Купить

Метаморфозы Катрин. Полина Ром

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Пусть новый мир и выдал тебе скучную внешность и мужа, который не слишком нужен. Пусть ты пока ещё просто ребенок. Это не значит, что стоит сдаться и сложить лапки. Любая девушка нашего времени знает неизмеримо больше средневековой красавицы. Так что внешность - не главное. Нарисуем - будем жить...

   В тексте присутствуют - героиня в теле подростка, принудительное замужество, сложные отношения со свекровью, капелька любви в конце книги и обязательный ХЭ

   От автора: Нежно любимая мной книга. Именно за чистоту жанра любимая. Это бытовое фэнтези и просто обычная жизнь в отдельно взятом графстве))

   

ГЛАВА 1

Иногда я вспоминаю прошлую жизнь. Я точно знаю, что она была, но сейчас уже кажется сказкой. Страшноватой сказкой...

   Мать умерла родами, отец пытался оставить меня в роддоме. Если бы не моя бабуля, кто знает, что бы было со мной. А так я жила в ПГТ, в частном доме с водой и газом, работала в огороде, вязала, немного шила и вышивала. Ходила с бабой Светой в лес за малиной и грибами, за земляникой и травами. Часть трав мы сдавали скупщикам, это тоже копеечку приносило.

   На "травяные" деньги бабушка оплачивала мне интернет. Конечно, компьютера у меня не было, но мне и телефона хватало узнать всё, что нужно. Заодно телефон решил и проблему чтения. Всё же бумажные книги -- это очень дорого. И в доме у нас были только старые советские издания. Зато -- самое лучшее, что можно было из классики и поэзии, практически всё, что нужно было по программе в школе, стояло в книжном шкафу.

   Алименты от отца были крошечные, приходилось экономить. Но я никогда не голодала, у меня был чистый уютный дом и любимая бабуля. И холодное молоко с теплыми булочками на завтрак, и крошечная белёная комнатка, с тахтой и письменным столом, где я делала уроки, и черный, как смоль, ленивый и нахальный Плис, которого бабушка назвала в честь своей старой жакетки. На ней, на этой плисовой жакетке, Плис спал и лентяйничал днём.

   И старенькая, уже седая Тренька. Еще щенком её пытались повесить малолетние ублюдки. Так что лаять она так и не смогла, а иногда тихонько "тренькала", как говорила бабуля.

   Тренька и ушла из жизни первой, дожив свой немаленький для собаки век в любви. Плис пропал через полгода, уже после похорон бабушки. Я нашла его на сороковой день, мертвого, на его обычном месте. Похоронила в саду, вместе с его любимой жакеткой, под старой яблоней, рядом с Тренькой.

   Думать о смерти бабушки я просто не могла. Мне казалось, что я проваливаюсь в какую-то черную пропасть без дна. Я всё время уговаривала себе, что она просто уехала... Просто уехала и ей там хорошо...

   Приходили соседи, помогали, тетка Люба звала пожить к себе, но сама мысль оказаться в чужой семье мне не нравилась. Хотя и дома мне было тяжело, все казалось странным и не моим, не таким, как при жизни бабули. Но школу я окончила, хоть и без медали.

   Благо, мне уже было семнадцать и ни в какой детприёмник я не попала. Приходили дамы из опеки, проверяли, как я живу. Аж два раза приходили. Но мне хватало алиментов и запасов дома. Огород я обрабатывать умела, так что за это можно было не переживать. Вот только что делать дальше я не знала. Планировалось, что я поступлю в институт в городе и буду жить в общежитии, а летом работать. Ну, и бабуля поможет. Кое-что она откладывала.

   После экзаменов я пошла работать в магазин. Точно еще не знала, как и что, но алиментов уже не было, а есть нужно каждый день. Там и проработала почти целый год. И вот тогда-то судьба и решила меня порадовать.

   Толстый конверт почтальонша, тётя Вера, принесла мне прямо на работу. Я расписалась за доставку.

   Раньше она приходила к нам каждый месяц, приносила бабушкину пенсию и второй раз -- алименты. Теперь мы с ней почти не виделись. Последние алименты отец перевел почтовым переводом и приписал, что больше ничего не должен.

   Тётя Нина и Зинка, что работали со мной в одну смену, окружили меня и ждали, пока я вскрою конверт. Зинка аж посапывала от напряжения. И тетя Вера не уходила -- всем было любопытно, что скрывается в конверте с обратным адресом:

   г. Москва,

   ул. Краснознаменная, д. 12

   Нотариус Вержицкая Ю.С.

   Там была копия завещания некой гр. Гудовой Валентины Михайловны.

   Богатая была дамочка. Несколько квартир в Москве. Их она завещала различным Гудовым. Но одна из квартир, двушка на улице Таганской была завещана Романовой Екатерине Андреевне. То есть -- мне.

   Еще лежало письмо от нотариуса, что мне нужно позвонить по номеру телефона такому-то и вступить в наследство не позднее определенного срока.

   -- Тю, Катька, так-то бабка твоя померла, ну, что по отцу-то бабка... Богатая теперь будешь, замуж выйдешь за москвича!

   Тётя Нина всегда была не слишком деликатна.

   Разговоров о том, что я теперь москвичка и богатая невеста было столько, что через неделю я не знала, что делать. С вопросами и пожеланиями лезли все.

   Приставали парни, которых я знала только в лицо. Звали в кино, на свидание, пытались дарить обломанную на кладбище сирень. Напрашивались в подруги девицы из школы. Даже Лена, которую я считала своей лучшей подругой, повела себя странно.

   Нотариусу я позвонила, дама уверенным голосом объяснила, как они работают, когда нужно подойти, поставить подписи и получить ключи и ещё конверт, который мне оставлен.

   Через неделю я поняла, что нужно уезжать -- жить спокойно мне здесь не дадут. Да и учится лучше точно в Москве. Вторую комнату можно сдать и на эти деньги спокойно выучиться.

   Дом я продала с великим трудом. Весть о богатой москвичке облетела весь поселок, и цену мне предлагали просто неприличную. Повезло, что выкупили домик приезжие пенсионеры. Продавала я со всем имуществом, со стиральной машинкой, мебелью и микроволновкой, так что на поездку и года на два жизни у меня деньги появились.

   Цены на московские продукты и квартплату я предварительно уточнила в инете. Если не шиковать, хватит даже года на три. А летом, в каникулы, я буду работать.

   С собой я собрала немного вещей. Чемодан с бабушкиными салфетками и подзорами отнесла к соседке, теть Любе. Попросила сохранить в кладовке. Знаю, что не слишком это все популярно, но потом я обязательно заберу.

   На поезде я ехала первый раз, и это было так здорово!

   

ГЛАВА 2

Свои тридцать лет я встретила в инвалидном кресле. В хорошем инвалидном кресле, удобном и дорогом.

   В девятнадцать, когда я ринулась покорять Москву, я была малолетней идиоткой.

   Прямо в нотариальной конторе я познакомилась со своим принцем. Принца звали Даниил. Да, вот не Даня и не Данил, а именно так -- Даниил. Но мне он разрешил называть себя Дэн.

   Я умирала от любви, глядя на ямочку от улыбки, на широкие плечи и русые природные кудри. Он читал Чехова и Куприна, знал наизусть Ахматову, Цветаеву и Гумилёва. Он прекрасно декламировал "... далёко, далёко, на острове Чад..." и казался мне самым умным и тонким человеком в мире. Занимался в театральной студии и собирался поступать во ВГИК. В следующем году. В этом он, увы, как и я, провалил экзамены... Я так и называла его "мой сказочный принц". Идиотка...

   Поступить я не смогла, но сразу же записалась на платные курсы при институте. В следующем году мне будет проще. И даже нашла подработку. В "Макдональдс" меня не взяли, но взяли в кафе "Пушкинъ" официанткой с удобным для меня графиком -- во второй половине дня. Шесть часов с выходным в понедельник. И очень близко к дому.

   Моя квартира была прекрасной двушкой, с отличным ремонтом и очень удачным расположением. Раньше ее сдавали, но как раз после ремонта между квартирантами, она мне и досталась. Высоченные потолки, огромные окна, светлая, просторная -- мечта, а не квартира. Дэн переехал ко мне через два месяца.

   Сам он до этого жил с мамой, Марией Павловной, продавщицей в сетевом маркете, в двухкомнатной хрущевке очень далеко от меня, поэтому меня не смутило его предложение жить вместе. Я была просто счастлива и не замечала ничего -- ни кривых улыбок его мамы, ни шипения старшей сестры, которая вышла замуж в подмосковный городок. Все это я вспоминала и анализировала уже потом, после того, как моя жизнь разбилась на две части. И вовсе не квартира послужила точкой невозврата.

   Мы прожили почти всю зиму в мире и любви. В мире, который я сотворила сама. Правда, Дэн маловато помогал по дому, но творческие личности -- они такие... И зарабатывал редко -- ну, так и где мог заработать артист, кроме массовок? А их было не так и много.

   Брать же деньги у матери он категорически отказывался -- не пристало мужчине висеть на шее у мамы. А мама не ленилась ездить каждые три-четыре дня к нам и даже завела свой ключ. Это меня несколько напрягало, но возражать я стеснялась. Даже когда она не слишком вежливо критиковала мою стряпню.

   Деньги от продажи дома таяли, но в конверте от Валентины Михайловны Гудовой, бабушкой я её так и не могла называть, лежали для меня еще пятнадцать тысяч долларов. На них мы и купили Дэну машину. Весной мы собирались поехать на ней в отпуск.

   В этот день Дэн был чем-то расстроен, нервничал и ругался, что я опаздываю. Хотя с вечера сам обещал отвезти меня на курсы. Спать я легла под утро, неожиданно в кафе заказали юбилей, гости сидели до упора, и домой я вернулась гораздо позже, чем обычно.

   Как только я нырнула в тепло машины, глаза начали слипаться. Поэтому саму аварию я не видела. Какая-то неведомая сила вырвала меня из кресла и кинула вперед, дикая боль от врезавшегося ремня или ещё от чего-то, скрежет металла, и потом, уже в конце, удар с правой стороны, который, как говорят, практически оторвал мне ногу. Но я этого уже не почувствовала -- сознание я потеряла раньше...

   Слишком тягостно вспоминать месяцы в больнице. Два раза приходили из милиции. Или гаишники. Я была после наркоза и не слишком хорошо соображала. Второй раз мужик принес мне апельсины и коробку сока, но я так и не смогла ему помочь и хоть что-то рассказать. Телефона у меня не было, Дэн не приходил, постоянные боли, две операции, ногу сохранили, но...

   Ходить я не буду. Никогда.

   Я знала, что на лице у меня тоже шрамы. Пусть и не слишком уродские, но много мелких.

   Дэн появился ближе к выписке. Говорил о любви, о том, что никогда не бросит, что будет сам на руках носить. И главное -- наша любовь, а всё остальное мелочи. Раньше он прийти не мог, его таскали в милицию, показания, то и сё, он свидетель. Мне было всё равно...

   Он перевез меня домой, меня ждало простое неудобное кресло, хуже больничного. И его мама. Она молчала, поджимала губы и вроде как брезговала мной. Хотя я уже научилась подтягиваться на руках, и сама ходить в туалет, сама садиться на кресло, сама наливать чай и накладывать еду.

   Руки, слава богу, не пострадали. Но все было неудобно, нужны были специальные ремни у кровати, поручни в ванной и туалете. Да много, что было нужно. Только вот поговорить об этом с Дэном не получалось -- он приходил домой совсем поздно.

   Закончились наши отношения в тот момент, когда он забыл выйти из ноута. Меня всегда раздражала его привычка оставлять неработающий ноут открытым. Я подъехала и просто хотела закрыть, но экран вспыхнул и развернул очень интересные вкладки.

   "Как оформить опеку над инвалидом первой группы"

   "Пансионат для инвалида"

   "Оформление инвалида в интернат"

   "Оформление инвалида в государственный интернат"

   До этого момента я вообще не понимала, как и зачем дальше жить. Но злость быстро учит. Я сидела и читала, смотрела справочники, законы, нормативные акты почти до обеда. Думала я не слишком долго, всё и так было понятно.

   Выписала на бумажку несколько телефонных номеров. Паспорт нашла на обычном месте, в столе, а вот денег, что оставались, довольно крупной суммы -- не было. Но внутренне я уже была к этому готова. Выдернула шнуры у ноута и спрятала его в кровать. Достать заначку было сложно, но я справилась. На кухне нашла телефон Марии Павловны и позвонила по одному из номеров. Дала адрес и обещала чаевые, если «вотпрямщас», и стала ждать.

   Звонок в дверь раздался через час. Под вопли и оханье Марии Павловны два крепких мужика помогли мне выкатится на площадку, в лифт и по ступеням из подъезда. Погрузили в микрик и отвезли в ближайший салон сотовой связи.

   Первый мой звонок был в соцзащиту. Я получила довольно исчерпывающую информацию. Помощника, пусть и платного, мне обещали прислать на днях. Второй звонок мне пришлось сделать вечером. Добровольно уходить из квартиры они оба отказались. Они орали и объясняли, что всё для моего блага. Но я знала, что так будет.

   Телефон заранее спрятала в ванной комнате. Заехав туда, я заблокировала дверь, приставила к ней коляску и закрепила её на тормозах. И вызвала милицию.

   Объясняла не слишком долго, на моё счастье Дэн начал ломится в дверь так, что дежурный это услышал. Мой сказочный принц даже не успел выломать дверь в ванную -- его отвлёк звонок прихожей.

   Они оба, и Дэн и его мать, еще поорали, когда крупный мужик в форме потребовал покинуть квартиру. У меня был паспорт с пропиской и документы на квартиру. Крыть им было нечем. Может это и хорошо, что я получила такой плевок в лицо. Первое время я держалась только на злости, мне хотелось доказать всему миру и им в первую очередь, что я и без них обойдусь. Глупо, я понимаю...

   

ГЛАВА 3

Постепенно жизнь устаканилась. Нельзя сказать -- нормализовалась, нельзя...

   Починили дверь, соцзащита помогла оформить пенсию по инвалидности. Доплачивали немного городские власти. Но!!! И это было очень большое "но". Денег на нормальную жизнь мне не хватало. Сохраненные остатки былой роскоши дадут мне еще полгода, может, год спокойной жизни. Потом я скачусь в нищету.

   Мне нужны качественные обезболивающие. Раз в год реабилитационный курс, который тоже стоит не дешево. Мне нужно хорошее кресло, а не этот сундук. Мне нужны нормальные продукты, а не макароны по акции. Даже если я видела акцию, сходить сама я не могла.

   Женщины, которых посылали из соцзащиты, менялись. Я дергалась от каждого нового лица, мне не хотелось снова знакомится и привыкать. Мне нужны были деньги. Я долго выбирала в интернете домашнее хобби, наконец, остановилась на мыле. Кусок такого стоил около двухсот-двухсот пятидесяти рублей.

   Я смотрела ролики на ютьюбе, завела группу в контакте, завела страницу в одноклассниках, зарегалась на фейсбуке и в инстаграме.

   Выписала себе формы, основы, масла, красители. Я купила весы и термометры. Я готова была продавать даже дешевле, но всё это было не то. За первый месяц в группе зарегистрировалось около сорока человек, и я отправила по почте шесть кусков мыла. Минус почтовые расходы, минус небольшая доплата соцработнику... Минус чистой воды...

   Я понимала, что зря израсходовала такую сумму. На хорошую идею меня натолкнула модная блогерша. Даже не помню, как попала к ней на страницу. Но эта девица хвасталась натуральной косметикой из какой-то арабской страны и заоблачной суммой, которую она потратила, достаточно тонким и противным голосом убеждая фолловеров, что на здоровье и красоте экономить нельзя, и для ее кожи годится только все самое лучшее... Дай бог здоровья этой раскрашенной дурочке.

   Я смотрела на товары, которые она распаковывает на камеру и понимала — вот они, мои деньги. Мало сварить хорошее мыло или сделать тушь из натуральных продуктов. Нужно показать, КАК ты это делаешь. Нужно показать процесс, нужна шикарная натуральная упаковка. И стоить это должно дорого. Я должна создать дефицит своей продукции.

   Я засела за изучение роликов, просмотрела несколько курсов в инете по монтажу. Спецом я не стала, но что и как показать, как это выполнить технически и как оформить я поняла. В группах я повесила объявление, что я беру незапланированный отпуск в связи с отъездом на курсы повышения квалификации. И аккуратно намекнула, что заграничные курсы стоят не дешево.

   Нет, я не собиралась травить своих покупателей дешевыми ингредиентами. Но я сняла первые три ролика, на которых закадровый голос, мой собственный, подробно объяснял, что косметика делается только из натуральных ингредиентов, только в посуде из стекла и камня. Иногда допускается керамика ручной работы. Никакого металла кроме серебра -- металлы плохо влияют на энергетику.

   Весь упор я делала на то, что такая работа по определению не может стоить как -- немного презрительной интонации в голосе -- всё, что вы покупаете у обычных мастеров. Я сварила тушь, сварила шесть кусочков мыла с кофейным скрабом, и несколько крошечных стеклянных баночек с бальзамом. Бесцветным и розовым. Пробки были, разумеется, из пробкового дерева.

   И всё это я упаковала в натуральную бумагу, которая выглядела как крафтовая, в опилки и красивые картонные коробочки. Их я склеила сама. И подчеркнула, что даже клей для коробочек абсолютно натуральный. Ну, мучной клейстер не может быть ненатуральным.

   Сама я в камеру не попадала. Только руки с аккуратным маникюром или в тонких одноразовых перчатках. Ролик я отдала монтировать профессионалу. За деньги, которые таяли на глазах.

   И ничего из этого я не стала продавать в группе, а на вопросы отвечала, что делаю только под заказ. Партия минимум на 3 человек, максимум на шестерых. Большие объемы я не варю.

   Через неделю в группе было сто болтающих в комментах девушек, которые обменивались самопальными рецептами. И я закрыла группу для новичков.

   И повесила для оставшихся новое объявление. Что группа закрыта в связи с невозможностью отвечать всем новеньким на вопросы, что я устала набирать компании, так что, милые дамы, собирайтесь сами, я получаю деньги и отсылаю товар одному человеку, микропартией. И чтобы новичку вступить в наше закрытое сообщество, пусть за него поручатся два человека из уже присутствующих в группе.

   Тридцать шесть человек отписались. Я чуть не со слезами наблюдала, как тает с таким трудом набранная сотня. Полной уверенности, что я все делаю правильно у меня не было. Я молчала, комменты под роликами стихли, а потом посыпались просьбы "взять в группу одну очень хорошую знакомую, ну, вы же понимаете, здесь не у кого просить вторую рекомендацию!" и "вы не могли бы сделать небольшую партию в подарок, только чтобы упаковка, как в ролике, я доплачу за срочность!"

   С тех пор эта лакшери-группа начала приносить доход. Постоянный и стабильный, пусть и не гигантский. Но количество заказов росло, я, периодически, делала небольшие посты на тему натуральной косметики, плюсы и минусы, как хранить, как пользоваться и прочее.

   Через полгода мне пришлось нанять помощницу -- я не успевала. И меня нисколько не беспокоило, что я деру за свою косметику такие суммы. Нравится богатеньким дурочкам ощущать свою "эксклюзивность" -- да любой каприз за ваши деньги. Не хотели брать натуральные продукты по сто пятьдесят рублей за кусок -- купите за шестьсот.

   Затейливые формочки я больше не использовала. Брусок, нарезан вручную, и это видно, оберточная бумага, которую я слегка мяла и терла, стружка из зоомагазина, в которую я капала пару капель эфирного масла. И коробочки ручной работы.

   Я варила тушь, делала помады и бальзамы. Варила шампуни на травах. Всё без обмана, всё из хорошего натурального сырья. Но -- за три цены.

   Минус натуральной косметики в том, что большая ее часть имеет очень ограниченный срок годности. Для меня это был плюс. Заказы шли потоком и даже с помощницей мне иногда приходилось работать и упаковывать по восемь-девять часов в сутки.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

199,00 руб Купить