Попасть в магический мир, в тело обворожительной блондинки — это же здорово? Да как сказать... Ведь у красивых женщин тоже есть проблемы.
А теперь решать их придется ей — бывшему капитану полиции Романовой, а ныне оперативному сотруднику по прозвищу Ромашка.
Несмотря на то, что Миле предстоит столкнуться с не самыми приятными сторонами нового мира, она обязательно справится: и подпольную сеть распространения запрещенного снадобья раскроет, и проучит двух красавчиков, посмевших на нее поспорить.
Главное при этом не влюбиться, особенно в этого — с серо-зелеными глазами.
Четвертое июля 2022 года, Санкт-Петербург
Навещая своих подопечных, оружия с собой Мила никогда не брала. Да, у капитана полиции Романовой табельный пистолет имелся, и стрелять она умела прекрасно. Но при общении с трудными подростками и их далеко не всегда адекватными родителями «Макаров», по мнению Милы, только помешал бы.
К тому же дополнительные средства устрашения Людмиле не требовались – рослая мускулистая полицейская с широким суровым лицом и без того могла произвести нужное впечатление на любого правонарушителя. А если этого оказывалось недостаточно, один из хитрых болевых приемов, которых Мила знала множество, помогал усмирить излишне наглых хулиганов. На крайний же случай оставалось последнее средство – мощный удар тяжелым кулаком в челюсть.
Увы, женской привлекательностью судьба детдомовскую сироту обделила, зато силой не обидела, да и ловкости отсыпала в избытке. К счастью, к ним прилагались гибкий ум и уравновешенный характер, позволившие Миле выбиться в люди, окончив не только среднюю школу тогда еще милиции, но и Университет МВД в родном Петербурге. Последний, правда, заочно. А уж дополнительное образование по подростковой психологии Мила добирала на различных курсах, частично за собственный счет, а частично – и за государственный – направлением сотрудников на повышение квалификации начальство никогда не пренебрегало.
Вот только никакие курсы не смогли примирить Милу с тем, что дети из вполне благополучных семей нередко шли по кривой дорожке. Умом она понимала все эти мудреные психологические объяснения, а вот сердцем принять такого не могла: как можно, имея нормальных родителей и материальный достаток, променять их на сомнительные компании и разгульную жизнь.
Именно такую, непонятную ей до конца подопечную инспектор Романова и намеревалась навестить в этот вторник первой. Дарья Боголюбова, пятнадцатилетняя любительница спайсов, не гнушавшаяся ни воровством, ни торговлей своим юным телом ради того, чтобы заработать на дурманящую смесь, уже неделю прогуливала школу. Мать Дарьи, успешный бизнес-тренер, пребывала в очередной командировке, а бабушка, которой вроде как поручили присматривать за девушкой, всю эту неделю не брала трубку.
Разумеется, на то, что девица Боголюбова радостно распахнет перед нею двери, Мила не рассчитывала. Но способ проникнуть в квартиру у капитана Романовой имелся – именно на такой случай у консьержей элитного дома хранились ключи с письменным распоряжением владелицы жилплощади Боголюбовой-старшей выдавать их сотрудникам полиции по первому требованию.
– Здрасьте, Марь Семенна, – с улыбкой поприветствовала Мила благообразную консьержку, поднявшую глаза от толстенной книги, когда капитан Романова подошла к стойке.
– Здравствуйте, Милочка, – улыбнулась в ответ Мария Семеновна. – Вы к Боголюбовым?
– К кому ж еще, – со вздохом развела руками Мила. – Других моих клиентов в вашем доме, к счастью, нет. Дарья-то дома, не знаете?
– Дома, – кивнула Марья Семеновна. – Валерий Николаевич, сдавая смену, поведал мне, что ночью соседи снова жаловались на громкую музыку и ему пришлось подниматься и звонить в дверь. Дарья ему не открыла, конечно, но громкость всё же убавила, пусть и не сразу, а только после того, как он пригрозил полицию вызывать.
– Ну хоть не придется её по подружкам разыскивать, и то хлеб.
– Да разве же это подружки! – возмущенно фыркнула Мария Семеновна. – Были бы у нее настоящие подруги, они бы помогали наставить её на путь истинный, а не наоборот.
– И то верно, – согласилась Мила.
Консьержка протянула ей ключи, и капитан Романова проследовала к лифту, невольно любуясь красивым вестибюлем с обшитыми темным деревом стенами, хрустальными люстрами и роскошными пальмами в огромных кадках.
«Вот почему так? – в очередной раз подумала Мила. – Всё ведь есть у девки, а она…»
Квартира Боголюбовых была на восемнадцатом, последнем этаже. Выйдя из лифта, Мила подошла к двери, прислушалась – тихо. «Спит, наверное, – подумала она, – полночи ведь куролесила».
Мила открыла дверь, вошла в просторный холл и прислушалась снова – тишина в квартире почему-то показалась недоброй. Да и густой резкий запах давал понять, что и на этот раз не обошлось без поганых спайсов. Заперев дверь, Мила двинулась на поиски Дарьи. Начать решила с комнаты девушки, но там оказалось пусто.
– Даша! – громко крикнула Мила, вернувшись в коридор, но ответа не последовало.
Дальше она решила попытать счастья в гостиной, предположив, что Дарья просто уснула там же, где и курила мерзкую смесь. И точно – на огромном кожаном диване, свесив правую ногу до пола, лежала одетая в коротенькие джинсовые шорты и белый топик девушка.
– Даша! – снова громко позвала Мила, подходя ближе.
Лежащая не шевельнулась. Мила наклонилась и встряхнула Дашу за плечи. Безрезультатно – та не просыпалась. Вдруг девушка захрипела, заметалась по дивану, не открывая глаз.
Мила испугалась не на шутку. Чертовы спайсы были непредсказуемы – что в них намешано, далеко не всегда можно было понять. Мила схватила телефон и под непрекращающиеся хрипы вызвала скорую. Упоминать про спайсы она предусмотрительно не стала – сталкивалась уже с тем, что к наркоманам врачи не слишком торопились. Потом Мила отправилась к входной двери и связалась с консьержкой – у навороченного видеодомофона была и такая функция – чтобы предупредить о приезде скорой. Дверь решила оставить открытой, чтобы не бегать туда-сюда, и вернулась в гостиную.
Даша вроде бы успокоилась, но когда Мила наклонилась к ней, чтобы снова попытаться привести в чувство, оказалось, что девушка не дышит.
«Так, соберись! – скомандовала себе Мила. – Ты умеешь оказывать первую помощь! Тридцать надавливаний на грудную клетку и два выдоха рот в рот. У меня всё получится! Даже если сломаю ей ребро, переживет.»
И Мила приступила. Она была полностью поглощена своим занятием и волнением за Дашу и не увидела, как из-за стоявшего напротив дивана кресла показалась растрепанная голова какого-то парня. Видимо, он заснул прямо на полу и лежал так, что из-за массивного кресла Мила его не заметила. Очнувшийся мутным взором уставился на происходящее, что-то невнятно пробормотал и целеустремленно направился к дивану, прихватив по дороге полупустую бутылку игристого вина, стоявшую на низком столике.
Бордовый ковер с густым мягким ворсом скрадывал звук шагов, и парень сумел подобраться к Миле вплотную.
– Сдохни, тварь! – визгливо выкрикнул он, замахиваясь бутылкой.
Мила начала оборачиваться, но завершить движение не успела – тяжелая бутылка пробила ей левый висок, оборвав жизнь капитана Романовой, которой так и не успело исполниться тридцать семь.
Четвертое июля 7941 года, Джиалэу, столица Королевства Баунилья
– Ты сможешь ей помочь, неор Лауманду? – встревоженно спросил Сабиу, переводя взгляд с неподвижно лежавшей на койке бледной до синевы блондинки на собеседника.
– Нет, – печально качнул головой лучший целитель-некромант Джиалэу. – Неора Атраэнчи уже не очнется.
– Как же так? – недоверчиво нахмурился Сабиу. – Она ведь жива! Вот же она дышит, я же вижу!
– Дышит, – согласился неор Лауманду. – Но душа покинула это тело, и когда пациентку доставили к нам, было уже слишком поздно её возвращать.
– И что же теперь делать? – растерялся Сабиу.
– А это я у тебя должен спросить! – гневно воскликнул третий присутствовавший в комнате мужчина. – Что нам делать теперь, когда единственная, с кем была согласна пойти на контакт Лириу Резолюту, считай, что умерла?!
– Но я здесь ни при чем, неор Гаитангу! – взвился Сабиу. – Кто же мог подумать, что анданду объявится посреди столицы, а у Ромашки хватит ума кинуться на него с голыми руками?
– Побольше уважения к коллеге, неор Венседора! – властно потребовал мужчина, явно занимавший немалую должность. – Неора Атраэнчи спасла жизнь ребенку.
– Но согласись, неор Гаитангу… – Целитель примирительно улыбнулся. – Восставший покойник в центре Джиалэу – дело неслыханное!
– Ну не в центре… – поморщился неор Гаитангу, заметно успокаиваясь, – улица Розового Заката находится в Припортовом районе. А тот дом, где неора Атраэнчи столкнулась с анданду, в пяти минутах ходьбы от границы грузового порта. Собственно, этим и объясняется, как покойник сумел добраться до дома, никем не замеченным.
– Уже известно, что с ним случилось? – невольно заинтересовался Сабиу.
– Излишнее любопытство и жадность, – презрительно скривил губы неор Гаитангу. – Полез выяснять, что такое среди ночи прячут в пустующем складе. Его убийцу уже взяли, а контрабанду изъяли. Но всё это не дает ответа на вопрос, что нам делать теперь? Кто заменит неору Атраэнчи? Его высочество Баргуэл ясно дал понять, что канал поставки сэу-по должен быть выявлен в максимально короткие сроки.
– А может, кто-нибудь из вас призовет Транзисэу и попросит помощи у нее? – нерешительно предложил Сабиу.
– Если кому и призывать богиню, то тебе, – жестко усмехнулся неор Гаитангу. – Охранять неору Атраэнчи было твоей задачей, и ты с ней не справился.
– Но я же не некромант! – отчаянно замотал головой Сабиу.
– Однако способности к ментальной магии у тебя есть, пусть твой дар и недостаточно силен, чтобы стать полноценным некромантом. Да и, как тебе прекрасно известно, богиня является не только некромантам, призвать её может любой, – ответил на это неор Гаитангу.
– Но всё же к некромантам она всегда приходит, а к другим – как повезет, – парировал Сабиу.
– Или так, или будешь сам объяснять его высочеству причины провала операции, – отрезал неор Гаитангу.
Сабиу побледнел – оправдываться перед самым опасным человеком Баунильи ему, мягко говоря, не хотелось.
– Ладно, – со вздохом согласился он и решительно выкрикнул: – Вир, Транзисэу!
И в то же мгновение посреди палаты из воздуха и теней соткалась невыразимо прекрасная женщина.
– О чем ты хочешь попросить меня, Сабиу Венседора? – с ласковой улыбкой поинтересовалась богиня.
– Верни её, – осипшим от волнения голосом сказал Сабиу.
– Вернуть? – Транзисэу задумчиво посмотрела на опустевшую оболочку неоры Атраэнчи. – У меня есть идея поинтереснее – я вселю в это тело другую душу, ту, что лучше подойдет тебе, Красавчик.
«Откуда она знает мое прозвище?» – поразился Сабиу и тут же мысленно отругал себя за тупость – это же богиня!
– Почему другую? – заинтересовался неор Гаитангу.
– Потому что эта закончила свой путь в данном воплощении, у нее теперь иная дорога, – благосклонно пояснила богиня. – Да и Красавчику больше подойдет другая, которую он не захочет оставлять без присмотра.
Транзисэу махнула рукой, и яркая синяя бабочка, сорвавшаяся с её пальцев, подлетела к неподвижной блондинке и рассыпалась сверкающими искрами.
– Кстати, её тоже зовут Мила. – Звонкий смех богини зазвенел как тысячи колокольчиков, проникая в самую душу, и Транзисэу исчезла, снова растворившись в тенях.
– Давай уж, буди Милу. – Неор Гаитангу хмыкнул. – Красавчик.
– Мила, очнись! – настойчиво требовал низкий мужской голос. – Очнись, пожалуйста!
Открывать глаза не хотелось. Вроде не болело ничего, но во всем теле была какая-то непонятная тяжесть. Однако Мила не привыкла пасовать перед трудностями, поэтому, сделав над собой усилие, всё же приподняла веки.
Она лежала в какой-то незнакомой комнате с нежно-салатовыми стенами, а прямо перед ней, на стуле у кровати, сидел фантастически привлекательный мускулистый брюнет в обтягивающей синей футболке и встревоженно смотрел на нее очень даже красивыми серо-зелеными глазами.
«Это сон! А во сне всё можно!» – обрадовалась Мила.
– Привет, красавчик! – игриво сказала она. Вернее, попыталась – фраза получилась еле слышной, а голос показался каким-то чужим.
– Мила?! – пораженно уставился на нее мужчина. – Так ты всё-таки Мила?
– Кто же еще! – Мила фыркнула.
– Ты не так спрашиваешь, – послышался еще один мужской голос, и в поле зрения капитана Романовой появился второй брюнет, не такой привлекательный, но тоже вполне симпатичный.
– Как твое полное имя? – поинтересовался он.
– Людмила Ивановна Романова.
– А я Ветесус Гаитангу, – дружелюбно улыбнулся мужчина. – Но ты можешь звать меня просто Вес.
– Видишь, неор Венседора, – обратился Вес к красавчику, – это действительно другая Мила, как Транзисэу и обещала. И ты, так уж и быть, тоже можешь звать меня просто по имени.
– С чего вдруг такая милость? – недоверчиво взглянул на него поименованный неором Венседорой.
– Будем считать, что милостью богини, – усмехнулся Вес. – И представься уже наконец нашей новой коллеге.
– Сабиу Венседора.
– По прозвищу Красавчик, – с ехидной улыбкой добавил Вес. – Ты угадала, Мила.
– Откуда вы меня знаете? – недоуменно уставилась на него Мила.
– Я, конечно, дружен с его высочеством, но всё же не член королевской семьи, так что называть меня на «вы» не нужно, – сказал Вес. – И я тебя не знаю, просто Транзисэу сказала, что новую душу, которую она поселит в это тело, тоже будут звать Мила.
– Кто такая Тран-зи-сэу? – выговорила по слогам Мила.
– А ты не помнишь? – удивился Сабиу.
– Я не «не помню», я не знаю, – заверила его Мила. – Никогда не слышала этого имени.
Вес и Сабиу многозначительно переглянулись.
– Транзисэу – это наша богиня, – пояснил Сабиу. – Наш мир создан божественными супругами Умавидэ и Транзисэу. Умавидэ олицетворяет день, свет и жизнь, а Транзисэу – ночь, тьму и смерть. Но они оба добрые боги, насколько это возможно для богов, конечно.
– Ваш мир? – вычленила главное Мила. – Я попала в другой мир?
– Ну, строго говоря, не совсем ты, – ответил Вес. – Тело у тебя теперь другое.
– Другое тело? – недоверчиво переспросила Мила.
Вес кивнул.
Мила поднесла руки к глазам и завороженно уставилась на узкие изящные кисти с тонкими пальцами. Да, руки определенно были не её. Еще и ногти накрашены! Капитан Романова всех этих женских штучек не признавала – с её грубоватой внешностью они выглядели нелепо. Но на этих руках маникюр смотрелся уместно.
Фэнтези Мила не любила. Так, прочла пару книг в ранней юности ради интереса, но прелести этого жанра не оценила. Капитан Романова предпочитала детективы. Поэтому поверить в то, что оказалась в другом мире, да еще и в чужом теле, Мила никак не могла. «Да меня же по голове ударили! – вспомнила она. – Огрел кто-то в квартире Боголюбовых. Это просто галлюцинации!»
Эта мысль успокоила, и спорить с тем, что она теперь в другом мире, Мила не стала.
– И где же я теперь нахожусь? – поинтересовалась она.
– На данный момент – в Центральном госпитале Джиалэу, столицы Королевства Баунилья. – К кровати подошел еще один мужчина, на это раз пожилой. – Я твой целитель, неор Лауманду. И могу заверить, что ты совершенно здорова, хотя я бы оставил тебя здесь до завтра, чтобы пронаблюдать – с переселением душ из другого мира я до сих пор не сталкивался.
– Никто из ныне живущих не сталкивался, – добавил Вес. – Во всяком случае, в Баунилье.
– А если я не захочу здесь оставаться, куда я могу пойти тогда? У этой женщины, в теле которой я оказалась, есть в этом городе какое-то жилье? – заволновалась Мила.
– Её звали Камомила Атраэнчи, – сказал Вес. – Теперь это твое имя. И всё, что ей принадлежало, теперь тоже твое. Она жила в служебной квартире для сотрудников УБВВУ, Управления по борьбе с внешними и внутренними угрозами, в котором я занимаю должность заместителя главы. Так что жилье у тебя есть. Но я бы всё же посоветовал тебе остаться в госпитале до утра на всякий случай. А завтра мы с Сабиу придем снова и всё тебе объясним.
– Ладно, – согласилась Мила. – Наверное, так и правда будет лучше. Но я бы хотела умыться, ну и…
Застенчивой Мила никогда не была, но признаваться в присутствии двух привлекательных мужчин, что внезапно захотела в туалет, всё-таки оказалась не готова.
– Так, дорогие посетители, вам пора уходить! – решительно заявил неор Лауманду. – Моей пациентке требуется привести себя в порядок, поесть и отдохнуть.
Вес и Сабиу закивали и, попрощавшись, покинули палату.
– Палата у тебя отдельная, и уборная здесь своя, – пояснил целитель, когда они вышли. – Сможешь дойти?
– Попробую.
Мила медленно села, спустила ноги с кровати и осторожно встала. Тело ощущалось непривычным, но слушалось.
– Вот и отлично! – удовлетворенно улыбнулся неор Лауманду, когда она неторопливо добрела до двери в уборную. – Обед скоро принесут, а потом тебе лучше отдохнуть.
Мила кивнула, щелкнула привычного вида выключателем и распахнула узкую белую дверь. В висевшем над раковиной зеркале отразилась красивая кареглазая блондинка с черными бровями домиком, капризно изогнутым ртом и пикантной родинкой на правой щеке.
«Грудь не меньше третьего размера!» – ошарашенно уставилась на новую себя Мила, никогда, несмотря на широкую кость, подобным богатством не обладавшая, и вдруг поняла – всё правда! Она действительно в другом мире.
Остаток дня Мила проспала. Едва покончив с обедом, провалилась в сон до самого ужина, а после ужина практически сразу заснула снова. Зато утром, когда её навестил неор Лауманду, бывший капитан Романова, а ныне неора Атраэнчи чувствовала себя вполне бодрой и готовой практически ко всему.
– Ну что же, – сказал целитель, закончив с осмотром пациентки, – состояние твоего здоровья больше не вызывает опасений, и ты можешь отправляться домой.
– Но я не знаю, где именно находится эта служебная квартира, в которой я теперь буду жить, – растерялась Мила.
– Думаю, твои коллеги, которые появятся с минуты на минуту, не откажутся тебя проводить. Но ты можешь обратиться к воспоминаниям той, кому это тело принадлежало раньше, и узнать то, что знала она.
– Правда?! – поразилась Мила.
– Да, – кивнул неор Лауманду. – В случае переселения души в новое тело сохраняются и её воспоминания, и воспоминания тела. Тебе нужно только сосредоточиться и подумать о том, что ты хочешь узнать.
– Так просто? – не поверила Мила.
– Так просто, – подтвердил целитель.
Но попробовать вспомнить что-нибудь из жизни Камомилы Атраэнчи Мила не успела: в палату вошли Сабиу и Вес.
– Ну как твои дела? – с дружелюбной улыбкой спросил Вес.
– Отлично! – бодро отрапортовала Мила. – Неор Лауманду сказал, что я могу отправляться домой.
– Хорошая новость! – обрадовался Вес. – Но я бы попросил тебя ненадолго задержаться. Узнать, есть ли у тебя магия, лучше прямо сейчас.
– Я принесу артефакт, – предложил неор Лауманду.
– Не надо, – отмахнулся Вес, – я уже принес.
– Магия? – недоуменно нахмурилась Мила.
Как ни странно, но упоминание о магии оказалось для нее неожиданным – то, что в это тело её переместила самая настоящая богиня, почему-то не навело Милу на мысли о наличии в этом мире магии.
– Вы думаете, что у меня есть магия?
– Мы пока не знаем, – пожал плечами Вес. – Случаи перемещения души в другое тело – редкость, тем более – души из иного мира, и четкой статистики по ним нет. Но из тех сведений, которые я успел раздобыть, следует, что иногда сохраняется тот дар, который был у предыдущего владельца тела, иногда – добавляется тот, что был у того, чья душа перемещена, иногда они как бы складываются, не всегда полностью, а иногда – наоборот – частично ослабляют друг друга.
– У меня нет никакой магии! – решительно заявила Мила. – В нашем мире вообще магии нет. Во всяком случае такой, существование которой было бы достоверно подтверждено.
– Да? – скептически прищурился Вес. – Возможно, вы просто не научились ей пользоваться? Потому что магия – это энергия, а она есть везде.
– Возможно, – не стала спорить Мила.
– Хотя, конечно, даже если в вашем мире магия всё-таки есть, это не означает, что магический дар имеется у тебя, – уточнил Вес. – У нас магов мало, поэтому каждый, обладающий хотя бы минимальными способностями, может очень хорошо устроиться в жизни.
– А у Камомилы магия была? – спросила Мила.
– Теперь Камомила – это ты, привыкай, – попросил Вес.
– Но как же мне тогда её называть?
– Называй Ромашкой, – предложил Сабиу. – Такое у нее было прозвище.
– У вас тут что – принято всем прозвища давать? – заинтересовалась Мила.
– Не совсем, – покачал головой Вес. – Но оперативные сотрудники УБВВУ прозвища используют.
– Ромашка была секретным агентом? – округлила глаза Мила.
– У нас нет такого понятия, – улыбнулся Вес. – Но ты отчасти права – под прикрытием она тоже иногда работала.
– И что, мне теперь тоже придется стать оперативным сотрудником? – Восторга такая перспектива у прямодушной Милы совершенно не вызывала.
– Одно задание тебе точно нужно будет выполнить, но дальше ты сможешь заняться чем-нибудь другим, если захочешь, – ответил Вес, чутко уловивший её настроение. – И чтобы понять, какие у тебя могут быть перспективы, как раз и надо проверить тебя на наличие магии.
Он достал из внутреннего кармана пиджака небольшую пластину из металла, похожего на медь, испещренную загадочными значками непривычного вида – Мила, во всяком случае, ничего подобного никогда не видела, хотя благодаря своим подопечным, увлекавшимся порой очень странными вещами, неплохо разбиралась в эзотерике.
– Просто возьми её в любую руку. – Вес протянул пластину Миле.
Мила так и сделала. Сначала она хотела взять пластину в правую руку, но потом почему-то взяла в левую. Металл был холодным. От артефакта исходила слабая вибрация, которая перешла сначала в руку, в которой Мила его держала, а потом довольно быстро распространилась по всему телу.
– И когда эта штука сработает? – поинтересовалась Мила, когда стало ясно, что ни визуальных, ни звуковых эффектов не последует.
– Сейчас посмотрим, – улыбнулся Вес. – Но сначала отдай артефакт.
Заполучив магический предмет, он внимательно изучил значки, некоторые из которых, как показалось Миле, стали цветными, и удовлетворенно произнес:
– Магия у тебя есть. Дар обычный, ни способности к целительству, ни способностей к некромантии или хотя бы ментальной магии не имеется. Уровень невысокий, в высшее учебное заведение тебя с таким бесплатно не возьмут, а вот в какое-нибудь училище – вполне. Так что если надумаешь сменить специальность, варианты у тебя будут.
– А какая специальность была у Ромашки? – спросила Мила.
– Она окончила юридическую академию, – ответил Вес.
– Да ладно! – Мила аж присвистнула.
– Почему тебя это удивляет? – не понял Вес. – В вашем мире женщины не бывают юристами?
– Бывают. Хотя смотря в какой стране, конечно. Просто я тоже была юристом, – пояснила Мила.
– Да уж, Транзисэу и правда подобрала подходящую душу. – Вес восхищенно покачал головой. – А чем именно ты занималась?
– В полиции работала. Инспектором по делам несовершеннолетних.
– Инспектор по делам несовершеннолетних в полиции? – озадачился Вес. – И чем же ты занималась?
– Профилактикой преступлений у проблемных детей и подростков. А у вас разве подобной структуры нет?
– Есть, но она относится не к полиции, а к Попечительской службе, – ответил Вес. – Так что если ты захочешь, потом сможешь перейти туда. Но сначала тебе нужно закончить то дело, которое не смогла закончить Ромашка.
– Ты намекаешь, что эта ваша Тран-зи-сэу, – медленно, чтобы не оскорбить богиню ошибкой, проговорила Мила, – не просто так переместила сюда мою душу?
– Разумеется! – подтвердил Вес. – У Ромашки было очень важное задание. Сейчас я тебе всё объясню, а потом Сабиу проводит тебя домой, чтобы ты смогла немного отдохнуть и освоиться на новом месте.
– А почему здесь? – удивилась Мила.
– Так будет быстрее, чем ехать в Управление. Да и главное не в этом – там меня постоянно будут пытаться отвлечь, а время дорого, – пояснил Вес и приступил к рассказу: – Ромашка и Сабиу должны были заниматься выявлением канала, по которому в страну поступает сэу-по, иначе называемое «небесная пыль».
– Это наркотик? – заинтересовалась Мила.
– И наркотик тоже, – со вздохом кивнул Вес. – Это вещество, мелкий порошок белого цвета со своеобразным запахом, похожим на смесь ванили и черного перца. Сэу-по усиливает магические способности, причем не просто усиливает, а дает возможность делать кое-что такое, на что не способны даже самые сильные маги.
– Например? – уточнила Мила.
– Ну например, некроманты могут сделать так, что другие люди будут как бы не обращать на них внимания, или им будет казаться, что вместо некроманта они видят другого человека.
– Некроманты? – перебила Мила. – А разве они не поднимают зомби и уничтожают всякую нечисть?
– Зомби? – переспросил Вес.
– Ожившие мертвецы.
– У нас их называют анданду, – сказал Вес. – Некроманты действительно могут их создавать и управлять ими, но это разрешено только в исключительных случаях. Правда, иногда покойники восстают сами по себе, поэтому у нас умерших принято сжигать. Однако, как ты понимаешь, это не всегда удается сделать вовремя, так что порой некромантам приходится и справляться с анданду.
– Чтобы они не ели людей, да?
– Ели? Что за чушь! – подал голос Сабиу. – Откуда ты понабралась таких глупостей? Ты же сказала, что у вас магии нет.
– Магии нет, – подтвердила Мила, с неприязнью покосившись на Красавчика. – А сказки о ней есть.
– В чем дело, Сабиу? – ледяным тоном поинтересовался Вес. – У тебя какие-то проблемы?
– Никаких проблем, – буркнул Сабиу, отводя взгляд.
– Почему тогда ты так себя ведешь? Ты же должен понимать, что Мила ничего не знает о нашем мире.
– Я понимаю. – Сабиу тяжело вздохнул. – Но я не понимаю, как мы будем в таком случае вместе работать, да еще и по такому сложному делу.
– Разберетесь! – отрезал Вес и уже гораздо мягче продолжил, обращаясь к Миле: – Никаких других опасных магических существ у нас нет. А некроманты занимаются в основном вызовом духов покойных, если к ним есть вопросы, проклятиями и ментальной магией.
– А какая связь между некромантией и ментальной магией? – не поняла Мила.
– Жизнь и смерть – противоположности, это очевидно, – сказал Вес. – Но точно такими же противоположностями являются в некотором смысле тело и душа либо дух человека.
– А между ними есть разница? – удивилась Мила.
– Есть, – кивнул Вес. – Душа – это ты, твоя суть, то, что уходит после смерти, чтобы, отдохнув в волшебных садах Транзисэу, переродиться в новом теле. А дух – это твои мысли, твое ментальное содержание. Чувства принадлежат душе, разум – духу, а воспоминания – им обоим. Душа Ромашки ушла, но её дух остался в этом теле, поэтому ты можешь обращаться к её воспоминаниям, понимаешь?
– Да, – подтвердила Мила. – Неор Лауманду сказал мне об этом, но я еще не пробовала.
– Попробуешь обязательно, это потребуется для выполнения задания. Так вот, поскольку дух противоположен телу, для того чтобы воздействовать на него, нужна сила, противоположная той, что способна воздействовать на энергию жизни. И такая сила есть именно у некромантов. Но не только у них, есть и те, кто имеет способности к ментальной магии, как, например, Сабиу, но общая сила дара у них недостаточна, чтобы стать полноценным некромантом, как я. Иногда же две противоположные магические силы сочетаются в одном человеке, который может стать целителем-некромантом, как неор Лауманду. Если же они обе очень велики, то такой человек становится Повелителем душ и может даже заставлять людей выполнять его приказы.
– А обычный некромант не может? – поинтересовалась Мила.
– Без помощи специальных алхимических составов – нет, – покачал головой Вес. – Так вот, возвращаясь к моему примеру воздействия сэу-по – даже Повелитель душ не может заставить человека поверить, что он видит перед собой кого-то другого, создать полноценную убедительную иллюзию, которая не развеется, если рассматривать внимательно. А вот если человек с магическими способностями, даже слабыми, воспользуется сэу-по, он сможет такое сделать. Или убедить окружающих, что они его вообще не видят. Не просто станет менее заметным, а как бы и вовсе невидимым. Разумеется, чем слабее собственный дар человека, тем больше сэу-по ему понадобится, но он сумеет.
– И это сэу-по вызывает привыкание, – догадалась Мила.
– Не только. – Вес тяжело вздохнул. – Хотя тот, кто регулярно принимает сэу-по, испытывает ужасные боли, если не может его достать или принимать нейтрализатор, который так просто не купишь, это еще не самое страшное – всё-таки подобную зависимость можно вылечить, пусть это и нелегко. Дело еще и в том, что, чтобы изготовить сэу-по, нужно воспользоваться жизненной силой человека, животные не подойдут.
– Изготовители сэу-по убивают людей? – ужаснулась Мила.
– До такого доходит редко, – немного успокоил её Вес, – хотя подобное тоже случается. Но любое принудительное изъятие жизненной силы наносит серьезный вред. Даже если донор энергии молод и в целом здоров, от такой манипуляции он может заболеть. Хотя проблема даже не в этом. Магией может поделиться любой, обладающий даром, её можно накапливать в специальных батареях, которые умеет заряжать любой маг и которые используются во многих артефактах, в целом это обычное дело. Существуют и способы сделать это против воли человека, разумеется, запрещенные, за исключением некоторых особых случаев. Но даже когда магию отнимают насильно, чисто технически это достаточно простая процедура, требующая всего лишь использования специального артефакта. С жизненной силой не так – отобрать её можно, только заставив человека испытывать сильные негативные эмоции. По сути, жизненная сила – это эмоциональная энергия и есть. Лучше всего работает страх, хотя и гнев вполне подходит. И при этом возникает очень опасный побочный эффект – все известные способы принудительного изъятия жизненной энергии усиливают ту негативную эмоцию, которая для них используется. Страх переходит в ужас, от которого может остановиться сердце, гнев – в неконтролируемую ярость, заставляющую убивать всех без разбора. В общем, изготовление сэу-по – крайне опасное дело.
– Хочешь сказать, в вашем, вернее, в нашем ведомстве это сэу-по не используют? – недоверчиво прищурилась Мила.
– Сразу видно, что ты знаешь, как работает система, – усмехнулся Вес. – Используют, конечно. Но жизненную силу берут либо у сотрудников исключительно на добровольной основе, под контролем целителей и с соразмерной денежной компенсацией, либо у преступников. У последних, конечно, согласия не требуют, но и им контроль целителей за процедурой и некоторое возмещение гарантированы. Ну и само использование жестко регламентировано, а те, кто вынужден прибегать к сэу-по, получают потом своевременную целительскую помощь и дозу нейтрализатора.
– А еще пишут подробный отчет, – добавила Мила.
– Не без этого! – рассмеялся Вес. – А вот злоумышленники, как ты понимаешь, отчетов не пишут и могут натворить при помощи сэу-по много разных дел. И по части шпионажа в том числе.
– Ладно, насчет опасности этого вещества я всё более-менее поняла, – кивнула Мила. – Но что именно должна была сделать Ромашка такого важного, что без нее никак нельзя обойтись?
– Наши сотрудники в Ильмэрме – это крупнейший порт Баунильи – получили сведения, что сэу-по поступает оттуда. Крупнейший порт – крупнейший источник контрабанды, это само собой. Полностью его перекрыть невозможно, но мы стараемся контролировать поток нелегального ввоза, чтобы совсем уж опасных вещей в страну не завозили. Разумеется, без взаимодействия с информаторами из числа самих контрабандистов, а также и законопослушных моряков в этом деле не обойтись. Но на сей раз оказалось, что никто из наших обычных информаторов ничего достоверно не знает, зато на связь с Ромашкой вышла капитан «Черной Лилии» Лириу Резолюту и сообщила, что у нее имеются кое-какие сведения. С ней пытались пообщаться другие наши сотрудники, но она не пошла на контакт. Так что единственный, кто сможет получить информацию у неоры Резолюту, – это Ромашка, – пояснил Вес.
– Лириу Резолюту – это женщина? – поразилась Мила.
– А что, у вас нет капитанов-женщин? – презрительно скривился Сабиу.
– В чем твоя проблема, Красавчик? – Мила отзеркалила презрительную мину будущего напарника. – Женщины-капитаны у нас и правда редкость. Но что-то мне подсказывает, что и в Баунилье они встречаются нечасто. Я права?
– Права, – неохотно признал Сабиу.
– Тогда повторю вопрос: в чем твоя проблема? Почему ты постоянно ко мне цепляешься?
– А я еще раз повторю, что не представляю, как ты сумеешь справиться с этим заданием! – Сабиу в сердцах стукнул кулаком по колену. – Ромашку я знал мало, и симпатии она у меня не вызывала – та еще стерва была – но при всем при этом она была очень опытным и изворотливым оперативником. А ты? Что ты умеешь, кроме как возиться с детишками?!
Мила расхохоталась.
– «Возиться с детишками»! Ой, не могу! – всхлипывая от смеха, выдохнула она. – Да ты, как я погляжу, понятия не имеешь, с чем приходится сталкиваться, когда работаешь с трудными подростками, Красавчик!
– Не называй меня так, – буркнул Сабиу, явно пораженный её реакцией.
– Почему? – удивилась Мила.
– Потому что я предпочитаю, чтобы меня ценили не за внешность, – неожиданно серьезно ответил Сабиу.
– Ладно, – покладисто согласилась Мила, – не буду. На самом деле я отчасти понимаю твои сомнения. Но ведь на данном этапе мне надо всего лишь поговорить с неорой Резолюту, а не внедряться в среду контрабандистов. Причем её и уговаривать не потребуется, она уже и так готова со мной пообщаться. Не самая сложная задача, согласись, Сабиу?
Венседора кивнул, но тут же мрачно добавил:
– Однако чтобы не провалить беседу, тебе надо узнать, что связывало Ромашку с этой Резолюту, потому что никто из нас и понятия об этом не имеет.
– Что ж, значит, пришла пора обратиться к воспоминаниям Ромашки, – вздохнула Мила.
– Просто закрой глаза и подумай о том, что тебя связывает с Лириу Резолюту, – посоветовал Вес.
Мила так и сделала.
Мила шла от грузового порта к автобусной остановке, направляясь домой. В порту ей передали письмо от Лириу с сообщением, что у той имеется важная информация о поставках сэу-по. Дело было серьезное, и названая сестра перестраховалась – прислала Миле вестник, чтобы та навестила старого Варагоса и забрала у него магически запечатанный конверт, открыть который могла только Мила.
Письмо Мила сожгла сразу же по прочтении, после чего позвонила Венседоре и обрадовала напарника, что у них скоро появится зацепка, а на вопрос этого зануды об источнике сведений назвала только имя, не став пояснять, почему именно с ней связалась капитан Резолюту.
Ветер дул со стороны Величавой, принося с собой запахи речной воды, машинного масла и рыбы. Похоже на привычные с детства ароматы Ильмэрме, но всё равно не то – море пахнет совсем не так, как река, пусть даже такая широкая, как Величавая. И всё же нахлынула ностальгия: Лириу, порт, узкие улочки с доходными домами.
Конечно, в столице припортовые кварталы выглядели поприличнее, но было очевидно, что проживает в этих местах преимущественно беднота. Улица Розового Заката, по которой уверенно цокала невысокими каблуками Мила, из красивого имела только название – гулять в этом мрачноватом местечке уж точно мало кто пожелал бы.
Сначала Мила подумала, что ей показалось. Но нет – крик повторился. Кричала девочка: «Папа, папа, не надо! Перестань! Отпусти меня!» Сердце сжалось – где-то совсем рядом обижали ребенка. Такую же маленькую девочку, которой когда-то, почти что в другой жизни, была и Мила.
Не испытывая ни малейших сомнений, она рванула на звук, доносившийся из семиэтажного дома слева. «Только не замолкай, только не замолкай!» – мысленно умоляла Мила, страшась не понять, в какой именно квартире какой-то подонок глумится над бедной девочкой.
Ни пропускных артефактов на двери подъезда, ни тем более консьержей в подобных местах не бывало, так что в дом она попала без труда и понеслась по лестнице вверх, чутко прислушиваясь, чтобы не проскочить мимо. Наконец, на четвертом этаже, обнаружилась нужная квартира. Здесь Миле тоже повезло – дверь была не заперта, хотя и прикрыта. «Вот твари!» – гневно прищурилась Мила, расслышав, что за соседней дверью кто-то копошится, но не спешит приходить на помощь.
А потом она влетела в квартиру и практически уткнулась в широкую, обтянутую брезентовой робой спину. На резкий удар ребром ладони в шею мужчина не отреагировал. «Нажрался как свинья! А то и похуже», – решила Мила и, с трудом обхватив руками мужчину за талию, рванула его на себя.
Совершенно неожиданно для нее, тот не удержался на ногах и рухнул, придавив Милу тяжелым грузным телом. Она попыталась сбросить его, но не сумела – каким-то невероятным образом мужчина извернулся, и крепкие руки намертво обхватили Милу, не позволяя шевелиться.
«Это анданду!» – ужаснулась Мила, чувствуя, как в тесных объятиях восставшего мертвеца из нее стремительно вытекает сама жизнь.
– Беги! – собравшись с силами, сумела выкрикнуть она. – Беги, иначе после меня он примется за тебя! Позови полицию, предупреди, что здесь анданду!
– Анданду? – неверяще пискнула девочка, которую Мила так и не сумела толком разглядеть.
– Беги! – снова крикнула Мила за мгновение до того, как смертельный холод добрался до сердца.
А больше не было ничего.
Мила вынырнула из воспоминаний, как из-под толщи ледяной воды, хрипло вдохнула и прошептала:
– У меня получилось, но я увидела не то.
– С тобой всё в порядке? – Вес обеспокоенно прикоснулся к её руке. – Может, позвать неора Лауманду?
Бешено колотящееся сердце от этого нехитрого жеста неожиданно успокоилось, и Мила помотала головой:
– Не надо, мне просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
– И что же ты видела? – поинтересовался Вес.
– Я сделала, как ты сказал – сосредоточилась и подумала о Лириу Резолюту, но увидела то, как Ромашка… Как она… Ну, в общем, как её не стало.
– Странно. – Вес выглядел удивленным. – Неужели это как-то связано с нашим делом?
– Не думаю, – покачала головой Мила. – Просто, когда всё произошло, Ромашка возвращалась из порта, она там пообщалась с каким-то пожилым мужчиной, Варагосом, который передал ей письмо от Лириу Резолюту – та сообщила, что кое-что знает о поставках сэу-по и готова поделиться информацией.
Про то, что крики девочки о помощи напомнили Ромашке кое-что из её прошлого, Мила решила не говорить – если потом выяснится, что это как-то связано с расследованием, тогда и расскажет.
– Что ж, возможно, причина действительно в этом, – кивнул Вес. – Думаю, что прежде, чем попытаться снова, тебе следует отдохнуть. С одной стороны, дело достаточно срочное, а с другой – всё же не до такой степени, чтобы каждая минута была на счету. Может, тебе даже стоит немного прогуляться, возле Управления есть парк, небольшой, но симпатичный, я и сам регулярно туда наведываюсь, чтобы проветрить голову.
– Я провожу, – вызвался Сабиу. – Покажу тебе город, хочешь?
Это предложение удивило Милу, но она решила не отказываться – им с Сабиу работать вместе, надо налаживать отношения.
– Конечно, – как можно дружелюбнее улыбнулась она. – А до Управления далеко?
– На автобусе – минут пятнадцать, а пешком около часа, – ответил Сабиу.
– Может, тогда пешком? – спросила Мила.
– Давай! – Сабиу улыбнулся и показался ей в этот момент таким красивым, что даже сердце защемило.
«Прекрати! – строго велела себе Мила. – У него таких, как ты, – пучок за пятачок. Не стоит обольщаться».
– Хорошая идея, – одобрил Вес. – На сегодня я отпускаю вас обоих. Погуляйте, сходите в какое-нибудь кафе, пообщайтесь, вам надо привыкнуть друг к другу. Тем более сегодня четверг, всё равно вторая половина дня нерабочая.
– Как это? – удивилась Мила. – Это сколько же у вас в неделю выходных?
– Общий выходной один – пятница, ну и кроме того кто-то отдыхает вторую половину четверга, а кто-то – первую половину понедельника. У нас, в УБВВУ, если нет срочных дел, сотрудники сами могут выбирать, когда именно, – пояснил Вес.
– Я что-то не поняла, – нахмурилась Мила. – А как же суббота и воскресенье?
– «Воскресенье»? – переспросил Вес. – Забавное название для дня недели. Ни этого самого воскресенья, ни субботы, что бы ни значило это слово, у нас нет – в неделе всего пять дней.
– В месяце пять недель, в году двенадцать месяцев, – продолжил Сабиу. – А у вас?
– А у нас в неделе семь дней, месяцев тоже двенадцать, дней в году триста шестьдесят пять, а раз в четыре года – триста шестьдесят шесть.
– Как это? – опешил Вес.
– А так, – пожала плечами Мила. – Раз в четыре года накапливается лишний день. Ну и дней в месяцах у нас в некоторых тридцать, в некоторых – тридцать один, а в одном – внезапно – двадцать восемь, а раз в четыре года – двадцать девять.
– Какая запутанная система! – поразился Сабиу. – У нас всё четко и ровно. Пять дней, пять недель, двенадцать месяцев, потому что пять и двенадцать – священные числа Умавидэ.
– А как же Транзисэу? – обиделась за богиню Мила.
– А у Транзисэу – три и девять, ей достался лунный цикл, он длится двадцать семь дней, – объяснил Сабиу.
– И правда – у вас всё четко! – Мила рассмеялась. – Но это и неудивительно, ведь ваш мир создан богами. А про наш на этот счет ничего точно не известно. У нас и в бога-то не все верят, а те, кто верит, не могут сойтись на том, какой именно бог, один ли он, ну и всё такое.
– Не представляю, как вы живете, – покачал головой Сабиу.
– Думаю, в целом примерно так же, как и вы, – улыбнулась Мила. – Люди – они везде более-менее одинаковые: есть добрые и есть злые, есть умные и есть глупые. Ну, в общем, вы поняли.
– Было бы очень интересно узнать об этом побольше, но мне пора. – Вес выглядел искренне огорченным. – Жду вас обоих в понедельник к девяти, а сейчас отдыхайте.
Он кивнул на прощание и быстро вышел из палаты.
– А мне теперь надо найти неора Лауманду? – спросила Мила.
– Думаю, дежурной сестры милосердия будет достаточно, – ответил Сабиу. – Она отдаст тебе документ о пребывании в больнице, который ты в понедельник предъявишь на работе, я потом объясню, кому, и вернет твои вещи.
– Думаешь, моя одежда в приличном состоянии? – заволновалась Мила.
– Если бы это было не так, тебя бы предупредили, как только ты пришла в себя, – успокоил её Сабиу.
Он оказался прав: бледно-оранжевое платье до колена, босоножки на невысоком каблуке и бежевая кожаная сумочка были в порядке. Сестра Дауманту пояснила, что платье было испачкано, но его отчистили специальным артефактом.
Также Миле вручили изящный браслет и то, что она поначалу приняла за сотовый телефон.
– Это эфирофон, – пояснил Сабиу, когда они вышли из здания госпиталя. – Чтобы с кем-то связаться, ты должна назвать его имя или номер и тогда сможешь поговорить с нужным человеком. Если номер занесен в память артефакта, называешь имя, если нет – то нажимаешь вот тут, появляются кнопки с цифрами, и ты набираешь номер. Чтобы занести его в память, надо нажать еще раз и произнести нужное имя.
– У нас есть похожий прибор. Даже название похоже – телефон, – улыбнулась Мила.
– Значит, тебе будет легко освоить этот, – обрадовался Сабиу. – А теперь я покажу тебе, как пользоваться платежным артефактом. Только сначала тебе надо надеть его на руку.
– А я думала, это просто украшение. – Мила достала браслет из сумочки и надела на левую руку.
– И украшение тоже, во всяком случае твой. Чтобы получить деньги или потратить, тебе нужно поднести браслет к другому артефакту, я тебе потом покажу, как он выглядит. А сколько денег у тебя осталось, можно узнать, нажав вот на это место, – Сабиу показал на плоский кругляш, прикрепленный к браслету. – Сделать это можешь только ты. Попробуй.
Мила нажала и увидела три цифры: пятьдесят восемь, два и тридцать четыре.
– И что это значит? – поинтересовалась она.
– Это значит, что у тебя пятьдесят восемь золотых, два серебряных и тридцать четыре медяка. В одном золотом десять серебряных, в одном серебряном сто медяков, – объяснил Сабиу. – Возможно, у Ромашки есть еще деньги, но уже на счете в банке или наличные.
– А пятьдесят восемь золотых – это много?
– Для кого как, – пожал плечами Сабиу. – Я не знаю точно, сколько зарабатывала Ромашка, но оклад у нее был не меньше семидесяти золотых, плюс надбавка за выслугу и премии.
– А за звание?
– Звание? Нет, у нас звания только у военных. Но за выслугу надбавка хорошая. Ромашка в УБВВУ уже больше десяти лет, значит, и надбавка должна быть не меньше двадцати.
– А сколько ей лет-то? – озадачилась Мила.
– Чтоб я знал! – рассмеялся Сабиу. – Примерно как мне. А мне уже тридцать три.
– И она не замужем? Ведь не замужем, да? – перепугалась Мила.
– За кого ты нас принимаешь? – возмутился Сабиу. – Будь у нее муж, мы бы тебя предупредили! Официального жениха у нее тоже не было. Ну а про подробности личной жизни ты уж сама выясняй в её воспоминаниях. Только…
– Что? – насторожилась Мила.
– Ну… – Сабиу явно не решался продолжить.
– Давай говори! – потребовала Мила. – Я ведь всё равно узнаю!
– Ромашке поручали некоторые, скажем так, деликатные операции. Она ведь красивая женщина, а большинство тех, кого мы разрабатываем – мужчины.
– Вот ты о чем…
– Мы с ней раньше никогда не работали по одному делу, так что подробности мне неизвестны, но наверняка ей иногда приходилось… Ну, в общем, ты понимаешь.
– Понимаю, – кивнула Мила. – А тебе тоже приходилось?
Сабиу не ответил, и она торопливо добавила:
– Прости, это был бестактный вопрос.
– Да нет, не особенно. По крайней мере, по меркам Ромашки – точно нет. Но я не по таким делам работаю, я специализируюсь на допросах и силовой поддержке. На это дело меня направили, чтобы Ромашку охранять. Хотя она и сама была хорошо подготовлена, но в одиночку слишком рискованно, так что выбрали меня. А я…
– Ты не виноват, – покачала головой Мила. – Мне кажется, она и сама не могла предвидеть, что в такой ситуации бросится спасать ребенка, забыв обо всем.
– Вот теперь я окончательно убедился, что ты – совершенно другой человек, – усмехнулся Сабиу. – Ромашка не упустила бы случая меня упрекнуть. Прости, что я так нападал на тебя, нисколько не думая о том, как нелегко всё это дается тебе. У меня ведь есть ментальный дар, пусть и слабый, не такой, как у Веса. Но вместо того, чтобы прислушаться к нему, постараться понять, что ты чувствуешь, я…
– Ничего страшного, я сильная. Да и в моей жизни было много всякого. И те, с кем я работала, они тоже, знаешь, были разными и далеко не всегда приятными в общении.
– Хочешь сказать, что я еще не худший вариант? – с надеждой спросил Сабиу.
– Определенно! – подтвердила Мила.
Остаток дня Мила провела с Сабиу. Сначала они дошли до УБВВУ, потом побродили по парку, действительно оказавшемуся весьма симпатичным, потом пообедали в кафе, потом снова гуляли по центру города, и Сабиу показывал Миле, где расположены продуктовые магазины, ближайшая фильмитека* (*аналог кинотеатра), лавки артефактов, аптеки и прочие нужные места.
Оказалось, что он тоже живет в служебной квартире рядом с Управлением, поэтому прекрасно знает все окрестности.
– А почему так? – удивилась Мила. – Неужели ваши доходы по здешним меркам недостаточны, чтобы обзавестись собственным жильем?
– Не в этом дело, – покачал головой Сабиу. – Просто я планирую этим заняться, когда соберусь создать семью.
– А ты еще не женат? – Мила вдруг поняла, что её очень интересует ответ на этот вопрос.
– Нет, – улыбнулся Сабиу. – Я, знаешь ли, в глубине души романтик – хочу дождаться встречи с той самой, единственной, на всю оставшуюся жизнь.
– А не слишком ли долго ты ждешь? Тебе ведь уже тридцать три.
– Маги, даже не самые сильные, живут дольше, и мы в основном вступаем в брак как раз после тридцати, а некоторые даже и после сорока. Так что и у меня, и у тебя впереди достаточно времени, чтобы найти свое счастье. Тем более когда перед глазами такие примеры.
– Какие? – тут же заинтересовалась Мила.
– О! – Сабиу многозначительно закатил глаза. – Вот, например, наш грозный глава – его высочество Баргуэл – счастливо женат по большой любви. Да и Вес не так давно тоже последовал его примеру.
– УБВВУ возглавляет принц?
– Да, младший сын его величества Тартелиньяду Седьмого. Кстати, и сам король, и наследный принц тоже женаты по любви. В нашей королевской семье последнюю пару сотен лет предпочитают выбирать супругов по зову сердца, а не по политическим соображениям.
– А у нас по-разному бывает, – вздохнула Мила. – В нашей-то стране монархии уже давно нет, но в тех, где она сохранилась, не всегда выбирают супругов сердцем, хотя такое случается всё чаще.
– Значит, у вас республика? – уточнил Сабиу.
– Да, – кивнула Мила. – В нашем мире монархий осталось не так уж много, а там, где они есть, монархи нередко уже не имеют реальной власти.
– У нас, собственно, тоже давно не абсолютная монархия. Наверное, если бы не магическая клятва действовать только на благо страны, которую дают все члены королевской семьи, когда достигают совершеннолетия, народ Баунильи тоже предпочел бы республику, как, например, наши северные соседи из Норчифриу.
– Да уж, как я погляжу, магия – полезная штука, – улыбнулась Мила.
– Но она не решает всех проблем, – заметил на это Сабиу. – Даже магическую клятву можно обойти, если убедить себя, что действуешь в соответствии с ней, пусть это и нелегко.
– А мне тоже надо будет давать какую-то клятву? – полюбопытствовала Мила.
– Думаю, да – стандартную клятву сотрудника УБВВУ действовать во благо страны и Управления и хранить служебную тайну.
– Звучит не слишком страшно.
– Согласен! – рассмеялся Сабиу. – К тому же, если ты решишь уволиться после этой операции с сэу-по, клятву с тебя частично снимут.
– Для начала надо эту операцию успешно провести, – помрачнела Мила. – Хотя на данном этапе мне вроде бы надо только поговорить с Лириу Резолюту, есть у меня предчувствие, что на этом мое участие не закончится.
– Возможно, – не стал спорить Сабиу. – Пусть дара видящей у тебя и нет, у многих магов бывают предчувствия, касающиеся лично их, которые сбываются. У меня, кстати, похожее предчувствие насчет этого дела. Поэтому я рад, что ты не стала таить на меня обиду за резкие слова.
– Ты это почувствовал благодаря своему ментальному дару? Мысли мои прочитал? – забеспокоилась Мила.
– Нет, что ты! Я просто ощутил, что ты больше не испытываешь ко мне неприязни. Мыслей читать никто не может!
– Даже с сэу-по?
– Насчет этого не знаю. Я не слишком интересовался свойствами этой дряни.
– Почему? – недоуменно приподняла брови Мила.
– Ну моя задача вроде как тебя охранять, – смущенно пожал плечами Сабиу. – А других поводов у меня не было.
– А я бы хотела узнать все подробности.
– Узнаем! – заверил Сабиу. – Думаю, что зря я пренебрегал этой информацией, ведь неизвестно, что и когда может пригодиться. Это всё из-за…
– Из-за того, что тебе было неприятно это задание? – догадалась Мила.
– Если бы своими глазами не видел результатов твоего магического освидетельствования, подумал бы, что у тебя есть способности к ментальной магии, – усмехнулся Сабиу.
– Это просто жизненный опыт, – улыбнулась Мила. – Я ведь больше пятнадцати лет проработала с людьми.
– Знаешь, я рад, что моей напарницей будешь ты, а не Ромашка! Ты нравишься мне гораздо больше, – решительно заявил Сабиу.
– Приятно слышать, – сказала Мила, но своими ощущениями от перспективы работать с Сабиу Венседорой делиться не стала.
Знакомство с Джиалэу и будущим напарником в целом прошло хорошо, омрачившись только двумя моментами. Первый случился, когда они с Сабиу поспорили, как будут расплачиваться за обед: Венседора настаивал, что сделать это должен он, упирая на то, что хочет угостить новую коллегу, отметив таким образом знакомство, но выглядел при этом таким обиженным, что Мила заподозрила, что её предложение разделить счет всерьез задело его мужское самолюбие. Настоять на своем ей в итоге удалось только потому, что она обосновала свое требование необходимостью научиться пользоваться платежным артефактом.
Второй же неприятный момент заключался в том, что на Милу пялились буквально все встречные мужчины. Даже те, кто был с дамами, окидывали привлекательную блондинку одобрительными взглядами. А уж шедшие в одиночестве и вовсе чуть ли не раздевали глазами, ничуть не смущаясь наличием рядом с ней спутника. Мила, конечно, заметила, что светловолосых в Джиалэу почти нет, но не сомневалась, что не меньшую роль сыграла и красота её нового тела.
Ощущать себя предметом всеобщего вожделения неожиданно оказалось совсем не так приятно, как Мила воображала, сетуя в своем мире на то, что природа обделила её женской привлекательностью. Что-то подсказывало Миле, что у Ромашки подобных проблем не было. Поэтому первым делом она решила вытащить из воспоминаний прежней владелицы тела сведения о том, как та справлялась с повышенным вниманием мужчин.
Именно этим она и решила заняться, когда, попрощавшись с Сабиу, проводившим её до квартиры, наконец-то осталась одна. Конечно, сперва Мила осмотрела свой новый дом. Комната оказалась всего одна, зато довольно просторная, метров двадцать.
Сабиу её просветил, что в этом мире меры длины были другие: мили, миллимили, декадюймы и дюймы. Судя по тому, что ей демонстрировал Сабиу, дюйм составлял чуть больше сантиметра, декадюйм – около двенадцати сантиметров, а миллимиля – примерно полтора метра. В миле же была тысяча миллимиль, то есть около полутора километров. Но Мила не могла так быстро перестроиться и продолжала измерять всё в привычных величинах.
Помимо комнаты в квартире имелись кухня около восьми квадратных метров и совмещенный санузел с привычного вида унитазом, раковиной и ванной, над которой был закреплен душ. В кухне стоял холодильник, работавший, как пояснил Сабиу, не только показывавший Миле город, но и постаравшийся рассказать о местном быте, с помощью специального охлаждающего артефакта.
Была там и плита для готовки, работавшая на брилюве – особом магическом веществе, которое производили из брилювового камня. На этом брилюве тут работало вообще практически всё – и освещение, и колонки для нагрева воды, и отопление, и автомобили, и корабли, и поезда. Электричество же здесь не использовали, хотя о его существовании знали.
Активировалось всё это брилювовое хозяйство магией из специальных артефактов, снабженных магическими батареями. Обладавшие даром заряжали их сами, остальные – покупали, стоили батареи недорого, а хватало их надолго.
И со всем этим надо было разбираться. Как и с различными пузырьками, аккуратно выставленными на туалетном столике в комнате, в которых явно находились местные средства для поддержания красоты.
Поэтому следующей задачей Мила поставила себе выяснение, как всем этим пользоваться. Но сначала – мужчины, вернее, как себя с ними следует вести, когда ты привлекаешь такое повышенное внимание.
Мила устроилась в кресле у окна, оказавшемся единственным предметом мебели в комнате, на котором можно было удобно сидеть. Кровать, большой платяной шкаф, книжный шкаф и туалетный столик с крошечным пуфиком перед ним – больше здесь ничего не было. Даже второго кресла. Гостей к себе Ромашка, по всей видимости, не водила.
Погрузиться в чужие воспоминания оказалось еще легче, чем в предыдущий раз, и перед Милой замелькали различные эпизоды из жизни Ромашки. Во всех присутствовали мужчины: молодые и старые, симпатичные и не очень, привлекавшие Ромашку и вызывавшие у нее отвращение.
Сабиу не солгал – Камомиле Атраэнчи и правда порой доставались весьма деликатные задания. Настолько, что Милу несколько раз выбрасывало из воспоминаний, так противно ей становилось. Но она упорно возвращалась – ей нужно было понять, как обращалась с мужчинами Ромашка, чтобы суметь достоверно её изображать.
К удивлению Милы, выяснилось, что той мужское внимание вовсе не доставляло удовольствия. Пользоваться им Ромашка умела, наслаждаться – нет.
Более того, красавица-блондинка не считала большинство мужчин за полноценных людей. Веса она уважала, принца – очередного привлекательного брюнета – тоже, даже Сабиу считала вполне нормальным, в большей степени потому, что тот не проявлял к ней выраженного мужского интереса. Еще нескольких коллег и знакомых, также державшихся в строгих деловых рамках, Ромашка принимала как равных себе, остальные же были для нее просто объектами, которыми она при малейшей необходимости беззастенчиво манипулировала. Улыбки, благосклонные взгляды, манящие позы, двусмысленные жесты – Ромашка не гнушалась ничем, если это сулило ей хотя бы малейшую выгоду. И всех, кто попадал под её чары, от души презирала.
Мила была потрясена. «Ну уж нет! – решительно тряхнула головой она, когда окончательно вынырнула из воспоминаний. – Я так поступать не буду! В конце концов, если кто-то и удивится, что Ромашка так изменилась, спишет на то, что она побывала на краю смерти».
Однако польза от этого малоприятного погружения всё же была – держать жаждущих её внимания мужчин на расстоянии Ромашка тоже умела превосходно, и именно этот навык Мила и намеревалась взять на вооружение. Нет, если так будет нужно для дела, она была готова применить и остальной арсенал прекрасной сердцеедки. Но только если без этого будет не обойтись.
«Ладно, теперь разберемся со всеми этими женскими прибамбасами!» – скомандовала себе Мила и, поднявшись из кресла, подошла к туалетному столику. Она брала в руки каждый пузырек по очереди и, сосредоточившись на мыслях о его предназначении, тут же получала из памяти Ромашки ответ. Ничего запредельно волшебного тут не оказалось – всё те же кремы, лосьоны, мусс для укладки и лаки для ногтей. Ну и средство для их снятия, конечно. Единственное, что по-настоящему восхитило Милу – это обнаруженный уже в ванной крем для удаления нежелательных волос. Хитрый алхимический состав гарантировал идеальную гладкость кожи на целую неделю, а при регулярном применении не давал лишним волоскам ни малейшего шанса даже выглянуть из-под кожи.
А вот средства, позволявшего избежать «критических дней», у местных алхимиков не имелось. Так что женщинам предлагались привычного вида прокладки и тампоны, по воспоминаниям Ромашки, вполне надежные и не допускавшие протекания. О контрацепции же здесь заботились двумя способами: с помощью всё той же алхимии или вживляя под кожу специальный маленький артефакт. Правда, второй способ был доступен только женщинам с даром – размер артефакта не давал возможности использовать батареи, и подзаряжался он от магической энергии носительницы.
У Ромашки такой артефакт тоже был, она как раз недавно установила новый, так что в ближайшие пять лет на этот счет Мила могла не беспокоиться. Хотя, конечно, личная жизнь в данный момент волновала её в последнюю очередь – сперва надо было разобраться с поисками канала поставки сэу-по, потом – определиться с работой, а уж после этого можно было подумать и обо всём остальном.
«И поговорить-то мне тут не с кем! – тоскливо вздохнула Мила, собираясь ко сну. – С одной стороны – хорошо, что у Ромашки подруг не было, так для меня безопаснее, а с другой… А с другой у нее ведь есть эта названая сестра, значит, не всё я пока поняла про Камомилу Атраэнчи. Но с этим я разберусь завтра».
Следующее утро началось для Милы не слишком рано – около половины одиннадцатого. Как накануне объяснил Сабиу, часов в сутках здесь тоже было двадцать четыре: двенадцать часов – для дня и столько же для ночи, хотя, конечно, их истинная продолжительность зависела от широты и времени года, и равными день и ночь были только на экваторе, как и на Земле.
Позавтракав двумя бутербродами с сыром и бодрящим травяным чаем – кофе тут, увы, не было, Мила решила сходить за продуктами. Даже если их прямо завтра отправят в Ильмэрме, на обед и ужин надо было что-то есть, а запасы Ромашки ограничивались чаем, хлебом и сыром.
«Заодно и потренируюсь мужиков отпугивать одним выражением лица», – мысленно усмехнулась Мила и отправилась в ближайший магазин – «Уголок Баумайру». Из воспоминаний Ромашки она почерпнула, что это фамилия владельцев – как и многие предприятия Баунильи, магазин был семейным делом.
Устроен «Уголок Баумайру» был по принципу магазинов самообслуживания, даже корзинки для покупок на колесиках имелись. Но много продуктов Мила набирать не стала, взяла две синку молока, что, по её прикидкам составляло около литра, шесть яиц, еще хлеба и пачку крупы, похожей на пшено. Название крупы, конечно, звучало иначе, но Мила читала его именно как «пшено», значит, и на вкус должно быть похоже. Во всяком случае, то, что она опознала в больнице как картофельное пюре, было вообще синего цвета, но ничего – вкус был почти тот же.
На кассе стоял сам неор Баумайру – седой здоровяк с пышными усами. Кстати, как успела заметить Мила, бород в столице не носили, да и усы были редкостью, видимо, жаркий климат не способствовал моде на подобные украшения. Однако неору Баумайру усы определенно шли, делая его похожим на доброго пекаря из какой-нибудь детской сказки.
– Доброе утро, неор Баумайру, – с вежливой улыбкой поздоровалась Мила.
– Доброе утро, неора Атраэнчи, – с некоторым удивлением отозвался хозяин магазина и поинтересовался: – У тебя что-то случилось?
– Почему ты так решил? – удивилась Мила, мысленно порадовавшись, что вовремя вспомнила, что обращаться на «вы» не следует.
– Ты улыбаешься, – неловко пожав плечами, пояснил неор Баумайру.
«Значит, до вежливости с продавцами и обслуживающим персоналом Ромашка не снисходила», – сообразила Мила, а вслух сказала:
– Совсем недавно я чудом избежала смерти и теперь радуюсь каждой минуте.
– Но спрашивать, что именно с тобой случилось, не стоит, – понятливо кивнул неор Баумайру, явно бывший в курсе, где работает его постоянная покупательница.
– Даже если бы я могла тебе рассказать, то не стала бы – это была не слишком приятная история. Но всё, милостью богов, закончилось хорошо, – Мила и сама не поняла, как вдруг из нее выскочило это упоминание о богах, но получилось удачно – неор Баумайру просиял.
– Я очень рад! Надеюсь, теперь ты будешь улыбаться чаще.
– Спасибо, я тоже надеюсь, – снова, только уже от души, улыбнулась Мила.
Однако, едва она покинула магазин, улыбку пришлось убрать, поскольку какой-то мужчина, явно принявший её на свой счет, решительно направился к Миле. Она тут же постаралась изобразить самое высокомерное выражение из арсенала Ромашки и порадовалась первому успеху – возжелавший знакомства с привлекательной блондинкой тип резко передумал и вернулся на прежний маршрут.
«М-да, может, Ромашка и была неплохо натренирована как боец, но это тело явно слабее моего», – осознала Мила, когда, поднявшись к себе всего лишь на третий этаж, ощутила, что сумка с продуктами заметно оттянула ей руку.
И тут же из памяти Ромашки пришла информация о том, что в этом мире существуют артефакты, облегчающие вес. И один из таких даже должен был находиться в одном из кухонных шкафчиков, только надо было проверить заряд вставленной в него магической батареи.
Именно это Мила и сделала, когда разложила продукты. Полезное приспособление оказалось небольшим и было выполнено в виде броши, только вместо иголки были «лапки», которыми артефакт следовало крепить к поклаже. Такие же, только поменьше, имелись и с другой стороны артефакта, и в них была зажата магическая батарея – четырехгранная призма из мутного хрусталя. Светилась батарея едва-едва – её требовалось зарядить.
«Вот и потренируюсь!» – Мила осторожно высвободила батарею и сжала в левой руке, представляя, что медленно наполняет её магической энергией. Это оказалось неожиданно легко, пусть и заняло около пятнадцати минут. Наверное, можно было справиться и быстрее, но Мила решила не рисковать, чтобы ничего не испортить.
Потом она проверила и подзарядила батарею холодильника, потом – батарею активатора плиты, потом – активаторов водонагревательных колонок на кухне и в ванной, а потом поводов оттягивать неизбежное не осталось, и Мила, тяжело вздохнув, направилась в комнату – пришла пора снова погрузиться в воспоминания Ромашки.
В трюме было холодно. Холодно, сыро и грязно. Но хоть крысы не бегали – брилювовый камень, который перевозила баржа, грызунов явно не интересовал. Имелся у несъедобного груза и еще один плюс – у команды не было необходимости спускаться в трюм, чтобы проверить его состояние. Поэтому Мила сумела спрятаться за мешками совсем рядом с грузовым люком, чтобы, когда баржа доплывет до Ильмэрме, покинуть её не слишком гостеприимные недра, едва начнется разгрузка.
К путешествию она подготовилась настолько хорошо, насколько смогла: помимо компактного рюкзака, в который уместилась её немногочисленная одежда, у Милы была наплечная сумка с припасами – большим мешком сухарей и тремя бутылками воды. Если экономить, на неделю должно было хватить. Имелась у нее и пустая тара – бутылка и банка – как ни экономь, а вода и еда не только входят в организм, но и выходят из него, а гадить там, где обитает, пусть даже в таком неуютном месте, Мила не собиралась.
Однако того, что в трюме будет так холодно, она не ожидала – осень едва началась, да и в Баунилье с её жарким климатом не слишком отличалась от лета. Но видимо, близость воды играла свою роль – Путеводная была рекой быстрой и, как следствие, – холодной. Правда, у Милы помимо одежды имелся с собой и старенький плед, который когда-то связала ей мама. Вот только он предназначался для маленькой девочки, и завернуться в него целиком тринадцатилетняя Мила уже не могла. Она прихватила эту вещицу на память – больше от мамы у нее ничего не осталось – но плед неожиданно пригодился, пусть и не мог полностью защитить от холода, проникавшего, казалось, в самую душу.
Мила мерзла, и её постоянно клонило в сон. Но полноценно заснуть не получалось всё из-за того же холода, а еще – из-за опасения, что её всё-таки могут обнаружить. Что сделает с ней команда баржи, девушка точно не представляла, но предполагала, что ничего хорошего. Оставалось только надеяться, что её маскировка – волосы, скрытые под банданой, размазанная по лицу грязь, утянутая широким полотном грудь и скрывающие бедра мешковатые штаны – сработает, её примут за парня и просто побьют, а не сделают что-нибудь гораздо, гораздо хуже.
И Мила тихонько молилась, обращаясь по очереди то к Умавидэ, то к Транзисэу с просьбой позволить ей благополучно добраться до Ильмэрме. Наверное, молитвы помогали, потому что в трюм никто не спускался, и Мила постоянно проваливалась в вязкую дрему, возвращавшую её в прошлое, в маленький домик в Калоу, в который она надеялась никогда, никогда больше не возвращаться.
Особенно часто перед глазами вставала та сцена, после которой она решила бежать из родного города как можно дальше. Это случилось всего три дня назад, и все детали помнились Миле очень живо. Правда, она была уверена, что, даже когда пройдет не три дня, а три года, она ничего не забудет, просто не сможет никогда выкинуть этот вечер из памяти.
Была среда. Дядя Терипе явился домой достаточно рано – в половине восьмого и почти трезвым. Но удивило Милу даже не это, а то, что он был в превосходном настроении – за те без малого шесть лет, которые она с ним прожила, подобные случаи можно было пересчитать по пальцам, причем одной руки.
– Ками, – растянул дядя губы в фальшивой улыбке, – дорогуша, твой заботливый дядюшка нашел способ устроить твое будущее.
Он всегда её так называл, сокращая имя иначе, чем мама, и настаивал на том, что именно так принято в Баунилье. Сначала Мила пыталась спорить, но, получив пару увесистых оплеух, смирилась, убедив себя, что так даже лучше – пусть не пятнает то, другое, имя, произнося его своими лживыми губами.
Как он расписывал свое желание позаботиться об осиротевшей племяннице на выездном заседании комиссии Попечительской службы! Как сладко пел, уверяя, что будет заботиться о малютке, как о собственной дочери, ведь свою семью он до сих пор не завел! Как клялся – увы, не магической клятвой – что мечтает только о том, чтобы дитя его драгоценной Лаусанты было счастливо!
Но лишь только сотрудники Попечительской службы покинули Калоу, оформив опеку Терипе Атраэнчи над Камомилой Атраэнчи, драгоценный дядюшка показал свое истинное лицо. Поначалу он только орал, грязно ругаясь, обзывая и Милу, и её мать самыми мерзкими словами. Но не прошло и месяца, как дядя начал пускать в ход кулаки. Вот тогда-то Мила и узнала, что вся дядюшкина «любовь» была предназначена не ей, а уютному домику, доставшемуся девочке в наследство от мамы, и, если бы не это, жить бы ей в приюте.
Очень скоро Мила уверилась, что в приюте ей было бы как минимум не хуже. Но, увы, добраться из крошечного Калоу до Джиалэу, где находилось ближайшее отделение Попечительской службы, Мила самостоятельно не могла, а начальник полиции, неор Карильягу, в упор не замечал того, что творил его приятель и неизменный собутыльник со своей племянницей. Соседи тоже предпочитали не вмешиваться. Вот если бы дядя Милу всерьез покалечил – другое дело, а синяки – ну мало ли откуда они взялись, дети вечно ушибаются.
И тем не менее, когда дядя объявил о том, что собирается устроить её будущее, Мила понадеялась, что он всё-таки нашел в глубине своей гнилой душонки каплю человечности и решил оплатить ей дорогу до Корсэу, где находился специальный интернат для детей с магическим даром, в котором можно было получить образование получше, чем в крошечном Калоу. Конечно, до официального магического освидетельствования, которое полагалось проводить в четырнадцать лет, Миле оставалось почти два месяца, но дар у нее точно был – она пробовала заряжать магические батареи, и у нее получалось.
Однако уже следующие слова дяди разбили необоснованную надежду:
– Ты выйдешь замуж за неора Досейга! – торжественно объявил тот, и Мила сначала подумала, что ослышалась, но дядя продолжил:
– Он готов на тебе жениться, а этот дом оставить мне!
– Как это – замуж? – ошарашенно пробормотала Мила. – Замуж ведь можно выходить только совершеннолетним, а до моего шестнадцатилетия еще больше двух лет.
– Если невеста ждет ребенка, поженят и в четырнадцать! – сально усмехнулся дядя.
– К-какого ребенка? – пролепетала Мила.
– Не делай вид, будто не знаешь, откуда дети берутся! – рявкнул дядя. – Ты такая же шлюха, как твоя мать! Вечно крутишь своей задницей и сиськами трясешь перед мужиками! Радуйся, что хоть кто-то решил взять за себя такую порченую дрянь!
– Я не порченая! – выкрикнула Мила. – И ты прекрасно знаешь, что у меня никогда ничего такого не было! Уж у нас в Калоу подобного не скроешь!
– Ладно-ладно, ты не такая, – внезапно пошел на попятную дядя. – Но твоя мать была порченой, а не всякий мужчина согласиться взять в жены дочь такой женщины.
– Мама не была порченой! – Как Мила ни старалась сдержаться, а слезы всё-таки потекли. – Они с папой собирались пожениться, но он погиб раньше! А к его родне в Норчифриу она не смогла поехать, потому что беременность протекала тяжело, а потом я много болела. Ты и сам всё это знаешь! Знаешь, что она собиралась их разыскать, чтобы провести магическую экспертизу родства. Но не успела, потому что и сама умерла. А ты!.. Ты не пожелал туда ехать, потому что побоялся, что папины родственники заберут меня к себе и отберут этот дом, ради которого ты и взял меня под опеку!
– Дрянь! – раненым вепрем взревел дядя и отвесил Миле такую затрещину, что она покачнулась и едва устояла на ногах. – Вот так ты платишь мне за мою доброту?! За то, что я столько лет о тебе заботился?!
Мила многое могла бы возразить на это беспардонно лживое заявление. Но всё же не стала этого делать – от дядиного удара у нее всё еще гудела голова. Вместо этого она сделала последнюю попытку воззвать к благоразумию маминого брата:
– Меньше чем через два месяца мне исполнится четырнадцать, я пройду магическое освидетельствование и смогу перевестись в интернат в Корсэу. Там меня будут не только учить, но и кормить бесплатно, и тебе больше не придется меня содержать. А дом я оставлю тебе! Хочешь, я дам магическую клятву?
– Неплохое предложение, – усмехнулся дядя, успокаиваясь. – Но клятву мне уже дал Досейга – он заплатит за тебя сто золотых – пятьдесят после того, как ты поселишься у него, и еще пятьдесят – после вашей официальной свадьбы.
– Сто золотых? – Мила неверяще покачала головой.
– Да, – довольно улыбнулся дядя. – Его дела идут отлично, и он может себе это позволить. Шерсть лесных коз ценится высоко. И ты, дура сисястая, если включишь мозги, поймешь, что стать неорой Досейга гораздо лучше, чем поступить в этот твой дурацкий интернат, потом – в училище, а потом всю жизнь горбатиться на работе.
– А магическую клятву, что действительно женится на мне, он тебе тоже дал? – выставила последний козырь Мила.
– Представь себе! – Дядя пренебрежительно фыркнул. – Уж я-то не дурак, понимаю, что если и ты вне брака родишь, то я не только позора не оберусь, но и дом получить не смогу – уж после такого-то даже старина Карильягу не станет меня выгораживать и пошлет жалобу в Попечительскую службу, чтобы меня лишили опеки.
– И когда же я должна перейти в дом Досейги? – спокойно поинтересовалась Мила, окончательно осознав, что разговорами она ничего не добьется.
– Свадьбу сыграем на осеннее равноденствие.
– Свадьбу? – недоуменно переспросила Мила.
– Ну свадьба же должна быть, иначе люди нас не поймут. А официально зарегистрируетесь, когда ты уже будешь в положении, – миролюбиво пояснил дядя, явно обрадованный тем, что она перестала спорить. – Досейга и сразу бы на тебе женился, уж больно ты ему нравишься, но закон не позволяет.
Мила задумчиво кивнула и отправилась в свою комнату, сославшись на то, что переволновалась и у нее разболелась голова.
Нет, замуж за неора Досейга она не собиралась. Дядя был прав – лесные козы приносили огромный по меркам Калоу доход, но становиться женой почтенного вдовца, которому она годилась не то что в дочери – почти во внучки, Мила совершенно не хотела. В таком месте, как Калоу, секретов не бывает, и она знала, что неор Досейга – вполне приличный человек, не жадный и не жестокий. Он никогда не поднимал руку ни на покойную жену, ни на одного из своих троих детей, даже на прислугу и работников никогда не кричал. Но ему было уже пятьдесят два, и не обладавший магическим даром неор Досейга именно на этот возраст и выглядел.
А значит, надо было бежать. Сначала Мила подумала о том, что можно было бы двинуться в Джиалэу, обратиться в Попечительскую службу, попросить, чтобы дядину опеку отменили, а её отправили в приют, но потом побоялась рисковать – кто знает, что они решат? Вдруг неор Досейга сумеет и им предложить что-то такое, что заставит их закрыть глаза на вопиющее беззаконие?
Ехать в Корсэу тоже было рискованно – путь туда пролегал только по суше, если Мила поедет на автобусе, её немедленно поймают, а надеяться на доброту случайных попутчиков глупо. Это неор Досейга готов жениться ради того, чтобы заполучить в свое распоряжение её молодое тело, а другие могут пожелать воспользоваться и просто так, и Миле еще повезет, если после этого её не прикопают где-нибудь в окрестных лесах.
Значит, надо было отправляться по воде. Пусть Калоу и маленький город, но зато довольно удачно расположенный – большинство тех, кто плыл по Путеводной, непременно останавливались там, потому что до ближайшего прибрежного населенного пункта было полдня пути. Так что различных судов у пристаней Калоу бывало немало, и Миле надо было выбрать такое, на котором она сможет убраться восвояси не только пробравшись незамеченной, но и оставаясь таковой на всем протяжении пути.
Раз в Джиалэу, до которого можно было добраться сначала по Путеводной, а потом по Величавой, в которую та впадала, Миле делать было нечего, оставалась другая конечная точка маршрута – Ильмэрме – крупнейший порт, возле которого Путеводная впадала в море.
Ни родных, ни знакомых у Милы в Ильмэрме не было. Зато там были Морские сестры – община женщин-моряков, по слухам, всегда помогавшая неорам, попавшим в беду. К ним Мила и собиралась обратиться, а если уж те откажут, что ж, тогда придется придумывать другой план.
И всё получилось! Уже через три дня Миле, постоянно крутившейся возле пристаней, прогуливая школу, удалось пробраться на баржу «Пузатенькая», шедшую с грузом брилювового камня прямо до самого Ильмэрме. А потом повезло снова – и в трюм никто не спустился за всё время пути, и выбраться из него за спинами отвлекшихся на ругань с портовыми грузчиками членов команды удалось без труда.
На всякий случай Мила постаралась покинуть причал, у которого пришвартовалась «Пузатенькая», как можно быстрее. Она выкинула тару с продуктами своей жизнедеятельности в первый же попавшийся по пути мусорный бак, и идти сразу стало заметно легче. Напившись из фонтанчика, которым, к удивлению Милы, можно было воспользоваться совершенно бесплатно, она направилась к лотку с пирожками. Брать с мясом или рыбой не рискнула, хотя пахли они чрезвычайно аппетитно, купила один с апельсинами, самый дешевый. Но и за такой пришлось отдать тридцать медяков, а у Милы с собой было всего-то чуть больше четырех золотых. Зато полненькая улыбчивая продавщица охотно объяснила Миле, где она может отыскать Морских сестер – оказывается, многие из них каждый вечер приходили в портовый трактир «Песня моря», при котором имелась и гостиница. Она также объяснила, и как до этого трактира добраться.
Вот только идти туда, когда время едва перевалило за полдень, смысла не было – как и в любом трактире, просто так в «Песне моря» сидеть не позволяли, надо было что-то покупать, а деньги следовало экономить. Поэтому Мила решила найти какое-нибудь не слишком людное местечко и подождать там. Она купила еще один пирожок с апельсинами себе на обед, набрала в фонтанчике воды в единственную оставшуюся чистую бутылку и побрела вдоль берега, аккуратно прижимая к себе рюкзак, который переместила со спины на грудь, и сумку с едой и водой.
То ли сработала эта нехитрая предосторожность, то ли затрапезный Милин вид сыграл свою роль, но никто ничего стащить у нее даже не пытался. Так что Мила благополучно добралась до отдаленного волнореза, облюбованного рыбаками, и устроилась рядом с ним прямо на земле в хилой тени, отбрасываемой какими-то запыленными кустами.
Наконец-то она смогла как следует разглядеть море. Даже здесь, стиснутое причалами и разделенное волнорезами, оно впечатляло. А уж если устремить взгляд вдаль, туда, где темно-синие воды сливаются с ярко-голубым небом, то и вовсе дух захватывало от этой фантастической бесконечности. Море непрерывно шумело, постоянно менялось, словно живое. И пахло странно – тяжелый, густой, ни на что не похожий запах.
Мила так погрузилась в созерцание, что не замечала ничего вокруг, и заметно вздрогнула, когда звонкий девичий голос зазвучал у нее прямо над ухом:
– Не видела тебя здесь раньше. Ты кто?
Мила повернулась – слева от нее, тоже на земле, сидела девушка, на вид лет шестнадцати, симпатичная, с темными волосами, стянутыми в узел на затылке, и яркими голубыми глазами.
– Я Мила. А ты?
– А я Лириу, – улыбнулась новая знакомая. – И что ты здесь делаешь, Мила?
– Жду вечера, чтобы пойти в «Песню моря». – Мила не видела смысла скрывать свои планы.
– А зачем? – продолжала расспрашивать Лириу.
В другое время подобная настойчивость, возможно, и не пришлась бы Миле по душе, но в этот момент она чувствовала себя такой одинокой, что интерес другого человека неожиданно согрел душу, да и Лириу как-то сразу ей понравилась.
– Хочу попросить у Морских сестер помощи, – сказала Мила. – Может, они дадут мне какую-нибудь работу.
– А что ты умеешь? – заинтересовалась Лириу.
– Да ничего особенного. – Мила огорченно вздохнула. – Как все девчонки: убирать, готовить, еще шить немного.
– Неплохо, – одобрила Лириу. – Поверь, в Ильмэрме полно тех, кто не умеет и этого.
– Ну здесь, может, и так, – не стала спорить Мила. – А у нас в Калоу такое все умеют.
– Сбежала из дома? – догадалась Лириу. – А почему?
– Дядя хотел выдать меня замуж, – мрачно проронила Мила.
– Замуж?! – поразилась Лириу. – Тебе сколько лет-то?
– Четырнадцать. Через два месяца будет.
– Но ведь…
– Вот именно! – горячо воскликнула Мила. – Вот именно – по закону мне еще нельзя замуж выходить, но дядя сказал, что если будет ребенок, то нас с неором Досейга поженят.
– Ты беременная, что ли? – ошарашенно выдохнула Лириу.
– Нет! – Мила помотала головой. – Но неор Досейга хотел забрать меня в свой дом, а там уж за этим бы дело не стало – я здорова, забеременела бы как миленькая.
– Дикость какая! Но почему твой дядя решил пойти на такое?
– Неор Досейга обещал ему за меня сто золотых и оставить дяде мой дом. Магическую клятву дал.
– Ну без твоего согласия дом бы он не смог отдать, – рассудительно заметила Лириу.
– Думаю, после свадьбы он нашел бы способ меня как-нибудь заставить переписать дом на дядю. Куда бы я от него делась – несовершеннолетняя, да еще с маленьким ребенком?
– Жуткое место этот ваш Калоу! – Лириу передернула плечами.
– Нормальное, – не согласилась Мила. – Это просто дядя Терипе – лицемерный гад. Обещал заботиться обо мне, а сам только пил, да тумаки отвешивал. А начальник полиции у нас – его наипервейший собутыльник. Соседям плевать, ближайшее отделение Попечительской службы – в Джиалэу. Так что жаловаться мне было некому.
– Как и мне, – печально кивнула Лириу. – Только у меня был не дядя, а отчим. И он собирался жениться на мне сам. Ну то есть, может, и не жениться, но… В общем, ты понимаешь.
– Ничего себе! – ужаснулась Мила. – Так ты тоже, значит, сбежала?
– Да, только я тогда была постарше, чем ты, мне было пятнадцать.
– И как ты устроилась?
– Пришла к Морским сестрам, и они дали мне работу, – улыбнулась Лириу.
– Правда? Так, может, они и меня возьмут, а?
– Я замолвлю за тебя словечко, – пообещала Лириу. – Нам на «Толстую каракатицу» нужен новый юнга. Я сдала экзамен на вахтенного матроса…
– Экзамен на матроса? – поразилась Мила.
– На вахтенного матроса, – поправила её Лириу. – Это палубным матросом можно стать без всякой подготовки. А вахтенный матрос должен уметь и судном управлять, и двигатель отремонтировать, и курс проложить. Конечно, до управления большим судном меня никто не допустит, для этого надо на штурмана выучиться, а вот с таким катером, как наша «Толстая каракатица», я вполне могу справиться.
– И какое училище ты окончила?
– Никакое! – Лириу рассмеялась. – Меня всему научили на «Толстой каракатице».
– А так можно? – удивилась Мила.
– Чтобы стать механиком или вахтенным матросом – можно, надо потом только экзамен в Мореходной комиссии сдать. А на штурмана уже надо в Морской академии учиться. Для тех, кто регулярно ходит в море, есть заочный теоретический курс. Если ты имеешь специальность вахтенного матроса, берут без вступительных экзаменов. Но в этом году я не успела поступить, буду пробовать в следующем.
– Надо же, – покачала головой Мила. – Ты уже столько всего успела! Тебе ведь сколько, шестнадцать?
– Вообще-то, уже семнадцать. Так что, пока выучусь, мне стукнет аж двадцать четыре. Но это нестрашно, мне всё равно надо денег заработать, чтобы купить собственный катер, а это дело небыстрое.
– Вахтенным матросам так много платят? Катер-то, небось, дорогой.
– Дорогой, – кивнула Лириу. – Самый маленький не меньше трехсот золотых стоит. А я хочу большой. И хоть платят вахтенным матросам и правда неплохо – я вот буду сразу только оклад шестьдесят золотых получать, на катер так не заработаешь. Но у нас есть и другие доходы. Только я не могу тебе о них пока рассказать. Вот если капитан Ноли тебя возьмет, тогда и узнаешь.
Капитан Ноли Ромашку взяла, и она узнала – команда «Толстой каракатицы» промышляла мелкой контрабандой. Ничего запрещенного, просто популярные товары без пошлины: чай и пряности из Балиаэ, лекарственные травы и лесные ягоды из Норчифриу. Конечно, противозаконно, но не настолько, чтобы в случае чего портовые чиновники не могли закрыть на это глаза за небольшую мзду.
С Лириу они как-то сразу подружились, и однажды, после ужасного шторма, в котором «Толстая каракатица» уцелела только чудом, провели специальный обряд и стали назваными сестрами. На первый взгляд, они были очень разными: Лириу – открытой и прямой, а Ромашка – замкнутой и изворотливой, но кое-что их объединяло – они обе были решительными и смелыми, а еще – верили, что смогут добиться желаемого, если как следует постараются. Человека ближе у Ромашки не было, только Лириу она доверяла по-настоящему, только её одну на этом свете любила. И названая сестра отвечала ей тем же, хотя, в отличие от Ромашки, не стремившейся создавать семью, намеревалась когда-нибудь выйти замуж и завести детей.
Ромашка ходила на «Толстой каракатице» почти три года, пока не поступила в Юридическую академию Ильмэрме. Ей повезло – уровень дара оказался достаточным, чтобы учиться там бесплатно. Правда, узнала она об этом, только став совершеннолетней – проходить магическое освидетельствование раньше, чем получит полную свободу от опеки дяди, девушка не рискнула.
В Калоу она больше никогда не приезжала, но и дом жадному родственнику не оставила, хотя бумагу, позволявшую дяде Терипе проживать в нем бесплатно, подписала. Как бы там ни было, Ромашке не хотелось, чтобы единственный кровный родственник остался без крыши над головой. Но пользовался её щедростью дядюшка не слишком долго – постоянное пьянство подорвало его здоровье, и он умер, когда Ромашке было двадцать шесть. После этого дом она продала, а деньги пожертвовала в храме Транзисэу, выразив свою благодарность богине, позволившей ей вырваться из лап дяди и подарившей лучшую подругу на свете.
Про работу Ромашки Мила смотреть не стала – ей хватило тех эпизодов, которые она увидела, когда поинтересовалась отношениями предыдущей владелицы тела с мужчинами.
Вынырнув из чужих воспоминаний, Мила подумала о том, что в чем-то ей в жизни повезло больше – всё-таки детский дом, в котором она выросла, был хорошим, и никаких причин оттуда сбегать у нее не было, но в чем-то гораздо больше повезло Ромашке – такой замечательной подруги, как Лириу, Мила не имела. Да, с Наташей и Оксаной они сдружились еще в детдоме и продолжали общаться все эти годы, но подобной близости между ними никогда не было.
«А ведь теперь это моя подруга, – осознала Мила. – И мне надо будет вести себя так, чтобы Лириу ни о чем не догадалась. Ромашка по-настоящему дорога ей, она не должна узнать правду».
В животе неприятно засосало. Только после этого Мила поняла, что вообще-то уже вечер и время обеда давно прошло. «Пожалуй, кашу варить не буду, – решила она. – Два яйца оставлю на завтрак, а из остальных сделаю омлет».
Поев, Мила приободрилась, и задача достоверно изобразить перед Лириу Ромашку перестала казаться ей такой сложной. В конце концов, виделись подруги не так уж часто – примерно раз в год, а все странности можно будет списать на то, что она чуть было не погибла, спасая девочку от анданду. «Надо будет завтра поинтересоваться, что дальше стало с ребенком, – сделала мысленную зарубку Мила. – Ромашка бы обязательно это выяснила, а Лириу может спросить».
Остаток вечера она провела в кресле с книгой, выбрав детектив про сыщицу-любительницу Лауранью Астуту за авторством некоей Прозорливой Мо. История оказалась не только интересной, но и полезной, поскольку помимо увлекательной интриги содержала множество бытовых деталей баунильской жизни. Оторваться было совершенно невозможно, так что спать Мила легла уже за полночь, и всю ночь ей снились какие-то расследования, запутанные и увлекательные.
Выйдя утром из квартиры, Мила с удивлением обнаружила поджидавшего её Сабиу.
– Решил тебя проводить, – пояснил он.
– Зачем? – удивилась Мила. – Я же знаю, куда идти.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Сабиу, – но я думаю, что мне лучше быть рядом, когда ты станешь проходить через арку распознающего артефакта на входе в Управление.
– Полагаешь, он меня не опознает? – заволновалась Мила.
– Вообще-то должен – Вес, когда проверял тебя на наличие магии, снял слепок твоей энергетической оболочки и должен был внести изменения в память артефакта. Не сомневаюсь, что он это сделал. Но лучше будет, если я тебя подстрахую. Заодно потом провожу в бухгалтерию, покажу, кому отдавать справку из больницы.
– Ох ты ж! – Мила хлопнула себя ладонью по лбу. – Её-то я и забыла! Подождешь меня внизу, пока я сбегаю?
– Конечно, – кивнул Сабиу.
Мила бегом вернулась в квартиру, отыскала справку, которая так и лежала в той сумочке, с которой она вернулась из больницы, и догнала Сабиу, еще не успевшего выйти из подъезда.
– Та сумочка не подходит к этому платью, – немного смущенно пояснила Мила. – Эфирофон я переложила, а про справку забыла.
– Хорошо, что только про нее, – усмехнулся Сабиу, – справку можно и попозже отдать, а вот без эфирофона или платежного артефакта обойтись было бы сложнее.
– Ну про платежный артефакт я вспомнила в последний момент, – вздохнула Мила.
– Ты привыкнешь, – убежденно сказал Сабиу. – Ты удивительно хорошо держишься, такая спокойная.
– Сама поражаюсь, – покачала головой Мила. – Может, неор Лауманду что-то со мной сделал?
– Вряд ли. Скорее, это Транзисэу позаботилась о том, чтобы ты как можно быстрее освоилась в нашем мире.
– Может, и так. Во всяком случае, некоторые вещи у меня получаются так, будто я всегда это умела. Знаешь, я вчера сама зарядила батареи у всех своих домашних артефактов! – похвасталась Мила.
– Отлично! – обрадовался Сабиу. – А то я уж думал, что мне придется тебе помогать. Мы ведь отправимся в Ильмэрме не позже завтрашнего дня, а батареи лучше оставлять полностью заряженными, когда уезжаешь надолго.
– Надеюсь, у меня получится вести себя так же, как Ромашка, и Лириу ничего не заподозрит.
– У тебя получилось узнать, что их связывает?
– Да, они…
– Не сейчас! – перебил Сабиу. – Расскажешь сразу и мне, и Весу, чтобы дважды не повторять.
Мила кивнула – предложение звучало разумно, да и до дверей Управления уже оставалось совсем недалеко.
Сабиу беспокоился зря – распознающий артефакт Милу пропустил. В бухгалтерии всё тоже прошло быстро и гладко. Так что к Весу они успели вовремя – было без двух минут девять.
В открывшиеся перед ней обстоятельства биографии Ромашки Мила не вдавалась – не сомневалась, что всё это подробно изложено в личном деле, да и детально рассказывать об отношениях с Лириу не стала – не так уж это было важно для расследования. Сказала только главное – Ромашка и Лириу – названые сестры, полностью доверяющие друг другу, ну и поделилась своими сомнениями, что не сможет достоверно изобразить Ромашку перед человеком, который знает её настолько хорошо.
– Я, конечно, понимаю, что в последнее время они виделись нечасто, да и кое-что можно будет списать на последствия встречи с анданду, но всё же… – Мила тяжело вздохнула. – И еще мне надо выяснить, что стало с той девочкой, Лириу обязательно спросит, когда я ей расскажу про анданду, я уверена.
– С Майриту? – уточнил Вес.
– Если девочку, которую спасла Ромашка, зовут именно так, то да, – кивнула Мила.
– С Майриту Лаусанья всё в порядке, – заверил Вес. – Её здоровью ничто не угрожает. Им с матерью выделили помощь из специального городского фонда, и они уже подыскали себе другое жилье в районе поприличнее.
«Слава богу!» – хотела сказать Мила, но произнесла немного иначе:
– Слава богам! – И, удивленно округлив глаза, спросила у Веса: – А почему я говорю так, как принято у вас, а не так, как принято у нас? Не в первый раз уже такое.
– Интересный эффект. – Вес задумчиво потер подбородок. – И полезный. Я предлагаю тебе его немного усилить, полагаю, это поможет тебе и в общении с Лириу Резолюту.
– Какой эффект? – не поняла Мила.
– В нужный момент ты реагируешь не так, как ты, а так, как отреагировала бы Ромашка, – пояснил Вес. – Ты как будто отчасти становишься ею, прибегая к её воспоминаниям.
– А я не стану вообще всегда вести себя, как она? – заволновалась Мила.
– Нет, – покачал головой Вес. – Даже с моей помощью ты начнешь вести себя как Ромашка, либо когда сама этого захочешь, либо когда твои собственные реакции будут отличаться от того, что принято в нашем мире.
– А как ты это сделаешь? – заинтересовалась Мила.
– Внушением, – пояснил Вес. – Если ты добровольно согласишься на мою помощь, я смогу внушить тебе нужную установку. Согласна?
– Да, – решительно кивнула Мила.
– Только сначала ты должна дать стандартную магическую клятву сотрудников УБВВУ, а еще вы с Сабиу дадите клятву не разглашать твое иномирное происхождение, если на это не будет прямого разрешения от меня или от его высочества, – добавил Вес.
– Да я бы и так не стала никому рассказывать, – с легкой обидой отозвалась Мила.
– Верю, – улыбнулся Вес. – Но природа магических клятв такова, что они не позволят не только сознательно разгласить тайну, но и случайно проговориться о чем-то, что может вызвать у собеседника ненужные подозрения.
Милу такое объяснение удовлетворило, и она согласилась. Давать магические клятвы оказалось совсем нетрудно – нужно было просто прочитать нужный текст, завершающийся словами: «Клянусь магией». Попутно выяснилось, что давать магические клятвы могут и люди, не обладающие даром, но тогда их должен скрепить своей магией тот, у кого она есть. Обычно этим занимались маги-нотариусы и специальные сотрудники местных администраций, но оказать подобную помощь мог и любой маг. Если же мага поблизости не имелось, клятву скрепляли, обращаясь к богам, это тоже срабатывало, но такой возможностью пользовались, только если не было других вариантов – без нужды тревожить богов в этом мире было не принято.
Магическое внушение тоже обошлось без каких-либо впечатляющих эффектов – Вес просто взял руки Милы в свои, попросил посмотреть ему в глаза и несколько минут на разные лады повторял установку, что Мила будет вести себя как Камомила Атраэнчи в любой ситуации, в которой это будет необходимо. Особых изменений Мила в себе не ощутила, но Вес заверил, что ничего такого и не должно быть, внушение проявит себя в нужный момент.
– Ну что ж, теперь поговорим о том, что вы будете делать в Ильмэрме, – перешел к главному Вес. – Хотя Лириу Резолюту дала согласие на встречу, уверенности, что эта встреча произойдет в первый же день, у нас нет, поскольку её «Черная Лилия» регулярно ходит в рейсы. Они короткие, но могут занимать несколько дней. Однако до этой встречи я прошу вас ничего по делу не предпринимать, тем более вам будет чем заняться.
– Вот как? – удивился Сабиу.
– Да, – кивнул Вес. – Я решил, что с материалами, собранными по делу, вам лучше будет ознакомиться прямо на месте. В помощь вам выделили коллегу из Ильмэрмского отделения УБВВУ Вауришку Негриту. Неор Негриту уже был задействован в этом расследовании, поэтому сможет не только передать вам материалы, но и ответить на вопросы, в том числе касающиеся того как и что у них там в Ильмэрме происходит.
– И когда нам надо выехать? – спросил Сабиу.
– Сегодня, – ответил Вес. – Поедете поездом, это будет быстрее, чем по реке. Отправление в восемь вечера, на месте будете послезавтра в шесть утра.
– А летающих транспортных средств у вас нет, да? – печально поинтересовалась Мила.
– Увы, – развел руками Вес. – Разработки ведутся, но даже в Норчифриу, вечно опережающей нас по части технических новинок, пока имеются только опытные образцы, которые для пассажирских перевозок не используются.
– Отличий всё-таки слишком много, – вздохнула Мила. – Я столько всего не знаю о вашем мире! Надо ли брать с собой еду в дорогу, например?
– Не волнуйся, у вас будут билеты с питанием, а если дорожные пищевые наборы тебя не устроят, в поезде есть вагон-ресторан, – успокоил её Вес. – На остальные вопросы тебе сможет ответить Сабиу. У тебя же есть номер его эфирофона?
– Есть, – подтвердила Мила.
– Вот и отлично! – улыбнулся Вес. – А теперь отправляйтесь собираться, только сначала зайдите в бухгалтерию за билетами и авансом на командировочные расходы. Жить будете в служебной гостинице, номера для вас забронированы.
– Надо же! У вас и служебные гостиницы есть! – восхитилась Мила.
– Это просто несколько квартир в таком же служебном доме, как тот, в котором живете вы с Сабиу, – пояснил Вес. – Так что никакого сервиса не ждите, убирать и носить белье в прачечную придется самим.
– Надеюсь, прачечная у них в том же здании? – уточнил Сабиу.
– Понятия не имею! – рассмеялся Вес. – Я туда больше чем на три дня никогда не приезжал. Но я уверен, что вы прекрасно во всем разберетесь. Желаю удачи!
– Спасибо! – хором ответили Мила и Сабиу и отправились собираться.
Путешествие на поезде Милу не впечатлило – слишком уж он был похож на те, что ходили в её мире. И локомотив, выглядевший почти как старинный паровоз, только труба поменьше и вместо густого водяного пара – практически прозрачный брилювовый, и двухместные купе с удобными диванчиками, и даже артефакты, создававшие в них комфортный микроклимат, охлаждая или нагревая воздух, – ничто из этого не вызывало удивления.
Зато спутник оказался что надо – весь день они с Сабиу проговорили, попеременно делясь подробностями своей жизни. И слушателем, и рассказчиком Сабиу был отменным – внимал с интересом, повествовал красочно. Конечно, Мила допускала, что всё это – лишь следствие особенностей его магического дара, но удовольствия от общения это не уменьшало.
В отличие от Ромашки, Сабиу родился в Джиалэу. Его родители были магами, причем довольно сильными, поэтому и ему, самому младшему из трех братьев, достался неплохой магический дар, позволивший бесплатно обучаться в столичной юридической академии. Попутно Мила узнала об особенностях местной наследственности: если магами были оба родителя, то дар наследовали все дети, самый сильный получал старший ребенок, и с каждым следующим он ослабевал, хотя бывали и исключения. Если же даром обладал только один из родителей, магию наследовал либо первенец, либо старший ребенок того же пола. «Получается, Ромашке повезло, что ей достался магический дар, ведь у её матери магии не было», – сообразила Мила.
Обсуждали они и устройство мира, ставшего для Милы новым домом.
– А почему вы не пользуетесь магией напрямую? Всё артефакты и артефакты? – задавать вопросы Сабиу ей почему-то хотелось гораздо больше, чем пытаться выуживать ответы из памяти Ромашки.
– Как это не пользуемся? – удивился Сабиу. – Вес же тебе внушение делал при помощи магии. Да и неор Лауманду тебя магией обследовал.
– Я не об этом, – отмахнулась Мила. – Я имею в виду, что можно же, наверное, и воду магией греть, и световые шары какие-нибудь магические для освещения использовать. Или нет?
– А, ты об этом! – Сабиу улыбнулся. – Можно, конечно. Раньше так и делали. Но это нерационально – регулировать силу магического потока не так-то просто. А уж если ты устал – и подавно. Вот представь – пришла ты с работы, захотела душ принять, стала нагревать магией воду, но из-за усталости её вскипятила. Или еду сожгла. А то и еще хуже – всю энергию на работе потратила, и тебе ни помыться, ни поесть. Ну и тем, кто лишен магии, тоже ведь нужно и воду греть, и всё прочее.
– Логично, – согласилась Мила. – И что, теперь у вас магию напрямую используют только целители и некроманты или ментальные маги?
– Не совсем. – Сабиу помрачнел. – Её еще используют военные, полицейские, сотрудники УБВВУ и прочих подобных ведомств. Хотя пистолеты в некоторых случаях надежнее.
– У вас и пистолеты есть? – оживилась Мила.
– Есть. И ружья, и пушки, и гранаты. А почему ты спрашиваешь?
– Просто у меня-то, то есть у Ромашки никакого служебного оружия нет.
– Вот я болван! – Сабиу расстроенно стукнул кулаком по столику. – Я не напомнил тебе взять оружие из сейфа! Ромашка его постоянно не носила, только при необходимости на задания брала.
– И что же теперь делать? – растерянно спросила Мила.
– Звонить Весу, просить, чтобы договорился с коллегами из Ильмэрме и тебе выдали временное служебное оружие.
– У тебя из-за этого будут неприятности? – с сочувствием спросила Мила.
– Не настолько серьезные, как если бы в нужный момент ты оказалась без оружия, – отмахнулся Сабиу и взялся за эфирофон.
Разговор с Весом явно вышел не слишком приятным, но уладить вопрос с пистолетом он пообещал.
– Я бы тоже могла спросить об этом пораньше, – самокритично заметила Мила.
– За безопасность операции отвечаю я, значит, это моя ошибка, – отрезал Сабиу, и Мила благоразумно решила закрыть эту тему, переключившись на забавные случаи из своей практики.
Ильмэрме пах морем. Даже крепкий дух креозота, которым, как оказалось, пользовались для пропитки шпал и в этом мире, не перебивал этот морской коктейль. Мысли Милы сразу же сбились с делового настроя, так нестерпимо ей захотелось забыть обо всем и отправиться на пляж. Но погрузиться в мечты она не успела – Сабиу легонько толкнул её локтем в бок, привлекая внимание, и взглядом показал на стоявшего неподалеку парня в белоснежных брюках и такой же ослепительно-белой рубашке. В руках у молодого человека был лист бумаги с небрежно накарябанными фамилиями: «Венседора, Атраэнчи».
– Видимо, это и есть Вауришку Негриту, – высказал вслух их общее предположение Сабиу.
– Надо же, какая забота! – хмыкнула Мила. – Аж встречать нас приехал.
Почему-то новый коллега ей совершенно не понравился. Хотя высокий худощавый мужчина был по-своему красив: темные кудрявые волосы, узкое лицо с четко очерченными скулами, прямой нос, полные губы, опушенные густыми черными ресницами зеленовато-карие глаза. Даже напоминающие толстых гусениц брови его не портили. А ослепительная улыбка, которой он просиял, когда они подошли поближе и Сабиу представился, и вовсе сделала нового знакомого практически неотразимым. Но и она не помогла – Мила испытывала к этому типу в белом глухую неприязнь.
Сабиу угадал – это и правда был Вауришку Негриту.
– Раз мы будем работать вместе, давайте сразу отбросим формальности – зовите меня просто Ришку, – предложил он.
– Ладно, – неохотно протянула Мила, – ты тоже можешь звать меня Милой.
– А почему не Ками? – тут же спросил Ришку.
– Потому что гладиолус! – рявкнула Мила и не без удовольствия полюбовалась на дружно вытянувшиеся лица мужчин.
– А при чем здесь гладиолус? – всё-таки рискнул спросить Сабиу.
– При том что это тоже цветок, – блеснула извивом женской логики Мила.
– Твое прозвище Ромашка, да? – поинтересовался Ришку.
«Интересно, догадался или анкету мою видел?» – озадачилась Мила и кивнула.
– А твое? – в свою очередь полюбопытствовала она, запоздало пожалев, что они с Сабиу не выпросили у Веса хоть какие-то сведения об этом Негриту.
– Красавчик! – гордо возвестил тот.
Мила расхохоталась.
– А что смешного-то? – обиженно нахмурился Ришку.
– И как мне вас в отчетах обозначать прикажете? – вопросила Мила, переводя взгляд с Сабиу на Ришку. – «Красавчик-один» и «Красавчик-два»?
– А почему это он – Красавчик-один, а я – Красавчик-два? – тут же возмутился Негриту. – Почему не наоборот?
– Потому что с Сабиу мы всё-таки уже довольно давно знакомы, а тебя я первый раз вижу, – пояснила Мила.
– Так кто же нам мешает познакомиться поближе? – поигрывая бровями, задал риторический вопрос Ришку.
Завороженная этой лицевой пантомимой, Мила не сразу сообразила, что наглая лапища этого хлыща по-хозяйски устроилась у нее на талии. Отпустив ручку чемодана на колесиках, который Мила мирно катила за собой, отмахнувшись от предложенной мужчинами помощи, она схватила беспардонную конечность и резко вывернула её в болевом захвате.
Ришку взвыл.
– Не смей меня лапать! – злобно прошипела Мила, отпуская его, и подумала, что побочные эффекты доставшейся ей красивой внешности как-то не радуют.
– Пойду освежусь, – решительно заявила она и направилась на поиски туалета – надо было немного успокоиться, чтобы не прибить ненароком этого самоуверенного нахала.
– Мы подождем тебя снаружи, у выхода, – крикнул вслед Сабиу.
Мила, не оборачиваясь, кивнула.
Облицованное белым кафелем прохладное помещение чистенькой уборной само по себе произвело успокаивающий эффект. Мила умылась, вытерла лицо бумажными салфетками, на всякий случай прихваченными в дорогу, и уставилась на свое отражение.
Никогда раньше она всерьез не задумывалась о том, как живется красивым женщинам. Грубоватую внешность Людмилы Романовой не удавалось сделать привлекательной никакими ухищрениями, и Мила привыкла к тому, что мужчин она не интересует, во всяком случае – трезвых. С коллегами у нее обычно складывались товарищеские отношения, и это было очень удобно. Как правильно себя вести, когда в тебе видят в первую очередь женщину, а не товарища, Мила не представляла. Оставалось надеяться, что внушение Веса сработает как надо, и ей на помощь придут навыки Ромашки.
В дорогу Мила надела парусиновые туфли на шнурках, напоминающие теннисные, и передвигалась практически бесшумно. Колесики у чемодана тоже шуршали очень тихо, и в шуме вокзала услышать её приближение было невозможно.
Сабиу и Ришку и не услышали. Мила уже хотела окликнуть мужчин, стоявших к ней спиной, но тут Сабиу сказал:
– Не лезь ты к ней, ничего тебе с Ромашкой не светит.
Мила пулей метнулась в сторону и замерла, спрятавшись за колонной, очень удачно располагавшейся буквально в метре от беседующих коллег.
– Это мы еще посмотрим! – запальчиво возразил Ришку.
– И всё же я бы тебе не советовал.
– Сам к ней подкатить хочешь, небось?
– Не твое дело! – мрачно отрубил Сабиу.
– Очень даже мое! – не отступал Ришку. – Вот увидишь – эта цыпочка скоро окажется в моей постели. Спорим?
– На что? – с подчеркнутым равнодушием спросил Сабиу.
– На бутылку апельсиновки.
– Идет, – хмыкнул Сабиу. – Срок – до нашего отъезда из Ильмэрме.
– По рукам!
Быстро и бесшумно Мила снова нырнула в здание вокзала и замерла у стены. Внутри всё кипело.
«Вот твари! На бутылку апельсиновки! Драной апельсиновки! Южное игристое и то дороже!» – память Ромашки очень своевременно подкинула нужную информацию.
Немного успокоившись, Мила снова вышла из здания вокзала. Сабиу обнаружился на том же месте, а вот Ришку поблизости не оказалось.
– А куда делся этот рукосуй? – поинтересовалась Мила.
– Как ты сказала? «Рукосуй»? – рассмеялся Сабиу.
– А что, у вас так не говорят?
– В Джиалэу –точно нет, – покачал головой Сабиу. – Про другие места не скажу.
– Так где он? – повторила вопрос Мила.
– Сказал, что у него образовалось срочное дело, но это ненадолго, и просил его подождать.
Мила уже собралась высказать всё, что она думает о подобном поведении, но тут к ним подбежал запыхавшийся Ришку с букетом ромашек.
– Это тебе! – Он протянул Миле цветы и добавил: – Прости, я повел себя некрасиво.
– А где обещание, что подобное больше не повторится? – лукаво улыбнувшись, спросила Мила и взяла букет.
– Не могу давать невыполнимых обещаний, – расплылся в обольстительной улыбке Ришку. – Твоя красота слишком ослепительна, чтобы мужчина мог держать себя в руках. Но я надеюсь, что эти прелестные цветы немного сгладят мой промах.
– Ну разве что немного, – протянула Мила, кокетливо хлопая ресницами. – Где ты их достал?
– Поцелуешь – скажу! – ответил Ришку.
– Не так быстро, Красавчик-два, – Мила игриво погрозила пальцем. – Всему свое время.
– Значит, у меня есть шанс? – воспрянул духом Ришку.
– Шанс всегда есть, – Мила подарила ему загадочную улыбку и с мстительным удовлетворением отметила, как помрачнел при этом Сабиу.
Добравшись до своего временного пристанища, Мила отправила вестник Лириу, сообщая, что уже в Ильмэрме и готова встретиться. Ей было бы проще позвонить, но в море эфирофоны работали нестабильно, а вестник долетал до адресата, где бы тот ни находился. Мила немного волновалась, что у нее не получится сделать магическое послание, но беспокоилась она зря – записка послушно исчезла. Оставалось надеяться, что она попадет к кому следует.
В ожидании ответа Мила пристроила ромашки в стакан с водой – в гостевых служебных квартирах имелся набор посуды – и разобрала чемодан. Она раздумывала о том, не пойти ли в магазин, чтобы купить чая и чего-нибудь из еды, когда перед ней материализовался ответ – Лириу сообщала, что «Черная Лилия» прибудет в Ильмэрме сегодня во второй половине дня и вечером они смогут встретиться в «Песне моря».
Мила позвонила Сабиу и сообщила, что уже сегодня они смогут выяснить, что же известно о поставках сэу-по капитану Резолюту.
– Пойдем в местное отделение УБВВУ сейчас или после обеда? – спросил Венседора.
– Давай сейчас, – предложила Мила. – А отдохнем перед походом в «Песню моря».
– Думаешь? – засомневался Сабиу.
– Уверена! – рассмеялась Мила. – Посиделки в «Песне» рано не заканчиваются, да и что сейчас тут делать, здесь даже чая нет?
– Ладно, пойдем сейчас, – не стал спорить напарник.
Ришку обрадовался их приходу так, словно они – горячо любимые родственники, которых он не видел много лет. Особенно, конечно, Мила. Для нее сразу же нашлись и удобный уголок, где можно с комфортом устроиться с материалами дела, и свежий чай с хрустящим апельсиновым печеньем, даже просить ни о чем не пришлось.
Сабиу, ясное дело, такого энтузиазма у коллеги не вызывал, особенно после того, как недовольно процедил:
– У тебя что, других дел нет?
– Нет! – с широкой улыбкой помотал головой Ришку. – Неор Тауманья освободил меня, чтобы я мог посвятить всё свое время этому расследованию.
– И как далеко ты уже продвинулся? – скептически прищурился Сабиу.
– Достаточно далеко! – запальчиво отозвался Ришку. – Но я не один был, у нас по этому делу целая группа работала. Это сейчас, раз уж вы приехали, наших всех на другие расследования перебросили.
– И что же вы нашли? – примирительно спросила Мила.
– Мы установили всех распространителей, включая оптовиков, – гордо объявил Ришку. – Но задерживать никого не стали – нам нужен главный поставщик, а до него мы пока не добрались. Надеюсь, информация, которую даст Лириу Резолюту, наконец-то поможет найти хоть какой-то след.
– А почему вы не арестовали никого из распространителей? – заинтересовалась Мила.
– Действительно, – присоединился к вопросу Сабиу. – Почему? Ведь по данной категории дел допустимо проведение допросов с участием некроманта и без согласия допрашиваемого.
– Мы пробовали, – хмыкнул Ришку. – Но оказалось, что даже самые мелкие торговцы сэу-по ничего не могут рассказать – с них не просто брали магические клятвы, с них брали клятвы, усиленные воздействием этого самого сэу-по. Поэтому даже некромантам не удалось узнать от них ничего полезного.
– А как же тогда вы вышли на оптовиков? – удивилась Мила.
– Только слежкой, иначе никак.
– Под сэу-по? – понимающе кивнул Сабиу.
– Не без того, – вздохнул Ришку. – Торговцы запрещенной дрянью – ушлый народ, от них под простой незаметностью не спрячешься. Однако сэу-по не только у нас имеется, но и у них, поэтому до оптовиков нам цепочку отследить удалось, а где они товар берут – нет.
Ришку снова тяжело вздохнул и добавил:
– Ну вы пока материалы сами посмотрите, может, свежим взглядом что-то новое заметите, а я еще отчеты по закрытым делам не закончил, вот сейчас и займусь. Но вы спрашивайте, если что.
При этом он послал Миле такой знойный взгляд, словно речь шла отнюдь не о сэу-по, а о чем-то гораздо более интимном.
Надежды Ришку не оправдались – вереница незнакомых имен, фамилий и кличек ни на какие идеи столичных коллег не натолкнула, хотя просидели над бумагами они до самого обеда. На который Ришку, разумеется, отправился вместе с ними, небрежно игнорируя неодобрительные взгляды Сабиу.
И наблюдавшая за этим молчаливым противостоянием Мила вдруг осознала, что ей это даже нравится. Правда, привкус у этой мстительной радости был, скорее, горьким. Но об этом она предпочла не задумываться, и когда после обеда Ришку предложил её проводить, милостиво согласилась, пропустив мимо ушей заявление Сабиу, что они и без провожатых найдут дорогу.
– Какие у тебя планы на пятницу? – многозначительно поигрывая бровями, поинтересовался Ришку, когда они вышли из здания Отделения и направились к дому, в котором располагалось служебное жилье.
– Если не будет ничего срочного, хочу пойти на море на весь день, ужасно по нему соскучилась, – честно ответила Мила.
– Я знаю один восхитительный уединенный пляж! – заговорщическим шепотом поделился Ришку. – И если ты не будешь возражать против моей компании, готов его тебе показать.
– Я почти десять лет прожила в Ильмэрме. Неужели ты думаешь, что на этом побережье есть уголки, которые мне незнакомы?
– Спорим? – Глаза Ришку азартно заблестели.
– На что? – прохладно поинтересовалась Мила и подумала: «Если он скажет, что на бутылку апельсиновки, я его пну».
– На поцелуй, конечно, – со страстным придыханием ответил Ришку.
Мила сделала вид, что задумалась над этим предложением, а сама бросила взгляд на Сабиу. Венседора выглядел очень недовольным, и это решило дело.
– Согласна! – кокетливо рассмеялась Мила. – Надеюсь, тебе удастся меня удивить.
– Не сомневайся! – заверил Ришку и принялся расписывать, как чудесно они проведут время вдвоем.
Когда освеженная послеобеденным сном Мила вышла из подъезда, мужчины уже её поджидали, устроившись на лавочке под густой акацией.
– А почему… – начал Ришку, но не смог подобрать нужных слов и только сделал в воздухе неопределенное движение руками.
– Ты о чем это? – притворилась, что ничего не понимает, Мила.
– Наш коллега выражает удивление тем, как ты одета, – с усмешкой пояснил Сабиу.
– А… – задумчиво протянула Мила, щеголявшая по случаю визита в любимый трактир Морских сестер в широких синих полотняных брюках, свободной голубой рубашке с коротким рукавом и в голубой бандане с яркими ромашками, и ответила вопросом на вопрос: – Ты, значит, Ришку, никогда в «Песне моря» не был?
– Как ты догадалась? – всерьез удивился тот.
– Там все так будут одеты, – с улыбкой пояснила Мила. – Во всяком случае те, кто из Морских сестер.
– А почему? – продолжал недоумевать Ришку.
– А потому, мой недогадливый друг, – тут улыбка Милы стала ехидной, – что есть на этом свете такое явление, как женщины, для которых привлечение мужского внимания не является важной целью. Во всяком случае в некоторые моменты жизни. И есть места, где такие женщины собираются.
– И «Песня моря» – одно из них? – догадался Ришку.
– Ты не безнадежен! – Мила заливисто рассмеялась. – Возможно, мне и правда следует дать тебе шанс.
Полюбовавшись скептической ухмылкой на лице Сабиу, старательно делавшего вид, что его никакие такие шансы не касаются, Мила добавила:
– Предлагаю пойти пешком, на это уйдет минут сорок, я как раз успею вам рассказать о Морских сестрах, а то, как я погляжу, вы понятия не имеете, к кому отправляетесь в гости. Откровенно говоря, я полагала, что вы оба самостоятельно изучили вопрос, всё же сотрудники серьезного ведомства. Но раз уж вы пренебрегли подготовкой, а я сегодня добрая, так и быть, возьму на себя этот труд.
– Да я как-то не подумал… – пристыженно пробормотал Ришку.
– И я, – виновато развел руками Сабиу.
– Это потому, что вы оба недооцениваете женщин, – припечатала Мила и выставила ладонь в запрещающем жесте, обрывая возражения. – Вернее, роль той части их жизни, которая не связана с мужчинами. И я очень надеюсь, что эти ваши заблуждения не приведут всех нас сегодня к серьезным неприятностям, потому что я иду в «Песню моря», чтобы пообщаться с Лириу, и нам с ней будет не до того, чтобы присматривать за вами.
– Да мы уж сами как-нибудь! – возмутился Ришку.
– Тебя бы я вообще не брала. – Мила вздохнула.
– Почему это? – Ришку даже покраснел от злости.
– Ты слишком прямой и бесхитростный, – пожала плечами Мила.
– Я?! – искренне поразился Ришку.
– Во всяком случае, по сравнению с ним, – Мила некультурно ткнула пальцем в Сабиу.
Тот недовольно поджал губы, зато Ришку тут же успокоился и ехидно заметил:
– Ну так я и помоложе буду.
– Нашел чем гордиться! – буркнул Сабиу.
Ришку явно хотел ответить что-то резкое, но Мила ему не позволила.
– Мальчики, не ссорьтесь! – с обворожительной улыбкой призвала она. – Каждый из вас хорош по-своему. А сейчас нам пора.
Она подхватила Сабиу под левую руку, а Ришку – под правую и потянула их за собой в сторону порта.
В «Песне моря» было многолюдно. Причем примерно треть посетителей составляли мужчины. Спутников Милы это обстоятельство заметно удивило, а она в очередной раз подумала, что не слишком-то ответственно они подошли к своему заданию – если уж сопровождаешь кого-то на важную встречу, будь добр узнать всё о месте, где эта встреча состоится.
Сначала Мила направилась к стойке – заказывать не только напитки, но и еду в «Песне» было принято там. Но едва они втроем сделали несколько шагов в нужном направлении, Ришку подпрыгнул на месте и выругался. Ругались здесь в основном словосочетаниями с упоминанием проклятий, действительно существовавших в этом мире, и демонов, время от времени также в нем появлявшихся. Вот и Ришку помянул проклятого демона в неестественной интимной позе.
– Что случилось? – встревожилась Мила.
– Ничего, – угрюмо буркнул Ришку.
– Ничего? – Мила повернулась к нему, внимательно всматриваясь в лицо.
Ришку смущенно отвел глаза.
– Я думаю, что его, как и меня, кто-то уже попытался ущипнуть за задницу, – хмыкнул Сабиу.
– Попытался?! – взвился Ришку. – Да у меня синяк будет!
То ли в этот момент сработала внушенная Весом установка, то ли собственное любопытство Милы вышло из берегов, но она не удержалась и пощупала. Обоих.
– Ну всё понятно! Тебе, Ришку, просто надо мускулатуру накачать, тогда и тебя никто не ухватит. – Мила расхохоталась.
– Рад, что мою мускулатуру ты оценила по достоинству. – Сабиу широко улыбнулся и подмигнул, а Ришку обиженно надулся.
Не заботясь о том, следуют мужчины за ней или нет, Мила прошествовала к стойке.
– Кого я вижу! – радостно оскалилась барменша, чьи грубые черты чем-то напомнили Миле её земную внешность. – Неужто столичная штучка решила почтить своим присутствием наш скромный уголок?
– Я тоже рада тебя видеть, Вариза, – отозвалась Мила. – Лириу уже здесь?
– Да, ждет за своим любимым столиком, – кивнула барменша и поинтересовалась: – А эти красавчики с тобой?
– Нет, – отреклась от коллег Мила, – эти красавчики сами по себе.
– Что будете заказывать, мальчики? – спросила Вариза, кокетливо накручивая на палец короткий черный локон.
– Мы пока думаем, – выдавил из себя Ришку, деморализованный таким напором.
– А мне мяса с жареной картошкой и сидра, – сделала заказ Мила и отправилась на встречу с прошлым Ромашки.
Любимый столик Лириу располагался в нише в противоположной от входа части трактирного зала. Место было удобным: хочешь – сидишь, повернувшись к залу, и наблюдаешь за посетителями, хочешь – сидишь, повернувшись к стене, и наслаждаешься иллюзией уединения. Если не забудешь поставить перед этим купол Тансимейру*, конечно. (*магический купол Тансимейру заглушает звуки и отводит внимание от тех, кто под ним находится)
За те без малого десять месяцев, что они с Ромашкой не виделись, Лириу нисколько не изменилась. И первое, что она сделала, едва Мила уселась напротив и активировала купол, поинтересовалась:
– Кто из этих красавчиков – твой?
– Никто, – легко пожала плечами Мила. – Ты же знаешь – я не завожу интрижек на работе.
– А если не интрижка? Если серьезные отношения? – Лириу внимательно посмотрела ей в глаза.
– С чего ты взяла… – начала Мила, но Лириу не дала ей договорить:
– Я чувствую, что ты испытываешь сильные эмоции, только не могу понять, кто из этих двоих их вызывает.
В отличие от Ромашки, у Лириу был слабенький ментальный дар, не настолько сильный, чтобы её не взяли в Морскую академию бесплатно без прохождения дополнительного курса по ментальной магии, но тем не менее достаточный, чтобы чувствовать эмоции тех, кого Лириу хорошо знала. Поэтому лгать смысла не было, да Мила и не хотела.
– Эти тухлые кальмары поспорили на меня! – злобно сощурившись, прошипела она.
– И что на кону? – невозмутимо поинтересовалась Лириу.
– Бутылка апельсиновки! – фыркнула Мила.
– Всего-то? – Подруга выглядела по-настоящему удивленной.
– Всего-то, – подтвердила Мила.
– А как ты узнала?
– Случайно подслушала их разговор.
– Это Транзисэу поспособствовала, не иначе, – улыбнулась Лириу. – А как именно звучали условия?
– Что Ришку затащит меня в постель до того, как мы с Сабиу закончим здесь и покинем Ильмэрме.
– Ришку – это кудрявенький?
Мила кивнула.
– А второй, значит, не стал спорить, что сам тебя соблазнит? – уточнила Лириу.
– Да на что ему? – передернула плечами Мила. – Я его как женщина и не интересовала никогда.
– А тебя это как будто огорчает, – прозорливо заметила Лириу и, не дождавшись ответной реакции, продолжила: – То, что он не проявлял заинтересованности, само по себе еще ни о чем не говорит. Он парень скрытный, это чувствуется.
– Не имею права вдаваться в подробности, но поверь – я знаю, о чем говорю – раньше Сабиу мной не интересовался.
– Ну раньше не интересовался, а теперь заинтересуется. Спорим?
– На бутылку апельсиновки? – хмыкнула Мила.
– Да нет. Просто, когда вы поженитесь, ты признаешь, что я была права.
– И только? – недоуменно приподняла брови Мила. – Ладно, давай поспорим.
– Вот и отлично! – обрадовалась Лириу. – А Ришку я возьму на себя.
– Что?! – опешила Мила.
– Он мне нравится, – просто ответила Лириу.
– Но он легкомысленный! Он бабник! – возмущенно воскликнула Мила. – А ты же хочешь семью. Или ты просто решила развлечься?
– Пока не знаю… – задумчиво протянула Лириу. – Тут такое дело… Мне ведь в этом году стукнуло тридцать пять, и я решила сходить к видящей, попытаться выяснить наконец, когда же и с кем я эту самую семью смогу создать.
– И что? – Мила подалась вперед, затаив дыхание – узнать про предсказание одной из местных пророчиц ей было очень интересно.
– Пошла я к самой Тенедите Папальоне. Ведь если обращаться, то к лучшей, правда?
– Безусловно! – согласилась Мила.
– И она сказала мне, что нужный мужчина встретится мне совсем скоро, брови его будут похожи на гусениц, а ресницы – на крылья бабочек.
– И всё? – с легким разочарованием спросила Мила.
– По-моему, вполне достаточно, – пожала плечами Лириу. – Мне, в общем-то, повезло – предсказание более-менее понятное.
– Нет, ну я согласна, что это описание Ришку подходит. Но ты и он…
– Ты просто пока знаешь его не с лучшей стороны, – парировала Лириу. – Да и у меня еще нет уверенности, что это именно он. Но проверить надо.
– То есть он и в самом деле по-настоящему тебе понравился? – недоверчиво нахмурилась Мила.
– Если ты боишься, что я влюбилась с первого взгляда, задурив сама себе голову этим мутным предсказанием, то зря! – рассмеялась Лириу. – Я просто хочу к нему присмотреться. И очень хорошо, что ты нисколько в нем не заинтересована.
– Ну… – протянула Мила. – Я вообще-то хотела отомстить за этот спор.
– Делаешь вид, что очарована, раздаешь авансы, а в последний момент собираешься послать подальше? – усмехнулась Лириу.
– Ага. – Мила шкодливо улыбнулась. – Но раз он тебе понравился, я пошлю его подальше сразу.
– Не стоит, – покачала головой Лириу. – Развлекайся.
– Но…
– Таким, как Ришку, бывает полезно почувствовать, что сила их обаяния не безгранична.
– Ты уверена? – нахмурилась Мила.
– Целиком и полностью! – тряхнула головой Лириу.
Разговор прервало появление официантки, которая принесла заказ Милы и дополнительную порцию сидра и сушеных апельсинов для Лириу, и продолжился только после того, как Мила расправилась со своим ужином.
– Итак, к делу, – после щедрого глотка сидра сказала Лириу. – Сэу-по производят в Ильмэрме.
– Что? – пораженно выдохнула Мила.
– Сэу-по производят в Ильмэрме, – повторила Лириу. – Это не контрабанда. И я знаю место, из которого его забирают оптовики.
– Откуда?
– Видела кое-кого кое-где.
– А конкретнее?
– Ты ведь понимаешь, что, несмотря на то что я больше не перевожу особых грузов, мои сомнительные знакомства никуда не делись? – печально усмехнувшись, ответила вопросом на вопрос Лириу.
– Само собой! – подтвердила Мила.
– Ну и однажды до меня дошли слухи, что кое-кто доставляет в Ильмэрме сэу-по. Я, как и вы, подумала, что это контрабанда. И каково же было мое удивление, когда чуть больше двух месяцев назад я увидела судно этого человека под погрузкой возле одной полузатопленной прибрежной пещеры!
– Не сомневаюсь, что ты можешь отличить погрузку от разгрузки. Но откуда уверенность, что это не был просто перевалочный пункт? – заметила на это Мила.
– Я побывала в том месте еще
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.