Леди и смерть. Наталья Косарева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Чего только в газетах не напишут! Один молодой человек тронулся умом и начал убивать невинных девушек после того, как его отвергла возлюбленная! Ужас-то какой! Неудивительно, что газеты не советуют читать хрупким утонченным леди.

   Но что, если такая же история происходит не «где-то там», а по соседству?

   Филипп Рис-Джонс молод, состоятелен и хорош собой, но девушка, которую он полюбил, не ответила на его чувства. Что ж, джентльмен не должен страдать из-за разбитого сердца, ему надлежит думать о продолжении рода и укреплении своего капитала. Можно и даже нужно жениться на симпатичной юной леди, а любовь… Придет со временем. Или не придет. Для разумного человека брак может быть счастливым и без любви.

   Вот только, эта леди внезапно становится жертвой грабителя. Филипп Рис-Джонс переживает эту трагедию и через какое-то время готов посвататься к другой девушке, но она погибает прямо во время бала! Косые взгляды и подозрения соседей отравляют жизнь молодого джентльмена, и лишь одна леди Кэролайн Уитмен верит, что Рис-Джонс не имеет отношения к гибели своих несостоявшихся невест, ведь она влюблена в Филиппа с девяти лет!

   Кэролайн готова противостоять всему миру, доказывая, что ее возлюбленный лишь жертва обстоятельств, но внезапно и ее жизнь оказывается в опасности! Тут уж ни у кого не остается сомнений – Филипп Рис-Джонс потерял рассудок и совершает преступления, точь-в-точь, как тот человек из газетной статьи!

   Придется леди Гренвилл вмешаться в эту мрачную и кровавую историю и назвать имя убийцы, ведь Кэролайн Уитмен – ее родная сестра!

   Вторая книга из серии «Расследования леди Гренвилл» - «Леди и смерть». Ранее книга выходила под псевдонимами Мередит Митчел "Леди и смерть", Натали Доусон "Леди и смерть"

ПРОЛОГ

- Кэролайн, я нашла Харджеса! В двадцати ярдах отсюда столкнулись две кареты, кучер одной из них не заметил в тумане другой экипаж, и Харджесу пришлось проехать ниже по улице, чтобы дать им возможность разъехаться… Кэролайн, ты слышишь меня? Тебе дурно?

   Молодая девушка поспешно склонилась к подруге, опиравшейся на уличную тумбу с мраморным вазоном, и вдруг пронзительно завизжала. На левом боку Кэролайн, как раз над согнутой в локте рукой, быстро росло влажное пятно винно-красного цвета. Новое голубое платье было безнадежно испорчено...

ГЛАВА 1

- Как чудесно, что вы, наконец, вернулись!, - Сьюзен Холтон не могла усидеть за чайным столом, ей хотелось снова и снова обнять и расцеловать подруг, с которыми она не виделась почти три месяца.

   - Я по-настоящему счастлива, - отозвалась леди Гренвилл, которую друзья называли просто «Эмили», - До сих пор я, оказывается, и не знала, что люди чувствуют, когда говорят, что скучают по дому.

   - Вы так задержались…, - в тоне Сьюзен явственно слышался укор.

   - Когда мы уезжали, то предполагалось, что поездка в Уэймут займет три-четыре недели. Но Стивен Аскли пригласил Уильяма поохотиться, и мы, конечно же, отправились с ним.

   - И это при том, что лорд Гренвилл не особенно любит охоту!, - фыркнула Дафна.

   - Ему, как и всем нам, не хотелось возвращаться, пока эти ужасные события не начнут постепенно стираться из нашей памяти, - мисс Джейн Соммерсвиль, по обыкновению, говорила разумные вещи. Недаром она считалась самой здравомыслящей юной леди во всем графстве. Насколько это здравомыслие было природным даром, а какая его часть развилась под влиянием обстоятельств, принудивших мисс Соммерсвиль в девятнадцать лет, после смерти родителей два года назад, взять в свои руки управление домом, никто бы не смог сказать с уверенностью. С таким братом, как Ричард Соммерсвиль, во всех отношениях приятным джентльменом и неисправимым игроком, за эти два года спустившим почти все состояние за карточным столом, Джейн ничего не оставалось, как проявлять благоразумие и стараться свести концы с концами.

   Миссис Дафна Пейтон могла бы поучиться у младшей подруги рачительно вести хозяйство, но хорошенькая молодая женщина предпочитала поступать сообразно своим желаниям и не стремилась к экономии, вследствие чего ее муж, Джордж Пейтон, вынужден был искать возможность поправить свои дела в колониях после того, как его неудачные вложения в сочетании с расточительностью супруги едва не привели его к разорению.

   - Мы договорились поскорее забыть обо всем, что случилось минувшим летом, и воздерживались от упоминания этих событий в своих письмах, но, стоило нам встретиться, как мы сразу начали вспоминать о погибших горничных и несчастном Мортеме! Пора уже нам выбрать более приятную тему для беседы!, - леди Гренвилл ожидала от подруги поддержки, а Джейн, вместо этого, собиралась посплетничать!

   Недовольство Эмили можно было понять, и подруги, хоть и не очень охотно, закивали, признавая ее правоту. Каждая из четверых леди недавно была вынуждена нанять новую горничную, так как их прежние помощницы одна за другой трагическим образом лишились жизни. Леди Гренвилл, наблюдательная и беспокойная, даже склонна была усмотреть в случившемся злой умысел, но позже выяснилось, что первые три смерти объяснялись злосчастным стечением обстоятельств. А вот Энн, горничная мисс Соммерсвиль, и в самом деле, стала жертвой убийцы. Преступника удалось очень быстро разоблачить, и им оказался, к ужасу и возмущению соседей, молодой лорд Мортем, прежде считавшийся в кругу своих знакомых вполне достойным джентльменом. До сих пор соседи могли обвинить его разве что в склонности говорить лишь о своих будущих успехах на ниве политики, делающей его скучноватым собеседником.

   Как это часто бывает, на неверную дорогу Мортема привело неумение противостоять соблазну. Недостойный роман с компаньонкой своей матери, некой мисс Гилбертс, мог повредить репутации джентльмена, и страх разоблачения оказался столь велик, что Мортем утратил здравомыслие и предпочел избавиться от угрожавшей выдать его секрет горничной, нежели заплатить ей за молчание.

   Из опасений за собственную жизнь мисс Гилбертс немедленно направилась в полицию с рассказом о своих подозрениях, и очень скоро среди корреспонденции лорда Мортема было найдено письмо горничной, в котором Энн оценила свою немоту в триста фунтов. Суперинтендент Миллз без промедления заключил Мортема под стражу, и мало кто в графстве сомневался в том, что суд назначит убийце самое суровое наказание.

   Не дожидаясь окончания летнего сезона, большинство соседей Мортемов предпочло покинуть свои дома, и окрестности Торнвуда, небольшого городка, вокруг которого располагались многочисленные поместья, опустели. Кто-то, подобно лорду и леди Гренвилл и их друзьям, пожелал переменить атмосферу и поправить расшатанные нервы на курортах, а другие, менее щепетильные дамы и господа, торопились поделиться жуткими историями с друзьями и родственниками, проживавшими слишком далеко, а потому обделенными удачей находиться в центре событий. Кошмарные истории, заставляющие сердце неистово биться в груди, так приятно рассказывать в ярко освещенной гостиной, в компании друзей, в тепле и безопасности!

   Мисс Холтон поехала со своим дядей, доктором Вудом, и женихом, мистером Генри Говардом, к родителям Генри, познакомиться с будущими родственниками. Настроение Сьюзен и Генри было испорчено, так как лорд Мортем не выбрал другого дня для осуществления своего бесчеловечного замысла, чем утро их помолвки. Молодые люди надеялись, что их дальнейшая супружеская жизнь не будет омрачена этим дурным предзнаменованием, и друзья старались укрепить их надежды. Особенно Эмили, немало поспособствовавшая соединению этих двух сердец из любви к ним обоим, ведь Сьюзен была ее близкой подругой, а милый, застенчивый Генри – кузеном лорда Гренвилла.

   Леди Гренвилл пригласила двух оставшихся подруг, миссис Пейтон и мисс Соммерсвиль, провести несколько недель в Уэймуте с ней, ее супругом и маленьким Лоренсом, сыном лорда Гренвилла от первого брака с Луизой, старшей сестрой Эмили.

   Известие о том, что лорд Мортем не нашел в себе сил перенести ожидающий его неминуемый позор и покончил с собой в тюрьме, пришло с письмом бабушки лорда Гренвилла, старой леди Пламсбери. Эмили и ее подруги всплакнули над судьбой незадачливого молодого человека, в одночасье потерявшего все, к чему он так стремился, из-за однажды проявленной им слабости, но более всего они жалели мать лорда Мортема, некогда надменную, а теперь сломленную несчастьем леди.

   Спустя два месяца разнообразные мелкие события, наполнявшие дни путешественников, немного сгладили гнетущие впечатления, но вовсе забыть о случившемся нечего было и надеяться. Сьюзен слегка взмахнула рукой, словно желая отогнать тягостные воспоминания.

   - Миссис Говард так много говорила о том, что случилось с нами! Слушать это было совершенно невыносимо. К радости моей и Генри, дядюшка не выдержал и через несколько дней после нашего приезда запретил ей упоминать об убийстве Энн, сославшись на то, что подобные разговоры вредят нашему здоровью.

   - И она послушалась, чем удивила даже своего мужа, - фыркнула Дафна, знавшая о событиях в доме Говардов из частых писем Сьюзен.

   - Мне до сих пор снятся кошмары, - пожаловалась мисс Холтон. – Как будто моя Минни и бедная Энн приходят в столовую, где мы сидим за завтраком, и обе говорят, что лорд Мортем приехал просить моей руки!

   - О, это в самом деле жутко!, - по личику Дафны было понятно, что она воочию представила сон своей подруги. – Он ведь почти ухаживал за тобой, а сам в это время…

   - Довольно, я полагаю, - леди Гренвилл решила пресечь мрачные разговоры, и на этот раз подруги послушались ее.

   Все они прекрасно сознавали, что свет падок до сплетен и пересудов, но, подобно ребенку, назавтра забывает о вчерашнем развлечении, стоит только поманить его новой игрушкой.

   Из последнего письма леди Пламсбери следовало, что именно так все и происходило. Горькая судьба лорда Мортема почти позабыта, и те из соседей, кто успел вернуться к началу сезона охоты, пылко обсуждают напасти, постигшие другое семейство.

   Впрочем, об этом Эмили тоже не хотелось говорить теперь, когда она только что оказалась в своей уютной комнате, за привычным чайным столом, в окружении дорогих подруг. Но Дафна, наиболее любопытная из всех четверых леди, тормошила Сьюзен, которая уже три недели, как рассталась с Говардами, и была осведомлена обо всем происходящем в Торнвуде и на тридцать миль вокруг городка.

   - Так что там случилось с невестой Рис-Джонса? Миссис Блэквелл в своем письме расписывала всяческие ужасы, но нам всем известна склонность этой дамы к преувеличениям.

   Сьюзен, надеявшаяся после слов Эмили на обсуждение своего будущего венчания, недовольно поморщилась, но все же ответила.

   - Я писала вам, что Филипп Рис-Джонс заключил помолвку с Кэролайн Гринлоу еще в первые дни сентября. Она собиралась погостить у своей подруги в Лондоне, а к началу охоты приехать вместе с родителями в поместье Рис-Джонсов. Тогда мы все смогли бы поздравить влюбленных…

   Мисс Холтон сделала паузу, и Эмили ободряюще погладила ее по руке, давая понять, что не позволит подругам забыть о том, что волновало Сьюзен намного больше чужих несчастий.

   - Не прошло и месяца с того дня, когда Рис-Джонс сделал мисс Гринлоу предложение, как ее убили прямо на улице, в двух шагах от кондитерской, где она перед этим пила чай с подругой!

   - Я всегда считала, что улицы Лондона опасны!, - подхватила Дафна. – Женщины не должны находиться там одни!

   - Нам уже известно, что обе девушки пробыли на улице совсем недолго, - возразила Джейн, желающая избавить Сьюзен от необходимости продолжать рассказ. – Подруга мисс Гринлоу пошла искать свой экипаж, по какой-то причине кучер не смог ожидать леди прямо у дверей кондитерской. Она отсутствовала всего несколько мгновений, а когда вернулась, обнаружила мисс Гринлоу истекающей кровью. Вероятно, грабитель хотел отобрать ее сумочку, но не успел, прохожие помешали ему…

   - Но ведь никто не видел этого грабителя? И почему она не кричала?, - миссис Пейтон стремилась узнать как можно больше подробностей, из письма миссис Блэквелл трудно было составить приемлемую картину случившегося. – Ее сердце пронзили кинжалом, не так ли?

   - Скорее, ножом, навряд ли уличные грабители ходят с кинжалами. Может быть, она и вскрикнула, но подруга не услышала ее, туман поглощает звуки, и преступник смог исчезнуть прежде, чем кто-то понял, что случилось. Больше я ничего не могу вам сообщить, дядя отказывается говорить со мной об убийстве мисс Гринлоу, он считает, что у нас достаточно своих переживаний, а эту девушку мы едва знали.

   - Отчасти он прав, но мы ведь хорошо знакомы с Рис-Джонсами, - заметила Джейн. – Как Филипп пережил эту потерю? И это после того, как весной ему отказала какая-то леди, в которую он, по слухам, был очень влюблен! А его тетя, миссис Меллотт? Ее дочь только начала выезжать, и эта трагедия, должно быть, страшно напугала всех Меллоттов!

   - Дядя несколько раз навещал миссис Меллотт, но, как я вам уже говорила, он не желает обсуждать это со мной, - непонятно было, благодарна мисс Холтон своему дяде за эту заботу или сердится на него. – Почти сразу после помолвки Рис-Джонса и мисс Гринлоу миссис Меллотт привезла в Лондон свою дочь и Кэтрин, походить по магазинам…

   - Мисс Рис-Джонс, наконец, вырвалась на свободу?, - улыбнулась Эмили.

   Она вспомнила, как несколько месяцев назад, на балу у леди Пламсбери, миссис Меллотт говорила о том, что не может позаботиться о племяннице, пока ее собственная дочь не нашла себе жениха. Леди Гренвилл тогда еще посочувствовала Кэтрин, вынужденной продолжать жить в пансионе, когда она уже с успехом постигла все науки, которым ее могли там обучить.

   - В середине лета от директрисы пансиона пришло письмо, в котором говорилось, что мисс Рис-Джонс тяжело заболела. Несколько дней она пролежала в горячке, потом жар спал, но она так ослабла, что навещавший ее врач счел за лучшее отправить девушку домой. Директриса не хотела бы, чтобы в ее пансионе скончалась одна из учениц, а доктор решил, что бедняжка либо оправится дома, среди родных, либо хотя бы попрощается с ними. Дядюшка Вуд несколько раз навещал Кэтрин и приложил все силы, стараясь поставить ее на ноги. К счастью, она поправилась…

   - Я и не знала, что мисс Рис-Джонс была больна, - удивилась Эмили.

   - Это случилось сразу после того, как мы вернулись после визита к леди Пламсбери. Генри как раз сделал мне предложение, и дядюшка не захотел расстраивать нас, да и миссис Меллотт попросила сохранить возвращение и болезнь Китти в тайне от наших соседей из опасений, что кто-нибудь подумает, будто болезнь Кэтрин заразна, и Меллоттов не станут приглашать на летние балы.

   - Миссис Меллотт – странная женщина, - осуждающе покачала головой Джейн. – Если бы ее племянница умерла, об этом стало бы известно, и все удивились бы, что она с дочерью ездила на балы и пикники, пока Кэтрин так страдала. Тогда их бы уж точно никуда больше не пригласили.

   - Этого ведь не случилось, - Сьюзен была согласна с подругой, но хотела поскорее закончить рассказ и поговорить о своей свадьбе. – Так вот, после того, как мисс Рис-Джонс оправилась, они с тетушкой и мисс Меллотт поехали в Лондон. Миссис Меллотт хотела, чтобы Кэтрин подружилась с будущей женой своего брата, ведь после венчания новая миссис Рис-Джонс могла избавить ее от необходимости присматривать за племянницей. Они собирались вернуться вместе с мисс Гринлоу и ее родителями, а вместо этого им пришлось утешать убитую горем мать мисс Кэролайн. После же миссис Меллотт побоялась, что девочки в пансионе будут изводить Кэтрин расспросами, и не стала посылать ее назад, да и директриса не приняла бы ее из боязни повторения лихорадки. К тому же, Филиппу сейчас нужна поддержка всей семьи. Хотя, он ведь не был так уж влюблен в мисс Гринлоу…

   - О, это верно!, - Дафна поторопилась показать свою осведомленность. – Весь прошлый сезон он ухаживал за одной леди, а она решила выйти замуж за другого джентльмена. И тогда Рис-Джонс вспомнил о мисс Гринлоу! Ее отец был другом старого мистера Рис-Джонса, и оба джентльмена еще много лет назад решили поженить мисс Кэролайн и Филиппа. До сих пор молодой Рис-Джонс не торопился выполнять волю покойных родителей, но, когда та леди разбила его сердце, решил, что брак с достойной девушкой избавит его от страданий и порадует мистера и миссис Гринлоу, если уж его собственные родители не могут уже оценить, какой он послушный сын.

   - Любил он мисс Гринлоу или нет, ее смерть – огромное горе для него и ее семьи, - Эмили не могла не подумать о своей старшей сестре, которую некогда боготворил лорд Гренвилл. – Какая несправедливость – стать жертвой уличного грабителя! Ты права, Дафна, даже самые респектабельные лондонские улицы опасны! Надеюсь, рано или поздно это изменится.

   - Каким образом? У каждого дома поставят по констеблю?, - скептически хмыкнула Джейн.

   - Я имела ввиду совсем другое…, - Эмили помедлила и решила не продолжать.

   Подругам не нравилось, когда она начинала говорить о том, что правительству необходимо улучшить жизнь простых людей, обеспечить работой их всех, обустроить повсюду школы для детей бедняков и прививать им склонность к честному труду. Вот тогда исчезнут трущобы, о которых Эмили читала в газетах, и на улицах будет безопасно даже одинокой даме, задержавшейся в гостях… Вместо всего этого леди Гренвилл заговорила о том, что так мечтала обсудить с ними Сьюзен.

   - Когда ты покажешь нам эскизы своего свадебного платья, дорогая? Миссис Мюриэл превратит тебя в настоящую принцессу, я в этом не сомневаюсь.

   Хорошенькое личико мисс Холтон просветлело.

   - Ах, ну, конечно! Я привезла с собой целую папку с эскизами, но от радости вновь увидеть вас позабыла о ней. Кажется, я оставила ее на столике в холле…

   - Я попрошу Хетти принести ее.

   Следующие полтора часа подруги с упоением говорили только о предстоящем в середине января венчании Сьюзен и мистера Говарда. Вдруг выяснилось, что они уже довольно давно не посещали ни одной свадьбы, и всем приятно было переживать волнение, связанное с ожиданием этого радостного события. Тем более, что виновницей его будет их лучшая подруга.

   Эмили предложила всем леди остаться на ночь в ее доме, и возражений не последовало. Брат Джейн, Ричард Соммерсвиль, принял приглашение какого-то приятеля поохотиться на севере и должен был вернуться не ранее, чем через две или три недели.

   Дом Пейтонов уже с начала октября сдавался молодоженам, не успевшим пока обзавестись собственным кровом, а Дафна намеревалась радовать своим обществом поочередно Сьюзен и Джейн. Маленький лондонский особняк, принадлежащий Пейтонам, ожидал новых жильцов перед рождеством. Арендной платы за оба дома должно было хватить на Дафне на комфортную жизнь до возвращения Джорджа.

   Миссис Пейтон собиралась лишь заехать в поместье и взять кое-что из своих вещей, после чего намеревалась водвориться в доме мисс Холтон. Дядюшка Сьюзен, доктор Вуд, посвятивший последние несколько лет заботам о племяннице и научным опытам, причем второе он явно предпочитал первому, благоволил к Дафне и только радовался тому, что бесконечные разговоры о свадьбе Сьюзен будет вести не с ним.

   Первой отдыхать отправилась Джейн.

   - Пожалуй, нам пора разойтись по комнатам, - сказала она, когда заметила, что Дафна подпирает ладонью щеку, а Эмили старается не зевать. – Завтра мы можем продолжить наши разговоры с самого утра, а сейчас лучше остановиться, пока мы не заснули прямо за столом.

   - Ты права, моя дорогая, вот только, боюсь, завтра к нам выстроится очередь из визитеров, - устало вздохнула Эмили. – Мои родители и Кэролайн непременно навестят нас, леди Уитмен захочет убедиться, что ее внук вырос, а дочь окрепла за время пребывания на курорте. А следом явится и леди Пламсбери…

   Джейн покровительственно улыбнулась – она одна знала то, что еще было неизвестно двоим ее подругам.

   - Твой муж предвидел вереницу карет у своей двери и написал твоим родителям и собственной бабушке, что мы возвращаемся только послезавтра. У нас есть еще целых два дня на то, чтобы избавиться от синевы под глазами и поговорить вдоволь.

   - О, это большое облегчение, сознавать, что мне не потребуется выслушивать все эти сочувственные замечания относительно моей бледности, - Эмили с благодарностью подумала о лорде Гренвилле, а Дафна восторженно зааплодировала. – Но ведь Сьюзен и ее дядя точно знали, когда мы будем в Гренвилл-парке.

   Недоумение подруги рассеяла мисс Холтон.

   - Лорд Гренвилл просил дядю сохранить ваш секрет, так что, тебе нечего опасаться. Если только кто-то видел, как ваши кареты проезжали мимо Торнвуда…

   - Надеюсь, нет, шел сильный дождь, мы несколько раз опасались увязнуть в грязи. В такую погоду не принято праздно разъезжать по дорогам, - Эмили совершенно успокоилась. – Тогда, пожалуй, нам стоит послушаться Джейн и пожелать друг другу доброй ночи.

   Именно так все четверо и поступили, и вскоре уютная гостиная леди Гренвилл опустела.

ГЛАВА 2

Мисс Соммерсвиль не случайно поторопилась уединиться в отведенной ей спальне. Предупредительный доктор Вуд еще накануне попросил доставить ему свежую почту, поступившую на имя миссис Пейтон и мисс Соммерсвиль за последние дни.

   Среди полученных писем и приглашений, переданных ей Сьюзен, одно Джейн хотелось прочитать как можно скорее. Девушка весь вечер старалась не думать о взволновавшем ее конверте, почерк на котором она, кажется, узнала, но все же в конце концов не выдержала и предложила подругам распрощаться на ночь.

   После ей пришлось вытерпеть обязательную процедуру подготовки ко сну. Новая горничная, нанятая ею в Уэймуте, беспрестанно отвлекалась – богатая и изящная обстановка комнаты приводила ее в восхищение.

   Довольно резко молодая леди приказала девушке поскорее закончить свою работу и оставить ее в покое и сделала вид, что не заметила задрожавших губ Молли и готовых пролиться слез. Мисс Соммерсвиль не всегда помнила о хороших манерах, но мало кто из ее друзей подозревал об этом.

   Когда расстроенная горничная ушла, Джейн развернула письмо. Она не ошиблась! Послание было от незнакомца, перевернувшего ее и без того неспокойный мирок.

   Прошло уже три с половиной месяца с того дня, когда она получила первое письмо от этого человека. Молодая леди до сих пор не смогла бы внятно описать чувства, испытываемые после прочтения того послания. В нем без обиняков говорилось, что автору известна тайна, необдуманно доверенная покойной матерью Джейн одной из своих подруг. Давно почивший мистер Соммерсвиль не является родным батюшкой мисс Джейн Соммерсвиль – вот в чем состоял этот удивительный секрет! А настоящий отец Джейн ныне здравствует и процветает.

   Вот только, сообщить имя этого джентльмена таинственный доброжелатель не то, чтобы отказывался, но желал получить за свою протекцию сумму в пятьсот фунтов, слишком значительную для того, чтобы отнестись к полученному письму как к чьей-то дурной шутке.

   Джейн намеренно оставила в стороне переживания о возможном романе ее матери с каким-то мужчиной. В конце концов, она и сама не безгрешна, чтобы осуждать свою матушку. К тому же, миссис Соммерсвиль давно упокоилась на кладбище.

   Другое дело – неизвестный джентльмен. Если он и вправду благороден и состоятелен, как утверждает тот, кто сообщил о нем мисс Соммерсвиль, то вполне может проявить радость, обретя дочь. Разумеется, Джейн не осмелится разрушить репутацию этого человека, да и свою собственную, и своей семьи, во всеуслышание назвавшись дочерью своего настоящего отца. Секрет необходимо будет уберечь от падкого до скандалов общества, но Джейн с этим справится. Ей бы только узнать, есть ли во всем этом хотя бы доля правды…

   Найти пятьсот фунтов было для нее почти непосильной задачей, тем не менее, она согласилась бы на что угодно, лишь бы разрешить эту загадку. На летний пикник миссис Пейтон она, в знак своего согласия на условия таинственного автора письма, надела голубой шарф, и в последующие дни ожидала нового послания, но его так и не последовало.

   Она и злилась, и расстраивалась, и давала себе слово позабыть о недостойном человеке, так гадко подшутившим над ней, но не могла. Много раз она перебирала в памяти всех известных ей подруг матери, ныне живущих и покойных, но так и не смогла решить, кому миссис Соммерсвиль могла доверить столь важный секрет. Мать Джейн отличалась легкомысленным нравом, и подруг у нее было множество, при этом Джейн не помнила, чтобы миссис Соммерсвиль выделяла кого-то особо.

   Иначе ее дочери не потребовалось бы искать пятьсот фунтов и потакать шантажисту. Она просто пришла бы к этой даме и попросила рассказать всю правду. Хуже, если эта дама уже умерла, и ее переписка находится в руках наследников. Не исключено, что все обстоит именно так, и кто-то из них решил за счет мисс Соммерсвиль увеличить свое наследство на кругленькую сумму.

   Неожиданно Дафна высказала мысль, показавшуюся Джейн разумной. Как-то, когда Эмили отдыхала в своей комнате после прогулки, а лорд Гренвилл беседовал с сыном в кабинете, миссис Пейтон завела разговор об убийстве на кладбище.

   - Откуда взялась эта мисс Гилбертс? Как она могла так быстро покорить лорда Мортема? Конечно, она недурна собой, но не настолько, я думаю, чтобы такой мужчина, как Мортем, забыл о своем долге!

   - Не знаю. Право же, какая теперь разница… Думаю, кто-то из знакомых рекомендовал ее леди Мортем, - Джейн не была расположена говорить о гибели своей горничной, но неугомонная Дафна продолжала.

   - Я уверена, она заторопилась в полицию, потому что у нее были основания опасаться за свою жизнь. Наверняка, они вместе с твоей Энн это придумали – требовать у Мортема денег. Энн не поступила бы так без чьего-то указания, она ведь была милой девушкой… Как ты считаешь?

   Джейн вынуждена была призадуматься. Она и сама никак не могла поверить, что ее горничная способна на столь дерзкий и в то же время опрометчивый поступок, характер Энн казался ей совсем другим. Слова Дафны могли оказаться правдой, но узнать, как все было на самом деле, уже не удастся никому. Мисс Гилбертс ни за что не сознается, даже если она и придумала этот план, ведь это будет означать, что она отчасти повинна в смерти Энн!

   Джейн невольно заинтересовалась мисс Гилбертс. Если подозрения Дафны достойны внимания, выходит, эта компаньонка леди Мортем – бесчестная особа, способная использовать любое обстоятельство к своей выгоде. Такая вполне может злоупотребить доверием нанявшей ее леди и проявить неподобающее любопытство, покопавшись в бумагах своей хозяйки. Что, если в какой-нибудь из шкатулок она нашла письмо миссис Соммерсвиль? И сколько еще чужих тайн можно отыскать у леди Мортем, бывшей одной из первых сплетниц графства? Джейн вдруг испугалась, что окажется права.

   - Боже мой! Я ведь думала о том, что письмо мне могла написать Энн, а теперь мне кажется возможным ее сговор с мисс Гилбертс. От моей горничной ее подруга узнала, как сильно меня беспокоит потеря нашего состояния, а мисс Гилбертс предложила ей заработать на моей беде. Сколько еще наших соседей получили подобные письма? Уж не придумала ли мисс Гилбертс всю эту историю о порочащей мою мать связи с неизвестным мужчиной с одной лишь целью – получить без всякого труда пятьсот фунтов?

   Все эти вопросы мисс Соммерсвиль могла бы задавать себе каждый вечер, пока они были в Уэймуте, и позже, в гостях у мистера Аскли, но у нее хватило силы духа отложить их на потом и не испортить себе отдых.

   Грезы о состоятельном джентльмене, который мог бы позаботиться о ее приданом, были слишком заманчивыми, чтобы отказаться от них вовсе, но молчание незнакомца приводило к неутешительному выводу – всю эту историю ей следует раз и навсегда позабыть, а рассчитывать, как и прежде, на удачный брак Ричарда.

   Брат редко писал Джейн, и она опасалась, вернувшись домой, найти в почте стопку писем от кредиторов. К ее радости, ничего подобного она не обнаружила. Либо Ричарду в последнее время сопутствовало везение, либо требования уплатить долги чести переправлялись туда, где он был сейчас. Веселый, обаятельный Ричард Соммерсвиль находил жизнь прекрасной, а самым большим удовольствием считал игру. И никакие увещевания сперва родителей, затем дяди, сестры и друзей не могли избавить его от склонности доверять свои деньги переменчивой удаче.

   Но первый вечер после возвращения из затянувшегося путешествия Джейн собиралась посвятить заботе о самой себе, беспокойство о брате может подождать до тех пор, пока она не окажется под собственной крышей.

   Оставшись одна, она развернула послание, увидеть которое страшилась и надеялась. Как и первое письмо, оно представляло собой смесь вежливости и дерзости. Похоже, автор получил некоторое образование, но незнакомца никак нельзя назвать человеком утонченным и хорошо воспитанным.

   «Мисс Соммерсвиль!

   Приношу многочисленные извинения за то, что обстоятельства не позволили мне раньше продолжить нашу переписку. Сперва неотложные дела лишили меня возможности условиться с вами о встрече, хотя мной с благодарностью принято известие о вашем согласии принять из моих рук драгоценную бумагу, способную подарить вам отца. Отца, которого, замечу, вы не станете стыдиться, как и он, без сомнения, не найдет ни единого повода разочароваться в такой дочери, как вы. Но об этом вы скоро сможете судить сами, не полагаясь на чье-либо мнение.

   Позже, когда мне оставалось лишь написать вам и предложить наиболее удобный способ завершить наши дела к обоюдному удовольствию, выяснилось, что вы в компании ваших друзей пожелали переменить унылую атмосферу окрестностей Торнвуда на более приятные места. Из опасений, что мое письмо попадет в нечистоплотные руки, мне оставалось лишь дожидаться вашего возвращения. Стоило мне узнать о скором окончании вашего путешествия, как я тотчас, отложив другие занятия, пишу вам это письмо.

   Осмелюсь надеяться, ваши намерения добраться до благополучного финала этой истории остались неизменными. Как и ваша доброта, которая не позволит вам оставить меня прозябать в нищете после того, как судьба моя переменилась самым горьким образом.

   Записку на имя Р.С.К. с приложением чека на некую сумму, о которой мы договорились несколько месяцев назад, мне желательно будет получить не позднее двадцатого ноября на почте Торнвуда, где вам незамедлительно вручат коричневый конверт с бесценным, осмелюсь это утверждать, посланием вашей матушки. Конверт уже ждет вас, на нем подписано ваше имя, поскольку у меня нет никаких сомнений в вашем благородстве и в моем полном к вам доверии.

   На этом мне остается лишь пожелать вам пережить счастливейшие мгновения воссоединения с вашим батюшкой. Возможно, провидение когда-нибудь позволит мне выразить вам лично мое благорасположение и признательность за ваше бесконечное терпение и отзывчивость».

   - Какая наглость! Если бы Ричард не знал, что у меня нет пятисот фунтов, я бы подумала, что это послание написал мой братец!, - Джейн яростно скомкала письмо, затем развернула вновь.

   Намек в последней фразе на будущую встречу напугал ее. Неужели этот человек будет требовать у нее еще денег? Мисс Соммерсвиль едва ли не согласилась с выходом, который избрал для себя лорд Мортем – покончить с шантажистом прежде, чем он будет вымогать все новые и новые суммы!

   Джейн насмешили лицемерные фразы о полном к ней доверии. Она не сможет обмануть писавшего ей, забрав на почте конверт и не оставив взамен обещанные пятьсот фунтов. Ей не позволит это сделать не только щепетильность, но и страх за свою жизнь. Последовать за Энн ей вовсе не хотелось, пусть даже ее горничная сама шантажировала другого человека, а мисс Соммерсвиль вот-вот станет жертвой вымогателя.

   А вот сколь велики шансы, что в коричневом конверте окажется именно то, на что она хотела бы надеяться? Расстаться с огромной суммой и узнать, что тебя обманули – как она перенесет это?

   - И все же, я должна рискнуть. Уже слишком поздно отказываться, я надела голубой шарф и дала понять, что согласна с тем, что предложит мне эта дерзкая особа. Теперь я не сомневаюсь, что это написала женщина, - говорила себе Джейн, - Намек на злую судьбу вполне можно отнести к мисс Гилбертс, ведь леди Мортем выгнала ее, и теперь ей не найти другого места, если только она не сменит имя и не уедет подальше отсюда. Кто бы ни был этот Р.С.К., я заплачу пятьсот фунтов, пусть даже разочарование лишит меня рассудка! Я буду сожалеть всю жизнь, если не воспользуюсь шансом изменить свое будущее!

   Итак, решение она приняла. Оставалось придумать, где взять пятьсот фунтов. Даже если бы Ричард был дома и мог похвастаться хорошим выигрышем, она не станет просить у брата денег. Легкомысленный Соммерсвиль разболтает половине графства о таинственных делах его сестры, и сплетницы не оставят Джейн в покое, пока не доберутся до истины или не сочинят какую-нибудь невероятную историю, и еще неизвестно, что окажется хуже.

   - Эмили! Только она сможет дать мне пятьсот фунтов сразу, если нужно, она без труда возьмет их у мужа. Придется попросить ее помочь мне, за оставшиеся три дня я не смогу собрать нужную сумму, если стану просить понемногу у всех своих друзей., - другого выхода у мисс Соммерсвиль не было.

   Но как объяснить леди Гренвилл, зачем ее подруге потребовалась эта огромная по меркам Джейн сумма?

   - Я должна буду рассказать ей правду, - пробормотала Джейн, тяжело вздыхая. – Если мне не сказать ей ничего, Эмили подумает, что я хочу оплатить карточный долг Ричарда и не даст мне денег.

   Леди Гренвилл не одобряла образ жизни Соммерсвиля, хотя и относилась к нему по-дружески, ведь они вращались в одном кружке и виделись едва ли не каждый день. Эмили не нравилось и то, что Джейн старается приискать брату невесту с большим приданым. Подруги даже ссорились из-за этого, так как мисс Соммерсвиль желала свадьбы Ричарда со Сьюзен Холтон в то время, как у Соммерсвиля был тайный роман с миссис Пейтон, о чем случайно услышала Эмили.

   Все они сумели пережить эту неприятную историю, сохранив свою дружбу, а Сьюзен так и не узнала о коварстве двух своих подруг и джентльмена, которому едва не отдала свое сердце. После недавних разоблачений скрывать что-либо от Эмили не было никакого смысла, Джейн не сомневалась, что подруга поможет ей, даже если сочтет ее поиски настоящего отца непоправимой ошибкой.

   - Она уже так много знает о нас с Ричардом, что еще одна тайна не испортит ее отношения ко мне. Тем более, что я не собираюсь делать ничего дурного. Эмили всегда радуется, если справедливость торжествует, а я как раз ищу справедливости. Мой отец, если он и вправду жив, должен узнать обо мне! И восполнить мне последние два года, проведенные в унынии, когда нечем платить прислуге и нельзя заказать новое платье, когда этого так хочется!

   Успокоив себя подобными рассуждениями, Джейн улеглась в постель. Конечно, лучше было бы пока вовсе ни с кем не делиться своим секретом, но, если уж по-другому нельзя, Эмили – самая надежная и верная ее подруга.

ГЛАВА 3

Спустя два дня миссис Меллотт вместе с дочерью и племянницей принимала у себя леди Гренвилл и двух ее подруг, миссис Пейтон и мисс Холтон.

   На поездке к Меллоттам настояла Дафна, которая никак не могла насытить свое любопытство и желала узнать побольше подробностей о трагедии, которой окончилась помолвка Филиппа Рис-Джонса. Эмили неохотно уступила, и то только потому, что считала необходимым по соседски поддержать Рис-Джонсов и Меллоттов. Ей было жаль обеих молодых девушек, многие семьи не захотят теперь породниться с ними, убийство – слишком заметное пятно на фамильном древе, пусть Рис-Джонс и не успел жениться на мисс Гринлоу.

   Мисс Эвелин Меллотт, сдобная восемнадцатилетняя блондинка, такая же говорливая, как ее матушка, была не прочь поделиться всем, что она знала о смерти мисс Гринлоу, но при матери старалась держаться скромно. Две ее младших сестры еще не выезжали и могли хотя бы надеяться, что к моменту их выхода в свет злосчастная помолвка их кузена забудется. Эвелин не так повезло, ее поклонник охладел к ней, и ее круглый розовый подбородок трясся от возмущения, когда она рассказывала о том, как презрительно смотрела на нее тетушка этого джентльмена.

   Миссис Меллотт была польщена визитом леди Гренвилл и ее подруг, но, увы, ее рассказ не прибавил ничего нового к тому, что уже было известно всему графству. Эмили, испытывавшая с некоторых пор отвращение к статьям об убийствах и их обсуждению, довольно скоро постаралась переменить тему разговора, намеренно не замечая недовольной гримаски миссис Пейтон.

   - Я рада, что мисс Рис-Джонс снова со своей семьей. Должно быть, пансион наскучил вам после того, как вы добились ошеломительных успехов в науках, - обратилась леди Гренвилл к молчаливой Кэтрин Рис-Джонс, о ее болезни Эмили решила на всякий случай не упоминать.

   Худощавая, все еще угловатая в свои семнадцать лет, мисс Рис-Джонс, увы, не могла считаться хорошенькой. Большие светлые глаза навыкате и непозволительно широкий рот придавали ей сходство с лягушкой, хотя ее улыбка выглядела довольно милой. Девушка слегка покраснела, но не успела ответить на комплимент – вмешалась ее тетушка.

   - О, директриса пансиона не менее четверти часа рассыпалась в похвалах нашей Кэтрин! Все три мои дочери вместе не прочли столько книг, сколько она одна! И она получила первый приз за умение красиво писать – великолепную старинную чернильницу! Принеси ее, Кэтрин, наши гостьи должны взглянуть на этот шедевр!

   Мисс Рис-Джонс послушно поднялась и вышла из комнаты.

   - Вы скоро увидите, какая это удивительная вещь! Один из попечителей пожертвовал ее в качестве приза, Кэтрин узнала, что чернильница хранилась в его семье чуть ли не сто лет!, - продолжала восхищаться успехами племянницы заботливая тетушка, не обращая внимания на насмешливое фырканье мисс Эвелин.

   - Мисс Рис-Джонс не выглядит счастливой, покинув стены пансиона, - заметила Сьюзен, которой надоели все эти разговоры о чистописании. – Ее, конечно, переполняет сочувствие к несчастьям брата.

   - Вы совершенно правы, мисс Холтон! Она очень переживает из-за того, что Филипп стал таким замкнутым, потеряв невесту. Он и прежде не был особенно жизнерадостным юношей, но лучшего племянника и представить себе нельзя, - тут же ответила миссис Меллотт. – Последние недели он почти не занимается делами своего поместья, бродит по лесам и полям в одиночестве… Китти, бедняжка, хочет вернуться домой, чтоб ему не было так одиноко, но я не могу отпустить ее, это будет неприлично!

   - Почему бы ей не найти компаньонку? У Рис-Джонсов ведь достаточно средств, - заметила миссис Пейтон.

   Эмили сдержала улыбку – уж не сама ли Дафна метит на место этой компаньонки, пока ее муж в отъезде? Пожалуй, Кэтрин не повредило бы общество миссис Пейтон, Дафна смогла бы расшевелить ее. Девушка слишком вялая, похоже, она еще не осознает, что однообразные дни в пансионе миновали для нее безвозвратно. К тому же, Кэтрин не мешает научиться подбирать себе туалеты, маскирующие ее худобу и неловкость, и опытная компаньонка сумела бы если не преобразить, то хотя бы заметно улучшить ее внешность.

   - После того, как эта ужасная мисс Гилбертс разрушила жизнь Мортемов, я ни за что не позволю Филиппу привести в дом незнакомую женщину!, - возмутилась миссис Меллотт, от чего ее пышно взбитая прическа, явно дополненная шиньоном, накренилась, словно знаменитая колокольня из Пизы. – Кто знает, как дурно она повлияет на Кэтрин да еще, чего доброго…

   Тут почтенная женщина внезапно умолкла, бросив косой взгляд в сторону сидящих рядом Эвелин и Сьюзен. Дафна понимающе кивнула – конечно же, миссис Меллотт имела ввиду, что компаньонка мисс Рис-Джонс может соблазнить Филиппа, подобно тому, как мисс Гилбертс сбила с пути истинного лорда Мортема. Эмили подумала, что ведь это никому не известно – как начался роман Мортема и мисс Гилбертс, но едва ли не все члены местного общества единодушно обвинили в случившемся женщину, чуждую их кругу, а потому заведомо виновную. Хотя, в данном случае все, скорее всего, так и было, уж очень мало Мортем походил на сердцееда.

   Гостьи сидели молча в ожидании мисс Рис-Джонс, и миссис Меллотт посчитала необходимым поддержать беседу, раз уже ее племянница задержалась.

   - До того, как случилась эта трагедия в семье Гринлоу, мы все были потрясены жуткими убийствами молодых девушек, о которых писали все лондонские газеты. Вы ведь, наверное, тоже слышали эту историю о том, что убийца оказался сумасшедшим?

   Дафна с готовностью подтвердила, что слухи об аресте убийцы дошли до Уэймута, правда, с некоторым опозданием, а Сьюзен прибавила, что ее дядя и миссис Говард проявили единодушие, запретив ей видеть любую из присылаемых в дом Говардов газет даже с расстояния десяти футов.

   - Подумать только, человек из достойной семьи, с хорошей репутацией, внезапно начал убивать девушек, за которыми до того ухаживал!, - миссис Меллотт, похоже, не находила в этой теме ничего неприличного для ушей Эвелин и мисс Холтон. – Его невеста расторгла помолвку, и он лишился рассудка!

   - Я всегда считала, что мужчины слабы духом, - фыркнула Эвелин. – Ну какой женщине пришло бы в голову мстить так жестоко всем мужчинам подряд, если ее обманул один из них?

   - Действительно!, - засмеялась миссис Пейтон. – Женщина лучше сама обманет троих-четверых мужчин и почувствует себя удовлетворенной, нежели примется истреблять их!

   Эмили раздраженно принялась листать лежащий на столике альбом с гравюрами. Она уже начала думать, что возвращение в Гренвилл-парк – не самая большая награда за то, что она ежедневно слышит истории об убийствах. «Как будто им мало того, что случилось всего лишь за несколько недель с их знакомыми, так они еще обсуждают утратившего разум человека, с которым ни одна из них, к счастью, не встречалась!»

   Сама она, конечно, читала в газетах статьи о молодом мужчине, сыне состоятельного торговца зерном, убившем пятерых девушек в квартале, где проживала его семья, после того, как его помолвка закончилась разрывом. Лондонская полиция почти целый год пыталась найти убийцу, а все потому, считала Эмили, что жертвы неосмотрительно скрывали от своих родителей нового поклонника.

   «Этого не случилось бы, если б в их семьях царило доверие, - думала леди Гренвилл, не вслушиваясь в разговор. – Чрезмерно строгие или же расчетливые родители, выбирающие женихов для дочерей по своему вкусу, рискуют потерять намного больше, чем любовь своих детей. Луиза и я вышли замуж по любви, надеюсь, и Кэролайн, когда она полюбит кого-нибудь, не придется скрывать свои чувства от отца и матери!»

   К радости Эмили, наконец, вернулась Кэтрин Рис-Джонс, и дамы с любопытством принялись рассматривать ее сокровище. Старинный чернильный прибор и в самом деле вызывал неподдельный интерес у каждого, кто его видел. На посеребренной подставке располагалась фигура рыцаря высотой не меньше фута, мечом поражающего некрупного, но довольно упитанного дракона. Чернила наливались внутрь дракона, а его голова служила чернильнице крышкой и поднималась, стоило только отвести в сторону руку рыцаря, сжимающую меч.

   На взгляд леди Гренвилл, это была довольно громоздкая и бесполезная вещь. Скорее всего, попечитель пансиона получил ее в наследство от какого-нибудь дядюшки и не знал, что с ней делать дальше. Выбросить означало бы проявить неуважение к почившему, а для использования по назначению чернильница была слишком велика.

   И тут подвернулась удачная возможность сбыть с рук эту диковинку и при этом произвести впечатление своей щедростью на директрису пансиона и других попечителей, чем владелец рыцаря с толстым драконом не преминул воспользоваться.

   Следом за Кэтрин в гостиную пробрались младшая дочь миссис Меллотт и маленький Лоренс, будущий лорд Гренвилл, которого Эмили взяла с собой нарочно для того, чтобы Лори мог поиграть с Патрицией. В отличие от своей мачехи, мальчик пришел в полный восторг от чернильницы Кэтрин и начал умолять Эмили подарить ему точно такую же на будущее рождество.

   Дамы рассмеялись, даже бледное лицо мисс Рис-Джонс порозовело от удовольствия, и она охотно позволила мастеру Лоренсу внимательно рассмотреть все детали рыцарских доспехов и несколько раз открыть и закрыть крышку в виде головы дракона, так как чернильница сейчас была пуста, и ковер миссис Меллотт не подвергался опасности быть залитым чернилами.

   - Ты же слышал, что мисс Кэтрин получила этого рыцаря не как подарок, а как награду за прилежание. Тебе следует хорошо выполнять все задания, что дает тебе мисс Роули, и, когда она перестанет жаловаться на твое нежелание держать перо правильно, может быть, твой отец сумеет найти в Лондоне что-то подобное.

   Ребенок огорчился, но леди Гренвилл не расположена была давать опрометчивых обещаний, во всей Англии, может быть, не нашлось бы второй такой же чернильницы.

   Из опасений, что Лори начнет капризничать, Эмили пожелала прервать визит. На прощание она пригласила миссис Меллотт со старшей дочерью и племянницей на чай в воскресенье, и приглашение было охотно принято.

   По дороге в дом мисс Холтон, где уже водворилась и Дафна, подруги неминуемо должны были обменяться впечатлениями. Начала, конечно же, миссис Пейтон.

   - Эвелин вне себя от досады. Не сомневаюсь, она третирует свою кузину, как будто это Кэтрин повинна в том, что семья Меллоттов оказалась замешана в истории с убийством.

   - Ее можно понять, - сочувственно вздохнула Сьюзен, чья помолвка тоже была омрачена смертью. – Эвелин теперь не скоро найдет жениха…

   - Если бы горничную нашей Джейн убили до того, как Генри сделал тебе предложение, неужели, ты думаешь, он отказался бы от тебя?, - покачала головой Эмили. – Мисс Меллотт просто еще никто не полюбил по-настоящему, настолько, чтобы не принимать во внимание неприятности в ее семье.

   - Горничная все же не была связана со Сьюзен, - возразила Дафна. – Вот если бы ее Минни не умерла тихо в своей постели, а выпала из окна прямо под ноги гостей, как моя несчастная Салли, матушка мистера Говарда могла бы постараться отговорить его от помолвки.

   - Тогда мне очень повезло, что миссис Говард живет в другом графстве, - протянула Сьюзен.

   - В своем письме Уильяму она намекала, что могла бы две-три недели погостить в Гренвилл-парке, но мой муж предпочел не заметить намек, - усмехнулась Эмили. – С него достаточно и визитов его властной бабушки, даму с характером миссис Говард он в своем доме не потерпел бы.

   Дафна попыталась еще что-то сказать об убийстве невесты Филиппа Рис-Джонса, но леди Гренвилл прервала ее, жестом указав на Лори, сидящего рядом с мисс Холтон. Не стоило вести подобные разговоры при ребенке, и остаток пути три леди говорили об осенних модах.

   Почти весь вечер Эмили думала о Джейн. Сумела ли ее подруга хотя бы отчасти вернуть душевное равновесие или же лишилась и той малости, что оставалась у нее после того, как она открыла Эмили свой секрет?

   На следующий день после возвращения из поездки, когда Сьюзен и Дафна после обеда отправились к Холтонам, Джейн, охотно принявшая приглашение леди Гренвилл остаться в ее доме еще на одну ночь, заявила, что хотела бы обсудить с Эмили вопрос огромной важности.

   «Неужели Ричард проиграл все, что осталось у Соммерсвилей?, - взволновалась подруга. – Или она нашла жениха? Навряд ли есть еще какие-то темы, которые могут казаться ей столь же важными.»

   - Уильям уже не потревожит нас сегодня, - вслух сказала Эмили. – Он, кажется, больше нас всех рад вернуться домой и теперь будет несколько недель сидеть затворником в своем кабинете.

   - Ему придется выезжать, два или три раза он должен принять приглашения поохотиться и обязательно побывать на осенних балах, - возразила мисс Соммерсвиль. – Но, конечно, мы не будем видеть его так часто, как в Уэймуте и в гостях у мистера Аскли.

   - О, да, учитывая, что он сперва и вовсе не хотел покидать Гренвилл-парк, мой муж проявил себя в последние недели образцом учтивости и общительности, - с некоторой горечью усмехнулась Эмили. – Но давай вернемся к тому, что тебя беспокоит, дорогая Джейн.

   Мисс Соммерсвиль не требовалось время, чтобы собраться с духом, ведь она приняла решение поделиться с Эмили своей тайной еще накануне вечером, поэтому сейчас Джейн заговорила совершенно спокойно.

   - Я бы хотела попросить у тебя в долг некоторую сумму денег, довольно большую. Мне необходимо пятьсот фунтов, послезавтра.

   Леди Гренвилл, уже настроившаяся внутренне на финансовые затруднения Джейн, не особенно удивилась этой просьбе. Очевидно, по выражению ее лица подруга поняла, о чем она думает, потому что следующая фраза мисс Соммерсвиль разрушила теорию Эмили.

   - Дело вовсе не в том, что Ричард опять проигрался и не может заплатить долг чести. Эти деньги нужны мне, и мне не у кого больше их попросить.

   - Конечно же, ты можешь рассчитывать на мою поддержку, - любопытство Эмили было разбужено этой фразой, но она считала непозволительным расспрашивать Джейн. – Я возьму чек у лорда Гренвилла сегодня же вечером.

   Она почувствовала благодарность Джейн за возможность пройти в кабинет Уильяма и поговорить с ним, пусть даже и о деньгах. Ей хотелось увидеть, чем он занят, неужели до сих пор часами рассматривает портрет своей первой жены, хотя он уже четыре года женат на Эмили?

   Своих средств у леди Гренвилл сейчас не было, но супруг никогда не отказывал ей, тем более, что она крайне редко просила его дать ей денег сверх того, что получала на платья, шляпки и другие столь необходимые леди вещи.

   - Я должна рассказать, зачем мне потребовалась такая крупная сумма, - Джейн считала себя обязанной объясниться с подругой, но еще больше ей хотелось узнать, что скажет Эмили обо всей этой истории с появлением у мисс Соммерсвиль нового батюшки. – Я знаю, ты скажешь, что я могу не делать этого, твоя доброта, как и такт, настолько велики, что иногда даже хочется, чтоб ты не была столь безупречной.

   Светло-серые глаза Эмили удивленно расширились. Она и не думала, что подруг может раздражать ее бескорыстие и самоотверженность, к тому же, она отнюдь не считала себя идеальной леди. Но Джейн не дала ей возможности увести разговор в сторону от главной темы.

   - Выслушай меня, и мне станет легче, когда ты разделишь со мной груз этой тайны, что давит на меня уже несколько месяцев.

   Леди Гренвилл послушно кивнула, с этого момента она ни одним звуком не собиралась прерывать мисс Соммерсвиль, догадываясь, что та расскажет ей что-то действительно важное.

   - Пятьсот фунтов я должна уплатить совершенно незнакомому мне человеку в обмен на письмо моей матери, в котором говорится, что моим отцом, настоящим отцом, является не мистер Соммерсвиль, а совершено другой джентльмен. И этот джентльмен, по всей видимости, ничего не знает о том, что у него есть дочь. Я вполне осознаю, что это письмо может быть обманом, что платить вымогателю – ошибка, которую совершают не слишком умные люди в погоне за призрачным шансом на удачу, но ничего не могу с собой поделать. Мне нужен этот шанс!

   Джейн сделала паузу, но Эмили, верная своему намерению, продолжала молча смотреть на нее в ожидании продолжения, и только глаза ее еще более округлились, выдавая глубочайшее изумление. К радости мисс Соммерсвиль, осуждения на лице подруги она пока не заметила.

   - Я получила первое послание от этого человека еще в конце июня. Мне предлагалось подать знак, если я согласна заплатить за письмо, на пикнике у Пейтонов. Ты, конечно, помнишь тот день, тогда упала из окна горничная Дафны, и все мы были огорчены и растеряны. Наверное, незнакомец не нашел возможности поговорить со мной после пикника, мы ведь остались, чтобы поддержать Даффи, а все остальные гости спешно разъехались. Как бы там ни было, до вчерашнего дня я не получала больше никаких известий и долгие месяцы гадала, кто бы это мог быть.

   - Вчера ты получила новое письмо?, - осмелилась спросить леди Гренвилл, так как ее подруга вновь замолчала.

   - Да, с почтой, что передал сюда доктор Вуд. Я долгое время размышляла, что же мне делать…

   - И что ты решила?, - Эмили могла и не задавать этот вопрос, ведь Джейн начала разговор с просьбы о пятистах фунтах.

   - Даже если это обман, я должна сама убедиться, иначе всю жизнь буду думать, что упустила свою удачу и не познакомилась с настоящим отцом!, - с горячностью отвечала мисс Соммерсвиль.

   - Я так и думала, и, наверное, могу понять тебя, - медленно произнесла Эмили. – Надеюсь, истина не принесет тебе большого горя. Разве мистер Соммерсвиль был тебе плохим отцом?

   - Вовсе нет!, - Джейн неожиданно всхлипнула. – Но я всегда знала, что мы с Ричардом такие разные… Может быть, дело в том, что во мне течет кровь другого человека, более решительного и целеустремленного, чем моя мать и отец Ричарда?

   - Пожалуй, я бы этому не удивилась…, - леди Гренвилл пошевелилась в своем кресле, устраиваясь поудобнее, и прибавила. – Ты, действительно, мало походишь на своего брата характером, но вы так похожи внешне…

   - Ты думаешь, что я собираюсь сделать глупость? Что не надо ворошить старые секреты и чернить память моих родителей?

   - То, о чем ты рассказала, Джейн, так необычно… Мы привыкли читать о подобных вещах в романах, но редко задумываемся о том, что в жизни случаются куда более удивительные истории. Я хотела бы задать тебе множество вопросов, и в то же время я не знаю, что и сказать. Мне надо обдумать твои слова и немного успокоиться, прежде, чем я смогу составить собственное мнение.

   - Спасибо тебе! Я знала, что ты – единственный человек, который не будет судить меня сразу же, не попытавшись понять. Все эти месяцы мне было так тяжело носить эту тайну в себе…, - тут Джейн несколько преувеличивала, она давно привыкла к тому, что ее секреты никому не известны.

   - Ты не захотела поговорить об этом с Ричардом?

   - Ах, нет, конечно же! Он так несдержан, тотчас разболтал бы всем в округе об этом письме и вовлек нас в скандал! К тому же, это – только мое дело, ведь речь идет о моем отце и моем будущем!

   Эмили подумала, что вот теперь она вполне понимает Джейн. Стремление подруги увеличить свое скромное приданое было ей хорошо известно, за что она не могла осуждать мисс Соммерсвиль. И последние слова Джейн ясно показали, что ее куда больше волнует состояние джентльмена, который может оказаться ее отцом, чем счастливое воссоединение семьи. И, если таковое случится, она ни единым пенни не поделится со своим братом! Правда, захочет ли отец принять ее?

   - Ты не боишься встречи со своим отцом? У него ведь, скорее всего, есть жена и дети. Каково им будет узнать, что у него вдруг появится дочь от другой женщины? Он может не захотеть огорчать их.

   - Я нарочно пока не стала об этом думать. Сперва надо узнать, кто он, и каковы обстоятельства его жизни, а уже после я подумаю, каким образом сообщить ему о своем существовании...

   - Наверное, ты права, - согласилась Эмили. – Через несколько дней ты узнаешь, что было в письме миссис Соммерсвиль, и тогда уже решишь, как тебе лучше поступить.

   - Надеюсь только, этот вымогатель передаст мне письмо моей матери, а не устроит какую-то фальсификацию…, - Джейн не скрывала своего беспокойства, что было необычно для нее, но кто в таких обстоятельствах смог бы сохранить полную невозмутимость?

   - Этого стоит опасаться. Каким образом ты должна передать требуемую сумму и получить письмо твоей матушки?

   Джейн рассказала подруге об условиях, поставленных таинственным незнакомцем, и о своих догадках по поводу мисс Гилбертс. К ее радости, Эмили не усмотрела в этом предположении ничего надуманного. Мисс Гилбертс зарекомендовала себя не лучшим образом, а леди Мортем была известна своим пристрастием к чужим секретам.

   - Вот только, почему она сама не рассказала мне правду о моем отце?

   - Если она была дружна с твоей матушкой, и та попросила ее не раскрывать тайну, как она могла нарушить обещание, данное умершей подруге?

   Эмили не была уверена, что подобный секрет стоило хранить после смерти миссис Соммерсвиль. Ее жизненные наблюдения говорили ей, что умение держать слово не всегда характеризует человека с лучшей стороны, ведь иногда от чьего-то молчания зависело счастье или несчастье других людей. Вот только, будет ли Джейн счастливее, узнав правду? На этот вопрос не было готового ответа, но ждать оставалось недолго.

   - Я не знаю, что и думать. Леди Мортем никогда не выказывала особого пренебрежения ко мне, как должна была бы, знай она правду о том, что я не являюсь законной дочерью мистера Соммерсвиля. Вполне возможно, речь идет о другой даме или даже о наследниках этой дамы, и мисс Гилбертс пришла мне на ум только потому, что уже была замешана в кошмарном скандале.

   - Что ж, я надеюсь, после этих долгих недель ожидания ты не будешь разочарована тем, что прочтешь в этом письме. А теперь, пока еще не слишком поздно, я пройду к Уильяму, - Эмили хотелось прервать разговор и подумать обо всем, что узнала от подруги.

   - Я же поднимусь в свою спальню и немного отдохну. Мне нелегко далось это признание, и я чувствую себя измученной.

   Вполне довольные друг другом, подруги вместе вышли из комнаты. Эмили знала, что должна ценить доверие Джейн, особенно после того, как их дружба омрачилась неприятной историей с романом Ричарда и миссис Пейтон, который Джейн готова была покрывать, лишь бы Соммерсвиль женился на девушке с богатым приданым. А мисс Соммерсвиль порадовалась, что не ошиблась в подруге – леди Гренвилл обещала помочь ей деньгами и уже помогла, не выказав неодобрения ее намерению принять условия вымогателя.

ГЛАВА 4

Кэтрин Рис-Джонс прогуливалась с братом по крошечной лужайке перед домом миссис Меллотт.

   - Филипп, я хотела бы вернуться домой!

   - Разве тебе плохо у тетушки? Уверен, тебе здесь веселее, твой брат сейчас – неподходящая компания для недавней выпускницы пансиона, у которой в голове должны быть только платья и кавалеры!, - Филипп ласково смотрел на сестру и словно бы не замечал, что теплая коричневая шаль старит девушку, делает ее совсем уж некрасивой.

   - Разумеется, дома мне было бы лучше! Эвелин терпеть меня не может!, - пожаловалась Кэтрин. – Она считает, что из-за нас лишится всех поклонников. А тетя выставляет меня напоказ гостям, как какую-то диковинку, и я всякий раз должна отвечать на вопросы о бедной мисс Гринлоу!

   - Полно, Китти, ты преувеличиваешь!, - Рис-Джонс явно не принимал слова сестры всерьез, от чего ее рот обиженно искривился. – Эвелин стоило бы поменьше есть кексов и сладких булочек, если она хочет не растерять своих поклонников. И она ни в чем тебя не обвиняет, напротив, ты же сама заметила, что в дом дяди Меллотта стало приезжать намного больше визитеров, чем прежде. Нездоровое любопытство одолевает некоторых наших соседей, но, я уверен, среди них есть и те, кто искренне хочет поддержать нас!

   - Ты так говоришь, потому что к тебе они не осмеливаются приставать с расспросами!, - Кэтрин сердито притопнула ножкой, отчего ее ботинок погрузился в размякшую почву лужайки едва ли не два дюйма. – Ты спрятался от всех в нашем доме, а я должна терпеть болтовню тети и насмешки Эвелин! Это несправедливо, Филипп!

   - Потерпи немного, дорогая, - брат нахмурился, похоже, жалобы начали раздражать его. – Ты же знаешь, тетя не хочет, чтобы ты переехала в наш дом, когда у тебя нет одинокой родственницы или компаньонки, которая могла бы за тобой присматривать. И я не могу спорить с тетушкой, у меня просто нет на это сил!

   - А тебе известно, что мисс Соммерсвиль проживает в собственном доме вдвоем с братом, и никто не осуждает ее за то, что у нее нет компаньонки?

   - Мисс Соммерсвиль на несколько лет старше тебя, к тому же, в их семье все осуждение достается ее брату. По сравнению с Ричардом его сестра кажется соседям образцом благонравия. И у них нет такой тетушки, как миссис Меллотт!

   - О, да, в глазах тети я все еще глупая девчонка, которой ни к чему заказывать собственные туалеты, ведь она может донашивать платья кузины!

   - Да нет же, ты окончила пансион, и тетя прекрасно осознает, что ты выросла!

   - Вспомни ее прошлогодний подарок на рождество! Что она подарила тебе, ты помнишь? А я получила лишь сборник поучительных проповедей и ножницы, пристегивающиеся к поясу, как будто я так мала, что могу их потерять!

   - В итоге мой подарок ведь тоже достался тебе, - возразил ее брат. – Конечно, тетушка иногда ведет себя странно, но ведь она небогата и считает необходимым использовать вещь до тех пор, пока она может быть полезной.

   - Ты ничего не желаешь слушать!

   Кэтрин заплакала. Филипп устало провел рукой по лбу, испытывая желание оказаться подальше от сестры, тетушки и от всех соседей, вольно или невольно вмешивающихся в его жизнь.

   - Прекрати, прошу тебя!, - он обнял сестру, и Китти, почти такая же высокая, как брат, уткнулась носом в воротник его пальто. – Уже не так много времени осталось до рождества, и, обещаю, мы устроим празднование в нашем доме! А пока тебе лучше поучиться у тетушки ведению домашнего хозяйства, ведь, как только ты вернешься домой, ты должна будешь стать хозяйкой, принимать гостей, заботиться о том, чтобы жаркое не сгорело, и все в том же духе…

   - Разве наша экономка плохо справляется со всем этим?, - мисс Рис-Джонс удивленно посмотрела на брата, которому удалось добиться своего – ее слезы перестали скользить по бледным щекам.

   - Она исполняет свой долг выше всяких похвал, но ведь сейчас некому, кроме нее, позаботиться об одиноком холостяке, - Филипп с притворной угрюмостью свел угольно-черные брови над крепким прямым носом. – А когда в доме есть молодая хозяйка, экономке следует лишь слушаться ее приказаний.

   - Ты дразнишь меня!, - догадалась Кэтрин и собралась уже было снова топнуть ногой, но вовремя вспомнила о состоянии лужайки тети Меллотт и лишь сердито сжала кулачки.

   - Вовсе нет, - Рис-Джонс сдержал улыбку. – Тебе, как и всякой леди, надо думать о замужестве, а умение управлять домом – неотъемлемое качество хорошей жены. Я думал, когда мы с Кэролайн поженимся, ты поселишься с нами и научишься всему у нее… Но, как видно, я не заслужил тихого семейного счастья, а вместе со мной страдаешь и ты, невинная душа…

   Кэтрин сочувственно погладила брата по руке.

   - Ты найдешь себе другую невесту, вот увидишь! И я буду учиться управлять домом у твоей жены, а до этого я бы предпочла все таки жить с тобой. В пансионе меня многому научили, но в доме у тетушки я не могу проявить себя…

   - Я знаю, что должен перестать так много думать о Кэролайн и начать снова бывать в обществе. Никто не осудит меня за это, ведь мы не успели пожениться, и я не обязан носить траур, но это так тяжело, Китти!

   - Ты же не любил ее!, - теперь уже мисс Рис-Джонс начала терять терпение, а ее брат – жаловаться и стенать. – Ты просто хотел поскорее забыть Полли!

   - Да, это так и есть, - Филипп и сам много раз говорил себе это, но ему не становилось легче. – Но мне так жаль Кэролайн! Я уважал и ценил ее, а в будущем мог полюбить… А теперь ее нет! Ты не сможешь понять меня, Китти, пока сама не полюбишь и не отчаешься! Впрочем, я не хотел бы, чтобы тебе на долю досталась хотя бы малая часть моих горестей!

   Кэтрин промолчала, хотя у нее было, что ответить брату.

   - Идем в дом, ты замерзнешь, - опомнился Филипп. – Завтра я навещу тебя снова.

   - Помни, ты обещал, что я вернусь домой на рождество!, - воскликнула мисс Рис-Джонс, когда ее брат уже шагал по дорожке в направлении конюшни.

   Возвращаясь в свое одинокое жилище, Филипп Рис-Джонс размышлял о том, каким несчастливым оказался для него последний год. Знакомство с прелестной девушкой, глубокое чувство, так непохожее на прежние кратковременные увлечения, надежда на долгий счастливый брак… Все это случилось, кажется, много лет назад, а ведь на самом деле со дня его объяснения с очаровательной рыжеволосой мисс Полли едва минуло восемь месяцев. Сможет ли он когда-нибудь забыть тот день, когда разрушились его надежды на брак по любви?

   Несколько недель он еще надеялся, что Полли просто желает крепче привязать его к себе, и собирался вновь просить ее руки, когда узнал, что его избранница помолвлена с другим!

   Советы друзей отправиться в путешествие и тем отвлечься от горьких сожалений Рис-Джонс отверг сразу. Он бывал на континенте и не сомневался в том, что праздная поездка только усилит его печаль. Необходимо было заняться каким-нибудь делом, и Филипп вернулся в свое поместье, чтобы погрузиться в заботы о его процветании, как того хотел отец. Двумя месяцами спустя он внезапно вспомнил и о другом желании своего батюшки, подкрепленного настойчивыми просьбами покойной матери – жениться на мисс Кэролайн Гринлоу.

   Брак с достойной девушкой – вот спасение от хандры! В это лекарство Филипп уверовал сразу. Мисс Гринлоу показалась ему милой и доброй, и он начал ухаживать за ней, ничем не выдавая, что сердце его все еще несвободно. Родители мисс Гринлоу одобряли его намерения, возможно, они не знали о его ухаживаниях за мисс Полли или не придавали им значения, полагая лишь флиртом, к которому так склонны молодые люди до того, как остепенятся. Быстрая помолвка – мисс Гринлоу уже двадцать два года, не стоит тянуть с замужеством – назначена дата свадьбы, и Филипп не без удовольствия погружается в мечты о будущей семейной жизни…

   И вдруг – смерть Кэролайн. Все снова разрушено в тот миг, когда он уже почти убедил себя, что счастлив! Кто способен пережить такое и не лишиться рассудка?

   - Я должен вернуться к жизни!, - бормотал Рис-Джонс, пока его лошадь медленно переступала ногами по неровной дороге. – Иначе я сойду с ума, а я еще должен позаботиться о сестре и продолжить род Рис-Джонсов. Отец бы не принял моей слабости…

   Старый мистер Рис-Джонс считал сыновний долг превыше всякого другого. В молодости он сам последовал требованию родителей и женился на состоятельной, но не слишком красивой и уже немолодой леди, на которую так походила Кэтрин. И от сына, которому он передал свою привлекательную, мужественную внешность, на смертном одре отец ожидал такого же слепого исполнения долга – выдать замуж сестру, умножить состояние Рис-Джонсов, заключив брак с мисс Гринлоу, воспитать правильно сыновей и дочерей.

   Любовь к мисс Полли ненадолго заставила Филиппа забыть обо всем остальном, но, потеряв ее, он понял, что его зависимость от мнения отца, ненадолго ослабшая, опять окрепла, пусть даже мистер Рис-Джонс уже три года, как покоился в могиле, ненадолго пережив свою супругу.

   - Что ж, я начну все заново, - решение, к которому молодой Рис-Джонс пришел, пока ехал домой, немного улучшило его настроение. – Какая-нибудь милая, славная девушка утешит меня, и все эти переживания забудутся, как страшный сон. Ее приданое не будет иметь значения, лишь бы я ей понравился, а уж ее родителям я понравиться сумею.

   О жалобах сестры Филипп вспомнил, когда экономка спросила, как он нашел сегодня мисс Рис-Джонс. Он вспомнил, какой бледной и грустной выглядела его сестра, как просила его не оставлять ее у Меллоттов.

   «Мне не следует тянуть с женитьбой, это совершенно определенно. Пора перевернуть новую страницу нашей семейной саги. И у Китти появится наперсница. Ее пора вывозить в свет, она уже совсем взрослая, а тетушке нужно позаботиться о том, как лучше устроить Эвелин. Приданое моей кузины не столь привлекательно, как у Кэтрин, неудивительно, что Эвелин завидует бедняжке, - размышлял Рис-Джонс, пока ожидал в своем кабинете, когда ему подадут ужин. – Может быть, мне следует пренебречь мнением тети и привезти сестру домой?»

   Филипп подумал о Ричарде и Джейн Соммерсвилях. Соседи привыкли, что мисс Соммерсвиль исполняет роль хозяйки дома, при этом всем известно, что у нее нет средств, чтобы платить компаньонке, и, если кто-то и осуждает ее за это упущение, то не настолько, чтобы не поддерживать с ней дружбы.

   - Пожалуй, я поговорю с мисс Соммерсвиль. Все в один голос утверждают, что в их семье благоразумие досталось ей, а легкомыслие – ее брату, так пусть она даст мне совет, как убедить тетушку Меллотт отпустить Китти. Жаль, что мисс Соммерсвиль еще не нашла себе мужа, иначе я мог бы попросить ее время от времени брать Кэтрин с собой на балы и музыкальные вечера.

   Рис-Джонс не разделял увлечения Ричарда Соммерсвиля игрой, почти не бывал в его доме и редко беседовал с мисс Соммерсвиль, но сейчас ему пришло в голову, что эта девушка вполне отвечает его пожеланиям относительно будущей супруги – она хороша собой, добра и рассудительна, и наверняка обеспокоена тем, что до сих пор не получила предложения, которое бы ее устроило.

   - Могу ли я надеяться, что она примет мои ухаживания благосклонно?, - с такими мыслями Филипп Рис-Джонс уселся за стол, не подозревая, что Джейн Соммерсвиль в эти мгновения сама думает о нем.

   - Вот, мисс, думаю, это письмо, о котором вы спрашивали, - низенькая веснушчатая девушка протянула Джейн плотный конверт из коричневой бумаги.

   У мисс Соммерсвиль едва хватило душевных сил поблагодарить служащую почты, выйти на улицу и добраться до ожидающего ее экипажа леди Гренвилл, которым Джейн могла пользоваться, пока ее брат путешествовал в их старой карете.

   Перед тем, как получить долгожданное послание, Джейн передала девушке на почте конверт на имя Р.С.К. с чеком на пятьсот фунтов – все, как было условлено. И все же, она вся трепетала, когда спросила, нет ли какого-либо сообщения для мисс Соммерсвиль.

   Теперь же, когда она держала коричневый конверт в руках, она испытывала не облегчение, но страх. Что, если в конверте ничего нет? Две или три минуты она разглядывала его в сумеречном свете, ноябрьское солнце почти не проникало в окна кареты. Наконец, она сообразила, что, если ее обманули, она ведь может вернуться на почту и забрать свой конверт с чеком. Ей достаточно будет сказать, что она ошиблась и положила в конверт не то письмо, или что-нибудь еще в этом роде, и чек лорда Гренвилла вернется к ней.

   - Что ж, от того, что я сижу тут и не решаюсь посмотреть, что внутри, мои дела не улучшатся, - сказала она себе, немного успокоившись, и вскрыла послание недрогнувшей рукой.

   Несколько сложенных листочков, исписанных мелким неровным почерком, избавили ее от опасений, что конверт окажется пуст, а, прочтя первые строки, она безошибочно узнала манеру письма своей матери.

   Джейн придвинулась ближе к окну, уселась поудобнее и принялась читать.

   Миссис Соммерсвиль обращалась к своей подруге, которая, как было известно Джейн, умерла еще молодой, когда рожала четвертого ребенка.

   - Выходит, леди Мортем и мисс Гилбертс тут ни при чем, - пробормотала девушка и продолжила читать, торопливо пробегая глазами неинтересные ей описания сплетен и домашних дел.

   На третьем листе она нашла то, что было для нее самым важным.

   «Вчера я узнала, что у Руперта родился ребенок, девочка. Думаю, я уже никогда не последую твоему совету признаться ему, что у него есть дочь. Если бы у миссис Несбитт не было детей, или она хотя бы родила ему сына, я могла бы рассказать ему о Джейн и попросить упомянуть ее в своем завещании – кто знает, кого она выберет себе в мужья…

   Но теперь, когда у него появилась собственная малютка, все его сердце будет отдано только ей. Он так и не простил мне решения выйти замуж за Соммерсвиля, а разве мужчина может полюбить ребенка женщины, которая предпочла ему другого? Даже такой чудесный человек, как Руперт, не способен на это, я уверена.

   Я наделала слишком много ошибок, и теперь их уже не исправишь. Мне не следовало встречаться с Несбиттом после свадьбы, но так уж случилось… Зачем он только вернулся в наши края через столько лет? После рождения Ричарда мне казалось, что я стала толстой и некрасивой, и мне было так приятно вновь очаровать бывшего поклонника, убедиться, что моя красота все еще со мной, однако, я должна была ограничиться лишь безопасным флиртом!

   И о ребенке Руперту нужно было сказать прежде, чем я убедила всех, включая Соммерсвиля, что Джейн родилась на несколько недель раньше положенного срока. Счастье еще, старый добрый доктор Кирк помог мне, иначе неизвестно, чем бы все это закончилось! Ты помнишь, как лихорадка мучала меня, но только нам с тобой известно, что ее причиной послужили расстроенные нервы, а вовсе не преждевременные роды!

   И я больше не желаю портить себе жизнь. Пусть Несбитт наслаждается отцовством, говорят, маленькая Флоренс его точная копия! Хотя о чем можно говорить, когда ребенку не исполнилось еще и месяца? Джейн уже идет третий годик, а я все еще не могу понять, на кого она больше похожа, на меня или на своего отца?

   Если бы ты увидела ее сейчас, она бы тебе понравилась. Ричард в ее годы был совершенно невыносим, а она может часами сидеть с новой игрушкой и не доставляет няне никакого беспокойства! Это хладнокровие и вдумчивость она, вне всякого сомнения, получила от Руперта. Тебе давно бы следовало навестить нас, дорогая, мне так не хватает твоего общества! На будущей неделе состоится бал у Блэквеллов, мы могли бы поехать туда вместе! Возможно, там даже будет Руперт, он ведь состоит с ними в родстве! Жаль, что я не могу уже танцевать так много, как в годы нашей юности…»

   Дальше миссис Соммерсвиль принялась рассказывать подруге о платье, которое приготовила для этого бала, а затем подробно изложила свои взгляды на туалеты соседок. До самого окончания письма ни слова больше не было сказано ею о мистере Несбитте и его маленькой дочери.

   Но его второй дочери хватило и этого. Незнакомец не обманул ее и честно заработал свои пятьсот фунтов! Сведений, содержащихся в письме миссис Соммерсвиль, было вполне достаточно для того, чтобы разыскать настоящего отца Джейн.

   - Мистер Несбитт! Кажется, я что-то слышала о нем, возможно даже, встречалась на каком-нибудь приеме у наших общих знакомых, - мисс Соммерсвиль, подумав, сложила письмо матери обратно в конверт и попросила кучера везти ее домой.

   Через час она уже сидела в своей любимой комнате и составляла список людей, которые могли бы поделиться с нею сведениями о семье Несбитт. Разумеется, ее больше всего интересовало, каково состояние мистера Несбитта, и сколько у него дочерей.

   - Подумать только, у меня есть, хотя бы, одна сестра!, - надо сказать, эта мысль не очень понравилась Джейн. – В первом письме тот человек писал, что у моего отца нет наследников по мужской линии, значит, у него так и не появились сыновья, либо они уже умерли. Сколько же лет Флоренс? Судя по письму матушки, ей должно быть около девятнадцати. Вероятно, она еще не замужем…

   Мисс Соммерсвиль еще несколько раз перечитала листочки, и вправду оказавшиеся драгоценными для нее, затем внимательно рассмотрела бумагу и почерк. У нее не должно было остаться ни малейшего сомнения в том, что этот документ подлинный. Как ни старалась, она не нашла никаких признаков того, что вымогатель придумал всю историю, чтобы получить пятьсот фунтов. Оставалось признать, что у нее в руках настоящее письмо покойной миссис Соммерсвиль, либо согласиться с тем, что подделка выполнена очень искусно. И в том, и в другом случае следовало извлечь из письма всю пользу, какую только оно могло дать Джейн.

   - У моей матери был любовник! И мой отец ни о чем не подозревал! Разве такое возможно?, - молодая леди пыталась вспомнить отношения своих родителей в те годы, когда она сама и ее брат были еще детьми. – Кажется, отец и мать редко ссорились, зато они частенько не замечали друг друга, словно бы жили каждый своей жизнью… И почему матушка не вышла замуж за этого мистера Несбитта, если он предлагал ей? Он, наверное, состоятельный джентльмен, к тому же, любил ее, если сохранил привязанность к ней через несколько лет после того, как она вышла замуж за моего отца… То есть, за мистера Соммерсвиля. Смогу ли я научиться называть отцом кого-то другого?

   Конечно, Джейн сможет. Ради достижения своих целей она сыграет любую роль, но иногда и ее одолевали приступы неуверенности в собственных силах. Нелегко узнать, что ее мать тайно встречалась с каким-то мужчиной, когда уже несколько лет была замужем и растила сына!

   Если бы на месте Джейн была мисс Холтон, она была бы потрясена намного сильнее, но у мисс Соммерсвиль, по сравнению со Сьюзен, имелось два преимущества: сильная натура и братец, после выходок которого ее уже трудно было сбить с толку.

   - Итак, я теперь знаю все, что мне нужно, чтобы начать действовать. Но каким образом?

   Весь остаток дня мисс Соммерсвиль продумывала фразы, с которыми она могла бы обратиться к мистеру Несбитту, пока не поняла, что сперва ей нужно узнать о нем побольше, а еще лучше, самой взглянуть на него и составить собственное мнение.

   - Теперь, когда леди Мортем уехала из здешних мест, лучше всего обо всех семьях графства осведомлена леди Пламсбери. Я попрошу Эмили, чтобы она расспросила бабушку лорда Гренвилла…

   Опять получалось, что Джейн требовалась помощь подруги. И мисс Соммерсвиль дала себе слово как-нибудь отблагодарить Эмили после, когда ее судьба изменится благодаря вмешательству мистера Несбитта. А пока она расскажет леди Гренвилл о том, что прочла в письме миссис Соммерсвиль, и спросит, что Эмили думает о его подлинности.

   На всякий случай Джейн даже дважды переписала каждый листочек и спрятала их в разных местах. Кто знает, вдруг по какой-нибудь случайности она лишится бесценного документа? Тогда у нее, хотя бы, останется его копия.

   Когда горничная принесла ей ужин прямо в комнату, мисс Соммерсвиль уже чувствовала себя так, словно ей пришлось в одиночку составлять план военной кампании.

   «Надо отвлечься, - думала она, отрезая себе маленький кусочек оставшегося от обеда жаркого. – Я так хотела заполучить письмо матушки, и вот оно у меня в руках. Я должна радоваться, а вместо этого мое беспокойство только растет. Одну часть пути я прошла, но эта часть так мала по сравнению с тем, что меня ожидает!»

   Чтобы занять свои мысли чем-то другим, она принялась размышлять о предстоящих осенних и зимних празднествах и молодых джентльменах, которых могло бы устроить ее нынешнее приданое, а также о тех, кто обратит на нее внимание только в том случае, если она прибавит к нему пять-шесть тысяч фунтов. Неожиданно она вспомнила, как два дня назад у леди Гренвилл подруги говорили о драме в семье Рис-Джонсов.

   - Есть же еще Филипп Рис-Джонс! Совсем недавно он считался удачной партией, а сейчас его персона в центре пересудов! Навряд ли матушки и тетушки наших юных леди захотят в ближайшем сезоне видеть его женихом одной из них. А это означает, что он может почувствовать признательность женщине, которая поддержит и ободрит его, но не будет изводить расспросами о погибшей невесте. И мне вполне по силам быть той самой женщиной!

   Девушка подумала, что у них с Филиппом найдется немало общих тем для разговоров. Брат и сестра Рис-Джонсы, как и Соммерсвили, лишились родителей в сравнительно юном возрасте, а легкомысленного шалопая Ричарда Соммерсвиля вполне можно было сравнить по уровню здравомыслия с юной неопытной Кэтрин Рис-Джонс, несмотря на разницу в возрасте.

   - Завтра же я поеду к Эмили и спрошу, как прошел ее визит к Меллоттам. Жаль, что сестра Филиппа не живет сейчас вместе с ним, я могла бы навестить ее и поздравить с успешным завершением образования. Может быть, Уильяма получится уговорить поехать к Рис-Джонсу или пригласить его в Гренвилл-парк на чай. Мы, в отличие от Кастлтонов и Блэквеллов, не станем расспрашивать его о том, что он чувствует после смерти мисс Гринлоу!

   Да, Джейн Соммерсвиль было, о чем поговорить со своей лучшей подругой, и на следующее же утро она устремилась в Гренвилл-парк.

ГЛАВА 5

Эмили надеялась, что Джейн поделится с ней второй половиной тайны, раз уж раскрыла первую, но не была в этом уверена. Мисс Соммерсвиль могла не захотеть говорить о своем отце, если его имя оказалось не тем, какое могло бы ее устроить, а леди Гренвилл не стала бы расспрашивать подругу сама.

   После завтрака Эмили записывала в дневник подробности визита к миссис Меллотт. Она испытывала глубокую жалость к Кэтрин Рис-Джонс, недостаточно красивой и решительной, чтобы противостоять нападкам кузины и быстро сделать удачную партию.

   «Я бы хотела помочь бедняжке, но как?, - много лет страдающая из-за своей больной ноги, Эмили сочувствовала тем девушкам, кто по тем или иным причинам, в которых они были неповинны, уступали другим леди, быстрее добивающимся успеха. – Миссис Меллотт по-своему добра, но ее больше заботят приличия, нежели душевное состояние Кэтрин. Пожалуй, надо осторожно поговорить с ее братом. Он перенес тяжелый удар, но ведь он – мужчина и не имеет права предаваться своему горю слишком долго, когда кто-то нуждается в нем.»

   Тут леди Гренвилл отложила перо и безнадежно покачала головой. Ее собственный супруг уже больше пяти лет горевал по своей первой любимой супруге и, похоже, не намеревался что-то менять в своем полузатворническом образе жизни. О, разумеется, он не пренебрегал делами поместья и финансовыми вопросами, касающимися вложенным им средств, и время от времени посещал балы и обеды у своих соседей, но жена почти не видела его. В Гренвилл-парке лорд Гренвилл чаще всего проводил время в кабинете, куда Эмили заходила очень редко, и супруги порой за два или три дня обменивались лишь парой фраз. Единственную свою отраду и утешение Уильям находил в сыне, а для леди Гренвилл места в его сердце так и не хватило. С каждым годом она чувствовала, что одиночество и неразделенная любовь все сильнее давит на нее, и старалась заполнить свои дни встречами с друзьями и заботами о тех, кто, по ее мнению, в этом нуждался.

   Минувшим летом она постаралась сделать все возможное, чтобы ее юная подруга Сьюзен Холтон и кузен ее супруга Генри Говард составили счастливую пару, и мысль об их предстоящем венчании согревала ее, позволяла отвлечься от ужасных, пугающих событий, случившихся на закате лета.

   Теперь ее беспокоила Кэтрин Рис-Джонс, но душой она болела за Джейн. Мисс Соммерсвиль была ее подругой, к тому же, в ее характере причудливо сочетались черты, которые могли доставить ей в будущем немало неприятностей – доброта и корыстолюбие, прямота и хитрость, нежность и холодность…

   Когда Хетти доложила о появлении мисс Соммерсвиль, Эмили с радостью закрыла свой новый дневник. В Уэймуте она начала писать в чистой тетради, чтобы страницы, посвященные недавним смертям горничных и разоблачению лорда Мортема, больше никогда не попадались ей на глаза. Как и история с потерянным и обретенным ею бриллиантовым ожерельем.

   - Джейн!, - Эмили не стала подниматься со своего кресла, близкие друзья охотно прощали ей это отступление от правил вежливости, - Хетти, прошу вас, принесите нам свежего чая и миндального печенья.

   Горничная торопливо направилась выполнять поручение – за несколько месяцев, проведенных ею в Гренвилл-парке, она успела узнать, кому из визитеров ее хозяйка искренне рада, а кого лишь терпит из необходимости выполнять светские обязанности.

   - Как ты себя чувствуешь?, - осведомилась мисс Соммерсвиль, - Погода сегодня отвратительная, должно быть, твоя нога ноет больше обычного.

   - Всего лишь немного больше, - ее подруга поудобнее устроила больную ногу на подушке и повернулась так, чтобы ей хорошо было наблюдать за выражением лица Джейн, когда та начнет свой рассказ.

   Мисс Соммерсвиль знала, что леди Гренвилл в беседах с друзьями не любит долгих предисловий, а предпочитает сразу обсуждать действительно важные вопросы, опуская бесконечные обмены мнениями о погоде и красоте чайного сервиза.

   - Я приехала сообщить тебе, что мои чаяния оправдались, этот человек поступил со мной честно и оставил на почте письмо моей матери, - начала Джейн, как только уселась в кресло напротив Эмили.

   - Что ж, если вымогателя можно назвать честным, давай будем считать, что он выполнил условия, - леди Гренвилл почувствовала облегчение, а ее любопытство возросло до небес, так ей хотелось услышать продолжение.

   - Я привезла письмо с собой, чтобы ты могла прочесть, - просто сказала мисс Соммерсвиль.

   Эмили осторожно взяла старые, пожелтевшие листки и вопросительно посмотрела на подругу. Джейн кивнула, давая понять, что не находит ничего предосудительного в том, что леди Гренвилл узнает содержимое этих листков сама, а не из пересказа.

   Как и ее подруга накануне, Эмили торопливо пробежала глазами строки, касающиеся давних праздников и старых, никому уже не интересных сплетен. Но, едва миссис Соммерсвиль упомянула о мистере Несбитте, молодая женщина принялась читать медленно, стараясь не упустить ни одного важного слова. Кое-что она даже перечитала дважды, пока Джейн молча разливала чай, принесенный Хетти.

   - Что ты думаешь обо всем этом теперь?, - спросила она, когда Эмили бережно свернула листочки и положила на стол рядом с тарелочкой Джейн.

   - Я, пожалуй, встречалась с мистером Несбиттом и его дочерью. Они и в самом деле какие-то кузены Блэквеллов. Мисс Ормонд однажды упоминала Флоренс, правда, я не могу вспомнить, в связи с чем. То ли она гостила у Несбиттов, то ли Флоренс должна была приехать к Ормондам по окончании сезона…

   - Ты помнишь, как он выглядит? Пожалуйста, Эмили, мне важно узнать как можно больше прежде, чем я решу, как воспользоваться своим новым знанием!

   Мисс Соммерсвиль редко выказывала подобную горячность, но ее подруга ничуть не удивилась – все таки, нынешняя ситуация была необычайной.

   - Я постараюсь, моя дорогая, - мягко ответила она и жестом предложила подруге взять печенья, пока сама она будет напрягать свою память.

   Джейн не торопила Эмили, она прекрасно понимала, как тяжело порой сопоставить известное имя и знакомое лицо. На празднествах и в церкви встречается множество людей, они раскланиваются друг с другом, но не всегда помнят, как фамилия того любезного джентльмена или этой милой дамы в старомодном платье.

   - Что ж, - после небольшой паузы произнесла Эмили, - по-моему, мистер Несбитт – это тот высокий светловолосый человек, что на балу у леди Пламсбери заинтересовал Джорджа Пейтона. Генри Говард после бала говорил мне, что в курительной Джордж не отходил от одного представительного джентльмена, родственника мистера Блэквелла. А его интерес вызвало умение этого господина зарабатывать деньги. Кажется, его средства вложены в несколько крупных акционерных обществ, и ни одно из них до сих пор не потерпело краха…

   - В отличие от тех, куда вкладывал свои деньги Джордж, - подхватила ее подруга, неудачи мистера Пейтона в делах были хорошо известны обеим. – В поведении Пейтона нет ничего удивительного, жаль только, что он уехал и не сможет ничего рассказать нам. А Дафна наверняка не запомнила мистера Несбитта, если только тот не сделал ей какой-нибудь комплимент.

   - По словам Генри, тот джентльмен предпочитал проводить время подальше от бальной залы. Кажется, он – вдовец, но я не смогу сказать тебе, почему так думаю. Вероятно, его дочь приехала на бал вместе с Блэквеллами, и отцу не нужно было за ней присматривать.

   - У него только одна дочь? Хотелось бы знать, как выглядит мисс Несбитт? Сейчас я вспоминаю, что с Блэквеллами и мисс Ормонд были две девушки приблизительно моих лет, но их имен я не знаю.

   - Ты была на том балу и могла заметить то же, что и я, Дафна или Сьюзен, - Эмили сожалела, что не может помочь подруге, но, с другой стороны, всегда есть кто-то, кому можно задать вопросы. – Завтра к нам на обед приедет бабушка Уильяма, если хочешь, я расспрошу ее о Несбиттах. Только надо придумать причину моего интереса, она обязательно потребует объяснений!

   - Скажи, что я заинтересована приданым мисс Несбитт, - тут же ответила Джейн, и это не было ложью. – Ричард написал, что его окружают прелестные девушки, но его уже тянет домой, к его дорогим друзьям. А это означает, что ни одна из них не увлекла его, или же он не показался им подходящей партией.

   Эмили кивнула – леди Пламсбери, без сомнений, удовлетворится таким объяснением, ей известно стремление мисс Соммерсвиль наилучшим образом устроить брак своего брата и свой собственный.

   Леди Гренвилл считала, что после бала в честь дня рождения старой леди у мисс Соммерсвиль появятся новые поклонники, а Ричард увлечется кем-нибудь из очаровательных леди с хорошим приданым.

   Действительно, на Джейн с восхищением поглядывали два или три джентльмена, а ее брат пользовался успехом у леди благодаря своей обаятельной улыбке и умению говорить приятное дамам, но, увы, новые знакомства не оправдали ожиданий. И мисс Соммерсвиль никто не смог бы переубедить в том, что их неудача обусловлена недостатком средств, а не прихотью судьбы, не посчитавшей нужным до сих пор послать им предназначенных им избранников.

   - Приезжай послезавтра и сама сможешь поговорить с леди Пламсбери, она останется у нас на два-три дня, чтобы поехать вместе с нами на бал к миссис Блэквелл. Кстати, на этом балу может появиться и мистер Несбитт… твой отец. Как странно, я еще не привыкла к этой мысли…

   - Ты думаешь, мне самой легко свыкнуться с тем, что вся моя прошлая жизнь была наполнена ложью? Я до сих пор не могу прийти в себя от изумления – как это моя легкомысленная мать столько лет могла сохранять свой секрет?

   Эмили и сама поразилась взбалмошности миссис Соммерсвиль, обсуждавшей столь трепетную тайну в переписке с подругой и в то же время умудрившуюся не втянуть свою семью в неблаговидную историю.

   - Вероятно, эта дама была ее единственной наперсницей и никому не показывала письма твоей матери.

   - Ох, не знаю, - Джейн накрыла ладонью листки письма, - я уже думала о том, у скольких еще людей могут обнаружиться похожие послания? Что, если о романе матушки и мистера Несбитта известно многим людям? Кто-то ведь завладел этим посланием и потребовал с меня пятьсот фунтов! Жаль, я не знакома с наследниками этой леди, после венчания она уехала на север к мужу и только изредка появлялась в наших краях, но моя мать, похоже, продолжала считать ее самой близкой подругой.

   Леди еще немного поговорили о мистере Несбитте, выстраивая различные предположения о его нраве и возможной реакции на известие о том, что у него есть еще одна взрослая дочь, затем Джейн сочла, что пора переходить ко второй теме, которую она хотела обсудить с подругой.

   - Расскажи мне, как прошел ваш визит к миссис Меллотт? Она сильно расстроена тем, что невеста ее племянника погибла? Кэтрин Рис-Джонс и в самом деле такая образованная, как о ней говорят? А ее брат убит горем?

   Эмили вкратце рассказала о поездке к Меллоттам и прибавила:

   - Я не встретилась с мистером Рис-Джонсом, но, мне кажется, бедняжка мисс Рис-Джонс заслуживает не меньшего сочувствия, нежели ее брат. Пока длился наш визит, она почти все время молчала, ее тетушка и кузина ей и слова вставить не давали. Я успела очень устать от их жалоб, а Кэтрин должна выслушивать все эти сетования каждый день!

   - Мисс Меллотт, как говорят, считает, что эта трагедия, не успевшая стать для них семейной, повлияет на ее шансы сделать хорошую партию, - Джейн не спешила прямо выкладывать, почему она интересуется Рис-Джонсами.

   - Мне показалось, Эвелин и сама не знает, радоваться ей тому, что их семейство приобрело небывалую до сих пор популярность в окрестностях Торнвуда, или огорчаться, что мамаши некоторых молодых джентльменов не хотели бы видеть ее своей невесткой. Свое раздражение она срывает на кузине, а Кэтрин слишком зависима от Меллоттов, чтобы бороться за себя.

   - В следующем сезоне общество потрясет какой-нибудь новый скандал, Эвелин стоит лишь немного подождать. Вспомни, как переживала Дафна, когда ее горничная выпала из окна на террасу во время пикника у Пейтонов! А через месяц об этом несчастном случае помнили только мы с тобой, Сьюзен и Дафна.

   - Вполне с тобой согласна.

   - Не понимаю, почему бы Рис-Джонсу не увезти сестру домой?, - мисс Соммерсвиль, наконец, подобралась к Филиппу. – Ему было бы не так одиноко, а она могла наслаждаться покоем и уединением после шумного пансиона и болтовни миссис Меллотт и Эвелин.

   - Знаешь ли, я уже думала об этом, - Эмили пока не подозревала, в каком направлении ее подруга хочет повернуть беседу. – Миссис Меллотт вполне определенно выразилась относительно ее мнения по поводу несоблюдения приличий и возможности появления у Кэтрин компаньонки, но брат и сестра могли объединиться и переманить на свою сторону Эвелин, она ведь наверняка мечтает избавиться от кузины.

   - Неужели Филипп предпочитает страдать в одиночестве? Возможно ли, что Кэтрин сама не желает возвращаться в дом своей семьи?

   - Мы со Сьюзен и Дафной единодушно решили, что мисс Рис-Джонс изнемогает от опеки тетушки и придирок Эвелин, но в ее возрасте она не может ничего решать.

   - Вот именно!, - Джейн долила себе чая и заговорила вновь. – Почему бы тебе не пригласить Рис-Джонсов на чай? Только Кэтрин и ее брата? Я тоже буду здесь, и мы с тобой вместе поговорим с ними. Кэтрин, конечно же, будет нам признательна за возможность ускользнуть от бдительного взгляда миссис Меллотт!

   Эмили лукаво улыбнулась, в душе обругав себя за недогадливость.

   - Я уже пригласила миссис Меллотт и обеих девушек на чай в воскресенье, но охотно повторю свое приглашение для сестры и брата. А теперь, Джейн, скажи-ка мне, с чего это ты вдруг так прониклась невзгодами Кэтрин Рис-Джонс? Разве не говорила ты три года назад, что Филипп Рис-Джонс выглядит недостаточно благородно и больше походит на фермера, нежели на джентльмена? С тех пор твое мнение переменилось?

   Мисс Соммерсвиль без всякого смущения кивнула головой.

   - Не скрою, прежде я не находила Рис-Джонса обаятельным, но это потому, что передо мной всегда был пример твоего мужа и моего собственного брата, которых никто не упрекнет в отсутствии должных манер. Однако, за прошедшее время он мог и перемениться, закончил образование, вращался в свете… Уверена, он способен вызвать нежное чувство в сердце молодой леди.

   - Я-то всегда находила его привлекательным, хотя ему не мешало бы чаще улыбаться, - ответила леди Гренвилл. – На мой взгляд, мужчины навроде Генри Говарда, маленькие и изящные, способные сыграть женскую роль в домашнем театре, не кажутся надежной защитой от тех невзгод, что может принести семейная жизнь.

   - Но ты же стремилась соединить Говарда и нашу Сьюзен?, - Джейн удивилась этому заявлению подруги.

   - О, да, он подходит Сьюзен, я в этом уверена. Они будут рука об руку проживать радостные минуты, а в горестях опираться на доктора Вуда. Да и матушка Генри, если вдруг понадобится ее помощь, твердой рукой вернет в их дом мир и согласие, - непринужденно заявила Эмили. – Вернемся же к Филиппу Рис-Джонсу. Если ты вознамерилась излечить его от печали, я, конечно же, поучаствую в этом. На балу миссис Блэквелл ты сможешь мило поболтать с ним о чем-то, что не имеет отношения к его помолвке, а я постараюсь ободрить Кэтрин.

   Джейн поблагодарила леди Гренвилл за прекрасный чай и вскоре откланялась. Ее порадовал сегодняшний разговор. Возможно, ее подругой двигало не только участие, но и желание избавиться от скуки и на время отвлечься от собственных переживаний, но это было даже и к лучшему. Когда мисс Соммерсвиль думала, что Эмили так же подвержена любопытству, зависти или обидчивости, как и все остальные, ей становилось легче оправдать свои не всегда подобающие леди помыслы. К тому же, сейчас ей, как никогда, было важно заручиться содействием таких влиятельных персон, как Гренвиллы, а, если повезет, то и леди Пламсбери.

ГЛАВА 6

- Вы уже написали письмо наследнику лорда Мортема?

   - Разумеется, друг мой! И даже уже получила обнадеживающий ответ!, - леди с интересом оглядела бальную залу. – Если я все правильно поняла, по завещанию он имеет право распоряжаться состоянием, землей и домами, как ему будет угодно, и собирается воспользоваться этим правом.

   - Неужели он хочет продать все? И в наших краях не останется и самой памяти о том, что здесь когда-то жили Мортемы?, - мужчина отпил из своего бокала и проследил взглядом за двумя хорошенькими девушками, пересекающими залу, несомненно, ради того, чтобы привлечь к себе внимание.

   - А как вы бы поступили на его месте?, - усмехнулась его собеседница. – Семья Мортемов не скоро оправится от этого позора, и здесь новому Мортему постоянно пришлось бы доказывать, что он не похож на своего родственника-убийцу. Ему легче остаться в родных краях, где его знают, и достойным поведением хотя бы отчасти поправить репутацию своей фамилии.

   - Вы, безусловно, правы! И я рад, что скоро вы получите то, что вам так дорого!

   - Я помню, как вы обещали мне, что моя мечта исполнится к рождеству, и теперь не сомневаюсь – так оно и будет!

   Джентльмен несколько мгновений с улыбкой наблюдал за тем, как лицо его собеседницы осветилось радостью, затем прислушался.

   - О, оркестр, похоже, готов играть первый танец… наконец-то!

   Музыка не помешала бы их разговору, но на данный момент все было сказано.

ГЛАВА 7

- Мисс Соммерсвиль, вы еще незнакомы с мисс Флоренс Несбитт?, - миссис Блэквелл и не подозревала, что Джейн вовсе не случайно приблизилась к ней в тот момент, когда ее дальняя родственница стояла с ней рядом в ожидании, пока партнер по следующему танцу проберется к ней сквозь толпу.

   - Боюсь, нам не доводилось прежде беседовать, - доброжелательно улыбнулась Джейн, - Но я, конечно, видела мисс Несбитт несколько раз, на балу у леди Пламсбери и еще у кого-то из наших соседей.

   «Сестра! Она – моя сестра и даже не подозревает об этом!, - думала девушка, разглядывая мисс Несбитт. – Почувствует ли она что-нибудь особенное?»

   Мисс Флоренс Несбитт, если бы ее поместили на семейный портрет рядом с Джейн и Ричардом Соммерсвилями, несомненно, сочли бы их младшей сестрой. Но разве мало на любом балу светловолосых девушек с большими невинными серыми глазами? Флоренс, однако, значительно уступала Джейн ростом и не выглядела такой величественной, скорее, безмятежной, а черты ее лица были мягче и нежнее.

   - Я помню вас и вашего брата, мисс Соммерсвиль, - приветливо ответила мисс Несбитт. – Раз или два я даже танцевала с ним.

   «О, Ричард, похоже, произвел на нее впечатление, поэтому она запомнила и меня, - тут же решила Джейн. – И в самом деле, почему бы им не пожениться? Тогда все состояние моего отца останется в нашей семье!»

   - Я не удивлена, мой брат прекрасно танцует, - сказала она вслух.

   Миссис Блэквелл собралась что-то добавить, но тут к дамам приблизился Филипп Рис-Джонс, соизволивший явиться на бал вместе с сестрой и семейством Меллоттов.

   «Неужели он хочет пригласить меня на следующий танец?», - встрепенулась Джейн.

   Она была обрадована, увидев на балу Рис-Джонсов, и поторопилась подойти к ним, пока Филипп еще не оставил сестру на попечение тетушки и не отправился искать общества джентльменов из опасений, что леди начнут одолевать его расспросами.

   Джейн тепло приветствовала брата и сестру и выразила сожаление, что не смогла навестить Меллоттов вместе со своими подругами.

   - Леди Гренвилл очень хвалила вас, мисс Рис-Джонс, ваши успехи в изучении наук действительно впечатлили ее!

   Во внимательном взгляде мисс Соммерсвиль нельзя было заметить и намека на болезненное любопытство, которое Рис-Джонсы замечали в глазах некоторых соседей, и Филипп понял, что рад поболтать немного с привлекательной и умной девушкой вроде Джейн Соммерсвиль. Он ведь и сам хотел побеседовать с нею, поэтому счел хорошим знаком, что встретился с ней, едва только приехал к Блэквеллам.

   Кэтрин же так и сияла. Накануне ее брат явился в дом Меллоттов и объявил, что намерен поехать на бал к Блэквеллам и взять с собой сестру. Миссис Меллотт и Эвелин, разумеется, собирались туда, но ни той, ни другой не пришло в голову узнать у Кэтрин, не желает ли и она повеселиться.

   Тетушка попробовала было возражать, заметив, что ее племяннику слишком рано принимать участие в увеселениях, а у его сестры нет подходящего бального платья, но Рис-Джонс был неумолим. Раз уж он решил прекратить свою жизнь отшельника, осенний бал – самое подходящее время, чтобы порадовать знакомых своим обществом.

   - На первом, втором и, может быть, третьем празднестве нам с Китти придется нелегко, - заявил он своей тетке, - Но чем скорее мы их переживем, тем скорее соседи зададут нам все интересующие их вопросы и потеряют к нам интерес. Поверьте, тетушка, к рождеству мы уже не будем ничем отличаться от большинства этих скучных семейств. Подберите для моей сестры какое-нибудь из платьев Эвелин, и давайте немного потанцуем!

   Миссис Меллотт ничего не оставалось, как согласиться. Чего доброго, Филипп поехал бы на бал вдвоем с сестрой, предложив ей надеть какое-нибудь из старых платьев, и подруги миссис Меллотт начали бы судачить о том, как плохо тетушка заботится о бедняжке Кэтрин.

   Эвелин пришла в ярость, но вынуждена была подчиниться требованию матери и заставила горничную найти свое прошлогоднее желтое платье, из которого давно выросла. Служанкам пришлось немного выпустить подол и убрать несколько дюймов в боковых швах, но к тому моменту, когда Рис-Джонс явился к Меллоттам в своей карете, Кэтрин была готова.

   - Что это за прелестная юная леди?

   Филипп не без оснований счел, что сегодня его сестрица выглядит лучше, чем когда-либо. Желтый цвет платья бросал теплый отблеск на бледную кожу, а глаза, блестевшие от радостного возбуждения, не казались чрезмерно выпуклыми.

   - Надеюсь, ты не будешь слишком много улыбаться, иначе никто не поверит, что ты получила награду в пансионе, - язвительно заметила Эвелин, и Кэтрин сразу сникла.

   Рис-Джонс пообещал себе как-нибудь отомстить зловредной кузине и подсадил сестру в карету, предоставив Эвелин возможность забираться самостоятельно. Миссис Меллотт уселась последней и всю дорогу не переставала беспокоиться о том, что подумают о Рис-Джонсах Блэквеллы.

   - Мне совершенно наплевать на это, дорогая тетушка, - беззаботно заявил Рис-Джонс. – Блэквеллы прислали мне приглашение, и я приеду, вот и все. О чем еще говорить?

   - Они проявили вежливость, и только. Я уверена, они и не думали всерьез, что ты можешь появиться на балу!, - продолжала ворчать миссис Меллотт, но ее племянник решил не портить себе настроение и не захотел вступить в спор.

   Беседуя с мисс Соммерсвиль, Филипп отчасти пожалел, что его сестра находится рядом. Он желал бы осведомиться у молодой леди, как она ухитряется справляться с повседневными делами и не выглядеть при этом уставшей и измученной, а также задать ей еще несколько вопросов, и присутствие Китти стесняло его.

   - Моя сестра с восторгом отзывалась о вашей подруге, леди Гренвилл, она была по-настоящему добра к Кэтрин, - сказал Рис-Джонс, - Теперь Китти только и думает о том, как в воскресенье поедет вместе с тетушкой и кузиной на чаепитие к леди Гренвилл и увидит Гренвилл-парк. Это великолепный дом, а парк, насколько я помню, красив в любое время года.

   - Вы, наверное, давно не бывали в Гренвилл-парке, - подхватила Джейн, довольная, что Филипп сам заговорил о приглашении Эмили. – Почему бы вам не приехать вместе с миссис Меллотт и юными леди? Уверена, лорд Гренвилл будет рад поговорить с вами, пока дамы беседуют о нотах и вышивании.

   - Я не получил приглашения, - возразил Рис-Джонс, но не очень уверенно. – В день, когда состоялся визит леди Гренвилл, миссис Пейтон и мисс Холтон, я тоже навещал сестру, но это было несколько позже, и гостьи уже уехали.

   - Леди Гренвилл с радостью пригласит и вас тоже, как только я скажу ей, что вы перестали избегать общества, - это был единственный намек Джейн на недавние события, и Филипп почувствовал признательность к мисс Соммерсвиль за эту деликатность.

   - Что ж, если вы находите это удобным, и леди Гренвилл не сочтет меня навязчивым…

   - Ах, перестаньте, мистер Рис-Джонс, - улыбка мисс Соммерсвиль стала кокетливой, - Мы же соседи и всегда можем запросто приехать друг к другу на чай!

   Она проигнорировала тот факт, что поместье Рис-Джонсов находится довольно далеко от Гренвилл-парка, и их едва ли можно назвать соседями. Филиппу придется выехать из дома за три часа, чтобы добраться до Меллоттов, захватить с собой родственниц и прибыть на чай вовремя. Рис-Джонс также не стал обращать внимания на эту нечаянную оговорку.

   Гости все прибывали, кому-то хотелось поприветствовать мисс Соммерсвиль, кто-то поспешил выразить радость от встречи с Рис-Джонсами, и разговор прервался. Филипп не стал расстраиваться по этому поводу, в воскресенье у леди Гренвилл он найдет возможность продолжить беседу с мисс Соммерсвиль и, если повезет, даже заручиться поддержкой в борьбе за независимость Кэтрин от миссис Меллотт.

   Позже Филипп подумал, что должен был пригласить мисс Соммерсвиль на танец, но, пока он искал ее взглядом в переполненной зале, заметил девушку, с которой ему внезапно захотелось потанцевать тотчас же.

   Ее звали мисс Флоренс Несбитт, они были представлены друг другу весной в Лондоне, когда Филипп еще ухаживал за мисс Полли. Повинуясь порыву, Рис-Джонс, не медля, направился к ней. Она приняла его приглашение и не стала округлять глаза в ужасе и восторге или перешептываться с подругами, только он отошел, что весьма обрадовало Рис-Джонса.

   «Когда я говорил тетке, что о нас перестанут болтать еще до рождества, я и сам не очень-то верил в это, - подумал он. – Но после получаса, проведенного здесь, я укрепился в своем мнении. В зале найдется немало милых, добросердечных людей, готовых проявить к нам дружелюбие просто потому, что мы – соседи, и ценить наше общество ради нас самих, а не из-за возможности утолить свою тягу к скандальным историям.»

   В подходящий момент Рис-Джонс вернулся к мисс Несбитт и увидел рядом с ней мисс Соммерсвиль. Он приветливо улыбнулся Джейн и подал руку мисс Несбитт, после чего увлек ее в круг танцующих.

   Следующие пять минут Джейн не слушала, что говорила ей миссис Блэквелл. «Кажется, моя сестра уже раздражает меня, а мы ведь даже не успели толком познакомиться! После того, как я проявила столько такта и приветливости, Рис-Джонс просто обязан был пригласить меня! Хотела бы я знать, что думает мистер Несбитт о молодых джентльменах, с которыми танцует его дочь. А моему братцу пора бы уже вернуться, если он не хочет упустить такую прекрасную партию. Ох, надеюсь, он не явится домой помолвленным с какой-нибудь бесприданницей!»

   Леди Пламсбери рассказала Эмили и Джейн все, что она знала о семействе Несбитт. Старая дама ничуть не удивилась интересу мисс Соммерсвиль к приданому мисс Несбитт и с одобрением отнеслась к возможному браку между Ричардом Соммерсвилем и Флоренс.

   - Если кто и сможет приструнить твоего брата, дитя, так это мистер Несбитт, - сообщила леди Пламсбери Джейн, когда та приехала в Гренвилл-парк накануне бала у миссис Блэквелл. – Он был младшим сыном в семье и не получил почти никакого наследства от отца, тем не менее, сейчас его состояние во много раз превышает то, чем владеет его старший брат. Он не мог рассчитывать на брак с дочерью состоятельных родителей и уехал из наших краев. Если я правильно помню, он устроился клерком в торговую компанию, а через несколько лет стал ее компаньоном и женился на дочери одного из владельцев. Позже он выкупил доли у других владельцев и теперь он – единственный собственник компании.

   Семья леди Пламсбери была богата, но не особенно родовита, и старая дама не находила ничего зазорного в том, чтобы младший отпрыск джентльмена зарабатывал себе состояние торговлей.

   - Его старший брат, Итан Несбитт, после смерти отца оказался не способен содержать поместье, его высокомерие и спесь не могли помочь в делах, и Руперт, разбогатев, выкупил у него родительский дом и фермерские земли. Теперь семья Итана живет в лондонском особняке, а поверенные Руперта управляют капиталом его брата. Несбитт вернулся к образу жизни джентльмена, передав компанию в руки толковых служащих, но ни одно решение не принимается без его одобрения.

   - Должно быть, он оставил дела ради дочери, - заметила Джейн. – Мисс Несбитт пора подумать о замужестве, а дочь дельца не может рассчитывать на брак с наследником благородной фамилии.

   Эмили наступила своей туфелькой на ногу мисс Соммерсвиль, и ее подруга испуганно умолкла – не стоило напоминать леди Пламсбери о предках – торговцах и стряпчих. К радости обеих молодых леди, почтенная дама не разозлилась.

   - Мисс Несбитт хороша собой и унаследует все богатство отца, он ведь не обязан передавать его какому-нибудь бестолковому родственнику по мужской линии, так что, она сможет выйти замуж, за кого захочет. Для твоего брата, Джейн, она была бы отличной партией, лучшей и пожелать нельзя, если только сам Несбитт не выдаст ее замуж за кого-то из среды уважаемых торговцев, способного не растратить его капитал и продолжить дело управления компанией.

   - Вы думаете, он строг с дочерью?, - Эмили видела, как Джейн старается скрыть волнение, и решила сама расспросить бабушку своего супруга, пока ее подруга собирается с мыслями.

   - Миссис Блэквелл считает, что мисс Флоренс могла бы вертеть отцом, как ей угодно, после смерти жены она – его единственная отрада. Хвала господу, характер у девицы не вздорный, и она не использует свою власть над Несбиттом, как поступала бы, к примеру, ваша миссис Пейтон.

   - Наверное, он огорчен тем, что у него нет сыновей.

   - Любой мужчина был бы расстроен, не произведя на свет наследников, - пожала плечами старая леди. – Несбитт никогда не выглядел удрученным, сколько я помню, у него всегда невозмутимый вид, но трудно угадать, что скрывается за его уравновешенностью.

   «Тогда он, действительно, отец Джейн, - подумала леди Гренвилл. – Остается только порадоваться, что покойный мистер Соммерсвиль был высоким и светловолосым, как и мистер Несбитт. Иначе кое у кого, кто знает Несбиттов и Соммерсвилей, могли бы появиться подозрения.»

   - И он, похоже, не стремится жениться во второй раз, - вставила мисс Соммерсвиль.

   - Одно время ходили слухи…, - леди Пламсбери недовольно поморщилась и замолчала.

   Эмили поняла – старуха хотела бы рассказать больше, но считает недопустимым высказываться при Джейн, незамужним девицам не полагается слышать некоторые вещи. «Я расспрошу ее позже, - подумала леди Гренвилл. – Пока же она сообщила достаточно для того, чтобы моя подруга могла вообразить себе характер мистера Несбитта».

   Джейн напряглась, ей показалось, что леди Пламсбери хотела заговорить о романе между ее матерью и мистером Несбиттом. «Это невозможно, - сказала он себе, с трудом сохраняя свой обычный невозмутимый вид. – Если бы такая женщина, как эта леди, была осведомлена об их связи, все графство уже много лет назад болтало бы об этом. Выходит, мой благородный отец неравнодушен к женскому полу. Кто знает, сколько еще романов у него было? А если у него есть еще сыновья и дочери, кроме мисс Флоренс и меня?»

   Это предположение испортило ее настроение на весь вечер, и сегодня на балу она не могла заставить себя быть справедливой к мисс Несбитт. Поступок Рис-Джонса внезапно показался ей предательством, и мисс Соммерсвиль отошла от миссис Блэквелл, дрожа от гнева.

   Она не оставалась вовсе без партнеров по танцам, но ее приглашали лишь соседи и старые знакомые. Всех их Джейн уже давно мысленно отвергла как неподходящих на роль супруга, а просто наслаждаться балом она не могла из-за испытываемого ею смятения.

   В конце концов, она уселась на узкий диван возле Эмили и Сьюзен. Мисс Холтон танцевала мало, как и положено леди, находящейся в разлуке со своим женихом, а леди Гренвилл редко принимала участие в танцах из-за больной ноги.

ГЛАВА 8

Спустя две недели после бала у миссис Блэквелл Джейн пригласила близких друзей на обед по случаю возвращения ее брата домой.

   За обедом Ричард Соммерсвиль развлекал гостей комичными эпизодами, произошедшими с ним и его приятелями за те месяцы, что он путешествовал. Эмили, сама с восторгом слушавшая Соммерсвиля, даже слегка встревожилась, когда заметила восхищение, с которым Сьюзен смотрела на Ричарда.

   Мисс Холтон испытывала к Соммерсвилю чувство сродни сестринской любви, но было время, когда все в округе ожидали известия об их помолвке. Сейчас, когда до венчания Сьюзен и Генри Говарда оставалось чуть больше месяца, никак нельзя было допустить, чтобы мисс Холтон охладела к своему жениху. К счастью, к рождеству Генри собирался прибыть в Гренвилл-парк, а после наступления нового года Гренвиллы, Соммерсвили и мисс Холтон со своим дядей должны были отправиться в поместье Говардов, чтобы там дожидаться венчания.

   Начать семейную жизнь будущая чета молодых Говардов собиралась в доме Сьюзен. Такому намерению способствовал как ужасный характер миссис Говард, так и нежелание Сьюзен покидать родные места и расставаться со своими друзьями.

   «Надо поговорить с Джейн, - подумала леди Гренвилл, когда дамы направились в гостиную мисс Соммерсвиль, а джентльмены перешли в кабинет Ричарда, чтобы выслушать пикантные части его историй, которые даже он не осмелился рассказать при леди. – Собирается ли она объясниться с мистером Несбиттом? По слухам, Филипп Рис-Джонс слишком часто танцует с мисс Несбитт, это навряд ли понравится моей подруге».

   Самый радостный вид сегодня был у миссис Пейтон. Ричард Соммерсвиль вернулся, и их роман, наверняка, продолжится. Эмили и Джейн только переглянулись, когда Дафна позволила Ричарду обнять себя и поцеловать, впрочем, Соммерсвиль так же приветствовал и двух других своих приятельниц, леди Гренвилл и мисс Холтон.

   За чаем четверо дам беседовали о закончившихся, наконец-то, осенних балах, пытаясь выбрать среди них лучший, и о погоде, необычайно теплой и дождливой для начала декабря.

   - Ричард еле добрался домой, его карета едва не лишилась колеса, - посетовала Джейн. – Неужели дороги никогда не подсохнут? Хотя бы несколько морозных деньков нам бы не помешало.

   - На севере, должно быть, уже выпал снег…, - мечтательно протянула Сьюзен. – Жаль, что у нас это большая редкость. Как было бы красиво выходить из церкви в свадебной фате, а вокруг – все искрится и сияет. А мне придется просить Джейн придерживать шлейф, чтобы он не волочился по грязи!

   - Не настраивай себя на неприятности, дорогая, - защебетала миссис Пейтон. – Кто знает, каким окажется январь! Может быть, небеса смилостивятся над тобой и пошлют нам снег. Правда, я не нахожу в морозах ничего хорошего, нос покраснеет, от ветра кожа может стать сухой и грубой… И все время надо возить с собой жаровню в карете, я всегда боюсь обжечь себе ноги!

   Эмили с нетерпением ожидала, когда у нее появится возможность пошептаться с Джейн. После чаепития в Гренвилл-парке, когда мисс Соммерсвиль и Филипп Рис-Джонс так долго уединенно беседовали в оконной нише, Эмили показалось, что Рис-Джонс смотрит на ее подругу с новым интересом, но на последовавших затем трех балах он танцевал с мисс Соммерсвиль всего два раза, а с мисс Несбитт – целых пять!

   «По крайней мере, он уже не выглядит таким унылым, в отличие Кэтрин Рис-Джонс, - думала Эмили, пока Дафна и Сьюзен спорили, кто первым будет петь после того, как придут мужчины. – Как только бедняжка Китти стала выезжать, ее кузина, похоже, еще больше озлилась на нее. Напрасно я пригласила ее с братом на чай без Меллоттов! Филипп задавал Джейн все те же вопросы о том, как она управляет домом без старшей родственницы или компаньонки, и моя бедная подруга, наконец, поняла, что его все это интересует только потому, что он хотел бы увезти сестру от Меллоттов.»

   Разочарование Джейн не было бы таким сильным, если бы Рис-Джонс избрал объектом своих ухаживаний любую другую девушку, но только не мисс Несбитт!

   - Ее жизнь протекает безоблачно, в роскоши и удовольствиях, которых я стараниями своего брата уже давно лишена! И надо же так случиться, что именно ей оказывает знаки внимания джентльмен, который внезапно заинтересовал меня!, - в своей спальне мисс Соммерсвиль не стеснялась давать выход негодованию.

   С такими мыслями Джейн просыпалась и засыпала, до сих пор она не могла придумать способ открыться мистеру Несбитту, который гарантировал бы ей успех. Написать ему письмо? Он может счесть послание дурной шуткой и разорвать его, не дочитав до конца. Поехать и поговорить с ним? Джентльмен примет ее, но выслушает ли? И какой ответ родится в его душе, сумеет ли она затронуть его сердце?

   Все эти сомнения Джейн выложила Эмили, как только они смогли отдалиться от остальной части компании. Лорд Гренвилл, Ричард Соммерсвиль и доктор Вуд появились в гостиной как раз вовремя, Эмили уже изнывала от любопытства в ожидании разговора с мисс Соммерсвиль.

   Дафна принялась разливать чай, а Сьюзен было позволено спеть первой. Джейн кивком головы указала леди Гренвилл на маленький диванчик напротив камина, с которого так удобно было слушать музыку и в то же время шептаться, не боясь быть услышанным.

   - Сколько еще ты собираешься выжидать?, - спросила Эмили, когда ее подруга закончила говорить. – Что, если мисс Несбитт заключит помолвку, с Рис-Джонсом или кем-то еще? Ее отец преисполнится мечтаний о внуках и может принять новость о твоем существовании далеко не так радостно, как тебе бы хотелось.

   - После того, что случилось с первой помолвкой Филиппа, не думаю, что он осмелится попросить руки какой-нибудь девушки спустя лишь две недели после того, как начал ухаживать за ней!, - возразила Джейн. – Я думаю, что поеду к мистеру Несбитту на следующий день после рождества. У него, как и у всех нас, будет праздничное настроение, и моя чудесная новость окажется как раз кстати.

   Леди Гренвилл некоторое время раздумывала, покачивая головой в такт музыке, потом вновь повернулась к Джейн.

   - Пожалуй, ты неплохо придумала. Рождество – время волшебства, а что это, как не волшебство – познакомиться с прелестной взрослой дочерью! Нужно узнать у миссис Блэквелл, не устраивают ли Несбитты бала или обеда в те дни, и, если так оно и есть, постараться получить приглашение. Тогда мы все могли бы поехать туда, и ты не чувствовала бы себя одинокой, входя в дом своего отца.

   - Ты, по обыкновению, даешь только полезные советы, - просветлела Джейн. – Послезавтра мы обедаем у Блэквеллов и обязательно узнаем о планах ее родственников. Вот только, как добиться, чтобы Несбитт пригласил нас? Мы не так близко знакомы…

   - Придется напроситься в гости к леди Пламсбери, - Эмили всегда неохотно навещала бабушку своего супруга, но чего не сделаешь для друзей? – Ее владения граничат с запада с поместьем Несбиттов, значит, он наверняка пригласит ее на торжество, а вместе с ней ему придется позвать и ее гостей.

   - Смогу ли я отблагодарить тебя за все, что ты для нас делаешь…

   Фразу Джейн нельзя было назвать лишь данью вежливости, иногда она и вправду задумывалась, чем могла бы отплатить Эмили за это бесконечное участие в ее жизни. Как и в жизни других людей, которых леди Гренвилл любила, невзирая на все их недостатки.

   «Если б только можно было заставить Уильяма понять, как сильно Эмили любит его! Он сам не понимает, сколько счастья теряет день за днем, год за годом, отворачиваясь от нее!», - «добрая» часть натуры Джейн брала верх над ее корыстолюбивой частью очень редко, и почти всегда это случалось, когда она думала о своих подругах.

   Кэтрин Рис-Джонс упаковывала свои вещи и напевала какой-то мотив, когда в ее комнату заглянула кузина Эвелин.

   - Какая ты все же бессердечная, Китти!, - заявила она с порога. – Матушка так переживает из-за того, что ты уезжаешь, а ты веселишься!

   - Но я ведь возвращаюсь домой!, - после того, как все было решено, Эвелин стала более приветливой по отношению к кузине, и Кэтрин сочла, что ее терпения хватит еще на два или три дня. Если бы мисс Рис-Джонс осталась в доме Меллоттов еще на месяц, она бы, наверное, запустила в Эвелин своим рыцарем-чернильницей.

   - И будешь жить там совсем одна!, - пугающим тоном ответила мисс Меллотт.

   - А как же Филипп?, - удивилась Кэтрин.

   - Много ли времени джентльмены проводят дома?, - с видом многоопытной светской дамы произнесла Эвелин. – Теперь, когда твой братец вновь увидел все краски мира, он будет ездить по гостям, в свой лондонский клуб, на скачки и бог весть, куда еще, а тебе останется только дожидаться его дома и следить за тем, чтобы кухарка не передержала пирог с почками.

   - Мисс Соммерсвиль тоже живет вдвоем с братом, и она никогда не скучает!, - за прошедший месяц пример Джейн Соммерсвиль стал для Кэтрин тем щитом, что защищал ее от нападок тетушки и кузины.

   - Слышать не могу про мисс Соммерсвиль!, - разозлилась Эвелин. – Она уже совсем взрослая, почти старая дева, и у нее множество знакомых, с которыми она может обмениваться визитами. Ее подруга – леди Гренвилл! А кому нужна ты? Ты столько лет провела в пансионе, у тебя здесь нет ни одной подруги!

   - Леди Гренвилл очень добра и ко мне тоже!, - большой рот мисс Рис-Джонс плаксиво искривился, но сейчас, когда до долгожданной свободы оставались какие-то часы, она не намерена была уступать Эвелин. – Она уже четыре раза приглашала меня на чай и на каждом балу или вечере всегда так любезно беседует со мной…

   - Готова поспорить, она так мила, потому что ее подруга, твоя драгоценная мисс Соммерсвиль, хочет выйти замуж за Филиппа!, - выпалила мисс Меллотт, обозленная упрямством кузины.

   - Чтоо?, - от удивления Кэтрин выронила шляпку, которую до того безуспешно пыталась затолкать в слишком маленькую для нее картонку. – Что за ерунду ты говоришь?

   - Ах, перестань, ты так глупа, что ничего не замечаешь у себя под носом!, - довольная собой, Эвелин уселась на кровать, презрительно отодвинув от себя коробку с тщательно упакованным рыцарем-чернильницей кузины. – Как только Филипп вновь начал бывать в обществе, все незамужние леди в округе снова нашли его неотразимым! Пока он ухаживал за той девушкой в Лондоне или был помолвлен с Кэролайн, они считали его грубоватым и неинтересным, а теперь так и вьются возле него!

   - Мисс Соммерсвиль этого не делает! Филипп сам расспрашивал ее, как они справляются с делами вдвоем с братом, и она просто была с ним любезна!

   - Джейн просто умнее всех остальных, и тебя тоже!, - постановила мисс Меллотт. – Она действует не так, как другие, и могла бы привлечь его внимание… Но ей опять не повезет, в который уже раз!

   - Почему?, - расстроенная Кэтрин не обратила внимания на злорадство в тоне Эвелин.

   - Потому, что он женится на мисс Несбитт! Вчера, пока мы заворачивали шкатулки для рождественской ярмарки, все только об этом и говорили! Викарий Кастлтон получил письмо от другого викария, я забыла его имя, того, что служит в приходе мистера Несбитта. Так тот викарий уверен, что обвенчает их не позднее первого июля!

   - Боже мой!

   - Что с тобой, ты побледнела!, - с некоторой тревогой спросила мисс Меллотт. – Ты не рада, что Филипп ухаживает за мисс Несбитт?

   - Вовсе нет, - Кэтрин подобрала шляпку и принялась подбирать среди сваленных на кресло картонок подходящую по размеру. – Я просто не думала, что Филипп так скоро позабудет мисс Гринлоу… А мисс Несбитт очень милая, она немного напоминает мне мисс Джейн Соммерсвиль, только мисс Флоренс более… более…

   Кэтрин замялась, не находя нужного слова, и Эвелин продолжила за нее:

   - Более живая, это так и есть. Твоя дорогая Джейн иногда напоминает мне садовую статую, такая же высокая и светлая, не хватает только постамента! Я бы на твоем месте не хотела, чтобы мой брат женился на ком-нибудь вроде мисс Соммерсвиль, она всегда знает, когда заговорить, когда промолчать, а когда улыбнуться… это меня порой так раздражает!

   Китти не стала защищать Джейн Соммерсвиль, хотя эта девушка ей нравилась. Намного больше ее интересовала возможная помолвка брата. Как изменится ее собственная жизнь, если мисс Несбитт превратится в миссис Рис-Джонс? Кэтрин хотелось побыть хозяйкой в родительском доме хотя бы несколько месяцев, прежде, чем ей придется передать бразды правления жене Филиппа. Прошлой весной, когда он был влюблен в мисс Полли, Китти надеялась, что после свадьбы брата она тоже переедет в Лондон – мисс Полли не была создана для деревенской жизни и ни за что не согласилась бы поселиться в окрестностях Торнвуда. Но теперь Филипп заинтересовался девушкой совсем другого склада…

   - Я все же не понимаю своего брата…, - девушка завязала ленты картонки и достала следующую шляпку, самую красивую из четырех, что были у нее, - Еще совсем недавно он сходил с ума от горя из-за того, что мисс Полли не захотела выходить за него замуж, а потом вдруг попросил руки мисс Кэролайн. После ее смерти прошло всего лишь три месяца, а он уже смотрит на других девушек…

   - Таковы мужчины, не зря их непостоянство часто описывается в романах, а почти все самые трогательные арии посвящаются коварным изменникам!, - мисс Меллотт поучала кузину с явным удовольствием.

   - Я не верю, что все они такие!, - бледные щеки Китти порозовели, но ее горячность только насмешила Эвелин.

   - Ты можешь верить или не верить во что тебе угодно, но рано или поздно убедишься, что я права! Прежде, чем выйти замуж, такой глупой девушке, как ты, необходимо разбить себе сердце, может даже, не один раз!

   - А ты считаешь, что твое сердце останется целым?, - неожиданная ирония в голосе кузины удивила Эвелин.

   - Уж будь спокойна! Я не позволю себе влюбиться в кого-нибудь, похожего на Ричарда Соммерсвиля или на одного из тех болтунов, что перестали приезжать к нам после того, как невеста твоего брата стала жертвой грабителя!, - похоже, мисс Меллотт не уступала самоуверенностью Джейн Соммерсвиль. – Продолжай складывать свои шляпки, а мне пора идти заниматься музыкой с Патрицией. Надеюсь, в следующем году отец все таки наймет ей учителя!

ГЛАВА 9

«Рождество у леди Пламсбери оказалось не таким ужасным, как я опасалась. Она, похоже, скучает одна в своем огромном доме, но гордость или упрямство не позволяют ей в этом признаться. Не стоило ожидать, что порядки в доме старой леди изменятся из-за гостей, во всех комнатах слишком сильно натоплено, как и всегда, и вечером все обязательно должны сидеть за картами и слушать, как леди Пламсбери перечисляет свои луга, поля и фермы, подобно тому, как дворецкий моего отца пересчитывает серебро.

   Много говорили о новом лорде Мортеме. Наследник нашего несчастного друга отменил майорат и продает владения Мортемов, и среди покупателей есть немало наших знакомых. Леди Пламсбери приобрела знаменитый лес Мортемов. Блэквеллы купили несколько ферм, похоже, арендаторы только рады этому, Пауэллы давно хотели прибавить к своим землям участок с мельницей ниже по реке, а особняк с парком, озером и несколькими фермами, кажется, покупает какая-то семья, ныне проживающая в Италии. Миссис Блэквелл говорила, что леди Мортем получила от наследника своего сына достаточное содержание, чтобы прожить остаток своих дней в безвестности и скорби. К тому же, ей было позволено взять из дома все, что ей дорого – драгоценности, картины, фарфор. Я слышала, она даже продала какой-то леди свой жемчуг, которым та так восхищалась, а другой – коллекцию старинных камей. Как мне кажется, это характеризует и ее, и покупательниц не с лучшей стороны, но я не стану судить их. В том состоянии, в каком находится несчастная женщина, позволительно совершать странные поступки. На этом довольно, я не хочу и в новом дневнике упоминать о печальных событиях.

   Возвращаясь к рождеству, замечу, что Лори прабабушка позволяет сколько угодно бегать по галерее, где висят портреты поколений Пламсбери. Мальчик совсем не занимается, но тут есть и моя вина. Я отпустила мисс Роули провести рождество с матерью, миссис Роули не так давно была больна и будет рада повидаться с дочерью, к тому же, гувернантке полезно отдохнуть немного от своего воспитанника. Лоренс, конечно, чудесный мальчик, но с каждым днем становится все более непоседливым, как все мальчишки в его возрасте. По крайней мере, леди Пламсбери утверждает, что Уильям был точно таков в его возрасте, да и моя мать, вспоминая шалости Реджи, порой прижимает пальцы к вискам, как будто у нее начинается мигрень.

   Кстати о моем брате. Он приглашен провести рождество и встретить начало нового года в дом одних наших знакомых, который, как пишет Реджи, буквально наводнен юными леди. Полагаю, моему брату грозит опасность вернуться уже помолвленным с одной из них. Нам остается лишь уповать на его благоразумие, до сих пор он счастливо избегал всех ловушек, но рано или поздно может угодить в одну из них, случайно или по собственной воле.

   В целом мы проводим время на удивление приятно. Вчера вечером приехали мои родители, и теперь обе бабушки соревнуются в борьбе за внимание Лоренса. Для его подарков, как говорит Джейн, понадобится отдельный экипаж.

   Сегодняшний большой обед и последовавший за ним вечер были очень милы, жаль только, мистер Несбитт с дочерью не смогли приехать. Филипп Рис-Джонс пригласил их отпраздновать возвращение домой его сестры. Мы тоже получили приглашение, но вынуждены были отклонить его.

   Любопытно было бы понаблюдать за тем, как мистер Несбитт встретится с Соммерсвилями в небольшом кругу. Неужели у него в душе ничего не вздрагивает, когда он видит Джейн и Ричарда или слышит упоминание о них? Ведь он любил их мать!

   Боюсь, Джейн стоит забыть о Филиппе Рис-Джонсе, леди Пламсбери сама ей об этом сказала. Какая странная прихоть судьбы! Рис-Джонс всерьез увлечен мисс Несбитт! Филипп может стать братом Джейн, а она хотела бы считать Флоренс своей сестрой не только тайно, благодаря мистеру Несбитту, но и как супругу Ричарда. Увы, ни той, ни другой мечте Джейн не суждено осуществиться.

   Я от всей души надеюсь, что завтра, когда мы поедем к Несбиттам, Джейн найдет подходящие слова, и его сердце откроется для Флоренс! Несмотря на всю ее сдержанность, неудача глубоко ранит ее, и я боюсь того, что может случиться – взрыв отчаяния, холодное уныние или что-то еще?»

   - Вместо того, чтобы тратить чернила на описания своих переживаний, я лучше помолюсь за нее и лягу в постель, - леди Гренвилл, неизменно почти каждый день обращавшаяся к своему дневнику, неуклюже поднялась со стула. – Следующим вечером я смогу записать в свою тетрадь уже не собственные измышления, а подлинные факты. Если, конечно, Джейн откроет мне всю правду…

   - Могу ли я ненадолго лишить гостей вашего общества, мистер Несбитт?

   - О, разумеется, мисс Соммерсвиль. Я думаю, они вполне могут продолжить осмотр дома с Флоренс, - тут же с улыбкой ответил мужчина.

   Руперту Несбитту недавно исполнилось пятьдесят, но выглядел он моложе. Очевидно, годы тяжелой работы – образ жизни, несвойственный джентльмену – не подорвали его здоровье. Высокий лоб без морщин, светлые, начинающие редеть, но не разбавленные седыми прядями волосы, холодноватые серые глаза – за обедом у Джейн было довольно времени, чтобы внимательно рассмотреть лицо своего отца. Ей отчего-то казалось, что и он посматривает на нее чаще, чем на своих соседок по столу, леди Пламсбери и леди Гренвилл.

   По окончании обеда кто-то из гостей пожелал осмотреть великолепный старый дом, в котором некогда жил старший брат мистера Несбитта с обширным семейством, а теперь обитал лишь отошедший от дел коммерсант с дочерью.

   Джейн обратилась к хозяину дома как раз в тот момент, когда компания собралась у огромного портрета матери мистера Несбитта, и леди Пламсбери принялась громко рассуждать о том, какой замечательной красавицей была эта дама в дни их молодости.

   «Это моя бабушка!», - подумала мисс Соммерсвиль и тут же поняла, что момент настал. Она заговорит с отцом сейчас, дальнейшее промедление ослабит ее решимость.

   - Мы в двух шагах от моего кабинета, мисс Соммерсвиль, - сказал Несбитт. – Прошу вас, давайте войдем, и вы расскажете мне о своем затруднении.

   «Он так дружелюбен ко всем своим гостям или же только ко мне, в память о моей матери? Что-то он скажет через четверть часа!», - Джейн послушно прошла в дверь, которую галантно распахнул перед ней мистер Несбитт.

   Сам он непринужденно обратился к собравшейся у портрета компании с заявлением о том, что вынужден ее ненадолго покинуть – рассматривать семейные портреты слишком часто утомительно для его здоровья, а он делал это с другими гостями всего лишь два дня назад. Ричард Соммерсвиль подхватил шутку, а Филипп Рис-Джонс, который, конечно же, тоже был сегодня здесь, под руку увлек Флоренс Несбитт дальше по галерее. Остальные, весело переговариваясь, двинулись следом. Исчезновения мисс Соммерсвиль не заметил никто, кроме Эмили, напряженно ожидавшей, когда же ее подруга соберется с духом и завладеет вниманием мистера Несбитта.

   - Итак, если я могу помочь вам любым доступным мне способом, я весь к вашим услугам, - заявил джентльмен, когда он и Джейн присели в уютные кресла возле тускло горевшего камина. В кабинете было зажжено лишь несколько ламп, и девушка смогла разглядеть только массивный стол на шести шарообразных ножках с аккуратно разложенными на нем бумагами и множество книжных шкафов с толстыми томами или папками, она не разобрала.

   - Откровенно говоря, я даже не знаю, какие слова нужно произнести, - начала она, невольно краснея под внимательным, дружелюбным взглядом. – Я хотела поговорить с вами о своей матушке…

   - Кажется, я догадываюсь, и, как и обещал, помогу вам хотя бы тем, что начну разговор сам, - поистине, ее мать была права – Джейн унаследовала свое хладнокровие от этого человека! – Вам как-то стало известно, что когда-то я любил миссис Клэр Соммерсвиль, и она некоторое время отвечала мне взаимностью. Что ж, вы уже довольно взрослая леди, и нет ничего страшного в том, что вы узнали наш давний секрет. Я лишь надеюсь, этот секрет не омрачил светлую память о вашей матушке.

   - Нет-нет, - поспешно ответила мисс Соммерсвиль. – Я не так наивна, чтобы это известие стало для меня ударом. Я знаю, что порой любовь приходит к людям, которые состоят в браке с кем-то другим. Романы женатых мужчин и замужних дам случаются, наверное, даже чаще, чем я могу себе представить, ведь эти дамы стараются не допустить, чтобы сплетни доходили до ушей незамужних леди вроде меня.

   - Вы проницательны, дитя мое, - мистер Несбитт явно не испытывал ни чувства вины, ни раскаяния, лишь легкое любопытство. – Так что же еще вы захотели узнать у меня? Или же просто поговорить о вашей матери с человеком, который ее хорошо знал?

   Джейн судорожно вздохнула и открыла крошечную, сплетенную из серебряного шнура сумочку, висевшую у нее на запястье. Оттуда она достала несколько свернутых листочков, от которых в эту минуту зависела, без преувеличения, ее судьба.

   - Боюсь, я не готова сама сказать вам это, - сокрушенно пробормотала она. – Я только попрошу вас прочесть это письмо, его писала моя матушка одной своей подруге…

   Мистер Несбитт заинтересованно приподнял темно-серые брови, но он еще не догадывался, какой сюрприз ожидает его, скрытый в этих небрежных строчках. Он кивнул, взял листки из рук молодой леди и придвинул ближе к себе лампу, стоявшую на маленьком столике возле его левой руки. Джейн догадалась, что ее отец сидит сейчас в своем любимом кресле, где, наверное, проводит немало часов за чтением и размышлениями о делах, и кто знает, о чем еще…

   Читал он неторопливо, не пропуская ни единого слова. Если бы мисс Соммерсвиль не знала о содержании письма, она бы подумала, что в каждой строке содержатся необыкновенно важные сведения, а ведь большая часть письма представляла собой лишь пустую женскую болтовню!

   Страх и отчаяние охватили Джейн, как только мистер Несбитта перевернул последний лист и принялся дочитывать письмо. Ничего не дрогнуло в его лице, когда он читал самые важные строки! Словно и там речь шла лишь о балах и новых платьях!

   «Неужели он не поверил? И сейчас скажет, что я каким-то образом подделала письмо, или моя мать хотела удивить свою подругу и разыграла ее, или еще что-нибудь столь же нелепое, но в данном случае кажущееся более правдивым, чем заключенная в этих листках истина!»

   Джентльмен бережно сложил листочки и оставил их на столике, рядом с лампой и небольшой коричневой книгой с потертым золотым тиснением. После этого он повернулся к взволнованной девушке и с легкой улыбкой покачал головой. Никто не смог бы догадаться, какие мысли витают над его головой в этот миг, но мистер Несбитт не стал затягивать паузу.

   - Что ж, я и сам не раз думал о том, что мисс Джейн Соммерсвиль могла бы быть моей дочерью. Поэтому я не удивлен. Гордость не позволила мне спросить Клэр прямо, она ведь сама прервала наш роман! К тому же, она, в отличие от меня и вас, не отличалась умением хранить тайны и, как я полагал, сама рассказала бы мне, будь ее младшая дочь моим ребенком. Теперь же я убедился, что плохо знал ее…

   - Так вы верите, что это правда?, - почти шепотом спросила Джейн.

   - Вне всяких сомнений, мое дорогое дитя!, - наконец, в его тоне появилось больше теплых красок! – Если бы я сомневался, мне достаточно было бы присмотреться к тому, как ты поворачиваешь голову и изгибаешь левую бровь, когда что-то вызывает у тебя насмешку, которую нельзя показать окружающим. Я не раз видел точно такие же жесты в зеркале. Сегодня во время обеда я смотрел на тебя и думал о том, как мало в тебе от мистера Соммерсвиля и как много от меня! Как будто твоя мать захотела сохранить память о нашей любви…

   Мистер Несбитт замолчал, и Джейн поняла, что должна что-то сказать в ответ на эти слова. Они были ей приятны, но в них не было ни малейшего намека на дальнейшие намерения ее отца. Рад ли он или испытывает досаду на умершую возлюбленную за то, что обманула его? По сути, его самолюбию и проницательности нанесен тяжелый урон! Для талантливого дельца настоящее оскорбление – узнать, что его провели! К тому же, женщина, которую он привык считать легкомысленной!

   - Я часто думала о том, как мало похожу характером на родителей и брата, - медленно произнесла она. – Но мне и в голову не могло прийти, что этому найдется объяснение. И что где-то есть человек, на которого я могу быть похожа…

   - Наверное, мы оба сейчас испытываем странные чувства, - почти тем же тоном ответил мистер Несбитт. - Ты давно похоронила своего отца, а я привык всю жизнь довольствоваться мыслью, что у меня всего один ребенок, пусть даже и такой милый, как моя Флоренс… Внезапно все меняется, и вот – мы сидим напротив друг друга и стараемся не злиться на женщину, поставившую нас в такую неловкую ситуацию.

   Джейн вздохнула. С того дня, как она узнала имя своего настоящего отца, она, как он только что сказал, отгоняла от себя недобрые мысли о матери, стараясь сосредоточиться только на будущей встрече с мистером Несбиттом. Но иногда гнев заставлял ее щеки краснеть, а пальцы – стискивать ручки кресла. Почему миссис Соммерсвиль не поделилась этой тайной с дочерью, когда Джейн достаточно повзрослела, чтобы принять новое знание? Почему не написала мистеру Несбитту и не попросила заботиться об их девочке, когда ее самой не станет? Тем самым она обрекла дочь на несколько тревожных, нерадостных, сиротливых лет, наполненных тревогой за будущее и борьбой с неуправляемым братом!

   - Вы думаете, мне лучше было сжечь это письмо и забыть о том, что в нем говорилось?

   - Мое сердце не пылает страстным огнем, как в годы моей молодости, но оно не очерствело, а мои мысли так же ясны, как и тогда, - джентльмен слегка повел левой бровью.

   - Боюсь, мое сердце и теперь не способно гореть слишком ярко, - честно призналась Джейн. – Но я была бы так рада знать, что моя семья на самом деле чуть больше, чем думают мои знакомые!

   Мистер Несбитт поднялся и протянул девушке руку.

   - Идем, моя дорогая. Пройдет некоторое время, и мы сможем обнять друг друга, не чувствуя неловкости, пока же нам надлежит радоваться нашему умению владеть собой. Другие люди на нашем месте уже обливались бы слезами, как и те, кто мог бы прочесть нашу историю в романе. Мы же с тобой с улыбкой на губах и смятением в сердце продолжим веселиться в компании друзей.

   Джейн позволила сильной ладони отца сжать ее пальцы, другой рукой она подхватила оставленное им на столике письмо матери.

   - Я могу забрать эти листки с собой, или вы захотите еще перечитать их? Не стоит забывать их здесь. Что, если кто-то увидит их?

   - Уверен, в большей безопасности они будут в моем сейфе. Никто не сможет заглянуть туда, кроме меня.

   Несбитт забрал у дочери письмо и спрятал в ящике стола, чтобы позже запереть в сейф. Джейн пока еще раз оглядела кабинет, желая запомнить даже самую малейшую деталь, по которой лучше могла бы понять характер отца. Хотя, ей уже сейчас казалось, что она понимает его, как никого другого.

   Когда они вышли в галерею, мистер Несбитт спросил девушку:

   - Как давно это письмо в твоих руках? Сколько тебе понадобилось времени, чтобы настроиться на разговор со мной?

   - Полгода назад я получила послание от незнакомца, предлагавшего открыть тайну моего рождения. Но само письмо матушки я прочла лишь месяц назад.

   Джентльмен остановился и развернулся к молодой леди. Его скулы чуть напряглись, глаза потемнели.

   - Прав ли я буду, если предположу, что этот человек попросил денег за свою услугу? И ты заплатила за раскрытие секрета?

   Джейн молча кивнула. Что, если ее отец знает, кто завладел их тайной? Тогда почему вымогатель не обратился сразу к Несбитту? У него корыстолюбивый человек смог бы получить намного больше, нежели пятьсот фунтов! Или он сомневался в том, что Несбитт захочет узнать о существовании незаконнорожденной дочери?

   - Я должен был задать этот вопрос на четверть часа раньше! Но ты успеешь все рассказать мне, пока мы идем в оранжерею, - мужчина предложил юной леди опереться на его руку, и они неторопливо направились вдоль галереи, а с семейных портретов к Джейн присматривались поколения Несбиттов, гадая, принять ли ее в свои ряды, или она недостойна со временем оказаться среди них.

ГЛАВА 10

- Как же я устала!, - Эвелин Меллотт поглубже упрятала ладони в муфту, - И стоило нам ехать так далеко ради того, чтобы два часа глазеть на эти безвкусные картины, пока ты любезничаешь с Флоренс Несбитт!

   - Ты могла остаться дома, - коротко ответил Филипп Рис-Джонс.

   Эвелин возмущенно фыркнула и повернулась к сидящей рядом с ней матери.

   - Вы слышали это, матушка! Я могла остаться дома! Благодаря моему кузену о нашей семье болтают во всех домах Торнвуда, и он еще указывает мне, что я должна делать!

   - В самом деле, Филипп!, - миссис Меллотт подобрала край платья, чтобы, не дай бог, не поджечь его о стоявшую на полу кареты маленькую жаровню с углями. – Мне тоже не доставил удовольствия этот обед, мы поехали только ради тебя и Кэтрин…

   - Вам не было нужды принимать приглашение мистера Несбитта!, - ее племянник запоздало жалел, что не отправился к Несбиттам один или хотя бы вдвоем с сестрой. – Мы с Китти могли бы заночевать у леди Пламсбери, леди Гренвилл говорила, что дом этой почтенной дамы вместит еще два десятка гостей.

   Опасаясь насмешек Эвелин, Филипп не стал упоминать о том, что заметил интерес, который проявил к его сестре мистер Николас Ченнинг, чей отец унаследовал титул после смерти старого лорда Пламсбери. На Кэтрин впервые обратил внимание джентльмен, и, пусть Николаса нельзя было назвать красавцем, ей было приятно беседовать с ним о всяких пустяках.

   Миссис Меллотт ни за что бы не упустила возможности рассмотреть особняк Несбиттов, но сейчас слова племянника казались ей верхом неблагодарности.

   - Только этого не хватало! Ты не можешь вывозить сестру без компаньонки! Как будто недостаточно того, что ты нарушаешь все правила приличия, ухаживая за мисс Несбитт, когда со дня смерти Кэролайн не прошло и полугода!

   Филипп, не в силах сдержаться, ударил кулаком по бархатной подушке, на которую до того опирался локтем.

   - Давно ли вы говорили, что мне надо прекратить страдать в одиночестве и вернуться в общество друзей? Я последовал вашему совету и нашел исцеление в общении с мисс Несбитт, но вы опять недовольны моим поведением! Чего же вы от меня хотите, дорогая тетушка?

   Кэтрин испуганно отодвинулась от брата, забившись в угол кареты. Миссис Меллотт сперва растерялась от этого яростного отпора, но очень быстро пришла в себя.

   - Я хочу, чтобы ты вел себя достойно! После сегодняшнего вечера ни у кого из гостей Несбиттов не осталось сомнений в том, что скоро ты сделаешь ей предложение. Как можно, Филипп! Что скажут родители Кэролайн, как мы будем смотреть им в глаза?

   - Родители Кэролайн живут в Лондоне, и вы можете никогда с ними больше не увидеться!, - Рис-Джонс еще повысил голос, и даже Эвелин перестала насмешливо кривить губы, напуганная яростью кузена. – Напомнить вам, что мы с мисс Гринлоу не были женаты? Я не вдовец и могу хоть завтра обвенчаться, с кем пожелаю! А если вам кажется, что мое общество вредит репутации вашей семьи и попыткам Эвелин найти себе жениха, можете заявить всем, что не имеете со мной ничего общего! Ваши бесконечные нотации сводят меня с ума!

   Миссис Меллотт разрыдалась, Эвелин поспешно принялась вытаскивать из муфты платок, бросая на кузена испепеляющие взгляды, впрочем, незаметные в сумраке экипажа.

   - Филипп, не надо так!, - жалобно крикнула Китти, - Тетя желает нам только добра, она так заботилась обо мне, а ты совсем потерял голову из-за этой мисс Несбитт…

   - Если тебе тоже неугодно мое общество, можешь вернуться к тетушке, я не стану возражать!, - рявкнул джентльмен и снова нанес удар подушке, словно жалея, что нельзя расправиться с измучившими его женщинами.

   Кэтрин тотчас заплакала. Эвелин, одна сохранявшая подобие хладнокровия, успокаивающе гладила мать по руке.

   - Похоже, ты и вправду утратил рассудок, - язвительно заметила она. – Не знаю, что скажет матушка, я же охотно забуду о твоем существовании. Тебе, Китти, я могу только посочувствовать, так как вернуться в наш дом тебе не удастся. Ты сама решила оставить нас, так и пеняй на себя!

   Рис-Джонс устало прикрыл глаза. Он знал, что вскоре пожалеет о своей вспышке и вынужден будет просить прощения у тетушки и Эвелин, но их вмешательство в его жизнь становилось невыносимым.

   - Успокойся, Кэтрин, - обратился он к сестре, так как был еще не в состоянии разговаривать с теткой и кузиной. – Если ты не захочешь жить в нашем доме, можешь поехать к леди Гренвилл, она уже давно приглашает тебя провести две-три недели в Гренвилл-парке.

   - Ну, конечно! Бедные родственники теперь – неподходящее общество для вас, мисс Рис-Джонс!, - плачущая миссис Меллотт почувствовала себя еще более уязвленной, отчего ее рыдания пошли на убыль. – Ах, Кэтрин, придет время, и ты пожалеешь, что так обошлась с родными, но будет поздно!

   - Что вы, тетушка, разве могу я не любить вас и Эвелин?, - мисс Рис-Джонс чувствовала себя мышью, которой играют два кота, перебрасывая несчастную жертву друг другу. – Я так признательна вам за все…

   Миссис Меллотт махнула рукой с зажатым в ней платком дочери.

   - Я верю тебе, милая, но твой брат очень, очень разочаровал меня, - все таки, у этой женщины было доброе сердце, в отличие от Эвелин, обещавшей себе никогда не прощать кузена. – Пожалуй, теперь нам всем лучше помолчать, мы и так наговорили слишком много.

   Никто не стал возражать, и остаток пути до дома Рис-Джонсов, где собирались ночевать миссис Меллотт и Эвелин, компания проделала в молчании, если не считать всхлипываний Кэтрин и ее тетушки и сердитых вздохов мисс Меллотт.

   Филипп, как только вошел в дом, немедленно направился к себе, попрощавшись с дамами лишь холодным кивком головы.

   Все три леди, изнуренные долгой дорогой и скандалом, стремились поскорее занять приготовленные спальни, но по пути миссис Меллотт нашла в себе силы тихонько пробормотать:

   - И что это на него нашло сегодня? Никогда прежде не видела его в таком гневе!

   - Иногда он пугает меня, - так же тихо ответила Кэтрин.

   Особняк леди Пламсбери находился не так далеко от поместья мистера Несбитта, как дом Рис-Джонсов, и старая дама вернулась к себе вместе со своими гостями еще до полуночи. Несмотря на это, Эмили чувствовала себя утомленной и сожалела о своей уютной спальне на первом этаже, когда, оперевшись на руку мужа, с трудом поднималась на второй этаж. Но настроение леди Гренвилл было лучше, чем ее самочувствие. Она не имела возможности пошептаться с мисс Соммерсвиль, но заметила радостную улыбку на лице подруги и предвкушала, как наутро Джейн во всех подробностях расскажет ей о разговоре с отцом.

   - И зачем ты притащила меня сюда?, - вместо того, чтобы пожелать жене доброй ночи, с досадой произнес лорд Гренвилл, когда супруги остановились у дверей в комнату Эмили. – Не лучше ли было встретить рождество дома?

   Леди Гренвилл пожала плечами – ее муж, кажется, превращается в старого брюзгу. И это в тридцать лет!

   - Меня интересует один джентльмен…, - загадочно протянула она, собираясь объяснить Уильяму, что Джейн хотела бы женить Ричарда на мисс Несбитт, но после сегодняшнего вечера надежд на это не осталось.

   - Что ж, теперь я понимаю, - увы, Уильям не дослушал ее.

   Прежде, чем Эмили успела продолжить фразу, лорд Гренвилл зашагал по коридору. Его спальня находилась в дальнем крыле здания, и жена, со своей больной ногой, не смогла бы догнать его, как бы ни старалась.

   Озадаченная, молодая женщина вошла в комнату, где Хетти уже ожидала свою госпожу.

   «Жаль, что я не смогла рассказать ему историю о возможной помолвке Соммерсвиля и Флоренс Несбитт, - думала она, пока горничная перебирала ее локоны, - Нельзя, чтобы ему пришла в голову мысль, что Джейн интересуется Несбиттом по другой причине. Впрочем, я не успела назвать Несбитта, Уильям сразу ушел. Неужели он мог подумать, что какой-то мужчина привлек мое внимание?»

   Изумленная своей догадкой, Эмили дернулась, и щетка едва не застряла в ее густых волосах. Хетти поторопилась извиниться, но леди тут же успокоила ее.

   - Я сама виновата, не надо было так резко поворачивать голову.

   «Бог мой, мой муж решил, что я собираюсь вступить в любовную связи с другим мужчиной! Я отдала бы все свои брильянты, лишь бы узнать, что он подумал, когда я так сказала! Тем более, что я ведь не люблю брильянты», - тут леди Гренвилл не смогла не улыбнуться, она умела посмеяться над собой.

   Эмили постаралась избавиться от Хетти поскорее, наспех прочла молитву и забралась в постель. Она утомилась за эти несколько дней бесконечных поездок на празднества к знакомым леди Пламсбери и еще утром предвкушала, как завтра сядет в свой удобный экипаж и под смешную болтовню Лори поедет домой, в Гренвилл-парк. Но сейчас ее мысли занимало не счастливое завершение поездки к бабушке лорда Гренвилла и не семейная драма Джейн, а недавний разговор с супругом. Вернее, последние фразы, которыми они обменялись друг с другом.

   Поначалу Эмили находила забавным появление у мужа мыслей о ее возможном романе. Станет ли он хоть чуть-чуть ревновать?

   - На моем месте Дафна бы непременно постаралась ввести его в заблуждение, она не раз мне это советовала, - рассуждала молодая женщина, - И, конечно, Даффи одобрила бы меня, если б это оказалось правдой. Но Уильям! Неужели он не почувствовал себя задетым? Пусть он не любит меня и когда-то, еще до нашей свадьбы, говорил, что не собирается стеснять меня, но одно дело – предполагать что-то маловероятное, и совсем другое – узнать, что так оно и есть.

   Некоторое время она воображала себя флиртующей с мистером Несбиттом или каким-то другим джентльменом, ей ведь так и не довелось узнать, в чем сила женского кокетства. Полученное в двенадцать лет повреждение ноги избавило ее матушку от необходимости заботиться о поисках жениха для дочери и заставлять девочку изучать все необходимые для этого уловки.

   С полчаса Эмили забавлялась, представляя, как роняет веер, а мистер Несбитт торопливо поднимает его под гневным взглядом лорда Гренвилла, или, и того лучше, она сама неловко встает на больную ногу и падает прямо на руки какому-нибудь обаятельному мужчине.

   Вскоре, однако, она почувствовала отвращение к себе, хотя еще не успела сделать ничего дурного.

   - И как мне только в голову могло прийти подобное? Я рассуждаю, совсем как Дафна, чье поведение так часто осуждала в последние месяцы! Завтра же я объяснюсь с Уильямом! Достаточно и того, что я скрыла от него кражу ожерелья, которое он подарил мне!

   Леди Гренвилл решительно погасила лампу и закрыла глаза. За свои благие намерения она была незамедлительно вознаграждена – мрачные сны не тревожили ее ночной покой, а дурные предчувствия, которым самое время было появиться, где-то задержались.

ГЛАВА 11

После завтрака Джейн и Эмили отошли от остальной компании и смогли немного поболтать. В холле было слишком шумно, чтобы кто-то смог их подслушать – гости леди Пламсбери разъезжались.

   - Вчера, без этой шляпки, ты выглядела намного моложе, - поддразнивал Ричард Соммерсвиль Кэролайн, младшую сестру леди Гренвилл.

   Кэролайн недавно исполнилось восемнадцать лет, и она мечтала о том, чтобы знакомые считали ее взрослой рассудительной барышней, похожей на мисс Джейн Соммерсвиль, и в то же время восхищались ее живостью, которой она не уступает мисс Сьюзен Холтон.

   Увы, лорд и леди Уитмен, родители Кэролайн, продолжали видеть в ней ребенка. Они потеряли старшую дочь Луизу и сомневались в том, счастлива ли в браке их вторая дочь, Эмили, стоит ли винить их за нежелание признать, что Кэролайн выросла?

   - А ваша сестра сказала, что мне идет эта шляпка!, - с чопорным видом заявила леди Кэролайн.

   - Одна леди никогда искренне не похвалит другую, по моим наблюдениям, - не унимался Ричард. – Вот если бы это сказал тебе какой-нибудь джентльмен, тогда другое дело.

   - Откуда вам знать, мистер Соммерсвиль, может быть, джентльмен мне это тоже говорил!, - кокетливая половина Кэролайн ненадолго взяла верх над благонравной.

   - Вот как! Хотел бы я знать, кто же этот джентльмен! Вчера у Несбиттов было не так уж много джентльменов, способных оценить миленькую шляпку на красивой головке. Пожалуй, кроме меня еще Рис-Джонс мог бы обратить внимание на прелестную леди вроде тебя, но он был так занят мисс Несбитт… Так что, тебе остается только поверить мне на слово и отдать шляпку своей горничной!

   Кэролайн чуть покраснела и отвернулась от Ричарда как раз вовремя, чтобы заметить недовольную гримаску Дафны. Миссис Пейтон, к радости ее подруг, вела себя с Соммерсвилем не более любезно, чем обычно, и об их романе еще не начали болтать соседи.

   - Мой брат, кажется, решил вскружить голову Кэролайн!, - заметила Джейн, наблюдавшая за сценкой в холле.

   - Только не моя сестра!, - Эмили обернулась, на лице ее отразилась тревога, которая должна была бы оскорбить Джейн, но мисс Соммерсвиль отдавала себе отчет в том, сколь незавидной партией считали ее брата те, кто был с ним хорошо знаком.

   - Не беспокойся, я пошутила, - Джейн улыбнулась как можно беззаботнее, но Эмили еще несколько мгновений наблюдала за сестрой, пока Кэролайн не подошла к матери.

   - Мы отвлеклись от главного, - леди Гренвилл снова повернулась к подруге. – Судя по тому, какой у тебя довольный вид, разговор с мистером Несбиттом сложился удачно.

   - Лучшего и пожелать нельзя!, - Джейн понизила голос. – Мистер Несбитт уже давно задумывался о том, что он мог бы быть моим отцом, но моя матушка ни слова ему не сказала. Как и я, он очень удивился ее неожиданному выбору – она сохранила эту тайну от него и поделилась ею с подругой, да еще в письме! Но это недоумение не помешало ему признать меня своей дочерью, стоило нам поговорить всего несколько минут!

   - Как же я рада за тебя, дорогая!, - лишь присутствие в холле еще десятка человек помешало Эмили обнять подругу. – Какая тяжесть, должно быть, упала с твоей груди!

   - Я и сама еще не осознала, что моим мукам пришел конец!, - Джейн не спала почти всю ночь, строя планы на будущее, - Вот только, я не знаю, что теперь будет… Мистер Несбитт ведь не сможет открыто признать меня своей дочерью, ни ему с мисс Флоренс, ни нам с Ричардом не нужен скандал.

   - Вам придется хранить свой секрет и дальше, лишь бы только человек, который написал тебе о мистере Несбитте, не разболтал кому-нибудь о том, что ему стало известно из письма твоей матери.

   - Или не стал требовать у меня еще денег, - мисс Соммерсвиль знала, что никогда не сможет забыть о незнакомце, осведомленном о ее семейной тайне.

   - Ты рассказала отцу о том, как узнала о его существовании?, - Эмили заговорила шепотом, когда заметила, что леди Уитмен и Дафна слишком приблизились к ним. – Как он отнесся к тому, что ты вынуждена была заплатить пятьсот фунтов?

   - Думаю, он рассердился, но тут же выписал мне чек на тысячу фунтов!, - Джейн готова была подхватить юбки и закружиться по холлу, чем несказанно удивила бы леди Пламсбери и ее гостей. – Я отдам тебе долг и еще успею сшить у миссис Мюриэл новое платье к свадьбе Сьюзен! А то, что я приготовила для этого события, надену на другой день, когда кузина миссис Говард устраивает большой прием. И хватит еще на что-нибудь для хозяйства…

   Эмили обрадовалась щедрости мистера Несбитта. В последние два года ее подруга жестоко страдала из-за недостатка средств, характер Джейн портился, свойственная ей практичность уступала место завистливости и корыстолюбию. Эти перемены не радовали леди Гренвилл, как и стремление Джейн любой ценой изменить существующее положение.

   «Теперь все будет по-другому, - подумала Эмили, - Мистер Несбитт так богат, что ему не составит труда обеспечить Джейн достойное приданое. И он не позволит Ричарду нанести урон сестре. Но как джентльмены, которые могли бы понравиться моей дорогой подруге, смогут узнать, что она стала независимой молодой леди?»

   - Как приятно слышать хорошие новости! Мы с тобой надолго запомним это рождественское чудо!

   - И за него я должна благодарить тебя!, - этого Джейн не собиралась забывать, она одинаково хорошо помнила и зло, и добро.

   Карета лорда Уитмена подъехала к крыльцу, и Эмили пришлось прервать этот важный разговор, чтобы попрощаться с родителями и сестрой. Кэролайн собиралась поехать с леди Гренвилл на венчание мисс Холтон и быть подружкой невесты вместе с Джейн Соммерсвиль и Джемаймой Кастлтон, дочерью викария из Торнвуда.

   - Не простудись, Кэролайн, не хватало еще, чтобы ты начала чихать в церкви!, - Эмили окинула любящим взглядом стройную фигурку сестры и поцеловала мать и отца.

   Следующий экипаж был предназначен для доктора Вуда, его племянницы и миссис Пейтон. Леди Пламсбери посетовала на то, что старый друг так скоро оставляет ее, но предстоящее венчание Сьюзен оправдывало доктора.

   - Мы увидимся вновь через каких-то две недели!, - пожилой джентльмен добродушно улыбался в ответ на ворчание суровой леди, а Дафна и Сьюзен торопились поскорее занять место в карете и всю дорогу строить предположения относительно будущей помолвки Филиппа Рис-Джонса и мисс Несбитт.

   Джейн и Ричард Соммерсвили уехали почти сразу за доктором и его подопечными, и в холле остались только Эмили с супругом, маленький Лори и Николас Ченнинг.

   - Ник обещал задержаться еще на два дня, чтобы развлечь меня теперь, когда дом опустел, - сообщила леди Пламсбери.

   Эмили не стала высказывать вслух свои сомнения. Тощая фигура Николаса наводила на нее уныние. В отличие от своего дальнего родственника лорда Гренвилла, будущий лорд Пламсбери не обещал стать отцом красивых детей. Блеклые голубые глазки Ника чаще всего выражали недовольство, длинное лицо вызывало в памяти скорбные лики святых, нарисованных неумелой рукой деревенского художника на стене какой-нибудь обветшалой церкви.

   Леди Пламсбери не жаловала племянника своего покойного мужа, но предпочитала держать его при себе – молодой джентльмен до сих пор не смирился с тем, что его отцу досталось лишь небольшое родовое поместье Пламсбери, а все остальные земли леди Пламсбери благодаря талантам поверенных своей семьи сумела удержать за собой. Старуха частенько шпыняла Ника, такой уж у нее был нрав, но при этом не забывала покупать его лояльность подарками и чеками, надеясь избежать судебных тяжб, которыми поначалу грозил Ченнинг.

   - До встречи на свадьбе у Генри, Ник, - без особой теплоты в голосе попрощался лорд Гренвилл со своим дядюшкой, поскольку двадцатитрехлетний Ченнинг приходился ему каким-то там троюродным дядей.

   Мистер Ченнинг поцеловал руку леди Гренвилл и с выражением притворного смирения на лице встал за спиной леди Пламсбери, когда она соизволила выйти на крыльцо, чтобы проследить за тем, как ее внук с женой и сыном устраиваются в карете.

   - Должно быть, ты рад, что возвращаешься домой, - заметила Эмили, когда дом леди Пламсбери скрылся из виду.

   - Надеюсь, ты тоже этому рада, - ворчливо ответил Уильям. – Или ты предпочла бы провести здесь первую неделю нового года?

   Леди Гренвилл подумала, что сейчас – наиболее подходящее время признаться мужу, что у нее нет никаких сердечных тайн. Кроме одной, которую он все еще не торопился раскрыть.

   - Я напросилась погостить у твоей бабушки только ради Джейн, - начала молодая женщина.

   Лорд Гренвилл с некоторым удивлением посмотрел на жену, но не спешил задавать вопросы – раз уж Эмили начала говорить, она сама расскажет все, что сочтет нужным.

   - Она хотела побольше разузнать о мистере Несбитте и просила меня помочь ей, - продолжила Эмили, досадуя в душе на отсутствие у мужа хотя бы малейшего любопытства.

   - Зачем ей это? Она хочет когда-нибудь превратиться в миссис Несбитт?, - лорд Гренвилл все же дал себе труд задать вопрос.

   «На самом деле она – мисс Несбитт, но я не могу рассказать тебе об этом, как бы мне ни хотелось поделиться с тобой этой удивительной новостью!,» - подумала его супруга.

   - Джейн надеялась, что мисс Несбитт однажды назовет себя миссис Соммерсвиль, - Эмили говорила осторожно, боясь, что Лори поймет больше, чем следует. – Но ее надежды рассеялись.

   - Еще бы! Рис-Джонс не теряет времени даром, - Уильям насмешливо прищурил синие глаза.

   - Ты тоже считаешь, что он должен был носить траур не меньше года?, - леди Гренвилл тут же пожалела о своем вопросе.

   - Как я могу осуждать его, когда сам женился всего лишь через год после того, как стал вдовцом!, - мрачно ответил ее супруг.

   - Ты поступил так из чувства долга, а Филипп, я надеюсь, искренне привязан к мисс Несбитт.

   Только глухой не заметил бы горечи в словах Эмили, и лорд Гренвилл, похоже, был тем самым глухим. Да еще и слепым к тому же, как не преминула бы заметить Джейн Соммерсвиль.

   - Как правило, леди замечают такие вещи лучше, чем джентльмены, поэтому мне остается лишь поверить тебе на слово, - Уильям и сам подтвердил то, в чем была уверена его жена и ее подруги.

   - В таком случае, ты навряд ли заметил, как твой юный дядюшка любезничал с Кэтрин Рис-Джонс, - усмехнулась Эмили.

   - Ник?, - лорд Гренвилл снова с удивлением посмотрел на жену. – Не думаю, что он способен увлечься кем-либо, он слишком самодоволен и скучен для этого. Просто он прежде не был знаком с мисс Рис-Джонс и немного поболтал с нею, вот и все.

   «Жаль, если так. Николас и Китти подошли бы друг другу, - подумала леди Гренвилл, - Обоих нельзя назвать красивыми, так что, ему не стоит опасаться, что его опередят другие поклонники, а Кэтрин может не беспокоиться о том, что Ник считается завидным женихом. Правда, он будет когда-нибудь лордом Пламсбери, но от бабушки Уильяма Ченнингам почти ничего не досталось, эта почтенная леди умеет сохранять то, что попало ей в руки. Впрочем, приданое Кэтрин, должно быть, не столь уж мало, чтобы не привлечь какого-нибудь небогатого лорда.»

   Лори надоело слушать, как его тетушка Эмили и дорогой папочка разговаривают о непонятных вещах, и он потребовал внимания к себе. Некоторое время лорд и леди Гренвилл отвечали на бесконечные вопросы мальчика. Устав болтать, Лори свернулся калачиком на сиденье и уснул под теплым дорожным одеялом. Голова ребенка лежала на коленях Эмили, и молодая женщина старалась сохранять неподвижность, даже когда экипаж потряхивало на подмерзших комьях дорожной грязи.

   Уильям молчал, и его супруге оставалось только развлекать себя воображаемыми картинами скорой свадьбы Сьюзен и Генри. «Джейн, должно быть, чувствует себя неловко. Она старше Сьюзен, а будет подружкой невесты! И почему Джейн так не везет с замужеством? Дело ведь не только в том, что Ричард проматывает ее приданое. Не все джентльмены так корыстны, кто-то ведь должен полюбить мою бедную подругу ради нее самой! Что же в ней отталкивает достойных мужчин?, - Эмили не впервые задавала себе этот вопрос. – Она могла бы стать идеальной супругой для любого, будь то сельский сквайр или успешный политик! Прежде мы с таким нетерпением ждали каждый бал, на котором должны были появиться незнакомые джентльмены, ведь кто-то из них мог составить партию для Джейн. Но этого счастливого знакомства до сих пор не случилось! Может быть, в окружении Говардов найдется жених для нее? Нас ожидает прием, два бала и три обеда – должно же Джейн повезти! А как обрадовалась бы Сьюзен!»

   - Что ты сказала?, - переспросил лорд Гренвилл, так как Эмили невольно произнесла последнюю фразу вслух.

   Ей не хотелось признаваться мужу в своих мыслях, Уильям и без того полагал, что Эмили и ее подруги слишком много говорят о поисках жениха для мисс Соммерсвиль.

   - Прости, если я разбудила тебя. Я думала о том, как скоро у Сьюзен и Генри появится первенец.

   - Дай им хотя бы пожениться, - усмехнулся лорд Гренвилл. – И потом, Генри еще слишком молод, чтобы становиться отцом.

   - Тебе было столько же, когда родился Лори, - возразила Эмили.

   - Вот поэтому я и могу судить об этом. А мой кузен к тому же гораздо более легкомысленен, нежели был я в его годы. Чему он сможет научить своего сына?

   - Возможно, сперва у него появится дочь, - и почему мужчины могут думать только о сыновьях?

   - Разумеется, - лорд Гренвилл, похоже, посчитал тему исчерпанной, но леди Гренвилл собралась продолжать.

   - Я бы хотела, чтобы у Лори появилась сестра, - в карете было достаточно темно, чтобы у нее хватило смелости произнести это, жаль только, она не могла видеть выражения лица лорда Гренвилла.

   - Если у Говардов родится дочь, она будет кузиной Лоренса, - после небольшой заминки ответил Уильям.

   - Да, конечно же, но это не совсем то, что я имею ввиду. Надеюсь, у Лори в будущем появится его собственная маленькая сестричка…

   Ни один супруг, даже если он совершенно равнодушен к своей жене, не сможет проигнорировать подобное заявление.

   - Ты что-то хочешь сказать мне, Эмили?, - никогда еще лорд Гренвилл не говорил с нею таким холодным тоном. – Что-то, о чем мне бы следовало узнать?

   - Нет, Уильям, - она постаралась, чтобы ее интонации были еще холоднее, но внутри нее все кипело от гнева и обиды.

   «Неужели он подумал, что я нахожусь в особенном положении?! Да как он мог! Конечно, мог, он же в состоянии связать одно с другим, - через минуту догадалась она. – Мои вчерашние слова о том, что я интересуюсь каким-то джентльменом, и это заявление о сестре для Лоренса… Уильям решил, что я жду ребенка от любовника? Боже мой, это же просто смешно! Я же старалась объяснить ему, что это Джейн хотела побольше узнать о мистере Несбитте, а он так ничего и не понял!»

   Эмили так разозлилась, что готова была высказать лорду Гренвиллу все, что накопилось в ее душе за четыре с половиной года их брака, если бы не спящий ребенок у нее на коленях. Присутствие Лори требовало от нее осмотрительности, и до самого Гренвилл-парка она благоразумно молчала.

   Когда же нянька забрала сонного мальчика и унесла его в детскую, Эмили уже расхотелось выяснять отношения с мужем. Да он и не дал ей такой возможности, тотчас удалившись на свою половину дома.

   «Пожалуй, он не заслужил моей искренности, - молодая леди устроилась в кресле у камина с чашкой горячего чая и сожалениями о том, что она опять проводит вечер в одиночестве, словно какая-нибудь старая дева, - Если он так дурно думает обо мне – пусть так и будет. Еще вчера я переживала о том, что Уильям неверно меня понял, но с этого момента я буду считать, что мне нет дела до его чувств! И пусть пеняет на себя!»

   Эмили и сама не знала, чем она грозит своему бессердечному мужу, но ей неожиданно понравилось злиться на него. Это было лучше, чем плакать тайком в своей спальне, а при встречах пытаться поймать его взгляд и уловить в нем хоть толику тепла, как она делала уже много лет подряд.

   - Пора мне стать такой же практичной, как наша Джейн! После свадьбы Сьюзен и бала, который будет в Гренвилл-парке в честь молодоженов, я уеду в Лондон одна и буду наслаждаться театрами, модными магазинами и галереями. Можно пригласить поехать со мной Джейн и Кэтрин Рис-Джонс, с началом сезона мы премило будем проводить время, посещая балы и музыкальные вечера. А Уильям пусть упивается своей тоской по Луизе, сколько ему будет угодно!

   Леди Гренвилл решительно выплеснула остатки чая в камин, поборола искушение швырнуть туда же и чашку и направилась в постель. Завтра мир увидит другую Эмили!

ГЛАВА 12

- В последнее время я не узнаю леди Гренвилл, - обратился доктор Вуд к лорду Гренвиллу. – Удивительно все же, как свадьбы благотворно влияют на молодых женщин!

   - Я тоже ее не узнаю.

   Лорд Гренвилл с мрачным недоумением смотрел на свою жену, весело болтавшую с несколькими молодыми леди в другом конце бальной залы. Эмили держала в руках вазочку с мороженым, ее новое рубиново-красное платье, расшитое стеклярусом, мерцало при каждом движении молодой женщины, высоко поднятые локоны украшало алое страусиное перо.

   - Она выглядит такой жизнерадостной, хотя ее, должно быть, терзают сильные боли – в последние дни она столько времени провела на ногах!, - пожилой доктор чувствовал некоторую обеспокоенность, несмотря на цветущий вид молодой женщины, - Она не жаловалась на плохой аппетит?

   - Помилуйте, доктор, она ест уже третью порцию мороженого!, - лорд Гренвилл раздраженно отвернулся – туалет жены казался ему слишком вызывающим, он не привык к такой Эмили. Что еще скажет по этому поводу его бабушка…

   - Она же может простудиться! В зале жарко, как и всегда, и молодые леди стремятся остудить пылающие щечки мороженым, но это однажды не доведет их до добра! Думаю, мне надо подойти и предостеречь их, не хватало еще, чтобы свадебные торжества закончились для кого-то из наших милых дам воспалением легких!

   - Оставьте их, доктор! Почему бы вам хотя бы на один вечер не забыть о своем призвании?, - Уильям уже протанцевал по разу со всеми знакомыми ему леди и мечтал поскорее оказаться в комнате, отведенной для него миссис Говард. – Будем надеяться, ваша помощь в ближайшее время никому не понадобится, все самые волнительные моменты уже позади.

   - Я тревожился о Сьюзен, но моя племянница выдержала это испытание, - доктор Вуд с любовью посмотрел на Сьюзен, отныне миссис Генри Говард, танцующую с Николасом Ченнингом. – Теперь я буду спокоен за нее до того самого дня, когда она, даст бог, подарит мне внука.

   - Это счастливое событие наступит не так уж скоро, - Уильям вдруг вспомнил разговор, состоявшийся между ним и Эмили три недели назад. – А до той поры вы можете убрать подальше ваш чемоданчик с медикаментами и заниматься своими научными изысканиями.

   - Меня волнует не только здоровье Сьюзен, - может ли настоящий врач хотя бы на минуту забыть о том, кто он?, - Этот нездоровый румянец на лице вашей прелестной супруги вызывает опасения.

   - Вы же сами только что говорили о целебном влиянии на леди всей этой свадебной кутерьмы!, - лорд Гренвилл невольно вытянул шею, чтобы получше разглядеть лицо Эмили.

   - И не собираюсь отказываться от своих слов. Однако же, мой друг, радостные хлопоты не смогут вылечить ножку вашей жены, а она уже три раза отказывалась от моего притирания, я нарочно заготовил его побольше перед тем, как уехать из дому. Иногда я удивляюсь, как она еще держится на ногах и выглядит такой счастливой!

   - Возможно, поездка на курорт пошла ей на пользу, - неуверенно возразил Уильям.

   - Хорошо, если так.

   - Чего вы опасаетесь, доктор? Скажите прямо, прошу вас!

   Мысль о том, что Эмили может быть серьезно больна, и болезнь не связана с ее поврежденной ногой, внезапно напугала лорда Гренвилла. Потерять еще одну жену – может ли быть судьба так жестока к нему? И не он ли приносит несчастье дочерям лорда Уитмена?

   - О, я вовсе не собирался расстроить вас, - вытянувшееся лицо молодого джентльмена подсказало наблюдательному доктору, что лорд Гренвилл встревожился не на шутку. – Я лишь обратил бы ваше внимание на лихорадочный румянец. Он может быть вызван как волнением, что вполне естественно для леди, чья подруга только что вышла замуж, так и различными возбуждающими средствами, к которым, увы, в последние годы все чаще и чаще прибегают дамы из общества.

   - Вы имеете ввиду бренди?, - Уильям вздохнул с облегчением, - Эмили не пьет, я уверен в этом.

   - Не только бренди, друг мой. Прежде она всегда отказывалась от лауданума и других снотворных средств, приготовленных мной собственноручно, но кто знает, не изменились ли ее взгляды? Постоянно испытываемые болезненные ощущения – тяжелая ноша даже для человека более крепкой конституции, чем ваша супруга.

   - Опиум? Это невозможно!, - лорд Гренвилл заметил, как Эмили поставила опустевшую вазочку на поднос приблизившегося к ней лакея и взяла еще одну, с ванильным мороженым. – А вот простудиться она, действительно, может. Посмотрите – она собирается съесть еще мороженого! Прежде я не замечал за ней такую любовь к десертам!

   Доктор не стал смущать друга словами о том, что Уильям слишком редко обедает вместе с женой, чтобы хорошо изучить ее привычки. Этот факт близкие друзья Гренвиллов предпочитали не замечать. Как и многие другие странности их семейной жизни.

   - При ее стройности вашей супруге нечего бояться прибавить два-три фунта, скорее, они бы ей не помешали. На вашем месте я бы попросил ее не есть больше мороженого, а, если уж ей так хочется сладостей, попробовать торт.

   - И все же, вы находите это нормальным?, - Уильям представил, как он будет выглядеть, отбирая у Эмили мороженое, и как при этом будут посмеиваться ее подруги. – Пристрастие к сладкому не говорит о какой-нибудь болезни?

   - Это говорит только о том, что здесь подают очень вкусное мороженое. Я непременно отведаю фисташкового, - улыбнулся доктор и тут же задумчиво сдвинул брови. – Разве что…

   - Да говорите же!, - его собеседник нетерпеливо дернул подбородком.

   - Дамы в деликатном положении порой изменяют своим привычкам, вызывая удивление своих близких…, - доктор Вуд тактично не стал упоминать о том, что молодой джентльмен мог заметить такие странности прежде, когда его первая жена носила его ребенка.

   Скулы лорда Гренвилла побагровели, он нервно сглотнул, и доктор Вуд пожалел о своих словах.

   - Вы правы, я подойду к ней, - Уильям, словно не расслышав последней фразы друга, кивком закончил разговор и направился к жене в обход танцующих пар.

   - Он не слишком-то удивился моему предположению, скорее, был смущен, - пробормотал пожилой джентльмен, - Неужели это правда, и леди Пламсбери вскоре сможет подержать на руках второго правнука? Почему же леди Эмили не поделилась этой новостью со мной? И моя племянница ничего не говорила… Стоит ли мне обидеться за это недоверие или подождать немного, может быть, она еще не вполне уверена?

   Озадаченный, доктор Вуд прошел из зала в большую гостиную, где, он был уверен, найдет леди Пламсбери. Возможно, ее придирчивый взгляд уже заметил что-то необычное во внешности жены ее внука, кроме, конечно, ее невероятного платья!

   Сама Эмили и не подозревала о том, что вызвала у мужа интерес к своей персоне, равного которому он не испытывал с самого первого дня их знакомства.

   Уже третью неделю ей удавалось сдерживать данное себе обещание не портить себе жизнь из-за того, что Уильям никогда не сможет полюбить ее. Однажды она уже научилась жить со своим несчастьем, а ведь тогда ей было всего двенадцать лет! Теперь она в два раза старше, и у нее намного больше поводов для радости, чем было у одинокой девочки, ставшей разочарованием своей семьи. У нее есть Лори, племянник, для которого она стала матерью, и милые друзья, к которым она привязана, несмотря на их странности или недостатки. А если ей так хочется иметь дочь, она ведь может взять на воспитание бедную сиротку и вырастить из нее прелестную юную леди – Уильям и его бабушка не смогут помешать ей исполнить это благое намерение, даже если захотят!

   Все три ее подруги пребывали в прекрасном расположении духа, такими счастливыми они не выглядели даже прошлой весной, еще до того, как погибли их камеристки, а лорд Мортем совершил свое преступление.

   Все, казалось, было забыто.

   Венчание Сьюзен прошло наилучшим образом, не было ни слякоти, ни снегопада,