Пять женихов для генеральской дочки. Яна Таар

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Однажды заботливый папа-генерал решил, что у его дочери компьютерная зависимость, и выпихнул «больное чадо" лечиться на курорт. В лютом феврале. Одну. Без гаджетов.

   Лена взялась за дело лечения с размахом. Сначала она поселилась в странных апартаментах, потом перебила чужую посуду, заснула в греко-католической церкви и, на закуску, ломая каблуки, сбежала из ресторана. После встречи с сапожником, который возвратил ее каблук на прежнее место, жизнь Лены стала смахивать на триллер…

   В романе имеются сцены распития алкоголя и курения.

ПРОЛОГ

Часы в квартире показывали семь тридцать вечера, когда входная дверь распахнулась, и в слабо освещённом проёме возник высокий широкоплечий мужчина, лет примерно пятидесяти, с двумя огромными пакетами. Он шагнул в прихожую, уютно тонувшую в полумраке, споткнулся на пороге, затарахтел поклажей и воззвал в темноту:

   – Етишкин пистолет! Лена, забери!

   Темнота ответила молчанием. Мужчина подождал минуту, тяжело вздохнул и опустил оба пакета на пол. Следом за ними упала барсетка, вольно свисающая с руки до последнего момента. Дальнейшие действия вошедшего сопровождались полузадушенными чертыханиями. Он подёргал за шнурок настенное бра: зажглась одна из двух лампочек.

   – Шут знает что!

   Левой рукой мужчина разматывал шарф, правой расстёгивал пальто и с неудовольствием разглядывал беспорядок в прихожей. С тумбочки свисала соломенная подставка для чашки, на полу валялись ключи, расчёска, распечатанная упаковка салфеток. Там, где он споткнулся, три коврика сбились в кривобокую кучу.

   – Непорядок! – громыхнул мужчина и подошёл к комнате, из-под дверей которой пролегла тонкая полоса света. Раздражённо постучал.

   – Лена! Дочка?

   Никто не ответил, и он возмущённо дёрнул за дверную ручку.

   В комнате дочки Лены царил кавардак. На диване – разобранная постель, на столе – четыре кофейных чашки, две тарелки с конфетными бумажками и с полдесятка чайных ложек. Одетая в пижаму кудрявая девица, такая же рыжая как мужчина, почти лежала в компьютерном кресле и, судя по выражению лица, блаженствовала. Клавиатура примостилась у неё на коленях, ноги она забросила на стол, на шее болтались массивные наушники.

   – Куда едем, Толстый? – громко спрашивала блаженная в микрофон.

   – К победе! – трубил невидимый Толстый.

   Мужчина зашёл в спальню и уставился на щекастого мальчишку, который в углу монитора показывал двумя пальцами латинскую букву «V».

   Остальная часть экрана транслировала игру. По плохой дороге, подпрыгивая на кочках и переваливаясь по ухабам, ехал мотоцикл с двумя персонажами. На заднем колесе транспортного средства сидел толстый мальчишка, а впереди – лохматый рыжий оборванец с коробкой на голове, то бишь, непутёвая дочь Лена.

   «Непутёвая» обратила внимание, как изменилось лицо Толстого, вытянувшего в тревоге палец. Она застыла с поднятыми над клавиатурой руками и медленно обернулась.

   – Папа?

   Лена за одну секунду сдёрнула с шеи наушники и скинула ноги со стола, а за вторую переключила игру на другую заставку, расплылась в улыбке и зачастила:

   – Папуля пришёл! Папочка! Оцени, какой сайт твоя дочь наваяла. Я теперь не только крутой программер, но и гениальный веб-дизайнер.

   Папуля мазнул взглядом по экрану, откинул простынь и присел на край дивана.

   – Выключи, – показал он на монитор.

   Лена подобострастно кивнула и выключила компьютер. Искусственное оживление в честь прибытия предка испарилось вместе с натянутой улыбкой. Она непроизвольно сжала ладони в кулаки.

   – Вчера я ложился спать, – слишком спокойно начал предок, – ты сидела за компьютером.

   – Сайт надо было допилить, – оправдывалась Лена, чересчур бережно водружая клавиатуру на стол.

   На отца она не глядела.

   – Утром прохожу мимо комнаты, а ты сидишь.

   – Отдыхала, играла.

   – Вернулся с работы, в квартире – разгром, и ты красными кроличьими глазами таращишься в монитор.

   Лена отрицательно замотала головой, показывая в сторону чашек на столе.

   – Я вставала!

   Следующие его слова прозвучали слишком громко для маленькой спальни. Говорил, будто ронял камни на пол.

   – Компьютерная зависимость – это болезнь. Её лечить надо.

   – Я не больна! Просто заигралась с Толстым.

   Толстый, с ударением на «о», никнейм её друга-геймера.

   – Работаешь за компьютером, отдыхаешь за компьютером, ешь там же. В квартире – на вокзале чище.

   Лена уставилась в пол, мечтая, чтобы гроза пронеслась лесом, полем, морем. Только быстрее, а то бросила всё там.

   – С Толстым она заигралась. Ты бы причесалась, что ли. Сейчас он – единственный мужчина в твоей жизни.

   – Кто мужчина? – не поняла Лена.

   – Твой Толстый – мужчина.

   – Ему же шестнадцать.

   – Зато тебе двадцать четыре. Ты когда в последний раз была на улице?

   – Два, нет, три дня назад.

   – Неделю.

   – Скучно на улице.

   Отец встал с дивана, подошёл к двери и от души приложил кулаком деревянный косяк.

   – Так точно. Скучно. Время принимать решения.

   И вышел.

   Лена сидела за выключенным компьютером уже пятнадцать минут и боялась сдвинуться с места.

   «Если бежать, то куда? К подруге с двумя детьми? К чёрту, на край света!»

   Она поспешила на выход и столкнулась с отцом.

   – Билет куплен. Сорок восемь часов тебе на сборы. Послезавтра в десять ноль-ноль ты отбываешь на место новой дислокации.

   – В дурдом?

   – В Тенегорск. Двадцать три дня без компьютера и Интернета.

   Лена потёрла глаза, сжала дрожащие губы.

   – Па-ап! Что я там буду делать одна?

   – Гулять по улицам, разговаривать с людьми. Не плакать! Это приказ.

   Как только Лена осознала, что поездка надвигается с неотвратимостью встречного локомотива, бросилась сначала жаловаться подруге, которая отчего-то затею папули одобрила, а потом собрату по играм.

   Теперь щекастая физиономия Толстого занимала весь экран. Её «единственный мужчина» был не на шутку встревожен:

   – Ругался? Что сказал?

   – Компьютерная зависимость, говорит. Он и раньше грозился, а сегодня послал.

   Она шмыгнула носом.

   – Непедагогично, как для предка.

   – На курорт послал. Лечиться.

   Толстый поморгал, потом облегчённо выдохнул и засмеялся:

   – Фиг с ним, с лечением. Возьмешь с собой ноут. Там он-лайн поиграем.

   – Не поиграем. Ноутбук никто не даст. Приказали радоваться реальной жизни.

   Друг по играм выглядел сбитым с толку.

   – Приказали? Твой папа, вообще, кто?

   – Генерал.

   – А-а, понятно, – Толстый сочувственно мычал. – Знаю я эту реальную. Каждый день в неё выпихивают. Не выходит радоваться, мутанты вокруг. Слушай, ты там свихнёшься одна. Айфон с собой возьми, закачай пару игрушек…

   – Папуля забрал мой телефон и дал, – она подняла со стола старый маленький мобильник, – это. Стрёмно в руки брать.

   Толстый взволнованно дёрнул себя за волосы.

   – Атас, кирпидон! Не-е, ну нельзя так с больными. Через пару дней у тебя ломка начнётся.

   В дверях замаячил недремлющий папа-генерал с пустым чемоданом.

   – Я всё слышу.

   – Он тебя сторожит?! – взвился Толстый.

   – Главное, найди себе молодого человека. – Предок держался на своей волне. – Золотой вариант, если там влюбишься, выйдешь замуж и родишь внуков.

   Он непроизвольно форсировал события.

   – Слыхал? – переспросила Лена у Толстого и развернулась к отцу. – Прикольная программа. Насыщенная.

   Генерал только хмыкнул, распахивая чемодан посредине комнаты.

   Спустя сутки Лена стояла перед монитором, где во весь экран фигурировал Толстый, прижимала к груди скомканный свитер фосфорного цвета и вещала:

   – Снилось, будто перехожу дорогу, и летит легковушка. Водитель по тормозам. Машину начинает крутить на льду, и она врезается в «Ауди». Та – в соседнюю. Штук пять по цепочке. Зашибись!

   – Точно влипнешь в историю, – угрюмо пророчил Толстый.

   – Испорчу кому-то его прекрасную реальную жизнь. После приснилось, что сижу за огромным столом, а вокруг незнакомые люди. И у меня морковку забирают.

   – Какую морковку?

   – Порезанную.

   – Жусть. Думаешь, голодом морить будут?

   – Так я больная для некоторых, – Лена намеренно повысила тон.

   В дверь комнаты предупредительно постучали. Толстый услышал стук, взволнованно заметался перед компьютером и обратил внимание на фосфорную тряпицу.

   – Что это? Глаз режет.

   – Свитер. В том году специально такое кислотное покупала. Чтобы заметили. У меня ещё шуба зеленая есть и сапоги на каблуках.

   Лена подошла к зеркалу, приложила к себе свитер и как-то обречённо скривилась. Сразу стало понятно, что вся эта затея с курортом, женихами и зелёными шубами добром не кончится. Пропадёт девка.

   – Завтра с утра выдвигаемся. Прощай, Толстый.

   – Не бросай меня, бро!

ГЛАВА 1

Курортница сидела на обледенелом кольце гипсового фонтана и с тоской следила за отдыхающими, которые беззаботно фланировали вдоль здания центрального городского бювета. Завидуя чужой радости, Лена чувствовала себя отверженной на этом празднике жизни. Рядом с ней, неловко покосившись, стояла глиняная посудина с длинным носиком, из которой она только что послушно выпила минеральной воды.

   Уже третий день длился её пассивный героизм. Она бездумно поглощала большинство лечебных вод и страшно тосковала по родному городу. Окружающим же было непонятно, почему милая девушка с насупленным видом сидит у фонтана, в то время как настоящим курортникам положено с удовольствием пить воду, неторопливо ходить и улыбаться столь же приветливым соседям.

   – Больше не могу, – судорожно всхлипнула милая девушка, икнула от перебора воды и подскочила, решив действовать незамедлительно.

   Энергичный подъём сопровождался звоном битой посуды. Лена посмотрела под ноги и обнаружила крупные осколки длинноносой чашечки.

   – Убыток. Сто рублей, – простонала она и в отчаянии бухнулась на холодное кольцо, сражённая дежурной неприятностью.

   Несмотря на короткое пребывание в курортном раю, досадных мелочей накопилось предостаточно. Съёжившись так, что из-под воротника зелёной шубы торчала исключительно рыжая макушка, Лена мысленно перебирала беды, свалившиеся на её невезучую голову.

   Во-первых, вагон, в котором она ехала, практически не отапливался. Во-вторых, в попутчики ей достались невероятно суетливые доброжелательные… мошенники, что привело к понятному исчезновению мобильника и, соответственно, номера телефона того мини-отеля, где папа-генерал забронировал комнату. В-третьих, перемёрзший состав прибыл в городок ночью!

   Когда дрожащая пассажирка выгрузилась на обледенелый перрон, сошедшие ранее попутчики бесследно растворились во тьме, оставив девушку один на один с разговорчивым типом в белом шарфике. Он с угрожающим рвением предложил ей «снять пятизвездочные апартаменты под ключ». Как впоследствии выяснилось, «апартаменты» оказались сырыми, неуютными и с шумными хозяевами за тонкой стеной.

   Чужой город угнетал. Лена скучала и хандрила. У неё оторвалась вешалка на шубе, и к ней настойчиво приставали шестидесятилетние мужчины с явными признаками мочекаменной болезни и старой верной жены. А сегодня, в довершении ко всем неприятностям, она разбила свою любимую чашечку, голубенькую чашечку, бедную чашечку.

   – Уезжаю, – заявила Лена дорогим мужским ботинкам, что важно шествовали мимо, и сорвалась с места.

   Для владельца обуви её порывистость оказалась неожиданной. Он молча отшатнулся. Лена пожелала извиниться, но вышло так, что разворачиваясь, боднула головой чужой локоть, и удар плачевно сказался на судьбе ещё одной чашки.

   Глиняная посудина с завидной прытью просвистела над макушками галдящих отдыхающих, эффектно блеснула в свете заходящего солнца и звонко приложилась к статуе облюбованного девицей фонтана.

   – Сто рублей, – автоматически выдала Лена и перевела взгляд на загорелую ручищу, которая совсем недавно сжимала разбитую чашку. Потом виновница задрала голову и попыталась извиниться.

   – Прости… – подавилась она.

   Устрашающий рост: два метра, не меньше! Всё остальное: коротко стриженый блондин с комплекцией клубного вышибалы и бандитским шрамом на щеке.

   Улыбка у виновницы вышла кривой. Левая часть лица автоматически улыбнулась, а правая не смогла.

   Через одну минуту и тридцать шесть секунд Лена оказалась в двухстах метрах ниже бювета, рядом с ней наперегонки бежала взмыленная лошадь. Позади несчастной животины громыхала коляска, в которой замерли трое отдыхающих. Граждане с немым удивлением наблюдали состязание их азартной лошади с девицей в зелёной шубе. Побеждала шуба, несущаяся со скоростью безумного рекордсмена. Опомнившись, спортсменка отскочила в сторону и попыталась отдышаться. Лишь потом она с ужасом вспомнила злобную гримасу того амбала, чью чашку имела несчастье разбить.

   – Догонит и убьёт, – выдавила Лена и неожиданно для себя погрозила кулаком долговязому интеллигенту, устало плетущемуся по заснеженному тротуару.

   Интеллигент прижался к ограде прелестного белокаменного храма, закатил глаза на кресты и очень резво ретировался в ту сторону, откуда пришёл. Беглянка в изнеможении опустилась на корточки, привалившись к заборчику. Железо обожгло холодом, приводя в чувство.

   – Вылечилась. Хватит! – заявила Лена серому февральскому снегу. – Завтра в горы и прощай, Тенегорск.

   После смелого решения курортница приуныла. Несколько слезинок упали на еле живой снег. Она нехотя поднялась и нога за ногу поплелась по узкой дорожке. Навстречу ей выбежала азартная кобыла. При виде соперницы лошадь приветственно дёрнула мордой, заржала и весело потрусила дальше, а Лена отправилась ужинать в ближайший санаторий.

   Медленно разоблачаясь в вестибюле, она украдкой посматривала на бодрых людей, тянувшихся с водопоя, затем подошла к высокому зеркалу и скривилась. В зеркальном стекле худенькая кареглазая девушка состроила недовольную гримасу и, тряхнув рыжими кудрями, приняла вид государственного обвинителя.

   – Тебе двадцать четыре года! – ткнула пальцем в отражение и прошла в зал.

   Возле стола едва не заплакала, глянув на предложенные блюда:

   – Не-ет. Снова паровая запеканка. В гробу я её видела! Не буду есть.

   Поколебавшись, раздражённо упала на стул и принялась запихивать в себя здоровую санаторскую пищу. Конопатый парень, что горой возвышался напротив Лены, уставился на эмоциональную соседку. Подумав три секунды, он схватил её за руку с вилкой, энергично потряс и торжественно заявил:

   – Александр Лимонов. Нефтяник.

   – Фефа. Фофомиска, – ответила девица набитым ртом и выдернула вилку.

   Нефтяник был заинтригован. Шифровка имени шла до самого компота. Отдыхающая же, пока ела, усиленно размышляла над тем, чем бы разнообразить вечер. Лена отказывалась сидеть в безобразной квартире. Ей следует отправиться в ту церквушку, ограду которой она недавно подпирала. Краем глаза видела объявление, что сегодня в двадцать один ноль-ноль в греко-католическом храме состоится вечер органной музыки.

   Девица покинула зал, не обращая внимания на неуклюжие заигрывания Александра Лимонова.

   Будучи не слишком пунктуальной в жизни, Лена попала в церковь не в девять часов, а на десять минут позже, и потому вечерний концерт начался без неё. Стараясь не шуметь, она на цыпочках пробралась в помещение и огорчилась: свободных мест не было.

   – Придётся стоять, – вздыхала любительница органной музыки, внимательно разглядывая одухотворённые лица прихожан.

   Спустя какое-то время, рядом со стеной обнаружился маленький участок пустой скамьи. Свободный участок отделяла тёмная колонна.

   – Извините, – упивалась радостью Лена, пробираясь к вожделенному месту.

   В конце пути она села и преданно уставилась на воркующего проповедника. Божий человек проникновенным тоном вёл правильные речи. Лена согрелась и успокоилась. Журчащий голос оратора и музыка подействовали на неё гипнотически. На пятнадцатой минуте проповеди она застыла соляным столбом и едва не впала в религиозный экстаз, но вовремя уснула, уткнувшись лбом в живую колонну. Колонна, в отличие от квартиры, оказалась тёплой и приятно пахла.

   – Убери голову! – назойливо шипел мужской голос.

   – Отстаньте, это место занято, – пробормотала новая прихожанка.

   – Да, проснись же! – настырный сосед тряс её за плечо.

   Лена испуганно приподняла голову с чужих колен и упёрлась локтем в импровизированную подушку. Кровать зарычала. Паникуя, она дёрнулась и врезалась макушкой в гранитную глыбу. В полумраке звучно клацнуло.

   – Тебя надо изолировать, – пробурчал голос свыше.

   – Молодая, исправлюсь. И давайте на «вы», хам, – потёрла глаз кулаком и зевнула.

   Из груди хама вырвалось выстраданное:

   – Та ба-алин! Идите спать домой. У вас дом есть?

   – Есть. Кажется.

   – Кажется?

   – Что вы ко мне привязались? – вяло протестовала Лена.

   – Я привязался? – шёпотом удивилась тёмная личность. – Слушайте, хватит меня преследовать. Вы мне ещё днём не понравились.

   Лене как-то сразу расхотелось спать.

   – Повернитесь лицом, – приказала она.

   – Не повернусь, вы опять побежите. Рядом нет лошадей, поэтому турбулентный поток вашего движения захватит меня, священника и с десяток невинных прихожан.

   Лена замерла, осознавая масштабы бедствия, потом вскочила со скамьи, с грохотом перелезла через чужие колени и, наконец, взглянула в лицо белобрысому вышибале.

   – Вы! – пискнула она. – Где выход? Выход где?! – несчастная металась, отдавливая ноги обомлевшим слушателям. – Стены давят!

   Вышибала совершил точный выпад рукой, выловив скандалистку среди зароптавшего народа. Лена снова сидела на чужих коленях.

   – Смотрите вперед и дышите. Вдо-ох, вы-ыдох.

   – Отпустите меня, пожалуйста.

   – Психов лечат не на этом курорте. Вы куда ехали?

   – Куда? Раскудыкался! Дороги назад не будет. За внуками.

   – За кем? Нет, вам нельзя назад. С такими задатками самоубийцы отправляйтесь в горы, найдите место повыше и вниз головой. Всё случится быстро.

   – Уже можно идти? – вежливо прошипела Лена. – Я аккуратно пройду.

   – Идите. И подумайте о горах, – хмыкнул вышибала.

   Утро выдалось суетливым. Ни свет ни заря Лена побежала к бювету, оттуда – на завтрак. По дороге она притормозила у сувенирного ларька и приобрела две новые чашки. Себе – изящную, с ангелочками, а вышибале – огромную, похожую на чёрта с хвостом.

   Она вернулась в квартиру и переоделась: впереди маячила поездка в горы. Конечно, с погодой не повезло, но оставалась надежда, что к обеду ветер разгонит облака, выглянет солнце и последний день отдыха она проведёт отлично.

   Пританцовывая от холода, Лена в одиночестве стояла на автобусной остановке. В девять пятнадцать возле неё притормозила синяя маршрутка, откуда выкатился мужичок-балагур.

   – Кто едет с нами в горы? Турбаза «Риц»! Кто едет, отзовитесь! – резвился он. – Попрошу предъявить билетики!

   – Я еду! Я! – приняла шутливую подачу обладательница билетика.

   Она помахала бумажкой перед носом у балагура и полезла в микроавтобус. Протиснувшись между шубами и дублёнками благожелательных спутников, Лена заняла единственно свободное место и замерла в ожидании будущих приятностей.

   – Здрасьте вам, – удручённо прокомментировал знакомый голос. – Обязательно было сегодня ехать?

   – Я заснула и вижу кошмар, – не поверила везению туристка и развернулась, чтобы взглянуть в лицо своему страху.

   Белобрысый вышибала насмешливо уставился на девицу тёмно-серыми глазами.

   – Вы чокнутый сталкер, и вы меня преследуете, – надменно заявила она.

   – Нет, – открестился чокнутый, – это вы меня преследуете. Вот снова прижались.

   – Отвали! – возмутилась Лена и дернулась, чтобы отодвинуться от соседа, но не смогла. В автобусе было тесно: контингент подобрался солидной комплекции.

   – Уважаемые туристы! Мы едем в горы, нас пятнадцать человек, и нам предстоит провести вместе целый день. Запомните, сегодня мы – дружная семья, – начал вступительную речь экскурсовод. – Давайте знакомиться. Меня зовут Олег Иванович и…

   – А меня – Влад! – перебил оратора вышибала.

   – Просто Лена. Никто не хочет пересесть на моё место?

   Новая семья не расслышала просьбу «просто Лены», зато со всех сторон посыпались имена.

   – Вовик из Первомайска! – выкрикнул вертлявый брюнет с хитрыми глазами. – В данный момент – холост.

   – Галина из Шахтёрска! Работаю мастером в ГОКе, воспитываю восьмилетнего сына, одна, свободна. – Она с вызовом уставилась на холостого Вовика.

   – Колян из-под Урюпинска. Я тут к вам с анекдотом: «Возвращается муж из командировки, а жена с любовником…».

   – Уважаемые родственники! – перекричал всех Олег Иванович. – Поверните голову направо, мы проезжаем…

   Лена зевнула.

   – Снова уснёте? – с претензией обратился Влад. – Где вы бродите по ночам?

   – …название этого города упоминается в летописи тысяча двести тридцать восьмого года.

   – Где хочу, там брожу, – парировала Лена, сосредоточенно роясь в сумке. – Держите подарок. Это ваша новая чашка, поздравляю.

   – Чёрт!

   – Не ломайтесь! Весёленькая, да? Обратите внимание, как он ласково смотрит на вас.

   – Внутри чашки – яд? – Влад не верил в доброту эксцентричной девицы.

   – Ноуп. Всего лишь лёгкое слабительное.

   – Себе тоже купила чашку? Покажи-ка.

   Лена гордо продемонстрировала голубенькое произведение искусства.

   – Ха! Ангел с крылышками. Прикалываешься?

   – Из-за ваших выкриков я не слышу рассказа экскурсовода, – приколистка недовольно покосилась на соседа.

   – Давай на «ты». Почему у тебя шуба зелёная?

   Он потянулся лапищей к её шубе. Лена недовольно дёрнула плечом.

   – Потому что волосы у меня рыжие, брови рыжие и ресницы… р-руки по швам!

   Более трёх часов «семья» из микроавтобуса добиралась до заявленной турбазы. За время поездки неугомонный Олег Иванович пять раз выгонял пассажиров из тёплого салона. Экскурсанты осмотрели четыре обновлённых церкви и парочку архитектурных памятников. К общему несчастью, озорной сопровождающий оказался одержимым фотографом. Он снимал на камеру всех и по-всякому, чем, в результате, довёл родственников до паники. При виде двадцать первого исторического камня народ дружно стонал, а бурлящий энергией экскурсовод радостно наводил объектив на хныкающих туристов.

   Лена неустанно пряталась от Олега Ивановича за широкими мужскими спинами, но осатанелый фотограф упрямо выволакивал девицу из укрытия и ставил под очередной колокол лицом к лицу с Владом. Когда первый эксперимент не удался, у неё росточек был под сто шестьдесят сантиметров, а у вышибалы – два метра, Олег Иванович заставил низкорослую модель подняться на цыпочки, задрать подбородок и счастливо улыбнуться «своему мужчине». Влад, в свою очередь, получил указание склониться, обнять протестующую мелочь и сказать «чиз». В итоге, Лена болтала ногами в воздухе и жалко кривилась, разглядывая белоснежный оскал партнёра.

   – Замечательный снимок, – потирал ладони экскурсовод, глядя на взъерошенных моделей. – В горах возьмёшь девочку на руки и встанешь под ёлку, – приказал он Владу. – Люблю романтические фотографии.

   Вышибала принялся рычать, а девочка возмущаться. Олег Иванович страшно обиделся и заявил, что он – гениальный фотограф, а они – рядовые натурщики, и негоже им, чёрным подмастерьям, вмешиваться в процесс создания будущего шедевра.

   Прибывших на турбазу путешественников выгнали из микроавтобуса и посадили в переоборудованный грузовичок, который экскурсовод гордо обозвал джипом. Погода испортилась окончательно: снежная крупа превратилась в мохнатые хлопья.

   – Рыжая, ты метель заказывала?

   – Испугался лёгкой позёмки? – осклабилась Лена.

   Пережив постановочные трюки талантливого Олега Ивановича, она обрела невиданное хладнокровие. Однако при видимости в пятнадцать метров, джип слишком быстро поднимался по заметённой дороге. Пассажиры чувствовали себя заложниками водителя-лихача. Лена замерла на скамейке, напряжённо уставившись на крышу кабины теперь уже великого гонщика. Владу не понравился замороженный вид соседки, и он легонько стукнул кулаком по злосчастной кабине. Крыша содрогнулась, водитель притормозил и выглянул.

   – Друг, ты куда-то опаздываешь? Нет? И мы в рай не торопимся, – душевно прорычал вышибала.

   Машина стала ехать медленнее, народ организованно выдохнул. Очень скоро их благополучно высадили у подножья «канатки». Негромко переговариваясь, путешественники с претензией изучали подвесную дорогу.

   – Ой, боюсь, боюсь! – театрально взвизгнула одинокая работница ГОКа и стрельнула глазами в сторону свободного Вовика.

   – Птичка моя, это не страшно, – кавалер ласково притронулся к локотку одинокой пернатой.

   Лена отвернулась от провинциальных актеров, но спустя минуту обеспокоилась: не выглядела ли её перебранка с вышибалой такой же откровенной игрой? В отличие от шахтёрской Дианы, она не охотилась на беспризорных мужчин. Но как избежать рока, если судьба сталкивает людей лбами.

   Садиться в движущееся кресло надо было умеючи. Выходишь на деревянный помост, поворачиваешься к сиденью спиной, ждёшь и хлоп – уже сидишь!

   Соседки нервно хихикали и ежесекундно оглядывались, стараясь упасть в кресло как можно элегантнее. Лена намеренно изображала хладнокровие, не забывая о присутствии врага. При посадке она еле слышно ойкнула и широко распахнула глаза: бесцеремонное кресло шаловливо поддало ей под коленки, она неуклюже плюхнулась на жёсткий пластик и застыла. Вместе с сиденьем пассажирку оторвало от помоста, вознеся на три метра над землей.

   – Олег Иванович! – выкрикнула она. – Нам высоко подниматься?

   – …от пяти до сорока метра, – ревел вслед экскурсовод. – Держитесь, любенькая, скоро будет живописная пропасть!

   – Мне и без неё страшно, – всхлипнула «любенькая». – К чертям собачьим эту вашу реальную жизнь!

   – Не трусь, рыжая! – ободряюще выкрикнул Влад. – Там нас ждёт шашлык и горячее вино!

   – Испуг, нервный тик и заикание снимем за один сеанс, – бурчала Лена. – Из меня получилась работница ГОКа номер два. Ещё бы за ручку подержал.

   Одиночное путешествие по воздуху длилось сорок минут. Чуть покачиваясь, креслице плавно скользило по канату. Даже сквозь белую мглу горы поражали воистину волшебной красотой.

   – Хорошо, что я сюда приехала, – кутаясь в шубу, бормотала путешественница. – Сказка! Каталась бы до бесконечности, – чтобы приглушить страх, говорила вслух.

   Полёт завершился неожиданно: её рывком вытащили из кресла и поставили на снег. Пока она приходила в себя, рядом возник довольный Влад.

   – Тоже дух захватило? У тебя вид какой-то странный. Очнись, мы прибыли, весь народ идёт во-он в ту избушку.

   – Отвали, хейтер, – ощетинилась странная девица, но побрела в указанном направлении.

   В конце концов они пришли к бревенчатому домику и поднялись на веранду. Влад задержал Лену на пороге.

   – Местный дресс-код велит отряхиваться от снега, – он отступил назад и прищурился. – Вылитая снежная баба: нос красный, глаза-угольки, осталось ведро надеть на голову и вручить метлу.

   Он принялся заботливо отряхивать «бабу» от снега.

   – Поговори, схлопочешь этой самой ме-метлой по спине. Что же так холодно?

   Вышибала в ответ подтолкнул опекаемую девицу к двери.

   Внутри корчмы было тепло и уютно. В правом углу маленького помещения возвышалась стойка, откуда звучала задорная музыка. По всему периметру были расставлены квадратные столы, за которыми путешественница обнаружила растворившихся в снежной мгле попутчиков. Вышибала и Лена присели на свободные места. К ним сразу подошла очень юная девушка, подав красочное меню.

   – Что будешь? – Влад мельком скользнул по строчкам.

   – Всё горячее, – решила перемёрзшая девица. – Мне эти названия ничего не говорят. Ты здесь не в первый раз?

   – В первый, но в горах бываю часто.

   По велению Влада им принесли тушёное мясо со специями, салат, рулетики из баклажан и горячее вино.

   – Пробуй, местная кухня необычайно вкусная.

   – И как это блюдо называется?

   – Не заморачивайся. За знакомство! – Влад поднял стаканчик с вином.

   – В тостах ты не шаришь. Что за мясо? Куриная фигня или…

   – Баранина. Сложный у тебя характер, – вздохнул Влад, подхватывая вилкой рулетик.

   – Еще скажи, замуж никогда не выйду.

   – О-о, вот что тебя волнует.

   – Не меня, а папу моего! Мне предлагали…

   Влад перевел скучающий взгляд на окно, залепленное снегом.

   – …но ты никак не решишься. Жених должен быть красивым, богатым и щедрым.

   Лена подавилась вином.

   – Что-о? В Линейдж-2 он должен играть и не быть бадменом. Подожду, пока Толстый вырастет, и возьму его замуж.

   – Игроманка?

   – Да. За что и сослана в эту дыру. Знаешь, к тебе я уже привыкла. – Лена солнечно улыбнулась и поставила локоть на стол. – Шрам тебя украшает. Такой мужественный.

   – Закусывай. Сколько выпила?

   Лена вытянула три пальца.

   – Угу. После третьего стаканчика я показался тебе мужественным. После четвертого стану красивым. А после пятого – полезешь измерять глубину моего кошелька.

   Следующие четверть часа Влад следил, чтобы его соседка перепробовала все блюда.

   – Больше не могу, – призналась Лена и огляделась. – Не пора ли нам идти на прогулку? Где Олег Иванович?

   – Экскурсовод занят. Выпей ещё стаканчик вина.

   – Соррян, не могу. Согласно сценарию, употребив пятую дозу, я начну проверять глубину кармана. Кто знает, куда он ведёт.

   – Не кармана, а кошелька, – хмыкнул Влад.

   – Выходит, карман – прямое следствие пятой порции. – Лену заносило. – Или тверкать начну.

   – Я тебя не понимаю. Сленг игрока трудно расшифровать, – пожаловался Влад. – На меня тоже вино подействовало, самое время проветриться.

   Он оторвал Лену от стула, натянул на сопротивляющуюся девицу шубу, нахлобучил на голову шапку и туго завязал шарф.

   – Готова, – сообщил мужественный мужчина. – Сейчас поставлю на лыжи и подтолкну. Езжай уже....

   – А можно?

   – Нельзя. Остаток дня тебя придется искать по сугробам. Лучше привяжу шарфом к веранде, чтобы не потерялась.

   – Олег Иваныч, Олег Иваныч! Пошли кататься на санях, вы нам обещали. – Лена нетерпеливо подскакивала на месте. – Люди, вставайте!

   Разогретые люди вразнобой, но радостно соглашались выйти на прогулку. «Семья» одевалась. Вовик сосредоточенно искал рукав у дублёнки, а толстый Колян, который оказался фермером, требовал подать сани к порогу.

   Олег Иванович сохранил былую стойкость и по дороге заставлял экскурсантов глядеть по сторонам, рассказывая местные байки. Затянув группу на снежный склон, одержимый гид выдал пространную речь об очаровании высокогорного ландшафта. При этом оратор махнул рукой в сторону корчмы, и приезжие немедленно согласились с её очарованием.

   Мимо растянувшихся по дороге экскурсантов пролетела стайка лыжников. Одна симпатичная девушка отстала от коллектива. Азартный Вовик не выдержал и подбодрил аутсайдера.

   – Поднажми, красавица! Правой, левой, правой, левой. – Он явно переживал за девушку.

   Урюпинский фермер встрепенулся, вынырнул из дрёмы и засвистел красавице вдогонку.

   – Вероятно, девушка только учиться ходить на лыжах, – мягко заметил Олег Иванович, – не стоит её подгонять.

   Лыжница, смущённая пристальным вниманием, отъехала от группы на пятьдесят метров и, не вписавшись в коварный поворот, улетела вниз по склону. Теперь уже никто не слушал речь гида. Члены семьи, по-гусиному вытянув шею, уставились на распластавшуюся девицу. Неопытная, она запуталась в лыжах-палках и никак не могла с ними разобраться. Экскурсовод же с упоением продолжал вести речь о чистоте горного воздуха.

   – Олег Иванович, а ведь она ещё живая, – не вынес Вовик. – Надо помочь девушке подняться.

   Довольная банда, оставив болтливого экскурсовода, поспешила навстречу новому развлечению. Лежачий объект поднимали всем миром.

   – Какое непринуждённое падение, – восхищался Вовик. – Лишь красивые женщины умеют так изящно падать.

   – Нехило навернулась, – ухмыльнулась работница ГОКа и дернула Вовика-изменщика за рукав.

   – Дорогая, в следующий раз, встретившись с ёлкой, обнимите дерево, а не падайте рядом! – учил вездесущий Олег Иванович.

   Лена тоже принимала участие в разборе чужих полётов. Она ласково улыбалась и по-матерински натягивала варежки на руки пострадавшей. Влад выдернул игроманку из толпы.

   – Проявила сочувствие? Молодец. Теперь твоя очередь упасть с горы. – Он подвёл жертву к большим саням.

   Она робко отказывалась, но никто не слушал ее возражения, из чего последовал вывод, что сопротивление бесполезно. Лена представляла себя в роли лёгкого детского вагончика, который толкает мощный локомотив. «Вагончик» оторвали от земли и бросили на сани, а «локомотив» уселся позади. Вошедший в раж фермер, подтолкнул громоздкую конструкцию, и они экспрессом полетели с горы. Перепуганная Лена принялась с упоением орать, позабыв на время все железнодорожные аналогии.

   – А-а! – ей казалось, что она летит вертикально вниз.

   – Не надрывайся. Конец близок, – пошутил Влад, натягивая рукой верёвку.

   Жертва вознамерилась послать белобрысого чёрта сленговым словечком, но в этот момент её подкинуло на невидимом трамплине, и она с пронзительным визгом вылетела из саней. В воздухе Лена совершила престранный кульбит, после чего мягко приземлилась на голову. Спонтанный полёт закончился в огромном сугробе, где за пару минут она обустроила приличную берлогу.

   Выбравшись из нового жилища, Лена повертела головой, отыскивая соседа по забавам, но никого не обнаружила. Снег заметно усилился: на расстоянии пяти метров уже ничего не было видно. Она поворчала, через слово упоминая сочетания «безмозглый юзер» и «тупой придурок», а после двинулась вверх по склону, забуксовала в снегу, встала на четвереньки и в таком виде продолжила штурмовать гору.

   Дальше – веселее: только с непростой кармой беднягу могло вынести на трассу горнолыжников. Целую минуту Лена ошарашено наблюдала, как изумлённые спортсмены с возгласами ужаса огибали её временное стойбище. Один смельчак даже перепрыгнул через суетливое препятствие. Всё было прекрасно до первого неудачника. Деморализованный, он не сумел увернуться от девицы, которая с воплем кинулась ему под ноги. Понятное дело, через пару минут на этом месте сотворилась живописная свалка. Шапки, палки, лыжи, сами лыжники – всё это было раскидано на протяжении тридцати метров наезженной трассы. Сами пострадавшие расползлись в стороны, стеная и проклиная причину завала, то бишь, Леночку.

   Умело используя все четыре конечности, негодница растворилась в снежной мгле, тем самым избавившись от преследования мстительных лыжников. Через двадцать метров она провалилась в глубокий сугроб, где, отчаявшись, решила провести остаток дней своих.

   – Жива? – хмуро поинтересовался Влад, нависая над зажмурившейся девицей. – Поднимайся и пошли. Чтобы от тебя избавиться, одного раза мало.

   – Мечтаешь, что я сломаю шею? – горько поинтересовалась Лена.

   – Ты только с вида хрупкая. На самом деле шея у тебя крепкая.

   Не успела «хрупкая с крепкой шеей» помянуть чёрта и бога, как Влад вытянул её на вершину и посадил в знакомые сани. Стремительный полет. Она из последних сил вцепилась в мучителя и голосила ему в куртку. На этот раз вышибала придерживал соседку рукой, но на трижды проклятом трамплине её выкинуло в примятый сугроб.

   – Детство, родимое детство, – приговаривала Лена, потирая ушибленную коленку. – К вечеру появятся синяки. Если повезёт, руку сломаю, как в девять лет.

   Перед глазами материализовался встревоженный Влад.

   – В следующий раз прицеплю парашют тебе на спину. Лёгкая ты какая-то, пёрышком взмываешь в небо, правда, посылаешь громко. Теперь моя куртка всю ночь ругаться будет. Научила плохому хорошую вещь.

   – Не хочу на санях… я варежки потеряла.

   – Давай бегом в корчму, а я поищу варежки. – Влад-защитник взял верх над Владом-экстремалом.

   – Я их раньше потеряла. Какой у тебя карман глубокий и тёплый. Но здесь нет кошелька.

   – Куда полезла? Сейчас по рукам получишь.

   Они сидели в корчме и пили горячий чай. Лена сонно щурилась.

   – Тепло. Спать хочется.

   – Не наваливайся на моё плечо, – предупредил Влад.

   – Злой ты. Мне бы слегка вздремнуть. Хотела спросить, сюда чилить приехал?

   – Отдыхать. Ты любишь горные лыжи?

   – Нет. Катаюсь плохо, падаю много, – честно ответила Лена. – В том городе, где я родилась, снег – большая редкость.

   – Вообще-то я живу на Чёрном море. Субтропики.

   – Тогда у тебя странное хобби.

   Всё сложнее было задавать вопросы: глаза слипались, спина болела, голова стала тяжёлой.

   – Один приехал?

   – С другом. Ты красная, от тебя скоро пар повалит.

   – Значит, закипаю или засыпаю.

   Она уронила голову на стол.

   Гомерический хохот согревшейся «семьи» разбудил Лену. Она улыбнулась соседу, который, сложив руки на груди, с невозмутимым видом хранил молчание.

   – Выспалась? Гид сказал, чтобы шли к канатке.

   Подгоняемые энергичным Олегом Ивановичем, экскурсанты потянулась к выходу. Дорога домой не стала короче, так как зарвавшийся гид норовил тормознуть маршрутку возле каждого столба, отчего народ безудержно разгулялся. Отдыхающие настолько сроднились, что заезжали во все придорожные забегаловки, где пропускали обязательный стаканчик за женщин, любовь и, до кучи, за будущий сенокос. В итоге, одиннадцать экскурсантов закончили путешествие шумным застольем в банкетном зале ресторана «Старая ива».

   Влад расстался с тёплой компанией при подъезде к городу, пожелав всем весёлой ночи. С его уходом настроение у Лены упало до нуля, а потом ушло в минус. В квартиру она вошла усталая и грустная. Поездка домой была отложена на неопределённое время.

ГЛАВА 2

Вечером следующего дня Влад сидел в баре отеля и неторопливо дегустировал местное пиво. Рядом с ним подобным образом расслаблялся его друг Руслан, высокий и черноволосый, слегка смахивающий на принца из восточных сказок. Они посвятили день горным лыжам и сейчас молча отдыхали. Полчаса назад музыка в заведении играла едва слышно и казалась приятной, но позже на свободный пятачок выскочили две местные девицы и принялись ожесточенно дёргаться, выкрикивая хриплым голосом фразы из полюбившегося шлягера. Чтобы танцовщицы чувствовали себя увереннее, бармен прибавил звук. Глядя на самозабвенно извивающихся девиц, Влад морщился и думал о том, что пора заканчивать отдых, иначе голова треснет от «бум-бамса».

   Через две минуты он удивился и огорчился одновременно. В компании долговязого субъекта в бар вошла вчерашняя рыжая девица. Её избранник обладал пегими волосёнками, приплюснутым носом и маленькими близко посаженными глазками болотного цвета. Одной рукой Александр Лимонов вцепился в даму, а другой яростно жестикулировал, повествуя о чём-то явно увлекательном.

   На минуту застыв у барной стойки, Лена быстро прошла в конец зала. Она выбрала стол возле окна, сев спиной к незамеченному Владу. Мужчин надёжно скрывала зеленая изгородь из живых растений.

   Руслан с любопытством взглянул на вошедших. Девица – миниатюрная, хорошенькая, рыжие волосы небрежно забраны в хвост, а парень – диковатый на вид и сильно орёт, перекрывая грохот музыки. Странная пара. Он покосился на хмурого друга. Ему показалось, что Влад прислушивается к разговору, звучащему за перегородкой из растений. Впрочем, довольно быстро вялый диалог свелся к монологу эмоционального избранника девицы.

   Лена же, от безысходности подперев рукой голову, постигала плюсы и минусы работы нефтяника.

   – Однообразны будни помощника бурильщика, но есть хороший момент – деньги! – Лимонов многозначительно улыбнулся. – Нефть и доллары – понятия неразрывные. Если будешь иметь дело со мной, то… – середина фразы затерялась в воплях танцующих девиц. – Мне зелени не жалко! – Он дотянулся до ладони соседки.

   Лена моментально спрятала руки под стол, а нефтяник, скрипнув зубами, углубился в детали сложной и уважаемой профессии.

   Влад испытывал неодолимое желание подняться и набить физиономию работящему нефтянику. Ничего не подозревающее «яблоко мужского раздора» уныло таращилось на болтающего Лимонова, обзывала его Лимоном и ругала себя за глупость.

   «Какого я потащилась с ним в бар? О-ой, паршивая затея. Теперь сиди за столом и слушай бред».

   Бред-не бред, но только что Александр велел запомнить, каким образом следует действовать, если, не приведи господь, на нефтяной скважине случится авария.

   – Авария! – выкрикнул Лимон и пожелтел.

   Грохоча посудой, он встал из-за стола и с содроганием поплевал через левое плечо. Гипнотизируя бутылку, по гусарски махнул стопку, громко икнул.

   – Авария! Кошмар! – проорал он, и Лена невольно прикрыла ладонью ухо. – Ты только представь! Оборвалась подвеска вместе с трубами. Полтонны металла рухнуло на глубину сто метров, нах… намертво заклинив скважину. Паника, отчаяние! Мобилизуем коллектив и начинаем исправлять положение. Для начала включаем труболовку и… – повествование длилось минут двадцать. – Задница! Мы с ребятами сидели на аварийной скважине месяц, намучились, получили голый тариф – ни тебе зарплаты приличной, ни премиальных. Бурильщику объявили строгий выговор, а мастера вообще отстранили от работы.

   Никакие силы не могли остановить словесный поток от Александра Лимонова. Лена пыталась ввернуть фразу, но напрасно. Между тем, нефтяник успевал приложиться к водке, закусить и ухватить соседку за локоток. В четвёртый раз он прошелся по варианту «авария» и счастью его не было предела. Он напоминал Лене шестилетнего мальчика, который обожает играть в страшилку: с упоением рассказывает жуткую историю, сам верит, сам боится и, в итоге, получает от процесса огромное удовольствие.

   Если Лимон радовался «такому приятному вечеру», то его слушательница утомилась. Она мечтала о тишине и о коротких фразах из чата. Ко всему прочему, Лену покоробило количество еды, которое умял прожорливый нефтяник. Она огляделась и возле барной стойки обнаружила электронное табло: её душевная мука длилась час с четвертью.

   – Александр! – перекричала она говоруна. – Алле? Да, заткнитесь же!

   Никакой реакции: захватывающий рассказ и поглощение еды продолжались.

   Она схватилась за вилку, которой Лимон усердно нанизывал убегающие маслята, и дёрнула на себя. Нефтяник умолк, с удивлением уставившись на агрессивную руку. Внезапно в его голове сформировалась свежая мысль.

   – Ты знаешь, когда у меня день рождения? – ломаным баском поинтересовался он. – Не знаешь?

   – Нет, – хмуро призналась Лена, – но догадываюсь, что ты – баран.

   Александр не обиделся, ему было не до чувств. Он усиленно вспоминал дату своего рождения. Напрасный труд: мозги ушли в отпуск. Хозяин мозгов старательно наморщил лоб, потряс головой. Ура!

   – Оно у меня осенью, в четверг.

   Теперь озадачилась Лена. Ответ дан, информация получена, но программа не запускается. По здравому размышлению, осень – это тринадцать недель, тринадцать длинных четвергов. В который из них его день рождения, будь оно неладно?

   – И что ты мне подаришь? – наивный сибиряк не думал останавливаться.

   Лена мысленно застонала.

   «Неужели придется тринадцать раз таскать подарок этому недозрелому фрукту? Хорошо, если знаменательная дата выпадет на первый четверг сентября, а если он ноябрьский?»

   Будущий именинник терпеливо ждал ответа.

   – По правде, хочется вручить тебе плюшевого мишку с оторванным ухом. Ну, чтобы спать с ним, но, думаю, ты хотел бы получить от меня в подарок нефтяную скважину в районе Эль-Кувейта. Правильно?

   Лимон застенчиво кивнул и посмотрел на Леночку, как на божество.

   «Приплыли».

   – Сорян, друг, но мы валим отсюда. Гоу! – сурово приказало высшее существо.

   – Гоу, – согласился сытый Лимонов. – Официант, счёт! – выкрикнул он и удачно щёлкнул пальцами.

   Как часто случается, после светлой полосы, в жизни у везунчика начинается чёрная. Нефтяник демонстративно похлопал себя по карманам рубахи и брюк, слегка отрезвел, после чего признался потенциальной невесте нефтяника, что он забыл надеть пиджак. Именно там лежат толстые пачки нефтедолларов. Но пусть она не беспокоится! Нафаршированный пиджак висит у него в номере.

   – Здесь. Прямо в отеле. Три минуты, и я вернусь. Пардон, мадам! – испытывающий неловкость Лимон перешёл с английского на французский.

   – Мадемуазель, – поправила недовольная статусом дама.

   Перескакивая через две ступеньки, Лимонов побежал к себе на этаж. Потянул за дверную ручку и, замирая сердцем, обнаружил, что номер заперт.

   – Ё-моё, ключ!

   Про ключ он как-то не подумал. Хороший вопрос, куда ушёл сосед?

   Лимонов в панике постучался головой о дверь и глубоко задумался, как попасть в родимый номер. А еще он помнил, что внизу сидит Лена, с большим вниманием изучающая счёт. Он вспотел и захотел… в удобства. Сильно захотел. Волнение и беготня по этажам плохо сказываются на процессе пищеварения. Вожделенные удобства находились в двух шагах от страдальца, за дверью. Несчастный громогласно возжелал попасть в номер и удовлетворить природные потребности. Он принялся декламировать список требований на весь коридор, не забывая пинать проклятую дверь. Из номера напротив выглянул очень заинтересованный сосед, которого привлекли звуки скандала.

   Ровно через минуту сидя в туалете, Лимонов окончательно уверовал в силу непечатного слова.

   Лена тосковала в баре. Прошло десять минут, а разговорчивый нефтяник не появлялся. От нечего делать, она чертила вилкой по столу.

   «Что её здесь держит? Внушительная сумма? Лимонов? Век бы не видать! За свои желания надо платить. Вот и счёт рядом приложен».

   Она позвала официанта, рассчиталась и торопливо вышла из бара. Влад удивился её спокойствию. Он готовился стать свидетелем фейерверка чувств, а рыжая бросила деньги на стол и смылась. Спустя пару минут вбежал Александр с внушительной пачкой купюр в вытянутой руке. Шумные поиски ускользнувшей девицы позабавили скучающую публику. Лимонов возмущался, но его холодно уведомили, что соседка по столу обналичила счёт, вероятно не надеясь на возвращение безденежного партнёра. Впав в отчаяние, безденежный купил ещё одну бутылку водки и поплёлся в номер, чтобы скоротать вечер в обществе соседа и телевизора.

   В полном одиночестве Лена возвращалась домой. На ногах – темно-зеленые сапоги с десятисантиметровыми каблуками, поэтому по обледенелой дороге неудачница шла сверхосторожно. Ей уже надоело упрекать себя за глупый выбор и тошный вечер. После духоты бара, воздух на улице казался особенно вкусным и свежим. Наслаждаясь, она засмотрелась на звёзды, сияющие крохотными жёлтыми лампадками на чёрном небосклоне.

   Зря задирала голову, потому что «прекрасное далёко» всегда находится не на небе, а где-то рядом. Умиротворённая и безмятежная, она свернула за угол и врезалась в бегущего человека. Этот мчался, не разбирая дороги и препятствий. Они столкнулись, дуэтом взвыли и примолкли. После непредвиденной встречи человек, что оказался мужчиной, отлетел за угол и удачно приземлился в мягкий сугроб. Лена же помахала одной рукой и легла прямо на дороге, прижимая к груди сумочку с остатками денежных средств.

   Как падал мужчина, непонятно, но за короткий промежуток времени он вывалил на снег расчёску, ключи и кошелёк. Вместо того чтобы поднять девушку и собрать вещи, беглец снова принял низкий старт.

   – Грабят! Пожар! – звонко выкрикнул он и скакнул в сторону.

   Лена очень удивилась такому количеству напастей.

   – А когда у вас день рождения? – на автомате поинтересовалась она. – В год лошади?

   Силуэт скакуна растворился в темноте. До неё донёсся ритмичный топот, который отбивали четыре мощных копыта. Самое удивительное, она получила ответ:

   – …а-а, вечером!

   Подлечившаяся курортница охнула и встала на колени. Застонав, распрямила ушибленную спину, подняла руку, чтобы стряхнуть с шубки прилипший снег, и тут же была сбита парой резвых молодчиков, вылетевших из-за коварного угла. Вполне возможно, эти двое спешили на пожар, предсказанный ускакавшей «лошадью», но и они не ожидали встретить за поворотом молящуюся прихожанку.

   Наткнувшись на препятствие, бегущая парочка распалась, точно лепестки у цветка. Пестик Лена недолго простояла после двойного удара. Она качнулась и рухнула на обочину, откуда молча уставилась на поверженных молодцев. Надо отдать им должное, эти двое недолго пролежали на дороге. Громко переговариваясь, бегуны вытащили пострадавшую из сугроба, обозвав напоследок незаконопослушной гражданкой. Лена же, опираясь на руки спасителей, бодро подпрыгнула на одной ноге.

   – Что делаешь? – проявил любопытство тот, который стоял справа.

   – Проверяю, сломала я ногу или нет.

   – Высоко прыгаешь, не сломала.

   – Специалист нашёлся. Держи крепко. Сейчас другую поюзаю.

   Неуклюже попрыгала и задумалась.

   – Как ощущения? – озаботился друг специалиста.

   – Странные. Она целая, но скрипит.

   – Это не мы. Это остеохондроз, – поставил диагноз первый, – перед сном смажь коленку солидолом.

   – Скорая помощь, – фыркнула Лена. – Летаете в темноте.

   – Мы не летаем, мы догоняем.

   – Вы преследовали беднягу, который уронил меня в первый раз? Знаете, как он бегает на четвереньках? Настоящий гепард! А-а, ещё упоминал грабителей. Вы – они?

   – Мы – не они. Мы – полиция.

   – Кричал, бедняга, про пожар. Вы не только грабите юзеров, но и поджигаете их? Что у «гепарда» сполиционерили?

   – Ничего не брали! – хором обиделись представители органов правопорядка.

   – Я вежливо попросил огонька, – объяснял специалист, – хотел прикурить. Гражданин повёл себя подозрительно: нервно вытащил зажигалку и швырнул её в нашу сторону.

   – А вы?

   – Закурили. Темно, холодно, – специалист виновато шмыгнул носом, – скучно. Я решил пошутить и спросил у… «гепарда»: «Вы не в курсе, Лондонская фондовая биржа уже закрыта? Сегодня на дневных торгах мои акции выросли на двадцать девять пунктов. Пожалуй, прикуплю себе пару тысяч биткоинов и недвижимость на Уолт-стрит». А этому нервному не понравилось название английской улицы. Он как рванёт! Мы – за ним.

   – Зачем… за ним?

   – Хотели отдать зажигалку. Нехорошо вышло. Как теперь искать хозяина?

   – Где, кстати, она?

   Специалист достал из кармана зажигалку и посветил на неё фонариком. Все одновременно склонились над трофеем, отчего произошла встреча умных лбов. Звучно клацнули зубы.

   – Гоните? – простонал один из брокеров.

   – Именная. С любовью, Виолетта! – прочитала Лена, озабоченно потирая место будущей шишки.

   – И куда рванул эта любвеобильная Виолетта? – прозвучал риторический вопрос.

   Лена огляделась, потом задрала голову и нашла среди россыпи «лампад» Полярную звезду.

   – На север, – заявила она убеждённо.

   Один из брокеров задумался, а второй принялся развивать кошмарную мысль.

   – Не факт, что «гепард» на ближайшем перекрёстке не изменил направление и не свернул, скажем, на запад. Семьдесят километров неспешного бега, и он – за границей.

   – Шутите? – сомневалась Лена. – Зачем ему одному, ночью, пешком через горы?

   – Виолетта – это опера, – задумчиво сообщил первый брокер.

   – Итальянское имя, – просветила Лена.

   – В Италию не поеду! – возмутился второй. – Зажигалку оставлю себе.

   – «Гепард» сразу понял ваши намерения, потому и голосил: «Грабят!» Знал, что останется без зажигалки.

   Шутники собирали раскиданные предметы. Вещи беглеца молча засунули в сумку Лены. Новая хозяйка вещей переступала с ноги на ногу, не обращая внимания на чужие манипуляции. Неожиданно для тех двоих она встала на четвереньки и принялась шарить в снегу.

   – Похоже, это заразно, – испугался первый брокер.

   – Сейчас в Италию побежит, – обрадовался второй.

   – Каблук ищу! – разозлилась Лена. – Посветите.

   Совместными усилиями нашли сломанный каблук, причём во время поиска девица не уставала поминать безумных брокеров, тронутого гепарда, Лондон с его Италией и, за компанию, прокляла лимоны, баксы и нефтяные вышки всего мира.

   – Надо прибить каблук, – сообразил первый брокер.

   – Где? – развивал идею второй. – Хотя…

   Он повел мобильником в сторону и выхватил лучом доску с объявлениями.

   Пока брокеры мотались между углом дома и доской, Лена обиженно сидела в снегу и рассматривала отпавший каблук. Она слышала, как брокеры куда-то звонили, отчего-то интересуясь чужим автотранспортом.

   – Есть сапожник! – прилетел первый. – Недавно поселился. Живёт через два дома отсюда.

   – Десять часов вечера, – напомнила Лена. – Не откроет.

   – Откроет, прибьёт каблук и спасибо скажет. Или я не лейтенант ГИБДД.

   Парочка брокеров целеустремлённо направлялась к дому сапожника, между ними ковыляла недоверчивая Лена. Через десять метров она высказалась:

   – Возможно, я сильно ушиблась головой, но вы – два одинаковых экземпляра.

   – Мы – близнецы, – хором ответили экземпляры.

   – Богдан.

   – Тарас.

   – Перепутаю, – обречённо вздохнула Лена. – И родились вы, конечно, осенью? Пожалуйста, только не в четверг и не вечером. В это время я занята, навещаю именинников.

   – Я, Богдан, родился за пять минут до полуночи, тридцатого сентября, а Тарас – первого октября, в десять минут первого. Я старший.

   – Солидная фора, – кивнула Лена. – Надо где-нибудь отметить. Богдан, посвети.

   – Меня зовут Тарас.

   – Начинается.

   Они подошли к фонарю, что высился рядом с домом сапожника.

   – Снимите шапки, – попросила Лена. – Похоже на игру: найди десять отличий.

   Она добросовестно изучала правильные черты близнецов: круглолицые, скуластые, сероглазые. Или голубоглазые? Выше ее на голову, широкий разворот плеч, темноволосые. Одинаковые!

   – Как вас знакомые различают?

   – У нас родинка есть, – смущённо потупился то ли Богдан, то ли Тарас.

   – Индийское кино. Под пупком?

   – Ниже.

   – Ниже? Та-ам?!

   – Нет, у него – на внутренней стороне правого бедра, а у меня – на внутренней, левого, – ответил девице неизвестно кто.

   Она растерянно хмыкнула:

   – Одному из вас придётся ходить без штанов. Это облегчит ситуацию с опознанием. Дежурство – через день.

   – Тарас шутит. Всё просто. У меня – брови домиком. Приглядись! И глаза серьёзные, а у Тараски – брови дугой и шельмоватый он.

   – Сам ты шельмоватый.

   Близнецы подошли к забору и загрохотали кулаками в мощные ворота.

   – Кто там? Что надо? – голос перепуганного хозяина пустил великолепного петуха.

   – Открывайте! Полиция!

   Сапожник явно был нетрезв, а потому распахнул ворота по первому требованию и уставился на бравых молодчиков, в руках которых маячили развёрнутые удостоверения.

   – Здравствуйте. Вы владелец синего «Део Ланоса», две тысячи шестнадцатого года выпуска, с номерным знаком…

   Лена озадаченно почесала каблуком голову.

   – …предъявите ваши права в развёрнутом виде.

   – Нарушил? – испуганно спросил сапожник.

   – Нарушил, – подтвердил Богдан сурово. – Пишут, жалуются. Пройдёмте, гражданин, на осмотр вашего автотранспорта.

   Вчетвером медленно шли по освещённому двору, причём Лену выпустили первой. Она очень показательно хромала перед хозяином.

   – Что-то с каблучком? – с надеждой поинтересовался сапожник.

   – Да, – вздохнул Тарас и продолжил с претензией, – отломался, пока добирались до вашего дома.

   – Прибью, – радостно взревел сапожник, протягивая скрюченные пальцы к Лене. Богдан шагнул, на слепом инстинкте прикрывая девицу спиной, – каблук! Я ведь специалист!

   – Лена, отдай ему сапог, – дрогнувшим голосом попросил Тарас.

   – И каблук, – приказал маньячный сапожник.

   Лена подумала, что она ещё ни разу в жизни не разувалась на ходу, но сапожник уже распахнул дверь и, фактически, поклонился в пояс, приглашая гостей в дом.

   Он усадил их на диване, а сам, прихватив сапог клиентки, удалился в маленький закуток. По всей вероятности, там и была оборудована мастерская.

   Лена с любопытством огляделась: выцветшие бурые обои, старая мебель по периметру, пыль и мелкий мусор на давно не метёном полу. Никакого намёка на уют и присутствие женщины в жизни новосёла. И она задумалась над семейным статусом сапожника, однако грохот захлопнувшейся входной двери заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

   Последовавшее за хлопком выступление хозяина выглядело впечатляюще.

   Сапожник вылетел из каморки с выпученными глазами, сжимая в руке устрашающих размеров молоток, смахивающий габаритами на кувалду.

   – Кто? – выкрикнул он, притормаживая в центре комнаты.

   – Дверь, – сипло сообщил Тарасик, вслепую разыскивая что-то в районе карманов.

   – Почему хлопнула? – не верил хозяин, выписывая молотком восьмёрки.

   – Сквозняк, – пискнула Лена.

   – Полтергейст, – выдвинул версию Тарасик.

   – У вас есть враги? – спросил умный Богдан.

   – Нет, – хрипло отрезал сапожник.

   Он трусцой сбегал к входной двери и, не поднимая глаз на гостей, скрылся в каморке.

   – Странный, – шёпотом пожаловалась Лена.

   Близнецы горячо покивали, одновременно переживая, что несанкционированный наезд на специалиста может закончиться не смешно.

   Через десять минут сапожник принёс отремонтированный сапог и банным листом прицепился к гостям. Его напускная любезность и настороженное выражение лица совершенно не сочетались.

   – Красивая у вас невеста, – лебезил он перед Тарасиком, кивая на Лену.

   Невеста замотала головой и развела руками, боясь противоречить больному.

   – Лена – гостья нашего города, – просветил Богдан. – Проходит курс лечения водами.

   – Как отдых? – расплылся в ненатуральной улыбке сапожник.

   – Чудесно. Красивый город, добрые люди.

   – Живёте в санатории? – приторно осклабился вопрошатель.

   – Снимаю квартиру, – выдавила Лена. – В пятиэтажке, что стоит напротив полиции.

   Полицию она упомянула на всякий случай. Пусть не забывается, крыса!

   – Вам больше ничего не надо? Тогда прощайте! – хозяин внезапно утратил искусственную доброжелательность и бесцеремонно подтолкнул к выходу непрошеных гостей.

   – Подозрительный тип, – резюмировал Тарасик, когда они отошли метров пятьдесят от дома сапожника. – Неприятный и любопытный. Лен, так ты живёшь в аварийной халупе, что стоит напротив полиции?

   – В апартаментах, хочу заметить!

ГЛАВА 3

Рассвет наступающего дня она встретила под аккомпанемент бурного скандала. В соседней квартире проживала энергичная хозяйка апартаментов с мужем-гулякой и маленьким ребенком. Сейчас за стеной активно выясняли отношения.

   – Я работаю. Гну спину сутками, а где тебя, паразита, носило целую ночь? Жеребец! Бездельник! – два сочных эпитета как нельзя лучше характеризовали никчемного супруга.

   Жеребец, по всей видимости, толком не проснулся, а потому отвечал вяло и невнятно. Лена так и не услышала, где его носило, но, похоже, пространный ответ не убедил разгневанную супругу.

   – Врёшь, кобелино! Я на работе, ребёнок – у мамы, жилплощадь свободна, гуляй-не хочу. Какую заразу ты притащил под нашу дверь? – кричала обиженная хозяйка.

   – Никакую, – глухо пробурчал «кобелино».

   – Правильно, ты уж был никакой. Не отпирайся! Мне соседка снизу всё рассказала. В два часа ночи она слышала твое пьяное ржанье и мерзкое женское хихиканье. Что за кобыла?

   – Не знаю, не помню, – честно отозвалась жертва алкогольной амнезии, люто ненавидя противную соседку.

   Дотошная старуха отравляла жизнь местных мужиков.

   – Не помнишь, мерзавец? – ликовала супружница. – Тогда выйди в парадное и освежи память. Там на стенке, рядом с нашей дверью, вы с подружкой оставили автографы. Сходи, почитай, писатель!

   Вероятно, писатель физически не мог встать, что и понятно, но ревнивая жена была способна на многое. Дверь ударилась о стену, и хозяйка заорала на весь подъезд:

   – Читаю: «Здесь был я и не один!» С кем ты здесь шарахался, дорогой?

   – Отвяжись, дорогая! – хрипло выкрикнул писатель и затих.

   – Не признаешься, значит. Ниже красной помадой начертаны интересные письмена. Вслух читать, паразит?

   Паразит яростно замычал.

   – «Б» плюс «В» равно скособоченное сердце, пробитое кривой стрелой, капает кровь. Ты кто: «Б» или «В»? Похож на «Б». Борисом свекровушка кличет. Теперь давай поговорим насчет «В».

   Лена заинтересовалась буквами. Кто же эта загадочная «В»?

   – Виолетта, – сказала она.

   – Виолетта? – удивилась хозяйка за стеной.

   Провокаторша испуганно замерла в постели. Сумасшедшая слышимость!

   – Снова Виолетта? Эта б… и есть «В»? Точно она! Погоди, паразит…

   Лена заткнула уши и зарылась в одеяло. Лежа в тишине, она размышляла о Виолетте, успевшей за ночь наследить по всему городу. Когда в очередной раз она вынырнула из-под одеяла, то вновь оказалась в эпицентре семейного скандала.

   – Где деньги? – голосила хозяйка квартиры.

   – Не знаю, – прошептала Лена.

   – Не знаешь, поганец! – выкрикнула хозяйка и в душевном расстройстве чем-то хрястнула разлюбезного супруга.

   Квартирантка вконец приуныла. Пропали деньги. Эпидемия? С её нечаянной подачи разгорелся нешуточный скандал. Зачем-то Виолетту сюда приплела.

   Солнышко спряталось за рваные облака, холодный ветер разметал по сторонам снежную пыль. Лена рассеянно брела вдоль центрального бювета с чашкой в руках, на ходу поглощая профилактическую воду. Устав от бесцельного хождения, она присела возле запертого киоска на обледенелую скамеечку. Защищая нос и щёки от крепчающего мороза, глубже натянула шапочку и подняла воротник шубы.

   Среди скучающих курортников объявился Влад. Прогуливался удалой вышибала не один. Рядом с ним красовался импозантный брюнет. Праздношатающиеся девицы заинтересовано провожали взглядами колоритную парочку. Особое внимание уделялось брюнету.

   – Ошизеть, – оценила восточного принца Лена и поднялась со скамейки, чтобы перекинуться парой слов с вышибалой. Увы, опоздала. Две яркие девицы намертво вцепились в свободных мужчин, выдвинув в качестве оружия невинную просьбу:

   – Вам не трудно? Сфотографируйте нас возле фонтана, – затянутая в кожу соблазнительница демонстрировала свой фас и профиль, не забывая хлопать наращенными ресницами.

   Брюнет завёлся с пол-оборота, вышибала насмешливо щурился.

   Лена совсем пала духом и, чтобы не видеть начало великого романа, поспешила скрыться в противоположном направлении. Уступая напору девиц, Влад пару раз небрежно щёлкнул айфоном, после чего решительно пошёл прочь.

   – Крутые девочки. Кого высматриваешь? – спросил Руслан, догнав друга.

   – Одну рыжую. Мелькнула возле ларька и исчезла.

   Ничего не подозревающая рыжая заглянула в санаторную столовую. Опечаленная, она не сразу вспомнила про Лимонова. Нефтяник беспокойно ёрзал на стуле, выворачивая шею и сверля глазами входную дверь. Судорожные развороты Александра чрезвычайно нервировали соседей, но они предпочитали помалкивать, так как опухшая физиономия нефтяника исключала приличную дискуссию.

   Когда Лена приблизилась к столу, Лимонов неловко вскочил с места и отодвинул стул, демонстрируя природную галантность. Ухаживая, похмельный товарищ не рассчитал силу дрожащих рук и шикарно врезался в соседа напротив. Тот, будучи от природы субтильным, не замедлил влипнуть худосочной грудью в стол и клюнуть носом в кашу с подливкой. Пару секунд субтильный выныривал из каши, а потом неистово заверещал. Началась многословная разборка, косвенной виновницей которой оказалась Лена. Какое-то время успокаивали и оттирали пострадавшего хиляка, потом усаживали за стол озверевшего Лимона. Наконец, над столами повисла благословенная тишина и отдыхающие приступили к завтраку.

   Лена занесла вилку над паровой котлетой и замерла, остановленная торжественной речью:

   – Спасибо тебе, зайка, за вчерашний удивительный вечер и волшебную ночь. Я помню, что должен заплатить.

   Нефтяник расправил плечи, наслаждаясь всеобщим вниманием, и гордо шлёпнул на середину столешницы купюру номиналом в сто долларов.

   Лена выронила вилку и густо покраснела. В следующий момент «зайка» ощутила острую потребность объяснить соседям, что она «не такая»! Семейная пара за столом уставилась на нее с осуждением. Даже впереди сидящие развернулись, чтобы запомнить и, при случае, перейти на другую сторону улицы.

   Понимая, что оскандалилась, и никто не поверит оправданиям, Лена обратилась к поднявшему хайп Лимонову.

   – Водка и закуска стоили мне две тысячи рублей. Разменяйте ваши доллары и отдайте долг рублями. И, Александр, меньше пейте, чтобы не снились по ночам волшебные вечера.

   Она небрежно двинула вилкой зелёную купюру и потянулась за чаем.

   – Нет! – выкрикнул Лимонов, схватив «зайку» за руку. – Я тебе должен, бери!

   Лена вжалась в спинку стула, скандалист лёг на стол. Разметав тарелки, он опрокинул её чай в чужую кашу.

   В жизни всё развивается по спирали. Глядя на дрейфующую по тарелке котлету, Лена припомнила школьный конфуз. Это случилось лет десять назад. Тогда она училась в восьмом классе и была насмерть влюблена в мальчишку с параллели. В чёрную-пречёрную пятницу, на большой перемене, прибежала она в столовую и увидела его. В растрёпанных чувствах взяла гречневую кашу, котлету, компот и на полусогнутых побрела с подносом вдоль столов. Поравнявшись с «предметом», мелко затряслась, и компот опрокинулся в гречку.

   – Сорри, – вынырнув из воспоминаний, извинилась Лена. – Приятного всем аппетита.

   Не задерживаясь, в хорошем темпе она вышла из зала. По возникшим позади воплям и грохоту, определила, что похмельный нефтяник бежит следом. Девяносто из ста: болезный размахивает над головой веером из баксов.

   – Влад прав. Пора домой.

   В гардеробе Лимонов попытался отобрать у «зайки» её верхнюю одежду.

   – Слышишь, чайник! – зверела Лена, выдирая шубу из его рук-клещей. – Иди к чёртовой матери, бабушке, дедушке! Вали уж к кому-нибудь, родня заждалась!

   Вывернувшись из рук осатанелого нефтяника, она выбежала на улицу и пешком отправилась на вокзал. Чтобы успокоить смятённую душу, проговаривала вслух план действий:

   – Во-первых, собрать чемодан, во-вторых, зайти к хозяйке и вручить ключи от апартаментов, в-третьих… ура! Домой!

   Лена добежала до вчерашнего места, где её два раза сбивали с ног, и с некоторым опасением выглянула из-за угла и… удивилась.За углом на четвереньках стоял ночной гепард. Эта незабываемая поза стайера.

   – Вы на двух ногах ходить умеете? – спросила она, присаживаясь рядом. Полиция разыскивает вас на границе, а вы за нашим углом околачиваетесь.

   Гепард прищурился, уставившись на странную девицу.

   – Я очки потерял, – пожаловался он.

   – Когда мы столкнулись, вы много чего потеряли, – кивнула Лена. – Ваши потери обрывают ремешок моей сумки. Are you remember? Понимаете?

   – Йеп.

   – Оу-у! Ваших очков у меня нет.

   – Так это были вы?! – уразумел пострадавший. Распрямив спину, он неожиданно встал на колени. – Простите! И ещё раз простите!

   – Прощаю, – смутилась она, но любопытство победило. – Ваша жизнь теперь изменилась? Кстати, меня Леной зовут.

   – Герман. И я плохо вижу без очков. На расстоянии пяти метров могу запросто не узнать.

   Вид у гепарда был потерянный, отчего она сразу его пожалела:

   – Я буду звать тебя Герой, о кей? Давай искать очки, Гера.

   Изыскатели принялись сосредоточенно перекапывать снег, выуживая из подтаявших глубин полезные предметы.

   – Пять рублей нашла! – радовалась Лена.

   – Смахивает на регулировочный жезл. – Герман зачарованно разглядывал чёрно-белую палку.

   – Покопай в этом месте, – приказала напарница. – Вдруг ещё что-нибудь найдёшь.

   – Регулировщика?

   – Что-нибудь, а не кого-нибудь. Ты угадал, вчера здесь лежала парочка озорных полицейских.

   Лена копнула ногой чуть правее и увидела пластмассовую дужку. Она присела на корточки и вытянула из снега огромные солнцезащитные очки с очень тёмными стёклами.

   – Странное понятие о том, в каких очках следует ходить ночью, – попеняла она соседской спине. – В этих чёрных мастодонтах и столб можно принять за грабителя.

   Герман, двигаясь вприсядку, развернулся.

   – Крик ушедшего сезона. Подростки носили, – оценил он очки. – Не мои, к сожалению. Мои – маленькие, аккуратные, в прямоугольной стальной оправе, правое стёклышко слегка надтреснуто.

   – Я поняла! Развилка – хлебное место. Выроем из-под снега с десяток модных «криков», будет тебе из чего выбрать.

   Герман счастливо всхлипнул и, пристроившись рядом с Леной, добросовестно копал пятую по счёту ямку.

   – Глазам не верю! Братишка, я сплю? – радостно вопрошал выскочивший из-за угла Тарасик. – Ленка, ты? И даже сидишь на том же месте!

   – Привет, поджигатели. Между прочим, я ликвидирую последствия чьих-то шуток, а конкретнее, ищу очки. Гепард, он же Герман-Гера, не может ехать в Италию без очков.

   – Это он? – восхитился и ужаснулся Богдан.

   – Он самый. Гера, взгляни на господ полицейских, запомни их коварную наружность и больше не бегай за границу ночью. Слева – Тарас, справа – Богдан. Ой, Гера, я перепутала. Наоборот.

   Братья, как по команде, совершили рокировку.

   – Абзац, они дважды поменялись местами.

   – Рад нашему знакомству, – просипел Тарас. – Как неудобно, брат потерял ваши сигареты, но зажигалка сохранилась.

   – Потерял, прокурил. Ищите очки, господа биржевики-брокеры, – фыркнула недоверчивая девица.

   – Ха, да мы здесь всё перекопаем и найдём! Слово настоящего… – Тарас воодушевленно поддал ботинком ближайший сугроб, и оттуда пулей вылетел сверкающий предмет.

   Сотворив кульбит в воздухе, очки мягко приземлились у ног хозяина.

   – Нашлись! – радовался Герман, цепляя пропажу на нос.

   – Настоящий сыщик, – с уважением протянула Лена, похлопав близнеца по ноге.

   – Вставай, – распорядился Тарасик. – Под тобой уже проталина появилась, скоро подснежники полезут. Наступит весна с чьей-то лёгкой по…

   – Я здесь кое-что нашёл, – скромно сообщил Гера, с надеждой поглядывая на запад. – Не ваша?

   – В Италию торопишься? – догадался проницательный Тарасик. – Если ты подобрал мой жезл, то я его узнаю, потому что он подписан.

   – На работу спешу. При чём здесь Италия?

   Герман покрутил жезл в руках и, чуть запнувшись, добавил:

   – Сбоку нацарапано: «мой, отдай, а то урою». Дебил писал.

   Тарасик покраснел и закашлялся.

   – Значится так, жезл мой, лучше отдай, а то урою.

   – Заберите вашу прелесть. – Герман метнул раритет в распушившегося хозяина.

   Как только разрешились насущные проблемы, Лена загрустила:

   – Сижу тут с вами, а на самом деле тороплюсь. Надо где-то найти расписание поездов, собрать вещи и…

   – Далеко не уезжай, вечером выдвигаемся в «Подкову», – предупредил Богдан, ревниво поглядывая на брата.

   – В «Подкову»? – удивился Герман. – Извините, но сегодня не получится. У меня торжество по случаю дня рождения.

   – Сегодня? – не поверила Лена.

   – Да! Идут серьёзные приготовления к вечеру.

   Именинник в волнении жестикулировал, отчего смахнул с носа только что обретённые очки. Тарасик перехватил беглецов на лету, после чего водрузил их растеряхе на переносицу.

   – Не маши крыльями, – назидательно попенял он Герману.

   – Я переживаю.

   – Лена, не волнуй юбиляра, это не по-христиански.

   – Уезжаю домой. Меня оболгали и опозорили. – Жертва мечтала о сочувствии.

   – Когда ты успела стать падшей женщиной? – удивился Тарасик.

   – Сегодня утром. Почему сразу падшей?

   – Свихнуться, братан! Ленка успела согрешить утром!

   – Вылитая Мария Магдалина, – вставил свои пять копеек братан.

   «Магдалина» сверкнула очами в сторону развесёлых близнецов:

   – Мне не дали позавтракать.

   – Позор! – хмыкнул Богдан.

   – Это не вся история. Я есть хочу. Вчера что попало, сегодня…

   – Богдан, Ленку лучше накормить, а то и впрямь махнёт домой из-за пустяка.

   Близнецы подхватили грешную девицу под руки, а Герман конвоировал процессию с тыла. Они отвели её в ближайшее кафе и настояли на плотном завтраке. Когда всем четверым принесли кофе, мужчины пожелали услышать подробности морального падения.

   – Вчера я согласилась поужинать с одним нефтяником. В забегаловке, где мы зависли, девы танцевали, мужики пили, а нефтяник говорил и говорил, – вздохнула и продолжила. – Когда принесли счёт, выяснилось, что он забыл кошелёк в номере, после чего выбежал «на минуточку» и пропал. Потом мне надоели косые взгляды официанта, я заплатила за ужин и ушла. Когда возвращалась, налетела на вас.

   Она замолчала и глотнула из чашки остывший кофе.

   – Ты лохушка, оплатившая чужой ужин, – подвёл итог Богдан. – В чём позор-то?

   – Это была первая серия. – Лена пригорюнилась. – Вторая началась утром. Нефтяник пришел в столовую. Увидев меня, вывернул из лапсердака баксы, демонстративно швырнул их на стол, громогласно оповестив зал, что должен мне сто долларов за волшебную ночь. На меня разве что пальцем не показывали. Я сбежала. Теперь не могу там обедать.

   – Пошли! Я самолично набью ему морду! – загорелся Тарасик.

   – У него есть легковой автотранспорт? – поинтересовался Богдан.

   – Могу попросить сестру, и она определит тебя в столовую другого санатория, – предложил Герман.

   – Пора уезжать, – озвучила Лена доводы разума.

   «Моя жизнь стала напоминать движение щепки в горной реке. Бурлящий поток подхватывает, стремглав несёт и закручивает».

   – Заладила, – отмахнулся Богдан. – Ты зачем сюда приехала?

   – Реалу радоваться.

   – Так радуйся. Весело будет, прямо, обхохочешься. Сегодня радуем своим присутствием «Подкову».

   – Нет, идём на день рождение, – влезло третье заинтересованное лицо.

   – Гера, ты, вообще, кто? – возмутился Тарасик.

   – Физик-теоретик. В данный момент работаю удалённо в австрийском стартапе. Лена, пожалуйста, я вас приглашаю. Эти странные ребята пусть тоже приходят.

   – Мы подумаем, – сменил гнев на милость младшенький. – Кстати, сколько годочков стукнуло?

   – Двадцать девять.

   – Да, ты – старик!

   Под столом Лена с удовольствием отдавила Тарасу ногу. Младший звонко охнул и поправился:

   – Да ты, старик, совсем взрослый. Золотые годы для старпёра!

   – Стартапера, – с умным видом поправил братишку Богдан.

   На Германа накатил приступ рассеянности. Он вроде пил кофе с приятными людьми, душа эйфорически взмывала, но голова занималась совершенно другим делом. В эту самую минуту одержимого физика осенила гениальная идея. С усилием вынырнув из мысленных глубин, он обратился к новым друзьям:

   – Я живу в пятиэтажке, в той, что по нормали к санаторию «Солнечный». Дом четвёртый, квартира двенадцатая. Приходите в семь часов вечера.

   Физик отрешённо уставился на девицу. Лена накрутила на палец рыжую прядь и улыбнулась имениннику.

   Близнецы с неодобрением следили за началом бесперспективного романа. Тарасик надеялся пресечь намечающуюся глупость на корню. После того, как Герман покинул дружеское трио, он храбро кинулся в атаку.

   – Братишка, что мы презентуем имениннику?

   – Намордник, – буркнул Богдан. – Когда он молчит, выглядит симпатичнее.

   – Предлагаю подарить ему одеколон «Саша» и книгу из серии «ЖЗЛ». Хрупкие пожелтевшие страницы, ветхий переплёт, расплывчатый портрет на картонной обложке и внизу строгими буквами «Архимед».

   – Точно. И пожелаем, чтобы он утопился в ванне.

   Лена вклинилась в словесный пинг-понг:

   – Герман пользуется туалетной водой «Хьюго Босс». Очень приятный запах.

   – Ценитель тонкий и эстет, – ехидно похвалил соперника Богдан и отвернулся от Лены.

   – Мальчики, давайте сходим на день рождения. Гера немного старомодный, но, в целом, прикольный.

   Услыхав, что соперник слегка умственно отсталый, Тарасик оттаял.

   – Уговорила, пойдём. Встречаемся в половине седьмого вечера у бювета. Не вздумай сбежать из города, – внезапно вспомнил он.

   – Мне и здесь неплохо. Зачем убегать?

   Близнецы подозрительно уставились на Лену, но девица выглядела скорее озабоченной, чем влюблённой.

   После завтрака братья удалились в сторону торгового центра «думать над подарком».

   – Нам крупно повезло, что девчонка не потребовала купить старпёру навороченный гаджет, – шумно волновался Тарасик.

   – Лично меня беспокоит, каким одеколоном мы польёмся перед аристократическим сабантуем. Черт тебя дёрнул упомянуть «Сашу». Три флакона дома стоят. Куда их? Гляди, отдел парфюмерии. Сейчас мы узнаем цену на «Хьюго Босс».

   Тарасик вцепился в руку отважного брата. От прозрения даже веснушки выступили на побледневшем лице.

   – Не входи, не позорься. Я и отсюда вижу кучу ноликов возле каждой цифры. Слушай, у прадеда на полке стоит «Русский лес». Вдруг прокатит за французский? Нет? Тогда одолжим у коллег приличный одеколон и надушимся на неделю.

   – Помоем в нём ноги, – буркнул старшенький. – Можно трико в тазике замочить с добавлением капельки парфюма. И, бро, у меня к тебе ма-аленькая просьба. Я умоляю не приставать с тупыми вопросами к надушенным очкарикам. А то как врежу в следующий раз! – Богдан неожиданно пихнул братца, и тот улетел в придорожный сугроб.

   Лена бродила по антикварному магазину, рассматривая интереснейшие вещи. Среди множества восхитительно-старых предметов она заприметила подзорную трубу и восторженным зрителем застыла возле прилавка, упоённо разглядывая будущий подарок.

   – Круто! – высказала она продавцу. – Но цена, цена!

   «В свободное время Гера займется астрономией».

   Стараясь не пересчитывать оставшиеся деньги, Лена купила антикварную трубу и с некоторым сомнением отправилась «на водопой».

   – Вечером посмотрим на Луну вчетвером, – от безысходности придумала занятие близнецам.

   Последние, находясь всего в пятнадцати метрах от транжиры, увлечённо кормили друг друга снегом, не помышляя об изучении звёздного неба.

   Спустя пару часов состоялась праздничная сходка. Запыхавшаяся Лена прибежала на бювет минута в минуту, гордо размахивая подзорной трубой. Ради такого случая, подарок был перевязан атласной ленточкой. Братья купили толстый фолиант, невразумительное название которого так и не смогли вспомнить, зато придали ему солидности красивой упаковкой.

   – Современное издание порадует любого теоретика. – Богдан цитировал продавца.

   Сдержанно оценив чужие презенты, гости отправились по указанному адресу. Близнецы ещё днём отыскали нужный дом, дабы избежать блуждания в темноте.

   Поднявшись на второй этаж, младшенький вдавил кнопку звонка, зачарованно заслушавшись птичьими трелями. Наконец, дверь широко распахнулась, и на пороге появился Гера с чайником «Тефаль» в руках.

   – Супер! – обрадовался Тарасик и кивнул на Богдана. – Братану это жизненно необходимо. Молния на брюках примёрзла, плесни кипяточком.

   Шутник хохотнул и умолк, зацепившись взглядом за кареглазую шатенку с нарочито растрёпанной копной кудрявых волос. Пышногрудая красавица встала рядом с именинником и дунула на непослушный локон. Золотистое платье девицы ненавязчиво подчёркивало округлость форм, а тёмно-коричневые замшевые туфельки великолепно дополняли наряд прелестницы.

   – Виолетта, – вырвалось у Лены.

   – Виолетта, – согласился Герман. – Моя сестра.

ГЛАВА 4

Близнецы, привалившись к стене, зачарованно уставились в глубокое декольте возникшего чуда. Красавица, в отличие от них, стояла прямо, держа перед собой выпачканные мукой руки. Белая пыль припорошила плечи, туфельки и даже вздёрнутый носик искусительницы.

   – Очень приятно, – выдохнул старшенький. – Меня зовут Богдан, этого – Тарасик, а Лена пришла к Герману. Помощь нужна?

   Виолетта кивнула и махнула рукой в сторону кухни, подняв при этом облако мучной пыли. Она шла, а вслед за ней бежали неверные братья, походя сунув в руки именинника подарочную книжку.

   – Два мотылька полетели за твоей сестрой, чтобы сгореть в огне любви, – пошутила Лена. – Поздравляю с днём Рождения! Желаю совершить великое научное открытие!

   Она церемонно преподнесла подзорную трубу.

   – Благодарю, – растрогался Герман и попытался зажать чайник под левой дланью, так как в правой руке он уже держал фолиант, полученный от близнецов.

   Пока хозяин примеривался к подарку, Лена украдкой рассматривала прихожую, где они, похоже, застряли надолго. В двух метрах от гостьи на боковой грани полулежало зеркало. Вероятно, его купили, прислонили к стене и не успели повесить. Коридор очень украшала ковровая дорожка, наполовину раскатанная до зеркала-точки преткновения. На застланной половине стоял жёлтый эмалированный таз, который так и не донесли до ванной комнаты.

   – Извини…те, пройдём…те в зал, – опомнился Гера и засмущался.

   Он перешагнул через таз, обернулся и, вытащив из-под руки чайник, поставил его в центр посудины.

   – Странное место для чайника, – засомневалась Лена.

   Герман протянул руку, и она одолела препятствие в виде чайника с тазиком. После высокого прыжка гостья решила ничему не удивляться. Они вошли в зал: паркет, крытый лаком, европотолок и цветастые шторы на допотопном карнизе. М-да, угол возле окна сверкнул первозданной штукатуркой. И так ясно, что у хозяина не хватило рулона обоев, чтобы оклеить стены. Впрочем, успеет, всё лето впереди. Судя по ряду недоделок, квартира находится в состоянии долгоиграющего ремонта, а стол, кресла и диван – это хорошо сохранившаяся мебель восьмидесятых годов прошлого века.

   Интересным было то, что «мебельный гарнитур» сгруппировался в правой части комнаты, левая заманчиво пустовала. Телевизор бросили в центре зала, точно под люстрой. Похоже, что у Германа не хватило времени дотащить махину до ближайшей стены. Но зато кресло удачно поставили – напротив телевизора. Одна незадача: в шаге от него располагалась дверь, и входящие бочком протискивались мимо удачного кресла. Рядышком с везунчиком притулился диван, к которому трогательно прижался стол, к столу – второе кресло. Весёленькое столпотворение! Дореволюционный книжный шкаф тоже держался ближе к выходу: то ли убежать мечтал, то ли брал разгон, чтобы прорваться на пустующую территорию.

   Разгадывая планировочные ребусы, Лена опустилась на пышный диван. Вещь благодарно всхлипнула и обволокла доверчивую гостью. Герман же, невзирая на рассеянность, присел на жёсткий стол и зачарованно крутил в руках подзорную трубу.

   – Как вы… ты догадалась? – восторженно спросил он.

   – О чём?

   Лена всё более погружалась в диван.

   – О том, что я безумно влюблён в астрономию, и…

   – Не начинай про безумие. Мне кажется, что я попала в зыбучие пески и скоро на поверхности останется только голова. Спаси немедленно.

   – …и в девятом классе, я увлёкся астрономией.

   – Не диван, а дыра чёрная. У меня уже ноги торчат. Герман!

   – Где чёрная дыра?

   – Руку дай, покажу.

   Ухватившись за протянутую конечность, Лена с трудом вырвалась из объятий коварного дивана.

   – Устроил ловушку для усталых грабителей.

   – Придумала такое, – обиделся хозяин. – Это наш добрый старикан. К нему с подходом надо.

   Гера с любовью похлопал по средоточию доброты.

   – Кто бы сомневался в его нежных чувствах. Благоговейно придушит, и не вякнешь.

   Лена огляделась в поисках безопасного сиденья. Подумала и присела на столешницу рядом с именинником.

   – Прошли годы, – продолжила она астрономическую тему, – страсть, похоже, прогрессировала. Ты чем-то удивил мир?

   – Ничем пока, но я обязательно что-нибудь открою.

   Гера сосредоточенно глядел в подзорную трубу, направив линзы в потолок.

   Лена тоже задрала голову, но ничего примечательного вверху не обнаружила. Разочарованно хмыкнула и хотела дёрнуть астронома за рукав, чтобы вернуть его с потолка на землю, но неожиданно расслышала странный звук, что исходил от дивана. Под подушками кто-то кряхтел и ворочался! Лена подумала о худшем. Неужели, «добрый старикан» умудрился проглотить неучтённого гостя?

   – Же-есть! – протянула она и толкнула плечом рассеянного хозяина. – Кто сидит внутри твоего доброго дивана. Оно шуршит, сопит и вздыхает.

   Герман прислушался к сопению и заулыбался.

   – А-а, старина Галилей, выползай!

   Лена решила, что кто-то из них окончательно свихнулся. Согласно историческим сведениям, беспокойный учёный давно покинул бренный мир, но, по мнению Геры, астроном живёт в его диване.

   – Он умер, – обрушила она на безумца страшную правду.

   – Кто умер? Галилей? Он жив. То есть, конечно, Галилео Галилей умер четыре столетия назад, но мой кот жив. Галюник, выходи, кис-кис-кис!

   Внутри дивана с новой силой зашуршало, заскрипело, и на свет божий вылез огромный Галюник. Белоснежный ангорский кот сонно моргал и был очаровательно взъерошен.

   – Лапуля! – обрадовалась Лена.

   Эффектно позёвывая, пушистое создание приблизилось к столу, легко запрыгнуло наверх и принялось обнюхивать гостью.

   – Знакомится, – гордился хозяин.

   Котище разлёгся на столешнице, позволив этим людям гладить себя по мохнатым бокам.

   – Твоя сногсшибательная сестрица и два оболваненных мальчика ушли на кухню и пропали, – посетовала Лена.

   – Виолетта с самого утра занимается готовкой, и она… – Герман вдруг взволнованно заморгал, – час назад просила меня накрыть стол скатертью, поставить фужеры и тарелки, а я забыл. Леночка, помоги! – именинник торопливо полез в шкаф за скатертью. – Сейчас придёт сестра и расшумится. Потом мы все будем прятаться от неё в диване с Галюником за компанию.

   – Так боишься родственницы? – удивилась Лена.

   – Боюсь. В гневе она страшна.

   Они успели накрыть стол. Лена заканчивала перетирать полотенцем фужеры, когда на горизонте возникла грозная сестрица в сопровождении двух верных слуг. Сеньорита прибежала налегке, зато «оболваненных» нагрузила словно вьючных верблюдов. Впрочем, судя по их довольным физиономиям, они бы и в зубах несли, если бы это потребовалось их обожаемой итальянке.

   – Богдан, блюда с салатами – в центр, хлебницу – на угол. Салфетки расправь, они у тебя зажаты под левым локтем. И вытащи свечи из кармана. Подсвечник забери у Тараса.

   Распорядившись, сестрица удалилась в царство плиты и кастрюль. Братья, освободив руки и карманы, наперегонки устремились за ней. Между дверью и креслом произошла потасовка: никто не уступал пальму первенства. В конечном итоге, Тарасик поднажал и вышел победителем, богатырской силушкой передвинув кресло, диван и остальную мебель по цепочке. Лена инстинктивно придержала телевизор, благодаря чему заслуженная техника уцелела в битве гигантов.

   Забравшись на спинку дивана, Галилей внимательно наблюдал за суетящимися людьми. Вбежал Богдан, водрузил на стол пряно пахнущее яство и заметил кота.

   – Мощная зверюга! – одобрил он задумчивого альбиноса.

   Следом появился запыхавшийся Тарасик. Не церемонясь, уронил на столешницу дымящееся блюдо, где под слоем сыра угадывалось мясо, после чего тоже открыл для себя кота.

   – Гера, как зовут хвостатого?

   – Галилей. В честь итальянского астронома.

   – Макаронники, повсюду макаронники, – возмутился Тарасик. – Не поеду в Италию, даже не уговаривайте.

   Совместными усилиями организовали богатый стол, отыскали недостающие стулья и сели чествовать именинника. Под визг девушек шумно открыли шампанское и с размахом наполнили фужеры. Богдан встал, расправил плечи и приготовился, чтобы высказать сердечные пожелания будущему родственнику. Именно родственнику! В последнем соображении он ничуточки не сомневался.

   На пике этого судьбоносного момента в зал проникла хмельная гражданка. Не обращая внимания на собравшихся гостей, задевая людей и мебель, она по-хозяйски пробралась к окну и со значением уставилась во тьму ночи. Время от времени приблудная горько всхлипывала, истерично заламывала руки и театрально штурмовала подоконник.

   Хозяева не обращали внимания на незваную гостью. У Лены гражданка вызывала удивление и лёгкий дискомфорт, зато близнецы будто с цепи сорвались. Они жаждали очистить жилплощадь невесты от сомнительной особы. Виолетта заметила недовольство братьев и попыталась ослабить накал:

   – Это моя соседка. Похоже, муж выгнал несчастную из квартиры. Но она не согласна с положением вещей и мечтает воссоединиться с семьей. В данный момент она осмысливает весь трагизм ситуации.

   – А ситуация каждый день одна и та же, – процедил злой Богдан. – Мне соседку не жаль, пускай выматывается в подъезд.

   – В подъезде холодно и не суди людей строго.

   Близнецы переглянулись. В чужой монастырь со своим уставом лезть рановато, тем более что жить в том монастыре, ой, как хочется.

   Тарас оторвался от стула, прокашлялся. Пришла его очередь произносить здравницу.

   – Желаю тебе, Гера, жить… как на вокзале!

   Нетипичное пожелание было вызвано явлением ещё одного существа в старом халате и стоптанных тапочках. Протиснувшись за креслом, оно по-свойски прошлёпало к окну и в полный голос принялось утешать несчастную мамашу.

   – Гера, для чего нужен замок на входных дверях? – Тарас не выдержал и обрушился с критикой на именинника. – Догадываешься, но не помнишь? Замок нужен для того, чтобы в дом не проникали чужие люди. Хочу обратить внимание: в твоей квартире параллельно происходит сразу несколько событий. У меня голова идёт кругом!

   – Еще одна соседка. Она пришла морально поддержать первую. Извините!

   Наглые дамочки праздно шатались по комнатам, курили в распахнутую форточку и громко жаловались на судьбу. Время от времени они выскакивали на разведку в подъезд. Уловив момент контрольного вояжа на лестничную клетку к «мужу-козлу», Тарас исхитрился прикрыть дверь за подругами.

   Для хозяев и званых гостей наступил праздник: близнецы соперничали за внимание Виолетты, а Лена на полном серьёзе обсуждала с именинником достоинства и недостатки космического телескопа «Хаббл». Чуть позже увлёкшийся Герман задался целью произнести красивый тост. С отвагой захмелевшего гусара, он плеснул себе и девушкам шампанского, ловко отхлебнул пену и выдал не устаревающее:

   – За прекрасных… – неожиданно закашлялся и, глядя исключительно на Лену, просипел. – За прекрасный… дам!

   Соблазнительница застыла с вытянутой рукой. В её жизни опять что-то идёт не так. Спустя мгновенье Богдан придушенно фыркнул, сдерживая конское ржание:

   – Гера – это пОшло. Ещё сто баксов на стол метни, чего уж там?

   – Ребята, я хотел…

   – Слышали, что ты хотел, – резвился Тарасик, подмигивая бордовой секс-бомбе. – Мой тост! Поднимем бокалы… ой, не могу! Гера, давайте выпьем «за страшный не дам!»

   Лена запустила в шутника яблоком. Тарасик ловко перехватил снаряд и скорчил гримасу.

   Долгий звонок в дверь предотвратил назревающую драку.

   – Гости?

   – Мы никого не ждём, – открестилась Виолетта.

   – Сам разберусь, – нахмурился Богдан, поднимаясь со стула.

   – Иду с тобой, – набычился Тарас. – Если явилась соседки…

   Близнецы вернулись с хорошими новостями.

   – Хозяева, масло привезли.

   – Сливочное? – удивилась Лена.

   – Свежевыжатое, подсолнечное. Предупреждаю: его много! – всецело одобрял Германа запасливый Богдан.

   – Для чего вам зимой много подсолнечного масла?

   Приезжая гостья обрастала вопросами, словно бездомная собака блохами. Не сдержав любопытства, она поспешила в прихожую вслед за подхватившимися хозяевами.

   Подъезд превратился в необычайно оживлённое место. Работящие близнецы, Виолетта и некая замасленная личность бегали по этажам вверх-вниз, перетаскивая из машины в квартиру пятилитровые бутыли с подсолнечным маслом. По всей видимости, посуды не хватило, и остаток продукта вылили в широкий пластмассовый таз. Его-то, в последнюю очередь, и притащил раскрасневшийся Богдан. Точку в деле поставил Герман, который отчего-то спустился с третьего этажа, задумчиво обнимая одну из первых бутылей. Забыв закрыть дверь, он удалился с маслом в ванную.

   Лена держалась неподалеку, но, как только сумасшедший забег закончился, подступила к хозяйке с вопросами.

   – Зачем вам столько масла? – она извелась от немыслимых предположений. – Бутылками и тазиками!

   – Нам столько и не надо, – отмахнулась Виолетта. – В городе живут наши родственники: бабушки, дедушки, тётки, дядьки, кузины и кузены. Вчера сельская родня отвезла на маслобойню мешки с семечками, а сегодня мы взамен получили свежее масло. Так вышло, что в нашей квартире – перевалочный пункт. Очень скоро налетит родня и всё разберёт.

   Виолетта объясняла приезжей местные традиции и одновременно перетаскивала бутыли из прихожей в кухню. Не вытерпев, Лена тоже ввязалась в процесс подними-перенеси-поставь. На шум явился заспанный Галилей. Кот лениво перебирал лапами и с удовольствием потягивался, однако беготня людей придала ему бодрости. Он весело мотался из прихожей в кухню, путаясь под ногами у переполошенных девиц.

   – Галюник в полном восторге, – отметила Лена. – Оленем скачет.

   Из ванной выбрался Герман, сжимая тяжелый бутыль в дружеских объятиях. Он удивлённо огляделся, бросил возле порога надоевший груз и подхватил тазик с маслом. Прошёл с ним целых пять шагов, но до кухни не донёс: из зала послышались вопли негодующего Тараса. Герман бросил неподъёмную ношу на полпути, поспешив на звуки разгорающегося скандала.

   Близнецы были взбешены и готовились к расправе: в квартиру снова проникли настырные бабы. Пользуясь чрезвычайной ситуацией, под видом подсолнечного масла, две халявщицы незаметно просочились через порог и оккупировали подоконник в зале, украв у гостей часть выпивки и закуски. С большим трудом Виолетта уговорили возмущённых братьев сесть за стол и продолжить отмечать именины. Тарас не смог примириться с наглостью баб и, чтобы успокоиться, вышел в коридор «посчитать до ста», – так ему советовала Лена. Через полминуты он возвратился.

   – Ты умеешь только до десяти? – поддел его брат.

   Тарас не отреагировал на ехидную реплику Богдана, а соседок вообще не заметил. Стоя, ухватил котлету, откусил и развернулся к Виолетте.

   – Классный у вас кот. Пушистый.

   – Угу, – подтвердила хозяйка. – Каждый день расчёсываем. Порода такая, ну, и подходящая еда, витамины, добавки.

   – Может и мне голову свежаком намазать? Или правильнее сунуть её в тазик с маслом?

   Присутствующие ничего не поняли, но на всякий случай притихли.

   – Зачем голову засовывать в таз с маслом? – высказался простодушный Гера.

   – Странные вы? – теперь уже удивился Тарас. – Чтобы волосы стали густыми и блестящими. Ваш Галюник с удовольствием в масле ходит, забавно ныряет, а после чихает и фыркает. Понятно, что для шерсти полезно.

   Несколько секунд гробового молчания сменились женскими ахами и горестными причитаниями. Девицы выскочили из-за стола и побежали в кухню. Между гостями и тазом метался взволнованный хозяин кота.

   – Ты или лысеешь, или пьяный, – посетовал Богдан и разлил оставшимся, в том числе и непутевым соседкам, по стопочке.

   В это же самое время Виолетта выуживала несчастного Галюника из таза. Лена успела подставить под масляную скотину первую попавшуюся кастрюлю, и они понесли кота в ванную. Жалкий скользкий Галилей! Масло выбили качественное, шампунь отказывался мылиться, а горячая вода неожиданно кончилась. Девицы ругались и плакали. Промасленный негодник добросовестно подвывал.

   – Вымыли, по идее, – всхлипнула Виолетта. – Держи его крепко, фен принесу.

   Высушив страдальца, с отчаянием обнаружили, что кот по-прежнему масляный.

   – Снова придется мыть, – вздыхала Лена. – Как же он туда попал?

   – Неудачно прыгнул, поскользнулся и рухнул со всей дури в открытую лохань.

   – Масло пропало.

   – Вот горе! Не-ет, сейчас приведу Тараску и суну башкой в таз. Пусть обретет желанную шевелюру. Представляешь, он стоял и смотрел, как мучается бедный Галилейка! У-у!

   – Чем кота мыть? – оборвала хозяйские стенания не столь эмоциональная Лена.

   – Гель для посуды, и ваш хвостатый злыдень станет скрипеть от чистоты, – заглянувший в ванную Тарас хладнокровно разруливал проблему.

   – Сам, ты – злыдень, – презрительно фыркнула Виолетта.

   – В этой квартире есть «Эйри» или другая фигня для мытья посуды в холодной воде?

   – Есть. Имеется, – сдалась хозяйка квартиры. – Надеюсь, она справится.

   – Тащи сюда свою надежду.

   Аристократ Галилей был нещадно мыт жидкостью для мытья посуды. Он героически выдержал повторную экзекуцию, после чего стал мохнатым и белоснежным. Вырвавшись из объятий жалостливой хозяйки, распушившийся Галюник приземлился в пяти сантиметрах от тазика с маслом. При виде этого обе девицы издали душераздирающий вопль, который привлёк из зала слегка двинувшихся крышей гостей.

   – Корыто надо чем-нибудь прикрыть, – рычал Тарас. – Толку стоять и орать? О-о, лучше бы мы в «Подкову» пошли.

   Богдан посмотрел на измученных подруг, накрыл тазик крышкой от бака и выкинул мохнатого провокатора в коридор. В продолжение, он выпроводил народ из кухни, причём обе соседки неожиданно для себя оказались в подъезде.

ГЛАВА 5

– Давайте во что-то поиграем! – предложила разрумянившаяся Виолетта спустя полчаса.

   – В карты, на раздевание! – Тарасик продемонстрировал «окончательное моральное разложение».

   – Можно вылезти на крышу и посмотреть на звёзды вооружённым глазом. – Гера и подзорная труба смотрелись единым монолитом.

   – Предлагаю играть в бутылочку, но чтоб желания были приличными. – Хозяйка кокетливо грозила кулаком Богдану.

   – Лучше о жизни поговорим. – Лена никак не могла определиться: смеяться ей или грустить.

   – На раздевание, – настаивала голова Тарасика, пестиком торчащая из подушек ненасытного дивана.

   – Можно целоваться… – Виолетта забыла про мораль.

   – …на крыше с трубой, – согласился Герман.

   – …и танцевать! – Лену качнуло в сторону веселья.

   – …блин, останусь в одних трусах, – ругалась с кем-то голова.

   – Если танцевать, тогда в «Подкову».

   И Виолетта скрылась в спальне, где стоял платяной шкаф.

   Голова тоже попыталась раздеться, но её затянуло в диван по самую макушку. Герман с трубой вышел в коридор и автоматически распахнул входную дверь. В квартиру осторожно заглянули целеустремленные соседки.

   – Какие планы на вечер? – спросила та, что носила халат и тапочки.

   – Идём в «Подкову», – откликнулся Богдан и под радостный женский визг поискал глазами брата.

   Немного удивился, приметив знакомый хохолок, задорно торчащий из подушек дивана.

   – Нашёл время. Девочки хотят танцевать.

   – Вытащи меня отсюда, – глухо отозвался брат.

   Богдан потянул за голову жертву дивана и на поверхности объявился багровая физиономия Тараса. Заинтригованный брат дёрнул сильнее: вылезли плечи и руки, гребущие точно лопасти у водяной мельницы. В результате контрольного рывка младшенький выбрался из подушек, оценил расхристанность и отсутствие мелких деталей, после чего вновь нырнул в ловушку с головой. Спустя полминуты он вырвал из жадных глубин кошелёк, галстук и один носок.

   – Выспался? – невинно поинтересовался брат.

   – Это не диван, а продажная девка. Едва присел, тут же обняла, раздела, обобрала и утянула на дно.

   – Куда же ты от своей женщины?

   – На свежий воздух! Гера, полезли на крышу звёзды считать.

   – Ребра считать! – осадила героя Виолетта. – Все на выход!

   Народ вывалился в коридор, организовав привычное столпотворение. Самым суетливым оказался Тарас. Он жизнерадостно скакал и пихал сотрапезников, пытаясь надеть носок на левую ногу.

   – Сорян, Леночка! Извините подлеца, мадемуазель! Уф, Гера, как же неловко получилось. Не ругайтесь, пожалуйста!

   Схлопотав по шее от любимого брата, шутник завалился в сторону зеркала, прихватив за компанию именинника. Тот, от безысходности, вцепился в Лену. Она, ясен пень, не устояла и рухнула в общую кучу.

   Троица яростно барахталась под ногами остальных гостей, а сверху их надёжно прикрывала Леночкина шуба. Гера, согласно традиции, потерял очки.

   – Богдан, успокой брата и подними девушку! – Виолетта гневалась.

   Из шевелящейся свалки достали взъерошенную и покрасневшую Лену.

   – Там скрывается сексуальный маньяк! – обижалась гостья. – Меня ущипнули за ногу.

   – Я искал очки, – оправдывался именинник. – Извините.

   – Он меня целых три раза ущипнул. За кость правого бедра, – похвастался Тарасик.

   – Там висит что-то железное. Я думал, это дужка моих очков, – бормотал багровый от смущения Гера.

   – Доскакался, горный козёл? – Виолетта коршуном нависла над обидчиком. – Быстро ищи очки, а иначе потопаешь домой в одиночестве.

   – Мигом найду, о, пылкая итальянка! Ты меня просто не знаешь! Я добрый, мягкий и…

   – …пушистый, – закруглил Богдан.

   – Душистый ты, а не пушистый, – вздохнула Виолетта, прозрачно намекая на некоторые обстоятельства.

   Перепалка сама собой угасла, потому что хозяева и гости вышли из квартиры на лестничную клетку, где их поджидали две соседские дамы.

   Соседка, ранее ходившая в стоптанных тапочках, волшебным образом изменилась: неяркая особа пограничного возраста исчезла, зато появилась интересная блондинка лет тридцати. Огромный домашний халат успешно маскировал красивую фигуру. Свои замечательные выпуклости соседка упаковала в укороченные джинсы и облегающий свитер, в руках у неё болталась голубая дубленка.

   Другая соседка – та, что не могла воссоединиться с мужем, осталась брюнеткой. Она причесалась, чудом протрезвела и ярко накрасилась. За толстым слоем косметики истинный возраст угадывался с трудом. Лена рискнула предположить, что изгнанной мамаше где-то в районе тридцати пяти.

   – Надо развеяться, – решительно высказалась брюнетка. – Сбросим груз лишних переживаний. Грусть, бай-бай!

   – И то верно, – согласился Богдан. – Пусть ваш муж переживает.

   Галдящая компания вывалилась из освещённого подъезда на тёмную улицу. Вожаками выступали гордые близнецы: они показывали короткую дорогу. За этими двумя можно было идти с закрытыми глазами, ориентируясь исключительно на шлейф парфюма. Братья почти до вечера думали, но, в конце концов, приобрели вскладчину стеклянный конус французского одеколона. Им понравился его терпкий восточный запах. Перед выходом в свет Тарас и Богдан лишь слегка обрызгались, памятуя о цене и будущих устремлениях. Но, когда они рассмотрели Виолетту, их понесло. Каждые полчаса близнецы нервно поливали друг друга одеколоном, желая сразить красавицу умопомрачительным ароматом. Сейчас от братьев не просто пахло, за ними тянулось удушливое облако озверевшего парфюма.

   Мудрые девицы держались в стороне от мускусного шлейфа, но в какой-то момент решили поговорить о наболевшем.

   – Смешные, – оценила парочку Виолетта.

   – Угу, прикольные, – вернула подачу Лена.

   – Если бы не знала про полицию, думала бы, что трудятся мальчики в парфюмерной лавке.

   – Прохожие так и считают. Огибают нас десятой дорогой. – Лена повела рукой.

   – В молодости моя бабушка работала на косметической фабрике, в цеху, где упаковывали духи. Когда ее бригада фасовала «Лесной ландыш», одежда, волосы и кожа пропитывались «рабочим» ароматом, и не спасал никакой душ. Отработав смену, она ехала домой, и на весь автобус разило гипертрофированным ландышем. Пассажиры носы воротили. Вот и наши мальчики, похоже, «отработали смену» с французским одеколоном. Запах приятный, но при такой концентрации слёзы вышибает.

   – Я виновата, – призналась Лена. – И кто меня тянул за язык? Сегодня утром высказалась, что приличные мужчины пользуются французским одеколоном. Назвала марку. Мальчики прониклись и разорились на дорогой бренд. Но разве можно давать обезьяне гранату? С ума сошли, поливают друг друга без конца. Смотри, опять флакон достали.

   – Увлеклись, – Виолетта ускорила шаг. – Сейчас отберу игрушку.

   Она догнала близнецов, подхватила их под руки, скривилась, но не сдалась.

   К Лене подошёл Герман с подзорной трубой. Именинник плёлся позади всех, обиженно сопел и выглядел несчастным.

   – Ненавидишь танцевать? – догадалась она.

   – Не умею, – кротко вздохнул физик и навел трубу на ближайшую сосну.

   – Белочку увидел? – улыбнулась Лена. – Немного практики и затанцуешь.

   – Белочки спят в такое время, а не позируют на деревьях. Я умею кивать и притопывать, меня в детском саду учили. Лена, давай завтра сходим в кино?

   – Увидим. По традиции, я каждое «завтра» уезжаю домой, поэтому ответ дам позже.

   Утоптанная тропинка в лесу привела их к «Подкове». Так местные обзывали полукруглое одноэтажное строение с глубоко вдающимся овальным двориком. Именно здесь проходили клубные дискотеки, на которые сбегались отдыхающие из близлежащих санаториев и пансионатов. Вход, само собой, платный.

   Семеро весёлых толпились у дверей, где и выяснилась пикантная деталь: ни у кого из компании, за исключением Лены, не оказалось денег. Герман не принимал участие в обсуждении щекотливого вопроса. Он разглядывал далекую Альфу Центавру, и мысли его метались в сотнях световых лье от поверхности Земли. Оценив отрешённость именинника, Лена поняла, что завтрашний поход в кино целиком и полностью ляжет на ее женские плечи.

   Ушлые соседки по привычке надеялись просочиться бесплатно. Избалованная мужским вниманием Виолетта даже не подумала о каких-то деньгах, а близнецы вывернули друг у друга карманы, но кроме пустого кошелька и свистка, ничего стоящего не обнаружили. Тарасик получил от Богдана подзатыльник, а Богдан от Тарасика тумак, и Лена оплатила вход четырёх забывчивых друзей. Соседские дамы подцепили спонсора.

   В пульсирующем огнями зале звучала ритмичная музыка, и царил обычный для подобного рода заведений полумрак. Сбросив оковы пристойности, разогретый народ показывал себя с неожиданной стороны.

   Обнаружив в темноте толпу недремлющих соперников, близнецы взялись ревностно охранять Виолетту. В то время, как старшенький покачивался в медленном танце с красавицей, младший терпеливо ждал своей очереди, отпугивая конкурентов нарочитой хмуростью. Ближе к полуночи Тарасику надоело меняться с братом, и он якобы потерял свой регулировочный жезл, который всё-таки пронёс на именины. Теперь охальник с удовольствием ползал под ногами танцующих пар, и его друзьям нетрудно было угадать, в каком из уголков огромного зала резвится младший близнец. Местоположение изыскателя вычисляли по пронзительному визгу переполошенных девиц и по громким стенаниям, что перекрывали любую музыку:

   – Извините-простите, дамы, потерял я друга полосатого! – короткая пауза. – Какого ещё кота? Он – мой хлеб, он – моё масло! Корми-илец!

   Тарасик был столь артистичен, что Лена ощутила непреодолимое желание помочь другу и поползать рядом, но возле неё ходил вприсядку Герман. Оставить «ребёнка» без надзора было невозможно. Главной фигурой оригинального танца являлось приседание. Движение вниз выходило легко. Но там, на дне людского моря, Гера задумывался о смысле бытия, поэтому возвращение в исходное положение давалось философу с трудом. С большой неохотой он подчинялся красноречивым призывам и настойчивым пинкам заждавшейся Лены.

   После растянутого во времени приседания, Герман широко, по-купечески, раскидывал длани и, охнув, хватался ими за бока и спину, что наводило на мысль о хроническом радикулите, потом танцор вновь приседал, исчезая из зоны видимости.

   – Мальчик, встань с пола! – в двадцатый раз приказала заматеревшая Лена.

   К восторгу отдыхающих, грянуло нечто популярно-попсовое. Именинник, обнаружив смену мотива, захотел удивить избранницу. Он припадочно затряс плечами, хлопнул ладонями по коленям и сиганул в сторону испуганным козлом. Его очки задорно подскакивали в такт бешеному ритму, соседи толкались, а между ног время от времени проползал Тарасик, занятый извечными поисками. На самом деле близнец давно нашёл всеми проклятую, полосатую палку, и сейчас этот хулиган элементарно развлекался. Чтобы прервать затянувшуюся игру, Виолетта предложила шалому братцу потанцевать с ней. Младший восстал с четверенек, притопнул и рванул навстречу светлой любви.

   Недалеко от парочки выплясывали соседки, каждая в кругу собственных почитателей. Подвижная блондинка выдавала зрителям не по годам крутой рэп, чем страшно заводила свободных мужиков. Гера даже перестал колотить себя по коленкам, засмотревшись, как преображённая соседка, кувыркнувшись в воздухе, сотворила стойку. Держась на руке, она приподняла ноги под углом в сорок пять градусов, чем заслужила восторженный свист публики.

   – Круто! – восхитился Богдан.

   Стоптанные тапки и старый халат напрочь выветрились из его замороченной головы.

   Брюнетка ничуть не уступала продвинутой товарке. Она столь темпераментно виляла бедрами и так призывно выгибалась, что сильный пол столбенел на ходу.

   – Профессиональное вращение шестой точкой. У меня голова кружится, и бабочки в животе! – младшенький синхронно слабел умом.

   – Пятой точкой. – Гера присоединился к зрителям. – Как притягателен порок.

   Лена и Виолетта презрительно фыркали: «По-одумаешь, вращальщицы-профессионалки!» Недовольные, они отправились в бар, чтобы отдохнуть и выпить холодного сока. «Мальчики» цепочкой потянулись за ними вслед, оставив заводных соседок на милость почитателей.

   В баре толпился народ. Здесь утоляли жажду, знакомились или просто ожидали друзей. За одним из столиков в одиночестве сидел Влад. Пока его друг танцевал, он расслаблялся в компании бокала вина.

   Вышибала хмыкнул, завидев возле барной стойки интересующий его объект.

   «Вот и встретились»

   Рядом с Леной эффектно пританцовывала темноволосая красавица. Чуть позже к девушкам присоединились три рослых парня, и Влад с удивлением наблюдал, как его рыжая оплачивает напитки всей честной компании.

   – Глупая, – пробормотал он.

   А «глупая», облокотившись о барную стойку, рассеянно оглядывала пёстрый контингент и задумчиво потягивала из бокала апельсиновый сок. В какой-то момент она заметила Влада. Вышибала кивнул, что Лена расценила, как приглашение подойти к столу.

   – Привет. Отдыхаешь? – миролюбиво спросила она.

   – Привет. Что за люди?

   Он не предложил присесть, отчего ей стало неуютно.

   – Знакомые.

   – Они бедные или хитрые?

   Лена подавилась соком.

   – Вчера ты оплатила пирушку амбала, а сегодня покупаешь напитки уже трём парням. Прогресс налицо.

   – Ты видел меня с Лимоновым? – поразилась она, чувствуя себя полной идиоткой.

   – Видел. Лена, ты богатая или дурочка?

   – Тебе-то что за дело? – разъярилась богатая дурочка. – Могу вывалить маргарин, если уж сильно интересно.

   Влад хмыкнул. Он не желал никакого маргарина, но, похоже, нарвался.

   – Слушай, раз спрашивал. Видишь того очкарика? Это Гера. Сегодня у него день рождения. Мы прикольно сидели за столом, разговаривали, купали кота, а заполировать именины решили танцами. И могло ведь так случиться, чтобы все гости, кроме меня, забыли кошельки дома! – Она вспылила. – И следи за своими деньгами, а мои – не считай.

   – Любопытно, вот и слежу. Появилось предчувствие, что скоро ты прибежишь ко мне занимать пару-тройку тысяч на обратную дорогу.

   – Прибегу к тебе? – Лену удивил подобный оборот дела.

   – А к кому? Мы с тобой почти родные: вместе ездим, вместе едим, спим, ты делаешь мне подарки. Кстати, рыжая, мы ещё не танцевали.

   – И ты туда же! Когда это мы спали? – захлебнулась Лена.

   Влад поднялся из-за столика, а «почти родная» попыталась удрать, но сообразительный вышибала поймал беглянку за хвост юбки.

   – Пошли. По завершению, пожалуйста, не забудьте оплатить услуги танцора.

   – Слышишь, хейтер, отпусти юбку! – бесилась она, семеня рядом с вышибалой.

   – Пока не улыбнешься, не отпущу.

   Чувство юмора, вильнув задом, окончательно покинуло девицу.

   – Сначала скачет перед бюветом с левыми тёлками, а потом улыбайся ему. Не хочу танцевать!

   Влад буквально внёс упирающуюся рыжую в зал. Там звучал душераздирающий медляк. Вышибала обхватил Лену ручищами и нежно прижал к груди. «Родная» возмутилась, но музыка заглушила слабый протест. Скоро она примирилась с положением и стала вертеть головой, в надежде отыскать потерянных друзей. Обнаружить их не составило большого труда. «Виолетта плюс Тарасик» напряжённо покачивались рядом и, судя по выпученным глазам первой, Влад вызывал у неё серьезные опасения.

   Взгляды девиц пересеклись, и поведение Виолетты резко изменилось. Оно стало напоминать панику матроса на верхушке мачты в момент передачи сигнала бедствия. Подруга адски таращилась, темпераментно жестикулировала и, с риском для седьмого шейного позвонка, мотала головой. Каждые пятнадцать секунд Виолетта зловеще проводила ребром ладони по шее, намекая на то, что Лену сегодня непременно прирежут. Наивная подружка смущённо улыбалась в ответ, пожимала плечами и один раз невпопад закивала головой, мол, «да-да, конечно, прирежут».

   Виолетте не понравилось прогрессирующий синдром жертвы. Защитница заволновалась и попыталась перекричать музыку. Оценив тщетность усилий, взялась вытягивать подружку из лап белобрысого здоровяка. Влад так удивился, что забыл ей поддаться, а воительница чересчур увлеклась процессом. Результат потасовки оказался неожиданным: браслет Виолетты зацепился за юбку жертвы. Лена дёрнулась, и на мягком месте у освобождаемой появилась длинная прореха. По закону подлости, дыра расползалась буквально на глазах, и из неё храбро топорщилось на мир наивное белое кружево.

   К счастью, Влад оказался находчивым парнем. Обнаружив растущее непотребство, он прикрыл кружевной позор ладонью правой руки. Виолетта увидела итог драки, схватилась за голову и ахнула. Близнецы, напротив, застыли мраморными статуями, не в силах отвести глаз от возложенной руки.

   – Ревизор. Финальная сцена, – обронила пострадавшая.

   Чувствовала она себя скверно. Младшенький впоследствии описывал, что «взгляд у Ленки был леденящий душу, словами она давилась, и все они звучали неприлично».

   Дважды за день «страшно опозоренная» кое-как взяла себя в руки, криво улыбнулась и приказала Владу отвести её в вестибюль. Виновник скандала паровозиком сопровождал девицу, остальных «попросили» не покидать зала. Подходя к гардеробу, Лена замедлила шаг, потом поморгала и прижала руку к груди.

   – Конечно, я могу ошибаться, – слабым голосом произнесла она, – но вон тот джентльмен натягивает мою шубу на свою даму.

   – Девушка, вы уверены, что это ваша шуба? – сориентировался Влад и угрожающе навис над мутной парочкой.

   Всего пару минут длилась темпераментная разборка, в ходе которой выяснилось, что одёжка всё-таки чужая, и вещь по ошибке вручили кристально-честным ребятам. Они «никогда, слышите, никогда бы сами не взяли…». Влад уподобился бульдогу. Он упёрто интересовался деталями неравноценного, как выражалась «пострадавшая» мадемуазель, обмена. С замечательной наглостью мошенница заявила, что её шикарную накидку из степного волка не надо сравнивать с куцей шубейкой «некоторых».

   – Влад, забери у девушки моё валютное барахло, – рычала возмущённая Лена.

   – Сегодня плохой день, – утешил её вышибала. – Подожди минутку. Сейчас оденусь и провожу домой, если, конечно, и мою куртку не подарили каким-нибудь прохиндеям.

   Разуверившаяся в людях Лена вышла из здания и медленно поплелась по скользкой дороге.

   – Вчера был не мой день, – ворчала она, – сегодня тоже не лучше. Долго ждать светлой полосы в жизни?

   Задрала голову к небу.

   – Что делать?

   Жёлтая звёздочка кокетливо подмигнула и полетела вниз. Девица мгновенно собралась и выдала в стихотворной форме порцию тайных желаний.

   – Хочу иметь здесь ноут и удачу! Любви желаю неземной, друзей нормальных и на море – дачу. Побольше денег, минимум работы, без закидонов предка… – звёздочка погасла. – Как дожить мне до субботы? Без денег, без любви и без удачи. Нет в жизни счастья, и какая, к чёрту, дача? Зато дыра на попе есть и в кошельке большая дуля…

   – …желанья, как у всех, придумай что-то новое, кисуля! – вынырнувший из темноты Влад скомкал обращение к падающей звезде.

   Весь путь «кисуля» молчала, решив, что лимит глупости на сегодня исчерпан, и все женихи могут идти лесом под ручку с её недобрым папенькой. Поиграть бы в «Линейдж-2» с Толстым и отвлечься!

   – Пришли, – констатировал вышибала, разглядывая тёмные окна. – На каком этаже живёшь?

   – На третьем, – с неохотой ответила Лена. – Телефона у меня нет.

   – Иди уже. Спокойной ночи.

   Она подарила Владу ледяной взгляд, независимо дёрнула плечом и потопала по лесенке.

   Поведение женщин, по отношению к нему, было всегда до скуки предсказуемым. Мизансцены не менялись годами. Девицы темпераментно реагировали на его нестандартную внешность: показательно пищали и шарахались от «Кинг-Конга». По прошествии времени «шарахавшиеся» начинали искать случайных встреч. Лена в момент знакомства вела себя правильно, но последующее её поведение не вписывалось в норму. Эта пигалица собрала полгорода мужиков и включила его в пышную свиту.

   Влад расслышал, как хлопнула дверь, а чуть позже загорелся свет в окне. Пару контрольных минут он постоял возле пятиэтажки и, не спеша, отправился «Подкову».

ГЛАВА 6

Под утро Лену разбудили странные звуки. Рядом с диваном что-то свистело, шипело и глухо булькало. Она распахнула глаза и ничего не поняла: в воздухе ночным кошмаром клубился пар. Испуганно соскочила с дивана и зашлась от удивления: воды – чуть выше щиколоток! Обдавая мебель тёплыми брызгами, торопливо прошлёпала к дверям, нашла выключатель, щёлкнула и открыла рот. Из-под окна бил фонтан.

   – Откуда здесь гейзер? – бормотала сонная девица, влезая под горячую струю.

   При ближайшем рассмотрении было обнаружено, что виновницей водного извержения является трещина в батарее. Ночная рубашка противно облепила тело, а мокрые волосы прилипли к глазам. Квартирантка прищурилась и подтянула пыльную штору, накрыв ею термальный источник. Вода прекратила фонтанировать, послушно скользнув вниз по ткани.

   Лена оглянулась и посмотрела на будильник, который бодро высвечивал пять часов утра. Самое время поднимать хозяйку и желать ей успехов в труде. Кутаясь в полотенце, мокрая квартирантка выскочила в подъезд и вдавила кнопку соседского звонка. Ей долго не открывали, а из распахнутой двери съемной квартиры, переливаясь через порог, неспешно текла горячая река.

   – Кто? – истерично выкрикнула владелица апартаментов.

   – Ваша квартирантка. Извините, что разбудила, но в зале прорвало батарею. Куда звонить?

   Хозяйка помолчала, осмысливая размеры бедствия.

   – Сейчас приду. Нет, сначала позвоню в теплосеть, потом приду. Лена, черпай воду! Снизу живут скандальные соседи. Мне конец, – она с шумом ускакала прочь от дверей.

   Квартирантка понимающе кивнула, наблюдая за водой, ручьём стекающей по ступенькам. Возвратившись, она сняла с себя ночную рубашку, которую сразу же уронила на пол. Дверь содрогалась от звонков и грохота. Началось! Сон отменялся. Сейчас заставят работать. Лена застегнула халат и шагнула навстречу скандалу.

   Следующий час запомнился бурной истерикой, воплями и угрозами. Пробудился весь подъезд. По затопленной квартире метались растрёпанные женщины с ковшиками в руках, глухо тарахтели пластиковые вёдра. Хозяйка душераздирающе всхлипывала и без устали черпала воду.

   Довольно быстро приехали работники теплосети. Излишек воды по-прежнему красноречиво переливался через порог. Мимо Лены проплыли её любимые короткие сапожки. В этот момент она видела их в последний раз.

   Рабочие ругались, тарахтели инструментами. Приехал злой и сонный сварщик без сварочного аппарата. Его подняли из постели только для того, чтобы он высказал свою нецензурную мысль насчет работы в двадцатиградусный мороз.

   Хозяйка пододвинула к окну стол и взялась снимать шторы. То ли она была упитанной, то ли стол оказался заслуженным, но дальняя ножка у раритета внезапно подломилась. Мёртво вцепившись в снятую штору, хозяйка с ускорением рванула по наклонной плоскости и прыгнула «в народ», что толпился у батареи. Одним мощным ударом она смела рабочих, сварщика и весь инструментарий в единую кучу, уложив живописную группу на диван. Сварщик отказывался падать. Он вычурно сквернословил и показательно махал «клешнями», в результате чего зацепил рукавом голубую вазу, венчавшую массивный телевизор. Стеклянный сосуд синей птицей счастья улетел в коридор, где с дребезгом закончил пустое существование, а дружный квартет, стреноженный шторой, лежал на диване и орал в унисон общему погрому.

   – Сумасшедший дом, – пожаловалась Лена гражданину, заглянувшему с палкой селфи на всемирный потоп. – Пора съезжать.

   На звон бьющейся посуды прибежала порция взбешённых соседей. Один из них тут же наступил на осколки вазы, порезался и трубно взвыл. Потекла рекой кровь невинных. Старичок с первого этажа красноречиво схватился за грудь, слабое сердце не выдержало потрясений. Набрали скорую помощь.

   Кровь смешалась с водой, подтянулись любопытствующие из соседнего дома и, не разобравшись, вызвали наряд полиции. Намокла электропроводка и потух свет, – позвонили электрикам.

   В семь часов утра Лена без сожаления выбросила порванный халат и разбухшие тапочки в мусорный бачок. Сидя с хозяйкой на разгромленной кухне, она бессмысленно таращилась в окно и пила третью чашку кофе.

   – Не хватало пожарников, – высказалась она.

   – Зачем? – тупо поинтересовалась хозяйка.

   – Для комплекта. «Всю ночь работали коммунальные службы города», – вспомнила она фразу из теленовостей. – Полиция и скорая помощь тоже поучаствовали. Глянь, снегоуборочная машина приехала. Это правильно. Надо расчистить плацдарм, потому что впереди следующая ночь. Сегодня, к примеру, некуда было ставить пятую по счёту машину. Сюда приезжали теплосеть, электрики, сварщики, скорая и тьма других до кучи.

   – Нога болит, – скривилась хозяйка. – Повезло, ведь могла и сломать. Скорая помощь очень кстати приехала. Ума не приложу, что делать с ковром? На улице минус восемнадцать. Где сушить?

   – Диван, подушки и одеяло тоже мокрые. Я осталась без халата, тапочек, любимых полусапожек. Куда они подевались? Зато у меня есть кроссовки и сапоги на каблуках. Вчера чуть шубу не украли.

   – Безнадёга, – хозяйка маятником раскачивалась на табурете. – Мечтаю заснуть и не просыпаться, пока ковёр с одеялом не высохнут.

   Лена подумала, что при таком морозе процесс растянется на несколько дней.

   – Я обречена делать ремонт. Больше не могу выносить этот кошмар. У меня в холодильнике есть настойка на травах, сейчас принесу. – Хозяйка пошла на выход.

   – С утра водкой заливаться? – морщилась квартирантка. – Это же, какое горе должно быть?

   Хозяйка вернулась с полдороги несколько озадаченная.

   – Два совершенно одинаковых сотрудника полиции дежурят под нашей дверью. Удостоверения предъявили. Согласно описанию, они разыскивают именно тебя. Лена, я уже выпила или только собиралась?

   На пороге топтались восхищённые близнецы.

   – Ишь, что сотворила, – одобрил Тарасик. – Сильна! – Он похлопал Лену по спине. – Влажная ты какая-то. Неужели плавала? Коллеги рассказали нам о проделках одной рыжей, которая в соседнем доме за пару часов смогла затопить три этажа и подвал. Мы с Богданчиком сразу догадались, о ком речь.

   Лена зло прищурилась.

   – Явились, комментаторы хрен…политические. Телевидение за собой не приволокли? И почему вас ночью не было, когда весь цвет полиции толкался здесь?

   – Мы спали, как и положено нормальным людям. И не переживай так, а то сойдешь с ума. – Тарасик погладил девушку по плечу. – Придется психушку вызывать.

   – Я, к слову сказать, потомственный психолог, – важно заявил Богдан. – Ваши проблемы – мои проблемы. Мигом вылечу. Лена, смотри сюда.

   «Врач» принялся копаться в карманах, но ничего путёвого там не нашёл. Стянул с плеч куртку, проверил подкладку, насупился. Снял свитер и отдал его брату, потом энергично одёрнул полы рубахи. Подумал мгновенье и скинул её за компанию. Майка отсутствовала.

   – Забыл надеть, – укорил младшенький.

   В результате тщательных поисков, в заднем кармане брюк отыскался крупный медальон на серебряной цепочке.

   – Смотри на него! – приказал доморощенный психолог и качнул бляху перед носом сонной девицы. – Тебе хорошо, – доверительно сообщил он. – Руки становятся тяжелыми, глаза закрываются, ноги подкашиваются. Ты мысленно взмываешь вверх.

   Лена зевнула, пошатнулась, но бдительный Тарасик успел вовремя подставить плечо.

   – Бро, она спит.

   – Не мешай. Ты отпустила свои обиды и забыла обо всём. Солнце жёлтое, небо синее…

   – Я всегда знала, что солнце синее! – Ехидная пациентка перебила практикующего самородка. – Меня волнует другое: твой голый торс и пустая кобура на заднице довели до приступа старичка, что живёт двумя пролетами ниже. Оцепенел, сердечный. Скажи, зачем раздеваться до трусов в зимнем подъезде? Тарас, звони в скорую, предынфарктное состояние.

   – Инфаркт, говоришь, – душевно протянул Богдан, облачаясь в рубаху и свитер.

   По ходу дела развернулся, ласково взглянул на больного и рявкнул:

   – Хромай отсюда, дед, а то в полицию отведу! Там у нас все выздоравливают. – Он застегнул куртку. – Вы еще здесь, гражданин? Тогда стоять! Вы не желаете пройти свидетелем по одному грязному и запутанному делу?

   Старичок резво запрыгал по лестнице.

   – В его-то годы сигать через три ступеньки? Молоток! Беги домой, мужик, беги.

   – Я знаю, – вмешался умный Тарасик. – Дед натёрся одной из тех волшебных мазей, которые рекламируют в телевизоре. Молоденьким оленем скачет, про ревматизм забыл.

   Топот закончился грохотом парадной двери.

   – Ле-ен, он из подъезда выпрыгнул! Запамятовал дед, где живёт? Ба-алин, теперь надо ловить и везти в психушку.

   Кипучая энергия близнецов ошеломила страдалицу. Кривая чужого счастья неуклонно рвалась вверх, зато настроение Лены упало до критического уровня. Она воздела руки к небу и ушла вглубь квартиры.

   – Ты куда? А мы?

   Братья потоптались у порога и без приглашения шагнули в прихожую.

   – Обувь снимать? – прокричал Тарасик в пустоту.

   – Согласно этикету, надо бы снять, но страшно, – ответил старшенький. – Местами сохранились приличные лужи, и в самой глубокой наша Леночка хранит свою дорожную сумку.

   «Наша» как раз вернулась со стопкой одежды и посмотрела в сторону упомянутой лужи.

   – Эй, кудрявая, сапоги снимать? – завел старую песню Тарасик.

   – Сапоги? Не надо. Внутри моей сумки плещется вода. – Она прижала вещи к груди. – Даже, если я их выжму, где сушить? Надо искать новое место жительства или уезжать.

   – Опять уезжать? – синхронно возмутились близнецы.

   Лена вылила воду из сумки, побросала туда отжатые вещи, а затем прошлась по квартире в тщетной надежде отыскать уплывшие полусапожки. Казалось нелепым даже задумываться о том, что кто-то прихватил мокрую пару.

   – Нашли другого владельца, – пошутил Тарасик.

   Хозяйка и жиличка тепло попрощались, даже всплакнули на дорожку. Лелея в душе странную радость, бывшая квартирантка в сопровождении близнецов покинула апартаменты.

   – Куда движемся? – кисло поинтересовался Богдан. – На вокзал?

   – Туда, где есть почта, телефон и телеграф.

   – Ленка, кем тебе приходится господин Ульянов? Неужели ты – та самая правнучка Ильича? Твоему картавому родственнику тоже нравились вокзалы, почты и телеграфы.

   – Мне нужно позвонить папе, а я потеряла телефон. Он меня сюда направил, пусть сам и решает.

   – У тебя есть папа? – приятно удивился Богдан, доставая мобильник. – Звони, разоряй.

   – Да, а у вас нет отца?

   – Конечно, есть. И мама, и папа, и бабушки, и дедушки, и тётки, и кузены – несть числа родни! – гордо нудил потомок внушительного клана.

   Минут десять Лена говорила по телефону. Близнецы вольготно расположились на скамейке в парке и от безделья стали подкидывать монетку.

   – Орёл – она остаётся, решка, – уезжает.

   Когда Леночка вернулась к братьям, орёл выпал сорок раз, а решка – тринадцать.

   – Монетка советует остаться, – обрадовал Тарасик. – Что решил умный и справедливый папа? Кстати, как здоровье будущего тестя?

   – Спасибо, чувствует себя прекрасно. Правда, смеялся обидно, слушая мою историю. Как бы это не повредило его драгоценному здоровью. И который из вас станет моим супругом?

   – Скоро узнаешь наш вердикт, – важничал Тарасик. – Не гони лошадей, Ленка! Или едешь?

   – Размечтались. Я остаюсь, чтобы дождаться предложения руки и сердца. Сидеть, я сказала! Кому-то из вас придётся жениться! Ладно, вставайте. Мне банкомат нужен. Папа кинул на карту… смотри, как заинтересовались.

   – Тесть богат! – ликовал Тарасик. – Дорогая, давай сразу решим квартирный вопрос. Когда мы поженимся, я хочу жить в…

   – …в санатории. Я поселюсь в санатории. Больше никаких съёмных квартир.

   Пока Лена снимала деньги, близнецы, голова к голове, шёпотом совещались и единогласно выбрали «Солнечную долину».

   – Хоть приличный, а то название… – сомневалась курортница, горький опыт которой уже просился на страницы блога.

   – Лучший. Там Виолетта работает.

   Лена фыркнула: будущий брак загублен на корню. Рядом с прекрасной итальянкой не видать ей замужества, как собственных ушей.

   – Зря я вам доверилась. Мы пойдём или поедем?

   – Конечно, поедем! Сейчас поймаем машинку и порулим! – радовался Тарасик, впадая в глубокое детство.

   Останавливать «машинки» мальчики умели. На протяжении пяти минут братский тандем демонстрировал заинтересованной девице рвение и профессионализм. Благодаря их творческому подходу, спустя полчаса Лена стояла перед стеклянными дверями санатория, а ещё через столько же отдыхающая водворилась в одноместный комфортабельный номер на шестом этаже.

   Все силы были брошены на борьбу с мокрыми вещами: Лена их постирала и развесила в ванной комнате. Ударно потрудившись, она присела на кровать, чтобы поразмышлять над зигзагами, которые выписывала судьба, и благополучно уснула. Телефонный звонок вырвал девицу из сонной нирваны.

   – Слушаю, – пробубнила она в трубку городского телефона.

   – Подъём, соня! Местный Биг-Бен отстучал полдень. Самое время пить воду и обедать.

   Лена не смогла определить: Тарасик резвится или Богдан?

   – Неужели вы стоите под моей дверью?

   – Мы наказаны за самодеятельность и стоим на посту, гражданочка.

   – Балбесам работать полезно. Ваш пост находится очень далеко?

   – Военная тайна. Купи что-нибудь сладкое, тогда расколюсь.

   – Куплю, только не убегайте оттуда.

   – Богдан, я её точно люблю! Девчонка поразила меня в самое сердце. У неё очень добрые глаза и щедрый папа. Кстати, кем папа работает?

   – Генералом.

   – Ты шутишь? У-у, брат, я точно решусь. Была-не была: сделаю ей предложение. Возможно.

   – Тарасик девчонкам всегда больше нравился, – влез в разговор Богдан.

   Поболтав с братьями ни о чём, Лена удовлетворённо положила трубку. Новая жизнь радовала, а тоска осталась в затопленных апартаментах, на старом диване.

   Мысленно планируя день, для проформы заглянула в ванную. Часть вещей просохла, и она развесила следующую партию. Итак, во-первых, она попьёт воду на первом этаже, благо вода из источников проведена прямо в санаторий; во-вторых, она пообедает; и, в-третьих, пройдётся по магазинам и купит себе новые вещи. Намечающийся шопинг поднял настроение до максимума, и Леночка живо откликнулась на звонок Виолетты, которая работала в санатории лечащим врачом.

   – Привет! Что делаешь?

   – Иду на водопой, потом обедать.

   – Загляни ко мне в двести девятый.

   Спустя час Лена лежала на кушетке в кабинете подруги и с неохотой вещала о событиях, предшествующие великому переселению.

   – Заходили близнецы, – кивала хозяйка кушетки. – Перебивая друг друга, расписывали подробности страшной ночи, но я им не поверила.

   – Их часто заносит, – согласилась Лена. – Сексуальной оргии в истории не было?

   – Не-ет, мечтами они не делились. Зато в красках описали ту реку, что брала начало в твоей квартире. В ликвидации аварии принимали участие работники ЖКХ, отличились внутренние войска МВД и даже фигурировали представители МЧС. Была замечена пара депутатов. Тарасик предположил, что народные избранники возвращались ночью с ответственного задания и заглянули «на шумок» электората. Всю ночь работала передвижная станция по переливанию крови.

   – Братья словили хайп. В моём отупевшем сознании маячит парочка сонных сантехников, матерящийся сварщик и орда истеричных соседей.

   – Я бы такое не пережила. Хотела спросить, кто тот громила со шрамом, с которым я подралась на танцах?

   – Случайный знакомый, – отмахнулась Лена. – Я разбила его чашку.

   – Да? И что теперь?

   – Теперь я танцую.

   – Страшный человек, – Виолетта мечтательно повела плечами. – Он купил новую чашку?

   – Хочешь разбить? – покосилась Лена.

   – Хочу танцевать.

   – Городок маленький. Обязательно с ним столкнёшься. Громилу зовут Влад.

   – Красивое имя, – вздохнула Виолетта и добавила тише: – Ты ему нравишься.

   – Я его раздражаю. Эй!

   Лена приподнялась с кушетки и помахала рукой перед застывшим лицом подруги.

   – Ты влюбилась в вышибалу? Видела его ухмылку… сытого крокодила?

   – Влад не интересовался мною?

   – Сказал, что ты – красивая девушка, – сдалась Лена. – Лучше расскажи…

   – Я ему понравилась. Спасибо, Дева Мария!

   – Всего лишь похвалил внешность. Он приехал сюда отдыхать. Его хобби – горнолыжный спорт, а скучающие девицы виснут на нем… на них гроздьями. Владик развлекается в меру сил. Хочешь стать его игрушкой?

   – А как же ты?

   – Ничего не слышит.

   После обеда Лена с удовольствием бродила по небольшим магазинчикам, засматривалась на вывески, стояла перед витринами. Спустя два часа ноги принесли её на деревянный рынок, где продавались вещи, созданные руками народных умельцев.

   Она с претензией рассматривала мундштук из вишнёвого дерева, когда над её макушкой прозвучал знакомый голос.

   – Нравится?

   Она подпрыгнула, развернулась и уткнулась лицом в широкую грудь Влада. Привычно задрала голову.

   – Откуда взялся?

   – Сколько за мундштук?

   – Сто пятьдесят рублей. Нет, сто сорок! – непонятно чего испугался продавец в куцем тулупе.

   – Ты брови сдвинь, и он его бесплатно отдаст, – съехидничала Лена.

   Влад заплатил, и они неспешно двинулись вдоль прилавков.

   – Что купила?

   – По мелочам, – отмахнулась она. – Резную шкатулку, чётки, вазочку и плетёнку из лозы.

   – Женщины любят тащить в дом безделушки.

   – Сейчас куплю одеяло из козьей шерсти. Тоже замечательная безделушка. Мне нравится то, что лежит справа. Скажите, оно двуспальное? Продавец, вы осторожнее с моим одеялом!

   – Двуспальное сувенирище, – хмыкнул вышибала.

   – Не нравится, не бери. Я выбрала себе подарок.

   Когда товар упаковали, покупательница растерялась.

   – Габаритный подарок, – одобрительно кивал Влад. – Может, не ты его, а оно тебя понесёт?

   – Вызову авто.

   – Могу заменить такси. Мне совсем не тяжело, и времени завались.

   Лена с облегчением подтолкнула одеяло ногой.

   – Неси, коли вызвался. Когда донесешь, ещё один раз поблагодарю. Словами поблагодарю. Или расцеловать надо?

   Влад шёл за Леной, вертел головой и хмурился.

   – Рыжая, куда мы идём? Вчера ты жила в противоположной стороне.

   – То вчера, а сегодня переехала. Теперь я – гость «Солнечной долины».

   – Колбасит вас, сударыня, – осуждал Влад. – Зачем каждый день менять дислокацию?

   – Чтобы враги не нашли.

   Влад без особых усилий нёс огромное одеяло. Лена прикинула, кем же этот бугай может работать. Только не помощником бурильщика! Выслушать по второму кругу сказ о непростых буднях нефтяника она не в состоянии. Хотя, если на вышибалу надеть оранжевую жилетку, а на плечо положить кувалду, то вполне себе железнодорожник.

   – Почему мобильника нет? – спросил железнодорожник.

   – Потеряла. – Лена с трудом отвязалась от мыслей о кувалде. – В номере стоит городской телефон. Он старенький, подарить не могу.

   Влад красноречиво взглянул искоса.

   – Что опять не так? Семь-один-три шестёрки.

   – Три шестёрки – это прекрасно.

   Замаячил чёрный кованый забор и распахнутые ворота. Они подошли к центральному входу. Расчищенная дорожка вела к стеклянным дверям санатория. Где-то в отдалении, за мохнатой порослью заснеженных ёлок слышался заливистый смех отдыхающих.

   – Поднимешься? – автоматически предложила Лена.

   – Боюсь трех шестерок. Но, если настаиваешь, возьму библию и войду.

   Она совершенно не настаивала.

   – Есть планы на вечер? – перешёл в наступление Влад.

   – Я приглашена на свадьбу.

   Лена одолела пару ступенек, а потом внезапно развернулась и, глядя ему в лицо, стала подниматься по лестнице спиной вперёд. Шаг за шагом, почти вплотную.

   – Какая может быть свадьба в чужом городе? Снова куда-нибудь влипнешь.

   Она застыла на месте. Влад едва не сшиб рыжую одеялом, вовремя затормозил.

   – Клянусь ни за кого не платить!

   Помощник внёс тюк в лифт, отчего тот безрадостно крякнул, и вразвалочку удалился.

   Ехать было приятно. Механизм натружено рычал, кнопочки зажигались, упакованное одеяло переливалось новенькой гладью полиэтилена. Дальше праздник кончился. Пыхтя от натуги, Лена заволокла подарок в комнату и без сил рухнула на кровать.

ГЛАВА 7

Лена стояла перед зеркалом и увлечённо красила тушью второй глаз, когда в дверь нетерпеливо забарабанили. Она впустила братьев в номер и сразу пожалела об этом.

   – Ещё не готова? О, эти женщины! – театрально