Тайны Алтая. Кира Стрельникова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Говорят, если хочешь изменить жизнь, выходи из зоны комфорта. Я тоже решила это сделать, организовав себе поездку на Алтай. Природа, свежий воздух, горы и активный отдых - что может быть лучше для городского человека, чтобы встряхнуться и отвлечься от рутины повседневной жизни? Но как всегда, что-то пошло не так, и если уж в самом начале самолёт опоздал на полчаса, то я уже представляла, во что выльется остальное путешествие... Особенно учитывая в попутчицах капризную фифу с собачкой, для которой отсутствие связи - катастрофа вселенского масштаба, сурового кота, принадлежащего проводнику, и двух мужчин, проявляющих ко мне интерес. Кажется, отдых выйдет ещё интересней, чем я думала! И в общем-то, не так уж и ошибалась в своих предчувствиях. Ну что, вперёд, покорять алтайские просторы?

ПРОЛОГ

Я сидела вечером пятницы у окна и смотрела на сползающие по стеклу капли дождя. Апрель промозглый в этом году, холодный, пару дней назад даже снег ещё шёл, а так хочется весны, зелени, свежего, вкусного воздуха и солнца. Больше всего не хватало солнца, хотя я люблю свой город, но вот иногда, как сейчас, когда неделю небо затянуто серыми тучами, набрасывается та самая питерская меланхолия. В той или иной степени ею страдают все, кто живёт тут, и это стоит принять, как данность. Просто потому что Питер – он такой.

   В ладонях остывала кружка вкусного чая с символичным названием «Из Питера с любовью», бормотал телевизор в фоновом режиме, а на душе скребли кошки. Как-то вдруг навалилось, что моя жизнь в последние месяцы превратилась в однообразное существование «дом-работа-работа-дом» с редкими вылазками куда-нибудь пива попить. Замужних подруг не так-то просто вытащить хоть куда-то, а таких же разведёнок, как я, в моём кругу общения уже не было. Я чувствовала, что вязну в этой серой повседневности, как муха в смоле, и апатия потихоньку пробиралась всё глубже в душу. Мне тридцать пять лет, а я живу одна, даже животных не рискую заводить, случайные любовники раз в пару-тройку месяцев, а то и в полгода, не в счёт. Да было бы что считать, по-хорошему, мои руки и молчаливый приятно-розовый Эдуард с тремя виброрежимами отлично справлялись с потребностями физиологии. Он, конечно, не мог обнять или налить бокал вина, зато мозг не трахал, что тоже весьма ценно.

   Но хотелось большего, хотелось чувств, эмоций, душевного тепла, а этого в моей жизни как раз и не было. Работа – как у всех, офис, отдел кадров, контора средней руки, одна из многих. Раз или два в неделю спортзал с бассейном, но только потому, что совсем закуклиться дома не позволял инстинкт самосохранения. Из груди вырвался тоскливый вздох, я отхлебнула уже почти остывшего, но всё равно вкусного чая, проследив за каплей на стекле. Надо что-то делать, однозначно. Ещё пара таких недель, и… чёрт, я точно скачусь до состояния себяжаления и неизвестно, во что это выльется. Перезагрузка, точно, мне надо перезагрузиться и сменить обстановку. Радикально, а не экскурсией на майские на пару-тройку дней, это не поможет. Я же до сих пор так и не определилась, куда поеду, хотя в этом году мне выпала роскошная возможность отгулять целых две недели в июле, летом.

   Решительно выдохнув, я поднялась с подоконника и пересела за рабочий стол, открыв браузер и набрав в поисковике «Экскурсии на Алтай». Да, вот что мне надо. Я года два как задумывалась о поездке туда, но всё не получалось, то отпуск не в то время, то на море хотелось понежиться, а вот сейчас вдруг внутри появилась уверенность: мне надо туда. В горы, на природу, подальше от цивилизации и отелей со всеми удобствами. В своё время ещё в студенчестве очень любила походы, и мы летом часто выбирались на выходные, а то и подольше, с палатками, спальниками и прочей романтикой. И вдруг так страстно захотелось бросить хмурый город, оторваться от повседневной реальности и окунуться совсем в другой мир!..

   Идея настолько захватила, что следующие несколько часов я просидела, дотошно просматривая сайты с путёвками и билетами, пока наконец не определилась, собрав всё в одну кучу. Отлично! Самолёт в Барнаул прилетал как раз ко времени встречи, маленькая группа из семи человек, вместе с гидом-водителем, всё включено вместе с едой, две недели, как я и хотела, маршрут – идеальный, практически по всему Алтаю, каждый день куда-то ехать. Да, условия спартанские, турбазы с домиками, где удобства далеко не всегда в самих домиках, кормиться в основном придётся тем, что гид купит в магазине и приготовит, ну или в местных кафешках. Ресторанов с мишленовскими звёздами там точно нет. Но в том и прелесть, всё, как я хотела, полная перезагрузка и выход из зоны комфорта. И я решительно нажала на кнопку «купить» на сайте с билетами на самолёт. На мгновение посетило малодушное желание зажмуриться, в животе всё сжалось от смеси сладкого ужаса и предвкушения. Я еду на Алтай. Божечки мои!..

   Если бы знала, насколько этот отпуск перевернёт мою жизнь…

ГЛАВА 1

Два с половиной месяца пролетели совершенно незаметно. Купленная и подтверждённая путёвка грела душу, я всё свободное время рассматривала фотки Алтая, читала по форумам, как готовиться, и мечтательно пялилась в календарь. Алтайский мёд, травки, чай, натурпродукты и всё такое… Красота же! Родители тоже одобрили, пожелав отдохнуть как следует. Время отъезда подкралось незаметно, вроде как только-только был июнь, а вот уже до самолёта два дня, и я в полной растерянности, что брать! Потому что по прогнозам там вроде как солнечно и тепло, но это же горы, и перепады температуры могут быть до десяти градусов. С утра может жарить солнце, а после обеда зарядить дождь. Хорошо хоть, девушка-администратор заверила, что комаров там нет, и спрей брать нет необходимости.

   После работы я как ужаленная понеслась по магазинам, лихорадочно прикидывая, что же надо купить. Так, джинсы-шорты есть, штуки три футболки тоже. Парочка свитеров имеется, с этим порядок, весенняя куртка против пронзительных питерских ветров, думаю, и на Алтае прокатит. А вот обувь… Резиновых сапог в моём гардеробе не водилось, несмотря на дожди, которые у нас идут с тысяча семьсот третьего года, как говаривают в народе. Спортивную я тоже не жаловала, все эти кроссовки и кеды не моё вообще. Лично мне в них жарко и неудобно. Я остановилась посреди улицы, мои глаза замерли на скромной табличке «Военторг» и ноги сами понесли туда. Итак, к чёрту гламур, только хардкор. Спустя полчаса я вышла оттуда счастливой обладательницей классических армейских берцев за смешную цену и камуфляжных штанов, которые лёгкие, плотные, не жаркие, и угваздать их тоже если что не жалко.

   Итак, канун дня отлёта, четверг вечер. Самолёт в пятницу в ночь, так что собираться решила заранее, чтобы ничего не забыть, и после некоторых раздумий решительно отодвинула чемодан и достала старый походный рюкзак. Изнутри щекотало волнение и предвкушение приключений, с губ не сходила улыбка, и следов былой апатии почти не осталось, я уже вся в мыслях была там, в отпуске, в перезагрузке. В самый последний момент я всё же кинула сверху в рюкзак одно платье, так, на всякий случай, будут же у нас там дни релакса, когда не надо никуда лезть и штурмовать суровую природу. Я ж девочка, вообще-то.

   Ну, всё, вещи собраны, билеты распечатаны, фотик, телефон, ноут заряжены, все нужные провода взяты. Можно ложиться, и завтра отпуск, две недели ловли дзена и поисков внутренней гармонии ждут меня. С этой мыслью я благополучно отрубилась.

   До последнего я подспудно ожидала, что что-то пойдёт не так: опоздаю на самолёт, такси застрянет в пробке, ещё какая напасть произойдёт, но нет. Добралась благополучно, сдала рюкзак, села в зале ожидания, рассеянно рассматривая остальных пассажиров. На удивление, рейса на Барнаул ждали много, едва ли не столько же, как если бы я летела куда-нибудь в Сочи или Крым. Даже с детьми были, и я внутренне поморщилась. Нет, против детей ничего не имею, однако не когда дело касалось поездок. Далеко не все умели себя нормально вести в самолётах и поездах… Взгляд скользнул по безмятежно дремлющему мужчине на соседнем ряду. Внушительное телосложение, обтянутый серой футболкой торс, лёгкая небритость и тёмная шевелюра, ноги в камуфляжных штанах и высоких берцах – почти как у меня, почему-то отметила, – вытянуты и перегораживают почти весь проход. Рядом тоже приличных размеров рюкзак, наверное, тоже куда-нибудь на сплав по речкам или подъём на ледник. Лицо кстати ничего так, хоть и простецкое, не смазливое, но и не грубые рубленые черты.

   Так, мать, выдохнула и перестала пялиться, а то совсем одичала без мужика. Мы едем отдыхать и расслабляться, нечего снова в меланхолию впадать. Очень вовремя объявили наконец посадку, я встрепенулась и поспешила к выходу, выбросив из головы незнакомца. Всё равно по закону подлости рядом сядет какая-нибудь чинная парочка или вообще не дай бог мамочка с дитём. Спустя полчаса уже сидела в самолёте, обошлось без детей рядом, но и того небритого тоже, конечно же, не было: моими соседями оказалась пожилая благообразная пара. Вот и славно, я вытащила подушку из пакета, устроила у иллюминатора и провалилась в сон, порадовавшись, что самолёт ночной, и время пролетит незаметно.

   Только вот особо не разоспишься, и к посадке я очнулась помятая, сонная и слегка заторможенная, ещё и обнаружила, что каким-то непонятным образом мы на целых двадцать минут опаздывали! А ещё пока выйдем, пока багаж заберу, пока выйду из аэропорта… Чёрт, чёрт, и связи нет, как мне предупредить встречающих?! Сонливость как рукой сняло, пока снижались, я сидела, как на иголках, готовая попросить запасной парашют и прыгнуть прямо так, за что удостоилась косого и недовольного взгляда благообразной соседки.

   — Я просто опаздываю, – зачем-то сказала извиняющимся тоном и даже попыталась криво улыбнуться, косясь за проносящиеся за окном облака.

   Будто пенсионерку это вообще волновало, почему я ёрзаю, как будто мне кнопок на сиденье насыпали. Едва самолёт наконец замер, я готова была лезть через головы соседей, но пришлось ждать ещё минут пятнадцать, пока наконец смогла подняться и пробраться к трапу, прищурившись от внезапно яркого алтайского солнца, а от прохладного, свежего ветерка даже поёжилась. Остатки сонливости улетучились окончательно, а вот координация подвела: засмотревшись на одноэтажное, небольшое здание аэропорта, я на ощупь попыталась поставить ногу на ступеньку трапа, и, конечно, не попала.

   Стопа соскользнула с края, дыхание перехватило от страха, и я взмахнула руками, перед глазами суматошно промчались картинки моего съезжающего по ступенькам тела, мигалок скорой помощи, накрывающегося медным тазом отпуска из-за собственной неуклюжести… Крепкая рука легко подхватила под локоть, удержав, и рядом раздался густой, сочный мужской голос:

   — Осторожнее, не торопитесь.

   — А… С-спасибо, – пробормотала я, извернувшись и посмотрев, кто это такой ловкий и воспитанный.

   Узрев недавнего небритыша в футболке и берцах, почти не удивилась, только кивнула, выпрямилась и уже гораздо аккуратнее спустилась по трапу. До одноэтажного здания аэропорта я практически добежала, на ходу набирая номер девушки администратора, и едва на том конце раздалось «алло», как выпалила одним махом:

   — Самолёт задержался, но мы уже сели, я ща багаж получаю и через полчаса буду!..

   — Хорошо, не волнуйтесь, мы вас дождёмся, – спокойно заверила девушка. – Такое у нас бывает, не переживайте.

   Фух. Ну слава богу, а то я уже надумала ужасов, как буду самостоятельно добираться до конечной точки через половину Алтая. Разом повеселев, отправилась за багажом, на удивление быстро получила свой рюкзак и поспешила к выходу, на ходу пытаясь влезть в лямки. Опять кого-то чуть не сбила, подосадовала, что надо было не выпендриваться и взять обычный чемодан, как вдруг рюкзак стал подозрительно лёгким, словно его кто-то приподнял, и… рядом снова раздался всё тот же голос!

   — Может, вам помочь? Давайте, донесу до выхода.

   Я застыла, уставившись на лохматого мужчину, смотревшего на меня ясным, открытым взглядом, ещё и улыбавшегося. Как-то не привыкла, что женщина с сумкой может вызвать такой порыв у представителя мужского пола, даже если эта сумка внушительных семьдесят литров размером. Максимум место могли уступить, но никак не помочь донести что-то. Открыла рот, чтобы машинально отказаться – отсутствие крепкого мужского плеча закаляет женщину и приучает рассчитывать только на себя, однако сказать ничего не успела. Индивид уже аккуратно тянул рюкзак, и пришлось молча кивнуть и скинуть лямки. Закинув свой небрежно на одно плечо, хотя по виду там была вся сотенка, незнакомец просто подхватил мой за ручку посередине и широким шагом направился к выходу. Пришлось почти бежать за ним, чтобы успеть.

   — Тоже отдыхать приехали? – вежливо прогудел мужчина, и я решила, что ничего плохого в поддержании короткого разговора не будет.

   Всё равно за дверьми мы разойдёмся в разные стороны, каждый по своему маршруту.

   — Ага, решила вот сменить обстановку, – нейтрально ответила, осторожно косясь на спутника.

   — Это правильно, – одобрительно кивнул он. – Я вот тоже решил, уже третий раз сюда приезжаю, не пожалеете, отвечаю! Алтай волшебный край, – совершенно неожиданно его улыбка стала мечтательной, сделав лицо на несколько лет моложе.

   И я внезапно отметила, что незнакомец очень даже ничего, из того редкого типа, рядом с которым любая отпетая феминистка ощущает себя хрупкой женщиной. Просто потому что от него исходила та самая аура спокойствия и уверенности, свойственная каменным стенам, ведь за них периодически хочется спрятаться абсолютно всем женщинам независимо от возраста и количества набитых шишек опыта…

   — Надеюсь, – немного рассеянно ответила, на ходу проверяя телефон – он пиликнул сообщением. – Два года мечтала сюда поехать…

   Ага, пришёл номер ожидающей меня машины, класс.

   — Значит, путешествие обязательно удастся, – заверил меня незнакомец и доверительно добавил. – Я вот заметил, что после каждой поездки в моей жизни что-то резко меняется в хорошую сторону. Алтай помогает, – и он подмигнул.

   Я же с опять внезапным сожалением осознала, что мы уже практически дошли до раздвижных дверей, и пришла пора расходиться. Эх. Ну и ладно, может, мне действительно повезёт, и в нашей группе найдётся незанятый симпатичный мужчина, который тоже решил совершить путешествие за дзеном.

   — Спасибо, мне к стоянке, – я остановилась и повернулась к невольному помощнику, протянув руку за рюкзаком.

   — Так давайте провожу, я всё равно уже опоздал, – хмыкнул он и добавил. – Меня кстати Ефим зовут.

   Ну вот совсем некстати, между прочим. Зачем мне знать его имя, если мы никогда не встретимся?! «А вы из одного города, между прочим», – вкрадчиво вякнул вдруг проснувшийся внутренний голос. Ну и что, сомневаюсь, что вежливая помощь с рюкзаком – повод для знакомства и номерочка телефона.

   — Да мне тут недалеко, меня уже ждут, – попробовала я настоять, не желая давать лишний шанс даже тени надежды.

   — Куда вам? К такси? – невозмутимо уточнил Ефим.

   Я прошлась по ряду машин, сдавшись и решив не устраивать битву за рюкзак, махнула в сторону белого микроавтобуса в конце стоянки.

   — Вон туда, – коротко ответила.

   — Ага, – кивнул Ефим и зашагал в нужную сторону.

   Когда же мы подошли, и он поставил мой рюкзак на асфальт, то снова широко и заразительно улыбнулся и сообщил:

   — А мне, между прочим, тоже сюда. Неожиданное совпадение, однако!

   Признаться, его слова изрядно огорошили, я уставилась на Ефима круглыми глазами, не веря, что бывают такие повороты в моей жизни. Да не может быть, наверняка у него там, в Питере, осталась какая-нибудь зазноба. Не бывают такие мужики свободными, не в моей жизни так точно.

   — Ага, добрались? Ну хорошо, – неожиданно из-за белого бока вынырнул невысокий, коренастый мужчина с круглым лицом, широкой улыбкой и живыми тёмными глазами.

   В руке он держал свёрток с шавермой, на голове бейсболка, сам в обычной футболке и шортах несмотря на прохладный ветер.

   — Момент, – кивнул он, ненадолго скрылся и вернулся обратно, уже без шавермы, но с планшетом и листом с ручкой. – Ефим Фомин и Олеся Ярочкина, так? – уточнил он и после наших кивков отметил что-то в листе. – Я Алексей, можно просто Лёша, а это, – широкая ладонь любовно похлопала по белому боку микроавтобуса, – Жужа, она нас будет возить следующие две недели. Лады, тогда грузимся и едем дальше, – Лёша с одобрением посмотрел на наши рюкзаки и открыл заднюю дверь. – Люблю, когда туристы подготовленные, – доверительно сообщил он, укладывая наш багаж один на другой. – Бьющегося или хрупкого, надеюсь, нет?

   Мы синхронно помотали головами.

   — Отлично, садимся, – кивнул наш гид, я так понимаю.

   Обойдя машину и прямо всей кожей ощущая на себе взгляд Ефима, отчего то и дело тянуло ёжиться, я первая подошла к двери и отодвинула её… чтобы ошалело уставиться на невозмутимо сидевшего на торпеде боевого кота обычного полосато-серого окраса. Одно ухо порвано, хвост причудливо изогнут, видимо, сломанный не один раз, на боку явная проплешина от шрама.

   — А-а-а-а… – протянула я, рассматривая это чудо.

   — А, мой живой талисман, Тишка, – Лёша забрался на водительское сиденье и потрепал кота между ушей, на что тот лишь снисходительно фыркнул. – Прибился ко мне в одной из деревень, да так и ездит. Оставить не с кем, но он привычный, уличный. Прыгайте, и поедем, нам до Горно-Алтайска ехать, там ещё подберём четырёх человек, и уже дальше поедем на турбазу, – кратко обозначил наш путь Алексей. – Пообедаем в кафешке по пути, уже когда в Алтай въедем. Вы же знаете, что настоящий Алтай начинается не здесь? Это Алтайский край, а мы едем в Республику Алтай, – пояснил он, пока я устраивалась на переднем ряду сидений, у окошка, как и любила.

   — Да, в курсе, я третий раз уже здесь, – кивнул Ефим и к моему удивлению устроился рядом, а не на переднем сиденье.

   Хм. Не, ну мне, конечно, приятно, однако всё равно немного не по себе.

   — О-о, а где был уже? – оживился Лёша, заводя Жужу – смешное имя, и как ни странно, очень подходило машинке.

   Внутри сиденья мягкие, салон не обшарпанный, а такой, уютный, обжитой, я бы сказала. Сверху прозрачная крышка люка даже есть.

   — На Каракольские ездил первый раз, ознакомительно на неделю, – принялся делиться Ефим. – К Белухе тоже сгонял, мы с друзьями зимой приезжали. Вообще класс, на лыжах накатались, на бордах!

   Мы выехали со стоянки, а меня начало конкретно так рубить после полусонной ночи в самолёте, ещё и время для меня, любящей поспать, несусветно раннее – девять утра. Так что, не став сопротивляться организму, я откинулась на удобный подголовник, устроилась поудобнее, опустив спинку, и закрыла глаза. Удивительно, но мирно журчавшая речь Лёши и Ефима ничуть не отвлекала, хотя обычно от переутомления меня крайне раздражают внешние шумы. В сон я провалилась почти моментально, утомлённая дорогой, и последняя яркая картинка – похожий на большую меховую игрушку Тишка, сидящий на торпеде, как приклеенный.

   Спалось мне, надо признать, сладко и крепко, несмотря на полусидячее положение и дорогу, далёкую от европейских автобанов, хотя в принципе вполне неплохую, с асфальтом даже. Так что, сам Барнаул я не видела от слова совсем, и проснулась уже, когда мы давно его проехали, от ощущения, что стоим. Встрепенулась, открыла глаза, сонно заморгав, и… обнаружила, что в процессе сна сползла прямо на крепкое, но удивительно удобное плечо Ефима. Ой. Неудобно получилось. Я тут же выпрямилась, избегая смотреть на него, и как можно невозмутимее быстро проговорила:

   — Извини, я нечаянно…

   — Да ладно, я сам вздремнул ничего так, – Ефим смачно зевнул, потянулся, скользнув по мне взглядом.

   — В общем, мы у границы Алтайского края и Республики Алтай, – бодро объявил Алексей, повернувшись к нам. – Пятнадцать минут на разминку, туалеты вон там, – он махнул рукой.

   С меня все остатки сонливости и временной неловкости как рукой сняло, я резво выскочила из Жужи вслед за Ефимом, крутя во все стороны головой и на ощупь доставая из маленького рюкзака любимый «Никон». Пусть и громоздкий, зато фотки получались огонь, а телефон для меня всегда был просто позвонить. Хотя коллеги обзывали меня динозавром, я не обижалась, считаю, что каждая техника должна заниматься своим делом, вот.

   А вокруг расстилался Алтай. На небо набежали тучи, нависая низко, однако при этом краски оставались яркими, нереальными какими-то. Лес вокруг, сочный, зелёный, холмы такие же, словно бархатные, и – стела, отмечавшая собственно начало того самого настоящего Алтая. Мокрый асфальт, влажный воздух с ароматом дождя и свежести, ещё один памятник, стилизованный под юрту, недлинный ряд лотков с первыми сувенирами. Сбоку шумела река, пенясь на камнях, удивительно красивого бирюзового цвета. И вот тут, стоя около стелы, ёжась от свежего и прохладного воздуха, я отчётливо ощутила: я в отпуске. На Алтае. Там, куда меня тянуло последние два года. Внутри словно отпустило что-то, развязался тугой узел, не дававший дышать, и губы сами сложились в мечтательную улыбку. Я прикрыла глаза, вдохнув полной грудью, медленно выдохнула, чувствуя, как расслабляются плечи, потом встрепенулась и окинула орлиным взором площадку. Пока релаксировала и настраивалась на алтайский дзен, Ефим успел вернуться из туалета, а мне туда ещё не надо было, я ж ничего практически не пила и не ела.

   Зато фоточек срочно надо сделать, так что я сразу взяла в оборот пока единственного попутчика.

   — Так, держи, – вручила ему свой аппарат. – Сюда жмёшь, сначала чтоб сфокусировалось…

   — Да я в курсе, – посмеиваясь, отозвался Ефим, взяв «Никон». – Давай, вставай.

   — Только с ногами и не слишком мелко! – предупредила я, слегка нахмурившись – что касалось фоток, обычно сначала пристреливалась к ракурсу и размеру, так сказать, а тут даже не успела толком присмотреться.

   — Не боись, всё будет, – заверил Ефим, подняв фотик – он смотрелся слишком хрупко в его широких лопатообразных ладонях.

   Я поспешила встать напротив стелы, улыбаясь в объектив, а вот потом даже мявкнуть не успела, как меня взяли в оборот.

   — Так, сюда встань, с этим памятником… Ага, во, стой… Готово. Подожди, ещё разок… Так, хорошо, теперь сюда, тут вид офигенный, и лицо попроще, попроще, ты в отпуске, Олеська! Во-о-о, супер!

   И всё в таком духе. Причём ошарашенная напором, я послушно позировала, рассеянно размышляя, как так получилось, что практически незнакомый человек общается со мной так, будто мы знакомы уже чёрт знает сколько. Ни следа той неловкости, что случилась в салоне, когда я проснулась на его плече. Кстати, очень даже приятное и давно забытое ощущение… Стоп, Леська, не увлекаемся, не надо.

   — На, смотри, – Ефим вручил мне фотик, вырывая из размышлений, оглянулся на Лёшу и посмотрел на часы. – Ещё минут пять если что есть.

   Я быстро просмотрела сделанные кадры и, если честно, пришла в полный восторг. Оказалось, мой новый знакомый отлично умеет в композицию, не обрезать руки-ноги, не мельчить и не фотать половину неба, выбирать правильный ракурс.

   — Фотографией увлекаешься, что ли? – удивлённо протянула я, пряча аппарат и покосившись на Ефима.

   — Та не, какое, просто люблю по стране мотаться, вот и наловчился, – пожал плечами он. – Ну что, идём, Лёшка вон уже машет.

   Мы снова устроились в Жуже, и тут я ощутила, что слопанной в полусне в самолёте пачки печенья катастрофически не хватило, желудок подаёт сигналы бедствия, и если я чего-нибудь не закину в себя, то меня моментально укачает! Чёрт, а ведь хотела что-то перехватить в аэропорту, но не рассчитала, что самолёт может опоздать!

   — Так, нам ехать ещё чуток, – деловито известил Лёша. – Где-то минут через сорок остановимся на заправке, там можно пожевать что-нибудь, а полноценно пообедаем уже, когда из Горно-Алтайска выедем всем составом.

   — Ага, – невозмутимо кивнул Ефим и полез куда-то под сиденье, достал обычный такой матерчатый рюкзак и из него – целлофановый пакет, в котором просматривалась фольга. – Держи, – сунул мне, потом достал оттуда же внушительных размеров термос. – Заморим червячка.

   Во мне целых несколько секунд боролись врождённая вежливость и первобытный голод, после чего ноздрей коснулся божественный аромат булки и копчёной колбасы. Я тут же едва не захлебнулась слюной, дала пинка вежливости и напомнила себе, что цивилизация медленно, но верно остаётся позади.

   — Лёш, ты же не против? – на всякий случай уточнил Ефим. – Мы только сейчас, больше не будем.

   — Да ешьте, ешьте, я ж всё понимаю, – хмыкнул наш гид. – Но да, на будущее в машине лучше не есть, – добавил он.

   Мне вручили приличных размеров бутерброд, сделанный в чисто мужском стиле: кусок батона в два пальца толщиной, между ними смачный шмат колбасы, проложенный кружками помидоров и листьями салата.

   — Приятного, в общем, – пожелал Ефим и, зажмурившись, вцепился в бутерброд.

   Кажется, я свой съела быстрее, чем подумала, что вкуснее ничего в жизни не ела, хотя уже несколько лет батон практически не употребляю. Лёша, кстати, даже на обочину съехал, давая нам перекусить и попить душистого, с какими-то травами, чая из термоса.

   — Чабрец местный, ещё запасы остались с прошлого года, последнее выгреб, – сообщил Ефим, заметив, что я принюхиваюсь к напитку.

   — Угу, вкусно! Спасибо, – чуть не начала облизывать пальцы, но вовремя вспомнила, что всё-таки остатки воспитания во мне сохранились.

   — Ну что, дальше? – и Лёша поехал.

   — Если что, у меня ещё с солёной рыбкой есть, – с заговорщическим видом подмигнул Ефим, наклонившись к моему уху. – Батя сам ловил и делал.

   У меня округлились глаза, я покосилась на соседа, постаравшись не обращать внимания на то, что сердце внезапно дёрнулось от его близости. Это просто гормоны и долгое отсутствие общения с мужчинами, офисный планктон не считается, там и мужчин-то особо нет как таковых.

   — Где ловил? – не сразу поняла я, мысль о рыбке никак не хотела выходить из головы.

   Рыбку я люблю, особенно красную, особенно нежной слабой соли, с травками или специями.

   — Так дома, батя у меня уралец же, я в Ебурге родился, – пожал плечами Ефим и продолжил, запустив руку в рюкзак и что-то там нашаривая. – В Питер учиться приехал, в судостроительный, да так и осел тут, – провёл он краткий экскурс в свою жизнь и наконец выудил очередной пакет с фольгой. – На, держи, я же вижу голодный блеск в твоих глазах при слове «рыба», – хмыкнул Ефим и широко ухмыльнулся.

   Блин, наблюдательный какой, а вот возьму и съем! Совесть и воспитание, встать в угол и не поворачиваться! Цивилизация осталась в чёрт знает скольких километрах отсюда. И я, промычав что-то благодарное, впилась зубами в белую булку с солидным шматом офигенной, тающей во рту красной рыбки. Идеально! Прожевав, решила тоже ответить откровенностью на откровенность и с лёгким вздохом призналась.

   — А я в офисе работаю, в отделе кадров. Мама из Питера, папа крымчанин, из Севастополя. Как-то так.

   — До Крыма пока не доехал, всё больше по диким просторам нашей необъятной меня носит, – покачал головой Ефим и снова залез в рюкзак, на этот раз достав планшет. – Хочешь, пока связь есть, покажу, где был?

   — Давай, – оживилась я, отметив, что планшетик недешёвый.

   Не надкусанное яблоко, конечно, но что-то близкое к нему, я в технике не разбиралась особо, у самой был обычный ноут средних размеров, потому что с телефоном мне неудобно в интернет лазать по форумам и сайтам. А побывал Ефим много где, и я засмотрелась на природу Байкала, летнюю и зимнюю, на Камчатку, тоже разных времён года, Кавказ и даже на Эльбрус его заносило. Крепкий мужик этот Ефим, надо сказать, и на лыжах катается, и на борде тоже, и вон по скалам лазает, судя по фоткам, и вообще, как посмотрю, походная душа… Не, фотки были обалденными, мне как минимум страстно захотелось на Камчатку, останавливала только астрономическая стоимость отдыха там и труднодоступность красивых мест. Ефим, судя по всему, гонял туда с какой-то группой приятелей на джипах повышенной проходимости, мелькавших иногда на фотках.

   — …Вот, короче, а здесь смешно вышло, – он ткнул в одну из фоток, где держал над парившим горячим источником кастрюльку с сосисками и яйцом. – Чуть не обварился нафиг, никто же не предупредил, что это реально гейзер, слава богу, просто булькающий фонтанчик. Я только отвёл кастрюльку, чтобы проверить, готово или нет, а он как даст в полметра бурление, еле успел отскочить, хорошо, всё прикрыто было кроме рук, но туда не попало. Так потом только в лужах горячих что-то готовил, от греха подальше.

   Рассказчиком Ефим был интересным, случаев всяких разных с ним происходило множество, и я не заметила, как пролетело время, и что удивительно, сонливость меня снова не сморила, хотя в дороге предпочитала обычно спать. Ефим оказался таким своим в доску, что держать с ним расстояние в принципе не получалось, и я даже не заметила, в какой момент активно поддержала разговор, расспрашивая о поездках, задавая вопросы и действительно с удовольствием слушая его рассказы о правильных узлах, правильном снеге для лыж, и прочих специфических вещах, в которых не рубила ни бельмеса. При этом Ефим не пытался взять за руку, приобнять или ещё каким-то образом клеить меня. Он… просто общался. Как и я. Чёрт, давно забытое ощущение, если честно, интересный разговор с мужчиной, когда не приходится следить за каждым словом и жестом, чтобы ненароком не дать каких-то ложных надежд. А то вот говорят, что женщина на первом свидании мысленно уже вышла замуж и родила троих детей, так вот про мужиков совершенно зеркально. Ты ему только улыбнулась, а он уже поимел тебя во всех позах «Камасутры»…

   В общем, время провели с пользой, и когда я отвлеклась и бросила взгляд в окно, мы уже, оказывается, ехали по улицам города.

   — Горно-Алтайск, столица Республики Алтай и единственный крупный город, – бодро сообщил Лёша, остановившись на светофоре и бросив на нас мимолётный взгляд через плечо.

   — В смысле, единственный? – удивилась я.

   — В прямом, – невозмутимо подтвердил гид. – Здесь горы и долины, в основном, райцентры – самые крупные поселения, так обычно сёла, деревни, или вообще фермы. Кстати да, связь фиговая, есть не везде, если что.

   — В курсе, – спокойно кивнул Ефим.

   — Да мне тоже как-то всё равно, – я пожала плечами.

   Нет и нет, я не настолько привязана к телефону и интернету, чтобы вот прямо убиваться горючими слезами по поводу отсутствия связи. Мы добрались до аэропорта, который был, кажется, ещё меньше, чем в Барнауле, и Лёша вышел искать наших следующих попутчиков. Отсутствовал недолго, буквально минут двадцать – я как раз успела отправить сообщение своим, что всё в порядке, долетела и еду к первому месту стоянки.

   — Ага, а вон и остальные, – прозвучал голос Ефима, какой-то ну очень задумчивый.

   Я подняла голову и посмотрела в окно… Первым шёл Лёша, за ним – молодая пара, держась за руки, оба с рюкзаками и в неброской, удобной одежде, явно тоже опытные путешественники по диким местам. А вот дальше я уставилась во все глаза на ещё одну парочку, весьма примечательную. Темноволосый молодой человек не старше тридцати, в тёмных джинсах, кроссовках, тонком свитере и куртке, за спиной рюкзак, правда, поменьше наших с Ефимом, средней величины, если можно так выразиться. За собой он катил чемодан ядрёно-розовой расцветки, весь в каких-то гламурных единорогах и анимэшных кошечках, при этом лицо его было абсолютно непроницаемым и смотрел он прямо перед собой.

   За ним шла… ну, фифа, по-другому не сказать. Блондинка, из тех, что красят корни в тёмный цвет, кукольное личико, подведённые глаза и пушистые, явно сделанные ресницы, пухлые губки бантиком. Джинсы в такую облипку, что надевала она их, наверное, с мылом, модные сапожки на тонком и весьма высоком каблуке, футболка с каким-то дурацким гламурным принтом, и короткая джинсовая курточка. Но добило меня не это: под мышкой эта киса держала насекомуса. Ну в смысле такую маленькую пучеглазую типа собачку, которая всё время трясётся и мерзко, громко тявкает по поводу и без повода. Конечно же, наряженную в одёжку типа пальтишка, отороченного мехом. Рукалицо. Пальтишко. Для собаки. С мехом!!! Да вообще, собака – на Алтае!!! Я покосилась на Тишку, так и восседавшего на торпеде, и поняла, что путешествие окончательно перестало быть томным, и приключения начнутся вот прямо сейчас.

   — Едрить-колотить, это что за явление гламура Алтаю? – пробормотал рядом Ефим, не менее удивлённый, чем я, судя по всему. – Её вообще каким ветром сюда занесло, она в курсе, что тут душ с туалетом на улице и временами под кустики придётся бегать?

   Хороший вопрос. И судя по капризно скривлённому личику, фифа этого точно даже не представляла. Что ж, её ждёт сюрприз, и не сказать, что прям приятный. А ещё, я внезапно осознала одну вещь: судя по неуловимому сходству, она и молодой человек с чемоданом не муж и жена, а брат и сестра. А значит… Мамадарахая, мне с ЭТИМ вот жить две недели?!

ГЛАВА 2

Признаться, в первый момент осознания мелькнула даже безумная мысль напроситься к Ефиму и наплевать на условности и призрачные приличия, чай не выпускница пансиона давно, мужик в трусах для меня не повод падать в обморок. Как и, подозреваю, для Ефима женщина в лифчике и трусиках. С этой мысли сбил сам предмет моих суматошных размышлений, длинно вздохнувший и открывший дверь.

   — Пойдём знакомиться и пропускать всех назад.

   Ну да, сзади были три сиденья, а на нашем ряду оставалось ещё одно. Явно кто-то, или брат, или сестра, сядут с нами, и я молилась, чтобы это был именно брат. Вторая пара казалась более-менее адекватной, по внешнему виду так точно. Мы выбрались, я постаралась, чтобы моя улыбка не походила на оскал, и не коситься в сторону гламурной фифы.

   — Привет! – первой поздоровалась девушка и помахала нам рукой. – Я Ира, это Сеня, мой муж, – сразу представилась она. – Мы из Москвы, а вы откуда?

   — Ефим, Питер, – мой спутник протянул руку Сене, крепко пожал и тоже улыбнулся в ответ.

   — Олеся, Питер, – я кивнула Ире.

   А тут и последняя парочка подошла.

   — …Дима, а разве нас не на большом автобусе повезут?! – раздался высокий, манерный голос, и из-за Жужи вырулила блондинка. – Ты же говорил, комфортные условия! А я хочу откидывающееся сиденье и розетку для зарядки! У меня телефон почти садится, ну Ди-им! Прекрати меня игнорить!

   Словно в поддержку хозяйки раздалось громкое тявканье, Ира и Сеня вздрогнули, как и мы, и все дружно покосились на последних членов нашей группы. По лицу Алексея ничего нельзя было сказать, он молча открыл заднюю дверь и сначала принял вещи Иры и Сени.

   — Ди-има-а! – продолжала верещать блондинка. – А тут можно такси нанять? Может, мы тогда сами доберёмся? Или каршеринг? Здесь же есть каршеринг? Ты права взял, Ди-им?!

   — Вперёд, ехать восемь-девять часов, федеральная трасса одна, с неё мы съезжаем где-то через полчаса, и дальше грунтовка или разбитый асфальт, – наконец отмер указанный Дима, обернувшись к блондинке всё с тем же непроницаемым лицом, пока Лёша укладывал отвратительно розовый чемодан блондинки. – Я не рискну сесть за обычную тачку, а джип высокой проходимости вряд ли найдётся тут по каршерингу.

   — Факт, – коротко отозвался Лёша. – Максимум паркетники или «Нивы», последние вообще вряд ли имеются в аренде. В основном на них приезжают к нам из Новосиба.

   — Вот, – Дима поднял палец и смерил замершую блондинку с головы до ног, усмешка у него вышла насмешливой, если не сказать откровенно издевательской. – Так что, Анька, привыкай к суровым условиям дикого отдыха.

   — Я Аннет! – тут же огрызнулась фифа, подведённые глаза гневно сверкнули, а губки поджались.

   — Да мне по фигу, по паспорту ты Аня, – пожал плечами Дима и отвернулся от раскрывшей рот фифы. – Дмитрий, – представился он и протянул руку сначала Сене, потом Ефиму.

   Ничего так, симпатичный, но… Чёрт, да, сравнение с моим попутчиком не выдерживал. Обычный молодой человек, каких много на улицах городов, приятная внешность, среднее телосложение. А вот заинтересованный взгляд, скользнувший по мне, слегка насторожил и вызвал внутреннее напряжение. Не-не, я приехала отдыхать, а не в кавалерах путаться! Так что при первой же возможности надо мягко дать понять, что ловить со мной нечего.

   — Сестра моя, Аня, – между тем продолжил знакомство Дима, и судя по дрогнувшим губам, он намеренно проигнорировал просьбу сестрички.

   — Аннет! – капризно поправила она, сделав маленький шажочек в нашу сторону.

   И тут глазки узрели Ефима. А я прямо всем нутром ощутила, как эта гламурная курица сделала стойку на питерца с уральскими корнями, потому что тут же поза фифочки неуловимо изменилась, бедро выставилось, плечи расправились, выставляя обтянутый трикотажем третий, а может, даже с половиной, размер. Реснички затрепетали, губки расплылись в улыбке, и меня внезапно посетило неприятное чувство, что выгляжу далеко не так презентабельно в обычных джинсах, свитере, тонкой куртке от ветра и мягких кожаных мокасинах. Камуфляжные штаны и берцы ждали своего часа в рюкзаке.

   — Очень приятно, – высоким голоском прощебетала эта… Анька, прости господи, шагнув к Ефиму и глядя только на него. – А это Эльвира, – холёные пальчики с острыми ноготками погладили насекомуса по голове. – Может, мы уже сядем, а то я замёрзла! – тут же заявила она, проигнорировав остальных членов группы.

   — Я тебе говорил теплее одеваться, – встрял Дима, не скрывая раздражения и язвительности.

   Аннушка не удостоила его внимания, задрав нос и прошествовав к открытой двери, потом обернулась и выжидающе уставилась на Ефима.

   — А вы где сидите, впереди или сзади? – в лоб спросила она, снова хлопнув ресницами и тряхнув блондинистым хвостом.

   Мне тут же захотелось поменяться местами с Ефимом и уступить ему у окна, лишь бы эта гламурка не сидела с ним! Но устраивать сцену в духе дешёвых мелодраматичных сериалов тоже не комильфо, поэтому пришлось сжать губы и молчать, уговаривая себя не вмешиваться. Тем более что Ира и Арсений уже забрались назад, что логично, больше мест для двоих в Жуже не было.

   — Мы с Лесей впереди, – коротко ответил Ефим, пропуская меня вперёд, и момент был упущен.

   Я молча забралась, стараясь не сильно скрипеть зубами, устроилась и отвернулась к окну, старательно контролируя, чтобы лицо сохраняло нейтральное выражение. Чтоб этой кошке драной остаться в своём Мухосранске, или откуда она там выползла…

   — Я тоже впереди буду! Меня укачивает сзади, – выпалила Аннушка, и я услышала громкое и выразительное фырканье Дмитрия.

   Наконец мы все устроились, Лёша занял своё место и… О, чёрт, я едва не подпрыгнула на сиденье, а руки метнулись к ушам, зажать их. Потому что чёртова шавка Аннушки начала противно тявкать. Даже не так: визгливо заливаться, выпучив глаза и трясясь, как в припадке. У меня с языка рвались одни матерные слова, блонди что-то ворковала, пытаясь успокоить питомца, а эта Элеонора, прости господи, и не думала затыкаться. Я наконец поняла причину собачьей истерики – Тишка на торпеде. При этом котяра некоторое время флегматично излучал невозмутимость, не реагируя, пока Лёша выруливал со стоянки, а потом наконец при особо громком пассаже шавки спрыгнул на сиденье, ловко пробрался к нам и запрыгнул на колени Ефима.

   После чего случилось страшное. Ну, в понимании владелицы Элеоноры, конечно. Тишка сначала зевнул, показав ничего так клыки, а потом коротко размахнулся и зарядил лапой по носу визжащего насекомуса. Что показательно, без когтей, типа просто пощёчину истеричке дал. Элеонора моментально заткнулась, сложив перед собой лапки и буквально вжавшись в хозяйку. Поездка окончательно перестала быть томной, я замерла, с живейшим интересом глядя на фифу, Аннушка же издала сдавленный звук, открывая рот, как рыба, и вылупившись на Тишку, точно как её питомица. Они удивительно похожи стали в этот момент, и меня разобрало нездоровое хихиканье, сразу вспомнилось распространённое утверждение, что хозяева и их животные обычно имеют определённое сходство.

   — Чудно. Лёш, можно, я этого замечательного кота с собой заберу? – раздался с заднего сиденья голос Димы, наполненный неподдельной радостью и восторгом. – Готов кормить хоть мраморной говядиной, хоть красной рыбой!

   — Не-е, он мой талисман, – весело отозвался наш гид. – Да и не будет он твою мраморную говядину и рыбу, Тишка существо неприхотливое, ему и «Вискаса» хватает. Ну разве что иногда мясных обрезков от шашлыков, в качестве деликатеса.

   О-о-о, шашлыки!! Как же я по ним соскучилась, не ела с прошлого года, когда подруга взяла с собой на майскую вылазку со своим семейством… Аж рот слюной наполнился, и пришлось незаметно сглотнуть.

   — Это… животное ударило мою Элечку! – очнулась наконец от ступора Аннушка, её возмущённый визг резанул по ушам не хуже, чем лаянье её шавки. – Вы должны немедленно убрать его из машины! У Элечки теперь стресс!! Он наверняка ещё и блохастый, и больной, и мог поранить мою прелесть!

   Боже, и это будет продолжаться все две недели?! У меня появилось настойчивое желание уговорить Дмитрия оставить его сестру где-нибудь здесь в гостинице и спокойно путешествовать дальше. Иначе я ей набью лицо не хуже Тишки, и возможно, даже с ногтями. Не знаю, чем бы это закончилось, но тут заговорил Ефим. Он повернул голову, неторопливо гладя Тишку – тот совершенно флегматично к этому отнёсся, разлёгшись у него на коленях, подозреваю, чтобы бдительно присматривать за Элеонорой, – посмотрел на Аннушку и тихо, спокойно произнёс:

   — Аня, вы не хотите поменяться местами со своим братом? Тогда ваша прелесть будет спокойна и вне досягаемости страшного и злого кота. А мы немножко посидим в тишине.

   Страшный и злой между тем довольно жмурился и басовито урчал, подставляя лобастую башку под ладонь Ефима, а меня начал распирать прямо-таки неприличный хохот. Напряжение внутри разом отпустило, я поняла, что Ефим нормальный мужик, который не ведётся на силиконовые прелести и гламурную внешность. И сразу так легко на душе стало, прямо аж на несколько мгновений испугалась, с чего это меня так накрыло. Аннушка же хлопнула ресницами, с обидой посмотрела на Ефима и почти нормально ответила:

   — Нет, не хочу, мне и здесь хорошо.

   После чего достала свой телефон в блестящем чехле и углубилась в него, демонстративно ни на кого не обращая внимания. Да и пожалуйста, главное, её шавка молчит под ленивым, но бдительным взглядом Тишки. Разговаривать при Аннушке особо не тянуло, и меня снова начало клонить в сон, ещё и талисман тут так уютно мурчал на коленях Ефима, глаза сами закрывались. Я ещё какое-то время посопротивлялась, осоловело хлопая ресницами не хуже фифы гламурной, а потом вдруг мой сосед чуть наклонился ко мне и доверительно сообщил:

   — Если что, моё плечо к твоим услугам. Авторитетно заявляю, оно лучше, чем холодное и твёрдое стекло.

   Чёрт. Умеет уговорить девушку. А ещё, глубоко внутри зудело мелочное злобное желание показать Аннушке, что её прелестям тут ничего не светит. Даже если между мной и Ефимом всё так и останется на уровне дружеских разговоров… И я с чувством выполненного долга опустила голову на плечо соседа, почти сразу отключившись. Всё равно пока ничего интересного не происходит. Мой безмятежный и крепкий сон продолжался точно больше часа, пока мы ехали к первой остановке и полноценному обеду, и на этот раз я проснулась не от шавки или Аннушки, и даже не от ощущения, что мы стоим. Кто-то взял и пощекотал меня под подбородком, как какую-то… кошку!

   — Подъём, питаться будем, – весело сообщил Ефим ну очень довольным голосом.

   — Угу, актуально, – проворчала я, выпрямившись, и добавила, покосившись на него. – Можно было просто вежливо потрясти за плечо!

   — Так неинтересно, а для других способов тут народу многовато было, – невозмутимо сообщил Ефим и выбрался из Жужи, пока я ловила челюсть и пыталась понять, что это такое сейчас было.

   К слову, мы одни оставались в микроавтобусе, остальные вышли уже. И, это, мне показалось, или кто-то только что позволил себе нечто, подозрительно похожее на флирт?! Или я уже схожу с ума и в каждом невинном предложении вижу двусмысленный подтекст, потому что сама озабоченная от нехватки мужского внимания? Так, ладно, питаться, а подумаю обо всём потом. Я вышла и огляделась, оценив шикарный вид вокруг всё тех же гор, вдоль которых мы ехали, очень симпатичную едальню – добротный деревянный дом из настоящих круглых брёвен, с удовольствием потянулась и поспешила за остальными.

   — Подходите, выбираете себе, а я за всех заплачу, – распорядился Лёша, махнув в сторону стойки с подносами и витринами. – Еда тут вкусная и свежая, почти всё своё.

   Пахло и правда вкусно, хотя столы стояли обычные пластиковые, накрытые дешёвенькими пластиковыми же скатертями, но чёрт возьми, я же на Алтае, тут ресторанов и банкетных залов в принципе нет как класс. И пристроилась за Ефимом, взяв поднос и рассматривая, чем можно попитаться. Хорошо, Аннушка увязалась за братом, а он стоял где-то впереди, и я только слышала её бубнёж, достаточно громкий и раздражающий.

   — Котлеты? А фарш из чего? Плов?! С говядиной?! А овощи у них тут вообще есть, я на диете! Что-то эта картошка как-то подозрительно выглядит…

   И дальше в том же духе. Ну и сама себе злобная буратина, пусть ходит голодной. Я же взяла куриную отбивную и вполне приличную пюрешку, добавила салатик и стакан ягодного морса и осталась довольна. Фифочка наша с недовольной физиомордией ковырялась в тарелке с борщом, кажется, пока Дима наворачивал тот самый плов, жмурясь от удовольствия. Так что, оно само получилось, что мы с Ефимом тоже сели за один столик.

   — Мне вот интересно, как эта Аннушка вообще попала на этот тур, – задумчиво протянул он, прожевав первую ложку наваристого, густого борща.

   — Мне гораздо интереснее, можно ли как-нибудь избавиться от неё, – проворчала я, уплетая вкусный по-домашнему обед. – Боюсь, с такой соседкой я точно придушу её по-тихому.

   — Ну, есть другой вариант, – невозмутимо ответствовал Ефим.

   — Оставить её ненароком где-нибудь? Сомневаюсь, что Лёша согласится, – хмыкнула, отпив морса.

   — Можно её с братом поселить, – обронил мой собеседник, задумчиво скользнув по мне взглядом.

   Наверное, здесь как-то воздух влияет на мозги, потому что я с запозданием додумала недосказанную мысль. Ну да, можно, только в таком случае у меня появится сосед, а не соседка. Не, я, конечно, не ханжа, и совсем недавно готова была и на такое согласиться, но… Оставим на крайний случай, пожалуй.

   — Посмотрим, как пойдёт, – как можно нейтральнее ответила, а у самой неизвестно от чего сердце заколотилось от нахлынувшего волнения.

   Уже второй прозрачный намёк за последние полчаса. Не слишком ли быстро для того, с кем знакомы всего-то несколько часов? Нет, не спорю, Ефим вроде ничего такой, но я блин даже ещё не успела определиться, как к нему относиться и стоит ли поддаваться соблазну. А ну вдруг влюблюсь… Ни разу не было курортных романов, если честно, именно поэтому – из-за боязни вляпаться по-серьёзному, а ведь и ежу понятно, что мужчины на отдыхе заводят интрижки именно что для отдыха, а не для длительных отношений. Мысль о том, что мы из одного города, старательно гнала, дабы не давать себе лишних надежд.

   Ефим неожиданно усмехнулся, и его глаза озорно блеснули – серо-зелёные, внезапно поняла я, рассмотрев поближе, ещё и в коричневую крапинку.

   — Ладно, смотри, – покладисто согласился он, даже не став уговаривать. – Утром поделишься впечатлениями.

   Дальше мы ели молча, хотя в голове назойливой мухой вертелась мысль, есть ли у Ефима девушка. Но спросить смелости не хватило, вдруг подумает, что это с моей стороны намёк на что-то большее? А вдруг и правда есть?.. Тогда возникает встречный вопрос, почему он не взял её с собой сюда? Да и на фотках нигде никаких девушек не наблюдалось. Однако она вполне может быть домоседкой и не разделять увлечений своего мужчины… Тогда вообще непонятно, что их связывает в таком случае.

   Занятая сумбурными размышлениями о гипотетической половинке Ефима и почти уверив себя, что оная имеется, я даже не заметила, как схомячила обед, а там и остальные потянулись к выходу. Мы загрузились в Жужу, Аннушка с недовольным лицом уселась рядом с Ефимом, а Тишке стоило только повернуть лобастую голову и пристально посмотреть на Элеонору, и вопрос тишины был решён.

   — Так, давайте обрисую наши дальнейшие планы, – бодро заговорил Лёша, выруливая со стоянки. – Значит, сейчас едем в Уймонскую долину, ориентировочное время прибытия часов десять-одиннадцать вечера, там наша первая стоянка, в селе Мульта. Турбаза с домиками, летняя кухня, завтраки у нас будут в кафе рядом, я договорился уже. Есть баня, у нас четыре бесплатных включены. В Мульте стоим пять дней, завтра сбор в девять, поедем на Мультинские озёра. Форма одежды – удобная и немаркая, по погоде посмотрим, предрекают дожди, так что куртки и резиновые сапоги приветствуются.

   На этом от Аннушки донёсся какой-то сдавленный писк, и я подавила довольную усмешку: вангую, в арсенале розового чемодана отродясь никаких резиновых сапог не водилось.

   — Завтрак в половину девятого, – продолжил Лёша. – До озёр ехать где-то часа два, там прогуляемся вдоль берега первого, потом обратно на катере, пообедаем, и в Мульту. Ориентировочно будем на базе часам к шести-семи.

   — А там есть интернет? – подала голос Аннушка.

   — Должен быть, но не уверен, что хороший, – ответил наш гид. – Я же предупреждал, со связью тут проблемы. По пути ещё несколько раз остановимся, на перевале небольшая остановка, там сувенирные лавки всякие есть, но особо покупать нечего, у нас ещё будет возможность.

   — А мёд, мёд? – нетерпеливо спросила Ира.

   — Есть, да, но лучше потом, дальше, в Мульте тоже уже продают, первая качка как раз, – Лёша покачал головой. – В принципе, там всякие вещи из шерсти, дороговато, но полезно, если кому надо. Сувениры и чаи будут ещё дальше и не один раз, так что не кидайтесь сразу.

   — Алексей, а вы местный, отсюда? – теперь спрашивал Сева.

   — Да, живу в Горно-Алтайске, а вообще родня вся там, в Уймоне, – охотно поделился Алексей.

   Я перестала следить за разговором, рассеянно глядя в окно, где резво бежали пейзажи. Спать не то чтобы хотелось, так, какое-то пограничное состояние между дрёмой и просто расслабленностью, и я сама не заметила, как моя голова снова оказалась на плече Ефима.

   — Давай так, удобнее будет, – произнёс вдруг он и в следующий момент крепкая рука обняла за плечи, чуть развернув.

   Я даже ничего не успела ответить, как оказалась прижата к широкой груди, и так в самом деле оказалось удобнее, как в глубоком и уютном кресле. Если, конечно, не прислушиваться к размеренному, сильному стуку сердца и такому же дыханию. А ещё, от Ефима приятно пахло чем-то терпко-свежим, причём так ненавязчиво, тонко, ничуть не раздражая. Собственное сердце на мгновение замерло, потом ухнуло в живот и подскочило обратно, суматошно заметавшись, я же постаралась унять разнервничавшиеся эмоции. Вот что значит долго без мужика, гормоны с цепи срываются по малейшему поводу!

   — Ты же не против? – раздался около уха негромкий голос Ефима, и я чуть не подпрыгнула, хотя это и затруднительно на сиденье.

   — Отличный ход, сначала сделать, а потом спросить, – не удержалась от ехидного замечания, а потом вдруг разом расслабилась, словно внутренний рубильник выключили.

   — Зато меньше вероятности получить отказ из вежливости или других соображений, – уверенно парировал Ефим и тихонько хмыкнул.

   Вот же ж… зараза продуманная. Но да, вырываться у всех на виду и изображать оскорблённую невинность точно будет самым глупым поступком с моей стороны. Да и вообще, чего себя обманывать, нравится и уютно. И пусть всякие там Аннушки утрутся и сколько угодно злобно сопят на всю машину. А я продолжила рассеянно смотреть за окно, отмечая, как потихоньку ухудшается погода. Набежали низкие, серые тучи, начал накрапывать дождь, но при этом удивительно, зелень на горах оставалась всё такой же яркой, несмотря на серое марево. Иногда ухо выхватывало обрывки разговора Лёши и остальных:

   — …Погода разная, завтра, может, и распогодится, Алтай, он такой…

   — …Были на Телецком в прошлом году, нам очень понравилось, красиво…

   — …Транспорт есть какой-нибудь междугородний?..

   — …Внедорожники востребованы, один автобус летом…

   И всё в таком духе. Иногда я проваливалась в дрёму, изредка выныривая, а потом мы приехали на тот самый перевал, после которого по словам Лёши начинался самый настоящий уже Алтай, с долинами и горами. Дождь разошёлся, ещё и ветер поднялся, вылезать из тёплой машины совсем не хотелось: несмотря на свитер, куртка на мне всё же была обычная весенняя, рассчитанная на питерскую непогоду. Надеюсь, что такое только на перевале, потому что на мне сейчас самое тёплое, что я взяла.

   — Пойдём, воздухом подышим, – Ефим настойчиво потянул за собой. – на горы полюбуешься.

   — Там мокро и мерзко, – буркнула я, поморщившись.

   Аннушка с ну очень недовольной физиономией всё же вылезла, потому как надо было выпустить ребят с заднего сиденья – их, по-моему, вообще ничего не пугало, судя по горящим глазам и улыбкам, даром что москвичи.

   — Не бухти, зато красиво, – не повёлся этот бесчувственный бугай и пришлось вылезать за ним, ёжась и кутаясь в куртку.

   А ведь Ефим оказался прав, с удивлением вынуждена была признать я, оглядываясь. Алтай с ходу окунул меня в свою суровую красоту, даже в такую непогоду. Облака сидели на вершинах гор вокруг, создавая нереальный пейзаж, и не понять, в самом ли деле облако или туман. Дождь мерно шелестел, умывая природу, и на сочную, тёмную зелень глаз не мог налюбоваться, буквально поедая всё вокруг. Пожалуй, именно сейчас, стоя на продуваемом ветром перевале, я осознала, что вокруг меня суровый край гор и озёр, чистой природы и таинственных легенд и сказаний. Тут и правда очень легко поверить в шаманов и духов, казалось, их расплывчатые лики то и дело проступают в клубящихся, белёсых полосках облаков, накрывавших шапками горы. И дождь в лицо совсем не раздражал, как в том же Питере, ему хотелось подставляться, ловить губами капли и чувствовать, как очищается душа. Что ж, очень хочется верить, что тут я таки найду пресловутый дзен, хотя бы левела пятидесятого, на восьмидесятый не замахиваюсь уж.

   — Дождевик не брала, что ли? – голос Ефима вырвал из мечтательной задумчивости, куда я погрузилась, созерцая природу вокруг.

   На плечи вдруг легла тяжёлая куртка и голову накрыл капюшон. Сразу стало тепло, одёжка была сделана из какого-то хитрого материала камуфляжной расцветки, по которому капли просто скатывались, не впитываясь. Я утонула в куртке, закутавшись в неё по самый нос и слегка смутившись, если честно. Как-то отвыкла от такой неприкрытой мужской заботы, особенно учитывая, что знакомству нашему всего-то полдня. Раньше сразу в постель непритязательно тащили, а не куртки на плечи накидывали или хотя бы зонтик предлагали…

   — Да подумала, что пронесёт, – пробормотала я, не став вырываться, когда сильная рука обняла за плечи и притянула назад. – Вроде нормальную погоду обещали.

   — Не, дождевик на Алтае первое дело, – авторитетно заявил Ефим. – Завтра надо обязательно купить, штучки две. Лёша сказал, в Мульте есть парочка сельмагов, там этих дождевиков навалом. Ну, как, засмотрелась? – сменил он тему, и в последних словах послышалось веселье. – Я же говорил, красиво.

   — Ага, красиво, – кивнула я, обводя взглядом суровую природу вокруг.

   Долго мы здесь не провели, Ира и Сеня прикупили себе кедровых орехов, Аннушка, конечно же, просидела в Жуже, а Дима тоже возвращался от лотков с довольным видом. Мы загрузились обратно и поехали, Лёша начал рассказывать какую-то алтайскую легенду, связанную с этим перевалом, и будто в подтверждение его слов, когда мы в очередной раз плавно свернули между горами, неожиданно вместо дождя пошёл самый настоящий снег. В июле. Офигеть!!

   — Снег?! – раздался удивлённый возглас Иры с заднего сиденья.

   — Да, тут это нормальное явление, – подтвердил Лёша. – Перевал высоко находится, выше всех остальных, и перепад температур тут значительный, поэтому и снег часто идёт даже летом, и погода вот такая. Но в долинах тепло, не переживайте, мы сейчас потихоньку спускаться начнём как раз.

   Кстати, я всё так же сидела, удобно откинувшись на Ефима, и его рука уютно так устроилась на моих плечах. Вот же ж… Шустрый уральский парень, однако!

   — Лёша, а на Алтае какая религия? – вдруг спросила Ира с заднего сиденья. – Получается, тут все язычники, да?

   — Ну выходит да, хотя есть и христиане, и мусульмане, и староверцы даже, – начал рассказывать наш гид. – Вот как раз в Уймоне их деревня стоит, и дом-музей, у нас по плану посещение будет, выберем дождливый день какой-нибудь. Алтайцы верят в природу, духов, наверное, да, язычество ближе, – задумчиво добавил Лёша.

   Так, под умиротворяющий разговор, который то затихал, то возобновлялся, мы и ехали, я периодически проваливалась в дрёму, пребывая где-то на своей волне. Удивительно, но раньше считала, что встретить человека, с которым уютно молчать, это редкость, всегда присутствует ощущение неловкости и желание заполнить напряжённую тишину. Тут же… Ефим размеренно дышал мне в ухо, ничуть не раздражая, и это убаюкивало и расслабляло. Тем более не хотелось вести личные разговоры в машине при всех, если честно. Особенно учитывая сидящую с другой стороны насупленную Аннушку. Ещё раз удивительно, но фифочка молчала, сосредоточенно копаясь в своём телефоне – связь пока была, мы ещё не заехали совсем в глушь. Вот и славно, и шавка её притихла под бдительным оком Тишки.

   Мы остановились ещё один раз, размять ноги, уже ближе к вечеру. Тучи всё так же висели, но дождь прекратился, однако в воздухе пахло свежестью и водой. Выйдя на обочину, я обратила внимание на ленточки на кусте, и не только я одна – на этот раз спросил Дмитрий.

   — Лёш, а что эти ленточки значат? – полюбопытствовал он. – Я, когда в Крыму был, там их на удачу завязывают и загадывают желание…

   — Нет, на Алтае по-другому, – с серьёзным видом покачал головой Алексей. – Во-первых, каждый цвет означает своё, белый, голубой, красный. Во-вторых, завязывать их надо в строго определённое время, и не просто так. И определённым образом, чтобы не мешать дереву или кусту расти.

   — Ого, – уважительно протянул Сева, обняв Иру и притянув к себе – здесь всё ещё было довольно свежо.

   — Я тут всегда останавливаюсь, когда по этой дороге езжу, – Лёша посмотрел на череду то ли высоких холмов, то ли низких гор, окутанных туманами-облаками, среди которых вилась наша дорога. – Ну что, дальше? Теперь только в Уймоне уже остановимся, там райцентр, и супермаркет, «Мария Ра», надо едой затариться.

   — А что, в самой Мульте с магазинами напряг? – тут же уточнила я, насторожившись.

   — Не, есть, конечно, но такие, сельмаги, – обрадовал Лёша. – По минимуму и самое необходимое.

   И мы поехали дальше. Постепенно темнело, и глядя на капли на стекле, я сильно-сильно взмолилась духам или к кому там следует обращаться, чтобы завтра нас встретила хорошая погода. Ну или хотя бы без дождя… Я, конечно, привыкшая, но всё же, без воды сверху оно как-то комфортнее. А вот супермаркет – это хорошо, ништяков на всякий случай хочется, ну и дождевик тоже, даже парочку лучше, наверное. Устроившись в Жуже, я снова плавно соскользнула в дрёму, уже до самого Уймона, и проснулась в темноте, когда часы показывали десять вечера, за окнами ни зги не видно, а Жужа тряслась по грунтовке, ещё и петляла по серпантину – мы спускались в долину, где проживём следующие пять дней.

ГЛАВА 3

Признаться, после целого дня пути в машине я подустала, тело затекло, и хотелось уже скорее растянуться на кровати. Но как сказал Лёша, ехать нам ещё часа полтора-два, почти в самый конец долины, а перед этим мы тормознули у того самого супермаркета, местной «Ленты», если можно так выразиться. И опять так получилось, что между полками с корзиной бродили мы с Ефимом вдвоём. Дождевики продавались россыпью, взяла аж три штуки про запас, конечно же, нежно любимый дошик – лапши быстрого приготовления мало не бывает, особенно учитывая, что кухня там по словам Лёши не в помещении, а типа веранды. Короче, пусть будет. Ещё подумала-подумала, да и закинула несколько бутылочек пивка – в отпуске я или как? Сегодня точно нет, а завтра-послезавтра посмотрим, там вроде с озёр не так поздно будем возвращаться. Ефим, кстати, покосившись на меня, хмыкнул и тоже присоединился с покупками.

   Лёша набрал два огромных пакета, и мы успели впритык к закрытию, уходили из магазина последними.

   — Ну, последний, так сказать, рывок, – Лёша завёл Жужу и мы поехали в ночь.

   — А тут вообще транспорт между городами ездит? – поинтересовалась Ира сзади.

   — Тут всего два города, Барнаул и Горно-Алтайск, – отозвался Алексей. – Ездит вроде автобус, но в остальном личный транспорт, тут же сёла и райцентры, долины, так что, нет смысла никакого.

   — А добираться как, только аэропорт? – продолжила расспросы Ира.

   — Ну да, ещё в Уймоне есть местный, но тут вообще пропеллерные летают, только из Горно-Алтайска, ну и собственно всё, – подтвердил Лёша. – Поездом только до Барнаула можно.

   На этом меня опять утянула дрёма, и я окончательно вырубилась в уютных и тёплых объятиях Ефима.

   …До Мульты мы доехали уже в начале двенадцатого, и разбудило меня тихое фырканье в ухо и ощущение, что мы стоим.

   — Подъём, приехали, – негромко сообщил очевидное Ефим.

   Пришлось, потягиваясь и зевая, выбираться на просторный двор, куда заехала наша Жужа. В одном конце стояло приземистое здание с широкими воротами – я так понимаю, гараж и всякие подсобные помещения. Дальше аккуратный деревянный домик, за ним двухэтажный второй, потом веранда, и – ещё один дом, классический деревенский. Нас встречал хозяин, молодой улыбчивый парень, вручил ключи и пожелал хорошего отдыха.

   — Так, ну в общем здесь баня, – Лёша махнул на первый домик. – Здесь собственно номера, на первом этаже семейные, душ и туалет внутри, Ира, Сеня, вот ключи, – он вручил им кольцо. – На втором этаже общие, мы тут одни, поэтому, мальчики слева, девочки справа, – Лёша широко улыбнулся и протянул мне и Ефиму по ключику. – Туалет и душ на улице, отдельно, рядом с кухней…

   — Как на улице?! – раздался возмущённый визг Аннушки, и она остановилась, гневно глядя на Лёшу. – А… А вы же сказали, что в номерах?!

   — Лёша сказал, в семейных на первом этаже, Аня, – поправил Дима, остановившись с сестрой, и довольная физиономия не оставляла сомнений, кажется, кто-то жёстко протроллил родную сестричку. – А мы на втором этаже, я с Ефимом, ты с Олесей.

   — Ты не говорил про туалет и душ на улице! – Аннушка даже забыла про Аннет, ткнув пальцем в грудь брату и чуть ли не пуская пар из ушей.

   — Я тебе говорил, что тут не пять звёзд и всё включено, – пожал плечами Дмитрий, скрестив руки на груди. – Ты отмахнулась и не слушала меня. Я предлагал посмотреть программу, нет, ты впёрлась, что сама всё прочитала про Белокуриху и тебе там понравилось. Так вот, дорогая сестричка, здесь – не Белокуриха, – с явным наслаждением продолжил Дима. – Здесь суровый Алтай с горами, турбазами и удобствами отнюдь не в номере. Поэтому или ты перестаёшь возмущаться и ведёшь себя нормально, или можешь возвращаться обратно в Новгород, но тогда помнишь, что случится? – Дима прищурился, чуть понизив голос, и любопытство тут же начало грызть изнутри.

   Тем более что Аннушка, уже набравшая воздуха для новой порции возмущений, скисла, сдулась и нехотя кивнула.

   — Хорошо, – буркнула она, схватила свой убийственный чемодан и потопала по дорожке к лестнице наверх, гордо вздёрнув подбородок.

   Только вот ключи у меня были, о чём она, наверное, забыла. Ну и ладно.

   — Ну что, через полчасика поужинаем? – Лёша как ни в чём не бывало достал из машины пакеты. – Силы ещё есть?

   — Ага, – отозвался Ефим, легко доставая из багажника мой и свой рюкзаки. – Помочь в приготовлении?

   Он донёс мои вещи до двери и отправился на кухню, а я осматривать жильё. Номер кстати выглядел вполне прилично, деревянные кровати, тумбочка, стол, чайник даже стоял, и обогреватель. В общем, я была довольна. Не обращая внимания на бубнёж Аннушки, вытащила переодеться, полотенце, чистое бельё, мыльно-рыльные и, накинув куртку, потрусила в душ, уже предвкушая помывку. На улице существенно похолодало, поэтому из свитера вылезать не стала – после тёплого душа выходить в бодрящие градусов двенадцать в одном домашнем плюшевом костюме не слишком приятно. Хорошо хоть, дождя не было… Вскоре сонные мы собрались на веранде, по-быстренькому перекусили макаронами с сыром и тушёнкой, обалденно вкусно, кстати, и разбрелись по своим комнатам. Я уснула с предвкушением завтрашнего дня и первой поездки к Мультинским озёрам, снова обратившись к духам Алтая с просьбой подсобить нам с погодой.

   Утром я, как ни странно, проснулась даже до будильника, при этом чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Покосилась на ворох одеяла на соседней кровати – Аннушка и не думала вставать, да ну и бог с ней, её проблемы, если не успеет. Около шести утра смутно слышала, как соседка ворковала со своей Элеонорой и выводила её гулять. Судя по шуму и смутным голосам за стеной, Ефим и Дима тоже уже встали, слышимость здесь, конечно, нулевая. Подхватив полотенце и щётку, потрусила на улицу, приводить себя в порядок. Дождя к моей тихой радости не было, хотя тучки висели, воздух довольно прохладный, аж ёжиться тянуло. Ну и ладно, второй свитер достану и утеплюсь. А около умывальника я столкнулась с Ефимом, направлявшимся туда же с перекинутым через плечо полотенцем и с пакетом принадлежностей.

   — Бодрого утречка! – поздоровался он и широко улыбнулся. – Как спалось на новом месте?

   — Отлично, – искренне заверила я, покосившись на крепкие мышцы, обтянутые хлопком футболки.

   И не холодно ему, а! Хотя, он же с Урала, что им холода с их-то зимой.

   — Радует энтузиазм в твоём голосе, – хмыкнул Ефим, склоняясь над раковиной.

   Конечно, я умылась быстрее его, он ещё и брился, и потрусила обратно в комнату. В спину догнал голос Ефима:

   — Там твоя соседка проснулась? Дима просил пнуть её, а то сестричка у него лежебока!

   — А Дима не уточнил, в прямом смысле или переносном? – бросила я через плечо, не скрывая ехидства и поднимаясь по лестнице.

   Ефим лишь издал смешок, и я невольно улыбнулась в ответ. А войдя в комнату, узрела, что Аннушка уже сидит на кровати и осоловело хлопает глазами, и со сна она совсем не гламурная киса. Лицо без косметики слегка помятое, и совсем обычное, волосы, естественно, растрёпаны. Но зато в шёлковой пижамке, маечке и шортиках. Элеонора лежала в корзинке рядом.

   — Утречка, у тебя десять минут, чтобы собраться к завтраку, – громко сообщила соседке, вытаскивая из рюкзака камуфляжные штаны и берцы.

   Аннушка хлопнула ресницами, потом озадаченно уставилась на меня, пока я переодевалась.

   — Это… это что? – осторожно спросила она, ткнув пальцами в мою одёжку. – Ты зачем так одеваешься?

   — Ну так, на озёра едем, Лёша же сказал, немаркое, удобное, и обувь непромокаемая, – пожала я плечами, натянула тонкий свитер на футболку, потом второй потеплее, и подхватила куртку. – В общем, давай, Дима привет передавал и что ждёт тебя внизу.

   И я вышла, успев ещё заметить круглые глаза Аннушки с неподдельным изумлением в них. Только спустя пятнадцать минут, когда мы уже потянулись к калитке за Лёшей, и фифа нас догнала, я поняла её такую странную реакцию на мою одежду… Собственно, уставились дружно мы все, созерцая чудо чудное, диво дивное. Белоснежные с розовым, на внушительной платформе, эм, ну, будем считать, гламурные кроссовки, голубенькие джинсы так же в облипку, как вчера, бежевая тонкая водолазка, под которой откровенно проступал кружевной лифчик, и кожаная курточка нежно-бирюзового цвета. И неизменная Элеонора под мышкой, уже в другом комбинезончике, в тон всему наряду Аннушки. И ошейник. Со стразами, да. Лёша окинул задумчивым взглядом нашу красотку, пожевал губами, но его опередил Дима. Кстати, одетый в нормальные мешковатые штаны тёмно-зелёного цвета, резиновые сапоги, свитер и ветровку.

   — Аня, а ты что, так собралась ехать на озёра? – вкрадчиво спросил он, шагнув к сестре.

   — Аннет! – капризно поправила его фифа и поморщилась. – Я же просила, Ди-им! А что, плохо выгляжу? – тут же озабоченно нахмурилась она и оглядела себя.

   Дмитрий шумно выдохнул, ухватил сестру под локоть и бросил нам:

   — Идите завтракать, я разберусь, – после чего потянул Аннушку за собой к домику.

   — Куда ты меня тащишь?! Димка, пусти! – возмущённо завопила фифа, но хватка брата была крепкой.

   Лёша кашлянул, пряча улыбку, Ира с Севой откровенно хихикали, мы с Ефимом лыбились на пару, сдерживая рвущийся хохот.

   — Идёмте, там уже завтрак готов, – как можно невозмутимее сказал наш гид, и мы вышли из калитки.

   По утру и светлому времени Мульта оказалась обычной такой деревней с домиками, грунтовыми улочками и звуками разной живности за заборами. Мы прошли совсем чуть-чуть и оказались на центральной улице, прошли мимо сельмага и свернули, остановившись около кафе, где будем столоваться.

   — Доброго утречка! – поздоровалась она.

   Лёша подошёл к ней и с ходу заговорил на своём, алтайском, пока мы сдвигали столы и рассаживались, а потом повернулся к нам и перевёл:

   — Так, есть овсяная каша, сырники, блинчики, могут омлет сделать. Всё своё, домашнее, натуральное.

   — Сырники! Со сметаной, – выпалила я, сглотнув голодную слюну.

   Ира и Сева остановились на овсянке и блинчиках, а Ефим тоже решил навернуть сырников. Они оказались здоровыми, с ладонь величиной, из домашнего творога, с домашней же сметаной. И кофе с домашним молоком. Божечки!.. Я, молочная душа до мозга костей, чуть не попискивала от удовольствия, наворачивая сытный завтрак, хотя обычно с утра едва могу впихнуть в себя пару бутеров и чашку кофе, и просыпаюсь вместе с организмом где-нибудь к обеду уже. Да, у домашней молочки совсем другой вкус, тут не поспоришь, я умяла три сырника до последней крошки, жмурясь от удовольствия. Признаться, даже про Аннушку позабыла на время, пока уже под конец нашей трапезы брат и сестра не появились в кафе.

   — Мы успеем? – весело спросил донельзя довольный Дима, его взгляд скользнул по мне и Ефиму – мы сидели рядом, и тут же остановился на Лёше. – Пахнет очень вкусно!

   Мне же на мгновение почудилось, что в глазах Димы мелькнуло что-то, отдалённо похожее на сожаление… Та ну, нафиг. Я вовсе не роковая красотка, чтобы из-за меня всякие страсти разгорались. Обычная женщина средних лет, в меру симпатичная. А потом мой взгляд упал на мнущуюся позади Димы Аннушку… И я едва успела поймать челюсть, уставившись на преобразившуюся фифу. Добротные резиновые сапоги камуфляжной расцветки с весёленькими ромашками, заправленные в них, явно на пару размеров больше штаны – подозреваю, Дима расщедрился для сеструхи. Сверху он натянул на Аннушку ещё один свой свитер, из серой шерсти, и до кучи ветровку с капюшоном. Красотка! Только меня опять давило смехом, потому что Элеонора под мышкой смотрелась крайне нелепо и выбивалась из образа настоящей алтайской женщины.

   — Сырники, овсянка, омлет и блинчики, – озвучил Лёша меню, окинув Аннушку взглядом и тихонько хмыкнув.

   — Омлет и блинчики, и кофе, – определился Дима и оглянулся на сестру. – Тебе что?

   Она очнулась, задрала нос и прежним капризным тоном поинтересовалась:

   — А сметана обезжиренная? Омлет просто с яйцами? Хочу с грибами и помидорами! А молоко в кофе сколько процентов жирности?

   — Молоко из-под коровы, а если не устраивает омлет, значит, будешь овсянку, – отрубил запросы Аннушки Дима и выразительно посмотрел на неё.

   В конце концов, фифочка с кривой физиономией ковырялась в омлете, Дима быстро умял свою порцию и выпил кофе, мы тоже закончили и вышли на улицу. Как раз в этот момент по центральной улице мимо нас проехала машина… Здоровая, как будто вышедшая из старых фильмов про войну или советские будни, с крытым кузовом. Лёша кивнул ей вслед.

   — Газ-66, или шишига по-простому, – пояснил он и добавил с широкой улыбкой. – На ней и поедем, там никакой другой транспорт не проедет.

   — О… – выдохнула я, проводив взглядом монстра из прошлого.

   — Тебя ждут незабываемые впечатления, Леська, – с откровенным предвкушением заверил Ефим, чуть приобняв. – Как с вестибулярным аппаратом? – деловито уточнил он. – Может, пакетиками запастись, пока не поздно?

   — Н-нормально, – запнувшись, заверила я и тут же засомневалась.

   Может, чего-то не знаю о своём организме? Я ж на таком вот ни разу не ездила, и что-то настораживает меня замечание, что на другом там не проехать…

   — Так, я беру вещи, ждите здесь, машина ща подъедет, – известил Лёша и поспешил в сторону нашей турбазы.

   Чуть погодя вышли Дима и Аннушка, последняя опять бурчала, мусоля свой телефон в руке.

   — Тут нет интернета, Ди-има-а! Как так можно вообще?! Ты же сказал, что тут будет связь!

   — Я сказал, возможно, – пожал плечами Дмитрий, остановившись рядом с нами.

   — А как я фотки буду выкладывать?! Я ж там дневник веду!

   — Аня, у тебя ровно пять минут, чтобы решить, проторчишь ли весь день здесь, на турбазе, или затыкаешься и едешь с нами, – равнодушно бросил Дима.

   Удивительно, но Аннушка заткнулась, надула губы и демонстративно отошла от него, остановившись по другую сторону от Ефима. Он же, даже не обернувшись в её сторону, молча обнял меня и притянул к себе, причём, я бы сказала, вышло это слегка демонстративно. А вот почему у меня в груди всё внезапно сладко замерло, думать не хотелось… Слишком давно эмоции так не реагировали на мужчин, и на пару мгновений беспокойство подняло голову, пошевелив носом. Вот любовей нам не хватало ещё на пятую точку, Олеся Батьковна, чего это ты удумала?

   — А вы здесь первый раз, Ефим? – прощебетала вдруг Аннушка, кокетливо хлопнув ресницами и решив не заметить жест моего спутника.

   — Нет, – односложно ответил он, даже не глядя на фифу.

   — Ой, правда? И ещё раз приехали? – фу-у-у, ненавижу такой вот слащавый тон!

   Сразу зубы сводит от сиропа, и тошнота к горлу подкатывает.

   — Да, – кивнул Ефим, снова не вдаваясь в подробности.

   К счастью, от дальнейшего разговора избавил Лёша, уже тоже одетый по-походному и с одним большим пакетом, а буквально через пару минут подъехал и наш транспорт, та самая шишига. Большая, зелёная и, если честно, не внушающая особо доверия.

   — Ого, – крякнул рядом Дима, рассматривая зверь-машину. – Лимузин подан, надо понимать? – с непередаваемым ехидством произнёс он и покосился на замершую с открытым ртом Аннушку.

   — Где такие сапоги зачётные раздобыл? – вполголоса спросила я, любопытство зудело, не давая покоя. – С собой, что ли, специально взял?

   — Да прям, – Дмитрий пожал плечами и хмыкнул. – В местном сельмаге купил. Ещё и кроссы вполне приличные, всего-то за девятьсот рублей, – добавил он довольно и ухмыльнулся. – Пригрозил, что ещё раз на ходулях этих увижу, выкину нафиг в ближайшую помойку.

   — Это… что? – пискнула Аннушка, дрожащей рукой всё же поднимая телефон и фоткая шишигу.

   — Тебе ж сказали, тру алтайский лимузин, – с прежним ехидством повторил Дима и шагнул вперёд. – Куда тут грузиться, Лёш?

   Наш гид покосился на Элеонору, пошевелил бровями и заметил:

   — Собачку лучше бы оставить дома…

   — Элеонора со мной поедет! – отрезала категорично Аннушка.

   — М-м, ну ладно, моё дело предупредить, – пожал плечами Лёша и подошёл к железной лесенке. – Забираемся, народ!

   Внутри в два ряда располагались обычные такие дермантиновые сиденья, как в стареньких совковых автобусах, естественно, я устроилась у окошка с фотиком наперевес, Ефим – рядом. Хорошо, на сиденьях только по двое могли разместиться, а сзади нас Лёша расположился, поэтому Аннушке ничего не оставалось, как сесть вперёд, с Димой. Ну и мы поехали. Поначалу дорога шла через село, потом свернула влево, начав чуть подниматься, а потом… внезапно закончилась. Вместо дороги началась знатная такая земляная колея, щедро сдобренная дождём, и вот тут собственно цветочки и спокойствие разом закончились.

   Шишига ревела двигателем, раскачивалась, как катер в девятибалльный шторм, и я пожалела, что не ясновидящая и не приберегла парочку крепких верёвок, чтобы привязаться к сиденью. Болтало нас знатно, и чтобы мой вестибулярный аппарат не высказал громкое фе, пришлось крепко ухватиться за железные поручни на спинках, растопыриться, как богомол, и упираться всем, чем только можно, чтобы не летать по всей кабине. Не, поначалу было даже весело, особенно пищащая Аннушка, крепко зажатая вместе с Элеонорой Димкой в углу сиденья, и её выпученные глаза. Мне повезло больше, меня своим могучим телом прижимал Ефим, не давая вывалиться в проход. В другой раз, может, и сомлела бы от такой близости, но не сейчас, когда мозги того и гляди от болтанки вылетят через все отверстия…

   А шишига пёрла, как бронетранспортёр, беря внушительные колеи с полметра глубиной играючи, опасно наклоняясь почти на сорок пять градусов, отчего перехватывало дыхание от смеси восторга и лёгкого ужаса. При этом я ещё и в окна ухитрялась смотреть, подмечая красоту вокруг. Горы. Тёмно-зелёные, бархатные горы, прикрытые сверху рваными шапками облаков, светло-серое небо, разнотравные луга, от сочной зелени и разноцветных венчиков глаз было не оторвать. Даже капельки дождя на стёклах не испортили настроения, здесь, на Алтае, дождь не воспринимался как что-то раздражающее и нудное, он был частью природы. Разбитая колея время от времени выныривала на относительно ровную поверхность между рощиц, потом снова ныряла в лес, опасно спускалась вниз под весьма крутым углом и поднималась под таким же. Адреналина я нахапалась в первый же день, кажется, на неделю вперёд точно.

   — И это ещё утро, дорога почти не разъезжена, – шепнул Ефим на ухо, пользуясь одним из моментов относительно ровной езды. – Обратно будем возвращаться, веселее будет.

   — Да куда уж ещё-то, – пробормотала я, выдыхая и хоть немного ослабляя хватку, чувствуя, как ноют от внезапной нагрузки мышцы.

   Ефим только издал негромкий смешок, пощекотав дыханием шею, а шишига тем временем уже опять нырнула куда-то вниз, и пришлось раскорячиваться снова… В таком режиме мы проехали где-то час, потом сделали техническую остановку. Я вывалилась на подрагивающих ногах практически в руки Ефима, которые тот заботливо подставил, глубоко вдохнула-выдохнула и прошлась, разминая конечности. А потом вдруг замерла, обратив внимание на одну вещь. Тут царила удивительная тишина, с одной стороны, не резавшая уши, а с другой, настолько непривычная городскому уху, что невольно заставляла прислушиваться. Причём такая, живая: шумели тихонько деревья, иногда птички чирикали, где-то неподалёку журчала невидимая речушка или ручеёк. Я полной грудью вдохнула свежий, чистый воздух, прикрыв глаза, и на несколько мгновений погрузилась в эту природу, впитывая ощущения каждой клеточкой. Как же хорошо… Прямо чувствуешь, как развязываются узлы на нервах, и это только первый день!

   — Ну что, давай засниму тебя на фоне нашего лехуса? – раздался рядом весёлый голос Ефима, выдёргивая меня из нирваны.

   Я встрепенулась, возвращаясь в реальность, окинула быстрым взглядом полянку, где мы остановились. Непривычно притихшая Аннушка сидела в обнимку со своей такой же пришибленной Элеонорой на поваленном дереве, чуть в стороне Лёша разговаривал с нашим водителем, Ира и Сева что-то с воодушевлением собирали в травках, тихо общаясь.

   — А давай, – кивнула я и сняла фотик с шеи.

   Думаю, эпичная фотка меня на фоне колеса шишиги в половину моего роста впечатлит всех. Ну и ещё парочка пейзажных, и как я радовалась моему «Никону», который отлично передаёт цвета и насыщенность!

   — Так, народ, загружаемся! – зычно крикнул Лёша.

   Аннушка вздрогнула и метнула на него опасливый взгляд.

   — А сколько нам ещё ехать? – осторожно спросила она.

   — Около часа, мы полпути проехали, – бодро ответил наш гид и широко улыбнулся.

   Наша фифа в резиновых сапогах в ромашку отчётливо икнула и слегка позеленела, но безропотно полезла в кузов, подгоняемая Димой, следом за ними и мы забрались. И началась вторая часть алтайского ралли… «Париж-Даккар» нервно курит в сторонке, особенно когда наша шишига уверенно форсировала одну речку и около километра ехала по руслу другой, совершенно не обращая внимания на довольно крупные камни. Пришлось ещё и крепко стискивать зубы, чтобы не прикусить ненароком язык.

   В общем, наконец-то через час эта адская езда закончилась, и мы вырулили на обширную поляну перед озером, где виднелись несколько деревянных домиков. А вокруг возвышались горы… И уже не те зелёные холмы, а настоящие, высокие, и кое-где даже с белыми пятнами лежалого снега, окутанные то ли туманом, то ли низкими облаками, и смотрелось это всё фантастически. Меня снова накрыл тихий восторг, я даже перестала обращать внимание на бубнёж Аннушки, воспринимая его просто как фон. И начавший накрапывать дождь тоже не испортил настроения, я просто быстренько достала дождевик и облачилась в него, и Ефим с ехидной ухмылкой не преминул заснять меня во всём этом великолепии: берцах, штанах и дождевике. Смотрелась, наверное, отпадно, настоящая алтайская женщина…

   — Так, программа следующая, – Лёша собрал нас в кружок. – Сейчас по тропинке вдоль озера идём к перемычке, любуемся на второе и ледник, из которого берёт начало эта система, потом на моторке обратно, и обедаем тут, – он махнул на стоявший в отдалении домик с верандой. Ну а потом домой, – и Лёша снова широко улыбнулся. – Двинули?

   И тут Аннушка наконец-то включила режим гламурной фифы.

   — А можно, я тут подожду?! – она с откровенным ужасом покосилась на месиво грязи, через которое предстояло дойти до озера – не одна шишига тут потопталась, судя по всему, разворачиваясь и высаживая пассажиров.

   — Не-е, я несу за вас всех ответственность, – жизнерадостно сообщил Лёша и развернулся. – Вперёд! Смотрим под ноги, там тропинка неровная, идём аккуратно!

   И мы пошли дисциплинированной колонной. Аннушка, мученически скривившись и покрепче сжав безвольно обмякшую Элеонору, потащилась тоже, подгоняемая Димой. А когда наша группа вышла наконец к берегу озера… Ох, у меня дыхание перехватило от открывшейся суровой красоты: высокие, заснеженные вершины впереди, слева, на другом берегу, отвесные каменные склоны, кое-где поросшие зеленью, с уступов тянулись белые, пенные ниточки небольших водопадов. Сама вода в озере прозрачнейшая, чистая, и я не удержалась, остановилась, достала пустую бутылку и решительно наполнила, уже предвкушая, как попробую. Рядом присел Ефим, одобрительно покосившись и опустив флягу, а за спиной раздался удивлённый и опасливый голос Иры:

   — А не боитесь? Вдруг того… Нехорошо станет?

   — Это вода с ледника, проточная, с чего нехорошо-то? – пожал плечами Ефим. – Всегда, когда на Алтае, пью только местную, природную, и ни разу ничего такого не было, – и он сделал глоток из фляги, зажмурившись от удовольствия.

   Я последовала его примеру, наслаждаясь совершенно безвкусной, как ни странно, водой, и этим потрясающе освежающей. И мы пошли дальше, время от времени останавливаясь и делая фотки. Наша компания растянулась, и мы с Ефимом оказались вдвоём, что меня вполне устраивало. Пару раз я едва не навернулась на скользких корнях, и была вовремя поймана сильной рукой, один чуть не нырнула в озеро, вознамерившись сфотаться на бревне, упавшем в озеро, на фоне далёких снежных пиков. А так, всё было просто отлично, до поры до времени, пока позади не раздался громкий вскрик Аннушки. Мы переглянулись, одинаково тяжело вздохнули и решили остановиться, подождать бедовую парочку, выяснить, всё ли в порядке.

   — Димка сказал, что это идея родителей, отправить Аннушку с ним, – негромко произнёс Ефим, опустившись на удачно подвернувшийся пенёк. – Они её перед фактом поставили, или она этим летом едет с братом, или пусть сама достаёт деньги на отпуск, – он смерил меня прищуренным взглядом, потом поймал за руку и притянул к себе, усадив на колено.

   — Эм… – я, конечно, слегка не ожидала такого вот откровенного поступка, чуть поёрзала, пряча секундное замешательство, потом решила сделать вид, что так и надо. – А она что, не работает?

   — Почему, работает, секретарствует в какой-то там фирме, – хмыкнул Ефим, по-хозяйски расположив руку на моей талии.

   И вроде придерживает, но я подозревала, что просто пользуется удачным случаем, чтобы обнять лишний раз.

   — Но ты ж понимаешь, в Новгороде секретарша много не заработает, – усмехнулся он. – Так что, пришлось Аннушке ехать с Димоном на Алтай, он давно сюда хотел.

   Я хихикнула и покачала головой, оглянувшись на звуки позади.

   — Бедняга, надеюсь, у него крепкая нервная система.

   А буквально спустя пару минут появилась вся компания во главе с хромающей и демонстративно страдающей Аннушкой, которую вёл под руку Дима с каменным лицом.

   — Тебе же говорили на корни не наступать, а у тебя ещё резиновые сапоги скользят, – выговаривал он сестре без всякого сочувствия.

   — Откуда я знала, что они скользят?! – капризно протянула Аннушка плаксивым голосом и шмыгнула носом. – Я никогда такую обувь не носила!

   — Башкой думать надо потому что, – огрызнулся Дима и добавил. – И нет, обратно не пойдёшь, Лёша же сказал, от группы не отставать. Так что вперёд и с песней.

   Мы поднялись, Ефим покачал головой, уважительно глянув на Дмитрия.

   — Суров мужик, однако, – совсем тихо обронил он.

   Дальше наш путь проходил без приключений до самого перешейка, соединяющего два озера. Какой оттуда вид открывался на долину, не передать! Наверное, когда-то тут прошёл древний ледник и образовал цепочку озёр, вода в которые попадала с самой дальней горы в конце узкой долины, прямо с нынешнего ледника. Тут уже дул вполне себе прохладный ветер, и я порадовалась, что надела свитер потеплее, но заодно он и тучки разогнал, даже солнышко выглядывало в прорехи. Наши разбрелись – кроме надутой Аннушки, конечно же, но Эльвиру свою она выпустила побегать, мы с Ефимом устроились на сколоченной под сосной лавочке. Я внезапно ощутила, что после почти часовой прогулки на свежем воздухе в желудке чувствуется пустота, и с досадой подумала, что надо было бутеров хотя бы каких-то с собой навернуть. Вот что значит городской житель, не думаю о таких мелочах…

   — Я, когда первый раз сюда приехал, останавливался как раз у озера, – Ефим махнул назад и полез в рюкзак. – На три дня, мы ходили вдоль всех Мультинских, с палатками. Вообще огонь вышло, природа, тишина, красота вокруг. На, держи, – перед моим носом оказался… бутерброд.

   Кусок батона с палец толщиной, на него щедро намазано масло, потом сыр и сверху колбаса. Всё местное, конечно же. Вот сразу видно бывалого походника! И я, сглотнув слюну, впилась зубами в мягкий, свежий хлеб, замычав от удовольствия. Свежий воздух, природа, симпатичный мужик рядом и еда – шикарное сочетание!

ГЛАВА 4

— Тут, конечно, условия суровее, – хмыкнул Ефим, держа точно такой же бутер и откусив сразу едва ли не половину. – Сортир на улице деревянный, умывальник на стволе дерева, из перевёрнутой пластиковой бутылки без дна, в доме два этажа, и всего три общих комнаты. Зато банька есть, а готовили на костре, – продолжил он рассказывать, пока я точила еду, как хомяк.

   — А сюда тоже на таких вот зверь-машинах ехал? – немного невнятно спросила, умиротворённо созерцая гладь второго Мультинского озера.

   — Не-е, мы там с ребятами просто договорились сюда поехать, с работы парочка, да приятели со студенчества, и у одного из них тут тоже знакомый, – пояснил Ефим и достал из рюкзака на сей раз термос. – Вот он нас встретил, довёз до Мульты, а сюда мы пешком шли. На, с местным чабрецом, драгоценные остатки, – усмехнулся он и протянул мне крышку с ароматным, парящим напитком.

   Как же здорово оказалось сидеть вот так, пить чай и болтать, созерцая природу вокруг. Я всем существом впитывала умиротворение, жадно глотала огромными глотками, бережно сохраняя в душе эти мгновения, чтобы потом перебирать и вспоминать, когда вернусь.

   — А в Питер как занесло? – поинтересовалась, совсем не против того, что меня обняли и прижали к себе.

   — Да батя отправил учиться, Москва нам не по карману, да и не хотел я туда, суетный город, слишком шумный, – Ефим поморщился. – Приехал, поступил, потом с практикой на верфях повезло, предложили после диплома у них остаться. Так и работаю там. А ты как в отделе кадров оказалась?

   — Ну, думала, что временно поработаю, но нет ничего более постоянного, чем временное, – хмыкнула, пожав плечами. – Вообще психфак закончила, но решила, что прежде чем пытаться лезть к людям в душу, попробую так, в прикладной сфере. Вот, до сих пор и работаю.

   Да, несмотря на мой интерес к психологии, всё же в глубине души я боялась работать по профилю, хотя знала, что консультациями можно очень даже неплохо зарабатывать, даже если не частным образом, а где-то в центре. Но… сомневалась, что моих знаний хватит, ведь душа – такое тонкое дело.

   — Ясно всё с тобой. Пойдём, пофотаемся? – предложил Ефим, поднимаясь со скамейки и протягивая руку.

   Отказываться не стала, тем более у него отлично получается. Успела поймать недовольный и пристальный взгляд Аннушки в нашу сторону и мысленно показала ей язык. Выкуси, фифочка, не про тебя мужик, ему замороченные гламурные кисы нафиг не сдались. Ищи других дурачков. А мы с Ефимом следующие полчаса скакали по перешейку и Шумам – перекату между озёрами, ловя красивые кадры, насколько возможно. И меня ничуть не волновало, что на мне камуфляжные штаны, куртка и берцы, а не что-то красивенькое и подходящее.

   Обратно мы ехали на лодке, и я чувствовала себя до краёв наполненной впечатлениями. Удивительное сочетание свежести в душе и сладкой, приятной, внутренней усталости. Тело как раз оставалось бодрым, хотя я городской человек и к таким физическим нагрузкам не так чтобы привыкшая. Прибыв обратно, мы расположились на веранде, совместив прихваченные Лёшей ништяки и вкусный, наваристый домашний бульон с лапшой, которым нас угостили в местном типа кафе. Я лопала молча, особо в разговоре не участвуя, погрузившись в собственные впечатления и смакуя, переваривая их. Показательно, что Ефим тоже не приставал с беседами, просто сидел рядом и молча подкладывал вкусняшки.

   Часам к четырём за нами приехала наша шишига, и началось путешествие обратно. И вот теперь я поняла, что имел в виду Ефим, говоря, что утром дорога была ещё не совсем разбита… Сонливость и расслабленность как рукой сняло, глядя, как кузов опасно наклоняется почти на сорок пять градусов, или ныряет в яму почти метр глубиной, я старательно глушила в себе желание заорать и выскочить прямо на ходу. Ожидала в любой момент, что в раскисшей и раздолбанной за полдня езды таких же монстров колее наша застрянет на раз, но… Шишига ползла и ползла себе бодренько, форсируя направление, которое дорогой можно было назвать разве что в самом страшном кошмаре.

   На краткой остановке я обнаружила, что коленки подрагивают, и ноги плоховато держат, пришлось срочно прислониться к Ефиму, он большой, надёжный и устойчивый.

   — Шишига не перевернётся, не переживай, – заверил он, словно угадав, о чём думаю. – У неё центр тяжести так устроен, что может брать очень крутые препятствия, почему в своё время и ценилась.

   — Угу… – рассеянно протянула я, потихоньку успокаиваясь.

   В общем, до Мульты мы добрались часам к шести вечера, когда уже начало темнеть, и опять тучки набежали.

   — Так, ну что, отдыхаем, и часикам к восьми ужин, да? – Лёша, бодрый и улыбчивый, будто и не было этого путешествия, обвёл нас весёлым взглядом. – Заодно обсудим наши дальнейшие планы.

   Мы поддержали нестройным хором, даже Аннушку не слышно было, бедняжка навпечатлялась, чувствую, на всю оставшуюся жизнь. А ведь это только первый день, и завтра, если правильно помню программу, следующие озёра. Я же решила воспользоваться возможностью, организм настоятельно требовал отдыха. Переодевшись в комнате, рухнула на постель, успев только поставить будильник на всякий случай, и отключилась, будто рубильник опустили.

   Вообще, не люблю дневной сон, после него ощущаешь себя варёной воблой, потом ещё и крайне сложно нормально проснуться.

   Со стороны кухни тянуло чем-то вкусным, и организм просигнализировал, что он давно уже переварил обед и готов поужинать. Вот что свежий воздух и нагрузки делают, всё время хочется жевать, хотя дома я обходилась двумя приёмами пищи в день. На дворе, кстати, Аннушки тоже не было… Я спустилась, старательно гоня ненужные мыслишки, прошлёпала на кухню, обнаружив там кашеваривших мужчин, причём всех. Ира накрывала на стол, и я присоединилась, нарезая хлеб и овощи.

   — А где наша гламурная леди? – не стала ходить вокруг да около, решила сразу удовлетворить нездоровое любопытство.

   — Пошла интернет ловить, – хихикнула Ира и кивнула в сторону калитки. – Тут роутер вон на углу дома висит, и с улицы лучше всего ловит. Она ж там бложик свой ведёт, Дима сказал, и теперь небось жалуется на ужасы глухого края и отсутствие цивилизации, постит фоточки с резиновыми сапогами в ромашку.

   Мы переглянулись и дружно рассмеялись, представив картинку.

   — Так, девчонки, у нас всё готово! – к нам подошёл Сева, неся внушительных размеров сковородку, где заманчиво ароматизировали макароны с тушёнкой.

   Во второй Лёша сделал картошку, чтобы на выбор, и я, глядя на обилие еды, салатов, всяческих солений и прочего, засомневалась, что получится это всё умять. Не, понимаю, четыре взрослых здоровых мужика – это серьёзная заявка на победу, но всё же… А Лёша ещё и с заговорщическим видом поставил плоскую бутылочку с коричневым напитком.

   — О! – я подняла палец, вспомнив, что тоже припасла для себя вкусняшку и вытащила из холодильника заначенное пивко.

   Отлично заканчивается вечер первого полноценного дня на Алтае, мне нравится! Мы замечательно посидели, Лёха травил алтайские байки о своей работе, рассказал парочку красивых легенд. Беседа плавно перетекала от одного к другому, я по большей части помалкивала, наслаждаясь атмосферой и слушая других, попивая пивко и наворачивая вкусный ужин. Аннушка к счастью не появлялась, и судя по Диме, он по этому поводу особо не переживал. Один раз только бросил взгляд куда-то за пределы веранды, я осторожно покосилась туда – наша фифа, нахохлившись, сидела в беседке в самом углу участка, уткнувшись в свой смартфон, и явно не собиралась ужинать. Да ну и на здоровье, и без неё отлично сидим.

   Время пролетело совершенно незаметно, мы просидели часа два, заполировали ужин чайком с печеньками, и где-то в десятом часу начали расходиться. Признаться, несмотря на хорошую компанию, от общения я уже слегка подустала и хотелось тишины. И как же оказалось приятно, что Ефим не предложил посидеть ещё вдвоём! Просто проводил до лестницы и негромко попрощался:

   — Спокойной ночи, до завтра.

   — Ага… – я сцедила зевок в кулак, кивнула и поднялась к себе.

   Аннушка с независимым видом отправилась на веранду, наверное, охотиться на остатки ужина, чтобы никто не видел, как она наворачивает вульгарные макароны с тушёнкой. Я же, завалившись на кровать, запустила на ноуте фильм из своих запасов, наушниками отгородившись от внешнего мира. Лёша сказал, завтра выезжаем пораньше, потому что ехать чуть больше двух часов, озёра Красной горки находились дальше, чем Мультинские, километров за сотню от Мульты. И поедем мы не на Жуже, а на тачке хозяина базы, Саши, «буханке». Ой, надеюсь, завтрашнее путешествие всё же будет отличаться от сегодняшнего хоть немного…

   Удивительно, но в этот раз Аннушка сползла с кровати почти со мной в одно время. Точнее, когда я уже одевалась, она села на кровати, хлопая глазами, с весьма помятым лицом. Примечательно, что её утреннюю прогулку с Элеонорой я даже не слышала, умотавшись вчера и уснув крепким сном. Сегодня Алтай порадовал нас ярким солнцем и чистым небом, и я предвкушала тёплый, погожий денёк. И всё-таки, учитывая, что опять едем в горы, точнее, в жерло древнего вулкана, где и находились озёра, я прихватила куртку и свитер. Опять же, помня рекомендации Лёши, что сегодня предстоит много ходить, камуфляжные штаны и берцы сменила на джинсы и лёгкие, удобные кожаные тапочки на резиновой, не скользящей подошве. Интересно, а каким нарядом Аннушка порадует?.. Хихикнув про себя, прихватила полотенце и щётку и направилась умываться.

   Завтракали мы снова в том же кафе, и кстати фифа наша гламурная с неизменной Элеонорой под мышкой сегодня выглядела скромнее. В купленных вчера Димой кроссах, правда, джинсы всё так же в обтяг, и топик с принтом и блёстками, и курточка джинсовая. Ладно, сегодня хотя бы погода не подкачала. После сытного завтрака мы вернулись на турбазу, и там во дворе нас уже ждала та самая обещанная «буханка», зелёный уазик с минимумом удобств внутри. Ну то есть никаких отдельных кресел, у стенок два длинных сиденья, на которых мы и устроились. Конечно, Ефим рядом со мной, против чего я совершенно не возражала. Насупленная Аннушка и Дима сели напротив нас.

   — Надеюсь, дорога на Красную горку лучше, чем на Мультинские? – с немного нервным смешком уточнила я у Лёши, пока мы выруливали со двора.

   — Конечно, мы же в горы поедем, – заверил наш гид и широко улыбнулся.

   Ладно, попробую поверить. Минут сорок мы ехали по вполне сносной грунтовке, к моей тихой радости, хотя и трясло изрядно. Я снова любовалась из окна пейзажами, поскольку разговаривать не представлялось возможности, как и спать тоже. Где-то в середине долины «буханка» свернула, и мы начали потихоньку подниматься в горы. Контраст насыщенного голубого неба, ярко-зелёных холмов и склонов, и разнообразия цветов снова завораживал, настраивая на умиротворённый лад. А вольно пасущиеся кони, лоснящиеся, красивые, сильные, со стелющимися по ветру гривами и хвостами так и вовсе рождал причудливые фантазии на тему, как я несусь галопом по этим лугам, сливаясь с природой… Хотя в жизни не сидела верхом, от слова совсем, и вряд ли осилю даже обычную тихую рысь.

   А потом начались и вовсе фантастически красивые виды, от которых внутри всё захлёбывалось от восторга. Горы становились выше, и среди зелёных лесов отчётливо виднелись пятна лежалого снега, или даже молодых ледников. На поворотах открывались долины, иногда дорогу пересекали бойкие ручейки с прозрачной водой. Ира и Сева чуть не пищали от восторга, как и я, и где-то через час Саша сделал первую остановку, когда мы преодолели довольно крутой склон, и вполне бодро.

   — Так, разминка десять минут, – скомандовал Лёша и выпрыгнул.

   За ним Аннушка и Дима, и потом мы. Ефим снова любезно подставил руки, в которые я с удовольствием соскользнула, а потом огляделась и замерла от восхищения. С одной стороны довольно крутой склон покрывал цветущий разнотравный луг, а ещё, в траве виднелись ярко-красные, крупные ягоды земляники… Конечно, мы все – кроме Аннушки, понятное дело, – рванули собирать, и земляника оказалась вкусной, душистой и сладкой. Отличный перекус, надо сказать! Тут ещё и речушка текла неподалёку, где я опять наполнила бутылку, специально прихватив с собой одну пустую.

   — Блин, сто лет не ела, – пробормотала, закинув в рот очередную горсть. – В лесу бываю раз в три года, если вовремя упаду родителям на хвост!

   — Наслаждайся, – усмехнулся Ефим, покосившись на меня, и вдруг протянул широкую ладонь, доверху наполненную ароматной ягодой.

   А взгляд такой хитрый-хитрый, и одновременно изучающий, словно меня проверяли. Ну… Можно было бы, конечно, поломаться для вида, подставить свои ладони и не поддаться на провокацию… Однако что-то было в воздухе Алтая, прозрачном, вкусном, насыщенном запахами степи, леса и свежести, отчего хотелось перестать быть слегка разочарованной тёткой средних лет, с не слишком удачным опытом за плечами. Так что, я с самым невозмутимым видом кивнула и наклонилась, смело прихватив губами значительную часть горки земляники.

   — Шпашибо, – немного невнятно поблагодарила, подняв голову.

   Наши взгляды встретились, и я не ожидала, что по спине прокатится горячая волна, а в животе поселится странное, волнующее предчувствие. Мозг тут же рванулся анализировать и раскладывать по полочкам, не ожидая такой подставы от эмоций, пытаясь понять, что происходит, и почему на второй день знакомства у меня уже такая реакция на мужика. «А надо понимать, да?» – с философским спокойствием спросил внутри кто-то мудрый и явно более умный. «Не надо», – согласилась я, вдумчиво пережёвывая землянику. Да, при знакомствах я обычно более осторожна, не позволяю сразу себя обнимать и за руки хватать, но… Нарушение Ефимом моего личного пространства не причиняло дискомфорта, наоборот даже. Вот уж не знаю, что в нём было такого, что хотелось плюнуть на собственные убеждения и цинизм, и просто отпустить себя. Делать то, что хочется, не занимаясь дотошным выяснением, не грозит ли это моему душевному равновесию.

   Да даже если и грозит, пускай. Я и так слишком долго одна, и слишком часты были разочарования в прошлом, и как бы ни строила из себя сильную независимую женщину, романтики хотелось. Где-то ну очень глубоко в душе… И именно такой вот, ненавязчивой и простой, а не охапок бордовых роз, серенад под окнами и бриллиантовых колье с ужинами в дорогих ресторанах. Неожиданно Ефим протянул вторую руку, вырывая меня из задумчивости, и его палец коснулся уголка моих губ, отчего меня окатило целым фонтаном щекотных мурашек, и я чуть не отпрянула от неожиданности.

   — Соком измазалась, – невозмутимо ответил Ефим и как ни в чём не бывало облизнул палец.

   Уф. Вроде простое действо, а меня словно в кипяток окунули. Я немного поспешно поднялась, ещё раз огляделась и молча вручила Ефиму фотик. Кадры здесь получатся потрясающие, на первом плане разнотравье и зелёные склоны, позади долина и уходящие в даль туманные горы. Сева запустил дрон, Ира тоже щёлкала вокруг, в том числе и цветочки, и мы провели здесь где-то около получаса, потом загрузились и двинулись дальше. Дорога между тем всё сужалась, «буханка» петляла между кочек и ямок, и пришлось крепко держаться за сиденье, стиснув зубы и молясь, чтобы позвоночник не ссыпался в джинсы. Не форсирование шишигой бездорожья, конечно, но приятного тоже мало…

   И всё равно глаз отвлекался на красоты, поедая глазами, пока за очередным поворотом Саша снова не остановился на небольшом плато, а на нём ждал, хм, алтайский сюрприз.

   — Вот, собственно, хранитель Алтая, – с гордостью и одновременно ехидной усмешкой прокомментировал Лёша и махнул рукой. – Десять минут на фотки, и едем дальше.

   Я посмотрела в ту сторону, куда он показывал… И не сдержалась, захихикала. Кусок дерева, развилка, перевёрнутый огрызком ствола вверх, с вырезанными грубыми чертами лица, между «ногами» – нарост, весьма красноречивый, а над ним приличных размеров сучок. Кончик которого, опять же, выразительно накрашен красным. Не, пошловатенько, да, но с другой стороны, здесь, на Алтае, к подобному относятся проще, Лёша сам нам говорил, что люди здесь простые. Процесс размножения самый древний на земле, и символы плодородия в язычестве особенно всегда уважались и им поклонялись. Конечно же, я сфотографировалась, грех не упустить такую возможность. И снова дорога… Хорошо, по словам Лёши, нам оставалось чуть меньше часа езды, и в окне уже можно было разглядеть склон древнего вулкана с белыми пятнами лежалого снега, являвшийся нашей конечной целью.

   Последние двадцать минут пути, когда мы уже добирались по склону к плато у первого озера, стали очередным испытанием для моих нервов. Дорога окончательно превратилась в направление, не так, как вчера, конечно, по целине, но ямы и ухабы стали глубже и выше, «буханка» опасно накренялась, форсируя эти препятствия, и я сама не заметила, как вцепилась в руку Ефима, дыша через раз и стараясь не коситься сильно в окно. В какие-то моменты вообще зажмуривалась… Сердце суматошно колотилось в горле, я то и дело сухо сглатывала, борясь с волнами тихой паники. Ошалевшее сознание твердило, что мы вот-вот перевернёмся, и тогда будет полный абзац. Так что, когда наконец машина внезапно вырулила на зелёную полянку и остановилась, я длинно выдохнула, ощущая, как меня потряхивает от пережитого.

   — Адреналинчик бушует? – хмыкнул Ефим, помогая мне выбраться из «буханки».

   — Я в аварии была, с переворотом, – чуть не стуча зубами, объяснила моё состояние. – Улетели в кювет по мокрой дороге. С тех пор у меня паника, если машина едет по колее в дождь или такие вот выкрутасы, – я попыталась улыбнуться непослушными губами. – Н-ничего, ща в порядке буду…

   Вот того, что меня молча обнимут и прижмут к широкой груди, я, признаться, совершенно не ожидала. Как и того, что полегчает почти мгновенно, узлы нервов развяжутся, а плечи расслабятся, и дыхание выровняется. Дрожь тоже прошла, и я наконец смогла отстраниться и заценить красоту вокруг. А она была, да ещё какая! Склон чуть в стороне от дороги практически весь сине-фиолетовый от растущих там цветов с крупными цветами с нежными лепестками. Росшие вокруг сосны добавляли в воздух приятную смолянистую нотку, и я опять не могла надышаться. Так, и где тут озёра обещанные?

   — Сейчас минут двадцать пешком до второго озера, оно чуть выше, – словно услышав мои мысли, начал объяснять Лёша. – Первое там, в низине, – он махнул за спину. – Тут довольно крутой склон, но в принципе спуститься можно при желании. Третье озеро прямо в остатке кратера, до него тоже надо будет немножко подняться. Потом возвращаемся и обедаем, и обратно. Готовы? Идём, – он развернулся и бодрым шагом направился по тропинке за полянкой, где расположились ещё несколько машин.

   Скользнув взглядом по обычному седану «Форду», я задалась вопросом, а как он форсировал дорогу, и осталось ли там что-то от днища и подвески. Или как называется нижняя часть авто. Не, я уже поняла, что сюда если и ехать своим ходом, то только на каком-нибудь хорошем таком внедорожнике, типа «Уаз Патриот» или «Нива». И с усиленным бампером обязательно. Тропинка, извиваясь между соснами, выскочила на каменистый отрезок, петляя между камнями разной величины, и я вспомнила детство и Крым. Скакать по обломкам было весело, особенно учитывая, что сзади страховал Ефим – пару раз моя нога с непривычки соскользнула, но поймать меня успевали.

   — Осторожнее, – заметил он, усмехнувшись. – Производственные травмы нам тут нежелательны.

   — Да ладно, это мелочи, – беспечно отмахнулась я.

   Бросила взгляд за его плечо и с неудовольствием отметила, что Аннушка с упрямым видом скачет за нами, хорошо хоть, Элеонору свою отпустила, собаченция довольно бодро трусила между камнями, время от времени оглашая окрестности визгливым лаем. Признаться, глядя на пологую чашу небольшой долины, которую предстояло пересечь, всю в обломках камней, да ещё и с подъёмами и спусками, я в какой-то момент усомнилась в своих силах. Но потом упрямо сжала губы и дала мысленный подзатыльник: приехала на Алтай? Будь добра соответствовать и не распускать слюни, поэтому открываем в себе скрытые ресурсы и скачем горной козочкой, дыша размеренно и ритмично.

   На самом деле, организм удивил этими самыми скрытыми ресурсами, и небольшой, но довольно крутой подъём я преодолела вполне быстро. Позади слышалось сопение Аннушки, она тоже упорно ползла за нами. А когда поднялась и вышла на следующее небольшое плато… Офигеть, там лежал самый настоящий снег! При том, что светило солнышко, и несмотря на свежий и довольно прохладный ветерок, ощутимо припекало!

   — Я хочу это зафотать, – не сводя взгляда с грязно-белого языка, я сдёрнула фотик и протянула назад Ефиму.

   А ещё, отсюда открывался вид на нижнюю долину, где лежало первое озеро, и на цепочку гор в туманно-голубой дымке, на горизонте. И… тут прямо на камень на дорожке села крупная, с яркими оранжевыми крыльями в чёрную точку бабочка! Офигеть, снег и бабочка, Алтай поистине край контрастов. Короче, минут десять я посвятила фотосессии, ещё и Ефима тоже засняла пару раз для памяти, а потом вдруг раздался голос Димы:

   — Давайте, вас вместе щёлкну?

   Я замерла от неожиданного предложения, а Ефим между тем уже за нас решил:

   — А давай, – и облапил за талию, притягивая к себе.

   Хорошо, в последний момент успела убрать выражение офигения и более-менее непринуждённо улыбнуться, хотя сердце и пропустило удар от плеснувшего в кровь волнения. Одно дело обнимашки, и другое – вот так, фотаться… Подумаю об этом вечером. Дальше мы снова шли вместе, Ефим помогал перебираться через особо крупные обломки, и спустя минут пятнадцать мы добрались до второго озера. Я остановилась на пологом склоне, заросшем каким-то местным низкорослым кустарником, любуясь на склон древнего кратера, покрытый белыми пятнами нерастаявшего снега. С них стекали многочисленные ручейки прямо в почти круглую чашу озера с удивительного сине-зелёного цвета водой. Справа поднимался ещё один, довольно крутой склон, с которого с шумом стекала уже настоящая река, сверху прикрытая шапкой того же снега, уже даже почти молодого ледника.

   — Третье озеро там, – с широкой улыбкой сообщил Лёша и махнул на склон справа. – Метров двести вверх, довольно круто, так что, кто не уверен в своих силах, может подождать здесь, – его взгляд скользнул по мне, потом остановился на тяжело дышавшей Аннушке, присевшей на камень.

   — А водичка тут как? – задумчиво поинтересовался вдруг Ефим.

   — Ну, как-как, ледниковая, – хмыкнул Лёша и покосился на него. – Некоторые купаются, конечно, но учти, там градусов пять-шесть, не больше.

   Ефим пренебрежительно фыркнул и повёл плечами.

   — Подумаешь, я на Камчатке в горных речках нормально купался, – снисходительно ответил он и решительно зашагал по склону. – Десять минут, я окунусь и обратно!

   Брови Лёши поднялись, он проводил Ефима слегка озадаченным взглядом, потом кивнул.

   — Ладно, кто наверх, подтягивайтесь, – протянул наш гид.

   Глаза Аннушки распахнулись, она не отрывала их от Ефима, и в них слишком явно светилось предвкушение. В груди неприятно кольнуло: эта фифа собирается пялиться на него?! Вот же ж… гляделки сломает, овца! Но не посоветуешь же отвернуться, глупость какая.

   — Ой, Элечка, ты куда побежала?! – радостно вскочила Аннушка, воспользовавшись предлогом, и прямиком поскакала к берегу озера, за Ефимом, хотя её шавка прыгала чуть в стороне и явно не в том направлении.

   Я поджала губы и решительно направилась туда же, совершенно не подумав, зачем подхожу ближе. Хотя нет, знаю: водички из озера наберу, я как раз полбутылки уже выхлебала. Так что, с независимым видом подошла к узкой песчаной полосе у края воды и присела, краем глаза наблюдая, как раздевается Ефим. На камне уже лежало махровое полотенце – подготовился, ты смотри, какой продуманный. Вот он снял берцы, подцепил футболку, одним движением сняв с торса, и пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пялиться совсем уж откровенно. А было на что, по-честному.

   Накачанные бугры мышц меня никогда не привлекали, скорее, нравились спортивные, подтянутые фигуры, в которых рельеф, может, и не настолько выражен, но просматривается и выглядит вполне органично. Даже кубики необязательно, главное, чтоб пивного животика не свисало. Так вот, у Ефима с этим было всё более чем в порядке. Спина – загляденье просто, при каждом движении на ней перекатывались узлы и жгуты мышц, бицепсы тут же захотелось пощупать и оценить их крепость, а уж когда он снял штаны… Уф-ф. Теперь понимаю выражение «задница орех», такой точно колоть их можно не напрягаясь, и чёрный трикотаж плавок очень красиво подчёркивал подтянутые ягодицы. М-мать… Меня тут же бросило в жар, и я присосалась к бутылке с холодной, аж зубы ломило, водичкой, даже не подумав, что теоретически может и горло заболеть. Зараза к заразе точно не пристанет, а вечером напьюсь чая с мёдом – я сегодня видела, там у магазина вперёд по улице как раз продавали местные.

   А Ефим между тем повёл плечами, коротко выдохнул и шагнул в воду, даже не поморщившись. Мне даже глядя на него стало прохладно, я натянула повязанный вокруг пояса свитер, уже в открытую глядя на то, как Ефим плывёт по озеру, размеренно взмахивая руками и отфыркиваясь.

   — Блин, как это он, там же холодно, – раздался рядом голос Аннушки, в котором слышалось слишком много восторгов.

   — Закалённый, видать, – пожал плечами Дима, остановившись рядом и засунув руки в карманы. – Ну так что, полезешь наверх? – спросил он у сестры и мотнул головой в сторону крутого склона.

   Аннушка покосилась на узкую тропинку, потом на Ефима – он уже кстати обратно возвращался, – стрельнула взглядом в меня и наконец решительно кивнула.

   — Полезу! – упрямо и одновременно капризно протянула девица.

   «Ну и дура», – так и вертелось на языке, но я сдержалась, орден мне, пожалуйста, Сутулова. Дима хмыкнул и усмехнулся.

   — Учти, выдохнешься – тащить на себе не буду, – категорично заявил он и зашагал к склону. – Догоняй!

   Оу. Не ожидала от него такого джентльменского поступка, как изящно Дмитрий увёл свою сестру от нас с Ефимом. Она же опять засопела, поджала губы, покосилась на последнего – он уже подплывал обратно к берегу, – и фыркнула, закатив глаза. После чего резко развернулась и заторопилась за братом. Я же, устроившись на камне, снова приложилась к бутылке с водой, блуждая взглядом по озеру, склонам, выходящему Ефиму… Нет, ну хорош засранец, не спорю. Интересно, он специально решил искупаться, в расчёте покрасоваться передо мной, или изначально собирался?

   Выбравшись на берег, Ефим быстро растёрся полотенцем, потом, ничуть не смущаясь моего присутствия и других туристов, бродящих по окрестностям, обернулся им и стянул влажные плавки.

   — Не смущаю? – непринуждённо уточнил он, достав из рюкзака сухое бельё.

   — И что, ты в каждом озере так купаешься? – уточнила я, стараясь не опускать взгляд ниже его торса. – А что вчера не стал?

   — Вчера погода была мерзкая, купаться в дождь сомнительное удовольствие, – невозмутимо объяснил Ефим, убрав полотенце и быстро натянув остальную одежу. – А вообще, освежиться захотелось, и да, обычно не упускаю возможности окунуться в горные озёра. Очень бодрит, – он широко ухмыльнулся и подмигнул, закинув рюкзак за спину. – Ну что, идём штурмовать последнюю высоту?

   Я покосилась на крутой склон вдоль горной речки, по которому едва заметно петляла тропинка, и решительно поднялась. Что я, хуже Аннушки, что ли? Раз эта коза полезла, значит, и я осилю. Тем более время есть, никто не гонит, и вообще, там ещё третье озеро!

ГЛАВА 5

И мы пошли. Приблизившись к тропинке, круто забиравшей вверх, я снова засомневалась в своих силах, однако выдохнула и полезла. Если уж коза Аннушка вон карабкалась, светя своей обтянутой джинсами задницей, то и я справлюсь. Тем более тропинка была на удивление удобной, почти ступеньки, только надо смотреть, куда ставить ногу, чтобы не поскользнуться на каком-нибудь корне. Лететь вниз далеко и больно… Ефим двигался позади, не пытаясь обогнать, хотя уверена, с лёгкостью сделал бы это. По физухе я откровенно ему проигрывала, особенно учитывая его послужной список.

   Где-то к трети икроножные мышцы неплохо так ощущались, и я со вздохом представила, каково будет к вечеру, не говоря уже о завтрашнем дне. Массаж бы точно не помешал, размять как следует забитые мускулы. Передохнула, присев на кочку, глотнула всё ещё холодной воды. Ефим присел рядом, покосившись на меня. Он даже не запыхался, и, по-моему, не вспотел.

   — Всё в норме? – уточнил он.

   — Да, в порядке, – заверила его и не удержалась от ехидной реплики. – Я не такая уж изнеженная городская девица, как кажется.

   — Да мне и не казалось, но для неподготовленного человека этот подъём и правда не особо лёгкий, – он пожал плечами и улыбнулся уголком губ.

   — Ничего, осилю, – я тряхнула головой и встала. – Зря, что ли, приехала сюда, чтобы как старая бабка отсиживаться перед малейшими трудностями?

   И полезла дальше. Рядом какие-то смельчаки спускались по снежной шапке, прикрывавшей речку, но я бы лично не рискнула, мало ли, вдруг ещё провалится. Прохладный ветерок делал подъём более-менее комфортным, свитер снять не хотелось, а к середине склона я уже приноровилась, выработала ровный темп и дыхание, и с удивлением осознала, что не так всё сложно, как казалось. Особенно когда позади симпатичный тебе мужчина, и что-то мне подсказывало, моя пятая точка, хоть и не настолько обтянутая джинсой, как у козы гламурной, не осталась без внимания. Где-то ближе к верху, на небольшом плоском пятачке, пережидая, пока