалась сова. ― Или ты думаешь, что он безоружен? Вспомни, как твой младший муж, охотник, арбалет прямо из воздуха вынул».

   «Да ну... не станут они в меня стрелять, ― засомневалась девушка. ― Я принцу Максону живая нужна зачем-то».

   «Хочешь проверить?» ― съязвила птица.

   «Пожалуй, нет», ― чего-чего, а желания рисковать целостностью своей шкурки у Воскобойниковой не было. Так что она вздохнула потихоньку и продолжила ковыряться в тарелке.

   Минут через десять Злата управилась и с мясом, и с запеченными на углях овощами. Заодно убедилась, что двое охранников вновь занялись своими делами: поправляли сбрую ездовых животных, поили их водой.

   Протерев пальчики салфеткой, вынула из сумки шкатулку с зеркальцем, откинула крышку и позвала шепотом:

   ― Алиса! Смотри!

   Зеркальце отвечать вслух не стало. Вместо этого Златкино отражение подмигнуло ей и показало поднятый вверх большой палец. Воскобойникова едва не закашлялась от неожиданности. Отодвинула артефакт подальше от лица и стала вертеться вокруг своей оси, словно пытаясь поймать освещение, чтобы получше разглядеть себя в зеркальце.

   «Я ужасно выгляжу после сна в карете! ― проговорила будто бы про себя. ― И как мне теперь без помощи горничной привести себя в порядок перед встречей с принцем?»

   Седобровый, похоже, немного оправился от своего провала. Во всяком случае, кипеть негодованием и возмущенно сопеть перестал.

   ― Вы закончили трапезничать, альда Злата? ― обратился он к пленнице.

   ― Да, благодарю за сытный ужин, сэт Стилгрон, ― проворковала пленница, умильно заглядывая в глаза мужчине и отправляя шкатулку обратно в сумку. ― Думаю, мы можем отправляться в путь. Ах, как хотелось бы мне проехаться не внутри кареты, а на сидении рядом с вами, догоняя уходящее на закат светило!

   ― Не увидите вы никакого светила, ― проворчал возница. ― Нам в обратную сторону.

   «Ага! Значит, движемся мы приблизительно на восток», ― сообразила Воскобойникова, еще раз убеждаясь в правильности слов Алисы.

   В этот раз седобровый, похоже, даже не заметил, что выболтал хитрой девице важные сведения. Он кивнул опасному:

   ― Проводи альду Злату и помоги ей забраться в карету.

   Девушка, разумеется, и сама прекрасно взобралась бы на единственную ступеньку, благо, была не в длинном платье и туфельках, а в штанах и мягких охотничьих полусапожках, подаренных младшим мужем ― удобных и практичных. Но возражать предусмотрительно не стала. Оперлась на протянутую ей руку, улыбнулась очаровательно и с благодарностью, отмечая про себя, как напряглась при этом рука опасного и как потемнели его глаза. «Ой, кажись, кто-то ко мне неровно дышит, ― отметила про себя Злата. ― Надо будет подумать, можно ли этим как-то воспользоваться».

ГЛАВА 5

Найти и потерять

   Ольгрон был молодым, сильным и выносливым оборотнем, но даже его силы имели свои пределы. Постепенно он начал отставать от упряжки, а когда тракт, по которому мчалась карета с пленницей, свернул в глубь леса ― он и вовсе потерял похитителей из вида.

   Добравшись до места, где в последний раз видел карету, Ол остановился: чтобы попытаться принюхаться и взять след, ему необходимо было отдышаться. Рыжик понимал, что, пока он стоит у развилки ― тракт разветвлялся на две дороги через десяток прыжков после того, как уходил в лес ― его любимую жену увозят все дальше. Но возница, правивший упряжкой, явно заставил зеброящеров совершить очередной прыжок через портал, так что свежие следы колес обрывались, не доходя до развилки, и не давали угадать, на которую из двух дорог свернули похитители.

   ― Лучик... я все равно разыщу тебя! ― поклялся Ольгрон и медленно побрел по обочине правой дороги.

   Обе дороги уходили вперед, на север, только одна постепенно отклонялась к западу, а другая ― к востоку, в сторону королевства Зерафири. Так что оборотень, разглядевший даже под иллюзией знаки королевского дома Юстеров на карете похитителей, сделал единственно возможный выбор. Однако ни через сотню, ни через полторы сотни, ни через две сотни прыжков на выбранной им дороге не появились следы колес. А ведь две сотни прыжков иргуара ― это самое большое расстояние, на которое могли переместиться через портал зеброящеры вместе с упряжкой!

   ― Где же ты, Лучик? Куда они повезли тебя? ― мысленно обратился к жене рыжик.

   Увы! На ответ ему рассчитывать не приходилось... Понимая, что следы нужно искать где-то поблизости от того места, где сейчас находится, Ольгрон принялся кружить по зарослям, постепенно забираясь все глубже в лесную чащобу. Пробираться через непролазные дебри было непросто даже в облике иргуара. Но молодой оборотень был настроен решительно: он не остановится, пока не отыщет следы и не поймет, куда подевались похитители!

   Наконец, спустя три четверти часа, звериное чутье вывело Ольгрона на небольшую лужайку. Трава на ней была примята, а в воздухе все еще витали запахи зеброящеров вперемешку с запахами человеческой пищи. К этому букету примешивался слабый, едва уловимый аромат, который заставил то ли заворчать, то ли замурчать огромного рыжего кошака. Это был аромат Златы: ее чудесного тела, ее любимого травяного отвара для ванн...

   ― Ты была здесь, жена! ― выдохнул Ольгрон и принялся тщательно обследовать полянку.

   Поиски принесли неожиданный результат: Ол отыскал затерявшийся в траве, притоптанный, почти вдавленный в землю каблуком черный носовой платок с монограммой «Д.Г.» Такими платками пользовался старший муж златы, эльф Дагрон. Похоже, один из платочков своего супруга девушка носила с собой, а теперь вот то ли выронила, то ли нарочно оставила здесь, на лесной лужайке.

   Запах платочка, который Злата держала в руках, рассказал Ольгрону кое-что важное: его жена здорова, слегка напряжена, но не в панике, а значит, обращаются с ней хорошо. Это немного утешило молодого мужчину. Он перекинулся в человека, создал двух магических вестников с одинаковыми посланиями для старших мужей.

   И тут его самого настиг королевский магический вестник. Ол ткнул пальцем эль-гуха и тот заговорил голосом его величества Мейогрона:

   ― Княжич Ольгрон! Это секретное послание. Если вы уверены, что сообщение никто не может подслушать, прикоснитесь к эль-гуху еще раз.

   Подслушивать вестника в лесной чаще было некому, и Ол снова дотронулся до серебристой головки с двумя голубыми крапинками, чтобы услышать кое-что новое и не очень приятное:

   ― Ольгрон, твою жену, альду Злату, похитили. Мы были вынуждены задержать магистра Дагрона по подозрению в организации этого похищения, однако догадываемся, что за преступлением стоит совсем другой человек: принц Максон. Когда бросишься спасать свою возлюбленную ― постарайся не наделать глупостей, юный княжич!

   Эль-гух лопнул, рассеялся облачком пара. Ол сжал кулаки, выдохнул: неужели Злата может надеяться только на него, Ольгрона?

   Быстро перекинулся в зверя. Поведя носом по ветру, почуял, что где-то поблизости есть вода и направился в эту сторону: прежде, чем продолжать погоню, ему нужно было если не поесть, то хотя бы напиться.

   Пока он метался по лесу, обследовал стоянку похитителей, разбирался с магическими вестниками ― солнце почти полностью скрылось в высоких густых кронах. В лесу стало сумрачно. Надвигалась ночь.

   К счастью, Ольгрон, как и все хищники кошачьей породы, хорошо видел в темноте. Но теперь даже ему приходилось передвигаться не так быстро, как раньше, и внимательно вглядываться в дорогу, чтобы не пропустить следы, которые то и дело исчезали, когда зеброящеры ныряли в очередной портал.

   Продвигаясь по лесной дороге, Ол и сам не заметил, как пересек границу и оказался в королевстве Зерафири. А вот охранный магический контур мигом известил стражей ближайшей приграничной крепости, что на территорию королевства проник оборотень.

   Два десятка боевых магов были тут же подняты по тревоге и направлены к месту проникновения с приказом: задержать, сковать, доставить к начальнику гарнизона на допрос. Даже не подозревая об этом, Ол продолжал преследовать похитителей, пока не попался в расставленную специально для него ловушку...

   * * *

   Дагрон и Сандгрон дождались момента, когда часы на главной башне королевского дворца пробили полночь, посидели еще с четверть часа, прислушиваясь к тому, что происходит за решеткой.

   Там, в темных извилистых коридорах дворцовых подвалов, стояла тишина: магические светильники горели тускло и беззвучно. Караульные, устроившись по обе стороны зачарованной от магического взлома двери, ведущей в коридор темницы, скорее всего, беспечно дремали.

   ― Санд, готовься. Встань как можно ближе к выходу. Я сделаю решетку проницаемой, но всего на пару мгновений. Мы должны оба успеть проскочить за это время.

   Огненный воин встал, приблизился к выходу из каземата и приготовился к рывку. Как только эльф шепнул короткое слово «есть» ― маршал одним прыжком пролетел пару метров и едва не врезался плечом в противоположную стену.

   ― Да не скачи ты так, медведь! ― шикнул на него белобрысый эльф, двигаясь след в след за Сандгроном плавными скользящими движениями.

   ― Ладно... идем уже...

   Зачарованную дверь беглецам взламывать не пришлось: оба слишком хорошо знали королевский дворец и все его потайные ходы, и пути бегства за прошедшие часы продумали очень тщательно.

   Не прошло и десятка минут, как, промчавшись бесшумными тенями по узким пыльным коридорам, в которых почти никто и никогда не бывал, мужчины оказались в покоях магистра Дагрона. Здесь оба переоделись в темные неброские дорожные костюмы, собрали заплечные мешки с самым необходимым для дальней дороги.

   Точнее, мешки собирал Санд, а Даг в это время, закрывшись в своей магической лаборатории, снова призвал Тьму, чтобы постараться дотянуться через нее до жены, увидеть ее, определить, где она находится. Он знал, что прикосновение Тьмы будет для девушки неприятным, может даже немного болезненным, но другого выхода не видел...

   Тьма послушно приняла в себя Дага, бросила к его ногам бесчисленные ниточки-пути, ведущие к душам всех, кто хоть как-то соприкасался в этот момент с Владычицей ночи. Однако ни одна из этих нитей не вела к Злате. Ее словно не существовало, ведь такого почти не бывает, чтобы человек оказался полностью сокрыт от всевидящей Тьмы. Тем более ― ночью.

   ― Не понимаю, ― выдохнул эльф, стараясь не замечать боли, ледяной иглой вонзившейся в его сердце. ― Это что-то странное... Ее нигде нет...

   Оставаться и дальше во Тьме не имело смысла, и Даг вынырнул из нее ― замерзший, с инеем на волосах, бровях и ресницах. Прошел в гостиную, где его уже дожидался Санд.

   ― Я не нашел ее, ― сообщил мертвым голосом. ― Тьма не знает, где наша жена.

   ― Это возможно? Думаешь, ее нет в живых? Или Злата вернулась в тот мир, из которого явилась? ― огненный воин стиснул свои огромные кулачищи, не давая прорваться огню.

   ― Я хочу верить, что Злата жива и все еще в нашем мире, но не представляю, кто и как мог скрыть ее от Тьмы.

   Прежде, чем старшие мужья Воскобойниковой успели впасть в отчаяние, перед ними замерцали магические вестники. Судя по состоянию эль-гухов, им пришлось преодолеть необычайно большое расстояние и потратить на путь почти весь свой магический заряд. Вестники мерцали, грозя вот-вот исчезнуть, раствориться, оставив своих адресатов без послания.

   Дагрон оказался сообразительнее и проворнее Санда: он выпустил одновременно два небольших магических заряда, эль-гухи проглотили их, как жаба ― комарика, и перестали мерцать.

   ― Ну что? Которого из них будем слушать первым? ― обратился Даг к Сандгрону.

   ― Они от нашего младшенького, Ольгрона. Подозреваю, что оба сообщат одно и то же. ― Сандгрон погладил своего эль-гуха по зеленой спинке.

   Тот сразу же заговорил ― как и предполагалось, голосом оборотня:

   ― Санд! Нашего Лучика похитил принц Максон! Я видел, как Злата садилась в его карету, на которой висела иллюзия, но не успел вмешаться, потому что был слишком далеко. В общем, нашу жену везут в направлении Зерафири. Я иду по следу похитителей, постараюсь выручить Лучика, но и ты не жди, действуй. Придумай что-нибудь!

   Второй магический вестник, обращаясь к Дагрону, повторил то же послание почти теми же словами.

   ― Ну вот и выяснили, кто и куда. Но, Сиятельная, зачем?! ― Сандгрон вскочил и, ероша свои золотистые косы, прошелся от стены до стены. ― Максон ― третий принц и пятый в очереди наследования. Мог бы поухаживать за Лучиком, попытаться уговорить Злату взять его четвертым мужем!

   ― И согласиться делить жену с оборотнем, которого за человека не считает? ― скривился эльф. ― Меня другое смущает: не верю я во внезапно вспыхнувшие чувства. Тут что-то другое, настолько важное, что Максон рискнул вызвать гнев нашего короля, Мейогрона.

   ― А ведь зерафирцы больше нас заинтересованы в мирном договоре! ― подхватил мысль друга огненный воин.

   ― Что ж. Похоже, Санд, нам с тобой не понять, чем руководствовался младший из принцев Юстеров... Но, когда доберусь до него ― заставлю объяснить все! ― Вынужденное бездействие все больше угнетало эльфа.

   ― Так, может, пойдем и спросим? ― предложил маршал. ― Не думаю, что Максон побежит к Мейогрону жаловаться на нас за то, что мы посмели потревожить его сон...

   Дагрон кивнул, выражая согласие, закинул на плечо дорожный мешок и первым направился к выходу из своих покоев. Сандгрон двинулся следом.

ГЛАВА 6

Ночные тени

   В опочивальне, где обычно отдыхал его высочество принц Максон, было абсолютно темно: не теплился камин, не мерцали магические светильники, и даже ставни на окнах были плотно закрыты. А еще в этой комнате стояла такая всеобъемлющая тишина, что тихий щелчок механизма, сдвигающего одну из деревянных панелей в стене алькова, прозвучал, как взрыв праздничной петарды. Только вот просыпаться от этого шума было некому. Дагрон, смотревший на мир через тьму, обнаружил это сразу.

   ― Его здесь нет, ― известил эльф Сандгрона, стоявшего на полшага сзади. ― И не было, по меньшей мере, последние три часа!

   ― Максон пошел в храм Сиятельной замаливать свои грехи? ― предположил маршал.

   ― Вряд ли. С опочивальни сняты все охранные и сторожевые заклинания. Это может означать лишь одно: уходя, его высочество не собирался сюда возвращаться.

   ― Яйца вуглускра! Ты хочешь сказать, Даг, что мы его упустили? Он съехал?!

   ― Похоже на то. Я знаю, кто ответит на этот вопрос. И на некоторые другие ― тоже. Идем отсюда.

   Два темных силуэта скользнули обратно в потайной ход. Деревянная панель беззвучно встала на место.

   Через пару минут те же два силуэта возникли в опочивальне короля Мейогрона Строедуба. Его величество, раскинувшись во весь свой богатырский рост, оглашал просторную комнату богатырским же храпом. Сон мужчины был столь глубок, что казалось, его не способен нарушить даже камнепад, низвергнись он внезапно с высокого потолка.

   Тем не менее, когда Дагрон, ничуть не опасаясь гнева монарха, стукнул пару раз костяшками согнутых пальцев по спинке королевского ложа, Мейогрон мигом перестал храпеть, открыл глаза, вглядываясь в темноту, и потянулся одной рукой к висящему на шее защитному артефакту, а другой ― под подушку. Там ― это маршал Сандгрон знал точно ― находился боевой посох, под завязку напитанный магией огня. Маршал сам регулярно заряжал его для своего правителя.

   ― Кто здесь?.. ― негромко проговорил король.

   ― Птенцы гнезда, устроенного Белой Совенью в кроне королевского дуба, ― отозвался секретным паролем Санд.

   Мейогрон тут же расслабился.

   ― Что-то сегодня в мою опочивальню зачастили посетители мужского пола. Как бы ее величество Лагшмивара не заподозрила неладное, ― скользко пошутил он.

   Впрочем, как решил про себя Даг, внезапно разбуженному монарху это простительно.

   ― Кто еще посмел потревожить ваш сон, ваше величество? ― поинтересовался он.

   ― О, вначале, незадолго до полуночи, ко мне заглянул с прощальным визитом его высочество принц Максон. ― Король бросил на своих посетителей многозначительный взгляд. ― Принц заявил, что, раз уж он свою миссию выполнил и мирный договор заключил, а уроков пинг-понга по известным всем причинам в ближайшее время не будет, то ему нет смысла обременять нас лишними заботами о нем и его свите.

   ― И вы позволили ему уехать?! ― зарычал огненный воин.

   ― У меня не было оснований задерживать принца насильственно, а от всех уговоров он сумел уклониться с небывалой изобретательностью. Его даже не смутило, что ехать придется ночью. ― Мейогрон прислонил подушку к спинке кровати, откинулся на нее и почесал волосатую грудь. ― Потом, спустя две четверти часа после полуночи, ко мне ввалился с грохотом и криками старшина ночного караула и известил, что из королевской темницы бежали двое заключенных...

   ― И что же вы предприняли по этому поводу, мой король? ― подал голос эльф.

   ― О! Выяснилось, что караульные ошиблись, поскольку в каземате, где содержатся заключенные, стоит непроглядная тьма. Так что стражники вернулись к несению вахты.

   ― Прекрасное решение, ваше величество, ― иронично, но с ноткой благодарности, одобрил Даг. ― А теперь у меня есть для вас одна новость и несколько вопросов.

   ― Что ж, я слушаю, ― согласился Мейогрон. ― Кстати, может, присядете?

   Беглецы, самовольно покинувшие королевскую темницу, по-свойски подтянули к ложу монарха пару кресел и уселись в них. Правда, расслабленными и безмятежными они, в отличие от своего сюзерена, не выглядели.

   ― Так вот, ваше величество, ― заговорил Дагрон. ― Выбравшись из темницы, мы с маршалом Сандгроном получили магических вестников от княжича Ольгрона. Он сообщил, что видел, как нашу супругу, альду Злату, увезла карета с опознавательными знаками династии Юстеров, скрытыми под мощной иллюзией.

   ― Ах-ха-а, ― протянул король. ― Значит, все-таки Максон.

   ― Да. Он. ― кивнул Даг. ― В то, что принц Зерафири воспылал к Злате внезапной страстью, я не верю. Он не выглядел влюбленным. Идти на конфликт с вами, мой король, и с вашими ближайшими помощниками Максону не выгодно. Тем не менее, он это сделал. Быть может, вы догадываетесь ― почему?

   ― Есть у меня некоторые предположения, ― согласился Мейогрон Строедуб. ― Только вот озвучивать их я вроде как не имею права: сами знаете, волю Сиятельной Праматери лучше не нарушать...

   Маршал Сандгрон от этих слов совсем растерялся, а вот магистр Дагрон вначале глубоко задумался, потом на его лице проступило понимание:

   ― Хотите сказать, ваше величество, что поступок принца Зерафири как-то связан с тем, что он, как и королева Лагшмивара, считает, что альду Злату приняли Тьма, Огонь и Зверь?

   Король взглянул на своего первого советника едва ли не с мистическим ужасом:

   ― Как хорошо, альд Дагрон, что я могу считать вас своим другом, а не врагом. Ваша проницательность меня порой пугает!

   ― Значит, я прав. Лицам королевской крови Сиятельная оставила какое-то знание, связанное с появлением женщины, мужья которой будут олицетворять собой Тьму, Свет и Зверя. Видимо, это было пророчество? ― эльф вперил в короля прямой взгляд: жесткий, требовательный.

   Мейогрон даже слегка поежился под этим взглядом и признал:

   ― Да, существует пророчество. Его суть, Даг, я тебе изложить не могу: не имею права. Но полагаю, что Максон либо надеется, что пророчество исполнится в Зерафири, либо не желает, чтобы оно исполнилось у нас, в Барбуерри.

   ― Вот, значит, как. ― Эльф встал с кресла, стукнул ребром ладони по его спинке. ― Мне плевать на пророчество, но Злату они не получат. Мы вернем ее.

   ― И, если для этого придется уничтожить всю эту гнилую семейку Юстеров ― мы это сделаем! ― поддержал Сандгрон старшего друга, тоже поднимаясь. ― Нам пора в путь, ваше величество.

   ― Держите меня в курсе, Даг, Санд, ― попросил Мейогрон. ― И помните: я ― на вашей стороне. Чем смогу ― поспособствую.

   Дагрон и Сандгрон с благодарностью поклонились своему королю, простились с ним и исчезли через тот же потайной ход, которым явились.

   * * *

   ― Куда теперь? ― поинтересовался Сандгрон, когда они с Дагроном вновь оказались в пыльном узком коридорчике потайного хода.

   ― Вначале ― в мой дом. Затем ― в парк колесниц. Думаю, нам не стоит ехать верхом: дорога предстоит дальняя и долгая. Лучше сберечь силы в ожидании момента, когда они понадобятся...

   Чтобы поскорее добраться до Зерафири, Дагрон был бы рад воспользоваться упряжкой зеброящеров, но, к сожалению, этих полумагических зверей было мало, и все они принадлежали королевским семьям.

   Разумеется, Мейогрон Строедуб не пожалел бы для первого советника и для маршала даже этих ценных животных, да только вот беда: быстроногим тварям для поддержания магической связи нужно было хотя бы раз в день видеть кого-то из рода, к которому их привязали, иначе зверушки становились непослушными, впадали в буйство и погибали...

   До дома эльфа беглые арестанты добрались быстро. Санд направился в свою комнату, желая прихватить кое-какие мелочи. Даг разбудил лакея Флангрона, оставил ему указания на время своего отсутствия, подновил сторожевые заклятия на ограде, прихватил боевой посох и, прежде чем окончательно уйти, поднялся в комнату жены.

   Прошел в будуар, вдохнул витающие в нем ароматы, невольно морщась от болезненных ощущений за грудиной ― там, где в его сердце впилась ледяная игла. Подошел к зеркалу, провел по стеклянной глади рукой, пытаясь представить себе в нем отражение любимой женщины...

   Зеркало замерцало и в нем действительно проступил силуэт Златы. Губы Дага скривились в горькой ухмылке. «Еще и дня не прошло, как мы расстались, а ты уже мерещишься мне, Лучик», ― прошептал он, не отрывая пальцев от холодной гладкой поверхности.

   ― Альд Дагрон! Вам послание от вашей супруги! ― прозвенел вдруг в острых ушах эльфа хрустальный голосок.

   ― Алиса?! Ты там? Вместе с моей женой? ― Даг впился взглядом в картинку, которую показывало ему зеркало. Оно не ответило на его вопрос.

   Вместо нежного девичьего личика перед Дагроном поплыло изображение внутренней отделки какого-то тесного помещения со светящимися стенами. Лишь увидев зарешеченное оконце, встроенное в дверцу, Даг понял, что видит перед собой карету, в которой похитители увезли его жену. Изображение в зеркале моргнуло, и в нем вновь появилось лицо Златы.

   ― Даг, муж мой! ― услышал он дорогой голос. ― Мы с Алисой заперты в карете, которая увозит нас на северо-восток, в сторону Зерафири. Думаю, меня похитил принц Максон. Не знаю, что делать, но обещаю вести себя осторожно. Главное ― знай: я уехала не по своей воле и постараюсь сбежать при первом же удобном случае! Надеюсь, мы еще свидимся, Даг...

   ― Мы обязательно встретимся, Злата! ― поклялся медленно гаснущему изображению магистр Дагрон. ― Если понадобится ― я свою жизнь отдам, чтобы освободить тебя!

   Он понимал, что девушка не услышит его слов, но ему важно было произнести эту клятву.

   Не прошло и часа, как двое самых влиятельных мужчин королевства Барбуерри ― не считая самого короля ― наняли упряжку лучших ездовых животных, уселись в саму легкую быстроходную карету и под покровом тьмы промчались по ночным улицам Сан-Сайда. Догнать принца Максона шансов у них не было: его высочество воспользовался второй парой прибывших с ним зеброящеров. Но это лишь подстегивало нетерпение и гнев эльфа и огненного воина, готовых сразиться хоть с целой армией за свою жену.

ГЛАВА 7

Живет моя отрада

   «Живет моя отра-а-ада в высо-оком те-ерему, а в терем тот высокий нет хода никому!» ― во всю глотку горланила Воскобойникова, намыливаясь губкой, из которой пышными шапками выступала ароматная пена. Злата, как и всегда, безбожно фальшивила ― но в этот раз данный факт смущал ее намного меньше обычного. В конце концов, никто ведь не заставлял принца Максона похищать ее и увозить в Зерафири. А раз уж увез ― пусть терпит!

   Правда, принца пока поблизости не наблюдалось: сэт Стилгрон, доставивший пленницу к месту заключения, предупредил девушку, что его высочество соблаговолит явиться к вечеру и надеется на совместную трапезу.

   «Ах, он на совместную трапезу надеется?! ― бушевала в душе Воскобойникова. ― Ну, я ему устрою трапезу! Вот пусть только обозначит яснее свои намерения, а то пока не понятно, зачем я ему понадобилась. И тогда я придумаю, как быть!»

   А пока, заточенная в трехэтажной башне со светящимися стенами, Злата смывала с себя дорожную пыль и усталость. Рядом с просторной ванной стояла невысокая тумба, а на ней ― серебряная шкатулка с откинутой крышкой. Да-да! За неимением других собеседников общительная Воскобойникова разговаривала со своим зеркальцем. Благо, артефакт был вполне себе разумным и, несмотря на ворчливый нрав, хозяйке симпатизировал и помогал чем мог.

   ― Алиса, я вот одного не пойму, ― томно проводя губкой по длинной изящной икре, рассуждала Злата. ― Отчего я спала почти всю дорогу, и почему у меня голова такая тяжелая? Может, мне в питье что-то подмешивали?

   ― Думаю, дело в другом, ― звенел в ответ хрустальный голосок зеркальца. ― Ты ведь заметила, что мы не просто по тракту ехали, а перемещались через короткие порталы?

   ― Порталы? Нет, не заметила! Слу-ушай! Так я что, выходит, такое зрелище пропустила? Всегда мечтала взглянуть на межпространственный переход, а тут вон уже второй раз меня куда-то перемещают, а я всех этих светящихся или черных дыр так и не видела!

   ― И не увидишь, ― разочаровала девушку Алиса.

   ― Это почему? ― надула губки Воскобойникова.

   ― Да потому, что обычному человеческому зрению они не видны! Так, дрожащее в воздухе марево ― и не более. А вот головная боль и сонливость у вас, смертных, от переходов всегда возникает!

   ― М-да? И кто из трех похитителей у нас мастер порталов? ― полюбопытствовала Злата.

   ― Ты не поверишь! ― хмыкнул артефакт.

   ― Попробую!

   ― Магия порталов доступна только сильнейшим магам, да и то после создания самого слабенького перехода они дня три лежат пластом, а к использованию магии так и вовсе не раньше, чем через неделю возвращаются.

   ― Тогда кто? ― Воскобойникова даже намыливаться перестала и обернулась к вредному зеркальцу, которое явно наслаждалось своей ролью наставника для неосведомленной попаданки.

   ― Зеброящеры! ― таинственным голосом тренькнул артефакт.

   ― Кто-кто? Помесь зебры и ящерицы? ― окончательно растерялась девушка. ― Разве можно зебру скрестить с ящеркой?!

   ― Да никого ни с кем не скрещивали! ― фыркнула Алиса. ― Зеброящеры ― это такие полосатые твари с головой змеи, крыльями летучей мыши-переростка и броней черепахи!

   Злата честно попыталась представить себе описанное артефактом чудище, и вздрогнула:

   ― Бр-р-р! Химеры естественнорожденные! И откуда у этих бронированных страшилищ такие способности?

   ― Ну, кто ж знает, ― принялась философствовать Алиса. ― Похоже, это их природное свойство. А люди просто научились им пользоваться. Правда, прирученных, точнее, привязанных магией зеброящеров очень мало, и все они принадлежат королевским семьям.

   То, что рассказала вот так невзначай Алиса, Злату не обрадовало. Она-то думала, что стоит подождать денек, и ее мужья примчатся за ней, вызволят из заточения и увезут в уже ставший родным дом магистра Дагрона!

   ― А скажи мне, Алиса, как долго придется добираться сюда моим мужьям, у которых нет таких волшебных зверушек?

   ― Так... думаю, дня три, если не возникнет проблем в пути, ― прикинул артефакт.

   ― У-у-у! ― протянула Воскобойникова недовольно. ― Похоже, мой визит «в гости к принцу» рискует затянуться на неопределенный срок. Особенно если учесть, что мужья не знают, куда именно меня увезли. Я-то, наивная, думала, что меня сразу во дворец доставят...

   Девушка уронила губку в воду, откинулась плечами на бортик ванной, прикрыла глаза и погрузилась в воспоминания о прошедшей ночи.

   ... После отдыха на лесной поляне трое похитителей везли ее весь вечер и часть ночи, сделав одну-единственную короткую остановку. Ей, Злате, даже не позволили выйти из кареты. Просто открыли дверцу, сунули в руки поднос то ли с поздним ужином, то ли с ранним завтраком, и вновь заперли. Толком не очнувшаяся после тяжелой дремы пленница даже не пыталась протестовать. Она лишь достала шкатулку, поднесла Алису как можно ближе к зарешеченному окошку, и потом выслушала краткий отчет, сделанный артефактом: «Это уже Зерафири. Приграничный город-крепость. Думаю, похитители меняют животных в упряжке. Тебя, видимо, велено жителям крепости не показывать, чтобы потом никто вспомнить не мог».

   «Все понятно», ― буркнула тогда сонная Воскобойникова, проглотила пару ложек овощного рагу из горшочка, пристроилась на сиденье и вновь уснула.

   А утром ее разбудили, вынули, ухватив за пояс, из кареты, которая стояла даже не на улице, а в помещении, похожем то ли на амбар, то ли на гараж. Провели под ручки по ярко освещенным коридорам и почти втолкнули в дверь, буркнув на прощание: «Ваши покои, сисса Злата!»

   Воскобойникова еще хотела поинтересоваться, с чего вдруг ее из альды понизили в сиссы, но спрашивать было уже не у кого: сэт Стилгрон закрыл дверь с другой стороны и по торопливым удаляющимся шагам стало ясно: общаться с пленницей он не желает. «Видимо, опасается еще о чем-нибудь проболтаться», ― хихикнула про себя девушка.

ГЛАВА 8

Узник подземелья

   Ольгрон, напившись воды и немного переведя дыхание, прихватил оставленный женой носовой платок с инициалами старшего мужа и закружил по лесу, отыскивая следы похитителей. А когда нашел ― вновь помчался по ухабистой лесной дороге, хотя понимание, что безнадежно отстал, медленно, но верно овладевало его сердцем. Никогда еще за двадцать один год своей жизни молодой оборотень не испытывал такого отчаяния. Это чувство туманило мысли, лишало сил мощные кошачьи лапы... Ол так боялся потерять свою истинную пару!

   Звериное чутье подсказало ему, что лес заканчивается, но Ольгрон не обратил на это внимания. Как не заметил и легкого сопротивления воздуха, когда проскочил на всей скорости охранный пограничный контур. Живя в Барбуерри, где оборотни были равноправными свободными гражданами, он и подумать не мог, что на границе Зерафири на него и его собратьев установлены сигнальные заклятия, и что его бросятся ловить сразу же, как только прозвучит сигнал тревоги.

   Поэтому, когда на него откуда-то сверху, с последних деревьев леса, упала ловчая сеть ― Ол даже не сразу понял, что произошло. Несколько прыжков ― и он запутался в этой сети, да так, что повалился на бок. Попытался разорвать путы когтями, но они оказались сплетены из металлических нитей, и даже мощные когти оборотня оказались против них бессильны. Еще несколько раз дернувшись, Ол затих. Только тяжелое дыхание облачками пара вырывалось из его оскаленного рта.

   ― Грузите на повозку это животное! ― услышал юный княжич клана Золотых Котов голос одного из охотников, пленивших его.

   «Они что ― приняли меня за обыкновенного иргуара? Так, может, есть смысл прикинуться диким хищником и посмотреть, что из этого выйдет?» ― задумался Ол.

   Однако следующие слова мага, который явно был командиром отряда, отняли у Ольгрона промелькнувшую было надежду:

   ― Раннерсон, отправь принцу Максону магического вестника, сообщи, что мы задержали на границе оборотня-шпиона. Думаю, его высочество пожелает взглянуть на нашу добычу лично.

   ― Принято к исполнению, сэт Магерсон, ― отозвался кто-то за спиной Ола.

   Ольгрону стало больно. Нет, не в утомленных длительным бегом мышцах, и не в стиснутой путами груди. Боль пронзила сердце молодого мужчины: он принимал свою вторую, кошачью ипостась, любил и ценил ее, но животным себя не считал!

   Тем временем солдаты под присмотром магов принялись подтаскивать его к простой деревянной повозке с невысокими откидными бортиками. Олу стало не до душевных терзаний. Он приготовился кусаться и царапаться сквозь сеть, когда к нему приблизится кто-то из пленивших его людей. Однако дотрагиваться до него никто и не думал: края сети зацепили крючьями и княжича поволокли по земле, не слишком беспокоясь о попадающихся на пути камнях, ветках и шишках.

   Потом по прислоненным к краю повозки широким доскам, как по сходням, затащили наверх и подняли бортик. Все это действо сопровождалось шутками и рассуждениями на тему «а неплохо бы эту шкуру ― да к камину», «нет, ты посмотри, какие клыки ― из них отличные амулеты вышли бы», «а правду говорят, что настойка яиц иргуара мужскую силу повышает?»

   Ольгрон вдруг понял, что все эти люди нарочно говорят при нем гадости, чтобы унизить его, втоптать в грязь его самоуважение, задеть и ранить побольнее если не тело, то душу. На глазах молодого оборотня вскипели злые слезы, и он несколько раз моргнул, а потом и чихнул, пытаясь избавиться от предательской влаги.

   ― Хаксон, ты слышал этот звук? Кошак показывает, что чихать на нас хотел?

   ― Слышал! Так мы это, пощекочем ему пяточки раскаленным прутиком, вот тогда и посмотрим, чихать он будет или выть...

   ― Тишина! ― гаркнул командир отряда. ― Оборотня не пытать, не калечить, пока не явится его высочество!

   ― А что нам с ним делать-то? ― возмущенным голосом поинтересовался Хаксон. ― Пятки ему лизать?

   ― Спустить в темницу, поместить в четвертый каземат, напоить сон-травой и снять с него сеть.

   ― Чтобы он всех подрал потом? Их же вроде никакая магия не берет... ― тихо, почти себе под нос проворчал Хаксон.

   Но маг-командир услышал.

   ― Рядовой Хаксон! Вы намерены обсуждать мои приказы? ― многообещающе поинтересовался он.

   ― Не смею возражать, сэт Магерсон, ― во всю мощь легких гаркнул спорщик, выпячивая грудь и разворачивая плечи, словно готовился отдать честь.

   ― Уже посмел, Хаксон. И за это получишь взыскание. Сообщишь о том, что я велел наказать тебя, своему сотнику.

   ― Будет исполнено, сэт Магерсон, ― нехотя отозвался Хаксон.

   Устроенная грубияну выволочка произвела на остальных солдат нужное впечатление и Ольгрона оставили в покое. Но сам оборотень теперь мечтал разорвать глотку слишком языкастому Хаксону. «Не спеши делить шкуру неубитого иргуара» ― хотелось крикнуть Олу. Однако он сцепил клыки и молчал, утешая себя надеждой, что у него еще будет возможность отплатить болтуну за свои унижения.

   ...Если Дагрон и Сандгрон сбежали из королевской темницы без труда, то Ольгрону его тюремщики шансов на побег не оставили. В темницу приграничной крепости не вела ни одна лестница и ни один потайной ход. Попасть в нее можно было только через квадратный люк в потолке.

   Оборотня, все так же опутанного сетью, спустили туда на веревках с крючьями. Затем, воспользовавшись подъемной лестницей, спустились и сами тюремщики. Подтянули пару дубовых колод, зажали ими голову Ола, как тисками ― он только усами да ушами мог дергать. Потом засунули в клыкастую пасть кинжал в ножнах и, орудуя им, как рычагом, вынудили проглотить пол-литра отвара сонной травы. Не прошло и четверти часа, как усталого, измотанного погоней, тревогой и голодом рыжика сморил тяжелый беспробудный сон.

   Очнулся Ольгрон в полной темноте. Некоторое время лежал, пытаясь сообразить, где он и что происходит. Не происходило ровным счетом ничего. Темнота. Тишина. Холод. Запахи нежилого, плохо проветриваемого помещения. Затекшие, замерзшие лапы. Тело от переохлаждения спасла густая шерсть.

   Ол встал, принялся по-кошачьи потягиваться, разминая замлевшие мышцы. Затем, ориентируясь на нюх и ощущения, начал обследовать каземат. Нашел решетку. Рядом с ней обнаружил тазик с водой, по счастью ― чистой и свежей. Вдоволь напившись, продолжил изучать обстановку.

   Для человека камера, в которой оказался заперт оборотень, была довольно просторной, а вот для иргуара ― тесноватой. У дальней стены, напротив решетки, обнаружилась невысокая деревянная лежанка. Укладываться на нее Ольгрон не спешил: чтобы согреться, ему нужно было хорошенько подвигаться. Перекинувшись в человека, в полной темноте Ол приступил к разминке: приседания, отжимания, прыжки на месте.

   Где-то на сотом прыжке люк в потолке с громким скрежетом откинулся, в отверстие хлынул свет магических светильников, который после полной темноты показался молодому мужчине ослепительным. Сверху спустилась приставная лестница, прозвучали чьи-то шаги.

   Притаившись в углу возле лежанки, Ол слезящимися от рези глазами всматривался туда, за решетку, где вначале появились дорогие черные сапоги ботфорты, затем стали видны руки в строгих манжетах и края кителя... Вскоре стало ясно, что узника подземелья решил посетить сам третий ненаследный принц Зерафири.

   ― О! Сэт Ольгрон? ― губы принца скривились в пренебрежительной улыбке. ― Какая неожиданность! А я-то думаю, о каком-таком шпионе мне докладывают мои подчиненные...

   Ол не стал показывать, что его задела едкая насмешка Максона.

   ― Где Злата? Что вы с ней сделали? Зачем она вам? ― требовательно глядя в холеное лицо соперника, заговорил он, чувствуя, как неохотно повинуется ему голос.

   ― Откуда же мне знать, ваше кошачье сиятельство, где ваша супруга? Может, решила найти себе более зрелого и сильного кота? Удивительно: и отчего все женщины королевства Барбуерри питают слабость к вашему племени?

   Ол вдруг понял: принц знал о погоне. Знал и о том, кого увидит здесь, в темнице. А сейчас Максон просто измывается и торжествует победу над ненавистным ему существом. И ничего он ему, Ольгрону, не расскажет. Рыжик сжал кулаки, сцепил зубы и промолчал: еще не время отвечать на издевки. Вот окажутся они в равных условиях ― тогда можно будет и поговорить.

   ― Молчите, сэт Ольгрон? Голос потеряли от испуга? И это правильно: знаете, какое наказание положено шпионам, тайком переходящим границу? Вижу, что не знаете. Так я скажу: вас ждет одноногая вдова. Виселица.

   Даже после этих слов молодой оборотень сумел удержаться от резких слов и действий. Лишь прикусил до крови губу и яростно блеснул на принца глазами. Максон невольно отшатнулся, отступил на пару шагов от решетки, к которой стоял почти вплотную.

   ― И не сверкай на меня своими гляделками, ― буркнул он на полтона тише и намного менее уверенно, чем раньше. ― Посмотрим, как ты через неделю на меня смотреть будешь, когда твоя жена станет моей.

   ― Злата никогда тебя не примет, Максон! ― не выдержал, зарычал Ольгрон.

   ― Через неделю-у! ― Максон помахал пленнику рукой и полез наверх. ― Не скучай тут, котик. Кстати, вам, котам, вроде положено мышей ловить? Распоряжусь, чтобы сюда запустили с десяток крыс, а то, глядишь, не доживешь до моей женитьбы, помрешь от голода...

   Закончив эту полную ненависти и презрения речь, Максон выбрался из люка, и крышка опустилась, оставив Ольгрона в темноте, которая сейчас, после яркого света, казалась особенно черной и всеобъемлющей.

   «Неделя. ― Приказал себе рыжик. ― Я должен продержаться неделю. Потом меня выпустят, найдут, спасут. Или, во всяком случае, поднимут наверх, чтобы повесить».

ГЛАВА 9

Как довести темного мага до белого каления

   «Долог день до вечера, коли делать нечего», ― бурчала себе под нос Воскобойникова, перебирая по сотому разу флакончики, пакетики, пузырьки с белой и синей глиной, бомбочки из соли для ванн, растворы для удаления волосков и прочие косметические изделия местного изготовления.

   Часть из них она нашла у себя в ванной, часть ― извлекла из коробок, доставленных к дверям ее покоев молчаливыми лакеями. «Подарки от его высочества Максона для гостьи из Барбуерри!» ― провозгласил один из плечистых мужчин с военной выправкой, постучав в дверь пленницы, только что выбравшейся из ванной комнаты.

   Воскобойникова, рассекавшая по своей гостиной в одном полотенце, надежно скрывающем все стратегически значимые места, выглянула в коридор и повелительно махнула ручкой: «Оставьте тут, потом разберусь».

   Мужчины, завидев округлые женские плечики и коленки с непросохшими капельками воды, едва не уронили каждый свою ношу. Задышали взволнованно, раскраснелись и дружно уткнулись взглядами в пол, не смея поднять склоненные головы. Злата хмыкнула то ли насмешливо, то ли смущенно, и поспешила запереться ненадолго ― ровно настолько, чтобы надеть обратно свой охотничий костюмчик. Другой одежды у нее все равно пока не было.

   В коробках обнаружилось много интересного: наряды, обувь, чайный сервиз и набор стаканов с графином, косметика и даже ракетки и шарики для пинг-понга. Принимать все эти подарки, в особенности одежду и драгоценности, Воскобойникова не стала: Максон ей не муж, чтобы делать такие презенты. Забрала и унесла к себе только то, что посчитала допустимым и подходящим для ведения военных действий против одного безмерно наглого принца. Вызвав колокольчиком слугу, велела унести и выбросить все остальное, чем повергла явившегося на зов лакея в немой ужас. Он опасался выполнить приказ высокопоставленной гостьи ― и опасался не выполнить...

   Всего за каких-то пару часов девушка успела загонять, запугать и вогнать в ступор весь штат прислуги. Злате нечасто приходилось «включать стерву», но если уж она это делала ― то с душой, с исконно русским размахом, в общем, «на всю катушку».

   Впрочем, всерьез издеваться над слугами она не собиралась: понимала, что они ― люди подневольные. А вот принцу Максону, который прислал ей штук пять коробок с подарками и сообщение, что надеется поужинать нынче в ее компании, Воскобойникова готовила достойную встречу.

***

...И вот наступил вечер. По округе разлилась густая синева. За окнами, забранными частой решеткой, на этот раз ― простой, без магической подпитки, послышался шорох колес по гравию, порыкивание зеброящеров и командные крики возницы. Злата приблизилась к окошку и принялась поглядывать вниз, стараясь оставаться незаметной. Она подоспела как раз вовремя, чтобы увидеть, как с подножки кареты спрыгнул организатор ее похищения. «Ну, Воскобойникова, соберись! ― скомандовала себе девушка. ― Надо устроить его козлейшеству Максону теплую встречу!»

   Стук в двери своих покоев Злата услышала где-то через час. Видимо, Максон решил сначала привести себя в порядок после длинного пути, а уж потом спешить с визитом к своей гостье.

   ― Сисса Злата? Доброго вечера! Это принц Максон, ― послышалось из-за двери.

   Воскобойникова встала, отошла в дальний угол и молча воззрилась на запертую изнутри дверь. Там, за деревянной преградой, кто-то явно занервничал:

   ― Сисса Злата?! С вами все хорошо? Откройте! Отзовитесь!

   Девушка продолжала молчать ― из вредности и в знак протеста: с чего это принц называет ее сиссой?

   Не дождавшись ответа, Максон перешел к решительным действиям: вокруг магического запора заклубилась тьма, дверной крючок скрежетнул, поднимаясь и выскальзывая из петли, со звоном упал и повис, безвольно покачиваясь. Дверь отворилась и его высочество замер на пороге. Обвел взглядом гостиную и обнаружил свою пленницу сидящей в кресле с высокой спинкой. Девушка смотрела на него сурово и неодобрительно.

   ― Сисса Злата! Могу я войти? ― обратился к ней принц.

   ― Что-то я никак не пойму, ваше высочество, с кем вы разговариваете, ― с приторно-любезной улыбкой заговорила, наконец, Воскобойникова. ― Ни одной сиссы в этой гостиной я не вижу.

   ― Но ведь это ― обычное обращение к любой девушке и женщине благородного происхождения! ― делая вид, что не понимает, в чем дело, отозвался Максон.

   ― К девушке, ― кивнула ему Злата, как нерадивому ученику, забывшему пройденный накануне материал. ― Но не к замужней женщине, чей муж ― эльф.

   ― Эти мужчины, которых вы называете мужьями, не стоят даже вашего мизинца! ― продолжая мяться у порога, заявил Максон. ― Два неудачника, не принятых ни одной женщиной, кроме вас, и... звереныш? Помилуйте, сисса Злата! Если вы согласитесь принять в мужья меня, то станете не альдой, а принцессой! И обращаться к вам будут не иначе, как «ваше высочество»!

   Злата оторопела. За этот день она успела прокрутить в голове десятки предположений о причинах похищения. Но та единственная, которую озвучил сейчас принц, ей даже не приходила в голову! И теперь она разрывалась между двумя желаниями: отстоять честь своих мужей ― или выяснить, с чего вдруг третий ненаследный принц Зерафири возжелал ее в качестве своей супруги...

   ― Женой? С чего вы взяли, что я соглашусь стать вашей женой?! Да зачем вам это? ― все же не выдержала Воскобойникова. ― И вообще: пока я замужем ― будьте добры, ваше высочество, обращаться ко мне соответственно моему положению! И велите вашим слугам делать то же самое!

   ― Хорошо, альда Злата, ― сдался Максон. ― Так я могу войти?

   Злата пару мгновений недоумевающе смотрела на принца, соображая, к чему вообще этот вопрос. Потом припомнила правила местного этикета, которых в доме Дагрона с ее разрешения не придерживались. Злорадно хмыкнула про себя, и ответила мужчине с сияющей улыбкой:

   ― Нет!

   ― Нет?.. ― переспросил, будто не поверив своим ушам, его высочество.

   ― Нет. ― Все так же широко улыбаясь, заверила его Воскобойникова.

   Максон налился краской гнева, запыхтел возмущенно, в глазах его забурлила хорошо знакомая девушке Тьма. «О! А принц-то ― темный маг, как и мой старший муж!» ― сообразила Злата, но ничуть не испугалась: знала откуда-то, что эта странная сила не причинит ей вреда.

   Кое-как справившись со своим недовольством, принц просипел сдавленно:

   ― Надеюсь, альда Злата, приглашение разделить со мной вечернюю трапезу вы не отвергнете?

   Воскобойникова изобразила сомнения, раздумья и душевные метания, втайне радуясь: все идет по плану, и можно надеяться, что она сумеет провернуть несколько запланированных пакостей!

   ― Не отвергну, ― произнесла она, наконец, делая вид, что не уверена в правильности своего решения.

   ― Тогда позвольте проводить вас в обеденный зал, ― протягивая девушке руку и предлагая опереться на нее, предложил Максон.

   Злата встала, повесила на плечо приготовленную заранее сумку и направилась к двери. Его высочество окинул девушку взглядом ― и вновь потемнел лицом.

   ― Вам не понравились мои подарки, альда Злата? ― мрачно поинтересовался он, ведя девушку по коридору и указывая рукой на составленные вдоль стен ящики.

   ― Полагаю, ваше высочество, вы и сами понимаете, что, прими я ваши подарки ― это выглядело бы как обещание благосклонности к вам.

   ― А вы не желаете пообещать мне хоть толику вашей благосклонности? ― внезапно Максон перешел на низкий, с хрипотцой тембр, явно призванный пленять и соблазнять женские сердца. ― Вы покорили меня, разбудили во мне небывалую страсть, и я не знаю, как жить дальше, если вы отвергнете мои чувства!

   Принц разливался соловьем, и Злата даже засомневалась: вдруг она не права, и Максон в самом деле немножечко влюблен в нее? «Не торопись делать выводы, Воскобойникова! ― велела она себе. ― Бабушка говорила, что слова без поступков ничего не значат, а его высочество пока ведет себя не так, как влюбленный мужчина!»

   К счастью, они уже входили в обеденный зал, и девушка воспользовалась моментом, чтобы не отвечать на признания Максона:

   ― Как здесь красиво! ― воскликнула она, разглядывая интерьер. ― И какой богатый стол! Ах, я так проголодалась...

   ― Все ради вас, моя прекрасная гостья, ― галантно отозвался Максон, помог Злате устроиться на стуле и замер рядом с соседним, дожидаясь, когда девушка даст ему разрешение присесть.

   Вот только в планы Воскобойниковой не вписывалась ответная любезность. Вместо этого она, делая вид, что не замечает замершего рядом принца, сняла колпак с ближайшего к ней блюда и принялась самостоятельно наполнять свою тарелку.

   Его высочество Максон, которого второй раз за вечер «забыли» почтить вниманием, почувствовал, что закипает. Он уже услышал «нет», когда хотел войти в гостиную Златы, и подозревал, что, если спросит сейчас, может ли он присесть, то снова услышит «нет», сопровождаемое самой доброжелательной улыбкой.

   ― Я... я покину вас ненадолго, ― проговорил он сквозь зубы, резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.

   Девушка только того и ждала. Как только за принцем закрылась дверь, она нырнула в свою сумку, достала пару шариков и пакетиков и принялась колдовать. Белой глиной посыпала какое-то мясное блюдо в белом соусе. Солью для ванн приправила отбивные и пару салатов. В кувшинчики с вином подлила местного шампуня, в тазик с водой для ополаскивания рук ― бесцветную жидкость, которая, высыхая, меняла цвет и использовалась для окрашивания волос. Обнаружила на столе баночку с очень острой местной приправой и потратила ее всю, посыпая гуляши, паштеты и даже десерты.

   К тому времени, когда принц вернулся ― вновь спокойный и собранный ― Злата сидела за столом и с самым невинным видом попивала воду из стакана.

   ― Вы вернулись, ваше высочество? ― приветливо улыбнулась Максону. ― Присаживайтесь, мне не терпится начать трапезу!

   ― То есть, вы, альда Злата, не заставите меня, как лакея, стоять весь вечер у стола?

   ― Разве я бы посмела, ваше высочество? ― с деланным недоумением воззрилась на него Воскобойникова.

   Принц неопределенно передернул плечами и уселся на противоположном от Златы конце стола. Благо, для ужина был сервирован самый маленький из имеющихся в зале столов, так что с собеседником можно было общаться, не повышая голоса.

   ― Приятной трапезы, альда Злата, ― произнес Максон и положил себе на тарелку аппетитную отбивную и пару ложек салата.

   ― Благодарю, ваше высочество. Взаимно, ― Злата с любопытством ученого, наблюдающего за ходом эксперимента, проследила, как молодой мужчина отрезал кусок мяса и отправил его в рот.

   Сделав пару жевательных движений, принц замер. Из его распахнувшихся во всю ширь глаз хлынули слезы. Лицо скривилось, как от сильнейшей боли. Дыхание сбилось.

   ― Что с вами? Вам плохо?! ― с искренним сочувствием бросилась к Максону Злата.

   Она ожидала, что принц сразу же выплюнет пересоленный и переперченный кусок, однако, похоже, воспитание не позволяло его высочеству плеваться наполовину пережеванной едой, особенно в присутствии женщины. Так что, обливаясь слезами, он продолжал жевать и давиться. Наконец, через силу проглотив комок, принц потянулся к кувшинчику с вином, надеясь загасить разгоревшийся внутри пожар, и даже не заметил протянутый Златой стакан чистой воды ― единственного напитка, который девушка не стала портить. Сделав несколько глотков вина и даже не заметив его необычного вкуса, Максон прохрипел:

   ― Я встану, с вашего позволения, ― и, отодвинув стул, шагнул к фаянсовому тазику, наполненному водой для омовения рук. Умыл лицо, ополоснул руки, вытерся белым полотенцем и увидел оставшиеся на нем быстро темнеющие разводы. ― Это что еще за...

   Злата, вернувшись на свое место, с трудом сдерживала веселье, наблюдая за тем, как темнеет кожа его высочества, превращая привлекательного мужчину в неузнаваемое страшилище.

   Максон, поймав насмешливо-любопытный взгляд девушки, понял, что с его внешностью происходит что-то необычное, бросился к зеркалу и, уже не сдерживаясь, взвыл:

   ― Тьма! Какого вуглускра? Кто посмел испортить ужин и подлить краски в воду?! Найду ― казню!

   ― Еще четверть часа назад вы, ваше высочество, хотели стать моим мужем, а теперь намереваетесь меня казнить? ― Злата захлопала ресничками и поджала губки, изображая обиду. ― Разве так поступают с женщиной, которую любят? Я ведь хотела лишь немного пошутить...

   ― Вы? ― взревел Максон. ― Это сделали вы?!

   Воскобойникова сделала виноватое личико и аккуратно кивнула.

   ― Вы-ы-ы... ― выдохнул принц длинно, и в его голосе послышался вой голодной стаи, а в зрачках снова заклубилась Тьма. ― У меня нет сил сейчас разговаривать с вами, альда Злата. Доброго вам вечера!

   Принц, сжимая кулаки и играя желваками на лице, стремительно вылетел из обеденного зала и громко, не пытаясь сдерживаться, хлопнул дверью. От силы удара косяк раскололся и дверь заклинило.

   Воскобойникова, пожав плечами, отложила в сторону верхние, подпорченные отбивные, и, подцепив на вилку солидный кусок мяса, продолжила ужинать в гордом одиночестве. Через полчаса дверь сумели открыть, и бледный от страха лакей проводил девушку в ее покои. До утра принца Максона Злата больше не видела.

ГЛАВА 10

Концерт под окном

   В то время как Воскобойникова сладко спала, принц Максон лютовал и бушевал, проклиная все на свете: собственную глупость. Наглость Призванной, оказавшейся не милой скромницей, а злобной ведьмой. Злой рок, направивший девушку не в Зерафири, а в Барбуерри. Усталых звероящеров, не желавших повиноваться и снова скакать через порталы.

   Скрыв лицо маской тьмы, принц мчался во дворец к придворному алхимику: самостоятельно избавиться от магической краски на лице и руках Максону не удалось, а ходить с черным лицом и руками его высочеству совсем не улыбалось!

   В пути мужчина не смог даже подремать: его пищеварение внезапно расстроилось, и он то и дело откидывал переднее сиденье, чтобы присесть на самоочищающийся толчок, а в промежутках ― корчился от спазмов в животе.

   Ворвавшись злобным вихрем в покои старого мага, принц поднял магистра алхимии с постели и потребовал:

   ― Сделайте что-нибудь! Избавьте меня от этого безобразия! ― он показал свои черные, как у эфиопа, руки и такое же лицо.

   ― Как же, ваше высочество, вас так угораздило? Это же просто так не убрать теперь! ― удивился и почти лишил Максона надежды старик.

   ― Перепутал... жидкость для удаления волос с краской, ― соврал принц. Гордость не позволила ему признаться, что над ним просто поиздевалась одна слишком смелая сисса. ― Так вы сумеете мне помочь?

   ― Думаю, я сумею составить раствор для обесцвечивания, но, боюсь, естественный цвет лица он вам не вернет, ― покачал головой маг. ― Придется ждать, когда краситель сойдет с кожи естественным образом.

   ― И долго ждать?

   ― Думаю, дней пятьдесят, ваше высочество...

   Придворный алхимик не ошибся: полностью отбелить лицо и руки Максона не удалось. После обесцвечивания его кожа посветлела, но приобрела странный серо-фиолетовый оттенок, так что принц стал похож на поднятое из могилы умертвие.

   Вот таким нездоровым цветом лица и порадовал свою пленницу третий ненаследный принц Зерафири, явившись к ней с визитом на следующий день за пару часов до обеда. Взглянув в покрасневшие от второй кряду бессонной ночи глаза главного похитителя, Злата решила, что они прекрасно гармонируют с остальным обликом принца.

   ― Как вы себя чувствуете, ваше высочество? Уж не приболели ли часом? ― ласково проворковала она, впрочем, так и не предложив мужчине войти. ― Может быть, вам следует хорошо отдохнуть или даже показаться лекарю?

   ― Благодарю за беспокойство, альда Злата, ― нехотя ответил любезностью на любезность Максон. ― Надеюсь, сегодня вы не станете предпринимать попыток отравить меня или перекрасить?

   ― Ну что вы, я дважды не повторяюсь! ― заверила его девушка с самой честной улыбкой, и принцу стало нехорошо под ее бессовестно-открытым взглядом, в котором таилось обещание новых неприятностей.

   Максон набрал в грудь воздуха, будто намеревался разразиться долгой гневной отповедью. Окинул Воскобойникову недобрым взглядом. Открыл рот ― и тут где-то под окнами зазвучала музыка и раздалось пение.

   ― Ой! Что это? Кто это? ― тут же заинтересовалась пленница.

   Принц шумно выдохнул: гнев куда-то испарился, а на смену ему пришла усталость.

   ― Это квартет музыкантов и один из самых известных певцов Зерафири. Я пригласил их петь и играть для вас. Хотел... хотел сделать приятное, ― нехотя признался он.

   ― Ой, это так мило! Благодарю вас, ваше высочество! ― девушка подбежала к окну, уселась на широкий подоконник и прислонилась к решетке.

   Максон, еще пару мгновений потоптавшись у порога, сообщил, сверля взглядом затылок своей гостьи:

   ― Я, пожалуй, пойду. Надеюсь увидеть вас за ужином.

   ― Да-да, ― кивнула ему через плечо Злата. ― Обязательно.

   Любезничать с похитителем она не собиралась, пусть даже он и пытался ухаживать за ней по всем правилам хорошего тона. Куда больше ее сейчас интересовали музыканты и певец, исполнявшие свои то ли арии, то ли романсы с завязанными глазами. «Это, наверное, чтобы они не видели меня», ― догадалась девушка.

   Музыка мира, в который она попала, напоминала Злате своим звучанием так называемую «классику». Не то чтобы Злата была фанатичной поклонницей такого стиля, но иногда, под настроение, могла послушать. Теперь же выбора у нее особого не было, а за отсутствием других развлечений даже этот небольшой концерт был в радость.

   Максон, спустившись вниз, в свой кабинет, слушал выступление и бурные восторги пленницы через открытое окно и снова злился: вот ведь нашла его гостья добрые слова для каких-то артистов, а для него ― только насмешки и издевательства! Ну как так? Он ведь накануне вечером даже свое королевское обаяние включил, а оно отчего-то не подействовало!

   Еще вчера Максон надеялся, что уговорит девушку дать ему пару уроков пинг-понга, даже специальный складной стол заказал ― такой же, как у короля Барбуерри. Но желудок принца все еще бунтовал, и молодой мужчина опасался опозориться перед Златой самым унизительным образом ― испачкав штаны.

   «Сам спою для нее. Вечером, после ужина. Меня всегда за хороший голос хвалили. Надо же как-то добиться благосклонности Призванной», ― решил принц и занялся неотложными делами. Руководство департаментом пограничного контроля ― дело серьезное!

***

Воскобойникова насладилась небольшим концертом, вкусно пообедала и в ожидании дальнейших событий решила поболтать со своим зеркальцем, которое во время последнего визита принца стояло открытым и направленным как раз на дверь. Усевшись с ногами на мягкий низкий диванчик, Злата поставила артефакт перед собой и задала главный вопрос:

   ― Алиса, тебе удалось поймать отражение его высочества и прочесть что-нибудь в его мыслях?

   ― Да, в этот раз все получилось удачнее, чем в прошлый, ― прозвенел артефакт хрустальным голоском.

   ― Ну, тогда рассказывай скорее!

   ― Рассказываю. Принц Максон всерьез намерен сделать все, чтобы ты приняла его в качестве мужа. Но при этом хочет, чтобы ты отказалась от Дагрона, Сандгрона и Ольгрона.

   ― Зачем ему это? Как третий ненаследный принц, он мог бы стать моим четвертым мужем, ― удивилась девушка.

   ― Такой расклад он по какой-то причине считает недопустимым. Твои мужья его не устраивают ― все трое.

   ― Пф! А меня вот сам Максон не устраивает, ― фыркнула Злата.

   ― Погоди! Это еще не все. В какой-то момент он мысленно назвал тебя Призванной.

   ― И что это значит? ― насторожилась Воскобойникова.

   ― Хотела бы я знать! ― в голосе Алисы прозвучала досада. ― Пока могу только сказать, что с этим словом связана известная принцу тайна, и эта тайна, по его мнению, имеет к тебе самое прямое отношение!

   Злата аж задохнулась от удивления и не нашлась с ответом. Ну что такое секретное и важное может быть связано с ней, если она попала в этот мир недавно и совершенно случайно?

   ― В магическом мире случайностей не бывает! ― ответил артефакт на невысказанную мысль девушки. ― Понимаю, тебе некогда было об этом размышлять, но поверь: ты оказалась у нас неспроста. И мужья тебе достались не первые встречные.

   ― Знать бы, что все это значит, ― вздохнула Воскобойникова и вдруг ее осенила догадка. ― Слушай, Алиса! Но ведь тогда получается, что принц Максон пытается помешать тому, ради чего я сюда попала?

   ― Выходит, так, ― подтвердило зеркальце.

   Собеседницы замолчали, погрузившись в задумчивость.

   В свете новых знаний все происходящее нравилось Воскобойниковой еще меньше, чем раньше, потому что означало, что жизнь ее мужей под угрозой, особенно если она и дальше будет упорствовать в своем решении не отказываться от них. Но и отказ для всех трех мужчин означал смерть, пусть даже не такую быструю...

   Конечно, Злата могла бы и дальше строить Максону мелкие пакости, только вот к решению проблемы это ни на шаг не приблизит. Такое поведение только раззадорит принца, заставит его еще более упорно добиваться брака. «Значит, надо попытаться сбежать, ― сказала себе пленница. ― Осталось придумать, как вынудить Максона выпустить меня из этого терема с подсветкой».

   ― Алиса? ― позвала она.

   ― Да, хозяйка.

   ― Я тут подумала, что пора нам с тобой разработать план побега. Что-то я прониклась опасениями за своих мужей. Они ведь наверняка уже мчатся мне на выручку, но на территории Зерафири могут сами нарваться на неприятности, особенно Ол ― тут ведь оборотней не любят.

   ― Дело говоришь, альда Злата, ― согласилось зеркальце. ― Только вот выйти отсюда без принца Максона тебе вряд ли позволят.

   ― Что ж тогда делать? И как назло способности мои магические никак не проснутся... ― вздохнула девушка. Но долго предаваться унынию она не умела, поэтому почти тут же начала рассуждать дальше. ― Смотри, Алиса. Без Максона меня отсюда не выпустят, так?

   ― Так.

   ― А Максону нужно что?

   ― Что? ― артефакт явно не успевал следить за мыслью своей владелицы.

   ― Принцу надо, чтобы я его в мужья взяла. А сделать это я могу только в круге Сиятельной.

   ― Хочешь сказать, что ты согласишься на церемонию?..

   ― Ну, вроде того, ― кивнула Злата.

   ― Так, стоп, хозяйка. Дальше давай мысленно. Мало ли ― вдруг тут у стен такие уши есть, которые даже я не в состоянии обнаружить.

   ― Да, собственно, дальше особо нечего обсуждать. Угадать, как там пойдет, все равно невозможно, так что будем импровизировать.

   ― Им... про... что? ― не поняла Алиса

   ― Действовать по обстоятельствам, ― пояснила Воскобойникова.

   Едва пленница закончила обсуждать свои планы с говорящим артефактом, раздался аккуратный стук в дверь и голос одного из лакеев-охранников:

   ― Альда Злата! Принц Максон приглашает вас на ужин! Позволите вас сопроводить?

   ― Да-да, иду! ― откликнулась девушка.

   ― Заметила? ― подмигнула она Алисе. ― Я для них снова альда!

ГЛАВА 11

Бойся наших!

   Принц Максон дожидался появления своей невольницы-гостьи прямо в обеденном зале. Во-первых, так он мог не опасаться, что девушка вынудит его стоять на пороге, во-вторых ― еще до ее появления проверил на всякий случай все блюда и убедился, что они не отравлены и не испорчены.

   Правда, все эти меры не добавили принцу и капли спокойствия: он нервничал оттого, что не мог просчитать ход мыслей женщины, на которой планировал жениться, не мог даже приблизительно представить себе, какие еще коварные замыслы зреют в ее хорошенькой головке.

   «Вот тебе и Призванная! ― возмущался он про себя. ― Невоспитанная, бесцеремонная, наглая приблуда! Ни одна благородная сисса нашего мира не посмела бы так себя вести!»

   Тем не менее, когда Воскобойникова в сопровождении лакея вошла в столовую, принц сумел справиться с негодованием и нацепил на лицо благожелательную улыбку:

   ― Еще раз приветствую вас, прекрасная альда Злата.

   Максон преклонил одно колено, потянулся к девушке, желая поцеловать ее пальчики. С опозданием сообразил, что она может отвергнуть этот жест и замер, но потом понял, что, если уберет уже протянутую к девушке руку ― будет выглядеть еще глупее. Растерялся окончательно.

   Но альда Злата словно и не заметила метаний принца. Она спокойно вложила свою ладошку в его крупную лапищу, с милой улыбкой приняла поцелуй и, когда Максон подвел ее к столу и помог усесться, без промедления позволила сесть и ему тоже.

   ― Вы так любезны сегодня вечером, альда Злата, ― наливая в бокалы розовое рейнское, отметил принц. ― Могу ли я надеяться, что вы сменили гнев на милость и готовы принять мои ухаживания?

   ― Возможно, ― Воскобойникова одарила Максона загадочным, манящим влажным взглядом. ― А может быть, и нет. Я еще не решила. Простите, ваше высочество: я такая непостоянная!

   Улыбка Максона превратилась в звериный оскал.

   ― Вы играете не по правилам, прекрасная альда! ― невольно срываясь на рык, проговорил он.

   ― А разве в нашей с вами игре есть правила? ― наивно захлопала ресничками Воскобойникова. ― Если так, то вы забыли их озвучить.

   ― Брачные игры во всем мире одинаковы: я ― ухаживаю, вы ― принимаете ухаживания!

   ― Или не принимаю, ― спокойно парировала девушка.

   ― Будет лучше, если вы все же примете и меня, и мои ухаживания, ― в голосе младшего принца Юстера прозвучала угроза. ― Своих мужей вы в любом случае больше не увидите: об этом я позабочусь. Так что выбор у вас невелик: либо вы станете моей женой, принцессой, либо окажетесь на улице где-нибудь в глуши, в дальнем бедном селении, где вас никто и никогда не отыщет!

   ― Будет лучше, ваше высочество, если вы перестанете мне угрожать. Ваши слова мало похожи на признания влюбленного мужчины. Разве Сиятельная одобряет браки без любви?

   Эти слова напомнили принцу, что он разговаривает не с обычным пленником ― нарушителем границы, контрабандистом или шпионом, и что его цель ― не разозлить девушку, а обаять ее, влюбить в себя. Максон тут же рассыпался в извинениях:

   ― Прошу меня извинить, альда Злата. Всему виной мое не слишком хорошее самочувствие и усталость. Позвольте поухаживать за вами!

   Он наполнил едой сначала тарелку Златы, а потом и свою собственную.

   ― Доброго аппетита, прекрасная альда, ― проговорил, поднимая бокал с рейнским и включая свое королевское обаяние. ― Я пью за то, чтобы вы стали хозяйкой в моем сердце и в моем доме!

   ― Благодарю вас, ваше высочество! ― ответила девушка и пригубила напиток.

   То ли рейнское, то ли пресловутое обаяние правителей магического мира ударило в голову девушки, как самое лучшее шампанское, и она стала одновременно смешливой и покладистой, чем не преминул воспользоваться Максон. Сначала он мило шутил, рассказывал забавные случаи из дворцовой жизни и старательно ухаживал за девушкой. Затем, пока слуги убирали вторые блюда и подавали десерт, включил музыкальный ящик и пригласил пленницу на танец. Воскобойникова не сумела ему отказать и легко закружилась в объятиях принца, которые с каждым шагом становились все теснее.

   Максон был вовсе не каменным: стройное, гибкое девичье тело, оказавшееся в его руках, пробудило в нем вполне понятные желания, так что после пары танцев его высочество даже слегка задыхался от прилива страсти. «А ведь наш брак с альдой Златой вполне может оказаться делом приятным!» ― подумал он. Злата, опьяненная то ли лишним бокалом рейнского, то ли волнующей близостью обаятельного мужчины, тоже на пару мгновений допустила в свою хмельную голову мысль, что принц Максон весьма неплох и даже довольно привлекателен.

   Трудно сказать, к чему бы привели эти танцы, но вмешался его величество случай... Хотя позже Воскобойникова была готова поклясться, что этот случай подстроил кто-то невидимый.

   Как бы то ни было, но все случилось, как случилось: принц резко крутанул Злату и выпустил из объятий, чтобы потом вернуть обратно. Злата, отступая от принца, споткнулась о какое-то невидимое препятствие. Чтобы поймать равновесие, взмахнула свободной рукой ― и заехала по уху лакею, который как раз нес к выходу полный поднос. Слуга вздрогнул от неожиданности, пошатнулся, и тарелки, полные изысканных блюд, посыпались под ноги всем троим. Максон, не успев понять, что происходит, сделал шаг навстречу Злате, поскользнулся на куске томадора и полетел своим фиолетово-серым лицом прямо в мешанину из салатов, рагу и прочих яств.

   Злата, руку которой принц так и не выпустил, шлепнулась сверху на спину принца, отчего он еще раз впечатался носом в пол. В результате все раны и вся грязь достались его высочеству.

   ― Альда Злата, поклянитесь, что это ― не очередная ваша выходка! ― потребовал Максон, когда сумел подняться на ноги. На его переносице сочился кровью свежий порез, а под глазом медленно наливался синевой великолепный «фонарь». ― Ведь это уже может быть истолковано как покушение на мою жизнь, а за такое у нас даже женщинам благородного происхождения положено серьезное наказание!

   ― Клянусь, чем хотите, ваше высочество! ― искренне заверила пострадавшего девушка. ― У меня и в мыслях не было падать самой и ронять вас!

   ― Я верю вам, потому что очень хочу верить, ― кивнул принц. ― Вынужден вас покинуть: мне нужно привести себя в порядок. Слуги проводят вас в ваши покои.

   ― Куда ж еще, ― кривовато усмехнулась все еще не протрезвевшая Злата.

   «Песец твоему королевскому обаянию на ближайшую неделю, мерзавец! Чуть было не соблазнил меня!» ― добавила мысленно, недобро глядя в спину поспешно удаляющемуся мужчине. Тот споткнулся, но не оглянулся.

***

Ввалившись в свои покои, взбудораженная алкоголем и новым приключением девушка почувствовала, что ее душа жаждет продолжения банкета. Схватила с секретера говорящее зеркальце и закружила по гостиной, напевая во весь голос: «Я танцевать хочу, я танцевать хочу до самого утра!»

   Зеркальце задребезжало, засветилось болотно-зеленым, словно его подташнивает:

   ― Поставь меня туда, откуда взяла, нетрезвая женщина! И, если хочешь танцевать ― давай лучше я тебе музыку организую. Нельзя же так безобразно фальшивить!

   ― Нет, ты представляешь, мы с ним танцевали, и тут я как споткнулась! А он упал! Лицом в поднос! ― вдруг захихикала Злата, неожиданно переключаясь на воспоминания об ужине с Максоном.

   ― Кто упал?

   ― Ев-во вс...чество, ― икая от смеха, выдала Воскобойникова.

   ― И что дальше?

   ― А он говорит: альда Злата, п...клянитесь, чт-то вы не нарочно! А я и п-правда не нарочно! ― девушка снова захихикала и закружила по комнате.

   ― Слушай, хозяйка, тебе бы спать лечь, ― подпустив строгости, заметил артефакт. ― Какие танцы в таком виде?

   ― В как...м? Тебе чем мой вид не нра...ится? ― язык девушки все больше заплетался.

   Она попыталась рассмотреть в отражении всю себя, но зеркальце было слишком маленьким, чтобы увидеть в нем что-то, кроме лица.

   ― Нет... ну я могу сменить охотничий костюм на пеньюар, ― задумалась Воскобойникова. ― Принц мне таких платьев прислал!

   Оставив шкатулку на секретере, Злата осторожно выглянула в коридор. Убедилась, что он пуст и полезла в один из ящиков, которые так и стояли вдоль стен, напоминая о неожиданной щедрости венценосного тюремщика.

   «Где-то тут я видела шелковую пижамку из шортиков и топа... вполне сойдет за дискотечный нар-ряд... и для танца живота».

   Наконец, бледно-сиреневая пижама, щедро украшенная ленточками и небольшими блестящими камушками, была найдена. Воскобойникова сгребла в охапку добычу и помчалась в спальню переодеваться. Быстро скинула осточертевший за три дня охотничий костюм, надела мини-шорты, короткий топ на бретелях и вернулась в гостиную с твердым намерением уговорить Алису сыграть любимую мелодию, под которую всегда репетировала танец живота. Но не успела: за окошком раздались звуки совсем другой музыки.

   ― О! Вт-торая часть м-м..рлезонского балета? ― заинтересовалась девушка и пошла к окну.

   Там, на лужайке, освещенной исходящим от стен дома сиянием, стоял давешний квартет артистов, а место известного певца занял... сам третий ненаследный принц Зерафири! Правда, пострадавшее от столкновения с подносом лицо мужчины было скрыто каким-то темным туманом, но в остальном он был вполне узнаваем.

   ― М-максон? ― не поверила глазам Воскобойникова. ― Он что ― еще и поет?

   Его высочество, отставив назад одну ногу ― видимо, для устойчивости, ― приложил руки к груди и действительно запел:

   О, прекраснейшая альда!

   Твое сердце изо льда

   Растоплю своей любовью

   И омою жаркой кровью,

   Растоплю своею страстью,

   Чтоб познали вместе счастье.

   Взгляд мне нежный подари,

   Двери в сердце отвори!

   Голос принца и правда был неплох: довольно высокий, но бархатистый, уверенный, с богатым тембром.

   «Вот песен у меня под окнами еще никто из поклонников не пел! И даже мужья ― ни один не додумался», ― умилилась Воскобойникова и пошла к вазе, чтобы выдернуть один из цветков и кинуть его принцу. По пути ей на глаза попался чайный столик, на котором красовался графин со свежим ягодным компотом.

   Злата притормозила и уставилась в задумчивости на стеклянную емкость. В ее все еще хмельной голове боролись силы добра и зла.

   «Сделаю! Хотя нет, не стоит, пожалуй. Ему сегодня и без того досталось. Или все же?.. Ай, не удержусь!» ― бормотала девушка себе под нос. Наконец решилась, подхватила графин, выдернула из стоящей рядом вазы красивый цветок на длинном стебле, сунула его в графин и поспешила обратно к окну.

   Принц, заметив, что его пленница показалась в окошке, запел еще более прочувствованно и даже сделал пару шагов к дому. Но этого было недостаточно. Тогда Воскобойникова вынула цветок из графина, просунула сквозь прутья решетки и помахала в воздухе, как флагом, пышным белым соцветием на длинной ножке.

   Обрадованный обещанием получить от Призванной желанный знак внимания, Максон раскинул руки, подбежал и встал прямо под окошком, с надеждой глядя вверх.

   ― Это вам, ваше высочество! ― услышал он певучий голосок девушки и тут...

   Вместо цветка на голову доверчивого мужчины обрушился настоящий водопад!

   ― Ой! Простите! Как неловко вышло! ― услышал принц сквозь нарастающий гул крови в ушах.

   ― Зла-а-а-ата-а-а! ― заревел он раненым зеброящером, ― не прощу-ууу тебе этого, слышишь?! Не прощу-у!

   Вокруг принца заклубилась знакомая Злате тьма, собралась в два черных шара. Принц развернулся и один за другим швырнул эти шары, один ― в каменную статую, украшавшую двор, другой ― в растущий рядом со статуей цветущий куст. На глазах у быстро трезвеющей от испуга Воскобойниковой статуя пошла трещинами, раскрошилась и осыпалась вниз кучкой белого песка. Куст мгновенно увял и опал на землю облачком древесной трухи.

   «Ой-ой! Это что с человеком стало бы, если б в него такой сгусток тьмы попал? И на что тогда способен мой старший муж, если принц вот так, походя, может кусты и статуи в прах превращать?» ― Злата так и замерла у окна, завороженная пугающим зрелищем.

   ― У-у-у! ― продолжал завывать принц, посылая все новые и новые шары во все, что попадалось ему на глаза. ― Уничтожу-у!

   ― Хозяйка, что там происходит? ― прозвенел за спиной девушки голосок Алисы. ― Ты что натворила, а?

   Воскобойникова с трудом оторвала взгляд от беснующегося темного мага, подошла к секретеру, взяла зеркальце в руки:

   ― Кажись, я-таки раздраконила Максона так, что он готов стереть меня в порошок. Правда, пока в порошок превращается все вокруг...

   ― Знаешь, дорогая альда Злата, порой мне кажется, что твоя смелость граничит с глупостью... ― невесело хмыкнула Алиса.

   Злата не стала спорить. Сейчас она и сама готова была согласиться со словами своего зеркальца, и в глубине души ругала себя очень нехорошими словами. Вот как теперь ей обмануть Максона? Что сказать или сделать, чтобы он поверил в ее готовность отправиться с ним в Круг Сиятельной на церемонию бракосочетания? И как не поддаться снова влиянию его нечеловеческого обаяния?

   «Все! Больше ни капли спиртного, пока не вернусь домой, к мужьям! ― поклялась себе Воскобойникова. ― Вода и только вода. А то неровен час, так околдуют меня нетрезвую, что сама не замечу, как трех мужей на одного обменяю!» От этой мысли Златку передернуло. Она даже суеверно поплевала через левое плечо, благо, рядом не было никого, кто мог бы возмутиться неприличием этого жеста.

ГЛАВА 12

Утреннее чаепитие

   Пока Злата каялась Алисе в своей очередной выходке, завывания за окном стихли: принц Максон умчался куда-то в глубь парка, окружавшего трехэтажную башенку, в которою заточили девушку. Воскобойникова выглянула в окно, еще раз устыдилась, разглядев музыкантов, лежащих ничком в траве и прикрывающих руками головы, словно это могло спасти их от разрушительной силы шаров тьмы.

   ― Альда Злата, ― окликнула Алиса свою хозяйку. ― Совень Сиятельной летает по ночам. Если хочешь, чтобы мудрая птица принесла тебе дельные мысли ― ступай спать.

   ― Да, ты права. Пойду умоюсь и прилягу, ― согласилась девушка.

   Через четверть часа она уже спала.

   Тем временем Максон, истратив добрую половину своей магической силы и уничтожив с десяток статуй и столько же деревьев, наконец выдохся. Кровавая пелена, застилавшая его взор, рассеялась. Принц снова начал мыслить трезво. Злость все еще пылала в нем, выжигая внутренности, колени подгибались, пальцы рук подрагивали. Мужчина медленно побрел к светящемуся в темноте дому, отмечая по пути устроенные им разрушения.

   «Что со мной? ― спрашивал он себя. ― Как я мог настолько распуститься, чтобы потерять контроль над силой? Да еще на глазах у Призванной? Она наверняка испугалась этого зрелища и теперь уж точно не пожелает взять меня в мужья... а ведь вполне возможно, что Злата и в самом деле не специально облила меня... Кстати, чем?» Принц запустил руку в спутанные липкие сосульки волос, выковырял из них пару вареных ягод. «Компот. Она облила меня компотом. Спасибо, не горючей смесью. Хотя откуда бы у нее такая взялась?»

   Выйдя из парковых зарослей, его высочество увидел спины затихшего в траве квартета музыкантов.

   ― Поднимайтесь! ― рыкнул раздраженно.

   Мужчины завозились и медленно встали на колени, не смея выпрямиться в полный рост.

   ― Мои слуги помогут вам вычистить одежду, отвезут в ближайшее селение и выдадут двойную оплату за сегодняшний день, ― объявил им принц. ― Взамен я требую от вас одного: вы навсегда забудете все, чему были свидетелями. Ясно?

   ― Да, ваше высочество! ― нестройным хором отозвались испуганные артисты.

   ― Ждите здесь, ― бросил им Максон и отправился отдавать указания лакеям и приводить в порядок свою одежду и внешность, которые пострадали второй раз за вечер.

   Приняв ванну, его высочество улегся на свое одинокое ложе, но сон долго не шел к молодому мужчине. Его разум и чувства пришли в смятение и никак не могли успокоиться: все шло не по плану, не так, как было задумано. Замыслы по соблазнению непокорной пленницы рушились один за другим, дни сменяли друг друга, а ему не удавалось ни на шаг приблизиться к своей цели.

   Его высочество понимал: времени у него мало. Очень мало. Пусть ему удалось поймать и заключить в темницу третьего мужа Златы, но оставались два старших, и они казались Максону куда более грозными противниками. «Где они? Неужели король Мейогрон все еще удерживает их в своих казематах? ― ломал голову похититель. ― Или они уже пересекли границу Зерафири и вот-вот будут здесь?»

   Решив, что утром ему следует все же попытаться еще раз уговорить Злату принять его в мужья, третий ненаследный принц Зерафири погрузился в тяжелый беспокойный сон.

***

На следующий день Злата едва ли не впервые в жизни спала почти до полудня. Разбудил ее лакей: он явился, чтобы передать приглашение от принца Максона, который надеялся, что альда Злата согласится разделить с ним утреннее чаепитие.

   ― Алиса! У меня предчувствие! ― беспорядочно, словно одуревшая муха, летая по своим покоям, оповестила Воскобойникова. ― Мне кажется, что сегодня все решится!

   ― Угу. Или ты убьешь принца, или он ― тебя, ― язвительно отозвалось зеркальце.

   ― Я буду вежливой и милой с его высочеством, насколько это вообще возможно! ― поклялась Воскобойникова. ― Главное, как-то перевести разговор на нужную тему и дать принцу понять, что я согласна отправиться с ним в Круг Сиятельной.

   ― А ты не слишком торопишься, хозяйка? Может, лучше потянуть время и подождать, когда появятся твои мужья и сами разберутся с принцем?

   ― Чего я должна ждать? Когда Максон, как паук, схватит их в свою паутину? Он же тут на своей территории. У него целая армия помощников и сообщников! Пойми, Алиса, то, что я у принца в заложниках, дает ему серьезное преимущество!

   ― А как твои мужья узнают, что ты сбежала от Максона? И куда ты пойдешь?

   ― Не пойду, а полечу. Я уже договорилась со своей совенью, она согласна помочь.

   ― В общем, ты твердо решила и тебя не остановить? ― изобразило тяжкий вздох зеркальце.

   ― Решила. ― Злата доплела венок-косичку, закрепила ее ленточкой, снятой с шелковой пижамы, в которой спала. ― Все, пошли. Кладу тебя в карман на всякий случай.

   ― Не люблю я такой способ передвижения... да ладно, что с тобой поделаешь, неси, ― пробурчала Алиса.

   Воскобойникова закрыла шкатулку, сунула в кармашек и вышла в коридор, где ее уже добрых полчаса дожидался терпеливый лакей.

***

Максон долго думал над тем, как лучше встретить свою пленницу этим утром: то ли скрыть лицо, обезображенное краской, опухшим носом и синяком, под пологом тьмы, то ли оставить все как есть. Решил все же обойтись без маскировки: пусть девушка видит, что она с ним сделала. Может, устыдится, проникнется чувством вины и скорее пойдет на уступки.

   ― Светлого дня, альда Злата, ― поприветствовал он Воскобойникову, едва та ступила на порог обеденного зала. ― Вы чудесно выглядите!

   Злата и в самом деле имела такой свежий и цветущий вид, будто накануне вечером не злоупотребила рейнским и не легла отдыхать далеко за полночь. Чистая кожа, сияющие глаза, розовые губы и никаких следов усталости!

   ― И вам светлого дня, ваше высочество, ― скромно потупив взгляд, отозвалась она.

   Делать ответные комплименты внешности принца Злата не рискнула, как и интересоваться его самочувствием: опасалась, что его высочество примет такие слова за насмешку.

   ― Позвольте пригласить вас за стол, ― продолжал ухаживать за девушкой принц. ― Что вы предпочитаете: травяной чай, кафию?

   ― Это мне следовало бы предлагать вам напитки, ваше высочество, ― мило улыбнулась Злата.

   ― Нет-нет, что вы! ― принц даже слегка отпрянул от Воскобойниковой и отодвинул от нее чайник, из носика которого шел пар. ― Мне не в тягость!

   «Похоже, Максон опасается, что в этот раз я пролью на него кипяток. Ладно, не буду пугать человека. Все же намерения у меня совсем другие», ― решила девушка. Приняв от принца чашку кафии, она положила себе на тарелку пару бисквитов с сырным кремом и приступила к завтраку.

   Принц последовал ее примеру. Некоторое время они молча жевали, бросая друг на друга настороженные взгляды. Его высочество не знал, как убедить Злату отказаться от прежних мужей и взять в мужья его самого, а Злата ломала голову над тем, как сообщить принцу, что она готова отправиться с ним в Круг Сиятельной.

   ― Какая сегодня чудесная погода! ― заговорила, наконец, Воскобойникова.

   ― А? Да... ― отозвался Максон. ― Действительно, красивый денек.

   ― Самое время для того чтобы прогуляться, подышать свежим воздухом, ― продолжала развивать мысль девушка. ― Я вот задумалась: а где тут у вас находится ближайший Храм Сиятельной Праматери?

   ― Вы хотели бы посетить Храм, альда Злата? ― принц резко звякнул чашкой о блюдце и впился темнеющим взглядом в лицо собеседницы. ― С какой целью?

   ― Ну, видите ли, ваше высочество, если мне предстоит вступить в брак с вами, это, наверное, потребует времени на подготовку? Все же такое важное событие для королевства Зерафири... Хотелось бы заранее понять, как и где все произойдет.

   Максон, и без того серо-фиолетовый, побледнел от волнения и сжал пальцы:

   ― То есть, вы, альда Злата, подумываете о том, чтобы все же принять мое предложение?

   ― Я повела себя не слишком вежливо, когда не поблагодарила вас за него, ― в голосе Златы прозвучало сожаление, и принц тут же поверил в его искренность. ― Но у меня было время поразмыслить. Вы, ваше высочество, принц, сильный маг и молодой привлекательный мужчина. Это было глупо с моей стороны ― отвечать вам отказом...

   ― Значит, вы передумали? ― все еще не веря своим ушам, переспросил принц.

   ― Скажем так, у меня было время хорошенько поразмыслить. И я... приняла новое решение. Свободное, а не навязанное непонятно кем и непонятно почему.

   ― Это... это неожиданно, но очень приятно! ― Максон не выдержал, вскочил и заметался по обеденному залу. ― Да-да, это настолько радостная для меня новость, что я даже немного растерян!

   ― О, не нужно волноваться, ваше высочество! ― улыбнулась ему Воскобойникова. ― Я не смею вас торопить и предлагаю пока лишь подумать о том, какую дату вы бы хотели назначить днем нашего с вами бракосочетания?

   ― Не торопиться? Вы предлагаете мне не торопиться?! Да мы поедем в Храм Сиятельной сегодня же! Сейчас же! И проведем церемонию еще до обеда! ― вскричал мужчина и тут же попытался взять себя в руки. ― Если вы, альда Злата, не будете против. Понимаете, мне не терпится назвать вас своей супругой, а пышное свадебное торжество я вам обещаю: оно будет, но немного позже и не здесь, а в столице, в королевском дворце!

   ― Я готова повиноваться вашей воле, мой принц! ― преданно заглядывая в глаза мужчине, с придыханием произнесла Воскобойникова, и тут же снова опустила глаза в стол, стараясь не переигрывать.

   ― Тогда решено! Мы едем в Храм, как только будет готова упряжка! ― принц подергал шнур сонетки и велел влетевшему в дверь лакею: ― Прикажи запрягать карету для альды Златы!

   Лакей молча поклонился и умчался выполнять распоряжение.

   ― Я покину вас на пару минут, моя прекрасная невеста! Мне необходимо отдать пару указаний по поводу подготовки к грядущим торжествам, ― Максон склонился к руке Златки и царапнул пересохшими губами по ее нежным пальчикам. ― Дождетесь меня здесь или приказать проводить вас в ваши покои?

   ― Ах, я так взволнована и так устала от тех комнат... Лучше побуду здесь, ― Воскобойникова отпустила принца кивком, а когда он вышел, направилась к окну в надежде увидеть, как будут запрягать карету.

   Однако увидеть ей ничего не удалось: во дворе было пусто и тихо. «Куда рванул Максон? И где все? Неужели отъезд откладывается?» ― разволновалась она. Но волнения были напрасны: уже через четверть часа в обеденный зал вернулся принарядившийся и чем-то очень довольный принц, подал пленнице руку и повел ее по коридору со светящимися стенами, полами и потолками сначала на первый этаж, а затем ― в пристройку, явно служившую гаражом для пары карет.

   Одну из этих карет Злата узнала: именно в ней девушку увезли похитители от дома старшего мужа, Дагрона. И теперь в ней же Воскобойниковой предстояло проделать путь до Храма. «Плохо. Очень плохо, Злата. Сейчас сбежать не получится. А назад пути уже нет, ― сказала себе пленница. ― Но не сможет же его высочество въехать прямо в карете в Круг Сиятельной? Уж там-то ему придется меня выпустить из заточения! И вот тогда...»

   В то время как карета уносила Злату и ее венценосного «жениха» еще дальше в глубь королевства Зерафири, отправленный принцем Максоном магический вестник мчался на юго-запад, к приграничной крепости, в подземной темнице которой томился уже четвертые сутки сэт Ольгрон ― наследник клана Золотых котов, третий и самый молодой из мужей Златы.

ГЛАВА 13

Клятвы и проклятия

   В этот раз в карету были впряжены не зеброящеры, а обычные зебрлюды, да и ехали принц и его пленница не дольше получаса. В пути Злата несколько раз доставала из кармашка зеркальце, делая вид, что очень озабочена своей внешностью. Принцу такой трепет невесты перед предстоящим бракосочетанием был даже приятен, так что он взирал на эту суету с благосклонной понимающей улыбкой. Девушка же тихо радовалась, что принцу и в голову не приходит, что в руках у нее не обычное зеркальце, а старинный магический артефакт, способный запоминать дорогу.

   Однако на душе у нее было как-то слишком тревожно, и беспокоилась Злата не о себе, а о своих мужьях.

   ― Поклянитесь, ваше высочество, ― обратилась она к принцу, ― что вы и пальцем не дотронетесь ни до одного из моих мужей, после того как я откажусь от них!

   ― Клянусь не прикасаться ни к одному из ваших мужей ни пальцем, ни оружием! ― как-то подозрительно легко согласился с требованием невесты мужчина.

   Девушка еще несколько мгновений пристально смотрела на него, пытаясь понять, есть ли в его словах подвох, и если да, то какой. Но взгляд синих глаз Максона оставался чистым и спокойным, и прочесть в нем Златке ничего не удалось...

   Наконец, миновав старинную крепость с прилепившимся к ее стенам поселением, карета приблизилась к небольшому храму, рядом с которым виднелись стены, отгораживающие от любопытных взоров Круг Сиятельной.

   Здесь Воскобойникову поджидало очередное разочарование: экипаж, в котором ее везли, остановился вплотную к стене Круга, с запяток спрыгнули охранники и встали по обе стороны дверцы, и лишь после этого Максон вышел сам и подал руку девушке, предлагая опереться. Окруженная тремя мужчинами, она никак не могла сбежать, даже если бы обернулась совой: ее схватили бы прежде, чем она успела бы сделать пару взмахов крыльями.

   Его высочество, не отпуская руки невесты, подвел девушку вплотную к стене и приложил к нагретой дневным светилом каменной поверхности Златкину ладонь. В стене образовался проход и Максон, подхватив девушку под локоток, повел ее туда, в зеленый коридор.

   Достигнув края круга, он, наконец, выпустил руку пленницы и предложил:

   ― Проходите в середину Круга, альда Злата, а я вскоре последую за вами. Мне необходимо обнажиться, чтобы предстать перед вами и пред ликом Сиятельной в первозданном виде.

   ― Понимаю, ― кивнула Воскобойникова и зашагала в указанном направлении.

   «Совень! Совень! ― звала она мысленно. ― Давай, меняемся местами и полетели!»

   «Угу. Не так это просто, ― отозвалась птица. ― Я пытаюсь. Не пускает что-то».

   «Что тебя не пускает?» ― всполошилась Злата и полезла в карман за зеркальцем.

   ― Алиса, ― позвала шепотом артефакт. ― Почему я не могу перекинуться в совень?

   ― Потому что в Круге Сиятельной можно взывать только к ее силе, и к силе Света и Тьмы. Никакая другая магия тут не действует, ― полыхнуло раздражением зеркальце. ― Ты почему раньше не улетела, хозяйка?

   ― Не было возможности.

   ― Тогда поздравляю. Совенью ты сможешь обернуться, только когда покинешь Круг. А покинешь ты это место только после брачного обряда.

   ― И что же мне делать? Я не собираюсь отказываться от Дага, Санда и Ола и брать в мужья Максона! ― запаниковала Воскобойникова.

   ― Не знаю, что тебе и посоветовать, ― звякнуло зеркальце. ― Думай, альда Злата. Быстрее думай! Максон вон уже почти разделся...

   ― Мадонна миа... вот я попала! ― выдохнула девушка, захлопнула шкатулку и обернулась к принцу.

   Тот как раз отбросил в сторону короткие, до середины бедра, подштанники и остался «в чем мать родила».

   Врожденное любопытство взяло верх над всеми тревогами и волнениями, и взгляд девушки против ее воли заскользил по телу молодого мужчины. Принц был довольно привлекателен не только на лицо, но сравнения ни с одним из мужей Златы не выдерживал. В нем не было ни юношеской тонкости и гибкости Ольгрона, ни зрелой сухощавости Дагрона, ни рельефной мускулистости Сандгрона.

   Мышцы Максона, довольно развитые, прятались под слоем жирка, бедра оказались широковаты, а бело-розовая гладкая кожа навевала мысли о чисто вымытом поросенке. Единичные темные волоски вокруг сосков и по центру груди не тянули даже на куцую поросль и напоминали затерявшиеся в белом поле тонкие облетевшие на зиму деревца.

   «Какой-то он... слишком женоподобный», ― подумала про себя Злата.

   Правда, в работоспособности детородного органа принца сомнений не возникало. Максон даже не прикасался к нему, просто шагал к своей невесте, а его член с каждым шагом наливался силой, приподнимался, и к тому моменту, когда мужчина оказался около Златы, его мужское орудие было в полной боевой готовности.

   «Что делать? Как избежать обряда?!» ― вновь запаниковала Воскобойникова.

   И тут очень кстати ей вспомнились сказанные когда-то младшим мужем слова: «Помни, Лучик, даже если однажды окажешься в Круге Сиятельной ― ты все равно можешь избежать замужества! Главное ― не смотри на нежеланного мужчину, не прикасайся к нему и не позволяй ему прикоснуться к тебе!»

   Злата резко отвела взгляд от принца, сначала вниз, потом в сторону, а потом и вовсе направила его поверх головы стоящего напротив мужчины.

   Принц же, зажав в кулак свой член, приступил к распеванию брачных клятв и гимнов. Произнес речитативом несколько фраз и протянул руку к невесте.

   ― Не прикасайтесь ко мне! ― взвизгнула Злата и отскочила от него на несколько шагов. ― Не смейте!

   ― Но как же, альда Злата?.. ― растерялся Максон. ― Вы ведь согласились принять меня в мужья?

   ― Я... передумала!

   ― Передумали? Сейчас, когда я стою перед вами, открывая и показывая то, чего не видела еще ни одна женщина во всех трех королевствах?!

   ― Эка невидаль... ― буркнула под нос Воскобойникова.

   Но принц расслышал ― и рассвирепел:

   ― Нет уж, Злата! Я доведу до конца наш с вами брачный обряд! И заставлю вас принять мои клятвы! Вы не посмеете отказать мне теперь, я вам этого не позволю!

   ― Ах, не позволите? ― вспылила девушка. ― Ну, это мы еще посмотрим!

   Пока Максон прокусывал венку на запястье и проливал на песок Круга пять капель крови, которые отчего-то не зашипели и не испарились, Воскобойникова, воздев руки вверх, запрокинула голову и принялась взывать к местной богине:

   ― Внемли мне, Сиятельная Праматерь! Я, Злата, Луч твой, прошу у тебя помощи и защиты! Обрати ко мне свой ясный взор, загляни в мое сердце: в нем живет верность мужьям моим! Я не желаю отказываться от них, не желаю принимать в мужья принца Максона! Огради меня, Сиятельная Праматерь, от его нездоровой страсти и неправедных действий!

   По наитию Злата вынула из кармашка припасенную на всякий случай булавку, проколола палец и выдавила из ранки три капли крови:

   ― Силой Света! Силой Тьмы! Именем Сиятельной! Да будут услышаны мои мольбы!

   ― Что? Что ты творишь, Призванная?! ― закричал пораженный Максон.

   Но кричать было поздно: Сиятельная Праматерь отозвалась на зов своего Луча и окутала девушку сияющим золотистым облачком. Мужчина попытался приблизиться к Воскобойниковой, прикоснуться к ней, но неведомая сила отбросила его в сторону с такой мощью, что он не устоял на ногах, шлепнулся на зад и проехался голыми белыми ягодицами по песку Круга.

   Наверное, в этот момент принц выглядел даже смешно, но Воскобойниковой было не до смеха.

   ― Я ухожу, ваше высочество! ― объявила она решительно. ― Вы больше не можете удерживать меня! Прощайте!

   Девушка развернулась и зашагала к выходу из Круга, расположенному напротив того прохода, возле которого остались лежать на земле одежки Максона.

   ― Куда ты пойдешь, глупая женщина? ― вставая на ноги и потирая облепленный мелким песком зад, закричал ей вдогонку принц. ― Ты же не знаешь, куда идти! У тебя нет ни денег, ни кареты с упряжкой! Недалеко же ты уйдешь, Злата!

   ― Это не ваша забота, принц Максон! Вам моим мужем не быть никогда! Это единственное, что имеет значение!

   ― Ах, единственное? Так знайте, альда Злата: вашего третьего мужа, княжича Ольгрона, вам не видать живым! Можете примерять траурный наряд! ― со злобой выплюнул мужчина. Возбуждение его давно сошло на нет, и член висел среди черной поросли, словно одинокий недозрелый банан.

   ― Вы лжете! ― обернулась к мужчине Злата. ― Пытаетесь запугать меня, ваше высочество? Но это бесполезно: я вам не верю!

   ― Зря не верите! ― на лице Максона проступила злорадная ухмылка. ― Этот ваш звереныш оказался слишком шустрым: выследил моих людей, бежал за каретой до самой границы между Барбуерри и Зерафири. А вот когда перешел ее черту, стражи с ближайшей заставы схватили его и засунули в самый глубокий и темный каземат!

   Подробности, которые озвучивал оскорбленный отказом принц, были слишком похожи на правду, а злорадный, торжествующий блеск в его глазах говорил о том, что Максон абсолютно уверен в своих словах.

   ― И что же? ― решила поспорить с принцем Воскобойникова. ― Подумаешь, в темницу засунули! Да мои старшие мужья найдут и вызволят Ольгрона из этого вашего зиндана!

   ― Если успеют, ― продолжал злорадствовать Максон. ― Я отправил магического вестника с приказом женить княжича на одноногой вдове! Через пару часов вестник будет у начальника крепости, а на закате драного кошака вздернут на виселице!

   ― Вы! Вы не посмеете так поступить с наследником клана Золотых котов! С сыном князя!

   ― Это в Барбуерри он наследник, ― противно захихикал принц. ― А в Зерафири ― нарушитель границы, шпион, желающий подорвать власть законного правителя!

   ― Но ты же поклялся, Максон! Поклялся, еще когда мы ехали сюда, что не причинишь вреда никому из моих мужей! ― невольно перейдя на «ты», почти взвыла девушка.

   ― Ну, во-первых, альда Злата, я поклялся, что сам лично не дотронусь ни до одного из трех твоих неудачников. А во-вторых, поклялся уже после того, как отправил вестника. Впрочем, ты ведь тоже обманула меня, посмеялась надо мной и моими клятвами, даже невзирая на то, что я ― сын короля! ― принц приосанился, даже руку в бок упер, будто позируя на портрет.

   ― Ты ― сын зеброящерицы и болотного какадару, Максон! Подлый трусливый негодяй, выкравший женщину из ее дома!

   ― Ах-ах! Сколько страсти! А где были твои мужья-олухи? Отчего не сберегли тебя, не защитили?

   ― Может быть, потому что не ожидали такой подлости от человека, прибывшего, чтобы установить и скрепить мир между двумя королевствами?

   ― Ну так и поделом им! И я все сделаю, чтобы их уничтожить, клянусь! ― окончательно разъярившись, топнул босой пяткой по-прежнему обнаженный принц, отчего его мужское орудие подпрыгнуло и качнулось из стороны в сторону. Злата невольно проследила за этими колыханиями, а потом подняла глаза, полыхающие ненавистью и презрением, на лицо горе-женишка.

   Вот чего не знал, да и не мог знать принц, так это что обычно вполне уравновешенная и веселая девушка способна прийти в настоящее бешенство, когда кто-то угрожает ее близким.

   Темная, жгучая ярость вспыхнула в груди Воскобойниковой. Разлилась кислотой по венам. Заколола тысячей невидимых иголок в кончиках пальцев. Пробудила в сердце девушки воспоминания о проведенном в российской глубинке детстве. Подняла и вытолкнула на поверхность злые слова:

   ― Да чтоб тебя, Максон, приподняло и прихлопнуло! ― заорала, заголосила по-бабьи резким голосом Воскобойникова. ― Чтоб тебе тьмы не знать и света не видать! Чтоб тебе всю жизнь с голым задом ходить, ирод окаянный!

   В сердцах Злата сплюнула под ноги. Плевок получился неожиданно смачным. Упав в песок, он зашипел и исчез, словно давая понять, что пожелания девушки услышаны и приняты.

   ― Ты... Что ты натворила, женщина?! ― взвизгнул принц, пытаясь заслонить ладонью резко заслезившиеся глаза.

   Неведомая сила подхватила мужчину, подняла над землей и поволокла к выходу с Круга, швырнула внутрь зеленого коридора, а одна из ветвей упала поперек его спины, впечатав голое розовое тело в песок.

   ― Вот так и лежи тут распятым эль-гухом, пока не сдохнешь! ― добила Максона очередным недобрым пожеланием Злата.

   Правда, плевком подтверждать свои слова не стала, просто развернулась и зашагала к другому зеленому коридору. Возмущение, помноженное на страх за Ольгрона, гнало ее прочь, торопило, требовало каких-то действий.

   «Я спасу рыжика! Я успею! Сиятельная на моей стороне! ― твердила она себе, пытаясь не разрыдаться: для слез не было времени. ― Только бы найти дорогу к той крепости, только бы успеть до того, как свершится непоправимое!»

ГЛАВА 14

Трое суток в пути

   Дагрон и Сандгрон мчались в сторону королевства Зерафири и на ходу обдумывали, обсуждали план действий.

   ― Попробуй еще раз поискать нашего Лучика через Тьму, Даг, ― в пятый, наверное, раз просил Сандгрон.

   Даг без пререканий закрывал глаза и погружался в холодные пучины безвременья, чтобы вынырнуть из них с инеем на волосах и ресницах и с сообщением, что Тьма не видит и не чувствует присутствия Златы.

   ― Может, посмотришь, где Ольгрон и где принц? ― убедившись, что жену искать бесполезно, сдался, наконец, Санд.

   ― Посмотрю. Сам уже собирался, ― кивнул эльф, прикрыл глаза и через пару минут сообщил: ― Ольгрон под землей. Его окружает беспросветная тьма. Судя по всему, его поймали и посадили в темницу. Принц неподалеку от Ола, но не под землей.

   ― А где находится эта темница, можешь определить?

   ― В паре часов пути от Восточной пограничной заставы на Лесном тракте.

   ― Значит, вот по какой из дорог увезли нашу супругу похитители, ― задумался маршал. ― Ты не думаешь, что нам следует вначале вызволить Ольгрона, а уж затем втроем заниматься поисками Лучика?

   ― Возможно, ты и прав, Санд, ― кивнул Дагрон. ― С другой стороны, раз Злату похитил принц, значит, очень скоро он окажется рядом с ней. Так что найдем Максона ― найдем Злату.

   ― И все же, думаю, первым делом надо вызволить княжича, ― продолжал гнуть свою линию Сандгрон. ― Как бы наши противники не лишили Рыжего жизни, ведь оборотни в Зерафири вне закона.

   ― Согласен, ― кивнул Даг. ― Вряд ли принц похитил Злату, чтобы причинить ей вред, да и Сиятельная наверняка заступится за один из своих Лучей. А вот Ольгрону, кроме нас, рассчитывать не на кого.

   Вопрос о том, куда двигаться и кого спасать первым, был не единственным. Дагу и Санду предстояло тайно проникнуть на земли королевства Зерафири. Восточная застава на Лесном тракте для этого не годилась: она была слишком малолюдной, а стражи на ней ― свирепыми и въедливыми.

   ― Даг, ты потянешь портал длиной в пять сотен прыжков? ― на всякий случай уточнил у эльфа Сандгрон.

   ― Потяну. Только потом три дня даже глаз открыть не смогу, не то что с постели встать, ― вздохнул эльф. ― Насколько было бы проще, если б можно было пересечь границу с помощью портала!

   ― Нет! Это не годится! Не хватало еще, чтобы ты из строя вышел. Значит, надо думать, под кого маскироваться будем.

   ― Поедем к заставе на Большом Торговом тракте. Присоединимся к одному из торговых караванов в качестве наемной охраны. Тебя, маршал, все равно только воином представить можно, ну или, на край, дровосеком. Хотя, с твоим командным голосом ― начальником артели дровосеков, не ниже...

   ― Ладно, значит, договоримся с кем-то из караванщиков и пойдем с торговцами под видом охраны, ― на подколки эльфа огненный воин никогда не обижался, не обиделся и в этот раз.

   Большой Торговый тракт пересекал границу Зерафири намного западнее по сравнению с Лесным трактом, так что старшим мужьям Златы пришлось сильно отклониться от того маршрута, по которому везли их супругу. К тому моменту, когда Даг и Санд присоединились к одному из караванов, миновали ночь и утро.

   Караванщик легко согласился вписать вымышленные имена для своих временных охранников в верительную грамоту, особенно после того, как его кошель стал тяжелее на пятьдесят золотых монет. Переправа через границу отняла еще несколько часов, но обошлась без происшествий. Посовещавшись между собой, Даг и Санд решили добраться вместе с караваном до ближайшего города, где надеялись купить или нанять карету с упряжкой взамен той, что оставили на границе.

   Мужчины отчаянно нуждались в отдыхе и рассчитывали по очереди спать в карете. Пока же они ехали верхом на запасных зерблюдах, выделенных начальником охраны торгового каравана, и настороженно оглядывались по сторонам. На территории Зерафири было неспокойно: обедневшие крестьяне собирались в банды, к ним присоединялись сумевшие бежать с рудников и каменоломен каторжане, и все эти шайки без зазрения совести грабили как одиноких путников, так и хорошо охраняемые торговые обозы.

   ― Как думаешь, Даг, сумеем добраться до Хэринстуна без приключений? ― поинтересовался огненный воин где-то через две четверти часа после того, как обоз пересек границу.

   ― Нет, не сумеем, ― спокойно, словно обсуждая прошлогодний урожай, отозвался эльф.

   ― И почему ты так уверен в этом? ― изумился маршал.

   ― Потому что вон там, за холмом, на повороте нас ждет засада, ― по-прежнему не дрогнувшим голосом отозвался Дагрон.

   ― Так, может, следует сообщить об этом начальнику охраны? ― предположил огненный воин.

   ― Что ж, давай сообщим, ― не стал спорить эльф. ― Надеюсь, он нам поверит.

   Начальник охраны обоза поверил, особенно после того, как специальный амулет подтвердил, что за холмом, на который указывал Даг, находится большая группа живых существ.

   ― А вы, господа, не такие уж и простые воины, какими представились, ― хмыкнул главный охранник. ― Нет-нет, не волнуйтесь, лишних вопросов задавать не буду. Скажите только: от грабителей отбиться поможете?

   ― Поможем! ― в один голос подтвердили Даг и Санд.

   Не останавливая движения, караван перестроился, готовясь к нападению. Всех своих бойцов начальник охраны расставил по заранее оговоренным местам. Неожиданным помощникам предоставил полную свободу действий:

   ― Мастеров учить ― только дело портить, ― заметил с ухмылкой. ― Решайте сами, сэты, где и как врага встречать станете.

   Когда через четверть часа обоз завернул за холм, из рощицы вблизи тракта в него тучей полетели стрелы и арбалетные болты. И сразу же, надеясь на неожиданность, бандиты ринулись в атаку. Но вот чего не ожидали нападавшие ― так это что выпущенные ими снаряды ржавыми крошками рассыплются в воздухе, не долетев до обоза и не причинив вреда. А магистр темной магии Дагрон справился с этой задачей, едва шевельнув бровью.

   Продуманного организованного сопротивления бандиты также не ждали. Откровенно говоря, справиться с двумя десятками тощих, плохо вооруженных нападающих, среди которых не нашлось ни одного мага хотя бы средней силы, сумели бы в одиночку хоть Дагрон, хоть Сандгрон. Но эльф и огненный воин не хотели раскрывать свое инкогнито, а потому выхватили оружие и пошли в бой наравне с остальными охранниками, используя боевые заклинания на уровне магов средней силы.

   Схватка была горячей, но короткой: уже через четверть часа часть бандитов позорно бежала, часть была убита, а главаря банды и еще пяток разбойников взяли в плен сам начальник охраны и его ближайшие помощники. «Сдадим их городской страже ― еще и вознаграждение получим», ― радовался владелец каравана. Среди бойцов охраны погибших не оказалось, хотя человек пять получили легкие ранения.

   До городка Хэринстуна добрались только к вечеру. Пока ужинали, пока прощались с караванщиком, который вернул Дагу и Санду двадцать пять золотых в благодарность за помощь, вечер закончился. Найти среди ночи приличную карету и упряжку в небольшом сонном городишке оказалось невозможно, так что старшие мужья Златы поневоле заночевали на одном из постоялых дворов.

   Лишь утром следующего дня, как раз тогда, когда принц Максон возвращался от придворного алхимика к своей излишне предприимчивой пленнице, эльф и огненный воин смогли продолжить путь. Добираться до крепости, в которой по-прежнему томился в заключении Ольгрон, им предстояло еще более суток. К счастью, дальнейший путь пролегал вдали от торговых трактов, и нападать на одинокую карету с двумя пассажирами никто не стал.

   Утром третьего дня, когда до Восточной пограничной заставы, расположенной на Лесном тракте, и до охранявшего заставу гарнизона оставалось не более четырех часов езды, Дагрон в очередной раз обратился к Тьме, чтобы проверить, где находятся Ольгрон, принц Максон и Злата. Увиденное сбило с толку и встревожило мужчину настолько, что он вырвался из объятий Тьмы с громким вскриком.

   ― Что?! Что ты там такое увидела, Даг? ― тут же насторожился Сандгрон.

   Эльф взглянул на друга черными глазами, превратившимися в два бездонных омута, и помотал головой, не в силах заговорить. Потянулся к фляге с водой. Сделал пару глотков, отдышался. Потом, уставившись мрачным неподвижным взором в противоположную стенку кареты, озвучил увиденное:

   ― Мне удалось увидеть принца Максона и нашу с тобой супругу, Сандгрон. Они вместе стояли у входа в Круг Сиятельной. Похоже, младший из принцев Юстеров все же добился своего и уговорил Злату взять его в мужья. Думаю, в ближайшие пару часов мы останемся без жены.

   ― Ты снова сомневаешься в Лучике, Даг! Снова не веришь в нее!

   ― Я верю Тьме и своим глазам, Санд. Я видел Максона и Злату. Они вместе входили в Круг Сиятельной. Как ты думаешь: зачем?

   ― Не знаю, Даг. Но уверен, что объяснение найдется. Что будем делать? Меняем направление и мчимся к Лучику, или попытаемся все же спасти Ольгрона?

   ― Думаю, менять направление нет смысла, ― устало выдохнул эльф. ― Наша жена уже делает свой выбор, каким бы он ни был. А вот княжича мы еще можем попытаться выдернуть из лап Максона Юстера. Если Злата приняла предложение принца, то Ол в качестве заложника ему уже не нужен...

   ― А это означает, что его высочество постарается как можно скорее избавиться от мальчишки, ― договорил за эльфа маршал.

   ― Вот именно, ― кивнул Даг.

   Обменявшись понимающими взглядами и дружеским рукопожатием, мужчины продолжили путь к крепости на Лесном тракте. Оба внутренне готовились к тяжелому сражению: в гарнизоне наверняка имелись не только опытные воины, но и сильные боевые маги.

   Даг и Санд были настроены либо победить и спасти наследника клана Золотых Котов, либо отдать свою жизнь в неравной битве, тем более что теперь, когда их жена отправилась в Круг Сиятельной с принцем Максоном, оба мужчины чувствовали, что их жизнь скорее всего, близится к концу. Так не лучше ли потерять ее в бою?

ГЛАВА 15

Путь на эшафот

   Ольгрон, хоть и родился княжеским сыном, а избалован никогда не был. Но и сидеть на диете из сырого крысиного мяса и воды раньше ему как-то не доводилось. Впрочем, скудный рацион и сырой, промозглый холод были для оборотня-иргуара меньшей из навалившихся на него бед.

   Куда больше изводили рыжика тяжелые безрадостные мысли. Он досадовал на себя за то, что в пылу погони не заметил сторожевого заклинания, что не почуял засады и попал в плен: быстро и глупо. И теперь, вместо того чтобы спасать Лучика, сидит, словно зверь в клетке, и ждет, когда решится его участь.

   Свежую воду Олу приносил всегда один и тот же молчаливый пожилой воин. Как ни пытался разговорить его пленник, какие вопросы ни задавал ― ответом ему всегда было молчание. Это угнетало.

   Даже не желая того, рыжик большую часть времени проводил в облике иргуара: так было теплее, да и на крыс охотиться проще. Он много спал, а в промежутках заставлял себя тренироваться и вспоминать заученные наизусть баллады и сказания.

   В час, когда все изменилось, Ол, приняв свой человеческий облик и устроившись на деревянной лежанке, дремал после очередной разминки. Внезапно прямо над его головой ярко, слепяще вспыхнул свет. Молодой мужчина вскочил, заслонил рукой мигом заслезившиеся глаза, попытался рассмотреть хоть что-либо ― и в этот момент на него сверху упала ловчая сеть ― точно такая же, в какую его поймали несколько суток назад на окраине леса. Ольгрон невольно взмахнул руками ― и тут же запутался.

   ― Ай, молодец, звереныш! ― услышал издевательский мужской голос, ― уже и сам себя связал, нам меньше работы.

   ― Кто вы? Что вам нужно? ― по-прежнему пытаясь сморгнуть с ресниц набегающие слезы, обратился рыжик к говорящему.

   ― Так мы к вам, ваша кошачья светлость, с новостями! ― слова визитера сочились ядом. ― Сегодня ваша бывшая супруга приняла предложение принца Максона, согласилась взять его в мужья. Его высочество желает сделать своей молодой жене подарок: избавить ее от одного из мужей. От тебя, грязный котяра!

   ― Это неправда! Я не верю вам... ― замотал головой Ольгрон.

   ― А нам не интересно, во что ты веришь, звереныш. Главный дознаватель гарнизона с радостью взял на себя роль палача и уже вяжет петлю, которая затянется твоей шее! Не дергайся и не пытайся перекинуться в иргуара. Тебе это не поможет, а нам все равно, в каком из своих обликов ты будешь болтаться на виселице!

   Зацепив крючьями сеть, Ольгрона опрокинули на пол, обмотали прямо поверх сети еще и канатом от плеч до колен, подняли наверх и поволокли наружу. Глаза оборотня постепенно привыкли к дневному свету, зрение вернулось, но то, что он увидел, его не обрадовало. Прямо в центре крепостного двора был сооружен деревянный помост с виселицей, на которой уже висела удавка, поджидая свою жертву. Все свободные от несения стражи воины гарнизона собрались вокруг, чтобы посмотреть на казнь. Да и прогуливающиеся по стенам крепости караульные то и дело поглядывали во двор, не в силах справиться с любопытством.

***

В то время как связанного пленника волокли к месту казни, к воротам крепости подъехала карета с гербами одного из самых влиятельных родов королевства Зерафири. Из кареты выпрыгнули два высоких мужчины, одетых в мундиры со знаками отличия того же рода. Они подошли к двум стражникам, охраняющим вход во внутренний двор. Никто, кроме самых сильных магов, не смог бы распознать в этих благородных сэтах магистра Дагрона и маршала Сандгрона, спрятавшихся под иллюзией.

   ― Что за праздник у вас сегодня, почтенные воины? ― обратился с вопросом к стражникам Даг. ― Вижу, над крепостью поднят королевский стяг, а караульные на стенах облачены в парадные мундиры...

   ― Сегодня ― великий день, благородные сэты, ― отозвался один из стражников. Он оказался человеком словоохотливым и обрадовался возможности обсудить новости с проезжими. ― Мы получили известие, что третий ненаследный принц королевства, его высочество Максон Юстер, принесет сегодня супружеские обеты своей избраннице.

   ― Надо же, мы третий день в пути, и невольно упустили из виду такое важное событие, ― покачал головой Дагрон.

   ― Так это еще не все! ― продолжал сплетничать стражник. ― У нас в темнице держали оборотня-шпиона. Оказывается, этот недочеловек ― бывший муж избранницы нашего принца. Принц прислал приказ повесить пленника, так что через пару минут во дворе крепости состоится казнь! Вон, там уж и виселица готова, и арестанта приволокли.

   Сандгрон и Дагрон переглянулись. Оба понимали: нападать на стоящих по другую сторону запертых ворот стражников бесполезно, ведь попасть в крепость это не поможет, а времени брать твердыню осадой или искать обходные пути уже не оставалось.

   ― Послушай, добрый человек, ― заговорил Сандгрон чуть льстивым тоном. ― Прояви милость, пусти поглядеть на казнь: мы с братом оборотней никогда не видели, обидно пропустить такое зрелище!

   В знак того, что готов отблагодарить собеседника за услугу, Санд залез за пазуху и извлек из внутреннего кармана позвякивающий металлом мешочек:

   ― Смотри: вот тут двадцать золотых монет. Это тебе и твоему другу ― за нас двоих. Ну, что скажете?

   Стражники, стоявшие у ворот, зашушукались, зашептались между собой: видно, договаривались и обсуждали цену.

   ― Ладно, идите вон вправо к боковой дверце. Видно, что вы ― сэты благородные, не обманете простых людей с оплатой, ― проговорил, наконец, в окошко болтливый воин.

   Дагрон и Сандгрон, пригнув головы, прошли в указанную дверцу, передали стражникам мешочек с золотом, отошли чуть дальше и присоединились к толпе. Даг, помимо иллюзии, кинул на себя и на Санда заклинание «слияние с тенью». Оно действовало почти так же, как заклинание отвода глаз, которым пользовались оборотни. Теперь эльфа и огненного воина почти не замечали, а если и замечали, то принимали за своих.

   ― Пора спасать княжича, Санд. Ему вот-вот петлю на шею наденут. Как будем действовать? Есть предложения? ― тихо шепнул Дагрон своему товарищу.

   ― Если ввяжемся в драку, это ему точно не поможет, ― так же шепотом отозвался маршал. ― Надо хитростью действовать. Веревки, что ли, на нем поджечь?..

   ― Да стой ты! Еще не хватало вместе с веревками самого мальчишку спалить! ― аж зашипел магистр темной магии. ― Давай уж лучше я брошу заклинание тлена ― и на канаты, и на сеть.

   ― И что ― парня заклинанием не заденет? ― недоверчиво поднял бровь Сандгрон.

   ― Не заденет. Сила мага не только в запасе магии, но и в мастерстве...

   ― Тогда давай, действуй, потом решим, что дальше делать! ― поторопил эльфа маршал.

***

Выйдя в гордом одиночестве из Круга Сиятельной, Злата не стала сразу же перекидываться в совень. Вокруг тела девушки все еще висело облачком золотистое сияние, обещая неприкосновенность и помощь Сиятельной.

   ― Как спасти Ольгрона?! ― сверлила голову Воскобойниковой одна-единственная мысль. ― Успею ли я долететь до крепости, в которой его держат, раньше, чем мой рыжик погибнет?

   Злата, как уже привыкла делать в минуты сомнений, полезла в карман за своим говорящим зеркальцем.

   ― Алиса, помогай! ― позвала артефакт.

   ― Хозяйка? Давно не виделись, ― как всегда иронично откликнулось зеркальце. ― Ну что, тебя можно поздравить со счастливым замужеством?

   ― Нет. Я отказала Максону. Подробности потом. Надо Ольгрона лететь спасать, а я дороги не знаю.

   ― Спасать? От чего?

   ― Оказывается, его поймали, держали в плену, похоже, в той крепости, через которую мы проезжали, когда меня сэт Стилгрон сопровождал. А сегодня собираются повесить... ― голос девушки невольно надломился и задрожал, обещая водопад слез.

   ― Соберись, хозяйка! Некогда реветь. Зови совень и смотрите вдвоем в изображение, запоминайте дорогу, ― приказала Алиса.

   ― Смотрим! ― всхлипнула Злата, но все же сумела удержаться от слезоразлива.

   В зеркальце вместо лица Златы, румяного от гнева и непролитых слез, появилось изображение дороги, на которой стояла девушка, но так, будто кто-то смотрел на нее сверху. Изображение начало отдаляться и перемещаться, указывая направление полета. Перед взором Воскобойниковой плыли, плавно уходя за границы зеркального круга, дороги, леса, реки и поселения. Наконец, изображение остановилось и вновь приблизилось, показывая крепость, сложенную из грубо отесанных гранитных камней.

   ― Ну что, все понятно? ― уточнил на всякий случай артефакт.

   ― Да, Алиса, понятно. Что бы я без тебя делала? ― поблагодарила Злата.

   ― Что-что... сидела бы и слезы лила. Лети уже скорее! ― сварливо ответило зеркальце.

   ― Да. Летим! ― девушка захлопнула шкатулку, опустила ее в карман и позвала свою птицу: ― Совень, пора в путь!

   «Подпрыгни и раскинь руки», ― получила она короткое указание и тут же выполнила его.

   Белой легкокрылой молнией метнулось в небо пернатое тельце, окутанное золотистым облачком. Совень встала на крыло, помчалась на юго-запад, вслед уходящему солнцу.

   Злата летела и удивлялась про себя: «Вот уж не думала, что совы так быстро летать способны».

   «А мы и не способны, ― ответила на мысль девушки ее вторая ипостась. ― Это, видимо, все еще помощь Сиятельной действует».

   «Значит, Праматерь считает, что я сумею как-то помочь Ольгрону!» ― тут же обрадовалась Воскобойникова.

   Больше она старалась ни о чем серьезном не думать, чтобы не отвлекать свою птицу. Картина, которую девушка уже видела в зеркальце, теперь мелькала у нее перед глазами вживую, но Златке было не до восторгов, она хотела лишь одного: оказаться скорее рядом со своим младшим мужем, спасти его ― неважно, как, неважно, от кого ― только бы он был жив!

   ...Когда на горизонте показались каменные стены крепости, дневное светило уже почти касалось своим круглым донышком кромки лесных крон. Совень-Злата еще быстрее заработала крыльями и начала снижаться. Десяток-другой взмахов, и вот она уже видит просторный квадратный двор крепости. Посреди двора ― эшафот, окруженный зеваками. На эшафоте ― трое: глашатай, зачитывающий приговор. Палач, готовый накинуть на шею пленника петлю. И сам пленник, опутанный сетью и веревочными канатами так, что туловища не видно, и только рыжая кудрявая макушка отливает медью в косых розовых лучах уходящего светила. Вот глашатай закончил вещать и махнул рукой. Палач потянулся к свисающей с поперечной перекладины удавке.

   «Не-е-ет! Ол, нет!» ― мысленно закричала Злата, сложила крылья и камнем ухнула вниз...

ГЛАВА 16

Вестница Сиятельной Праматери

   Главный дознаватель гарнизона, получив отмашку от начальника крепости, взявшего на себя роль глашатая королевской воли, потянулся к свитому в петлю канату, предвкушая, как тот затянется на шее оборотня. И тут ему в лицо метнулось что-то огромное, белое, хлестнуло по глазам, ослепило. Палач зашатался, замахал беспорядочно руками, теряя равновесие, отступил на пару шагов и упал вниз, на землю, с узкого деревянного помоста.

   Зрители, окружавшие эшафот, не сразу заметили, что с приговоренного сползают, рассыпаясь прахом и ржавчиной, путы и сеть. На глазах потрясенной публики откуда-то сверху на палача с гневным клекотом спикировала, бросилась, щелкая клювом и размахивая крыльями, белая с рыжеватыми вкраплениями птица.

   ― Совень! Белая совень! ― закричал кто-то.

   ― Вестница Сиятельной Праматери! ― подхватил другой голос.

   Суровые воины, крепкие, закаленные в боях, начали пятиться от помоста, опускаться на колени, перекрещивая руки на груди и склоняя головы в знак почитания: во всех трех королевствах считалось, что Белая Совень ― птица Сиятельной, вестница ее воли.

   ― Это знак! ― не растерялся, подлил масла в огонь религиозного безумия Дагрон. ― Сиятельная дает понять, что ей не угодна эта казнь!

   ― Освободить! Мы должны отпустить пленника! ― подхватил Сандгрон.

   Толпа загомонила, подхватила эти слова, требуя от начальника крепости свободы для оборотня, которого пару мгновений назад мечтала увидеть повешенным.

   ― Остановите казнь! ― раздавались крики. ― Нельзя противиться воле Праматери, если не хотим навлечь на себя бед!

   ― Расступимся, братья по оружию! ― тут же подал Дагрон новую мысль испуганной толпе. ― Дадим дорогу тому, кто осенен высшей милостью!

   ― Дорогу княжичу! ― вновь поддержал выступления эльфа огненный воин.

   Люди, окружавшие помост, начали тесниться, освобождая Ольгрону дорогу к воротам.

   Сам Ол не поверил своим глазам, когда с неба на голову ему и его палачу упала, шипя, крича и хлопая крыльями, разъяренная птица.

   ― Лучик? ― спросил он недоверчиво и поднял перед собой руку, сгибая ее в локте, чтобы птица могла присесть к нему на плечо. ― Сиятельная! Этого не может быть!

   Совень, столкнув с эшафота палача, заложила крутой вираж, подлетела к оборотню, уселась на подставленный ей локоть и потерлась своей пернатой головой о щеку молодого мужчины.

   ― Ведь это же ты, Лучик, правда? ― переспросил Ол.

   ― Угу-у! ― ухнула птица, и в ее голосе мальчишке послышалась нежность.

   ― А я уже с жизнью простился... ― признался шепотом рыжик. ― Ой! У меня же руки свободны! И ноги?! ― внезапно осознал он и, наконец, прислушался к крикам толпы.

   А когда расслышал ― с трудом скрыл свое удивление: люди требовали отменить казнь и отпустить его! С испугом и благоговением смотрели они на сидящую на плече Ольгрона совень-Златку, которую сочли Вестницей Сиятельной Праматери.

   ― Уходи, оборотень! Ступай на все четыре стороны, раз уж сама Сиятельная не желает твоей смерти, ― указывая рукой на ворота, провозгласил стоящий у самого края помоста офицер-сотник.

   ― Да, иди, тебе даровано избавление! ― подхватили еще несколько человек.

   Ольгрон собрал всю свою выдержку, чтобы не броситься бегом, неторопливо спустился по ступеням эшафота и зашагал к воротам, которые тут же принялись отворять стоящие на карауле у входа стражники.

   Пока княжич шел по узкому проходу, образованному десятками людских тел, Даг и Санд незаметно пробрались к боковой дверце, чтобы выйти из крепости одновременно с освобожденным пленником. Они не разговаривали между собой, боясь спугнуть удачу, и лишь обменивались напряженными взглядами, согласовывая действия.

   Едва рыжик ступил за ворота, к нему шагнули двое незнакомых воинов в мундирах одного из герцогских домов Зерафири.

   ― Быстро в карету! ― приказал один из них голосом Дагрона.

   ― Ходу, ходу! ― подхватил другой голосом Сандгрона.

   Совень-Злата встрепенулась, раскрыла клюв, растопырила крылья, готовясь напасть на новых обидчиков, но Ольгрон, учуявший знакомый запах маршала и эльфа, положил свободную ладонь ей на лапки и шепнул чуть слышно:

   ― Это свои, Лучик! Успокойся! ― и торопливо зашагал к экипажу.

   Воскобойникова так и не поняла, кто они ― эти «свои», и откуда взялись, но поверила младшему мужу и затихла. Оборотень торопливо, почти бегом, приблизился к карете и запрыгнул в нее. Двое незнакомцев единым слитным движением вскочили на скамеечку для возницы, один из них схватился за поводья и принялся понукать зерблюдов, выводя упряжку на дорогу.

   Когда карета тронулась, совень-Злата встрепенулась и заглянула в бледное осунувшееся лицо рыжика. Она хотела бы задать мужу сотню вопросов, но в облике птицы это было невозможно.

   ― Погоди, Лучик, не перекидывайся пока, ― заметив неуверенные движения жены, предупредил Ол. ― Надо перебраться через границу, только тогда можно будет считать, что нам всем удалось спастись.

   Злата махнула крылом вперед, указывая на стенку, за которой сидели два воина.

   ― Кло-кло-кло? ― произнесла вопросительно.

   ― Ты разве не узнала их? ― правильно понял сомнения супруги Ол. ― Нас с тобой забрали и увезли из крепости Дагрон и Сандгрон. Как же вы все вовремя!

   Молодой мужчина засопел носом, прикрыл глаза, пытаясь совладать с чувствами, но пара слезинок все же сорвалось с его ресниц и покатилось по щекам...

   Воскобойникова посмотрела на это и легонько, так, чтобы не травмировать, но отрезвить, клюнула своего младшего мужа в палец, а когда он уставился на нее в немом удивлении ― зашипела и даже пару раз угукнула грозно.

   ― Ты что, Лучик? Зачем дерешься? ― непонимающе взглянул на совень Ольгрон.

   «Не реви! Сам сказал: расслабляться рано!» ― ответила ему Воскобойникова, но из ее клюва вырвалась только шипение и парочка грозных «угу-гу!»

   Как ни странно, Ол снова догадался, о чем пыталась сказать ему жена:

   ― Все-все, Злата, я уже справился. Это была минутная слабость, ― погладил он пернатую голову.

   Совень слегка кивнула, одобряя услышанное, и принялась усаживаться, точнее, даже укладываться, как в гнезде, на коленях рыжика. Ол помог ей устроиться и принялся рассказывать о том, что с ним произошло. За три дня в подземном каземате он так соскучился по обществу, что сейчас наслаждался возможностью поделиться с женой всеми впечатлениями, переживаниями и приключениями. Злата, слушая рассказ оборотня, шумно вздыхала, топорщила перья и то ухала удивленно, то угукала возмущенно: мало она, оказывается, поиздевалась над его высочеством Максоном. За то, как принц Зерафири поступил с Ольгроном, его убить мало!

***

Тем временем Даг и Санд, сидя на облучке, раздумывали о том, как прорваться через границу на земли родного королевства и гадали, как скоро начальник крепости и командир гарнизона очнутся и бросятся вслед беглецам.

   К сожалению, произошло это гораздо скорее, чем хотелось бы. До Восточной заставы оставалось еще две четверти часа езды, когда на горизонте показалось десятка три вооруженных всадников на зерблюдах.

   ― А вот и преследователи, ― безрадостно отметил Дагрон. ― Оторваться не получится: наши животные устали, и даже если мы их загоним, от погони не уйдем.

   ― Можешь сообразить пару-тройку ловушек из своего темномагического арсенала? ― предложил маршал.

   ― А это идея, ― криво улыбнулся эльф. ― Для сложных многоуровневых ловушек нет ни времени, ни заготовок-артефактов, но пару сюрпризов я, пожалуй, сумею смастерить.

   Магистр Дагрон повернулся, постучал в окошко, проделанное в передней стенке кареты:

   ― Ольгрон, Злата! За нами погоня. У отряда наверняка приказ схватить нас ― всех четверых.

   ― Что делать будем? Драться? ― тут же насторожился выглянувший на стук рыжик.

   ― Драться в нашем положении ― крайняя мера. И очень нежелательная. На их стороне численный перевес и закон: мы находимся в Зерафири без официального разрешения.

   ― Тогда что ты предлагаешь? ― поинтересовался оборотень.

   ― Ну, для начала я попытаюсь отвлечь и задержать преследователей. Но для этого мне нужно несколько твоих шерстинок и несколько перьев с нашей совени.

   ― Понял, ― кивнул Ольгрон. ― Лучик, ты слышала? Можно выдернуть у тебя пару перышек?

   Воскобойникова щелкнула клювом в сторону младшего мужа, давая понять, что не желает, чтобы он общипывал ее, словно курицу. Потом повозилась, прицелилась и самостоятельно выдернула из своего оперения десяток белых легких пушинок. Ол тут же передал их эльфу вместе с длинными шерстинками из своего хвоста, который отрастил специально, чтобы выполнить просьбу темного мага.

   Получив желаемое, Дагрон приказал:

   ― Пока карета не остановится ― из окон не высовывайтесь и ничего не предпринимайте, мы с Сандом постараемся сделать так, чтобы стражи нас не догнали.

   ― Хорошо, Даг. Держи нас в курсе событий, ― попросил Ол.

   ― По мере возможности, ― коротко отозвался эльф, отодвинулся от окошка и принялся колдовать.

   Закончив бормотать заклинания, магистр темномагических наук просто сдул с ладони перья Златы и шерстинки Ольгрона, проследив, чтобы они упали на дорогу.

   ― Ну вот, сюрприз готов, ― сообщил Сандгрону.

   ― Отлично. Перехвати поводья, брат. Я тоже оставлю пару-тройку подарочков на дороге. В Зерафири таких, скорее всего, не видели...

   ― Действуй, маршал Сандгрон. Чем больше времени мы выиграем, тем лучше.

   Даг забрал вожжи из мощных лопатообразных ладоней огненного воина и сосредоточился на управлении упряжкой.

   Санд расстегнул китель, под которым скрывался кожаный пояс, инкрустированный огненными кристаллами, выковырнул десяток камешков из их гнезд и зажал в ладонях. Руки мужчины окутало пламя, но не причинило вреда своему хозяину. Через пару минут кристаллики полетели в дорожную пыль.

   ― Ну вот, фейерверк нашим врагам обеспечен, ― с довольной улыбкой подмигнул эльфу маршал. ― Давай дальше сам буду править.

   Дагрон молча передал поводья другу, привстал и посмотрел назад, на преследователей.

   ― Погоня приближается, ― сообщал другу. ― Надеюсь, мы выиграем достаточно времени, чтобы приблизиться к пограничной черте.

   ― Вот только там нас ждет застава, а на ней десяток воинов и маг, самое малое ― средней силы. Придется, видимо, все же ввязаться в бой, ― покачал головой Сандгрон.

   ― Не придется, ― мотнул беловолосой головой эльф.

   ― Ты о чем? ― не понял Санд.

   ― Я открою портал, настолько длинный, насколько хватит моих сил. И мы перенесемся через него сразу в Барбуерри, на пару сотен прыжков дальше пограничной линии.

   ― Надеюсь, ты не угробишь себя?

   ― Нет, умирать я не планирую. Однако с полным истощением свалюсь на несколько дней. Но это будет уже потом...

   ― Понял. Мне жаль, что тебе пришлось решиться на этот шаг, Дагрон.

   ― Не жалей, Санд. Главное сейчас ― вырваться отсюда, уйти от гончих псов Максона.

   В этот момент до мужчин донеслись людские крики и испуганные вопли зерблюдов.

   ― А вот и