Межгалактическая Академия Псиона. Курсантка по приказу. Мария Вельская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. Учеба и прочие неприятности
• ЧАСТЬ 1. Интерлюдия 1. О клятвах, верности и новой жизни
• ГЛАВА 2. Псионик
• ГЛАВА 3. Побег
• ГЛАВА 4. Брачный союз
• ЧАСТЬ 1. Интерлюдия 2. О высоком начальстве
• ГЛАВА 5. Военная Академия Псиона
• ГЛАВА 6. Маленькие секреты
• ГЛАВА 7. Рыцарь таинственного образа
• ЧАСТЬ 1. Интерлюдия 3. О заговорах и старых тайнах
• ГЛАВА 8. Сила древних
• ГЛАВА 9. Присяга
• ГЛАВА 10. Первый ход
• ГЛАВА 11. Нежданные гости
• ЧАСТЬ 1. Интерлюдия 4. О незаживающих ранах и коварных планах
• ЧАСТЬ 1. Глоссарий

АННОТАЦИЯ

Никогда не отказывай «золотому мальчику», особенно, если ты - сирота. Сбежала? Будь готова лишиться места в любимом университете и забудь о карьере. Вляпалась в неприятности? Не вызывай псионика! Не... Поздно!

   Один рыжий нелюдь уже все решил, обогрел, спас – и теперь никуда не денешься! Отгонять бесполезно – проверили! Межгалактическая академия распахнула свои двери для новой курсантки! Что тебя ждет? Коварные планы древнего императора? Сильнейший пси-дар? Брак по расчету?

   Так, постойте! Какой брак?! И что значит – нерасторжимый?!

   Крылатые интриганы, да чтоб у вас когти выпали! А ты, рыжий… ну, погоди!

ГЛАВА 1. Учеба и прочие неприятности.

В аудитории воцарилась зловещая тишина. Каждый, затаив дыхание, молился сейчас всем космическим богам, чтобы ему только повезло, и старик Галаш не заметил какие-нибудь мелкие несовпадения в работе. Или и вовсе не обратил внимания на порхающие, ползающие, ловко прячущиеся — словно сами по себе — листочки бумаги, пластика и всего, что можно было использовать для написания шпаргалок по статистике.

   Только я даже не думала обращать внимания на царящий вокруг бедлам. С моей памятью не стоило бояться чего-нибудь забыть. Вот и в уже сданной работе я была уверена целиком и полностью. Только покосилась неодобрительно на друга, который пытался сделать вид, что выпавший из кармана скайфон — вовсе не его. И поймала злой, откровенно ненавидящий взгляд нашей местной звезды — Адора Таэру.

   Гламурный красавчик, одетый по последнему истеричному писку моды, так, что брюки в облипку едва не лопались, вызывал не восхищение, а брезгливость. Такая вот… вещь общего пользования. И что только девчонки в нем находят? Полную кредитов карту? Богатого отца, являющегося преуспевающим бизнесменом и одним из поставщиков не только новинок игроиндустрии, но и оружия военного образца для Союза Арран? Да, внешностью его не обделили: высокий, худой и жилистый, с породистыми чертами лица, тонкими губами, высоким лбом и яркими голубыми глазами. Белокурая бестия — хамоватая, наглая и беспринципная.

   Я отвернулась, предпочитая следить за проверявшим работы профессором.

   Но прочитать по губам злое “тебе конец, выскочка” — успела.

   Может, я сглупила, пошла на принцип, отвергнув не только тепленькое местечко любовницы, но и денежное вознаграждение за то, чтобы я сдавала за него вовремя работы.

   Такого Адор стерпеть уже не мог — нищенке, по его мнению, и так оказали неслыханную честь. Только руки коротки. Глупости, считать этого раздутого индюка всесильным.

   Уйдя в собственные мысли, я вздрогнула от надтреснутого, сухого и какого-то до жути недовольного голоса преподавателя.

   — Боюсь, я должен поставить вам неудовлетворительную оценку, райда Иорин, — острые не по годам глаза одного из любимых профессоров смотрели с разочарованием — сердце неприятно сжалось.

   Что случилось? Я даже не сразу осознала, о чем тот говорил. Неуд? Да я была уверена в своей работе! Мало того, что билет оказался легким, так и именно его я и перечитывала перед экзаменом! Может быть, райд что-то перепутал? Возраст, все-таки…

   — Прошу прощения? — протянула растерянно. — Я совершенно уверена в своей работе, профессор, вы же знаете, что мне достался довольно легкий билет…

   Пришлось подняться и быстро подойти к кафедре. Кажется, никто этого и не заметил. Одни были слишком увлечены своими билетами, другие — шпаргалками, третьи пытались обмануть регистрирующий браслет и обменять билет.

   — Смотрите сами, Иори. Надо сказать, такого я от вас не ожидал. Мало того, что в качестве примера взаимодействия с поставщиками вы привели полную чушь, так вы ещё упомянули в качестве идеальной системы Гильдию Даграта! Не мне вам говорить, — мужчина поправил очки, поморщившись, и понизил голос, — что этого упоминать не стоило. Да и остальной ваш ответ в высшей степени вызывающе составлен. Девочка, боюсь, ты заигралась…

   Даграт? Не так давно образовавшееся государство, гордо именующее себя империей? Я никогда не была сильна в политике, но и то знала, насколько накалены сейчас отношения между Дагратом и Союзом. Вот только…

   — Профессор, вы уверены, что речь идет о моей работе? — голос дрогнул поневоле. Я убрала прядь волос, лезущую в глаза, и наклонилась ниже, пытаясь рассмотреть исписанный пластик на столе.

   — Прошу, — кажется, Галаш был не на шутку рассержен, но листы вернул.

   Сегодняшняя дата. Подпись. Название билета… И ответ. Не мой ответ. Я в принципе никогда бы такого не смогла написать! Что за чушь? Фамилия — моя, имя, подпись, снова дата… Печать…

   Пальцы сжались сильнее, а к горлу подкатил ком.

   — Профессор, но это…

   — Не надо оправдываться, Иори. Понимаю, вы хотели удивить своим нетривиальным подходом. Возможно — шокировать. Молодости свойственна категоричность. Только зря вы решили доказывать это на экзамене. Ответ уже занесен в реестр, но я сделаю приписку, что вы плохо себя чувствовали и не могли сосредоточиться.

   Что? Поблажка? Я уже ничего не понимала. Сейчас и правда пора голове разболеться.

   — Почему?

   — Потому что в противном случае вами могут заинтересоваться псионики Совета. Сейчас у всех паранойя. Среди студенчества много… вольнодумства и протестных настроений, — профессор тяжело вздохнул, промокая лысину тряпочкой — слишком жаркий день.

   Псионики? Из-за ответа, который мне не принадлежит? Это звучало, как чушь, но отчего-то стало страшно. Я знала уже, насколько жизнь бывает несправедлива, вот только отвыкла за последние годы от её тычков.

   Спорить сейчас — бесполезно. Только прослывешь упорствующей лгуньей.

   — Когда мне приходить на пересдачу? — не смогла сдержаться, вопрос прозвучал слишком резко.

   Но это все… чересчур, космос побери!

   — Сразу так и не скажешь, — профессор вдруг отвел глаза, пожевав губу, — будет видно, когда все сдадут, на кафедре списки вывесят. А пока можешь идти. И вот ещё что… — он поманил пальцем, заставляя наклониться и водя ручкой по исчерканной злосчастной работе. Со стороны можно было подумать, что он объясняет нерадивой студентке какие-то недочеты. — У тебя появился злопамятный и сильный враг, детка, — губы почти не шевелились, но я слышала каждое слово, — он не успокоится на этом, попомни мои слова. Я не такой старый дурак, чтобы поверить в то, что ты могла это написать. Ты моя лучшая ученица, Иори. И не только моя. Но иногда и мы бессильны. Если не захочешь идти на поклон — ищи покровителя. Иначе доучиться тебе не дадут.

   И отвернулся резко, перебирая билеты.

   — Можете быть свободны, райда Альде.

   На негнущихся ногах я покинула сначала аудиторию, а потом и здание белоснежного корпуса Межпланетного Университета имени Тауры Сай.

   Над головой было чистое безоблачное небо, высоко-высоко проносились по воздушным трассам флайеры и кары, сверкали витрины вывесок, а на душе было пусто. Так, как давно не было.

   Пять лет я горбатилась на самых тяжелых работах так, что этим лощеным мальчикам и девочкам и не снилось. Все, чтобы только поступить, вырваться из грязи, осуществить мечту.

   Я поступила на престижный факультет. Прогнозирование вероятностей — одна из самых востребованных профессий в современном космосе. Знать “будущее” хотят все — от владельца мелкого ресторана до командующего армадой. Знать, где сплетутся эти самые вероятности наилучшим образом, как подвести событие к нужному исходу, какими путями, с какими ключевыми фигурами… как избежать ловушек конкурентов и вывести в лидеры своего фигуранта — все это помогут сделать аналитики-вероятники.

   Быть может, не слишком романтичная профессия, но зато весьма прибыльная. А для меня — почти сказочная. Что может быть приятнее, чем ощущать свои силы, сводя тысячи разрозненных нитей воедино?

   Я споткнулась о выщербину на тротуаре и тихо зашипела. Витрина ближайшего магазина отразила невысокую девушку с худым усталым лицом, высокими скулами, симпатичными бледными губами бантиком, темными глазами и короткой стрижкой. Одернула брючину и поспешила дальше, радуясь тому, что хотя бы каблук не сломался.

   Гостеприимно распахнутые двери кафе манили, и долго я думать не стала.

   — Горячее какао и яблочный штрудель, пожалуйста, — бросила, устраиваясь в кресле у окна.

   — Как скажете, райда, — пропели приветливо в ответ, — никак тяжелый экзамен был?

   — Возможно, — шепнула устало, впиваясь пальцами в ноющие виски.

   Чувствовала, что держусь из последних сил. К горлу подступал ком, а сердце переворачивалось. Больнее всего ощущать себя преданной тем, кому доверяла. Я не была бы лучшей, если бы уже не просчитала все вероятности произошедшего. Единственный, кто мог подкинуть вместо моей работы чужую подделку — это Рагор. Мой сосед по учебному столу и уже три года, как лучший друг. Друг, которому я верила почти так же, как себе. Который прекрасно знал все особенности моего почерка, привычные обороты и фразы — не раз я помогала ему писать работы.

   Пальцы смяли салфетку, когда браслет на запястье завибрировал, принимая вызов.

   — Райда Альде? — на вспыхнувшем голографическом экране отобразилось лицо секретарши ректора. Тха ше! Я поспешно перевела вызов на аудио-канал, подключая гарнитуру.

   — Слушаю вас, ра Леонна! — очень трудно быть любезной, когда в этот момент хочется взять — да и швырнуть чем-нибудь тяжелым. Никогда я не была особенно эмоциональной, а тут нахлынуло.

   А, может, дело было не в этом — а в неприятных предчувствиях? С чего бы Леонне мне звонить посреди дня? Неужели дело в проваленном экзамене?

   — Иори, тут такое творится… — на мини-экране отобразилось лицо ухоженной красивой женщины лет тридцати на вид, — сегодня ректору пришло несколько анонимных жалоб — на тебя, — я почти не удивилась. Даже слез не было — только бесконечная усталость. Единственное, что помогало удержаться в реальности, это осознание — помогать мне все равно некому.

   — Вот как? И что же там было, скажи уже по секрету, — слабо усмехнулась, откидываясь на спинку дивана.

   — А по сути то и ничего. Слухи и домыслы. Мол, сказала ты что-то кому-то, да не то и при свидетелях. Липа это, понятно. Вот только отреагировать наш ректор обязан. И, кажется, что намекали ему на реакцию весьма определенного толка… — блондинка замялась, постучав крашеными ноготками по столу, но продолжила, — вышвырнут они тебя. Не знаю, кому ты так насолила, кому дорогу перешла — но все к этому и идет.

   — Разве можно вот так выкинуть одну из лучших студенток — без доказательств, по одному чужому слову?

   — Ты как будто в теплице родилась! — невеселый смешок в ответ. — Все можно, вопрос лишь в том, чьи именно интересы задеты. В общем, тебе в ближайшие минут тридцать придет официальный запрос. Мой совет — к этому времени подготовь все документы так, чтобы комар носа не подточил. И оформляй уход по собственному желанию, как будто переводиться хочешь. Все, больше ничего сказать не могу…

   Прежде, чем я смогла задать хоть один толковый вопрос, собеседница заторопилась, отчего-то бледнея.

   — Ко мне посетители, мил… ый, созвонимся после рабочего дня, целую!

   Вызов погас.

   Виски уже не просто болели — по ним как будто стучали молоточками. Странность за странностью.

   Сумасшедший день. Сумасшедшее время. Сумасшедший мир. Все мои старания полетят вот так —в черную дыру — в один момент? И даже подозреваю — по чьей именно прихоти. Просто до сих пор не верится до конца.

   Я и не верила, но почти выбежала из кафе, бросив несколько кредитов за заказ и так и не забрав его. Не верила, но пальцы дрожали, когда в своей тесной квартирке общежития перебирала бумаги, составляла заявление, тщательно обдумывая каждое слово. Не верила — но на всякий случай упаковала вещи, находясь в каком-то странном отупении.

   Хорошо, что есть небольшая заначка — не придется ночевать на улице.

   Друга у меня, как выяснилось, больше не было. Интересно, за сколько он продался Адору? Ведь в последнее время жаловался на финансовые трудности. Для постоянной работы он был слишком ленив, а подработок вечно не хватало. Я же если и могла одалживать, то только не слишком крупные суммы, которых привыкшему жить на широкую ногу парню никак не хватало.

   А Ильс никак не мог понять, что те времена, когда его семья была богата, давно ушли. Теперь они были разорены, и он вместе с сестрами и рано постаревшей матерью ютился в одном из нижних бедняцких кварталов. Могла ли я понять это предательство? Пожалуй, да. А вот принять — никогда, как и простить. На чужом несчастье едва ли можно построить свое счастье.

   Уже на подходе к ректорскому кабинету, заходя в лифт, я столкнулась с Таэру. Не ожидала — времени до окончания экзамена ещё было достаточно, а собиралась я быстро.

   Вот черная дыра, только этого не хватало! Привычная невозмутимость дала трещину. Хотелось подойти — и вцепиться ногтями в холеную физиономию, разодрать её, попортить брендовые шмотки, втоптать его в грязь так же, как он сделал это со мной. Но, вместо этого, я прошла мимо, равнодушно улыбаясь. Платформы толстых каблуков простучали по полу, и я почти с наслаждением вдавила кнопку верхнего этажа.

   Только Адор успел заскочить.

   — Как сдала, Альде? — Он облокотился о поручень, смотря на меня с нескрываемой насмешкой.

   Хорош, стервец. Тело накачано в залах с тренерами, шевелюра по-модному пострижена, косая челка прикрывает глаза, в ухе — серьга. Вместо формы — поверх майки светлая рубашка из лийского шелка и такие же светлые брюки. Уже другие, к слову. И когда поменять успел? В общем, красив и неглуп, но слишком мелочен, завистлив, высокомерен и не привык к отказам.

   Именно из-за него… я мотнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания.

   — Твоими молитвами, Адор, — мой голос прозвучал ровно.

   Похоже, его это раздражало. Ждал слез и истерик?

   — Пойдешь на пересдачу, значит? — подался вперед.

   Голубые глаза азартно сверкнули.

   — Интересно, с чего такой вопрос? Похоже, ты знаешь об этих результатах больше, чем преподаватель, — усмехнулась, про себя злясь.

   Что ж этот лифт так долго едет! Пятьдесят этажей. Несколько бесконечных секунд.

   — Не делай вид, что ты ничего не поняла. Не заставляй меня думать о себе хуже. Ты всегда была умненькой девочкой, Альде, — а вот теперь он отбросил кривляния. Говорил напористо, резко. Подался вперед, сделав несколько шагов по направлению ко мне и сверля неожиданно тяжелым взглядом.

   Вскинула голову — все-таки Адор был выше. Вот как? Не выдержал, решил надавить напрямую? Ладони похолодели от волнения.

   — Спасибо на добром слове. Не могу, правда, ответить тебе тем же. Чего тебе от меня надо, Таэру?

   Мне не понравился жадный блеск в чужих глазах. Он встал напротив, не отводя взгляда. Ладонь легла на поручень рядом с моей. Главное — не показывать хищнику, что ты боишься. Не отводить взгляд, не отворачиваться. А он — хищник. И очень желает видеть меня жертвой.

   — Тебя мне надо, Альде. Холодную, неприступную, с головой погруженную в свои бумажки и исследования. Я ведь уже говорил — я всегда получаю то, что хочу. Да, жениться на тебе не смогу — уж прости — девочки с улицы в нашем кругу не котируются. Но моя женитьба — лишь сделка. Зато моя любовница получит все, о чем мечтает. Даже образование в самых престижных центрах Союза, не говоря уж о работе.

   Такое ощущение, что на меня вылили ведро помоев. Мерзко-мерзко, вонь нестерпимая и хочется скорее отмыться. Вот, значит, как. «Девочка с улицы» — которая имела грант на обучение, побеждала в межсоюзных олимпиадах, вела дискуссии с видными светилами науки — не достойна большего, чем быть подстилкой какого-то самодовольного хлыща!

   Бесстрастность? Да я была готова вцепиться в него ногтями!

   И только сейчас осознала, что лифт стоял, а не ехал. Бросила быстрый взгляд на нажатую кнопку, мигающую красным. Пожалуй, стоит расставить все точки сейчас. Пусть уже поздно, но… Я хотя бы не откажу себе в удовольствии причинить и ему хоть немного боли. Если это вообще возможно.

   Пальцы безошибочно нашли болевую точку у локтя, заставляя Таэру дернуться. Этого хватило, чтобы вывернуться из-под чужой руки, отойдя на середину лифта. Когда знаешь что-то в теории, получается это применить и на практике.

   — Все сказал? — уточнила ровно. Пальцы сжались в кулак. — А теперь послушай меня, избалованный папенькин сынок. Меня тошнит от тебя, — маленький импульс энергии — и лифт взвился вверх, — от твоей самовлюбленности и вседозволенности. В тебе как раз нет ничего особенного, кроме денег — и то не твоих. Только эгоизм и злоба. Ради того, чтобы почувствовать себя всемогущим, ты ломаешь чужие судьбы и жизни. Но уясни себе кое-что, — я тоже умею и насмехаться, и шипеть, — мне на тебя плевать. Ты не мужчина, ты — убожество, — как же давно я мечтала это сказать!

   — Потому что только убожество может пытаться силой добиться чужой девушки. Только последний урод устроит её парню аварию, — воздух заканчивался, а глаза нестерпимо жгло. Я выдержу. Сейчас не время раскисать. Пока он ошеломлен моей агрессией, пока дезориентирован — нужно закончить.

   — И только полный идиот будет думать, что она приползет к нему, даже если идти станет некуда. Выход есть всегда, Адор Таэру. Но тебе не понять.

   Двери распахнулись — и я вылетела, успев задействовать нужную программу. Слава космосу, что я когда-то увлеклась всерьез технологическими новинками и программированием!

   Отправить лифт вниз с командой заблокировать выход на определенном этаже, оказалось легко. Конечно, скоро это обнаружат, но к этому чудному моменту я буду уже далеко отсюда. Сегодня я приобрела настоящего врага — стоит быть осторожней.

   Вдох-выдох.

   Ноги немного подкашиваются, а пальцы дрожат. Ерунда!

   Ра Леонна на месте — приветливо улыбается, а взгляд — пронзительный.

   Я отвечаю кивком на незаданные вопросы, и секретарь тихо говорит в микрофон о том, что прибыла райда Иорин Альде.

   Минуты-минуты. Я бы не хотела столкнуться с разъяренным Таэру, когда тот выберется.

   Ректор уже ждет у себя — средних лет человек с легкой примесью крови дагров — нелюдей с одноименной планеты Дагр, которых отличает покрывающая тело чешуя и способности переносить самые сильные перепады температур. Обычно их охотно берут в экспедиции, исследующие уголки далекого космоса.

   — Райда Альде, — сухой кивок, — мне доложили, что вы желали меня видеть. В качестве исключения у вас есть пять минут, потом я буду занят.

   Естественно, он меня знает. Он сам в свое время выделил талантливую студентку, сам выбивал для неё гранты. А теперь из-за игр семейства Таэру готов списать со счетов. У него большая слабость к взяткам — прижать ректора слишком легко.

   — Рэ Нодоски, — подготовленные бумаги легко легли на стол, уже снабженные всеми необходимыми печатями и подписями, кроме последней, — мое заявление об уходе. Прошу подписать. Боюсь, я поторопилась с выбором специальности. Все это время приглядывалась к другим возможностям и сейчас нашла лучший вариант.

   Рука ректора замерла, не коснувшись бумаг. Что ж, этого хода от меня действительно не ожидали.

   — Прошу прощения, райда Иорин, вы хотите уйти? — Сколько искреннего возмущения!

   Ещё несколько дней назад я бы ему поверила — но не теперь.

   — Да, — сухо откликнулась, — думаю, мне откроются по новому профилю более интересные перспективы.

   — Какие же, позвольте спросить? — Похоже, я ломала чьи-то планы, и ректор был в растерянности.

   Я не применяла никаких особых усилий, не пользовалась даром прогнозиста, но картина вырисовывалась неутешительная. Кому-то очень нужно было задержать меня в университете под угрозой исключения. И это уже игры повыше рангом, чем амбиции и подлость младшего Таэру. Неужели родственников подключил? Слишком мало данных, время утекает!

   — Я решила попробовать свои силы на военном поприще. Боюсь, гражданская специальность не даст мне ожидаемых перспектив, — отозвалась чопорно и бесстрастно, прикусывая губу.

   Что я мелю? Если это раскроется…

   — Вот как?

   Артуро Нодоски выглядел искренне удивленным и озадаченным.

   — Вы уже заключили контракт с военным ведомством? — Он посмотрел испытующе.

   Сердце лихорадочно забилось, голова налилась тяжестью. Это же не просто ложь. Намеренная дезинформация должностного лица по серьезному вопросу. Какая там ответственность полагается? Уголовная или административная?

   — Мы в стадии подписания договора, обговариваем детали. Пока что я выбираю под присмотром куратора новое учебное заведение. Разумеется, военное. Прошу, подпишите бумаги скорее, господин ректор, мне сегодня ещё нужно в два места успеть, на такие встречи не опаздывают, сами понимаете!

   — И кто же ваш куратор?

   — Боюсь, это имя вам ничего не скажет, — нахмурилась, качая головой и обмирая от страха. Такого масштабного вранья ещё свет не видывал. Теперь бы успеть сбежать на другую планету! Или и вовсе — из Союза.

   — И все же, — но мужчина уже потянулся к электронной печати, прикладывая её на первый лист. Неужели пронесло?

   — Он из пси-отряда, — новая ложь легко сорвалась с губ. Да что ж я несу! Ещё не хватало сюда псиоников вмешивать — за это просто по стенке размажут!

   Но дело оговорка решила — ректор резко поскучнел и быстро проставил свои подписи и печати, возвращая бумаги.

   — Оформим задним числом, сами понимаете, Альде, раз так спешите. Можете идти. И…

   Я уже подходила к двери, когда донеслось тихое:

   — Вам очень повезло, Альде. Очень. Держитесь за этих своих покровителей из военных. Возможно, они смогут вас защитить.

   Сердце екнуло.

   — От кого? — Я резко обернулась, волосы снова налезли на глаза.

   — Идите, Альде. Вы и так меня задержали! — резкий ответ.

   Я пробормотала извинения и вылетела прочь, не обращая внимания на окрик секретаря. Заветная папка прижата к груди. Браслет-комм — отключить. Возможно, его и выкинуть придется. Хорошо, что вещи уже не дома, а в камере хранения — как чувствовала!

   Вниз я ехала на другом лифте, слушая, как переругиваются ремонтники с Адором. К горлу подкатила тошнота.

   Скорее. Скорее же!

   Бежала я так, как будто за мной гнался специальный отряд.

   Всю технику, которую можно было использовать как для связи, так и для слежки, пришлось выкинуть. В способностях семейства Таэру я нисколько не сомневалась — за это время улететь с планеты было нереально.

   Но… пока они думают, что у меня есть покровители — будут осторожничать. Немного времени все ещё есть.

   Что ж, именно эти расчеты и соображения и привели меня ближе к ночи в не самую благополучную часть города.

   Небо хмурилось, накрапывал дождь, а я, одетая совершенно не по погоде, в легкий брючный костюм, уже по третьему кругу обходила все хостелы и прочие забегаловки, надеясь найти ту, где не требовалось бы предъявлять идентификатор личности.

   Под туфлей хлюпнуло, заставив тихо ругнуться.

   Я не позволяла себе задумываться о том, как здесь собираюсь жить. Физическая подготовка у меня была в рамках университетской программы на гражданке — то есть, средняя. Драка? Я предпочитала убегать. Несмотря на не самую легкую жизнь, мне до этого времени слишком везло. Только теперь это осознала. Голова кружилась — во рту с утра ни крошки, одежда вся промокла.

   Пришлось зажмуриться, сосредотачиваясь на едва уловимом внутреннем ощущении. Сейчас, как никогда, мне нужна помощь дара. Без этого просто не выбраться. Нас почти не учили работать с внутренней энергией. Из непсиоников редко кто мог превысить слабенький порог в десятку. Но это не объясняло, откуда в самые сложные моменты моей жизни приходило это. Возможность считывать тысячи вероятностей. Видеть дорогу — просто знать, что нужно сделать и куда пойти для достижения лучшего результата. Уже не наука. Ещё не… в любом случае, все проверки исправно показывали низший уровень пси-энергии. Иначе псионики Союза меня бы уже нашли.

   Но, что бы это ни было, сейчас это могло сыграть мне на руку.

   Ну же. Капля дождя просочилась под капюшон, заставляя недовольно фыркнуть. Холодно. Пора бы приткнуться хоть куда-то.

   Я прищурилась, сосредотачиваясь. Нет ничего вокруг. Ни дождя, ни ветра, настырно бьющего в лицо, ни далёкого уличного шума. Нет ярких неоновых огней рекламы и подмигивающих вывесок. Не доносится злая ругань и крики. Не оттягивает руки чемодан на колесиках.

   Все хорошо. Все спокойно. И в этой непроглядной тьме взошедшей луной сияет мое озеро. В его глади отражаются любые тайны. Мои пальцы мнут реальность, как ткань, выстраивая нужный узор. Те совпадения, что должны вывести из тупика и помочь выжить.

   Когда я пришла в себя — выжатая, как лимон, мокрая и тяжело дышащая, то почувствовала лишь ни с чем несравнимое счастье. Я знала, куда нужно пойти. Дар ещё не подводил ни разу.

   Узкие обшарпанные улочки. Здесь даже электричество не везде есть, не говоря уж об освещении с помощью пси-энергии. Нужно идти, и идти быстро, не хватало ещё огрести проблем. Удобные берцы на высокой подошве месят грязь. Да уж, здесь лучше быть как можно более незаметной. Впереди, в сгустившейся темноте, что-то мелькает. Раздается глухой хлюпающий звук и вскрик, от которого мурашки бегут по коже.

   Мне хочется броситься в противоположную сторону, но дар упорно влечет вперёд. Сумку-чемодан я уронила на повороте. Ноги подкашивались, а пальцы стискивали приобретенный давным-давно лёгкий гражданский шокер.

   Я так привыкла верить в свои способности, что не усомнилась в верности решения ни на миг.

   Выбросила руку вперёд, огромным усилием воли пуская светло-голубые искры по выставленному на манер бластера шокеру.

   — Городская патрульная служба! Стоять на месте! — Голос простудно захрипел, что лишило его привычной звонкости.

   Неподалеку раздался грохот и топот ног. Тускло вспыхнула, чихая искрами, ближайшая лампа в фонаре.

   Я застыла, чувствуя, как подкашиваются ноги.

   Вокруг была разлита маслянистая, резко пахнущая жидкость. Такой гадостью уже давно никто не пользовался…

   Прямо передо мной, в поблескивающей тускло луже лежало навзничь тело мужчины в разодранной темной форме. Мне не надо было подходить ближе, чтобы узнать офицерский китель и знаки различия. Замутило не от вида запекшейся на груди раны — прижгли электрошокером военного образца или ещё чем-нибудь… столь же разрушительным. Нет, мне стало плохо при виде тускло светящейся татуировки на шее. Мерцающий глаз в круге, прорезанный мечом. Даже полный идиот знает, кто носит такие знаки отличия.

   А это значит — дар сплоховал. Все интриги семейки Таэру мелочи, по сравнению с тем, что мне теперь грозило обвинение если не в убийстве, то в причастности к нападению на псионика.

   Ноги подкашивались от ужаса.

   Бежать бесполезно — я не профессионал, никогда не сумею затереть следы. Любой псионик мгновенно выйдет на след, и тогда уже на побег посмотрят иначе.

   Пальцы растерянно шарили в кармане, пока не нащупали допотопный визор. Этот номер я нигде не использовала, да и такие приборы с появлением браслетов связи — редкость.

   Почти машинально я набрала три цифры. Подумала — и резко сбросила, выходя в сеть. Патрульные здесь не помогут. Только себе хуже сделает.

   Сеть медленно загружалась, а нужный номер искался ещё дольше. Хорошо хоть контакты сохранила.

   Пальцы зависли — и вдавили кнопку вызова.

   На том конце не отвечали долго — так долго, что я уже прокляла глупую мысль воспользоваться случайным знакомством. Да, мне обещали помощь в случае чего, но люди много чего обещают.

   — Я вас слушаю, — резкий глухой голос на том конце был мне знаком.

   — Грэсс Атриан? Это Иорин Альде. Мне нужна ваша помощь. Вы говорили, что у вас есть контакты с псиониками… Есть ли среди них те, кто имеет отношение к судебным расследованиям в военной сфере? И, желательно, далеко не рядовые служащие?

   Если мне не поможет он, проще уж самой бодро сложить лапки и лечь под двигатель взлетающего флайера… А пока ещё побарахтаемся!

ЧАСТЬ 1. Интерлюдия 1. О клятвах, верности и новой жизни.

За некоторое время до начала событий

   Тихо и медленно, почти робко, в полной тишине лаборатории слышались удары чужого сердца. В синем свете ламп разогнувшаяся тень медленно потянулась.

   Лучи искусственного освещения выхватили белую кожу, узкие запястья и невысокую фигуру — как у подростка. Но назвать это существо ребенком язык бы не повернулся. Не бывает у детей глаз-воронок. Глаз-провалов, в которых словно крутятся, мерцая, целые галактики.

   На тонких губах змеилась неприятная усмешка. Мужчина стянул с рук хирургические сенсорные перчатки, опуская глаза на свое творение. Одно из лучших и самых совершенных, которые он когда-либо создавал.

   На железном столе для опытов лежало, прикованное за руки и за ноги тело. В нем уже существовало подобие жизни, но не было души. Пока нет. Матово-серая кожа блестела в свете ламп. Рассыпались по столу длинные, сейчас тускло-медные волосы. Сильные пальцы, оканчивающиеся короткими хищными когтями, безвольно разогнуты.

   Тонкое породистое лицо лишено всякого выражения — только выделяются резкие скулы. Но даже сейчас в этом теле чувствовалась скрытая мощь.

   — Что ж, — создатель усмехнулся, откидывая косу назад, на спину, — пора вернуть тебе душу. Ведь я обещал, что ты не умрешь иначе, как от моей руки, мой маленький генерал.

   Пламя энергии вспыхнуло внезапно и ярко — оно охватило его ладони и поднялось выше — почти до самого локтя. Синий огонь не обжигал — и на бледном лице — едва ли не детском — заплясала нехорошая злая улыбка. Укутанные пламенем ладони легли на грудь безучастного тела. Энергия вытекала, оставляя сосущее ощущение в солнечном сплетении и лёгкую слабость, но он не обращал на это внимания.

   — Ну, давай же! Я знаю, ты хочешь жить. Я знаю тебя лучше, чем ты сам, упрямый мальчишка! Возвращайся! — Рявкнули яростно.

   Он желал, чтобы тот, кто вручил жизнь в его руки, к нему вернулся. И вселенная не могла не откликнуться на этот зов. Для него не существовало преград, не было расстояния. Не было вообще ничего невозможного.

   Свет вспыхнул — и опал огоньками, впитываясь в чужое тело.

   Руки сводило от напряжения, даже во рту чувствовался привкус крови. Этот мальчишка тяжело ему дался. И дорого. Впрочем, он отплатит. За каждую потраченную на него секунду.

   Тело содрогнулось. Раз. Другой. Третий. Хорошо все же, что он прикован. Так гораздо удобнее. Судороги выворачивали его эксперимент раз за разом, заставляя содрогаться всем телом, пока он не распахнул в муке глаза.

   Пока ещё мутные, блекло-бледные, но уже наливающиеся янтарным светом.

   Из груди вырвался крик — истошный, отчаянный, жуткий. Такой, что вечный в обличье подростка застыл, прикрывая глаза и сжимая губы, словно борясь с самим собой.

   Тихо выдохнул — и сделал шаг, касаясь ладонями плеч мальчишки и придерживая его. Ещё поранится. Только поэтому. Вовсе не потому, что на миг сердце сжалось от полузабытого чувства. Не жалости, нет. Но… уж он-то знал, что в казематах Совета жизнь порой куда страшнее смерти.

   — Очнись, Каэртан! — Отрывистый резкий приказ.

   Тягучие, долгие и сумасшедшие секунды он вслушивался в биение чужого сердца. Смотрел, как медленно дрожат веки, не в силах снова приподняться. Но больше он не смог бы ничего сделать. Только ждать. Хотя ожидание он ненавидел почти больше всего на свете. Либо тело отторгнет душу — либо примет и они станут единым целым.

   Пальцы сжали тускло-медную прядь волос.

   На серой коже почти не видно слез. Дрожащее тело постепенно успокоилось — и мутно-янтарные глаза уставились в упор. Как удар под дых.

   …Ещё мгновение назад он умирал, прикованный к лабораторному столу. Растерзанный, беззащитный. Мечтающий уйти в ничто — и забыться. Забыть о том, кем он был и как низко пал. Забыть о собственных хвастливых словах и о бессмысленных клятвах в том, что никто не сможет его сломить. Жизнь учит всех. И порой больно бьет, если посмеешь загордиться.

   В голове были туман и боль, изливающаяся наружу криком. Он едва ли замечал в этот момент, что вокруг уже все иначе. Он не чувствовал своего тела — и только жажда жить и безумное желание мести ещё заставляли цепляться зубами за воздух.

   Знакомая сила коснулась разума, успокаивая его. Чьи-то пальцы впервые за долгое время коснулись его без намерения причинить боль.

   Наверное, он плакал. Так, как не плакал даже в детстве. Отчаянно, надрывно. Он не понимал, откуда берутся слезы, если там… там и тела-то уже толком не оставалось.

   — Тише, тише, мой маленький генерал. Что за слезы? Ты никогда не жалел ни себя, ни других. Никого из тех, кто стоял на твоем пути. Так с чего ты взял, что они пощадят тебя? Ты сам увлекся и попал в ловушку. Но даже тогда вместо того, чтобы звать на помощь, ты решил потешить свою гордость.

   Вопреки жестоким словам, чужие пальцы гладили по голове, как младенца. Чужие руки обнимали, почти убаюкивая.

   Он знал этот голос, хотя никогда ещё не слышал его — таким. Почти ласковым. Как будто это отец, которого он не хотел бы знать никогда.

   Нечто невесомое накрыло его, укутывая и заставляя вздрогнуть.

   — Я не причиню тебе вреда, мальчик. Только не после того, как угробил половину собранных сил на твое новое тело, знаешь ли, — в чужой усмешке, лишенной эмоций, он все же уловил отблеск тепла.

   — Х...кхде… я? – Названный Каэртаном судорожно закашлялся, вздрагивая всем телом.

   Мысли метались. Чужая сила успокоила, но он все ещё не мог осознать, как его вытащили.

   — Не говори вслух. Связки ещё не разработаны до конца. Просто думай — я всегда тебя слышу. От меня у тебя нет и не будет никаких щитов!

   Он вскинул голову — и замер, разглядывая застывшего перед ним древнего. Даже соглашаясь работать на него. Даже общаясь по кристаллам связи и примерно представляя себе характер своего союзника, он не верил до конца.

   Древний. В синем свете ламп, вызывающих внутреннюю дрожь, мягко переливались крылья. Внешность его постоянно менялась — в первый момент он казался мальчишкой, а теперь на него смотрел высокий темноволосый мужчина. И только глаза-воронки оставались неизменными.

   Чужой взгляд затянул — и он рухнул в эту бездну, ослепнув и оглохнув и почти забывая себя.

   И пришел в себя от того, что ладонь крепко сжали.

   — Я скажу это один-единственный раз, — чужой голос звучал негромко, но с такой несокрушимой уверенностью, что не прислушаться было невозможно, — я сожалею о том, что случилось с тобой, Каэртан. Я знал, что ты ещё слишком юн и не сдержан, но мне не стоило надеяться на то, что ты не увлечешься. То, что тебя раскрыли — лишь закономерность. Но это я должен был понять вовремя. Понять и вытащить тебя.

   Его союзник и господин выдохнул, прикрыв глаза и словно задумавшись о чем-то. Короткие растрепанные так, что это казалось произведением искусства, волосы мужчины, казалось, зашевелились змеями.

   — Я приглушил твои воспоминания о плене, — древний встал, отстраняясь. Но даже эта невольная капля тепла и поддержки была гораздо большим, чем Каэр привык получать, — это не то, что тебе стоит сейчас помнить. Но и не то, что следует забыть.

   “Но все-таки — где я? И как я здесь оказался, милорд?”

   — Ты на моем личном дредноуте “Крылья хаоса”. Это — взмах кисти — моя лаборатория. Здесь я создал твое нынешнее тело.

   Только Руаррат мог так буднично сообщить ему, что он не в своем теле. Каэртан скосил глаза, внимательно разглядывая серо-серебристую кожу, которая, казалось, мягко светилась.

   “Мое тело…”

   Это был не вопрос. Он понимал, что произошло. Признавал это. Но как же трудно было поверить!

   Его прежнее тело осталось там, за много световых верст отсюда, в подземельях Совета. Его нынешнее…

   “И что оно умеет?“

   Хриплый смешок.

   — Вот это вопрос по теме. Узнаю твою любознательность, ученик.

   Наверное, было что-то неестественное в том, как быстро он отодвинул в сторону мучительное прошлое. Пси-ментал. Учитель раздвинул границы восприятия, заставив верить, что все случившееся было долгие годы назад. Надолго такое вмешательство оставлять нельзя, но, к тому времени, как все вернется на круги своя, Каэртан наберется достаточно сил для того, чтобы прошлое не имело над ним власти.

   — Они почти сломали тебя…

   От чужих слов изнутри поднялась ослепляющая ярость.

   — Эмоции — это не то, что должно брать над тобой верх, ученик.

   Его подхватила воздушная подушка, плывя следом за шагающим мужчиной. Тело все ещё ватное, непослушное, но он надеялся, что позже это изменится. Нет ничего отвратительнее беспомощности.

   “Вы так и не рассказали”...

   — Сейчас не тот момент, когда стоит грузить тебя лишними знаниями. Придется постараться, чтобы поставить тебя на ноги и не только вернуть тебе прошлую силу, но и сделать так, чтобы она превзошла утраченную тобой во много раз.

   Чужой голос продирал до костей, заставляя впитывать каждое слово. Именно за этим он когда-то пришел к этому существу. Именно поэтому согласился служить ему, предавая все, во что когда-то верил. Ради силы. И ради истины.

   — Это новая раса. Раса, которая начнется с тебя и с твоих собратьев. Вы — элита моей империи. Те, кого я создал своими руками, для кого использовал собственные гены. В каком-то смысле — и снова прохладный смешок — вы мои дети. Бесценные дети…

   Голова кружилась, а сознание уплывало от усталости.

   “Я могу?..”

   — Спи, Каэртан. Тебе нужно набраться сил.

   Словно ожидая этого драгоценного момента, сознание отключилось.

   По коридорам огромного космического корабля пронесся порыв ветра.

   А мужчина, чуть обернувшись, усмехался, смотря на обмякшего мальчишку.

   Много ли им нужно? Капельку тепла.

   Он был способен её дать. Смертные. Они не понимают, что растрачивают самих себя в погоне за силой и славой. Что, мучая и убивая вот таких вот детей — делают хуже только себе.

   Ничего, он не брезгливый. И умеет возиться с детьми. Дети ведь вырастут. И никогда не забудут о том, кто им помог в трудную минуту.

   Настоящее время. Императорский дредноут “Аллегро”

   Шаги эхом отдавались от пола, заранее сообщая о том, что кто-то направляется прямо к плотно закрытым дверям из белого металла, на которых сверкал герб империи — огромные крылья, между которых сверкал изогнутый энерго-клинок. Вокруг змеились молнии.

   Подошедший к дверям человек коснулся их ладонью — и те беззвучно распахнулись. На той стороне коридора его уже встречали.

   — Эскаро, — лорд чуть дернул уголком губ и коротко кивнул, приветствуя друга.

   Серокожий гьер показал в улыбке два выступающих клыка, отдав честь.

   — Каэртан! Рад видеть нашего лорд-адмирала!

   — Вот ты уж точно мог бы не отдавать честь…

   — Служу Империи, — бодро рявкнули в ответ.

   Вот паршивец. Все бы ему потешаться.

   — Его Величество звал меня? — сдержанный, короткий вопрос.

   Он сжал кулаки, чтобы успокоиться. Друг одарил тревожным взглядом, жестом давая понять, что их прослушивают.

   — Зачем иначе ты б явился? — Эск продолжал хохмить и балагурить, но взгляд разведчика был холоден и остер.

   Только очень недалекие люди могли поверить в то, что свое звание и титул этот мужчина получил лишь благодаря тупой силе. Эскаро Дарьяти был одним из умнейших существ в космосе, но предпочитал носить маску недалекого вояки. Иногда Каэртан этому завидовал, хотя и сам держался пока в тени.

   Что ж, предупреждение получено.

   Он прошел дальше, к следующим дверям, возле которых уже замерли два боевых псионика. Их глаза были затянуты белесой пленкой. От взгляда этих существ не укроется ничто — мимо не проскочит даже малейшая деталь. Все запрещенное, как и непрошеные гости, останется здесь. Эти двое сами по себе стоят небольшой армии.

   Он уже почти коснулся двери, когда страж справа вскинул руку.

   — Грэсс адмирал Шаэл, просим сдать оружие!

   Вот как. Это уже интересно. Он чувствовал спиной жадные взгляды мающихся в зале ожидания людей, но не стал возражать. К чему?

   Только усмехнулся, глядя на проблеск насмешливого удивления на всегда бесстрастных лицах, когда перед стражами императорского покоя выросла небольшая горка оружия.

   — На этом все. Теперь я могу войти? Или, может, мне надеть ограничивающие браслеты?

   Его предложение было на грани оскорбления, но эти двое только переглянулись — советуются?

   — Нет, — наконец, с сомнением протянул второй, — можете проходить.

   Собранные в хвост волосы взметнулись, опадая пламенем на спину. Какая-то леди томно вздохнула — «ах, милорд»! Но он уже прошел внутрь.

   Малый тронный зал императорского крейсера был действительно небольшим, вот только атмосфера, царящая в нем, как будто заставляла стать меньше ростом.

   Съежиться, чтобы только уменьшить это давление на плечи, чтобы взгляд замершего в высоком тронном кресле мужчины не остановился на тебе.

   Каэртан подошел к ступеням трона и опустился на одно колено.

   — Вы звали меня, мой император?

   Он смотрел лишь на собственные руки, низко склонив голову.

   Но даже не вздрогнул, когда высокие черные сапоги вдруг оказались прямо перед ним. Чужая ладонь легла на голову.

   — Именно так, мой адмирал, — вкрадчивый тихий голос разнесся по залу, — поднимись. Не бей мне поклоны. Твоя верность не нуждается в дополнительных проявлениях верноподданнических инстинктов.

   На миг воцарилась тишина. Не тягучая — спокойная, почти уютная. Каэртан легко поднялся, чуть склонив голову на бок. Темноволосый подросток усмехнулся ему в ответ, подмигнув, и тут же посерьезнел.

   — У меня есть для тебя задача, лорд Шаэл. Последняя задача в качестве моей тени — после этого ты займешь свою должность открыто. Так же, как и твои собратья. Пока что вас не знают в Галактике. Все эти годы вы отлично трудились над тем, чтобы никто не понял, чьих рук дело — падение более нескольких десятков планет и мелких государств. Но вам пора занять место у моего трона.

   В каждом движении невысокой мальчишеской фигурки было столько силы, сжатой в тугую пружину, что становилось невольно не по себе. Пусть он знал древнего уже много лет – несколько лет до своего попадания в казематы Совета, фактически управляющего известной частью галактики, и много лет – после своего спасение и возрождения в качестве гьера. Пусть тот практически заменил ему семью и наставников. Пусть сам почти считал кем-то вроде сына. Но вызвать гнев императора Руаррата, а то и того хуже — его разочарование, адмирал Каэртан Шаэл бы не пожелал даже врагу.

   — Что-то действительно необычное, Руаррат, если вы хотите подключить меня?

   Юноша устроился на троне, закинув ногу на ногу, и положил голову на сцепленные в замок ладони, опираясь локтями о колени.

   На смуглом лице расплылась нехорошая улыбка.

   — Тебе понравится, ученик. Я уверен в том, что тебе понравится…

ГЛАВА 2. Псионик.

Дождь усилился, но сейчас на это было откровенно плевать. Я даже зонт, наконец, вытащила. Было ли страшно? Сейчас уже нет. Все внутри как будто заледенело. Такое происходило тогда, когда уже были пройдены последние рубежи, когда ты перешел за границу страха. Когда он так велик, что ты просто перестаешь его чувствовать.

   Я прикрыла глаза, стараясь дышать ровно. Бросила ещё раз взгляд на тело. Все, на что хватило моих слабеньких способностей — это отпугнуть случайных зевак и прочий люд, решивший прогуляться переулком. Ни об университете, ни о том, что меня разыскивают, я не вспоминала. Настолько растерялась, что даже не попыталась использовать свои способности. Да и не умела вызывать “озарения” специально. Они либо были — либо нет. А учебного класса, пластика с бумагой и сенсорных ручек под рукой не было, чтобы в темноте расчерчивать графики и высчитывать вероятности.

   — Вечера, грэсса.

   Негромкий голос раздался над самым ухом, заставляя подскочить на месте.

   Как я его пропустила? Как он подошел настолько близко?

   Влажная ладонь сжала шокер. Везде вода, закоротит же…

   Я резко развернулась, впиваясь взглядом в замершего совсем рядом человека. Чуть сероватая — неужели полукровка? — кожа, высокая, мощная, но не массивная фигура.

   Пришлось выдохнуть, беря себя в руки. Стоит надеяться на лучшее.

   — Доброго… Вы от грэсса Атриана? Прошу простить, не знаю, как к вам обращаться, — вся выдержка пригодилась, чтобы голос не дрогнул.

   Мужчина сощурил глаза, впиваясь в меня взглядом. Словно положили сверху каменную плиту. Дышать стало тяжело, а ноги стали словно ватными и начали разъезжаться. Чуждая сила давила, ломала, приказывала сдаться и раскрыть разум — и я сопротивлялась из последних сил.

   Это помощь?! Или я ошиблась? Нужно было сразу бежать? Лихорадочные мысли перескакивали с одного на другое, а по лицу что-то потекло. Кровь из носа? Гулкое биение сердца в ушах. Все вокруг расплывалось, мир мерк, потому что я упорно продолжала сопротивляться, и вдруг… Все закончилось.

   Чужие руки поддержали, не давая упасть.

   — Каэртан, — его голосом только пилой работать. Резкий, хриплый. Командный тон.

   Я даже не сразу сообразила, что именно он сказал.

   — Что?

   — Мое имя — Каэртан Шаэл. Пси-капитан первого ранга. Ко мне можете обращаться “капитан Шаэл”. Я следователь военного департамента Союза. И меня действительно попросили первым осмотреть место преступления и допросить свидетеля. Прошу извинить за мои действия — я должен был убедиться, что обмана нет.

   Псионик извинился передо мной? Что-то где-то сдохло, не иначе.

   Вот сейчас мне положено то ли злобно зашипеть и оскорбиться, то ли в обморок упасть, как всякой приличной девице, дождавшейся своего героического рыцаря-псионика. Ну прямо как на передачах по галовизору!

    Голова кружилась — сколько времени прошло с тех пор, как я чем-то перекусывала? А ещё и энергоемкое использование силы…

   — Простите, — тихо откликнулась, буквально повиснув на мужчине всем телом, — кажется, я себя переоценила.

   — Это бывает, — точечный воздушный аркан легко подхватил, удерживая, а псионик высвободил одну руку, коснувшись моего лба.

   Повеяло едва заметным ветерком. Укутала прохлада, сменившаяся теплом — и запахом мяты. Он вливал в меня силу. Свою собственную, напрямую, безо всяких приборов! Сумасшедший. Нам столько раз твердили в университете, что этот способ не просто опасен — он самоубийственен! Стоит тому, кто отдает энергию, не удержаться — и все. Конец. Второго просто разорвет. А он вливал в меня силу так легко и привычно, словно обладал океаном энергии.

   Впрочем, откуда мне знать, какой у него уровень силы?

   — Вот и все. К слову, я избавил вас от нескольких барахлящих следилок и записывающих устройств. Смотрю, вы довольно популярная грэсса, госпожа Альде.

   Во вкрадчиво-тихом голосе едва уловимо мелькнула насмешка. Необидная — скорее, он смеялся над создавшейся ситуацией, чем надо мной. Но сердце в пятки ушло.

   — А они… то есть… — да что ж такое, язык от страха отнимается!

   — Никто вас пока не успел отследить. На это ваша сила самопроизвольно и выкинула большую часть резерва. Но ещё немного, и… Об этом мы тоже поговорим. Стойте здесь, я займусь нашим жмуриком. В отличие от вас, он бегать точно больше не будет.

   Капитан быстрыми шагами направился к лежащему на земле трупу. Что он делал — в тусклом свете фонарей было почти не видно. Впрочем, действовал мужчина крайне осторожно. Кажется, даже ступал по созданной воздушной подушке, а не по земле, чтобы не оставлять следов. На осмотр ушло около получаса. Может, даже больше. Я потерялась во времени, а отслеживать его по старенькому планшету не стала. Привалилась к стене, присаживаясь на сумку с вещами и пытаясь понять — что ждет дальше? Поверит ли мне этот человек? Что потребует за свою помощь? Бояться сил не было.

   В какой-то момент я, наверное, провалилась в дрему от усталости, но вскоре пришла в себя от прикосновения к плечу. На миг показалось, что, несмотря на бесстрастное выражение лица, капитан чем-то раздосадован. Но уже спустя секунду в необычных янтарных глазах снова застыло безразличное выражение.

   — Я закончил, грэсса. Вызвал следственную бригаду — теперь это их работа. Все, что нужно, я уже узнал. А вас попрошу проследовать за мной. В следственный департамент.

   Увидев, как я вскинулась, качнул головой.

   — У меня нет никаких оснований полагать, что вы замешаны в этом деле более, чем случайный свидетель. Я сниму с вас показания, мы обговорим произошедшее, и на этом для вас все закончится, — голос мужчины звучал непривычно мягко, словно он не хотел меня спугнуть.

   — Как будто у меня есть альтернативы, капитан Шаэл, — пробормотала, медленно поднимаясь.

   Несмотря на то, что тело переполняла чужая энергия, разум метался в клетке. Давно я не чувствовала себя настолько уставшей и разбитой. Когда мой план побега потерпел сокрушительное поражение? И что теперь меня ждет, если семейство Таэру не погнушалось даже жучки поставить? И зачем только прицепились!

   — Альтернативы есть всегда, грэсса Альде. Можете мне не поверить, но даже из самой безвыходной ситуации есть, как минимум, два выхода. А то, может, и три, — и звучало в чужом голосе скрытое торжество, которое буквально вещало — капитан просто специалист по безвыходным ситуациям.

   Что привыкли делать мы, рядовые граждане Союза? Довериться в любой сложной и непонятной ситуации специалисту. Авось уж он-то, блистательный герой, выход отыщет.

   С губ сорвался нервный смешок.

   — Не подскажите, какие?

   Если тебя не съели — ещё есть шансы выбраться.

   — Можно умереть, — меня взяли под локоть, вежливо, но непреклонно таща в темноту за капитаном, — можно сойти с ума и сдаться. А можно выполнить условия тех, кто тебя туда загнал, и сломаться окончательно, — его тон был сух и бесстрастен, и только губы на миг дрогнули, обнажая по-звериному большие и острые парные клыки.

   Что же все-таки это за раса?

   Мы подошли к флайеру, блестящему матовыми черными боками во тьме. Ни единого знака различия — машина не служебная. Я примерно представляла, сколько такая может стоить. Даже у Таэру были классом попроще.

   — “Thagar”? — Уточнила, глядя на хищные округлые обводы и вытянутый силуэт, напоминающий древнее орудие убийства — стрелу.

   — Не думал, что девушки разбираются в элитных машинах. Особенно, таких.

   — Если интересно — думаю, каждый будет готов разобраться. Это ваш личный транспорт? — не удержалась от вопроса, сверкнув заинтересованно глазами.

   В салоне было тепло, уютно и пахло чем-то терпким и сугубо мужским. Как только я пристегнулась, машина сорвалась с места, взвиваясь в синеющее небо.

   — Это действительно моя машина, ни к чему пользоваться служебными, когда я могу себе это позволить. Зато коллегам пригодятся, — и в этих словах не было бахвальства или желания выпятить свою состоятельность, как стремился все время сделать Таэру. Нет.

   Псионик просто констатировал факт. Он мог — и делал, не видя в этом ничего особенного. Об убийстве я спрашивать боялась. О чем ещё говорить — да и стоит ли — не знала. Так что следующие минут пятнадцать прошли в неожиданно уютном молчании.

   Странно, потому что обычно я плохо сходилась с людьми даже на уровне “пойдем, подвезу”, не говоря уже о личных отношениях. Единственный друг был теперь потерян, тот, кого я когда-то любила — или думала со всем пылом юности, что люблю, и подавно. А больше никого и не было. Шапочные знакомые. Чужие лица, чужое жилье. И непроходящая пустота.

   — Прибыли. Прошу, грэсса.

   Вовремя. Ещё не хватало захандрить. Я уже было потянулась к злополучному чемодану, но меня остановили.

   — Позже, грэсса. Уже поздно, ночевать я вас здесь в любом случае не оставлю.

   От усталости перед глазами стояла пелена. Кажется, я кивнула. Бесконечные коридоры, безликие темные кабинеты, периодически попадающиеся нам навстречу, несмотря на поздний час, люди.

   Когда меня посадили на диван и удалились, я выдохнула спокойнее и откинулась на спинку.

   Одну минуточку. Я же могу это себе позволить?

   Конечно, я уснула. Провалилась, как в омут, чтобы очнуться от одуряющего запаха горячей еды и трелей собственного желудка.

   — Приятного аппетита, грэсса Иорин, — вот теперь этот голос точно звучал насмешливо.

   Мужчина сидел за столом, а напротив него располагался огромный поднос, уставленный тарелками и чашками. На две персоны. Это было почти дико — обо мне позаботились первый раз в жизни.

   — Благодарю, грэсс Каэртан, — сцедила зевок в кулачок и прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Я непозволительно расслабилась. Настолько, что повела себя, как глупая малолетка.

   Забыла, как жестоко учила жизнь. Забыла, как приходилось оттачивать собственные навыки. А ведь у меня осталось очень мало времени. Может, именно поэтому, я ела медленно и аккуратно, но почти не чувствуя вкуса еды. Слишком о многом надо подумать. Слабость приходится откидывать в сторону, как и любое неудобство, когда на кону собственная жизнь.

   Временами я чувствовала на себе взгляд псионика — пронзительный, острый, внимательный, но не давящий. Похоже, ему было любопытно.

   — Что ж, теперь мы можем и поговорить.

   Поднос по воздуху медленно переплыл на журнальный столик. Зримое подтверждение чужой силы и такая бессмысленная трата ценного ресурса!

   — Конечно, грэсс, — вежливо улыбнулась, встряхивая головой.

   Взгляд невольно остановился на чужих волосах. Забранные в тугой хвост пряди сейчас растеклись огненными змеями по плечам. Казалось, вот-вот вспыхнет пламя. Удивительная раса. Я ошиблась — едва ли в нем было что-то человеческое. Или это отпечаток силы? Так, успокоилась. И надела привычную маску — пусть и поздновато. Владеет ли он телепатией? Какой направленности у него вообще дар? Черная дыра, как же мало обычные люди знали о псиониках!

   — Итак, — он взял ручку и пододвинул к себе чистый лист бумаги. Надо же, приверженец старого. Все строго от руки, — ваше имя?

   — Иорин Альде.

   — Возраст?

   — Двадцать два стандартных года — примерно.

   — Почему примерно? — Ровный голос, без намека на эмоции.

   — Я сирота. Выросла в приюте, так что традиционно дату рождения дали по времени моего нахождения, — отточенный за годы ответ.

   — Раса?

   — Человек, — ответила недоуменно. Неужели незаметно? Все прочие расы Союза имели слишком явные отличительные черты.

   Капитан Шаэл нахмурился, но ничего не сказал. Допрос продолжился.

   Где я проживала и где училась. Знакомые, привычки, пристрастия, почему находилась так далеко так поздно вечером, да ещё и не в самом благополучном квартале?

   Скользкий вопрос. Пришлось ответить, что из университета я ушла, денег было мало и пришлось искать дешевый хостел, но тут-то я и заблудилась.

   Прищуренные по-кошачьи глаза лучше любых слов говорили о том, что мне не поверили, но пока настаивать на правде не стали. И от этого было ещё страшнее. Не совершила ли я ошибку? Какая-то неправильность мучила меня, терзала, вгрызалась в память. Но быстрые вопросы, так и выстреливающие из следователя, не давали сосредоточиться, ломая все планы.

   Я слишком сосредоточилась, ища подвох. И поэтому, услышав следующий вопрос, ответила почти не задумываясь:

   — Вы ушли из университета не по своей воле? Вас вынудили?

   — Да.

   Я резко замолкла. Прикрыла рот ладонью, второй вцепляясь в кресло. В чужих глазах больше не было ни померещившегося тепла, ни иронии — лишь холодный и точный расчет. Наживка заброшена и поймана. Рыбка на крючке у талантливого рыбака.

   — А теперь я бы хотел услышать правду, Иорин Альде, — вот и появилась в голосе дознавателя настоящая стужа.

   Чужая сила давила, заставляя повиноваться, и не было сил отступить в сторону. Виски стиснуло болью. Какой же мощи его дар?

   — К-какую правду, сио Каэртан?

   Я сопротивлялась из последних сил. Даже понимая, что выхода нет. Осознавая, что, в общем, и скрывать-то особо нечего. Кроме моего странного дара.

   — Если вы не хотите, чтобы я выжег вам мозг, или сделал послушной куклой, вы сейчас ответите мне на все вопросы честно и добровольно, — ровный безэмоциональный тон — как удар под дых.

   Вот теперь он стал похож на тех псиоников, о которых я слышала. Беспринципный. Равнодушный. Идущий напрямик к поставленной цели.

   — А если нет?

   — Тогда мы будем говорить уже не здесь. И, скорее всего, не со мной. Те, кому нечего скрывать, могут быть совершенно откровенны, — последовал бескомпромиссный ответ.

   Как будто есть люди, которым совершенно нечего скрывать! Выбор без выбора, да? Именно то, о чем мы говорили. Ну, сходить с ума пока не с чего. Убиться? Обо что? Об стол лбом? Сдаться? Что ж. Я не гордая. Псионика я боялась гораздо больше, чем всю семейку Таэру, но в то же время глубинно понимала — уж мое тело ему точно без надобности.

   Злиться тут бесполезно — разве что на саму себя. Доверилась дару, суть которого сама толком не понимала. Чем мог помочь мне этот безопасник?

   — Я все расскажу, — ответила устало. Спать, учитывая бурлящий в крови адреналин, пока что совершенно не хотелось.

   Вопросы он действительно задавать умел. Как и выжимать ответы — да так, что только оставалось надеяться на то, что я не выболтала всю свою жизнь. И это себя я считала умной, предусмотрительной и хитрой! Даже обидно чувствовать себя таким… ничтожеством?

   — Вы что-то приуныли, грэсса Альде. Не стоит, — ленивый сытый хищник напротив едва ли не довольно облизнулся, — вы же не думали в самом деле, сами приглашая псионика, что вас ни о чем не спросят? — добавил уже серьезнее. — Произошедшее — преступление государственного масштаба. Хотя, безусловно, знаете вы прискорбно мало.

   — Значит, теперь я могу идти? — Постаралась терпеливо вздохнуть.

   Мужчина отложил планшет. Он повернулся — и рваный, до сих пор не заживший шрам на левой стороне лица стал заметнее. Чем же его так, что не заживили при всех возможностях современной медицины? Или сам не захотел?

   — Боюсь, пока вам придется побыть под моим надзором. Мне не нравятся пляски семейства Таэру вокруг вас и вашего дара. Они подняли половину своих людей и сейчас обыскивают университет, общежитие и все прилегающие к ней территории.

   Я сглотнула. Проклятье. Проклятье, тце! Вот же…

   — Вижу, вы впечатлены…

   Мою ладонь крепко сжали, и мужчина резко поднялся. Огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам языками пламени.

   — Вставайте и идемте.

   Пришлось идти. Я здраво оценивала свои возможности и понимала — захоти Шаэл, я окажусь в весьма неприятном положении. Бежать некуда, я сама попросила о помощи.

   — Прошу, — издевательски-насмешливое.

   Он приоткрыл дверь, пропуская меня вперед. Как любезно! Так, наверное, в доисторические времена пропускали женщину вперед в пещеру к медведю какому-нибудь, как наименее ценного члена общества!

   — Правильно, изображайте злость и озабоченность, — следователь почти не размыкал губ, но слова прозвучали отчетливо, — так все поверят, что вы ни за что не пойдете на сделку со мной, если вас не заставят. Теперь идите впереди меня и сверните направо. Да, в сторону подземной стоянки. Наверняка кто-то уже сообщил Таэру о том, что вы здесь.

   Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Наверное, я побледнела, потому что в следующий момент ощутила, как чужая пси-энергия окутывает облаком, заставляя задышать ровнее.

   — Лучше ничего не отвечайте, вас будет слышно. Хотя… — лицо мужчины исказилось в попытке усмехнуться, — можете дать волю чувствам. Так даже лучше.

   Как же захотелось в этот момент треснуть его шокером по голове! Использовать, так сказать, по не совсем прямому назначению закоротившую защиту.

    Дать волю чувствам, говорите? Что ж, он сам попросил. И лучше уж я выпущу пар так, чем потом сорвусь в самый неподходящий момент.

    Резко развернулась, гневно сузив глаза.

   — У меня нет слов, грэсс Шаэл! Обращаясь к вам за помощью, как к представителю власти Союза, я надеялась на компетентную помощь! А что вы сделали? Протаскали меня по дурацким допросам? Не спросили ничего важного? Только и делала, что выслушивала ваши обвинения! Насмешка недопустима для представителя правопорядка в подобной ситуации, я буду жаловаться, как жертва вашего произвола! – Несла я вдохновенно полную чушь.

   Голос поднялся выше, зазвенев. А я, тем временем, представляла от всей души, как высказываю невыносимому грэссу куда более емкие эпитеты, как прямо объясняю этому шантажисту все, что думаю о его приемах и уловках! Я играла совсем чуть-чуть, когда едва не плакала, срываясь на крик.

   “Вот так. Отлично. Я вижу, как сильно вы тронуты моей заботой”, — ироничный голос немного отрезвил… пока я не поняла, что он звучит в голове. Даргов телепат!

   “Продолжайте. Теперь можете немного поскользнуться. Якобы случайно заденьте рукой угол вон той картины. Да, с морем и лазурными берегами. Откроется проход, и вы броситесь в него, якобы в состоянии аффекта. Он закроется, но не пугайтесь, стрелки укажут вам выход. Я буду ждать вас там чуть позже”.

   Это уже космос знает что. Внутри я дрожала от страха и напряжения — слишком хорошо осознавала все последствия отказа не только Адору, но и его отцу. Непонятно, зачем псионик защищает меня и что ему в действительности нужно, но это шанс. Я не хочу работать на корпорацию Таэру, не хочу стать одной из их ручных батареек с даром пси, о которых ходит столько слухов.

   Картина отъехала в сторону вместе с частью стены, а проход резко вильнул вниз.

   Под крик возмущения — грэсс Каэртан, похоже, тоже вжился в роль, стена встала на место. Он сказал, что повторно в этот же день проход не откроется. Отлично.

   Серые стены, синие мигающие стрелки, лихорадочно колотящееся сердце — и тишина.

   Словно и не было оживленных светлых коридоров. Здесь нет пластика и танара, нет ни одного современного материала. Древняя кирпичная кладка. И неестественный холод, продирающий с ног до головы. В этот момент захотелось с криком вернуться назад — да вот только дверь не откроется. Пришлось стиснуть зубы, прикрикнув мысленно на себя за собственную трусость, и пойти вперед.

   Как будто я попала в снимающийся фильм. Сейчас выскочит оператор с криком “снято” и все закончится.

   Поворот за поворотом. Иногда коридоры разветвлялись, расходились в разные стороны, но, к счастью, стрелки шли только в одном направлении. Все было почти просто, не считая мертвящую тишину, пока я не поскользнулась. И с криком не полетела вниз, в жуткую темноту.

   — Разобьюсь, разобьюсь же…. Черная дыра Таэру под пятую точку! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалу-ууууйста, я не хочу умирать!

   Страх. Липкий, противный, обволакивающий. Ветер, режущий лицо.

   — Обнаружено проникновение неопознанного объекта на Базу VX-3567. Статус — не идентифицирован. Пол — женский. Пропуском послужил след чужой пси-ауры, в которой, в свою очередь, замечен отпечаток одного из Создателей.

   Монотонный голос обрушился ушатом на голову. Ничего не понятно. Темнота. Тишина. Падение. И вот этот вот голос. Если после всего произошедшего я выживу — кто-то другой станет заикой.

   Глаза противно резанула вспышка. Пространство вокруг вспыхнуло ярко-голубым светом, прогоняя мрак.

   Во рту появился привкус крови. Нет-нет-нет, ещё не хватало свалиться настолько неудачно, что что-нибудь сломать… Вот бы на мягкую поверхность, но...

   Мысль только успела промелькнуть, как тело на что-то натолкнулось, дернулось, покатилось, как по наклонной, а потом рухнуло ещё раз – уже с небольшой высоты. Но на что-то настолько жесткое, что на миг я задохнулась от боли и перед глазами почернело.

   Я все-таки потеряла сознание. На миг? На час? Время сбилось. Дыхание замедлилось.

   В себя я пришла с огромным трудом, пытаясь шипеть себе под нос хоть что-то ободряющее. Приподнялась на трясущихся руках.

   Повернула голову, пытаясь рассмотреть, пытаясь посмотреть, что происходит вокруг.

   Ладони обожгло, но я упрямо постаралась подняться, переводя дыхание. Что произошло? Как вообще отсюда выбираться? И откуда именно? О том, что меня могут так никогда и не найти, предпочла сейчас не думать.

   Нет-нет.

   Все получится. Вообще-то портальные арки, завязанные на пси не такая уж большая редкость – а, судя по всему, я попала именно в такую. Но они все крайне дороги. Такие штуки не ставят, где попало, просто для того, чтобы было – каждая конструкция стоит кучу денег, сил, труда псиоников и, разумеется, тщательных многодневных расчетов.

   Чтобы кто-то поставил её в старом заброшенном переходе…

   Встать! Одна нога… вот так, правильно. Теперь вторая! Тихое ругательство сорвалось с губ и горло обожгло. Я побрела вперед, осторожно переставляя ноги, притопывая и стараясь хоть немного согреться импровизированной зарядкой.

   Оставалось только напевать мысленно знакомые песни, стараясь отвлекать себя от упаднического настроения. Если сдамся — точно здесь останусь.

   Вокруг расстилалось царства металла. Высокие балки уходили куда-то под чернеющий свод, сделанные на века монументальные конструкции и пугали, и восхищали.

   Камень – темный, с фиолетовыми прожилками и странной искрой – мерцал. Ещё одна новая порода?

   Огромное закрытое пространство. Огромная ловушка… для кого? Раньше по похожему принципу, кажется, строили старые космические базы, но о о новых находках уже давно ничего не было слышно. Уничтожили – кому нужно старье? Так думали все.

   Похоже, зря.

   Пространство было монструозным – и почти пустым. Голые стены, покрытые мхом. Почти гладкий, хоть и со сколами, пол. Только впереди, где-то, докуда пока мой взгляд едва дотягивался, виднелось нечто вроде стены с плотно закрытыми воротами. Старыми, по-настоящему пробирающими до дрожи.

   Там ли выход? Есть ли он вообще?

   Ноги гудели, но я продолжала упорно шагать вперед. Не знаю уж, сколько времени это заняло. Час? Два? Больше?

   Лучше идти хоть к какой-то цели не задавать вопросов. В конце концов, по правилам, даже у любой старой базы есть выход. Должен быть. Другое дело, что у меня от этого самого выхода может не быть ключей… Но давайте об этом не будем.

   Последние метры до ворот я ковыляла уже с ощутимым трудом, то и дело присаживаясь прямо на пол отдохнуть. Было ли страшно? Да, но этот самый страх я жестко и молча задавила в самой глубине. Ему не было здесь места.

   Не знаю, в какой момент меня что-то… отвлекло? Заставило посмотреть в сторону, не фокусируя внимание на заветных воротах? Я дернулась и обернулась влево. Туда, где сбоку от ворот пряталась почти незаметная, как будто скрытая легкой дымкой ниша.

   Что заставило заглянуть внутрь? Проклятое любопытство, девчонки, что кошки – не иначе!

   В нише не было почти ничего особенного. Кроме нескольких гроздьев мягко мерцающих тем же удивительным ядовито-фиолетовым цветом камней. Кристаллов.

   Я напрягла зрение, пытаясь разобраться, что это за странная порода. Конечно, я могла не знать все, у меня не та специальность, но… Всегда есть одно но. Если бы я была пятнадцатилетней девчонкой, я бы сказал, что кристаллы сияют магией. Сейчас я знала, что это пси-энергия. Но… это все равно магия.

   Уникальная чистая магия, рожденная самой землей. Чистая пси, которую можно потратить… да хотя бы на десяток портальных арок! Уже это – переворот в космической экономике!

   — Невероятно! Восхитительно! Красиво! Волшебно! Это же… это же сколько открытий можно совершить! – Вырвалось у меня невольно.

   Когда-то я мечтала стать ученым.

   — Может, и можно, девчонка, но эти открытия не про твою честь, — в чужом ленивом голосе звучала угроза.

   Я вздрогнула, шарахнувшись в сторону, и бессильно замерла.

   Ошарашенная и выбитая из колеи.

   Просто потому, что раньше я фактически никогда не сталкивалась с нелюдьми. Что там, где я жила. Что в Межпланетном университете… там учились в основном полукровки. Чистокровные встречались крайне редко, а кадры и фото из гало-сети… они не давали представления.

   Они не давали понимания, что можно замереть, раскрыв рот, подобно последней дурочке.

   Чтоб тут флайт рухнул, это же, это… такой миг в жизни, когда чужой образ просачивается даже сквозь закрытые веки и вызывает несвойственные мне девичьи грезы.

   Словно прочтя мои мысли, незнакомец рассмеялся — и его смех рассыпался подобно брызнувшим во все стороны осколкам алмаза. Такой же диковинный, как и он сам. Он весь — от раскосых чарующих глаз и ослепляюще невнятного цвета волос до гибкой сильной фигуры — был ожившей мечтой.

   Сердце бешено колотилось от страха и восторга. Кажется, я поняла, что это за база. И кто это нелюдь передо мной. Конечно, о них сейчас мало кто вспоминал. Разве что в ругательном смысле.

   Может быть, я неправа. Может, это совсем не тот, о ком я думаю. Но стоит рискнуть…

   — Сиятельный странник, лорд Вселенной! Мое имя Иорин Альде, и я попала сюда не по злому умыслу, - произнесла как можно более почтительно.

   Я просто забыла, что нужно бояться… наверное.

   Потому что если это действительно Странник крылатый… народ которого какие-то умники прозвали кошмарными снами космоса... в общем, меня едва ли должна ждать что-то хорошее.

   — Какая прелесть. Я должен проникнуться. Верно, даже уронить слезу и заметить, что счастлив лицезреть в своей скромной обители мелкую мошкару из людишек, когда-то готовых пустить тела всех нелюдей на пси-энергию во благо процветания своей расы. — О, сколько ядовитого презрения и отвращения выплеснулось на меня в этот миг, буквально придавливая к земле.

   Прием был в высшей степени любезным.

   Надо. Надо хоть что-то ответить, пока уже из меня не сделали заготовку для какого-нибудь нового артефакта… или чем там увлекались древние?

   — Простите мою глупость, милорд, — я же очень маленькая и храбрая мышь. И могу придумать хоть что-то, чтобы кот меня не сожрал. Правда же? Кажется, мозг оцепенел от ужаса. Да лучше бы База была пустой, чем обитаемой, — но я действительно не хотела бы вас тревожить. И сейчас не уверена в том, что видят мои глаза. Возможно, я сплю – и мне все это грезится? Я была бы счастлива проснуться в том тоннеле, откуда переместилась к вам.

   И забыть это все навеки…

   — Счастлива, вот как? - Сухой голос. Холодный. Равнодушный. Пустой.

   И взгляд – такой же пустой. А что скрывается за ним? Этого мне не узнать, такое не откроют посторонним.

   Впрочем, сама виновата. Хоть и не знаю, как только умудрилась, но, похоже, пространственный переход перенес меня едва ли не на другой конец планеты. В место, где, оказывается, уже сотни лет была спрятана старая база одной из самых интересных с точки зрения студенческих страшилок космических рас.

   Да, что-то мне подсказывает, что мы все ещё на моей планете.

   — Мне нет дела до твоих проблем, — с тем же примерным равнодушием свидетельствовал нелюдь.

   Возникает ощущение, что все зря. Не поможет – только хуже будет. Но есть ли иной выход? Уверена, с этой базы я не выйду самостоятельно никогда.

   Миг, когда я отвлеклась – и меня буквально вздернули за шкирку, вертя бесцеремонно из сторону в сторону, как грушу, как трофей. На вид мужчина не казался таким уж сильным, но внешность обманчива. Я даже трепыхнуться не могла – не то, что попытаться вырваться.

   — Почему бы мне просто не избавиться от очередного мелкого нарушителя покоя? Почему бы не развлечься хорошенько, наблюдая за тем, как ты будешь метаться и пытаться выжить, словно попавшая в ловушку муха? Так ведь вы говорите, да? — В темных глазах отразилось безумие.

   Кончик когтя чиркнул по руке, заставляя вскрикнуть.

   В некоторых страшилках вообще рассказывали, что у них чуть ли не каменные шипы из рук вырастают, да и ещё много всякого…

   — Беспринципные. Бесстыжие. Алчные, — он безумен — или, напротив, слишком умен? — ох, назови мне хоть одну причину, по которой я должен был бы тебя отпустить, женщина?

   Тонкие ноздри дрогнули — словно он принюхивался.

   Меня поднесли ближе, словно вдыхая незнакомый аромат. Голова закружилась сильнее от недостатка кислорода. Чужая псионическая мощь давила настолько, что я даже не думала, что такое бывает. Капля крови упала на чужую ладонь. Кажется, из уголка рта. Мой личный кошмар вскинул голову — и слизнул её с моего лица языком.

   Замер, молча смотря в пустоту.

   — След чужой силы так слаб, я было думал, что показалось, — кажется, древний разговаривал сам с собой, — где ты встречала одного из нас? Не знаешь. Конечно, нас осталось ещё достаточно много… наверняка. И молодняк иногда совершает ошибки и лезет, куда нельзя. Но этот след слишком старый…

   От чужой вспышки эмоций меня едва не смело. Это существо было псиоником настолько могущественным, что, кажется, само не знало собственных границ.

   Ледяная ладонь легла на лоб, а вторая небрежно разорвала куртку, ложась на сердце.

   — Что?

   — Ты слишком слаба. Не хочу потерять такой источник информации, — пояснили мне с усмешкой.

   Его пальцы были обжигающе холодными. Казалось, они выпивали мою энергию каждым прикосновением. Я слабела, чувствуя, как сознание начинает мутиться. Больше не чувствовала собственного тела. Не ощущала холода и боли. Меня больше не волновал ни оживший кошмар, ни страх перед происками Таэру, ни боль, ни былое отчаянье. Это состояние умиротворения мне нравилось.

   И никакого страха не вызвали закрывшие весь мир огромные, словно нетопыриные, крылья, сомкнувшиеся над нами куполом. Воронки чужих глаз заглянули в самую душу, погружая в забытье.

***

Хрупкая человеческая фигурка застыла сломанной куклой в руках замершего иш-рини. Бесконечно долгие для него секунды он смотрел на то, как из тела девчонки уходит жизнь, а потом завел одну руку за спину — и выдернул из крыла тонкую полосу. Она сияла хищным блеском цвета серебра.

   Значит, один из его братьев начал игру. Ни у кого иного не хватило бы наглости и силы противостоять Совету — ведь там были живы ещё те, кто помнил последний проигрыш его народа. Время безжалостных боев за их жизнь и свободу.

   И крылатые лорды, и другие расы жили вполне в свое удовольствие, изредка сталкиваясь в боях и развлекаясь небольшими конфликтами. Никчемных людишек просто не приняли во внимание. И поплатились.

   И они сами, и ещё несколько когда-то сильнейших космических рас.

   Возможно, он был не прав, отсекая связи с одной из ветвей сородичей. Но те в свое время слишком сильно его…. Огорчили. И он предпочел скрыться на время с радаров их злейших врагов, хотя бы потому, что на шее тогда висел десяток шустрого, глупого и активного молодняка.

   И он отступил. Сам сбежал, унося за собой самое дорогое, что осталось. А это были не только мелкие юные странники.

   На ладони крылатого вспыхнула сияющая золотым светом сфера.

   Правильно ли он поступает? Хватит ли у этой человечки сил? Выживет ли она?

   Ему не было её жаль — и только где-то в глубине сердца кололо неприятное чувство. Сражаться со слабыми — это удел подлеца. Скучно и предсказуемо.

   Но если все получится — он подаст весточку сородичу и обзаведется… кем? Он и сам пока смутно представлял, что из этого может выйти.

   Золотой шар энергии погрузился в тело Иорин Альде.

   Нелюдь перевернул девушку на спину, прикладывая к её спине ипри – частицу своего крыла — и из его рук заструилась энергия, обволакивая девчонку с ног до головы.

   Теперь осталось только немного подождать — и он отнесет её наверх, к её спутнику. Время здесь течет так, как пожелает он сам, тот даже не успеет забеспокоиться. Интересно будет взглянуть на поделку брата…

   В дальнем конце базы, за плотно закрытыми воротами, послышался звон, смех и чьи-то громкие возмущенные голоса.

   — Шейсан, ты опять продул, Наставник не убил чужеземку!

   Молодежь… где только научились этому отвратительному сленгу? Сейчас кто-то узнает, что такое его гнев! Но в ледяном сердце шевельнулось тепло.

   В пространстве космоса бушевала буря, сбивая навигацию и вызывая возмущение в арках переходов. Многие корабли сегодня попадут в неприятности — аномалию никто не смог спрогнозировать и объяснить.

   И только далеко-далеко на борту огромного корабля занимающийся своими делами подросток резко вскинул голову, словно прислушиваясь. Вспыхнули глаза-воронки.

   — Я знал, что ты жив, брат…

ГЛАВА 3. Побег.

Чужой голос ввинчивался в виски.

   — Чтобы я ещё раз оставил вас без присмотра! Надо же было так влипнуть, глупая девчонка…

   Негромкий усталый шепот резко выбросил меня из забытья, заставляя встрепенуться и открыть глаза. Моя голова лежала на чем-то мягком, в теле присутствовала приятная истома и легкая слабость, а ещё ужасно хотелось есть. Я встрепенулась, заерзав и попытавшись вспомнить — как сюда попала? Явно ведь не в общежитии нахожусь. Но где тогда, и что со всем этим прикажете делать?

   — Как вы себя чувствуете, Иорин?

   Низкий бархатистый голос словно провел пером по оголенным нервам. Сорвал завесу. Перед глазами замелькали картинки вчерашнего дня: подстава на экзамене, бегство от Таэру, прогулка по городу и убийство. Следователь, департамент, разыгранное представление и падение… Весь мир заслонили глаза-воронки.

   “Я знаю, что ты видишь сейчас мою иллюзию, человечка. Ты развлекла меня — и я решил оставить тебе жизнь. Если воспользуешься моим подарком с умом, возможно, мы ещё встретимся. Если ты окажешься никчемной — сгинешь в казематах Союза или сойдешь с ума. Зная упрямую натуру людей, я связал твою жизнь с жизнью огненного мальчишки. Вам предстоит открыть ещё массу сюрпризов. Развлекайтесь, детки. Ещё увидимся”...

   Иллюзия пропала — и я поняла, что гляжу прямо в глаза Каэртана Шаэла. Мужчина смотрел с легким беспокойством — или мне это только мерещилось. Серая кожа казалась выцветшей, шрам выделялся ещё сильнее, а ярко блестевшие вчера янтарные глаза запали.

   Я замерла, пытаясь обдумать происшедшее. Неожиданно ощутила жар в спине — и через мгновение все стало кристально ясно. Как будто на самом деле я обдумывала все часами, ища наилучший вариант.

   Только через минуту поняла, что меня приподняли, встряхнув.

   — Иорин? Что с вами происходит? Может, объясните, куда вы исчезли, и каким образом ваше бессознательное тело оказалось на подземной стоянке?

   Я, как завороженная, смотрела, как по волосам цвета пламени бежит живой огонь, отражающийся в янтарных глазах псионика.

   — Простите, нэр Шаэл… я все расскажу. Думаю, мне специально оставили память о происшедшем. Он хотел, чтобы вы тоже знали.

   Янтарь глаз стал обжигающе горячим. Очень медленно и осторожно меня приподняли, усаживая на постели.

   Это была большая светлая комната, отделанная по последнему слову техники. Мягкая песочная окраска стен, огромная панель с галовизором, у стены — стойка с оружием, из которого я узнала только энергомеч, бластер-пистолет и мощный серебристый бластер последней модели для военных — его показывали не так давно на выставке.

   Кажется, мой интерес не остался незамеченным.

   — Нравится оружие? Не слишком типичное увлечение для женщины — машины и оружие, любопытно. — Удивительно, — ни осуждения, ни насмешки в спокойном тоне не было, — что касается ваших слов… сейчас вторые сутки, как мы покинули департамент. Вы провели в псионической коме все это время и, признаться, я уже не ожидал, что вы выживите. Каким-то образом ваш слабый пси-источник напитали мощнейшим всплеском силы, и она не ушла и не развеялась — а впиталась. И начала напитывать ваше тело. Мы поговорим об этом после завтрака, а пока — одевайтесь. Я выйду.

   Я слышала о том, что сильнейшие псионики вынуждены держать себя под жестким контролем постоянно. Каждую секунду жизни, зная, что, если они сорвутся — то даже самый слабый из них может уничтожить несколько кварталов. Именно за эту манеру поведения их считали бездушными. Однако грэсс Шаэл был пока исключительно вежлив.

   Ох, дурдом на выезде, психи на природе. Мир вокруг однозначно сошел с ума.

   Когда я, одевшись в свежие брюки и тунику из собственного чемодана, все-таки нашла кухню — а квартира псионика была огромной, желудок уже жалобно урчал.

   Можно бесконечно смотреть на три вещи — как течет вода, как за тебя пишут курсовую работу и как совершенно фантастический мужчина готовит завтрак. Я и припомнить не могла, видела ли когда-нибудь вообще такое?

   Каэртан был одет в легкие льняные брюки и футболку. Огненно-рыжие волосы снова забраны в высокий хвост. И в данный момент эта мечта всех девочек от тринадцати до ста тридцати что-то поджаривала на электроплите, щелкая режимами. Запах жареного мяса дразнил ноздри.

   — Вы готовите? — Вырвалось.

   — Безусловно. Ваши глаза вас не обманывают, — тон псионика оставался совершенно ровным, — мойте руки, присаживайтесь. Можете накрыть на стол — посуда вон в том левом шкафчике.

   Так просто. По-домашнему. Так, как у меня никогда не было и вряд ли будет. Чужая мечта. Украденное мгновение.

   — Что-нибудь случилось за то время, пока я… — не договорила, замялась.

   — Ничего важного. Безусловно, вас активно искали, но проход так и не открылся и, куда вы делись, понять было невозможно. Я весьма достоверно изобразил свой гнев на некомпетентность служащих, не способных в собственном здании отыскать потайные ходы. Что касается семейства Таэру — эти пока притихли. Полагаю, обдумывают следующий ход и пытаются понять, где вы их обманули.

   На какое-то время воцарилась тишина. Оба солнца ярко светили в вышине. Погода хоть и была прохладной, но ясной, а аппетитные стейки с салатом и румяными булочками и вовсе не давали времени на другие мысли.

   Впрочем, все когда-нибудь заканчивается. Кончился и завтрак, оставив нас в повисшей тишине.

   Мужчина встал, взмахом руки левитируя тарелки в посудомоечную машину.

   — Идемте. Думаю, нам стоит поговорить откровенно.

   Что же, что касается моей стороны — я постараюсь говорить только правду. Встреча с Иш-рини до сих пор казалась бредом, вызывая противные мурашки по всему телу и липкий страх. Однако она преподала мне незабываемый урок.

   Поэтому, когда мы устроились в одной из соседних комнат, я была уже собрана и готова практически к любому развитию событий и любым вопросам в нашем и без того непростом разговоре.

   Разумеется, Каэртан начал его первым:

   — Значит, вы утверждаете, что это портал, созданный много лет назад для удобства перемещения иш-рини? Выжившего странника, который прячется на старой закрытой базе, которую до сих пор никто не нашел? Ненавидит людей и союзные с ними расы, но… вас пощадил и отпустил? Мало того, наделил даром, влив собственные силы, и каким-то образом связал со мной?

   Вот вроде и не было ничего язвительного и скептического в голосе псионика, но этот прожигающий взгляд… Почувствуешь себя поневоле полной дурой, да ещё и слегка сумасшедшей.

   Я чуточку рассеянно улыбнулась, склонив голову. На душе было удивительно спокойно.

   — Все так, грэсс. Но, думаю, что вы из моих слов извлекли куда больше, чем я из непосредственного участия в событиях.

   Серокожий нелюдь качнул головой — то ли в знак согласия, то ли наоборот. Я не могла предсказать его поведение, но это сейчас не пугало. Даже напротив — было интересно. Куда интереснее, чем иметь дело с предсказуемыми одногруппниками и прочими людьми.

   — Верно. Конечно, я хотел поговорить с вами совершенно о другом — изначально. О вашем будущем, например и моих планах на него. Но… что вышло, то вышло. Иш-рини, — ну надо же!

   Кажется, он не выглядел удивленным. И вел себя совсем не как человек, только сегодня услышавший об ожившей легенде.

   Тонкие губы мужчины едва заметно скривились.

   — Да, они любят играть людьми. Вот только порой из нас бывают отвратительные игрушки… Не скажу, что мне нравится то, что вы рассказали. Вмешательство высшей сущности непредсказуемо.

   — Это опасно для меня? - Уточнила я.

   — Для вас? — Смотрит непонимающе.

   — То, что он сделал, - пояснила нетерпеливо.

   — Вот сейчас мы и проверим, что именно он с вами сделал, - протянул задумчиво мой собеседник.

   Предвкушающая усмешка мне, безусловно, тоже померещилась. Зато отнюдь не померещился тренировочный зал, выглядевший камерой пыток — такого количества изуверских снарядов я и представить себе не могла!

   Шаэл прошел его насквозь, распахнув ещё одну дверь — со стороны входа её не было видно. По коже пробежали мурашки. Да что там — волосы встали дыбом, когда я увидела, что там скрывается. Этого… просто не могло быть!

   Я дернулась, сжимая пальцы в кулаки.

   Если бы могла сбежать — сделала бы это с удовольствием.

   — Что же вы остановились, Иорин? Проходите. Устраивайтесь.

   Нелюдь издевательским кивком указал на стоявший посреди комнаты саркофаг. А точнее — пси-капсулу последнего поколения. Про неё ходили только слухи — мол, лучше к безопасникам на пытки, чем попасть в такую. Вытащит все подноготную. Говорят, что слабых духом и с ума сведет — вылезет назад уже овощ.

   — Вы не имеете права! — Слабый аргумент, понимаю. Но я даже представить не могла, что у кого-то в принципе в частном порядке может дома стоять такой… катафалк!

   Пришлось брать себя в руки, разворачиваясь лицом к самоуверенному мужчине.

   — Действительно полагаете, что в этот гроб я лягу добровольно? Не знаю, каким образом вы достали это, — бросила взгляд на капсулу, — но её нахождение в частной собственности противозаконно.

   — Действительно полагаете, что меня волнует чье-либо мнение по этому поводу, раз уж я смог её достать? — Янтарные глаза вспыхнули. — Внутрь, Иорин Альде. И быстро. Я не намерен тратить время на ваше упрямство.

   Чужие пальцы капканом сомкнулись на моей руке. Чтобы не выглядеть глупо, болтаясь, как щенок на поводке, пришлось шагнуть за ним. Пальцы мужчины коснулись панели — и капсула замигала огоньками, сигнализируя о готовности. Крышка распахнулась, открывая удобное ложе с фиксаторами для рук, ног, туловища и даже головы.

   Я сглотнула ставшую вязкой слюну, попятившись. “Я не трус, но я боюсь”. Весомым аргументом в пользу этого изуверского действа были крепкие ладони, сжавшие плечи.

   — Это будет безопасно для вас, обещаю, — вкрадчивый шепот обжег ухо, заставляя дернуться.

   — Если вы меня угробите с помощью этого катафалка, надеюсь, что меня непременно отыщут, а арестуют уже вас, — пробормотала.

   — Да, для начала — разденьтесь, — донеслось невозмутимое.

   Выдохни, Иори. Ты убьешь его когда-нибудь потом, честное космическое.

   Невыносимое чудовище.

   — Только после того, как вы выйдете, - возразила.

   — Не выйду, но отвернусь. Обещаю не подглядывать. Ваши прелести меня мало интересуют, грэсса, не переживайте так.

   — Ну и слава черной дыре! — Ой, я это вслух сказала?

   Сумасшедший день. Я забалтывала сама себя, старательно отвлекаясь от мыслей об угрожающем приборе. Пол обжег ступни, и я зябко поежилась, только теперь сообразив — псионику придется застегивать ремни и закрывать крышку. И смысл ему отворачиваться? Захотелось замотаться в простынку. Стоять в одном нижнем белье удовольствия мало.

   — Отлично, а теперь, пока вы ничего себе не отморозили — прошу.

   Я и не заметила, когда он повернулся. Подошел — и легко, как ребенка, подхватил на руки, опуская меня внутрь. Тело начала бить дрожь. Как я ни старалась — он заметил, но ничего не сказал. Несколько ударов сердца — и все ремни зафиксированы. По спине поползла капелька пота от того, что случись что — и я останусь беспомощной. Абсолютно. Как младенец.

   — Я закрываю крышку. Не дергайтесь и не бойтесь.

   Провода, идущие к телу со всех сторон, слабо светились. Дар утверждал, что ничего страшного не случится, но это не тот случай, когда я ему могла довериться. Почему не попыталась сбежать? Дура! Я дернулась со всей силы, рванулась — но даже не смогла повернуть голову или поднять руку.

   Послышалось гудение — и темноту вокруг разрезали синие искры. Это работает на пси-энергии?

   Я не успела испугаться, как провалилась во тьму.

   Сначала откуда-то посыпался бесконечный список вопросов. Стоило не ответить — и сознание пронзала боль.

   После — я очутилась на огромной поверхности планеты, которую прожигали жаром несколько солнц. Боги космоса, что-то похожее, я припоминала, бывает на испытаниях у военных. Выживание в экстремальных ситуациях. Но не в таких же!

   Спустя три фантомных смерти я уже не думала о том, что это виртуальность. Больше не всплывал вопрос — напасть ли на улыбающихся аборигенов, оказавшихся людоедами. Отдать воду в пустыне — или выживать самой. Какой именно бронескаф выбрать, чтобы выжить в лаве проснувшегося вулкана.

   Цена каждой ошибки — смерть. Увечье. Боль. Я горела в огне, погибала при химических атаках, колонизировала планеты, вела шаттл. Сотни жизней. Миллионы ситуаций. За пределами этого полигона больше ничего не существовало — ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Уже на двадцатой смерти я ощутила свой дар. Варианты будущего мелькали перед глазами с чудовищной скоростью — и все быстрее я могла просчитывать нужный для себя.

   Когда меня занесло в дальний космос, да ещё и во время стычки с пиратами, я смогла активировать телекинез, защищая команду.

   Все лучше ощущалось тело. Гибче, сильнее, живее. Дар повиновался безукоризненно — стоило лишь сосредоточиться на нужной мысли. Я ждала новых испытаний не с ужасом — с предвкушением — и некоторой усталостью.

   И в какой-то момент, шагнув с крыши высотки, чтобы прыгнуть с парашютом, оказалась не в воздухе, не внизу, сражаясь с бандой контрабандистов, а в пустом темном пространстве.

   Я тут же активировала дар. Замерла, почти не дыша и медленно отводя руку за спину.

   Послышался смех — детский и счастливый, а оттого ещё более пугающий здесь.

   Вспыхнувший столб света очертил невысокую фигурку напротив.

   — А ты неплоха для человечки! Действительно неплоха! И именно поэтому я сомневаюсь, что в тебе лишь человеческая кровь.

   Незнакомец сделал шаг вперед, с легкостью отражая мой ментальный удар и мощный телекинетический пинок.

   — М, стараешься, детка. Продолжай! — Кивок и веселый смешок.

   Короткие светлые волосы обрамляют совсем юное лицо подростка. Тонкие черты, ещё по-юношески чуть пухлые. Вот только… глаза. Я едва сдержала вскрик, смотря во вращающиеся воронки чужих глаз. Я уже видела такие. Вот только…

   — Иш-рини, — губы онемели.

   Древние тут что, косяками ходят? Летают? Ползают? Как там правильно про них говорить? Вот так живешь, считаешь, что готова ко всему. А потом приходит тот самый почти вымерший в природе песец. Наглый. Хищный. Жуткий.

   — О, да ты никак уже знакома с одним из моих младших потомков.

   Пухлые губы сжались в одну линию. Взгляд давил тяжестью, заставляя склониться. Это был явно не истинный его вид, но даже эти черты казались невероятно привлекательными.

   С тихим шелестом распахнулись крылья. Я замерла, стараясь не дышать.

   — Мой господин, — склонилась, опускаясь на колени. Это не тот случай, когда стоит лелеять гордость. Иллюзия ли происходящее или реальность, мое воображение или игра капсулы, — я не хотела нарушить ваш покой.

   — Ты и не нарушила, смертная, — смешок, — я сам решил заглянуть. Встань и подойди ко мне. Ближе! — Резкий командный голос.

   Я подскочила, сделав несколько шагов вперед. Сейчас кошмарище космоса казалось старше. Молодой мужчина, уж точно не мальчишка. Выше меня на голову. Его ладони легли на мои виски.

   — Как интересно… а братишка не теряет интереса к экспериментам, — чужой голос звучал в голове, намертво отпечатываясь в сознании, — что ж… Ты хочешь жить, Иорин Альде?

   — Да, — отрывистый вздох.

   Так страшно мне в жизни не было.

   — Ты готова будешь послужить мне?

   Вот знала, что ничем хорошим прогулки по подворотням не заканчиваются. Правда, подыскивая престижную работу по окончанию университета, я как-то не рассчитывала на древнюю и жутковатую страшилку в качестве работодателя.

   Считать ли это предательством? Вряд ли его интересы совпадают с интересами Союза. Да вот беда — как-то не слишком хотелось мне защищать интересы кучки обнаглевших до предела богачей. Что ещё ждало меня в будущем? Рабская удавка Таэру? Вкалывание от раннего утра до поздней ночи на какую-нибудь корпорацию? Здесь, по крайней мере, будет интересно.

   — О, интерес я тебе гарантирую. И даже мотивацию предложу, — чужие руки притягивали все ближе. Длинные острые когти ласково провели по спине. Меня обхватили за талию, вжимая в чужое тело. Сильное. Тяжелое. Обволакивающее странным льдисто-мятным ароматом. — Ты не умрешь в агонии, — ласково шепнули на ухо, — когда твое тело будет пытаться перестроиться под те изменения, которые в тебя внесли. Ты не сойдешь с ума в лабораториях ученых, которые с радостью вскроют все неопознанное. Ты не попадешь в аварию в звездолете, который провалится во внезапно открывшуюся черную дыру, — все это мне ласково нашептывали на ушко тоном опытного соблазнителя. И контраст вскрывал в душе что-то… застарелую рану.

   Мои чувства сейчас совершенно обнажены. Его намерения предельно ясны и откровенны.

   — Так мотивировать нужно уметь, — собственный голос звучал… довольно?! — А ещё предложения будут?

   Огромные крылья пришли в движение, смыкаясь за моей спиной и отрезая от черноты вокруг. Когти ласково прошлись по шее.

   — Будут, — шепнули не менее довольно. И в этот момент его лицо показалось неуловимо знакомым, — например, у тебя будет ненормированный рабочий день, но очень интересная и высокооплачиваемая работа.

   — Насколько высоко? — Я положила ладони на его плечи, чувствуя, как под тонкой тканью перекатываются мышцы.

   — Если действительно будешь ценным сотрудником — насколько пожелаешь, малышка. Личный флайер, охрана, счет в банке. А если твоя работа очень понравится — то и дворянство.

   Вот это мотивация! Да древнему нужно действительно основать собственную компанию. Слоган “С нами вы достигните своей мечты! Роскошные плюсы — полный комплект для выживания в трудных условиях! Только с нами вы не умрете мучительной смертью! Здесь и сейчас, спешите выслать резюме, потому что, если вы не придете в компанию, то компания придет к вам!”.

   Тихий смех над ухом мне, наверное, померещился.

   — Люблю женщин с чувством юмора, — его дыхание коснулось шеи и уха. Вдруг стало тяжело дышать. — Так каков твой ответ?

   — Где расписаться кровью? - Уточнила как можно более бодро.

   — Все гораздо проще. Просто произнеси “Ih delle gert”.

   Неизвестный язык? Похоже, также древний. Что ж, как будто у меня есть другой выход. И даже совесть совершенно чиста. Я устала выживать.

   — Ih delle gert!

   Вспышка. Ослепляющая боль в руке, на которой смыкается массивный браслет, исписанный вдавленными в неизвестный сплав значками. От него в невидимую даль уходит длинная мерцающая цепь, заставляя тихо охнуть.

   — Скоро встретимся, малышка. Не скучай!

   Меня потрепали по голове. Тьма расступилась, образуя оконце, в которое я поспешно нырнула, чтобы очнуться от бешеного писка приборов.

   Крышка распахнулась, и показалось бледно-серое лицо сио Шаэла.

   — Ну и как вам? - Спросил мужчина хрипло.

   Псионик утирал идущую носом кровь и выглядел довольно паршиво.

   — Незабываемо! — Просипела в ответ с широкой улыбкой.

   Что ж. Забыть произошедшее я едва ли когда-нибудь смогу. Особенно, учитывая, что на моем левом запястье сияет массивный браслет.

***

Мы летели на огромной скорости, какую только мог позволить себе флайер элит-класса. Десять минут с того момента, как я очнулась в капсуле. Все смешливое настроение как водой смыло после того, как псионику позвонило его непосредственное начальство. Его отстранили от дела об убийстве, обвинили в потере важной подозреваемой и выслали с планеты.

   Вот так. Все протоколы допроса бесследно исчезли, а из случайной свидетельницы и благонадежной гражданки, которая сама сообщила о происшедшем, я превратилась в подозреваемую. Если меня поймают сейчас, после того, как Иш-рини со мной что-то сделал… Липкий ужас сводил руки и ноги и заставлял сжиматься в дополнительном отсеке флайера в компактный клубок. В конце концов, я летела в качестве контрабанды. Только бы не устраивали досмотр — должен же грэсс Шаэл сохранить хоть какие-то привилегии!

   Следователь не казался ни огорченным, ни встревоженным. Учитывая, что в его капсуле я повстречала излишне осведомленного древнего — или его иллюзию? — это наводило на определенные мысли.

   И браслет. В реальном мире я не видела связывающей цепи. Но что-то подсказывало, что второй браслет где-то неподалеку. На ком? На самом древнем? На его слугах? И как так получилось, что о том, что раса космических путников жива, никто не знает? Или знает, но не говорит?

   Флайер заложил резкий вираж. Я больно ударилась боком о стенку, слушая, как зло ругается Каэртан Шаэл.

   — Нас преследуют! Похоже, поклонники вашего таланта решили на всякий случай меня проверить.

   От негромко брошенной фразы сердце забилось где-то в горле. Надо полагать, официально они не имеют права приказать флайеру сотрудника службы безопасности остановиться. Для этого нет причин. Но гонки в небе… От собственной беспомощности хотелось взвыть. Счастье, что мне отсюда ничего не видно, как не видно и меня самой, будь иначе…

   Ещё один резкий поворот. И ещё. Я не верила, что это творится в небе над городом. Где все патрули? Хотя только их и не хватало.

   С глухим стуком что-то ударило в щит, выставленный вдоль корпуса. Попали?

   Проклятье, как же тяжело не иметь возможности ни на что повлиять! Хотя… Постойте-ка! Что значит, не может? Мои мозги все ещё при мне.

   Вот и пригодилось умение сосредотачиваться на занятиях, когда за стеной сосед играет на электрогитаре, у студентов снизу вечеринка, а сверху кто-то устроил, как минимум, оргию.

   Дар вспыхнул яркой точкой в груди. Перед глазами возник невидимый экран, по которому побежали строчки.

   События. Вероятности. Случай и случайность. Спину обдало жаром, но я не обратила на это внимания. Дорога каждая секунда.

   Вспышка и грохот. Да они там что, войну решили развязать?

   “Летите к западному космодрому. Там сейчас должен заступить на дежурство Аредани Горрат, старший сын советника Горрата. Их семейство ненавидит Таэру — сестра Горрата была женой старшего Таэру и говорят, что тот её уморил, желая владеть приданным супруги единолично. Они нас пропустят и не станут досматривать — лишь бы позлить своих противников”.

   Я закрыла глаза, стараясь ясно и четко сформировать мысль и направить её в сторону Каэртана. Я не была менталистом, да и телепатией не владела, но… Если я действительно псионик, то такое простое действие, как направленная мысль, должно получиться. Обязано. Вылезти и кричать придется только в самом крайнем случае.

   По вискам потек пот. Я почти задыхалась, когда услышала резкое:

   — Я вас слышу. Молодец, отлично сработано, Альде!

   Флайер совершил ещё один невероятный кульбит, судя по ощущениям — буквально перевернулся в воздухе, резко меняя курс. Ещё пара синяков. Безумная слабость и горящая огнем спина.

   Сколько дотуда лететь? Мы должны успеть, должны!

   Я отсчитывала секунды до очередного попадания, когда щит не выдержит и прогнется, потому что ни одна пси-техника не рассчитана на такое количество времени. Но этого не происходило. Как будто рядом со мной был бездонный источник энергии.

   И только, когда вспышка разорвала пространство, и в ушах возник знакомый гул, я поняла — прорвались. Мы на территории космопорта, и здесь никто не имеет права нас преследовать. Осталось только выбраться в планеты.

ГЛАВА 4. Брачный союз.

— Ваши документы, пожалуйста, грэссы! — Приятный женский голос вызывал только раздражение.

   Полчаса назад мы приземлились на планете Аугри. Почему именно здесь — Шаэл объяснять отказывался, обещая серьезно поговорить при приземлении.

   Тогда в космопорт мы все-таки попали. Я верно рассчитала — никто нас там не ждал, а преследователи просто не успели. Горрат не пропустил Таэру, и пришлось преследователям пытаться пройти официальным путем. Вот только мы вдвоем были уже на корабле. Звездолет “Сияние Алгари” отходил через десять минут и, благодаря наглости и напористости Шаэла — и изрядной сумме денег, разумеется, нам удалось выкупить места ВИП-класса. Красота. Можно было привести себя в порядок и немного отдохнуть.

   Впрочем, отдых затянулся. Спутник мой куда-то ушел, отказываясь общаться, лишь сообщил, куда именно мы направляемся. Трехдневный перелет растянулся на целую вечность, которую я постаралась потратить с умом — отдохнуть всласть и обдумать все происшедшее. Дар вел себя спокойно, свернувшись тугим клубком в груди. Но мир вокруг изменился. Все казалось ярче — и четче. Когда я впервые увидела светящийся ореол вокруг стюарда — испугалась. Но смогла промолчать. Когда углядела похожий у других пассажиров — у кого-то более яркий, у кого-то — совсем тусклый, притихла, анализируя происходящее. Ауры. Я видела ауры каждого, и их яркость зависела от уровня владения пси-энергией. Насколько я знала — сильные псионики могли специально глушить собственные ауры.

   — Прошу, — электронные карты протянули назад, и я тряхнула головой, избавляясь от воспоминаний.

   Пальцы псионика клешней сомкнулись на запястье — и он потянул меня за собой.

   — Куда мы так торопимся? И когда, наконец, поговорим?

   Я злилась, но успешно это скрывала. Злость в такой ситуации только до беды доведет. А я слишком зависит сейчас от благосклонности этого мужчины.

   — К муниципальным зданиям. А именно — во дворец бракосочетаний, — ошарашили ответом.

   Я аж поперхнулась. Застыла посреди огромного зала, где туда-сюда сновали люди и другие инопланетяне. Впереди виднелись большие стеклянные двери, выходящие в сторону города. Флайеры службы такси уже с нетерпением курсировали вдоль линии, ожидая приезжих.

   — И что нам нужно во дворце бракосочетаний? И прекратите меня, пожалуйста, тянуть, как звездолет шаттл. Можете толком объяснить, что происходит?

   — Пять минут, — процедил сквозь зубы любезный рыжий.

   Пришлось ускоряться, лавируя в потоке желающих покинуть космопорт.

   Такси мы поймали просто — грэсс Каэртан предъявил свое удостоверение — и запрыгнул внутрь, игнорируя возмущенную очередь.

   — Иногда удобно иметь привилегии, не так ли?

   Флайеры давно были автоматическими, так что мой спутник быстро набрал нужный адрес — и откинулся на сиденье. Нажал пальцем на большое кольцо, сверкнувшее синим огоньком на пальце.

   — Вот теперь я действительно должен кое-что объяснить, — янтарные глаза ярко блеснули.

   Внизу расстилалась лента дороги и редкие чахлые кусты, почти занесенные песком.

   — Зачем мы прибыли именно на эту планету?

   — Здесь располагается Межгалактическая военная академия. Одно из самых лучших учебных заведений нашего отрезка галактики. И, что немаловажно — полностью закрытое и держащее нейтралитет. Оно обучает военных специалистов всех направлений. При поступлении каждый дает клятву о неразглашении процесса обучения — при этом присяги здесь не приносят. Вернее, каждый приносит её своей стране или своему господину. В академии ты будешь в безопасности — Таэру не имеют здесь никакой власти.

   Я помолчала, обдумывая сказанное. И, чем дольше думала, тем меньше происходящее нравилось.

   — Все звучит неплохо. Даже хорошо, — я откинулась на спинку сиденья, прикрывая глаза, — вот только… я понимаю, что сама едва ли туда поступлю. В чем ваша выгода? Зачем вы это делаете?

   Мужчина чуть склонил голову, повернувшись ко мне всем корпусом. На миг стало неуютно — но я тут же взяла себя в руки. Сила. Харизма. Уверенность. Все это, несомненно, привлекало. Не могло не привлекать! Широкая ладонь легла на блеснувший браслет на моей левой руке. Рукав его рубашки задрался, обнажая точно такой же браслет.

   — Может, поэтому? Иш-рини связал нас. Не знаю, зачем и почему. Пока не понимаю природу этой связи. Но шутить с древними опасно, Иорин Альде, — в чужом голосе больше не было ни капли тепла, — мне придется быть рядом с вами. Отвечать за ваше благополучие. К тому же… поскольку вы совсем скоро, скорее всего, будете объявлены в межгалактический розыск, придется принять кое-какие меры, — ленивая улыбка.

   Браслет. Вот кмара, это он. Он на той стороне невидимой цепочки. Он тот, о ком говорил кошмар космоса. В какие игры я ввязалась, зайдя в тот переулок? Ведь я не обрела свободы — напротив, сейчас теряла её остатки! И пусть все происходящее раздражало до зубовного скрежета — я не имела права давать волю эмоциям. Каэртан Шаэл прав. А ещё ему что-то очень сильно от меня нужно. Это коробило. Но все, что у меня сейчас есть — его интерес. К счастью, сугубо деловой.

   — И что же вы предлагаете? А, главное, что вам изначально было от меня нужно?

   Я подалась вперед, вцепляясь пальцами в колени.

   — Ты, Иорин Альде. Мне нужна была именно ты. И, когда придет время, я расскажу — зачем. А пока нам придется пожениться.

   Пришлось давиться воздухом повторно. Не каждый день тебе так изящно делают предложение. Просто верх куртуазных манер! Ладно, Иори, не пыли. Отомстить девушка может всегда, а месть лучше подавать холодной, правы древние.

   — Значит, вы решили … — я тянула время, лихорадочно ища выход — и не находя его, — изменить мне внешность и жениться на мне? И, таким образом, я перестану подпадать под ориентировки галактических служб?

   — Не все так просто, — флайер уже проплывал над крышами огромного города.

   Множество зданий из стекла всех цветов, много зелени, парков и речушек, отдельные воздушные трассы. Столица Аугри была прекрасна.

   — Видишь ли, — он резко перешел на “ты”, — мне придется очень сильно постараться, стирая всю информацию о тебе из баз данных Союза. Я знаю, ради чего я это делаю, и это моя работа, за которую ты ничего не должна. На это уйдет много сил и энергии, которую крайне трудно восполнять. Меня самого с тобой никто не свяжет — добропорядочный офицер отбыл на Аугри по приказу начальства, да к тому же со своей невестой. На тебе все это время был мощный морок, но сейчас в нем нет нужды.

   — Морок? Но я ничего не замечала… А что же теперь? — Уточнила с любопытством.

   — И не должна была. Пока не тот уровень, — заметили сухо. — Сила древнего меняет внешность. Скоро тебя и так никто не узнает. Но, чтобы все было достоверно, и я имел официальное право за тобой присматривать — нам придется заключить брак.

   — Фиктивный? — Вырвалось прежде, чем я успела остановить глупую мысль.

   В ответ мне достался взгляд сощуренных глаз. Ладонь с моей руки исчезла, и теперь псионик разминал левой рукой собственную правую кисть.

   — Безусловно. Но я не потерплю интрижек и измен за моей спиной. Даже от фиктивной жены.

   Вот как же захотелось… взять — и треснуть от всей души по голове. Не за сказанные слова. За то, что он вообще мог такое подумать. Хотя, с другой стороны – что мы друг о друге знаем?

   — Я не опущусь до измен — ответила не менее холодно, — да и отношения с кем бы то ни было заводить не планирую.

   — Ну-ну. В академии девушек мало. Зато скучающих военных — даже перебор. Девушки любят форму и падки на деньги.

   — Была бы сильнее — вызвала б вас на дуэль за такие слова, — выпрямилась, отворачиваясь.

   На душе было муторно. Хотя… все так, просто правда глаза колет. Многие из моих знакомых душу бы заложили, чтобы оказаться супругой такого, как Каэртан. Но я не обманывалась. Властный, сильный, умный и обеспеченный, да ещё и полный тайн муж — верный путь в могилу. От любви глупеют. А я уже один раз доверилась — до сих пор собираю сердце по осколкам. Девушке легко влюбиться. Мужчин же влюбленные в них дурочки зачастую раздражают.

   Громада Дворца Бракосочетаний белой птицей проплыла внизу — и мы стали снижаться. Вырываться, дергаться, кричать и протестовать — бессмысленно. Да и не навеки же мы женимся. Это вот обряды старых рас — да, опасно. А здесь — бумажку подписать. Но, наверное, в этом здании давно не было более мрачных и менее всего к этому самому браку расположенных жениха и невесты.

   — Прошу, — дверцу кабины вежливо распахнули.

   Я оперлась о подставленный локоть мужчины. Ишь ты! Настоящий аристократ! Где в нынешнем веке встретишь манеры десятивековой давности? Впрочем, это все люди. Век у них короткий, вот и забывают все быстро. А инопланетники свои традиции чтят и забывать даже не думают.

   — Думаете, нам все подпишут? Как-то раньше считала, что это дело не одного дня.

   — И даже не одного месяца. Смотрю, вы весьма стремитесь за меня замуж. Позвольте поинтересоваться, это я вам так не угодил или же причины личные? Чем я так плох в качестве фиктивного мужа? — Он это в шутку или всерьез? Чужая ладонь крепко сжалась. Его пальцы сплелись с моими, вызывая странные ощущения.

   Со стороны покажется, что идиллия. Влюбленная пара спешит официально заключить союз. Или, что вернее — предприимчивая невеста тянет поскорее высокопоставленного жениха под венец (пока не передумал).

   И мы снова “на вы”, надо же!

   — Учитывая, что я знаю вас пятый день — если включить и три дня нашего полета, когда я вас почти не видела, то это едва ли удивительно, — заметила вполголоса, с любопытством осматриваясь по сторонам. — Я, знаете ли, не из тех, кто стремиться выйти замуж ради статуса и прочей глупости. Я из тех идиоток, которые мечтают о любви.

   Сама не понимаю, почему приоткрылась. Выплеснула горечь, разъедающую душу.

   — Вы самокритичны… Многие мечтают о любви. Хотя в наш век мало кто в неё действительно верит. Любовь продается и покупается.

   — Тогда это уже не любовь! – Высказалась я со всем пылом. Накипело.

   — Ответ, свойственный юности. Забавно, как вы напоминаете мне одного знакомого… он тоже верил в идеалы. Честь, гордость, благородство. И прочую чушь, — серое лицо не изменилось, вот только в чужих глазах застыл лед. Он смотрел куда-то сквозь меня — вспоминал что-то неприятное?

   — Чушь? — чужой взгляд прожег насквозь презрением, заставляя поперхнуться. — И что же… с ним стало? — Зачем я это спрашиваю? Зачем вообще рот открыла?

   — Ничего хорошего. Но, думаю, это не касается темы нашего разговора. Впрочем, — будущий «муж» обернулся, приветствуя кивком подошедшего парурадокса — прямоходящего ящера с планеты Кнуль. Милейшие, к слову, существа, несмотря на устрашающую внешность! — мы уже пришли.

   — Что вам угодно, господа? Офицер, грэсса… Вы записаны?

   Ящер смешно вильнул хвостом, раскланиваясь и, видимо, стараясь быть вежливым. Насколько помню — отсутствие мимики на его лице компенсировалось именно движениями тела и хвоста. Что ж, брачный регистратор — отличная профессия для того, кто терпеть не может конфликты!

   — Нет, но мы с моей невестой слишком долго ждали, — казалось, что рядом со мной стоит совершенно другой человек! Чужие пальцы с силой сжали мои собственные, не давая отстраниться.

   Мужчина буквально просиял, оглянувшись на меня. Что-то внутри екнуло. В чужих глазах была такая смесь любви, обожания, нежности и непередаваемого тепла, что… Сердце забилось где-то в горле, а ладони начали потеть.

   Сейчас я была в легком сарафане — на улице было жарко и душно, как и большую часть времени года на этой планете. Каэртан был в форме, но без кителя — остался в белоснежной, словно только выглаженной рубашке. Огненные волосы были снова завязаны в хвост, лицо невозмутимо, но его смягчает улыбка. Я и не думала, что псионик может так улыбаться. Если бы он хоть раз посмотрел подобным образом на любую женщину, за ним бы пошли на край света.

   Расчетливый гад.

   — Я готов доплатить за срочность, — низкий голос почти мурлыкал, но все это представление только отдавало горечью на языке.

   Чужой мир. Чужой мужчина. Звезды словно смеялись, преподнося мне одно испытание за другим.

   Уже спустя десять минут мы стояли возле высокого постамента, на котором были видны два больших углубления для рук.

   — Что это?

   Кажется, выразила недоумение не я одна. Каэртан взирал на странную, черно-серебристую плиту с искренним недоумением и подозрением. На стандартный регистратор она походила меньше всего.

   — Не беспокойтесь, это просто практиканты из псионической академии перемудрили. Пытались создать артефакт с особыми свойствами, а, вместо этого, создали обыкновенный регистратор. Просто вид у него необычный, — ящер, представившийся Ецик Аратом, смешно засвистел, поводя снова хвостом и кося на нас близко посаженными добрыми темно-карими глазами с зеленой радужкой. — Уже тестировали неоднократно, тцтц, — прищелкнул зубами, — время дорого, господа, продолжаем?

   — Ну, если так… под вашу ответственность, — янтарные глаза прищурились, вспыхивая.

   Пытается проверить плиту?

   — Ну что? — Постаралась шепнуть как можно тише, дергая озадаченного псионика за рукав.

   — Что ж, кажется, грэсс Ецик прав, — похоже, мой рыжий знакомец и правда был изумлен, — ничего особенного, кроме внешнего вида.

   — Как я и говорил! — Ящер потер передние лапы друг о друга, легонько касаясь края плиты, тут же засиявшей мерно-голубым цветом. — Брачующиеся, положите руки в выемки, — скомандовал неожиданно звучным голосом.

   Откуда-то полилась торжественная музыка.

   Капитан Шаэл без колебаний вложил ладонь в отверстие, а вот я… отшатнулась. Как всегда, неожиданно и резко накатило ощущение непоправимости происходящего, как будто дар изо всех сил пытался о чем-то предупредить.

   Вот только сузившиеся глаза мужчины не сулили ничего хорошего уже сейчас.

   — Ты что же, передумала, милая моя невеста? — Голос у него был неприятный, настоящее змеиное шипение. — Живо положила руку на эту проклятую плиту. Уже поздно ломаться, девочка!

   — Но она… это неправильно… здесь что-то не так, понимаете? — Выдохнула тихо-тихо, продолжая нежно улыбаться регистратору. — У меня слишком резкое ощущение…

   — Мне… — явно сдерживается, — безразличны твои ощущения. Вот именно сейчас для них уже поздновато, — оскалился любезно, — сейчас ты положишь руку в отверстие и произнесешь положенные слова! Ш-шшиво!

   В груди свернулся неприятный ледяной ком — никому и никогда я не позволяла повышать на себя голос, а тут… Думала, что больше никто не прикажет. Сглотнула вязкую слюну, быстро проморгавшись. Счастливые невесты на свадьбах не плачут… наверное. Миг — и рука в отверстии.

   Проклятье! Положила, поспешив, левую. Счастье, что отверстие большое и браслет пролез.

   Светлые стены дворца окрасились в сиреневый оттенок, регистратор хорошо поставленным голосом зачел свод правил и обязанностей молодой семьи, а мне было смертельно страшно. Горло перехватило.

   — Вы согласны?..

   — Согласна.

   — Согласен…

   Слова отдались эхом в висках, голова кружилась все сильнее, рука вдруг начала гореть огнем. И, похоже, не у меня одной. Вот только Каэртан сунул в регистратор правую. И теперь я могла видеть, как вспыхивали на его браслете ярко-алые руны. Перед глазами все плыло и, в какой-то момент, я увидела сверкающую ало-голубую цепь, которая спаяла нас снова воедино. В этот момент она была тяжела и материальна.

   Руку прострелило ещё раз — и все закончилось. Никакой цепи. Никаких рун. Ровная прохлада.

   — Поздравляю с созданием новой семьи Шаэл, грэссы!

   Верно. Мне нельзя носить прежнюю фамилию. И к лучшему.

   Медленно и с опаской я вытащила ладонь из отверстия. Ничего! Ни малейшего следа! Ни ожога, ни иных повреждений. Проклятый браслет совершенно спокоен и от него веет скорее прохладой, чем жаром.

   Янтарные глаза смотрят холодно и зло.

   — Что ж, иди сюда, милая моя жена. Как хороший супруг, я обязан тебя поцеловать, — голос псионика звучит хрипло, и сам он снова кажется хищником, готовым кинуться на дичь.

   Чтобы я сбегала? Представь себе лысого зеленого человечка, Альде. Тьфу ты, Шаэл! Вот. Представь, что это он, сверкая огроменными глазами-сеточками, тянет к тебе тоненькие ручки, сверкая лысым черепом…

   Чужая рука обвила мою талию, вжимая в разгоряченное тело мужа. Его язык медленно обвел контур моих губ, скользя дальше. Заставил приоткрыть их, выпуская вздох — и ворвался внутрь. Он не был нежным. Напористым, жестким, хоть и не грубым. Он подминал под себя, покорял, завоевывал. Почти кусался, обхватив другой ладонью лицо и сжимая мои волосы.

   Зеленый человечек, Альде! В животе ворочался горячий комок, когда мужчина отстранился, но внешне я осталась совершенно равнодушной. Сложно отрицать, что невозможно остаться совершенно безразличной к такому мужчине. И все же… он мне был противен. Да, он многое сделал для меня, спас жизнь и вывез с планеты. Большего от него ожидать не стоит, да и предъявлять претензии глупо.

   Глядя прямо в глаза, полные внутреннего пламени, я осторожно вытерла ладонью рот. Чужие ноздри гневно раздулись. Сжались пальцы на правой руке. Но больше он своей злости никак не показал.

   — Счастлив вас поздравить, грэссы! Пусть все солнца галактики освещают ваш путь!

   К счастью, ящер, копавшийся в настройках системы, не заметил происходящего. Эта раса вообще довольно рассеянна.

   — Благодарю, господин Ецик, — я ласково улыбнулась. Парурадоксы вызывали у меня искреннюю симпатию за незлобивый нрав и неизменное уважение ко всем прочим существам, — церемония была великолепна. Пусть звезды дальнего космоса всегда освещают ваш путь, — коснулась пальцами лба в приветствии.

   Довольно заклекотавший ящер повторил, кланяясь.

   Псионик также сложился в изящном поклоне.

   — Благодарим вас за этот радостный день. Мы никогда его не забудем, — в бархатном голосе отчетливо слышалось обещание. Ох, похоже, уж я-то точно его не забуду никогда.

   Меня снова подхватили под руку, увлекая прочь.

   Как ни странно, за всю дорогу до флайера мой свежеиспечённый муж не сказал мне ни слова.

   Лишь снова задав адрес — судя по всему, одной из гостиниц, развернулся, окидывая с ног до головы внимательным взглядом.

   — Значит, предчувствия, — пробормотал. По прядям волос пробежали язычки пламени, заставляя вздрогнуть, — будет странно, если супруги общаются друг с другом на “вы”. Мы не на патриархальной планете, так что не стесняйся, — ехидное.

   — Не буду, не переживайте, — успокоила, прикрыв глаза ресницами.

   Так удобно за ними прятать все — от восторга и счастья до боли, пожирающей душу. И улыбаться, улыбаться всем назло.

   — Твой браслет тоже обжег руку? И ты видела руны и цепь? - В голосе мужа прозвучал живой интерес.

   — Видела, но мельком. А после все пропало, — я задумчиво посмотрела на свой собственный, чуть задирая рукав рубашки, накинутой поверх сарафана, — я уже решила, что померещилось. И что будем делать?

   — Ты — ничего. Будешь учиться, дорогая супруга, — мужчина ухмыльнулся уголком губ, отчего шрам снова исказил лицо. Сегодня отдыхай, а завтра пойдем в Академию. Я оставлю тебя на некоторое время в гостинице, но, думаю, стоит приобрести собственный дом.

   Сколько же у него денег?!

   — Я уже поняла, что от меня требуется молчать и повиноваться, — отвернулась, смотря, как проплывают под нами великолепные пейзажи, — только учти, дорогой супруг, бессловесной куклой я не буду! — и сверкать глазами я умею ничуть не хуже.

   — Обсудим все после поступления. Пока мне не за что тебя уважать и ни к чему менять свое поведение. Это я тебя спас и вытащил, подставляя себя под удар, да ещё и словил сюрприз от Иш-рини!

   Интересная позиция!

   Впрочем… мы оба вымотаны. Полет не дал отдохнуть — слишком сильно было нервное напряжение. Я могу злиться сколько угодно, но сейчас мы в одной лодке.

   Прикрыла глаза, откидываясь на спинку сиденья, и задремала.

   Как говорили предки — утро вечера мудренее. И пусть пока ещё не вечер, но стоит набраться сил, раз уж есть возможность.

   …Девушка дремала и не видела, как задумчиво смотрел на нее мужчина. Как быстро двигались его пальцы, выписывая в воздухе мерцающие энергетические линии. Как он хмурился, касаясь пальцами горла и тревожно оглядываясь назад.

   За ними совершенно точно кто-то следил. Но вот кто именно — люди Совета, Таэру, его собственные товарищи псионики, или…

   Пожалуй, несмотря на риск, придется сегодня выйти на связь. Слишком долго он пропадал, а древний не отличается терпением.

ЧАСТЬ 1. Интерлюдия 2. О высоком начальстве.

Каэртан закрыл глаза, отрешаясь от реальности. С каждым разом делать это было все легче. Смешно вспоминать, каким никчемным ничтожеством он был раньше. Наивным. Доверчивым. Честным. Он достаточно заплатил за свою глупость.

   Его тело обмякло в кресле, а дух отправился в полет. Есть некая ирония в том, чтобы делать это из местного центра псиоников. Были бы они так же радушны, если бы знали, с кем он общается?

   Дух сверкающей сверхновой пронесся вперед — от точки до точки. Создание всегда знает, где его создатель, и разорвать эту цепь невозможно. Сколько прошло времени? На самом деле — миг, а для него — несколько томительно-тяжелых часов. И вот уже перед ним расстилается огромный зал императорского крейсера. Руаррат нисколько не изменился с их последней встречи.

   Сегодня это был высокий молодой мужчина с длинными темными волосами, отливающими синевой. Он сидел на троне, закинув ногу на ногу.

   Сияющая проекция Шаэла склонилась, опускаясь на одно колено.

   — Мой император… вы не на планете.

   — Мне сейчас некогда там рассиживаться. Слишком за многим нужно проследить, а на “Крыльях империи” безопаснее. После того, как “Аллегро” все-таки сумели подорвать, я позаботился о том, чтобы этот корабль был совершенно безопасен, — голос древнего перекатывался, отражаясь эхом от стен и напоминая рокот волн, — но ведь ты прибыл сюда не за этим? Не пора ли возвращаться, мой адмирал?

   — Все цели прибыли к вам? — Вопрос вместо ответа.

   — О да, — прищуренные глаза, — прибыли. Ты отлично сработал и привел даже больше, чем нам требовалось. Многие из них даже рады поработать на нас. Ну, а кто не очень, для тех у нас есть убеждающие методы, — хищная усмешка отразилась на лице, обнажая ряд острых зубов.

   — Хорошо. Потому что, думаю, за мной начали следить. Действительно пора возвращаться, за эти годы моя легенда начала трещать по швам. К счастью, пока у них нет ничего, кроме подозрений, да и я сумел вырваться из Союза на нейтральную планету.

   — Где ты? — Руаррат подался вперед. Глаза-воронки вспыхнули, бешено вращаясь.

   — На Аугри.

   — Хм, неплохой вариант. И что же тебя задержало?

   — Не то, чтобы задержало, но я добыл ещё одного прогнозиста. Не человек, но точную расу определить не могу. Девушка, двадцать четыре стандартных гало-года. Бывшая студентка университета Сай. В ней спит дар, который сейчас разбудили.

   — И кто же это сделал? — Похоже, Руар действительно заинтересовался. Он не любил лишние секреты.

   — А вот тут начинается кое-что ещё более интересное, — бледно-серые губы псионика скривились.

   Разговор вышел тяжелым, хоть и весьма познавательным для них обоих. Мастер умел наказывать за промахи и просто терпеть не мог даже малейших неточностей. Совершенный древний механизм.

   — Что ж, оставайся там. Ты прав, такой источник, как военная Академия Псиона, не стоит сбрасывать со счетов. Она нам ещё пригодится.

   — Вы хотите?..

   Он действительно был удивлен. Невозможно вспомнить уже, когда нейтралитет этого места нарушали…

   — Не то, что ты думаешь. Лишь предложить им моё покровительство, мой дорогой воспитанник. Но для того, чтобы его приняли, необходимо создать нужные условия… — молодой мужчина шипяще рассмеялся, запрокинув голову. Резко развернулся, смотря на Каэртана в упор.

   — Я не сомневаюсь в ваших стратегических талантах, Руар, — он позволил себе быть капельку неофициальным. Как когда-то давно.

   — Тогда приводи свою… супругу ко мне, как только это станет возможно. Братец хоть и свихнулся, но мыслит разумнее нас вместе взятых, а, значит, что-то такое он в ней почуял…

   Серокожая тень помолчала.

   — Вы же не причините ей вреда?

   — Беспокоишься? О чужой девчонке? Впрочем, не чужой… — древний бросил странный взгляд на ярко пылающую в этом измерении цепь, уходящую в никуда от браслета, — ирония судьбы, ну надо же, — пробормотал негромко. — Мне нужна эта человечка, Каэр. Мне ни к чему её убивать.

   Слишком хорошо Каэртан знал, что может скрываться под такой обтекаемой формулировкой, но также понимал, что требовать большего в данной ситуации бессмысленно. Особенно, до личного разговора.

   — Как скажете, господин.