Лин-Ли. Татьяна Солодкова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ЧАСТЬ 2
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ЧАСТЬ 3
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Лина, сильный белый маг и талантливый целитель, мечтает работать в столичном госпитале и спасать людей. Но конфликт с наставником при выпуске из академии разрушил все планы, и теперь она служит в захолустном городке Прибрежье.

   А в Прибрежье невесело: странные убийства, интерес следователя, то ли подозревающего ее в причастности к преступлениям, то ли оказывающего ей знаки внимания. Да ещё и в напарниках — чёрный маг из высокородных. Словом, одна головная боль.

   Однако все преодолимо — какие-то три года службы, и Лина сможет вернуться в столицу. Если судьбе будет угодно…

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1

   — Джоэль Ренье, — задумчиво произнес обрюзгший, несмотря на свой довольно молодой возраст, трактирщик, вглядываясь в разложенные перед ним на прилавке документы. — Темный маг…

   — Угу, — недружелюбно отозвался представитель Гильдии магов и нетерпеливо побарабанил пальцами по изрезанной ножом, почерневшей от времени и жира столешнице.

   Владелец трактира вскинул глаза, пробежался взглядом по высокой сухопарой фигуре заговорившего, закутанной от тощей шеи до острых кончиков сапог в черный плащ, и красноречиво поморщился. Вновь вернулся к бумагам.

   — И Линетта Деверо, — зачитал имя со второго удостоверения. — Светлый маг.

   — Здравствуйте, — вежливо улыбнулась Лина, пытаясь сгладить впечатление от неуважительного поведения напарника. Они здесь все-таки по службе, а клиент всегда прав.

   Однако получила все тот же недружелюбный взгляд блеклых, будто выцветших, глубоко посаженных глаз и не была удостоена ответом.

   Трактирщик хмыкнул и вернулся к бумагам, словно надеялся найти там что-то, что от него хотели скрыть. Поморщил лоб и уперся вытянутыми руками в край столешницы.

   Линетта задержала взгляд на его черных криво обрезанных ногтях, на засаленных рукавах рубашки и решила, что никогда не ела в «Кролике и лисе» и теперь уж наверняка не станет — с чистоплотностью у хозяина данного заведения определенно имелись проблемы.

   Напарник, пожилой темный маг, продолжал недовольно отбивать пальцами дробь по прилавку, демонстрируя заказчику, что тот попусту тратит их время. Однако подобное поведение производило обратный эффект: трактирщик — судя по бланку вызова, врученному им дежурным, именующийся Кролом-младшим, — постоянно отвлекался на это постукивание, отчего ему приходилось перечитывать строки по несколько раз.

   Перехватив взгляд напарника, Лина красноречиво уставилась на его руку. Тот скривился, но стучать, раздражая клиента, перестал. Убрал кисти в карманы плаща.

   Увы, Ренье не был бы Ренье, если бы ему можно было указывать, что делать.

   — Ты чего так вырядилась? — прошипел темный, разглядывая Линетту с брезгливым выражением на худом, испещренном глубокими морщинами лице.

   Лина автоматически запахнула плащ, пряча бордовое платье с вышивкой по подолу — в трактире было душно, и она расстегнулась, едва они вошли внутрь. Зря, не стоило давать напарнику повод.

   — Так вышло, — буркнула и отвернулась.

   Сегодня у нее должен был быть законный выходной. Откуда ей было знать, что один из коллег не выйдет на службу, а вечером ее и напарника вызовут к клиенту, причем с формулировкой: «Немедленно»? Вот и пришлось выбегать из лавки портнихи в том, в чем была в тот момент, когда пришло послание от начальства. А именно: прямо из примерочной и в платье. Даже не оплатила, оставив в залог одежду, в которой пришла, — владелица лавки разве что пальцем у виска не покрутила.

   А этот еще и издевается.

   — На службе хвостом не крутят, — нравоучительно бросил темный маг.

   Лина крепче сжала зубы и смолчала. Такой уж напарник ей достался: ты ему слово, он тебе — десять. Проще промолчать, чем еще битый час выслушивать проповедь о нравах современной молодежи, которая, по авторитетному мнению Джоэля Ренье, думает лишь о разврате и удовлетворении собственных прихотей.

   В это время суток зал «Кролика и лиса» был полон. Люди ели, пили и громко разговаривали, не обращая внимания на новых посетителей, задержавшихся у прилавка хозяина. Между столами сновали подавальщицы с тяжелыми подносами, заставленными тарелками и кружками, в руках. Передники девушек по своей чистоте мало чем отличались от рубашки их работодателя, и Лина еще раз подивилась популярности этого заведения. В столице Служба по надзору за местами общественного питания уже впаяла бы трактирщику немаленький штраф за подобную антисанитарию.

   Но Прибрежье, разумеется, не столица.

   — Почему так поздно? — недовольный голос Крола-младшего отвлек Линетту от созерцания обстановки.

   Она обернулась.

   Трактирщик закончил изучение документов и подтолкнул их к визитерам, попутно вытерев бумагой размазанный по столешнице жир. Ренье, также отметивший столь вольное обращение с чужим имуществом, взял свое удостоверение двумя пальцами и, держа на вытянутой руке, будто, помимо жирных пятен, на листках поселилось жуткое проклятие, почистил их магией и только затем засунул за пазуху.

   Крол следил за каждым его движением из-под нахмуренных бровей.

   Лина подхватила собственные документы, быстро сложила вдвое и убрала во внутренний карман, снова явив под осуждающий взгляд Ренье подол своего не к месту нарядного платья.

   — Ближе к ночи и в порядке очереди, — отрезал темный трактирщику.

   Правильно, не признаваться же клиенту, что его заказом должна была заниматься совсем другая пара магов, один из которых решил так не вовремя напиться и не явиться на службу.

   — Нечисть активна и в светлое время суток, — не сдавался Крол, не иначе как рассчитывая получить от гильдии скидку. Наивный — только не в смену Ренье.

   — А нежить — нет, — огрызнулся тот. — Или вы отказываетесь от полной проверки?

   За сим трактирщик стих, не желая и дальше делить свое заведение с нечистой силой. Стукнул задвижкой и поднял столешницу, открывая проход во внутренние помещения.

   — Проходите, — буркнул сквозь зубы, пропуская темного мага, а когда Лина последовала за напарником, уверенно преградил ей путь внушительным животом. — А девчонка подождет. — Ренье заинтересованно обернулся через плечо. — Не доверяю я бабам, — пояснил Крол, наградив Линетту очередным уничижительным взглядом.

   Она уже открыла было рот, чтобы возмутиться, как ее опередил темный.

   — Согласен, — едко поддержал тот толстяка, — от баб одни беды. — Лина закатила глаза. «Ну спасибо, напарник». — Но по правилам гильдии во время исполнения заказа присутствие белого мага обязательно.

   Крол насупился, однако отступил.

   — Не разбей ничего, — буркнул прошедшей мимо него Лине вслед.

   Вовремя — она уже зацепилась подолом за плохо обтесанную боковину прилавка. Дурацкое платье!

   Трактирщик выругался.

   Ренье глумливо усмехнулся.

   Линетта крепче сжала зубы.

***

Ренье, ведомый своим темным даром, словно собака-ищейка, решительно пересек кухню и повернул к ведущей в подсобку узкой двери.

   — Открывайте, — велел Кролу, и тот послушно зазвенел ключами, выуженными из недр глубокого кармана на чумазом фартуке.

   Черный шагнул в кладовую, едва трактирщик распахнул дверь. Лина последовала за ним.

   — Сейчас включу све… — начал было Крол, но был остановлен властным жестом мага.

   — Не входите. Деверо, стоять!

   После чего вскинул руку, и помещение озарилось ярким магическим светом. Взгляд Линетты успел вычленить ряды глиняных сосудов на полках да подвешенную к потолку на длинной веревке копченую баранью ногу, как раздался оглушительный нечеловеческий визг. Что-то грохнуло, осколки разбитой посуды разлетелись по полу.

   Лина инстинктивно сделала шаг назад и уперлась спиной в дверной косяк. Черепки скрипнули под подошвами ботинок. За плечом шумно выдохнул Крол.

   С верхней полки рухнул еще один кувшин, в воздухе терпко запахло какой-то спиртовой настойкой, а по помещению разнесся уже не крик — хохот.

   Потревоженная внезапно зажегшимся светом нечисть проявилась. Это было небольшое серокожее существо ростом примерно до середины икры взрослому человеку. Сплюснутая сверху лысая голова, маленькие злые глазки, широко распахнутая пасть, усеянная мелкими острыми зубами, похожими на рыбьи. На взгляд Лины, больше всего нечисть напоминала прямоходящую гигантскую лягушку.

   — Что это за дрянь?! — ахнул из кухни трактирщик.

   Линетте хотелось спросить о том же, но она велела себе собраться. Подумаешь, нечисть. Служба есть служба.

   — Не мешайте! — шикнула она на Крола, не отходя от порога и преграждая собой проход на случай, если бы тому взбрело в голову кинуться защищать грудью уничтожаемое нечистью имущество.

   «Лягушонок» тем временем попытался попасть в голову Ренье очередным кувшином. Темный маг запустил в обидчика черным сгустком магической энергии — зацепил, но не уничтожил. В нос ударил запах паленой плоти. Существо завизжало от боли и на четвереньках, быстро перебирая короткими лапами, побежало… по потолку.

   Ренье вскинул руку, будто размахиваясь невидимой веревкой, а затем резко дернул на себя. Нечисть, продолжая визжать, рухнула на пол прямо под ноги к магу. И темный, не медля, швырнул черное пламя прямо в разинутую пасть существа.

   Визг оборвался. По помещению поплыл такой удушающий смрад, что Лине пришлось зажать нос рукавом плаща.

   — Заказ выполнен, — объявил криво улыбающийся напарник.

   Убийство нечисти ему всегда доставляло удовольствие.

***

— Злыдень, — лениво рассказывал Ренье, опершись локтями на край замызганной столешницы и на сей раз не выказывая и толики брезгливости — слишком уж был доволен собой.

   Крол подписывал листок вызова. Линетта топталась неподалеку в ожидании, когда уже можно будет покинуть зловонный трактир. Как ни странно, посетителей «Кролика и лиса» не смутили ни шум со стороны кухни, ни запах горелого мяса — все так же ели, пили и общались между собой, как и до происшествия.

   Лину же откровенно мутило. А еще капли зеленой слизи, надо понимать, заменяющей нечисти кровь, попали на подол и прожгли, словно кислота, несколько заметных дыр в ткани нового платья. Что и вовсе не добавляло настроения. Оставалось только завидовать благодушию напарника.

   — …Сущность злобная и опасная, — продолжал вещать тот. — Вот тут: «Претензий не имею», — ткнул пальцем в бланк и снова пустился в объяснения: — Поселяется в жилых домах и прочих помещениях под потолком: на шкафах и верхних полках. Может долго никак не проявлять себя, питаясь отрицательными эмоциями. А как отъестся, начинает бросаться тем, что попадется под лапу. Метит в проходящих мимо, при этом оставаясь невидимой. Видимость обретает по желанию или в минуты опасности.

   — Угу, — многозначительно отозвался Крол, пытаясь справиться сарделькообразными пальцами с тонким самописным пером.

   Ренье счел такой ответ за поощрение.

   — Яркий свет и стал такой внезапной опасностью, заставив тварь проявиться.

   — Угу, — повторил трактирщик.

   Нажал пером слишком сильно и продырявил лист насквозь, отчего нахмурился еще больше. Однако получивший на сегодняшний вечер свою дозу морального удовлетворения Ренье простил ему и это. Забрал лист, пробежался глазами, свернул в трубочку и убрал под плащ.

   — А оно… он?..

   — Злыдень, — подсказал черный маг.

   — Злыдень, — повторил Крол, в отличие от собеседника напрочь растерявший весь воинственный настрой после случившегося. — Он не вернется?

   Ренье усмехнулся и накинул на седые волосы капюшон.

   — Вернется, конечно. Вернутся. Другие.

   После чего развернулся и, не прощаясь, направился к двери.

   Трактирщик перевел растерянный взгляд на Линетту.

   — Он так шутит?

   Лина вздохнула и обвела взглядом помещение. Ссора за одним из дальних столов обещала перерасти в драку — двое мужчин уже схватили друг друга за грудки. Опрокинулась кружка, с грохотом покатилась по столешнице.

   А если учесть, что злыдни питаются отрицательными эмоциями, да и характер владельца заведения…

   — Боюсь, что нет, — честно ответила Линетта.

   Запахнула плащ, пряча дыры на испорченном платье, и поспешила за напарником.

***

Пока они были внутри, окончательно стемнело. Дверь хлопнула за спиной, отрезая собой шум и теплый спертый воздух трактира, и Лина наконец-то вздохнула полной грудью. С облегчением зажмурилась, подставляя разгоряченное от духоты лицо прохладному вечернему воздуху.

   — Чего ты там топчешься, Деверо?! — не дав насладиться свободой, окликнул ее скрипучий голос, и Линетта распахнула глаза.

   Оказывается, темный маг никуда не ушел — ждал ее, замерев в круге тусклого света уличного фонаря, свисавшего с кривого, будто склоненное ветром деревце, столба, — и выражение его и так вечно недовольного лица не предвещало ничего хорошего.

   — Ну что еще? — простонала Лина, спускаясь по скрипучим ступеням крыльца.

   Она-то надеялась, что на сегодня дела гильдии закончены и можно будет завершить испорченный выходной в собственной постели.

   — Еще один вызов. — Ренье тряхнул зажатым в руке белым листком, особо четко выделяющимся в полумраке, и, наплевав на правила, по которым он был обязан позволить напарнице ознакомиться с написанным, зло смял и сжег бумагу прямо в кулаке. — Не стой столбом! — Отряхнул пепел с ладони и решительно зашагал прочь. — Как раз выгуляешь свое платье! — донеслось до Лины уже из темноты.

   — Скотина, — прошептала она себе под нос.

   Приподняла слишком длинную и объемную юбку, чтобы не оступиться в темноте, и поспешила за напарником.

   Черт ее дернул купить это платье…

ГЛАВА 2

   Осень только-только вступила в свои права, и днем солнце грело еще совершенно по-летнему. Однако в темное время суток смена сезона была очевидна. Ориентируясь во мгле только по звуку шагов, Лина спешила за напарником, куталась в плащ и с тоской думала о том, что в столице сейчас должно быть еще совсем тепло. И не так влажно. Да, безусловно, не так влажно…

   Шаги впереди идущего зазвучали тише, удаляясь, и Линетта пошла быстрее. Уличные фонари в этой части города, как всегда, вовремя не зарядили, и приходилось идти довольствуясь маленьким магическим светлячком, повешенным перед собой. К сожалению, его света хватало лишь на то, чтобы не свернуть себе шею, споткнувшись о выщербленные камни мостовой, но никак не любоваться окрестностями.

   Звук шагов резко стих — поняв, что спутница отстала, Ренье остановился.

   — Деверо, чтоб тебя! Мне долго ждать?! — донеслось из темноты, после чего черный маг переместил собственный светлячок в ее сторону и даже добавил в него энергии, так что Лина смогла рассмотреть закутанную в плащ худощавую фигуру, застывшую посреди улицы не иначе как немым укором. — Пошевеливайся!

   Лучше бы немым.

   Линетта прибавила шагу, но стоило ей приблизиться, как Ренье снова приглушил свой «светляк» и поспешил в одном ему известном направлении. Правда, на этот раз Лина отставала всего на несколько шагов — идти вровень с женщиной, да еще и с белой, Джоэль Ренье считал недостойным своей важной персоны.

   Два года, напомнила себе Линетта, всего два года, и она сможет уехать из Прибрежья и вернуться в столицу. Первый год пролетел быстро, осталось два раза по столько и…

   Ночную тишину пронзил крик чайки, и Лина только сейчас поняла, куда они не так давно свернули — этот короткий путь она не знала.

   — Мы идем на пристань? — уточнила, преодолев разделяющее их с напарником расстояние, но не заслужила от того даже поворота головы.

   — Почти, — буркнул Ренье.

   Напарники — как бы не так. Если в документах гильдии они и значились равными единицами, то в понимании пожилого темного Линетта была в лучшем случае его бездарным подмастерьем. Рассуждать о ее возрасте и неопытности Ренье любил едва ли не больше, чем уничтожать нечисть.

   Лина в очередной раз сцепила зубы и стерпела. Отсутствие конфликтов на службе — одно из главных условий ее возвращения в столицу. А там ее ждет Центральный госпиталь и по-настоящему любимая работа, а не вот эта ночная беготня, недовольные заказчики и постоянные придирки напарника.

   Когда впереди показался всегда ярко освещенный причал, Ренье уверенно свернул в сторону, туда, где снова не нашлось ни единого фонаря. Под ногами заскрипели старые доски, к уже привычному запаху моря добавилась вонь тухлой рыбы и сгнивших водорослей.

   Доки спали. Если здесь и имелась охрана, то она предпочитала обретаться где-то внутри и даже не подумала выйти, чтобы поинтересоваться, что тут забыли незваные гости.

   Доски заскрипели сильнее. В какой-то момент нога не нашла под собой опоры, и Лина, чудом удержав равновесие, решила наплевать на правила и добавила энергии в светлячка.

   Ренье тоже замедлил шаг. Пользуясь заминкой, Линетта взмахнула рукой, веля «светляку» взлететь вверх, и попыталась осмотреться.

   Они оказались на самой окраине доков. Лина передернула плечами: поговаривали, в этом месте совершались незаконные сделки, промышляли контрабандисты и прочие преступные элементы.

   Луч «светляка» выхватил странный полустертый от времени знак на покосившейся деревянной двери — будто кто-то проводил здесь черный ритуал. Бурая краска (а Лина очень надеялась, что это была именно краска) неприятно напоминала засохшую кровь.

   — Деверо! — прикрикнул на нее ушедший вперед Ренье. Если он и видел художество на дверях, то его это не впечатлило. — Нас ждут!

   Стыдно признать, но на сей раз, догнав напарника, Линетта испытала настоящее облегчение. Не хотела бы она оказаться в подобном месте в одиночестве.

   Кто бы их ни ждал, забрался этот кто-то в самый злачный уголок Прибрежья.

***

Когда магический взгляд выхватил из темноты целое скопление энергетических точек, в первое мгновение Линетта подумала, что ей мерещится. Когда смогла увидеть присутствующих на берегу людей обычным зрением, поняла: не показалось. А когда к запаху гнилых водорослей добавился запах гниения другого рода, подумала: лучше бы показалось.

   Их было шестеро. Все обычные люди без магического дара. Шестеро живых…

   Труп лежал навзничь у самой воды и был хорошо виден в свете расставленных прямо на земле магических фонарей. Темное до черноты море лениво лизало босые ноги умершего и отступало, открывая вид на обглоданные морскими обитателями стопы. Часть пальцев рук отсутствовала вовсе. Одежда от долгого пребывания тела в воде и, вероятно, столкновения со скалами пришла в негодность и зияла рваными дырами, сквозь которые проглядывала серая кожа усопшего. Лицо…

   Лина прижала рукав своего плаща к лицу, борясь с рвотным позывом и радуясь, что ела только прошлым утром.

   — Не позорь гильдию, — шикнул на нее Ренье, беспардонно толкнув в плечо своим плечом, и бодрой походкой направился к шагнувшему к нему мужчине в коричневой кожаной куртке.

   Линетта тяжело сглотнула, не убирая рукава от лица.

   «Послужишь три года в провинции», — говорили ей в академии, отправляя по распределению в далекое от столицы Прибрежье. «Постоишь возле черного, пока он работает», — обещали ей. «Будешь подписывать бумажки. Не служба, а подарок», — утешали ее…

   Лина закусила нижнюю губу до крови, с усилием беря себя в руки.

   Она и раньше видела мертвые тела — в морге академии во время обучения, — чистые, обработанные магией против разложения. И теперь перед ней лежало всего лишь тело. Этому человеку уже не помочь, все, что от нее требуется, — постоять рядом, а затем запротоколировать работу Ренье, как и всегда. Каждое задание без нареканий со стороны старшего напарника и начальства приближает ее к мечте — работе в столичном госпитале. Так что не время киснуть.

   Черный маг тем временем скинул капюшон на плечи и извлек из-за пазухи документы.

   — Джоэль Ренье, — представился по уставу.

   Однако подошедший к нему молодой темноволосый мужчина в коричневой куртке, чуть поморщившись, отмахнулся, мол, не до бумажек.

   — Андер Ферд, Королевский сыск, — представился сам, протянув пожилому магу руку.

   Лина удивленно приподняла брови и даже наконец убрала рукав от лица.

   После Магической реформы, уравнявшей в правах светлых и темных магов, прошло двадцать лет. И в более прогрессивной столице почти привыкли к тому, что черные не представляют опасности и больше не нуждаются в ношении ограничивающих артефактов. В провинции же равноправие светлых и темных было признано лишь на бумаге — люди не желали прощаться с суевериями, которые им вбивали в головы с детства.

   Впервые за год, проведенный в Прибрежье, Линетта увидела, как человек без дара подал руку черному магу.

   Ренье ответил на рукопожатие, правда, с вполне понятной заминкой.

   — Так-с… Что тут у нас? — Насупился, вновь принимая привычный ему суровый вид.

   — Как видите. — Сыскарь отступил в сторону, пропуская темного мага к телу. — Пока никто не подходил. Проверяйте, нам нужно осмотреть тело…

   Ренье что-то ответил, Лина не вслушивалась. Стандартная процедура при смерти, причины которой не установлены, либо были насильственными, — проверить, упокоился ли дух усопшего, и упокоить, если этого не произошло. В данном случае работа белого мага действительно состояла в составлении отчета и подтверждении, что черный не занимался некромантией или еще какими-то запрещенными ритуалами.

   Но сейчас Линетту интересовал вовсе не напарник. В отдалении, у самого края периметра огороженной фонарями территории, спиной к ней стояли двое мужчин. Их широкие спины перекрывали обзор для обычного зрения, но магическое четко улавливало еще одну ауру — слабую, маленькую, истощенную.

   И Лина, тоже скинув с головы капюшон, решительно зашагала в ту сторону. Раз уж сам старший сыскарь решил, что сейчас не до бюрократии и официальных приветствий, то кто она такая, чтобы с ним спорить? Всего лишь штатный белый маг в гильдии небольшого провинциального городка. И все, что она умеет, это исцелять. Так что каждому следует заняться своим делом. Повторить, подобно дрессированной птице: «Злоупотребления черной магией не зафиксировано», — она сможет и позже.

   Услышав шорох гальки, оба мужчины, одетые в такие же кожаные куртки, как и на том, кто вышел встречать Ренье, как по команде, обернулись. Один, тот, что был постарше и покрупнее, нахмурился. Второй, помоложе и похудее, совершенно неуместно в данных обстоятельствах улыбнулся и, не таясь, принялся ее разглядывать.

   Старший же, явно намеренно, встал именно так, чтобы закрыть собой того, кого Линетта все еще видела лишь магическим зрением.

   — Кто вы и что?..

   Неизвестно, за кого ее приняли, однако, судя по взгляду молодого сыскаря, продолжающему довольно откровенно шарить по ее фигуре, мнение у мужчин было далеким от лестного. Еще бы: окраина, появляющаяся из темноты одинокая девушка... В нарядном платье — чтоб его! — край которого выглядывает из-под полы плаща…

   — Линетта Деверо. Гильдия магов, — представилась она, пока никто не сказал того, за что в последствии всем стало бы неловко. Молодой подавился воздухом и стушевался, а тот, что постарше, наоборот, просветлел лицом. — Могу я осмотреть ребенка?..

ГЛАВА 3

   — Могу я осмотреть ребенка?

   Мужчина кивнул и отступил, после чего Лина наконец смогла увидеть того, чья аура привлекла ее внимание еще издалека.

   Это действительно был ребенок — мальчик, совсем маленький и щуплый. Сначала ей показалось, что ему от силы лет пять, но, когда юный обладатель худенькой фигурки поднял на нее глаза, поняла, что ошиблась, — семь-восемь, не меньше. Просто очень тоненький, вероятно, из-за плохого питания. Отросшие несвежие волосы, слишком большая куртка явно с чужого плеча, с неаккуратно пришитыми заплатками из ткани другого цвета и фактуры на локтях и на том месте, где должен быть карман.

   Мальчик сидел на вынесенной волной коряге, обняв руками худенькие плечи, и дрожал крупной дрожью. Бросил на вновь прибывшую затравленный взгляд, словно волчонок, загнанный в угол, и, кажется, затрясся еще сильнее.

   Линетта мысленно содрогнулась: как можно довести ребенка до такого состояния? И почему никому до этого нет дела? Куда смотрит магистрат?

   — Привет. — Лина улыбнулась и сделала еще один осторожный шаг по направлению к мальчишке. Тот ощутимо напрягся, убрал руки с плеч и сжал обе ладони между колен. Смотрел на нее пристально и настороженно.

   Лина мысленно выругалась, но улыбнулась шире и опустилась перед мальчишкой на корточки прямо там, где стояла, так, чтобы их глаза находились на одном уровне, но и не приближаясь.

   — Меня зовут Лина, а тебя? — Заглянула в широко распахнутые глаза, слишком большие для маленького личика с впалыми щеками и острым подбородком.

   Ребенок бросил вопросительный и удивительно взрослый взгляд поверх ее плеча, чтобы, вероятно, получить одобрение от все еще стоящего неподалеку от них сыскаря. Линетта оборачиваться не стала, продолжая смотреть на юного собеседника прямо и открыто.

   — Моррен, — шевельнулись бледные губы.

   — Очень приятно, Моррен, — подхватила Лина, немного воспрянув духом. — Дашь мне руку? — И первой протянула раскрытую ладонь.

   Аура мальчишки была тусклой и рваной то ли от физического, то ли от морального истощения, а в районе поясницы притаилось что-то бурое и нехорошее, но о большем без прикосновения к пациенту Линетта сейчас сказать не могла.

   Моррен снова с сомнением покосился в сторону мужчины, которого, видимо, уже признал для себя главным.

   — Моррен, делай что говорит леди, — тот на сей раз ответил вслух, и Лина с трудом сдержала горькую усмешку: буквально только что ее приняли за женщину легкого поведения и вот уже величают леди. Однако одергивать не стала — мальчишке не до титулов и сословий.

   Моррен поколебался еще несколько секунд и все же протянул ей маленькую чумазую ладонь, которую Лина тут же сжала в своих — одной подхватила снизу, а второй накрыла сверху. Прикрыла глаза, сосредотачиваясь.

   — Не шевелись, пожалуйста.

   Мальчик и не шевелился, только по-прежнему дрожал в своей куртке не по сезону.

   Лина не ошиблась: истощение общее, частое недоедание и — пришлось глубоко вздохнуть, притупляя мгновенно вспыхнувший гнев — побои. Затемнение в районе спины, к счастью, оказалось ничем иным, как обычной гематомой, при прикосновении дара к которой мальчишка вздрогнул.

   — Ш-ш-ш, — попросила Линетта, не открывая глаз, чтобы не потерять концентрацию. — Еще немного.

   Дар целителя продолжал исследовать маленького пациента: тут подлечить, там подпитать… А это что? Трещина в ребре?!

   Чтобы ничем не выдать свои эмоции, Линетта зажмурилась крепче и послала в хрупкую ладошку новую волну исцеляющей магии. Много, она не ожидала, что понадобится так много…

   — Ну вот и все! — провозгласила Лина, на сей раз глядя в порозовевшее лицо ребенка с искренней улыбкой.

   Мальчик смотрел в ответ недоверчиво, но вроде бы уже не так враждебно. Приоткрыл рот и тут же, словно одернув себя, захлопнул, крепко сжав губы.

   — Спрашивай, — разрешила Линетта.

   Сыскарь за ее спиной красноречиво кашлянул, намекая на то, что свою функцию она уже выполнила, пора и честь знать и не мешать следствию. Но Лина его проигнорировала.

   Впрочем, как и мальчишка, чье внимание после лечения теперь полностью принадлежало ей.

   — Вы белый маг? — Моррен все-таки решился задать свой вопрос. — Всамделишный?

   — Всамделишный, — заверила Линетта с самым серьезным выражением лица, на которое была способна, и раздумывая о том, как мальчик отреагирует, если она задаст несколько вопросов в ответ: где и с кем он живет и как оказался здесь ночью — для начала.

   Однако Лина не успела ни определиться, ни расспросить сидящего напротив нее ребенка. Сверкая совершенно неуместной в данных обстоятельствах улыбкой, к ним подскочил молоденький сыскарь.

   — Спасибо, госпожа, он важный свидетель! — выпалил радостно и громко, отчего Моррен снова вздрогнул и втянул голову в плечи. — Теперь-то мы его допросим! — не замечая, какой эффект его слова производят на мальчика, продолжил молодой человек, разве что не потирая в предвкушении ладонью о ладонь.

   Лина вздохнула и поднялась в полный рост. Возвышаться над мальчиком не хотелось, но и смотреть снизу вверх на этого великовозрастного болвана не было ни малейшего желания.

   — Все будет хорошо, — пообещала она Моррену, проследившему за ней взглядом.

   Хотела сделать сыскарю замечание, но опоздала и тут. Не успела она и рта раскрыть, как молодой человек охнул, получив увесистую затрещину по шее, и даже согнулся, потирая ушибленное место.

   Лина заметила, что его взрослый коллега спрятал улыбку в усы. А из темноты вынырнул начальник отряда, тот самый, который несколько минут назад приветствовал Ренье. Что ж, надо признать, он пришел очень вовремя.

   — За что? — заныл получивший оплеуху подчиненный.

   — За длинный язык, — отрезал подошедший таким тоном, что у парня напрочь отпало желание спорить. Старший сыскарь тем временем обвел взглядом представшую перед ним картину и почему-то остановил взгляд не на своих людях, а на Лине. — Что тут у нас? — спросил спокойно и очень по-деловому, будто они были знакомы тысячу лет. Во всяком случае, уже не раз на пару находили ночью трупы и истощенных детей.

   Линетта откровенно растерялась от такого подхода и, только когда заговорил все еще стоящий у ее плеча усатый мужчина, поняла, что адресовался вопрос вовсе не ей.

   — Да вот, — пробасил тот, — поймали мальчонку. Прятался в кустах. Леди-маг его подлатала.

   Взгляд старшего сыскаря сделался еще более пронзительным, и Лина прямо-таки физически ощутила, как он прошелся по всей ее фигуре с головы до ног, особенно задержавшись на вызывающе нарядном подоле платья, из-за своей пышности вновь высунувшегося между полами плаща.

   — Я не леди, — пришлось внести ясность, пока ей не приписали присвоение чужого титула. — Линетта Деверо, Гильдия магов.

   — Андер Ферд, — также представился сыскарь и протянул ей руку.

   Лина аккуратно вложила свою кисть в крупную мужскую ладонь. Ферд чуть сжал ее и тут же выпустил.

   Точно неместный, окончательно постановила Линетта. Местные не жали руки ни темным магам, ни женщинам — предпочитали касаться губами тыльной стороны ладони, как было принято еще сто лет назад, или просто кивали.

   Сыскарь подарил Лине еще один пристальный взгляд и, сцепив руки за спиной, повернулся к все еще сидящему на коряге Моррену.

   — Привет, расскажешь, что видел? — его голос прозвучал мягко, и Лина немного расслабилась — хоть кто-то тут умеет общаться с детьми.

   Потопталась рядом, не зная, уйти или остаться. Ей непременно хотелось узнать у ребенка о семье и о том, как он оказался здесь ночью, да еще и в таком состоянии. Но нависать над сыскарем и мешать было чревато — Королевский сыск мог доставить проблем кому угодно. К тому же Ренье что-то делал у трупа один, а это являлось прямым нарушением правил гильдии.

   — Деверо! — как по заказу, рявкнули из-за спины, и под грохот вминаемой во влажную почву гальки к их компании присоединился пышущий раздражением напарник. — О чем ты думаешь, Деверо?!

   Главный сыскарь, успевший, как и она до этого, присесть напротив мальчика, мгновенно поднялся. Однако Ренье не остановили ни взрослые свидетели его негодования, ни маленький, который тут же сжался и спрятался в слишком широком вороте куртки.

   — Господин Ренье, можно потише? — голос самого Ферда прозвучал не громко, но с ощутимой угрозой, которую черный маг с легкостью проигнорировал.

   — Живо! — Ренье беспардонно схватил Лину за локоть и потащил за собой. — Труп упокоился до нашего прихода. Иди засвидетельствуй!

   Старший сыскарь дернулся было к совсем забывшему о приличиях темному, но Линетта, перехватив его взгляд, покачала головой. Ренье — это Ренье. Проще потерпеть. Ей не нужны проблемы в гильдии — стоит получить выговор, и двери столичного госпиталя навсегда будут для нее закрыты.

   — Дура, — продолжал шипеть напарник, увлекая ее за собой. — На пять минут оставил, а она уже спустила резерв. И на кого? На какого-то щенка! Не платят — не лечишь! Неужели так трудно запомнить?!

   — Это ребенок, — огрызнулась Лина сквозь зубы.

   — За лечение которого тебе не платили! — тем же тоном откликнулся Ренье. — Ты сотрудник Гильдии магов, а не сестра милосердия. Будь добра соответствовать!

   Гонка продолжилась, и Лина едва не рухнула носом в камни, когда влажная галька поехала под подошвами ботинок. Равновесие удержать удалось, а вот лодыжку опалило болью так, что показалось, сейчас из глаз посыплются искры. Ренье же как ни в чем не бывало продолжал тащить ее за собой.

   — Хватит! — не выдержав, Линетта вырвала руку из захвата. Всему же должен быть предел, в конце концов.

   — Что-о-о? — издевательски пропел напарник, тоже останавливаясь. — Бунт?

   Руки сами с собой сжались в кулаки, и одним из них очень хотелось съездить по этой самодовольной улыбке. Конечно же, Ренье знал условия ее распределения в Прибрежье и, конечно же, в его силах было испортить жизнь ненавистной напарнице всего лишь одной официально зарегистрированной жалобой. Знал и пользовался.

   Лина первой опустила взгляд, признавая поражение.

   — Пойдемте, — буркнула коротко.

   И сама побрела по направлению к ждущему их мертвому телу.

ГЛАВА 4

   Благо, в отличие от Ренье, труп никуда не спешил, подумала Линетта и сразу же устыдилась собственных мыслей. Не стоило уподобляться напарнику и давать волю раздражению — кем бы ни был умерший, он не заслужил к себе такого отношения.

   Она покорно замерла возле мертвого тела, спрятав озябшие руки в широких рукавах. Темный маг тем временем опустился возле мертвеца на одно колено, не забыв приподнять полы своего плаща, чтобы не измять и не испачкать. Аккуратист.

   Сухие руки с длинными узловатыми пальцами остановились на расстоянии ладони от груди усопшего, и к горлу Линетты снова подступило. Она переступила с ноги на ногу и, вновь нарушая протокол, отвернулась к морю. Темная вода волновалась, а на ее поверхности то и дело возникала и снова терялась во тьме белая пена. На горизонте — ни одного судна, ни единого огонька. Здесь, на самой окраине доков, они словно попали в необитаемый мир.

   — Дух упокоен, подтверждаю, — провозгласил Ренье по уставу и поднялся.

   Лина вздохнула и повернулась к напарнику, смотреть на труп у своих ног не хотелось. К счастью, ветер усилился и уносил с собой запах разложения — не полностью, но настолько, что можно было дышать без риска опустошить желудок где-нибудь неподалеку.

   — Ну?! — рявкнул на напарницу черный маг. В который раз за сегодня? В сто пятидесятый?

   Лина скрипнула зубами. «Два года, — напомнила себе, — еще два года»…

   — Темная магия была использована в мирных целях, — затянула она, чувствуя себя приходским священником, день ото дня заунывно читающим молитву своей пастве. — Злоупотребления не зафикси… — И вдруг прервалась, шире распахнув глаза.

   — Ну, чего? — раздраженно вскинулся напарник. — Любой из этих, — мотнул головой в сторону сыскарей, находящихся от них на достаточном расстоянии, чтобы не услышать по отношению к себе оскорбительное «этих», — может пожаловаться, что ты не освидетельствовала мою работу, и…

   — Он шевельнулся! — Лина никогда не причисляла себя к пугливым, но сейчас откровенно обмерла от ужаса. Она была готова поклясться, что сейчас мирно лежащая рука утопленника несколько секунд назад приподнималась над землей как минимум на ладонь.

   Ренье и раньше не смотрел на нее дружелюбно, сейчас же в его взгляде просквозило такое презрение, что, будь Линетта суеверной, уже побежала бы писать завещание.

   — Совсем дурная? Дух упокоен, я все проверил. Тебе моего слова мало?

   Немало, конечно. Джоэль Ренье был магом довольно высокого уровня, выше среднего уж точно, и работал в гильдии с юности, поэтому Лина даже не сомневалась, повидал всякого. Но ведь и она видела! Только что!

   Линетта на всякий случай попятилась, увеличивая расстояние между ней и мертвым телом. Ренье продолжал испепелять ее взглядом.

   — Проверьте… еще раз.

   — Деверо! — на сей раз напарник вскричал так громко, что на них стали оборачиваться сыскари.

   — Проверьте, — настаивала Линетта, сцепив дрожащие руки в замок на уровне груди.

   — Тьфу ты, дура! — Для демонстрации своего мнения о сослуживице Ренье сплюнул себе под ноги. — Все доложу начальству…

   Распекая напарницу, темный маг оказался спиной к мертвому телу и не видел, как то снова пошевелило рукой и медленно, словно преодолевая сопротивление воздуха, начало подниматься, похоже, собираясь сесть.

   — Осторожно! — успела выкрикнуть Лина.

   А вот Ренье не успел не только применить магию, но и вообще как бы то ни было отреагировать. Даже повернуться не успел, как медленно шевелящийся до этого мертвец вдруг вскочил и с недюжинной скоростью бросился на темного. Обхватил его под коленями лишенными пальцев руками и повалил на землю.

   Лина взвизгнула и инстинктивно отпрыгнула. Со стороны, где столпились люди из Королевского сыска, кто-то закричал.

   Ренье барахтался на шуршащей под ним гальке, будто рыба, выброшенная на берег, пытаясь выбраться из-под капюшона, чтобы открыть себе обзор и одновременно не дать утопленнику обглодать себе лицо. А судя по тому, как тот навалился на беспомощного мага и клацал не до конца закрывающейся челюстью с недостатком передних зубов, именно это он и собирался сделать.

   Разум подсказывал, что нужно бежать, найти безопасное место и отправить послание дежурному, чтобы немедленно прислал на берег помощь… Ее никто даже не обвинит в оставлении напарника в опасности… Она всего лишь светлый маг, не способный бороться с нежитью… Ей посочувствуют и, возможно, даже похвалят за смелость. А пятеро сыскарей и мальчик Моррен выступят свидетелями, так что никакого разбирательства не последует…

   Все эти мысли пронеслись у Лины в голове буквально за долю секунды. Ренье еще не успел освободиться от плена плаща, кто-то, бросившийся к ним по с грохотом выскальзывающей из-под ног гальке, до сих пор не добежал...

   Линетта не думала — запретила себе думать. Вскинула руки, выкладываясь на всю мощь своего дара. Белые маги не способны бороться ни с темными сущностями, ни с ожившими умертвиями, не в их силах противостоять нечисти и проклятиям, зато создать плотный непроницаемый снаружи щит было ей по плечу.

   Мерцающий защитный купол окутал брыкающегося Ренье с головы до ног и, спружинив, отбросил от него нападающего. Правда, всего на полшага и ничуть не замедлил, потому как утопленник, пошатнувшись, вновь обрел равновесие и бросился на отобранную добычу, громко клацая зубами. Но это было больше чем ничего и единственное, что Лина, со своим светлым даром, могла сделать.

   — Ренье! Вставайте! — крикнула она, удерживая щит вытянутыми руками. Пальцы сводило от напряжения. Если бы не лечение Моррена, ей удалось бы создать купол втрое мощнее и надежнее, но она почти полностью выложилась всего какие-то несколько минут назад, и резерв не восполнился. — Ренье!

   Черный маг наконец выбрался из плена капюшона, однако, вместо того чтобы вскочить и обезвредить взбесившееся нечто, приподнялся на локте и так и лежал, глядя на бьющегося о купол, словно бабочка о стекло, мертвеца.

   Щит истончался, и без того полупустой резерв заканчивался.

   Удерживая купол одной рукой, Линетта коснулась груди, того места, где под плащом висел на шнурке заранее заряженный кулон-артефакт. Однако даже с помощью его энергии удалось выиграть буквально пару мгновений.

   — Ренье! — всхлипнула Лина. Кулон разрядился, силы кончались. Он что, не понимает? — Скорее!

   Напарник встряхнулся, помотал головой из стороны в сторону, словно приходя в себя, и начал неловко подниматься. Медленно, слишком медленно.

   Тело ударилось о защитный купол с новой, будто бы все возрастающей силой, и щит растаял, осыпавшись на серые камни белесыми быстро затухающими искрами. Линетта попыталась призвать дар еще раз, но с ладоней сорвалось лишь несколько таких же мелких искр.

   Ренье сумел подняться только на одно колено, а избавившийся от препятствия утопленник уже бросился на него, метя зубами в шею, и… отлетел на несколько шагов. Лина пошатнулась от бессилия и облегчения одновременно.

   — Ну же! — рявкнул на все еще силящегося подняться с земли Ренье старший сыскарь, приложивший оживший труп концом той самой увесистой коряги, на которой недавно восседал Моррен. Его усатый подчиненный удерживал противоположный край.

   Черный маг попытался встать в полный рост, охнул и снова осел на одну ногу.

   — Твою мать! — в сердцах выругался Ферд, и Лина была с ним полностью согласна.

   — Вставайте! — Она бросилась к напарнику и, обхватив его рукой поперек спины, помогла подняться.

   Лицо черного мага было мертвенно бледным и покрыто крупными бисеринками пота, тонкие губы подрагивали. Линетта широко расставила ноги, чтобы наверняка не поскользнуться на мелких камнях, и позволила темному навалиться на себя почти всем своим весом. Подвернутую лодыжку снова опалило болью.

   Клацающий зубами труп тем временем получил корягой еще один удар в грудь. Отлетел, поднялся и снова попер вперед.

   Черный огонь, сорвавшийся с ладони Ренье, сжег его почти мгновенно.

   Бросок, вспышка… и тишина.

   Ферд выругался повторно и бросил оттягивающую руки корягу на землю. Его усатый помощник громко выдохнул и утер рукавом пот со лба.

   — С вами все в порядке? — обеспокоенно спросила Линетта, все еще поддерживая пострадавшего темного мага. Несмотря на то что она сейчас касалась его, дар целителя предательски молчал.

   Ренье же вместо благодарности за спасение своей жизни одарил напарницу ненавидящим взглядом.

   — Все из-за тебя… д-ду… ра…

ГЛАВА 5

   Линетта сидела в зале ожидания Гильдии магов и кусала губы. Было обидно до слез. И жаль испорченное платье. Да, именно из-за платья ей и хотелось рыдать, отчего же еще?

   Зато сейчас широкая юбка неуместной на службе обновки пришлась очень кстати, позволив Лине забраться на один из сцепленных между собой стульев с ногами и, натянув подол до самых пят, обнять руками колени. Благо посетителей в такое раннее время в здании гильдии не бывало, и ей никто не мешал.

   А вот сослуживцев, как назло, имелось в избытке: утро — начало дневной смены. Планерка с главой гильдии откладывалась, так как тот заперся с Ренье в своем кабинете, и народу в зале ожидания набралось немало. На затихшую у стены Лину никто не обращал внимания. Звучали громкие голоса, смех и дважды даже взрывы настоящего хохота. Кто-то распахнул окно, и в помещение проник свежий утренний воздух.

   Линетта вздохнула глубже в надежде, что он поможет перебить вонь разложения, которая теперь мерещилась ей на каждом шагу и будто поселилась в носу. Хотелось поскорее оказаться дома и помыться — смыть с себя этот запах и всю прошлую ночь. А еще выбросить платье — непременно выбросить, обойдется на празднике без него.

   Лина никогда не была модницей — средства не позволяли. Вещи предпочитала темные, немаркие и практичные — чтобы выглядели невызывающе и долго носились. Однако приближался праздник Середины осени, который в Прибрежье отмечали чуть ли не с большим шумом, чем день рождения короля Лионара. В прошлом году, только приехав сюда, она выглядела белой вороной в своем скромном наряде среди пестрой, празднично одетой толпы. А выделяться Лина не любила. Вот и решила в этот раз озаботиться платьем заранее. Озаботилась…

   Слезы снова подкатили к горлу, и Лина тихонько шмыгнула носом, проклиная свою слабость. Конечно же, хотелось плакать только из-за платья. Больше ведь ничего необычного не произошло, не так ли?

   — Ну, чего ты тут, Деверо? — раздался над головой низкий женский голос, и Линетта вскинула голову.

   Лукреция, темный маг, работающий в местной гильдии уже лет двадцать как минимум. Высокая, стройная и удивительно подтянутая для своего возраста (как подозревала Лина, давно за сорок), Лукреция обожала демонстрировать достоинства своего тела и носила исключительно обтягивающие вещи. Вот и сейчас она красовалась в черной кожаной одежде: брюках, обхватывающих длинные ноги как вторая кожа, и в короткой куртке, застегнутой по самое горло и выгодно подчеркивающей немаленькую грудь. На взгляд Линетты, подобный фасон был ненамного приличнее нижнего белья. Во всяком случае, на себе она подобное не могла даже представить.

   — Ничего. — Лина покачала головой, давая понять, что к беседам не расположена.

   Намека темная не поняла: хмыкнула и пристроилась на соседнем стуле, так близко, что зацепила ее бедро своим коленом, когда закидывала ногу на ногу.

   — Ну же? — Совершенно бестактно заглянула в лицо. — Не хочешь поделиться своим фиаско с тетушкой Лу?

   Лина почувствовала, как кровь прилила к лицу. Фиаско? Значит, так это называют? Все уже в курсе?

   Лукреция все еще ждала откровений, и у Линетты действительно было что сказать — прежде всего поведать свою версию событий. Что она непременно и сделает, едва окажется перед начальством. А Лукреция… За год совместной службы они перекинулись от силы парой фраз, и, не считая приветствий, все они были насмешками над Лининым скромным, по мнению «тетушки Лу», нарядом и непрошенными советами «наконец завести себе мужика» от более опытной во всех отношениях коллеги.

   Женщина снова хмыкнула. Откинула длинные черные волосы за спину и вытянула руку на спинке соседнего стула, вальяжно устроившись сразу на двух сиденьях. Лина задержала взгляд носках сапог, сверкнувших в лучах утреннего солнца металлическими накладками, и отвернулась. Снова вспомнился «оживший» утопленник, и подумалось, что уж Лукреция в подобной ситуации точно не растерялась бы — не справилась бы даром, так наподдала бы сапогом чудищу под дых…

   — А вы правда труп выловили? — поинтересовалась темная, лениво покачивая ногой, голень которой разместила на колене другой, отчего блестящие накладки щедро рассылали солнечные зайчики по стенам, полу и потолку помещения.

   Лина поморщилась — уставшим после бессонной ночи глазам было больно смотреть на яркие блики.

   — Уже пошли слухи? — поинтересовалась сдержанно и все-таки не выдержала, поднесла ладонь козырьком ко лбу.

   Лукреция хохотнула, но ногу не убрала, наоборот, закачала быстрее, и солнечные зайчики пустились в пляс с новой силой.

   — А то, — подтвердила темная худшие опасения Линетты, кажется, испытывая от этого особое удовольствие. — Говорят, это тот кузнец, который пропал в прошлом месяце. Сам упокоился, а какая-то дрянь влезла.

   Лина ничего не слышала ни о каком кузнеце, впрочем, она мало интересовалась новостями Прибрежья, не связанными с деятельностью гильдии. А то, как что-то мертвое может влезть в другое мертвое, было вообще за гранью ее понимания.

   — Что еще говорят? — Устав держать руку у лба, она опустила ее и просто-напросто прикрыла глаза, готовясь услышать очередную «приятную» весть.

   — Много чего, — промурлыкала темная. — Например, то, что ты спустила резерв и подставила напарника. — Ясно, ничего удивительного. — Что его пришлось исцелять Шорнису по возвращении, — с садистским наслаждением продолжила перечислять Лукреция. — Поэтому-то Ризаль отменил планерку и заперся с Ренье, да?

   Лине пришлось распахнуть глаза, чтобы одарить непрошенную собеседницу тяжелым взглядом.

   — Если ты все знаешь, то зачем спрашиваешь у меня?

   Лукреция заливисто рассмеялась, запрокинув голову и эффектно тряхнув своей кудрявой иссиня-черной копной волос. Крупные серьги-кольца в ее ушах закачались. Вибрация передалась даже сиденьям, и Лина опустила ноги на пол, намереваясь встать и прекратить этот цирк.

   — Да просто так, — выдала темная, отсмеявшись, и поднялась со своего стула прежде, чем Линетта окончательно решила: уйти молча или ответить какой-нибудь колкостью. — Надеюсь, Ризаль тебя приголубит как надо, — припечатала Лукреция на прощание. — Белая неженка. — Темная попыталась потрепать Лину по волосам, словно приблудного щенка, но та успела отклониться.

   Лукреция насмешливо фыркнула и, покачивая бедрами, направилась к ждущим ее возвращения коллегам — черным магам, расположившимся на стульях у противоположной стены. Державшиеся особняком светлые, сбившиеся в группку чуть в стороне, проводили ее осуждающими взглядами, но вовсе не потому, что та досаждала их собрату по ремеслу. Местные белые просто недолюбливали местных черных — в Прибрежье чтили традиции. Неместная Лина их волновала мало.

   — Зачем ты ее трогаешь? — зато, когда Лукреция вернулась к своим, до Лины донесся голос другого темного мага — Дорнана.

   Белые продолжали тихо вести беседу между собой. Кто-то из черных еще что-то сказал, но кто Линетта не разобрала.

   А вот ответ «тетушки Лу» слышала прекрасно:

   — Ненавижу таких правильных. Святоша!

   Лина скрипнула зубами и резко встала, чувствуя, как руки сжимаются в кулаки. Сейчас она все выскажет этой нахалке и ее приятелям, и плевать, чем все это обернется.

   В этот момент за спиной скрипнула дверь, и из приемной высунулась вечно лохматая рыжеволосая голова секретаря главы гильдии.

   — Деверо, зайди!

   Провожаемая насмешливыми взглядами Линетта стремительно развернулась и покинула зал ожидания.

ГЛАВА 6

   Ризаль негодовал. Это выражалось и в выбранной позе: сложенных на столе руках и напряженных плечах. И в сведенных к переносице светлых бровях. И в сжатых в прямую линию тонких губах. Казалось, даже блестящая лысина главы Гильдии магов Прибрежья, обрамленная редким венчиком седых волос, и та выражала крайнюю степень недовольства вошедшей в кабинет подчиненной.

   — Здравствуйте, — осторожно поздоровалась Лина, однако в ответ заслужила лишь скупой кивок и не предвещающий ничего хорошего взгляд, указавший на один из двух стульев для посетителей.

   Во втором, вальяжно вытянув ноги, расположился Ренье. Темный маг обернулся на звук отворяемой двери, бросил на напарницу полный превосходства взгляд и снова отвернулся. Подпер кулаком щеку, опершись на подлокотник, и принял самый что ни на есть скучающий вид. Как еще не зевнул и не уставился в потолок?

   Линетта прошла к указанному ей месту, стараясь держать спину прямо, хотя под пристальным вниманием главы гильдии хотелось сгорбиться и втянуть голову в плечи.

   Ренье бросил в ее сторону еще один взгляд и расплылся в нехорошей улыбке.

   Плохо. Впрочем, после беседы с Лукрецией ничего хорошего от визита к начальству Лина уже не ждала.

   — Вы должны выслушать мою версию событий! — выпалила она, едва опустилась на сиденье. Судя по улыбочкам Ренье и насмешкам черных магов в коридоре, ее уже оклеветали — дальше некуда. А лучшая защита, как известно, нападение. И в чем-то «тетушка Лу» действительно была права: не время строить из себя святошу.

   От звука ее голоса Ризаль поморщился, будто съел что-то горькое. Даже приподнял руку, отчего широкий рукав его светлой хламиды задрался почти до самого локтя, обнажив бледное тощее предплечье, и так и задержал кисть в воздухе, чтобы подчиненная наверняка поняла, что прекословить не следует.

   Лина поняла и даже поджала губы. Как бы там ни было, за нее уже все решили, и апелляция не предусмотрена.

   Столичный госпиталь, в ее мечтах уже гостеприимно открывающий перед ней двери, только что с грохотом их захлопнул, да еще и повесил внушительных размеров замок…

   — Деверо, — весомо произнес глава гильдии. И столько разочарования и осуждения было в его голосе, что желание втянуть голову в плечи стало почти нестерпимым.

   В противовес ему Линетта только сильнее выпрямила спину, прямо смотря на начальника и запретив себе отводить взгляд.

   На самом деле, ничего страшного в главе гильдии не было. Обычный мужчина чуть за пятьдесят, невысокий, тщедушный, лысый, с белесыми бровями и ресницами и короткими кривыми пальцами, которыми он обожал грозить провинившимся. Благодаря своим необъятным балахонам и очень светлой коже, он больше напоминал монаха, проведшего всю жизнь за молитвами в темной келье, чем на великого белого мага. Впрочем, великим Ризаль и не был — если судить по силе дара. Что же касалось его авторитета среди местных, то тот был неоспорим. Шутка ли, глава гильдии занимал свою должность не меньше двадцати лет и был назначен на этот пост самим лордом Викандером — одним из самых могущественных магов королевства и правой рукой его величества в делах магических.

   — Деверо, — повторил Ризаль с еще большей скорбью в голосе. И Лина подумала, что именно так он качал бы головой и вздыхал над ее могилой. — Вот уж от кого не ожидал, так это от тебя.

   Лина не сдержалась:

   — Но я…

   — Молчи. — Рука главы гильдии вновь приподнялась, на сей раз с вытянутым вверх указательным пальцем.

   Ну все, пиши пропало. Любой маг Прибрежья знал: если Ризаль начинает тыкать пальцем в потолок и поминать чертей — жди беды. Хорошо, что хоть еще до чертей не дошли…

   — Черт знает что развели! — словно прочтя ее мысли, воскликнул начальник. Ренье коротко хохотнул и торопливо прикрыл губы кончиками пальцев, стоило главе перевести на него взгляд. Ризаля уважал даже он. — Итак… — Спустив первую порцию пара, начальник наконец убрал свой обвинительный перст и переплел пальцы на столешнице. — Что мы имеем?

   Лина лишь дернула плечом — ей же ясно дали понять, что следует прикусить язык и молча слушать. Она и слушала. Уставилась за плечо начальника на какое-то колючее растение в пузатом глиняном горшке на подоконнике — и слушала. О том, как была безответственна, когда спустила резерв на какого-то мальчишку. Как нарушила устав и оставила напарника одного. Как отвлекла его от дела, заставив искать себя по всему берегу, что чуть было в итоге не стоило ему жизни. Как не сумела оказать темному магу первую помощь на месте, в следствие чего лечением был вынужден заниматься белый из другой связки, рискующий теперь оказаться без сил в собственную смену. Что явилась на службу в неподобающем виде…

   На этом Линетта не выдержала и вскинула на начальника глаза. Значит, ее чересчур нарядное платье неподобающее, а наряд Лукреции — самое то?

   — Ладно-ладно, — верно истолковав ее возмущение, Ризаль пошел на попятную. — Платье в данном случае — меньшее из зол. Но нарушение устава!.. — Он даже не окончил фразу и горестно покачал головой. — А ведь подавала такие надежды…

   Значит, больше не подает? Подавала — в прошедшем времени.

   Лина снова отвела взгляд.

   Форточка за спиной начальника была приоткрыта, тюль на окне шелохнулся и накрыл колючее растение, зацепившись за шипы. Дернулся раз, другой, высвободился и накрыл снова…

   — К сожалению, я буду вынужден занести выговор в твое личное дело, — безжалостно закончил Ризаль свою мысль, и у Линетты на мгновение потемнело в глазах. Столичный госпиталь не только закрыл перед ней свои двери, навесив на них замок, — начальник только что выкинул от него ключ. В море.

   Притихший на время отповеди темный маг довольно хмыкнул, но Лина не нашла в себе сил, чтобы посмотреть в его сторону.

   — А то, что в итоге только мое вмешательство помогло выиграть время и спасло господину Ренье жизнь, не имеет значения? — спросила глухо.

   Начальник крякнул, не иначе как от наглости подчиненной.

   — Джоэль, — мягко обратился он к черному, — светлый маг может противостоять нежити?

   — Разумеется, нет!

   — О чем и речь. — Ризаль развел руками, но Лина видела это лишь краем глаза — не могла заставить себя вновь посмотреть на него прямо. Слезы и так стояли где-то у самого горла — не хватало еще глупо расплакаться всем на потеху. — Белый маг не в состоянии оценить ни силу нежити, ни определить место ее сосредоточения в теле. Что было бы, если созданного тобой щита оказалось недостаточно? Мертвец разорвал бы вас обоих.

   — То есть… — Линетта все-таки пересилила себя и посмотрела на главу в упор. — То есть, если бы я не вмешалась и бросилась за помощью, никакого выговора не было бы?

   А ведь она так и думала, там, на берегу. Только ей показалось, что жизнь — пусть и вредного и почти ненавистного — напарника важнее правил. Как же она ошиблась…

   — Правила писаны кровью, — жестко произнес Ризаль и вновь приподнял свой вездесущий указательный палец. Лина поморщилась. — Вот именно, — поддержал начальник, рассудив, что морщится она от величины своего проступка.

   — Значит, выговор? — спросила Линетта безжизненно и на сей раз опустила взгляд на сложенные на коленях руки. Кисти сжались в кулаки. Ногти впились в ладони.

   Ее и так предупреждали, что оплошность на экзаменах может стоить ей карьеры. Распределение в Прибрежье было компромиссом, шансом исправить то, что она натворила. Всего три года без выговоров от руководства и жалоб от коллег, и на произошедшее обещали закрыть глаза.

   Год, она выдержала всего год…

   — Выговор, — безжалостно подтвердил Ризаль. — И отстранение. — Лина изумленно вскинула голову, наконец оторвав взгляд от комкающих юбку пальцев. Начальник в очередной раз развел руками. — Джоэль отказался с тобой работать. И он в своем праве.

   Линетта стиснула зубы. Все верно: давно прошли те времена, когда белые маги были в более выигрышном положении, чем черные. Сейчас же стремление восстановить равноправие порой доводило до прямо противоположного: светлых притесняли, дабы не обидеть вечно обиженных темных. Если бы с Ренье отказалась работать она, а глава гильдии, сам являющийся белым магом, оказался бы столь глуп, что удовлетворил бы подобную просьбу, то его тут же обвинили бы в предвзятости и выгораживании своих. Так же со стороны все выходило красиво, чинно и благородно. А заодно здорово поднимало авторитет Ризаля в глазах подчиненных, владеющих другим цветом магии, словно крича: «Смотрите, ребята, вы все для меня равны».

   Больше несправедливости Лина не любила только подобные политические игры.

   Плакать расхотелось, зато появилась злость.

   — Я уволена? — спросила она уже без эмоций. Пальцы на подоле расслабились.

   Повисло молчание. Даже Ренье, до сих пор полулежащий на стуле, подобрался и сел ровно, глянул на бывшую напарницу с опаской.

   Лина вскинула подбородок, отбивая его взгляд своим. Что, не ожидал, что в попытке потешить свое самолюбие доведет до такого? Да, Лину в местной гильдии не жаловали, но не могли не признавать ее полезность.

   — Посмотрим, — загадочно произнес Ризаль и перевел взгляд на напрягшегося темного. — Джоэль, будь добр, оставь нас.

   — Как скажешь, — панибратски отозвался Ренье и поднялся. Сделал шаг по направлению к двери и вдруг вернулся. — А…

   Линетта удивленно приподняла брови: неужели заступится?

   — Иди, иди, — покивал ему на дверь Ризаль, смотря уже не так мягко, как прежде.

   Ренье бросил на бывшую напарницу полный ей непонятной досады взгляд и на сей раз вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

ГЛАВА 7

   Впервые в жизни Линетта была не рада уходу Ренье. Потому как, стоило двери за ним захлопнуться, начальник уставился на Лину таким хитрым взглядом, что ей стало откровенно не по себе.

   Зачем им непременно нужно было оставаться наедине? Неужели хочет предложить нечто… непристойное?

   При этих мыслях кровь прилила к щекам, и Лина невольно снова обернулась на дверь. Кто бы мог подумать, что ей будет не хватать вредного темного? При нем глава не решился бы… Хотела бы она знать — на что.

   — Деверо! — рявкнул Ризаль, и Линетта непроизвольно вздрогнула.

   Виновато улыбнулась и тайком выдохнула с облегчением — нет, подобным тоном точно не предлагают то, о чем она сдуру подумала.

   — Где ты витаешь? — недовольно проворчал начальник, к счастью, не умеющий читать мысли. Иначе Линетта точно умерла бы со стыда — надо же, додумалась!

   — Простите, — пробормотала она. — Я вас слушаю. Где мне нужно подписать?

   Скорее всего, ей привиделся скрытый подтекст там, где его не было и в помине. Ризаль просто-напросто понимал, каким ударом станет увольнение для его амбициозной подчиненной, и не хотел, чтобы ее слезы и мольбы о прощении видел бывший напарник.

   Правда, он ошибся — плакать и упрашивать Линетта не собиралась. Наоборот, слезы, все утро упорно стоящие в горле, куда-то подевались. Внутри было пусто и горько, но биться в истерике не хотелось. Потом, она поплачет о своих разбитых надеждах позже, когда останется одна, или когда будет писать письмо родителям, сообщая о своем оглушительном фиаско и скором возвращении домой.

   Лина до крови закусила изнутри щеку, словно наяву увидев осуждающий взгляд отца. Без тех средств, что она отсылала семье из своего жалования, родителям придется работать вдвое больше. Сестры растут, им требуется новая одежда, книги, образование… А когда еще она найдет новую работу? Да и найдет ли с записью в документах: «уволена»?

   — Нигде не нужно подписывать. — Карающий перст пошел вверх, и его обладатель многозначительно добавил: — Пока.

   И снова этот хитрый взгляд, после которого Лина надумала себе невесть чего. Или… не надумала?

   Она глубоко вздохнула и села ровнее, сложила руки на коленях, демонстрируя, что вся внимание и больше не станет отвлекаться.

   — Я вас слушаю, господин Ризаль.

   Теперь хитрым был не только взгляд, но и кривоватая улыбка главы.

   — Ты ведь хочешь остаться, верно? — К счастью, начальник опустил свой ужасно раздражающий палец и сложил руки на столешнице. Лина осторожно кивнула. — И выговор испортит тебе все планы, не так ли? — с улыбкой обожравшегося сметаной кота продолжал Ризаль.

   — Мне ясно сказали, что меня примут в Центральный госпиталь только с положительными рекомендациями и с полным отсутствием замечаний, — озвучила она то, что главе гильдии и так было прекрасно известно.

   В том, что начальник собирается ей что-то предложить, больше не было сомнений. Вот только что? В Прибрежье у Лины не было ни полезных знакомств, ни имущества. Она и жила-то в общежитии, предоставляемом сотрудникам гильдии.

   Впрочем, о чем речь? У нее и в столице не имелось ни средств, ни связей, которые можно было бы обменять на благосклонность начальства. Вообще ничего, если на то пошло. Кроме дара и чрезмерных, как оказалось, амбиций.

   — Разумное требование, — протянул Ризаль, вновь напомнив кота, только уже играющего с раненой мышью. — Ты сильный маг и хорошо знаешь свою работу, — продолжал, не сводя с нее взгляда. — Старательная, пунктуальная, исполнительная. — Недовольное подергивание уголка губ. — Не считая сегодняшнего случая… Неконфликтная. Было бы жаль терять хорошего специалиста из-за… — Он сделал эффектную паузу. — Из-за недоразумения.

   Теперь это так называется?

   — Скорее уж недопонимания, — буркнула Лина.

   — И недопонимания, — охотно согласился глава гильдии. — Поэтому, мне кажется, мы можем договориться и быть друг другу полезны. — Ризаль повернул лежащую на столе правую руку ладонью вверх. — Ты — мне. — Перевернул левую. — Я — тебе. — А затем покачал обеими, изображая чаши весов и улыбаясь уже чуть ли не плотоядно.

   Линетта тяжело сглотнула и поспешила отвести взгляд от этой улыбки. Теперь она чувствовала себя не мышью, а сметаной. Значит, не ошиблась…

   Ризаль терпеливо ждал ее реакции.

   Ну, что ж, будет ему реакция, решила для себя Лина и гордо вскинула подбородок. Это было трудно, казалось, та самая пресловутая неконфликтность, о которой только что упомянул собеседник, за последний год въелась ей под кожу.

   — Вынуждена отклонить ваше… предложение, — отчеканила Линетта, гневно сверкая глазами. Может, у нее ничего нет, но гордость на место в госпитале она не променяет. Ничего, устроится помощницей к какому-нибудь знахарю, или поломойкой, в конце концов, только не…

   В ответ на свой категоричный отказ Лина ждала гнева или как минимум недовольства и таки приказа на увольнение. Но точно не смеха. По правде говоря, она вообще впервые видела начальника смеющимся — именно смеющимся, а не ухмыляющимся.

   — Простите… — пробормотала Лина, мгновенно потеряв весь воинственный настрой. — Я, кажется…

   — Не так поняла? — почти ласково уточнил Ризаль, утирая выступившие от смеха слезы тыльной стороной ладони.

   Лина покраснела до корней волос.

   — Читай! — Глава гильдии потянулся к выдвижному ящику у своих ног, достал несколько сцепленных между собой листков бумаги и бросил на край столешницы — ближе к собеседнице. — У меня дочь — твоя ровесница, — добавил как бы между прочим.

   Теперь у Линетты горело не только лицо, но и уши.

   «Тоже мне, нашлась роковая женщина… Дура!»

   Ругая себя, она потянулась к удивительно белым плотным листам. Подобного качества бумаги в Прибрежье ей еще не встречалось.

   Листки оказались исписаны идеальным каллиграфическим почерком, каким не пишут обычные обыватели — только секретари очень важных персон.

    «…Моего сына…»

   «…Был бы благодарен…»

   «…Для опыта и взращивания дисциплины…»

   Нахмурившись, Лина пробегала взглядом по ровным строкам снова и снова, но смысл послания и его связи с ней лично по-прежнему ускользал.

   Какая-то важная шишка хочет отправить своего сына-лоботряса на перевоспитание в провинцию? «Черного мага с большим потенциалом», ни дать ни взять. Ну так отлично, даже хорошо — сильный маг нигде не будет лишним. А те же Лукреция и Ренье мигом собьют с высокородного наследника спесь. Так что то, что сын этого лорда Айрторна, как гласила подпись, именно темный — отдельный плюс: черные и научат собрата… вежливости.

   Дочитав, Линетта вернула белоснежные листы на стол.

   — Благодарность важного человека не бывает лишней, — сказала осторожно. — Но какое я имею к этому отношение?

   Ризаль самодовольно ухмыльнулся.

   — Самое прямое. — Поднятый вверх указательный палец подтвердил, что его хозяин не шутит.

   Если бы речь шла о бездарном богаче, Лина предположила бы, что тот чем-то болен и ему требуется лечение сильного светлого мага. А она прошла обучение в столичной Академии магии, к тому же была отстранена от обычной работы и могла потратить резерв на нуждающегося в помощи. Однако в данном случае эта версия не годилась — молодой лорд Айрторн был одаренным. А черные маги обладают способностью к самоисцелению. Этим утром Ренье прибег к помощи белого коллеги только для скорости заживления травмы. Если бы Шорнис не вылечил его поврежденное колено, оно прошло бы само уже к завтрашнему полудню.

   Устав гадать, Линетта покачала головой.

   — Я не понимаю. Встретить этого лорда и провести ему экскурсию по городу?

   Мало приятного, но она справится. Высокородные обычно смотрят на всех, кто ниже их по происхождению, словно на грязь под ногами. Но разве Лукреция или Ренье относились к ней лучше? Перетерпит денек.

   — Почти, — многообещающе осклабился собеседник.

ГЛАВА 8

   Когда запыхавшаяся Линетта примчалась на пристань, колокол, возвещающий о подходе судна, уже давно замолчал.

   Пробираясь среди толпы прибывших и встречающих, уворачиваясь от норовящих попасть по ребрам острых локтей и пытаясь не зацепиться ногой за чей-нибудь чемодан, Лина одновременно вытягивала шею, пытаясь разглядеть в этой толчее того, по чью душу ее сюда послали. Послали, кстати говоря, обозначив точное время встречи, но судно умудрилось прибыть раньше на целых полчаса. И напрасно она планировала прийти загодя и встретить гостя с достоинством и со всей возложенной на нее главой гильдии ответственностью, а не как… запыхавшаяся лошадь!

   Лине даже захотелось показаться какому-нибудь черному магу — пусть посмотрит, нет ли на ней проклятия. Иначе откуда все эти неудачи последних дней?

   Впрочем, утром ее видел Дорнан, сосед, обитающий в том же общежитии, что и она, и, пожалуй, единственный темный маг Прибрежья, которого Линетта могла назвать если не другом, то хорошим приятелем уж точно. Если бы на ней имелась какая-нибудь черная дрянь, Дорнан наверняка бы предупредил. Наверное…

   Задумавшись, Лина еле успела пригнуться под летящей прямо в лицо деревянной лестницей.

   — Извиняйте! — весело повинился парнишка-грузчик и потащил свою ношу дальше, в отличие от Линетты, ловко лавируя между людей.

   А нет — уже через несколько мгновений он умудрился сбить шляпу с головы какого-то представительно выглядящего мужчины и получил в свою сторону порцию отборной брани.

   Лина поморщилась: вот вам и представительный. Не знай она, что ее должен ждать молодой человек двадцати пяти лет от роду, как говорилось в послании его отца, ни дать ни взять лорда, то решила бы, что ругающийся мужчина тот, кто ей нужен.

   Во всяком случае, девяносто процентов представителей аристократии вели себя именно так. В академии насмотрелась сполна. Причем там это касалось как студентов, так и преподавателей. Мастер Джонас, из-за которого она в итоге оказалась в Гильдии магов Прибрежья вместо желанного столичного госпиталя, — тоже из высокородных. Что ему какая-то Линетта Деверо, дочь мелкого лавочника? Плюнуть и растереть.

   Что он, в общем-то, и сделал…

   Наконец, Лине удалось выбраться из толпы и по самому краю подмостков добраться до сходней. Остановилась, сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, и осмотрелась.

   Кажется, опоздала, но не критично: высадились еще не все пассажиры.

   Обхватив деревянные перила, Линетта привстала на цыпочки и еще раз внимательно оглядела пирс: никто не стоял в окружении горы чемоданов (а как еще обычно путешествуют высокородные?), с ищущим взглядом не крутил головой по сторонам. Кто-то обнимался, радуясь встрече, кто-то уже уходил с пристани, сам обвешавшись чемоданами и сумками, кто-то нанимал грузчиков.

   Но как Лина ни присматривалась, никого, соответствующего бы описанию: молодой черный маг благородного происхождения, — не находила.

   Пестро одетая ребятня с сахарными петушками на палочках устроилась прямо на перилах и, весело переговариваясь, болтала ногами. Их мать, не менее пестро одетая женщина с яркой косынкой на голове, боролась с расстегнувшимся чемоданом, силясь запихнуть обратно вывалившиеся оттуда вещи, но те упорно лезли наружу, словно тесто из кастрюли.

   Высокая длинноволосая блондинка в черном даже на первый взгляд дорогом плаще до самых пят стояла в нескольких метрах от «пестрой» семьи, облокотившись на ограждение, и, никуда не спеша, смотрела на море. Вероятно, тот, кто должен был встретить женщину, так же, как и Лина, не рассчитывал, что судно придет раньше срока. У ног прибывшей приютилась внушительных размеров дорожная сумка, поэтому неудивительно, что та дожидалась помощников. Блестящие, светлые до белизны волосы незнакомки на солнце отливали серебром, и Линетта невольно засмотрелась.

   — Все! — провозгласил хриплый голос с палубы.

   Она вздрогнула. Как — все? Быть такого не может!

   Но по сходням действительно больше никто не спускался. На борту были видны только члены команды, облаченные в стандартную темно-синюю форму, какую носили все экипажи, обслуживающие пассажирские перевозки. Яркое по-летнему солнце, блестящая гладь воды, чистое небо с белоснежными перистыми облаками, встревоженные гомоном людей чайки, высматривающие чем бы поживиться — и больше ничего.

   Лина мысленно помянула чертей Ризаля и с досадой ударила кулаком по перилам. Знала бы, вышла бы из дома не за час, а за два. За три — если надо.

   Неужели не встреченный в первых рядах лорд Айрторн-младший счел ниже своего достоинства подождать несколько минут? Его ведь должны были предупредить, что на причал придет кто-то из местной гильдии.

   Линетта с тоской посмотрела на поредевшую, но все еще не схлынувшую окончательно толпу. Она не любила пользоваться магическим зрением в людных местах. Темные маги вместе с аурами видят проклятия и следы, оставленные в человеческом теле воздействием нечисти и нежити, иногда — так называемых «подселенцев». «Черные кляксы и тучки», — в приливе хорошего настроения как-то поделился с напарницей Ренье. Лина же не могла видеть никаких «клякс» — она видела разноцветные уплотнения в чужой ауре, символизирующие болезни.

   Глубоко вздохнув, Линетта все-таки выпустила дар, рассчитывая, что если прибывший в Прибрежье темный маг еще не ушел с пристани, то она увидит его по черной ауре издалека.

   Магов на причале не обнаружилось: ни светлых, ни темных.

   Линетта обвела толпу взглядом: аура женщины, все еще воюющей с выплевывающим вещи чемоданом, светилась ровным светом абсолютно здорового человека, разве что уставшего с дороги. Трое ее ребятишек, до сих пор восседавшие на ограждении, доедая леденцы, тоже не носили в себе никакой хвори. Лина выдохнула с облегчением: на болезни детей она всегда реагировала особенно остро и лезла не в свое дело, как выразился бы Ренье.

   Перевела взгляд правее.

   Мимо пробежал подросток-грузчик, бодрый и веселый, как внешне, так и по состоянию ауры, правда, наверняка постоянно недоедающий. Впрочем, об этом говорило не только магическое зрение, но и обычное — подросток был очень худым.

   Правее…

   А в следующее мгновение глаза Линетты распахнулись шире — от неожиданности: аура женщины с длинными светлыми волосами, спускающимися до самой талии, несмотря на то что те были собраны в хвост, была чернее самых черных чернил.

   Темный маг. Очень сильный темный маг, гораздо мощнее того же Ренье, или Лукреции, или Дорнана.

   В этот момент, словно почувствовав на себе чужое пристальное внимание, «незнакомка» обернулась, и Лина в очередной за сегодня раз помянула любимых чертей своего начальника — это же надо было принять мужчину за женщину, основываясь только на худощавой фигуре и длине волос!

   Поймав ее взгляд, лорд Айрторн (а теперь Линетта не сомневалась, что это был именно он) широко улыбнулся и указал на себя пальцем, мол, вы за мной? В отличие от нее, черный маг явно сразу же применил магическое зрение и опознал в ней одаренную.

   Лина откровенно опешила и лишь коротко кивнула. По правде говоря, она ожидала чего угодно, от холодного равнодушия до презрительного: «Где ты шлялась?» Но точно не безобидной пантомимы и дружелюбной улыбки.

   Приезжий лорд, не дожидаясь помощников, наклонился — отчего его серебристые волосы перевесились через плечо и едва не коснулись истоптанных грязными ботинками деревянных подмостков, — с легкостью подхватил свою огромную сумку, будто та весила не больше перьевой подушки, перекинул длинный широкий ремень через плечо и шагнул навстречу.

   — Линден Айрторн, — протянул руку, по-прежнему широко улыбаясь и смотря на Лину прямым открытым взглядом.

   Высокий, выше нее не меньше чем на полголовы. Худощавый и, пожалуй, слишком тонкокостный для мужчины, из-за чего Линетта и приняла его за женщину со спины. Светлые волосы, светло-голубые глаза и при этом темные брови и ресницы, правильные, породистые черты лица — все это прямо-таки кричало о десятках поколений самых что ни на есть высокородных аристократов. Такие мужчины обычно нравятся юным девочкам, которые ценят смазливость гораздо выше других качеств противоположного пола, чем те безнаказанно и пользуются, оставляя после себя целый шлейф из разбитых сердец.

   У Лины был очень похожий на Айрторна сокурсник, тоже из благородных, только тот был брюнетом. И, кстати, также длинноволосым. Все девушки их потока сворачивали шеи, когда он проходил мимо.

   Ассоциация была неприятной, и Линетте пришлось с усилием выдавливать из себя улыбку, которая, видимо, все равно вышла натянутой, потому как лорд вопросительно приподнял брови.

   Оценив его живую мимику, Лина, впрочем, ее проигнорировала; ответила на рукопожатие.

   — Линетта Деверо, Гильдия магов Прибрежья.

   Длинные тонкие пальцы на мгновение сжали ее ладонь и тут же отпустили — уже хорошо. Однако Лина все равно еле поборола желание убрать руки в карманы плаща.

   Айрторн же уже не смотрел в ее сторону — поправил перекинутый поперек груди ремень сумки, расправляя, и закрутил головой, рассматривая окрестности.

   — Красиво тут у вас! — выдал все с той же улыбкой, с которой впервые обернулся, и, кажется, совершенно искренне.

   Когда Линетта впервые оказалась в Прибрежье, она не оценила его природу хотя бы потому, что воспринимала этот город не иначе, как место ссылки. Да и — что уж кривить душой — сейчас считала точно так же.

   Зато темный лорд выглядел так, будто приехал сюда на отдых, а не — как там было в послании его отца? — на перевоспитание, и чуть ли не с детским восторгом смотрел вокруг.

   — Город покажешь? — все еще широко улыбаясь, Айрторн перевел взгляд на нее, резко и невежливо переходя на «ты».

   Хотела бы Линетта отказаться, но Ризаль очень четко расписал условия их сделки: по окончании предписанного изначальным договором срока он напишет ей хорошие рекомендации, а она будет возиться с лордовским сынком до тех пор, пока отец не соблаговолит забрать его домой. А именно: действительно проведет экскурсию по городу, проводит в общежитие и поможет разместиться (ибо старший Айрторн настаивал, чтобы его избалованное чадо жило в стандартных для рядового гильдийца условиях), а позже будет работать с ним в паре — потому как, во-первых, опять же, старший лорд требовал для сына самой обычной службы без поблажек от начальства, а во-вторых, Ризаль не стал даже скрывать, никто из местных белых никогда добровольно не согласится встать в пару со столичным лордом из черных.

   Лина тоже не согласилась бы. Добровольно. На это Ризаль и рассчитывал.

   Поэтому она кивнула в ответ на заданный ей вопрос и приглашающе повела рукой в сторону отходящей от пристани дороги.

   — Пойдемте. Я покажу вам, где вы сможете оставить вещи и отдохнуть.

   Айрторн, успевший устремить восхищенный взгляд на темнеющую вдали гряду леса, стремительно обернулся и, наконец-то соответствуя своему статусу, поморщился.

   — Линден. — Лина удивленно вскинула на него глаза. — Линден, — повторил тот для особо непонятливых. — Со мной можно на «ты» и по имени. — Усмехнулся. — Мы же теперь коллеги и почти ровесники.

   На самом деле, Линетта была младше него на два года — она же читала досье.

   — Почти, — согласилась, рассудив, что чем меньше пока говорить — тем лучше. — Пойдем… Линден.

   Называть высокородного лорда по имени было как минимум странно. Во всяком случае, никто из встречаемых ею ранее аристократов не потерпел бы подобного обращения к себе от простолюдинки.

   — Другое дело, — усмехнулся Айрторн и первым зашагал по деревянным подмосткам в указанную ему ранее сторону.

   Проходя мимо, щелкнул пальцами, бессовестно тратя драгоценный для любого мага резерв, и чемодан все еще суетящейся неподалеку женщины мгновенно послушался свою хозяйку и закрылся. Та, не сообразив, откуда пришла помощь, молитвенно сложила руки и устремила взгляд в небо. Айрторн не обернулся.

   Лина проводила его спину задумчивым взглядом: осанка самая что ни на есть лордовская, внешность и одежда — лордовские, а поведение — нет. Может быть, все это показное? Проверка?

   — Слушай, а чем кормят чаек?! — донесся до нее полный энтузиазма голос «нелордовского» лорда. — Смотри, какие у нее голодные глаза!

   Линетта снова помянула чертей Ризаля и бросилась догонять своего нового подопечного по совместительству нового напарника.

ГЛАВА 9

   Приезжий лорд вести себя по-лордовски, то есть просто и понятно, отказывался совершенно, продолжая расточать дружелюбие направо и налево. Только удивленно вскинул брови, узнав, что в Прибрежье на весь город всего несколько коней, и те почти все у магистрата, поэтому добираться до общежития придется пешком. Усмехнулся и не стал капризничать.

   «Да он издевается!» — без перерыва крутилось у Линетты в голове.

   Бесспорно, это замечательно, когда кто-то высокородный не задирает нос и ведет себя уважительно с теми, кто ниже него по социальной лестнице. Но настолько панибратское отношение к окружающим от представителя высшего общества вызывало вопросы, если не подозрения. Подозрения — да.

   — И что же, все местные ходят пешком? — не переставая, расспрашивал Айрторн, продолжая с интересом рассматривать город.

   — Все, — сдержанно отозвалась Лина, шагая по правую руку от него по узкой мощеной дороге, по обе стороны которой расположились одно- и двухэтажные жилые дома из серого камня. Здания здесь стояли так близко друг к другу, что до перекрестка пробраться между ними на соседнюю улицу можно было разве что ребенку или очень тощему человеку — и то бочком и втянув живот.

   Улица, носящая говорящее название «Прибрежная», являлась главной артерией Прибрежья и тянулась через весь город — от пристани до самого кладбища на окраине у леса — и была одной из немногих, где местные власти озаботились о дорожном покрытии.

   — А если переезд? — не унимался лорд. — Тяжесть какая?

   Линетта пожала плечами.

   — Тачки, носилки.

   — Потрясающе! — чему-то обрадовался Айрторн, будто из цивилизации попал в древние века.

   — Не совсем, — она все же не удержалась от возражения.

   По прибытии в город ей было совсем не весело тащить свой чемодан сначала в здание Гильдии магов, а затем, получив ключи, — в общежитие. Оплатить носильщика не позволила бережливость.

   Лорд бросил на нее заинтересованный взгляд, однако, не услышав продолжения мысли, снова отвернулся. Вовремя — успел отпрыгнуть и сберечь свои роскошные волосы и плащ, когда кто-то из горожан додумался выплеснуть грязную воду прямо из окна второго этажа.

   Что ж, помимо длинного языка, у Айрторна оказалась быстрая реакция, Лина оценила.

   — Живая? — обернулся тот к спутнице. Линетта равнодушно пожала плечами — ей-то что, она шла с другой стороны, и на нее не попало ни капли. — М-да… — протянул лорд, задумчиво глядя на плывущие теперь частично по водостоку, частично прямо по улице овощные очистки. Бросил взгляд вверх, и окно, из которого была совершена атака, тут же с грохотом захлопнулось. — М-да, — повторил Айрторн. — Тут всегда так?

   На сей раз Лина не сдержала улыбки — уж очень озадаченный у спутника стал вид.

   — Иногда, — призналась честно. — Выливать помои на улицы в Прибрежье запрещено уже несколько лет, но многие этот закон по-прежнему игнорируют. Можно пожаловаться в магистрат, тогда нарушителей оштрафуют, — бодро закончила она и прищурилась, с интересом глядя на лорда: что скажет? Побежит жаловаться?

   Сама Лина в том году еще как побежала. Ей, привыкшей к чистоте столицы с регулярно моющимися мостовыми, казалось просто немыслимым обнаружить себя облитой помоями средь бела дня на главной улице города. Жалобу приняли и виновных, скорее всего, и правда оштрафовали.

   Вторую тоже приняли — все так же смотря на нее как на доносчицу и куда большую виновницу произошедшего, чем те, кто на самом деле нарушил закон.

   Третью жалобу Лина писать не пошла — стала ходить по улицам осторожнее.

   В ответ на предложение пожаловаться Айрторн только презрительно фыркнул. Посчитал ниже своего достоинства?

   Однако Линетта снова ошиблась.

   — Отойди-ка, — бросил он через плечо, повернувшись лицом к дому, на втором этаже которого только что захлопнулось злосчастное окно, и вскинул руки.

   Лина задержалась на них взглядом и только сейчас поняла то, на что не обратила внимания при знакомстве: ни единого кольца на пальцах или браслета на запястьях. Белые маги обычно носили артефакты-накопители в виде кулонов, зато черные (как она подозревала, из чистого упрямства и желания отличаться от светлых) всегда предпочитали заряжать энергией кольца или носить браслеты с напитанными энергией подвесками. У Айрторна не было ни того, ни другого. Настолько впечатляющий резерв? Или впечатляющая своей глупостью самоуверенность?

   — Что вы… ты собираешься делать? — с подозрением в голосе поинтересовалась она, глядя, как очистки поднимаются из лужи прямо в воздух.

   — Маленькое черное проклятие, — безмятежно отозвался Айрторн. Дернул кистями, отряхивая овощные обрезки от воды, и вновь воздел руки к небу — очистки, повинуясь этому жесту, послушно полетели к указанному им окну.

   Линетта обмерла от ужаса. Дружелюбный лорд — как бы не так. Аристократы были и остаются аристократами, не считающимися ни с кем, кроме себя.

   Толком не отдавая себе отчет в том, что делает, Лина повисла на руке сбрендившего темного, до боли в пальцах вцепившись в рукав его плаща.

   — Не смей! Может быть, там дети! Может, старики! Подумаешь, помои!

   То, что ее порыв не закончится ничем хорошим, она понимала, но и стоять и смотреть, как проклинают людей, тоже не могла. Линетта не видела, не могла видеть проклятия, но наслышана о них была изрядно: они приводили к страшной мучительной смерти и даже не каждый темный мог снять проклятие, наложенное собратом по ремеслу. В свое время, около сорока лет назад, именно из-за такой способности черных магов король и наложил на всех обладателей этого цвета магии запрет на использование сил по отношению к бездарным — заставил носить ограничивающие серьги-артефакты, способные убить того, кто не подчинится закону. Столько лет, столько сил, чтобы восстановить равноправие светлых и темных, а какой-то молодой дурень!..

   Как ни странно, Айрторн ее не оттолкнул, не скинул со своей руки, хотя мог — она почувствовала, как напряглись мышцы под ее пальцами. Правда, только в первое мгновение — от неожиданности.

   — Да шучу я, — улыбнулся лорд, глядя на испуганную Лину сверху вниз, не в том смысле, что свысока, а просто потому, что был выше.

   — Шутишь? — не поверила она, не спеша ослаблять хватку.

   — Ага, — весело подтвердил Айрторн и, словно не замечая, что Линетта все еще висит на его рукаве, закончил прерванное движение.

   Очистки взлетели и, впечатавшись в мутное, давно не мытое стекло, остались на нем, намертво прилипнув.

   Лина зажмурилась от ужаса.

   Миг, второй, третий… Ничего не происходило, и она, осторожно открыв глаза, сразу наткнулась на насмешливый взгляд.

   — Отпустишь? — Айрторн красноречиво покосился на свой рукав, и Линетта торопливо разжала пальцы, тут же на всякий случай отступив.

   — И все? — спросила недоверчиво.

   Все, что она видела, это обрезки овощей, прилипшие к окну. Магическое зрение ничего не показывало. Лина и не смогла бы увидеть черное проклятие, но остаточный фон от только что примененной магии должна была рассмотреть. Однако ничего не видела.

   — И все. — Лорд пожал плечами, по-прежнему глядя на нее чуть насмешливо. — Держится крепко, без магии не оторвешь. Вот вызовут гильдийцев, чтобы отчистили им стекло, может, в следующий раз подумают, прежде чем выливать помои кому-то на голову.

   Она все еще не могла поверить. Запрокинув лицо вверх, еще раз осмотрела окно второго этажа, глянула на спутника, потом опять на окно…

   — Да мне голову оторвут за настоящее проклятие, — высказался Айрторн, и на сей раз Лина ему поверила. Оторвут, как пить дать, оторвут. А еще и ей заодно — за то, что допустила.

   Стало неловко и отчего-то холодно. Солнце спряталось за домами, и погода вновь напомнила, что лето уже закончилось.

   Линетта передернула плечами, изображая возмущение, чтобы скрыть неловкость, и выпалила:

   — Нельзя тратить дар на детские шалости, когда он может понадобиться на службе!

   После чего развернулась на пятках и двинулась в сторону общежития.

   Длинноногий лорд догнал ее буквально через полтора шага.

   — Меня только завтра примут в гильдию, резерв восстановится, — отмахнулся он от ее нотаций и как ни в чем не бывало зашагал рядом.

   Лина сжала челюсти, чтобы не ляпнуть ничего лишнего.

   На перевоспитание, говорите, отправили?

   Теперь ясно почему.

ГЛАВА 10

    — Ну и как он тебе?

   Голос соседа вывел Линетту из задумчивости, и она оторвала взгляд от чашки с чаем, которую гипнотизировала вот уже полчаса. Пожала плечами, отчего накинутая на них поверх платья шерстяная шаль чуть было не упала на пол — еле успела поймать. Поймала, вернула на место, поежилась — смена сезона давала о себе знать, а артефакты для обогрева помещений еще не выдали.

   Она пришла на общую кухню на ночь глядя, безумно устав за сегодняшний сумасшедший день. Думала попить чай в одиночестве, но тут объявился Дорнан, последние несколько часов развлекающий нового жильца вместо нее, чем, Лина не могла не признать, здорово облегчил ей жизнь. Выменял на завтрак, но это были уже мелочи.

   — Ну, так что? Как он тебе? — повторил сосед, так и не получив ответа. Загремел посудой у стола, выбирая себе чашку.

   — Не знаю. — Линетта снова поежилась. Сказать, что полдня, проведенные в компании будущего напарника, она чувствовала себя комфортно в его обществе, значило бы очень сильно преувеличить. А ведь с завтрашнего дня им действительно придется работать вместе… — Он какой-то без… — Она запнулась, не сумев подобрать подходящее определение.

   — Безумный? Безмозглый? — хохотнув, охотно подсказал Дорнан, все еще стоящий у соседнего стола к ней спиной. В отличие от Линетты, он был только в брюках и рубашке, и не похоже, что мерз.

   — Безбашенный, — наконец сформулировала Лина.

   — Так разве ж это плохо? — удивился усевшийся напротив сосед. Шумно глотнул из чашки, и Линетта осознала, что так и не попробовала свой чай. Сделала глоток и скривилась — совершенно остыл. — Мне показалось, веселый парень, — продолжал Дорнан. — Без каких-либо этих, — он покрутил рукой с растопыренными пальцами у своего виска, — обычных аристократических придурств.

   Лина вздохнула и возвела глаза к потолку.

   — Еще вопрос, что лучше.

   В ответ сосед бессовестно заржал.

   Вот в его обществе Линетта не чувствовала никакого напряжения. Не то чтобы они подружились с первой встречи, но мирно соседствовали с самого ее появления здесь. Дорнан был… обычным. Типичный черный маг со своими заморочками, но благодаря возрасту лояльно относящийся к белым — не то что старшее поколение вроде Ренье.

   В общем, стоило Дорнану понять, что новая соседка не из тех, кто может без обязательств согреть ему постель, они с Линой стали неплохими приятелями. Иногда, как вчера, он даже делал замечания зарвавшейся Лукреции. Вряд ли ради нее он пошел бы на откровенный конфликт с коллегой, но Лу всегда неровно дышала к молодым симпатичным мальчикам, поэтому, можно сказать, милостиво разрешала ему высказываться в Линину защиту.

   — Не знаю, чем он тебе не нравится, — пожал плечами сосед, снова отпив из своей чашки. Темные до черноты глаза приняли задумчивое выражение. — Нормальный парень. Уровень дара впечатляет, да и вроде не неумеха. Говорит, сам родом с севера Реонерии, но учился в столице.

   Лина удивленно вскинула на собеседника взгляд. Когда он успел все это узнать? Она провела с новым постояльцем куда больше времени, чем сосед, но Айрторн говорил о чем угодно, только не о себе. Больше расспрашивал о местных традициях, если на то пошло.

   Линетта уже открыла рот, чтобы об этом спросить, как осеклась.

   — Погоди-ка, — пробормотала растерянно. — Если он учился в столице и при этом старше меня всего на два года, то я должна была видеть его в академии. — Задумавшись, она даже не заметила, как глотнула ледяного чая. Горло неприятно обожгло холодом. — Но я его не видела!

   Дорнан не выглядел озабоченным данной новостью. Отставив чашку в сторону, он водрузил локоть прямо на столешницу и подпер кулаком голову, отчего удлиненные черные волосы с одной стороны встали дыбом.

   — Ну-у… — протянул и прикрыл губы второй рукой, давя в себе зевок. Лине стало совестно: пришел с работы, а она заставила его развлекать своего подопечного. — Может, не заметила? Сама же говорила, что там учатся сотни студентов.

   Такого уровня дара? С такой запоминающейся внешностью? Да одни волосы чего стоят!

   Она уверенно покачала головой — точно заметила бы.

   — Может, соврал? — предположила вслух и снова поежилась, на сей раз от собственного предположения.

   Дорнан скорчил саркастическую гримасу и поднялся из-за стола, поставил чашку на стол, как всегда, делая вид, что забыл помыть. Но в этот раз Линетта даже не стала делать ему замечание.

   — Сама сказала, что он прибыл на судне из Лейра. С севера это огромный крюк, а из столицы — самое то. Ты же наверняка добиралась так же. — Лина кивнула. — Ну вот и проверили! — довольно подытожил сосед и теперь зевнул, уже не таясь. — Ладно, пошел я спать. Завтра с утра на службу.

   — Дава… Погоди, почему с утра? Ты же неделю без выходных.

   Дорнан дернул плечом, стоя уже на пороге кухни.

   — Веренса опять не будет. Говорят, заболел. А разбивать их с Гирли пару Ризаль не хочет.

   Заболел? Теперь это так называется? Потому как, когда позавчера ее выдернули на службу в выходной, то сказали, что светлый маг Веренс ушел в запой.

   — Понятно. — Она послала приятелю сочувственную улыбку. — Спокойно ночи.

   — Спокойной, — отозвался Дорнан и уже ступил одной ногой в коридор, как остановился, обернулся. — Но если ты хочешь, я мог бы…

   Что? Не поспать еще несколько часов?

   Линетта рассмеялась и уверенно покачала головой.

   — Дорнан, иди спать. К тому же, если бы сейчас тебя услышала Люси, вряд ли ей бы понравилось, какими предложениями ты раскидываешься направо и налево.

   Однако сосед и не подумал мучиться угрызениями совести.

   — Она не маг. У нас с ней несерьезно.

   Со стороны выглядело иначе. Хорошенькая рыжеволосая подавальщица из таверны неподалеку часто приходила к Дорнану в гости, в том числе и на ночь. И тот всегда смотрел на нее такими глазами, что Лине казалось, это действительно любовь.

   Но да, она понимала: браки одаренных с бездарными многими не одобрялись. Радение за чистоту крови и прочие предрассудки разбили не одну пару.

   Сосед почему-то по-прежнему не уходил, так и замерев в дверном проеме и опершись на косяк рукой, запястье которой обвивали сразу три браслета с нанизанными на них артефактами, и будто чего-то ждал.

   — А я светлая, — напомнила Линетта тоном строгого преподавателя, объясняющего первогодкам прописные истины.

   Разумеется, причина ее отказа крылась не в цвете магии. Хотя если неравные браки одаренных с бездарными просто многие не одобряли, то «разноцветные» союзы и вовсе считались запретными.

   — А я тебя и не замуж зову, — подмигнул сосед и на сей раз поспешил выскользнуть из кухни — Лина собиралась запустить в него тяжелой солонкой.

   Шаги Дорнана смолкли в коридоре, и она опустила свой непригодившийся метательный снаряд обратно на стол. Не рассчитала силу, и донышко громко ударило по столешнице; поморщилась.

   Настенные часы с крупными черными стрелками показывали без четверти полночь. Остальные соседи, как и новый жилец, давно уже спали. Завтра будет новый безумный день… А раз уж запой Веренса затянулся, то всех будут выдергивать на дополнительные смены… С новым, черт его дери, напарником!

   Линетта туже запахнулась в теплую шаль и побрела в свою комнату.

ГЛАВА 11

   Спала Линетта отвратительно, всю ночь вертясь с боку на бок и гоняя в голове невеселые мысли.

   В настоящий момент в общежитии Гильдии магов Прибрежья, расположенном на окраине — ближе к лесу и к кладбищу, нежели к центру города, — помимо Лины, проживали трое: Дорнан — молодой темный маг, сбежавший от допекающей его темой женитьбы матери, Розария — пожилая вдова, слабый белый маг, заведующий складом гильдии, переехавшая сюда, уступив свой домик вышедшей замуж дочери, и Петер — светлый артефактор, выгнанный из дома женой за пьянство.

   Жили не то чтобы дружно, но мирно. То, что в Прибрежье не слишком-то любили готовить дома и предпочитали есть в местах общественного питания, влияло на добрососедство самым наилучшим образом — постояльцы почти не виделись.

   И вот в их компанию добавился новый жилец. Еще один черный, к тому же явно не привыкший заботиться о себе сам. Интересно, как он отреагирует, когда Лина сообщит ему, что завтрак, обед и ужин — его собственные заботы, половая тряпка и швабра хранятся в кладовке, а прачечная находится через улицу?

   Линетта с ужасом представила, что будет, если Айрторн примет Розарию за кухарку или за уборщицу и попросит ее ему что-нибудь приготовить или постирать? Несмотря на то, что внешне женщина напоминала добрую нянюшку, характер у той был далеко не мягкий, а знанию бранных слов у нее мог поучиться даже Ризаль.

   Нет-нет-нет, войн им тут точно не нужно.

   Вчера, когда она привела Айрторна, ни Розарии, ни Петера не было. А когда вернулись, Дорнан как раз повел нового соседа ужинать в ту таверну, где работала Люси, и остальные соседи с ним так и не познакомились. Поэтому, в очередной раз перевернувшись на другой бок, Лина решила, что первое, чем нужно будет заняться с утра, это ввести нового постояльца в курс дела: Розарию лишний раз не беспокоить, Петеру не наливать и не одалживать денег, Дорнана не просить об услугах, если не готов предложить что-то взамен.

   От всех этих мыслей голова шла кругом. Нельзя снова оплошать, просто нельзя.

   Во-первых, желание покинуть Прибрежье, вернуться в столицу и устроиться в Центральный госпиталь стало только сильнее, когда она поняла, что этого может всерьез никогда не произойти. Во-вторых, очень не хотелось подвести Ризаля. Ведь ясное дело, что, если обиженный чем-то лордовский сын пожалуется своему влиятельному родителю, мало не покажется никому. Хорошо писать письма: «Трудоустроить на общих условиях». А на деле отец сменит гнев на милость и снова заберет младшего Айрторна под свое крыло. Когда? Через пару недель? Месяцев? Вряд ли дольше. А это значит, что все это время нужно держать с новым напарником ухо востро.

   Линетта опять перевернулась и уставилась в темноту, на этот раз подложив под голову сразу обе ладони.

   А еще запой Веренса…

   Боги, дайте ей сил и здравомыслия!

   Лина никогда не считала себя особо набожной, но сейчас была готова молиться всем известным покровителям — слишком многое было поставлено на карту.

   Однажды она уже не сдержала свой характер — и язык, будь он неладен! — в узде. И чем это кончилось? Нет, облажаться снова нельзя…

   В итоге уснула Линетта только под утро. Толком не просыпаясь, ударила ладонью по зазвеневшему механическому будильнику на прикроватной тумбе и снова провалилась в беспокойный поверхностный сон. Пришла в себя, когда уже совсем яркое утреннее солнце коснулось лица, расчертив внутреннюю поверхность век красными узорами.

   Проспала! Эта мысль отрезвила, окончательно согнав сон.

   Часы на тумбе показывали, что все не так плохо, и Ризаль ждет их с лордом в своем кабинете не раньше чем через час, после общей планерки. Зато об обещанном Дорнану завтраке можно было забыть.

   Завтрак! Она же обещала соседу за услугу собственноручно приготовленный завтрак!

   — Вот же черт, — выругалась Линетта от всей души, спустив ноги с кровати и не глядя нащупав ими тапочки. Дорнан — мастер по взаимопомощи, но стоит не сдержать слово, в другой раз можно не ждать от него услуги. — Черт, черт, черт, — бормотала Лина, уже оказавшись в ванной и умываясь ледяной водой. — Че-е-ерт, — стонала, торопливо доставая из шкафа вещи и на скорую руку собирая волосы в косу.

   Над одеждой не думала — сняла с вешалки первое попавшееся темно-коричневое платье с глухим воротом и рядом мелких пуговиц на груди. Снова выругавшись, запихнула обратно в шкаф нахально высунувшийся между створок бордовый подол испорченного праздничного наряда, который вопреки логике она так и не выбросила. Наскоро заправила постель и поспешила из комнаты.

***

Хмурый Дорнан сидел за кухонным столом, жуя не слишком свежее на вид печенье. Видимо, рассчитывая на ее обещание, сосед встал слишком поздно и уже не успевал забежать позавтракать к Люси.

   Весь стол перед темным магом был усыпан крошками, которые, он, как и всегда, непременно оставит после себя, «забыв убрать», пока кто-нибудь ему не «напомнит». Но сегодня у замершей в дверях Линетты язык не повернулся сказать что-нибудь по этому поводу.

   — Прости, — пробормотала она, повинно склонив голову и опершись плечом о дверной косяк.

   — Я запомню, — буркнул Дорнан. Не зло и не обвинительно, даже с усмешкой, но у Лины, прожившей с ним под одной крышей уже больше года, не было даже сомнения: запомнит.

   «Вот же черт», — выругалась она, кажется, уже в сотый раз за это утро, правда, мысленно. И снова захотелось провалиться сквозь землю.

   До переезда в Прибрежье Линетта вообще не сквернословила — у них в семье было не принято. Отец мог в сердцах бросить какое-нибудь крепкое словечко, но на то он и мужчина — так с детства учила мама. А потом подросшая Лина точно так же напутствовала младших сестер, сама никогда не позволяя себе невежливого слова.

   Но потом случилось Прибрежье, и, кажется, все в ее жизни пошло не так…

   — Он еще не вставал? — Решив, что долгие извинения все равно бессмысленны, Линетта прошла в кухню, чтобы налить себе чая. Кого она имела в виду под этим «он», к счастью, не требовало уточнения.

   — Не-а. — Дорнан дернул плечом, не переставая жевать и крошить вокруг себя. Часть мелких крошек улетела на черные брюки, и темный, не задумываясь, смахнул их прямо на пол. Лина поджала губы, но снова смолчала — ничего, подметет, раз уж виновата. — Пойдешь будить?

   Она вздохнула.

   — Придется.

   Разве у нее был выбор? Если они с новым напарником опоздают к назначенному времени, Ризаль спустит шкуру с них обоих. С лорда, помня о его происхождении и влиятельном папе, — максимально вежливо. А уж с Лины — без нежностей.

   — Удачи, сестренка, — усмехнулся сосед, как ей показалось, со злорадством.

   Ладно, заслужила.

   — А Петер с Розарией? — уточнила уже через плечо, наливая еще горячий чай в выбранную чашку.

   — Не видел, — отозвался Дорнан.

   Лина кивнула. Хорошо бы отложить знакомство с другими соседями на вечер. Или на завтра. Или… Увы, навсегда не получится. Все-таки, ее прямая обязанность — представить нового жильца остальным.

   — Все, обманщица, я побежал. — Дорнан вскочил, громыхнув ножками стула об пол и осыпав все пространство вокруг себя новой порцией крошек. — Приберешь? — Невинно взмахнул длинными ресницами.

   — Конечно.

   Сосед, явно и не ожидавший отказа на свою наглую просьбу, изобразил у своего виска некое подобие воинского салюта и поспешил покинуть кухню. Лина проводила его полным досады взглядом, но промолчала. Она и правда была перед ним виновата, к тому же Дорнан не просто сосед, но и коллега, и портить с ним отношения не стоило. С другой стороны, порой ей очень хотелось ему все высказать… И за неприличные намеки, и за немытые чашки, вроде той, что осталась в окружении крошек посреди стола.

   Вздохнув, Линетта убрала посуду в мойку.

   — Тараканов плодите? — тут же раздался за спиной недовольный голос, и в кухню вплыла Розария. Остановилась, уперев в бока руки с пухлыми, перетянутыми узкими манжетами запястьями и оглядела «поле битвы» Дорнана с печеньем. — Линетта!

   — Я приберу, — пообещала Лина.

   С появлением Розарии в кухне сразу же стало тесно. Женщина уступала Линетте в росте почти на голову, зато в ширину превосходила втрое, и ей пришлось отойти, когда Розария продолжила свой путь к шкафу с чашками.

   — Сама приберу, — буркнула соседка, не оборачиваясь к собеседнице и словно говоря сама с собой. — У меня выходной день. Приберешься в мою следующую очередь.

   — Спасибо.

   — И полы помоешь в коридоре. По графику — послезавтра, — продолжила Розария тоном, не терпящим возражений. И Лина не решилась напомнить, что у нее-то послезавтра выходного не ожидается.

   — Хорошо, — согласилась скрепя сердце.

   «Никаких конфликтов с коллегами, никаких конфликтов, — повторила мысленно. — Никаких конфликтов. Госпиталь того стоит».

   Розария, погремев посудой, налила себе терпко пахнущего травяного чая из отдельного заварника, пользоваться которым другим соседям строго-настрого запрещалось, и поплыла к столу. Скривившись, смахнула полотенцем усеявшие его крошки прямо на пол и уселась на недавно освобожденный Дорнаном стул, отчего тот протяжно скрипнул.

   — Скинемся с жалования, надо бы мебель починить, — проворчала женщина, снова не предлагая, а командуя.

   Лина спрятала истинные эмоции за ободком чашки. Лично ее мебель устраивала. Ну и что, что старая. Можно подумать, кто-то проводил на этой кухне больше четверти часа в день. Однако спорить не стала — спорить с Розарией бесполезно.

   В коридоре хлопнула дверь, и соседка тут же насторожилась.

   — Кто там у нас? — уставилась на Линетту обвинительно. — Петер и Дорнан ушли... — Глаза соседки возмущенно округлились. — Любовника привела?

   Почему-то, когда любовницу приводил Дорнан, никого это не беспокоило. А когда Люси готовила темному завтраки, от которых что-нибудь непременно перепадало остальным, то и вовсе поощрялось.

   — А что, если бы и так, — пробормотала Лина вполголоса, но соседка ее или не услышала или привычно проигнорировала.

   — Ну-ка, погляжу… — Уперлась ладонями в столешницу, беря упор, но встать не успела — виновник ее беспокойства появился в кухне сам.

   Женщина отпустила стол и откинулась на спинку стула, глядя на вошедшего во все глаза. Да что уж там, Лина сама невольно моргнула от неожиданности, прежде чем успела взять себя в руки и произнести вежливое:

   — Доброе утро.

   — Доброе утро! — широко улыбнулся в ответ лорд Айрторн. Кто вообще бывает таким бодрым с утра? Тем более темный, которые в принципе предпочитают ночной образ жизни.

   Лине пришлось отставить чашку с недопитым чаем и брать на себя возложенную на нее Ризалем роль.

   — Розария, позвольте вам представить, это…

   — Линден, ваш новый сосед, — опустив свой титул и даже фамилию, лорд назвался сам и даже протянул женщине руку. — Рад познакомиться.

   Однако Розария посмотрела на повисшую в воздухе кисть с таким видом, будто ей подсунули ядовитую змею, и нахмурилась еще больше, без стеснения рассматривая замершего перед ней Айрторна.

   А посмотреть было на что, тут Лина отрицать не могла. Вчера она, очевидно, видела его в дорожной одежде. Сегодня же… Сегодня Айрторн выглядел нездешним настолько, что смотрелся на кухне скромного провинциального общежития инородным телом.

   И дело было даже не в необычных и слишком длинных для мужчины волосах. Он весь будто бы был совершенно не отсюда.

   Местные черные маги всегда одевались в темное. Даже Лукреция день изо дня обтягивала свое роскошное тело исключительно черной кожей. Это был закон: темный в темном. Точно так же Ризаль, Петер и другие уже неюные белые маги никак не могли избавиться от светлых хламид, которые было принято носить представителям их цвета магии еще лет тридцать назад — жители Прибрежья чтили традиции.

   На Айрторне же красовалась белая рубашка. Причем белая настолько, что в лучах утреннего солнца от нее в прямом смысле слепило глаза. Серый классический жилет по фигуре, того же тона брюки, заправленные в начищенные до состояния зеркала сапоги. И да, только сапоги и были черного, стандартного для темного мага цвета. Должно быть, именно поэтому Розария и задержалась на них взглядом особенно долго. Или потому, что рассмотрела в них свое отражение?

   — Сосед, значит, — сухо произнесла женщина и даже поджала губы, демонстрируя, что больше ничего говорить не намерена и совсем не рада знакомству. Пожимать протянутую кисть она, естественно, не собиралась.

   — Хм, ладно. — Айрторн опустил руку и даже зачем-то убрал ее за спину. — Мы еще не опаздываем? — Повернулся к Линетте, вопросительно приподняв брови.

   — Да-да, конечно, — подхватила она. — Я уже готова.

   Пусть лучше думает, что им и правда стоит поторопиться, чем ей придется предлагать черствое печенье человеку, одежда которого стоит больше ее годового заработка.

   «Если не бюджета всей прибрежной гильдии», — ехидно добавил внутренний голос.

   — Я тоже готов, — ухмыльнулся лорд. — Было приятно познакомиться, — кивнул Розарии персонально и направился к двери. — Жду тебя в коридоре! — донеслось до Линетты уже из-за угла.

   Она проводила лорда задумчивым взглядом. Кажется, о таких людях говорят: везде как дома.

   — Мне показалось, или у него за спиной косичка, как у девки? — пробормотала Розария, когда шаги Айрторна стихли.

   — Не показалось, — вздохнула Линетта.

   С раздражением сдернула шнурок с собственной косы и торопливо скрутила волосы в шишку. Не хватало еще, чтобы они шли по городу бок о бок с одинаковыми прическами — вот смеху-то было бы.

ГЛАВА 12

   — А правда, что новенький — красавчик? — Стоило Лине выйти из приемной главы, как к ней, плавно покачивая бедрами, подплыла Лукреция. В ушах — крупные серьги-кольца, волосы собраны на макушке в высокий хвост и черной кудрявой волной спускаются на плечи, алая помада, кожаная куртка расстегнута настолько, что еще полпальца — и стало бы видно белье.

   Линетта оценила внешний вид коллеги и мысленно хмыкнула. Готовилась к знакомству с лордом, годящимся ей в сыновья?

   Лукреция все еще ждала ответа, жадно заглядывая в лицо.

   Лина пожала плечами.

   — Кому как.

   «Если кому-то нравятся худосочные блондинистые мальчики с косичкой», — добавила мысленно. Впрочем, почему-то она даже не сомневалась, что Айрторн придется коллеге по вкусу. Хотя бы своей молодостью — на ровесников Лукреция даже не смотрела.

   В этот момент открылась дверь одного из кабинетов, выпустив в коридор кое-кого, выглядящего гораздо мужественнее, чем приезжий лорд.

   «И без косы, — подумала Линетта злорадно. И тут же дала себе мысленный подзатыльник: — О чем ты вообще думаешь?»

   — Извини. — Отодвинула плечом загораживающую дорогу Лукрецию.

   — Ты чего, святоша?! — вспыхнула та, но Лина ее проигнорировала.

   — Господин Ферд! — крикнула громко, ускоряя шаг. — Господин Ферд! — Как еще имя запомнила? — Подождите, пожалуйста!

   Направляющийся в сторону выхода из здания сыскарь остановился, обернулся. В его глазах мелькнуло узнавание, и Линетта выдохнула с облегчением.

   — Госпожа Деверо? — Мужчина, вновь по форме облаченный в кожаную коричневую куртку, приветственно кивнул, глядя на нее с нескрываемым любопытством.

   — Здравствуйте, — улыбнулась Лина. — Можно вас на минуточку?

   Ферд сдвинул рукав, чтобы посмотреть на круглый циферблат часов на своем запястье. Прищурился, видимо, подсчитывая, и улыбнулся.

   — Можно даже на десять.

   Лине почему-то тоже захотелось улыбаться, но она тут же осадила себя: во-первых, нужно было поговорить об одном серьезном вопросе, во-вторых, не хватало еще, чтобы сотрудник Королевского сыска решил, что с ним флиртуют.

   Они отошли к окну, чтобы не стоять посреди коридора. Ферд оперся о подоконник бедрами и, сложив руки на груди, повернулся к Линетте вполоборота.

   — Слушаю вас, госпожа Деверо. По правде говоря, я собирался допросить вас о той ночи через несколько дней, но если вам есть что сказать сейчас… — И прищурился, глядя на нее выжидающе. Судя по мимическим морщинкам у глаз, щурился мужчина часто. А по лбу — еще и хмурился…

   Сообразив, что невежливо разглядывает сыскаря, вместо того чтобы объяснить ему суть дела, Линетта торопливо отвела взгляд и уперлась им в свои сложенные на уровне талии руки.

   — Я не о той ночи, — сказала, теперь стараясь не смотреть собеседнику в лицо. — Вернее, о той, — поправилась быстро. — Но не о расследовании.

   — Загадочно, — усмехнулся Ферд, и Лина окончательно смутилась.

   — Моррен, помните? — Все же подняла глаза. — Мальчик-свидетель.

   — Конечно.

   — Да? Отлично! — На сей раз она не пыталась сдержать улыбки. Многие взрослые часто не воспринимают детей всерьез, и Лина беспокоилась, что мальчишку отправили домой, ничего о нем не выяснив. — А вы знаете, как его фамилия? Где он живет? Я хотела… — Снова потупилась. Знать бы еще самой, чего именно она хотела. Не окончила фразу, опять с надеждой вскинула глаза к лицу теперь отчего-то смотрящего на нее лукаво сыскаря. — Вы можете дать мне его адрес?

   — Зачем? — спокойно уточнил мужчина.

   — Чтобы убедиться, что с ним все в порядке?

   Ферд улыбнулся, теперь уже глядя на нее снисходительно.

   — Вы меня спрашиваете?

   — Саму себя, — буркнула Лина, чувствуя себя полной дурой. — Ладно, забудьте, — отмахнулась она. — Извините меня за беспокойство. — Оттолкнулась рукой от подоконника, намереваясь уйти.

   Действительно глупо. Найден труп, ведется расследование, Королевский сыск допрашивает всех, кто мог что-либо видеть и знать. Конечно же, контакты с мальчиком-свидетелем не желательны. Да и чем она ему поможет? Отчитает родителей за недосмотр за ребенком? Так кто она такая и откуда у нее на это право? Напишет жалобу в магистрат? Так уже писала за помои из окон — не очень-то помогло.

   — Подождите.

   Лина остановилась, а Ферд оторвался от окна и шагнул ближе.

   — Там опасный район. Если хотите, я могу сходить с вами. — Мужчина снова прищурился, прикидывая. — Скажем… завтра? — Лина шире распахнула глаза, не веря своей удаче. — Заодно и поговорим о деле, вместо бесед в душных кабинетах, — закончил сыскарь свою мысль. — Ну так как? Идет?

   — Конечно, — Линетта быстро закивала.

   — Отлично. — Ферд довольно улыбнулся, будто это она сделала ему одолжение, а не наоборот. — Во сколько вы завтра освобождаетесь со службы?

   — В шесть.

   — Значит, зайду в шесть. — После чего сыскарь подхватил ее кисть и поднес к губам. Коснулся тыльной стороны ладони и тут же отпустил, однако и этого хватило, чтобы у Лины заалели щеки. — До завтра, — попрощался мужчина и быстрым шагом направился к выходу.

   Как он и рассчитывал, они уложились в доступные ему десять минут.

   Оставшись в опустевшем коридоре, Линетта прижала отчего-то ледяные ладони к пылающим щекам. Что за реакция, в самом-то деле?

   И к чему был этот поцелуй? Ведь в прошлый раз сыскарь пожимал ей руку — как равной, как специалисту от гильдии.

   Это что-то значит, или она выдумывает?

   — Деверо! — Из-за угла вырулил Блант, секретарь Ризаля, еще молодой парень, но из уважения к начальству, всегда носящий на службе длинную старомодную хламиду, делающую его фигуру совершенно бесформенной. — Где тебя носит?! — Блант угрожающе потряс в воздухе кулаком. — Живо! Дуй в кабинет к главе! — И, не дожидаясь ответа, поспешил обратно. Кажется, она начинала понимать, почему у него вечно растрепанные волосы — с такой-то скоростью.

   Убедившись, что коридор по-прежнему пуст, Лина бросила взгляд в ту сторону, куда ушел сыскарь, позволила себе мимолетную улыбку и только после этого направилась в кабинет к начальству.

   Настроение стремительно поднималось.

ГЛАВА 13

   После короткой беседы с симпатичным сыскарем настроение стремительно поднялось…

   И упало.

   Ризаль снова был недоволен, Лина поняла это с первого взгляда.

   Айрторн стоял перед его столом, заложив руки за спину и со скучающим выражением лица изучал носки своих сапог. Обернулся через плечо на звук отворившейся двери, скользнул по вошедшей Лине взглядом и, спрятав мелькнувшую улыбку, вновь принял позу покорности.

   Линетта нахмурилась. Показательные выступления она не любила и впервые видела, чтобы глава гильдии распекал кого-то, даже не предложив тому присесть. Неужели настолько буквально воспринял распоряжение старшего Айрторна не давать его невоспитанному сыну спуска?

   Ризаль тоже сверкнул на Лину глазами и снова устремил взгляд на стоящего перед ним лорда. Смотрел недобро, давяще, но остановившаяся сбоку от нового напарника Линетта прекрасно видела, что уголок губ у того то и дело полз вверх. Так что, похоже, показательные выступления устраивал не только начальник.

   — Господин Ризаль…

   — Деверо, помолчи! — рявкнул тот, и Лина послушно прикусила язык, только воззрилась на него как на сумасшедшего.

   Да, Ризаль не был добрым дядюшкой, но настолько повышал голос, на ее памяти, впервые. Покосилась на Айрторна: тот перестал улыбаться, но продолжал стоять, глядя себе под ноги.

   «Только бы ничего не ляпнул», — мысленно взмолилась Лина. Ей вообще не приходило в голову, чем можно было довести до белого каления обычно спокойного Ризаля всего-то за четверть часа, которые они провели наедине.

   — Тут подпиши. — Начальник развернул лежащий перед ним листок и подвинул к краю стола, зло ткнул пальцем в нужное место. Айрторн, не произнося ни слова, поставил внизу листа размашистую подпись. — Остальные документы подготовит Блант.

   — А?.. — начал было лорд, но Ризаль так долбанул по столу ладонью, что даже у того отпало желание спорить.

   Выпрямившись, будто проглотил палку, и демонстративно поджав губы (как еще не застегнул на воображаемые крючочки?), лорд бросил на Лину вопросительный взгляд.

   — Блант — это секретарь, — ответила она одними губами и тут же вздрогнула.

   — Деверо! — рявкнул Ризаль. — Принимай нового напарника. Дождетесь документы, возьмете у дежурного пробное задание — и приступайте. — Лина торопливо кивнула, все еще гадая, что же можно было сказать или сделать, чтобы довести начальника до настоящего бешенства. — Свободны!

   — Как скажете, — пробормотал Айрторн.

   О да, крючки на рот в комплекте с новым напарником Линетте бы очень пригодились…

   Глаза Ризаля изумленно распахнулись и тут же превратились в щелки.

   — Что ты сказал?

   — Сказал, что почту за честь послужить на благо королевства! — бодро отрапортовал лорд.

   Лине захотелось стукнуть себя ладонью по лбу.

   — Черт-те что, — проворчал Ризаль и махнул рукой, поторапливая. — Деверо! — окликнул, когда она поспешила за напарником, вышедшим из кабинета первым. — Отвечаешь за его выкрутасы головой! — Направил на нее свой знаменитый кривой указательный палец.

   Линетта тяжело сглотнула.

   — Я постараюсь, — пробормотала, попятившись к двери, будто боялась, что от разъяренного начальника в спину может прилететь проклятие.

   Боги, о чем она думала? Даже бездарный может проклясть кого-то, кого ненавидит всем сердцем, но только не белый маг. Впрочем, судя по выражению его лица, в данный момент тот был в таком состоянии, что мог справиться безо всякой магии — например, кинуть ей вслед свой колючий цветок, что опять намотал на себя тюль на подоконнике.

   — Сделаешь, — отрезал Ризаль, не убирая пальца, будто мог проткнуть им даже не расстоянии.

   На сей раз Линетта предпочла промолчать и поскорее выскользнуть из помещения.

   Выдохнула только тогда, когда дверь за ее спиной захлопнулась.

   При ее появлении Блант, сидящий на своем месте у стены, так резко вскинул голову, оторвав взгляд заполняемых им бумаг, что его огненно-рыжая шевелюра вновь встала дыбом. Посмотрел на Лину хмуро и даже обвинительно и вновь вернулся к разложенным перед ним документам.

   С одной стороны, его можно было понять: не каждый день глава рвет и мечет. С другой — она-то тут при чем?

   А «виновник торжества» с самым невинным видом подпирал плечом стену приемной. Даже вопросительно приподнял брови, перехватив направленный на него убийственный взгляд, мол, что?

   Линетта дернула плечом. У нее было много вопросов к новоиспеченному напарнику, но озвучивать их здесь, под дверью злого как сотня чертей Ризаля, не время и не место.

   — Долго еще? — спросила секретаря.

   Вместо ответа тот приподнял руку с растопыренными пальцами, то ли обозначая пять минут, то ли прося не мешать.

   Лина вздохнула и тоже привалилась к стене, только спиной, и уставилась в белый с желтоватыми разводами потолок, уже давно нуждающийся в ремонте.

   Громко тикали часы на стене. Заскучавший лорд убрал руки в карманы брюк и принялся отбивать по полу дробь носком сапога. Блант бросил на него красноречивый взгляд, и темный унялся. Скопировал позу Лины и тоже уставился вверх. Она тайком подсматривала: шире распахнул глаза, потом прищурился, разглядывая художества на потолке, словно пытался увидеть в них какой-то потаенный смысл.

   Линетта не выдержала.

   — Крыша протекает, — пояснила коротко.

   Лорд округлил глаза, словно переспрашивая: «Серьезно?»

   Она кивнула: «Серьезнее некуда». Это не лощеная столица, не богатый особняк и уж точно не бальная зала, к которым привык Айрторн.

   Их переглядывание прервало покашливание Бланта.

   — Вот. — Он пододвинул бумаги к краю стола. — Здесь и здесь, — в отличие от Ризаля, показал пером, а не пальцем.

   Айрторн оторвался от стены, шагнул к столу и протянул руку, однако секретарь отдернул свою и указал взглядом на другое самописное перо — привязанное сто раз перекрученным шнурком к вбитому на краю столешницы гвоздю. Лорд воззрился на это изобретение против похитителей чужих перьев едва ли не с детским восторгом.

   Выглянувший из-за его плеча секретарь уставился на Лину в молчаливом вопросе. Линетта пожала плечами.

   Получив от Бланта свои экземпляры документов, лорд, недолго думая, сложил те втрое и, не заботясь об их внешнем виде, сунул в задний карман брюк.

   — Это оригиналы, — осторожно напомнил секретарь.

   — Я в курсе.

   Блант снова беспомощно воззрился на Лину. Она развела руками в воздухе: что тут скажешь?

   Айрторн же повернулся к ней.

   — Ну что? Показывай, где там ваш дежурный.

   — Наш, — буркнула Лина.

   — Наш, — согласился лорд с фальшиво-серьезным видом. — Благодарю, — кивнул все еще растерянному Бланту. Приподнял руку, прощаясь. — Приятного дня. — И, уже сделав вслед за Линой шаг к выходу из приемной, снова обернулся. — Вы бы чая ему, что ли, заварили, — красноречиво кивнул на дверь кабинета начальства. — Успокоительного.

   Секретарь выпучил глаза, услышав подобное непочтение по отношению к своему кумиру, а Лина, не выдержав и уже наплевав на всякий этикет, схватила напарника за рукав его белоснежной рубашки и потащила за собой, пока он еще что-нибудь не ляпнул.

ГЛАВА 14

   Дежурный обретался в крохотном помещении, все пространство которого занимали письменный стол и стул для сотрудника, зато с двумя выходами. Первая дверь имела специально вырезанное в ней окошко и находилась в непосредственной близости от главного входа в здание — через нее горожане оставляли заявки. Вторая дверь выходила в коридор, куда посторонние не имели доступа, была самой обычной и чаще всего распахнутой настежь — для сотрудников.

    Заявителей в это время не было, а дежурный, как всегда, не спешил: копался в заявках, выискивая самые срочные, затем сверялся с нужным уровнем дара у требуемых исполнителей, потом готовил пакет документов, который следовало подписать заказчикам по завершении.

   Однажды еще не привыкшая к местным порядкам Лина недоуменно спросила Ренье, почему бы дежурному заранее все не разложить по порядку и по срочности. «Долго», — бросил тогда ей уже бывший на данный момент напарник.

   То, что он был прав, Линетта поняла гораздо позже, когда, как сейчас, увидела через открытую дверь ту гору заявок, которые подавались в Гильдию магов ежедневно. А ведь еще были особые «просьбы» от магистрата, от Королевского сыска и от чьих-нибудь важных гостей, останавливающихся в Прибрежье, — такие заявки, естественно, были в приоритете и нарушали любой заранее наведенный порядок.

   Пока дежурный, круглолицый румяный мужчина, возился с подходящей им заявкой, новоиспеченные напарники ждали в коридоре. Не то чтобы не мешать — просто в кабинете было слишком мало места.

   — Тут нехватка кадров? — неожиданно серьезно спросил Айрторн, бросив сочувственный взгляд на открытую дверь.

   Лина удивленно на него посмотрела, потом взяла себя в руки и ответила не менее серьезно:

   — Прибрежье — маленький город. Тут мало работы. С тех пор, как в Ревенсе построили большой удобный порт, торговые суда сюда почти не заходят. Так что те, кто могли, давно отсюда уб… — Она прикусила язык, сообразив, что чуть было не ляпнула «убрались». — Уехали.

   — Угу, — хмыкнул Айрторн, — я так и понял.

   Побродил по коридору и, не найдя другого места для сидения, уселся прямо на подоконник. Линетта поморщилась, подумав о том, сколько пыли собрали его светлые брюки и во что теперь превратились документы, смятые в заднем кармане.

   — Присядешь? — щедро предложил лорд. — Я подвинусь.

   Она уверенно покачала головой.

   — Спасибо, обойдусь.

   Тот беспечно пожал плечами.

   — Как хочешь.

   Вчера в разговоре с Дорнаном Лина назвала лорда безбашенным, но сейчас, глядя на него, поймала себя на другом подходящем ему определении — непосредственный. Как ребенок, который ведет себя так, как ему вздумается, еще не ведающий ни норм поведения, ни стеснения. Но если у детей подобное качество умиляет, то ведущий себя так взрослый… Да, именно что доводит до нервного срыва остальных взрослых.

   Лина обняла себя руками и подошла ближе. Айрторн заинтересованно приподнял брови.

   — Что ты ему сказал? — спросила она, на всякий случай обернувшись на комнату дежурного, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.

   — Кому именно? — Лина уставилась на него, не моргая и не собираясь пояснять очевидное. — Ладно, я понял. — Лорд закатил глаза. — Глава сказал, что черным магам в Прибрежье не принято носить светлое, и настоятельно, — выделил интонацией слово «настоятельно», — рекомендовал мне… э-э… пересмотреть свой гардероб.

   — А ты?

   — А я напомнил, что белые маги не носят серые мешки лет уже этак двадцать.

   — И? — не отставала Лина. Да, Ризаль, как и многие его ровесники, был не готов расставаться с традициями, и да, ответ наглого лорда был довольно-таки хамским, но она слишком уважала начальника, чтобы поверить, что тот вызверился из-за такой мелочи.

   — И сказал, что в уставе форма одежды обозначена как свободная. — Айрторн развел руками.

   Устав, отчетность — это же больное место Ризаля. Большего педанта трудно себе представить.

   — А он? — обреченно уточнила Линетта.

   — Достал устав.

   — И-и-и? — Она неосознанно подошла к подоконнику еще ближе.

   — Да откуда я знал, что у него триста пятнадцатая редакция! — воскликнул Айрторн, и Лина инстинктивно отшатнулась, сама не зная: от голоса, прозвучавшего неожиданно громко, или от осознания масштаба бедствия.

   — А поправка про форму…

   — В триста семнадцатой, — охотно подсказал лорд. — Двадцать пятый пункт, третий подпункт. — Лина моргнула. — Что? У меня был хороший наставник и хорошая память. В смысле есть, а не была, — поправился собеседник, сообразив, что утверждение о хорошей памяти в прошедшем времени характеризует его не лучшим образом.

   — Вот че-е-ерт! — простонала Лина.

   Одно дело — напортачить, нахамить, возразить Ризалю. И совсем другое — ткнуть его носом в то, что он в чем-то не компетентен.

   — Что, все так плохо? — живо заинтересовался Айрторн.

   Чудесно. Все просто чудесно. Не считая того, что Ризаль теперь лишит всех премии, потратив средства на печать обновленной версии устава, затем раздаст всем по экземпляру, заставит вызубрить и будет проверять. После такого унижения — уж точно с особым рвением.

   — Увидишь, — мрачно пообещала она и отошла от напарника подальше — еще наобщается. Хотя, по правде говоря, уже. По горло.

   Ризаля стало даже жаль — вот же удар по самолюбию. Но себя и остальных коллег было жальче. Даже Лукрецию и Ренье.

   — Эй, где вы там?! — подал из своей каморки голос дежурный.

   Не оборачиваясь на лорда, Лина первой направилась к распахнутой двери. Айрторн спрыгнул с подоконника и поспешил следом.

   — Держите, — дежурный, кажется, Генц (с братом-близнецом они работали посменно, и Линетта постоянно их путала), протянул ей, как первой подошедшей, тонкую стопку бумаг с прицепленным сверху маленьким листочком с адресом. — Распишитесь. — Пододвинул толстую книгу — журнал регистрации.

   Лина уже занесла перо над нужной графой, как опешила, глядя на соседнюю — под заголовком: «Исп-ли».

   — Что это?

   Генц — если это все-таки был Генц, а не Ренц — посмотрел на нее не понимая. Вытянул шею и подался вперед, отчего край столешницы впился в его объемный живот.

   Рассмотрев искомое, дежурный откинулся обратно; пожал плечами.

   — Ваше кодовое обозначение.

   Действительно, имена исполнителей записывали в журнал регистрации сокращенно, потому что в выделенную для них графу не вмешалось даже само слово «исполнители». Например, их с Ренье пара обозначалась: «Рен-Дев» — первые буквы фамилий, все просто и понятно.

   — Лин-Ли?! — возмутилась Линетта.

   Нет, она помнила, что нельзя портить отношения с коллегами. Что лучше смолчать, зато потом оставить недружелюбное к ней Прибрежье за спиной и наконец оказаться в долгожданном госпитале. Но это «Лин-Ли» вдруг возмутило ее до глубины души — будто детская считалочка или собачья кличка!

   — А что? — Генц равнодушно встретил ее пышущий возмущением взгляд. — «Де-Ар» у нас уже есть, «А-Д» тоже. Сама видишь, какая тут обстановка. — Повел рукой над заваленным бумагами столом. — Еще путаницы нам не хватало. А так — просто и ясно.

   — Что там? — Айрторн беспардонно оттеснил ее плечом и заглянул внутрь. Дежурный любезно тыкнул пальцем в так взбесившую Лину строчку. — Забавно, — одобрил этот нелордовский лорд и отступил обратно в коридор, чтобы не мешать. — Мне нравится. Ты будешь Лин или Ли?

   И этот туда же!

   — Нет уж, Ли будешь ты, — прошипела Линетта.

   Она его и полным именем-то старалась не называть — по фамилии даже мысленно. А тут…

   — Мне тоже нравится, — поддержал дежурный.

   — Спасибо, Генц — огрызнулась Лина, с раздражением вдавливая ни в чем не повинное перо в расчерченную страницу.

   — Я Ренц, — взмахнул тот белесыми ресницами.

   — Буду звать вас обоих Генцем, — не осталась она в долгу. — Так же просто и ясно. Никакой путаницы.

   Айрторн за ее плечом бессовестно заржал.

ГЛАВА 15

   — Слушай, а у вас тут есть еще улицы, кроме Прибрежной? — задумчиво пробормотал Айрторн, сквозь пелену мелкого дождя вглядываясь в вывески на углах домов. — Мы же вроде сворачивали?

   За какой-то час, проведенный в здании гильдии, погода резко испортилась: небо заволокло тучами, полностью скрыв солнце, началась морось. Пришлось прятаться от влаги, неприятно оседающей на лице и норовящей пробраться за воротник, в глубоком капюшоне плаща.

   Линетта бросила на напарника раздраженный взгляд и натянула капюшон поглубже. Сама бы не смогла себе объяснить причину этого раздражения. Вроде бы невинный вопрос, а ее так и подмывало сказать в ответ какую-нибудь колкость.

   Сделав два глубоких вдоха, она выдавила из себя вежливую улыбку. Вряд ли причина ее нервозности крылась в новом напарнике, скорее уж сказывалось напряжение последних дней, а значит, следовало держать себя в руках.

   — Есть, но мало, — ответила спокойно. — Скоро привыкнешь.

   Привыкнет находить нужное место не по адресам, а по ориентирам, как это делали местные: «встретимся у лавки швеи», «жду тебя у знахарской». В первое время Линетте тоже было сложно, а Ренье не горел желанием облегчать задачу навязанной ему напарнице.

   Она сделала еще один вздох, окончательно беря себя в руки — негоже уподобляться Ренье.

   — А это не наше общежитие? — снова подал голос спутник, вертя головой по сторонам.

   Они действительно сворачивали с Прибрежной, чтобы сократить путь, поэтому Айрторн и не понял, что шел практически туда же, откуда вышел сегодняшним утром.

   — Оно, — кивнула Линетта.

   Лицо лорда тут же осветилось восхищенной улыбкой.

   — Вот это да! А я даже не почувствовал, что мы живем возле кладбища!

   Лина покосилась на него как на сумасшедшего. Черные маги часто работали на погосте, да что там, вся их деятельность была близка к кладбищенской тематике, но радоваться! Дорнан, насколько она знала, ненавидел ходить на кладбище, даже когда это требовалось по долгу службы — даром что темный маг.

   — Это хорошо? — уточнила Линетта с сомнением.

   — Конечно. — Пришел черед напарника смотреть на нее как на дурочку. — Если кладбище не ощущается на таком расстоянии, значит, на нем стоит мощная и надежная защита. — Он помолчал, прислушиваясь к собственным ощущениям. — Я и сейчас его не чувствую.

   — Хм, — оценила Лина. Учитывая то, что с дороги, по которой они шли, уже были различимы ряды каменных надгробий, это, видимо, и правда должно было что-то значить.

   — Просто поверь мне на слово, — усмехнулся Айрторн, безошибочно угадав ее мысли. — Дай мне минуту. — И лорд устремился прямо ко входу на погост.

   — Куда ты? Нам направо! — растерянно крикнула Линетта ему вслед.

   Бесконечная Прибрежная доходила до кладбища и изгибалась, сворачивая в сторону. Именно туда им и нужно было — в самый конец улицы.

   — Пять минут! — Айрторн приподнял руку с растопыренными пальцами, точь-в-точь как недавно Блант, и даже не обернулся.

   Лина шумно выдохнула и крепче запахнула плащ. Погода сегодня была не для прогулок и уж точно не для стояния на месте. Особенно на открытой местности, где к мороси добавился еще и ветер.

   Переступила с ноги на ногу и на всякий случай отошла от края мощеной дороги. По самой кромке брусчатка обветшала, и один неосторожный шаг мог привести к полету с горки, как на санях, только на собственном мягком месте, — прямехонько в кладбищенские ворота.

   Линетта поежилась, сама не зная, от представшей в воображении картины или же от холода, и замерла на дороге, обняв себя руками и хмуро наблюдая за напарником.

   В отличие от нее, Айрторна ни капли не смущала ни погода, ни глиняная жижа под ногами. Он даже капюшон не надел, ловко сбежал по склону к самой кладбищенской ограде, несколько раз поскальзывался, раскидывая руки в стороны, но равновесие удержал и добрался-таки до металлических ворот. Там и остановился, положил ладонь на давно не крашенные прутья со следами ржавчины и прикрыл глаза.

   Дождь усиливался, но лорд словно не замечал ничего вокруг. Зато Лина отчетливо чувствовала, как плотная ткань ее плаща с каждым мигом все больше и больше пропитывалась холодной водой. Минута, другая, ледяная капля поползла по шее сзади…

   — Айрторн! — не выдержала Линетта. Никакой реакции. — Линден!

   — Уже иду! — наконец откликнулся тот, когда Лина уже успела запаниковать. Кто знает, что может происходить с темными на кладбище? Зачем-то же он туда полез, в самом-то деле. — Я же обещал: пять минут, — торжественно сообщил Айрторн, действительно уложившись в срок и теперь взбираясь по скользкой глине обратно на каменную кладку дороги. — Руку дай. — Она моргнула от такой наглости, но кисть все-таки протянула. Горячая кожа и ледяная вода! Освободившись, Лина поспешила убрать руку в пока еще сухой карман. — Угу, спасибо, — как ни в чем не бывало поблагодарил лорд и все-таки накинул на себя капюшон, спасаясь от застилающей глаза воды. — Ну и погодка, — фыркнул, проведя ладонью по лицу, и снова улыбнулся. — Ну что, идем?

   Лине оставалось только кивнуть, и они наконец-то продолжили путь в поисках дома, адрес которого был указан в листке, выданном дежурным. Кстати о документах — не промокли бы. Скрепя сердце и борясь с привычкой беречь силы, Линетта коснулась своего плаща на уровне груди, где во внутреннем кармане лежали бумаги, создавая щит.

   — Хорошая идея, — одобрил спутник.

   Лина промолчала. Идея была бы чудо как хороша, приди она ей в голову несколько минут назад, а так оставалось только надеяться, что чернила не слишком размыло.

   — Что ты там делал? — спросила Линетта, поравнявшись с напарником и снова пойдя с ним бок о бок. После всегда спешащего вперед Ренье было непривычно.

   — Да так. — Айрторн дернул плечом. — Кое-что проверил. Отличная защита, ставил мастер.

   — И что это значит?

   — То, что никакая нежить не вылезет с погоста сама.

   — А не сама? — Лина тут же почувствовала подвох.

   Спутник усмехнулся.

   — А не сама — сколько угодно. Не ходи туда одна, — его голос вдруг стал неожиданно серьезным. — Нехорошее кладбище, старое.

   Линетта похолодела.

   — Погоди, то есть нежить может…

   — Может, — все так же серьезно подтвердил Айрторн. — Но на то мы и служим на благо народа, — закончил уже весело, не забыв шутливо отдать честь. От резкого взмаха руки в разные стороны полетела вода, и Лине пришлось отшатнуться.

   Народу он служит, подумала, с досадой утирая лицо ладонью, шут какой-то, а не лорд.

   — Ты знаешь, что ведешь себя совсем не по-лордовски, — не удержалась от замечания и только потом сообразила, что именно ляпнула. И главное — кому. Снова ее треклятый длинный язык!

   Однако извиниться за бестактность не успела — Айрторн рассмеялся.

   — А как это — по-лордовски? — уточнил весело.

   Задирать нос? Не лезть к кладбищу, измазавшись по колено в грязи? Не шутить о нежити?

   — Серьезнее, — буркнула Лина, не найдя слов.

   В ответ лорд и вовсе расхохотался.

   — Мне жаль тех аристократов, с которыми ты была знакома. — Линетта вскинула на него глаза. Тот пожал плечами и все так же весело пояснил: — Должно быть, они были теми еще занудами.

   Лина поджала губы и смолчала — и так уже наговорила глупостей.

   Какое ее дело, кто и как себя ведет, в конце концов?

ГЛАВА 16

   Нужный им адрес оказался на самой окраине Прибрежной. Небольшой одноэтажный домик с когда-то красной черепицей, теперь потерявшей былую яркость и несколько плиток из крайнего ряда, был обнесен невысоким деревянным забором с запертой на хлипкий крючок калиткой.

   — Тут, — провозгласила Лина, скидывая капюшон на плечи. Как назло, дождь закончился, стоило им добраться до места. Хороши теперь будут сотрудники Гильдии магов во время представления клиентам — мокрые как мыши.

   С края капюшона на лоб упала крупная холодная капля, покатилась вниз, и Линетта поймала ее ладонью уже на носу. Айрторн хохотнул.

   — Да уж, видок у нас тот еще. Может, просушимся?

   Спросил, а не принялся расточать резерв — Лина оценила. А потому уверенно покачала головой.

   — Сначала дело.

   — Я знал, что ты так скажешь, — проворчал лорд, однако спорить не стал. Первым подошел к калитке и, не утруждая себя ни стуком, ни окриком хозяев, бессовестно перекинул руку и сбросил крючок из петли.

   — Ты что? — возмутилась Линетта. — Это же прямое нарушение, причем уже не правил гильдии, а закона!

   Айрторн обернулся через плечо, скорчив фальшиво серьезную мину.

   — Не будь как твои знакомые лорды. — Покачал головой и толкнул калитку.

   Лине не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Ризаль же ясно сказал: «Отвечаешь за его выкрутасы головой».

   Правда, в этот раз она рисковала больше ногой или рукой — размер оказавшейся у самой ограды и не заметной снаружи собачей конуры впечатлял. Похолодев, Линетта сократила расстояние до напарника (фактически — спряталась у него за спиной) и закрутила головой, высматривая жильца этих «хором». Однако никаких волкодавов поблизости не наблюдалось, во дворе было подозрительно тихо.

   — Нет здесь собаки, вылезай, — съязвил Айрторн, и Лина пристыженно отпрянула. А тон напарника стал менее веселым и каким-то… напряженным? — Сдохла. — Лина поежилась.

   Они прошли дальше.

   Услышав чужаков, залаяла соседская псина, но мгновенно смолкла, стоило Айрторну поднять руку.

   — Как ты?.. — ахнула Линетта и замолчала так же резко, как тот пес, когда лорд красноречиво приложил палец к губам и уверенно покачал головой.

   Жестом велел ей оставаться на месте и прошел вперед. Скрипнули доски настила у крыльца. И больше ничего — ни звука. Недавний дождь был коротким, но сильным: двор изобиловал лужами, тем не менее свежих следов не наблюдалось — маги явно были первыми, кто оказался в этом дворе после дождя.

   Лина прошлась по дому магическим зрением, но не увидела сияния чьих-либо аур. Видимо, сделав заказ в Гильдию магов, хозяева домика не рассчитывали, что кто-то придет к ним уже на следующий день, и отлучились по своим делам. Порой горожанам действительно приходилось ждать вызванных специалистов по несколько недель.

   — Здесь никого нет, — озвучила Линетта свои выводы.

   Айрторн не оборачиваясь качнул головой.

   — Живых нет. — И, словно подтверждая его слова, в соседнем дворе заскулила собака, долго, протяжно, переходя на вой. У Лины мурашки побежали по спине от этого звука. — К калитке отойди.

   — Что?

   Она проработала с Ренье целый год, но ни разу не видела, чтобы он вел себя так. Сам — будто пес, прислушивающийся и принюхивающийся к окружающему пространству.

   — К калитке. Отойди, — повторил напарник все так же негромко, но настолько твердо, что у нее отпало желание спорить. Тем более после того, как она увидела, что он делает: Айрторн достал из кармана плаща несколько колец-накопителей и сейчас, не отводя взгляда от тихого домика, не глядя надевал их на пальцы. Все четыре…

   Линетта тяжело сглотнула и сделала так, как было велено: отступила и замерла у ограды. То, что лорд не столь самонадеян, как она думала, и не пренебрегает артефактами-усилителями, не могло не радовать. Но целых четыре кольца! Что такого он рассмотрел в этом пустом, на ее взгляд, доме?

   — Булавка есть? — все так же, не оборачиваясь, спросил Айрторн, вглядываясь в запертую входную дверь.

   — Н-нет.

   — Найди в заборе гвоздь или острый угол и проколи, поцарапай палец, — последовал следующий приказ. — До крови.

   У Лины чаще заколотилось сердце. Все происходящее было странным и по-настоящему жутким. Особенно метаморфоза, произошедшая с Айрторном. Пусть бы он и дальше вел себя не по-лордовски, чем замирал посреди залитого лужами двора неподвижной статуей. А еще кольца…

   Энергия темного мага — смерть, энергия светлого — жизнь. Мертвое реагирует на живое — хочет сожрать. Это аксиома, так их учили в академии. Неужели Айрторн обнаружил здесь нежить и решил ее таким образом выманить?

   Вопросов было много, и Линетта твердо для себя решила, что если это какая-то нелепая игра или злая шутка, то уж на этот раз она выскажет напарнику все, что о нем думает, не стесняясь в выражениях. Непременно. Как только это все закончится.

   Таким ведь не шутят, правда? Даже «нелордовские» лорды. Даже черные маги.

   Лина отыскала взглядом криво загнутый гвоздь на одной из поперечных перекладин забора, глубоко вздохнула и, проклиная себя за доверчивость, поднесла к нему подушечку указательного пальца, надавила. Палец пронзило болью, выступила алая капля…

   А в следующее мгновение от резкого порыва ветра Линетту впечатало плечом в штакетник. Дом заскрипел, заходила ходуном черепица, глиняные плитки с грохотом посыпались на землю. Соседская собака отчаянно взвыла, а все, что успела сделать Лина, прежде чем входная дверь домика брызнула во все стороны острыми щепками, это согнуться и накрыть голову руками, инстинктивно выставив вокруг себя щит.

   Вовремя. Потому как уже через миг прямо у ее уха громко клацнули зубы, а в лицо пахнуло нечеловеческим холодом и запахом разложения.

   — Стоять! — не знай Лина, что, кроме Айрторна, во дворе больше никого нет, она не узнала бы его голос.

   Зловоние и холод исчезли. Что-то загремело. Соседская собака снова жалобно заскулила, и Лина, превозмогая страх, отвела руки от лица. Лучше бы она этого не делала, потому что все то, что Линетта видела за целый год работы с Ренье, не шло ни в какое сравнение с тем, что предстало перед ее глазами сейчас. Даже «оживший» труп. Даже подселенец в маленькой девочке, которая под крики матери убегала от черного мага по потолку. Даже… Неважно. Серая подрагивающая, словно кисель, субстанция в два человеческих роста и с двумя рядами огромных, будто волчьи, клыков превзошла собой все прежде виденное.

   Напоминающая по форме гигантскую каплю с оскаленной пастью, сущность была полупрозрачной и в тоже время ужасающе материальной.

   Айрторн швырнул в нечто черную молнию, но та отсекла лишь край «кисельного» тела, который тут же растаял в воздухе. «Капля» задрожала, вся ее мутно-серая поверхность покрылась рябью, будто в лужу попало колесо телеги, а потом бросилась в атаку с новой силой.

   Темный выбросил вперед руку. Из центра его ладони вырвалось черное пламя, на сей раз попавшее прямо по центру желеобразного тела. Тварь утробно зарычала, снова уменьшившись в размерах и став ниже — примерно одного роста с магом. Шлейф, которым заканчивалось полупрозрачное тело, принялся бить по земле на манер кнута, норовя попасть противнику по ногам.

   Айрторн отпрыгнул, ударил снова, отсекая еще один кусок сероватой, тающей от соприкосновения с темной магией плоти. Присел, пропуская атакующую «каплю» над собой, крутанулся, вновь выбрасывая руку…

   Это было красиво и жутко одновременно.

   Линетта ухватилась за штакетник одеревеневшими пальцами и заставила себя выпрямиться. Ноги и руки дрожали. Где-то там, под плащом, у нее бумага и самописное перо. Нужно было выбежать за ограду, достать пишущие принадлежности и отправить запрос в гильдию: «Подкрепление! Срочно!» Сегодня на службе Лукреция, Дорнан и еще не меньше трех черных магов. Возможно, кто-то из них сейчас недалеко и успеет…

   Тварь уменьшалась с каждым ударом, но истаивать полностью не собиралась. Айрторн отступал к забору, за которым недавно выла, а теперь полностью затихла соседская собака.

   В прошлый раз Лина уже влезла не в свое дело и едва не получила за это официальный выговор. Напарник знает, что делает, она все равно не может помочь…

   Линетта уже коснулась калитки, намереваясь привести свой план в исполнение. Обернулась напоследок и увидела очередную атаку нежити. Айрторн увернулся, отскочил и… поскользнувшись, плюхнулся в грязь на спину, подняв целый фонтан брызг. Нежить издала очередной не то стон, не то рык и кинулась на поверженного противника. Темный успел выставить перед собой руки и поймать «каплю» за место, где у животных находится горло. Клыкастая пасть щелкнула на расстоянии ладони от его лица.

   Вызвать помощь? Действовать по уставу?

   А потом прийти на похороны к напарнику, успевшему побыть в ее напарниках каких-то два часа?

   Ну уж нет!

   Лина отпустила калитку и с силой ударила запястьем по все тому же торчащему из забора гвоздю, распарывая кожу. Хлынула кровь.

   Почувствовав ее запах, нежить взвыла и бросилась к новой цели, оставив темного мага за спиной.

   Линетта вцепилась в штакетник до боли в пальцах, чтобы не поддаться инстинкту самосохранения и не бежать. Костяшки побелели. Кровь горячей струей стекала по ладони. Стоять, стоять…

   Вскочивший на ноги Айрторн швырнул в нежить три черных молнии подряд в тот самый момент, когда та уже собиралась опробовать на прочность стоящий вокруг Лины щит. Снова пахнуло зловонием. Через распахнутую пасть чудовища Линетта успела увидеть серое дрожащее нутро, и…

   Все резко стихло. «Капля» истаяла в воздухе.

   Лина покачнулась, крепче схватилась здоровой рукой за забор. Сердце стучало где-то под горлом, будто бы собираясь выскочить из груди и покатиться по лужам.

   — Ты была права, можно было не сушиться! — донесся до нее снова обычный голос черного мага — веселый и беспечный.

   Она не сдержалась — выругалась от всей души.

ГЛАВА 17

   Они сидели на второй снизу ступеньке крыльца, потому как нижняя была почти на земле, а две ступени выше превратились в труху, как, собственно, и дверной проем, и сама дверь, и часть стены. Сидели рядом, почти касаясь друг друга плечами. Айрторн снял с себя промокший и измазанный после валяния по земле плащ и повесил сушиться на остаток перил. Линетта не стала раздеваться, рассудив, что так вовремя выглянувшее солнце справится и без этого.

   Все произошло будто в страшной сказке, где герои побеждают чудовище, тучи тут же расходятся, а все вокруг заливает яркий солнечный цвет, поют птицы, а свидетели эпической битвы пускаются в пляс, восхваляя невиданный подвиг.

   Птицы и правда запели сразу после улучшения погоды, а вот плясать и расхваливать монстроборцев никто не спешил — привлеченные шумом соседи толпились за оградой, время от времени боязливо заглядывая через забор и торопясь скрыться из вида. Впрочем, смотреть тут было совершенно не на что: истоптанный двор, подсыхающие лужи, полуразрушенное жилище. Никаких мертвых тел, голов чудовищ, насаженных на пику… Или что там еще бывает в сказках?

   Лина хмыкнула собственным же нелепым мыслям и осторожно коснулась руки, которую все это время баюкала на коленях. Кровотечение давно прекратилось, на длинной ране начала образовываться корка. Кожу тянуло, и очень хотелось почесать поврежденное место — чего уж точно не нужно было делать, чтобы не мешать магическому заживлению.

   — Терпимо? — Айрторн заглянул ей через плечо и, кажется, остался удовлетворенным увиденным.

   — Мелочи, — буркнула Линетта.

   Действительно мелочи. Благодаря способности организма к самоисцелению, к завтрашнему утру рана зажила бы даже без постороннего вмешательства. Разве что оставила бы после себя не самый красивый шрам — все-таки от волнения она распорола предплечье сильнее, чем требовалось. Но справиться со шрамом поможет любой белый маг из гильдии, поэтому беспокоиться и правда было не о чем.

   Напарник одобрительно хмыкнул.

   — Это было…

   Лина мгновенно напряглась и насупилась, ожидая продолжения. Глупо? Смешно? Бессмысленно? Что еще обычно говорят темные маги, когда светлые без спроса вмешиваются в их работу?

   — …смело, — закончил Айрторн, и она изумленно округлила глаза. — Что? — не понял он, усмехнувшись. — Я бы все равно уделал это чудище, но одним сломанным ребром точно бы не отделался.

   Лина, уже готовая ответить какой-нибудь колкостью, побледнела.

   — Ребро?

   Несмотря на то что они сидели довольно близко, она ничего не чувствовала — с перепугу слишком сильно вложилась в щит и потратила резерв. Не опустошила, конечно, но израсходовала изрядно. И все же у нее оставались силы, чтобы помочь напарнику.

   Уже протянула руку, но Айрторн дернул плечом.

   — Брось. Ты и так белая как мел, — и сказано это было так… не насмешливо и не сочувственно. Обыденно, что ли? И потому совершенно не обидно.

   — Это я от испуга, — призналась Линетта. — Резерва хватит.

   Но, если его потратить, собственное исцеление пойдет медленнее, и Айрторн это прекрасно понимал, поэтому уверенно покачал головой, и она не стала настаивать. С того момента, как Лина отправила послание в гильдию, прошло не менее получаса, с минуты на минуту должен был появиться кто-нибудь, кто обязательно окажет напарнику помощь. Ренье был прав: она порой забывалась и лезла не в свое дело.

   — Ты чего? Обиделась? — весело поинтересовался лорд, беспардонно боднув ее в плечо своим. Этого мгновения касания хватило: так и не перешедшая на магическое зрение Лина теперь почувствовала, что темный обзавелся обширным синяком на спине и двумя — не одним! — сломанными ребрами. Кажущаяся полувоздушной «капля» оказалась вполне себе материальной и тяжелой, когда навалилась на него сверху.

   Хорошо бы на вызов пришел кто-то сильный, кто действительно сможет оказать черному магу помощь. Потому что, если нет, хочет пострадавший того или не хочет, согласен или не согласен, Лине все равно придется вмешаться. Самоисцеление — штука хорошая, но не настолько быстрая, как хотелось бы.

   Лучше всего было бы привлечь кого-то из специального отряда целителей, но тех редко отвлекали от работы с заказчиками-горожанами. А уж для помощи темному — рассчитывать на подобное было и вовсе сомнительно.

   — Одно ребро, ну-ну, — проворчала она, сама себе напоминая сварливую бабку, но повторять свое предложение не стала.

   Айрторн беспечно хохотнул.

   — Я по хрусту считать не умею.

   Линетта покосилась на него как на сумасшедшего. Вот как, скажите ей, как можно смеяться после того, что только что произошло? Да ей будут сниться кошмары еще месяц как минимум! После дела с девочкой и подселенцем снились.

   Напарник отвернулся, сидел, поигрывая разряженными кольцами-накопителями, то подбрасывая их в воздух и ловко ловя, то раскладывая на колене — в ряд, и квадратом, и снова в ряд и вверх. Жонглер, чтоб его.

   Пользуясь тем, что лорд не смотрит в ее сторону, Лина сама принялась тайком его изучать. Весь грязный, рукав когда-то белоснежной рубашки порван от локтя до самого плеча и теперь свисает вниз неровным обрывком; светло-серые брюки пропитаны водой из лужи, ткань уже подсохла и задубела; волосы тоже в комках грязи, взлохмачены и торчат в разные стороны, длинная прядь выбилась из аккуратной с утра косы и вдоль шеи спадает вниз…. А этот — ничего, сидит, улыбается, играет с колечками. Вот уж точно — нелордовский лорд.

   Линетта все же перешла на магическое зрение. Новых повреждений тела не увидела, зато убедилась, что резерву досталось изрядно. Угольно-черный оттенок исчез, аура темного мага поблекла и чуть колебалась, выдавая моральное, физическое и магическое истощение, которое Айрторн, судя по поведению, упорно отказывался признавать.

   И тем не менее… Она видела ауру Ренье и после куда меньших затрат энергии. В тот роковой вечер, когда они в последний раз работали вместе, расправа над злыднем, а затем уничтожение «ожившего» утопленника выжали из бывшего напарника все соки, и он едва держался на ногах не только из-за нападения нежити и удара об землю — его магический резерв был полностью опустошен. У Айрторна же аура только побледнела, а молний он выпустил…

   — Какой у тебя уровень? — выпалила Линетта.

   Давно прошли те времена, в которые силу магов определяли на глаз: сильный или послабее. Когда, двадцать лет назад, столичную Гильдию магов Реонерии возглавили Мартин Викандер (со стороны темных магов) и Зирилл Приуз (со стороны светлых), был проведен не один десяток реформ, в том числе и закон, требующий четкого определения дара у любого одаренного ребенка. «Дабы не упустить и верно воспитать таланты», — гласила официальная версия. «Использовать с юных лет», — ругался в свое время старший Деверо, вынужденный вести свою дочь, первую одаренную в роду за много поколений, в Гильдию магов для определения этого самого уровня.

   Линетте было тогда пять, но она до сих пор помнила, как ее привели в какое-то тесное помещение, со всех сторон опутанное защитными заклятиями, а затем сделали надрез на руке и заставили накапать кровью на какую-то древнюю книгу с пожелтевшими от времени страницами. Было больно и страшно, и тогда она толком ничего не поняла. Зато, став старше, смогла с гордостью заявлять окружающим: «У меня седьмой уровень дара». Что бы это ни значило.

   А значило это, как оказалось, многое. Когда, на основании той самой проверки, в семнадцать она пришла поступать в Академию магии, ее приняли туда без лишних вопросов. Более того, на ее курсе оказались лишь три «семерки», у всех остальных уровень дара был ниже. Говорили, что сам глава Приуз — обладатель восьмого уровня, поэтому «семерок» на курсе очень ценили.

   Вот и ее после того случая не вышвырнули вон, а направили в Прибрежье… Пожалели…

   Вопрос застал Айрторна врасплох. Он перестал играться разряженными кольцами, собрал их в горсть и небрежно сунул в карман брюк.

   Повернулся к Лине и вопросительно приподнял брови.

   — Девятка. А что?

   Она растерянно моргнула.

   — Ты так шутишь, да? — спросила на всякий случай.

   Темный усмехнулся, глядя на нее с еще большим интересом.

   — Вообще-то, нет. — Дернул плечом. Лина все еще смотрела на него в упор, не веря своим ушам. Айрторн закатил глаза и теперь уже по-настоящему рассмеялся. — Да-да, я из тех десяти «счастливчиков», кто считается самыми сильными магами Реонерии.

   — Это… — Она не сразу нашла слова. — Это… поразительно.

   — Пф-ф, — напарник фыркнул, как будто они обсуждали что-то по-настоящему несущественное.

   Но девятый, девятый уровень!

   Теперь понятно, почему он не учился в академии. Девяток не обучают с общим потоком, такой высокий уровень требует индивидуального подхода и личного наставника.

   Это же все равно, как если бы она была столь же сильна, как глава всех белых магов королевства Приуз.

   — Ты же равен по силе лорду Викандеру! — выдохнула Линетта.

   — И своей бабке по материнской линии, — весело подмигнул Айрторн. Потом прищурился, всматриваясь в ее лицо. — Так я не понял, это проблема? Если бы ты знала, что я девятка, не стала бы курочить себе руку, мол, сам справится, а?

   Кровь резко прилила к щекам, и Лина отвела взгляд. Опять уставилась на заживающую руку. Почему-то сделалось стыдно из-за того, что, знай она правду, вероятнее всего, действительно осталась бы в стороне. Или нет? Кто теперь знает. Но все равно сделалось не по себе.

   — Брось. — Айрторн снова беспечно толкнул ее плечом. — Отличное пробное задание получилось. Сработаемся!

   В этот момент со стороны улицы послышался шум, собравшиеся зеваки загомонили, а потом резко, как по команде, замолчали, пропуская к калитке движущуюся по дороге процессию.

   Линетта поспешно вскочила на ноги.

   — Зачем столько? — пробормотала она, вглядываясь поверх забора на прибывших.

   Никого из отряда целителей, ожидаемо, не прислали, зато явились сам Ризаль, Лукреция, Ренье, Рой и Шорнис, да еще и трое стражников в полной амуниции.

   Айрторн, все еще сидящий на ступеньке и явно не собирающийся встречать «дорогих гостей» по правилам этикета, дернул плечом в разорванной рубашке.

   — Ну, ты же написала, что в доме три трупа. Вот и набежали.

   Лина едва не потеряла дар речи от изумления.

   — Что-о?! Я такого не писала!

   — Я дописал, — невинно улыбнулся напарник.

   Верно, она же давала ему подержать конверт, пока убирала пишущие принадлежности обратно в карман. Когда только успел?!

   — Ну знаешь!.. — начала было Линетта и прервалась. С опаской посмотрела на дом, на крыльце которого она только что преспокойно восседала. — Три трупа, говоришь? — прошептала вмиг осевшим голосом.

   — Угу, — на сей раз без улыбок подтвердил черный маг. — И собака. На заднем дворе.

ГЛАВА 18

   — А правду говорят, что ты опять вмешалась в работу черного?

   Линетта на мгновение сжала зубы и глубоко вдохнула; только потом ответила:

   — Правда.

   Коллега хмыкнул и вернулся к прерванному им же самим занятию — исцелению.

   Сразу же после возвращения в здание гильдии, Рой, по приказу Ризаля, увел Лину в один из пустующих на данный момент кабинетов, чтобы заняться ее рукой. Айрторна подлатал Шорнис прямо на месте — в то время как остальная компания исследовала полуразрушенный дом, стража составляла протокол, а темные маги проверяли, все ли души погибших упокоились.

   Трое… Мужчина, женщина и ребенок…

   Линетта зажмурилась, вспомнив, как выносили на носилках крохотное тельце, накрытое простыней…

   И собака. Напарник не ошибся и тут: пса выпили досуха, как и его хозяев.

   — Доиграешься, — прокомментировал светлый коллега и снова принялся водить руками над ее полузажившей к этому времени конечностью.

   Четвертый уровень — не седьмой. Это Лина умела исцелять одним прикосновением, причем не обязательно к больному месту, а иногда и вовсе не касаясь и лишь приближая ладонь. Рой же долго настраивался, затем направлял энергию непосредственно на площадь ранения и восстанавливал кожу — медленно, слой за слоем. За ту четверть часа, что они провели за закрытыми дверями, Линетте уже несколько раз хотелось вырвать свою руку, отбежать в сторону и… снова разодрать ее до крови, только на этот раз собственными ногтями — зуд во время такого неспешного исцеления был просто невыносимым.

   Лина снова набрала в легкие побольше воздуха, борясь с желанием почесаться и пытаясь справиться с раздражением из-за расспросов коллеги одновременно.

   — Кто говорит? — спросила затем. Зря старалась: показать вежливый интерес не получилось — все равно вышло сквозь зубы.

   Рой ухмыльнулся.

   — Да все.

   Ясно. Лукреция в первую очередь, кто же еще? И чьи еще слова Рой Фангс готов был повторять, словно снизошедшее на него божественное откровение?

   Насколько Лине было известно, Лу работала с Роем уже несколько лет, и в качестве напарника он ее полностью устраивал, несмотря на то что других белых черная на дух не переносила.

   Впрочем, по сравнению с той же Линеттой, у Роя Фангса было несколько неоспоримых в глазах Лукреции преимуществ. Во-первых, Рой был мужчиной. Во-вторых, местным. Кроме того, Фангс являлся представителем того самого типажа, к которому любительница кожаной одежды тяготела с особой страстью — молодой, тонкий и звонкий, как всегда называла подобных парней Линина мать, с детства привившая дочери мысль, что мужчина должен быть защитой своей избраннице и иметь соответствующие габариты. «А этот что? Соплей перешибешь», — говорила та, указывая на тощих соседских мальчишек.

   Айрторн, кстати говоря, относился к тому же типу мужчин, что и Рой. Правда, Фангсу не так повезло с «породой», и при волосах цвета пшеницы ему достались такие же бледные брови, глаза и ресницы, что все вместе делало его светлым тусклым пятном на фоне яркой, с какой стороны ни посмотри, Лукреции.

   Вот и сейчас, глядя на молодого человека, с усердием колдующего над ее рукой, Линетта подивилась, откуда у него столько уверенности в себе. От природы, или таки позаимствовал у темной напарницы? Кто знает насчет уверенности, но вот страсть посплетничать парень точно перенял у черной.

   — Ясно, — протянула Лина и замолчала.

   Все так все. Если людям нечем больше заняться, а хочется кого-то пообсуждать, то пожалуйста…

   И все-таки было обидно. Она не ждала похвалы, но искренне считала, что выполняла свою работу и не сделала ничего плохого, а ей опять перемывают кости, снова и снова…

   — А что твой?

   Линетта удивленно вскинула голову, оторвавшись от начавшего бледнеть рубца на своем предплечье.

   — Кто — мой?

   Рой бросил на нее насмешливый взгляд из-под светлой челки, отросшей уже настолько, что, чтобы что-нибудь разглядеть, ему приходилось постоянно убирать ее руками или встряхивать головой, словно норовистый конь.

   — Ну, лорд, — пояснил с лукавой улыбкой и многозначительно поиграл бровями.

   Лина задохнулась от возмущения.

   Первым порывом было заявить, что лорд вовсе не «ее», а подобные намеки как минимум не уместны. Однако Фангс так на нее смотрел — словно голодная собака, которой показали кость. «Сплетня, сплетня, дай мне новую сплетню», — так и говорил его взгляд.

   Собака или щенок, жаждущий принести хозяйке палочку?

   При мысли, что Роя натравила на нее Лукреция, стало еще неприятнее, и Лина против воли передернула плечами.

   — Похвалил, — ответила совсем не то, что собиралась. Главное правило сплетников: если жертва отрицает — значит, виновна.

   — Правда? — изумился собеседник так рьяно, что перестарался с энергией: кожу опалило жаром.

   Лина зашипела и отдернула руку.

   — С ума сошел?!

   — Прости. — Рой заметно стушевался. — Давай дальше. Я аккуратнее.

   Но Линетта уверенно покачала головой в ответ на столь «щедрое» предложение и встала со стула, вынудив коллегу отступить, чтобы освободить ей место для маневра.

   Рой снова дернул головой, откидывая челку, и заметно нахмурился.

   — Само пройдет, ты мне очень помог, — заверила Лина, заставив себя дружелюбно улыбнуться. Хотя, по правде говоря, больше всего ей хотелось огреть его чем-нибудь тяжелым и велеть оставить свои неприличные намеки при себе, и… Пустое.

   Лина мысленно отмахнулась и пошла к двери, на всякий случай прижав травмированную руку к груди.

   — Так что? — донеслось ей в спину. — Думаешь, лорд за тебя вступится? Черный?! За тебя?!

   Линетта уже взялась за ручку двери, помедлила, подбирая слова для особо уничижительного ответа этому «щенку тетушки Лу», но так и не подобрала. Вышла, позволив себе лишь хлопнуть дверью.

   Никаких конфликтов на службе.

   Никаких.

   Будущее в столице того стоит.

***

Быстроногий огненновласый Блант перехватил ее в коридоре, ужаснулся, что она намеревается заявиться к начальству, так и не соизволив изложить свою версию случившегося в письменной форме, и отправил писать отчет.

   Без завтрака и обеда.

   Чудесно.

   Скрипнув зубами, Линетта взяла протянутые ей листы и перо и ушла в архив, где можно было посидеть в тишине и лишний раз не попадаться коллегам на глаза.

   Где обретался в это время Айрторн, она понятия не имела, хотя и предполагала, что и ему не удалось отделаться от обязанности писать отчет. А значит, лорд тоже корпел где-то над бумагами. И тоже без завтрака и обеда…

   При этой мысли в желудке предательски заурчало.

   А ведь все из-за напарника. Она предлагала ему позавтракать, воспользовавшись временным промежутком «дежурный — дом с чудовищем», но тот отшутился, что предпочитает работать на голодный желудок, и заторопился по выданному им адресу, а затем на кладбище, и потом…

   От воспоминания о хищной «капле» по позвоночнику до сих пор бежали мурашки. Что ж, возможно, Айрторн был изначально прав: если нежить своим весом умудрилась переломать ему ребра, то что стало бы с завтраком?

   А вот обед точно не помешал бы…

   Написав короткую строчку: «Когда мы прибыли по адресу, указанному в бланке вызова…» — Лина снова задумалась, а спохватившись, смяла листок и бросила в мусорную корзину, которую мудро подтащила к своему столу заранее.

   «Указанному в бланке вызова» — кто так говорит? Как-то раз она видела отчет Ренье — все кратко и по делу. Никому не нужны витиеватые фразы.

   В итоге отчет вышел с третьей попытки, зато не изобиловал ни длинными конструкциями, ни сравнительными оборотами. Ризалю должно понравиться.

   Лина поколебалась еще несколько минут, раздумывая, стоит ли писать о том, что напарник тайком от нее добавил в послание в гильдию информацию о трупах, о которых она не имела ни малейшего понятия все время нахождения в том дворе, но передумала.

   Бросила в мусорную корзину еще один лист — на нем она черкала, пока обдумывала фразы — и, подхватив исписанные листки, направилась к приемной начальства.

   «Думаешь, лорд за тебя вступится? — противно звучал в голове голос Роя Фангса. — Черный?! За тебя?!»

   От пренебрежения в его тоне хотелось помыться. А от правды его слов — провалиться сквозь землю. Потому что Лина даже не сомневалась: она снова останется виновата, какие бы аргументы ни привела в свою защиту. Устно или письменно — неважно.

   А еще Линетта была зла на саму себя, так как не могла гарантировать, что в следующий раз поступит как-то иначе.

ГЛАВА 19

   Блант поймал Лину еще в коридоре, отобрал отчет, попенял на то, что слишком долго, и велел ждать в зале ожидания, пока не позовут. Увы, подобная постановка вопроса не подразумевала выхода из здания для того, чтобы запоздало пообедать или пойти домой, чтобы переодеться — нижний край ее рукава заскоруз от крови, а подол платья был заляпан грязью почти до колен. Ясное дело, что Ризаля, как и его секретаря, подобные неудобства волновали мало. Отчеты — вот что глава Гильдии магов Прибрежья ценил превыше всего и ради чего мог пренебречь даже собственными питанием и сном. Что уж говорить о сотрудниках? Конечно же, сначала отчет и доклад, а отдых — дело десятое.

   В итоге, отчет, утреннее происшествие, подначки Роя с легкой руки Лукреции — все это наложилось друг на друга, и в зал ожидания, расположенный в непосредственной близости от приемной начальника, Линетта шла как на казнь: плечи опущены, взгляд в пол, настроение — хуже некуда.

   Впрочем, очень скоро она поняла, что ошиблась — хуже быть могло. И оказалось. Потому как в обычно пустом посреди дня зале ожидания было шумно. И, услышав громкие и веселые голоса коллег, первым порывом Лины было развернуться и сбежать, пересидеть где-нибудь в тихом коридоре — пусть Блант сам ее найдет, ему не впервой. Но она задавила в себе это проявление малодушия на корню: никогда не бегала и бегать не станет. Да и быть изгоем в коллективе ей тоже не привыкать.

   Поэтому Линетта распрямила плечи, вздернула подбородок и вошла в помещение, как она надеялась, уверенным шагом.

   — Да не-е-ет, призрака лучше «звездой»… — окруженный новыми знакомцами лорд что-то весело им рассказывал и мгновенно оборвался, когда головы присутствующих, как по команде, повернулись в сторону вошедшей.

   «И когда же я стала прокаженной?» — с грустью подумала Лина, однако сумела удержать равнодушное выражение лица и спокойно прошла мимо к пустующему у стены ряду кресел.

   Изначально зал ожидания в еще строящемся здании Гильдии магов задумывался как помещение для посетителей, а не для работников. Предполагалось, что здесь горожане будут ожидать своей очереди к дежурному, чтобы не толпиться в узком коридоре, а также тут можно было бы удобно устроиться за столом и написать жалобу или благодарность за уже проделанную работу или подождать, пока освободится глава, и попасть к нему на прием.

   На деле выяснилось, что никакие сидячие места не способны привлечь внимание людей, боящихся пропустить свой черед у окошка дежурного. И выходило так, что, если клиенту удавалось избежать столпотворения, то он быстро писал заявление и уходил, а если уж приходилось ждать, то люди толкались в проходе, лишь бы не пропустить кого-то раньше себя.

   Претензии же чаще писались секретарем главы под диктовку — если заказчик слишком нервничал или не владел достаточным уровнем грамотности. А благодарностей, тем более письменных, гильдийцы вообще в глаза ни разу не видели. Так что два сдвинутых вместе стола, специально поставленные в центре зала ожидания, так и остались не у дел. Разве что уборщик время от времени смахивал с них пыль. И то — когда вспоминал.

   Вот и сейчас столы, да и сам зал использовались далеко не по назначению. Прерванный посреди фразы Айрторн, окруженный столпившимися вокруг него черными коллегами, преспокойно восседал на одной из столешниц, словно это было в порядке вещей. Из светлых в их компанию затесался только Рой, пристроившийся под боком своей хозяйки, то есть напарницы, — Лукреции.

   — Вот ты где! А я уже обыскался! — обрадовался Лине лорд.

   «На столе не сидят», — подумала она раздраженно, но все же выдавила из себя в ответ вежливую улыбку.

   — Я писала отчет.

   Вот так, коротко и с намеком: работала, пока ты тут прохлаждался. И в то же время доброжелательно: я в не обиде, мы же все тут сослуживцы, почти семья. Правда, от искусственной улыбки почти сразу же свело лицо, и Линетта поспешила вновь придать своему лицу серьезное выражение.

   Лукреция, пристально наблюдающая за ней, привалившись бедром к краю стола слева от нового знакомца, прыснула.

   — Она у нас такая правильная, что зубы сводит, — доверительно шепнула Айрторну на ухо. Правда, ее «тихий» шепот, наверное, услышал даже Блант за соседней дверью.

   Линетта сжала зубы, но промолчала и продолжила путь к стульям.

   Слова Лукреции поддержал дружный взрыв хохота. Кто бы сомневался? Только не Лина.

   — А что, это плохо? — невинно уточнил единственный, кто не засмеялся.

   Смешки мгновенно стихли.

   Линетта так удивилась, что сбилась с шага и остановилась. Айрторн же легко спрыгнул со своего насеста и направился к ней.

   Так же, как и она, он не имел возможности переодеться и по-прежнему щеголял в испачканных брюках и порванной на плече рубашке. Даже причесаться не удосужился. Лохматый, чумазый, оборванный, и все равно ни один сторонний наблюдатель ни за что бы не ошибся в выборе, если бы его попросили указать на аристократа в их скромной компании. Происхождение чувствовалось во всем: в осанке, в манере себя держать, даже во взгляде, в конце концов.

   Как вообще можно настолько прямо держать спину?!

   Опешив, Лина поздно сообразила, что все еще стоит посреди помещения, что со стороны явно выглядит так, будто она остановилась намеренно, чтобы дождаться напарника. Вот слухов-то будет…

   Айрторна же, похоже, мало волновало повышенное внимание к их паре.

   — Как рука? — поинтересовался он как ни в чем не бывало. — Подлатали?

   Предплечье зудело, а теперь еще и побаливало из-за свежего ожога после «лечения» Роя. Благо у платья были длинные рукава, и никто не мог увидеть покраснение поверх не до конца сведенного шрама.

   — Подлатали, — эхом ответила Линетта, заставив себя не смотреть в сторону столов, откуда на них, не таясь, пялились целых пять пар глаз.

   Конец рабочего дня, а никто в кои-то веки не спешил домой.

   Лина ненавидела повышенное внимание. От него ей инстинктивно хотелось втянуть голову в плечи и спрятаться в самой темной норе, чтобы никто не трогал.

   Видимо, Айрторн что-то такое прочел на ее лице; чуть нахмурился.

   — Ты в порядке? Бледная такая.

   — Это от голода, — соврала она без запинки.

   Хотя, на самом деле, о еде она забыла в тот самый момент, когда переступила порог зала ожидания — под такими взглядами и насмешками аппетит пропадает намертво. Впрочем, сейчас никто, как ни странно, не смеялся. Ждали? Чего? Что она прямо тут бросится новоиспеченному напарнику на шею? Судя по взгляду, которым Лукреция наградила лорда, когда он оказался к ней спиной, та бы непременно бросилась. Если бы ей позволили.

   К счастью, дольше напряженный момент не продлился. Хлопнула дверь приемной.

   — Айрторн, Деверо! — крикнул запыхавшийся Блант, будто только что прибежал не из соседнего помещения, а как минимум пересек на своих двоих все Прибрежье. Причем галопом. — Глава вас ждет! — И снова скрылся в своей святая святых.

   Лорд уронил обратно руку, которую было поднял в знак того, что слышит, а вышло, что помахал захлопнувшейся двери.

   — Это нормально! — тут же прокомментировала вездесущая Лукреция. — Блант у нас «гонец-быстрые-ноги»! — И заливисто засмеялась.

   Прием сработал: Айрторн обернулся и одарил ее широкой улыбкой.

   — Спасибо, Лу, учту.

   Темная довольно зарумянилась.

   Лина закатила глаза и, пока никто не заметил выражения ее лица, да и вообще не вспомнил о ее существовании, поторопилась к двери, ведущей в приемную.

ГЛАВА 20

   В отличие от утренней встречи Ризаль не кричал. Вообще не повышал голос — бил фактами, и это было много хуже.

   — Постучав в калитку и не получив ответа, вы не опросили соседей, когда они в последний раз видели хозяев, а самовольно проникли на частную территорию… — Указательный палец главы гильдии пошел вверх.

   «Это он еще не знает, что мы не стучали», — подумала Лина и поспешила отвернуться, пока выражение лица не выдало ее мысли.

   Посмотрела на сидящего на соседнем стуле напарника: голова опущена, руки сложены на коленях, на них же и устремлен взгляд. Вся поза — покорность и признание своей вины.

   Честно говоря, Линетта ожидала, что лорд первым станет доказывать правомерность своих действий. А он…

   — Определив, что в жилище находится опасная нежить, не вызвали подкрепление… — продолжал Ризаль, и, как она ни отводила глаза, боковым зрением все же заметила, как к указательному пальцу начальника присоединился средний — такой же кривой и явно не единожды ломанный, но от этого не менее обвинительный.

   Айрторн тоже заметил, Лина ясно видела, как дернулся уголок его губ.

   — Более того, решили выманить нежить из укрытия… — В ход пошел безымянный палец.

   Все еще пристально следящая за напарником Линетта теперь даже не сомневалась — смирение было лишь показательным. Он просто больше не собирался связываться с начальником. Решил избрать новую тактику — покивать и побыстрее освободиться.

   — Вступили в неравный бой, не удостоверившись, что жители улицы в безопасности… — Дошла очередь до мизинца. — Не вызвали подмогу и тогда, когда подвергли свою жизнь опасности.

   Лина наконец посмотрела на главу гильдии прямо и смогла наблюдать во всей красе, как к остальным пальцам добавился большой, и теперь на провинившихся магов смотрела вся пятерня начальника, которую тот пока что и не собирался опускать — упер локоть в столешницу и задержал кисть поднятой, чтобы присутствующие наверняка прониклись тяжестью своих проступков. Всех пяти.

   На самом деле, Линетта действительно прониклась. Что и говорить, мысль о том, чтобы на всякий случай эвакуировать улицу, даже не пришла ей в голову. А ведь в уставе были подробно описаны правила поведения в подобных обстоятельствах: задача белого мага не мешать черному и сообщить оказавшимся поблизости бездарным об опасности. На эмоциях и в пылу сражения она и правда об этом забыла.

   С другой стороны, что могло произойти, потрать Лина время на обход соседских домов? Вернулись бы напарники живыми оба? Девятка или не девятка — все смертны.

   А опрос соседей до проникновения во двор? Что было бы, если бы нежить выбралась из дома и успела выпить кого-то еще, кроме той семьи и их питомца?

   Ризаль так и замер с приподнятой рукой, ожидая объяснений. Однако, чем больше Линетта думала о том, что произошло, тем больше в ней закипало возмущение, начисто стирающее не до конца оформившееся чувство вины.

   Она вскинула подбородок, намереваясь донести до начальника свою точку зрения. Ризаль чуть приподнял брови (зато не опустил руку!), давая понять, что весь внимание и готов выслушать ее жалкие оправдания… И вдруг Лина перехватила направленный на нее взгляд напарника — предостерегающий. Пользуясь тем, что начальник не смотрит в его сторону, лорд даже едва заметно качнул головой, настаивая на своем.

   Линетта заколебалась.

   — Деверо? — обманчиво мягким тоном подтолкнул Ризаль. Даже руку опустил в знак доброй воли. — Я же вижу, ты хочешь мне что-то сказать.

   Айрторн продолжал посылать ей невербальный посыл: «Не спорь».

   Лина выдохнула.

   — Ничего, — ответила твердо, наконец разорвав контакт взглядов с напарником.

   Ризаль нахмурился.

   — Ничего? — переспросил, будто ослышался.

   Она дернула плечом, подтверждая: ничего.

   Белесые брови главы сошлись на переносице, а кривые пальцы нетерпеливо забарабанили по столешнице. Линетта подсознательно напряглась, понимая: сейчас что-то будет.

   Айрторн, подтверждая ее собственные мысли, на мгновение смежил веки, что она расценила как хлопок ладонью по лбу, если вообще не молчаливое ругательство.

   — А вот и зря, — в голосе Ризаля зазвенела сталь. Нет, он так и не повысил голос, но температура в помещении будто бы упала на несколько градусов. Линетта инстинктивно подобралась. — Потому как на тебе, Деверо, и лежит основная вина. — Взгляд-укор — как пощечина. — Именно ты — опытный сотрудник гильдии…

   «Боги, только не снова!» — мысленно взвыла Лина, когда глава начал новый отсчет с загибанием пальцев.

   — Именно ты должна была напомнить менее опытному напарнику о том, что нельзя входить во двор без разрешения хозяев, либо дополнительной поддержки в случае подтверждения подозрений об угрозе. Оповещение мирных жителей также возложено уставом на тебя, как на светлого мага. — К счастью, на сей раз обошлось только тремя пальцами, после чего Ризаль хлопнул ладонью по столу, видимо, выражая всю степень своего разочарования.

   Кто знает, дошел бы на сей раз Ризаль до крика или нет, но лорд не дал ему такой возможности.

   — Должен, — произнес он так неожиданно, что начальник подавился заготовленной речью.

   — Что, прости?

   — Должен, — спокойно повторил Айрторн. Они поменялись ролями: теперь Лина попыталась взглядом донести ему немую мольбу: «Заткнись!» Но тот даже не взглянул в ее сторону. — Должен, потому как работа в паре подразумевает поддержку партнера и взаимопомощь.

   — Допустим, — бросил Ризаль, так гордящийся знанием устава наизусть, а даже Линетта, не отличающаяся феноменальной памятью, знала, что о взаимопомощи в уставе выделена целая глава. — Но что до всего остального… — Глава развел руками. — Нарушение правил налицо. Выманивать на живца опасную нежить было крайне неразумно. Если бы эта дрянь выпила белого мага…

   — То набралась бы сил настолько, что смогла бы сожрать полгорода, — невозмутимо подсказал Айрторн.

   Лине стало нехорошо. Это что же? Они действительно рисковали настолько?!

   — То-то же, — буркнул Ризаль, заметив, как она побледнела. После чего вздохнул и откинулся на спинку своего кресла; устало сжал пальцами переносицу. — Последнее предупреждение, Деверо. Чтобы больше никаких фокусов.

   — Я вас поняла, — на полном серьезе ответила она.

   От мысли, чем они, оказывается, рисковали, помимо собственных жизней, нарушать правила и дальше резко расхотелось. Как там Ризаль выразился в прошлый раз? Правила писаны кровью? Теперь это сравнение не казалось чрезмерным.

   — Что до остального, — закончив с отповедью, начальник оседлал любимого конька. — Отчеты. Деверо, хорошо. — Лина тайком выдохнула с облегчением. — Все кратко и по делу. Айрторн. — Лорд чуть улыбнулся и изогнул бровь, выражая вежливый интерес к беседе, как это обычно делают, когда плевать на сказанное, но выслушать придется. — Отвратительно. Слишком кратко. — Айрторн усмехнулся и пожал плечами, вновь не утруждая себя спором. Придирки главы его мало волновали. — И это… — Ризаль не поленился и принялся перелистывать сложенные перед ним стопкой листы, чтобы найти не устроивший его в отчете момент. — Что это еще за вы?.. — Глава прищурился, вглядываясь в незнакомое ему слово. — Вы-пи-тень, — наконец прочел по слогам.

   А вот теперь брови Айрторна взлетели вверх совершенно искренне — удивился.

   — Выпитень, — повторил лорд серьезно, вновь напомнив Лине того, незнакомого, впервые представшего перед ней в лице Айрторна темного мага за работой, которого она видела во дворе злосчастного дома на конце улицы Прибрежной.

   — Ренье сказал, что это обычная нежить, набравшаяся сил, после того как выпила собаку.

   — Нет. — Никаких улыбок или фальшивого изображения смирения. — Это был выпитень.

   Поджав губы, Ризаль устремил взгляд в отчет, побарабанил по листку пальцами и вновь вскинул глаза на собеседника.

   — Твое слово против слова Ренье, — подвел он итог. — И в то, что с кладбища сбежала нежить, мне, откровенно говоря, верится больше. Чем в то, что в нашем городе произошло убийство мага, о котором никому ничего не известно.

   — На вашем кладбище стоит превосходная защита, — по-прежнему серьезно не согласился Айрторн.

   — Значит, погибшие сами зачем-то ходили на кладбище, и соседи, которые говорят, что они там не были, ошибаются, — возразил глава. — Но я все равно отправил Ренье еще раз его проверить. Везде случаются бреши.

   Возмущенный лорд даже подался вперед, оторвав лопатки от спинки стула и явно намереваясь отстаивать свою правоту. А потом вдруг передумал. Отмахнулся и снова принял расслабленную позу, даже ногу на ногу перекинул.

   — Как скажете. Мне переписать отчет? — в его тоне прозвучали откровенно издевательские нотки.

   — Не надо. — Ризаль ревностно придвинул листки к себе. — На сегодня свободны. Завтра обоим быть на планерке!

   Лина возмущенно вскинулась. После таких бешеных заданий всегда подразумевался выходной. Всегда.

   — Будем, — многообещающе улыбнулся лорд и первым поднялся со своего места, тем самым помешав Линетте опротестовать несправедливо назначенный рабочий день.

   Ей ничего не оставалось, кроме как последовать за напарником за дверь.

   За окнами начинало смеркаться, и Лина подумала, что, может, и правда? Кому нужны эти споры, когда от усталости подкашиваются ноги, а с утра во рту не было ни крошки?

ГЛАВА 21

   Пока Линетта тщетно пыталась отряхнуть свой плащ от засохшей грязи и боролась с привычкой экономить магию в противовес желанию привести себя в порядок, Айрторн успел одеться и улизнуть, даже не попрощавшись.

   — Уже ушел? — растерянно спросила Лина у Ренца, выйдя из гардероба, расположенного как раз напротив окошка дежурного.

   Все еще обиженный на нее за утренний инцидент мужчина невинно пожал плечами и гаденько ухмыльнулся. Вот же! Ну и ладно, обойдется без него.

   Ведя себя ни капельки не умнее, чем оскорбленный Ренц, Линетта гордо вздернула нос и прошагала мимо поста дежурного, громко топая каблуками. Хотела еще напоследок грохнуть входной дверью, но не успела — столкнулась в дверях с Дорнаном и попятилась.

   — Привет, соседка! — расплылся черный в улыбке. — Опять, говорят, ты дел наворотила?

   Лина закатила глаза, а Дорнан расхохотался в голос. Она вздохнула и уже привычно смолчала. Кто, в конце концов, обещал ей сочувствие или хотя бы участие? Сосед — это еще не друг. И слава богам, что по крайней мере не враг.

   — Ну чего ты там? — недовольно заторопил темного Тиссен, его светлый напарник, вынужденный из-за заминки топтаться за порогом.

   Дорнан красноречиво приподнял брови, и Линетта была вынуждена посторониться еще. В итоге, чтобы пропустить полнотелого белого, уперлась лопатками в стену. Проходя мимо, тот еще и недовольно покосился в ее сторону, мол, мешают тут всякие. Лина вспыхнула, но, прежде чем успела что-нибудь сказать, оба мага уже ушли.

   — Дома поболтаем! — не оборачиваясь, крикнул ей Дорнан.

   Светлый многозначительно фыркнул, не понять даже, над кем из них насмехаясь больше. Впрочем, темному наверняка было наплевать на его мнение. Дорнан не раз делился, что воспринимает Тиссена не иначе как балласт. Очень крупный балласт, который только мешает и заставляет таскаться с места на место со скоростью черепахи.

   — Что?! — все-таки возмутилась Линетта, поймав на себе взгляд выглядывающего из окошка Ренца.

   Тот осуждающе покачал головой.

   — Добрее надо быть, и тогда люди будут добрее к тебе, — важно изрек дежурный и демонстративно спрятался в своей каморке. — Кстати! Белый тебе к лицу! — донеслось ехидно уже оттуда.

   — Что? — во второй раз, но на этот раз растерянно повторила Лина. И только потом сообразила. — Вот черт! — Принялась вертеться, пытаясь отряхнуть измазанную известью со стены спину.

   День явно не удался.

***

Здание гильдии Линетта в итоге покинула еще минут через десять. Плюнула на бережливость и таки истратила часть резерва на очистку плаща — известь с темной ткани отказывалась оттираться категорически.

   Когда вышла на улицу, оказалось, что уже совсем стемнело. Тусклый фонарь у крыльца качался на ветру, разбрасывая по мостовой причудливые тени. Холодный вечерний воздух так и норовил пробраться под одежду.

   — Можно было и не чиститься, — проворчала Лина себе под нос, запахнулась покрепче, накинула на голову капюшон и сбежала по ступеням вниз. На последней вздрогнула и едва не оступилась — когда одна из теней отделилась от кривого фонарного столба и направилась к ней. — Напугал! — выдохнула Линетта, чудом сохранив равновесие и не растянувшись перед напарником.

   — А, да? Извини, — беспечно отозвался лорд. — Я тут болтал на улице с Лукрецией. — Взмахнул рукой, видимо, указывая направление, в котором ушла его собеседница.

   — Не сомневаюсь, — буркнула Линетта, подхватывая капюшон под горлом. А этот ничего, снова с непокрытой головой, стоит, не мерзнет, улыбается. — Пойдем, что ли? — предложила она, поняв, что молчание затягивается.

   К счастью, Айрторн не стал спорить, отступил, пропуская ее вперед, и уже через секунду пристроился рядом. Интересно, зачем он вообще ее ждал? Общежитие Лина ему показала, не заблудится, с соседями — почти со всеми — познакомила, а за «выкрутасы», как выразился Ризаль, ей следовало отвечать в рабочее время. Так что ходить вместе на службу и со службы было вовсе не обязательно.

   — Почему вы не ладите с Лу?

   — Кто такой выпитень? — заговорили они одновременно.

   Линетта смутилась. Айрторн рассмеялся.

   — Так почему не ладите? — тот без зазрения совести решил, что имеет право задавать вопросы первым.

   Лукреция имеет право тренировать свое остроумие, Ренье обзывать идиоткой, Тиссен отпихивать в стену, Ренц гаденько ухмыляться через свое окошко… И все это ради госпиталя?

   Вероятно, усталость и эмоциональное напряжение таки взяли свое, потому что на сей раз Линетта не просто не стала сдерживаться, а даже не пыталась.

   — Ну уж нет! — Она даже забежала вперед, преграждая Айрторну путь. — Я хочу знать, кто такой выпитень!

   Лорд, усмехнувшись, попробовал ее обойти, но Линетта снова упрямо заступила ему дорогу. И в другую сторону, будто это была такая детская игра. Она опять повторила его маневр.

   — Кто. Такой. Выпитень? — повторила еще раз, чувствуя, что если ей снова придется прикусить язык и стерпеть пренебрежение ради того, чтобы избежать конфликта, то она просто сорвется в истерику. — Почему это связано со смертью магов? Почему Ренье отказался признать, что это то, о чем ты говоришь?

   Устав играть или наконец сообразив, что для нее это не игра, Айрторн остановился посреди дороги и поднял руки ладонями от себя.

   — Я не подписывался на допрос, госпожа сыскарь.

   Лина едва не зарычала. Вскинула подбородок, чтобы оказаться со спутником лицом к лицу, отчего капюшон слетел на плечи, но она даже не стала его поправлять — пользуясь полумраком, сжала ладони в кулаки. Ветер разметал выбившиеся из прически пряди, и пришлось еще раз тряхнуть головой.

   — Не скажешь? — спросила глухо, с отчаянием понимая, что действительно не имеет на напарника никаких рычагов давления.

   — Скажу, — смягчился Айрторн. — Только не на голодный желудок. — Криво усмехнулся. Или Линетте так показалось в полумраке? — Я, конечно, люблю работать налегке, но голодовку объявлять не намерен.

   Линетта хотела было возмутиться и таки потребовать ответа здесь и сейчас, как вдруг этот нелордовский лорд протянул руку и, как какая-нибудь заботливая нянюшка, натянул капюшон ей на голову. И, пока она от возмущения ловила ртом воздух, еще и повернул ее за плечи кругом.

   — Пойдем. — Подтолкнул в спину, как маленькую. — Дорнан показал мне одну приличную едальню. Забежим, возьмем что-нибудь на вынос.

   Лина передернула плечами, избавляясь от чужого прикосновения между лопаток.

   — В Прибрежье не принято выносить еду из мест общественного питания, — проворчала, снова кутаясь в плащ.

   — Я тебя умоляю, — отмахнулся Айрторн. — Ни в одном уголке мира не принято отказываться от денег. Заплатим — все сделают.

   И Линетта проглотила последующие возмущения. За время их недолгого знакомства это был первый раз, когда темный напомнил о своем высоком положении и богатстве.

***

Как ни прискорбно было это признавать, Айрторн был прав: все продается и покупается. Когда они появились в таверне, в которой работала благоверная Дорнана и куда он давеча водил нового соседа, никто не сказал ни слова против, стоило лорду выложить на прилавок несколько золотых монет и озвучить свои пожелания. Ни слова против, ни косого взгляда, все вежливо и чуть ли не на цыпочках перед состоятельным клиентом. И это при том, что посетитель заявился в испачканной одежде, по которой было видно невооруженным взглядом, что в ней недавно валялись по земле.

   — Нужно было очиститься или переодеться, — прошептала Лина, пока хозяин таверны ушел на кухню отдавать распоряжения, а они с напарником замерли с обратной стороны прилавка.

   Проскользнувшая мимо них молоденькая подавальщица довольно откровенно стрельнула глазами в сторону темного мага. Тот в ответ широко и открыто улыбнулся. Линетта смутилась и отвела взгляд. Вот как так? Он же на черта похож, даже не умылся. Вон на щеке ярко выраженный грязевой потек, а все равно нравится девушкам.

   — Ты сама ругала меня за трату резерва, — отозвался Айрторн, перемигиваясь уже с другой подавальщицей.

   Линетта предпочла уставиться на оленьи рога на стене.

   — Но мы в общественном месте. Неприлично, — прошипела сквозь зубы.

   — Ну мы же не танцуем на столах и не бьем посуду, — возразил темный настолько серьезным тоном, что Лина резко обернулась. И тот скорчил совершенно несерьезную гримасу. — Ты слишком много переживаешь о том, что о тебе подумают, — сообщил, доверительно понизив голос.

   Лина фыркнула и снова уставилась на рога. Оленя было жалко.

   Вернулся хозяин, отчитался, что их заказ доставят прямо в общежитие в течение получаса, и снова рассыпался в любезностях. Айрторн, для полного счастья, отсыпал ему еще несколько монет и договорился, что тот будет доставлять в общежитие блюда по его письменным запросам.

   — Конечно-конечно, господин?.. — лебезил владелец таверны так слащаво, что Линетте стало противно. Вот оно: старые традиции, пренебрежение к черным, а стоит этому черному позвенеть монетами, ему готовы чуть ли не руки целовать. Лицемерие.

   — Линден, просто Линден, — назвался лорд, отчего-то не став называть родовое имя, и оторвался от прилавка, на который все это время опирался локтем. — Пойдем, напарник, — обратился уже к Лине. — Как раз переоденемся к ужину.

ГЛАВА 22

   — То есть отец отправил тебя на перевоспитание, но в финансах не отказал? — поинтересовалась Линетта, когда они шли по улице к общежитию.

   Бесспорно, вопрос был чересчур вольным, но раз уж лорд сам избрал такую линию поведения…

   Айрторн усмехнулся.

   — Ну он же не смерти моей хочет, — отозвался иронично. — Так, мир посмотреть, так сказать, с изнанки.

   Вот оно что, решила для себя Лина, выходит, она и такие, как она, все это время жили на изнанке мира аристократов и даже не догадывались об этом.

   — А что тогда мешает тебе снять себе комфортабельные апартаменты, а не ютиться здесь? — спросила, когда в темноте показались светящиеся окна общежития. Фонарь возле их крыльца не горел сколько она тут жила.

   — Зачем? — в свою очередь удивился Айрторн. — Отличная комната. И соседи милые.

   Лорд веселиться изволит, ясно. Если бы сама Линетта не была ограничена в средствах, то с удовольствием переехала бы в отдельное жилье, чтобы время от времени не просыпаться под пьяные песни Петера, ругань Розарии или стоны из комнаты Дорнана, когда у него оставалась Люси.

   — А вот и один из них… — пробормотала она, когда они подошли ближе и крыльцо стало отчетливо различимо в свете, падающем из окна кухни. Крыльцо и лежащее на нем вусмерть пьяное тело, запах перегара от которого ощущался на расстоянии нескольких шагов даже на открытом воздухе. — Милейших соседей.

   Линетта вздохнула: теперь Петера надо как-то будить и просить дойти до своей комнаты. Не оставлять же на ночь на улице — замерзнет.

   — Хм, — напарник хмыкнул и подошел ближе, всмотрелся в похрапывающую согнувшуюся в три погибели фигуру, будто пытающуюся обнять твердую ступень, с видом великого исследователя или хранителя музея, рассматривающего новый экспонат в своем хозяйстве. — Это, я так понимаю, тот самый Петер, которому не наливать и не занимать? — Повернулся к Лине, демонстрируя, что внимательно слушал ее утром по дороге на службу, а не считал чаек, как ей показалось.

   — Он самый, — подтвердила Линетта и тоже шагнула ближе. — Петер, Пе-е-етер… — Осторожно коснулась плеча спящего. — Петер, проснись.

   В ответ пьяный сосед выдал длинную матерную тираду, причем так и не просыпаясь, и попробовал отмахнуться от нарушительницы его спокойствия, как от надоедливого комара. Руки у соседа оказались длиннее, чем Лина предполагала, и ей едва удалось вовремя отпрыгнуть от летящего в лицо кулака.

   — Зараза такая! — зашипела она, кончиками пальцев касаясь щеки, по которой мазнул жесткий рукав хламиды. — И что с ним теперь делать? — спросила растерянно, на всякий случай отступив еще на шаг подальше. — Может, водой полить?

   Ирония судьбы, Линетта могла вылечить даже смертельно опасное ранение, но была не способна с помощью дара избавить человека от алкогольного опьянения. Да что там, умей магия бороться с этим недугом, дар Петера справился бы и без посторонней помощи.

   — Ага, — поддакнул лорд, тоже мудро держащийся на расстоянии от крыльца. — А сначала связать.

   И то верно.

   Лина обняла себя руками и задумалась.

   — Усыпить можешь?

   Она вскинула голову.

   — Могу наслать лечебный сон, — ответила неуверенно. — Только что там лечить?

   — Совесть, — хмыкнул Айрторн.

   И вновь Линетта не могла не согласиться. Постойте, он что?..

   — Давай, я есть хочу, — заторопил напарник.

   Лина пожала плечами и осторожно подошла ближе, готовясь в случае агрессии отпрыгнуть в любой момент. Коснулась указательным пальцем виска спящего. Петер всхрапнул громче, почмокал во сне губами и затих.

   — Ну вот, — похвалил Айрторн, — другое дело. Помоги. — Упрашивать не пришлось, увидев, что напарник пытается аккуратно приподнять Петера, при этом не приложив того головой об ступеньку, Линетта уже сама бросилась на помощь. — Да не поднять, — хохотнул лорд. — Рубаху поправь. Вон какой перекрученный.

   И правда, длинная хламида артефактора перекрутилась до такой степени, будто тот долго крутился волчком, прежде чем упасть без чувств.

   — Это… не… рубаха, — пропыхтела Лина, пытаясь вытянуть завернувшуюся ткань из-под мышки спящего, которого Айрторн уже поднял на руки, словно уснувшего в неположенном месте ребенка или раненую деву.

   Линетта оценила благородный жест — на месте лорда она взвалила бы соседа на плечо, как мешок с мукой.

   — Не стошнит? — спросила с опаской, когда в ответ на очередное дерганье спящий артефактор издал какой-то подозрительный звук.

   — Моему плащу уже ничего не повредит, — справедливо заметил Айрторн и потащил пьяного соседа в дом.

   Дорнан как-то тоже помогал доставить Петера до места, невпопад вспомнила Лина, но тот перекинул руку соседа себе через плечо и заставил того идти своими ногами…

***

Линетта успела помыться и переодеться, когда доставили заказанный ужин.

   Доставили. В Прибрежье. Уму не постижимо.

   Она выглянула в окно и увидела, как Айрторн лично открыл дверь и забрал то ли ящик, то ли коробку из рук кого-то тощего и невысокого. Мальчишка? Кажется, в таверне крутился подросток подобной комплекции. Хозяйский сын?

   Яркий свет, льющийся из коридора на улицу, пропал, и за окнами вновь воцарился полумрак. Лина вернула отодвинутый тюль на место и задумалась: выйти или лечь спать? С одной стороны, ложиться на голодный желудок было не привыкать, а ужинать в компании все еще непонятного ей лорда не хотелось от слова «совсем». С другой стороны, она все еще ждала ответа на свой вопрос. Но ведь его можно задать и утром, не так ли?

   Айрторн лишил ее возможности выбора: проходя мимо, стукнул в дверь ее комнаты.

   — Ужин подан! — И, не дожидаясь ответа, ушел в сторону кухни.

   Линетта вздохнула и отправилась следом. Уложенный в кровать Петер, должно быть, видел уже десятый сон. Дорнан не возвращался, а значит, отправился после смены к Люси. Розария легла спать пораньше (они столкнулись в коридоре, когда заносили пьяного артефактора). Так что надеяться на то, что их тесную компанию с лордом скрасит своим присутствием кто-то из соседей, не приходилось.

   Когда она вошла в ярко освещенную кухню, то поняла, что не ошиблась: ужин доставили в картонной коробке, в каких в Гильдию магов обычно поставлялась писчая бумага и другие канцелярские принадлежности. Лорд с деловым видом извлекал из нее какие-то глиняные горшочки и расставлял на столе.

   Линетта замерла на пороге, привалившись к дверному косяку плечом.

   Айрторн тоже успел переодеться, и на сей раз Ризаль был бы им доволен, потому как брюки и рубашку он выбрал черные. Еще влажные после мытья волосы смял и свернул в какую-то невообразимую дулю на затылке.

   Лина задержалась на них взглядом. Вопрос о деньгах его отца, старшего лорда Айрторна, был более чем бестактным, тем не менее напарник ответил на него без обиняков. Что, если спросить, зачем ему такие длинные волосы? Ведь видно же, что мешают. Даже она, девушка, не решалась отращивать свои ниже лопаток — слишком много хлопот с мытьем и расчесыванием.

   Любопытство было сильно, однако приличия взяли верх, и она не решилась спросить. Осторожно вошла на кухню, пока тот не заметил, что его рассматривали.

   — Ты вовремя, — бросил Айрторн. Или и правда не заметил, как она подошла, или сделал вид. — Тарелки достанешь?

   — Конечно. — Линетта отошла к шкафу над столом, распахнула дверцы.

   — Я так понимаю, мы только вдвоем? А то я заказал побольше, вдруг бы кто еще не успел поужинать.

   От удивления Лина обернулась так резко, что не успела убрать пальцы с ручки шкафчика. Петли протяжно скрипнули, а дверца накренилась. Вот черт, кажется, Розария была права насчет ремонта мебели.

   — Ты чего? — не понял лорд.

   Вернув дверцу на ее законное место и убедившись, что она не собирается пикировать вниз, Линетта снова обернулась.

   — Ты серьезно собрался кормить всех соседей?

   Айрторн изогнул бровь.

   — А это запрещено?

   — Нет, но… — Но что? Это дорого? Так у него полно денег. Это неуместно? Пусть только попробует сказать это Петеру или Дорнану — скажут, что очень даже уместно, и только облизнутся. Странно? Так он сам странный, этот нелордовский лорд. — Ничего. — Лина качнула головой. — Просто удивилась.

   Айрторн пожал плечом, мол, нечего удивляться элементарным вещам. Бросил коробку на пол, а сам уселся за стол.

   — Несешь тарелки? — поинтересовался с самым невинным видом.

   И Лине пришлось повторно держать бой с дверцей шкафа.

ГЛАВА 23

   На ужин им досталось овощное рагу, тушеное мясо, свежий хлеб и ягодный морс. Причем в таком объеме, что Линетта не была уверена, осилили бы они такое количество пищи, даже если бы все соседи были в сборе.

   Она покосилась на давно никем не используемый холодильный шкаф: придется снова тратить резерв и подзаряжать запускающий его артефакт.

   То есть думала о чем угодно, лишь бы чем-то занять мысли. Есть в компании лорда было неловко, несмотря на то что в данном случае пользоваться столовыми приборами из них двоих не умел как раз он. Надо было видеть, с каким интересом темный рассматривал выложенные ею на стол трехзубчатые вилки — прямо как чудо природы.

   А еще было неловко есть то, за что она платила не сама, и одна неловкость накладывалась на другую. И, если бы не сутки без пищи, вряд ли ей полез бы в горло хотя бы кусок. Но Линина гордость проиграла голоду в неравном бою, и через несколько ложек рагу стала отступать даже неловкость.

   — Ну так что, расскажешь, почему тебя не жалуют в местной гильдии? — Айрторн положил вилку зубчиками на край тарелки и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и глядя на сотрапезницу с ехидным прищуром.

   И черт же ее дернул в этот момент собраться попить. Проглотить набранную в рот жидкость и не захлебнуться удалось с трудом.

   — Ну знаешь, — пробормотала Линетта, на всякий случай отставив от себя стакан подальше. А потом спохватилась: вначале-то он спрашивал только про Лукрецию! Она подалась вперед, опершись локтями на столешницу. — С чего это ты взял, что меня не любят в гильдии?

   Ишь ты, пробыл в Прибрежье одни сутки, а уже все высмотрел. Стало обидно, в конце концов.

   Лорд ухмыльнулся.

   — Я наблюдательный.

   Лина злобно прищурилась, собираясь вступить в полемику, но тут вспомнила, где, с кем и что говорит, и пошла на попятный. Это все сытный ужин после долгого-долгого и тяжелого дня, не иначе.

   — Выпитень, — напомнила она, придав своему лицу серьезное выражение. — Мой вопрос был первым.

   — Не-а, — замотал головой темный, и не думая попадаться на уловку. — Мы тогда сказали одновременно.

   — Хорошо, уступи девушке.

   — Ладно.

   — Ладно? — Линетта даже растерялась. Просто «ладно»?

   — Ладно, — эхом повторил Айрторн, сделав при этом большие глаза. В его живой мимике за сутки общения Лина уже успела убедиться. — Выпитень — это такая нежить, — начал он, и она вся обратилась в слух. — Редкая и сильная. Ну, ты видела. — Линетта утвердительно кивнула. Не только видела, но и наверняка увидит в кошмарах, как только ляжет сегодня спать. — Получается из неупокоенной души мага, умершего насильственной смертью. — Лина моргнула, а Айрторн продолжил как ни в чем не бывало: — Сначала невидимая обычным зрением и почти безобидная. Как только выпьет кого-нибудь, начинает расти и набираться сил. Наша закусила собакой и окрепла достаточно, чтобы выпить хозяев дома.

   — И если бы мы ее не выманили… — подхватила Линетта.

   — Угу, — подтвердил лорд. — Пошла бы в поисках еды дальше.

   И тут до Лины дошло: если несчастные жильцы улицы Прибрежной подали заявку на подозрение в доме чьего-то присутствия за день до этого, то получается…

   — Получается, мы не успели совсем чуть-чуть?

   Если бы она не пререкалась с дежурным, если бы поторопила Бланта с документами, если бы настояла, чтобы напарник познакомился с кладбищем в другой раз…

   — Нет, часа четыре, не меньше. — Айрторн уверенно покачал головой, видимо, поняв, о чем она подумала.

   Лина, не скрываясь, выдохнула с облегчением. Провела ладонью по лицу и тоже откинулась на спинку стула.

   — Это… — Она не нашла правильных слов. — Это…

   Чудовищно? Страшно? Несправедливо?

   — Это наша вина, — закончил за нее напарник.

   Линетта вскинула на него глаза: сам же сказал, что они не могли успеть — за четыре часа до момента встречи с выпитнем, они еще мирно спали в своих постелях.

   Айрторн ответил на ее взгляд прямо, не отворачиваясь и не отводя глаза. Даже бровь изогнул, мол, считаешь не так?

   — Наша, — согласилась Лина, поняв, что речь не о них двоих. — Гильдии.

   — То-то и оно, — невесело отозвался лорд. Потом встряхнулся, улыбнулся и потянулся к бутылке с морсом. Приподнял за горлышко над столом в театральном жесте. — Госпожа, вам налить?

   Но Линетта не собиралась поддерживать веселье.

   — Почему Ренье уверен, что это не выпитень? — спросила серьезно, все еще глядя на собеседника в упор.

   Айрторн закатил глаза, явно недовольный ее любознательностью; вернул бутылку на стол, так и не наполнив стакан.

   — Потому что он… э-э… — Пощелкал пальцами, будто забыл слово. — Ну же. — Сделал приглашающий жест рукой. — Ты его лучше знаешь, подскажи.

   — Потому что он не прав? — предположила она.

   — Ну-у, — лорд прищурился, на мгновение задумавшись. — Пойдет.

   — А если не прав ты? — Лина сложила на столешнице предплечья одно на одном и снова подалась вперед.

   — Было бы хорошо, — развел напарник руками и все-таки налил себе морса.

   Линетта молча придвинула к нему свой стакан.

***

Лина и сама не заметила, в какой момент стеснение полностью отступило. Уже через четверть часа она по-хозяйски потянулась к бутылке с морсом, а затем, подумав, еще и положила себе добавку рагу. За разговором аппетит отчего-то разыгрался снова.

   — Все равно не понимаю, — продолжила Линетта рассуждать вслух. — Обычная семья. Почему именно у них? Они как-то причастны к смерти мага? И что это за маг? У нас никто не пропадал и не умирал, тем более насильственно. — Сразу вспомнился недавний утопленник, но тот не был магом, это доказано. — Приплыл с кем-то из пассажиров на одном из судов? — тут же предположила она. — Ты же сказал, что они могут цепляться за кого-то, пока не окрепнут, чтобы начать полноценно пить жизненную энергию, да?

   — Он бы весь корабль выпил, пока доплыл, — уверенно возразил Айрторн. — Наверняка местный.

   — Но кладбище…

   Лорд мученически возвел глаза к потолку.

   — Что вы все прицепились к этому кладбищу? Что Ризаль, что Ренье, теперь ты.

   — А если это не выпитень… — начала Лина и оборвалась, видя, как собеседник возмущенно округлил глаза. — Ладно, теоретически, — поправилась она. — Теоретически ведь люди могли сами зачем-то пойти на кладбище и принести дух с собой?

   Айрторн скорчил гримасу.

   — Теоретически.

   — Значит, да? — не отставала Линетта.

   — Вполне, — согласился лорд. — Но по показаниям соседей, они не бывали на кладбище в последние дни. Ризаль же сказал.

   — А сам дух выбраться не мог?

   Напарник закатил глаза, будто она спрашивала сущие глупости.

   — Защиту на кладбище ставил сам Мартин Викандер. Не веришь мне, поверь ему.

   Лина нахмурилась.

   — Лорд Викандер? — переспросила, не скрывая сомнения в голосе. Что бы главе Гильдии магов всей Реонерии делать в каком-то там Прибрежье? — С чего ты это взял?

   Айрторн дернул плечом, будто в данном факте не было ничего удивительного.

   — Ренье обмолвился.

   — Но зачем ему?..

   — Да мало ли, — отмахнулся лорд, кажется, сам не заметив, как скопировал позу Линетты и тоже сложил предплечья на столе. До этого он держался за ужином по всем правилам этикета — никаких локтей на столешнице. — Приезжал с проверкой, зашел на кладбище. Не суть. Ризаль допускает, что Викандер ошибся.

   Для Лины оба главы столичной гильдии были подобны богам, поэтому в предположение Ризаля верилось с трудом. Но тем не менее.

   — Все ошибаются, — сочла справедливым заметить.

   — Кладбище закрыто, — продолжал настаивать Айрторн. — Я проверял. Зак-ры-то.

   — Тогда?

   — А не знаю, что тогда. — Лорд развел руками, а затем подпер ладонью подбородок. — Лес? Побережье? Где-то эти люди недавно были, и где-то там есть труп.

   — Чей труп-то? — поинтересовалась Линетта, давя в себе зевок. И тоже переняла позу собеседника. После впечатлений сегодняшнего дня голова была тяжелой-претяжелой, и подпереть ее действительно хотелось.

   — Надо искать, — пожал правым плечом лорд, левый локоть у него стоял на столешнице.

   Лина поджала губы и нахмурилась. Легко сказать — искать. Что они, сыскари, что ли…

   И тут ее осенило.

   — Можно спросить у сыскаря! — вскинулась она. — Я завтра как раз должна встретиться с представителем Королевского сыска.

   — Похоже на план, — одобрил Айрторн и, в отличие от Лины, не скрывая усталости, потер глаза. — Давай уже, говори, за что тебя не любят в гильдии, и разойдемся на сегодня.

   Только что проснувшийся в ней энтузиазм как ветром сдуло. Линетта помрачнела и выпрямилась. Убрала руки под стол.

   — Интригуешь, — усмехнулся лорд, не иначе как следящий за ее переменой позы — смотреть не стала.

   — Не знаю, — буркнула Лина.

   — В смысле? — не понял тот.

   — Не знаю, за что меня не любят! — Она резко повернулась обратно и уставилась на лорда негодующим взглядом, разозлившись из-за того, что ей не просто пришлось произносить это унизительное признание вслух, но еще и дважды. — Доволен?

   Но Айрторн ее гневом не впечатлился. Наоборот — весело подмигнул.

   — Надо узнать.

ГЛАВА 24

   Специально оборудованный для собраний конференц-зал с шестью десятками посадочных мест в Гильдии магов Прибрежья давно не использовался из-за того, что годами не заполнялся даже на половину. Поэтому и рядовые утренние планерки, и общие собрания повелось проводить прямо в зале ожидания.

   Обычно Ризаль вставал возле столов по центру зала, быстро излагал короткие новости и объявления и отпускал подчиненных с миром, то есть, как он любил говаривать, «в поля» — выполнять заказы заявителей.

   Сегодня же собрание выдалось особенным. Во-первых, потому что на него собрались все сотрудники гильдии, включая тех, кто нес вахту прошлой ночью. Во-вторых, потому что глава не остановился в уже привычном для всех месте, а решительно отодвинул от одного из столов стул, проскрежетав им по каменному полу, и уселся, сложив руки перед собой, давая понять, что быстро умчаться по своим делам на сей раз ни у кого не получится.

   Так и вышло. Ризаль долго и нудно рассказывал о недостатке кадров, об активности в городе нежити и нечисти, для борьбы с которыми не хватает специалистов, а те, что есть, справляются со своей работой недостаточно хорошо, раз за разом нарушая правила и позоря гордое звание мага. Да-да, так и сказал: гордое звание мага. Народ оценил: начал хихикать и переглядываться, пока начальник не выдержал и не громыхнул кулаком по столу.

   Припомнил ссору Дорнана и Тиссена на глазах у клиента. Естественно, упомянул оплошность Лины и Ренье, затем Лины и уже нового напарника. Напомнил о вопиющем нарушении приличий Лукрецией, на которую написал жалобу один из лавочников, обвиняя темную в домогательствах к его малолетнему сыну.

   — Ему девятнадцать! — возмущенно вскинулась «тетушка Лу».

   Но замолчала под тяжелым взглядом главы, которому самому, видно, накрутили хвоста сверху. Иначе с чего бы вдруг он так заострял внимание на том, что годами творилось повсеместно?

   Единственными, кем был доволен Ризаль, являлись светлые маги из отряда целителей. Те самые, которые занимались лечением платежеспособных горожан и ужасно задирали нос от того, что им не нужно было таскаться по городу в компании черных коллег. Хотела бы Лина попасть в их ряды, но приказ главы, ознакомившегося с ее личным делом по прибытии в Прибрежье, был однозначен: «в поля».

   Линетта сидела в самом дальнем углу в окружении светлых коллег, как это было здесь принято: белые — направо, черные — налево, отряд целителей — отдельно от всех как высшая каста. Впрочем, по задиранию носов их и правда сложно было превзойти.

   Вот и сейчас, услышав похвалу главы, целители оживились и зашушукались между собой, важно поглядывая на провинившихся, то есть на всех остальных. Кто-то из черных высказался в их адрес весьма нелитературно.

   Ризаль снова стукнул по столу, призывая к порядку, и переключился на новую тему: устаревшего издания устава. Линетте захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу — говорила же!

   Она вытянула шею, высматривая напарника среди черных коллег. Впрочем, с такими-то волосами он выделялся в любой толпе. Не говоря уже об опять белой рубашке и на сей раз коричневом жилете — кто-то явно не внял голосу разума и продолжал нарываться на гнев и так разгневанного начальства.

   Айрторн, словно у него имелись глаза на затылке, тут же обернулся вполоборота, почувствовав направленный на него взгляд. Изобразил шутливо-виноватую гримасу и развел руками.

   Лина интуитивно показала ему в ответ кулак и скорчила злобную рожицу. Напарник подавился беззвучным смехом и торопливо отвернулся, пока не привлек внимание все еще разглагольствовавшего главы. Отвлекшись, из всей речи начальника Линетта уловила слова: «переэкзаменовка» и «лишение премии».

   — Ты чего, Деверо? — толкнул ее плечом сидящий рядом Рой, заметивший эту пантомиму, и Лина торопливо спрятала ладони между колен.

   Она только что показала кулак лорду… Совсем с ума сошла!

   Рой завертел головой в поисках того, с кем соседка по сиденьям переглядывалась, но, к счастью, Айрторн больше в ее сторону не оборачивался.

***

Собрание продлилось еще не менее получаса. Что и говорить, Ризаль и его вездесущие пальцы по занудству могли дать фору любому, и все присутствующие единодушно выдохнули с облегчением, стоило главе объявить окончание своей речи.

   Маги потянулись к выходу: кто-то досыпать или заниматься личными делами в свой выходной, кто-то к каморке дежурного для того, чтобы получить задание и отправиться в город. Самые ушлые догадались обзавестись заказом еще с прошлого вечера. Остальным же предстояло толкаться возле «дежурки» в ожидании своей очереди.

   Лина с сомнением покосилась на толчею, образовавшуюся возле дверей, ведущих из зала ожидания в сторону выхода из здания и пункта дежурного. Стоять под дверью Ренца или Генца не хотелось категорически.

   — Тебе случайно не нужны какие-нибудь артефакты? — с надеждой спросила Линетта, когда Айрторн, движущийся против течения толпы в ее сторону, подошел ближе.

   Лорд пожал плечами, держа руки в карманах брюк, в которых красноречиво звякнули уже виденные ею вчера кольца-накопители.

   — Я не пользуюсь чужими артефактами.

   Лина разочарованно вздохнула: значит, таки придется ждать со всеми возле дежурного. На склад ей было не нужно, в архив тоже. Выждать в зале ожидания? Она задумчиво обернулась на опустевшие сиденья.

   В этот момент сквозь всеобщий гомон пробился голос не спешащего пока покидать свое место Ризаля:

   — Деверо, Айрторн! Подойдите!

   — Мы опять в чем-то виноваты? — усмехнулся напарник.

   Лина бросила на него суровый взгляд: не до шуток.

   Маги продолжали двигаться к выходу, и хотя толпа уже значительно поредела, народа в зале оставалось достаточно. Никто же не уходил молча — останавливались, болтали с теми из коллег, кого давно не видели, обменивались сплетнями, жали руки.

   Лина первой двинулась в сторону столов.

   — А правда, что вам дали в журнале код «Лин-Ли»? — вырос у ее плеча, видимо, никуда не торопящийся Дорнан.

   Она не успела ответить.

   — Подходящая кличка, — проворчал проходящий мимо Ренье.

   — Ну знаете! — вспыхнула Линетта.

   Однако пожилой черный маг не счел нужным ни задержаться, чтобы выслушать ответ на свое откровенное хамство, ни даже бросить взгляд в сторону бывшей напарницы.

   — Да ладно ты. — Дорнан утешающе похлопал ее по плечу. — Чего ты кипятишься? Правда же смешно.

   Обхохочешься…

   Выполнив свой соседский долг, Дорнан продолжил путь к выходу. А ее окликнул Айрторн:

   — Лин, ну ты идешь?!

   Громко окликнул. И именно «Лин». Не «Деверо», как звали все, не «Линетта» и даже не «Лина».

   Те из присутствующих, кто знал об их коде в журнале, стали откровенно посмеиваться. Те, кто еще был не в курсе, начали спрашивать у первых, почему они смеются, и тоже поддержали веселье.

   Ей захотелось провалиться сквозь землю.

   — Идешь? — повторил Айрторн, которого совершенно не трогало нелепое название их команды.

   — Не зови меня так, — прошипела Линетта. — Иначе я буду звать тебя Ли.

   — Без проблем, — усмехнулся тот.

   Лина возвела глаза к потолку.

***

В итоге им пришлось прождать перед столом главы еще несколько минут, прежде чем суета улеглась.

   Линетта в это время топталась у стола, стараясь не обращать внимания на насмешливые взгляды коллег. А нелордовский лорд, по какой-то иронии судьбы доставшийся ей в напарники, нагло присел на край столешницы и с самым довольным видом болтал ногой в воздухе. Еще и помахал кому-то на прощание, прежде чем двери окончательно захлопнулись.

   К удивлению Лины, начальник опешил от такой наглости настолько, что рявкнул на своего новоиспеченного подчиненного только тогда, когда наступила тишина, а в зале никого, кроме них, не осталось (Блант благоразумно улизнул в приемную на свое рабочее место):

   — А ну, слезь!

   Айрторн лениво спрыгнул на пол, но тут же вытянулся перед столом по струнке. Даже голову склонил, изображая покорность.

   Ризаль фыркнул, но комментировать не стал.

   — Айрторн, Деверо, — заговорил по делу, при этом уставившись именно на Лину. Она постаралась не коситься на все еще изображавшего смирение напарника. Надо сказать, весьма бездарно изображавшего. — С завтрашнего дня вы переводитесь в ночную смену.

   Линетта от изумления шире распахнула глаза. Ночные смены ненавидели все, даже черные, которые по природе своего дара предпочитали работать в темное время суток.

   «Лучше уж вставать в самую рань, чем разгребать эту срань», — однажды в неприличную рифму высказался по поводу ночных смен Дорнан.

   Днем задания выдавали в порядке очередности освободившимся, распределяя заявки по срочности и важности. Ночью же оставшиеся заказы не трогали, оставляя их на следующий день, — кидали «ночников» только на срочные вызовы. Так что можно было как преспокойно пересидеть ночь, плюя в потолок, так и бегать с точки на точку, будучи подгоняемыми все новыми посланиями от дежурного.

   Они с Ренье, бывало, работали ночью, но только в качестве замены, и то изредка.

   — Если тебе есть что сказать, говори. — Начальник уперся в нее немигающим взглядом.

   Айрторн в это время уже перестал изображать покорность, заложил руки за спину и с задумчивым видом изучал потолок, ясно давая понять, что ему совершенно безразлично, по какому графику им предстоит работать.

   Лина покосилась на него в надежде, что он все-таки что-нибудь скажет, но, видимо, потолок был очень интересным. Тогда Линетта расправила плечи и прямо посмотрела на ожидающего ответа начальника.

   — Разве график на этот месяц уже не одобрен? В ночь в расписании стоят пары Гирли и Штейна.

   — Ренье пока на подхвате без постоянного напарника. Веренс все еще в запое, — спокойно возразил Ризаль, разведя над столом руками. — График приходится сдвигать, и в ночь идете вы и Лукреция с Роем.

   О боги… То есть в случае каких-то осложнений им придется звать на помощь эту парочку? Лина автоматически накрыла ладонью свое запястье, где под плотной тканью рукава еще оставался небольшой след от ожога, нанесенного ей Роем Фангсом.

   — Какие-то возражения? — с каменным лицом, но тем не менее ехидно уточнил глава гильдии. Линетта промолчала, внутренне негодуя, но так и не находя ни одного весомого аргумента, чтобы заставить начальника передумать. — Айрторн?

   — Никак нет. — Тот наконец прекратил любоваться облезлым потолком. — Не имею ничего против ночной работы.

   На лице Ризаля мелькнуло довольство.

   Ну конечно. Глава считает, что им пришлось вчера бороться не с выпитнем, а с обычной нежитью, только это неважно, исход один: монстр уничтожен. Айрторн не просто темный, он, чтоб его, самая настоящая девятка.

   Только дурак будет использовать темного мага девятого уровня для рядовых заданий вроде уничтожения нечисти типа несчастного злыдня. А Ризаль был кем угодно, но только не дураком.

   «Черт, черт, черт», — мысленно простонала Линетта.

   — Сегодня работаете как обычно, а с завтрашнего дня переходите в новый график: свободный день и рабочая ночь. Выходные дни Блант внесет в календарь, ознакомитесь, — подвел начальник итог и поднялся; ножки стула громыхнули. — Если нет вопросов, работайте. Работайте! — Замахал на все еще стоящих перед ним подчиненных, будто на надоедливых мух. — Тянут, тянут, — проворчал уже себе под нос, направляясь к приемной.

ГЛАВА 25

   Сегодняшний день выдался солнечным и безветренным, не чета вчерашнему. Тем не менее Линетта все равно поежилась — не от холода, от неловкости.

   — Ты уверен, что это действительно хорошая идея? — прошипела она и даже отступила на шаг, словно говоря: «Я не с ним, я не с ним».

   — Уверен, — усмехнулся Айрторн и снова постучал в запертую калитку.

   Наконец собака за забором проснулась и громким лаем оповестила округу о незваных гостях. Однако двери скромного домика на окраине Прибрежной по-прежнему оставались запертыми.

   Лина тайком выдохнула с облегчением.

   — Видишь, никого нет дома.

   — Ты издеваешься? — обернувшийся через плечо напарник спросил это таким серьезным тоном, что ей сделалось не по себе.

   Из упрямства скорчив в ответ гримасу, Линетта таки перешла на магическое зрение и убедилась в том, что лорд уже знал: в доме было двое, мужчина и женщина. Мужчина сейчас топтался возле входной двери, прислушиваясь. Женщина притаилась у окна, пытаясь высмотреть, что творилось снаружи, но при этом не задеть штору и не быть замеченной. У мужчины была больная печень. У женщины — сердце. И то и другое прекрасно видно по ауре на расстоянии, даже касаться не нужно…

   — Я экономлю резерв, — буркнула Лина.

   Сама уже была не рада, что поддалась на провокацию и посмотрела. Как теперь уйти и не вмешаться, зная, что без помощи хозяин дома скончается через несколько месяцев, а его супруга, вернее, ее больное сердце, вряд ли перенесет такой стресс, и та отправится на тот свет следом?

   — Ты чего? — Айрторн что-то прочел в ее лице.

   — Ничего, — огрызнулась Линетта.

   Черному такое не объяснишь. Да и не всякому белому, если на то пошло. Не зря же Ренье постоянно отчитывал ее за то, что она лезет не в свое дело. «Если кому-то нужна помощь, он оставит в гильдии заявку на лекаря, — нравоучительно говаривал бывший напарник. — А если нет денег, но хочет жить, то пойдет в банк и возьмет заем. Люди должны сами решать свои проблемы, а гильдия — зарабатывать. Хочешь остаться без куска хлеба? Думаешь, кто-то из твоих бесплатно вылеченных поделится?»

   Отповедь темного всплыла в голове практически дословно, словно он выговаривал ей это еще вчера. Впрочем, повторялся Ренье не единожды, в разных вариациях, но всегда с одним посылом: не платят — не делай.

   Собака во дворе продолжала надрываться, но никто из хозяев так и не решался выйти наружу.

   — Боятся, — резюмировал Айрторн.

   Не мудрено, учитывая то, что вчера случилось в соседнем дворе. К тому же представители стражи и гильдии уже провели опрос всей улицы, а повторное появление незнакомцев выглядело подозрительно.

   — У нас задание, — напомнила Линетта, осторожно потянув напарника за рукав. — Если снова оплошаем…

   — Когда это мы плошали? — возмутился Айрторн, высвобождая руку. — Мы с тобой просто команда мечты. «Лин-Ли» — вон как звучит!

   — О боги, — прошептала Линетта. Рукав напарника отпустила и то только затем, чтобы освободить собственную руку и иметь возможность хлопнуть себя ею по лбу, а затем задержать ладонь у лица, мученически прикрыв глаза.

   — Брось, — отмахнулся лорд. — Я выменял у Дорнана простецкое задание, управимся.

   Лина резко убрала руку от лица.

   — Что ты сделал?!

   — Ну а что? Кто меня учил? «Петеру не наливай. У Дорнана ничего не проси, только предлагай обмен». — Запомнил-таки. — Вот я и предложил… — Он снова постучал по калитке, чтобы «взбодрить» уставшую лаять собаку. — Обмен.

   — Еду? — догадалась Лина. Зная вечно голодного соседа и помня, что даже после ужина и плотного завтрака у них остался наполовину забитый холодильный шкаф, не трудно было сложить два и два.

   Айрторн бросил на нее одобрительный взгляд.

   — Схватываешь налету… Эй! Хозяева! — наконец не выдержав, он замахал рукой над оградой. — Я вижу, что вы там!

   Лина возвела глаза к безоблачному сегодня небу, подперла забор плечом и сложила руки на груди, понимая, что ждать придется долго.

   — Мог бы не болтать о том, что именно видишь, — произнесла, будто невзначай, ковыряя носком ботинка плотный ком глины размером с мяч для детской игры. — Вдруг они нас вчера не запомнили. Ауры бездарные не видят. Мы могли бы представиться сотрудниками магистрата, например…

   Айрторн восхищенно присвистнул.

   — Лин, да ты полна сюрпризов! Что ж сразу не предложила?

   — Не зови меня так, — огрызнулась Линетта и пожала свободным плечом — Ты не спрашивал, я не предлагала.

   Лорд совсем не по-лордовски хохотнул и снова саданул по штакетнику.

   — Идея хороша, — продолжил прерванную тему, убедившись, что собака не заснула, — но все равно не получилось бы. Эти, — кивок головой в сторону домика, — вчера были в числе зевак. Причем в первых рядах. Они нас запомнили.

   — Тебя не запомнишь, — проворчала Линетта, бросив говорящий взгляд на его волосы.

   Она и сейчас, несмотря на довольно теплую для осени погоду, стояла с накинутым на голову капюшоном и ничем не отличалась от обычной горожанки: не различаешь ауры, не узнаешь, что перед тобой маг. А видел в лицо — издалека в плаще не узнаешь.

   — Предлагаешь мне перекраситься, чтобы не привлекать внимание? — усмехнулся тот.

   — Хотя бы подстричься, — не осталась в долгу Линетта.

   Лорд фыркнул и опять заколотил по штакетнику. Вот же упорный. Или… упертый?

   Наконец, когда Лина уже откровенно устала подпирать забор, а носящаяся по двору, насколько позволяла грохочущая цепь, собака всполошила, вероятно, всю округу, засов на двери домика стукнул, дверь распахнулась, и на пороге избушки появился невысокий плотный мужчина. Черная борода лопатой, мохнатые черные брови и удивительно густые, такие же черные волосы на предплечьях, видимых из-под закатанных рукавов холщевой рубахи.

   Айрторн был прав: этого человека Линетта точно вчера видела в толпе зевак. Не у одного лорда была запоминающаяся внешность.

   — Чего надо?! — грубо крикнул мужчина, не торопясь спускаться с крыльца. Его супруга предпочла остаться в доме и все так же исподтишка выглядывать в окно.

   — Может, впустите? — заулыбался напарник, расточая обаяние на всю улицу. Даже собака замолчала и завиляла ему хвостом, как старому знакомому.

   Хозяин заколебался.

   — Я уже все сказал вчера вашим!

   — Пять минут вашего времени, — не отставал Айрторн.

   Линетта оторвалась от забора и подошла к напарнику ближе.

   — Может, намекнуть, что если он с нами не поговорит, то это грозит появлением новой сущности? — предложила шепотом.

   — Да ты еще и кровожадна, — хмыкнул лорд, явно сдерживая смех.

   — Больше не буду ничего предлагать, — обиделась Лина и снова отошла.

   Пусть себе ведет переговоры через забор и дальше. Она вообще мало понимала, что им здесь было нужно, в то время как у нее под плащом лежал листок с реальным заказом.

   Однако ее прогноз не оправдался. Поиграв с незваным гостем в гляделки, хозяин поплелся к калитке открывать.

   — Я же говорил, — самодовольно ухмыльнулся Айрторн.

   Линетта закатила глаза.

***

— Линден, поторопись, пожалуйста! — крикнула Линетта, видя, как солнце неумолимо клонится к закату, и помня, что сегодня к шести за ней должен зайти сыскарь Ферд. Не хватало еще нарушить договоренность.

   — Почти все! — откликнулся напарник, в данный момент сидящий на корточках у края огорода и что-то старательно вырисовывая на колышке.

   Кажется, задание, выменянное у Дорнана, и правда оказалось плевым. Они пришли по адресу, им пожаловались на нечисть, наведывающуюся на земельный участок и разоряющую грядки с морковью. Айрторн внимательно выслушал и пошел заниматься художествами, а Лина осталась с пожилой хозяйкой на заднем дворе. Не таскаться же ей с ним по бороздам, в самом-то деле? Тем более в знаках, которые он выводил на втыкаемых то там, то здесь деревяшках, Линетта не понимала ровным счетом ничего. Во всяком случае, на темный кровавый ритуал действия напарника походили мало.

   — Какой приятный молодой человек, — вздохнула у ее плеча хозяйка огорода и даже сложила руки под подбородком, любуясь. Лина покосилась на нее с сомнением. — Никогда бы не подумала, что черные маги могут быть такими любезными.

   Линетта вежливо кивнула и не стала спорить.

   Ох уж это деление магов по цвету в так ценящем традиции Прибрежье. Сама она встречала негодяев как среди черных, так и среди белых. Один мастер Джонас чего только стоил. Да и даже если посмотреть вокруг сейчас: темный Дорнан был куда более сносным соседом, нежели светлый пьянчуга Петер. Да и Лукреция вряд ли была бы нежной и мягкой, будь она светлой. Характер не зависит от цвета магии, но, увы, Лина в этом убеждении была в меньшинстве.

   — Может быть, пока подпишите бумаги? — предложила она, не желая тратить лишнее время.

   К счастью, хозяйка не стала требовать окончания работы и, согласно закивав, поманила Лину к дому.

   — Здесь и здесь, — показала Линетта, где требуется подпись, а сама тихонько присела на табурет у стола, на котором разложила бумаги.

   Жилище внутри выглядело скромно, но ухоженно. В тесной кухоньке с подвешенными к потолку гирляндами из лука и перца было светло и уютно. Вспомнился бабушкин домик на окраине столицы. Его потом снесли, а место пустили под новую застройку. Бабушка не перенесла потери и, переехав, умерла уже через несколько месяцев…

   Заказчица оказалась женщиной осторожной и решила, прежде чем подписать, внимательно изучить все три листа документов. Увы, уровень ее грамотности не позволял сделать это быстро, и процесс затянулся.

   Лина не торопила — в окно было видно, что Айрторн еще возится с колышками. Так что можно было посидеть, перевести дух и подумать. В последние дни произошло слишком много всего. Потом вот выпитень…

   Повторный опрос соседей погибших, собственно, подтвердил именно то, что было уже известно: того, что кто-то из той семьи незадолго до смерти посещал кладбище, никто не видел. Знакомые или родственники не умирали, годовщин не ожидалось, и жертвам просто-напросто нечего было делать на погосте, чтобы подцепить там и принести оттуда мертвую сущность.

   А самый первый из опрошенных соседей, тот самый черноволосый мужчина с бородой и болезнью печени, припомнил, что погибшие не так давно ходили в лес по грибы. «Так все ж ходють», — удивился он, когда темный особенно заинтересовался, в какой части леса те побывали. Но ничего конкретного сказать не смог.

   Другим соседям про грибы было ничего не известно — Айрторн спрашивал.

   Означало ли это, что где-то в лесу лежит никем не найденный труп убитого мага, Лина не знала, но что-то подсказывало, что лорд не уймется, пока не выяснит, что, вернее, кто породил выпитня.

   Другой вопрос: хотела ли она в этом участвовать? Ведь куда проще пересидеть тихонько еще два года и наконец добиться своей мечты. Или…

   И тут она вспомнила о вынесенном на берег утопленнике. Сказали, что пропавшего кузнеца искали целый месяц, родные верили…

   Нет, твердо решила для себя Линетта, если точно так же где-то в лесу лежит чей-то неопознанный труп, к черту спокойствие — человек должен быть погребен, а его семья имеет право знать правду.

   — Тук-тук! — В домик заглянул Айрторн. — Я закончил. Готова?

   Лина вздрогнула от неожиданности, вырываясь из своих мыслей. А так и не успевшая дочитать бумаги хозяйка торопливо заскрипела пером, чтобы не заставлять «приятного черного мага» ждать.

ГЛАВА 26

   Должно быть, это был самый короткий и быстро написанный отчет в ее жизни. Почерк из-за скорости обещал желать лучшего, но даже на это Лина не обратила сегодня внимания — присела в зале ожидания и написала доклад о проделанной работе буквально за пять минут и в прямом смысле на коленке.

   Айрторн, устроившийся за одним из столов в центре зала, еще скрипел пером, когда Линетта вскочила, сунула бумаги в руки Бланту, который очень кстати выглянул из приемной, и помчалась к дверям.

   — До завтра! — крикнула напарнику уже на бегу.

   — А?.. — Лорд удивленно вскинул голову.

   — У меня дела, — ответила Лина на так и не произнесенный до конца вопрос и поспешила к выходу.

   На часах было без двух минут до назначенного времени.

   Почему-то Линетта даже не сомневалась, что если Андер Ферд обещал прийти в шесть, то будет на месте именно в шесть, и ей очень не хотелось показаться ему непунктуальной.

   Почему ей было важно, что подумает о ней едва знакомый сыскарь, дело десятое. Но отчего-то произвести положительное впечатление очень хотелось.

   Она не ошиблась в своих предположениях: стоило Лине свернуть и выйти из-за угла, оказавшись в коридоре, ведущем к выходу, как дверь распахнулась и в здание вошел Ферд.

   Пока он воспитанно вытирал ноги о кем-то предусмотрительно положенный на пороге коврик и не успел поднять головы, Линетта замедлила шаг и выпрямила спину. До Айрторна с его воистину королевской осанкой ей, естественно, было далеко, но она очень надеялась, что выглядит достойно и сыскарь не догадается, что прошлые коридоры она бежала сломя голову, чтобы не опоздать.

   Даже успела заправить за ухо выбившуюся не иначе как от бега прядь волос и вежливо улыбнуться, едва мужчина поднял взгляд. Притихший в своей каморке дежурный (сегодня утром с ним общался напарник, и Лина не знала, Ренц это или Генц) заинтересованно вытянул шею.

   — Это ко мне, — обронила Линетта, проходя мимо. Даже почувствовала некую гордость от этой фразы. Как ни крути, а приятно, когда кто-то тебя встречает и улыбается в ответ. — Добрый вечер, господин Ферд.

   — Госпожа Деверо, рад снова вас видеть.

   На сей раз под пристальным вниманием дежурного сыскарь обошелся без поцелуев, но сжимал ее протянутую для приветствия ладонь чуть дольше, чем этого требовал этикет. А Лине было и приятно, и неловко из-за того, что встреча происходила на глазах Ренца (или Генца? Боги, как их различать?!).

   Воспользовавшись тем, что ей нужно было взять плащ, Линетта скрылась за дверью раздевалки, стоило сыскарю отпустить ее руку, и, пока одевалась, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. А выходя, бросила на себя взгляд в напольное зеркало у стены и вышла, только убедившись, что прическа и одежда в порядке.

   — Готовы? — улыбнулся Ферд, когда она вернулась в коридор, и оторвался от стены, которую только что подпирал плечом. Кожаная куртка не испачкалась в извести, Лина оценила.

   Кивнула мужчине и не сдержалась: изумленно приподняла брови, когда тот приглашающе подставил ей согнутую в локте руку. В каморке дежурного что-то с грохотом упало и со звоном покатилось по полу.

   Пришлось справляться с растерянностью быстрее и принимать приглашение, пока бедный Ренц (или Генц) не свернул себе шею от любопытства.

***

Идти под руку с высоким Фердом оказалось на удивление удобно. Первое смущение отступило, и Линетта не только расслабилась, но даже стала наслаждаться неспешной прогулкой — темп задавал спутник, а он явно никуда не торопился.

   Время от времени их обгоняли другие пешеходы, однако ширина Прибрежной в этом районе спокойно позволяла подобные маневры без помех для встречного потока горожан — люди возвращались с мест работы, и движение на улице было оживленное.

   Обычно Лина всегда старалась подстраиваться под чужую скорость: лишний раз не обгонять впереди идущих и не тормозить неспешным шагом тех, кто догонял сзади. Сейчас же она не испытывала и толики смущения от того, что они с Фердом кому-то мешали. Может быть, потому что в его обществе никто из обгоняющих не рискнул бы крикнуть: «Эй ты, чего чаек считаешь?! Дай пройти!»

   Это работало и в обратную сторону: когда пьяно шатающегося мужчину, идущего в том направлении, откуда они только что пришли, занесло и чуть ли не выбросило на часть дороги, предназначенную для встречного движения, сыскарь выставил вперед свободную руку. Суровое: «Аккуратнее!» — и пьянчугу как ветром сдуло.

   А Линетта, как бы это нелепо ни звучало по отношению к малознакомому человеку, почувствовала себя в безопасности.

   Оранжевые лучи заката, уже по-вечернему прохладный, но еще не холодный после солнечного дня воздух, дорога, уходящая вдаль, темнеющая впереди гряда леса, теплый кожаный рукав под ладонью, прогревшийся то ли от лучей заходящего солнца, то ли от ее руки, и рядом мужчина, с которым можно почувствовать себя маленькой и хрупкой. Чем не прекрасное окончание дня?

   — Вы ведь неместный? — решилась она на вопрос.

   Сыскарь усмехнулся.

   — Заметно, да? Живу тут третий год, думал, что слился с местными, ан нет. Так что меня выдало?

   — Вы подали руку темному.

   — Эм-м… — не понял Ферд. — Не замечал, что местные не здороваются.

   Лина улыбнулась, видя искреннее замешательство спутника.

   — Это же черный маг, — произнесла зловеще, подняв к мужчине лицо и для пущего эффекта округлив глаза. — Смерть и ужа-а-ас. Его нельзя касаться — прокляне-е-ет!

   У наблюдающего за ней Ферда пролегла глубокая морщинка между бровей.

   — Хм-м, — протянул он.

   И Линетта, ужасно смутившись, поспешила отвести взгляд. Действительно, разизображалась тут.

   Спутник, к счастью, ее реакции не заметил.

   — А что насчет того, что ни один темный маг в здравом уме не будет кому-либо вредить? — продолжил рассуждать вслух. — Черные так долго добивались избавления от ограничивающих артефактов, что глупо было бы считать, будто, освободившись, они начнут проклинать направо и налево каждого встречного.

   — К сожалению, не все рассуждают логически, — сдержанно поддержала Лина, мысленно дав себе подзатыльник и велев на будущее держать свое своеобразное чувство юмора в узде. — Так откуда вы? — Снова приподняла к спутнику лицо, правда, на сей раз без кривляний.

   — Из Наглиса.

   — Это?.. — Конечно же, она изучала географию, но в названиях мелких городов ориентировалась плохо. Название ассоциировалось с западной частью Реонерии, но Линетта не рискнула ткнуть пальцем в небо и ошибиться.

   — Это на западе, — подтвердил ее догадку Ферд.

   И Лина пожалела, что не озвучила свои мысли вслух. Вдруг ему неприятно, что она слухом не слыхивала о его родном городе?

   Однако спутник выглядел вполне довольным и точно не обиженным.

   — Наглис — небольшой городок, — продолжил он с улыбкой, в которой было отчетливо видно его теплое отношение к прошлому месту жительства. — Больше Прибрежья, конечно, но объективно совсем небольшой. И отделение Королевского сыска соответствующее. Я дослужился до повышения, но расширяться там сыску некуда, а моему бывшему начальнику еще далеко до ухода на покой. Вот мне и предложили переехать в Прибрежье. Я согласился.

   Линетта не удержалась от вопроса:

   — И не жалеете?

   — Ни капли. — На сей раз улыбка мужчины явно предназначалась именно Лине, и она не удержалась от ответной. — К тому же, — он усмехнулся, — это же работа, а не каторга. Если мне надоест, я всегда могу перевестись в другое место. Не факт, что сохранят должность, но переведут обязательно.

   «Это работа, а не каторга» — хорошо сказано. Линетта даже позавидовала.

   — Конечно же, вы правы, — пробормотала только потому, что нужно было что-то сказать в ответ.

   — Ну, а вы? — Ферд склонил голову набок, чтобы иметь возможность видеть ее лицо. — Вы ведь тоже неместная, — это звучало как утверждение.

   Дурные мысли отступили, и Лина рассмеялась.

   — Что меня выдало? — скопировала она его же недавний вопрос.

   — Кто, — поправил сыскарь, вынудив ее удивленно приподнять брови. — Ваш напарник. Мы с ним беседовали сразу после инцидента.

   Линетта снова перевела взгляд себе под ноги. Одним богам известно, что еще Ренье мог наговорить о ней в ходе той беседы.

   — Бывший, — буркнула правды ради.

   Как бы ее порой ни смущали, как выразился Ризаль, «выкрутасы» ее нового напарника, с Айрторном она по крайней мере не чувствовала себя глупым балластом, виновным во всех грехах сразу.

   — Вот как… — сразу же заинтересовался спутник. — Не сработались?

   — Не сошлись характерами, — огрызнулась Лина. Потом сообразила, как это должно было прозвучать со стороны, и поспешила cгладить грубый тон улыбкой и более мягким: — А отправили меня сюда по распределению. Еще два года, и я смогу вернуться домой.

   Вот так, коротко и позитивно. Откровенничать она не собиралась. Из местных, должно быть, только Ризаль один и знал, что действительно произошло во время экзаменов в академии в прошлом году. Единственный плюс от того, что столица располагалась далеко от Прибрежья.

   — Два года — долгий срок, — мягко откликнулся Ферд. — За два года многое может случиться. Вдруг вы решите остаться и после их истечения?

   — Очень вряд ли, — искренне ответила Линетта. А потом снова решила, что была чересчур резка, и добавила с улыбкой: — Поживем — увидим…

ГЛАВА 27

   Чем дальше они отходили от центра, тем меньше становился встречный поток пешеходов — вечер, все возвращались с работы, которую в центре города найти было проще.

   Ее ладонь по-прежнему лежала на сгибе руки сыскаря, и Линетта не испытывала и толики неловкости от этого факта. Наоборот, было ощущение, что так и должно быть. Что уж греха таить: Ферд был ей приятен, и как собеседник, и как мужчина.

   Она даже представила, как он встречал бы ее у здания гильдии не по деловой договоренности, а чтобы пригласить на свидание, и уши предательски заалели — увиденное в воображении ей понравилось. К счастью, накинутый на голову капюшон скрыл ее смущение от посторонних глаз.

   Их снова обогнали, едва не столкнув замечтавшуюся Линетту в канаву. Спутник галантно поддержал ее и помог устоять на ногах, и Лина поняла, что снова краснеет: Ферд ей определенно нравился.

   Нет, она не собиралась ни с кем заводить отношения, тем более в Прибрежье, тем более сейчас. Однако чувствовать на себе мужское внимание, явно куда большее, чем просто профессиональное, было приятно.

   — Вы готовы ответить на несколько моих вопросов касательно той ночи? — вдруг произнес спутник, ворвавшись в ее мысли холодком реальности.

   — Конечно. — Линетта с готовностью закивала. Не хватало еще, чтобы он догадался, о чем она думала. Вдруг это самое «мужское внимание» ей привиделось?

   — Как вы уже, наверное, догадались, господин Гловер… — Лина вопросительно вскинула глаза к лицу сыскаря. — Погибший, — охотно пояснил тот, и она кивнула. До сих пор ей доводилось слышать лишь то, что утопленник был местным кузнецом. — Погибший был убит. — Она снова вскинулась. — Это доподлинно известно. — Теперь и лицо, и голос спутника стали абсолютно серьезными и даже напряженными. Легкий оттенок романтики исчез без следа, уступив место по-настоящему важным вопросам. — На запястьях покойного найдены следы веревок, что говорит о том, что его какое-то время где-то насильно удерживали.

   Лина нахмурилась.

   — До того как утопить?

   — До того как убить острым предметом в грудь, — жестко ответил Ферд, и Линетта инстинктивно передернула плечами. И тело, и одежда утопленника были в таком удручающем состоянии после встречи со скалами и морскими обитателями, что в том, что она не увидела на нем следов насильственной смерти, не было ничего удивительного. — Вы были знакомы с покойным?

   Она так глубоко задумалась над деталями увиденного той ночью, что едва не вздрогнула от следующего вопроса.

   — Нет, — от неожиданности ответила нетвердо, но, натолкнувшись на пристальный взгляд собеседника, поняла, что тон ее голоса мог быть истолкован превратно. — Нет, — повторила увереннее. — Я видела его впервые уже… в таком состоянии.

   — А ваш напарник его знал.

   — Ренье? — удивилась Лина.

   — Простите, оговорился. Ваш бывший напарник, — поправился Ферд. — Да, господин Ренье знал погибшего. Он делал у него набойки на сапоги.

   Линетта совершенно растерялась.

   — У кузнеца?

   — Господин Гловер держал лавку по ремонту обуви. Его знали очень многие местные.

   Если в данном уточнении и крылся какой-то намек, Лина его не поняла.

   — Я не ставлю металлические набойки на обувь, — пожала она плечами. Помолчала, не зная, стоит ли быть настолько откровенной, но все же добавила: — И не слишком дружна с местными. Как вы выразились, так с ними и не слилась.

   Ферд чуть склонил голову набок.

   — Значит, не любите местных?

   — Не настолько, чтобы связывать их и топить, — огрызнулась она. Брови спутника удивленно приподнялись, а Лина вновь прокляла свой неуместно длинный язык. Ведь хотела же казаться милой. — Простите, — пошла она на попятную, — это очень неприятная тема. Я тогда…

   — Здорово перенервничали, — понимающе подсказал сыскарь, его тон смягчился. — Но вы же понимаете, что это моя работа — задавать вопросы.

   Линетта прищурилась.

   — И всех подозревать?

   — И всех подозревать, — серьезно кивнул мужчина.

   К счастью, на сей раз она успела прикусить себе язык, прежде чем ляпнула игривое: «Даже меня?» Конечно же даже ее, они видятся-то третий раз в жизни и впервые разговаривают больше нескольких минут.

   Лина глубоко вздохнула и твердо повторила:

   — Нет, я не знала господина Гловера. Также я не могу знать, кто мог желать ему зла. — Ведь это обычно спрашивают у подозреваемых?

   — А что-нибудь необычное на берегу той ночью не заметили?

   Мужчина внимательно следил за ее реакцией, но ей нечего было скрывать. Линетта всерьез задумалась. Необычное? Старый ритуальный знак на одной из дверей доков? Нет, он явно появился там задолго до убийства. Причем за несколько лет, а не дней.

   — Не считая ни с того ни с сего «ожившего» трупа, ничего, — решила она.

   — А кого-нибудь? — Лина удивленно вскинула на него глаза и покачала головой. — Уверены?

   Теперь кивнула. Сыскари, мальчик Моррен, мертвое тело, и они с Ренье — вот и все, как ей казалось, кто был на берегу той злополучной ночью.

   — Вы думаете, там мог быть убийца? — не поняла она. — Это же нелогично. Труп провел в воде не один день, и его вынесло на то место течением.

   — Нелогично, — согласился Ферд, шагнул чуть в сторону, снова увлекая Лину за собой, чтобы уступить дорогу обгоняющему их мужчине с грохочущей по брусчатке пустой тачкой. — Но пока мы собираем сведения, а не ищем логику.

   Они наконец свернули с Прибрежной, а Линетту вдруг осенило.

   — Моррен кого-то увидел, да? — выпалила и тут же испугалась. — Но тогда убийца может прийти за ним, и…

   — Не фантазируйте. — Сыскарь укоризненно покачал головой. — Мальчик утверждает, что заметил кого-то в черном плаще с капюшоном. А это мог быть кто угодно. Нас вызвали работники доков, обнаружившие труп после окончания рабочего дня.

   Лина растерялась.

   — Я их не видела…

   Насколько она помнила, все двери и ворота были заперты и никого рядом не было.

   — Они были пьяны. — Ферд едва заметно поморщился. — Их отправили отсыпаться и допросили на следующий день.

   — И они половину забыли, — откликнулась Линетта, и это не являлось вопросом. В Прибрежье был небольшой выбор развлечений, и многие местные развлекали себя возлиянием спиртными напитками. Как тот же Петер, или Веренс.

   — Вот именно. — Сыскарь с досадой пнул попавшийся под ноги камень. Дорога, на которую они свернули, была обычной грунтовой — с камнями и выбоинами от колес тачек и следов ног после очередного дождя. — А Моррен говорит, что возле тела кто-то был, но, как только появились местные, быстро ушел. Но, — Ферд вздохнул, — это также могут быть выдумки мальчика.

   «Зато убийца не придет за опасным свидетелем», — злорадно подумала Лина. В данном случае безопасность мальчика волновала ее куда сильнее, чем поиски преступника.

   — Мне жаль, — сказала вслух, — но я не видела никого, кроме ваших людей и Моррена.

   На лице сыскаря явственно отразилось разочарование.

   — А кто-нибудь из ваших коллег в последнее время не вел себя странно? — огорошил Ферд ее новым вопросом. — Не пропадал на долгое время, например?.. Осторожнее!

   Вроде бы Линетта никогда не считала себя неуклюжей, но спутнику пришлось спасать ее от падения уже во второй раз за эту прогулку.

   — На теле были следы темного ритуала? — выпалила она, когда снова твердо стояла на ногах. Других причин подозревать мага Лина не видела, ведь для того, чтобы связать и убить жертву чем-то острым, не требуется магия.

   Губы сыскаря тронула лукавая улыбка.

   — Ну вот вы и слились с местными. — Она нахмурилась, не понимая. — Вы сказали, что только местные жители предвзято относятся к черным магам, — пояснил сыскарь, не грубо, но несколько снисходительно. — Следов ритуала на теле не обнаружено. Ни странных надрезов, ни каких-либо знаков.

   Стало стыдно. Как тогда, когда она поверила, что Айрторн собирается наслать черное проклятие на любителей выбрасывать овощные очистки на улицы.

   — Моррен утверждает, что тот, кого он видел на берегу, делал какие-то пассы руками над телом, — продолжил Ферд, когда понял, что собеседница не собирается ничего говорить в ответ на уже сказанное.

   — Подождите, — Лина наконец поймала не дающую ей покоя мысль. — А что он вообще там делал? Моррен. Ночью. На другом конце города. Один.

   У сыскаря дернулся уголок губ, будто он хотел скривиться и передумал.

   — Рыбачил.

   — Но?..

   — Сейчас все увидите и поймете, — загадочно произнес Ферд и указал рукой направление — поворот на еще одну улицу, на которой Линетте прежде бывать не приходилось.

ГЛАВА 28

   Улица называлась Солнечной. Солнечный район, пояснил Ферд, в отличие от Линетты действительно неплохо ориентирующийся в Прибрежье. И ей оставалось только гадать: это ирония судьбы, что улица и весь район, когда-то получившие такое название, превратились в самые настоящие трущобы, или это место было таким давно и кто-то просто блеснул остроумием, сделав их Солнечными, а не, скажем, Мрачными или… Пугающими?

   Да, пожалуй, Пугающие подошло бы этому месту куда больше. Отсутствие брусчатки не удивляло, зато покосившиеся, большей частью деревянные, а не каменные дома, кое-где с отсутствием стекол в окнах, кое-где с наполовину вывороченными ставнями, висящими на одной петле, или вовсе оторванными — впечатление производили.

   Что там Айрторн говорил о помоях на главной улице города? Что, заплатив за очистку окон гильдийцам, горожане задумаются над своим поведением? В центральном районе — возможно. Здесь же был сомнителен сам факт того, что местные в принципе заметили бы залепившие их стекла очистки. Нечистоты были повсюду: под ногами, в засыпанных мусором канавах, плыли по водостокам, испуская в воздух вонь затхлой воды и чего-то пропавшего.

   Лина ничего не смогла с собой поделать — зажала нос рукавом свободной руки, а пальцами второй только сильнее впилась в куртку сыскаря.

   — Вы не бывали здесь прежде? — спросил Ферд с пониманием.

   Линетта покачала головой, не в силах убрать руку от лица. Может, она думала о дежурных гильдии слишком плохо? Почему-то же ей действительно ни разу не пришлось очутиться в этом районе. Если задуматься, большинство получаемых ею заданий на самом деле относились к главной улице и центральным районам. Не считая случая с утопленником у доков — и то тогда они с Ренье заменяли Веренса и его напарника, — ей не доставалось ни одного «дурно пахнущего» дела.

   Или причина крылась не в выборе исполнителей для заказа, а в том, что из этого района и вовсе не поступало заказов — за них некому было платить?

   Только нечисти и нежити наплевать на финансовое положение тех, кто им приглянулся… Пугающая мысль.

   — В каждом городе есть подобные районы, — философски заключил Ферд и ускорил шаг, чтобы скорее преодолеть особенно вонючий участок — кто-то вывалил целый таз тухлой рыбы прямо в придорожную канаву.

   — Но ведь это… — Когда рыба осталась позади, дышать стало значительно легче. — Это ужасно. Люди живут в таких условиях! Куда смотрит магистрат?!

   Сказала, должно быть, чересчур громко, потому как местная жительница, развешивающая сто раз штопанное застиранное белье в одном из дворов, оторвалась от стоящего перед ней таза и, неловко уперев руки в поясницу, поднялась в полный рост. Посмотрела так, что Лина поспешила спрятаться за плечом Ферда, благо габариты сыскаря позволяли.

   — Чего вылупилась?! — услышала Лина уже из своего укрытия. — Шляются тут!

   В редкий забор, отделяющий участок женщины от придорожной канавы, с грохотом врезалось что-то тяжелое и, судя по звуку, железное. Линетта крепче вцепилась в рукав своего защитника.

   — Королевский сыск! — рявкнул Ферд так, что, наверное, его услышала вся улица. — Хочешь арест за нападение на уполномоченное лицо?!

   Горожанка забормотала извинения.

   — Мне показалось, она хочет нас убить, — шепотом призналась Линетта.

   — Убить вряд ли, — флегматично отозвался Ферд, — а вот запустить чем-нибудь в голову — запросто.

   Лина передернула плечами, а мужчина, решив, что это от страха, накрыл своей ладонью ее пальцы на своем рукаве.

   — Не бойтесь, со мной вам ничего не грозит.

   Линетта вымученно улыбнулась. Ей и одной при полном резерве тут ничего не грозило. Пробить защитный купол белого мага не так-то просто. Но то, что даже в маленьком Прибрежье существует такой контраст в уровне жизни, стало для нее открытием.

   — Есть те, кто действительно являются заложниками ситуации, — сказал Ферд, продолжая уводить ее все дальше в глубь улицы. — Есть те, кого устраивает подобный образ жизни. — Он качнул головой, намекая на агрессивную женщину.

   Лина не стала спорить, однако внутренне запротестовала: тот, кто доволен своей жизнью, не кидается на прохожих за один косой взгляд.

   — Моррен — старший ребенок в семье, — продолжил сыскарь прерванный после поворота на столь впечатлившую Линетту улицу разговор. — У него есть младшая сестренка, которую он очень любит. Еды у них в обрез, он пытался ловить рыбу на берегу. Ночью, потому что днем улов заберут старшие мальчишки, — тон мужчины сделался формальным и звучал будто безликие строки отчета.

   Безразлична судьба мальчика, или скрывает истинные эмоции? Лина вскинула глаза к ставшему суровым лицу сыскаря и сделала однозначные выводы: не все равно.

   — А родители? — спросила осторожно.

   Ферд поджал губы и помолчал несколько секунд, прежде чем ответить, то ли подбирая слова, то ли всматриваясь в номера домов.

   — Мать… Нам туда, — указал в узкий проход между двумя заборами. Штакетник в одном из них покосился настолько, что сыскарю пришлось приподнимать его рукой, чтобы освободить дорогу.

   — Спасибо, — обронила Лина, когда он пропустил ее первой и вернул ограду на место.

   — Всю жизнь работала… м-м…

   Мужчина так красноречиво запнулся, что Линетта решила его пожалеть.

   — В борделе? — подсказала спокойно. А что еще тот мог постесняться при ней произнести? — Я знаю, что в городах бывают публичные дома и женщины, там работающие, — Лина сочла должным добавить, пока тот не записал ее в святоши, как «тетушка Лу», или, вообще, блаженной, оторванной от реальности.

   — Да, — кивнул Ферд, кажется, и правда с облегчением. — Но ее недавно уволили, и сейчас семья перебивается случайными заработками.

   Линетта в ужасе поднесла ладонь к губам.

   — Заболела?!

   В памяти тут же всплыли списки болезней, которыми могли заразиться женщины подобной профессии. Большинство из них можно было излечить магией, но, к сожалению, далеко не все — некоторые из них были быстротечными и смертельными.

   И все же, решила Лина, если матери Моррена можно помочь, она это сделает, если не с первого раза, то со второго, с третьего — заново накопив резерв. Не ради этой незнакомой ей женщины — ради ее малышей.

   — Потеряла товарный вид, — сухо ответил Ферд, и все Линины планы пошли прахом.

   — Хм, — хмыкнула она, не зная, что еще сказать. Возвращать молодость не умели даже белые маги.

   — И пьет, — добавил сыскарь, окончательно лишая Линетту иллюзий.

   И ей осталось только вздохнуть. Что она могла? Алкоголизм магией не лечится. Помочь финансово? Раз, другой — если уж Айрторн собрался кормить завтраками и ужинами всех соседей, то можно было бы сэкономить некоторую сумму из жалования. Но что потом?..

   — Вон тот дом, — указал Ферд на одноэтажную — по-другому не скажешь — развалюху с покосившейся крышей и лишенным дощечек забором.

   — Они хотя бы сажают огород, — заметила Линетта, проходя в вежливо открытую перед ней мужчиной калитку.

   — Этим и живут, — откликнулся тот. — Эй! Хозяева! — крикнул уже громче. Собаки во дворе не обнаружилось, и Лина решила, что это из-за того, что скотину тоже нужно кормить. — Хозяева! — И тише, персонально для Линетты — тихо, но строго, предупреждающе: — Начнет жалиться на то, что никуда не берут на работу, не верьте. Пьет и вылетает с мест, я узнавал.

   Лина понятливо кивнула.

***

— Госпожа светлый маг?

   Первым из домика выскочил Моррен, без куртки и в вязанных носках вместо обуви. Он тащил за собой за руку белокурую девчушку лет трех-четырех. Девочка, одетая не по погоде в легкое платьице и с голыми ногами выше несоразмерных ее маленькой ножке ботинок, сонно терла глазки чумазой ладошкой. У Лины защемило сердце.

   — Привет, Моррен. — Она заставила себя улыбнуться. — А я к тебе, хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

   — В порядке, госпожа. — Отросшая челка упала на глаза, и мальчику пришлось дернуть головой, чтобы ее откинуть. — Мамка спит, — уже не так дружелюбно сказал Моррен, глядя поверх плеча Лины на остановившегося там сыскаря. — Будить? — с вызовом и со взглядом из-под нахмуренных бровей.

   Контраст этого хозяина дома, главы семьи, с тем мальчиком, которого она встретила ночью на берегу моря, замерзшего и испуганного, был разительным.

   — Не нужно, — откликнулся Ферд. — Я всего лишь проводил к тебе госпожу Деверо. Если мне что-то понадобится, я вызову вас с мамой повесткой, — он разговаривал с мальчиком по-взрослому, на равных. Что Лина полностью одобряла — сюсюкать сейчас было бы неправильно.

   — Вы же замерзнете! — вдруг спохватилась она и начала торопливо развязывать шнурок под своим горлом.

   — Не надо, — как-то сипло произнес Моррен, глядя на нее округлившимися от ужаса глазами, и даже попытался отступить, когда Лина, не слушая возражений, накинула свой теплый плащ на них с сестрой.

   — Надо, — сказала строго, обернув детей шерстяной тканью, словно одеялом. — Я маг, а маги не болеют простудой.

   Им просто холодно и некомфортно, как ей сейчас: стоило раздеться, как осенний воздух мгновенно пробрался сквозь платье. Болезнями это действительно не грозило, но и приятного, конечно, было мало.

   — А теперь рассказывайте. — Укутав ребят, Лина присела перед ними на корточки, чтобы не смотреть свысока и не пугать. Моррен не то чтобы боялся, скорее, опасался и не мог понять мотивы ее заботы. А вот девочка испуганно жалась к брату и смотрела на гостей круглыми, как у совы, глазами. — Как тебя зовут? — улыбнулась ей Линетта.

   Но та только сильнее вцепилась в Моррена и спряталась в теплом плаще по самый нос.

   — Ее зовут Лилли, — ответил за нее брат. — Лилька, не трусь! — встряхнул руку, на которой та повисла клещом. — Госпожа маг добрая.

   «Наверное», — добавил его настороженный взгляд. Линетта сделала вид, что ничего не заметила.

   — А меня Лина, — представилась персонально «Лильке». В ответ на что та спряталась под плащом уже по макушку.

   — Лилька не разговаривает, — пояснил Моррен.

   Лина поджала губы: на вид девочке явно было больше трех лет, даже несмотря на недостаток веса. Пришлось перейти на магическое зрение. Нет, девочка была здорова физически. Истощена, но, кроме разбитой коленки, никаких повреждений тела Линетта не увидела. Значит, или немая от рождения, или неспособность разговаривать имела психологические причины — и то и другое магии было неподвластно.

   Лина, все еще мягко улыбаясь, протянула руку к детской ножке.

   — Можно?

   — Угу, — буркнул за сестру Моррен.

   Она коснулась ободранной коленки прямо через плащ. Повреждение, конечно же, зажило бы само, но в одном месте кожа была рассечена особенно глубоко, и Лина не была уверена, что не останется шрама. К тому же такое лечение почти не потратило ее резерв.

   Девочка удивленно пискнула, когда боль исчезла. А мальчишка в защитном жесте притянул ее к себе ближе.

   — Не реви, — велел строго и сам наконец-то чуть улыбнулся — обрадовался за сестру. — А маму? Полечите? — В глазах мальчишка зажглась такая надежда, что Лине стало не по себе.

   Она уже увидела ауру хозяйки жилища прямо через стену. Моррен не солгал: женщина спала. Крепким пьяным сном. И нет, она не была больна. Так, мелочи, ничего, что требовало бы срочного лечения и вызвало бы желание тратить резерв.

   Линетта с сожалением покачала головой.

   — Мне очень жаль. То, чем болеет твоя мама, не лечится.

   Мальчик понурился и очень серьезно, по-взрослому кивнул, сразу поняв, о какой болезни идет речь.

   — Я хотела спросить, — снова заговорила Лина. — Когда мы встретились, у тебя на теле было много ушибов. Это?.. — Она запнулась.

   Как, во имя богов, спросить: «Тебя избивает мать?»

   Моррен шмыгнул носом, только лишний раз подтверждая, что теплый плащ был не лишним.

   — Я подрался… С соседскими. — Мотнул головой в сторону забора.

   Не мать… Это стало облегчением.

   Поднимался ветер. Дети мерзли даже в плаще. Сыскарь молчаливо стоял за спиной и ни во что не вмешивался. Мать детей мирно спала в своей кровати. А Линетта… Пожалуй, и сама себе не могла ответить, зачем сюда пришла.

   Потянулась к карману плаща и извлекла оттуда несколько медных монет и одну серебряную — увы, это все, что у нее было с собой.

   — Купи что-нибудь сестренке. — Настойчиво вложила деньги Моррену в ладонь и практически силой заставила сжать пальцы.

   — Госпожа…

   — Я как-нибудь зайду еще, хорошо? — Поднялась в полный рост.

   Мальчик растерянно кивнул, а она повернулась в сторону выхода с участка и, обойдя Ферда, направилась к калитке.

   Плакать было бы глупо, просто немного пекло глаза.

   Сыскарь догнал ее через два шага.

   — Вы молодец, — шепнул он, чтобы все еще стоящие у крыльца дети его не услышали. — У меня он в прошлый раз не взял деньги.

   — Гордый, — улыбнулась Линетта и снова взяла мужчину под руку.

   От мысли, что и ему была не безразлична судьба несчастных детей, и он тоже пытался хоть как-то помочь, на сердце стало теплее. Даже без плаща.

ГЛАВА 29

   Она все-таки разревелась. Много позже — в собственной постели. Сама не знала, из-за чего именно. То, что не все люди живут в достойных условиях, не стало для нее откровением — в столице тоже имелись бедные кварталы.

   В детстве Лина даже дружила с девочкой из подобного района и тайком от родителей делилась с ней едой. А один раз и вовсе отдала ей свои еще совсем новые ботинки, солгав родителям, что те порвались и она потеряла их по дороге к обувщику. Как тогда негодовал отец! Всю ночь пересчитывал имеющиеся у семьи сбережения и сетовал на то, что подобная безалаберность доведет их до голодной смерти.

   Ботинки тогда, кстати, так и не купили, и Лина до самой зимы носила старые, ужасно натирающие пальцы — прошлогодние.

   А подруга разорвала с ней отношения уже через несколько дней — мать запретила той общаться с «богатеями», задирающими нос и позволяющими себе делать подачки тем, кто об этом не просил. Однако ботинки не вернули.

   Семья Деверо никогда не считалась зажиточной, но дети всегда были одеты и обуты, а стол в их доме не бывал пустым. Да, без деликатесов и излишков, но не голодал никто. И маленькую Линетту с самого детства мучил вопрос, почему так вышло, что подобное, казалось бы, элементарное, есть не у всех.

   А еще другой, такой же риторический, как она поняла позже, когда узнала значение этого слова: почему у настоящих богачей есть действительно все, и, в отличие от нее, они не испытывают из-за этого чувства вины и не пытаются делиться с теми, кто в этом и впрямь нуждается?

   «Каждый сам строит свою судьбу», — всегда говорил отец, намекая на то, что те, кто оказались в ужасных условиях, сами в этом виноваты. Своей лавкой, пусть и на окраине столицы, зато приносящей небольшой, но стабильный доход, он воистину гордился и считал это своей личной заслугой.

   Лина слушала его и соглашалась. Отчасти.

   Вот и сейчас, да, возможно, мать Моррена и Лилли и правда сама дошла до такой жизни. А малыши? В чем виновны они? И как им взять эту загадочную судьбу, о которой рассуждал господин Деверо, за хвост и вырваться из этого замкнутого круга?

   Моррену всего девять, Лилли скоро пять (это Ферд сказал, Линетта никогда бы не догадалась, судя по их телосложению). Как они могут спастись из трущоб сами? Без помощи?

   И самым обидным и вызывающим у нее все новые потоки слез было то, что она не могла им помочь ничем, кроме как добрым словом и несколькими некрупными монетами. Если отдать больше, это означало бы отобрать средства у собственной семьи — сестрам нужно все больше, а родители не молодеют.

   А у крошки Лилли нет даже ботинок по размеру…

   По пути назад сыскарь явно чувствовал себя не в своей тарелке рядом с одетой не по погоде Линой, но она наотрез отказалась надевать его куртку. Зачем, когда он действительно мог простудиться? Только ради красивого жеста?

   Впрочем, всю дорогу до общежития вместо плаща Линетту грела мысль, что детям он нужнее и может послужить им хотя бы одеялом.

   А потом Ферд проводил ее до дома, вновь поцеловал руку и попрощался. Линетта осталась одна. Тогда-то и пришло осознание реальности: ее плащ не достанется детишкам. Их мать проснется и заберет «обновку» себе. Возможно, даже не поинтересуется, кому эта вещь принадлежала прежде.

   Но плаща все равно не было жаль. А вот Моррена и его сестренку — очень.

   В итоге за ночь Линетта проспала от силы пару часов, а следующей ночью предстояло работать. Поэтому, несмотря на проникший сквозь незашторенные окна солнечный свет, она не встала, а осталась в постели. Лежала, слушала голоса проснувшихся соседей и просто смотрела в потолок, пока усталость таки не взяла свое.

   Встала уже за полдень. В общежитии было тихо, и ей никто не мешал, но Лина помнила о своем обещании Розарии заняться сегодня уборкой. Та как в воду глядела, когда поменялась с ней днями дежурства по дому.

   Приведя себя в порядок, Линетта выглянула из комнаты и только еще раз убедилась: никого. А вот пол в коридоре и впрямь нуждался в мытье.

   Вздохнув и пытаясь избавиться от сонливости, она направилась на кухню. Сперва выпить чая, а уже потом приниматься за уборку. О том, каково будет работать ночами, думать не хотелось.

   В кухне обнаружилась гора крошек, как на полу, так и на столе, ясно говорившая: «Тут завтракал Дорнан». А судя по тому, что Лина с утра слышала вполне миролюбивый голос Розарии, не пытавшейся вставить соседу-неряхе мозги на место, то та не забыла, что сегодня не ее очередь наводить порядок.

   Чайник Линетта подогрела прикосновением руки — общий артефакт для нагрева снова разрядился, и никому не пришло в голову его подпитать.

   «Ну и ладно, — с раздражением подумала Линетта. — Почему мне всегда нужно больше других?» И тоже не стала тратить резерв на артефакт.

   Из-за бессонной ночи и сна в непривычное время настроение было скверным, на подвиги не тянуло. Поэтому она налила себе чай и решила устроиться за столом.

   Отодвинула стул, смахнула с него и с края столешницы крошки… И вдруг увидела то, на что не обратила внимания, с порога бросившись к чайнику, — на столе что-то стояло, прикрытое полотенцем. Вышитым белоснежным полотенцем. Лина видела такие у Розарии, и та не позволяла соседям их трогать. Дорнан как-то даже получил от темпераментной женщины по загривку за то, что тянул к чистой вещи свои загребущие, немытые, по утверждению соседки, руки.

   Линетта и сейчас не стала бы трогать «священное» полотенце Розарии, если бы не листок бумаги, положенный на него сверху. «Для Лин», — гласила надпись, сделанная размашистым, но между тем аккуратным почерком.

   В том, кто мог назвать ее так, не было ни единого сомнения.

   — Лин-Ли, ну конечно, — проворчала Линетта, смяла листок и сдернула полотенце, отчего-то ожидая какой-нибудь подвох.

   Какой? Понятия не имела, но отвратительное спросонья настроение подсказывало, что ждать чего-то хорошего не стоит.

   И ошиблось.

   Под полотенцем оказалась тарелка с румяными пирожками, свежими и безумно аппетитными на вид.

   Гордость и, вероятно, врожденное чувство противоречия советовали накрыть угощение полотенцем обратно и поискать в шкафу собственноручно купленное печенье, которое должно было остаться еще с прошлой недели. Ну и что, что черствое, зато свое…

   «Пользоваться нужно тем, что заработал своим трудом», — снова вспомнился отец.

   Линетта отмахнулась от его образа в своем воображении и жадно вгрызлась в пирожок. С капустой! Ее любимые!

   Выпечка и правда оказалась отменной, а еще ее было слишком много, чтобы Лина могла управиться с ней одна. Поэтому, наевшись, она прикрыла оставшееся полотенцем и встала. Снова вспомнила худеньких Моррена и Лилли и пожалела, что их дом находится слишком далеко от общежития — можно было бы угостить. И Линетта решила, что в следующий раз, когда соберется навестить малышей (а она непременно это сделает) зайдет в таверну, откуда Айрторн делал заказ, и купит ребятам угощение. Деньги деньгами, но их и правда легко отнять, а еду можно съесть сразу.

   Подбодрив себя такими мыслями, Лина принялась за уборку. Подмела, собрала паутину под потолком в коридоре, протерла пыль и как раз налила воду в ведро и приготовила швабру, когда входная дверь хлопнула. Раздался звук быстрых шагов.

   Линетта выпрямилась, прядь волос упала на глаза, и пришлось убирать ее тыльной стороной запястья, потому как она уже успела намочить руки.

   — Привет, хорошо, что ты уже встала! — Появившийся в дверях напарник был, как всегда, бодр и весел. — О! — Он наконец рассмотрел, чем она занимается. — Неожиданно…

   Это его «неожиданно» возмутило Лину до глубины души. Вот что значит аристократ. В его понимании, чисто в доме становится по мановению волшебной палочки, как в детской сказке?

   Между прочим, Розария внесла и его имя в график дежурств. Стало даже интересно, как будет выкручиваться?

   Но напоминать об этом Линетта сейчас не стала, предоставив это право суровой громкоголосой соседке.

   — Сегодня моя очередь наводить порядок, — буркнула вместо этого, вновь взявшись за тряпку. — Проходи куда шел и не мешай.

   И только уже замолчав, запоздало подумала, что стоило поблагодарить за заботливо оставленный для нее завтрак. Но после резких слов благодарность была бы уже не к месту, и Линетта в очередной раз прокляла свой длинный язык.

   Айрторн привалился плечом к дверному косяку.

   — Да я, собственно, за тобой и шел.

   Точно, он же хотел в свободное время сходить в лес, где выпитая монстром семья собирала грибы.

   Лина покачала головой.

   — Мне нужно закончить. Или подожди, или иди без меня.

   Откровенно говоря, она надеялась, что он выберет первый вариант. Потому как ей тоже очень хотелось выяснить, откуда взялся выпитень, хотя бы для того, чтобы быть уверенной, что подобные чудовища больше не появятся и никого не убьют. Но полы сами себя не вымоют, а если бросить так, как есть, Розария потом не даст покоя своими нравоучениями и, в общем-то, будет права — график есть график.

   — Хм, — проронил Айрторн, и согнувшаяся было над ведром Линетта снова вскинула голову.

   — Что?

   — Я так понимаю, это надолго?

   Лина закатила глаза. Конечно надолго: коридор огромный, а мыть как Дорнан — два раза махнуть тряпкой и только сильнее размазать грязь — она не собиралась.

   — Час минимум, — прикинула время.

   Лорд закусил губу, о чем-то раздумывая и постукивая пальцами по своему плечу. Ему явно не хотелось идти одному, но и не нравилась идея ждать ее так долго. Лина только надеялась, что у него хватит чувства такта, чтобы пройти в свою комнату и не стоять все это время у нее над душой.

   — Чем дольше ты тут стоишь, тем больше времени уйдет на уборку, — намекнула она. Мыть полы на его глазах почему-то не хотелось категорически.

   — И то правда, — усмехнулся Айрторн, просветлев лицом — явно до чего-то додумался.

   Принялся развязывать шнурок своего плаща.

   — А?.. — Лина откровенно растерялась.

   Он же не вручит ей свою верхнюю одежду, чтобы она отнесла ее на вешалку к выходу?

   Однако лорд, как оказалось, не собирался ни нести плащ к двери, ни забирать его с собой в комнату. Да что там, он, похоже, вообще не планировал уходить. Пристроил вещь на вбитом в стене гвозде (судя по выцветшему пятну на краске, там когда-то висела картина, но Лина ее уже не застала) и обернулся к ней, на ходу заворачивая рукава своей, как всегда, белоснежной рубашки.

   Линетта опешила. Это то, о чем она подумала? Да быть такого не может…

   Айрторн же безмятежно улыбнулся.

   — Еще одна тряпка есть?

ГЛАВА 30

   Швабра и еще одно старое полотенце, которое можно было приспособить для поставленной задачи, нашлись в кладовке. А потом Линетта впервые за двадцать три года своей жизни узнала, что мытье полов может оказаться весьма увлекательным занятием.

   Сначала они, каждый вооружившись своим орудием труда, мыли длинный коридор с разных концов. Затем Айрторн, намыв до блеска узкую полосу пола, решил по ней прокатиться, как по льду, пока еще не просохло. У него получилось. И Лина зачем-то попыталась повторить этот подвиг. Грохнулась посередине «трассы». Напарник бросился ее поднимать, но она так смеялась, что не смогла сразу встать на ноги. В итоге опрокинутым оказалось ведро, а в коридоре получился самый настоящий потоп. Пришлось искать еще полотенца и собирать воду по всему полу. В какой-то момент Линетта даже хотела плюнуть на экономию резерва и бережливость и применить магию, но Айрторн очень серьезно заметил, что это было бы не спортивно. И они устроили соревнование: кто быстрее соберет воду на выделенном ему участке.

   В итоге помощь напарника вылилась в куда больше затраченного времени, чем если бы Лина занималась делом одна, зато оба насмеялись до слез. По крайней мере Линетта точно, а потом еще бегала на кухню промывать глаза под краном, потому как умудрилась потереть их грязными руками.

   В общем, уборка удалась на славу.

   Где-то в сознании кольнула мысль, что сказали бы родители, если бы увидели свою дочь за подобным времяпрепровождением, но Линетта отбросила ее от себя и сползла спиной по стене, усевшись на пол прямо в коридоре. Мышцы ломило от приятной усталости, а губы сами собой растягивались в улыбке — давно она так не смеялась.

   Да и никто же не видел того бесчинства, которое они тут устроили, в самом-то деле!

   — Мы молодцы! — гордо провозгласил Айрторн, плюхнувшись рядом с Линой на пол. Вот уж кого точно не волновало, что о нем могли подумать.

   Линетта покосилась в его сторону.

   — Признайся, ты мыл полы впервые в жизни? — не удержалась от вопроса.

   Лорд расхохотался.

   — Второй. — Подмигнул ей, явно довольный собой. — В девять лет я тайком пробрался в кабинет наставника и разлил там чернила, — поделился, заговорщически понизив голос. — Вот тогда был первый. В наказание он запретил для уборки использовать магию, — Айрторн пытался говорить трагически серьезно, но вышло опять смешно.

   Лина прыснула и заслужила осуждающий взгляд, мол, я тебе тут о драматическом моменте в своей жизни рассказываю, а ты…

   Стало еще смешнее, и она уже зажала себе рот рукой. Только плечи теперь подрагивали.

   Айрторн отмахнулся и сполз по стене вниз, почти улегшись на полу, и уставился в потолок.

   — Суровый у тебя был наставник, — сказала Линетта, наконец поборов приступ смеха.

   — А? — Лорд лениво повернул к ней голову, но приподняться не соизволил. Наоборот, сложил руки на груди, будто лежал не в коридоре общежития, а на мягкой постели. — Не суровый, а справедливый.

   Лина прищурилась, глядя на него сверху вниз; подтянула колени к груди и обняла их руками, оправив юбку.

   — И ты больше не забирался к нему в кабинет? Урок пошел на пользу?

   Айрторн фыркнул.

   — Да как же. Мне просто потом хватало ума не попадаться.

   Ее плечи снова вздрогнули от смеха. Ну как с ним можно вести себя серьезно? Совершенно нелордовский лорд.

   Кстати о нелордовском и вообще о нестандартном поведении…

   — Почему ты не носишь кольца, как остальные маги? — полюбопытствовала Линетта, обратив внимание на, как всегда, голые руки напарника.

   — М-м? — Местные облезлые потолки почему-то все время так поражали столичного аристократа, что он не мог отвести от них глаз. — Вон то желтое пятно похоже на голову дракона, скажи? — Айрторн вытянул руку и ткнул пальцем вверх.

   Лина вскинула глаза, но никаких мифических существ не увидела — пятно и пятно. В прошлом году текла крыша, ее починили, а до потолка так и не добрались.

   Поэтому она пожала плечами и снова пытливо уставилась на собеседника.

   — Не расскажешь?

   Он бросил на нее взгляд, ясно говорящий: «Опять ты испортила все веселье». Но все-таки ответил:

   — Зачем? Достать кольца — пять секунд. А на руках они мешаются. Плюс… — Лорд резко помрачнел, словно что-то вспомнив. — Плюс можно кого-нибудь задеть.

   Линетта серьезно кивнула. Магически напитанные артефакты являлись отличным подспорьем для магов, но были смертельно опасны для любопытных неодаренных. Тело, неспособное впитать в себя и использовать собранную в украшениях энергию, опаляло, словно огнем, оставляя ожоги, которые не поддавались лечению даже светлых и оставались страшными шрамами на всю жизнь. И то — если сердце выдерживало нагрузку.

   — Никто в здравом уме не тронет накопитель мага, — возразила Лина.

   Айрторн скосил на нее глаза, без слов говоря: «Ой ли».

   И она не нашлась что ответить. Ее собственный кулон-накопитель всегда висел на шее под одеждой, поэтому не был виден посторонним. Но большинство об этом действительно не заботились, мол, если дотронулся — сам дурак.

   — Это твой наставник тебя этому научил? — спросила, помолчав.

   Напарник инстинктивно дернул плечом, а потом снова развеселился.

   — Кто же еще? Вбил, так сказать, с потом и кровью. — Глаза Линетты в ужасе расширились. Лорд хохотнул и пояснил: — В переносном смысле.

   Она выдохнула с облегчением. А то воображение уже действительно нарисовало себе картину умудренного опытом старца, гоняющего юного ученика кнутом по плацу. Почему именно старца — кто его знает.

   — А я уж думала, тебя били по голове, и поэтому ты такой странный, — произнесла ворчливо.

   Собеседник хмыкнул, вновь покосившись в ее сторону.

   — Когда ты скажешь мне критерии нормальности, я с удовольствием отвечу на твой вопрос. — После чего сполз плечами еще ниже, полностью распластавшись на полу, и прикрыл глаза

   — Ты что? Спать так собрался?! — возмутилась Линетта.

   — Угу, что-то устал, — был ей ответ.

   Она так растерялась, что несколько раз открывала и закрывала рот, прежде чем сумела сформулировать следующую фразу.

   — Вот так? На полу? Ты же лорд!

   Айрторн лениво приоткрыл глаз.

   — Ага, — по его тону было явно слышно, что он подавил в себе зевок. — Лорд, где хочу, там и сплю.

   Лина чуть снова не расхохоталась. Вот как с ним прикажете себя вести?

   Вероятно, точно так же.

   Поэтому она беспардонно толкнула его рукой в плечо.

   — Вставай, мы же собирались искать труп!

   Один глаз снова приоткрылся.

   — Надо, да? — уточнил Айрторн с театральным страданием на лице.

   — Надо, — серьезно кивнула Линетта.

   — Жестокий мир, — простонал лорд и сел рывком; потер ладонью лицо. — Ну, пойдем, что ли. — Первым вскочил на ноги, да еще и протянул ей руку.

   Лина с сомнением посмотрела на него снизу вверх, перевела взгляд на протянутую ладонь… И подала свою.

   Вздохнула.

   — Пойдем… напарник.

***

Пошли они, разумеется, не сразу, а переодевшись и приведя себя в порядок. Айрторн, на время уборки скрутивший волосы в фигу на макушке, теперь тщательно их расчесал и снова завязал в хвост.

   — Не мешают? — искренне поинтересовалась Лина, наблюдая, как он вытягивает волосы из-под ворота уже наброшенного на плечи плаща.

   — Иногда до жути, — усмехнувшись, признался лорд.

   — Тогда зачем отращиваешь?

   Айрторн дернул плечом.

   — Кровь не очень люблю.

   И пока Линетта удивленно хмурилась, пытаясь понять, что тот имел в виду, лорд уже выскользнул на улицу.

ГЛАВА 31

   Сегодня на улице было пасмурно, но достаточно тепло и безветренно. И Лина, по привычке накинувшая на голову капюшон, выйдя наружу, опустила его обратно на плечи, едва они отошли от крыльца.

   Наблюдательный Айрторн бросил на нее заинтересованный взгляд.

   — Что случилось с твоим плащом?

   — Подарила, — огрызнулась Линетта, проходя вперед.

   Старый, который она нашла в шкафу и надела, действительно уже отжил свое. Когда-то насыщенно-коричневая ткань выцвела, причем, как назло, неравномерно, а рукава вытянулись на локтях и вытерлись по швам.

   Напарник догнал ее уже через секунду.

   — Если тебе нужны деньги, я могу… — начал и оборвался под обращенным к нему возмущенным взглядом. — Могу одолжить, — быстро перефразировал на более щадящий для ее гордости вариант.

   — Спасибо. Обойдусь, — безапелляционно отказалась Лина. Еще он ей вещи не покупал. Будет жалование за следующий месяц — будет и новый плащ. — Лес — там, — указала рукой направление, как будто спутник был слепым и мог не найти дорогу.

   Айрторн пожал плечами и зашагал рядом.

   — Ты, кстати, поговорила со своим знакомым сыскарем? — спросил буквально минуту спустя.

   Линетта вскинула глаза к его лицу, пытаясь сообразить, при чем тут Ферд и кто ему мог о них чего-то наговорить. А потом вспомнила, что сама обмолвилась о нем во время их совместного ужина, и кивнула.

   — И что он? — допытывался лорд.

   — Ничего, — призналась Лина. Увы, когда по дороге из Солнечного района она задала Ферду несколько интересующих ее вопросов, тот не сказал ничего важного. — Никто из не состоящих в гильдии местных магов не пропадал.

   — А неместных? — тут же подхватил Айрторн.

   Линетта кивнула: об этом она тоже спрашивала.

   — Никаких. Единственный, кого объявляли в розыск за последние полгода, был кузнец Гловер. О магах никакой информации. — Развела руками и безрадостно добавила: — Или он не сказал всей правды.

   На самом деле Лина вообще опасалась, что вызвала у Ферда подозрения своими вопросами. Увы, после впечатлений от встречи с маленькими Морреном и Лилли она была не в том состоянии, чтобы следить за реакцией собеседника на свои слова. Да и за самими своими словами тоже.

   — Погоди! — Айрторн даже забежал вперед, перегородив ей дорогу. Линетта непонимающе вскинула на него глаза. — Что за кузнец?

   Верно, она уже и забыла, что он приехал только через два дня после того, как было найдено тело.

   Они снова пошли рядом в сторону кладбища и раскинувшегося за его границей леса, и Лина вкратце пересказала события той роковой ночи. Лорд слушал и не перебивал, только ощутимо напрягся, когда услышал о том, как восстал мертвец. Даже бросил на спутницу подозрительный взгляд, словно уточняя, не привирает ли она. Лина упрямо мотнула головой: нет, ни полусловом.

   А после окончания ее рассказа Айрторн долго молчал, глядя себе под ноги и плотно сжав губы.

   — Ты знаешь, почему нежить могла забраться в мертвеца? — осторожно уточнила Линетта. — Или, если поселилась еще при жизни, не покинула тело после смерти?

   Ни от Ризаля, ни тем более от Ренье ждать объяснений не приходилось. Конечно же, она ничего не смыслила в темной магии, но из тех основ, которые были обязательны для изучения в академии, вынесла одно: мертвое тянется к живому, чтобы забрать его энергию. Так и случилось с выпитнем на Прибрежной, когда он почувствовал запах ее крови. Но что могло понадобиться потусторонней сущности в уже лишенном жизненной энергии теле, было совершенно не ясно.

   Подтверждая ее мысли, лорд качнул головой.

   — А не могла она забраться, — заявил уверенно. — Это против всех законов природы. Не могла.

   Лина нахмурилась.

   — Но Ренье четко сказал, что дух упокоился, а это — извне.

   Айрторн криво усмехнулся.

   — Верю. — И вдруг остановился, потянул носом воздух, словно собака-ищейка, и без тени сомнения в голосе указал рукой вправо. — Пойдем, обойдем кладбище там. —Линетта пожала плечами: темному магу виднее, как вести себя у погоста. — Сама забраться не могла, — продолжил спутник свою мысль. — А вот если подсадили насильно, то почему бы и нет?

   Лине стало не по себе: выпитень, якобы убитый маг, живой маг, якобы крутившийся у трупа среди ночи и делавший над ним какие-то пасы руками, убитый кузнец, подсаженная в него нежить…

   — Ты думаешь, все это звенья одной цепи? — спросила, поежившись.

   — Вполне, — беспечно отозвался Айрторн и с легкостью перемахнул через довольно широкую и глубокую канаву. Линетта остановилась на ее краю. Может, будь она в штанах, то тоже перепрыгнула бы. Но не задирать же юбку до самых бедер… — Прыгай давай! — нетерпеливо позвал с той стороны напарник.

   — Уже бегу, — пробурчала она себе под нос, повернулась к нему спиной и пошла искать место поуже.

   — Трусиха! — весело донеслось ей вслед.

   Вот же… Нелордовский лорд.

   — Сам такой, — огрызнулась Линетта.

   — Что-что? Не слышу! — прилетело в ответ.

   Только вот она почему-то ни на миг не усомнилась, что он прекрасно ее слышал и теперь просто дразнит.

   Увы, канава не собиралась сужаться и, покуда хватало глаз, была одинаковой ширины. Внизу — камни и мокрая глина, которой не давал высохнуть тоненький ручеек бегущей под уклон воды. Рухнуть в эту грязь не хотелось категорически.

   — Может, мне тебя перенести?! — снова донеслось со спины. И нет, не издевательски, но язвительно — это точно. — Вряд ли ты тяжелее Петера!

   А вот теперь она разозлилась. Резко развернулась и, впечатывая каблуки в землю, зашагала обратно.

   Айрторн стоял на том же месте, где она его оставила, — на противоположной стороне канавы.

   — Да не трусь ты, — принялся снова подначивать, как только она остановилась напротив него. — Это не ров с хищными рыбами.

   Что ж, надо отдать ему должное: на его месте Ренье бы просто ушел, не заботясь о том, как она преодолеет преграду.

   Эта мысль неожиданно отрезвила.

   Ладно, кататься по мокрому полу, а потом вылить на себя ведро грязной воды было ничуть не приличнее, но отчего-то не было ни обидно, ни унизительно.

   Придя к такому выводу, Линетта наплевала на условности, подхватила подол платья, приподнимая, и, пятясь, отступила, чтобы разбежаться. Напарник следил за ее действиями с живым интересом в глазах.

   — Засранец, — прошептала она, но на сей раз настолько тихо, что тот и вправду не мог ее расслышать.

   Отошла еще и…

   Разбежалась, прыгнула.

   И неминуемо свалилась бы в жидкую глину, измазавшись с головы до ног, если бы ее вдруг не подхватили за руку и не затащили на твердую землю. Нога лишь на мгновение успела почувствовать пустоту, а затем шаркнула по откосу, отправив в канаву россыпь мелких камешков.

   — Признаю, был не прав, не трусиха, — напарник весело оценил поступок и тут же отпустил ее руку, отступил.

   А Лина потерла свое плечо (он ухватил ее чуть выше локтя) и поспешила следом.

   Ну и хватка у этого худосочного на вид лорда!

***

Так как Айрторн наотрез отказался идти через кладбище, обходили его долго. Дороги тут толком не было — так, протоптанная в уже пожухлой траве тропинка. Под ноги то и дело попадались острые камни, и Лина, к своей досаде, сбила носок у ботинка на правой ноге.

   «Плащ и обувь!» — взвыла ее бережливость, но она усилием воли затолкала ее в подсознание поглубже. Рано думать о тратах — тут бы шею не свернуть.

   Напарник же скакал по неровностям и камням с легкостью горного козла, что вызывало невольную зависть и возмущение. И все это с идеально прямой спиной! Совершенно, совершенно неправильный лорд.

   Перед совсем большим валуном, который нужно было либо перелезать, либо обходить по высокой траве, где могла скрываться еще не одна глубокая яма, Лина окончательно плюнула на гордость и попросила помощи.

   — Руку дай, пожалуйста.

   Айрторн, успевший отойти на пару шагов, без лишних слов вернулся и помог ей перебраться через препятствие.

   А все платье, которое путалось в ногах и уже нацепляло на себя миллион колючек. Лина в тайне даже начала понимать Лукрецию: сейчас кожаный брючный наряд был бы как нельзя кстати.

   — Почему мы пошли таким кружным путем? — пробурчала она, на ходу распахивая плащ. От быстрого шага по пересеченной местности сделалось жарко.

   — Нам нужно в эту сторону леса, — отозвался Айрторн. — Обходить через улицу долго. А заходить на кладбище не стоило. Нам сейчас нельзя принести на себе дух смерти.

   Сказать, что Лина что-то поняла из его слов, значило бы сильно преувеличить.

   Пользуясь тем, что лорд снова повернулся к ней спиной, она подхватила юбку, задрав подол до самых колен, и догнала его бегом.

   — Зарядка? — усмехнулся Айрторн, обернувшись через плечо, и Линетта торопливо опустила подол обратно.

   — Ты хочешь сказать, что каждый раз, когда мы заходим на кладбище, к нам прилипает дух смерти? — Возможно, логичнее было бы спросить, с чего он решил, что им нужно именно в эту часть лесного массива, но вопрос, который она задала, ее по-настоящему взволновал.

   — Ага, — откликнулся спутник. — Как запах. — На сей раз перед препятствием в виде обросшего мхом валуна он сам подал ей руку.

   — Спасибо, — поблагодарила Лина, но тот лишь отмахнулся от ее благодарности, пошел дальше. — Подожди! — Она снова его догнала. — И как избавиться от этого «запаха»? Он опасен?

   Лина бывала на погостах не единожды. И дома, когда умерла бабушка, и позже, когда в годовщины навещала ее могилу, и здесь — по работе, с Ренье. Мысль о том, что после этого от нее «воняло» смертью, была не самой вдохновляющей.

   — На второй вопрос — не опасен. — Айрторн пригнулся под нависающей над тропинкой ветвью — они наконец добрались до леса. Лина повторила его маневр. — На первый — помыться.

   — Что, так просто? — не поверила она, а потом зашипела от боли — еще одна ветка зацепилась за волосы и не позволила сделать следующий шаг. Пока выпутывалась, лорд стоял рядом, не вмешивался, но и не уходил — осматривался.

   — Можешь помыться в крови свежеубитого бычка, если тебе так будет спокойнее, — отозвался на ее последний вопрос, вглядываясь куда-то в глубь леса.

   — Поможет? — серьезно спросила Лина.

   — Нет. Но будет забавно.

   — Ну знаешь!.. — вспыхнула она, но резко замолчала, заметив, как посерьезнело лицо спутника.

   Когда тот поднял руку, прося помолчать, Линетта уже и сама прикусила язык. По спине пробежал холодок — ситуация слишком напоминала то, что происходило перед встречей с выпитнем.

   — Сейчас ни на шаг от меня, — без тени улыбки сказал Айрторн. Линетта понятливо кивнула. — Даже лучше так. — Не спрашивая разрешения или согласия, лорд взял ее за руку и уверенно повел за собой.

ГЛАВА 32

   Идти по лесу за руку с лордом было… странно. Не то чтобы неприятно физически — просто сухая теплая кожа, касающаяся ее ладони и пальцев. Но все же странно.

   Однако Лина и не думала вырвать руку. Всем известно, что леса кишат нечистью. Согласно поверьям, жители леса не трогали мирных путников, если те сами не обижали их своими действиями. Но что, если таким поступком посчитают сломанную ветку? Линетта читала, что возможно и такое, и не хотела рисковать, отдаляясь от темного мага. Пусть для этого и приходилось идти с ним за руку. Подумаешь — рука.

   Пожухлая желто-коричневая и лишь кое-где еще зеленая трава порой доставала до колен, ветки кустарников и мелких деревьев цеплялись за волосы и за одежду. А еще было мрачно и сыро. Несмотря на красно-желтый окрас, листва еще не облетела, и кроны деревьев своими раскидистыми ветвями перекрывали доступ солнечному свету.

   Линетта прихватила плащ у своего горла рукой и тратила все силы на то, чтобы не растянуться, споткнувшись о что-либо, или не выбить себе глаза очередной веткой.

   Айрторн шел вперед с упрямством барана, решившего взять на таран ограду пастбища. Не спешил, но не медлил и явно не выискивал дорогу. Шел куда-то в совершенно нехоженую часть леса с таким видом, будто впереди светил только одному ему заметный маяк. Впрочем, вероятно, так оно и было. Кто его знает, что могут видеть черные?

   Лина не видела ничего, кроме кустов, травы и веток, и уже через четверть часа пути все осеннее разнообразие оттенков слилось перед ее глазами во что-то единое, мутное и толком не различимое. Она лишь порадовалась, что сезон комаров уже миновал. Темных насекомые не трогали — кому охота пить кровь, пропитанную энергией смерти? А вот светлыми магами лакомились с превеликим удовольствием.

   Когда спутник наконец остановился, это стало облегчением. Кроме того, ее кто-то все-таки укусил за шею, и теперь это место ужасно чесалось.

   — Пришли, — провозгласил Айрторн и выпустил ее руку.

   Только сейчас Лина почувствовала, что кисть затекла. Потерла ладонью о ладонь, восстанавливая кровообращение, сжала и разжала пальцы.

   — Прости, — коротко бросил напарник, заметив ее жест — видимо, тоже увлекся и не заметил, что сжал ее руку слишком сильно. Крутанулся на месте, всматриваясь куда-то между деревьев.

   — Куда пришли? — шепотом спросила Линетта. Почему-то казалось, что опасно сейчас разговаривать громко.

   Уж слишком тихо было вокруг. Не просто тихо — мертвенно тихо. Ни шороха листвы на ветру, ни птичьего крика.

   Стало не по себе. За время пребывания в Прибрежье Лине приходилось бывать в лесу, но с той стороны, которую Айрторн забраковал сразу, — где были протоптаны тропинки грибниками и охотниками, а деревья росли гораздо дальше друг от друга, пропуская вниз куда больше света. А здесь что? Чаща? Или как это называется?

   Несмотря на то что за воротами столицы тоже тянулась довольно обширная полоса леса, Линетта никогда не была любителем прогулок в диких местах и толком о них ничего не знала.

   — К Хозяину леса, — так же шепотом ответил напарник и приложил палец к губам, прося отложить вопросы на потом.

   Лина кивнула и даже хотела отойти от него подальше, чтобы не мешать высматривать что-то. Или выслушивать? Одним богам известно, что он там делал. Однако Айрторн, перехватив ее взгляд, покачал головой.

   Линетта осталась на месте. Угодить в какую-нибудь ловушку нечисти не хотелось. И если она еще верила, что лесные жители не станут просто так нападать на годами облюбованной людьми территории, то здесь, в самой глубине леса, очень в этом сомневалась.

   А ведь еще в лесу должны водиться дикие звери. К черным те не полезут, а вот белым можно и закусить, если зазевается и вовремя не выставит щит. По правде говоря, создать вокруг себя защитный купол хотелось с первого шага на не хоженую ногой человека часть леса. И если бы Лина не помнила о предстоящей ночной смене, наверняка так бы и сделала.

   Айрторн покружил на месте еще какое-то время, а затем уверенно направился к высоченному дереву, в массивном стволе которого на высоте в полтора человеческих роста зияло чернотой глубокое дупло.

   Лина осторожно сделала шаг следом. Ветка под ногой громко хрустнула, и темный обернулся. Просто обернулся, обыденно, без эмоций — на звук. И снова пошел дальше, что она расценила как разрешение.

   Добравшись до дерева, лорд обошел ствол, зачем-то потрогал кору и, кажется, остался доволен своим выбором. Наклонился, вынул из голенища сапога нож…

   Линетта остановилась на расстоянии нескольких шагов и следила за его действиями большими глазами. Да, с Ренье были конфликты, были обиды и даже унижения, тем не менее его поступки всегда были просты и понятны. Увидел нежить или нечисть — бьет. Не видит, но чувствует — выманивает. Никаких фокусов… с ножами.

   Айрторн же перехватил нож поудобнее и, ни секунды не колеблясь, вонзил его острие в ствол. Подцепил и оторвал кусок толстой коры, отбросил в сторону. Сделал надрез глубже, и еще. Затем, оставив нож торчащим в стволе, задрал левый рукав своего плаща и принялся закатывать рукав рубашки под ним.

   Лина тяжело сглотнула.

   — Что ты?..

   Айрторн обернулся к ней, ободряюще улыбнулся и даже подмигнул, тотчас растеряв вид сурового черного мага. Вынул нож из дерева, красуясь, подбросил в воздух, поймал двумя пальцами за кончик лезвия, перехватил и… распорол себе предплечье от запястья почти до самого локтя.

   Кровь хлынула темным потоком, закапала на примятую под ногами траву. Лорд же как ни в чем не бывало вытер нож прямо о свой дорогущий плащ и убрал обратно в сапог. После чего прижал распоротую руку к месту надреза на дереве.

   Никогда в жизни Линетта не видела ничего подобного. Что это, черный ритуал на крови, которыми все время пугают? Тогда почему так демонстративно? Будто в этом нет ничего запрещенного…

   Она не додумала мысль. Земля под ногами вдруг задрожала. Лина не успела испугаться, как дрожь пробежала волной и снова пропала, зашумела на несуществующем ветру листва. И вновь стало тихо, пугающе тихо.

   — Ну привет! — громко произнес Айрторн, задрав голову кверху, будто разговаривал с кем-то, кто прятался в дупле. Однако оттуда никто не появился, и изнутри не доносилось ни звука. — Я в курсе, — сказал лорд, помолчав, будто слушал чью-то ответную реплику. — Чья? — Снова молчание. — А описать? — И опять пауза. — Догадываюсь… Угу… Жег, говоришь?.. Думаешь, я не могу? — И еще одна пауза, дольше предыдущих. — Хорошо, договорились. Услуга… Нет, так мы не договоримся. — Все еще не отрывая кровоточащую руку от ствола, он поднял вторую ладонью вверх, и на ней заплясали языки черного пламени. — А так? — в голосе темного мага просквозила ощутимая угроза. — Вот теперь договорились. Мне нужно тело, и я знаю, что оно у тебя есть…

   Линетта обняла себя руками, слушая этот односторонний диалог и раздумывая, мог ли Айрторн разыгрывать перед ней такой безумный спектакль, или же беседа с Хозяином леса происходила на самом деле, просто не в ее силах было услышать второго собеседника.

   А еще через минуту сомнения отпали, потому как зашевелилась трава — прямо от ног лорда она стала расходиться на две части, словно волосы, разделенные на пробор гребнем, или будто кто-то пропустил по ней невидимую нить, уходящую куда-то в еще более глубокую чащу.

   — Скорей! — Айрторн сорвался с места и схватил Лину за кисть здоровой рукой, прежде чем она успела как-либо отреагировать. — Бегом, пока он добрый!

   И они действительно побежали по пути, указанному травой. Никаких летящих в лицо веток, камней под ногами или упавших стволов — кто-то не только показал им дорогу, но и убрал с нее все препятствия.

   — Спасибо! — крикнул темный через плечо.

   Ответом ему была вновь всколыхнувшая землю дрожь.

ГЛАВА 33

   «Тропинка» петляла между расступившимися и убравшими с пути ветви деревьями и исчезала за спиной, шелестя возвращающейся в прежнее положение пожухлой травой.

   Лина несколько раз оборачивалась на бегу и видела, как лес вновь становится непроходимым. Приходила ли трава в движение после того, как Хозяин леса видел, что путники преодолели тот или иной участок, или стоило замедлиться, и она просто исчезла бы перед их носом, проверять не хотелось. Судя по тому, как спешил темный маг, он тоже не был уверен, что милость властелина леса продлится долго.

   Как они будут выбираться обратно — другой вопрос.

   Впрочем, им Линетта задавалась только в самом начале пути. А потом осталась только одна задача — не запутаться в собственных ногах или в подоле платья и не рухнуть носом в землю.

   Воображение живо рисовало ужасающую картину: она падает, а «ожившая» трава оплетает ее с головы до ног и оставляет в своей власти навечно. А потому приходилось бежать, забыв об усталости и в тайне завидуя выносливости напарника, который ни разу не позволил ей сбавить скорость и все это время тащил за собой, как на буксире.

   Наконец «живая» тропинка вывела их на небольшую поляну и полностью истаяла, выполнив свою миссию.

   — Неплохая пробежка, — выдохнул Айрторн, выпустив Линину руку, и сложился надвое, уперев ладони в колени и тяжело дыша.

   Его левая кисть была сплошь измазана уже засохшей кровью. Опустившийся от бега рукав плаща пропитался ею насквозь, и теперь время от времени с него срывались бурые капли, снова пачкая тыльную сторону ладони и светлые брюки.

   Сумасшедший…

   У самой Линетты подрагивали ноги. Поискав глазами опору, она выбрала крепкое дерево с раскидистыми ветвями, начинающимися высоко от земли, и, привалившись к нему спиной, тоже пыталась выровнять дыхание.

   Сейчас… Немного придет в себя и окажет напарнику помощь… Еще минутку…

   Сквозь крону дерева просвечивало пасмурное небо. По веткам скакали, щебеча, мелкие птицы. В кустах мелькнуло что-то маленькое и серое — может быть, заяц.

   Лес снова стал обычным, живым. Земля не дрожала под ногами, а ощущение все это время сверлившего лопатки взгляда пропало.

   Просто лес. Просто два мага, которые решили пробежаться… по самой чаще. Причем один из них перед забегом устроил себе немаленькую потерю крови.

   — Что это было? — простонала Линетта, будучи все еще не в силах оторваться от такого надежного шершавого ствола.

   — Нам оказали невиданную милость, — отозвался Айрторн.

   Он выпрямился, упер руки в бока, кажется, уже позабыв о своей ране и мокром рукаве, и теперь осматривался.

   — Тебе, — поправила Линетта. Не из зависти или ехидства, а правды ради.

   — Вроде того, — отмахнулся напарник.

   Еще бы, этого Хозяина леса можно было понять, кем бы он ни был: темный маг девятого уровня силы угрожает поджечь твое хозяйство со всеми его обитателями. Да еще так красочно режет себе руки… На его месте Лина тоже решила бы договориться.

   — Я думала, ты придуриваешься, — призналась она, все же почувствовав укол совести.

   — Ага, страсть как люблю поболтать сам с собой… — Айрторн все же поморщился, задрал рукав плаща и придирчиво осмотрел пострадавшую руку.

   Помощь, напарнику нужна помощь. Линетта заставила себя оторваться от ствола, кажущегося в этот момент удобнее самой мягкой перины, и подошла ближе.

   Ожидаемо, кровь уже остановилась, рана начала подживать, однако в том, что после нее останется весьма живописный шрам, не было и тени сомнения.

   Лина вздохнула.

   — Давай сюда. — Протянула руку. К счастью, лорд не стал играть в героя и придвинул к ней свою пострадавшую конечность. — А говорил, что не любишь кровь, — припомнила Линетта, сжав его запястье кончиками пальцев.

   Айрторн хохотнул.

   — Терпеть не могу, — подтвердил с чувством. Сжать, сосредоточиться, потянуться к дару… — Но с этими по-другому не связаться… Уй!..

   К его чести, он не дернулся, только рвано выдохнул, когда рассеченная кожа пришла в движение и начала срастаться прямо на глазах. От скорости заживления должно было чесаться чудовищно, Лина даже не сомневалась.

   — Спасибо. Ты мастер! — присвистнул Айрторн, рассматривая свою руку с бледно-розовой полоской новой кожи — если бы не кровавые разводы от локтя до самых кончиков пальцев, можно было и не заметить.

   В первое мгновение Лина даже смутилась от этой похвалы. А потом подумала, что ничего удивительного, ведь в прошлый раз его лечил Шорнис, который провозился добрых полчаса. Ну так там были ребра, внутренние повреждения, да и сам светлый коллега ниже нее уровнем дара. Зато работает на совесть — не то что Рой, — вот и не торопится.

   — Всего лишь царапина, — скромно пробормотала она и отошла.

   Осмотрелась.

   Поляна как поляна. Маленькая, окруженная близко растущими друг к другу деревьями. Трава невысокая, но не примятая, не притоптанная. Не похоже, что кто-то здесь недавно бывал. Коснулась дара: следов магии тоже нет. По крайней мере свежей.

   Забирался ли вообще кто-то из местных так далеко?

   Забирался, если Хозяин леса не обманул, просто-напросто заведя их подальше, чтобы наверняка не нашли дорогу обратно. Хотела бы она знать, где они оказались. По ощущениям — пробежали через весь лес…

   — Лин! — позвал Айрторн, успевший уйти на другой край поляны.

   И что-то в его голосе не позволило ей в очередной раз возмутиться из-за сокращенной формы ее имени.

   — Что там?

   Забыв об усталости, Линетта преодолела разделяющее их расстояние бегом.

   Лорд стоял перед хвойным деревом и смотрел куда-то вниз. Лина остановилась рядом и проследила за направлением его взгляда — целая гора опавших листьев у самого ствола.

   Вроде бы ничего необычного: осень, листья. Подумаешь, нападали…

   Вот только листопад только начался. И, может, через неделю-другую гора листьев под одним из деревьев и не привлекала бы взгляд. Но сейчас создавалось впечатление, что кто-то специально сгреб их в кучу, чтобы прикрыть… что?

   Она замотала головой и даже отшатнулась.

   — Там?..

   Что бы там ни было, дар светлого мага увидеть этого не мог.

   — А там — труп. — Айрторн развел руками, словно извиняясь.

   Лина не сдержалась — выругалась.

   Все-таки не ошиблись…

ГЛАВА 34

   — Четыре дня! — возопил Ризаль. — Ты пробыл в Прибрежье четыре дня!

   Линетта, сидящая в кресле у стола начальника и гревшая руки о чашку с ромашковым чаем, принесенную заботливым Блантом, вздрогнула от этого окрика. Или она просто еще не успела перестать дрожать?

   С утра и так было пасмурно, а пока вызвали магов из гильдии и Королевский сыск, пока дождались и тех и других и пока откапывали тело, погода окончательно испортилась. Дождь, к счастью, не пошел, но и мелкой мороси Лине хватило, чтобы продрогнуть до костей.

   От мыслей о костях снова бросило в дрожь. Это они сначала думали, что выкапывают тело — от тела в неглубокой могиле, заваленной листьями, остались только кости. Впрочем, судя по экспертному мнению коллег, таким оно туда и попало — в виде обгоревших костей.

   Увы, личность установить пока что не удалось. Да и предположение, что при жизни погибший был магом, строилось только на словах Айрторна, продолжающего настаивать на том, что два дня назад на Прибрежной они уничтожили именно выпитня.

   Два дня назад… Четыре дня… А ведь глава прав: Айрторн прибыл в город только четыре дня назад, а сколько всего произошло.

   Линетта покосилась на напарника, расположившегося на соседнем стуле: спина, как обычно, прямая, руки сцеплены на коленях, взгляд — на них же. Видимо, подобное поведение тот избрал своей постоянной тактикой: Ризаль орет, он принимает позу покорности.

   Четыре дня… А ведь раньше Ризаль и не орал-то никогда, так, чуть повышал голос.

   Выдохнув, начальник устало провел ладонью по лицу и начал уже спокойнее:

   — Итак, еще раз. Что заставило вас… э-э…

   — Догадаться? — подсказал Айрторн, которому определенно стоило поработать над своими актерскими способности в принципе и в изображении покорности в частности.

   — Предположить! — Палец Ризаля воинственно пошел вверх, и Лина устало прикрыла глаза. Начинается… Но долго прятаться за опущенными веками ей не дали. — Деверо! — рявкнул начальник, и она мученически открыла глаза. — Вот ты-то, ты-то куда полезла?

   Линетта пожала плечами, крепче сжав теплую чашку, которую теперь держала на коленях.

   — Разве в свое свободное от работы время я не вправе заниматься тем, чем мне заблагорассудится? — спросила пугающе серьезно даже для самой себя. Должно быть, сегодняшние потрясения окончательно лишили ее сил.

   Ризаль пораженно моргнул и даже опустил свой карающий перст. А Линден чуть ли не хрюкнул от смеха. Да, над изображением покорности ему определенно следует еще поработать.

   — Вы вызвали лесного духа! — поборов растерянность после неожиданного ответа своей обычно покладистой подчиненной, глава начал по новой. — А если он оскорбился? Если теперь натравит свою нечисть на горожан?

   Смотрел начальник при этом исключительно на Линетту, вероятно, как на самую разумную здесь, по его мнению. Но она только снова пожала плечами. А что тут скажешь? Разве ее вина, что даже при получении академического образования не принято посвящать светлых в тонкости работы темных? Прежде Лина лишь слышала, что в каждом лесу имеется особый дух — его хозяин. Да и только. Как его призвать, как с ним себя вести — информация не для ушей белого мага. Вот и спрос, следовательно, не с нее.

   — Не натравит, — вмешался Айрторн, которому, похоже, и самому надоело прикидываться ветошью. — Мы с ним договорились.

   — И как же? — Глаза Ризаля превратились в щелки.

   Лорд дернул плечом.

   — Я ему угрожал.

   — О боги, — уже простонал глава. — За что мне все это?

   Лина бросила на напарника взгляд. Тот красноречиво закатил глаза. Она прыснула.

   Ризаль громыхнул ладонью по столу, заметив эти переглядывания.

   — Еще одна попытка, — заговорил вновь, вероятно, призвав на помощь все свое терпение. — Вы отправились в лес, полагая, что там имеется труп.

   — Так, — поддакнул Айрторн, за что получил свирепый взгляд начальника, но не слишком-то впечатлился.

   — Вызвали лесного духа…

   — Так.

   Взгляд Ризаля ощутимо потяжелел, рука пошла вверх, но, слава богам, опустилась обратно.

   — Угрожали ему…

   — Так.

   — Айрторн! — глава все же не выдержал.

   Линден демонстративно поджал губы.

   Что он там говорил про своего наставника? Вбивал знания с потом и кровью, но в переносном смысле? Кажется, кого-то надо было пороть, чтобы вбить в голову хоть какие-то правила поведения с людьми, облеченными властью.

   Но это говорил мозг, подсознательно Линетта не испытывала и толики раздражения. Наоборот, ей почему-то хотелось смеяться. Должно быть, нервное.

   — Хотя бы додумались сами не выкапывать тело, а вызвали помощь, — продолжил Ризаль, найдя в случившемся хоть что-то хорошее. — Итак. — Переплел пальцы на столешнице. — Айрторн, почему ты думаешь, что убийство может быть связано с… — Глава замялся.

   — С выпитнем, — любезно подсказал Линден.

   На лице Ризаля заиграли желваки.

   — Допустим…

   — Все же логично. — Айрторн даже оторвался от спинки стула и подался вперед, уперев локти в колени. Линетта бросила взгляд на его руку: рукав рубашки он опустил, а вот руку помыть не успел, и она все еще красовалась кровавыми разводами. — Выпитень получается из убитого мага. Маг должен быть убит там, куда могли попасть погибшие с Прибрежной. Кладбище отпадает, потому что там неупокоенного мага быть не может. А уже сформировавшемуся выпитню среди мертвых делать нечего. Плюс на кладбище та семья не была уже довольно давно, что еще раз отметает этот вариант. Итого: остается лес, куда те ходили за грибами как раз незадолго до смерти. Все сходится. — Линден развел руками, не отрывая локтей от колен, и снова сцепил пальцы.

   — Ясно, — выдавил из себя Ризаль с явным неудовольствием. — Деверо?

   Айрторн тут же выпрямился и одарил ее заинтересованным взглядом, словно дразня: «Да, Лин, а ты-то что скажешь?»

   Линетта глубоко вздохнула, прежде чем заговорить.

   — Я поддерживаю эту версию.

   Сказала.

   Ризаль скривился, будто съел что-то пропавшее. Дурно пахнущее — уж точно.

   — Как только мы выясним личность убитого, эта версия будет или опровергнута, или подтвердится, — произнес затем, медленно переводя взгляд то на одного, то на вторую. — Дальше. — Лина внутренне напряглась. Айрторн — не похоже. — Что сказал тебе лесной дух?

   — Он предпочитает, чтобы его называли Хозяин леса, — поправил Линден, но тут же вскинул руки ладонями от себя, когда начальник ожег его пылающим негодованием взглядом. — Ладно, как скажете… — Задумался. — Сказал, что у него уже есть договор с другим темным магом, поэтому я ему не указ.

   — Та-а-ак…

   — Имени сказать не может, мы ему все на одно лицо. Даже мужчина или женщина — для него без разницы.

   Ризаль прищурился.

   — И этот темный маг и есть убийца?

   — Получается, так. — Лорд кивнул. — Больше рассказывать отказался. Лесные духи чтут договоры. Если бы я ему не пригрозил, не сказал бы и этого.

   — Та-а-ак… — повторно протянул глава и крепко задумался. — Так, — до чего-то додумавшись, повторил уже твердо. — Айрторн. — Тот вскинул голову. — А не пошел бы ты вон?

   Брови лорда приподнялись, а на лице появилась улыбка из разряда: «Что, простите?»

   Линетта перехватила его взгляд и красноречиво провела пальцем по своей шее.

   — По-гу-ляй, — произнесла одними губами.

   Линден хмыкнул и стремительно поднялся.

   — Жду в коридоре, напарник. — Проходя мимо, коснулся ее плеча и направился к двери. — Был рад встрече, господин Ризаль! — не оборачиваясь.

ГЛАВА 35

   Едва за Айрторном захлопнулась дверь, у начальника тут же опустились плечи, будто кто-то снял с них огромную тяжесть.

   — Вот каков наглец, а? — взмахнул рукой в сторону выхода. Широкий рукав его хламиды задел подставку для перьев, та зашаталась и рухнула на бок, но маг даже не обратил на это внимания. — Деверо, — уставился на нее в упор, — а вот теперь скажи мне, что ты думаешь на самом деле.

   Честно говоря, Линетта опешила.

   — То же самое? — предположила осторожно.

   Ризаль нахмурился.

   — То есть он, — кивок в сторону недавно захлопнувшейся двери, — не запугивал тебя, не угрожал, не велел говорить то, что ему выгодно?

   — Что, простите? — растерянно сорвалось с ее губ. Если Айрторн пытался донести до главы этот вопрос выражением лица, то Лина озвучила вслух. А потом на смену растерянности пришло раздражение: что за ерунда, в самом-то деле? — О чем вы? — выпалила она. — Это же бред.

   — Да-а? — Кажется, начальник не поверил. Откинулся на спинку кресла, побарабанил пальмами по столешнице. — По предварительной информации, кости были закопаны как раз четыре дня назад.

   Лина не верила своим ушам. Он что, это всерьез?

   — Линден все время был со мной и пару часов с Дорнаном, — ответила она уверенно.

   Хотела еще сказать, что нечего переваливать с больной головы на здоровую, но передумала: огрызаться еще можно, а вот учить начальника и просто человека вдвое старше точно не стоило.

   — И он не мог изобразить разговор с лесным духом? — не отставал Ризаль.

   — Нет, — ответила Линетта. — Нет, — повторила тверже, когда бровь главы скептически изогнулась.

   — И выпитень… — задумчиво протянул Ризаль, вновь побарабанив пальцами по