Оглавление
АННОТАЦИЯ
Зачётки бывают разные: белые, синие, красные... Кстати, действительно так. Магические они, что уж тут поделаешь. Только экзамен или зачёт провалишь – сразу краснеют. Вот и моя покраснела. А ведь все пять лет учёбы сверкала первозданной белизной профессиональной отличницы! Теперь или плати за пересдачу, или лети вон из альма-матер. А у меня денег нет! Зато работа подвернулась: всего-то и надо изобразить любящую супругу на каком-то семейном сборище.
Десять дней спустя: Уж лучше бы я устроилась работать в банку с пауками.
ПРОЛОГ
За что можно не любить аристократов? Спроси меня кто об этом сейчас, ответила бы мгновенно. За то, что они придумали геральдику!
Я перевернула лист экзаменационной работы, ещё раз проверяя фамилии, подписанные под каждым из десятка замысловатых гербов. Вроде всё верно...
Профессор медленно проплыл мимо, орлиным взором следя за потными студиозами. Надсмотрщик! Лавры предков-рабовладельцев покоя не дают!
Конечно, я преувеличивала. Профессор геральдики о рабстве никогда не упоминал. Но ему и без того хватало поводов, чтобы вызвать стойкую ненависть студиозов: въедливый, занудный, да ещё и считающий свой предмет самым важным на свете. К счастью, в деканате его мнение не разделяли, и геральдика появлялась в расписании всего два раза в месяц. Как по мне, и этого много. Зачем она вообще нужна в наше-то время, когда короля и того уже двести лет как отменили?
Увы, короля отменили, а всяких графьёв да баронов – нет. Как, впрочем, и экзамен по этой бесполезной для артефактора дисциплине. И вот я сижу в душной аудитории, медленно плавлюсь под совсем уже летними лучами солнца, бьющими в окно, и заполняю бесконечный опросник.
«Опишите герб баронов фон Борк».
Опишем, куда мы денемся. Тем более что один из этих самых фон Борков рядом сидит, а я у него зимой гостила. Весь массивный особняк был в нашем полном распоряжении, а там этот герб разве что на унитазе не выбит. Так... Большая арка в сером поле, поперёк оливковая ветвь с тремя листочками и...
– Пс-с... Пс-с-ст! – тот самый фон Борк напомнил о своём присутствии, чувствительно ткнув меня локтем в бок. – Неправильно...
– Что такое? – бросила обеспокоенный взгляд через плечо: профессор отчитывал какого-то неудачника в дальнем углу.
– Ветка дубовая, – едва слышно прошептал Арни.
– То есть? – опешила я, вспоминая огромный барельеф, висевший в холле, мимо которого мы бегали по сто раз на дню.
– Ну, герб такой...
– Да?.. – в душу закрались сомнения. Готовясь к дурацкому экзамену, я так насмотрелась на всевозможные гербы, что вполне могла перепутать. – А мне казалось, что оливковая.
– Слушай, – фыркнул Арни. – Я что, собственный герб не знаю? Оливковая та, которую голубь таскает. Это у фор Варнелей... Кажется...
– Так кажется или точно? – прошипела я, окончательно засомневавшись.
– Да не помню я их герб, – отмахнулся парень. – В отличие от своего. У нас никаких голубей нет.
– Чёрт...
Перед мысленным взором замелькали сотни гербов от самых простых и древних до вычурных «новинок» пары сотен лет от роду. Неправильный ответ – минус балл. Ещё пара придирок гадкого профессора, и плакала моя белая зачётка. А с синей в магспирантуру можно не соваться. Я осторожно опустила руку под стол, делая вид, что зачесалась нога, и одновременно вытащила длинную ленту шпаргалки. Никогда ими не пользовалась на экзаменах, но всегда делала. Запоминается лучше.
Так... Где у нас тут фон Борки? Дубовая ветка... Ну, Арни!
– Болван, – едва слышно буркнула я, ткнув друга локтем под рёбра. – Смотри!
И тут на плечо легла тяжёлая рука:
– Я тоже с удовольствием посмотрю.
– Ик... – горло перехватило, и я судорожно сжала пальцы, отчаянно не желая оборачиваться.
– Дайте сюда! – профессор не стал ждать, пока я справлюсь со ступором, протянул руку и вытянул из-под стола шпаргалку. – Так, так... Списываем?
– Что? Нет! Я...
– На выход, – злобный старик с заметным удовольствием забрал экзаменационный опросник. – Я вас предупреждал, что геральдика пригодится вам в жизни? Предупреждал. Говорил, что этот предмет надо учить, если вы хотите хоть чего-то достичь? Говорил. Вы меня не слушали, и вот результат. Даже до диплома не добрались. Вот она, современная молодёжь... Печальное зрелище.
Демонстративно изодрав в клочки опросник, он прошёл к кафедре и принялся перебирать зачётки. С садистским удовлетворением он взял в руки мою белоснежную красавицу и, пролистав почти до конца, вывел размашистый росчерк. Обложка медленно порозовела, словно ещё не веря в такой провал, а потом почти мгновенно налилась кроваво-красным.
– До свидания, Руже, – язвительно улыбнулся он, положив покрасневшую зачётку отдельно от прочих. – А лучше, прощайте.
Только сейчас я в полной мере осознала, что произошло. Под веками запекло, а окружающее подёрнулось мутной дымкой. «Только ещё не хватало разрыдаться на радость этому... Этому...» – я вскочила и, почти на бегу подхватив несчастную зачётку, вылетела из аудитории.
Ну что ж... Одну маленькую победу одержать удалось: разрыдалась я уже в пустом коридоре. Но на том мои достижения и закончились. Алая зачётка жгла руки как раскалённый уголь. С трудом подавив желание вышвырнуть её в окно, я прижалась лбом к оконному стеклу: «Ну как же так?!»
Солнце осталось в аудитории вместе с моими мечтами и славой круглой отличницы. А здесь царил прохладный полумрак. Слишком прохладный. Я поёжилась, вспомнив, что жакет так и висит на спинке стула.
Зябко обхватив плечи руками, присела на подоконник: «Класс. Теперь осталось только простудиться. Достойное дополнение к такому грандиозному фиаско!»
Мысли в голову лезли самые разные. Я одновременно думала обо всём. И мысли эти были одна другой паршивее. Как сообщать «потрясающую» новость домашним, и без того неодобрительно относившимся к моему желанию во что бы то ни стало получить высшее маг-образование? Куда девать модный купальный костюм, купленный специально для летнего путешествия? Где взять громадную по моим меркам сумму, чтобы оплатить пересдачу, и если не вернуть белизну несчастной зачётке, то хотя бы получить сам диплом, пусть и без белой печати отличника? Каким способом убить фон Борка, который хоть и мой лучший друг, но болван первостатейный?!
Арни появился минут через сорок.
– Ты как? – с сочувствием спросил он, предусмотрительно не приближаясь на расстояние вытянутой руки.
– А ты как думаешь? – мрачно отозвалась я.
– Я твою кофту принёс.
– Жакет. Это называется жакет.
– Как по мне, кофта, она и в горах империи кофта, – пожал плечами парень.
– А оливковые ветки только у голубей бывают! Прямо в клювах произрастают, – прошипела я и, быстро метнувшись вперёд, схватила приятеля за руку. – А ну, пошли!
– Куда?!
– Пошли, пошли, вредитель! – рыкнула я, наплевав на многочисленные таблички с требованием соблюдать тишину.
Выйдя из здания, я сразу свернула в сторону университетской оранжереи. В вотчину ботанического факультета мы старались не соваться: слишком уж разнообразные растения они разводили. Бывали, знаете ли, неприятные прецеденты. Но тут особый случай.
Пинком распахнув тяжёлую стеклянную дверь, втащила приятеля внутрь. Оливы нашлись за вторым поворотом. Протопав по мягкой свежевскопанной земле, сорвала веточку и сунула под нос Арни:
– Это что?!
– Листья, – пожал плечами тот, опасливо попятившись.
– Ага, – кивнула я и, схватив его за руку, потащила дальше.
Арни лишился левого рукава и изрядного клока волос, я чуть не осталась без зачётки и отвесила пинка плотоядной лиане, прежде чем сообразила, что делаю что-то не то. Глухо выругалась и развернулась на сто восемьдесят градусов. Всё повторилось в обратной последовательности. Но я не выпустила ни приятеля, ни ветку. Огромный университетский дуб встретил нас шелестом листвы. Как я любила здесь сидеть, готовясь к экзаменам или просто что-то читая... Но сейчас этот шелест только сильнее меня взбесил.
Подобрав с земли сбитый ветром сук, на котором каким-то чудом сохранились два листочка, я сунула его под нос Арни:
– Что это?
– Палка. Бить будешь, что ли? – он опустил голову. – Ну, бей, заслужил...
– Тьфу ты! – вытащила из-за пояса веточку оливы. – Разницу заметил?! Это олива! А то – дуб! Посмотри на листья! Как можно перепутать?! Ты же этот чёртов герб по сто раз на дню видишь!
– Да я как-то не вникал.
– Не вникал он!
– Ну, прости! Перепутал. На ней же не написано, что она дубовая. Все они деревянные...
– Сам ты деревянный... – выдохнула я и обессиленно осела на скамью. – Вот что теперь делать...
– Не расстраивайся так, – сообразив, что гроза миновала, так и не начавшись, Арни похлопал меня по плечу. – Ничего страшного в пересдаче нет. Я сколько раз пересдавал. Придёшь и...
– А деньги я где возьму?! У меня баронов в роду не водится!
– Давай я у брата попрошу.
– А отдавать потом как? – буркнула я. – Нет уж... Обойдусь. Работу надо искать...
– Работу... – Протянул Арни и вдруг просиял. – Я знаю, где взять деньги!
ГЛАВА 1
Я подняла голову и смерила приятеля недоверчивым взглядом.
– А ты точно знаешь, что значит слово «работа»? Со светским раутом не путаешь?
– Ну ладно, ладно, – надулся Арни. – Не такой уж я и деревянный. Горничные работают, банкиры всякие. А рауты – это просто скука.
– Горничной к вам не пойду. Я тогда на пересдачу буду до седых волос зарабатывать. А банкиром не возьмёте. В чём подвох?
– В том, что работают не только горничные и банкиры, – широко улыбнулся Арни. – Пошли!
Теперь уже он схватил меня за руку и потащил вперёд.
– Куда?!
– На работу устраиваться, – ухмыльнулся парень. – Сейчас извозчика поймаем. Кстати, пока едем, причёску поправь, макияж...
– Какой макияж?! – возмутилась я и, упершись каблуками, встала как вкопанная. – Ты что задумал, вредитель?! Мне моя репутация ещё дорога как память.
– Не пострадает твоя репутация. Актрисы в театре работают?
– Работают, – осторожно подтвердила я. – На сцене. Всё остальное – подработка, и я на такое не соглашусь.
– Вот и будет тебе сцена. Хватит упираться. И волосы поправь всё-таки. Надо произвести хорошее впечатление. На работодателя...
Арни расхохотался над только ему понятной шуткой и, воспользовавшись моей растерянностью, потащил дальше.
Извозчик нашёлся сразу за воротами университетского городка. Поджидая пассажиров, он дремал за рулём потрёпанной самоходки. Арни, не сбавляя скорость, пробарабанил по лобовому стеклу замысловатую дробь и распахнул дверцу.
– Прошу, мадмуазель! С ветерком доедем!
– Золотая молодёжь... Лишь бы деньги на ерунду тратить, – проворчала я, сама не понимая, с одобрением или раздражением. – Давно ли...
– У меня были временные трудности, – состроил гримасу чопорного зануды Арни. – Сейчас я богат, как глава Совета!
– Угу, трудности временные, но хронические. Ежемесячные. Может, лучше пешком? Забыл, как в том месяце на обед по всей общаге собирал? И в прошлом... И в позапрошлом...
– Ну ладно, ладно, – сбился с пафосного тона Арчи. – Я ж для пользы дела. Туда топать минут сорок. Жарко, пыльно. А ты и так после экзамена свежестью не блещешь.
– Но, но, но! – возмутилась я, всплеснув руками.
Анни шарахнулся в сторону, и я обнаружила, что до сих пор держу злополучный сук. Оглянувшись через плечо, бросила деревяху на газон и с независимым видом полезла в салон самоходки.
– Ну, вот так бы и сразу, а то ругается, палками машет, – проворчал парень, усаживаясь рядом.
Адрес, который он назвал, мне ни о чём не говорил. Но район слыл «аристократическим». То есть ни публичных домов, ни прочих сомнительных заведений там бы не потерпели. Следовательно, за свою честь можно было не опасаться. Однако всё прочее всё ещё оставалось под вопросом. Приятель со своим «хорошим воспитанием» и полным незнанием реальной жизни умудрялся найти неприятности на ровном месте и втравить в них кого угодно. Благо за время учёбы он слегка пообтесался, но курьёзы всё равно случались с постоянством, достойным лучшего применения.
«Аристократы, – вздохнула я про себя. – И чему их только все эти гувернёры учат... Дуб от оливы отличить не могут, а то, что булки на деревьях не растут – вообще открытие».
– Значит, так, – сбил меня с мысли Арни. – Веди себя прилично. Говори с достоинством, солидно. Без этих вот твоих штучек...
– Хорошо, великий господин, ругаться плохими словами и плевать на пол не буду, – фыркнула я.
– Да ты и так вроде не... – смутился приятель. – Но там точно не стоит.
– Тьфу на тебя! Вместо краткого курса хороших манер лучше скажи, зачем ты меня туда везёшь!
– Не скажу.
– Почему это?
– Потому что ты тогда не поедешь, – с присущей ему откровенностью признался он.
– Что?! – вытаращилась я. «Всё-таки элитный бордель?!» – мелькнула в голове дурацкая мысль. – Водитель, остановите немедленно!
Извозчик бросил вопросительный взгляд в зеркало заднего вида, и почему-то не на меня, а на Арни.
– Дама шутит, – обезоруживающе улыбнулся тот и опустил шторку, отделявшую салон от водителя.
– Арни, я же тебя на составляющие для артефактов сейчас разберу, – прошипела я.
Не то чтобы я верила, что приятель вздумал и в самом деле приволочь меня в бордель. Но бережёного, как говорится... Аристократы, они такие, вообще в реальной жизни не ориентируются. Наверное, из дворцов и поместий её видно плохо. Арни, конечно, получше, но и его иногда заносит.
– Да к брату мы едем! К моему брату! – сдался парень, опасливо отодвинувшись в самый дальний угол широкого сиденья.
– И надо было такие тайны разводить, – с облегчением выдохнула я. – А что он тут делает? Ты же как-то упоминал, что он безвылазно в поместье сидит, над бухгалтерскими книгами чахнет, как Костляк Немрущий из сказки?
– Да когда это было? Он уже три года как в наследство вступил со всеми полагающимися телодвижениями. Ну, почти со всеми, – рассмеялся приятель и, бросив на меня какой-то странный вороватый взгляд, резко сменил тему. – Посмотри, в этом парке Густав Двадцатый вызвал на дуэль своего папашу.
– Угу, – буркнула я, покачав головой. – Именно это я всегда хотела знать...
Приятель сарказма не уловил и принялся со всем подробностями рассказывать о злополучной дуэли. Он вообще любил такие вещи. Это всякая арифмантика в его голове не удерживалась дольше чем до зачёта. А вот полулегендарные события из рыцарских романов для мужчин только так. «Интересно, это воспитание так действует, или Арни – уникум?» – задумалась я под мерный бубнёж парня и тихий шелест шин, лениво поглядывая в окно.
Смотреть было особо не на что: ограды и кустарник изредка разбавлялись светлыми пятнами – воротами. Но понять, что там прячется за ними, я не успевала: слишком быстро они скрывались позади, снова сменяясь нескончаемыми изгородями. Планируя свои особняки, господа не мелочились: на месте какой-нибудь подъездной аллеи современный архитектор легко построил бы целый дом. Неудивительно, что, хотя квартал аристократов примыкал к университетскому городку, ехать предстояло так долго.
Я почти задремала, вымотанная треволнениями сегодняшнего дня. О проваленном экзамене сознательно старалась не думать. Хуже нет решить что-нибудь с бухты-барахты: последствия потом не расхлебаешь. Сперва посмотрим, что такое придумал Арни, а потом уже, всё взвесив...
– Приехали! – выбил меня из дрёмы отвратительно бодрый голос приятеля.
– Ну и зачем так орать? – недовольно проворчала я, выбираясь из самоходки. – Ну, приехали, ну и что... Ох, ни черта себе!
Приятель, похоже, имел при себе руну-активатор от ворот, иначе как бы мы оказались прямо перед огромной террасой, скромно притворяющейся крыльцом. Я упоминала, что дом можно построить на подъездной аллее? Забудьте. Нормальный дом зажиточной семьи прекрасно поместился бы на этом мраморном крылечке.
– Пошли, пошли, – хмыкнул Арни, подхватив меня под локоть.
Я сморгнула и отвесила себе мысленную оплеуху: нечего таращиться, как деревенщина. Что я, больших лестниц не видала, что ли!
Самоубеждение сработало. Опомнилась и вполне уверенно проследовала с приятелем в не менее обширный холл. Гербов со злополучной оливковой веткой тут имелось аж три штуки. Злобно поморщившись, бросила недовольный взгляд на друга: вот как можно было спутать.
Арни явно понял, о чём я думаю, и, виновато улыбнувшись, развёл руками:
– Всё исправим.
– Ну, ну... – многообещающе процедила я.
Нам навстречу вышел невыносимо важный старик, сверкающий золотым шитьём и галунами, как новогоднее дерево. Я попыталась вспомнить, как следует приветствовать барона: реверансом или достаточно поклона. Курс этикета нам тоже читали в университете, но ему я уделяла ещё меньше внимания, чем геральдике.
– Мастер Арнольд, добро пожаловать домой. Как мне представить вашу леди?
– Не надо никого представлять, я сам, – отмахнулся парень. – Где брат?
– Барон Борк в библиотеке. Работает с документами и просил до обеда его не беспокоить, – с достоинством сообщил старик.
«Вот что значит сначала думать, а потом действовать, – мысленно погладила себя по головке я. – Это не сам барон, а всего лишь дворецкий. Впрочем, для братца действительно староват. Но шитья-то, шитья... На целого короля хватит...»
– Я по делу, – Арни ничуть не оробел. – И скажи, чтоб накрывали, заодно пообедаем.
Дворецкий бросил неодобрительный взгляд на часы. Но кто будет понимать намёки в таком деле как обед? Уж точно не два вечно голодных студента. И плевать, что один из них целый барон, а вторая – дочь известного на всю столицу хлебопёка. У студентов особый метаболизм: есть мы хотим всегда, и съесть можем что угодно.
Арни взбесившимся тягачом проволок меня по коридорам и без стука распахнул высокую резную дверь на втором этаже.
– Марти, я дома! – возвестил он.
Молодой мужчина с коротко остриженными светлыми волосами поднял голову от вороха бумаг на столе:
– Я в курсе. Твой топот был слышен с первого этажа. А уж рычание извощичьей самоходки вообще ни с чем не спутаешь. Давно с тётушкой не общался?
– А она здесь? – непонятно чего испугался Арни.
– Полчаса как уехала, – едва заметно улыбнулся хозяин кабинета.
– Фух... Это было близко.
– Чтоб не оказалось «в яблочко», стоило вызвать водителя.
– Да ну... – отмахнулся парень. Узнав, что некая тётушка отсутствует, он мигом расслабился. – Ждать его ещё. А у меня срочное дело.
– Настолько срочное, что ты забыл представить мне свою спутницу? – хмыкнул барон фон Борк.
– Она и есть это дело, – возвестил Арни. – Это твоя жена!
– Что?! – в один голос взвыли мы с бароном. Только я, гневно сжав кулаки, шагнула вперёд, намереваясь треснуть приятеля по свихнувшейся головушке. А его братец шарахнулся назад, резко вскочив и перевернув тяжёлое кресло.
– И ты туда же?! – опомнившись, рыкнул он и, зло одёрнув полы мягкого домашнего камзола, принялся закатывать рукав. – Прошу простить, леди, вы не могли бы обождать в гостиной. У нас тут семейное...
– Да вы что?! – Арни шустро обогнул кресло, скрывшись за высокой спинкой. – Что за недостойные аристократа методы?!
– А я и не аристократка, – фыркнула я, присматриваясь, как бы вытащить зарвавшегося шутника из его убежища. По всему получалось, что в одиночку мне это не удастся, но у меня явно образовался союзник: хозяин кабинета как раз вышел из-за стола. – Ваша светлость, как там говорится, окажите даме услугу...
– С превеликим удовольствием, – кивнул фон Борк, закатывая второй рукав. – Вы справа, я слева.
– Идёт.
– Если что, там у камина имеется замечательная кочерга, – добавил барон.
– Эй! – совершенно не аристократично взвизгнул Арни. – Не тронь кочергу! Это дедушкина! Семейная реликвия, между прочим, не дай боги, погнёшь!
– Об твоё чугунное чувство юмора? Вполне возможно. Но как глава семьи, я ей это официально разрешаю!
– Нила! – взвыл парень. – Ну ты же девушка! Тебе нельзя драться, это неприлично! Вон, у тебя даже символ мира с собой! Ты должна меня защищать от этого нервного...
– Символ мира? – я нащупала на поясе злополучную оливковую ветвь, которую так и не удосужилась выбросить. – Ну и отлично! Сейчас символом и получишь!
– Коротковат символ, – с сомнением протянул барон. В его глазах уже скакали весёлые бесенята. Неожиданно я поняла, что ему это безумно идёт. – Кочергой было бы надёжнее.
– Да вы сами себя слышите?! Вы же уже спелись! И двух минут не прошло! Я гениально решил ваши проблемы, а вы меня бить собрались! Изверги!
Мы переглянулись с хозяином кабинета и синхронно застыли.
– И что за решение ты предлагаешь? – медленно проговорил барон.
– Гениальное! – заявил Арни, предусмотрительно оставаясь за креслом. – Садитесь поудобнее... И подальше от камина, оттуда дует. Сейчас всё расскажу.
ГЛАВА 2
Барон воспринял слова брата буквально: принёс два стула и установил в центре кабинета. «Вот это силища, – невольно восхитилась я, увидев, как легко он поднял массивные изделия какого-то мебельщика-гигантомана. – Но мебелюгам явно место в музее». Впрочем, здравая мысль надолго у меня в голове не задержалась. Весь этот дом можно было смело отправлять в музей. Аристократы почему-то предпочитали антиквариат лёгкой и изящной современной мебели.
– Мы тебя слушаем, – хозяин кабинета, дождавшись, пока сяду я, тоже умостился на стуле и, скрестив руки на груди, уставился на массивное кресло у камина. – И вылезай уже оттуда. Никто не будет тебя бить. По крайней мере, пока.
– Да нет. Мне тут нормально. Приступка у камина такая удобная...
– Из него же дует? – усмехнулась я.
– А, ну да... – недовольно «вспомнил» приятель и пересел в кресло. Устроился на самом краешке, словно в любой момент готовился сорваться с места.
«Похоже, рука у барона тяжёлая, – ухмыльнулась я. – Модным ныне «неприятием насилия» он не страдает».
– Тебе тётушка плешь проела женитьбой, – начал Арни, хитро взглянув на брата. – Девиц предлагает, рауты устраивает и вообще мешает тебе жить в своё удовольствие.
– Спасибо, я в курсе, – нахмурился барон.
– Вот. И недавно ты высказал здравую мысль: жениться, наконец, чтобы отстала, а потом развестись.
– Заметь, я же от неё и отказался.
– Да, да, я помню, – отмахнулся Арни. – «Нехорошо девушке голову морочить», «неприлично», «семейная вражда» и всё такое прочее из разряда морали и нравственности.
Я искоса взглянула на хозяина кабинета. Его щёки слегка порозовели, но в общем он сохранял спокойствие.
– И какой из этого вывод?
– Вот он, вывод, – приятель небрежно кивнул на меня. – Все всё знают, никто никого не обманывает. Тебе – жена, которая с тобой пару раз появится на светских раутах, расскажет всем кому надо, какая у вас семейная идиллия, и тихо уедет в провинцию.
– Какая ещё провинция? – опешила я. – Мне ещё в магспирантуру поступать!
– А ты и поступишь, – пожал плечами парень. – Пересдашь геральдику и поступишь. А Марти тебе в качестве благодарности за решение своих брачных проблем эту пересдачу и оплатит.
– Какую пересдачу? – вздёрнул бровь барон.
– Нила геральдику провалила. Заметь, совершенно случайно, – пояснил Арни.
– Провалила, потому что он меня с толку сбил, – наябедничала я. – Не знает, какая ветка изображена на его собственном гербе.
– Балбес, – покачал головой барон. – Деревянная, какая же ещё?
Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что хозяин кабинета снова вздёрнул бровь:
– Именно деревянная. Серебряные изображают на герцогских гербах. А золотая вообще только на королевском была.
– Ага, спасибо, – буркнула я, решив не вдаваться в подробности.
Зато Арни развеселился не на шутку. Расхохотался и, держась за живот, сполз с кресла на пушистый ковёр.
– Деревянная!
– Да что такое? – барон переводил удивлённый взгляд с хохочущего брата на побагровевшую от злости меня и обратно.
– Да... Нет... Ничего... Так... Студенческий фольклор, – сквозь смех выдавил Арни и снова зашёлся хохотом.
На рабочем столе булькнул какой-то артефакт, дважды мигнув алым, но барон даже не повернул головы в его сторону.
– Немедленно объясни, – потребовал он.
– Да нечего там объяснять, – кое-как взял себя в руки Арни. – Оба мы с тобой деревянные, вот и весь сказ.
Заметив, как сжимаются баронские кулаки, я поспешила вмешаться.
– В любом случае это дело прошлое. Глупость несусветная, как и вся эта история. Извините, ваша светлость, что отняла у вас время. В своё оправдание могу сказать, что этот балбес, по какой-то несчастной прихоти судьбы считающийся моим другом, и меня не удосужился посвятить в свои идеи.
О, как завернула, аж сама заслушалась. Впрочем, барон тоже проникся. Встал и, подхватив братца за шиворот, рывком усадил обратно в кресло. Повернулся ко мне и смерил с головы до ног заинтересованным взглядом.
– Ну почему же глупость... Пожалуй, что и не совсем.
– Совсем не глупость, – высунулся и-за его широкой спины Арни. – Гениальное решение всех проблем. И твоих, и его. И тётушкиных тоже.
– И как ты планировал убедить тётушку, что у меня вдруг появилась готовая жена? Без заключения помолвки, без пышной свадьбы. Даже без объявления в разделе светской хроники. Мы всё-таки не самый захудалый род республики, если ты помнишь.
– Тоже мне проблема. Ты и так слыл ненавистником любых традиций. Скажешь, что наплевал на очередную, и всего делов.
– В принципе... – задумчиво начал барон, но тут я, наконец, опомнилась.
– И думать забудьте! Да если мои родители узнают про такую аферу, я не только про магспирантуру, про академию забуду. А вас вообще похоронят с почестями.
– Почему? – сморгнул барон.
– Потому что они и так на мою учёбу косо смотрели, а если...
– Похоронят почему?
– Потому что у меня пятеро братьев, – скромно потупилась я. – Два офицера, два наёмника. Один, правда, простой пекарь. Но он ещё и трёхкратный победитель республиканского турнира по боям без правил. И каждый считает своим долгом блюсти мою девичью честь. А дуэли ныне не в моде.
– Солидно, – хмыкнул барон. Но испуганным почему-то совсем не выглядел. – Один вопрос. А кто им скажет, что вашу честь необходимо блюсти? Они следят за светской хроникой?
– Да нет, вроде. Зачем им?
– Уже хорошо. Часто посещают приёмы в высшем свете?
– Ага, прямо плачут, если какой-то не удалось посетить, – скривилась я. – И почему аристократия до сих пор считает себя центром Вселенной? Поверьте мне, ваша светлость, вы уже давно не в моде. У нормальных людей полно дел поинтереснее, чем ваши приёмы.
– Не сомневаюсь в этом, – усмехнулся барон. – Но, может быть, вы лично согласитесь отложить эти интересные дела ненадолго. За соответствующую плату, разумеется.
– Я...
– Так и знала, что этот старый болван Дживс всё перепутал! – звонкий на грани визгливого голос прокатился по комнате одновременно с грохотом распахнувшейся двери.
От неожиданности я подскочила, резко развернувшись на месте. На пороге стояла худая женщина лет пятидесяти. Ухоженная, затянутая в корсет, с гладкой причёской, из которой не выбивался ни единый волосок. В ушах, несмотря на белый день, покачивались крупные бриллианты. А пальчики, унизанные кольцами, соперничали по изящности с птичьими лапками. В общем, только таблички не хватало: «Аристократка в энном поколении образца замшелого позапрошлого века. Музейный экспонат. Руками не трогать – развалится». Всё это пролетело в моей голове за долю секунды. А музейный экспонат уже переместился на середину комнаты и плюхнулся на мой стул, сунув под нос хозяину кабинета наманикюренную лапку.
– Мартин, ты всё такой же невежа. Поприветствуй дам.
– Чем обязан? – совершенно неприветливо протянул барон, глядя почему-то за спину собеседнице.
Я перевела взгляд на дверь. Там мялась ещё одна гостья. Помоложе первой, но в остальном же полная её копия.
– Мартин, Мартин, – покачала головой старшая. – Мы просто выехали на прогулку, проезжали мимо и решили навестить тебя.
– Второй раз сегодня выехали? – приподнял бровь барон. – Два часа назад я был занят.
– Ах, не цепляйся к мелочам, – отмахнулась женщина. – Лучше познакомься с этой милой девочкой. Это Кларисса фон Люпс, троюродная племянница моего второго мужа. Она совершенно случайно решила меня навестить, и я...
– Очень приятно, тётушка, – широко улыбнулся барон и, вдруг обняв меня за талию, притянул к себе. – Тогда уж и вы познакомьтесь. Нила. Моя жена.
– Же.. Же... Кто?! – разинула рот гостья.
– Его жена, тётушка, – повторила её спутница.
– Помолчите, Кларисса, – огрызнулась та и требовательно воззрилась на барона. – Почему я не знаю?!
– А я должен был просить у вас разрешения на брак? – с наигранным удивлением протянул барон. – Простите, не знал.
– Разрешения?.. – слегка сбавила тон гостья. – Нет, конечно, нет. Но такое событие... А самые близкие тебе люди ничего не знают. Это по меньшей мере неприлично. Дяде Бернарду хоть сообщил? А Арнольду? Кстати, где этот шалопай?
– Сколько вопросов, тётушка, – усмехнулся хозяин кабинета. А у меня совершенно нет времени.
– Тогда не буду тебе мешать. Работай, а мы пока побеседуем в своём женском кругу. Поймёмте, девочки, – она протянула ко мне наманикюренную лапку. – Как, кстати, ваша фамилия, дорогая?
– Я... – начала было я, кое-как опомнившись и попытавшись вывернуться из железной хватки барона. Куда там, он только обнял меня ещё крепче.
– Нила обсуждает со мной недельный бюджет, тётушка. Вам ли не знать, как это важно для уважающей себя супруги.
– Да, конечно, – та скривилась, как будто укусила лимон. – Для девушки из хорошей семьи... Так как ваша фамилия, дорогая?
– Фон Борк её фамилия, тётушка. Как, впрочем, и ваша, и моя. Запамятовали? – с наигранным участием вставил барон, снова не позволив мне даже рот открыть. – И если вы позволите, нам бы действительно заняться делами. Дживс вас проводит.
Он демонстративно указал глазами на дверь. Я невольно ухмыльнулась: так вежливо прогнать могут только аристократы. Гостья сердито сверкнула глазами и продолжать настаивать не рискнула. Или просто не посчитала нужным. Подхватила девицу, которая вела себя так же эмоционально, как снулая рыба, и гордо поплыла к выходу.
Но поражение оказалось явлением временным.
– Очень рада, что ты наконец взялся за ум, – покровительственно заявила она, на мгновенье обернувшись в дверях. – Жду тебя с юной супругой на юбилее нашего рода в весенней резиденции. Семья будет в восторге.
И, несколько секунд полюбовавшись перекошенной физиономией барона, она выплыла за дверь.
– Ну, знаете, ваша светлость, – процедила я, когда створка захлопнулась, – это было...
– Тихо! – прошипел барон и, выпустив меня, метнулся к окну.
Какое-то время постоял там, выглядывая из-за шторы, как заправский шпион, а потом с вымученным вздохом рухнул в кресло.
– Ну что за женщина... – простонал он, массируя виски.
– Что за мужчина... – в тон ему прошипела я. – Оба хороши. Один женой меня объявляет ни с того ни сего. Другой... А где Арни?
Только тут я сообразила, что горе-приятель в разговоре участия не принимал, «тётушку» не приветствовал и вообще исчез из запертой комнаты, как убийца в бульварном детективе.
– Тут я, – из-за каминного кресла вдруг показалась лохматая голова Арнольда. – Она уехала?
– Уехала, – вздохнул барон. – Но обещала вернуться.
– Значит, вернётся, – тоже вздохнул Арни и сел в кресло, до мелочей скопировав позу брата.
– Клоун, – фыркнул тот, вскинув голову.
– Я? – ухмыльнулся приятель. – Мне хватает чувства самосохранения не дразнить спящего дракона. «Фон Борк её фамилия...» «Запамятовали?» Ты бы ей ещё таблетки от старческого склероза посоветовал.
Парень тихо захихикал.
– А что мне было отвечать? – парировал Мартин. – Если я даже полного имени своей якобы жены не знаю?
Арни хохотнул, и несколько минут спустя они хохотали уже вместе. Заливисто, утирая выступившие на глазах слёзы. И только мне было не до смеха.
– Ваша светлость? Послушайте! – ноль реакции. Я повысила голос. – Господа бароны, чёрт вас дери!
– Да, Нила, я вас внимательно слушаю, – кое-как подавил смех барон.
– Теперь вы слушаете?! – возмутилась я. – А раньше?! Вот что вы теперь будете делать?
– А у меня только два варианта. Или я поеду на семейный юбилей счастливым молодожёном, или безутешным вдовцом.
– В каком смысле? – опасливо попятилась к двери я. Кто их, этих аристократов, знает? Судя по урокам истории, их хлебом не корми, дай только кого-нибудь отравить.
– В прямом, – как ни в чём не бывало отозвался барон. – Или – или. Третьего не дано. Меня, в принципе, устраивают оба варианта. А вам какой больше нравится? Кстати, обедать останетесь?
ГЛАВА 3
– Останется, куда же она денется? – ответил вместо меня Арни и откинулся на спинку кресла. – Обед в столовке мы уже пропустили, а на таверну у неё денег нет.
– Ну, знаешь! – возмутилась я. – А ещё друг называется.
– А что такого? Ещё какой друг. Решил все твои проблемы. Бонусом – поездка в божественно красивое место, знакомство с множеством влиятельных людей и обед.
– Зато вторым бонусом – муж-незнакомец, головомойка от родителей, если они про это безобразие узнают, и каторга для одного из братьев.
– А каторга откуда? – опешил Арни.
– Ну, может, виселица, – пожала плечами я. – Не знаю, что там за зверское убийство баронов полагается.
– Почему вы так уверены, что я обязательно оставлю вас безутешной вдовой? – хмыкнул Мартин. – Возможно, это вашим доморощенным мстителям не поздоровится.
– Может быть, – сдвинула брови я. – Но для вас это ничего не изменит. В таком случае я сама вас убью.
– Какая кровожадная леди, – ухмыльнутся барон, присев на край стола.
– Я не леди!
– Вы моя жена, что влечёт за собой определённые привилегии. И это одна из них. Другая – обедать в моём обществе.
– И не подумаю!
– Почему? – заметно удивился Арни. – У Марти отличный повар.
– Потому. Стоило мне появиться в этом доме, и меня сделали замужней дамой. То есть леди, – я изобразили издевательский реверанс в сторону хозяина кабинета. – А останусь обедать и неожиданно стану многодетной мамашей. Или того хуже, бабушкой с внуками.
– Это всего лишь обед! Откуда детям взяться?! – запротестовал Мартин.
– Это уж вам виднее, – вздёрнула нос я. – Наша свадьба же откуда-то взялась.
Хозяин кабинета покосился на брата:
– Ты знаешь, а я, пожалуй, верю, что тётушка её не съест.
– Подавится, – уверено рубанул ладонью Арни.
Я смерила обоих уничижительным взглядом и, круто развернувшись на каблуках, пошла к двери.
– Нила, ты куда?! – всполошился приятель, бросаясь следом. – А обед?
– Я не голодна!
– Сегодня форель на углях, – вставил Мартин.
– Не хочу.
– С пряным белым соусом...
– Я слежу за фигурой!
– А на десерт миндальные пирожные, – тоном демона-искусителя протянул Арни. – Помнишь, тебе зимой они нравились?
Я невольно притормозила. Нежный миндальный крем, воздушный как облако. Тающий на языке лепесток из песочного теста. И капелька жидкого белого шоколада. М-м-м... Опомнившись, я помотала головой: миндалём не только пирожные пахнут, но и самый смертоносный яд в истории республики.
– А завтра Марти тебе ещё коробочку этих пирожных пришлёт, – добил приятель.
– Обязательно, – кивнул барон, подавив улыбку.
«Чёрт с ним, с ядом! Я студент – переварю», – сдалась я и неохотно кивнула:
– Большую коробочку.
– Да хоть корзину, – махнул рукой Мартин, в два широких шага пересёк комнату и распахнул дверь. – Прошу в столовую.
Форель была сочной, соус в меру пряный, а миндальные пирожные вообще божественные. Я смаковала каждый кусочек нежного лакомства, наслаждаясь волшебным послевкусием. «Если в раю едят, то это блюдо оттуда...» – мелькнула в голове дурацкая мысль.
Но я забыла, где нахожусь. Это же аристократы! Чтобы они да не испортили кому-нибудь аппетит?!
– А пересдавать будем осенью, – безмятежно проговорил Арни, прихлёбывая кофе.
Я чуть не подавилась, услышав эту фразу. Миндальное пирожное тут же потеряло большую часть своей прелести.
– Не мог сказать на пять минут позже? – проворчала я, отодвигая тарелку с крошками. – Я как раз почувствовала, что жизнь прекрасна, а тут ты!
– Так вы согласны? Замечательно, – Мартин с удовлетворением кивнул и перевёл взгляд на брата. – Почему во множественном числе?
– Ну... Э... – замялся тот, пока я соображала, когда же успела согласиться.
– Понятно... Балбес, – нахмурился барон и тоже резко отодвинул тарелку. – Да сколько можно так...
– Господин барон. Давайте вы потом разберётесь, балбес этот балбес или нет, – перебила я, опомнившись. – Но изображать вашу жену...
– А что вы теряете? – Мартин тоже не стал утруждать себя приличиями, прервав меня на полуслове. – Это всего несколько дней. Вы сдадите свой экзамен. Я избавлюсь от притязаний тётушки. Все только в выигрыше. Сыграем счастливых молодожёнов – разойдёмся как в море корабли. Никто ничего лишнего не узнает. Расходы я беру на себя, в том числе и на гардероб, заказывайте что хотите. Драгоценности семейные, выберете сами.
– И неограниченное количество миндальных пирожных, – вставил Арни, и я поняла, что уже согласна. Ну, в самом деле, не так уж сложно съездить на глупый приём. Зато никаких тягостных разговоров с родителями и судорожных поисков работы.
«Вот так и продают свободу за печеньку... То есть за пироженку, – мелькнула в голове дурацкая мысль. – А я ещё на уроках истории удивлялась, как всякие папуасы умудрялись в кабалу к колонизаторам попадать!».
– Хорошо. Но если вы ко мне хоть пальцем прикоснётесь...
– Будет странно, если я ни разу не обниму молодую жену, – деловито покачал головой Мартин. – Но далеко я не зайду, обещаю.
– Уж постарайтесь, – скорчила гримасу я. – Будет странно, если молодая жена выбросит любимого мужа из окна спальни.
– Не беспокойтесь, – ухмыльнулся барон. – Полёты не входят в сферу моих интересов.
– Хорошо, – отрезала я, желая как можно скорее прекратить это состязание в остроумии. – И когда надо ехать?
– Послезавтра, – спокойно отозвался барон.
В животе неприятно ёкнуло. Мне бы принять это за знак свыше и удирать из несуразного дома со всех ног. Но нет... Я списала неприятные ощущения на лишнее пирожное и упрямо кивнула.
– Отлично. Раньше начнём, раньше закончим.
– Договорились. Постарайтесь успеть с подготовкой. Поезд отходит утром. Я отправлю с вами Эльзу. Она много лет служила матушке и знает, что вам может понадобиться.
– Я что, одна туда поеду? – опешила я.
– А вы предпочтёте ходить по магазинам в моём обществе? – вздёрнул брови Мартин.
– Ах, по магазинам...
– Именно. Советую начать прямо сегодня. Сшить уже не успеем, но сейчас и готовая одежда вполне приличного качества. Дживс! Пригласите Эльзу!
Не успела я оглянуться, как оказалась в самоходке в обществе чопорной старой девы и коробки пирожных. А потом начался мой личный ад. «Потомственную камеристку», как отрекомендовалась тётка, в суть нашей аферы никто не посвятил. Для неё я действительно была молодой женой хозяина. Но то, что она не одобряла его выбор, было видно за километр. Одни только поджатые губы чего стоили.
Какая женщина не любит ходить по магазинам? Модным, элитным, безумно дорогим и обычно недоступным. Да ещё когда счета оплачивает кто-то другой. Спустя несколько часов я знала ответ. Эта женщина я. К вечеру я возненавидела магазины и всё, что с ними связано, прочно и навсегда.
Я представляла себе, что куплю два-три платья и останусь наедине с волшебными пирожными... Как бы не так! Мне даже не удалось открыть коробку. Эльза прожужжала все уши, вызвав стойкую мигрень. Платья, корсеты, нижние юбки, перчатки, пелерины... Туфли для танцев, для прогулок, для игры в мяч... Даже для похода к умывальнику и то имелись отдельные туфли и наряды! А ещё были веера на все случаи жизни, шпильки, булавки, подвязки и ещё черт знает что, чему я и названий до сих пор не знала.
Когда камеристка сообщила, что следует купить ещё чёрный зонтик на случай посещения семейного склепа, я взбунтовалась.
– Благодарю вас, но с меня хватит.
– Вы не знаете обычаев и традиций аристократических...
– И знать не хочу! Как, кстати, и мой муж. Вы не в курсе? – взорвалась я.
Удар попал в цель. Не соврала сушёная тётушка. Камеристка ещё сильнее поджала губы, хотя, казалось бы, куда уж больше, и вскинула подбородок:
– В таком случае за последствия я не отвечаю.
– Сделайте одолжение, – фыркнула я. – До свидания.
– Вы без сомнения опозоритесь, – ледяным тоном выдала она. – Но я сделала всё что могла. В память о моей бедной госпоже... О, как бы она...
Я не стала выслушивать этот бред и молча вышла из кабинета, где примеряла очередной зонтик. Зачем их надо было примерять, так и не поняла, но убила на это почти час времени.
Водитель предупредительно распахнул крышку багажника в ожидании новой партии пакетов и свёртков, которые и без того уже забили всё пространство. Я поморщилась, вспоминая, что там лежит. Никогда не думала, что обновки могут настолько не радовать!
– Вот это вот всё... – я пощёлкала пальцами в воздухе, силясь подобрать подходящее определение. – Эти покупки... Отвезите их обратно в магазины.
– Леди? – вскинул брови водитель.
Я заскрипела зубами, силясь сдержаться и не объяснить, где видала всех леди, их образ жизни, манеру одеваться, а главное, их сопровождающих.
– Сдать обратно в магазины! Мне это не нужно! – прошипела я, круто разворачиваясь на каблуках.
– А вы?
– А я домой!
– Но, мадам... – полетело в спину. Однако я даже не потрудилась повернуть голову, так меня достал этот гимн ханжеству и чопорности. Уже сворачивая за угол, я заметила, как самоходка скрывается за поворотом, а на пороге салона появляется растерянная Эльза. «Не переломится вредная тётка, если прогуляется до особняка Борков пешочком. Надеюсь, это поможет ей спуститься с небес на землю!» – я мгновенно придавила слабые нападки совести и ускорила шаг.
Полчаса спустя я рухнула на кровать в своей комнате университетского общежития. Слава всем богам, выпускники и магспиранты жили без соседей. Иначе точно кто-нибудь бы да пострадал. Особенно в тот момент, когда я вспомнила, что коробка с миндальными пирожными, единственное, что могло хоть как-то примирить меня с существованием в этом мире проклятых аристократов, благополучно осталась в салоне уехавшей самоходки.
Безуспешно попытавшись сосредоточиться на попавшемся под руки романе, я окончательно обозлилась и, махнув на всё рукой, отправилась в душ: «Глупая афера барона не единственный способ раздобыть деньги на пересдачу. Есть и другие, может быть, более долгие и сложные, но есть». Стараясь не думать, насколько долгой будет попытка заработать необходимую сумму, например, в одной из кондитерских, принадлежащих родителям, я улеглась спать.
Но сон не шёл. И даже когда я заснула, мне всё ещё мерещились огромные неподъёмные противни с пирогами и миндальные пирожные, которые в огромных количествах поедал кто угодно, только не я.
Утро только усилило мою ненависть к аристократам. А как иначе, если ни свет ни заря меня разбудил Арни. Да не просто так, а ввалившись в окно и обдав меня брызгами ледяной воды.
– А-а-а! – завизжала я, вылетев из кровати.
– А-а-а! – вторил мне Арни, с перепугу выпустив раму и едва не свалившись с подоконника.
В последний момент я сообразила, что вижу не пожирателя миндальных пирожных из своих кошмаров, а всего лишь приятеля, и, схватив его за шиворот, помогла взобраться обратно.
– С ума сошёл?! Здесь же третий этаж! Дверь тебя чем не устроила?!
– Всем устроила, кроме украшения в виде комендантши вашей. Вот же упрямая вобла. Ни в какую не пускала. Пришлось так...
– И правильно делала, что не пускала, – проворчала я, бросив взгляд на часы и снимая со спинки стула халат. – Ты время видел? Семь утра. Нормальные люди спят ещё. А общага вообще только в восемь открывается.
– Да знаю я всё это, – отмахнулся Арни и, поёжившись, закрыл окно. – Но ждать некогда – не успеем.
– Куда не успеем? Я никуда не тороплюсь.
– Ты же вчера так ничего и не купила.
– И не собираюсь. Пусть тебя самого эта Эльза одевает. Составишь конкуренцию своему дедушке. Будешь такой же чопорный и страшный выползень из тёмного средневековья! А я себя уродовать не соглашалась!
– Так вот в чём дело! А мы-то думали, – рассмеялся Арни. – Тебе советы Эльзы не понравились.
– Советы?! – моментально рассвирепела я. – Это были не советы, это было...
– Да что бы ни было. Не хочешь её слушать – и не надо. Покупай ты что хочешь. Но не в студенческом же платье на светский приём идти, правда?
Приятель заискивающе заглянул мне в глаза.
– Можно туда вообще не идти, – буркнула я.
– Нельзя. Совсем нельзя, – замотал головой он.
– Это ещё почему?
– Потому что ты спасёшь своего друга от службы в пограничном гарнизоне! – с пафосом выдал Арни и уже нормальным тоном добавил. – Вот. Ты вчера в самоходке забыла.
– Какой ещё гарнизон? – опешила я, машинально принимая слегка помятую коробку с пирожными.
– Марти мне сказал, что если я тебя не успокою, то он и мне пересдачу не оплатит. И отправит в армию. Вот. Ты же не желаешь мне безвременной кончины?
– И в армии люди живут, – проворчала я. – Могу с братьями тебя познакомить, они подтвердят.
– Не-не-не, спасибо, не стоит, – передёрнулся парень. – Я ещё от знакомства с твоим младшим братом не отошёл. С тем, который пекарь.
– Когда же это ты успел с ним познакомиться?
– Ну, ты же вчера сказала, что домой пойдёшь, – почесал в затылке он. – Вот я и...
– Что ты ему наплёл?! – всполошилась я.
– Да ничего такого. Не правду же было рассказывать. Ну, я и сказал, что влюблён давно и безответно.
– Ой, дура-ак... – протянула я.
– Ну да... Это была неудачная идея, – согласился парень, потерев чуть пониже спины. – Лестницы у вас дома крутые очень. И не спрашивай меня больше ни о чём.
Я прыснула и отвела взгляд: есть в мире справедливость. Вчера я благодаря фон Боркам провела отвратительный день. А сегодня фон Борк нарвался на моего самого заботливого брата. Того, который сначала бьёт, а потом разбирается.
– Ну что, поехали за покупками, – напомнил о своём присутствии Арни.
– Даже не знаю, – с сомнением протянула я, покосившись на манящую коробку с пирожными. – Я ещё не завтракала. И дождь идёт.
– Нила... Я вот к тебе в окно по водосточной трубе влез. Пирожных принёс с утра пораньше. Что мне ещё сделать, чтобы ты согласилась? Хочешь, серенаду спою? «Спа-а-аси меня, звезда-а-а-а моя-а-а-а...»
– Вот этого точно не надо, – отшатнулась я. Ни талантом, ни голосом приятель не обладал совершенно. – У нашей комендантши музыкальный слух. Один-два куплета, и она нас обоих отсюда выселит.
– Ещё пирожных? Самоходку к подъезду? Розовые лепестки в постель? Ой... Это уже немного и другой оперы...
– Ладно уж. Поехали, – усмехнулась я. – Только никаких советов.
– Буду нем как могила!
– И так же слеп. Отвернись, могила.
– Как прикажет моя спасительница, – поклонился парень, расплывшись в широкой улыбке, и честно отвернулся к окну.
Я засмеялась и принялась одеваться. Перед мысленным взором встал салон, который мы с камеристкой посетили одним из первых. У меня тогда глаза разбежались от восторга. А вредная тётка только поджала губы: «Не знала, что тут сменился хозяин». И величественно выплыла вон. Тогда я ещё бунтовать и не думала. Потому покорно последовала за ней, печально оглядываясь через плечо.
– И зря, – проворчала я себе под нос, сообщив приятелю нужный адрес. – Всё равно девяносто процентов всего этого чопорного тряпья я даже в руки больше не возьму! Сколько нервов бы сэкономила.
Салон с банальным названием «Шарм» окончательно примирил меня с действительностью. С мстительным удовольствием я не стала щадить кошелёк барона и расслабилась в полной мере. Спасибо камеристке, теперь я знала, что необходимо леди. Три лёгких летних платья, два вечерних, ещё какие-то. Девушка-продавщица вилась вокруг меня мелким бесом, подбирая то, что идеально подчёркивало достоинства и скрывало недостатки. Впрочем, о чём это я. Какие к чёрту недостатки?! В этих нарядах я была совершенством! А потом меня со всем пиитом доставили в соседнюю лавку к партнёрам за обувью и прочей мелочёвкой.
Неудивительно, что к вечеру я устала так, будто вручную разгрузила целую подводу хлеба, который сама же предварительно и испекла. Кое-как дотащила себя до кровати и провалилась в сон, даже не задумавшись о судьбе обновок.
А разбудили меня опять дикий грохот и звон.
– А?! Что?! – я подскочила, очумело оглядываясь.
– Не что, а кто, – назидательно проговорил Арни.
Я повернула голову, естественно, чтобы увидеть, как приятель в очередной раз перелезает через подоконник.
– Снова?! – ахнула я.
– Переговорник ты не слышала, комендантша меня не пустила, а поезд отходит через полтора часа, – пожал плечами он.
– До вокзала ехать четверть часа, – буркнула я. – Отвернись.
Парень послушно развернулся к окну, а я бросилась в миниатюрную душевую, прилегавшую к моей комнате: «Всегда гордилась своей точностью, и на тебе, чуть не проспала. А всё эти аристократы! Вечно от них одни неприятности».
Собравшись в рекордные сроки, я вышла из комнаты и быстро зашагала к лестнице. Арни пришлось снова лезть в окно, показываться на глаза нашей комендантше он не рискнул. И правильно сделал. Она и меня проводила неодобрительным взглядом. «Ходят тут всякие. А потом свадьбы устраивают. Не положено», – успела услышать я, проходя мимо, и с трудом сдержала смех. Ссориться с вздорной тёткой не стоило, мне ещё в магспирантуре учиться.
К моему удивлению, у знакомой самоходки меня поджидал не только Арни, но и сам барон, неведомо как проникший на территорию университетского городка.
– Ну наконец-то! – воскликнул он, подхватывая меня под локоть с такой поспешностью, словно боялся, что сбегу. – Я уж думал, что вы передумали!
– Не только аристократы умеют держать своё слово, – вздёрнула нос я, хотя в голове пролетело трусливое: «А что, так можно было?»
– Ничуть в этом не сомневался, – невнимательно отозвался Мартин, плюхнувшись на сиденье рядом. – Гони, Ричард!
Самоходка рванула с место так резко, что меня вдавило в подушки.
– Да куда мы так торопимся! – возмутилась я, хватаясь за ручку в попытке удержать равновесие на крутом повороте.
– К семейному счастью, – ухмыльнулся Мартин, взглянув на наручные часы.
– Оно будет столь коротким, что можно и прозевать, – буркнула я и посмотрела в окно. Самоходка неслась в противоположную от вокзала сторону. – А куда это мы?
Очередной рывок, и Мартин, перегнувшись через мои колени, открыл дверцу:
– Сюда.
Я опасливо высунула голову наружу:
– Мэрия? Зачем?
– Они пропуск в семейное счастье выдают, – фыркнул барон, выталкивая меня из салона прямо в руки подоспевшему Арни. – Свидетельство о браке называется. Слыхали?
ГЛАВА 4
– Что? Какое свидетельство, – только и успела проблеять я, прежде чем оказалась в прохладном холле мэрии.
– Прекратите вырываться, – прошипел Мартин. – На нас уже косятся.
– А нечего было меня хватать, – вполголоса огрызнулась я и, вырвав локоть из цепкой хватки парня, сердито поправила перекосившееся платье.
Барон не обратил на моё раздражение никакого внимания. Незаметно погрозив кулаком брату, он широким шагом проследовал к мраморной стойке распорядителя. Я оглянулась, гадая, что же теперь вытворил непутёвый приятель, и тут услышала уверенный голос Мартина:
– Мы хотим заключить брачный союз.
«Чёрт! Свидетельство о браке!» – спохватилась я, мигом позабыв про Арни, и бросилась следом за мнимым женихом.
– Погодите, ваша светлость!
– Одну минуту, любовь моя, – барон одарил меня нежным взглядом и такой ослепительной улыбкой, что я на мгновенье растерялась. Именно такие взгляды, полные немого обожания и обещания вечного блаженства, любят описывать в дамских романах. Правда, там к ним обычно прилагалась любовь до гроба или хотя бы магия истинных пар. А у меня имелся всего лишь фиктивный жених, который самым наглым образом собирается стать вполне официальным мужем!
«Паяц!» – прошипела я себе под нос, стряхивая наваждение.
– Ваша фамилия, госпожа? – поинтересовался клерк.
– Руже, – машинально отозвалась я. – Но я не собиралась...
– А моя Борк, – перебил Мартин, бесстыдно обнимая меня за талию. – Барон фон Борк.
– Записал, – клерк даже не соизволил поднять голову от большой толстой книги перед собой. – Заявление зарегистрировано. Время на размышления, на обработку... Недельки через две загляните, посмотрим, когда вас сочетать.
– Недельки через две? – поперхнулся Мартин. – Так долго?
Я расслабилась. Что бы ни задумал вредоносный аристократ, у него это не получилось. Но перепугаться успела знатно. Шутка ли, чуть и в самом деле замуж не выдали без разрешения. Душа требовала мести.
– Ничего, дорогой, мы подождём, – пропела я, постаравшись улыбнуться как можно более нежно. – Ты же обещал любить меня вечно. Неужели твоей любви не хватит на какие-то две недели?
– Х-хватит...
Вид перекошенной аристократической физиономии бальзамом лёг на мои израненные нервы.
– Вот через две недельки и заглянем, любовь моя. Спасибо, господин распорядитель.
Я картинно прижалась виском к плечу «моей любви», щекой чувствуя, как напряглись мышцы под плотной тканью дорожного камзола, и потянула его к выходу. «А вот так тебе и надо. Не рой, как говорится...»
– Разве у вас нет сердца?! – патетически воскликнул вдруг Арни, разворачивая меня и барона обратно стойке. – Посмотрите на этих влюблённых! Как можно становиться на пути их счастья. Да я при одном взгляде на них готов отдать всё, что у меня есть, лишь бы они поскорее воссоединились!
«Да что за бред ты несёшь?!» – вытаращилась я, к счастью, вовремя прикусив язык и не озвучив этот вопрос вслух.
Но происходящее выглядело бредом только для меня. Распорядитель вдруг встал и сочувственно закивал.
– Как я вас понимаю. Сам когда-то так упустил любовь всей своей жизни. Столько проволочек, столько волокиты. Всей душой хочу вам помочь! Вот всё бы сделал. Но, увы! Бургомистр нагрузил меня таким количеством мелких поручений, что я просто не успею...
– Поручения – это для мелких порученцев. Зачем важному чиновнику тратить на них своё бесценное время? Для такого следует нанимать людей попроще. Я даже готов послужить спонсором восстановления справедливости, – в руках у Арни словно по волшебству возник небольшой кошелёк, приятно звякнувший металлом.
– Да, да. Выдам курьеру премию, – закивал «важный чиновник», и кошель исчез из виду. – Прошу за мной.
Он предупредительно распахнул боковую дверь, за которой виднелся большой печатный артефакт и пахло сургучом и краской. Вот тут до меня и дошло, что происходит.
– Э... Подождите! Я...
– Не беспокойся, любовь моя, – барон вдруг подхватил меня на руки и прижал к груди. Да так, что у меня рёбра затрещали. Резко стало не до разговоров, вздохнуть бы. А Мартину только того и надо было. Заливаясь соловьем, он потащил меня за чиновником. – Видишь, этот достойный человек пошёл нам навстречу. Теперь все твои тревоги позади – я стану твоим безраздельно.
– Да фафем фы фе фафа... – профырчала я. Вообще-то, собиралась сказать: «Да зачем ты мне сдался?!» И пару эпитетов прибавить. Но ругаться, уткнувшись лицом в чужой камзол, оказалось неожиданно неудобно. Да что там. Вообще невозможно. В рот тут же попала какая-то пуговица, губу оцарапало жёсткое шитье. А слова и вовсе завязли где-то между языком и тёмным сукном баронского нагрудного кармана.
А события между тем летели вскачь. Пока я сражалась с излишествами, присущими мужской моде, барон притащил меня к артефакту и поставил на ноги. Счастливо улыбающийся Арни встал рядом, и клерк быстрым речитативом забубнил какие-то клятвы, похоже, глотая слова сразу абзацами.
– А можно быстрее к делу, – вклинился в микроскопическую паузу барон.
– Не терпится? – понимающе ухмыльнулся тот. – Что ж. Согласен ли ты...
– Да!
– Согласна ли ты, девица Руже, взять в мужья, почитать и уважать...
– Да вы с... – вскинулась было я, но договорить не успела. Мартин резво сграбастал меня в объятья и заткнул рот. Поцелуем! Аристократическая беспардонная скотина! Он меня поцеловал! Уж лучше бы воспользовался карманом. Потому что карман мне хотя бы не понравился. А вот от поцелуя на мгновенье помутилось в голове, а ноги сделались ватными...
– Молодость, как ты тороплива, – вздохнул распорядитель.
– Видите, она тоже согласна, – ввинтился в уши голос Арни, окончательно приводя меня в чувство.
«Предатель!» – выругалась я и затрепыхалась в стальных руках барона как попавшая в сети рыба. Примерно с тем же успехом. То есть безуспешно. Этот негодяй и не подумал меня отпустить. Зато чиновник понял мои движения по-своему.
– Ну, ну... Нечего стыдиться, дитя. Теперь уже можно. Ну, почти... Хе-хе. Осталось только подписать брачное соглашение. И имущественный договор. Кстати, где он?
– Договор? – вскинул брови барон, наконец оставив в покое мои губы. – Зачем нам договор? Мы любим друг друга и расставаться не собираемся.
– Но как же без договора? А учесть интересы невесты? – ухмыльнулся клерк. – Вы как хотите, а я так не могу. Мало ли, вдруг у вас любовь пройдёт. Бросите бедняжку...
– Но...
Чиновник подмигнул мне и незаметно потёр палец о палец:
– Нет, нет и нет! Я поставлен сюда блюсти справедливость! Я не позволю обидеть это дитя.
– Да она сама кого хочешь обидит! – взорвался барон. – Дайте нам какой-нибудь типовой договор, что ли.
– Половина вашего имущества в случае развода, – быстро вставил клерк и снова мне подмигнул.
– Что?! – вытаращился Мартин, становясь неимоверно похожим на младшего брата. Тот тоже так пялился, когда профессор арифмантики объявлял внеочередной зачёт.
– Типовой, – развёл руками чиновник. – Но если вас не устраивает, я могу пригласить родителей девушки. Обсудите её интересы с ними и составите...
Сначала мне показалось, что я ослышалась, потом накрыл неконтролируемый ужас. Отца?! Сюда?! На свадьбу?! Да мне после этого никакая пересдача не понадобится. Потому что я до неё попросту не доживу!
– Так я отправлю посыльного? Говорите адрес, – клерк, между тем, продолжал измываться над «моими интересами».
У меня перед мысленным взором встала процессия родственников, уже входящих в эту дверь. Причём в кошмарном видении отец нёс пекарский колпак, мать – противень, а братья общими усилиями тащили престарелого компаньона – торговца мукой, за которого меня сватали ещё до поступления в магическую академию.
– Нет... – выдохнула я, с силой мотнув головой в попытке отогнать ужасные галлюцинации.
– Вот видите. И девушка не хочет остаться ни с чем, – вставил чиновник, и я сделала то единственное, что мне пришло в голову, чтобы предотвратить катастрофу.
– Нет – это значит не надо родителей, не надо договора, не надо ничего! Мне нужен только любимый! – воскликнула я.
Голос прозвучал слегка истерично, но главного я достигла: клерк уронил переговорник, по которому собирался связаться с курьером.
– Вы не понимаете ценности настоящей любви! Имущественные расчёты тут неуместны! – меня, что называется, понесло по кочкам. – Только чувства! Только хардкор! Ой... В общем, где брачное соглашение?! Я совершеннолетняя! Имею право выходить замуж за кого угодно, когда угодно и на любых условиях!
Я выдернула стилус из подставки на столе и начертала размашистый росчерк поверх ровных строчек документа.
– Свидетельствую, – икнул Арти, выступавший поверенным брачного соглашения, и я перевела яростный взгляд на Мартина.
– Подписывай! – стилус ткнулся ему в грудь. – Любимый!
Если бы сарказмом можно было убить, то барон уже остывал бы у моих ног, а я была бы счастливой и беззаботной вдовой. Но, увы, передозировка сарказма не смертельна. Разве что икается. По крайней мере, на Арни подействовало, икал он уже без остановки:
– Св-ик... Свид-ик... С-ик...
– Мы поняли, молодой человек, – холодно процедил чиновник. Он явно уже успел в мыслях получить и потратить вторую премию, на этот раз за защиту «моих интересов», и расставался с этой идеей крайне неохотно.
– До свидания, – выпалила я и, схватив брачное соглашение едва не раньше, чем оно вспыхнуло синим цветом, приняв артефактную печать, потащила барона к выходу.
Свежий утренний ветер прошёлся по пылающим щекам приятной прохладой. Медленно осознавая события последней четверти часа, я с трудом сдерживала стон. Вот тебе и непыльная работёнка. Вот тебе и «никто ничего не узнает». В груди зрело пылающее желание кого-нибудь убить. И тут Арни не придумал ничего лучшего как хлопнуть меня по плечу:
– Ну ты даёшь, Нил-ик! Это было...
– Ты-ы... – я потянулась скрюченными пальцами к горлу приятеля. – Предатель!
– Что? Неправда! Я честный челов-ик! Барон!
– Баран ты, а не барон! – огрызнулась я. – Ты во что меня втравил?!
– На нас смотрят, – Мартин успокаивающе положил руку мне на плечо и указал глазами на окна мэрии, к которым, похоже, прилипли все чиновники города.
Я сбросила его руку и обожгла злым взглядом:
– А вы... Вы даже не баран... Вы... Вы... Вы вообще аристократ проклятый!
– Прошу, леди фон Борк, – Арни, сообразив, что его казнь откладывается, с шутовским поклоном распахнул дверцу самоходки.
Убить его я не успела. Опять чёртов барон помешал. Отвесил братцу такую затрещину, что тот кубарем влетел в салон.
– Всегда подозревал, что он не умрёт своей смертью, – спокойно проговорил Мартин. – Теперь я в этом уверен. Поехали?
– Поехали, – вздохнула я. – Что уж теперь. Надеюсь, больше сюрпризов не будет?
И зачем я это спросила? Хоть до вокзала бы доехала в счастливом неведении.
ГЛАВА 5
– Сюрпризов? – задумался Мартин. – Да нет, наверное. Разве что встретим дальних родственников на вокзале. Так что прошу вас уже сейчас вживаться в роль любящей и заботливой супруги.
– У вас так много родственников? – нахмурилась я.
– Больше, чем хотелось бы.
– Чёрт... И что ж вы, фон Борки, так расплодились?
– Не каждый родственник фон Борков обязательно фон Борк, – философски заметил Арни, вполне оправившийся от затрещины брата. – Жизнь штука сложная...
– А ты вообще молчи! – окрысилась на него я. – Вот что тебе стоило родиться в каком-нибудь угасающем роду. Чтоб из живых его представителей только ты и твой брат оставались!
– Боюсь, что тогда не возникла бы необходимость в ваших услугах, – усмехнулся барон.
– Ну хорошо. Три представителя. Вы двое и тётушка.
Несколько секунд я любовалась перекосившимися физиономиями братцев, а потом отвернулась к окну. Напомнив им о противной родственнице, почувствовала себя немного лучше. Как говорится, сделал гадость – сердцу радость. А то уж очень довольными они выглядели.
Самоходка уже выехала на окраину города и стремительно неслась к вокзалу по пустынному шоссе. «Ещё не поздно остановить это безумие, – мелькнула в голове трусливая мысль. – Послать Борков к чёрту, выйти и вернуться в общежитие. А потом и в столицу съездить, развестись тихонько...»
«А пошлину за развод кто оплачивать будет?! – тут же одёрнула я себя. – Мало мне пересдачи?»
«Развестись можно и попозже...» – вкрадчиво прошептал внутренний голос.
«Цыц, тёмная часть души! – мрачно покосилась на барона, уткнувшегося в неизвестно откуда взявшиеся бумаги. – Чёртовы аристократы! Одни неприятности от них. То свадьбы, то раздвоение личности... Осколки прошлого недобитые! Но красивые какие осколки всё-таки. Нос прямой, брови вразлёт, волосы как лён. Мягкие, наверное...»
– Что? – обернулся Мартин, и я сообразила, что уже занесла руку над его головой.
«Тьфу ты чёрт!»
– Ничего, – буркнула я и смахнула несуществующую пылинку с тёмной ткани дорожного камзола. – Репетирую роль заботливой жены.
– А... Это правильно, – кивнул тот и снова уставился в документы.
Я не рискнула дальше его рассматривать. Во избежание случайных репетиций, так сказать. И снова отвернулась к окну. Но там любоваться было уже нечем. Самоходка въехала на обширный крытый двор вокзала.
Водитель распахнул дверцу, и я выбралась на брусчатку. Рядом уже суетились носильщики, выгружая из багажника огромные сундуки и устанавливая их на артефактную платформу, парящую в полуметре от пола.
«Зачем столько багажа? Всего-то в гости съездить...» – в душе зашевелились какие-то смутные подозрения.
– Первая часть пути позади, дорогая, – рядом вырос Мартин и подставил мне локоть. – Думаю, наш вагон уже прицепили. Пойдём. Ричард проследит за багажом, и милые твоему сердцу безделушки доедут в целости и сохранности.
– Какие ещё безделушки? – опешила я.
– Твои, дорогая, твои, – с нажимом проговорил барон и показал глазами на навостривших уши носильщиков.
– Они все на жаловании у жёлтой прессы, стервятники, – едва слышно пояснил Арти. – Только и ждут чего-нибудь эдакого.
Ближайший громила без признаков интеллекта на лице криво улыбнулся, явно услышав «лестную» характеристику.
– Не знаю, что тут может быть такого «эдакого», – вздёрнула нос я. – Это всего лишь багаж. И да, дорогой, не понимаю, о каких безделушках ты говоришь. Я не брала ничего лишнего. Только необходимое.
– Ты эталон разумности, дорогая, – уголками губ улыбнулся Мартин и вдруг поднёс мою руку к губам, поцеловав тыльную сторону ладони.
Его губы касались кожи всего какую-то долю секунды. Так легко, что я даже не поняла, действительно он меня поцеловал или всего лишь согрел дыханием. Но было в этом мгновении что-то до невозможности интимное, что-то, моментально поставившее меня на ступень выше всех окружающих. Я вдруг почувствовала себя принцессой рядом с прекрасным принцем из старой сказки.
«Что с тобой не так? – из-под ресниц покосилась на Мартина, уже снова опустившего мою руку себе на локоть. – Или это у меня неуместный приступ романтизма случился?»
Разумеется, ответа не нашлось. Я списала необычные ощущения на новизну. Всё-таки, несмотря на существование в мире огромного количества аристократов всех сортов, мне ещё ни разу в жизни не целовали руку. «А к этому можно привыкнуть. Надо будет перед зеркалом потренироваться руку подавать, раз в их кругу так принято», – усмехнулась я, выходя с бароном на широкую платформу.
Сюда нас привёл служитель в сером мундире с эмблемами из двух молотков в петлицах. Хвост поезда с багажным отделением и вагонами для публики попроще прятался за ажурной решёткой. Я мимоходом подивилась мастерству машиниста, остановившего длинный состав точно на разделительной линии, скорее всего усиленной ещё какой-то артефактной защитой. Там за оградой тусклые вместилища нормальных людей и вообще вся прозаическая вокзальная жизнь вроде криков торговок и воров. А тут, под крышей, чисто выметенные мраморные плиты перрона, сверкающие начищенной бронзой личные вагоны аристократов и тишина, нарушаемая только мерным гудением самовоза, тускло мерцающего аурой движителя.
– А вот и наш вагон, дорогая, – сообщил Мартин, подводя меня к широкой откидной лесенке.
– Ну, кто бы сомневался, – едва слышно проворчала я, окинув коротким взглядом опостылевший за последние дни герб с проклятой оливковой веткой.
– Барон, какой приятный сюрприз! – прозвучал за нашими спинами мелодичный женский голос.
Я почувствовала, как каменеют пальцы Мартина у меня на локте. Кто бы там ни радовался встрече с нами, барон эту радость явно не разделял.
Рядом стояла яркая до неприличия девица. Именно яркая. Огненно-рыжие волосы разлетелись по плечам в художественном беспорядке. Даже я при всей своей неопытности не могла не понять, что этот «беспорядок» долго и кропотливо создавался очень хорошим стилистом. Нежно-персиковая кожа. Тонкие пальцы, никогда не поднимавшие ничего тяжелее вилки, розовые ноготки на которые пускали по сторонам солнечные блики. Туфли на высоченной шпильке, совершенно неуместные спозаранку. Дополняло картину чёрное платье с белыми вставками, почему-то выглядящее безумно вызывающе несмотря на строгий крой.
Эта фурия, оттерев меня в сторону, клюнула барона в щёку, не глядя сунула ручку под нос Арнольду и снова защебетала со скоростью чокнутого воробья:
– А я смотрю, знакомый затылок. Признаюсь, не сразу поверила, что наш знаменитый бирюк действительно покинул свою берлогу. Когда тётушка мне написала, вообще решила, что она по обыкновению выдаёт желаемое за действительное. Даже когда увидела, что к перрону подали твой вагон, не поверила. Решила, что по обыкновению сбросил официальщину на брата. А тут ты собственной мрачной и готичной персоной. Кстати...
– Здравствуй, Тиника, – вставил Мартин, поймав крохотную паузу в оглушившем меня словесном потоке. – Тоже в дорогу?
– Да. Ты же знаешь тётушку, никого не обойдёт своим вниманием. А уж меня-то тем более. Мы с ней сразу нашли общий язык. Ну, ты помнишь, конечно.
– Рад встрече, – сухо бросил барон. – А теперь, если ты будешь так любезна...
– Ну конечно, дорогой! – ослепительно улыбнулась болтунья. – К чему вопросы? Как я могу тебе отказать. Разумеется, я поеду с тобой!
– Что? – опешил барон.
– Подай мне руку, – потребовала она, подпустив в звонкий голос нотки нетерпения.
«Так вот они какие, аристократы в естественной среде обитания, – проворчала я про себя, в последний момент перехватив руку Мартина, машинально метнувшуюся в сторону незваной попутчицы. – Наглые, беспардонные и такие аристократично-вульгарные, что скулы сводит».
Заметив моё движение, девица смерила меня таким недоуменно-брезгливым взглядом, что я не на шутку обозлилась. «Я, конечно, жена временная и вообще не настоящая. Но всё равно жена. И нечего всяким профурсеткам на меня так смотреть!»
– Любимый, а кто эта шумная особа? – пропела я, повиснув на локте своего горе-муженька.
– Да так... – неизвестно почему смутился барон. В роль, что ли, слишком сильно вжился. В любом случае краснеть было совершенно необязательно. Впрочем, и мычать что-то невразумительное на очередную выходку незваной попутчицы тоже.
– Я та, кого Марти обещал любить всю жизнь, – скорчила чопорную гримасу она.
Несколько секунд послушав мычание горе-муженька, я поняла, что защищать свою временную супружескую жизнь придётся самостоятельно.
– Наверное, это было в прошлой жизни, да? – наивно похлопав ресничками, проговорила я. – Любимый, ты представляешь, твоя знакомая помнит свою прошлую жизнь. Удивительно, всегда считала, что это признак шизофрении.
– Что?! – вытаращилась девица.
У меня за спиной послышалось какое-то странное хрюканье. Я удивлённо оглянулась и обнаружила там багрового от еле сдерживаемого смеха Арни и с полдюжины вездесущих носильщиков. У некоторых в руках мелькали фотохраны.
«Оу! Вот только снимков в жёлтых газетах мне и не хватало! – испугалась я и поспешно отвернулась. – Мои, конечно, подобную прессу не читают, но чем чёрт не шутит, когда с аристократами свяжешься!»
– Прости, Тиника, – наконец пришёл в себя мой горе-муженёк. – Сегодня не могу проявить гостеприимство. Медовый месяц, хочется побыть наедине, насладиться друг другом... Ты же понимаешь. Кстати, познакомься, моя жена, баронесса фон Борк.
Мартин обезоруживающе улыбнулся ошарашенной девице, от возмущения забывшей как дышать. Её пальцы опасно скрючились, словно она вот-вот вцепится мне в волосы или куда похуже. Я напряглась. Моей причёской, конечно, стилисты не занимаются, но и портить её за здорово живёшь я не позволю. Зря, что ли, выросла рядом с пятью братьями?! Сзади полыхнули вспышки фотохранов: наёмники-папарацци не желали упускать горячий сюжет.
Девицу словно ледяной водой окатили. Хищное выражение словно тряпкой стёрли с лица. Поза вновь стала непринуждённой, а на лице расцвела знакомая улыбка.
– Так это твоя жена?! Как же ты скрыл от меня это? – девица вдруг подхватила меня под локоть, подталкивая к вагону. – Мы с вашим мужем большие друзья. И с вами, несомненно, подружимся. Не сердитесь за прохладный приём, я же не знала. Мартин такой стеснительный. К нему вечно цепляются всякие особы... Странные, если не сказать больше.
«Вроде вас?» – чуть было не ляпнула я, едва успев вовремя прикусить язык. Прикосновения Тиники вызывали почти физическое отвращение. Разумеется, о ревности не шло и речи. Смысл ревновать временного, к тому же фиктивного мужа? Но окружающие же не знают, что он временный!
– Разумеется, подружимся, – я заставила себя улыбнуться и высвободила локоть. – Но не сегодня. Вы же слышали, муж желает уединения, а я не хочу ему перечить. Встретимся как-нибудь в другой раз.
«Например, в другой жизни», – добавила я про себя и, стараясь не поворачиваться к любопытным даже боком, поставила ногу на первую ступеньку лесенки. Мартин, к счастью, не стал тормозить и тут же подал мне руку, помогая подняться. В авангарде, отсекая все попытки Тиники последовать за нами, шёл всё ещё хихикающий Арти. И всё равно расслабиться мне удалось только тогда, когда массивная дверь вагона захлопнулась за нами, а под полом лязгнула железом убранная лесенка.
– Старая знакомая? – ехидно ухмыльнулась я, покосившись на барона. – Странные у вас вкусы, дорогой супруг.
Мартин скривился так, словно укусил лимон:
– Мне было всего восемнадцать.
– И ты до сих пор не научился избегать её общества, – фыркнул Арти. – Нет, братец. В некоторых вопросах ты тоже баран.
– Да какой из него баран? – ухмыльнулась я. – Так, телок безответный. Куда повели, туда и пойдёт. Удивительно, как до сих пор не женили. Наверное, пастухов слишком много, и каждый в свою сторону тянет?
Приятель расхохотался, А побагровевший барон врезал кулаком в переборку тамбура:
– Довольно!
– Вам не кажется, что реплика запоздала минут эдак на десять. В спектакле «Счастливая семья» её надо было сказать...
– Да понял я, – перебил Мартин под заливистый смех брата. – Примите мою благодарность. Так отшить эту прилипалу и при этом не дать никакого повода проклятым папарацци... Не знаю, кто смог бы сделать это лучше.
– Обращайтесь, когда вас снова начнут одолевать призраки прошлой жизни, – покровительственно улыбнулась я.
– Хорошо. Сегодня вечером, если вы не против, – отзеркалил мою ухмылку барон. – В поместье этих призраков... И всем незавершённые дела покоя не дают. Если вы всегда будете показывать такой профессионализм в деле экзорцизма, я подумаю о бонусе к нашему договору.
С этими словами он отрыл дверь и первым прошёл в вагон. Я переглянулась с Арни и последовала за ним. От бесшабашно-язвительного настроения не осталось и следа, а в груди вновь зашевелились странные предчувствия.
«Ничего, – подбодрила я себя. – В поместье папарацци с фотохранами точно нет. Так что особо назойливым призракам прошлого можно и локоны проредить».
ГЛАВА 6
Похоже, пресловутые родственники фон Борка загрузились в свои вагоны раньше нас или вообще не были на вокзале. Неудивительно, им же не надо было перед поездкой срочно жениться. Как и отбиваться от назойливых попутчиков. Так что поезд тронулся уже минут через пять. Я всё это время стояла в коридоре, высматривая на уходящем назад перроне чёрно-белое платье. Но Тиники нигде не было. То ли она подсела к кому-то другому, то ли снизошла до вагонов с простыми смертными. Так или иначе, но её не было, и это не могло меня не радовать.
Арни торчал рядом, опираясь локтем на тянущийся по всей стене вагона поручень, и чистил ногти миниатюрным ножичком.
– Ну и как тебе повседневная жизнь аристократов? – спросил он, заметив, что я отлипла от окна.
– Честно? Отвратительно, – фыркнула я. – Суета, папарацци, девицы какие-то дикие. Да ещё все эти авральные свадьбы...
– Ха. Авральная свадьба – это исключительно твоя заслуга, – парировал приятель. – Если бы ты не тратила время на войну с Эльзой, поженились бы с чувством, с толком, с расстановкой за день до отправления поезда. А так ты всё затормозила.
– Считаешь, что заскочить в мэрию между покупкой зонтика и примеркой перчаток – это нормально?
– Женщины... – закатил глаза к потолку Арни. – Всё бы вам белое платье, шлейф в десять метров и свору голубей под колокольный звон.
– А что такого?
– Да ничего... Только всё это – внешнее. У меня иногда такое чувство, что невест только оно и интересует. Внешнее, в смысле. Вот зачем волочить за собой по пыли десять метров тряпки? Что в этом такого красивого? А уж голуби, это вообще за гранью добра и зла.
– А голуби тебе чем не угодили?
– Голуби... Тем, что мне приходится шить два костюма для каждой свадьбы. Эти твари умудряются выцеливать меня в любой толпе.
Несколько секунд я хлопала глазами, не понимая, о чём говорит приятель, а потом расхохоталась.
– Смешно ей, – неодобрительно проворчал Арни. – А у меня ваша свадьба, может быть, первая, от которой я получил исключительно положительные эмоции.
– Ещё бы. Сразу два клоуна на арене, – фыркнула я, – один из которых целый барон, а другая – лучшая подруга. Позитив зашкаливает!
– Да ладно тебе. Не так уж плохо всё получилось.
– Угу. Всё, кроме того, что невесту о свадьбе предупредить забыли, – буркнула я, помрачнев. – Зачем вообще нужна такая достоверность? У вас что, на семейных праздниках требуют предъявить документы?
– Ну, почти, – ухмыльнулся парень. – Это всё тётушка виновата.
– У вас во всём тётушка виновата.
– Как быстро ты ухватила самую суть семейных отношений рода фон Борк, – картинно восхитился он. – Ты просто создана для того, чтобы стать членом нашей большой и дружной...
– Временным членом! – отрезала я и погрозила приятелю кулаком. – Временным!
– Как скажешь. Но я бы не отказался от такой невестки на постоянной основе.
– Мечтай. Так что там с тётушкой?
– Ах, с тётушкой. Ну, она тебя у нас застукала и в тайную свадьбу Марти явно не поверила.
– Почему?
– Ну как тебе сказать. У него аллергия на всё, что связано с браком. Спасибо Тинике. А тут вдруг – бам! И женился. И на ком? Я бы тоже не поверил на её месте. Так что...
– Это что ещё за «на ком»?! – возмутилась я. – Тоже мне нашёлся знаток жён и невест. Ещё парочка высказываний в духе этого, и будешь на вашем юбилее сам для братца любящую супругу изображать!
– Да не в том же смысле! – отшатнулся парень. – Я имел в виду, что такая милая скромная девушка, совсем не зубастая светская львица, а...
– Лучше замолчи и переходи сразу к сути, – прошипела я. – Тётушка не поверила, и?
– И наверняка поселит вас с Марти в супружеские покои старого фон Борка.
– В чём подвох?
– Старик был тот ещё ханжа. Даже по меркам высшего света. И к тому же ревнивец. У него в двери спальни встроен артефакт, распознающий брачную магию. Чуть что не так, тут же гром, звон и прочий армагеддон. Я как-то... Хотя это неважно. В общем, если бы вы не поженились, то об этом сразу узнали бы не только во всём поместье, но и в близлежащих городках.
– Однако... Серьезно у вас, – я зябко повела плечами. Одно дело согласиться изобразить законную жену, на самом деле ею не являясь, и совсем другое – оповестить об этой афере всех подряд. Клеймо девицы лёгкого поведения обеспечено.
– Ну вот Марти и решил не рисковать, – развёл руками приятель.
– Кстати, о Марти, – сменила неприятную тему я. – Куда он делся?
– Наверняка опять в какие-то бумажки закопался. Ему как раз перед отъездом почту привезли. Пошли, лучше я тебе вагон покажу. Нам ещё долго ехать, мало ли что понадобится.
Парень проговорил всё это легкомысленным весёлым тоном, но что-то в его голосе всё равно меня насторожило. Или это была какая-то мимолётная мысль, осознать которую я не успела, тут же забыв. Так или иначе, но я пошла за приятелем довольно неохотно.
Неприятную занозу в подсознании довольно быстро сменило ворчание: «Живут же, аристократы чёртовы!» В этом вагоне можно было легко совершить кругосветное путешествие, ни разу не выходя на перрон. Тут присутствовало всё, включая ванну-джакузи, бильярдный стол и даже миниатюрный зимний сад с двумя карликовыми апельсиновыми деревьями.
Хотя нет, вру. Кое-чего тут не было и близко. Например, кухни. Или чулана с мётлами и тряпками. Но это и неудивительно, где бы сиятельные владельцы такой прозой жизни руки пачкали. Для этого наверняка имелся штат прислуги. Где-нибудь в другом вагоне, попроще.
Мы устроилась в части вагона, служившей гостиной. Вскоре нам принесли кофе и сладости. По хитрой улыбке приятеля я догадалась, что об этом он позаботился лично, и благодарно кивнула. Миндальные пирожные – лучшее средство от неврозов.
Барон к нам так и не присоединился. Даже обед ему доставили прямо в кабинет. «Надо будет с ним поговорить, – решила я. – Изображать влюблённую пару в одиночку у меня не получится при всём желании!»
Ближе к вечеру мы наконец добрались до цели нашего путешествия. К этому моменту я так извелась от скуки, что обрадовалась даже вычурной вывеске «Баронство Борк». Чуть ниже мелким шрифтом значилось: «Приватная станция. Посторонним остановка запрещена».
«Ещё бы добавили «Осторожно, злые аристократы», – хихикнула про себя я, рассматривая пустынный и какой-то миниатюрный перрон. Вагон в последний раз вздрогнул, и поезд остановился. Одновременно с этим распахнулась дверь кабинета, и оттуда вышел Мартин. Как и раньше, иронично спокойный и отстранённый, он остановился радом со мной. «И куда только подевались смущённый взгляд и розовые щёки. Похоже, одной дозы Тиники не хватило, чтобы надолго сбить с него спесь», – подумала я.
– Прибыли, – тут же подтвердил мою догадку барон. – Надеюсь, вы готовы продемонстрировать всем влюблённую супругу в своём лице.
– Подготовилась бы лучше, если бы кое-кто не прятался всю дорогу, – парировала я. – Мне же ничего о вас неизвестно.
– А вам и не надо ничего знать. Будьте естественны. Проявляйте заботу без назойливости, нежность без пошлости и любовь без вульгарности.
– Всего-то? – фыркнула я. – И как сама не догадалась? А что будете делать вы?
– Я? А при чём тут я?
– В каком смысле «при чём»? Любовь – это, знаете ли, игра для двоих. Иначе никто нам не поверит, а некоторые так вообще могут решить, что «жена не стена, подвинется». Например, ваша Тиника, – сказала я, сама не веря, что приходится объяснять этому высокородному болвану такие прописные истины.
– Тиника... – поморщился барон. – Хорошо. Что, по вашему мнению, должен делать я?
– Да так, мелочи. Проявляйте заботу без назойливости, нежность без пошлости и любовь без вульгарности.
Рядом захихикал Арни. Мартин фыркнул и молча двинулся к выходу из вагона.
К счастью, «ценные» советы пока не пригодились. Нас никто не встречал кроме молчаливого водителя громоздкой старомодной самоходки.
– Опять куда-то ехать? – проворчала я.
– Ну, ты же не думала, что громыхающие поезда разместят рядом с домом? – усмехнулся Арни.
– Ну да, – поморщилась я. – Светлейшие километры не экономят.
– Экономят. Иногда. Но покой и тишина дороже. Ты ещё успеешь оценить волшебную красоту этого места, дорогая, – проговорил Мартин, указав глазами на спину водителя.
«Опять шпион! – сообразила я, и мне впервые за всю мою жизнь стало жаль аристократов. – Вот как можно так жить? Постоянно следить за каждым взглядом, каждым вздохом. А когда же подурачиться, побыть собой, сделать глупость, в конце концов?!»
Впрочем, непривычное чувство долго не продержалось, и спустя полчаса мне уже было жаль только себя. А аристократы... Аристократов я снова ненавидела всех до единого.
– Как я рада! – распахнув объятия, из парадного входа огромного особняка, крылья которого терялись где-то за деревьями, вышла та самая тётушка.
Как дань статусу хозяйки, к её платью был приколот миниатюрный кружевной фартучек, неспособный защитить даже от капли кофе.
– Мартин! Арни! Деточка... – клюнув каждого из братьев в щёку материнским поцелуем, она перенесла всё внимание на меня. – Как же тебя всё-таки зовут? Мартин? Не могу же я звать невестку по фамилии! Познакомь нас по-человечески!
Слишком звонкий голос этой женщины впивался в мозг с уверенностью сверлильного артефакта. Я растерялась. С одной стороны она спрашивала меня. С другой – обращалась к барону. Дилемму разрешил Арни, попросту ткнув меня локтем в бок.
«Чёрт... Муженёк же так и не удосужился узнать моё имя, – спохватилась я. – Ну, по крайней мере у меня точно не удосужился».
– Ванила, мадам, – я постаралась вежливо улыбнуться. – Ванила фон Борк.
– Какое редкое имя, – потрепала меня по щеке тётушка. – Неудивительно, то вы его стесняетесь.
– Ничего подобного! – вспыхнула я.
– Она вообще стеснительная, тётушка, – за секунду до взрыва вмешался барон, крепко прихватив меня под локоть. – Слишком самоуверенными особами я сыт на всю жизнь, сами понимаете.
– Да... Кто тебя ещё поймёт, горе ты моё.
Чёртова тётушка потрепала по щёчке и Мартина, слегка примирив меня с действительностью. Есть в мире справедливость. Хотя за такую клевету маловато покрасневшей физиономии. Тоже мне, нашёл скромницу!
Пока я боролась с приступом злости, Арнольд со смехом, а Мартин, похоже, вообще впал в ступор, неверяще щупая щёку, тётушка перешла от слов к делу и подхватила меня под локоток.
– Сегодня мы ещё так, по-семейному. Большинство гостей прибудет только завтра. Пойдёмте, познакомлю вас с самыми близкими. Мальчики сами разберутся. И не волнуйтесь. Я никому не скажу, – она с самым заговорщицким видом мне подмигнула.
– О чём? – похолодела я.
– О вашем имени, конечно, – ласково улыбнулась та. – Действительно дурацкое имя. И о чём только родители думали. Ещё бы паприкой ребёнка назвали.
Как мне удалось сдержаться, не представляю. Наверное, в первый момент я просто задохнулась от возмущения, и это спасло чёртову тётушку от немедленного знакомства с лексиконом пятого гвардейского полка, где служили два моих брата. А пока дыхание восстанавливалось, я успела кое-как взять себя в руки и промолчать.
Зато радушная хозяйка не умолкала ни на минуту. Она тащила меня по дому, параллельно рассказывая о комнатах, мимо которых мы проходили, видах из окон, портретах и ещё чёрт знает о чём. От обилия разрозненной информации кружилась голова и путались мысли. Наверное, поэтому я чуть не упала, когда тётушка вдруг резко остановилась перед очередной дверью.
– Ой! Едва не проскочили. Приятная беседа так увлекает, вы не находите, деточка? Прошу сюда. Здесь собрались ваши самые близкие родственницы. Они все будут бесконечно рады наконец познакомиться с супругой Мартина!
Она взялась за вычурную бронзовую ручку, а у меня перед глазами как наяву мигнула табличка: «Не влезай! Убьёт!»
ГЛАВА 7
Ну кто из нас когда обращает внимание на всевозможные предостерегающие таблички вроде «Купаться не разрешается», «Выход на лёд опасен» или «Вход воспрещён!»? Даже самые настоящие, они скорее раздражают, чем предостерегают. Лёд кажется вполне крепким, искупаться просто необходимо, а за запретной дверью наверняка скрывается самое интересное. Что уж говорить о предостережениях, которые подкидывает подсознание? Разумеется, я их проигнорировала, обругала внезапный приступ трусости и, высоко вскинув подбородок, шагнула вслед за визгливой тётушкой.
– Леди! – пропела она. – Вы только посмотрите, кого я вам привела! Она действительно существует!
На меня с любопытством уставились три пары глаз. Судя по ощущениям, смотрели они сквозь три прицела.
– Добрый вечер, – пискнула я, не понимая, чего от меня ждут.
– Как мило, – покровительственно кивнула самая старшая из «родственниц». – Вежливая девочка. Я опасалась, что Мартин выберет что-то более экзотическое. Он даже в детстве славился своим духом противоречия.
– Это да, – согласилась другая. – Сколько достойный невест мы ему находили. Но нет. Он всё-таки связался с этим...
– Кх-м! – напомнила о своём присутствии я. – С этим, это с кем?
– Ты садись, деточка, садись, – ничуть не смутившись, «родственница» похлопала пухлой ладошкой по дивану рядом с собой, от чего её обширные телеса заколыхались под платьем как праздничный студень. – Кто тебе ещё расскажет правду о твоём муже?
Упираться причин вроде не было, и я покорно пошла к указанному месту. Но меня почему-то не оставляло ощущение, что тем же движением эта женщина подзывает и комнатную собачку. «Спокойно, Нила, – сказала я себе. – Это всего лишь дуреющие от скуки аристократки. А ты – глоток свежего воздуха в их болоте. Ну, расскажут парочку сплетен. Поделятся историями из баронского детства, которые уже все знают. Пусть порадуются, с тебя не убудет. Ты же обещала вести себя хорошо...»
– Итак, леди, – возвестила тётушка, устроившись в кресле напротив. – Прошу любить и жаловать. Супруга нашего Мартина, леди фон Борк.
– Так официально? – приподняла выщипанные в нитку брови толстуха.
– Увы, придётся нам с вами придумать девочке домашнее прозвище. Имя у неё, конечно, есть, но она его безумно стесняется. Однако это отложим на потом. Для начала расскажи нам, деточка, как ты познакомилась с Мартином. Он столько лет упорно скрывался от женских сетей.
– Да уж, – довольно противно хихикнула третья «родственница», о присутствии которой я уже успела забыть. – В этом он достиг таких успехов, что у нас уже возникали сомнения в его...
– Ах, Камилла! – осуждающе всплеснула руками тётушка. – Не пугай девочку раньше времени, а то она решит, что угодила в лапы Синей бороды.
Я переводила недоумевающий взгляд с одной хихикающей тётки на другую и терялась в противоречивых ощущениях. Они улыбались и всем своим видом демонстрировали радушие. И всё-таки что-то мешало мне поверить в эту пастораль.
– Так как вы познакомились? – повторила вопрос тётушка, давая понять, что отвертеться от подробностей мне не позволят.
«Так я тебе и рассказала, – фыркнула я про себя, вспомнив, как Мартин перевернул стул, впервые меня увидев. Стоило взглянуть в требовательные глаза тётушки, как весёлость моментально сменилась раздражением. – Чёртов барон. Затеять такую аферу и совершенно к ней не подготовиться!»
– На самом деле совершенно случайно, – незаметно сглотнув, я постаралась улыбнуться. – Ничего особенного.
– Кто бы сомневался, – фыркнула та, что постарше.
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что сказала, – чопорно отозвалась она. – Я всегда говорю то, что думаю. Вы нет?
– Я – да, – буркнула я.
– Вот и чудно, – толстуха придвинулась ближе, прижав меня к подлокотнику дивана. – Тогда рассказывайте со всеми подробностями. Мы просто извелись от нетерпения!
– Кстати, где вы провели медовый месяц?
– И когда случилось это знаменательное событие?
– Мы случайно встретились. Просто столкнулись, – выдавила из себя я, отчаянно надеясь, что неуверенный тон примут за стеснительность, и лихорадочно придумывая удобоваримую историю.
«Главное, не называть даты. Чёрт его знает, этого барона, где и когда он бывал!» – мелькнула в голове первая здравая мысль за этот вечер, и я ухватилась за неё, как за спасательный круг.
– Я студентка Королевской академии магии. А Мартин однажды появился на торжествах по случаю... Эм-м... По случаю зимнего солнцеворота. И после речи ректора Арнольд познакомил меня со своим братом.
– Вас связывают с ним настолько близкие отношения? – неодобрительно поморщилась тётушка.
– С кем? – растерялась я, гадая, что ей не понравилось.
– С Арнольдом. Это же он представил вас Мартину.
– Он.
– Видите ли, в нашем кругу не принято... – поджимая губы, принялась объяснять она, но стук в дверь прервал начинающуюся нотацию на старте.
Створка распахнулась прежде, чем кто-то из «родственниц» успел отозваться, и на пороге появился барон. «Сейчас как устроят нам перекрёстный допрос, – похолодела я. – И плакала моя пересдача!»
– Дорогой! Прости, не успела тебя предупредить, куда пошла, – я с некоторым трудом освободилась из тисков между подлокотником дивана и юбками толстухи и встала.
– О! Я знал, что ты с тётушкой, поэтому не слишком беспокоился.
– А зря! – ляпнула я и только потом сообразила, что именно сказала.
– Да? – в один голос отозвались и барон, и тётушка.
– А вдруг тётушку бы что-то отвлекло? Кроме того, я так соскучилась, – потупилась я.
– Дела семьи для меня на первом месте, деточка, – приторно улыбнулась тётушка.
– Видишь, дорогая, тебе совершенно нечего было бояться.
– Разумеется, нечего. Да ты присаживайся, Мартин. У тебя так редко появляется время на семью. А сегодня такой удачный вечер.
– Да, хороший вечер, – протянул барон.
– Сейчас подадут чай. А мы пока поговорим о делах семейных, – настойчиво добавила тётушка, указав на соседний стул. – Твоя супруга уже немного рассказала о вашем знакомстве, хотелось бы услышать подробности от тебя...
Наконец до Мартина дошла вся опасность сложившейся ситуации. Я мстительно улыбнулась: а вот нечего было отдавать жену на растерзание любопытным родственницам.
– Я бы с удовольствием, тётушка, но, увы, Нила безумно устала.
– Да, бедная девушка. Я попрошу горничную проводить её в ваши комнаты, – кивнула та. – А мы пока побеседуем.
Барон бросил затравленный взгляд на дверь:
– Но... Это не очень удобно...
– Почему?
– Видите ли, тётушка, Нила становится очень нервной, когда устаёт. А все эти слёзы... Вы же знаете, как я это не люблю.
– Слёзы?.. – задумчиво протянула тётушка, смерив меня каким-то оценивающим взглядом. – Это серьёзно. Вам стоит показаться семейному врачу. О наследниках надо начинать заботиться, когда они ещё в утробе.
«Что?!» – возмущённый возглас удалось сдержать в последний момент. К сожалению, только мне.
– Каких наследниках?! – возмутился Мартин.
– Но-но-но, зачем так нервничать, дорогой. Это одно из последствий семейной жизни. Когда супруги... Вы же супруги, не так ли?
– Супруги! – выплюнул барон, схватив меня за руку. – И сейчас очень хотим остаться наедине. Простите, дамы...
Он пинком распахнул дверь и выскочил в коридор, волоча меня за собой. Я едва успевала перебирать ногами. Впрочем, меня это не слишком смущало. Главное, что расстояние между мной и любопытными родственницами неуклонно увеличивалось, а бестолковый барон теперь никуда не денется от серьёзного разговора.
Мартин пронёсся как смерч пустынными коридорами, одним своим видом распугивая и слуг, и немногочисленных гостей. Мне показалось, что мы преодолели несколько километров, прежде чем он наконец, в который раз распахнув дверь, втолкнул меня в какую-то комнату вместо очередной галереи.
– Что вы им наговорили?! – возмущённо пошипел барон, толчком усадив меня в кресло. И глаза его полыхали нешуточной яростью.
– В каком смысле?! – опешила я.
– В прямом! Почему они уверены, что вы в положении? Помнится, наша с вами договорённость выглядела несколько иначе. Вы решили поправить своё материальное положение? Подняться по социальной... У-у-у...
Откинувшись на спинку кресла, я с холодной яростью смотрела, как барон скачет по комнате на одной ноге, схватившись за голень другой. На светлой штанине сохранился чёткий отпечаток моего дорожного ботинка.
– Что вы творите?! – прохрипел он, кое-как совладав с болью.
Надо отдать ему должное, справился гораздо быстрее, чем я ожидала. Всё-таки удар у меня поставлен. Зря, что ли, полжизни терпела пятерых братьев.
– Это я вас хотела спросить. Или лучше не спрашивать, а сразу уехать?
Меня трясло от злости. И единственное, что удерживало от немедленных действий, это понимание, что просто так уехать мне не удастся. Не пешком же идти до ближайшего городка. Мартин тряхнул головой и, рухнув в кресло напротив, бросил на меня косой взгляд:
– Уехать?
– Именно. Помнится, наша с вами договорённость не включала оскорбления, – отрезала я.
– Так вы не говорили тётушке о своём особом положении?
– Разумеется, нет!
– Чёрт... – барон машинально потёр голень. – Я погорячился?
– Вы мне нахамили. Мало того, вы и только вы виноваты в этой идиотской ситуации! Я вас сразу предупреждала, что надо всё обсудить. А вы... – я скрипнула зубами, сдерживая рвущиеся на язык ругательства. – Теперь делайте что хотите, но убедите этих гарпий, что наследников им ждать ещё долго и уж точно не от меня!
– А можно без этого? – вставил Мартин.
– Без чего?!
– Не уточнять, что не от вас. А я вам две пересдачи оплачу...
– У меня только один проваленный экзамен.
– Ну, на будущее.
– У меня выпускной курс. Разве что на второй год остаться, чтобы воспользоваться вашим щедрым предложением, – с сарказмом добавила я.
– Устроить? – с энтузиазмом вскинулся Мартин.
– Нет!
– А, ну да... – он снова потёр голень и хмуро протянул. – Мне жаль. Но, правда... Вы себе не представляете, на что только не идут девицы, чтобы заполучить в мужья аристократа. Рефлекс сработал, не иначе. И впервые зря сработал, кстати...
– Держите свои рефлексы при себе. А то у меня они тоже есть, – фыркнула я, с намёком опустив взгляд на отпечаток ботинка.
– М-да... Серьёзные рефлексы... Меня ещё никогда не били ногами... Тем более девушки.
– Учитывая ваши рефлексы, это было неизбежно.
– Что ж, возможно, вы правы. Но раз инцидент исчерпан, то...
– А кто вам сказал, что исчерпан?
– Омг... И что же вы хотите? Денег? Драгоценности?
– Опять рефлексы? – нахмурилась я.
– Нет, нет! – он примиряюще выставил перед собой руки. – Признаю, совершил ошибку. Как мне её искупить?
– Выполните одно моё желание.
– Какое?
– Я ещё не придумала. Но обязательно придумаю, – я постаралась улыбнуться как можно более пакостно.
– А может, лучше деньгами? – барон постарался скорчить жалобную гримасу, но весёлые искорки в глазах смазали всё впечатление.
– И не мечтайте, – отрезала я. – Моя месть не продаётся.
– Хорошо, – просто сказал он, чуть склонив голову. – Мне действительно жаль.
Мне хотелось ляпнуть какую-нибудь колкость, но, натолкнувшись на его взгляд, я забыла о ней. Было в глазах барона что-то странное. Некая смесь вины и проблесков уважения, что ли. Но разобраться, что бы это значило, не успела – Мартин отвернулся.
– Как вы уже, без сомнения, догадались, – ровным тоном заговорил он, избегая моего взгляда, – это и есть те самые покои старого фон Борка. Так что первую и самую главную проверку мы прошли. Нас признали супругами. Теперь надо, чтобы все убедились в нашей бесконечной любви друг к другу.
– И для этого надо, чтобы мы договорились, откуда эта любовь вообще взялась, – ехидно вставила я.
– И это тоже, – кивнул Мартин. – Итак, мы познакомились в прошлом году на балу в имперском посольстве.
– А вот и нет, – ухмыльнулась я. – Нас познакомил ваш брат на торжествах в Академии магии.
– Да? – барон поморщился. – Жаль... А что за торжества?
– День зимнего солнцестояния.
– Омг... Как же долго я за вами тайно ухаживал... Учитывая, что последние четыре года день зимнего солнцестояния я встречал тут.
– Да... Вы очень упорный ухажёр, – фыркнула я.
– А вы очень неприступная пассия, – хмыкнул барон. – И ни разу не согласились поехать со мной в родовой особняк.
– Ещё бы. С чужим мужчиной в какой-то особняк... Мне моя честь дороже.
– Я честный человек!
– Разумеется, и чтобы это доказать, вы в конце концов на мне женились.
– Именно, а вы как скромная девушка предпочли тихую свадьбу в мэрии и путешествие... Куда? Где вы вообще бывали?
– В Бурже, – подсказала я, вспомнив единственный курортный городок, где бывала с родителями ещё в детстве.
– Замечательно, – поморщился барон. – Верх скромности, особенно если учесть, что Бурже смыло цунами прошлой осенью и сейчас там три с половиной лачуги.
– Тогда мы провели замечательный медовый месяц за книгами в библиотеке. Всё-таки у вас жена учится на выпускном курсе академии.
– Ну, пусть будут книги, – согласился он. – Чему вы там учитесь, кстати?
– Артефакторике.
– Ну, хоть что-то... Кроме того, вы домоседка, скромны, немногословны и безумно влюблены в своего мужа.
– Естественно. Просто способность мыслить теряю в его присутствии, – съязвила я.
– Именно, – на полном серьёзе кивнул барон. – Так можно будет прикрыть ваши неизбежные промахи.
– Только совсем уж дурочкой меня не выставляйте, – поморщилась я.
– Разумеется. Никто не поверит, что я влюбился в дурочку.
В дверь тихо, но настойчиво постучали, и на пороге появился давешний дворецкий.
– Ужин накрыт в малой столовой, милорд, миледи, – поклонился он и снова бесшумно скрылся в коридоре.
– Ну вот и отлично, – в полголоса проговорил барон. – Раз уж мы обо всём договорились, накладок быть не должно.
– И зачем вы это сказали... – проворчала я, предчувствуя, что накладки обязательно будут.
ГЛАВА 8
– Ваша гардеробная там, – Мартин мотнул подбородком в сторону одной из дверей и деловито направился в противоположную сторону.
«Ах да, – спохватилась я. – Аристократы, манеры, традиции и куча бесполезных телодвижений. И как они так живут?»
Толкнув указанную дверь, я оказалась в небольшом коридоре. Растерянно завертела головой. Толстый ковёр глушил шаги. Мягкий полумрак разгоняли вычурные бра. Со стен неодобрительно хмурились вездесущие портреты.
– Очередная картинная галерея вместо нормальных комнат, – проворчала я себе под нос. – И куча дверей... Нет, легендарный Лабиринт из древних сказаний наверняка строили по стандартному проекту родового особняка какого-нибудь тамошнего фон Борка. Карту бы выдавали при входе, что ли...
Минут пять я только и делала, что открывала и закрывала всевозможные двери. Чего тут только не было. Гостиная с просторной террасой. Огромная ванная, отделанная множеством зеркал, с миниатюрным бассейном и водопадом вместо душа. Странный кабинет, где было больше рюшей и подушечек, чем книг. Не менее обширная розово-зефирная спальня, из которой дверь вела... Та-да-а! В ещё одну спальню, побольше.
Обнаружив «запасную» кровать, я, откровенно говоря, слегка растерялась: «Какого чёрта? Так я не то что на ужин – на завтрак опоздаю!»
К счастью, у меня за спиной почти беззвучно распахнулась скрытая драпировками дверца, которую я приняла за одно из окон:
– Мадам изволит одеваться?
Подскочив от неожиданности, я едва не выругалась, но вовремя прикусила язык. На меня смотрела молодая девушка в скромном тёмном платье и таком белом чепчике, что глаза слепило.
– Изволит, – проворчала я, опознав горничную. – И побыстрее.
– Мадам доверит мне ключи?
– Ключи? Какие ключи? – невнимательно отозвалась я, пройдя в комнату, примыкавшую к спальне.
Вопрос отпал сам собой. Посреди комнаты аккуратно в ряд стояли три больших чемодана. Очень знакомых чемодана. Моих. И все три были заперты.
– Чёрт... – таки выругалась я.
Ситуация получилась совершенно безобразная. И со всех сторон я опять выглядела неотёсанной деревенщиной. Явиться к ужину не переодевшись – деревенщина. Не явиться к ужину – тем более. Отправиться на поиски ключей – опоздать, что ничем не лучше, если не хуже.
«Чёртов Мартин! Ну ладно, я! Откуда мне знать, что аристократы и к чемоданам замки прикручивают? Но он-то! «Ваша гардеробная там»... И багаж там. И одежда там же... Какой-то бег с препятствиями, а не попытка привести себя в порядок к ужину!»
– А где Ма... Эм-м... Где мой муж?
– Наверное, у себя, мадам, – ровным тоном отозвалась девушка, которую мои метания ничуть не взволновали.
– У себя – это где? – проворчала я, едва не наяву осязая, как остывают изысканные блюда, а великолепные соусы покрываются отвратительной плёнкой. Желудок отозвался протестующим бурчанием.
– На мужской половине, мадам.
– И где эта мужская половина... – прошипела я, медленно закипая. – Хотя нет... Не хочу этого знать. Отправляйтесь туда и возьмите у него ключи.
– Но я не могу, мадам, – впервые за весь разговор продемонстрировала какие-то эмоции горничная.
– Почему? – опешила я.
– На мужскую половину нет хода женщинам. Ну, кроме вас.
– Ах, да! Чокнутый старый фон Борк!
Глаза девушки расширились, и она, прикрыв рот ладошкой, опасливо покосилась на потолок. Старого хозяина тут явно до сих пор почему-то побаивались.
– Да не бойся ты. Грома и молнии не будет. Это всего лишь артефакты, – усмехнулась я.
Она молча присела в реверансе, явно оставшись при своём мнении. Махнув рукой на местные страшилки, я выяснила, что мужская половина – это такие же комнаты, только с другой стороны парадной спальни, и поспешила туда.
Мимо помпезной кровати шла, наверное, целую минуту. Попутно подивилась, как тут вообще можно спать: сплошная позолота и гигантомания. Мне бы одной подушки в качестве матраца хватило. Хотя она, пожалуй, и не поместилась бы на моей кровати в общежитии.
У противоположной стены я на мгновенье испугалась, что дверь может оказаться закрытой. Но, к счастью, створка легко распахнулась от простого толчка. Эта спальня понравилась мне куда больше, чем пафосная парадная и розово-зефирная, которую предназначили мне.
«Интересно, он согласится поменяться? – машинально задумалась я, оглядываясь. Строгие линии, лаконичный дизайн и полное отсутствие рюшей, лент и прочей мишуры. Именно тот стиль, который всегда мне нравился. – Хотя... Какой смысл. Это всего на одну-две ночи!»
Пройдя мимо застланной кремовым покрывалом постели, я толкнула скрытую драпировками дверцу и влетела в гардеробную:
– Мартин!
Я не ошиблась. Барон находился именно здесь. Вот только комната служила вовсе не гардеробной.
– Нила?! – он рывком развернулся, в последний момент каким-то чудом поймав сползающее с бёдер куцее полотенце.
– Вот чёрт! – я шарахнулась назад, стараясь не смотреть туда, куда приличным девушкам смотреть не положено.
Увы, неведомый архитектор и тут не поскупился на зеркала. Куда бы я ни посмотрела – везде натыкалась то на мускулистую мужскую спину, то на широкую грудь с редкими золотистыми волосками, то на совсем не аристократично взлохмаченную шевелюру, в прядях которой всё ещё блестели капли воды.
– Нила! – рявкнул барон. Я невольно вскинула голову, посмотрев прямо на него. – Прекратите пялиться!
– А вы не орите! – огрызнулась я, густо покраснев и отвернувшись к стене. Прямо к очередному проклятому зеркалу, в котором взбешённый аристократ отражался во весь рост. – Опять вы!
Я низко наклонила голову, чувствуя, как пылают уже не только щёки, но и кончики ушей. А перед глазами, словно отпечатавшись на сетчатке, стояла картинка: Мартин с пунцовой физиономией придерживает одной рукой своевольное полотенце, а другой вслепую шарит за спиной в поисках халата.
– Халат на полметра левее, – буркнула я, слыша, как его невнятное бормотание превращается во вполне разборчивые ругательства.
Зашуршала ткань, с мокрым шлепком упало где-то рядом полотенце, и барон снова заговорил.
– Какого черта вы здесь делаете?!
– Это какого чёрта вы здесь делаете? – огрызнулась я. – Устроили из гардеробной ванную комнату и ругаетесь!
– Из гардеробной? – опешил Мартин.
– Здесь должна быть гардеробная, – отрезала я. А что мне ещё оставалось? Лучшая защита – это нападение. Так все мои братья говорили.
– Ванная всегда здесь была, – растерянно протянул барон.
– Но меня об этом в известность не поставили. А мне нужны ключи.
– Ключи? Какие?
– От чемоданов. Может, у вас, аристократов, и принято спускаться к ужину в дорожном платье, но я...
Мартин вдруг расхохотался, перебив меня на полуслове:
– Как вы это делаете?
– Что?
– Вы до сих пор не одеты, по вашей милости мы опоздаем на ужин, к тому же вы ворвались ко мне в ванную, а оправдываюсь я.
– Кто виноват, тот и оправдывается, – фыркнула я.
– Ладно, – не стал спорить он. – А что с ключами? Я же отдал их вашей горничной.
– У неё их нет, – растерялась я. Даже о недавнем конфузе забыла от удивления. – Чемоданы заперты.
– Не понял... Пойдёмте.
Мартин плотнее затянул пояс халата и, подхватив меня под локоть, вывел из комнаты. Наткнувшись взглядом на кровать, я снова покраснела: «Боги, дожилась. Торчу в спальне полузнакомого мужчины, ворвалась к нему в ванную, увидела... Стоп. Об этом не надо... Хотя посмотреть приятно. Мартин явно не из тех обрюзгших от безделья аристократов, которые... Так! Неважно!» Я тряхнула головой, отгоняя неприличные мысли, и искоса глянула на идущего рядом мужчину. Тот хмурился, то ли переваривая наше столкновение, то ли задумавшись о чём-то своём.
К моему удивлению, ключи как сквозь землю провалились. Горничная краснела, бледнела, но твёрдо стояла на своём: ей никто ничего не давал.
– Да вы что, не помните, кому отдали эти чёртовы ключи? – взорвалась я, едва девушка вышла.
– Горничной, – пожал плечами барон, словно говоря: «Все они на одно лицо».
– Аристократы, – прошипела я. – Ну что теперь делать?! Может, мне сослаться на усталость и вообще никуда не ходить?
– Именно на это и рассчитывают... – Мартин покосился на часы. – Нет уж...
Он резко развернулся на каблуках и ушёл. Я только глазами хлопала, наблюдая, как он буквально вылетел из комнаты, а несколько минут спустя так же стремительно вернулся обратно. Полы халата развевались за ним, как сползший с древка флаг, открывая мускулистые ноги. Но барон, похоже, выбросил из головы даже намёки на приличия. Пинком распахнул дверь в мою розово-ванильную спальню и скрылся с глаз.
«Чокнутые аристократы», – пробормотала я себе под нос, осторожно заглянув в комнату. Мало ли, выскочит обратно – затопчет и не заметит.
Барона в спальне уже не было, зато за открытой дверью гардеробной слышались какой-то треск и испуганный писк горничной. Я пошла на звук. Не знаю, что ошарашило меня сильнее, недавний конфуз в ванной или картина, представшая перед моими глазами сейчас.
Горничная забилась в самый дальний угол, испуганно сверкая глазами. А утончённый аристократ сидел на корточках перед чемоданом и вдохновенно взламывал замок длинным ножом для бумаг.
– Омг... А я думала, что вы не можете находиться здесь в обществе чужих женщин, – сказала я первое, что пришло в голову. Хотя нет, второе. Фраза «что вы здесь делаете?» слишком уж навязла в зубах.
– Вы же здесь. Значит, могу, – не оборачиваясь, отозвался барон. – Светопреставление начинается, только если одного из супругов нет в покоях.
– Понятно, – кивнула я.
– Всё, – Мартин поднялся на ноги. – Одевайтесь. У вас десять минут до гонга.
– До какого гонга?
– За стол садятся, когда прозвучит гонг.
– Казарма какая-то, – поморщилась я. – Но тот старик сказал, что ужин накрыт... То есть уже накрыт, разве нет?
– Нет. Он просто предупредил, где мы будем ужинать.
– Но...
– Ах, оставьте, – отмахнулся барон. – Спишите это на очередную причуду аристократов и забудьте. Поверьте, если мы явимся на ужин в таком виде, недавний конфуз покажется нам детской забавой. Тётушка очень серьёзно относится к ужинам.
– Она вообще ко всему очень серьёзно относится, – бросила я ему в спину, но барон меня, похоже, не услышал.
Махнув рукой на очередной выверт аристократических заморочек, я указала на первое попавшееся платье. Горничная, наконец оказавшись в своей стихии, радостно метнулась ко мне. Надо признать, дело своё она знала. Десять минут спустя я уже снова стояла в гостиной в новом платье с гладко зачёсанными волосами и даже с лёгким вечерним макияжем, если невесомый слой пудры и едва подведённые глаза можно так назвать. Хотелось освежиться. Всё-таки влажные полотенца никогда не заменят душ. Но такие прелести пришлось отложить на потом.
Мартин появился на минуту позже. Уже полностью одетый и благоухающий каким-то горьким парфюмом. Окинул меня быстрым взглядом с головы до ног, одобрительно кивнул и подставил локоть.
– Мадам...
– Ну, хоть вы не мадамайте, – фыркнула я. За последние десять минут я слышала это слово раз двести.
– Да, вы правы, – совершенно серьёзно кивнул Мартин. – Это несколько неуместно. Мы же молодожёны. Вот через год-полтора...
– Разве что в ваших снах, – с предостережением в голосе проворчала я.
– Разумеется. В кошмарах. Прошу.
Невольно хмыкнув, я позволила ему вывести меня из гостиной в бесконечный коридор. По пути в малую столовую мне в очередной раз вспомнился мифический Лабиринт. Без провожатого я бы заблудилась в два счёта. Это угнетало. Всегда предпочитала полагаться исключительно на себя. Тем более в таких мелочах.
– Так что же всё-таки случилось с ключами, – проговорила я только ради того, чтобы нарушить неприятную тишину.
– Понятия не имею, – вполголоса отозвался Мартин, словно только и ждал, пока я задам этот вопрос. – Но мне это не нравится.
– Не любите безалаберную прислугу?
– Хорошо, если это всего лишь ошибка прислуги, – непонятно пояснил он и кивнул в сторону склонившегося в поклоне лакея. – Мы пришли. Прошу вас, не поддавайтесь на провокации и держите в узде свой боевитый нрав.
– Это уж по возможности.
Едва мы подошли ближе, как лакей важно распрямился и распахнул обе створки двери.
«Ну, хоть не заорал что-нибудь вроде «высокородные барон и баронесса фон Борк», – с долей облегчения подумала я, входя.
А в следующую секунду недоуменно застыла. Не слишком длинный, но широкий стол, за которым сидело человек десять, и все они смотрели на нас. Но меня смутило не это. Я, конечно, не эксперт в аристократических традициях, но даже мне было понятно, что место барона фон Борка во главе этого стола. Однако там пустовало только одно кресло. Справа от него сидела неизбежная тётушка. А вот слева расположилась крайне недовольная Тиника.
– Мне полагается сидеть у тебя на коленях, дорогой? – с трудом заставив себя говорить тихо, прошипела я.
ГЛАВА 9
«Какая-нибудь аристократка с тонкой душевной организацией должна сейчас разрыдаться и убежать, – подумала я. – Но меня-то аристократкой не назовёшь, психика покрепче. С другой стороны, именно аристократку мне тут и положено изображать».
Эти мысли пролетели в голове за какую-то долю секунды. Я ещё успела почувствовать, как напряглись пальцы фон Борка, а мгновение спустя уже обнаружила себя в благоухающих знакомым тяжёлым парфюмом объятьях Тиники.
– Ох, дорогая! Мне так жаль! Такой конфуз! – пропела она, ловко выдернув мою руку из баронской хватки. – Я как раз обсуждала с тётушкой кое-какие мелочи.
– Конфуз? – переспросил барон тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
– Мартин, не будь букой! – отмахнулась Тиника. – Тебе лишь бы поворчать!
Девица, не переставая трещать, потащила меня к столу. Несмотря на хрупкое телосложение, силой её боги не обделили, а устраивать потасовку, вырываясь, я посчитала лишним. Поэтому хоть и неохотно, но всё-таки подошла к столу.
– Садись. Это твоё законное место! Я бы никогда его не заняла. Но ты плохо себя почувствовала с дороги. Вот я и решила обсудить с тётушкой, какие твои обязанности могу принять на себя. Ведь именно для этого и нужны подруги, правда? Чтобы вовремя подставить плечо.
– Правда, – буркнула я, машинально тоже переходя на «ты». – Но с чего ты взяла, что мне требуется плечо? Со мной всё в порядке.
– Конечно! Ты выглядишь просто замечательно. Чёрт бы побрал болтливых слуг. Сами не знают что плетут, а приличные леди потом оказываются в таких вот двусмысленных ситуациях.
– Опять слуги? – как Мартин подошёл, я не заметила, а вот тяжёлую руку на плече не заметить было сложно. – Что-то тут постоянно какие-то неприятности со слугами.
– А что поделать? – проскрипела со своей стороны тётушка. – Я всего лишь слабая женщина. Делаю, конечно, всё, что в моих силах. Но когда хозяин постоянно отсутствует, слуги забывают о добросовестности. Ты садись, Мартин. И так уже всех задержал своим опозданием. Болуорский соус, без сомнения, растерял большую часть аромата.
Барон метнул на родственницу не самый доброжелательный взгляд, но всё же взялся за спинку предназначенного мне кресла:
– Дорогая...
Тиника, нежно поддерживая под руку, словно очень старую и очень богатую тётушку, подтолкнула меня вперёд. Я оказалась в узком пространстве между столом и креслом и тут же получила удар кромкой сиденья под коленки. «Чёрт!» – моё водворение на законное место оказалось совсем не грациозным. Да и затылком о высокую спинку приложилась весьма ощутимо.
Обернулась назад, намереваясь напомнить неуклюжему муженьку, что он не мешки ворочает, и застыла. Тиника как раз накрыла ладошкой его пальцы и проникновенно заглядывала ему в глаза.
– Ты же не в обиде за это маленькое недоразумение, – скорее прочитала по губам, чем услышала я. – Клянусь, я и в мыслях не держала как-то тебя скомпрометировать.
«Так мы тебе и поверили!» – мысленно огрызнулась я и, извернувшись, перевела взгляд на барона. Н-да... С «мы» я погорячилась. Мой временный муженёк смотрел на нахальную девицу осоловелым взглядом барана и явно готов был простить ей что угодно вплоть до яда в бокале.
Обозлившись, я двинула назад тяжёлое кресло, сбрасывая со спинки и его руку, и пальцы Тиники:
– Мы всех задерживаем, дорогой, – проговорила я, сделав над собой усилие, чтобы не повысить голос.
Уж не знаю, что помогло, удар креслом или слова, но Мартин едва заметно тряхнул головой и наконец сел на своё место. Успокоившись на этот счёт, я из-под ресниц проследила, как Тиника идёт к противоположному концу стола. Смущённой она совсем не выглядела: спина прямая, голова высоко поднята. Ни дать ни взять королева. И, судя по заинтересованным взглядам немногих присутствующих мужчин, отнюдь не в изгнании.
Усевшись, Мартин, похоже, подал какой-то знак. Потому что лакеи сразу засуетились, мелькая вокруг стола с бутылками и блюдами.
– Я рада приветствовать моего любимого племянника и его супругу под сенью родового гнезда, – с пафосом произнесла тётушка, вставая и поднимая бокал, до краёв наполненный рубиновым вином. – Надеюсь, что отныне буду видеть их куда чаще.
Она пригубила вино и снова опустилась в кресло. Гости последовали её примеру. Мартин осушил свай бокал и незаметно пнул меня под столом ногой. Спохватившись, я тоже отпила немного вина. Тиника, устроившаяся точно напротив, отсалютовала бокалом то ли мне, то ли барону, но пить не стала. По крайней мере, я не заметила, чтобы уровень жидкости понизился.
«Ну и кто же из вас подложил мне эту свинью с чемоданами? – подумала я, незаметно переводя взгляд с самозваной подруги на орлиный профиль тётушки. – Если это была случайность, то я – наследная принцесса. Интересно, Мартин это понимает?»
– Мадам? – сбил меня с мысли бесшумно подошедший лакей. – Омары?
– Нет, – отмахнулась я, даже не задумавшись. В детстве здорово отравившись креветками, до сих пор не переносила всё это морское изобилие.
– Устрицы? Миноги? – не унимался лакей, одно за другим снимая блюда со стоявшей рядом тележки и норовя поставить их предо мной. – Буремо?
– Что? – я обернулась, пытаясь сообразить, что мне вообще предлагают.
Не сообразила. Большую часть стоявших на тележке блюд я просто опознать не могла. Ну вот к чему причислить даже на вид противное желе в форме пирамиды, утыканное короткими шпажками с оливками? Еда или подставка? А аккуратно перевязанные какими-то травинками конвертики из листового салата? Их едят? Или это упаковка? И что там внутри? А уж белые комочки, больше всего смахивающие на содержимое мусорной корзины для бумаг, я и вовсе не понимала куда отнести. Для блюда они выглядели слишком несъедобно, для декорации – некрасиво.
«А главное, чем всё это есть?!» – похолодела я, случайно взглянув на стол. Рядом с тарелкой стараниями лакея образовался целый ряд приборов, добрая половина из которых напоминала орудия пыток.
Нет, я вовсе не была неотёсанной дурочкой. Виртуозно пользовалась ножом и вилкой и знала, чем отличается ложка для салата от ложки для десертов. Но выставка рядом с моей тарелкой выходила далеко за эти рамки. Беспомощно взглянув на Мартина, я случайно поймала взгляд тётушки. Она тут же прикрыла глаза и отвернулась, но не заметить торжествующий блеск было невозможно. По какому-то наитию я глянула на Тинику. Та тоже смотрела в мою сторону, но разобрать, на меня или на Мартина, на таком расстоянии было невозможно.
Растерянность тут же сменилась гневом: и это подстроено. «Какая-то банка с пауками, а не родовое гнездо! – зло подумала я, в очередной раз отмахнувшись от лакея. – Какого чёрта?! Они же меня совсем не знают! Или именно в этом всё и дело? Почуяли, что...»
– Почему ты не ешь, деточка? – вполголоса поинтересовалась тётушка.
– Выбираю, – буркнула я первое, что пришло в голову.
– Глазки разбегаются? – улыбнулась та. Но в её ласковом тоне мне почудился неприятный подтекст.
– Нет, просто не люблю морепродукты, – вернула улыбку я и обернулась к лакею. – Положите мне то же, что и мужу.
Паршивец метнул испуганный взгляд на вредную тётку, невольно подтвердив мои подозрения, но спорить не стал. Минуту спустя у меня на тарелке уже лежали бифштекс и варёные овощи. На всякий случай убедившись, что барон использует для еды совершенно нормальные вилку и нож, с облегчением перевела дух.
Мясо оказалось нежным, овощи ароматными, а соус вообще выше всяких похвал. Вот только от аппетита остались одни воспоминания. Вяло ковыряясь в тарелке, я прикидывала, каких пакостей ещё ждать. По всему получалось, что самых разнообразных. О жизни аристократов я не знала почти ничего. Положено ли благодарить слуг? По какому поводу их звать, а когда справляться собственными силами? Как и кому кланяться, и надо ли вообще?
А уж попытки разобраться в местных особенностях и вовсе вызывали в животе неприятные нервные спазмы. Например, взять ту же тётушку, чьё имя я так до сих пор и не услышала. Кто она? По идее, фон Борк тут главный. Арни как-то упоминал, что его братец ни много ни мало глава рода. Но тётушка не только страха не выказывает, а даже элементарного почтения. Скорей уж ведёт себя как профессор с нерадивыми студентами. И что? Мне, мнимой баронессе фон Борк и вроде как хозяйке всего этого мраморного безобразия, надо её поставить на место и совать нос в каждую щель? Или тут есть какие-то детали, и достойная супруга барона, напротив, должна демонстрировать почтительность и послушание?
Я снова бросила короткий взгляд в сторону. Мартин сосредоточенно жевал. Тётушка что-то вполголоса говорила, невнимательно гоняя по тарелке одинокий стручок зелёной фасоли. На меня оба не обращали никакого внимания.
«Вот тебе и «демонстрация молодожёнской любви», – слегка рассердилась я. – Забота, ухаживания и внимание».
Гости тоже больше разглядывали нас, чем свои тарелки. Кто с любопытством, кто равнодушно, а кто и с открытой неприязнью. Я невольно поёжилась: как зверушка в зоопарке, разве что пальцами не тыкают...
Заметила я и ещё кое-что, от чего настроение и вовсе упало. Все присутствующие дамы ограничились какой-то зеленью. У одной престарелой матроны на тарелке лежали варёные овощи. И на этом разнообразие вкусов заканчивалось. Только моя тарелка могла похвастать здоровенным бифштексом.
«Ещё один промах!» – мелькнула в голове противная мысль.
Тиника, поймав мой взгляд, ослепительно улыбнулась и, насадив на вилку стручок зелёной фасоли, изящно принялась его разделывать.
«Травоядные, – проворчала я себе под нос. – А смотрят так, будто в горло вцепиться готовы. Хотя... Травоядные, плотоядные, какая разница? Один чёрт, звери! Скорей бы всё это закончилось».
Но до конца было явно ещё далеко. Пытаясь подражать местным, я оставила бифштекс в покое и занялась овощами. Соус тоже пришлось незаметно стряхивать ножом – дамы его не ели. Тётушка время от времени словно мяч бросала гостям ничего не значащие замечания о погоде и видах на урожай. На меня она не обращала никакого внимания. Давиться безвкусной пищей мне быстро опротивело. Я отложила вилку. За плечом снова вырос знакомый лакей, и мой бифштекс испарился вместе с тарелкой.
– Что мадам желает на десерт? – осведомился он.
– Ничего. Поди прочь, болван, – влезла тётушка. – Девушкам приходится следить за фигурой. Особенно если природные данные и так оставляют желать лучшего.
Я сморгнула, осознавая очередную гадость, а мой горе-муженёк и ухом не повёл. Забросил в рот последний кусок мяса и сказал:
– Вам виднее. А я, пожалуй, съем парочку миндальных пирожных.
– Обязательно, дорогой, – заулыбалась тётушка. – Я лично контролировала весь процесс. Они идеальны. Именно такие, как ты любишь.
Забыв об оскорблении, я сглотнула голодную слюну, проследив, как всё тот же лакей ставит перед бароном тарелочку с божественным продуктом. Бросила затравленный взгляд на стол. Мужчины бодро расправлялись с тортами и прочими сладостями. Тарелки дам оставались девственно чисты. Они даже уже принялись переговариваться между собой, время от времени поглядывая в нашу сторону.
«Если возьму хоть одно, то испорчу впечатление о баронессе фон Борк на веки вечные, – дошло до меня. – Чёрт! Я же тут с голоду умру! Ну, Арни, ну, спасибо, друг! «Поездка в замечательное место», «неограниченное количество миндальных пирожных»... Вот оно, количество. Действительно неограниченное. Только не для меня! Про замечательное место вообще молчу. Иной террариум гостеприимнее бывает!»
Я поискала глазами Арни. Он сидел в самом конце стола, болтая с каким-то молодым парнем. И оба они ели миндальные пирожные! А мои завистливые... То есть мои гневные взгляды приятель вообще не заметил.
Вот тут-то меня и накрыло. Торчать в аристократической банке с пауками, не огрызаться на завуалированные оскорбления, не замечать девицу, буквально вешающуюся на шею моему хоть и временному, но мужу... И при этом даже пирожных не поесть вволю?! Нет уж!
Недолго думая я обернулась к лакею:
– Положите и мне несколько.
– Несколько чего... мадам? – заметно опешил тот.
– Миндальных пирожных, – мило улыбнулась я. – Очень их люблю.
Взгляд тётушки сказал мне о многом. Не хватило только возгласа «Бунт на корабле!» На какую-то долю секунды я испугалась. Сейчас как закричат «самозванка!», как выставят меня за ворота... Плакала тогда моя пересдача, не говоря уже про миндальные пирожные.
– М-да... – задумчиво, но как-то очень неодобрительно протянул Мартин, откладывая вилку. – И как это понимать, позвольте спросить?
ГЛАВА 10
Барон не повышал голос, скорее напротив. Но этого хватило, чтобы ближайшие к нам гости настороженно подняли головы. Да и остальные стали прислушиваться. Только Арнольд, ничего не замечая, продолжал болтать.
– Ты прав, дорогой, – ещё тише прошипела тётушка. – Это возмутительно! Твоя супруга...
– До сих пор так и не увидела свои пирожные, – подхватил Мартин. – С каких это пор слуги перестали выполнять пожелания господ?
Я с трудом разжала пальцы, судорожно стиснувшие вилку.
– Вот-вот, и я о том же, дорогой, – закивала тётушка, «переобуваясь» буквально на ходу. – А всё отсутствие хозяина. Возраст даёт себя знать. За всем уже не уследить. Слава всем богам, ты женился. И твоя супруга теперь поможет мне...
– Поможет вам? – приподнял бровь Мартин. – Я думал, это вы поможете ей освоиться?
«В каком смысле?! – чуть было не взвыла я. – Только хозяйничать тут мне и не хватало!»
– Конечно, дорогой. Именно это я и имела в виду, – кивнула тётушка. – Она поможет мне избавиться от этой ноши, которую приходится нести уже столько лет.
– Это радует. Вы сами меня учили, что всё требует присмотра. Вот завтра и познакомите мою супругу с…
Тут моё терпение лопнуло, и я с силой пнула горе-муженька ногой. Хватит с меня сегодняшних посиделок в обществе этой змеи!
– Омг... – барон оглянулся, и его глаза удивлённо расширились.
Я опустила взгляд в тарелку и опешила. Чёртов лакей выгрузил передо мной весь поднос. Пирожных было штук пятнадцать, не меньше. И паршивец как раз подносил на лопатке ещё одно.
– Деточка, ты уверена, что всё это съешь? – уточнила тётушка.
– С собой возьму, – огрызнулась я, ляпнув первое, что пришло в голову.
– С собой? – опешила та.
– Именно, – отступать было некуда. – Люблю иногда ночью побаловаться сладостями. В крайнем случае Мартин поможет. Да, дорогой?
Вредная тётка показательно осмотрела гору пирожных:
– Ночью?
– А что вас смущает, тётушка? – барон, которому происходящее явно доставило море удовольствия, незаметно мне подмигнул. – К каким только безумствам не подталкивают любовь и молодость.
– Пирожные? Ночью?
– Вы решили посвятить всю родню в подробности моей интимной жизни? – едва слышно промурлыкал тот.
Я почувствовала, как щёки наливаются жаром: «Ну вот зачем он сказал это таким тоном?!» Захотелось срочно перевернуть тарелку ему на голову, лишь бы стереть с лица эту двусмысленную улыбку. И только понимание, что тогда я точно останусь без десерта, заставило меня усидеть на месте.
Впрочем, кое-какая польза от семейного нахальства фон Борков всё-таки была. Тётушка задохнулась от возмущения и наконец умолкла.
– Приятного аппетита, дорогая, – Мартин покровительственно похлопал меня по руке. – Ешьте то, что вам нравится. Моя любовь не зависит от объёма талии и цифры на весах.
– Ничуть в этом не сомневалась, – пропела я, демонстративно подцепляя на ложечку комочек миндального крема и отправляя его в рот.
Всё, разумеется, не съела. Даже учитывая, что пообедать не удалось, проглотить два килограмма крема и бисквитов я была попросту не способна. Но само их наличие примирило меня с действительностью настолько, что я мило улыбалась, ловя кислые взгляды новоявленных родственниц. А уж вид тётушки, нервно грызущей стебель сельдерея, и вовсе доставлял почти эстетическое наслаждение.
Впрочем, ужин быстро подошёл к концу. То ли тётушка незаметно свернула не оправдавшее её надежд мероприятие. То ли так и должно было быть. Но полчаса спустя я уже в отличном расположении духа шла за горничной в сторону «хозяйских покоев». За нами топал лакей, тащивший мою тарелку с миндальными пирожными. Что-что, а такую добычу отдавать побеждённым я не собиралась. Что-то мне подсказывало, что с завтрашнего дня на миндальные пирожные объявят в этом доме табу.
«Главное, чтоб на тебя охоту не объявили», – мелькнула в голове ехидная мысль. Но я только отмахнулась. С чего беспокоиться. И аристократов на место поставила, и вкусняшек поела. А завтра отправлюсь домой. Если повезёт, сразу после завтрака. Быстренько разберусь с пересдачей, и привет, магспирантура.
Планы начали трещать по швам, едва я вошла в гостиную. Мартин, якобы отправившийся в библиотеку «немного поработать», как ни в чём не бывало сидел в кресле. Он легким движением руки отпустил разом и горничную, и лакея. Те явно не знали, чего ожидать от редко появляющегося в особняке хозяина, потому подчинились
