Оглавление
АННОТАЦИЯ:
Скажите, есть ли у вас мачеха? Нет? Счастливчики! А моя решила меня здорово подставить в жизни. Теперь я могу рассчитывать только на себя. И закончить с отличием Академию Магии Теней стало отчаянной необходимостью. Но это совсем несложно, я всегда училась хорошо. Главное, чтобы новый преподаватель прямо перед дипломом не завалил. Но он попытался! Продемонстрировать самое страшное проклятье своего народа, говорите? Ну я и продемонстрировала. И всю неделю незадачливый эльф будет бояться темноты и пауков. Подумаешь, немного не выспится: переночует при свечах, фонарик зажжёт, это же красиво! Но он почему-то решил, что я должна за его страхи нести ответственность. И каким образом? Свечку держать, что ли? Что значит, ночью около кровати пауков отгонять? Я – тёмная, я могу их там только развесить!
ЧАСТЬ Прокляни меня, очаруй меня
***
Деревья в парке были густыми и высокими. В основном хвойными, но встречались и те, что радовали глаз молодыми листочками. Высоченные стволы взмывали ввысь словно наперегонки, а мохнатые лапы раскинулись во всю ширь, словно споря между собой, кто надёжнее спрячет небо от земли. Чтобы она лишний раз не мечтала о необъятном просторе, на который способна только смотреть и никогда не сможет достигнуть. Казалось, кругом должна царить одна непроглядная тень. Но сегодня по утоптанной дорожке для пробежки скользило слишком много солнечных пятен из-за проплешин в рядах деревьев.
Понятия не имею, откуда они здесь появились. Еще недавно всё было темным-темно. Возможно, наконец-то вырубили сухие деревья. Старый парк порядком заброшен, за ним почти не ухаживают, но в последнее время слишком многое вокруг начало меняться. Пожав плечами, я сделала очередную перебежку на другую, тёмную сторону тропинки.
Я дроу всего лишь на четверть, но именно из-за этой четвертинки не выношу дневного света. И голос тёмной крови во мне очень силён, пусть с первого взгляда и не скажешь. Но некоторые наши особенности скрыты глубоко внутри до тех самых пор, пока однажды не проявятся и не изменят нашу жизнь раз и навсегда.
К счастью, толкаться на парковой дорожке не пришлось, путь был свободен. Тут мало кто бывает, большинству любителей физических нагрузок хватает обязательных занятий в Академии. А мне… мне просто необходимо сейчас побыть в одиночестве, чтобы успокоиться и подумать. Так что я размеренно бежала, изо всех сил сдерживаясь и стараясь не ускорять темп. От проблемы-то все равно не убежишь, а выдохнуться можно быстро.
И тут меня лихо обогнал какой-то незнакомый высокий блондин. Точёная фигура с узкой талией и широкими плечами, золотистые волосы ниже лопаток, лежащие аккуратным шелковистым водопадом… Нехорошее предчувствие начало накатывать только при виде его подозрительно идеальной спины.
Обогнав, незнакомец развернулся и побежал спиной вперёд, с откровенным интересом рассматривая меня с головы до ног. Полускрытые волосами острые уши, длинная шея, классические черты чуть ли не по-женски красивого лица…
Чистокровный эльф посреди Серой Пустоши? Один? Без охраны? Что он здесь делает? Глумится над чувствами нечисти? Обычно эльфы дружной толпой наезжают, да еще и вампиров нанимают для сопровождения, как другую древнюю и утончённую расу.
– Эй, кудрявая, беги посередине дорожки, мне так лучше видно! И штаны завтра в обтяжечку надень, – красивым голосом и ехидным тоном пропело это светлое явление, а потом еще и задорно подмигнуло лукавым серым глазом.
О! Точно глумится! Мои чувства уже задел.
Но раз его до сих пор не выставили за ворота, значит, он здесь на законных основаниях. Светлый студент по обмену? В Бруменшире? Хотя после того, как наши князь и княгиня объявили объединение Серой Пустоши со Светлоземьем и Даскилом в Альянс, всего можно ожидать. Такой с зимы переполох навели, что жуть берёт!
Серая Пустошь некогда была завалящим королевством, которое в результате непрекращающихся приграничных заварушек с завидным постоянством переходило от светлых к тёмным и обратно. Так продолжалось до тех пор, пока наш тёмный правитель не связал себя браком со светлой. Земли Пустоши стали серой, нейтральной территорией. Впрочем, благодаря активной делёжке уделов у нас всегда рождалось больше полукровок, чем чистокровных – иным не выжить в подобных условиях.
Очень скоро благодаря новой политике Серая Пустошь стала домом для полукровок всех рас, неважно, тёмных или светлых. Зато чистокровные смотрели на нас одинаково косо, пока не оказалось, что магия начинает слабеть и у тех, и у других. А полукровки живут себе, перенимают лучшие черты от родителей, и среди них всё чаще встречаются сильные маги. Так что, скрепя сердце, Светлоземье - объединённое государство светлых, и скрипя зубами - Даскил, царство тёмных, предложили Серой Пустоши образовать Альянс. Теперь отношения у нас умеренные, и рождение полукровок официально поощряется повсеместно.
А дабы радикально настроенные слои всех трёх государств поскорее оценили выгоды союза, в спешном порядке начали меняться кадрами, студентами и толковыми специалистами - якобы перенимать чужой опыт в самых разных сферах деятельности.
К нам, например, в начале семестра прислали несколько новых преподавателей, как тёмных, так и светлых. Моему курсу достались двое. Но Бруменшир, в котором располагается Академия Магии Теней, где я учусь, территориально ближе к Даскилу. Здесь живёт больше полукровок тёмных рас. Возможно, поэтому все «светлые» посланцы оказались с ощутимой темнинкой в родословной.
А этот блондин выглядит совершенно чистокровным, хоть и слишком нахальным. Но кто их знает, этих эльфов, вдруг он для них нормальный, а слухи про благородство эльфов на самом деле слишком сильно преувеличены?
Поэтому я решила не связываться, просто хмуро посмотрела на блондина и прибавила хода, обогнав его в надежде, что тот врежется спиной в ближайшее дерево и сам отстанет. Даже обернулась ради такого зрелища. Но в последний момент эльф, совершив гибкий разворот, дерево обогнул, и обгонять меня больше не пытался. Наверное, рассчитывал, что я стану бежать посередине дороги.
Иногда, если проблемы игнорировать, это срабатывает. Вот и с эльфом всё получилось, стоило ускорить бег. Хоть в этом повезло.
А начался сегодняшний день, как и худший день в моей жизни – с письма от мачехи.
***
– Бриона, тебе письмо-о-о! – игривым тоном протянула Марша Дилей, потрясая перед моим носом скромным конвертом. – Из до-ома!!! – с выражением добавила она. – Спляшешь? Споёшь? Сочинишь частушку?
Марша, полненькая высокая девушка, была почти моей подругой. Почти. Просто она об этом не догадывалась. Сама Марша наверняка считает меня приятельницей, не больше. Как я завидую тем, кто умеет легко заводить друзей! Мне подобной способности в жизни не досталось.
– Спасибо, – вежливо улыбнулась я. – С меня пирожное в следующие выходные.
Не говорить же, что послание из дома радует не больше, чем змея, обнаруженная в кровати. Змея ещё может оказаться не ядовитой, а письмо от мачехи – нет.
– А! Тоже подойдет, – обрадовалась Марша. – Не забудь! - торжественно наказала она, протягивая сомнительное послание.
– Вряд ли забуду… – прошептала я, покорно принимая помятый конверт без обратного адреса.
Зато на нём оказалось непривычно много марок.
Прошлое письмо прилетело на втором курсе. В нём мачеха сухо извещала, что Анника умерла, похоронена на фамильном кладбище, а домой меня больше никто не ждёт. Не станешь же рассказывать такое весёлой полугномке-получеловечке Марше, письма для которой исправно приходят от всех её многочисленных родственников. Любящих родственников.
Я спрятала письмо в карман нового форменного платья и подавленно побрела из столовой к себе в комнату. К счастью, женское общежитие довольно просторное, и я живу одна. Никто не помешает прочесть эту гадость.
В здании почти никого не оказалось, все студенты были в столовой. Я шла, нет, скорее бежала чрез ступеньку по лестнице, нервно сжимая в кармане ненавистное письмо, а каждый шаг отдавался, как воспоминание о прошлом.
Шаг – Анника говорит, что выходит замуж. Она не очень рада, но жизнь после смерти отца начинает как-то складываться. Шаг – Анника приходит к нам в гости после свадьбы, бледная и подавленная.
Шаг – она уговаривает меня пойти учиться в Академию Магии Теней, когда не приняли в Академию Тёмной Магии. Шаг – я начинаю понимать, что семейная жизнь сестры складывается ужасно.
Шаг – на летних каникулах я вижу сестру с заметным животиком и синяками на шее, а мачеха говорит, что ничего особенного не происходит. Шаг – чтобы защитить сестру, я решаю перевестись осенью в Академию к Боевикам, хотя боюсь их до дрожи. Шаг – дополнительно начинаю бегать по утрам и тренироваться.
Шаг – я получаю то самое послание и понимаю, что уже ничего не смогу исправить.
Шаг – я нервно сжимаю в руке новое письмо и осознаю, что, совершенно того не заметив, взлетела на свой этаж.
***
Как тёмная, я понимала мачеху. После развода с мамой, которая влюбилась в другого мужчину, отец запросился в отставку у посла, вместе с которым приехал к эльфам, где и встретил её. Он покинул леса светлых, забрав с согласия матери нас с сестрой, и вернулся в Бруменшир, на север, хотя мог найти место и в столице.
Видимо, назло маме, он быстро женился на шикарной вампирше. Рассчитывал, что ревнивые вампиры отличаются большим постоянством, чем другие тёмные расы? Но счастья новый брак никому не принёс. Наполовину дроу, отец почти сразу после рождения сына обзавелся любовницей. Я слышала, как об этом шептались соседи. Мачеха бесновалась, устраивала скандалы, нервно пила кровь литрами и ненавидела нас с сестрой – как напоминание о той, которая навсегда заняла место в сердце её мужчины.
Взрывной темперамент отца, а четверть крови огненных демонов всё же не шутки, приводил к скандалам. В доме всегда было шумно и неспокойно, и я стала плохо спать. Лекарь посоветовал папе отправить нервного ребёнка поближе к водным просторам, и отец перевёз меня в дом на большом озере близ курортного поселка, оставив на попечение гувернантке и прабабушке-русалке.
В своё время прабабушке пришлось отдать сына, полудемона, отцу сразу после рождения, ибо воспитать набирающего силу огненного мага она в любом случае не смогла бы. Говорят, бастарду хорошо отдохнувшего лорда-демона пришлось нелегко в семье, но он выжил, окончил Академию Тёмной Магии и поступил на службу к нашему князю.
И тут сработало какое-то фамильное невезение. Яркая красавица-дроу – а мы иногда видели бабушку на праздниках, – связывать судьбу с дедом не пожелала. Подкинув новорождённого папу под дверь столичного дома клана Анорис, она больше про надоевшего любовника не вспоминала. И ещё эта история с мамой. У эльфов почти не бывает разводов, но внезапно вспыхнувшая любовь к чистокровному светлому перевесила всё. И в глазах её сородичей в том числе.
В своё время я пыталась выяснить, нет ли на нас родового проклятья, но все темновидящие маги только руками разводили. А деньги за вопрос всё равно брали. Когда в Академию приехал столичный преподаватель Темновидения, я обратилась и к нему. Внимательно на меня посмотрев, он с самым серьёзным видом заявил, что для некоторых тёмных и проклятья никакого не требуется. А если хочу хорошую и крепкую семью, то следует выходить замуж за гнома, только богатое приданое нужно не забыть собрать.
Хорошее приданое… мне не грозило. Большая часть состояния отца ушла мачехе и младшему брату. Какие-то деньги от папы нам с сестрой остались, но мачеха выделяла их с таким видом, словно подаёт милостыню, а совместные доли в общем имуществе без её согласия разделить практически невозможно.
Поэтому мне пришлось подрабатывать в аптеке, где я отвечала за лекарственные водоросли и береговые травы. А кому в них хорошо разбираться, как не воспитаннице русалки? Полноценных русалок в город-то не заманишь. Но в этом году к аптекарю вернулась с учёбы дочь, и вторая помощница ему стала не нужна.
Хорошо зная историю своего рода, я всю взрослую сознательную жизнь и не ждала появления собственной семьи. Считала, что по глупости свяжусь с каким-нибудь легкомысленным тёмным, а потом стану воспитывать ребёнка одна. Хотя в нашей фамильной истории обычно бывает наоборот – малыша один воспитывает мужчина, связавшись с легкомысленной тёмной. Вот чтобы не бросить своего будущего ребёнка на произвол судьбы, я усердно и училась, прикладывая к этому все способности. Сдавала экзамены без взяток, так что даже самым корыстолюбивым преподавателям – а их у нас много – просто не к чему было придраться.
Я грустно улыбнулась, глядя на ненавистный конверт в руках. Анника обрадовалась, что выходит замуж практически без приданого. Она тоже понимала, какие странности происходят в нашем роду, и решила, что семейная жизнь, начавшаяся с законного брака, обязательно станет успешной. Наполовину вампир, наполовину огненный демон, Оорон Бардок казался неплохой партией, несмотря на свой возраст. Ну что такое триста пятьдесят лет для демона-вампира? Аннике и самой бы ещё жить да жить.
А потом я начала понимать, что сестра в этом браке просто подушечка для булавок. Проклятущий демон изводил её. Как и свою предыдущую жену, что выяснилось уже после заключения их брака с Анникой. Мачеха ничего не желала знать. А я, возвращаясь на летние каникулы в столичный дом, просила сестру пожаловаться на мужа в Городскую Управу. Но она уверяла, что даже такой муж лучше, чем жизнь с мачехой.
Анника была больше похожа на дроу, чем я. У неё даже отменные коготки имелись. Зная это, муж ревновал её ещё сильнее, чем свою первую жену. Но когда сестра забеременела… в то лето мне начало казаться, что всё налаживается, муж начал относится к ней более спокойно, почти заботливо. Я радовалась, что следующим летом, на каникулах, уже увижу племянника, и моя семья расширится. Но бегать по утрам не перестала, привыкла.
И вот перед зимними каникулами пришло письмо, что сестры больше нет, а меня не желают больше видеть в родном доме. По поводу жилья я почти не переживала, отец завещал мне уже немного обветшавший дом на озере. После совершеннолетия я вступлю в права наследования, став совершенно самостоятельной. На гнома такого добра не хватит, а на спокойную жизнь – пожалуйста.
Но о сестре я не забыла и не простила. Собирала информацию, копила деньги, с упорством училась и искала работу, которая поможет выяснить подробности её смерти. И наказать того, кто в ней виновен. Тёмные не прощают, тёмные – мстят. Так всегда говорил дед – смуглый демон с прозрачным русалочьим взглядом. Что же теперь понадобилось драгоценной маменьке, которая обо мне почти не вспоминала и даже смерть сестры велела забыть?
Открывая конверт, я ожидала чего угодно. Но больше всего, что мачеха решила спихнуть и меня замуж за какого-нибудь сомнительного лорда. Мало ли подобных историй происходит среди тёмных каждый день? Деньги дали – совести не нужно. Двадцать один мне исполняется осенью, то есть за время между окончанием Академии и совершеннолетием у мачехи есть прекрасная возможность испортить ненавистной падчерице жизнь. Учиться меня отдали рано, чтобы не мешалась под ногами. У мачехи на руках был новорождённый ребёнок, и ей легко удалось убедить отца, что я дома лишняя. Поэтому, даже получив диплом, я не смогу работать на хороших должностях какое-то время и считаться независимой.
Но мачеха решила пойти по другому не менее распространённому пути. В письме она уведомляла, что как опекун имеет право распоряжаться моей собственностью, поэтому продала дом у озера, поскольку «сия недвижимость приносит больше расходов, чем выгоды». Хотя с момента моего поступления в Академию дом она сдавала посетителям курорта почти без передышки! Также она решила переехать в иную, необозначенную в письме часть новоявленного Альянса, которая больше подойдет для здоровья её сына. Поэтому продала прочее недвижимое имущество, в котором у нас имелись общие доли, и на вырученные средства, чтобы обеспечить моё будущее, приобрела акции. Всё как положено по закону. Акции к письму прилагались.
Я поспешно достала тоненькие бумажки, вложенные в конверт. Это действительно были акции: кривовато нарезанные, с плохо пропечатанным текстом и слишком уродливым дизайном для ценной бумаги. Десять акций угольной шахты «УгольЁк»? Она издевается? Это хотя бы гномья шахта? Судя по наспех настряпанным документам – нет. Хорошо если не троллья. Да и цена на уголь никогда не была настолько заоблачной, чтобы эти акции стоили, как моя уплывшая собственность. Первая пришедшая в голову мысль – найти мачеху и убить её. Вторая: уехала она далеко, вряд ли денег от продажи акций шахты «УгольЁк» хватит, чтобы её найти. Здоровье сына, видите ли, стало причиной отъезда! Какое-такое плохое здоровье может быть у вампира, которым родился братец? Она банально меня ограбила. Я скомкала письмо и сначала хотела его сжечь, но потом поняла, что оно ещё может пригодиться. В качестве улики.
Итак… я осталась без дома, семьи и средств к существованию. Теперь придётся искать работу не для того, чтобы решить вопрос со смертью сестры, а чтобы выжить. Я планировала сама начать сдавать домик у озера и на эти деньги снимать скромную квартирку в столице, а теперь как я стану решать этот вопрос?
Нервно пробежавшись по комнате, я вспомнила слова деда, что препятствия нужно преодолевать на холодную голову и постепенно. И отправилась на пробежку, чтобы выпустить пар. А то когда среди твоих предков есть огненные демоны, немного дымиться в гневе – это нормально, но домовым, оберегающим имущество Академии, не объяснишь!
***
Доучиться мне оставалось меньше полугода, лекций у нашего курса сейчас было очень мало. Мы писали дипломы и этому занятию посвящали основное время. Большая часть моей работы уже была написана и даже проверена, спасибо новому куратору. Но на занятие по «Проклятиям тёмных народов» я уже опаздывала. Поэтому душ приняла почти мгновенно, быстро переоделась обратно в форму и… снова побежала.
Увы, на бегу, рядом с аудиторией, я чуть не столкнулась с полутроллем Хорном. А он у нас неравнодушен ко всем студентам противоположного пола. Вот и меня попытался перехватить прямо перед дверью. Раньше он ко мне не приставал, потому что постоянно списывал. Но диплом-то не спишешь, вот Хорн и перешёл к активному наступлению, когда мои знания ему стали не нужны. У нас в Академии каждый сам за себя.
Спасаться бегством я уже наловчилась. Поэтому мгновенно попыталась метнуться в другую сторону, но с десятого раза Хорн таки выучил эту нехитрую уловку и дёрнулся вслед за мной. Я резко затормозила в полуметре от его ухватистой лапы и подалась назад. А преподаватель, хитрый взяточник Раурье, наверняка уже был на месте и записывал в блокнотик всех провинившихся перед образовательной системой.
– Ну, Пр-р-рынцесса Сумерек, иди к своему Тёмному Властелину! – эпично распахнул медвежьи объятья полутролль. – Покошмар-р-рю!!!
– Помнишь, как снять проклятье-спотыкашку? – мрачно поинтересовалась я. – Твой нос уже готов встретиться с землёй?
Такова уж жизнь тёмных – наступай или затопчут. Или покошмарят.
– Помню, – озадаченно посмотрел на меня Хорн. – Почти помню. У меня тут где-то бумажечка есть… – с этими словами он начал рыться в своём карманище.
К счастью или к несчастью, умом полутролль не отличался, но этим и можно было воспользоваться.
Я уже готовилась проскользнуть мимо Хорна, когда он в ярости начнёт выворачивать карман, так и не найдя заклинания. Бумага-то у него в кармане, из которого сейчас вылетало всякое помятое барахло, давно должна была отправиться в мир иной. Но полутролль на минуту отвлёкся и посмотрел в мою сторону в тот момент, когда я собралась рвануть напролом.
– Какое виденье! Я изумлён! – взревел Хорн, во все глаза глядя на кого-то за моей спиной. – Моя Грозная Богиня спешит ко мне! Пади в мои бурные объятья.
Да, ещё полутролль считает себя неотразимым ловеласом, мастером соблазнения и краснобаем. Кстати, такой же бред он несёт и на экзаменах, поэтому как источник дохода для преподавателей всегда был незаменим.
Оттолкнув меня с пути, отчего я чуть не влетела в стену, Хорн кинулся навстречу своей Грозной Богине. Даже не думая помочь несчастной, я ринулась в аудиторию. Надеюсь, Грозная Богиня умеет карать нечестивцев, покусившихся на её божественную сущность, лучше меня.
Как ни странно, кроме учеников, в кабинете никого не оказалось. Неужели Раурье заболел? Студенты болтали, смеялись, переписывали у соседей пропущенные лекции.
Я поспешно уселась на первую парту, слева от учительского стола, и разложила письменные принадлежности, выдохнув с облегчением. И тут наша ученическая идиллия была нарушена ужасным происшествием.
Сначала с грохотом распахнулась дверь. Кажется, её нехило приложило о стену с той стороны, и раздался подозрительно фатальный треск, подсказывающий, что дерево не вечно. А потом в аудиторию влетел студент Хорн. По воздуху. Пропахав носом пару метров пола, он приземлился почти посередине помещения, около кафедры.
Все резко замолчали. Ибо то, что способно зашвырнуть почти двухметровую тушу полутролля на подобное расстояние, совершенно точно опасно и для нас. А я поняла, что Хорн однозначно выбрал не ту Богиню для поклонения, и она действительно умеет карать.
И тут из темноты коридора выплыла высокая, гибкая, но широкоплечая фигура, затянутая в несвойственный Серой Пустоши наряд: полностью чёрный, сшитый по фигуре, сложного кроя, с кучей ремешков и изящной вышивкой. Светлые волосы сейчас были собраны в хвост, а не распущены по плечам, но я сразу узнала эльфа с пробежки. И искреннее обрадовалась, что не стала с ним связываться. В эти минуты его лицо выглядело не столько красивым, сколько жёстким. Но стоило эльфу увидеть испуганные взоры студентов, как выражение лица мгновенно смягчилось, исчезла суровая сосредоточенность из глаз, а на её место пришла насмешливая хитринка.
– Змейка моя, – пропел эльф своим мелодичным голоском и совершенно ехидным тоном. – Ты больше не хочешь упасть в бурные объятья своей Богини? – с этими словами он склонил голову набок и очаровательно улыбнулся.
И я поняла, что Хорн попал по полной. Хотя фигуру эльфа можно издалека перепутать со статью особо плечистой девушки-дроу, но этот экземпляр полутроллю подобной ошибки не простит. Хорн тоже это понимал, поэтому безуспешно попытался отползти в сторону. Но у него не очень хорошо получилось. Возможно, «Грозная Богиня» успела начать свою кару ещё в коридоре и отбила полутроллю важные для перемещения конечности.
– Я понимаю… тебе одиноко, перед дипломом так хочется внимания и тепла, – внезапно смягчил тон эльф, поднимая тролля за шкварник с пола и поворачивая мордой к себе.
На лице Хорна отразился сильнейший ужас. Обычно его и толкнуть-то никто не мог, не то что поднять.
– Так я могу тебе помочь, солнышко, – коротко и жёстко улыбнулся эльф. – У меня есть знакомые тролли, которым приходится очень несладко… в Аванесте.
Они тоже любят милых девочек… совсем как ты, – с этими словами он подтащил морду Хорна к себе поближе и изобразил поцелуйчик чуть ли не в миллиметре от носа полутролля. – К ним, разумеется, не ходят посетители, но я попрошу пропустить тебя, как их драгоценную родственницу.
На задних партах захрипели студенты Варник и Устен. Наверное, на них произвел неизгладимое впечатление поцелуй. Или упоминание тюрьмы для самых жестоких преступников. Иногда их у нас оставляют в живых. Не знаю уж зачем – на развод, для парадных казней или для выполнения грязной работы, но факт остается фактом, оставляют.
– Хотя если окажется, что у тебя нет времени, и все оно посвящено диплому… парням придётся и дальше скучать в одиночестве, – иронично протянул блондин, не сомневаясь в выборе Хорна. – Ну и ты же понимаешь, я буду о-очень разочарован, если выяснится, что в Академии у тебя есть другая Богиня, кроме меня? – лениво прищурился на полутролля эльф.
Хорн замычал нечто непонятное.
– Неместный? – резко прищурился эльф с новым, мстительным выражением на лице. – А в коридоре вроде бы сносно изъяснялся.
– Кажется, у него нос сломан, – прошептал со среднего ряда наш староста Бардолик.
– Точно? – приподнял бровь эльф, посмотрев почему-то на Бардолика, а не на нос Хорна. – А вроде бы так и было.
– Д-да, – ещё менее уверенно прошептал шибко ответственный староста.
– Приятно, что у кого-то здесь хорошее зрение, – едко ухмыльнулся эльф. – М-м… так, что с носом… вот так, что ли, было? – с этими словами он ухватил нос полутролля и перекосил его ещё сильнее.
Хорн заорал.
– А, нет, ошибся, – тут же «исправился» эльф и ловко поставил нос на место.
Лёгкое золотистое сияние вырвалось из-под рук блондина, и нос Хорна вернул себе прежнюю форму, даже опухлость спала.
– Так что, не будет другой Богини?
– Н-нет, – заикаясь, прошептал Хорн.
– А принцессы? – уточнил на всякий случай эльф.
И я покраснела, осознав, что эльф прекрасно видел, как Хорн сначала пытался выловить в коридоре меня.
– Ни одной, – всё так же тихо ответил полутролль.
Поставив Хорна на пол, эльф развернул его лицом к ученическим рядам.
– Ну, с божьей помощью, великая наука проклятий примет тебя в свои распростёртые объятья, студент, – с этими напутственными словами он хлопнул полутролля по ягодицам.
Причём так, что тот сначала подскочил на полметра вверх, а затем бегом бросился на задний ряд и забился за дальнюю парту, которая неизменно принадлежала самому Хорну и поэтому оставалась свободной.
Я с усилием потёрла лицо, чтобы осознать непростую мысль: «Иногда светлые эльфы бывают страшнее, чем тёмные». Даже наш драгоценный ректор, полувампир-полудемон, никогда себе такого не позволял.
– Ну, что, дети мои, сильно испугались? – ехидно улыбнулся эльф, глядя на нестройные ряды парт со студентами.
Пара учеников уже попытались залезть под стол, от светлого подальше.
– Испугались, – честно признался за всех Бардолик.
Он был очень щупленький и умный, чистокровный человек. Его родители сбежали из глухого уголка светлых земель, спасаясь от обвинений в колдовстве. Но эльфа хрупкий староста не боялся. Наверное, его раньше в школе много били, ему не привыкать.
– Но и не совсем поняли, – поправил очки на переносице Бардолик. – Вот вы же светлый, почему тогда Хорн вас боится, а не вы его.
– А, кстати, очень интересный вопрос, я сейчас объясню, – с этими словами ехидный друг леса и гроза троллей уселся за преподавательский стол, сбросив попутно учебник по «Проклятьям тёмных народов» на пол и сложив на его место длинные ноги в замшевых сапожках.
Но ему на это никто ничего благоразумно не сказал, зато все дружно уставились на дорогие сапожки. Дурное предчувствие накатило на меня с новой силой. Уже второй раз за день.
– У нас, у эльфов, есть одна легенда. Говорят, раз в тысячу лет… – начал рассказывать задушевным тоном эльф, но сделал театральную паузу, и все, затаив дыхание, принялись его слушать.
Даже из-под парты кто-то вылез.
– Раз в тысячу лет рождается светлый эльф с тёмной-претёмной душой. И от этого он страшен настолько!!! – патетично повысил громкость голоса рассказчик, для убедительности сжав руку в кулак и потрясая ею в воздухе.
Мы все затаили дыхание, чтобы услышать, насколько страшен такой эльф.
– Но… за двести лет жизни я ни одного из них не встречал, – с фальшивой скорбью в глазах и голосе сказал белобрысый спаситель принцесс, разводя руками. – Вот у меня, например, бабушка вампир. Поэтому я такой многогранный, – широко улыбнулся он, демонстрируя небольшие белые клычки.
Совсем маленькие, но всё же заметные. Они даже придавали элегантности его улыбке.
Так он тёмный! Студенты мрачно попереглядывались между собой, поняв, как их развели. А я успокоилась. Раз он тёмный, то подчиняется законам не только нового Альянса, но и нашей страны. А значит, никого насмерть не убьёт. Только помучает. И то не сильно. В Даскиле ещё и не такое происходит. Но обрадовалась я рано.
– А кстати, я сказал, что Раурье погорел на взятках, и с сегодняшнего дня я ваш новый преподаватель? – вдруг деловито спросил эльф, снимая ноги со стола.
Но учебник так и не поднял.
Ученики дружно издали невнятный хрип, хотя с носами у них было всё в порядке. Раздался странный грохот. Кажется, это Хорн полез под парту. И только Бардолик перенёс новость стоически и задал новый вопрос:
– А как нам вас называть?
Как ни странно, эльф остался доволен вниманием к своей драгоценной персоне. И даже решил ответить. Но узнать его имя нам не удалось. Стоило ему начать произносить своё заковыристое светлоэльфийское имя, как…
За окном раздался громогласный рёв мейшинара. Мейшинары – огромные летучие ящеры, которых иногда принимают за драконов, их используют в качестве воздушного транспорта сильные мира сего. Не каждый может позволить себе завести настолько хлопотное средство передвижения в хозяйстве. Но у нашего ректора есть такой ящер – огромный, чёрный и очень злой. Судя по его рёву, глава Академии опять улетел в спешном порядке. В последнее время его постоянно куда-то нелегкая носит. Хотя оно и понятно – наш ректор Амун Ругвей, как поговаривают, является одним из инициаторов образовавшегося Альянса, и теперь ему постоянно приходится разбирать последствия объединения трёх держав. Не зря существует поговорка, что инициатива наказуема. Как минимум новые проблемы она точно приносит.
От истошного рёва мы аж за партами подпрыгнули от испуга. Давненько ректор так сильно своего мейшинара не гонял. Видимо, серьёзные проблемы возникли. Вот благодаря этому обстоятельству имя нового преподавателя мы так и не услышали.
– Как его зовут? А? – подёргала моё плечо Марша, сидящая на второй парте, прямо за мной. – Такой красавчик…
– Прохиндель, кажется, – равнодушно предположила я, сама не расслышавшая половину имени эльфа, кроме закономерного окончания.
Но выдуманное имя ему подходило. Вылитый Прохиндель. Такое представление, чтобы поразвлечься, устроил. Зря я, конечно, это сказала, забыв про идеальный слух светлого. Вот не мог ректор ещё раз дать шенкелей своей зверюге в момент произнесения мной столь опрометчивых слов?
Длинноухий эльф мигом повернулся в нужную сторону.
– О! Кудрявая! – обрадовался он и ринулся ко мне.
Несколько секунд он взирал на меня сверху вниз якобы в восторге, а на самом деле с пляшущими демонятками в глазах. Хотя, возможно, это были демоны-подростки, уж не знаю, как в его случае правильно распознать.
– А платье тебе тоже идёт, только верхнюю пуговицу расстегни, – посоветовал эльф после осмотра. – Можно сразу две.
Я попробовала нейтрально и совершенно неискренне улыбнуться, но у меня не получилось. Всё, что удалось, - метнуть в нового преподавателя мгновенный уничтожающий взгляд. И тут же его спрятать. От греха подальше. Мне ж ещё почти полгода у него учиться.
– О, а у тебя искры из глаз посыпались! – не рассердился эльф, вместо этого подошел ко мне ближе и специально нагнулся, чтобы заглянуть в глаза. – Ой, а это и есть искры в глазах. Золотые! Это линзы? Или они у тебя ядовитые, как острийские гусеницы?
– Ядовитые, – не сдержавшись, тихо ответила я. – Не ешьте.
Не говорить же ему, что золотые искры в глазах – это практически всё, что досталось мне от предков-дроу. Даже сами по себе глаза были по-русалочьи голубыми.
– Глаза не ем, только сердце, – тут же не заржавело за преподавателем. – А ты похожа на девочку со сладким сердцем, – мечтательно протянул он.
– Случайное сходство, – снова недобро прищурилась я.
Увы, характером я пошла в деда – огнедемона. Сил демонических не досталось, а вот характер… А ведь приходится его сдерживать, чтобы не встревать в конфликты, победительницей из которых все равно не выйду.
– Надо проверить, – тут же жизнерадостно предложил эльф, выпрямляясь.
– Мне неинтересно, – постаралась как можно хладнокровнее ответить я.
– Даже научного интереса нет? А жаль, а то от моего предмета зависит, допустят ли тебя к защите дипломной работы, – склонил голову набок, заигрывая, он.
– Что ж… – недобро сверкнула глазами я. – И каким же образом можно проверить сердце на вкус?
– Давай ты меня поцелуешь, и если через два часа я не умру…
– Значит, я выбрала неправильное проклятье, – закончила фразу я.
– А какие смертельные проклятья действуют через два часа и активируются через поцелуй? – тут же спросил эльф.
– «Синяя смерть», «Уренталь» и «Поцелуйный ядовитый гриб», – как на духу выдала я.
– Так ты ещё и хорошо учишься, – мечтательно протянул наш новый преподаватель. – Прямо не девушка, а находка. А с откатом как поступишь?
– Я на четверть дроу. Может и пронести.
– Так вот почему у тебя в глазах искры золотые! – самодовольно улыбнулся эльф. – А я ещё подумал, серьёзно от этого или нет. С виду непохожа.
Я аж зажмурилась, чтобы новый взгляд на него не кинуть. Этот Прохиндель выпытывает информацию из тёмных так, что они сами её сдают.
– Ну что? Проверим, будет откат или нет? Я заклинания противодействия от этих проклятий знаю! – предложил борзый преподаватель.
– У нас урок, – мрачно напомнила ему я.
– Тогда после урока, – не унимался Прохиндель. – Ты и я… в парке… – подмигнул он. – И ты приходишь в обтягивающих штанах.
– Мечтайте! – фыркнула я, теряя всякую сдержанность.
– И ваши мечты обязательно сбудутся! – жизнерадостно закончил эльф фразу словами из рекламы магического салона мадам Пуссо, занимающейся предсказаниями.
– Лет через двести, – тут же парировала я.
– М-м… зато я теперь знаю точную дату свиданки. Договорились, – поймал меня на слове эльф.
Я взбешённо посмотрела на него. Как я могла забыть, что и он и я двести лет точно проживём? Это парк ещё может и передумать.
Эльф только мило улыбнулся и отошёл на своё место, к рабочему столу.
– А теперь, дорогие студенты, для тех, кто, как и кучеряшка, не расслышал моего имени, повторяю. Меня зовут Фиравэль. Но чтобы не травмировать вашу хрупкую тёмную психику эльфийскими именами, можете обращаться по-местному – господин Тэристис из клана Бальен.
Студенты помолчали, привыкая к мысли, что им придется называть белобрысого эльфа вампирским именем. По крайней мере, это объясняло его физическую силу, явно чрезмерную для представителя светлого народа.
– Так что вы все должны называть меня профессор Бальен, дети мои. Кроме кучерявой. Ты, кучеряшка, можешь называть меня… люби-имый! – самодовольно протянул эльф. – И да… чтоб к зачётной неделе все помнили, как зовут вашего преподавателя. Это будет первый, самый важный вопрос.
Мои одногруппники переглянулись между собой, а кто-то даже записал имя эльфа в тетрадку, чтобы не забыть. Я решила не писать. Я сразу запомнила, как мне к нему обращаться.
– Ну а теперь перейдем к проверке ваших знаний, – «обрадовал» нас новый профессор. – И первым отвечать пойдёт… – с задумчивым видом он взял со стола журнал с нашими фамилиями, оставшийся от профессора Раурье, и брезгливо принялся его листать.
Еще бы, у профессора Раурье явно в генеалогии потоптались тролли, поэтому неряха он был ещё тот. Я бы тоже лишний раз не трогала его липковатый, в сомнительных разводах журнальчик. После слов эльфа сразу несколько студенток подняли руки, и Марша в том числе. Хотя Бардолик тоже поднял, он никаких опросов не боялся. Такое ощущение, что староста выучил учебник наизусть в первый же день.
– Я буду оч-чень пристрастен, – тут же улыбнулся неотразимо клыкастой улыбкой новый профессор, и студентки поспешно опустили руки, а Бардолик – нет. – Я ищу того, кто не готовился, – не глядя на Бардолика, объяснил эльф.
И Бардолик тоже благоразумно опустил руку.
– Ага, Бриона Анорис, – ткнул в первую же фамилию из списка прохиндеистый профессор.
Я вздохнула. Моя фамилия закономерно записана в журнале первой, поэтому брезгливый эльф не стал далеко искать. А напротив моего имени два опоздания стояло. Тоже повод.
– Да, профессор, – поднялась я со своего места с обречённым видом.
– Кудряшка? – немного удивлённо посмотрел на меня эльф. – А что ты делаешь в Академии Магии Теней с такой фамилией? Она же демонячья. Обычно демоны в Академии Тёмной магии учатся. А, неважно… я как велел ко мне обращаться?
Я изо всех сил сжала парту, чтобы не заорать. Парте было хоть бы хны.
– Да, любимый, – милым голосом и с мстительной интонацией пропела я.
Эльф от удовольствия аж глаза закрыл.
– Вижу, что не прогадал с выбором, – вдохновенно улыбнулся он.
– Я готова, – постаралась нейтральным голосом предупредить я.
Пусть не думает, что сможет меня вопросами завалить.
– Ко всему? – тут же с энтузиазмом предположил этот латентный кровопийца.
– К Опросу, – нервно выделила слово «опросу» я.
– Тоже неплохо, – не стал унывать эльф. – Итак, кучеряшка, расскажи мне, в чём главная особенность расовых проклятий.
– Расовые проклятия не обязательно смертельны или опасны для всех, как правило, они несут угрозу для представителей одной или нескольких рас. Например, проклятье, наложенное на русалку, блокирующее способность дышать под водой, не будет губительным для представителей других рас, поскольку они и не пытаются там дышать. И в воде постоянно не живут. Или наложенное на чешую чесоточное проклятье опасно лишь для русалок, драконов и василисков – то есть тех, у кого чешуя есть.
– Отлично, коротко и с примерами. Именно из-за их специфики, за простые, в общем-то, проклятья, применённые к представителю соответствующей расы, взыскивается особенно строго. Незнание данных проклятий может привести к нелепым смертям, межрасовым распрям и дипломатическим скандалам. Учебник, которым вы сейчас пользуетесь, далеко не полон, поэтому наша с вами цель, детишки, исправить это упущение и оставить следующим курсам более грамотное учебное пособие. Так что вам придётся хорошо потрудиться, чтобы выписать все известные проклятья своего народа. Реферат я жду от каждого. А ты, кучеряшка, можешь продемонстрировать одно прямо сейчас. Так и быть, разрешаю показать на мне. Но, разумеется, без усиления, чтобы хватило не дольше, чем на неделю. Обещаю, что неделю не буду пытаться дышать под водой.
Я мстительно прищурилась на нахального преподавателя. Дышать под водой? За русалку меня принял, потому что использовала русалочьи примеры? Уже забыл про золотые искры в глазах? Вот сейчас он мне за «любимого» ответит!
И быстро, пока этот прыткий недоэльф не успел остановить, произнесла проклятье, налагающее боязнь темноты и пауков, использование которого против дроу запрещено и негуманно, а белобрысого не жалко. Погуляет недельку ночами под животворящим светом звёзд, чтобы не сидеть в обнимку с пауками в тёмной комнате, а через неделю выспится.
– Ну, кудря-я-шка! – разочарованно протянул эльф. – У тебя была возможность русалочий приворот на меня наслать. Я надеялся, ты додумаешься. Могла бы целую неделю об меня ноги вытирать. И трясти подарки.
Я содрогнулась. Откуда у него настолько ужасное представление об отношениях? Его что, часто русалки проклинали, пока в школе учился?
– Эм… ну, приходите на «Любовные привороты и проклятья» к профессору Мелинде, – щедро предложила я, потому что у нас этот предмет уже закончился и эльфу меня там не достать. – Она найдёт вам русалку.
– Кудрявую? – живо поинтересовался эльф.
Я на секунду задумалась. Кажется, в Академии не было ни одной русалки. А кроме меня, больше никого хотя бы отдалённо похожего на русалку. Но ради святого дела, уверена, профессор Мелинда для него найдет. Она на одну восьмую суккуб, для соблазнения этого мало, а для страсти к романам и сводничеству – самое то!
– Любую! – легкомысленно и лживо пообещала ему я.
– С ревностью у тебя оч-чень плохо, – недовольно нахмурился эльф.
– Во-о-обще не умею ревновать, – плутовато замахала ручонками я.
Умение ревновать – очень важное качество для тёмного. Надеюсь, он теперь во мне точно разочаруется. У тёмных ведь как: ревнует, значит любит.
– Кудря-а-явая, да ты умеешь набить себе цену! – притворно удивился белобрысый плут. – Что, профессиональная сваха учила, как себя вести? Где-то специальные курсы организовали? Теперь женщины в Бруменшире стали еще опаснее!
Вот Тьма! Всё, что я говорю, он способен обратить в свою пользу. Похоже, лучше помалкивать. Спас меня звонок – недавнее нововведение явившихся к нам светлых. Раньше преподаватели отпускали учеников, когда они им надоедали или должны были попасть на следующее занятие. Иногда даже в последнюю минуту. И делали ставки на забег – кто успеет в следующую аудиторию, а кто – нет. Студенты по старой памяти тут же настороженно посмотрели на нового преподавателя, но выбегать из аудитории по своему обыкновению опасались.
– Все могут идти, кроме студентов Анорис, Крэнка и Бардолика, – милостиво разрешил эльф.
Я уже ни на что хорошее сегодня не надеялась. Зато Бардолик удивился, а могучий Крэнк, косо посматривая на профессора Бальена, подошёл к кафедре.
– О, а ты, худыш?.. – кивнул эльф с вопросом в глазах на нашего круглого отличника.
Парней было двое, и кто из них Крэнк, а кто Бардолик, преподаватель не знал.
– Студент Йохан Бардолик, – вежливо представился тот.
– Вот как, – погладил подбородок плутоватый эльф, о чём-то раздумывая. – На вас троих жалуется преподавательница Грэмман. Плохо бегаете по утрам. Так что жду всех после обеда в парке. Мне велено заняться вами лично.
Бардолик только невесело вздохнул. Ленивый по природе своей Крэнк переминался с ноги на ногу. А я поняла, что, так или иначе, но недоэльф увидит меня в парке прямо сегодня. Двести лет ждать не станет. Радовало только одно – обтягивающих штанов в гардеробе у меня не было.
Поставив задачу, эльф задорно мне подмигнул и смылся из аудитории.
***
Крэнк ушёл, а мы с Йоханом поплелись в столовую, как товарищи по несчастью. Никогда не обращала внимания, почему плохо бегает Крэнк, но Бардолик был откровенно слаб физически. Я задумалась, а может, правда, отвлечь нового преподавателя на себя, а то Бардолика всё же жалко. Хотя странно, что эльф назначил забег не на утро. Занимался бы с нами вместо Грэмман.
Я утренние массовые пробежки не любила, стараясь держаться в последнем ряду, чтобы была возможность подумать, и никто не дышал в спину. Крики преподавательницы-грифона при этом на меня не действовали. Я чувствовала, что в душе она добрая. И просто не могла её бояться.
В столовой появление нового преподавателя закономерно стало главной темой всех пересудов. Студентки нашего курса собрались за отдельным столиком и при виде меня зашептались с новой силой. Разумеется, довольных особым вниманием эльфа к моей персоне среди сокурсниц не оказалось. Поток неприязни в мою сторону грозил перерасти в ненависть. Раньше они меня просто не замечали, но теперь уже не спрятаться.
– Не переживайте, – громко и ехидно хмыкнула Органса Твистель, самая вредная студентка нашего потока, выразительно посматривая на меня. – Врёт он всё. Разводит просто лохматую. Она к нему на свиданку припрётся в обтягивающих штанах, а его в парке нет. Ну или там её будет ждать светлый эльф с тёмной-претёмной душой. Глядишь, к тому времени и родится.
Наговорив гадостей, она показушно отхлебнула супчик из своей тарелки, а остальные девчонки следом за ней дружно принялись за свои порции, по очереди враждебно на меня поглядывая.
Увы, этот светлый сказочник теперь будет главным хитом года у местных красоток. И за его внимание они собираются бороться. Неужели не ясно, что кровь вампира у светлого не просто так – станет крутить со всеми по очереди, а наивные, но склочные девчонки будут потом страдать. Но это ещё что! Будь его бабушка дроу, он бы крутил со всеми одновременно! Это в Даскиле мужчины-дроу у женщин на коротком поводке, а у нас они себе позволяют даже то, на что их женщины не отваживаются. Хотя… у меня тоже бабушка дроу, но на отношениях с мужчинами это никак не отразилось. Нет отношений – нет последствий сомнительной наследственности.
После неплотного обеда мы с Бардоликом договорились встретиться в парке, и я в очередной раз сбегала в свою комнату переодеться. По дороге даже заметила Хорна, но он при виде меня резко передумал идти обедать и направился в другую сторону. А я вздохнула с облегчением.
Действительно, терпеть издёвки от красивого, пусть и ехидного эльфа намного легче, чем бурные объятья полутролля. Нужно будет эльфа «любимым» при Твистель еще пару раз назвать, пусть её жаба задушит. В конце-то концов, когда ещё представится случай, чтобы местные красотки мне завидовали?
Штаны назло Органсе я выбрала самые обтягивающие из тёплых. Покрутившись перед зеркалом, поняла, что эльфу должно понравиться, и отправилась на новую пробежку.
***
В парке, кроме нас с Бардоликом, собрались ещё три студента – Крэнк, Люфтен и неизвестная мне девушка - худая, бледная и полупрозрачная, смотреть на неё было страшнее, чем на Йохана. Думаю, то же самое подумал и эльф, поскольку при виде студентки печально покривился, но ничего не сказал. Хотя мог бы и задразнить. Другие преподаватели всегда так делают. Велев нам бежать первый круг по парковой аллее, сам эльф остался на месте. Устал с утра, наверное.
Я, решив прикрутить обороты, неспешно плелась позади всех. Хотя незнакомая студентка бежала настолько медленно, что я начала раздражаться. Захотелось быстро завершить дистанцию и отделаться от этой задачи. Но рваться вперёд при новом преподавателе не рискнула, я и так уже много внимания привлекла.
После первого круга мой любимый профессор Бальен велел всем остановиться и даже подождал, пока мы с первокурсницей притащимся к финишу. Судя по его взгляду, хорошего нас ожидало мало.
– Крэнк, Люфтен, – ещё девять кругов, – ехидно ухмыльнулся он, глядя на двух здоровенных парней.
– Будете бегать утром с профессором Грэмман десять кругов и десять после обеда со мной. Пока в вас не проснется скорость и желание чего-то добиться в жизни. Я убеждён в вашей способности бегать двадцать кругов ежедневно, сейчас разберусь с мелкими, и помогу вам поверить в себя. Молитесь, чтобы я вас не догнал.
Студенты мрачно переглянулись и побежали по дорожке, но уже быстрее, чем в прошлый раз. Кажется, из двух зол – десяти быстрых кругов и двадцати средненьких, причем вторые под надзором эльфа, – они выбрали меньшее. А может, Крэнк просто рассказал своему товарищу по несчастью про полутролля.
Эльф тем временем шагнул к Бардолику, приложил руку к его запястью, и я даже издалека почувствовала светлую магию. Новый профессор прикрыл глаза. А Йохан начал светиться. Не от счастья. Просто светиться. От эльфийской магии.
– Шикарный букет врождённых заболеваний, Бардолик, – немного хриплым голосом сказал профессор. – За тебя точно Тёмным богам молились, раз ты так долго протянул. Даже я не могу всё вылечить. С этого дня бегаешь не больше двух кругов. Грэмман я сам объясню. И да, начни летом плавать, это самый лучший вид физических нагрузок для тебя.
Бардолик только рассеянно посмотрел на эльфа из-за очков, потом снял их, протёр стекла, снова надел, опять снял, попытался проморгаться, но ему это явно не помогло.
– Купишь себе очки послабее, студент, – улыбнулся эльф неожиданно тёплой улыбкой. – И да… живо на второй круг!
Не слушая робкой благодарности от Йохана, он вытолкал парня на дорожку. Бардолик с ошалелым видом сначала просто шагал, а потом просиял и побежал так быстро, как мог.
Я смотрела на нахального эльфа с некоторым удивлением. Преподаватели часто ценили Бардолика за знания, но никому не было дела до его проблем. А прохиндеистый профессор тем временем перешёл к первокурснице. Её он тоже взял за руку, но долго не продержал.
– Русалки в семье были? – с затаённым злорадством спросил он у девчонки и ехидненько покосился в мою сторону.
А я подумала, что девчонка, как ни крути, ни разу не кудрявая. Самые что ни есть прямые волосы. Ему же такая не подойдет, да?
– Мама, – прошептала студентка и потупилась в землю, покраснев.
– Понятно, больше одного круга бегать не придётся, – пообещал ей эльф. – С твоими слабыми ногами никакого чуда не сделаешь. Давай, плыви в общагу. Летом научишь плавать Бардолика.
Первокурсница, мило улыбнувшись на такие не самые вежливые слова, снова покраснела, попрощалась и неспешно удалилась плавной походкой. Действительно, с её наследственностью в первом поколении не побегаешь. Я растерянно посмотрела на непредсказуемого преподавателя. Похоже, его эффективность была за гранью добра и зла. Я ещё помнила, как Эрика Грэмман кричала на Крэнка. Он даже у неё отжимался больше всех, но скорости рослому ленивцу это не прибавило.
– Кудрявая, – устало обернулся после ухода «русалочки» в мою сторону эльф. – Ты пришла в почти обтягивающих штанах!
Почему-то при виде такого замученного взгляда я почувствовала себя неудобно, словно преподавателю сейчас придётся тратить время и силы ещё и на меня. Штаны перестали волновать. Сам профессор Бальен тем временем протянул руку к моей голове, и кажется, это было покушение на кудри, выпавшие из хвоста. Но его рука зависла в воздухе, а сам эльф уставился куда-то за мою спину.
– Добрый день, Тэристис, что, не смог всех собрать? – услышала я вопрос, заданный довольным голосом Грэмман.
– Уже половину отправил обратно, – подмигнул эльф стоящей за моей спиной женщине-грифону. – Вечером занесу список с пометками. Не всем можно бегать десять кругов. Но утешу тебя: оставшиеся здесь смирились с необходимостью хорошенько позаниматься. Ну, кроме студентки Анорис. С ней мне нужно поработать индивидуально.
– Ну ладно… – нехотя согласилась обычно строгая Грэмман и даже почти улыбнулась. – Если кто-то нездоров, я не возражаю. Э-э-э… это Крэнк и Люфтен бегут? Я сейчас правда это вижу?
– Ага, – беспечно улыбнулся легкомысленный профессор. – Кажется, они всё-таки решили расти над собой.
– Тогда Анорис почему ещё здесь? Ей больше всех нужно тренироваться, она очень медленная.
– Вот увидишь, Эрика, мне сейчас придётся за ней побегать! – подмигнул ей эльф, доставая кристалл-секундомер.
– Ты и за кем-то бегаешь? Это что-то новенькое, – с лёгкой насмешкой, но недоверчиво пробормотала преподавательница. – Обычно же наоборот.
Не говоря больше ни слова, эльф развернулся и велел мне бежать за резво мчащими вдаль студентами. А потом, видимо, чтобы ободрить, положил руку на попу, по-хозяйски её погладив. Я взвилась в воздух не хуже Хорна и резко сорвалась с места.
Эльф побежал за мной, догнал и снова приложил ладонь. К почти обтягивающим штанам, ага. Вот они ему для чего были нужны! Я взъярилась и помчалась быстрее. Эльф следом, и лапки свои загребущие стабильно тянул туда, где и были. Вот так и гнался несколько кругов – эльф с протянутой ручонкой меня догонял, а я пыхтела, изо всех сил стараясь избежать появления его изящной хваткой лапы там, где не нужно. На финише даже почти не устала, занималась-то обычно больше других.
Грэмман уже ушла, очевидно, потеряв интерес к эльфийским играм в догоняшки, зато нас с профессором ждал новый сюрприз.
– Вот – новый рекорд Академии среди женщин, – гордо заявил эльф куратору моего диплома, показывая секундомер. – И это она сначала плохо разогналась. Вот такой талантливый я тренер. У меня к каждому персональный подход.
Куратор моего диплома – нефилим Аделард Анрин – с ироничным видом взирал на нас с профессором Бальеном. Ангельской терпеливостью и великодушием профессор Анрин не отличался. Наверное, только внешность и досталась ему от предка-ангела. Хотелось бы мне знать, как его мать и отец вообще нашли общий язык, если характером он пошёл в своего человеческого родителя. Разве что его предком-ангелом был ангел мщения. Может, поэтому профессор не терпел халявщиков, списывальщиков и всяческих подхалимов. Несколько любителей сдавать и принимать экзамены за деньги уже вылетели из Академии с его подачи. Поэтому я и трудилась над дипломом настолько старательно, насколько могла.
И по серебристо-голубым глазам куратора я сейчас видела, что он от отношений «учитель-ученица» не в восторге. Это у нас, в Серой Пустоши, никого подобным не удивишь. А для светлых – немыслимо.
– А это что? – показал Аделард Анрин на руку эльфа, которая снова устроилась на моих… гм, почти обтягивающих штанах.
– Это? Отстающая! Вы по просьбе Эрики внесли её в исправительный список, – заявил прохиндеистый профессор, ласково погладив меня по попе.
– Вы называете свою студентку «это»? – с тихим бешенством спросил нефилим.
– Она не против, – мило улыбнулся ему эльф. – Ты же не против, да, Бриона? – выразительно дёрнул в мою сторону бровью эльфо-вампир.
– Да, любимый, – набрав побольше воздуха в лёгкие, почти нежно выдохнула я, одновременно изображая кривенькую улыбку.
– Вот ведь! Больше никогда не буду его рекомендациям верить! – вцепился в свои золотые волосы профессор Анрин.
И стойко проигнорировав нашу дурацкую парочку, исчез в светоносном портале. А я чуть не взвыла, поняв, как подставил меня эльф. Он что, сразу планировал надо мной издеваться?
Но безвременный исход разозлившегося куратора отчасти порадовал. Теперь это безумное существо в моих руках, и его никто не сможет защитить! Я вывернулась из сомнительных объятий эльфа и встала в стойку «Спасайся» напротив него. Я протянула руки к шее белобрысого кровопийцы. Я готова была его придушить, в прямом, не переносном смысле. Моя наследственная тёмная кровожадность впервые в жизни заявила о себе в полной мере.
– Хочешь ко мне на ручки? – почти бодреньким голосом возрадовался эльф, глядя на мои трясущиеся от гнева ручонки протянутые к нему.
А потом одним движением притянул к себе, прижимая мои руки к груди.
Уткнувшись лицом в его мягкий камзол, я пару раз попыталась безуспешно дёрнуться, но потом поняла, что ничего не выйдет – эльф намного сильнее. И, смирившись, просто слушала стук его сердца.
Внезапно эльф осторожно провел ладонью по моим волосам. Я почувствовала себя свободной, но вырываться не торопилась. Вот что у него на уме? И кем он меня выставил перед… всеми! Вообще всеми. Странно, что на содержимое штанов опять покушаться не стал. Всё уже пощупал? С другой стороны, когда меня в последний раз обнимали? Отец или дед в детстве? Маму я не помнила. И не захочу ли я искренне к нему на ручки, когда эльфу надоест со мной играть? Задумавшись, я оторвалась от груди преподавателя и шагнула назад.
– Я буду нормально заниматься у Грэмман, – спокойным голосом сказала я. – Я всё поняла.
– Если хочешь – бегай, но тренироваться со мной всё равно придётся, – предупредил эльф.
– Зачем? – бесцветным голосом поинтересовалась я, пряча взгляд. – Цель достигнута.
– Чтобы мне было приятно, – улыбнулся и легкомысленно махнул рукой эльф. – А дирекции скажу, что готовлю тебя к соревнованиям. Придумаю что-нибудь.
– Что вы от меня хотите? – изо всех сил стараясь не заводиться, поинтересовалась я.
– А можно загадывать что угодно? – оживился белобрысый прохиндей. – Я… я смертельно устал, спасая студента Бардолика. И только кровь невинной девы способна меня спасти! – патетически прижал руку к груди коварный недоэльф, двигаясь в мою сторону.
Я, озадаченно нахмурившись, попятилась.
– Ничем не могу помочь, – сразу же открестилась я.
В смысле, невинная дева не подаёт проходимцам, даже если они лечат её почти друзей. Но уточнять смысл своего высказывания не стала.
– Тогда хотя бы один порочный поцелуй, который поддержит меня морально, – тут же перестроился белобрысый, всё так же медленно наступая, видимо, удовольствие растягивал.
– Я тёмная, я не практикую моральную поддержку, – прошипела в ответ, неизбежно начиная злиться и продолжая отступать.
И сама не заметила, как упёрлась спиной в могучее дерево. Эльф довольно сверкнул глазами и оперся руками на шершавый ствол, пока не касаясь меня. А я опять оказалась в кольце сильных рук. Вот только взгляд эльфа снова стал усталым, улыбка потускнела. Ему бы сейчас отдохнуть, а не со студенткой заигрывать. Какие от меня могут появиться силы? Но профессор отступать не собирался.
И вдруг я с ужасом поняла, что этот проклятущий белобрысый будет идти вперед, даже если устал, подавлен или расстроен. Станет делать что угодно, но никогда не сдастся. Кто-то научил его, что только идя напролом, он сможет всего добиться. И теперь эта машина для убийства ни перед чем не остановится. Вот и сейчас эльф, устав после разборок с Хорном, лечения Йохана и утренней пробежки, выпрашивает у меня поцелуй, даже если ему он не нужен. Просто из гадости. Или по привычке.
И я осторожно прикоснулась к его щеке кончиками пальцев. Провела по ошарашенному лицу, протянула к щеке вторую руку и поцеловала его. Совсем легко. Эльф вздрогнул и закрыл глаза, переваривая случившееся. Наверное, если бы я его ударила, он не настолько сильно удивился. А лицо такое мечтательное стало, расслабленное. И это от одного поцелуя. Вот Тьма! Как он вообще выжил в серых землях, настолько беззащитный?
Воспользовавшись его разнеженным состоянием, я выскользнула из кольца сильных, но изящных рук. Бессовестно оставив эльфа прижиматься к дереву, как к родному, я побежала в общежитие – переодеваться. Мне до вечера ещё нужно с куратором поговорить.
***
К диплому я готовилась, как к решающей битве. Терпеливо, по разделу, прорабатывала его с профессором Анрином. Мне и раньше успешная сдача и рекомендации из Академии были важны как воздух, но сейчас придется потрудиться ещё больше, и всё благодаря мачехе. Я так устала за этот день, но сдаваться всё равно нельзя.
Разговор с профессором Аделардом Анрином получился длинным. К счастью, про эльфа он ничего не спросил, только внимательнее обычного наблюдал за мной.
Когда я уходила с консультации, уже начало смеркаться. Но я почувствовала, что немного отдохнула. И всё было хорошо, пока не дошла до движущейся чудо-лестницы, на пролётах которой оказалось совершенно темно. Большинство студентов уже разошлись из учебного здания, но свет обычно не выключали долго. Странно. Я попробовала несколько команд, которым должна подчиняться зачарованная лестница, но меня стойко проигнорировали. Увы, чары на ней в последнее время начали слабеть, и слушалась лестница всё хуже. А дирекции сейчас совершенно не до этого. У них Альянс.
Я пожала плечами и поблагодарила бабулю-дроу за её участие в моей родословной. Но умение мало-мальски сносно видеть в темноте от неприятностей не спасло. Стоило начать спускаться, как лестница решила резко изменить своё положение, а я не удержалась на ногах, потому что делала следующий шаг. И упала на ступеньки. Спиной. К счастью, я ещё успела подставить локти, но резкая боль заставила мгновенно облиться потом. На какую-то секунду я мысленно попрощалась со способностью ходить. Никогда в жизни мне ещё не было так страшно.
«Наверное, это откат от утреннего проклятья», – мелькнула ироничная мысль, но её быстро вытеснило почти неконтролируемое желание разрыдаться в голос от ужаса. Но я всё же сдержалась.
Ухватившись за каменные перила, быстро поднялась, чтобы доказать самой себе, что ничего страшного не случилось. Способность ходить действительно никуда не делась, хотя по ушибленным местам на локтях и спине разливалась сильнейшая боль. Я закусила губу, чтобы не расплакаться, и поторопилась уйти с лестницы.
Благодаря коварному сооружению, я оказалась в не менее тёмном коридоре, чем до этого. Поэтому не сразу поняла, куда попала, а в эти минуты больше всего на свете хотелось вернуться в свою комнату в общежитии, чтобы отлежаться. На академический лазарет надежды не было никакой – у них в аптечке только бинты. Осмотревшись, я увидела чью-то фигуру в высоком стрельчатом окне на фоне темнеющего неба.
Кажется, я оказалась в старой части Академии. Решив точно узнать, где нахожусь, я, сдерживая истерику, направилась к незнакомцу. Когда в ответ на звук шагов ко мне повернулся всё тот же эльф, я поняла, что это точно откат, и день уже не спасти.
– Кудряшка, – улыбнулся он еле заметной в густом сумраке улыбкой. – А знаешь, это действительно страшно. Быть одному в темноте.
Быть одному в темноте? Я не выдержала и всхлипнула. Трясущимися руками попыталась прикрыть лицо ладонями. Локоть снова пронизала боль, и левая рука бессильно опустилась. Прекрасное описание моей жизни в последние годы, никто бы лучше и не сказал. И от этого стало еще больнее. Только уже на сердце.
Эльф сделал один длинный шаг, и я снова очутилась у него в руках. Локти оказались прижаты к его груди, а ладони эльфа безошибочно нашли мою поясницу. Там, где болело больше всего. И протестовать сил уже не осталось. Кажется, я всё-таки намочила его шикарный наряд парой непрошеных слезинок, втайне надеясь, что они будут незаметны на такой плотной ткани. Но трястись очень быстро перестала.
На смену страху и боли пришло потрясающее спокойствие. И мне уже было всё равно, что руки эльфа, справившись с поясницей, перетекли ниже, и белобрысый прохиндей, давно закончив лечение, просто наслаждался жизнью и выпавшей возможностью. Он увлечённо наглаживал меня по ягодицам, а я всё сильней к нему прижималась, не желая думать, к чему приведет эта странная близость.
Внезапно рядом с нами вспыхнул яркий светлый огонёк, выхвативший из темноты лицо профессора Анрина.
– Могу поинтересоваться, что здесь происходит? – вкрадчиво спросил нефилим.
– Небольшой сеанс лечебной терапии, – ответил эльф.
– Лечите наложением рук? – иронично протянул светлый, глядя на профессора Бальена и дернув бровью с намеком на место применения лекарства.
– Традиционная эльфийская методика, – сразу ожив, принялся беспечно уверять нефилима тот. – С моей небольшой доработкой, – прикрутил он обороты, глядя на скептическое выражение на лице профессора.
– Я понимаю, что здесь не осуждают отношения между руководителем и подчинённым, если это фатально ни на кого не влияет, – суховато начал профессор Анрин. – Но… думаю, не ошибусь, если предположу, что ваша девушка сейчас плакала. Искренне надеюсь, что не из-за вас.
– Вы поверите, если скажу, что она просто упала и очень сильно ушиблась? – неоднозначно прищурился в ответ эльф.
– Возможно, я не поверю, даже если она сама скажет, что просто упала и ушиблась, – иронично усмехнулся нефилим. – Студентка Анорис? – обратился он ко мне.
– Я… не плакала! – не стала оправдываться я. Правда, голос при этих словах сильно просел. – Это просто аллергия.
– На что? – нахмурился от неожиданности сказанного профессор.
– На лестницу, – с усталым облегчением выдохнула я, понимая, что страх и боль прошли окончательно, и снова уткнулась в грудь эльфа.
– Ясно, – не стал спорить светлый, видимо, признавая и своё бессилие перед этим адским сооружением – крыльями он здесь не пользовался, приходилось ходить по земле, как простым смертным. – Ну тогда, профессор Бальен, не забудьте проверить, чтобы студентка Анорис добралась до своей комнаты. Я рассчитываю, что она выполнит сегодня все необходимые домашние задания.
– Я сделал внушение троллю, разобрался с бегунами и выручил невинную деву-в-беде. Сегодняшний план по светлым делам у меня перевыполнен! – возмутился эльф.
– Тогда тёмными компенсируете, – не выдержал нефилим.
– Другое дело. Я прослежу, чтобы она дошла до комнаты, и выполнила все домашние задания, – послушно кивая, заверил его эльф. – А потом я сегодня ночую у студентки Анорис!
– Сами разберетесь, не маленькие, – фыркнул почти светлый профессор.
– Я не маленький, а она несовершеннолетняя! – радостно спалил эльф.
Я чуть не взвыла на эту глупость. Но потом решила, что профессор Бальен и сам рад открутиться от совместной ночёвки, просто из гадости всё это ляпнул. Или на самом деле не хотел преподавать у нас в Академии и теперь ищет повод, чтобы его отсюда попросили.
– А вы знаете, профессор Бальен, что с утра меня назначили заместителем ректора? А в моей Академии можно проверять домашние задания только у одной несовершеннолетней студентки? – почти весело поинтересовался нефилим.
– Конечно, знаю! – улыбнулся ему эльф. – Но вы не переживайте. Я выбрал такую, которая уже почти всё сделала.
– Вы это сейчас серьёзно? – нахмурился наш временный ректор. – Собираетесь пожинать чужие лавры на ниве образования, чтобы самому ничего не делать? Выбирали девушку по этому принципу?
– Он никогда не говорит серьёзно! – тут же полусонно пожаловалась я Анрину.
Во время произнесения этих слов моя щека продолжала спокойненько прижиматься к мягкому эльфийскому камзолу на груди профессора Бальена.
– Не переживайте, студентка Анорис, – сдержанно улыбнулся нефилим, а глаза у него смеялись. – Я не собирался наезжать на вашего любимого преподавателя. С моей стороны это просто зависть. Профессиональная. К тому, как у некоторых всё легко получается.
Сказав это, он попрощался и ушёл.
После исчезновения заместителя ректора эльф совсем повеселел. Но руки так и не убрал. Пришлось напомнить ему, что студентам положено вовремя являться в общежитие. Оказалось, что коварная лестница вышвырнула меня на первом этаже, больше сталкиваться с ней не нужно. Разумеется, возвращаться к себе я планировала одна, без профессора Бальена. Но он и не думал выпускать добычу из своих загребущих ручонок.
– Кудряшка, ты же понимаешь, что за проклятие придётся отвечать? – вкрадчиво спросил он, перехватывая меня за талию. – Я бедненький не выдержу сидеть один в темноте целую неделю. Так что сегодня я ночую с тобой, как обещал заместителю ректора, а завтра ты ко мне приходи.
– Я ему ничего не обещала, – расслабленно фыркнула я, мгновенно забыв, что собиралась поблагодарить эльфа за помощь.
– Зачёт, кудряшка, зачёт… – напомнил прохиндеистый эльф. – Ты у меня его сдаёшь на индивидуальных условиях.
– Я пожалуюсь в дирекцию, – неубедительно вякнула я.
Кажется, после случившегося жаловаться станет намного сложнее. Я уже назвала эльфа «любимым» и в темноте с ним обнималась.
– Он не настолько сильно мне завидует, чтобы уволить, – ухмыльнулся эльф. – С меня ещё новый учебник на следующий год и преподавать осталось всего полгода. Не он меня нанимал, поэтому придётся потерпеть. А ещё у Аделарда своих проблем полно. Например, студентка Клэр Шерман, – с загадочным лицом произнес профессор.
– Не слушается? – неуверенно предположила я.
Мое воображение отказывалось представлять, какие проблемы могут быть у строгого, но светлого и правильного профессора Анрина с неизвестной студенткой.
– Не любит, – нарочито мрачно покачал головой эльф.
– Ой! – только и смогла выдавить из себя я.
Так вот почему нефилим сказал, что завидует профессору Бальену. Он-то в Академии один день, а я его уже любимым называю.
– Ну это Аделард так думает, – махнул рукой прохиндеистый блондин. – А на самом деле – боится, что она ему не нравится. Наполовину демоница же. Но мне есть на что перевести разговор при случае, да-а-а…
Я скривилась. Эльф со своей светлой наследственностью наверняка хорошо разбирается в ангелах, а с тёмной – в демонах. И по имени моего куратора зовёт. Действительно, вряд ли имеет смысл жаловаться. У нефилима у самого крылья в пушку.
– Ну, теперь, когда все про нас знают, можешь называть меня по имени. Даже лучше по сокращенному имени, – щедро предложил эльф, не обращая внимания на мою отстранённость.
– Тис? – немного смутилась я от предложения, стараясь не задумываться, что именно «о нас теперь все знают».
– Почему Тис? – удивился белобрысый. – Обычно друзья меня называют Тэр. Или это поэтому, что мне нравится тебя тискать? – для убедительности он тут же потискал меня за талию.
– Потому, что тис ядовитый, – разозлилась я и отвернулась. – Все должны знать, что ты опасен.
Руки эльфа приживались на моей талии со всё большей уверенностью. Похоже, он решил, что может совсем их не убирать. Я скоро и сама начну верить, что всё так должно и быть. А еще – он явно не только домашку проверять планировал. Тем более мне перед защитой диплома действительно осталось сдать лишь пару курсовых. Какая домашка?
Правда, с моей учёбой и работой о личной жизни думать раньше не приходилось. Да ко мне никто и не подходил с предложением познакомиться поближе. Хотя бы в том же студенческом кафетерии. Иных парней, кроме полутролля, который бубнил про домашку и требовал курсовые, в моём окружении не наблюдалось. Бр-р-р… может, поэтому он приставать и начал, подумал, что это я так с ним встречаюсь?
Тогда от эльфа есть хотя бы польза в том, что Хорн теперь будет бояться подходить. А то точно можно было ставить крест на личной жизни.
Снова посмотрев на профессора Бальена, который в лунном свете казался ещё красивее, если это вообще возможно, я подумала: высокий, привлекательный, нахальный… короче, не в моём вкусе, но приданого на гнома у меня всё равно нет. А так хоть сплетницы доставучие завидовать будут. Начнет приставать – лучше потерплю. Или я здесь самая тёмная, поэтому мне поощрить его надо?
«Точно! Так и сделаю», – решила я, заходя в дверь общежития, которую открыл передо мной эльф.
К счастью, прокрадываясь на третий этаж, новоявленный профессор вёл себя тихо, и не спалил нас перед соседками. Сам Тис отлепился от меня, только когда зашли в комнату и зажгли по его просьбе все магические светильники. С одной стороны я расслабилась, а с другой – на талии теперь чего-то не хватало. Поясок, что ли, начать носить? Раньше мне казалось, что они только мешают.
– Кудрявая, у тебя есть домашка? Или печеньки? – спросил эльф, усаживаясь на кровать около письменного стола.
– Есть и печеньки, и курсовая, – поджала губы я.
Какое-то не слишком романтичное начало. Ладно, накормлю его печеньем, авось это настроит на нужный лад. Увы, курсовая на тему «Проклятья и заговоры на утопление» не очень романтике способствовала.
Зато я обрадовалась, что у меня всегда есть запас для перекуса. В заначке припрятаны и печеньки с корицей, и засахаренная морковка, и варенье к чаю. Чай я заваривала сама, всё-таки от предка-демона досталось немного огненной магии, а использовала я её очень аккуратно. Глядя на закипающий чайник, эльф радовался, как ребёнок на утреннике с фокусниками.
– А ты горячая девчонка, кудрявая! – хмыкнул белобрысый прохиндей, умыкнув со стола сахарную печеньку и закинув её в рот.
– Бриона. Меня можно называть Бриона, а не кудрявая, – выразительно дёрнула бровью я.
– Ну вот… а я думал, ты никогда не предложишь, – улыбнулся эльф. – Так и будешь «кудрявую» терпеть.
Я обиженно посмотрела на эльфа. Мне что, нужно жёстче с ним было обращаться?
Как бы там ни было, белобрысое чудо изучило курсовую без лишних подколов. Только в одном месте эльф перепроверил расчёты в приложенной задаче и ткнул в глупую арифметическую ошибку на грани отсутствия логики. Я покраснела. Стоило самой всё проанализировать и понять, что подобного срока давности у этого проклятья не может быть, исходя из его особенностей. Но эльф не стал выговаривать, как обычно профессор Раурье, просто указал на ошибку, велел запомнить способ проверки, и всё. Мне даже захотелось, чтобы он преподавал у нас с первого курса.
Пока я переписывала неверный пример, эльф беззастенчиво выудил из шкафа чистое полотенце и отправился мыться. Я в который раз порадовалась, что у каждой студентки своя ванная. А то направляющийся в мою спальню из общей душевой высокий блондин в расстёгнутой рубашке, расслабленно вытирающий лицо полотенцем, стал бы хитом для сплетен номер один. Даже если кто-то не видел, как мы вместе поднимались по лестнице.
И выглядел вышедший из моего душа профессор настолько красивым, что я чуть сама себе завидовать не начала, а потом смутилась и быстро отвернулась, якобы дописывая работу.
– Хватит учиться, моей Бриошке пора спать, – склонился надо мной эльф.
Я насупилась. А потом вспомнила, как нужно ответить в подобном случае.
– Меня стоит называть Бриона, а не Бриошка, – почти спокойно сказала я.
– У тебя очень красивое имя, Бриона, – выдохнул мне в ушко эльф, сладко целуя в висок. – А сейчас моей кудрявой русалочке пора мыться и спать.
Глупое сердце от его слов забилось часто-часто. В этот момент я поняла, что сама себе не прощу, если выпущу эльфа из загребущих рук. Никогда я ещё не чувствовала себя настолько тёмной. Хотя в Академию Тёмной Магии меня не взяли с пометкой в личном деле «недостаточно тёмная».
Отправившись в ванную, я порадовалась, что приводила себя в «идеальный порядок» буквально вчера, под настроение. И всё равно просидела там немного дольше, чем нужно. Но не каждый день в твоей постели оказываются красивые эльфы. В моей вот – вообще никогда.
Неудивительно, что когда я выбралась из ванной и подкралась к кровати, эльф в ней блаженно посапывал, отвернувшись к стеночке. При зажжённом свете. Я выключила всё, кроме ночника, и нырнула под одеяло. И оказалось, что борзый преподаватель даже не соизволил снять рубашку. Стесняется? Или скрывает ужасные шрамы из прошлого? Ну не может же этот прохиндей оказаться приличным… эльфом? Как раз в самый ответственный момент.
Нет, я верю в то, что он не такой! Он просто притворяется, а рубашку решил снять позже, чтобы был повод пококетничать. Я начала злиться. Я что, действительно сама к нему приставать должна? Так, ладно… я тут тёмная. Я должна показать заезжему эльфу, кто здесь зло!
Я примерилась к длинной эльфийской шее и поцеловала её, чувствуя себя преступницей. Спящий эльф расслабился, на его лице мелькнула слабая улыбка, он перевернулся на другой бок, но проснуться так и не соизволил. Нет, ну каков подлец! Прийти в гости к девушке, улечься к ней в кровать, и всё это чтобы спокойно спать?! Да про такую вопиющую наглость у нас в Серых Землях даже сказки не рассказывают! Но засмотревшись на безмятежное лицо спящего профессора, я всё же смягчилась. Внезапно вспомнила свой поцелуй у дерева, провела рукой по щеке эльфа и осторожно поцеловала в уголок губ. Вот же послала Тьма такое чудо! Меня бы и гном устроил. Но она постаралась мне эльфа подложить.
– Кудря-явая… – всё же почувствовал поцелуй профессор и заморгал спросонья.
– Бриона, – поправила я его, снова целуя туда же, раз сработало.
– Ты мне снишься? – выдохнул Тис.
– Нет, я реально к тебе пристаю. У нас в Академии так полагается делать, если мужчина попал к тебе в кровать, – не удержалась и подколола я.
– Хороший обычай, – оценил прохиндеистый эльф. – Жаль его нарушать, – сказал он, потягиваясь и переворачиваясь на другой бочок, в другую сторону от меня.
– Так вот и не нарушай, – вошла в азарт я, обнимая его за талию и утыкаясь в плечи.
– Я что – пещерный тролль, чтобы с порога, в первый же день, на тебя кидаться? – искренне возмутился почти проснувшийся эльф. – Давай… завтра… – немного подумав, предложил он.
Я вспомнила, сколько времени провела в ванной, и возмутилась. Я что, столько сил впустую потратила? Обидевшись, убрала руки и отвернулась от эльфа. Ну, раз так, буду перетягивать на себя его часть одеяла! И подушку ночью себе сопру! И ночник, когда уснёт, выключу, пусть ему кошмары снятся!
– Спи, рыбка моя, – примирительно выдохнул эльф, поворачиваясь ко мне и обнимая за талию.
Рыбка недовольно клацнула зубами.
– Кусаться будешь? – якобы испуганным тоном спросил Тис.
– Пираньи не кусаются, они съедают заживо, – буркнула я.
– Вот это у меня улов, – довольным тоном сказал эльф и усмехнулся мне в волосы.
– Ах-х-х… – внезапно вздохнула я, когда проклятущий профессор погладил меня по голове. Тёплая волна пробежала по всему телу.
– Да у тебя рожки! – восторженно воскликнул эльф, видимо, решив окончательно проснуться. – А какие они бархатистые! – с этими словами он принялся бессовестно гладить мои совсем маленькие, но чувствительные рога, скрытые в волосах.
Я вспыхнула почти сразу же. Я и голову-то из-за них мыла осторожно, и прическу сложную не могла уложить. А этот лесной светляк так за них ухватился. У-у-у!!! Я тут же заелозила под боком у эльфа, стараясь увернуться от новой ласки.
– У-у-убери руки, чудище лесное, а то до завтра ничего не отложишь! И вообще, зачем ты тогда сказал моему куратору, что будешь у меня ночевать?!! – старательно отпихивала я от себя разнежившегося профессора.
Кажется, он решил, что я его личная кошка, а не демон.
– Я же обещал Аделарду, что мы будем вместе спать! А больше я ему ничего не обещал! – возмутился эльф, переворачивая меня на спину и разглядывая покрасневшее лицо. – О, а у тебя глаза красным светом загорелись! – восторженно прошептал он, рассматривая меня. – Настоящим. Демонским.
– Это чтобы тебя лучше видеть! – прошипела я, прикрывая руками голову. Соблазнительницы из меня всё равно не вышло, теперь главное эльфа к рогам не подпускать. Иначе сама на него накинусь. И стесняться не буду.
– У тебя и оборотни в роду были, а не только демоны, русалки и дроу? – восхитился эльф. – Во-о-олки, например.
– Нет, это действительно убийственный демонский взгляд. Раньше демоны таким убивали. Говорят, что мой прапрадедушка ещё умел. А у меня никогда не получалось даже его отсвет показать. Пока с тобой не познакомилась, – поделилась я семейной тайной.
– И с такой страшной женщиной я собираюсь спать в одной постели? – притворно ужаснулся прохиндеистый профессор. – Давай сейчас ты первая заснёшь, чтобы я и тебя не боялся в придачу к темноте?
Он издевается? Вот так отгладить рога, а потом предлагать спать?!!
– О, снова загорелись! Ты точно не сможешь меня убить? – зубоскалил эльф.
– Я сейчас уже на всё способна! – уверила я, толкая коварного светлячка на спину и усаживаясь ему на живот.
Вот сейчас я этот ядовитый куст точно поцелую, а дальше как пойдет.
– Ну разве что ты сама, а то я так перенервничал в темноте, совсем сил нету-у-у… – притворно запричитал эльф, откидываясь на подушку. – Сдаюсь на твою милость, моя властная госпожа!
Я посмотрела на него с возмущением, а потом слезла с эльфа и упала на кровать, резко отвернувшись к стене. Минуту мы лежали молча. А потом я почувствовала его руку на своей попе. И гладил он её так нежно, ласково, но с исследовательским интересом. Даже ниже, чем в прошлый раз.
– Да ты издеваешься?!! – снова взвилась я на кровати и выхватила из-под эльфа подушку, чтобы ею и пристукнуть.
– Я просто хотел проверить, а хвостик у тебя… – начал было этот прохиндей.
Но глядя в мои глаза, резко загоревшиеся алым, решил не продолжать.
– А ты сегодня ещё не всё пощупал? – придушенно возмутилась я, отчаянно кусая краешек отобранной у эльфа подушки.
– В том месте, где растёт хвостик – нет, – жалобно простонал эльф. – Ты была в недостаточно обтягивающих штанах. Я подумал, что прячешь, решил проверить.
– Я точно смогу тебя убить, – всхлипнула я.
– А правда, что у тёмных отношения, построенные на ненависти, самые крепкие? – невинным тоном поинтересовался эльф.
– Угу, до самой смерти длятся, – согласилась я. – А кто кого быстрее убьёт, тот сильнее и любит.
– Ладно, можешь любить меня не настолько сильно, – разрешил прохиндеистый профессор. – Ложись спать.
– Только если руки тебе свяжу, – мрачно предупредила я.
– Так ты из эти-и-их?!! – с любопытством протянул эльф. – Давай позже к этой стадии перейдем,
