Чужак. Лилия Малахова

Где-то в параллельной вселенной есть город Лондиниум, серый, грязный и мрачный. Королевским указом магия в нем объявлена вне закона, с колдунами, магами и прочей нечистью покончено. И вот пятьдесят лет спустя полиция находит двух чужаков - представителей считающейся мифической расы, убитых серебряными стрелами. Что это? Ритуальное убийство, охота на вампиров или какие-то неизвестные магические группировки развязали войну? А вскоре в городе объявляется еще и третий чужак, который начинает выпиливать представителей криминального мира. Начальнику убойного отдела Джорджу Калверу предстоит раскрыть это дело, пока ситуация не вышла из-под контроля. Но как сделать это, если тот, кого надо спасти, не хочет, чтобы его спасали? Служебный долг или совесть - что выбрать, если на тебя наседает начальник полицейского управления, но ты знаешь, что преступник защищает честь своего ордена и свои святыни?

***

Город принял его недружелюбно. Все вокруг было серым - дома, люди, река. Эта серость проникала повсюду, погружала в себя, как тягучая болотная жижа и не отпускала. Она, словно саван, окутывала улицы, набережную, людей, стискивала и не давала вздохнуть. Ночью становилось еще хуже. Густая тьма обволакивала каждую улицу, каждую подворотню, и редкие, тускло светящиеся окна обшарпанных домов не могли растопить эту черноту. Впрочем, похоже, что дней здесь не знали вообще. Воздух, пропитанный удушливым дымом от десятков кузниц, котельных, мыловаренных, кожевенных, кирпичных, красильных цехов, крайне неохотно пропускал свет, отчего на улицах даже в самый солнечный день царили сумерки.

   Одинокий всадник в длинном плаще с капюшоном, полностью скрывавшим его лицо, выезжал в город каждую ночь и кружил по темным переулкам и подворотням в поисках ответа на свой вопрос. Вот и сегодня он медленно двигался вдоль улицы, вглядываясь в тени. Уставший конь тяжело вскидывал голову на каждый шаг, и в такт этим движениям на старых удилах позвякивала цепочка. Седок, хотя явно был здесь чужаком, определенно знал, куда направляется: он ни разу не задержался, не спросил дорогу. Проследовав почти до конца улицы, он свернул в неосвещенный тупик и, углубившись в него шагов на тридцать, остановил коня. Казалось, здесь нет ни одной живой души, но острый слух ездока уловил то, что не под силу уловить уху простого смертного, - напряженное дыхание человека, притаившегося среди мешков с мусором. Всадник сошел с коня, взял его под уздцы и уверенно направился к тому, кто, стараясь не выдавать своего присутствия, следил за ним из укрытия.

   - Выходи. Я знаю, что ты здесь, - сказал ездок.

   Гулко звякнула тетива, и короткая арбалетная стрела со свистом рассекла густой воздух. Приезжий оступился, на какое-то мгновение повис на уздечке своей лошади, а потом рухнул на брусчатку. Его сердце, разорванное наконечником болта, судорожно сжалось в отчаянной попытке ухватиться за жизнь и остановилось. Подождав с полминуты, стрелок вышел из укрытия и приблизился к телу. Следом из той же кучи мусора вынырнул еще один участник событий, до этого момента успешно скрывавшийся во тьме. Они немного постояли над неподвижным телом, потом стрелявший начал обшаривать убитого. Он срезал с его пояса кошель и сунул его себе в карман, отстегнул от портупеи меч, нащупал серьгу в ухе, сдернул ее и бросил подельнику, потом рванул ворот рубашки, замер на мгновение и отшатнулся прочь - на левой стороне груди лежащего перед ним человека неясным синим свечением переливался какой-то знак.

   - Собачий потрох... - выругался стрелок.

   И вдруг знак засветился ярче, от него стало исходить мерцающее сияние, в котором закружились синие искры. Стрелок попытался схватить это сияние, но напрасно - оно, словно вода, просочилось сквозь его пальцы, превратилось в небольшую сферу и медленно поплыло вверх, в неласковое темное небо.

   - Что это? - прошептал подельник.

   - Это магия. Валим отсюда.

***

Высоко в горах на скрытой от посторонних глаз террасе в окружении цветущих вишневых деревьев прятался небольшой деревянный дом с причудливо изогнутой крышей. На одном из окон сидел мужчина и, покусывая стебель дикого колоска, задумчиво смотрел куда-то вдаль. Любой, взглянувший на него, несомненно, испытал бы затруднение с тем, чтобы определить его возраст: смуглая и гладкая, как у юноши, кожа в сочетании с ярко-зеленым цветом глаз позволяла предположить, что таинственный горец находился в поре молодости, но светло-серый цвет волос, отчетливо переливающихся серебром, издали вполне можно было принять за седины почтенного старца, и это сбивало с толку. Его лицо обладало весьма приятными чертами: глубоко посаженные глаза оттенялись размашистыми черными бровями, высокий благородный лоб обрамляли густые пряди слегка вьющихся волос, выраженные скулы и квадратный подбородок придавали лицу мужественность, а чувственные губы словно звали к страстным поцелуям, и надо думать, что немало юных и не очень юных дев втайне мечтали о нем. Выражение лица мужчины было печальным, казалось, что его что-то беспокоило, либо он чего-то или кого-то ожидал. Вечер быстро опускался на горы, вот уже и первые звезды вспыхнули в высоком темно-синем небе, одна за другой умолкли дневные птицы, уступая право голоса совам и филинам. Мужчина неторопливо спустился с подоконника и хотел пройти к камину, чтобы разжечь его, но внезапно острая боль в груди вынудила его схватиться за сердце.

   - Алатрис... - прошептал он посиневшими губами и рухнул на пол.

   Он открыл глаза и посмотрел в небо, виднеющееся в окне. Судя по положению звезд, он пролежал без сознания около получаса. Поднявшись, он рванул воротник рубашки, чтобы увидеть, что причинило ему такую нестерпимую боль. На левой стороне груди неясным синим светом мерцал круглый знак.

   - Нет... - горестно покачал он головой. - Нет... Алатрис... Нет...

   Прямой, как трость, старик тонкой желтой рукой гладил ствол почти полностью сбросившего листву дерева. Легкий ветерок путался в истрепанных полах бывшей когда-то белой, а ныне посеревшей хламиды и играл серебристыми прядями длинных волос. Печальный взгляд старика блуждал то по трепещущим желтым листьям, то устремлялся в голубое небо, то опускался в землю. В конце аллеи показался мужчина, ведущий в поводу рослого гнедого коня. Приблизившись, гость остановился, не смея нарушить раздумий старца.

   - Дерево засохло... - сказал тот, не оборачиваясь. - Совсем молодое, и засохло... Я ждал тебя, Юорт.

   - Мастер Настед... - Юорт, в котором без труда можно было узнать того самого обитателя горного жилища, подошел ближе.

   - Знаю о твоем горе, Юорт. Жаль твоего наставника, он погиб до срока...

   Юорт развязал шнур на воротнике своей рубашки.

   - Смотрите, мастер Настед. Она начала светиться в тот вечер, когда погиб Алатрис.

   Настед взглянул на татуировку на груди Юорта.

   - Это значит, что отныне ты один из нас, полноправный член ордена Хранителей.

   - Все очень неожиданно, - с горечью сказал Юорт. - Я не думал, что это произойдет так скоро.

   Настед устало взглянул на Юорта:

   - Никто не думал, что это будет вот так, но что поделать... Тебе остается только принять свое предназначение. Алатрис готовил тебя к этому с раннего детства, он хотел, чтобы вы рука об руку защищали нашу землю. И вот время пришло. С того момента, как к тебе пришла Сила, и до того мига, когда твое сердце остановится, ты - Хранитель, и теперь время не властно над тобой, мастер Юорт...

   - Я не хочу жить вечно.

   - Никто не живет вечно. Ты обрел очень долгую для человека жизнь, однако это не означает, что ты стал бессмертным. Но сколько ты проживешь, во многом будет зависеть от тебя самого. Наблюдай, какими путями ходишь, и твое благоразумие убережет тебя от преждевременной гибели. Пусть смерть твоего наставника будет для тебя напоминанием об этом.

   - Я хочу найти тех, кто убил его.

   Настед вздохнул:

   - Месть не знает сытости и часто не приносит удовлетворения... И вполне возможно, что тот, ради кого ты готов рисковать своей жизнью, вовсе недостоин твоей жертвы...

   - Что вы хотите этим сказать?

   - Я должен сказать тебе, хотя и знаю, что мои слова причинят тебе боль... Алатрис отрекся от наших обетов, нарушил слова клятвы, которую давал.

   - Я не верю, - покачал головой Юорт.

   - Увы, есть все основания думать, что это правда. Он похитил священные сосуды из храма. Жажда наживы овладела его душой. Он связался с кем-то из внешнего мира и решил продать им наши святыни.

   - Он не мог так поступить. Я не верю.

   - Я был бы готов разделить с тобой твое неверие, но, увы, все указывает на него - в его доме нашли священный храмовый амулет, а у алтаря повсюду чувствуются его следы.

   - Я не верю, - повторил Юорт. - Его кто-то подставил. В таком случае я еще более считаю себя обязанным найти его убийц и вернуть сосуды.

   - Путь, на который ты вступаешь, может оказаться для тебя гибельным. Хранителей и так осталось слишком мало, я даже не смогу дать тебе кого-либо в спутники.

   - Ну что ж... Смерти я не боюсь. Разве не ради этого Алатрис учил меня? Не долг ли Хранителя оберегать наши святыни и честь ордена?

   - Ты самый молодой из нас, тебе еще недостает опыта, и это может быть фатальным для тебя. Ты очень похож характером на Алатриса. Когда-то давно я привел его сюда и воспитал как сына - так же, как он тебя, - и я мечтал, что он станет моим преемником, что перед тем, как уйти из этого мира, я передам ему свою Силу... Но не сложилось. Я еще живу, а его уже нет... И в какой-то мере тебя я воспринимаю как своего внука. И я буду сильно опечален, если узнаю о твоей гибели.

   - Я должен, - Юорт посмотрел ему в глаза. - Алатрис заменил мне отца. Я должен восстановить справедливость. Либо убедиться в том, что он на самом деле предатель.

   Настед не торопился с ответом. Он похлопал по шее коня и вздохнул, устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль.

   - Ну что ж... - наконец сказал он. - Я не могу препятствовать тебе в твоем решении. Если твое сердце требует мщения и справедливости, значит, таков твой путь. Мир, в который ты хочешь отправиться, сильно отличается от нашего. В науке и ремеслах они продвинулись намного дальше нас, их оружие сильнее и опаснее наших мечей, но еще опаснее человеческая подлость и жестокость, а магия у них запрещена законом, за магию могут казнить. Будь осторожен.

   - Благословите меня, мастер Настед, - сказал Юорт, вставая на одно колено.

   Старик печально улыбнулся и положил ладонь ему на голову:

   - Благословляю тебя не как старший младшего, а как равный равного, как брат брата... Да будут пути твои прямыми, а бег твоего коня легким. Не обнажай меч против слабого, ум да преобладает над твоими чувствами. И не забывай родной дом.

   Мастер Настед взмахнул рукой, и на голову Юорта опустилось свечение, рассыпалось искрами по его волосам и исчезло.

   - Это тебе в помощь - аводь знания. Так тебе будет легче ориентироваться в том мире. Но все равно будь осторожен. Постарайся вернуться.

   - Благодарю, мастер Настед, - Юорт поднялся, сел на коня и поехал прочь. На выезде из сада он остановился около вишневого дерева, оторвал небольшую цветущую веточку, бережно завернул ее в холщовую тряпицу и положил в нагрудный карман. Мастер Настед провожал Юорта печальным взглядом. Из-за дерева вышла серебристая лисица с изумрудными глазами и пустилась следом за Юортом. Догнав его, она неторопливой рысцой побежала впереди, словно указывала путь. Настед тяжело вздохнул и сказал со скорбью в голосе, прижав руку к груди:

   - Они все уходят. Они все уходят...

***

- Господин Калвер, господин Калвер!

   Настойчивый стук в дверь вырвал главу убойного отдела из глубокого сна.

   - Откройте, сэр! Важное дело!

   Калвер встал с кровати, на ощупь нашел на вешалке халат, накинул его на плечи и прошел в переднюю.

   - Разумеется, это вы, мистер Нэш, - сказал он, открыв дверь своему помощнику. - Кто, кроме вас, осмелился бы нарушить мой сон.

   - Простите, мистер Калвер, но мистер Гатри велел срочно послать за вами.

   - Мистер Гатри, мистер Гатри... И что ему нужно? - спросил сыщик, проходя на кухню в сопровождении помощника.

   - Нашли тело, сэр.

   - Да уж, уникальное событие в нашем достославном городе.

   - Господин Гатри не посвятил меня в подробности, но я краем уха слышал, что там что-то необычное. Будь все как всегда, начальник полиции не послал бы за вами, да и сам не прибыл бы на место преступления.

   - Четыре часа утра... - пробормотал Калвер, выхлебывая из носика кофейника остывший напиток. - Одну минуту...

   Полицейская карета остановилась у входа в грязный, заваленный мусором тупик. Открыв дверцу, сыщик осмотрелся с выражением глубокой трагедии на лице и неохотно ступил на землю.

   - Сюда, господин сыщик, - поднял повыше фонарь встретивший его констебль.

   Калвер проследовал за ним, мимолетом кивнув начальнику полиции мистеру Гатри, стоящему чуть в стороне от места преступления.

   - Вот, смотрите, - сказал констебль.

   Калвер, сунув руки в карманы, приблизился к лежащему на земле телу, обошел вокруг него, наклонился, к чему-то присматриваясь.

   - Это что, бродячий актер? - с разочарованием спросил он.

   - Не могу знать, сэр, - ответил полисмен.

   - Одет больно странно. Не по-нашему. Ну-ка, посветите мне...

   В тусклом свете фонаря волосы убитого заиграли серебристым блеском.

   - Что это у него с волосами? Парик, что ли? - спросил Калвер.

   - Не могу знать, сэр, - ответил констебль.

   - Все-то, что вы можете, так это не можете знать, - с досадой вполголоса пробормотал Калвер и втянул в себя воздух. - Алкоголем не пахнет, был трезв на момент смерти.

   Он забрал у полисмена фонарь, наклонился еще ниже и сообщил:

   - У него в груди торчит стрела. Точнее, арбалетный болт.

   Пошарив по телу в поисках документов либо других предметов и ничего не найдя, Калвер выпрямился, еще раз пристально взглянул в лицо убитого и сказал:

   - Мистер Нэш, распорядитесь, чтобы выставили оцепление и никого сюда не пускали. Этого орла, - кивнул он на констебля, - отпустить домой. А этого, - посмотрел он на покойного, - в мертвецкую.

   Утром, едва Калвер переступил порог штаб-квартиры полиции, как мистер Нэш возник словно ниоткуда и сообщил, что Калвера ждет начальник городского полицейского управления мистер Гатри.

   - Наверное, по ночному происшествию, - добавил он.

   - Иду, иду, - с неохотой отозвался Калвер и направился в сторону кабинета мистера Гатри. Ровно через минуту он вошел в приемную начальника.

   - Мистер Калвер, очень хорошо, что вы пришли, - сухо сказал мистер Гатри, высокий некрасивый сухощавый джентльмен с, пожалуй, чрезмерно выраженными для типичного жителя Лондиниума скулами. - Сегодня ночью на улице нашли труп.

   - Я в курсе. Вы же сами вызвали меня на место преступления и видели меня там.

   - Что скажете?

   - Очень мало. Убийство было совершено при помощи арбалета, а вот о личности убитого вообще никаких предположений. Никаких документов, медальонов и иных именных предметов, которые помогли бы его опознать. Я сейчас поеду на место преступления и осмотрю его еще раз - вдруг мы в темноте что-то упустили.

   - А его внешность вас не удивила?

   - Внешность? Мое мнение - первоначальное, конечно, - бродячий актер. Одет странно, как во времена Ланкастеров, к тому же то ли в парике, то ли крашеный. Способ убийства, конечно, нетрадиционный, на пьяную драку не похоже. В общем, надо заниматься. Так что, с вашего позволения, сэр, я в этот злосчастный тупик.

   - Нет уж, извольте не торопиться, - возразил мистер Гатри. - Сначала мы посетим мертвецкую и осмотрим тело. Мне надо знать ваше мнение. А потом мы с вами вместе проедем на место преступления.

   - Воля ваша.

   Калвер недолюбливал начальника, и это было взаимно - начальник недолюбливал чересчур умного сыщика. Впрочем, Гатри ненавидел всех, кто хоть в чем-то превосходил его, поэтому два этих джентльмена предпочитали сохранять разумную дистанцию, когда им приходилось общаться по работе - и тот, и другой старались не провоцировать друг друга: Калвер, чтобы не попасть в немилость, Гатри, чтобы не стать мишенью острот и колкостей Калвера.

   Они вышли из помещения и по территории штаб-квартиры полиции, отгороженной от прочего мира высоким кирпичным забором, прошли к приземистому невзрачному зданию под белой цинковой крышей, наполовину врытому в землю.

   - Показывайте, Бобкок, - сказал мистер Гатри, войдя в сумрачный зал, уставленный металлическими столами.

   - Вот. Извольте, - анатом, невысокий полноватый мужчина лет сорока пяти, проводил их к одному из столов. На нем под куском старого холста лежало тело мужчины неопределенного возраста. Оно ничем не отличалось бы от всех прочих, оказавшихся в этом помещении, если бы не странного цвета волосы покойного - они напоминали тонкие серебряные нити и переливались неяркими бликами в свете керосиновых ламп. Калвер подошел ближе, всмотрелся в лицо убитого. Бобкок сдвинул холст, которым было накрыто тело:

   - У него на груди какая-то татуировка.

   Сыщик наклонился, едва ли не уткнувшись носом в грудь мертвеца, присмотрелся, потом извлек из кармана лупу и принялся изучать рисунок на сероватой коже, отмечая про себя, что Гатри старается держаться подальше от тела.

   - Это какие-то иероглифы, - наконец сказал он и бросил взгляд на рану между ребер. - Где стрела, которой его убили?

   - Вот, сэр, - Бобкок передал ему металлическую миску, в которой лежала короткая и толстая стрела. - Попали точно в сердце. Смерть наступила мгновенно.

   - Арбалетный болт... - сыщик взял орудие убийства, повертел его в руках. - Когда у нас последний раз фигурировал арбалет?

   - Да я уж и припомнить не могу, мистер Калвер, случалось ли такое вообще.

   Сыщик поцарапал стрелу ногтем и поднес ее ближе к лампе, чтобы получше рассмотреть.

   - Удивительное дело, господа, - сказал он. - Мы имеем дело с охотниками на вампиров.

   - С чего вы это взяли? - спросил Гатри.

   Калвер показал ему деформированный кончик стрелы.

   - Наконечник у болта серебряный. По старинному поверью вампира можно убить исключительно оружием, содержащим серебро: серебряной пулей, серебряной стрелой, серебряным копьем или чем-то подобным. Желательно еще и окропленным водой, освященной на молебне в церкви.

   - Ну вот, дожили, - мрачно сказал Гатри. - Сколько лет все было тихо, и вдруг вампиры.

   - Вампиры и охотники, - пробормотал вполголоса Калвер, скальпелем приподнимая верхнюю губу покойного.

   - Калвер, что вы делаете?! - с отвращением спросил Гатри.

   - Хотел убедиться, что у него нет волчьих клыков.

   - И?

   - Их нет. Зубы обычные, человеческие. Ну что ж, мы имеем дело с какой-то религиозной сектой, культ которой мне неизвестен, и очень похоже на то, что это ритуальное убийство. Что до покойного, то на вид ему от сорока до пятидесяти лет, - он повернул правую руку убитого ладонью к себе. - Характерные потертости и мозоли на руках говорят о том, что он много ездил верхом, а так же о том, что он много работал руками, что входит в некоторое противоречие с его ухоженным внешним видом. Если только... Если только он не принадлежал к какому-то элитному кругу избранных вроде рыцарей круглого стола. На это указывает татуировка на его груди - перед нами человек, принадлежавший к некоему сообществу, цель и задачи которого мне пока не ясны. В ухе у него была серьга. Сорвана или убийцами, или грабителями. Роста выше среднего, кожа смуглая, - Калвер рывком скинул холст с тела. - Физически развит правильно, сложения атлетического, шрамов и иных телесных дефектов не имеет. Следов борьбы на теле нет.

   - И обратите внимание - у него крашеные волосы, - вставил свое слово Гатри.

   Калвер вздернул бровь:

   - Позволю себе в этом усомниться.

   - Это почему же?

   Сыщик приподнял прядь волос покойного:

   - Волосы окрашены равномерно по всей длине. Если бы он покрасил их хотя бы неделю назад, то у корней они уже хоть немного, но отросли бы и имели бы свой естественный цвет, который, с учетом его явно смуглой кожи, был бы темным. Если же он покрасил их менее недели назад, то на коже головы остались бы следы серебряной краски, а их там... - он раздвинул пряди на голове убитого, - нет. Это его естественный цвет волос.

   - Но таких волос у людей не бывает, - возразил мистер Гатри.

   - Теперь мы знаем, что бывает. Высокие скулы и смуглый цвет лица говорят в пользу восточной народности, но вот разрез глаз у него европейский, - он приподнял веко покойного, - а сами глаза необычно яркого зеленого цвета. Такой цвет глаз встречается очень редко.

   - Вот уж точно, - подтвердил Бобкок. - Я за всю жизнь, если не считать этого господина, только один раз видел глаза такого цвета.

   - И у кого же, позвольте узнать? - спросил Калвер.

   - Так у агента Остина же, сэр.

   - Не обращал внимания, - хмыкнул сыщик и продолжил:

   - Ярко-зеленые глаза плюс серебряные волосы. Перед нами представитель неизвестной современной науке расы. Где его одежда? - повернулся он к анатому.

   Бобкок подал сыщику сверток с одеждой:

   - Вот, сэр. Кожаные штаны, хлопковое исподнее, шерстяная рубаха на завязках и длинный шерстяной плащ с капюшоном. А на ногах были кожаные сапоги, похожие на кавалерийские, - кивнул он на стоящие у стены сапоги.

   - Я заберу это для изучения, - сказал Калвер. - Надо установить, где он останавливался и с кем общался - гостиницы, трактиры, уличные девки. Вряд ли он открыто передвигался по городу и совался в центр - человек со столь необычной внешностью сразу привлек бы ненужное внимание, а он явно его избегал, раз выходил на улицу ночью. Мистер Бобкок, я пришлю рисовальщика, пусть сделает портрет и отдельно крупным планом татуировку. Мистер Гатри, - повернулся он к начальнику, - теперь, если вы не передумали, то прошу вас проследовать со мной в тупик Лодочников.

   Сонные полисмены, дежурившие на месте убийства с пяти утра, встретили Калвера и Гатри с оживлением, надеясь, что их сейчас отпустят домой.

   - Все в порядке, джентльмены? - спросил Калвер.

   - Да, сэр, - хором ответили констебли.

   - Никто не подходил, не интересовался?

   - Нет, сэр, - так же хором ответили полисмены.

   Калвер и Гатри прошли к обведенному мелом силуэту на земле. Калвер осмотрелся, обошел тупик, внимательно оглядывая все, что попадалось на глаза.

   - Это спланированное убийство, - заявил он, возвращаясь к начальнику. - Его заманили сюда под каким-то предлогом и убили. Судя по времени события, встречался он с представителями криминального мира, причем из "высших". Стрелявший прятался вон в той куче мусора.

   - Как вы это определили? - с ноткой сомнения в голосе спросил Гатри.

   - Я нашел там два вида свежих окурков. Одни самые обычные, не самые дешевые, но и дорогими их назвать нельзя - "Золотой альянс". А вот вторые, - Калвер чуть ли не в лицо Гатри сунул окурок, - "Прекрасная азиатка". Недешевые сигареты. Люди, которые могут себе позволить их, как правило, не имеют привычки курить возле мусорных куч. А вот криминальный авторитет высшего эшелона мусорной кучей не побрезгует. Я нашел пять окурков "Азиатки" и столько же "Альянса", это значит, что его ждали не менее полутора часов. Убийцы, которых было, скорей всего, двое, пришли на место встречи заранее с твердым намерением дождаться его и убить.

   - Но что могло связывать этого джентльмена с криминалитетом? - спросил Гатри.

   - Я пока не могу этого сказать, но я склонен думать, что либо кто-то из сторон располагал некоей важной информацией, либо речь шла о какой-то сделке. Возможно, убитый имел при себе некую ценную вещь, которая представляла интерес для второй стороны, а они не захотели платить или просто убрали свидетеля. Но меня больше беспокоит другое. Мы ничего не знаем о том, кто этот человек и зачем он прибыл в Лондиниум. Уж слишком необычная у него внешность. Полагаю, что приехать сюда его побудило нечто очень важное для него.

   - Там, где один, может быть и второй, и третий. Не явятся ли сюда его соплеменники мстить и не развяжут ли они войну?

   - Не могу не разделить ваших опасений, мистер Гатри.

   - Исходя из всего этого, мистер Калвер, было бы весьма кстати с вашей стороны принять самые решительные меры для розыска убийц этого господина и установления его личности.

   - Разумеется, мистер Гатри, - Калвер слегка склонил голову и направился к карете.

   - Куда это вы, мистер Калвер? - крикнул вслед ему Гатри.

   - Искать убийц, мистер Гатри! Искать убийц...

   Розыск преступника в уголовном деле процесс весьма занятный и порой совершенно не похожий на то, как представляет его себе обыватель. Говоря "искать убийц", Калвер вовсе не имел ввиду то, что он сейчас с лупой в руке будет ползать по улицам города в поисках лиходеев. Большинство преступлений раскрывается сыщиками в стенах их кабинетов в результате сопоставления фактов, напряженных размышлений и изучения улик. Вот и сейчас Калвер отправился в свой кабинет. Приказав дежурному никого к себе не пускать, он запер дверь и разложил на столе одежду, принесенную из морга. Свободная темно-синяя рубашка из тонкой шерсти с воротником на завязках, на груди - дыра и расплывшееся вокруг бурое пятно. Кожаные штаны - кожа дорогая, тонкая и прочная, видимо, дикой козы. Перчатки. Тоже недешевые - кожаные, с металлическими вставками на пальцах и на внешней стороне кисти для защиты от ударов холодным оружием. И с потертостями от поводьев. Ремень. Кожаный, изрядно поношенный. Пряжка медная, с рисунком и чернением. Ничего необычного, если не учитывать то обстоятельство, что такую одежду в этих краях носили лет этак пятьсот назад. Калвер поковырял пальцем обрезанные кожаные тесемки на ремне и повернул их торцом к себе. Здесь что-то висело, и это что-то срезали с пояса, скорее всего, ножом - тесемки не растянуты, не надорваны, торцы ровные, квадратной формы. Первое, что пришло на ум, - кошелек. Убитый по старинке носил кошель на поясе? Пришелец из Средневековья? Ремни... Коричневые, кожаные, хорошей выделки, разной ширины, с пряжками, с тиснением, сшиты между собой толстой шелковой нитью. Он развернул эту конструкцию, покрутил в руках и понял - портупея. Но что могли на ней носить? Явно не кобуру - слишком серьезная портупея для пистолета. Это должно быть что-то гораздо тяжелее и длиннее - на поясном ремне имеются два металлических полукольца, к которым что-то пристегивали. Сабля? Палаш? Шпага? Скорей всего, этим объясняются и мозоли на его руках - он часто упражнялся в фехтовании. Вопрос - где само оружие? Видимо, похищено или случайными мародерами, или самими убийцами. Калвер развернул плащ. Вещь дорогая, цельнотканая, со сложным переплетением. За счет использования одновременно синих и черных нитей кажется, что она переливается то синим, то черным цветом. В Лондиниуме такое не ткут. Он внимательно осмотрел плащ, особое внимание уделив подолу. Гнедые конские волосы, колючки репейника, зацепки от пряжек. Грязь на лицевой стороне - убитый упал на спину. Стрела не задела плащ - его руки были приподняты. Держал под уздцы коня? Конь. Его, видимо, тоже увели. Судя по экипировке, владелец не из низших слоев, значит, и конь должен быть хорошим - коня можно выгодно продать. Оружие... Сейчас сабли да палаши носят разве что офицеры на торжественных приемах. Оружие, скорей всего, они оставят себе в качестве сувенира - вряд ли кто-нибудь купит краденый клинок - уж больно приметная вещь, разве что какой-нибудь коллекционер позарится. Но самое загадочное во всем этом - орудие убийства. Не пистолет, не нож, не топор, в конце концов, - арбалетный болт с серебряным наконечником. Убийцы считали свою жертву исчадием ада и решили для надежности соблюсти традиции предков? Давненько не приходилось слышать о подобных методах расправы - с тех самых пор, как пятьдесят лет назад магию объявили вне закона. Всех, обладавших тайными знаниями и способностями, выходившими за рамки обычных человеческих, провозгласили врагами общества. Их отлавливали, кого-то пороли, кого-то отправляли за решетку, а кого-то и на эшафот. Школу магов закрыли, а ее помещение передали под дом Божий - теперь в стенах, где несколько сотен лет обучали владению искусством волшебства, пели псалмы и возносили молитвы. Казалось, за прошедшие пять десятилетий все верования в магические силы плавно перетекли в категорию суеверий, а отдел полиции по борьбе с колдунами срастили с убойным отделом, и вот на тебе. Приплыли. Серебряные наконечники. Убитый, конечно, выглядел очень странно, прежде Калверу не доводилось не то что встречать людей с такой внешностью - он даже не слышал о них. Но принять этого чужестранца за вампира... Для этого надо обладать чрезмерно развитой фантазией. А может быть, дело не в вампирах, а в том, что какие-то магические группировки развязали войну? Конкуренция? Что упустил отдел по борьбе с колдунами?

   Калвер пошарил по карманам штанов - ничего. Рубашка. Карманов нет. Он начал ее сворачивать и вдруг ясно услышал, как что-то шуркнуло где-то в складках. Он принялся ощупывать ткань дюйм за дюймом и около воротника на груди с левой стороны его пальцы почувствовали что-то твердое. Теряясь в догадках, Калвер вывернул рубашку наизнанку и, присмотревшись, обнаружил малозаметный зашитый наглухо небольшой карман из той же ткани, что и сама рубашка. Сыщик взял перочинный нож, отошел к окну и с максимальной осторожностью распорол шов. Ему в ладонь вывалилась веточка с несколькими сухими бутонами. Калвер сел за стол, пристально рассматривая находку. Эта веточка как-то резко все изменила и заставила взглянуть на личность убитого по-другому, сыщик, прикоснувшись к личной тайне этого безвестного господина с серебряными волосами, даже проникся к нему какой-то симпатией. Выходит, этот человек обладал тонкими чувствами и возил с собой у сердца этот бесхитростный предмет. Не драгоценное украшение, не письмо - сухую веточку с бутонами. Что это? Память о дорогих сердцу местах? Подарок от возлюбленной? Калвер вздохнул, положил веточку на стол и уставился в окно. Поразмышляв о превратностях судьбы, он встал, спрятал находку в сейф и вышел из кабинета.

***

- Мистер Калвер! Господин сыщик! Откройте!

   - Какой дурацкий сон, - пробормотал Калвер, переворачиваясь на другой бок.

   Стук в дверь повторился.

   - Да вы издеваетесь, что ли? - Калвер с трудом продрал глаза и сел на кровати. Часы показывали половину третьего ночи. Натянув кальсоны, он, спотыкаясь, побрел в переднюю.

   - Вы... - обреченно сказал он, увидев на пороше Нэша.

   - Прошу великодушно простить, сэр. Меня самого выдернули из постели полчаса назад.

   - Что на этот раз?

   - Найден второй труп.

   - В смысле - второй? - не понял Калвер.

   - Второй труп с серебряными волосами.

   С Калвера сон как рукой сняло.

   - И где же?

   - Неподалеку от кабака "Жаровня и гусь".

   - Пуф-пуф-пуф-пуф, - выдул сыщик губами какую-то мелодию, постоял, подумал, и сказал:

   - Ждите в экипаже, я оденусь и спущусь.

   Сорок минут спустя они приехали на место. Гатри был уже там и с недовольным видом прохаживался туда-сюда.

   - Наконец-то, Калвер, - сказал он, завидев сыщика.

   - Начало четвертого, сэр. В это время я обычно сплю, - ответил тот. - Ну что у нас тут? Еще один труп с серебряными волосами?

   - Извольте убедиться лично, - Гатри жестом пригласил его пройти к телу. - Они похожи как две капли воды.

   - Дайте свет! - крикнул Калвер. Два констебля с фонарями подошли к нему.

   Калвер взял фонарь у одного из полисменов и, хмурясь, наклонился над телом.

   - Действительно, как брат-близнец. Хотя, этот, кажется, постарше первого. Одет так же. И убит точно так же арбалетным болтом, причем точно таким же, - с некоторой досадой бормотал он, осматривая труп.

   - Я предупреждал, что на том, первом, дело не закончится. Вот, пожалуйста. Второй. И скольких еще нам ждать? - с раздражением сказал Гатри.

   - Не знаю, скольких еще ждать, сэр, но точно могу сказать, что происходит нечто очень странное. - Калвер присел на корточки. - Смотрите-ка, кто-то снял с него плащ, а потом просто бросил на тело. Да и тело лежит в странной позе. Его убили не здесь. Его привезли сюда уже мертвого и бросили.

   Калвер поднял с трупа плащ. Что-то вспорхнуло с ткани и упало на землю. Сыщик поднял упавший предмет, покрутил его перед глазами, понюхал, разгладил пальцами. Это был окурок. "...Зиатка", - прочитал он надпись. "Прекрасная азиатка".

   - Нашли что-нибудь? - спросил Гатри. Калвер повернулся.

   - Могу сказать, что кто-то целенаправленно отстреливает этих чужаков. Это сделали те же самые люди, что убили первого. Что-то здесь нечисто.

   - Выходит, что те, кто их отстреливает, знает, кто они и зачем пришли, - сказал Гатри.

   - Я говорил об этом еще прошлый раз. Я полагаю, что они представляют реальную или мнимую опасность для тех, кто захотел их убить.

   - Как вы полагаете, не могут ли они быть представителями какой-нибудь неизвестной нам магической школы, не запрещенной там, откуда они явились? - спросил Гатри. - Если это так, то у вашего отдела прибавится работы.

   - Было бы лучше, если бы отдел по борьбе с колдовством вновь сделали бы самостоятельным и избавили бы меня от всей этой мути, - ответил Калвер.

   - А почему бы вам в таком случае не возглавить его? - прищурился Гатри.

   - Вы же знаете, каких убеждений я придерживаюсь, сэр. Да и простые убийства мне как-то милее. А упекать за решетку тех, кто умеет немного больше, чем большинство, на мой взгляд, не очень справедливо. Еще триста лет назад женщину могли сжечь на костре только за то, что у нее рыжие волосы. А спустя двести лет, возможно, все люди будут уметь то, что умеют сейчас те, кого мы преследуем, и мне не хочется, чтобы мои потомки, если они у меня, конечно, будут, стеснялись произносить мое имя. Мистер Нэш! Будьте любезны - распорядитесь выставить кордон, а утром я приеду сюда еще раз. Тело можно увозить.

   Утром Калвер сразу отправился на место преступления.

   - Смотрите, Нэш, - казал сыщик, вглядываясь в землю. - Относительно свежие следы колес экипажа. Вот оттуда он двигался. Здесь они остановились. Видите, следы от подков перекрывают друг друга - лошадь топталась на месте.

   - И здесь они его бросили, - вставил Нэш.

   - Да. Путали следы. Они знают, что мы расследуем первое убийство. Они приехали в закрытом четырехколесном экипаже типа кареты.

   - Почему вы так думаете?

   - Потому что на расстоянии двух шагов от следов задних ног лошади видны следы человека. Видите? - Калвер концом трости показал на следы на земле. - Кто-то вышел из экипажа, чтобы открыть дверь. Будь это открытый экипаж, тело просто выкинули бы прямо из повозки, не выходя из нее. А вот и вторые следы. Их было двое - один высокий и худой, а второй поменьше ростом и худобой явно не страдающий - видите, каблуки сильнее вдавлены в землю и шаги короче. Вот здесь они развернулись, и повозка оставила следы и от задних, и от передних колес. А вот и окурочек...

   Калвер поднял окурок, понюхал его и повернул другой стороной.

   - Так и есть! - сообщил он. - "Прекрасная азиатка".

   - Ну что? - раздалось рядом.

   Калвер обернулся - к ним приближался Гатри.

   - Есть что-нибудь?

   - Окурок, сэр.

   - И кроме окурка ничего? - как-то подозрительно посмотрел на сыщика Гатри. - Тут на улице окурков полно.

   - Марка та же самая.

   - Вы полагаете, что в Лондиниуме только один человек курит такие сигареты?

   - Мистер Гатри, если у вас есть какие-либо сомнения в моей внимательности, то вы можете сами исследовать место преступления, а я с большим удовольствием поучусь у вас искать улики, - не без сарказма в голосе сказал Калвер. Гатри только нахмурился в ответ на эту тираду и пошел в сторону экипажа.

   - Едем в мертвецкую, может, на теле найдем что-то особенное, - бросил он, не оборачиваясь.

    - Добрый день, мистер Гатри, мистер Калвер, мистер Нэш, - поздоровался Бобкок, встречая гостей в своем сумрачном царстве.

   - Чем порадуете? - спросил Калвер.

   - В целом все то, что было сказано о первом покойнике, можно сказать и об этом, - ответил Бобкок. - Роста выше среднего, скуластый, глаза имеют зеленый цвет, кожа смуглая, физически крепок, на руках имеются мозоли и потертости от поводьев. Но! На этот раз есть кое-что интересное - у этого мертвеца имеется очень глубокий порез на запястье левой руки.

   - Пытался перерезать себе вены?

   - Нет, сэр. Судя по месту положения, равномерности и глубине травмы, это сделал кто-то другой, и я считаю, что порез нанесли посмертно. Кроме того, мягкие ткани в области пореза повреждены дополнительным физическим воздействием.

   - То есть?

   - С его рукой что-то делали. Если принять во внимание направление потеков крови, то можно сделать вывод, что его рука какое-то время находилась в вертикальном положении.

   - Пальцами вверх?

   - Нет. Пальцами вниз. Она откуда-то свисала.

   Калвер молчал. Гатри из угла между двумя стеллажами сверлил его пристальным взглядом. Нэш посматривал то на Калвера, то на тело.

   - А татуировка у него есть? - наконец, спросил Калвер.

   - Да, сэр. Такая же и в том же месте. И больше ничего примечательного. Больше ничего особенного, - сказал Бобкок.

   Калвер откинул холст и осмотрел тело, а потом обошел вокруг стола, не сводя глаз с убитого.

   - Эти двое принадлежали к одному сообществу, - наконец сказал он. - Скорее всего, они знали друг друга. Вероятно, оба прибыли сюда по одному делу.

   - Или второй явился, чтобы отомстить за первого, - вставил Гатри.

   - Или так, - согласился Калвер. Он в задумчивости постоял над телом, опершись руками о стол и внимательно изучая взглядом лицо чужака.

   - А что это у него на лице? - спросил он, проведя пальцами по лбу убитого.

   Бобкок глянул на его руку.

   - Какая-то грязь, сэр. Похоже на пыль. На одежде и на кистях рук это вещество тоже есть.

   - Я и сам вижу, что это пыль. Какая именно? Мука? Сахарная пыль? Каменная? - Калвер понюхал свои пальцы. - Запаха не имеет.

   - Не знаю, сэр.

   Калвер плюнул на кончики своих пальцев и потер ими друг о друга.

   - Не липнет, значит, не сахар, и в тесто не превратилась, значит, не мука, - размышлял он вслух. - Зато появился странный запах, и я явно встречал его раньше. Вспомнить бы, что это. Уж не побелка ли?

   - Ну что там у вас, Калвер? - спросил Гатри из своего угла.

   - Мне пока нечего сказать, кроме того, что я теперь еще более убежден в том, что оба этих чужака стали жертвами какого-то магического обряда, причем добровольцами они явно не были. Вы приготовили его одежду? - обратился Калвер к Бобкоку.

   - Да, сэр, она вон там в пакете, - ответил анатом.

   Калвер очень надеялся найти на одежде что-то типа потайного кармана, как прошлый раз, но, увы, ничего такого не нашел. В одном кармане штанов обнаружилась медная монета, в другом - измятая картонка с отпечатанной на ней штампом цифрой "6". И ничего больше, кроме того, что одежда убитого испачкана той же белой пылью, похожей на побелку, что имелась и на его лице. Прежде, чем оказаться на мостовой, тело где-то лежало, причем лицом вниз, то ли на мешках с побелкой, то ли в какой-то грязной телеге... Сравнив список предметов с описью по первому эпизоду, Калвер нашел еще одно отличие этого случая от предыдущего: отсутствует портупея. При этом в остальном набор одежды был идентичен первому: исподнее, рубашка, кожаные штаны, поясной ремень, плащ, перчатки и сапоги. Судя по состоянию рук, он тоже много фехтовал, но почему-то не носил оружие при себе. Почему? А может, носил, но убийцы на этот раз прихватили с собой и портупею? Сыщик сидел за столом и крутил в руках веточку, найденную у первого покойника. Она и номер на картонке пока единственные зацепки, но удастся ли раскрутить с их помощью это дело? Калвер завернул веточку в носовой платок, положил в карман и разыскал помощника.

   - Мистер Нэш, будьте так любезны, - он передал ему бумажку с номерком. - Прошу вас немедленно отложить все дела и установить, что это за номер. Вдруг хотя бы в этом повезет.

   - Хорошо, сэр, - Нэш взял номерок и направился к выходу.

   Калвер прошелся туда-сюда по коридору, постоял, подумал, а затем вышел на улицу и остановил кэб.

   - Улица Королевской Милости, дом двадцать три, пожалуйста, - назвал он адрес.

   Через двадцать минут кэб остановился на небольшой улочке, которая располагалась где-то между блистательным центром и трущобами. Основная часть обитателей этого тихого уголка была представлена почтенными вдовами и учеными мужами, поэтому скандалы тут случались крайне редко, а уж пьяная драка вообще дело невиданное. Сыщик поднялся на крыльцо скромного коттеджа, все окна которого были заставлены горшками с растениями, и подергал веревочку колокольчика. Спустя полминуты открылась дверь и хозяин жилища, подслеповато щурясь, окинув гостя взглядом, расплылся в радушной улыбке:

    - Рад вас видеть, мистер Калвер! - низенький плотного сложения господин в пенсне с неподдельной радостью смотрел на сыщика. - Прошу вас, входите!

   - Не поверите - я тоже очень рад вас видеть, господин Миллер, - ответил Калвер, проходя в дом, заставленный самыми разнообразными растениями. Вазонов было столько, что пробираться между ними представлялось возможным исключительно по каким-то узким тропкам, известным только владельцу этого ботанического хаоса.

   - Сколько лет, сколько зим... Слышал, вы стали начальником убойного отдела, - сказал Миллер, уверенно передвигаясь среди керамических горшков.

   - Да, это так. Как видите, ваши старания сделать из меня человека не прошли втуне. Я все-таки им стал.

   - Вы все такой же озорник, - улыбнулся хозяин дома. - Ох, и изводили же вы меня своими выходками на уроках... Но я видел в вас искру. Да, вы были хулиганом, но вы были при этом еще и очень умным, и я знал, что с возрастом вы возьметесь за голову. Как ваша матушка?

   - Жива, а главное, здорова.

   - А ваши сестры?

   - Прекрасно. Все замужем, наградили меня кучей племянников, и, кажется, не собираются останавливаться.

   - Что ж, рад это слышать. Прошу вас сюда.

   Они очутились в небольшом кабинете, единственном помещении, не заставленном растениями, и оттого светлом.

   - Итак, мистер Калвер, что привело вас ко мне? Не поверю, что вы решили наверстать упущенное и взять пару-тройку уроков ботаники.

   - Увы, господин Миллер, ботанику я по-прежнему не люблю и по-прежнему с трудом отличу мухомор от шампиньона. Это, собственно, и вынудило меня обратиться к вам, - сыщик развернул носовой платок и показал старому учителю веточку. - Можете ли вы определить, что это за растение и откуда оно?

   Господин Миллер вооружился лупой и отошел к окну. Судя по тому, с каким интересом он изучал веточку, растение не относилось к распространенным, и это вселило в сыщика надежду. Ботаник потер стебелек пальцем, понюхал, попробовал на зуб и просил:

   - Могу ли я поинтересоваться, как к вам попал этот образец?

   - Был найден в вещах некоего господина, которому не посчастливилось быть убитым пару дней назад. Это единственная зацепка, которая может нам сообщить хотя бы его происхождение.

   Калвер замолчал, выжидательно глядя на преподавателя.

   - Ну что ж... Пожалуй, я смогу кое-чем помочь. Это asiae mons cerasis, вишня азиатская горная.

   Калвер с интересом наклонил голову набок.

   - В наших широтах не произрастает, все попытки укоренить ее даже в оранжереях потерпели сокрушительные неудачи, - продолжил ботаник. - Последний раз ее встречали лет сто пятьдесят назад путешественники, посещавшие Японию, и то уже только как дикое растение.

   - А оно было культурным?

   - Говорят, что да. Его якобы культивировала мифическая цивилизация тайдилинов. Она была чем-то вроде их символа, что ли.

   - Почему мифическая?

   Господин Миллер улыбнулся:

   - Потому что споры о том, существовала ли она на самом деле, ученые мужи ведут до сих пор. Одни уверяют, что цивилизация исчезла...

   - И куда они подевались, если верить легенде?

   - Легенда говорит, что после того, как пришельцы вытеснили их с равнин, они ушли в горы и создали свой закрытый мир, вход в который заколдован и недоступен всем внешним. Собственно, по мнению некоторых, поэтому гора Фудзияма и получила свое название: в переводе ее наименование звучит как "дом благородных людей". Замечу лишь, что это одна из версий и к тому же весьма спорная. Ну так вот... Иные говорят, что цивилизация тайдилинов бесследно растворилась в потоках времени, смешавшись с пришельцами, а иные убеждены, что их вовсе не существовало - до нашего времени сохранились лишь два документа, в которых они упоминаются. Тайдилины это, если хотите, восточные атланты. Якобы они обитали на территории современной Японии и владели какими-то секретами мироздания - умели управлять временем и пространством. Но это уже из области мифотворчества, а я всего лишь скромный учитель ботаники, - Миллер вручил Калверу веточку. - Просто удивительно, что она оказалась у вас. Значит, все же где-то сохранились отдельные экземпляры. Если вам удастся узнать, где именно, был бы весьма признателен, если бы вы сообщили мне об этом. Это станет сенсацией в мире ботаники. Меня сразу примут в члены Академии.

   - Обещаю, что если мне удастся что-то разузнать, я вам об этом непременно сообщу. Ну что ж, благодарю вас, господин Миллер, за столь подробную консультацию. Был весьма рад повидаться.

   Калвер откланялся и покинул дом своего старого школьного учителя. Услышанное от Миллера повергло его в меланхолию. Он надеялся, что веточка укажет направление, в котором следует вести расследование, но получилось все точно наоборот: загадок только прибавилось. Он ожидал услышать что угодно, но Япония... Неужто этот тип с серебряными волосами бывал в Японии?

   На следующее утро, стоило Калверу переступить порог штаб-квартиры, как дежурный вручил ему пакет:

   - Сэр, рисовальщик оставил для вас.

   - Благодарю, Кёрби, - сказал он, на ходу вытаскивая из пакета два портрета чужаков с серебряными волосами и два рисунка их татуировок. Калвер убрал портреты обратно в пакет, а вот татуировки его заинтересовали. Расположившись за столом в своем кабинете и вооружившись лупой, он стал рассматривать знаки. Первое, что он понял - эти знаки на самом деле были иероглифами. Второе - иероглифы на обеих татуировках одинаковые. Значит, это на самом деле отличительный знак какого-то сообщества. Название или девиз, или что-то вроде охранных слов, заговор, если угодно. Подумав, Калвер взял один рисунок татуировки, а остальные вместе с веточкой вишни положил в сейф и вышел из кабинета.

   - Мистер Калвер! - окликнули его в коридоре. Он обернулся. К нему подошел Нэш.

   - Вы уезжаете? - спросил помощник.

   - Да. Хочу заехать в редакцию "Новостей дня". А вы что-то разузнали?

   - Да, сэр. Тот номер из кармана второго.

   - И?

   Нэш наклонился к нему и вполголоса сказал:

   - Это номерок, который дают клиенту в веселом доме мадам Иветт.

   Брови сыщика невольно поползли вверх.

   - Ну что ж... Да... Кхм... Вы же не женаты, мистер Нэш?

   - Нет, сэр.

   - В таком случае, я попрошу вас сделать визит в это примечательное заведение и пообщаться с его хозяйкой, может, она вам что и расскажет. А я в редакцию.

   - Хорошо, сэр.

   Калвер решил прибегнуть к методу, который использовали в крайних случаях - опубликовать заметку с просьбой опознать второго убитого в газете "Новости дня", единственной газете, выходящей в городе. Этот способ добычи информации обладал побочным эффектом: на объявления такого рода стекалась толпа тех, кто рассчитывал поживиться, дав ложные показания, и еще больше любопытных бездельников. Но при всем этом из широкого потока выдумок и откровенной лжи частенько удавалось выудить нечто ценное, что помогало раскрытию, казалось бы, самых запутанных дел. Передав текст объявления редактору, сыщик отправился в Университет Лондиниума и прямо с лекции вызвал в коридор профессора Льюиса, самого известного в стране востоковеда.

   - У меня лекция, - с едва сдерживаемым возмущением сказал профессор, подходя к Калверу.

   - А у меня срочное дело, - парировал тот. - Полиция Лондиниума, начальник убойного отдела Джордж Калвер.

   Услышав должность, профессор несколько поостыл в гневе и спросил более миролюбивым тоном:

   - И что вам от меня нужно?

   - Чтобы вы взглянули вот на этот рисунок. Сможете вы прочитать то, что здесь написано? - Калвер передал ему изображение татуировки.

   Профессор Льюис повертел лист в руках, откашлялся, его лоб покрылся испариной, лицо пошло пятнами.

   - Прошу вас, пройдемте в мой кабинет, - пригласил он.

   Очутившись в кабинете, он довольно долго изучал рисунок при помощи лупы, а потом, вытерев со лба испарину, спросил:

   - Откуда у вас эти письмена?

   - При всем уважении, профессор, не могу сказать. Мне пришлось столкнуться с двумя одинаковыми надписями, смысл и назначение которых мне не ясны, ибо я не владею ни японским, ни китайским, а это - важные улики в расследуемом мною деле.

   - Даже если бы вы владели этими языками, вам это не помогло бы, поскольку это не японский и не китайский, не корейский, не малайский и даже не тамильский.

   - Какой же? - не без удивления спросил сыщик.

   Профессор поверх пенсне взглянул ему в глаза.

   - Сожалею, мистер Калвер, но должен признать, что эти иероглифы мне совершенно незнакомы. Я не знаю, что это за язык. По начертанию ближе всего к японским, но впечатление таково, что это какие-то видоизмененные иероглифы. Как будто кто-то взял и исказил их.

   - А может быть наоборот?

   - Что вы имеете ввиду?

   - Может быть, японские иероглифы произошли от этих?

   - Праяпонский? Боюсь, что проверить вашу теорию невозможно. У нас нет первоисточника.

   - А если бы это на самом деле были японские иероглифы, как бы вы их прочитали?

   - Ну... - профессор пожал плечами... - Даже не знаю... Вот эти два очень похожи на слово "мир" в значении "вселенная". Вот эти... Даже не знаю. Начало напоминает слово "хранить". Боюсь ввести вас в заблуждение - это всего лишь мои домыслы.

   - А что вы можете сказать о цивилизации тайдилинов?

   - Тайдилины? - в голосе профессора внезапно появилось раздражение. - Зачем вы пришли ко мне? - почти истерически выкрикнул он. - Кто вас подослал? Я ничего не знаю о тайдилинах! Их нет и никогда не существовало! Это антинаучная выдумка, не имеющая под собой никаких оснований! Это все магия, - прошептал он, резко понизив голос и постучав по рисунку пальцем. - Вообще после этого вам нужно иди в церковь. А ко мне больше с такими вещами не приходите! Знать ничего не желаю! Прошу вас покинуть мой кабинет!

   Сыщику ничего не оставалось, кроме как забрать рисунок и с извинениями удалиться. Поведение профессора было более чем странным. Такой резкий переход от заинтересованности к трусливой истерике... Почему он сначала сказал, что тайдилины это выдумка, а потом, что изображение на рисунке - магия? Раздутый ажиотаж вокруг колдунов и ведьм Калвер считал дешевой популистской мерой правительства для отвлечения народа от более серьезных проблем: преступности, повальной нищеты, отсутствия нормальной медицинской помощи и образования для низших слоев. Кроме того, в девяноста девяти случаях из ста донос на очередную ведьму оказывался либо бредом какой-нибудь сумасшедшей старухи, либо способом отомстить насолившей соседке, а все обвинения в чародействе обычно сводились к "Вчерась голова заболела, это она на меня порчу наводит". Настоящие маги, ведуны встречались крайне редко и, сказать по правде, за год совмещения должности начальника убойного отдела с должностью начальника отдела по борьбе с колдунами Калвер не встретил ни одного - то ли они все ушли в глубокое подполье, то ли их всех перебили в первые же годы объявленной охоты. И все же, и все же, и все же... Слишком странно повел себя профессор. Он явно что-то не договаривает.

   Озадаченный сыщик вернулся в штаб-квартиру. Все его попытки распутать хоть что-то, да что там распутать - хотя бы уцепиться за хвост этого клубка - приводили к тому, что все запутывалось еще сильнее. Он вошел в свой кабинет, открыл сейф, чтобы положить рисунок татуировки и замер: пакет с портретами и второй татуировкой исчез. Он быстро проверил содержимое сейфа - все было на месте, кроме папки с рисунками. Калвер выглянул в коридор.

   - Кёрби! Кто входил в мой кабинет в мое отсутствие?

   - Никто, сэр.

   - Не может такого быть. Вспомните, может, кто-то спрашивал меня?

   - Нет, сэр. Я уверен в этом.

   - А вы отлучались со своего поста? В нужник, например?

   - Нет, сэр.

   Калвер вернулся в кабинет, осмотрел окно. Рама не повреждена, да и решетка со стороны улицы не позволила бы проникнуть в помещение. Тем не менее, кто-то в него проник, открыл сейф, забрал рисунки, закрыл сейф... Закрыл. Значит, у похитителя были ключи. Сейф именно открыли, а не взломали. Да и дверь в кабинет тоже открыта ключом, а не взломана... В дверь постучали.

   - Входите, - отозвался Калвер. В кабинет вошел слегка запыхавшийся мистер Нэш.

   - Я посетил мадам Иветт, - начал он с порога. - Она, конечно, ничего говорить не хотела, мол, ничего не помню, но когда я пригрозил закрыть ее заведение, ее память освежилась, и она припомнила нашего покойника с серебряными волосами. Захаживал пару раз, с ее слов. Ничем особым не выделялся, в разговоры не вступал, ничего о себе не рассказывал. Никаких подробностей она сообщить не смогла. Разве что тот факт, что один раз она видела его с неким Косым Уиллом, местным авторитетом. Так что вы, мистер Калвер, предположив, что покойный поддерживал связи с представителями преступного мира, были правы. Прошу прощения, сэр, мне кажется, что вы меня не слушаете. Что-то случилось?

   Калвер перевел задумчивый взгляд на помощника.

   - В мое отсутствие кто-то, открыв дверь ключами, вошел в мой кабинет и, опять же, открыв сейф ключами, похитил портреты убитых и один из рисунков татуировки, которые сделал для меня рисовальщик.

   - Как - открыл ключами?

   - А вот так.

   - А дежурный?

   - Клянется, что ни на секунду не отлучался. Тем не менее, кто-то это сделал. И этот человек знал, что меня здесь не будет продолжительное время.

   Они посмотрели друг другу в глаза.

   - Вы мне сказали, что едете в редакцию... - растеряно сказал Нэш. - А я поехал к мадам Иветт. Да у меня и нет ключей ни от вашего кабинета, ни от вашего сейфа.

   Калвер ничего не ответил. Он опять погрузился в глубокую задумчивость, уставившись в столешницу.

   - Мистер Калвер! - окликнул его Нэш. - Может, мне зайти в другой раз?

   - Нет-нет, - очнулся от раздумий Калвер. - Простите. Мадам Иветт сказала, что убитый номер два захаживал в ее заведение, и что его видели с неким Косым Уиллом. Благодарю вас, Нэш.

   - Ну а вам удалось что-то разузнать?

   - К сожалению, ничего. Мы в тупике. Одна надежда на объявление в газете. Оно должно выйти послезавтра. Терпеть не могу разговоры об удаче, но вот тут она нам не помешала бы.

   Дверь открылась. Гатри вошел в кабинет и окинул сыщиков взглядом.

   - Какие успехи, мистер Калвер? - спросил он. - Продвинулись хоть сколько-то?

   - Увы, пока нет. Удалось установить только то, что номер два посещал заведение мадам Иветт. Я дал объявление в газету о наших покойниках, может, кто-то и откликнется.

   Гатри смерил его равнодушным взглядом и исчез за дверью.

   - Что-то мистер Гатри чрезмерно беспокоится об этом деле, - сказал Нэш.

   Калвер пожал плечами:

   - Полагаю, что министр вызвал его на ковер и накрутил как следует, а он теперь дергает меня, так что нам, дорогой мистер Нэш, придется побегать, как лошадям на свадьбе. Ну что ж, пока до завтра. Надеюсь, грядущий день будет более благосклонен к нам.

   Два дня спустя утро началось с внеплановых хлопот: Калверу доставили новый сейф, который он купил на свои собственные средства. Его меньшие по сравнению с прежним размеры компенсировались двумя новыми механическими замками, кодовая комбинация которых устанавливалась самим владельцем, и вскрыть такой сейф можно только с помощью лома или динамита. Одарив несколькими медными монетами грузчиков, притащивших чудо техники в его кабинет, сыщик принялся изучать инструкцию, чтобы установить код. И как раз в тот момент, когда он закончил кодировать замки, дверь приоткрылась, и в кабинет сунулся мистер Нэш.

   - Новый сейф? - оценил он приобретение.

   - Да, мистер Нэш. Мне так спокойнее - теперь я точно буду знать, что в мое отсутствие никто не будет рыться в моих документах. А то как-то неприятно знать, что в твоем доме завелась крыса.

   - Надеюсь, вы не думаете, что это я? - спросил Нэш.

   - Да тут не знаешь, на кого думать, - уклончиво ответил Калвер, раскладывая бумаги на полках сейфа.

   В кабинет опять постучали, прервав сыщика на полуслове.

   - Входите, кем бы вы ни были! - крикнул он.

   - Прошу прощения за беспокойство, сэр, - сказал дежурный, - пришел слесарь.

    - Да-да, пусть заходит. Я решил и замок в двери поменять, - повернулся Калвер к помощнику.

   - Было бы надежнее поменять дверь, - ответил Нэш, наблюдая, как слесарь разбирает старый замок. - Я слышал, "Колтрейн и сыновья" начали производство металлических дверей. Вот бы нам такие.

   - Боюсь, министр не одобрит такие расходы. Может быть, в новом году, когда будут закладывать новый бюджет, и получится. Я и так уже купил сейф за свой счет, дверь уже мне не по карману, хотя я полностью с вами согласен - в штаб-квартире просто необходимы металлические двери. Просто загадка века. Из закрытого помещения, из сейфа среди бела дня выкрали документы. А главное, не могу понять, кому могли понадобиться портреты наших сереброволосых чужаков. Ну татуировка - могу понять: хотели узнать, что там написано. Но портреты?

   - Да просто схватили пакет целиком, не разбираясь, - возразил Нэш, подавая ему очередную порцию бумаг. - Что надо - сохранят, что не надо - выкинут.

   - Разве что. К счастью, наш рисовальщик смог нарисовать их снова, за что я ему очень благодарен. Милейший, позвольте взглянуть, - Калвер забрал у слесаря старый замок.

   - Открыли ключами, - сказал он, взглянув на механизм. - Причем не копиями, а родными, - он показал нутро замка Нэшу. - Видите, ни одной свежей царапины, а это значит что?

   - Что механизм и ключи давно притерлись.

   - Именно!

   - А арбалетные болты он не взял? - спросил Нэш.

   - А вот болты я возил с собой в кармане. Забыл вытащить. Полагаю, это и уберегло их от похищения. Уверен - оставь я их в сейфе, их постигла бы участь рисунков.

   - Видимо, этот убийца заметает следы. Не просто же так он позарился на рисунки.

   - Знаете, что я думаю? Что он придет сюда еще раз - за болтами. Так что новый сейф просто необходим, - сыщик хотел сказать что-то еще, но тут в дверь опять постучали.

   - Да! - отозвался Калвер.

   Дежурный приоткрыл дверь.

   - Прошу прощения, сэр... Пришла некая мисс Элинор Фултон. Она уверяет, что знает нашего покойника с серебряными волосами.

***

Город принял его недружелюбно. Серые улицы, по которым сновали торговцы, грязными руками протягивающие каждому встречному свои кренделя, яблоки и лепешки; тощие, вечно трясущиеся от страха собаки, подбирающие объедки из сточных канав; жирные крысы, не боящиеся ни людей, ни собак, ни кошек и явно чувствовавшие себя здесь хозяевами. Вонючая река медленно сочилась между каменных набережных, унося вниз трупы животных и неисчислимое количество мусора, который горожане сбрасывали в нее каждый день. Страх и отчаяние, протянувшие свои щупальца в каждый переулок, в каждый двор, ощущались физически и с наступлением темноты вынуждали людей не задерживаться на улицах и прятаться по своим домам.

   Юорт медленно ехал вдоль многочисленных лавочек. Какой-то мужик недобро глянул ему в лицо, скрытое капюшоном, нахмурился и пошел прочь. На миг оглянувшись, Юорт заметил высокого худого парня в грязном берете, шедшего шагах в пяти позади него. Тут надо держать ухо востро. Этот парень идет за ним едва ли не от самых городских ворот и старательно делает вид, что следует куда-то по своим собственным делам. Юорт свернул в ближайший проулок, спешился и подкрался к углу. Мгновение - и парень остановился в шаге от него, пристально вглядываясь в сумеречное пространство проулка. Юорт молниеносным прыжком очутился рядом, заломил руку ему за спину и, приставив кинжал к горлу, толкнул его в проулок подальше от случайных глаз.

   - Что тебе надо? - спросил он с угрозой в голосе.

   - Простите, я не понимаю, о чем вы... - испуганно залепетал парень, поднимая руки вверх.

   - Ты идешь за мной от городских ворот. Кто тебя послал следить за мной?

   - Я не понимаю...

   Юорт пошарил у него в карманах.

   - Не понимаешь? А это что? - он извлек на свет свинцовую пластину с прорезями для пальцев.

   - А это так, добрый господин... На всякий случай... Время-то сами знаете, какое...

   - Что тебе нужно?! - рявкнул Юорт, встряхнув его за шкирку. Тот, кажется, не на шутку испугался и даже втянул голову в плечи.

   - Я... я ничего не знаю, добрый господин... Отпустите, ради всего святого, я ничего не видел, ничего не знаю! Мне сказали следить за вами, я и слежу.

   - Кто тебе сказал?

   - Пахан мой.

   - Как его зовут?

   - Туз.

   - Где его найти?

   - Кабак "Голова короля"...

   Юорт отшвырнул его в сторону. Тот, споткнувшись, упал, перекувырнулся через бок и замер, вжавшись в землю, потому что незнакомец угрожающе навис над ним, нацелив ему в шею меч.

   - Слушай меня, - сказал Юорт. - Я ищу своего друга. Он такой же, как я, сребровласый, на вид чуть постарше. Я знаю, что неделю назад он был здесь и назначил кому-то встречу. И с этой встречи он не вернулся. Я хочу знать, кто его убил.

   - Я ничего не знаю, говорю же! Я мелкая сошка!

   - А кто знает?

   - Я понятия не имею, добрый господин! Поищите по кабакам, поспрашивайте, может, кто чего и видел... Ежели он тут бывал, так уж, должно быть, кушать-то ему хотелось, заходил в трактиры, да и ночевал где-нибудь... Вы, господин, судя по всему, человек не бедный, так и друг ваш, должно быть, тоже не последние гроши в кармане пересчитывал. Ночевал же он где-нибудь... У девочек поспрашивайте, может, кто и провел с ним ночку-другую...

   Юорт убрал меч и несильно пнул лежащего мыском сапога.

   - Вставай.

   Тот поднялся и замер перед ним, держа руки поднятыми, на его лице был неподдельный страх.

   - Проваливай. Еще раз увижу - убью.

   Повторять дважды не пришлось - парень исчез с места со скоростью хорошего скакуна. Юорт проводил его взглядом, сел на коня и выехал обратно на улицу.

   Место было неприятное, хотелось как можно быстрее убраться отсюда. Он, ведомый аводью следа, пересек квартал и очутился в другом районе города. Народ здесь был одет получше, улицы почище. Юорт медленно двигался вдоль лавочек и магазинчиков, изучая вывески. Наконец он увидел то, что искал - постоялый двор. "Старая башня" значилось на вывеске. Юорт немного постоял на месте, ловя угасающие следы Аатриса. Нет, ошибки быть не могло. Он точно заезжал сюда. Привязав коня к кольцу, Юорт вошел в темное помещение и, минуя шумных посетителей, некоторые из которых провожали его пристальными взглядами, подошел к стойке. Трактирщик, загнав ногами мокрую тряпку под нижнюю полку, поднял голову и вопросительно уставился во тьму капюшона.

   - Мне нужна комната, - сказал Юорт.

   Трактирщик окинул стоящего передним посетителя оценивающим взглядом, прикидывая его платежеспособность, пожевал губу и ответил:

   - Двадцать медяков за ночь. Обеды отдельно.

   Юорт положил на столешницу шесть медных десятинных монет и скинул с головы капюшон:

   - Плачу вперед за три ночи.

   Трактирщик чуть помедлил, раздумывая, стоит ли пускать этого странно одетого человека на постой, но тусклый блеск монет перевесил благоразумие, и он сгреб деньги в кружку.

   - Второй этаж, пятая дверь справа. От окна, значит, предпоследняя, - сказал он, протягивая постояльцу ключ. - Маргарет, проводи гостя! - крикнул он куда-то за простенок. Оттуда выскочила высокая дебелая девка в переднике.

   - Идемте за мной, господин, - сказала она и широкими мужицкими шагами направилась вглубь зала. Юорт проследовал за ней, они поднялись по лестнице и прошли по темному коридору почти до конца.

   - Вот ваша комната, господин, - остановилась она перед грязной, засиженной мухами дверью.

   Юорт повернул ключ в замке и вошел в комнату. Очутившись на пороге, он остановился:

   - Пусть мне подадут обед сюда.

   - Вы, наверное, будете похлебку из бараньих ребрышек и пирог с говядиной? - спросила улыбающаяся Маргарет.

   Юорт обернулся и недоуменно посмотрел на нее - по странному совпадению она назвала любимые блюда Алатриса.

   - Почему ты так решила? - спросил он.

   Она дернула плечом:

   - Так был тут недели две назад один из ваших.

   - Тоже сребровласый?

   - Да. Такой же, как вы. И одет был так же. Вот я и подумала, что и кушать вы будете то же самое, что и он заказывал.

   - И где он сейчас?

   - А я почем знаю? Съехал, должно быть. Он, кстати, и жил в этой же комнате, - Маргарет положила на стол спички.

   - И давно он съехал?

   - Да с неделю будет.

   - С кем он общался? Кто к нему приходил?

   - Мне, господин, некогда за нашими гостями следить. Я ему только обеды сюда подавала да в комнате прибиралась. Никто к нему не приходил. Днем он спать изволил, и с вечера обедал и уходил в город на всю ночь. Возвращался с рассветом. Я уж подумала, что не упырь ли он какой...

   Юорт протянул девке серебряную монету. Она заулыбалась и присела в неуклюжем поклоне:

   - Благодарствую, господин. Ну так что, вам похлебку из бараньих ребрышек?

   - Да. Неси. И проследи, чтобы моего коня поставили в стойло и дали ему хорошую порцию ячменя. Гнедой под черным седлом, привязан к кольцу у входа.

   - Слушаюсь, господин, - Маргарет ушла, громко грохая ногами по полу. Вернулась она буквально через пять минут с подносом. Юорт бросил сумку на комод и снял плащ. Утолив голод, он оставил поднос с пустыми тарелками на полу в коридоре, заперся и лег на кровать. Если Алатрис был здесь, значит, он на верном пути, аводь его не подвела. И он, утомленный путешествием, заснул.

   Он стоял у окна и смотрел на улицу. Мерзкий, грязный, серый город. Кажется, здесь все обречено: эти люди, снующие туда-сюда, не отрывающие носов от земли и никогда не глядящие в небо, эти старые дома с трубами от каминов и печей, воткнувшимися в серые тучи, эти улицы, утопающие в грязи и мусоре, воняющие тухлой рыбой и гниющими овощами... Зачем прибыл сюда Алатрис? Что привело его в это убогое место? От чего мог настолько помутиться его разум, что он ради выгоды оставил свою утопающую в цвету родину и устремился в эту обитель крыс и бродячих собак? Как мог человек со столь благородным сердцем так опуститься? Неужели за все эти годы никто не смог разглядеть червоточину в этом человеке?

   В дверь постучали.

   - Пройдите, - откликнулся Юорт. В комнату бочком вошла улыбающаяся Маргарет.

   - Доброго утра, господин. Конь ваш накормлен и напоен, вчера так умаялся, что спать изволил лежа на боку, что человек, храпел даже. Вот животина, а тоже удобство любит, - доложила девка. - Я поднос заберу?

   - Да. Благодарю, - он подошел к ней и дал ей десятинный медяк.

   - Спасибо, Господин, - девка даже зарделась от радости. - Вам если что нужно будет, вы меня кликните, я скорая, прибегу сразу.

   - Хорошо, - ответил Юорт и взял свою сумку. Пора отправляться на поиски.

   Вот уже третью он ночь ездил по улицам города в надежде отыскать следы наставника. Спрашивал в кабаках, подслушивал разговоры, задавал вопросы вездесущим мальчишкам. Безрезультатно. Временами он ловил что-то очень похожее на следы Алатриса, но настолько слабые, что сразу ускользали, теряясь в обилии других следов, и ему никак не удавалось найти ту цепочку, которая могла бы привести его к месту, где Алатрис последний раз был живым. Может быть, наставник применял ко всем, с кем имел дело, аводь забвения? Или он не там ищет? Он свернул в очередной проулок. Стоило ему заехать туда, как на него уставились сразу несколько десятков пар глаз, нехороших, недружелюбных глаз. Он остановил коня, раздумывая, не будет ли разумней убраться отсюда, но к нему подошла какая-то девка, взяла коня за уздечку, погладила по морде и спросила:

   - Не хочешь развлечься, красавчик?

   Какой-то парень снялся с места, быстро промчался мимо них вниз по улице и скрылся за углом.

   - Где тут кабак "Голова короля"? - вместо ответа спросил Юорт.

   - Денежку дашь - провожу, - ответила та.

   - Дам, - ответил Юорт.

   - Давай за мной, - махнула она рукой и пошла вниз по улице. Шагов через пятьдесят она остановилась и показала рукой налево, как раз туда, где пятью минутами ранее скрылся бегун. Юорт бросил своей провожатой пару медяков, она схватила их и тут же убежала, а он свернул за угол. Никакого кабака тут не было. Он оказался в тупике. Девка обманула. Он уже хотел уехать, но тут его слух уловил какое-то движение сбоку и сзади. Зрение обострилось - опасность. Он вытащил меч из ножен и развернул коня. От первого болта он увернулся, но от второго не успел - металлическая стрела длиной с ладонь вонзилась под правую ключицу. Он остановил лошадь, посмотрел на торчащий из плеча хвост стрелы, и тут голова у него закружилась, слабость овладела всем телом, и он упал с седла.

***

- ...Тихо, тихо, мистер...

   Голос нежный, женский. Кто это?

   Он почувствовал губами холодный край кружки. Вода. Сил хватило на три глотка.

   Женщина. Склонилась над ним. Прямо перед глазами в каком-то тумане качается медальон.

   - Не шевелитесь, мистер, не тревожьте рану!

   Зрение вернулось резко, словно с глаз сдернули повязку. Юорт обвел взглядом комнату.

   - Где я? - спросил он неведомого кого-то, чье присутствие явно ощущал. Прошелестело платье, и кто-то приблизился к изголовью кровати.

   - Не беспокойтесь, сударь. Вы в безопасности.

   Над ним появилось лицо. Девушка. Черноволосая, в поношенном хлопковом платье.

   - Кто вы? - ему казалось, что он говорит достаточно громко, но девушка наклонила голову ниже, чтобы расслышать его слова.

   - Меня зовут Элинор.

   - Как...

   Ему не хватило сил закончить вопрос, но Элинор поняла, что он хотел знать.

   - Я нашла вас в проулке Гончаров. Честно говоря, признаков жизни вы не подавали, и я подумала, что вы мертвы. Стала затаскивать вас в свою кибитку, а вы возьми и застони.

   - Ты чернокнижница?

   Девушка бросила на него быстрый взгляд.

   - Нет, что вы, - рассмеялась она. - Я учусь лечить людей. А чтобы знать, как правильно это делать, надо хорошо представлять, что у человека внутри. Да, я подбираю на улицах покойников и изучаю их. Зато, благодаря своим знаниям, я спасла вас. Я вытащила стрелу, не повредив артерию, хотя она была совсем рядом. И думаю, что хотя сейчас вид у вас ужасный, через недельку вы будете на ногах. Хотите еще воды?

   Не дожидаясь ответа, она поднесла к его губам кружку. Юорт сделал еще три глотка и обессилено уронил голову на подушку. Рана под правой ключицей горела. Измученный этой непрерывной пульсирующей болью, он отключился.

   Юорт открыл глаза. В комнате было светло. Жирная зеленая муха долбилась о стекло. Где-то рядом кто-то сладко посапывал носом. Юорт, стараясь не опираться на правую руку, сел на кровати и осмотрелся. В большом кресле в углу напротив, свернувшись в клубочек, спала девушка. Элинор. У окна стоял видавший виды письменный стол, заваленный бумагами, а около кровати - облезлый табурет с кружкой, наполненной водой. Под табуретом на полу валялись окровавленные тряпки. Юорт осмотрел себя - его грудь и правое плечо туго обхватывали полосы не очень новой, но чистой ткани. Он попытался встать, но не удержался на ногах, упал обратно на кровать и задел рукой кружку, отчего та опрокинулась. От шума проснулась Элинор и вскочила с кресла.

   - Куда это вы, мистер? - подбежала она к нему. - Ну-ка, не смейте вставать. Вы два дня метались в бреду, только нынче под утро вас отпустило.

   Элинор налила в кружку воды и подала ему:

   - Попейте.

   Юорт осушил кружку до дна.

   - Хотите еще? - спросила девушка.

   - Нет, - ответил он и, подумав, добавил:

   - Спасибо.

   Элинор улыбнулась, потрогала его лоб:

   - Вчерашней ночью вам было совсем худо, у вас был сильный жар. Я, сказать по правде, уж и надежду потеряла... Слава Богу, обошлось.

   Под его пристальным взглядом она вытерла воду на полу, подвинула кресло ближе к кровати и устроилась в нем, с любопытством разглядывая своего пациента.

   - А вы не здешний.

   - Да, - ответил Юорт.

   - У вас странные волосы. Я в темноте решила, что вы старик - подумала, что волосы седые. А потом смотрю - нет. Лицо молодое. Да и волосы у вас не седые. Они какие-то... серебряные. Никогда таких не видела. И глаза у вас ярко-зеленые. У людей не бывает таких глаз.

   - Там, откуда я, у всех такие глаза, - сухо возразил Юорт.

   - А откуда вы?

   Юорт чуть помедлил с ответом.

   - С востока, - наконец, сказал он.

   Элинор хмыкнула.

   - А вы не особо-то разговорчивы. Может, вы прячетесь от кого-то? Я вас не выдам, не бойтесь. Я сама с законом не особо в ладу, так что... - она взглянула ему в глаза и улыбнулась. - В каком-то смысле мы с вами в равном положении. Вы ведь тоже необычный человек? Я чувствую в вас нечто... Даже не знаю, как это описать. Какую-то силу.

   Юорт молча слушал ее, игнорируя ее вопросы, а она продолжала болтать - похоже, ответы ее не особо и волновали.

   - А что это за знак у вас на груди? Он в темноте светится... - она потянулась к нему, Юорт машинально перехватил ее руку.

   - Ай! - вскрикнула девушка. - Вы сделали мне больно!

   Юорт разжал пальцы.

   - Простите. Я не хотел причинять вам боли, - он, тяжело дыша, откинулся на подушки.

   - Ничего, я сама виновата... Вечно сую руки, куда не следует... Впрочем, я, наверное, утомила вас своей болтовней... Вам надо поесть. Сидите тут, я сейчас принесу вам супу...

   Через день Юорт смог подняться на ноги, правда, не без помощи своей спасительницы. Элинор хлопотала около него, как наседка, и, кажется, радовалась тому, что у нее появилась возможность пообщаться пусть с не очень разговорчивым, но с живым человеком, который мог хоть что-то ответить ей, в отличие от ее "постоянных клиентов". На вид девушке было не больше двадцати двух лет, живой взгляд голубых глаз, кажется, не упускал ни одной мелочи, и вообще она вся словно светилась жизнью и энергией, и, не зная ее, было невозможно предположить о роде ее занятий. И если в первые дни она немного стеснялась подходить к Юорту - все-таки, посторонний мужчина в одном исподнем не лучшая компания для молодой леди, - то к концу недели его пребывания в ее доме она осмелела и перестала краснеть каждый раз, как приходило время менять повязку у него на плече. Рана Юорта успешно заживала, и, хотя он еще не мог двигать рукой с прежней свободой, его голова больше не кружилась, когда он вставал с кровати.

   - Ну вот, еще немного, и вы будете совсем здоровы, - сказала Элинор, накладывая слой бинтов во время очередной перевязки.

   - Чем вы лечите меня? - спросил Юорт, наблюдая, как она накладывает на его рану толстый слой пахучей бурой массы.

   - Это... Это мазь. Я сделала ее из трав и оливкового масла. Целебные вещества из трав переходят в масло, а масло впитывается в кожу и помогает им проникнуть вглубь. Меня этому научила бабушка. Она была травницей. Она очень много рассказывала мне о травах, показывала лекарственные растения, учила, когда их нужно собирать, как сушить... Ну а вы? Расскажете мне о себе?

   Она взглянула в глаза Юорту, смутилась, ее щеки полыхнули румянцем, и она опустила взгляд. Юорт вздохнул. Это то, чего он опасался.

   - Элинор... Я должен сказать вам, - начал он. - Я... Когда я поправлюсь, я просто уйду отсюда и все.

   Она опять взглянула на него. На этот раз ее взгляд был тревожным.

   - И я больше никогда не увижу вас?

   - Я не знаю. Я весьма благодарен вам за то, что вы спасли меня, но я не смогу остаться.

   - Вы женаты?

   - Нет. И никогда не буду.

   - Так что же вас связывает?

   - Обет. Обет безбрачия. Тот символ, который вы видели у меня на груди, это знак моей принадлежности к одному ордену... Мужчины, вступившие в этот орден, дают обет безбрачия.

   - А женщины?

   - А женщин в этом ордене нет.

   - Но вы еще молоды... Не было ли решение вступить в этот орден преждевременным?

   - Меня готовили к этому с раннего детства.

   - Вас же лишили выбора...

   - В моем случае это не имеет значения.

   - Вы довольны своей судьбой.

   - Да.

   Элинор присела на кровать, потупив голову. Она явно была расстроена.

   - Я прошу у вас прощения, Элинор, за то, что помимо своей воли возбудил в вас интерес к себе, - сказал Юорт.

   Элинор грустно покачала головой:

   - Вы ни в чем не виноваты. Это я позволила себе дать волю чувствам... Прошу вас простить меня, мистер Юорт. Я поставила вас в неловкое положение... Вы вольны уйти в любой момент, когда пожелаете. До этого же можете оставаться у меня, сколько сочтете необходимым. И прошу вас не считать себя хоть как-то обязанным мне.

   - Благодарю вас, Элинор, - ответил Юорт.

   Конечно, в глубине души она надеялась, что он не устоит перед ней, ведь именно так заканчивались все романы, которые она читала - поначалу мужчина сопротивлялся неизбежному и изо всех сил напускал на себя строгий вид, а потом падал к ногам героини и признавался в любви. Но, видимо, в жизни все совсем по-другому: Юорт обращал на Элинор ровно столько внимания, сколько было необходимо обращать на хозяйку, предоставившую угол, и вовсе не собирался падать к ее ногам и лобызать ее ручки. Вот и верь после этого авторам этих глупых книженций. Элинор часто расстроено вздыхала, но Юорта совершенно не заботила ее печаль, и даже, кажется, он ждал того момента, когда сможет покинуть приютивший его дом. Наконец, настал день, в который Элинор не пришлось накладывать свежую повязку на рану Юорта.

   - Все, ваше плечо здорово, - сказала Элинор, неловко комкая бинты.

   Он покосился на свежий шрам под ключицей, надел рубашку и задумался.

   - Элинор, - наконец, сказал он. - Я благодарен вам за то, что вы спасли меня, предоставили кров... И что забрали и содержали мою лошадь. Надеюсь, я не слишком обременил вас своим присутствием.

   - Что вы... - ответила Элинор, заливаясь краской. - Я была рада помочь вам...

   - Вы понесли много расходов из-за меня... Назовите сумму, которую я вам должен, чтобы я мог возместить ваши траты.

   - Нет-нет, сэр... Я не возьму денег... Мне хватает и...

   - Прошу вас не возражать, - оборвал он ее.

   Элинор замолчала, понурив голову, ее щеки полыхали. Юорт положил на стол тридцать золотых, взял свои сумки и пошел к дверям. Девушка обернулась вслед ему:

   - Что же, вы вот так и уйдете? - с отчаянием просила она.

   - Да, - ответил он, лишь на миг задержавшись на пороге.

    Его шаги затихли внизу. Элинор стояла и смотрела на закрывшуюся дверь.

   - Леди не бегают за мужчинами, - сказала она себе самой.

   И тут же продолжила:

   - А я не леди. Разве не это твердила мне маменька с утра до вечера?

   И кинулась следом. Но, когда она выбежала во двор и заглянула в конюшню, там уже не было ни Юорта, ни его лошади. Она выскочила на улицу - его не было и там. Он словно растворился в воздухе.

   Всю ночь Элинор не могла заснуть. Она крутилась в постели с боку на бок, глотая слезы, подолгу смотрела в темный потолок, оглашая комнату тяжелыми вздохами. Увы, ей выпало столкнуться с тем, что принято называть несчастной любовью, испытать горечь разлуки, почувствовать, как разрывается сердце от осознания того, что тот, кому она была готова отдать его, не принял ее дар. Бесприданнице очень тяжело найти жениха, а хорошего почти невозможно, и тут - ОН. Такой странный, такой загадочный, и которого, кажется, совсем не интересуют деньги... И которого совсем не заинтересовала она. Элинор то начинала плакать, то впадала в задумчивость, то ей начинало казаться, что настанет утро, и он вернется, обязательно вернется... Утомленная слезами, она заснула, только когда начали голосить первые петухи.

   Открыв глаза около десяти утра, Элинор еще с полчаса лежала, устремив отсутствующий взгляд в потолок. Он не вернулся. Он ушел. Ушел на самом деле, как и говорил. Она наконец-то поднялась, и как была - в ночной сорочке, растрепанная, неумытая, посмотрела в зеркало. Критическим взглядом оценив себя, она подошла к столу. Тридцать золотых так и лежали на нем со вчерашнего дня. Элинор сгребла их в горсть и прижала к груди. Большие деньги, если не шиковать, на них можно спокойно жить пару месяцев. Но как расстаться с ними? Ведь ОН держал их в своих руках... Она положила их обратно на стол и пошла одеваться. Когда она застегивала рукав, изношенная ткань с треском разошлась в ее руках, и полуоторванный манжет печально повис, являя собой наглядное напоминание о бренности всего земного. Расстроенная Элинор сняла платье и взялась за иголку, но ткань продолжала расползаться. После нескольких безуспешных попыток пришить манжет, она взяла ножницы и отрезала оба манжета. Дела неважные. У нее осталось всего одно платье. Ее взгляд упал на стол - на нем многообещающе поблескивала горстка золотых монет. Элинор сделала решительный шаг к столу и ссыпала монеты в кошелек. Ничто не утешает девушку в горе так, как покупка нового платья.

   - Ну, что ж... Мужа я себе не нашла, но хоть на пару платьев честно заработала, - сказала она сама себе и пошла переодеваться.

   Через час Элинор медленно шла по набережной в сторону торговых рядов, не замечая людей, ни обгонявших ее, ни шедших ей навстречу. Она была полностью погружена в собственные переживания. Элинор брела вперед, не замечая того, что часто горестно вздыхает. Краем глаза она заметила на мостовой целующихся голубей. Она обняла фонарный столб, прислонилась к нему головой и замерла так, печально глядя на птиц. Как же грустна жизнь! Для чего люди заводят детей, растят их? Чтобы потом они вот так страдали?

   - Никогда не выйду замуж! - решительно сказала она сама себе.

   - Ты не меня ищешь? - раздался пьяный голос. Элинор обернулась. Рядом стоял и противно ухмылялся щербатой улыбкой какой-то низкорослый толстяк с грязными патлами, лежащими на плечах.

   - Иди своей дорогой, - фыркнула на него Элинор и ринулась дальше, перепрыгнув через кучу свежего навоза.

   - А чо такого-то? - обиженно крикнул ей вслед толстяк. - У меня деньги есть! Я заплачу!

   Элинор не ответила ему. Она шла дальше, изо всех сил пытаясь подавить чувство горечи в своей душе. Почему так ноет сердце? Почему так невыносимо больно? Всего за эти десять дней, что Юорт провел под ее кровом, она успела влюбиться... Как?! Как это могло случиться? Ее лицо вспыхнуло, и она натянула поглубже на голову капюшон. Ей вдруг стало стыдно, как будто каждый из мимо идущих людей знал о том, что она влюблена. И торговка мочеными яблоками, и чистильщик сапог, который как-то странно посмотрел на нее, и полицейский на углу, и этот мальчишка с газетами, что бежит мимо и что-то кричит...

   Стоп!

   Элинор повернулась в сторону мальчишки.

   - Загадочный труп! Полиция обнаружила тело мужчины с серебристыми волосами! Личность убитого не установлена!..

   Элинор пошатнулась, но потом, справившись с чувствами, кинулась бегом за газетчиком.

   - Стой! Парень, стой!

   Тот, услышав ее крик, обернулся. Подбежав, Элинор бросила ему медную монету и выхватила из его рук газету. Сообщение красовалось на первой полосе. "Во время ночного обхода на улице Литейщиков полиция обнаружила тело мужчины, который был убит арбалетным болтом. Личность убитого установить не удалось. Полиция просит любого, кто может хоть что-то знать о нем, немедленно прийти в штаб-квартиру уголовной полиции. Приметы покойного: роста выше среднего, крепкого сложения, глаза зеленые, волосы серебряного цвета... " Она свернула газету, сунула ее в карман и кинулась бежать в сторону штаб-квартиры полиции. Сердце бешено колотилось в груди, мысли метались - как? Когда? Он же ушел от нее вечером, как убийца успел разыскать его? Такой молодой, такой... красивый! - она даже остановилась на миг. На глаза навернулись слезы. Не успев перевести дух, она вновь пустилась бежать.

   Дверь штаб-квартиры полиции распахнулась так, что едва не слетела с петель.

   - Где он?

   - Кто - он, мисс? - спросил опешивший дежурный.

   - Человек из объявления, - Элинор показала газету. - Роста выше среднего, крепкого сложения, волосы серебряного цвета.

   - А, этот. Так он в покойницкой. Позвольте узнать ваше имя? Я должен доложить о вас начальнику убойного отдела.

   - Элинор Фултон. Мисс Элинор Фултон.

   - И вы его знали?

   - Да. То есть, полагаю, что да. Можно взглянуть на тело?

   - Одну минуту, мисс...

   Дежурный прошел к одной из дверей, постучал в нее и приоткрыл.

   - Прошу прощения, сэр... Пришла некая мисс Элинор Фултон. Она уверяет, что знает нашего покойника с серебряными волосами.

   Раздались шаги. Элинор обернулась. Она ожидала увидеть пожилого джентльмена, усталого, с плотным брюшком, но на пороге стоял подтянутый господин лет тридцати с небольшим с пронзительным взглядом серых глаз и неуправляемыми, растущими в разных направлениях темно-русыми с рыжеватым оттенком волосами. Джентльмен приблизился к ней:

   - Мисс Элинор Фултон?

   - Да, сэр, - слегка склонила голову Элинор, почувствовавшая себя весьма неуютно под его изучающим взглядом.

   - Начальник убойного отдела Джордж Калвер к вашим услугам, - поклонился сыщик, на миг задержав взгляд на медальоне девушки.

   - Очень приятно, сэр.

   - Где вы проживаете, мисс?

   - На улице Теней, дом восемь.

   - И вы утверждаете, что были знакомы с покойным?

   - Я не утверждаю. Я так думаю.

   - Вы знаете людей с серебряными волосами?

   - Да. То есть... Нет. Я знаю человека, волосы которого светло-серые, их легко принять за серебряные... И я подумала... - Элинор замолчала, смущенная пристальным немигающим взглядом Калвера.

   - Вы подумали?.. - подтолкнул он ее к продолжению разговора.

   - Пропал один мой знакомый... Вчера... Я подумала, вдруг это он...

   - Ну что ж... У вас крепкие нервы, мисс Фултон? Вам предстоит посетить морг - зрелище не для слабонервных.

   - Я постараюсь не упасть в обморок, - заверила она.

   - В таком случае - прошу за мной.

   Они проследовали через двор к низкому наполовину врытому в землю каменному зданию под белой цинковой крышей. Калвер распахнул перед ней дверь, и по старым истертым мраморным ступеням они спустились в полуподвальное помещение. Элинор достала из кармана носовой платок, чтобы закрыть нос.

   - Бобкок! - крикнул в буквальном смысле мертвую тишину зала Калвер.

   - Я здесь, сэр, - отозвался откуда-то из-за шкафов анатом и вышел к ним.

   - Покажите нам тело этого... С серебряными волосами.

   - Сюда, пожалуйста.

   Он подвел их к столу и приподнял полотно, покрывавшее покойника. В первый момент, когда Элинор увидела отливающие серебром волосы, ее сердце замерло, но она тут же сообразила, что лежащий перед ней человек старше Юорта, да и вообще не похож лицом.

   - Нет, это не он, - с облегчением сказала она.

   - Тогда, может быть, вот это он? - спросил Калвер и откинул холст с тела, лежащего на соседнем столе. Сердце Элинор вновь замерло - у второго покойника волосы тоже были серебряными.

   - Нет, это тоже не он, - выдохнула она, вглядевшись в лицо мертвеца.

   - Прошу вас взглянуть повнимательнее. Вы не ошиблись, мисс?

   - Нет, не ошиблась. Моего знакомого здесь нет.

   Элинор развернулась и направилась к выходу, стремясь как можно быстрее покинуть неуютное помещение.

   - Простите, мисс, я должен поговорить с вами, - окликнул ее Калвер, когда она уже была во дворе.

   - Простите, сэр, но мне кажется, нам не о чем разговаривать, - ответила она на ходу. - Вы, вероятно, что-то не так поняли: я сказала, что моего знакомого здесь нет. Позвольте мне удалиться.

   - Я задержу вас не более чем на пять минут.

   Элинор остановилась и с вызовом посмотрела на сыщика.

   - Что вам угодно, сэр?

   - Расскажите мне о вашем знакомом.

   - Мне нечего о нем рассказывать. На вид лет тридцать, повыше вас.

   - Атлетического сложения?

   - Сэр, вы задаете вопросы, которые джентльмену не пристало задавать девушке! - гордо задрав нос, ответила Элинор.

   - Приношу свои извинения мисс... Ни в коей мере не хотел оскорбить вас. Задам вопрос иначе: он крупный? Широк в плечах?

   - Нет. Обычный, - соврала она.

   - Волосы отливают серебром?

   Элинор промедлила с ответом всего лишь секунду.

   - Нет, сэр. Они у него просто белые.

   - Пять минут назад вы сказали "светло-серые".

   - Белые, светло-серые - не имеет значения, - девушка начала рассерженно пыхтеть. - Прошу прощения, мне надо идти.

   - Конечно, мисс. Не смею вас задерживать.

   Элинор чуть ли не бегом покинула территорию штаб-квартиры под пристальным взглядом Калвера.

   Элинор, так и не дойдя до торговых рядов, вернулась домой. То, что она чувствовала, не поддавалось описанию словами: с одной стороны, она испытала немалое облегчение от того, что Юорта не было среди мертвых; с другой - ее тревожило то, что в городе происходило нечто странное, и невозможно предсказать, чем все закончится; с третьей - боль от разлуки все еще щемила сердце; наконец, с четвертой - выходило, что кто-то ведет целенаправленную охоту на людей с серебряными волосами, а это значит, что жизнь Юорта в опасности. Сможет ли он противостоять этому злу? А вдруг он сам и есть зло? Почему она решила, что он на светлой стороне? Она задумалась. Перед ее глазами одна за другой являлись картины той недели, когда он, раненый, метался в бреду, как просил пить, как стонал от боли, как затихал, когда она прикладывала к его лбу холодное полотенце... И как он смотрел на нее, когда пришел в себя - внимательно, с благодарностью... Да и вообще взгляд у него спокойный. Не бывает таких взглядов у нехороших людей. Надо найти его и предупредить, иначе он попадет в беду.

***

Калвер смотрел в след убежавшей девушке и думал. На вид двадцать один-двадцать два года. Кольца на руке нет - не замужем. Одежда хоть и чистая, но заметно поношена. На каблуках грязь - шла пешком, значит, нет денег на извозчика. Явно взволнована, но изо всех сил старалась сохранять спокойствие - пришла не из праздного любопытства. Она, действительно, может что-то знать. К нему подошел мистер Нэш.

   - Ну что?

   - Никого из этих двоих она не опознала. Но ей, определенно, что-то известно. Когда она увидела серебряные волосы, она испытала потрясение.

   - Значит...

   - Да, дорогой мистер Нэш. Она знакома с одним из представителей этой расы, хотя и отрицает это. И с ее слов, вчера он пропал.

   - Возможно, скоро мы найдем еще один такой же труп...

   - Все может быть. Она наверняка предпримет попытку разыскать его.

   - Но почему вы так решили, мистер Калвер?

   Сыщик повернулся к Нэшу, окинул его самодовольным взглядом и улыбнулся.

   - Все очень просто. Она влюблена в него. И она будет его искать.

   Он на миг задумался, а потом спросил:

   - Нэш, скажите мне, много ли вы знаете девиц, не падающих в обморок в покойницкой?

   - Нет, сэр, - ответил тот. - По правде говоря, не знаю ни одной.

   - То-то и оно, - сказал Калвер.

   - Мистер Калвер! - к нему подошел Бобкок. - Что делать с этими господами с серебряными волосами? Уже неделя прошла, надо решать вопрос...

   - Готовьте к погребению.

   На Форготтенском кладбище было безлюдно. Только унылый шорох земли, осыпающейся в свежевырытую могилу, да крики воронья нарушали мрачную тишину этого места. Могильщики стащили с телеги один из двух сосновых гробов и замерли, ожидая команды Калвера. Он кивнул. Застучали молотки, и через минуту заколоченный гроб, покачиваясь на веревках, исчез в яме. Могильщики сняли второй гроб.

   - Откройте крышку, - сказал Калвер. Один из могильщиков, пожилой хромой мужик, поднял крышку и отнес на шаг в сторону. Калвер склонился над покойным.

   - Кто же ты такой?.. - вполголоса пробормотал он, рассматривая застывшее прозрачное лицо, обрамленное серебряными волосами. - Может быть, когда-нибудь я это узнаю, - сказал вполголоса сыщик и вложил в руку усопшему сухую веточку вишни. Глаза покойника были приоткрыты, он опустил ему веки, но они тут же вновь приподнялись, словно покойник взглянул на него. У Калвера в груди возникло нехорошее ощущение пустоты, и он поспешил отойти прочь.

   Слушая, как комья земли стучат о крышку гроба, он в задумчивости обводил взглядом кладбище. Ни крестов, ни роскошных надгробий. Это было место захоронения бедноты и всякого сброда: заключенных, побирушек, беспризорников... И была какая-то горькая правда жизни в том, что два этих человека с серебряными волосами, явно непростого происхождения, будут погребены здесь, среди безвестных могил уличного отребья. Калвер чувствовал разочарование: не часто ему приходилось вот так безрезультатно завершать дела, а это дело обещало быть интересным, но... Но эти двое унесли все свои тайны с собой в могилу.

   - Готово, сэр, - раздался за спиной хриплый голос одного из могильщиков.

   Калвер всыпал в грязную ладонь горсть медных монет и отпустил трудяг вместе с возницей. Когда мерный стук копыт затих на пыльной дороге, он, наконец, повернулся, чтобы взглянуть на могилу. Экономии ради оба гроба закопали в одной яме, поставив один на другой. Что ж, что-то в этом есть. Оба покойника принадлежали к одной народности, к одному сообществу. Может, они даже были родственниками. Теперь они будут лежать тут вместе до скончания века... Калвер поднял голову, и в первый момент его сердце замерло: шагах в двухстах среди деревьев он увидел зловещую фигуру, покрытую длинной темной накидкой с капюшоном. Лица под капюшоном видно не было, и казалось, что там зияет пустота.

   - Я вас вижу, сэр! - крикнул сыщик незнакомцу. - С вами говорит начальник убойного отдела Джордж Калвер! Извольте подойти и показать мне свое лицо!

   Таинственный незнакомец даже не пошевелился. Калвер кинулся к своей лошади, отвязал ее и вскочил в седло, намереваясь подъехать к обладателю плаща, но, подняв голову, обнаружил, что тот исчез. Он галопом направил коня к деревьям, меж которых видел загадочную фигуру, но его старания не увенчались успехом - там никого не было. Трава была примята, но сам незнакомец словно растворился в воздухе. Сыщик остановил коня и принялся вертеть по сторонам головой в надежде хотя бы вдалеке заметить таинственного визитера, но все было напрасно - тот как сквозь землю провалился. Вдруг Калвер услышал, что совсем рядом за его спиной хрустнула ветка, как будто на нее наступили. Он резко обернулся и... И никого не увидел. Это было очень странно - он был уверен, что ему не почудилось. Он еще раз осмотрелся вокруг - никого. Взбешенный и разочарованный, Калвер направился в город.

   Жеребец неторопливым шагом двигался по улице. Калвер бросал быстрые взгляды на прохожих. Вот какой-то малец крутится около торговки яблоками - ждет удобного момента, чтобы срезать котомку с деньгами. Вот парень в потертом пальто и перчатках-митенках разглядывает витрину мясной лавки, его сообщник стоит в двух шагах, делая вид, что завязывает шнурок на ботинке, и стреляет глазами по сторонам. Значит, через пару дней в штаб-квартиру прибежит владелец лавки с жалобой на ограбление. Монахиня собирает подаяние и не замечает, что подол рясы завернулся, обнажив расшитую блестками туфельку. Это старая знакомая - Натали Вис. Что только не придумает ради заработка. По молодости была одной из самых известных "дам полусвета", но с годами, когда увяла красота, и иссяк финансовый поток, пришлось подстраиваться под обстоятельства. Завидев Калвера, она прячет кружку в широкие рукава, разворачивается и торопится уйти, но могла бы и не беспокоиться - сыщику сегодня не до нее.

   - ...и увидел я зверя, выходящего из моря, и был зверь подобен дракону, и семь голов его извергали пламя...

   Калвер повернулся на голос. Какой-то оборванец стоит на углу улиц Гробовщиков и Святых Причетников. Грязные патлы елозят по плечам, в заскорузлых руках - огромный крест, сооруженный из двух жердей, а на руке на веревочке висит какая-то блестящая безделушка.

   - Он пришел судить живых и мертвых! Покайтесь, ибо геенна огненная ищет, кого поглотить! Голос его - голос льва, поступь его - поступь царя...

   Калвер отвернулся.

   - Волосы его словно серебро, а взгляд его как молния!

   Сыщик остановил коня.

   - Меч его - меч карающий, рука его - рука правосудия...

   Оборванец внезапно посмотрел на Калвера и сказал, обращаясь к нему:

   - Вам не уйти от суда Божьего. Покайтесь, ибо небо упало на землю!

   С этим словами он обернулся и, словно увидев кого-то, быстро, то и дело срываясь на рысцу, зашагал прочь, поминутно оглядываясь, как будто убегая от невидимых преследователей. Сыщик вздохнул и пришпорил жеребца. Откровения этих уличных предсказателей, косящих под библейских проповедников, всегда представляют собой смешение строк Апокалипсиса, сплетен и собственных фантазий.

   Войдя в свой кабинет, сыщик достал из сейфа стрелы и принялся их изучать. Определенно, они были изготовлены одним мастером. Много ли в Лондиниуме оружейников, способных изготовить арбалетные болты, да еще с серебряными наконечниками? Но это если их изготовили здесь. Убийцы могли заказать их где-то в другом месте. Они могли их украсть, в конце концов. И убили этих двоих не просто так. Это похоже на ритуальное убийство, тот, кто хотел их смерти, придавал этому большое значение и желал действовать наверняка, раз запасся такими необычными стрелами. Да и использование такого архаичного оружия, как арбалет, выглядит несколько странно, если только это не неотъемлемая часть обряда. Калвер встал, накинул плащ себе на плечи, надел на голову капюшон и подошел к большому зеркалу. Из зеркала на него глянула таинственная фигура, точь-в-точь как та, что он видел на кладбище.

   - Значит, есть и третий, - сказал сам себе Калвер, убирая плащ. Он приоткрыл дверь и позвал дежурного:

   - Барлоу! Передайте всем агентам, которых увидите, собраться у меня в два по полудни.

   - Слушаюсь, сэр! - ответил дежурный.

   Без десяти два кабинет наполнился грохотом каблуков и шарканьем ножек стульев. Из пятнадцати агентов на совещание прибыли одиннадцать: один был болен, один маялся похмельем, двое были на расследовании.

   - Итак, господа! - Калвер окинул взглядом личный состав и прошелся туда-сюда по кабинету, сопровождаемый напряженными взглядами своих агентов. - Что мы имеем на сегодня. В течение двух дней на улицах Лондиниума были убиты двое мужчин, чьи личности, несомненно, загадочны, а способ их убийства загадочен еще больше. Оба убитых принадлежали к неизвестной народности, отличительной чертой которой являются необыкновенные серебряные волосы. Цвет кожи у обоих в меру смуглый, глаза зеленые, черты лица европейские, но скулы при этом азиатские. Никаких вещей, которые могли бы пролить свет на их личности, при них не обнаружено. Оба были одеты схожим образом: шерстяные рубахи - у одного черная, у другого синяя, кожаные штаны, кавалерийские сапоги и одинаковые темно-синие плащи с капюшонами. Оба ездили верхом и носили при себе холодное оружие, что-то типа палаша или сабли. Возраста оба примерно одинаковые - сорок-пятьдесят лет. И оба были убиты одинаковым способом: выстрелом в сердце с близкого расстояния арбалетным болтом с серебряным наконечником, из чего я делаю вывод, что имело место убийство из культовых или суеверных побуждений. И интуиция мне подсказывает, что на этом дело не остановится. Есть предположение, что в городе скрывается еще и третий чужак, а может быть, и четвертый, и пятый - сколько угодно. Если мы не разберемся в этом, то нас может ожидать нечто более масштабное, чем просто убийство двух незнакомцев - цель их приезда в город не ясна. В связи с этим нам необходимо разрешить несколько вопросов: кто эти люди и с какой целью они прибыли в Лондиниум; кто и почему расправился с ними; сколько их здесь всего. Что мы ищем: сабли, палаши, шпаги, которые были у них украдены, и которые грабители, скорее всего, захотят продать. Они прибыли сюда верхом, лошади исчезли - ищем по конным рынкам двух гнедых лошадей.

   - Но сэр, в Лондиниуме каждая вторая лошадь гнедая, - возразил один из агентов.

   - Верно, Брайтон. Поэтому прежде всего смотрите клейма: вряд ли их лошади клеймены так же, как местные, да и порода у них должна быть такая, что в наших краях не встречается. У одного из них в ухе была серьга. Ее попытаются, скорее всего, заложить или оплатить ею услуги м-м-м... барышень с низкой социальной ответственностью. Я уверен в том, что серьга где-то вскоре всплывет. Обходим все постоялые дворы, кабаки, трактиры и опрашиваем владельцев - не снимали ли покойные у них жилье. Еще ни одному человеку не удавалось пожить хотя бы день и не оставить за собой хоть каких-то следов, главное - уметь их найти. А главное - мы ищем третьего. Он должен выглядеть так же, как эти двое. Желательно найти его живым, он - ключ ко всем загадкам. Проверяйте каждого, кто хоть как-то будет схож по приметам, лучше ошибиться, чем упустить. Он передвигается пешком или на лошади, и у него при себе может быть холодное оружие, так что будьте осторожны. При нападении стреляйте, но не на поражение, а чтобы ранить.

   - Так ведь, сэр, когда нападают, там особо не думаешь, стреляешь, куда попадешь, - возразил высокий усатый агент.

   - Мистер Филипс, - ответил ему Калвер, - у агента рабочая часть тела голова, а не руки. Учитесь думать в любой ситуации. Все свободны. Новости докладывать немедленно по мере их поступления.

***

Юорт проводил взглядом всадника, который минут пять гонял лошадь на пятаке в сто шагов и за это время много раз едва ли не задевал его, стоящего неподвижно около старого клена. Аводь невидимости сделала свое дело, если не считать того момента, когда конь вдруг решил переступить с ноги на ногу и под его копытом хрустнула веточка. Убедившись в том, что его никто не видит, Юорт отменил аводь, отвязал коня, сел в седло и подъехал к свежему холму. Так вот где обрел свое последнее пристанище Алатрис. Не на своей родине, не в родных горах, а на чужбине, там, где его никто не знает, где никто не придет на его могилу, где никому неизвестно даже его имя. Наставник, старший брат, отец. Кто был второй, он не знал. Юорт чувствовал, что он тоже был Хранителем, но ему так и не удалось узнать, как его звали. Что ж, пусть покоятся вместе. Юорт тяжело вздохнул - на груди словно лежал камень. Первый раз жизни он испытывал скорбь. Он спрыгнул на землю, постоял над холмом, а потом плавным жестом протянул вперед правую руку ладонью вверх. От его пальцев изошел сноп голубоватых искр, опустился на могильный холм и превратился в сияющую полупрозрачную ветку цветущей вишни. Пусть будет как дома. Он стоял, прислонившись головой к голове своего коня, а потом его губы разомкнулись, и тяжелый вздох вырвался из его груди:

   - Почему, Алатрис?

   Спустя час Юорт вошел в "Старую башню". Увидев его, трактирщик приподнял брови и сложил губы трубочкой - он явно был удивлен его появлением спустя столько времени. Юорт подошел к нему и положил на стол серебряную монету.

   - Мне нужно знать, - сказал он, - тот, похожий на меня, что жил в моей комнате, - куда он ходил, с кем общался, о чем говорил?

   Трактирщик закусил нижнюю губу, взглядом, полным сомнений, посмотрел на монету, вытер рот рукой, бросил мученический взгляд на Юорта, потом опять посмотрел на монету, вздохнул и сказал:

   - Я мало что знаю, мистер... Я всего лишь трактирщик. Тот, о котором вы спрашиваете, прожил у нас около недели, а потом исчез. По правде говоря, я подумал, что и вы исчезли и больше не вернетесь... Он куда-то уходил каждую ночь. Возвращался на рассвете, словно упырь какой. Просил завтрак к себе в комнату и ложился спать. Часов в восемь вечера он ужинал и уходил.

   - Он спрашивал тебя о чем-нибудь?

   - Не особо он разговорчив был... Да мне и недосуг лясы точить с постояльцами. Только... - трактирщик бросил взгляд по сторонам, наклонился к Юорту и прошептал:

   - Один раз, аккурат перед своим исчезновением, он привел с собой гостя.

   - Гостя? Как он выглядел?

   - А так же, как он сам - высокий, вот в таком же плаще, и волосы у него тоже были серебряные.

   - Ты ничего не перепутал?

   - Голову даю на отсечение. Лица-то уж я не видел. А вот одежду и волосы разглядел хорошо. Издали не отличить, как будто одна утроба их на свет произвела. Господин этот остался у него в номере на ночь. Уж и не знаю, чем два этих джентльмена там занимались всю ночь, но вели они себя тихо. Ушел он, я думаю, под утро, потому что когда вашему другу я принес завтрак, он в номере уже один был, - трактирщик сделал многозначительное лицо.

   Юорт нахмурился и на минуту задумался.

   - Хорошо, - сказал он. - А скажи-ка мне, остались ли после его исчезновения какие-нибудь вещи?

   Трактирщик опять помялся - ему очень не хотелось говорить правду, но меч, висящий на портупее сереброволосого, внушал любовь к правдолюбию.

   - Остались, мистер... Сумка его дорожная.

   - И где она?

   - А извольте следовать за мной...

   Трактирщик сгреб монету в мясистую ладонь и проводил Юорта куда-то за простенок. Они вышли на задний двор к каменному сараю. Трактирщик, осмотревшись по сторонам, отпер замок и открыл дверь. Вздыхая и кряхтя, он начал рыться в своем барахле и через полминуты вынырнул из сарая с дорожной сумкой в руках.

   - Говори честно - ты что-нибудь взял? - спросил Юорт, сдвинув брови к переносице.

   - Как на духу - ничего! - заверил его трактирщик. - Мы ж до последнего думали, что он вернется... Да и, по правде говоря, брать было нечего.

   - То есть, сумку его ты все же проверил? - Юорт сделал шаг в сторону трактирщика, тот испуганно попятился.

   - Что вы, что вы, мистер... Успокойтесь ради всего святого! Задолжал он мне за проживание, ну я, когда стало ясно, что он не вернется, подумал, что, может, найду что в его котомке, чтобы возместить убытки. Мы всегда так делаем. Но не нашел ничего, кроме пары ношеных рубах и смены белья... Уж простите, господин... Наше дело такое... Одни убытки...

   - Сколько он тебе задолжал?

   - Два серебряных и четыре медяка, мистер.

   - Я заплачу тебе за него.

   - Премного благодарен, сэр... А то ведь обидно до ужасов - одни убытки...

   Трактирщик хотел сказать что-то еще, но Юорт прервал его:

   - А если бы я хотел что-то разузнать, куда бы мне стоило пойти?

   - Ну как куда... Дело известное - в веселые дома. Туда весь народ стекается независимо от сословий и количества монет в кошельке.

   - Какой из веселых домов тебе приходит на ум первым?

   - Пожалуй, "Добрая Ильза". Он самый известный в нашем квартале.

   - И где мне найти эту "Добрую Ильзу"? - спросил Юорт.

   - А вот как от нас выйдете, так сразу направо и вниз по улице. Дом такой двухэтажный, низ из камня, а верх деревянный. Вывеска там у них есть.

   - Сохрани мою комнату за мной, - сказал Юорт. - Я вернусь.

   - Как скажете, мистер, - трактирщик отвесил неуклюжий поклон.

   Юорт знал, что во внешнем мире существуют такие заведения, но он слабо представлял, как они выглядят. Он шагом ехал вдоль улицы, всматриваясь в каждое здание по правой стороне. Наконец, он увидел добротное строение с каменным первым этажом и деревянным вторым, над дверями которого красовалась вывеска с надписью "Добрая Ильза", украшенная аляпистыми сердечками. Он остановился и окинул дом взглядом. В некоторых комнатах горели свечи, но большинство окон были темны. Видимо, основной поток клиентуры приходил вечером. Привязав жеребца к коновязи, он толкнул украшенную резьбой дверь. Грустно и фальшиво звякнул колокольчик. Юорт очутился в небольшой душной прихожей, отгороженной от остального помещения выгоревшими бархатными шторами с облезлой бахромой. Раздались шаги, шторы колыхнулись, и к нему вышла полная женщина лет пятидесяти с небольшим в нижней юбке и корсете.

   - Приходите часика через три, - сказала она хрипловатым голосом. - Сейчас девочки спят, а те, что не спят, заняты с клиентами, а после тоже пойдут спать.

   - Я сюда не за этим. Я ищу людей, кто мог знать моего брата.

   "Мадам" насмешливо глянула на него.

   - За этим, сударь, пожалуйте в полицию. А я о своих клиентах ничего не рассказываю.

   - Так он был здесь?

   - С чего вы взяли?

   - Я назвал его своим братом. Логично предположить, что вы догадались, что мы с ним похожи, и сразу его припомнили, и сказали, что ничего не рассказываете о своих клиентах. Значит, он бывал здесь.

   Хозяйка усмехнулась и закурила, окружив себя зловонным дымом, слегка задобренным запахом мяты.

   - Ну, допустим, был здесь один... Уж не знаю, брат он вам или кто, но до жути похожий на вас. И одет был так же.

   - И что он тут делал?

   Женщина рассмеялась:

   - Ну вы прям как вчера родились, сударь. Что делают мужчины в заведениях, подобных этому? Уж точно не кружева плетут. Снял номер на всю ночь. Ушел утром.

   - Вы не ошибаетесь?

   Она покачала головой:

   - Нет, сударь. Немного за свою жизнь я видела людей с серебряными волосами.

   - И сколько всего вы их видели?

   - Троих. Вас, брата вашего и еще одного.

   - Еще одного?

   - Именно так, мистер.

   - А он что здесь делал?

   Хозяйка опять рассмеялась:

   - Ну ей-богу, сударь, вы как дитя малое... Захаживал он сюда. То раз в неделю, то пару раз... Я уж обрадовалась, подумала, что постоянный клиент образовался, а он взял да и пропал. Уехал, видно, из города...

   - И давно он пропал?

   - Да уж побольше недели-то точно.

   - И вы не знаете, как его звали?

   - Он велел называть себя мистером Смитом, а уж как его звали на самом деле - то мне неизвестно. Тут каждый второй себя мистером Смитом величает. Всё надеются шалости свои в тайне держать. А только я скажу вам - напрасно. Здесь каждый знает каждого, и все сплетни расходятся со скоростью молнии. Ну так что, сударь, будете девочку брать?

   - Буду. Ту, которую брал мой брат.

   - Ах, она занята сейчас. Хотя, погодите, я схожу и посмотрю, может, она уже освободится скоро...

   - Я не утружу ее сильно, - сказал Юорт.

   Хозяйка ушла и, вернувшись через пять минут, сообщила:

   - Ступайте на второй этаж. Номер одиннадцать. Она вас ждет. Звать Анжеликой. Деньги вперед.

   - Сколько?

   - На сколько вам? Минимум час.

   - Часа мне хватит.

   - Пять серебряных.

   Юорт оставил деньги на прилавке и поднялся на второй этаж.

   В номере было сумрачно, но его глаза, отлично видящие в темноте, сразу различили женщину, сидящую на кровати. Она зажгла свечу на комоде, перевернула большие песочные часы, окинула его взглядом, лениво подошла к нему и положила руки на плечи. Юорт оглянулся. Дверь плотно закрыта. Он снял руки девицы со своих плеч и отстранил ее от себя. Она с недоумением посмотрела на него, а потом воскликнула:

   - Опять ты?

   Юорт скинул капюшон с головы. Вглядевшись в его лицо, девушка в испуге отшатнулась. Юорт приложил палец к губам:

   - Я не причиню тебе вреда.

   - Кто вы? - спросила она.

   - Я брат того человека, за которого ты меня приняла. Он приходил к тебе.

   - Ступайте-ка отсюда, сударь. Ничего я вам не скажу.

   - Я купил тебя на час. Разве ты не должна делать все, что прикажет тебе клиент?

   - Да, но...

   - Безо всяких "но". Мне нужно узнать о моем брате. И после этого я просто уйду. Возьми за неудобства.

   Он кинул ей серебряный, она поймала его налету.

   - Чего же вы хотите знать? - немного неуверенно спросила она, спрятав монету в ящик трюмо.

   - Мой брат... Зачем он приходил к тебе?

   - А вот так же, как вы, сударь. Поговорить. Тоже искал брата.

   Юорт едва сдержал удивление.

   - Позволь нескромный вопрос - вы с ним... Он с тобой... Ты оказала ему услуги?

   - Нет, сударь. Ничего не было. Он был очень уставший, прямо измотанный. Мы просто поговорили, и он велел мне не мешать, а сам завалился спать. Так и прохрапел до рассвета. А потом ушел.

   - Расскажи мне о том человеке, которого он разыскивал.

   - Так коли он брат вашего брата, значит, он и вам братом приходится, и вы должны знать о нем куда больше, чем я... - хмыкнула девица. - Если только, конечно, он вам на самом деле брат.

   - Просто расскажи мне, что он говорил, что спрашивал. Присядь, - сказал Юорт, усаживаясь на единственный стул.

   Анжелика села обратно на кровать.

   - Ну... Сначала он спросил, не бывал ли у меня человек с такими же волосами, как у него. Я сказала, что был один раз. Он спросил, как часто он тут бывает, сказал, что это его брат, что он его давно разыскивает...

   - Сказал, почему?

   - Нет. Обещался зайти еще, но так и не пришел.

   Девица замолкла, а потом вдруг сказала:

   - Уезжали бы вы отсюда, милостивый государь, пока и вас не убили, как его...

   - Откуда ты знаешь, что его убили?

   Та поняла, что болтнула лишнего, но отступать было поздно, и она извлекла из трюмо старую потрепанную шкатулочку.

   - Брат ваш носил вот это, - сказала, она, извлекая из шкатулки серьгу с большой каплевидной жемчужиной. - Я ее сразу заприметила, когда он тут появился... А дня три назад явился сюда один... Провел тут почти сутки... И под конец мне вроде как подарок сделал. Я еще подумала тогда, что надо же, как похожа. И только потом увидела - кровь на петельке... Вряд ли ее с живого сорвали... И теперь вот даже не знаю, что с ней делать. Продать не могу - вдруг признают, обвинят еще... И у себя держать рисково - вещь недешевая, за такую и убить могут...

   Она помолчала, а потом сказала:

   - Знаете что... Забирайте ее. Мне от нее проку никакого, а вам память о брате... Или кто он вам там...

   - Спасибо, - Юорт спрятал серьгу в кармане своей сумки. - Вот что. Я куплю ее у тебя. Сколько она может стоить?

   Анжелика пожала плечами.

   - Даже не знаю.

   - Десять серебром хватит?

   - Да дайте, сколько вашей душе угодно.

   Юорт отсчитал деньги, положил их на трюмо и просил:

   - Теперь расскажи мне, кто принес эту серьгу? Где его можно найти?

   - Джек Малой. Из местных бандюков. Где найти - не знаю, но, думаю, где-то в этих местах.

   - Как выглядит?

   - Маленький, меньше меня ростом на ладонь. Крепкий такой. Патлы рыжие, до плеч. Конопатый весь. Переднего зуба нет и глаза такие... Светло-зеленые. Как выцветшие. Когда говорит, присвистывает. Осторожней с ним, сударь. Злой он очень.

   Юорт помолчал, поднялся и направился к дверям.

   - Подождите, куда вы, - остановила его собеседница. - Рано еще. Иветт сразу поймет, что мы тут не делом занимались, а лясы точили. Обождите еще хоть четверть часа.

   Он вернулся, опять сел на стул. В комнате стояла тишина, нарушаемая только осторожным поскрипыванием сверчка где-то в углу. Юорт думал о Джеке Малoм и о том, как его разыскать. Анжелика, сидя на кровати, изучала его взглядом.

   - Ну, если время еще есть, может... - неуверенно предложила она.

   Он, очнувшись от раздумий, посмотрел на нее, подумал и ответил:

   - Нет.

   И спросил:

   - Как тебя зовут?

   - Анжелика.

   - Я имел ввиду настоящее имя.

   - А вам не все равно?

   - Скажи мне свое имя.

   - Кэтрин.

   - Уходила бы ты отсюда, Кэтрин.

   - Куда ж я пойду? - усмехнулась она. - Повязана я тут по рукам и ногам...

   - Может, найдется мужчина, который возьмет тебя в жены?

   - Господь с вами, сударь! - с горечью в голосе воскликнула Кэтрин. - Даже последний шаромыжник не захочет жениться на охотной девке. Мы самые презренные существа в этом городе. Даже ворам и побирушкам больше почета, чем нам. Нас клеймят, словно скот, - она спустила рукав своей сорочки и показала ему плечо с вытатуированной буквой П, - чтобы никто, ни один мужчина вдруг не вздумал взять кого-то из нас в жены. И это навсегда, понимаете? Даже если вдруг когда-нибудь я уйду отсюда, клеймо все равно останется при мне, и, где бы я ни поселилась, каждая шавка будет знать о том, кто я такая, и нас первыми будут пинать те, кто к нам же и приходил сюда развлекаться.

   Юорт вздохнул и промолчал в ответ, не зная, что сказать. Он глянул на часы - песка в верхней колбе осталось совсем немного.

   - Мне пора, - он поднялся и направился к двери.

   - Сударь, только если хозяйка спросит, вы уж скажите, что вам все понравилось, не то она и выгнать может... - она подошла к нему и вытащила полу его рубашки из штанов.

   - Я понял, - ответил он и вышел из комнаты.

   Когда внизу его встретила хозяйка, он заправлял рубашку за пояс.

   - Отдохнули, мистер? - спросила "мадам".

   - Да, - ответил он.

   - Угодила вам Анжелика?

   - Вполне.

   - Ну, захаживайте, будем рады.

   - Угу, - буркнул Юорт, набросил на голову капюшон и вышел на улицу.

   Теперь понятно, почему он не знал и не почувствовал второго. Второй Хранитель отказался от своего статуса, стал вести жизнь обычного человека, стал встречаться с женщинами и лишился магических сил. Юорт отвязал повод от столба и осмотрелся по сторонам. Надо разыскать этого Джека Малого. Немного подумав, он сел верхом и направился в сторону ближайшего кабака.

   Войдя в грязный и сумрачный зал, он сразу понял, что задавать тут вопросы не стоит - уж больно недружелюбно выглядели посетители. Одетые в живописные лохмотья, многие при этом были явно с чужого плеча; у некоторых во рту был недостаток зубов, зато у иных имелись дополнительные украшения в виде радужных фингалов под глазами. Юорт взял кружку пива и занял место в дальнем углу, с которого было хорошо видно весь зал. Пиво было дрянное, поэтому он больше делал вид, что пьет, а сам, скрывая лицо под капюшоном, изучал посетителей. Они кучковались за столами по четыре-шесть человек. Кто-то просто отдыхал - такие громко смеялись и то и дело требовали еще выпивки. Некоторые вели себя тихо, сидели склонившись друг к другу, периодически обводя взглядом зал. Эти явно обдумывали какие-то свои делишки. У барной стойки скучали три "девочки", устремляя взгляд на каждого вошедшего в надежде заработать хотя бы несколько медных монет. Какой-то курносый парнишка, скрывая свое лицо под козырьком большой кепки, бочком вошел в кабак и засел в углу, съежившись так, что едва не уполз под стол. Явно не из этой компании. Тоже кого-то ищет? Чья-то рука неожиданно легла ему на плечо. Юорт обернулся - рука была женская. Он поднял голову. Рядом, ухмыляясь и покачивая плечами, стояла одна из "охотных".

   - Хочешь развлечься, красавчик? - спросила она.

   Юорт убрал с плеча ее руку.

   - Отойди.

   - Ты меня потрогал, - сказала она. - Плати.

   - Я убрал твою руку со своего плеча. Отойди, если не хочешь неприятностей, - сказал Юорт. "Бабочка" повернулась к залу:

   - Эй, парни! Этот джентльмен меня потрогал, а платить не хочет!

   Многие вообще не отреагировали на этот призыв, кто-то обернулся, усмехнулся и отвернулся, и только из-за одного стола как по команде встали четверо неприятного вида посетителей и двинулись в сторону Юорта. Они окружили его и уставились пронзительными нехорошими взглядами.

   - Вы, мистер, я смотрю, не здешний и порядков наших не знаете. А у нас закон таков: потрогал - плати, - процедил сквозь зубы самый высокий. Понятно. Он "бригадир".

   - Я ее не трогал, - ответил Юорт. - Она положила руку мне на плечо, я ее убрал.

   - Да очень мне надо свою руку тебе на плечо класть! Буду я тут всякое отребье привечать! - фыркнула дамочка.

   - Заткнись, Молли! - рявкнул на нее "бригадир" и вновь обратился к Юорту:

   - Ну что, выйдем на улицу, перекинемся парой словечек? Или ты только с бабами такой борзый?

   Понятно. Без драки не обойдется. Юорт поднялся, его противники прошли вперед, он за ними следом. Интересно, что никто из посетителей даже не обратил внимания на назревающий конфликт - видимо, дело рядовое в этих местах. Они вышли на задний двор. Юорт осмотрелся - противники окружили его с четырех сторон и явно готовились напасть. Он откинул в сторону полу плаща и взялся за рукоять меча.

   - Ой, твою налево!.. - воскликнул один из соперников, и в следующую секунду его шаги стихли где-то в подворотне. Юорт проводил его презрительным взглядом и вопросительно посмотрел на "бригадира".

   - Собачий потрох! - крикнул тот вслед сбежавшему. - Найду тебя после, поговорим!

   - Не найдешь, - ответил Юорт.

   - Это почему еще? - "бригадир" сплюнул на землю.

   - Не сможешь.

   - Ты не припух, парень? - хмыкнул бригадир.

   - Подойди ближе и проверь, - ответил Юорт, вынимая меч из ножен.

   Они набросились на него одновременно. Один попытался прыгнуть на спину, но получил "яблоком" по зубам, потом меч мягко вошел в живот второго и через секунду снес голову третьему. Юорт вытер клинок о плечо одного из убитых, убрал в ножны и подошел к тому, что, со стонами держась за челюсть, ползал по земле. Хранитель присел на корточки, окинул противника оценивающим взглядом, а потом сгреб в кулак его волосы на затылке и заставил поднять голову.

   - Больно? - спросил он.

   Тот кивнул.

   - Хочешь, будет еще больнее?

   Тот отрицательно помотал головой.

   - В таком случае ответ на пару моих вопросов избавит тебя от дополнительной порции мучений. Ты знаешь Джека Малого?

   Парень закивал.

   - Где его можно найти?

   - Ф кабаке голофа короля...

   - Что?

   - Голофа короля...

   - Я выбил тебе зубы?

   Парень кивнул. Юорт на миг задумался.

   - Кабак "Голова короля"?

   Тот опять закивал головой.

   Юорт отпустил его и вернулся обратно в забегаловку. Когда он появился в зале, все разом смолкли и уставились на него, а он забрал свою сумку, прошел к выходу и исчез в дверях, не заметив, что следом за ним из кабака выскользнул и странный парень в кепке.

***

- Сэр, получено сообщение, - мистер Нэш подошел к столу. - Во дворе кабака "Хромой боцман" посетитель устроил резню. Одного зарезал, второму снес голову, еще один с выбитыми зубами.

   Калвер поднял на него недоуменный взгляд:

   - И что за монстр устроил это?

   - Свидетели говорят, что местные затеяли ссору с каким-то заезжим.

   - Чем же он был вооружен, что так лихо расправился с нападавшими?

   - Говорят, у него при себе был меч.

   - Меч? - Калвер ладонями загладил свои вихры со лба назад. - Я же говорил, что есть третий! Готов спорить - волосы у него были серебряные.

   - Да. Свидетели указывают на необычный цвет волос нападавшего.

   - Что-то происходит, мистер Нэш. Что-то происходит... Где этот, без зубов?

   - В госпитале святой Маргариты.

   - Поехали туда, надо с ним пообщаться. Как-никак - он пока что единственный живой свидетель.

   Калвер отпустил возницу и вместе с Нэшем прошел в трехэтажное здание госпиталя. Одна из сестер милосердия указала им, где следует искать новоприбывшего пациента с выбитыми зубами. Сыщики проследовали по длинному коридору в большой зал и обнаружили разыскиваемого в одном из углов за ширмой. Доктор Тревис только что закончил оказывать ему первую помощь.

   - А, мистер Калвер! Мистер Нэш... - поздоровался он с визитерами. - Что привело вас сюда, джентльмены?

   - Мы хотели бы пообщаться с вашим пациентом - кивнул Калвер на хнычущего и ерзающего на стуле парня лет тридцати, давно не брившегося и неопрятно одетого. Нижняя часть его лица была багрово-синей и распухшей.

   - Попробуйте. Какой-то лиходей оставил его без передних зубов на обеих челюстях. Не знаю, сможет ли он вам что-либо сообщить.

   Доктор ушел, Калвер приблизился к пострадавшему, тот жалобно взглянул на него.

   - Кристофер Купер по прозванию Черепок, - начал Калвер, прохаживаясь туда-сюда. - Кражи, рэкет, драки, шантаж. Здорово он тебя отделал. Как же все произошло?

   - Мы сидели ф кабаке, - шмыгая носом, начал Черепок, - и тут Туф гофорит: "Фидите фон того муфыка?"

   - Туз сказал?

   Черепок кивнул.

   - Сифяс Молли подойдет к нему и устроит скандал...

   - Молли - это..?

   - Дефка иф кабака, под Туфом ходит...

   - Понятно. Продолжай.

   - А мы, фнафит, долфны его фыфести и в морду ему надафать... Ну, Молли крик подняла, фто он ее нафал трогать, а платить не хофет... Мы подофли, фыфели его во дфор...

   - Во двор?

   Черепок опять кивнул.

   - Ф нами ефе Дылда Бен был... Этот муфык как покафал меф, Бен срафу дёру дал... А мы остались... Кто ф фнал, фто он фсех полофит... Я фудом фыф остался... Как он меня не убил... Я думал - конеф мне пришел...

   - Ближе к делу. Почему его надо было избить?

   - Он скасал, фто его надо ифбить и свяфать... - всхлипнул Черепок. - А больфе нифефо не скафал... Я слыфал, фто Архангел фроде им интересофался...

   - Архангел? Это кто?

   - Я не фнаю, фэр, я нифего не фнаю... Это какой-то серьефный фелофек... Фсе под ним ходят - и Туф, и Кофой Уиллл...

   - А этот мужик... Он что-то сказал?

   Черепок кивнул.

   - Он спрофил, где найти Малофо Дфека...

   - Джека? Джека-Джека... Джека Малого? Рыжего?

   Черепок опять кивнул.

   - А зачем ему нужен Джек, он сказал?

   Парень помотал головой.

   - Как он выглядел?

   - Как чуфак.

   - Чужак?

   Черепок кивнул.

   - Больфой такой... В плафе. И меф сбоку... - Меч?

   - Да...

   - Волосы какого цвета?

   - Как серебро.

   - А глаза?

   - Я не помню... Феленые, кафется...

   - Куда он потом пошел?

   - Я не фнаю, - всхлипнул Черепок. - Ф кабак фернулся, а куда потом пофел, я не фнаю...

   Калвер переглянулся с Нэшем, и они направились к выходу.

   - Вы слышали что-нибудь об Архангеле? - спросил Калвер Нэша, когда они вышли из госпиталя.

   - Нет. Первый раз слышу.

   - И я первый раз. Похоже, мы что-то упустили.

   - А Косой Уилл, если мне не изменяет память, был в молодости простым конокрадом.

   - Да. Потом поднялся и какое-то время брал дань с перекупщиков скота. Оказывается, он теперь видный криминальный авторитет. Сделал карьеру. Однако. Но в любом случае теперь надо искать Джека Малого, - сказал Калвер. - Если наш загадочный сереброволосый незнакомец найдет его первым, то, боюсь, Малого ожидает та же участь, что и Туза. Малой может вывести нас на Косого Уилла, а Косой Уилл - на Архангела.

   Нэш хотел что-то сказать в ответ, но его перебил громкий возглас:

   - Мистер Калвер! Мистер Калвер!

   Сыщик оглянулся, и на его лице отобразилась гримаса недовольства и обреченности.

   - Мистер Калвер! - к ним, на ходу вытаскивая из сумки блокнот и карандаш, подбежал Шимус Ротт, корреспондент городской газеты. - Рад вас видеть, мистер Калвер!

   - А я вас - нет, - буркнул сыщик, собираясь уйти.

   - Нет-нет-нет! Не уходите! Прошу вас, два слова для "Новостей дня"! Что вы можете сказать об этих загадочных убийствах?

   - Мистер Ротт, - отчеканил Калвер, - прошу вас, дайте мне пройти.

   Он попытался обойти корреспондента, но тот упорно забегал вперед и преграждал ему дорогу.

   - Эти загадочные господа с серебряными волосами - вы знаете, откуда они прибыли? Сколько их всего?

   - Без комментариев! - нахмурился сыщик, спускаясь на одну ступень.

   - Правда, что все это - результат конфликта каких-то магических группировок?

   - Без комментариев! - повторил Калвер.

   - Правда, что в городе скрываются представители неизвестной народности? - не отставал тот.

   - Без комментариев! - сквозь стиснутые зубы повторил Калвер, тростью отстраняя приставучего интервьюера.

   - Правда, что в городе орудует убийца с мечом? Что вы делаете для того, чтобы поймать его?

   Калвер остановился, повернулся и поднялся на ступень вверх.

   - Послушайте, мистер Ротт... Я с большим уважением отношусь к пишущей братии, но хотелось бы, чтобы наши чувства были взаимны. Неужели вы не в состоянии понять, что публикация подобного материала может породить в городе панику и беспорядки?

   - Прошу меня простить, сэр, - ответил газетчик, - но у каждого своя работа. Вы делаете свою, я делаю свою. Каждый из нас выполняет свои служебные обязанности, и я не виноват в том, что наши интересы расходятся. Мне платят за сенсации. Чем больше экземпляров будет продано, тем большее вознаграждение мне выплатят.

   - А мне платят за то, что я поддерживаю в городе порядок и предотвращаю массовые беспорядки. Всего хорошего, мистер Ротт.

   Калвер повернулся и сбежал по ступеням вниз, где его ждал помощник.

   - До чего же назойливый тип, - сказал Нэш.

   - Издержки профессии. Иногда они бывают полезны. Но чаще хочется просто поселить их в камеру на недельку.

   - Он же все равно напишет. "Маньяк с мечом убивает мирных граждан, полиция бездействует, куда смотрит министр".

   - Да, но мы сможем сказать, что все это выдумки газетчиков и слухи, не имеющие под собой никакой почвы, а мы ничего такого не говорили. Вы домой, Нэш?

   - Сначала доеду до Бычьей улицы, надо найти свидетельницу по делу Роба Пэрриша.

   - Тот торговец, которого убили на прошлой неделе?

   - Да. Якобы какая-то леди видела человека, выбегавшего из его дома в два часа по полуночи.

   - Ох уж эти леди, в два часа ночи разгуливающие по улицам...Бьюсь об заклад, она этого Пэрриша и прикончила. А историю с якобы выбегавшим человеком придумала: лучший способ отвести от себя подозрения - закричать "А я все видел!"

   - Вполне возможно. В любом случае мне надо доставить ее в отделение и опросить. До встречи, мистер Калвер.

   - Да, до встречи, мистер Нэш.

   Калвер прошел шагов двести вдоль лавочек и остановился у одной из них, на вывеске которой значилось "Кондитерская мистера До". Почему "До" никто не знал. Вопреки слухам, владелец не был китайцем, его настоящее имя было Персиваль Тафт. Но все называли его не иначе, как мистер До.

   Окинув взглядом витрину, на которой красовались искусно выполненные марципановые фрукты, фигурные леденцы на палочках, разноцветная карамель и кремовые пироги, Калвер вошел в магазинчик.

   - Добрый день, добрый день... - заулыбался мистер До. - Чего изволите?

   - Как обычно, - ответил сыщик.

   - Позвольте порекомендовать вам нашу новинку - кейки с начинкой из жидкого шоколада. Дамы в восторге.

   - В следующий раз непременно возьму, - ответил сыщик, - а сейчас как обычно. И упаковать.

   - Как скажете, сэр, - и мистер До длинными металлическими щипцами стал укладывать в коробку пирожные. Положив четыре штуки, он закрыл упаковку и перевязал ее атласной лентой.

   - Прошу вас...

   Калвер расплатился, взял пирожные и вышел на улицу. Осмотревшись по сторонам, он увидел скучающего кэбмена и махнул рукой. Кэбмен тут же подъехал к нему.

   - Куда изволите, сэр? - спросил возница.

   - Трилистниковая улица, дом четырнадцать, любезный.

   Дом номер четырнадцать на Трилистниковой улице имел размеры весьма скромные, но при этом был чист и ухожен. На первом этаже располагалась бакалейная лавка, на втором - жилые комнаты. И бакалея, и комнаты принадлежали вдове Хлое Уилсон. Калвер познакомился с ней около трех лет назад, когда по пути с вечеринки заглянул в эту лавку, чтобы купить спичек. Миссис Уилсон уже закрывалась на ночь и вовсе не была рада пьяному покупателю, но все попытки выдворить его не увенчались успехом, и как-то так случилось, что утром они проснулись в одной постели. Муж Хлои скончался на шестом году их брака, оставив жену бездетной, но относительно обеспеченной: она унаследовала за ним бакалейное дело, и, как ни уговаривала ее родня продать лавку и посвятить себя более приличествующему женщине делу - еще раз выйти замуж и родить детей, решила сама заниматься торговлей. Что касается второго замужества, если поначалу миссис Уилсон и не отвергала такой возможности, то с течением времени она стала уклоняться от ответов на этот вопрос: отношения с Калвером ее вполне устраивали. И, хотя такие союзы и не одобрялись обществом и церковью, открыто против сожительства вдовы с приличным джентльменом никто не выступал, предпочитая благое молчание. О подобных случаях говорили "она его принимает", и окружающие понимали, каков был характер отношений между одинокой дамой и ее знакомым. Калвера тоже устраивала такая расстановка. Когда-то в юности он был влюблен, причем взаимно, но, увы, преградой к счастью молодых стали деньги, точнее, их отсутствие: он был беден, да еще и содержал овдовевшую мать и своих трех сестер, и родители возлюбленной сказали бесповоротное "нет". Год юноша приходил в себя от пережитого удара, а затем принял решение: чтобы не страдать, избегать любви всеми силами. Только свободные отношения без обязательств и ответственности. Хлоя подспудно чувствовала настрой партнера и не изводила его вопросами о женитьбе. Возможно, еще и потому, что она была на пару лет старше Калвера и понимала, что вряд ли он захочет узаконить их отношения - общество не принимало браки, в которых мужчина был моложе женщины хотя бы на несколько месяцев.

   - Что там в городе такое происходит? - спросила Хлоя, когда час спустя Калвер собрался уходить.

   - А что говорят? - спросил он.

   - Миссис Талли рассказывала, что ищут какого-то всадника, который убивает людей.

   - Ищут, - коротко ответил сыщик, надевая сюртук. - На всякий случай не выходи из дома по темноте.

   Она поправила его воротник, и он ушел, думая о том, что, наверное, в глубине души Хлоя все-таки надеется, что когда-нибудь он сделает ей предложение.

***

Высокий худой парень, сунув руки в карманы старенького пальто, быстрым шагом, то и дело преходящим в рысцу, двигался по улице в сторону набережной. Судя по тому, как он поминутно оглядывался и старательно прятал лицо в воротник, он боялся. Страх заставлял его прибавлять ходу, и он временами срывался на бег. Наконец, впереди замаячил спасительный проулок. Там - свои. Он нырнул в тень и остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Кто-то шевельнулся рядом, он резко обернулся.

   - Это я. Не боись, Дылда - из подворотни выступила темная фигура.

   - Напугал, Косой Уилл... Я и так весь на взводе, а еще ты тут... А кто это там с тобой? - спросил Дылда, вглядываясь в арку подворотни.

   - Заткнись ты и смотри на меня. Мне твои высокие переживания не интересны. Рассказывай, что у вас там случилось.

   - Ну что-что... Сидели мы в "Хромом боцмане". Я, Туз, Черепок и Халява. Туз заприметил какого-то мужика, подозвал Молли и сказал ей, чтобы она спровоцировала этого мужика на скандал.

   - Что за мужик?

   - А я знаю? Странный какой-то, не местный. Одет не по-нашему, и говорит немного странно... Крупный такой. На голове у него этот... Капюшон. И плащ черный. Ну, Молли подошла к нему, парой слов с ним перекинулась и начала кричать, что он ее трогает, а платить не хочет. А мы, типа, такие стали и к нему подошли разобраться.

   - Ну и? Чего замолчал-то?

   - Да ничего. Мы думали, он испугается, нас же четверо против него одного было... А у него страха ни в одном глазу. Мы ему предложили во двор выйти разобраться. Вышли, и тут он плащ вот так откидывает, а у него там...

   - Что у него там?

   - Да меч у него там был! - вскрикнул Дылда. - Вот такенный! Фута три, не меньше! Ну и я как увидел... Ребят, я деру дал. Ну честно. Если мужик с собой такую дуру таскает, то он не то что четверых, он десятерых положит и не моргнет! А жить-то хоцца! Ну вы ж понимаете...

   - Понимаю. А ты знаешь, что потом было?

   - Слышал... Туза и Халяву он этим мечом порешил. А Черепок живой остался, но без зубов теперь.

   - А ты, значит, здесь...

   - А что мне было делать? - с отчаянием развел руками Дылда Бен. - Сами бы попробовали против такого...

   Косой Уилл с презрением сплюнул на землю, но тут в темноте обозначилась другая фигура.

   - Не надо, Уилл. Дальше я сам, - сказал хранивший до этого момента молчание человек. Уилл покорно отошел в сторону.

   - Значит, ты убежал.

   - Да, сэр, - уже не столь уверенно ответил Бен. - Думаю, что надо было всем бежать. По нему же видно было... - он замолчал, чувствуя, что его оправдания не находят отклика.

   - Да, ты прав, - сказал его собеседник. - Надо было бежать всем. Сейчас Туз и Халява были бы здесь с нами. Но они не побежали и приняли смерть как настоящие герои. Как мужчины. Туз хоть и проявил глупость и нарушил мои инструкции, но он не убежал. А ты бросил своих товарищей, спасая свою шкуру. Кто знает, может, если бы ты не убежал, то вы и смогли бы повязать чужестранца. Может быть, твой удар был бы решающим. А теперь из-за тебя сделать это будет гораздо сложнее. Теперь он знает, что за ним следят.

   - Простите меня, сэр... - заплетающимся языком пробормотал Дылда. - Я все исправлю. Снарядите меня в команду, когда спланируете другое нападение на него. Я же полезный. Я его видел, я помогу его выследить, я много чего могу рассказать о нем.

   - Ты уже все рассказал. И я совершенно не вижу, чем ты можешь быть мне полезен. Что ты можешь исправить? Туза и Халяву уже не вернуть. У тебя была возможность умереть героем, но ты предпочел жить трусом. Кто даст гарантию, что ты опять не испугаешься и не сбежишь, бросив своих товарищей умирать? А предатели нам не нужны.

   Сухой хлопок разорвал тишину этой ночи.

   - Сбросьте эту крысу в реку, - сказал человек из тени, пряча револьвер.

***

Юорт сидел на кровати в своем номере и рассматривал серьгу. Да, она принадлежала Алатрису. И на петельке, там, где оправа жемчужины соединялась с замком, было видно крохотное темно-красное пятнышко. Они даже не потрудились расстегнуть замок... Юорт вздохнул. Как-то не вязался образ принципиального и всегда предельно честного Алатриса с образом коварного предателя. Конечно, случается всякое, но мысли о том, что Алатрис мог пойти на преступление против всего ордена, причиняли Юорту сильную душевную боль. Но факт остается фактом: Алатрис уже ничего не скажет в свою защиту, и теперь задача Юорта разобраться во всем и оправдать его. Или подтвердить его вину. Юорт нашел в сумке шнурок, нацепил на него серьгу и надел памятную вещь на шею. Затем он собрал свои вещи, облачился в кожаную броню, накинул сверху плащ и спустился вниз.

   Трактирщик, увидев его при полном параде, сразу понял, что тот съезжает.

   - Подсчитай, есть ли у меня долг, - сказал Юорт.

   Тот глянул в свою книгу.

   - Нет, мистер, никаких долгов за вами не числится. Жаль терять такого постояльца, в наши дни мало кто платит исправно. Может, передумаете и останетесь еще на недельку?

   Юорт только глянул на него ничего не выражающими глазами, поднял правую руку и сделал небольшой круг пред лицом трактирщика. Когда синеватое свечение погасло, трактирщик уставился на гостя непонимающим взглядом:

   - Чего изволите, мистер?

   - Ничего. Я просто зашел посмотреть, - ответил тот и направился к выходу. Аводь забвения - отличная штука. Правда, срабатывает только в том случае, если объект в тебя не влюблен или сам маг не влюблен в того, на кого хочет наложить аводь.

   Юорт неторопливо двигался вдоль по улице. Ясно, что неудачная попытка убить его в ближайшем времени повторится. Его противники, конечно, учтут свои ошибки, и в следующий раз против него выйдет уже не четверо, а раза в два больше. Поэтому пришлось сменить место жительства - наверняка его преследователи уже в курсе, где он остановился. Придется менять гостиницы каждый день. Но не это проблема. Проблема то, что он кому-то мешает. Кто-то очень не хочет, чтобы он докопался до истины. И, скорее всего, именно эти люди и убили Алатриса, и получается, что все ниточки ведут в кабак "Голова короля". Главное - опять не попасться на обман и не получить болт в грудь. Этот мир оказался куда более опасным, чем он предполагал. На родине высоко ценили честь и даже к заклятому врагу относились с уважением. Здесь же, как выяснилось, метнуть нож в спину в порядке вещей.

   Применять аводь невидимости на оживленной улице было опасно: кто-нибудь из прохожих мог угодить под копыта, да и в него могла врезаться повозка. Ловя на себе взгляды людей, Юорт подумал, что он слишком заметен. Да, он прятал волосы и меч под плащом, но... Он был одет не так, как все эти люди. Его легко выследить. Можно, конечно, купить местную одежду, но как быть с мечом? Под короткой одеждой его не спрятать. Занятый этими размышлениями, он не заметил, как очутился в другом районе города. По публике и прибавившейся грязи на улицах было понятно, что он оказался в самом дне Лондиниума. Здесь уже не сновали надоедливые торговцы, чистильщики обуви не предлагали свои услуги, зато каждый, от пятилетнего пацаненка до древнего старика, оценивал случайно забредшего сюда путника с единственной точки зрения: что у него можно украсть. Брусчатку покрывал слой зловонной жижи, перемешанной с навозом и грязью. Похоже, эти улицы не убирали несколько лет.

   - Господин, подай на ребеночка...

   Он обернулся - к нему тянула худую грязную руку женщина с замотанной в тряпки куклой.

   - Где здесь кабак "Голова короля"? - спросил он.

   Она молча махнула сначала вперед, потом направо. Юорт вложил ей в ладонь медяк и тронул коня.

   Нищенка не соврала. Шагов через триста он увидел поворот направо, в глубине которого стояло мрачное деревянное здание в два этажа. На покосившейся обшарпанной вывеске, приложив некоторые усилия, можно было разобрать надпись "Голова короля". В помещении горел неяркий свет, и было непривычно тихо - обычно шумные крики и смех в таких заведениях разносятся по округе на много шагов. Кабак ли это вообще или бандитский притон, куда чужакам вход заказан? Юорт спешился, спрятался вместе с конем в нише между домами и стал наблюдать. Спустя полчаса он окончательно убедился в том, что этот "кабак" не что иное, как своего рода штаб-квартира местных криминальных личностей. По одному, по двое, ссутулившись и пряча руки в карманах, а лица в воротниках, заходили они в помещение и так же по одному-двое покидали его.

   - А я ему и говорю: ты что, нюх потерял? Ты с кем разговариваешь? - донеслись до Юорта приближающиеся шаги и разговор. - А он мне такой: ты на кого прешь, борзый, что ли?

   - А ты ему что? - спросил второй.

   - Да ничего, Валет. В морду дал и ушел.

   К его укрытию приближались два человека. Юорт применил аводь невидимости и выглянул из-за стены. Один из разговаривающих был худой и высокий с рябым лицом, а вот второй... Второй был малорослый крепыш с неприятными светло-зелеными глазами и светло-рыжими неопрятными длинными волосами, топорщившимися на воротнике. Ошибиться было невозможно - это и был Джек Малой собственной персоной. Юорт сделал шаг из ниши и схватил Джека за шею. Валет обернулся и застыл с изумлением в глазах - Джек, только что разговаривавший с ним, извивался и боролся с пустотой. Кто-то невидимый схватил его и удерживал на месте.

   - Эй... Малой... Ты чего? - неуверенно спросил Валет.

   - Помоги мне... - просипел Джек, которому было невдомек, что тот, второй, никого не видит рядом с ним.

   - Да чо с тобой? - Валет подошел ближе. Юорт отшвырнул от себя Малого и изо всех сил ударил Валета в челюсть. Тот откинулся назад и, не издав ни звука, завалился навзничь. Юорт схватил за волосы пытающегося откашляться Малого, оттащил его в нишу, придавил его коленом к земле и отменил аводь.

   - Смотри сюда! Смотри сюда! Видишь? - он потряс перед его глазами жемчужной серьгой.

   - Вижу, - просипел Малой.

   - Где ты ее взял?

   - Э-э-э...

   - Говори, или снесу башку! - зарычат Юорт.

   - Выиграл! Я в карты ее выиграл, мистер! Все честно! Я не крал ее, матерью клянусь - не крал!

   - У кого ты ее выиграл?

   - У Туза, мистер! Он задолжал мне прилично, ну мы с ним и сговорились, что...

   - Где его найти?

   - Так на кладбище, мистер. Его третьего дня какой-то мужик мечом запорол...

   - С кем он общался? Где найти его подельников?

   - Да здесь и искать, вон тама, - показал Малой на кабак. - Вечерами туда все сходятся...

   Тут Валет застонал и пошевелился. Юорт глянул на него и вновь применил аводь невидимости.

   - С кем из них он ходил на дела?

   - С кем... Дылда Бен да Халява. Только оба уже в сырой земле лежат. Черепок только остался... Тока ему тот мужик половину зубов повыбил...

   - Где найти Черепка?

   - Да где же... Дома, поди... Висельный переулок, второй дом, дверь номер шесть... Он там с бабой своей живет...

   Юорт отпустил Малого и, применив аводь забвения, сел в седло и поехал прочь. На мгновение обернувшись, он увидел, как Джек растеряно озирается по сторонам, силясь понять, почему Валет валяется на земле без чувств, а у него самого болит шея.

***

Калвер сидел за столом в своем кабинете и сверлил взглядом бутылку вина, стоящую перед ним. Его не покидали мысли о том, что рисунки из сейфа выкрал кто-то из своих. Дежурный клялся, что никого не видел и не отлучался. Значит, этот человек был здесь настолько своим, что на него фактически не обращали внимания. Кто? В первую очередь на ум приходил Нэш. Он был в курсе всех дел, знал, что Калвер отлучится по делам, а главное - он был как раз той самой неприметной фигурой, на которую особо не обращали внимания. Помощник начальника, который шныряет туда-сюда весь день. Примелькался настолько, что дежурный и головы не подымет, если он в сто первый раз пройдет мимо. Мог ли он так быстро обернуться, чтобы успеть съездить к мадам Иветт, опять прибыть в штаб-квартиру, выкрасть рисунки, выйти обратно на улицу и сделать вид, что только что подъехал? Мог. Наверное. Если очень сильно торопился. От штаб-квартиры до "Веселой Ильзы" ехать в два раза дольше, чем до редакции газеты. Правда, Калвер еще заезжал в университет... Но откуда у Нэша ключи? Калвер никому никогда их не передавал и не выпускал из рук. Подобрал? К двери - возможно, но сейф... Хотя, говорят, что умельцы и к сейфам подбирают ключи. Тогда получается, что милейший мистер Нэш на самом деле не последняя фигура криминального мира Лондиниума. Если это так, то... Выходит, много лет крот действовал в самом сердце убойного отдела, ничем себя не выдавая? Калвер задумчиво барабанил пальцами по столу. Он прошел путь от простого констебля до начальника убойного отдела за пятнадцать лет, и за все это время не было ни одного случая воровства документов из кабинетов начальников, тем более из сейфов. Улики, да, воровали, особенно если они представляли собой нечто ценное. Но документы и прямо из сейфа... Видно, эти сереброволосые господа и впрямь хранили некую тайну, раз дело дошло до такого. Калвер налил в бокал вина и одним махом выпил его. И тут дверь открылась - на пороге стоял Гатри. На секунду вперившись неприветливым взглядом в сыщика, замершего с бокалом в руке, он нахмурился и вошел в кабинет.

   - Чем это вы заняты, Калвер, в рабочее время? - спросил он.

   - Прошу прощения, сэр, во рту пересохло.

   - Мистер Калвер, - сказал Гатри, бросив на стол несколько исписанных листов бумаги, - сегодня утром из реки выловили труп Дылды Бена.

   - О, то-то я смотрю - воздух в городе как будто стал чище. Надеюсь, вы несильно расстроились? - мрачно сыронизировал сыщик.

   - Его убили выстрелом в упор, - продолжил Гатри.

   - Ах, вот оно что... Значит, с ним расправились свои. Справедливая кара настигла предателя.

   - Почему вы так решили, Калвер?

   - Дылда Бен был одним из участников нападения на нашего сереброволосого незнакомца. Черепок сказал, что Дылда сбежал, увидев у незнакомца меч. В результате Туз и Халява погибли, а Черепок оказался в госпитале с некомплектом зубов. А Дылда Бен живой и здоровый вернулся к своим. А те люди серьезные, предательства не прощают. По их понятиям лучше умереть в схватке с врагом, чем позорно сбежать. И отправили Бена кормить рыб, предварительно проделав дыру у него в голове и облегчив нашу с вами жизнь.

   - Господин Калвер, я в полной мере разделяю вашу неприязнь к этому безвременно почившему господину, но совсем не разделяю вашей позиции по отношению к его убийству. Мы блюстители закона, и обязаны расследовать все случаи, кем бы ни были пострадавшие. Нравится нам это или нет, но закон защищает всех в равной степени.

   - Конечно, вы правы, мистер Гатри. Разумеется, мы не закроем это дело без расследования. Просто я не смог удержаться, чтобы не съязвить.

   - Вы не могли бы язвить в другом месте? - с раздражением ответил Гатри. - У вас по делу среброволосых ничего, никаких подвижек. Мы ведь до сих пор так и не знаем, что за разборки тут происходят. А дело, судя по всему серьезное.

   - Конфликт с Чужаком в кабаке был спланированной провокацией. Они хотели спровоцировать драку и в этой драке убить его, либо серьезно ранить - настолько, чтобы он прекратил делать то, что делает. Вопрос - почему они не воспользовались старым проверенным методом и не прикончили его, как и тех двоих - из арбалета. Тихо, бесшумно, надежно.

   Калвер замолчал, глядя в окно и барабаня пальцами по столу.

   - Стрелы закончились? - предположил Гатри.

   - Что за беда заказать еще парочку? Нет, причина в чем-то другом. Он им зачем-то нужен живым. Вероятно, он располагает какой-то важной информацией. Или сам представляет какую-то ценность. Хотелось бы знать, кто эти люди с серебряными волосами, откуда взялись? - рассуждал вслух Калвер.

   - Существует предание, согласно которому где-то на востоке высоко в горах обитает клан Хранителей, - сказал Гатри. - Это люди с серебряными волосами и смуглой кожей. Якобы они владеют некоей магией - древней, разумеется, и противостоят злу - тоже древнему, разумеется.

   - Откуда вы знаете? - спросил Калвер.

   - В юности слышал на лекции в университете.

   - Похоже на сказки.

   - Совершенно с вами согласен, Калвер. Только вот те два трупа с серебряными волосами в эту версию не вписываются. Они-то совсем не сказочные, а вполне реальные, и наша с вами задача - отделить выдумки от правды и выяснить, что происходит, пока город не погрузился в хаос. Слухи уже распространяются, может возникнуть паника. Так что меньше философии, Калвер, и больше активности. А тот, что устроил разборку в "Хромом боцмане", так и не объявлялся?

   - Нет, мистер Гатри. Агентура доложила, что его несколько раз видели входящим и выходящим из трактира "Старая башня", но трактирщик все отрицает. Докладывают, что периодически видят его в разных частях города. В частности, он посещал бордель мадам Иветт и провел там час. А дня два назад его видели в нижней части города неподалеку от кабака "Голова короля".

   - И что он там натворил?

   - Вроде ничего. Только с двумя парнями из банды Тихокрада произошло странное событие: они, с их слов, шли по улице и внезапно оказались избитыми.

   - То есть, как это - внезапно?

   - В буквальном смысле, мистер Гатри. Один лежал на земле с выбитой челюстью, второй в ссадинах и синяках и в растрепанном виде, словно его кто-то как следует отмутузил, но ни тот, ни другой не помнят, что произошло.

   - Ну и как, мистер Калвер, вы полагаете, что это событие как-то связано с нашим среброголовым незнакомцем?

   - Трудно сказать, не имея достоверных фактов.

   - А я уверен в этом, Калвер. Согласитесь - он словно вестник несчастий - там, где его заметят, обязательно произойдет что-то неблагополучное. Я глубоко убежден в том, что сей господин весьма опасен для нашего общества.

   Калвер внимательно смотрел на начальника.

   - Я считаю, - продолжил тот, - что надо принять самые решительные меры, чтобы как можно скорее остановить его.

   - Так уж прямо и скорее? - спросил Калвер. - А на мой взгляд, он выполняет роль санитара. Ведь его жертвами становятся исключительно представители криминального мира Лондиниума. Он, если угодно, выполняет нашу с вами работу. Общество ровным счетом ничего не потеряло от безвременной кончины господина Туза и господина Халявы, зато уж точно - приобрело.

   - Пока - да, - возразил Гатри. - Но можете ли вы быть твердо уверены в том, что, набив руку на криминалитете, он не примется за добропорядочных граждан Лондиниума? Цели его неизвестны.

   Калвер задумался. Его взгляд безотчетно блуждал по кабинету, не задерживаясь ни на одном предмете, а потом замер, устремившись куда-то сквозь стену. Мистер Гатри терпеливо ждал, пока глава убойного отдела очнется от своих мыслей. Где-то в коридоре что-то уронили, Калвер зашевелился и обратил свой взор на начальника.

   - Я подумаю над этим вопросом, сэр, - сказал он.

   - Подумайте хорошенько и примите все меры для скорейшего розыска этого человека. Как только выйдете на его след, немедленно сообщите мне об этом.

   - Позвольте узнать, сэр, почему вы хотите, чтобы я лично занимался этими убийствами? - спросил Калвер. - У меня полно других дел, а это можно поручить кому-то из моих агентов. Нэшу, например, или Остину.

   - Потому что дело необычное. Вы же сами согласились со мной, что развитие событий непредсказуемое, что есть вероятность того, что мы имеем дело с неизвестным магическим течением. Неужто такие простые вещи надо вам объяснять, Калвер? Вы самый сильный сыскник в нашем управлении. Кому, как не вам, им заниматься? Знаете, как вас называют? - лучшая ищейка Его Величества.

   - Даже и не знаю, воспринимать этот титул как похвалу или как оскорбление.

   - Вечно вы всем недовольны, Калвер. Отчитываешь вас - вы недовольны, хвалишь - вы недовольны еще больше. Как девица на выданье, ей-богу!

   - А, так это был комплимент! - язвительно произнес сыщик.

   - Как вам угодно! - Гатри начал терять терпение. - Было бы очень любезно с вашей стороны хотя бы на время отодвинуть ваш сарказм на дальний план и приложить максимум усердия к службе. Смею вам напомнить - вы руководите двумя отделами, подчиненные смотрят на вас, вы должны их вдохновлять, а не демонстрировать образчик морального разложения. Что это у вас, Калвер? - начальник, наконец, заметил сейф.

   - Да вот, поставил новый.

   - Я не утверждал расходы на подобную роскошь, - в голосе Гатри послышалось раздражение.

   - На этот счет не беспокойтесь, сэр, я приобрел его на личные средства. Всего ничего - мое жалование за два месяца.

   - Кучеряво живете, мистер Калвер, раз позволяете себе такие траты.

   - Что поделать. Зато теперь я могу быть спокоен за сохранность своих документов.

   - А вы установили, кто похитил рисунки из вашего сейфа?

   - Нет, сэр. Никаких зацепок.

   - Странно, - сказал Гатри, - это все очень странно, - повторил он и вышел.

   Калвер вздохнул и налил себе еще вина.

   - Лучшая ищейка Его Величества! - передразнил он начальника, - Нет уж, морально разлагаться куда приятнее, чем в дождь и слякоть носиться по городу с риском для жизни.

   И Калвер осушил бокал. Убрав бутылку в сейф, он сел за стол, открыл блокнот и написал вверху "Чужак", а затем выписал в столбик имена всех, кто так или иначе пострадал или предположительно пострадал от сереброволосого.

   Туз

   Валет

   Самый первый очевидный вывод - все жертвы Чужака были связаны с миром криминала. Двое из них получили билет в один конец - они напали на него в кабаке. Черепок остался в живых, вероятно, только потому, что Чужак рассматривал его как источник информации - Черепок сказал, что он интересовался Джеком Малым.

   - А вот и срослось, - сам себе сказал Калвер, проводя стрелочку от Черепка к Джеку Малому. Черепок, впечатленный тем, как ловко Чужак управляется с мечом, само собой, струсил и выболтал ему, где можно найти Джека. Тот выследил его и навалял ему. А заодно отправил в нокаут и Валета. Почему он не убил Джека? Информация. Ему опять была нужна информация. Джек лично ему никак не угрожал, и он не посчитал необходимым убивать его. Он узнал то, что ему нужно, и просто ушел. А что ему было нужно? Что, кого он ищет? Месть? Те двое его соплеменников - его родственники? Братья? Возраст определить затруднительно, один из них вполне может быть и отцом. Второй... Второй братом или дядей. Другом, в конце концов. Хочет поквитаться за родственников? Логично. Он хочет найти тех, кто убил их. Значит, надо искать того, кто заказал два арбалетных болта, а чтобы их найти, нужно найти исполнителя такого необычного заказа. Калвер подошел к сейфу, достал из него болты и направился к выходу.

   - Стойте, остановитесь, - приказал сыщик кэбмену и спрыгнул с коляски. - Ждите меня здесь.

   Он ступил на тротуар, осмотрелся по сторонам, глянул на вывеску, на которой был намалеван огромный замок, и открыл дверь небольшого приземистого помещения.

   В кузнице воняло раскаленной бурой, горелыми дровами и чем-то кислым, разъедающим ноздри. Выискав среди клубов пара и снопов искр знакомую фигуру, Калвер, прикрыв нос платком, направился в ту сторону, старательно озираясь по сторонам, чтобы не попасть под разлетающуюся окалину, и еще более старательно глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться - в песке на полу валялись обрезки металлических заготовок, и кувыркнуться носом вниз было легче легкого.

   - Гловер, рад тебя видеть, - прокричал он, подойдя вплотную к могучей фигуре кузнеца. Тот замер с занесенным над наковальней молотом и обернулся.

   - Мистер Калвер, пройдите вон туда, - кивнул кузнец на дверь в углу, - я сейчас подойду.

   Сыщик юркнул в небольшую каморку, в которой переодевались и столовались работники кузни. Здесь были другие запахи: грязной одежды, пота и дешевого вареного мяса. Дверь открылась, и в комнату вошел Гловер, заполнив собой едва ли не все свободное пространство.

   - Да, мистер Калвер, чего изволите? - пробасил кузнец.

   - Глянь, - Калвер протянул ему стрелы. - Кто может такое сделать?

   Гловер вытер грязные ладони о штаны, взял в огромные ручищи стрелы и поднес их ближе к лампе.

   - Это не кузнечная работа, - сказал он, потерев их пальцами и осмотрев со всех сторон. - Мы с серебром не работаем. К тому же - смотрите - на них даже рисунок какой-то есть, - он взвесил болты на ладони. - Стержень, я думаю, деревянный, сверху закатали в металл. А вот наконечники серебряные. Вот здесь следы от инструмента видны, где клепали наконечник, - совсем маленький молоточек. У нас таких нет. Я так думаю, что это к ювелирам. Надо искать тех, кто работает с серебром и золотом.

   - Понятно. Благодарю, - Калвер осторожно похлопал гиганта по плечу и просочился мимо него к выходу.

   - В Холборн, милейший, - сказал он кэбмену, сев в коляску.

   Знаменитый ювелирный квартал сочетал в себе, казалось бы, два абсолютно не сочетаемых качества: блеск роскоши и небывалую криминализацию. Именно сюда в конечном счете стекались все украденные драгоценности, именно здесь их разъединяли, распиливали, дробили, переплавляли, вынимали из оправ камни, делали переогранку, в результате чего какая-нибудь герцогиня Этвуд никогда бы в жизни не узнала бы в бриллиантовом браслете, лежащем на бархатной витрине, свою диадему, украденную у нее год назад. Все знали, что это происходит, но делали вид, что никто ничего не знает. Полиция не трогала ювелиров, а те в знак благодарности иногда подбрасывали ответы на интересующие сыщиков вопросы. Калвер остановил извозчика около довольно большой лавки с богатой витриной, над которой красовалась горделивая надпись: "Голдберг и сыновья". Войдя в магазин, он обратился к напомаженному горбоносому приказчику с оленьими карими глазами:

   - А позовите-ка мне, любезный, господина Голдберга.

   - Бэхора, Амоса, Адама? - учтиво поинтересовался тот.

   - Нахима.

   - Сию минуту.

   Приказчик скрылся за парчовыми занавесями, и спустя ровно полторы минуты из темного нутра коридора на свет явился круглый человечек в тонком кожаном фартуке и полосатых нарукавниках. Его блестящая макушка была окружена реденькими беленькими кудряшками, создававшими впечатление, что его круглое личико, украшенное тремя подбородками, сияет невещественным светом. Увидев сыщика, он приветственно раскинул пухлые ручки и широко заулыбался:

   - Мистер Калвер, нет такой радости, шобы сказать, как сильно я скучал за вами! И какое шчастье привело вас до мине?

   - Ну, не то чтобы счастье, мистер Голдберг... Мне нужна консультация.

   - Консультация? - лицо ювелира обрело разочарованное выражение. - Ох, а я уж подумал, шо ви таки наконец-то решили надеть на себя хомут и пришли за кольцами. И хотя цены у нас и так весьма скромные, я бы сделал вам скидку.

   - Я вас умоляю, Нахим. Мне ваши скромные цены не по карману даже со скидкой.

   - Ну шо ш, - вздохнул ювелир. - Прошу вас, дорогой мистер Калвер, к мине в кабинет.

   - Что вы можете сказать по поводу вот этих вещиц? - спросил сыщик, выкладывая на стол стрелы.

   Нахим нацепил на нос пенсне и вооружился лупой.

   - Ой-вэй... Ой-вэй... - начал вздыхать он, рассматривая болты.

   - Нахим, будет вам ойвэить. Ближе к делу, если можно.

   - Ну шо я могу вам сказать за эти штуки... Похоже, ими кого-то убили.

   - Это я знаю и без вас. Меня интересует, кто мог их изготовить.

   - Да, да... Ручная работа, мистер Калвер... Ручная работа... - бормотал ювелир. - Тонкая и аккуратная... И думаю, шо если ви таки хочете найти мастера, то вам не стоит сильно торопиться.

   - Это почему?

   - Потому шо мастер сделал эти бирюльки лет так семьсот назад, и интуиция мине подсказывает, шо до стольких таки не живут... Я не сильно хорошо разбираюсь в таких вещах, вам нужен специалист другой сферы. Вам таки нужен антиквар, но непростой, а именно тот, который хорошо знаком с древностями.

   - Нахим, я не поверю вам, если вы мне скажете, что у вас нет такого специалиста.

   - Зачем мине не верить? - развел руками ювелир, делая возмущенное лицо. - Ви спросили - я отвечу: да, у мине есть такой специалист. Правда, он лет десять как ушел на покой и никого не принимает, но в память о нашей незабвенной дружбе я черкну для него записочку. Моя записочка и ваш авторитет сотворят чудо. Он вам не откажет. Зовут его мистер Фергюсон.

   - И где я могу его найти?

   - Прямо по этой улице, не переходя на ту сторону. Между лавкой Нормана и магазином этого убийцы Бронсона.

   - Почему убийцы?

   - Да потому шо он ворует у мине идэи. Стоит мине придумать шо-то новое, как он тут же делает такое же! Он мине просто зарезал! Он мине убил! Арестуйте его, мистер Калвер. Арестуйте, скажите, шо от мине, шо б у него все зубы повыскочили!

   Ювелир что-то написал на клочке бумаги, на котором виднелось высохшее пятно от кофе, сложил бумажку вчетверо и торжественно вручил сыщику. Калвер сунул в карман стрелы и направился к выходу.

   - Но как надумаете жениться - приходите! - крикнул ему вслед ювелир. - Я сделаю вам скидку девяносто процентов!

   - С вашими ценами, дорогой мистер Голдберг, я никогда не женюсь! - донеслось из-за двери.

   Дом антиквара отыскать оказалось непросто, ибо в слово "между" Голдберг вложил собственное понятие - вознице пришлось свернуть в длинный проулок между указанными ювелиром лавками и ехать до нужного здания еще почти милю.

   - Сдается мне, это здесь, мистер, - сказал кэбмен, когда они оказались в тупике перед входом старое темно-серое здание с занавешенными тряпками окнами, стены которого были покрыты трещинами, а над дверью виднелось прямоугольное пятно от вывески, некогда висевшей там. - Вас не обманули, сэр? Похоже, здесь давно никто не живет.

   - Уверен, что нет. Ручка чистая, петли двери смазаны, значит, ею регулярно пользуются.

   Калвер полагал, что ждать придется долго, пока старик дойдет до двери, но на его счастье не прошло и минуты, как дверь открылась - на пороге стояла служанка в темном платье и белом переднике с белым бантом в волосах.

   - К мистеру Фергюсону, - сказал Калвер.

   - Простите, сэр, мистер Фергюсон никого не принимает.

   - Передайте ему вот это, - вручил он женщине записку Голдберга. - И на словах передайте, что глава убойного отдела Джордж Калвер просит принять его.

   - Хорошо, сэр, - присела в реверансе служанка. - Прошу вас ожидать здесь.

   Каблучки простучали в темную глубину дома, где-то там открылась и закрылась дверь, возникла пауза, потом дверь вновь открылась и закрылась, и каблучки процокали обратно. Служанка вновь появилась на пороге.

   - Мистер Фергюсон ждет вас.

   Они прошли по коридору, пропахшему ветошью и свечным салом. Служанка открыла старую дверь и впустила его в освещенную единственной керосиновой лампой сумрачную комнату, пропитанную запахом старости. В полутьме Калвер с трудом различил большой портрет женщины в старинных одеждах, стоящее под ним тяжеловесное кресло, а в нем - укутанную в волчьи шкуры фигуру.

   - Мистер Калвер, проходите, - прошелестел слабый голос.

   Сыщик приблизился.

   - Добрый день, мистер Фергюсон. Меня направил к вам мистер...

   - Голдберг, я знаю, - прервал его старик. - Подойдите ближе...

   Калвер подошел к креслу. Перед ним сидел совершенно немощный старик, который, казалось, едва дышал. Тонкие полупрозрачные руки со скрюченными от старости пальцами лежали на волчьей шкуре, худущая длинная шея, торчащая из потрепанного кружевного воротника ночной сорочки, казалось, вот-вот переломится, на голове красовалась нелепая выцветшая шапка.

   - Что вы хотели показать мне? - спросил Фергюсон.

   - Вот это, - Калвер протянул старику стрелы.

   Тот взял их в руки, и его лицо переменилось, как будто он узнал их.

   - Судя по состоянию наконечников, их успели применить, - сказал старик.

   - Увы. Погибли два человека.

   - Это Стрелы Всевышнего. Всего их было семь. Шестьсот лет назад их изготовил один монах, преподобный Филитриан Патернбийский. Он готовился к пришествию Антихриста и хотел убить его этими стрелами. Но Антихрист так и не пришел, и Стрелы Всевышнего превратились в легендарный артефакт. В свое время люди были готовы платить за них большие деньги, потому что верили, что ими можно защититься от потусторонних сил. Серебро, - антиквар потрогал пальцем наконечники. - Те, кто воспользовался ими, считали, что убивают потусторонние силы.

   - Что весьма странно в наш просвещенный век.

   - О, мистер Калвер, - прошелестел Фергюсон, и в его голосе был слышен снисходительный смешок. - Как много, друг Горацио, вещей, что и не снились нашим мудрецам! Поверьте мне, пройдет каких-то сто лет, и все, что кажется вам истиной и законом природы, будет осмеяно, развенчано и втоптано в грязь... Люди еще не познали этот мир, а уж о мире потустороннем и говорить нечего. Как выглядели те двое?

   - Выше среднего роста, смуглые, глаза зеленые, волосы... Волосы серебряные.

   Старик прикрыл глаза, печально покивал головой и замер, опустив взгляд куда-то на свои руки.

   - Вы знаете, кто они? - спросил Калвер.

   Фергюсон не ответил.

   - Мистер Фергюсон... Мист...

   Калвер запнулся на полуслове, поняв, что старик не дышит.

   - О, Боже...

   Калвер прижал артерию на его шее, силясь почувствовать пульс, от этого движения тело старика завалилось на бок, и шапка упала на пол. По плечам умершего рассыпались длинные серебряные волосы.

***

Юорт шагом ехал вдоль набережной, погруженный в раздумья. Все его розыски пока не увенчались успехом. Оставалась неизвестной и судьба похищенных сосудов. Зато за ним постоянно следили - он это знал, как и знал в лицо всех, кто передвигался за ним по городу попятам. Оторваться от них не составило бы труда, но он надеялся, что эти соглядатаи смогут вывести его на убийц Алатриса. Какой-то шум отвлек его от размышлений. Он насторожился и натянул поводья. Впереди творилась какая-то суматоха: человек сорок любопытных толпились на тротуаре и на дороге, многие что-то возбужденно обсуждали, кто-то звал полицию, кто-то пожарных, и в этом гомоне слух Юорта уловил какой-то звук - надрывный, жалобный - какое-то живое существо молило о помощи. Он подъехал ближе и привстал на стременах. Теперь он слышал - этот плач исходил снизу, из реки.

   - Ребенок! Кто-то выбросил! Ребенок! Вон в мусоре... - гудела толпа.

   Юорт завертел головой по сторонам, ловя все выкрики, потом он подъехал вплотную к ограждению и посмотрел туда, куда показывали люди. Внизу в реке среди мусора на какой-то доске лежал младенец. Крошечное личико было багровым от надрывного плача, и казалось, что в этом плаче сконцентрированы все страдания и вся боль этого мира.

   - Я уже послал за пожарными, - сказал кто-то за спиной. Юорт обернулся. Полисмен лет пятидесяти пытался успокоить пожилую даму.

   - Пока они приедут, будет поздно! - возражала она.

   - Простите, мэм, я ничего не могу предпринять...

   В этот момент набежавшая волна захлестнула младенца, толпа ахнула, плач на мгновение прервался, но тут же возобновился и с примесью булькающих звуков - ребенку в рот попала вода. Юорт огляделся - никто из собравшихся не предпринимал никаких мер, чтобы спасти младенца. Юорт вздохнул, слез с коня, привязал его к фонарному столбу, снял сапоги, снял плащ, сложил его и сунул в сумку.

   - Присмотрите за моими вещами, - обратился он к полисмену и свесился через ограждение, чтобы посмотреть, как можно ловчее спуститься вниз. Шагах в десяти левее он увидел металлическую лестницу, спускающуюся до самой воды. Растолкав людей, он перелез через ограду и под изумленные возгласы мужчин и вскрики дам спустился к реке.

   Здесь было все-таки глубоко. Он так и не смог достать ногами до дна. Младенец был совсем близко - в трех шагах, но это река, а не твердая поверхность земли. Придется добираться вплавь. Ситуация осложнялась еще и тем, что течение медленно, но неотвратимо гнало в их сторону какой-то большой деревянный короб, который подпирал доску и приподнимал ее - ребенок вот-вот мог свалиться в воду. Юорт снял с себя рубашку, обвязал ее вокруг головы и оттолкнулся от лестницы. Стараясь не поднимать волну, он добрался до истошно орущего младенца, оттолкнул короб, снял с головы рубашку, связал ее за четыре угла, положил ребенка в это примитивное подобие люльки, нацепил ее связанными рукавами себе на голову и вернулся к лестнице. Несколько рук протянулись к нему - одни помогли выбраться на тротуар, другие поспешили забрать его ношу. Какая-то пожилая леди пожертвовала свою шаль, чтобы завернуть младенца. Дамы восторженно вздыхали, мужчины пожимали ему руку.

   - Сэр, вы проявили истинное великодушие и мужество, - к Юорту подошел тот самый полисмен, что присматривал за его лошадью.

   Юорт ничего не ответил - он отжал рубашку и надел ее.

   - Что теперь будет с этим ребенком? - спросил он полицейского.

   - Он будет отправлен в королевский приют, где его передадут под надзор нянек и воспитателей. А дальнейшая его судьба в руках Господа и его самого.

   Юорт слегка вздернул бровь, но ничего не сказал. Его штаны промокли насквозь, и вода игривыми струйками стекала с них на тротуар, к тому же, несмотря на то, что он провел в воде не более пяти минут, он успел продрогнуть. Будь он в родных горах, он безо всяких раздумий разделся бы и просушил одежду у костра, но здесь разводить костры на набережных было не принято. Он положил на седло сложенный в несколько раз плащ, надеясь хоть так спасти седло от промокания, сел на коня и направился на окраину города выше по течению. Выбравшись на дикий берег этой же реки, которая здесь была куда чище, чем в городе, он насобирал хвороста и палок, развел костер, разделся и повесил над огнем одежду, а чтобы не смущать случайных прохожих своей наготой, закутался в плащ.

   Язычки пламени весело плясали, поглощая палки и ветки. Юорт задумчиво смотрел на костер, вспоминая события многолетней давности: как он совсем ребенком оказался в ордене - Алатрис забрал его из дома после смерти родителей, закутал в теплую меховую накидку, дал ломоть свежего хлеба и привез в свой дом в горах. Как потом учил Юорта-подростка фехтованию, стрельбе из лука и разным видам боевых искусств; как начал обучать Юорта-юношу магии; как неоднократно повторял, что когда-нибудь Юорт займет его место среди Хранителей, и как Юорт думал: "Да что может с Алатрисом случиться? Он же такой сильный, такой опытный воин..." Если и происходило что-то, если вдруг в их мир прорывались пришельцы из мира внешнего, влекомые жаждой наживы или желанием получить Силу, Хранители успешно отражали нападение. Но Алатрис как будто предвидел, а может, и в самом деле предвидел - теперь он лежит в безымянной могиле, а Юорт занял его место... Задергалась леска у импровизированной удочки, на скорую руку сделанной Юортом из шелковой нити и первого попавшегося прута. Он подсек и вытащил из реки приличного судачка. Почистив его, Юорт разгреб палкой угли и положил рыбину в ямку. Спустя полчаса у него был отличный ужин, не стоивший ему ни единой монеты. Обжигая пальцы, он снял шкурку и начал разбирать рыбу от костей.

   - Мя-я, - раздалось вдруг рядом. Юорт обернулся - в шаге от него, аккуратно прикрыв лапки облезлым хвостом, сидела серая полосатая кошка и, щуря медовые глаза, выразительно смотрела ему в лицо.

   - На, - он бросил ей голову судачка. Кошка муркнула в ответ, как будто поблагодарила, и принялась за еду.

   Покончив с ужином, Юорт оделся, загасил костер, почесал на прощание за ухом кошку и покинул гостеприимный берег.

***

- Архангел, я видел его сегодня, - сплюнув, сказал высокий худощавый человек, вглядываясь косящими глазами в темный силуэт у окна.

   - Да? И что? Он опять кого-то убил? - поинтересовался его собеседник тусклым голосом, по которому можно было легко опознать того, с чьей помощью отправился к праотцам Дылда Бен.

   - Нет. Он спас ребенка.

   Архангел повернулся к нему лицом.

   - Вот как. Спас ребенка. И как же это произошло?

   - Кто-то с моста выкинул в реку младенца. Его заметили, собралась толпа. Он ехал мимо. Остановился, залез в реку и вытащил ребенка.

   Архангел помолчал, прошелся по комнате, остановился перед старым портретом, висящим на стене, посмотрел на него.

   - Хм... "Твори добро, храни мир, защищай правду". Истинный Хранитель. Не смог пройти мимо. Что же ты его не схватил?

   - Там народу было человек полста, да еще и полисмены.

   - Куда он делся потом?

   - Уехал куда-то. Мы не смогли проследить за ним.

   Архангел опять помолчал.

   - Значит, он все еще в городе. Вы не нашли, где он скрывается?

   - Пока нет, сэр. Видели, как он входил в "Веселую Ильзу", еще его видели выходящим из "Старой башни".

   - И что говорит трактирщик?

   - Клянется матерью, что тот не останавливался у него. А вот девка, которая там в прислугах работает, сказала, что бывали у них среброволосые, правда, которые именно из всех, она не знает.

   - А Иветт что говорит?

   - То же самое. Заходили к ней в разное время трое. Но кто из них тот, которого мы ищем, она сказать не может - они ей показались все на одно лицо.

   - Как давно заходил последний?

   - Она сказала, что с неделю назад.

   - Это он.

   Архангел задумался.

   - Я помню, вы говорили, что Хранители дают обет... - нарушил тишину Косой Уилл. - Если он пользовался услугами этого заведения, то...

   Архангел покачал головой:

   - Нет, Уилл. Человек, который полез в холодную воду, чтобы спасти никому не нужного младенца, не поведется на такой соблазн. Он будет хранить верность ордену даже перед лицом смерти. Он ходил туда за чем-то другим. Он ищет способ выйти на меня...

***

Утро только-только вступило в силу. Ночная смена полицейских сдала дела и отправилась на отдых, дневная только начала неспешно разбирать задания. И в этой умиротворенной тишине грохот распахнувшейся двери и последовавший за ним отчаянный вопль прозвучали особенно резко:

   - Убили!!!

   В приемную ворвалась бледная женщина с растрепавшимися волосами, в сбившемся на бок чепчике и в одежде горничной.

   - Успокойтесь, мэм, - обратился к ней агент Остин. - Прошу вас, пройдемте в кабинет, начальник убойного отдела как раз на месте, он вас выслушает.

   Дверь кабинета открылась, Калвер поднял голову. На пороге стоял Остин, за его плечом пряталась всхлипывающая женщина.

   - Прошу, - сыщик жестом пригласил визитеров занять места за столом. - Как ваше имя, мэм, и где вы служите?

   - Меня зовут Пэгги Морган, я служу горничной у лорда Олдриджа... Служи-и-и-ила-а-а-а... - ее рот скривился, и она вновь зарыдала. Калвер кивнул Остину, тот принес стакан воды.

   - Не торопитесь, мэм, - попытался успокоить ее Остин. - Расскажите все по порядку. Итак, вы горничная у лорда Олдриджа.

   - Да, сэр. Сегодня я, как обычно, встала в шесть утра, чтобы подать завтрак для маленького лорда Олдриджа... Леди Олдридж обычно требует, чтобы завтрак подавали в семь. Я сидела у себя и ждала звонка. Звонка не было, но я поначалу не беспокоилась - бывает, что маленький лорд спит дольше обычного. Но когда не последовало ни одного указания от лорда Олдриджа и леди Олдридж до половины девятого, я решила узнать, в чем дело, и поднялась наверх. В спальнях было очень тихо, как будто людей там вовсе нет. Я постучала - мне никто не ответил. Я опять постучала... А потом набралась смелости и решила заглянуть, а там... - она опять начала рыдать.- Я как увидела - даже в комнату зайти не смогла... Бежала без остановки...Они там... Все... И маленький лорд тоже...

   - Остин, собирайтесь, едете со мной, - сказал Калвер, поднимаясь из-за стола.

   - Я сегодня на дежурстве, сэр.

   - Найдите Бигелоу, скажите, что я приказал ему сегодня встать на дежурство. Мистер Нэш по моему заданию в отъезде, так что вся надежда на вас.

   Прислуга, вытягивая шеи, толпилась у входа на второй этаж богатого особняка. Бледный дворецкий с трясущимися руками встретил полицейских на лестнице.

   - Я строго запретил кому бы то ни было подниматься на второй этаж, - сообщил он. - Чтобы не затоптали следов.

   - О, - удивился Калвер. - Вы проявили похвальную бдительность. Служили в полиции?

   - Нет, сэр. Я читаю детективные рассказы мистера Арчи Бойля.

   - Понятно. Хоть какая-то польза от этих писак. Оставайтесь здесь и никого, кроме полицейских, не пускайте наверх. Остин и Коллингвуд - со мной осматривать место происшествия. Остальным осмотреть сад, подходы к дому и найти место возможного взлома.

   Дверь в спальню лорда Олдриджа была распахнута настежь. Осмотревшись на пороге, Калвер прошел к большой кровати, установленной в алькове. Сорванная занавеска открывала вид на тело. Лорд Олдридж лежал на спине с развороченной неизвестным орудием грудью так, что из багровой раны торчали обломки ребер. Сзади послышалась возня и стремительно удаляющиеся шаги - Коллингвуд, зажав рот рукой, выскочил из спальни в коридор, где его вывернуло. Калвер бросил взгляд на Остина - тот смотрел на труп с холодным равнодушием.

   - Похоже, что он даже не успел проснуться. Как вы думаете, Остин, чем можно было нанести такую рану? - спросил сыщик.

   - Каким-то рубящим орудием.

   - Топор?

   Остин скривил губы и покачал головой.

   - За топоры хватаются под влиянием эмоций, это орудие спонтанных убийств, а это явно спланировано. К тому же лезвие топора значительно шире, чем... - Остин запнулся.

   - Чем?..

   - Чем эта рана. Она узкая и очень глубокая. Думаю, это было что-то длинное и узкое, а удар нанесли вертикально, вот так, - он поднял руки на уровень головы, сцепил пальцы в замок и резко опустил руки вниз. - Например, палашом.

   - У палаша клинок тоньше раза в два. Здесь не менее двух дюймов.

   - Кинжал.

   Калвер кивнул:

   - Возможно... - и прошел детскую.

   В углу, уткнувшись лбом в пол, бесформенной грудой застыла няня. Леди Олдридж, скорчившись на боку, лежала на полу у колыбели, на ее спине зияла такая же рана, как и у ее мужа, а рядом валялся полуторный меч.

   - А вот и орудие убийства... Остин, вы почти угадали. И как хорошо, что убийца так предусмотрительно оставил нам важнейшую из улик.

   Калвер осмотрелся.

   - А где ребенок?

   Остин завертел головой по сторонам, заглянул в колыбель.

   - Не трудитесь, я нашел его, - сказал Калвер. - Леди Олдридж, видимо, услышала шум и бросилась спасать самое драгоценное - своего ребенка. Убийца настиг ее в детской. И она пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти сына. Увы, ее жертва оказалось напрасной, - он перевернул тело - под ним лежал младенец с посиневшим личиком. - Падая, она придавила собой ребенка, в результате чего он скончался от удушья.

   В дверь просунулся констебль.

   - Мы нашли, сэр.

   - Черный ход?

   - Да, сэр. Следов взлома нет - у них был ключ, либо им открыли. И в саду полно следов, а у задней калитки следы четырехколесного экипажа.

   - Отлично. Остин, зовите сюда дворецкого, а сами идите снимать слепки с отпечатков обуви в саду. Коллингвуд! Вам полегчало?

   - Да, сэр, - ответил агент, стараясь не смотреть по сторонам.

   - Езжайте в штаб-квартиру немедленно. Там опрашивают горничную Олдриджей - арестуйте ее и сопроводите в камеру, я ее потом допрошу. Это она впустила убийц. И пусть пришлют труповозку...

   Сыщик дописывал последнее предложение в отчете по осмотру места происшествия, когда в дверь постучали.

   - Прошу! - ответил Калвер, пряча бумаги в папку.

   Мистер Нэш проскользнул внутрь и с торжествующим видом положил перед ним газету.

   - Читали сегодняшний выпуск?

   - Еще нет, а что? - устало спросил тот.

   Нэш постучал пальцем по странице:

   - Прочтите. Думаю, вам будет интересно.

   Калвер взял в руки газету и быстро пробежал глазами одну из статей:

   - "Таинственный всадник в плаще с капюшоном кинулся в реку, чтобы спасти тонущего младенца. Вчера неизвестный герой спустился в ледяную воду и вытащил младенца мужского пола, которому на вид не более двух дней от роду. Полиция разыскивает мать новорожденного". Всадник в плаще с капюшоном... Интересно... Уверены, что это он?

   - Я лично разговаривал с констеблем, который принял ребенка из рук спасителя - он сказал, что у этого джентльмена были волосы странного серебристого цвета.

   - Почему же он его не арестовал?

   - Говорит, так переживал за ребенка, что понял, с кем разговаривал только час спустя.

   - Кстати, это не обязательно был тот, кого мы разыскиваем. Таких людей, как выяснилось, здесь много.

   - Мы пока что знаем о троих, двое из них мертвы.

   - Мой дорогой мистер Нэш, вы, как всегда, очаровательны в своих заблуждениях. Скажите, вы знали некоего мистера Фергюсона, бывшего антиквара из Холборна?

   - Слышал о нем, но не имел чести быть с ним знакомым.

   - А вот мне посчастливилось пообщаться с ним буквально за десять минут до той торжественной минуты, как сей почтенный старец покинул этот мир. Это событие, собственно, произошло у меня на глазах. Ну так вот, представьте - он был одним из них. И сколько этих господ с серебряными волосами таится среди рядовых жителей Лондиниума - тайна великая есть.

   - Воистину тайна, - удивился Нэш. - И что же, вам удалось у него что-нибудь узнать?

   - Увы, почти ничего - старуха с косой помешала нам продолжить беседу. Он только опознал арбалетные болты. У меня сложилось впечатление, что он ранее видел их. Так что... - сыщик замолчал.

   Нэш ждал.

   - Нэш, как вы считаете, почему они не избавились от тел? - спросил Калвер, очнувшись от раздумий.

   - Я не думал об этом, сэр.

   - Ведь весь сыр-бор начался из-за того, что нашли этих двух покойников. Если бы они спрятали тела, то мы так и не узнали бы о существовании сереброволосых, все было бы шито-крыто.

   - Согласен. Вероятно, они просто не просчитали все, может быть, действовали спонтанно.

   - Или они хотели, чтобы мы их нашли... Я убежден, что это какое-то послание.

   - Может, нас хотят отвлечь от чего-то более серьезного?

   - Да, кстати. О серьезном. Вы слышали о том, что произошло сегодня ночью?

   - Да. Лорд Олдридж и его супруга. Говорят, их сын тоже погиб.

   - К сожалению. А на месте преступления я нашел вот это...

   Калвер выложил на стол меч.

   - Ого... - Нэш, не скрывая удивления, посмотрел на улику. - Не тот ли это меч, что исчез с места убийства первого чужака?

   - Полагаю, что тот самый. Он явно не местной работы, и его явно использовали по назначению - посмотрите, сколько на нем отметин.

   - Хм... Убийство было совершено с целью ограбления?

   - На первый взгляд - да. Из дома пропали все драгоценности, ценные бумаги и вся наличность, а ее там было много. Но, Нэш, знаете, что интересно? Лорд Олдридж не хранил ценности в своей спальне. Он хранил их в сейфе в своем кабинете. И грабитель про это знал - он не выпытывал у лорда этот секрет, он зарубил его спящим, а потом спокойно прошел в кабинет и обчистил сейф. Точно так же и леди Олдридж не хранила драгоценности у себя в спальне и тем более в детской, разве что жемчужное ожерелье и пару колец. Бриллианты и прочие побрякушки тоже хранились в сейфе. Убивать Олдриджей не было никакого смысла. Можно было тихонько пройти в кабинет, вынести оттуда все ценное и так же незаметно уйти.

   Нэш кивнул:

   - Убийство ради убийства. Как-то не похоже на почерк Чужака.

   - Вот именно. Чужак, конечно, преступник по нашим понятиям, но у него есть принципы - он не убивает тех, кто не представляет для него опасности. И он точно не причинил бы вреда ребенку, - Калвер постучал пальцем по газете.

   - Но кто-то очень захотел, чтобы все подумали, что это он.

   - Да. Кто-то очень хочет сделать из него монстра. Поэтому ваша версия насчет отвлечения от чего-то более серьезного выглядит очень и очень правдоподобной.

   Нэш хмыкнул. Калвер вопросительно уставился на него.

   - Прошу прощения, сэр... Я просто подумал, - по губам помощника скользнула легкая улыбка, - Кто-то считает нас за полных идиотов, полагая, что мы поверим в то, что Чужак за ночь сколотил банду, установил связи с обслугой в доме Олдриджей, ограбил их, убил и оставил на месте преступления свое главное оружие.

   Калвер опять задумался, скрестив руки на груди. Помощник терпеливо стоял, ожидая, когда он вновь заговорит.

   - Да нет... - наконец, медленно проговорил Калвер. - Он не считает нас за идиотов. Он раскачивает общественное мнение. Общественное мнение, дорогой Нэш, - поднял верх указательный палец сыщик, - могучая сила. Это мы с вами понимаем, что тут все красными нитками шито. А население совершенно далеко от подобных умозаключений. Слухи расползутся по городу мгновенно, начнется паника, страх, и главное, что будут обсуждать, так это то, что чужеземец с серебряными волосами расправился с Олджриджами. А если уж богатейшие мира сего не защищены, то что говорить о простых людях... Начнутся волнения, погромы, и все наши дальнейшие действия будут определяться желанием министра сохранить свой пост. Будет объявлена охота на ведьм, и хорошо, если схватят настоящего Чужака, а не первого попавшегося блондина... - Калвер поднялся со стула, поправил кобуру, вздохнул и спросил:

   - Не хотите прогуляться со мной до тюрьмы, Нэш?

   - Надеюсь, не в качестве арестанта? - пошутил помощник.

   - Надо допросить горничную Олдриджей. Убийц в дом впустила она.

   Нэш поднял брови.

   - Что, она прямо вот так быстро созналась?

   - Нет. Она прибежала к нам сюда и заявила об убийстве. При этом она сказала: "Они там все, и маленький лорд тоже", а перед этим она сказала, что даже не заходила в комнату, поняв, что хозяева мертвы. Однако тело младенца можно было обнаружить только стоя рядом с телом леди Олжридж, и то не сразу - когда убийца сразил ее, она упала прямо на ребенка, из-под платья была видна только ручка, и увидеть ее от дверей не было никакой возможности. Горничная знала, что ребенок именно мертв, а не спит и не похищен. Преступники прошли в дом через вход для прислуги, следов взлома на двери нет - она открыла им, показала расположение комнат, рассказала, где стоит сейф, а когда они ушли, прибежала в полицию с криками "Убили!" Ну, вы со мной?

   - Да, сэр.

   Тюрьма Лондиниума представляла собой неуютное двухэтажное здание с растрескавшейся и местами обвалившейся штукатуркой, остатки которой были выкрашены выцветшей темно-зеленой краской. Внутри дела обстояли еще хуже - здание не видело ремонта со дня своего основания - лет двести. От сырости по кирпичам расползлась белая соль, стояли запахи затхлости, грязных человеческих тел и экскрементов. Калвер и Нэш, едва справляясь с вонью, подошли к дежурному тюремщику.

   - В какой камере находится Пэгги Морган? - спросил сыщик.

   - Горничная Олдрижей? В седьмой. Прошу вас за мной, сэр, - тюремщик взял связку ключей и проводил посетителей на женскую половину тюрьмы. Подойдя к седьмой камере, он открыл окошко, посмотрел в него, а потом постучал в дверь дубинкой. Ответа не последовало. Калвер и Нэш переглянулись, и Нэш достал пистолет. Тюремщик отпер замок, осторожно открыл дверь и заглянул внутрь.

   - Святые угодники! - он, глядя куда-то в угол, снял фуражку. Калвер и Нэш протиснулись мимо него в камеру. Пэгги Морган в нижней юбке и сорочке стояла на коленях под окном, и от решетки к ее шее тянулся шнур.

   - У нас нет оснований полагать, что Пэгги Морган была убита. Она покончила с собой, вероятно, из страха перед будущим судом и из чувства глубокого раскаяния - она удавилась на шнуре от своего корсета, - Калвер положил перед начальником полиции отчет Бобкока. - Исходя из этого печального опыта, я настаиваю на том, чтобы вы, сэр, издали распоряжение, в котором отдельным пунктом бы обязали бы надсмотрщиков отбирать корсеты у женщин, помещаемых в камеры.

   - Я понял, - мрачно отозвался Гатри. - Вы правы, Калвер, я подготовлю такое распоряжение.

   - Ну так что же, - спросил он через минуту, - у нас нет никаких зацепок?

   - Мы знаем, какая банда сделала это. Исходя из того, что в их руках оказался меч сереброволосого, с большой долей вероятности можно предположить, что это совершили люди Архангела. Лично я в этом уверен. А меч нам подбросили, чтобы запутать следы и породить волну слухов в городе. Мои агенты сейчас работают по толпе, чтобы выяснить конкретных исполнителей. Как только узнаем хотя бы одно имя, произведем арест, а дальше уже дело техники. Я лично проведу допрос, а уж добывать нужную информацию я умею.

   - Как вы сказали? Работают по толпе?

   - У нас так называется метод ведения расследования, когда агенты в штатском ходят по городу и прислушиваются к сплетням.

   Гатри приподнял одну бровь, но не высказал никаких соображений. Калвер изучал взглядом его лицо.

   - Можете идти, - наконец сказал начальник.

   Сыщик вышел из кабинета и направился к выходу. Выйдя из штаб-квартиры, он не спеша двинулся вдоль по улице. Приметив на углу чистильщика обуви, он подошел к нему, занял место на старом неудобном стуле, достал из кармана газету и закрылся ею от любопытных взглядов.

   - Воском обработать, сэр? - спросил чистильщик, тощий веснушчатый парень лет двенадцати.

   - Да, - ответил Калвер и спросил:

   - Что слышно?

   - Кое-что слышно, - вполголоса ответил чистильщик. - На днях продавали двух гнедых коней. Как раз такие, которые вам интересны.

   - Кто продавал?

   - Продали на ярмарке перекупщики. Патрик Хупер и Николас Дойл. А у кого они купили - я не знаю.

   - А про оружие что-нибудь слышно?

   - Нет, сэр.

   - А про ограбление лорда Олдриджа?

   Парнишка глянул на него серо-голубыми с рыжими крапинками глазами.

   - Про это вообще ничего не слышно. Кроме того, что просто сплетничают.

   - Что-то еще интересное есть?

   - Знаете старую миссию на болоте? Где затопленное кладбище?

   - Да.

   - Поговаривают, что в доме поселились призраки. По ночам вокруг блуждают огни, и в самом доме хлопают двери. А Кривой Пит божился, что видел рядом с проклятым домом призрачную лисицу - шерсть у нее словно из серебра, глаза горят зеленым пламенем, а из пасти вырывается сноп искр. Вот я и думаю, сэр, не душа ли это пастора Фокса вернулась в те края, чтобы найти и покарать убийц?

   Калвер вздернул бровь. Ох уж эти городские легенды... Лет семьдесят назад пастор Фокс был известным в этих краях проповедником. За пределами города