Тьма, в которой мы утонули. Катерина Полянская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17

АННОТАЦИЯ

Когда девушка без прошлого встречает мужчину без будущего, все тайны тихого городка оживают.

   Срываются маски.

   Зло в притаившемся среди высоток заброшенном особняке просыпается.

   Город сотрясает одно жуткое событие за другим.

   А в сердце тьмой проникает любовь…

ГЛАВА 1

Только когда глаза парня, смотревшего мне вслед, ярко вспыхнули золотом, я окончательно осознала, что теперь живу среди оборотней. Мрачно глянула на браслет у себя на запястье. Индикатор на нем как раз переключился с зеленого на желтый. Только этого не хватало!

   Я побежала быстрее, и скоро деревья скрыли меня от заинтересованных взглядов.

   Так-то лучше. Гораздо.

   Нет, я не думала, что тот оборотень станет преследовать меня. Вообще об этом не думала. Но в отличие от живого человека, гаджет не имеет собственного мнения и не подвержен предчувствиям. Он просто реагирует на что-то там и обозначает вероятную опасность… или реальную опасность. Поэтому от оборотней и всего сверхъестественного лучше держаться подальше. Не то чтобы я ждала с их стороны какой-то гадости, просто не хотелось привлекать к себе еще больше внимания.

   Дома.

   У нас и так брат талантливый и успешный, а я — проблемная.

   Перевела дыхание и вернулась к более комфортному для себя темпу.

   Пора бы уже перестать на этом циклиться.

   В смысле, на переезде, переменах и на том, что в процессе никому даже в голову не пришло поинтересоваться моим мнением. Не то чтобы я ожидала чего-то другого. Родители и своего отношения к происходящему не высказывали. Сомневаюсь, что оно у них вообще было. У нас дома все и всегда оценивалось как полезное или неполезное для блестящего будущего Даттона.

   Будущего, которое для него, кажется, уже наступило.

   А я здесь… бегу по парку, чтобы хоть как-то унять гнев. Или чтобы занять себя хоть чем-то.

   Нелегко быть дочерью, которая просто есть.

   Ну вот, я опять.

   Пф-ф-ф…

   Остановившись, я сделала несколько глубоких вздохов.

   Эмоции отступили, но они дождутся мгновения слабости и скоро напомнят о себе.

   Я как раз собиралась сунуть наушники в уши и включить музыку погромче, но внезапный звук заставил меня вздрогнуть. Звук, который выделялся среди всех прочих звуков больше похожего на лес парка тем, что его как будто и не было.

   Просто… присутствие.

   Так и не коснувшись наушников, я сорвалась на бег.

   Захлебнулась сбившимся дыханием.

   Чтобы через секунду обнаружить, что делю тропинку среди старых дубов с огромным волком.

   Оборотнем.

   Не заорала только потому, что он бежал не ко мне, а… рядом.

   Вроде бы совершенно независимо.

   Бред какой-то.

   Я свернула на первой же развилке, игнорируя тот факт, что маршрут становится незнакомым.

   Волк проделал то же самое.

   Блин.

   Страх, несомненно, был, но бежать быстрее меня заставляло что-то другое. В голове сделалось совершенно пусто. Еще быстрее. Будто у моих возможностей не было предела. Хотя это, разумеется, не так. Я бегаю не так давно, начала уже после переезда. Ничего удивительного, что через плотную дымку эмоций пробивается боль в боку.

   Серый чуть повернул морду и с интересом посмотрел на меня.

   Я… продолжила бежать.

   Небо, что я вообще делаю?

   А-ай!..

   Нога зацепилась за корень, торчащий прямо с краю тропинки, и я, выставив перед собой руки, полетела на землю.

   Волк потупился, будто опасался, что я утяну его за собой.

   Ох…

   Черт.

   Ободранные ладони пока не болели… но это пока.

   Постанывая про себя, я изменила положение. Как раз подумала, что надо бы встать, а лучше, вообще убраться отсюда и впредь бегать по улицам города, например, но оборотень шагнул ко мне и в какую-то долю мгновения оказался совсем близко.

   Обжег дыханием.

   Прошелся по щеке мокрым горячим языком.

   Мои глаза округлились от изумления и страха.

   А мохнатая махина, забавно перекувыркнувшись, скатилась в ближайшие заросли.

   Серьезно?

   Видимо, да, потому что там зашуршало, а потом послышался неприятный чавкающий звук.

   По-видимому, он превращался.

   Но я-то точно не собиралась валяться на дороге в ожидании результата, поэтому вскочила на ноги и изо всех доступных мне сил бросилась бежать. Уже на некотором расстоянии поняла, что бежать лучше бы к выходу из парка… ну, в ту сторону, где, как я думала, он должен был находиться.

   Закатила глаза, злясь на собственную несообразительность.

   Как раз в этот момент за деревьями раздался возмущенный окрик:

   — Эй, ты куда? Я с тобой еще не закончил!

   Поворот.

   — В смысле, я хотел познакомиться. — Оборотень, видимо, понял, как прозвучало предыдущее замечание, и решил попробовать еще раз.

   Почти сразу свернула вновь.

   Я не особенно следила, куда бегу.

   Как бы там ни было, а знакомиться со всякими хвостатыми я не собиралась.

   Новая жизнь моего брата не обязательно должна становиться и моей тоже.

   Ветки больно зацепились за волосы, растрепав и без того не слишком аккуратный пучок. Несколько раз яростно рванувшись, я поняла, что так без потерь освободиться не получится, распустила волосы, аккуратно выпуталась, пролезла между ветвей, позволив им меня немного оцарапать…

   Плотная пелена эмоций рассыпалась фейерверком.

   Впервые за несколько часов — или за много дней — я смогла свободно дышать.

   Кольнуло понимание, что оборотень даже не думал преследовать меня.

   Я стояла среди зарослей, изумленно смотрела на заброшенный особняк прямо передо мной и чувствовала себя так, будто я одна в целом мире. То есть, я часто себя так чувствовала, но именно сейчас это завораживало.

   Глупо, но мне даже показалось, что я бежала не от оборотня, а сюда.

   Мысль спугнул резкий звук. Я поморщилась и поспешила принять вызов, лишь бы только он замолк.

   — Мисс Мирастани? С вами все в порядке?

   — Да.

   — С вашего браслета поступил сигнал опасности…

   Угу, и если бы кое-кто действовал по инструкции, то сюда должен был прибыть патруль, потому что звонок дежурного вряд ли бы мог мне помочь в случае реальных неприятностей. Но правда в том, что я даже вполовину не такая ценная, как мой брат.

   — На пробежке я упала. Ничего страшного.

   — Хм… — Звонивший вряд ли поверил, но ему не было большого дела до происходящего с чьей-то там родственницей. — Впредь будьте осторожны, мисс Мирастани.

   — Обязательно!

   Надеюсь, тот оборотень слизал с моего лица немного увлажняющего крема, который я нанесла утром, и заработал легкое отравление. Да, я не очень добрая. Особенно после того, как меня обслюнявили.

   Сбросив звонок, я медленно пошла к дому. Шаг за шагом… Словно подчиняясь невидимому волшебству. Здесь стояла тишина, и ее не смело нарушить ни пение птиц, ни шаги — толстый ковер из мха скрадывал все звуки. Сам дом напоминал один из тех старинных особняков, где на балах много веков назад танцевали дамы в пышных платьях и мужчины в париках. Воображение легко рисовало здесь какого-нибудь короля, почтившего визитом особенно любимых подданных… Но, конечно, ничего такого никогда не было. Насколько знаю, в этих землях никогда не водились короли и прочая знать. У оборотней совершенно иная иерархия. Когда же люди открыли эту часть света и, пересекая океан, начали здесь обживаться, порабощая местное население и стараясь перекроить все на привычный лад, это не продлилось долго. Я читала, что однажды появились оборотни, много оборотней, и никто из захватчиков не выжил. Впрочем, это было достаточно давно и здесь не очень-то принято вспоминать об этом.

   Сейчас же единственный старинный дом, который я видела за месяц в Холлоу-Руж, выглядел совершенно заброшенным. Заросли обступили его так плотно, что мне даже не удалось найти вход. Я несколько кругов обошла ради этой цели, но безрезультатно.

   Игра воображения, но с каждым новым кругом внимание цеплялось за новые детали, которых, казалось, вот только что здесь не было. То тонкое дерево, например! Сейчас оно все в пурпурных цветах… красиво так… но я шла здесь три минуты назад, и никаких цветов не видела! А вот здесь, на каменной стене, упрямо пробился небольшой зеленый росточек, будто бы самим своим существованием доказывая неизбежную победу жизни над всем остальным. Ладно, в прошлый раз я могла просто не обратить на него внимания. Ладонь медленно погладила прохладные после ночи камни рядом с ним, что отозвалось дрожью во всем моем теле.

   Да где же эта дверь?!

   Ладно, не важно. Я не одна из тех чокнутых, которые находят удовольствие в том, чтобы залезать в заброшенные дома.

   И нет, я не скептически улыбаюсь, я просто улыбаюсь!

   Браслет, который мне выдали в день приезда в Ростань, был оснащен крошечной камерой, но селфи с такой не сделаешь, пришлось ограничиться снимками дома. Может, блог завести? Что-то вроде «Как обычной человеческой девушке выжить рядом с оборотнями и своей немного сумасшедшей семьей и собрать по кусочкам разрушенную жизнь». Знаю, слишком длинно. Не быть мне блогером.

   Фотографируя заброшенный дом со всех возможных ракурсов, я обратила внимание на то, что абсолютно все окна в нем целы. Они какого-то странного цвета, наверное, от грязи, и большую часть закрывает дикая растительность, но лично мне странно, что это место все еще не стало пристанищем бездомных.

   Надо будет кого-нибудь расспросить об этом месте.

   Воспоминания о внешнем мире пробудили страх. Я же вроде как заблудилась. Одновременно с этим нахлынули звуки: пение птиц, шаги и собачий лай, смех ребенка. Все бесконечно далеко, как из другой реальности. Меня начало мутить.

   Пора выбираться, а то совсем крыша едет.

   Надеюсь, у меня не нервный срыв или что-то вроде?

   Выбраться на тропинку получилось неожиданно легко. Пришлось попыхтеть, преодолевая заросли, но не прошло и пяти минут, как я оказалась на ухоженной дорожке. Мимо прошла бабуля с мопсом на поводке. Я перевела дыхание и с помощью браслета выстроила маршрут до дома.

   Вот и все. Не заблудилась.

   Пока шла, все время возвращалась мыслями к дому. Может так быть, что местные о нем не знают? И у кого бы спросить, чтобы выяснить это точно? Знаю, я опять забиваю себе голову какой-то ерундой, но мне интересно. Будь у меня компания, я бы с удовольствием побывала внутри. И раз уж я не отрываю внимание от чего-то действительно важного, почему бы и нет?

   Пф.

   Запыхалась не от бега, а от стремительного потока мыслей.

   С этим и подошла к калитке… у которой привычно толкались незнакомые люди. Ну, мне предпочтительнее было думать, что брюнетка в рваных джинсах, бородатый парень с фотоаппаратом и женщина с бейджем, разговаривающая по мобильному, — люди. Спокойнее для ментального здоровья.

   — Смотри… это его сестра! — Ко мне спешили две девчонки лет пятнадцати.

   Черт.

   С трудом подавила желание закатить глаза и, обогнув парня с фотоаппаратом, открыла калитку.

   — У Даттона есть подружка?

   — Какие ему нравятся?

   — Скажи, что он любит?

   Точно не размалеванных малолеток, пускающих на него слюни.

   Мне следовало просто уйти в дом, как делали в таких случаях все члены семьи, но сегодня я была в другом настроении.

   — Взбитые сливки и мороженое с шоколадом, — серьезно сообщила я. — Ужасный сладкоежка. И еще он ворует из шкафа мои чулки и туфли на каблуках. Кошмар просто!

   И, старательно подавляя улыбку, проскользнула в дом.

   Понятия не имею, зачем я это все сказала.

   Возвращение блудной дочери, как, впрочем, и ее уход некоторое время назад, осталось незамеченным. Брат завтракал — разумеется, чем-то полезным и десять раз одобренным врачом его команды и тренером. Не помню, чтобы он хоть раз нарушал режим. Скука… Мама кружила над ним, следя, чтобы драгоценный мальчик был сыт и в прекрасном настроении. Папа говорил по телефону с тренером… и, думаю, через пару минут дурдом от нашей калитки уберут.

   Поднимаясь по лестнице, я бросила взгляд на часы. Надо же, прошло больше двух часов, а я-то считала, что провела возле заброшенного дома совсем немного времени…

   Пока принимала душ, тело покалывало от уходящего напряжения.

   Все время, с самого переезда, оно не отпускало меня, и вот сейчас… ну, не то чтобы стало лучше, но я впервые за много дней ощущала себя удивительно наполненной энергией. Словно запустились какие-то невидимые процессы и теперь надо только подождать результата.

   Знаю, мне просто надо смириться и занять себя чем-нибудь.

   Не то чтобы у меня в Бейсиросе была какая-то особенная жизнь. Накануне отъезда я как раз закончила выпускной класс. Средне. С девчонками, с которыми мы считались подругами, сейчас даже не списываемся в соцсетях. Но, конечно же, все они подписаны на моего брата.

   Даттон всегда был совсем другим. Подающим надежды. Окруженным толпой приятелей. Занудных по большей части, но ему точно было с кем поболтать в свободную минуту. Другое дело, что свободное время у него выдавалось редко. Еще в младшей школе моего брата отобрали в команду. Дальше он получал лучшие баллы только за одни спортивные достижения. Ладно, они действительно были блестящие. Но меня бесило то, как с ним все носятся.

   Красавчик.

   Звезда.

   Безупречные манеры и ни одной неприятной ситуации.

   И еще та заноза в моей заднице!

   К моменту, когда я сдала последний экзамен, Даттона уже ждало приглашение в Росстань.

   Халх. Девять парней гоняют по полю мяч. Задача: забросить снаряд в красный сектор на половине противника. Много грубой силы, немного магических спецэффектов, оголтелые поклонники и большие деньги. Тоска смертная, на мой взгляд.

   За год до его собственного совершеннолетия, у моего брата пробудилась магия. Ему это с детства предрекали, но ее не было ни у одного человека в месте, где мы жили раньше. Когда же тесты, которые Даттон регулярно проходил, начали показывать первые небольшие отметки, он как-то внезапно стал слишком крутым для Бейсироса. Его засыпали предложениями. Оставалось только выбрать самое лучшее.

   Я не участвовала в обсуждениях. Меня поставили перед фактом: мы переезжаем в Ростань. Айлатру, на человеческий манер, но это название даже по ту сторону океана сейчас не используют. И Холлоу-Руж здесь называют Тихая Заводь. Это даже не прямой перевод, просто у оборотней все куда проще.

   Выпускной накрылся, мы уехали раньше.

   Еще бы! На новом месте мы получили свой дом с садом и браслеты как знак особого статуса. Даттон сразу же был зачислен в команду, притом, не каким-нибудь запасным, а вторым защитником. Его без экзаменов взяли в местный университет, даже назначили стипендию, хотя при сумме его контракта это было просто смешно. Сомневаюсь, что он хотя бы знает, какой специальности учится. Папа получил работу в местном спортивном комитете, ради него открыли совершенно ненужную должность. Теперь он жутко важный. По крайней мере, считает себя таковым. Ну а я… по-прежнему я. И пока еще не определилась со своим местом в новой жизни.

   …Закончив в душе, я высушила волосы, влезла в черный комплект из облегающих штанов в спортивном стиле и чуть более расслабленной кофты, испытала странное отторжение при взгляде на обувь, но все же выбрала белоснежные кроссовки. После завтрака мои связные планы на день заканчивались, так что я решила не торопиться и подождать, пока Даттон уедет.

   Но сегодня в его унылом ежедневном маршруте появился один незапланированный пункт.

   Дверь в мою комнату распахнулась одновременно с тем, как я вышла из ванной, на ходу поправляя растрепанный пучок.

   — Надо привыкать пользоваться замком, раз уж он теперь у меня есть, — заметила тоскливо, обозревая высокую фигуру брата в проеме.

   Его лицо исказила гримаса ярости.

   — У тебя совсем с мозгами плохо?

   — Ай!

   Я только вскрикнула, когда он швырнул меня к стене. От неожиданности, не от боли. Хотя вцепившиеся в плечи пальцы точно не доставляли приятных ощущений.

   — Гусеница безмозглая! — рявкнул мне в лицо брат, обдавая прохладным свежим дыханием. — Ты хоть представляешь, сколько я работал, чтобы получить этот контракт?

   Смутно.

   — Пусти меня!

   — Лучше я тебя придушу, чтобы под ногами не путалась.

   — Ты не можешь, — протянула сладко. — Если опоздаешь на тренировку, Краон тебя убьет.

   Еле заметное движение губ. Кажется, он умеет ругаться.

   На лестнице застучали каблуки.

   — Даттон! — первым вмешался папа, хотя шел за маминой спиной. — Отпусти сестру! Сейчас же.

   — Что она сделала? — Мама питала меньше иллюзий на мой счет.

   А вот Даттон всегда был послушным сыном, и требование родителей выполнил немедленно.

   — Наврала каким-то придуркам, что я нарушаю режим и ворую ее шмотки, чтобы самому носить. — Брат обжег меня обвиняющим взглядом.

   — Я пошутила. — Не то чтобы это меня оправдывало.

   Теперь они все смотрели с обвинением. Даже домработница, заглянувшая на звуки ругани.

   — Самина Мирастани, ты в своем уме? — пока больше испуганно, чем зло, зашипела мама.

   — Это уже появилось в фан-сообществах. Уверен, к вечеру будет и в газетах, — продолжал страдать мой популярный брат. — Краон меня точно прикончит!

   Папа пробормотал что-то о взрослых детях и срочно отправился кому-то звонить.

   — Кто же думал, что они воспримут это серьезно? — неловко пожала плечами я. — Очевидно, твои фанаты правда полные придурки.

   — Может, тот, кто пробовал думать хотя бы раз в жизни? — Брат снова дернулся в мою сторону, но мама его остановила:

   — Даттон, иди. Твой тренер ненавидит опоздания.

   — И своих подопечных. И солнце. И, кажется, жизнь в целом, — не удержалась я.

   — А ты наказана. — Мама проводила взглядом своего идеального сына, только после этого переключила внимание на менее удачный экземпляр. — Цветы у крыльца на тебе. Я объясню, что надо делать.

   Чувство такое, что жизнь не просто совершила крутой поворот, но с завидным упорством бьет меня указателем по голове.

   — Серьезно? — Вряд ли кто-то проникся скепсисом, звучащим в моем голосе. — То есть, мы теперь разбиваем клумбы во дворе и приглашаем соседей на барбекю?

   — Отличная идея.

   Я закатила глаза.

   Безумие какое-то.

   — Также ты поедешь в спорткомплекс и извинишься перед всей командой.

   — Да я просто пошутила! Я не хотела никому проблем!

   Может, немножко.

   Неприятно, когда у тебя под дверью вечно торчат какие-то психи.

   — И до конца недели будешь готовить брату завтрак.

   — Что?!

   Последнее было уже слишком.

   — Может, хотя бы это научит тебя быть благодарной за все, что мы получили благодаря Даттону.

   Очередной осуждающий взгляд. Я привыкла.

   — Вы получили. А я вообще не хотела ничего этого!

   Круто развернувшись, я бросилась вон из комнаты.

   — Мия! Немедленно вернись! Мне начинают надоедать твои выходки… — Впрочем, за неимением меня рядом мама быстро нашла, кого еще нужно отругать. — А ты что здесь уши греешь? Если за пределы дома просочится хоть одна сплетня — уволю. Иди на кухню, там нужно заменить занавески…

   Когда я вышла, посторонних возле дома уже не было. Сделала несколько размеренных вдохов, тронула пальцами засохшие цветы в больших вазонах у крыльца и вышла за калитку. Надо проветриться и привести мысли в порядок.

   Знаю, я виновата.

   Глупо получилось.

   Но почему нельзя просто извиниться перед Даттоном, не устраивая из этого шоу? Уверена, ему вообще все равно, сожалею я или нет. Зато всем остальным я запомнюсь, как чокнутая младшая сестра, которая завидует и ревнует.

   Не то чтобы это не так.

   Не совсем так.

   Пункт с завтраками меня вообще привел в недоумение. Заставить есть что-то, приготовленное мной, похоже на издевательство над Даттоном, который ни в чем пока не провинился. Обязательно скажу родителям, что их методы воспитания оставляют желать лучшего.

   Фешенебельный район с коттеджами у реки сменили высотки. Город здесь оживал, но все равно казался куда тише, чем то было дома. Здесь невозможно встретить гудящую пробку. Никто никуда не несется. И даже центр кажется безлюдным.

   Я так и не поняла до конца, как у них тут все устроено. Большая часть города считается территорией стаи. Мы живем на некотором отдалении, но я уже заглянула из интереса. Там все выглядит как лес, среди которого понатыканы дома. Довольно большие. Оборотни любят пространство. Есть центр со всякими административными зданиями, офисами, магазинами и кофейнями. В нем живут люди. И есть районы вроде нашего. Для одаренных. В основном, это приглашенные специалисты в разных сферах, но есть и местные. Мама очень старается влиться.

   И если у нее более-менее получается, то у меня — не очень.

   Никогда не умела заводить друзей легко.

   Я не особенно следила за дорогой, по большому счету, мне было все равно куда идти. Прохладный ветерок помог привести мысли в порядок, щеки уже не пылали, а слезы в глазах высохли. Как раз решала, вернуться домой или перекусить где-нибудь, когда за углом кофейни послышалась возня.

   Мычание.

   И взрыв смеха.

   Ничего особенного, но звуки привлекли мое внимание. Заставили приблизиться. Осторожно выглянуть из-за стены.

   За кофейней происходило нечто непонятное. Парень вгрызся в яблоко. И мычал. Но не спешил расставаться с несчастным фруктом. А две девчонки и еще один парень бессовестно смеялись над ним, отпуская обидные комментарии. Что-то про клыки и недооборотней.

   Уйти я уже не могла.

   Видимо, сделанную утром пакость требовалось компенсировать чем-то хорошим. Или совершить новую глупость, за которую получу по шее.

   Опасливые мысли думала, подключая браслет к сети.

   Мелодии.

   Сирена.

   Включить.

   И прижаться к стене, пока не поймали и не прибили.

   Развеселая троица суматошно заозиралась, не смогла определить источник звука и рванула наутек. К счастью, в противоположную от меня сторону. Да я везучая!

   — Ты в порядке? — Осторожно приблизилась к парню с яблоком, на ходу выключая звук.

   — Ум…гм…гмгм.

   Фрукт оставался намертво зажат в зубах. Ну, насколько я могла видеть за завесившими лицо волосами.

   — Вижу, что нет.

   — М-гм!..

   На мою попытку отодвинуть волосы и посмотреть, что там у него, парень резко мотнул головой.

   Серьезно?

   — Слушай, я видела тебя в неприятной ситуации, — напомнила, подавив обиду. — И вроде бы не потешаюсь.

   Он громко засопел, но все же позволил мне добраться до яблока и… клыков?!

   Мамочки, у него там самые настоящие клыки!!!

   Не как у киношных вампиров, но тоже весьма достойные. И настоящие, что важно.

   — Ты оборотень? — попробовала догадаться.

   — М-м-м!..

   Понятно. Так мы не договоримся.

   Выступившая рядом с клыками кровь ставила под сомнение недавнее предположение.

   Ладно, сейчас разберемся.

   — Не дергайся. — Я аккуратно взялась за изрядно обслюнявленное яблоко. — Я помогу освободиться. Давай, осторожно.

   Разделаться со злополучным фруктом получилось на удивление легко. Не понимаю, почему он сам этого не сделал. Точнее, начинаю подозревать, что произошедшее между ним и той компанией — не так просто.

   — Я не обофофень, — пропыхтел этот неблагодарный, враждебно сверкнул на меня глазами и швырнул обслюнявленное яблоко в урну. — Я — полукфофка. Яфно?

   — Без проблем, — выдала дружелюбную улыбку.

   — Серьефно?

   Нет, я чего он так удивляется?

   Я пожала плечами.

   — Ну да. — И, поражаясь собственному дружелюбию, протянула ему руку. — Самина. Можно просто Мия. И я… обычная, если уж здесь так принято выдавать подробности сразу.

   — Не принято. Извини. — Парень слизал выступившую кровь и прочистил горло. Зубы возвращались в человеческий вид и уже не так мешали говорить. — Маурицио.

   Пожатие оказалось таким крепким, как если бы я была парнем. Ауч.

   — Почему ты просто не выплюнул яблоко в лоб кому-нибудь из этих идиотов?

   Меня уже порядком достало то, что он постоянно смущается.

   — Далафа… Ну, дочь вожака Данияра.

   — Поэтому в нее нельзя кидать яблоком?

   Я бы все равно кинула. И попала. А потом с невинным видом уверяла, что это произошло нечаянно.

   — Она мне нравится. — Красные пятна с его лица поползли на шею.

   — Сочувствую. Но есть шанс, что это со временем пройдет.

   Осуждающие взгляды на меня никогда не действовали, так что не надо.

   — Я полукровка с пробуждающейся волчьей частью. А в присутствии понравившейся девушки она особенно пробуждается, — страдальчески сморщился Маурицио. — Иснан дал мне яблоко. Потом появилась Далафа. Звериная часть показала себя, и получился конфуз. Они вроде как пошутили.

   — Но ты же дашь сдачи? — сурово сдвинула брови я.

   — Не уверен.

   Выражение лица нового знакомого на секунду стало подозрительным, а потом сменилось на «почему я вообще с ней откровенничаю». Но давать задний было поздно, так что он быстро махнул на ситуацию рукой.

   — Хочешь кофе?

   — И какой-нибудь бутерброд. Я не завтракала.

   Наконец он перестал краснеть и немного улыбнулся. Мы уже подходили ко входу… не в кофейню.

   — А ты своего не упустишь, да?

   — Радуйся, что мы познакомились. Я помогу отомстить этим засранцам.

   Возможно, после этого у нас обоих появятся проблемы, но зато будет весело.

   Судя по хмурому лицу Маурицио, он сейчас подумал о том же.

   Поздний вечер.

   Ночной клуб.

   Я успела смотаться домой, но с мамой разминулась, следовательно, наказание свое так и не получила. Поскольку о домашнем аресте речи не шло, я переоделась в черное платье в пайетках и вернулась в клуб к Маурицио.

   Именно там он кормил меня завтраком. Вот ни за что бы не подумала, что такой тихоня может работать в подобном месте барменом.

   — У тебя браслет, — заметил новоиспеченный приятель, подталкивая по стойке коктейль к заказавшей его блондинке.

   — Их дали всей семье. — Я сняла приметную вещицу и убрала в сумку. — Это из-за моего брата.

   Забравшись на высокий стул, я сама чуть не залюбовалась тем, как выглядят мои ноги.

   — Подожди… Твой брат в команде?! — Маурицио забавно выпучил глаза.

   — Угу. Летающие мячи, спецэффекты, много тестостерона и злой тренер. Полный набор. — Я выразительно скривилась, чтобы у него точно не осталось сомнений относительно моего отношения ко всему этому. — Если не хочешь поссориться, пожалуйста, не говори при мне о Даттоне и спорте.

   — Сестра Даттона Мирастани… — благоговейно протянул бармен. И видя, что я дернулась уйти, спешно исправился: — Ладно, извини. Две запретные темы.

   Отлично.

   А то чуть не обломал все веселье.

   Я не могу дружить с кем-то, кто обожает моего брата. Мне нужен хотя бы один только мой человек. Можно и не совсем человек, никаких предрассудков!

   — Ну что, готов развлечься?

   — Честно говоря, нет, — скуксился Маурицио. — Мама меня убьет, если оборотни разнесут клуб.

   Работу он получил через семейные связи.

   Так я и думала!

   — Не разнесут. Обещаю, они будут милыми и совершенно неагрессивными.

   — Ты из тех, кто все время ищет проблем, так? — печально уточнил мой единственный личный знакомый в Заводи. — И еще мне все время кажется, что от тебя пахнет магией. Такое щекотное ощущение в носу… Но я никогда раньше ничего не улавливал как оборотень, так что это неточно.

   Утром я поцапалась с братом. Возможно, от меня все еще «пахнет» им.

   Или той интересной штучкой, что я прячу в сумке.

   — Сможешь включить дым на сцене? — Я провокационно подалась вперед.

   — Ты собираешься петь? Или танцевать?

   — Просто доверься мне.

   Доверия я, похоже, не вызывала, потому что страдания на лице Маурицио усилились. Смазливом, кстати, лице. Правильные черты, пухлые губы, по-девчоночьи длинные медные ресницы и кудряшки. Однако высокий рост и тело, выдающее кровь оборотня. Может, через пару лет добавится свойственная им грация и уверенность. Но если он не перестанет смущаться и теряться, эта Далафа вряд ли однажды обратит на него внимание.

   Я бы точно не обратила.

   Для выполнения моей просьбы Маурицио пришлось переговорить с ди-джеем.

   Через пять минут.

   Это не должно выглядеть необычно. Здесь есть микрофон и желающие иногда поют.

   Вот и прекрасно.

   Когда по сцене поползли первые дымные клубы, я скользнула в пространство между ней и местом ди-джея и выбросила из сумки небольшой плоский кругляш из особого, восприимчивого к магии сплава. Немного хитрости, немного иллюзий… и парень за пультом объявил, что композиция посвящается Иснану.

   Один из главных активаторов шутки, между прочим. Я проглотила смешок.

   Чарующий, проникающий под кожу, дразнящий самые потаенные струны души голос, несомненно, услышат все. Но только Иснан «увидит» фантастическую красотку на сцене, изгибающуюся в соблазнительном танце, по которой еще неделю будет сходить с ума.

   А Далафа, если то, что Маурицио мне о ней рассказал, правда, будет сходить с ума от того, что в центре внимания не она.

   Наконец в этом городе становится весело!

   — Не ожидал, что ты так потрясающе поешь, — пробормотал Маурицио, когда я, совершенно довольная содеянным, вернулась к стойке.

   — Вот спасибо! — изобразила обиду.

   — Извини. — Впрочем, его покладистости хватило ненадолго. Кажется, этот парень уже решил, что я проблемная и за мной лучше присматривать. — Но тебе не говорили, что если долго и упорно дергать волка за хвост, он тебя просто сожрет? Что ты будешь делать, когда ошалевший Иснан начнет преследовать тебя? Он же учует твой запах. И…

   — Успокойся, — не выдержала наконец. — Я не пела.

   — А кто тогда?

   Забавное у него выражение лица.

   А Иснан уже обходит зал, спрашивая у каждого, не видели ли они тут девушку его мечты. Скоро и до нас дойдет.

   — Никто. Это была иллюзия.

   — Так ты все-таки одаренная?! — К крайней степени изумления добавилось немного благоговения.

   — Нет.

   — А…

   Приятно, конечно, что я всех обхитрила, но ненавижу долгие объяснения.

   — Парни из прошлой команды устроили такой розыгрыш на день рождения моего брата. Эти штучки продаются в специализированных магазинах. У них была игра в Вершелле, вроде бы они там купили. Вышло так забавно! Даттон почти неделю ходил влюбленный и совсем не думал ни о режиме, ни о спорте, ни о прочей ерунде. Когда все вскрылась, мама всех чуть не убила! И еще одну неиспользованную иллюзию у парней изъяла. Она, конечно, давно о ней забыла, а я стащила… ну и вот, пригодилась. — В конце рассказа, правда, вспомнила кое-что важное: — Только ты никому, ладно? А то я и так сегодня сболтнула лишнего, брат меня еще за то не простил. Не хотелось бы давать ему новых поводов меня ненавидеть, хотя бы пока.

   Маурицио что-то там себе подумал, но сдержался и ничего не сказал, просто кивнул.

   Рядом с нами притормозил Иснан.

   — Вы тут девушку не видели. Она пела.

   — Нет. — Я даже не заботилась о том, чтобы мой голос звучал дружелюбно. — Отвали, мы тут разговариваем, вообще-то.

   Оборотень окатил меня ответным недовольством, больше злясь на то, что я не спросила подробностей о его пропаже, чем на грубость, и перешел к другим посетителям у стойки.

   — Видишь, никакого запаха, — подмигнула Маурицио я.

   — У меня чуть сердце не остановилось, — пожаловался он.

   Планируя насладиться выражением лица Далафы, лишенной внимания ее парня, я повернулась… но раньше, чем нашло нужную девицу, мое собственное внимание зацепилось за кое-кого другого.

   Парень… хотя скорее молодой мужчина… сидел на одном из мест для вип-гостей. Хороший костюм, часы и прочие атрибуты, выдающие статус. Две девушки, сидящие рядом, были оборотнями. Самой интересно, как я это определила. Фи, такое впечатление, что они прямо сейчас выпрыгнут из своих платьев для него!

   Одновременно они опустили ладони на его бедро и провокационно погладили.

   Меня сейчас стошнит.

   Дешевки.

   Он поднялся, кажется, собираясь увести в более спокойное место их обеих.

   Но я же королева ситуаций в духе «все пошло не по плану»! Как видно, чужих ситуаций тоже. Красавчик перехватил мой взгляд. Будто почувствовал, что я смотрю. Черт, надо было отвернуться раньше! На кой я пялилась?!

   Мир будто замер на бесконечное мгновение.

   Глупо и пафосно, но как это еще объяснить?

   У меня дыхание сбилось, а по венам вместе с кровью понеслись щекотные пузырьки.

   Перестать смотреть в ту сторону все никак не получалось.

   Нет, я точно чокнутая!

   Красавчик сказал что-то своим девкам, отчего обе побледнели и испарились со скоростью… оборотней, да. Очень быстро.

   Я наконец нашла в себе силы с независимым видом отвернуться.

   — Кто это? — спросила Маурицио.

   Бармен должен всех знать. Это же клише.

   — Где?

   — Там, с двумя девушками. В смысле, уже без.

   Не может быть, чтобы это из-за меня он их послал… Или может?

   Маурицио пошарил взглядом по залу, одновременно успев наполнить и отправить к посетителям еще два стакана, и… тоже поменялся в лице.

   Нервные они тут все.

   — Проблемы, Мия, — с несвойственной ему твердостью постановил он. — Это проблемы.

ГЛАВА 2

Я впилась в Маурицио требовательным взглядом, но продолжать он, кажется, не собирался. Ничто не мешало пристать с вопросами, но… демонстрировать интерес не хотелось.

   Хотя от взгляда незнакомца до сих пор под кожей гуляло щекотное тепло.

   Отвлеклась всего на несколько секунд, но когда снова повернулась в ту сторону, приметного типа уже не увидела. Зато Далафа вцепилась в рубашку Иснана и высказывала ему что-то недовольное.

   Отлично.

   Забудем.

   Бокал в руке Маурицио треснул.

   Что…

   — Кажется, это твое? — Тот самый красавчик протягивал на раскрытой ладони упаковку от использованной иллюзии.

   Во рту пересохло.

   Меня бросило в жар.

   Чудо, что несмотря на шторм внутри, голос звучал обычно:

   — Спасибо. — Я невозмутимо взяла у него ставшую бесполезной вещицу.

   Потом перегнулась через стойку и бросила ее в урну по ту сторону.

   Боковым зрением отметила, что нарушитель спокойствия приподнял бровь.

   Определить, оборотень он или нет, так и не получалось.

   — Не стоит оставлять улик. — Он тоже быстро взял себя в руки, приблизился к самому моему уху и обжег его горячим дыханием.

   После чего выпрямился и удалился, оставив меня широко распахнутыми глазами смотреть на Маурицио.

   О-о-о…

   Черт.

   Блин.

   Отмерла.

   Бармен тоже отмер, выбросил осколки и осмотрел свою руку, убеждаясь, что не поранился.

   — Неужели Данблаш вернулся в город? — без особого восторга протянула пышногрудая блондинка в жуткой леопардовой юбке.

   — Похоже, намечается что-то жареное, — ответил ей крупный оборотень и нехорошо оскалился.

   Информация, как я и хотела.

   Как только это все понять? И что с этим делать?

   С двоими у стойки — которые пришли не вместе, но мне-то что за дело? — вопросов не было. Оба оборотни. Сама не заметила, как научилась определять, даже не напрягаясь особенно. Они чувствовались рядом не как люди. Сильнее. Агрессивнее. Опаснее. Непонятный Данблаш почти минуту стоял прямо возле меня, и я так и не разобралась в ощущениях. Напряжения, как когда проходишь мимо огромного пса, вроде на поводке, но без намордника, я не ощутила. Скорее… легкое дуновение ветерка. Колючее тепло. И смущение, которое чудом удалось скрыть.

   Пожалуй, нет ничего страшного в том, что я задам несколько вопросов. В конце концов, этот их Данблаш первым продемонстрировал интерес.

   — Он оборотень?

   Парочка как-то быстро ушла, теперь у стойки сидела одна я. И вообще в клубе стало как-то пусто.

   — Не совсем, — отозвался Маурицио, протирая высокий стакан.

   — Полукровка? Как ты?

   Как еще можно быть не совсем оборотнем?

   — Нет. Не думаю. — Маурицио замялся. — Знаешь, это сложно.

   Ага. Сама ничего не понимаю.

   Но с расспросами лучше не перегибать.

   — Он тебе понравился? — Не ограничившись одним внимательным взглядом, Маурицио потянул носом. — Ты же не собираешься отправиться с ним куда-нибудь в тихое место?

   Что?!

   — Нет, успокойся. Я хорошая девочка.

   — Отлично.

   Уже пятый стакан. Кажется, наведение порядка моего нового приятеля успокаивает.

   — А ты собираешься приударить за Далафой, пока у нее с тем оборотнем разлад?

   Краснеть-то так с чего?

   Пф!

   — Нет!

   — Ну и дурень. Я тебе такой шанс подкинула, стоило бы ловить момент.

   От летящей в меня тряпки без проблем уклонилась.

   Мазила!

   — Будет лучше, если я провожу тебя. — Маурицио полноценно взял на себя роль опекуна.

   — Так и быть, можешь понаслаждаться еще немного моей компанией.

   Договорились вроде бы. Не знаю, как при этом получилось, что я вышла на несколько минут раньше. Маурицио еще что-то там говорил другим сотрудникам, я же решила пока подышать воздухом.

   Прохладный ночной воздух сдул жар со щек, но выгнать из моей головы мысли о том парне у него не получалось. Данблаш старше лет на пять-шесть. Вряд ли он заинтересуется мной всерьез. И, если уж на то пошло, сам он ничего пока не сделал, чтобы зацепить меня. Вот уж не думала, что я из тех, кто западает на привлекательную внешность и повадки короля мира!

   Скорее меня притягивают тайны.

   Хорошие девочки всегда влюбляются в плохих парней. Или хотя бы опасных. И хотя хорошей меня может назвать разве что тот, кто со мной никогда не встречался…

   — Залезай. Отвезу тебя домой.

   Рядом со мной остановилась серая машина. Резкие линии, матовое покрытие, подсветка в разных оттенках серебра. И Данблаш-как-его-там за рулем. Только этого мне не хватало!

   Вопрос — ко мне домой или к нему? — остался на кончике языка.

   Ай да я умница!

   — Насколько я заметила, ты предпочитаешь уходить из клуба с несколькими девушками. — Ну да, то, что я в итоге сказала, было не намного лучше. — Так что вряд ли мы соответствует вкусам друг друга.

   Странное какое-то у него выражение лица. По крайней мере, он точно не разозлился.

   — Брось, ты же видела, что я ни с кем из них никуда не ушел!

   — До рассвета еще есть три-четыре часа, успеешь исправить это упущение.

   Открылась дверь.

   Маурицио.

   Как же вовремя!

   — Идем.

   Он взял меня за руку и, старательно распространяя вокруг себя уверенность, провел мимо Данблаша.

   Не оглядываться, не оглядываться, не оглядываться!!!

   Спалось беспокойно. Мне впервые в жизни снился кошмар.

   В темном помещении отвратительно воняет кровью, рвотой и испражнениями. Мне холодно. Сил едва хватает на то, чтобы пошевелиться. К правому боку прижимается другое тело, почти не даря тепла.

   Жутко грохочет железяка.

   Где-то далеко разрываются заклинания. Я их не вижу, но каждое из них больно обжигает кожу.

   Будто эта магия противна самой моей сути.

   Так больно…

   Поначалу заклинаний становится больше, отчетливо слышны приказы. Но скоро битва стихает, и слух различает приближающиеся шаги.

   Другое тело, почти такое же невесомое, как мое, накрывает меня, будто пытаясь спрятать.

   Над нашими головами скользит яркий свет…

   — Проклятая бездна, здесь дети!

   Вспышка.

   Меня швырнуло куда-то с такой силой, что показалось, сейчас разорвет.

   Зато наконец почувствовала себя. Точно такой, как я чувствую себя всегда.

   Я стояла босиком на черной, свежевскопанной земле, вдыхала ее запах и голова кружилась от восторга. Особенное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Казалось, на моих босых ступнях вспыхивают крошечные искорки и разлетаются дальше по телу магическими зарядами. Нечто подобное я чувствовала, когда мы с Данблашем смотрели друг на друга.

   Всего несколько секунд. И, конечно, не так ярко.

   Глаза в какой-то момент расслабленно прикрылись.

   Когда же я разлепила их вновь, все вокруг заросло вьюнком. Он полз по стене старого дома, по деревьям, по земле и по мне, закутывал в тугой кокон, сдавливал грудную клетку и горло…

   На очередном вдохе вместо воздуха легкие резанула боль.

   Я пронзительно закричала.

   Проснулась.

   …И несколько минут сидела, уткнувшись лбом в колени, и просто дышала.

   Это я думала, что в Заводи скучно? Похоже, у меня случился переизбыток впечатлений. За один вечер их набралось больше, чем за весь предыдущий месяц.

   В ванной отходила.

   И только вернувшись в комнату, подумала, что на мой крик никто не прибежал. Вряд ли всем настолько все равно. Скорее мама уехала с папой и братом, и я дома одна. С этим открытием и спустилась в кухню.

   Когда кофе в большой кружке закончился, кошмар меня окончательно отпустил.

   На подъездной дорожке послышался звук подъехавшего автомобиля, и я вышла на крыльцо. Помахала маме. Ох, стоило накинуть кофту.

   — О, вижу, ты отнеслась серьезно к моим словам о цветах, — приветствовали меня странно. — Мия, какая же красота!

   А?!

   Проследив за ее взглядом, я наткнулась на нарциссы, дерзко торчащие в больших вазонах у крыльца. Они живо цвели, и тот факт, что сейчас зима и им как бы не положено, цветы не смущал.

   Э-э.

   В тот день я пробежку пропустила, а в два последующих бегала по району и возле реки.

   Никаких новых событий не случилось, и вместе с этим жизнь будто ожила. Нарциссы никуда не исчезли и все так же тянулись к холодному зимнему солнцу. Согласна, зимы здесь мягкие, даже дожди — редкость. Но ветры холодные, река застыла, будто ее заколдовали, и все вокруг потеряло краски.

   Кроме моих нарциссов.

   Я так и не сказала маме, что не сажала их. Они сами там выросли. Точнее, я попыталась, но она, как всегда, перебила, заговорив о своем, и больше признаться возможности не было. Ладно, в конце концов, это не так важно.

   Зато были сны, теперь уютные и спокойные. К утру я не помнила картинки, в памяти оставался лишь запах свежевскопанной земли. Так странно. Совсем на меня не похоже.

   Город гудел, обсуждая возвращение Данблаша, но я не знала предыстории, поэтому по-прежнему ничего не понимала, а объяснить никто не торопился. Спросить я могла разве что у Маурицио, но он отмахивался и ничего внятно не говорил. А все эти «он вернулся не просто так», «принесла нелегкая» и «теперь с тихой жизнью можно проститься», которые удавалось перехватить в кофейне, в магазине или из разговоров прохожих, не были достаточно информативны.

   Сам предмет своего любопытства с я ночи в клубе не видела.

   Во всяком случае, пока ноги не принесли меня к заброшенному дому.

   Я не планировала возвращаться в то место.

   Остановилась, пытаясь отдышаться и заодно понять, что вообще здесь делаю.

   Такое впечатление, что зелень стала еще более буйной…

   Я помню, как удивлялась вон тем пурпурным цветам, даже сфотографировала дерево. Но теперь полыхали алыми бутонами уже несколько деревьев. Я даже отыскала нужное фото, чтобы сравнить. Ну да, так и есть. Впечатляющие перемены.

   Признаюсь, меня посещало предположение из области бреда, что я могла посадить те нарциссы, скажем, в приступе лунатизма. При условии, что у меня были луковицы, но их не было. Но это место… Я не могу иметь отношения к внезапно расцветшим деревьям.

   Сглотнуть получилось с трудом.

   Безумие какое-то.

   Не опасное, но… безумное, да.

   — Когда-то весь парк принадлежал моей семье, — раздавшийся за спиной голос заставил подпрыгнуть и резко повернуться.

   Данблаш, кто он там.

   Если он из семьи когда-то переехавших сюда переселенцев, оборотнем он быть не может. Или может?

   — А сейчас? — Больше всего информации о Данблаше мог бы дать сам Данблаш, но рядом с ним ежесекундно приходилось бороться, чтобы не впасть в странное оцепенение.

   — Только дом и небольшая территория рядом. Хотя насчет территории местное управление, думаю, поспорило бы.

   Запоздало поймала себя на том, что отвечаю на его улыбку.

   Черт.

   — Но ты же живешь не здесь? Внутри вообще возможно жить?

   — Нет, я остановился в отеле.

   Просто старый дом. Легенда про замок и чудовище в нем рухнула, не успев толком сложиться.

   Пока я думала свои мысли, по мне прогулялся оценивающий взгляд. Весьма пристрастный оценивающий взгляд.

   — Приятно встретить девушку, которой одинаково идет и маленькое черное платья, и спортивный костюм.

   — Еще бы он мне не шел, когда облегает и приподнимает все самое интересное, — фыркнула я.

   — Оу, да ты в курсе, насколько красива…

   И считаю, что скромностью пытаются впечатлить те, кому впечатлять больше нечем.

   — Представляешь, у меня дома есть зеркала.

   — Неужели?

   — Угу.

   Он улыбался довольно сдержанно, а вот глаза смеялись, блестели и смотрели на меня так… приятно и не оскорбительно, вот.

   — Мне нравятся дерзкие, — заявил он так, будто сообщает мне нечто чрезвычайно важное.

   — А я думала, тебе нравятся доступные.

   — Оборотни не стесняются своих желаний. И не сомневаются, воплощать их или нет. — Намек на парочку девиц достиг цели, но собеседника не смутил. — У людей все гораздо сложнее.

   Интересно, насколько прилично спрашивать что-то вроде — а ты к кому относишься?

   Решить этот вопрос самостоятельно мне так и не удалось. Данблаш казался слишком утонченным для оборотня, но от него слишком сильно веяло какой-то непонятной силой, чтобы поверить, будто в нем нет ничего особенного. Да и Заводь он всполошил не на шутку одним своим появлением.

   — Хочешь, проведу тебе экскурсию внутри?

   Хочу, конечно!

   Но…

   — Иногда даже плохие девочки слушаются полезных советов. Ну, знаешь, не ходить по заброшенным домам с непонятными типами…

   — Брось, мы вдвоем в укромном уголке парка. — В его возражениях тоже присутствовал какой-то смысл. — Если бы я хотел что-то с тобой сделать, уже бы сделал.

   Я выразительно помахала рукой с браслетом.

   Данблаш ухмыльнулся так, что у меня душа в пятки ушла и там перекувыркнулась.

   — Мне пора, пожалуй.

   Выход на более или менее ухоженную дорожку нашелся ровно там, где я помнила. Как же хорошо иногда не обнаружить в ситуации никакой магии!

   — Эй, постой! Как тебя зовут? Ты надолго в городе?

   Неужели все это время не только я задавалась вопросами насчет его личности, но и он относительно моей?

   Слишком невероятно, чтобы быть правдой.

   И все-таки всю дорогу до дома я улыбалась.

   Этот день, очевидно, решил встряхнуть меня как следует, потому что дома произошло еще кое-что.

   Я заливала хлопья молоком.

   Даттон допивал свою протеиновую бурду. В одном ухе у него был наушник, под подбородком болтался микрофон. Не теряя времени понапрасну, мой очень важный брат давал интервью в прямом эфире местной радиостанции.

   Без шуток, я всегда была немного неловкой.

   Подумаешь, капли моего молока едва не оказались у него на рукаве! Вот только уничтожать меня взглядом не надо!

   — Самина… — кашлянул. Вспомнил, что нас слышат не только родители. И договорил совсем другим тоном: — …осторожнее.

   Завидую его выдержке. Я бы на его месте сказала совсем другое и никакого эфира не постеснялась бы. На моем же месте меня вообще ничто не сдерживало и не мешало скорчить этому паиньке рожицу.

   — Поедешь сейчас с Даттоном, — вмешалась мама.

   — Зачем?

   — Ты все еще не извинилась перед тренером и командой. И, судя по твоему поведению сейчас, раскаяние прошло слишком рано.

   Не то чтобы оно изначально присутствовало.

   Попытки отговориться должного результата не принесли. Очевидно, одних дивных нарциссов, которые приписали мне, оказалось недостаточно. От меня хотели ответственности, серьезности и чего-то там еще, но откуда этому взяться, если даже нарциссов на самом деле не было.

   Или я просто не понимаю, как они получились.

   Могла я подцепить немного магии возле особняка и случайно принести ее домой?

   Об этом размышляла всю дорогу. Даже пристегнулась, когда Даттон попросил. И ни одной колкости не отпустила. На самом деле, ему следовало быть благодарным творящимся со мной странностям, но он об этом никогда не узнает.

   У спорткомплекса торчали примерно пять размалеванных девиц и какие-то парни с плакатом. Но поскольку на наше появление они никак не прореагировали, ждали не Даттона.

   — Как ты это терпишь? — спросила, когда мы прошли охрану, подразумевая, конечно, надоедливых фанатов.

   — Просто еще одна часть работы.

   Начинаю сомневаться, что у моего брата в принципе есть эмоции.

   Их, похоже, мне за двоих досталось.

   Пришлось сидеть на трибуне и ждать, когда соберется вся команда. Скучно, нервно и как ничто другое способствует пробуждению совести. Хотя бы по отношению к себе: я твердо решила постараться больше не попадать в такие идиотские ситуации. Чувствую себя полной дурой. И все эти парни смотрят.

   — Прекрати пялиться на мою сестру, — ткнул кого-то локтем в бок Даттон.

   — Извини.

   Так, вроде бы банда в сборе. Я спустилась на поле и упрямо расправила плечи под уничтожающим взглядом тренера Краона. В сотый раз удивилась, как такой привлекательный мужчина может быть таким мрачным. Мрачным не притягательно, а абсолютно. Выгодная внешность, тело древнего божества и чистые голубые глаза совершенно не компенсировали его ауры. Когда же он начинал орать, даже мне хотелось стать маленькой и незаметной. Умеют же некоторые люди подавлять.

   Я пролепетала соответствующие ситуации слова.

   Выслушала злобную отповедь.

   Фальшивое раскаяние не прокатило, в него не поверили.

   Но дольше необходимого меня не задержали, наверное, чтобы еще чего-нибудь не утворила.

   Свобода!

   Вечером на игру не пойду, хватит с меня.

   Наслаждаясь тем, что теперь у меня есть хоть какая-то своя собственная жизнь, я направилась в клуб к Маурицио. Днем там нет музыки и веселья, зато есть кофе, бар и легкие перекусы. И друг, с которым можно поболтать.

   Пожалуй, все прошедшее время я немного завидовала Даттону. Он-то точно знал, какие у него планы. А я… Не решила до сих пор. Когда у брата проявилась магия, я какое-то время верила, что это ждет и меня. Тогда выбрала себе мечтой остершель — это такая гимнастика под высоким куполом. Смысл в том, что магия удерживает девушку на высоте, и там уже она выполняет элементы, от сложности которых зависят итоговые баллы. Мама поначалу обрадовалась, даже накупила мне красивых нарядов для тренировок и выступлений. Но потом тренер сказала, что я деревянная. Какое-то время я еще пыталась брать упорством, но магия так и не проявилась, и моя чудесная карьера закончилась, не начавшись. Может, оно и к лучшему, потому что в отличие от Даттона я совершенно недисциплинированная и вообще влезла туда, потому что хотела посоперничать с ним. Ни за что в этом вслух не признаюсь!

   — Мия, — Маурицио помахал мне из-за стойки.

   — Твоя подружка? — Далафа смотрела на меня с куда большим интересом, чем на него.

   — Нет! — возмутились мы одновременно.

   Сегодня в клубе оказалось непривычно многолюдно. Далафа с подругами заявилась, к одной из официанток пришли друзья. Прямо скажем, я ожидала не этого.

   — В пятницу у реки вечеринка, — объявила Далафа. И бесцеремонно ткнула пальцем в меня. — Ты идешь!

   — Я подумаю, — пробормотала, устраиваясь на высоком стуле.

   Маурицио уже готовил мне любимый латте.

   — Что наденешь? — прищурилась оборотниха. — Не хочу быть опять единственной девушкой, которая придет в платье.

   Почему мы не подруги? По первому впечатлению, у нас много общего. Ну, кроме меховой шубы с хвостом и когтей. Ах да, она стерва, которая мотает нервы моему другу… Но с тех пор, как они с Иснаном разругались, в конце тоннеля их с Маурицио отношений вроде бы забрезжил робкий лучик надежды. Покусать его, чтобы он стал смелее, что ли?

   Выйдя из клуба, я направилась вовсе не в сторону дома. Еще несколько дней назад заметила дальше по улице магазинчик сверхъестественного. Вывеска гласила, что им управляют настоящие ведьмы. Это уже само по себе казалось безумием, потому что отношения у ведьм с оборотнями складывались не очень. В приграничье они вроде бы еще как-то сосуществовали, но откуда бы ведьмам взяться здесь, в самом центре территории оборотней?

   Фантастика.

   Впрочем, что я могу понимать в ведьмах или в оборотнях?

   Я толкнула дверь, и тут же раздался мелодичный перезвон колокольчика.

   Женщина за прилавком посмотрела в мою сторону.

   Меньше всего она напоминала ведьму. Обычная, короткие темные волосы завиты кудряшками, никакой ауры силы, ведьминского магнетизма или огней в глазах. Тетка как тетка.

   — Мне нужно… э-э… — внимание метнулось по небольшому залу, забитому хрустальными шарами, картами, амулетами и прочими магическими атрибутами, но сориентироваться сразу не смогло. — Зарядить штуку из магазина приколов. Вы могли бы?

   — Покажи. — И голос у нее был совершенно обычный.

   Я вытащила из сумки кругляш, который не успела выбросить, и подала ей.

   Ведьма… мать их всех, она настоящая ведьма!.. сжала его и внутри ее ладони потек туман. Он просачивался между пальцев, я сама видела.

   — Держи. — Не прошло и минуты, как предмет вернулся ко мне. — Почему мне кажется, что ты пришла не ради игрушки?

   Я не краснела даже в моменты пикировок с Данблашем, который мне правда нравился, но тут к лицу прихлынул жар.

   Казалось, ведьма видит меня насквозь.

   Самую мою суть.

   — Знаете заброшенный дом в парке? — Похоже, лучшего момента для вопросов не найти. — Я не так давно в городе и еще до конца не разобралась, что тут к чему. Например, почему все так забеспокоились из-за возвращения Данблаша?

   Где он был? Долго? Кто он вообще такой?

   И главный, пожалуй: оборотень он все-таки или нет?

   Понимающая улыбка ведьмы заставляла нервничать.

   — Я — Джос.

   — Мия.

   — Так тебе нравится наш одиночка?

   Ауч! У этой женщины эксклюзивное умение заставлять меня краснеть.

   — Нет! То есть, да… — Это я вспомнила, что врать ведьме — как-то не очень. Особенно если рассчитываешь получить от нее ответы. — Но это ничего не значит! Парни из журналов мне тоже нравятся.

   — Некоторые из них даже мне нравятся, — рассмеялась владелица магазина.

   С ней оказалось удивительно легко.

   — Так вы знаете что-то про дом?

   — У него мрачная история, — кивнула она. — Много веков назад поселенцы превратили местное население в рабов. О, они были невероятно жестоки! Но некоторые из местных владели особенной магией, привязанной к самой нашей земле. Чтобы защититься, они запятнали себя черным колдовством. Считается, что до той ночи не существовало оборотней… а после нее не осталось уже чужаков. Только Данблаши все выжили.

   — Они были лапочками и никого не мучили?

   — Не знаю, Мия. Сейчас это легенда, не более.

   Мутная какая-то история. Нет, я допускаю изначально магическое происхождение оборотней, они и сами это допускают. Но интуиция шепчет, что время наделало в тех событиях множество белых пятен.

   — И что? Тогда они уехали, а через несколько столетий их потомок вернулся?

   Все бы ничего, но не верю, что весь город задергался только из-за местной сказочки…

   — Нет, они появлялись время от времени. — На лбу Джос обозначилась задумчивая морщинка. — Мать Анрея пару лет училась со мной, как раз перед выпуском. А вот кто был его отцом, не вспомню. Возможно, она уже уехала к тому времени.

   — Зачем они возвращались? И почему тогда их собственность в таком состоянии?

   — Я не знаю, дорогая, — с улыбкой покачала головой ведьма. А потом повернулась, заметив что-то интересное слева, и ее глаза вспыхнули восторгом: — О, мой цветок ожил! Прорву магии на него убила, но он все равно продолжал сохнуть. А тут смотри какой красавец…

   Среди кожистых темно-зеленых листьев надулся будущий бутон.

   Я отшатнулась, чувствуя, как от страха холодеет в животе…

   — Не может быть… Нарциссы и те деревья. Я думала, это совпадение, но это…

   — Ты, — уверенно закончила за меня ведьма.

   — Но как?!

   — Я не знаю.

   Из неприметной двери за спиной Джос появилась девушка примерно моего возраста. Как и ведьма постарше, она носила черные джинсы и толстовку, но ее беспорядочные локоны доходили до лопаток, кроме того, она носила очки.

   Заминка в секунду.

   Восторженный взгляд на меня. Гораздо более восторженный, чем я того заслуживала.

   Кажется, самостоятельно она в ближайшее время не отомрет.

   — Моя дочь, Раминия, — представила ведьма. — Вы одного возраста, могли бы дружить.

   — Мия.

   Мама Маурицио, после того как несколько раз увидела нас вместе, сказала ему что-то вроде: «Держись подальше от этой проблемной девицы». Вряд ли с тех пор я стала хоть немного лучше, а Джос, ко всему прочему, ведьма. Видимо, не только у меня здесь нет друзей.

   — Рами, — пробормотала девушка.

   Что-то чувствительное внутри кольнуло ощущение, как будто я ее уже видела раньше в Заводи.

   Не вспомню точно, при каких обстоятельствах и где.

   — В пятницу у реки будет вечеринка. — Я пришла в себя первая и повторила примерно то же, что сама услышала от Далафы. — Приходи, мне не помешает там дружелюбно настроенный человек.

   — Спасибо! — Рами реагировала так, можно подумать, без меня ей что-то мешало туда пойти. — Наша Амодея!

   Цветочек у них поименован.

   Ну и чего я ожидала от ведьм?

   Прощально махнув очаровательной в своих странностях парочке, я покинула магазин.

   С вечеринкой получилось удачно: если Далафа уведет Маурицио, со мной останется Рами. Да, я все же решила туда пойти.

   Сигнал был тихим, но неожиданным.

   Я подпрыгнула, неловко вильнула в сторону и едва не свалилась под колеса знакомой серой машины.

   — Ты меня преследуешь?!

   — Ты правда собралась на ту вечеринку?

   Начали мы одновременно. И взгляды получились одинаково недовольными.

   — А что?

   Я пригрозила ему взглядом. Чтобы не смел мне указывать.

   — Хорошей девочке совершенно не место рядом со всеми этими оборотнями. Разве что, ты пойдешь со мной.

   — А мне говорили, что хорошей девочке не место рядом с тобой, — фыркнула насмешливо, обогнула его машину и перешла на другую сторону улицы.

   Данблаш… Анрей Данблаш кому-то просигналил, по пока его пропустили, я успела скрыться из виду.

   Победной улыбки даже не пыталась скрыть.

   До сих пор не верилось, что я его всерьез заинтересовала. Но если и заинтересовала, я не буду легкой добычей. Пусть он и красавчик… и все остальное.

   Дома выяснилось, что какие-то друзья Даттона тоже пригласили, но он, как примерный мальчик, оставался дома. Небо, за что мне достался такой правильный брат?

   Впрочем, меня этот вопрос сейчас волновал меньше, чем когда-либо в жизни. Впервые я была занята собой, и это было увлекательно: пила кофе с Маурицио и давала ему советы, покупала платье с Далафой и Рами, играла в кошки-мышки с Анреем Данблашем и пыталась устроить утреннюю пробежку так, чтобы он не сумел предсказать мой маршрут. Вроде бы даже преуспела.

   Все-таки интересно, зачем он вернулся в Тихую Заводь?

   Нет, стоп.

   Я не стану об этом думать!

   По крайней мере, не сегодня.

   Платье я опять выбрала черное, но не с пайетками, а в мелкий цветочек. Из-за широких рукавов, служащих его главным украшением, пришлось отказаться от куртки, и, чувствую, я пожалею, но это случится когда-нибудь потом. Если будет совсем невыносимо, вернусь домой, здесь совсем недалеко.

   Именно потому что я, получается, жила ближе всех к месту, ребята зашли за мной в последнюю очередь.

   — Наконец я не одна похожа на женщину, — оглядев меня, удовлетворенно заметила Далафа.

   На ней было откровенное алое платье, а до кучи еще и каблуки. Не представляю, как она собирается передвигаться на них у реки. Я с сомнением опустила взгляд на свои грубые ботинки. Надеюсь, там все не развезло.

   — А твой красавчик-брат разве не идет? — надула губки одна из ее подруг.

   Вряд ли мы близко подружимся. На их фоне мне больше нравилась Рами, с любопытством разглядывающая сначала нарциссы, а потом фасад дома.

   — Маленький совет, — усмехнулся Маурицио, — если не хочешь нажить в лице Мии смертельного врага, не упоминай вслух ее брата.

   — Ла-адно, — протянула девица, имени которой я не трудилась запомнить.

   Понятия не имею, что заставило меня смутиться.

   Я почти минуту медлила, перед тем как спуститься с крыльца.

   — Ну, у нас с Даттоном все не так плохо, — на всякий случай внесла ясность.

   Правда, не уверена, что меня хоть кто-нибудь слушал.

   Дошли быстро. И я сразу же порадовалась, что выбрала удобную обувь. Впрочем, Далафа так грациозно двигалась на своих каблуках, будто совсем ничего не весила. Все же она — оборотень и знает свои возможности.

   Нос еще на подходе к реке пощекотал запах жарящегося мяса. Одна из подруг Далафы облизнулась. Грохотала музыка, народ подходил, общался, кто-то пытался танцевать. По верхушкам деревьев стелился туман и уже сейчас было зябко. Я с легкой завистью посмотрела на куртку Далафы и пожалела, что все-таки не взяла с собой теплую кофту или хотя бы шарф.

   — Тактика «я тебя не замечаю» неплоха для девушки, но заведомо проигрышная для парня, — прошептала Маурицио.

   — Предлагаешь ей прямо тут предложение сделать? — шепотом огрызнулся он.

   Так и быть, не стану ему напоминать, что избранница его сердца — оборотень, и что для нас шепот, для нее почти крик. Ну и если правда то, что я о них читала, она должна была как-то унюхать его отношения к ней. Вроде бы как для оборотней все эмоции пахнут, притом, пахнут по-разному.

   — Лучше принеси ей мяса, потом пригласи танцевать, а там как пойдет.

   Совет был ценный, но на самом деле за посильной помощью другу я пыталась спрятаться от зудящего ощущения, будто на меня кто-то смотрит. Народу вокруг было много и пялиться мог любой, но дело не в этом. Чувство было такое… будто взгляд из самого тумана. Бр-р!

   Маурицио задумчиво посмотрел на меня, и пошел за мясом.

   Ух ты! Он меня слушается!

   Приятно, оказывается, когда твои слова воспринимают всерьез.

   — Не дави на него, — раздался за плечом тихий голосок Рами. — Если двоим суждено быть вместе, они рано или поздно придут к этому.

   — Ты правда в это веришь? — спросила из чистого любопытства.

   — Конечно!

   Ведьмы странные, но я это еще в магазине ее матери поняла.

   В хорошем смысле странные.

   — Тогда лучше, чтобы рано. — Я попыталась обратить все шуткой.

   Но Рами оставалась серьезной:

   — Не всегда.

   К счастью, отвечать мне не пришлось. К Рами обратилась незнакомая мне девушка, что-то насчет особых духов привлекательности, и ведьма, нахмурившись, принялась ей выговаривать, что это плохая идея и вообще они подобными вещами не занимаются. Даже отошла с ней на несколько шагов.

   Я дернула носом в сторону мяса. Голодная, как оборотень!

   Высмотрела ближайшую жаровню и уже собиралась к ней подойти, но тут что-то пошло не так…

   — Смотрите, это случайно не сестра Даттона Мирастани?

   Черт.

   Быстро слинять не получилось. Меня ловко окружила компания накачанных парней. Судя по одинаковым эмблемам на спортивных куртках, вторая местная команда. Оборотни. Игроки с даром потому и востребованы, что только они могут конкурировать с перевертышами. А мой брат в этом хорош, что бесит не только меня.

   — Симпатичная малышка.

   — Эй, отвалите! — Я попыталась прорваться за пределы живого круга, но один из парней шагнул вправо, преграждая мне дорогу, и я как в скалу врезалась. — Ауч!

   Вместе с хваткой чужих рук на плечах, меня поймали холодные щупальца страха.

   — Брось, мы — веселые парни, — заржал высоченный блондин. — Тебе понравился тусоваться с нами.

   Меня грубо толкнули ему в руки.

   Я запоздало вскрикнула и обнаружила, что уже лечу к следующему.

   Они швыряли меня друг к другу, как мячик.

   Кто-то отпустил замечание про «что под платьем».

   Раздался треск ткани.

   Когда же я чудом не упала в грязь, что-то внутри будто очнулось, и на смену страху пришла злость. Она огнем пронеслась по венам, ослепила на миг, ударила реальность пронзительным свистящим звуком.

   Один из парней покатился по блеклой прошлогодней траве.

   Другие как-то разом потеряли ко мне интерес и принялись озираться по сторонам.

   — Замерли, — холодным шелком скользнул по коже голос. И если у меня от него лишь слегка побежали мурашки, то оборотням стало заметно не по себе. Например, у ближайшего ко мне дрожали ноги. — Ну-ка, кто тут у нас…

   Я придержала порванный рукав, чтобы он совсем не отвалился.

   Из темноты вышел Анрей Данблаш собственной персоной.

   Выходит, это он меня спас.

   А сейчас он прошелся по другим участникам события равнодушным взглядом и скомандовал:

   — Пошли вон. Завтра получите свое наказание.

   Их только тут и видели.

   Я же поймала себя на том, что чешу руки. То одну, то другую. От локтей до запястий.

   — Ты что, их тренер? — Я с сомнением обозрела красавчика.

   Не похож. Совсем.

   — Нет, но мой отчим владелец команды. — Данблаш внимательно осмотрел меня. — Ты в порядке?

   — Теперь все будут думать, что я — твоя девушка. — Я это без недовольства сказала, просто сказала.

   — Говорил же, что здесь безопасно только со мной, — пожал плечами он. — Тем более когда на тебе это платье.

   — А что не так с моим платьем?

   Длина вроде бы приличная. И ничего лишнего не облегает. То есть, не чересчур.

   — Его хочется с тебя снять, — сообщили мне, понизив голос и добавив мурлыкающих ноток. Впрочем, флирт сразу же был прерван беспокойством: — Эй, с тобой точно все хорошо?

   — Руки чешутся. В смысле, правда чешутся. Еще очень хочется пить.

   И язык заплетается.

   Только сейчас обнаружила.

   Мой герой тихо выругался и потащил меня куда-то в сторону. Как оказалось, к припаркованной неподалеку машине. Опомниться не успела, как оказалась внутри. Впрочем, бутылка с водой у меня в руках его немного извиняла.

   Ой…

   Сразу два ремня безопасности обхватили мое тело.

   — Твоя машина взяла меня в плен, — сообщила Данблашу.

   — Очевидно, наши с ней желания совпадают, — усмехнулся он. И опять стал серьезным. — Тебе лучше?

   — Как сказать. Почти незнакомый парень везет меня… э-э… в сторону парка.

   Открытие несколько напрягало.

   Но меня еще не отпустило до конца, чтобы я могла предпринять какие-то действия для собственного спасения.

   — Анрей Данблаш, — дружелюбно представился он.

   — Самина Мирастани. Мия. — Я решила, что пора сказать ему свое имя.

   Откликаться на «Эй!» как-то не очень приятно.

   — Мия? — Он изогнул бровь.

   Ага. В детстве я долго не могла научиться произносить свое полное имя, выговаривала только «Мия». Так оно и прижилось. Но не рассказывать же об этом почти незнакомому парню? Так что я пожала плечами и демонстративно уставилась в окно.

   Ненадолго.

   Мы приехали.

   — Идем, — скомандовал Данблаш.

   — Зачем? — Я напряглась.

   Он… сделал над собой заметное усилие, чтобы сдержать раздражение.

   — Ты хочешь посмотреть дом изнутри, а меня интересует твоя магия. Думаю, мы могли бы помочь друг другу.

   Моя — что?!

   — А я… Ай!

   Двигался он молниеносно. Вот только что сидел на водительском сиденье — я не успела даже моргнуть, а он уже обогнул машину, открыл дверь с моей стороны и подхватил меня на руки.

   — Ты псих?! — вырвалось.

   — Нет. — Этот гаденыш улыбался.

   Так очаровательно, что у меня что-то сжималось в груди… и внизу живота.

   Черт.

   Признаю, вопрос был неправильный.

   Попробуем еще раз:

   — Ты оборотень?

   — Да.

   Да ладно?! Так легко?

   — А почему я чувствую тебя по-другому? — спросила и сразу же почувствовала себя глупо.

   Какое вообще «чувствую»? Можно подумать, я ведьма какая-то!

   — Потому что я другой оборотень, — спокойно ответил Данблаш.

   — Другой?

   Обратила внимание, что он несет меня, будто я вообще ничего не вешу.

   — Есть оборотни обычные. — Если умение превращаться в волка в принципе может считаться обычным. Но для Анрея Данблаша, видимо, так и было. — Есть так называемые ищейки. Есть практически рабы. И лишь у редких из нас встречается магия.

   Он склонился, прикрывая меня от низко висящих веток.

   — И это ты? — попробовала догадаться.

   Случайно мазнула губами по его подбородку, когда он выпрямлялся.

   И вздрогнула, когда его глаза вспыхнули в темноте серебром.

   — Белые и серебристые, — мотнул головой Данблаш. — Но немногочисленные стаи белых живут достаточно далеко отсюда, а серебристых почти истребили. Насколько знаю, сейчас он остался всего один.

   — Но все-таки ты уникальный волк с магией.

   Дыхание перехватило, когда мы вышли к цветущим деревьям.

   Нет, я уже была здесь с ним, но сейчас все немного иначе.

   — Моего предка обратили. Для этого был использован серый, кровь белых и серебристых и сила ведьмы, связанной с этой землей.

   О…

   — Уверен, что такие подробности стоит рассказывать малознакомой девушке?

   — Тебе можно. — Он поставил меня на ноги и сжал руку в своей. Тепло от его ладони устремилось вверх к локтю, и его вполне хватало, чтобы я не мерзла. — Идем, ты хотела посмотреть дом.

   Дверь!

   Клянусь чем угодно, ее в прошлый раз здесь не было. Как и старого крыльца с красивыми каменными перилами.

   — Я оттуда хотя бы выйду? — Я встала на месте и требовательно посмотрела на хозяина таинственных владений.

   — Обещаю, выйдешь. — Уголки его губ дрогнули. — Я проведу для тебя экскурсию, потом мы обсудим кое-что и я отвезу тебя домой. Годится?

   Голова кивнула, кажется, вообще без моего разрешения.

   Нет, я все еще не верила, что могла как-то его привлечь. Не похоже, чтобы он пытался залезть мне под юбку. А узнать, что именно тут происходит, только один способ — позволить всему идти своим чередом.

   Кивнув еще раз, теперь уже вполне осознанно, я позволила повести себя к крыльцу.

   Тело прошила приятная мелкая дрожь, когда я поднималась по ступеням.

   Люблю тайны. Еще больше люблю быть главной героиней событий.

   Не то чтобы я не понимала, что потом придется горько плакать, но пока мне все нравилось.

   Открылась дверь, кажется, за секунду до того, как Анрей взялся за ручку. Ведомая им, я шагнула в темный холл. Страха не было, но… странное какое-то ощущение. Все это не просто так. Не потому что я такая необыкновенная и он влюбился в меня с первого взгляда.

   Вспыхнули старые светильники. Я приглушенно ахнула. Как в кино, честное слово!

   Вверх уходила широкая изогнутая лестница, и я чуть шею себе не свернула, разглядывая ее.

   — Почему вы здесь не живете? — Мой голос едва заметно дрогнул.

   — Видишь ли, — хмыкнул оборотень, ведя меня анфиладами комнат, — в местах, где живет магия, очень долгая память. Нашу семья здесь не слишком жалуют. Точнее, меня и мать.

   — Почему?

   — Мы… точнее, наши предки оказались единственными выжившими из поработителей.

   — Прошло несколько сотен лет!

   — И тут мы возвращаемся к пункту про долгую память.

   Я словно попала в волшебную сказку. Мы поднимались по той самой лестнице, рассматривали книги в старинных переплетах, Анрей даже покружил меня немного по залу, где когда-то гремели балы. Изнутри дом выглядел если не ухоженным, то отлично сохранившимся. Нигде не было пыли. Окна с этой стороны были чистые. Это место не оставляло впечатления, как будто гуляешь по музею. Если только на первый взгляд. Потому что со второго начинаешь подмечать детали: раскрытая книга на столе под лампой, небрежно брошенный веер возле старинного музыкального инструмента, мольберт в углу, на котором кто-то так и не закончил работу.

   Это место — семейный дом.

   По крайней мере, когда-то было им.

   — Зачем ты приехал?

   Ноги гудели от хождения по высоченной лестнице. Мы остановились в одной из гостиных, но если Анрей следовал тенью за мной, не отрывая от меня взгляда, и все прочее его, казалось, не интересовало, то я не решалась ни к чему прикоснуться. Не чувствовала себя вправе.

   — Семейные дела. Планировалось, что это ненадолго.

   Он уедет.

   Черт.

   — А…

   — Ты ведь приходила сюда до нашей первой встречи, да? — перебил он, мягко поймал меня за плечи и всмотрелся в лицо.

   — Однажды.

   Оборотень кивнул.

   — Я уловил твой запах. Твою магию. И… кхм… ты не отпускаешь меня.

   — Магию? — Мои глаза изумленно распахнулись.

   Сдаюсь, я не из тех, кто прячет голову в песок и до последнего придуривается, что ничего особенного не случилось. Со мной правда что-то не так. Все эти растения… Но я понятия не имею, как это делаю! Ничего не контролирую! Это совсем не так, как происходило у Даттона. Может, я тоже должна проходить какие-то тесты?

   — В тебе пробуждается магия, — кивнул Анрей Данблаш. — Пока совсем слабая, но я ее уже чувствую.

   — И что мне с этим делать?

   — Ждать. — Он мягко погладил мои пальчики большими пальцами. — Не бойся, я буду рядом.

   Приятные слова теплом разлились по телу.

   Что он там говорил про мой запах?

   Я слышала, у оборотней это как-то по-другому. Надо спросить у кого-нибудь из них, раз уж теперь у меня есть друзья.

   …Час спустя Анрей уже вез меня домой. По пути мы заехали в аптеку и купили мазь, которой я уже намазала руки. Они выглядели так, словно я обожглась о крапиву. Что ж, это карма. Когда у Доттона пробуждалась магия, я жутко завидовала. Теперь сама смогу сполна насладиться всеми прелестями.

   Интересно, будет поцелуй?

   Перед машиной пронеслось что-то черное. Нас швырнуло в сторону. Завизжали тормоза.

   — Держись! — рыкнул Анрей.

   Вот теперь верю, что он — оборотень.

   — Цела?

   Потрогала губу. Не разбила.

   — Ага. Что это было?

   — Понятия не имею.

   Мы уже свернули на улицу, где я теперь жила.

   — С тебя еще одно свидание, — сообщил этот редкий вид, останавливаясь. — И поцелуй.

   — А морда не треснет?

   Знаю, с манерами у меня беда. Особенно когда я устала и нервничаю.

   — Обсудим твою магию и еще кое-какие секреты, — невозмутимо продолжал Анрей. — Думаю, к следующей встрече смогу что-нибудь узнать.

   — Между прочим, это подкуп.

   Умеет же он напрячь, а потом запросто так заставить расслабиться.

   — К твоему сведению, этот метод прекрасно работает, — подмигнул мой странный поклонник.

   Я фыркнула и выскочила из машины, пока мама нас не застукала.

ГЛАВА 3

Еще на крыльце, услышав сигнал, вытащила из сумки мобильный.

   Второй.

   Третий.

   Дальше уже не считала, сообщения приходили одно за другим.

   Серьезно? Я проводила недоверчивым взглядом отъезжающую машину Анрея. Рядом с ним что, правда не ловила сеть? Все это время?

   Волевым усилием вернула взгляд к экрану.

   Сообщения Маурицио меняли эмоциональную окраску от «Эй, ты куда пропала?» до «Если бы не твой браслет, я бы уже звонил в патруль. Ладно, я все равно позвонил одному знакомому. Он говорит, ты дома. Мия, чего не отвечаешь? Что у вас там происходит?».

   Блин, браслет надеть забыла.

   Ну и ладно.

   Пальцы уже набирали на автомате: «Все нормально, завтра поговорим».

   Далафа ничего не писала, просто звонила. Ей я решила не отвечать, справедливо рассудив, что они с Маурицио уж как-нибудь там обменяются информацией. Прошло не так много времени, скорее всего, они еще на вечеринке.

   От души пожелав им провести эту ночь вместе, я на цыпочках вошла в дом.

   Тихонько прикрыла за собой дверь.

   И сразу же выяснила, что осторожничала зря: семья не спала. Больше того, они явно меня поджидали.

   Вот же блин!

   — А вот и она! — первой засекла меня мама.

   Как всегда.

   План прошмыгнуть к себе потихоньку мелькнул в голове и рассыпался пылью.

   — Мия, подойди, пожалуйста, — устало попросил папа.

   Общий сбор, похоже, в гостиной.

   Я послушно направилась туда.

   — Что-то случилось?

   — А то ты не знаешь? — Мама сразу перешла в обвинение.

   — Не-ет…

   Платье на мне приличное.

   И на часах всего несколько минут за полночь, к тому же, комендантского часа у нас дома нет.

   — Возможно, она не имеет к этому отношения, — осторожно заметил папа.

   Мама нервно фыркнула.

   Даттон, который развалился на диване и пока еще ни слова не произнес, мазнул по мне пристальным взглядом.

   — Я не заметила, как что-то натворила? — Хотелось уже внести ясность и пойти наконец в душ. Руки опять начинали чесаться, надо повторно их намазать.

   — Мою машину разрисовали. — Даттону, похоже, тоже надоело тут торчать.

   — Написали что-нибудь неприличное? — даже под нависшей угрозой незаслуженного нагоняя я не смогла отказать себе в удовольствии.

   — Самина Мирастани! — немедленно одернула меня мама.

   — Что?

   Голосом здравого смысла, как ни странно, оказался Даттон:

   — Это не она. — И, в ответ на обращенные на него взгляды родителей, развил умную мысль: — Мия бы точно написала что-нибудь неприличное.

   Ха! Хорошо же он меня знает!

   Папа потихоньку выдохнул.

   — А что там? — Мое любопытство все еще жаждало пищи.

   — Ерунда какая-то, — отмахнулся брат.

   Доверия моей персоне в атмосфере не прибавилось, но, по крайней мере, в свежем происшествии меня оправдали. Оставив семью разбираться дальше, я ушла к себе. Кажется, они там пытались решить, а не обратиться ли в службу безопасности, раз я не виновата. Даттон был против. Не хотел привлекать к себе лишнего внимания.

   Я позволила тугим струям воды выбить из тела напряжение и заодно заглушить все звуки. Нанесла мазь. Сделала несколько пассов руками — магия никак себя не проявила. Ну, во всяком случае, посреди комнаты ничего не выросло. Может, и нет во мне никакой магии?

   Думать об этом быть досадно.

   Чего уж там, мне хотелось внимания. Хотелось быть особенной.

   И да, я прекрасно помню, что с желаниями следует быть осторожнее.

   Звук пришедшего сообщения распугал хаотичные мысли.

   «Как ты? Уже хочу тебя снова увидеть. Анрей».

   Делать вид, что меня не существует, после проведенного вместе вечера, он не собирался. А я несколько минут скакала по комнате, как безумная, зажимая себе рот ладонями, чтобы моих радостных визгов не услышали.

   «Спасибо. Ты мне очень помог». — И полчаса не выпускала мобильный из рук, но Данблаш больше не написал.

   Ладно. Я не должна зацикливаться.

   Тупейшая ошибка, которую можно совершить, на самом деле.

   Стремясь отвлечься, я спустилась в гараж. В доме царила тишина, свидетельствующая о том, что родители и брат решили никуда не обращаться и разбрелись по спальням. Включила свет. Ну-ка, что тут у нас… Пф! Ничего интересного. Дверь со стороны водителя была вся исписана непонятными символами. Треугольники, круги, крючочки и палочки. М-да.

   Жутковато и совсем не смешно.

   Не то чтобы мне было большое дело до приключений Даттона.

   И все же я щелкнула художества с разных ракурсов несколько раз.

   Скорее всего, чья-то глупая шутка, но на всякий случай покажу ведьмам.

   С принятым решением вернулась в комнату.

   Сна не было ни в одном глазу, но все-таки забралась под одеяло. Мысли немедленно закружили беспокойным вихрем. Вообще-то, я не из тех, кто перед сном прокручивает в голове все события, наслучавшиеся за день, но сегодня, видимо, исключение. Ясное дело, потому что все их занимал Анрей Данблаш.

   Наша симпатия взаимна… Это дурманило. Однако ни учащенное сердцебиение, ни фантазии о следующей встрече не могли заглушить шепот интуиции. А она уверяла, что с этой историей что-то не то. Данблаши были захватчиками, одними из самых жестоких. Почему один из них вдруг оборотень? Или правильнее спросить: зачем его обращать? Территорию, где сейчас находится Ростань, захватили чужаки. Оборотни пришли и всех спасли. Что-то типа того. Так на кой обращать одного из врагов?

   Обязательно спрошу Анрея.

   Плюс миллион других вопросов, да.

   Например, из-за чего мы чуть не разбились? Тогда, на дороге, происшествие показалось мелочью, но сейчас я думала иначе. От воспоминаний дыхание перехватывало и неприятная липкость скользила вдоль позвоночника.

   … Под эти мысли и уснула.

   Чтобы оказаться стоящей босиком на темной земле. Почувствовать, как от нее по телу разбегается энергия. Сила. Нечто такое же древнее, как сам мир. Мощное. Непобедимое. Заставляющее вокруг все цвести и зеленеть.

   Голова закружилась, и меня выкинуло из сна.

   Утро началось с маминой ругани — весь задний двор зарос папоротниками. Вот вчера их не было, а сегодня они есть.

   И что-то новенькое: меня в этот раз никто не обвинил.

   Мама долго и эмоционально впечатлялась, потом еще более эмоционально звонила в какую-то службу с требованием их убрать. Выглянувший на ее голос папа сдержанно заметил, что, когда живешь по соседству с магами и с собственным магом в доме, иногда случаются накладки. Это ее успокоило.

   Уловив момент, когда никто лишний не попадал в объектив, я сделала несколько фото. Покажу и их ведьмам.

   Понятно, что это моя магия натворила, хотя родители посчитали, что это Даттон вчера перенервничал.

   Знать бы теперь, на что годится эта магия?

   И что мне с ней делать?

   Стоит кому-нибудь рассказать? Или подождать немного?

   Сама с себя удивляюсь. Я ведь так ждала, даже плакала, когда решила, что ничего особенного во мне нет. Но сейчас бежать к родителям с новостью совсем не хочется. Будто держит что-то. Хочется замереть и… переждать?

   Примерно с таким настроением и пришла к Маурицио.

   — Я тебя убью, если ты еще раз меня так напугаешь! — сообщил он и поставил передо мной стакан любимого латте.

   Все-таки мы на самом деле подружились.

   Больше, чем с кем-либо до него.

   — А по-другому пугать можно? — уточнила из вредности… за что чуть не получила по лбу. — Ауч!

   Он, конечно, не собирался всерьез меня бить, да и я отклонилась.

   — Нельзя. Лучше расскажи, что у тебя случилось с оборотнями из команды и куда ты делась потом?

   Жалко мне, что ли? Рассказала. Умолчала только про магию, просто не была еще готова о ней говорить и толком не знала, что и как. Зато удовлетворила собственное любопытство и выспросила у Маурицио версию оборотней. Она оказалась до смешного скучной, если кто-то хочет знать мое мнение! Они подошли познакомиться — ага, только познакомиться и больше ничего! — но выяснилось, что у меня есть парень, и мы все разошлись по разным сторонам.

   Ни слова о магии!

   Ну, о том, что моя магия немного поваляла одного из них.

   Я почувствовала себя уязвленной.

   Потом пришла мама Маурицио и так посмотрела на меня… в общем, я решила, что мы уже достаточно пообщались, покинула клуб и отправилась к ведьмам.

   У меня к ним вопросы!

   Как раз доставала мобильный из сумки, чтобы фото были поближе, а он как раз зазвонил.

   — Даттон?

   Братец не имел привычки названивать мне по пять раз в день, чтобы узнать, как дела. Он вообще почти никогда мне не звонил, так что я обоснованно напряглась.

   — Мия, ты там занята? — Даттон сразу перешел к делу, пока мы не поцапались. — Можешь подъехать в спорткомплекс к концу тренировки?

   На другой конец города? Вот просто весь день мечтала!

   — Зачем?

   — Мне кажется, за мной следят. Я никого не видел, но почти постоянно ощущаю чей-то взгляд. — Никогда еще он не был со мной так откровенен. — И я опять видел те же узоры. На своем шкафчике.

   Похоже, кое-кто обзавелся хвостатой поклонницей. Я тоже все время ощущала на себе пристальный взгляд, а потом появился Анрей и выручил меня. Надеюсь, тем придуркам влетело. Посланий на чем попало мой поклонник мне, правда, не писал, но это больше девчачий стиль. Откуда мы знаем, может, те знаки — древний язык оборотней?

   — Ладно. Я буду.

   — Спасибо.

   Хотела сказать «будешь должен», но он уже отключился.

   Сама не ожидала, но, кажется, я хорошая сестра.

   Ну и мне любопытно.

   — Вижу, вчера все прошло неплохо… — За прилавком сегодня стояла Рами.

   Я покосилась на странно одетую компанию, перебиравшую амулеты, и подошла к ведьме почти вплотную.

   — Если так можно сказать.

   — Когда воплощается задуманное судьбой, это всегда хорошо, — возразила ведьма. — Даже если вначале кажется, что все ужасно.

   Мне не казалось. Наоборот. Хотелось парить от счастья. Но не хотелось этим ни с кем делиться. Во всяком случае, пока я не почувствую себя уверенно.

   Ладно, хватит уже обо мне.

   — Вчера кое-что случилось…

   — В смысле, кроме твоего визита в старый дом Данблашей?

   Вечно эти ведьмы знают то, что им не положено.

   — Да. Кажется, у моего брата появилась настырная обожательница. — Я пересказала ей всю ситуацию, а потом продемонстрировала фото. Прямо скажет, качество получилось такое себе. — Видела когда-нибудь подобное?

   Приворот.

   Какое-нибудь заклинание, чтобы карьера рухнула ко всем чертям.

   Очередная тупая шутка.

   Я ожидала чего угодно, но не…

   — Не бойся, это сильная защитная вязь, — сообщила Джос, которая не только слышала половину разговора, но и успела рассмотреть через плечо дочери мои так-себе-фото. — Рабочая. Твоему брату не о чем волноваться.

   Смущенная тем, что не смогла разгадать головоломку самостоятельно, Рами отодвинулась и изобразила бурную деятельность над старинного вида чашей, в которую зачем-то опускался шар из розового кварца.

   — Зачем какой-то фанатке рисовать защиту для моего брата? — В голове не укладывалось.

   — Может, потому что она фанатка. Или фанат, — рассмеялась Джос. — Не обязательно колдовать защиту самостоятельно, это довольно сложно. Ее можно просто купить.

   — Например, у вас? — Я попробовала проявить догадливость, но с ведьмами это плохо работало.

   — Ну, если бы ее купили у нас, я бы знала, — хмыкнула Джос.

   Тоже правда.

   Пообсуждав еще немного странных обожателей моего брата — но больше все же меня и Анрея Данблаша — я покинула колдовской магазинчик и на такси отправилась в спорткомплекс.

   И все-таки я почти уверена, что она — девушка…

   Интуиция.

   К тому же, Даттону давно пора завести кого-то.

   Мама наверняка взбесится!

   И, может быть, он перестанет оплачивать нашу жизнь и все станет как раньше. Обычно.

   В той, прежней жизни у нас не было собственного дома, калитки, которая с заднего двора вела к реке, домработницы и вот этого всего. Мы не то чтобы нуждались, но покупали самые простые вещи и продукты. Папа работал в какой-то скучной конторе, мама занималась нами. Но когда у Даттона обнаружился талант, откуда-то почти волшебным образом появились деньги на его спортивное обучение. Оно не было бесплатным. Но при этом родители не оторвали крупную сумму от чего-то другого.

   Года через три талант Даттона стал приносить первые призовые. Потом у него появилась спортивная стипендия.

   И вот мы здесь.

   Свой дом, хорошие машины и счета, на которых достаточно денег. Более чем достаточно. Даттон, кажется, вообще не интересуется, кто и на что это все тратит. Мама с переездом вообразила себя утонченной дамой и одновременно задирает нос перед соседями и пытается влиться в их общество. А я чувствую себя странно.

   Не на своем месте.

   Не в своей жизни.

   Чувствовала до недавнего времени.

   …Ехать до спортцентра было довольно далеко, но под размышления дорога пролетела незаметно. Я расплатилась с таксистом и отправилась искать брата. Забавные у них тут порядки: меня беспрепятственно пропустили внутрь.

   И конечно же Краон их задержал!

   Я устроилась на трибуне и с кислым видом стала наблюдать за тренировкой.

   Полыхнули столбы пламени прямо из земли. Показалось на миг, что игроку с номером «4» на майке сейчас сожжет лицо, но он ловко уклонился. За что, впрочем, не получил даже одобрительного кивка. А вот когда он передал мяч, видимо, не тому, кому было надо, тренер разразился такой ругательной тирадой, что мне поплохело.

   Ему не говорили, что методом только кнута ничего хорошего не добьешься?

   — Вон отсюда, балбесы! Видеть вас не могу! — Как рассказывал Даттон, этими словами заканчивалась каждая их тренировка.

   Кстати, о нем…

   Брат перемахнул через трибуну и направился ко мне.

   — Как вы его терпите? — не удержалась.

   — Ну тебя же я как-то терплю, — фыркнул этот юморист. — Между прочем, совершенно бесплатно.

   — Очень смешно.

   Направляясь к раздевалкам, его товарищи по команде с интересом поглядывали на меня. Пожалуй, даже с большим интересом, чем я привыкла получать от мужской половины человечества.

   — Лучше расскажи, как так получилось, что из-за тебя наказали команду «Когтей» почти что в полном составе? — выдал мне причину столь заметного проявления внимания брат.

   Вдаваться в подробности не хотелось.

   Хотя обнаружить, что Анрей выполнил свою угрозу, оказалось одуряюще приятно. Я никогда не отличалась способностью быстро забывать обиды. Была бы настоящей ведьмой, с удовольствием бы хорошо так потаскала этих щенят по траве.

   — Вместо того, чтобы спать и тренироваться… или чем вы там все время занимаетесь?.. они приперлись на вечеринку и клеились к девушкам, — скучающе произнесла я. — Дело в нарушении режима, а не во мне.

   — Но почему-то фигурировало именно твое имя, — Даттона оказалось не так легко обмануть.

   Занятное открытие.

   — Понятия не имею.

   — Мия, почему все говорят про тебя и Данблаша?

   Блин.

   Болючие наросты им на языки!

   — Он симпатичный парень, я свободная девушка, — пожала плечами. — Дальше объяснять?

   — Мия! — Братец натурально так покраснел. — Ты же еще…

   — Если сейчас скажешь «маленькая», я буду громко смеяться.

   Он отступил на шаг и будто как-то иначе посмотрел на меня.

   — Просто будь осторожна, ладно?

   — Я всегда осторожна!

   Пришлось ждать, пока он примет душ и переоденется. Я прошлась по трибунам, благоразумно ушла в сторону, когда появилась опасность столкнуться нос к носу с тренером Краоном, заглянула в местное кафе. Неплохо у них тут. И фонтан в холле журчит умиротворяюще.

   — Идем. — Даттон в джинсах и футболке, со свежеуложенными волосами и горящими после игры глазами выглядел так, что, в общем-то, можно было понять его таинственную преследовательницу.

   — Ну и какой у нас план? — лениво полюбопытствовала, когда мы выходили из здания. — Вместе мы почти не появляемся… Она должна заподозрить во мне твою девушку?

   — Небо, нет! Я не знаю.

   Приведением в порядок его машины должна была заняться мама, а Даттон сегодня ездил на ее. Смотрелось немного забавно. Особенно косметичка в цветочек, валяющаяся на переднем сиденье.

   Кстати, я так и не поняла, почувствовала ли пристальное внимание.

   Ни да, ни нет.

   Пришлось спросить у кого-то более впечатлительного:

   — Она…

   — Да.

   Огляделась.

   Вроде бы никого подозрительного.

   — Знаешь, тебе надо завести постоянную девушку и убить тем самым глупые надежды фанаток.

   Опять он краснеет.

   Мы точно брат и сестра?

   — У меня травмирующий опыт в прошлом. — А еще он умеет шутить. Не замечала раньше.

   — Поверь, это намного лучше, когда девушка настоящая.

   — Тебе откуда знать? Насколько помню, ты пока ни с кем не встречалась. — И, оторвав взгляд от дороги, опасливо покосился на меня. Видимо, наконец вспомнил, с кем имеет дело. — Хотя нет, лучше не рассказывай.

   Я закатила глаза.

   — Будешь меня бесить, не расскажу, что обозначают те таинственные знаки.

   — Ты знаешь?

   Мы, конечно, устроили возню, из-за чего в нормальном человеческом городе Даттон уже получил бы штраф, но оборотни плевали на подобные мелочи. Потом я все-таки выложила про защиту. И откуда я это знаю. Даттон нахмурился, задумался и до самого дома больше не проронил ни звука. Хорошо хоть привез нас куда надо.

   Когда въезжали в ворота, я не удержалась и показала неприличный жест кукующим снаружи поклонницам.

   И нечего на меня так осуждающе смотреть, дорогой братик!

   Я проснулась за несколько минут до полудня и первым делом потянулась к мобильному.

   Новых сообщений нет.

   Тоскливо вздохнула, принимая реальность.

   Чертов Анрей Данблаш!

   Паршиво это, оказывается, вдруг влюбиться.

   От страданий и метаний отвлек какой-то звук во дворе. Я подошла к окну, распахнула его и высунулась прямо так — в пижаме и с легким безумием в волосах. Ожидала увидеть маму, но у забора, обсаженного аккуратными кустами, стоял Даттон. Он широко расставил ноги, скрестил руки на груди и воинственно уставился куда-то за территорию.

   Но главное — он был дома.

   В полдень.

   Невероятно.

   — Эй, что там у тебя?

   — Как ты и говорила, девчонка, — проворчал он. — Видимо, подобное чувствует подобное.

   Я еще недостаточно проснулась, чтобы ругаться с ним.

   — В следующий раз поймаю, мало не покажется. — Глаза брата азартно сверкнули.

   Ну вот, все самое интересное проспала.

   — Она опять что-то разукрасила?

   — Не знаю, надо проверить.

   Задумчивый такой…

   Интуиция заподозрила, что нам рассказывают не все.

   — А что ты делаешь дома?

   — Тренировку отменили. На стадионе трава по пояс, плюс некоторые препятствия… кхм… проросли. А у части сотрудников, в основном, сотрудниц утром обнаружились язвы на языках. — Он повернулся, запрокинул голову и посмотрел прямо на меня. — Мия… ты покрасила волосы?

   Э-э… Что?

   Нет!

   Я метнулась к зеркалу и уже через пару секунд выругалась сквозь зубы. Нормально все с моими волосами. Подумаешь, проступила легкая рыжинка. Может, они на солнце выгорели? К концу зимы, ага.

   — Ты слишком редко меня видишь. Уже даже цвета волос не можешь вспомнить, — наворчала на все еще околачивающегося под окном брата.

   — Мне казалось, они у нас были одинаковые, — немного растерянно признался он.

   — В детстве! Сто лет назад!

   И пока не услышала очередную глупость, закрыла окно и отправилась в душ.

   Вчера, когда мы с Даттоном вернулись, папоротников во дворе уже не было. От вида их отсутствия у меня неприятно засосало под ложечкой. Но мама была так рада, что ее дети в кои-то веки нормально общаются, и я тоже не стала портить момент.

   Правда, чувствовала себя потом совершенно разбитой.

   И проспала больше двенадцати часов.

   Теперь вот стадион…

   Надо учиться контролировать этот хаос!

   …День Маурицио тоже выдался насыщенным, хотя с его профессией этого стоило ожидать скорее от ночи. Когда я вошла в неработающий, между прочим, клуб, за столиком у стены происходило свидание одной из официанток с ее приятелем, за другим столиком читала книгу Рами, а над барной стойкой навис незнакомый парень с горящими желтоватой зеленью глазами и рычал что-то угрожающее.

   Незнакомый парень — но знакомые ощущения.

   Да ладно?!

   Обязательно куплю шокер и везде стану носить с собой.

   Какого-то средства для личной защиты у меня сейчас не было, поэтому, притормозив у двери, я достала из сумки браслет и застегнула его на запястье. Пройдет около двух минут, прежде чем там все загрузится, но это уже детали.

   Уверенно подошла к стойке.

   — Можно мне тот коктейль с перцем? Сейчас.

   Тип — который попал, но еще не в курсе — оценивающе прошелся взглядом от носков грубых ботинок до растрепанного пучка на макушке, задержавшись на груди ровно столько, чтобы я заметила. Пф! Привычный к моим закидонам Маурицио просто выполнил просьбу, а уже потом сказал, улыбнувшись самыми краешками губ:

   — И тебе привет.

   Я взяла коктейль.

   И щедро выплеснула его в морду разглядывающему меня оборотню.

   — А… Мои глаза! Вот сучка чокнутая!

   Одной рукой он тер глаза, второй безуспешно пытался меня схватить.

   Дважды пф!

   — Это тебе за то, что обслюнявил мою щеку, — сообщила спокойно. — Замучилась дезинфицировать, знаешь ли.

   — Да я тебе сейчас вообще голову оторву! — В человеческом голосе явственно проступали рычащие нотки. — А-а, как жжет! Мяу, чего замер, гони чистую воду и полотенце!

   Я запрыгнула на стойку, уселась поудобнее и терпеливо ждала завершения спектакля.

   Жаль, не успела потребовать извинений и повторить просьбу нормальным тоном и с нормальной вариацией имени. Маурицио уже дал этому хаму все нужное.

   — Ты сейчас крупно попала, понимаешь? — пыхтел… в смысле, рычал оборотень.

   Крупный, рельефный, грубый… но мое сердце уже занято.

   Кому-то не повезло.

   — Уверен? — Я продемонстрировала браслет.

   — Я сын вожака, мне до хвоста твои побрякушки, — опять рычание.

   Вдоль позвоночника скользнул холодок, а в кровь стрельнул адреналин.

   — То есть, твой отец совсем не расстроится, если драгоценный отпрыск вляпается в скандал? — уточнила елейным голоском, продолжая поигрывать у него перед носом браслетом.

   В точку!

   Похоже, что метко в болевую.

   Взбешенный взгляд метался от Маурицио ко мне, от моего лица к красной лампочке на браслете. Красной, мать ее! И так по кругу. Я ждала. Сердце колотилось так, что угрожало проломить ребра. А на периферии сознания шумела сочная зеленая листва…

   Наконец оборотень выругался, разбивая искрящее в воздухе напряжение.

   — Мы еще встретимся без этой штуки, — бросил мне.

   И стремительно вылетел за дверь.

   Дышу.

   Кажется, только сейчас дышу.

   И голова кругом.

   — Мия, ты в своем уме?! — набросился на меня Маурицио, окатывая страхом и беспокойством.

   — Прости. Иногда у меня сносит крышу. — Но я все равно чувствую, что поступила правильно. Дико с точки зрения почти любого нормального человека, но для себя — правильно. — Какого черта ты позволяешь ему коверкать твое имя и вообще так с тобой обращаться?

   — Эллер — сын вожака.

   — И брат твоей вероятной девушки, — непримиримо полыхнула взглядом я. — Он должен тебя уважать.

   Полукровка шумно вздохнул и дружески потрепал меня по коленке в джинсах.

   — И что, у тебя это всегда прокатывает? — спросил тоскливо.

   — Не всегда. Но так еще веселее.

   — Мия, я тебя люблю, но ты сумасшедшая, — приятнее признания сложно было придумать.

   Разве только что-то подобное бы произнес Анрей Данблаш.

   Но Анрея Данблаша здесь не было, зато Рами была.

   — Она просто не может по-другому, — оторвавшись от книги, вступилась за меня ведьма.

   Маурицио закатил глаза, взял тряпку и принялся вытирать брызги жгучего коктейля и моей мести.

   — Тебя-то я и искала. — Слезать со стойки было лень. — Удачно, что встретила здесь.

   Отложив книгу, Рами перевела на меня внимательный взгляд.

   — Это из-за заросшего стадиона?

   — Угу. Научи меня, как контролировать бешеную магию.

   Я ее даже толком не чувствую. Сила просто есть где-то во мне. В какой-то части меня, которой я тоже не чувствую.

   — Когда магия только пробуждается, носитель превращается в ходячую катастрофу, — понимающе улыбнулась ведьма. — Разве с твоим братом было не так?

   Не помню.

   Я не уверена.

   — Ладно, не важно. Ее пока нельзя контролировать, — продолжила она, глядя на меня с сочувствием. — Но как только сила проснется и закрепится окончательно, все начнет получаться само собой.

   Звучит странно и совсем не утешительно.

   Мы поболтали еще немного. Я выспросила у Маурицио, что тут делал этот Эллер. Оказалось, до волчьего наследника дошли слухи, что Маурицио прогулялся пару раз с его сестрой, и тот явился сказать, что ему там ничего не светит. При случае обязательно расскажу Далафе и попрошу держать своего агрессивного брата на поводке и в наморднике.

   Потом Рами показала мне, где почитать о пробуждении силы, и остаток дня я была занята важным делом.

   Источники все как один утверждали, что с момента первого проявления до полной стабилизации будет штормить. Лучше предупредить окружающих и самой соблюдать некоторую осторожность. Дальше магия должна подуспокоиться, притихнуть и подчиниться. Можно, конечно, развивать: обзавестись наставником, поступить в специализированное учебное заведение или пойти по какой-то связанной с даром стезе. Но, похоже, мой вариант — просто раскрывшийся дар. Не знаю, почему, но чувствовала я именно так. И, в общем-то, ничего не имела против.

   Напрягала только одна вещь.

   Две, на самом деле.

   Придется как-то поговорить с семьей.

   Ну и… как ни пытаюсь, не могу вспомнить, чтобы Даттон проходил через нечто подобное.

   Ему исполнилось шесть, когда стало понятно, что дар у него будет. В тринадцать проявления стали заметными. И в восемнадцать способности стабилизировались. То есть, у моего брата было полно времени, чтобы случайно разнести весь дом, но он не создавал никому даже минимальных неудобств. Каких-то сдерживающих штук при этом не носил, я бы знала.

   Странненько.

   Надо сначала с ним поговорить, а потом уже с родителями.

   Следовать собственному решению у меня не совсем получилось. Гнало вперед нетерпение. Однако брата дома я не обнаружила. Мамы тоже, как сообщила домработница, она ушла к соседке. Непонятно, к какой именно. Домработница тоже ушла.

   Я покружила немного по холлу и уперлась взглядом в нишу, где стоял стол для подписи счетов и прочих сиюминутных дел. Мы еще не совсем обжились, поэтому бумажек на нем лежало больше, чем обычно. Что-то приехало с нами из прежнего дома и еще не успело найти свое место в новом, что-то предстояло разобрать и выбросить, что-то положили поближе для оформления всяких документов Даттона.

   Не знаю, зачем туда полезла.

   Вся эта бумажная ерунда всегда навевала на меня скуку.

   Но сейчас…

   Подписанный счет за электричество.

   Счет за членство в каком-то клубе.

   Папка с результатами старых тестов брата. Уровень дара значился как «высокий», дальше расписывались нагрузки. В общем, очередная спортивная муть.

   Собственно, именно это я и искала. Не знаю, зачем открыла черную потертую папку, лежащую ниже.

   Ребенок: Самина Мирастани.

   Родители: Алексо Мирастани и Биана Мирастани.

   Свидетельство об удочерении.

   Что?..

   Это шутка какая-то?

   Дыхание в груди будто выжгло.

   Мир рассыпался в пыль и сложился заново.

   Медленно приходило осознание, что это не шутка.

   Блин.

   Зачем им понадобилось удочерять ребенка, если у них уже был собственный сын?

   Глаза горели от слез.

   Плохо помню, куда дела злосчастную папку.

   Хлопнула дверь.

   Свет ударил в лицо.

   Не разбирая дороги я понеслась подальше от боли и жгучего предательства. Туда, где больше всего хотела сейчас оказаться. Туда, где почувствовала бы себя в безопасности. Туда…

   Понятия не имею, как таким местом оказался холл местного отеля.

   На самом деле, повезло, что я не потерялась, меня не сбила машина и неприятности пока ожидали где-то в стороне.

   Рвано выдохнула и утерла мокрые щеки.

   Сотрудница за стойкой регистрации, наверное, подумала, что я чокнутая, но вышколено улыбнулась.

   — В каком номере остановился Анрей Данблаш.

   Только бы она сказала!

   Я сейчас не способна на хитрости.

   — Седьмой этаж, апартаменты семьсот четыре.

   Не помню, как ввалилась в лифт.

   Там меня опять начало трясти. И вроде бы пожилая дама в старомодной шляпке попыталась выяснить, в порядке ли я. Кажется, я была груба.

   Картинка в моем восприятии сменилась — и вот я уже стучу в нужную дверь. Надеюсь, что в нужную.

   Она открывается…

   — Мия? — Мужчина моей мечты удивленно приподнимает брови. — Небо, что с тобой?!

   — Анрей… — всхлипываю и буквально валюсь к нему в объятия.

   Лишь вскользь замечаю, как что-то вспыхивает под его рубашкой.

ГЛАВА 4

Я поцеловала его первая. Так, словно от этого зависела моя жизнь. Хваталась за его губы своими, как за единственную понятную опору в раскачивающемся мире. Цеплялась пальцами за волосы, за одежду. И получала такие же горячие поцелуи в ответ.

   Одним движением Анрей внес меня в номер.

   За спиной закрылась дверь.

   Сильные руки подхватили меня, прижали к стене. Наши запахи смешались. Чуткие губы стерли мокрые дорожки с моих щек. Возможно, это обман зрения, но мне опять показалось, что под черной, расстегнутой у горла рубашкой что-то светится. Но попытку ее стянуть Анрей прервал, перехватив мои запястья.

   Наши глаза встретились.

   Шепот дыхания.

   Сбивчивые всхлипы-слова.

   Сильные руки подхватывают меня и несут на огромный диван в центре гостиной, выходящей на крышу террасу.

   Поцелуи становятся успокаивающими. Зато мои пальчики добираются до оставшихся пуговиц и в этот раз им никто не мешает. Под рубашкой правда есть татуировка. Черная, будто глянцевая. Очертания волка и линии, похожие на те, что входили в защиту, которую неизвестная девушка нарисовала для моего брата. Конечно, она не светилась. Но мне очень понравилось обводить рисунок кончиками пальцев. И как подрагивает от моих прикосновений Анрей, каким шумным становится его дыхание, тоже понравилось.

   — Ты слишком правильный… Я почти ненавижу тебя за то, что ты не воспользовался ситуацией.

   С узора мои пальчики как бы невзначай соскользнули на рельеф пресса. Уж я-то ситуацией пользовалась на полную.

   Утро наступило как-то незаметно. С одной стороны, мы успели поговорить, сойти с ума от поцелуев, остановиться в решающий момент, еще поговорить, на моем языке растаял вкус чего-то крепкого и, кажется, были объятия и несколько часов сна. С другой — все равно слишком быстро. Рядом с этим мужчиной хотелось, чтобы каждое мгновение тянулось до бесконечности.

   — Итак, тебя удочерили, — повторил Анрей, будто это ему, а не мне требовалось свыкнуться с мыслью.

   К этому времени он уже успел заказать завтрак, а я — воспользоваться его душем. А еще целую минуту простоять в спальне, разглядывая огромную кровать, но он об этом никогда не узнает!

   — Если ты сейчас скажешь, что это ерунда, я тебя прикончу, — предупредила серьезно.

   Кто угодно, только не он.

   — Не ерунда, конечно, — согласился оборотень. — Тебе больно. Ты имеешь право злиться. Но все-таки лучше расти в семье, чем в одном из социальных заведений. Поверь, я это точно знаю.

   — Откуда?

   — После смерти отца у матери депрессия чередовалась с периодами активных поисков нового мужа, — горько усмехнулся он, отчего у меня что-то внутри екнуло, — так что я в разных местах побывал.

   — Прости, — почему-то стало стыдно.

   Собственническим движением он обнял меня за плечи, отчего внутри что-то сладко замурлыкало.

   Чуткие пальцы пробежали по щеке.

   Небо… кажется, я уже принадлежу этому мужчине со всеми потрохами.

   Хотелось бы мне знать о нем то же!

   — Вы должны все обсудить, — мягко посоветовал Данблаш. — Станет только хуже, если ты начнешь копить в себе такие эмоции.

   — Пожалуй.

   Кого-то другого я бы послала в задницу даже с самыми дельными советами, но тут лишь повернула голову и уткнулась носом в теплое плечо.

   Оказывается, я могу быть послушной.

   — Позавтракаем, и я отвезу тебя, — продолжил осторожно направлять меня Анрей Данблаш.

   — Тебе не обязательно со мной возиться!

   Он уже видел меня достаточно уязвимой, при том что знакомы мы меньше недели.

   — Ты не ночевала дома, — напомнил он мне. — Думаю, будет лучше, если я покажусь твоей семье. Не хочу, чтобы тебе влетело.

   Неожиданно старомодно.

   Но стоило мне открыть рот для возражений, как этот коварный тип без особых усилий перевернул меня и впился в губы обжигающим поцелуем. Сводящим с ума. Заставляющим забыть, кто ты и что.

   И вот уже мои руки скользят по разгоряченной коже, рисунок опять вспыхивает, а ответные ласки вот-вот проникнут под одежду…

   Стук в дверь.

   Третий раз.

   Ну и кто там такой настойчивый?

   Анрей оторвался от меня и шумно выдохнул. Ушло несколько секунд, чтобы его взгляд из затуманенного стал осмысленным.

   — Я заказал завтрак, — не сразу вспомнил он и пошел открывать.

   Но если завтрак теперь доставляют в дизайнерских платьях и бриллиантах, то я определенно отстала от жизни…

   Женщина грациозно обошла тележку с сервированным завтраком, не забыв при этом глянуть на нее, как на досадную помеху, и с достоинством королевы шагнула в номер. Обрадованным Анрей точно не выглядел. Тем временем красотка наткнулась взглядом на меня, и ее идеальные брови взлетели в наигранном удивлении.

   А у меня губы распухли от поцелуев и одежда не в порядке…

   — Это что, твоя невеста? — Я встала и нервным движением поправила волосы.

   — Это моя мать.

   Анрей встал таким образом, чтобы находиться между нами.

   — Оу.

   Матерям я никогда не нравилась. Слишком красивая, слишком откровенная, недостаточно скромная. Эта так вообще смотрела на меня, как на муравьишку возле своей дизайнерской туфли. Того и гляди придавит.

   Нет, я, конечно, помню, что они — оборотни, но какого черта она выглядит, как модель с обложки журнала? Водопад золотистых волос, идеальная кожа, пухлые губки, гибкая фигура. Такая точно не сочтет меня слишком красивой, потому что сама…

   — Дорогой, что здесь происходит? Почему ты задержался? — Сквозило в голосе красотки что-то такое, не оставляющее сомнений в том, что Анрей ей не очень-то дорог. Меня аж передернуло. — Ты должен был убить девчонку, а не спать с ней.

   — Что?..

   Минуту назад я искренне верила, что хуже все стать уже не может.

   Потрясающая наивность!

   — Почему она до сих пор жива? — Чуть больше требовательных ноток в голос. — Ты что, не понимаешь чем чревата твоя ошибка?

   Я нервно сглотнула.

   На фоне этой психопатки мама Маурицио просто души во мне не чаяла! Подумаешь, «не общайся с этой девушкой»!

   — Мия… — Анрей смотрел в основном на меня, лишь краем взгляда следил за матерью. — Только спокойно…

   — Дай угадаю. — От спокойствия я была далека. С первых же звуков сорвалась на шипение. — Это не то, что я подумала?

   — Я не причиню тебе зла.

   Нельзя на него смотреть.

   Если сейчас позволю себе утонуть в его глазах, уже не выплыву.

   — Чудно, — бросила я и направилась к двери.

   — Мия, стой!

   Впрочем, задержать меня силой он не попытался.

   Внутри все сжималось. Нет, несмотря на болезненное открытие, страха рядом с Анреем Данблашем я не испытывала. Ну и кто тут психопатка? Неприятно осознать, что даже всади он когти мне в живот, мои чувства к нему бы не изменились. Но вот его мамаша — совсем другое дело. От одного ее взгляда все внутри леденело.

   — Как интересно! — О, она прекрасно видела, как действует на меня! Не удивлюсь, если она на всех так действовала. — Похоже, мой мальчик впервые влюбился.

   Я должна сделать эти чертовы несколько шагов…

   — Убирайся отсюда! — процедил Анрей. — Мия, ты должна меня выслушать.

   — Но ты же понимаешь, что чувства только приближают неизбежное? — с явным удовольствием растягивая слова, спросила его чудовищная мать. — Девчонка принадлежит проклятью.

   Сын, похоже, решил ее игнорировать. Ну, не считая следящего взгляда.

   — Мия… Я был честен, когда говорил о своих чувствах.

   — А что такого ты говорил о чувствах? — Во мне будто невидимая спичка вспыхнула, и огонь поглотил страх. — Только что тебя заинтересовал мой запах.

   — Стой, подожди!

   Но я уже добралась до двери… и закрыла ее с другой стороны.

   Больно, но благоразумно.

   В конце коридора оглянулась, убеждаясь, что никто меня не преследует.

   Я утерла мокрые щеки и сорвалась на бег.

   Ну и дура же я! Если посмотреть на ситуацию без эмоций, Анрей Данблаш мне правда ничего не обещал. Нет, он вроде как ухаживал, но мало ли кто за кем вьется? Это ничего не значит. А я намечтала себе и расклеилась. Притащилась к нему с охапкой чувств. Блин, я готова была переспать с ним! На что угодно была готова. Это же надо было так вляпаться!

   С другой стороны, у каждой девушки должна быть история несчастной любви, особенно у такой бестолочи как я. Я всегда знала, что влюблюсь в кого-нибудь неподходящего. Это был вопрос времени. Если так вдуматься, Анрей Данблаш не самый худший вариант. Он не ворует, не принимает запрещенные вещества и не женат на другой. Правда, он собирается меня убить… Но у нас хотя бы была прошлая ночь, и она правда стала лучшей в моей жизни. Мы говорили, целовались, он вытирал мне слезы и даже готов был показаться моей семье. Зачем?

   Зачем ему меня убивать? Неужели из-за того, что я подобралась к старому дому? Может, он скрыт ото всех чарами, а я смогла пройти… Ну и что? Он сам привел меня внутрь. И ничего не случилось.

   Может, его мать просто сумасшедшая?

   На этой мысли обнаружила, что не бегу, а иду. Дышать было трудно, но не потому что я запыхалась.

   Будто вонючий пакет на голову надели.

   Пфе…

   Взгляд метнулся по сторонам.

   Почему я всегда выбираю дорогу поближе к парку?

   А там что происходит? Внимание застряло на парковке возле самой линии деревьев. Не то чтобы там прямо сейчас что-то происходило… Женская фигура в странных, испачканные землей лохмотьях пряталась среди машин. Нет, серьезно пряталась! Одновременно она старалась закопаться поглубже в сомнительного вида одеяние, будто пребывание под светом дня причиняло ей боль.

   Спину омыло холодком.

   Похоже, это не госпожа Данблаш ненормальная, а у меня едет крыша. Может, мне вообще все привиделось? И не было ни документов об удочерении, ни жуткой мамы Анрея, ни разговоров об убийстве?

   Мысль успела напугать меня своей реалистичностью, но потом существо повернуло голову в мою сторону… неестественно маленькую голову с красными углями глаз, спутанной паклей волос и странно серой кожей. Предчувствие, выраженное тем самым ощущением удушья с непередаваемым ароматом тухлятины, усилилось.

   А она выпрямилась и провела когтями по ближайшей машине. Раздавшийся скрежет пробрался в самую душу и заставил ее похолодеть.

   Пока же я пыталась отмереть, пугающее создание сбежало — только смазанная тень мелькнула.

   С удовольствием бы поверила в свое безумие, но искромсанная машина полностью опровергала симпатичную теорию…

   К дому подходила все еще в растрепанных чувствах, но уже без слез на глазах. Три девицы с плакатом меня этим утром скорее порадовали: не нападут же на меня на глазах у всех? Впрочем, я слышала, что у оборотней при определенных обстоятельствах такое прокатывает. Войдя в калитку, оглянулась, но тот, о ком я думала, не переставая, меня не преследовал. Не так уж много я для него значила.

   Другое происшествие тоже занимало голову, но меньше. Так и не решила, должна ли я рассказать о том, что видела…

   Представляю этот разговор:

   «Мама, сегодня на улице жуткая женщина драла когтями машину и смотрела на меня светящимися красными глазами. А еще она боялась дневного света и двигалась быстрее оборотня».

   «Мия, ты не ночевала дома, а теперь несешь какую-то чушь! Какие вещества ты принимаешь? Мы сейчас же едем сдавать анализы».

   М-да.

   Вообще не выигрышно.

   Лучше молчать и не отсвечивать, хотя бы пока. Вот заявит об этом создании кто-то другой, я смогу подтвердить.

   Приняв решение, толкнула дверь.

   Старалась ступать как можно тише, но мне никогда не везло настолько, чтобы меня не заметили. По крайней мере, когда это действительно нужно.

   — Самина Мирастани, изволь объясниться! — Мама вылетела из гостиной грозовой тучей. — Где ты провела ночь?

   Невзирая на грозный тон и всю ситуацию в целом, глядя на маму, я испытала облегчение. В отличие от странной матери Анрея Данблаша, она выглядела на свой возраст. Немного уставшая женщина за сорок. Одевалась тоже на свой возраст и в соответствии с временем суток. И эмоции проявляла, примерно как другие родители. Как и должно быть.

   — Пока ты живешь в нашем доме и не обеспечиваешь себя сама, придется соблюдать немногочисленные правила, — продолжали меня отчитывать. — Например, спать в своей кровати и предупреждать, если где-то задерживаешься допоздна. Небо, я чуть с ума не сошла!

   — Успокойся. Я была с другом.

   — Знаю я, где ты была! Я позвонила в патруль и попросила отследить твой браслет! — теперь на меня откровенно орали. — Как ты додумалась пойти в отель с мужчиной? Ладно, у тебя не хватает способностей для приличного будущего, но ты могла бы удачно выйти замуж. При условии, что не забеременеешь в восемнадцать от какого-то оборотня!

   Хотелось плакать и смеяться одновременно.

   Кажется, у меня сейчас опять начнется истерика.

   — Я узнала, что меня удочерили, — выговорила медленно и на удивление спокойно. — Он помогал мне с этим справиться. Кхм… Не тем способом, о котором ты подумала.

   До определенного момента все так и было.

   Мама осеклась на полслове и прикрыла рот ладонью. Ее взгляд затопило сожаление.

   — Но как…

   — Старый бланк на столе. — Я кивнула прямо на этот стол.

   Такой виноватой я ее никогда не видела.

   — Мия…

   — Все нормально, правда. Уже нормально. — Только мой мир рухнул, мне разбили сердце, меня хочет убить мать мужчины, в которого меня угораздило влюбиться, и, возможно, он сам тоже хочет, а еще я видела на улице непонятно что. В остальном все нормально, да. — Но я устала. Я не спала всю ночь, и это было совсем не так приятно, как ты нафантазировала. Так что я пойду лягу.

   Повернулась и… буквально налетела на ошарашенного Даттона, изваянием замершего у лестницы.

   Кажется, он все слышал.

   Я прислонилась спиной к закрытой двери своей комнаты. Перевела дух. Все прошло неплохо, но в изменившихся обстоятельствах меня больше волновало другое. Еще подышала. Слез не было, будто их высушила неизвестная магия, но внутри мое тело горело огнем.

   Скучаю по своей унылой жизни.

   Кто бы мог подумать…

   Ну и что мне теперь делать? Это дочь может позволить себе выходки и закидоны, а приемная дочь? Где теперь мое место? Всю жизнь я старалась оставаться собой, искала способ не быть раздавленной под тяжестью ролей и правил, но теперь… не должна ли я спросить у родителей, чего они от меня ждут, и сделать это? Благодарность и всякое такое.

   Кажется, мама сказала что-то про выгодный брак.

   От одной мысли чуть не стошнило.

   Не быть мне примерной дочерью.

   Стук заставил меня отпрыгнуть от двери. Только секунду спустя поняла, что в нее, собственно, и стучат.

   — Мия?

   Даттон.

   — Что тебе надо? — получилось не слишком дружелюбно.

   — Поговорить. Открой.

   Я скорчила закрытой двери рожицу, но ее брат, конечно, видеть не мог. Пришлось прибегнуть к словам.

   — Настроение не то. Давай потом.

   — Это важно. — Так просто отвалить он, само собой, не мог. — Мия, я все слышал, и…

   — И мы выяснили главное: ты — любимчик и единственный сын, а меня подобрали из жалости, — дала волю злости я. — Уйди, а? Я тут пытаюсь привыкнуть и осознать. Тренирую благодарность и все такое.

   — Мия, все не совсем так.

   — Просто сгинь!!!

   Шумный выдох. Я никогда не умела сохранять спокойствие.

   С той стороны тоже горестно вздохнули. О да, я вечная проблема! Ничего нового.

   — Ладно, но я вернусь позже, — согласился на временное отступление мой идеальный брат.

   Я расслышала его шаги и голос мамы где-то далеко.

   Рухнула на кровать и закрыла глаза.

   Идея поспать изначально была провальной. Нет, я честно лежала, свернувшись клубком, часа два. Но отключиться так и не получилось, разреветься — тоже. Раскаленная пустыня внутри жгла. Настолько, что перед глазами начали проноситься картинки потрескавшейся от недостатка влаги земли.

   Стоп, нельзя позволять себе слишком яркие образы!

   В последний раз, когда я подумала о болячках на языках сплетников, они правда появились.

   Села, убрала волосы, прилипшие к мокрому лбу.

   Кажется, у меня небольшой жар.

   В свете этого забраться в пенную ванну было так себе решением, но где я и где благоразумие? В параллельных вселенных, полагаю.

   Только зарывшись в розоватую пену и надышавшись ее цветочным ароматом, я нашла в себе немного смелости взять с руки мобильный. Сердце сжалось в дрожащий комок. Так, что тут у нас? Пропущенный от Далафы, еще вчера. Несколько звонков и сообщение от Маурицио, где он спрашивал, куда я подевалась, и уточнял, не должен ли он был прикрыть меня перед моей мамой, когда она позвонила ему. Я плохо влияю на этого парня! Но прямо сейчас даже порадоваться такому успеху сил не нашлось.

   Сорок два звонка от Анрея Данблаша.

   Серьезно.

   Сорок два.

   Прости, дорогой. Я уже отправила тебя в папку «История несчастной любви», а ее отправила в корзину. Теперь мне надо пережить свою боль, прежде чем удалить это все окончательно.

   Телефон зазвонил прямо у меня в руках.

   Сорок третий.

   Что-то уязвимое внутри пронзила тупая боль.

   Я положила телефон на пол, подтянула ноги к груди, уткнулась подбородком в колени и, наконец, заплакала. Растрескавшаяся земля получила наконец свою порцию влаги. Небо, что творится в моей голове?

   Настойчивости Данблаша хватило еще звонков на десять.

   Психопат, вот он кто!

   Я боялась коснуться телефона, будто он раскаленный и мог бы обжечь меня.

   Вместо этого воспользовалась так кстати обнаруженным на руке браслетом. Патруль. Связаться. Громкий треск… а потом там уронили что-то, и из-за грохота я не разобрала имени дежурного, когда он представился.

   — Кхм… мисс Мирастани.

   Очевидно, у этих браслетов есть какие-то номера.

   — Скажите, если меня попытаются убить или, скажем, на дом нападут… оборотень нападет, кто-нибудь приедет нас спасать?

   Кажется, я кого-то шокировала.

   Удивленное молчание длилось несколько долгих секунд.

   — Вам не о чем волноваться, у нас безопасный город. Худшее, что может произойти, драка в баре.

   — Но все-таки, если поступит сигнал об опасности? — натаивала я.

   — Разумеется. К вам прибудет дежурный патруль.

   Так я и поверила! Однажды уже «прибыл».

   — Отметьте там себе, что покрасневший индикатор уже считается опасностью.

   — В чем дело, мисс Мирастани? — забеспокоился дежурный. — У вас проблемы? Вам кто-то угрожает?

   — Нет. С чего вы взяли?

   Да, но у меня нет доказательств и я пока не решила, как ко всему относиться.

   — Вы звоните в службу безопасности голая и требуете защиты, — пояснил ход своих мыслей озадаченный дежурный.

   Оу… Черт.

   Он меня видит!

   — Простите, — пробормотала, оглядывая, к счастью, довольно плотную пену. — Это я на всякий случай. Всего доброго.

   Прервав связь, я вытянулась в ванне и нервно хихикнула. Что ж, роль бунтующей младшей сестры мне удается на отлично.

   Данблаш перестал мне названивать.

   Легче от этого почему-то не стало. Наоборот, тупая боль теперь занимала еще большее пространство внутри.

   Помаявшись немного, я решила, что лучшее лекарство — поддержка друга, и направилась к Маурицио. Заодно узнаю про монстра с ногтями и поврежденную машину. Хороший же план.

   Как ни тянуло пройти мимо парка, я нарочно выбирала самые оживленные улицы.

   Звонок.

   Я уже обругала мать одного предателя, но это оказалась Рами… которая мне никогда не звонила и вообще никому не звонила, так что я ответила сразу.

   — Мия… с тобой все хорошо? — На секунду показалось, что ведьма все знает.

   Она же ведьма. Понятия не имею, как у них это работает, но пора было привыкнуть.

   — Да, — ответила как можно беззаботнее. — Сейчас как раз иду к Маурицио. Ты могла бы тоже прийти.

   — Ты должна поговорить с Анреем Данблашем, — не слушая меня, твердо произнесла эта… ведьма!

   — Что-о?!

   Блин.

   Чуть не споткнулась из-за нее.

   Заодно обнаружила, что растительность все-таки притянула меня: я миновала парк, но шла прямо рядом с владениями стаи, больше напоминающими лес. Нельзя оставлять себя без присмотра!

   — Просто выслушай его, — тем временем вещала мне в ухо мелкая предательница. — Ты должна. Вам нельзя быть не вместе.

   — Ты вообще чья подруга, моя или его?

   Молчание.

   Зачем я вообще с ней связалась?

   — Иногда самый безумный поступок — правильный. Ты же сама так чувствуешь. Всегда чувствовала. — Именно эта ведьма как никто умела говорить загадками. — Мия, ты должна прийти ко мне в магазин. Сейчас.

   Не смей мне говорить, что я чувствую и что должна!

   Это почти вырвалось.

   Но… в голове щелкнуло.

   — Он сейчас там, у тебя, — проговорила свою догадку, сама с трудом веря в нее. — Ну ты и…

   Закончить не успела. На другой стороне улицы, как раз там, где уже точно была территория стаи, полыхнул яркий свет. Яркий настолько, что меня чуть не сбило с ног. И глаза обожгло.

   Женщина, которая там шла, пронзительно закричала.

   Она точно была оборотнем… и она с ужасом смотрела на что-то у своих ног и оглушительно орала.

   — Мия, что там у тебя? — Анрей забрал трубку у Рами, и в его голосе хорошо считывалось напряжение.

   Черт, это больно.

   Моргать получалось с трудом.

   Мне пришлось подойти ближе, чтобы рассмотреть… Кажется, я ругалась вслух. Куда делся мобильный и как я оказалась рядом с перепуганной оборотнихой, сама толком не поняла.

   У ее ног лежало тело. И только по длинным спутанным волосам представлялось возможным определить, что некоторое время назад оно было живой женщиной.

   Мурашки.

   Магия.

   Вой сирен.

   Все слилось в размазанную картинку.

   Трясущуюся в истерике представительницу стаи заслонили собой трое крепкий мужчин. Меня отодвинул в сторону Анрей, который вроде бы был в магазинчике Рами — и вот он уже тут, в гуще событий. Сюда же спешили Далафа… видимо, с отцом.

   — Как это произошло? — требовательно спрашивал человек в форме. — Кто обнаружил тело?

   Даже находясь в легкой прострации, я почувствовала в нем оборотня. Не представляю, как оно получается. Когда же он повел носом, а потом чихнул, почуяв магию, сомнений не осталось.

   — Ее нашла Даран, — сообщил один из крепких парней.

   — Она просто появилась, — всхлипнула оборотниха. — Я не знаю…

   — Сначала была магия, — вмешалась я. — Яркий свет. У меня до сих пор глаза жжет. А уже потом появилась… она.

   Другие сотрудники в форме склонились над телом, почти полностью закрыв его, и что-то там проверяли.

   — А вы что здесь делали, мисс? — обратил на меня внимание главный.

   — Шла. — Ответ звучал так, будто я огрызаюсь.

   — Ко мне шла, — поправил Данблаш.

   Вспомнив о его присутствии, я попыталась отобрать у него свою руку, но он только сжал ее сильнее.

   Представитель закона окинул меня таким взглядом, будто говорил — все с тобой понятно.

   — Да, наверное, была магия, — согласилась Даран и обхватила себя руками за плечи, ее все не переставало трясти. — Я не видела вспышки, но, кажется, почувствовала запах.

   Не видела?..

   Как такое вообще можно было не увидеть?!

   Я с сомнением покосилась на бледную оборотниху и пришла к выводу, что мы все-таки очень разные. Почему мне вообще взбрело в голову, что я смогу иметь отношения с одним из них? Черт. Не время сейчас об этом.

   — Запаха уже почти нет. Даже я не могу ничего уловить, — отметил совсем молодой парень, который, впрочем, уже носил на форме какие-то отличительные знаки. А потом вдруг глянул на меня и подмигнул. — Девушка в пене. Вряд ли я скоро смогу забыть этот образ.

   Если его начальство ничего, кроме свалившегося на голову трупа, не интересовало, то Анрей Данблаш вопросительно приподнял бровь.

   Одну.

   Выразительно и так… аристократично.

   — Все было прилично, — возмутилась я. — Ты ничего лишнего не видел.

   — Но представлял.

   — А еще уверял, что Тихая Заводь — безопасное место и ничего страшнее драки тут случиться не может, — напомнила мстительно.

   Моего собеседника отвлек коллега, а Данблаш, похоже, понял, что обращать на него внимание я не собираюсь, и решил прибегнуть к словам:

   — Мия, нам надо поговорить.

   — Я так не считаю.

   И не собираюсь на него смотреть.

   — То, что сказала моя мать…

   — Ложь? — Я все-таки повернула голову в его сторону и обожгла подлого предателя взглядом.

   Он болезненно сглотнул и на секунду отвел глаза.

   Только на секунду, но этого оказалось достаточно.

   — Мия, я никогда не причиню тебе вреда. — Холодный шелк его голоса немного вибрировал, отчего по коже разбегалось еще больше мурашек. — Верь мне.

   — Я не могу.

   — Мия…

   Один из служителей порядка отодвинулся в сторону, и мое внимание зацепилось за руку убитой девушки. На обожженной коже будто были нацарапаны какие-то символы. Смутно похожие на те, что неизвестная обожательница рисовала для моего брата, и в то же время совсем другие.

   Меня опять начало мутить.

   Именно этот момент выбрала мама, чтобы появиться.

   — Самина! Если с моей дочерью что-то случилось… — На самом деле, народу вокруг места преступления собралось уже достаточно много, и ей приходилось проталкиваться.

   Увидела меня.

   Спешащий за мамой Даттон ободряюще сжал ее плечо.

   — Ну и напугала ты нас, — сказал он мне, пока с его лица сходила бледность. — Нам позвонили, но ничего толком не объяснили…

   Они что, подумали, будто жертва — я?

   Небо!

   Редкий случай, но мама на мгновение меня обняла. Впрочем, сразу же и отстранилась. Нам всегда было сложно проявлять друг к другу эмоции, а тут еще и на публике.

   — Металл. Много металла, — Даран пыталась охарактеризовать запахи, которые почувствовала. — Кровь. Много боль и страха. И полынь, какая-то странная полынь, будто смешанная с чем-то еще.

   По мне, от пальцев ног до макушки, прошла дрожь.

   Чертов Данблаш почувствовал это, переплел наши пальцы и слегка погладил тыльную сторону моей ладони.

   Я должна как-то привлечь к себе внимание и все рассказать.

   — Молодой человек, оставьте в покое руку моей дочери, — велела мама Данблашу. — И ее саму тоже оставьте.

   Оу. Не ожидала, что она может быть против.

   И сама не знаю, как так получилось, что мы с Анреем обменялись немного растерянными взглядами.

   — Мам, Самина уже взрослая девочка, — попробовал сгладить ситуацию Даттон. — А Анрей Данблаш — сын владельца команды волков. Он из хорошей семьи.

   Спорное утверждение.

   — Меня это не интересует. — Впервые на моей памяти упоминание «хорошей семьи» маму не впечатлило. — Твоя сестра слишком молода для отношений. Тем более с оборотнем.

   Безумный день.

   В висках трещало, меня все еще немного мутило, но я не оставляла попыток следить за работой служителей порядка.

   Вспышка.

   Ну да, где мой брат — там обязательно появляется кто-нибудь с камерой. А тут еще представитель самой загадочной семьи города… и труп. Сегодня газетчикам точно есть чем поживиться.

   — Надеюсь, у нас еще будет возможность познакомиться в более располагающих к этому обстоятельствах, и ваше впечатление обо мне изменится. — Данблаш направил свое очарование на мою маму, но, кажется, оно не работало.

   — Мия, мы уходим!

   Прежде чем окончательно выпустить мою руку, Анрей наклонился к самому моему уху и прошептал:

   — Не флиртуй больше при мне с другими. И лучше вообще ни с кем не флиртуй. Выдержка может подвести меня, и я просто порву твоего поклонника.

   — Тебе не кажется, что эта угроза немного устарела? — сорвалась на шипение я.

   — Ничуть.

   Его глаза зловеще полыхнули. Какими-то совсем темными эмоциями.

   Небо, что со мной не так, а? Только я могла в попытке порвать с парнем случайно продемонстрировать его своей семье.

   — Самина Мирастани! — повысила голос мама, отчего ближайший к ней оборотень болезненно поморщился. — Хватит с ним любезничать. Идем.

   Я бы и рада, но…

   — Подожди. — Я упрямо не позволила утащить себя к машине. — Я еще не все рассказала.

   Мама недовольно поджала губы, но поскольку среди стражей закона были оборотни и они меня сейчас прекрасно слышали, вынуждена была задержаться.

   Краешком внимания я заметила, что Даттон с Анреем отошли на несколько шагов и о чем-то разговаривали. Этого только не хватало! Впервые в жизни пожалела, что я не оборотень с их идеальным слухом.

   Пришлось подождать некоторое время, пока следователь закончит с главной свидетельницей, потом он подошел ко мне.

   — Итак?

   Его ноздри еле заметно затрепетали, и весь его облик как бы говорил: если солжешь, я сразу узнаю.

   — Сегодня утром я кое-что видела… — Сбивчивый рассказ занял не более трех минут.

   — Могла ли это быть она? — Оборотень кивнул на труп.

   Пришлось заставить себя снова туда посмотреть.

   Я пожала плечами.

   — Не знаю.

   Он дал распоряжение выяснить насчет поврежденных машин в том районе и записал мои данные. После чего мама все-таки увезла нас с Даттоном домой.

ГЛАВА 5

В машине Даттон устроился рядом со мной на заднем сиденье. Повозился неловко. Как-то странно покосился на меня. Я ответила ему недовольным взглядом. Знала бы, что ему хочется сюда, села бы впереди.

   — Мия?

   — Не начинай. — Я болезненно поморщилась. Настроения на очередную перепалку не было. — У меня сейчас голова взорвется.

   Сплошное членовредительство от этих способностей. То сыпь на руке, которую пришлось несколько дней мазать, теперь вот голова трещит… и глаза болят. А впереди наверняка поджидают кошмары, потому что за один этот неполный день я видела больше ужасного, чем за всю свою жизнь.

   — Ты начала видеть магию, — сдержанно заметила мама.

   — В начале всегда паршиво. — Даттон с сочувствием посмотрел на меня и дернулся взять за руку, но передумал. — Придешь домой, умойся холодной водой. Это должно немного помочь.

   Ну да, у него есть похожий опыт.

   У меня же в голове все еще были десятки вопросов, но все их перекрыло вспыхнувшее раздражение.

   — Знаешь, я ревновала и немного завидовала, — призналась немного зло. — Но теперь все встало на свои места. Любимый сын и приемная дочь.

   — Присмотрись, — посоветовал Даттон. — Мы похожи. И магия есть в нас обоих, но у родителей ее нет.

   Ауч! Меня будто по лбу щелкнули.

   Сходство не заметить было нельзя. Оно прослеживалось даже в чертах лица, не говоря уж о русых волосах с красноватым отливом. И глаза у нас одинаковые, каре-зеленые, чуть вытянутой миндалевидной формы.

   — Черт. — Я чувствовала себя так, будто поранилась о новую грань действительности.

   — Меня тоже усыновили, — произнес это вслух Даттон.

   — Ты знал?!

   Хотелось на ком-то сорваться. С тех пор, как начала чувствовать магию, меня дико штормило.

   — О себе. Поэтому из кожи вон лез, старался быть идеальным сыном. — Он криво усмехнулся. — Но насчет тебя я был также слеп, как и ты в том, что касается меня.

   Я впилась злобным взглядом в мамин затылок.

   Почему они ему не сказали?

   Мы свернули на улицу, где теперь жили, а потом въехали в ворота. На мой взгляд мама никак не прореагировала. У нее к ним давно иммунитет.

   — А оказывается, ты мой самый близкий человек на свете, — пробормотал Даттон.

   И все-таки сжал мою руку. А потом… я сама не поняла, когда мы обнялись.

   Небо…

   — Мы с Алексо решили взять на воспитание маленькую девочку. — Ее голос только в самом начале слегка дрогнул. — Ты была чудным ребенком, Самина. Совершенно очаровательным. Но потом выяснилось, что у тебя есть брат, и мы решили не разлучать вас.

   Мило.

   И так странно — я словно не о себе слушала. Чью-то чужую историю.

   — А куда девались наши настоящие родители? — Я облизала сухие губы и метнулась взглядом от мамы к брату.

   — Не знаю, — пожала плечами она. — Мне сказали, что их нет в живых. И что… ну, ты знаешь, достойные люди редко бросают своих детей.

   Мы наконец выбрались из машины и пошли к дому.

   Разнообразия ради, перед воротами сегодня никто не торчал.

   Холодная вода помогла. Не то чтобы совсем решила проблему, но я почувствовала себя заметно лучше. Разве что зубы стучали после такого душа. Но совет Даттона определенно сработал.

   Данблаш притворялся нормальным и за это время звонил всего трижды.

   Я должна с ним поговорить. Есть о чем.

   Но сначала надо бы собраться с мыслями.

   Отоспаться, что я и сделала. Потом еще раз обсудить все с родителями. Папа всегда проявлял ко мне больше эмоций, вот и сейчас — крепко обнял, а потом спросил, не нужна ли мне помощь специалиста. По-своему даже мило.

   Следующие три дня город был всецело захвачен жутким событием. Мы с Маурицио внимательно следили за свежими новостями, даже Рами, которая обычно держалась немного особняком и смотрела на вещи по-своему, то есть по-ведьмински, присоединилась к нам. Далафе было проще: как дочь вожака, она одна из первых узнавала о событиях и самые важные сведения приносила и нам. Собственно, никто не делал из происходящего тайны. Тогда, на улице, все все видели.

   Жертву опознали, ею оказалась Вериска Форт. Полукровка. Жила на ферме за городом. И да, на ее теле вырезали магические знаки. Я правильно заметила. По этому поводу уже допрашивали Джос, взяли пробы силы, но она не совпала.

   Мою историю о женской фигуре с нереально острыми ногтями тоже проверили… и нашли несколько поврежденных машин. Притом, последнюю этим утром, что доказывало не только реальность моего «видения», но и то, что это не Вериска.

   Немного безумно.

   Однако, кажется, жителям Заводи пока было больше любопытно, чем страшно. Разве что моя мама заставила всю семью несколько раз проверить, работают ли шокеры, встроенные в браслеты, и купила для нас с ней газовые баллончики.

   Не немного безумно.

   Мне казалось, случись что, все это не поможет.

   Утром четвертого дня разговоры сменились событиями. Вернее, маминым криком из холла:

   — Мия! Как это понимать?!

   Я лениво высунулась из своей комнаты.

   — Что?

   — Вот это! — Звук такой, будто журнал на стол бросили. — О тебе половина городских изданий пишут!

   Пришлось спускаться и на месте разбираться, что там.

   Оу.

   Ну хоть фото не самые неудачные. Не видно, что я там зареванная. И пена прикрыла все стратегически важное.

   Текст меня выбесил. Я молила о защите? Флиртовала с ним? Чуть не предложила провести вместе полнолуние? Убью этого щенка в форме! Загрызу, хоть я и не оборотень! Самое обидное, что не будь я сестрой Даттона Мирастани, всем было бы плевать, а так… Одно издание даже поместило мое фото на первую страницу, правда, отвело ему малюсенький квадратик.

   — Половина местных изданий — это два. Не так уж и много. — Я повернулась к разъяренной маме, безуспешно пытаясь замаскировать свой промах болтовней. — Можно сказать, что у меня случилась истерика. Все-таки не каждый день узнаешь, что ты приемный ребенок.

   Оправдываться бесполезно, не поверят, еще и дополнительных подробностей дофантазируют.

   Даттон популярен достаточно давно, чтобы мы обе выучили эту истину.

   — Можно подумать, если бы не это, ты бы вела себя иначе. — Мама поджала губы и смерила меня осуждающим взглядом.

   — Но они этого не знают!

   Даттон реагировал спокойнее. Думаю, он уже привык, что мои случайные выходки как-то связывают с его карьерой и научился обращать лишнее внимание себе на пользу. Вот и сейчас обозрел мой снимок и хмыкнул:

   — Отлично получилась.

   — Иди ты!..

   Он держал в руках телефон. Не просто держал, а набирал текст сообщения.

   Не знаю, что заставило меня вытянуть шею и посмотреть, кому он там пишет, но…

   — Хочешь, я дам этому парню по морде?

   — Даттон! — Мама пришла в ужас.

   — А что? Он распускает сплетни про мою сестру.

   — Какого черта ты общаешься с Анреем Данблашем?! — наконец смогла вставить слово и я.

   Брат сверкнул искрами веселья в глазах.

   А я-то думаю, почему он мне не звонит? Потому что пишет моему брату. И наверняка в курсе каждого моего движения. Когда только они успели спеться? У них же ничего общего!

   — Не ревнуй. — Меня, дразня, дернули за выбившуюся из пучка прядь. — Твоего принца интересуешь только ты.

   — Что тебе-то до этого? — получилось немного грубо.

   — Я думаю, он один из немногих, кто смог бы с тобой справиться.

   Смелое заявление не то чтобы меня разозлило. Я сама чувствовала примерно так же. Скорее нахлынуло смущение от того, что все так очевидно… и знакомая тупая боль. Данблаш все еще предатель. Не стоит забывать об этом.

   Ауч!

   — Самина!

   Цветок в стильном вазоне за секунду вымахал до размера пальмы. Нас осыпало брызгами земли и керамической крошки. С треском порвалась занавеска, которую прошили… э-э… ветви. Невесть откуда взявшиеся бутоны взорвались с пугающим чвяком и кремового цвета стену забрызгало зеленым соком.

   — Простите. — Я подумала, что сейчас тот редкий случай, когда стоит это сказать.

   Даттон утер зеленую жижу со щеки и присвистнул.

   — Давно это с тобой происходит? — тихо спросила мама, и на ее лице мелькнул страх.

   — Несколько дней. Я собиралась рассказать.

   — И… что еще ты можешь? — Казалось, она с трудом сдерживается, чтобы не отступить от меня хотя бы на шаг.

   — Ничего не могу. Просто магия иногда устраивает такие вот выбрыки. Моя подруга-ведьма говорит, что сила скоро стабилизируется.

   Мне совершенно не понравилось, как мама посмотрела на меня. Слишком много страха.

   С чего бы?

   Даттон тоже одаренный. И что такого?

   — Мия, мы должны срочно лететь в Конлитт. — Панический блеск в маминых глазах заставил занервничать даже Даттона.

   — Зачем?

   — Там проведут магическую проверку. — Она подошла к столу, где я не так давно нашла документ, перевернувший мою жизнь, и зашуршала листами. — Тебя нужно показать специалисту.

   — Зачем? — Я все еще не приблизилась к пониманию.

   Мы даже не жили там. Вообще в той стране не жили.

   — Я уже говорила, что ваши биологические родители были асоциальными личностями. Особенно отец, — раздраженно пробормотала мама… и, кажется, наконец нашла то, что искала. — Надо убедиться, что у Мии не прорезались его наклонности. И если они есть, надо с этим что-то сделать.

   Глядя, как ее пальцы набирают номер, я все еще пыталась поверить в происходящее. Не знаю, о чем думал Даттон, но он зачем-то встал ближе ко мне.

   Мама позвонила по нескольким номерам, и нигде ей не ответили.

   В конце концов, она бросила на нас затравленный взгляд. Думаю, он предназначался в основном мне.

   Да что не так?! Даттон тоже…

   — Я помню, как меня тестировали и брали пробы магии. — Брат, как выяснилось, думал о похожем. — Тот тип сказал, что ее надо направить в правильное русло, заставить развиваться безопасно.

   — Например, в магическом спорте? — несложно было догадаться.

   — Я был благодарным сыном и не хотел, чтобы со мной возникли проблемы, — пожал плечами Даттон.

   Никуда мы так и не полетели. Все потому, что мама не дозвонилась, кому она там звонила. Я пыталась незаметно подобраться к столу и подробнее изучить те документы, но она их забрала. И вот что мешало так сделать с самого начала?

   Я бы прекрасно прожила эту жизнь без открытия о том, что меня удочерили.

   Знаю, это тактика страуса.

   Так себе тактика, на самом деле.

   Следующих два дня маму штормило от «попробуй прорастить вот этот цветочек, только аккуратно» до «сдерживай силу» и «сиди в комнате, никуда не ходи, это может быть опасно». Даже с друзьями приходилось общаться онлайн или по телефону. В конце концов, я не выдержала и чуть что-то еще не взорвала. Тогда папа, что с ним случалось редко, встал на мою сторону и сказал ей оставить меня в покое.

   Сложность заключалась в том, что возиться с нами специальные службы формально были не обязаны. Мы оба совершеннолетние. Могли бы и с родителями не жить, раз уж их так беспокоит наша магия, но, похоже, это пришло в голову только мне. Мама сказала, что переводить для нас деньги им перестали еще несколько месяцев назад, когда мне исполнилось восемнадцать. То есть, мы теперь сами по себе.

   Так вот откуда были средства на дорогое обучение Даттона и на жизнь!

   Странным казалось многое. Усыновителям не должны платить, тем более не столько. И еще… Магия — редкость, а редкая магия — еще большая редкость. Те, кто обладают ею, элита. Перед ними все двери открыты. Огромные возможности. Как могло так получиться, что оба наши с Даттоном родителя — я имею в виду, биологических родителей — оказались негодными, а потом вообще сгинули? Так разве бывает?

   Признаюсь, мне, как вчерашнему ребенку, приятнее было бы думать, что они были героями и погибли.

   Нет, я достаточно реалистка, чтобы понимать, что это вряд ли так. От нас бы не скрывали правду и всеми силами способствовали бы тому, чтобы развить дар. Получается, мама не обманывает.

   Но я все равно выжидаю, когда все уснут, и крадусь к столу со всякими бумажками.

   Смотрела уже, там ничего нет. Но можно заглянуть в ее сумку, посмотреть в машине и обследовать папин кабинет.

   — Что-то ищешь? — Собственно, на пути к последнему меня и заловил брат.

   — Информацию, — не стала скрывать, а потом только заметила, что он сейчас вошел в дом. Расстегнул куртку. — А ты откуда так поздно?

   — Я уже смотрел, там ничего нет. — Мы оказались куда больше похожи, чем хотела бы наша мать. — Но если пообещаешь не убивать меня, расскажу хорошую новость.

   Сомнительное какое-то предложение.

   Кто угодно мог отказаться, но не я.

   — Рассказывай уже!

   Таинственно улыбнувшись, Даттон вытащил из внутреннего кармана куртки смятый лист, который при ближайшем рассмотрении оказался вырванной из газеты страницей. И там опять было мое фото! Сделанное в тот день, когда нашли труп. Анрей держал меня за руку, и это выглядело как защита и поддержка. Даттон тоже попал в кадр.

   Статья рядом рассказывала, что у сестры известного игрока в халх роман с сыном владельца команды волков. А все предыдущие сплетни — это бессильная истерика поклонника, которому не оставила шансов любовь.

   — Видишь, твой принц решил проблему, — поддразнил брат.

   — То есть, полиция меня теперь тоже ненавидит? — оценила свое положение я.

   — Лучше подумай, как сделать так, чтобы мама тебя не убила, когда утром это все прочитает. — По мнению Даттона, переживала я не о том.

   Блин.

   Меня теперь до конца жизни из комнаты не выпустят.

   Сбежать, что ли?

   Да у меня в тринадцать было больше свободы, чем в так называемой взрослой жизни! Правда, тогда я не заводила отношений с оборотнем.

   — Анрей выбил тому парню зубы. А потом заставил журналистов сделать новый материал. После этого нас задержали и засунули в вонючую камеру. — Брат вспомнил, что я — девушка, а значит, должна жаждать подробностей. — Его отчиму пришлось приехать в Холлоу-Руж, чтобы вытащить нас.

   При всей моей красоте, вряд ли мне шли круглые глаза и отвисшая челюсть.

   Вечер у парней явно выдался поинтереснее, чем у меня.

   — Мама не убьет меня. — Плюс в ситуации тоже нашелся. — Она будет слишком занята твоим воспитанием.

   — Поговори с ним, — серьезным тоном попросил Даттон. — Вам надо все выяснить.

   — Я… подумаю.

   Той ночью мне опять снился сон. Мурашки, дрожь предвкушения. Большая коробка, которую с трудом удавалось удержать в руках. Чудом не свалившись вместе с ней, я положила ее на кровать. Попыхтела немного, восстанавливая дыхание. По телу вместе с кровью неслись пузырьки счастья, хотелось смеяться и кружиться. Вместе этого я склонилась над коробкой и потянула за ленту. Сдвинула крышку.

   Внутри лежало мое свадебное платье.

   Счастье вспыхнуло с новой силой, взорвалось фейерверком, бесцеремонно вышвырнуло меня из сна.

   Я повернулась на бок и усилием воли стерла с губ улыбку.

   Было раннее утро. Часа четыре примерно.

   Ветка покачивалась за окном, отчего на стене напротив дрожали жутковатые тени.

   В окно бесстыдно заглядывала большая, но еще не полная луна.

   Не знаю, что заставило меня встать и подойти к нему.

   Внизу сидел волк. Заметив движение в моем окне, он серой дымкой скользнул в сторону реки. Больше я его не видела.

   Сладко зевнув, я отправилась варить себе кофе.

   Анрей Данблаш остался верен себе и позвонил в час ночи. Я не спала, как раз только закончила смотреть сериал. И, посомневавшись несколько секунд, все же нажала на зеленую трубку.

   — Как ты?

   Прохладный шелк его голоса и мурашки.

   Мне этого не хватало.

   — Как если бы кто-то взял ластик и стер огромную часть моего прошлого. Важную часть меня. — Черт! Я не собиралась этого говорить!

   — Мне жаль. — Шелк теплеет. — Когда мы наконец увидимся, я собираюсь долго тебя обнимать.

   — Не думаю, что хочу этого…

   — Повторишь мне это в лицо. — Кажется, он там усмехнулся. — И по запаху я сразу пойму, пытаешься ты меня обмануть или нет.

   Стало жарко. Я метнулась к окну, приоткрыла его и уселась на подоконник.

   Такое впечатление, что этот оборотень разжижает мой мозг.

   Я не собиралась с ним любезничать!

   — Скажи, что ты не имеешь отношения к убийству.

   — Что?..

   — Ты слышал.

   Мученический вздох.

   Мне бы тоже хотелось иметь преимущество вроде особого обоняния.

   — Я не имею отношения к убийству, — просто повторил за мной Данблаш. — Мия, нам надо увидеться. То, что сказала моя мать…

   — Правда. Ты сам косвенно это подтвердил.

   — Клянусь, для тебя я совершенно безопасен. Нам надо все прояснить.

   Почему я думала, что из разговора с ним что-то пойму?

   Это не работает.

   Сомнений стало в пять раз больше.

   — Я тут почти под замком. И недостаточно доверяю, чтобы сбегать к тебе.

   — Черт, Мия! Если бы я хотел тебе что-то сделать, уже бы сделал! — Он все-таки вспылил. — У меня было достаточно возможностей!

   — Откуда мне знать, вдруг тебе нравится вымотать душу сначала?

   — Попадись ты мне, и я тебе покажу, что мне нравится.

   Прозвучало угрожающе, но задрожала я совсем не от страха.

   Сдаюсь, это не лечится.

   — Почему твоя мать сказала то, что сказала?

   — Потому что она психопатка, и это подтверждает ее история болезни. — Он уже упоминал об этом. В другом контексте. — Потому что у нас довольно запутанная семейная история, в том числе магическая. Потому что многие матери спят и видят, как бы прикопать девушку сына.

   Вдох и выдох.

   В них отдаленно слышалось рычание.

   — Ты можешь выбрать любой вариант, какой тебе больше нравится, — закончил Анрей.

   — И все-таки ты чего-то недоговариваешь, — проворчала я.

   — Я сам не все знаю.

   Звучит правдиво.

   По крайней мере, он ни разу не попытался причинить мне зла. И удивил настойчивостью.

   Держусь из последних сил, чтобы не растаять.

   — Ладно. Увидимся… как-нибудь потом. — Надо было как-то закончить разговор.

   — Будь осторожна. Не ходи одна. Не выходи из дома без браслета. А лучше вообще побудь пока тихой домашней девочкой.

   — То есть, глупости совершать можно только с тобой?

   Он будто мысли читает: я как раз собиралась завтра вырваться к Маурицио. Крыша уже едет сидеть в четырех стенах.

   — В точку.

   — Рамон Воярр, старший хранитель порядка Холлоу-Руж. — И правая рука вожака Данияра, его имя часто встречалось в местной прессе.

   Утро не задалось, едва успев начаться.

   — Что вам угодно? — чопорно спросила мама.

   — У меня несколько вопросов к вашей дочери.

   Тип в кожаной куртке и драной майке подавлял одним своим присутствием. Как, впрочем, большинство оборотней. И, видимо, не только меня, потому что мама нервно сглотнула, а Даттон сжал мою руку в знак поддержки.

   — Я уже рассказала все, что знаю.

   В отличие от большинства себе подобных, Воярр не ощупывал меня взглядом. Смотрел цепко, будто не просто подмечал детали, но и норовил заглянуть в самую душу и подсмотреть что-то тайное. Что-нибудь, за что можно было бы зацепиться.

   — Правда, что ночь перед появлением трупа в городе вы провели с Анреем Данблашем?

   — Как вы смеете?! — вскинулась мама.

   Уголок ее рта трижды дернулся.

   — Да.

   — Всю ночь?

   Его ноздри слегка подергивались. Воярр пытался почуять мое вранье.

   — Сотрудники со стойки регистрации видели, как я пришла около семи. Я говорила с кем-то из них. И ушла в начале восьмого уже утра.

   — Сколько из этого времени вы спали?

   — Убирайтесь вон! — Мама побагровела.

   — Мы разговаривали. Всю ночь.

   Почти так. Я оставила за собой право не расписывать, как Анрей вытирал мне слезы.

   — И Данблаш не покидал номер?

   — Нет.

   — Вообще?

   В какой-то момент я задремала, но я не спала крепко и все время чувствовала, как Анрей обнимает меня, гладит по волосам, шепчет всякое. Еще были поцелуи, от воспоминания о которых сводило низ живота. Ох, черт…

   Кивнула.

   — То есть, с трех до четырех ночи Данблаш точно был с тобой и ты его видела?

   — Да. А что случилось с трех до четырех?

   — Эксперт определил время смети.

   Облегченный выдох в моем исполнении заметили все. Никогда не умела сдерживаться и играть на публику.

   В это время мы были вместе. Я даже помнила, о чем именно говорили. А потом не говорили…

   Может, рано я записала его в монстры?

   — Да. Анрей был со мной, — подтвердила снова.

   — И магию он, конечно, не использовал?

   — Нет.

   Внутри все пело.

   Он ни при чем! Ни при чем!

   Не то чтобы я всерьез подозревала, но приятно оказалось получить подтверждение.

   — Или ты его сообщница, — заметил хранитель местного порядка.

   Мама опять не выдержала:

   — Что вы себе позволяете?! Немедленно покиньте наш дом!

   — Вы не можете приходить сюда и бросаться безосновательными обвинениями, — твердо и неожиданно зло произнес Даттон, поднимаясь на ноги… и вот его слова имели значения.

   Воярр тоже встал.

   — Хотите доказательств? Отлично! — Он полыхнул звериными глазами на Даттона. — От нее несет полынью, смешанной с магией. Эта гадость напрочь отбивает нюх оборотням! Во всяком случае, тем, которые сами магией не владеют.

   Так вот что его так бесит!

   Преимущество, которое не на его стороне.

   — У нее просто…

   Даттона, попытавшегося все объяснить, перебила мама:

   — Духи из магазина приколов. Ох уж эти вчерашние подростки! Мия подумала, что забавно привезти с собой что-то такое. Ну, знаете, для вечеринок и других развлечений.

   Моя мама рассуждает о вечеринках.

   Дожили.

   Маловероятно, что подозрительный оборотень безоговорочно поверил, но после этого все же ушел. Я испытала почти физическое облегчение, когда за ним закрылась дверь, и пожалела, что у меня нет какого-нибудь освежителя воздуха «из магазина приколов», чтобы сбрызнуть здесь все и вытравить сам дух присутствие неприятного типа.

   — Зачем ты солгала? — Даттон удивленно смотрел на маму, и рядом с ним она казалась маленькой и уставшей.

   — На всякий случай. Не хочу, чтобы этот Воярр вился возле нашей Мии.

   Только мне кажется, что сейчас она опять врет? Или, по крайней мере, аккуратно недоговаривает.

   Глянула на Даттона… и он в этот момент тоже посмотрел на меня.

   Не кажется.

   — Сомневаюсь, что это поможет, — тем не менее, не стал противоречить брат.

   Продолжать объясняться с ним мама не стала и переключилась на меня:

   — Мия, теперь-то ты понимаешь, что тебе не стоит общаться с тем парнем?

   В ее понимании, ее слово было единственно верным и решающим, поэтому дожидаться ответа она не стала, ушла на кухню, а потом звонить папе. Он-то всегда был ее союзником и никогда не доставлял проблем.

   Проводив взглядом ее спину в светлой блузке, я набрала короткое сообщение:

   «Я — твое алиби».

   Отправить.

   Анрею потребовалось меньше минуты, чтобы написать ответ…

   «Ты намного больше».

   Приближалось полнолуние, и эту важнейшую новость, кажется, сообщали мне все, с кем я пересекалась хотя бы на минуту или не пересекалась вообще. Родители отдельно друг от друга просили быть осторожнее, а лучше посидеть дома, Даттон просто сообщил, как факт, Маурицио просил совета, как пригласить Далафу, ну а Рами с Далафой оказались самыми полезными и по-человечески разъяснили, что к чему.

   Хоть кто-то помнил, что я не родилась во всем этом!

   Полнолуние. Так вот.

   Серые оборотни — а в Тихой Заводи обитают в основном они — сильно подвержены влиянию луны. То есть, на три дня в месяц становятся несдержанными, агрессивными и еще более темпераментными, чем обычно. Как итог, празднование в местном лесу, разбитые морды и всплеск посетительниц в женской консультации.

   Это что-то вроде местной забавы, которая со стороны выглядит как жуткий хаос, однако на самом деле неплохо контролируется. Все происходит не как в фильмах, то есть, перевертыши не превращаются в животных буквально и прекрасно помнят, что и с кем они делали. Людям на их территорию в это время нельзя. Человеческие районы около трех дней находятся под усиленной охраной. Маги в этот раз тоже в деле, поскольку ситуация в городе и так нехорошая.

   Дальнейшие советы подруг разнились. Далафа советовала пригласить Данблаша и наслаждаться жизнью. Более сдержанная и осторожная Рами почти процитировала мою маму, то есть порекомендовала провести это время дома и даже в магазин не выходить. И уж точно, по ее мнению, мне следовало держаться подальше от Анрея Данблаша. Учитывая его «родословную», он мог как перенять невосприимчивость к влиянию луны от белых или серебристых, так и оказаться еще больше подвержен ему, чем серые. Лучше не рисковать. В чем их мнения сходились, так это в том, что через пару месяцев все эти волчьи заскоки станут для меня не более чем рутиной.

   Хочется надеяться.

   А тем временем до полнолуния два дня…

   …Я вошла на кухню и повела носом, подражая противному Воярру. Но, не в пример ему, преступление было мной уже раскрыто.

   — Ты ешь омлет с сыром?! А как же твоя любимая полезная бурда?

   Даттон вздрогнул и ответил немного невпопад:

   — Мама с Литти поехала на рынок за мясом и овощами.

   Точно, сегодня же выходной. И братец, похоже, пользуется им на полную катушку.

   Я нажала все нужные кнопки на кофемашине, и черед пару минут уселась рядом с Даттоном.

   — Оу. Это крошки от чего-то сладкого? — Я ткнула взглядом в несколько желто-коричневых кусочков возле его тарелки. — Мне нравится, что ты не такой уж идеальный. Так, а это у нас что?

   Я проворно схватила лежащий там же клочок бумаги. Даттон пытался не позволить мне добраться до него, но… как он вообще умудряется играть в свой халх?

   «Вкусы тоже часть жизни. Не отказывай себе», — гласила строчка, выведенная на будто состаренной бумаге.

   Скорее всего ее вымачивали в чае или что-то вроде.

   — Мия! — У меня бесцеремонно отняли добычу.

   — Что это?

   — Ничего.

   Кое-кто изо всех сил старался не смущаться.

   К слову, у него плохо получалось.

   — Печенье с типа вредными советами?

   — Только маме не говори, — простонал он.

   Ябедой я даже в детстве не была.

   — А еще есть?

   — Это личное.

   — У тебя появилась девушка?

   — Мия, иди… к своему Данблашу.

   Точно появилась.

   Интересно, где он умудрился ее найти?

   — Мама взбесится, — прозвучало предвкушающе, хотя я этого не хотела. — Помнишь, что было, когда ты влюбился в иллюзию?

   — Ни в кого я не влюблялся.

   Заскучал мой братик.

   В чем-то его даже можно понять.

   — Точно, — хихикнула я. — Ни в кого.

   Мы едва не устроили то, чего не делали даже в детстве, — потасовку с бросанием едой. Прервал начинающееся веселье папа, заглянувший в кухню.

   — Дети… Приятно видеть вас вместе.

   Он тоже налил себе кофе.

   Даттон прикрыл ладонью то, что показывать родителям точно не стоило, а я, вопреки обыкновению, не стала ничего комментировать вслух. У нас вроде как перемирие. Для полноценного мира должно пройти больше времени.

   Мобильный в моем кармане зажужжал.

   «Встретимся в восемь на парковке за колдовским магазином».

   Анрей Данблаш.

   Я часто бывала у Рами и точно знала, что их магазин закрывается в семь. В дни вокруг полнолуния, наверное, даже раньше. То есть, Анрей не планирует ни с кем встречаться. Мы будем одни.

   «Я подумаю».

   Пусть не забывает: меня не так легко получить.

   Папа буквально влил в себя кофе, поцеловал меня в макушку, хлопнул Даттона по плечу, бросил короткое замечание насчет последней тренировки, чем заставил брата искренне улыбнуться, и ушел. Он не работал в выходные, но у него была назначена встреча с местными магами. Что-то насчет безопасности нашего района.

   — Анрей — нормальный парень, — от брата скрыть что-то оказалось труднее, чем от родителей.

   — Давай лучше о твоей девушке поговорим?

   Помолчали.

   Запомню на будущее. Отличный способ заткнуть ему рот.

   Даттон вымыл свою тарелку и уже собирался уйти из кухни, но тут меня прорвало:

   — Знаешь хотя бы одного мага, который бы опустился на самое дно? Ну, спился там или еще что-нибудь.

   — Нет. — Он удивленно посмотрел на меня.

   — Как тогда это могло произойти с нашими родителями? Притом, с обоими сразу?

   И почему только я зацепилась за несоответствие?

   — Я не знаю, — вынужден был признать Даттон. — Может, они просто погибли? Ну…

   — Мама боится нашей магии, заметил? В основном, моей, потому что твоя более-менее под контролем.

   Не верю, что он об этом сам не думал.

   Помрачневший еще сильнее Даттон подошел ко мне и опустил руки на плечи. Чуть сжал.

   — Все будет хорошо, слышишь? — прошептал у меня над головой. — Не бойся. Если это будет нужно для твоей магии, мы любую правду найдем. Я обещаю.

   Он ушел, а я так и осталась сидеть, разглядывая остатки кофе в своей кружке.

   Если?

   Дело же не в магии! Как можно кому-то навредить, выращивая папоротники? Речь о нас самих. О том, кто мы есть. Мне нужна правда! А Даттон, похоже, не хочет ранить чувства людей, которые его вырастили. Вечно он так.

   Жужжание.

   Далафа.

   «Твой парень просто красавчик. Он сегодня приходил к нам. Видела бы ты, как с ним флиртовала Рози… А он даже не посмотрел на нее. Ты его загипнотизировала?».

   Я даже не знаю, кто такая эта Рози.

   «Он не мой парень».

   «Уже?».

   «Угу».

   «Что такое? Он из тех, кто хорош в постели, но мудак после?».

   Отлично! Теперь весь город думает, что я с ним спала. И, возможно, что он меня бросил.

   Стоит встретиться с ним, хотя бы чтобы высказать свое фи.

   Ну вот, я уже и оправдание себе выдумала.

   Еле дождалась вечера. Ненавижу ждать! Время тянется, как жвачка, и ничем себя не займешь, потому что все мысли о предстоящем. Самые сложные дела так не выматывают. В итоге я полила свои нарциссы, присмотрела место под клумбу, предупредила маму о своих планах и даже помогла ей испечь кексы для какого-то собрания местных дам. Идеальная дочь.

   И нет, наряжалась я не для Анрея Данблаша, а чтобы скоротать время. Разве плохо, что мне нравится быть красивой?

   Бросила довольный взгляд в зеркало. Узкие бежевые джинсы и такой же шелковый топ, каблуки, разметавшиеся по плечам волосы, минимум макияжа и горящий от нетерпения взгляд. Годится.

   Ничего особенного это не значит, мне просто надо с ним поговорить.

   В этот раз я была осторожной и не тащилась пешком через полгорода. На носу полнолуние, а дома только-только установилось хрупкое понимание, не хотелось никому добавлять проблем. Хотя машины я не любила, мне нравилась свобода и открытое пространство. Будь у меня свой дом, в нем были бы огромные окна и много разных растений. Небо… я серьезно сейчас подумала о собственном доме?

   Приехали.

   Я расплатилась с водителем с помощью браслета, ответила на пожелание хорошего вечера и выбралась из машины.

   Через минуту она уже скрылась за поворотом.

   Парковка была предсказуемо пустой, и звук моих шагов разлетался далеко по улице.

   Стоп. А это уже не мои каблуки…

   Резко повернулась.

   Успела как раз в момент, когда мать Анрея входила на парковку.

   — Так и знала, что ты прибежишь, стоит ему щелкнуть пальцами. — Оборотниха смерила меня презрительным взглядом.

   — Сообщение прислали вы, — догадалась я. — Анрей не знает.

   Судя по ее улыбке — в точку.

   Но даже если бы она принялась уверять меня в обратном, сомнений не возникло даже тени. Откуда-то я точно знала, он ни при чем. Знала, как то, что меня зовут Мия, я сейчас нахожусь в оборотничьем городке с двумя названиями и вот-вот начнется полнолуние.

   — И что он в тебе нашел? — Волчья мегера прищелкнула языком и одарила меня еще одним неприятным взглядом.

   — Что вам надо?

   Внутри образовалась воронка из холода.

   Что-то подсказывало немедленно уйти.

   — Видишь ли, у семьи Данблаш перед этим городом есть некоторые обязательства. — Она двинулась ко мне такой походкой, будто воображала, что идет по подиуму. — И раз Анрей не хочет их исполнять, придется это сделать мне.

   Смазанное движение — и расстояния между нами совсем не осталось.

   Ее глаза засветились, но совсем не так ярко, как у других оборотней. Зато ногти даже в человеческом облике легко превратились в когти. По прекрасному лицу скользнула совершенно сумасшедшая улыбка.

   Блин… Серьезно?

   Прекрасно понимая, что это не выход, я начала пятиться.

   Магия… э-эй… как ты включаешься?

   Увы, магии я совсем не чувствовала.

   Никогда больше не свяжусь с парнем, если только он не сирота.

   Оборотниха заметно наслаждалась моментом. Растягивала удовольствие. Она будто упивалась моим страхом, напитывалась им, словно он делал ее сильнее. И понимание, что ее действия причинят боль ее сыну, эту женщину не останавливали. Наоборот, подогревали ее стремления.

   Что там Анрей говорил о ее проблемах с душевным здоровьем?

   Холод сковал меня. Бежать было бесполезно, она — оборотень и она точно быстрее. Отчаянная надежда на магию не спешила сбываться…

   Но ее безумие сыграло с психопаткой Данблаш злую шутку.

   Хриплое рычание заставило нас обеих озираться. Еще за секунду до звука я почувствовала… будто темное облако опустилось. И сразу же поняла: этим вечером меня ждет что-то пострашнее чокнутой мамаши Анрея.

   На парковку, странно покачиваясь, вывалилась знакомая фигура, смутно походившая на женскую. Странная сутулость, пакля из волос, заляпанные свежей землей лохмотья, жуткие когти и горящие алым глаза — все в точности, как я помнила.

   Оборотниха громко сглотнула.

   Расфокусированный, подернутый мутной дымкой взгляд алых глаз остановился на нас.

   Я тихо всхлипнула, чувствуя, как тело отказывается подчиняться.

   Стремительное движение…

   — Мия!

   Меня снесло и швырнуло на асфальт.

   Ауч!

   Чавк.

   В нескольких шагах от нас брызнула кровь.

   — Не двигайся, — велел мне Анрей, а сам стремительно взвился на ноги.

   Даже если бы хотела, все равно бы не смогла. Меня словно заморозили.

   Тварь посмотрела прямо на него. Уже почти стемнело, что делало отсветы ее глаз особенно зловещими.

   Мое бедное сердце, кажется, утянуло в ледяную воронку…

   Анрей вскинул руку, и она вспыхнула зеленым. Я приподнялась на локте. Впервые так близко вижу настоящую магию, а не спортивную ерунду. Главное при этом на смотреть на растекающуюся кровь…

   Они бросились друг на друга одновременно. Я слышала жуткие звуки, но движения были слишком стремительными для человеческого зрения. Оставалось затаить дыхание и ждать.

   Нет, не только.

   Браслет. Сигнал об опасности.

   Служба слежения и так его получила, но я на всякий случай отправила им подтверждение, что оказалось не так просто проделать трясущимися руками и плохо слушающимися пальцами.

   Готово.

   По парковке разнесся такой звук, как когтем по стеклу.

   Меня пробрало до таких глубин души, о которых я в себе и не подозревала.

   Полыхнуло зеленым.

   Комок распался.

   Монстр шмякнулся к ногам победителя и почти мгновенно рассыпался пеплом.

   — Анрей! — Я поднялась на ноги и бросилась к нему.

   Потемневшие руки, когти и все еще не погасшие искры магии меня не пугали. Не после того, что здесь случилось. И чуть не случилось тоже.

   Повисла на шее. Задрожала в тисках сильных рук.

   Нос уткнулся в твердое плечо… фу, его одежда провоняла тухлым мясом!

   Такой же запах расползся по всей парковке.

   Где-то вдалеке уже звучали сирены.

   — У тебя кровь, — прошептала и мазнула пальцами по его шее.

   Они немедленно окрасились в красный. Я почувствовала, как мои глаза расширяются от ужаса.

   — Для меня раны от нежити не опасны, — каким-то странным голосом произнес Данблаш.

   Он явно ждал вопроса, но меня еще не отпустил ступор.

   — Я — некромант, Мия.

ГЛАВА 6

— Мои предки были некромантами еще до обращения. Не знаю, как они его использовали, но именно дар помог им подчинить местное население.

   Прошло три часа.

   Поганый допрос остался позади.

   Не знаю, как так вышло, что после него я оказалась не дома, а дома у Данблаша. В старом доме его семьи.

   Кто-то вызвал патруль. Или они получили информацию с моего браслета. В любом случае, нам пришлось все объяснять, и, похоже, звучал рассказ неубедительно, потому что маг-эксперт провел дополнительную проверку. Получив ее результаты, Воярр долго ругался, но уже не смог нас ни в чем обвинить.

   Я была в шоке. Никогда раньше на моих глазах никто не умирал.

   Совершенно жуткое ощущение, от которого леденели внутренности.

   В свете всего этого, ничего удивительного, что я не запомнила, как покинула место событий, а потом участок. В памяти почему-то отложились лишь вспышки камер. Нас с Анреем засняли, и вряд ли я на этих снимках получилась хорошо.

   Голова включилась только здесь, на диване в холодной гостиной заброшенного дома Данблашей.

   Не такого уж заброшенного, на самом деле.

   Мы сидели на приличном расстоянии… настолько приличном, что становилось холодно, а в воздухе расплывалось темное облако беспокойства.

   — Мне жаль. — Я придвинулась ближе и положила ладонь на его плечо, казавшееся сейчас таким твердым, будто закаменевшим.

   — М? — Анрей вздрогнул и немного удивленно посмотрел на меня.

   — Твоя мать.

   Она собиралась напасть на меня.

   Только сейчас вспомнила.

   И вздрогнула всем телом.

   — У меня никогда не было матери. — Анрей оставался спокойным, только… немного закаменевшим.

   — А твой отец? — не знаю, зачем спросила.

   — Умер еще до моего рождения. Предположительно, это и послужило причиной ее безумия.

   «Ты влюбился в нее», — прозвучал в ушах неприятный голос. — «Она принадлежит проклятию».

   Разум распирало от неоформившихся вопросов, но Анрей вдруг притянул меня к себе и сжал в объятиях, словно плюшевого медвежонка. На мгновение зарылся лицом в волосы, заставив задрожать от щекотного тепла его дыхания. А потом прошептал:

   — Прости, что втянул тебя. Ничего подобного не должно было случиться.

   Он чуть отстранился, но хватка его рук у меня на талии стала требовательной. Глаза светились серебром. Я сама потянулась к нему, приближая наш поцелуй. Утонула в нем. Растворилась. Изо всех сил делилась теплом, но готова была отдать всю тебя.

   Не знаю, сколько это продлилось.

   И почему мы не пошли дальше…

   Распухшие от поцелуев губы болели, а Анрей, судя по вспышкам в волчьих глазах, отчаянно пытался вернуть самоконтроль.

   — Теперь ты уедешь? — Я никогда не умела сдерживаться.

   — Вряд ли я смогу, — пробормотал он и медленно провел по моей щеке костяшками пальцев.

   — Хорошо.

   От мысли, что он мог включить хорошего парня и решить держаться от меня как можно дальше, становилось почти физически больно.

   — Мия, что ты знаешь об оборотнях? — Самый загадочный их представитель пытливо всмотрелся в мое лицо. — Ты ведь читала все эти истории про единственную пару на всю жизнь?

   — Прости, — тут я немного смутилась. — Я предпочитаю глянцевые журналы и сериалы по кабельному.

   Он улыбнулся, как если бы мое признание показалось ему милым.

   Хотя милого там, разумеется, ничего не было.

   — Правда в том, что это все чушь. Нет никакой идеальной пары. Не должно быть. — Понятия не имею, зачем он мне все это растолковывал. — Но я ведь говорил тебе, что я необычный оборотень. Мои возможности отличаются от того, что могут другие. И… похоже, в части отношений тоже. То, что я чувствую к тебе… думаю, это оно.

   Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле.

   Если бы не серьезное лицо, с которым было сделано признание, я бы сама на него набросилась.

   — Интересный способ признаться в любви.

   — Больше, чем в любви. — Опять этот пристальный взгляд. — Намного больше.

   Изогнувшись, я попыталась игриво поцеловать его… куда-нибудь… но он уклонился.

   — Я пьянею от твоего запаха. Думаю о тебе ежесекундно. Знаю, когда тебе весело и когда ты плачешь. Чувствую, если тебе угрожает опасность, — с каждым словом его голос звучал все более болезненно. — Мия… в общем… если собираешься сбежать, то беги далеко. Но даже в этом случае я не уверен, что найду в себе силы не преследовать тебя.

   Пугающее признание.

   И возбуждающее одновременно. До мурашек.

   Я собиралась поцеловать его… и с удивлением обнаружила, что мы перевернулись и теперь Анрей вжимал меня в старинный диван… но помешал звонок мобильного. Моего. Чудо, что я его где-нибудь не потеряла.

   — Мама?

   Я не только выбралась из-под Анрея, но и отпрыгнула в сторону, словно родительница могла нас застукать с поличным. И два алеющих пятна на щеках появились по той же причине.

   — Самина, ты в порядке? Где ты? — Ее голос звенел от нервов, что создавало иллюзию, будто она на пару десятков лет моложе. — Ты с тем парнем? Вы в безопасности?

   Показалось, что и у Анрея мобильный завибрировал.

   — Все в порядке, мама. Уже все закончилось, — тихо произнесла я. — Мы в доме его семьи.

   — Ты ничего не знаешь…

   То самое облако дурного предчувствие спустилось и окутало меня холодком. Надо же, а я уже успела о нем забыть.

   — Чего я не знаю? — Мой собственный голос дрогнул.

   — В городе… — судорожный вздох. — Твой парень — маг, да? Даттон говорит, что он хорошая партия. Ну, то есть он не так говорит, но меня для моей дочери интересует именно это.

   — Мам!

   В нескольких шагах от меня оборотень, который может ее слышать!

   Правда, прямо сейчас он, кажется, тоже с кем-то разговаривает…

   — После того, как твой… эм, Анрей… разделался с тем, что напало на вас, в городе заметили еще два таких же создания. — Она все-таки перешла к делу. — Одно едва не убило преподавательницу из местного университета. Бедная женщина в больнице в тяжелом состоянии. А второе задрало пятерых патрульных, прежде чем с ним смогли справиться.

   Меня хватило только на нечленораздельный звук.

   Небо…

   — Но вместо него в разных частях города появились еще двое, — продолжала мама. — Маги пытаются с этим разобраться. Остальным правление города запретило перемещаться. Все должны оставаться там, где они сейчас находятся, если место безопасное. Закрыть окна и двери. Мия, ты меня слушаешь?

   — Я поняла, да, — теперь и мой голос звучал высоко и звонко.

   — Никуда не выходите. Держи телефон при себе и, пожалуйста, отвечай, когда я звоню. И постарайтесь там не делать глупостей.

   — Настроение на глупости уже пропало. — Я опять ляпнула то, что в тот момент подумала.

   — Вот и отлично.

   Завершив разговор, я медленно повернулась к Анрею. Надеюсь, красные отблески в темноте за окном мне почудились? Наши с оборотнем взгляды встретились, и раньше, чем прозвучали слова, я поняла — он знает.

   Наносекунду я позволила себе предвкушать совместное заточение, но я никогда не обманывалась долго. Взгляд Анрея метался от меня к двери и обратно.

   — Я должен быть там.

   — Но…

   — Не бойся, я не оставлю тебя здесь одну. Сейчас мы немного нарушим правила, и я доставлю тебя к ведьмам. В нынешних обстоятельствах с ними безопаснее, чем с кем-либо в этом городе.

   Все мужчины такие бестолковые или это со мной что-то не так?

   — Да я не за себя переживаю!

   — Мия, я — некромант, — напомнил Анрей. — И лучше чем кто-либо могу справиться с этой дрянью.

   — И вместо трех особей получится целая стая. Или их странное размножение ты тоже можешь остановить?

   Решимость на его лице дрогнула.

   — Я не знаю.

   — Не лучше ли найти источник проблемы?

   Ну вот, он уже не смотрит на дверь.

   — Что ты предлагаешь? — И на меня смотрит не так, как смотрел до этого. Не просто как на девушку, к которой невыносимо тянет.

   — Твоя мать упоминала какое-то проклятие…

   — Моя мать была больной женщиной, ты не заметила?

   Ясно, у него там болевая точка.

   Как назло, это был тот редкий случай, когда я не хотела ранить.

   — А ты заметил атмосферу в доме? Здесь что-то есть, — осторожно развила тему. — В тот самый первый раз меня что-то вело сюда… ведь с этого все началось, помнишь? А если соотнести это с тем, что говорила твоя мать?

   Анрей молчал, но я видела, его разрывают сомнения.

   Сама я тоже не была уверена, но я сейчас вообще будто пребывала в какой-то нереальности. К тому же, привыкла бросаться в любую подвернувшуюся авантюру, как в омут. Другое дело, что все мои предыдущие ошибки легко можно было исправить, сейчас же…

   — Мия, это безумие, — пробормотал Анрей, но его сомнения лишь усилились.

   — А зачем вообще обратили твоего предка? — Я, наконец, получила возможность ухватиться за то, что меня давно волновало. — Зачем это было нужно? Пришли оборотни и уничтожили злых захватчиков. Все. Счастливый конец. Зачем понадобилось обращать одного из врагов, притом делать это так, чтобы он получил наибольшую силу?

   Его глаза потухли.

   Я победила.

   — Не знаю.

   — Вот именно!

   — Хорошо, — он, наконец, сдался, — думаю, сначала надо осмотреть дом.

   Хотела напомнить, что в прошлый визит мы обошли его весь и ничего особенного не заметили, однако правда заключалась в том, что с этим мужчиной я готова была заниматься чем угодно. Лишь бы вместе. И да, меня саму пугают эти чувства…

   Далеко не сразу заметила, что Анрей вроде бы знал, куда смотреть. Мы быстро обследовали второй этаж, но как раз там я признала, что почти не ощущаю ничего темного. Дом и дом. Разве что антиквариата столько, что страшно даже случайно чего-то коснуться. Ах да, полчаса назад я чуть не попрощалась с невинностью на диване, которому пять-семь веков… Пора заканчивать с этими заморочками.

   В одной из спален — почему-то не в большой хозяйской — нашлись вещи госпожи Данблаш. На секунду Анрей застыл, будто превратился в мраморный памятник. Мне почти физически стало за него больно. Черт, это так странно, когда за другого больнее, чем за себя!

   Сделав над собой усилие, он вошел в комнату, проверил мобильный матери, заглянул в сумку, пролистал записную книжку. Все это с совершенно пустым лицом, будто намеренно старался ничего не чувствовать.

   — Анрей… — мой голос прозвучал жалко.

   На секунду я испугалась, что сейчас он разозлится, и непроизвольно втянула голову в плечи.

   — Я просто подумал, что мне еще предстоит сообщить отчиму, — устало отозвался он, возвращая записную книжку на столик возле кровати. — На самом деле, странно, что она поселилась в этой комнате.

   — Тоже заметил, да?

   Гордость не позволит ему принять мое предложение, поэтому я молчала, но про себя уже трижды подумала, что мне было бы гораздо легче объясниться с его отчимом.

   — Она болтала много всякого бреда. Про долг, старинный род, нашу историю и… про магию. Наверное, зря я не принимал ее слова всерьез и особенно не слушал.

   — Никогда не бывает поздно. — Я подошла к нему и скользнула своей ладонью в его более крупную ладонь.

   Так, держась за руки, мы покинули комнату Индайны Данблаш (я мельком видела удостоверение личности, так что теперь знала ее имя) и спустились в библиотеку. Там Анрей немного разморозился и снова выглядел как тот, кто всегда знает, что надо делать, а у меня перестало что-то чувствительное внутри болеть за него.

   Полки, кожаные переплеты, пара старинных кресел и лампа… я старалась ни к чему не прикасаться. В атмосфере тяжелым облаком витали страх и тьма. Анрей, кажется, уже решил, с чего начать. Он прошел к самому дальнему стеллажу, потянул за, как оказалось, пару фальшивых томов, и часть стены отодвинулась. Я тихо ахнула, а потом поежилась от ощущения, как будто все эти старинные книги осуждают меня. Бр-р!

   В открывшейся нише оказалось совсем мало пространства. Не больше, чем требовалось для высокой тумбы со старой книгой, ручкой и лампой на ней и одного человека. Я осталась стоять снаружи, но даже так ощутила легкий приступ паники.

   Что, если тайная комната сейчас закроется?

   А…

   Дыши, Самина. Просто дыши.

   Случись что, я смогу позвать на помощь. Явится ли кто-то, вот вопрос.

   Лампа зажигалась магией. Пальцы Анрея засветились, он коснулся ими лампы, и недавно темное пространство заполнил мерцающий, какой-то нереальный свет. Я проглотила очередной восхищенный «Ах!». Анрей же склонился над книгой и принялся быстро листать страницы, будто сейчас совершенно ничего необычного не произошло.

   Для мага — возможно.

   Когда-то и я такой буду, наверное.

   Пока же все воспринималось новым и необычным. Любопытство оказалось сильнее страха, заставило податься немного вперед.

   — Ты что-нибудь здесь понимаешь? — Я недоверчиво нахмурилась, разглядывая незнакомые символы рукописного текста, которым была исписана почти вся книга.

   — Конечно, — не отрывая взгляда от идеально выверенных строчек, отозвался оборотень.

   Познавательно и очень информативно!

   — Анрей! — Я никогда не отличалась терпением.

   Данблаш вздохнул и все-таки посмотрел на меня.

   — Семейная книга.

   — И?..

   — Здесь есть дата обращения, но ни слова о причинах.

   Стон разочарования проглотила. Это было предсказуемо.

   — Толку тогда с нее?

   — Ведьма была нужна, чтобы сохранить нашу магию, — не слушая меня, продолжал Анрей. — Удивишься, если скажу, что ею была пра-пра… в общем, предшественница наших знакомых из колдовского магазина?

   — Не слишком. — Уяснила остальной смысл его слов и немедленно запротестовала: — Эй, вообще-то, Рами — моя подруга!

   — Как тебе угодно.

   Маги странные.

   Не то чтобы я только сейчас сделала открытие, но, похоже, мне придется жить с этим.

   В этом.

   — Проклятие, похоже, существует, — выудил из текста еще одну важную вещь единственный оставшийся представитель семьи.

   — Там так написано? — Забыв про страх и заодно о том, что сама не в состоянии разобрать старый текст, я придвинулась ближе и жадно всмотрелась в строчки.

   — Не совсем, — мотнул головой Анрей. — Но каждый Данблаш, принимая право владения, вписывал в книгу клятву. Что-то вроде «я знаю, на что иду, и готов положить свое сердце на алтарь всеобщего благополучия». Там много витиеватых и пафосных слов про ответственность, тысячи жизней и тьму, которая не должна вырваться за пределы Тихой Заводи. Очевидно, мне следовало внимательнее вслушиваться в бред, который она несла.

   На фоне сложных отношений в его семье мои мне стали казаться почти безоблачными.

   Пока же Анрей был сосредоточен на делах семейных и листал книгу, я могла мыслить шире:

   — Тьма — это наши когтистые твари.

   — Мы не можем знать это наверняка.

   Я сморщила нос, но все же вынуждена была признать отсутствие аргументов.

   На некоторое время в библиотеке установилась тишина. Анрей вчитывался в семейную хронику и все больше мрачнел, я же… откровенно любовалась им. Ругала себя, отводила взгляд… а потом опять смотрела на него. Похоже, это не лечится.

   — Нашел еще что-нибудь интересное? — Моей выдержки хватило минут на пять. Это много.

   — Не уверен, — пробормотал он. Тем не менее, без дополнительных вопросов поделился новыми знаниями: — Все супруги новых владельцев умирали. Мужчины довольно быстро, женщины — после появления на свет потомства. Хотелось бы верить в совпадение, но я не верю.

   — А про идеальную пару для оборотня кто-то упоминал?

   — Нет.

   Врать не стану, я редко бываю права. Обычно я та, кто добавляет проблем, а не кто помогает найти пути решения. Но идея не бросаться в гущу событий с головой, а разобраться с секретами внутри дома оказалась удачной. Одной из самых удачных.

   Страхи были отодвинуты подальше. Я просочилась в тесноту ниши, каким-то чудом вжавшись между Анреем и подставкой с книгой, замерла между его теплом и холодком тьмы и тоже всмотрелась в страницы. Анрей легко впустил меня в сокровенное, показывал самые важные строки, местами переводил целые куски. Там было не слишком понятно. Видимо, кое-кому следовало внимательнее отнестись к семейной истории. Но мы нашли клятву его матери, запись о браке и короткое, сухое упоминание о смерти отца всего через месяц. Что примечательно, отчим никак не упоминался, хотя их брак тоже был официальным.

   — Осталось всего два листа, — заметила я и, повернувшись, почти коснулась губами шеи оборотня.

   От него исходило живое тепло, и я слышала, почти чувствовала, как бьется его сердце.

   Интересно, он меня так же чувствует?

   — Должно хватить как раз на указание даты смерти Индайны Данблаш и мои записи, — прикинул он.

   Ручка, лежащая рядом с книгой, многозначительно дрогнула.

   Анрей взял ее, будто это было чем-то естественным. Кажется, только сжав ее в пальцах, осознал свое действие.

   — Сначала лучше бы узнать всю историю, — осторожно заметила я.

   — Моя мать вряд ли воскреснет, — возразил единственный Данблаш. — О ней можно написать.

   Через пару минут в книге появились ровные строчки с цифрами даты. Последние я уже научилась разбирать. Довольно быстро, на самом деле, при том что я никогда не была умницей, схватывающей все налету. Но когда касалось Анрея Данблаша и магии, каждый новый шаг получался сам собой.

   Стоило Анрею поставить точку, лампа погасла, а нишу озарила зеленоватая вспышка.

   — Черт, Мия! — Он как-то странно дернулся и попытался закрыть меня руками.

   — Что? — не поняла я.

   Потерлась о то место, к которому он меня прижал. На самом деле, поерзала в попытке добыть себе больше воздуха, но получилось, что потерлась.

   — Ты цела? Тебя не обожгло?

   — Нет, все нормально.

   Выдохнул.

   И, похоже, вот сейчас ощутил наши слишком тесные объятия. Я тоже почувствовала кое-что интересное.

   — Надо же, ты уже будто принята в семью, — пробормотал он и выпихнул нас обоих из ниши.

   Соблазнительного тепла стало меньше, зато воздуха заметно больше.

   Не дав мне распутать клубок ощущений, Анрей потянул меня к выходу из библиотеки.

   — Идем, надо заглянуть еще в одно место.

   — Куда?

   Я, конечно, пошла за ним, некуда было деваться.

   — В подвал. Он упоминается в книге, как средоточие проклятия или что-то типа того.

   Ага. Я тоже заметила, что темная аура — или что-то типа того — на первом этаже ощущается острее, чем на втором. Анрею сказала, но он ничего не чувствовал. Он был частью всего этого.

   Почему бы мне было не влюбиться в кого-нибудь милого и безопасного, вроде Маурицио?

   Ровно на этой мысли, которую я даже не всерьез думала, грудь моего спутника странно дернулась и раздалось… рычание. Настоящее звериное рычание. Я вскрикнула и вместо того, чтобы отпрыгнуть, вцепилась в его руку. Ну да, ясно все со мной.

   — О чем бы ты сейчас не подумала, больше так не делай, — не своим голосом произнес Анрей.

   Серебро в его глазах вспыхнуло ярче, а потом погасло.

   Контроль был восстановлен.

   — Серьезно? — Я все-таки больше удивилась, чем испугалась.

   — Прости, — пробормотал он, смутившись. — Инстинкты оборотня и магия. Иногда я веду себя, как чудовище.

   Я фыркнула и с ответом не нашлась.

   Не мог же он…

   — Кстати, а о чем ты подумала? — выравняв дыхание, заинтересовался оборотень.

   — То есть, ты не читаешь мысли?

   От сердца немного отлегло.

   И да, теперь я понимаю смысл этого выражения.

   — Разумеется, нет. Все на уровне ощущений. И срабатывает только с…

   — С кем? — настояла я, когда он не договорил.

   — С теми, кто для меня важен.

   Вход в подвал мы нашли не сразу. Его не оказалось ни возле кухни, которая здесь была огромная, как в настоящем замке, ни среди хозяйственных помещений. Старый дом был еще больше, чем выглядел снаружи. И таинственнее. Я поежилась, прекрасно отдавая себе отчет, что тайны, которые нам предстоит здесь раскрыть — темные.

   Пришлось вернуться в библиотеку и просмотреть план, чтобы отыскать спуск. Их оказалось даже несколько, в том числе существовал отдельный вход из сада. Но поскольку сада давно не было, а мы находились внутри, Анрей воспользовался ближайшим.

   Узкий темный коридор. Частые двери. И холодок, пробирающийся под кожу.

   Тьмы в этой части дома было больше.

   С каждым шагом все больше.

   — Что здесь? — Я попробовала отвлечься от неприятных ощущений расспросами.

   — Теперь уже ничего.

   — А в старые времена?

   — Если верить плану, в этих комнатах жили рабы, которые прислуживали в доме.

   Одна из дверей в мгновение его ответа оказалась ближе вытянутой руки, и я открыла ее. И немедленно отшатнулась, испытав приступ клаустрофобии. Внутри была не комната, даже не коморка! И что-то мне подсказывало, что предназначалось скудное пространство не для одного.

   Ненавижу…

   Острота ощущений прогнала по моему телу дрожь.

   Анрей почти силком оттащил меня в сторону и закрыл дверь.

   — У тебя слишком живое воображение. Дай угадаю, ты не смотришь ужастики?

   — Только если есть кто-то, к кому можно прижиматься в самые страшные моменты. — Я поддержала его тон.

   — Я буду. — А вот это прозвучало уже совсем не шутливо…

   Дошли. На нужной двери была большая ручка с завитушками, сама дверь не закрывалась плотно и по ногам веяло холодком. Может, я правда слишком впечатлительная, но не по себе стало, еще когда мы не спустились.

   Анрей наколдовал комочек света, летящий перед нами, и во время спуска держал меня за руку. Но вместо того, чтобы любоваться магией, я просто пыталась дышать. Так трудно… И мерзко. Будто пропахшее чем-то тухлым одеяло на голову накинули.

   В ушах опять звучал страшный скрежет и звуки разрывающихся заклинаний. Было страшно и липко.

   Спустились. Анрей открыл еще одну дверь.

   У него это далеко не с первого раза получилось.

   В моей голове я чувствовала тепло, но и удушающий страх.

   В реальности же перед нами открылся обычный такой подвал старого дома. Ну, не считая того, что из него сочилась тьма, жалила, душила, вытаскивала из глубин сознания самое страшное, что там было… А еще прямо в каменном полу торчало надгробие с выгравированными на нем словами: «Сердце. Безумие. Жизнь».

   Татуировка на груди Анрея вспыхнула и, похоже, в этот раз его обожгла. Он зашипел сквозь зубы.

   Я не шелохнулась. Перед глазами проносились образы, к которым будто подключили звуки и ощущения.

   Такое себе кино. Жуткое.

   Ко мне прижимается кто-то, но тепла не хватает, все равно липко и страшно.

   А потом — особенно громкий грохот, звук открывающейся со скрежетом железной двери, во тьму врывается свет, слышны шаги и недоверчивый голос:

   — Проклятие, здесь дети!

   К нам тянутся руки.

   Брат закрывает меня и недоверчиво смотрит на чужаков.

   …Реальная тьма на шее сжимается слишком туго, я не могу дышать и не могу больше видеть образы в своей голове. Из горла вырывается хрип, растрескавшимся губам больно.

   Теперь ругается уже Анрей, и я не понимаю, это имеет отношение ко мне или к тьме в подвале.

   — Мия!..

   Надеюсь, он успел меня подхватить.

ГЛАВА 7

— Следовало догадаться, что девушка, которая выращивает цветы, слишком нежная для всего этого, какой бы колючкой она иногда ни казалась.

   Я медленно открыла глаза.

   Анрей сидел на том самом диване рядом со мной и смотрел как-то странно.

   — Пробуждающаяся магия должна доставлять неприятности, правда же?

   Приподнявшись на локте, я прислушалась к ощущениям. Они казались на удивление обычными. Тьма все еще витала над головой и скользила под ногами, но это легко воспринималось особенностью этого дома. Со мной же все было в порядке. Ну, кроме того, что теперь мне по возможности надо еще раз поговорить с родителями об удочерении.

   — Точно все хорошо? — Анрей поймал мое лицо в ладони и пристально всмотрелся в него.

   — Ага. — Пальцы потянулись к его рубашке, туда, где я знала, под тканью скрывался волк в непонятных линиях. — А ты?

   Мои прикосновения заставили татуировку снова вспыхнуть.

   Анрей резко втянул в себя воздух, но не отстранился.

   — Прости… Тебе больно?

   — Нет. Знак реагирует на тебя.

   Его откровенность иногда била под дых. Впрочем, я тоже была с ним с самого начала настоящей. Больше, чем когда-либо с кем-то другим. На самом деле, хорошо, что существуют такие отношения. Несмотря ни на что.

   — Знак? Как это?

   Такую информацию лучше воспринимать, усевшись нормально, так что именно это я и сделала. И с благодарностью приняла из рук оборотня стакан воды. Пересохшее горло саднило и потрескавшиеся губы болели, но в остальном я действительно была в порядке.

   — То, что выглядит как татуировка, на самом деле знак семьи Данблаш. Моя мать нанесла мне его в детстве, и в этом была определенная доля садизма, так что я уже тогда считал ее законченной психопаткой.

   Я нервно сглотнула. Как раз в стакане оставалось немного воды.

   — Получается, чтобы все прекратилось, ты должен меня убить?

   — Технически, сначала я должен на тебе жениться. Потом мы должны сделать волчонка. — Анрей ухмыльнулся, и даже сейчас, с учетом всех обстоятельств, у меня сердце таяло. — А уже потом дом сделает свое дело.

   Ногам, которые я как раз спустила на пол, стало холодно, будто кто-то набросил на них намоченное холодной водой одеяло.

   Чертова тьма!

   — Но мы пойдем другим путем. — Анрей поймал мою руку, переплел наши пальцы… и это казалось самым естественным движением в мире. — И для начала поговорим с ведьмами.

   — Рами и Джос? — Я удивленно приподняла брови. — Не думаю, что они хорошо разбираются в семейных проклятиях.

   — Их предок участвовала в обращении моего предка, — объяснил свои мотивы Анрей. — Они могут что-то знать.

   Тихая Заводь. Здесь все связано и переплетено.

   Интересно, места, где живут другие стаи, сильно отличаются?

   Заявиться к ведьмам казалось приличнее на рассвете. Точнее, безопаснее и больше надежды, что нас впустят. Пока же, разрешив мне поспать и добыв для этого дела одеяло, Анрей погрузился в просмотр новостей и поиск информации. Стоит ли говорить, что я висела у него над плечом и жадно впитывала каждый звук и каждую букву? Какой там сон!

   Наше проклятие — к счастью, пока никто не знал, что оно наше — ночью имело еще одну стычку с магами, но пока больше лазало по опустевшему городу и вело себя почти прилично. В дома не ломилось и никто больше сильно не пострадал. Однако маги понятия не имели, что делать с проблемой, поэтому с наступлением дня снимать ограничения не собирались.

   Раз тридцать звонила мама. Конечно, она согласилась оставить меня с Анреем ради моей жизни, но, похоже, задалась целью звонить так часто, чтобы реши мы заняться чем-нибудь приятным, она смогла бы нам помешать. Знала бы она, чем мы тут на самом деле занимаемся! Но она не знала, потому что я убедительно врала. А потом отвечал уже Анрей и врал, что я сплю. Просто он видел мое лицо после очередного фальшивого разговора и благородно предложил взять самое неприятное хотя бы частично на себя.

   Жаль, что я не могла сделать для него чего-то похожего. Отчиму, чтобы сообщить о случившемся, звонил он сам, а я обнимала его со спины, гладила знак через ткань рубашки и прижималась лбом к месту между лопаток.

   Нет, у нас точно самые странные отношения…