Список его желаний. Лилия Малахова

- А почему бы не привнести в этот вечер капельку пьянства и разврата?

   Что будет, если тридцатипятилетний стеснительный красавчик без памяти влюбится в своенравную женщину с сильным характером? Именно это происходит в романе "Список его желаний". Актер Эварт Аргайл только на экране выглядит брутальным мачо, в жизни же он закомплексованный добродушный тюфяк, избегающий серьезных отношений с женщинами. Все меняется, когда он знакомится с новым медком, нанятым студией для обслуживания съемочной группы. Поначалу Трейси игнорирует Эварта, но однажды она случайно находит его блокнот, в котором он зарисовывает свои фантазии... Она соблазняет Эварта. Между ними устанавливаются инверсивные отношения, в процессе которых им предстоит пройти через испытания верностью, совестью и разлукой. Сможет ли то, что начиналось как постельное приключение, перерасти в глубокое взаимное чувство?

***

Большой темно-синий микроавтобус неторопливо бежал по извилистым дорогам Саффолка. Позади почти сто пятьдесят километров пути от аэропорта, осталось совсем немного. Автомобиль поднялся в гору, и с ее вершины открылся чудесный вид на уютную долину, окруженную лесами, в левой стороне которой неподалеку от дороги расположился странный лагерь из палаток и больших и маленьких трейлеров, часто именуемых домами на колесах. Обилие светотехники, рефлекторов и прочей специфической аппаратуры свидетельствовало о том, что здесь обосновалась киношная братия.

   - Почти приехали, сэр, - весело сказал водитель своему единственному пассажиру - миловидному и очень крупному мужчине лет тридцати с небольшим. Тот устало улыбнулся в ответ - почти сутки в дороге порядком его измотали.

   Микроавтобус спустился с горы, свернул налево, потом направо, потом еще раз налево и наконец въехал в лагерь. Прокравшись между рядами трейлеров, он остановился около самого большого из них. Водитель повернулся к своему пассажиру:

   - Приехали, сэр.

   - Благодарю, Стив, - отозвался тот и вышел из машины. Теперь его можно было рассмотреть получше. Это был высокий атлетического сложения мужчина с копной каштановых кудрявых волос, давно не встречавшихся с ножницами. Его открытое лицо имело классические черты, которые представляли собой удачное смешение брутальности и благородной красоты: высокий лоб, очерченные скулы, словно рубленый прямой нос и развитый подбородок косвенно свидетельствовали о его немалой физической силе. В то же время взгляд его больших, широко расставленных темно-серых с примесью зелени глаз, от чего временами они казались синими, имел в себе нечто магнетическое и мгновенно располагал к его обладателю всех, кто с ним сталкивался. Была в этом взгляде какая-то незащищенность, которая часто встречается у людей добродушных и ранимых, и которая делает их необыкновенно притягательными.

   Водитель хотел подать ему внушительных размеров дорожный чемодан, но пассажир остановил его:

   - Не стоит, Стив, он очень тяжелый, - и вытащил свою поклажу из багажника сам. Попрощавшись с водителем, он направился к трейлеру, около которого его уже ждал ассистент, совсем юный молодой человек явно латиноамериканского происхождения. Когда-нибудь, возможно, и он будет иметь собственный самый большой в команде трейлер, и на него будут молиться продюсеры. А сейчас его задача - встретить звезду и сделать все так, чтобы эта звезда не испытывала никаких неудобств и затруднений в организации своего быта.

   - Добрый день, сэр! - поздоровался он с прибывшим и протянул ему ключи, на брелке которых значилось имя: "Эварт Аргайл".

   - Добрый день, Паоло, - Эварт сорвал пломбу с двери, открыл трейлер и поднялся в него. Ассистент заглянул внутрь:

   - Вам что-нибудь нужно, мистер Аргайл?

   - Был бы благодарен, если бы до завтра до полудня меня не беспокоили, - ответил Эварт. - Мне нужно выспаться.

   - Хорошо, сэр, - ответил Паоло, подождал, пока Эварт, повесив на дверь табличку "Не беспокоить", закроется с той стороны, и убежал. Оставшись один, Эварт скинул одежду, прошел в душ, где смыл, как он называл ее, "дорожную грязь", и затем, даже толком не обсохнув, как был - в одном полотенце, обвернутом вокруг бедер, завалился спать.

   Он проснулся около десяти утра, никуда не торопясь принял душ, сделал себе кофе и пару бутербродов. Пока завтракал, бегло просмотрел план дел и расписание эпизодов, позвонил своему менеджеру, чтобы сообщить, что добрался благополучно, потом неторопливо разобрал свои вещи, оделся, наконец, в чистую одежду и вышел из трейлера. Надо было повидаться с режиссером Робом Уиллардом.

   Рабочий день в лагере начинался рано, многим приходилось вставать в половине пятого, а то и в четыре утра. Каскадеры отрабатывали падения, прыжки и фехтование, гримеры обеспечивали грим, который для некоторых персонажей мог занимать два-три часа, осветители выставляли правильный свет, бригада поваров готовила завтраки, обеды и ужины на всех присутствующих, актеры репетировали эпизоды и учили тексты, техники готовили оборудование, конюхи чистили и кормили лошадей и проверяли сбрую, декораторы чинили декорации, поврежденные накануне, костюмеры отпаривали, отглаживали, подшивали или напротив, валяли в грязи или дорожной пыли костюмы, ассистенты носились туда-сюда, выполняя различные поручения и внося изрядную долю сумятицы и неразберихи, - все это безобразие называлось съемочным процессом, в результате которого примерно через год должен был выйти второй сезон сериала "Львиное сердце", в котором Эварт играл главную роль - короля Ричарда I. Когда снимали первый сезон, то полагали, что фильм растворится среди псевдоисторических сериалов, и бюджет выделили очень скромный, но после выхода первого же эпизода рейтинг побил все мыслимые и немыслимые рекорды - в основном благодаря обаянию исполнителя главной роли, а сам Эварт в одночасье из малоизвестного актера средней руки, которому предстояло всю жизнь играть роли второго и третьего плана в малобюджетных фильмах, и о котором вспоминали, когда надо было изобразить "симпатичного парня, которого потом убьют", превратился в звезду с мировым именем. Критики наперебой восхваляли его игру и умение держать себя перед камерой, ту глубину, которую он смог придать своему персонажу, и не забывали упомянуть о необыкновенном обаянии, благодаря которому Эварт фактически вытаскивал на своих плечах "этот заурядный сериал". Хотя никто уже не осмеливался назвать сериал заурядным. О его качестве критические статьи деликатно умалчивали. Естественно, сразу было объявлено о работе над вторым сезоном, бюджет увеличили в два с половиной раза, сменили режиссера на более опытного и наняли целую команду отличных сценаристов, в результате второй сезон ожидался куда более качественным. Ну и естественно, тридцатипятилетний Эварт Аргайл оставался его звездой №1. Все сходились во мнении, что если вдруг Эварт по каким-то причинам покинет проект, то и сам проект развалится, поэтому студия была готова носить его на руках и выполнять любые капризы, лишь бы ему не вздумалось уволиться, благо, этих капризов практически не было, а если они и случались, то в основном касались условий проживания в лагере для персонала. Его всегда возмущал тот факт, что у животных, участвующих в съемках, условия жизни порой были лучше, чем у тех, кто обеспечивал всю эту кухню. Так, например, Эварт настоял на том, чтобы в лагерь доставили еще два туалетно-душевых трейлера на шесть мест каждый, чтобы многочисленные ассистенты, помощники и прочие "мелкие сошки" не ожидали своей очереди в душ по полчаса. А когда три недели назад на площадке из-за несчастного случая один из каскадеров получил тяжелую травму и умер, потому что "скорая" слишком долго добиралась до лагеря, а у медика группы не оказалось необходимого оборудования, чтобы оказать первую помощь, он заявил, что прекращает работать до тех пор, пока группу не обеспечат нормальным медицинским обслуживанием. И уехал в США на переговоры по поводу своего участия в новой картине. Съемки были заморожены, и вот три дня назад пришло сообщение, что его требование выполнено.

   Эварт нашел Роба около его трейлера - он с двумя операторами обсуждал предстоящие съемки какого-то эпизода. Завидев приближающегося Эварта, Роб отпустил операторов и поприветствовал актера.

   - Эварт, рад тебя видеть. Все хорошо?

   - Да, спасибо. Готов приступить к работе хоть сейчас.

   - Это очень хорошо. У меня есть несколько идей относительно твоего персонажа, давай обсудим их вечерком за кружкой пива, что скажешь?

   - Ты же знаешь, я всегда "за".

   - Отлично. А у нас тут небольшие перемены. Идем, я познакомлю тебя с новым врачом нашей команды. Уверяю тебя - ты будешь в полном восторге. Но характер у нее огонь, помни об этом.

   - И хороший врач? - спросил Эварт.

   - Не знаю. Сам не обращался. Она приехала только вчера. Говорят, продвинутая и вроде как у нее какие-то звания и награды. Из наших двое уже сбегали к ней помазать прыщики... Прыщики она им помазала, а насчет всего остального у них даже язык не повернулся ей озвучить.

   - Старая?

   Роб фыркнул.

   - Моложе тебя. На вид дет двадцать семь, максимум двадцать девять.

   - Симпатичная хоть?

   - Если бы захотела, могла бы стать кинозвездой. Но - тс-с-с... Я тебе ничего не говорил. Не хочу впасть в немилость этой леди.

   Они остановились около огромного трейлера с красными крестами по обе стороны от входной двери. Он был длиннее и выше трейлера Эварта раза в полтора. Актер окинул сооружение удивленным взглядом:

   - А я думал, что самый большой трейлер в команде у меня...

   - Мы сами не ожидали. Это целая клиника на колесах. Ты посмотри, сколько места он занимает! Там куча аппаратуры и даже мини-госпиталь на шесть коек. Нам пришлось потеснить других. Но твой мы не трогали.

   Роб постучал в дверь. Прошла секунда, дверь открылась, и в глаза Эварту словно брызнули тысячи огненных искр. На пороге стояла огненно-рыжая девушка, и цвет ее волос подчеркивала ярко-желтая футболка, все вместе создавало впечатление какого-то золотого сияния или свечения.

   - Мисс Стентон, добрый день, - поздоровался Роб. - Позвольте представить, звезда нашего сериала Эварт Аргайл. Эварт, это наш док, мисс Трейси Стентон.

   - Добрый день, - ответила она, протягивая Эварту руку и окидывая его цепким взглядом кошачье-зеленых глаз.

   - Рад знакомству, мисс... - ответил несколько ошарашенный Эварт, пожимая ее сухую и одновременно теплую ладонь.

   - Взаимно, - коротко ответила она без тени кокетства, что было непривычно, потому что в присутствии Эварта все представительницы слабого пола обычно начинали с ним заигрывать и из кожи вон лезли, стремясь продемонстрировать то, как он им интересен.

   - Я здесь круглосуточно, - продолжила она, - если что, обращайтесь в любое время.

   - Хорошо, - сказал Эварт, с трудом отводя взгляд от ее каких-то колдовских глаз, но получилось еще хуже - вместо того, чтобы по правилам приличия смотреть куда-нибудь в область переносицы, он тупо уставился на ее грудь. Трейси это, естественно, заметила и попросту закрыла дверь. Эварт повернулся к Робу.

   - Она точно врач? - шепотом спросил он.

   Роб довольно заулыбался, давая понять, что именно такую реакцию он и ожидал:

   - Более того, я разузнал о ней побольше - она не замужем и никогда не была, детей нет. Так что, если ты запал на нее, а судя по отвисшей челюсти, это так и есть, то советую не медлить и пригласить на свидание, пока не перехватили. Но я тебе ничего не говорил!

   Трейси произвела на Эварта такое впечатление, что он не мог заснуть полночи, и все следующее утро его мысли крутились вокруг нового медика. Гуляя по лагерю, он невольно то и дело бросал взгляд в сторону ее трейлера - не видно ли ее, не вышла ли? Но она не выходила, наверное, разбиралась в своих пузырьках и таблетках. Впрочем, пару раз ему удалось ее заметить - один раз, когда она открыла окно, и второй раз, когда она прошла мимо этого окна, с кем-то разговаривая по телефону.

   - Что-то ты слишком часто поглядываешь в сторону медицинского трейлера, - с хитрой улыбкой на лице сказал постановщик трюков Мэтт Линн, заметивший его взгляды. - Приболел?

   - Отстань, Мэтт, - несколько смутившись, сказал Эварт.

   - Да брось, чего стесняться. Эта хворь у нас тут добрую половину мужиков скосила, - продолжил тот. - Так и крутятся около мисс Красный крест.

   Эварт вопросительно посмотрел на собеседника.

   - Она пресекает все попытки одним взглядом, - продолжил тот.

   - Может, у нее кто-то есть?

   - Да конечно, может. Или она предпочитает девочек, - хихикнул Мэтт и удалился.

   Эварт повернулся, чтобы, наконец, дойти до Роба, и чуть не столкнулся с Пэм, одной из ассистенток, из тех, что держат над ним зонты, если вдруг его в гриме настигает дождь, приносят ему воду и подают телефон, если звонок застал его в кадре. Ей было что-то около двадцати, и она была недостаточно эффектна, чтобы стать актрисой, поэтому она мечтала стать режиссером, а пока на пути к мечте выполняла роль девочки на побегушках.

   - Привет, Эварт, - сказала она, краснея. Она была влюблена в него. Впрочем, как девяносто процентов всего женского персонала.

   - Привет, Пэм. Как дела?

   - Отлично. Я иду гулять к реке. Не хочешь присоединиться?

   - Я бы с удовольствием, но меня ждет Роб. Как-нибудь в другой раз, - ответил Эварт и пошел своей дорогой.

   - Хорошо. В другой раз, - пробормотала Пэм ему вслед.

   Эварт, услышав это, обернулся и на ходу сказал:

   - Извини!

   Он всегда чувствовал вину в таких ситуациях, но не мог же он отвечать всем, кто желал завести с ним более близкие отношения. Пэм была не первой и явно не последней из той череды влюбленных в него женщин, хранивших под подушками его фотографию. Всего лишь одна из, которая абсолютно ничем его не привлекала.

   Эварт возвращался к себе поздно вечером потемну, слегка захмелевший после нескольких бутылок пива, и думал, что завтра утром начинается тяжелый труд - по десять-двенадцать часов тренировок и съемок, изматывающих так, что иногда ему едва хватало сил дойти до трейлера, где он засыпал, порой даже не поужинав. Дойдя до своего фургона, он открыл дверь, но вместо того, чтобы войти в него, сел на ступеньки, устремив взгляд на трейлер Трейси - он стоял точно напротив метрах в шестидесяти. Свет в нем не горел, одно окно так и оставалось открытым. Вдруг глаза Эварта различили какую-то фигуру внутри фургона. Через секунду он понял, что это Трейси. Не успел он ничего сообразить, как Трейси стянула с себя футболку и оказалась топлес, предоставив прекрасный вид на грудь, которая была диво как хороша - Эварту даже показалось, что его пальцы чувствуют горячую золотистую кожу. От такой картины он мгновенно протрезвел и осмотрелся по сторонам - видит ли еще кто-нибудь этот стриптиз, но, похоже, он был единственным зрителем на представлении. А Трейси, судя по ее движениям, избавилась от одежды на нижней части своего тела и исчезла в темном нутре трейлера. Эварт потер руками полыхающее лицо. Вот это номер. С одной стороны, он испытывал чувство стыда от того, что стал невольным и тайным свидетелем столь интимной сцены. С другой - у него разыгралась фантазия, сон как рукой сняло. Он вскочил и кинулся в душ.

   Утром он шел на тренировку с некоторым внутренним содроганием, думая о том, что если Трейси окажется там, то ему будет как-то неловко смотреть ей в глаза. А вдруг она его заметила? А не поймет ли она по его поведению, что он видел ее вчера в костюме Евы? Ирония судьбы - перед камерой он мог изобразить любую эмоцию, но в реальной жизни с трудом справлялся с ними. Переодевшись, он осторожно заглянул в павильон, оборудованный под тренировки в фехтовании, и облегченно выдохнул: Трейси там не было. Мэтт, завидев его, постучал деревянным мечом по стойке:

   - Эварт, опаздываешь! Быстро, быстро! На исходную! - и бросил ему деревянный меч. Эварт поймал орудие на лету и занял место перед разделительной чертой.

   Тренировка помогла ему подзабыть о вчерашней неловкой ситуации. Мэтт так взял его в оборот, что буквально через пятнадцать минут все его мысли были заняты только тем, как правильно отбить удары, которые сыпались на его плечи как горох из дырявого мешка. Тренировка шла полным ходом, как вдруг все начали останавливаться и оборачиваться. Эварт тоже обернулся и сразу понял, в чем причина общего замешательства. В павильон пришла Трейси. Стоило Эварту увидеть ее, как краска бросилась ему в лицо, а док поставила на пол довольно объемный и, судя по всему, тяжелый металлический чемодан, на котором был хорошо виден красный крест, и обвела взглядом присутствующих, не задержавшись ни на ком. Многие поздоровались с ней, она кивнула в ответ и сказала:

   - Продолжайте, господа. Не обращайте на меня внимания.

   Она заняла место в заранее приготовленном для нее персональном кресле, к спинке которого был приделан белый с красным крестом флажок, и закинула ногу на ногу, почти в точности повторив сцену из "Основного инстинкта". Эварт подумал, что она сейчас уткнется в телефон, но ошибся. Трейси не сводила глаз с тренирующихся, зорко отслеживая их передвижения по площадке, особое внимание уделяя тем, кто оказывался на заднем плане. Краем глаза Эварт заметил, что Джерри Рейн, его антагонист по сериалу, подошел к ней и подал ей бутылку минералки. Трейси кивнула в ответ и поставила бутылку на подлокотник своего кресла, даже не улыбнувшись. "Странная женщина", - подумал Эварт.

   - Эв! - окликнул его Мэтт, с которым он отрабатывал спарринг. - Не отвлекайся! Я понимаю, что док куда интересней, чем я, но если ты будешь щелкать клювом, то можешь схлопотать в челюсть или в какое-нибудь другое нежное место. На меня смотри! А что это ты так покраснел? Ты что, уже успел с доком что-то сотворить?

   - Мэтт, давай делом заниматься, - буркнул Эварт, занимая позицию.

   - О, братан, да ты запал на нее всерьез...

   - Мэтт, хватит.

   Они вновь и вновь повторяли один и тот же момент, но каждый раз палка в руках Мэтью, изображавшая меч, оказывалась у спины Эварта, вместо того, чтобы быть отбитой ответным ударом - Эварт просто не успевал повернуться.

   - Ты слишком тяжелый, - наконец сказал Мэтт после попытки, наверное, двадцатой. - Слишком тяжелый и слишком большой. Ты неуклюжий. Не обижайся, но ты неуклюжий. Ты не можешь выполнить эти движения в том темпе, в котором это необходимо. Я не думаю, что мы сможем сделать это. Я думаю, что надо привлечь дублера.

   - Скажи, что надо сделать, чтобы я стал более подвижен? - спросил Эварт. Мэтт развел руками:

   - Обычно в таких случаях советуют сбросить лишний вес и подкачать мышцы. Но тебе нечего сбрасывать и подкачивать что-то бессмысленно, ты и так накачан, что лучше не надо. Ты просто недостаточно быстрый.

   - Как стать более быстрым?

   - Эварт, у тебя это не получится. У тебя такая конституция. У тебя отличная фигура, но беременная бегемотиха грациозней тебя, прости за прямоту. Если бы ты участвовал в настоящем бою, тебя убили бы на первой же минуте. Иди сюда, - они поменялись местами, и, когда Эварт переходил на другую сторону от разделительной линии, он увидел, что Трейси смотрит на него и улыбается. Заметив его взгляд, она отвела глаза в сторону и отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Эварт разозлился - Мэтт поставил его в неловкое положение перед женщиной, которая его интересовала. Движимый этим чувством, он бросился на Мэтта, даже не дождавшись команды к началу, хорошо, что тот быстро соображает - они отыграли бой, и на последнем выпаде Эварту удалось уложиться в счет и отвести "удар" Мэтта.

   - О! - воскликнул Мэтт. - А тебя надо просто как следует разозлить. Еще раз!

   Но встать на исходную они не успели - в павильоне раздались крики, перешедшие в мучительные стоны. Все начали оборачиваться - один из каскадеров в позе эмбриона катался по полу, над ним в полной растерянности склонился его партнер по тренировке. В считанные секунды рядом оказалась Трейси. Она наклонилась над стонущим каскадером.

   - Что произошло? - спросила она у его партнера.

   - Кажется, я нечаянно ударил его по яй... в пах, мэм, - ответил тот. - Я не нарочно.

   - Сейчас это не имеет значения, - Трейси раскрыла чемодан. - Снимите с него штаны.

   Двое парней стянули с каскадера спортивные брюки. Оттянув резинку трусов, Трейси взглянула на пострадавшую часть тела, потом прямо поверх трусов положила охлаждающий пакет и сделала укол обезболивающего.

   - Я вызову "скорую". Травма серьезная, в условиях лагеря ее не вылечить. Сидите около него, разговаривайте с ним, держите его за руку. Я сейчас.

   "Скорая" забрала пострадавшего только через час - уж больно глубоко в поля забрался лагерь. Погрустневшие мужики разбрелись по павильону, и Мэтту стоило больших усилий заставить их собраться, чтобы продолжить тренировку. Только они начали занимать свои позиции, как вошла Трейси, обвела всех суровым взглядом и спросила:

   - А почему вы работаете без защиты?

   Возникла пауза.

   - На Дьюке не было защиты паха. Кто еще хочет петь тенором до конца жизни? - опять спросила она. Ответом ей было гробовое молчание.

   - Значит так. Сейчас все, кто не надел защиту на любую часть тела, идут и экипируются по полной, как это положено по условиям безопасности. И каждый из вас мне покажет, что на нем надета полная экипировка.

   Никто не посмел ей возражать, каскадеры и актеры отправились переодеваться, на месте осталось лишь три человека, включая Эварта.

   - Я с защитой, - сказал один из каскадеров и в качестве доказательства приспустил штаны.

   - Я тоже, - подхватил второй.

   - Мистер Аргайл, вас это тоже касается! - грозно рявкнула Трейси и сделала шаг в его сторону.

   - Я с защитой! - попятился он.

   - Показывайте!

   - Я не буду при всех снимать штаны!

   - Хорошо, - кивнула Трейси, сделала шаг к нему, схватила его под руку и увела за какую-то конструкцию. - Прошу.

   Опешивший от такого напора Эварт был вынужден приспустить брюки и показать защиту. Трейси ничего не сказала и вернулась в павильон, следом за ней вернулся и Эварт. Кто-то позвонил Трейси на телефон, и она вышла на улицу. Мужчины молча проводили ее взглядами.

   - Крута, - сказал один из каскадеров. - Такой доктор оторвет, что хочешь.

   - Мне аж не по себе стало, - сказал второй. - Не дай Бог в ее руки попасть.

   - А вот это ты зря, - сказал его коллега. - Такие, как правило, и в постели будь здоров, наизнанку вывернут.

   Эварт, слышавший эти разговоры, даже покраснел - его воспитывали иначе, он всегда чувствовал неловкость, когда слышал подобные вещи. Однако, если быть до конца откровенным, они озвучили его мысли. Чтобы не думать об этом, он пошел на турник, но заразы-каскадеры начали похихикивать над ним:

   - Эв уже побежал подтягиваться...

   - Побежишь тут...

   Когда рабочий день закончился, каскадеры и актеры обступили Трейси, расспрашивая о состоянии пострадавшего спортсмена.

   - Ему понадобилось хирургическое вмешательство, - сказала Трейси. - Восстановление будет долгим, поэтому я полагаю, что Дьюк выбыл из этого проекта.

   - А вы будете присутствовать на каждой тренировке? - спросил Мэтт.

   - Непременно. И на тренировках, и непосредственно на съемках. Именно для этого меня и наняли, - ответила она, направляясь к своему чемодану, дожидавшемуся ее около кресла. У Эварта мелькнула мысль проводить ее до трейлера, но его опередил Джерри.

   - Мэм, вы позволите проводить вас? - спросил он.

   Трейси окинула его равнодушным взглядом.

   - Проводите, если вам этого так хочется, - холодно ответила она и вышла. Джерри подхватил ее чемодан и уже на пороге обернулся и показал "ок".

   - Джерри засранец, - сказал один из присутствующих.

   - А то ты его не знаешь. Ни одной юбки не пропустит, - ответил ему собеседник.

    Эварт, слышавший это, опустил голову. Да, увы, все сказки заканчиваются весьма прозаично. Сейчас Джерри шепнет на ушко пару комплиментов и ослепительная и неприступная леди банально раздвинет перед ним ноги. Он отнес меч на стенд, переоделся, взял свою сумку и неторопливо пошел к трейлеру. На душе было поганенько. В глубине души он уже признался сам себе: ему очень хотелось, чтобы Трейси была другой, той, которую надо завоевать, заслужить. Хотя, с чего вдруг ей быть другой? Все они дети одного мира. Сам виноват - вечно он торопится надеть корону на голову очередной принцессе, а потом страдает, когда эта корона слетает.

   Эварт свернул к своему трейлеру и вдруг услышал отдаленный разговор, идущий явно на повышенных тонах. Ему показалось, что он узнал голос Трейси. Он остановился, завертел головой, и тут же увидел их. Это, действительно, была Трейси. Она и Джерри стояли около медицинского трейлера, Джерри явно хотел войти внутрь, а Трейси этого не хотела, и разговор между ними был довольно напряженный. Джерри пытался ее уговорить и даже протянул к ней руки, но Трейси железным голосом произнесла:

   - Мистер Рейн, к себе!

   Тот был вынужден отступить.

   - Ну ладно, я потом зайду, - сказал он напоследок и ушел. Трейси, судя по выражению лица, была рассержена. Она вошла в трейлер, и до Эварта донесся звук запираемого замка. Корона осталась на принцессе. Что-то его торкнуло, и он направился по следам Джерри. Было просто интересно, куда он пошел? Прячась за трейлерами, он проследовал в том направлении, что и Джерри. Красться пришлось недолго. Он увидел Джерри идущим к трейлерам, в которых жили все те, кто обеспечивал жизнь на съемочной площадке: ставил свет, убирал мусор, ухаживал за животными, чистил костюмы. Рейн постучал в один из таких автодомов, его впустили внутрь и дверь закрылась.

   Когда уже стемнело, Эварт вышел из трейлера насладиться прекрасным вечером - он любил смотреть в звездное небо, любил особый вечерний запах остывающей земли и травы. Он сидел на пороге своего фургона, слушал стрекот кузнечиков, вдыхал прохладный влажный воздух, а его взгляд был устремлен на трейлер Трейси. Эварт смотрел на освещенные окна, закрытые жалюзи и думал о том, чем может быть сейчас занята Трейси. Смотрит телевизор? Читает? Свет в трейлере погас. Легла спать? Но тут дверь открылась, и док вышла на порог. У Эварта сильно забилось сердце. Куда она? Кого-то ждет? Собралась уйти? Но Трейси села на ступеньки - точно так же, как и он - и замерла. Нет, она никого не ждала, никуда не хотела уходить. Она отдыхала. Эварт поднялся и подошел к холодильнику. Первой мыслью было взять пиво, но тут же он подумал, что может быть, она его и не пьет, да и вообще подходить к женщине с пивом как-то не особо, тем более к такой женщине. И он взял бутылку вина, штопор и два бокала, накинул на плечи куртку и пошел к Трейси. Он боялся, что она уйдет, но она не ушла. Заметив его приближение, когда он был шагах в десяти, она повернулась к нему.

   - Добрый вечер, - сказал Эварт.

   - Добрый вечер, мистер Аргайл. У вас что-то случилось? - устало спросила она.

   - Нет, - улыбнулся он. - Просто я подумал, что у вас сегодня был тяжелый день, и решил предложить вам бокальчик вина. Если, конечно, вы не возражаете против моего общества.

   - Нет, не возражаю, - она жестом предложила ему присесть рядом. Эварт втиснулся в проем, сел на пол трейлера, передал ей бокалы и откупорил бутылку.

   - Я хотел сказать, что... - он хотел сказать что-то красивое, но мысли спутались. Краснея, он на выдохе закончил фразу:

   - Что очень рад, что вы здесь... И можно просто Эварт.

   Трейси окинула его взглядом. Конечно, она заметила его смущение.

   - Спасибо, - сказал она. - Вы очень любезный человек.

   - Вы первый раз на съемках? - спросил Эварт.

   - Нет. Четвертый. Перед этим я работала на съемках "Семь шагов в бездну", "Соль на твоих губах" и "Сентябрь в горах".

   Названия фильмов были хорошо знакомы Эварту - все эти картины имели большой успех, а "Семь шагов в бездну" даже номинировался на "Оскар" за лучшую режиссуру.

   - Значит, вы хороший специалист, раз так востребованы.

   - Хочется верить, что да.

   - Я уверен в этом. Я видел сегодня вашу работу... В первый же день вам пришлось окунуться... в самую глубину, если так можно сказать, - он опять покраснел. Трейси посмотрела на него и отвела глаза в сторону, чтобы не смущать еще больше. Со стороны реки потянуло холодным сквозняком, Трейси зябко поежилась. Эварт снял куртку:

   - Позволите?

   - Спасибо, - ответила она и позволила ему накинуть куртку ей на плечи. - А вы не простудитесь? На вас футболка с коротким рукавом.

   - Я простужаюсь раз в три года, - улыбнулся Эварт. - И то очень легко.

   - Но вышли вы в куртке.

   - Это, скорее, чтобы скрыть лицо под капюшоном. Тут постоянно кто-то что-то пытается сфотографировать, чтобы слить в сеть или продать в газеты.

   - Да это обычное дело. Некоторым это даже нравится.

   - Но не мне.

   Она понимающе кивнула. Естественно, раз он краснеет через фразу, то такое внимание не будет ему приятным.

   - Можно задать вам вопрос? - спросила Трейси.

   - Да, конечно, - он слегка напрягся.

   - У вас очень редкая фамилия. Насколько мне известно, во всем мире не более двух тысяч человек носят фамилию Аргайл, и большинство из них так или иначе связаны с кланом Кэмпбелл. Вы имеете какое-то отношение к Кэмпбеллам?

   - Мой дедушка из этого клана. Фамилия мне досталась от него.

   - Значит, вы шотландец?

   - Нет. Думаю, что нет. Хотя имя мне дали шотландское. Моя бабушка - жена Аргайла - была ирландкой, моя мама наполовину англичанка, наполовину валлийка.

   - Все четыре ветви в одной семье.

   - Да. Можно так сказать. А вы с нами на весь период съемок? - наконец, задал он вопрос, который интересовал его больше всего.

   - Полагаю, что да. Руководство студии посчитало, что выгоднее иметь своего медика на площадке для оказания первой помощи, чем каждый раз из-за каждого чиха везти пострадавших и заболевших за несколько десятков километров и оплачивать услуги местных клиник. Инфицированных можно посадить на карантин и здесь, лечить насморки и ушибы тоже можно на месте. А "скорую" можно вызывать теперь только при острой необходимости после моего заключения, если я вижу, что оказать помощь на месте невозможно.

   - Как сегодня?

   - Да.

   Мимо них стремительно пролетела какая-то птица, едва не задев крылом голову Трейси. Она инстинктивно подалась в сторону, и Эварту не осталось ничего, кроме как закрыть ее руками.

   - Испугались? - спросил он, с трудом борясь с желанием прижать ее к себе.

   - Немного. Неожиданно как-то, - ответила Трейси. - Спасибо.

   - Здесь полно всякой живности. Придется вам привыкнуть к этому. Олени, лисы, зайцы. По-моему, даже еноты есть. Я налью вам еще вина, чтобы снять стресс.

   Эварт очень хотел увидеть ее улыбку, но она не улыбалась. Все это время она внимательно смотрела на него, словно изучала, от чего ему было несколько некомфортно. Но кто знает, может, она еще не пришла в себя после переезда и сегодняшнего случая? И он попытался ее разговорить.

   - Как вам первый сезон?

   - Первый сезон чего? - ответила вопросом на вопрос Трейси.

   - "Львиного сердца".

   - А, это... Честно говоря, не смотрела, - сказала она и добавила, видя его удивление:

   - Я не смотрю кино. У меня не хватает на него времени.

   - Надо же... - еще больше удивился Эварт. - Вы так много работаете?

   - Да. Для меня лучший отдых это вот так выйти вечером на полчасика и просто посмотреть на звезды. Лучший релакс.

   - Я тоже люблю смотреть на звезды. Но и фильмы смотрю.

   - Это ваша профессия. Можно сказать, что это часть вашей работы. Вы должны быть в курсе всех новинок, я так полагаю. Ну а мое кино это медицинские журналы и конференции.

   - Вы, наверное, любите учиться?

   - Да. Получать новые знания для меня не только часть профессии, но и просто удовольствие.

   - А можно узнать вашу специализацию?

   - Терапевт, травматолог, хирург. Сейчас вот решила более плотно заняться травматологией.

   - И поэтому вы здесь, - улыбнулся Эварт. Трейси кивнула:

   - Да. Отчасти. Где еще столкнешься с таким количеством травм, как не на съемке боевика?

   - В спорте.

   - Спорт это нечто иное. Там травмы более тяжелые и в полевых условиях их не вылечить. А здесь весьма обширное поле для практики. Растяжения, ушибы, повреждения суставов, сухожилий. Красота. Диссертацию можно написать. И это не считая простуд, желудочных расстройств, мигреней, укусов насекомых и прочей мелочевки.

   - Извините, если мой вопрос покажется вам бестактным, - Эварт опять покраснел. - Если не секрет, как вам удалось за столь короткое время овладеть столь обширными знаниями? Моя дальняя родственница ваша ровесница, и только-только получила право практиковать. Она как-то сказала мне, что в среднем проходит лет тринадцать от окончания школы до получения права практиковать.

   - Не секрет. Я окончила школу в тринадцать лет и сразу поступила в университет. Училась я, правда, в США. Для меня сделали исключение. За шестнадцать лет после школы можно успеть многое.

   Глаза Эварта округлились. Он с восхищением смотрел на свою собеседницу. Отчасти теперь было понятно, почему она такая неулыбчивая - ей попросту не до этого, она вся погружена в учебу, видимо, ее мысли постоянно заняты новыми случаями и всяким таким.

   - Сказать честно, я не нахожу слов, - произнес он. - Выходит, вы гений!

   - О, ничего особенного. Я всегда была нацелена на учебу, на результат. Просто пока мои одноклассники шарились по кустам и выясняли, кто круче, я училась. Моя первая научная статья была опубликована, когда мне было шестнадцать лет. Ну и пошло-поехало.

   - Думаю, что клиники рвали вас из рук друг у друга к окончанию медицинской школы.

   - Примерно так и было. Предложений было много, но я вернулась в клинику отца. К сожалению, через год его не стало. Так клиника оказалась в моем полном распоряжении.

   Эварту показалось - или на самом деле? - выражение ее лица было уже не столь холодным. Тут его часы дали сигнал.

   - Ну вот. Мне пора ложиться, - не без сожаления сказал он. - Я как ребенок - живу строго по расписанию. Давайте допьем вино, осталось немного. И я, к своему огромному сожалению, буду вынужден покинуть вас.

   Эварт пил вино и думал, что смертельно не хочет уходить - все его существо просто вопило и стонало от этой мысли, в голове даже мелькнула идея пригласить Трейси к себе, но... Продолжать вечер в более интимной обстановке, она, кажется, не собиралась. Ну хотя бы поцеловать! Он вздохнул. Трейси вскинула на него равнодушно-томный взгляд, поднялась со ступеней, вернула ему куртку и вошла внутрь трейлера.

   - Спокойной ночи, - сказала она.

   - Да, спокойной ночи, Трейси. Я ведь могу так называть вас?

   - Да.

   - Благодарю вас за столь чудесный вечер, который вы мне подарили.

   - Взаимно, - ответила Трейси, подождала, пока он спустится вниз и закрыла дверь.

***

Из светской хроники:

   Самый завидный холостяк Британии тридцатипятилетний актер Эварт Аргайл на днях был замечен в компании девушки. Пара провела уютный вечер на пороге трейлера, непринужденно болтая, но затем каждый из них ушел в свой фургон. Известно, что со своей предыдущей подругой Эварт расстался восемь месяцев назад после трех месяцев отношений. Вероятно, Эварт на пороге нового счастья?

***

Придя на следующее утро на тренировку, Эварт еще с порога услышал смех и голоса.

   - Ну и как тебе докторша? - спросил кто-то.

   - Пальчики оближешь! - раздался голос Джерри. - Баба что надо. Затейница.

    Эварту в голову ударила кровь. Он вошел в раздевалку - Джерри стоял в окружении коллег по цеху с самодовольным выражением лица.

   - Джерри! - окликнул его Эварт. - Ты лжешь! У тебя с ней ничего не было. Она выставила тебя вчера. Я все видел.

   - У-у-у! - раздался дружный возглас.

   Джерри секунду смотрел на Эварта, а потом ударил кулаком по шкафчику:

   - Да пошел ты! - и стал переодеваться.

   Публика, поняв, что скабрезной истории не будет, стала расходиться, награждая Джерри непристойными шутками. Когда они вышли в зону фехтования, Трейси была уже там.

   - Внимание! - громко сказала она. - Всем по очереди подойти ко мне и спустить штаны! Я вас предупреждала.

   Двадцать пять брутальных мужиков как по команде выстроились в очередь. На этот раз никто не захотел рисковать самым драгоценным - все как один были в защите.

   - Мистер Линн, - обратилась она к Мэтту, закончив проверку, - это ваша работа, а не моя. Вы ставите трюки и вы обязаны следить за тем, чтобы правила безопасности не нарушались. С завтрашнего дня проверять наличие защиты будете вы.

   - Хорошо, мэм, - ответил Мэтт.

   Трейси заняла место в своем кресле. Дождавшись перерыва, Эварт подошел к ней.

   - Можно вас на два слова, мисс Стентон?

   - Да, конечно, - в ее взгляде мелькнула настороженность. Они вышли из павильона.

   - Простите, Трейси, может, я лезу не в свое дело... Джерри утром начал всем рассказывать, что он и вы якобы провели вчерашний вечер вместе. Я сказал, что он лжет, потому что я видел, как вы его вчера отправили... В общем, аккуратней с ним.

   - Спасибо, что предупредили. Буду знать.

   Они вернулись в павильон. Как только прозвучал сигнал, возвестивший об окончании перерыва, и все вновь собрались в зоне тренировок, Трейси, чеканя шаг, подошла к Джерри.

   - Мистер Рейн! - обратилась она к нему тоном, не допускающим ни возражений, ни фамильярностей. - Если вы еще раз позволите себе распространять слухи о нашей якобы имеющейся связи, я подам на вас жалобу руководству студии и дело закончится для вас скандалом и увольнением!

   Все затихли, а она повернулась на каблуках и ушла к своему креслу. С четверть минуты в павильоне стояла тишина, пока Мэтт не скомандовал начинать работать. Эварт, стоявший спиной к Джерри, не видел, что тот посмотрел на него долгим ненавидящим взглядом.

   Жизнь съемочной группы очень скоро вошла в обычный ритм - сроки не позволяли долго раскачиваться. Подзабылся и случай с Дьюком, и скандал с Джерри. Все увлеченно работали, выкладываясь каждый день по полной. Хватало работы и у Трейси - такого ажиотажа вокруг здоровья команды еще не наблюдалось. Слухи о докторе, больше похожем на звезду эротических фильмов, разлетелись мгновенно. Складывалось впечатление, что за неделю у половины мужского персонала возникли проблемы со здоровьем: кто-то подвернул ногу, у кого-то болела голова, у кого-то ухо, кто-то сажал занозу, на худой конец, царапал пальцы, так что иногда около трейлера с красным крестом выстраивалась очередь из желающих получить медицинскую помощь и заодно поглазеть на "мисс Красный крест", как окрестила ее мужская часть съемочной группы. Эварт наблюдал все это с удивлением и думал о том, что, наверное, он единственный, кто еще не обращался к чудо-доктору за помощью. Он хотел бы увидеться с ней еще раз, может быть, пригласить на свидание, повторить тот милый вечер, который никак не выходит из его головы, или хотя бы просто поговорить, разведать, так сказать, обстановку, но заявиться к ней с выдуманной проблемой было глупо, а подойти просто так... Не хватало смелости. Временами ему приходилось слышать обрывки разговоров, в которых его коллеги обсуждали нового доктора - складывалось впечатление, что похожие эмоции она вызывала у всех: все были бы не прочь замутить с ней, но ни у кого не поворачивался язык пригласить ее на свидание, настолько строгой она казалась. А сама Трейси по-прежнему не выказывала интереса ни к одному из мужчин, окружавших ее. Она снисходительно принимала знаки внимания: поднести чемодан, вечером у костра принять из чьих-либо рук чашку кофе или чая, но на этом все и заканчивалось. Больше всех в попытке завоевать ее внимание активничал Джерри, который, похоже, поставил перед собой цель затащить ее в постель, но раз за разом терпел поражение - Трейси игнорировала его назойливое внимание и никак не выделяла его из всех прочих, и мужчин, и женщин. И неизменно каждый вечер она уходила в свой трейлер. Одна. И каждый раз Эварт думал, что вот, ему опять не хватило смелости заговорить с ней. И он каждый раз давал себе слово, что завтра он точно подойдет к мисс Неприступность, но... Наступало завтра и все повторялось. И в какой-то момент Эварт решил для себя, что хватит. Хватит жить грезами. Дело, в конце концов, не в нем, раз Трейси демонстративно никому не отдает предпочтение. Ну и что, что она не замужем? Это не значит, что у нее никого нет. А может, она вообще противница всяческих отношений по своим личным соображениям. А может... Да мало ли что может. Не хочет она. Все.

   Именно с такими мыслями три недели спустя он шел в спортзал в пять часов утра, чтобы позаниматься одному - он и так уставал за день от шума, а тут еще при большом скоплении народа постоянно звенел и грохотал металл - то штангу уронили, то противовес сорвался, то кто-то добавляет вес на тренажере, то кто-то гантели просто взял и кинул на пол, вместо того чтобы аккуратно положить - от лязга у Эварта начинала болеть голова. Ну и никто не подходил и не отвлекал вечными расспросами "как ты накачал это, как ты накачал то, а научи меня". Всю свою злость на ситуацию с Трейси он вымещал на спортивных снарядах. Он даже взял гантели на килограмм тяжелее. При таком настрое два часа тренировки пролетели незаметно. Часы пропищали семь, Эварт разложил по местам гантели и блины от штанги и стянул с себя насквозь мокрую от пота футболку. В душ, срочно в душ! Внезапно боковым зрением он заметил какой-то силуэт в дверях. Он обернулся. У входа, положив руку с тонкими длинными пальцами на один из тренажеров, стояла Трейси и безо всякого стеснения рассматривала его, потного, со взмокшими на груди и животе волосами, стоящего в одних спортивных трусах. Поняв, что Эварт заметил ее, она подняла взгляд, пару секунд они смотрели друг на друга, а потом она молча повернулась и вышла. Спохватившись, Эварт кинулся следом, но ее уже не было видно. Охваченный волнением, он пришел в раздевалку. Все его фантазии, все его помыслы вернулись и вновь тревожили сердце, вопросы роились в голове. Зачем она приходила? Случайно шла мимо, увидела его и решила заглянуть? Возможно, но маловероятно - здесь еще никого нет, значит, и ее здесь не должно быть. Нет, здесь что-то не так. А может, она следила за ним и зашла сюда специально, посмотреть, как он тренируется? Это было больше похоже на правду. Выходит, она имеет к нему интерес? Интуитивно он чувствовал, что этот вариант и есть правильный, но разумом согласиться с ним ему не позволяла его вечная неуверенность в себе - не может быть! Не может быть, чтобы вот так легко. Приняв душ, он переоделся и поспешил к себе - надо было готовиться к рабочему дню.

   Еще издали он увидел около своего "Эварт-трейлера", как в шутку Роб называл его пристанище, Пэм, которая ждала его, держа в руках какой-то предмет. Актер невольно замедлил шаг. Уж слишком настойчиво Пэм добивалась его внимания. Неуклюже, но настойчиво. И ведь жалко ее, она не виновата, что влюбилась в обаятельного красавца - мало кому из женщин удавалось избежать этих чар. Был момент, когда даже у шестидесятилетней визажистки Клэр при его появлении розовели щеки. Красота божий дар, но в то же время и тяжкий крест, что у женщин, что у мужчин. Эварт вздохнул и подошел к Пэм.

   - Доброе утро, Пэм. Мой менеджер не звонил тебе? - этот вопрос он задал просто так, чтобы разрядить обстановку. Марлин, менеджер и агент Эварта, никогда не стал бы звонить ассистенту.

   - Доброе утро, Эварт. Нет, менеджер мне не звонил, - ответила Пэм и, краснея, продолжила:

   - Я тут гуляла... И нашла куст жимолости. Вот, - она протянула Эварту кулек, наполненный продолговатыми сизо-голубыми ягодами. - Уже начали созревать.

   Ему ничего не оставалось делать, кроме как принять бесхитростный дар.

   - Спасибо, Пэм.

   Он открыл дверь. Ассистентка стояла на прежнем месте.

   - Что-то еще, Пэм? - спросил он.   

   - Нет. Если у тебя нет никаких распоряжений.

   - Нет, Пэм. Мне сейчас надо готовиться к съемке, ты можешь идти. Встретимся на площадке, - он ради приличия улыбнулся и закрыл за собой дверь.

   Через час все, кто был занят в эпизоде, собрались у выхода из лагеря - сцену надо было снимать на берегу реки, причем место нашли такое, куда на машинах не подъехать. Эварт в костюме и гриме сидел верхом на своем фризе - ему и тем, кто участвовал в конной сцене, было проще всего - они эти три километра преодолели бы на лошадях, а не пешком. Хуже всего приходилось осветителям - громоздкую и тяжелую аппаратуру им предстояло тащить на себе.

   - Все в сборе? - спросил Роб. - Выдвигаемся.

   Эварт осмотрелся и тут увидел Трейси, которая подошла к толпе никем не замеченная и встала в сторонке. В руке у нее был чемодан, ставший уже ее визитной карточкой. Не раздумывая, Эварт направил коня к ней.

   - Трейси, давайте мне ваш чемодан, - он протянул руку.

   Она взглянула на него снизу вверх и подала ему свой багаж.

   - Ого! - не сдержал удивления Эварт. - Как вы его носите? Он же тонну весит!

   - Это моя работа, - ответила Трейси. - Благодарю вас, мистер Аргайл.

   Он пристроил чемодан впереди себя на луку седла.

   - Я бы с удовольствием посадил вас на лошадь, но уже просто некуда. К сожалению, уступить седло вам я тоже не могу - запылится костюм, и его придется заново отчищать, а это будет простой группы.

   - Не беспокойтесь об этом. Я пойду со всеми, - ответила Трейси.

   - Мисс, позвольте предложить вам мое седло и мои крепкие руки, - внезапно подъехал к ним Джерри, подслушавший разговор.

   У Эварта замерло сердце - согласится или нет?

   - Мистер Рейн, вы, должно быть, не расслышали - я сказала, что пойду пешком, - с металлом в голосе произнесла Трейси и подошла к какой-то девушке, которая с трудом удерживала в руках сразу два рефлектора.

   - Привет. Давай мне один, - сказала она и взяла у нее рефлектор.

   - Спасибо, мисс Стентон, - благодарно улыбнулась та.

   Возникла пауза. И вдруг все, у кого были свободны руки, стали забирать часть оборудования у ассистентов и осветителей. За две минуты вся ручная кладь была распределена, и группа, вдохновленная такой заботой о ближнем, тронулась в путь. Обернувшись в какой-то момент, Эварт поймал взгляд Пэм, шедшей в десяти метрах от него. Кажется, она догадалась о его чувствах к Трейси - ее лицо горело, и она явно была не в своей тарелке. "Что ж, может, это и к лучшему, - подумал Эварт. - Может, перестанет пытаться завлекать меня".

   День выдался солнечный, но не жаркий, что было очень хорошо для актеров - ведь они были в кожаных доспехах, да еще и в гриме, а некоторые еще и в париках. Будь температура более высокой - возникла бы угроза тепловых ударов, такое уже случалось пару раз раньше, но сегодня погода благоволила людям. Отсняв несколько крупных планов с участием Эварта, после обеда приступили к съемке эпизода драки в воде. Эварту и Мэтту нужно было изобразить, как противник во время драки пытается утопить Эварта в реке. Эварт поверх гидрокостюма надел более дешевый игровой костюм, который было не жалко испортить в воде, а на воротнике у него были закреплены кожаные перчатки, набитые наполнителем, изображавшие руки противника. Мэтт вырядился в гидрокостюм, и они по колено зашли в приготовленный накануне резервуар с водой. Оператор опустил на дно камеру в водонепроницаемом чехле. Эварт сел, Мэтт крепко ухватил его за запястье и сказал:

   - Помнишь, как договаривались?

   - Я дважды сожму кулак, - ответил Эварт.

   - Да. И я сразу подниму тебя. Не упусти момент. Лучше сделай это заранее.

   - Камера включена, - сказал оператор. - На счет "один". Три. Два. Один!

   Эварт упал на спину и начал барахтаться в воде, изображая драку. Мэтт держал его за руку, напряженно всматриваясь в его лицо, чтобы не упустить момент, когда Эварта надо будет "выдернуть" из воды. Вот, наконец, Эварт сжал кулак, Мэтт рывком поднял его в сидячее положение. Ассистенты кинулись к Эварту с кислородным баллоном и полотенцем.

   - Все в порядке? - спросил Мэтт.

   - Ага, - ответил улыбающийся Эварт.

   - Воздух нужен? - спросил ассистент.

   - Нет, - Эварт вытер лицо, отдышался.

   - Ну как? - спросил он у режиссера.

   - Нормально, но еще хотя бы пару дублей. Выдержишь?

   - Думаю, что да.

   - Можем продолжать? - спросил Роб минут через пятнадцать.

   - Да.

   После четвертого дубля у Эварта слегка закружилась голова, и он отказался повторять сцену еще раз, к тому же одна из перчаток оторвалась от его воротника и потерялась.

   - Больше не могу, - сказал он, снимая с себя вторую перчатку.

   Роб развел руками:

   - Ты молодец в любом случае. Думаю, нам хватит того, что мы наснимали. Нарежем что-нибудь.

   Объявили получасовой перерыв, после которого надо было отснять выход Эварта из реки после "победы" над врагом. Поскольку за полчаса отдыха он успел обсохнуть, его окатили водой из ведер, он зашел в реку по пояс и потом с героическим видом, всеми силами изображая усталость, выбрался на берег и подошел к лошади, чтобы сесть в седло, но тут что-то кольнуло левый глаз.

   - Стоп! - крикнул он, остановился, попробовал проморгаться, боль вроде стихла. Он повторил свой выход из реки, сел на лошадь, но буквально через пару минут боль в глазу возобновилась и стала просто невыносимой, и Эварт попросил остановить съемку и слез с коня.

   - Что случилось? - спросил Роб.

   - Что-то с глазом, - ответил Эварт. - Дайте воды.

   Он попытался промыть глаз, но это не принесло облегчения - у него ручьем текли слезы, от боли он не мог открыть глаза.

   - Так, - сказал Роб. - Давай-ка к медику, приятель. Эй, проводите его кто-нибудь!

   Паоло и еще один ассистент под руки довели его до палатки, в которой расположилась Трейси.

   - Мисс Стентон! - позвал доктора Паоло. Трейси вышла из палатки, взглянула на Эварта и помогла ассистентам проводить его внутрь.

    - Сажайте его сюда, - Трейси показала на место за столом. - И подождите, пожалуйста, снаружи.

   - Что произошло? - спросила она Эварта.

   - Не могу открыть левый глаз, - ответил Эварт. - Сильно болит. Что-то попало.

   - По ощущениям верхнее веко или нижнее?

   - Верхнее.

   - Открыть глаза не можете?

   Он покачал головой.

   - Хорошо. Сейчас будет очень некомфортно, но вам придется потерпеть. Готовы?

   - Да, - ответил Эварт и вцепился руками в стол.

   Трейси надела на голову фонарик, подошла к Эварту, приподняла верхнее веко его левого глаза, он охнул, дернулся, но все тут же закончилось.

   - Все, - сказала она. - Там был малюсенький камушек.

   Эварт закрыл лицо руками. Слезы текли у него по щекам потоками, и со стороны могло показаться, что он безутешно рыдает.

   - Кажется, там что-то еще осталось, - сказал он.

   - Нет-нет. Эти ощущения от царапины. Кажется, как будто в глазу песок, на самом деле это болит царапина. Вон там койка, идите, прилягте. Идемте, я провожу вас.

   Она помогла ему подняться и под руку проводила до кушетки.

   - Ложитесь, я сейчас закапаю капли, они обезболят и продезинфицируют рану.

   - Сапоги... Я в сапогах, - сказал Эварт. Трейси окинула взглядом его ноги, принесла кусок какой-то ткани и застелила ею кушетку.

   - Ложитесь.

   Она закапала ему капли в оба глаза, наклеила на левый глаз повязку и вышла из палатки. Паоло, ожидавший новостей, подошел ближе.

   - У Эварта травма глаза. Несколько дней работать он не сможет. Его надо отправить в лагерь. Пусть сюда приведут его лошадь и нужен человек, который поведет коня под уздцы.

   - Хорошо, - кивнул ассистент и ушел выполнять поручение.

   Трейси вернулась к Эварту.

   - Как самочувствие?

   - Получше. Но все равно глаз болит, - ответил он.

   - Сейчас мы отправим вас в лагерь. Поедете верхом, лошадь поведут. Ваша задача - не свалиться с лошади.

   - А это обязательно? - спросил он. - Мы и так с отставанием от графика идем.

   - Обязательно. Госпитализирую вас - вы должны быть под присмотром. Пару-тройку деньков поживете в моем трейлере. Может, и меньше, если все сложится хорошо.

   Обрисовка такой перспективы оказалась куда более действенной, чем капли. Теперь Эварт и не думал сопротивляться - он с радостью покорился злодейке-судьбе и с нетерпением ждал возможности оказаться под присмотром Трейси.

   Примерно через час они прибыли в лагерь. Коня подвели прямо к трейлеру, Эварт слез с него. Трейси окинула актера оценивающим взглядом и приказала:

   - Раздевайтесь.

   - Что - прямо здесь? - опешил Эварт.

   - Ваш костюм весь в грязи и песке. Вы же не думаете, что я позволю всю эту грязь тащить в трейлер? Это медицинский пункт, если вы забыли.

   - Но... Под костюмом у меня только футболка и, извините, трусы...

   - А вам есть чего стыдиться? - спросила Трейси.

   Эварт, слегка ошарашенный такой прямотой, ничего не ответил и стал раздеваться.

   - Складывайте вещи прямо на траву, - сказала Трейси. - Я сейчас позвоню костюмерам, чтобы они забрали это все. И аккуратней - песок может опять попасть в глаза. Его там налипло очень много.

   Когда Эварт сел на ступеньки, чтобы разуться, Трейси вдруг подошла к нему и стащила с него сапоги. Он, озадаченный таким актом милосердия, посмотрел ей в лицо, но она даже не взглянула на него. Наверное, по ее мнению, он раздевался слишком медленно.

   - Вы не могли бы отвернуться? - сказал он. - Мне надо снять брюки.

   Трейси слегка дернула плечом и отошла в сторону. Эварт снял брюки и завертел головой по сторонам, ища, во что можно было бы завернуться. На пуфике в трейлере он заметил полотенце, дотянулся до него и использовал в качестве килта.

   - Я переоделся, - сказал он.

   Трейси жестом пригласила его зайти внутрь и провела к кушеткам.

   - Выбирайте любую и располагайтесь. Туалет и душ вон там. Это - холодильник для продуктов, а вон тот прошу не открывать - в нем медикаменты. Обеды вам будут доставлять сюда. Дайте мне ключ от вашего фургона, я принесу вам одежду.

   - У меня его нет. Он остался там, на площадке. И телефон, кстати, тоже. Вы разрешите пока попользоваться вашим полотенцем?

   - Разумеется. Что ж делать. Вы голодны?

   - Благодарю, нет. Я успел пообедать на площадке со всеми. Если можно, то от питьевой воды я не отказался бы.

   Трейси кивнула, открыла холодильник и дала ему бутылку лимонно-мятной воды.

   - Если не ошибаюсь, вы предпочитаете эту.

   - Да. Откуда вы знаете?

   - Я же вижу, кто с чем приходит на тренировки. В холодильнике есть еще, можете брать, сколько вам нужно. Мне она тоже нравится.

   - Спасибо.

   - Как ваше самочувствие? - спросила она, подавая ему таблетку. - Выпейте сейчас.

   - Это от чего?

   - Это от отеков.

   - От отеков? - Эварт замер.

   Трейси вздохнула и показала ему на зеркало:

   - Можете взглянуть на себя.

   - Боже... - не удержался от удивленного возгласа Эварт, посмотрев на свое отражение. Левая часть лица в районе глаза была словно налита водой: веки, бровь, переносица, даже частично щека. Сам глаз был багрового цвета, под глазом висел огромный водянистый мешок, а компанию ему составил приличного размера синяк.

   - Это надолго?

   - Дня на три-четыре.

   - А точно пройдет?

   - Конечно, пройдет. Если вы будете выполнять мои рекомендации по лечению и режиму.

   - И какой режим?

   - Отдыхать, избегать физических нагрузок, но не залеживаться. В движении отеки подобного рода сходят быстрее. Я позвонила гримерам, сейчас один придет, чтобы снять с вас макияж или как там это называется.

   - Это называется грим, - уныло поправил Эварт.

   - Пусть грим. А потом я уйду - я должна находиться с группой.

   Группа вернулась в лагерь около семи вечера. Эварт видел в окно, как уставший народ расходится по домам. От толпы отделилась знакомая фигурка со свертком в руках и направилась в сторону медицинского трейлера. Эварт заметался.

   - Трейси! Трейси!

   Она повернулась к нему.

   - Сюда идет Пэм, моя ассистентка, - шепотом начал объяснять он. - Будет спрашивать меня - меня нет, я сплю!

   - Хорошо, - с недоумением сказала Трейси и загородила кушетку Эварта раздвижной ширмой.

   Спустя две минуты в дверь постучали. Трейси пошла встречать гостью.

   - Добрый вечер, мисс Стентон, - сказала Пэм, избегая смотреть ей в глаза. - Я к Эварту.

   - Он очень плохо себя чувствует и сейчас спит. Я передам ему все.

   Пэм помолчала - видимо, она рассчитывала повидаться с предметом своих воздыханий.

   - Тогда передайте ему... Вот, я принесла его ключи, его телефон и... Я там собрала немного жимолости... Она полезная, я думаю, ему сейчас будет как раз...

   - Спасибо, Пэм. Я ему все передам.

   Девушка подняла на нее глаза:

   - А он долго будет болеть?

   - Не думаю. Дня три-четыре. Я сделаю все, чтобы поставить его на ноги как можно быстрее.

   - А он не говорил, может быть, ему что-то нужно принести из его... трейлера... Я принесу.

   - Пока не говорил. Я думаю, что он позвонит тебе, если ему будет нужна твоя помощь.

   - Ну, хорошо... Я тогда пойду.

   - Да, Пэм.

   Вернувшись к Эварту, Трейси передала ему телефон, ключ и ягоды.

   - Боже, опять... - ужаснулся Эварт. - Она утром дала мне кулек этих ягод. Они у меня в холодильнике так и стоят.

   - Ну и что же вы их не съели?

   - Не хотел. Возьмите их себе.

   - Она влюблена в вас, - сказала Трейси, открывая банку с ягодами.

   - Я знаю.

   - Она их даже помыла. Кстати, напрасно отказались. Ягоды вкусные, - Трейси протянула банку ему. Эварт выудил из нее пару цилиндрических ягод и отправил в рот.

   - Да, вкусные.

   Трейси вывалила их на блюдо и отдала Эварту.

   - Ешьте. Для вас же собирала девушка. А если не секрет - вы ее избегаете, как я вижу. Можно узнать, почему?

   Эварт пожал плечами.

   - Во-первых, она слишком молода для меня. Ей, кажется, еще двадцати нет.

   - А вам сколько?

   - Тридцать пять. Пятнадцать лет разницы это много. Во-вторых... Не знаю, как сказать... Она не вызывает у меня никаких ответных чувств.

   - Понимаю. Ну так что вам там нужно принести? Говорите, я схожу.

   - Черные шорты, пару футболок - любых. И в холодильнике эти ягоды - их надо съесть, а то испортятся. Ну и по мелочи - зубную пасту, пару полотенец... Смену белья - на пару дней. Мне как-то неловко просить вас об этом.

   - Ну вы же отказались от помощи ассистентки.

   - Не хочу, чтобы Пэм копалась в моих вещах, тем более в белье. Есть еще Паоло, но...

   - Вы не хотите, чтобы мальчик рылся в ваших трусах, - сказала Трейси.

   - Да. Сейчас не поймешь, у кого какие интересы... Не хочу, чтобы потом ходили сплетни.

   - А мне вы доверяете? - с легкой иронией в голосе спросила Трейси.

   Эварт немного помолчал, а потом ответил:

   - Да.

   - И чем же я вызвала ваше доверие? - спросила она.

   - Ну... По крайней мере, вы не влюблены в меня.

   Трейси бросила на него холодный пронзительный взгляд и взяла у него ключ:

   - На счет меня не переживайте. Мне не составит труда сделать это.

   Подождав, пока основная масса народа уйдет на ужин, Трейси направилась к трейлеру Эварта. Она приложила ключ к замку, но тот почему-то не сработал. Вторая попытка тоже не принесла успеха. Причин могло быть только две - либо замок сломан, либо дверь открыта. Трейси притронулась к ручке - так и есть - замок не заперт. Она осторожно приоткрыла дверь и заглянула в щель. Какой-то человек стоял у открытого комода и рылся в вещах Эварта.

   - Пэм?! Ты что здесь делаешь? - грозно спросила Трейси. Девушка в испуге отшатнулась в сторону.

   - Я... Я думала... Здесь никого нет, а Эварту нужно принести вещи...

   - Во-первых, он для тебя не Эварт, а мистер Аргайл. Во-вторых, тебе сказали, что если твоя помощь будет нужна, то тебе позвонят. Что ты здесь искала? Что у тебя в руке? А ну-ка, покажи!

   Пэм протянула руку. В кулаке у нее была зажата подвеска в виде ловца снов и принадлежала она Эварту.

   - Дай сюда, - Трейси отобрала у нее безделушку. - Как ты сюда попала?

   Пэм, насупившись, молчала.

   - Откуда у тебя ключ? - повторила Трейси вопрос.

   - Эв... Мистер Аргайл дал...

   - Врешь. Ты не личный помощник, а всего лишь ассистент, причем один из двух. Спрашиваю еще раз: откуда у тебя ключ? Ты сделала копию?

   - Нет. Взяла со связки один, а Эварту... Мистеру Аргайлу сказала, что ключа было только три.

   Трейси протянула руку:

   - Ключ мне сюда немедленно.

   Пэм взглянула ей в глаза.

   - Вы не понимаете... Вы не знаете, что такое любить! Вы думаете, я ничего не вижу? Вы влюбили его в себя, он смотрит только на вас! Зачем он вам? Вы такая жестокая и холодная, а он... Он такой чувствительный... Хотите разбить ему сердце? Да они все за вами тут бегают! Вам нравится играть мужчинами? Вы просто шлюха!

   Звонкая пощечина прекратила этот поток эмоций. Пэм замолчала, прижав ладонь к щеке, и только опасливо поглядывала на Трейси, а та, сдвинув брови к переносице, наступала на нее, вынуждая пятиться.

   - Сейчас ты вернешь все, что украла. После этого ты отдашь мне ключ от трейлера и немедленно покинешь его. Я обо всем расскажу Эварту. Увольнять тебя или нет - будет решать он. Ну?! Быстро!

   Пэм выложила на стол шариковую ручку, носовой платок, какой-то значок, чайную ложку и блокнот. Трейси пальцем раздвинула кучку этой нехитрой поживы - подо всем этим обнаружился презерватив в упаковке.

   - Ты сдурела? - спросила она.

   Пэм молчала.

   - Да ты чокнутая, - сказала Трейси. - Что ты еще украла? Ты ведь не первый раз проделываешь этот фокус?

   - Первый, мэм... Простите меня, это не повторится, я очень сожалею об этом поступке... Прошу вас, не выдавайте меня.

   - Я не могу. Ты не соответствуешь должности. Ты не можешь контролировать себя. Эварт будет в опасности, пока рядом с ним такой ассистент. Сейчас же положи вещи на их места и уходи. Эварт добрый человек и вряд ли будет обращаться в полицию, поэтому молись, чтобы это так и было. Я на его месте добилась бы наказания по полной.

   Вернувшись к Эварту, Трейси передала ему сверток с одеждой и ключи, а потом рассказала о Пэм, опустив ее выступление насчет себя.

   - Она сказала, что первый раз ворует ваши вещи, но я думаю, что она солгала. У вас по мелочи ничего не пропадало со времени приезда?

   Эварт пожал плечами.

   - Может, и пропадало. Дело в том, что я несколько рассеян и могу запросто сам потерять какую-нибудь мелочь, поэтому я не обращаю внимания на иногда пропадающие штопоры и ложки, тем более что они потом, как правило, находятся.

   - Может, и не соврала. Но девушка опасна.

   - Господи... Ее придется уволить.

   - Это правильно - держать такого ассистента при себе очень рискованно.

   Эварт вздохнул. Он ненавидел такие ситуации, когда ему приходилось делать что-то такое, что принесет горе другим. Но выхода не было. Из-за таких, как Пэм, случаются скандалы, и может пойти прахом вся карьера. В дверь постучали. Трейси выглянула в окно - на всякий случай, вдруг Пэм вздумалось опять выяснять отношения, но на пороге стоял один из работников кухни.

   - Ужин для мистера Аргайла! - сообщил он. - Салат с печеным цыпленком, помидорами и сыром!

   - Одну минуту...

   Трейси взяла у него контейнер и вернулась к Эварту.

   - У вас своя диета? - спросила она.

   - Да. Не могу назвать себя повернутым бодибилдером, но за состоянием тела приходится следить, - Эварт открыл контейнер, изучил его содержимое и выдохнул:

   - Хорошо хоть не спаржа...

   Когда Эварт проснулся утром на следующий день, Трейси уже ушла с группой на съемки. На столе лежала записка: "Завтрак вам принесут. Вода в холодильнике. Утром выпейте таблетку. Не забудьте про капли. Алкоголь пить нельзя. Др. Т.С.". Таблетка лежала рядом. Он проглотил таблетку, сходил в душ, посмотрел телевизор, потом ему принесли завтрак... Весь день Эварт провалялся на койке. Время, когда ты ничем не занят, движется еле-еле. Он поспал, поел, попил, опять поспал, посмотрел телевизор... Он и так ненавидел болеть, а тут еще оказался в замкнутом пространстве, да еще и на чужой территории. Плюс во всем этом был только один - он получил возможность выспаться.

   Народ вернулся позднее ожидаемого. Еще издали Эварт увидел Трейси. Кто-то из мужчин помог ей донести чемодан до ступенек. Она поблагодарила помощника и вошла в трейлер. Эварт сразу заметил, что она в плохом настроении - молча прошла мимо него в душ, на ходу скидывая толстовку, на которой Эварт не без содрогания увидел пятна крови. Через двадцать минут Трейси вернулась, подобрала толстовку, сунула ее в пакет, бросила в мусор и села за стол, устало подперев голову рукой. Он подошел к ней.

   - Док? Что-то случилось?

   Она ответила не сразу.

   - Вы же знали Элис? - спросила она. - Из команды осветителей.

   - Да...

   - Вы знали, что она ждала ребенка?

   - Нет. С ней что-то случилось? - встревожено спросил Эварт.

   - У нее произошел выкидыш прямо там, на берегу. Мне пришлось вызывать вертолет, потому что открылось сильное кровотечение, вертолет долго не мог сесть, потому что там не было подходящей площадки, сел в пятистах метрах от берега, ее пришлось нести на носилках... Когда ее погружали в вертолет, она потеряла сознание. И я не могу дозвониться до госпиталя, узнать, что с ней.

   - Боже... Надеюсь, с ней все в порядке.

   - Очень хочется верить в это.

   - Трейси, я уверен, что вы сделали все, чтобы спасти ее. Вы хороший врач, я думаю, что все будет хорошо.

   Она ничего не ответила. Эварт подошел к холодильнику, достал бутылку виски, колу, лед, отыскал стакан, вернулся за стол и, наполнив стакан, протянул его Трейси:

   - Выпейте, док.

   - Я не хочу, спасибо, - сухо ответила она.

   - Док, выпейте, - повторил Эварт. - Будет легче.

   Она посмотрела на стакан, заглянула ему в глаза, взяла из его рук напиток и выпила его одним махом.

   - Давайте еще? - предложил Эварт. Она кивнула. Эварт бросил несколько свежих кубиков льда в ее стакан, налил пятьдесят грамм виски и долил колу.

   - Спасибо, - сказала Трейси, и Эварт отметил, что из ее голоса исчезла присущая ей холодность. Сейчас она уже не казалась такой неприступной ледяной скалой - сильные девочки тоже ломаются, просто у каждой своя "точка разрыва".

   Его размышления прервал звонок на телефон Трейси. Она ответила, выслушала собеседника, поблагодарила и отложила телефон в сторону.

   - Из госпиталя позвонили. Элис пришла в себя.

   - Отличная новость, Трейси.

   - Да. И она тем более отличная, потому что операция не понадобилась, обошлось. Впрочем, вам эти подробности знать не надо. Вы ведь не женаты?

   - Нет...

   - А как вы тут? - она вгляделась в его лицо. - Я вижу, вам уже лучше.

   - Я выпил вашу таблетку, капли закапывал, правда, у меня это не очень хорошо получается.

   Трейси принесла еще одну таблетку и дала ему:

   - На ночь. Их надо пить один раз в двенадцать часов.

   - Это из-за них нельзя пить алкоголь?

   - Да, - ответила Трейси в своем стиле: коротко и сухо.

   Эварт отошел налить себе воды, а когда вернулся, то увидел, что Трейси спит, свернувшись калачиком в уголке дивана. Он постоял над ней, потом подложил ей под голову подушку, накрыл ее одеялом и пошел на свою кушетку.

   Утром Эварт проснулся от красивой мелодии, в которой слышалось журчание воды и пение птиц - это сработал будильник на телефоне Трейси. Он поднялся, подошел к кухне, постучал по стенке и заглянул за угол. Трейси только что проснулась и сидела на диване, роясь в телефоне.

   - Доброе утро, док, - сказал Эварт.

   - Доброе утро, - ответила она. - Вы накрыли меня вчера?

   - Да. Вы заснули прямо здесь. Надеюсь, я вас не потревожил?

   - Нет. Вы меня вчера напоили.

   - Вам это было нужно. Если что - я сразу ушел спать. Просто принес вам подушку и одеяло и сразу ушел.

   - Понятно, - кивнула она. - Значит, моя честь не пострадала.

   - А вы что - дев... - начал было Эварт, но тут же спохватился, поймав ее негодующий взгляд. - Простите, я частенько болтаю, сам не зная что. Извините, - пробормотал он, чувствуя, что краснеет. - Я хотел узнать, как вы?

   - Как обычно, - ответила она.

   На сборы ей понадобилось всего двадцать минут: душ, чашка кофе с молоком и три минуты новостей по телевизору. Когда она открыла дверь, Эварт подал ей чемодан. Она кивнула, постояла на пороге, о чем-то думая, а потом сказала:

   - Эварт, спасибо вам за то, что поддержали меня вчера, - и посмотрела ему в глаза.

   - Был счастлив помочь... - он был очень рад тому, что она впервые обратилась к нему по имени - до этого она либо называла его подчеркнуто-официально "мистер Аргайл", либо никак. Может быть, надежда есть?

   Следующие два дня прошли в режиме "умри от скуки". Трейси с утра уходила со своим чемоданом обеспечивать медицинское сопровождение группы, а Эварт не знал, чем себя занять - хотелось в спортзал, на конюшню, просто пообщаться с людьми, но с таким фингалом под глазом он не мог показаться в лагере. Оставалось либо зависать в телефоне, либо рисовать, но это тоже надоедало. Счастье наступало вечером, когда Трейси возвращалась в свой фургон. Тот первый вечер все же несколько растопил лед в сердце прекрасной девы, и она охотнее шла на контакт. Она оказалась очень интересным собеседником и, что было еще приятнее, хорошим слушателем. А вечерами, когда большинство обитателей лагеря укладывались спать, она вытаскивала своего подопечного на прогулку - размяться и подышать прохладным воздухом. Делала она это, конечно, чисто из заботы о его физическом здоровье, но Эварт все равно был счастлив. И хотя Трейси все еще держала дистанцию, за те три дня, что он провел в "госпитале", они как-то сдружились, взгляд Трейси уже не был столь отчужденным, так что английские местоимение "you" в их разговорах утратило официозность и обрело значение, более близкое к дружескому, и у Эварта появилась мысль пригласить ее на пикник, осталось выбрать подходящий момент. Он все чаще ловил себя на мысли, что не хочет покидать "медикваген". Он был согласен остаться в нем жить ради этих чудных вечеров за чашкой чая или кофе, или стаканчиком виски - да все равно, лишь бы с ней. Конечно, пребывание в одном помещении с молодой красивой женщиной приносило свои сложности, особенно, когда она проходила в душ. Если бы только она знала, какие картины рисовались в его голове в то время как упругие струи воды ласкали ее тело! Он хотел бы быть этими струями, чтобы касаться ее бархатистой кожи, нежной ложбинки между ключиц, манящей неровности сосков. Он хотел бы стечь меж ее грудей, прикоснуться к ее соскам ладонью, медленно провести по ним, чтобы ощутить, как они набухают, увидеть, как в глазах их обладательницы появляется огонек желания, просочиться в самые потаенные места ее тела, наполнить их, насытить так, чтобы она запрокинула голову в экстазе, закрыв глаза застонала бы от вожделения, прогнулась бы в спине, выпятив животик и перестав дышать, и пролилась бы ответной росой... От таких мыслей в голове начинало стучать, а в паховой области появлялся сильный дискомфорт, в силу чего ему минут двадцать приходилось маршировать по фургону и невероятным усилием воли переключаться на размышления о работе, чтобы к тому моменту, как док выйдет из душа, ничто не выдавало бы его переживаний. А может, она и догадывалась, но не подавала вида, чтобы не смущать. А еще его очень занимал вопрос - где Трейси спит. Никаких диванов и кроватей в трейлере замечено не было, только кушетки для больных. Но где-то же она спит? На ночь, как он понял, она куда-то исчезала. Куда?

   К счастью, его глаз быстро шел на поправку - как Трейси и обещала, отеки полностью сошли к пятому дню. Глаз больше не болел, и Эварт поставил вопрос о возобновлении работы. Трейси осмотрела его, подумала и сказала:

   - Царапина зажила, отеки почти сошли. Но капли еще дня три все-таки надо капать, - и поставила перед ним пузырек. - По две в оба глаза четыре раза в день. И таблетки еще два дня пить. Допускать ли тебя до съемок - пусть решает Роб. Ему виднее, что у вас там с ракурсами-фокусами. С моей точки зрения ты вполне здоров.

   - Спасибо, - Эварт поднялся, собрал свои вещи и направился к двери, мысленно проклиная себя за свою нерешительность. "Ну, давай же, давай, давай!" - мысленно пинал он самого себя, но продолжал идти к двери. И вот он уже протянул руку, чтобы взяться за ручку...

   - Трейси!

   Она обернулась, вопросительно глядя на него.

   - Я тут подумал... Не знаю, как ты отнесешься... - весь запал Эварт вдруг куда-то исчез, и он почувствовал легкую дрожь в коленях. - В общем... Завтра у всех выходной... Ходить тут особо не куда... Может, просто прогуляемся по окрестностям? Можно устроить пикник где-нибудь на поляне... - он вздохнул и замолчал, с ужасом думая о том, что ведет себя как подросток.

   Трейси подошла к нему. По ее лицу было совершенно непонятно, как она отнеслась к этому предложению.

   - Пикник на двоих? - спросила она, и в ее голосе Эварт ясно услышал заинтересованность.

   - Да. На двоих.

   - Отличная идея, Эварт. Во сколько?

   - Во сколько ты можешь? Я завтра свободен весь день.

   - Ну... В десять ко мне должен зайти Морет... Надо проверить, как там его палец - он посадил здоровенную занозу. А потом я свободна.

   - Тогда в двенадцать?

   - Прекрасно. Можно будет поехать верхом, если ты не против.

   - А ты ездишь? - удивился Эварт.

   - Да. Моя лошадь стоит здесь, со всеми остальными.

   - Ты привезла сюда свою лошадь?

   - Да. А что не так?

   - Нет, все так... Просто... Как-то неожиданно.

   И тут Трейси первый раз улыбнулась. У Эварта как-то сразу отлегло от сердца - она оказалась не такой уж и строгой, а улыбка у нее была очень милой.

   - Ну, я тогда пошел, раз мы договорились... Ах, да, что взять на пикник?

   Она опять улыбнулась.

   - Давай так: с тебя вино и сэндвичи, с меня сладости и фрукты. Согласен?

   - Согласен.

   - До завтра.

   - Договорились. До завтра.

    Эварт шел к себе, шумно выдыхая воздух через ноздри. "Болван, вот болван! - мысленно ругал он себя. - Я тут подумал... Не знаю, как ты отнесешься", - передразнивал он сам себя. Его амплуа на экране - герой-любовник, одного взгляда которого было достаточно, чтобы женщины падали к его ногам, могучий боец, одной левой укладывавший врагов штабелями, но в жизни он был застенчивым и робким, чем неизменно разочаровывал женщин, желавших завести с ним отношения - они думали, что он и в реале будет размахивать кулаками направо и налево, а он предпочитал решать вопросы мирным путем. "Тупица! - сказал он сам себе, зайдя к себе в трейлер и взглянув на свое отражение. - Она тебя просто пожалела. Вот увидишь - после пикника она даст тебе от ворот поворот. Посмешище".

   Когда на следующий день Трейси ровно в двенадцать пришла на конюшню, Эварт уже ждал ее. Он помог ей погрузить сумку на лошадь и даже подержал стремя, когда она садилась в седло. Она улыбнулась ему с высоты своей лошади:

   - Спасибо.

   Они направились к выезду из лагеря. Первым территорию покинул Эварт, Трейси - через пять минут и через другой выезд, чтобы не провоцировать сплетен и избежать снимков журналистов и просто любопытных, порой осаждавших лагерь. Несмотря на то, что охрана дежурила круглосуточно, хватало тех, кто какими-то партизанскими тропами успевал просочиться за территорию в надежде сфотографировать или хотя бы просто увидеть своих кумиров.

   Они встретились в полукилометре от лагеря, Эварт ждал Трейси на тропинке в лесу.

   - Ну, что? - спросил он.

   - Честно говоря, я думаю, что кто-то что-то заподозрил. Так что поехали быстрее, я знаю тут хорошее место, где никого нет.

   Они свернули направо, Эварт ехал позади и любовался фигурой Трейси. Она держалась в седле с достоинством королевы - прямая, с гордо поднятой головой, а лошадью управляла легко, едва заметными движениями рук и, как показалось Эварту, - иногда одних только пальцев. Наконец, он нагнал ее, и они поехали рядом.

   - А сколько лет твоей лошади? - спросил Эварт.

   - Пять. Я купила ее трехмесячным жеребенком и воспитала сама.

   - Она английский кровей?

   Трейси глянула на него с улыбкой:

   - Да. Разбираешься в породах.

   - Ну, я занимаюсь верховой ездой лет двадцать...

   - Значит, ты не новичок.

   - Нет. Начал заниматься еще во время учебы в школе, когда понял, что хочу стать актером. У отца был знакомый, который держал двух лошадей. Он разрешал мне приходить, учил меня подходить к лошади, садиться в седло, ездить шагом и рысью. Так я и научился. А ты отлично держишься в седле.

   - Спасибо. Ты тоже отличный всадник.

   Эварт слушал то, что говорит ему Трейси, и силился понять - она искренна или делает ему дежурные комплименты, но никак не мог расшифровать ее настрой. От этого он чувствовал себя неуверенно и боялся сделать что-то не так. А может быть, и делал, но Трейси милостиво не обращала на это внимания.

   Они отъехали от лагеря километров на шесть. Тропинка привела их к небольшому затону с отличным песчаным пляжем.

   - Ну как? - спросила Трейси.

   - Отлично, - ответил Эварт. - Очень красиво. И здесь на самом деле никого нет.

   - Значит, здесь и остановимся.

   Они спешились, привязали лошадей к стволу дерева, расстелили плед на песке, расставили припасы. К удивлению Эварта Трейси привезла не только фрукты и печенье, но канапе и даже суши, причем явно собственного производства.

   - Когда ты успела все это сделать? - спросил он.

   - Брат помог.

   - У тебя есть брат?

   - Да. Дункан. Мы с ним вдвоем быстренько накрутили.

   - И он часто приезжает к тебе?

   - Он тут со мной живет.

   - Никогда его не видел.

   - Видел. Просто не подумал, что это мой брат. Мы с ним совсем не похожи. Он пониже меня на пол-ладони, смуглый, волосы у него длинные и кудрявые. Очень длинные и очень кудрявые, как у твоего фриза.

   - О! Так это он! Да, я его видел пару раз. Я думал, что он из массовки. Колоритный такой парень.

   - Вот. В точку. Именно колоритный.

   - Ничего себе - вы реально не похожи вообще.

   - Ну вот бывает так. Я в папу, он в маму. Кстати, очень талантливый хирург.

   - И сколько ему лет?

   - Двадцать два.

   - И уже талантливый хирург?

   - Да. Он тоже поступил в школу в тринадцать лет. Если попадешь к нему в руки, то можешь не переживать: он все твои органы вытащит, переберет и обратно уложит.

   - Спасибо, буду иметь ввиду, - ответил слегка шокированный таким предложением Эварт.

   Трейси рассмеялась:

   - Я имела ввиду не ты лично, а в общем. Но чисто гипотетически ты тоже можешь попасть к нему в руки.

   - Да. Хорошо, что ты предупредила, теперь я спокоен за свои органы.

   - Извини. Просто у нас, медиков, юмор немного своеобразный.

   - Я бы сказал - не немного. Но я постараюсь привыкнуть.

   Она окинула его внимательным взглядом, словно хотела спросить: "А ты собираешься ко мне привыкать?", но ничего не сказала. Эварт поставил свой телефон на беззвучный режим.

   - А ты не хочешь выключить звук у своего? - спросил он Трейси, наблюдавшую за его манипуляциями.

   - Я не могу. В лагере вместо меня остался Дункан, мало ли что - может понадобиться моя помощь.

   - Понимаю, - кивнул Эварт, вытаскивая из корзины бутылку и штопор. Он наполнил бокалы, передал один Трейси и задумался. Надо было что-то сказать, но что? "За нас"? Никаких "нас" еще не было. "За тебя?" Тоже как-то неуместно. Неуместно было пить и за успех сериала - получалось, вроде как он за себя бокал поднимает. Он посмотрел на Трейси - она явно заметила его затруднение и улыбалась. Эварт слегка покраснел.

   - За этот день? - спросила Трейси, с улыбкой глядя на него.

   - Да. За этот чудесный день, - согласился Эварт.

   День и впрямь получился чудесный. Эварт находился в компании женщины, которая ему очень нравилась, и которая не имела ничего против его общества. Они гуляли вдоль берега, собирали красивые камушки, ели суши и тосты, рассматривали бабочек и много смеялись - Трейси захватила с собой сборник сатирических стихов европейских средневековых поэтов и читала их вслух, над которыми они вместе хохотали. Эварт смотрел на Трейси и думал, что она, оказывается, совсем не строгая и не неприступная, какой казалась поначалу. Веселая, живая, с прекрасным чувством юмора, а больше всего ему нравилось то, что они оба находили смешным одно и тоже и начинали смеяться одновременно. Ему вспомнилась какая-то статья, которую однажды он прочитал в журнале - "если вы вместе смеетесь над чем-то, то ваши отношения имеют все шансы стать долгими и прочными". Это грело душу надеждой, в которую ему было страшно поверить. Но все же, вдруг?

   - Поехали, прокатимся? - предложила Трейси. - А то лошади застоялись.

   - Поехали. А это оставим тут? - кивнул он на плед и корзинки с припасами.

   - А кому это нужно?

   - Наверное, никому.

   Они подошли к лошадям, Эварт проверил подпруги и спросил:

   - Тебя подсадить?

   - Давай, - согласилась она, пожалуй, только ради того, чтобы не оттолкнуть его отказом. Конечно, она вполне могла сесть верхом сама. Эварт помог ей сесть в седло, отвязал ее лошадь от дерева и подал ей повод. Их руки соприкоснулись, и Эварт посмотрел Трейси в глаза. Она улыбалась.

   От берега они выехали в поле, плавно поднимающееся на холм. Ветерок доносил со стороны реки прохладу, высоко в небе пели жаворонки, прозрачный воздух был пропитан ароматом цветом. Не сговариваясь, они направили лошадей на вершину холма. Через пять минут они оба были на самой верхней его точке, откуда открывался захватывающий дух вид. Эварт вдохнул полной грудью и оглянулся на Трейси. Ее взгляд был устремлен далеко вперед.

   - Я никогда не был здесь, - сказал он. - Здесь прекрасно.

   - Да, вид замечательный, - согласилась Трейси.

   - Я даже почувствовал какое-то родство с Ричардом. Наверное, его окружала вот такая же природа, еще не тронутая людьми.

   - Там какая-то тропинка, - сказала Трейси. - Поехали туда?

   - Поехали.

   Тропинка провела их через пролесок к большому полю, в центре которого виднелось какое-то сооружение.

   - Что это? - спросила Трейси.

   - Не знаю. Я никогда не был здесь, - ответил Эварт. - Посмотрим?

   Они рысью спустились с пологого склона холма и направились к постройке. Расстояние оказалось гораздо большим, чем им казалось с холма, они добрались до цели только минут через пятнадцать. Подъехав достаточно близко, они остановили лошадей. Перед ними был старый полуразрушенный дом из серого камня. Крыша давно сгнила и провалилась внутрь, рам в окнах тоже не было, остались только четыре стены и торчащая к небу труба камина.

   - Похоже на старую ферму, - сказал Эварт, глядя на покосившиеся деревянные столбы, когда-то бывшие частью ограды.

   - Скорей всего, - согласилась Трейси и двинулась вперед. Они подъехали прямо к развалинам, а заглянув в окна увидели, что внутри сохранилась кое-какая мебель и посуда.

   - Как-то жутковато здесь, - сказал Эварт. - Люди ушли, бросив все. Или умерли. Прям вечный покой какой-то.

   - Но место очень живописное, - ответила Трейси.

   - Я думаю, надо Робу сказать. Может, пригодится нам для съемок.

   Они стали объезжать ферму и у западной стены увидели три старых покосившихся каменных креста.

   - А вот и хозяева... - Трейси спрыгнула с лошади и подошла ближе. Известняк был настолько изъеден дождями и снегами, что можно было разобрать только часть букв и дат. Эварт тоже спешился и подошел к Трейси.

   - Тысяча восемьсот... То ли тридцать четвертый, то ли пятьдесят четвертый, - попыталась прочитать надписи Трейси.

   - И здесь тоже то ли тридцать четвертый, то ли пятьдесят четвертый, - сказал актер, наклонившись к другому кресту.

   - Да их тут шесть... Похоже, целая семья, - сказала Трейси, найдя в траве обломки еще трех крестов.

   - Кресты одинаковые, - заметил Эварт.

   - И степень разрушения примерно одинаковая. Наверное, они умерли все вместе. От какой-нибудь болезни. Тиф или холера.

   Они помолчали, потом Эварт сказал:

   - Поехали отсюда. Здесь очень неуютно.

   - Да, красиво, но отдает чем-то зловещим, - согласилась Трейси.

   Они сели на лошадей и тронулись в обратный путь. Когда они вернулись на место пикника, то обнаружили, что в их припасах кто-то хорошенько порылся: пустые упаковки, салфетки и ломти хлеба были разбросаны по пледу, пропала часть печенья.

   - Интересно, - сказала Трейси, подходя к пледу. - Кто-то следил за нами?

   Эварт с недоумением смотрел на место преступления.

   - Это могла быть Пэм? - спросила Трейси.

   - Нет. Ее уволили в тот же вечер, и она уехала, - он подобрал пустую упаковку от печенья. - Странный вор какой-то. Вино оставил, а печенье унес.

   Они в замешательстве собрали мусор в пакет, Трейси стряхнула плед от крошек и песка и расстелила его заново.

   - И что делать будем? - спросил Эварт. - Возвращаться? Хотелось тут еще побыть.

   - Думаю, что возвращаться нет необходимости. Что не тронуто - можно доесть. Вино, в конце концов, можно допить. Иди сюда.

   Трейси достала непострадавшую еду.

   - Что у нас осталось... Да полно всего. Нам еще на полдня хватит.

   - Трейси... - окликнул ее Эварт и кивнул в сторону. - А вот и наш воришка.

   Она обернулась. В шаге от пледа на песке сидела какая-то необыкновенно толстая белка. Чтобы получше рассмотреть людей, она встала на задние лапки, сложив передние на огромном животе, на котором как пуговки торчали черные соски.

   - Боже, да она беременная... - сказала Трейси. - Будущую мамочку нельзя оставлять без вкусненького.

   Она протянула зверьку печенье. Белка опустилась на все четыре лапки, принюхалась, дернула хвостом, возмущенно чирикнула, подкралась к Трейси, выхватила у нее печенье и тяжелыми неловкими прыжками удалилась в сторону леса.

   - Не стоит благодарности! - сказала Трейси вслед удирающей зверюшке.

   Эварт заулыбался. Они допили вино, подъели остатки суши и сэндвичей, легли на покрывало и стали смотреть на медленно ползущие по прозрачному голубому небу облака.

   - В детстве я очень любил смотреть на облака, - сказал Эварт. - Мама шла со мной и братом в сад, мы ложились на газон и смотрели на небо. Мама показывала на какое-нибудь облако и спрашивала: "На что похоже?" И мы рассказывали, на что, по-нашему, похоже это облако... Иногда даже ссорились с братом.

   - Воспоминания детства самые приятные, - сказала Трейси.

   - Да, - согласился Эварт. - Вон то облако похоже на щенка, который валяется на спине.

   - Точно, - согласилась Трейси. - А вон то - на морского конька. И даже плавники есть.

   - Ага. А вон там голова лошади...

   Эварт перевернулся на живот. Ему страшно хотелось хотя бы поцеловать Трейси, но она, чтобы не создавать пикантной ситуации, тоже легла на живот. Эварт уткнулся лицом в скрещенные перед собой руки. Минут через десять на него накатила слабость, и он задремал...

   - Эварт!.. Эварт!

   Он открыл глаза. Над ним склонилась Трейси.

   - Пора возвращаться.

   Он приподнялся на локте и сонно осмотрелся по сторонам.

   - Сколько я проспал?

   - Почти три часа. Скоро семь.

   Он встал, размялся, кое-как пригладил растрепавшуюся шевелюру.

   - Это я тут дрых, а ты скучала все это время?

   - Нет. Я тоже спала. Ты выспался?

   - Да.

   - Это хорошо. Ты устаешь и спишь недостаточно. Хотя бы здесь поспал.

   - У нас попить ничего не осталось? - спросил он. Трейси подала ему бутылку минералки. Он осушил ее всю и осмотрелся:

   - Ты уже все собрала?

   - Да. Пока ты спал. Не хотела будить тебя, решила дать тебе поспать.

   - А печенье для белки? - спросил он, заметив под деревом стопку крекеров.

   - Ну да. Пусть поест, ей нужно.

   Эварт сунул пустую бутылку в пакет с мусором, сложил плед, и они тронулись в обратный путь.

   - Давай, я расседлаю лошадей, - предложил он, когда они вернулись на конюшню, - а ты пока отнеси мою корзину и пакет с мусором ко мне в трейлер.

   - Хорошо, - согласилась Трейси, взяла у него ключ и ушла.

   Войдя в трейлер, она поставила корзину на столешницу и тут увидела тот самый блокнот, который едва не утащила Пэм. Он лежал на столешнице - Эварт, видимо, или не успел, или забыл его убрать. Трейси взяла блокнот и открыла его. Оказывается, в нем были наброски карандашом, выполненные рукой Эварта, ежедневные зарисовки, которые он в основном, судя по ракурсу, делал, наблюдая за происходящим, из окна фургона. Были в нем и наброски, явно сделанные по памяти, на которых он запечатлел какие-то эпизоды со съемочной площадки. Всадник упал с лошади. Мужчина, в котором было легко узнать Роба, дает указания другим людям. Автопортрет - не шедевр, но лицо вполне узнаваемо. Еще один автопортрет в полный рост в доспехах. Всадник с поднятым вверх мечом на скачущей лошади. Она перевернула лист. Ночь, трейлер, в окне - обнаженная женская фигура. На следующем листе было написано "Список моих желаний". Чуть помедлив, Трейси перевернула его. На рисунке мужчина и женщина занимались любовью среди спортивных тренажеров. На следующем - они же на столе. На следующем - крупным планом женская грудь, которую мужчина ласкает языком. Трейси листала дальше. Голова мужчины между ног женщины. Рука мужчины между ног женщины. Пара в душе. Мужчина нагой лежит на кровати со связанными руками, женщина в мини-юбке и в туфлях на высоких каблуках сидит сверху. Связанный мужчина стоит с поднятыми над головой руками, женщина рядом в кожаном черном костюме с плеткой в руке. И еще с десяток подобных рисунков. И на каждом из них волосы женщины были раскрашены оранжевым фломастером. Трейси, размышляя о чем-то, постояла с блокнотом в руках, а потом положила блокнот на место и вышла из трейлера.

***

Из светской хроники:

   Актер Эварт Аргайл в перерыве между съемками проводит время с новой подругой.

***

Следующая неделя закружила в сумасшедшем графике: Эварт вставал в половине пятого утра, полтора-два часа проводил в спортзале, потом гримировался и после всего этого по десять-двенадцать часов съемок - надо было наверстывать упущенное за время простоя. Иной день он вообще не видел Трейси, только предполагал, что она находится где-то на площадке со своим чемоданом. Он до боли в груди хотел ее видеть, поговорить с ней, но никак не получалось, словно сама судьба была против их отношений, и это приводило его в отчаяние. Она словно ускользала от него, ему казалось, что еще немного - и она исчезнет вообще из его жизни, и он больше никогда не увидит ее.

   В воскресенье, с большим трудом проснувшись по будильнику в четыре тридцать, Эварт услышал какой-то равномерный убаюкивающий шум. Глянув за окно, он обнаружил, что идет дождь, а это означало, что съемок не будет и сегодня работа ограничится репетициями в павильоне. Значит, отменяются два часа в гримерке. Он переставил время на шесть, рухнул обратно спать и сразу отрубился. И в эти тихие утренние часы что-то произошло с ним - он как будто переместился в другую реальность, такой наполненный жизнью сон ему приснился. Короткий, но яркий, с запахами, с тактильными ощущениями, со звуками и голосами. Ему снилось, как будто он сидит в саду у своих родителей за старым деревянным столом, который когда-то, когда он был ребенком, стоял у них во дворе. Отец и мать расположились напротив, а рядом с ним сидит Трейси, и он рассказывает родителям, как они познакомились. И все веселые и счастливые, Трейси звонко смеется, и с этим смехом в ушах он проснулся под сигнал будильника. Он открыл глаза и минут десять лежал неподвижно, глядя в потолок и слушая дождь - на душе было как-то тоскливо и больно от того, что эта чудесная реальность оказалась лишь сном и попасть в нее просто так, открыв какую-то потайную дверь, невозможно. Он даже пожалел, что поставил будильник на шесть, но как он мог знать, что ему приснится такой сон? Он лежал и не мигая пялился в потолок до тех пор, пока не почувствовал, как по виску поползла слеза. Проморгавшись, он взял телефон, открыл свою страницу в Дейлиграме, быстро пролистал новые комментарии, все же заставил себя сползти с кровати, умыться, почистить зубы, надеть шорты и футболку и, наконец, направить свои стопы в сторону спортзала. Знали бы его поклонники, восхищающиеся его фигурой, до чего иной раз ему не хочется тягать эти гантели и штанги.

   Теплые капли мелкого сеющего дождя приятно ложились на кожу. В воздухе пахло мокрой травой - Эварт обожал этот запах и иной раз жалел, что еще не придумали парфюм с этим ароматом. Не торопясь, с сумкой в руках он дошел до спортзала, и, когда он был уже у двери, за спиной послышался чей-то грустный вздох. Он, слегка напуганный, обернулся. В трех шагах от него стояла большая косуля, изучая его внимательным взглядом. Эварт усмехнулся - косули иногда заходили в лагерь, видимо, в поисках съестного или просто из любопытства. Убедившись, что от него пользы никакой, косуля медленно двинулась дальше, неспешно выставляя вперед точеные ножки. Эварт вошел в спортзал. Внутри было пусто. Оно и понятно - в дождь да в такую рань все спят. Он открыл приложение, в котором тренер для него расписывал все веса с количеством подходов и повторов, выбрал гантели для разминки и встал перед зеркальной стеной.

   Два часа спустя он выполнил последний подход, как следует потянулся, повисел на турнике головой вниз, разложил по местам весь инвентарь, снял насквозь мокрую от пота футболку и... вздрогнул от неожиданности: прямо перед ним стояла Трейси. Она смотрела ему в глаза из-под полуопущенных ресниц чарующим томным взглядом, от которого у Эварта часто забилось сердце. Ее губы приоткрылись, и Эварт почувствовал на своем лице ее дыхание, смешанное с ароматом сливок и корицы.

   Она сделала шаг к нему.

   Ее руки легли ему на грудь и медленно заскользили вниз, приминая завитки жестких волос.

   От прикосновения ее пальцев к соскам его передернуло.

   - Зачем вы меня дразните, док? - прошептал Эварт, чувствуя, как сердце колотится о ребра. Она посмотрела ему в глаза, чуть склонив голову, провела пальцем по ключице, приблизилась, так что он ощутил ее дыхание на своей шее, и вдруг укусила его чуть ниже челюсти, туда, где билась сонная артерия - совсем легонько, но в то же время чувствительно. Он охнул. "Ни фига она не девственница!" - мелькнуло у него в голове.

   - Я не дразню... - она коснулась губами его губ, жадно впилась в них, упираясь подбородком в его подбородок и шумно дыша. Оторвалась на миг, глядя ему в глаза хмельным взглядом, и с едва слышным стоном, полным вожделения, продолжила ласкать его. Эварта словно разбил паралич - он стоял в полном смятении, будучи не в силах шевельнуться. Сказать по правде, он не знал, что предпринять в этой ситуации - не верилось в столь разительную перемену от неприступной ледяной девы до страстной, горящей желанием женщины. Он стоял, опустив руки, и едва успевал отвечать на ее поцелуи. Между тем ее руки ласкали его живот, перебирая колечки волос, ее палец на мгновение проник в его пупок, слегка надавил на него и тут же выскользнул, но этого было достаточно, чтобы вызвать бурную ответную реакцию его тела. Ему показалось, что тысячи искр с мягким покалыванием пробежали по его коже, он глубоко и судорожно вздохнул, а она, глядя ему в глаза, сдвинула резинку его трусов и медленно провела ладонью по низу его живота.

   - Вы соблазняете меня... - прошептал Эварт.

   Она взглянула на него все тем же томным взглядом и ответила:

   - Да...

   Приблизилась к его уху и прошептала:

   - Обожаю твой животик...

   Ее рука спустилась еще ниже, и от прикосновения у него захватило дух. Он смотрел на Трейси совершенно пьяными глазами, а той как будто нравилось, что она довела его до такого состояния - на ее губах проскальзывала довольная улыбка, глаза горели страстным огнем, и в них плясали чертики. Ее лицо порозовело, а грудь часто и высоко поднималась. Эварт обнял девушку и прижался к ней всем телом, чтобы она почувствовала, что он готов ответить на ее ласки.

   - Да тебе есть чем гордиться... - полушутливо и в то же время нетерпеливо прошептала она, глядя ему в глаза.

   - Так у меня рост без малого метр девяносто, - ответил он. - Поэтому - пропорционально росту...

   Он стащил с нее футболку, она с него - брюки вместе с бельем.

   - У меня нет презерватива, - спохватился он.

   - Он не нужен, - ответила она.

   Она скинула туфли, он подхватил ее одной рукой и уложил прямо на пол, задрал юбку, рванул тонкие кораллового цвета трусики. И, когда он сделал это, она ахнула, широко раскрыла глаза и ухватилась рукой за опору тренажера.

   - Да, он большой, - негромко сказал он, глядя ей в глаза.

   - Ну так покажи мне, на что ты способен... - ответила она и запрокинула голову, и закрыла глаза, стискивая руками его плечи, сопротивляясь и одновременно отдаваясь его натиску. С каждым движением ее стоны становились все громче, она извивалась под ним, выгибалась, хваталась руками то за опору, то упиралась ему в грудь, то в плечи, отвечала встречными движениями, помогая и ему, и себе, и в тот завершающий момент, когда судорога прострелила его тело, он зажмурился и застонал сам, поддаваясь накрывшим его сладострастным ощущениям.

   - Черт! - воскликнул Эварт, резко обернувшись, после того, как стих последний стон. - Здесь же стоит камера!

   - Я ее отключила, - ответила Трейси.

   - Отключила?! - он так же резко повернулся к ней. - Но как?

   - Утащила пульт у оператора.

   - А если сюда кто-нибудь зайдет?

   - Никто не зайдет. Я повесила на дверь табличку "Дезинфекция, вход воспрещен", - она обвила его шею руками. - Иди ко мне...

   - Вообще-то я уже все, - сказал он.

   - Я знаю, - улыбнулась она. - Просто не торопись...

   Они все еще лежали в миссионерской позе, точнее, Эварт полулежал, опираясь на локти, чтобы не наваливаться своим весом на Трейси - выдержать без малого сто килограмм такой хрупкой девушке будет непросто, и смотрели друг другу в глаза.

   - Если ты хочешь еще, - сказал он, - то мне нужно с полчаса, чтобы восстановиться.

   - Думаю, у нас нет времени, - сказала она. - Мне сейчас надо присутствовать на бросках.

   Она поцеловала его еще раз и отпустила. Эварт поднялся, подал руку Трейси.

   - Что на тебя нашло? - спросил он.

   - В смысле? - Трейси удивленно приподняла левую бровь.

   - Ты так долго футболила меня, что я начал думать, что не интересен тебе.

   - Устала ждать инициативу с твоей стороны. Пришлось тебя соблазнить.

   - Да ты не соблазнила. Ты совратила меня, - с улыбкой ответил он и положил руки ей на плечи.

   - Ты особо-то и не сопротивлялся, - заметила Трейси.

   - Да, мне понравилось, как ты это сделала... Распутная женщина. Пришла и запустила руки мне в трусы. Как тебе не стыдно.

   Он отодвинул в сторону прядь ее волос и потянулся к ее губам.

   - Вообще не стыдно, - покачала она головой и ответила на его нежный благодарный поцелуй.

   - Совсем-совсем? - спросил он, улыбаясь.

   - Ни капельки. Оно того стоило.

   Одевшись, они выскользнули из спортзала. Трейси сделала вид, что вообще шла мимо, а Эварт... Уставший Эварт просто шел с тренировки. Только и всего.

   После того, что произошло, Эварт думал, что Трейси будет оказывать ему больше внимания, но ничего не изменилось. Когда они встречались на площадке, то ничего, кроме дежурного "Доброе утро", он не получал. Актер терялся в догадках. То ли ей не понравилось (тогда зачем она сказала, что это того стоило?), то ли это такая манера у нее, то ли еще что... Он стал хуже спать и вставал по утрам в плохом настроении, раздраженный и расстроенный. Дошло о того, что он поругался с одним из каскадеров, чего раньше никогда не случалось - за Эвартом ходила слава крайне добродушного и совершенно не конфликтного человека, он всегда всеми силами старался избегать скандалов и решать все проблемы путем мирных переговоров. Это событие ухудшило его настроение еще сильнее, он тут же пожалел о ссоре, нашел каскадера и попросил у него прощения. Они пожали друг другу руки и обнялись, Эварт, несколько успокоенный, пошел на свое место, схватив по пути бутылку с водой, и тут его догнал Мэтт.

   - Парень, ты сам не свой, - сказал он Эварту. - У тебя что-то не так?

   Эварт вздохнул. В этот момент они услышали голос Трейси, требовавшей у кого-то немедленно показать руку. Эварт машинально обернулся в ту сторону и, наверное, что-то отразилось на его лице, потому что Мэтт поджал губы и, наклонив голову на бок, спросил:

   - Так ты с ней никак?

   Эварт опять вздохнул - он вовсе не горел желанием рассказывать подробности его отношений с Трейси, но Мэтт догадался обо всем сам.

   - Знаешь, - сказал он, - девчонки любят инициативных парней. Она женщина сильная, с характером. И если ты будешь вести себя как принцесска, ожидая, пока она спасет тебя из башни, она устанет ждать и переметнется к кому-нибудь другому.

   Эварт, не желая продолжать этот неприятный разговор, сделал шаг, но Мэтт преградил ему путь, ткнул кулаком в плечо и сказал:

   - Трахни ее. Не жди. Приди к ней и трахни ее.

   Актер с укором посмотрел на Мэтта, но тот только сверлил его строгим взглядом:

   - Тебе же дали фору, болван.

   Эварт ничего не ответил, просто ушел. Его бесило, когда начинали давать непрошенные советы, особенно в личной жизни, но тут он был вынужден признать - Мэтт прав.

   Через два дня у него образовалось несколько свободных часов после обеда, и он решил все-таки последовать совету Мэтта и проявить инициативу - нанести визит рыжей бестии. Если уж не получится переспать с ней, то он хотя бы сможет расставить точки над i и выяснить отношения, и направился к ее фургону.

   - Входите! - крикнула Трейси в ответ на его стук в дверь.

    Он вошел и увидел, что она бегает с каким-то пузырьком, а на кушетке сидит один из подсобных рабочих.

   - Проходи, присаживайся, - на ходу пригласила Трейси. - Я занята, подожди минуту. Джона укусило какое-то насекомое, похоже, что оса. Сейчас я разберусь с ним и займусь тобой. Надеюсь, у тебя ничего серьезного?

   - Вроде нет... - Эварт был слегка разочарован и неприятно удивлен - тот факт, что Трейси уделяла внимание еще кому-то, кроме него, причинил ему душевный дискомфорт, хотя он знал, что Джону на самом деле нужна помощь и что это работа Трейси. Он сел за стол и стал наблюдать, как она колдует над плечом пациента. Что именно она делала, он не видел, но Джон вдруг начал вопить от боли.

   - Да все уже, - раздался голос Трейси. - Я вытащила жало. Это была пчела. Вот, прими таблетку прямо сейчас. А эта - на утро. Завтра покажись. Прямо с утра. Хорошо?

   Морщась и стеная так, словно ему оторвали половину руки, Джон покинул трейлер. Трейси пронеслась мимо Эварта все с тем же пузырьком, потом вернулась к столу и стала убирать медикаменты в холодильник.

   - Ты чего-то хотел? - спросила она. Эварт не успел ответить - со стола скатилась крышечка от одного из пузырьков и Трейси нагнулась, чтобы подобрать ее, но через мгновение она повернулась лицом к Эварту и спросила:

   - Так чего же ты хотел?

   Секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом Трейси потянулась к нему и их губы сомкнулись в поцелуе. Эварт обхватил ее за талию, она села ему на колени и, кажется, это был самый сладкий поцелуй в его жизни. И в тот момент, когда они оторвались друг от друга, готовые продолжить, в дверь постучали. Эварт запахнул полы толстовки, потому что джинсы подло выдавали его состояние, а Трейси соскользнула с его колен, отскочила в сторону и крикнула:

   - Открыто, заходите!

   Дверь открылась и в трейлер вошла Лорейн, одна из актрис второго плана. Бросив молниеносный взгляд сначала на Трейси, потом на Эварта, она сразу поняла, что здесь что-то не так. Краска бросилась ей в лицо.

   - Извините, я, кажется, помешала... Я зайду в другой раз, - сказала она, опуская глаза.

   - Нет-нет, Лорейн, все в порядке, - возразила Трейси. - А вот и крышечка, - она подобрала с пола пропажу и, наконец, закрыла пузырек. - У вас какая-то проблема?

   - Да, - ответила Лорейн, - но я думала, что вы здесь одна.

   - Эварт, ты не мог бы оставить нас ненадолго? - обратилась Трейси к Эварту. Тот кивнул и вышел из трейлера, тщательно прикрывая область паха толстовкой. Бросив мимоходом взгляд в зеркало, он увидел, что его щеки просто полыхают.

   - Я слушаю вас, Лорейн, - сказала Трейси, когда за Эвартом закрылась дверь. - Присаживайтесь.

    Лорейн немного помолчала, а потом заговорила:

   - Кажется, я простыла... У меня с утра боль в горле и... я плохо себя чувствую.

   Трейси измерила Лорейн температуру и осмотрела горло.

   - Да, у вас инфекция. Горло красное. Вы живете одна в трейлере?

   - Да.

   - Я вынуждена отстранить вас от работы и изолировать от остальных на три дня минимум, чтобы вы больше никого не заразили.

   - Изоляция? Это как?

   - Это значит, что вы будете жить в своем трейлере и ни с кем не общаться, только по телефону, обеды вам будут приносить туда. Пожалуйста, не нарушайте режим изоляции, иначе вы заразите половину группы. Вы все поняли?

    Лорейн кивнула.

   - Если вам будет плохо, то сразу звоните мне вот на этот телефон, - Трейси дала ей визитку. - Идемте, я провожу вас.

   Они вышли из трейлера и увидела Эварта, сидящего на пеньке.

   - Я сейчас вернусь, - сказала она ему.

   Она проводила Лорейн до ее трейлера, повесила на дверь табличку с надписью "карантин" и вернулась к себе. Эварт встал ей навстречу и уставился на нее, покусывая губы от смущения.

   - Пикантная ситуация вышла, - сказала Трейси. - Так нельзя. Еще не хватало, чтобы нас застали.

   - А как быть? - спросил Эварт. - У тебя тут проходной двор. К тебе идут с утра до вечера. У меня тоже нельзя - все сразу все увидят. Так было удобно - вроде по делу идешь, вопросов ни у кого не возникает...

   - Боюсь, что вопросы как раз таки и возникнут. Лорейн, безусловно, поняла, что здесь что-то происходит. У тебя с ней что-то было?

    Эварт вздернул бровь:

   - Кажется, я ей нравлюсь. И все.

   - А ты?

   - Она не в моем вкусе.

   - Ладно, пошли ко мне.

   - И что мы там будем делать? Чай пить?

   - А почему бы и не чай?

   - Трейси?! После того, что было, ты зовешь меня на чай?! - развел руками Эварт. - Да у меня чуть штаны не порвались!

   - Во-первых, ничего не было - поцелуй не в счет. Во-вторых, сказали тебе идти, значит, иди, и незачем так орать на весь лагерь.

   Она подтолкнула его ко входу, и они вошли в трейлер.

   - Кстати, а где ты спишь? - спросил Эварт. - Прямо здесь, что ли?

   Трейси ничего не ответила. Она нашла какую-то табличку и повесила ее на дверь с внешней стороны. "Док в отъезде, за медицинской помощью обращаться в трейлер № 16 к доктору Дункану Стентону", - прочитал Эварт.

   - Ты думаешь, на это кто-нибудь поведется?

   - Я объявление сделала, остальное - не моя забота.

   - Ну так где же ты спишь? - повторил свой вопрос Эварт. Вместо ответа Трейси подвела его к встроенному двустворчатому шкафу и открыла двери. Внутри оказался вовсе не шкаф, а лесенка, ведущая куда-то вверх.

   - Я думал это шкаф! - воскликнул Эварт.

   - Все так думают, - с хитрой улыбкой ответила Трейси. - На то и рассчитано. Закрой за собой двери на задвижку.

    Эварт следом за ней вошел внутрь, закрыл двери и по винтовой лестнице поднялся наверх. Так вот почему трейлер снаружи казался гораздо выше, чем изнутри! У него был второй этаж. Точнее, полуэтаж - часть пространства между потолком и крышей была обустроена под жилую комнату. Встать в полный рост тут было нельзя, только сидеть или стоять на коленях, но этого вполне хватало, а стеклянная панорамная крыша визуально увеличивала площадь.

   - Круто! - выдохнул Эварт, окидывая восхищенным взглядом низкую кровать, стеллаж с книгами, телевизор на стене и кучу милых безделушек на полках и на комоде.

   - Располагайся, - сказала Трейси.

   Он на четвереньках заполз на кровать, уселся на ней и сказал, обведя взглядом помещение:

   - Я в детстве мечтал о таком шалаше. Потрясающе. Это тот самый шалаш из моих фантазий.

   Трейси щелкнула выключателем, и на стене приятным желтым цветом зажглась гирлянда, добавившая еще больше уюта в это странное помещение. Эварт заулыбался счастливой улыбкой и приложил руку к груди:

   - Это волшебно! Я чувствую себя попавшим в сказку. Иди ко мне, - он протянул руку к Трейси. - Я хочу разделить это чудо с тобой.

   Она скинула кроссовки, пробралась на кровать и села рядом с ним. Он обнял ее:

   - Наконец-то я могу обнять тебя безо всяких оглядок... Здесь нам уже точно никто не помешает.

   - Что у тебя с рукой? - спросила Трейси.

   - Откуда ты знаешь?

   - Я же вижу, как ты ей двигаешь. Болит?

   - По лопатке получил сегодня. Отрабатывали броски на стену, и я неудачно упал на угол.

   - Что же не пришел?

   - Я пришел. Но ты была занята Джоном. А потом пришла Лорейн.

   - Я не про это. Надо были сказать сразу, приложить лед. Я же была в павильоне. Было бы намного проще, - она перебралась ему за спину. - Скидывай толстовку, я посмотрю, что там. Снимать надо сначала со здоровой руки.

    Эварт снял толстовку и футболку. Трейси фонариком телефона осветила его левую лопатку.

   - Собственно, страшного ничего, обычный ушиб. А разве защиты на тебе не было?

   - Была защита. Удар был очень сильный. Там накосячили со страховкой.

   - Понятно. Холод прикладывать уже поздно. Сейчас мазью тебя помажем, она поможет... - она дотянулась до комода и извлекла из него тюбик.

    Эварт заулыбался.

   - У тебя лекарства, наверное, даже в сахарнице есть.

   - Они у меня везде! - ответила Трейси. - Даже в дамской сумочке вместо губной помады градусник, бинты и таблетки. Никогда не знаешь, что может понадобиться. И чтобы далеко не бегать, все держу под рукой. Типичный док, одним словом. Сиди, пожалуйста, смирно.

    Эварт почувствовал сначала на своей спине неприятный холод, от которого даже побежали мурашки, а потом лопатке вдруг стало горячо-горячо.

   - Греет, - сказал он.

   - Так и должно быть.

   - А я не испачкаю постель или одежду этой мазью?

   - А она уже впиталась, - ответила Трейси и замолчала. Эварт сидел, прислушиваясь к движению за спиной, но вдруг почувствовал прикосновение ее губ на своем плече. Он непроизвольно глубоко вздохнул и выпрямился. Ее губы опять коснулись его кожи, потом еще раз и еще... Эварт закрыл глаза. Теплые волны пробегали по телу, одновременно расслабляя и возбуждая. Все его чувства переключались на его личные телесные и душевные ощущения, на прикосновения, на реакцию его тела.

   Прикосновение.

   Словно слабый разряд тока побежал по телу и отозвался приятной болью в паху. Дыхание перехватило, сердце ускорило темп, приятное тепло разлилось по телу.

   Прикосновение.

   И новый разряд... И легкое головокружение...

   Он сидел, закрыв глаза и наслаждаясь моментом, полной грудью вдыхая воздух, пропитанный чувственностью и чем-то еще таким, от чего сердце заходилось в блаженной истоме, а голова кружилась, как от вина.

   Ее руки обхватили его, ероша волосы на его груди, скользнули вниз, на живот, тонкие пальцы проникли под пояс джинсов и начали играть жесткими кудрявыми волосами на лобке. По телу Эварта одна за ругой пробегали судороги, его стон перешел в утробный рык и закончился частыми прерывистыми вдохами.

   - Иди ко мне, - прошептал он, протягивая к ней руку. Она скользнула ему на колени, села сверху. Он стянул с нее футболку, она покрыла поцелуями его шею, он сдвинул вниз бретельки ее бюстгальтера, прижался лицом к ее груди, жадно вдыхая аромат ее тела.

   - Мы ведь не будем напрягать твою руку? - спросила Трейси, расстегивая молнию на его джинсах.

   - Нет, - покачал он головой и лег на спину. - А как тебе нравится больше?

   - Под настроение, - ответила Трейси. - Сейчас я хочу именно так.

   Джинсы и носки полетели в разные углы. Туда же отправилась и юбка Трейси, а за ней следом улетело последнее, что прикрывало их наготу. Никакой преграды между ними больше не существовало. Полное единство, полное слияние, тепло их тел и жар дыхания на губах, желания, которые перестали быть тайными, и нежные прикосновения, дарящие ощущение всеобъемлющего счастья от близости с любимым человеком...

   Эварт лежал на боку и пальцами гладил Трейси по спине.

   - Хочешь лишить меня работоспособности? Руки это мой рабочий инструмент.

   - А я лишил бы. Чтобы все время проводить с тобой без вот этого "присядь, подожди, я сейчас занята". Ты нужна мне вся, на сто процентов, а не урывками.

   - Ты эгоист. Ты занят еще больше, чем я. Это я буду видеть тебя урывками, а вот ты - в любой момент, когда захочешь. Это ты здесь звезда, а не я, - сказала она и встала на колени, чтобы заколоть волосы. Эварт любовался линиями ее тела: плавным изгибом поясницы, изящной шеей, высокой грудью. Особенно ему нравился ее живот - не плоский, как сейчас было модно, к чему стремились все девушки, а мягкий и нежный, чуть-чуть пухленький, такой женственный. Он приподнялся на локте и поцеловал ее чуть ниже аккуратного пупка, над которым заманчиво поблескивал страз.

   - Ты моя звезда, - сказал он. - Можно, я приду к тебе завтра?

   Трейси посмотрела на него хитрым взглядом.

   - Давай сначала доживем до завтра.

    Эварт лег на спину, закинул руку за голову и устремил взгляд на звезды, мерцающие в темно-синем небе.

   - Здорово у тебя тут. Никогда не видел трейлеров с панорамным потолком.

   - Этот потолок сделали по моему заказу.

   Он посмотрел на Трейси.

   - И кто тут звезда? Мне такого никто не предложил.

   - А ты не спрашивал. Этой опции нет даже в дополнительных. Этот трейлер полностью сделан по моему эскизу. Закаленное сверхпрочное стекло. Выдержит даже падение дерева. Должно выдержать.

   - Зачем тебе такой трейлер? Часто бываешь в разъездах?

   - Иногда приходится.

   - А если вдруг станет не нужен?

   Трейси хмыкнула:

   - Продам.

   - Если захочешь продавать - скажи мне. Я хочу трейлер с таким потолком. А кстати. Никто не залезет на крышу, чтобы сделать несколько пикантных снимков?

   - Даже если и залезет, сфотографировать ничего не получится - стекло светонепроницаемо с внутренней стороны. Если смотреть на крышу сверху, будет виден только черный колпак.

   - Здорово. А можно, я сфотографирую твою спальню? Мне здесь очень нравится.

   - И выложишь в свой Дейлиграм?

   - Да. Я хотел сфотографировать гирлянду и часть этого потолка. Думаю, будут очень красивые фотографии. Можно?

   - Сфотографируй. А я пока приготовлю чай. Мы вообще-то как бы чай пить собирались.

    Эварт только улыбнулся на эти слова.

   Трейси включила чайник и стала наблюдать, как Эварт ползает по постели в поисках лучшего ракурса. Наконец, он нашел нужную точку и сделал несколько снимков, один из которых - селфи лежа на постели.

   - Селфи-то зачем? - спросила Трейси.

   - Пусть думают, что это у меня так красиво, - сказал Эварт.

   - Поклонницы тебя порвут. Очень эротичное фото. Видно, что ты раздет.

   - Да там только плечи видны.

   - Но какие. Ты посмотри, какая шея. Подбородок. Ключицы. Да и на лице такое удовлетворение, что сразу понятно, после чего фото сделано.

   Она окинула его взглядом и вдруг сказала:

   - Знаешь, что? Коль уж ты так любишь дразнить своих почитателей, давай уж сделаем полноценное эротическое фото.

   Она бросила подушку на подушку и откинула в сторону покрывало.

   - Ложись на подушки. Так, чтобы ты полулежал.

   Эварт лег. Трейси небрежно накинула на него покрывало, едва прикрыв бедра и одну ногу.

   - Так. Давай одну руку положи за голову... Расслабься. Отлично, - она еще раз окинула его придирчивым взглядом. - Правую ногу согни в колене. Нет-нет, поднимать не надо. Пусть она лежит, слегка согнутая в колене. Вторую руку положи на покрывало, вот сюда... - она пристроила кисть его руки ему так, чтобы она свешивалась с бедра, от чего под тяжестью руки ткань натянулась, довольно откровенно обозначив очертания того, что было под нею.

   - Супер, - сказала она, посмотрела в камеру телефона и поджала губы: - Чего-то не хватает... Надо тебе что-то на шею типа цепочки... А, у меня же твоя подвеска. Ты ее так и не забрал.

   Она порылась в комоде, извлекла из него ту самую подвеску в виде ловца снов, которую едва не украла Пэм, надела ему на шею, поправила медальон так, чтобы он лежал у него на груди небрежно, создавая эффект естественности, и сделала несколько снимков.

   - Ух ты! - восхитился Эварт, взглянув на фотографии. - Ты можешь работать фотографом в каком-нибудь глянцевом журнале. Я бы даже сказал - в эротическом журнале. Ну посмотри, что ты сняла. Это же откровенная эротика.

   - Да чего там откровенного? Ничего же не видно, - ответила Трейси, хитро улыбаясь.

   - Именно. Ничего не видно, но от фоток так и пышет эротизмом. Так меня еще не снимали. Я что-то даже опасаюсь такие фотографии выкладывать...

   - А ты попробуй. Сколько у тебя подписчиков?

   - Да что-то около пяти миллионов.

   - Значит, через неделю будет десять. Вот увидишь.

   - Нет, ну это... Ню, фактически.

   - Ню. И что? Чего ты стесняешься? Тебе совершенно нечего стесняться. Красивое лицо, идеальное тело.

   - Ну хорошо, - наконец, согласился он, мысленно отмечая, что она назвала его тело идеальным. - Представляю, что начнется.

   - Ничего не начнется. Все будут стонать по тебе и исходить слюнями.

   Он опубликовал одну, наиболее удачную, на его взгляд, фотографию в Дейлиграм и показал Трейси.

   - Отлично, - сказала она, взглянув на экран телефона, прикоснувшись при этом к плечу Эварта. Его опять передернуло судорогой.

   - Ты когда прикасаешься ко мне, у меня какие-то судороги начинаются, - сказал он.

   - Это бывает. Если человек очень нравится, как бы подключаешься к нему. А когда он прикасается к тебе, возникает реакция нервной системы. У тебя, судя по всему, очень развита эмпатия.

   - Эмпатия это что?

   - Это способность распознавать, что чувствуют другие люди. На самом деле все там сложнее, это примитивное объяснение. Чай готов. Ты, наверное, сладкое не особо? У тебя же фигура, вес и все такое?

   - Честно говоря, я особо не придерживаюсь диет. В перерывах между съемками я снижаю нагрузки и толстею, - немного смущенно признался он. - Килограмм восемь-десять лишних набираю, потому что я не в состоянии себя вот так постоянно ограничивать. Это очень тяжело. Я на такое не способен. Кстати, почти все билдеры так делают. Ну а если вдруг я начинаю сниматься и по сценарию я должен быть в кадре с обнаженным торсом или целиком раздетым, то приходится налегать на тренажеры, ну и диета, чтобы сбросить это все... Но сегодня у меня хороший день. Так что давай сладкое.

   - Сейчас ты, я так понимаю, все лишнее сбросил? - спросила Трейси, доставая сладости.

   - Да. Недели за три - свободно. Если упереться, то можно и за неделю, но это очень тяжело.

   - Ну, тогда налегай, - сказала она, ставя на маленький прикроватный столик корзиночку с печеньем и сладкими орешками.

   Они пили чай, смеялись, целовались. Эварт любовался Трейси, а она вроде и стала более близка, но в то же время держала его чуть поодаль, и если он полностью погрузился в охватившие его чувства, то Трейси как будто осторожничала или делала вид, что ей это особо и не надо, хотя все его знаки внимания она принимала, определено, с радостью, на его шутки смеялась, на ласки отвечала, правда, не кидаясь как в омут с головой, а с достоинством истинной леди. У Эварта от счастья кружилась голова, ему казалось, что весь мир принадлежит ему, что под этим звездным небом, расстелившим свою синеву над ними, нет более счастливого человека, чем он.

   Сказка закончилась, как ей и положено, в полночь. Наручные часы Эварта пропищали двенадцать и нарушили магию вечера.

   - Мне надо идти к себе, - со вздохом сказал он. - Завтра вставать в половине пятого. Тренировка, потом грим, потом съемки. Не хочу будить тебя в такую рань. Да и повод для слухов не хочу давать. Все сразу узнают, что я ночевал у тебя.

   - А ты что, бесполый пупсик? Тоже мне, секрет полишинеля. Надо же, селебрити занимаются любовью!

   - Нет, просто... Не очень приятно, когда твои чувства становятся объектом для публичного обсуждения.

   - Может, сделаешь перерыв дня на три? У тебя же травма, как ты будешь тренироваться? Завтра опять падения?

   - Нет. Моя личная тренировка. Чтобы мышцы были в тонусе - у меня завтра съемки с обнаженным торсом. Я думаю, что сам смогу контролировать нагрузку на левую руку.

   - Решай сам. Но если будет больно, то советую не издеваться над собой.

   Он кивнул. Оделся, поцеловал на прощание Трейси и соскользнул на лестницу.

   Утром Эварт проснулся даже раньше, чем пропищал будильник. Оставшиеся восемь минут до звонка он провалялся в постели с блаженной улыбкой на лице, погруженный в приятные мечты - жизнь казалась ему прекрасной. Он нашел в интернете красивую картинку - дорога среди цветущего поля, уходящая за горизонт к восходящему солнцу, сделал на ней надпись "Будьте счастливы так же, как я в это утро" и кинул картинку на свою страницу в Дейлиграме - а пусть поклонники поломают голову, к чему это все. Сделав это, он потянулся, приводя в тонус мышцы, полежал, раскинув в стороны руки и ноги, пребывая мысленно на втором этаже медицинского трейлера, дождался звонка будильника и, наконец, поднялся с кровати.

   В спортзале царила тишина, которую так любил Эварт. Он запустил программу тренировки, изучил ее и выбрал из списка упражнения, которые не давали нагрузку на руки. Жаль, конечно - тренировки на плечевой пояс были его любимыми, но не сегодня - руку надо поберечь. Он сосредоточился на нагрузке на ноги и пресс и немного на том, чтобы прокачать зад. Когда он выполнял последний подход на скамье для пресса, то услышал, как открылась дверь, и кто-то вошел в помещение. Эварт сел, ожидая увидеть вошедшего, шаги приближались. Мгновение - и на пороге показалась... Трейси.

   - Трейси, привет! - обрадовался он. - Ты так рано встала?

   - Да не так уж и рано. Время уже седьмой час.

   - Я тебе для чего-то нужен?

   - Я пришла помазать тебя мазью.

   Она растерла ему лопатку мазью, расправила футболку, накинула ему на плечи толстовку и села рядом. Их взгляды встретились, и они оба вспомнили об одном и том же, что произошло здесь две недели назад, и оба заулыбались.

   - Для чего этот тренажер? - спросила Трейси, показывая на соседнюю конструкцию.

   - Это силовая рама. Он универсальный, - ответил Эварт. - Руки, пресс, плечи, спина, ноги. Тут и кольца вон висят, и канат. Это в основном для тех, кто хочет повысить выносливость и физическую силу.

   - А ты чем занимаешься?

   - У меня в основном кардиотренировки. Я массу набрал, сейчас только поддерживаю.

   - Судя по названию, это для сердца.

   - Да. Они повышают выносливость сердца и сосудов в целом. И еще они хорошо сгоняют жир. Это упражнения не на силу, а на количество выполнений. Показать?

   - Ну, покажи...

   Он подвел ее к зеркалу, вложил ей в руки килограммовые гантели:

   - Попробуй, не тяжелые? Женщинам лучше начинать с полукилограммовых.

   - Вообще вес не чувствую, - ответила Трейси.

   - А вот эти? Полтора.

   - Эти лучше.

   - Возьми их покрепче... - он встал позади нее и положил руки ей на талию. - Ты правша или левша?

   - Я амбидекстер.

   - Тогда все равно. Самое простое упражнение. Ноги на ширину плеч... Начинай с правой руки... Сгибаешь в локте... Гантель в движении разворачиваешь параллельно ключице... Корпус неподвижен... За этим важно следить, потому что многие начинают помогать своим рукам движениями тела и это снижает нагрузку на мышцы... Опускаешь руку и сразу поднимаешь другую. В быстром темпе. В идеале движения рук должны быть встречными, чтобы не давать мышцам расслабиться...

   Их взгляды встретились в зеркале. Его руки переместились ей на ребра, а потом ее груди оказались в его ладонях и он провел большими пальцами по ее соскам, дерзко проступающим из-под тонкого трикотажа...

   - Эварт, камера включена, - вполголоса сказала Трейси. Он вздохнул и положил руки обратно ей на талию.

   - Ты без бюстгальтера, - тихо сказал он.

   - Да, а что?

   - Ты нарочно это делаешь?

   - Нет.

   - Ты опять дразнишь меня.

   - Обрати внимание, что это не я лезу к тебе в трусы.

   Он взял ее за запястья, медленно поднял ее руку, одновременно поворачивая кисть, потом опустил и поднял другую.

   - Вот так. Попробуй сама...

   Трейси повторила упражнение сначала медленно, потом в быстром темпе.

   - Отлично, - сказал Эварт. - Надо определить, на каком количестве повторов у тебя наступает состояние "Ой, все" и выполнять их в три подхода за занятие с перерывом минут десять-пятнадцать.

   - А что делать эти десять-пятнацать минут? - спросила Трейси, через отражение глядя ему в глаза.

   - Ну, за пятнадцать минут можно успеть многое, - с многозначительной улыбкой ответил Эварт. - Но камера включена. Поэтому, если нет других предложений, то можно выполнять наклоны или повороты с палкой. А есть еще вот такое очень хорошее упражнение, - он развел ее руки в стороны параллельно полу. - Оно развивает выносливость и силу и подключает в работу мышцы плечевого пояса, брюшного пресса и поясницы. Отпускаю... Считай две секунда и опускай руки... Теперь перед собой под углом... Вот так... Две секунды... Опускаешь... И поднимаешь перед собой обе руки параллельно друг другу... - он медленно, смакуя, провел руками от ее запястий к локтям, потом по внутренней стороне рук к лопаткам, потом по ее бокам и остановился на бедрах. - Для тех, кто занимается верховой ездой, очень хорошее упражнение. Но девочкам очень увлекаться им не советую - оно делает плечи широкими. А еще можно подкачать бедра, чтобы не уставать во время скачек на любимом жеребце...

   Позади раздался какой-то шорох, они обернулись. В паре шагов от них стояла Анна, девушка, работавшая помощницей костюмеров.

   - Доброе утро, мистер Аргайл, - поздоровалась она, беспокойно стреляя глазами то на него, то на Трейси. - Вас ждут в костюмерной...

   - Доброе утро, Анна. Скажи, что через пять минут я приду, - ответил Эварт.

   Анна ушла, они переглянулись. Эварт пожал плечами.

   - Мне надо идти, - не без сожаления сказал он.

   - Мне тоже. Встретимся на площадке. Аккуратнее с рукой.

   Через час все, кто был задействован в сцене, собрались на площадке - на этот раз локация располагалась всего в пяти минутах ходьбы от лагеря, что не могло не радовать участников съемочной группы. К началу съемок подошла и Трейси. Увидев Эварта, поинтересовалась, как у него дела с рукой.

   - Все хорошо, не болит, - ответил он и убежал в гримерку. По сценарию он должен был в одной какой-то меховой набедренной повязке тренироваться в фехтовании мечом в естественных декорациях - на поляне. Пока наложили грим, пока расставили свет и камеры, прошло еще два часа. Зато, когда Эварт вышел на площадку, невыразимо прекрасный в своем облике, многие просто ахнули. Могучие плечи, фактурная грудь, выразительный живот с кубиками пресса и ромбом из темных завитков волос, мощные руки с проступающими венами на кистях, длинные кудрявые волосы, которыми так маняще играл ветерок, да к тому же его покрыли спреем, имитирующим загар, и обрызгали глицерином для изображения пота - от него было невозможно отвести глаз. Трейси обвела взглядом тех, кто стоял вокруг - у многих женщин разгорелись глаза. Что ж, ничего удивительного. Она отошла в сторону и заняла свое место.

   Снимали без перерыва три часа. Эварт несколько раз повторил свою программу фехтования - это было необходимо для создания библиотеки изображений. Самые удачные и самые красивые движения потом войдут в фильм. По прошествии двух часов он поднял руку - сигнал сделать перерыв. Паоло, оставшийся после увольнения Пэм его единственным ассистентом, подал ему телефон.

   - Вам звонили, мистер Аргайл.

   - Будь добр, принеси воды, - сказал ему Эварт, - и поставь мое кресло рядом с креслом мисс Стентон.

   Ассистент умчался исполнять поручения, а Эварт сделал несколько звонков и подошел к Трейси.

   - Помажь мне лопатку, - попросил он.

   - Начала болеть? - спросила она, доставая тюбик.

   - Да. Рукой все время размахиваю...

   - Мистер Аргайл! - раздалось вдруг рядом. Они повернулись на голос - к ним подошла Анна.

   - Мистер Аргайл, у меня есть замечательное средство от боли в мышцах! - сказала она, глядя на Эварта голодным взглядом. Он в растерянности обернулся к Трейси, Трейси, прищурив глаза, смотрела на Анну.

   - Прошу прощения, а почему вы решили, что эта мазь подойдет мистеру Аргайлу? - с угрозой в голосе спросила Трейси.

   - А почему нет? - задала Анна встречный вопрос. - Мне ее доктор прописывал.

   - Может быть, юная леди, вы займетесь своими прямыми обязанностями, и не будете мешать другим делать свою работу?

   - Да ладно вам сердиться, - ответила Анна, - это, правда, очень хорошая мазь. Идите сюда, мистер Аргайл!

   Эварт решил, что пора вставить свои десять пенсов, и, демонстративно подойдя к Трейси, подставил ей спину. Все остальные, наблюдавшие эту сцену, молчали. Эварт нравился многим, и многие мечтали о нем, но немногие вот так откровенно пытались его завоевать.

   - Анна, не лезь, - наконец, сказал кто-то из женщин. - Идем.

   Анну взяли под руку и чуть не насильно увели от Эварта. Паоло, принесший Эварту воду, стоял с раскрытым ртом, забыв отдать ему бутылку.

   - Паоло, воду дай, пожалуйста, - напомнил ему Эварт.

   - Дайте какое-нибудь покрывало, - спросила Трейси.

   Паоло умчался и вернулся ровно через две минуты с шерстяным одеялом.

   - Спасибо, Паоло. То, что надо, - поблагодарила ассистента Трейси и укутала одеялом Эварта. - Посиди в тепле полчасика.

   Он сел в кресло, вытянув вперед красивые мускулистые ноги, и откинул голову назад, подставив лицо солнцу, потом он на ощупь нашел руку Трейси на подлокотнике ее кресла и положил сверху свою ладонь. Он ожидал, что Трейси воспротивится этому знаку внимания, да еще оказанному публично, но она не убрала руку, и весь перерыв они просидели так, держась за руки под многозначительные переглядывания остальных. Через полчаса дали сигнал готовиться к работе. Эварт пошел на свое место продолжать, а Трейси задумчиво смотрела на него, в десятый, наверное, раз повторяющего одни и те же движения. Спустя два часа объявили еще один перерыв.

   - Как рука? - спросила Трейси, когда Эварт подошел к ней.

   - Думаю, что ночью разболится, - мрачно ответил он. - Можно, я у тебя сегодня переночую?

   - Переночуй. Говорила же - давай дам освобождение. Теперь все может быть хуже и лечиться придется дольше.

   - Не слушается? - раздался голос Роба.

   Трейси и Эварт обернулись.

   - Нет, Роб, не слушается, - шутливо пожаловалась Трейси.

   - А вы, мисс, отшлепайте его как следует, - подмигнул ей Роб.

   - Мне профессиональная этика не позволит шлепать больного человека, - ответила Трейси. - Роб, а нельзя снимать сегодня-завтра что-то такое, не требующее активных движений руками?

   Режиссер вздохнул.

   - Видите ли, дорогая мисс Стентон, съемочный процесс такой непредсказуемый, зависит от многих факторов, что иногда мы и рады бы график изменить, а нет возможности, потому что, допустим, нужен другой пейзаж или другая погода... Увы, такие актеры, как Эварт, часто работают на износ, в том числе и будучи больными. Что поделать. Обратная сторона блеска софитов и красных дорожек.

   - Как врач, выскажу свое мнение: иногда лучше сделать паузу один-два дня, чем мучить человека и потом лечить его три недели, - ответила Трейси.

   - Я с вами полностью согласен, - сказал Роб. - Но руководство студии нас не поймет, если мы будем давать освобождение ведущему актеру на каждый чих. В этом плане лучше дать ему серьезно разболеться как раз на эти три недели, чтобы у нас на руках был веский аргумент.

   - Жестоко, - сказала Трейси.

   Роб развел руками:

   - Увы, мисс, не я диктую условия.

   Роб ушел, а Эварт повернулся к Трейси:

   - Не переживай. В нашем деле это норма. В перерывах между фильмами только и делаем, что залечиваем травмы.

   Тем не менее, Роб прислушался к Трейси. В конце перерыва к Эварту подошла костюмер и пригласила переодеться для съемок проездов верхом на лошади.

   Вечером, когда уже опускались сумерки, группа вернулась в лагерь. Эварт прямиком прошел в трейлер к Трейси, быстро принял душ, поднялся на второй этаж и упал лицом вниз на кровать:

   - Лечи меня!

   Трейси села верхом ему на поясницу и намазала лопатку мазью. Эварт хмыкнул.

   - Трейс, ты очень интересно сидишь на мне, но я выдохся полностью...

   - А я ничего и не требую, - ответила Трейси. - Думаешь, я не вижу, что с тобой происходит? Тебе ужин принесли, пока ты был в душе. Вон, на комоде. А еще у тебя классная попка мячиком.

   Эварт фыркнул, обернулся и посмотрел на нее с довольной улыбкой.

   - Что? - спросила она.

   - Ничего. Просто приятно, когда женщина говорит, что ей нравится твой зад.

   Трейси слезла с него и подала ему контейнеры.

   - А ты ужинала? - спросил Эварт.

   - Я чаю выпью. Больше ничего не хочу.

   - Ты вообще на ночь ничего не ешь?

   - Иногда ем, иногда нет. Сейчас ничего не хочу.

   Эварт открыл контейнеры, окинул взглядом их содержимое и протянул Трейси бутерброд.

   - Что это? - спросила она.

   - Попробуй. Это очень вкусно. Теплый бутерброд. Ржаной хлеб с творогом, помидором и зеленью.

   - Тебе же не хватит. У тебя же калории и все такое.

   - Ну да, - улыбнулся он. - Думаешь, я ослабну от нехватки пятидесяти калорий в своем организме? Давай, попробуй. С чаем. А то остынут.

   - Ну, хорошо.

   - Мы через две недели тут заканчиваем и перемещаемся ближе к Лондону. Ты же с нами?

   - Конечно. По Европе и Азии я с вами.

   - В смысле по Европе и Азии? А если бы мы поехали бы, скажем, в Канаду или в Мексику - ты не поехала бы?

   - Я бы не подписала такой контракт.

   - Почему?

   - Ненавижу самолеты.

   - Боишься?

   - Нет, - Трейси вздохнула. - В общем... Один раз мне пришлось работать на месте авиакатастрофы... Хуже, наверное, только ядерный взрыв. Самолетов я не боюсь, но недолюбливаю. Если есть возможность добраться на автомобиле или на поезде, то предпочитаю этот вид транспорта.

   - Понятно... - протянул Эварт.

   Вдруг внизу на лестнице раздалось выразительное "Кхм-кхм!". Эварт напрягся, но Трейси жестом показала ему, что все в порядке.

   - Дункан, поднимайся! - крикнула она. Послышались шаги и в проеме показался смуглый и кареглазый молодой человек с роскошной шевелюрой черных завитых волос, которые ниспадали ниже лопаток.

   - Эварт, это мой брат Дункан, - представила вошедшего Трейси. - Дункан, это Эварт Аргайл.

   - Рад знакомству, - сказал Дункан, пожимая руку Эварту. - Кажется, я не вовремя.

   - Нет, ты не помешал, - ответила Трейси. - Ты ужинал?

   - Да. Я за ключом.

   Трейси достала из комода ключ и передала его брату.

   - Он такой кудрявый сам или завивается? - спросил Эварт, когда Дункан ушел.

   - От рождения. Ругаюсь с ним из-за этих волос, прошу хотя бы сантиметров на двадцать укоротить - не хочет.

   - Красавец.

   - Есть такое. Девушки от него в восторге, гроздьями вешаются. Но он пока полностью погружен в профессию.

   Эварт понял указательный палец вверх, взял свой телефон и показал Трейси свой Дейлиграм.

   - О! - воскликнула она. - Восемь миллионов подписчиков. Три миллиона за сутки?

   Он кивнул.

   - Я же говорила. Завтра будет десять.

   - Комментарии, хочешь, почитаю? - спросил он и начал читать: - "Эварт, ты прекрасен, как греческий бог!" "Любимый, сильный, прекрасный!" Сердечки, сердечки... "Эварт, ты моя любовь навсегда, ты великолепен". Опять куча сердечек... Поцелуйчики... "Мой дорогой Эварт, любовь моя, как я хочу тебя!", а дальше непристойное. Удалю-ка я этот комментарий.

   - Зачем? Пусть будет.

   - Нет-нет. Вдруг ей лет двенадцать, еще будут говорить, что я малолеток с пути истинного сбиваю...

   - А вот, глянь, - Трейси показала ему планшет.

   "Эварт Аргайл разместил в своем Дейлиграме эротическую фотографию, на которой он запечатлен в фривольной позе и лишь слегка прикрытый покрывалом. Кто сделал снимок - остается загадкой, мы полагаем, что столь откровенная фотография была сделана его партнером"...- прочитал он и пролистал страницу вниз. "Эварт Аргайл показал роскошное тело. Самый желанный мужчина, согласно опросам наших читателей, доставил удовольствие поклонникам, разместив обнаженное фото в своем Дейлиграме. Актер еще раз доказал, что находится в прекрасной физической форме и остается по-прежнему неотразимо привлекательным". "Самый завидный холостяк Британии, кажется, попал в сети. Эварт Аргайл разместил на своей странице пикантное фото, а тот, кто его сделал, явно его очень близкий друг. Фанаты гадают, кто это, а так же женщина это или мужчина".

   - Что?! - воскликнул он. - Я что, похож на гея?

   Трейси фыркнула и пожала плечом. Он продолжил читать. "Эварт Аргайл больше не одинок? Фанаты звезды сериала "Львиное сердце" ломают головы над загадкой, которую им подбросил Эварт Аргайл, разместив в своем Дейлиграме фотографию в стиле ню. Некоторые особо пытливые подписчики уверяют, что при увеличении снимка в отражении на стекле картины, висящей на стене, виден обнаженный женский силуэт", - Эварт оглянулся. Трейси показала на небольшую картину, висящую на стене:

   - Представляешь? Мы ее не учли.

   - А что, правда, видно?

   Трейси пожала плечом:

   - Не знаю. Посмотри.

   Он увеличил один из снимков, охнул и показал ей.

   - М-дя... - только и сказала Трейси. В самом деле, в стекле картины отражался ее силуэт, и было видно, что она обнажена.

   - Говорил же - не надо выкладывать, - сказал Эварт.

   - Ну что теперь? Там все равно никаких подробностей невидно, только силуэт.

   - Мне неприятно, что тебя обсуждают.

   - Обсуждают не меня, а тебя. Забей. Тебя же не первый раз сватают, пора привыкнуть. Зато вон, сколько шороху навели, об этом только ленивый не написал. "Прекрасен, как греческий бог"! - передразнила она комментатора.

   Кто-то позвонил в дверь.

   - Пойду, гляну, кто там, - сказала Трейси, надевая халат. - Ты ложись, не жди меня.

   Она вернулась через двадцать минут, когда Эварт уже лежал под одеялом.

   - Что там было?

   - Какая-то девушка натоптала мозоль.

   - Иди ко мне, - похлопал он рукой по простыне. Она разделать донага и легла на кровать, он перебрался под ее одеяло, приподнялся на локте и сказал:

   - Сегодня мы первый раз спим вместе. Всю ночь, - он поцеловал ее в шею, обнял и заснул.

   Две недели спустя лагерь, подобно цыганскому табору, снялся с места, чтобы сделать двухсоткилометровый переход на запад в окрестности Лондона, где в студийных павильонах и частично на натуре должны были продолжиться съемки. Перерыв в неделю, необходимый для обустройства лагеря на новом месте, давал возможность отдохнуть, и многие из команды разъехались по домам. Эварт волновался перед отъездом - он собрался предложить Трейси провести эту неделю у него дома и не знал, как она отреагирует. Вечером накануне отъезда после ужина он зашел к ней. Она полулежала за столом, изучая какой-то журнал, и хрустела печеньем.

   - Трейс, - сказал он, собравшись с духом, - я тут подумал... Может, ты поедешь ко мне на эту неделю?

   Она оторвалась от чтения.

   - А где ты живешь?

   - В пригороде Лондона. У меня хороший дом с большим участком. За домом сейчас присматривает домработница, но я могу дать ей выходные на неделю, чтобы нам никто не мешал.

   Она ответила не сразу.

   - Ну хорошо, - наконец, сказала она. - Но мне надо встретить водителя трейлера и передать ему документы и ключи.

   - Передай через Паоло.

   - Я не могу. Я должна опечатать трейлер и поставить свою подпись на документах, которые привезет водитель.

   - А когда он приедет?

   - Договорились на завтра в девять.

   - Ну что ж. Отложу свой выезд до девяти. Можно и твоего брата с собой позвать.

   - А вот это, я думаю, уже совсем некстати, - улыбнулась она. - Во-первых, он уже уехал домой, а во-вторых... Стоило ли тогда отпускать домработницу? Я предупрежу его, чтобы он меня не ждал.

   Эварт заулыбался.

   - Я очень рад, что ты согласилась. Ты собрала какой-нибудь чемодан?

   - Вон там, - кивнула она.

   - Я заберу его, чтобы завтра не возиться?

   - Да, можешь забрать.

   - Хорошо. Тогда до завтра.

   Водитель, который должен был забрать медицинский трейлер, задержался и приехал в десять, когда площадка уже почти полностью опустела. Трейси подписала документы, вручила ему ключи и папку.

   - Все? - спросил Эварт.

   - Да, все.

   - Тогда прошу, - он открыл перед ней дверь синего микроавтобуса. Трейси села в машину, Эварт - следом за ней. Едва слышно заработал двигатель, и автомобиль выехал из долины на дорогу.

   - Три с половиной часа - и мы будем в Лондоне, - сказал Эварт.

   - Если не попадем в пробку, - ответила Трейси.

   Микроавтобус остановился перед глухими воротами. Эварт нажал кнопку пульта и створки разъехались в стороны. Покачиваясь на ходу, машина по брусчатой дорожке подъехала прямо к низкому крыльцу дома в классическом георгианском стиле, стоящего отдельно от основного массива жилых домов и, в отличие от соседей, довольствовавшихся в лучшем случае живой изгородью, огражденный двухметровым забором.

   - Благодарю, Стивен, - сказал Эварт водителю. - Я позвоню заранее, когда узнаю дату отъезда.

   - Да, мистер Аргайл, - улыбнулся водитель, закрывая за ним дверь автомобиля. - Хорошего вам отдыха.

   Эварт вытащил чемоданы из багажника. Микроавтобус так же неспешно покатился к воротам, подождал, пока они откроются, и уехал прочь.

   - Ну, все. Неделя свободы, - улыбнулся Эварт. - Прошу!

   Не без волнения он распахнул дверь перед Трейси.    

   - Прошу, заходи. Домработница уехала утром, я ее отпустил на всю неделю. Поэтому весь дом в нашем распоряжении. Наверху две спальни. Но... Я думаю, мы в одной будем?

   - Можно и в одной. Время уже половина второго, пора подумать об обеде. Надо, наверное, доехать до супермаркета?

   - Нет, не надо. Миссис Ханикат приготовила нам на два дня. Придется съесть, а то она обидится. Идем.

   Он взял ее чемодан и отнес наверх.

   - Располагайся. Минимум на неделю это наша спальня. Гардеробная вот здесь, душ, туалет, здесь типа мой кабинет, но, по правде говоря, я сам не знаю, зачем он мне, - показал он ей второй этаж. - Вот здесь гостевые комнаты, но... Ты же со мной?

   Она стрельнула в его сторону глазами, но ничего не сказала.

   - Пойдем, покажу первый этаж, - предложил Эварт.

   Они спустились вниз. Эварт провел ее по дому, продемонстрировав большую гостиную с телевизором в полстены, объемную гардеробную, в которой могла бы разместиться небольшая квартирка, большую кухню, столовую и свою гордость - оборудованный по последней спортивной моде тренажерный зал.

   - Вот здесь я сгоняю жир, - сказал он.

   - Ничего себе, - оценила Трейси ряды гантелей, стопки "блинов" и десятка два тренажеров всех мастей и видов. Неожиданно из-за двери чулана послышался грохот и ворчание - какое-то существо настойчиво требовало выпустить его.

   - Это Бонго, - пояснил Эварт. - Миссис Ханикат заперла его в чулане до нашего приезда, чтобы он не натворил чего-нибудь. Ты собак не боишься?

   - Нет.

   - Тогда я вас сейчас познакомлю. Предупреждаю - он большой и любит обниматься. И еще он аляскинский маламут.

   Эварт открыл дверь и в зал выскочил большой серебристо-черный маламут с характерным рисунком на морде. Большими прыжками пес подскочил к людям, виляя всеми частями тела, чтобы выразить свою радость от встречи, подставил Эварту спину для почесушек, а потом встал на задние лапы, положил передние на плечи Трейси и потянулся ее облизывать. Трейси запустила руки в пушистую шерсть и потрепала Бонго по загривку и могучей шее. Пасть Бонго растянулась в широкой улыбке, и он даже сделал попытку залезть к ней на руки.

   - Нельзя, Бонго! Оставь! Нельзя! - Эварт кое-как оттащил извивающуюся от восторга собаку в сторону. - Он тебя не оцарапал когтями?

   - Вроде нет, - Трейси стряхнула шерсть с одежды.

   - Он вообще добрый, всех любит, даже охранять не умеет. Ни разу не слышал, чтобы он лаял. Я взял его в приюте три года назад. Ему был год, и его выбросили хозяева. С тех пор мы вместе. У меня времени нет заниматься им, и он, конечно, невоспитанный и иногда разносит дом, но все равно он классный парень, - Эварт похлопал собаку по крупу, и пес опять заплясал от радости. - Вот, видишь, что ему нравится. Чесаться он готов бесконечно. Надо его прогулять, а то он запросто написает в доме.

   Они вышли в сад. Участок, действительно, был больше раза в три, чем у основной массы домов.

   - А твои соседи знают, чей это дом? - спросила Трейси.

   - Да знают, конечно.

   - И как они к тебе относятся?

   - Как видишь, под забором толп нет. Когда видят, то здороваются. Обниматься никто не лезет - привыкли, наверное. А вот журналисты, бывает, дежурят у ворот. Иногда фанаты приезжают и пытаются сфотографировать дом, меня... Поэтому я отгородился. Хотя и забор не всегда спасает.

   - А охраны у тебя нет? - спросила Трейси.

   - Нет. Это дорого, да и я здесь вряд ли провожу более трех-четырех месяцев в год. Камеры расставлены, есть сигнализация. Если что - полиция приедет через семь минут, - ответил Эварт, наблюдая, как Бонго деловито носится по кустам, задирая лапу.

   - Тебе нормально, что он цветы поливает? - спросила Трейси.

   Эварт пожал плечами:

   - А что я могу сделать? Садовнику не нравится, я его понимаю. Но больше ему побегать негде. Иногда я выезжаю с ним в парк, но там нельзя его отпускать - он сразу усвистит куда-нибудь, и я его не найду. Убежал один раз, искали два часа с полицией. С тех пор свободный выгул только за забором и под присмотром - он копает землю не хуже экскаватора. Может запросто сделать подкоп и убежать.

   Он повернулся к Трейси.

   - Ну как тебе здесь? Нравится?

   - Да. Уютно. Дом красивый.

   - Я рад, что тебе понравилось, - Эварт обнял ее. - И я очень рад, что ты со мной.

   В первое утро Трейси не стала будить Эварта, которому надо было как следует отоспаться. Она тихонько соскользнула с кровати, накинула халат и вышла из спальни. Следом за ней, цокая когтями, выбежал и Бонго. Когда Эварт проснулся около часу дня, он обнаружил Трейси сидящей в гостиной перед телевизором в обнимку с собакой.

   - Так, - сказал Эварт, почесывая макушку, - стоит чуть зазеваться, и твое место тут же займут.

   - А ты как хотел? Думаешь, только ты пользуешься успехом? - шутливо спросила Трейси. - Выспался?

   - Ага.

   Они поцеловались, и Эварт почувствовал, как лапа Бонго уперлась ему в грудь - пес явно был против того, чтобы актер присоединился к ним с Трейси.

   - Эй, парень! - воскликнул Эварт. - Это моя подруга! А ты заведи себе такую же, как ты! Хотя зачем она тебе?

   - Он стерилизованный? - спросила Трейси.

   - Да. Так что он с дамами способен только душевные разговоры вести.

   - Это дорогого стоит, - заметила Трейси. - Просто поговорить иногда тоже нужно.

   - Понял. А ну-ка, приятель, давай отсюда... - Эварт уперся собаке в круп и выпихнул ее с дивана. С недовольным ворчанием Бонго был вынужден спрыгнуть на пол.

   - Что у нас на завтрак? - спросил актер.

   - Какой завтрак, Эварт? - Трейси улыбалась. - Время почти час!

   - Да? Ну и что, что час. Я успею позавтракать, а потом сразу примусь за обед.

   - Растолстеешь.

   Он махнул рукой:

   - Дайте мне свободы хотя бы на неделю. Задолбался уже с этими диетами.

   - Ну тогда вон, в холодильнике мясной пудинг, бараньи ребрышки с картофелем, овощной салат, салат с курицей, сырные булочки, пирог с печенью, бекон, жареные колбаски, копченый окорок, чизкейк с ананасами, чизкейк с малиной, пара тортиков, причем это еще не все, половину я забыла. Ты вообще-то говорил, что миссис Ханикат наготовила на два дня, но по моему прикиду с такими запасами можно на орбиту на полгода выходить.

   - Ну, она такая. Ей все время кажется, что я вот-вот упаду в голодный обморок. Я же большой, и она не понимает, как с моими габаритами можно сидеть на диете. Поэтому она старается меня закормить до полусмерти, чтобы если уж я упал в обморок, то от переедания.

   - Отлично. Вот пока ты не упал в голодный обморок, иди и ешь.

   После обеда Эварт растянулся на диване и уткнулся в телефон.

   - Что ты там ищешь? - спросила Трейси.

   - Смотрю, что пишут обо мне. Надо быть в курсе сплетен.

   - А разве ты можешь на что-то повлиять?

   - Иногда могу... Ого.

   - Что? - спросила Трейси. Он повернул к ней экран.

   - "Звезда сериала "Львиное сердце" Эварт Аргайл больше не одинок." Ну-ка, дай-ка... - Трейси отобрала у него телефон. - Вчера утром он был замечен с неизвестной девушкой, садящейся вместе с ним в машину. Эварт, который неделю перерыва в съемках решил провести дома, судя по всему, будет наслаждаться отдыхом не в одиночестве. Кто эта таинственная незнакомка, пока остается загадкой". Это как? - подняла она на него взгляд.

   Эварт пожал плечом:

   - Обычные бульварные сплетни. Часть моей жизни.

   - Я не об этом. Как так быстро?

   - Слили. Кто-то из команды. Ты расстроена?

   - Скорей, удивлена.

   - Не обращай внимания. Такие новости подогревают интерес ко мне лично, а значит, и к тому, что я делаю. Это не всегда приятно, но это нужно.

   Трейси фыркнула, вернула ему телефон, встала с дивана и вышла из гостиной. Когда она проходила мимо, пола ее халата откинулась, и Эварт увидел, что под халатом на ней ничего нет. Он отбросил телефон в сторону и вприпрыжку направился за Трейси. Он настиг ее на лестнице, она обернулась на его шаги и бросилась бежать, он бросился за ней, она юркнула в спальню, он ворвался следом и наконец-то поймал ее. Эварт обнял подругу и начал целовать, преодолевая ленивое сопротивление ее рук, упершихся ему в плечи. Она вроде и уворачивалась от него, но в то же время подставляла ему свою шею и плечи для поцелуев, бросая на него томные взгляды из-под полуопущенных ресниц. Он затащил ее на кровать, раскинул полы ее халата, поймал губами ее сосок и принялся самозабвенно, закрыв глаза, сосать его. Она тяжело и часто задышала, застонала, заворочалась под ним, и он, почувствовав, что она готова, сместился ниже и согнул ей ноги в коленях.

   - Что ты хочешь сделать? - спросила она, приподняв с подушки голову.

   - Хочу сделать тебе приятное. Если ты не против такого.

   - Нет, не против, - изнемогая от желания, ответила она и от первого же прикосновения его языка застонала и выгнулась дугой, ища руками опору за головой. Он продолжал ласкать ее, почти входя в транс, с кружащейся головой, охваченный эйфорией от такой запредельной близости, от того, что способен довести женщину до экстаза вот так; тискал ее живот, ее груди, упиваясь ее кошачьими стонами, призывными движениями бедер, сбивчивым дыханием и тем, как она отдавалась, раскрывалась ему навстречу, языком тела умоляя не прекращать сладкую ласку. Наконец, он почувствовал, что она задержала дыхание, по ее телу пробежала судорога и вылилась в стон блаженства. Она вцепилась ему в плечи, потянула на себя, он переместился выше и продолжил их занятия традиционным способом. Когда он кончил, то почувствовал, что его пенис несколько раз подряд плотно сжали ее мышцы. Это было приятно, болезненно и щекотно одновременно, он негромко вскрикнул, дернулся и засмеялся:

   - Что ты делаешь?

   - Помогаю тебе.

   - Боже... Хорошо, что там нет зубов!

   Трейси фыркнула, обхватила Эварта за шею и привлекла к себе. Она никогда не отпускала его сразу, всегда ждала, пока стихнет пульсация, видимо, желая забрать себе все без остатка. Эварт на локтях нависал над ней, с любовью, нежностью и благодарностью глядя ей в глаза.

   - Ты никогда не думала о детях? - вдруг спросил он.

   - Я думаю о них только в ключе как не допустить, чтобы они появились.

   - То есть, ты их вообще не хочешь? Ты чайлдфри?

   - Не настолько радикально. Когда-нибудь, возможно, даже скорей всего, я задумаюсь над этим вопросом. Если ты имеешь ввиду конкретно нас, то мне кажется, это немного преждевременно. Мы с тобой встречаемся пару месяцев всего.

   - Согласен.

   Он откатился в сторону.

   - Тебе понравилось? - спросил он.

   Трейси улыбнулась, провела рукой по его небритой щеке:

   - Неужели ты не понял?

   - Ты же знаешь, я всегда во всем сомневаюсь. Честно говоря, я делал это первый раз.

   - У тебя очень хорошо получилось. А первый раз почему? Все другие были против?

   - Нет, я не хотел. А с тобой захотел попробовать. Я вообще хочу тебя всю.

   Трейси фыркнула:

   - Это как? С соусом, что ли?

   - Можно и с соусом, и без, - улыбнулся он, взял ее руку и прикоснулся губами к тонким пальцам. - Я очень рад, что мы вместе.

   Два дня они слонялись по дому. Эварт много спал, наверстывая упущенное за месяцы напряженной работы, Трейси гуляла по саду с Бонго, который принял ее как родную, и слушался ее больше, чем Эварта. Более того, при приближении Эварта Бонго вставал между ним и Трейси, всем своим видом показывая, что он категорически против, чтобы тот подходил к девушке, и на третий день даже заворчал на него, впрочем, не забывая вилять хвостом - типа дружба дружбой, но женщины врозь.

   - Что?! - развел руками Эварт. - Ты не оборзел, дружок? Заведи себе свою подругу, а эта моя! Иди отсюда! - он отпихнул собаку от Трейси.

   - Кто из вас больший Отелло? - спросила Трейси. - Смотри, а то он ночью перегрызет тебе горло.

   - В таком случае вчера он спал в нашей кровати последний раз.

   Трейси только хмыкнула, выразив свое сомнение на этот счет, и спросила:

   - Эварт, я кое-что присмотрела для себя, можно я закажу сюда доставку? На мое имя.

   - Конечно. Можно было и не спрашивать.

   Часа через три около ворот остановился грузовой фургон с фирменным знаком известного интернет-магазина на борту.

   - Пойду, встречу курьера, - сказала Трейси.

   - Можешь пригласить его прямо сюда, я уйду наверх, - сказал Эварт. - У них же с примеркой?

   - Да, хорошо.

   Трейси открыла ворота с пульта, фургон подъехал к дверям, из него вышел молодой парень и стал вытаскивать из багажника коробки. Трейси помогла ему занести заказ в дом. Через полчаса она выбрала два платья, туфли и красные босоножки на шпильках. Когда она окидывала свое отражение в зеркале последним придирчивым взглядом, в гардеробной раздалось:

   - Тебе очень идет.

   Она обернулась - опершись плечом о косяк, в дверном проеме стоял Эварт в больших черных очках, закрывавших чуть ли не треть лица. Он протянул Трейси карточку.

   - Я в состоянии оплатить свои покупки сама, - сказала она вполголоса.

   - Я хочу сделать тебе подарок, - ответил он. - Пожалуйста, позволь мне сделать это.

   Не дожидаясь ответа, он вышел к курьеру и оплатил покупку. Когда он уехал, Трейси опять начала крутиться перед зеркалом в новом платье и в красных босоножках.

   - Тебе нравится? - спросила она.

   - Очень. Только ты почему-то не купила сумочку ко всему этому.

   - Сумочка у меня есть. Ты же знаешь манеру женщин покупать к поводку собаку.

   Эварт беззвучно рассмеялся и снял очки. Ему всегда нравилась та ирония, с которой Трейси частенько высказывала свои мысли. Она сняла платье, под которым у нее оказался комплект черного белья, украшенный металлическими заклепками и пряжками. Эварт тут же забыл обо всем, и, не отрываясь, смотрел на нее, а она присела на пуфик, чтобы снять босоножки, но Эварт вдруг положил руку ей на плечо и шепнул:

   - Не надо, не снимай...

   Он опустился перед ней на пол, поставил ее правую ногу себе на колено и медленно, любуясь ее изгибами и матовой кожей, провел ладонью вдоль икры от щиколотки до бедра.

   - У тебя очень красивые ноги... - негромко сказал он, расстегнул замочек на ремешке и снял босоножку. Его руки неторопливо заскользили по ее ноге, словно впитывая в себя ее изящество, гладкую смугловатую кожу, плавный изгиб икры, манящую глубину подколенной ямки... Он приподнял ее ногу и прикоснулся губами к теплой коже чуть выше лодыжки, потом поцеловал икру, потом - колено... Трейси поставила ногу ему на плечо, тронула большим пальцем его щеку, провела до уха. Он взглянул ей в глаза, еще раз поцеловал ее лодыжку.

   - Как же ты меня заводишь... - тихо сказал он, едва справляясь с участившимся дыханием. - Обожаю, когда ты так смотришь... - выдохнул он и прижался губами к ее стопе, блаженно закрыв глаза.

   - Ноги - твой фетиш? - спросила она.

   - Ты мой фетиш. Вся, полностью, - ответил он. - Меня заводит в тебе все: твои ноги, твои руки, твои плечи, твоя грудь, твоя шея... Твой взгляд. Даже не знаю, что больше. А что тебя во мне заводит больше всего?

   - Я тебе уже говорила, - ответила Трейси.

   Он на миг задумался.

   - Живот?

   Она кивнула.

   - Просто балдею от него. Ласкала бы бесконечно.

   - А мой зад?

   Трейси наклонилась к нему:

   - Твой зад вызывает желание только как следует шлепнуть по нему, - и с улыбкой откинулась назад, встряхнула волосами и подняла на него немигающий томный взгляд колдовских зеленых глаз. Эварт снял с нее вторую босоножку, встал, легко поднял ее на руки и понес в спальню, но она остановила его на полпути:

   - Стой... Хочу на столе.

   Он только удивленно вздернул бровь, но ничего не сказал - отнес ее в свой кабинет и посадил на письменный стол. Она начала расстегивать его брючный ремень, но замерла, прислушиваясь.

   - Что это?

   Эварт прислушался - со стороны улицы приближался какой-то стрекочущий звук. Он подошел к окну и осмотрелся.

   - Квадрокоптер. Кто-то снимает участок. Это то, о чем я говорил - даже забор не всегда спасает.

   Эварт с пульта закрыл окна шторами и вернулся к столу.

   - Иди ко мне, - Трейси обвила его шею руками. Его горячее дыхание обдало ее лицо, язык шарил по ее губам, стараясь разомкнуть их - мгновение - и она поддалась, приняла его страстный поцелуй, широко раздвинула ноги и откинулась назад, опираясь руками о шершавую поверхность тяжелого дубового стола. Сейчас он хотел ее просто трахнуть, без долгих прелюдий и сентиментальности. Он торопливо сбросил с себя одежду, стянул с нее трусы и овладел ею - грубо, напористо, так что в ее стоне послышалась болезненная интонация. В какой-то момент он поймал ее удивленный взгляд и тут же понял, что она все время пытается уползти от него. Он обхватил ее одной рукой за бедро, второй вцепился ей в плечо и продолжил. Ее стоны перешли в крики, она легла на спину, упираясь ладонями в столешницу, он, обхватив ее бедра, продолжал насаживать ее на свой член, мимолетом отмечая, что глаза у нее закрыты, а значит, все хорошо и ей нравится.

   - Подушку! - вдруг крикнула она и протянула руку. Он схватил со стула подпопник, подложил ей под ягодицы и продолжил.

   - Да! Да! - закричала она, и ее крики перешли в яростные стоны, она выгнулась, словно хотела встать "на мостик", потом поднялась, обхватила его за плечи и прижалась лбом к его шее, на мгновение ее тело сковала судорога, и тут же произошла разрядка у них обоих одновременно.

   Чуть отдышавшись, она подняла голову и посмотрела ему в глаза:

   - Что это было? - голос у нее дрожал, лицо раскраснелось, глаза были хмельными и возбужденно блестели.

   Эварт вместо ответа оттянул бретельку ее бюстгальтера, на которой дерзко посверкивали заклепки, и отпустил.

   - А-а... Черные ремешки с заклепками... - Трейси освободилась от него и села на столе, низко опустив голову. - Ты меня умотал.

   - Надеюсь, я не сделал тебе больно? - спросил Эварт, вытирая испарину со лба.

   - В первый момент немного. А потом вполне даже ничего...

   - Всего лишь ничего?

   - Напрашиваешься на комплимент? Это значит - полный улет. Но все-таки тебе с твоими габаритами надо быть поосторожней.

   - Так все-таки я перестарался?

   - На грани, - ответила Трейси.

   Они замолчали, и в наступившей тишине стало слышно, как за окном обиженно жужжит квадрокоптер. Они расхохотались.

   - Он еще здесь, - сквозь смех произнес Эварт.

   - Интересно, им удалось что-нибудь заснять?

   - Вообще-то шторы плотные, как раз рассчитаны на защиту от таких вот любопытных летунов.

   - А тогда почему он все еще здесь? - спросила Трейси.

   Эварт пожал плечами:

   - Может, силуэты какие видны... Или, может, звуки... Хотя, не должно...

   И тут Трейси застонала от боли и согнулась в три погибели, прижимая руки к животу.

   - Что случилось? - испуганно спросил Эварт, подхватывая ее. - Тебе больно?

   - Бывает так... - с трудом проговорила она.

   Эварт надел рубашку, взял Трейси на руки и перенес в спальню. Он бережно положил ее на кровать, отогнал любопытствующего Бонго и сел рядом, положив руку ей на плечо.

   - Чем тебе помочь? - спросил он, с тревогой заглядывая ей в лицо.

   - Ничем... Сейчас пройдет... Надо просто отлежаться...

   Минут через пять она зашевелилась, гримаса боли сошла с ее лица.

   - Лучше? - спросил Эварт.

   Она кивнула.

   - Я больше так не буду делать, - сказал он. - Почему ты ничего не сказала?

   - О, от способа не зависит... - махнула она рукой. - Раз на раз не приходится. Не угадаешь.

   Тут на кровать въехала улыбающаяся лохматая морда. Бонго своим влажным носом сунулся прямо в лицо Трейси, вопросительно посмотрел на нее, а потом сказал хриплое "Хаммм..." Трейси погладила его по голове и сказала:

    - Хозяин у тебя - жеребец...

   Эварт закусил губу. С одной стороны ему, как любому мужчине, льстила такая оценка его природных данных, но с другой его беспокоило то, как Трейси перенесла его активность - он переживал из-за того, что невольно причинил ей боль.

   - Тебе лучше? - спросил он.

   Она кивнула и села на кровати.

   - Ты не мог бы принести мою одежду? Она где-то там, в гардеробной, что ли...

   Эварт покопался в тумбочках, натянул на себя какие-то спортивные шорты и принес футболку и джинсы Трейси.

   - По-моему, меня сфотографировал этот коптер, - сказал он. - Пока я шел вниз, он преследовал меня по окнам.

   - Ты же одет, переживать не за что.

   - Да. В общем, да. Одет, - сказал Эварт, глянув на свое отражение в зеркале.

   Вечером, зайдя в столовую, Эварт обнаружил Трейси сидящей за столом. Ее задумчивый взгляд был устремлен куда-то сквозь стену, а пальцы машинально поворачивали бокал с мартини. У ее ног лежал Бонго. Эварт подошел к ней, поцеловал в лоб:

   - У тебя все в порядке?

   - Да, - ответила она.

   - А почему ты такая задумчивая?

   - Я думаю о тебе.

   - Да? - удивился Эварт. - И что же ты обо мне думаешь?

   - Я думаю, что ты что-то прячешь глубоко внутри себя и не позволяешь этому вырваться наружу. Что-то такое, в чем ты не можешь признаться даже мне.

   Она провела ладонью по его волосам, убрала за ухо выбившуюся прядь, погладила по щеке.

   - Когда ты побреешься?

   - Не могу. Я должен быть небритым, а за неделю щетина не отрастет настолько. Меня же раз в два дня бреют, чтобы сохранить необходимую длину щетины. Даже бреют намеренно неравномерно. Ты, наверное, заметила, - улыбнулся он. - Я же средневековый чувак.

   Она покивала головой, а потом сказала:

   - Средневековый чувак...

   - Я что-то не то сделал? - спросил он.

   Она покачала головой и улыбнулась.

   - Нет. Все в порядке. Ну, может быть, кроме вот этого, - она дала ему свой телефон.

   "Эварт Аргайл продемонстрировал роскошный зад", - прочитал он. И коллаж из двух фотографий: он смотрит в камеру, а рядом - во весь экран его ягодицы, выразительно обтянутые белыми шелковыми шортами. Снимок был сделан камерой квадрокоптера, когда он шел за одеждой Трейси.

   Его лицо вспыхнуло.

   - Это издание специализируется на таких снимках, - оправдываясь, сказал он.

   - Ну а что ты краснеешь? - спросила Трейси. - Зад, действительно, роскошный.

   - Тебе неприятно? - спросил он.

   Она пожала плечами и ответила вопросом на вопрос:

   - Ну а как ты думаешь?

   - Думаю, что тебе неприятно.

   Она ничего не ответила, допила мартини и направилась к выходу.

   - Бонго! Идем! - позвала она собаку.

   - А меня ты не зовешь? - спросил Эварт.

   Трейси обернулась:

   - А что тебя звать? Захочешь - сам придешь, - и вышла из гостиной.

   Эварт подошел к окну. Через минуту он увидел Бонго, передвигающегося по саду высокими прыжками, в верхней точке которых он еще ухитрялся и извиваться. Следом показалась Трейси с мячом в руках. Она бросила псу мячик, тот рванул за ним, через четверть минуты вернулся, высоко задрав голову, и стал предлагать Трейси отобрать у него игрушку. Наблюдая за их возней, Эварт сначала улыбался, а потом вдруг почувствовал что-то нехорошее в груди, ползущее, обидное. "Черт, я ревную к собаке!" - подумал он.

   Когда они легли спать, Эварт выпихнул Бонго из спальни.

   - Почему ты его выгнал? - спросила Трейси.

   - Надоел.

   Она внимательно посмотрела на него.

   - А по-моему, ты просто ревнуешь.

   - Тебе же нравится, когда я ревную, - сказал Эварт, залезая под одеяло.

   - Не говори ерунды. Ты просто ревнивый сам по себе.

   - А ты, кстати, тоже ревнивая. Просто делаешь вид, что тебе все равно.

   - Да, мне все равно.

   - А вот и неправда, - сказал Эварт, приподнимаясь на локте. - Было бы тебе все равно, ты бы так не отреагировала на эти фотографии.

   Они замолчали и в наступившей тишине отчетливо услышали тяжелый вздох под дверью.

   - Еще один ревнивец, - сказала Трейси.

   - Да у нас тут просто клуб по интересам. Он буквально отпихивает меня от тебя. На что он, интересно, надеется?

   - Ты не хочешь его пустить?

   - Нет.

   Повздыхав, Бонго процокал когтями куда-то вниз.

   - Вот и хорошо, - сказал Эварт.

   Однако заснуть им не удалось. Не прошло и десяти минут, как откуда-то с первого этажа раздался тоскливый протяжный стон. Они затаили дыхание. Через минуту стон повторился, причем на этот раз он завершился высокохудожественным подвизгом. Эварт выглянул из спальни и громко крикнул:

   - Бонго, нельзя! - но стоило ему вернуться в кровать, как душераздирающий вой огласил дом. Трейси рассмеялась. Спустя минуту Бонго взял верхнее "ля", растянув его на добрую четверть минуты. Не дождавшись реакции хозяина, он выдержал театральную паузу и выдал полный трагизма стон, закончив его выразительным "ам-ням-ням".

   - Мы как - спать сегодня будем? Или у нас сегодня опера на дому? - спросила Трейси.

   - Я сейчас отведу его в чулан, - сказал Эварт. Он вернулся через две минуты и прикрыл дверь, однако заснуть им опять не удалось. Бонго, оказавшись в чулане, тут же сообразил, как можно достать двуногих, и повысил громкость ровно до того уровня, чтобы его хорошо было слышно на втором этаже. Минут десять Трейси и Эварт лежали в кровати, слушая арии страдающей собаки, наконец, Трейси сказала:

   - Да пусти ты его уже. Сам же приучил на кровати спать, естественно, ему обидно.

   Эварт вздохнул и пошлепал вниз выпускать страдальца из заключения. Ровно через минуту в спальню ворвался Бонго с улыбкой во всю пасть, с разбега взлетел на кровать и устроился под боком у Трейси. Следом за ним пришел и Эварт, забрался под одеяло, ногами отпихнул собаку к изножью и обнял улыбающуюся Трейси.

   Спустя еще два дня Эварту позвонил Паоло и сообщил, что его трейлер подготовлен, и что его ожидают на съемочной площадке четырнадцатого числа.

   - Спасибо, Паоло. Я буду - ответил он и повернулся к Трейси. - Мой трейлер готов, четырнадцатого числа надо быть там.

   - А мне прислали сообщение, - сказала она и хмыкнула. - Не посчитали нужным сообщить лично.

   Эварт улыбнулся.

   - Да, неуважение в чистом виде, - сказал он.

   - Кошмар. Куда мир катится. Надо позвонить Дункану, предупредить его.

   - Ему, наверное, тоже прислали сообщение.

   - Вот уж не знаю. Боюсь, что о нем вообще забыли.

   Она набрала номер. Дункан ответил не сразу.

   - Ты чем там занимаешься? - с интонацией строгой мамаши спросила Трейси. Выслушав довольно пространный ответ, она продолжила:

   - Четырнадцатого с утра мы должны быть на площадке. Ты как доберешься?.. А, ну, хорошо. До встречи.

   Она сбросила звонок и сказала:

   - Противный мальчишка.

   - Что натворил? - поинтересовался Эварт.

   - Сказал, что я его бросила одного.

   - Мне кажется, он немного ревнует, - сказал Эварт.

   - Есть такое, - согласилась Трейси. - Но он все-таки парень разумный и мешать нам не будет.

   - Ну что, три дня у нас есть, - сказал Эварт. - Может, съездим куда-нибудь для разминки? А то я что-то совсем обленился.

   - Например?

   - Мой приятель пригласил меня на свою выставку. Он фотограф. Как ты отнесешься к тому, чтобы почтить его своим визитом?

   - Мы на открытие?

   - Нет. Открытие было вчера. Просто посмотрим.

   Трейси пожала плечом:

   - Поехали.

   Через полтора часа они вошли в галерею "Белый куб". Эварт снял очки и скинул капюшон, и к нему сразу же направился какой-то черноглазый и смуглый мужчина.

   - Эв! - они обнялись. - Не ожидал, если честно. Читал, что ты активно снимаешься.

   - Да, работы очень много. Я неделю был дома, решил увидеться с тобой и заодно показать Трейси твои работы. Трейси, это мой друг Анджело Грассо, художник и фотограф. Анджело, это доктор Трейси Стентон.

   Анджело взял руку Трейси и сказал, глядя ей в глаза:

   - Очень приятно, мисс...

   И прикоснулся губами к ее руке. Пожалуй, слишком выразительно для простой дани вежливости.

   - Я тоже очень рада знакомству, - ответила Трейси.

   - Прошу вас, - Анджело широким жестом пригласил их пройтись по залу.

   - Мисс, я на самом деле очень рад познакомиться с вами, - он взял Трейси под руку. - Я очень рад, что Эварт и вы вместе... Он классный парень, только ему не везет с женщинами. Они быстро бросают его... Смотрите, этой фотографией я хотел выразить свое понимание свободы, как я ее себе представляю...

   На огромном постере в черно-белых тонах были запечатлены двое мужчин и две женщин в групповой оргии.

   - Пожалуй, вам это удалось, - сказала Трейси.

   А вот этот снимок называется "Совершенство".

   Трейси посмотрела на фотографию. Два целующихся парня.

   - А вот здесь, посмотрите, я назвал этот снимок "Свобода №7".

   - Протест против седьмой заповеди? - спросила Трейси, рассматривая фотографию, на которой две женщины, черная и белая, предавались любви.

   - О, мисс, вы очень образованы, - улыбнулся фотограф. - Еще никто до вас не смог разгадать мое послание. Я сразу понял, что вы необыкновенная женщина. Вы вдохновляете меня. А что если нам провести фотосессию? Вы и Эварт, как воплощение плотской любви? Только представьте себе - вы полностью обнаженные лежите на кусках свежей говядины! - с восторгом развел он руками. - Торжество плоти! Торжество тела! Это будет необыкновенный успех!

   - Простите, Анджело, я думаю, что Эварт будет против, - Трейси освободила свою руку из его объятий. - Если позволите, мы тут походим, посмотрим...

   Трейси вернулась к Эварту, который, кажется, был несколько обижен тем, что она уделила внимание фотографу.

   - У него все снимки в таком духе? - спросила Трейси.

   Эварт пожал плечами.

   - Вроде да. Видишь ли... Он, как бы это сказать... Мальчиками интересуется.

   - Ах, вот оно что... А ты, случайно, не нашим и вашим?

   - Нет, что ты, я только вашим. Что он тебе показывал там?

   - Какую-то хню. Он, кстати, предложил нам сделать обнаженную фотосессию на кусках свежей говядины.

   - Что?!

   - Ага. Сказал, что я его вдохновляю.

   - Так, идем отсюда, - Эварт взял ее под руку и они направились к выходу.

   - Эварт, ты что, ревнуешь?

   Он посмотрел на нее и надел очки.

   - Да. Я ревную. Мне не нравится, когда какие-то мужики фантазируют, представляя тебя голой.

   - Ребята, вы куда? - услышали они голос Анджело. - Почему так быстро уходите?

   - Нам некогда, - на ходу ответил Эварт. - Пришли мне каталог, я что-нибудь у тебя куплю!

   - Жаль... Очень жаль...- вздохнул им вслед Анджело.

   Они вышли на улицу.

   - Зачем ты сказал ему, что что-нибудь у него купишь? - спросила Трейси.

   - Иначе он не отвяжется.

   - Стоило тащиться сюда полтора часа ради десяти минут.

   - Да мы сейчас еще куда-нибудь сходим. Куда ты хочешь?

   - Ну... А пошли в кино?

   - Отличная идея. Пошли.

   Они пошли в первый попавшийся кинотеатр, в котором шла комедийная мелодрама о любви. Они заняли места на самом последнем ряду полупустого зала, и Эварт принялся хрустеть попкорном. Минут через десять Трейси повернулась к нему:

   - Прекрати, ты меня бесишь!

   - Чем? - развел руками он.

   - Своим чавканьем! Я пришла сюда смотреть фильм, а не этот хруст слушать!

   Он минут на двадцать оставил попкорн, но потом вновь стал потихоньку закидывать его в рот. Трейси опять повернулась к нему.

   - Прекрати! - пошипела она. - Ты мне мешаешь!

   - Чему там можно помешать? - спросил Эварт. - Глупый фильм.

   - Потому что не ты в нем снялся?

   - Просто глупый.

   - А мне нравится. Не шедевр, конечно, но есть в нем что-то. Смотри, он на самом деле ее любит... Смотри, как целует...

   - Не умеет целоваться, - категорично заявил Эварт.

   Они так расшумелись, что на них начали оглядываться и шикать. Эварт с интересом заглянул Трейси в лицо. Кажется, ей в самом деле понравилась картина.

   - Ну, и как он ее целует? - спросил он.

   - Нежно.

   - Вот так? - он за подбородок повернул ее лицом к себе и коснулся губами ее губ. Она для приличия немного посопротивлялась, но потом положила руку ему на плечо и ответила на его поцелуи. Мгновение - и он уже одной рукой гладил ее по бедру, а второй мял ее грудь.

   - Что ты творишь? - зашептала она ему на ухо.

   - Поехали домой, - горячо задышал он ей в шею. - Я хочу тебя!

   - Дай мне досмотреть фильм! - она начала отталкивать его, попкорн полетел на пол, на них опять зашикали. Трейси села прямо, одернула юбку и уставилась на экран. Эварт растянулся в кресле во весь рост, просунув ноги под впереди стоящее сиденье и запрокинув голову назад. Хорошо, что в зале было темно, и никто не мог бы увидеть совершенно неприличные объемы в области ширинки. Едва дали свет, он поднялся и направился к выходу, поторапливая Трейси. И вдруг, когда они уже были в шаге от выхода, кто-то в толпе сказал:

   - Это же Эварт Аргайл.

   Он машинально обернулся на собственное имя, его тут же окружили, оттеснив от Трейси, кто-то умолял его сфотографироваться, кто-то фотографировал его, не спрашивая разрешения, кто-то тянул к нему блокнот с ручкой, кто-то что-то говорил - он на автомате раздал несколько автографов, пожал несколько рук, похлопал кого-то по плечу, одновременно взглядом выискивая в толпе Трейси. Он увидел ее. Она с торжествующим видом помахала ему ручкой и скрылась в дверях.

   - Извините, извините, - он ринулся к выходу, продираясь сквозь тянущиеся к нему руки. - Извините, я должен идти... Простите...

   Несколько человек кинулись за ним, но он сумел оторваться и выскочил на улицу. Трейси ждала его на парковке.

   - Вырвался? - спросила она.

   - Да, - улыбнулся он. - Чуть не порвали. Ладно поехали домой.

   - Эварт... Посмотри туда, - Трейси кивнула ему за спину.

   Он обернулся. В нескольких шагах от него стояла женщина с инвалидной коляской, в которой сидел мальчик лет восьми в очках с толстыми стеклами и без единого волоса на голове. Вид у обоих был расстроенный. Эварт подошел к ним.

   - Простите, мистер Аргайл... - сбивчиво заговорила женщина. - Мой сын Ник ваш поклонник, смотрит все фильмы с вашим участием... Он очень счастлив, что увидел вас... Простите, что отвлекаем... Вы не могли бы... Автограф...

   - Конечно, миссис...

   - Дебора. Просто Дебора.

   - Да, Дебора.

   Она протянула ему ручку и красную бандану, которую, видимо, сняла с головы ребенка.

   - Трейси, дай свою сумочку! - попросил Эварт. Он положил бандану на сумочку, расписался и вручил бандану ребенку.

   Мальчик расплылся в широкой улыбке и посмотрел на Эварта косящими светло-серыми глазами.

   - Спасибо, мистер Аргайл! - сказал он.

   Эварт присел на корточки рядом с коляской.

   - Как твои дела, Ник? - спросил он.

   - Спасибо, очень хорошо, - ответил парнишка. - Доктор Мейсон говорит, что я должен быть сильным, как вы, чтобы победить рак. Можно потрогать вашу руку?

   - Конечно, - Эварт закатал рукав и продемонстрировал бицепс. Ник восхищенно охнул и потрогал руку актера.

   - Какой вы сильный! - воскликнул он.

   - Знаешь, Ник, я думаю, что на самом деле ты сильнее меня, и что ты обязательно победишь, - Эварт обнял мальчика.

   - Давайте, я вас сфотографирую, - предложила Трейси.

   - Это было бы чудесно! - обрадовалась Дебора и дала Трейси свой телефон.

   - Благодарю вас, мистер Аргайл! - сказала женщина, когда Трейси вернула ей телефон. - И вас, миссис... Аргайл, я полагаю?

   - Нет, - улыбнулась Трейси, протягивая ей руку. - Мисс Трейси Стентон.

   - Простите, мисс Стентон... Вы очень красивая пара, вы так хорошо смотритесь вместе...

   - Спасибо, Дебора.

   - Я могу сделать для вас что-то еще? - спросил Эварт.

   Дебора грустно улыбнулась:

   - Думаю, что нет. Спасибо вам, мистер Аргайл. Вы исполнили мечту моего сына. Ник, скажи "спасибо" мистеру Аргайлу.

   Мальчик заулыбался и помахал им рукой:

   - Спасибо, мистер Аргайл! Спасибо, мисс Стентон! До свидания!

   И Дебора покатила коляску вдоль по улице.

   Они сели в машину. Эварт был явно подавлен. Трейси положила руку ему на плечо.

   - Скажи, как врач, - обратился к ней Эварт, - он может поправиться?

   Трейси отвела взгляд, помолчала, а потом ответила:

   - Как врач я скажу, что... мальчику осталось жить несколько недель. Может быть три, может быть одну.

   Эварт покачал головой. С минуту они сидели молча, потом Трейси услышала, что он шмыгнул носом.

   - Эварт? - она заглянула ему в лицо. - Ты плачешь?

   Он шмыгнул носом еще раз, надел черные очки и ответил:

   - Нет.

   - Эварт.

   Он посмотрел на нее, а потом попросил:

   - Сядь за руль, пожалуйста.

   Они молча поменялись местами и так же молча доехали до дома, не проронив ни слова за все время пути.

   Когда примерно через полчаса после возвращения Трейси пришла в столовую, то увидела, что Эварт сидит за столом, гипнотизируя отсутствующим взглядом стакан с виски. Она подошла к нему.

   - Эварт...

   Он не ответил. Она обняла его, он прильнул к ней головой.

   - Мне очень стыдно за свое поведение в кинотеатре, - сказал он. - У людей такое несчастье, а у меня в голове только юбки задирать.

   - Ты ни в чем не виноват. Надо проживать свою жизнь, а не чужую. Невозможно нести ответственность за всех. Горя вокруг очень много, но это не значит, что ты обязан лишать себя радостей жизни.

   - Просто у меня две племянницы от брата... Эстер, ей шесть лет, и Диана, ей три года. И когда я сталкиваюсь с таким, то сразу думаю о них, о том, что и с ними может случиться что-то такое...

   - Я же говорила, что ты эмпат.

   - Да, видимо, да. И становится страшно. Потому что в таких ситуациях, как бы богат и знаменит ты ни был, ты бессилен и ничего не можешь сделать.

   Он тяжело вздохнул.

   - Эварт, почему ты стесняешься своих слез? - спросила Трейси.

   - Это в машине? Я не стеснялся. Просто... Мне было очень больно... Запредельно больно.

   - Из-за Ника?

   - Да. Выпей со мной, а? - он с отчаянием посмотрел ей в глаза. Она повела плечом, взяла стакан, и Эварт налил ей виски.

   - Трейси... Ты уверена в том, что у него нет шансов? - спросил он, опустошив свой стакан.

   - Зачем ты задаешь вопросы, ответ на которые причинит тебе боль? Я думаю, что им поэтому и разрешили прогуляться по городу. Болезнь зашла слишком далеко и сейчас уже все равно, и надо хоть как-то скрасить последние дни ребенка.

    Она взяла свой телефон и стала что-то искать в нем.

   - Смотри, - она показала ему экран.

   - "Чудесное событие в жизни нашего дорогого Ника произошло сегодня. Во время прогулки по городу около кинотеатра мы увидели Эварта Аргайла с его очаровательной спутницей мисс Трейси Стентон. Эварт был настолько мил, что подошел к Нику, пообщался с ним, оставил на его бандане свой автограф и сфотографировался с ним. Это был лучший день в жизни нашего мальчика, он абсолютно счастлив!" - прочитал Эварт. - Как ты нашла эту запись?

   - По хэштегу "эвартаргайл".

   - А, ну все, теперь растащат все новостные сайты...

   - Ну и хорошо. Это же работает на тебя. Все будут говорить "О, он такой милый, он такой няшка!" Не пойму, что тебя смущает? У тебя же есть официальный Дейлиграм, где публикуются все новости о тебе. Это еще одна новость, причем очень хорошая. Фанаты будут рыдать.

   Эварт скопировал текст и загнал его в поисковик.

   - Ну ты глянь, - сказал он. - Уже несколько десятков страниц с этой новостью. Оперативно работают.

   - А то ты не знаешь, - усмехнулась Трейси. - Но согласись, это лучше, чем стать героем криминальных новостей или скандала.

   - Мне неловко, ведь я фактически ничего не сделал, а это разносят чуть ли не как подвиг, как будто я человека из пожара вытащил.

   - А я думаю, что ты неправ. У ребенка была мечта - пообщаться с тобой. Она сбылась. Он теперь счастлив и уйдет с этими прекрасными воспоминаниями о встрече с тобой. Это, должно быть звучит ужасно, но ты сделал его переход более легким в эмоциональном плане.

   Он немного помолчал, а потом сказал:

   - Я подумал - есть же другие дети, которые тоже нуждаются в поддержке. Может быть, я мог бы посетить их в больнице?

   Трейси внимательно посмотрела ему в глаза.

   - Я бы сказала, что это хорошая идея, но... Ты хотя бы раз в жизни посещал онкологическое отделение?

   Он покачал головой.

   - Ну так вот, - продолжила она. - Там такая концентрация боли и страданий, что я, зная тебя, могу с уверенностью сказать, что у тебя с твоей эмпатией будет срыв после такого визита. Сострадание и поддержка это хорошо, но не в ущерб своему психическому здоровью. Ты пообщался с одним ребенком, и у тебя такая реакция. А там таких детей будет двадцать или сорок, и ни одного из них ты не можешь спасти. Очень хорошо подумай, способен ли ты выдержать это. Если вдруг ты все же решишь, что хочешь прийти туда, то скажешь мне, я помогу все быстро устроить.

   Эварт задумался. Он минут пять сидел молча, устремив взгляд в пустоту, и, наконец, сказал:

   - Ты права. Я не смогу. Я не подумал об этом.

   - Поэтому и предостерегают от принятия решений на эмоциях. Но если ты очень хочешь помочь, то есть другие способы, более щадящие.

   Эварт поднял голову и с интересом слушал Трейси.

   - Всегда можно купить лекарства или оборудование для госпиталя. А детям можно купить игрушки и передать их через благотворительные организации, - продолжила Трейси.

   - Мне нравится эта идея, - сказал Эварт. - А ты сможешь узнать, какое оборудование нужно?

   - Да, конечно. Какому бы госпиталю ты хотел бы помочь?

   - Вообще тому, где лечится Ник. Но мы ведь не спросили, где он проходит лечение.

   - Госпиталь королевы Виктории, - ответила Трейси.

   - Как ты узнала? - удивился Эварт.

   - У него на руке был браслет этого госпиталя. Ну и в Дейлиграме его мама говорит об этом неоднократно.

   - Вот я туплю, - сказал Эварт. - Ты сможешь узнать, что им нужно?

   - Да, конечно.

   Трейси вышла на улицу, Эварт видел, как она с кем-то разговаривает по телефону. Она вернулась пять минут спустя и сказала:

   - С оборудованием у них пока все хорошо. Есть проблема с препаратами. У них среди пациентов есть дети, которым не подходят те лекарства, которые закупает госпиталь. Им нужна особая схема, препарат закупают в США. Родители вынуждены искать благотворителей, чтобы купить подходящие лекарства, а суммы там на один курс могут доходить до полумиллиона фунтов стерлингов. Поэтому ты можешь оплатить один или два, или сколько захочешь курсов - их проведут нуждающимся в этом лечении детям.

   - До полумиллиона?! Я не знал, что это лечение настолько дорогое.

   - К сожалению. Страховка покрывает только часть затрат, а если речь идет об экспериментальных препаратах, то вообще ничего.

   - А есть список?

   - Сейчас скину тебе на почту.

   Эварт открыл письмо. В списке было четыре имени, а общая сумма составляла почти миллион двести фунтов. Он задумался.

   - Большая сумма, - сказал он. - Я могу выделить максимум семьсот-восемьсот тысяч. Но тогда получится, что кому-то оплатят, а кому-то нет? Или кому-то не полный курс?

   - Нехорошо, я согласна, - сказала Трейси. - Если бы речь шла о выборе четверых из тридцати, то это было бы этичней. А их всего четверо.

   Она подумала, а потом сказала:

   - Давай разделим сумму на двоих. Половину внесешь ты, половину - я.

   Эварт удивленно посмотрел на нее, хотел было что-то спросить, но передумал.

   - Это было бы здорово, - сказал он. - Я позвоню своему юристу, он разберется с формальностями.

   - Отлично. И у меня просьба - не надо упоминать мое имя в связи со всем этим... Пусть для прессы будет версия, что вся сумма от тебя.

   - Хорошо, как скажешь, - согласился Эварт.

   Через три дня Эварт положил перед Трейси планшет. На экране красовалась его фотография и крупным шрифтом подпись: "Эварт Аргайл: Мы должны заботиться о тех, кто не защищен".

   - "У звезды сериала "Львиное сердце" Эварта Аргайла воистину львиное сердце: он оплатил лечение четырем тяжело больным детям, проходящим терапию в онкологическом центре. В телефонном интервью нашему журналисту Эварт сказал, что недавно встретил на улице мальчика с тяжелым диагнозом, и его до глубины души тронула история этого ребенка. Пообщавшись с Ником, он понял, что хотел бы помочь детям, находящимся в такой же трудной ситуации. "Мы должны заботиться о тех, кто не защищен", - сказал этот человек с золотым сердцем. Вчера на счет госпиталя поступили средства для закупки экспериментального препарата для четверых маленьких пациентов, которым не подходила стандартная схема лечения, на общую сумму один миллион двести тысяч фунтов стерлингов. Родители этих детей с трудом смогли найти слова, чтобы выразить свою благодарность. "Невозможно передать, что мы чувствуем, - сказала Маргарет Парнелл, мать десятилетней Айвы, проходящей лечение от опухоли головного мозга. - Очень трудно говорить и сдерживать слезы. Любой родитель знает, что значит здоровье ребенка. Эварт подарил нам надежду, что наша девочка будет здорова". Когда это ты успел дать интервью? - спросила Трейси.

   - Ночью позвонили. Ты уже спала.

   - "Мистер Аргайл сообщил, что был не единственным благотворителем. Половину суммы пожертвовал его близкий друг"... Я же просила не упоминать обо мне.

   - А тебя и не упоминали. Там нет твоего имени, а близким другом может быть кто угодно. Просто я подумал, что будет несправедливо, если все лавры достанутся мне. Ты дала половину суммы, в конце концов, именно ты вдохновила меня на это и помогла организовать.

   - И не придерешься, - с сарказмом сказала Трейси.

   - Ты не сердишься?

   - Нет. Ты доволен результатом?

   - Да, - кивнул Эварт. - Этот вариант наилучший. И я безмерно благодарен тебе за идею.

   Он обнял ее, хотел поцеловать, но она увернулась.

   - Главное, что тебя отпустило, - сказала Трейси. - И нам пора выходить. Там Стивен приехал.

   Эварт отвел Бонго в чулан, взял чемоданы, и они вышли из дома.

***

Из светской хроники:

   Британский актер Эварт Аргайл после недели отдыха прибыл на съемочную площадку вместе со своей новой подругой. Они провели эти дни в доме Эварта, их вместе видели в Лондоне в кинотеатре и на выставке фотографий фотохудожника Анджело Грассо. Анонимный источник сообщает, что Эварт абсолютно счастлив в новых отношениях и готов ради своей подруги на все.

***

Микроавтобус въехал в центр лагеря, встав точно посередине между трейлерами Эварта и Трейси. Эварт сам открыл дверь, вышел и протянул Трейси руку. Некоторые, из тех, кто наблюдал эту сцену, начали переглядываться - прибытие этой пары в лагерь на одной машине фактически стало публичным объявлением, что они состоят в отношениях. Женщины бросали взгляд на левую руку Трейси - не появилось ли на ней обручальное кольцо? У многих на лицах было разочарование - их мечты были разбиты. То Эварт не принадлежал никому, и в душе каждой жила тайная надежда на то, что вдруг однажды звезда снизойдет до нее и озарит ее жизнь своим вниманием, а теперь, когда он объявил о том, что его сердце отныне занято, многие испытали горечь и обиду на свою судьбу.

   - Эх, какой мужчина... - вздохнула костюмерша Бет. - Окрутила же его эта лисица...

   - А что - лисица? - возразила ее коллега. - Красивая, привлекательная. Фигурка вон какая. Вполне понимаю его. Так и женится на ней. Ему уж сколько - тридцать пять? Пора семьей обзаводиться.

   - Да ну, зачем ему такая... Стерва, на лице написано. Вымотает его и бросит.

   - С чего бы она его бросила? Они вместе уже сколько - месяца три, если не больше, и как видишь, они счастливы. У него настроение хорошее, значит, у них все в порядке. Видела, как он на нее смотрит? Да и она на него так же смотрит. И она не стерва. Строгая - да. Но не стерва.

   - Потрахаются и разбегутся. Не пойму, из-за чего вы переживаете, - высказалась Анна.

   - Ну, из-за чего... Он очень милый человек, да и в штанах у него о-го-го, - сказала Бет.

   - А ты откуда знаешь, что у него в штанах?

   - Я его переодеваю каждый день, Анна. Поверь мне, там есть на что полюбоваться.

   - Тебе что до того, что у него в штанах? - вступила в разговор высокая спортивного сложения Дайана. - Все равно никому из нас ничего не перепадет. Такие, как он, на таких, как мы, внимания не обращают. Они себе пару среди своих выбирают, так что даже не думайте об этом. Ладно, идемте, - сказала она после паузы. - Надо готовить костюмы на завтра для мистера Большой Стручок.

   И они пошли к своим трейлерам, не обратив внимания на Анну, которая сверлила взглядом Эварта и Трейси, входящих в "медикваген".

   Вечером вновь прибывшие решили замутить вечеринку в честь возобновления работы над сериалом. В центре площадки соорудили импровизированный бар, звукотехники притащили колонки, подключили музыку, нашлась даже гирлянда для освещения. Как только опустились сумерки, началось веселье. Народ танцевал, кое-кто тискался по углам, а чем больше алкоголя выпивалось, тем громче становились разговоры и отвязней танцы. Трейси и Эварт сидели на ступеньках медицинского трейлера, потихоньку потягивая виски с колой, и в общей вакханалии не участвовали - наблюдали за происходящим со стороны. Внезапно от группы веселящихся отделилась девушка со стаканом в руке и, пританцовывая подошла к ним. Это была Анна.

   - Эварт, что ты тут сидишь? - заплетающимся языком спросила она. - Иди к нам! - она схватила его за руку и потянула за собой. Эварт оглянулся на Трейси, она равнодушно смотрела на эту сцену, предоставляя Эварту решать, ответить или нет на это предложение.

   - Идем, вставай! - Анна споткнулась и чуть не упала.

   - Ты перебрала, Анна, - сказал Эварт.

   - Да? - переспросила она. - Ну и что? Тут все такие. Я одна, что ли? Пошли, пошли со мной, потанцуем, - она опять взяла его за руку и попыталась заставить подняться.

   - Я провожу ее до трейлера, - сказал Эварт Трейси. - Она невменяемая.

   Трейси повела бровями - "как хочешь". Он поднялся со ступенек, обхватил Анну за талию и повел к трейлерам, в которых жили гримеры и костюмеры. Когда они проходили мимо импровизированной дискотеки, Анна вдруг крикнула:

   - Смотрите все! Мы с Эвартом идем ко мне, и сейчас будем заниматься любовью!

   - Трейси тебя убьет, - сказал Эварту Мэтт, возникший из темноты. - Куда ты ее тащишь?

   - Она хватила лишнего, ее надо довести до фургона.

   - Делать тебе нечего. Их тут, хвативших лишнего, три десятка - всех будешь по фургонам растаскивать?

   Мэтт со вздохом осмотрелся, допил свой напиток, сунул стакан в карман и подхватил заваливающуюся на бок Анну с другой стороны.

   - Да я справлюсь, - попробовал возразить Эварт, но Мэтт осуждающе посмотрел на него:

   - Ты тугодум, Эварт. Если что - я свидетель, что ты ее только дотащил до трейлера. Дотумкал?

   Вдвоем они дотащили Анну до фургона. Дверь была открыта, внутри никого не было. Спальных мест было четыре.

   - Куда ее? - спросил Эварт. - Анна! Анна! Где твоя кровать?

   - Вон там, - пробормотала она, кивнув куда-то в угол.

   - Вон ее место, - сказал Мэтт, заметив на стене над одной из кроватей фотографию Анны с собакой.

   Они положили ее на кушетку, но тут девушка неожиданно пришла в себя и обхватила шею Эварта руками.

   - Эварт... Раздень меня... - прошептала она и впилась ему в губы. Он оторвал ее от себя и уложил на кушетку.

   - Хочу тебя, - продолжала шептать она, протягивая к нему руки. - Иди ко мне, Эварт...

   Мэтт ухватил Эварта за локоть и вывел из трейлера.

   - Каким местом ты думаешь, Эв? - спросил он. - У тебя такая женщина! Тебе все завидуют. А ты тащишь до трейлера эту... На месте Трейси я бы тебя давно бросил. Она хоть знает?

   - Знает. Мы вместе были, когда Анна пришла...

   - И зачем тебе понадобилось тащить ее?

   - Не могу я бросить человека в беде.

   - Это у нее-то беда? Приятель, это у тебя беда, а не у нее. Нельзя быть таким неразборчивым. Идем, подстрахую тебя.

   Когда они вдвоем подошли к Трейси, она сложила руки на груди и выразительно посмотрела на Эварта.

   - Добрый вечер, док, - поздоровался Мэтт. - Вот, привел вам нашего красавчика.

   - Добрый вечер, Мэтт, - ответила Трейси. - Спасибо, что вывел Эварта из трех сосен.

   - Я помог дотащить ему бесчувственное тело до трейлера, - сообщил Мэтт.

   - У тебя помада на губах, - сказала Трейси Эварту. Тот начал поспешно стирать "след преступления".

   - Мэм, я свидетель - ничего не было, - вступился за Эварта Мэтт. - Готов подтвердить под присягой. Она повисла на нем, когда мы укладывали ее в кровать. С вашего позволения, я пойду.

   - Спасибо, Мэтт, - Эварт пожал ему руку, а тот в ответ постучал пальцем ему по лбу.

   - Ты сердишься? - спросил Эварт, присаживаясь на ступеньки.

   - Сержусь, - ответила Трейси. Она встала и неторопливо поднялась в трейлер.

   - Ты куда? - спросил Эварт

   - Спать, - коротко ответила она, и через мгновение Эварт услышал, как закрылись дверцы хода на второй этаж. Он посидел еще минуты две, а потом вошел в трейлер, запер дверь и взбежал наверх. Трейси лежала в постели и делала вид, что спит. Или пыталась заснуть. Эварт сбросил обувь, скинул брюки и футболку и плюхнулся рядом.

   - Я тут, - сказал он и поцеловал ее в нос.

   - М-м-м, - промычала в ответ она, глянула на него одним глазом и притворилась спящей.

   - Я знаю, что ты не спишь, - горячо прошептал он ей на ухо и стал целовать ее лицо, потом шею, потом он просунул руку под одеяло, и его ладонь заскользила по ее телу. Трейси сладострастно вздохнула, потянулась ему навстречу, ее губы разомкнулись и полный неги и ожидания стон сорвался с них, приглашая его продолжить. Его рука медленно прошлась по ее груди, по животу, спустилась ниже, пальцы сдвинули резинку трусиков и коснулись горячего и влажного бугорка. Она судорожно вздохнула, сжала в руках одеяло.

   - Раздвинь ноги, - шепнул Эварт ей на ухо.

   Он ласкал ее, и наслаждался каждым ее стоном, каждым вздохом, что срывались с ее полуоткрытых губ, тем, как она прогибается в спине, как напрягает живот, как запрокидывает голову, поставляя под его поцелуи тонкую шею, как ее пальцы стискивают складки простыни. Вдруг она приоткрыла глаза и что-то еле слышно прошептала.

   - Что? - так же шепотом переспросил он, наклоняясь к ней.

   - Тебя... Мне не хватает... тебя... там... - повторила она. Он улыбнулся, стянул с нее трусики, разместился у нее между ног, она обхватила его ногами. Их взгляды встретились, он поцеловал ее в губы.

   - Ты опираешься на локти? - спросила Трейси.

    - Да. У меня вес почти сто килограмм.

   - Это же тяжело...

   Эварт улыбнулся:

   - Я каждый день по восемнадцать раз поднимаю гантели по двадцать килограмм каждая. Уж вес собственной тушки я как-нибудь выдержу. Или ты хочешь сверху?

   Она покачала головой:

   - Нет. Сегодня ты будешь работать, а я кричать.

   Он рассмеялся, уткнувшись лбом ей в плечо.

   - Ну, тогда кричи, - сказал он, устраиваясь поудобней.

   Потом они еще полчаса валялись в постели, наконец, Эварт лениво сполз с кровати и направился в душ.

   - Идем со мной, - позвал он Трейси.

   - Мы там вдвоем не поместимся, - ответила она. - Ты иди, а я тут приберусь пока.

   Когда Эварт вернулся, то увидел, что Трейси разгуливает по трейлеру в одних трусиках. С минуту он стоял и смотрел, как ее груди соблазнительно покачиваются и вздрагивают при каждом ее движении, а потом спросил:

   - Ты не могла бы накинуть рубашку? А то я так от тебя никуда не уйду.

   Трейси набросила на плечи его толстовку.

   - А куда ты собрался уходить?

   - К себе, - ответил он. - А то...

   - ...тебе завтра вставать в половине пятого утра, - продолжила за него Трейси. - Да, конечно.

   Он взял ее за подбородок и поцеловал. Капля воды с его волос упала и покатилась по щеке Трейси, как слеза. Эварт вытер ее пальцем, еще раз поцеловал подругу и направился к двери.

   - Эварт!

   Он обернулся. Трейси кинула ему толстовку. Он на лету поймал ее, прижал к лицу и вдохнул полной грудью:

   - Тобой пахнет...

   И так и понес ее в руках.

   Народ продолжал праздновать, хотя ряды веселящихся успели поредеть. Проходя мимо, Эварт сказал звукотехнику:

   - Сделай потише. Мне завтра рано вставать.

   Тот кивнул и убавил громкость. Эварт обернулся на трейлер Трейси, думая, не будет ли ей мешать музыка. Заметив это, "диджей" вообще выключил звук.

   - Все, ребята, пора по домам, завтра некоторым вставать на рассвете, - сказал он в микрофон и отключил свет.

   Возвращаясь следующим вечером после съемок к себе, Эварт увидел, что из медицинского трейлера вышел ни кто иной, как Джерри Рейн. Он спустился со ступеней и остановился, о чем-то спрашивая Трейси. Их разговора Эварт не слышал, но в груди появилось нехорошее ощущение, словно камень навалился и не давал вздохнуть. Он дождался, пока Трейси закроет дверь, а Джерри уйдет к себе, и направился к Трейси.

   - Что он тут делал? - спросил он, переступив порог трейлера.

   - Джерри, что ли? - спросила Трейси, собирая со стола обрывки каких-то упаковок. - Ему на тренировке рассекли бровь. Пришлось наложить пару швов.

   Она подняла взгляд на Эварта.

   - Ты ревнуешь, что ли? - спросила она. - Эварт, это моя работа, а Джерри точно такой же мой клиент, как и все прочие. Я не имею права отказать ему в медицинском обслуживании.

   Она подошла к нему, заглянула в глаза, стерла с его виска грязь и спросила:

   - Ты так плохо обо мне думаешь?

   Эварт вздохнул:

   - Прости.

   Она улыбнулась и понимающе кивнула головой.

   - Ты увидел Джерри, и тебя накрыло.

   - Да. Я теперь понимаю, как тебе было неприятно вчера...

   Она приложила указательный палец к его губам и подарила ему легкий поцелуй.

   - Все. Давай забудем об этом. У тебя все в порядке?

   Он кивнул.

   - Пойдешь в душ? А потом поужинаем, - предложила Трейси.

   - Я не помешаю тебе?

   - В душе? - улыбнулась она. - Как?

    - Ну... Может... - начал было он, но потом сказал:

   - Да. Я пойду в душ, а потом мы поужинаем.

   - Отлично. Я позвоню на кухню, попрошу, чтобы твой ужин принесли сюда...

   Когда утром Эварт пришел на съемочную площадку, то не увидел на ней Джерри.

   - А где Джерри? - спросил он Мэтта.

   - А ты разве не в курсе? Огреб вчера деревяшкой по лбу. Твоя подруга наложила ему два шва на бровь. Он тут кровью весь пол залил. Три дня не будет сниматься и тренироваться, потом неделю без тренировок только дальние планы, пока не снимут швы. Так что пока все построено на твоих сценах. С утра репетируем бой, во второй половине дня снимаем.

   - Так это правда... Я думал, сплетни.

   Мэтт подозрительно глянул на него, но ничего не сказал, а Эварт продолжил:

   - Я пока в зал на часок, разогреюсь получше.

   - Идет. Ждем тебя.

   Эварт сделал короткую разминку и взялся за гантели. Когда он делал третий подход, в спортзале неожиданно появилась Анна, одетая в облегающий спортивный костюм. Прошлась вдоль рядов инвентаря, примерилась к гантелям, выбрала те, что полегче, встала перед зеркалом и стала выполнять упражнение на бицепс.

   - Эварт, я правильно делаю? - спросила вдруг она минуты через две.

   - Что? - Эварт поднял голову.

   - Я правильно делаю? - повторила она свой вопрос.

   - Я не знаю, - ответил он.

   - Ну посмотри. Ты же специалист, - повернулась к нему Анна. - Научи меня.

   - Обратись к тренеру, - ответил Эварт, продолжая заниматься.

   - Ну где я его тут найду? Ну просто подскажи, пожалуйста.

   Эварт закончил упражнение, отложил гантель и подошел к Анне.

   - Как ты делаешь?

   Она несколько раз подняла гантель.

   - Ноги ставь на ширину плеч, - Эварт ногой раздвинул ее стопы, потом нашел пару от гантели и подал ей. - Понимать надо сразу обе, но поочередно, так проще чувствовать дисбаланс, а нагрузка на мышцы будет меньше. Когда поднимаешь руку, гантель надо слегка разворачивать параллельно ключице. Попробуй.

   Он отошел, посмотрел, как она выполняет упражнение и вернулся к ней.

   - Стоп. Корпус должен быть неподвижен. Смотри на себя в зеркало. Зеркала в залах вешают для того, чтобы спортсмен мог лучше контролировать положение своего тела. Плечами и бедрами крутить не надо. Попробуй.

   Он опять отошел, посмотрел на нее и почти сразу остановил:

   - Корпус должен быть неподвижен. Не надо крутить бедрами, ты так не даешь работать мышцам.

   - У меня не получается!

   Эварт встал сзади нее.

   - Можно? - спросил он.

   - Что за вопрос? Конечно, можно! - ответила Анна, довольно улыбаясь.

   Эварт положил руки ей на бедра.

   - Я буду держать тебя, чтобы ты поняла, в чем твоя ошибка. Начинай.

   Анна начала поднимать гантели, но даже при поддержке она ухитрялась двигать бедрами и норовила задеть ягодицами пах Эварта. До него, наконец-то, дошло, что Анна пришла сюда не ради тренировки, и он только собрался высказать ей на этот счет, но было поздно: в зал вошла Трейси. Эварт сразу убрал руки и отошел от Анны.

   - Трейси, привет, милая, - он подошел к ней.

   Она посмотрела на него взглядом, который означал "Какого черта?!" Эварт развел руками и покачал головой: "Ничего не было". Трейси на миг сощурила глаза, повернулась и ушла. Эварт стиснул зубы и прошелся туда-сюда.

   - Эварт, ну ты идешь или нет? - позвала его Анна. - Давай, показывай дальше.

   Он подошел к ней и ткнул в ее сторону указательным пальцем:

   - Найди себе другого!

   Он с радостью ушел бы, но не мог: эти три дня было важно блюсти фигуру из-за съемок в обнаженном виде. Ничего не оставалось делать, как уйти в дальний угол зала и продолжить тренировку там. Анна покрутилась перед зеркалом и опять позвала его. Он не отреагировал. Тогда она сама подошла к нему.

   - Ну Эварт! Ну, пожалуйста! - состроила она жалобное лицо.

   - У меня на то, чтобы тренировать тебя, нет ни времени, ни желания, - сказал Эварт, на мгновение остановившись. - Прошу тебя не мешать мне. Я занят, - сказал он и продолжил тренировку. Спустя полминуты он поднял голову. Анна по-прежнему стояла перед ним.

   - Анна, - спросил он, - ты чего-то не поняла? Я же сказал - не надо мне мешать. Если ты не остановишься, я сообщу своему менеджеру, и тебя уволят. Для тебя будет лучше, если ты уйдешь.

   - Да пошел ты! - неожиданно выругалась Анна, повернулась, швырнула гантели на пол и широкими шагами вышла из зала. Эварт, стиснув зубы, проводил ее осуждающим взглядом и продолжил тренировку.

   Когда через полтора часа он пришел в зону фехтования, то увидел Трейси, как обычно с невозмутимым видом сидящую в своем кресле. Эварт решил, что сейчас не лучшее время для объяснений, взял меч и подошел к Мэтту. Со всех сторон раздавался стук деревянного оружия, создавалось ощущение, что бригада плотников что-то яростно здесь сколачивает. И вдруг среди этого стука Эварт различил характерный звенящий звук.

   - Что, кто-то работает металлическим мечом? - спросил он Мэтта. Тот пригляделся.

   - Да, Тим и Джереми решили сегодня попробовать металлические.

   Мечи из металла хотя и были облегченные и без заточки, весили все же больше, чем деревянные, и иногда для правдоподобности в кадре каскадеры работали ими, чтобы зритель мог почувствовать тяжесть оружия. Однако это была привилегия каскадеров - в боях с актерами металлическое оружие никогда не применяли во избежание травм,