Ищите босса. Надежда Цыбанова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Вывез как-то босс нашу контору в санаторий на отдых, а сам пропал! И теперь мне как самому ответственному человеку в этом дружном серпентарии приходится его искать. А на помощь мне спешит прошлое. Да такое, что хочется убить его лопатой, а потом закопать! Или нет. Слишком просто для того чье имя я предпочла забыть навсегда. Убить с особой жестокостью, сжечь и пепел развеять. Вот! Но не сейчас, ведь пусть не любимый, но родной босс находится опасности, и только этот человек может помочь с поисками. Выживет самый везучий!

ГЛАВА 1.

– Прошу ответить вас, Этьен Рост, – величаво, с толикой снисходительности к наивным глупцам, которые необдуманно бросаются в пучину семейной жизни, сказал святой отец.

   Жених посмотрел на меня несчастными глазами. А мне захотелось поступить так же, как девчонки на соревновании по магическим единоборствам: подпрыгивать и кричать «Давай! Давай! Давай!». Но церковь все же святое место, пусть в него и занесло чародейку. Поэтому я всего лишь выразительно провела большим пальцем по горлу. Рядом звучно щелкнул приклад ружья. Это отец Этьена подготовился.

   – Да, – еле слышно прошептал счастливый новобрачный.

   Дальше я святого отца не слушала, а с довольством сытой кошки осматривала гостей. Те в ответ странно косились на меня. Больше всего их смущал отец Этьена, вооруженный, как при охоте на медведя.

   – Все, – сухо бросил явный противник браков, и звучно захлопнул молитвенник. – Можете поздравить друг друга.

   Новоиспеченные муж с женой робко замялись, но вместо них со скамьи первой подскочила я.

   – Мои поздравления, – я с дурацкой улыбкой потрясла протянутую руку отца жениха.

   – И я тебя поздравляю, – усмехнулся он. Рядом его жена полезла обниматься.

   Гости пребывали в шоке и совсем не понимали происходящее, ведь о замене невесты мы не успели предупредить. Ну, бывает. Замотались с изменениями в документах.

   Подхватив поистрепавшийся букет, я радостно устремилась к мнущимся супругам.

   – Ада, – жалобно всхлипнул уже бывший мой жених.

   – Поздравляю, – от души приложила его по лицу пионами. Не настолько я жестокая, чтобы портить ему физиономию шипами в такой день. – Сочувствую, – это уже было Эльзе. И окончательно помятый букет тоже достался ей.

   – Спасибо, – пролепетала она. – Если бы не вы, Аделаида…

   – Пустяки, – отмахнулась я. – Если бы не этот козел, мы бы все в такой ситуации не оказались. На гулянье уж не останусь, извините.

   – Что вы, Адочка, – нежно пропела мама Этьена. – Ну как же так. Ведь меню вы самолично выбирали, музыкантов заказывали, даже иллюзиониста нашли. Едальню отбили у каких-то похорон. Украшения все вы делали. А теперь не пойдете?

   – Действительно, – встрепенулась счастливая жена, – Аделаида, мы будем очень рады вас видеть. Не так ли, дорогой? – И хрясь ему моим же букетом по лицу!

   – Соглашайтесь, Адочка, – целых пять минут, как свекровь забрала из рук невестки жалкие остатки пионов и тоже выразила свое отношение к сыну оплеухой.

   Святой отец бочком ушел куда-то за статую и там затих. Гости с круглыми глазами получали представление, не доходя до едальни.

   – Нет, – я решительно качнула головой. – Хватит и того, что вы мне все возместили. Босс, когда узнал об отмене свадьбы, потребовал во второй половине дня явиться на работу. Какое-то важное собрание планирует. Так что плодитесь…, – мой взгляд упал на живот невесты. – Тьфу ты. Вы уже. В общем, счастья вам. А если что – лавка старухи Мелз. Там от блуда хорошие порошки продают. Эх, жалко я в свое время не додумалась этого козла накормить.

   Отец сына бить остатками букета не стал, а просто выдал звонкую затрещину.

   Из церкви я вышла с гордо поднятой головой и тяжело бьющимся сердцем. И вовсе не из-за поверья, будто чародеек тут молнией по макушке лупит, просто ситуация была отвратная.

   Еще вчера утром я считала себя счастливой невестой, пока в мою дверь не постучалась рыдающая девушка с большим животом. И принесла она мне новость неблагую. Этьен крутил романы с нами двумя, причем основную ставку делал на мою скромную персону. От второй отбрехался тем, что надо сначала обзавестись своим жильем, а уж потом бежать в церковь. А то, что у девушки роды со дня на день начнутся, так это ничего. Он ребеночку рад и непременно запишет того на свою фамилию. И вот буквально накануне моей свадьбы бедняжка увидела забытое козлом пригласительное письмо. Ко мне она приползла в поисках вселенской справедливости. У девушки нет родных. Сирота. И как ей жить дальше, а тем более с ребенком, не представляла.

   Расстроилась ли я в тот момент? Не знаю. Большой любви к Этьену я не питала. А вот он, по его же словам, умирал без моей очаровательной персоны.

   На самом деле у меня это уже третья сорванная свадьба. И первая, которую наныли. Мне казалось, действительно проще выйти за Этьена замуж, чем объяснить ему, почему нет.

   Подхватив несчастную девицу под руку, я отправилась в дом к родителям жениха. Явление гарема слегка выбило козла из образа, и он начал орать. На крик прибежал его отец. Он мужик старой закалки, и понятие чести для такого много значит. Несостоявшийся свекор извинялся передо мной чуть ли не на коленях. Все расходы он мне возместил, и даже приплатил. В итоге я осталась в приятном плюсе, но с неприятным осадком.

   Этьен решил доказать, что он не просто козел, а особо рогатый, и встал в позу, ссылаясь на ошибку и свою любовь ко мне. Отец достал ружье, и сынок быстро согласился с его решением.

   Мама бывшего жениха долго не могла прийти в себя, и за очередной чашкой успокаивающего ромашкового чая предложила мне среднего сына. Мол, нельзя такими девушками, как я, разбрасываться. Конечно, я отказалась, но польщенной все же себя почувствовала.

   Путь до конторы Дамиана Охта, где я трудилась помощницей на все руки, занимал неспешным шагом около часа. Как назло, светило яркое солнце, и погодка была отличная. Не зря я устраивала свадьбу в начале лета, да еще и гадалок пытала на самый погожий день.

   Но в действительности сегодняшний день можно считать удачным: и от очередного козла избавилась, и в финансах не потеряла. Не то что с первой свадьбой. И тем более со второй.

   Мне всегда не везло с парнями, это надо признать. Как в восемь лет влюбилась в соседа-идиота, так все и пошло наперекосяк. Возраст прибавляется, а козлы множатся. А лучше бы мозги.

   Нет, я не законченная оптимистка, скорее человек, который уже на свои неудачи смотрит с усталой иронией.

   Первый несостоявшийся жених, Антуан, был красив и обходителен. Умел очаровать любую девушку на раз. А уж запудрить мозги двадцатилетней дурехе с разбитым сердцем проблем не составило. Ухаживал он красиво. Это уже потом я поняла, что методика была отработана до автоматизма. Предложение сделал. Я даже готовиться потихоньку начала, ведь нам торопиться было некуда, по его словам. А потом грянуло «извини, я не готов для оков», выведенное ровным красивым почерком на клочке бумаги. Ему просто была удобна влюбленная дурочка под рукой, которая быстро надоела, и он легко ушел в поисках новых впечатлений и харчеваний. Козел? Козел!

   Второй, Михаил, поймал меня в свои сети через год. Он был взрослым, ответственным и деловым. Работал… где-то. Со свадьбой он предложил не спешить, а накопить и потом уж гульнуть как следует. С отложенными деньгами жених-аферист и пропал. Я не дрогнувшей рукой написала на него заявление в жандармерию. Мне в итоге вернули часть украденного. Совсем немного, ведь Михаил решил шикануть на дорогом курорте. Козел? Козел!

   А вот того, кто и женихом-то побывать не успел, я не хочу вспоминать. И в завещании укажу, чтобы на моих похоронах никто не смел произносить имя Николас. Предам его анафеме для своего рода. Он самый козелистый козел из всех козлов!

   Но все это дела минувших дней, а сейчас меня ждет любимая работа и ненавистное собрание у Дамиана Охта. А какое еще оно могло быть, если его проводит заклинатель душ? Они личности… неприятные. А все потому, что умершие, когда их призывают, в восторг не приходят. Особенно по материальным вопросам. Мол, мы уже в неглиже по облакам скачем, а вы тут со своей пошлостью, как пропавшее колье жены. Особенно если ты его при жизни проиграл.

   Дело в том, что наша контора занимается нотариальными проволочками, типа помощи в оспаривании завещания. Вот решил сгоряча господин исключить из наследства детей, а после смерти пересмотрел свои приоритеты. Она вообще многим мозги прочищает. Вот и идут безутешные и обделенные родственники к заклинателю душ. Тот дает возможность пообщаться с духом покойного, и, если стороны приходят к взаимопониманию, составляет новый документ со слепком беседы. И уже сей комплект бумажек передается дальше в суд, где в процессуальном порядке происходит оспаривание завещания.

   Только зачастую к нам приходят не милые, убитые горем зайчики, а очень мерзкие типы, любовницы, обманутые истерички и прочие асоциальные личности. Но мы действуем исключительно в рамках закона. Попробуй, запугай заклинателя душ, и сразу пообщаешься со всей своей семьей. Наверняка у многих в роду есть вредная тетка, на похоронах которой звучал тост «Наконец-то!». И вот ее к тебе прикрепят навечно. Все двадцать четыре часа, каждый день ты будешь слушать ее нескончаемый визг. Так что, как бы не ненавидели Дамиана Охта, улыбаться ему никто не забывает.

   Тружусь я в конторе без малого пять лет специалистом на все руки, а по сути – секретарь. Не самая престижная должность для чародейки, но платят достаточно. Недавно встретила знакомую, мы с ней учились в одно время, так она в элитной клинике прыщи клиентам заговаривает. Вот если подумать, то духи куда приятнее для глаз, нежели проблемы с кожей. Зато я могу безнаказанно, например, наложить на особо вредного клиента чары слепоты. Временно, конечно, но наслаждения от этого меньше не становится. А так я не колдунья, нет. У меня даже диплом имеется, где указано что я высокообразованная чародейка, а не ведьма из глухого села.

   Контора Дамиана Охта располагается в небольшом здании в историческом центре города. Здесь из окон домов звучит вальс, соседи знают друг о друге все, вплоть до седьмого колена, коты дремлют в тени раскидистых деревьев, игнорируя наглых голубей, а у каждого дома сидит отряд наблюдателей. Бабушки в модных шляпках и с тонкими тростями бдительно следят за каждым прохожим: а не задумывает ли он пакость?

   Я спрашивала у босса, почему же он выбрал такое странное место. Заклинатель душ гаденько ухмылялся и охотно пояснял, что если вдруг случится происшествие, свидетелей будет море. Жандармам еще отбиваться от них придется, ведь любая из бабушек захочет стать звездой своего двора.

   Старые перечницы отвечали такой же любовью Охту, и регулярно писали на него доносы, обвиняя в оргиях, жертвоприношениях и прочих тихих радостях. Но заклинатель душ только улыбался и восхищался их фантазией. Сдается мне, что местный контингент он воспринимал, как аттракцион.

   Первой, кого я увидела, переступив порог конторы, была наша несравненная Жоржетта Уинсфор. Несравненная она, потому что лучше не сравнивать. Счастливая обладательница белой шифоновой блузки с пышными руками и жабо, накладного пучка волос, пяти кошек и неприятного характера. Причем лет ей не так и много, тридцать с хвостиком, но выглядит она, словно этот хвостик наступил очень и очень давно. По должности она личный помощник Дамиана Охта, и поэтому считала себя вторым лицом конторы. И совершенно напрасно, поскольку заклинатель душ абсолютно ее не ценил и никак не выделял среди прочих работников. А еще у Жоржетты имелась тайная страсть. Ну как тайная – мы все были о ней в курсе. Любила она нашего Жака-чернокнижника, а тот бегал за девочкой Виолеттой, которая занималась оформлением договоров. Вроде и конторка наша небольшая, а страсти кипят регулярно.

   – Пришла? – она недовольно сморщила нос. – Я считаю совершенно безответственным устраивать свадьбу в рабочее время.

   Мне, кстати, об этом заявили, еще когда я планировала свою. И вот с тех пор Жоржетта ведет себя, словно я плюнула ей в душу желанием обзавестись семьей. В конторе к моему эпическому провалу отнеслись философски, просто раздали обратно деньги, которые собрали на подарок. Мэтью, наш представитель во всяких инстанциях, еще радовался, что не додумались купить какую-нибудь вазу, а то делить было бы проблемно. Догадаться, что в нотариальной конторе Дамиана Охта работают добрые и отзывчивые люди, несложно.

   – День выбирала не я, а Марта, – без зазрения совести сдала я штатную гадалку.

   В любой уважающей себя нотариальной конторе должна быть профессиональная гадалка. Кто, как не она, точно предскажет вашу дату смерти? Или определит лучший день для составления завещания.

   – А собрание скоро? – перевела я на тему безопасную и Жоржеттой любимую.

   – Да кто ж теперь его знает, – отмахнулся от меня Мэтью. Он сидел за своим столом и с деловым видом перекладывал бумаги из одной стопочки в другую. Наши рабочие места с Виолеттой, ним и Жоржеттой располагались в очень просторной комнате-приемной. Отдельные кабинеты были только у босса, чернокнижника и гадалки. И из-за этого Жоржетта бесилась больше всего. – Марта предсказала явление нашего обожаемого клиента…

   В этот момент дверь возмутительно наглым образом распахнулась. У любой фирмы есть тот самый клиент, которого хочется не просто убить, а с особой жестокостью и цинизмом. В нашей конторе им стал Ганс Черст. А еще он оказался тем самым случаем, когда заклинатель душ бессилен. А чем он напугает и так чокнутого?

   Завелся Ганс Черст у нас примерно пару месяцев назад. Пришел вроде с обычным делом о душевной беседе с преставившимся дядюшкой Августом Толтеном, который по нелепой случайности забыл о любимом племяннике в завещании. Дух призвали, поговорили, родственника восстановили в правах. Но на судебном заседании выяснилось, что закралась ошибка в призыв. Слепок был действительно Августа Толтена, только к Черсту он никакого отношения не имел. Босс призвал не того. Хотя на самом деле это племянник выдал ему заведомо неверные данные. Зачем? Искусство махинации оттачивалось годами, и теперь контора Дамиана Охта должна возместить упущенную выгоду Черсту. Или полностью опровергнуть завещание.

   Но заклинатель душ никому просто так денежку не отдаст. У него прибавку к зарплате не допросишься. Жандармерия содрогнулась, когда босс пришел писать заявление о вымогательстве с поддержкой душ обманутых жертв. И теперь следствие ведется, а нервы нам мотаются.

   – Где Охт? – рявкнул всклокоченный мужчина с ритмично дергающимся глазом.

   – Не могу знать, – мило прощебетала я, складывая губы в улыбку.

   – Когда появится? – Черст напряг шею, которая медленно начала багроветь.

   – Это вам к Марте, – я само участие и внимание. – Вас записать на прием к гадалке? Ближайшее свободное окно будет через неделю.

   – Хватит притворяться! – Черст уже примерялся к моему столу на предмет крепости. Но кулаком стукнуть не успел.

   Разбуженный чернокнижник выполз из своей мрачной обители на манер голодного упыря. А учитывая, что он у нас субтильный и вечно бледный, образ получился отличный. Можно подумать, будто он только что сцедил последнюю каплю для очередного ритуала и теперь ищет, у кого бы занять стаканчик гемоглобина.

   – А давайте жандармерию вызовем, – мрачным тоном предложил он, почесывая щеку ритуальным кинжалом. И вот из его уст это звучало несколько настораживающее. Думаю, служители закона сильно бы удивились, окажись они в пентаграмме в незнакомой комнате.

   – Сами справимся, – отмахнулась от предложения Виолетта, посылая призывные взгляды Мэтью, которые он игнорировал, погрузившись в бумаги.

   Я со вздохом полюбовалась на наш дружный коллектив. Жоржетта с придыханием прикусывала губу, облизывая взглядом Жака. Он, в свою очередь, робко улыбался Виолетте, а та плотоядно смотрела на Мэтью. В общем, дамские романы я не читаю. Зачем? У меня и на работе развлечения хватает.

   На столе запищал коммутатор. Я подняла трубку и пропела:

   – Контора Дамиана Охта.

   В ответ мне раздалось гневное сопение и голос Ганса Черста раздраженно произнес:

   – Наконец-то! – я медленно подняла на посетителя взгляд. Он прижимал к уху переговорник. – Может, уже кто-нибудь обо мне вспомнит?

   – Я о вас прекрасно помню, – буркнул Мэтью. – Вот ознакомьтесь, – Черсту протянули бумажку, – это нам из жандармерии передали ориентировку на вас. Не желаете составить завещание, пока не поздно? Тогда при задержании можете разбить себе голову, и все деньги перейдут наследникам, а не будут конфискованы.

   – Разумное предложение, – тут же поддержала его Жоржетта. – Ваши реквизиты у нас уже есть, так что составить завещание можно очень быстро.

   – Нет! – Черст нервно смял лист. – Это вам всем понадобится завещание, если я не получу своих денег!

   – Оу! – оживилась я, доставая записывающее устройство. – Вот сюда, пожалуйста, – указала пальчиком на динамик. – И почетче. Его вчера уронили, – Виолетте достался укоризненный взгляд, – там кристаллы все перетряслись. Пополним нашу коллекцию.

   – Да я вас…! – запальчиво начал посетитель, но угроза захлебнулась благодаря тычку двери.

   – Не стойте на пути, – проворчал невысокий сухой старикашка, клюкой отодвигая Черста. – Никакого уважения. А я ведь дослужился до капитана в жандармерии, когда ты, сопляк, еще мамку за подол держал. Я почетный член общества…

   – Ваши документы готовы, – рявкнула Жоржетта в попытке оборвать привычную песню. Сейчас бы мы прослушали биографию старика от зачатия до сегодняшнего дня.

   – Все учли? – он хитро прищурился и резво устремился к небольшому круглому столу для посетителей. – Не забыли указать, что на похоронах все должны плакать? А кто не будет – ничего не получит.

   – Можете проверить, – резким жестом помощница Охта бросила перед ним стопку.

   – Само собой, – проворчал старик, ухватив немощной ручкой бумаги. – Вам, жуликам, доверять нельзя.

   Ганс Черст в очередной раз решил поискать совести в конторе заклинателя душ и напомнил о себе:

   – Я требую…!

   Но в этот раз его оборвал звонкий собачий лай. В дверях в эффектной позе замерла дама с претензиями. Претензии были на интеллект и манеры. А как иначе объяснить меховую горжетку у нее на шее в теплую погоду?

   Под мышкой дама без возраста, потому что о таком ее спрашивать опасно для жизни, держала маленькую нервную собачку, которая с огромным удовольствием обтявкала всех нас.

   – Мои документы готовы? – тонким голосом, не уступающим по громкости собачьему лаю, поинтересовалась она.

   И Черста в очередной раз подвинули. Точнее, он сам отпрыгнул от острых зубов миленькой собачки.

   – Все, как и просили, – Жоржетта раздраженно пихнула дамочке папку. – Наследница Тутся, – гордая обладательница целого состояния громко тявкнула на свою кличку. – Осталось только провести ритуал по выявлению родственников. Прошу, – и широким жестом помощница пригласила посетительницу в страшную комнату страшного чернокнижника. И все равно, что на него без слез не взглянешь.

   Жак выразительно скривился, представляя ритуал поиска всего помета. Но что поделаешь, а то вдруг родственники незапланированные объявятся, начнут права гавкать.

   – Вы что, бессмертные? – окончательно растерялся наш любимый клиент. Обычно после следует очередная угроза и его гордое исчезновение. – Я вас предупредил. Будете перед самим Анром отвечать!

   Мы озадаченно переглянулись. Особенно смутился чернокнижник, который, как любой человек его профессии, законченный атеист.

   – Это кто еще такой? – Виолетта удивленно похлопала накладными модными ресницами. – Божок какой-то?

   Она у нас прекрасно демонстрировала аксиому о несовместимости ума и блондинистых волос.

   Ответом была громко хлопнувшая дверь.

   – Анрами какими-то нам еще не угрожали, – вздохнул Жак и с решительным видом ткнул ритуальным кинжалом в направлении своего убежища: – Прошу.

   Дамочка резко отстранила от себя наследницу, и на пол звонко зажурчало мнение Тутси о страшной комнате, где из бедной животины собираются выдавливать каплю крови.

   – Аделаида, – Жоржетта неприязненно сморщила длинный нос, – будь добра.

   Пришлось вспомнить, что сострадание к несчастным, коим являются сейчас все сотрудники конторы Дамиана Охта, это добродетель, и щелкнула пальцами. Когда твои родители бытовые маги, будь ты хоть трижды чародейкой, магию уборки ты знаешь на отлично.

   Рабочий день потек привычным ходом. Я открыла детективный роман и углубилась в чтение. Правда, надолго меня не хватило, и в перерыве между звонками я набрала номер подруги и стала с ней делиться происходящим на страницах.

   – Аделаида! – не выдержала вездесущая Жоржетта пассажа об описании расчлененного трупа. – Может, хватит? Ты пугаешь клиентов!

   – Серьезно? – я мило улыбнулась очередному старичку, который с интересом прислушивался к моему чтению. – Тут сейчас самая завязка.

   – Действительно, – поддержали посетитель и голос подруги из переговорника. – Не мешайте.

   Помощница босса попыталась меня осадить едкой фразой о вседозволенности некоторых, но я с милой улыбкой напомнила, что создание приятной атмосферы для посетителей тоже является моей работой. Вон какой старичок довольный!

   Дамиан Охт явился ближе к концу рабочего дня, и вид имел весьма всклокоченный.

   – Радуйтесь! – он звонко хлопнул в ладоши. – Мы все едем отдыхать!

   И вот слышать такое от нашего скупого босса несколько загадочно.

ГЛАВА 2

– Дорогая наша Марта, – проникновенно промурлыкал Мэтью, обнимая гадалку за плечи, – а ты, случайно, не в курсе, куда нас везут?

   – Нет, – раздраженно фыркнула женщина и сбросила его руку. Она дама с характером, который не пережили уже пять мужей. – Вчера третий глаз отказывался открываться.

   От нее несло специфическим душком, прямым текстом указывающим на причину отсутствия связи с космосом. Залитые крепким вином глаза.

   У меня и подавно не открывался в данную минуту ни один. В шесть утра на работу выгоняют только изверги. Сам же босс охотно принимал посылаемые в его сторону лучи ненависти сотрудников, и с довольным видом держал под руку дражайшую супругу. И, что примечательно, внешности Дамиан Охт был совершенно незапоминающейся.

   – Что смотрим? – Охту надоело быть средоточием зла. – Вещи в багажное отделение, а сами - в самоходку.

   Я с тоской посмотрела на наше средство передвижения. Новомодное. И поэтому жутко неудобное. Каждую кочку на дороге прочувствуешь копчиком. Пробежавшись взглядам по попам, я поняла, что наибольший дискомфорт от путешествия получит Марта, поскольку у нее самая большая зона соединения с сидением.

   Отдел для багажа крепился к самоходке сзади. Мой опыт легко переплевывает третий глаз нашей гадалки, потому что он неумолим и цикличен. Уверена, кто-то из нас потеряет свой чемодан или сумку.

   Вообще вчера босс заинтриговал указанием взять с собой практичные и закрытые вещи. Мы, конечно, на элитный курорт не рассчитывали, но очень хотелось бы верить, что отдых нам устроят не экстремальный. А то высадят где-нибудь в глуши и скажут топать пешком обратно. Кто пришел – тот молодец. Простое увольнение нынче не в моде.

   Внутри салон самоходки выглядел еще печальнее, чем снаружи. Протертые сиденья, замызганные занавески на окнах и отчаянно воняющий труп. Шутка. Трупа не было, но вонь присутствовала.

   Любоваться в поездке нам предлагали друг другом, разместив места напротив по трое. Только для босса и его жены нашелся элитный пейзаж на двоих – затылок водителя. Элен это вполне устраивало, сотрудников конторы она рассматривала как людей сорта низшего, недостойного ее лучезарного взгляда, но никогда не хамила. Ледяная вежливость всегда была лучше оплеухи.

   Я быстро примостилась у окна, и, прижатая Мартой, задремала.

   После трех часов тряски и десятой просьбы остановить по нужде Дамиан Охт зарычал не хуже двигателя самоходки и пригрозил всем выдать детские пеленки. Где он собрался их брать на пустынной дороге, когда с одной стороны лес, а с другой поле, непонятно.

   Еще через два часа народ начал роптать. Назревал бунт, поскольку всем хотелось жрать. «Есть» было километров пятьдесят назад, а сейчас это уже абсолютно непотребное «жрать».

   Нам выдали по яблоку, и салон самоходки наполнился мрачным хрустом.

   Несмотря на то, что коллектив в конторе сложился давно, особых тем для бесед у нас не было. Разве что подоставать и поддевать друг друга. И тут пришел мой звездный час – на свет было извлечено из сумочки новое произведение популярного автора. «Дворецкий сегодня не в духе» только появился на прилавках и был мной урван вчера буквально за минуту до закрытия магазина. Читали мы вслух, по очереди, и в лицах. Описание убийства досталось Жаку. Тут уже водителю потребовалось срочно облегчить душу и скинуть груз ответственности, чем он и занимался в придорожных кустах минут тридцать.

   Еще спустя пару часов нашего путешествия мое сердце екнуло и нервно затрепыхалось при виде покосившейся вывески «Путеево». Сколько себя помню, она всегда стояла криво.

   Каждое лето, начиная с шести лет, я проводила недалеко отсюда в деревне Пыталово. Бабушка моя никакая не чародейка, а самая настоящая колдунья. Мама ее разочаровала даже не тем, что ее силы хватило только на бытовика, а выбором супруга. Мой отец в понимании тещи был слабаком. Вот они практически и не общались до того момента, как мне исполнилось шесть. Меня замерили, взвесили и признали чародейкой. Вот тут бабушка обрадовалась. Не зря внучку назвали в честь ее бабки. Вот отдельное спасибо за родовое имя, чтобы ему пусто было. Адочка-козявочка прочно пристало ко мне до шестнадцати лет.

   На все лето меня отправляли в деревню к бабушке обучаться хитрой науке и получать бесценный опыт. Наука впрок не шла, опыт и подавно, потому что у меня была любовь. С целых восьми лет до шестнадцати. Но потом все кончилось слезами и тихим воем в подушку. А ведь бабушка могла помешать мне сделать самую большую ошибку в своей жизни, но не стала. Я потом ее неоднократно спрашивала: за что? Но вместо ответа получала скупую улыбку. Чтобы стать хорошей колдуньей, надо остаться без сердца, так она считала. Но я поняла, что лучше быть плохой чародейкой, чем отличной колдуньей.

   Бабушка ничего не сказала о моем поступлении в институт, но с первыми летними каникулами к нам пришло извещение о смерти. Родители приняли решение продать дом, в котором она жила, и больше в Пыталово я не приезжала.

   Спасибо, босс, удружил.

   Я хоть и не сомневаюсь, что тот, чье-имя-предано-анафеме, здесь больше не живет, но вот даже ступать с ним по одной дороге не хочется. Радует то, что до Пыталова мы не доедем, это я и без Марты скажу. Лежит наш путь левее до санатория «Пушистые мишки». На моей памяти там сначала белочки были, потом лисички, зайчики. Но все пушистые, тут вопросов нет. Вообще, местечко так себе, из оздоровительного свежий лесной воздух и озеро сомнительной чистоты. Пиявки – они тоже полезны для здоровья.

   Только направляли в пушистый санаторий людей после нервных срывов и прочих психозов. И с какой целью Дамиан Охт привез нас сюда? Вроде жалоб на душевное здоровье от коллектива пока не поступало. Мы привычно существуем в тесном мирке людей с развитым воображением и неукротимой фантазией. В общем, нам вполне комфортно.

   Выползая из самоходки, некоторые передвигались исключительно на четвереньках, и, поминая тихим незлым словом заклинателя душ, но исключительно шепотом, мы полюбовались на большое деревянное двухэтажное здание.

   – Только не говорите, что мы тут будем…, – слово «жить» Виолетта так и не смогла произнести.

   – Нет, – я в дружеской поддержке потрепала девушку по плечу. Почему-то народ синхронно сделал шаг в сторону. – Тут всегда проживание было в отдельных домиках. Это головное здание администрации.

   – То есть ты знала, – мрачно заключил Жак. Комары, чувствуя конкурента, набросились на открытые части тела гостей.

   – А похоже? – я одернула юбку строго костюма. – Просто места знакомые.

   – Адусенька, – заискивающе протянул Мэтью, после чего отвесил себе звучную оплеуху. Он бы не усердствовал, а то в синяках уже через час весь будет.

   – Не называй меня так! – истерично взвизгнула я и щелкнула пальцами.

   Как взрослая и самодостаточная женщина, к издевательству над своим именем я отношусь философски: тихо, молча, проклиная про себя. Но это место неправильно на меня влияет.

   – Я понял, – кашлянул Мэтью, – но зачем же так радикально?

   Чары защиты от комаров я сгоряча наложила немного кривовато, и теперь наша компания благоухала полынью и кедром.

   – Зато не кусают, – смущенно буркнула я, и спорить со мной никто не стал. Даже Элен только недовольно искривила губы, но смолчала.

   Тут нас поджидала очередное происшествие – мы остались без багажа.

   – Да я из них всю душу выну! – грозно рычал Охт и тряс кулаками. – Ворье!

   Причина его гнева и нашей скорби скромно висела, обрезанная явно ножами. Все ремни крепления багажа. И главное, ни один из коллектива не мог вспомнить, были ли чемоданы на месте еще в предыдущую остановку.

   – А можно я уволюсь? – робко подняла руку Виолетта.

   – Только посмертно, – зло бросил босс и ринулся на штурм администрации.

   Марта обвела нас тяжелым взглядом. Третий глаз, видимо, растрясло по дороге, поэтому она вздохнула:

   – Крепитесь. Выживут только сильнейшие.

   Маленькие домики, расставленные в ряд с двух сторон извилистой дорожки, совершенно не изменились за прошедшее время. Я с ноткой умиления посмотрела на резные украшения фронтона.

   Распаковка вещей в нашем случае звучало как издевательство. Коллектив, сбившись в кучку, недовольно осматривался по сторонам. На меня старались не коситься, будто я у них ассоциировалась с «Пушистыми медведями».

   – А тут у нас столовая, – бодрым тоном вещал директор санатория Фредерик Реноа. Глядя на него, сразу понимаешь, почему мишки и почему они пушистые. Ростом он под два метра, веса в мужчине, наверное, центнер, и лохматый, как стог сена. – Кормление строго по времени, – объявил он нашим отчаянно ворчащим желудкам, в которых, кроме надежды, ничего не плескалось.

   Ненавязчивый сервис радовал перспективой голодных обмороков.

   Я с долей тоски человека, совершенно не нуждающегося в диетах, посмотрела на пустые столы под навесной крышей. Выкорм здесь, видимо, предполагается одних комаров.

   – А тут место отдыха, – нам предъявили кострище с поваленными вокруг стволами деревьев.

   Виолетта неловко переступила ножками в изящных туфельках. Жак со скорбным видом одернул полы пиджака. Мэтью стряхнул пылинку с белых брюк.

   – Напомните, зачем мы здесь? – спросила Марта тоном матери большого семейства, когда ей напророчили еще и тройню.

   – Чтобы стать дружным коллективом, – босс удивленно взглянул на гадалку, будто сомневаясь в том, что кто-то вообще мог не понять его гениальной задумки, и посильнее сжал локоть жены.

   Элен держалась с достоинством королевы, заглянувшей в коровник. Старательно делала лицо «да ничего особенно не происходит», но глаза выдавали панику. Она была хоть и в дорожном платье, но на фоне нашей компании выделялась, словно только спустилась с подиума. Бриллиантовое колье скромно лежало в ложбинке притягивающих мужское внимание грудей и намекало, что-жену-то босс в планы тоже не посвящал.

   – А это наше озеро, – с ноткой умиления произнес Реноа, когда мы гуськом вышли на пологий берег. – Для медитативной рыбалки.

   – О! – оживился Мэтью. – А что здесь можно поймать?

   Никогда за ним не замечала подобного увлечения, хотя пустой желудок и не на такое сподвигнет. Я даже представила, как мы сидим дружно плечом к плечу и смотрим, как вплывает тело Дамиана Охта. Ведь ничто так не сплачивает коллектив, как начальник-самодур.

   – Поймать? – озадаченно переспросил владелец этого расчудесного места. – А зачем? Смысл же в том, чтобы сидеть и смотреть на поплавок. А ловля – это уже азарт, нарушение душевного спокойствия.

   Если завтра поутру тут будет обнаружено тело горячо любимого начальника со следами множественных побоев, вся контора окажется совершенно ни при чем.

   Проблема с вещами стояла для нас особо остро. Фредерик Реноа обещал подсуетиться и поискать в закромах санатория хотя бы халаты и форму для физических тренировок. Даже собирался послать гонца в ближайшие деревни, благо личные ценности и деньги остались при нас. Тут меня прошибло холодным потом. А всего какой-то день назад я считала, что самое страшное – это очередное разочарование в женихе.

   Далее в качестве релаксации и избавления от негативных эмоций, которые транслировались нами во все стороны, было предложено прогуляться в лесу. Территория хоть и большая, но огороженная, так что ничего страшного не случится. Тем более что деревья украшены креативными табличками.

   Мэтью опять поразил нас, поинтересовавшись, есть ли в этом лесу грибы, ягоды или орехи, на худой конец, и, получив положительный ответ, ломанулся в редкую чащу с прытью опытного собирателя. За ним, проваливаясь каблуками в дерн, похромала Виолетта. Жак быстро сообразил, и, подхватив ее за локоть, помог догнать первопроходца. Жоржетта недовольно поджала губы, но бросать любимого на произвол клещам не стала. Марта философски заметила, что неплохо бы прикорнуть в теньке деревьев, все равно ничего не найдем. Босс смотрел своим сотрудникам вслед и разве что не махал белым платочком. Потом он нахмурился, беззвучно шевеля губами, пересчитал их по головам и резко крутанулся на пятках, чтобы укоризненно уставиться на меня.

   – Я устала, – попыталась воззвать к здравому рассудку.

   – Ничего подобного, – решил за меня тиран и самодур. Одним словом, заклинатель душ. – Мы весь день тряслись в самоходке, так что разомни ноги. И вообще, я же для тебя стараюсь. Вместо того чтобы страдать…

   – Дорогой, – Элен тронула мужа за плечо, намекая, что не нужно тыкать палкой в открытую рану. Ох уж эта наигранная забота.

   – Ах, да, – Охт отмахнулся от меня, как от комара. – Иди, – еще и пальцем в сторону леса ткнул.

   Меня послали. Именно так я ощущала, пока брела по утоптанной дорожке. Да мне как чародейке, внучке колдуньи просто было стыдно прогуливаться среди деревьев в рабочем костюме. Нет, я не дура, в чемодане были припасены практичные вещи типа свободных брюк и рубашек из толстой ткани, но я же не предполагала, что погружение в отдых будет такое интенсивное.

   И чуть не споткнулась от озарившей мой опухший мозг идеи. Я же чародейка! Щелкнув пальцами, уже мысленно потирала ладони и вытирала слюни. Парочка маяков высветились перед глазами. Я тронула самый большой. Единственный минус поиска, путь он прокладывает напрямую, а не по утоптанной дороге.

   Сначала я двигалась достаточно резво, но после встречи с корягой, об которую чуть не сломала ногу, и гадюкой, спокойно дремавшей и мне не обрадовавшейся, стала тщательно смотреть, куда ступаю.

   В лесу тихо, слышимость хорошая. Об этом, видимо, и забыли добрые коллеги:

   – Да сдался тебе Мэтью, – сердито пыхтел Жак, пока я кралась по кустам. – Ты что, не в курсе, что он с Элен спит?

   – Врешь ты все, – голосок Виолетты был звонкий. – Еще скажи, что он с нашей клушей по ночам зажигает. Не зря же от нее очередной женишок сбежал.

   Мда, чуткость и понимание – эти слова никогда не встретишь в нашем коллективе.

   – Скажешь тоже, – фыркнул в ответ Жак. – Ада для него гораздо больше значит. Мэтью на нее иногда такими глазами смотрит…

   Я замерла в скрюченной позе. То есть в любовном многоугольнике конторы Дамиана Охта я тоже участвую, хоть и неосознанно?

   – С жалостью, – надменно рассмеялась Виолетта.

   Они ушли из зоны слышимости, а я так и не рискнула распрямиться. Какие, право, интересные новости узнаешь, сидя в кустах. Никогда не замечала за Мэтью поползновений в свою сторону. Правда, один раз случайно чашку с чаем опрокинула на его документы, так он смотрел на меня тогда жарко, с желанием прибить немедля.

   – Тут ничего нет, – раздраженный голос Жоржетты раздался откуда-то с другой стороны моего убежища.

   – Ищи лучше, – сердито бросил Мэтью.

   Прислушалась к себе – никакого трепета от его голоса я не почувствовала. И хорошо. Очередного увлечения козлом мне сейчас только и не хватало.

   Некоторое время был слышен лишь шум леса. Вдали какой-то дятел решил разбавить шелест листвы барабанной дробью. А я все так же в кустах. Может, вылезти?

   – А ты не в курсе, на кого Охт доверенность написал? – неожиданно громко зазвучал голос Жоржетты. Похоже, наша стальная дама нервничает.

   – Понятия не имею, – равнодушно отмахнулся Мэтью, но даже мне было отчетливо слышно, что он врет.

   – А когда они собрались в отпуск? – вопрос заискивающим тоном откровенно удивил меня. Но тема с доверенностью была закрыта.

   Босс раз в год вывозил супругу на элитные курорты. Обычно отдыхали они пару месяцев, и, чтобы дела в конторе не простаивали, Дамиан просил своего знакомого заклинателя душ подменить его. Но право подписи предпочитал оставлять у сотрудников. В том году это был Мэтью, и помощницу эта несправедливость дико злила.

   – Мне он не докладывал, – голосом нашего красавчика можно было замораживать мороженое тоннами.

   – А может, в этот раз вообще Адке перепадет милость. – И тут без меня не обошлось. Что там хотел сделать босс? Сплотить коллектив? Молодец, задумка была шикарна, только наш серпентарий подвел малость.

   – Не называй ее так, – неожиданно резко обрубил Мэтью. Почему-то возникло желание использовать вон тот шикарный лопух по назначению. – Аделаида весьма ответственный работник и заслуживает доверия.

   – Ну да, ну да, – снисходительно фыркнула Жоржетта. – Только свадьбу себе никак организовать не может.

   – Это лучше, чем сохнуть по доходяге, – насмешливо парировал мужчина. – Причем безответно.

   Когда они наконец-то ушли, я со стоном распрямилась. Не лес, а прямо центральная улица города. Осчастливленная новыми знаниями, но еще не решив, как к ним относиться, я поспешила к долгожданной еде.

   Маяк не обманул. Он честно, сделав крюк, вывел меня к кухне. В очередной раз самокритично назначив себя дурищей, я толкнула дверь в небольшое помещение. Запахи еды в буквальном смысле сбивали с ног. И не только они.

   – Ой! – успела я отскочить от огромной поварешки, которую держала мускулистая волосатая рука.

   – Еда по расписанию! – рявкнул повар в замызганном фартуке. – Брысь!

   – Ну, будьте людьми, – проскулила я. – Дайте хлебушка хоть.

   – На! – меня осчастливили очередным яблоком и захлопнули перед самым носом дверь.

   Я с тоской посмотрела на румяный бочок провизии. Мда, а я еще не верила в эффективность диеты, которая гласит: ешь яблоко, а если не хочешь, то не ешь.

   Свои пропорции я любила в первозданном виде и издевательств над организмом не приветствовала, поэтому без зазрения совести впилась в яблоко зубами. Несмотря на красный цвет, оно оказалось кислючим. У меня аж слезы брызнули от несправедливости бытия.

   Мной было принято непростое решение. Я пошла за столы под навесом и глазами несчастной сиротинушки принялась сверлить каменную кладку кухни. Авось мои молчаливые призывы кто-нибудь услышит и сжалится.

   Из леса стали подтягиваться коллеги. Прогулка вышла у них примечательной.

   Жоржетта безуспешно пыталась избавиться от паутины. Ее было столько, что можно подумать о нашествии стада пауков, которые приняли помощницу Охта за большую муху.

   Мэтью был зеленого цвета, и его штормило, словно ураган выбрал мужчину своей персональной жертвой. Оказывается, он нашел грибы. И даже один прожевал. Поганки желудку пришлись не по нутру и теперь беднягу полоскало. Ему выдали ведро, банку воды и пожелали хоть немного этой ночью отдохнуть.

   Марта раздраженно чесалась. Оказывается, если прилечь рядом с муравейником, такое бывает.

   Жак с Виолеттой были мокрыми. Я сначала даже удивилась желанию искупаться, но потом нам поведали о трухлявом пне, который пнул чернокнижник. Дикие осы слегка рассердились из-за разрушения своего дома и атаковали обидчика. Виолетте повезло больше, поскольку она держались от мужчины на приличном расстоянии. Но спрятаться от насекомых в озере тоже решилась. Жака было не узнать. Его раздуло так, что глаз видно не было. Уборщица притащила аптечку и обколола его лекарствами, наложила компрессы и отправила отдыхать. Вот тут у меня дернулся глазик. А что, более квалифицированного человека в санатории не нашлось, кроме работницы ведра и тряпки?

   Ужин мы встретили мрачными лицами отряда смертников. Есть уже не хотел никто, была цель – выжить.

   Дамиан Охт с видом заботливого руководителя и умильным взглядом поинтересовался, как нам лес.

   – Ничего такой, – пожала я плечами, как менее всего пострадавшая сторона. – Труп прятать есть где.

   И вопрос «чей?» молчаливо повис в воздухе.

   – А где Элен? – пробурчала помощница, все еще стряхивая невидимую паутину. Первый тик уже есть, а мы и суток в санатории не пробыли.

   – Она устала, – босс с сосредоточенным видом зачерпнул ложкой гречку с мясом. – Решила сегодня лечь пораньше. Дорога ее вымотала.

   А еще нам выдали по стакану с каким-то мутным настоем. Мое чародейское чутье предпочло в этом определенно оздоровительном месте не пить сомнительные жидкости.

   – Это чтобы лучше спать ночью,– охотно пояснил директор «Пушистых медведей». – Просто у нас тут лес, – он обвел рукой территорию. – Городским сложно уснуть в такой тишине.

   – А мы у вас единственные, что ли? – я на всякий случай покрутила головой. Больше на ужин никто не пришел.

   – Пока да, – веско сказал Реноа. Мол, радостную весть нам принес. – Только пару дней прошло, как предыдущую группу забрали.

   – Куда? – нахмурилась Виолетта. Вот сейчас она больше походила на девочку-практикантку, чем на гламурную красавицу. И декольте не спасало.

   – Обратно в больницы, – с доброй улыбкой ответил директор.

   Я на всякий случай отставила стакан с настоем в сторону. Что-то не горю я желанием после такого отдыха попасть в больницу. Мне моя нервная система дорога, пусть даже ее робкие остатки.

   Умышленно решив не пить настой, а полежать и поностальгировать, вспоминая деревню и бабушку, я не учла, что может стать страшно. Сначала было даже хорошо: тишина, покой, сверчки, Мэтью ревет медведем над ведром. А вот потом я услышала посторонний шум справа от моего домика. Вроде из жилища Охта. Словно кто-то громил мебель. Только что там ломать, шкаф, кровать и табуретку? Вот последнюю я и прихватила в качестве оружия.

   Я чародейка, а не боевик, но с табуреткой могу... могу… встать на нее и стишок прочитать. Или заорать, чтобы меня лучше услышали. А учитывая, что оба мужчины, которые в теории могут прийти мне на помощь, сейчас слегка не в кондиции, орать придется громко, чтобы достало до самого административного здания.

   Мое воображение уже нарисовало, как я в лучших традициях бойцов подкрадываюсь к окну соседней избушки. Но реальность оказалась куда более шокирующей. Из дверей домика Охта вывалилось тело, по габаритам очень похожее на босса, и рухнуло на траву.

   Но стоило мне сделать шаг вперед, как голая ступня скользнула по траве, лишая меня опоры. Затылок вспыхнул болью. Табуретка все же полетела в сторону, а я смачно приложилась головой об небольшую деревянную ступеньку и отключилась. Мне показалось, или я увидела звезды на земле?

ГЛАВА 3

Хорошее лето в этом году. Ночи теплые. Это была первая мысль в раскалывающейся голове, когда я со стоном приоткрыла глаза. Вокруг меня серая хмарь, а значит, я пролежала больше часов пяти. Табуретка все также валялась на боку чуть в стороне.

   Я пощупала голову, под пальцами обнаружилась засохшая корочка. Отличный отдых в санатории – здоровым не вернется никто.

   Осторожно сев, я с трудом повращала головой, чтобы размять затекшую шею. Вроде не тошнит, и мир не кружится. Спасибо чародейской регенерации. Не зря в древние времена рекомендовали обязательно отрубать головы колдуньям, чтобы сюрпризов потом не было.

   Белый халат, который я накинула на плечи, преподнесенный щедрой рукой владельца санатория, стал влажным и неприятно лип к телу. С кряхтением, достойным тысячелетней старухи, я с трудом поднялась на ноги. Под босую пятку попал маленький камушек, заставляя ойкнуть и отпрыгнуть.

   Вооружившись все той же табуреткой, ведь я не какая-нибудь ветреная девица, чтобы менять свои решения, пошла на разведку. Возле домика босса тело не валялось. Я, осторожно ступая, поковыляла посмотреть поближе. Распахнутая дверь охотно продемонстрировала мне беспорядок внутри. Каким бы вспыльчивым не был заклинатель душ, но громить мебель – это не про Дамиана Охта.

   Прежде чем стать объектом шуток в коллективе и прослыть паникершей, я решила проверить домик Элен. Вдруг на супругов нахлынула страсть… Или впечатлительная женщина просто испугалась.

   Перебежав на носочках дорожку, я тихонько подкралась к временному пристанищу Элен.

   Спустя двадцать минут у места происшествия собралась вся наша контора.

   – Ну не бывает таких психов, – уверенно заявил зеленый Мэтью. Сначала он был белым, затем посинел, а теперь сливается по цвету с сочной травкой. – Напасть на заклинателя душ!

   – Это с учетом, что псих знакомый, – покачала я головой. – Вот когда босс спит, по нему же не скажешь о специализации? – спросила я у Элен.

   Та смутилась и принялась теребить ворот платья:

   – Да у нас с начала брака раздельные спальни, – нехотя созналась она, но потом спохватилась: – И вообще, с чего такие вопросы? Я тоже думаю, что с Дамианом все в порядке. Может, он просто пошел на эту… рыбалку медитативную.

   – Босс? – я от удивления рот раскрыла. – На рыбалку?

   – Ну, а вдруг ему захотелось, – дернула плечиком его жена.

   – Рыбки? – фыркнула я. – Ну а как же тот факт, что я видела чье-то тело?

   – Ну и где оно? – раздраженно спросила Жоржетта, обводя рукой пустое место. – Испарилось?

   – Да что мы ее слушаем, – закатила глаза Виолетта. – У Адочки стресс из-за сорванной свадьбы, вот ей ужасы и мерещатся. Ну, или это возрастное.

   Ах ты, заботливая гадина! Сама всем врешь, будто тебе двадцать, а на самом деле двадцать два! Я знаю, видела твои документы!

   Естественно, все сразу с жалостью посмотрели на меня. Даже искусанный Жак, который сейчас напоминал человека после месячного запоя.

   – А погром? – я с грозным видом ткнула в распахнутую дверь. – Мне он, по-вашему, тоже мерещится?

   – Вы бы видели, как Дамиан носки по дому ищет, – со вздохом призналась его супруга, – хотя они всегда лежат в одном и том же месте. Один раз запонку любимую потерял, так полы даже вскрыл в комнате.

   – Давайте пойдемте завтракать, – внес предложение Жак. – Если босс не объявится там, тогда и будем переживать.

   Нашу компанию повар встретил с немым изумлением. Не каждый день можно увидеть людей в стильной одежде и безразмерных резиновых сапогах. Это все, что нашлось из обуви. Мои хотя бы были с нарисованными бабочками и желтого цвета, но со строгим костюмом смотрелись нелепо. Обувь почти всех вчерашние приключения в лесу перенесла плохо. Особенно пострадали ботинки Жака и новенькие туфельки Виолетты. Купание в озере не прошло бесследно, и теперь столь авангардные вещи носить просто невозможно.

   Я посмотрела на этих черствых людей, уплетающих за обе щеки омлет, и тоже решила подкрепиться, ведь на пустой желудок переживать за босса неполезно.

   – Что это? – презрительно поинтересовалась Элен, отодвигая от себя стакан со светло-коричневым напитком.

   – Какао, – мрачным тоном подсказала я. – С пенкой.

   – Ух ты, – обрадовался Мэтью, – последний раз его пил лет в пять, наверное.

   – Добро пожаловать в детство, – ухмыльнулась Жоржетта, залпом выпивая предложенное. – Фу, какая гадость.

   К нашей компании осторожно, бочком приблизился директор Реноа:

   – Не переживайте, – он попытался утешить Элен, которая с достоинством королевы взирала на убогого. – На обед будет компот. Из сухофруктов. А к нему молочный супчик. А на ужин у нас сегодня капустные котлеты.

   Действительно, переживать не о чем. Потому что это была паника! Сколько мы так питаться будем? Тут вроде людям психику должны лечить, а не калечить.

   Пересчитав нас по головам, Фредерик Реноа нахмурился. Мол, кто посмел нарушить святое – режим.

   И новости его не обрадовали. Побег из тюрьмы, пардон, санатория в плане лечения не предполагался. Но охрана сообщила, что из ворот никто не выходил. Директор посмотрел на нас, затем на лес и снова на нас, но все так старательно отводили глаза, что стало понятно – энтузиастов-поисковиков нет.

   Жоржетта без зазрения совести сдала меня с потрохами и следующие десять минут я отбивалась от пылкого поклонника. Очень трудно объяснить человеку, который слышит «чародейка», что искать людей не твоя специализация. Я вчера уже на еду делала маячки. Нет, если вот, к примеру, меня высадить где-нибудь в пустыне, может, и будет толк. Если скелеты под толщей песка не обнаружатся.

   Но Реноа, как человек, занимающий должность директора, решил подойти к проблеме не особо заморачиваясь – просто переложил ее на мои плечи. Точнее, отправил меня в Пыталово! К местной ищейке. А я и не знала, что в бывшей бабушкиной деревне завелась такая дичь. Они же при жандармериях обычно обитают.

   Я, как любая воспитанная девушка, попыталась отвертеться и воспользоваться мужскими плечами охранников, что им удобнее было нести проблему в Пыталово. Но директор остался неумолим, люди необходимы, чтобы прочесать территорию. Ищейка - это хорошо, но когда еще он явится, а вдруг Охту срочно нужна помощь. Лежит он себе, страдает в овражке со сломанной ногой. А уж после новости, что здесь мне все знакомо, Фредерик Реноа еще и сопровождающего зажал, пинком выгоняя маленькую чародейку на подвиги. И ни одна нехорошая личность из коллектива конторы Дамина Охта за меня не вступилась.

   Если бы не резиновые сапоги размера на два больше моего, почти часовую прогулку можно было бы назвать приятной. Я шла знакомой тропинкой, мурлыкала себе под нос песенки и наслаждалась. Интересно, а получится ли с босса вытрясти премию за активное участие в его поиске? А то зарплату не поднимает, а цены-то растут.

   С ноткой умиления рассматривала, наверное, целую вечность все тот же еле капающий родник недалеко от Пыталова. Часть деревенских верила, что вода отсюда обладает омолаживающим эффектом, другие – оздоровительным, а третьи приписывали роднику повышенную потенцию. И только небольшая речушка в метрах ста левее скромно умалчивала о происхождение его.

   – Неужто внучка Ринки пожаловала? – раздался рядом скрипучий голос, который совершенно не изменился со времен моего детства.

   – Здравствуйте, тетушка Уля, – я с опаской посмотрела на старушку. В ее руках была увесистая клюка. Откуда я знала, что она тяжелая? Да приходилось ей по попе не единожды получать. – Не подскажете, где я могу ищейку найти?

   – Колдуна-то? – заохала старуха. – Так к дому бабки своей иди. То-то он обрадуется.

   – Кто? – нахмурилась я.

   Но вместо ответа на меня махнули клюкой.

   – Ме-е-е, – из кустов вышел козел и прямой наводкой двинулся ко мне.

   – Не подходи! – грозно завизжала я и бросилась наутек.

   Вот так детские психологические травмы заставляют скакать сайгаком по чужим огородам взрослую чародейку. Я сама не помню, откуда он взялся, но мама рассказывала, что когда меня привезли сюда в первый раз, состоялась судьбоносная встреча. Стояла я маленькая, жевала морковку, а тут из-за угла козел. Наклонил голову и пошел на меня рогами. А я же не соображаю – стою и смотрю на диковинку. Боднул он тогда в живот сильно. Напугал так, что меня часа три успокаивали, даже чары бабушки не помогали – я их отражала.

   И теперь как проклятие, стоит попасть в деревню – все козлы сбегаются ко мне. Чувствуют обожаемую жертву, поганцы. А в городе обитают другие парнокопытные, которые тоже меня сильно любят.

   И вроде я соображаю, что можно в преследователя чарами кинуться, но ноги-то не слушаются и несутся неизвестно куда, но главное, подальше.

   Удивились ли жители Пыталово летящей строго вперед девушке в сером костюме с криком «Отстань, противный!»?

   – О, Адка приехала, – услышала я насмешливый голос тети Нелли.

   В общем, меня здесь помнят. Это радует. Наверное.

   Как во время забега я не потеряла сапоги – ума не приложу, но до бывшего дома бабушки я доковыляла уже без сопровождения. Нежно обняв штакетник, я перевела дух.

   – Кхм – мужской озадаченный голос прозвучал очень неожиданно.

   Я медленно подняла глаза. Молодой загорелый мужчина стоял, раздетый по пояс, возле поленницы и удивленно меня разглядывал.

   – Мне бы ищейку, – с трудом пропыхтела я. – У нас босс пропал.

   – Где? – он сделал плавный шаг вперед и у меня дернулся глаз.

   Нет справедливости в этом мире, иначе такая встреча никогда бы не состоялась.

   – Николас? – выдохнула я имя, которое никак не хотело предаваться анафеме.

   – Простите? – он озадаченно наморщил лоб. – Мы знакомы?

   Вы посмотрите на этого индюка! Все Пыталово меня узнало, а он нет. И вот в сего, с позволения сказать, человека я была влюблена целых восемь лет. Хам!

   – Когда тебе было четырнадцать, вы с друзьями лазили на территорию санатория. Вас чуть не поймал охранник. Ты убегал, споткнулся, и упал лицом в коровью лепешку, - ровным тоном поведала я. Они тогда не заметили хвостик за собой в возрасте десяти лет. А стоило друзьям броситься в рассыпную, я, естественно, побежала за Ником. И я же ему помогала лицо отмывать. Конечно, после нехорошего поступка парня я жаждала мести, но поведать эту историю почему-то не решилась. А ведь был шанс. Дура я сердобольная.

   – Адочка-коз…? – начал он, но мой решительный рык и попытка вытащить штакетник из забора заставили быстро забыть мое прозвище. – Аделаида? Внучка Рионон?

   – Она самая! – прошипела я. – Хочешь, я еще парочку сокровенных историй расскажу, чтобы ты полностью убедился? Например, как ты с Олгой собирались вдвоем пойти в лес за малиной, но дохлая крыса все испортила? Или про то, как во время купания голышом тебя змея за причиндалы укусила? Или…

   – Хватит-хватит, – замахал он на меня руками. – Все, это точно ты. Наглая, противная…, – штакетник уже был расшатан, – но добрая девочка Ада.

   – Ква! – поддержала меня жирная жаба, которая с видом королевы сидела рядом с поленницей.

   – А я смотрю, они тебя все так же любят, – елейным тоном заметила я.

   – Как и они тебя, – в тон мне отозвался Ник, мотнув головой в сторону. Недалеко от забора жевал травку и косил на меня глазом очередной козел. – Да, подгадила нам твоя бабка.

   – А ты, кстати, чего в ее доме обитаешь? – я посмотрела на новенькую крышу. В груди стало тяжело от воспоминаний. Я просила родителей не продавать участок, но кто бы меня послушал. – Неужели купил?

   – Откуда столько скепсиса в голосе? – хмыкнул в ответ Николас.

   И вот лучше бы он тут не кривил рожи, потому что сердечко мое привычно спотыкнулось. Этот болван мог обрасти мускулами, стать мужественнее, но мимика-то осталась той же. Нет, прочь воспоминания. Я взрослая двадцатипятилетняя чародейка, у которой украли босса, а не размазня, жадно пожирающая глазами чужие кубики пресса, тем более что к ним в комплекте идет отвратительная личность.

   На этом теплую дружескую встречу пришлось прервать, потому что из-за сарая выбежало новое действующее лицо. Оно было условно мужского пола, лопоухое и целеустремленное. В руках парень держал топор.

   – Я починил! – радостно закричал он.

   Теперь я взглянула на Ника с проклюнувшим уважением. Это надо умудриться сломать топор. Там всего две детали, причем одна из них железная.

   И лучше бы он чуть меньше радовался и чуть больше смотрел под ноги, тогда, быть может, после неудачного спотыкания топор бы не полетел мне в лицо. Отличная деревня: отзывчивые люди, животинка добрая, убийства извращенные.

   Но я же чародейка. Коротким визгом и взмахом руки, отправила топор… Нику. Тот моей щедрости удивился ругательно и отразил инструмент. Но не в меня, а в сторону. Дощатый сарай, не ожидавший такой подлости и скромно дожидающийся ремонта, со скрипом начал медленно складываться набок, когда одну из опор стены красиво срезало лезвие топора.

   Нику снова пришлось эмоционально высказаться и бросить магию в сарай. Строение замерло, но выглядело так, словно раздумывало: сложиться окончательно или подождать?

   – Знакомься, Рэми, – как-то обреченно вздохнул Николас, – моя личная кара.

   И ведь не обманул. Один год у него было прозвище Костяная Нога из-за того, что я так спешила порадовать предмет своего обожания собранной земляникой, что навернулась с небольшой горки и прямо кувырком врезалась в Ника. Неудачное падение стоило тому перелома. На следующее лето я чудом его не утопила. Парни развлекались прыжками с крутого обрыва. Я не могла остаться в стороне. Но поскольку меня с собой никто не позвал, я дождалась, когда Ник спрыгнет, и из кустов понеслась вслед за любимым, не дав тому даже отплыть. Оглушило мое тельце его тогда знатно. Через год я сорвалась с тарзанки прямо на него. Думала, что меня героически поймают на руки, а в результате мы чудом избежали сотрясения мозга. Или вот был год, когда у парней стало модно носить длинные волосы. Николас до лета исправно растил роскошную шевелюру, пока не приехала я. Еще неопытная соблазнительница, но уже умеющая вихлять бедрами, я шла с пасеки деда Дитера. А парни стащили сбитень и распивали его в теньке леса. И я совсем не виновата, что даже тут меня нашел козел. От испуга я подпрыгнула, банка полетела, и ее содержимое разместилось в аккурат на темных волосах Николаса. Вот зря он тогда решил сначала на меня поорать и вспомнить все прегрешения, может успел бы добежать до речки и смыть. А так пришлось часть локонов отстригать. С короткой стрижкой на фоне друзей он смотрелся как лысый, и целый год потом носил гордое прозвище Череп.

   Так что да, я его личная кара.

   – Очень приятно, – откровенно соврал парень и покосился на сарай. И беспардонно спросил: – А что вы тут забыли?

   – Ищейку, – раздраженно цыкнула я.

   – Ах да, – Ник щелкнул пальцами, – кого ты там потеряла?

   – Так и будем через забор разговаривать? – недовольно спросила я, кося глазом на козла. Тот под предлогом поиска травки посочнее подбирался ближе. С другой стороны, к нам двигался зад соседки. Уничтожение сорняков на грядках – отличный предлог для подслушивания. – Может, хоть во двор пригласишь?

   – Конечно, проходи. – Мне показалось, или Ник смутился? – Сейчас накину что-нибудь и выслушаю тебя.

   Рэми услужливо открыл калитку.

   Моя бабушка предпочитала принимать посетителей во дворе с обратной стороны дома, чтобы уберечь любопытных соседок от соблазна свернуть себе шею в попытке подслушать.

   Николас решил не менять установившийся порядок, только небольшой столик заменил на более массивный. В голову пришла неуместная идея станцевать на нем зажигательный танец. Иначе для чего такая толстая столешница?

   Рэми с преувеличенной осторожностью вытащил из дома… огромный самовар. Я округлившимися глазами уставилась на эту диковинку. В городе уже давно используют саморазогревающие пластины, на которых воду подогреть дело пары минут.

   Стол был большой, но парень предпочел поставить махину от меня подальше. Вот это я понимаю умение производить на людей впечатление! Даже завидовать самой себе начала.

   Николас вышел ко мне при параде: в свободных штанах маскировочной расцветки и в зеленой футболке. В целом ему шло. Особенно шикарный загар, который только подчеркивал рельеф мускулов. Но сказать несостоявшемуся бывшему-не бывшему о том, что он хорошо выглядит? Пфф, да ни в жизнь! Особенно если на тебе обычный серый костюм и безумные резиновые желтые сапоги в бабочках.

   – Так что у тебя случилась, Ада? – небрежным тоном спросил Ник, наблюдая за суетой вокруг самовара. – Кто пропал и где?

   Вот же ж сухарь. Хоть поинтересовался бы сначала, как мои дела. Я бы, задрав нос, поведала, что у меня все просто замечательно. Естественно, о сорванной свадьбе не сказала бы, нашла чем бы похвастаться другим. А так пришлось излагать о ночном приключении. Даже уязвить его нечем. Безобразие!

   А он открыл блокнот и быстро что-то записывал за мной.

   – Значит, ты упала? – снисходительным тоном уточнил ищейка. – И головой, наверное, не слабо ударилась?

   – Это ты на что сейчас намекаешь? – подозрительно прищурилась я. И меня сначала чем-то по голове ударили, а потом уже я ударилась.

   На меня подняли усталый взгляд:

   – Кто сказал, что я намекаю? Прямым текстом спрашиваю: не был ли труп фантазией? Я не первый год работаю ищейкой, чтобы поверить в сбежавшего покойника.

   – А может, его унесли? – робко влез Рэми.

   – Если хотели скрыть преступление, то погром бы тоже убрали, – чуть насмешливо заметил Ник.

   – А может, это два не связанных между собой события? – не удержалась я.

   – Обойдемся без помощи…, – ищейка вовремя прикусил язык, но слово «дилетантов» повисло в воздухе. – В любом случае нужно запускать маяки от домика в санатории.

   – Так чего ж мы сидим! – энтузиазм подбросил меня вверх. Колени больно впечатались в столешницу, и самовар подпрыгнул.

   – Сейчас чай попьем и пойдем, – все тем же ровным тоном известил меня Николас. – Не могу же я старую знакомую не уважить.

   – Чего это? – встрепенулась я, потирая колени. – Очень даже можешь.

   Особенно если припомнить, как я ему в десять лет дала кваску попить. Сама делала, старалась. Он потом еще неделю зеленый ходил.

   В общем, добренький Ник пугал, ведь ищейка – это маг, а им основы чародейства тоже преподавали. Отравить меня проблемы не составит.

   Рэми опасливо пододвинул в мою сторону чашку с ароматным чаем. И вот ожидание на его весьма незатейливом лице рубахи-парня мне совсем не понравилось.

   Пока я судорожно пыталась не проклясть, а мирно отказаться от напитка, со стороны калитки послышался женский голос:

   – Ник!

   Причем с таким придыханием, словно дамочка живет последнюю секунду. Или только что закончила пробежку километров в сто.

   – Я работаю, Хельга, – бросил ищейка без особой надежды.

   А моя попа тихонечко сжалась, потому что я знаю эту настырную и хамоватую особу. Именно с ее злого языка все Пыталово узнало о моем позоре. Теперь на чашку с горячим чаем я смотрела исключительно как на оружие. Или лучше пойти топор у сарая поискать?

   – Да я только на минуточку, – воркующий голос приближался, и его хозяйка не знала о том, что я мысленно уже перебрала все смертельные проклятия, но остановилась на эффективном и простом взрыве. – Пирожков тебе принесла…, – из-за угла дома показалась Хельга. Только вот вопрос: если она взяла в руки корзинку, то почему забыла одеться? – Оу, знакомые лица, – ярко-красные губы расплылись в хищной улыбке. – Адочка.

   – Давно не виделись, – несколько грубо отозвалась я.

   – Как я рада тебя видеть. – От откровенной лжи перекосило даже Рэми. – Ты выглядишь такой… городской.

   В антураже деревни это был не комплимент.

   – А ты заболеть не боишься? – отбила я подачу, намекнув на смелое декольте и условную юбку. – Хочешь, я тебе заговор сделаю? Меня бабушка много чему научила.

   – Кхм, Аделаида, – напомнил о себе Ник, – я, как бы, представитель закона.

   – И? – я насмешливо фыркнула и ткнула себя в грудь, поясняя для непонятливых: – Чародейка. А осечки… они бывают.

   – Смотрю, колечко не носишь, – проворковала злыдня. – Жениха так и не завела?

   – А ты умом так и не разжилась? – в тон пропела я. – У тебя пальчики тоже пустые. А что касается замужества, я только позавчера отменила свадьбу. Посмотрела на себя в зеркало и подумала, что такая красота должна еще погулять свободной.

   В нашу пикировку влез Николас выразительным кашлем:

   – Дамы, напоминаю, мы работаем.

   – Ну так пошли, – я исполнительно вскочила на ноги, как бы невзначай отставляя чашку. – Босс сам не найдется.

   – Рэми, – вздохнул ищейка, – иди с Адой. Я вас догоню. – А сам выразительно уставился на Хельгу. – Буквально через минут десять.

   Я гаденько про себя усмехнулась: могу по старой дружбе ему одну настойку сварить, чтобы десять минут перешли хотя бы в пятнадцать. Но лучше слабительное.

ГЛАВА 4

– А вы хорошо ориентируетесь на местности, – отвесил мне комплимент Рэми, когда мы свернули на еле приметную тропинку.

   Я в ответ только плечом дернула. Ну не буду же я посвящать молодое поколение в годы преследования Ника по кустам.

   – Да вы не переживайте, – как-то не так понял мое напряженное сопение парень, – он Хельге прочтет привычную лекцию, и догонит нас.

   – Привычную? – зацепилась я за странную формулировку. Хотя, пожалуй, Николас всегда был местами загадочный, а местами идиот. В двенадцать лет это казалось очаровательным, а вот с высоты четверти века – диагнозом.

   – Угу, – рассеянно отозвался Рэми, ковыляя позади, – он текст уже полгода как не меняет. Хельга ты замечательная, ты найдешь себе гораздо более подходящего… Бла-бла-бла.

   – А что ж, если она такая хорошая, Ник отбивается руками и ногами? – я хитро усмехнулась. За недобрые мысли кара настигла меня неожиданно в виде коряги. Я чуть из сапог не катапультировалась.

   – Скажете тоже, – Рэми предпочитал держаться от меня на расстоянии, впечатленный знакомством. – Злая она и завистливая. Как есть жаба.

   Я чуть слезу умиления не пустила – какой прозорливый мальчик! Уверена, Хельга именно поэтому до сих пор не замужем. Хотя на моем месте ехидничать не стоит.

   Обещанные десять минут давно истекли, но догонять нас никто не спешил. Что-то последнее время я стала слишком подозрительной. Вот сейчас, к примеру, имеется у меня версия о трусости Ника. Он специально отправил нас вперед, чтобы не идти со мной по лесу. Видимо, воспоминания, как я исключительно случайно споткнулась и завалила его в муравейник, все еще свежи.

   Я сдержанная и воспитанная девушка,… а к черту все! Я чародейка. Да и долго держать язык за зубами не приучена. Тем более, мы так замечательно прогуливаемся в лесу, почему бы не скрасить этот момент милой беседой? Заодно, может, выпытаю что-нибудь интересное.

   – И как долго ты ходишь в помощниках у Ника? – невзначай спросила я, преувеличенно внимательно изучая окрестные кусты. Никогда таких не видела, честное слово.

   – Третий год, – гордо известил Рэми и тихо ругнулся, влетев лицом в паутину.

   – И все три года вы сидите в Пыталово? – я сочувственно покачала головой.

   – Да нет, – бесхитростно ответил парень. – Только последние два. Ну как его вы… перевели сюда. А правда, что вы прокляли Ника? – Юный пытливый ум чуть не организовал мне вывих лодыжки. Я аж оступилась от неожиданности.

   – Строго говоря, никто никого не проклинал, – привычно начала оправдываться я. – Мы просто покричали друг на друга, а моя бабушка взяла и закрепила наши слова.

    – Но зачем она это сделала? – Рэми даже оббежал меня, чтобы заглянуть в лицо.

   – Зачем, зачем, – проворчала я. – Да кто их, колдуний, разберет!

   Точнее, после того, как мы чуть ли не сорвали глотки, обвиняя друг друга во всех грехах, она хлопнула в ладоши и сказала:

   – Да будет так. Глядишь, ума наберетесь.

   А ум и опыт, к сожалению, разные вещи. Пока мне благополучно удается коллекционировать только второе. Да и Нику с жабами, я смотрю, везет.

   А в санатории нас ждали с нетерпением. Послеобеденный сон сморил всех, переживающих за босса. Зато пока я бегала и собирала нашу дружную компанию, успела урвать у поваров кусочек хлебушка. Отлично, битва за еду. Никогда и не мечтала похудеть таким экстремальным методом.

   Коллектив конторы Дамиана Охта сейчас больше походил на стаю сердитых ворон, награждая недовольными взглядами меня и помощника ищейки поочередно. Один Фредерик Реноа выражал сочувствие и понимание, почесывая объемный живот.

   – Всем оставаться на своих местах, – важно произнес Рэми. Его можно понять, они так агрессивно стоят, зевают, того и гляди на землю спать улягутся. – Я сейчас осмотр проводить буду.

   Мы дружненько скосили глаза на распахнутую дверь избушки. Что собрался искать на этих нескольких квадратных метрах парень, осталось загадкой.

   – Тело было тут, – я на всякий кивнула на место предполагаемого преступления.

   – Но сейчас-то его здесь нет, – Рэми отмахнулся от меня и принялся бегать вокруг домика.

   – Аделаида, – раздраженным тоном позвала Элен, – это что за мини-ищейка? Где нормальный специалист?

   Чуть не ляпнула, что с жабой разбирается. Но, похоже, все же супруга босса не настолько отмороженная, чтобы равнодушно воспринимать происходящее. Вон, недовольна уровнем ищейки.

   Я взглянула на нее с проклюнувшейся симпатией, но сразу же пожалела об этом, потому что тут же оживилась Жоржетта.

   – Вы посмотрите, какие мы заботливые! Что, уже все поверили в россказни Ады?

   Сотрудники конторы и затесавшийся в наш тесный кружок Реноа переглянулись и пожали плечами.

   – Но Охта нигде нет, – резонно заметил Мэтью.

   Как можно узнать, что к тебе со спины подкралось ОНО, прошлое, о котором так хочется забыть? Просто Виолетта оживилась и сложила губы бантиком, вызывая неодобрение у Жака, а директор санатория расцвел, как майская роза. И взрослый мужик с незамутненным счастьем в глазах пугал больше Николаса.

   Я хотела эффектно развернуться, но резиновые сапоги в бабочках снова все решили за меня. Подошва противно скрипнула по земле, и мое тело начало заваливаться набок.

   – Аделаида! – умудрился выкрикнуть с укором Ник прежде, чем ухватить меня за талию.

   Я удивленно разглядывала торчащее из-за его плеча навершие посоха. Получается он не простой ищейка, а в звании даже. Тогда что он забыл в Пыталово?

   Неожиданно его ладонь от меня отцепили.

   – Я бы попросил не трогать сотрудников конторы Дамиана Охта руками, – мрачно изрек Мэтью.

   – Тем более, немытыми! – зачем-то влез Жак.

   – Я бы на вашем месте не переживал, – усмехнулся Николас. – К этой заразе никакая другая не рискнет пристать.

   И ни одна родненькая сволочь не возразила ему.

   – Факт пропажи установлен? – сухим тоном поинтересовался у директора ищейка. – Или, может, пропажа была исключительно в фантазиях Ады?

   Реноа наигранно тяжело вздохнул и развел руками:

   – Увы.

   – Тогда мне нужна его личная вещь, – Ник почему-то решил потребовать ее у меня.

   А я слегка не в настроении.

   – Есть только личная жена Охта, – кивнула на Элен.

   Но та скрестила руки на груди и отказалась быть опознавательным маяком:

   – Ничего подобного, я своя собственная.

   – Ну да, ну да, – ехидным тоном влезла Жоржетта, – мало ли на кого укажет тогда. Может, вообще…, – она бросила красноречивый взгляд на Мэтью.

   – У нас багаж украли, – поспешила спасти доброе имя нашего коллектива я. – Так что с вещами у нас не очень.

   Николас на секунду посмотрел на небо, но божественного знака не дождался, поэтому решил вернуться к делам насущным.

   – Попробуем запустить поиск от домика, заодно и узнаем, кто заходил в него.

   Наш коллектив можно поздравить – из любопытных оказалась только я. Остальные маяки были чуть заметны и дрожали. Ник их задумчиво перебирал пальцами и гасил.

   – Нет, – качнул он головой, – дохлый номер. Четкого следа нет. Рэми!

   Парень неожиданно вынырнул из-з наших спин, заставляя отшатнуться.

   – Чужих на территории не было, – отрапортовал лопоухий. – Но я нашел это!

   Нам с триумфальным видом предъявили носок, причем с дыркой. Можно было бы посмеяться, если бы не анаграмма, вышитая на нем. Помнится, мы всем коллективом на них сбрасывались. Наш фирменный подарок в День Нового Года для Охта.

   – Ой! – я прижала руки к груди. – Это босса.

   – Точно-точно, – заметила Виолетта. – Я их сама из мастерской забирала.

   – Да, вы оригинальностью не отличаетесь, – фыркнула Элен. – Каждый год одно и то же дарите.

   – Вот и отлично, – неуместно обрадовался отсутствию фантазии у людей Ник, – есть личная вещь.

   Но поиск опять не задался. Маяк был вообще еле видным.

   – Просто он их не носил, – с насмешкой пояснила Элен. – Зачем ему подписанные носки? Да от них еще вечно ноги чесались. Сразу видно, как вы любите босса, и совершенно не экономите на качестве. Дамиан их дома отдавал нашему Герту. Кот без ума от них. Пока до ниток не порвет, не успокоится. Видимо, один случайно спрятал в карман одежды супруга.

   Судя по мрачным лицам коллектива, теперь босс будет получать в подарок ничего. Такое большое и жирное.

   – Хорошая новость – Дамиан Охт определенно жив, – Ник с хлопком погасил маяки. – Плохая – он закрыт. Или его закрыли. Он же вроде заклинатель душ? Вполне может быть, что именно они и служат прикрытием, рассеивая контакт.

   – Как жив? – подскочила я на месте.

   – Пока, по крайней мере, да, – на меня взглянули очень строго, но совести так и не нашли. – Маяки все живые.

   Естественно, мои добрые друзья не могли пропустить такой отличный шанс.

   – Так и знала, что Аделаиде все показалось, – радостно заявила Жоржетта. – Вечно начитается своих книжек, а потом фантазирует.

   Ухмылки коллег полностью подтверждали ее мнение. Ник поджал губы, но ничего не успел сказать, потому что я решила восстановить свое честное имя.

   – Ничего подобного! Он лежал здесь! – я картинно рухнула на землю, изображая оглушенную рыбу.

   – Ада, – тяжело вздохнул Ник, пытаясь призвать меня к порядку.

   – Я же видела! – чтобы всплеснуть руками пришлось сесть. – Ой! – На ладони имелся еле заметный бурый росчерк. – Что это?

   – Ну-ка, – Ник присел рядом со мной на корточки и аккуратно касаясь, проверил траву, – имеются следы, отдаленно похожие на засохшую кровь. Или просто грязь.

   – А давайте спросим у Жака, – я отыскала взглядом чернокнижника. – Он же должен уметь определять.

   – Я вам не вампир, – фыркнул мужчина, который походил на упыря как по заказу. – Тем более, если она засохшая – для меня просто мертвая.

   – Ты отказываешься помогать следствию? – удивленно моргнула я.

   – Я ему не мешаю, – многозначительно намекнул чернокнижник. – И это главная помощь.

   Меня легко потянули за руку вверх:

   – Ада, хватит портить свой костюм. Вставай.

   Новая заботливая версия Ника откровенно вводила в ступор. Сколько я его помню, на меня либо недовольно цыкали, либо орали. А тут целое переживание, пусть и за одежду.

   – Ну, я же чародейка, – сконфуженно пожала плечами. Убрать пятна от травы для меня дело на полминуты.

   Николас только кивнул на мои слова и позвал:

   – Рэми.

   Прямо заклинание призыва какое-то. В этот раз лопоухое чудо показалось из-за угла дома:

   – Я здесь!

   Судя по улыбкам коллег, нужно было парню добавить «Слушаюсь и повинуюсь».

   – У нас предположительно кровь, – ищейка, не выпуская моей руки, двинулся в сторону. Пришлось ковылять за ним. – Исследуй.

   Мы в молчаливом шоке наблюдали, как Рэми встает на колени и в буквальном смысле начинает рыть землю носом. Сорвал травинку, поднес к глазам, повертел, а потом вообще пожевал.

   – Он очень ответственный, – сдавленным голосом сообщил очевидное Ник. – И в помощниках еще лет десять ходить будет. Реми! Магия, Рэми!

   Где-то рядом раздалось недовольно «Ква!». В шагах двадцати сидела весьма упитанная зеленая дама и очень сердито смотрела на нас. Вот жабы меня еще не ревновали.

   Я попыталась забрать свои пальчики из захвата, но Ник только сильнее сжал их.

   – Ада, – сурово протянул он, – ты здесь самый непредсказуемый фактор, поэтому постой со мной рядом.

   Спустя пару минут напряженного сопения лопоухого парня мы уже были готовы хором умолять Жака достать ритуальный кинжал, но тот взял и выкинул фортель – сбежал. Правда, недалеко, и мы отлично слышали, что молочный суп не пошел ему впрок. Пока я тихо радовалась, что приобщиться к обеду не успела, к Жаку присоединилась Марта.

   – Кхм, – несчастными глазами посмотрел Реноа на единственных прямо стоящих нас с ищейкой, – кажется что-то пошло не так.

   Полезная пища оказалась не такой полезной. Мда, только нашу контору могли отравить в санатории. А еще выяснилось, что нормальных врачей тут нет, одни специалисты по душевным расстройствам, психическим отклонениям и один проктолог, непонятно зачем затесавшийся в компанию. Хорошо, что хотя бы имелась аптечка и уборщица, а то я уже усиленно вспоминала курс по травоведенью. Кстати, по нему у меня была тройка.

   И только Николас оставался невозмутимым в творящейся вакханалии. Мою несмелую попытку броситься на помощь коллегам пресекли жестким «стоять!». А я всего-то сделала робкий шажок в сторону.

   – Это не я, – на всякий случай решила обелить свое имя перед ищейкой. Вот у кого точно есть повод подозревать меня в массовом отравлении. Опыт как-никак.

   – День, когда ты освоишь телепортацию, будет последним для этого мира, – со странной интонацией заметил Ник. Если бы не его насмешливый взгляд, я бы решила, что он зачитывает эпитафию на моей могиле. – Когда готовили обед, ты гуляла до Пыталова. Так что, в этом преступлении тебя смело можно исключать из списка подозреваемых.

   – Только в этом? – я резко вскинула голову. Хорошо, что Ник у нас ученый и быстро убрал подбородок из зоны поражения моей макушки.

   – По пропавшему Охту пока мотивы не ясны и состав преступления тоже, – тоном исполнительного и оттого равнодушного работника заметил ищейка.

   – Это ты на что намекаешь? А, Ник? – подозрительно прищурилась я.

   – Намекаю? – темная бровь удивленно приподнялась. – Никогда не замечал за собой такой привычки.

   – Это да, – тут же захотелось вцепиться в его загорелую мордашку самым любимым женским оружием – десятью острыми ногтями. – Тактом тебя обделили.

   – Кто бы говорил, – Ник наградил меня взглядом очень умного человека. Такому хочется врезать кулаком, лишь бы сбить спесь. – Знаешь, Ада, я тебя почти десять лет не видел. А еще говорят, будто люди меняются.

   – Девять, – педантично уточнила я. – Ты тоже как был самовлюбленным, заносчивым…

   Мою гневную тираду, которая копилась в душе все долгие годы, бессовестно прервали.

   – Пфе! – выдала я в попытке избавиться от земли, попавшей в рот.

   Нас с ищейкой буквально накрыло… нет, негодованием, а кусками дерна.

   – Ой, – максимально развернуто объяснил сей конфуз лопоухий парень.

   Вообще надо было ставить рядом с ним табличку «Осторожно! Работает неумеха!». Это сколько дурной силы нужно влить, чтобы так рвануло?

   – Рэми, – даже не крикнул Ник, а выдохнул с усталой обреченностью.

   – Извините, – пролепетал помощник и втянул голову в плечи.

   – Что-нибудь успел узнать? – Николас без особой надежды осмотрел хорошую ямку правильной округлой формы.

   – Это была кровь, – слабо пролепетал Рэми, зажмурившись.

   – Вот! – я радостно подпрыгнула на месте. На нос с волос шлепнулся червяк. – А-а-а! Мерзость!

   – Что «вот», Ада, – Ник терпеливо смахнул тонкое розовое тельце на землю. – Чья кровь, мы сказать не можем. А вдруг это кто-то из ваших поранился? Или вообще служащий санатория мимо проходил с разбитым носом. Или комар от жадности лопнул. Мы даже уже не определим, человеческая ли это кровь, да, Рэми?

   Пока он отчитывал помощника, тот встряхивался, как огромная собака, разбрасывая землю с волос в стороны.

   – Эй, – возмутилась я и уже собралась применить бытовую магию для очистки, как случилось странное.

   – Прости, – ищейка стал аккуратно убирать с моей головы куски дерна. Я бы даже сказала, нежно, что особенно подозрительно.

   – Ква! – напомнила о себе ревнивая дама.

   – И как теперь босса искать? – сердито проворчала я, лишь бы отвлечься от непривычного Ника. Не надо будить то, что давно умерло. Я надеюсь, по крайне мере, а то придется лопатой добивать. Не настолько я дурная, чтобы снова уходить в забег по тому же полю с граблями. Очень хотелось бы в это верить.

   – Думаю, в домике посмотреть, может, найдется что-то из вещей Охта, – каким-то обволакивающим голосом практически прошептал Николас.

   Он мне мстит! Точно. А что это еще может быть?

   Только у нашей беседы имелся свидетель.

   – Реми! – успел пресечь трудовой порыв ищейка. – Стоять! Я сам посмотрю. А ты пройдись по территории, пообщайся с персоналом.

   Глядя вслед ковыляющему парню, Ник пожаловался небесам:

   – Когда же он наконец защитит звание ищейки? Так хочется отпустить Рэми в свободное плавание.

   Сверху ответа не поступило. А мне пришлось прикусить язык, ведь ехидное «не дождешься» так и просилось наружу.

   Пока я предавалась тихому удовольствию от проблем Ника, тот резво пошагал к домику, оставив меня наедине с детским желанием подленько захихикать. Не зря бабушка говорила, что когда злорадствуешь - не расслабляйся, а то пропустишь еще один повод.

   Я, подтянув строгую серую юбку, бросилась следом.

   – Ада! – Николас встал на защиту дверного проема и скрестил руки на груди. – Ты туда не войдешь.

   – Почему это? – я удивленно похлопала ресницами.

   - Потому что это – официальное расследование, – как маленькой объяснил ищейка. – И ты в числе подозреваемых.

   – Где-где я? – от несправедливости обвинений захотелось вспомнить былое и побить одного самоуверенного типа. – Да я же подняла шум. Первая бросилась искать и привела тебя. Никто больше не захотел идти за ищейкой в Пыталово.

   – Так и ведут себя многие преступники, – развел руками Николас. – Чтобы отвести подозрения.

   – Да ты..., – у меня даже воздуха не хватило закончить гневную тираду.

   – Поэтому ты в домик и не войдешь. Мне еще одного криворучки, который уничтожит все улики, совершенно не нужно, – недовольно проворчал ищейка.

   На такое заявление можно было обидеться, но я же не глупая лишать себя шанса быть самой первой, кто узнает новости.

   Но молча наблюдать со стороны долго не смогла. Я принялась командовать. Только Ник почему-то путал право и лево, а также верх и низ. Кажется, кто-то меня просто игнорирует. Но стоило мне занести ногу над порожком, как раздалось грозное:

   – Аделаида!

   – Ну я же хочу помочь!

   – А давай, ты Рэми поможешь, – без особой надежды предложил ищейка.

   – Почему-то сейчас кажется, что ты меня послал, – надулась я.

   Все-таки странные эти места. Я как-то наивно полагала, что стала взрослой и адекватной женщиной, но тут снова проснулась Адочка-козявочка. Есть настроение влезть в чужой сад и сорвать зеленые сливы, чтобы потом полдня животом мучиться. Это, возможно, просто желание поесть хоть что-нибудь!

   – Что ты! – сдавленно хохотнул Ник. – Я пока еще пожить хочу. Слушай, Ада, а ты не могла бы обнять этот столб? – он указал на опору, удерживающую небольшую крышу над крыльцом. – В качестве следственного эксперимента.

   Очень здорово чувствовать себя нужной и полезной. Я с пылкостью, достойной страниц вульгарного романа, слилась в страстных объятиях с деревяшкой.

   На моих запястьях сомкнулись твердые мужские пальцы. И пока я переходила из состояния «да что здесь, собственно, происходит?» в «да что он себе позволяет!», Ник удовлетворенно хмыкнул:

   – Вот так будет гораздо спокойнее.

   Этот гадкий ищейка приковал меня к столбу!

   – Ш-ш-ш, – вырвалось из моего рта вместо прочувственного проклятия до седьмого колена. Я так-то хоть и чародейка, но потомственная колдунья.

   – Не старайся, – с милой улыбкой сообщил Ник. – Это для задержания магов. Разбрасываться чарами не получится.

   – Гад! – нашла я приемлемую формулировку. Проклинать нельзя, но ругаться-то можно!

   – Мы это установили еще десять лет назад, – пожал он плечами.

   – Девять! – сердито поправила я.

   Меня окинули странным взглядом и чуть заметно усмехнулись:

   – Надо было это сделать еще тогда. Обездвиженная ты просто неповторима. Сразу такой беззащитной кажешься. И если бы еще молчала… Думаю, как статуя, ты бы выглядела прекрасно.

   За свой столь изысканный комплимент ищейка получил сапогом по голове. Ноги-то у меня были свободны, а желтое безобразие в бабочках еще и велико, поэтому слетело непринужденно от маха. Я честно пыталась просто пнуть предводителя прайда рогатых парнокопытных, но мироздание решило покарать его по всей строгости сапогом.

   – Нападение на ищейку при работе карается по закону, – Ник рассеянно потер макушку. – Но так и быть, в счет наших теплых отношений в прошлом, я закрою на покушение глаза.

   – В счет прошлого, тебя полагается вообще убить. Раз двадцать, причем, – недовольно проворчала я в ответ.

   Но Николас лишь насмешливо фыркнул и снова ушел в домик. За происходящим внутри я могу теперь наблюдать только, вытянув шею. И то в зоне видимости остается лишь один угол с перекошенным шкафом.

   – В общем так, – ищейка снова вышел ко мне, отрясая ладони. Его хмурое лицо намекало, что новости будут из разряда «все пропало!». – Вещей личных тут действительно нет. Но и погром этот… Если исключить твои, в домике следы только одного человека. Нет, парочка любопытных у вас тоже имелась, но дальше порога никто не заходил. Разве что один из них дошел до шкафа и обратно. То есть сделал несколько шагов, но не более. Так что, получается, разнести все внутри мог только Охт. Он вообще, как? Буйный?

   – Он заклинатель душ, – мрачно ответила я. – Невменяемое состояние ему свойственно.

   – Ну, тогда вы правильно выбрали место для отдыха, – ровным тоном заметил Ник. – И мне все же придется открыть дело, потому что оно выглядит очень скверно.

ГЛАВА 5

Сидя за пустым столом в зоне питания, я грустненько вздыхала. Наш коллектив, чуток оклемавшийся, нервно косил глазом в сторону кухни и радовал всех единым колером лиц. Из этого единодушия выделялась нормальная я и загорелый Ник.

   – У меня для вас плохая новость, – со скорбью в голосе объявил ищейка.

   – Куда уж хуже? – взвилась Марта.

   И если даже штатная гадалка не могла предсказать очередную проблему, то мы все и подавно загрустили.

   – Есть куда, – строго сказал Николас. – Вы сейчас являетесь подозреваемыми в убийстве Дамиана Охта.

   – Но тела так и не нашли, – дотошно заметил Мэтью. Он больше всех в конторе привык общаться с представителями власти. Ну, или ему сейчас настолько плохо, что страдать одному не хочется.

   – Именно потому, что не нашли, принимается в работу версия Аделаиды Рочман. Она видела убийство, и пока иное не доказано.

   Просто замечательно! Я ведь чародейка, и, не обращаясь к Марте, могу предсказать, что следующее дело он будет расследовать тоже об убийстве. Только жертвой в этот раз станет Аделаида Рочман.

   – Да что она там видела! – всплеснула руками Жоржетта и позеленела еще больше от резкого движения. – Читать книжки меньше надо. Фантазерка.

   – Это к делу никакого отношения не имеет, – ровно заметил Ник.

   – Но…, – я попыталась оправдать свое честное имя и напомнить, что погром-то устроил всего один человек.

   – Ада, – с ноткой угрозы произнес ищейка. – Будь добра, помолчи. А то снова к столбу прикую и еще рот заклею.

   Коллектив в едином порыве уставился на мою скромную персону, которая рефлекторно втянула голову в плечи. Ведь когда на тебя добрыми глазами на зеленых лицах смотрят желающие кардинально решить вопрос с твоей жизнью, становится страшновато.

   – Мне кажется, или вы знакомы? – первым нарушил тишину Мэтью, доказывая, что в конторе его держат не только за красивое лицо. Там еще и ум имеется.

   – Ревнуешь? – ехидно поддела его несносная Жоржетта.

   Тут уже не смолчала Виолетта, не давая притеснять свой объект неразделенной любви:

   – А ты Аду еще фантазеркой обзываешь, – возмущенно фыркнула красавица. Отравление отравлением, но стрелки на глазах должны быть. Да и костюм для физических тренировок ей достался на пару размеров меньше, от чего скромный вырез на кофте откровенно льстил себе, пытаясь превратиться в смелое декольте. – Нужна Мэтью эта… Ой, прости, Адочка. Но будем честны – ты у нас так себе. На любителя.

   – Вот поэтому он, – указательный палец Жоржетты с острым ногтем, покрытым красным лаком, который уже лопнул у самого кончика, чуть не выбил глаз отшатнувшемуся Мэтью, – на тебя и не ведется. Он любит…, – она повращала запястьем, – таких корявеньких.

   Мне мучительно не хватало семечек и совести у нашего коллектива. В конторе перепалки были всегда, но за грань оскорбления переходили редко. Здесь же природная дурость горожанина почувствовала свободу и потеряла крохи воспитания.

   А Ник тем временем продолжал что-то быстро записывать в блокнот.

   – Чего вы Аделаиду обижаете? – возмутился Мэтью. Мое сердечко дрогнуло в знак благодарности. – Ее и так уже третий раз бросают перед свадьбой. – И виновато на меня покосившись, добавил: – Нормальная она. Уж кто бы говорил о странных вкусах, Жоржетта. Ты вообще вон заморыша любишь.

   – Чего это я заморыш? – возмущенно подскочил на месте Жак.

   – А кто ты еще? – раздраженно проворчала Марта, массируя виски. Она у нас любит сидеть в тишине своей комнаты и не участвовать в общих склоках. А мы все дружно притворяемся, будто не понимаем, почему у нее под столом прячется бутылка вина. Каждый день новая. – А давайте все вернемся к вопросу с пропажей Охта.

   – Действительно, – резкий голос Элен взвился над навесной крышей. – У меня, вообще-то, муж, возможно, труп!

    – И что? – сердитый Жак наградил гадалку неприязненным взглядом. – Неужели вы будете страдать? Все отлично знают, что вы с Охтом живете для галочки. Для души у вас любовники.

   – И что? – вернула ему вопрос Элен, сверкнув выразительным взглядом. – Это как-то мешает мне переживать о гипотетической смерти супруга?

   – А вы у нее совета спросите, – чернокнижник кивнул на Марту. – Сколько она там мужей в могилу свела? Пятерых вроде.

   Гадалка резко вскинулась, сверля Жака неласковым взглядом. Даже третий невидимый глаз участвовал в осуждении:

   – Могу для одного заморыша и исключение сделать, не выходя замуж.

   Николас оторвался от записей и решил внести ясность в происходящий беспредел:

   – А было ли у Дамиана Охта составлено завещание?

   – Он владелец нотариальной конторы, – Элен устало вздохнула. – Да еще и работает с этими милыми людьми. Конечно же, было.

   – И кому он завещал свое состояние? – обманчиво мягким голосом поинтересовался ищейка.

   – Все поделено в равной доле между мной и тремя его незаконнорожденными детьми, – со спокойствием королевы ответила супруга Охта.

   – А контора? – влезла Жоржетта.

   – Контору полагалось продать, а деньги перевести в приюты для сирот, – женщина тонко улыбнулась, наслаждаясь нашим смятением. – Он этот пункт вписал, когда вы Дамиана довели. Возможно, позже бы его изменили, но, увы, пока так.

   – Ясно, – кивнул Ник и что-то отрывисто вычеркнул из блокнота.

   Среди зеленых лиц, вытянутых от удивления, выделялась Марта. Она чуть заметно улыбалась, словно хранила тайну.

   – Позвольте, поясню кое-что, молодой человек, – томным голосом проговорила Элен, пуская в ход противозаконные чары. Ведь если нельзя к служителю закона применять магическое воздействие, то и обычной красотой пользоваться нечестно. Тем более не врожденной, а сделанной специалистами. – Я владею школой обучения актерскому мастерству. В этой сфере у нас жесткая конкуренция, и не всегда законными методами. Такой муж, как заклинатель душ – это уверенность, что меня никто не захочет прижать. Тем более в следующем месяце в нашем городе открывают еще одну школу с влиятельным владельцем. Так что становится вдовой мне сейчас крайне невыгодно.

   Но Жоржетте не понравилась попытка супруги Охта сойти с дистанции потенциальных убийц.

   – А кто собрался открывать еще и ателье мод? – елейным тоном спросила она. – А Дамиан денег не дал, сказав, будто не видит перспективы в этом занятии. Вы так тогда друг на друга орали…

   – Право слово, – устало закатила глаза Элен. – Как можно объяснить старой деве, у которой из удовольствий только этот, – в сторону Жака небрежно махнули рукой, – и собирание про людей гадости, что в семейной жизни невозможно обойтись без ссор. По вашей логике, трупов должно быть гораздо больше. Да и, если честно, Дамиан вас, Жоржетта, терпеть не мог. Единственный ваш плюс – это бешеная исполнительность. Вот супруг, скрепя сердцем, и мирился с мерзким характером личной помощницы. Да-да, именно мерзким. Вон даже обделенный женским вниманием чернокнижник от вас отбивается руками и ногами. А уж оставить вам доверенность для ведения дел на время нашего отпуска и речи быть не могло. Как бы вы, Жоржетта, перед ним не стелились.

   – Доверенность? – Ник терпеливо выцепил из потока информации важное. Его спокойствию можно было позавидовать, но вопрос о нахождении ищейки в Пыталово все еще открыт. – А что она позволяет?

   – Воровать! – обвинительно выкрикнула Жоржетта. – Получать за услуги сумму, а документы проводить по меньшей. А еще работать с клиентами, которым Охт отказал. За мзду, конечно же. Да, Мэтью?

   – Ерунда какая, – отмахнулся мужчина. – Совершенно точно зря ты Аду фантазеркой обозвала. Это твое призвание просто.

   – Да? – Жоржетта разъяренно зашипела. – А может, ваша связь с Элен тоже плод моего воображения? И вы никогда вместе не обедали в едальне «Жареные караси»? Не ворковали там, держась за руки? И не перемигивались странно, зайдя в контору?

   Элен в ответ рассмеялась низким грудным голосом:

   – Никогда бы не подумала, что деловые встречи означают сексуальные отношения. Да, супруг не дал денег на ателье, но Мэтью предложил вложиться.

   – Имелись у меня сбережения, – небрежно пожал плечами мужчина. – Почему бы и не попробовать.

   – Ясно, – покивал головой Ник. – А кому же Дамиан Охт решил оставить доверенность? Вам, Мэтью?

   Но вместо него ответила Марта:

   – Нет, мне. Мы с Дамианом знакомы давно. Лет двадцать, наверное. Он меня и позвал в свою контору, чтобы штатная гадалка была проверенной. А то есть такие шарлатаны. Махинации Мэтью в прошлом году Дамиан просек, и в этом решил оставить все в руках человека, которому доверяет.

   – Не совсем так, – Элен посмотрела на женщину, задрав подбородок. – Да, с Мартой они знакомы давно. Даже был период, когда она за моим мужем бегала, но тот не прельстился стать очередным в списке. Сейчас отношения у них довольно прохладные, потому что Марта взяла у нас сумму в долг на покупку квартиры, а отдает очень плохо. Дамиан действительно не хотел оставлять Мэтью за главного, даже думал отменить нашу поездку, но я настояла. Жоржетту он не переваривал, Мэтью уже проштрафился, Виолетта – дурочка, не способная даже писать с первого раза правильно, Жак…, – она тяжело вздохнула, намекая будто на него без слез не взглянешь, – это не серьезно. Дамиан вообще-то думал оставить доверенность Аде, – тут я встрепенулась, – но она по глупости собралась замуж. А там и медовый месяц. Поэтому он согласился на Марту, хотя и знал о ее пристрастии к алкоголю.

   – Мда, – глубокомысленно изрек ищейка, – сразу столько подозреваемых – это чересчур. Пока из вас получается, что лишь чернокнижник, Виолетта и Ада менее всех заинтересованы в пропаже начальника.

   – Да сейчас! – фыркнула Жоржетта. – Виолетта ненавидит Охта. Какими словами он ее только не обзывает, когда требует переделывать договора. И «курица» – это самое безобидное. А еще Дамиан регулярно ей выговаривает за внешний вид и предлагает идти в переулок подрабатывать. – Да, заклинатель душ у нас пуританин. Поэтому я и предпочитаю носить строгие офисные костюмы невнятного серого цвета, чтобы не нарываться. – Аделаиде Дамиан не поднимал зарплату уже несколько лет. Недавно из-за этого поругались. Она даже грозилась уволиться, он Охт сказал ей «шиш ты где тогда устроишься!». А Адка прокляла его, пришлось несчастного к врачу везти, чтобы снять тот букет из чесотки, крапивницы, чихания, диареи и сонливости. Правда, потом он ей еще и штраф вкатил в размере трех окладов, а она плюнула ему в чашку с кофе. – Я смущенно потупила глазки. Позорный факт в моей биографии всплыл очень не вовремя. Просто есть такая особенность у заклинателя душ – они очень нелюдимы, и если и пускают кого-то в свой круг, то обратно не выпускают. Живых, по крайней мере. Кто ж знал о невозможности уволиться, когда шла устраиваться. – Ну а Жак… он же душка. Как он может кому-то причинить вред?

   – Но позвольте…, – попытался оправдаться чернокнижник, но все же решил быть душкой, а не подозреваемым.

   За столом повисла напряженная тишина, которую разбавлял только один настойчивый комар, кружась над нами и капая слюной, не имея возможности перекусить. Все же не такая я и плохая чародейка.

   – Ясно, – ровным тоном резюмировал Николас, совершенно не смущающийся под пытливыми взглядами. – А что вы скажете про врагов Охта?

   Раздавшийся коллективный стон заставил ищейку поднять голову.

   – Блокнота тебе не хватит, – печально подсказала я.

   – А если только из последних? – задумчиво покусывая кончик карандаша, спросил Ник.

   Коллектив конторы занялся переглядами. Скажем как на духу, босс не плюшевый зайка, а голодный бешеный волк, пусть и носит приличные костюмы. Врагов он заводит куда легче, чем друзей, которых у него, на минуточку, двое, и один из них тоже заклинатель душ.

   – Ганс Черст, – хором выдали мы имя проклятия конторы Дамиана Охта. Даже Элен поддержала.

   – Кем он нас пугал? – наморщил лоб Мэтью, призывая на помощь великую силу.

   – Да кем нас только не пугали, – отмахнулся Жак.

   Тут Ник обрадовался и попросил подробности. Жаловались мы со вкусом, перебивая друг друга.

   – Что ж, – он захлопнул блокнот, когда мы уже сорвали голоса. – Подозреваемых более чем достаточно. Было бы хорошо найти само тело.

   – Лучше живое, – мрачным тоном поправила Элен.

   – Да кто ж спорит, – ищейка рассеянно постучал карандашом по столу. – Вот что… идите-ка вы отдыхать, а то смотреть больно на ваши лица. Если появится информация или новые вопросы – сообщу. А тебя, Ада, я попрошу остаться, – меня наградили непримиримым взглядом. Мол, не успела отравиться – теперь выгребай за всех.

   – И все-таки вы знакомы, – сделал странный вывод Мэтью. – Никогда не видел, чтобы Ада так сопела на людей.

   Николас тихо хмыкнул и снова нацепил маску исполнительного ищейки:

   – Если вы переживаете, что Аделаида получит какие-то преимущества из-за нашего старого знакомства, то зря. Я бы в свете него скорее уже закрыл ее в тюрьме. Лет на тридцать.

   – Чего это? – возмутилась я. – Там на десять от силы было!

   – А моральная компенсация? – Ник сверкнул такой знакомой улыбкой. Раньше от нее подкашивались колени, а теперь хотелось найти полено и проредить ему зубы. – Ты меня чуть возможности иметь детей не лишила.

   – Сам виноват, – буркнула я. – Нечего было с Мэй на сеновале обжиматься.

   – Ну да, – наигранно вздохнул Николас, – обвалить крышу было просто потрясающей идеей. Мне нижнюю часть тела так прижало, что пришлось Мэй бежать за подмогой. Все Пыталово надо мной обхохатывалось.

   – Ты меня потом в отместку в заросли крапивы толкнул, – напомнила я.

   – Всего-то? – удивился Жак. – А вы явно добрый малый, – ищейке достался уважительный взгляд.

   – Ничего подобного, – открестился от звания Николас. – Просто она бы потом еще хуже отомстила. А крапива – это так, мелочи.

   Пока я мысленно витала в давних временах и вспоминала, как ревела из-за свидания Ника и Мэй, коллектив конторы Дамиана Охта воспользовался разрешением и сбежал, оставив меня наедине с человеком, при взгляде на которого невольно начинают лезть в голову проклятия.

   – Ада, а давай ты не будешь так смотреть, – Николас неприязненно вздрогнул. – Я, конечно, понимаю, что тебе кушать хочется, но спешу заметить о своей несъедобности.

   – Да было бы чего тут жрать, – буркнула я и ткнула пальцем в плоский мужской живот. Чуть перелом не заработала. – Ты там лист металла таскаешь, что ли?

   – Это называется пресс. А у тебя его разве нет? – меня неожиданно пощупали за бочок.

   Я взвизгнула и слетела с лавочки. Свое святое трогать никому не позволяю. Это стратегический запас на случай холодов!

   Ник с довольным видом прищурился и достал переговорник:

   – Люсинда…, – ровным тоном бросил ищейка. Правда, это он думал, будто равнодушно, а моя фантазия уже накрутила до нежного воркования. Николас аж подавился под моим потяжелевшим взглядом. – Мне нужна информация по следующим людям: Дамиан и Элен Охт, Жоржетта Уинсфорт, Жак Нолье, Мэтью Рост, Виолетта Фарукд, Марта Ривье. Все как обычно: приводы, долги, сомнительные пятна в биографии.

   Из переговорника полился женский щебет, явно не относящийся к заданию. По-моему, я слышу приглашение в гости на чай. На свое счастье, о котором Ник даже не подозревал, он тактично отказывается. Глупо ехать полдня, что выпить по чашечке чая. А потом столько же обратно, и мучиться в ожидании остановок.

   И пока я разрывалась между желанием напомнить о своей персоне, поскольку имя Аделаиды Рочман не прозвучало, или не высовываться, Ник с какой-то предвкушающей улыбкой объявил:

   – А теперь с тобой. – Переговорник снова ожил. – Дядя Карл, узнали? Да, он самый. Как ваши дела? А тетя Фаина здорова? Хм. Что врач говорит?

   Под эту милую беседу я молча и незаметно сползала под стол, ведь удирать нужно срочно, пока разговор не вильнул в опасную для моей персоны сторону. Но мужская рука оперативно нащупала воротник пиджака и вытащила меня из укрытия. А причина для паники у девочки Ады была ого-го-го какая. Этот самый дядюшка – сосед родителей, и уж точно в курсе всех моих прегрешений. Мама любит с тетушкой языками сцепиться на пару часов. Какая там неизвестная мне Люсинда, тут даже о моем пристрастии к мятным леденцам разболтают.

   – Мда, – протянул Николас спустя полчаса и положил на стол нагретый переговорник. И как он только не вспыхнул? – Значит, три свадьбы? Мне тебе посочувствовать, или порадоваться за сбежавших счастливчиков?

   – Тебе сейчас лучше заткнуться, – грубо огрызнулась я, прижимая ладони к покрасневшим щекам. Никогда еще моя жизнь со стороны не выглядела такой жалкой. – Я всем довольна!

   – И даже зарплатой? – заинтересованно выгнул бровь Ник.

   – А ты знаешь людей, довольных ею? – я наигранно округлила глаза. – Серьезно? Познакомь, а? Всегда хотела миллионера в друзьях заиметь. Или лучше миллиардера.

   – Все с тобой ясно, – отмахнулся от меня ищейка. – О, Рэми бежит. Может, Охт нашелся?

   Но лопоухое чудо принесло нам странные новости. Ни живой, ни мертвый босс в наличии не имелся, зато исполнительный помощник отыскал в деревьях… еду.

   – В смысле? – нахмурился Ник.

   – В дуплах были запечатанные специальные бумажные пакеты. В них еще перекусы с собой носят, – со счастливым лицом отрапортовал Рэми. – Я вскрыл один, а там бутерброды.

   – Так, – ищейка отбарабанили какой-то резвый мотив пальцами по столешнице. – Показать где именно, можешь?

   – Момент! – лопоухий куда-то рванул, чтобы вернуться с огромной деревянной табличкой.

   – Кхм, – впечатлился Ник, – ты зачем карту санатория оторвал со стенда?

   – А? – помощник удивленно открыл рот и с грохотом водрузил добычу на стол. – Вот здесь, затем здесь, здесь и здесь, – он провел пальцем по роще.

   И мне захотелось от обиды плюнуть. Меня же вчера маяки вели по этому же направлению! Еда была так близко!

   – Кажется, нужно задать пару вопросов Фредерику Реноа, – пробормотал ищейка. – И, Рэми, – его голос приобрел сталь, – верни, где взял.

   Я послушно поднялась, готовая следовать за Николасом. И пускай не надеется, что останусь в стороне от разборок с едой. Отличный отдых получается, какие там страдания по женихам? Тут бы выжить.

   Но наши планы поломал охранник. Точнее, не он сам, а посетительница, которая шла за его спиной.

   – Хельга, – хором простонали мы.

   – А я тебе поесть, Ник, принесла, – она выпятила вперед грудь так, что охранник чудом не разбил нос, запнувшись.

   – Спасибо, я не успел оголодать, Хельга, – сухо бросил ищейка. – Выведите ее за периметр, пожалуйста.

   А я-то думаю, чего жаб нет, а они главную конкурентку почувствовали и заранее сбежали.

   – У нее получасовой пропуск, – недовольно поджал губы охранник и ретировался, то и дело оглядываясь. Не одобрял он такого отношения к самоотверженным девушкам.

   – Тогда поступим так, – ищейка приглашающе махнул рукой и Хельга, презрев законы природы, ловким нырком оказала на лавочке, – Ада, ты кушаешь, а я к директору.

   – Что? – единодушно высказались мы с дамочкой.

   – У меня работа, – жестко обрубил Николас. – А Ада пропустила обед. Так что наслаждайтесь, девочки.

   Это была месть. Низкая и подлая. И, судя по злому прищуру Хельги, еще и кровавая.

   – Чурбан бесчувственный, – рыкнула она и толкнула ко мне корзину. – Кушай, не обляпайся.

   Откинув крышку, я с подозрением заглянула внутрь:

   – А что тут без приворотной начинки?

   – Все, – фыркнула Хельга. – Я ж не дура, на ищейку не подействует.

   – А без яда? – дотошно уточнила я, вытаскивая ароматную булочку.

   – Здесь уж как повезет. – Дамочка осмотрелась по сторонам. – А что у вас тут произошло?

   – Человек пропал, – я с упоением вгрызлась в запеченную куриную ногу. По-моему, перекусила кость от усердия.

   – О как, – Хельга покачала головой. – Давно психи не сбегали.

   Строго говоря, да и заклинатели душ сюда не часто заезжают.

   – А ты чего в Ника так вцепилась? – я с трудом проглотила огромный кусок. – Видно же, что он не впечатлился.

   – Много ты понимаешь, – усмехнулась Хельга. – Никуда он не денется, влюбится и женится. Лучше меня во всем Пыталово бабу не сыскать, – она выразительно провела по своим бокам ладонями. – Видишь, какое богатство? У тебя такого нет.

   – Да я и не претендую, – пожала плечами.

   – Ну, это естественно, – она снисходительно взглянула на меня. – Зная вашу историю. Я бы после такого позора людям в глаза смотреть не смогла бы. А ты ничего, держишься.

   – То есть ты Ника любишь? – быстро я перевела тему со своей персоны.

   – Глупость какая, – отмахнулась от меня дамочка. – Он у нас явно надолго не задержится, и жену с собой в столицу заберет. А там уж разгуляться можно… Хотя, чего я тебе объясняю. Сама же от Пыталово нос воротишь.

   Я, слегка пораженная откровенностью главной сплетницы, чуть палец себе не прикусила вместо сдобы. Но, с другой стороны, нельзя же терять шанс.

   – А как Николас вообще у вас оказался? Ищейка его уровня явно здесь неуместен.

ГЛАВА 6

– Конечно, знаю, – фыркнула Хельга, намекая, что даже чихать в Пыталово нужно осмотрительно. – Принципиальный потому что. Ему сказали не сажать