Тайна Хозяина Болот. Алина Борисова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. Не место и не время
• ГЛАВА 2. Дурман-трава
• ГЛАВА 3. Путеводные нити
• ГЛАВА 4. Несбывшееся прошлое
• ГЛАВА 5. Груз памяти
• ГЛАВА 6. Семейные узы
• ГЛАВА 7. Чужая сила
• ГЛАВА 8. Лабиринты смерти
• ГЛАВА 9. Нерушимые связи
• ГЛАВА 10. Прирученные чудовища
• ГЛАВА 11. Призрачные надежды
• ГЛАВА 12. Последняя правда
• ГЛАВА 13. Огненные реки
• ГЛАВА 14. Серебряный свет
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Когда назад дороги нет, остается только идти вперед. Вот только бесполезно пытаться построить новую жизнь, не разобравшись с тем, кто уничтожил старую. А нити всех преступлений тянутся в болотные земли. Как найти там того, кто за все в ответе?

   Болота огромны. Укрытые от солнца сенью древесных крон, они ревниво оберегают свои секреты.

   Болота молчаливы. Здесь многое знают, но едва ли скажут.

   Болота ядовиты. Ядовитые испарения стоят в воздухе, ядом будет сдобрен укус любого хищника, и еда из рук того, кого ты считаешь другом, тоже может оказаться отравленной.

   Болота лживы. Здесь может оказаться ложью любой участок тверди под ногами, любое сказанное слово, любое пришедшее видение. Вы хотели здесь что-то найти? Наивные. Постарайтесь хотя бы не потерять здесь самих себя.

ПРОЛОГ

В воздухе плыл аромат аорильи. Неудивительно – огромные цветы с алыми, как кровь, лепестками украшали сегодня всех: и гостей, и хозяев, и даже слуг, заполнивших в этот вечер всю огромную площадь Цитадели. Эру-Да, первый из городов нового мира, торжественно отмечал прибытие высоких гостей.

   – О, Господин, спустившийся с неба, мы рады тебе! – пели слуги, важно обмахивая прибывших веерами из пальмовых листьев. – О, Госпожа, сошедшая с неба, позволь нам тебе служить!

   Госпожа усмехнулась:

   – Да ты стал заправским льстецом, Эаристаз. Льстишь чужими устами, а благоволение комиссии ожидаешь лично к себе?

   – Не стоит подозревать меня в коварстве, прекрасная ана, – с поклоном отвечает ей черноволосый человек в военном мундире. – Их поклонение вам абсолютно искренне – так поклоняются чуду. Прибытие вашей славной четы из бескрайних глубин космоса настолько поразило их неразвитое воображение, что они с радостью носили бы вас на руках вместе с помостом, позволь вы им это.

   – Боюсь, они несколько мелковаты для подобных подвигов, – бросив взгляд на слуг, в буквальном смысле дышащих ей в пупок, возразила женщина.

   – Ты рассказывал этим созданиям про глубины космоса? – мимолетно удивился ее спутник. – Разве они способны осознать столь сложные вещи?

   – Они способны на многое, ану архонт. Прошу вас, присядьте, – тот, кого назвали Эаристазом, широким жестом указывает на места для почетных гостей, установленные в центре помоста. – И позвольте моим слугам показать вам, как они поняли то, что я им поведал. Нет, это не лесть, прекрасная ана, – вновь повернулся он к супруге архонта, предупреждая ее новую реплику. – И даже не хвастовство. Это демонстрация того, что наши слуги станут отныне передавать из поколения в поколение о начале своей – и нашей – истории.

   – О, Ану, спустившийся с неба, услышь же песнь нашу! – вторили своему создателю черноволосые слуги. – О, Ана, сошедшая с неба, обрати на нас взор свой!

   А дальше началось само действо. В центр площади вышли слуги с шарами в руках, самый большой шар был солнцем, остальные – планеты. И планеты кружили вокруг солнца по своим невидимым орбитам – это слуги водили хороводы вокруг того, что держал самый крупный шар. А еще слуги пели, рассказывая о том, что происходит, и в своих песнях смешно называли орбиты небесами, а про планеты говорили так, словно те были людьми:

   – А на первом небе живет Иктур, молодой да горячий, а на втором танцует Шагонара с серебром в волосах. Третье небо приглянулось Зигорате, задумчивой да тихой, на четвертом…

   Маленькая девочка осторожно огляделась, все ли вокруг увлечены представлением, и сделала маленький шажок назад. Потом еще один, и еще. Никто не заметил. Все смотрели глупую сказку про небеса.

   Странные взрослые. Можно подумать, хоть кто-то из них не помнит, как называются планеты их родной солнечной системы. Или что всего их одиннадцать, и Тиама – седьмая от солнца.

   – А на седьмом небе живет красавица Тиама – синеокая дева, – пели слуги, вторя мыслям девочки. – И нет среди небес жениха по ней. Вот отправила Тиама двух соколов – крылья их в огне, оперенье железное. Отправила двух соколов – жениха искать в чужедальнем краю.

   «Что за глупости, – мысленно фыркнула девочка. – Планеты – не женятся». Но все вокруг продолжали с серьезным видом смотреть и слушать. А ей стало совсем неинтересно. В Эру-Да вообще было скучно.

   Сначала она, конечно же, хотела поехать сюда. Все вокруг говорили, что Первый Город красивый и величественный, он утопает в цветах, а вокруг – бесконечные леса. И что там будет праздник, и будет ужасно весело. И бабушка с дедушкой, и папа с мамой непременно туда поедут, и все знакомые поедут – и тетя Лэи, и дядя Итки, и Дорг, и Сато…

   Ну и поехали. Ну и праздник. Вот только не весело. Дедушка с бабушкой очень заняты – восседают на помосте и выслушивают бесконечные похвалы в их честь. Папа с мамой тоже заняты – разговаривают «с нужными людьми», «потому что праздник – праздником, но ты же понимаешь, мы все здесь собрались, чтобы решить очень важные вопросы». Да и все остальные – кто представление занудное смотрит, кто пьет всякое да смеется глупо, а кто и вовсе уже втихаря сбежал – куда-то прочь из освещенного яркими огнями места.

   Вот и Тарта тоже собиралась тихонько сбежать. Серой мышкой юркнув за спинами людей, девочка шмыгнула на лестницу и побежала вниз по каменным ступеням. Теперь главное – не выказывать нерешительности. Если ребенок уверенно куда-то спешит – значит, его туда по делу послали. А если оглядывается потерянно – непременно кто-нибудь «помочь» захочет. И отвязаться потом от того «помощника» никаких сил не хватит.

   Ей везло – внимания она не привлекала. Сбежала по лесенке на какую-то темную улочку, двинулась по ней. Улица с каждым шагом становилась все более безлюдной – людей, словно мотыльков, манили яркие огни большого праздника. А вот Тарте хотелось иного: тишины и уединения. Ночь ее не пугала – небо было густо усеяно огромными звездами, ослепительно ярко сияла луна. И чем дальше от искусственных огней, тем свет небесный казался насыщенней и чище.

   Девочка и не заметила, как городские строения остались позади. Перед ней расстилался широкий луг, в середине которого виднелся чей-то маленький домик. Тарте стало любопытно, кто еще в этом городе так же любит уединение, как и она. И она направилась к домику, благо тропинку было видно неплохо.

   Вначале. А потом тропинка исчезла, и ноги промокли – земля оказалась подтопленной, и жутко чавкала под ногами. Тарта даже вспомнила разговоры о том, что Эру-Да построен в краю болот. Их, конечно, вроде бы осушили, но… На очередном шаге она ушла в воду уже по колено. Запаниковала, с трудом вытянула ногу из вязкой жижи и поспешила обратно. Чтобы уже через пару шагов провалиться по пояс.

   Она дернулась, пытаясь выбраться, но трясина держала крепко, и чем больше она рвалась, тем сильнее погружалась в болото.

   – Мама! – отчаянно закричала девочка. – Мама, мамочка, помоги!

   Но лишь музыка, доносящаяся с площади, была ей ответом.

   – Папа! Динирэн! Спаси меня!

   Музыка пела, музыка смеялась: «Зачем ты ушла, глупая девочка? Все на празднике, все здесь. Все думают, что и ты здесь…»

   – Дедушка! Бабушка!.. Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста! Я тону!..

   – Держи, – когда она уже не кричала, а лишь хрипела, да и то – больше из упрямства, чем надеясь на чудо – перед ней упала толстая палка. – Крепко держись, – проинструктировал спокойный голос, – а то не вытащу.

   Она вцепилась в палку крепко, очень крепко – слишком уж страшно было остаться в болоте навсегда. И он ее вытянул.

   – И что ж ты забыла ночью в болоте? – поинтересовался незнакомец, поставив ее перед собой на сухую и твердую кочку.

   – Я н-незнала… – Тарта почувствовала, что дрожит: в мокрой одежде на ветру оказалось зябко. – Не знала, что это болото. Думала, просто луг… Красивый. Хотела до домика дойти…

   – Как можно не знать очевидных вещей? – судя по голосу, он ей не поверил. – Давай-ка лучше про домик. Кто тебя надоумил идти туда ночью? Это на спор было? Или просто сокровищами соблазнили?

   – К-какие сокровища? Я не знаю… Я вообще ничего здесь не знаю, я только днем к вам приехала… Приплыла. А на празднике скучно. И я пошла, – попыталась объяснить девочка. – А тут луг. И домик. Он такой красивый был в лунном свете, вот я и… – собственное поведение казалось теперь ужасно глупым, и было стыдно признаваться в собственной глупости, но ведь он ее спас… – Ой! Спасибо вам! – сообразила, наконец. – Спасибо, что спасли, а то бы я…

   – А то бы ты утонула, – спокойно кивнул мужчина. – Тебе повезло, что я услышал. Здесь и днем мало кто ходит. Ладно, давай отнесу на твердую почву, – он легко закинул ее на плечо. – А то оступишься опять.

   Болтаться на его плече было не слишком удобно, поэтому разговора не получилось. Он просто ловко и довольно быстро добрался обратно до городских строений, и аккуратно сгрузил свою ношу.

   – Все, беги домой, переодевайся, а то простудишься. Зовут тебя как? – спросил уже в последний момент, подумав, что неплохо было бы родителей пнуть, что у них ребенок ночами по болотам бродит.

   – Тарта, – ответила девочка, безуспешно пытаясь оттереть грязь со своего комбинезона. – Астариана. А вас?

   – А я Эаристаз, – задумчиво ответил он через небольшую паузу. – Что ж, будем считать, что познакомились.

   – Ой! – девочка испуганно поднесла ладошки ко рту. – А я же… А вы же… Не надо мне было вам имя свое говорить, да? Вы меня теперь убьете…

   Мужчина закашлялся.

   – Да, несомненно, за этим я и спасал тебя из болота, – проговорил, наконец, не скрывая сарказма. – И почему же, по-твоему, я должен так поступить? Если не секрет, конечно.

   – Ну-у… – немного растерялась девочка. – Вы наш враг. И воюете против нашей семьи. И нам всегда все плохое делаете.

   – Правда? И что, например? – заинтересовался мужчина.

   – Папе неприятности доставляете. И распоряжения его не выполняете. И людей подговариваете, чтоб они слушались вас, а не его… Вас даже дедушка мирить прилетел. Улаживать… возникшие противоречия, вот.

   – Ну, допустим, – позволил себе согласиться мужчина. – Так это у нас с… папой твоим противоречия. А так же неприятности и разногласия. Так при чем же здесь члены его семьи? Зачем мне желать смерти такой симпатичной маленькой девочке?

   – Я не знаю, – снова растерялась Тарта. – Просто дедушка говорит, что… Ну, что вы можете такое захотеть. Потому что я на Тиаму лечу, на биолога учиться. А у вас есть сын, и он, наверное, тоже хочет на Тиаму. Но дедушка только одного ребенка может взять, потому что мест… и вообще…

   – Значит, дедушка, – мрачно повторил Эаристаз. – Добрый-добрый дедушка… Мирить он нас приехал… И что же, дедушка это все лично тебе сказал? – решил уточнить для ясности. – Или ты подслушивала?

   – Я не подслушивала, я так… слышала просто. И не специально даже совсем, – насупилась Тарта.

   – Разумеется, не специально. Да только это не важно: когда подслушиваешь, всегда что-нибудь неправильно услышишь. Ведь переспросить-то нельзя, – спокойно пояснил Эаристаз. – А сыновей у меня двое. И биологами они стать совсем не рвутся. Да и на Тиаму не хотят, им и здесь все нравится. Ты забегай к нам как-нибудь, я вас познакомлю. Только маме не говори, хорошо? А то ведь придется и про наше знакомство рассказывать, а ты ведь не хочешь, чтоб она узнала, как ты ночью едва в болоте не погибла? Вряд ли она обрадуется.

   Тарта лишь кивнула смущенно: не обрадуется, это точно. И ругать будет – и что с праздника сбежала втихаря, и из города одна ушла, да еще и ночью. А Эаристаз – он, пожалуй, хороший. И спас, и не ругался особо. И маме обещает не выдавать. Может быть, и можно с ним подружиться.

   Но об этом она потом подумает, завтра. Пока же, кивнув ему на прощанье, она убегает по улице, освещенной гирляндами огней, а он долго смотрит ей вслед, прежде чем вновь вспомнить о своих делах.

ГЛАВА 1. Не место и не время.

Громада древней цитадели неумолимо приближалась по мере того, как сокращалась полоска воды между берегом и спешащим к нему кораблем. Путешествие было удачным и на редкость спокойным. Даже в Море Сильных Штормов штормило не сильно, пиратские корабли из тумана не возникали и мифические рыбы Аппи не всплывали из океанских глубин, дабы попытаться проглотить пару кораблей, идущих в болотные земли.

   Корабль с алыми парусами шел вторым. Сэйна, признавая старшинство и опыт тетки, отдала ей лидерство сразу, предпочтя двигаться вслед, наблюдая, перенимая, приноравливаясь.

   Все же работать с командой не-только-своих мужей, не слишком хорошо ей знакомых и совершенно неопытных в дальних странствиях, оказалось делом не простым, да и не слишком приятным. Мало того, что командовать чужими мужьями на островах было, мягко говоря, не принято, и необходимость отдавать им команды и требовать их неукоснительного исполнения, вызывала неосознанный внутренний протест. Так еще и подпитка энергией, необходимая в долгом пути, была делом слишком интимным, затрагивающим глубинное, личностное. Отголоски эмоций, настроений, впечатлений, чувств текли в общем потоке энергии, неотделимые от чистой силы, обнажая и сближая души. Это не осознавалось толком, когда контур замыкали свои, родные. Но стоило впустить в эту цепь чужих… Неприятно. Но – приходилось привыкать, решение уже принято, корабль в пути и вариантов не осталось.

   А еще был Далиль. Гордый огненный демон, обретший на Островах силу моря. Свой, родной, близкий. Более свой, чем знакомые с детства и давно ставшие мужьями Сет и Рид. И он мог бы встать в цепь. Мог бы давать свою силу уставшей роане наравне с прочими. Вот только он не желал – наравне. Он желал исключительно вместо прочих. Вместо всех прочих. Или не желал вообще.

   Конечно, будь ветра сильнее, а волны выше, угрожай безопасности их похода природа или враги – он бы отринул свои заморочки и помогал. Так и в том качестве, в каком бы потребовалось. Но – не потребовалось. И пока Сэйна училась управляться на равных со своими и чужими мужьями, Далиль ненавязчиво «присваивал» чужих жен.

   Нет, разумеется, он не делал громких и неприемлемых для роан заявлений, и уж тем более он не искал их прикосновений и не стремился прикоснуться к ним сам. Он просто вел себя с ними так, словно они уже были его женами – младшими, разумеется, после Сэйны. Сколь бы много ни помнил он о той, другой жизни, он все равно был, прежде всего, Далилем – эррином с огненных гор. И три жены были меньшим из того, на что он с рождения рассчитывал.

   Разумеется, Бэйа его покровительственного отношения не выносила. Она шипела, и осаживала, и «ставила несносного мальчишку на место». Он лишь посмеивался, мысленно разрешая «самой сварливой и вздорной из своих жен» подобную вольность. Ему было так проще. А Бэйке просто надоело к концу плавания заниматься его воспитанием. Она, разумеется, все еще огрызалась. Но без всякой надежды на результат.

   С Айерой было проще. Она задачи воспитания чужих мужей изначально себе не ставила. Скорее, изучала эррина как некую диковинку, отмечая «любопытные особенности его поведения». И реагировала на его «попытки умничать» примерно так же, как он сам на попытки Бэйи ставить его на место – снисходительной улыбкой.

   Но, в общем и целом, все это было неважно. Можно придумать себе несуществующих жен, вообразить себя, исходя из этого, хозяином огромного корабля. Но как забыть о мужьях своей настоящей жены, той единственной жены, что не просто любима – необходима, как воздух? Той, что любила его, он знал, любила, но не видела ни повода, ни возможности их оставить?

   – Они больше тебе не мужья, – шептал он ей, разомлевшей от страсти, пригревшейся в кольце его рук, переставшей быть роаной-которая-в-ответе-за-все, оставшейся просто Сэйной, его Сэйной. – Круг роан освободил тебя от них. Они отныне мужья Бэйи – и забота Бэйи.

   – А еще Круг роан освободил тебя от жизни, – нет, даже разомлевшая и влюбленная, она не спешила соглашаться. – Вот только Сэт рискнул своей, чтобы спасти тебя. А меня тот же Круг отправил в очень дальнее плаванье. И лишь нежелание Рида признать решение Круга позволило мне обнять тебя вновь. И не только обнять.

   – Я помню. И я благодарен, Сэй, – нет, он все равно не желал сдаваться. – И я готов считать их своими братьями. Готов отдать за каждого из них жизнь. Но видеть их со-мужьями не желаю! Терпеть, чтоб они прикасались к моей женщине, не намерен!

   – Это Острова, Даль, – недовольно качала она головой. – Здесь мужья не ставят условия своим женам, а подчиняются их решениям. Просто, чтоб не остаться без «своей женщины».

   Он стискивал зубы. Понимал, что она из тех, что может уйти даже очень сильно любя. Имел незабываемый и не забытый опыт. Но все же не отступал:

   – Острова давно скрылись за горизонтом, Сэйна. Острова изгнали тебя, тебе туда не вернуться. Не цепляйся за них, они – прошлое.

   – Острова вокруг, Даль, о чем ты? – не принимала она предложенный им выход. – Ты плывешь на корабле, построенном по традициям Островов, управляемом по традициям Островов, в окружении островного народа. Каждый корабль роа – это Остров, и пока мы плывем – мы верны и себе, и своей колыбели.

   – А как быть с верностью мне, Сэйна? – отчаянно восклицал он, не скрывая боли.

   – Ты всегда в моем сердце, Даль. Тебе ли в том сомневаться?

   Он и не сомневался. Вот только легче от этого не становилось.

   Появление на горизонте болотных земель он воспринял с радостью – на корабле ему с каждым днем становилось все более тесно.

***

– Смотри, Рид, смотри, мы приплыли! – с восторгом обернулась к роанниду стоящая на носу рядом с Сэйной Ида. Ее спутанные волосы ветер то и дело бросал ей в лицо, ее вцепившиеся в кромку борта пальцы побелели от напряжения, но она не замечала этого. Там, за неширокой полоской моря, все ближе и ближе, ее дом, ее родина. Да, когда-то она мечтала найти родных и уплыть с ними за горизонт, на сказочные Острова. Но как забыть место, где прошло твое детство, то есть – вся твоя жизнь?

   Сэйна мимолетно погладила малышку по голове, убрав спутанные волосы с лица. Рид лишь кивнул с ободряющей улыбкой – он помогал Сэйне вести корабль и подойти сейчас возможности не имел. Да и не хотел, если честно. Он стал неимоверно ценить то, что прежде считал естественным и обычным. То, чему прежде не придавал значения, что выполнял, не задумываясь, что всегда было средством, и никогда – самоцелью. Он вел корабль с Сэйной и Сетом. Втроем. Погода была отличной, помощники им не требовались. И, соединенные в один энергетический контур, в незыблемый треугольник, они словно вновь оставались одни посреди многолюдного корабля. Одни посреди океана. Одни в целом свете. Никого более для них в это время не существовало. Они вновь были едины, дышали в такт, понимали, чувствовали друг друга без слов и взглядов.

   Сэйна погладила малышку, и Рид ощутил теплоту, что разлилась в душе у жены при взгляде на переполненную восторгом Иду. А следом ощутил и тревогу, и нерешительность, и смятение. Земля приближалась, а на земле Ида вновь станет опасна – и для окружающих, и для самой себя. Тот, кто похитил ее душу, вряд ли станет бездействовать, а они так и не придумали, что можно ему противопоставить. Выход напрашивался только один – связать. Но связывать ребенка… Сэйна не хотела, он знал. Чувствовал, ощущал это очень явно сейчас, когда они были столь близки, столь открыты друг другу. Как просто не смогут стать близки Сэйна и проклятый огненный демон.

   Рид никогда не относился к Далилю плохо – ни когда тот был лишь озлобленно огрызавшимся пленником, купленным его роаной на рынке, ни когда стал уважаемым кузнецом, к которому за советом приходили все нары деревни. И не раз подумывал о том, что взять эррина в семью третьим мужем будет не такой уж плохой идеей.

   Это оказалось ужасной идеей! Отвратительной! Худшей из всех, что когда-либо приходили в голову Сэйны. Мерзкий демон не пожелал быть третьим мужем. Он пожелал стать первым и единственным. И просто устроиться на ночлег возле собственной жены стало с тех пор крайне травмоопасным занятием. Что ж говорить о том, чтобы дарить ей любовь и ласку! Сэйна могла бы приструнить зарвавшегося найденыша. Но Сэйна была очарована. Заворожена снами об ином мире и иной жизни. Жизни, в которой не было ни Рида, ни Сета. А вот огненный был. Проходимцем и мерзавцем, но он там был, и она любила его. Любила в своих снах, любила наяву. Любила так, как никогда не любила ни его, ни Сета. Сэйна хотела быть с эррином. С каждым днем все сильнее – только с эррином. И Сэйна отдалялась, они теряли ее.

   Это оказалось неожиданно больно. Даже для него, что уж говорить про Сета. Сет страдал молча, но его боль они прекрасно ощущали каждый раз, когда замыкали контур. Сэйне было жаль, она посылала Сету волны нежности. Но он-то хотел – любви. Любви духовной, любви телесной, просто обнять ее лишний раз… Обнять собственную жену. Раньше это никогда не было проблемой. Раньше это было естественно, как дышать, как плыть…

   Нет, Рид не ненавидел эррина за все за это. Пока. Но был близок, крайне близок к подобному. К счастью, морская часть путешествия заканчивалась, а дальше… Возможно, там, на земле, им всем будет проще.

   Войдя в бухту, Вэйда остановилась. Древние каменные причалы заманчиво белели, притягивая взгляд, и словно упрашивали путешественников сделать еще один, последний шаг и променять, наконец, бесконечную зыбь на незыблемость тверди. Но спешить причин не было. Дав сигнал племяннице и ее товаркам, что ожидает их для беседы, роана задумчиво рассматривала мощное каменное основание болотного рынка. Вэйде, разумеется, не раз доводилось бывать тут прежде, вот только старые камни раньше ее не интересовали. Кто обтесал и сложил их вместе, когда, зачем? Это было несущественно, прошлое прошло, а участок твердой земли на краю болот крайне удобен для огромного рынка.

   Но юной племяннице удалось пробудить любопытство бывалой путешественницы. Еще бы, ведь Вэйде были доступны только путешествия по глади волн, а Сэйна была способна проходить сквозь время. Чтобы своими глазами наблюдать, как первый корабль великанов, созданный для плаваний среди звезд, впервые опустился в морские воды. Чтобы видеть, как обтесываются огромные камни, и создается цитадель Эру-Да – первое поселение великанов под этим небом. Чтоб лично участвовать в создании первых людей – Сэйна утверждает, что это было именно здесь, в ушедшей под землю части Эру-Да, и та пещера, где люди впервые открыли глаза, все еще существует.

   Впрочем, есть подозрения, что за пещерой присматривают, и присматривают весьма пристально, поэтому вряд ли удастся просто зайти поглазеть. Судя по тому, как действуют Похищающие Души, что в горах, что на Островах, надежды на то, что с ними удастся просто договориться, не много.

   Молодые роаны прибыли. Решительная и бесстрашная Сэйна, дочь Вэйдиной старшей сестры. Желчная и колючая Бэйа, кузина Сэйны со стороны отца. Самая юная, и оттого, должно быть, немного наивная Айера. Последнюю Вэйда до этого плаванья не знала вовсе, ее родной остров как-то никогда не вставал у старшей роаны на пути. Да и у Сэйны до последнего времени тоже. Впрочем, Бэйа в подругах у Сэйны тоже прежде замечена не была, хоть они и выросли не просто на одном острове – в одном доме. Но вот – решили не просто объединить усилия, но построить один корабль на три семьи – для роан дело почти немыслимое – чтобы отправиться в достаточно дальнее и опасное плаванье.

   Вэйда ждала лишь роан, но, разумеется, пришли они не одни. С Сэйной пришел ее ненаглядный эррин – мальчишка вздорный, упрямый и, как и водится в варварских землях, совершенно невоспитанный. И ладно бы он один. С другой стороны от супруги стоял с самым независимым и непокорным видом Рид – мальчик свой, родной, с рождения Вэйде знакомый. Но вот ведь – испортился с принятием в семью этого горного варвара, стал наглеть и совать свой нос в дела роан, высказывая мнение не дожидаясь, пока его вообще спросят.

   – Мужей можно было бы и оставить, Сэйна, – все же выразила старшая роана недовольство ситуацией. – Предстоит серьезный разговор, не для их ушей.

   – Они участвуют, – спокойно, но непреклонно отозвалась на это Сэйна. – и не только в качестве ушей.

   – Не стоило тебе брать варвара в семью, – устало покачала головой Вэйда. Пытаться учить племянницу жизни она давно перестала, поняла – Сэйна слушать не станет. Но порой было слишком сложно сдержаться. – Не доведет оно до добра.

   – Уже не довело – мы же здесь, – лишь пожала плечами молодая роана. – Но обсуждать мою семью мы не станем. Есть вопросы серьезней.

   – Что ж, давайте серьезно, – перешла к насущному Вэйда. – Как ты собираешься искать своего болотного?

   – Есть подозрения, что он найдет меня сам… – задумчиво начала Сэйна.

   – Как в прошлый раз? – тут же встрял Далиль. – Не хотелось бы давать ему такую возможность.

   – Увы, о нашем прибытии он осведомлен прекрасно. Как и о нашем количестве, нашей внешности и наших возможностях.

   – Не обо всех, – чуть усмехнулся Далиль.

   – Не обо всех, – согласно кивнула Сэйна. – Но все равно это больше, чем знаем о нем мы.

   – Мы знаем, что он прячется в пещерах под рынком, – вступила в беседу Айера. – Знаем входы туда как с моря, так и с суши. Так почему бы не начать поиски там?

   – Потому что там он нас и ждет, – не поддержала подругу Бэйа.

   – Нет, ждет он на берегу. Ну, вернее – все видят наши корабли. Все ждут, когда они причалят. Все знают, что роаны приплывают торговать. И мы тоже, первым делом – торговля, у нас скоропортящийся груз. То есть – причаливаем, идем на рынок, ищем покупателей, договариваемся, присматриваемся. Ну и заодно – выспрашиваем о нем… Ну, он так думает. И, пока корабли идут к причалу, ничего другого не ожидает.

   – Он может ожидать от нас все, что угодно, – не согласилась Сэйна. – Он-то точно знает, что мы пришли не торговать.

   – А крабы-аху испортятся, если отвлекаться на поимку всяких болотных. Их и без того раскупят отнюдь не мгновенно.

   – Ну, значит, сначала крабы…

   На свой корабль они вернулись довольно быстро. И тут же развели бурную деятельность, сортируя свой груз на тот, что необходимо продать немедленно и тот, что может и подождать. Что-то выносилось на палубу, что-то задвигалось как можно дальше в трюмы…

   – А что, разве он изначально стоял неправильно? – недоуменно смотрела на всю эту суету Ида.

   – Стоял так, как для плаванья удобно, – пояснила Сэйна в перерыве между раздачей указаний. – Да и выгружать мы планировали все сразу. Теперь же планы меняются… Нет, эту бочку не сюда, ближе к борту! – прикрикнула она на роаннидов и вновь обернулась к девочке: – Ты мне покажешь дорогу в эти пещеры? К тому, кто там главный, чтоб нам не блуждать в его поисках?

   – Ну-у… если ты хочешь, – неуверенно согласилась Ида. – Но ведь это… опасно. Он – опасен. И он не всегда добр. Его даже свои боятся.

   – Я пойду не одна. К тому же… он ведь хотел со мной поболтать, насколько я помню. Так почему бы не встретиться честно? Без диких уловок, без дурманящих травок…

   – Ну хорошо, я попробую провести… А все это тогда зачем? – девочка кивнула на суетящихся роаннидов.

   – Кто знает, как пойдет наша встреча. И насколько затянется. Поэтому сначала лучше избавиться от того, что долго не хранится… А вот ракушки могут и подождать, верно?

   – Сэйна! – окликнула ее Вэйда со своего корабля. – Твоя кузина не могла бы немного помочь нам? Выйдет быстрее.

   – Не, Бэйка там в трюме указания раздает – это ж она все грузила, без нее у нас все застопорится… А Ида не сможет тебе помочь?

   – Ида? – Вэйда с сомнением посмотрела на девочку.

   – Я могу, правда! – тут же обрадовалась малышка возможности быть полезной. – Я разбираюсь, меня Рид учил!

   – Ладно, давай Иду, – согласилась тетка. – Только не отвлекаться, дело серьезное, – строго напутствовала она девочку, перебравшуюся на ее корабль. – Я контролировать не могу, мне корабль вести надо, а ты, пожалуйста, четко все отследи… – она увела девочку за собой в трюм, и их голоса перестали долетать до соседнего корабля.

   – Справишься один? – испытующе взглянула Сэйна на старшего мужа.

   – Этот корабль создан для того, чтоб я один с ним справлялся, – ответил он с уверенностью, которой сейчас не чувствовал.

   – Мне казалось, создан он не для этого, – тут же фыркнула выбравшаяся из трюма Бэйка.

   – Главное, он на это способен, – не смутился Рид. – Я справлюсь, Сэй, – вновь обернулся он к жене. – Не переживай.

   Она кивнула, легко преодолела разделявшие их пару шагов и нежно коснулась губами губ:

   – До встречи. Вэйда поможет, если вдруг…

   – Все будет хорошо, – он обнял ее, наплевав на пышущего гневом Далиля. С огненным, похоже, снова придется драться. Но это потом. И если все обойдется. Впрочем, о плохом думать не стоит. Поцеловав жену в ответ, Рид отпустил ее.

   Она коротко кивнула, прощаясь, и обернулась ко всем:

   – Идем.

   В воду роа вошли тихо, без единого всплеска. И, не теряя времени, направились к цитадели. Дорогу в гроты Сэйна прекрасно помнила еще с прошлого посещения этих мест.

   В огромный грот, созданный некогда для легендарного первого корабля, заплывали настороженно, держась возле самого дна. Долго слушали воду, скользя сознанием вслед за каждой волной, очерчивая границы доступного воде пространства и пытаясь уловить малейшие колыхания воздуха, что с поверхностью вод соприкасался. Было тихо.

   Лишь убедившись в этом, над поверхностью осторожно, без единого всплеска, приподнялся Далиль, огляделся, настороженно ощупывая тьму всеми доступными ему средствами. Лишенные воды подземные пространства он ощущал куда лучше роа, и не только зрение было ему в этом помощником. Малейшие колебания потоков воздуха, изменения его состава, температуры, влажности – все несло ему информацию и давало представления о том, что может ждать в том или ином тоннеле, распахнувшем свое жерло в огромный грот. О присутствии в подземелье людей или ловушек ничто не говорило.

   Он выбрался на камни древнего причала, давая знак роа следовать за собой. Они и последовали. Соблюдая, разумеется, свою островную иерархию: его знак был сигналом только для Сэйны, и лишь следуя за Сэйной, из воды выбрались все – Сет, Бэйа, Айера и мужья двух последних. Команда из десяти человек, напряженно ожидающая встречи с возможными врагами, хотелось надеяться, окажется менее уязвимой, чем двое роа, восторженно любующиеся легендарной древностью.

   От любования, конечно, не ушли и сейчас. Огромный грот с остатками причалов из неизвестного ныне металла поражал воображение даже тех, кто уже видел Пещеру Рождений и подземные залы древнего завода на Священном острове. Слишком уж грандиозным и величественным было это сооружение великанов.

   – Идемте, – Бэйка резко прервала затянувшуюся паузу. – Нечего тут глазеть. Наша Пещера тоже была красивой, а как на воздух взлетела – чуть весь остров на куски не разорвало! И если кто-то, кого мы тут ищем, так сильно не любит великанов, что готов уничтожить все, что от них осталось…

   – Или так сильно не любит нас, что готов уничтожить даже наследие великанов, – подхватила мысль кузины Сэйна. – Ты права, задерживаться здесь не стоит.

   – Ничего, что могло бы гореть и взрываться, я поблизости не чувствую, – подал голос Далиль.

   – Можно подумать, тогда ты все заранее чувствовал! – тут же скривилась Бэйка.

   – Чувствовал, видел…

   – Так что же не спас?

   – Самое дорогое – спас.

   – Перестаньте, – поморщилась Сэйна. – Куда нам, как думаешь, Даль?

   – Дальше вдоль воды. Ближайшие коридоры тупиковые, либо не используются.

   Сэйна кивнула, соглашаясь, вынуждая тем самым и остальных довериться эррину. Возможно, когда-то давно, будучи еще Мирантеей, она бывала в этих гротах регулярно. И регулярно же ходила этими коридорами в лабораторию, зал общих собраний, кабинет первого Командующего или даже в собственные покои (да, были здесь некогда и такие). Но память о прошлом не давала ей подсказок, какие именно помещения остались пригодны для жизни сейчас, и уж тем более – какие из них выбрали для своего обитания те, кого они ищут.

    Она знала только, что тот, в ком ныне жила память Эаристаза, нашел и время от времени использует лабораторию. Но ведь и для Далиля это секретом не было. Да и дорогу к тем или иным помещениям цитадели бывший ану Командующий – второй по времени назначения Командующий террианской экспедицией – помнить был должен неплохо.

***

– Где моя дочь?! – Динирэн едва сдерживал гнев, глядя в полные спокойствия и понимания глаза своего извечного врага. Приходилось до боли сжимать кулаки, чтоб не сорваться и не стереть с холеного лица эту едкую полуулыбку.

   – У тебя, насколько я знаю, сын, – при появлении в своем кабинете разгневанного начальства, Эаристаз и не подумал подняться с кресла. Напротив, откинулся на спинку, лениво опустив руки на подлокотники. – А моя любимая дочурка Астариана сейчас наслаждается обществом своего жениха. Где-то на лоне природы.

   – Жениха?! То есть, это правда, и слухи, в кои-то веки, не лгут? Ты подложил ее под этого смазливого выродка?!

   – Фи, какая грязь, ану Динирэн, какие ненужные скабрезные подробности, – Эаристаз неодобрительно зацокал. – Я действительно познакомил мою доченьку с одним из блестящих офицеров нашего разведывательного корпуса. А уж кто под, кто над – меня не касается, это дело интимное. Главное – какая красивая получилась пара! А уж как они общаются, ты бы видел – какая чуткость с его стороны, какое внимание…

   – Блестящий офицер? Дамасий Уго? Отъявленный кобель и первый мерзавец! Да на Терре не осталось ни одной юбки, которой бы он не задрал, ни одной койки, в которой бы он не повалялся!

   – На Терре мало кто носит юбки…

   – Что это меняет?! Ты сводишь наивную, юную девушку – запутавшуюся, отчаявшуюся, потерявшую почву под ногами – с первым бабником Терры…

   – Ну а кто сумеет утешить ее лучше, чем опытный дамский угодник? Он знает верный подход, знает правильные слова… Что быстрее головокружительного романа заставит ее

   позабыть обо всех проблемах и вновь научиться улыбаться?

   – Да он же бросит ее, едва наиграется! У нее и так весь мир рухнул, предательства «жениха» она просто не переживет!

   – Не надейся, не бросит, – вновь усмехнулся Эаристаз. – Родство со мной – это не то, чем разбрасываются ради любовных шашней. К тому же, Дамасий получит высокую должность сразу после их свадьбы. И потеряет все, даже то, что имеет сейчас, если не сможет удержать интерес молодой жены. Отправится в шахты чернорабочим. Так что зря ты беспокоишься о моей дорогой дочурке, любезный мой ану. Переживал бы ты лучше о себе, – Эа неспешно открыл верхний ящик и достал оттуда кристалл, полюбовался игрой света на его гранях. – Да, Тарта сообщила мне, – кивнул, увидев, как дернулся Динирэн, – о твоих далеко идущих планах. Далеко шедших, – уточнил Эа с усмешкой. – Потому что теперь, – он вновь бросил информант в ящик, – я уничтожу тебя. И никто – ни Серое Братство, ни Совет Двух Рук – тебе не поможет.

   – Главное, что они мне больше не помешают! И бедного маленького тебя никакой архонт с Тиамы спасать более не прискачет!

   – Попробую справиться без архонта.

   – Попробуй. Разделение колонии на два независимых протектората с этого момента объявляется упраздненным, как не оправдавшее возложенных на него надежд. Эру-Да, как старейший город колонии, объявляется ее столицей и местом постоянной дислокации Командующего, его Совета и канцелярии. То есть моим городом. Ты же…

   – Ты же не думаешь, что я позволю тебе это?

   – А ты, значит, думал, я дам тебе шанс мне не позволить? Все стратегические объекты города уже заняты моими людьми. Твои – освобождают помещения и сдают оружие. И ты, – одно стремительное движение и лезвие ритуального кинжала плотно прижато к горлу ненавистного соперника, – освобождаешь помещение и сдаешь оружие. Охрана!

   Его люди, ждавшие за дверью, появились немедленно.

   – В наручники его. И препроводить в казематы нижнего уровня. Суд будет завтра, тянуть не станем, - пообещал он бывшему хозяину Эру-Да, занимая его кресло.

   – И за что ж ты собрался меня судить? – Эаристаз сопротивления не оказывал, справедливо полагая, что разошедшийся ану Командующий только об этом и мечтает.

   – За саботаж. Срыв сроков поставок – как внутриколониальных, так и межпланетных. Порчу оборудования, едва не приведшую к человеческим жертвам. Халатность. Разжигание розни по признаку клановой принадлежности. Статей много.

   – Тогда записывай, чтобы что-нибудь не забыть, – пожал плечами Эаристаз и обернулся к своим конвоирам: – Идемте, что время тянуть.

   – Увести, – кивнул Динирэн в ответ на вопрошающий взгляд охраны. Дверь за бывшим Командующим, бывшим Протектором, бывшим мужем его женщины и отцом его бывшей дочери закрылась. Выдвинув верхний ящик письменного стола, Динирэн достал кристалл, словно в насмешку лежавший там в гордом одиночестве, и вставил в ближайшее считывающее устройство. Устройство зашипело, затребовав пароли и коды доступа. Заодно разобрался и с этим. Потратив некоторое время на перенастройку всей системы Эру-Да под себя, он сумел, наконец, открыть данные конфискованного кристалла.

   И осталось шипеть самому, мысленно сплевывая от досады: «Ирригация заболоченных участков местности» интересовала его сейчас крайне слабо. Не особо надеясь на удачу, он перетряс остальные ящики стола, проверил шкафы и полки. Немаркированных кристаллов набралось полторы дюжины. Разумеется, он пересмотрит их все, но шансов на то, что среди них окажется нужный – не много.

   Были ли шансы на то, что ненавистный соправитель, навязанный ему Советом Двух Рук в лице собственного тестя, и вовсе блефовал, лишь прослышав от дочери про компрометирующий кристалл? Минимальны. Уничтожив мир и спокойствие собственной семьи, Тарта сбежала прямиком к Эа, который принял нежеланную и нелюбимую прежде дочь с распростертыми объятьями, ввел в семью своей третьей жены и даже подсунул братца этой самой жены в качестве «возлюбленного» и «утешителя». Сомнительно, чтобы такое внезапное внимание не было оплачено столь вожделенным для его врагов компроматом! Понять бы еще, когда и как его нежно любящая дочь прониклась таким доверием к своему псевдо-папаше…

   – Нас предали! Сюда! Скорее! Ану Командующий! Ану Командующий! Беда!

   – Что случилось? – он рывком открыл дверь в коридор.

   – Сбежал. Бывший ану Протектор. Один из его конвоиров мертв, другой… сбежал вместе с ним.

   – Так догоните! Перекройте все выходы из здания, из города!

   – Слушаюсь, ану. Но… говорят, здесь много тайных ходов. И если они скрылись в одном из них…

   – Ищите! Разбирайте стены по камню, обшарьте тут каждый закуток! Если мерзавцу удастся уйти, большой войны нам не избежать – для колонии это конец, кто бы ни победил!

   Уйти ему удалось. И если бы только ему одному! Эаристаз сумел сохранить большинство своих людей и только им ведомыми тропами увести их через болота на север. Свою семью он, разумеется, не забыл. И маленькая, глупенькая, прилипчивая, влюбчивая Тарта была теперь членом этой самой семьи. И непримиримым врагом своего обожаемого в детстве отчима.

***

Подземелья были обширны. И, по большей части, явно обжиты. Тут был убран мусор, расчищены завалы и осыпи. После долгих блужданий по заброшенным коридорам морского завода, Далиль видел разницу особенно четко. Вот только людей им встретить так и не удалось.

   Они нашли пещеру, где, судя по обилию истрепанных циновок, когда-то спали, нашли котлы возле холодных очагов, нашли помещения, явно служившие складом, однако сейчас забитые одной лишь сушеной травой. Трава висела в пучках под самым потолком, лежала в корзинах, на древнем столе, в каменных нишах. Возможно, трава была дурманом, тем самым, с помощью которого вызывали некогда видения у Сэйны. Но порыв сжечь всю эту заразу Далиль сдержал – кто знает, что поплывет от этой травы в воздухе в результате горения.

   Усталые, хмурые, они выбрались из цитадели уже под вечер, так и не найдя ни Эа, ни кого-либо из его людей, ни подсказок, где их искать. Приходилось переходить к следующим вполне очевидным действиям – активно включаться в жизнь местного рынка.

   На взгляд Сэйны, рынок мало изменился с прошлого посещения ею болотных земель. Все такой же многолюдный, шумный, пестрый, вонючий. Все так же горит костер возле самого входа, и жуликоватый торговец жарит на них отвратительных и склизких даже на вид змей. Вот только огонь уже не вызывает страха, обычай помещать в него еду – не вызывает недоумения, а цели, приведшие их на эти берега, куда серьезней, чем поглазеть на диковинный народ, да выгодно обменять товар.

   Но приходилось заниматься товаром. Конечно, о чем-то Вэйда уже успела договориться за то время, что Сэйна и ее команда блуждали по подземельям. Однако иные сделки все еще ждали своего момента, да и договориться – это еще не исполнить. Впрочем, обсуждение торговых сделок – прекрасный повод для расспросов о местной жизни и знакомства со слухами и сплетнями, что гуляют по Большому Камню.

   Про тех, кто обживал подземелья цитадели, поведать толком никто ничего не мог: то ли было, то ли не было, то ли правда, то ли ложь… говорят… А что говорят? А это никто не знает…

   Но по всему выходило, что где-то в лесах да топях и в самом деле скрывались некие люди, окружившие свой быт тайной и не допускающие в свой круг посторонних. Говорили, у них были дома из камня, говорили – они зверем лесным могли обернуться. Шептали – им достаточно взглянуть человеку в глаза только раз, чтоб всю жизнь потом повелевать им.

   – Такой колдун мимо тебя пройдет – а ты не заметишь, в глаза тебе взглянет – а ты ничего не почувствуешь. Потом может пройти и день, и дюжина. Но однажды ты услышишь зов – и пойдешь. Сквозь болота, нехожеными прежде тропами – туда, к ним. Голос будет шептать у тебя в голове, голос будет подсказывать, куда шагнуть, а где остеречься… И дойдешь. И будешь вечно служить…

   – Как служить?

   – Да кто ж его знает… Знаю тех, кто ушел. Не встречал никого, кто вернулся…

   – Да нет, говорили, – припоминал уже кто-то другой, – давно это было, с дюжину хороводов, наверное… Будто выбрался оттуда – не наш, морской… Только не совсем морской он уже был – силу его выпили досуха. Слабый он уже был совсем, болезный… Недолго прожил потом…

   – Да какой морской – огненный! – вмешалась слушавшая вполуха торговка из-за соседнего прилавка. – Да и не дюжину хороводов – пару лун то назад и было. А так – как есть правда: из леса выбирался, израненный весь, больной, ободранный. Глаза блеклые, с пальцев разве что искры срываются, да гаснут тут же… Только не выбрался он, оступился, видать, малосильный, да и в трясину… Хорошо, шест у него был – на нем удержался, да бабы за ягодами шли – заметили, вытянули. Ой, долго хворал…

   – Умер? – мрачно поинтересовался Далиль, нервно сглатывая.

   – Да не слушай ты их, все они путают, – замахала на эррина руками торговка. – Не знают, а путают. Вначале – да, хворал сильно, помрет, думали, точно. А нет, выжил. Хмурый только больно, замкнутый. Про то, что пережил, говорить не хочет. Помню, говорит, только, как вокруг все умирали…

   – И где сейчас этот огненный? Его можно увидеть? – перебила Сэйна.

   – Да что вам на него смотреть? Не забава. Человек все же, хоть и эррин. Да горе у него – силы лишили, клана лишили, один он остался.

   – Я, как ты видишь, тоже эррин, – заметил Далиль, недовольно хмурясь. – И тоже потерял… многих из клана. Теперь вот ищу – полагаешь, ради забавы?

   – В дом Шергеша того эррина взяли, – отступилась шеда. – Жена его среди тех была, кто нашел… Ну и приютила, выходила. Теперь он им отрабатывает, вроде как, жизнью все же обязан…

   Жил тот Шергеш не близко – не в поселении, что возле Камня примостилось, а значительно дальше на север, в одном из тех мелких болотных поселков, куда редко заглядывают иноземцы. Хорошенько подумав, решили идти туда всей командой, захватив на этот раз и Рида с малышкой – если этот эррин знает дорогу к тайному поселению Эа, им вряд ли стоит терять время, возвращаясь на Большой Камень за необходимыми припасами или оставленными компаньонами.

   Вэйда оставалась на Камне. И не только ради успешных торговых сделок.

   – Чтобы суметь вернуться домой, выжившим нужна будет хотя бы одна роана, – покачала головой Сэйна в ответ на предложение тетки идти всем вместе. – Меня на Островах не ждут, никто из девчонок просто не справится – остаешься ты, Вэй. У наших мужей должен быть шанс, кто-нибудь из этих болот живым точно выберется.

   – Как-то ты не очень сильно веришь в успех похода, – сощурилась Айера. – Нас много, мы сильные.

   – А они коварные, что те болота. И уничтожить попытаются сначала роан.

   – Или поработить, – подала голос Бэйка.

   – Или поработить. В любом случае, выбираясь из этих топей обессиленной и израненной, мне будет приятно думать, что здесь меня ждет полная сил и энергии Вэйда, которая непременно увезет меня прочь от местных чудовищ, – заключила Сэйна.

   – Ну, не знаю, как вы, девочки, а я собираюсь эти болота от чудовищ освободить, – Далиль, конечно, в стороне от беседы не остался.

   – Там один такой освободил уже – теперь полудохлый на чужом дворе валяется, – скривилась Бэйка. – Так что слушайся жену и не встревай в серьезные разговоры.

   – Готов поболтать и о несерьезном, – эррин демонстративно растянул губы в улыбке. – Вам нужна обувь. И штаны из змеиной кожи – не дело бродить по болотам с голыми ногами, змеи могут не оценить островных традиций. А шкуру своих товарок, говорят, они не кусают. Или не прокусывают.

   – Или сказки все это, – Сэйна мягко опустила руку ему на плечо.

   – Вы и неприметные, кучерявые мои красавицы? – тут же скептически хмыкнул огненный.

   – Волосы заплетем как шеды, – не растерялась Айера. – Думаю, за пару мелких жемчужин нас с удовольствием научат. И головы покроем повязками ихними…

   – Головы покроете. А гонор? А язык? А неумение двигаться по болотам?

   – А гонору у нас троих поменьше, чем у тебя одного будет, – отмахнулась Сэйна. – Двигаться по болотам научимся по дороге. Вот, кстати, Рид, найди нам проводницу, чтоб научила заодно, как они в своих топях путешествуют. Бэйка, тряси местных знахарок про лекарства, особенно от змеиного яда. Да и вообще – какие у них тут напасти самыми серьезными считаются.

   – Разберусь, не переживай.

   – И запасись, – тут же встрял Далиль. Просто ради удовольствия посмотреть, как кузиночка злится.

   Она молча ударила его ребром ладони в живот. Разумеется, промахнулась, подставляться в его планы не входило. Отвечать не стал, милостиво ее простив. Кузиночка ему не мешала.

   – Айера, займись одеждой. Далиль – на тебе провизия для похода, - продолжала раздавать указания Сэйна.

   – С провизией лучше сама, Сэй, – не согласился эррин. – Мне и встреченные по пути змеюги подойдут, а чем вас всех кормить – я не знаю. Там рыбы нет.

   – Действительно… – покачала головой роана. – Как-то я привыкла уже, что ты наш… даже в голову не пришло… ладно, с провизией разберусь.

   – А я пока оружие посмотрю, что тут продают, – Далиль поспешил сам себе отыскать задание. – Я говорил, я кузнец не лучший. На рынке могут и поинтереснее вещи быть.

   – А сила тебе уже не оружие, – тут же фыркнула Бэйа.

   – В ситуации, когда ее отбирают? Предпочту подстраховаться.

   – А я, Сэй? – негромко поинтересовался Сет. – Мне ты ничего не поручишь?

   – А ты со мной, – мягко улыбнулась она младшему мужу. – Будешь носить за мной покупки и развлекать беседой. А то я уже даже забыла, когда последний раз оставалась с тобой вдвоем, – она крепко сжала его ладонь в своей и потянула прочь. – Никого не задерживаю, – обернулась она к тем, кто все еще задумчиво стоял на месте.

   – С-с-сэйна, – недобро прищурился на нее Далиль.

   – Не обсуждается. Наличие у меня мужей – не обсуждается. Как и мое время, проведенное с ними.

   – Уговорила. Когда я решу завести себе жен, обсуждать с тобой я это тоже не стану! – корабль он покинул первым. Причем в запале выскочил не на причал, а просто сиганул в воду. Охладиться. Пока не сжег ни корабли, ни лишних мужей. Последнее ему хотелось сделать особенно часто. Но он был обязан им жизнью – своей и Сэйны, и переступить через подобное он не мог, как ни пожирало его пламя безумной ревности.

   Упав на дно – не слишком-то чистое вблизи огромного рынка – он какое-то время неистово исторгал из себя огонь, пытаясь заставить гореть бесконечно размокший и прогнивший мусор вокруг себя, причем прямо в морской воде. Получалось не очень, затея требовала концентрации и огромного напряжения, ведь действовать приходилось силами сразу двух стихий… Зато злость ушла, и, поднявшись наверх, он смог спокойно заняться делом, не думая ежесекундно о том, станет ли Сэйна целовать своего «нежного милого мальчика», оставшись с ним вдвоем, пусть даже и посреди многолюдного рынка. Он даже заметил их пару раз в толпе, но постарался не отвлекаться.

   Сборы и подготовка заняли несколько дней. В проводники Рид нашел им шустрого подростка, худющего, жилистого и изворотливого, что та змея. Роаны посмотрели на шеда с большим сомнением, однако девочку в проводники найти оказалось попросту нереально. На заикавшегося об этом Рида смотрели так, словно подозревали его в людоедстве. Далиль молча хмыкал и ждал, пока до самоуверенных роан и их верных мальчиков дойдет, что мир чуть многообразнее Островов.

   Ида с видимым удовольствием переоделась в одежду из кожи и возбужденно щебетала, как и что надо правильно надевать, завязывать, затягивать, переплетать. Прекрасно знала она и прически, какие носят на болотах юные девушки и замужние женщины, обращаться за посторонней помощью не пришлось. Хотя роаны, прежде не придававшие особого значения прическам шед, очень удивились, что наличие мужа заставляет иначе заплетать волосы.

   – Может, это у них как знак взрослости? – неуверенно предположила Айера.

   – Как знак того, что женщина занята, – не выдержал ее наивности Далиль.

   – Чем занята?

   Он вздохнул и сменил тему. Роаны, что с них взять? Дикарки. Ида взглянула на него с пониманием и весело подмигнула.

   Маленькая шеда, узнав, что ее злого гения нет ни на болотном рынке, ни в подземельях цитадели, испытала, похоже, огромное облегчение. Не чувствуя его присутствия, его зова, не имея больше провалов в памяти, не ловя на себе огорченных взглядов Рида и Сэйны она вновь ощущала себя самым счастливым на свете ребенком, как в тот день, когда нашла свою морскую семью. Бегала с Ридом по рынку, активно помогала советами. Вот только в дом своих болотных родственников идти отказалась. Даже чтобы просто поздороваться и сообщить, как она счастлива больше от них не зависеть.

   Рид сходил туда с женой, однако никаких новых подробностей о судьбе своего брата Сэйна не узнала. Вспоминать о давней истории никто не хотел, даже за жемчуг. Вернее, от жемчуга тут не отказывались, но считали, что морские все еще должны им его за воспитание «их девчонки». О своем родстве с Идой они предпочитали лишний раз не вспоминать и не упоминать, историю благополучно считали закончившейся и морским гостям были совсем не рады, о чем не поленились несколько раз сообщить. Визит не удался, оставалось надеяться, что с выбравшимся из болот эррином им повезет больше.

   Большой Камень покидали на рассвете, положив в заплечные мешки лишь самое необходимое. Сапожки из змеиной кожи, о которых так мечтал когда-то Рид, на деле оказались жутко неудобной вещью. Кому-то они жали и натирали, у кого-то свободно болтались на ноге, длинные полосы ткани, которыми оказалось необходимо обматывать ступню, прежде чем надеть сапог, и стесняли движение, и натирали, и нагревали… Не умели роа ходить в обуви, совсем. И потому, кто раньше, кто позже, но сапоги они в основном поснимали, да примотали к своим заплечным мешкам.

   – Потом, – сказала Айера, избавившаяся от обуви одной из первых, – когда начнутся настоящие топи.

   Топи начались как-то резко, стоило им чуть удалиться от поселений Большого Камня. Но, хотя зачавкавшая под ногами жижа по ощущениям мало походила на морскую воду, обуваться все равно никто не стал.

   Шли медленно, след в след, вытянувшись в цепочку за проводником. Топь пытались прощупать как шестом, который был у каждого, так и с помощью врожденной способности чуять воду – ощущать ее объем, свойства и все инородное, что в этой воде прячется. Но воды болот оказались крайне обманчивы, топь слишком часто ощущалась как твердь, и нога проваливалась на ладонь, а то и на две глубже, чем порой ожидалось.

   Это пугало. И заставляло быть крайне внимательными. И уберегало от самонадеянности – никто из дюжины человек, идущих за проводником, не пытался прокладывать «свой путь».

   В конце концов, к топи можно было даже привыкнуть – хоть и лживая вода, но все ж вода. К змеям привыкнуть оказалось невозможно. Они были здесь повсюду – скользили в воде и свисали с ветвей деревьев, грелись на камнях, появлялись внезапно из каких-то незаметных нор. Не успели они углубиться в лес, как Сэйна убила уже троих – просто за то, что неожиданно оказались слишком близко. Кинжал, что купил ей Далиль на болотном рынке, оказался для этого весьма удобен. Прочие роа были настроены не менее решительно, однако их проводнику такая реакция на змей не понравилась. Он долго объяснял, что убивать змей без желания взять себе их мясо или кожу – к несчастью, змеи непременно отомстят. И, если змея не нападает – ее лучше не трогать… Но на Островах не было змей. А вот рассказы о них и об опасности их укусов – были. И потому любую змею, оказавшуюся ближе, чем в двух шагах, они считали нападающей – и били. Вот только с непривычки порой промахивались. А змеи, ощутив агрессию, пытались мстить.

   Несколько раз все обошлось. Но потом пострадал муж Айеры, Тол, – раненая им змея укусила его за руку. И, хотя рану тут же обработали мазью, которая, как утверждал продавец, должна была нейтрализовать яд, да и вообще, как заверял проводник, это далеко не самая опасная змея местных топей, Тол чувствовал себя чем дальше, тем хуже – рука распухала, голова кружилась, тело пробирал озноб, он шел все медленнее и все больше шатаясь. Пришлось нести его по воздуху, хотя делать это среди густого леса и топкой почвы было весьма непросто, учитывая, что отслеживать приходилось каждый свой шаг.

   Затем змеюга попыталась куснуть Рида, неосторожно наступившего ей на хвост. Вот только Рид, в отличие от большинства роа, сапоги так и не снял. И страшные зубы скользнули по коже, не сумев причинить вреда.

   Потом Сет, глядя на со-мужа, решил вновь обуться. Вот только выбрал для этого неподходящее место: сперва едва не сел на пригревшийся на камне клубок змей. А резко шарахнувшись от камня, мгновенно угодил в топь по пояс. Его вытянули, успев при этом и перепачкаться, и перепугаться не меньше самого Сета. Сделали привал, найдя с помощью проводника относительно сухое и безопасное место. Перекусили. И обулись вновь уже все – может, это еще и не «настоящие топи», но рисковать больше не хотелось. Рисков вокруг хватало и без того.

   До поселка добрались уже к полудню – вымотанные до предела, перепачканные, перепуганные, с одним серьезно пострадавшим роаннидом, но все еще полные решимости отыскать в этих топях дорогу к Эа.

   Поселок выглядел весьма непривычно на взгляд роа, но и Ида, и их проводник утверждали, что в лесах они все такие. Дома располагались на деревьях, поднятые вверх на высоту человеческого роста. Между несколькими близко стоящими деревьями были закреплены настилы из стволов, окружены плетеными из ветвей стенами, покрыты пальмовыми листьями. Из этих домов на вышедших из леса путешественников смотрело множество любопытных глаз, однако спускаться никто не спешил.

   Проводник заговорил. Громко, но непонятно.

   – Говорит, что нам нужен лекарь. Что путника укусила шшадэ-хая, и мы готовы заплатить жемчугом за помощь, – тихонько перевела Ида. – Молодец, не сказал, кто мы, – добавила Ида уже от себя. – Путник – это шед-шаая. Но он мог бы сказать и «роаннид-шаая», вышло бы «путешествующий морской». Не стал.

   – Молодец, – кивнула Сэйна. – Вот только едва ли это сильно поможет – все равно нас очень быстро узнают.

   – Хоть не сразу, – чуть пожал плечами Рид. – По крайней мере, лекаря успеем вычислить. Далиля, помнится, на Островах вообще лечить поначалу отказывались.

   – Как отказывались? Почему? – напряглась не знавшая этой истории Айера.

   – Потому что эррин. Чужой. Демон, – отозвалась Сэйна, напряженно ожидая ответа болотных. – Но Большом Камне, правда, шеда его лечила вполне охотно. Только не забыла упомянуть, что ни морских, ни огненных болотные людьми вообще не считают.

   – Я утоплю весь их клятый поселок! – начала заводиться Айера, нервно поглядывая на совершенно больного мужа. По воздуху его, чтоб не демонстрировать раньше времени свои силы, вносить не стали, последнюю дюжину шагов ему пришлось пройти самому, хоть и с поддержкой со-мужа, и эти шаги дались бедняге совсем тяжело.

   – Погоди, вон спускается кто-то, – удержала ее Сэйна. – По-хорошему быстрее договоримся.

   К ним приблизились пятеро. Все мужчины, невысокие, худые, чуть сгорбленные. Однако, судя по мрачному выражению лиц и длинным копьям в руках, настроенные весьма решительно. Подойдя, заговорили резко, обрывисто.

   – Спрашивают, кто мы такие и что нам здесь надо, – негромко перевела Ида. Проводник промолчал, предоставляя объяснения своим нанимателям.

   Сэйна дернулась было выйти вперед, однако Далиль остановил:

   – Давай, я объясню. С мужчинами говорят мужчины.

   Последняя реплика вызвала у роаны легкую гримасу неодобрения, но спорить она не стала. Кивнула, чуть отступая и позволяя эррину выйти вперед.

   – Меня зовут Далиль, я эррин, – начал он на своем родном, обращаясь к шедам. А Ида тихонько переводила для своих, радуясь, что ее помощь вновь стала нужной. – Прошлой весной в результате нападения тех, кого на болотах зовут Забирающие Душу, мой клан потерял немало эрринов. Я сам выжил тогда лишь чудом. А нынче на Большом Камне я услышал, что вы подобрали на болотах моего сородича. И я пришел взглянуть, быть может, это один из тех, кого мы до сих пор не нашли ни среди живых, ни среди мертвых? Скажи, слухи не лгут? Мы не зря добирались сюда так долго?

   – Возможно, – доверять пришлым шеды явно не спешили. – Кто твои спутники?

   – Моя семья, – Далиль тоже не счел возможным распространяться. – И одному из них крайне нужна помощь. Вы позволите лекарю осмотреть его?

   Окинув внимательными взглядами Далиля, а затем и Тола, и коротко посовещавшись между собой, шеды все же кивнули.

   – Пусть парень тащит его за Гарешем, – распорядился старший, кивнув на одного из своих людей. – Вам всем нет смысла туда соваться – домик маленький, а вас слишком уж много… Эй, я же сказал, остальные ждут! – прикрикнул он на Айеру, двинувшуюся за мужьями. – Скажи своей женщине остановиться.

   – Она его жена и идет за ним, – отрезал Далиль.

   – Вот как? – старший чуть усмехнулся. – Я думал, она твоя жена.

   – Мне все равно, что ты думал, – устало пожал плечами Далиль. – Лекарь получит жемчужину за труды. И по жемчужине за ночлег и ужин каждого человека, которого согласится приютить под своей крышей. То же касается и всех прочих – нас много, но и жемчуг, чтобы расплатиться за каждого, у нас имеется.

   Шеды вновь засовещались. Слов не могла разобрать даже Ида, а вот судя по жестам, принимать незваных гостей согласны были не все.

   – И по жемчужине каждому из вас, если организуете все быстро, – добавил Далиль, видя, что обсуждение затягивается. Это помогло.

   – За ребенка заплатите, как за взрослого, – озвучил старший, соглашаясь.

   Спорить смысла никто не увидел. И по домам их действительно разобрали довольно быстро. Небольшие хижины не могли похвастаться лишним местом, поэтому поселили в основном, по двое. Втроем остались лишь Айера с мужьями, да Сэйна с Далилем, взявшие себе Иду. За Иду Рид откровенно обиделся. Но Сэйна слишком боялась оставить девочку без присмотра в столь опасной близости от их неведомого врага. Привыкшая полагаться на силу, она была уверена, что им с Далилем будет проще справиться с малышкой, если той вновь начнут отдавать приказы извне.

   В дом Шергеша, где действительно обитал последнюю пару лун найденный на болотах эррин, отправились после того, как удалось немного отдохнуть и перекусить с дороги. Пошли втроем – Сэйна, Далиль и Ида. Иду не хотелось оставлять, остальных, напротив, не хотелось тревожить – первый переход по болотам вымотал всех без меры. Кроме малышки, конечно, для нее такие прогулки в новинку не были, она единственная и не устала, и не запачкалась, и в поселке болотных чувствовала себя вполне комфортно.

   Передвигаться по поселку оказалось значительно проще, чем по лесу, – над топями были перекинуты мостки, в местах посуше проложены деревянные дорожки. В центре была даже вымощена небольшая площадь, где жители деревни могли собираться вместе. Дом Шергеша оказался возле самой площади. И состоял из трех хижин, соединенных между собой высокими подвесными мостиками.

   – Это его дети отселились, – пояснила Ида. Однако не угадала «Детьми» оказались сам Шергеш и его брат, чьи родители все еще здравствовали. Впрочем, это было не слишком важно. Главное, что эррина они, наконец, нашли.

   Тот сидел на мостках и сосредоточенно перебирал какие-то травы. Такой же худой, невысокий и сутулый, как все встреченные ими здесь шеды. И только в глазах – усталых и безразличных – не было ни следа от привычной болотной зелени. Впрочем, яростного огня, как в глазах Далиля, там не было тоже. Да, они были рыжими, огненными, вот только блеклыми, непрозрачными, словно подернутыми пеплом. Он окинул пришедших равнодушным взглядом и вновь отвернулся к травам.

   Далиль подавил разочарованный вздох: этого эррина он прежде никогда не встречал. Не их, чужой. Впрочем, он ведь все равно эррин, выбравшийся из самого сердца болот.

   – Как тебя зовут?

   – Ишгер.

   – Это имя не для эррина, – напрягся Далиль. – Так называют своих детей только болотные.

   – Мне все равно, – его собеседник и не подумал отвлекаться от разбора трав.

   – Это не его имя, – пояснил Шергеш, стоявший рядом. – Мы назвали его так, что хоть как-то к нему обращаться. Свое он нам так и не сказал.

   – Почему?

   – Переживает, что лишился всех сил. Говорит, он больше не огненный, чтоб именоваться огненным именем.

   – А был ли он вообще огненным? – Далиль рассматривал предполагаемого соплеменника со все большим сомнением. – Из какого ты клана, Ишгер? Я, может, и соглашусь, что, потеряв силу, невыносимо терзать свой слух прежним именем. Я и сам… – он невольно передернул плечами, припоминая, – был крайне близок к этому. Но клан… Имя клана предать забвению невозможно. Я не поверю, если ты скажешь, что не помнишь.

   – Не верь. Мне от тебя ничего не нужно, мальчик с запада, – ни вера твоя, ни безверье. А ты ведь с запада, верно? Хардэн, Орлиный пик, Лайлилу… Я бывал там. У вас, западных горцев, забавный говор, – Ишгер чуть усмехнулся, позволив себе окунуться в воспоминания. – Но сам я жил в восточных отрогах. Клан Зари, если это тебе чем-то поможет. Наши владения начинались сразу за Длинным Когтем.

   – Начинались?

   – Когда-то. Теперь там лишь мертвые, обгорелые камни. Так я угадал, ты с запада? – резко сменил он тему, не желая предаваться воспоминаниям.

   – Да. Хардэн, клан Стражей Порога.

   – И что же ты делаешь на болотах, Страж? Почему оставил свой пост? Разве бездонные провалы Хардэна перестали грозить нашему миру?

   – Не знаю. Я был там дюжину лун назад, – подойдя к Ишгеру, Далиль устроился возле корзины с травами и свесил ноги вниз с шаткого мостика. – Зачем болотные забираются так высоко на деревья? – полюбопытствовал мимоходом. – Для змей же высота не преграда.

   – Шедов мало пугают змеи. Куда больше опасен туман, что стоит по утрам над водой – он как яд, когда ты им дышишь. Или шшахары-до, что охотятся по ночам – их челюсть длинней, чем твоя рука, и они без труда перегрызут тебя пополам, – охотно поведал Ишгер. – Но ты не сказал, что ты забыл на болотах, Страж. Не назвал свое имя. И не объяснил, зачем притащил с собой женщину и ребенка, коли хотел говорить серьезно. Или ты пришел лишь полюбопытствовать о шшахарах? Так про местных зверушек лучше расспрашивать шедов.

   – Прости. Я, наверное, слишком удивился. Давно не видел ни одного эррина, надеялся… Не важно. Меня зовут Далиль. Это Сэйна, моя жена. Она роана, и потому участвует. В любом разговоре, и особенно в том, что важен. Вот только она не знает языка гор, поэтому девочка переводит.

   – Морская ведьма? – Ишгер впервые поднял свой взгляд на устроившуюся рядом с Далилем Сэйну. Несколько мгновений внимательно разглядывал ее лицо. Затем моргнул и вновь отвернулся к травам. – Эррин на ведьме моря жениться не может, это всем известно. Либо ее сожжет, либо сам потонет. Так что не выдавай фантазии за действительность. А лучше избавься от нее – проку не будет.

   – То, что известно всем – не всегда правда, – Далиль заставил себя остаться спокойным. – Но если хочешь, я расскажу – и про бездонные провалы Хардэна, и о том, что стало с кланом Стражей Порога. Про то, как я пересек море, выжил на Островах и даже нашел там жену. И о том, что делаю здесь. Но взамен я хочу твою историю. Все о том, как ты попал на болота, что там с тобой случилось, как ты выбирался…

   – Я так и не выбрался, Страж, ты разве не видишь? – Ишгер безнадежно махнул рукой, обводя местность вокруг. – Я увяз в этих болотах, я умер здесь. Я отныне никто, смотри, – он щелкнул пальцами, и несколько искорок взвилось в воздух, чтобы тут же растаять, так и не превратившись в пламя.

   – Было время, мне тоже казалось, что я умер, – признался в ответ Далиль. – Только мне казалось, что я утонул. Море было везде – сверху, снизу, по сторонам. Мне казалось, оно плескалось даже внутри меня…

   Он рассказывал долго – все, что мог, все, что знал. Про коварные испарения провалов Хардэна – о них в горах слышали все, да мало кто знал детали. Про работу Стражей – отслеживать все выходы «дыхания глубин» и изолировать их от людей и огня. И о том, как однажды они застали часть своих людей за занятием прямо противоположным – они пробивали проход, пытаясь вывести «дыхание глубин» прямо в зал Посвящения, туда, где горит от века Изначальное пламя. Как попытались остановить безумцев и получили огнем в лицо. Как были вынуждены принять бой, как его, самого юного, отправили за подмогой… И как долго и страшно погибали родные горы – взрыв за взрывом, обвал за обвалом, ярус за ярусом.

   – Как ты выжил? – проявил интерес Ишгер, и в глубине его глаз даже зажглись небольшие искорки.

   – Взрывом вынесло прочь сквозь пролом в стене. Потом не помню, должно быть, деревья как-то смягчили паденье. Потом – плен. Вот только в болота меня не отправили, отволокли на рынок на берегу.

   – Почему?

   – Мне забыли о том сообщить. На рынке я глянулся ведьме, – Далиль чуть усмехнулся, искоса взглянув на жену, – и она увезла меня на Острова.

   Про Острова рассказывал тоже. Про соленую воду, разъедавшую плоть, про безумный шторм, вынимавший внутренности, про землю, что шатается под ногами, словно палуба корабля, про женщин, что безгранично властвуют в этом безумном мире. А еще про морских пиратов, что нападают на своих – совсем как эррины в его горах. И про брата, которого разыскивает Сэйна.

   Сэйна молчала, хотя она и могла бы, наверное, не раз дополнить рассказ, особенно, когда речь зашла о морях и ее родине. Но это было так непривычно и странно – понимать, что твой муж прекрасно справится без тебя, и можно просто быть рядом, не направляя, не контролируя, даже не участвуя – просто слушая разговор. Она не раз подумала, что сама повела бы беседу немного иначе, и акценты бы сделала совсем не на том, и вопросы бы ставила иные…

   Но, начав с клана, с дома, с родины, Далиль оказался прав – их новый знакомый проникся. Экзотические истории о несущих смерть безбрежных морях, которые, оказалось, все же можно пересечь, заинтересовали его, а трудностям, испытанным сородичем, он захотел противопоставить свои тяжелые дни. И ответный рассказ они получили.

   Восточные горы славились самоцветами. Там не было опасных испарений глубин, лишь предвечное пламя ровно горело в бездонных провалах. Добыча самоцветов приносила клану Зари неплохой доход, и Ишгер бы понял, захоти один из кланов победнее перехватить власть над ценными залежами. Собственно, подобные попытки временами случались. Но в тот раз все было иначе. Враги пришли не извне, враги обнаружились внутри клана. Они обвалили проходы, ведущие к местам добычи, они обвалили своды жилых пещер нескольких уровней, они прошлись огнем, уничтожая имущество своего клана и всех, кто был не в силах от огня укрыться. А выживших… Женщин добили, всех. А эрринов связали и отдали вышедшим из леса болотным. А дальше…

   Ишгер скупо упомянул о «болотной болезни», которая косила раненых и лишенных доступа к силе эрринов, о змеях, чьи укусы оказались для многих смертельными, о чудовищных шшахарах, которым скармливали тех, кто просто не мог больше идти сам.

   – А там, среди этих мерзостных топей… там тоже есть горы, – продолжал свой рассказ Ишгер. – Невысокие, их вершины едва вздымаются над лесом, а основания тонут в болотной жиже, каждый день уходя все глубже… Говорят, эти горы не настоящие, их построили некогда великаны. Что Хозяин Болот хотел сравниться с Хозяином Гор и затеял великую стройку. И у него бы все вышло, не будь основание столь шатким… Неважно. Их три – великаньих горы посреди болота. У них странная форма – каждая имеет три стороны, и они сходятся на вершине… Вот в этих горах и скрываются те, что умеют забирать душу. Умеют забирать силу. Там они это все и творят. А их слуги и пленники… Их селят вокруг. Там остатки… обломки… камни, из которых великаны строили свои горы. Иногда эти камни сложены так, что образуют пещеру, иногда – просто каменные загородки… Из многих ведет ход под землю. Неглубокий, в конце он завален. Но в них можно жить. Мы и жили…

   – Я слышал про это место, - негромко заметил Далиль, кивая собственным мыслям.

   – Да, ты слышал, – скривился в ответ Ишгер, и слова его полыхнули острейшей неприязнью. – А я там жил.

***

Начало городу дали, конечно же, рудники. Богатейшие запасы аурелия, лежащие, к тому же, непозволительно близко к поверхности. Пожалуй, ни один другой минерал не заставил бы их лезть столь далеко в ненавистные болота, тратить столько сил и средств на их осушение и начинать активные разработки при минимуме необходимой для этого техники. Но аурелий был нужен Тиаме как воздух, его добыча приносила колониям деньги, льготы, давала режим наивысшего благоприятствования в вопросах заселения и технической оснащенности – словом, все то, в чем так отчаянно нуждалась молодая колония.

   Разработки были начаты еще при Эаристазе. И им же продолжены, когда новый Командующий впервые отстранил его от управления колонией. Именно здесь он обкатывал и доводил до ума результаты многолетних экспериментов по созданию универсальных гибридов, человекообразных биомеханизмов, способных заменить тиамцам недостающую строительную технику. Именно здесь он понял, что полученные экземпляры можно использовать куда шире, особенно, если удастся добиться не только их самовоспроизводства, но и самоорганизации. Здесь от впервые начал женить своих шедов, положив основу новому человечеству. Здесь же он выдавал замуж свою дочь.

   Мирантею на пышную свадебную церемонию в Золотом городе Эаристаз приглашал лично. Благо Динирэн к тому моменту еще не додумался обрубить им связь. Мира прилетела. Ее легкий двухместный планетолет легко опустился на третью посадочную платформу. Скинув в кабине шлем и перчатки, Мирантея поспешила к внутренней лестнице, где ее уже ждали.

   Увы, не дочь, как она надеялась. А старший сын ее бывшего мужа – Дукмар. Статный, красивый, очень похожий на собственного отца в молодости, враждебности юноша не излучал. Скорее – самодовольство. Было видно, что ему бесконечно нравится происходящее.

   – Рад приветствовать вас в нашем городе, ана Мирантея. Отец немного занят подготовкой к предстоящим торжествам, но я покажу вам ваши покои.

   – Благодарю, – она кивнула ему с легкой улыбкой и позволила проводить себя вниз. Здесь было шумно – слуги мостили центральную площадь.

   – Работы в шахтах временно остановлены, – охотно пояснил ей Дукмар. – И отец поручил освободившимся рабочим заняться благоустройством города. Безделье для них вредно.

   Мира кивнула. Конечно, все дело исключительно в этом. Борьба с бездельем. А вовсе не ликвидация последствий последнего авиаудара. Впрочем, пытаться даже упадок превратить в рассвет – это вполне в духе Эа. Лично она в благоустройстве умирающего города смысла не видела. А говорить о временной приостановке работ было очень большим оптимизмом. Терре аурелий не нужен. А Тиама больше не присылала за ним свои транспортники. Тиама больше вообще ничего не присылала, даже сигналов в эфире. Связи с родиной не было больше года. Тот корабль, что привез им некогда Тарту, оказался последним. Выгрузив колонистов и оставив на Терре большую часть экипажа, отказавшуюся продолжать полет, он вернулся назад, к охваченной войной планете, и больше о нем тоже никто не слышал.

   Колонисты, прибывшие вместе с Тартой, радости от нахождения на Терре не испытывали.

   – Мы, конечно, счастливы, что остались живы, что сумели выбраться из этого ада, – обычно говорили они, – но…

   Но. Всегда было это «но», простить которое они не могли. Корабль должен был лететь на другую планету. В другую, гораздо более развитую и близкую к Тиаме колонию. Кого-то там ждали друзья и родственники, кого-то – уже заключенные высокооплачиваемые контракты. Кого-то просто манили мечты о благоустроенном и уютном новом мире. Но Совет Архонтов в последний момент изменил план полета. Уже после того, как на столицу упали первые термоядерные заряды, как сгорели заживо первые тысячи жителей, как паника парализовала все транспортные артерии континента.

   И Мира прекрасно знала, кто задержал вылет корабля, изменил план полета и заставил принять на борт переполненного лайнера еще одного пассажира. Тарта говорила, дед хотел отправить на Терру и бабушку, но та отказалась, осталась с мужем. А он… полновластный архонт Правых почти всю свою сознательную жизнь, он все еще надеялся взять ситуацию под контроль и спасти планету от разрушения.

   Удалось ли им там спасти хоть что-то, хоть собственные жизни – на Терре не знали. Просто надеялись, что Тиама все же жива. Пусть с разгромленными космопортами, остановленными заводами, отброшенная назад в дикость и анархию – но существует.

   Вот только на сотрудничество с ней рассчитывать больше не стоит. И потому остановлена не только добыча аурелия. Завод по переработке сульфа тоже заморожен. Остановлены работы на месторождениях страдия и корриса. Впору думать об увеличении пахотных земель, а не о тротуарах города, потерявшего всякую экономическую ценность. Слишком далекое и глухое место. Не для жизни.

   Впрочем, для «благородных повстанцев» и «борцов за освобождение Терры от ставленников Серого Братства» – самое то. Война на Терру все же пришла. Несдерживаемые более замолчавшей Тиамой, два Командующих – бывший и нынешний – остервенело дрались за власть.

   Расположенный в самом сердце непроходимых болот, Золотой город оказался идеальным убежищем для восставших. Единственную дорогу, что вела к ним с побережья, они уничтожили, многоуровневые подземные галереи давали убежище при нападении с воздуха и хранили, как неожиданно оказалось, очень неплохой арсенал как защитного, так и наступательного вооружения. Подавить восстание несколькими залпами не удалось.

   Эти залпы не только никого не заставили одуматься и покинуть Эаристаза, но и вызвали ответный огонь по Эру-Да, ставшего, после бегства Эа, основной базой Командующего Динирэна. Насилие порождало насилие, под обстрелом оказался и рукотворный архипелаг с его уникальным заводом, и территория космопорта. Золотой город же оказался слишком хорошо укреплен и защищен, и наносимый ему ущерб все еще был ничтожно мал для того, чтобы вынудить его обитателей сложить оружие.

   И тогда Динирэн объявил, что уничтожит город до основания, оставив на его месте лишь выжженную пустыню. Термоядерное оружие, изначально предназначавшееся для защиты от внешних врагов молодой колонии, справится с этим легко. И выживших там не будет. Он дал три дня, чтобы сдаться.

   А Эаристаз объявил о свадьбе. Назначенной на тот самый, третий и последний день. Его прежде нелюбимая и ненужная дочь, внезапно превратившаяся в обожаемую дочурку, вдруг стала самым важным человеком на планете. На эту свадьбу, словно на кон, Эа поставил свою жизнь, жизни всех своих близких и всех, кто ему доверял.

   И, конечно, не прогадал. Мирантея бросилась к Динирэну, умоляя остановиться. Тот не мог отказать жене, пусть даже уже бывшей. Но и позволить Эаристазу выиграть этот бой он тоже не мог.

   – Уговори его сдаться и оставить город. Пусть предстанет перед судом за свои преступления – и больше никто не пострадает.

   – Он не сдастся, ты знаешь.

   – Заставь. В конце концов, это твоя дочь погибнет, если ты не сможешь договориться.

   – Значит, я погибну с ней вместе!

   – Только этого он и ждет! Чтоб моя же семья стала ему щитом от меня.

   – Мы уже не семья.

   – Для меня – семья. Всегда, неизменно. Скажи, если я пощажу его никчемную жизнь, ты вернешься ко мне?

   – Семьей ты называешь принуждение к сожительству? Так же, как любовью оправдываешь совершаемое насилие? – она взглянула на него с нескрываемым презрением. – Тогда тебе лучше будет убить меня вместе с дочерью и сторонниками Эаристаза. Потому что я, разумеется, соглашусь. Жизнь дочери мне куда дороже собственного тела. Вот только, когда ты отвалишься и заснешь, я перережу тебе глотку, – практически выплюнула она ему в лицо.

   Он отшатнулся – бледный, с лихорадочно блестящими глазами. Долго молчал, отвернувшись к окну.

   – Пусть сдаст оружие, – произнес, наконец. – Город должен полностью разоружиться. И пусть живут. Я не буду преследовать. Не хотят подчиняться мне – пусть сидят на своих болотах. Но, если попробуют вновь начать войну…

   – И какие у них гарантии? У беззащитных и безоружных?

   – Лучшие из всех, что они смогли бы найти. Я никогда не смогу воевать с тобой…

   И вот она идет по улицам восставшего города, и сын ее первого мужа просто лучится от самодовольства. Наверняка полагает, будто они уже выиграли эту войну.

   – Передай отцу, что время для встречи со мной ему лучше все же найти, – просит Мирантея уже на пороге дома, в который ее поселили. – Ану Динирэн передал ряд условий, на принятии которых настаивает.

   – Условия этого самозванца интересуют нас мало, – пренебрежительно дергает плечом мальчишка.

   – Не сомневаюсь, юноша. В сферу ваших с братом интересов, наверное, все еще входят игрушки, – Мирантея смотрит презрительно, сверху вниз, хотя мальчик давно ее перерос. – Поэтому серьезный разговор будут вести взрослые люди. Твоя же задача – просто передать своему отцу мои слова. С этим, несмотря на возраст, ты должен справиться.

   Развернувшись излишне резко, Дукмар покидает ее, не прощаясь. Возможно, она только что нажила врага. А впрочем, они все ей враги с тех пор, как вздумали прикрываться ее дочерью.

   Эа до свадьбы к ней не зашел. Забегала Тарта, сказала, что, конечно же, очень рада ее видеть. Рада, что мать, наконец, выбрала правильную сторону. Рада, что свадьба, что самый лучший на свете муж… И убежала, не собираясь слушать ни наставлений, ни советов. Так и сказала: не требуются. А Мире просто хотелось поговорить.

   Свадьба действительно была шикарной, ведь пригласили весь город, включая слуг. Множество цветов, огней, бумажных фонариков. Невероятно красивое платье невесты, привезенное той, должно быть, с Тиамы. По-военному строгий и серьезный жених, не выпускающий руки своей нареченной. Танцы, музыка, смех… И не сказать, что все эти люди ожидают неминуемой смерти. Так твердо уверены, что ее не будет? Настолько верят слову Эаристаза?

   Он, разумеется, тоже здесь – с двумя сыновьями, рожденными от разных женщин, и молодой женой, не являющейся матерью ни одного из них. Зато приходящейся сестрой жениху.

   – Какие у вас сложные семейные связи, – не выдержала Мира, когда супруга Эаристаза помянула своего брата-жениха в восьмой раз.

   – Еще бы, ведь они включают и вас.

   – Вы позволите пригласить вас на танец, ана Мирантея?

   Она обернулась. Гарнел, второй из сыновей Эа, протягивал ей руку, склонив голову в вежливом поклоне.

   – Почту за честь, – отказывать она, конечно, не стала, и они закружили по залу. В отличие от представительного красавца-брата, Гарнел был вовсе не так высок, не так широкоплеч, да и совершенством черт лица похвастаться не мог. Зато и сытого самодовольства в его пронзительном взгляде не наблюдалось.

   – Вам нравится праздник, ана Мирантея?

   – Главное, чтоб он нравился Тарте, а она, насколько я могу видеть, в полном восторге, – кивнула Мира на дочь, раскрасневшуюся после быстрого танца и заливисто хохочущую над шутками своего жениха.

   – Счастливая невеста – это прекрасно, – согласился молодой человек, довольно ловко кружа в танце свою партнершу. – Но я спрашивал все же о вас, прекрасная ана. Вы наш гость, и ваше удовольствие важно для нас не меньше, чем радость невесты.

   – Мое удовольствие будет полным, когда ваш отец прекратить разыгрывать из себя того, кем он не является, и найдет время для серьезного разговора.

   – Помилуйте, ана Мирантея, зачем ему это? Пока он не выслушает вас, вы точно от нас не улетите, а пока вы здесь – мы все можем не опасаться за свои жизни.

   – Крайне неудачный способ решить проблему, – пожала плечами Мира. – Чем дольше я здесь, тем сильней истощается терпение ану Командующего, и тем больше у него поводов для ревности и подозрений, что я переметнулась на вашу сторону. А подобные подозрения – ваш смертный приговор.

   – И ваш.

   – И мой, – спокойно кивнула Мира. – Но от меня теперь ничего не зависит. Я сделала свой ход.

   – И отец сделает ответный, не сомневайтесь. И он будет правильным… Если, конечно, ему не помешают.

   – И кто же способен помешать вашему непогрешимому Господину и Повелителю?

   – Всевозможные непредвиденные обстоятельства, разумеется. Вот, например, мой отец собирался жениться на моей матери. Узаконить, так сказать, многолетние отношения. И это было бы, несомненно, правильным решением с его стороны. Но ее внезапная смерть… говорили, она отравилась грибами… изменила его намерения, и женился он в итоге совсем на другой женщине.

   – Это, безусловно, печально, Гарнел, но к чему вы вспомнили об этом сейчас?

   – Полагаете, напрасно? Не совсем, прекрасная ана, не совсем, – юноша невесело улыбнулся. – Ходят слухи, что теперь, когда вы разорвали отношения с ану Динирэном, а ваш первый муж не просто признал, но с распростертыми объятьями принял вашу общую дочь, у вас с ним просто не осталось поводов для разногласий, и ваш приезд сюда – неоспоримое свидетельство вашего намерения вновь соединить свою судьбу с Эаристазом. А это…

   – А это – бред, юноша, – с неприязнью прервала его Мира. – Я уж не говорю про то, что мне не хватит пальцев на руках, чтоб подсчитать, на сколько лет – тиамских лет – он опоздал со своими «признаниями», фальшивыми, как и весь этот праздник…

   – Прошу вас, ана, я последний, кого интересуют подробности, – остановил поток ее возмущения Гарнел. – Я упомянул об этих слухах вовсе не для того, чтобы выяснить истину…

   – Так для чего же тогда? – Мира взглянула на него с откровенной неприязнью.

   – К тому, что я был ребенком, когда умерла моя мать. Но я видел, кто принес ей грибочки, – он бросил задумчивый взгляд в сторону мачехи.

   – Если это правда, почему же вы не рассказали об этом?

   – Кто станет слушать ребенка, ана Мирантея, о чем вы? Я все перепутал, я не в себе, я ревную… Просто не верьте, если Гестияра предложит вам дружбу. И трижды подумайте, прежде чем взять что-либо из ее рук, – очень настоятельно посоветовал Гарнел. – Не то, чтобы я беспокоился лично о вас, прекрасная ана, – добавил он с холодной усмешкой, – но погибать из-за властолюбия этой королевской кобры в мои планы не входит… Благодарю за танец, ана Мирантея, вы моя лучшая партнерша за этот вечер, – он отошел, не забыв перед этим предельно вежливо поклониться.

   А Эаристаз все же нашел время для общения со своей первой женой.

   – Родителям невесты, пожалуй, стоит порадовать всех хотя бы одним совместным танцем, ты не находишь? – произнес он, предлагая ей руку.

   – Все ли порадуются, Эа? – кинув задумчивый взгляд на его супругу, руку Мира, разумеется, приняла

   – Я порадуюсь, наша дочь – тоже. А ты просто вынуждена будешь составить нам компанию, – легкомысленно отозвался бывший муж, начиная танец.

   – Ситуация, до которой вы с Динирэном довели колонию, оставляет мало поводов для радости. И мне бы хотелось поговорить с тобой, наконец, обо всем серьезно.

   – Сейчас? О чем ты, Мира, сейчас у нас праздник. Время для серьезного разговора еще не пришло…

ГЛАВА 2. Дурман-трава.

Эа смеялся, легко кружа ее в танце, не слыша вопросов, не давая ответов и все сильнее растворяясь во мраке ночи. Затихла музыка, яркий день обернулся непроглядной тьмой, а смех его все звучал – тихий, едва уловимый, но все такой же язвительный.

   Сэйна вздрогнула, окончательно приходя в себя, и резко села, всматриваясь во тьму и пытаясь осознать, что именно показалось ей неправильным в момент пробуждения.

   Далиль спал, вольготно вытянувшись на спине, чуть дальше дружно посапывали во сне хозяева… Иды не было. И лишь где-то снаружи настил чуть вздрагивал от легких шагов.

   – Далиль, она уходит! – всполошившись, Сэйна резко толкнула мужа в плечо, и тут же поспешила наружу, не сомневаясь, что он догонит: спал эррин чутко. – Ида! – позвала, выбираясь из хижины. – Ида, ты куда?

   Иды не было. Лишь мостки чуть поскрипывали на ветру.

   – Ида, где ты?! – крикнула громче, уже не опасаясь никого разбудить. Метнулась было направо… налево… чуть не упала, запнувшись в темноте о чье-то лежащее на мостках тело, чудом удержалась за шаткие перильца. – Ида?

   Конечно же, не она. Это был кто-то взрослый, и он уже поднимался, разбуженный Сэйной, бормоча отнюдь не добрые пожелания. Лица во тьме было не разобрать, но язык точно был не болотный. Такой знакомый язык…

   – Ишгер? – догадалась Сэйна. – Ишгер, я ищу Иду… Девочка… Маленькая… Была со мной… – попыталась объяснить она словами, жестами. Но слов на языке Далиля она знала не много, и больше из того набора, которым поприветствовал ее огненный, а не про детей и поиски, а жестов в темноте было практически не разобрать.

   – Там, – безразлично махнул он рукой куда-то вниз. – Осторожно, – добавил еще одно понятное Сэйне слово. И закончил непонятным: – Шшахары.

   Кивнув, она поспешила по шаткой лесенке вниз, отчаянно пытаясь разглядеть, ощутить хоть какое-то движение. И попутно вспомнить, что значит последнее слово. Вроде бы, она уже слышала его недавно, ей его говорили…

   – Ида! – ступив на топкую почву, она вновь отчаянно огляделась. Тьма. И тихий шелест, шорох, чавканье… А Далиль за ней так и не вышел. Не проснулся? Это странно. И плохо. Она с сомнением взглянула наверх, раздумывая, не вернуться ли за мужем. И тут вдали послышался отчаянный детский крик.

   – Ида! – о промедлении уже речи не шло. Сэйна бросилась на голос.

   И провалилась по колено на третьем шаге. Упала на руки, не сумев удержать равновесия. И тут же почувствовала жесткие пальцы на своем предплечье, резкий рывок – и вот она уже стоит на твердой земле, глядя в недобро поблескивающие во тьме глаза Ишгера.

   – Ты… – дальше рулада из тех, что лучше и не переводить. – Шшахары… вода… шшадэ… смерть, – все твердил он ей что-то, из чего она понимала лишь обрывки. – Там, - кивнул Ишгер под ближайший древесный домик. – Все… там…быстро…рядом.

   Недоуменно взглянув, куда указали, Сэйна… нет, разумеется, ничего не увидела. Но весьма характерный запах ветер донес. Да он что, решил, что она по нужде тут в ночи бегает?!

   Резко выдернув у него руку и прошипев в ответ фразу, ничуть не более приветливую, чем его первая, Сэйна вновь развернулась в сторону леса.

   – Тихо! – прикрикнула на огненного, вновь попытавшегося ей помешать. Прислушалась. Вокруг что-то ухало, чавкало, скрипело, выло… Девочка больше не кричала. – Ида! – тогда Сэйна позвала сама. – Ида, где ты? Отзовись!

   На ответ почти не надеялась. Но через пару ударов сердца до нее все же долетело далекое: «Сэй-наа…» Роана дернулась… но благоразумно осталась на месте. Так ей не пройти – это не земля, это топь, они едва преодолели ее при свете и с проводником. Проводник… Сэйна оглянулась. В каком он доме остался? В темноте не найти и не вспомнить. А поселок спал. Даже странно, она столько кричала. Но на крики ее не выглянули ни Далиль, ни роа, ни шеды. И только Ишгер стоял рядом с ней, напряженно вглядываясь в ночь.

   – Ты слышал? – спросила она его. – Крик. Там.

   Он кивнул.

   – Моя… – слов не хватало, – моя шеда. Маленькая шеда.

   – Плохо, – отозвался Ишгер. – Шшахары… есть (поели? съедят?)… смерть… – он говорил очень много слов, много лишних, ненужных слов, которые она все равно не понимала, и из которых было так сложно вычленять главное.

   – Помоги! – отчаявшись найти слова на языке гор, она переходит на родной, в надежде, что он поймет по интонациям, по жестам. – Позови шедов! Надо идти, надо спасти ее.

   – Шеды спят, – ответил он на своем, но она поняла его. – Ночью они не пойдут. Никто. Вы – чужие.

   – Жемчуг, – отчаянно произнесла она волшебное слово, которое в прошлый раз подействовало. – Много.

   – Жизнь, – ответил он невозмутимо. – Одна. Ночь, шшахары, смерть. Нет. Не пойдут (или «не пойду»?)

   – Далиль! – отчаянно кричит Сэйна. Вдвоем они точно что-нибудь придумают. Даже без шедов. Нет ответа. Она бросается было обратно наверх, в хижину, где оставила его. Но тут вновь отчаянно, с диким ужасом в голосе кричит Ида.

   И Сэйна разворачивается в сторону топи. Нет времени будить его. Нет времени ни на что, она и так потеряла довольно. Слишком привыкла полагаться на других – на Далиля, на Вэйду, на прочих роан, и сама уже не в силах сделать ни шагу. А ведь еще недавно она все решала сама!

   Так… Топи… Вода и земля, смертельный союз… Союз не нужен. Нужна вода. Только. Ей потребовалось очень хорошо сосредоточиться, чтобы отделить эту воду от грязи и стянуть на себя, собрать для себя волну. Небольшую такую, аккуратную. Просто, чтоб несла ее, словно рыбку, над этими топями, и отталкивала от себя все твердое – змей ли, сучья, коряги… И вода, хоть и чужая, но подчинилась. Признала силу роаны и позволила использовать себя так, как способны это делать роаны. А они мучились целых полдня, пытаясь быть большими шедами, чем сами шеды!

   Словно заключенная в огромной капле, она скользила по поверхности болот, мягко огибая пни, стволы и кочки, стоило ее волне коснуться их хотя бы краем. Пока одна из «коряг» не ударила по огибающей ее волне огромной когтистой лапой. Увернуться Сэйна успела чудом. Ударила в ответ, заставляя воду обернуться тончайшим лезвием. И даже не пробила зверюге шкуру.

   И тут сзади напала вторая. И невдалеке зашевелилась третья.

   – Осторожно! – Ида обнаружилась совсем рядом, на дереве, куда ее, должно быть, загнали твари.

   – Вижу, – еще одним ударом Сэйна осадила вторую тварь и попыталась собрать силы, чтобы вновь ударить по первой. Болотная вода – не морская, тяжелая, тягучая, склизкая, она пыталась вырваться из власти роаны и вновь стать топью, и в каждый удар приходилось вкладывать вдвое, а то и втрое больше сил, чем потребовалось бы при работе с морем. – Ты цела?

   – Да, я успела. Им сюда не залезть. Вот только… осторожно!.. могли сломать. Тонкое. Они пытались… Сзади!!!

   – Тихо, не паникуй, – твари окружили, и отбиваться приходилось со всех сторон – и сзади, и сбоку, и спереди. Она попыталась было их притопить – но они плавали, удавалось лишь чуть замедлить, резко убирая от них воду и заставляя завязнуть в мгновенно загустевшей «топи». И бить уже не только водой, но и ножом.

   – В живот! – советовала со своего дерева Ида.

   – Х-хороший совет, – отозвалась Сэйна яростно крутясь. – Как?

   – Так! – один из монстров внезапно оказался надет на огромную рогатину, вспоровшую ему живот точно в момент очередного прыжка.

   – Ты? – мимолетно удивилась Сэйна появлению Ишгера, и вновь переключила внимание на зверюг – оставалось еще двое.

   Он, разумеется, не ответил, полностью сосредоточившись на схватке, и какое-то время они кружили спина к спине, уворачиваясь и наступая. У Сэйны, увы, рогатины не было, а кинжал оказался коротковат для битвы с подобным чудовищем, и хотя «свою» тварь роана все же убила, та умудрилась сильно задеть ей предплечье, из-за чего рука отяжелела и стала терять подвижность. К счастью, Ишгер уложил последнюю зверюгу очередным точным, выверенным ударом, и стало возможно немного передохнуть.

   Осознав, что все, наконец, закончилось, Сэйна устало осела прямо в грязь. Глядя на это, огненный тут же разразился долгой гневной тирадой.

   – Он говорит, что нельзя сейчас отдыхать, – поспешила с переводом Ида, проворно спускаясь к ним вниз. – Другие твари на запах крови скоро сбегутся. И это правда, шшахары кровь издалека чуют.

   – Шшахары, – чуть замедленно кивнула Сэйна, вспоминая, наконец, что значит это слово. – Спасибо, – обернулась она к Ишгеру. – Я бы не справилась.

   Тот, скривившись, лишь дернул ее за здоровое предплечье, вынуждая встать.

   – Да, конечно, – попыталась она собраться. – Идем. Где деревня, ты помнишь?

   – Он говорит, что не уверен, – перевела ответную речь Ида. – Что далеко и опасно, и лучше просто деревья найти потолще и повыше, и до утра переждать. И это правда, – добавила девочка уже от себя. – По болотам ночью не ходят, ночь – для шшахаров, для людей создан день…

   – Что ж ты тогда здесь сейчас делаешь? – не выдержала Сэйна.

   – Я… Я не знаю, – малышка мгновенно растеряла всю свою уверенность. – Я спать ложилась с вами, а открываю глаза – и… и ничего: ни вас, ни поселка. Только ночь, болота, шшахары… я испугалась, я решила…

   – Идем! – Ишгер резко оборвал ее болтовню. – Туда. Быстро, – он указал куда-то во тьму.

   – Ты уверен?

   – Уверен! И рану зажми, кровь хлещет.

   – Надо перевязать, – позволила себе вставить Ида, закончив переводить чужую речь.

   – Перевяжешь. Потом. Сейчас уходим. Идите за мной, след в след.

   – Без следов, если ты позволишь, – чуть усмехнулась Сэйна, собирая воду. Силы, конечно, уходили вместе с кровью из раны, но не настолько, чтобы она позволила себе вновь завязнуть в трясине. – Иди сюда, малыш, – потянулась она к Иде, – донесу.

   – Нет, ты чего? – отпрянула та. – Я сама, я большая уже. И потом, я же шеда.

   – Как хочешь, – настаивать Сэйна не стала, в ее положении силы следовало экономить.

   К счастью, путь был недолог. Как уж огненный (бывший огненный) умудрился высмотреть в темноте нужные деревья, было не слишком ясно, но главное – он не ошибся. Могучие вековые исполины, кривясь не то под собственной тяжестью, не то в поисках солнца, возносили свои стволы в непроглядную высь. Их было несколько, растущих рядом, переплетшихся ветвями, облюбовавших один бугорок свободной от воды суши.

   – В таких местах часто строят охотничьи домики, – поспешила поделиться знаниями Ида, пока они поднимались вверх по шершавым наклонным стволам. – Для тех, кто, как мы, не успел до ночи вернуться.

   Здесь, впрочем, домика не было. Но хватало удобных развилок, чтоб устроиться в ожидании рассвета. На рану Сэйны наложили листья, сорванные с этого же дерева. Об их целебных свойствах Ида ничего не знала, но отправляться за любыми другими было поздно – снизу уже раздавался рев шшахаров. Рану перевязали лианой, срезанной с ближайшей ветви, и постарались устроиться на ночлег так, чтоб не свалиться вниз, даже если уснешь.

   Спать Сэйна, разумеется, не собиралась, но рана, должно быть, оказалась серьезней, чем она думала – на роану с каждым мигом все сильнее наваливались усталость и оцепенение. И уже проваливаясь в некое подобие забытья, она слышала, как Ида о чем-то расспрашивает Ишгера. Тот отвечает неохотно и, вроде бы, даже от чего-то отказывается, возражает, а потом и вовсе перебирается повыше, демонстративно устраиваясь спать. Сэйна хотела было полюбопытствовать, о чем речь, но даже просто открыть рот показалось слишком тяжелым делом.

***

– Но как же так? – в первый момент она ощутила даже не страх, а скорее растерянность. Непонимание. Она отсутствовала не так уж долго – полдня, не больше. Да, какой-то яд в рану попал, и заражение началось, но она сильная, она вывела. Очистила кровь, восстановила силы. Конечно, на это потребовалось время, с утра она просто не встала. И Иду было страшно одну отпускать в поселок – по такой-то дикой земле. А Иде было страшно оставлять одной беспомощную Сэйну, она почему-то не слишком доверяла бывшему огненному. Ишгер же, поганец, идти в поселок просто не захотел.

   – Ага, конечно, – отозвался он на просьбу сходить и предупредить. – Сначала иди туда, предупреждай, потом обратно – показывай путь к тебе, потом опять туда… Больно надо. Подожду, пока отлежишься, да один раз тебя отведу. Ты мне вообще жизнью обязана. И своей, и девки. Так что не привередничай.

   И ведь не прогадал, гаденыш с копьем. Совсем не прогадал. Сэйна отлежалась. До полудня, не сильно дольше. И добралась, вполне самостоятельно, до поселка (если не считать, конечно, помощи Ишгера в нахождении дороги). Вот только в поселке их, как выяснилось, никто не ждал.

   И даже поселок их не ждал тоже. Над болотами дымились лишь обугленные руины. А немногочисленные жители щерились на них рогатинами, не хуже, чем у Ишгера.

   – Уходите! – злобно требовали они. – Проклятые чужеземцы, вы навлекли на нас беду. Вы привели Их! Жили без вас и горя не знали. Но сначала глупая баба подобрала его, – рогатины злобно ткнулись в сторону Ишгера. – Потом жадные старейшины приютили вас, – еще один выпад, уже в сторону Сэйны. – И вот результат: поселка нет, кто не погиб – тот пленен, кто не пленен – осиротел и обездолил. Уходите! К шшахарам ваш жемчуг! И вас – им на корм, коли не сгинете немедленно!

   – А ну-ка, хватит! – Сэйна ударила их волной, собрав всю злость и отчаянье в один резкий и болезненный удар. Шедов отбросило на землю, всех сразу, и копья из рук повылетали у многих. Впрочем, у кого с первого удара не вылетело, тому второй прилетел, чтоб уж точно дошло, как вести себя надо. – А теперь кто-то один четко и подробно рассказывает мне, что здесь приключилось, – жестко распорядилась Сэйна. – Ну, кто у вас тут самый говорливый?

   Говорливых неожиданно не оказалось, пришлось выбирать самой.

   – Ты расскажи, – ткнула она в Шергеша. Хозяин дома, где приютили Ишгера, и где оставался спать Далиль, как ни странно, выжил и в заварушке не пострадал, хотя казалось бы…

   – Так это… на рассвете они пришли, – запинаясь, начал он говорить. – Ну, Те, Которые… Тебя не было, а муж твой… спал он, когда на него путы накинули. Ну и другие ваши… как говорят… спали…

   – Путы? – нахмурилась Сэйна. – Зачем им путы, вы ж говорили: в глаза посмотрят – и все, сам человек идет?

   – Так спали ж они, как в глаза посмотришь? А как глаза открыли – так все, посмотрели им, значит. Вот только муж твой… эррин проклятый… не успели, видать, с подчинением-то… как путы почувствовал – так огнем и полоснул, по сторонам не глядя. А там жена моя стояла… и брат… и дети малые….чтоб его шшахары две луны на части рвали, да порвать не могли! Многих погубил, демон, и Тех, и наших, прежде, чем его угомонить удалось… Ну а дальше… увели их, ведьма. И мы не знаем, куда. И знать не хотим, и проводника тебе не будет, и крова, и приюта. И лучше сама уйди, а то ночь близка, и шшахары уже только дремлют. Призовем их на твою голову, пусть сожрут и тебя, и твоего ребенка, и твоего прихвостня! – с каждым словом неуверенность его таяла, а гнев нарастал. А уж глаза горели так, словно он голыми руками всех троих порвать готов был.

   – Эй, а я здесь причем? – возмутился Ишгер. – Я же свой, вы же знаете, вы же сами… Да я просто помог этой глупой бабе от шшахаров отбиться…

   – Откуда нам знать, кому ты помог? Может, ты Тех и призвал, и дорогу им показал, и добычу… Не уходят от Них, не зря говорено. Вот и ты не ушел.

   – Что ж я их-то тогда не сдал? Зачем назад привел?

   – Да кому они сдались – дите да баба?

   – Баба, которая толпу мужиков в грязи распластала с одного удара? – Ишгер презрительно усмехнулся. – Да вот как раз такие там крайне ценятся, из нее силу дюжину дней тянуть можно, и то всю не вытянешь. Так что, реши уж я Им кого сдавать – так сдал бы ее. А мужика ее – наоборот, уберег бы. И от нее, и для себя, чего ж скрывать – помощи я у него просить хотел. В сердце гор он нужные тропы знает. А вот она и впрямь – не сдалась. Обуза, – развернувшись, он зашагал прочь. Неспешно, но и на просьбу вернуться не напрашиваясь. Один раз только остановился, привлеченный видом чего-то знакомого, поковырялся в пепелище древком копья и с заметной радостью выдернул из-под горелых обломков заплечный мешок. – А свое заберу, – хмуро заявил он шедам, забросил мешок за плечи и продолжил путь.

   Шеды промолчали. Сэйна тоже окликать эррина не стала. Просто кивнула Иде и отправилась следом.

***

– И зачем ты мне, роана? – Ишгер добавил в костер щепотку сухой травы из своего мешка, подправил прогорающие дрова и лишь затем поднял на Сэйну равнодушный взгляд. – Тебе надо к морю, а я иду в горы.

   – Мне не надо к морю, – уверенно качнула головой роана. – Что ты добавил в огонь? Зачем? Запах стал тошнотворным.

   – Вот и шшахары так думают. Теперь не сунутся. И можно спокойно поесть, – спокойно объяснил Ишгер, разумеется, пользуясь помощью Иды. Та привычно взяла на себя роль переводчика, тем самым словно бы устраняясь, растворяясь. И казалось, что их у ночного костра лишь двое – роана и тот, кто сохранил лишь жалкие искорки своего огня.

   – Зачем мне к морю, Ишгер?

   – А куда еще? Ты морская, тебе в море. Зря ты пришла в эти болота, не место тебе здесь. Не твое.

   – Что может знать о моем месте тот, кто не имеет более своего? – взглянула она чуть презрительно. – У тебя отобрали силу – и ты спешишь убраться в горы. У меня похитили мужей и подруг – и ты полагаешь, мне стоит бежать в море. Ты разве трус? Шшахаров, вроде бы, не боялся.

   – Я не трус. Но, не будь у меня рогатины, я побежал бы не к шшахару, а от него. И предпочтительно туда, где эту рогатину можно взять, – спокойно пояснил Ишгер. – И раз у меня отобрали силу, мне надо туда, где я могу получить новую. А не туда, где за неимением силы отберут и жизнь.

   – Получить новую? Вот так просто?

   – Нет, не просто. С силой – оно всегда непросто. Можно потерять, можно получить. Но эмоции здесь излишни. Только расчет.

   – Расчет? Ну, хорошо. Расчет такой: я должна спасти своих людей по дороге, до того, как их приведут на развалины. Там находится основная база похитителей, а значит, там сосредоточено максимальное количество их людей и именно там они начнут тянуть силу из своих пленников, – Сэйна постаралась изложить видящуюся ей картину максимально подробно, ничего не упуская. И действительно – без эмоций. – А значит, у меня просто нет времени, чтобы бежать к морю – или еще куда – за подмогой. Нужно идти сейчас – самой – за ними. И, если удастся остаться незамеченной, верно выбрать время для удара и напасть внезапно и жестко…

   – Ты не справишься. Ты не знаешь болот, ты не ориентируешься здесь, ты не умеешь сражаться с местными хищниками… Ты даже не знаешь, что здесь пригодно в пищу и чем можно лечить раны!

   – Не знаю, – спокойно согласилась Сэйна. – Но что-то знает Ида…

   – Ребенок, всю жизнь проживший на краю Большого Камня? – немедленно скривился Ишгер. Ида перевела эту фразу монотонно, как и другие, но не удержалась, вскинула на него негодующий (или, все же, недоумевающий?) взгляд. Он предпочел не заметить.

   – И многое знаешь ты, – закончила свою мысль роана.

   – Ты не права, я знаю немного. Только то, чему успел научиться за несколько проведенных здесь лун.

   – За несколько лун, во время которых ты не погиб, хотя каждый день у тебя были сотни возможностей это сделать? Сумел обмануть врагов и сбежать, и в одиночку выбраться к людям? – с усмешкой уточнила Сэйна. – Возможно, это и «немного» на взгляд шеда. Но это именно то «немногое», что требуется мне.

   – Хочешь отнять мои знания и навыки, роана? Выпить, как Похищающие души выпивают силу?

   – Хочу купить. Обменять, перенять, позаимствовать. Стань моим проводником, Ишгер. Научи тому, что знаешь. И я расплачусь. Любым способом, какой выберешь. Тебе нужно в горы? Мы проводим тебя, мой муж тоже не прочь туда вернуться. Тебе нужны его знания? Он, безусловно, поделится ими в благодарность за твою помощь.

   – А чем поделишься ты?

   – Тем, что тебе от меня потребуется, я ведь сказала. Назови – и получишь.

   – Заманчиво. Я подумаю до утра, если ты не возражаешь. А тебе советую спать, твоя рана все еще тянет силы, – он поднялся, стянул завязки своего мешка и, легко взбежав по наклонному стволу, в мгновение ока оказался на одной из веток. – Не сиди долго, – бросил уже оттуда, – дым шайашы скоро развеется, и шшахары потянутся на запах крови. Огонь их не испугает.

   Сэйна кивнула, задумчиво глядя на пламя, но Ишгер уже не смотрел на нее, он легко, словно бы играючи, поднимался дальше вверх по стволу.

   – А я ему не верю, – дождавшись, пока эррин скроется во тьме, еле слышным шепотом поведала Ида.

   – Что? – Сэйна чуть вздрогнула, оборачиваясь к девочке. – Почему?

   – Он двигается, как шед, он сражается, как шед… За две луны такому не научиться… И травы. Откуда он так хорошо знает болотные травы? У него ж их целый мешок.

   – Мы не знаем его истории, – пожала плечами Сэйна. – Он мог бывать здесь и прежде… торговать, воевать… быть заложником, воспитываться в детстве. Можно научиться орудовать копьем и не будучи шедом. Особенно, когда от этого умения зависит жизнь. А уж травы… Если в доме Шергеша его обязанностью было заниматься их сбором и просушкой, вполне мог выучить, что, как да отчего. И себе набрать сколько надо.

   – И имя у него…

   – Он же сказал, оно не его. Не настоящее.

   – А что в нем вообще настоящее? Что в нем от эррина, кроме его слов о том, что это так?

   – Огонь. Почти потухший, но все же. Нельзя разжечь костер щелчком пальцев, если ты не эррин.

   – А если можно? Мы знаем, что Они отнимают силу у других. А если отнимают – значит, присваивают себе. Вот он и выпил силу у какого-то эррина, и научился щелкать пальцами… А сам он – шед.

   – Это просто твои фантазии, – качнула головой Сэйна. – Давай устраиваться спать. Костер догорает, и запах охранной травы уже почти неощутим.

   Они поднялись на дерево и выбрали себе места для сна. Кажется, это было то же дерево и те же места, что и в прошлую ночь. А впрочем… это все болота, здесь все деревья кажутся одинаковыми. С непривычки.

***

Утро встретило сладковатым запахом вековечной гнили. И солнечным лучом, пробившимся сквозь листву деревьев и решетчатые стенки хижины, чтобы впиться ему прямо в глаз. Далиль поморщился, перекатываясь на бок, намереваясь зарыться лицом в густые волосы жены… и ощутил лишь пустоту.

   – Сэй? – он лениво приоткрыл один глаз, осматривая небольшое пространство болотной хижины. – Сэй, где ты?

   Сэйны не было. Иды, впрочем, тоже.

   – Не шуми, – недовольно пробурчал со своего места Шергеш. – Что как малыш? Потерял мамку? Ну, вышла, так что с того? Мало ль дел на рассвете?

   Ну, да, случаются, спорить не стал. Повалялся еще немного, позволяя оцепенению сна лениво уползти прочь, потянулся и вышел из хижины. Утро еще только вступало в свои права, поселок шедов просыпался размеренно и неспешно. Кто-то еще только потягивался на крыльце собственного дома, кто-то шел за водой, а в паре мест уже даже успели развести костер. У одного из костров Далиль заметил Айеру, пристально наблюдавшую за кипящим в котле варевом, и поспешил подойти.

   – Как Тол?

   – Плохо, – устало качнула она головой. – Они говорят, отчаиваться рано, но улучшений нет, ему только хуже!

   – Этот отвар ему должен помочь? – кивнул он на котел.

   – Говорят… Но это просто слова. Он не шед, ему это все не помогает!

   – Тихо, Айа, ну что ты? – он осторожно обнял взвинченную сверх меры роану, прижал к груди, погладил по голове. Она, разумеется, вырвалась, но не сразу, на пару мгновений все же позволив себе принять его заботу.

   – Я в порядке, – решительно качнула она головой, отступая. – Что говорит Сэйна, какие у нас планы дальше?

   – Мне бы тоже хотелось это узнать. Ты не видела ее с утра? Или Иду?

   – Нет. Я не слишком смотрела по сторонам, как ты понимаешь. Тебе лучше спросить у своих со-мужей.

   На «со-мужей» он поморщился, но совету внял, отправился к ним.

   – Сэйна не заходила? – поинтересовался вместо приветствия у Рида, еще не встававшего, но хотя бы открывшего глаза на звук его шагов.

   – Вконец ополоумел? – роаннид немедля презрительно скривился. – Приходила, не приходила ко мне моя жена – мое дело. Перед тобой отчитываться не намерен.

   – Так, то, что тебе в рожу давно не прилетало, это я понял. Вопрос был о другом: Сэйну сегодня видел? Или хотя бы Иду?

   «Не с того имени начал», – понял Далиль, когда при слове «Ида» Рид резко сел, зашарив вокруг себя в поисках сапог.

   – Да ты что, придурок, потерял ее? Говорил же, со мной ее надо оставить, так нет же, «мы сильные, мы самые сильные…» И где была твоя сила, дремала?

   – Вы что орете с утра пораньше? – от шума проснулся и Сет. – Охота подраться – так идите куда-нибудь в болото. Авось и потонете там оба, проблем будет меньше.

   – Ида ушла, – хмуро просветил его Рид.

   – Куда?

   – А этот недоумок не знает! Он же только пламя изрыгать умеет, а как по делу что – так это не к нему, это мимо! – обувшись, Рид выскочил вон. – Бэйку спрашивал? – крикнул уже с мостков. – Или Айеру? Может, травы они какие для Тола ищут?

   – Не для Тола, точно, – отозвался Далиль, выходя следом. – Айеру спрашивал, не видала. Бэйу спроси. А я пойду, попинаю местных.

   – Р-разберусь, – рыкнул Рид, но все же отправился к Бэйе.

   Далиль же еще раз оглядел полусонное селение.

   – Ишгер! – заметив эррина, бредущего от родника с полным ведром воды, Далиль, не задумываясь, спрыгнул с мостков ему навстречу. И провалился в болотную жижу почти по колено.

   – Ты что, полоумный? – отставив ведро, Ишгер протянул сородичу руку. – Это болота, здесь так не скачут. Один прыжок не туда – и смерть.

   – Не дождетесь, – крепко схватившись за протянутую ладонь, Далиль с усилием вырвался на тропинку. – Ты не видел мою жену? И девочку, что была с нами?

   – Нет, не встречал. А что, уже сбежала? Не удивительно – ведьма ж. Ведьмам веры нет, это каждый знает, – меланхолично пожал плечами Ишгер, подобрал ведро и собрался продолжить путь.

   – Погоди, – Далиль удержал его за предплечье. – Посоветуй. Помощь нужна. Понимаешь, девочка… ее Эти водят. Вроде и себе не забирают, но порой… заставляют делать странные вещи. Идти куда-то, совершать… что-то, чего она потом не помнит и не понимает причины, – попытался он объяснить. – Я вот думаю, если это Они опять Иду куда поманили, то куда? Вернее – куда отсюда можно пойти? Куда имело бы смысл – с точки зрения Их логики, как думаешь?

   – Даже так? Ты вчера мне не говорил, – задумчиво качнул головой Ишгер. – И, знаешь… уж прости, но это хорошо, что она ушла. Пусть уйдет и сгинет, пока вы все целы… Пока я еще цел.

   – За ней ушла моя жена.

   – Она что у тебя, единственная? Так заведи еще, ты ж не шед, чтоб одной женщиной всю жизнь обходиться.

   – Я вопрос задавал не об этом, – рука на предплечье Ишгера чувствительно сжалась. – И совета не в личной жизни просил.

   – С-сдурел?! Пусти! – тот дернулся, болезненно скривившись.

   – Не держу, – Далиль спокойно разжал пальцы и даже отступил на шаг. – Просто в это не лезь, хорошо? Если можешь совет дать – дай. Если нет – что ж, моя беда – буду сам справляться.

   – Ты мне куртку прожег, бешенный, – Ишгер с неудовольствием осмотрел испорченный рукав.

   – Да? – Далиля не впечатлился и раскаяния не почувствовал. – Ну, прости, бывает. Так что, нет мыслей, куда моих девчонок поманить могли?

   – Да здесь не угадать, – пожал плечами Ишгер, опуская пылающий гневом взгляд. – В их логово? Так зачем, вы и сами туда спешите, что светлячки на огонь. В дневном переходе от места сподручней было бы их уводить, чем пол-луны по болотам тащить. Да и ты говоришь, не к себе Они малую вашу манят… А куда здесь? На Большой Камень обратно? Или в поселок, что за Змеиным Оврагом? Или просто по болотам погулять?... Им без разницы, полагаю, результат-то один: вы ищете пропавших, пропавшие – вас, и ваш великий поход завершается, не начавшись.

   – Звучит разумно, – кивнул Далиль. – Вот только чем же мы так опасны, что их главный от нас так прячется? Козни хитрые строит, с пути сбивает…

   – Я это знать должен? – хмыкнул Ишгер, вновь берясь за ведро. – Я в их тайном селенье, конечно, был, да только со мной там никто не советовался, да планов своих коварных мне не пересказывал. Прости, Шергеш завтрак ждет, а я и костра еще не развел.

   – Да спит он еще, не беги. Лучше скажи, за Змеиным Оврагом поселок чем примечателен?

   – Да ничем, такой же, как этот. Отсюда просто ближайший. Ну и – как ориентир: если заплутали, так может туда выберутся. А так – все то же, что здесь: зловонные болота и глухая тоска.

   Глухая тоска была, пожалуй, именно тем чувством, что, чем дальше, тем сильнее овладевало Далилем. Никто вокруг Сэйну не видел, не слышал и сказать ничего вразумительного не мог. Он организовал поиски по округе, посулив жемчуг тому из местных, кто отыщет роану с девочкой, или хотя бы малейшие их следы. Следы не нашлись.

   – Болота, – равнодушно пожимали плечами шеды, – если они забирают – искать бесполезно. Топи не возвращают ни живых, ни мертвых.

   – А придется, – мрачно возражал им Далиль. – Придется!

   Сэйна была жива – он чувствовал, он был уверен! Вот только направления чувства ему не давали. И идей, как найти ее, не подбрасывали.

   – Надо идти дальше, – с тяжелым вздохом заявил он роа после целого дня бесплодных поисков. – Искать логово этих тварей, давить их, как мы и планировали. А Сэйна… если ее похитили Эти – значит, мы найдем ее там и освободим. Если же она просто ушла слишком далеко… погналась за Идой и вместе с ней заблудилась… уверен, она сумеет выбраться к людям. Она сильная, ее болотам не погубить.

   – Ее сила станет броней от укуса гадюки? – Бэйа смотрела на него крайне скептически. – Может быть, она сейчас ранена, ей нужна помощь…

   – Может быть, – не стал спорить Далиль. – А может быть те, кто волочет ее сейчас в развалины Золотого города, только и мечтают о том, чтобы мы как можно дольше покружили по болотам в бесплодных поисках. Если ее приволокут туда и лишат всех сил – она погибнет, действительно погибнет. А змеи, болота и что угодно еще – пока она роана, она справится.

   – Мы должны найти ее, – не соглашалась Бэйа. – Это не море, это болота. Здесь ей никак не поможет то, что она роана. Это чуждый нам мир, с чуждой водой, чуждой землей, чуждым воздухом. Тут не выдержать в одиночку. Только вместе.

   – Я меньше любого из вас хочу оставлять ее одну в неизвестности. Но мы должны предотвратить самое худшее, – убеждал их Далиль, – разрушить гнездо. Уничтожить главаря или главарей. Прекратить похищения и гибель людей, вытягивание из них жизненной силы. Это обезопасит болота от самых страшных хищников. И даст шанс выжить – и Сэйне, и всем, кто попал в сети этих болотных чудовищ.

   – Хорошо, мы тебя услышали, – подала голос напряженно молчавшая до того Айера. – А теперь погоди, нам надо подумать.

   – Думай, – он развернулся и ушел прочь. Роаны неисправимы – им обязательно надо решить все «самим», в своем женском коллективе. Никогда еще это не бесило его так сильно, как сейчас. Может, потому, что прежде с ним всегда была Сэйна, и она сглаживала?

   Сэйна… Где же она? С болот все еще тянулись шеды. Самые упрямые, а быть может - самые жадные. Но и этим, последним, было нечего сказать Далилю. Впрочем, видимо, не последним: Ишгер, так же ушедший на поиски пропавших, еще не возвращался.

   – Ты действительно ее бросишь? – слова позвучали как удар. Он развернулся: за ним стоял Сет, напряженный, с лихорадочно блестящими глазами.

   – А тебе бы хотелось, верно? – скривился эррин, разглядывая этого… нежного мальчика. По характеру тот был куда мягче и дружелюбнее Рида, вот только шею ему хотелось свернуть ни в пример чаще. Жаль только, поводов он не давал. Обычно. А тут чуть ли не драться пришел.

   – Неверно, – недовольно мотнул головой роаннид. – В идеале, конечно, не откажусь, но не сейчас. Потому что сейчас мы нужны ей – мы все, и ты не можешь просто уйти, прикрывшись словами о необходимости уничтожить вражье логово. Я понимаю, у тебя с Похищающими Души свои счеты, тебя гонит месть, надежда, что кто-то из ваших выжил… Но как же Сэйна, Далиль? Ведь ты говорил, что любишь. Ты кричал, что один любишь ее больше, чем мы все, а теперь…

   – И теперь. Но мы на территории врага, пойми ты это. Нельзя останавливаться, нельзя верить – никому и ничему, все может быть ложью! Что значит: нет следов, Сет? Это как? Охотники, всю жизнь прожившие в этих местах, знающие здесь каждую кочку, каждый куст, идеально выслеживающие зверя, идеально уклоняющиеся от хищника – и они не видят следов?! Прости, я не верю. Рыба в море не оставляет следов, и то ее можно выследить, а здесь…

   – Здесь топи, – пожал плечами Сет. – Не море, но…

   – И я про то, что не море. На Островах нет зверей, и вы не охотитесь на суше – вот и верите всему, что вам скажут. А следы – это не только отпечатки лап на земле. Это примятая трава, сломанные ветки, шерсть, зацепившаяся за колючки, ободранная кора, экскременты, остатки трапез… это если говорить про зверя. А если про человека… про роану, не умеющую передвигаться по болотам… Где трупы змей, что помешали ей пройти? Вы за вчерашний день их уничтожили больше, чем шеды этого поселка за год. Сэйна что, резко перестала их бояться, едва осталась одна?

   – Это если одна. А если ее все же похитили?

   – А если ее похитили – так надо идти в их логово и спасать, мы вернулись к тому же, с чего я начал, – раздраженно вздохнул Далиль. – А если ее не похитили – то значит, нам врут, говоря, что не могут найти следов. И значит, нам все равно следует убираться отсюда, чем быстрей, тем лучше. И двигаться дальше. И не позволять врагам отвлекать себя от самого главного.

   – Для меня главное – это Сэйна, – качнул головой Сет.

   – А для меня – то дело, ради которого она приплыла на болота. Мы знали, что здесь опасно. Мы знали, что кто-то может погибнуть. Но мы сочли, что это наше общее дело, и приплыли сюда не ради Сэйны, а ради того, чтоб избавиться от Похищающих Души.

   – Мы просто не думали, что можем лишиться ее. Я не думал, – отчаянно вздохнул Сет. – Гибнут обычно слабые, а она – сильнее всех прочих.

   – Ты прав, она сильная, и она не погибла. И, где бы она сейчас ни была, она не отступит, пойдет вперед. Там мы с нею и встретимся.

   Сет напряженно смотрел на него какое-то время. Потом, все же, кивнул, принимая его аргументы и план действия. Уже неплохо.

    А вот с роанами все было сложнее.

   – Мы посовещались, – сообщила ему Бэйа. – Твой план неприемлем, мы остаемся.

   – Послушай меня, дорогая кузина…

   – Я слушала. Теперь слушай ты. И выучи уже, наконец: когда женщина говорит, мужчины ее не перебивают!

   – Я не…

   – И не спорят! Мы остаемся. Тол ранен, он не может идти дальше, а мы не можем его здесь бросить. И мы не можем бросить Иду и Сэйну, не можем уйти, не обшарив округу, не найдя следов, не дождавшись вестей.

   – Тол не может идти, я не спорю. Но что ему проку в том, что мы всей толпой будем сидеть над ним? Шеды прекрасно позаботятся о нем, как они позаботились об Ишгере – причем бесплатно, а за уход за Толом мы готовы платить жемчугом, – предложил эррин разумный, как ему казалось, выход. – Округу уже обшарили, вестей не будет.

   – Тебе сказали, Далиль: решение принято, – устало вздохнула Айера. – Не надо мусолить все заново. Ты не в горах, чтоб качать права.

   – Мне плевать на права. Я иду дальше, Айа, – упрямо мотнул он головой. – С вами или без вас. Мое решение тоже принято. Сет, ты ведь со мной?

   – Сет – со мной! – припечатала Бэйа. – В отсутствии Сэйны за него и за Рида решаю я. Надеюсь, вы оба, – она резанула взглядом по роаннидам, – еще не забыли об этом.

   – Да, я помню, – негромко отозвался Сет. – Круг роан нас с Ридом отдал в мужья тебе… Но Острова далеко. А твоим мужем, прости, я не буду. Раз я не могу быть с Сэйной, то мне остается лишь два пути: либо сгинуть в болотах, либо все-таки попытаться уничтожить то зло, что исковеркало наши судьбы, лишив жены, родины, чести… Я иду с Далилем, Бэйа.

   – Я запрещаю!

   – Прости, но мне все равно, – он лишь пожал плечами, не поднимая глаз на негодующую роану.

   – Видишь, что ты творишь?! – напустилась на Далиля Бэйа. – Сет всегда был тихим, вежливым, послушным мальчиком. Это все твое ядовитое влияние! Сэйна слишком многое тебе позволяла, и вот результат! В момент, когда нам как никогда требуется единство, ты вносишь в нашу семью смуту, подбиваешь мальчишек к бунту!

   – Мне не нужна смута, Бэйа. Меня не интересуют бунты. Я согласен, мы должны быть едины, – спокойно согласился эррин. – Но мы должны двигаться дальше, – добавил он непримиримо. – Пойдем с нами. Вместе мы сила, роана.

   – Угомонись уже, наконец! Я сказала: никто никуда не идет.

   – Как минимум двое уже идут. Рид, ты ведь с нами?

   – Зависит от того, куда ты манишь, демон, – задумчиво усмехнулся тот. – В отличие от Сета, бездарно сгинуть в болотах я не согласен. Ты хоть знаешь, куда идти, вспыльчивый наш?

   – Я бывал там, – кивнул эррин. – Правда, не в этой жизни. Да и тогда я не брел туда через болота, добирался по воздуху… Но я знаю общее направление, представляю, что может послужить ориентиром, о чем спрашивать местных при встрече. Да и Ишгер, я полагаю, поможет.

   – До чего вы с ним договорились, он отведет нас? – заинтересовался и Сет.

   – Об этом речи пока не шло. Но, даже если он и откажется туда возвращаться, подробно описать и дорогу, и само место он точно сможет.

   – Вот если сможет, я точно с вами, – выбрал и Рид. – Прости, Бэйа, но чихал я с недавних пор на традиции Островов.

   – Напрасно. Традиции из воздуха не берутся, подумай об этом, – отозвалась она спокойно и серьезно. – Завтра утром поговорим о наших дальнейших действиях. А сейчас все устали и изнервничались. Давайте ужинать и ложиться. От дальнейших споров толку не будет.

   С последним были согласны все. Мужья Бэйи и не помышляли не то что спорить, даже просто вступать в разговор, муж Айеры и вовсе при беседе не присутствовал, присматривал за неприходящим в сознание Толом. А мужья Сэйны просто все для себя решили. Они ждали лишь Ишгера, но тот появился в поселке только в сумерках.

   – Я смотрю, ты свободно передвигаешься по болотам, – заметил Далиль, глядя с мостков, как эррин появляется из леса. – Я легко принял бы тебя за шеда.

   – Здесь иначе не выжить, – пожал тот плечами. – Тем более, в моей ситуации.

   – Удалось найти что-нибудь?

   – Увы. Вообще, это странно, хоть что-нибудь должно было остаться, – отозвался Ишгер, забираясь наверх и усаживаясь рядом с соплеменником. – И это заставляет подозревать худшее.

   – Она утонула, едва выйдя за околицу?

   – Роана и утонула? Смешно, – мрачно хмыкнул Ишгер. – Топи, конечно, не море, но не думаю, чтобы роана не справилась с местной стихией. Так что не вариант. Скорее, ее просто похитили. С помощью девочки и вместе с девочкой… Нет, все же, какая глупость! – негодующе покачал он головой. – Если вы знали, что девчонка «меченая», то почему не избавились?

   – Если ты вышел из логова Похищающих Души, где гарантия, что ты не «меченый»? Что ты сбежал, а не был отпущен намеренно? – приподнял бровь Далиль. – Так что, Шергешу стоило от тебя избавиться? Утопить в болоте, а не вытаскивать из него?

   – Честно? Стоило. Потому что даже я сам не знаю ответа на твой вопрос.

   – Хорошо, ответь на другой. Что ты собираешься делать дальше? Какие у тебя планы – прожить остаток жизни здесь, вернуться в горы?

   – Сказал бы, что это не твое дело, – хмуро отозвался Ишгер. – Но допустим, ты спрашиваешь из лучших побуждений… Или из корыстных, – добавил он чуть подумав. – В последнем случае мой ответ: нет.

   – Что именно «нет»?

   – Нет, я не пойду с вами в логово Похищающих Души. Я там уже был, мне хватило. Готов рассказать все, что знаю, но быть вам проводником – не-е-ет, даже не надейся. Ради своих еще может рискнул бы, но ради ведьмы… Хотя нет, вру: и ради своих бы не стал.

   – Но ты же искал эту ведьму сегодня весь день на болотах. Выходит, уже рисковал.

   – Ты не путай. Я травы искал, мне Шергеш велел. А следы твоей ведьмы я так, поглядывал. Заодно. Ну и – тренировки ради. Полезная вещь – умение видеть след.

   – Несомненно. Жаль, что ты его так и не увидел, – усмехнулся в ответ Далиль. – Ладно, рассказывай все, что знаешь.

   – Вот так просто? Шустрый ты, – покачал головой Ишгер. – Нет уж, я Шергешу еще две луны отработать должен за его доброту. А у вас жемчуг девать некуда. Давай так: ты за меня от Шергеша откупаешься, а я в ответ рассказываю.

   – Да ты не только двигаешься, как шед. Ты еще и жадный стал, как они.

   – Я практичный. Так что, согласен?

   – Почти. Раз уж я тебя у шедов выкупаю, ты за это нас еще два дня ведешь и учишь – как тут выживать, и ориентироваться, и передвигаться – всему, словом. Идет?

   – Два дня? – Ишгер задумался. – Два дня – возможно, – кивнул затем. – Но дальше я ухожу.

   – Два дня? – переспросил Рид, когда Далиль пересказал ему состоявшуюся беседу. – Да это бред, демон. Чему он успеет научить нас за этот срок?

   – Чему-то успеет, – пожал плечами Далиль. – Хоть что-то лучше, чем вообще ничего. Да и мы не младенцы, разберемся. Надо просто немного привыкнуть, понять принцип…

   – Была дорога, верно? – неожиданно произнес Сет, до того недвижно сидевший, уставившись вдаль. – Прямая, широкая, выложенная каменными плитами… Она тянулась через зелень болот, словно грязная серая лента…

   – Была, – кивнул Далиль, – но ведь ее разбомбили, да и потом… Погоди, а ты-то откуда знаешь? У нас разве были кристаллы с Золотым городом?

   – Кристаллов не было. Да и я ничего не знаю. Так, подумалось просто… Великаны любили камень. И не слишком любили болота. Поселок вон у них был – и сам на камне, и с каменными домами. И причалы для кораблей из камня… Вот такой же причал – а за ним еще один, и еще – они должны были протянуть и через топи. Наверное…

   – Ишгер не упоминал. Но я спрошу.

   – Спроси, – беззвучно усмехнулся Ишгер, невидимый в наступившей тьме. Послушав беседу пришлых еще немного и поняв, что она начинает идти по кругу, он неслышно покинул свое убежище под мостками и скрылся в ночном лесу.

   Шшахары и прочая живность его не пугали, он давно уже нашел с ними общий язык. Тьма тоже не являлась помехой. Группу деревьев, где он спрятал от посторонних глаз свою добычу, Ишгер отыскал легко. Переживал он напрасно: за время его отсутствия ничего не случилось. Роана все так же спала в уютном гамаке из ветвей таршары, а ее маленькая шеда столь же безвольно посапывала в соседнем.

   Осторожно сняв дерн, под которым он спрятал следы кострища, Ишгер снова развел огонь. Повинуясь его желанию, искры послушно слетели с пальцев, поджигая заготовленную кору, а затем и ветки. Того, что его огонь заметят, он не опасался: от поселка это место скрывали холмы, а своих поселков шеды в темноте не покидали никогда – таков был негласный закон этих мест. Ночь – время шшахаров. «И тех, кто ими управляет», – мысленно усмехнулся Ишгер, подсыпая в огонь щепотку сухой травы из закрепленного на поясе мешочка. Густой дым послушно поднялся наверх, обволакивая дерево и тех, кто нашел приют в его ветвях.

   Роану придется снова будить, ведь лучший сон – это тот, что перемешан с явью. Но проснуться ей стоит не слишком бодрой, ведь она не спала весь день, а тяжело брела сквозь ненавистные болота. Должна была устать и измучиться. Впрочем, этот ее сон он почти не контролировал. Главное, что тот, со сгоревшим поселком, получился на славу. А уж приняв предложенные обстоятельства, роана все прекрасно додумает сама. От него требуется немного – лишь пару штрихов.

***

– Ишгер? – заметив огонь внизу, Сэйна осторожно свесилась с дерева. – Зачем ты зажег костер? Нас же заметят.

   – Если только шшахары, – отмахнулся он. – Но они и так нас заметят. Так что лучше подстраховаться, чтоб не съели. Дым их отпугнет.

   – И ты собираешься сидеть там всю ночь? Ложись лучше спать, шшахары по деревьям не лазают, а нам завтра понадобятся силы для долгой дороги.

   – Свои силы я привык рассчитывать сам, роана, мне совет не нужен.

   – Огрызаться по каждому поводу – ваша расовая особенность? Второй эррин на моем пути, и второй пытается делать вид, что и сам все знает, – фыркнула Сэйна, осторожно спускаясь по веткам вниз. Несмотря на изматывающе долгий день, спать не хотелось совершенно. – Ты точно уверен, что мы не заблудились? – бесконечные болота, змеи, обманчиво зеленые лужайки и гниющие остовы некогда могучих деревьев сливались в ее памяти в болезненную мешанину образов, запахов и звуков. – Мы шли целый день, но на след их так и не вышли.

   – Вы не шли, вы тащились, – скривился в ответ Ишгер. – К тому же, они обгоняют нас на сутки. Как ты хочешь догнать их столь быстро?

   – Они обгоняют, да. И они умеют ходить по болотам куда лучше нас, тоже верно, - кивнула Сэйна. – Вот только у них пленные. Которые никуда не спешат, по болотам ходить не умеют…

   – Если попал в подчинение, по болотам ты пойдешь неплохо, и с той скоростью, с которой прикажут. Посмотри хотя бы на свою девчонку – как она свободно гуляла по болотам той ночью, нигде не завязла, ни на что не напоролась… А сегодня днем мы ее трижды из трясины вытягивали.

   – Да, – кивнула Сэйна, припоминая. – Без тебя б мы не справились. Спасибо, что согласился помочь.

   – Не думай, что я буду помогать тебе вечно. Если нам не удастся отбить твоего мужа по дороге – в логово я не пойду, так и знай. Я хочу в горы, я хочу вернуть свою силу.

   – Полагаешь, она вернется к тебе в горах?   

   – Уверен, что вернется. Мне надо просто еще раз окунуться в источник.

   – Но ведь источник может убить, если силы мало.

   – У меня ее не мало, роана, у меня она просто… не важно. Лучше скажи, ты называешь эррина мужем. Но муж ли он тебе на самом деле?

   – Какое может быть «самое дело», кроме осознания того, что мы – семья?

   – Ты знаешь, о чем я спросил, роана, зачем увиливать? Его стихия – огонь, твоя – вода. Как вам быть вместе? – внимательно взглянул на нее Ишгер. – Я видел, как пылают эрринии, как сгорают заживо те, кто не смог принять огонь жениха. Ты, допустим, вода, ты способна огонь потушить. Но принять…

   – Могу и принять, – чуть пожала плечами Сэйна. – Но ты лезешь не в свое дело.

   – Может быть. А может – в свое. Знаешь, будучи там в плену, я много размышлял о природе сил, о том, что Похищающие делают с нами… И знаешь, что выходит, роана? Чем больше у тебя силы, тем проще трансформировать одно в другое: огонь – в воду, воду в огонь. Если ты это смогла – сама, интуитивно, прошла, так сказать, первый этап, то, возможно, ты сможешь пройти и второй…

   – Второй? – Сэйна взглянула на него внимательней. Дикая усталость мешала сосредоточиться, но что-то царапало ее в этой беседе. Понять бы еще, что….

   – Ты приняла начальную силу огня, верно? Стала эрринией для своего эррина, – пустившись в рассуждения, он не заметил ее настороженности. – И полагаешь, что это предел. Женщины огнем не владеют, они его только терпят. Но то обычные женщины, бессильные изначально. Ты же силу имеешь. Надо просто научиться… нащупать чистую суть собственной силы… и обратить ее… раскрыться, подобно цветку.

   – Любопытно, – Сэйна постаралась, чтоб голос не дрогнул. – Но становиться цветком… огненным цветком… я пока не готова.

   – Я и не утверждаю обратное, – спокойно кивнул Ишгер. – К тому, о чем я говорю, долгий путь. Он тяжелый, рискованный. Но это путь к спасению твоих близких.

   – Мне казалось, путь к спасению моих близких немного короче. И он точно не проходит сквозь Огненные Горы.

   – Ты не справишься, – качнул головой Ишгер. – Мы их нагоним, я доведу тебя… но ты не справишься. Только бесславно разделишь их судьбу.

   – Я, все же, слишком устала, чтобы думать о таких сложных вещах, – роана осторожно поднялась. – Прости, надо выспаться. Мы обсудим все это завтра, – она привычно запрыгнула на нижнюю ветку. Слишком привычно…

   – Не спеши, тебе надо поесть, – предостерегающе поднял он руку.

   – Ты будешь решать, что мне надо? Самонадеянно, эррин. Море такого не прощает, – поборов желание вернуться к его огню, она начала подниматься вверх, к своей лежанке.

   – Море далеко, роана, – крикнул он вслед.

   – Море всегда со мной, эррин. Всегда близко, – улыбнулась она, устраиваясь на привычном ложе. Скользнула взглядом по спящей Иде и… И зажала ладонью рот, подавляя невольный вскрик.

   Ида спала. Все это время Ида спала и не переводила их разговор. Тогда как же они беседовали? Языка Далиля Сэйна так и не выучила, знала лишь несколько слов, а эррин… Эррин, который никогда не бывал на море и говорил лишь на языке гор… до сего дня, а вернее – ночи. Эррин, который двигался, как шед, и охотился, как шед… Эррин, который проболтался, что силы у него не мало, она просто… Просто что? Заблокирована, как подумала тогда Сэйна? Или же… Силы у него не мало, она просто другая. Другая!

   И тогда все сходилось!

   Девочка, ведомая Похищающими души убегает из поселка точно накануне нападения. Зачем? Какой в этом смысл, кроме как выманить за собой Сэйну? Или Далиля, кого повезет, одного из них, сильнейших, разлучить их… Нет, Далиль спал, она не могла его добудиться. Значит, Сэйну. И Ишгер… Так удачно найденный ими Ишгер, шед, выдающий себя за эррина… Так удачно увязавшийся за ней спасать Иду, втершийся в доверие, уговаривающий ее на какую-то авантюру с силой огня… А Похищающие души как раз и промышляют вытягиванием сил, экспериментами с ними… Не зря он так ловко щелкает пальцами…

***

Ишгер еще некоторое время сидел, неподвижно глядя в огонь. Плохо, что роана сбежала так быстро. Он даже не успел ее накормить. А она сутки уже без еды, а дальше пойдут вторые… Нет, конечно истощение ей не грозит, в отсутствии еды ее будет питать ее сила. Вот только это сейчас совершенно излишне, лучше бы ее сила дремала…

   И зря он заговорил с ней о силе огня. Только напугал. Дикарка, она явно не поняла и половины… Но она ведь честолюбива, она должна ухватиться. Владеть двумя стихиями сразу, владеть на равных – это ли не мечта для той, кого не оценили родные Острова? Ладно, у него еще будет время объяснить ей подробнее, она проникнется. Конечно, он мог бы просто заставить, но ее искреннее и сильное желание было слишком важным условием эксперимента. Ничего, она еще пожелает. Когда поймет, что иначе ей не победить. А он обязательно ей поможет.

   Он кинул в огонь очередную щепотку дурман-травы, прикрывая при этом лицо куском влажной ткани, чтобы не тратить лишние силы на очищение собственного разума от мороков болот. Даже если роана еще не уснула, дурман-трава усыпит ее. А дальше уже его работа. Из смутных образов, рожденных ее мыслями и тревогами, построить для нее лабиринты снов, бесконечные, как болота, и непроходимые, как они же. Пусть блуждает пока, а ему еще надо все подготовить. И для нее, и для толпы ее мужей.

***

Сэйна неподвижно лежала, глядя на своего спутника (или похитителя?) сквозь ветки. Вот он нагнулся, и что-то бросил в огонь, закрыв при этом лицо. Да, запах не слишком приятен… Запах опасен! Не дышать, мысленно погружаясь в глубины вод и впитывая воздух кожей, привычно расщепляя окружающую субстанцию и вытягивая из нее лишь то, что необходимо для питания легких… Не привычно. Воздух – не вода, и разделять его на составляющие… Но она знает, что именно ей нужно, она это чувствует, она привыкла получать именно это из окружающей ее воды. И пусть воды здесь нет, она справится.

   Пока боролась с дурманом, ее таинственный спутник ушел. Растворился в ночи, неслышно поднявшись со своего места. А она даже не заметила этого, полностью погрузившись в себя и пытаясь заново научиться дышать. Ничего, зато она, кажется, поняла, как противостоять его чарам. Пусть не всем, но тем из них, для которых он использует свой дым. А с остальными… Сила смоет. Она думала об этом еще на корабле, и теперь пришло время проверить свои догадки на деле. Собрав все свои силы в единый мощный поток, она направила этот поток в собственный разум, вымывая оттуда все наносное, внешнее, чужеродное. Она не маленькая беспомощная шеда, она не позволит таскать себя на веревке иллюзий. Никому! Никогда! Ишгер наивен, если думал, что он сильнее!

   Вот только что делать дальше? Брать Иду на руки и бежать? Но куда? Она давно заблудилась в этих болотах, и с трудом представляет себе, где море, где горы, и уж тем более – тот поселок, где они отыскали этого лживого огненного шеда. Впрочем, зачем ей сгоревший поселок, ей надо отыскать дорогу к Золотому городу, куда увели всех ее людей. А лучше – самих людей, и еще до того, как они попадут в тот город. Ее планы, в сущности, не поменялись. А вот обстоятельства…

   Зря она сбежала от Ишгера так рано. Надо было послушать дальше, может, удалось бы понять, кто он и чего именно хочет. Побоялась не сдержаться, выдать себя неосторожным словом, жестом, взглядом. Все же, притворяться – не ее… Но, видно, придется. Надо осмотреться. Свежим, незатуманенным взглядом. Понять, где она, с кем, чего именно ее спутник хочет. Главное, не дать ему заподозрить, что она уже не в его власти, а там… роли могут ведь внезапно и поменяться.

   Она вновь взглянула на Иду. Малышка спала, глубоко, беспробудно.

   Или не его? Эаристаз, несомненно, был тогда в подземельях Большого Камня, но с чего они решили, что он там главный? Что это он подчинил себе Иду? Что это он стоит за пиратством на море и нападениями в горах? Похищающие души интересуются силой, ее отъемом и экспериментами с ней. А Эа искал библиотеку. Кристаллы памяти. Не силу, но знания прошлой эпохи… И Ида искала кристаллы. Очень настойчиво их искала…

   Вывод напрашивался лишь один: ждать. Ждать, наблюдать, думать. И ничем себя не выдавать. И пусть хочется бежать, спасать, драться, схватить за грудки Ишера и вытрясти из него всю правду. Это болота, здесь напролом не выйдет.

   Она так и не уснула до рассвета. И не потому, что тревожные мысли и напряженные раздумья не давали уснуть. Просто не спалось. Совсем. Она чувствовала себя достаточно отдохнувшей. И это тоже давало повод для размышлений.

   Ишгер вернулся в предрассветных сумерках. Вновь развел давно потухший костер, легко поднялся на дерево, разбудил Иду, позвал завтракать. Над Сэйной постоял в задумчивости какое-то время, но будить все же не стал, спустился.

   Ида что-то спросила у него. И Сэйна расслышала собственное имя. Ишгер в ответ покачал головой, отказывая, и что-то очень спокойно пояснил. Настаивать Ида не стала, спустилась за ним.

   «Просыпаться» и присоединяться к завтраку, к которому ее не позвали, Сэйна, разумеется, не стала, предпочла понаблюдать. Ида держалась с Ишгером довольно настороженно, разговор велся на языке гор. Значит ли это, что данного типа Ида не знает, и в подвалах Большого Камня никогда не встречала? Или что им обоим прекрасно известно, что роана не спит, и они просто притворяются, пытаясь обмануть ее? Решить было сложно.

   Ида сидела у огня нахохленным птенчиком и, бросая на собеседника быстрые, полные подозрения взгляды, нервно и отрывисто задавала вопросы, которые Ишгеру не слишком нравились, судя по его реакции. Однако отвечал он плавно, мягко, подробно. И задавал вопросы сам. А вот Ида отвечать не рвалась, в основном кивала либо мотала головой, в крайнем случае отвечала «да», «нет», «не знаю», «может быть». И демонстративно отворачивалась, сжимая губы, когда он пытался выспросить подробней.

   Не доверяет. Подозревает. И даже не пытается это скрыть. Впрочем, она еще в первую ночь говорила Сэйне, что Ишгер слишком шед, чтобы быть эррином. А Сэйна тогда отмахнулась. Почему, интересно? Была под воздействием? Но это Ида ходит во сне, это Идой управляют. Не Ишгер? Или?..

   Так ничего и не решив, роана «проснулась» и спустилась вниз.

   – Решили завтракать без меня? – проговорила с укоризной.

   – Я хотела тебя разбудить, правда, – тут же заверила ее Ида. – Но Ишгер сказал, у тебя был тяжелый день, и будет тоже не легкий. Болота забирают у тебя много сил, и надо дать тебе выспаться, это важнее.

   – Важнее всего – догнать моих мужей и их похитителей, – качнула головой Сэйна. – А отдыхать я буду потом. Мне казалось, это очевидно.

   – Ты ведь ешь жареную пищу, роана? – поинтересовался (через перевод) Ишгер, протягивая ей ветку с насаженными на нее… лягушками, вроде.

   Сэйну слегка передернуло и от вида, и от запаха, но она взяла.

   – Научусь. Если ты научился быть шедом, то почему у меня не выйдет?

   – Чтоб научиться быть шедом, нужно прожить на болотах долго, роана, – чуть усмехнулся он. – Очень долго. Ты готова здесь задержаться?

   – И сколько же прожил ты?

   – Луны… и луны… Их было столь много, что я не считал, роана, – безразлично пожал он плечами. – Да и не все их я помню. Я слишком долго пробыл в плену, а там… когда из меня вытянули весь мой огонь, время стерлось… растворилось, перестало существовать. Я словно бесконечно тонул в их гнилостных топях… и все никак не мог утонуть.

   – Когда ты выучил их язык? – прервала она бесконечную череду поэтичных образов.

   – Я не учил его, роана, ты не дослушала, – чуть снисходительно улыбнулся Ишгер. – А ведь я как раз собирался тебе рассказать.

   – Хорошо, расскажи. Я готова слушать.

   – Готова ли? А впрочем, неважно. Когда из меня вытянули всю силу, роана – что само по себе было очень больно – я ощутил тянущую, сосущую пустоту у себя внутри. Такой… бесконечный, безумный голод, не утоляемый никакой пищей. Меня бросили умирать вместе с прочими, чьи силы так же были высосаны до дна… Их интересует лишь сила, рабов у них довольно… Так вот, когда я лежал там, почти мертвый, то отключаясь, то приходя в себя от мучительной боли, я однажды ощутил ее – слабо, словно легчайшее дуновение ветерка… тончайшую струйку свежего воздуха посреди этого затхлого болотного смрада…

   – Ощутил что, Ишгер?

   – Силу, роана, силу. Силу болот… Ее было так мало, что не хватило, чтобы даже на мгновение заморить мучивший меня голод… Но все же она была… один маленький глоток… я втянул его, не задумываясь. И стал ждать еще. Охотиться. Я, полутруп, не имеющий сил даже на то, чтобы открыть глаза, не то, что двинуться с места, охотился за охотниками. Они иногда проходили рядом… усталые… или раненые… или просто вобравшие в себя так много сил, что еще не успели их толком впитать. Я тянул в себя каждый обрывок, каждую потерянную кем-то нить. И так выжил… И стал шедом, да. Ведь об этом был твой вопрос? – взглянул он прямо в глаза роаны. И чистейшая болотная зелень плескалась в его взоре, подсвеченная ласковым утренним солнцем. – Да, я шед. Я теперь шед, Сэйна. Шед, не эррин. И именно поэтому я взял себе новое имя. И именно поэтому я слышу и чувствую эти болота. А язык их я не учил. Как и твой. И чей угодно еще. Я его просто знаю. Я понимаю теперь любой.

   – Так зачем же я перевожу?! – немедленно возмутилась Ида.

   – Тренируешься, – невозмутимо пожал он плечами. – А вообще – я ждал того дня, когда вы будете готовы меня слушать. И услышать.

   – Полагаешь, в деревне мы были не готовы? – хмуро уточнила Сэйна.

   – Уверен в этом, – больше не скрываясь, он перешел на язык моря.

   – Что-то изменилось среди болот?

   – Да-а, – протянул он с легкой улыбкой. – И ты знаешь, что. Вот только почему-то полагаешь, что я не заметил. Что я мог этого не заметить.

   – А можно чуть проще и без загадок?

   – Чуть проще можно, – покладисто согласился он. – Без загадок – нельзя. Загадки заставляют думать, Сэйна, заставляют просчитывать варианты и выбирать правильное решение…

   – Чуть ближе к моему вопросу, будь добр.

   – Нетерпеливая, – он лишь усмехнулся. – Хорошо. Ответ прост: ты сбросила путы. Сеть подчинения, что позволяла мне контролировать тебя. Болотные чары, что погружали твой разум в пучину морока и обмана.

   – Оп-па, как интересно, – Сэйна даже растерялась от такого потока откровенности. – То есть, ты даже не скрываешь, что подчинял, морочил…

   – Больше тебе скажу: я тебя ждал, роана, – поведал Ишгер с проникновенной улыбкой. – Вас всех. Здесь, на краю болот, в этой гнилой деревушке с жадным и гнилым народцем. И от Хозяина Болот – а именно так здесь называют главаря Похищающих души – я ушел не сам. Вернее – я вообще от него не уходил. Это было бы слишком рискованно и слишком глупо. Нет, выжив и набравшись сил – новых для меня сил – я стал служить ему. Учиться у него. Копить силы, знания…

   – Так тебя нам подослал он?

   – Вы искали дорогу к нему, он послал вам проводника, что ж в этом странного?

   – Странно, что ты не боишься заявлять такое, глядя мне прямо в лицо!

   – Не вижу, что кажется тебе странным, – невозмутимо пожал он плечами. – У Хозяина Болот свои планы, у тебя – свои, у меня – свои. И часть моих планов может совпадать с его, часть – с твоими

   – Ты сказал, что служишь ему!

   – Верно. И потому я все еще жив и встретил тебя. Я практичен, роана, – в отличие от нее он был еще и полностью спокоен. – Так что, рассказывать тебе дальше о его и моих планах? И ты сможешь подкорректировать свои. Поверь, утопить меня в ближайшем болоте будет весьма эффектным, но крайне бесполезным поступком.

   – Будь так любезен, – с трудом, но Сэйна заставила себя сдержаться. Что, собственно, изменилось? Она и так подозревала, что он служит врагу, а то и сам враг. Но, в самом деле, тому, кто именует себя Хозяином Болот, не подобает лично бегать за добычей. Есть же верные слуги. Ей, правда, сложно представить, как жертва может начать добровольно служить своему палачу. Но, видно, гордость есть не у всех… Или это в ней говорит гордыня? Ведь только выжившим дано хоть что-то исправить…

   – Он велел мне привести тебя к нему. Предупредил, что ты сильна, и что нужна ему живой и невредимой, – продолжил свой рассказ Ишгер. – А я подумал, если ты и впрямь так сильна, то возможно ты – именно тот союзник, что я ищу. Но я должен был убедиться в твоей силе, роана. В твоей способности применять эту силу в непривычной обстановке и в необычных для тебя ситуациях. Ты справилась, и я восхищен, – широким жестом он поднял ладони к небу, демонстрируя, должно быть, размах своего восхищения. – Но одной силы мало, – продолжил он тут же, мгновенно становясь вновь спокойным и рассудительным. – В своем союзнике я хочу видеть и ум, и потому я рассказываю тебе все это. Как ты поступишь, узнав обо всем? Что выберешь, Сэй-на? Я буду ждать твоего решения, прежде чем принимать свое.

   – Интересно, – усмехнулась в ответ роана. – То есть, чтобы доказать тебе, что я умна, я должна согласиться, что твой план – кстати, в чем он? – лучшее решение всех проблем? И твоих и моих, и всех ныне живущих… Я угадала, эррин? Или правильнее теперь – шед?

   – Тебе виднее, что ты должна, роана, – с легким кивком вернул он усмешку. – А что до плана – так он, в сущности, прост. Идти на Хозяина Болот в лоб бесполезно. Как бы ни была ты сильна, но пока ты владеешь одной стихией, тебе не победить его. Ибо он владеет всеми тремя.

   – Три стихии в одном человеке? Разве это возможно?

   – Возможно, роана. К этому долгий путь, но это возможно. Приручение силы, ее умножение, постижение ее природы – это, собственно, основное, чем заняты Похищающие души…

   – Вот как? А со стороны кажется, что основное – это похищения и убийства людей, разрушение и уничтожение их поселков, кораблей, островов, гор. Это грабеж и продажа в рабство, мучительные смерти в дороге и от пыток, это лишение людей собственной воли и превращение их в бездушных кукол, послушных кукловоду.

   – Для того, чтобы работать с силой, необходимо постичь ее природу.

   – Для того, чтобы постичь природу собственной силы, мне не потребовалось никого убивать.

   – Разве? Это ложь, роана. Сладкая, трусливая ложь, – он неприязненно скривился. – Впрочем, ей потчует себя большинство. И именно это мешает им идти дальше.

   – Вот как? – Сэйна чувствовала даже не возмущение, презрение, скорее. – И кого же я убила?

   – Себя, – произнес он с усталым вздохом. – В миг посвящения все мы убиваем себя. И только наша сила, если ее достаточно, вновь воссоздает нас – в прежнем образе, но уже другими.

   – У тебя не было сил, когда ты умирал в плену.

   – Сила воли – это тоже сила. Вернее – это основа любой силы, это стержень… манок, который приманит к себе любую силу – гор, моря, болот – ту из них, что окажется ближе. И ничто лучше смерти не высвобождает это стержень, не позволяет ощутить его, не учит управлять им… Я пережил это, роана, я помню, – сверкнул глазами Ишгер, видя, что она хочет прервать его. Блекло-рыжими, словно выцветшими от невыносимой боли, глазами. – И смерти своих братьев я тоже помню. И обвалы в горах, и мой погибающий клан… Я ничего не забыл, и мои мысли только о мести. Но, чтобы суметь отомстить, я должен сравняться с ним – в силе, в знаниях. Я должен опять стать эррином, а потом научиться быть роаннидом. И, разумеется, я должен быть не один. Мне нужны союзники. Мощные союзники. Те, что разделят мои взгляды и мой выбор. Те, кто не побоятся объединить в себе силу всех стихий. И тогда мы победим. Только тогда и победим, роана, – уточнил он, неотрывно глядя в ее глаза.

   – Интересно. Логично. Сходится, – спокойно кивнула Сэйна. – Все, кроме одного, мой новорожденный шед: если тебе нужны мощные союзники, зачем ты разделил нас, меня и моих спутников? Мой муж-эррин силен ничуть не меньше меня, а втроем с тобой мы бы как раз и объединили три стихии. Да и помощь остальных моих земляков не была бы лишней. Ты же позволил им всем попасть в плен. А теперь, как я поняла, еще и пытаешься отговорить меня их спасать, – она неодобрительно покачала головой. – Сомнительный ты союзник, Ишгер, очень сомнительный.

   – Разумеется. Я союзник, а не друг, – вкрадчиво улыбнулся он совершенно змеиной улыбкой. – Что до остального – так ты меня точно с Хозяином Болот не путаешь? На всякий случай уточню: я не он. Я не всемогущ и действую лишь в предложенных обстоятельствах. Конкретно по ситуации: да, я знал, что их всех пленят, после того, как я уведу тебя прочь. Да, я об этом не рассказал и, значит, не воспрепятствовал. Просто потому, что реально оценивал силы и понимал, что вам не выиграть этот бой, даже если вы будете ждать его. А значит, не выиграть и мне. Но пока Хозяин Болот думает, что все идет по его плану, я могу реализовывать свой.

   – И в чем же он, наконец?

   – Я не раз уже намекал. Мы пойдем с тобой в горы, роана. Мы обретем с тобой силу огня. Да, ты имеешь способности эрринии, но ведь этого мало, верно? А там, в первозданном огне ты получишь силу эррина… Две стихии… полноценно… в тебе… ты просто подумай, какая это мощь! Ты просто представь… С этой силой никто не сможет противостоять тебе… нам с тобой… за нами пойдет целая армия… огонь потечет с гор… выжигая смрад болот… разрушая оковы… освобождая пленных… карая зло…

   Он продолжал говорить еще какое-то время после того, как отметил, что глаза ее застыли, а голова безвольно повисла. Роана сильна, да. Очень сильна. Он никак не ожидал, что она освободится так скоро. Полагал, что хотя бы пара дней, чтоб спокойно поболтать с ее эррином у него будет. Теперь же все станет слегка сложнее. Но ничего. Против его ментальной мощи она все равно еще дитя, даже не почувствовала, как он вновь оплел ее разум, даже не заметила, как уснула маленькая шеда. Ничего. Теперь он спеленал ее сильнее, до вечера точно не вырвется. Вот только место дневки надо бы сменить. А то даже роана сумеет определить, что это одно и то же дерево который уж раз.

   Легко подняв и перекинув через плечо безвольную владычицу моря и приказав девочке следовать за ним, Ишгер уверенно двинулся через болота в одному ему ведомом направлении.

***

– Где ты бродишь? – еще едва рассвело, когда Ишгер вернулся обратно в поселок, а Далиль уже поджидал его, с неодобрением разглядывая с мостков чуть сутулую фигуру соплеменника, появившегося из леса.

   – Здесь, рядом, – невозмутимо пожал плечами Ишгер. – Собирал краснолистую мяту в дорогу. Ее целебная сила особенно велика, если срывать на рассвете. Не так уж сильно я тебя задержал, чтоб так мне выговаривать.

   – Я не выговариваю, я волнуюсь. Время дорого, ты дал слово помочь, а мы стоим здесь и ждем твою мяту, – Далиль честно пытался погасить раздражение, но не выходило. Совсем. Сэйна пропала, Сэйна в беде, а этот… – Кого ты целить ей так срочно собрался?

   – Тебя. Когда тебя укусит первая же встреченная тобой змея, которой ты из-за глупой спешки наступишь на хвост, – проходя мимо, неприязненно блеснул глазами Ишгер. – Дай мне еще пару мгновений, чтобы собраться. Сам, я надеюсь, готов?

   – Р-разумеется.

   – Молодец. Сейчас и я буду. Идем вдвоем?

   – С чего это? Я сюда не один пришел, и дальше тоже…

   – Только не говори, что потащишь с собой всех этих водяных, – со вздохом закатил глаза будущий проводник. – Ты пойми меня правильно, я не против морских, прекрасный народ… наверно. Но они неуклюжи и беспомощны везде, кроме своего моря. Они же будут оступаться на каждом шагу, нарываться то на змей, то на пауков, то на шшахаров. А ты же, вроде, спешишь. Знаешь, как у нас говорят? Вдвоем – это в два раза дольше, втроем – в три…

   – Я слышал иначе, – мотнул головой Далиль. – Вдвоем – это в два раза надежнее, втроем – в три, вчетвером – в четыре. Со мной идут мои друзья. Те, кому я доверяю. Те, кто доверяет мне. И они, кстати, в отличие от тебя, уже готовы.

   – Твои друзья – это те морские, что спят с твоей женщиной? Ну да, друзья должны всем делиться, – небрежно бросил Ишгер, скрываясь в хижине.

   – Что он там бормочет? – поинтересовался Рид, сидящий чуть поодаль и скрытый клубами утреннего тумана.

   – Да вроде рассорить нас пытался, – отозвался эррин, сдерживая вспыхнувший при последних словах Ишгера гнев. – Незатейливо так…

   – А чего нас ссорить, мы и сами справимся, – скривился в ответ Рид. – Бэйка, зараза, так ведь и не согласилась с нами идти. Ну да, мыслимое ли дело, чтоб роана, да за роаннидом шла.

   – Я – эррин.

   – Полагаешь, для нее есть разница?

   – Надеюсь, что хоть Сет ее уговорит. Он все-таки у нас просто идеальный маменькин сы… муж роаны, в смысле. Знает правильные слова, блещет правильным поведением.

   – А тебя это злит, верно, демон?

   – Меня все сейчас злит! – не выдержал Далиль. – Мою жену похитили, она пропала… И не только мою, кстати! Но кроме меня, похоже, вообще никого не волнует ее судьба! Все где-то гуляют, отдыхают, болтают!.. Никто никуда не спешит! Вообще!

   – Я не гуляю, я здесь, – подал голос Сет, приближаясь. – И я готов идти.

   – Что роаны? – поинтересовался у со-мужа Рид.

   Тот лишь покачал головой.

   – Пытались меня образумить, - ответил затем со вздохом. – Очень настойчиво пытались меня образумить… А слушать не стали.

   – Жаль.

   – Мы можем идти, если все в сборе, – заявил, появляясь из хижины, Ишгер. – Не спешить, меня не обгонять, в спину не подталкивать, идти след в след, не забывая смотреть под ноги и по сторонам.

ГЛАВА 3. Путеводные нити.

– Мальчики, стойте! – к ним бежала Айера. Они уже уходили – напряженные, насупленные, чуть сгорбленные под тяжестью свалившегося на них несчастья. Вытянувшись в цепочку за своим проводником, они покидали поселок, углубляясь в топи. На ее крик обернулись.

   – Ты все же решила пойти с нами? – приподнял бровь Далиль.

   – Это безумие, ребята, поймите, – в отличие от Бэйи она не пыталась приказывать, она просила. – Идти неизвестно куда, неизвестно с кем. Разделяться в минуту опасности. Далиль, я понимаю, в горах воспитывают как-то не так, но неужели для тебя быть главным важнее успеха нашей миссии? Важнее безопасности? Важнее возможности спасти Сэйну?

   – Я и иду – спасать Сэйну, – отозвался он скорее устало. – А главной быть – это твоей подружке, видимо, важно. Другой причины, по которой она отказывается услышать голос разума и принять правильное решение, я не вижу. Мне жаль, что вы не с нами. Правда жаль, Айа. Но терять время, уговаривая дорогую кузину, я не могу. Она всегда была вздорной женщиной, но никогда прежде это не мешало общему делу.

   – То же можно сказать и о тебе, Далиль – вздорный, невоспитанный, несдержанный. Прежде это действительно не мешало. А теперь ты ведешь мальчишек на гибель. Вы же не справитесь одни. Кто вам поможет там, кто поддержит, кто протянет руку, чтобы спасти?

   – Не начинай, Айа. Мы все это уже обсудили. Если ты не с нами – прощай. Передавай привет тетке Вэйде. Повезет – свидимся, – Далиль решительно отвернулся, и кивнул поджидавшему их Ишгеру: – Идем.

   – Прости, Айа, – склонил голову Сет. – Надеюсь, Тол скоро поправится, – развернувшись, он последовал за эрринами. Рид просто молча кивнул ей, и тоже ушел.

   А она осталась, на самой кромке между твердью и топью, так и не решившись применить силу, чтобы остановить их. Она бы могла, и это, наверное, было бы правильно. И это, наверное, был ее долг, но… Нет, дело не в том, конечно, что на попытку остановить их силой эррин ответил бы огнем. Хотя он, конечно, ответил бы. Просто в их стремлении найти и спасти свою роану, спасти любой ценой, нарушая все законы и запреты было что-то… трогательное и… правильное что ли. Она бы хотела, чтобы ее мужья были способны на подобное ради нее. Вот только едва ли…

   Пока она размышляла об этом, они ушли. Скрылись из вида за густой листвой, и даже их чуть чавкающих шагов уже не было слышно. Она вздохнула, и отправилась обратно в хижину, где ждали ее собственные мужья. Не такие смелые, как у Сэйны, не такие решительные, но любящие и любимые. Свои. И им требовались сейчас и ее сила, и ее поддержка, и ее уверенность. Потому как что делать дальше было совершенно непонятно.

   – Айера! Айера, иди скорей, это важно! – к ней навстречу уже спешил ее второй муж, Ган.

   – Да. Да, конечно, иду, – она попыталась ободряюще ему улыбнуться, но, видно, улыбка вышла слегка кривоватой.

   – Они все же ушли? – печально спросил Ган. – Совсем одни… туда?

   – Увы… Так что ты хотел, что случилось?

   – Бэйа нашла… нет, идем в дом, - тут же оборвал себя роаннид, – при всех не стоит.

   – Так нет вокруг никого.

   – Ну, мало ли… И Бэйа все равно объяснит лучше.

   Бэйа объясняла. Лекарю, который, задыхаясь, отплевывался от морской воды, возникавшей у него прямо в глотке.

   – Бэйа, ты чего, что случилось? – перепугалась Айера, глядя на совершенно дикое выражение лица подруги. – Оставь его, за что ты?..

   – Мразь! – от хлесткого удара призванной роаной волны шед бессильно валится на пол, и так и остается лежать, задыхаясь от надсадного кашля. – За что?! – оборачивается к Айере негодующая роана. – Да вот за это вот! За эту милую травку! – она потрясает сушеными стебельками в левой руке. – Это ххинтина, ххинтина, самая что ни есть натуральная! А мы тут переживаем, что это Тол никак не поправится, почему ему все никак не становится лучше, хотя по всем прогнозам должно было бы?!.. А эта дрянь болотная подмешивает ему в питье ххинтину!

   – Это не я! Клянусь, госпожа, это не я!

   – Кто траву собирал, не ты? Кто сушил ее, хранил? Кто настой больному делал? Тоже не ты? – с негодованием оборачивается к нему Бэйа. И вновь бьет наотмашь, вжимая волной в бревенчатый пол и заставляя мучительно кашлять.

   – Бэйа, погоди, успокойся. Что за ххинтина, что она дает?

   – Успокойся?! Да яд это, Айа, самый настоящий яд! А эта тварь одной рукой выводит из Тола яд змеиный, а другой вливает ему яд растительный! И ты меня просишь успокоиться, ты?!

   – Яд? – оседает на пол Айера. – Мы умоляли их о помощи… мы платили им за эту помощь, и платили щедро, а они… просто травили его все это время? Моего бедного, милого Тола, никогда и никому не причинявшего зла?..

   – Не совсем так, госпожа, если позволишь… Не совсем так, – пытается оправдаться шед. – Ххинтина в минимальных дозах… она почти не опасна. И никогда не приводит… к смертельному исходу… ну, почти никогда, – поспешил исправиться он под грозным взглядом вновь замахнувшейся Бэйи. – Она просто замедляет… некоторые процессы. Не дает поправиться быстро… при правильной дозировке, конечно. Но здесь явно была выбрана правильная…

   – Ты ж только что говорил, что ты этого не делал! Ты ж мне клялся, мерзость! А теперь делишься подробностями, как именно ты этого не делал, так?!

   – Я не лгу, госпожа, пожалуйста!.. Не серчай, послушай! Я не делал этого, я клялся… И еще раз клянусь – не я… Но я же лекарь, я знаю, как действует ххитина. И я сам недоумевал, что не так с больным. Грешил на особенности расы, что на морских иначе действуют травы… Но раз выяснилось, что это конкретно ххитина… Ей можно убить, госпожа. Тем более, когда в организме есть уже яд. И никто бы не понял, все решили бы, что виновата змея… Не знаю, кто это сделал, моя госпожа. Но убить твоего спутника он не хотел.

   – Тогда зачем?! – продолжала неистовствовать Бэйа.

   – Да понятно уже, зачем, – тяжело вздохнула Айера. – Вот за этим. Нас разделили… Мальчишки ушли…

   – Они все же ушли?

   – Да. Я не смогла их остановить… И ведь я пошла бы с ними, я бы не бросила их одних… И ты в этом случае тоже пошла бы, хоть и проклинала бы нас всех за глупость… Но между спасением своего мужа и чужого я всегда выберу своего… А ты никогда не позволишь Далилю командовать… А он тебе… как все просто…

   – Ладно, – вздохнула Бэйа, чуть помолчав и успокоившись. – Лично буду делать Толу все мази и отвары. Лично давать и всегда носить при себе. Он поправится, я обещаю. А с этим… – она вновь обернулась к лекарю. – Если не ты, то кто, ущербный? Кто ходит в твой дом, как в свой собственный? Кто разбирается в твоих травах и настоях? Знает, где что лежит и куда что можно быстро добавить? Жена, мать, сестра, дочь? Мудрая соседка?

   – Да откуда? – шед аж скривился. – Тут дело серьезное, разуменья требующее, сноровки… – с опаской поглядывая на роану, он приподнялся и сел, осторожно стряхивая с одежды тяжелые соленые капли. – Я вон сына пытался научить, и то не потянул он науку. Сам, все сам – сам собираю, сам перетираю, сам сушу… Вот в последнее время нашел было себе ученика – мальчонка, что Шергеш подобрал, понятливый оказался. Да талант у него: какую травку ни попросишь сыскать – любую отыщет, словно нюхом чует, где какую найти можно. Сколько я с ним вместе за травами ходил – только диву давался, как тонко он болота чувствует…

   – Ишгер, что ли? – нахмурилась Айера. – Так не мальчонка уже вроде, вполне себе зрелый муж…

   – Ну, так то с кем сравнивать, уж прости, госпожа. Ежели с тобой, да с подругой твоей – оно конечно, а я-то уже довольно на свете пожил, мне все мальчонки да девчушки, кто внуков не нажил…

   – Да не в возрасте дело, – недовольно перебила его Бэйа. – И не в том, как кого назвать. Вы оба сейчас не о том. Как Ишгер может чуять травы? Как он может знать болота лучше шедов? Он – эррин… Он утверждает, что эррин, – поправила она сама себя. – А чтобы в травах разбираться – не один хоровод луны потребен… Значит, он собирал тебе травы? – вновь нависла она над лекарем. – И он их тебе в дом носил? И в доме порой помогал?

   – Бывало.

   – И с тех пор, как у тебя лежит Тол, заходил?

   – Может быть. Я привык, он часто заходит… И никогда от него никакого вреда, только польза, - суетливо затараторил лекарь, сообразив, к чему все склоняются. – Но так-то он человек пришлый. Не из наших, да. И не шед… Кто ж мог знать? Задурил голову… Вот, с него, значит, и спрос, а я не при чем, госпожа! Я лекарь, у меня репутация! Если у меня больной умрет от укуса ничтожной твари, что обо мне говорить станут? Кто меня лечить позовет, кто заплатит?

   – Да любой позовет, – отмахнулась Бэйа. – Ты ж тут единственный, как я понимаю. Ладно, травы мне дай – какие нужно травы, я ведь пойму! – буду Толу новый настой делать. А после подумаем, как нам быть дальше.

   – Ишгер, – закусив губу, Айера задумчиво глядит на лес сквозь входной проем. – Ишгер, который потащил куда-то Далиля с его со-мужьями… И ни одной роаны с ними, чтоб помочь, направить… Но втроем-то они, надеюсь, сумеют совладать с одним лишенным силы мальчишкой?

***

Было жарко. Было отвратительно жарко, и бесконечный гнус лип к мокрым от пота телам. Кожа зудела от укусов крошечных тварей, пот заливал глаза, сапоги давно растерли ноги до мозолей, но роанниды упрямо шли за своим провожатым, чуть пошатываясь от усталости и проверяя шестом неверную и обманчивую землю перед каждым шагом. Чуть легче было Далилю – жар полуденного солнца был ничтожен по сравнению с жаром истинного огня, к чрезмерной влажности он привык на Островах, сапоги носил с детства, а навязчивых насекомых наловчился безжалостно поджаривать, окружая свое тело тончайшим огненным контуром. Столь минимальное использование огня требовало концентрации ювелира и неплохо отвлекало от тревожных мыслей.

   Ишгер, понятно, шел впереди, разведывая и прокладывая дорогу. Шел молча, сосредоточенно, настоятельно попросив не отвлекать его разговорами до привала. Если, конечно, всех интересует до этого привала добраться, а не завязнуть где-нибудь в непролазной топи из-за того, что проводник ошибся, или оступился, предавшись воспоминаниям и беседам. Его не отвлекали, и ошибся он лишь однажды, зайдя в трясину, через которую не было пути вперед. Им пришлось возвращаться по собственным следам и делать крюк, но все остались целы и невредимы.

   – Ты неплохо ходишь по болотам, – заметил потом Далиль, разводя костер на небольшом пяточке твердой земли, где они остановились, наконец, для отдыха и перекуса. Роанниды лишь устало опустились на землю и тяжело дышали, бессмысленно глядя прямо перед собой.

   – Большой опыт, – чуть усмехнулся Ишгер, перебирая свои запасы. – Когда идешь куда-то в толпе, не очень-то приглядываешься к окружающей местности, ведь ты идешь туда, куда тебя ведут… Вот только потом понимаешь, что твоим конвоирам безразлично, выживешь ты или умрешь, их не заботит, наступишь ты на кочку или на плавунец, уходящий под воду под твоим весом… И ты начинаешь смотреть… Очень внимательно смотреть за своими конвоирами. И примечать, и разбираться… А уж когда бредешь по болоту совсем один, не встречая людей по нескольку лун – тут уж свои навыки оттачиваешь просто до совершенства. Потому что иначе – не выжить. И каждый случай, когда ты был на краю от гибели, но все же спасся, ты будешь помнить в мельчайших подробностях вечно. Чтобы не повторить, – выудив, наконец, из недр своего заплечного мешка небольшую деревянную плошку и плотно замотанную коробочку, он обернулся к роаннидам: – А теперь смотрите, ребята, будем мазь для ваших мозолей делать. Переведи им, Далиль, я на морском не знаю.

   Далиль кивнул, приноравливаясь к роли переводчика, и Ишгер пустился в объяснения:

   – Рецепт простой, поэтому сейчас я учу – а дальше сами. Здесь у меня масло анссары, делать его не сложно, но муторно, потому лучше взять у травника в любой деревне, оно основа большинства лечебных мазей.

   – И ты говоришь нам о нем только сейчас? – не слишком довольно взглянул на Ишгера Рид, – когда последняя деревня скрылась из вида?

   – Ну, деревня, поверь, не последняя. Вот заходить ли вам в них – решайте сами потом. А это масло я взял для вас, знал, что у вас не будет. Так что дарю. Дальше. Вот это растение – шашеника, – чуть потянувшись, он сорвал небольшой побег. – Оно приметное: стебель толстый, мясистый, листочки светлые, округлые, встречается часто. Брать лучше свежий, от запасов проку не будет. Мелко нарезаете стебель, измельчаете его в кашицу вместе с несколькими каплями масла, – свои слова Ишгер активно сопровождал соответствующими действиями, – и простейшая мазь готова. Смазываете мозоли, обматываете полосками ткани, если нет – широкие листья, вот эти, к примеру, тоже подходят. А дальше боль утихает, раны начинают потихоньку затягиваться, и не так страшно отправляться в дальнейший путь.

   – Спасибо, – Сет бережно принял из его рук плошку с полученной мазью. – Только не скоро, я думаю, мы научимся делать это столь же ловко.

   – Безысходность неплохо учит, – пожал плечами Ишгер. – Вы забрели так далеко, что выбор у вас невелик: или погибать тут, или учиться.

   – Ну, хорошо, – пока роанниды занимались своими мозолями, эррины вновь вернулись к костру. И Далиль заговорил о том, что мучило его гораздо сильнее походных трудностей. – С шашеникой, допустим, понятно. А что у нас с дорогой? Куда конкретно ты нас ведешь, какими ориентирами пользуешься? И чего нам, собственно, ждать в ближайшее время? Есть у нас шанс догнать Сэйну, если предполагать, что она была похищена? Есть ли вообще хоть какие-то приметы, что этим путем недавно шли? Или мы заведомо идем не кратчайшей дорогой?

   – Угомонись. Слишком много вопросов, – остановил его Ишгер. – Давай передохнем. Костер горит, дым отгоняет насекомых… не сильно, конечно, но лучше, чем ничего. Сейчас сварим похлебку, чуть восстановим силы… Вода здесь, правда, застоявшаяся, гнильцой отдает… а примет родника я вокруг не вижу. Твои ребята не смогут нам воду очистить? Или, может, ты сам? – вскинул он взгляд на своего собеседника.

   – Я сам смогу ее разве что испарить, – чуть пожал плечами Далиль. – У меня, знаешь ли, стихия слегка другая, если ты вдруг не в курсе. А ребят спрошу, про них не знаю, при мне они такого не делали. Ты пока воды принеси. Есть, куда набрать-то?

   – Если б не было, я б похлебку не предлагал, – Ишгер спорить не стал, достал из мешка котелок и отправился набирать воду.

   – Что говорит наш болотно-огненный друг? – поинтересовался Рид, проводив его взглядом.

   – Интересуется, владею ли я стихией воды, – задумчиво отозвался Далиль, тоже не сводя взгляда с чуть сгорбленной фигурки проводника.

   – С чего бы тебе владеть ей, если ты эррин? – взгляд Рида тут же стал куда более подозрительным.

   – Вот и я недоумеваю. Он, кстати, говорит, вода здесь плохая. Очистить сможете?

   Роанниды переглянулись.

   – Воду всегда очищала Сэйна, – отозвался, наконец, Сет. – А мы, вроде как… Но придется. Сэйны нет, и теперь многое придется делать самим… Ничего, я попробую. Не так уж это и сложно. Справлюсь, – решительно кивнул он собственным мыслям.

   Справился он, наверное, не слишком чисто – легкий привкус гнили все же ощущался. Но ведь справился – сам, без советов роаны, без ее поддержки. И даже выразил желание попробовать горячую похлебку, несмотря на то, что запас вяленой рыбы еще не слишком истощился.

   – Вкусно? – полюбопытствовал у него Ишгер, воспользовавшись, как всегда, помощью Далиля для перевода.

   – Нет. Отвратительно, – честно признался Сет, с трудом делая очередной глоток. – Но, если тренироваться, то можно привыкнуть. Ты же привык. А ведь это не еда для эррина.

   – Еда эррина – жареное мясо, и ты со своим другом его вряд ли сможешь переварить, – невозмутимо отозвался Ишгер. – И рыба ваша скоро кончится. Сколько бы вы ее ни набрали, на все путешествие вам точно не хватит. Вот я и приучаю вас к той пище, на которую вы сможете перейти без серьезных проблем. Вы ведь наняли меня, чтоб я учил вас выживать на болотах – вот я и учу.

   – За науку спасибо, – кивнул Далиль, закончив переводить. – Но все же расскажи, наконец, куда именно мы идем, и как ты находишь тут дорогу. Как нам не сбиться с пути без тебя?

   – Ориентиры, – вздохнул Ишгер. – Да, я помню, тебе требуются ориентиры. Хорошо, смотри: сейчас мы идем туда, откуда дуют холодные ветры. С той стороны меньше веток на деревьях, и меньше листвы на ветках. И, пока ты не сбился с пути, солнце никогда не светит тебе в глаза, днем греет затылок, утром – правое ухо, вечером – левое. Это не самый короткий путь, но он не даст тебе сбиться: там впереди – великанья тропа. Она выложена из огромных камней и идет до самого логова Похищающих Души. И она преградит наш путь, где бы мы на нее ни вышли. А дальше – по ней, в сторону левой руки. Уже без меня, как мы с тобой и договаривались. Но там вы не собьетесь. Успокоил?

   – Почти, – задумчиво кивнул Далиль. – Выходит, шансов догнать Сэйну, двигаясь этим путем, у нас нет?

   – Честно? – прямо взглянул ему в лицо Ишгер. – У вас вообще их нет. Вы отстаете на сутки. Вы двигаетесь по болотам медленнее, чем они. Вы не знаете прямой дороги. И я тоже ее не знаю, на меня здесь бесполезно рассчитывать.

   – Не поспоришь, – мрачно согласился Далиль. – Ну, допустим. А на что, по-твоему, у нас есть шансы?

   – При известной удачливости – выжить. Ну и добраться до логова похитителей. Если роана действительно там – застать ее еще живой… Про девочку не уверен, она маленькая и слабая. Ну, да зачем тебе чужой ребенок, верно?

   – Вот сейчас не понял, – мгновенно напрягся эррин. – Она член моей семьи, моего отряда. И я, вроде, не давал поводов думать, что я бросаю своих близких на верную гибель!

   – Разве? Ну, ладно, пусть…

***

Дым. Дым и пепел – это все, что он видел в прицел. Все остальное исчезло: тяжелое, приземистое здание горнорудной конторы, и гордо вздымавшиеся над лесом парковочные площадки для легкокрылого транспорта, и основательные, построенные на века дома горожан. Все стало пылью и пеплом, а он все стрелял, стрелял, стрелял… Пока не понял, что руку просто свело, и он при всем желании не может отпустить гашетку.

   Она предала! Не просто бросила, предала – ушла к нему, осталась с ним! Поверила глупым измышлениям, придумала формальный повод и сбежала – к предателю, негодяю, мерзавцу! Свадьба дочери – как это удобно. Повод остановить войну, повод, чтоб пощадить врагов… Вот только враг и не собирался щадить его! Нет, Эаристаз и не думал крушить камень – ни в столице колонии, ни на космодроме, ни на морских заводах. Несколько залпов, обозначивших, что цели для него достижимы, но не нанесших реального вреда. Зачем, ведь он собирался туда вернуться. Он ударил больнее – в сердце.

   План был гениален в своей простоте: завлечь в свои сети дочь, поставить ее жизнь под угрозу – и, конечно же, мать примчится. Стать живым щитом, сохранить, уберечь. Предотвратить войну, найти аргументы… Нет, это Мира думала, что она найдет аргументы. А аргументы нашлись для нее.

   Конечно, вначале это были лишь слухи, и немногие соглашались им верить. И он тоже не верил, до последнего не верил, но доказательства ему привезли. Неопровержимые доказательства…

   Сделав очередной круг над лесом, Динирэн вновь ринулся на ненавистный город, стремясь стереть даже воспоминание о том, что тот здесь когда-то был. Пыль и пепел. Здесь останется только пыль и пепел. И красно-бурый лес – там, куда не достанет огонь.

   Самолет резко дернулся, сбиваясь с намеченного курса, панически замигали экраны, сообщая о том, что левый двигатель вышел из строя. Ничего, он долетит и на правом! Несколько стремительных щелчков, чтоб перестроить управление, резкий маневр, чтоб уйти с линии огня и оглядеться. Кто это тут такой смелый? Ах, вот ты где… Ну, что ж, роли могут и смениться. И вот уже бывший преследователь стал добычей. Легкий самолетик вспыхнул, чтобы взбодрить бывший город прощальным салютом. И это правильно! В пекло!..

   Однако, что это? Пилот успел катапультироваться, и теперь медленно опускался в горящий город под белым парусом своего парашюта. Динирэн заложил еще один круг и, поймав пилота в прицел, отправил ему прощальный подарок. В самый последний миг разглядел лицо: Дукмар, сын и наследник его врага. А затем оно тоже стало дымом и пеплом…

***

Она вновь поскользнулась и отчаянно схватилась рукой за ветви куста. Те дернулись, изогнулись, но удержали. На ногах она устояла. На этот раз. Дальнейший путь не обещал быть легче. Вокруг, насколько хватало глаз, тянулась трясина. Зловонная, жадная, склизкая, утробно чавкающая под усталыми ногами, словно приговаривающая: «Все равно заберу». Они шли, прижимаясь к редеющим с каждым шагом кустам, в надежде, что хотя бы их корни дадут столь необходимую ногам опору. Но корни коварно выскальзывали из-под ног, вода давно заливалась в сапоги через край и с каждым шагом поднималась все выше.

   – Мы не пройдем, – устало выдохнула она, обращаясь к своему спутнику, шедшему в дюжине шагов впереди нее. – Это бесполезно, нам все равно не выбраться.

   – Хочешь сдаться? – он остановился и обернулся. – Ты слишком быстро сдаешься, Мира, это самая большая твоя проблема. Ты слишком быстро сдаешься.

   – А ты не сдаешься никогда, верно? – невесело улыбнулась она в ответ. – Даже если твое упрямство ведет нас прямиком в трясину.

   – Нет, Мира, – качает головой Эаристаз. – Оно ведет сквозь трясину. Сквозь любые беды, невзгоды, сложности. Сквозь разногласия и непонимание. К свету. К победе. К будущему. Ты ведь со мной. А значит, я уже почти выиграл.

   Она печально кивает и с тревогой оборачивается назад.

   – Сколько дыма… Они все же уничтожили город… Он уничтожил… Я до последнего не верила, что это случится…

   – Надеюсь, хотя бы теперь ты перестала идеализировать это чудовище? Идем, до привала еще далеко.

   Она кивнула и двинулась дальше. Чтобы через пару шагов оступиться вновь. Вода была холодной, вонючей и совершенно отвратительной на вкус.

***

Сэйна закашлялась, приподнимаясь над трясиной и с отвращением отплевываясь. И окончательно просыпаясь. Мороки прошлого бесследно исчезли в ярких лучах полуденного солнца. А вот болота остались. Не удивительно – они были здесь всегда и всегда пребудут. А она вновь бродит по ним, как бродила когда-то давно, будучи Мирантеей.

   Вот только с Мирой был Эаристаз и целая толпа народа за спиной, послушно вытянувшаяся в цепочку. А Сэйна совсем одна… Так что же она делает здесь? Где ее спутники? Сэйна вновь недоуменно оглянулась.

   Щебетали птицы, ярко-алые цветы на ближайшем кусте источали приятный аромат, чуть перебивающий запах болотной гнили. За низенькой кочкой мелькнуло на миг и вновь исчезло гибкое тело змеи… А ее все сильнее затягивало в трясину.

   Сосредоточившись и призвав воду, она всплыла над поверхностью болота и переместилась на расположенный буквально в паре шагов островок твердой земли с вздымающимися к солнцу могучими деревьями. Знакомыми деревьями.

   Именно такие выбирал обычно Ишгер для устройства ночевок, их густо переплетенные ветви не давали упасть… Вплоть до настоящего момента, видимо. В одной из развилок Сэйна заметила мирно спящую Иду. А сама она, должно быть, все же была неосторожна и свалилась во сне. Допустим. Вопросов оставалось ровно два: «почему они спали днем?» и «где Ишгер?»

   Собственная память внятных ответов не давала. Они, вроде бы, шли… сидели ночью у костра… снова шли… Да, и Ида еще завязла, поскользнувшись на кочке и свалившись с нее в трясину. И Сэйна вытягивала ее, ей было ближе и проще, болотная вода с каждым днем слушалась ее все лучше. А потом… Роана отчаянно сжала виски. Все же усталость, напряжение, тревога за семью, постоянное использование силы в чужеродной среде… Она чувствовала себя усталой. Усталой и бесконечно потерянной в этих болотах. Похоже, она будет ненавидеть их еще сильнее, чем Мирантея.

   А вообще – странный был сон. Странный и непонятный. Что тиамка делала на болотах, да еще в компании Эаристаза? Почему они брели через них пешком? Ведь у них же были летающие корабли, а еще такие… странные… которые могли скользить над поверхностью воды – как раз для болот. И что горело и грохотало там вдали? Неужели?.. Неужели это был Золотой город, в котором обосновались Эаристаз со своей семьей и сторонниками, и куда она… нет, не она, Мира… прилетела на свадьбу дочери? И перемирие… то самое перемирие, которое вытребовала Мира у Динирэна, оказалось недолгим? И он бомбил… бомбил город, зная, что она там, что она не вернулась?!. Зная, что там их дочь?!.

   Впрочем, там ли? Тарты с ними во сне не было. Были хмурые, незнакомые люди, но ни самой Тарты, ни ее мужа, ни жены и детей Эаристаза заметить не удалось. И что это значило, память ответов не давала. Они погибли, не успев покинуть город? Или они ушли другой дорогой? Они все просто расходились из обреченного города разными путями?..

   Впрочем, для размышления над загадками прошлого время явно было неподходящим. Понятно, что подобное притянуло подобное, болота реальные поспособствовали воспоминаниям о болотах изначальных. Тем более, что то путешествие было для Миры явно тяжелей, чем для Сэйны, вот в память и врезалось. А то, что Далиль не с ней, а где-то на пути к Золотому городу, а с ней весьма подозрительный тип, но ведь не Эа же в самом деле… Или сон намекает, что именно Эа?.. И где он вообще?

   Вновь вернувшись к тому, с чего начала, Сэйна постаралась отбросить мысли о снах, и тщательно осмотрела островок. Следов от костра не было, хотя каждый вечер Ишгер его разжигал. И не похоже, чтоб здесь вообще кто-то сидел на земле, ставил вещи, ел или просто готовил пищу. И это было странно. Тревожно даже.

   Ловко забравшись наверх, она разбудила Иду. Та долго хлопала глазами и все никак не могла сообразить, где они и чего Сэйна от нее хочет.

   – Аааа… мыыы… прятались, да, кажется так! – обрадовалась девочка, найдя нужный ответ. – Да, точно! Там были шаги… голоса… Ишгер велел нам с тобой затаиться, а сам пошел на разведку. А мы его ждали и… уснули, наверно, – закончила она уже не так уверенно. – Но ничего плохого ведь мы же не проспали, нас не нашли, да? Почему ты так хмуришься?

   – Потому что ничего подобного я не помню, – сколько Сэйна не напрягала память, в голову лез только давешний сон, и в нем всплывало все больше деталей, подробностей – она до мелочей вспомнила, например, сапоги Мирантеи и странные перчатки с открытыми пальцами на ладонях Эа. А вот реальность… реальность уплывала. – С какой стороны, ты говоришь, были те голоса?

   – Оттуда. Кажется, – девочка неуверенно махнула рукой. – Или вон там, – чуть изменила она ответ.

   – И Ишгер ушел в ту сторону?

   – Наверное. Я точно не помню. Куда ты? – встрепенулась она, глядя как Сэйна проворно спускается вниз. – Не ходи, надо ждать.

   – Чего именно ждать? – не оценила совета роана. – Побудь тут, я взгляну.

   – Нет! – отчаянно выкрикнула девочка, и тут же вздрогнула, заозиралась. Но, вроде бы, вокруг все было спокойно. – Нет, – повторила Ида отчаянным шепотом, – нет, не оставляй меня здесь одну, не уходи! Если что-то случится, то я… то как же я?..

   – Если что-то случится, то ты спасешься. Хотя бы ты, – уверенно остановила ее Сэйна. – Ты маленькая, ты шеда – ты своя в этих болотах, для любого. Уверена, ты сумеешь добраться до ближайшей деревни. В ней тебе охотно подскажут путь и к Большому Камню. А там Вэйда, с ней ты точно не пропадешь. Расскажешь ей все, и она обязательно что-нибудь придумает. Правда, Ида, – попыталась убедить она девочку. – Вэйда опытная путешественница, в каких только передрягах за свою жизнь не побывала… только на нее и надежда. Но если мы попадем в плен все… Ты ведь понимаешь…

   – Хорошо, – понуро склонила голову Ида. – Я останусь. Только в плен ты все-таки не попадай.

   – Постараюсь, – ободряюще улыбнувшись малышке, Сэйна скользнула в мутную болотную воду. Здесь было глубоко, с первого же шага она провалилась по колено, а дальше дно привычно обернулось бездной и начало засасывать еще глубже. Призвав силу, роана чуть приподнялась, так, чтобы оставаться в воде, но не касаться коварного дна (это было значительно легче, чем скользить полностью над водой), и осторожно направилась в указанную Идой сторону.

   Передвигаться, однако, оказалось неожиданно сложнее, чем она предполагала. Сэйне казалось, что за несколько дней пути она успела приноровиться, но неожиданно преграждающие путь коряги, ленты речной травы, норовящие обвиться вокруг щиколоток, змеи, отнюдь не всегда проворно убирающиеся с дороги, даже странные крикливые птицы, вьющиеся над головой, оказывались неожиданными и довольно раздражающими помехами.

   Сэйна брела осторожно и крайне медленно, старательно прислушиваясь и вглядываясь вдаль, однако ничего подозрительного разглядеть не удавалось. Все те же болота. Разве что справа воды больше и дно там значительно глубже – этакое огромное заболоченное озеро. А вот левее вода явно идет на убыль, там больше кочек, кустов, островков и довольно сухих прогалин, где плотный ковер из растений просто не позволял завязнуть в сочащейся водой земле. Значит, кто бы ни шел (если, конечно, это не были роа), он явно шел левее. Понять бы еще, откуда куда.

   Сэйна начала осторожно забирать влево, все так же напряженно прислушиваясь и присматриваясь. И все равно почти пропустила момент, когда на нее резко вылетел Ишгер.

   – Ты! – выдохнула роана после того, как пущенная ей волна сбила проводника с ног, впечатывая в трясину.

   – Я, – отозвался он, закончив вспоминать все известные ему ругательства на нескольких языках. – Ты что творишь, ведьма? – опираясь на свое копье как на шест, он начал медленно подниматься.

   – Извини. Ты слишком внезапно появился, – чувствуя раскаянье за свой удар, она постаралась помочь ему выбраться из топкой лужи.

   – Так к тебе же ведь и спешил. Знал же, что надолго оставлять нельзя, – он был не слишком доволен и не скрывал этого. – Просил ведь подождать.

   – Просил ли? – она вновь окатила его водой, но уже не сильно, всего лишь смывая налипшую грязь.

   – Это что же, уже допрос с применением силы? – он вскинул перед собой ладонь, прося роану остановиться. – В таком случае мне придется защищаться, и эта возня задержит нас слишком надолго. Нам же стоит спешить.

   – Куда именно? – внимательно взглянула на него Сэйна. Грудь Ишгера тяжело вздымалась, словно он бежал без отдыха аж от Большого Камня, а речь порой прерывалась глубокими вздохами, но он отчаянно пытался выровнять дыхание. И весьма явно выражал нетерпение двинуться дальше.

   – Назад, пока нас не заметили, – он бросил нервный взгляд на кусты за ее спиной. – Я понял, что ты хочешь попасть в логово Похищающих, но ведь не в качестве же пленницы.

   – В плен меня покуда не брали. И я ничего не слышу и не вижу ни малейших следов.

   – Ты и меня не слышала и не видела, пока едва слишком поздно не стало, – отозвался Ишгер, не скрывая раздражения. – Тебе повезло, что я друг, а пожелай я, к примеру, пронзить тебя копьем, ты даже не успела бы защититься.

   – Защититься не успел ты, если вдруг не заметил, – она с ехидством осмотрела его мокрую, перепачканную одежду.

   – Уходим отсюда, быстро. Не время сейчас, Сэйна, правда, – поторопил ее Ишгер, предпочтя не заметить подначки. – Идем. Быстро, но, по возможности, тихо, – и он решительно двинулся в сторону островка, на котором осталась Ида.

   Сэйна задержалась, задумчиво оглядывая окрестности. Она по-прежнему не ощущала ни малейших признаков присутствия поблизости людей. Но в одном Ишгер прав – его присутствия она тоже не заметила до последнего. Соблазн пройти все же вперед и взглянуть самой, от кого так бежит ее проводник, был велик, но она сдержалась. Все же, не будь опасность реальной, он бы вряд ли стал бы так торопиться. Да и лезть на рожон, не выяснив подробностей, было явно глупо.

   – Кто там, Ишгер? – догнала она бывшего огненного. Тот очень ловко прыгал с кочки на кочку, и выдерживать заданный им темп оказалось не так-то просто, даже скользя по воде. – Там Далиль и другие? Мы догнали их?

   – Если б догнали, то как они оказались у нас за спиной, роана? Мы еще и перегнать их сумели, не заметив? – ни раздражения, ни ехидства скрывать он был не намерен. – Мы же пришли с той стороны, ты разве не помнишь? Шли по краю большой воды, вот этой, долго шли… Ты совсем не запоминаешь окружающую местность? Плохо, Сэйна, ужасно плохо. Ты так погибнешь тут, оставшись одна. Начнешь ходить по кругу вплоть до полного истощения… Я знал несколько таких историй.

   – Я спросила тебя о другой истории, – роана лишь недовольно поморщилась. Ощущать себя слабой и беспомощной было дико. Уж что-что, а с ориентацией у нее… прежде… все хорошо было, роане без этого навыка не выжить. Да и на память – опять же прежде – жаловаться не доводилось. Чужую жизнь и то помнила в подробностях порой излишних, а уж свою… Или это мозг у нее не справляется? Не вмещает две жизни? И взамен на непрошеную память о древности у нее крадется память о настоящем?.. – Так кого ты там встретил? – настойчиво повторила она вопрос, отгоняя мрачные мысли.

   – Шеды, – неохотно отозвался Ишгер. – Из этих. С Большого Камня идут, с добычей.

   – С пленными? – напряглась роана.

   – Нет, – качнул он головой. – Пленников они поставляли туда, этого добра у них много. Оттуда товары. Сами они мало что производят.

   – А если?.. – задумалась Сэйна.

   – Не «если», – покачал он головой. – Много их, вооружены, насторожены, нападения ожидают. Подозревают, что найдутся желающие их богатство пощупать. Наша цель – не они.

   – «Наша» цель? Она у нас все же общая?

   – А разве нет? Я хочу голову Хозяина Болот, нанизанную на острый сук. Тебя, после того, что он сделал с твоими друзьями, такой вариант тоже, полагаю, порадует. Ну, а кроме того, он подразумевает спасение всех, кто попал к нему в лапы – и это тоже именно то, что было бы тебе интересно, роана. А потому не трать силы на болтовню – нам надо спешить.

   Она наконец-то замолкла и отстала, вспомнив, что по болотам надо двигаться по одному, а не толпой. Впрочем, передвигалась она каким-то своим извращенным способом, вообще не используя для этого твердую поверхность, так что ее вес давления на почву не увеличивал. Роана, что с нее взять.

   Но все равно – молодец, что отстала. Ему надо, наконец, отдышаться, успокоиться и хорошенько все обдумать. Первоначальный план провалился, так бегать от одного к другой он больше не сможет. Чудом ведь успел! Еще бы немного – и встречи разлученных супругов было бы не миновать. Как она вообще умудрилась проснуться?!

   Опасно, опасно… Эта игра становилась слишком опасной, а рисковать он был не намерен. Роана оказалась слишком сильна… Куда более, чем он рассчитывал. И эта сила, совершенно, казалось бы, чуждая той, что была присуща ему, вот уже второй раз срывала с нее все столь тщательно выплетаемые им нити. И это она еще даже не понимала, с чем именно столкнулась. Если же осознает…

   Нет, только доверие. Между ними отныне должно быть только доверие, и никаких хитроумных плетений. Муженька… ах, да, муженьков… придется бросить. А впрочем, он уже их бросил, повезло, что не увязались. Жаль, он не все успел, но пару нитей им все же кинул – должны сработать и без него. Дорогу он тоже им показал, и этот упертый эррин теперь точно с нее не свернет. Главное, не оказаться вновь слишком близко. Кто его знает, с какого расстояния эти двое способны почуять друг друга? Все же их сила – внушает…

***

– Ишгер! Ишгер, где ты? – Далиль в который раз настороженно оглядел окрестности. Проводник пропал. Просто пропал. Отошел по нужде за ближайший кустик, кивнув им продолжать движение, мол, он догонит. И не догнал. Более того, ни за кустиком, ни в его окрестностях ловкого совсем-не-шеда не оказалось. – Ишгер! – вновь позвал он, не особо, впрочем, надеясь на ответ.

   Кричать в полный голос он не решался, громкие вопли на вражеской территории добром не кончались. А негромко и смысла особого не было – будь проводник рядом, он их и увидеть бы смог. Но стремление сделать хоть что-то для прояснения ситуации побуждало вновь и вновь повторять чуждое для эрриньего слуха имя. Ответа ожидаемо не было.

   Мыслей о том, куда проводник мог деться, не было тоже. Провалился в болото и утонул? Вот так, мгновенно, без шума, без вскрика, без всплеска? Верилось слабо. Был украден врагами? Тоже мгновенно и бесшумно? Ну, пусть даже так, но зачем? Какой этим предполагаемым врагам смысл красть одного Ишгера? Почему бы им тогда не попытаться захватить в плен их всех? Разве что… разве что они и собираются захватить их всех, но подло, по одному, не вступая в сражение, в котором можно и проиграть.

   Конечно, был еще вариант, что их проводник просто сбежал, но его Далиль откинул, как совершенно бессмысленный. Ишгер был им особо ничем не обязан, мог и просто уйти, открыто, силой бы они его с собой точно не потащили.

   – Держимся вместе, – хмуро приказал он роаннидам. – И готовимся отразить атаку – в любой момент. И подать сигнал об этой атаке – напасть могут сзади. Хотя… Давайте-ка я пойду последним. Сет, ты вперед, Рид посередине. Идем. Как и шли – чтоб по возможности солнце в затылок.

   Они подчинились. Не удивительно, они привыкли подчиняться. Роанниды. Впрочем, в походе это было только на пользу.

   В невероятном напряжении, в каждый момент ожидая неприятностей, они прошли весь оставшийся день. Неприятностей им выпало предостаточно, идти без проводника по столь сложной местности оказалось чудовищно трудным делом. Но нападения врагов так и не последовало.

   Они оступались и падали, вязли и даже тонули в ненавистном болоте, но все-таки выбирались, выдирали себя из болот, используя все данные от природы силы. С огромным трудом, преодолев массу непреодолимых препятствий, они забредали в непроходимые дебри, и вынуждены были возвращаться, преодолевая те же препятствия в обратном порядке, чтобы сделать крюк и вновь устремиться в ту сторону, откуда никогда не светит солнце.

   Они отчаянно сражались со змеями и своей неприязнью к этим тварям. Несколько раз то один, то другой из них оказывались на волосок от гибели, ибо лечить последствия змеиных укусов они не умели. Но пока везло, страшные зубы клацали мимо: поток воды отбрасывал змею прочь, а огненный вихрь так и просто сжигал на месте.

   К вечеру подоспела очередная проблема: солнце садилось, а ни малейшего островка на котором можно было бы сделать привал, в окрестностях не наблюдалось. И, хотя роа ничего не имели против того, чтобы заночевать на воде, вокруг была не та вода, которой можно было бы довериться. Это только в море тебе не упасть дальше дна, здесь же дно было всего лишь входом, гостеприимно распахнутым для любого путника. Вот только путники пока не спешили.

   Добредя до самых густых кустов, которые удалось разглядеть в округе при стремительно темнеющем небе, со-мужья начали отчаянно рубить ветви, чтобы вымостить себе из них небольшую площадку, на которой можно будет хоть в сырости, но все же достаточно безопасно провести наступающую ночь. Несколько рядов ветвей, положенные крест-накрест один на другой, хоть и скрылись под слоем жижи, но столь желанную опору им все же дали. Окружив их убежище кольцом огня, в надежде обезопасить себя от хищников, Далиль приступил к разделке подбитой им по дороге птицы, а роанниды достали из заплечных мешков вяленую рыбу и овощи, радуясь, что хотя бы на приготовление еды им не надо затрачивать дополнительных усилий.

   Но поесть не удалось никому. Огненный круг не остановил пришедших из глубины болот чудовищ, и почти до самого рассвета, стоя спиной к спине, они отбивались от шшахаров. Далиль жег их, но толстые шкуры почти не получали урона, а нырнув под воду, огромные звери и вовсе тушили пламя. И вновь упрямо лезли вперед за желанной добычей. Эррин стал целить огнем в глаза и разинутые пасти, и Рид с Сетом добивали их, обезумевших от боли и оттого еще более агрессивных, ножами, привязанными к концам шестов.

   И они победили, но уже под утро усталого, и оттого ставшего медлительным Сета, шшахар схватил за руку, с хрустом ломая огромными зубами кости предплечья. Шшахара забили. И уже вдвоем, прикрывая спинами осевшего на гать Сета, добили остальных.

   – Как ты? – склонился к со-мужу Рид.

   – Ничего, – очень бледный, он со свистом дышал сквозь отчаянно стиснутые зубы, зажимая рану пальцами здоровой руки. – Надо только перевязать.

   – Сейчас перевяжем, – кивнул Далиль, изучая содержимое собственного мешка и решая, что стоит пустить на тряпки. Вариантов было не много, о ткани для перевязки они заранее не позаботились. – Рид, сможешь промыть ему рану? Надо смыть всю ту гадость, что была у твари на зубах. Мало ли, может, яд там какой в слюне.

   – Попробую, – кивнул роаннид, спарывая Сету разорванный шшахаром рукав. – Еще надо попробовать сделать мазь, как учил этот беглый. Масло он оставил, надо только найти той травы.

   – Она действительно помогает?

   – Да, от нее кожа немеет, и боли не чувствуешь.

   – Значит, попробуем, – согласился Далиль. – Я бы еще прижег…

   – Нет! – Сет и Рид выкрикнули одновременно, даже не дослушав.

   – Да я тоже думаю, что нет, – успокоил их эррин. – Будь Сет хотя бы шедом, оно еще имело бы смысл, а так, боюсь, будет больше вреда. Ладно, что у нас с раной?

   Рану промыли, затянули, зафиксировали. И даже мазь по рецепту пропавшего Ишгера сделать, кажется, удалось. Обессиленные, они повалились спать прямо тут же, положив головы на туши убитых ночью чудовищ.

   После полудня всех разбудил Сет, которому боль в руке не давала надолго провалиться в сон.

   – Надо идти, – тормошил он Рида с Далилем. – Вторую ночь нам здесь точно не продержаться.

   – Да, нужно искать место посуше, – кивнул Рид, с трудом поднимаясь на ноги. – Чтоб деревья росли, как в поселке у шедов. Не зря они с них по ночам не слезают.

   – Деревья… – Далиль задумчиво оглядел окрестности. – Судя по солнцу, нам куда-то туда, – махнул он рукой, – но с деревьями там не очень… Если только забрать левее. Вон до тех гигантов, возможно, сумеем дойти до вечера. Ты как, Сет? Дотянешь?

   – Попробую.

   Наскоро позавтракав и так же наскоро, неумело содрав несколько шкур шшахаров, они отправились в путь. До намеченных деревьев добраться удалось засветло, но стволы их оказались слишком гладкими и прямыми, и для ночлега не подходили. К счастью, не так далеко росла еще одна группа деревьев, куда более гостеприимно раскинувшая свои ветви. Там и устроились, привязав шкуры между ветвей и соорудив себе из них гамаки для сна. Пахли они, конечно, не слишком приятно, но усталость делала последнее не особо существенным. Сета, беспомощного с одной рукой и значительно ослабевшего от долгого пути и потери крови, подняли в воздух и уложили в гамак с помощью силы. Затем забрались следом сами. Рид почти сразу уснул, а Далиль еще долго ворочался, пытаясь устроиться удобнее и прогнать предательские мысли о том, что, возможно, он поспешил, и следовало потратить еще один день и все же уговорить роан пойти вместе. Трое – это слишком мало для такого похода. Тем более, когда один из них – раненый.

   А ночью ему опять снились самолет, горящий город, и лицо Дукмара, становящееся пылью и пеплом. Лицо было огромным, оно наплывало на ветровое стекло, заслоняя собой весь мир. И в единый миг становилось ничем. И только пепел кружился в воздухе рваными белыми хлопьями.

   Утром Сет не встал. Раскаленный, словно огненный шар, он тяжело дышал и не приходил в сознание. Все бормотал что-то растрескавшимися, пересохшими губами – жаркое, отчаянное, бессвязное. Они разобрали только имя – Сэйна.

   – Будем нести, – постановил Рид, глядя в лицо Далиля практически с вызовом, словно опасаясь, что тот откажет.

   – Нести… – кивнул тот, задумчиво глядя на беспамятного роаннида. – Но куда? Вперед в неизвестность? Навстречу врагам и еще дальше от человеческого жилья? Просто в надежде, что однажды он очнется, переборов ту заразу, что попала ему в кровь? Да скорее мы сами выбьемся из сил и попадем в очередную ловушку болот, – он хмуро покачал головой. – Обратно в поселок? Не уверен, что мы найдем дорогу обратно, мы столько петляли. К тому же – туда два дня пути с ночевкой на открытом месте. Не думаю, что мы перебили там всех чудовищ. Скорее наоборот, собратья убитых сейчас подтянулись к месту побоища и пируют. И вряд ли откажутся попробовать еще и нас.

   – Если назад дороги нет – нам придется идти вперед, – Рид был непреклонен. – Тот поселок шедов не единственный в этих болотах, где-то должны быть и еще.

   – Где-то, – кивнул Далиль. – Очень правильное слово.

   – И не просто где-то, – обрадовавшись пришедшей в голову мысли, подхватил Рид. – Дорога. Та самая древняя дорога, которую мы ищем. Она же не просто тропа между двух поселков. Она широкая… нет, она огромная по нашим меркам. Ее строили великаны. И не для себя, а для повозок. Широких таких повозок, что возили… ценные камни из того города к морю, в Эру-Да. И эти повозки должны были разъезжаться при встрече.

   – И что?

   – И то! Даже сейчас, когда ее разбомбили… разворотили, и что-то даже затонуло, наверно, ее остатки – это твердь. Камень. Малый Камень. Множество Малых Камней! Там должны быть поселки! Где им и быть, если не там?!

   – Может быть ты и прав, – медленно кивнул Далиль. – Но все же стоит это проверить.

   – Так идем! Нам даже не надо сворачивать с нашего пути.

   – Нет.

   – Что значит «нет»? – опешил Рид.

   – Я пойду один.

   – Ты… ты хочешь бросить нас здесь?.. Ты же прекрасно знаешь, одним нам с Сетом не выбраться. Тем более – с раненым Сетом. Да и тебе… Ты уверен, что пройдешь этот путь один? Не рановато ли избавляешься от соперников?

   – Тихо, не паникуй! – зло прикрикнул на него Далиль. – Я никого не бросаю и ни от кого не избавляюсь! Я иду искать дорогу, поселок, помощь! Мы сдохнем здесь, и угробим Сета, петляя с ним по трясинам и буреломам. Один я меньше устану и больше пройду. Разведаю короткий удобный путь. И вернусь за вами.

   – Здесь нет удобных путей, – отозвался Рид уже тише. Понимая, что эррин все равно уйдет, он уже решил. А ему нечего этому противопоставить.

   – Я вернусь, – пообещал ему Далиль. – Я обязательно вернусь, ты только продержись здесь. И ты, – он чуть сжал здоровое плечо Сета. – Мы вылечим тебя, Сет. Только ты не сдавайся.

   Эррина не было два дня. Самых страшных, наверное, дня в жизни Рида. Сету не становилось лучше, рука распухла, и мазь не помогала. Ночью под деревом с голодным рычанием бродили шшахары, днем ему чудились взгляды врагов из-за каждого куста. А главное – все тяжелее дышал Сет, все чаще стонал, не в силах справиться с болью. И Риду начинало казаться, что Далиль не вернется, и надежды нет.

   Но тот все же пришел. Под вечер второго дня он появился под деревьями вместе с шедой. Невысокая, худенькая, гибкая, она оставила свой посох у подножия, и легко вспорхнула на дерево, где метался в бреду роаннид, не тратя время на вопросы и приветствия.

   – Плохо, – мрачно покачала головой шеда, осмотрев больного. – Смерть уже сидит в нем. И с каждым его вздохом забирает себе все больше.

   – Так прогони, – зло блеснул глазами Далиль, поднявшийся следом. – Целитель ты или кто?

   – Многие сказали бы «или кто», эррин. Если бы еще могли говорить, конечно. Ведьмой меня именуют гораздо чаще, и поверь, за дело.

   – Это ты меня так пугаешь? Ну, считай, испугала, – устало фыркнул Далиль, устраиваясь меж ветвей и прикрывая глаза. – А теперь вылечи моего брата, докажи, что ты действительно ведьма, а не просто словами бросаешься.

   – Что она говорит? – потребовал перевода Рид, напряженно переводящий взгляд с одного на другую.

   – Говорит, что и более серьезные раны излечивала, – перешел на морской эррин. – И Сета тоже излечит.

   – Может и излечу, – кивнула незнакомка, с легкостью переходя с языка гор на язык моря, – а может и нет. Посвети, эррин, солнца уже не хватает.

   Далиль послушно зажег на ладони огненный сгусток и, подбросив, направил в сторону Сета.

   – Вот сюда, – ткнула пальцем ведьма, указывая, где именно в воздухе должен гореть огонь. Он молча поправил. Слишком усталый и измотанный, чтоб спорить или огрызаться. Ему и так несказанно повезло, что он встретил эту злобную тварь посреди бескрайних болот. Причем именно в тот момент, когда она была так нужна.

   Вернее, ему повезло, что до вожделенной дороги они все-таки почти добрались. Полдня пути, как оказалось, хотя туда он брел дольше. А там… нет, деревни не было, тут Рид не угадал. Но одна не слишком приветливая шеда там обитала. Утверждала, что дружбу водит лишь со змеями, а травы ведает совсем не лечебные. И если отравить кого – так это к ней, а так… Но помочь все же согласилась, пришла. И теперь споро разматывала тряпки, которыми затянули раненую руку Сета.

   – Так, а это что здесь такое? – склонилась она ниже, заинтересовавшись мазью, выглянувшей из повязок. Вымазала палец, растерла другим, прислушиваясь к ощущениям. – Шашеника… – протянула задумчиво. – Шашеника белая и шашеника черная… Вот и ваша смерть, эррин и не эррин… Кто делал вам эту мазь?

   – Я делал ее сам, - отозвался Рид, мрачнея. – При чем здесь смерть? Я сам пользовался такой. Когда мы стерли ноги до мозолей, она обезболила и заживила все раны за день.

   – И себе ты тоже делал ее сам? – внимательно взглянула на него ведьма. – Ты хорошо разбираешься в болотных травах, морской мальчик?

   – Себе не сам. Нас научили. У нас был проводник. Он сказал, у этой мази очень простой состав, ее не сложно сделать, и она помогает… Дал масло для ее основы, показал, какая травка нужна. Приметная такая травка, не перепутать… – в некотором недоумении отозвался Рид. – И она действительно помогала…

   – Когда сделал он, верно? – закончила за Рида шеда. – А дальше что-то пошло не так… – ведьма недобро усмехнулась. – Смывай это все, и как можно лучше, – потребовала тут же. – Ты ведь в состоянии вызвать воду? Или у вас это только женщины могут?

   – Справлюсь без женщин, – закусив губу, Рид попытался как можно тщательнее выполнить повеление ведьмы. – Так что не так с этой мазью?

   – Масло покажешь потом, но уверена, дело не в нем, – отозвалась шеда, внимательно следя за процессом. – Мастер своего дела следов не оставит. А тут поработал хороший мастер…

   – Не юли, скажи прямо! – не выдержал Далиль, и огненный сгусток над головой ведьмы нервно мигнул.

   – Шашеника, мои милые пришлые мальчики, бывает двух видов: шашеника белая и шашеника черная. Внешне они почти не различимы, а вот по воздействию различимы еще как: одна прекрасно лечит, вторая убивает. Именно поэтому, хотя лечебные свойства белой шашеники хорошо известны, собирают и используют ее крайне редко: слишком уж велика опасность ошибиться. Тем более, когда есть столько других лечебных трав.

   – О, нет! – отчаянно взвыл Рид. – Ты хочешь сказать, что три дня я собственноручно его убивал?! Из последних сил, отказывая себе в отдыхе, перетирал ему эту траву, а это был яд?

   – Рану промывай, не отвлекайся. Выть потом будешь, коли так хочется, – неприязненно одернула его шеда. – Три дня это много, очень много. Но я попробую ему помочь. Всегда интересно потягаться в мастерстве с тем, кто знает толк в ведьминых травах. А ты не сиди без дела, костер разводи! – прикрикнула она на Далиля, устало прижавшегося лбом к толстой ветке. – Отвар делать буду.

   – Я не сижу без дела, я держу тебе огонь, – ворчливо отозвался эррин, и не думая трогаться с места. – Или свет тебе уже не нужен?

   – И свет нужен, и костер нужен. Ты что же, настолько никчемен, что не можешь организовать одновременно и то и другое? – попыталась поддеть его шеда.

   – Боюсь, это ты не настолько велика, чтоб быть одновременно и внизу, и наверху. Вот спустишься – и будет тебе костер.

   – Что, и дрова мгновенно появятся? Или ты их заранее припас?

   – Ты уж определись, ведьма, костер тебе или дрова? Мои костры, знаешь ли, дров не требуют, так горят неплохо. А бегать, искать на этих болотах что-то сухое и горючее – это не ко мне, устал я.

   – Я могу поискать, – дернулся Рид, все еще пребывающий в шоке от того, что сделанная его руками мазь оказалось ядом, и готовый на все, лишь бы хоть как-то исправить содеянное.

   – Сиди. Слыхала я, что эррины и без дров костер создать способны, а вот видеть не доводилась. Так что пусть уж искусством радует, коли ему ноги утруждать неохота, – достав из своего мешка широкие листья, сорванные, видимо, по дороге, ведьма начала осторожно обкладывать ими рану.

   – Так а надо лбом у тебя что висит? – фыркнул Далиль, лениво приоткрыв один глаз. – Тот же костер, безо всяких дров, да еще и в воздухе подвешен. Или ты выше носа видеть не способна?

   – В воздухе он слишком уж ненастоящий, – отмахнулась ведьма. – Вот ежели на земле…

   – Будет и на земле, коли хочется.

   – Мне, что ль, хочется, чтоб братец твой названный выжил? Я что ли сюда, ломая ноги, бежала?.. – тут же скривилась шеда. – Ладно, слушайте. Даже если с ядом я справлюсь… Кость раздроблена сильно, заживать долго будет. И не факт, что хорошо зажить сумеет. Может, и вовсе рука бесполезной окажется.

   – Не окажется, – качнул головой Рид. – Он сильный, а большая сила сама лечит.

   – Сильный? – хмыкнула ведьма. – Морской мальчик? Ну да, чуть сильнее огненной девочки.

   – Он сильный, – повторил Рид с нажимом. – Почти как роана. А может даже и без «почти». Так глубоко, как он, ни один роаннид не спускался, и не все роаны в тех водах выжили, а он смог. Так что и теперь… Он справится, я уверен. Ты только помоги.

   – Да помогаю я, помогаю. Вот, держи, заматывай, – протянула она ему полоски кожи. – Это у тебя неплохо выходит. А я отваром пока займусь, – ведьма легко спрыгнула вниз. – Давай, эррин, жги. А ты не убивайся так, роаннид, слышишь? Сильный – значит выживет. Сила смерть не любит.

   Отвар ведьма варила долго, все шептала что-то, склонившись над своим котелком, время от времени подкладывая новые травки да подсыпая порошки из маленьких мешочков, которых множество было в ее походной суме. Ни Рид, ни Далиль спускаться с деревьев не стали – они не звала, а у самих желания не возникло: Далиль слишком устал, а Рид по-прежнему старался держаться подальше от огня, насколько это возможно. К тому же сгущалась тьма, и где-то вдали уже порыкивали, проснувшись, голодные хищники.

   – Тебя не сожрут там, ведьма? – не выдержал после очередного рыка Далиль. – Может, лучше давай к нам? Котелок твой на ветку подвесим, а огонь я и в воздух поднять могу.

   – В воздух? – присвистнула ведьма. – Ну, скажешь тоже. А сила земли? Как она в воздухе варево мое пропитает, да первозданную силу засохшим травам вернет? – шеда неодобрительно покачала головой на столь неразумное предложение. – А сожрать меня в этих лесах желающих нет. Вот охрана моя подойдет скоро.

   – Какая еще охрана? – напрягся Далиль. – Ты ж говорила, будто одна живешь.

   – Я говорила, других людей рядом нет. А живу я с гадами болотными, да с тварями ночными, что одиночество мое скрашивают, да покой стерегут. Не поверил? А зря-а. Вот, пришли уже, – кивнула ведьма на вылезшего на островок шшахара. – Ш-шш, не вздумай! – погрозила она пальцем мгновенно прицелившемуся Далилю. – Моя зверушка! – она спокойно погладила шшахара между глаз. – Нашел меня, мой мальчик, разыскал, да? – нежно проворковала, не переставая поглаживать. – Ну, иди, охоться, я здесь буду. Никуда до утра не уйду, – она чуть шлепнула его по боку, и зверь, издав нечто, отдаленно похожее на урчание, скрылся из глаз.

   – Ты кого нам привел? – с некоторым ужасом в голосе вопросил Рид, косясь на странную шеду.

   – Кого нашел, – излишне резко отозвался Далиль, дергая плечом. – Можно подумать, у меня был выбор. Нет там поселков, Рид. Дорога есть, а поселков нет. Она говорит, слава у тех мест дурная, сторонятся все. А уж чего дурная – так поди, пойми.

   – Зовут-то ее как?

   – Не сказала. Ведьма, говорит, и все… Словно нарочно ножом в ране ворочает! Мне другая ведьма нужна! – он болезненно скривился. – А мы тратим время вот на все на это…

   – Сет – это тебе не «все вот это»! Он – моя семья! И твоя, якобы, тоже. Как ты Сэйне в глаза смотреть будешь, если бросишь его умирать?

   – Да не брошу я его, не брошу! Уже не бросил, и впредь не оставлю! Какого ррава ты меня который раз уже в этом обвиняешь? Что я сделал, чтобы подозревать меня в подобном желании?

   – Что ты сделал? – горько отозвался Рид, откидываясь назад и прикрывая глаза. – Ты разрушил все, эррин. Мир в нашей семье, нашу жизнь на Островах… Если бы не ты, мы все еще жили бы там. И были бы счастливы.

   – Вы – были бы, а она? Не лги себе, роаннид, Сэйне всегда было мало Островов, ей хотелось иного. Она всегда знала, что она больше, чем просто роана. И ее судьба – не вы.

   – А кто, ты? Безродный демон с Огненных гор? – тут же скривился Рид. – Что ты принес ей, кроме горя? И где она сейчас, почему не с тобой, раз ты – такая великая ее судьба?

***

– Сет! – Сэйна проснулась с криком. Резко привстала, хватаясь за нависающие ветви и оглядывая окрестности. Вокруг было то же – бесконечное, беспросветное болото. В серых предрассветных сумерках оно выглядело особенно уныло.

   – Сэйна? – тут же испуганно отозвалась Ида. – Сэйна, что ты кричишь, что случилось?

   – Решила криком созвать всех врагов? – ворчливо предположил Ишгер, недовольно продирая глаза. – Тоже способ попасть в нужное место, но не совсем надежный, можно попасть туда не в целости.

   – Не смешно! – одернула его Сэйна. – С Сетом беда, ему плохо!

   – С ними со всеми беда, роана, – вздохнул Ишгер. – Они в плену у врагов, которые не знают пощады. Поэтому ты и отправилась их спасать. Почему именно сегодня надо кричать об этом столь громко?

   – Потому что ему плохо – сейчас. И я чувствовала его боль, его отчаянье! Он звал меня… С ним что-то случилось! Что-то произошло там, в дороге!.. Нам надо идти. Мы должны их догнать, обязательно должны их догнать…

   – Ты знаешь, куда идти?

   – Да, – отозвалась она, не задумываясь. – Наверное… – добавила чуть позже. – Нет, – вынуждена была признать, прислушавшись к собственным ощущениям. – Во сне это было так четко: он звал меня, и я слышала этот зов, практически видела его, он тянулся ко мне, словно нить… Но теперь ощущение пропало. Где они, Иши? Как долго нам еще идти туда?

   – Думаешь, это знаю я? Меня-то точно никто не звал, – пожал плечами Ишгер. – Где-то впереди. Правее, или левее… Но нам идти туда бесполезно, я тебе уже говорил. Сначала нам нужна сила. Сила гор, сила огня. Сила, которую от нас никто не ожидает.

   – У меня уже есть сила, эррин, и поверь, мне ее хватит, чтобы…

   – Не верю. Не хватит. Я видел их и знаю, на что они способны.

   – Зато не знаешь, на что способна я. Тем более, сейчас, когда они посмели ранить моего Сета!

   – Полагаешь, непременно «они»? – понимая, что выспаться уже не удастся, Ишгер потянулся и спрыгнул вниз. Пошевелил оставшиеся с ночи угли и занялся разведением нового костра. – Он мог оступиться и завязнуть в трясине, его могли покусать змеи, растерзать шшахары. Он мог отравиться непривычной едой, – добавил эррин, снимая с ветки котелок с остатками вчерашней похлебки и помещая его в огонь. – Я видел таких случаев множество, я, вроде, рассказывал. Охрана обычно не вмешивается и, если ты один, то ты погибаешь… Подлей немного воды, роана, – попросил, помешав свое варево. – А то за ночь все загустело.

   Она небрежно махнула рукой, выполняя его просьбу. Заодно умылась. Чтобы тут же пожалеть об этом – начало безумно зудеть тело, тоже требуя воды. Много-много морской воды, чтоб давила всей своей массой, чтоб пропитывала насквозь… И омовения тут не спасали.

   – Хорошо, что твой муж не один, – продолжал между тем рассуждать Ишгер. – У тебя же их несколько, верно? Большая семья, один за другого горой… У вас ведь так, у морских?

   – Да, у нас так.

   – Тогда тебе не стоит так волноваться. Ему помогут те, кто с ним рядом, сделают для него все возможное и невозможное. Ему повезло. Вот у нас в горах…

   – Что, нет взаимопомощи и взаимовыручки? – нервно хмыкнула Сэйна. Хотелось все бросить и бежать вперед, но Ишгер был прав: без завтрака это было глупо. Питаться необходимо, иначе силы в этих диких местах истощатся очень быстро. И все же, времени, потраченного на еду, было жаль. Каждый раз так безумно жаль…

   – Есть, почему же нет, – отозвался Ишгер, помешивая свою похлебку. – Но не в том случае, когда несколько мужчин влюблены, к примеру, в одну женщину… А твои мужья ведь влюблены в тебя, верно?.. Так вот, в таком случае, соперника могут и убрать… Тем более, тут и делать ничего не нужно, просто не помочь… Нет, можно, конечно, и в трясину толкнуть, но зачем? Опасностей вокруг и без того много…

   – Что-то я не пойму, о чем ты? – нахмурилась Сэйна. – У каждого эррина несколько жен, и браки их заключает огонь. Влюбленность ничего не решает, и устранение предполагаемого соперника – тем более.

   – А ты неплохо разбираешься в наших обычаях, - уважительно кивнул Ишгер. – Впрочем, неудивительно, один из твоих мужей ведь эррин. Всегда было любопытно, как он ладит с остальными твоими мужьями. Как он терпит вообще, что есть остальные?

   – Это данность, – пожала плечами Сэйна, не желая вдаваться в подробности. – Мои морские мужья были всегда, они – моя жизнь, они – моя сила. Эррин пришел в нашу семью последним, и не ему устанавливать в ней порядки.

   – Я, конечно, общался с ним не долго, но мне не показалось, что он считает так же, роана, – качнул головою Ишгер. – К тому же, эррин – это от рождения тот, кто устанавливает свои порядки. Нас учат этому с детства.

   – А чему учат на болотах? – невозмутимо поинтересовалась Сэйна, не желая продолжать неприятный для нее разговор.

   – Выживать, – пожал плечами Ишгер и позвал Иду: – Проследи за нашим завтраком, малышка, я сейчас подойду.

   – Как ты можешь?! – взволнованным шепотом начала девочка, едва их спутник скрылся из виду. – Почему ты не заставишь его замолчать, почему ты не скажешь?!. Далиль всегда нам помогал, нам всем! А когда Сету стало плохо тогда на берегу, он на руках его нес, ты ведь помнишь? И он место показал, где колыбели рождения и много лечебных пластин! А ведь мог промолчать, и никто бы никогда не узнал. Но он не стал. Не стал! А этот гад теперь… Клевещет, наговаривает, а ты слушаешь! Как ты можешь такое слушать? Это подло!

   – А ну-ка тихо, – Сэйна подошла сзади и обняла ребенка за плечи. – Мало ли, кто что сказал. Зачем мне тратить силы и спорить с каждым? Слова Ишгера – это просто слова, они ничего не меняют и ничего не решают. Далиль там, с моими мальчиками, и я уверена – он не даст их в обиду. А Ишгер… пусть болтает, Ида. Пусть как можно больше болтает. А мы будем слушать. Очень внимательно его слушать. И, по возможности, соглашаться.

   – Но зачем?

   – Затем, что я не верю ему. В его рассказах все, вроде, гладко, но что-то, все же, не так, – задумчиво протянула Сэйна. – Эррин, ставший шедом… Или шед, что пытается стать эррином?.. От шеда в нем, все же больше. И это не сила, это привычки, умения, знания – все то, что не приходит мгновенно. А вот от эррина я пока вижу лишь умение щелкать пальцами.

   – Тогда давай сбежим, Сэйна. Я тоже ему не верю!

   – Куда сбежим, малыш? – Сэйна безнадежно оглядела окрестности. – Да и зачем? Если он не врет, то приведет нас именно туда, куда нам нужно. А если врет… то приведет нас ровно туда же, – Сэйна недобро усмехнулась. – Ну, в самом деле, Ида, не в болоте же он нас топить ведет, для этого не стоило забираться в такую даль. Нет, мы нужны ему целыми и невредимыми. А вот для чего – разберемся.

   Ишгер вернулся с горстью сочных кореньев как раз в разгар завтрака. Радушно поделился со всеми. Ида взяла себе, не задумываясь. Сэйна тоже отказываться не стала – болотная пища с каждым днем становилась все более привычной. Да и выбора у нее не было – о дарах моря в этой глуши оставалось только мечтать.

   – Как думаешь, скоро ли мы догоним мою семью? – поинтересовалась роана, заканчивая завтрак.

   – Дня через два или три после того, как они придут в древние развалины, – пожал плечами Ишгер, упаковывая пожитки в заплечный мешок.

   – Что значит «после»? Об этом речи не шло. Мы должны были догнать их по дороге!

   – Не «мы должны», а «ты мечтала», - поправил ее эррин. – Но нам пришлось сильно забрать в сторону, чтобы не попасться в лапы того отряда, что шел за нами следом.

   – Ты мне не сказал.

   – Это было очевидно, роана, о чем ты? Я не собираюсь попадать в плен, я там уже был. Да и тебе вовсе туда не надо.

   – Почему ты должен был попасть в плен, если ты служишь Хозяину Болот? Ты сам мне сказал, что он думает именно так.

   – Я – служу, да. Служил. Но ты – нет. Ты – добыча Хозяина Болот, которую он ждет. И если бы мы столкнулись с теми ребятами – они весьма охотно помогли бы мне сопроводить тебя к нему. А вот уговорить их оставить нас в покое уже бы не удалось.

   Сэйна молча кивнула. Допустим. Мы очень многое допустим, сейчас и впредь, поскольку пока не видно другого выхода. Но выход должен найтись, обязательно, этот путь по болотам не будет вечным. И тогда она снова обнимет свою семью. Всю семью. Лишь бы только Сет продержался до этого дня.

   – Нам нужно идти быстрее, Ишгер. Как можно быстрее, – поторопила она их провожатого. – Три дня отставания меня не устроят. Два – это тоже слишком много. И предупреди, если вновь задумаешь слишком сильно уйти в сторону, испугавшись неведомо чего. Возможно, тогда наши пути разойдутся.

ГЛАВА 4. Несбывшееся прошлое.

– Сюда. Аккуратнее. Вот так, опускайте, – поднявшись в свою хижину, ведьма деловито руководила переноской раненого. Далиль и Рид, протащившие Сета полдня по болотам за стремительно порхавшей с кочки на кочку шедой, осторожно опустили его, куда было указано, и уселись внизу, у подножия хижины.

   – Так это и есть дорога? – вяло поинтересовался Рид, ощупывая замшелые камни вокруг себя.

   – То, что от нее осталось, – Далиль откинулся спиной на ствол деревца, сумевшего прорасти сквозь камни, и прикрыл глаза.

   – Я представлял иначе, – задумчиво протянул Рид, разглядывая окрестности. Сложенные в древности камни все еще составляли ровную поверхность. Твердь, свободную от ила и влаги. Но твердь, покрытую мхом и лишайниками, местами поросшую травой, местами разорванную вырвавшимися к свету стволами деревьев. Серой ленты, уходящей за горизонт, тут не было. Ленты вообще не было, были лишь островки – где больше, где меньше, между которыми плескалась вода. – Как ее изорвали… Это время? Или война?

   – Война, – вздохнул Далиль. – Я сам ее «рвал». Изничтожал, раз за разом, снова и снова…

   – Зачем? – не понял его Рид. – Одного раза вполне хватило бы.

   – Ревность… Ты вряд ли поймешь, – приоткрыв один глаз, он задумчиво взглянул на роаннида. – А я тогда горел… так, как в этой жизни и в огне не сгорал. Она бросила меня, ушла… Не просто прочь – к нему. Вернулась, вновь стала его женой…

   – Сэйна такого не говорила.

   – Возможно, просто не вспомнила еще. Я вот тоже… вспоминаю не все, и не сразу, – вздохнул эррин. – А в последние ночи я вообще вижу одно и то же. Каждую ночь, раз за разом – одно и то же. И все никак не могу сдвинуться с места. Прожить чуть дальше в той жизни. Узнать, что же было потом… Или это был уже самый конец? Мне почему-то кажется, что еще нет.

   – И что ты видишь?

   – Как я бомблю этот город. Кружу над ним в самолете, и стреляю, стреляю… Ну, словно бы кидаю огненные шары, и они взрываются – как тогда, на Островах, – попытался пояснить он понятнее. – Только на Островах был один взрыв, а во сне их дюжины и дюжины… А потом – Дукмар. Каждый раз – Дукмар, и я убиваю его.

   – Кто?

   – Старший сын Эаристаза, его наследник.

   – А был еще младший?

   – Да, был и второй… Не помню, что с ним потом стало. Возможно, он тоже тогда погиб – где-то в городе, под руинами…

   – А Сэйна?..

   – Что?

   – Ты что, бомбил город, где Сэйна? Ты ее лично взрывал и жег? Убивал ту, что, как утверждаешь, вечно любишь? – чуть приподнявшись на коленях, Рид почти с брезгливостью смотрел на своего со-мужа, которого разум отказывался признавать таковым.

   – Сэйна… – Далиль горько усмехнулся, чуть качнув головой. – Да, наверное я был готов убить даже Сэйну… Миру… Хотел, чтоб она была мертва, но не с ним. Только не с ним… А сейчас она с ним, – еще одна горькая, усталая улыбка. – И разбитая мною же дорога мешает мне до нее добраться…

   – Ты придурок, и я всегда знал это, – неприязненно отозвался Рид, откидываясь назад, на локти, и прикрывая глаза. – А то, о чем ты говоришь – это не любовь, это уродство.

   – Мальчики! – выглянувшая из хижины ведьма не дала им продолжить. – Что вы там расселись, как в гостях? А ну-ка, быстро оба сюда! Мне нужен свет, мне нужна вода. Я за вас вашу работу делать не намерена! Своими руками, почитай, парня угробили, на меня его свалили, и отдыхают. Ишь, шустрые какие.

   Спорить с ведьмой не стали, поднялись в ее хижину по шатким, местами прогнившим ступенькам. Тут было тесно, пахло травами и цветами, всюду висели связки сушеных растений, стояли коробы, туески, корзины, наполненные чем-то, смутно различимым в полумраке.

   – Ну-ка, раздевайте его. Тело надо вымыть. Да осмотреть хорошо, мало ли что еще его мучает. Тем более, что проводник у вас был… интересный, – хмыкнула ведьма, пристраивая со-мужей к работе. – Вел-то он вас куда, ловкий такой?

   – Сюда, – хмуро отозвался Далиль, стаскивая с Сета сапоги. Тот по-прежнему лишь стонал, не приходя в сознание. – Не к тебе, разумеется, к древней дороге… К тому, что от нее осталось нынче. Чтобы по ней в самое сердце болот пройти.

   – Да невозможно по ней пройти, ты же видишь, – отмахнулась ведьма. – Острова это теперь посреди озер. Только время терять, да ноги ломать… Выходит, мне подарочек прислал, чтоб не скучала, значит… А чтоб верней мы нашли друг дружку – еще и с мазью вам подсказал.

   – Подарочек? То есть ты этого негодяя знаешь?

   – Ну-у… Пока лично не встречу, уверенной быть не могу. Но, судя по вашим рассказам, Ишгер этот… мог быть моим учеником, еще как мог.

   – Учеником?

   – Ну да. Такой был, знаете ли, любопытный мальчишка. Никогда не уставал мне задачи ставить: а что будет, если таким ядом травить? А таким? А если смешать? А возможно ли вылечить? А через сколько дней уже поздно будет? И никогда ведь, стервец, теорией не ограничивался, всегда на практике мне приходилось с последствиями его экспериментов бороться… И неохота ведь связываться, но честь ведьмы… да перед мальчишкой сопливым… Раздели? Теперь воду призывайте, огонь зажигайте, вот тряпицы вам – мойте товарища вашего. А то совсем он у вас в грязи да тине болотной, как тут на поправку пойти?

   Руководить ведьма умела. Когда закончили с омовениями, да вскипятили ей на огне котелок воды, отправлены были ловить рыбу к обеду в озерцах окрест. Потом потрошить ее, да варить, что не устроило обоих: один предпочел бы сырую, второй – жареную, но с ведьмой спорить не стали, пусть будет, как она хочет, лишь бы Сета вылечила.

   Она же, наполнив хижину сладковатым дымом от брошенных в огонь трав, долго сидела неподвижно, задумчиво глядя в лицо принесенного ей юноши. Наверное, он был когда-то красив – той странной, непривычной красотой морских демонов, что заставляет изумленно замирать девичье сердце. Но теперь губы его запеклись, щеки ввалились, морская синева очей помутнела, а сизые тени вокруг этих болезненно-мутных глаз казались печатями самой смерти.

   Пот стекал струйками по его вискам, парень беспомощно метался в бреду, и все шептал что-то – горячее, бессвязное. Она попыталась понять, что именно тревожит его сны, но сумела разобрать лишь одно слово. «Нет» – повторял он снова и снова, мотая головой, отказываясь, отталкивая… Что? Она так и не поняла, хотя обрывки его отчаянных восклицаний срывались порой с растрескавшихся губ.

   Но постепенно дым делал свое дело – и юноша затихал, начиная дышать ровнее и глубже. Неприятные видения отпускали его, и чуть разглаживались морщины на залитом потом лбу, и горькая складка у губ исчезала, возвращая лицу безмятежность юности. Он был еще очень молод, этот морской мальчик, забредший в смертельные болота. Особенно на взгляд той, что давно потеряла счет хороводам лун, благо, плещущая в ней сила не позволяла почувствовать дыхания старости. И очень долго еще не позволит.

   – Так что же ты хочешь от меня, любимец леса? – задумчиво бормотала ведьма, обращаясь к тому, кого не было в этой хижине. – Что ты хочешь от этого мальчика? Что мне сделать с ним? Подарить ему долгую и мучительную смерть, измучив надеждой его верных спутников? Или счастливое воскрешение из мира теней, куда ты загнал его?

   Затем она долго молчала и медленно кивала, словно прислушиваясь к ответу, хотя тишину прерывало лишь потрескивание поленьев в очаге, да тяжелое дыхание спящего.

   – А ты никогда не искал простых решений, – пробормотала она наконец. – Что ж, можно и так.

   Легко поднявшись, ведьма переместилась к котлу и занялась приготовлением варева с одной лишь ей ведомыми свойствами. Мало кто на болотах мог бы сотворить подобное, но у нее было много лун, чтобы добиться совершенства в своем искусстве. Ведать все тайны родных болот было ее призванием с самого детства.

   – Ну, как он? Ему уже лучше? – конечно, мальчишки потребовали у нее ответа, едва она только спустилась вниз, к их костру, пробовать похлебку, к которой прежде выдала и овощи, и коренья.

   – Я, по-твоему, излечиваю мгновенно? – осадила она самого нетерпеливого. – Ему все еще не хуже, что в его положении уже великолепно. А дальше им надо заниматься. Долго и серьезно заниматься, очищая организм от яда, исправляя пагубные последствия… И делать это «во имя добра» я не буду. «Из милосердия» тоже не стану, можете не надеяться. А вот за плату – за достойную плату – пожалуй, возьмусь.

   – Нитка белого жемчуга, – отозвался Далиль, не раздумывая. – Во столько оценили некогда на болотах мою жизнь, столько же готов отдать и за его.

   – Ни-и, милый, – покачала головой ведьма. – Зачем мне жемчуг? Он хорош на берегу для обмена, а мне здесь меняться не с кем.

   – И что же ты хочешь?

   – Для начала – хижину мне почините. Сами видите – ступени сгнили, крыша прохудилась. Да в настиле дыры, да стены непрочные… Ну, а закончите с этой малостью – об основной плате говорить будем.

   – То есть, это еще не основная?

   – Это? Ни-и, это так, чтоб вы на месте не засиживались, да бездельем не маялись.

   – Мы и не собирались засиживаться, ведьма. Спешим мы, беда у нас. Надо жену спасти, да ребенка…

   – Так я ж разве держу? Спешите – так проваливайте. Все втроем, и болезного захватите. Он мне ни живой, ни мертвый не нужен.

   – Мы не сказали, что не сделаем, ведьма, – поспешил вступить в разговор Рид. – Твое право назначить любую плату. Лишь бы она была нам по силам.

   – По силам, – кивнула ведьма с усмешкой. – Именно по ним… Ну, задание я вам дала – так работайте. А мне к больному надо.

   – Погоди, – остановил Далиль. – Об ученике своем расскажи.

   – А что о нем? – пожала она плечами. – Был. Учился. Потом ушел. Все.

   – Не все, – не отступил эррин. – Когда был? Сколько учился? Откуда пришел? Сколько лун ему было? Как видишь, вопросов много. И ответы тебе все известны.

   – Я лечить подвизалась, а не сказки сказывать. Остынет отвар-то, свойства целебные порастеряет, пока я с вами тут буду языком молоть.

   – И зачем же ему остывать? Мы ведь высоты-то не очень боимся, можем и в хижину к тебе подняться. Тебе ведь посветить наверняка нужно, да водички свежей захочется – пригодимся, – не отступил Далиль. – Ну а пока будешь Сета настоем поить, да мази делать, заодно и расскажешь, как милый мальчик дошел до жизни такой, что людей, за помощью к нему обратившихся, ядом травит, – поднявшись вслед за ведьмой по лестнице, он зашел в хижину и невозмутимо устроился у ног Сета, не прекращая расспросов. – Родители у него кто?

   – Родители? Да разве ж я знаю? – пожала плечами ведьма. – Сирота, вроде, был с малолетства. Если не врал, конечно. Да ведь мне-то без разницы – врал, не врал… Талантливый был, потому и взяла.

   – И сколько же ему тогда было, талантливому? – уточнил Рид, поднявшийся в хижину вслед за Далилем.

   – Да малец совсем, каких шшахары целиком глотают, не разжевывая. Ты голову-то брату своему приподними, да держи – поить будем, – без пауз перешла она к указаниям. – А ты мне свет обещал, забыл уже? Или сил так мало, что уже и кончились?

   – Не кончились, не надейся, – Далиль невозмутимо зажег на ладони пламя и вновь вернулся к тому, что его интересовало. – Малец – это ребенок, не прошедший посвящения, я правильно тебя понял?

   – Какого еще посвящения? – ведьма осторожно поднесла плошку к губам Сета и начала по капле вливать ему отвар. Он закашлялся, отплевываясь. Но Рид держал его крепко, а ведьма была настойчивой, и напоить роаннида все-таки удалось.

   – Во взрослые члены общества, – спокойно продолжил Далиль, подождав, когда Сет затихнет. – У нас это обряд принятия силы огня, у морских – силы воды…

   – А у нас нет никакого обряда, – отмахнулась ведьма. – Глупости все это. Сила – она исконная. Либо уж она есть, либо нет.

   – У него была?

   – У него-то? – ведьма присвистнула. – Да его мои шшахары слушались, лучше, чем меня, еще когда у него зубы детские не сменились!

   – Ну, вот видишь, как интересно: маленький шед, талантливый сирота, поступает в ученики к сторонящейся людей ведьме, чтоб изучать яды и их свойства, – собрал все воедино Далиль.

   – Не яды. Травы, – назидательно поправила ведьма. – Травы – душа болот. В них все: они лечат и убивают, огорчают и веселят, проклинают памятью и дарят забвение. И он понимал это уже тогда. Уже тогда мечтал постичь все их тайны.

   – А огонь?

   – Да при чем здесь вообще твой огонь?

   – Когда он начал мечтать постичь еще и его?

   – Вот узко ты мыслишь, эррин, – с улыбкой сожаления качнула головой ведьма. – Жалко, приземленно. Хватаешься за детали, не видишь целого… Как и все прочие людишки, впрочем, ничего нового, – со вздохом махнула она рукой. – А вот мой мальчик был не такой. Он не делил людей на эрринов и шедов, не делил живую жизнь на узкие полосочки стихий. Он не огонь мечтал познать, глупый. Он мир мечтал познать во всей полноте. Во всех стихиях, во всех проявлениях… Огонь сам по себе – нет, это часть. Он же мечтал о целом.

   – Познал?

   – Откуда мне знать? Он ушел, когда научился у меня всему, что я ведаю. Искать иных учителей, совершенствовать иные способности. Может быть, и познал, может быть – все еще в пути, – вздохнула шеда. – Жаль, не заглянул вместе с вами – давно я его не видела.

   – А уж нам как жаль, тебе и представить трудно, – усмехнулся в ответ Далиль. – Звали-то его как, героя твоего? Может, вовсе не он это был – так совпало все просто?

   – Совпало, – иронично покивала ведьма. – Ну да, ну да. Ты размеры болот-то хоть представляешь? А сколько путей бывает там, где дорог не протоптано? Все случайно, по-твоему: встретили вы его случайно, сюда он вас вел случайно, шашеника – случайность полная, вы же сами и ошиблись?.. А имя – да, тогда иное было, ну так, не велика сложность – имя сменить.

   – Встретили мы его, допустим, не случайно, искали. Специально ради него в ту деревню пришли, - вступил в разговор Рид. – А вот дальше – вопросов много…

   – Так, достали вы меня уже со своими расспросами, утомили, – резко махнула рукой ведьма. – Я людей редко встречаю, болтать не люблю – язык болеть начинает. Так что идите вы уже – вон, деревья мне для дома заготавливать. Забыли уже, что ль? Вам хижину мне чинить, да настил менять. Так что смотрите, какой толщины деревца требуются, да ищите подобные. Рубите, да на остров мой переправляйте. А то сами говорят, что спешат они, и сами же сидят и бездельничают.

   Спорить они не стали – вышли. По переброшенным мосткам перебрались с каменной тверди древней дороги на топкую болотную почву. Не сговариваясь, углубились подальше в лес. И лишь там остановились для беседы.

   – И что ты думаешь о ее словах? – хмуро поинтересовался Рид. – Мог наш плененный обессиленный эррин быть ее талантливым маленьким шедом?

   – Да были у меня подозрения… Всегда чувствовалось, что что-то нечисто. Повадки, осанка… да даже внешность, – со вздохом признал Далиль. – Но он сказал – он из Восточных гор, это далеко, я там не был. Но слух про них шел, что они отличаются – и говор другой, и повадки не те, и нравы... И еще этот плен, потеря силы, ущербность, что так его мучит… Не хотелось лезть, выясняя подробности, выказывая недоверие, обижая подозрениями… А он, значит, вот так… Но все равно я не понимаю, Рид. Что-то самое главное я во всем этом не понимаю…

   – А я вообще ничего не понимаю, – признал роаннид. – Травить кого-то из нас, чтобы это привело нас к ведьме, которая вылечит, ибо всегда вылечивала тех, кого подбросит ей ее ученичок… Но зачем такие сложности, если он мог просто сам нас сюда привести?

   – Выходит, не мог, – предположил Далиль. – Ведьма, она ведь тоже… правду нам говорить не обязана. Может того «талантливого мальчика» она сама бы нынче на обед сварила. Вряд ли расстались они хорошо, раз он столько лун избегает ее всячески… А может, и вообще все вранье, и не было у нее никакого ученика, а если и был – то не Ишгер.

   – Она ж сама сказала: слишком много совпадений, – качнул головой Рид.

   – Ага. И мы бы это тоже поняли, причем скорее рано, чем поздно. Вот она и придумала бывшего ученика и прочие сказки… А он ей не ученик.

   – А кто?

   – Да откуда ж мне знать? Кто угодно. Сообщник. Посланник Эа, передающий ей его волю… И если кто и мог знать, где Сэйна, так это он! – осознал Далиль. – А мы его упустили!

   – Погоди, с чего?..

   – С чего? Да я спал в его доме, ел в его доме… И не проснулся, не почувствовал – ни ухода Сэйны, ни ухода Иды. А ведь все эти дни на болотах я просыпаюсь от каждого шороха! И в поселке я совсем не чувствовал себя в безопасности, – взволнованно пояснил Далиль. – Выходит, нас усыпили – нас всех: меня, Иду, Сэйну. И просто тихо вынесли их, спящих.

   – Но это не мог быть Ишгер – ведь он остался в поселке. Да и двух человек одновременно не унести.

   – Унести не мог, а вот усыпить – легко. Уверен, его рук дело. А то, что уносил не он, а кто-то еще, не отменяет, что он был в сговоре, действовал заодно, а значит, знает, кто и зачем похитил Сэйну и девочку. И куда именно понес… Такое дерево? – кивнул эррин на приглянувшийся ствол.

   – Похоже.

   – Ну и чудно, – возникшее на его ладони пламя мгновенно превратилось в огненный диск, резко прошивший ствол у корня. – Одно есть, – прокомментировал Далиль падение дерева.

   – Грубо, – поморщился Рид, небрежно стряхивая угольки. – Сколько ты сжег – с полпальца, с палец? Да и края неровные, обугленные. Учись, горячий ты мой, – выбрав и себе подходящий ствол, он срезал его тонкой струей воды.

   – Долго, – не впечатлился Далиль.

   – Зато чисто и аккуратно. И потом, – продолжил Рид, примериваясь к очередному стволу, – вот мы знаем теперь, что Ишгер замешан во всем этом деле. Что толку? Он уже удрал. А мы здесь. Строим избушку для сумасшедшей хозяйки, – очередное дерево упало на землю, срезанное его силой и волей. – И нам придется эту избушку построить, потому что… потому что Сэйна сильная, а Сет – нет. И без помощи лекаря ему не выжить.

   – Толку? – Далиль с треском завалил очередное дерево. – Толк в том, что раз сообщник Эа хотел, чтоб мы очутились здесь, да еще и задержались, значит, здесь появится кто-то, кто знает больше, чем ведьма. Надо просто быть готовыми к этому визиту. Осмотреть окрестности, подготовить убежища и засады. Да и ведьму еще хорошенько порасспросить.

   – Почему ты решил, что этот «кто-то» не сама ведьма? Она же даже не скрывает, что человеческая жизнь для нее ничто. Такой самый раз в приспешники Эа.

   – Ей даже не сказали, что Ишгер притворяется эррином. Ее используют в силу ее склонностей, не более.

   – Склонности… Да не самые добрые у нее склонности, – вздохнул Рид. – Знать бы еще, что Сету она вредить не станет, что действительно помогает, а не…

   – Пока Сет жив, мы сидим тут, – пожал плечами Далиль. – Ждем. Строим хижину. То есть ведем себя, как им надо. Если он не поправляется, мы становимся непредсказуемы. Если умирает – уходим. Да и хижину не то, что не достроим – и старую-то спалим. Так что надежда для Сета есть. Да и не хвастают злодеи своими злодействами. Тем более, если собираются убивать того, кого якобы взялись излечить. Хотела бы загубить – так притворилась бы доброй травницей, кто мешал-то?

   – Складно, – хмуро кивнул на это Рид. – Но все же тревожно.

   С деревьями они провозились до самого вечера, но того, что они сложили в итоге горкой возле лестницы в хижину, хватило бы только на новый настил. А ведь еще был нужен материал и для самой избушки, и для лестницы, и для опорных столбов. И добывать его, ползая по болотам, было не самым легким делом. Тем более, что с каждым разом ходить придется все дальше.

   – А мы не будем ходить, – сообразил Рид, глядя на принесенные ими деревья. – Мы будем плавать. Тут, вокруг остатков дороги, не болота, тут самые настоящие озера.

   – Ты забыл: я эррин, – предостерег его Далиль. – И я не плаваю.

   – Тебе и не надо. Деревья плавают. А мы из этих стволов свяжем плот.

   – Но эти стволы…

   – Потом пустим в дело. Когда соберем все необходимое. По воде это будет быстрее, гораздо быстрее.

   – Мальчишки, вы там чего расселись? Сюда идите, – выглянула из хижины ведьма. – Вечереет, шшахарчики мои того гляди в гости заглянут – решат ведь, что вы их праздничный ужин, и кто мне хижину чинить будет?

   – Да мне вот тоже интересно, – очень серьезно кивнул Далиль, проворно забираясь по лестнице. – Как так вышло, что кроме нас желающих нет? Ты же на Похищающих Души исправно работаешь, все задания их выполняешь, а избушка твоя сгниет да развалится того гляди. Что же эти негодники, силу чужую пьют, не давятся, а сил, чтоб маленький домик тебе срубить, так и не набрались?

   – Ты чего, болезный? Цветами агашшиги надышался? – скривилась в ответ шеда. – Так не сезон им еще цвести-то. Какие Похищающие Души, какие работы, какие задания? Может, красная змейка тебя укусила? После ее укуса еще и не то привидится…

   – Ишгер твой… ученичок… явно работает на них. А может, и сам из них. А ты ему ни в чем не отказываешь, сама вчера сказала, – охотно пояснил Далиль, не сводя глаз с шеды.

   Рид же, поднявшись, на шеду не обратил внимания вовсе. Первым делом метнулся к своему со-мужу, склонился над ним, беспокойно спящим, ощупывая лоб и шепча что-то обнадеживающее и успокаивающее.

   – Вон, друг твой – за брата переживает, – прокомментировала ведьма, не спеша отвечать на вопросы. – А ты даже не взглянул. А ведь жив он, и дышит ровно, и боль дугой его больше не выгибает…

   – Я взглянул, – качнул головой Далиль. – Но ответов мне в его глазах не прочесть. А вот в твоих…

   – Когда он очнется? – перебил огненного Рид. – Почему он не приходит в себя? Если ты говоришь, ему легче…

   – Ему легче, – кивнула ведьма. – Ты разве не видишь? А очнется, когда немного накопит сил. Пока болезнь забирает все.

   – Ты пытаешься уйти от ответа, ведьма, – Далиль сдаваться был не намерен.

   – Я хвастаюсь своей победой. Вашему другу лучше, и хуже уже стать не должно. Если и дальше лечить, конечно. А вопросы твои бессмысленны, рыжий мальчик. Они приписывают мне знакомство с теми, кого я не знаю. О ком даже никогда не слышала. А Ишгер – раз уж ему угодно нынче быть Ишгером – мне и шшахаров с раненой лапкой присылает, и тех лечу. Так чего бы и вам не помочь? – лишь пожала она плечами.

   – Почему ты сказала, что я рыжий? – напрягся эррин.

   – А какой ты? Глаза вон, рыжие, как пламя. И как пламя полыхают. Порой кажется, от одного взгляда сгореть можно.

   Глаза Далиль опустил, помолчал.

   – От взглядов моих никто еще не сгорал, ведьма, – проговорил чуть тише, усаживаясь на пол возле Рида. – Да и рыжим меня еще не звали… в этой жизни. Но может, ты прошлые жизни видеть можешь?

   – Прошлые? Да зачем они, милый? Что было – то прошло, да и сгинуло, нет проку от тех видений.

   – Я не спрашивал, есть ли прок…

   – А мне без разницы, о чем ты спрашивал, о чем не спрашивал, – отмахнулась от него ведьма. – Есть будете? Себе варила, да и для вас осталось.

   – В окрестных лесах довольно еды, – качнул головой Далиль. – Не голоден.

   – Я тоже откажусь, – поддержал его Рид.

   – Ишь как, – усмехнулась ведьма. – Али боитесь, что отравлю?.. То есть за друга вы не боитесь, жизнь его мне доверяя, а за себя страх берет?

   – Друг уже между жизнью и смертью, ему нельзя сделать хуже, – пожал плечами эррин. – Только помочь – или не мешать умереть. А вот за себя – права ты, есть опасения. Сама признаешь, хозяйка ты дюже опасная, до дорога нас к тебе неспроста привела… Да темнишь ты, ведьма – имени не называешь, от вопросов уходишь, очевидное признать отказываешься.

   – И что же, по-твоему, очевидно?

   – Очевидно то, что есть в этих болотах люди, поставившие своей целью уничтожить существующий миропорядок. Те, что взрывают горы, норовя добраться до истоков Предвечного Пламени. Те, что угоняют в плен эрринов, норовя высосать и присвоить себе их силу. Те, что тащат в плен роа, чтоб забрать силы и у них, что попытались принести огонь и хаос на Острова, – начал спокойно перечислять Далиль. – Да и на Большом Камне о них слухи идут, слухи темные, страхом овеянные, будто заберут в плен душу – не вырвешься, всю жизнь их рабом будешь.

   – Я одна живу, мне шшахары…

   – Тебе Ишгер… как ты утверждаешь – ученик. А вот он обо всем об этом прекрасно знает. Рассказывал мне в таких подробностях, что волосы дыбом поднимались. Да вот только рассказывал так, словно он жертва, а оказалось теперь – палач. И не про себя тот рассказ был, а про беднягу, что безвестно в том плену сгинул… Так что увяз твой Ишгер во всей этой дряни по кончики ушек, а ты говоришь, что ни сном, ни духом…

   – Так то страшилки просто люди сказывают, чтоб не совался никто в сердце болот, да и не мешал… – попыталась вновь отмахнуться ведьма. – И Иши тебе наврал с три короба, чтоб запугать, да с пути свернуть. Нет в том правды. Ты разве видел?..

   – Видел. Как мой дом горел – видел, как мой клан гиб – видел, как не своей волей люди действуют, а словно посторонний кто их телом управляет – тоже налюбовался довольно. Скажи, ведьма, разве это забавно – заставить сына убивать отца? А мать – душить собственных детей в колыбели? И не говори, что то сказки – я видел. И как маленькая девочка взрывает остров вместе с собой и всеми, кто ей дорог – я видел тоже.

   – Вот с последним переборщил, эррин, а ведь я почти согласилась поверить. Шальному сгустку огня, вроде тебя, ни в жизнь не доплыть до Островов. Так где ты мог видеть остров, во сне?

   – Ежели ни в жизнь, так откуда у меня тогда роанниды-братья, да жена-роана?

   – Жены я твоей не видела, можешь и соврать. Да и встретить на том же Камне хоть роан, хоть роаннидов – не проблема.

   – Ты опять уходишь от темы. Твой Ишгер связался со злом. Страшным злом. И оно не ограничится горами и морем, оно затронет и болота. Так кто ты, ведьма? Часть этого зла? Или слепая мать, выгораживающая преступного сына?

   – Я ему не мать. И я не слепа… а если и слепа – так то мое желание не лезть в то, что меня не касается! – разозлилась ведьма. – Я б и тебе того же посоветовала бы, но ты ж не послушаешь!

   – Не послушаю, верно. Потому что меня это касается! Потому что погиб мой клан – мои родители, братья, жены, мои друзья, мои близкие и дальние родственники – все, ведьма, вообще все. Я переплыл море, я совершил невозможное, ведьма, я выжил там, где не выживал прежде ни один эррин. Я нашел новую семью, взял в жены любимую женщину, устроил свою жизнь на многие луны вперед. Но и на Острова явилась тень этих тварей, и эту мою жизнь они разрушили, и эту мою жену они забрали. И твой драгоценный Иши лично в этом замешан. И ты полагаешь, меня все это не касается?! Да я заставлю воду гореть, ведьма! Я выжгу здесь все – до последнего зеленого листочка, я в безводную пустыню превращу все твои болота, если Сэйна не вернется ко мне живой и невредимой!

   – Ишь как разволновался. Сколько угроз, сколько обещаний… Да только эти болота видели и не таких. И все они гниют где-то в том месте, что уже не вода, но еще не земля. Долго гниют, да сгнить не могут. И ожить не могут, ибо не оживают мертвецы-то. Будешь хорохориться – отправят туда же. И жену не спасешь, и его, - шеда кивнула на Сета, – не спасешь, и сам погибнешь.

   – И кто же меня туда отправит, ведьма? Те, кого, как ты утверждаешь, нет?

   – Те, Кого Нет, мой горячий, это куда более правильное название для тех, кто, как ты говоришь, похищает души. Ибо все о них слышали, да никто не признает.

   – И ты, значит, слышала?

   – И я, что уж. Ладно, расскажу, что смогу. Не потому, малыш, что я угроз твоих горячих испугалась. Скорей, чтоб голову твою бедовую спасти, ибо лезть туда – не про тебя, несмышленыша, затея.

   Далиль лишь усмехнулся:

   – Ну, расскажи, умудренная жизнью женщина. Готов побыть для тебя несмышленышем, если это тебя развлекает. Я с роанами жил, ведьма, что мне твои подначки. Вот там – все общество безнадежно больно на голову, и мир человеческих отношений вывернут наизнанку. А ты так – пытаешься подражать, да выходит слабо.

   – Подражать, полагаешь? Я с роанами не знакома, мне шшахарам и то подражать проще. А то, что ты – малец несмышленый, не только роа, но и шедам прекрасно видно. Ладно, слушай. Мой Иши всегда искал гармонию целого. То, что мир поделен на стихии, что люди поделены на стихии, казалось ему жутко неправильным с самого детства. Он мечтал их объединить. Собрать все стихии в одном человеке. Овладеть водой и огнем так же хорошо, как он владел тайнами души человеческой. Стать цельным. Вот ты когда-нибудь думал о таком, мальчик?

   – Да что ты, бабка, я всего лишь дикарь с разрушенных твоим гением гор, откуда во мне такие мысли? – скривился Далиль. – Так что дальше? С кем связался твой талантливый с мечтами и идеями?

   – Связался, – она вздохнула. – Да, вот именно, что. Связался. И тот, с кем он связался, не искал мудрости, он искал силы. Ему не нужна была гармония, только власть. А Иши подсказал ему, как достичь этой власти. Так все и началось…

***

– Тихо! – застыв на месте, Сэйна предупреждающе подняла руку. Шедший впереди Ишгер ее руки, конечно, не увидел, но послушно остановился и обернулся, чуть приподняв бровь.

   – Что? – спросил едва слышно.

   – Голоса, – так же негромко отозвалась роана. – Там. И, вроде, дымом несет.

   Ишгер прислушался.

   – Шеды, – отозвался спустя какое-то время. – Должно быть, поселок. Ничего, просто обойдем его осторожно, они не заметят.

   – Зачем нам его обходить? – тут же напряглась Сэйна. – Если это обычный поселок, он нам ничем не угрожает. Напротив, сможем поспрашивать его жителей…

   – А если хоть один из них вольно или невольно служит Похищающим души, Хозяин Болот в тот же миг увидит нас его глазами и поймет, где мы. И сможет отправить нам навстречу своих бандитов. Ты разве этого хочешь?

   – А что мешает ему в любой момент времени увидеть нас через Иду? – роана скептически взглянула на своего спутника.

   – Он и видит, – пожал плечами Ишгер. – Да только все, что он видит, – болота вокруг. Не имея ориентиров как понять, где мы?

   – А вот тут весьма интересно. Он велел тебе привести меня в Золотой город. Я велела тебе привести меня в Золотой город. Что же такого может выясниться в том поселке, что потребуется подмогу тебе присылать? Что мы идем не туда?

   – Не выдумывай, роана. Мы идем туда, просто ему совершенно не обязательно знать где мы сейчас и с какой скоростью движемся. Ты ведь хочешь появиться там неожиданно, разве нет?

   – Есть второй вариант, – продолжила она, не услышав. – Это не поселок. Это Похищающие души, ведущие своих пленников. Моих спутников, которых, как ты утверждаешь, нам никак не нагнать. И ты пытаешься не дать мне это увидеть.

   – Зачем мне это роана?

   – Затем, что твои слова о том, что ты ищешь союзника против Хозяина Болот легко могут оказаться ложью. Откуда тебе знать, что там именно поселок? Почему ты не хочешь даже проверить, что там, а сразу пытаешься меня запугивать? В прошлый раз я так и не увидела, кого ты так испугался, теперь опять стремишься свернуть меня с дороги…

   Он раздраженно выдохнул.

   – Я не сворачиваю тебя с дороги, роана, наш путь прямо. Это ты пытаешься бесполезно потерять время и сделать крюк.

   – Как я смогу найти тех, кого потеряла, если стану избегать любых встреч? – Сэйна неодобрительно покачала головой. – Ида, идем. Надо взглянуть, что там. Ты с нами? –обернулась она к Иши.

   Он вновь глубоко вздохнул.

   – А у меня есть выбор? Идем. Только тихо. И давайте все же за мной, а не впереди, – свернув с намеченного маршрута, он осторожно двинулся на едва различимые голоса.

   Ишгер оказался прав, это был всего лишь поселок. Ничем не примечательный на вид и весьма похожий на тот, где Сэйна встретила эррина, оказавшегося шедом, и потеряла всех своих спутников.

   – Убедилась? – шепнул Ишгер, дав роане достаточно полюбоваться на повседневные заботы немногочисленных жителей. – Можем двигаться дальше?

   – Конечно. Ида, помоги мне заплести волосы как у местных. Пойдем знакомиться.

   – От того, что ты волосы правильно заплетешь, ты язык их научишься понимать? – скривился на это шед. – Ты себя выдашь первым же словом, даже если умудришься глаз не поднять ни разу.

   – Главное, издалека их не испугаю, дадут в поселок войти. А дальше – поговорим, куда им уже деваться будет. А глаза прятать я не намерена, не надейся. Я – роана, а не их безмолвная женщина-тень.

   – Жаль, что не безмолвная, – вздохнул Ишгер, глядя, как пальцы девочки проворно перебирают тяжелые пряди Сэйны, легко укладывая их в традиционную прическу болотных женщин.

   – Ты б меня позвал? – мимолетно удивилась Сэйна. – Ах, ну да, ваши дикие нравы… Даже звучит нелепо.

   – Это просто ваш язык для подобных оборотов неприспособлен. На языке болот оно звучит красиво и естественно. Мужчина решает. Мужчина выбирает. Мужчина зовет. А женщина тихо и скромно ждет, когда на нее обратят внимание. Это мудрость веков, еще великанами нам заповеданная… И, кстати, раз уж идем… Давай-ка все-таки позову. В смысле – скажу им, что ты моя жена, а Ида – наша дочь. Им будет проще принять тебя, если они увидят не чужеземку, а жену шеда. И они охотнее на вопросы твои ответят.

   – Да? – Сэйна задумчиво смерила его взглядом. – И откуда ж у тебя жена-роана?

   – На Большом Камне встретил, – пожал плечами Ишгер. – Там чего только нет, это каждый знает.

   – Полагаешь, поверят?

   – Почему ж нет? Наша милая дочурка – просто идеальное доказательство, что союз болот и моря реален.

   – Вот непоследователен ты, Иши, – Сэйна лишь головой качнула. – Только что заявлял, что роану в жены брать бесполезно, и тут же женой объявить норовишь.

   – Так брать бесполезно, – охотно пояснил шед. – А вот объявить – в самый раз. Вопросов меньше, что за странная компания по болотам блуждает. Честь твою берегу, опять же, а то виданное ли дело, с чужим мужчиной…

   – Готово, – объявила Ида, отпуская Сэйнины волосы.

   – Прекрасно. Тогда идем.

   – Так ты побудешь немного моей женой, роана?

   – Не вижу особого смысла. Но, с другой стороны, и вреда от твоей задумки никакого. Ладно, давай попробуем.

   – Ты идешь позади меня, шеда, – Ишгер схватил уже направившуюся было в сторону поселка Сэйну за руку, вынуждая остановиться и пропустить его. – И разговор первая не начинаешь.

   – Прости, Иши, но быть твоей женой мне уже разонравилось, – неодобрительно качнула головой Сэйна, не стремясь, впрочем, вновь обгонять его. – И, если не хочешь, чтоб разговор вела я, говори на языке роа.

   – И как, по-твоему, я должен объяснять им подобную блажь?

   – Уважением к жене, разумеется. Она ж у тебя роана, языка болот не понимает.

   – Уважают мужчин, роана. Женщин – любят.

   – Ядовитые испарения по утрам над землей, – кивнула на это Сэйна. – Я помню, ты еще в первом поселке рассказывал.

   – Это ты к чему? – не понял Ишгер.

   – К вашим извращенным болотным традициям. Иначе их просто не объяснить... Ну, вот нас и заметили.

   Заметить действительно заметили, однако того напряжения, что чувствовалось в первом поселке, здесь не ощущалось. Женщины вопросительно повернули головы, отрываясь от своих дел, детишки подбежали поближе. Мужиков с рогатинами не наблюдалось. Неудивительно, непримечательная на первый взгляд болотная семья – это не отряд чужаков, угрозы от них не ощущается.

   Путники беспрепятственно дошли до середины поселка. На них смотрели издали, никто не подошел, разговора не начал.

   – Ну что, о чем спрашивать собираешься? С кем говорить? – обернулся к Сэйне Ишгер.

   – А сам ты у них ничего спросить не хочешь?

   – Увы, роана. Идея идти сюда была твоя. Мне эти шеды вообще ничем не интересны.

   – Что ж, тогда поздоровайся, да скажи, что мы ищем чужеземцев, что забрели в их края. А затем и меня представь. Ну а дальше – сама спрашивать буду.

   – Как скажешь, роана, – чуть усмехнулся на это Ишгер и громко продолжил на языке болот: – Хорошего дня вам, люди добрые. Пусть земля у вас под ногами будет мягка, но надежна. Пусть хранящие вас змеи всегда плюют ядом лишь в сторону зла, оберегая от бед верных своих.

   – И тебе надежной дороги, странник, – к ним неторопливо приблизился немолодой уже шед. – Что ищешь в краях наших?

   Ида негромко переводила. Впрочем, Ишгер и не сомневался, что мелкая заноза все переведет своей госпоже, а потому не собирался давать ни малейшего повода для недоверия.

   – Я ищу чужаков, приплывших к нам из-за моря, – произнес он на языке болот, и тут же перешел на морской: – Моя жена потеряла своих братьев.

   – Жена?

   Дальше стало интересно не только начавшему разговор шеду. К ним потянулись и другие, их пригласили к костру и даже угостили похлебкой. Разумеется, ради рассказа о том, как шед женился на роане, да еще и ребенка с ней прижил, как живет в их краях дева моря, ставшая болотной женой, да как выживает столь далеко от родной стихии.

   И Сэйне пришлось на пару с Ишгером на два голоса сочинять сказку. Про то, как встретились они на Большом Камне, да полюбили друг друга больше света белого, да больше солнца красного…

   – Так роаны… разве ж они не с мужьями своими к нам приплывают? – внезапно проявил осведомленность один из шедов. – Слыхал я от Шадраша, что из соседней деревни, а тот от Иншаша, да тот Иншаш от… словом, от верных людей слыхал, что приплывают роаны на Большой Камень во главе целого корабля мужиков, и все те мужики – как есть мужья им, ибо не ведают морские ведьмы границ в желаниях своих…

   И шепоток восторженного осуждения немедленно побежал от шеда к шеду.

   – Границы роаны ведают, количество мужей зависит от размеров корабля, а вовсе не от желаний, что вас так будоражат, – чуть усмехнулась на это Сэйна. – Но я была тогда еще совсем молода, своих мужей не имела, и приплыла на Большой Камень на корабле своей тетки, – а ведь было дело, предлагала ей тетя Вэйда такое плаванье. И как знать, что было бы, если бы…

   – А я увидел, как она сходит с корабля, такая юная, такая прекрасная, – тут же подхватил ее рассказ Ишгер, – что и сон, и аппетит потерял, и дела забросил. Все бродил за ней по рынку, смотрел, как они с теткой прицениваются да торгуются… А помнишь, угощал тебя жаренными змейками? Их готовят прямо напротив морского входа, и ты каждый раз проходила мимо… И однажды я не выдержал, и предложил.

   – Помню, – кивнула Сэйна, одарив его долгим задумчивым взглядом. – Я тогда все понять не могла, зачем портить огнем еду…

   – Боялась огня? – с улыбкой уточнил Иши.

   – Не любила, – не согласилась Сэйна.

   – И залила ему водой весь костер. Как возмущался бедный торговец!..

   – Да никак он не возмущался. Хватило плохонькой жемчужинки, чтоб смыть малейшее возмущение. Шед, – чуть презрительно скривилась Сэйна, на миг забывшись.

   – Воспоминания вновь пробудили в тебе роану, – тут же понимающе улыбнулся Ишгер. – А мне казалось, ты давно уже и сама стала шедой. Пусть не по сути, но по духу.

   – Свою первую пристань забыть сложно, – чуть извиняюще качнула головой Сэйна, и от «воспоминаний» решила перейти уже, наконец, к расспросам.

   Однако, ничего толкового сказать ей жители деревни не смогли. Они не видели роа, они не видели эрринов, они даже никогда не видели группы шедов, идущих куда-либо мимо их деревни. Они знали еще несколько деревенек в округе, но, по их словам, это были такие же тихие, мирные, «извечные» поселения, где чужаки появляются разве что раз в дюжину лун, да и те – не больше, чем одиночки из еще более дальних поселков. Ни о Похищающих души, ни о поселении, хоть отдаленно походившем бы на их логово, местные шеды никогда не слышали.

   Путникам предложили остаться на ночь, но Сэйна, расстроенная тем , что бесполезно потратила столько времени, предпочла уйти прочь, стремясь до ночи добраться как можно дальше.

   – А мне понравилось быть твоим мужем, роана, – признался ей шед, укладываясь спать в развилке очередного дерева. – Я даже представил, что так оно все и было: мы встретились на Большом Камне и уже не смогли расстаться… Даже любопытно, а ты могла бы действительно влюбиться так, чтоб оставить море?

   – Едва ли, – качнула она головой, тоже устраиваясь спать среди ветвей. – А ты, выходит, бывал на Большом Камне. Там ведь действительно жарят змей напротив морского входа.

   – Бывал, – не стал отпираться Ишгер. – Но это не самые добрые воспоминания, мне не хотелось бы сейчас об этом.

   – И костер ему я действительно залила.

   – С твоим-то характером? Не удивительно, – лишь хмыкнул в ответ на это шед. – Вообще не сложно было догадаться.

   – А ты, значит, догадывался?

   – Я предполагал. Представлял, как оно могло бы все быть, если б было правдой… А неплохо я тебя, выходит, знаю, верно? Или правильнее сказать – чувствую?

   Она промолчала.

   – Нет, ну ведь правда, – не сдавался Ишгер. – Представить, что мы – семья, оказалось не так уж сложно. Скорее, наоборот. Будто все, о чем мы говорили, и есть наше прошлое. Наше несбывшееся прошлое… Но все же – наше.

   – Несбывшееся прошлое, – медленно повторила роанв. И тут же с усмешкой покачала головой: – Нет уж, спасибо. Я понимаю, твоя реальность была не слишком доброй последние луны. И ты готов подменить ее ложными воспоминаниями о долгих лунах семейной жизни с малознакомой женщиной из чужого народа. Да вот только моя жизнь была иной – я была очень счастлива вплоть до самых последних дней. И хочу вернуть свое счастье, а не заменить его игрой в брак с совершенно посторонним мне человеком.

   – Все еще малознакомым? – он с улыбкой качнул головой. – Ты лукавишь, роана, нарочито меня отталкивая. Дни и ночи вместе, одни в целом мире – волею обстоятельств мы уже семья, хоть и не поизносили ритуальных слов и не совершали ритуальных действий.

   – Ты всегда произносишь очень много слов. И мне не понять, были ли среди них ритуальные, ведь с обычаями шедов я не знакома. Вот только семья – это не слова. Семья – это доверие. А доверять тебе я все еще не могу.

   – У нас впереди долгий путь, – отозвался он, зевнув и прикрывая глаза. – Доверие непременно придет, вот увидишь.

   «Куда ж ты денешься? – добавил он уже мысленно. – Ведь рядом только я. И только моя реальность будет для тебя истиной».

***

– Мама! – детский голосок заставил ее поднять взгляд от монитора и обернуться. – Мама, мамочка, смотри, что мне папа привез! – Тарта влетела в каюту, прижимая к груди серый пушистый комок с длинными ушами. – Вот! – малышка протянула сокровище матери. У комка оказались в наличии четыре лапы и морда с блестящими бусинами черных глаз. В глазах царила паника, а лапы отчаянно молотили воздух, пытаясь отвоевать свободу. – Ай! – испуганно завопила девочка. – Мама, держи же, держи, я не справлюсь!

   Мире осталось лишь подхватить, ловить обезумевшее ЭТО по всей каюте желания было мало.

   – Это что? – поинтересовалась она у дочери, прижимая зверушку к себе и вынуждая утихнуть.

   – Это зайчик, – с готовностью пояснила Тарта.

   – Мне казалось, зайчики водятся лишь на Тиаме и выглядят немного не так.

   – Ну и что, что на Тиаме, – не смутилась малышка. – Это тоже зайчик. Мне папа сказал, а он точно знает. Он его поймал специально для меня.

   – Оно, конечно, здорово, что поймал, но только делать-то нам с ним теперь что? – вздохнула Мира, весьма скептически разглядывая приобретение.

   – Окружить заботой и лаской, что же еще, – отозвался, заходя в каюту, Эа. – И отпустить побегать по травке в оранжерее. Думаю, зайчику понравится там больше, чем в каюте. Здесь ему страшно, видишь?

   – Да, папочка, – с готовностью отзывается Тарта и тянет руки к матери: – Давай, я его отнесу.

   – Держи, - Мира отдает зверька, и дочь убегает.

   – Ну и зачем нам «зайчик»? – Мирантея встает и, нежно обняв мужа за шею, целует в щеку.

   – Не знаю, – он тоже обнимает в ответ, и тоже целует – не в щеку, в губы. – Потом придумаем что-нибудь. А пока… просто подумалось, что раз вы так мало бываете на природе, то надо помочь природе прийти к вам в гости.

   Мирантея неодобрительно качает головой, но не спорит – слишком рада тому, что муж нашел, наконец, время их навестить. В последнее время такие счастливые дни выдаются не часто – слишком много дел, причем у обоих. – Ладно, рассказывай, как там с мелиорацией, - она берет Эа за руку и тянет на диван.

   – В общем и целом – согласно плану, – охотно делится он, устраиваясь с нею рядом и обнимая за плечи. – Полагаю, уже в этом месяце мы сможем начать закладку фундамента. И я даже уже отправил первую партию чернорабочих в Стотойский массив, вырубать каменные блоки. Но знаешь… мне не очень нравятся показатели. Тебя стоит взглянуть на отчеты – износостойкость этих работников никуда не годится. Едва ли не треть партии вышла из строя за первые несколько дней. С такими затратами нам станет нерентабельно строить из камня. А город из дерева… сама понимаешь.

   – Да понятно, что с деревянными домишками нам против решения Совета не выстоять, – озадаченно кивнула Мира. – Будем думать, как улучшить характеристики нашей рабочей силы… Ничего, самое главное мы сделали – мы их создали, – она сжала его ладонь, давая ощутить свою поддержку. – И они функционируют, и функционируют, в основном, без сбоев. А показатели мы поднимем, это уже проще.

   Обсуждение рабочих вопросов они продолжили и за обедом. Правда, обед, поданный на пледе, расстеленном посреди оранжереи, правильнее, наверно, называть пикником. Но что еще было поделать, если Тарта хотела любоваться зайчиком, родители – Тартой, а еще требовалось принимать пищу и решать серьезные вопросы. На все по отдельности времени не хватало. Времени вообще не хватало – новый назначенец Совета, вознамерившийся отобрать у Эаристаза бразды правления колонией, приближался к их заповедной планете с каждым днем. Но они справятся – они ведь вместе. У посланца Левых не будет ни малейшего шанса…

   Картинка мутнеет и расплывается. Недовольно поворочавшись какое-то время Мирантея решительно встает с постели и отправляется в душ. Еще слишком рано для начала дня, но заснуть уже не получится, Мира знает это слишком хорошо.

   После таких снов – тошнотворно-сладких, с зайчиками, цветочками, пикниками и поцелуями – заснуть еще никогда не получалось. Слишком уж горькой казалась окружающая реальность. И дело было даже не в поцелуях, пусть целует кого хочет, она прекрасно проживет и без них. Было безумно горько, что за свою небольшую, но такую неповторимую детскую жизнь Тарта ни разу не назвала его папой, и уже, как видно, не назовет. Не получила от него не то, что зайчика – ни пылинки. Он ни разу не назвал ее дочкой, не взял за руку, не заглянул в глаза. Он вообще никогда ее не видел…

***

В отличие от Мирантеи, которую сны о несбывшейся реальности заставляли просыпаться раньше всех на ее корабле, Сэйна проснулась поздно – и Ишгер, и Ида уже были внизу, и котел с похлебкой уже висел над жарко пылающим огнем, источая знакомый аромат. Вот только проснулась Сэйна не менее разбитой, чем тиамка. Перед глазами все плыло, в памяти мелькали обрывки ночных видений, и их лживая сладость вызывала легкую тошноту.

   – Что-то не так? – Ишгер заметил ее состояние практически мгновенно.

   – Да нет, сейчас окончательно проснусь – и все пройдет, – отмахнулась от его внимания роана. – Просто твои рассуждения о несбывшемся прошлом заставили меня вспомнить слишком уж далекие дни.

   – То есть, в «далеких днях» ты все же имеешь что-то, что хотела бы изменить?

   – Такие моменты и в «недалеких» с лихвой имеются, – пожала плечами Сэйна. – К примеру, тот день, когда мои мужья попали в плен, лишившись моей защиты. Нет ничего, что я хотела бы изменить сильнее.

   Она отошла, не желая продолжать разговор. Надо было умыться. Вновь почувствовать вкус соленой воды на губах и хоть как-то привести себя в порядок. Слишком уж тягостными оказались ночные виденья. И вроде о счастье, но…

   Она плеснула водой на лицо. Стало чуть легче, но хотелось большего. Удаленность от моря иссушала ее, путала мысли, притупляла чувства. Хотелось выпустить свою силу – всю, сколько есть – ураганом, тайфуном, цунами, омыться ей, как водами самого ласкового моря, погрузиться как можно глубже, так, чтобы вовсе перестать быть, став лишь сгустком неукротимой энергии… Но делать этого не стоило, совсем не стоило.

   Не следует давать знать всем врагам в округе, где именно она находится. Да и растратить так бездарно столько сил, опустошить себя, когда решающая битва, быть может, за поворотом, было бы просто непростительной беспечностью. Ее сила нужна ей для битвы, для трудной битвы, ее не стоит растрачивать по пустякам. А то, что коже так не хватает воды – она сильная, она выдержит. Да и не так уж давно она ушла от моря.

   Сегодня их путь шел через бурелом, двигались они быстро, ведь Сэйна спешила. Вот только Ида начала уставать. Необходимость постоянно перебираться через поваленные стволы, продираться сквозь сплетения ветвей, да еще и не теряя под ногами спасительных кочек, девочку выматывала, и чем дальше, тем сильнее.

   – Давай возьму на руки, – предложила ей Сэйна, приноровившаяся скользить по-над топью без малейших заминок, и оттого почти не ощущающая тягот долгих переходов.

   – Ты и так бездарно растрачиваешь силу, поднимая себя над землей, – недовольно отозвался на это Ишгер. – А если еще и ее нести – так вообще вдвое больше потратишь. А если враги нападут внезапно? Ты у нас главный боец, я в битве тебе не помощник… А вот с Идой помочь могу. Иди сюда, крошка, – он присел на корточки и поманил к себе шеду. – Забирайся на плечи, я понесу.

   – Я давно не крошка, – сочла необходимым предупредить его девочка.

   – Залезай, пока предлагаю. Ты нас тормозишь, и Сэйна сердится.

   – Я не сержусь, – возразила роана.

   – Пока, – согласился Ишгер. – Но ведь скоро начнешь.

   Ида слишком устала, чтобы отказываться, и он действительно понес ее на плечах.

   – Знаешь, всегда хотелось иметь сестренку, – начал негромко рассказывать он девочке, постаравшись, впрочем, чтоб и Сэйне его было слышно. – А то как-то обидно, у всех были, а у меня – нет. Хочешь быть моей младшей сестрой, а, Ида? Я бы тебя защищал, помогал?

   – Сестрой? – удивилась девочка. – Почему сестрой? Ты куда старше Сэйны. И старше папы. И всех его со-мужей. Как же ты можешь быть мне братом?

   – Не знаю. Глупость, действительно, – легко отступился Ишгер. – Просто чувство. Знаешь, бывает такое: встречаешь кого-то, и словно всегда его знал…

   – О, то есть вчера ты игрался в мужа и отца, а сегодня решил примерить роль брата и сына? – усмехнулась Сэйна. – Сколько ж в тебе непостоянства, Иши, просто уму непостижимо!

   – Что ж делать, роана, как муж я тебе не глянулся, – невозмутимо пожал плечами болотный интриган. – Да и, при тщательном размышлении, даже как-то страшно стало затеряться в толпе твоих благоверных. К тому же – ты такая грозная воительница, хозяйка троих мужей… Рядом с тобой я себя ощущаю просто юным неопытным мальчиком. Или это глубинное…

   – Что «глубинное», Иши? – она смотрит едва ли не со снисхождением.

   – Чувство, роана, чувство. Ощущение. Это когда ты понимаешь, что в реальности чему-то места нет, но все-таки, несмотря ни на что, оно истинно. У тебя ведь так было, роана?

   – Безусловно, – перед ее глазами сразу же встал Далиль, встрепанный чужеземный мальчишка, назло всем – в варварских штанах и с голым торсом, жарящий себе птицу на древнем замшелом камне. И рассуждающий о звездолетах. И о любви, для которой едино – эта ли жизнь, та ли, или даже следующая.

   «Где же ты, Далиль?» – отчаянно думала Сэйна, пробираясь за шедом и давно не слыша его витиеватых речей.

***

Далиль сидел на самой середине плота, поджав ноги и всем своим видом выражая сдержанную брезгливость. Рид управлял, отталкиваясь ото дна длинным шестом, нацелившись на ровные молодые деревца на дальнем берегу. Они оба молчали, помня о том, что над водой голоса летят далеко. А может, и по совсем иной причине.

   Сет очнулся сегодня. Впервые открыл глаза и осмысленно посмотрел на своих со-мужей. А потом вдруг сказал:

   – Не помню… Совершенно тебя не помню…

   – Меня??? – поразился Рид, от чьего лица Сет не отрывал напряженного взгляда. – Но как же?.. Я Рид, Сет, Рид!

   – Да, – неопределенно кивнул со-муж. – Рид… конечно…

   – И меня не помнишь? – Далиль поинтересовался, ничуть не сомневаясь в ответе. Уж если Сет самого близкого друга забыл…

   – Лучше бы мне не помнить тебя, – отозвался роаннид, и в словах прозвучала бесконечная горечь. – Не помнить, не знать, не видеть…

   А после закрыл глаза, никак не реагируя на попытки Рида продолжить беседу. И со-мужьям осталось лишь подчиниться ведьме, требовавшей оставить больного в покое и заняться полезным делом. Вот и занялись.

   Деревьев сварливой ведьме требовалось еще много. Но затея с плотом оказалась удачной – передвигаться по воде было быстрее и проще, успевать они стали больше, а сил уходило гораздо меньше. Возможно, именно поэтому Рид вздумал по пути осматривать еще и «острова» - искореженные фрагменты древней дороги.

   – К чему, Рид? – первое время еще пытался образумить того Далиль. – Это просто дорога. Ни на ней, ни под ней ничего нет и быть не может. Заросшие мхом камни. Все! Не трать наше время.

   Но роаннид не слушал, упорно ища что-то среди древних камней, а эррину не хотелось обнаруживать свою дружбу с водной стихией. Даже если казалось, что на них никто не смотрит.

   Вот и сейчас, не доплыв до намеченного берега, Рид свернул к очередному огрызку древней дороги. Далиль промолчал, но, едва плот приблизился к острову, злобно ударил по нему волной огня, напрочь выжигая мох, траву и кустарник.

   – Сдурел?! – Рид в ужасе отшатнулся от полыхнувшего в лицо жара. И тут же перевернул плот, опрокидывая огненного в воду и шарахая его по голове тяжелой конструкцией. Попасть, к сожалению, не удалось, Далиль слишком резво ушел под воду, но хоть раздражение скинул. – Лес загорится, ты как без роаны тушить будешь?! – обрушился он на Далиля, едва тот вынырнул.

   – Да уж как-нибудь, – тот раздраженно сплюнул и резко повел плечами, стряхивая холодные капли. – «Без роаны», – презрительно передразнил он Рида, накрывая волною берег и выбираясь следом. – Нет у тебя роаны, все, забудь, сгинула! Сами мы за себя, и все еще живы… Что ж вы, как вечные дети, без мамки-няньки ни шагу?

   – Шагаем, не падаем, – неприязненно отозвался Рид, выбираясь на берег следом за эррином. – Просто адекватно оцениваем свои возможности. Я лес за тобой не потушу.

   – Я лес и не жгу. Тут вода кругом, мокрый. Деревьев нет, пара жалких кустиков. С них пламя не перекинется… не перекинулось, как ты видишь, потухло все. Так чего ты так развопился?

   – С того, что ты придурок огнедышащий! Никогда не знаешь, когда полыхнешь, и в какую сторону! Изуродовал ты тут все зачем? Красивый был остров.

   – Так ты ради красоты? Я думал, дорогу древнюю разглядеть получше. Все лишнее для тебя убрал, – призвав ветер, он смахнул с островка пепел, обнажая старинные камни. – Почти первозданный вид, любуйся.

   – Да иди ты… – Рид раздраженно отмахнулся и побрел прочь.

   Далиль демонстративно уселся у самой воды. На этом островке он ничего не терял. Рид же и сам не знал, что искал здесь. Свое прошлое, которое сделало бы его не мене древним и знающим, чем Далиль? Память о временах великанов, свою собственную память, которая проснется, если он забредет в те места, где бывал тиамцем? Память не просыпалась. А у Сета она, похоже, и вовсе стала отказывать.

   – Ты ведь не думаешь, что он действительно меня забыл? – вновь обернулся Рид к Далилю, растеряв свою злость под грузом мрачных раздумий. – Всю нашу жизнь забыл… свою жизнь… детство… дом…

   – Нет, тогда бы меня он уж точно не помнил, – качнул головой эррин. – А он меня и помнит, и ненавидит… Он, конечно, и так меня не сильно любил… тяжело делить одну женщину, тут уж…

   – А мы ее и не делили, пока ты не появился, – не выдержал Рид.

   – Но мне кажется, это не из-за Сэйны, – продолжил Далиль, не обратив внимания на слова роаннида. – Не только из-за Сэйны, не столько… Тут что-то иное… Я бы даже сказал, что он видел перед собой не Далиля, а Командующего Динирэна… А того многие ненавидели, особенно в этих местах…

   – Ты полагаешь, он – как ты? Он вспомнил ту жизнь?

   – Это бы объясняло… Он ведь не забыл тебя, Рид. Он просто в той жизни тебя не помнил.

   – Но почему?! – тут же взвился роаннид. – Почему вы там есть, а меня нет?! Чем я хуже?!

   – Я не сказал, что тебя там нет. Я предположил, что Сэт тебя там не вспомнил, – постарался успокоить его Далиль. – Вы могли быть там незнакомы. Он мог просто не дойти в своих воспоминаниях до момента вашей первой встречи. Да и я могу, наконец, ошибаться. Просто я вечно думаю об этом, да и ведьма намекает усиленно, вот мне и кажется, что все вокруг только и говорят, что про прошлые жизни, а Сет, может, и впрямь о своем, и с памятью после яда проблемы, и лишь только ревность мозг сжигает…

   – Ты умеешь утешить. Сам же рассуждал, что ведьма не навредит, ибо просто некуда уже хуже…

   – Я мысли ее читаю, по-твоему? – разозлился эррин. – Давай, заканчивай уже с этим островом, и поплыли, займемся делом! Достало!

   – Что?

   – Все! Я хочу видеть свою жену! Хочу знать, что она в порядке! А мы сидим тут и…

   – Мы ждем, когда поправится Сет, – спокойно, но с нажимом ответил Рид. – Ему, наконец-то, лучше, но пара-тройка дней у нас точно есть, так что успеем мы все – и деревьев ей натащить, и дом поправить. И осмотреться спокойно. Сам же хотел.

   – Я убежище хотел, а здесь – просто камни.

   – Не просто, – заметив серебристый отблеск в одной из выбоин, Рид нагнулся, расчищая руками обгорелые корни, землю, мелкие камни. – Что это, Далиль? Смотри, это ж явно от великаньих времен… от колонистов, – исправился Рид, осторожно поглаживая застрявший в земле округлый предмет светлого металла, от которого теперь уже явно исходило слабое серебристое свечение.

   – Какой-нибудь осколок снаряда, – равнодушно пожал плечами Далиль, но все же поднялся, чтобы взглянуть. – Когда бомбили дорогу, тут с неба такого добра летело… Хотя нет, не осколок, – качнул он головой, подходя ближе. – Ты бы не трогал, он, похоже, не разорвался тогда.

   – То есть, в нем еще осталась сила? Сила, которая могла бы сделать на месте этого острова озеро? – по-своему услышал его Рид. – Сила, которую можно как-то взять… выпить… ведь пьют же ее эти… – он обхватил предмет ладонями и, закрыв глаза, постарался нащупать то самое – сокровенное, желанное – и потянуть на себя. В себя…

   Очнулся он в воде. На дне, и руки огненного крепко прижимали его к зловонному вязкому илу. Дернулся, и Далиль тут же рывком вытянул его на поверхность.

   – Ты что? – с трудом прохрипел Рид, борясь с головокружением и слабостью.

   – Что? – Далиль не слишком почтительно швырнул со-мужа на камни. – А что мне еще с тобой делать было? Тут Бэйки нет, ее волшебных пластинок тоже. Из всех лекарств – одна вода, и та – болотная.

   – Я… – Рид поморщился, пытаясь припомнить произошедшее. – Надолго я отключился?

   – Да, – не слишком приветливо отозвался эррин. – Уж думал, теперь и тебя еще… ведьме сдавать. Какого ррава ты за него схватился?! Видел же, что за дрянь!

   – Видел, – не стал спорить Рид. – Он вот, кстати, – кивнул он на древний снаряд, – не светится больше. Выходит, я все же забрал… смог…

   – Что забрал, умник?

   – Силу.

   – Повезло, что ты ее, а не она тебя. Чего ради так рисковать? Своей тебе не хватает?

   – Да, не хватает, и что? – тут же разозлился Рид. – Это ты у нас – властелин планеты. И сил у тебя переизбыток, и талантов, и в жизнях своих заблудился – то ли в той живешь, то ли в этой… А мне только упреки кидать, что я без роаны ни на что не годен. Так и не годен! Не свалилось на меня с неба ни столько сил, ни талантов. Значит, буду собирать. Вы вон, в прошлой жизни, попировали неплохо, раз столько объедков по лесам да болотам валяется. А я не гордый, мне и объедки подойдут, раз уж…

   – Ты ж чуть не умер, придурок!

   – Так ведь не умер! Вон прям как ведьма про любимчика своего рассказывала: едва не умер, но в итоге обрел больше, чем имел. Так и я обрету. Больше, и больше, и больше. И Ишгера ее ненаглядного в глотку Нур Саг затолкаю за все его фокусы!

   – Угомонись уже, развоевался. Поплыли деревья валить, хоть с этим сегодня давай закончим.

   – Да поплыли, поплыли, – Рид резко встал, и тут же зашатался беспомощно, и вынужден был опуститься обратно на камни. – Нет, прости. Ты, сегодня, похоже, сам… А я здесь пока… посижу, – он прикрыл глаза, стараясь подавить головокружение.

   – Полежу, – мрачно исправил Далиль. – Поигрался с силами?.. На плот перебирайся, и там лежи. Хоть присмотрю, когда вновь сознание потеряешь.

   С деревьями пришлось управляться самому. И с плотом, хотя, стоит признать, у Рида последнее выходило лучше. И дело было вовсе не в природной силе, нехватку которой так остро переживал роаннид, он банально с шестом управлялся лучше, без всяких сил. Далиль же, особенно на обратном пути, с дюжиной стволов, привязанных сзади и то и дело норовящих зацепиться за все мыслимое и немыслимое, начал всерьез подумывать о том, чтобы бросить шест и попробовать провести плот как Сэйна, на волне.

   Даже попытался, но волна вышла короткой, горбатой, едва не перевернула плот и не сбросила в воду Рида. И, вместо того, чтоб приблизить их к цели, лишь своротила в сторону. Да, силу роа обрести было мало, требовалось еще и учиться ей управлять, а он… а у него тоже была роана.

   Рид, понятно, ругался. И про мамку-няньку припомнил, без которой огненные, как выясняется, тоже совсем никак.

   – Что, жив еще? – признаваться в ошибке, а уж тем более извиняться Далиль был не намерен. – Ну, вот и ладно. А то я подумал: может, помер уже, так чего лишний груз тащить? Что ж, нет – так нет, – пожав плечами, он принялся вновь усиленно дырявить дно шестом. Илистое, вязкое, оно легко принимало в себя конец шеста, будто норовя утянуть его как можно глубже, и с трудом выпускало назад из своих удушающих объятий.

   Момент, когда, вместо того, чтобы завязнуть в дне, шест вдруг легко и быстро заскользил по чему-то гладкому, резко скосившись в бок, был настолько неожиданным, что Далиль едва не потерял равновесие. Плот дернулся, Рид вновь открыл глаза, болезненно морщась.

   – Плавно, демон, плавно, – произнес с тяжелым вздохом. – Вода – не огонь, ее не надо дергать.

   – Так это не я дергаю, это меня дергают, – напряженно отозвался эррин, ощупывая шестом дно. – Друзья того снаряда тебя в гости просят. А то, говорят, ты не до конца убился еще. Готовы помочь.

   – Там что, еще? – мгновенно заинтересовался Рид. – Надо место отметить, я потом спущусь… Сегодня не полезу, не надейся, мне б отлежаться немного, а вот потом…

   – Сегодня я полезу, – мрачно сообщил Далиль, сбрасывая куртку.

   – Зачем?! – тут же взвился роаннид. – Это подло, демон, ты вот только что кричал, что тебе не нужна сила. А мне нужна! Так не трожь!

   – Да угомонись ты уже, не нужна мне сила, – отмахнулся от него эррин. – Посмотреть хочу. Большое там что-то. Не снаряд, не осколок… Я вот думаю, может, сон… – он вздохнул и, не договорив, скользнул в воду. Та была отвратительно холодной и омерзительно грязной. Он привык к морской, заставил себя ее терпеть, научил принимать, но эта… Коричневая, мутная, в ней невозможно разглядеть что-либо уже на расстоянии вытянутой руки…

   Самое главное разглядел. А что не разглядел – ощупал. Это действительно был самолет. Разбитый остов, но – тот самый, из сна. Вот, значит, почему… И Сет… Сет, вспомнивший что-то именно здесь и возненавидевший его… именно его… Сет – Дукмар? Нет, бред. Тот заносчивый был, самовлюбленный мальчишка, гордыня и эгоизм… Или Динирэн только думал так про старшего сына врага? Ведь общались они мало, крайне мало, и тот при встречах, разумеется, демонстрировал… не лучшие свои черты, и не единственные, наверно… Но на Сета все равно не похож. Совсем. Но этот разбитый самолет. И сны…

   – Судя по тому, как долго ты там сидел, все же пожадничал и забрал, – поприветствовал его Рид, напряженно сидящий посреди плота.

   – Оставил, – отмахнулся Далиль, выбираясь на плот и пытаясь ладонями стереть с тела налипшую туда листву и прочую полуистлевшую мерзость. – Он двигателями сильно в иле завяз, там порядочно расчищать, чтоб до них добраться. Так что все твое… Сет встанет, может, втроем и справимся. Я вообще бы его на берег вытащил… на ближайший остров, к примеру…

   – Двигатели? – сморщился Рид, пытаясь сообразить. – То есть, это не то, что кидали… не снаряд… Это что-то, что могло само… Древний корабль? Мелкий, чтоб мог проплыть?

   – Где проплыть, рыба ты бесхвостая? Дорога здесь была, да лес заболоченный.

   – Ты ж сам говорил, вдоль дороги русла были вырыты, широкие, для воды. Ну, из-за которых она теперь в острова и превратилась. Так почему бы по этим руслам и не плавать было? И быстрей, и удобней…

   – Канавы там были вырыты. Чтоб воду лишнюю отводить от дороги, чтоб не подтапливало ее, – вновь попытался объяснить Далиль. – Способ это такой осушения, а не плавания. Чем воды в тех канавах меньше будет, тем всем лучше, поэтому они под наклоном к морю шли. А широкие они только для нас, тиамцам бы там и тесно и мелко было. Да и не думали они даже так, для них дорога – надежней… А там, на дне, – самолет, – вернулся он к сути. – Разбившийся, понятно, но обломки вполне… впечатляют.

   – Само?.. – задохнулся Рид. – Это вот то, что?.. На которых летали? По небу? Я хочу посмотреть, – не поднимаясь, он на четвереньках пополз к краю плота.

   – Ты насмотрелся уже на сегодня, болезный, – попробовал остановить его Далиль, придержав за предплечье. – Шутки шутками, а мне твой труп не нужен.

   – Да я не буду трогать. Только взгляну. Ты не понимаешь, ты можешь во снах… А мне – только так…

   – Завтра, Рид.

   – Сейчас, – роаннид недовольно дернул плечом. – Ты мне что, роана, чтобы указывать? Младший со-муж, насколько я помню. Вопросы появятся – обращусь, – резко вырвавшись, он скользнул на дно.

   Далиль злобно сплюнул. Затем, тяжело вздохнув и помянув недобрым словом всю ближнюю и дальнюю родню безмозглого земноводного, прыгнул следом. Угробится же, в самом деле, исследователь недоделанный.

   Обошлось. Какие-то мозги у морского все-таки были, обниматься с самолетом не полез. Очень осторожно его обплыл, разглядывая со всех сторон (хотя, что он там видел в этой мутной воде – еще вопрос), затем выбрался на плот.

   – Это он упал сюда с неба, и вот так – почти цел? – недоуменно взглянул на выбравшегося следом Далиля.

   – До «почти цел» там далеко. Да и летали такие мелкие не высоко и не быстро, – пожал плечами эррин. – К тому же, когда его подбили, он мог начать снижаться, чтобы попробовать сесть… хоть на ту же дорогу. Хотя… если это тот самолет, что мне снится, пилота там уже не было в момент падения… Ладно, надо плыть, а то Сет там весь день один.

ГЛАВА 5. Груз памяти.

Сет был не один, конечно же, с ведьмой. И, когда они вошли в хижину, она как раз пыталась кормить его похлебкой. Усадив и даже вручив ему в руку ложку. И Сет ел. Сам. Медленно, но все-таки сам, хотя тяжелую миску ведьма предпочла все же придерживать.

   – Сет! – Рид подскочил, обнял, прижался лбом к виску. – Как ты? Тебе лучше?

   – Живу, – отозвался тот без особого энтузиазма. – А вы разве не ушли? Я думал, я тут один.

   – Мы же виделись утром! Ты что? Куда же мы без тебя?

   – Я решил, мне померещилось. Мне в последнее время многое стало… Не разберешь, где явь, где сон, – в голосе Сета сквозила лишь бесконечная усталость. – А как же… С-сэйна? – перед этим именем он чуть замялся. – Вы не нашли ее?

   – Мы найдем ее вместе, – уверенно пообещал Рид, чуть отстраняясь. – Ты ешь, я не буду мешать. Я просто рад, что с тобой все в порядке. Ты так долго был без сознания… Иногда казалось, что уже все…

   – А давай-ка ты сам его и корми, раз болтливый такой, – ведьма вложила миску в руки Рида и поднялась. – А у меня и другие дела есть, кроме как с болезным вашим сидеть, – взяв корзину, она направилась к выходу. – Деревья мне все заготовили, наконец?

   – Все, что заготовили, внизу лежат, – отозвался Далиль, отодвигаясь чуть в сторону и давая ведьме дорогу. – Пересчитай да прикинь, хватит тебе этого, или еще хочешь.

   – А сам ты, значит, и прикинуть не в состоянии? – фыркнула шеда, выходя вон. Отвечать ей не стали. И какое-то время в хижине стояла тишина, нарушаемая лишь неловкими поскребываниями ложки о дно миски.

   – А вы, значит, ждали… – первым заговорил все-таки Сет.

   – А как еще, Сет? Не могли же мы тебя бросить!

   – Ну, лекарку ж вы нашли, – пожал тот плечами. – А я помню, в деревне тогда он предлагал оставить Тола с лекарем, и уйти, – кивнул Сет на Далиля.

   – Мы не в деревне, – сдержанно отозвался эррин.

   – Ты помнишь! – Рида волновало другое. – Ты все помнишь, а утром меня напугал. Сказал, что не помнишь меня совсем. Мы уж подумали, может яд… как-то мозг тебе повредил, и теперь…

   – Как-то, видимо, повредил, – вновь лишь пожал плечами Сет. – Но не так, как хотелось бы. А тебя я помню, ты не думай. Вас всех помню, все помню…

   – Ты вспомнил прошлое, верно? – произнес Далиль, не дождавшись продолжения. – Ту жизнь, где тебя звали совсем не Сетом. И выглядел ты иначе, и умел иное… Ты там летал, верно? Управлял воздушным кораблем. И видел все эти болота сверху, как птица…

   – Откуда… – и прежде достаточно бледный, от слов эррина Сет побелел совершенно. – Откуда ты знаешь?

   Дадиль лишь пожал плечами, криво улыбнувшись.

   – Мы нашли самолет, – не выдержал Рид. – Настоящий, древний… Разбитый, правда, и в иле сильно увяз, но… В общем, Далиль предположил, что это, наверно, твой… Ну, ты помнишь, еще же Сэйна предполагала, что прошлую жизнь можно вспомнить, если оказаться рядом с местом, где ты погиб… А тут этот самолет. И ты начал говорить странное…

   – И этот самолет… – очень медленно и осторожно начал Сет. – У него на… Ну, в общем, спереди, ближе к носу… на корпусе… что нарисовано?

   – Ничего, – недоуменно отозвался Далиль. – Насколько я разглядел, конечно. А на них… разве что-то рисовали? Не помню…

   Сет взглянул на него с безмерным удивлением.

   – Знаки различия были, – припомнил Далиль, споткнувшись об этот взгляд. – Потом, когда началась полномасштабная война, чтоб отличать своих и чужих… Но их рисовали ближе к хвосту… и на крыльях. А там как раз все под слоем ила… Да и едва ли даже у тиамцев существовала настолько вечная краска.

   – То есть, вы даже не знаете, чей самолет, – подытожил Сет, заметно успокаиваясь.

   – Ну… – видя, что эррин не спешит, отозвался Рид. – Далиль предположил, что… – тот чуть качнул головой, и имен роаннид называть не стал, – …из вражеской армии. Слишком уж ты на него… на Далиля то есть… неравнодушно с утра глядел.

   – Из вражеской? – не сумел скрыть недоумения Сет. – Ну… пусть. Хотя…

   – Что? – не вытерпел Рид, не дождавшись продолжения.

   – Да нет… Вернее… Я спросить хотел. Далиля.

   – Так спроси, – пожал тот плечами. – Что знаю – отвечу.

   – Ты Сэйну сразу узнал? Ну, что она не Сэйна, а… Мирантея?

   – Сразу? С первого взгляда то есть? Нет. Я просто глаз от нее отвести не мог. Хотел ее так, что… Не важно. Но желал я именно морскую ведьму – просто ведьму, только ведьму, а не свою бывшую жену или еще как. Про Мирантею я тогда даже не знал, не помнил. Это уж после нашей встречи мне Мирантея сниться стала. Даже не просто сниться – мерещиться, – припомнил эррин и улыбнулся своим воспоминаниям. – Еще на Большом Камне, когда к кораблю спускались, сознание потерял и вижу перед собой ее же – ведьму. С другой внешностью, в другой одежде, но точно ее. Не знаю, кто она, как зовут и что происходит, но понимаю, что это она…

   – А других?

   – Что других? – не понял его Далиль.

   – Ну, других ты так видишь? Когда смотришь на человека, и реальность вдруг уплывает, а ты видишь его прежним? Тем?

   – Тебя не вижу, – отозвался эррин. – А кого еще? Что ко мне, что к Сэйне первые видения пришли в момент посвящения. Больше ни о ком я подобного не слышал.

   – Ко мне пришли сейчас, – чуть пожал плечами Сет. – И я вижу всех. Тебя, Айшу, Иду, Айеру, Вейду…

   – Айша – это кто? – не понял Далиль.

   – Ты хочешь сказать, они все… все жили тогда? Были тиамцами? – задохнулся Рид.

   – Не только они… А Айша – шеда, которая меня лечит, – недоуменно пояснил Сет. – Вы живете в ее доме и не знаете ее имени?

   – Нам она его назвать не соизволила, – фыркнул эррин. – А тебе, значит, такая честь… Не зря она, выходит, про рыжего мальчика проговорилась, помнит она все.

   – Да, она помнит, – кивнул на это Сет. – Хотя и не слишком любит те воспоминания…

   – Кем она была? Хотя – сам догадаюсь. Раз уж она так с тобой откровенна, наверняка из этих… Жила в Золотом Городе, обожала Эаристаза… С тобой, небось, дружбу водила…

   – Нет, знакомы мы не были. Но я все равно вижу, как она выглядела тогда… Это не воспоминания, это видения… А в Золотом Городе она действительно жила, тут ты прав.

   – Погоди, ты сказал, что Ида, – вновь вклинился Рид. – Она тоже жила тогда? Кем она была?

   – Айша сказала – и я с ней в этом согласен – у каждого есть право вспомнить все самому. И самому назвать свое имя… Или не называть его никогда. Прошлое прошло, и никто не обязан отчитываться.

   – Это ты к тому, что свое имя ты нам называть не собираешься? – чуть усмехнулся Далиль.

   – Да. Ты прав. Разгляди. Или катись к рравам!

   – Я рад, что тебе уже лучше, – скривился Далиль и, резко поднявшись, вышел вон.

   – То есть меня там не было? – тихо уточнил Рид, оставшись с Сетом вдвоем. – Все те, кого ты назвал, были, а меня – нет?

   – Я не нашел, – еще тише отозвался Сет. – Я правда искал, я думал – ты обязательно должен там быть, и не просто «там», а быть где-то рядом, быть кем-то, мне очень близким…

   – А может… может, я просто не был там «близким»? И ты просто не там искал?

   – Айшу я вообще не знал – ни там, ни здесь, а увидел…

   – Ведьма твоя Айша… Но погоди. Ты назвал только женщин. А роанниды? Неужели никто?

   – Я назвал не всех, меня перебили. Роанниды тоже есть. И у Бэйки два мужа, и у Вэйды…

   – Бэйку ты не назвал, – припомнил Рид.

   – Ее не увидел тоже.

   – Хоть не одному страдать, – невесело усмехнулся Рид.

   – Дурак ты, – беззлобно выдохнул Сет. – Я б все отдал, чтоб с тобой поменяться.

   – Так отдай! Вот за что тебе – все, а мне – ничего?!

   – Вот и я думаю… Ну за что?! В болоте утопиться хочется от всех этих… Я ведь люблю ее, Рид, понимаешь, люблю!

   – Кого?

   – Сэйну, кого ж еще? Свою жену!

   – Так а топиться чего? – не понял Рид. – Давай вон огненного утопим, и скажем, что оно само?

   – Поздно. Она его встретила, она его вспомнила. Без него она уже просто не будет счастлива. Я это знаю. Там – она не была…

   – Она так и не вернулась к нему тогда?

   – Нет.

   – Так чего грустишь? Выходит, у нас есть шанс…

   – На что? Что она не вернется к нам всем?

   – Так, нет, давай-ка ты с этим унынием заканчивай. Ты поправился, еще день-два – и отправимся в путь. Ты, наверно, не видел еще, но здесь дорога. Водная дорога прямо до города. До тех развалин, в которые превратил некогда Золотой город наш горячий друг. И у нас есть плот – надежный, испытанный. Так что никаких больше блужданий по болотам, никакой трясины, змей под каждым пнем, выживания на грани возможного. Легкая прогулка – и мы у цели.

   – Наша цель – не развалины древнего города, наша цель – Сэйна.

   – Скорее всего, она там. Любо мы там выясним, где она.

   – Выясним. И даже найдем, – кивнул Сет без особого энтузиазма. – А она просто не захочет к нам возвращаться.

   – Да с какого перепугу?

   – Просто все повторяется, – уныло пожал плечами Сет. – Криво, но повторяется: те же болота, тот же город, она там, мы здесь…

   – Да какая разница, где кто и какие болота?! Вы сдурели совсем со своими глюками?! – Рид возмутился так, что начал орать на все болота. – Мы – семья, мы единое целое, мы команда одного корабля. Это навсегда, это нерушимо! А свои великаньи сказки засуньте рравам в глотку! Что за чехарда у вас там была? Сегодня одному жена, завтра – другому, сегодня муж одной женщины, завтра другой, послезавтра – вообще не муж, просто ребенок общий, но это же не повод быть семьей!.. Неудивительно, что эти уроды вымерли. Да, уроды! – выкрикнул он в лицо дернувшегося от его слов Сета. – И свое великанье уродство в нашу жизнь не тащите! Ты приличный роаннид из приличной семьи, ты живешь здесь и сейчас, так, как принято здесь и сейчас. А всего остального нет! Это далекое прошлое, его смыло, землей засыпало и прахом развеяло.

   – Не кричи, ладно? В голове звенит, – лишь поморщился на это Сет.

   – Прости. Просто…

   – Просто что? Сам же только что готов был все отдать, лишь бы только оказаться в этом прошлом, кем угодно, но оказаться. А теперь кричишь, что его нет, что оно не влияет.

   – Да, готов, – не стал спорить Рид. – Столько всего увидеть, столько узнать, прожить целую жизнь – пусть в памяти своей, но прожить… Но разве от этого я стал бы другим? Перестал бы быть Ридом Ди, роаннидом из семьи роа? Изменил бы себе, тебе, Сэйне? Разлюбил бы малышку Иду? Или огненного бы предал? Да даже окажись я сыном Эаристаза…

   – Ты его и так утопить предлагал, даже не будучи сыном Эаристаза, – чуть улыбнулся Сет.

   – Ты ведь знаешь, что не всерьез.

   – Знаю. Другое забавно… Я ведь про тебя как раз… и думал, что ты мог бы им быть. Сыном Эаристаза… Но нет, это не ты…

   Рид нервно сглотнул.

   – А кто?

   – Не знаю. Я либо его не встречал, либо не думал о нем… Ну, в самом деле, я же не могу перебрать в памяти всех, кого я в жизни видел. Особенно, если видел мельком, запомнил плохо…

   – Забавно… – с мрачной задумчивостью протянул Рид, отставляя в сторону опустевшую миску и пересаживаясь так, чтобы слабый после болезни Сет мог откинуться ему на грудь. – Значит, все же Дукмар…

   – Да нет, какой Дукмар? Гарнел. На Дукмара ты совсем не похож, мне б и в голову не пришло. А вот с младшим братцем как раз… Да и Ида…

   – Так, погоди… В смысле?.. А разве?.. – совсем запутался Рид. – И причем здесь вообще Ида?

   – Ну, у нее… не у Иды, конечно, но у той девушки, какой она когда-то была… были особые отношения с Гарнелом…

   – Что значит «особые»?

   – Близкие, – чуть дернул плечом Сет. – Их даже подозревали, что слишком близкие. Но доказательств не было, а они отрицали.

   – Доказательств чего? – снова не понял Рид.

   – Того, от чего дети родятся.

   – Так а я здесь?.. Это даже гадко, знаешь ли, – для меня она дочь.

   – Дочь, – вздохнул Сет. – Только это сейчас. Потому что ты взрослый, а она маленькая. А будь она старше, а ты еще холост, и приди она тебя сватать, ты б ей отказал?

   – Да что ж тебя несет-то все куда-то не туда? – Рид начал злиться. – Я не думал о подобном даже. Есть то, что есть. Она – ребенок, она – наша дочь… Я даже не настаиваю, что наша, меня «моя» вполне устроит. А этим самым Гарнелом я, как ты утверждаешь, даже не был, так какого ррава?!

   – Просто пытался объяснить, – тут же замкнулся Сет. – Прости. Не о том думаю.

   – «Не о том» – это мягко сказано, – проворчал Рид, чуть успокаиваясь. – Достаточно было сказать, что просто думал, что я – твой брат.

   – Ну, я… в общем… в чем-то так и сказал, – немного смущенно признался Сет. – Но ты, почему-то, подумал про Дукмара.

   – Мне про Дукмара сказал Далиль. Ну, что он – это ты…

   – Что?! – резко дернувшись, Сет обернулся. На бледных щеках появился болезненный алый румянец. – Да он совсем?!. Все, не хочу больше ни о чем говорить… Не желаю... Я устал, мне плохо…

   – Сет! Сет, погоди, что ты? – Рид испуганно метнулся к со-мужу. – Я не хотел тебя обидеть, я… Я просто не понимаю ничего в этих ваших жизнях. Я ж их не вижу. Я повторяю просто то, что другие скажут… На самом деле мне ведь все равно, кто ты. Хоть сын Эа, хоть сам Эа – это ничего не меняет, ты Сет. Мой Сет, наш Сет. А это все – просто морок.

   – Я не сын Эа, – отозвался Сет деревянным голосом. – И уж, разумеется, не он сам. И этот муд…

   – Сет!

   – Ты понял. Как он мог вообще – не понять, не почувствовать?!. Ну ладно, кто-то там… погибший летчик… Но Дукмар! Что общего со мной?! Ты мне скажи, что общего?!

   – Да откуда мне знать? Ты смотрел на него с утра, как на врага. А тут этот самолет. И сон ему все время снится – про Дукмара и самолет. И сам извелся, и меня этим сном извел… Вы ж с этими снами своими как безумные все – только в них и живете. А все, что вокруг происходит, исключительно под сны свои подгоняете. Сам ты, думаешь, лучше? Такой же. Не успел очнуться, а все туда же: Сэйна не вернется, потому что Мирантея не вернулась… А Сэйна – не Мирантея. И сейчас – не тогда!

   – Другу своему огненному об этом скажи, – буркнул Сет, угрюмо отворачиваясь. – А я ж ему враг, я с ним разговаривать не обязан.

***

– Как он? – поинтересовался Далиль, отвлекаясь от рубки сучьев.

   – Уснул, – хмуро отозвался Рид. – Или сделал вид… Это клятое прошлое сводит его с ума!

   – Это клятое прошлое сводит с ума всех, - пожал плечами эррин, возвращаясь к работе. – Но приходится как-то с этим жить. И твой нежный мальчик тоже научится.

   – Ты ошибся, он не Дукмар, – сообщил роаннид, тоже приступая к обработке привезенных стволов.

   – Я рад.

   – Это