Помолвка по расчету. Яд и шоколад. Наталья Самсонова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Лианон Дэрвогелл решила покорить столицу. О нет. Ей не нужен ни муж, ни любовник. Она зачарует столичных жителей своими невероятными сладостями.

   Герцог Сагерт не верит в любовь, не ищет ни жены, ни любовницы. Только покой и исцеление для своего единственного сына. Поможет ли волшебный шоколад растопить лёд в сердце героев и залечить глубокие раны?

   И что делать, если над двумя разными людьми нависла одна туча? Если ей нужна защита, то ему…а что нужно ему?

ПРОЛОГ

В доме герцога Сагерта царил предсвадебный переполох. И Ритар, сын Сагерта от первого брака, принимал деятельное участие в подготовке к свадьбе. Попробовал пирожные, стянул на пол отрезы шелка, выпустил из клетки редчайших голубей. Невеста скрипела зубами и старательно улыбалась. Перед самой свадьбой няне мальчика было приказано уйти гулять с ребенком.

   Четырехлетний малыш приплясывал на месте, ожидая, пока няня завяжет свой чепец. Игровая комната давно перестала интересовать юного герцога.

   — Маленький господин очень нетерпелив, — ровно заметила заглянувшая в игровую почти-мачеха.

   — Я воин, — выпятил подбородок Ритар.

   — Эна, выйди на пару слов.

   Как ни силился юный герцог подслушать, о чем говорили женщины, ничего не вышло. Когда няня вернулась, тихая и задумчивая, Ритар уже почти собрался плакать. Останавливало только то, что мужчины плачут по важным поводам. А отсутствие няни на важный повод не тянуло никак.

   — Мы будем смотлеть лыб?

   — Мы договор-р-рились, что будем смотр-р-реть на р-р-рыб только тогда, когда вы своим р-р-рычанием напугаете левретку вашей госпожи Ратты.

   — Я напугал, — возмутился мальчик такой несправедливостью.

   — Но не рычанием, — улыбнулась Эна и прикусила губу. — Так что пойдем, купим сладких ягод, попрыгаем через веревку и посмотрим, кто быстрее бегает.

   Ритар заулыбался. Ему нравилось бегать наперегонки со своей няней. Эну он любил больше других приставленных к нему воспитательниц. Что в итоге сделало ее старшей гувернанткой.

   До полудня было еще далеко. Ярко светило летнее солнце, а цветущие кусты обещали прохладу. Эна крепко держала подопечного за руку и вежливо раскланивалась со знакомыми. Такой же прислугой, как и она.

   На выходе из квартала Эна вежливо поздоровалась со стражей. Патруль не допускал простых людей на территорию высшей знати, и поначалу няне приходилось носить с собой пропуск.

   — За ягодами?

   — Да, капитан, — как-то вымученно ответила Эна.

   Главная дорога проходила сквозь всю столицу. И перебежать ее удалось не сразу. Ритар втайне любил именно эти моменты — когда еще юному герцогу, охраняемому от всего и вся, удастся проскочить мимо несущейся почтовой кареты? Рассмотреть огромные копыта? И получить порцию укоризны от любимой няни.

   Кулек ягод кончился быстро. И, осмотревшись, парочка нарушителей снова выскочила на широкую дорогу.

   — Идем сейчас, скоро поедет королевская почта, а там лошади особые, замагиченные, — прошептала Эна и шмыгнула носом. — Потопчут и не заметят.

   — Ты глустная? Почему ты глустная?

   — Просто пыль попала, — улыбнулась Эна и поцеловала мальчика в лоб. Такие вольности няня позволял себе редко. А вот Ритар обожал эти короткие, робкие поцелуи. Они напоминали ему о маме.

   Между двух домов было «тайное» место, где Ритар и Эна прыгали через веревку и кидали ножик в расчерченную землю.

   Эна улыбалась через силу. Ей не оставили выбора.

   — Ну что, теперь наперегонки? — предложила няня, и Ритар подпрыгнул:

   — Я покажу, как бегают воины!

   Встав у линии, Эна начала считать:

   — Раз. Два. Три! Вперед!

   Няня стянула с головы чепец и закусила жесткую ткань. Меньше минуты потратила Эна, но этого времени Ритару хватило, чтобы выскочить на дорогу. Под копыта коней королевской почты…

ГЛАВА 1

Третий месяц лета выдался жарким, засушливым. Чтобы собрать дневную норму трав, приходилось тратить больше времени. Лианон поправила широкополую шляпу и вошла под навес. Закатав рукава плотной рубашки, она тщательно отмыла загрубевшие руки. Достала из сумки жирный крем.

   — Ой, какая цаца, — едко хмыкнула из-за спины Китна. — Третий раз с нами катается и все ручки бережет. Потому что ле-едя-а. А, Дэрвогелл, каково оно, белыми ручками траву срезать?

   — Так же, как и черными, — спокойно ответила Лиа. — Трудно, нудно, необходимо.

   — Что на этот раз проиграл твой папаша?

   — Оставь девчонку, Китна. А ты, дуреха, прекращала бы ерундой страдать. — Под навес зашла крепко сбитая женщина. Зеленоватая кожа говорила о доле орочьей крови в родословной.

   — Я не страдаю, госпожа Крэгна.

   — Угу, наслаждаешься. Они не изменятся, как жизнь жили, так и будут. Выходи замуж или уезжай из города. Пойми, ничего не поменяется.

   Лианон присела в поклоне и стерла излишки крема с рук. До города ехать четыре часа. То еще испытание для измученного организма.

   — Подъехал! Грузимся!

   Женщины, все как одна, бросились к дилижансу. Лианон спокойно собрала свои вещи, устроила рюкзачок за спиной и квадратную котомку на сгибе локтя. У нее были особые преимущества — выполнив дневную норму, она собирала травы для себя. Готовилась. Крэгна зря считала молодую Дэрвогелл совсем уж бесхребетной. Просто Лиа не хотела оставлять для себя ни малейшей лазейки.

   Когда она подошла к дилижансу, места внутри уже были заняты. Но Лиа и не хотела всю дорогу провести в толчее и нюхая чужой пот. Леди Дэрвогелл ловко забралась на крышу дилижанса и удобно устроилась на оставшемся свободном месте. Рядом с госпожой Крэгной. Именно пожилая женщина помогла ей устроиться на эту работу. И три сезона девушка провела в Степи. Пересылая домой часть денег — отец проиграл в кости слишком крупную сумму.

   — Прислонись ко мне и поспи, — проворчала госпожа Крэгна. — Будь в тебе хоть капля нашей крови — забрала бы тебя в Степь. Да только пылевую бурю ты не переживешь. Слишком нежная кожа.

   — А я бы согласилась, — тихо шепнула Лианон и прикрыла глаза.

   Четыре часа леди Дэрвогелл провела в чуткой дрёме. Слушала, как напевает орчиха, напевает и выводит узоры на плечах и лопатках. Старое степное благословение покалывало иголочками.

   — Спасибо.

   — За это не благодарят, девочка, — улыбнулась Крэгна.

   Лианон повела плечом, стряхивая остатки сна. И порадовалась традициям расы — даже если орком был прадед, все последующие поколения считались орками с каплей человеческой крови. Шаманы каждый год приходят в город, чтобы найти и обучить молодежь.

   Дилижанс остановился. Сначала вышли те, кто сидел внутри. Следом спустилась и Лиа, чудом увернувшись от загребущих рук кучера. Который, конечно же, просто хотел помочь.

   До дома от остановки дилижанса было довольно далеко. Лианон немного постояла, тяжелая котомка оттягивала руки. Неужели брат забыл ее встретить? Или опаздывает? Леди Дэрвогелл решила пойти навстречу. Дорога одна, не разминутся.

   С надеждой на то, что скоро появится брат и поможет нести тяжелую сумку, Лиа дошла до дома. И укрепилась в своей ужасной, мятежной мысли: леди Дэрвогелл собиралась покорять столицу. Нет-нет, не светские салоны. Боже упаси, Лианон слишком ценила себя, чтобы стать провинциальной птичкой. Так поэтично называли простушек, ищущих себе богатого покровителя. Нет, ни за что.

   У Лианон все было подготовлено. Она начала собирать информацию в тот год, когда умерла тетушка. Старая леди Дэрвогелл оставила после себя небольшое состояние. И по завещанию его поделили между четырьмя оставшимися носителями фамилии.

   На эти деньги ее племянница собиралась купить мастерскую. Она имела диплом зельевара и лицензию кондитера, а также больше десятка изумительных и оригинальных рецептов — столица была обречена пасть к ногам кондитера Лианон.

   Запнувшись о камень, Лиа едва не полетела на землю. И с трудом удержалась от стона. Во дворе их старого особняка стояла крупная повозка. Нехорошее предчувствие царапнуло юную леди.

   Ускорив шаг, Лианон проскочила мимо рабочих, едва не растоптала тонкие цветы у дорожки и поднялась на крыльцо. Двери в дом были распахнуты настежь. Полупустая прихожая, из нее Лиа сразу прошла в гостиную, минуя малый коридор.

   Котомка упала на пол с громким стуком. И юная леди Дэрвогелл едва подавила желание упасть в аристократический обморок.

   — Доченька, посмотри какая красота, — совершенно счастливая мать взмахнула руками, словно пытаясь обнять гостиную. Отец и старший брат поднялись на ноги, приветствуя вошедшую Лианон.

   В гостиной стояла новая мебель. Светлое дерево с элементами позолоты. На фоне старых темно-зеленых обоев и вздувшегося паркета. И осыпающейся с потолка штукатурки. Кра-со-та.

   — Нам в подарок дали еще и портьеры, — поделилась старшая леди Дэрвогелл. Она явно пребывала в эйфории.

   Лианон перевела взгляд на отца. Тот сконфуженно потер лысину и жестом предложил дочери поговорить позже.

   — Теперь не стыдно пригласить на чай юную леди Эльёсс!

   — Мам, она сговорена с сыном мэра, — вздохнула Лианон.

   — Наш род входит в список семидесяти старейших семей королевства, — с достоинством возразила почтенная мать семейства. — И если мы только намекнем Эльёсс, что готовы принять их худородную девицу в семью, уж будь уверена, они своего не упустят. И прикажи подать чай.

   — Я пойду к себе, — твердо произнесла Лианон. — Я очень устала.

   — Я провожу тебя, — понуро произнес лорд Дэрвогелл.

   Лиа подняла котомку, положила ладонь на сгиб локтя отца и, давя усмешку, позволила увлечь себя к парадному выходу из гостиной. Сама она привыкла пользоваться коридорами для слуг.

   — Папа, ты отдал долг?

   — Частично. — Милорд вздохнул. — Моя птичка увидела квитанцию, будь он неладен, этот варгов банк. И мы купили новую мебель. Но что я мог сделать?

   — Сказать правду, — горько вздохнула Лианон. — Пап, как теперь быть?

   — Все будет в порядке, — отмахнулся лорд Дэрвогелл, — я заплатил проценты. И смогу отыграться.

   Отец старательно не смотрел на руки своей дочери. А посмотреть было на что: срезанные до мяса ногти, царапины, сорванные заусенцы. Коричневый загар — уберечь лицо от солнца еще возможно, но кисти рук — нет. Крем немного поправил дело, но не полностью.

   — Как скажешь, ты глава рода, — выдавила из себя Лианон, — тебе и решать.

   Лиа понимала, что хорошая дочь отдала бы и вторую часть заработка. Вот только юная леди Дэрвогелл хорошей уже не была. Безответственность отца и слепота матери ожесточили ее. Девушка планировала свою дальнейшую жизнь вдали от родных. И дом-мастерскую она выбрала с тем расчетом, чтобы в нем не нашлось места ни для кого, кроме нее. Чтобы даже лишний матрас постелить было негде.

   — Вот именно, — важно кивнул отец.

   — Поможешь натаскать воды? — с надеждой посмотрела на него Лиа.

   — Позови слуг. Что ты, в самом деле, думаешь — главе рода больше заняться нечем? — возмутился лорд Дэрвогелл.

   И Лианон неожиданно и очень остро поняла — она приложит все усилия, чтобы ее муж, если он будет, не был высокородным. Еще одного политического мечтателя ее сердце не выдержит. Она знала: сейчас отец удалится в свой кабинет, будет рассматривать карты и читать старые книги. Курить сигары и сетовать на происходящие в королевстве безобразия. Он выйдет только к ужину. После прикажет вызвать кэб. Чтобы отправиться в мужской клуб. Где будет играть несколько часов, покуривая сигару и попивая виски со льдом.

   Сняв рюкзак и спустив котомку на пол, Лиа задвинула все под кровать. Велико было искушение просто лечь поперек покрывала и провалиться в сон. Но чем раньше она начнет возвращать рукам пристойный вид, тем легче это пройдет. У кондитера должны быть красивые руки. Иначе люди не захотят брать то, что она приготовит.

   Воду младшая леди Дэрвогелл натаскала быстро. По два больших ведра, облегчая их вес, — хватило всего четырех ходок. На свою небольшую ванну Лиа использовала всего половину нагревательного кристалла. Она успела отвыкнуть от слишком горячей воды. Тщательно вымывшись, Лиа выбралась на холодный, мраморный пол и взялась за сложную процедуру. Промыть волосы остатками воды было тяжело. Пришлось несколько раз очищать грязную воду и использовать повторно. Лианон терпеть не могла таких вещей, но что делать, не ходить же с пыльной косой.

   Завернувшись в заношенный халат, достала своё главное сокровище — грубые холщовые перчатки. Зачарованные, они не пропускали влагу — ни внутрь, ни наружу. Мазь Лиа нанесла густо, до локтей. И натянула перчатки. После чего улеглась в постель. Сбить режим сна она не боялась — все равно поспать не дадут.

   Сон почти мгновенно смежил веки. Но громкий звук открывшейся двери заставил вздрогнуть. В комнату ворвался ураган — старшая леди Дэрвогелл изволила пребывать в ярости.

   — Почему ты спишь? Леди не должна спать в это время.

   Взгляд матери упал на корзину с рукоделием. Изрядно запылившуюся за несколько недель.

   — Ты не закончила вышивку?

   — Я ее даже не начинала, — сонно отозвалась Лиа и села. — Мам, ну что случилось?

   — Наша кухарка — о, эта неблагодарная дрянь! — ушла. Посреди белого дня.

   — Люди уходят, если не получают плату за свои труды.

   — Не я должна платить слугам, — дернула уголком рта Амина Дэрвогелл. — А твой отец в жизни не позволил бы себе задержать им зарплату.

   — Да, именно поэтому в нашем доме остались лишь те, кому некуда идти, — усмехнулась Лианон. — Значит, у нас на ужин чай.

   Девушка не собиралась спускаться вниз и готовить. Только не сегодня.

   — Ах, мы с тобой и воды фруктовой попьем. Мальчики сегодня уходят. Расчесать тебе волосы?

   — Не надо, они еще влажные, — настороженно отозвалась Лианон.

   Амина села на постель дочери, чуть поморщившись от чрезмерной жесткости ложа.

   — Я сказала, ох, я сказала, что взяла бы в дом Эльёсс. Но я шутила, сама понимаешь, она не пара твоему брату.

   — Тебе видней, — пожала плечами Лианон. Невысокая и невероятно красивая Тара Эльёсс была самой завидной невестой Нэй-Оксли. Только мать не хотела этого понимать.

   — Я рада, что ты это понимаешь. Я хочу взять в дом девицу Иттис. Им не хватило всего шести поколений, чтобы занять семидесятое место в списке старейших родов.

   — Хорошо.

   — Нам понадобятся деньги на выкуп. — Амина отвела глаза. — Я подумала, что ты могла бы отдать свою часть наследства, доставшегося от тетушки. Послушай, тебе уже двадцать три, ты не выйдешь замуж. Кто возьмет перестарка? А вот твой брат, он достойная партия для любой девушки.

   — А где твои деньги? И деньги Ронана? Мы четверо получили наследство. — Лианон сглотнула комок в горле. — Тетушка одарила каждого из нас, пусть Светлый Бог примет ее. У отца тоже была доля.

   — Твою тетушку уж давно Темная Богиня обхаживает, клянусь, характер, достойный Вечной Тени, — фыркнула мать. — Я отдала свою часть супругу, как и полагается достойной жене. Ронан купил конный выезд, неужели не помнишь?

   — Помню. — Лиа усилием воли удержала слезы. — Я не дам деньги, матушка. У меня их уже нет.

   — Как?!

   — Я внесла залог за мастерскую в столице. — Лианон слезла с постели и открыла шкаф. — Остаток я потрачу на закупку необходимых ингредиентов и новую одежду. Когда присмотрюсь, что носят в столице. Быть смешной я могу и в своих старых нарядах.

   — Как ты можешь так поступить с братом? — поразилась Амина. — Я смолчала, когда ты испортила свою жизнь, отказала достойному мужчине! Но теперь ты мешаешь Ронану.

   — Нет, я просто выбираю себя. Я плохая дочь и отвратительная сестра, — Лиа кивнула, — но я хочу жить по своим правилам.

   — Вместо того чтобы устыдиться, ты бравируешь своим отвратительным поведением. Лианон, ты девушка, твою судьбу должны решать отец и брат, ровно до тех пор, пока ты не станешь женой. И тогда твой супруг примет на себя бремя решений. — Амин поджала губы. — Что же ты творишь?

   Удивительно ли, что Лианон Дэрвогелл покинула отчий дом в тот же вечер? Села на ближайший дилижанс до Ноллиг-Нуаллан, невзирая на сильный дождь и дороговизну билета.

ГЛАВА 2

Одно Лианон знала точно — домой она не вернется. Хотя бы потому, что повторить путь у нее не хватит сил. Сутки в дилижансе, в компании пожилой вдовы и ее пса. Леди Дэрвогелл пришлось выслушать историю жизни женщины, причем дважды. И второй раз отличался от первого как день и ночь.

   Когда старушка уснула и захрапела, попадая в такт с похрюкиванием псинки, Лиа вытащила из сумки толстую тетрадь. Рецепты, план-набросок кухни-мастерской, план-набросок будущего кафе. Кафе — это если получится раскрутиться. Пока придется удовлетвориться магазином. Обязательно с новомодными стеклянными витринами.

   Дилижанс остановился у гостиницы. И пожилая хозяйка вежливо осведомилась, не желает ли юная леди снять комнату на двоих? Это гораздо дешевле. Но «юная леди» предпочла пройти немного и попасть на другой постоялый двор. Чистый и более дешевый.

   Комнату Лианон сняла на сутки и тут же спросила, можно ли позвонить со стационарного магофона.

   — Одна серебрушка, — равнодушно бросил портье. — Поднять чемодан в комнату — три медяка.

   — Сама подниму, — фыркнула леди Дэрвогелл.

   Портье вытащил на стойку магофон и показал на прорезь для монет. Лианон бросила серебрушку, и табло с цифрами осветилось мягким розовым светом.

   Лиа быстро набрала номер друга и застыла у аппарата. Она приехала на целую неделю раньше, и это могло потянуть за собой излишние расходы. Конечно, собранные травы дают ей огромную фору — все же Степь далеко. А не каждый сможет пронести собранные хрупкие листочки-лепесточки через три портала и не дать им испортиться. Потому и движутся обозы от Степи до столицы по три недели.

   — Кир Анграм у аппарата, — чопорно прозвучало из трубки.

   — Кир, это я, — выдохнула Лианон. — Приехала раньше.

   — Нонка, — рассмеялся парень, — ну и ладно. Я боялся, что ты не решишься. Где ты? Тебя забрать? Тот дом освободят завтра. Я как раз собирался с хозяевами встретиться.

   — Все хорошо, я в гостинице. Завтра встретимся на месте. — Тут Лиа отняла трубку от уха и спросила у портье: — У вас можно багаж оставить на хранение?

   — Пять медяков за день, — так же равнодушно бросил портье и протер стойку тряпкой.

   — Спасибо. Все, сияние гаснет, во сколько завтра?

   — Полдень, — успел уточнить Кир, и соединение прервалось.

   — Горячую ванну и две смены воды.

   — Полсеребрушки, сдачи нет.

   — Что можете предложить?

   — Ужин и завтрак, — портье потер подбородок, — и утром воду для умывания.

   — Хорошо.

   Крепко сжав ключ от комнаты, Лианон отдала вещи на хранение. Вытащила только сменное платье, белье и ночную рубашку. За дополнительную плату служанка взялась отгладить к утру платье и почистить туфельки.

   Комнатка Лие досталась уютная. Небольшое окно, прикрытое решеткой, постель, стол и стул, большое зеркало на двери. Ничего лишнего. Все выполнено в теплых, сливочных цветах. И паркет не вздут, невольно отметила леди Дэрвогелл.

   До прихода служанки Лианон успела распустить и расчесать волосы. И завернуть белье в тонкое полотенце — чтобы уберечь исподнее от чужих глаз. Нечем там было гордиться. Застиранное и старое, хоть и безукоризненно чистое.

   В дверь постучали.

   — Госпожа? Пожалуйста, следуйте за мной.

   Невысокая и очень молоденькая служанка проводила Лианон до мыльни.

   — Мыло и притирания? — напомнила леди Дэрвогелл. Все это входило в стоимость аренды мыльни.

   — Здесь, — недовольно произнесла служанка и со стуком поставила на столик два запечатанные, крохотные баночки.

   Лиа отмылась до скрипа, радуясь, что в кои-то веки воду таскает не она. И что нет нужды бесконечно очищать эту воду. Да много чему радовалась. Хотя бы и тому, что не придется караулить отца и с боем вытрясать из него подробности — с кем играл, на что и как это вообще получилось.

   Расчесав волосы, леди Дэрвогелл улеглась в постель. Над ней дрейфовало маленькое заклинание — надежды, что сама проснется, не было никакой.

   Увы, она не проснулась даже от громкого писка заклятья. И потому собиралась очень быстро. Сгрызла кислое яблоко вместо завтрака, заплела тугую косу, наскоро зашнуровала платье и выскочила на улицу. Одно хорошо — выбирая и дом и гостиницу, Лиа стремилась, чтобы все это было поближе к станции. А потому бежать ей всего минут десять.

   Едва не опоздала. Дом, у Лианон защемило сердце, милый дом. Она уже успела полюбить его. Два этажа и птичья надстройка, мансарда. Он небольшой, хватит на зал, мастерскую, подсобные помещения и крошечную спальню. Но ей этого достаточно.

   — Кир! — Лиа подошла к другу, поджидавшему ее у крыльца.

   — Синеглазка, — улыбнулся тот. — Вещи уже вывезли.

   Не стесняясь, она заскочила внутрь дома, прокружилась по комнатам и едва не запнулась, увидев седого, немощного старика. Он сидел на сундуке, по морщинистым щекам стекали слезы.

   — Ну, новая хозяюшка, владения твои, — громкий женский голос заставил Лию вздрогнуть.

   Лианон потерянно посмотрела на бывших хозяев дома:

   — Но вы же дедушку забыли?

   — Нет, — немного злорадно улыбнулась полноватая женщина, — мы его вам оставили. Слыхал, дед? Не хотел с нами нормально жить, живи приживалкой.

   — Но как же?

   — Усе в бумагах.

   — Кир? — Лиа повернулась к другу детства.

   — Да видел я. Они цену скинули, да почему бы и нет? Он и помрет скоро, — пожал плечами Кир.

   — Что ты такое говоришь? Да и потом, а я где жить буду?

   — У меня, — удивился Кир. — Где ж еще жить моей жене? Вот сослуживцы обзавидуются, саму Дэрвогелл себе отхватил.

   — Что?.. Где бумаги?

   — Да вот они.

   Внимательно просмотрев документы, Лианон ровно произнесла:

   — Разберись с бывшими владельцами, пожалуйста. Дедушку накорми. А я хочу до храма прогуляться.

   — День светлый, — так же ровно ответила Лиа.

   Только ни в какой храм она не пошла. Завернув за угол, притаилась в зарослях жимолости, у полуразрушенного, неработающего фонтанчика. Спрятав лицо в руках, горько заплакала. Всхлипывала и подвывала, оплакивая себя и свою доверчивость. Нужно было все делать самой, договариваться с хозяевами дома, оформлять сделку… Но друг детства, нотариус, поверила. Дура.

   По голове кто-то погладил. Темноволосый мальчик лет пяти с тонкой белой прядкой в челке сел рядом с Лией. Гладил по волосам и по плечу. И серьезно смотрел. А рядом с ним стоял мужчина.

   Леди Дэрвогелл поспешно стерла слезы. Одно дело, когда ребенок видит распухший нос и красные глаза. Совсем другое — перед взрослым человеком позориться.

   — Леди, у вас что-то произошло? — мягко произнес мужчина. Одет он был как аристократ.

   — Нет, милорд, — легко соврала Лианон и тут же честно добавила: — Меня поставили перед интересным выбором.

   — И вы его уже сделали? — с неподдельным любопытством спросил мужчина и поднял на руки ребенка.

   — О да. Я нашла третий вариант, — хищно улыбнулась леди Дэрвогелл. — Рискну. И пропади оно в Бездну. Приходите, милорд, скоро откроется магазинчик волшебных сладостей.

   Лия хотела добавить еще о том, что она собирается делать ягоды в шоколаде. Но ребенка при слове «сладости» начало потряхивать.

   — Мы не любим сладости, — раздраженно бросил мужчина.

   — Очень жаль, у меня волшебный шоколад. Я готовлю его сама, — неловко попыталась сгладить ситуацию Лианон.

   — Всех благ и процветания, — чопорно произнес милорд.

   Он повернулся спиной. И Лиа помахала на прощание рукой ребенку. Подумав, правда, что в таком возрасте он должен больше ходить. А не ездить на брате. Молодом и мужественном.

   — Хотя, может, он ему отец? Навряд ли. Слишком молод. А для эльфа слишком крупный, — сама с собой рассуждала Лиа, выбираясь из жимолости.

   Обратно она шла решительно. Если друг оказался вдруг… Вот уж она сейчас им всем задаст. Кому «им» — Лия не задумывалась, это была скорее какая-то абстрактная угроза. Работа в Степи научила леди Дэрвогелл не только ценить время, но и ругаться бранными словами. Топать ногами и таскать неугодных за косы. И пусть она, Лианон Дэрвогелл, и считает это невероятно непристойным и неприличным, но придется использовать полученные навыки. Тем более что забыть их она еще не успела.

ГЛАВА 3

Яркие солнечные пятна на светлом деревянном полу. Пустая комната, так что эхо шагов и слов разносится на весь этаж. За узкой дверью слышно, как покашливает дед. Лианон хваталась за любые звуки и цвета, лишь бы прийти в себя. Отгородиться от кошмара, в который превратился этот день.

   Ни разу в своей жизни Лиа не испытывала такого всепожирающего отчаяния и боли. На сундуке, который дедушка милостиво уступил, лежали плотные волшебные листы. Яркой искрой горели магические печати — заверено. Водяные знаки подмигивали с уголков. Лианон Дэрвогелл была владелицей дома на Яблоневой улице. Документы, заполненные ею лично, были в порядке. Не в порядке был совершенно иной листок.

   — Как ты мог? — неверяще спросила леди Дэрвогелл.

   Анграм стоял спиной. Широкие плечи напряжены. Голос подруги заставил его вздрогнуть и повернуться.

   — Я люблю тебя, — пожал плечами Кир. — Это мой единственный способ тебя получить. Можно подумать, ты бы обратила на меня внимание.

   Лиа провела пальцами по плотной бумаге. Все казалось таким разумным. Отправить деньги в столицу вместе с лучшим другом, чтобы не платить процент за перевод. Что могло пойти не так? Документ Кир магией поклялся оформить на имя Лианон Дэрвогелл. Он и оформил. С небольшой оговоркой — деньги внес Кир Анграм. И он же может потребовать их назад, не ранее, чем через три месяца от даты заключения договора.

   — Пошел вон, — глухо произнесла Лианон. — У меня есть три месяца, и я буду пытаться. Надо будет, возьму ссуду.

   — Лиа, что за глупости? — обескураженно произнес Кир. — Ты станешь моей женой и будешь играть с этим магазином, пока не надоест. Ну или пока у тебя в животе не начнет толкаться наш ребенок.

   — Пошел вон! — завизжала Лиа.

   Чувствуя, как саднит горло. Как подступают к глазам слезы. Понимая, все это ее вина. Нет в мире верных и надежных друзей. Она сползла на пол, сглатывая соленые слезы, растирая по щекам нанесенную на ресницы краску.

   — Ну, красавица. Старый я, чтоб с пола тебя поднять, — прокряхтели рядом.

   Лиа подняла голову. Старик опирался на трость двумя руками и тяжело дышал. Ободрительно улыбнувшись, он хрипловато добавил:

   — Вставай, умойся, девонька. Да за работу берись. У тебя, чай, кажный день на счету.

   — Спасибо, дедушка. Да только… — Лиа дернула плечом. — Мне, наверное, придется вернуться.

   — Даже не поборешься? А такой лихой казалась. Давай-давай, умывайся, у меня чичас и кашка поспеет. Мне-то с моими зубами какие разносолы. Глядишь, и тебе по нраву придется.

   Лиа поднялась на ноги и кивнула. Вот уж точно, что за глупости, когда она сдавалась? Когда от ядовитого растительного сока кожа на руках горела и лопалась — только зубами скрежетала. Когда первые солнечные ожоги пузырями пошли — молча вздыхала. А после ко всему притерпелась, ко всему приноровилась. Если не выгорит дело, продаст дом, отдаст долг и возьмет небольшое помещение в аренду. Право слово, она все свои рецепты с тем и разрабатывала, чтоб их в любых условиях изготовить можно было.

   — Дедушка-а, — закричала Лиа, — а где вода-то?

   — Да вона, ведро стоит, — дед выглянул из-за двери, — мне, уж прости старика, по лестнице-то не втащить. А от колодца я донес, а как же. Не тебе надрываться. Меня Славом кличут. Дед Слав.

   — Хорошее имя, дедушка. А я Лиа. Лианон, если захотите отругать.

   — Ну, уж мне не выкай, сиятельная, — хмыкнул дед, — нешто я крови высокой не рассмотрю.

   — Так и ты ко мне обращайся по-простому, — улыбнулась Лиа. — Да, дедушка Слав?

   На фоне предательства, отчаяния и зарождающейся здоровой злости леди Дэрвогелл отчаянно хотелось хоть кому-то поверить. Так почему не деду? Старику уж точно незачем предавать Лианон.

   Холодная вода остудила пылающее лицо. Лиа нашла свою сумку, вытащила из нее тетрадь и карандаш. И нашла старика. Как оказалось, он жил на кухне. Маленькой, тесной кухоньке. Туда поместилась узкая постель, застеленная шерстяным, наверняка колючим одеялом. Небольшой стол, три колченогих табуретки. Маленькая плита, пузатый закопченный чайник. На вбитых в стену крючках висели две сковородки и ковш. Небольшая кастрюля уже стояла на столе. Из нее выглядывала деревянная, обломанная ручка поварешки.

   Дед уже разложил жидкую, сероватую кашу по двум тарелкам. Две разномастные кружки со сколами на краях исходили парком.

   — Проходи, девонька, — засуетился Слав. — Садись, гостей я редко привечаю. Старый, да и смотреть на меня неприятно.

   Тут старик улыбнулся, склонив голову. Мол, понимаю я все, не виню. И если уйдет новая хозяйка дома, чего уж тут. Чего обижаться? Когда все и так понятно. Пресная, жидкая каша, старый страшный дед с трясущимися руками. Слабый чай — уж больно дорога заварка, а про сахар дед забыл уже давно. Непривлекательная перспектива. Не шибко тратилась на него семья.

   Лиа сглотнула и слабо улыбнулась. Она не знала, что сказать, вместо этого села за стол и взяла в руки ложку. Есть и правда было неприятно, чего скрывать. Леди Дэрвогелл была неприхотлива в еде. Но вот чистота… Больная тема для помешанной на гигиене девушке.

   — Вкусно? — со странной интонацией поинтересовался дед.

   Лианон вздохнула, аккуратно собрала губами немного каши с ложки и пожала плечами:

   — Ела и хуже. Кашица из перетертой травы в Степи. Горькая, но питательная.

   — Едал, помню. Только я-то с зеленошкурыми воевал, а ты?

   — А я там травы собирала, — улыбнулась Лианон. — А еду нам привезли порченую. Хозяин как лучше хотел, купил вкусняшек. А они на жаре в пути все и испортились. С тех пор возил только крупу и воду.

   Дедок крякнул. И пустился вспоминать, как славно воевал в Степи. Под разговоры жидкая каша была подъедена, слабый чай выпит. Старик собрал со стола, а Лиа выложила на стол свою тетрадь. Она понимала, что дедушка теперь будет есть вместе с ней. Потому что готовить для себя и смотреть, как старик сглатывает голодную слюну, она не сможет. Но и питаться такой кашей, как только что, она не хочет. Нужно найти компромисс.

   — Магазин открыть пока не выйдет, — задумчиво произнесла Лиа. — Нет денег на витрины и салфетки, на ремонт и кассу.

   — Я многое слышал из разговора. — Дедушка поднял с плиты старый чайник, долил себе воды. — Только не понял, как же ты так с деньгами-то недосмотрела?

   — Не хотела платить проценты за перевод, — вздохнула Лиа. — Два конкурирующих банка… Мне бы не хватило на дом. А Кир… господин Анграм вез ценные бумаги, ему охрану дали. Вот так и вышло.

   — Так, — кивнул Слав, погладил бороду худыми пальцами. — А ты деньги откуда взяла?

   — Тетушкино наследство.

   — А он ведь небогатый? — гнул свою линию дед.

   — Я понимаю… — Она подставила свою чашку под струю кипятка и продолжила: — Все понимаю. Можно доказать, что деньги мои. Только вот это дороже выйдет. Да и моя семья имеет некоторую власть надо мной.

   — От, я ж говорю, высокая кровь. Входите в тот самый список?

   — Да. — Лиа неловко пожала плечами. — Мы обеднели, по счастью. Господи, что я говорю?! Но в том и состоит мое счастье, что в гордыне отца и отсутствии денег на приданое.

   — Сложно у вас.

   — А то, — вздохнула Лианон. — Приданое должно быть равно сумме выкупа за невесту, то есть две семьи просто обмениваются деньгами. Приданое невесты достается ее детям. В нашем случае приданое матери куда-то делось.

   Леди Дэрвогелл сделала крошечный глоток пустой горячей воды и грустно улыбнулась. Она прекрасно представляла, куда делось приданое матери. Приданое, на которое ее должны были собрать на первый бал, а брата — в Военную Академию. В итоге Ронан учился в приходской школе, а Лиа свой первый и единственный бал простояла в углу в старом платье матери. Криво перешитом, потому что денег не хватило даже на услуги швеи.

   — Но они могут выдать меня замуж, — негромко продолжила Лиа. — Для них любое привлечение внимания — скандал. Я могу быть трижды права, но если обращусь в суд… В этом случае они забудут про равное приданое и все прочее. Главное — выдать замуж, чтобы это уже были проблемы мужа, родовое имя-то изменится. В этом случае, при угрозе скандала, они не будут искать «подходящую кровь». Может, даже за того же Анграма и выдадут. Если я не предоставлю им другого жениха, лучше Кира. Только я ведь не этого хотела. Не замуж, а дело свое открыть.

   — Тогда придется крепко покумекать, — крякнул старик.

   Лиа кивнула. Она собиралась продать часть трав и с них оплатить ремонт. Деньги, которые Кир сэкономил, оставив в ее доме деда… Лианон поежилась: вряд ли она их увидит. Зато обновки точно отменяются. Хорошо, что оставшиеся деньги она везла сама, а не при помощи старого друга.

   Оценивающим взглядом окинув Слава, Лиа решила сварить несколько укрепляющих составов. Подходящих для его возраста. Ну а для начала дедушку нужно перевезти.

   — Дедушка, — Лиа несмело улыбнулась, — собери свои личные вещи и переезжай на второй этаж, в маленькую спальню.

   — А ты куда? — поразился дедок. — Да и помощи от меня на втором этаже мало будет.

   — Сварю тебе «Вторую молодость», или я не зельевар? А после нее бальзам «Мягкие кости». Лет десять-пятнадцать скинешь.

   — Где варить-то будешь?

   Лиа только усмехнулась. Она училась в таких условиях, что маленькая кухонька — настоящий рай. Кто бы смог сварить «Алый дурман» в лесу, на костре? Когда накрапывает дождь, и нет ни одного помощника? А она смогла. Потому что задали на дом, а дома все были уверены, что она вовсе не учится, а гостит у тетушки. Тетушки, которая оплатила учебу.

   Жаль, что отрабатывать навыки под ее ненавязчивым присмотром не выходило — слишком далеко. От школы до тетушки и потом от тетушки домой — почти четыре часа только ходить туда-сюда, школа располагалась ровно посередине между домом Лианон и ее тетушки. Вот и устроилась Лиа в подлеске за стеной города.

   После смерти тетушки родные узнали об ее учебе, разразился страшный скандал. И легче не стало, Лианон было тщательно запрещено тащить «гадость» в дом. В отместку Лиа готовила полезные зелья только для себя. И соседей. И слугам — вместо зарплаты. И все это в лесу, в двух часах пути от города, на месте старого родового гнезда. Вот уж куда родители никогда не приходили ее искать. Она нашла удобное место, в развалинах, и неплохо обустроилась.

   Медленно покачав головой, леди Дэрвогелл отбросила в сторону глупые мысли и бесполезные воспоминания. Помогла старику собрать и перенести вещи. Слав больше мешался, пытаясь помочь. В его сознании горела метка — мужчина должен переносить тяжести. Вот только его старческие руки с трудом таскали собственную палку. И Лиа, покусывая нижнюю губу, беспокоилась — легко ли ему будет ползать туда-сюда по лестнице? Значит, нужно соорудить небольшую зону отдыха внизу. Господи, дом ведь не резиновый.

   Дэрвогелл мысленно посмеялась сама над собой — быстро же она нашла себе подопечного. Стоило сразу признать, ей не выжить без кого-то близкого, без кого-то, о ком нужно заботиться. И благодарность, невысказанная, но видимая невооруженным взглядом, бальзамом льется на душу.

   — Я до гостиницы, за вещами. Там есть постельное белье. Нет, дедушка, мы люди, — с нажимом произнесла Лианон, — а люди спят на простыне и укрываются одеялом с пододеяльником. Качество белья — дело второстепенное.

   Старик как-то странно сморгнул и отвернулся к окну. Постоял и тихо произнес:

   — А я в этой комнате жил. Раньше. Потом в чулан пихнули, как метлу поганую. А вот вчерась на кухню переселили. Временно.

   Лиа кивнула и не стала спрашивать. Она и так могла предположить, что произошло. Предательство близких людей. Не кровавая история — такое происходит сплошь и рядом. Обычная, бытовая жестокость и алчность. Ничего интересного.

   Лианон умела запирать эмоции. Кипящий котел чувств давал ей возможность действовать. Действовать, не зная усталости и отчаяния. Ведь отчаяние — это тоже чувство.

   На невероятном подъеме, на здоровой злости леди Дэрвогелл вернулась в гостиницу, забрала свои вещи, в два заходе перенесла все в новый дом. Умыла взопревшее лицо ледяной колодезной водой, поправила тугую каштановую косу и как могла отряхнула запыленный подол. Нашла на чердаке плетеную корзину и отправилась на рынок.

   Небольшой кусочек мяса, нежирной говядины. Овощи и зелень, несколько корнеплодов. Заглянув в волшебный квартал, приценилась к мазевым основам и поняла, что варить все будет сама. А присмотревшись к ценам на посуду «специально для зельеварения», презрительно фыркнула и понесла тяжелую корзину домой.

   Первый груз какао-бобов придет с караваном послезавтра. Лианон сдула со лба челку. И слава Богу, что все оплачено заранее. Тут она поправила воротничок платья и осознала, что жизнь не кончена. Да, серьезно осложнена. Да, обидно, особенно за собственную глупость. Но черт возьми, у нее есть сырье, у нее есть дом, на три месяца, но все же. У нее есть травы, которые здесь стоят нереальных денег. Только совершенно недостойный человек опустит руки, имея такие козыри на руках. Пусть даже ее противник лжец. Лиа поморщилась от собственных мыслей — вспоминать извечные проигрыши отца было неприятно.

   — Вот так, девочка, — шепнула Лиа сама себе. — Умойся еще разок и дуй в кузнечный квартал. Три кастрюли и два ковшика, вот все что нужно на первое время.

   А так же формочки, клеймо, салфетки, коробки…Лиа скрипнула зубами и тряхнула головой. Отбросить пораженческие мысли. Все будет хорошо — или никак.

ГЛАВА 4

Лианон с щемящей нежностью наблюдала за тем, как омолодился дед Слав. А ведь никакие зелья еще не были сварены. Комната с пристойной постелью, свежий воздух и относительно хорошая, сытная пища. Ежевечерние разговоры и доброе отношение — все это помогло и деду и самой Лие.

   За прошедшие три дня в доме на Яблоневой улице многое изменилось. Пол и стены были отдраены до блеска. В холле снесли стену и объединили пространство с большой комнатой. Друзья Слава пришли посмотреть на новую хозяйку дома. И оказались очарованы густыми, дурманными травяными отварами и липкими сладостями, приготовленными Лианон на скорую руку.

   На кухню леди Дэрвогелл не пускала никого. На месте постели деда — шкаф со стеклянными полками. Старый зельевар обновил мебель в мастерской и по доброте душевной — за мешочек обработанных степных трав — поделился как вещами, так и несколькими ретортами. Длинный сундук с плоской крышкой — Лианон как раз хватало места для сна. Тоненький тюфяк и подушка с одеялом убирались внутрь. Там же хранились и личные вещи — белье, чулки, нижние рубашки. Все то, что одинокой девушке гладить не обязательно.

   Но самое главное — это дверь. Старая была совсем тонкой, щелястой, и Лианон потратила целый золотой, чтобы поставить хорошую дверь, не пропускающую запаха. И сейчас, за плотно закрытыми створками, она собиралась священнодействовать.

   Закрыв темные волосы плотным чепцом, защитив кожу густой мазью, Лиа хладнокровно отсчитывала секунды. Мало кто рискует варить «Вторую молодость» вне лаборатории. Зелье седьмого уровня, ядовитые испарения и высокая вероятность взрыва. Кто рискнет? Только тот, кто уже пробовал. Пробовал и побеждал.

   Глаза беззащитны, едкий парок срывает с густых ресниц слезы, но с этим ничего не поделать. На очки пока нет денег. Да нет и нужды — «вторая молодость» срабатывает только один раз.

   Восемь часов непрерывной работы, помешиваний по часовой стрелке и против. Обстукивание кастрюли — чтобы осадок не оставался на стенках, чтобы не пригорело. Магическое воздействие на грани сил — резкое охлаждение. Лианон разгибается, чувствуя, как хрустит спина. Это в двадцать три года, господи. Но времени на жалость к себе нет. Если чуть передержать, получится яд. Тоже полезный, конечно, но пока травить некого.

   На двух табуретах палка с марлевым узелком. Но в нем не будущий творог, а густая, пористая масса. Из которой постепенно капает истинная драгоценность — зелье. За фиал, фиал размером с женский мизинец, платят десять золотых. Лианон могла бы разбогатеть только на этом. Но, увы, одной лицензии зельевара мало. Нужна лаборатория, да и налог государство дерет такой, что только зельеварческие коалиции и могут выжить.

   Когда Лианон вышла из своего закутка, Слав осел на узкую софу и сотворил отвращающий зло знак. В большой, просторной комнате, в пятне солнечного света, старик выглядел как святой, повстречавший демона. Лианон бросила короткий взгляд в зеркало и пожала плечами, ну, где-то так и было.

   — Скоро мы тебя подлечим, дедушка.

   — Агась, — только и кивнул старик.

   Лианон старательно обошла софу, высокое зеркало на львиных лапах и комод. Все это притащили друзья старика. По принципу «кому чего не жалко» обставлялся дом. Осталось только найти кого-нибудь, кто сможет это все затащить на второй этаж. Желающих пока не находилось.

   Сигнальные нити в очередной раз были задеты. Снова Кир. Ходит вокруг дома, но войти не решается. Ан нет, входит. Лиа усмехнулась.

   — Здравствуй. — Кир тоже усмехнулся, увидев «рабочий» вид старой подруги. — Я подумал, что ты остыла, и мы поговорим.

   — Ну поговорим. — Леди Дэрвогелл мотнула головой в сторону выхода. — Иди на крыльцо.

   Утерев с лица крем, Лианон вышла на свежий воздух. Глубоко вдохнула — после невероятной жары импровизированной лаборатории было особенно упоительно вдыхать аромат трав, цветов и парфюмерной воды Кира.

   Не чинясь Лиа села на крыльцо. И мысленно вздохнула, нужно еще и тут доски подновить.

   — Мы с детства дружим. — Кир смотрел вперед, не на собеседницу. — Я влюбился в тебя еще мальчишкой. Помнишь, ты вплела в косы чайные розы и ленты…

   Лианон пожала плечами, когда-то она хотела быть красивой как мама. И найти себе мужа, похожего на отца. Важного и серьезного. Потом повзрослела.

   — Молчишь? Здесь тяжело выжить, Нонка. Тебе необходимо надежное плечо. И я здесь, я по-прежнему рядом.

   — Ты присвоил себе мои деньги, поставил меня в условия… — Лианон прикусила губу. — В невыносимые условия.

   — Выходи за меня замуж. Выходи. Я не твой отец, я не играю. Работаю. Ты ведь наиграешься со своим шоколадом, — уверенно сказал Кир. — Откроем маленькую гостиницу, на пару комнат. Ты родишь мне детей. Мальчика и девочку. Зачем тебе все эти глупости? Я же спасти тебя хочу.

   — От чего? — Лиа безразлично сорвала травинку и вертела в тонких пальцах, механически отмечая новые ожоги от зелий.

   — От разочарования, — удивленно произнес Кир. — От чего же еще?

   — Самое большое разочарование, господин Анграм, я уже испытала, — кротко ответила Лианон. — И оно коснулось именно вас. Вы лжец и подлец. И мне искренне жаль своего лучшего друга и первого возлюбленного Кира. Он умер, где-то по пути в столицу. Не приходите больше, господин Анграм. Я верну вам деньги, если у вас не хватит совести. — Лианон усмехнулась. — Хотя вряд ли ее у вас хватит.

   — Лиа… — Кир поднялся на ноги следом за леди Дэрвогелл. — Не городи глупости. Ты любила меня?

   — Розы и ленты, — напомнила Лианон, — это было для тебя. Но ты ушел гулять с Анной. Я месяц проплакала о тебе и пришла к выводу, что могу просто дружить. Лучше бы я тебя возненавидела.

   Леди Дэрвогелл сбивалась с нарочито вежливого, отстранённого обращения на привычный, фамильярный манер. Но она умеет отсеивать зерна от плевел. И к следующему приходу господина Анграма уже будет готова. Как никто другой. А сейчас у нее есть дела. Нужно объяснить деду, как пользоваться «второй молодостью» и найти место под груз какао-бобов. А на страдания времени нет. Да и лишних душевных сил тоже.

   — Дедушка! — громко позвала Лианон. — Дедушка Слав!

   — Тута я, — прокряхтел старик. — Что ты так смотришь? Я мужчина в этом доме! Если б он тебя обидел?

   Слав держал в худых пальцах арбалет. Такой же старый и потрепанный, как и сам дед. Лианон улыбнулась:

   — У Кира духу не хватит.

   — Агась, деньги украсть он смог, а снасильничать не сможет. Я старый, а не глупый. А с этим малышом я последние лет тридцать не расстаюсь. Он, как и я, дунь — рассыплется. Не защитник.

   Старик опустил голову и зашаркал к лестнице.

   — Каждому воину нужен помощник. Кто-то чистит доспех и коня, кто-то справляется с оружием, — негромко произнесла Лиа.

   — Хороший воин делает все сам.

   — А если из боя в бой? Пойдем, дедушка, я покажу и объясню, как пить одно замечательное зелье.

   Старик криво улыбнулся и тихо спросил:

   — Думаешь, поможет?

   — Знаю, — твердо сказала Лианон. — Только ты, дедушка, молчи, а то меня за него посадят. «Вторая молодость», ее без лицензии готовить нельзя.

   — А чем эта твоя лицензия зелью помогает?

   — Не зелью, а казне. Налоги, — вздохнула Лиа. — Много бумажек, где купил, у кого купил, подпись продавца, подпись зельевара. Мрак.

   — Так если я помолодею? — Слав остановился. — Поймут же?

   — Так не внешне же, — улыбнулась Лиа. — Здоровье вернется, а чтобы убрать морщины — там другие зелья. Люди обычно ими пользуются, чтобы быть больными, но хотя бы красивыми. «Вторая молодость» очень дорого стоит…

   — Ну уж, я и по молодости-то красавцем не был, — хмыкнул дед.

   — Еще мазь приготовлю, втирать в запястья, щиколотки, под колени… — Лиа нахмурилась, припоминая. — И в локти. Эффект продлится лет десять-пятнадцать, не больше. Я все же не мастер.

   Дед Слав посмотрел на огорченную Лианон как на дурочку. Но ничего не сказал — еще не хватало, чтобы вдохновленная комплиментами девчонка начала зельями из-под полы торговать.

   Несколько дней прошло в бесконечных заботах. Слав с каждым приемом зелья чувствовал, как к нему возвращается энергия молодости. Помогал таскать ящики со странными то ли фруктами, то ли орехами. Лианон называла их «какао-бобы» и хлопала в ладоши, находя среди обычных яйцеобразных уродцев какие-то особенные.

   — Из этих получится просто невероятный порошок, — непонятно бурчала девчонка, — а эти на масло пойдут. Ох, вот тут вижу основу для мази. Куда нам столько мази? Только и шоколад из таких не выйдет…

   — Почему? — не выдержал дед. — Они же все одинаковые?

   — Я так чувствую, — развела руками Лиа. — Магия у меня очень слабая. Даже на полноценного зельевара не хватит. Но зато интуиция — я ощущаю, что вот из этих лучше сделать основу под шоколад, а остатки пустить в переработку. А вот эти лучше и не пытаться сделать съедобными — не выйдет. С некоторых пор я себе верю.

   — Творцу видней. — Слав подхватил тяжелый ящик и потащил наверх, на чердак. — Не думал, что когда-нибудь переноска тяжестей будет доставлять такое удовольствие.

   Лианон только улыбнулась и достала плотные перчатки. Очищенные плоды предстояло разложить по разным кувшинам и зачаровать — через сутки можно будет приступить непосредственно к созданию какао-порошка.

   — А раньше, — леди Дэрвогелл поднялась на чердак, подвинула колченогий стул к окну и села, — очищенные плоды укрывали листьями и оставляли. Там происходил сложный и довольно долгий процесс. Но пятьдесят лет назад на помощь шоколадоварению пришла магия. Хотя по большей части процесс не изменился — мало кто будет тратить силы на это.

   — А ты будешь, — утвердительно произнес дед.

   — Я пробовала работать с готовым порошком, — Лиа печально улыбнулась, — и с дорогим и с дешевым. Не тот вкус, не та текстура. Я ведь не на поток ставить собираюсь.

   — А надо бы, — проворчал Слав. — Время идет.

   — Я даже не рассчитываю, — фыркнула леди Дэрвогелл. — Окупить эту сумму за три месяца? Я молодая, а не глупая, — вернула Лиа фразу деда.

   — Что тогда?

   — Крепко встать на ноги, взять ссуду в банке, обогатить господина Анграма и спокойно работать, выплачивая ссуду. Вот за год и справлюсь. — Лианон была спокойна. — Сейчас никто не знает ни про меня, ни про мой шоколад. Будет тяжело.

   Дед неопределенно фыркнул. Принес кувшины и сел рядом — посмотреть, научиться и помочь.

   На следующие сутки Лианон запустился «молотилку», собственноручно зачарованную. Старик только посмеивался, пока Лиа прыгала вокруг огромного, почти в ее рост кувшина.

   — Ну что, — обиделась леди Дэрвогелл, — я еще дома набросала схему «молотилки». Если честно, то не я, а мальчишка с артефакторного отдела. Он специально сделал такую, чтобы я могла сама повторить. А я для него рецепты зелий переработала, чтобы он мог повторить.

   — Я просто радуюсь. — Слав потер гладко выбритый подбородок.

   — С первой продажи сходим купим тебе, дедушка, молодильный крем. Купим и выкинем, — хмыкнула Лиа, — потому как то, что нам по карману, настоящая отрава. Я хороший сварю.

   — Да зачем мне, — скромно отмахнулся старик.

   — Строго для здоровья, — соврала Лиа и хитро улыбнулась.

   Дед покивал и ушел. Лианон закончила рассыпать какао-порошок, остановила «молотилку». Наскоро оборудованный разделочный стол звал — нужно было обработать мякоть и кожуру. Когда-нибудь потом, когда нужда пропадет, Лиа будет выбрасывать отходы как мусор, не пытаясь выжать из них все.

   Крепко подумав, Лианон взялась за подготовку лекарственных зелий. На основе мякоти можно сделать простейший «заживитель», для некрупных порезов и царапин — того, что преследует ее по жизни.

   Леди Дэрвогелл увлеклась настолько, что очнулась лишь тогда, когда свет ушел окончательно.

   Спускаясь вниз и ощущая, как желудок начинает разъедать сам себя, она гадала, куда ушел дед. Но теряться в сомнениях не пришлось. Слав сидел на лестнице вместе с крупным, кряжистым мужчиной.

   — Вот и спустилась хозяюшка. Лианон, внучка моя нежданная, — представил леди Дэрвогелл Слав. — Мастер Дан Хорс.

   Мужчина встал, и Лиа чуть рот не раскрыла оттого, каким высоким он оказался.

   — Добрый вечер, — вежливо улыбнулась девушка. — Может, чай?

   — Некогда, — пробасил мастер. — Слав дело предложил. Вашему, госпожа, магазинчику нужны витрины. А мне клиенты. И еще кое-что.

   Тут мастер Хорс выразительно пошевелил бровями, и Лиа остро глянула на деда.

   — Оно, конечно, под заказ я сделать забесплатно не могу, — продолжил Хорс. — Но вы бы, госпожа, пришли и посмотрели. У меня стоит кой-чего, в отказ пошло. Я верх могу и переделать. Оно на первое время пойдет.

   — Назначайте время! — Лиа едва не подпрыгнула на месте.

   — Так завтречка, с утреца, со Славом и приходите. И это, не ешьте. Жена у меня до того гостей кормить любит, если за стол не сядете, потом мне плешь проест, — смущенно предупредил мастер.

   Проводив мастера до дверей, Лиа резко развернулась и крепко обняла деда. Непрошенные слезы хлынули из глаз.

   — Вот девка дурная, тебе бы радоваться.

   — Просто не верится. И витрины будут, и сырье пришло хорошее, все на дело уйдет, нигде ни гнили, ни паразитов. Мастер и ты, дедушка. Не верится. Будто затишье перед бурей.

   — А ты не каркай, буря-то дом и обойдет. Давай поедим, я кашу наварил на твоей кухне.

   — Ну я же просила, — только ради проформы проворчала Лиа.

   Поев, дед с названой внучкой перебрались на крыльцо — пить горячий чай. Слав негромко поведал, что если Хорсу подскажут, какое древесное масло получше, то он крыльцо перестелет. Лианон пожалела, что в строительных зельях не разбирается, но пообещала выбрать лучшее.

ГЛАВА 5

Жена мастера Хорса оказалась действительно очень рачительной хозяйкой. Лианон поймала себя на странном, неприятном чувстве — зависти. Особенно когда на большую кухню влетела стайка ребятишек — три девчонки и двое мальчишек. Получив по медовому коржику и крынку молока на всех, они умчались.

   — К нашим девчонкам добавились племяши, — вздохнула госпожа Хорс. — Сестра моя слегла, а муж ее все навоеваться не может. Да вы идите, идите. Поговорите с Даником. А я пока на стол соберу.

   Лиа с ужасом посмотрела на высокую, статную женщину. Они же только что плотно поели?

   — Не спорь, — шепнул Слав. — Расплачется. Она на границе жила, пока с зелеными не замирились. Там с едой туго было. А она с девчонок тама. Вот теперь для нее пустой стол — хуже некуда. Словно вернуться туда…

   — Хорошо, спорить не буду, — подняла руки Лиа.

   — Идемте, отведу вас.

   Дом у мастера Хорса был большим, светлым. Просторные комнаты на деревенский манер. Кухня, в которой и готовили, и ели. В большой гостиной стояла прялка и два ларя с цветными нитками.

   — В городе делать нечего, — развела руками госпожа Хорс. — Вот, чтоб от скуки да безделья не исчахнуть. Эх. Огорода-то нету. Мне б хоть клумбочку.

   — Ты, милая, только грозишься, — хмыкнул Слав. — Хотела бы, давно б нашла, где цветы разбить.

   В столярной приятно пахло свежим деревом. Мастер Хорс сметал стружку и, увидев гостей, смущенно одернул рубаху. Супруга мастера перехватила метлу и поискала взглядом совок.

   — Я-то думал, не заинтересует вас мое предложение, — пробасил мастер. — Вот они.

   — Господи, такую красоту увечить, — ахнула Лианон.

   Четыре невысоких комода из светлого дерева, с искусной резьбой. Изогнутые кованые ручки. Никакой вычурной, грубой позолоты. Только нежные, мягкие древесные переливы.

   — Так-то оно так, да вот заказчице не понравилось. Каменья должно было в ручки вставить драгоценные, да все лепестки золотом расписать. А о таком не говорили, — мастер пожал могучими плечами. — Мне-то что? Что сказано, то я бы и сделал. Да только эти если золотом покрыть — вид потеряют. А ждать оне не захотели.

   — А ведь их можно не портить, — завороженно произнесла Лиа. — Магией я владею отлично, на весь скромный спектр возможностей. На верхней части поставлю плоские вазы на тонкой ножке, ящички, каждый будет выдвинут чуть вперед, чем предыдущий. Этакая лесенка. Там конфетки попроще, а нижний — леденцы.

   — Али закрытый пусть будет, незачем у ног еду держать. Нешто не найдешь, что положить?

   — Найду, как не найти. — Лианон погладила пальцами дерево. — Теплое. Какая прелесть! Я заплачу, как только встану на ноги.

   — Внучке Слава — верю, — торжественно произнес мастер. — А за лаком сходим?

   — Отчего б и нет? Перевезем мебель и пойдем, если чего плохого не случится, — улыбнулась Лиа.

   Мастер выдвинул ящики так, как сказала Лианон, посмотрел, нахмурился и покачал головой:

   — Нет, госпожа. Некрасиво. Я верхнюю планку сниму с каждого ящика, тогда получше будет.

   — Мастеру видней. Во сколько мне обойдется стеллаж от пола до потолка в подобном стиле?

   — Из крепкого, но не драгоценного материала, — уточнил дедушка Слав.

   — Я так скажу, — мастер поскреб подбородок, — надо посчитать, посмотреть. От пола до потолка — это сколько в сантиметрах? А ширина? А глубина? Вот не люблю, когда так приходят…

   — Изворчался, — рассмеялась госпожа Хорс. — Давайте кушать.

   — Да я не ворчу. Просто приходят: «Мне бы комод. Такой чтоб в простенок стал». Я его спрашиваю, какого размера простенок, а он мне: «Ну обычный, как у всех».

   Лианон улыбалась, слушая, как возмущается мастер. Издержки профессии. Зельевары и целители тоже страдают от подобных «как у всех» комодов.

   Усадив гостей и мужа, госпожа Хорс начала снова собирать на стол. На шум прибежали дети. Лианон прикусила губу, чуть призадумалась и улыбнулась:

   — Госпожа Хорс, может, помочь чем?

   — Порежь каравай, — кивнула женщина.

   Лиа поднялась, подошла к столу. Ловко перевернула пышный, мягкий хлеб и принялась пластать тонкие, полупрозрачные кусочки. Повариха, еще когда она была у рода Дэрвогелл, научила маленькую и любопытную девчонку правильно нарезать хлеб — и не только его. Позже навыки резки овощей, фруктов и выпечки пригодились на зельеварении. Как и полезная привычка держать ножи в идеальном состоянии.

   — А я-то думаю, как оно получается, а вы, значит, переворачиваете?

   — Меня однажды так научили, — смутилась Лианон. — Я не знаю, правильно или нет. Но всегда так делаю.

   — Я тоже попробую. Кому какао развести? — Госпожа Хорс окинула детей внимательным взглядом.

   — Мне!

   — И мне!

   — Всем, — постановила старшая девочка.

   — Развести? — ужаснулась Лианон. — Позвольте мне?

   — Разбалуете, — нахмурилась госпожа Хорс, но махнула рукой. — Ой, делайте. Вот какао, вот сахар.

   — Орехи? Жирные сливки?

   Получив требуемое, Лианон в ступке размолола орехи, поставила на водяную баню сливки и, едва появились пузырьки, тонкой струйкой всыпала какао. Магия не позволила порошку слипнуться в комочки.

   Конечно, сама она своим трудом довольна не была — не те ингредиенты. Но вот запах, поплывший по кухне, заинтересовал всех, в том числе и взрослых.

   Детям досталось по кружке. Проследив за взглядами взрослых, Лиа добавила немного воды к остаткам сладости, попросила специи и ликер. Через пару минут на стол были поставлены маленькие чашки терпкого, слабоалкогольного напитка.

   — Вкусно, — крякнул мастер. — Будете кафе открывать?

   — Боюсь загадывать, — покачала головой Лианон. — Если получится, то сделаю открытую площадку. Два-три столика, не больше. Затевать что-то огромное я не хочу. Нам с дедушкой еще и жить где-то надо.

   — Тоже верно, — кивнул мастер.

   Дети подтерли пряниками из чашек остатки шоколада, схватили по куску печеной курицы и умчались на улицу. Госпожа Хорс свою долю лакомства смаковала маленькими глотками.

   — Дал вам Бог талант, — вздохнула она наконец.

   — Я вам напишу рецепт, — открыто улыбнулась Лианон.

   — Нет, мне сладости совсем не удаются, — отмахнулась супруга мастера. — Но спасибо, приятно.

   — Неразумно открывать секреты мастерства, — укоризненно заметил мастер Хорс.

   — Это не секрет, — покачала головой Лианон. — В моих конфетах будут зелья. Болит голова? Открыл коробочку, съел конфетку — никто ничего не заметил. Разные будут зелья. В пределах первого круга по силе — на большее моих способностей не хватит.

   Леди Дэрвогелл лукавила. Она могла создать себе карьеру мастера зелий. Но не хотела, и искренне надеялась, что не придется идти на поклон к Гильдии.

   В гостях Лианон устала, с непривычки. Все же мало кто желал приглашать чрезмерно гордых и высокомерных Дэрвогелл. Так что почти все праздники обходились без них.

   По дороге домой Лиа следила за состоянием Слава.

   — Да что ж ты, внучка, — старик рассмеялся, — я хорошо себя чувствую. Эта старая развалина и до твоего чудо-зелья по гостям прытко шарилась. А уж теперь!..

   — А теперь, дедушка, тебе нужно прийти и лечь. Зелье работает с организмом, и заработать переутомление очень легко.

   — А ты сама-то такое слово знаешь?

   Лианон только улыбнулась. Знала. Когда-то очень давно она знала, как гудят от усталости мышцы, как тянет поясницу, если потаскать тяжести. Сейчас у нее огромная аптечка, и после работы она купирует все неприятные симптомы. А уж бодрящая настойка, любовно переделанная, с минимумом побочных эффектов — последние полгода леди Дэрвогелл пьет ее вместо вечернего чая.

   — А ктой-то уселся на нашем крылечке? — возмутился дед Слав.

   Лиа пожала плечами. Мало ли кто. Пригревшись на ярком солнце, девушка стала немного апатичной, равнодушной. Потому поднялась на крыльцо и прошла мимо поспешно вскочившего юноши. И очень хорошо одетого.

   — Ты заходи, вьюнош.

   — Я личный секретарь герцога Сагерта, — с достоинством представился молодой человек и горделиво выпрямился.

   Лианон присела на краешек сундука, стоящего посреди пустого зала. Старик уселся рядом и сложил руки на трости.

   — Мы внимательно слушаем, — откашлявшись, произнесла Лианон.

   Правда, слушать ей на самом деле не хотелось. Дел было по горло.

   — Герцог Сагерт желает навестить вас сегодня вечером. — Личный секретарь оббежал взглядом просторную комнату и как-то растеряно обратился к Лианон: — Вы примете его?

   — Пусть со своим креслом приходит, — фыркнула себе под нос леди Дэрвогелл и добавила уже громче: — Разумеется. Он не тот человек, которому принято отказывать.

   — Тогда во сколько? — Юноша все так же растеряно оглядывался. Видимо, в его представлении герцог Сагерт не мог посетить настолько непритязательное место.

   — Как будет удобно герцогу. — Лиа встала. — Как вы должны понимать, здесь вряд ли что-то изменится в ближайшие часы.

   Личный секретарь герцога поклонился и вышел.

   — Что-то мне это не нравится, — глубокомысленно изрек дед Слав.

   Лианон пожала плечами и вздохнула:

   — Нам недолго мучиться неизвестностью. Что ему понадобилось?

   — Вы знакомы?

   — В столице у меня мало знакомых, а друг и вовсе один, он же и дед, — улыбнулась Лианон и пожала плечами. — Я встретила в первый день мужчину, с ребенком. Но вряд ли герцог гуляет с сыном вне стен «островка благополучия».

   — Внученька уже перенимает местные словечки, — захихикал дед.

   — Так ведь метко-то как названо, — смутилась Лиа. — Не каждый может позволить себе особняк с садом в черте города.

   — Ну, сад-то там не такой, как ты привыкла. В центре дома круглое помещение, сверху стеклом закрыто. Три-четыре дерева, пара скамеек, трава, по которой нельзя ходить, и фонтанчик, — перечислил дед. — Что? Я был героем войны, одно время нас было модно приглашать на всякие рауты. Я и дом этот получил за заслуги.

   — А как же тогда вышло?..

   — Дурак был, — непримиримо ответил дед и тяжело поднялся. — Лечь, говоришь, надо?

   — Очень надо, — кивнула Лиа.

   В голове у леди Дэрвогелл понемногу складывались далеко идущие планы. И очень хотелось узнать, у кого же поднялась рука одурачить деда. Героя войны с зеленошкурыми. Хотя сама Лианон особой неприязни к оркам не испытывала. В отличие от горожан.

   — О чем задумалась? — Старик замер у лестницы.

   — Об орках, — улыбнулась Лиа. — И о том, что из всего моего маленького города помогла мне только старая орчиха. Так что к зеленошкурым у меня отношение нетипичное для жительницы Нэй-Оксли.

   — Тот городок почти не пострадал в войну, — пожал плечами старик.

   — Обопрись на меня, дедушка. Ничего, через пару дней через ступеньку прыгать будешь.

   — Скорей бы уж, — вздохнул Слав.

   Лианон, проводив старика до его комнаты, поднялась на чердак. Запустила свою «молотилку», покусала губы и решительно спустилась на первый этаж. Встречать герцога в пустой гостиной — отчего бы и нет. Но приготовить угощение — святая обязанность хозяйки.

   Зайдя в бывшую кухоньку, леди Дэрвогелл разделась, отошла в уголок, который определила для себя. Обтерлась мокрым полотенцем и достала из сундука старое новое платье. Переплетя косу, вдела в уши дешевые серебряные сережки и на этом личные приготовления к визиту герцога сочла законченными.

   Что приготовить? Мужчины редко любят сладкое, а мясо…Да простит бог, но жалкий оставшийся кусок говядины Лианон прибережет для деда. Уж герцог-то всяко не голодает. А значит, угощение должно быть красивым. Что ж, сотворить красоту из ничего — это приятный вызов судьбы.

   Время пролетело незаметно. Отпустив фантазию на волю, Лианон творила, забыв себя. И только стук в дверь заставил ее оторваться от работы.

   — Внученька, гости!

   Лианон разогнулась, сотворила зеркало, всмотрелась в отражение и хихикнула. Красавица. Глаза дикие, зрачок расширен — колдовала почти на пределе, коса всклокочена. Определенно готова встречать герцога.

ГЛАВА 6

Что можно сделать с непрезентабельной внешностью за несколько минут? Ничего, скажет придворная модница. Рабочая лошадка, торговка или пасечница только устало отмахнется. А вот толковый зельевар, хитро блеснув глазом, пожмет плечами и спросит, что ему за это будет.

   Вытащив из сундука потертую сумку, Лиа вытряхнула на ладонь несколько пузатых флаконов. Пригладив волосы, она закапала в глаза умиротворяющий раствор, растерла по щекам тоник, добавила немного духов — и зеркало отразило совсем другую девушку. Прихватив блюдо, Лианон вышла из своей каморки. И только чудо, в лице уже знакомого мужчины, уберегло угощение.

   — Я сплю? — кротко спросила леди Дэрвогелл. — Это какой-то странный, сомнительного качества сон.

   Посреди пустого зала стоял круглый, крепкий стол и подле него высокий дубовый стул. Породы дерева Лианон определяла с закрытыми глазами и могла поклясться, что орнамент спинки включает в себя драгоценный эльфийский фиэль.

   — Калеб сказал, вы потребовали кресло, — негромко произнес мужчина. — Позвольте представиться, Кэлтигерн Эханн Сагерт. Вы можете обращаться ко мне «герцог Сагерт» или «милорд».

   — Лианон, — коротко произнесла леди Дэрвогелл и присела в реверансе. — Благодарю за оказанную честь.

   — Вы скрываете свою принадлежность к роду Дэрвогелл? — герцог нахмурился.

   — Не подчеркиваю, — неопределенно ответила Лиа. — Вы и стол принесли?

   — Калеб, — коротко ответил герцог. — Считайте его подарком и, своего рода, подкупом. Очень красиво, что это?

   — Угощение. — Лианон безмятежно улыбнулась.

   Уроки матери не прошли даром. Сидя на жестком сундуке, вдыхая аромат успокоительного чая, своего, и цитрусовые нотки напитка герцога, леди Дэрвогелл успешно поддерживала беседу ни о чем. Не позволяла втянуть себя в пикировку, не пыталась высказать свое собственное мнение. Соглашалась с любой репликой герцога. Последнее, что было нужно Лианон, — заинтересовать Сагерта.

   — В вас погиб дипломат, леди Дэрвогелл, — наконец произнес Сагерт. — Но как бы вы ни стремились избавиться от моего общества, это у вас не получится. Вопрос в цене.

   — Я не понимаю.

   Лианон отпила чай и поставила чашку на блюдце. Чайная пара, единственная привезенная из Нэй-Оксли.

   — Вы видели моего сына, — негромко произнес Сагерт. — Он почти не ходит и не говорит. Крайне редко пишет одно или два слова. Это моя вина. Также он не идет на контакт с чужими людьми. Со своими, впрочем, тоже.

   Герцог бросал слова отрывисто, так, будто они причиняли ему реальную боль.

   — Но вы ему приглянулись. — Мужчина беспомощно пожал плечами. — Он вспоминал вас. Нарисовал ваш, узнаваемый портрет. Обнимал вас. И я скажу лишь одно — любой ценой я желаю вас видеть рядом со своим сыном.

   — Согласитесь, что весьма неразумно, — холодно бросила Лианон, — начинать подобный разговор с угроз. Если вы восстановите меня против себя, вы не считаете, что я причиню вред мальчику? Я приехала в столицу, для того чтобы открыть свою шоколадную лавку. Я не могу бросить все и стать няней для вашего сына.

   — А как же сочувствие? — сощурился Сагерт.

   — Вашему сыну нужен хороший целитель, — покачала головой Лианон.

   Сагерт молчал. Смотрел в лицо Лианон и напряженно размышлял.

   — Ваши условия? Леди Дэрвогелл, у меня есть деньги, как вы изящно намекнули. Мой сын сыт и одет, ему нет нужды беспокоиться о крове над головой. Пока нет такой нужды. Из-за случившегося в прошлом, из-за того, что с ним происходит сейчас — он не может наследовать.

   — У герцога Орната был слепой и немой наследник, — напомнила Лианон. — Его грамотно женили и обошли в наследовании… Да, согласна, пример не лучший.

   — Магия и старые законы, — покачал головой Сагерт. — Вы знаете, на чем специализируется мой дом?

   — Вы боевой маг, на вашей земле единственная Военная Академия и Академия Магии, — кивнула Лианон.

   — Меня вынудят жениться. — Герцог скривился. — По необходимости. Мне нужен наследник. Вот только какова вероятность, что родня жены не захочет избавиться от Ритара? Я боюсь, леди Дэрвогелл, что не смогу защитить своего сына. И мне не стыдно в этом признаться.

   — Но если он не наследник, — мягко произнесла Лианон, — для чего его убивать?

   — Он здоров. По крайней мере, все целители сходятся в том, что физически он здоров. А значит, в любой момент он может стать конкурентом.

   — Вот именно поэтому я никому не называю свой род. Гадючье болото, — вздохнула Лианон. — Вы можете приводить мальчика сюда. Я смогу уделить ему час, может два. Но не каждый день. У меня сейчас тоже не простая ситуация.

   Герцог кивнул, встал, коротко поклонился. Не произнося ни слова, отошел к двери, резко развернулся, постоял. Вернувшись к Лианон, он перехватил ее ладонь и прижал пальцы к губам:

   — Я не думаю, что вы его исцелите. Просто он был удивительно счастлив после встречи с вами. Не был бледной тенью прошлого себя.

   — Я не могу вам отказать, милорд. — Леди Дэрвогелл присела в реверансе. — Прошу лишь согласовывать время заранее. И еще прошу, во-первых, забрать мебель, это была моя дурная шутка, не предназначавшаяся для ушей вашего помощника. Во-вторых — осмотритесь. Вы понимаете, где будет находиться ребенок?

   — У меня есть деньги, — напомнил герцог.

   — Здесь и здесь, — Лианон пошла по комнате, указывая рукой, — будут стоять витрины. Здесь касса и стол. Вот тут, тут и тут — стеллажи. Останется свободным только центр, где как я надеюсь, будут стоять покупатели. Наверху спальня дедушки Слава, купальня и одна кладовая. Чердак, умолчу о нем. Я найду место, где сможет находиться ваш сын, только когда запущу магазин.

   — А если вы его не запустите? — сощурился герцог.

   — Придется вернуться в Нэй-Оксли. Я не ссорилась с семьей, если вы вдруг так решили, — пояснила леди Дэрвогелл. — Есть некоторые разногласия, и дом я покидала в спешке. Но я не хлопала дверью, проклиная родичей. Мне есть куда вернуться.

   Тут Лианон покривила душой. Но откуда герцогу знать о взаимоотношениях, сложившихся в семье Дэрвогелл? Таких фанатиков уже и не осталось. По меньшей мере, Лиа на это надеялась.

   Стоя на крылечке, Лианон бездумно смотрела в спину уходящему герцогу. Посторонилась, только когда дед Слав многозначительно покашлял.

   — Сначала пришли рабочие, занесли стол и стул, — начал рассказывать дедушка. — Минут через десять пришел герцог.

   — За что мне это все? — с тоской спросила Лиа. — Ему ведь не откажешь.

   — А вдруг правда? Ребенку местечко найдем. На том же чердаке. — Слав хмыкнул. — Вот он и запросится в золотые хоромы.

   — Время, дедушка. Потерянное время.

   — Так-то оно так, внучка. Да только и не так, — непонятно выразился дед. — Сама посмотри, тебе волю дай — ты есть-спать не будешь. А ну как сляжешь? Тогда точно останется замуж за друга своего бывшего выходить. Я ведь вижу, дома ты особо и не нужна. А тут мальчик. За ним пригляд нужен. Тоже работа, но другая. Сядешь ему книжку почитаешь — ноги-руки отдохнут. Ходить он не может, это плохо. Но тебе легче — не придется за ним бегать.

   — У нас палисадничек небольшой, — эхом отозвалась Лианон. — Можно здесь устроить детский уголок, пока тепло.

   — А как тепло перестанет быть, герцог для сына площадку зачарует.

   — Он не маг, — отмахнулась Лианон и прикусила язык, испуганно покосившись на старика и на все лады проклиная свою дурную привычку говорить не думая. Не стоило объявлять вслух то, что она увидела!

   — От оно как. Ну, значит, заплатит кому, — равнодушно произнес дед.

   — Ага, заплатит, — откликнулась Лиа.

   До конца дня леди Дэрвогелл трудилась не покладая рук. Успела несколько раз сбегать до рынка, испачкать пол и помыть его. Тоже несколько раз. Лианон с головой погрузилась в работу, чтобы не вспоминать герцога Сагерта. Слишком уж неприятным было ощущение беспомощности. Сначала предательство Кира, теперь ультиматум герцога. Неужели мир против нее?

   — Что ж, — Лианон нехорошо прищурилась и перехватила швабру орочьим боевым хватом, — миру придется проиграть!

   — Лиа? — в дверях стоял Кир.

   Предатель держал в руках букет нежных ромашек.

   — А скажи-ка, какова вероятность того, что эта швабра вдарит тебе поперек спины? — зло спросила Лианон. — У меня был тяжелый день. Уходи. Мы все прояснили. Или ты пришел извиниться?

   — Это тебе, — неловко произнес Кир и, видя, что Лианон не торопиться принимать цветы, уложил их на стол.

   — Никогда не любила ромашки, — усмехнулась леди Дэрвогелл, — просто жалела тебя.

   — Ясно. Что ж, я пришел предупредить. В ближайшее время к тебе придут проверять документы.

   — У меня все в порядке, — огрызнулась Лианон, — уж этим-то я сама занималась.

   — Я не уверен, что там все как надо именно потому, что ты сама этим занималась, — не поднимая глаз, ответил Кир. — Позволь удостовериться.

   — Господин Анграм, — Лианон вспомнила, что перешла с бывшим другом на «вы», — вы действительно считаете, что я позволю вам коснуться каких-либо бумаг? Вам нет доверия, понимаете? Доверия — нет. Вы меня предали, вы хуже разбойников на большой дороге — те никого не обманывают. Убивают, грабят, насилуют — но друзьями не притворяются.

   — Нона, перестань, — поморщился Кир. — Я просто использую все возможности. Ведь мы друзья.

   — Нет. Если у тебя и есть друзья — то только такие же, как и ты — приспособленцы. Не получить жену, так получить деньги.

   — Ну почему же? Срок еще не пришел. — Анграм улыбнулся. — Лианон, взгляни правде в глаза — ты не справишься. И когда ты это осознаешь — помни, я люблю тебя и приму. И не попрекну ни единым словом.

   — Во-первых, господин Анграм, я для вас леди Дэрвогелл, во-вторых, даже не рассчитывайте. И покиньте, пожалуйста, мой дом.

   — По правилам я имею право навещать вашу собственность не чаще трех раз в неделю, — промурлыкал Кир. — Дабы убедиться, что вы не совершаете действий, направленных на удешевление стоимости строения.

   — Убедились? Вот и уходите.

   Ночь Лианон провела без сна. Только под утро окунулась в короткое забытье, не принесшее ни отдохновения, ни удовольствия.

   — Я тут вот что подумал, — сказал дед за завтраком. — Сделала бы ты простеньких конфет, а я бы по гостям походил. Есть мне куда зайти. Да и Торад, друг мой и сослуживец, таверну держит.

   — Так, может, тогда не простеньких? — загорелась Лианон.

   — Э нет, ты дорогие да сложные конфеты оставь на потом. Там публика простая, зелья в конфетах не переваривающая, — покачал головой старик. — Они за такой подарок скорее нож в бок сунут и только потом будут разбираться, что за начинка.

   — Ох, так, может, не стоит?

   — Стоит, люди не бедные, дети есть. А клиенты тебе нужны. Я, уж прости, послушал вчера твой разговор с крысенышем. Ты ему напомни, что дом он может только снаружи осматривать. А еще раз порог переступит, так я ему арбалетный болт в ляжку и вставлю.

   — Выстрелишь, дедушка?

   — Не стреляет больше друг мой верный, — вздохнул дед, — так что руками придется ковырять. А сопротивляться он вряд ли сможет. Такие только скулят да плачутся. Зато мстят подло и исподтишка, да.

   — Что ж, орехи в шоколаде, мягкая карамель и нежное клубничное суфле, — задумчиво перечислила Лианон. — Это не самое дешевое, но ингредиенты скоропортящиеся, так что нужно тратить. Хороший сегодня будет день, и пахнуть будет вкусно. Господи, сколько же всего хочется купить!

   — Список составь, — предложил дед.

   — Уже, на трех листах.

   — Вот будешь потихоньку с герцога трясти, — так же спокойно сказал Слав. — Что? Спасибо он тебе вряд ли скажет. Деньгами ты брать не хочешь. Так пусть покупает тебе, что там у тебя?

   — Универсальный котел с самопомешивающимся черпачком, — мечтательно вздохнула Лиа. — Он мне очень нужен, я могу за тремя котлами присмотреть, но это дорого мне выходит.

   — Вот, с недельку за мелким присмотришь, и через этого чудо-помощничка мы писульку и передадим. Не спорь.

   — Не буду, — согласилась Лиа. — Завтра у меня испытание бюрократией. Поберегу запас терпения.

   Устало улыбнувшись, Лианон принялась мыть посуду. Дед Слав помялся, хмыкнул и, найдя старый серп, уселся на крыльце его править. Не дело герцогского сынка упихивать в крапиву. Но и всю жгучую травку выводить тоже не стоит — мало ли, вдруг пригодится?

ГЛАВА 7

В кабинете старшего нотариуса было душно. По мутному стеклу уныло ползла толстая муха, с засохшего цветка нет-нет да с шорохом падал один-другой листок.

   — Так, значит, Лианон Дэрвогелл, из рода Дэрвогелл, — причмокнул губами старший нотариус, полный, лысеющий мужчина.

   — Да, господин Криан.

   Нотариус перебрал листочки, снял очки и укоризненно спросил:

   — А где же разрешение ваших родителей?

   — Я перешагнула порог совершеннолетия, — спокойно ответила Лиа, — и не являюсь единственным ребенком в семье.

   — Да-да, у вас есть брат. Вижу… — Господин Криан вернул очки на нос и вчитался в следующий листок. — Удивительный выбор для высокородной леди.

   Лианон промолчала, не желая развивать эту тему.

   — Должен вас похвалить, — приторно улыбнулся нотариус, — невероятно редко встречаются такие честные и ответственные люди, как вы. Да-да, мы все знаем о вашей скорой свадьбе с нашим Киром. Но вы все равно могли обратиться к нему. Но не стали. Ценно, ценно, да.

   Леди Дэрвогелл едва не задохнулась от гнева, но удержала язык за зубами. Ей хотелось покинуть кабинет старшего нотариуса как можно быстрее. А вступив в бессмысленную полемику, она сделает хуже только самой себе.

   — Что ж, документы у вас в порядке. Через полгода вам будет нужно подтвердить лицензию зельевара. Но об этом вы в курсе?

   — Да, господин Криан. Я каждые полгода подтверждаю лицензию, — сдержанно ответила Лианон.

   — Не хотите вступить в гильдию? Не подумайте, что я вас агитирую, просто плюсы довольно весомы.

   — У вас есть друзья, состоящие в гильдии? — вскинула Лианон тонкие брови.

   — Нет, — покачал круглой головой господин Криан. — Я недавно заверял копию устава. Он довольно приятен.

   — Но ведь там есть параграф о внутреннем распорядке? Решением небольшого круга лиц можно протолкнуть любые внутренние правила. Они не должны идти вразрез с основным законом страны, но, — Лиа пожала плечами, — я не хочу. Мне проще раз в полгода выдержать экзамен. Тем более что еще три экзамена, и лицензия станет бессрочной.

   — Вы не только красивы, но и умны. Позвольте вас проводить? Или вы хотите зайти к господину Анграму? Я не поощряю болтовни на рабочем месте, но мог бы сделать для вас исключение.

   — Нет-нет, господин Криан. Я, как человек, работающий с довольно капризными зельями, тоже не люблю отвлекаться от работы.

   — Ах, как же я завидую Киру, — закатил глаза нотариус и проворно выбрался из-за стола. — Прошу, позвольте хотя бы придержать для вас дверь.

   — Вы невероятно любезны. Господину Анграму очень повезло с таким начальником.

   — Ваши слова разрывают мне сердце. — Криан прижал пухлую ладонь к груди. — Вы позволите мне нанести вам визит вежливости? Разумеется, после того как вы откроете магазин. Уж кто-кто, а я понимаю, сколько у вас хлопот!

   — Я пришлю вам приглашение, господин Криан. Как только мне будет, где вас принять, сразу же приглашу.

   Старший нотариус сопроводил леди Дэрвогелл до самого выхода из здания администрации. Анграм, явно неспроста стоявший у входных дверей, только скривился и отошел. Но что больше всего удивило Лию, так это реакция Криана. Нотариус удовлетворенно кивнул и с некоторым превосходством посмотрел на Лианон. Но той не хотелось вникать в перипетии эмоционального дисбаланса старшего нотариуса, и явное предложение к переговорам она предпочла не заметить.

   Да и сложно ее за это винить. Перед леди возникла огромная, широкая и очень опасная проблема. Здание администрации стояло подле главной дороги. Магистрали, делившей город на две неравные части. Весь световой день по дороге сновали кареты, магические повозки и дилижансы. Люди перескакивали на другую сторону исключительно божьей милостью.

   Леди Дэрвогелл остановилась у самого края пешей тропки и глубоко вздохнула. В Нэй-Оксли тоже была магистраль, но ее можно было обойти.

   — Ох, Господь всемогущий, — тихо всхлипнула стоящая рядом с Лией женщина и, зажмурившись, побежала через дорогу.

   Лиа только ахнула, увидев, как безумица запуталась в собственной юбке и упала. Упала и впала в ступор от ужаса. Не дав себе времени на размышления, леди Дэрвогелл бросилась на помощь. От здания королевской почты уже неслась роскошная карета, а Лианон не хватало сил поднять паникующую горожанку.

   Лианон не успела осознать необходимость отвратительного выбора — спастись в одиночку или глупо покалечиться обоим. Кто-то высокий и сильный схватил обеих женщин в охапку и в несколько прыжков перенес на другую сторону. И вовремя — мимо пронеслись, одна за другой, несколько почтовых карет. Лиа раскашлялась от пыли и обратила внимание на спасителя.

   — Герцог Сагерт? — удивилась она и тут же добавила: — Я в неоплатном долгу перед вами, милорд.

   — Зачем вас понесло на дорогу? — зло спросил Кэлтигерн Сагерт.

   — Юная мисс спасала глупую Шэдду, — вместо Лианон ответила горожанка.

   Лиа по говору догадалась, что в женщине течет орочья кровь. И что в человеческом городе она недавно.

   — На самом деле, — деликатно заметила Лианон, — я примерно так же перехожу дорогу. Боюсь ее до трясучки. В Нэй-Оксли магистраль всегда можно было обойти, или хотя бы по воздушному мосту пройти. А тут совсем беда.

   — Глупая Шэдда любит Нэй, — кивнула женщина.

   — Вам не нужно так говорить, — вздохнул герцог Сагерт. — Вы не глупы, вы из другой жизни. Не ходили бы здесь лишний раз. Доброго дня, дамы.

   Сагерт быстро пересек дорогу и скрылся из виду.

   — Шэдда живет на этой стороне, сын в доме целителей — на той стороне. Разве оставит мать ребенка одного?

   — Так остались бы в целительском доме, — предложила Лиа.

   — А другие дети? Им не дадут там жить.

   — Но если вы умрете или покалечитесь, кто присмотрит за детками?

   — Добрые люди? — спросила орчиха.

   — Сильно сомневаюсь, — покачала головой Лианон. — Очень сильно сомневаюсь.

   Шэдда жила недалеко от дома леди Дэрвогелл, так что шли они вместе. Орчиха с удовольствием послушала последние новости из Нэй-Оксли и пожалела, что до столицы шаманы почти не добираются.

   — Я говорю, как нормальный человек, — рассмеялась Шэдда. — Но лечу людей орочьим методом. А если орк грамотный — значит слабый маг. Уж не знаю, откуда у людей эта уверенность, но приходится выкручиваться.

   — Что ж ты мне призналась?

   — Так вижу нашенское благословение на тебе. Удачу притягивает и все такое, — подмигнула орчиха. — Я такой сильный узелок завязать не смогу. Недоучка. Сбежала из Степи.

   — Почему?

   — Не все могут принять новые традиции и законы, тяжело это. Если ребенком попадаешь, все попроще. А я взрослой пришла. Так, кое-как выучилась колдовать да сбежала. Вот, детей младших пристроить хочу. Пока еще есть шанс, что они смогут прижиться.

   Лианон кивнула. Об орках и их традициях было мало известно. Но ореол тайн и недомолвок делал их сказочно-жуткими чудовищами.

   Дома дед жаждал поделиться новостями. Но Лианон и сама увидела удобную песочницу с чистым, мелким песком и несколько качелей. Между двух столбов был повешен гамак.

   — Его сиятельство предполагает, что вам так будет удобно, — хихикнул дед.

   — Или что мне так больше понравится, отчего я решу перейти в гувернантки.

   — А не решишь? — поддел ее старик.

   — Никогда! Еще для моей бабушки пойти в гувернантки было бы великим достижением… — Тут Лиа поправилась: — Если убрать статус крови и рода. Но сейчас все больше женщин занимаются совсем иными, более интересными делами. Так что этот путь для нежных и слабых женщин, обладающих ангельским терпением.

   — Так-таки?

   — А ты сам подумай, дедушка. Если подопечный герцогских кровей и не желает учить урок, что с ним можно сделать? Ничего. Только умолять, выпрыгивать из шкуры и жаловаться старшим родственникам. Но на такие жалобы, как правило, ответ один — значит, плохо учите. А в сельской школе, чуть слово поперек — ученика на скамью и розгой по ягодицам.

   — Это да, — хмыкнул старик. — Ум, он кому-то через глаза и уши входит, но чаще через битый тыл.

   — Вот-вот.

   — Юного герцога доставят через два часа. — Слав произвел подсчет в уме и поправился: — Теперь-то получается — через час. С ним будет боевой маг, а то вдруг в нашей крапиве волкодлаки, а мы и не знали.

   — Тогда пихнем мага в гамак, — кивнула сама себе Лиа. — А я в песочнице с ребенком поиграю. Руку обожгла, все зажило, а моторику надо развивать.

   Дед кивнул так, будто все понял. Но Лианон не стала подробно объяснять — некогда. Надо умыться и хоть что-то перекусить.

   — Вечером кое-что расскажу, — шепнула леди Дэрвогелл. — Какие-то странные у меня остались ощущения от посещения администрации.

   — Тю, они у всех странные, — хмыкнул старик. — Жена моя называла это «чувство общей гадливости», но послухаю, послухаю, что расскажешь.

   Лианон едва успела выполнить намеченное — умыться и перекусить. Явление юного герцога в сопровождении господина боевого мага застало ее в момент переодевания. Сообщив громогласному магу, что сейчас выйдет, леди Дэрвогелл вполголоса помянула слишком пунктуальных магов. На что боевик громко ответил, что у него очень острый слух.

   — В этом случае, господин боевой маг, вам следует идти работать во властные структуры, — рыкнула Лиа, выходя.

   Картина, представшая ее взору, была весьма эпична. Невероятно высокий и широкоплечий мужчина, из-за одного плеча которого виднелась рукоять двуручного меча, а из-за другого торчала головенка герцогского сыночка. На голову мага был наброшен зачарованный капюшон, так, что видны были только подбородок и линия рта.

   — Вы прячете лицо? — Лиа судорожно вспоминала, все, что ей известно о гильдии боевых магов, и не смогла припомнить никаких слухов.

   — Условие герцога, — громко ответил маг.

   — Я так понимаю, в него же входит и изменение голоса, — поморщилась леди. — Помолчите сегодня, ладно? А когда вернетесь, пусть вам отрегулируют громкость. Иначе у меня голова просто лопнет.

   — И вы не спросите, отчего возникло такое условие? — громыхнул из-под капюшона маг.

   — Да помолчите же! — прикрикнула Лиа. — Ну право слово, у меня из ушей кровь пойдет! Он сам мне сказал, что на его ребенка покушались. Очевидно, подкупив прислугу. Если злоумышленник не видит лица прислуги, не слышит голоса — значит, не сможет найти. В долгосрочной перспективе это не сработает, но если менять охрану почаще, то почему бы и нет. По меньшей мере — это разумно и логично. А теперь, просто помолчите. Нет, мне не интересно ваше имя. Не сейчас, когда вы орете, будто вас режут. Несите ребенка во двор. В песочницу. Будем играть.

   Сложно понять, о чем думает человек, чье лицо полностью скрыто в плотной тени заколдованного капюшона. Лианон внимательно присмотрелась к линии челюсти и усмехнулась — даже виднеющийся подбородок был прикрыт иллюзией. Такие чары тянут на пятьсот золотых.

   — Здравствуй, малыш.

   — Его зовут…

   — Помолчите, — в очередной раз оборвала боевика леди Дэрвогелл. — Вас охранять поставили? Вот и идите, в гамак, оберегайте.

   Воин ссадил со своей спины ребенка, и юный Сагерт сделал несколько неуверенных шагов до песка. Перевалившись через бортик, он замер.

   — Он больше не…Молчу!

   Последнее слово боевой маг практически прокричал, из-за чего Лиа прикрыла уши ладонями. А Ритар скуксился, словно хотел заплакать.

   — Меня зовут Лиа. Если захочешь, сможешь называть меня просто Ли, так будет проще. Я буду звать тебя «малыш» — до тех пор, пока ты сам не скажешь мне, как тебя зовут.

   Леди Дэрвогелл ласково погладила ребенка по волосам и предложила посмотреть песочное представление.

   Лианон сидела на песке, юный герцог лежал головой на колене своей временной няни и завороженно смотрел на волнообразный танец песка. Сама леди Дэрвогелл старательно разминала руку и думала о том, что полезного могла бы сделать за это время. Но счастливая мордаха ребенка, сейчас совсем не похожего на отпрыска знатной фамилии, примирила ее с таким расходом времени.

   Посмотреть на представление выглянул и Слав. Оперся на клюку, которую последние пару дней в руки почти не брал, и щурился подслеповато.

   Час пролетел быстро. Когда Лианон заставила песок опуститься красивой волной и начала подниматься, Ритар умоляюще обхватил ее ручками за талию.

   — Нет, малыш. У меня есть работа, и кроме меня ее никто не сделает. Мы с твоим папой решим, когда ты снова сможешь ко мне прийти, хорошо?

   Боевой маг настрочил корявенькую записку. Он так старался не выдать своего почерка, что взял чернильное стило в левую руку. И тем самым открыл Лианон сразу несколько тайн.

   «Позвольте навестить вас вечером?»

   — С цветами и вином? — вскинула брови леди Дэрвогелл, — или по поводу юного герцога? Если второе, приходите, как стемнеет. Если первое, то сразу нет.

   Мужчина поклонился, привычным движением устроил за плечом Ритара и вышел.

   — Непрост, — хмыкнул старик.

   — Весьма, — согласилась леди Дэрвогелл, — но то не наша печаль. А вот ты, дедушка, отчего палку в руки взял? И глаза прижмуриваешь?

   — На площади девку молодую секли, — веско обронил Слав, — за то, что она своей бабке лекарства варила. Бабка выла и в ногах у исполнителя наказаний вертелась. Лекарицу ту, неудачливую, едва живой от столба унесли.

   — Так ведь можно, — удивилась Лианон, — если не на продажу и если зелье входит в первую, простую группу.

   — Исполнители они завсегда по закону поступают, — развел старик руками. — Видать нашлось, как прихватить. Конечно, бабки шептались, будто к ней кто-то в полюбовники набивался. Вот одно к одному и вышло. Ты лучше расскажи, как сходила.

   — Ты не так стар, — рассудительно заметила леди. — Это твое военное прошлое аукнулось тебе так. А много ли о нем знают?

   — Кто-то знает, кто-то нет. Да я, — дед смутился, — трость новую заказал. В подарок на юбилей, от друзей. С сюрпризом.

   — А когда юбилей?

   — Аккурат через месяц.

   Слав придержал дверь для Лианон и после плотно притворил за собой. Навесил замок и легонько хлопнул в ладоши. На потолке, наподобие осиных ульев, разместилось несколько гроздей осветительных шаров.

   — У моего друга сын вот такими вещами занимается. А эти незрелыми вытащил. Не знал, что с ними делать, а я подумал, чем черт не шутит? Витрины из комодов, светильники неправильной формы. А что делать, будет возможность — сменишь.

   На фоне ярко освещенного большого зала маленькая комнатка Лии казалась совсем темной. Леди Дэрвогелл затеплила свечу, погладила блестящий бок чайника и выставила на стол две большие, пузатые чашки. На одной скалилось хищными зубами солнышко, на второй танцевали три голубых гриба. Эти чашки она купила у безногого мальчишки, когда встретила его вновь. Уже пытающимся заработать на булочку.

   — Выбирай, дедушка, себе чашку. Грибы или солнышко?

   — Все такое красивое, — захихикал Слав. — Грибы. Я такие ел в Степи. Ох и, мгм, сны потом снились красочные!

   Лианон налила в чашки крутой кипяток и бросила по шарику заварки. По комнатке сразу поплыл дивный, насыщенный аромат. Слав замер, блаженно вдыхая поднимающийся пар — слишком давно старику не доводилось пить крепкого, сладкого чая. Так давно, что он до сих пор не привык.

   — Видела бы ты глаза герцога, когда угощенье-то вынесла, — припомнил дед.

   — Вряд ли кто-то угощал его перетертым с сахаром и водой хлебом, покрытым пищевым красителем, — невесело усмехнулась Лиа. — Но что я могла сделать? Зато как подала, а? Красота была.

   — Ага. Ты зубы не заговаривай, рассказывай, как сходила.

   — И хорошо, и плохо, — пожала плечами она. — Все, что нужно, заверила, оформила, сдала. Открываться — хоть завтра. Вот только старший нотариус… Знаешь, дед, он будто меня за что-то невзлюбил. А что я могла ему сделать? И говорил вовсю про свадьбу мою с Анграмом, будто дело решенное. А это не так.

   — Дочка у него есть, — степенно отозвался Слав. — Создание малого роста, но зато весьма обильная телом. В отца пошла девонька. Он давно ее замуж сбыть хочет, так хочет, потому что ей уже к тридцати. Так может, имел он на дружка твоего бывшего свои начальничьи планы?

   Лианон задумалась, поправила косу и хмыкнула:

   — Ясно, отчего в гости собрался. Что ж, побеседуем. Я в работную комнату.

   — Сиречь на чердак.

   — На чердак, мне как благородной леди ход заказан, а вот если его работной комнатой обозвать, то можно и даже нужно. Мода пошла, среди женщин, работать, — рассмеялась Лианон. — А песочница откуда?

   — Так люди герцога Сагерта, — отмахнулся старик.

   Лианон убрала со стола, достала из сундука старый халат и поднялась наверх. Чердак постепенно действительно становился похож на работную комнату. Какао-порошок нескольких сортов был заготовлен впрок, в высоких и широких колбах медленно доходило суфле. Перемолотые спелые ягоды клубники, жирные сливки, сахар, щепотка магии, немного кондитерского желатина и волшебного, золотистого красителя. Чтобы в будущем сквозь тонкий слой шоколада конфета чуть-чуть мерцала.

   До возвращения боевого мага леди Дэрвогелл успела сделать три порции клубничного суфле с шоколадной заливкой, порцию орешков и поставила заготовку под мягкую карамель.

   — Внучка, спускайся, пришел, — заглянул дед и вздохнул, глядя на целое блюдо матово светящихся конфет.

   — Угостись, не стесняйся. Да и гостя стоит прикормить.

   — А ничего у меня не засветится? — опасливо поинтересовался Слав.

   — Нет, что ты. При соприкосновении со слюной магия пропадает, — улыбнулась Лиа и ловко переложила на скромный поднос шесть конфет. — Посидишь с нами?

   — А то как же, — крякнул дед.

   Роль чайного столика сыграл сундук и три низких табурета.

   — Ну, чего замер-то, сынок? Чай, не лорд, садись, — подтолкнул бойца старик.

   — Меня зовут Кель, — негромко произнес маг.

   — А меня — Лианон. У тебя хороший колдун. Качественно иллюзию поправил.

   — Слав.

   Лиа разлила чай. Магу досталась обычная красная чашка в горох.

   — Если задержишься у герцога, приноси свою чашку, — предложил Слав. — У нас, видишь, какие веселые? Сагерт-то как, не лютует? Или тебе при исполнении есть-пить нельзя?

   — Можно, — скупо бросил Кель. — Вы сможете завтра принять моего подопечного? Он плакал вечером. Молча.

   — Не дави на жалость, — огрызнулась Лианон. — Есть у тебя связной артефакт? У меня дел по горло, и твой герцог со своим сыном, совсем не вовремя. Хотя я очень удивилась, узнав, что это сын, а не брат. Уж больно молодо выглядит его отец.

   — Эльфийская кровь, — пояснил Кель. — Матушка нашего герцога чистокровная эльфийка, сейчас в Лес вернулась.

   — А, вот оно что. Ну да, ни эльфийской красоты, ни магии ему не досталось. Только долголетие, хотя даже скорее отсроченная зрелость, — покивала Лианон.

   — Считаете, что герцог некрасив?

   — Ой, красив, конечно, — спохватилась леди Дэрвогелл. — Невероятно и захватывающе, думаю, ему для поддержания эго достаточно таких эпитетов.

   — Да нет, он, напротив, был бы рад, — усмехнулся маг. — Последнее, что ему нужно, это дополнительная хищница, охотница за родовым кольцом.

   — Во-первых, я леди Дэрвогелл, — резко произнесла Лианон. — Во-вторых, ваш герцог совершенно точно недостоин стать моим супругом. А любовников Дэрвогелл не заводят.

   — Вот и хорошо, — с заминкой произнес Кель. — А почему?

   — Я задам три вопроса, — усмехнулась Лиа, — отвечайте только «да» или «нет». У него есть свой кабинет, в котором он проводит много времени?

   — Да.

   — В кабинете на стене висит карта, куда он время от времен втыкает иглы с флажками?

   — Да.

   — Любит пообщаться с друзьями за столом? Кости, сигары, хороший алкоголь.

   — Не совсем так, — счел должным уточнить маг, — но да, бывает.

   — Он полная копия моего отца, — припечатала Лианон. — А такой муж мне не нужен.

   Старик прятал улыбку за чашкой. Маг, так и не попробовав конфет, поспешно ретировался, пообещав прислать переговорник.

   — Надеюсь, герцогу не придет в голову поставить стационарный магофон, — пробормотала Лиа. — Надо спать укладываться, завтра будет новый день.

   Леди Дэрвогелл убрала со стола, со второго раза освоила управление осветительной гроздью и зашла в свою каморку. Не в первый раз посетила мысль начать планировать бюджет для жилой пристройки. Так жить невозможно.

ГЛАВА 8

Все утро Лианон прокрутилась на чердаке. Она старательно приучала себя называть его мансардой и почти преуспела в этом. Из головы не шел какой-то пустой визит Келя. Неужели он пришел исключительно для того, чтобы представиться? Если быть честной, то Лиа не видела особого смысла в этом. Ведь маг скрывает свое лицо, прошлое, настоящее и имя, скорее всего, не его. Или сильно сокращено.

   Отбросив пустые мысли в сторону, леди Дэрвогелл присела на шаткий стул. Она никак не могла сообразить, как же лучше поступить: переехать жить в мансарду или пытаться устроиться в бывшей кухоньке? О жилой пристройке пока говорить рано, это хорошо если на будущий год.

   Блуждая взглядом по мансарде, Лианон вспомнила про гамак и чуть не стукнула себя по лбу. Ну конечно, это решение всех проблем. Ее лежанка, а называть длинный сундук постелью она не хотела, занимает много места. На него можно было бы выставить подносы с охлаждающими и консервирующими чарами. А над ним повесить полки, уж на полки у нее деньги есть. Отлично. А гамак можно будет повесить в мансарде и тем самым решиться вопрос с приличиями, леди Дэрвогелл немного смущали совместные чаепития в спальне. Должно же у нее быть хоть что-то как у правильной леди.

   Дед никак не возвращался, и Лиа начинала беспокоиться. Отмыв свои рабочие принадлежности, она спустилась вниз, вышла на улицу. Взбаламутила песок в песочнице, осмотрелась и хотела уже возвращаться внутрь.

   — Я хочу поговорить с тобой.

   Кир стоял позади изгороди. Немного ссутулившись, он исподлобья смотрел на подругу детства.

   — Не о чем, — покачала головой Лианон. — Не о чем.

   — Ты обещала, помнишь? Одно желание, маленькое. На день рожденья, помнишь?

   — Да, — кивнула Лианон, — помню. И что ты хочешь?

   — Поговорить.

   — В дом не пущу, — сдалась леди Дэрвогелл и присела на крыльцо.

   Анграм медленно зашел, помялся и присел рядом.

   — Что тебе сказал господин Криан?

   — Поздравил со скорой свадьбой, — ответила Лиа и искоса посмотрела на собеседника.

   Кир побледнел и спросил:

   — А что ты ответила?

   — Ничего. Это не мое дело. Не маленький, сам справишься. Еще и чистеньким останешься, уж в этом я теперь не сомневаюсь. Вопрос только, откуда в тебе это? Не был ты таким в Нэй.

   — А в тебе? — эхом откликнулся Кир. — Ты была доброй и ласковой девочкой, девушкой. Отзывчивой. Откуда столько злости? Все это, работать от зари до зари, заводить полезные знакомства — такому учатся годами. Кто это?..

   К калитке подходил герцог Сагерт. Нарядный камзол, плащ, у пояса виднеется эфес шпаги.

   — Милорд.

   Лианон поприветствовала подошедшего к крыльцу герцога. Кир, как и леди Дэрвогелл, поднялся на ноги. Коротким поклоном поприветствовал Сагерта и окинул подругу детства долгим, презрительным взглядом.

   — У вас найдется для меня время? — мягко спросил герцог.

   — У тебя еще остались вопросы? — коротко спросила у Кира Лианон.

   — Нет, — процедил Анграм, — доброго дня, милорд, Нона.

   Лианон чуть скривилась от обращения, но вежливо кивнула в ответ. Нечего выносить свои беды на всеобщее осмеяние.

   — Прошу, милорд, проходите.

   Пройдя следом за герцогом в зал, она указала ему на большое окно, а сама отошла на кухню. Наскоро приготовив чай, леди Дэрвогелл достала фарфоровые, бледно-безликие чашки и блюдца.

   — Испейте чай, герцог Сагерт, если желаете, — негромко предложила Лиа.

   Поднос она поставила на подоконник. Сесть в зале было не куда. Не вести ведь герцога к старому сундуку да низким табуретам?

   — Благодарю, миледи. Я пришел извиниться. Все же я был непозволительно настойчив, — негромко произнес Кэлтигерн. — Меня в некотором смысле извиняет беспокойство за сына, но все же я должен был найти с вами общий язык. Чем я могу отплатить вам?

   — Вы уже спасли мне жизнь, — спокойно ответила Лианон. — Помните?

   Герцог кивнул, окинул леди Дэрвогелл странным взглядом и отпил чай.

   — Вкусно.

   — Степные травы, — улыбнулась Лиа, — здесь они редкость.

   — Привезли с собой?

   — Конечно. Я ведь не наудачу ехала, милорд. Был составлен план, закуплено сырье. Возникли небольшие неурядицы, — Лианон пожала плечами, — но так бывает. Ничего такого, с чем бы я не справилась.

   — И все же мне бы хотелось чем-то вас отблагодарить, — настойчиво произнес герцог.

   — Вы устраиваете приемы?

   — Редко.

   — Если будете устраивать в ближайшее время, купите сладости у меня.

   — Работаете на перспективу?

   Герцог выглядел удивленным. Словно ждал от леди Дэрвогелл иной просьбы.

   — Вроде того.

   — Вы так всматриваетесь, — герцог усмехнулся, — жениха высматриваете?

   — Нет, дедушка Слав долго не возвращается. А тот молодой человек мне не жених, но не думаю, что вам это интересно. Ваш воин, что сопровождает юного герцога, как давно он вам служит?

   — Я забрал Келя из Академии около полугода назад. Ему не хватило сил на соискание звания магистра. А что?

   — Ничего, — пожала плечами Лианон. — Просто стало интересно — не вы ли были тем воином?..

   Герцог внезапно густо покраснел, и Лианон, мысленно усмехнувшись, перевела тему:

   — Так что же вас привело в мой гостеприимный дом?

   — Я пришел просить вас принять у себя моего сына на чуть большее время. Дело в том, что мой дом оккупирован.

   — И вы, в чьих землях расположена единственная Военная Академия, не можете победить врага?

   — Этого врага можно победить только венчальными браслетами, — хмыкнул Сагерт. — И то, это не победа. Прошу вас, мне нужны всего лишь сутки.

   — Куда? — Лианон резко обвела рукой пустой зал. — Вы думаете, там наверху прячется несметное богатство? Я сплю на сундуке, дедушке пристойную постель справили, так вы хотите старика на пол согнать?

   — Но ведь не сегодня. Умоляю. И как раз — не полноценный прием, но небольшой фуршет будет. Я стану отчаянно хвалить ваши сладости.

   — Пусть ваш Кель перенесет гамак с улицы на чердак. Потом затащит сундук наверх. Вы понимаете, что это все равно неподходящие условия для юного герцога?

   — Вы зря считаете, что он приучен к роскоши. Здесь у нас довольно богатый особняк, но дома — нет. Излишества не в традициях нашей земли.

   — У всех свои понятия об излишествах. — Лианон вздохнула. — Когда?

   — Послезавтра. На фуршете будет восемнадцать человек из них восемь — дамы.

   — Тогда утром приведете малыша и заберете конфеты.

   — Я оплачу.

   — Тогда до послезавтра, герцог. Позвольте вас проводить.

   Проводив герцога до калитки, Лиа вернулась в дом. В своей комнатушке она выставила на стол имеющиеся продукты. Глубоко вздохнула, покачала головой и, вернув все на место, достала вместительную корзину. На дне плетенки лежал облегчающий вес амулет, уже до половины разряженный. Лианон расстроенно нахмурилась, ни на что не хватает времени. Едва она об этом подумала, как в голове всплыло воспоминание. Старый мастер книг, который успевал курировать библиотеки, вести шесть предметов и два факультатива, всегда посмеивался и утверждал, что только строгий план позволяет ему все успевать.

   Вытащив из сундука блокнот, линейку и карандаш Лиа села вычерчивать план. Она примерно помнила, как выглядела тетрадь старенького профессора. Расчертив лист, Лианон, прикусив губу, уверенно вписывала: «работа с сырьем», «уборка», «изготовление», «заготовки на следующий день», «промежуточное».

   Прищурившись, Лиа припомнила свой прошедший день и потратила на него один лист. Где со стыдом осознала, что намыла мансарду трижды. Вместо того чтобы сделать все черновые работы одновременно, она хваталась то за одно, то за другое. Так появилась еще одна графа «совмещение».

   За полчаса кропотливой работы леди Дэрвогелл нашла в своем дне три свободных часа. И, помня, о чем говорил старик, не стала спешить занять их какой-либо работой. Пусть будут. Тем более сегодня ей нужно сходить на рынок.

   Шум в зале отвлек Лианон от раздумий.

   — Сюда-сюда, ага, ставь. Ну спасибо. Внучка, выйди к гостям!

   Лианон завязала тесемку блокнота, оправила одежду и вышла.

   — Вот, знакомься, сослуживец мой, мастер меча Торад по прозвищу Мечник. Лианон, внучка моя названая.

   — Доброго дня, господин Торад, — кивнула леди Дэрвогелл.

   — Доброго, — усмехнулся высокий, жилистый старик.

   Его добротная одежда была подогнана по фигуре. На широком, кожаном поясе висел длинный кинжал в потертых ножнах.

   — Тор нам с тобой стол подарил, в обмен на еженедельную порцию орехов в шоколаде, — с довольным видом произнес Слав.

   — Спасибо, — улыбнулась Лиа.

   — Ну, не так уж и еженедельную, — усмехнулся Торад. — Это скорее моя благодарность — не выгнала старика.

   — Могу предложить горячий шоколад. Опробуете, заодно и поговорим, — предложила Лиа. — Вы ведь не просто стол принесли. Дедушка, проводи гостя к сундуку и табуретам. Для высокого стола у нас еще нет стульев.

   Правильно сваренный горячий шоколад, густой, ароматный, с ореховой крошкой и капельками тягучей карамели. Мятный ликер, добавленный под внимательными взглядами, и три маленьких ложечки на длинной ручке.

   — Дивные у вас чашки.

   — Мальчик продает, у хлебной лавки. Только гоняют его оттуда. А он ведь плохого ничего не делает.

   — Мог бы газеты носить, — пожал плечами мастер меча.

   — Думаю, если бы у него были ноги, он определенно не сидел бы сиднем, — согласилась Лианон. — Пробуйте.

   Леди Дэрвогелл привыкла к тому, что все знакомые ей мужчины характеризовали ее сладости как «съедобно» и «нормально». Тогда, желая доказать брату, что на шоколад падки не только женщины, она научилась готовить коктейли на основе какао и ликеров. И вот сейчас переживала момент триумфа — и дед и его сослуживец не только быстро выпили предложенное, но еще и ложками соскребли остатки ореховой крошки и карамели.

   — Это было очень вкусно.

   — Да, внучка, ты прям превзошла себя.

   Зардевшаяся от удовольствия Лиа принесла кувшин колодезной воды и три стакана. После таких сладких коктейлей вода казалась особенно приятной и вкусной.

   — Я бы заказ сделал. — Торад отпил воды и продолжил: — Неофициальный, под обоюдную клятву. Слав скрепит.

   — Смотря что, — спокойно ответила леди. — Мне доводилось делать разные вещи.

   — Зелья. То, что вы собираетесь делать официально. Позвольте поставить сферу тишины.

   — Да, разумеется.

   — Мне нужны вот такие вещи. Я не знаю, из чего сделана оболочка.

   Мастер меча положил на стол плоскую жестяную конфетницу, откинул крышечку и придвинул ее Лианон.

   — Внутри зелья, — констатировала Лиа.

   — Да, разовые дозы. Глотать не жуя. Эта оболочка не смешивается с зельем. — Торад покачал головой и добавил: — К своему зельевару я обратиться не могу. Странные вещи происходят в городе.

   Лия погладила кончиком пальца упругие шарики и прищурилась. В голове завертелись десятки вариантов, она ведь делала нечто подобное, для своих конфет. Особую глазурь, чтобы не испортить вкус шоколада и дополнить аромат снадобий — далеко не все из них вкусно пахнут.

   — Я не могу ответить сейчас, — наконец произнесла леди Дэрвогелл. — Мне нужны образцы чистых зелий и по два уже готовых шарика. Для опытов и для сравнения.

   — Слова разумного человека. Я оплачу ваше время, даже если у вас не выйдет, но при условии что вы передадите мне письменные результаты. Чтобы следующий мастер, к которому я обращусь, хоть от чего-то мог оттолкнуться.

   — Хорошо, я в любом случае подготовлю бумаги. Быть хранительницей такой тайны меня не прельщает. Если вы захотите, чтобы я готовила оболочки, вы и так ко мне обратитесь.

   — У тебя достойная внучка, — усмехнулся Торад. — И если что, к пожару в Аптекарском переулке я не имею ни малейшего отношения.

   — А что там сгорело? — полюбопытствовала Лианон.

   — Несколько домов, аптека, так, по мелочи.

   — И — так, по мелочи! — туда переехали бывшие владельцы этого дома. Тор, это было неправильно, — хмыкнул дед Слав.

   — Жертвы? — спросила Лианон.

   — Пожарные отдавили хвост кошке, — отрапортовал Торад. — Кошка забрана мной, живет в трактире и каждый день получает сливки. Думаю, такой расклад ей по душе.

   — Как стать вашей кошкой? — пошутила Лиа и встала. — Господин Торад, дедушка, если хотите, я могу приготовить еще порцию горячего шоколада. Если нет, прошу меня извинить — еда сама себя с рынка не принесет. Да и с мастером Хорсом у меня договоренность. Он зайти должен с минуты на минуту.

   — А у тебя только мята, внучка?

   — Еще есть на степных травах, — улыбнулась Лиа и предупредила: — Но я сама его делала. Он поэтому очень уж крепким вышел. Я уж и не знаю куда его, для коктейля грубоватый вкус выходит. А если разбавить — консистенция не та. Пью маленькими ложечками, если перемерзну.

   — Ох, внучка, знала б ты, как мы перемерзли! — подмигнул Лианон дед.

   Рассмеявшись, леди Дэрвогелл ушла в свою комнатку. Поставила на деревянный поднос небольшой, плотно закрытый кувшин с настойкой, достала остатки мясного хлеба и зелень. Вряд ли мужчинам потребуется больше еды — настойки осталось чуть меньше половины.

   Едва Лиа поставила поднос на импровизированный стол, как раздался стук в дверь и сразу же громкое:

   — Госпожа Лианон, это я, мастер Хорс.

   — У мастеровых принято орать друг к другу в мастерскую, — хмыкнул дед. — Чтоб с клиентом не спутать.

   — Ясно. До вечера, дедушка.

   Лианон заглянула в комнату, прихватила корзинку, кошель с деньгами и листок со списком покупок.

   — Доброго дня, мастер, — улыбнулась леди, выходя на крыльцо.

   — Доброго, госпожа. Я лошадку взял, чтоб бочку на нее, значит, погрузить. Так что придется пешком обратно. А так, позвольте я вас в седло посажу.

   — Боюсь, вам придется меня сажать в прямом смысле, потому что это платье не предусмотрено для таких прогулок.

   Конь подогнул передние ноги, и мастер Хорс усадил свою спутницу в седло.

   — Не бойтесь, госпожа. Он смирный, выученный. А охромел, вот я его и прикупил. Пару бочонков отвезти, товар. Жена ворчала, — охотно делился Дан Хорс, ведя лошадь в поводу, — да только мне его жалко стало. Глаза у него умные и добрые, не мог я мимо пройти. На скотобойню никогда не поздно. Потом куплю ему в помощь еще кого-нибудь. Да жена ворчит, что не пустит меня на торги одного. А то еще одну хромую лошадь прикуплю. А я разве дурак, чтоб специально покупать хромоножку.

   — Вы очень добрый человек, мастер, — улыбнулась Лианон и осторожно погладила коня по гриве. — У него есть имя?

   — Дети назвали его Бантик, — усмехнулся мастер. — А я не против. Бантик так Бантик.

   — Хорошее имя.

   Передвигаться по городу, сидя верхом на настоящем скакуне для Лианон было внове. В Нэй-Оксли у нее долгое время была смирная, низкорослая кобылка. Но когда лошади брата издохли, спустя два дня чем-то отравилась и Бруста. Лиа была уверена, что это братец так отомстил ей. Почему-то Ронан был уверен, что она будет ухаживать не только за своей лошадью, но и за его новым выездом. Конечно, Лиа никому ничего не сказала. Но готовиться к отъезду стала еще тщательнее и скрытнее.

   — Вот и приехали, — прогудел мастер и похлопал коня по холке.

   — Дух захватывает, — призналась Лианон, едва только Дан поставил ее на землю.

   В лавке Лианон сразу скривилась и покачала головой. После чего вполголоса принялась пояснять:

   — Чувствуете запах?

   — Обычный.

   — Нет, с кислинкой. Где-то протекает бочонок, масло скапливается, ночью застывает, на солнце греется, сверху на него еще капает. Запах старый. Если присмотреться, видны места, где скопилась протечка. Видите? Что получается?

   Лиа показала на едва заметную поблескивающую полоску вдоль всего ряда бочек.

   — Получается, что протекает каждый бочонок.

   — Но это началось недавно, масло застыло, но не потемнело. Неделя или две.

   — Старик отошел от дел, — так же тихо пояснил Хорс. — Теперь его зять всем заправляет.

   — Здравствуйте, мастер Хорс, — к заговорщикам направился высокий, щеголеватый молодой человек. — Мне говорили, что вы придете. Вам как обычно?

   — Нет, спасибо.

   — А как же? — растерялся щеголь. — Я вот вам уже и подготовил все.

   — Так у нас постоянного-то договора нет. Я зашел посмотреть, прицениться да принюхаться. Как никак, в этом магазине «новая метла». Всего доброго.

   Выйдя из лавки, Лиа погладила Бантика между ушей и тихо спросила мастера Хорса:

   — Это была проверка?

   — Нет, — мастер развел руками, — раньше старик был моим поставщиком, ну да я сказал. А тут, недавно, он передал дело зятю, и масло испортилось. И цвет, и запах, и все прочее — как было. А дерево портит. Я уж погрешил на саму древесину. Но тут-то я мастер, тут-то я могу проверить. А потеков на полу не было раньше, никогда.

   — Половицы старые, не перестилали, — согласно кивнула Лиа.

   — Тут недалеко, пройдем пешком?

   — Конечно, зачем лишний раз тяжести на Бантика грузить.

   — Ой, госпожа, да в вас весу-то как в мышонке. Половины бочонка не будет, — добродушно рассмеялся мастер.

   — А вы не думаете, что это могло быть масло специально для вас? — вдруг остановилась Лианон. — Просто, а если кто подсыпал чего-нибудь? Вы уж простите, у вас не мастерская, а проходной двор.

   — У меня пес есть, — неуверенно возразил Дан.

   Лиа поняла, почему госпожа Хорс звала супруга Даником. Огромный, шумный мужчина был невероятно добр и простодушен. И окружал себя такими же людьми и зверьми. Вот только далеко не все разделяют его взгляды на жизнь.

   — А маслом кто-то кроме вас пользуется?

   — Нет, только я с ним и работаю.

   — Вот тогда я бочонки и заколдую, — решила Лианон. — Как кто другой коснется, так и позеленеет, и розовая крапка пойдет. Я по-другому не умею — меня как профессор научил, так и есть. А то выберем мы масло, а вдруг кто в него чего-нибудь подмешает? Получится, что это я ошиблась.

   Во второй лавке масло купили быстро. Бочонки Лиа выбирала сама, по чутью. Дан заплатил, не торгуясь, и вместе с сыном лавочника навьючил Бантика.

   — Проводить вас? — спросил он Лию.

   — Да я сейчас в продуктовую лавку. Гость у нас будет особенный.

   Дан согласно кивнул, прикупил у прохожего горсть леденцов на палочке, одним Лианон угостил, остальные в переметную суму забросил — детей порадовать.

   Так, с леденцом, Лиа заглянула в продуктовую лавку. Две курицы, немного овощей, зелень, свежее молоко, сметана и творог. Последнее леди Дэрвогелл собиралась накрыть консервирующими чарами. Будут юному герцогу творожники с шоколадно-сметанным кремом.

   Путь домой отнял немного времени. Из проулка вынырнула Шэдда, ходившая проведать сына. Так, до самой калитки, Лианон наслаждалась неспешной беседой ни о чем. Дома дед уже все убрал и ушел спать. Леди только усмехнулась и, разложив покупки, устроилась на своем сундучке со старым справочником. Она с трудом подавила желание подняться в работную комнату и наготовить сладостей впрок. Нет, завтра будет новый день.

ГЛАВА 9

Послезавтрашнее утро оказалось хлопотным. Кель путался под ногами и заикался. Дед Слав ворчал, что прислали самого бестолкового бойца, а Лианон сосредоточенно укладывала сладости в красивые, изящно украшенные коробочки. Коробочки была закуплены заранее, а вот плотные, бумажно-тканевые салфетки пришлось не только купить, но еще и сделать им красивую узорчатую окантовку. С другой стороны, на таких приемах на вкус обращают внимание в последнюю очередь. Главное — правильно подать.

   По лестнице прогрохотал передвигаемый сундук. И Лиа только вздохнула: хорошо, что она способна поставить слабенький щит. Иначе поднятая воином пыль могла щедро украсить угощение. Конечно, не стоит забывать, что запыленное вино — одно из самых дорогих, но вряд ли это же правило работает и для конфет.

   — Вот ведь бестолочь, — проворчал Слав.

   Дед помогал Лие убирать последствия катастрофы. У него на редкость умело получалось сметать мусор и мыть пол.

   — А казарму, по-твоему, кто убирает-то? — хмыкнул Слав в ответ на удивление Лии.

   — Что ты его так ругаешь, дедушка?

   — Да не его ругаю, герцога. Был нормальный воин, а сегодня кого поставили? Новобранца, что ли?

   — Это не Кель?

   — Скорее всего, он отзывается на это же имя. Да посмотри же, внучка! Меч не тот, ростом он ниже. На руках браслеты с метательными ножами.

   Лианон проводила взглядом подтянутую фигуру мага и ни метательных браслетов, ни разницы в двуручном мече не заметила.

   — Если ты не против, дедушка, я поверю тебе на слово. А меч у него длинный, как вчера.

   — Вчера был длинный, а сегодня полуторный, — вздохнул дед. — Они к одному семейству относятся, и их не все распознают. Но разница видна. Ладно ты, но у герцога-то глаза в какое место смотрят?

   Лианон стало любопытно, прав ли дед. Выскочив во двор, где воин снимал гамак, и, улучив момент, задумчиво произнесла:

   — В прошлый раз под этой личиной был другой человек.

   — Пожалуйста, не говорите герцогу.

   — Скажи ему об этом сам, так будет правильно. Это не я заметила. У вас там какой-то непорядок в оружии.

   Воин коротко поклонился и, забросив гамак на плечо, пошел к дому.

   — А ребенка герцог сам доставит? Неужели ему не нужно готовиться к приему?

   — А герцог стоит позади вас, леди Дэрвогелл, — весело отозвался Сагерт, открывая калитку. Из-за его спины выглядывал довольный и счастливый Ритар.

   — Доброго дня, милорд. И все же, неужели вы настолько свободны?

   — Так ведь я не девица, — поразился герцог. — Прическа и краска на лице мне ни к чему. Костюм еще неделю назад госпожа Ратта подготовила, моя… экономка. Пришел, переоделся — и красавец.

   — А вы самоуверенны, — улыбнулась Лиа. — Проходите, у нас уже появился стол. Думаю, предлагать вам чай нет смысла. Поднимете сына наверх или передадите Келю?

   — Кель будет караулить дом снаружи, — негромко произнес Сагерт. — Ведите.

   — То есть? Ночью холодно, и роса, знаете ли, бывает, — поразилась Лианон. — А сейчас солнцепек и жара.

   — Я сказал.

   — Хорошо, а если мне понадобится его помощь, я могу к нему обратиться, или мне бежать к соседям? — хитро сощурилась Лиа.

   — Можете, леди Дэрвогелл.

   Для ребенка уже было приготовлено место. Сундук, перенесенный Келем, свежий тюфяк на нем. Рядом табурет, на нем чистые листы и простые краски. Краски почти закончились — Лиа рисовать не умела, но очень любила, поэтому акварель у нее долго не держалась.

   — Мне сказали, ты хорошо рисуешь, — улыбнулась леди Дэрвогелл. — Я только узоры умею и люблю, но мне это по работе требуется. Всего доброго, милорд.

   Ненавязчиво выставленный, Сагерт коротко поклонился и вышел.

   — Я немного поработаю, а ты тихонечко посидишь, порисуешь. Хорошо? Кто там у тебя? Коняша? А что же у нее с шеей? Может, стоит зашить?

   Ритар кивнул и протянул игрушку леди Дэрвогелл.

   — Нитки с иголкой у меня далеко убраны, — улыбнулась Лиа, — пусть так будет?

   Она погладила кончиками пальцев старую, потрепанную игрушку — и порванные нитки срослись сами собой. Ритар широко открыл глаза и благодарно прижался к руке Лии.

   — Ну все, теперь немного подожди. Будет хорошо, если ты лошадку нарисуешь. Для меня. Я повешу где-нибудь здесь, — Лиа показала рукой на стену.

   Час прошел в тишине. Леди Дэрвогелл сосредоточенно работала, совмещая подсоленные орешки с горьким шоколадом. Ритар с серьезным видом водил облезлой кисточкой по бумаге. Наконец, Лиа встряхнулась, глянула на часы и начала расставлять ингредиенты по местам. Жить по плану оказалось немного утомительно, но это действительно экономило время.

   — Иногда мне становится очень грустно в тишине, — задумчиво произнесла леди Дэрвогелл. — С тобой так не бывает? У меня есть детская книжка, очень хорошая. Мы сейчас спустимся вниз, на кухню. Я приготовлю нам покушать, а ты почитаешь. Ты умеешь читать?

   Ритар неуверенно пожал плечами и отвел глаза в сторону.

   — Тебе придется мне помочь, я слабая девушка и не смогу тебя отнести.

   Малыш крепко ухватился за Лию и жалобно вздохнул.

   — Если хочешь, можем сделать тебе тросточку. Как у старичка. Вот дедушка Слав уже без нее ходит, может тебе отдать.

   Этот момент Лиа вчера обсудила с дедушкой. Им обоим показалось странным, что ребенок молчит и не ходит, но при этом остается здоровым. И одновременно может сделать два-три шага до интересующего его объекта.

   До кухни добрались еле-еле, но леди Дэрвогелл отметила, что мальчик практически шел сам. Он перебирал ногами, наваливаясь на нее всем весом. Знал ли герцог, что сын не так болен, как выглядит со стороны? И может ли она, Лиа, открыть ему глаза?

   Кухня изменилась. Пока Кель носил вещи, Лианон с дедушкой сделали перестановку, ограничив место приема пищи от места ее же приготовления. Усадив ребенка на лавку, леди сунула ему в руки книжицу, а сама отошла к столу. Она встала так, чтобы Ритару было все хорошо видно.

   Леди Дэрвогелл хотела проверить свою теорию. Ей казалось, что молчание юного герцога — это действительно болезнь, а вот ноги… Не ходит он по какой-то иной причине. Лиа старалась нащупать эту причину, но не могла. Наблюдение украдкой показало, что у мальчика действительно слабые мышцы на ногах. И действительно — он плохо ходит. Но плохо — не значит никак. Правда, делиться своими выводами Лиа пока ни с кем не собиралась. Мальчик совершенно точно не притворяется. Он ребенок, он не смог бы сознательно отказаться от игр и баловства надолго. Сказаться больной, чтобы не пойти на глупый и шумный праздник, — так в детстве делала Лианон. Но ее притворства не хватало больше чем на пару часов.

   — Я сделаю творожники с кремом. Пробовал?

   Ритар пожал плечами. Лиа только улыбнулась и ловко принялась катать шарики. Скатав шесть штук, она ловко приплюснула их ладонью и отправила на сковороду. Весь процесс леди Дэрвогелл сделала как можно более зрелищным. Чтобы маленький герцог захотел присоединиться. Лианон по себе помнила, насколько захватывающим приключением было лепить пирожки вместе с кухаркой. Правда, пирожки те ели только слуги да сама Лиа. Мама такую пищу на столе не воспринимала.

   Книжка была забыта. Ритар следил за движениями своей временной няни горящими от любопытства глазенками. И даже начал попискивать, когда очередная порция творожников отправлялась на раскаленную сковороду.

   — Хочешь помочь? — полуобернувшись, спросила Лиа. — Надо крем перемешать. Только сначала я тебе повяжу косынку, как у меня. Иначе крем будет с волосами, а это противно и невкусно.

   Ритар с готовностью подставил голову и позволил убрать кудри под плотную повязку. И сразу вытянул руки, прося миску со сметанным кремом.

   — Я буду вливать шоколад, а ты мешай, хорошо? Вот и молодец, начали.

   Обоюдными усилиями был приготовлен крем, выставлена на стол карамель и переложены на тарелку сырники.

   — Дедушка, пошли кушать, и Келя зови, скажи, что мне нужна помощь, а герцог обещался! — крикнула Лианон, выглянув в зал.

   Крикнула и сама себе поразилась. Ей ведь всю жизнь запрещали поднимать голос. Нельзя было кричать с окна, с лестницы, да откуда угодно. У леди нет никаких срочных новостей. Леди спокойно подойдет и вполголоса изложит все, что нужно. Лия встряхнулась и пожала плечами, ну и пусть. Леди — это не только кровь и манеры, говорила тетушка. Благородные люди становятся таковыми не из-за длины родословной, а по состоянию души. А те, кто славен лишь родом, — породистые. Надо признать, что тетушку не слишком любили в Нэй-Оксли.

   — Присаживайтесь. Кель, возьмите стул и садитесь рядом с дедушкой. Творожники макать сюда, запивать несладкой фруктовой водой. Да, все по-простому. По двум причинам — во-первых, их так и едят, на родине. А во-вторых, у меня на такое количество едоков столовых приборов нет. Приятного аппетита.

   Ели с удовольствием. Лиа добавила в творожную массу капельку ванили и теперь наслаждалась смешением вкусов. И одновременно с этим ей пришла в голову мысль попробовать сделать охлажденные творожные конфеты. Эта идея захватила леди Дэрвогелл, но усилием воли она оставила ее на потом. Когда уже будет наработана хоть какая-то репутация и люди с интересом воспримут новинку.

   После своеобразного полдника Лианон отправила всех на улицу. Дедушка смолил трубку, сидя на крыльце, Кель вместе с Ритаром были вооружены деревянными лопатками и формами. Формы были из-под конфет, старые, на которых Лиа училась.

   Сама леди Дэрвогелл на скорую руку забросила в котелок мясо и крупу, немного овощей и щепотку соли. Убрав огонь до минимума, она открыла свой блокнот. Со своеобразным заказом мастера меча пришлось повозиться. Но сейчас у нее три возможных пути решения.

   До обеда Лианон работала с бумагами. Подготавливала отчет для банка — откуда деньги и каким образом получены. Посчитала, сколько будут стоить соленые орехи в шоколаде и сколько надбавить сверху, чтобы цена получилась не слишком завышенная, но и не в убыток.

   После обеда пришла пора продолжить работу в мансарде. Ритар выразил желание пойти вместе с Лией. И впоследствии она была этому невероятно рада.

   Негромкий стук в дверь заставил Лианон удивленно поднять голову, а Ритара отложить краски.

   — Госпожа Лианон, там пришли, — голос Келя звучал напряженно.

   — Останься с мальчиком, — коротко распорядилась Лиа.

   По залу прохаживался высокий господин в дорогом сюртуке. Трость с серебряным навершием ритмично постукивала по полу в такт его шагам.

   — День добрый, чем могу помочь?

   — День добрый, — эхом откликнулся господин и слащаво улыбнулся. — Мы можем помочь друг другу. У меня мало времени, поэтому позволю себе быть кратким.

   — Это хорошо, мое время тоже не тянется, — кивнула Лианон.

   Предлагать незваному гостю чай она не собиралась.

   — Вот только не хотите ли вы представиться?

   — Это бессмысленно, я всего лишь, м-м-м, представляю некую волю, знаете ли. Волю конкретного человека, женщины. Вы нашли подход к ребенку. Должен преклониться перед вами, этот гадкий мальчишка многих с ума свел, да-да. А вы обладаете удивительным терпением.

   — Нормальный ребенок, — возразила Лианон.

   — Конечно-конечно, но вам не стоит переживать. Этот разговор останется нашей тайной. Так вот, одна прекрасная леди, настоящий цветок, заинтересована в том, чтобы, как и вы, найти общий язык с мальчиком. Вы ведь понимаете, вам это без надобности. Герцоги на кухарках не женятся. А вот та добросердечная красавица могла бы достойно оплатить ваши услуги.

   — А где, простите, указано что кухарка и продажная женщина — одно и то же? — коротко и зло спросила Лианон.

   — У нас есть особые обстоятельства, милейшая, которые заставят вас чуть более широко посмотреть на мир, — широко улыбнулся господин в сюртуке.

   Он подошел к окну и развернулся к Лианон. Из-за того, что за спиной незваного гостя оказался свет, ей пришлось сощуриться. Но краткий миг торжества для господина Сюртука был недолгим. Леди Дэрвогелл дважды хлопнула в ладоши, и гроздья осветительных шаров залили зал ярким светом.

   — Итак, госпожа Лианон, нам доподлинно известно, что вы испытываете денежные трудности. — Визитер упивался собой и своими словами, произносил их сочно, с чувством, с полным осознанием того, что стоящая напротив женщина в его полной власти. — Вы бежали, об этом говорят несколько вещей. И мы их заметили — малый скарб, манера говорить, манера поведения. Да и выглядите вы не слишком столично.

   — Вы пришли оскорблять меня? — кротко спросила Лиа и, перекинув косу через плечо, вцепилась в ее кончик.

   — Не стоит так нервничать, — покровительственно произнес господин в сюртуке. — Моя прекрасная леди не будет запрещать вам любиться с герцогом. Более того, она закроет на это глаза. Пара-тройка ушедших на сторону побрякушек ничто по сравнению с герцогской короной.

   Леди Дэрвогелл нахмурилась, пытаясь сообразить, с каких пор герцоги носят короны. Но так ничего и не припомнила. Не может же быть, что речь идет о подвеске-печатке, традиционной для дам? На которых изображен герб их мужей? Лианон бы в жизни не стала украшать себя подобной безвкусицей.

   — И все же, давайте ближе к теме, — попросила Лиа. — У меня ребенок один оставлен, там неподалеку нож. Очень острый. Мало ли что.

   — Это аргумент. — Было видно, что господин в сюртуке ни на секунду не поверил собеседнице. — Вам нужны деньги, это факт. Этот дом в списке возможного имущества — значит либо под него взят залог, либо он сам часть залога, либо вы приобрели его в долг. Вы пытаетесь готовить шоколад. Что ж, похвальное начинание. Но в наших силах отозвать вашу лицензию. Ведь признайте, вы получили бумаги лишь благодаря прекрасным глазам. Верно, милая?

   Лианон сглотнула. Она ни на миг не соблазнилась предложением Сюртука. Но всеми силами старалась найти такой обтекаемый ответ, чтобы остаться при своем мнении и избавиться от гостя. Вот только все воспитание, все известные жизненные истории и ситуации капитулировали перед чистым бешенством, которое испытывала леди Дэрвогелл.

   — Я вынуждена отклонить ваше предложение, — наконец произнесла она. — В данное время сотрудничество с герцогом несет большую выгоду.

   — У вас есть семья, — наугад произнес Сюртук.

   — О да, как и у вас. Моя семья не слишком законопослушна, — холодно улыбнулась Лиа.

   И пусть она лгала, но неназвавшийся гость поверил. Поправил цилиндр и направился к выходу.

   — Вы ведь понимаете, что моя леди сделает все, чтобы вы пожалели о своем решении? — бросил он через плечо. — Я напоминаю, ваш дом в списке возможного имущества. И если мы не договоримся, моя леди будет первой, кто его купит.

   — Я думаю, что ваша красавица и знать не знает о вашей инициативе, — огрызнулась Лиа.

   Ей уже в третий раз пришлось напомнить самой себе, что она благовоспитанная леди в сложной жизненной ситуации, а не рыночная торговка. Хоть и хотелось ухватить гостя за мясистое ухо да спустить с крыльца. О, с каким удовольствием Лианон однажды наблюдала за такой сценой. И как завидовала смелости госпожи Анки.

   Лианон стояла, облокотившись о калитку, и следила за тем, как Сюртук устраивается в карете. Сам транспорт не имел опознавательных знаков, но вот плюмаж у лошадей был выполнен в цветах герцогства Орнат. Исконных противников Сагертов. Леди Дэрвогелл нахмурилась — вряд ли они действительно хотят породниться. Хотя что провинциальная кухарка может знать о высокой политике? Ничего. А что хочет знать? Тоже ничего.

   Вернувшись в дом, Лиа поднялась в мансарду. Кель встретил ее виноватым взглядом:

   — Я буду вынужден доложить.

   — А мне стыдиться нечего, — отмахнулась Лиа. — Что будем делать? Играть на улице или почитаем по ролям? Я не понимаю, что ты хочешь, Ритар…

   Лие удалось вытянуть из Ритара негромкое мычание — ребенок хотел, чтобы ему читали. До ужина время пролетело незаметно. Только Кель вздыхал и ежился — переживал, что скажет ему герцог.

   Поели быстро. Ни у кого не было настроения для разговоров. Только дед многозначительно намекнул, что ему есть что по этому поводу сказать. Но позже. Лианон только вздохнула — гости в доме начали ее немного утомлять.

   Воин тоскливо посмотрел в сторону выхода, и Лиа разозлилась. Она жертвует своим покоем, пытаясь быть гостеприимной, а маг на улицу рвется.

   — Кель, если вы настолько хотите ходить вокруг дома — пожалуйста. Я просто пытаюсь быть гостеприимной хозяйкой. При том, что уложить вас на ночь мне некуда.

   Боец смутился и склонил голову.

   — Герцог справедлив и честен, — уклончиво произнес Кель. — У него были причины оставить такое распоряжение.

   — Малыш, мы отпустим Келя на улицу? Там уже стемнело, пусть на небо полюбуется.

   Ритар тоже захотел на улицу. И Лианон согласилась — она и в детстве и сейчас любила смотреть на звезды.

   — Что ж, Кель, вот твое задание — завернуть юного герцога в одеяло так, чтобы вражеский ветер не смог укусить его за пятку, — с этими словами Лиа пощекотала Ритара.

   Под робкий смех мальчика Лиа и Кель пошли к выходу. Следом шел Слав, тоже возжелавший выйти посмотреть на звезды.

   — Они хорошо понимают друг друга, — негромко произнесла Лиа.

   — Он молодой совсем. — Старик выпустил клуб дыма и спросил: — Тебе не мешает?

   — Дым? Нет. Тем более у тебя табак фруктовый.

   — Вовсе нет, — насупился старик и отвел трубку в сторону, — тебе кажется. Старые вояки сладкую гадость не курят.

   — Как скажешь, — рассмеялась Лиа, — только не стесняйся меня. Не надо.

   Оставив старика курить на крыльце, леди Дэрвогелл перебралась поближе к Келю. Он рассказывал старые легенды о созвездиях и Боге. И даже не замечал, что Ритар уже сладко уснул.

   — Пойдемте. Уложим ребенка, и я дам вам плед. Замерзнете.

   — Я… Спасибо.

   — Не за что, — улыбнулась Лиа.

   Леди Дэрвогелл шла позади воина и думала о том, что ляжет спать очень рано. И что должна хорошо выспаться, а значит с новыми силами встретить следующий день. И сложный разговор с герцогом. Одно дело — помочь ребенку, другое — навлечь на себя гневливое внимание высших аристократических кругов Ноллиг-Нуаллана.

   Ребенок, переложенный на мягкий тюфячок, сладко причмокнул губками и положил под щеку ладошки. Лиа отдала бойцу плед и забралась в гамак. Сон не шел — она раз за разом прокручивала в голове мерзкий диалог. И гадала, отчего все так получилось? Можно ведь было и по-человечески, по-хорошему договориться? Нет, вот придет герцог за сыном, и она, Лианон, все-все ему выскажет.

ГЛАВА 10

Из сна Лианон выплыла рывком. Полежала несколько секунд, выравнивая дыхание, осмотрелась. Что ее разбудило? Резкий звук или кошмар — она не помнила. В мансардное окошко заглядывала луна, словно намекая — все, я больше не дам тебе уснуть. Леди Дэрвогелл пошевелилась, раздумывая, не спуститься ли вниз, попить теплого чая. И тут же сдавленно охнула — поясницу прошило острой болью.

   — Чертов гамак, мне всего двадцать три!

   Кое-как выбравшись, леди Дэрвогелл поправила Ритару одеяло и тихонечко вышла. Еще с лестницы Лианон услышала приглушенный разговор. Кель и дед? Нет, не дед.

   — Вот такая история, — произнес Кель и добавил: — Доброй ночи, госпожа Лианон.

   — Доброй, — вздохнула леди Дэрвогелл.

   Она замерла в коридоре, сощурилась, решая, выходить ли в ночном платье или нет. Все ж таки целый герцог сидит на низком табурете. И жадно подъедает остатки нехитрого ужина.

   — Решили разбудить ребенка? — спокойно спросила Лиа и вышла.

   Осветительные гроздья не горели. Свет давала одинокая свеча. В блюдце натекло уже порядочно воска, отчего Лиа решила, что мужчины заседают порядочное количество времени.

   — Это такая вежливая попытка уточнить, что я делаю в вашем доме среди ночи? — невесело усмехнулся Сагерт.

   — Вы позволяете себе слишком много, милорд, — холодно произнесла Лианон.

   — А вы стоите в тонкой ночной рубашке перед двумя мужчинами. — Сагерт пожал плечами. — Попрание морали.

   — И обоих этих мужчин я в свой дом не приглашала! — задохнулась от обиды Лиа. — Герцог, вы забываетесь. Этот вечер, эта ночь — последняя, когда я занимаюсь с вашим сыном. Мало того, что ваши будущие родственники имеют наглость оскорблять меня, так и вы ничем не лучше!

   — Сбавьте тон, госпожа кондитер, — холодно процедил Кэлтигерн.

   Кель пытался раствориться в воздухе.

   — Сбавить тон? — Лианон вскинула брови. — Извольте пойти вон, милорд Сагерт! Я, леди Дэрвогелл, отказываюсь принимать вас в своем доме.

   — Ритар спит, — осмелился вступить в диалог Кель.

   — Я соберу его вещи, а вы возьмете ребенка на руки. Донесете, не рассыплетесь.

   Герцог вскочил на ноги. Он смотрел на маленькую, грозную женщину и никак не мог понять, что и где пошло не так?

   — Я так и не осмелился предложить леди Дэрвогелл договор, — негромко произнес Кель и положил руку на сгиб локтя Сагерта, — о чем и пытался тебе сказать.

   — Предлагаю начать разговор сначала, — кротко произнес герцог. — Леди Дэрвогелл, примите мои извинения, прошу вас. И у меня есть к вам предложение.

   — После которого вы будете обращаться со мной как с вещью? — с интересом спросила Лиа. — Вот как сейчас, вы ведь считали, что я уже согласилась, верно?

   Герцог жестом приказал Келю уйти. Лианон только склонила голову набок. Бояться незваного гостя в собственном доме? Вот уж нет.

   — Не в ту сторону направился, Кель. Поднимись наверх и собери детские вещи.

   — Двусмысленно звучит, — фыркнул воин и добавил: — Попробуйте поговорить без эмоций?

   — Пошел вон! — рявкнул Сагерт.

   — Брат или племянник, — прищурившись, произнесла Лианон. — Слишком молод и неопытен, чтобы быть другом и соратником, и слишком фамильярное обращение, чтобы быть просто наемником.

   — Племянник. Простите меня, госпожа кондитер! — Герцог опустился на одно колено. — Дело не в том, что я посчитал вас своей вещью. Просто я думал, что вы уже согласились, а значит, поддерживаете меня. А вы…

   — А я не поняла, когда мой дом успел превратиться в проходной двор, — вздохнула Лиа. — Сядьте и расскажите мне, что вы удумали и почему именно я? И я вас прощаю. Возможно, я была немного груба, но вы мужчина и лорд — значит, виноваты чуть больше.

   — Вы — Дэрвогелл, — обезоруживающе улыбнулся Сагерт. — Ваш род никогда не был замечен в интригах.

   — По нынешним меркам это не добродетель, — грустно улыбнулась Лиа. — Продолжайте.

   — Вы стоите вне интриг и по рождению, и по характеру. По целям в жизни. Я втянул вас в гущу событий и не могу позволить себе…Вам…Черт. Позвольте ухаживать за вами, госпожа, как за невестой? Позвольте ухаживать за вами и заключить помолвку? Фиктивную, я не осмелюсь ограничивать вашу свободу. Это защитит вас и Ритара.

   — Вашего ребенка пытались убить, — заметила Лианон, — когда вы женились в прошлый раз. Не смотрите так, один поход на рынок — и все слухи становятся известны. Теперь захотят убрать меня. Вы уверены, что я этого хочу?

   — Грамотно составленный договор, сделает вашу смерть невыгодной для всех. — Сагерт вскинулся. — Вы не подумайте, это не сиюминутный порыв! Я продумал все задолго до встречи с вами. Просто те дамы, кому я хотел предложить подобное, не прошли проверку.

   — В чем подвох?

   — Только вы сможете разорвать помолвку, — серьезно произнес герцог. — А если вы погибнете, я не смогу ни с кем заключить брак. И наследование перейдет к сыну моего брата, а он, кстати, этого не хочет…

   — А брат?

   — Брат погиб на войне, — вздохнул Кэлтигерн.

   — Ох, простите… Но тем не менее я должна подумать.

   — Лианон, — вкрадчиво произнес герцог, — здесь не о чем думать. Я не мог предположить, что мои попытки облегчить жизнь сыну встанут вам так дорого. Тот, кто пришел вчера, — дурак. Старый, напыщенный индюк, над которым потешается весь свет. Другие придут более подготовленными. И даже если мы сейчас уйдем — увы, вас не оставят в покое.

   — Почему?! Что такого? У вас женщины разучились ладить с детьми?!

   — Мой сын скатывался в истерику при виде чужих людей, — скупо бросил Сагерт. — Выл, зажмурившись. Он был очень озорным, но не злым. Проказничал в меру. Слуги его очень любили, баловали. И после того, как… После того как он выжил, моему отцу не пришло в голову ничего лучше, чем устроить праздник. Пригласить кучу людей и детей.

   — Все узнали, — тихо предположила Лианон. — И слухи дошли до короля?

   Герцог коротко кивнул.

   — Меня призвали ко двору, прополоскали при малом совете, а после наедине. Есть определенные причины, которые вам знать не нужно, но из-за которых мой наследник не может иметь каких-либо увечий или болезней.

   — Именно ваш или всех Сагертов?

   — Вы очень умны, — уклонился от ответа Кэлтигерн. — Но Ритар здоров! Я не понимаю, что с ним, но он здоров. Полностью. Это признал даже король, только поэтому я могу немного сопротивляться этим брачным играм.

   — Что мешает жениться и оставить жену здесь, а самому уехать?

   — Чтобы в салонах обсуждали длину и вес моих рогов? — горько усмехнулся Сагерт. — Спасибо, они и так велики.

   Тут Лианон сильнее сжала челюсть — задавать вопросы становилось опасно. Но удержать язык было неимоверно сложно.

   — Значит, вы настолько мне доверяете, — наконец произнесла леди Дэрвогелл. — Готовы рискнуть? А если я меркантильна?

   — Вы уже могли получить все и немного больше.

   — Тем не менее. — Лиа смутилась, но храбро продолжила: — Оплатите пристройку к дому.

   — Ха, ее оплатит мой братишка, — радостно отозвался герцог. — Мы поспорили, как быстро вам разонравится спать в гамаке. Я поставил, что, как умная женщина, вы поймете это с первой же ночи.

   — Вы еще и пари заключать успеваете, — покачала головой Лианон.

   — Я жертвую свой выигрыш на вашу пристройку, — наигранно возмутился герцог.

   — И тем самым для вашего сына найдется место.

   — Могу ли я спросить, отчего ваш дом находится в списке возможного имущества?

   — Там есть имя?

   — Нет, только адрес и характеристика строения. Так почему?

   — У меня все под контролем, милорд.

   — Просто я богат, — бесхитростно произнес Кэлтигерн.

   — Я рада за вас, — кротко ответила Лиа. — Я пойду, еще немного «наслажусь» гамаком.

   — Удобная вещь, просто спать в нем, с непривычки, тяжело. Так вы согласились?

   — Пока да. Ухаживайте, герцог, — вздохнула Лианон. — ухаживайте.

   Кель тихой мышкой проскользнул с лестницы. В руках у него была охапка детских вещичек. И едва услышав, что ему нужно вернуть все назад, — он смог объединить на лице и радость и обиду.

   — А вы не могли как-то сразу это все решить?

   — Как тебя зовут-то, охранничек?

   — Кель, — фыркнул боец. — У нас вся семья на это имя отзывается.

   — Я приду завтра. — Сагерт встал и коротко поклонился. — Какие цветы вы любите?

   — Угадывайте, милорд, — вздохнула Лиа.

   Она медленно поднималась по скрипучей лестнице, скользила кончиками пальцев по темным деревянным панелям и думала. Могла ли она отказаться? Могла. Возникла бы реальная угроза? Может, да, а может быть — и нет. Так отчего же она согласилась? Неужели ей хочется посмотреть, как ухаживает герцог? Так ведь это все вранье. Или она хочет бросить пыль в глаза столичному люду?

   Лианон остановилась и подавила желание побиться затылком о стену. Ведь в ее согласии было больше эмоций. Она хотела бросить им всем в лицо — кухарка, ставшая невестой завидного жениха, герцога. Господи, какая глупость.

   Войдя в мансарду Лиа не сдержала улыбки — маленький герцог скрутился в калачик, из которого торчал хвост игрушки-коняшки.

   — Значит, во сне ты прекрасно управляешь ручками и ножками. — Леди Дэрвогелл прикусила губу и вздохнула. — Знаешь, не буду обещать, но я постараюсь понять, откуда растут твои беды. Просто так. Просто потому, что твоя семья, малыш, попросив попить, залезает в душу.

   Старая поговорка госпожи Крэгны заставила Лианон вспомнить про Шэдду. Конечно, глупо думать, что Сагерт не перетаскал в дом целителей всех форм и рас. Но с другой стороны, у боевых магов предубеждение перед орками сильнее, чем у любого другого колдуна.

   Кое-как устроившись в гамаке, Лиа укрылась одеялом до самого носа. Предстоящее утро и ухаживания герцога начали ее беспокоить. Ведь если Сагерт окажется слишком галантен, им будет легко увлечься.

   Проснулась леди от робкого поглаживания по ладони. Ритар подполз к ее гамаку, но дотянуться смог только до свесившейся вниз руки.

   — Доброе утро, — пробормотала Лиа. — Сейчас будем завтракать.

   Чудом не наступив на ребенка, она выпуталась из гамака. Вид мальчишки, самого обычного — встрепанные вихры, любопытный взгляд — поражал леди Дэрвогелл. Что-то было не так. Герцоги должны быть другими. Совсем другими. Иначе… Иначе почему ее младший брат был совсем другим?

   Лиа быстро умылась, сполоснула рот травяным настоем и переплела косу. Помогла умыться Ритару и подала мальчику свежую одежду. Ее принес Кель-младший.

   Дедушка приготовил молочную кашу. Ритар, как и все дети, пытался склонить Лианон к преступлению — заменить кашу шоколадом. Но так как сказать это ребенок так и не смог, Лиа сделала вид, что не понимает, о чем говорит мальчик.

   Сразу после завтрака Кель и Ритар были отправлены в песочницу с заданием налепить не меньше десяти фигурок.

   — Мальчонка-то странный, заметила? Чуть оживет и по сторонам — зырк! Будто ждет чего-то. — Дед Слав облизал ложку и поискал взглядом куда ее положить.

   Лианон подставила блюдце — она уже смирилась с некоторыми дедовыми привычками.

   — Я не видела.

   — Ты вокруг стола суетилась. Что тоже странно.

   — Я с детства либо при кухне, либо у тетушки, — улыбнулась Лиа. — Кровь дает силу, но не воспитание. Если верить моей матушке — я худший отпрыск рода Дэрвогелл. Позор. Но мне это не мешает.

   — Даже не обидно?

   — Мы нищие, — серьезно произнесла Лиа. — Можно было продать старый дом в центре Нэй-Оксли и купить домик поменьше, но с большим куском земли. Хотя бы овощи и ягоды были бы. Но нет, этот бездушный камень — величайшее достояние рода. Место, где зародилась семья.

   — Такие вещи важны.

   — Наверное, — пожала плечами Лианон. — Мать таскала меня и брата на все приемы, и это было ужасно.

   — Вас звали?

   — Конечно, дед. Дэрвогелл, те самые — гордые и нищие. Матери даже пару раз предлагали помолвку между и мной несколькими молодыми людьми. Чтобы посмеяться — знали, что откажет. Кровь не водица.

   — Жалеешь? — с интересом спросил дед.

   — Я работала за городом. Травы собирала. — Лиа горько усмехнулась. — И там же работала еще одна девушка. Женщина. Она вышла замуж за того, кому отказала моя мать. И знаешь, дед, отличить след от удара кулака и «просто споткнулась» — легко. Так что, жалею я…А ведь ни о чем не жалею.

   Последнее удивило саму Лианон. Она действительно не жалела о том, что доверилась Киру. Уж слишком хорошо она ужилась с дедушкой. Да и пользы от старика было немерено.

   — Иди, слышу, как звенит твоя сигнальная нить.

   — Ты же не маг?

   — Но и не простой человек, — хитро подмигнул дед. — Другие в той войне не выжили.

   Лианон только вздохнула — дедушка скрывал многое. И вечером она хотела как следует его расспросить. О нежданно сгоревшем доме и о том, как он умудрился продать свой дом вместе с собой. Хотя, тут Лиа отдавала себе отчет, его вполне могли обмануть.

   За крыльцом леди Дэрвогелл ждала просто невероятная картина. Герцог, в парадном мундире, с огромным букетом цветов. Тетушка Дэрвогелл, как и впоследствии Лианон, называла такие вещи «вениками».

   — Миледи, позвольте поблагодарить вас за непревзойденную заботу о моем сыне, — с легкой опаской произнес герцог и добавил шепотом: — В руки не бери, эта дрянь колется.

   — А зачем вы ее купили тогда? — так же тихо спросила Лиа.

   — Так я попросил букет цветов, чтобы поразить девушку наповал, — вздохнул Сагерт. — Кто ж знал, что цветочник слово «наповал» воспримет всерьез?

   — Будете проходить?

   — Нет, очень много дел. Но я был бы рад встретиться с вами позднее, — эту фразу герцог сказал громко.

   — Как вам будет угодно, милорд.

   «Дрянь» и правда кололась. Большой и тяжелый «веник» исколол Лие руки. В ответ она мстительно разрезала упаковку и отделила нежные ирисы от колючих зеленых листов. Причем эти самые листы были не природного происхождения — цветочник изменил их силой своей магии.

   — А красиво вышло.

   — Я не люблю ирисы, — грустно сказала Лианон.

   Кир был первой, несчастной любовью. Но на место любви пришла крепкая дружба. А вот второй юноша… Вот он оставил небольшой шрам на сердце леди Дэрвогелл. И смотреть на любимейшие синие ирисы не было никакой возможности. Хоть цветы и не были ни в чем виноваты.

   — И потому так гладишь? — усомнился дед.

   — Просто воспоминания, — неловко пожала плечами Лиа.

   — Просто воспоминания не задвигают красивые цветы на дальнюю полку.

   Лианон грустно улыбнулась и поставила ирисы в центр стола.

   — На самом деле, — фыркнула она, — дело не стоит и шоколадной крошки. Просто одним погожим днем юноша, в которого я была влюблена, позвал меня на свидание. И когда я пришла, демонстративно подарил огромную охапку ирисов другой девушке.

   Лиа немного помолчала и добавила:

   — Тогда я вернулась домой и поблагодарила маму за науку.

   — Ты его прокляла?

   — Нет, я просто сделала вид, что все в порядке. Этому я научилась на многочисленных приемах, куда матушка вытаскивала меня в старых платьях. Когда на тебя смотрят как на… — Лиа прищелкнула пальцами, подбирая слово, — как на мишень, да, мишень для злых шуток, многие вещи меркнут. Мне было обидно, я проплакала всю ночь. А потом ничего, прошло.

   — Так а почему так получилось-то?

   — Сложно сказать. Он пришел извиняться, с ирисами, где-то через месяц. Лепетал о том, что ему кто-то что-то сказал. — Леди Дэрвогелл тряхнула головой. — Да можно подумать, я слушать стала? Кто-то что-то сказал? Я бы пришла и спросила. Но не стала бы делать выводы и уж тем более так мстить.

   — Вот и оставь цветы в покое.

   — Для меня ирисы — предвестники предательства или неприятностей. А с другой стороны, как раз таки идеальные цветы для ненастоящих ухаживаний.

   Лианон встряхнулась и добавила:

   — Давай сменим тему? Сейчас покушаем, и я по магазинам. Пора забирать униформу.

   — Уни… чего?

   — Универсальную форму, у нас так одежда для лабораторий называлась. У меня это будет белая блузка, бордовый плотный корсет и длинный фартук с запахом. Чтобы казалось, будто это юбка.

   — А косынка?

   — У меня есть, — отмахнулась Лиа и начала собирать на стол. — Не в цвет, но зато удобная. Мы с ней с первого курса вместе. Она тетушке принадлежала.

   Колотый шоколад, горячий ароматный чай, остатки сладких сухариков. Осмотрев все это великолепие, леди Дэрвогелл до дрожи захотелось чего-нибудь соленого. Или перченого. Несладкого, в общем.

   — Ты, дедушка, лучше вот о чем расскажи, — вспомнила Лианон. — Что за дом сгорел?

   — Ты ведь и сама поняла. — Старик нервно потер ладони. — Не знаю я, что и сказать. Торад всегда был жестоким человеком, хоть и не убивал зазря. А вот за подлость мстил. Я после смерти жены не в себе был. Наподписывал кучу бумаг.

   — А дети?

   — Не было у нас детей. Я воевать ушел, не женившись. Пришел, а она замужем. Не по своей воле, родители заставили. Он ее смертным боем бил. Вот и отбил, все, что можно было. Я его на дуэли, как полагается, порешил. И замуж Лирусю мою взял. Она всю жизнь переживала, что детей мне родить не может. Сбегать пыталась. Да разве от меня убежишь?

   Слав сердито смахнул выступившие слезы.

   — Племяшку ее в нашем доме как родную привечали. Лируся умерла, они ко мне переехали. Я-то и рад был. А потом перестал радоваться.

   Старик помолчал и продолжил:

   — Тор своими делами похваляется, а я о том думаю, что у Кветки, племяшки Лирусиной, двое мальчишек. И не в пример матери — порядочные. Вот что с детьми будет? Ей-то может и по заслугам, а дети-то за что по помойкам мыкаться будут?

   — Мастер Торад слишком много на себя взял, — медленно произнесла Лиа. — Вот пусть он за детей и отвечает теперь. Сколько мальчишкам?

   — Погодки, десять да одиннадцать. Ты чай-то пей, а то с моими откровениями совсем остынет.

   — Все у нас наладится, дедушка. Даст Бог — хорошо, а не даст — так сами возьмем. Завтра магазин откроем.

   — Тогда сегодня я с корзинкой сладостей по рынку пройдусь. Карточки у тебя готовы?

   — Да, я их даже немножко заколдовала. Для девочек бабочки крылышками взмахивают, для мальчиков рыцарь на солнце блестит.

   Замечательную идею подал Торад через Слава. Когда мастер меча открыл свою таверну, он из-под полы к пиву подавал картинки фривольного содержания. Лиа сначала посмеялась, а потом крепко призадумалась — отчего бы и ей так не поступить? Из имевшихся запасов бумаги получилось всего сто карточек. Пятьдесят бабочек и сорок восемь рыцарей. Две мальчишеские карточки были испорчены напрочь — рисовать Лианон все же не умела. Пришлось покупать балладу о рыцарях и кропотливо срисовывать.

   — Хотя мне все равно это кажется не слишком разумным, — вздохнула леди Дэрвогелл.

   — Детворе понравится, — хмыкнул Слав.

   Закончив со сладким завтраком, Лианон поднялась в мансарду. Достала светлое хлопковое платье с простым орнаментом по подолу. Светлые туфельки и плотный, широкий пояс. На пояс она повесила увесистый кошель.

   Небо затянуло тучами. Лианон, подобрав подол, торопилась, мысленно прикидывая, не стоит ли разориться на кэб.

   Лавка портнихи встретила ее тишиной и отчетливым запахом подкисшего вина. Темное, неопрятное помещение. Длинный стол, на котором притулилась старая касса. И позади стола темный дверной провал.

   — Есть здесь кто живой? — громко позвала леди Дэрвогелл и хлопнула ладонью по столу.

   — Иду, иду. Кого там принесло?

   — Я — Лианон, мы договаривались на два комплекта одежды.

   Лиа оглядывалась и не понимала, что могло произойти в лавке всего за несколько дней.

   — А, белое с бордовым? Это успела хозяюшка сделать. Это молодец.

   Обладательница сочного баса проявилась в дверном проеме и бросила на стол два увесистых тючка.

   — Проверяйте, госпожа клиентка! — Неряшливая дама покачнулась в дверях, икнула и сползла на пол.

   Лианон вскрыла каждый тюк, тщательно проверила одежду, швы, чистоту ткани и наличие непоправимых дефектов.

   — Все в порядке. Ваша плата.

   Леди Дэрвогелл положила на стол обрывок бумаги, на котором был нацарапан карандашом номер заказа. Сверху легли два золотых.

   — Прибавить бы, — протянула дама, — здоровьице-то хозяюшка на вашем заказе как потратила. Глазки-то ее бедные при свете свечи как плакали.

   — А если я тебя от пьянства отвращу? Раз и насовсем? — сощурилась Лиа. — Будешь хозяюшке помогать, вот и здоровья ей прибавится.

   Тетка исчезла — будто в воздухе растворилась. Лианон только фыркнула и собрала вещи. А выглянув из лавки, поняла — она рискует попасть под дождь до того, как доберется до дома.

   И действительно, первые тяжелые капли настигли Лиа на полпути. Удивительно ли, что домой она пришла вымокшей и усталой? Но при этом довольной и счастливой — подавив в себе порыв побежать, Лианон прошлась под теплым дождем и даже успела рассмотреть кусочек радуги. И загадать желание.

   Желание сбылось сразу, правда, каким-то странным образом. Лиа всего лишь загадала «хочу, чтоб все мои «хочу» сбылись». И, открыв калитку, увидела Шэду, сидящую на крылечке. Вокруг орчихи мыльным пузырем горел слабый щит. В левой руке орчиха неловко держала чашку, правая висела плетью.

ГЛАВА 11

Лианон нахмурилась и прибавила шаг. Как раз чтобы успеть подхватить орчиху — Шэдда начала вставать и завалилась на правый бок. Через плечо женщины шел широкий ремень вместительной сумки.

   — Что с тобой? — Лиа прижала ладонь ко лбу орчихи, проверяя, нет ли жара.

   — Здравствуй, госпожа Лианон, — усмехнулась Шэдда и неловко повела плечом. — Все в порядке. Ты снилась мне всю ночь, и я пришла. Если у тебя есть интерес, значит, и моя печаль не останется без ответа.

   — Проходи, раздели со мной кров, — обеспокоенно предложила Лианон. — И позволь осмотреть твою руку.

   — Глава семейства поленом угостил, — хмыкнула орчиха.

   — Плохо лечила?

   Лианон придержала дверь для орчихи и удостоилась удивленного взгляда.

   — Наоборот, запредельно хорошо.

   — Садись на табурет. Голодная? Могу предложить колотый шоколад и травяной взвар.

   — Давай просто травы, госпожа Лианон.

   — Ты странно меня зовешь.

   — Привычка, уж прости. А то собьюсь в разговоре с клиентом.

   — Да мне все равно, — пожала плечами Лианон.

   Собрала на стол леди Дэрвогелл быстро и, поставив поднос, пояснила:

   — Мне душу греют только воспоминания о тетушке. А так, разве можно назвать меня леди? Да даже порядочной горожанкой — и то сложно.

   — Ты путаешься, госпожа Лианон, — усмехнулась Шэдда. — Если ты маг, то имеешь право именоваться «леди».

   — У нас полкоролевства таких «леди», — хмыкнула Лиа, — но да, могу. По самому краю подхожу — была бы еще немного слабее и не имела бы прав. Но я не требую такого титулования.

   — Моим детям приплатили, чтобы они за тобой приглядывали. Да докладывали, когда герцог появится вновь, — задумчиво произнесла орчиха. — Хоть пришла я и не поэтому поводу.

   — Господи, времени-то прошло всего ничего.

   — А ты думаешь, — фыркнула Шэдда. — В таких делах люди предпочитают спешить. Брачный обряд обратной силы не имеет. А убить сможет не каждый. Расскажи мне свой интерес, отчего ты так обо мне думала, что я во сне тебя увидала?

   — Я хочу, чтобы ты его сына посмотрела, — проговорила Лианон. — Мне его состояние кажется странным.

   — Сагерт не любит орков, — негромко произнес спустившийся в зал Слав, и орчиха согласно кивнула.

   — Он не узнает. Дедушка, позволь представить тебе целительницу Шэдду. Шэдда, позволь представить тебе моего некровного дедушку Слава. Развлеки гостью, я поднимусь за нашим целительским чемоданчиком.

   Туда-сюда Лиа обернулась быстро. «Развлечь» Слав Шэдду не торопился. Оба сидели, уткнувшись в свои чашки, и молчали. Леди Дэрвогелл сощурилась, прикидывая разницу в возрасте молчунов. Выходило около двадцати лет, учитывая, что орки стареют медленно.

   — Давай свою руку. Перелома нет, вывих.

   — Вправлю, — буркнул Слав. — Только мышцы ей расслабь.

   Лиа покружила ладонью вокруг поврежденной руки Шэдды. Осторожно коснулась пальцами плеча и пустила вокруг орчихи легкую, нежную волну целительной магии.

   — А есть что-то, что ты не умеешь? — хрипло спросила зажмурившаяся Шэдда.

   — Да много чего, — удивилась Лианон и тут же пояснила: — Нэй-Оксли приграничный город. Основы первой целительской помощи и крохи боевой магии изучают все. Даже те, кто на домашнем обучении обязан пройти курсы при городской магистратуре.

   — Я помню, — неожиданно произнес Слав. — Это была идея Тора. Не знал, что сбылось. Думал, поговорили под бочонок вина, и все, прощай толковая мысля. А оно вон как.

   Шэдда прислушивалась к нарочито негромкому диалогу и потому не заметила краткую, острую боль. Запоздало ойкнув, она смущенно поблагодарила «целителей-напарников».

   — Там преподают ветераны, те, кто выжил в последнюю войну, — задумчиво произнесла Лиа. — Очень толково объясняют.

   — Еще бы, — фыркнул дед. — Скольких новобранцев, из селений, научили. Тебе его дают, а он считает до трех и свое имя на бумаге с трудом различает. Ты лучше скажи, красивая, за что тебя так?

   — Ты, госпожа Лианон, тогда жила в своем чудесном городке, — улыбнулась орчиха и пошевелила пальцами исцеленной руки. — Ого, спасибо! Да, это было ровно девять месяцев назад. Может чуть больше.

   — Горм? — коротко спросил старик.

   — Да.

   — А для меня? — непонимающе переспросила Лианон.

   — Горм, бывший десятник городской стражи, — вздохнул старик. — Когда Сагерта назначили капитаном королевских гвардейцев…

   — Герцога? — удивилась Лианон.

   — Там была некрасивая история, — передернул плечами старик. — Сама понимаешь, простой люд мало знает. Вроде как это наказание. Но не поручусь. Да и сместили его. Непонятки одни.

   — Горма поймали на взятках и издевательствах над людьми, — продолжила Шэдда. — Но его не казнили. Ходили слухи, что он бастард герцога Орната. А они с Сагертами на ножах. Вот и вытащил своего ублюдка.

   — Он сколотил банду и взялся мстить. — Старик усмехнулся. — Чрезмерные возлияния и вседозволенность свели Горма с ума. Он решил убить Сагерта. Чтобы вернуться на должность десятника.

   — Глупость какая, — покачала головой Лианон.

   — Переизбыток «шутливой травки» в организме еще не к таким выводам привести может, — пожала плечами Шэдда. — Они делали разные, но всегда ужасные вещи. И моя пациентка, Вивьен ее зовут, повстречалась с Гормом. Отказала ему. И была украдена из собственного дома. Она ему, видать, и правда понравилась — жива осталась. Но с приплодом. Девочка решила оставить ребенка. Сказала, больше ни одному мужчине не позволит до себя коснуться. А так хоть не одна. Она магиня, собралась родить и уехать на границу. Зельевар-чаровник никогда лишним не будет. А вот отец Вивьен был против — такой позор. Она меня заранее нашла, заплатила. Да только меня не пустить пытались. Пришлось звать стражу, показывать бумажку, эту, как ее, хвитансию. Доказывать, что я право имею лечить девчонку. Вот меня папаша и наградил поленом. Сказал, выследит — убьет.

   — Господи, — ахнула Лианон, — надо что-то делать.

   — Ой, ну что ты, — фыркнула орчиха, — они все грозятся. Это не первая и даже не десятая угроза. Он любит дочь. Просто у него свои понятия о ее будущем счастье. Он же ее хотел за купца замуж выдать. Тот Вивьен и такую, порченую, взять согласен. Но без прибытка.

   — Она первую брачную ночь не переживет, — задумчиво произнес дед. — Бабы после родов вообще дурные. А тут, эх…

   — Я тоже так подумала, — кивнула Шэдда. — Вот и пришла, помощи просить. Госпожа Лианон, поможешь мне на ткань заглушку бросить? Я девку через ворота в телеге повезу, тканью закрою. Только мои щиты слабые совсем. А дите, оно непредсказуемо. Заплачет. Малыша-мага отваром сонным не опоить, увы.

   — Зачем такие сложности?

   — Девчонка — маг, Горм — маг. Детеныш, тоже девочка, будет сильной колдуньей. Орнат крутился вокруг девицы ужом. Зачем уж ему дочь его бастарда — неясно, но Вивьен слышать о нем ничего не хочет.

   — Да помогу, конечно, — кивнула Лианон. — Когда?

   — Я все принесла. — Шэдда допила чай. — Где можно разложиться?

   — Да тут, — Лианон махнула рукой.

   Они расстелили плотную ткань, закрепили булавки и порядка двух часов накладывали заклинания. Леди Дэрвогелл не пожалела собственной крови, закрепляя чары.

   — Я твоего детеныша, наизнанку вывернусь, а на ноги поставлю, — серьезно произнесла орчиха. — Надо будет, в Степь свозим.

   — Он не мой.

   — Герцог просто так с цветами не придет. А по тебе видно — кровь не простая.

   Лианон улыбнулась и кивнула. Она не хотела развивать эту тему, ведь о том, что все предстоящие ухаживания Сагерта — фикция, знать не должен был никто.

   — Я ее вывезу — и сразу к тебе, — негромко произнесла Шэдда. — Не люблю долги.

   — Удачи, — шепнула Лианон.

   В этот день леди Дэрвогелл пришлось работать в куда более бодром темпе. Дед Слав только восхищенно ругался, мешая крепкие словечки с воинскими терминами. И уже глубоким вечером, погасив верхний свет, за накрытым столом Лиа подняла на деда огромные, перепуганные глаза и выдавила:

   — Мне страшно.

   — Прорвемся, — усмехнулся дед.

   — Я думала, после приема, что будут заказы, — продолжила Лианон, будто не слыша. — Но ничего, пустота и тишина.

   — С приема суток не прошло, — крякнул Слав и достал из-за пазухи флягу. — Давай-ка в чай тебе капну. Я ведь говорил, одно время модно было таскать солдатню по приемам. И я так тебе скажу — юноши и девушки родительскими деньгами не распоряжаются. А родители — хорошо, если сегодня отлежались.

   Лианон хотела возразить, но вспомнила, в каком состоянии возвращался с приемов отец. Точнее, его левитировала мать. И как это отвратительно было наблюдать. Если у лорда Дэрвогелла оставалось немного сил, он собирал домочадцев в гостиной, выразительно молчал, шумно вздыхал и разражался невразумительной патриотичной речью. Мерзкое зрелище.

   — Но ведь не все?

   — Но и магазин еще не открыт. Кто пойдет в чужой дом требовать конфет? Ты сама себя накручиваешь. Мне каждый пообещал прийти посмотреть, когда картинки наши раздал.

   — Твои слова да Богу в уши.

   — Почему у герцога деньги не просишь? — с интересом спросил дед.

   — Веришь, не знаю, — шепотом ответила Лианон. — Вот чувствую, что нельзя. А мастер Мейсток учил верить себе и своим ощущениям. Благодаря его урокам я умею чувствовать яд в еде и воде. Думаю, и с остальным он прав. То есть я права.

   — Я понял. — Старик поскреб подбородок. — Поживем — увидим. Иди спать, девочка. Завтра тяжелый день.

   Первое знакомство Лианон с подобием мыльни произошло неудачно — она ошпарилась кипятком. Слишком тесное пространство, слишком сложно отбросить в сторону мысли, что тут моется не только она. Пусть и дед, но он мужчина, хоть и старый.

   Выбора особого не было, и Лиа привыкла. Только иногда, с горьковатой усмешкой, спрашивала себя — к чему еще придется привыкнуть?

   Наскоро ополоснувшись и клятвенно пообещав себе поход в городскую мыльню, в отдельную комнату с глубокой ванной, леди Дэрвогелл отправилась спать. Поднявшись, она покосилась на гамак и решительно устроилась на сундуке. Кто знает, может герцог сдержит слово и в этом доме появится вторая полноценная спальня?

   Проснулась Лиа на рассвете. Всю ночь ее мучили тяжелые сновидения, она просыпалась, и только сила воли с толикой магии не давали ей окончательно спугнуть сон.

   Когда Лианон спустилась, дед уже приготовил ароматную, молочную кашу.

   — Страшно? Перед первым боем всегда страшно, — ухмыльнулся старик. — Ешь, а то еще стошнит с нервячки.

   — Нервячки?

   — Полковая целительница так говорила, привязалось, — хитро улыбнулся старик.

   — Еще немного, и эти отговорки перестанут работать, — грозно произнесла Лианон. — Ты явно не простой солдат, Слав.

   — Ну так-то оно так, — хмыкнул старик, — я тебе это так и сказал. Или ты думаешь, высокородные лорды себе собутыльников из солдатни выбирали?

   — Ты понимаешь, что некоторые леди способны умереть от любопытства?

   — Я уверен, что ты к их числу не относишься, — скупо ответил старик. — Это не самая светлая часть моей жизни.

   — Война вообще редко бывает светлой. — Лиа подобрала ложкой кашу и робко спросила: — Ты воевал с орками. Тебе неприятна Шэдда?

   — Я научился различать их кланы очень много лет назад. Они сами пострадали от своих.

   — Я знаю. Комендант Нэй-Оксли принял решение, за которое его казнили и посмертно наградили. — Лиа криво улыбнулась. — Он укрыл за стенами города не только людей, но и орков. Из тех кланов, что не участвовали в войне.

   — Казнить и наградить — наше все, — кивнул старик и замолчал.

   Лианон помыла посуду и вышла в зал. Магазин открывался в полдень — так, ей казалось, будет больше времени для подготовки. Да и кто с утра пойдет за сладостями? У хозяюшек много дел в это время.

   Леди Дэрвогелл поправила щиты над витринами — чтобы не трогали руками, расположила огоньки-подсветки, немного приглушила осветительные гроздья и вышла на крыльцо. Рассвет уже отгорел, и Лиа с ностальгией вспомнила, как полыхает небо в степи. Ранним утром и вечером — она любила выходить из-под навеса, вместе с госпожой Крэгной, и слушать истории старой орчихи. Она-то и поведала молоденькой девчонке про героизм и подвиг военного коменданта Нэй-Оксли. Мужчина изначально знал, на что шел. Но не смог оставить за стенами беззащитных гражданских, пусть у них и была зеленая кожа.

   Ровно в полдень Лианон вышла на улицу и отворила калитку — так было принято в Нэй-Оксли. Открыты двери — открыт и магазин.

   Вместо кассы — старые счеты и плотная тетрадь. Да шкатулка с мелочью — на сдачу. Лианон неожиданно оглядела свой выстраданный магазин и поразилась тому, насколько он убог. Он настолько отличался от того, что она рисовала в своем воображении, чертила в блокноте. И эти салфетки, она угробила на них все утро, но…

   — Ты чего ревешь? — ахнул Слав.

   — Все в порядке, — криво улыбнулась Лианон, — минутка слабости. Больше не буду.

   — Вечером поревешь, — отрубил дед. — Иди переоденься. Забыла?

   Леди Дэрвогелл смутилась и умчалась наверх. Она ведь и правда хотела, чтобы люди с первого дня привыкли видеть ее в форме. Белая блузка с коротким рукавом, прибранные волосы, бордовый корсет, тонкие брюки и поверх — фартук в пол, который скроет брюки и притворится юбкой. И мягкие туфельки на крошечном каблучке — удобные и красивые.

   Бежать вниз леди Дэрвогелл себе не позволила. Остановилась, выдохнула, наскоро освежила лицо и закинула под язык карамельку с успокоительным настоем.

   Внизу уже крутились дети. Она рассматривали лакомства, прижимались к щитам, отчего магическая преграда шла радужными разводами и вполголоса переговаривались. Дед стоял, облокотившись на стол, и с усмешкой рассматривал детвору.

   — Здравствуйте госпожа Шоколадушка, — радостно пропела девочка, и Лиа тут же узнала детвору.

   Дети мастера Дана Хорса. А вот имен Лианон не помнила. И дети, судя по всему, тоже не знали, как ее зовут.

   — А что мы можем купить вот на это? — Девочка ссыпала на прилавок горстку липких монеток.

   Посчитав медь, леди Дэрвогелл объяснила детям, сколько у них денежек и что они могут купить:

   — Вас пятеро, и на дорогие конфетки вам не хватит. — Тут Лиа подмигнула девочке и пояснила: — Но зато вы можете взять большой кулек орехов в шоколаде.

   Когда дети ушли, Лиа ссыпала медь в шкатулку и записала в тетрадь, что и почем она продала.

   — Так странно, — протянула Лианон. — Вокруг Нэй-Оксли почти нет лещины, и орехи довольно дороги. А здесь они почти ничего не стоят. Поверить не могу.

   — Ты поэтому сгрызла полмешка орехов? Я думал — с расстройства.

   — Нет, люблю орехи, — смутилась Лиа. — Просто и правда дорого. Да и та лещина, что растет в орочьей Степи, обладает интересным магическим свойством, кушать ее можно, конечно, но это расточительство.

   — Я на калитку повесил колокольчик, — вспомнил старик, — как у разведчиков. Там пересекают линию, у нас звенит. Негромко, не бойся.

   Почти час прошел в тишине. Дедушка вытащил старые шашки и несколько раз обыграл Лианон. Так что девушке пришлось брать себя в руки, и в момент, когда она почти выиграла, прозвенел тихий звоночек. Больше похожий на полузадушенное пение лесной птички.

   В двери вошли три дивных создания. Лианон улыбнулась и подперла подбородок кулаком. Несколько лет она любовалась на таких «птичек» с факультета общей магии в школе Нэй-Оксли. Благородные девы со смущенными смешками рассматривали первую витрину. Одна из красавиц казалась явно выше своих подружек по статусу. Она же и была заводилой. Медленно, красуясь, девица подошла к прилавку и произнесла:

   — Здравствуйте. А где мы можем посмотреть на клубничные конфетки. Как на приеме у герцога Сагерта.

   — Здравствуйте, леди, — ровно улыбнулась Лианон. — Герцог Сагерт делал эксклюзивный заказ. Его можно повторить, но не для малых продаж. Это было условие герцога.

   Лианон пришлось наступить на ногу Славу, чтобы тот перестал выглядеть настолько удивленным.

   — У вас только один сорт конфет в эксклюзивном меню, — прищурилась девица.

   — Нет, леди. Я могу создать рецепт по вашему желанию, — Лиа повела рукой и в воздухе появилась красочная иллюзия текучего, пластичного шоколада и яркой, спелой клубники. — Если вы скажете, какие любите ягоды, на их основе я создам особую феерию вкуса. Украшу эльфийской вязью или же морозным узором из сахарной пудры. Иногда конфеты — не просто сладость, а искусство.

   — А вы маг? Вы госпожа или леди? — прищурилась девица.

   — Леди Лианон, — медленно, со вкусом произнесла леди Дэрвогелл. — Мой уровень дара позволяет мне титуловаться. А вам?

   — Я стану леди позднее, — стушевалась зачарованная иллюзией девица.

   — Благородную кровь видно издалека, — польстила девушке Лиа и повела рукой в сторону шоколадных вафель. — Посмотрите там. Удивительно простое, хрустящее лакомство. В малых количествах даже фигуре не вредит.

   Что было вопиющей неправдой, но это понимали обе участницы разговора. И вновь тонкий птичий писк. Сердце Лианон радостно трепыхнулось: неужели магазинчик настолько пользуется успехом?

   — Вот ведь песий выкормыш. И ведь не выкинешь его, — злобно проворчал Слав.

   Лиа неверяще смотрела на Анграма. Явился, расфранченный, самодовольный — тоже понимает, ей скандал поднимать не с руки.

   — Добрый день, леди, — раскланялся он с девушками.

   «Заводиле» хватило одного взгляда на Кира, чтобы оценить его статус. Так что результатом стал тройной фырк и крутой разворот девушек. Кои в данный момент обсуждали, сколько взять вафель, чтобы хватило посидеть в парке. И нужно ли брать молоко — прилично ли будет и есть и пить.

   — Добрый день, а не подскажете ли, что тут у вас повкуснее взять? — нагло улыбнулся Анграм.

   И Лианон ощутила, как вокруг нее сжимаются тиски. Не готова она была к такой подлости. Кир же перегнулся через прилавок и заглянул в плотную тетрадь.

   — О, какой богатый у тебя улов, — шепнул парень. — Теперь я точно уверен, с такими доходами ты не пропадешь. Медь всегда в цене.

   — Я не пропаду хотя бы потому, что мне есть куда вернуться, — улыбнулась Лианон. — И потому, что леди Дэрвогелл возьмут замуж в любую семью. Даже без приданого. И если мне придется торговать собой — покупателем будешь не ты.

   — Ты упорствуешь. Перевернула мои слова в свою сторону. Тебе удобнее выставлять меня мерзавцем. Что ж, я готов позволить тебе и это. И когда герцог с тобой наиграется, я приму тебя. Буду огорчен, конечно. Придется продлить помолвку, — Кир пошло поиграл бровями, — чтобы точно знать, чьи дети родятся в браке.

   Лианон стиснула кулаки и выдавила из себя улыбку. Было и больно, и обидно, и все сразу. Хотелось закричать, сделать Киру больно, желательно ножом для формовки карамели. Тем самым, что по чертежам Лианон сковал кузнец. Последний подарок тетушки.

   Хотя сделать наглецу больно можно и иначе.

   — Герцог Сагерт очень представительный мужчина, — протянула леди Дэрвогелл. — Он вызывает доверие с первого взгляда. Между нами ничего не было, но я, пожалуй, позволю ему все. Все, что он захочет.

   Анграм отшатнулся.

   — А еще, обратите внимание, на конфеты с колотым миндалем, корицей и мятой, — немного повысила голос Лиа. — Весьма дорогой сорт, и не каждый может его себе позволить. Только истинный ценитель способен потратиться на это.

   Расчет удался. Кир — любитель пускать пыль в глаза, а тут три любопытные девицы, и в результате удалось вручить Анграму увесистый кулек конфет. Забирая с глиняного блюдца золотую монету, Лиа прокрутила ее в пальцах и шепнула:

   — Заходите чаще, и я точно не пропаду.

   Когда за Киром закрылась дверь, все та же «заводила» подошла сделать заказ. И в промежутке уточнила:

   — А что, и правда настолько хорошие конфеты?

   — Мята перебивает вкус корицы, — пожала плечами Лиа. — Там, откуда я родом, такие конфеты берут тогда, когда ожидают гостей с болезнью рта. И молодой господин это знал. Но так хотел продемонстрировать, что может себе позволить дорогую покупку…

   Дальнейшие выводы девушки сделали сами и захихикали. Что ж, если Анграм когда-нибудь столкнется с будущими хищницами, они поточат об него свои коготки.

   — А кто он?

   — Младший нотариус, кажется. Очень неприятный молодой человек. Позволяет себе непристойные намеки… — Лиа закатила глаза.

   — Какой ужас, — всплеснула руками «заводила». — Невоспитанный хам. Правда, девочки?

   «Девочки» закивали как болванчики. Видно было — им глубоко безразлично, чему поддакивать.

   — Я пришлю позже своего управляющего, — небрежно бросила «заводила». — Он представится от имени рода Корвелл. Принесет заказ.

   — Выполню старательно и в срок, — серьезно кивнула Лианон.

   Визит трех девиц и Кира будто сорвал плотину. Пришли две почтенные матроны — искали какао-порошок. Но Лианон торговать им пока не собиралась — слишком маленький доход. Были и другие покупатели, Лиа устала запоминать. И уже глубоким вечером, подбивая бюджет, устало улыбалась — день прошел хорошо.

   — Ну что? — полюбопытствовал дед Слав.

   — В общей сложности двадцать золотых. — Лианон потерла кончик носа. — На пять золотых ушло сырья, то есть чистая прибыль пятнадцать.

   — Ну, если каждый день так будет…

   — Каждый вряд ли, — покачала головой Лиа. — Нормальный доход для таких магазинов — десять золотых в день. Можно жить, если нет долга.

   — Мало как-то.

   — Плюс особые заказы. — Лианон улыбнулась. — Ты думаешь, я зря так распиналась? Конечно, можно сделать клубничное суфле, и оно продастся. Вот только я хочу стать модным кондитером. Чтобы заказать сладости у меня стало особым удовольствием. Именно поэтому я настояла на том, что имею право именоваться леди. Если все будет хорошо, позднее распущу слух о том, что принадлежу особому роду. А после и настоящую фамилию открою. Или кто-то другой это сделает.

   — Звучит разумно, — хмыкнул дедок и встал. — Я тут припас кой-чего. Сладкое вино, говорят, хорошее. Ты-то, наверное, к такому не привыкла, чай, сорт простонародный.

   — У нас в доме не было вина, — рассмеялась Лианон, — потому что на достойное не было денег. А все, что не алсайнский грийёсом, пить было недостойно.

   — Это вино пьют лишь короли, — ахнул Слав.

   — И Дэрвогеллы, — вздохнула Лианон. — Это ужасно, когда кроме родовой гордости ничего нет. И когда эта самая гордость превращается в… Ни во что хорошее не превращается, в общем.

   Две смешные чашки заняли свои привычные места на столе. Лиа достала коробку с колотым шоколадом.

   — За первый день. Пусть нам благоволит Господь, — решительно произнес Слав и поднял чашку с вином.

   — Да, — кивнула Лианон и осторожно качнула своей, чтобы чокнуться с дедом и ничего не пролить.

   — Итак, вручную доделанные салфетки — тоже часть твоей тактики.

   — Да. Для каждого узора свои конфеты. Мне помогали поначалу. А дальше, имея шаблоны, я делала сама.

   — Кто помогал?

   — Подружка с другого факультета. — Лиа криво улыбнулась. — Мне было бы проще в Нэй-Оксли. Там осталось много хороших знакомых. Мы полезны друг другу. Но моя семья…Ничего бы не вышло. Или вышло, но не для меня.

   — Ты одна в семье?

   — Брат есть.

   — Опора и защита?

   — Нет.

   Вино допили в молчании. Лианон поставила чашку, вышла на улицу, закрыла калитку и новым взглядом осмотрела приусадебный участок. По другую сторону дорожки просилась беседка. Она могла бы варить первоклассный горячий шоколад, вот только кто бы его подавал? Ладно, эту идею нужно крепко обдумать, на будущее. А дом надстроить в высоту — незачем тратить и без того маленький кусочек земли.

   Идея захватила Лианон. Ведь действительно, беседка для дам и игровая площадка для детей. Прийти в магазин сладостей и приятно провести время на улице. Покусывая губу, Лианон размышляла, сколько ей для этого понадобиться денег. И мысленно вводила еще одну графу расходов. Точнее, еще один пункт, на который требовалось скопить деньги.

   Мытье полов за размышлениями прошло незамеченным. Хотя леди Дэрвогелл и отметила, что следует купить пару хозяйственных артефактов. После чего отжала тряпку и устало распрямилась, посмеиваясь.

   — Чему радуешься? — скрипуче спросил дед с лестницы.

   — Да вот пришло в голову, — хмыкнула Лианон, — что для моего счастья нужны одни сплошные деньги. На беседку, на площадку, на хозяйственные заклинания. На долг. Долг.

   Настроение испортилось. Лианон старалась не думать об этом.

   — Поставлю заготовки на завтра — и спать, — улыбнулась Лианон, и дед кивнул.

   Хлопнув в ладоши, Лиа погасила осветительные гроздья и поднялась наверх. Следующий день будет лучше. Она в этом просто уверена.

ГЛАВА 12

Утром к дому Лианон доставили корзину деликатесов. Подтянутый, возмутительно счастливый юноша, назвавшийся каким-то хитрым словом, передал сонной леди Дэрвогелл корзину. Прищелкнув каблуками, он поклонился и доверительно сообщил, что герцог не смыкал очей всю ночь. И с самого утра озадачил поваров приготовлением деликатесов.

   — Только отчего-то запретил сладости складывать, — пожал плечами юноша. — Он-то понятно, а любимой-то можно же!

   — Так, представьтесь, пожалуйста, еще раз, и проходите. Я и вас и себя угощу диво каким вкусным и бодрящим напитком.

   — Это я с удовольствием. А расскажете что-нибудь о себе? Меня ребята спрашивать будут, — смутился парень. — А, я это, староста выпускного курса Военной Академии, сейчас практику прохожу под началом герцога. Вот. Он цветы купил, ругался, все руки исколол ими. Кельридан молчит, ничего не говорит. А меня вот послали.

   Юноша тараторил, вываливая на Лианон всю имеющуюся информацию.

   — Кельридан только и сказал, что вы очень красивая. Оно-то да, вот только красивых много.

   — Зовут-то тебя как, староста выпускного курса?

   — Веркат, — осторожно произнес мальчишка. — Керим Веркат.

   — Отлично, Керим. Теперь сядь и подожди меня.

   У леди Дэрвогелл слова с делом не расходились. Кофейные зерна были с ночи замочены в умиротворяющей настойке — получившуюся смесь она смешала один к одному с горячим шоколадом. И получила безвредный, но тонизирующий напиток.

   — Ну, теперь рассказывай, отчего герцог так сладкое не любит?

   — Да никто не знает, любит он его или нет. — Керим попробовал напиток и одобрительно замычал. — Очень вкусно, леди… или госпожа?

   — Леди.

   — Вот, спасибо. Он просто в сердцах слово дал. Маленький герцог…

   — Я тоже его так называю, только он ведь еще не герцог? Пока отца не сменит?

   — Э, — стушевался Веркат, — а я не знаю. Все так говорят. Ну вот, юный Сагерт побежал через дорогу, за сладостями, и попал под копыта королевской почты.

   — Он не мог выжить, — задумчиво протянула Лианон.

   — У него амулет был — это я точно знаю. Один из ребят, из наших старшекурсников, проходил практику, как я, у герцога. А мелкий попросился учиться с настоящим ножом. А кто такой крохе боевой нож доверит? А он пакостник, вот и настоял на своем. Так тот парень ему свой защитный амулет отдал. Он был почти разряженный, как раз хватало, чтобы сам себя не порезал. Он вообще работал не очень хорошо. Вот и от копыт так, полуспас. Но герцог обрадовался, наградил парня. А его отец, герцога, значит, наоборот, расстроился. Потому что теперь у Сагертов только один наследник и калека, а так нельзя. А так бы умер, и лорду Кэлтигерну пришлось бы жениться. А так он сопротивляется.

   Лианон прищурилась, мысленно выбрасывая из головы обилие «а» и попробовала осознать новые факты. Не получалось.

   — А целители? — спросила леди Дэрвогелл.

   — А они сразу все срастили, кости вправили — мелкий даже ходить начал. Было больно очень, он плакал и жаловался. А герцог был в Академии, а дед, лорд Кельдоран, заставлял мелкого ходить все равно. А тот потом не смог встать. Позвали целителя, а целитель сказал — какой-то песок в кости и суставы попал. Ругался на тех, кто так быстро срастил ребенку все и не… — Керим глубоко вдохнул, переводя дух, и продолжил: — Не помню этого слова. В общем, целитель все поправил, пришлось заново резать, но мелкий спал. Целитель песок почистил, хотя откуда он там взялся? А мелкий все равно перестал ходить. Уж старый герцог орал-орал, тростью стучал — все равно. В слезы. А потом все поняли, что он еще и говорить перестал.

   Лианон смотрела на парня, задыхающегося от возможности поделиться устаревшими сплетнями, и думала только о том, почему никто не заступился за ребенка? Почему не написали его отцу? Оно понятно, старику никто не указ, но уж сын-то, действующий герцог, усмирил бы. Или нет?

   — А вы что-нибудь расскажете? Ну, про себя?

   Леди Дэрвогелл улыбнулась и поняла — вот он, подходящий способ рассказать о себе людям. Пока парень поделится с челядью герцога, пока они это обсудят между собой — через неделю и другие заговорят.

   — Я родилась и выросла на границе, в Нэй-Оксли, — немного смущенно начала Лианон. — Последнее лето провела в Степи — собирала травы. Была в орочьем стойбище — говорила с шаманами. Варю шоколад, изготавливаю шоколадные конфеты с разными начинками. У меня диплом о полном магическом образовании в области зелий и лицензия кондитера.

   — Вы станете частью гильдии?

   — Ни за что, — покачала головой Лианон.

   — Ясно… Ну, тогда я побегу? Принесу всем новости! — Керим улыбнулся. — А вы же не против?

   — Я заранее тебя прощаю, только постарайся сильно не врать, ладно?

   — Мы на последнем курсе на год приносим клятву, магическую — не лгать. Это чтобы экзамены сдать честно, да и вообще, знать, что за люди выпускаются. Так что я и так не вру. Вот.

   — Не стоит обижаться на меня. Я ведь этого не знала. У нас такого не было, — Лианон улыбнулась.

   Парень просиял улыбкой в ответ, допил шоколад, вскочил, замысловато поклонился и умчался. Лиа только головой покачала и понесла увесистую корзину на кухню. Выкладывая на стол баночки и плошечки, она подумала, позволила себе подумать, что у герцога есть шанс завоевать ее сердце. И тут же сама себя обругала — если влюбляться в человека за мясные деликатесы, то тогда уж в повара, автора этих самых деликатесов.

   — Дед, ты встал? Спускайся, сегодня мы очень вкусно завтракаем.

   Топот подсказал Лианон, что ее зелье сработало отлично — дед явно перепрыгивал через ступеньку.

   — Я уже второй день подряд хочу носить тебя на руках, внучка, — подмигнул старик.

   — Думаю, тебе стоит сбрить бороду и усы.

   — Морда у меня уж очень разгладилась, — покачал головой Слав.

   — Стоит пользоваться тем, что за мной ухаживает герцог, — фыркнула Лианон и разлила по ярким чашкам кипяток. — Никто не осмелится задать нам вопросы сейчас. А после — ни один ритуал, ни один эксперт не сможет ничего доказать. Да и лет тебе не так много, мужчины дольше не стареют. Будем упирать на то, что тебе родственники нервы измотали.

   — Тоже верно, — крякнул дед.

   — Или ты боишься, что лицо слишком узнаваемым станет? — прищурилась Лианон. — Я вот тут подумала да поспрашивала — особым успехом у знати лет двадцать назад пользовался молодой капитан Риверслав — герой войны и бастард знатного рода.

   — Ну, про знатный род — выдумки, — хмыкнул старик. — Нет, конечно, может, и знатный, да только отца своего я не знал. Кто-то оплатил мое обучение в Военной Академии, той ее части, что для простых парней, не магов. Угадала таки.

   — Задачка несложная была. — Лиа улыбнулась и тут же обеспокоенно спросила: — Или ты скрываешься от кого-то?

   — Да нет, просто… — Старик неловко пожал плечами, помолчал и признался: — Стыдно мне. Вот, кроме Тора, ни с кем отношения и не поддерживаю. Я ведь умный был, все так говорили, и я верил. А вышло вон что.

   — Слав, — серьезно произнесла Лианон, — пожалуйста, дедушка, не ври мне, ладно? Не хочешь говорить — не надо, пусть. Это просто женское любопытство, никакой насущной необходимости все знать у меня нет. Но не ври. Ты ведь в столице живешь долго, и никто тебя как капитана не знает. Значит, прятался ты хорошо. Не может такого быть, чтобы тебя просто раз — и забыли. Те же дети, подрастающие мальчишки и девчонки — они бы бегали к тебе тайком от родителей. Мечтать о войне — это нормально для подрастающих мальчишек. А девчонки тянулись бы следом, присмотреть, чтобы никуда юные мечтатели не вляпались. Что тоже весьма характерно для девочек. Не все, конечно, но многие…

   — Правду говоришь, прятался я. И хорошо прятался, полог забвения наложил, — вздохнул Слав. — Тор не человек, не полностью, вот его и не взяло. Разделил я капитана Риверслава и деда Слава.

   — Я не буду спрашивать почему, ладно? Просто не ври, от этого так больно становится.

   — Не буду, прости, внучка. Не буду. А почему — как-нибудь расскажу, как настроение будет, да погода совпадет. Такие истории надо рассказывать в грозу, самое оно, чтобы жути нагнать.

   Леди Дэрвогелл пожала плечами, оставляя за Славом право решать, и принялась колдовать над корзиной. На кругляши хрусткого багета лег нежный паштет, сверху Лиа покрошила зелень. Щелчком пальца подогрела мясное ассорти под сырной корочкой и разложила его по тарелкам.

   — Я так думаю, Ли, надо бы герцогу тонко намекнуть, что эта корзинка заменит все ирисы мира.

   — Он сочтет нас обжорами, — округлила глаза Лианон.

   — Но мы все съели, — хмыкнул дед. — Так что, мнится мне — он будет прав.

   Тихая, переливистая трель заставила Слава нахмуриться, а Лию удивиться.

   — Что это?

   — Вторая часть нашего звонка. Кто-то открыл калитку и идет к дверям.

   — Магазин закрыт, но мы здесь. Что ж, посмотрим, кто там, — улыбнулась Лиа и вышла из-за стола.

   Стук в дверь — и леди Дэрвогелл изумленно вскинула брови.

   — Господин старший нотариус?

   — Обстоятельства вынудили меня прийти, не дожидаясь вашего приглашения, — степенно произнес господин Криан. — Надеюсь, это не слишком сильно осложнило ваше утро?

   — Нет-нет, господин Криан, доброе утро, проходите. Особых планов у меня не было. Как видите, с местом для приема гостей не все в порядке, — улыбнулась Лианон.

   — О, прошу вас не тратить на меня запасы гостеприимности, — отозвался старший нотариус. — Позвольте мне быть простым человеком — я банально устал поглощать весь тот чай, кофе, шоколад и, бог ты мой, вино — все то, что считается хорошим тоном влить в человека. Никогда бы не подумал, но все же да, устал даже от вина.

   — Что ж, присаживайтесь на табурет, — Лиа прошла за стойку, — и излагайте.

   — У нас великий город, крупный, — издалека начал нотариус и тут же полез за платком — утирать лысину. — Людей много. А слухов еще больше. Вот и идет слушок про вас да про герцога. Говорят разное, но я не всему верю.

   — Спасибо, — кивнула Лианон.

   — Мне по роду службы определять требуется, кто бесчестный и хитрый, а кого и облапошить можно, уж простите. Не благородных я кровей — не могу сходу правильных слов подбирать. Вы из второй категории, леди Дэрвогелл. Честная, благородная, живете по простым принципам. Вы бы под герцога не легли.

   — Не легла, — эхом откликнулась Лианон, пытаясь понять, что к чему.

   — Вот. Вы — Дэрвогелл, более чем достойная партия для Сагерта. Все же стоит признать, брак с эльфийкой кровь им подпортил, да. А значит, правильный тот слух, что еще не пошел гулять, — в невесты он вас выбрал.

   — Допустим.

   — Моя дочь, — вздохнул господин Криан, — мой цветочек, ранена в самое свое сердечко. Ваш жених, как я сейчас догадываюсь…

   — Господин Криан, господин Анграм был моим другом, только другом. Никаких «женихов», — отрезала Лианон, — я скорее в монастырь пойду, чем с ним к алтарю.

   — Он гулял с моей девочкой, — старший нотариус вытер лоб. — Увы, ни я, ни моя жена особой красотой не блистаем. Ребенку не в кого было уродиться красивой. Но богатое приданое… Когда Кир начал ухаживать за девочкой мы только вздыхали — голодранец из провинции. Но он себе ничего не позволял — не пытался опорочить мою дочь, чтобы скорее жениться. Нет. Только выводил ее гулять да ленты дешевые дарил.

   Лианон поджала губы — пока она плакала в подушку от разлуки, друг развлекался. Леди Дэрвогелл нахмурилась и велела самой себе успокоиться и собраться.

   — Я присмотрелся к нему, и когда он пришел устраиваться на работу… — Тут господин Криан пожал плечами. — Парень смышленый, я бы и так его взял. Знаете, мы негласно стали считать его частью семьи.

   — А теперь послушайте себя еще раз и подумайте, вам точно нужен такой зять? Вы умрете, рано или поздно, и ваша дочь останется зависимой от этого человека. Ваша дочь и ваши внуки, — очень серьезно произнесла Лианон. — Мне он не нужен. Он оболгал меня, украл у меня деньги — нет у меня к нему теплых чувств.

   — Украл деньги?

   — Я мечтала открыть свой магазинчик сладостей, у меня были сбережения... — Лианон замолчала, пережидая нежданный спазм в горле. — А еще у меня был друг детства. Самый лучший друг, такой надежный, знаете. Не каждому дано такого друга найти. Моя тетушка оставила мне счет в банке, но за пересылку из банка в банк — огромный процент. И тогда Кир поклялся магией перевезти мои деньги в столицу и купить на них дом. Ровно ту сумму, которую запросили хозяева.

   — Этот дом не стоит четырех тысяч, — негромко произнес старший нотариус и тут же добавил: — Я видел бумаги Анграма. Все же он должен был войти в мою семью. Когда он купил дом, я обрадовался, думал, мальчик готов делать предложение и как истинный мужчина хочет привести возлюбленную в свой дом. Только в бумагах стояло чужое, женское имя.

   — Да, — кивнула Лианон, — я долго не могла поверить. Он поставил условие: я выхожу за него замуж, и он рвет бумаги.

   — Что толку рвать бумаги, если все сделки зарегистрированы? — нахмурился старший нотариус. — Вы кажетесь такой умной девушкой, а сами…

   — Я дипломированный зельевар без лицензии и кондитер, не дипломированный, но с лицензией. Я знаю, что убивать и воровать плохо, — мне этого достаточно.

   — Как и любому классически хорошему человеку, — вздохнул старший нотариус. — Значит, вы совершенно точно не принуждаете господина Анграма к браку?

   Ответом нотариусу стали огромные глаза леди Дэрвогелл.

   — Это отродье степной кобылы, — низким, дрожащим голосом начала Лианон и тут же осеклась, когда твердые, сухие ладони легли ей на плечи.

   — Тише, внучка, тише. Что же вы, господин Криан, беседы ведете с девицей без присутствия ее опекуна? Чай внучка моя не в канаве родилась. И не обязана вам отвечать.

   — Дедушка… — Лиа прижалась щекой к ладони Слава. — Все хорошо.

   — Где хорошо-то? Ты белая как мел. С вами посижу.

   — Простите меня, леди Дэрвогелл, — старший нотариус не отводил глаз, — но господин Анграм дал намек на то, что вы именно что вынуждаете его к браку.

   — Нет, господин Криан, я именно что пострадала от его желания жениться на мне. И от своей доверчивости. — Из Лианон словно вытянули стержень.

   Она ссутулилась, обвела еще раз взглядом свой магазинчик и отстраненно подумала: «А правда, зачем мне все это нужно? Сидела бы дома».

   — Я проверю ваши слова, леди Дэрвогелл. — Нотариус вновь утер взопревший лоб. — Если вы сказали правду, ситуация разрешится в нашу с вами пользу.

   — Вы настолько не любите дочь? Если мои слова подтвердятся, вы пустите в семью подлеца?

   — Нет, леди. В семью его пустили бы две недели назад, — усмехнулся нотариус. — Не только господин Анграм может создавать хитрые документы. Тем более что если вы правы, то документ скорее работает против него. Но я понимаю, отчего вы не можете действовать прямыми способами. Я навел справки о вашей семье.

   — У вас шпионская сеть?

   — Ничуть, просто ваш отец взял сумму в банке под залог дома.

   У леди Дэрвогелл потемнело в глазах. Она отдаленно слушала, как ругается дед, как что-то обеспокоенно спрашивает Криан, — все отдаленно. Мысленно она просила прощения у матери. Как ни странно, но при ней, при Лианон, отец бы не осмелился. Знал — дочь не позволит растратить деньги на игру. Нет в Лие женственности и доверия к мужским качествам отца — так изредка сетовал лорд Дэрвогелл.

   — Я вас расстроил? — донесся до Лианон голос Криана.

   — Нет, что вы, — вымученно улыбнулась Лиа. — Скорее подтвердили мою скрытую уверенность. Вас проводить?

   — Да, если вам не сложно. О, я, — старший нотариус мягко улыбнулся, — хочу уточнить, что с этим домом вы ничего такого сделать не сможете. Продать только в присутствии господина Анграма и с полной выплатой долга. Но вы можете взять кредит под свой магазин, как под источник дохода. Но не раньше, чем через два месяца. И вам необходимы будут бумаги из банка — подтверждающие, что у вас есть выручка. Так что не храните деньги в доме. Благодарю за гостеприимство и рассчитываю навестить вас дней через пять.

   Нотариус помолчал и неожиданно продолжил:

   — Не сочтите меня хорошим человеком, но оказать услугу будущей герцогине Сагерт удается не каждому. Если хотите, я могу узнать чуть больше о том, что происходит в Нэй-Оксли.

   — Да, это будет отличная услуга.

   Лианон проводила нотариуса Криана, закрыла за ним калитку, вернулась к крыльцу, села и спрятала лицо в ладонях. Слез не было. Она просто замерла, едва дыша. Просто замерла, переживая боль от нанесенного удара.

   — Ну что ты, внучка, что ты. Взрослые они люди. Поверь старому вояке — иногда, чтобы выбраться наверх, нужно попасть на дно. Чтобы было от чего оттолкнуться.

   — Я просто, — Лиа вытерла лицо, — я просто…

   — Тащила свою семью на себе.

   — Я могла — я делала. — Лианон усмехнулась. — Госпожа Крэгна тоже ругалась. За то, что я платила по отцовским счетам, за то, что выполняла его обязанности.

   — Я с ней согласен.

   — А я нет, — вздохнула Лианон. — Я хотела спокойно жить и учиться. Для этого мне было нужно, чтобы меня никто не дергал. Дэрвогелл гордые — но…Мне кажется, если бы отцу стало не на что играть, если бы я перестала платить его долги, он бы продал меня замуж. Он никогда не угрожал, никогда не поднималась эта тема. Но я всегда этого боялась. Боялась что приду, а у нас «дорогой гость». Есть ведь богатые люди, жаждущие породниться с высокородными. Я видела, как к нам приходили, о чем-то говорили с отцом. Он выгонял их, с руганью. А однажды они говорили очень долго. Отец ходил задумчивый, вздыхал.

   Лианон замолчала, переживая ту страшную неделю заново.

   — Нет, он в итоге отказал. Но я поняла — не успею состариться.

   — А мать?

   — Не видела этого, — леди Дэрвогелл пожала плечами, — или притворялась. Я не знаю. Я даже не уверена в том, что говорили именно обо мне. Но у тех, кто приходил, не у всех были свободные дочери.

   — Может, он решил начать заново? — тихо спросил Слав.

   — За нами закреплен титул, есть земля. — Лиа поднялась на ноги. — Развалины, в которых после смерти тетушки я устроила маленькую мастерскую. И степь. Я боюсь, что кому-то пришла в голову умная мысль отстроиться там. Отец доверяет людям.

   — Остановись и думай о том, что через пару часов тебе открывать магазин. Что ты можешь сделать? Для них?

   — Ничего, — криво улыбнулась Лианон. — У меня нет денег, которыми можно было бы выплатить банку залог. Да и не стала бы я, наверное. Я расстроена, но… Это ничего не изменит. Я ведь дом выбирала так, чтобы в нем едва-едва хватило места для одной меня.

   — Вот оно что, — кивнул старик. — Мне было так интересно, чем тебя привлек этот домишка.

   Поднявшись в мансарду, Лианон натерла виски кремом со слабой примесью мяты и немного посидела в абсолютной тишине. Смотрела, как танцует пыль в узких солнечных лучах, и ни о чем не думала.

   К моменту, как в зал вошел первый посетитель, Лиа уже успокоилась. При помощи травяного взвара и нескольких капель успокоительного бальзама леди Дэрвогелл