Добрым словом и пистолетом. Ольга Погожева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. Безобразная сцена
• ГЛАВА 2. Семья есть семья
• ГЛАВА 3. Добрый друг
• ГЛАВА 4. Первый подозреваемый
• ГЛАВА 5. Взрыв в Челси
• ГЛАВА 6. Человек чести
• ГЛАВА 7. Отчий дом
• ГЛАВА 8. Человек со шрамом
• ГЛАВА 9. Важный свидетель
• ГЛАВА 10. Любящая жена
• ГЛАВА 11. Неожиданное приглашение
• ГЛАВА 12. Свидание по расчёту
• ГЛАВА 13. Верный след
• ГЛАВА 14. Убийца заметает следы
• ГЛАВА 15. Суд человеческий
• ГЛАВА 16. С чистой совестью

АННОТАЦИЯ

Когда любимый брат обращается за помощью, сестра не может отказать. Тем более, если это дело семейное. Спасти невестку от электрического стула – благое дело. Но так ли невинна обвиняемая? И не темнит ли брат?

   Как найти виновного, разобраться в семейных тайнах и не погибнуть в опасной игре?

   И как удержать родного человека, который уверен, что добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом?

ГЛАВА 1. Безобразная сцена

«Главное – не размер собаки в драке. Главное – размер драки в собаке!»

   Английская пословица

   Служба столичной полиции находилась на набережной Виктории. Джен редко бывала в этих местах, поэтому не сразу нашла, которое из зданий относится к уголовному розыску. Зато дальше пошло веселее.

    - Старшего инспектора Ллойда срочно вызвали к суперинтенданту Гиббсу, - любезно подсказал пристав на входе. – Вы можете обождать в его кабинете. Мистер Ллойд говорил, что ждёт вас, мисс Эвергрин.

   Джен прошла по широкой лестнице на второй этаж шумного здания, где сновали люди в штатском и в форме, а приставы то и дело волочили каких-то бедолаг на допрос к детективам-инспекторам. На Джен, как только она миновала холл, никто не обращал внимания.

   Носились секретари со стопками бумаг, кричали в телефонные трубки служащие, дымили в кабинетах констебли, и в целом отдел уголовного розыска столь разительно отличался от тихой, как могила, лечебницы, где трудилась Джен, что она едва справилась с нараставшим беспокойством. Как брат работал в этом безумии, она решительно не понимала.

      Дверь с блестящей табличкой «Ллойд Дж.Э., старший инспектор», она нашла сразу за лестницей. Пристав в коридоре любезно указал направление, так что она уже готовилась постучать в дверь, как та неожиданно распахнулась.

      Вылетевший наружу смуглый всклокоченный парень дико оглядел её и простонал:

    - О нет, только не ещё одна!

      И пулей метнулся в другой конец коридора, откуда доносился зудящий шум нескольких печатных машинок. Вышедшая из кабинета бледная и решительная леди в светло-сером плаще стремительно прошла следом, даже не заметив съёжившейся у стены Джен.

      Заглянув в кабинет и убедившись, что он пуст, Джен аккуратно прикрыла дверь и пошла следом за леди в сером. Эвелин Ллойд, жена брата, могла и не узнать её, поскольку пребывала в явном возбуждении, но Джен уже видела молодую невестку. Джон прислал фотокарточку сразу после свадьбы, вместе с долгим письмом, в котором описывал, как ему повезло встретить столь необыкновенную женщину.

      Эвелин Ллойд и впрямь казалась необыкновенной: фарфоровая кожа, белоснежные локоны, собранные в идеальную причёску, изысканное серебристое платье под светлым пальто, тонкая и вместе с тем подтянутая фигура. Не из болезненно-бледных девиц, которые падают в обморок от истощения – нет, миссис Ллойд выглядела великолепно не только благодаря удачной комплекции, но и в силу отменного физического здоровья, которым так и дышала стройная фигура и каждая точёная черта совершенного и в этот миг – разгневанного лица. Мелкая дробь каблучков миссис Ллойд звучала тем увереннее, чем быстрее невестка приближалась к другому концу коридора.

      Джен остановилась, пропуская клерка со стопкой бумаг, и шагнула в сторону, когда леди Ллойд решительно толкнула последнюю дверь, с надписью «Секретариат».

    - Мне нужна мисс Миранда Джонсон, - чётко и холодно произнесла Эвелин Ллойд.

      Дверь захлопнулась, и Джен поколебалась несколько секунд, размышляя, войти или обождать в коридоре. Нерешительно оглянулась на суетливую жизнь отдела уголовного розыска, нервно поправила очки и, несколько раз вдохнув, осторожно приоткрыла дверь.

    - Миранда, я спешил как мог, - картинно прижимал руки к груди всклокоченный смуглый парень. Получалось не слишком убедительно, поскольку фору ему Эвелин Ллойд дала приличную. Хотел бы – предупредил о намечавшемся скандале. – Но миссис Ллойд ветром пронеслась!.. Хотя «ветром», пожалуй, слабовато. Скорее, ураганом…

      В приёмной секретариата оказалось всего четыре стола. За тремя столами сидели молодые клерки, при появлении миссис Ллойд вскинувшиеся от печатных машинок. Один даже подскочил и так и застыл в полуприсяде, во все глаза разглядывая посетительницу. Джен его понимала – Эвелин Ллойд выглядела эффектно. Редкая, почти слепящая красота, обманчивая хрупкость – и вечерний наряд под лёгким пальто. И холодный аромат дорогого парфюма.

      Джен поёжилась в собственном плаще, понимая, сколь жалко смотрится на фоне невестки. Джон, едва вернувшись в город после четырёх лет службы в Ирландии, пригласил сестру в театр и ресторан, чтобы познакомить с молодой женой. Однако утренняя смена в психиатрической лечебнице затянулась, и Джен так и не переоделась. Но не собиралась же она, в конце концов, соревноваться с невесткой в красоте? Настоящая леди знает себе цену.

    - Я хочу знать, - ледяным тоном обратилась Эвелин Ллойд к единственной женщине-секретарю в кабинете, - по какому праву вы подбрасываете моему мужу конверты с подобным содержанием?

      И хлопнула на стол тонкий пакет, в каком обычно присылали заказные письма. Джен скользнула за порог, тихо прикрыв за собой дверь, и вытянула шею, пытаясь разглядеть содержимое. Наружу показался лишь уголок фото и сложенного письма, но секретарь заметно побледнела.

      Или, точнее сказать, посерела, с учётом смуглой кожи.

      Мисс Миранда Джонсон оказалась из переселенцев, и тем удивительнее, что ей дали работу в управлении – и на столь ответственной должности.

      Впрочем, судя по тому, сколь безукоризненно вела себя секретарь уголовного розыска, на неё не в первый раз оказывали давление. И она привыкла давать отпор.

    - Я могу ошибаться, миссис Ллойд, но это личное письмо. Тот факт, что оно вскрыто вами…

    - Говорит о том, что мне дорог мой муж, и что я не доверяю неизвестным адресатам, - отрезала Эвелин Ллойд. – Старший инспектор – должность достаточно ответственная, чтобы лица, имеющие проблемы с законом, желали ему быстрой смерти. Мисс Джонсон, я работаю в промышленности и хорошо разбираюсь в ядах…

    - Это угроза?

    - …и знаю, что человека можно убить, даже если он всего лишь возьмёт в руки отравленный лист бумаги. Однако вы с должным умением уводите разговор в сторону. Если вам неудобно говорить при коллегах, мы можем поговорить снаружи.

      Беседовать снаружи, где сновало ещё большее количество людей, чем сидело внутри, мисс Джонсон явно не устраивало. Джен съёжилась у порога, пользуясь тем, что клерки в кабинете увлеклись представлением. Когда две женщины дерутся из-за одного мужчины – это всегда незабываемое зрелище.

      И ни смуглый парнишка, прибежавший предупредить, ни трое секретарей управления не желали его пропускать.

    - Я не написала ничего предосудительного, - помолчав секунду, проронила мисс Джонсон. – Уверена, Джон сочтёт так же. Если, конечно, это письмо к нему попадёт.

    - Джон? – поразилась миссис Ллойд, вновь хватая пакет со стола. – Он для вас просто «Джон»? С каких пор, мисс Джонсон?

    - Джон сам пожелал, чтобы к нему обращались по имени. В управлении нет титулов и привычных вам условностей, миссис Ллойд.

    - О, я понимаю! – нахмурилась Эвелин. – Вы-то ничем не рискуете, пренебрегая условностями. Чудо, что вас взяли в управление! Женщину и переселенку… Но Джон уже достаточно пострадал, чтобы рисковать репутацией из-за подобных писем!

    - И пострадал он из-за вас, - вскользь заметила мисс Джонсон, откидываясь на стуле. – Однако вы продолжаете игру, в которой никогда не победите. Джон всё же лорд, пусть и широких взглядов. Или вы думаете, что лондонское общество вас примет? Не элитарку? Даже не британку? С крайне сомнительными родственными связями? Вас ещё не принял даже собственный свёкор, лорд Энтони Ллойд. Я ничего не забыла?

    - И тем не менее, я пекусь о репутации мужа – и о вашей жизни, Миранда, - не сбавляя тона, отрезала миссис Ллойд. – А потому предупреждаю: впредь воздержитесь от подобных посланий. Мой муж не нуждается ни в экзотических фото на память, ни в нежных признаниях. Прошу вас как женщина, - с трудом вытолкнув первое слово, проговорила Эвелин. – На будущее – держите себя в руках.

      Леди Ллойд уже развернулась, чтобы красиво уйти, но её догнало едва слышное:

    - А то что?..

      Джен видела, как вспыхнули скулы невестки, когда она резко обернулась. Белоснежная кожа от этого едва порозовела, но румянец оказался столь заметным, что Миранда Джонсон даже замерла. А может, увидела в лице Эвелин Ллойд что-то, чего уже не видела Джен.

    - Предупредительного в воздух не будет, мисс Джонсон, - странно хриплым, надтреснутым голосом вытолкнула Эвелин.

      Джен показалось, что воздух в кабинете внезапно похолодел, схватываясь хрустящими корочками льда. Впрочем, нет, не показалось: изо рта вырвалось облачко белого пара. Такого же белого, как и мертвенная кожа миссис Ллойд.

   Миранда посерела ещё больше, видимо, лишь теперь осознав, что преступила черту, а смуглый парень ошарашенно оглянулся на стремительно расцветавшие кружевные узоры на окнах. Неуютно заёрзали секретари, впервые отрываясь от завораживающей красоты миссис Ллойд. Молодые клерки сидели в одних рубашках, и Джен понимала их беспокойство. Магия льда убивала быстро. Вот только не станет же супруга старшего инспектора применять запрещённую в городе магию стихий? Это было разрешено лишь в домашних условиях и на производствах.

    - И нет, мисс Джонсон, - негромко проронила миссис Ллойд в мёртвой тишине кабинета. – Это письмо не попадёт к моему мужу.

      И швырнула на стол стремительно заледеневший пакет.

      Тот разбился на мелкие осколки вместе с содержимым, и Миранда отшатнулась, едва не упав со стула.

   Эвелин резко выдохнула. Облачко ледяного пара ещё не развеялось, когда миссис Ллойд медленно отвернулась, выходя из кабинета. С каждым шагом лицо её стремительно разглаживалось и расслаблялось, возвращая живые краски на белую кожу, так что к моменту, когда Эвелин достигла порога, она наконец разглядела Джен.

    - Джен? – неуверенно спросила она. – Мисс Джен Эвергрин?

      Ослепление яростью и ревностью прошло; Эвелин Ллойд прозрела. Джен слабо улыбнулась.

    - А вы – миссис Эвелин Ллойд, - подтвердила она. – Моя невестка.

      Эвелин явно растерялась. Вспыхнула вновь, оглядываясь на замерший кабинет.

    - Прошу прощения, джентльмены, - извинилась она. – Что помешала работе. Боюсь, сегодняшняя сцена станет не лучшей визитной карточкой, но…

    - Да мы понимаем, - прочистил горло смуглый парень. – Женские секреты! Клянусь, мы разболтаем не дальше третьего этажа уголовного розыска!

      Секретари дружно закивали, предвкушая новый повод для сплетен, а Эвелин лишь сокрушённо покачала головой, вновь оборачиваясь к Джен.

    - Вы гораздо красивее, чем на фото, - неловко сказала она. – Джон столько о вас рассказывал… А я так оконфузилась с этой сценой! Подождём в его кабинете? И начнём знакомство заново?

      Джен бросила быстрый взгляд на напряжённую Миранду и кивнула.

    - Я сейчас к вам присоединюсь, - пообещала она.

      Эвелин коротко кивнула и, не глядя больше на секретаршу, вышла в коридор. Джен нерешительно приблизилась ко вскинувшейся мисс Джонсон.

    - Я – Джен Эвергрин, - представилась она. – Сестра старшего инспектора Ллойда. Не переживайте: я поговорю с братом и невесткой. Я тоже тяжело пробивалась в мужской коллектив и знаю, как легко женщине потерять рабочее место. Любой повод станет фатальным. Уверена, у вас всё скоро разрешится.

      Миранда неверяще вскинула на неё влажные глаза. С трудом сглотнула. Секретарь управления была, несомненно, привлекательна – ухоженная, с безупречным макияжем и маникюром, с тщательно уложенными тёмно-каштановыми прядями. Наверняка имела успех у мужчин – или могла бы иметь. Угораздило же её влюбиться в женатого мужчину!

      Однако Джен не осуждала. Не имела права.

    - Спасибо, - коротко, но искренне поблагодарила мисс Джонсон. – Вы очень добры. Я понимаю, что совершила глупость. И это на меня совсем не похоже.

      Джен мягко улыбнулась, склонилась через столешницу, накрыв своей ладонью холодные пальцы секретарши. С пациентами профессора Присли работало – телесный контакт усиливал ментальные способности, помогая успокаивать самых буйных.

      Сейчас же ей требовалась самая малость – успокоить разволновавшуюся женщину. Силы и спокойствие, в окружении коллег-зубоскалов, ей точно пригодятся.

    - Всё будет хорошо, - пообещала Джен.

      Уже у порога её нагнал смуглый парень, окинул откровенно заинтересованным взглядом.

    - Хосе Суарас, - представился он в лоб, протягивая смуглую ладонь. – Ассистент старшего инспектора Ллойда и ваш большой поклонник!

      Джен вложила свои пальцы в его ладонь, крепкую и горячую, и сдержанно улыбнулась.

    - Поясните?

    - У-у, какая холодность, сеньорита! – удивился Суарас. – Похоже, мистера Джона окружают сплошь ледышки! Хотя не сказать, что он сам парень с огоньком… Но я так думаю, сеньорита Джен: это дремлющий вулкан! Видал я старшего инспектора в деле…

    - И? – заинтересовалась Джен.

    - И я очень рад, что мы с ним на одной стороне! – решительно закончил мысль Хосе. – Вы на него совершенно не похожи! Джон излишним сочувствием никогда не отличался. Ну, внешне, по крайней мере.

    - Вы давно знакомы? – заинтересовалась Джен.

    - С самой ирландской кампании, - понизив голос, признался Суарас. Оглянулся и подобрался к Джен почти вплотную, доверительно ухватив под локоть, - а вы тоже менталистка, как и брат, мисс Эвергрин?

      Джен мягко высвободилась, потому что нахальный ассистент, кажется, переходил границы приличий. На глазах у всего отделения – не лучшая визитная карточка, как выразилась бы Эвелин Ллойд.

    - Да, - коротко улыбнулась она, и Суарас мигом подобрался. Даже края короткого плаща одёрнул.

    - А я так и понял, - невозмутимо кивнул он. – Когда вы в кабинете Миранду мигом так успокоили. И… телекинезом владеете? – не выдержав, шёпотом уточнил Хосе.

      Джен покачала головой, поправляя очки.

    - Это крайне редкий дар, мистер Суарас. Из известных мне менталистов – только мой брат. Но Джон сам по себе сокровище, - свела всё в шутку Джен.

    - Разрушительное, - пробормотал ассистент. – Значит, влияете на мысли других людей? Или чувства? Подавляете эмоции? Копаетесь в чужих мозгах, сводите с ума?

      Джен вздохнула. Менталистов осталось мало, потому про них и распускали самые безумные слухи. Обычно люди со способностями к ментальной магии рождались лишь в семьях потомственных элитаров – потомках тех самых бриттов, которые века назад основали империю. Разумеется, ментальная магия тогда немало этому способствовала, потому что коренные народы островов владели лишь магией стихий. В основном, стихиями воды и воздуха. Со временем вырождались, так что из всего спектра магических возможностей оставались жалкие крохи – как, например, магия льда, которой явно владела миссис Эвелин Ллойд.

      Вот только что толку в самых незаурядных способностях, если против тебя воюет маг-менталист? Стоит ему добраться до твоего сознания, как ты повернёшься спиной к врагу и выплеснешь всю ярость стихии на своих же солдат…

      Главное – вычислить. И забраться в голову.

   Разумеется, на это были способны единицы магов-менталистов. Но единиц хватило. Шотландцы сдались первыми, ирландцы всё ещё боролись – даже сейчас, спустя века. Маги стихий рождались у них с завидной регулярностью – в отличие от магов-менталистов среди британских элитаров. Как говорил Джон – тревожный знак. Ирландцы неукротимы, а стоит им почувствовать слабину…

      В юности брат поддерживал идею отца о том, чтобы заключать браки в своем кругу, с целью рождения новых магов-менталистов.

      Похоже, в день, когда он повстречал будущую супругу, все его идеи развеялись, как сон. Потому что Эвелин не только не принадлежала к элитарам. Не была она и британкой. Хуже всего – она владела магией стихий, а это верный признак низкорожденности. Ведь стихийность – след дурной крови в любом имперце. След коренных народов.

      И этого Джону люди их круга не простят.

      Джен вздохнула. Скандал, да и только! Снова их семья отличилась! И если им с братом всё равно, то отец, похоже, вновь откажется от общения с детьми на долгие годы.

    - Я ещё никого не сводила с ума, - ответила Джен. – Но я могу попытаться, если вы настаиваете, мистер Суарас.

      Смуглый ассистент белозубо ухмыльнулся, вскидывая руки.

    - Не тратьте сил понапрасну, сеньорита Джен! Одного неосторожного безумца вы уже пленили… А может, и не одного? – призадумался болтливый ассистент. – Впрочем, неважно! Главное – вы здесь, со мной, и вольны отдавать любые приказы – ведь я весь в вашей власти!

    - Хотите перекинуть вину за собственные поступки на кого-то другого? – фыркнула Джен, поправляя очки.

    - А почему бы и нет? Многие так хотели бы! А я что? Я лишь готов выполнить любое пожелание самой очарова…

    - Найдите моего брата, - воспользовалась предложением Джен. – Или мы опоздаем в театр.

      Суарас захлопнул рот, подумал секунду, вытянулся и отдал честь.

    - Ради прекрасной сестры моего начальника – сделаю невозможное, - пообещал он. – Пробьюсь к суперинтенданту, получу по шее, напишу заявление по собственному, но добьюсь, чтобы старшего инспектора немедленно отпустили к двум нетерпеливым леди, которым неймётся посмотреть представление! Хотя, осмелюсь предположить, лучшие спектакли именно у нас, в уголовном розыске, - задумчиво подметил Хосе.

      Быстро поклонился и так же быстро исчез на лестничном проёме. Наблюдавший за сценой пристав только глаза закатил: видимо, не в первый раз слушал болтовню ассистента Суараса.

    - Настойчивый молодой человек, - улыбнулась Эвелин Ллойд, когда Джен вошла в кабинет к брату и прикрыла за собой дверь. – Вам такие нравятся, мисс Эвергрин?

    - Мне на таких везёт, - вернула улыбку Джен. – И, пожалуйста… просто Джен.

      Эвелин буквально просияла, отчего и без того совершенное лицо стало ещё краше.

    - Вы и впрямь ангел, - сказала она. – Джон так и говорил. Я так хотела с вами познакомиться! Ведь вы единственный по-настоящему родной Джону человек… И он любит вас! Я… очень дорожу вашим мнением, хотя мы только встретились…

    - Перестаньте, - смущенно улыбнулась Джен. – Вам не нужно моё одобрение, потому что Джон и так знает, что я поддержу любой его выбор. Кроме того, одно я уже знаю точно: вы очень сильно его любите.

      Эвелин вспыхнула, рассмеялась через силу.

    - Простите за эту безобразную сцену, Джен! Сама не знаю, что на меня нашло. Но когда я увидела этот пакет… её признания и фото «на память»… Никакая любящая супруга не сдержалась бы! Впрочем, это я себя так утешаю. Всё равно подобное поведение недопустимо. Я даже не сдержала стихию – так хотелось припугнуть эту девицу!

    - Вы – сильная стихийница, Эвелин. Это было… завораживающе.

    - О, можно просто Эва! Я владею лишь магией воды и воздуха, - призналась невестка. – Магия огня не поддаётся мне вообще, а магия земли… скажем так, стараюсь не взывать. Получается либо невразумительное, либо опасное.

    - Типичный «маг льда»?

    - Да, так нас теперь называют…

      Снаружи глухо хлопнуло, осыпалось битым стеклом, наполняя воздух звенящим гулом. На другом конце коридора пронзительно закричали. Затем снова и снова, словно кричащий бежал к лестнице. Странный звон ещё стоял в воздухе, когда Эвелин подскочила, едва не наступив на полог серебристого платья, и выскочила из кабинета.

      Джен едва поспевала за ней. Невестка бежала обратно, к секретариату, так быстро, словно родилась в каблуках. И резко остановилась перед распахнутой дверью.

      Воздух пропитался ледяной крошкой, холодом и красными каплями, зависшими посреди застывших снежинок. И запах. Жуткий запах крови, которым пропитался весь этаж. Густой, душный, тошнотворный.

      Джен добежала к секретариату вместе с ещё несколькими клерками, оставившими рабочие места и выскочившими из кабинетов. Протиснулась вперёд, к застывшей, словно статуя, Эвелин. Выглянула из-за плеча невестки и тотчас зажала рот обеими ладонями.

      Будучи ассистенткой профессора в психиатрической лечебнице, Джен никогда не считала себя впечатлительной. Но вид кроваво-ледяной статуи, рассыпавшейся по полу кусками обмороженного мяса и хрупких костей, пронял даже её.

      Миранда Джонсон совершенно точно не побеспокоит больше чету Ллойд.

      Вот только подобная кончина казалась запредельно жестокой платой за единственное письмо с признаниями.

ГЛАВА 2. Семья есть семья

«Когда-нибудь надоедает счастье других и хочется своего».

   Невил Хэтч

       Ислингтон, по мнению Джен, был одним из лучших районов Лондона. На Рождество он преображался до неузнаваемости: огни на улицах и венки на дверях, радостные школьники, спешащие домой, семьи, собирающиеся под одной крышей, гирлянды и припорошенные снегом сказочные улицы.

      Когда её коллега, Невил Хэтч, узнал, где она живёт, то удивился.

    - Семьи, дети, шум, - припечатал Невил. – Это не для таких, как мы, унылых одиночеств, Джен! Выбирайся за город – вот где раздолье для интроверта!

      Сам Хэтч им не являлся и потому поселился почти в центре Лондона.

    - Мне нравится, - искренне отвечала Джен. – Меня как будто окружает праздник! Даже если чужой – это всё равно приятно. Неужели ты не умеешь радоваться за других, Невил?

    - Только это и делаю, - буркнул парнишка. – Что мне ещё остаётся, Джена? Я не менталист, чужими эмоциями не питаюсь. Когда-нибудь надоедает счастье других и хочется своего.

      Со сложными предпочтениями Невила обрести счастье ему ещё долго не светило. Впрочем, Джен тоже на него особо не рассчитывала. Зато отдавалась работе. Профессор Присли радовал новыми проектами, и в прошлом году они значительно продвинулись в изучении скрытых потенциалов мозга. Психиатрическая клиника предлагала широкий выбор пациентов для исследований, и это самое большее, на что могла рассчитывать выпускница медицинских курсов. Пусть даже и потомственная менталистка.

      В последние несколько дней, впрочем, Джен не радовали ни шумные дома соседей, ни уютные фонари, встречавшие её после работы. Весна в Лондоне – испытание для сильных духом, но Джен несказанно повезло: в её студии находился камин и небольшая приемная на первом этаже, где Джен читала или работала до поздней ночи.

      Сегодня, едва шагнув в квартиру и отряхнув зонт, Джен первым делом стянула мокрый плащ и оправила тёплое шерстяное платье – «прощай, молодость», как назвал его Невил. Двадцать шесть – тот возраст, когда на такое уже не обижаешься, но задумываешься.

   Вся неделя прошла, словно в дурном сне, начиная с той ужасной пятницы. Всех свидетелей жуткой смерти Миранды Джонсон собрали в отдельном кабинете с суровыми приставами и вызывали в допросную по одному. Там Джен и увидела наконец брата.

   Досадно, что первая за четыре года встреча прошла именно так.

      Джон сидел за столом с двумя ассистентами – уже знакомым ею сержантом Суарасом и молодым инспектором-детективом Адамом Кёстером. В углу примостился стенографист. Лицо брата было бледным и осунувшимся, но даже подавленный – Джон выглядел великолепно. Тщательно уложенные волосы, белоснежная рубашка и запах хорошего парфюма: всё-таки брат собирался с ними в театр.

      Образ портил только развязанный галстук, небрежно перекинутый через плечо.

    - Как долго я не видел тебя, Джена, - тихо проговорил старший инспектор Ллойд.

      В присутствии посторонних он не сказал ничего больше, только тяжело склонился к папке с бумагами и так же, словно через силу, взял ручку.

    - Давай покончим с этим поскорее, - сухо и надтреснуто проронил Джон. – Расскажи мне, что видела.

      Брат обещал заехать на неделе, ведь планы на выходные бесповоротно разрушились. Перед уходом из отделения уголовного розыска Джен разыскала замотанного Хосе Суараса, который, несмотря на занятость, всё же притормозил перед ней, спрятав папку с протоколами допросов за спину.

    - Мистер Суарас, как обстоят дела? – тихо спросила Джен. – Джон наверняка занят, я бы не хотела его беспокоить…

    - Я сообщу, если вы понадобитесь, - буркнул смуглый ассистент брата. Поймал её взгляд и тотчас смягчился, - дело серьёзное. И обвинения против миссис Ллойд – тоже. Пока неизвестно, чем закончится, но точно не добром.

    - Пожалуйста, - попросила Джен, положив ладонь на предплечье Хосе. – Я бы очень хотела помочь. Я буду благодарна, если вы сообщите мне, как только что-то изменится. Разумеется, ничего из тайны следствия – но хотя бы как обстоят дела у Эвелин. Это же что-то невообразимое – подозревать её в смерти Миранды! Эвелин находилась со мной в момент гибели мисс Джонсон…

      Суарас не стал напоминать ни об уникальной причине смерти секретарши, ни о том, что показания Джен имеют небольшую силу: ведь Эвелин Ллойд приходилась ей родственницей. Пусть и познакомились они за минуту до ужасного происшествия.

      Хосе только кивнул тогда, и Джен приняла это, как согласие. И не ошиблась: спустя несколько дней энергичный ассистент брата постучал к ней в дверь.

      Джен ожидала записки или, на худой конец, звонка на работу – в доме телефонного чуда техники не имелось – но мистер Суарас явился лично. И просидел почти час, не отказавшись от двух кружек чая, остатков домашней выпечки и приятного общения.

   Вначале говорил по делу.

   Коллеги Миранды Джонсон, как один, рассказали одинаковую хронологию событий: скандальный визит миссис Ллойд и беседа на повышенных тонах, разбивание злополучного конверта, феерический уход. По словам секретарей, мисс Джонсон посидела какое-то время молча, не реагируя на красноречивые взгляды коллег, затем открыла регистрационную книгу, чтобы продолжить работу. Начала что-то писать, и вдруг полыхнула белым огнём, захрипела, с трудом вскочила из-за стола, но успела сделать только два шага. На третий упала и рассыпалась. Даже ручку из пальцев не выпустила. Обледенение оказалось мгновенным, такого не добиться никак, кроме как магией.

   Главный вопрос встал о том, чья именно эта магия. Разумеется, подозрения пали на миссис Ллойд. Из управления её отпустили лишь под подписку о невыезде и поручительство мужа, не последнего человека в обществе в целом и в уголовном розыске в частности. На место вызвали судмагэксперта, который и сделал заключение. Магическая аура, оставшаяся на теле Миранды Джонсон, принадлежала миссис Ллойд.

   Для суда сомнений не оставалось.

    - Суд уже был? – поразилась Джен. – Так скоро? И Джон мне ничего не сказал?

    - Предварительное слушание назначили на пятницу, - покачал головой Хосе. Накрыл смуглой ладонью её холодные пальцы. – Мисс Эвергрин, прогноз мрачный. Джон не хочет, чтобы вы присутствовали в зале суда. Он просил, чтобы вы оставались дома. Сказал, что едва ли будет во вменяемом состоянии, чтобы даже поздороваться с вами.

    - Я понимаю, - тихо согласилась Джен. Слабо шевельнула пальцами, но Суарас не спешил убирать горячую ладонь. – Джон всегда переживал боль в одиночестве. Чужая поддержка лишь выбивала его из колеи. Но… на меня он мог бы положиться.

    - Я в этом уверен, - согласился Хосе. – Вы потрясающая, мисс Эвергрин.

    - Не думала, что у судмагэкспертизы есть способы определить магическую ауру на мертвецах, - увела разговор в сторону Джен, высвободив-таки ладонь. Хосе вздохнул и цапнул ещё одно печенье. – Всё так продвинулось в научном мире… А я ничего не знаю за пределами психиатрии.

    - Заключение дал менталист, - пожал плечами Хосе. – А они вроде не ошибаются.

    - Менталист? – удивилась Джен. – Кто?

    - Доктор Константин Вольф, - заливая печенье чаем, откликнулся Суарас. – Он из слабых менталистов, видит только следы чужой магической ауры, а также доказывает её наличие научно. Ну там, собирает крупицы льда, добавляет какие-то реагенты, и они светятся определенным цветом. Потом берёт кровь у подозреваемых, проделывает то же самое, ну и показатели должны совпасть…

    - Просто, как и всё гениальное, - восхитилась Джен. – Это недавняя разработка?

    - Джон упомянул, что метод разработан доктором Вольфом лично, в сотрудничестве с профессором Зборовским. Ну, тем самым, который ошейники для магов изобрёл, - поморщился Хосе. – Изобретатель хре… хр… хронический…

    - Профессором Зборовским? – нахмурилась Джен.

    - Знаете его? – живо поинтересовался Хосе.

    - Профессор Присли, у которого я работаю, знает. Они друг друга терпеть не могут. Уж по крайней мере, - поправилась Джен, - профессор Присли его терпеть не может. Думаю, это профессиональная зависть. Ян Зборовский – великий человек. И ошейники для магов – нужная вещь…

    - Для заключённых – вполне, - сухо согласился Хосе. – Но я как-то испробовал на себе… Пока носишь, ощущение, будто тебе кошки в глотку насрали. Много, много долбаных кошек. И магия, само собой, не подчиняется. Если попытаешься – дикая изжога обеспечена. Или понос, это уж как повезёт. А у некоторых, как я слышал, кровь из ушей хлещет…

    - Вы – маг, мистер Суарас? – улыбнулась Джен.

      Ассистент брата подбоченился.

    - И великолепный, смею доложить!

    - Но ваша стихия – не воздух с водой, - догадалась Джен. – Вы…

    - Огонь! – выпятил грудь смуглый переселенец из южных стран. – Чистый, словно пламя чистилища! И такой же непредсказуемый, - тут же честно признал Суарас. Задумался и вздохнул. – Я – паршивый маг, мисс Эвергрин. Стараюсь не использовать собственные силы, это обычно дорого обходится окружающим. Зато я прекрасный друг, - оживился Хосе. – Великолепно готовлю, романтично ухаживаю и женщин на руках ношу!

      Джен рассмеялась, упорно не замечая навязчивых намёков.

    - Повезло женщинам, - мягко согласилась она. – Спасибо за вечер, мистер Суарас. Будем надеяться, что завтра на слушании Эвелин повезёт. Я не верю, что это сделала она. Иначе зачем эта прилюдная ссора?

    - Вот и Джон считает так же, - посерьёзнел Хосе. – Только никто не станет слушать супруга обвиняемой, мисс Эвергрин. Даже если он – старший инспектор уголовного розыска.

      Джен переживала, что Хосе Суарас прав. Даже сейчас, помешивая рис и поглядывая на духовку, где подходила ароматная выпечка, переживала. Предварительное слушание должно было закончиться ещё до обеда, но брат до сих пор не дал о себе знать. Видимо, снова придётся обращаться к Хосе…

      Хриплая трель звонка выдернула из тревожных мыслей. Джен выключила газовую горелку, наспех вытерла руки полотенцем и поспешила в узкую прихожую. Так же спешно пригладила волосы, мельком глянув в зеркало, и посмотрела в глазок.

      В следующий же миг она провернула щеколду, распахивая дверь настежь.

    - Джон, - выдохнула она.

      Брат стоял под дождём без зонта, позволяя косым каплям хлестать по промокшей шляпе и распахнутому, обвисшему плащу. Лицо Джона Ллойда было страшным, и Джен не стала задавать вопросов. Шагнув наружу, под дождь, она ухватила брата за локоть и потянула внутрь.

      Джон подчинился.

      И ни слова не проронил, ни когда Джен торопливо содрала с него мокрый плащ в тесной прихожей, ни когда отправила мокрую шляпу в корзину для сушки. Туфли брат снял сам, пяткой о носок, и нетвёрдым шагом направился вслед за Джен в крохотную гостиную, к ещё нерастопленному камину. Беспомощно остановился посреди комнаты, не поддаваясь на мягкие увещевания Джен. И наконец судорожно выдохнул, съёживаясь и закрывая лицо руками. Вода стекала с промокших брюк, отворота рубашки и пиджака, срывалась каплями с влажных смоляных волос. Но Джон Ллойд дрожал не поэтому.

    - Они считают её виновной, Джен, - глухо простонал в ладони брат. – Суд назначен лишь с целью определить меру наказания. Прокурор намерен довести дело до… они хотят… Высшая мера, Джен… Применение магии стихий против человека – это высшая мера…

      Джен помолчала, пока брат судорожно дышал в ладони, стоя посреди маленькой гостиной. Джон был красивым мужчиной. Высокий, стройный, с тонкой талией и широкими плечами – мечта всех юных леди и девиц из семей попроще. Даже спустя столько лет брат не растерял ни статности, ни энергичности, ни чисто ллойдовского шарма. Вот только отчаяние, глухое и страшное, казалось незнакомым.

      Джен не помнила, чтобы Джон хоть когда-либо расстраивался настолько, чтобы выказать прилюдную слабость. Кто знал брата плохо, считали его хладнокровным и бесчувственным; Джен знала, что всё ровно наоборот. И холодность как щит от чужих игл, и показная бесчувственность лишь затем, чтобы не использовали в собственных интересах. В иных кругах лучше прослыть бессердечным эгоистом, чем романтичным добряком.

    - Меня отстранили от дела, - медленно отнимая руки от лица, выдохнул Джон. Чёрные глаза, любимые и родные, оказались влажными и больными, а смотрел брат по-прежнему сквозь неё. – Гиббс отправил в отпуск. Я не имею права ставить подпись на документах по делу. Я даже как свидетель несостоятелен. Я – лицо заинтересованное…

      Джен шагнула к камину и молча засунула промасленный клочок бумаги под щепки. Чиркнула спичкой.

    - Представляешь, они думают, что это Эвелин!

      Огонь занялся, затрещал вкусными щепками в оживившемся камине.

    - Её прямо оттуда… из зала… Застегнули ошейник… как преступнице! А я ничего, ничего не мог сделать! Я её глаза до сих пор вижу… Это не она, Джен!

      Джен не обернулась, подсовывая полено в камин. Разворошила уголья, аккуратно прикрывая дверцу. В комнате стало значительно уютнее, а спустя считанные минуты – станет ещё и теплее.

    - Прокурор предвзят, - судорожно сглотнув, выдохнул Джон, не дождавшись отклика от сестры. – Все знают, что его покрывает оппонент отца, Рэймонд Равен. В интересах Равена использовать любую возможность, только чтобы подмочить репутацию отцу перед выборами. И плевать ему, что они отправляют невинную женщину на электрический стул! Для них она никто… ирландка… бунтарка… не нашего круга…

      Джон крупно дрожал, не то холода, не то от злого возбуждения, но безропотно позволил Джен стянуть с себя вначале мокрый пиджак, а следом – смятую рубашку. Даже не заметил, как сестра расстегнула пуговицы, одну за другой, и потянула тонкую ткань вниз.

    - Ответственным назначили Адама Кёстера, моего подчинённого, - мёртво продолжал брат. – Но опыта у него меньше, а времени у нас в обрез. Неделя, Джен… всего неделя! Они сошли с ума, все протоколы полетели к дьяволу! Прокурор честно отрабатывает деньги Равена… Мне не к кому больше обратиться, Дженни, - вдруг выдохнул Джон, хватая её за руку. Джен терпеливо подхватила вылетевшую из руки рубашку и подняла на него глаза. – Я здесь человек новый и не все рады моему назначению. Помощи ждать неоткуда, всего несколько друзей… Помоги мне, Дженни! Ты видишь то, чего не вижу я. Ты чувствуешь, если человек лжёт. Ты ловишь оттенки эмоций, ты… любому развяжешь язык! Я… сам себя сейчас не слышу… Это всё ты! Твоя способность влиять на чувства, эмоции…

    - Джон, - мягко прервала Джен. – Я не могу влиять на менталистов. Иначе давно бы… убедила отца быть к тебе помягче.

    - Я сам не знаю, чего жду от тебя, Дженни, - помолчав секунду, тяжело признался Джон. – Но мне понадобится голос разума в случае, если я зайду слишком далеко. А я готов зайти так далеко, как только потребуется, чтобы помочь Эвелин.

      Джен молча отвернулась, развешивая рубашку и пиджак брата над камином. Прошла к старинному комоду, занимавшему почти всю стену, открыла один из ящиков. Протянула полотенце Джону. Удержала, когда брат потянул его на себя.

    - Ты так её любишь, Джонни?

      Чёрные глаза брата, раненые, уставшие, так близко. И лицо, родное и чужое одновременно. Они не виделись всего четыре года – такой пустяк и целая вечность. Многое изменилось, хотя Джен даже не спрашивала. Просто у Джона на груди раньше не было этих шрамов. Спина брата оказалась буквально исполосована, но самым страшным казался круглый шрам у печени. Точный колющий удар. Почти верная смерть…

    - Я люблю её, Джен, - тихо и надтреснуто ответил Джон Ллойд. – Ты даже не представляешь, насколько. Я… никогда не думал, что найду женщину, которая… понимает. Кроме тебя, сестрёнка, - грустно усмехнулся Джон. – Эвелин совершенно точно не нужен мой титул, деньги или статус. Это… долгая история, и…

      Джен отпустила полотенце, позволяя брату спрятать в нём лицо. Волосы Джона ещё были влажными, а одежде, чтобы высохнуть, понадобится вся ночь, не меньше.

    - Надевай, - Джен ткнула в брата толстым халатом. – А брюки сними и повесь вот тут, рядом с пиджаком. Ты же не собирался домой в таком состоянии?

      Да и нечего брату там делать, в одиночестве. Слоняться по дому, в котором всё напоминает Эвелин, вдыхать её запах и сходить с ума от бездействия. Диван в гостиной, конечно, не предел мечтаний, но ночь скоротать сгодится. А что узкий, так и Джон стройный. Уместится.

    - Треснет, - брат совсем не по-лордовски шмыгнул носом и смахнул последние капли с лица. – Но, полагаю, мужской одежды у тебя нет?

    - Надевай, что дают, - нахмурилась Джен. – И проходи на кухню. Ужин как раз готов.

    - Дженни, - брат снова поймал её за руку, заглянул в глаза. – Ты поможешь? Эвелин невиновна! И у меня всего неделя, чтобы это доказать. Мне пригодится любая помощь. И я не доверяю никому, кроме тебя. Проклятый город меня ненавидит…

    - Вовсе нет, - возразила Джен. – Просто ты многим стоишь поперёк горла. Сомнительный герой ирландской войны, занял чужое место в управлении, наследуешь большое состояние, воротишь носом от видных невест и не раскланиваешься перед важными людьми. Чего ты ожидал, Джонни? Мир не прощает подобного упрямства. Можешь, конечно, назвать это несгибаемостью, но по факту – ты просто упрямый мальчишка, Джон Ллойд!

      Брат только улыбнулся.

    - Значит, поможешь?

      Джен вернула улыбку, пожала плечами.

    - А как иначе, Джонни? Семья есть семья.

      Старший инспектор Ллойд шагнул вперёд, сминая сестру в объятиях. Прижал к ещё влажной груди.

    - Вот теперь всё будет хорошо, - выдохнул он, зарываясь носом в каштановые пряди Джен. – Не может быть иначе! Потому что мы снова вместе, Дженни! Как же я скучал, сестрёнка…

    - Как в старые добрые времена, верно, Джонни? – тихо рассмеялась Джен. – Помнишь, когда отец только признал меня и забрал в поместье? И тут же бросил на попечении гувернантки. Да и с тобой не особо нежничал… Мы тогда так сблизились, верно? Только ты и я. И рассчитывать больше не на кого…

      Джон Ллойд чуть отстранился, с улыбкой рассматривая сестру.

    - Это были прекрасные годы! Помню, что радовался, что у меня, неожиданно, появилась сестрёнка. Пусть матери у нас разные, но, думаю, никто из них не возражал бы, узнай, как мы с тобой сдружились. Теперь мы стали старше, Джена. И обросли если не умом, то связями.

    - А конкретнее? – уточнила Джен, проходя на кухню. Залезла в шкафчик, выставляя два прибора на стол. Возражали бы или нет их матери – вопрос бесполезный. И леди Ллойд, и мисс Эвергрин, любовница лорда Энтони, давно почили.

    - Константин Вольф, судмагэксперт, - отозвался из гостиной брат. – Мой добрый друг. Отправимся к нему с утра. Он сказал, что есть мысли по поводу заключения.

    - Он же сам его делал? – удивилась Джен, доставая кружки.

    - И остаётся при своём мнении, - подтвердил Джон, проходя на кухню. – Но сказал, что имеет и другие мысли. Мы не могли обсудить это в коридорах суда, но договорились о встрече. И ты…

    - Пойду с тобой, - кивнула Джен, присаживаясь за стол. – Семья есть семья.

      Подняла голову на вошедшего брата и прыснула со смеху. Гроза ирландских революционеров и старший инспектор уголовного розыска, лорд Джон Ллойд из рода потомственных менталистов выглядел весьма пикантно в её махровом голубом халате. Сама Джен могла бы завернуться в него два раза, и полы халата волочились бы вслед за ней, но Джону тот едва прикрывал колени. И вообще не скрывал широкой, исполосованной шрамами груди.

    - Очень смешно, - прохладно отозвался брат, усаживаясь за стол. – А между прочим, могла бы потрудиться и припасти хоть один комплект мужской одежды!

    - Прости, пожалуйста, - повинилась Джен. – В следующий раз закажу у портного три комплекта.

    - Зачем ещё два? – нахмурился Джон, накладывая себе ароматный плов.

    - На случай, если наберёшь вес или похудеешь, - разъяснила Джен. – Ну или если ухажёра на ночь оставлю.

    - Я тебе оставлю! – возмутился Джон. Даже жевать перестал. – Дженни, ты не замужем!

    - Ты порой хуже, чем отец, - вздохнула Джен. – Из какого века ты выполз, Джонни? Женщины наконец-то получают равные права, а ты…

    - А я говорю – пусть получают! Но ты-то здесь причём?

      Джен закатила глаза, вздохнула и кивнула на тарелку брата:

    - Ешь, пока не остыло.

      Джону, разумеется, не понять. На него женщины пачками вешались, вот только брат их с должным умением не замечал. Долг, учёба, дела – всегда на первом месте. Женщины? А что женщины? Успеется…

      Успелось.

    - Расскажи, как ты познакомился с Эвелин, - попросила Джен, когда с ужином было покончено. Чай в столь поздний час – почти моветон, но зато лучший способ, чтобы развязать язык. Даже без всякой магии. – Ты писал, что она необыкновенная, и я с тобой соглашусь. Эвелин потрясающая и производит яркое впечатление, но всё же? Как вы познакомились?

      Джон Ллойд мечтательно улыбнулся, отхлёбывая обжигающий чай из кружки.

    - Мы познакомились в Ирландии, - ответил старший инспектор Ллойд. – Я возглавлял британскую разведку и засветился среди местных бандитов. Эвелин О’Рид пыталась меня убить.

ГЛАВА 3. Добрый друг

«Первое впечатление зачастую правдиво».

   Константин Вольф

      Храм всех святых в Вестминстере находился не слишком далеко от дома Джен: на новеньком служебном «Ситроене» Джона они доехали к месту меньше, чем за час. Пожалуй, если бы Джен всё ещё посещала церковь, она бы познакомилась с храмом гораздо раньше. А заодно и с его викарием, доктором Константином Вольфом. Досадное упущение.

    - Служба в субботу короткая, - пояснил Джон, когда они подъезжали к месту. – Константин попросил обождать его внутри, пока он сменит священническое облачение.

    - Может, снаружи? – предложила Джен, оглядывая высокое здание церкви в неороманском стиле. Вылезать в промозглую ледяную слякоть не хотелось.

    - С каких пор ты предпочитаешь мёрзнуть на холоде, Дженни? – удивился старший инспектор, паркуясь у входа. – Имей в виду, мотор я всё равно заглушу! Продрогнешь за минуту.

    - А ты стал жестоким, Джонни, - вздохнула Джен. – Раньше ты снимал пальто, чтобы просто укрыть меня от дождя.

    - И сейчас сниму, - смягчился брат. – Сразу, как внутрь зайдём.

    - Несносный мальчишка, - нахмурилась Джен, когда старший инспектор легко выскочил из-за руля, захлопывая дверцу.

      Прихожане ещё не разошлись и собирались группками, делясь последними новостями за неделю. Часть прихожан всё ещё окружала круглого и добродушного пастора, а несколько человек выстроились к викарию. Помощник пастора оказался невысоким молодым мужчиной, на вид немногим старше Джона. На спокойном невыразительном лице жили только умные глаза, серые и непрозрачные, какие обыкновенно встречаются у людей со стальной волей.

      То, что перед ними доктор Константин Вольф, Джен поняла сразу. А доктор Вольф сразу заметил их. Может, потому, что Джон, не скрываясь, помахал рукой, чтобы привлечь внимание.

    - Они его вопросами ещё на час задержат, - вздохнула Джен, разглядывая прихожан. Те и впрямь не торопились уходить из уютного храма в неприветливую лондонскую весну.

    - Поторопим, - оценив ситуацию, отозвался брат.

    - Джонни, ты что творишь! – шёпотом возмутилась Джен, когда невидимая сила подтолкнула прихожан прочь от викария и поближе к выходу. – Остановись сейчас же!

    - Я же легонько, - так же шёпотом повинился менталист-телекинетик. – Смотри, Джена, народ даже не понял.

      Прихожане и впрямь недоуменно оборачивались, глядя друг на друга и не понимая, откуда взялась толчея. Вроде никто не толкался, но их неотвратимо тянуло к выходу.

    - Джон!

    - Что? – пожал плечами брат. – Мы не можем ждать до обеда!

    - Тебя засудят!

    - Если докажут.

    - Применение ментальной магии… против людей! И доктор Вольф, раз видит чужую ауру, прекрасно понимает, что сейчас происходит.

      Викарий и впрямь понимал. Даже посмотрел поверх голов прихожан прямо на Джона – сурово и укоризненно.

    - Я же не с целью навредить. Я с добрыми намерениями, - не отрывая пристального взгляда от недоумевающих прихожан, ещё на полшага сдвинувшихся к двери, пояснил Джон. – У них наверняка уйма дел. И Вольф только спасибо скажет.

    - У вас двойные стандарты, старший инспектор, - нахмурилась Джен. – Это так ты работаешь в уголовном розыске?

    - Я по-разному работаю, - не стал отпираться бывший разведчик. – И ты знаешь, чем грозит каждая минута промедления.

      Джен вздохнула. Знала, конечно. Вот только подобные методы приведут старшего инспектора Ллойда за решётку. Для их отца – позор ещё больший, нежели предъявленные невестке обвинения.

    - Перестань, - пихнула брата локтем Джен. – И отойди назад.

      Джон нехотя повиновался, пока Джен быстро подходила к группе прихожан. Придвинулась плотнее, так, чтобы касаться локтями ближайших людей. Замерла на миг, впитывая чужие эмоции. Радость, умиротворение… покой, желание делиться…

      …И выдохнула, вытесняя их своими.

      Спешка… много дел… пора прощаться… скорее, скорее…

      Влиять на эмоции толпы немногим сложнее, чем копаться в единственном пациенте. Толпа управляема. Особенно если все стоят близко друг к другу, и волны, расходящиеся от источника, так или иначе коснутся всех. Как лесной пожар.

      Если вдуматься, у ментальной магии много общего с магией стихий.

    - Жду вас в воскресенье, - улыбнулся викарий, услышав первые спешные прощания.

      Джен впервые услышала голос доктора Вольфа – под стать внешности, мягкий и ненавязчивый. Почти усыпляющий.

      Слабый менталист – всё равно менталист.

    - Впечатляюще, - сдержанно обратился к Джен викарий, когда последний из прихожан спешно покинул храм. – Однако не менее преступно, чем то, что только что провернул ваш брат, мисс Эвергрин.

    - Но зато менее грубо, доктор Вольф, - развела руками Джен, не удивляясь осведомлённости викария. – Если вы знаете Джона, то согласитесь, что он не успокоился бы, пока не вышвырнул всех силой.

    - Я знаю Джона, - подтвердил Константин Вольф. – Времени на добрые слова и уговоры он действительно не теряет. Но это от нервов, не со зла.

    - Поклёп, - припечатал старший инспектор, подходя к другу. – Я могу вовремя остановиться.

    - Просто не хочешь, - спокойно согласился викарий. – Ждите здесь. Я скоро.

      Доктор Вольф действительно обернулся рекордно быстро, неся в руках медицинскую сумку. Взял благословение у пастора и лёгким шагом направился к ним. Без облачения, в штатском, викарий оказался ещё стройнее и мельче, почти одного роста с Джен.

    - Едем за город, - не сбавляя шага, просветил доктор Вольф. – Я покажу мысль наглядно.

      Джен предпочла бы перебраться на заднее сидение, но викарий-доктор не дал.

    - Хочу на вас полюбоваться, мисс Эвергрин, - без тени улыбки проронил он. – Вы столь разительно отличаетесь от брата, что я затрудняюсь найти сходство. У вас даже аура разная.

    - Не выдумывай, - нахмурился Джон, заводя мотор. – Мы оба менталисты. Один отец. У матерей не было магических способностей. Значит, и наследуем одну ауру – от отца.

    - Есть оттенки, - помолчав, откликнулся доктор Вольф. – И они имеют значение.

    - Видеть следы чужой ауры – ваш единственный дар, мистер Вольф? – полуобернулась Джен.

    - Это – и склонность к естественным наукам. У людей это талант, у магов – призвание.

    - Как у профессора Зборовского? – улыбнулась Джен.

      Гению века, профессору Яну Зборовскому, завидовали лучшие умы Европы. Разумеется, зависть эта проявлялась в узких кругах, потому что простые обыватели не слишком интересовались, кто автор многих полезнейших изобретений.

    - Ян – гений, - просто отозвался доктор Вольф. – А я просто хороший специалист.

    - Так аура на теле Миранды действительно принадлежала Эвелин?

    - Вне всяких сомнений, - тут же отозвался Константин. – Иначе я бы отразил доли вероятности в отчёте. Магия, убившая Миранду Джонсон, принадлежала Эвелин Ллойд. Но это не значит, что Эвелин Ллойд – убийца.

      После откровений, какими брат поделился прошлым вечером, Джен уже не была бы так уверена.

    - Непроизвольный выпуск магической силы? – несмело предположила она.

      Константин Вольф покачал головой.

    - Непроизвольное убийство – всё равно убийство, мисс Эвергрин. Нет. Есть и другой способ. Непроверенный и маловероятный, но… полагаю, единственно реальный в данной… непростой ситуации.

    - А точнее? – не выдержал Джон.

    - А точнее расскажу в чистом поле, - невозмутимо сообщил Константин, откидываясь на сидении. – Потому что следи за дорогой, самоубийца.

      Вёл Джон и впрямь нервно, так, что Джен уже тревожно поглядывала на брата. К сожалению, она не могла повлиять на менталиста, а успокоительные остались дома, в аптечке.

      Зато когда автомобиль выбрался наконец из хитросплетений лондонских шоссе и вырвался за город, полегчало всем, даже Джону. На просёлочную дорогу брат съехал плавно, явно отдышавшись за время пути.

    - Вот тут нормально, - кивнул доктор Вольф, выбираясь из автомобиля.

      Джен печально посмотрела на грязь под колёсами и осторожно опустила в неё ноги в весенних ботиночках. Жирный «чавк» она постаралась не услышать.

    - Это – последняя разработка Яна, - достав из медицинской сумки маленький шприц с трубочкой, просветил Константин. Руку со шприцем он держал далеко от себя. Даже отошёл подальше от брата с сестрой, поближе к полю. – Сыворотка из крови мага-стихийника. При воздействии реагента даёт максимальный выплеск магической энергии.

    - Поясни, - нахмурился Джон.

    - Как скажешь, - покладисто согласился доктор Вольф.

      А затем щёлкнул чем-то на шприце и тут же со всей силы швырнул его в поле.

      Шприц взорвался ещё в воздухе. Белый огонь вспыхнул первым, за ним, словно фейерверк из коробки, вырвались языки пламени. Огонь взревел, взмывая под небеса, сплёлся в гигантский шар – и взорвался изнутри, орошая огненным дождём поле, просёлочную дорогу, служебный «Ситроен» и неосторожных наблюдателей.

    - Ложись! – крикнул Джон, дёрнув Джен за локоть.

      Другого выбора у неё и не оставалось: огромные куски жидкого пламени падали сверху целыми хлопьями. Брат и не церемонился, швырнув её по другую сторону автомобиля. Секундой спустя рядом приземлился доктор Вольф, тоже отброшенный крепкой рукой бесцеремонного друга.

    - Мой лучший выходной костюм, - ровно подметил Константин, усаживаясь в грязи. Рядом с шипением плюхнулся кусок жидкого огня, медленно затухая в земляной жиже.

      Джен только судорожно всхлипнула, разглядывая порванные колготки, изгвазданную в земле юбку и чёрные от грязи руки, на которые она приземлилась. Такими руками даже съехавшие очки не поправить! А про волосы и говорить нечего: светло-каштановые пряди выбились из аккуратной причёски и теперь свисали на лицо в полнейшем беспорядке.

      С той стороны автомобиля безбожно ругался брат.

    - Джон, ты вроде церковный человек, - укоризненно проговорил викарий-доктор, с трудом поднимаясь в скользкой грязи. Обернулся, подавая руку Джен. – Чувствую, тебе найдётся, что сказать на исповеди.

      Боль… обжигающая, острая…

    - Джон! – вскрикнула Джен, увидев, как горит плащ брата на спине.

      Джон со сдавленными вскриками стряхивал вспыхнувшую ткань, но одной рукой получалось не очень ловко, а рукав второй уже был объят пламенем.

      Константин Вольф оказался быстрее. Пока Джен, оскальзываясь в промёрзлой и склизкой земле, оббегала автомобиль, доктор перепрыгнул через капот, одним движением сорвал горящий плащ с Джона и бросил его прочь. От жилистого, невысокого викария Джен даже не ожидала такой прыти.

    - Прости, - коротко повинился Константин, бегло оглядывая ткань, прикипевшую к плечу друга. Оглянулся, оценивая постепенно затухающие островки жидкого огня в поле. – Я не ожидал такого… впечатляющего результата.

    - Какого…

    - Джон, тут твоя сестра.

    - Джен поймёт! – отмахнулся старший инспектор, пока с него в четыре руки стягивали пиджак и рубашку. Присел на капот автомобиля. – А вот тебя – не понимаю! Ты спас мне жизнь в Ирландии, я отплатил тем же, а теперь ты собираешься взыскать долг дважды?!

    - Ой, вот давай без оскорблений, - ничуть не смутился доктор Вольф, принимая автомобильную аптечку из рук Джен с благодарным кивком. Служебные машины уголовного розыска комплектовались на совесть. – Если бы хотел – убил бы насмерть. А это же чистой воды дилетантство!

      Джен оглядела догорающее поле и мысленно не согласилась. «Дилетантство» скорее тянуло на стихийное бедствие.

    - Если бы я не отпустил шприц, огонь замкнулся бы на мне, - быстро обрабатывая обгоревшее плечо, заметил Константин. – Как лёд замкнулся на мисс Джонсон. Хотя я слабо знаком с природой стихий, здесь лучше бы спросить Яна. Когда мы встречались, он говорил, что над кровью менталистов он ещё работает, и с ней не всё так просто, но из крови стихийников получаются отличные сыворотки! Подобная разработка пригодится в промышленности, медицине… да где угодно! Вот только использовать её тоже можно… как угодно.

    - Миранда, - вдруг побледнел старший инспектор. Вскочил, едва не опрокинув невысокого доктора обратно в грязь. – Вот как убили Миранду! Это не Эвелин! Это…

    - Сядь, - властно велел доктор Вольф, и Джон на удивление тут же послушался. – Я ничего не утверждаю. Просто подсказываю. Спине повезло, - вскользь заметил Константин, для убедительности хлопнув инспектора между лопаток.

      Джон взвыл от боли, а Вольфа и Джен снесло на пару ярдов в сторону. Автомобиль сдвинулся тоже, чудом не покатившись по склону. В такие моменты Джен особенно сожалела, что никак не могла повлиять на брата: менталист-телекинетик доставлял массу неудобств окружающим.

    - Я имел в виду, ожог там неглубокий, - запоздало пояснил доктор Вольф, вновь поднимаясь на ноги. – Дома под холодным душем обмоешься, мазь сверху, и ходи довольный.

    - Откуда у тебя эта… штуковина? – всё ещё морщась от боли, уточнил Джон.

    - Я учился с Яном, - охотно поделился Константин. – Ещё в Германии. В Британию мы попали на третьем курсе университета, а затем наши пути разошлись на несколько лет. Я начал снова работать с Яном лишь по возвращении из Ирландии. Он рассказал мне о новой разработке буквально несколько месяцев назад. Ещё до своей закрытой конференции, где впервые представил это изобретение узкому кругу специалистов. Оно ещё даже не попало в газеты.

      Джен поднялась, опираясь на ладонь Константина, обернулась к брату.

    - Разве вы вернулись из Ирландии не вместе? Ты же сказал, вы с доктором Вольфом служили в одном подразделении?

    - Небо свидетель, я был всего лишь доктором, - открестился викарий. – И всего лишь заштопал его лордство после пикантного ранения.

      Джен замерла.

    - В печень? Тот самый удар?..

    - Да, - коротко отозвался брат, с гримасами натягивая остатки пиджака. – Который нанесла Эвелин. И да, Константин знает.

    - Я сразу понял, что она тебя любит, - невозмутимо подтвердил доктор Вольф. – Иначе даже мои золотые руки тебя бы не спасли. Промах на целый дюйм – это для убийцы класса Эвелин О’Рид непростительно. Только если она не хотела намеренно вывести красавца-лорда из строя, чтобы к нему не добрались более прыткие коллеги. Ведь вашего брата, мисс Эвергрин, ненавидела вся Ирландия! До того момента, как Эвелин не объявила его любовью всей жизни и не пообещала уничтожить всякого, кто поднимет руку на ненаглядного. Ну и смена политики тоже помогла…

    - И скорый уход из британской разведки, - хмуро добавил Джон. – Буквально через несколько месяцев после того, как ты уехал в Англию. А ещё слухи, которые старательно распустила Эвелин и её братец Виктор О’Рид. Что я, мол, тайно сочувствую ирландцам и так же тайно им помогаю.

    - Но ведь это правда, - вскользь заметил Константин. – Я вот с первого взгляда понял, что ты добряк, Джон. А первое впечатление зачастую правдиво. Не у всех преступников, к примеру, на лбу написано, что они бандиты. Психи и маньяки тоже не в счет. Угроза зачастую кроется в обычных гражданах… По-настоящему одинаково опасны и бывалые головорезы, и такие скучные обыватели, как я или вы. А вы как считаете, мисс Эвергрин?

    - Я считаю, что это поразительно, - медленно ответила Джен, обхватив себя руками. – Если такая разработка действительно существует, именно ею и мог воспользоваться убийца, чтобы подставить Эвелин. Но чтобы сделать такую сыворотку, нужна как минимум… кровь?

    - Кровь мага-стихийника, специальный реагент, который Ян использовал только для сыворотки, сам шприц, который срабатывает как спусковой механизм… и ещё с десяток реагентов…

    - И немного магии? – догадалась Джен.

    - Совсем капля, - признался менталист. – Ускорить некоторые процессы… В принципе, этого можно достичь и иными способами. Но магией надёжнее.

    - И ты сможешь это повторить? – даже замер Джон. – Вольф?..

      Викарий тяжело вздохнул.

    - Я знал, что этим кончится, - признался Константин. – И мой ответ: да, вероятно, смогу. Хотя у Яна получилось бы лучше.

    - Профессор Зборовский открыл вам формулу? – не поверила Джен. – Он же ни с кем не делится до того, как не получит патент! И обычно все разработки передаёт государству. Профессор Присли рассказывал…

    - Вы знакомы с профессором Присли? – удивился Константин.

    - Я работаю у него ассистентом, - помедлив, отозвалась Джен. – Разве это так уж удивительно, мистер Вольф? Я – дипломированная медсестра.

      Викарий медленно покачал головой. Серые глаза чуть потускнели, словно доктор о чём-то глубоко задумался.

    - Да, - медленно отозвался он. – Ваша правда, мисс Эвергрин. Ян ни с кем не делился, но мне, так уж вышло, доверял.

    - Почему ты сразу не вспомнил о вашей разработке? – вспыхнул Джон. – Когда делал заключение?

    - Во-первых, не сразу связал одно с другим, - не смутился доктор Вольф. – Во-вторых, что ты хотел от моего заключения? «Магия на сто процентов принадлежит миссис Эвелин Ллойд, но я думаю, что…». Напомни, что там говорит об отвлечённых мыслях судмагэксперта уголовный кодекс? Подходит в качестве неопровержимых доказательств?

    - Кровь! – снова осенило старшего инспектора. – Ты сказал – нужна кровь. Где они могли достать кровь Эвелин?

    - Джон, я умный и терпеливый человек, - вздохнул доктор Вольф, тщетно отряхиваясь от грязи. – Но я не телепат. Этого не знаю. Простишь?

    - Вольф! – старший инспектор нервно провернулся и тут же застрял в земле. – У нас же теперь есть основания для оправдательного приговора! Мы заставим их как минимум отложить слушанье по делу, как максимум – пересмотреть решение… Я… я всё-таки недаром тебя люблю, Вольф!

      Джон размашисто шагнул к викарию, стиснув его в стальных объятиях. Викарий закашлялся, дёрнулся и забился, пытаясь безуспешно выбраться на свободу.

    - Это же почти победа, Вольф!

    - Проснись, Джон, - вырвавшись наконец из дружеских объятий, откашлялся Константин. – Это пока только версия. И да, не торопись с нежными признаниями. Иначе Эвелин сочтёт и меня угрозой.

      Джон Ллойд благополучно пропустил укол мимо ушей.

    - Сейчас же встречусь с Адамом, - преисполнился решимости старший инспектор. – Пусть я в отпуске, но Кёстер поведёт дело, как надо. Это же готовая версия, только отработать…

    - Вам понадобится демонстрация, - утвердительно проговорил доктор Вольф. – Нужно доказать, что новое изобретение Зборовского не только работает, но и способно убить человека так же, как это получилось с Мирандой Джонсон. То есть, предположим, всего лишь заморозить манекен.

    - Адам выбьет разрешение на пробы крови Эвелин, - быстро сориентировался Джон. – А ты подготовь всё остальное. Профессор Зборовский поможет?

      Константин Вольф помрачнел. Глянул на Джен, прежде чем отозваться.

    - А вот здесь есть затруднения. Я заезжал вчера к Яну. Его домработница сказала, что хозяин срочно отъехал по делам, но не сообщил, куда. Просто оставил записку и исчез. Неделю назад.

      Джон побледнел, даже на бампер облокотился в поисках опоры.

    - Ты думаешь, он в беде?

    - Я не знаю, - откликнулся Вольф. – Я только знаю, что он никого не предупредил. И это не похоже на Яна.

    - А что, если он в этом как-то замешан? – почти с надеждой спросил инспектор Ллойд. – Натворил дел и исчез…

    - Не забудь помянуть на исповеди ещё и поклёп, - ровно отозвался викарий. – Джон, если я в чём-то и уверен, так это в том, что Ян Зборовский не способен на подлость. Ты со мной согласишься, как только с ним познакомишься. Если… познакомишься.

    - Да что же это, - выдохнул Джон, закрывая лицо руками.

    - Есть ещё одно, - негромко проронил Константин. – На той закрытой конференции, где Ян впервые представил сыворотку научному сообществу, у него пропал демонстрационный шприц. Список присутствующих можно раздобыть, но, возможно, я сокращу тебе время поисков. Ян высказал мнение, что это снова козни его вечного соперника…

    - Имя, - потребовал старший инспектор, отнимая ладони от лица.

    - Профессор Уильям Присли, - тут же отозвался доктор Вольф. – Владелец и заведующий частной психиатрической клиникой «Вилла».

      Джен побледнела, когда взоры мужчин обратились к ней. Зябко повела плечами.

    - Они действительно враждовали, - негромко подтвердила она. – То есть… профессор Присли враждовал с профессором Зборовским. Крайне дурно о нём отзывался и всё искал, как бы очернить.

    - В таком случае, у вас есть первый подозреваемый, - коротко улыбнулся Константин. – Вот только с мотивом большой вопрос.

    - Найду, - пообещал инспектор Ллойд так уверенно, что Джен не сомневалась: найдёт, даже если тот будет отсутствовать. – Проклятье, Вольф… Это не город, это террариум! Здесь бесполезно работать по принципу «ищи, кому выгодно» - мои неприятности выгодны всем!

    - Самомнение, Джон, - покачал головой доктор Вольф, подбираясь к служебному автомобилю и посекундно оскальзываясь в склизкой грязи. – Ты ещё помнишь, что гордыня – грех? Всё может оказаться куда проще.

    - Поясни, - сухо попросил Джон, помогая сестре добраться до переднего сидения.

    - Чтобы насолить тебе, есть куда более действенные способы, - с готовностью откликнулся судмагэксперт, вцепившись в дверцу машины для равновесия. – Казнь твоей жены и неизбежная огласка – странный выбор для убийцы, кем бы он ни был. Я бы сказал, что если здесь и есть мотив, то явно не один.

ГЛАВА 4. Первый подозреваемый

«Чтобы вытащить человека из болота, порой нужно ступить туда самому».

   Джон Ллойд

      Джен настояла, чтобы они завезли доктора Вольфа домой. Викарий вначале отказывался, но затем сдался, заметив, что и впрямь непрезентабелен для прогулок по городу.

    - Что тебе нужно, чтобы повторить опыт? – потребовал старший инспектор, затормозив перед скромным домом в Челси.

      Доктор Вольф, уже почти выбравшийся из автомобиля в серый полдень, ненадолго задумался.

    - Принять душ и переодеться, - последовал прозаичный ответ. – Затем наведаться к Яну. Домработница меня хорошо знает, а я постараюсь найти в его кабинете всё необходимое.

    - Профессор Зборовский хранил дома реагенты? – удивилась Джен.

    - Не в открытом доступе, - коротко отозвался доктор Вольф. – Но я знаю, где искать. Для изготовления сыворотки потребуется около суток, - снова обратился к Джону Константин. – Пришлёшь Хосе с кровью Эвелин ко мне домой. Завтра утром.

    - Я бы совсем пропал без тебя, Вольф, - тихо отозвался Джон.

      Викарий оправил изгвазданный в грязи плащ и невозмутимо кивнул.

    - Я знаю.

      Джен проводила невысокую фигуру доктора Вольфа взглядом и улыбнулась.

    - Вы с ним очень близки, Джонни?

      Джон убедился, что викарий скрылся за тяжёлой входной дверью, и лишь затем вновь завёл мотор.

    - Константин – мой лучший друг, - откликнулся Джон, отследив глазами вспыхнувший в окне свет. Джен проследила за взглядом и улыбнулась: брат перестраховывался. – Знаешь это чувство, Дженни? Когда встречаешь человека и понимаешь, что вы словно… давно знаете друг друга.

    - Знаю, - согласилась Джен, пока брат выворачивал на главную улицу. – Доктор Вольф произвёл на меня прекрасное впечатление. Ты притягиваешь хороших людей, Джон.

    - Мне просто везёт, - нахмурился старший инспектор. – Я не заслуживаю того, как относятся ко мне люди. Я ведь знаю, я… очень изменился в Ирландии. И я вижу, как ты смотришь на меня, Дженни. Словно узнаёшь и не узнаёшь одновременно… И мне нечего сказать в своё оправдание.

      Джен покачала головой и грустно улыбнулась.

    - Верно, ты совершал многое из того, чего не хотел бы, Джонни.

      Старший инспектор резко затормозил, когда констебль на улице засвистел, останавливая движение. Их ряд встал, пропуская машины и экипажи на перекрёстке.

    - Ты… всегда меня понимала, Джена, - негромко, не глядя на сестру, проговорил инспектор Ллойд. – И никогда не осуждала. А ведь ты даже не знаешь…

      Джен не могла бы повлиять на сильного менталиста, каким являлся брат, но могла сделать одну вещь. Она положила ладонь на холодные пальцы Джона, судорожно сжавшие руль, и мягко погладила. И не отняла руки, когда брат жадно накрыл её ладонь своей, словно ища поддержки.

    - Я начал пить в Ирландии.

      Джен ожидала чего угодно, но только не таких признаний. Джон, её совершенный брат, который ни разу не выкурил ни одной сигары, не пригубил даже глотка коньяку… выступавший за здоровую нацию, за чистую кровь…

      Выпивка?

    - Это почти клише, Джон, - через силу рассмеялась Джен, сжимая пальцы брата. – Попав в Ирландию, сам не замечаешь, как кровь превращается в виски.

      Джон усмехнулся и немного расслабился.

    - К счастью, я лишь ступил на кривую дорожку, но не пошёл по ней. Я просто стал захаживать в один паб… Там мы и познакомились с Константином. Я защитил его от пьяной компании, а он зашил мне потом бровь и обработал разбитые костяшки. А затем оказалось, что Вольф – наш новый магэксперт. И он испытывал ту же нелюбовь к подавлению ирландского бунта, что и я. Вот только с выпивкой у него всё оказалось гораздо хуже. Тогда я и понял, что недаром пришёл в тот бар. Чтобы вытащить человека из болота, порой нужно ступить туда самому…

      Констебль на улице засвистел, махнув палкой, и Джон отпустил её руку, чтобы переключить передачу. Служебный «Ситроен» недовольно булькнул, отправляясь по разбитой мостовой, а Джон тяжело вздохнул.

    - Я всегда мечтал о большой семье. Я ведь помню, какой счастливой ты сделала мою жизнь, Дженни. До тебя я жил один в огромном доме, где ни отцу, ни прислуге не было до меня никакого дела. Я до сих пор вижу кошмары, где брожу по пустому особняку в одиночестве… Ты – первый луч света в моей жизни! Вольф стал вторым. Это непередаваемое чувство – когда ты кому-то нужен. Когда можешь помочь. Константин стал мне… почти братом. Я об одном жалел – что не мог вас познакомить раньше. Я был уверен, что вы сразу сблизитесь! А потом я встретил Эвелин, и… Господи, Дженни, я был счастливейшим человеком, возвращаясь в Лондон с любимой женой! Зная, что еду к тебе и к лучшему другу, который неплохо здесь устроился и, по его словам, готовился к мирной и спокойной жизни. Как я предвкушал наши совместные вечера… И видит небо, как же я ненавижу того, кто разрушил эти ожидания! Я устал, Дженни, я правда устал от войны. И почему я думал, что здесь она меня не коснётся?..

      Джен легко погладила напряжённое плечо брата, прижалась к нему щекой, прикрывая глаза. Боль… столько боли и усталости…

      Джон изменился, но причиной, скорее, стала фантомная боль от пережитых увечий. Молодой лорд Ллойд оторвал от себя в Ирландии кусок души, не иначе, поступаясь собственными принципами. И та всё ещё кровоточила.

    - А как доктор Вольф стал викарием? – спросила она, чтобы отвлечь Джона от мрачных мыслей. – Судмагэкспертиза – увлекательная профессия. Неужели ему мало?

    - Любую пагубную привычку следует чем-то компенсировать, - невесело усмехнулся Джон. – Вольф говорит, это его поводок.

      Джен фыркнула, усаживаясь на сидении ровно.

    - Доктор Вольф – интересный человек.

    - Вот видишь, - обрадовался старший инспектор. – Вы уже подружились.

      Джон завёз её домой, пообещав вернуться к вечеру. Брат и в самом деле не терял времени даром и собирался впихнуть в один день и совещание с детективом Адамом Кёстером, и разрешение на пробы крови, и даже беседу с первым подозреваемым.

      Вынужденный отпуск старший инспектор ожидаемо игнорировал.

    - Не лучшее время наносить визиты профессору Присли, - неуверенно подсказала Джен. – После обеда он может быть где угодно. Я сказалась больной, Джон, так что профессор сразу увидит, что я солгала.

    - Пусть только попробует тебя уволить, - успокоил старший инспектор. – Зато ты сразу скажешь, если Присли лжёт. Я обернусь так быстро, как только смогу, Дженни. Переоденусь и сразу в управление. А оттуда – обратно к тебе.

      Джен только головой покачала, глядя, как «Ситроен» Джона срывается с места. Такими темпами порывистый брат угробит служебный автомобиль в предполагаемый отпуск – вместе с собой, разумеется. Впрочем, это меньшее из преступлений, на которые, как оказалось, Джон собирался пойти ради жены.

      Бывшей убийцы, в вину которой брат категорически не верил.

      Джен и сама не сказала бы, как относится к Эвелин после откровений Джона. Бывших убийц не бывает, но ослеплённый любовью брат упорно закрывал на это глаза. Джон, если уж на то пошло, всегда дурно разбирался в женщинах.

   В назначенный час Джен честно ждала брата у порога и откровенно гордилась тем, как быстро привела себя в порядок. Она заново уложила каштановые локоны, подобрала свежее платье и даже нанесла лёгкий макияж. Плащ отмыть от грязи не удалось, так что Джен достала дорогое нежно-зелёное пальто с богатой отделкой, которое надевала лишь раз. Целое состояние и бездумная трата денег, по её мнению.

   Но влюблённые мужчины часто безрассудны. И денег на обновки тоже не жалеют.

    - Прекрасно выглядишь, сестрёнка, - вымучено улыбнулся Джон, останавливая автомобиль у ступеней. – Не думай, что я до сих пор ничего не замечаю.

    - Ого, - удивилась Джен, спускаясь к брату. – Ты изменился больше, чем я думала, Джонни! Раньше ты бы заметил перемены, только если бы я побрилась налысо.

      Старший инспектор даже не оправдывался, только усмехнулся и быстро поцеловал сестру в щёку.

    - Что-то случилось? – тихо спросила Джен. Её буквально окутало злостью и растерянностью брата. И это казалось тем контрастнее, чем спокойнее выглядел сам Джон. Обманчивая невозмутимость могла бы провести кого угодно, только не мага-менталиста.

    - Газетчики уже раструбили, - дёрнул щекой старший инспектор, выворачивая из переулка. – Как же, скоро выборы! Надо непременно привязать дело Эвелин к лорду Энтони Ллойду! Снова псы Равена, соперника отца на выборах, стараются. Я бы поручил допрос старого интригана Адаму, но боюсь, с политиком класса Рэймонда Равена справится лишь не менее искусный менталист. И это не я.

    - Джонни, - возмутилась Джен, всплеснув руками. – Я тоже не самый сильный менталист в семье! Я лишь считываю и влияю на эмоции людей, могу убедить что-либо сделать, но допросить? Выдавить правду? Даже не возьмусь.

    - А я и не о тебе, Дженни, - грустно усмехнулся инспектор Ллойд. Тяжело вздохнул. – Я о нашем отце.

      Джен постаралась не сильно удивляться, но удивилась всё равно. Отношения с лордом Энтони, с тех пор как Джен поступила в медицинскую школу, стали ещё прохладнее, а с сыном лорд Ллойд не общался уже несколько лет: ведь Джон так и не бросил военного дела и не стал политиком. А своевольная женитьба на Эвелин О’Рид, девушке не их круга и с крайне сомнительным прошлым, и вовсе перечеркнула всякие шансы на примирение. А тут ещё и суд над новобрачной…

    - Собираюсь заехать к нему завтра, - продолжал брат. И добавил совсем уж неожиданное, – я виноват перед ним.

      Старший инспектор уголовного розыска, лорд Джон Ллойд, вероятно, был виноват перед многими. Но именно разногласия с отцом, похоже, не давали ему спать.

    - Думаешь, выслушает? – вежливо уточнила Джен.

    - Ну, я же тоже менталист, - улыбнулся брат задорно и почти по-мальчишески. – Заставлю!

      Джен только головой покачала, глядя в окно. Мелькали знакомые пейзажи пригорода, где располагалась частная психиатрическая клиника профессора Присли. «Вилла» считалась лучшей лечебницей не только в Лондоне, но и далеко за пределами страны. Сюда приезжали подлечить нервы богатые дамы, свозили помешавшихся родственников состоятельные люди, зная, что здесь им обеспечат уход, заботу и почти курортные условия.

      Джен также знала, что профессор собирал разный контингент. Богатые клиенты действительно получали лучшие условия, в то время как больные попроще принимали то лечение, которое профессор считал оптимальным. Впрочем, в сравнении с методами других психиатрических клиник, его подход Джен назвала бы гуманным.

    - По телефону ответили, что профессор будет на месте до семи вечера, - мельком глянув на часы, обронил Джон. – Проклятье! Кажется, не успеваем. На случай, если я даром нарушаю скоростной режим – где он живёт, Дженни?

    - В клинике, - помедлив, отозвалась Джен. – Он оборудовал апартаменты в мансарде и покидает лечебницу только на выходных. У него дом в Стэтфорде.

    - Удобно, - заметил Джон. – Раньше я тоже часто ночевал на работе. Только апартаментов никто не предоставлял. Но диванчик в приемной вполне удобный, если подтянуть колени к подбородку.

      Джен фыркнула, нервно растирая ладони. Джона она любила, но потерять тёплое место ассистента профессора тоже не хотелось. Оставалось лишь надеяться, что ей удастся повлиять на Уильяма Присли без вреда для собственной карьеры.

    - Профессор уже поднялся к себе, - шёпотом сообщила Милли. Старшая медсестра с интересом поглядывала на Джона, но с вопросами не спешила. Наверняка набросится, как только они с Джен останутся вдвоём. – Велел не беспокоить.

    - Нам очень нужно, Милли, - так же тихо попросила Джен, мягко касаясь её руки. – Дело срочное.

      Милли колебалась, невольно поддаваясь ментальной магии Джен, которая явно шла вразрез с указаниями профессора.

    - Не стану тебя подставлять, - понимающе кивнула Джен. – Мы сами проверим. Если профессор ещё не отдыхает, там и поговорим. А если… то мы придём завтра.

    - Но Джен…

    - Ссылайтесь на меня, - вмешался Джон. – Скажете, что я ворвался, волоча за собой мисс Эвергрин, и пролетел мимо, не сбавляя скорости. У меня дурная репутация в городе, мисс Милли. Вам поверят.

      И улыбнулся.

      Джон менялся разительно, когда улыбался. Словно луч солнца прорезал серое лондонское небо, отбрасывая зеркальные блики от весенних луж. Брат обыкновенно воздерживался от улыбок на публике – находил собственный смех дурацким. Джен так не считала. Смех у Джона был тихим, серебристым, очень похожим на её собственный. Вот только, по мнению Джона, то, что подходило молодым девушкам, не шло старшим инспекторам.

    - Ни за что не поверю дурным сплетням, - растаяла Милли. – Джен так мало о вас рассказывала, и теперь я вижу, почему! Прятала от влюбчивых молоденьких медсестричек!

    - Милли, - вспыхнув, укоризненно прервала Джен. – Мы пойдём, пока не слишком поздно. Мне и без того влетит.

    - Влетит, непременно влетит, - донеслось им в спину сокрушённое. – Уволит как пить дать! Грустно тут будет без тебя, Дженни…

      Джен благодарно прижалась к Джону, когда брат на миг привлёк её к себе, быстро целуя в висок. Старший брат никогда не давал её в обиду. Даже с отцом чаще ссорился из-за неё. Лорд Энтони считал, что Джон ведёт себя как щенок, которому подарили новую резиновую косточку. И что девчонку с улицы, которую он «из благородной глупости» признал, следовало бы не защищать, а воспитывать получше.

      Что бы это ни значило.

    - Я же велел не беспокоить! – рявкнули из-за двери, когда Джен тихо постучала.

    - Профессор, это я, - негромко позвала Джен. – Я с братом, старшим инспектором Ллойдом. Нам очень нужна ваша помощь. Это займёт всего пару минут, обещаю.

      Возня за дверью стала более шумной, а звуки граммофона мигом смолкли. Спустя целую минуту дверь отворилась.

    - Я прошу прощения, профессор, - мягко проговорила Джен. – Но дело срочное. Я не могла отказать брату.

      Джон одобрительно пожал её пальцы, прежде чем протянуть руку Присли.

    - Старший инспектор Ллойд. Спасибо, что отворили, профессор.

      Профессор Уильям Присли окинул инспектора внимательным взглядом от кончиков туфель до самой макушки, прежде чем одобрительно хмыкнуть:

    - А, молодой наследник Энтони. Как я уже говорил мисс Эвергрин, первая попытка оказалась неудачной, зато на второй раз лорду Ллойду повезло. Спрашивать, кто вас пустил в столь поздний час, не стану. Если бы вас не пустила старшая медсестра, вы бы полезли в окно, а? И сестру с собой потащили бы, в качестве живого щита. Проходите.

      Джон вспыхнул, так что светлая кожа покрылась неровным румянцем. Настала очередь Джен успокаивающе пожимать пальцы брату.

      Профессор так и не оделся подобающим образом, накинув лишь халат поверх расстёгнутой рубашки. И пахло от него не привычным безвкусным одеколоном, а крепким виски. В небольшой приёмной оказалось тесно, но уютно: идеальное место для учёного, которому только бы скоротать вечер и отдохнуть перед новым днём.

    - Присаживайтесь, - разрешил Присли, первым откидываясь в огромном кресле. То жалобно скрипнуло, но мужественно выстояло. Профессор был крупным мужчиной, почти на голову выше Джона и шире раза в два. При этом Джен никогда не считала его толстым – Уильям Присли, по её мнению, был в прекрасной форме для своих лет. – Слушаю вас, мистер Ллойд.

    - Я сразу к делу, профессор, - присаживаясь на край дивана, заговорил Джон. – Речь пойдёт о закрытой летней конференции профессора Яна Зборовского. Вы присутствовали там в качестве гостя.

      Присли переменился в лице: упоминание о признанном гении столетия каждый раз вызывало у профессора изжогу.

    - С какой поры старшие инспектора интересуются наукой?

    - Восполняю пробелы в образовании, профессор, - не меняясь в лице, отозвался Джон. – Вы помните, что именно презентовал Зборовский?

    - Несусветную чушь, как всегда, - не церемонился профессор. – Сыворотку магической крови. По утверждению Яна, она способна заменить динамит или холодильник – на выбор. Ценнейшее изобретение, судя по всему. Не думаю, что вас интересуют детали, мистер Ллойд.

    - Зборовский демонстрировал шприц с реактивом, - не среагировал на явную враждебность Джон. – Вы помните, куда он убрал его после презентации?

    - Я ему не секретарь, - нахмурился Присли. – На что вы намекаете, юный Ллойд?

    - Шприц пропал, - тут же отозвался Джон. – И я хочу узнать, не угодил ли он к вам. Случайно.

      Джен едва слышно перевела дыхание. Брат, кажется, слишком резко повёл разговор, но иногда такой прямой приём срабатывал. Вот и Присли буквально вспыхнул, покрывшись багровыми пятнами. Никак, виски поспособствовал.

      Ну или малая толика ментальной магии, усилившая эмоции.

      Где эмоции – там и развязанный язык.

    - В своё время Энтони Ллойд доставил мне массу неприятностей, - процедил Уильям Присли. – Но я забыл их все, когда ко мне пришла мисс Эвергрин. Я утешал себя тем, что Джен не носит фамильное имя Ллойдов, иначе даже выдающиеся способности потомственной менталистки меня бы не впечатлили. Но вы – сын своего отца, мистер Ллойд! Въедливый, высокомерный мерзавец… Разве что лицом посмазливее…

    - То есть, у вас был мотив насолить лорду Ллойду?

      Профессор уставился на Джона так, словно готовился прожечь дыру. Затем повернул голову в сторону смежной двери и гаркнул:

    - Невил!

      Та несмело приоткрылась, и наружу осторожно высунулась всклокоченная голова секретаря.

    - Да, профессор?

    - Погуляй, пока гости не уберутся, - коротко велел Присли, отбивая пальцами нервную дробь по подлокотнику.

      Джен старалась не смотреть на молодого коллегу, неловко пробиравшегося вдоль стенки к выходу. За смежной дверью оказалась спальня, а Невил Хэтч был в расстёгнутой рубашке и слишком растрёпанным, чтобы оставались вопросы. О тайной связи начальника и коллеги она была в курсе – Невил находил в ней благодарного слушателя. Знала Джен и о том, что молодой Хэтч согласился на предложение профессора от безысходности. Не так легко найти подходящего партнёра для запретных отношений, даже в большом городе.

      Джон проводил секретаря несколько ошарашенным взглядом.

    - Не задавайте мне вопросов, и я не спрошу, почему вы вломились ко мне без ордера и даже не при исполнении, - нисколько не стушевался профессор, когда за Невилом закрылась дверь. – Отвечая на первый вопрос: да, я бы хотел, чтобы Энтони разбил паралич и он оказался бы у меня в клинике в качестве пациента, а ещё лучше – на Хайгейтском кладбище. Но зачем мне садить на электрический стул его невестку? Я бы предпочёл исследовать, а не убивать. Да-да, я читаю скандальные новости, - многозначительно кивнул Присли на сложенную на подлокотнике газету. – И причём здесь демонстрационный шприц Яна Зборовского?

    - Шприц у вас? – среагировал Джон вопросом на вопрос.

      Присли нахмурился, в упор разглядывая старшего инспектора.

    - Только из уважения к Джен, мистер Ллойд, я не говорю, куда вам пойти… с подобными вопросами. Мне не нужны бредовые идеи Яна! Я привык обходиться собственными мозгами. И мои изобретения ничуть не хуже сомнительных разработок Зборовского! Джен ассистирует мне и подтвердит – все мои труды оригинальны, я ни у кого не ворую. Да и научные направления у нас с Яном разнятся. Я работаю над усилением возможностей человеческого мозга, будь то мозг мага или обычного человека. Ян ищет сферы применения того, что и так в наличии. Дилетант…

      Джен коснулась туфелькой ноги брата – оговоренный знак. Уильям Присли не лгал.

    - Как долго вы пробыли на конференции? – не сдавался Джон. – Кого помните из гостей?

    - Молодой человек, список гостей наверняка где-нибудь у Зборовского, обратитесь к нему, - отмахнулся Присли. – Я выслушал основную часть, пообщался с коллегами и отбыл: других дел хватало.

    - Когда вы уходили из зала, шприц был на месте?

    - Шприц лежал под стеклом на кафедре, - пожал широкими плечами профессор, беря стакан виски со столика. – Но в зале оставалось пару человек, когда я уходил. Вы знаете, что такое научное сообщество, мистер Ллойд? Впрочем, откуда… Так вот, на конференциях главное – демонстрация не идеи, но собственного величия. Пустить пыль в глаза, завуалированно оскорбить коллег в искусном диалоге…

    - То есть, шприц остался без присмотра? – нахмурился Джон.

    - Вполне в духе Зборовского, – лениво подтвердил профессор Присли, отхлёбывая виски. – Рассеянный болван.

    - Вы ненавидите всех успешных людей, профессор? – усмехнулся старший инспектор, откидываясь на спинку дивана.

      Джен услышала тихий выдох: брат держался безукоризненно, но, как она ощущала, устал неимоверно. Тяжёлый день сказывался, а они до сих пор не слишком продвинулись. Единственную подсказку дал доктор Вольф, но ни орудия убийства, ни подозреваемых… даже мотива – они не нашли.

    - Ян Зборовский – выскочка и переселенец, - не замедлил с ответом профессор. – И, разумеется, сильный менталист. Если бы не магия, мыл бы пробирки в лаборатории! Но парень родился с врождённой мутацией мозга и вовсю этим пользуется!

    - Вы ненавидите менталистов, - осенило старшего инспектора. – Что же они вам сделали, профессор?

    - Вот в этом я отчитываться не обязан, мистер Ллойд, - отрезал Присли. – Каждый человек предвзят. Почему я не могу ненавидеть самовлюблённых выскочек, чей успех – залог крови, а не честного труда?

    - Любой талант можно похоронить, и не всякий труд честен, - медленно проговорил Джон. – Но вы ведь наняли потомственную менталистку, профессор. Значит, презрение распространяется не на всех?

    - Джен – настоящий бриллиант, - неожиданно тепло улыбнулся профессор, обменявшись с ассистенткой взглядами. – И я ей доверяю. А вам, юный Ллойд – нет. Поэтому, если вы закончили, попрошу на выход. У меня были другие планы на вечер.

      К облегчению Джен, брат сдержался от едкого комментария. Молча поднявшись, Джон так же молча склонил голову, прощаясь с её начальником.

    - Благодарю за уделённое время, профессор. Прошу прощения, что… прервали.

    - Увидимся в понедельник, Дженни? – проигнорировал инспектора Присли. – Ты, как погляжу, уже здорова?

      Джен смущённо улыбнулась, быстро кивнула и молча вышла из приемной вслед за братом. В коридоре, растирая замёрзшие плечи, ожидал секретарь.

    - Прости, Невил, - через силу улыбнулась Джен. – Что заставили ждать. Не думала, что ты внутри.

    - Старый мерзавец, - шёпотом пожаловался Хэтч. – Зачем было меня выгонять?

    - Всё равно подслушивал? – понимающе усмехнулась Джен.

    - А то! – гордо выпрямился худощавый секретарь. – И я так скажу, Джена: темнит он!

      Джон, обходивший Хэтча по дуге, внезапно замер и резко обернулся.

    - Уточните, мистер Хэтч, - попросил старший инспектор, шагая к секретарю.

      Невил скользнул по нему заинтересованным взглядом, но быстро опомнился.

    - Любые подробности для брата драгоценной Джен, - почти торжественно прошептал он. – Многого не скажу, но то, что Присли о многом умалчивает – это точно. Пару недель назад приходил к нам посетитель… из этих, из бешеных итальяшек. Ну, знаете, - сделал страшные глаза Невил, - мафиози эти. У него ещё шрам на лбу. Зуб даю, что из мафиози! У нормальных людей такой злобной морды не бывает.

    - Невил, не думаю, что это имеет отношение…

    - Опознать сможете? – перебил сестру Джон.

      Хэтч с готовностью кивнул. А потом испугался.

    - Я только не хочу… ну, проблем, понимаете? Джена, я только ради тебя и твоего шикар… брата. Вдруг поможет в расследовании? Хотя к делу может и не относиться…

    - Ступай уже, - вздохнула Джен. – Пока Уильям не занервничал.

      Хэтч кивнул, бросил последний восхищённый взгляд на старшего инспектора и юркнул обратно в приёмную.

      Весь путь обратно через «Виллу», а затем и к припаркованному у входа автомобилю они проделали в обоюдном молчании.

    - Одно мы знаем точно, - едва захлопнув дверцу, поделилась мыслями Джен. – Это не он. Профессор даже не в курсе, что доктора Яна похитили. А шприц мог взять кто угодно, его не охраняли. Проверять всех присутствующих – на такое у уголовного розыска людей не хватит. Что с тобой, Джон? – насторожилась Джен. – Ты встревожен, я же чувствую.

      Брат завёл мотор и выехал на шоссе прежде, чем откликнуться.

    - Этот парень, Хэтч… Упомянул итальянцев…

   Джен только вздохнула. Джона всегда раздражали итальянские переселенцы, взявшиеся за передел власти в чужой для них стране. Смуглые и шустрые выходцы из жарких стран потеснили даже ирландцев, а уж те территорию никому не сдавали. Пока стычки местных банд оставались на улицах Вестминстера и Камдена, элитаров-менталистов и полицию их склоки волновали мало. Зато когда вовремя не остановленная «тихая экспансия» итальянцев перешла в приличные районы и обросла легальными бизнесами, купленными бумагами, большими деньгами и продажными полицейскими, оставалось только разгребать авгиевы конюшни и хвататься за головы.

    - Что ты, Джон? – вздохнула Джен. – Неужели и впрямь рассматриваешь это всерьёз? Невил просто хотел тебе понравиться, привлечь внимание. Я рассказывала о тебе, он всегда интересовался. Сам посуди: ну причём здесь итальянцы?

    - Брат Эвелин, Виктор О’Рид, - медленно отозвался Джон, - устроил скандал, когда мы поженились. Сказал, что уж лучше бы она выбрала скользкого итальяшку, который сделал ей предложение. Виктор вёл с ним дела, а Эвелин… не та женщина, которую можно проглядеть. Между ними завязался интерес, но, по словам Эвелин, до серьёзных отношений дело не дошло. Я ей верю, но это… мотив.

    - Согласна, - тихо признала Джен. – Так ты думаешь?..

    - Я ничего не думаю, Джена, - признался старший инспектор. – Но пока Адам выбивает пробы крови у Эвелин, Вольф готовит демонстрацию нового изобретения Зборовского, а люди из управления ищут пропавшего профессора… Почему бы не отработать альтернативную версию?

      Джен медленно кивнула.

    - Как его зовут? Бывшего жениха Эвелин?

    - Джанфранко Медичи, - помолчав, отозвался Джон. – И он сейчас живёт в Лондоне. Так же, как главы ещё нескольких преступных кланов – не могут поделить чужую столицу. Наведаемся к нему сегодня же.

      Джен с сомнением выглянула в непроглядную темень лондонского шоссе. Время наступило позднее и явно не для визитов.

    - Одна хорошая новость всё же есть, - вдруг вспомнил Джон. – Я могу не переживать о том, что к тебе пристают на работе!

      Джен фыркнула и рассмеялась.

    - Невил – хороший парень, - мягко проговорила она. – Не его вина, что он не может найти пару и потому соглашается на… посредственные отношения.

      Джон поперхнулся невнятным словцом, но сдержанно кивнул.

    - Мистер Хэтч и впрямь выглядит безобидно. Но профессор? Вот так, не смущаясь? Не опасаясь ни общественного мнения, ни уголовной ответственности? С собственным сотрудником? Это же недопустимо, Джена! Ведь он – мозгоправ, отчего не вылечится?

      Джен грустно вздохнула. Такие, как Джон, самые сложные пациенты. Перемены, как и широта взглядов, не в их стиле. Чудо, что с братом случилось прозрение в Ирландии! В этом профессор Присли оказался прав: Джон был сыном своего отца. Лорд Энтони тоже придерживался консервативных взглядов.

    - Профессор считает, что все мы больны, потому что здоровые люди скучны по умолчанию. И что больного поймёт только больной, поэтому мы – лучшие доктора для наших пациентов, - рассмеялась Джен.

    - Интересная мысль, - признал Джон. – Главное, чтобы и у тебя не сломался мозг в подобном окружении, сестрёнка. Что тебя держит в «Вилле»? Могла бы найти местечко поприятнее…

      Джен удивилась.

    - Кто возьмёт девушку на должность научного сотрудника, Джон? Только человек, уже раз поправший общественные нормы и готовый сделать это снова. Профессор Присли добр ко мне и ценит мою работу. В университете самое лучшее, что я смогла бы выбить – должность секретаря или стенографистки!

      Старший инспектор тяжело вздохнул.

    - Вот и Вольф говорит, что здоровых людей не бывает, есть необследованные… Вольф! – вдруг вспомнил Джон, резко заворачивая в ближайший переулок. Джен откинуло на грудь к брату, потом швырнуло обратно к дверце. – Я же хотел к нему заехать!

    - Зачем? – удивилась Джен, отлипая от двери и поправляя съехавшие очки. – Ведь с ним уже договорились?

    - Вольф позвонил в управление, как только я туда приехал. Сказал, что у него для меня плохие новости, и чтобы я непременно заехал. Даже не знаю, насколько плохими должны быть новости, чтобы Константин не сообщил мне по телефону? Он деликатностью, как ты заметила, не страдает.

    - Поздно уже, Джонни, - пожаловалась Джен, ёжась в пальто. – Может, завезёшь меня домой, а сам поедешь к доктору Вольфу?

    - Тут недалеко, - не сломался безжалостный брат, притормаживая у телефонного автомата. – Погоди, я только позвоню Адаму и уточню, удалось ли взять разрешение на пробы крови. А потом позвоню Вольфу и сообщу, что мы едем. Чтобы не встречал в нижнем белье, с него станется…

      Джен проследила, как Джон выскакивает наружу, забираясь в телефонную будку. Брат набирал номер несколько раз, слушая оператора, а она любовалась им из салона. Лондонские улицы в такой час казались вымершими – всё же не центр – и фонари горели не везде. Будь Джен впечатлительнее, уже бы нервничала, оглядываясь по сторонам – но рядом с Джоном она всегда чувствовала себя в безопасности. Никакой бандит не совладает с вооружённым менталистом-телекинетиком. Если, конечно, бандита не десять человек.

      Шок. Ужас. Боль. Вина. Потрясение… Снова ужас, беспощадный и поглощающий… Отчаяние и ярость…

      Джен выскочила из машины, подбегая к телефонной будке. Рывком распахнула дверцу. Трубка болталась на шнуре, а лицо брата казалось мертвенно бледным. И пустота. Страшная пустота в голове, выход из которой часто кроется в инсульте.

      Тише, Джонни… тише…

    - Что, Джонни? – выдохнула она, хватая его за руки. – Что, скажи мне?..

    - Я… звонил Адаму, - не глядя на неё, тяжело выдохнул старший инспектор. Обмяк, прислонившись к стенке телефонной будки. – В доме Вольфа случился взрыв. Констебль передал, что они нашли тело Константина на улице. Адам едет на место… Джена, что же это... Вольф… Вольф погиб?..

ГЛАВА 5. Взрыв в Челси

«Ты следующая, Дженни».

   Джон Ллойд

      Тихий Челси взбудоражился не на шутку. И не только потому, что преступления в тихом районе, где жил доктор Вольф, случались нечасто. Как оказалось, викария здесь хорошо знали – и относились с большим уважением.

    - А миссис Мэйбл и говорит – сходи к доктору Вольфу, он-то подскажет, что в аптеке взять, - причитала свидетельница, прижимая руки к лицу. Молодой констебль записывал показания, мудро опуская большую часть услышанного. – И ведь денег за советы не брал, святой человек! Ну я и пошла, как вдруг…

      Полиции на узкой улочке, где располагался дом Константина Вольфа, оказалось столько, что они с Джоном не смогли даже завернуть в проулок – так и оставили машину у поворота. Две патрульные машины уже стояли по обе стороны, блокируя проезд и проход любопытствующих, но карета скорой помощи ещё не подъехала.

   Джон не терял ни секунды – сорвался с места, перепрыгивая через валявшиеся на улице обломки мебели, обгоревших книг, вещей и стёкол. В полумгле, освещаемой лишь уличными фонарями, брат рисковал переломать ноги, но не задержался ни на мгновение. Окна вынесло взрывной волной не только в доме доктора Вольфа – соседи тоже лишились стёкол в ставнях. К счастью, по всей видимости, никто не пострадал – пробираясь вслед за Джоном, Джен впитывала море эмоций столпившихся соседей. Шок, тревогу, гнев…

      Горя и личной боли среди них так и не встретилось. Доктора Вольфа любили, но он ни с кем так и не сблизился. По-видимому, одного друга в лице Джона викарию более чем хватало.

      Среди суровых констеблей, опрашивающих соседей, Джен заметила Хосе Суараса, отгонявшего особо резвых зевак, и инспектора Адама Кёстера, к которому и подбежал Джон.

    - Мы ждали тебя, - тихо проронил Адам, когда старший инспектор рухнул на колени перед распростёртым на мостовой неподвижным Константином. – Я только прибыл. Констебль вызвал медиков и пожарных. Внутри всё в дыму, зайти невозможно. Разнесло второй этаж, со стороны кабинета. Оттуда всё ещё валит дым, так что мы не осматривали…

   Джен тихо остановилась за спиной Джона, вглядываясь в мертвенно бледное лицо Константина. Судмагэксперт казался тихим и неподвижным. Джен даже сказала бы – мертвее некуда. Доктор Вольф так и лежал в позе, в которой его нашёл вызванный соседями констебль – с неестественно вывернутой рукой, в пыли, с разводами копоти на лице и подсохшей кровью, вытекшей из носа. Других видимых повреждений Джен не увидела – вероятно, падая из окна, викарий подставил под удар руки и ударился головой уже потом, когда катился по мостовой. Но что творилось под одеждой, Джен не знала.

    - Вольф, - неожиданно мягко, едва слышно позвал Джон. Бережно коснулся покрытой копотью щеки. – Вольф, не смей… Я же чувствую тебя… Зеркало! – вдруг резко обернулся старший инспектор. – У кого есть зеркало?

      Джен растерянно развела руками, когда мужчины обернулись к ней. Верно, позор для истинной леди – но она не носила с собой ни зеркальца, ни косметички.

    - Стёкла, - подсказал инспектор Кёстер. – Вы позволите, мисс Эвергрин?

      Джен поколебалась всего миг, прежде чем снять и протянуть очки. Для близорукого человека остаться в размытом мире – всегда неприятность. Даже в подобных случаях она не могла избавиться от чувства беззащитности и беспомощности.

    - Джон, это бесполезно, - тихо позвал Адам, глядя, как старший инспектор подносит очки к лицу доктора Вольфа. – Он вылетел из окна. Даже если приземлился удачно… После взрыва…

    - Дышит!

      Джон резко выдохнул, протягивая очки сестре. Надев их, Джен увидела, как брат рваным движением вытирает пот со лба и оборачивается, высматривая что-то в сумраке переулка. Даже замер, словно впитывая вибрацию в воздухе.

    - Медики, - первым услышал сирену Кёстер.

      Неуклюжий экипаж скорой помощи действительно уже показался в проулке – но проехать к пострадавшему из-за обломков мебели и столпившихся людей не мог.

    - Надо расчистить, - дёрнулся Адам, быстро оценив ситуацию.

    - Стой на месте, - жёстко приказал старший инспектор, поднимаясь на ноги.

      Джон выпрямился во весь рост, замер на миг – и обломки интерьера буквально смело в стороны, под стены домов. По счастью, никого из отпрыгнувших людей не задело, а самые догадливые отбежали подальше от менталиста-телекинетика.

      Карета скорой помощи наконец нерешительно продвинулась вперёд, подбираясь к пострадавшему.

      Джен отступила в сторону, чтобы не мешать медикам. Королевская служба скорой помощи работала на удивление слаженно – молодой врач проверил пульс, махнул санитарам, и доктора Вольфа, по-прежнему безвольного и почти неживого, осторожно переложили на носилки.

    - Я поеду следом, - быстро заговорил Джон, подходя к ней. – Прости, Джена. Хосе отвезёт тебя домой.

    - Я понимаю, - тихо отозвалась Джен. – Прошу, дай мне знать, когда что-то прояснится. Доктор Вольф – сильный человек. Будем надеяться, он выкарабкается.

      Джон только отрывисто кивнул, не глядя ей в глаза. Джен этого и не требовалось – всю гамму чувств, испытываемых братом, она ощущала, как собственную.

    - Адам, - обратился к подчинённому старший инспектор, - проверь, что пропало. Зачем взрывать кабинет судмагэксперта? Только если что-то искали, нашли – и заметали следы. Опросите соседей. Может, видели кого…

    - Уже занимаемся, - кивнул на констеблей инспектор Кёстер. – Завтра скажу больше.

      Джон отрывисто кивнул, быстрым шагом покидая переулок. Карета скорой помощи уже выезжала, так что путь к служебному «Ситроену» старший инспектор проделал бегом, запрыгивая за руль и срываясь с места вслед за медиками.

      Джен неуютно поёжилась, обхватывая себя руками. Вгляделась в зияющее чернотой, дымом и смертью развороченное окно на втором этаже. И вздрогнула, когда кто-то тронул её за руку.

    - Мисс Эвергрин, - поприветствовал её сержант Суарас. – Я слышал пожелания старшего инспектора. Если инспектор Кёстер позволит…

    - Пулей, - подтвердил Адам. – Ты нужен мне здесь.

      Хосе просиял, быстро кивнул и приглашающе указал на служебный автомобиль, блокировавший движение с другого конца переулка. Запасным подъездом редко пользовались, так что там царили темнота, тишина и тревога.

      Джен не возражала. Чем скорее она доберётся домой – тем лучше. Ни на месте происшествия, ни в больнице она уже ничем помочь не могла.

    - Паршивая история, мисс Эвергрин, - вздохнул смуглый Хосе, когда они уже выруливали на главную дорогу. – Ведь это доктор Вольф делал заключение. Что-то здесь нечисто, нутром чую. Хоть я не менталист.

    - Неплохо бы вызвать другого судмагэксперта, - заметила Джен. – Может, взрыв обусловлен магическим фактором. Возможно, работа стихийника. Например, мага огня…

    - Эй-эй, - заволновался сержант. – Вы на кого намекаете, мисс Эвегрин? Не переживайте – если инспектор Кёстер что нароет, тут же сообщит.

    - Я не о вас, мистер Суарас, - слабо улыбнулась Джен. – Стихийников в Лондоне, как и за его пределами, хватает. Есть как зарегистрированные, так и теневые маги.

    - Вот только вручную искать всех – взопреешь, - буркнул Суарас. – Нет уж. Подождём, что утро покажет. Ночью мы там ни дьявола не разберём. В смысле, - поправился сержант, - темно же. А с судмагэкспертами накладка – таких, как доктор Вольф, не сразу сыщешь. Профессия новая, специалистов мало, а экспертов-менталистов ещё меньше. Возможно, что даже и ни одного.

      Джен только головой покачала, и оставшийся путь домой они проделали в тишине. Молчать рядом с Хосе Суарасом оказалось неожиданно легко: болтливый сержант поймал её настроение и не стал давить отвлечёнными разговорами. Хосе молчал до самой двери, куда со всей старательностью проводил.

    - Если позволите, мисс Эвергрин, - тяжело проронил Суарас, - старший инспектор совершенно зря таскает вас за собой. Нет, я допускаю, что у менталистов одной крови особая связь, но всё же – это большой риск. Не поймите меня превратно, мисс Эвергрин, но доктор Вольф тоже был другом Джона. Не хотелось бы, чтобы неприятности, которые притягивает старший инспектор, приземлились ещё и вам на голову.

    - Джон – мой брат, - просто ответила Джен. – И я сделаю всё, чтобы ему помочь.

      Сержант угрюмо кивнул, и Джен поймала быстрый взгляд исподлобья.

    - А жених ваш не возражает против поздних поездок? Или старший инспектор и с ним договорился?

      Невзирая на тяжёлые события, трудный день и общую усталость, Джен не удержалась от искренней улыбки. Сержант Суарас оказался человеком непосредственным, бесхитростным и живым, как огонёк свечи на ветру.

    - Какой ответ вам хотелось бы услышать, мистер Суарас? – всё ещё улыбаясь, поинтересовалась она.

      Хосе неловко пожал плечами, но взгляда не отвёл. Только заулыбался наконец, блестя белоснежными зубами в темноте.

    - Честно? Что жениха у вас нет, что я вам тоже нравлюсь, и что когда мы распутаем это дело, вы согласитесь на свидание со мной, мисс Эвергрин!

      Джен тихо рассмеялась, покачала головой и протянула руку.

    - Позвоните утром, Хосе, - попросила она, ощущая, как её ладошку обжигает горячечное пожатие сержанта. – У соседки есть телефон. Или я позвоню сама – на углу стоит автомат. Скажите только, где вас застать – в управлении или дома? Подозреваю, что глаз не сомкну, пока не узнаю, как там доктор Вольф, и что нашли на месте взрыва.

    - Я бы предложил услуги сонного терапевта, но инспектор Кёстер ждёт меня в Челси, - вздохнул Хосе Суарас, с неохотой отпуская тонкие пальчики Джен. – Насчёт позвонить не беспокойтесь, мисс Эвергрин. Я заеду к вам лично. Нет-нет! – возразил Хосе, хотя она не протестовала. – Мне не в тягость.

      Джен и не сомневалась, потому что сержант Суарас излучал прямо-таки готовность всё бросить и заниматься утешением мисс Эвергрин вместо расследования. И всё-таки тревожное чувство не отпускало до самого утра. Джен проворочалась всю ночь, забывшись коротким сном уже на рассвете, и проспала затем почти до полудня.

      С трудом приведя себя в порядок и сбегав к соседке – воспользоваться телефоном – Джен вернулась домой, наспех соорудила ланч и уже собиралась вызывать такси, когда в дверь позвонили.

      Из-за двери веяло серьёзностью, усталостью и тревогой.

    - Проходите, - быстро сказала она, приглашая сержанта Суараса в гостиную. – Я сварю вам кофе.

    - Некогда, мисс Эвергрин, - непривычно сурово откликнулся Хосе, останавливаясь на пороге. – Я, собственно, почему к вам… хоть он меня и уволит…

    - Говорите, - похолодела Джен.

    - Старший инспектор собирается к подозреваемому, - тут же сдал начальника Хосе. – Имя Джанфранко Медичи вам о чём-то говорит?

    - Бывший жених Эвелин, - рассеянно кивнула Джен. – И он, кажется, не в ладах с законом.

    - Это мягко сказано, - возразил Хосе, неловко переминаясь на пороге. – И если позволите, мисс Эвергрин, вашему брату без сопровождения туда никак нельзя. Без, дьявол его побери, целого взвода сопровождения.

      Джен размышляла всего секунду.

    - Можете отвезти меня к Джону? – быстро спросила она, сдёргивая пальто с вешалки. То самое, изумрудно-зелёное и безумно дорогое.

    - На это и надеялся, - сдержанно кивнул Суарас, помогая ей надеть пальто. – Я многое повидал рядом с Джоном в Ирландии, но если его нашпигуют свинцом с порога, телекинез не спасёт. Объясните это старшему инспектору, мисс Эвергрин, потому что у нас с Адамом не получилось.

      Джен выскочила из дома следом за Хосе, захватив зонтик. Не прогадала – снаружи уже накрапывал весенний лондонский дождик. Неощутимый лишь для счастливцев, не носящих очков.

    - Как доктор Вольф? – спросила она, поспешно забираясь в припаркованную у входа машину.

      Хосе захлопнул за ней дверцу и оббежал автомобиль, плюхаясь на водительское место.

    - Жив, - посуровел сержант, проворачивая ключ в зажигании. – Ему повезло, мисс Эвергрин. Адам с ребятами с утра на месте. Никакой магии: обычная взрывчатка в кабинете. Док выпрыгнул из окна, это его и спасло. Да, он в ужасном состоянии, и опасность жизни до сих пор не миновала. Причём не только из-за сотрясения, переломов и прочих прелестей падения со второго этажа.

    - Поясните, - попросила Джен, судорожно вцепившись в ручку двери, когда автомобиль рванул с места.

      Пожалуй, зря они с доктором Вольфом грешили на стиль вождения Джона. У сержанта Суараса дела с этим обстояли ещё хуже.

    - Джон сказал, что тот, кто хотел смерти дока, очень расстроится из-за собственного позора, - пояснил Хосе, добавляя газу. – Поэтому придёт снова, завершить начатое. В больничных стенах, мисс Эвергрин, чего только не происходит.

      Джен мысленно согласилась, потому что опыт работы в медучреждениях у неё как раз имелся. Автомобиль нёсся знакомыми улицами, распугивая прохожих и вызывая дикий свист у констеблей, и Джен забеспокоилась.

    - Нас же сейчас остановят, - осторожно заметила она.

    - Пусть догонят для начала, - широко ухмыльнулся смуглый сержант и резко завернул на соседнюю улицу. И мягко придержал Джен за локоть, когда её бросило в сторону. – Так вот, мисс Эвергрин… Джон оставил с доком пристава, чтобы тот следил за тем, как бы доку чего лишнего в лекарства не сыпанули. Ну и как бы не появились парни с пушками, которые закроют брешь в собственной репутации.

      Джен помрачнела, качая головой.

    - Джон рискует. Его ведь отправили в отпуск! Наверняка суперинтендант Гиббс не оценит подобного рвения. Ещё один скандал семье точно не нужен…

    - Вы многое проспали, мисс Эвергрин! – с ухмылкой возразил Хосе. – Старшего инспектора решением Гиббса этим утром вызвали из отпуска! Утаить шила в мешке не удалось, газетчики уже раструбили всему миру, какова невестка лорда Энтони Ллойда. Чей сын и наследник, к слову, работает в управлении уголовного розыска и наверняка покрывает любимую, как может. И вынужденный отпуск никого не обманул. Хотя, как по мне, Гиббс просто почуял самодеятельность старшего инспектора и решил, что уж лучше в управлении, но под присмотром, чем в отпуске и во всех тяжких. Дело, разумеется, по-прежнему ведёт инспектор Адам Кёстер. И успешно ведёт, хочу сказать!

      Джен заинтересованно глянула на раскрасневшегося сержанта. И впрямь она многое проспала! Хотя и без дела не сидела, разумеется.

    - Домработница дока Вольфа заметила смуглых парней в округе. И соседи тоже видели чужаков, - прибавил Суарас. – Составили портреты со слов свидетелей – рожи итальянские, не промахнёшься.

    - Выходит, Джон взял верный след, - тихо проронила Джен.

    - Итальянцев в городе много, - вздохнул Хосе. – Есть Медичи – личность мутная, но с ним, я слышал, можно договориться. А есть клан Ламорте – вот тот совершенно больной. Прям на всю голову, мисс Эвергрин! – разошёлся Суарас, заметив, что Джен тихонько усмехнулась. – Я уверен, вы в своей психушке и не таких видали, но Ламорте – особый кадр. Засадить бы ублюдка прямиком на электрический стул, да доказательств не хватает, а свидетели, как на подбор, мертвы!

    - Медичи наверняка тоже опасен, - прервала Джен горячие излияния сержанта. – И я беспокоюсь о Джоне.

      Хосе заметно расслабился и кивнул, сбавляя скорость.

    - Хорошо, что у старшего инспектора есть вы, мисс Эвергрин, - заметил Суарас. – Уверен, ваше доброе слово остановит даже выстрел. С чьей бы стороны тот ни раздался.

      Джен не была бы так уверена, но и разубеждать Хосе не стала. Людям надо во что-то верить и кого-то подбадривать, чтобы не упасть духом самому.

    - А вот и старший инспектор! – обрадовался Суарас, притормаживая возле уютного террасного домика. – Мы успели прям впритык, мисс Эвергрин! Не зря гнал, - похвалился Хосе, выскакивая из-за руля.

      Сержант и впрямь не даром торопился: инспектор Ллойд как раз забрался в машину и захлопнул дверь. Если бы они не перегородили «Ситроену» дорогу, тот бы сорвался с места, невзирая на гостей.

    - Джон! – радостно поприветствовал начальника Хосе. – Тут такое дело: мисс Эвергрин настаивала, прямо проходу не давала, пока к тебе не отвезу…

      Джен выбралась из машины, следя за братом. Джон открыл дверцу, но наружу так и не вышел, разглядывая то сестру, то подчинённого. Старший инспектор не удивился, увидев их вместе, и вопросов не задавал. Комментариев, впрочем, тоже не отпускал, хотя на Суараса поглядывал хмуро и подозрительно. Затем решился.

    - Джен, - позвал он. – Садись ко мне.

    - Ну и… верно, - не слишком успешно подавил разочарованный вздох Хосе. – А я, значит, следом…

    - Нет. Вернёшься в управление, - коротко проинструктировал старший инспектор, захлопывая дверцу. Джен оббежала машину, усаживаясь к брату.

    - Не могу, - развёл руками Суарас. – Я ведь сейчас в подчинении у инспектора Кёстера, а он велел сопровождать тебя в пасть к дьяволу. В смысле, на встречу с Медичи. Потому что лишние стволы там точно пригодятся.

    - А лишние трупы – нет, - отрезал старший инспектор, опуская стекло. – У Медичи больше людей, он на своей территории. Тебя пристрелят раньше, чем ты схватишься за пушку, Хосе. А теперь езжай в управление и скажи Кёстеру, что не смог меня догнать.

    - Прости, Джон, - неожиданно спокойно отозвался Хосе. – Я не пущу тебя одного к итальянцу. Тем более – с мисс Эвергрин. И лгать Адаму я тоже не стану. Это, между прочим, пятно уже на моей репутации: Суарас ещё ни одного беглеца не упустил!

      Джон неожиданно улыбнулся. Светло и, как почувствовала Джен – немного грустно.

    - Тогда не лги, - вздохнул старший инспектор. – Позвони из автомата Кёстеру и передай, что колесо спустило. Не твоя вина, что я ушёл.

    - Колесо в порядке, - нахмурился Суарас, невольно оборачиваясь к машине.

      Джен только и успела прикрыть руками уши, когда Джон выстрелил. Хосе подскочил, ругнулся и дикими глазами уставился на хлопнувшее колесо, насквозь прошитое пулей. Джон не ждал: крутанул руль, объезжая машину, вдавил педаль, увеличивая скорость.

      Джен увидела в зеркало, как Хосе рванулся следом, но остановился, пробежав несколько шагов. Одинокая фигура сержанта на пустой улице постепенно отдалялась, так что Джен со вздохом повернулась к брату.

    - Я бы уговорила Хосе и без порчи служебной машины, - укоризненно сказала она. – Джон, порой я думаю, что тебе тоже стоит перебраться в клинику к профессору Присли. Подлечить нервы.

    - Найду убийцу, - нахмурился Джон, не отрывая взгляда от дороги, – и мне сразу полегчает, Дженни.

      Брат выглядел собранным и бледным, а также свежевыбритым и наспех приведённым в порядок. Верно, не спал всю ночь, проведя её в госпитале, у постели друга. Затем сразу поехал в управление, а оттуда – домой, ненадолго, только принять душ и переодеться…

      Джен тихонько повела носом, принюхиваясь. Так и есть – пахло мылом и дорогим одеколоном. Запах потрясающий – так дышит морозная свежесть. Наверняка Эвелин выбирала мужу в подарок, в напоминание о том, кому он теперь принадлежит. С её способностями и красотой – неудивительно, что мисс О’Рид вскружила голову заезжему лорду…

    - Я не хочу, чтобы ты шла со мной к Медичи, - вдруг тяжело проронил Джон.

      Джен удивилась.

    - Но это ты так решил, - напомнила она. – Хотя мог бы оставить с Хосе.

    - Хотел поговорить. Как думаешь, - медленно, словно размышляя, продолжал Джон, - ты смогла бы повторить эксперимент, о котором говорил Вольф? Я наводил справки – до Присли ты ведь работала в лаборатории? Насколько ты уверена в собственных силах?

      Отчаяние, надежда, растерянность…

    - Да, работала, - медленно отозвалась Джен, разглядывая брата. – И рассказала бы тебе и без всяких справок. Почему мы никак не можем нормально поговорить, Джонни?

    - Прости, - помолчав, проронил Джон. Мельком глянул на сестру и оторвал одну руку от руля, сжимая её пальцы. – Дженни, я схожу с ума. Эвелин дала слово не возвращаться к прежней жизни. И я ей верю! Но всё это… Джен, я ненавижу сомнения. Себя ненавижу. Я так запутался, сестрёнка…

      Джен медленно погладила напряжённую ладонь брата большим пальцем. Тяжело вздохнула.

    - Я сделаю всё, чтобы помочь, - напомнила она. – Вот только как провести эксперимент, если у нас нет ни формулы, ни реагентов, ни шприцов?

    - Есть, - Джон улыбнулся, и от брата буквально повеяло облегчением и торжеством. – У нас всё есть, Джена! Вольф отправил запечатанный пакет с курьером, велев вручить мне из рук в руки. Не знаю, как Константин понял, что к нему придут, вот только во взорванном кабинете не оказалось уже ничего ценного. У нас в наличии всё, кроме учёного-менталиста, способного создать сыворотку.

      Джен молчала так долго, что старший инспектор даже посмотрел на неё, оторвавшись от дороги. Лицо Джона буквально посветлело от улыбки, хотя в этот момент брат не испытывал ничего, кроме злого торжества и гнева – на убийцу, кем бы тот ни оказался. Джен чувствовала брата так же остро, как и всегда: его чувства стали её собственными. Словно одно сердце и одни реакции на двоих. Ни с одним другим человеком такого эффекта добиться не удалось. Что сказать, одна кровь…

      Несомненно, профессор Присли с большим удовольствием провёл бы на них свои эксперименты.

    - Я боюсь испортить реагенты, - наконец ответила Джен. – Я проводила лишь простейшие анализы. Но я могу спросить у профессора Присли.

      Джон поморщился так, словно она предложила ему скисший бульон. Даже руку убрал, вновь положив на руль.

    - Только если он окажется последним человеком, способным нам помочь, - признался брат.

    - По крайней мере, у него есть все условия, - пожала плечами Джен. – А ещё холодильные установки для реагентов. Где ты их хранишь?

    - В надежном месте, - улыбнулся Джон. – И это не все хорошие новости, Джен!

      Старший инспектор дождался нетерпеливого тычка под рёбра от сестры и коротко рассмеялся, перед тем, как вновь посерьёзнеть.

    - Тело Миранды наконец полностью разморозили. И возможно, у нас есть орудие убийства, Джен! Помнишь, тело разбилось вдребезги? Словно ледяная скульптура? Так вот, среди прочих предметов разморозили часть авторучки, которую держала Миранда в момент падения. Ручка, конечно, тоже разбилась, но эксперты её восстановят. И если наши подозрения верны, то осталось лишь убедиться, что шприц и в самом деле спрятали внутри. При письме Миранда невольно активировала механизм, и… Как только мы докажем это и существование самой разработки, с Эвелин снимут обвинения! Суду придётся пересмотреть решение и дать дополнительные сроки для расследования. Останется лишь найти убийцу. И я не успокоюсь, пока не найду того, из-за кого мою жену сажают на электрический стул, взрывают лучшего друга… бьют по репутации семьи…

    - Но не по твоей, - задумчиво подметила Джен. – Ты лично пока не пострадал.

    - Ну да, - мрачно согласился Джон. – Снайперская работа! Подонок методично избавляется от близких мне людей. И если это так…

      Брат глубоко вдохнул и порывисто схватил её за руку.

    - Ты следующая, Дженни. И это главная причина, по которой я предпочитаю не упускать тебя из виду.

ГЛАВА 6. Человек чести

«Ударили не по Эвелин – ударили по вам».

   Джанфранко Медичи

      Здание, к которому они подъехали, оказалось ухоженным, вычищенным, викторианской постройки, с небольшими колоннами у входа и несколькими дорогими автомобилями, припаркованными у обочин. Джон припарковался на другой стороне дороги, потому что места у входа попросту не нашлось.

      Джен только головой покачала, выходя из машины.

    - Охрана, - кивнула она на застывших у входа неподвижных джентльменов в чёрном. – Думаешь, пустят?

      Джон обошёл «Ситроен» и встал рядом с сестрой, поправляя перчатки. Джен засмотрелась на брата: подтянутый, напряжённый, спокойно-решительный.

    - Если не ты, то я, - коротко обронил старший инспектор, не спуская глаз с охраны. Те уже увидели гостей и готовились к приему, не иначе. По крайней мере, смотрели на них всё то время, пока они с Джоном перебегали проезжую часть и поднимались по лестнице.

    - Старший инспектор Ллойд, - в лоб представился Джон, поравнявшись с охранниками. – Хочу побеседовать с мистером Медичи.

    - Вас ждут? – озадачился один из охранников, переглядываясь с напарником.

      Джен сделала ещё один шажок вперёд.

      Симпатия… доверие… распахнуть…

    - Босс велел никого не пускать, - отозвался напарник. – У него важная встреча.

    - Мы обождём в холле, - мягко вклинилась Джен. – Пусть ему доложат. Уверена, он не откажет.

      И положила ладонь поверх дрогнувшей кисти охранника.

    - Да ладно, Сэмми, - резко сдался тот, оборачиваясь к напарнику. – В самом деле, пусть подождут. Если босс откажет, выпроводим.

      Джен улыбнулась в сторону непоколебимого охранника. Доверие… симпатия… беспечность…

    - Хорошо, - медленно согласился тот. – Подождёте в приёмной.

      Джон не проронил ни слова, когда их завели внутрь. Городской клуб Медичи оказался фешенебельным местом, сразу чувствовался размах. И в изысканном интерьере, и в дорогих парфюмах, которыми пропитался холл, и в стоявших у лестницы охранниках. Даже в услужливом дворецком, шагнувшем к гостям, ощущалась уверенность и лёгкое удивление.

    - Мы к мистеру Медичи, - не дав Джону сказать ни слова, первой выговорила Джен. – Старший инспектор Ллойд и его ассистентка. Можем подождать, пока вы о нас доложите.

      Дворецкий бегло глянул на стушевавшегося охранника, пустившего непрошенных гостей, и коротко улыбнулся.

    - Разумеется, - проронил дворецкий с сильным итальянским акцентом. – Прошу сюда.

      Их оставили в пустой приёмной, плотно прикрыв двери, и Джон восхищённо покачал головой.

    - Ты сильна, Дженни! Ты точно воздействуешь только на эмоции? Мне кажется, ты изменилась сильнее, чем я думал, сестрёнка.

      Джен виновато развела руками.

    - Иногда получается заставить людей сделать то, чего они делать не собирались. Профессор Присли называет это импульсными решениями. А это то, что мне как раз подвластно.

    - То есть, ты можешь управлять людьми, - утвердительно проронил Джон. И головой покачал. – Дженни, это очень сильный дар! Менталисты с такими способностями выигрывали целые войны.

    - Не преувеличивай, - отмахнулась Джен. – Я, разумеется, изучаю феномен ментальной магии, но загадок пока больше, чем ответов. И самое важное – это не возможности, а сама природа магии. Например, отчего я не могу влиять на менталистов? Отчего и ты бессилен против, скажем, отца? Это увлекательнейшая загадка, над которой я бьюсь многие годы…

    - Зачем? – удивился Джон. – Разве не интереснее узнать, на что ещё ты способна? Вместо того, чтобы тратить силы на менталистов? Не так уж нас и много, в конце концов.

    - Это же оригинал, - вдруг выдохнула Джен, подходя к стене. На ней висело полотно художника прошлого века, ушедшее с аукциона несколько лет назад. Отец, Энтони Ллойд, тогда ещё общался с дочерью и поделился горестными новостями. В отличие от Джона, лорд Энтони ценил искусство с тем же фанатизмом, с каким сама Джен погружалась в науку. – Этот мистер Медичи и впрямь эстет!

    - Лучшие картины, лучшие дома, лучшие машины, - ровно согласился старший инспектор, разглядывая обстановку. – Не удивлюсь, если лучшие костюмы. Женщин наверняка тоже предпочитает самых ухоженных. Эвелин говорила, что чувствовала себя лишь ещё одной красивой вещью в его коллекции.

    - Разве они были близки? – осторожно уточнила Джен.

      Брат неуверенно покачал головой.

    - Эвелин сказала, что нет. Она отвергла мистера Медичи ещё на этапе первых ухаживаний.

    - Интересно, почему, - задумчиво проронила Джен, оглядывая дорогую мебель и убранство гостиной. – Ведь мистер Медичи теперь владеет легальными бизнесами по всей Англии. Организовал почти элитный клуб… Он явно богат и наверняка недурён собой…

    - Эй, - шутливо обиделся брат. – Я тоже не уродлив и тоже не с пустыми карманами!

      Джен рассмеялась как раз в тот момент, когда в гостиную через боковую дверь вошёл хозяин клуба. В том, кто перед ними, она ни секунды не засомневалась: дворецкий услужливо открыл дверь, с поклоном пропуская хозяина вперёд, а следом зашли ещё двое мужчин в почти одинаковых чёрных костюмах. Джон был прав: в клубе Медичи охраны хватало.

    И она тоже не ошиблась: мистер Медичи действительно недурно выглядел, вот только красота его казалась хищной. Джен даже сказала бы – опасной. Бритоголовый, в дорогом костюме, с лицом, словно высеченным из мрамора. И неожиданно яркими синими глазами, оттенявшими чеканные черты итальянца.

      На итальянца, кстати, Медичи походил менее всего. Джен предположила бы, что его кровь сильно разбавлена, иначе как объяснить светлую кожу, высокий рост и крепкое телосложение? Джанфранко Медичи оказался выше и крупнее Джона, а все итальянцы, которых она знала, были куда мельче и смуглее.

    - Мне сказали, вы хотели меня видеть, - первым нарушил молчание хозяин клуба. Ледяной взгляд пробежался по гостям, задержался на Джоне. Джен ощутила волну болезненного интереса, с которым бывший ухажёр Эвелин оглядывал соперника. – Однако я собирался по делам и не намерен их откладывать. Вам следовало предупредить меня о визите, мистер Ллойд.

      Ни «лорда», ни «старшего инспектора» в обращении не прозвучало, и Джен чувствовала – это намеренно. Она ощущала эмоции мистера Медичи – острую неприязнь, интерес, сомнения…

      Страха или скрытого волнения среди них не было.

    - Это займёт всего пару минут, мистер Медичи, - возразил Джон.

    - Вы знаете, сколько стоит каждая минута моего времени, мистер Ллойд? – не меняя ледяного тона, отозвался итальянец. – И нет, я не намерен дарить вам его просто так. Приходите с повесткой, если желаете побеседовать. Я удивлён, что вас вообще пустили дальше порога.

      Джанфранко Медичи уже обошёл их, спокойно выходя из приёмной через парадную дверь. Телохранители молча следовали за ним, дворецкий остановился в дверях.

    - Мистер Медичи, - безуспешно позвал Джон, рванувшись наперерез. – Я сделаю для вас повестку, если вы так желаете, но стоит ли того всего один вопрос?

      Джен выбежала из приемной следом за братом, которого не пропускали к Медичи телохранители, и видела, как старательно сдерживается Джон, когда его оттесняли плечами охранники. Позор для старшего инспектора и то ещё представление для итальянских мафиози! Но брат мужественно держал себя в руках, не переходя на запретные меры, и Джен почти гордилась им.

      Они так и оказались на улице – Медичи, спешащий к блестящему чёрному лимузину у обочины, его телохранители, Джон и сразу следом – она.

    - Это вы подставили Эвелин? – крикнул Джон в спину Медичи.

      Повисла тишина.

   Итальянец резко обернулся, смерив старшего инспектора ледяным взглядом. Телохранители почтительно расступились, так что на площадке перед входом глава клана стоял один. Напротив застывшего на ступенях Джона.

    - Разве у меня есть мотив, мистер Ллойд? – отчеканил итальянец.

    - Вы мне скажите, мистер Медичи, - в тон отозвался старший инспектор, спускаясь по ступеням ниже. Теперь он находился на одном уровне с итальянским мафиози.

      Джен видела, как они замерли друг напротив друга, меряясь взглядами – а затем заметила кое-что ещё. Окно одной из припаркованных поодаль машин опустилось, и оттуда показалось блестящее дуло.

      Медичи, стоявший к дороге спиной, этого не видел. Телохранители, отвлёкшиеся на старшего инспектора, тоже.

      Зато увидел Джон.

      А дальше всё случилось быстро.

      Старший инспектор вскинул руку, и Джен почувствовала жуткое напряжение, исходящее, казалось, от самой головы брата. А затем автомобиль со стрелком резко накренился на одну сторону, и грянул выстрел.

      Раздались крики редких прохожих, смолкшие почти сразу – немногочисленные пешеходы предпочли убраться подальше.

      Телохранители среагировали ещё тогда, когда Джон вскинул руку. Вот только, сразу не разобравшись, на прицел взяли всех: старшего инспектора, Джен – и лишь затем Медичи первым увидел стрелка.

      На удивление, водитель не пытался уехать, даже тогда, когда автомобиль обступила охрана Медичи. Машина всё ещё стояла на двух колёсах, наклоненная открытым окном в небо, так, что стрелок внутри мог поразить только облака. Единственный выстрел тоже ушёл в никуда, звякнув о фонарный столб.

    - Заберите у него оружие, - напряжённо попросил Джон, всё ещё не опуская руку. – Я не могу… долго.

      Джен видела, как охранники Медичи распахивают дверцу, вытаскивая наружу странно замершего стрелка с оружием наготове. Тот словно застыл во времени: палец на курке, перекошенное лицо. Водителю тоже не повезло: он не сменил положения, даже когда его шмякнули о землю.

    - Всё, Джонни, - тихо проронила она, заметив, как подручные Медичи выворачивают револьвер из пальцев стрелка.

      Брат тяжело выдохнул. Автомобиль наконец плюхнулся обратно на все четыре колеса, а Джон медленно опустил руку.

    - Да это же Борзый Санни, босс, - удивился кто-то из телохранителей, пиная пришедшего в себя стрелка. – Ты что же, решил скостить себе долг?..

      Дальше последовала долгая тирада на итальянском, из которой едва ли хоть одно слово оказалось цензурным. Джен немного знала язык, и для неё тот звучал, как музыка. Пусть и непечатная.

    - Впечатляет, - негромко заметил Медичи, разглядывая старшего инспектора.

      Джон выглядел неважно: предотвращая выстрел, брат не нашёл лучшего решения, чем вздёрнуть вверх весь автомобиль. Траекторию пули, конечно, удалось изменить, вот только в нервном порыве Джон ещё и парализовал мышцы всех, кто находился внутри.

      Джен покачала головой, глядя, как те медленно приходят в себя. Может, приходили бы быстрее, если бы не пинки охранников,