Оглавление
АННОТАЦИЯ
Возьмём:
одного неправильного дракона Ронкада или Космоса за цвет в драконьей ипостаси,
одну неправильную ведьмачку Матильду, с совершенно неправильным фамильяром с изысканным именем Маник, да-да, ударение на первый слог (а как же? придерживаемся выбранной линии)... И! отправим их на расследование дела, точнее двух: первое от Организации по контролю магического равновесия - выяснить причины колебаний в магическом поле не самого сильного мирка... и второе дело - лично интересующее дракона. Конечно, касающееся Матильды. Которая этим крайне недовольна! Кому понравится, что копаются в том прошлом, что хочется и самой забыть?
Герои из дилогии "Юлька и два дракона...", там мы с ними познакомимся, и для тех, кто не читал ещё этих историй принесла момент, где появляется Космос:
Из кресел тут же поднялся Кадрон и новый дракон.
Такого я точно никогда не видела. Я уже как-то привыкла, что раса драконов внешне если не безупречна, то крайне привлекательна и физически развита. Этот молодой человек был весь худой и такой какой-то вытянутый, что напоминал богомола.
Причём самку, судя по ледяному взгляду, готовую убить в любой момент. Эдак лениво, с оттяжкой и в своё удовольствие. Гхым, а точно ли это дракон? Может, Космос – это не цвет, а имя, и дано оно за вот этот ледяной и пустой взгляд?
За моим креслом расположилась Матильда, положив ладонь на спинку.
Гость посмотрел на ведьмачку. Ещё раз посмотрел. Глянул, склонив голову, и заговорил голосом, похожим температурой на своё имя.
– Ведьмачка? Я смотрю ты добилась своего – стала сильной и знаменитой, раз тебя снова позвали на гекатондаду.
Мне пришлось извернуться, чтобы увидеть свою сопровождающую. И зрелище стоило того. Матильда смутилась. Смутилась! И попыталась отвести взгляд. Хотя Космос уже переключился на торчащий из-за кресла хвост мантикора.
– А это что за недоразумение? – хвост тут же втянулся за преграду. – Подождите, – в его голосе даже стали прорезаться нотки интереса, и в несколько широких (для его-то ног) шагов Космос приблизился к нам. – Это же… это фамильяр. Твой фамильяр, – посмотрел на Матильду гость. – Огромный, грозный и беспощадный зверь, да. Гораздо более матёрый, чем какой-то там дракон. Как ты и обещала найти.
А потом губы его задрожали, и видно было, что он честно старается сдержаться. Но не смог. Рассмеялся так искренне и весело, что я улыбнулась. А потом…
– Матильда! – рыкнул мой дракон, но было бесполезно.
Конрад тоже сидел посмеиваясь, а Кадрон просто выпал в осадок.
Ведьмачка гоняла по всему помещению откровенно ржущего Космоса, то и дело прикладываясь к нему и веером и всем, что могло попасть под руку и быть кинутым.
Космос уворачивался, прикрывался руками и пытался прятаться за всяческими предметами (что смотрелось как сюр, с его-то ростом), но видно было, что всё это его просто забавляет.
Ведьмачка в очередной раз раздражённо сдула с лица перо, а потом сдёрнула шляпку и швырнула в Космоса. Отвлеклась на это и оказалась поймана драконом. А потом прижата вместе с руками к, как оказалось, крепкому телу, и теперь болталась в воздухе. Или в космосе?
– Драконыш! – выцедила Матильда.
– Ведьмачка! – с улыбкой парировал Космос. – Мы немного знакомы с гекатондады Драцакони, – пояснил уже для нас дракон. И вот эта улыбка полностью изменила внешность отчуждённого богомола. Да, высокий, да, худой, но теперь космос взгляда сверкал не холодом, а звёздами и немного детством. Удивительно!
ПРОЛОГ
Мелкие пылинки кружили в воздухе, на миг вспыхивая в солнечном свете – узкие окна не давали лучам простора разогнать сумрак. Крупный чёрный жук, неизвестно как оказавшийся в закрытом охотничьем домике, монотонно стучался в окно. Он пока не потерял силы и надежды, чтобы биться в стекло. Иногда только падал на раму и скрёб по прозрачному препятствию лапками под скрежет хитинового панциря.
А там за окном был лес. Зелёные листья трепетали на лёгком ветерке, пели птицы, фыркал в корнях деревьев барсук. Лишь где-то далеко был слышен гудок поезда, заходящего в поворот. Единственный знак, что цивилизация не так далеко. Это, кстати, и стало причиной редкого использования домика по назначению.
Жук стрекотнул крыльями, пробегая по раме туда-сюда, но щели в растрескавшемся дереве были для него слишком узки. А в это время на стене, рядом с висящей на вбитых клинышках проржавевшей утварью начинало разрастаться пятно.
Можно было бы заподозрить, что дальше последует что-то страшное, но пятно оказалось весёлого розового цвета. Если бы его увидел дракон, то назвал это оттенком «зардевшейся невесты» или «розовой колыбельной» – смотря как падал свет. Но дракона тут не наблюдалось. Пока.
Когда габариты розово-инородного вещества растянулись от пола до потолка, заходя немного на балку, в комнату ступил очень высокий молодой мужчина. Настолько высокий, что в первый момент он наклонился, чтобы не задеть перекрытие. Всё его тело казалось похожим на не слишком хороший стилет – такое же узкое, вытянутое, но выкованное как будто хуже, чем задумывалось. Зато «заточка», подчёркнутая острым холодом серых глаз, была высшего качества. Этого не могла скрыть даже игривая тёмная чёлка, доходившая наискось до скулы.
Мужчина цепким взглядом прошёлся по единственной комнате. Отметил и несколько деревянных лавок со столом, и покосившиеся сундуки, в которых хранились одеяла, а зимой любили жить мыши. Оценил почерневший камин в половину противоположной стены. Несколько камней, выпавших из кладки, подтверждали, что тут давно не грелись, зато топка была способна вместить в себя тушу кабана. Досталось от прибывшего даже жуку, в этот момент продолжившему биться в стекло. Так лихорадочно, словно ему срочно стало тесно в хижине.
Розовое пятно, так похожее на кисель, пошло волнами, как будто кто-то качнул стакан, и в комнату вступила девушка. Если присмотреться, скорей девочка-подросток. Возраста прибавляли длинное строгое платье, застёгнутое под самое горло, сложно заплетённая взрослая причёска и, опять же, взгляд. Который выдавал, что детство этого «ребёнка» закончилось сотню лет назад.
На локте девушки висел тёмный кожаный ридикюль с металлическими чуть потёртыми уголками, а на руках расположился огромный кот. Милый такой, белый и пушистый. Красноглазый и недовольный. Пытавшийся когтем подцепить розовый ошейник с задорным серебряным бубенцом.
– Перестань, Ма́ник, – одёрнула любимца девушка. – Мы потом заменим тебе артефакт личины. Чтоб этим эльфам листья не в ту сторону росли. А пока терпи. Мантикорам в этом мире несладко живётся. А главное – очень коротко.
Кот надулся, становясь от этого ещё шире даже мордой, осмотрелся и прямо с рук прыгнул. Но не на пол, который оценил брезгливым к грязи взглядом, а на стол. При этом несколько метров как будто пролетев. Даже было слышно тихое хлопанье крыльев.
– Не светись, – поморщилась девушка.
Стол с трудом, но с достоинством выдержал упавшие на него груз и честь. Лишь хрустнул ножкой, когда кот попытался вылизать заднюю лапу.
– Маник! Умываться только в ванне! – одёрнула питомца хозяйка.
Кот недоумённо осмотрел комнату, где ванну могли заменить разве что деревянная кадка и давно потерявший цвет рукомойник. Но язык спрятал. Сел, обняв лапы хвостом, нервно постукивая им по столешнице. И звук выходил совсем не мягкий, как положено пушистой конечности, а с жёстким хрустким стуком.
Розовый «кисель» втянулся сам в себя, будто его и не было.
– Ну что, братик Кадочка, какие у нас планы? – девушка намерилась было поставить ридикюль на лавку, но потом пальчиком в перчатке провела по пыльной поверхности и передумала.
– Не зови меня так, – чуть свёл брови мужчина. – «Ронкад» можно сократить и по-другому.
– А я думала, тебе «братик» не нравится, – захлопала ресничками девица, будто пыталась вымести поднятым ими ветром пыль из помещения. – Буду сокращать, как хочу! Я же так тебя люблю, мой братик! – улыбнулась она так, что даже небольшие клычки стали казаться более выступающими.
– Да, прав был Рем – послушную девочку из тебя не сделать даже ему, – покачал головой Ронкад.
– Вот и придумали бы что-нибудь более подходящее!
– А что приличное и незаметное может подойти ведьма́чке, Матильда? – мужчина даже голову наклонил набок, будто приготовился очень внимательно слушать что-то интересное, но тут же сам продолжил: – К тому же с внешностью маленькой девочки.
– Я не маленькая! – рыкнула та самая маленькая ведьмачка. – Это ты сильно длинный.
– Ну хоть на девочку не возражаешь, – вздохнул притворно Ронкад. – Хорошо Рем справился.
И увернулся от полетевшей в него кружки, забытой кем-то давно на столе.
– Нечестно! – возмутилась Матильда то ли тому, что не попала в цель, то ли своим последующим мыслям: – Почему мне легенду сделали, а тебе – нет?
Девушка раздражённо потёрла предплечье, где пряталось уже невидимое тату*. Этот магический рисунок вкладывал в сознание сотрудников Организации основы поведения их прикрытия.
– Может потому, что на меня не действует магия и это бесполезно? – предположил Ронкад, выглядывая во все окна попеременно.
– Ну и что? Хотя бы попытались! Не люблю, когда в моём сознании ещё кто-то топчется. Я, вообще-то, там мысли думаю.
– И пакости, – подсказал Ронкад, на что ведьмачка лишь пожала плечами – как же без этого. – Легенда и закрепление на партнёре были условием рао Данрока. Всё-таки ты пока официально заключённая, а я не штатный сотрудник, чтобы брать ответственность. Придержи, – попросил он поморщившуюся Матильду, раскладывая на столе карту. Свёрнутая до этого в небольшой цилиндр бумага постоянно стремилась вернуть исходное положение.
Матильда с грохотом поставила сверху свой ридикюль, перекрывая почти половину нарисованных видов. Ронкад раздвинул карту и упёрся вторым краем в сидевшего на столешнице кота. Под взглядом мужчины зверь с ленивой неохотой переставил лапу, будто так ему сидеть было удобнее. Но теперь когтем держался и второй край.
Третий угол прижала брошенная совсем недавно кружка.
– Вот смотри, мы должны быть тут, – Ронкад обвёл небольшой кусочек, испещрённый символами ёлочек. – Вот он Мидл-Таун, немного севернее Шерра-Тауна. Мы можем…
– Подожди, – прервала его планы ведьмачка, – мой дорогой брат, – произнесла она явно по инерции и тихо рыкнула, потирая место тату. – Дело, выданное рао Данроком, гораздо важнее, чем то, что случилось сотню лет назад!
– Семьдесят восемь, – поправил Ронкад. – Этот мир удалён от центральной Двадцатки, и время тут течёт относительно медленнее.
– В любом случае Организация спонсирует этот твой поход. А уж тем, кто следит за магическими правонарушениями, явно важнее нынешняя ситуация, чем уже давно всё расследованное!
– Ну вот, а говорила, не получится из тебя хорошей девочки. Смотри, как стремишься помогать Организации, – хмыкнул мужчина, на что ведьмачка сморщилась, будто её не похвалили, а лимонами накормили. – И мне гораздо интереснее, что творилось в Мидл-Тауне, чем какие-то сбои в маг-замерах. А главный у нас я, – улыбнулся Ронкад, тоже сверкнувший клыками более длинными, чем у обычного человека.
Попытки возмущаться и призвать к разуму не поменяли решения мужчины.
Поэтому из дверей хижины, уже забывшей, что такое открываться, вышло странное трио. Высокий, едва заметно улыбающийся мужчина, достающая макушкой ему до подмышки крайне угрюмая девочка и белый кот, похожий настроением на хозяйку.
Бубенчик на ошейнике тихо позвякивал, чем явно раздражал кота. Ни резкие прыжки, ни вкрадчивые шаги не избавляли от навязчивого звука, поэтому Маник прижал уши и стал выглядеть ещё более недовольным, чем Матильда.
– Начальства на тебя нет, братик Кося, – пробурчала ведьмачка.
– А Косю-то ты из чего образовала? – не понял Ронкад. Он осмотрелся, прикрыл глаза, будто к чему-то прислушивался, а потом мотнул головой. – Станция там.
– Твоё же второе драконье имя – Космос, – пояснила Матильда новообразование ласкательной формы. – Мося, кстати, тоже очень милый вариант.
Пока Ронкад не видел, ведьмачка разжала кулак и стряхнула захваченного из хижины жука. Насекомое тут же зажужжало крыльями, возмущаясь недавней тесноте и одновременно радуясь листьям и цветам.
Матильда слишком хорошо знала, что такое длительное заключение без возможности выхода.
• «Легенда» наносится на кожу мастерами-легендарниками Организации в виде временного тату и заставляет существо с таким рисунком автоматически выдавать реакции, свойственные стандартному поведению разумных жителей в мире-командировке, в нашем случае – обращение Матильды к «брату» и проч...
ГЛАВА 1. Когда вопросы играют в игры
Пробираться через лес, где не было нормальных человеческих, оказалось не так легко. Точнее, мне было привычно, а вот Матильде, цеплявшей подолом всё, что выше её каблука, – проблематично. Сначала она возмущённо сопела, пытаясь одновременно тащить свой ридикюль, который мне не доверила, и придерживать подол. Потом сдалась и завернула платье за пояс, укорачивая вдвое. Теперь стало видно чёрные высокие сапоги по колено и такого же цвета бриджи.
Даже не думал, что у ведьмачек такая хорошая терморегуляция – несмотря на тень деревьев становилось всё жарче. Солнце шло к зениту, а в этом мире наступало лето.
– Маник, иди аккуратнее, нацепляешь репейников, я тебя сама вычешу!
Учитывая, как мантикор резко затормозил и пристроился в кильватер Матильды, угроза была весомой.
– В этом мире постоянно так ногами придётся передвигаться, – вздохнул мантикор, пытаясь прижимать бубенчик на ошейнике подбородком. На звук это не особенно влияло. – И он будет так звенеть… – простонал Маник. – Я этого не переживу! Умру ведь в самом расцвете сил! Давай сократим наше пребывание тут, расскажи ты уже дракону, что там с тобой было. Ну хочешь, я расскажу?
– Я тебе расскажу! – Матильда так резко остановилась, что мантикор, увлечённый борьбой со звоном, врезался в её ноги. – А ну-ка, иди сюда, сейчас я решу твою проблему с бубенчиком! Чтобы никаких мыслей о предательстве!
Ведьмачка, пошатнувшаяся от столкновения с фамильяром резко развернулась. Учитывая как стремительно отпрыгнул Маник, во взгляде Матильды было много обещания, но не того, что стоило стоять и ждать. В итоге эти двое исхитрились ещё и кругами носиться, проламываясь через кусты.
– Всё равно этот дотошный до тошноты доберётся до сути, – выкрикивал в процессе побега запыхавшийся мантикор.
– Пусть и оскорбительно, но Маник прав, – подтвердил я, замедляя шаг, чтобы снующие по кустам не отставали.
И тут все звуки ломящегося через лес медведя-шатуна резко прекратились. Стало слышно, что и птицы, распуганные нашей компанией, затихли.
Повернулся узнать, не провалились ли бегуны в яму или как раз берлогу, но мантикор и ведьмачка просто замерли в тех позах, что застали их мои слова. Я приподнял бровь, не понимая, что вызвало такую резкую заморозку.
– Ты слышишь Маника?! – удивилась Матильда. – Но как?! Он же магией общается.
– Не знаю. Слышу, – пожал я плечами. Похоже, стоит снова побольше молчать. Может, что-то ещё интересное услышал бы. Даже не заметил, что присутствие Матильды рядом меняет мои сложившиеся привычки.
– Ты когда успела с ним подружиться организмами?! – Маник обвинительно ткнул когтем в сторону ведьмачки.
– Да мы даже кровью не обменивались, только немного слюной, – отмахнулась Матильда. – Надо разбираться.
– Не сейчас, – качнул я головой, видя разгоревшийся в глазах ведьмачки исследовательский энтузиазм. Знаю я уже это выражение. На драконьей гекатондаде потом случались всяческие очень интригующие ситуации со шлейфом вмешательства одной девицы. – И если у местных котов нет способности к речи, Манику лучше помалкивать.
Ведьмачка с мантикором переглянулись, а потом пристроились по бокам от меня, продолжая путь. Послушаться меня Матильда и не подумала. Похоже, недовложил чего-то Рем в татуировку-легенду. Зря его так хвалили.
Вся оставшаяся до станции дорога прошла в вопросах: «А вот так Маника слышишь? А что он сказал? А сейчас?».
В итоге я и правда перестал слышать мантикора, когда он хотел и, судя по тому, как щурился ведьмаческий фамильяр и усмехалась Матильда, пакости они говорили. Маник даже от звона бубенца отвлёкся. Что с них взять? Несмотря на все попытки Матильды казаться старше, то, что она застряла в таком юном возрасте, не могло не сказываться.
Сильно отвлечь меня не удалось – из леса мы всё-таки вышли. Не знаю, что вернее вело в сторону станции – звуки, запахи готовящейся пищи или энергетические линии. В этом мире они и правда странно пульсировали, но все равно выдавали направление потребления.
Совсем небольшое поселение на десяток домов, встретило нас полупустыми улицами. Мужчины были на заработках – тут неподалеку добывали камень, судя по нашей карте. Работники жили в основном в длинных бараках, но было и несколько семейных домов.
Нас рассматривали. Даже не так. В нас тыкали пальцем и провожали взглядами. Мы стали лучшим развлечением этого дня для оравы детей, перемешанных с собаками, следовавшей за нами шлейфом. Маник нервничал и лез на руки хозяйке.
Матильда одёрнула подол платья ещё до того, как мы вышли к расчищенной от леса территории. Ведьмачка даже останавливалась и привела в порядок возмущающегося мантикора. Но всё равно сложно объяснить появление нашего трио там, где каждого знают в лицо. И не только.
За билеты на поезд пришлось явно переплатить. Местной валюты у нас пока не было, только золотые самородки и драгоценные камни, а обменный пункт отсутствовал за ненадобностью. Ещё пришлось брать билет на кота, которого не соглашались провозить как поклажу. Несмотря на весь его покладистый характер. Сказали, так у них тут оборотни «зайцами» катаются. Как связаны заяц и кот я не очень понял, но и пешком идти до Мидл-Тауна слишком долго, а другой транспорт не предвиделся.
В поезд пришлось буквально заскакивать – остановка состава тут всего на пару минут. Я первой подсадил ведьмачку и передал ей жмущегося мантикора. А когда сам поднимался по ступеням, вагон дёрнуло, начиная ход.
Мантикор проскочил белой тенью под лавками в вагоне, где оказались только сидячие места. Было шумно. Было людно. Дети пришли в восторг от белого звенящего бубенцом котика. Пришлось доплатить, чтобы нас посадили хотя бы в отгороженное одной стенкой купе. Зато Матильда смогла поспать, устроившись на месте Маника и своём вместе с ридикюлем. Мантикор предпочёл прятаться в тени лавки. Подозреваю, исхитрялся там нервно вылизываться, пока хозяйка не видит.
Я сидел напротив и рассматривал девушку. Вот почему содержимое её личного дела не совпадает с тем, что я чувствую и помню о Матильде? Как она могла так жёстко и уверенно подмять под себя несколько вампирских Кланов, подсаживая их на изобретенный ею же наркотик? В прогнозе стояло постепенное порабощение вампиров или уничтожение их как вида в случае попытки вернуть власть. В выданном мне личном деле была лишь краткая выжимка. Я, опять же, не сотрудник, чтобы выдавать мне полную информацию, даже за оказанную услугу. Но по всем пунктам там стояло, что вина доказана.
Матильда вообще состояла из множества вопросов без ответов. Включая историю с появлением фамильяра в столь юном возрасте обоих, что они до сих пор оба вырасти не могут. Возможно, поэтому рядом с ними и я начинал чувствовать себя подростком. Учитывая, когда мы познакомились в первый раз, как будто всего десяток лет прошёл с той гекатондады. Невольно хмыкнул, вспоминая, как именно Матильда тогда на меня свалилась. Буквально. А потом, раз уж я такой высокий, попросила подсадить её обратно в вентиляцию.
И эти её странные привязанности. К фее, к человеческой девушке. Что это такое? Не любят никого ведьма́чки. Ну, кроме себя. Используют, но не любят. Так меня учили. Ведьмачки сохраняли живость чувств до обретения фамильяра, а дальше становились всё более прагматичными и для поддержания чувства жизни (а также из-за повышенной обидчивости) часто творили пакости. Сотни лет заключения в Организации вполне хватало для «зачерствения». Кто-то даже проводил аналогии с эмоциональным вампиризмом.
За размышлениями дорога буквально пролетела за окном. Хорошо, контролёр напомнил нам вовремя выйти. Учитывая ширину плеч и общие габариты этого оборотня, в случае, если кто-то «запамятовал» покинуть вагон, такого беспамятного наверно просто выкидывали из окна.
Мидл-Таун явно разросся с тех пор, как тут жила Матильда. По крайней мере, ведьмачка крутила головой и всё рассматривала, как будто не узнавала. Или искала кого-то?
Помогать мне в расследовании она по-прежнему не собиралась. Была вынуждена сопровождать и слушать, но не слушаться. Сопротивлялась даже в мелочах. Поэтому гостиницу я был вынужден искать сам.
Благо, пусть и вырос город, но остался провинциальным. Всего пара вопросов прохожим, и мы стоим перед добротным двухэтажным зданием. Первый этаж каменный, второй – деревянный. Большие окна, широкий балкон, терраса, на которой ужинали несколько гостей.
Постоялый двор тут держала семья оборотней. Даже не зная названия гостиницы – «Добрый дядя лис», о сути второй ипостаси можно было догадаться по цвету волос всего семейства. Рыженький мальчишка всё порывался понести багаж Матильды. На заднем дворе, раздетый по пояс парень, колол дрова. Рыжие волосы кучерявились и на груди. Этот вид из окна холла, замещавшего столовую при плохой погоде, почему-то очень заинтересовал Матильду. Я тоже посмотрел, не понимая, что там такого интересного в гуляющих по двору курицах. Ведьмачка даже не сразу отвлеклась на рыжую, как-то лукаво улыбающуюся хозяйку и, похоже, кухарку: судя по тому, как нас уверяли, что у них сегодня замечательная запечённая рыба, которую поймали её сыновья Ганс и Ханс. Один из которых как раз махал топором.
На второй этаж в номера нас сопровождала тоже рыжая девушка, представленная Дженни. На лестничном пролёте она так неловко развернулась, что притёрлась ко мне боком, тут же удивлённо распахивая зелёные глаза в обрамлении тёмно-рыжих ресниц. Тонкий носик Дженни задёргался, будто она старалась уловить побольше запахов, при этом не отпуская моей руки.
– Воняет? – сочувствующе поинтересовалась Матильда. – Мы просто долго в дороге. Хотя знаешь, он даже чистый, того… попахивает, – похлопала ведьмачка по вцепившейся в меня руке.
– Простите, – наконец отступила Дженни. – Нет-нет, пахнет вкусно. Даже очень. Только… ящерицей. На солнце, – почему-то она смутилась, отводя взгляд.
– Вот видишь, братец Косенька, ты – ящерица, – рассмеялась ведьмачка так искренне, что даже Дженни улыбнулась. – А он «дракон я, дракон». Перечитал сказок в детстве. Так где там наши комнаты?
Дженни устремилась вперёд, опомнившись, а Матильда, зачем-то взяла меня под руку.
Наши комнаты были напротив друг друга в самом конце коридора. Дженни распахнула первую, предлагая войти Матильде. Вторую комнату, приготовленную для меня, она собиралась осмотреть.
– Дженни, а можно поселить нас в соседних номерах? – уточнила Матильда.
Девушка удивилась, ведь чаще всего постояльцы старались селиться в шахматном порядке, чтобы не мешать… всяким шумом. При этом Дженни быстро глянула на меня из-под рыжей чёлки.
– Мне иногда не спится, особенно на новом месте, и брат читает мне сказки. Всю ночь, – предупредила ведьмачка. Я очень старался, чтобы моя бровь не поползла вверх. – Так что даже лучше, если между комнатами будет общая дверь.
Я не очень понимал, что происходит, больше уделяя внимания попыткам удержать невозмутимое лицо, но в случае заселения в смежные номера проще следить, чтобы Матильда ничего не натворила.
Дженни убежала за ключами, а Матильда прошипела мне:
– Ты что, не догадался замаскироваться? Они же тут все повёрнуты на запахе второй ипостаси. Хорошо, за ящерицу сошёл. И вообще, знаешь, какие у этих двуликих нравы?! Ты видел платье этой Дженни?!
– На мне и так артефакты понимания речи и экстренной связи с Организацией, – пожал я плечами. – Учитывая, что я легко могу превратить любой артефакт в обычный камень – это расточительно. Даже не подумал, что без оборота смогут обнаружить моего дракона. А что не так с платьем?
Матильда фыркнула и упёрлась лбом мне в локоть.
– Я всё время забываю, что ты – странный.
От такой же слышу.
В этот момент вернулась Дженни, и я обратил внимание на платье. Оказывается, подол спереди был такой короткий, что было видно коленки. Ну так-то ходить и бегать удобнее. И зачем Матильда меня локтем толкнула? Не так долго я рассматривал странный крой. Вроде бы.
Матильда затащила Дженни в свой номер с вопросами, поэтому я просто взял ключ от своей комнаты. Хотя не так просто – отдали мне его неохотно. И то после уверения, что мой номер тоже можно будет осмотреть, когда Дженни захочет. Матильда в этот момент обо что-то ударилась. Зашипела же она из-за чего-то. Сложно иногда бывает понимать другие миры без тату-легенды. Поэтому и предпочитаю работать там, где живут драконы.
Комнаты оказались идентичными. Деревянные стены, репродукции с лисами. Не знаю как Матильду, а меня порадовала широкая трёхместная кровать (ну или двухместная, но для широких существ). А у меня хоть ноги свисать не будут. Ведьмачка на такой вообще потеряется.
Кресло и столик рядом меня не так заинтересовали, как окно. Открывалось легко, выходило на внутренний двор, внизу крыша от постройки. Прекрасно.
И тут я услышал шум воды. В моей ванной. Судя по тому, откуда шёл звук. Неисправность водоснабжения? Распахнул дверь и замер. Вода и правда бежала в раковину, а рядом на столике сидел Маник и, вытянув ногу, вылизывался.
Глаза мантикора стали каждый размером с большой гранат. Который камень, а не ягода. Хотя…
– Никакого воспитания, – простонал Маник. – Тебе нужнее? – с тоской в голосе спросил он у меня.
– Нет. Продолжай, – уверил я и закрыл дверь, упираясь в неё лбом с другой стороны.
Нервно рассмеялся от увиденной картины, не желавшей покидать мозг. Только вместо кота там почему-то появилась ведьмачка.
– Я слышу, как ты смеёшься! – возмутился Маник. – И ты тоже, Матильда!
Так, ясно, вместо смежной двери у нас смежная ванна. Теперь входить только после стука.
Задерживаться в комнатах мы не стали. Сегодня надо было ещё успеть в обменный пункт и купить смену одежды. Матильда отказалась брать её в Организации и мне настоятельно, как бывшая швея, посоветовала всё приобрести на месте. К мнению специалистов я предпочитал прислушиваться. Хотя, в случае с ведьмачкой, может быть и зря.
Хозяйка гостиницы Алексис попыталась объяснить нам, где найти обмен и магазин готовой одежды. При этом осмотрев мои габариты с сомнением. Ну да, обычно мне шили под заказ.
Если ломбард располагался недалеко (всё-таки мы были на центральной улице городка), с магазином одежды оказалось сложнее. Я, конечно, запомнил все эти: «Возле паба «Дырявая Кружка» повернёте налево, пройдёте ещё немного, повернёте направо у дома гончаров, кажется, они его в зелёный недавно перекрасили, там живёт семейство крыс, любят красоваться (прозвучало как «крысоваться»). Там всё время прямо, пока не увидите поле, на котором пасутся коровы. Хотя уже, наверно, не пасутся. Затем поверните налево, ещё немного – и вы на месте».
С тоской посмотрел на Матильду, но она делала независимый вид «я первый раз в этом городе».
– Подождите, сейчас вам сопровождающего дам, – правильно прочитала мой взгляд Алексис. – Ганс! – крикнула она в сторону подсобных помещений.
Но вышла оттуда почему-то Дженни, вытирая руки о полотенце.
Выяснив, что требовалось от брата, рыжая сестрёнка стала тут же снимать фартук.
– Ганса я отправила посылку забрать, мне Марсель сказал, почтовая карета пришла. Пока он вернётся, совсем стемнеет. Давай я провожу. Лесли справляется на кухне, а мы как раз ко второму ужину вернёмся.
– Да ладно, не отвлекайтесь, я сама провожу, – на удивление вступила Матильда.
– А вы уже были у нас? – удивилась Дженни.
– Нееет, – протянула Матильда. – Но Алексис прекрасно объясняет, я всё запомнила.
– Тогда я всё-таки лучше провожу, – мило улыбнулась Дженни, сноровисто беря меня под руку. – Вы же не хотите пропустить ужин. У нас сегодня рыба.
– Мы знаем, – буркнула Матильда. – Не люблю рыбу.
– Да? Ещё есть вчерашнее жаркое. А ты любишь рыбу? – посмотрела лисичка на меня снизу вверх, ведя по улице.
– Ронкад, – представился я. – Люблю.
– Я тоже, – мурлыкнула Дженни. – А что ты ещё любишь?
– Вон уже ломбард, пойдём, Мось. Дженни, прости, тут мы сами, – вмешалась Матильда.
В принципе, логично не показывать сколько у нас денег, но почему за три квартала до цели?
***
– Была бы ты постарше, замуж позвал бы, – выдал владелец ломбарда, невысокий мужчина с тоненькими усиками, которые он подкручивал весь период торга. Он с искренним восторгом смотрел, как Матильда быстро пересчитывает выторгованные деньги. – А может, второй женой?
– Вам так надоела первая? – уточнил я, и хозяин рассмеялся, складывая руки на таком же небольшом, как он сам, животике.
Как-то так получилось, что меня буквально задвинули за стеклянные стеллажи с выставленными на них чужими богатствами. Вот прямо с момента, как владелец назвал сумму, которую готов был отдать за наше золото, Матильда и выступила вперёд:
– Нет, я так не могу. Подвинься, братик Кося. Тут нужны профессионалы. Что вы там сказали, уважаемый? Я, кажется, из-за спины не расслышала…
Матильда закончила пересчёт и затянула завязки кошелька, выторгованного тут же.
– По миру нас пустишь, если за тобой не присматривать. Вот как ты можешь одновременно всё замечать и ничего не видеть? – вздохнула она, отдавая тем не менее мне мешок. И тут же улыбнулась хозяину: – Простите, не могу бросить братика одного. Никакого замужества.
– А поработать у меня?
– Мы подумаем.
Тут и думать нечего! Если работать, то только на меня. Моя ведьмачка – и точка!
Но, наконец, мы вышли на улицу, где я смог выпрямиться в полный рост. Такое ощущение, что потолки специально были сделаны слишком низкими, заставляя преклониться и умолять хозяина ломбарда.
Дженни ждала нас на улице в окружении трёх девиц её возраста. Они то склонялись головами, перешёптываясь, то смеялись, откидываясь назад, как лепестки последовательного заклинания.
– Всё хорошо? – махнула Дженни нам рукой. – Пойдём дальше?
– Джен, – придержала её за руку темноволосая девушка, перекидывая толстую косу через плечо. – Кто это? Познакомишь?
– Наши новые постояльцы. И нет, Фрэн. У тебя жених из медведей, – Дженни ловко вывернулась, снова перехватывая меня за локоть. Учитывая, что с другой стороны за мою руку держалась Матильда, нам стоит ходить только по широким тротуарам.
– А у нас нет женихов, – высказалась ещё одна подружка Дженни. Высокая, курносая и светловолосая.
Не успел рассмотреть, что там показала им рукой Лисичка, но в спину ей крикнули: «Жадина!». Без обид, скорей задорно.
Вместе с расспрашивающей обо всём подряд Дженни дорога пролетела быстро. Или это Матильда так торопилась попасть на ужин, что, кажется, вела нас быстрее сопровождающей.
Был и паб, и дом крысиного семейства, оказавшийся синим, поле без коров, и вот он – небольшой магазинчик с выставленными в больших окнах манекенами.
– Всё, мы добрались, дорогу обратно запомнили, – кивнула Дженни Матильда.
– Я хотела ещё спросить, когда наши новые скатерти будут готовы, – уточнила лисичка.
– Мы спросим, – уверила ведьмачка. – А ты беги, а то на второй ужин не успеешь. А у вас там рыба.
– Строгая она у тебя, – фыркнула лисичка, подмигнула и отпустила, перед этим аккуратно разгладив рукав моего пиджака.
Матильда потянула меня вверх по ступеням, и над головой на входе (у обычных людей и нелюдей, у меня получилось, что прямо рядом с ухом) звякнул колокольчик. Невольно дёрнулся, осматривая помещение. Ещё пятёрка манекенов, полки, стойка, пара кресел со столиком, вот и весь магазинчик. И никого.
– Нет, ты правда не видишь, как она тебя клеит? – Матильда даже на цыпочки привстала, старясь посмотреть мне в глаза.
– Кто клеит? Куда? – не понял я, может, потому что в голове ещё звенело от колокольчика. Кажется, я начинал понимать Маника с его бубенцом. Это для нас звон был где-то под ногами, а у него – рядом с ушами.
– Матильда? Это ты? – раздалось удивлённое сбоку, и мы одновременно повернулись к женщине, вышедшей из-за занавески.
– Нет, это не я! – тут же мотнула головой ведьмачка, но судя по расширившимся зрачкам тоже узнала хозяйку магазина. – Вы обознались.
Ещё какой-то миг женщина нас осматривала, а потом кивнула:
– Простите, просто потрясающее сходство. Наша Тилечка уже, конечно, выросла.
– Тилечка? – одними губами повторил я, глянул на ведьмачку, приподнимая бровь, и мне показали маленький, но крепкий кулак. Кажется, у меня есть противовес всем Косечкам и Мосечкам.
– Так похожи, так похожи, – продолжала восхищаться женщина. Она вообще была очень эмоциональной: то заламывала руки, то обводила ими всё вокруг. В целом создавалось ощущение постоянного юркого движения. Если прибавить небольшой рост и хрупкость хозяйки, выглядела она моложе своих лет. – О, у Тиль тоже был котик, – увидела она Маника, успевшего занять одно из кресел. – Не такой, конечно, как у вас. Маленький, весь такой клочкастый, хвост по полу волочится, пыльный, сколько его Матильда ни мыла, ни чесала по моей просьбе, не менялся.
Похоже, и Маник это помнил, так как передёрнул плечами.
– Но Тиль его очень любила, – продолжал вечер воспоминаний неожиданный источник информации. – Такая хорошая, добрая девочка была.
Да вы что?
– Была? – задал я вопрос. Зная, что теперь на меня польётся очередной ушат сведений, только отбирай нужное. Тут главное – интерес показать и повторить последнее слово, но вопросом.
– Да, уехала Матильда от нас, давно уехала. Мы ещё рядом с шорниками лавку держали. Всего-то годика три побыла. За неё моя троюродная тетка просила, приютить. А там подросла девочка, мир захотела повидать. Потом ни весточки от неё. Эх, молодость – она такая!
Ну зато мир повидала. Даже несколько миров. Но три года это мало. Где-то ещё пропадала ведьмачка в мире оборотней.
– Скучали по ней мои племянники, летом сестра присылала из города. Сначала такими гордецами ходили… Ой, а Тиль знаете что сделала? Такая забавная…
– Так, хватит, – Матильда выступила вперёд, загораживая меня. Что смотрелось забавно, учитывая мой рост на две головы выше. – Мы, вообще-то, за одеждой пришли. На ужин уже опаздываем. А нам там рыбу обещали.
– Ты же не любишь рыбу, – напомнил я.
– Я уже такая голодная, что даже дракона съела бы, – возмущённо глянула на меня ведьмачка.
– Ох, тогда, может, чаю? – захлопотала хозяйка.
– С печеньками? – облизнулась Матильда.
– Конечно! Сегодня с шоколадной крошкой.
Ведьмачка сглотнула набежавшую слюну и махнула рукой, вроде как «давайте несите и побольше».
– А пока я чай пью, – крикнула Матильда уже скрывшейся за занавеской женщине, – может, что-то для моего братика подберёте?
– Какой большой братик, – оценила хозяйка мой рост, возвращаясь с подносом. – А что именно вы хотели?
Матильда перехватила чай с тарелкой печенья:
– Ему лучше знать, – отмахнулась ведьмачка, сосредоточившись на лакомстве. Даже мне захотелось попробовать такого печенья, способного отключить Матильду на неопределенное время.
ГЛАВА 2. Гости такие гости
Шуструю швею звали Дэш, и она всё делала очень быстро. Успевала одновременно восхищаться кроем моего сюртука, тут же снимать мерки и рассказывать историю Мидл-Тауна. Последнее – уже по моей просьбе. Мне было интересно услышать о Тиль, но когда будет побольше времени. Тут поток информации настолько хаотичен, что требует вдумчивого подхода. А пока я мягко выяснял, что знает Дэш об истории с вампирским Кланом, располагавшимся неподалёку.
Оказывается, тут почти восемьдесят лет назад стычка произошла между Кланами. Говорят, даже не поделили что-то: то ли власть, то ли доноров, то ли женщину. В общем, хорошо поработала команда зачистки Организации.
Сейчас Клан только-только восстанавливал былую численность. Намечались балы «новичков». Те, кто работал в замке, только радовались таким событиям. Дэш почему-то относилась к праздникам с неодобрением. Но как только я пытался выяснить причины, уводила разговор… Да вон, вышивка у ворота рубашки ей понравилась.
Ладно, выясню в другом источнике.
Как я и ожидал, из готового на меня мало что подошло. Вообще, даже удивительно, что нашлась рубашка и чёрные достаточно плотно сидящие брюки. Дэш уверяла, что эта мода приехала из столицы и тут у них просто не прижилась. В стандартном варианте на них должно было быть больше складочек и ещё плотнее сидеть ткань (хотя, казалось, куда бы?). Но что уж есть.
– Я там тебе печеньку оставила, – блаженно улыбаясь, сообщила мне ведьмачка, перед тем как сменить меня в примерочной.
И, правда, среди крошек на блюде лежало одно единственное печенье. Немного надломленное, с капельками шоколада. Вот если бы не упоминание, что это печенье именно мне… я бы съел.
– Ничего не добавили? – посмотрел я на Маника, по-прежнему восседавшего в кресле. Мантикор ооочень медленно повернул ко мне голову. Сначала подумалось – от пренебрежения, а потом я понял – чтобы не вызвать перезвон бубенца на ошейнике.
– Завтра займёмся твоей личиной, – глянул я на колокольчик над дверью. – Ты пока подумай, как выглядеть хочешь. Но так, чтобы реально, – остановил я возможный полёт фантазии.
Матильда с Дэш в это время что-то активно обсуждали. Голоса были слышны и даже некоторые слова, но я не понимал ничего в этих «втачать, выстегать и декатировать».
Не то чтобы я хотел есть, а рука сама потянулась к печенью. Не знаю почему, но доверял я Матильде. Да и интересно было, что такого она нашла в их вкусе.
И тут же на моё запястье легла белая мохнатая лапа, останавливая. Звякнул бубенчик и Маник поморщился. Эх, значит ошибаюсь в ведьмачке. Неприятно.
– Не добавляли, – пояснил тихо мантикор. – На пол падало.
А потом когтем подцепил замок стоящего рядом ридикюля Матильды и чуть приоткрыл, предупредив:
– Но только одну штуку!
Там сверху лежали печенья, завёрнутые в бумагу. Ведьмачка, что с неё взять. Вот разве что печенюшку.
Шоколадные капли ещё таяли на языке, когда переговариваясь, как старые подруги (или вспомнившие друг друга?), из примерочной вышли Матильда и Дэш.
Для Матильды выбор готового платья оказался шире, поэтому из магазина я нёс приличный свёрток, обёрнутый хрусткой коричневой бумагой и перетянутый бечёвкой. Ещё несколько вещей Дэш обещала закончить через пару дней.
И мы всё-таки успели ко второму ужину. Хотя больше было похоже, что это ужин успел к нам. Нас ждали – постояльцы и просто зашедшие отдохнуть горожане уже разошлись, на веранде светились фонарики, и лишь на паре столиков, накрытых клетчатыми скатертями, ещё тлели по центру свечи.
Рыба и правда была замечательной. Настолько, что я даже не сразу заметил, что Матильда то и дело подёргивает ногой и почёсывает колено. В следующий раз я поймал её на месте преступления. То есть за запястье дёрнувшейся руки.
Глянув на меня, Матильда высвободилась и сцепила немного подрагивающие руки перед собой.
– Аааа, Маник, хватит транслировать мне желание вылизаться! – пробормотала ведьмачка будто в себя. – Я понимаю, что после еды это просто самое необходимое, но…
– Подслушиваешь, – понял я, вспоминая, что кота Дженни увела кормиться на кухню. – О чём хоть говорят?
– О тебе, – глянула на меня угрюмо ведьмачка. Я приподнял бровь, заинтересовавшись и, вздохнув, Матильда продолжила: – Обсуждают размер твоего… зверя.
– Какого?
Вроде фамильяр есть только у Матильды.
– Не понимаешь, да? Ящерицы, конечно, – со стоном посмотрела ведьмачка на звёздное небо.
Кстати, и правда пора идти наверх. У меня на эту ночь свои планы.
Уставшая Матильда должна была уснуть быстро. Но я на всякий случай подождал, пока на небе загорится ещё десяток звезд, рассматривая их в окно своей спальни. Потом ещё немного подождал, тихо прошёл в ванну и толкнул дверь в комнату Матильды.
На кровати ведьмачки тут же зажглись два красных фонаря. Это Маник открыл глаза.
– Присмотри за ней, – не знаю зачем попросил я мантикора. Фамильяр и так всё время этим занимается.
Маник просто вновь прикрыл глаза.
Так, теперь надо оставить артефакты, чтобы случайно их не размагичить. И я не успел. В открытое окно моей спальни вметнулась быстрая тень.
– Дженни… – облегчённо выдохнул я, когда девушка перекинулась из лисицы. И порадовался, что не метнул нож раньше опознания «опасности». Вот ведь безрассудная девчонка! С тихим щелчком загнал тонкое лезвие обратно в браслет на руке. Ещё немного, и могла потребоваться регенерация оборотня. А может, пришлось будить Матильду и придумывать куда прятать труп. Почему-то я был уверен, что ведьмачка помогла бы решить такую проблему.
– Ждал меня, – улыбнулась девушка, кивнув на раскрытое окно.
Ну как сказать… не то чтобы.
Рыжие распущенные волосы доходили девушке до талии, и благодаря движению в лунном свете стали видны две аккуратные девичьи грудки с тёмными сосками. Абсолютно обнажённые, как и всё тело Дженни. Смотреть только в зелёные глаза становилось всё сложнее. Я же молчал и ждал дополнительной информации.
– Пойдём побегаем, – улыбнулась девушка. Я… как бы… а зачем?! Что за местные традиции бегать нагишом? Но дальше поступило объяснение: – На личной территории разрешён оборот. Пойдём, засиделся же зверь, – протянула она мне руку.
Зверь. Ага. Ящерица, гхым, то есть мой дракон.
Я на миг представил эту картину: как мой вроде как засидевшийся дракон весело бегает вокруг постоялого двора за лисицей. Одним крылом срезая балконы, лапой случайно растаптывая курятник, когтями взрыхляя мощёные дорожки, одновременно нейтрализуя вокруг всю магию. Возможно, даже вызывает преждевременную седину у лисицы, становящуюся, так постепенно, жемчужной. Что-то как-то… пусть и дальше засиживается.
– А можно даже в лес сбежать, тут недалеко, – продолжала соблазнять Дженни. Мысленные разрушения перешли на ландшафт. Лисица выбелилась до песца. – Ты как, сильно крупный? Если что, обещаю не охотиться на тебя. Я хорошо контролирую свою лисицу.
Представил плохо контролирующую себя лисицу. Не в том смысле, а тявкающую на мой коготь, с трудом помещающийся в её пасти. И дракона, пытающегося нервно, но аккуратно стряхнуть с себя ЭТО.
Нет-нет, мы, кажется, говорим на разных языках, несмотря на то, что артефакт речи я снять ещё не успел.
Но все вот эти предложения очень уж напоминали парные игры. Так, я кажется начинаю понимать, что тут происходит. Но поверить всё равно оказалось сложно. Даже сложнее, чем представить дракона с песцом.
– Я нравлюсь тебе?! – вопрос вырвался сам собой. Вслух он звучал ещё более невероятно.
– Да, – шустрый язычок облизнул губы. – А я?..
– Подожди-подожди, – я сдёрнул с кровати плед, накидывая на плечи девушки. Ну холодно всё-таки пока ещё ночами, а девушка без шерсти. В смысле не в животной ипостаси. Вон как грудь напряглась.
Так вот про что всё это время намекала Матильда! Хмыкнул. Глупо, конечно, получилось, но, во-первых, находясь на задании (а для себя я на нём находился), всё, что могло отвлечь, я игнорировал на базовом уровне. Во-вторых, работая в основном среди драконов, привык, что самочки… ну шарахаются они от меня, чего скрывать.
Вдруг я силу свою не сдержу и что-нибудь натворю или нейтрализую?
– А что именно тебе во мне понравилось? – мой пытливый ум и тут не оставлял в покое.
Дженни даже плотнее завернулась в покрывало и глянула на меня удивлённо. Это явно был её самый странный разговор с предполагаемым партнёром по постельным играм.
– Ты странный, – хмыкнула Дженни.
Ты даже не представляешь, насколько. И это мне говорили многие, включая Матильду. Привык.
– И поэтому я тебе нравлюсь? – уточнил я.
– Нет, то есть да. Точнее, и поэтому тоже, – лисичка вновь облизнулась и сжала покрывало до побелевших кулачков. – Ты вкусно пахнешь. Моей лисе нравится. Но не так, как добыча. А ещё ты добрый.
Тут не хватило одной брови – вверх взмыли обе.
– Сестрёнка у тебя ещё та собственница, а ты с ней так по-доброму, – пояснила Дженни. – А ещё ты такой отстранённый, – тут девушка приблизилась ко мне, почти касаясь своим телом. И посмотрела снизу вверх. – Тебя поймать хочется.
Всё, если удивиться ещё больше, брови потеряются где-то на макушке. Я не понимаю женщин. Придётся с этим смириться. Как и со многим другим.
– Так что, побегаем как-нибудь? – улыбнулась лисичка. И столько в её взгляде было искренности и какой-то чистоты (несмотря на, так сказать, глубину предложения), что язык не повернулся сказать категоричное «нет».
– Не сегодня, – мотнул я головой. – На эту ночь у меня другие планы.
– Читать сказки? – глянула Дженни на смежную дверь.
– Нет. Мне надо уйти.
Внутри заворочалось что-то такое недовольно-остерегающее, что оставляю Матильду одну.
– Кстати, может, присмотришь за… – я просто мотнул головой в сторону комнаты. – Хотя нет, знаешь, лучше не надо. Если ты так же появишься в окне Матильды…
Дженни тихо засмеялась:
– Боишься, придётся читать сказки каждую ночь?
Если б. Опасаюсь всё-таки помогать прятать лисий труп. А я уже говорил, что на эту ночь у меня другие планы. И вот об этом:
– Ты как предпочтёшь: лисицей или в человеческом теле? – спросил я, и губы Дженни приобрели интересную форму буквы О.
– Я лисицей ещё не…
– Лисицей? Ну тогда давай через окно.
– А, ты об этом, – хрипло рассмеялась Дженни и легко сбросила покрывало. Отступила на пару шагов и только потом повернулась спиной. Глянула через плечо – смотрю ли я.
А я что – смотрю. Жду. Через миг на полу сидела рыжая лиса. По-своему красивая. Она мягко прыгнула на окно, балансируя на раме и растворилась в темноте.
Вот и мне пора. Окно на всякий случай прикрыл, дотянувшись с крыши пристройки. Опасно в мире оборотней окна оставлять открытыми – это принимают за приглашение. Мотнул головой, отгоняя образ комнаты, забитой под утро оборотнями, занесёнными сквозняком. Нет, как они тут проветривают тогда?
Ночь прошла… странно. Я не то чтобы впервые «заглядывал» так далеко по магическим отпечаткам, но в первый раз на такой огромной площади и не зная конкретной цели.
Каждое заклинание или магическое действие оставляет после себя эхо. Надо лишь уметь прислушаться. От рождения уметь. На целый же город, пусть и небольшой, этого эха оказалось… оглохнуть можно. И это ещё тут с магами не очень. К тому же нельзя было полностью перейти на магическое зрение. И так-то выглядело со стороны странно, а если так «задумавшись» я пройду сквозь кого-то или что-то, чего не было много лет назад, это будет сложно замаскировать. Но пару интересных фактов для размышлений я успел подобрать.
Утром, принимая душ в нашей с Матильдой ванной, порадовался способности драконов не спать несколько дней без ущерба для здоровья. Следующей ночью уже знал куда двинуться.
Поэтому, когда ведьмачка постучала в нашу общую дверь со словами:
– Есть хочу, если ты ещё голышом, могу и тебя употребить.
Я уже был одет в свежий комплект одежды и ждал, сидя в кресле у окна. На всякий случай прикрытого.
Встал навстречу Матильде, и та замерла, сглотнула, потёрла пальцами глаза и вновь на меня посмотрела.
– Б… б… брат, – наконец выдала она. – Кто тебя в это одел?!
Я уже и не вспомню, с какого возраста одевался сам. Но одежда, полученная вчера от Дэш, была для меня непривычна. Белая рубашка со множеством кружев у горла застёгивалась слишком туго на шее. Чёрные плотные штаны из гладкой кожи, но с хорошей циркуляцией воздуха. По крайней мере, в них не было жарко, несмотря на достаточно узкий крой. Высокие шнурованные ботинки оставались мои.
– Не на печеньки вчера надо было засматриваться, а за б…б…братом смотреть, – подначил Маник.
– Так нельзя выходить на люди! – постановила Матильда.
– А что не так? – не понимал я происходящего. За исключением слишком тугого воротника двигаться было удобно.
Матильда обняла себя одной рукой, второй прикрывая лицо.
– И он ещё спрашивает, что не так… Тебе вчера мало визита лисицы было? Хочешь, чтобы тут очередь из оборотниц выстроилась? Как? Вот как всё это, – Матильда обходила меня по кругу, осматривая сверху вниз и обратно, – можно было испортить обычной одеждой?
В конце концов она остановилась ровно напротив меня:
– Будем портить вид. Иначе я за себя не ручаюсь.
Ведьмачка открыла свой ридикюль и зачем-то свистнула туда.
– Подожди, откуда ты знаешь про ночной визит Дженни? – выхватил я информацию, которую хотя бы понимал.
– Я была уверена, что она придёт, – Матильда пожала плечами, перебирая рюши на моей рубашке. – Если б ты видел что-то кроме своего расследования, то и сам понял. Так же, как я знала, что в этот раз Дженни ничего не перепадёт. Так или иначе. Но ты учти, – тут она подсунула ладошку под пояс моих штанов и подтянула вплотную к себе. – Если Дженни ещё раз придёт, я могу стать плохой девочкой. Очень плохой.
Темнота начала заполнять глаза Матильды, начиная с уголков, на висках тонко проступил рисунок ведьмаческих татуировок. Это… завораживало. Я глубоко вдохнул воздух, наполнившийся запахами грозы, и довольно улыбнулся. Всегда любил вкус молний. Потрясающая энергетика. Такая свежая, колкая, даже чешуя дыбом. Чешуя? Хм…
– А если придёт не Дженни? – прорычал успевший забраться в кресло Маник. Голос мантикора изменился, но личина держала образ белого и пушистого котика в розовом ошейнике. Зато кресло очень жалобно прогнулось, разъезжаясь ножками. Кстати, надо этим заняться. Бубенчиком, а не креслом, конечно.
– Никому нельзя! – вышипела Матильда. – Ясно?! – ткнула она меня пальцем свободной руки в грудь и оскалила ставшие острыми зубы.
– О, у тебя и язык чёрным становится, – заинтересовался я. – Покажи!
Матильда недоумённо заморгала.
– Ты ненормальный! – выдохнула она, стремительно возвращая обычное лицо.
Жаль. Язык я так и не успел рассмотреть. Там такой интересный рисунок силы.
– Ты хоть меня слышал? – нахмурилась ведьмачка.
– Слышал, – я кивнул. – Нельзя, чтобы ко мне кто-то приходил, – Матильда согласно кивала моим словам. – Тогда я буду приходить сам.
Ведьмачка замерла. Хрустнул пояс моих брюк, так как ладошка, удерживающая его, сжалась в сильный кулак. Я так снова без одежды останусь.
– Ну а как мне ещё вести расследование? – перестал я понимать условия сотрудничества. – С Дэш я точно планирую встретиться поговорить.
– С Дэш… – протянула Матильда и рассмеялась, упираясь лбом мне в грудь. Я посмотрел на Маника, но тот тоже фыркал. Положил лапу на подлокотник, уперся в неё мордой и по-кошачьи смеялся. Ну фамильяр же. Пришлось переждать непонятное веселье. Наконец ведьмачка вновь посмотрела на меня, в карих глазах искрило смехом. Как будто вспыхивали красные искорки. Красиво. – Признайся уже, ты – девственник?
– Нет, – я аккуратно мизинцем подхватил слезинку, выступившую у Матильды от смеха в краешке глаза.
А ведь один из моих учителей часто говорил: «Это невозможно, как слёзы ведьмачки». Жаль, нельзя сохранить и показать.
– Эй, это личное, – быстро провела по моему пальцу Матильда.
– И это говорит мне та, что только что интересовалась моей девственностью.
– Кстати, я тебе не верю. Но давай уже займёмся твоей одеждой.
Матильда наконец отпустила мои брюки, зато стала сноровисто вытягивать рубашку из-за пояса.
– А это что?! – неожиданно она задрала край, оголяя живот.
Я тоже посмотрел. Опять убежала.
– Рунную магию моё тело также не принимает, – пояснил я. Остальные просто растворились, а вот эта руна вела свою собственную жизнь на моём теле.
– Ну так кто «уруз» на пупке рисует? – удивилась Матильда. – Ты же не женщина.
– Она сама переходит, – я пожал плечами. – Это не контролируется.
– Да ладно! – Матильда покарябала ногтем, будто пыталась отскрести прилипшую руну. – Ого! – она повела пальчиком в сторону и руна медленно, но последовала за ней.
Хм, это что-то новое. Интересно. Оказалось, не только мне. Какой-то период ведьмачка увлечённо гоняла рисунок по моему животу. Всё бы ничего, но это… вызывало странные реакции у моего организма. Заворочался дракон. И… не только он.
– Вот тут ей место, – догнала она руну до левой груди. А потом взяла и обвела ногтем сосок. Кажется, наслаждаясь, как он от этого сжался.
– Ого, – повторила Матильда, посмотрев вниз между нашими телами. – Крепкая ткань. И некрепкий дракон, – теперь она насмешливо глянула на меня. – Который утверждал, что маленькие девочки его не возбуждают.
Всё это время я старался дышать ровно – на счёт «четыре» вдох и выдох. Как учили. Так как сексуальный срыв в моём случае – один из самых опасных по потере контроля. Видимо, для успокоения надо ещё и раздражитель убрать.
Кстати, Матильда права. Посмотрел я на неё, не как на ведьмачку, а в целом. Ещё мягкий изгиб губ, скулы с детской округлостью, если не смотреть в глаза, девчонка же. Это же как возбуждаться на драконицу возрастом полторы сотни лет. Желание стало пропадать ещё на слове «драконица».
Ну что ж, премию учителю самоконтроля уже не выпишешь, но поработал он хорошо.
– Вот как, значит, – прищурилась Матильда. – А если… – и потянулась лизнуть.
Отшатнулся. От греха подальше.
– Ха! – победно улыбнулась ведьмачка. – Может, всё-таки вместо дела…
– Нет, Матильда, – начал я снова засовывать рубашку в брюки.
– Эй, не порти, я ещё не закончила, – шлёпнула ведьмачка меня по руке. – Давай тогда так: сначала займёмся делом Данрока – и я не буду тебя соблазнять.
– Слово ведьмачки?
– Даааа.
– Точно нет.
– Гад!
– Ведьмачка.
– Повторяешься. Хоть бы язвой назвал.
– Не дотягиваешь, максимум вредина.
– Эй, вам, конечно, весело, но вы так долго можете, а я есть хочу, – возмутился мантикор.
– Ну Маник, я только его от дела отвлекла, – возмутилась ведьмачка. – И вообще, чем тебя там на кухне кормили? Морду вон как отъел за один раз.
Оценил слова Матильды. И правда, кажется, фамильяр стал как-то шире.
– Всем кормили. Хорошо кормили, – проурчал, довольно улыбаясь Маник.
– Учти, станешь круглым, как шуршики, будешь учиться кататься как они, – предупредила Матильда. – Кстати про шуршиков. Апис! – посмотрела она в сумку.
Но чёрный меховой комок крутился уже возле ног ведьмачки. Учитывая его размеры, не знаю, что ещё могло помещаться в ридикюле Матильды кроме него.
– И не спрашивай меня, как я пронесла шурша! – ткнула в мою сторону ножницами Матильда. – Даже если бы и хотела, я бы не успела его высадить – так ты торопился сюда.
Я пальцем отвёл от себя острие ножниц.
– Ты, главное, тут его не забудь. В этом мире нет шуршей.
– Да я скорей тебя тут забуду! – вздёрнула нос Матильда, вновь приближаясь ко мне с портновскими инструментами, но теперь по делу.
– А если шурш потеряется, когда снова отправишь его за мной следить?
– Не потеряется! – возразила ведьмачка и возмущённо глянула на меня.
Ага, попалась. Значит, вот чьё присутствие я ощущал всю ночь.
– Пусть не приближается, когда я работаю с энергиями, – предупредил, одновременно наблюдая, как шурш, сидя у меня на плече, увлечённо перекусывает нитки на рукаве. – Могу случайно зацепить.
Ведьмачка остановилась, хотя вокруг меня продолжали порхать инструменты и шурш, делавшие свое дело с одеждой.
– Пугаешь?! – возмутилась Матильда.
Вздохнул. Всегда предполагает худшее.
– Забочусь. Размагиченный шурш не может пользоваться пространственными складками для скорости.
Почему-то мне не хотелось, чтобы Матильда расстраивалась из-за питомца. Пусть и такого странного.
Ведьмачка ещё посмотрела на меня, закусив губу.
– Учтём, – буркнула в итоге она, возвращаясь к работе.
Когда Матильда отступила, я был одет в такую широкую рубашку, что, кажется, мог поместиться в ней вместе с Матильдой. И Маник бы ещё вошел. Ну хоть ворот стал свободнее. Всё, что могло украшать, было безжалостно срезано.
– Не заправляй, – вновь одёрнула меня ведьмачка. – Всё испортишь.
А это возможно? Ещё раз посмотрел на рубаху, доходившую до середины бедра.
– И что, так лучше? – глянул я с сомнением на Матильду.
– Не совсем, конечно. Далеко мне до твоего гениального портного, – Матильда уже уложила инструменты и раскрыла ридикюль для шурша. Я с удивлением наблюдал, как большой чёрный меховой шар исчезает в женской сумке. Пятое подпространство там, что ли? – Но так ты снова смотришься болезненно худым, и всего вот этого не видно, – похлопала она меня по животу. Как-то собственнически. – Штаны бы ещё перешить.
Вспомнил порхающие вокруг меня острые инструменты, и почему-то в районе плечевого пояса они меня так не пугали.
– Только не на мне! И не сейчас.
– Поддеееерживаю, – жалостливым голодным голосом протянул мантикор. – Ееесть.
– Сговорились, – фыркнула Матильда.
Кстати, ещё нет. Присмотрел я ночью лавку артефактора. Вроде даже неплохого, судя по эху заклинаний и множеству относительно контролируемых взрывов магии. Стои́т же ещё лавка и соседние здания, а это показатель.
ГЛАВА 3. Проклятья, пуговицы и печенье
– Ты хочешь купить моего Маника?! – Матильда пыталась изображать змейку, по крайней мере шипела и старательно раздувалась возмущением в мою сторону. Хорошо хоть ведьмаческой натурой не светила. Хотя бы явно.
– Молодые люди не договорились? – уточнил артефактор, к которому мы едва успели зайти в гостиную, заменявшую в этом небольшом городке лавку. Невысокий мужчина, весь обвешанный шестерёнками и манипуляторами, двигался с постоянным жужжанием каких-то приборов. Линзы в гоглах провернулись сами со щелчком, и артефактор осмотрел нас с Матильдой с головы до ног. – Но никакого «маника» у меня нет.
– Зато у нас есть, – по инерции пыхнула возмущением в сторону мужчины Матильда.
– Так вы его продаёте?
– Нет! – рыкнула ведьмачка. – Почему он смотрит на тебя, а не на меня?! – вновь повернулась ко мне Матильда.
– Наверное потому, что есть на Юге такая маленькая, но очень ядовитая змейка эфа. Ей опасно смотреть в глаза – она принимает это за признак агрессии. Она вообще всё принимает за агрессию.
Артефактор закашлялся в кулак, маскируя смех. Но я, вообще-то, не шутил. Матильда мне сейчас и правда напоминала такую змейку. Кое-что об этом мире я успел просмотреть перед отправкой – привык обращать внимание на природные опасности.
Хотя именно свою змейку я не боялся. Может, и зря.
– Будь хорошей девочкой, – напомнил я Матильде о тату-легенде, замечая, как начинает клубиться тьма в её глазах. Не понимаю, почему мне так нравилось это проявление силы. – Давай поможем Манику избавиться от колокольчика, он же так его раздражает. Ты лучше знаешь, что надо твоему… коту, я лишь привёл нас в лавку.
– Ты пытаешься манипулировать мной?! – от удивления ведьмачка даже шипеть перестала.
– Получается? – уточнил я.
– Нет!
Но в этот момент подключился Маник, начиная крутиться и тереться о юбку Матильды. Причём с таким усердием, что в первый момент едва не сбил с ног. Комнату заполнило настолько громкое урчание, что в пору было подумать – не спит ли где-то под столом старый храпящий дракон?
– Вы двое!.. – Матильда ткнула пальцем по очереди в меня и мантикора. – Я не знаю, как вы сговорились за моей спиной, но с тобой мы поговорим, – это досталось Манику. – А тебе я отомщу! – это, логично, уже мне.
– Не наоборот? – уточнил артефактор.
– Нет! И давайте уже займёмся делом. Мне нужен трёхплановый артефакт личины, формирующий полный образ с закреплением на движущемся объекте, весом базовой формы не более двух унций. Без звуковых эффектов. С ёмкостью заряда пропорционально весу в сорок, гхым, в пятьдесят фунтов и временем работы не менее двухсот часов.
На каждую фразу Матильды артефактор перещёлкивал линзы гоглов, и я уже не понимал – у него глаза так расширяются от удивления или это эффект от стёклышек.
– Леди знает, чего хочет, – с уважением поклонился он Матильде.
– Да, – кивнула ведьмачка. – И чтобы окрашивал шерсть в чёрный цвет.
Похоже, Маник ментально добавил свои пожелания.
Я пока осматривал стены гостиной, все увешанные магическими приборами. Руки спрятал за спиной, чтобы даже случайно не нарушить работу механизмов, в которых совершенно ничего не понимал. Что-то тикало, что-то жужжало. Что-то крутилось, а что-то молчало. Пожалуй, не переходя на энергетический план, я больше ничего не мог сказать об этих вещах. Ну разве что – всё это завораживало.
– А зачем вам аналогичный артефакт? Только ради цвета животного? – спросил артефактор, теперь жужжащий гоглами и манипуляторами вокруг терпеливо замершего Маника.
– Бубенчик нам не нужен, – пояснила ведьмачка.
– Так давайте сниму. Это всего лишь отслеживающий элемент. Он, конечно, взаимосвязан с работой пространственной картины, но результата сильно не нарушит. Здесь прекрасная работа – всё зашили в сам ошейник, а заряд в замке́, вот, – показал он на большой блестящий камушек.
– Чтоб тебе зарплату выдавали только монетами! Чтоб все насекомые комнаты Природы прилетали к тебе каждую ночь! Чтоб ты постоянно забывал, застегнул ли ты ширинку! Чтоб…
– Это вы мне? – удивился артефактор.
– Нет-нет, снимайте бубенчик, – с трудом улыбнулась Матильда.
Стоит ли рекомендовать рао Данроку срочно уволить нескольких эльфов для сохранения спокойной работы всей Организации? Нет, пожалуй, не стоит. Этого нет в моём договоре.
Перед выходом артефактор шёпотом настоятельно советовал мне приобрести у него что-нибудь из защитных штучек, при этом посматривая в спину уходящей Матильды. Отказался. Даже если бы не моя антимагическая особенность, от моей ведьмачки бесполезно так защищаться. Или снимет, или проклянёт сами приборы.
В нанятую двуколку мы вернулись со счастливым Маником. Его даже перестала волновать тряская дорога. Может быть, ещё потому, что наглый кот подвинул извозчика на облучке, а не ютился теперь у нас в ногах. Смотрел Маник на всех прохожих сверху-вниз с непередаваемым королевским пренебрежением.
Нанял я транспорт не только потому, что лавка артефактора находилась на окраине, дабы избежать лишних разрушений «в случае стечения обстоятельств непреодолимой силы». Сегодня мы осматривали город. Так или иначе мы проедем по местам, которые ночью я отметил, как сильно фонившие магическим эхом. И надеялся пронаблюдать реакцию Матильды. А может быть, нам повезёт встретить ещё кого-то из знавших Матильду.
Но чем больше я наблюдал полное спокойствие и безмятежность ведьмачки, тем сильнее сомневался в успешном результате. Однако я не привык резко менять планы, не убедившись полностью в их бесполезности. Тем более под бубнёж извозчика, пытавшегося работать экскурсоводом, неплохо думалось. Пообедали мы в таверне, несколько раз разминались прогулкой по паркам, а к ужину вернулись на постоялый двор. За этот день мы разве что по бедняцким окраинам не проехались, но там двуколка и не пройдёт. Целой.
– Спасибо, дорогой Мосенька, – улыбнулась мне Матильда, когда я помогал ей спуститься с нашего транспорта. – Это был идеальный выходной день. Предлагаю завтра всё-таки заняться нормальным делом – с этим у тебя явно ничего не получается.
Язвочка. Но рано списывать меня со счетов.
Последним спрыгнул Маник, раскачав двуколку так, что извозчик заработал морскую болезнь. Пока Матильда гордо шествовала к двери, я договорился о завтрашней поездке.
***
– Ронкад! – в мою дверь одновременно тихо стучали и шипели. Что-то много на меня шипят в этот день. – Ты спишь?
На такой вопрос, вообще, можно ответить «да»?
Я открыл дверь и вышел в коридор к Дженни. Матильда же запретила мне приводить лисичку в комнату, а с ведьмачкой лучше жить в мире. Тем более, когда она спит.
– Я твою одежду принесла, – протянула мне Дженни аккуратно сложенную стопку. Утром я оставлял комплект на чистку. Надо не забыть завтра заехать к Дэш за оставшимся заказом. – Увидела, что в твоём окне ещё горит свет, и решила занести.
Так помимо того, что оборотни реагируют на открытые окна, они ещё и на свет бегут? Интересные существа. Это вампиров обычно называют кровососами, сравнивая с комарами.
– И вот, – сверху на мою одежду легла книга в потрёпанном переплёте. – Сказки. Если вдруг сестрёнке почитать захочется. Моя любимая. В детстве любимая, – почему-то смутилась Дженни. – У брата взяла. Ты потом верни только.
– Обязательно, – пообещал легко. Если что, из комнаты заберёт же.
Приоткрыл дверь своего номера, положил вещи на столик рядом и забрал оттуда ключ.
Успел прочитать название книжки: «Сказания о драконах». В этом мире мои родственники тоже бывали?
– Пойдём, – повёл я Дженни вниз. Раз уж так совпало, что девушка пришла сама, стоит воспользоваться. – Откроешь мне дверь.
– У тебя на эту ночь снова планы? – удивилась Дженни. – Когда же ты спишь?
– Изредка, – пожал я плечами, ведь драконы могли не спать неделю без серьёзных последствий.
Лисичка рассмеялась, как хорошей шутке. Но, вообще-то, кто бы говорил про сон. Утром я видел Дженни, подающую нам завтрак, на ужин она снова обслуживала наш столик и вот сейчас здесь.
Поблагодарил девушку, выпустившую меня из дверей постоялого двора, и кивнул на просьбу быть осторожнее.
Именно так я сегодня и планировал. С вампирами вообще надо быть осторожнее. Только отвернёшься, они уже кровь взяли. На анализы.
Рядом с Мидл-тауном находился Клан вампиров, поэтому чаще всего они встречались на улицах «свободных нравов». Городок был небольшой, и остальная часть благочестиво затихала на ночь, а вот этот район, кажется, наоборот, просыпался. По крайней мере, когда днём мы проезжали мимо, здесь было значительно тише.
Теперь по освещённым улицам передвигались люди и нелюди, общались и не только общались, из домов были слышны музыка и смех. Я забрался на крышу заброшенного дома, замеченного ещё днем, и расположился в тени печной трубы. Рос город, рос и развлекательный район, и дома рядом постепенно покидали люди, уставшие от ночного шума. Потом здесь наверняка отстроится что-то увеселительное – выбранное мной строение было достаточно крепким и большим для этого.
Позволил дракону посмотреть через мои глаза. Внизу в доме что-то жалобно тренькнуло. В последний раз. Так, аккуратнее надо, зря думал, что уж тут можно не так строго контролировать антимагические способности.
Осматривать живых я всегда старался если не аккуратно, то быстро – никому не нравилось, когда касались их энергетических планов. Многие говорили, что им под моим взглядом холодно. Хотя так же говорили, когда я смотрел и без дракона. Но странно, что и вампиры вздрагивали и начинали искать источник интереса – они же, вообще-то, мёртвые.
Поэтому работал по верхам. Мне надо было понять взаимосвязи в этом Клане и разобраться, как опознать наиболее старших, а, значит, опасных особей.
Возвращался я в комнаты на рассвете, когда интересующий меня район стал затихать. Шёл по улицам просыпающегося Мидл-тауна, предпочитавшего закрывать глаза на работу развлекательной части города, и размышлял, что не очень-то хочу соваться к вампирам. По крайней мере, с Матильдой – точно. И боялся я не того, что они её узнают – тут наверняка Организация отработала чисто. Мне не понравилось, что я увидел о белых вампирах. Почему им не запрещают применять своё воздействие, как драконам феромоны? И почему именно вампиров выбрала в своё время Матильда?
Сложно работать в деле, когда от тебя старательно скрывают факты. В Организации не могут выдать полную информацию, потому что я не штатный сотрудник. Матильда почему-то не хочет, чтобы я разобрался в деле, по которому она вынуждена пребывать в заключении. Ведьмачки же вроде свободолюбивый народ, вот что она может такое скрывать? Хотя скрывать они тоже любят, по делу и без.
Ночной осмотр оставшейся части города я решил отложить на попозже, если не останется других вариантов. Учитывая спокойствие ведьмачки и то, что с Дэш она не пересекалась, хотя жила Тилечка (даже мысленно хмыкнул) где-то недалеко, надо было искать за чертой Мидл-тауна. Возможно, удастся найти подсказки в библиотеке, а то бегать ночами по лесам в поисках неизвестно чего очень энергозатратно.
Перед тем как постучаться в двери постоялого двора, быстро вернул на места артефакты речи и связи. Прятал я их сегодня неподалёку, воспользовавшись футляром, чтоб не фонили и не привлекали чужого внимания, даже если кто-то захочет посмотреть на улицу магическим зрением.
Душ я принимал с особенным наслаждением. Несмотря на то, что держался на расстоянии, казалось, я тоже пропитался энергетикой района «свободных нравов». По крайней мере, ко мне так странно принюхивалась Алексис, открывая на рассвете дверь.
***
Левую щёку в очередной раз защекотало. Повернул голову и носом уткнулся в перо, едва не чихнув.
– Матильда, ты не могла бы его убрать, – чтобы общаться с ведьмачкой, пришлось наклониться, иначе весь вид закрывало это перо, торчащее из её шляпы.
– Снять шляпку при людях? Ты просишь меня о неприличных вещах! – гордо вскинула голову Матильда. Отчего перо сменило траекторию и в очередной раз прощекотало по моему лицу.
Посмотрел на улицы, по которым передвигались особи разного пола. Многие из них без шляпок. Ладно, тут я не знаток, признаю.
– Давай я его просто… уберу.
– Ты хочешь вырвать мне перо?! – с таким надрывом в голосе произнесла ведьмачка, как будто я предлагал отрезать ей что-то более серьёзное. Палец там или голову.
– А повернуть его нельзя?
– Это нарушит общую композицию!
– Вот и прекрасно.
Встал, балансируя в медленно движущейся по дороге двуколке, и, обхватив ведьмачку за талию, передвинул её на свое место. Пусть перо щекочет улицу.
– Ты… ты… – прищурилась на меня Матильда.
– Приехали! – сообщил нам возничий.
– Как? – удивилась ведьмачка.
– Как – не могу сказать, вам виднее. А вот куда – туда, куда заказывали, – повернулся к нам наш вчерашний экскурсовод. – И не могли бы котика первым спустить.
Утром, когда Маник с земли запрыгнул на облучок, транспорт основательно качнуло, как будто уселся не маленький котик, а как минимум пони. Мантикор проигнорировал подушку, которую, очевидно, для него положили у нас в ногах.
Маник демонстративно спрыгнул первым. Экипаж всё равно качнуло, но, признаю, не так сильно. Учитывая, как прищурился мантикор, это ему не понравилось.
И да, сегодня прогулок по городу не планировалось. По крайней мере, долгих. Мы прибыли в библиотеку. Пусть Организация затёрла память о событиях, но в периодических изданиях вполне можно было найти какие-то зацепки.
– Решил пополнить коллекцию сказок о драконах? – хмыкнула Матильда, когда я придержал для неё тяжелую дверь библиотеки. Значит, заметила утром книгу от Дженни.
Этот день начался как и вчерашний – Матильда постучалась в нашу совместную дверь ванны, а потом оценила мой внешний вид. Удовлетворённо хмыкнула: «Гениально», увидев на мне одежду, в которой я прибыл. А там завтрак, ожидающая нас двуколка и вот, посещение библиотеки.
Вообще, всё это здание было на удивление фундаментальным. Полностью каменное, основательное. Ощущение, что в случае любых катаклизмов жители должны спасаться именно в библиотеке. И она выстоит.
Зато внутри всё оказалось очень просто. Заходишь и сразу огромный читальный зал. Уже оттуда вели лестницы, наверх и вниз, очевидно в какие-то узкоспециализированные отделы. Но в целом – точно не потеряешься.
Утром буднего дня посетителей было немного. Несколько учащихся разных возрастов, дедушка, похоже, уснувший тут со вчерашнего дня, и его не стали будить, и женщина, шепчущая что-то над стопками журналов.
Кафедра библиотекаря тоже оказалась каменной. Вся в каких-то рисунках на крышке, но глядя со стороны посетителя, кверху ногами, – сразу и не разберёшь, что там. Библиотекарь зато не соответствовал основательности – молодой парень, как будто перепутавший помещения.
Однако запрашиваемую литературу нам выдали быстро. Мне из архива после запроса подняли подборку газет за несколько лет интересующих меня событий. Матильда попросила свежие издания, и ей указали полку ещё не подшитой периодики.
Единственное, о чём нас попросили, чтобы наш питомец вёл себя прилично. Питомец в лице Маника пренебрежительно фыркнул. Чтобы этот отъевшийся кот разместился с комфортом, пришлось сдвинуть три стула. И те тихонечко хрустнули, когда на них разлёгся мантикор, свисая с одной стороны лапой, с другой – хвостом до пола. Маник прилично проспал всё наше время пребывания в библиотеке.
Сели мы с Матильдой напротив друг друга за длинным столом, чтобы вместить ещё и предполагаемые кладези знаний.
Свет в большом зале, заставленном стеллажами, был тусклым, поэтому на каждом столике стояла лампа в зелёном абажуре. Зажжённый магический огонек освещал яркий круг, как будто отрезая нас от остального зала.
Страницы старых газет опасно хрустели под руками, кое-где текст затёрся, как будто все восемьдесят лет их каждый день читали. Но пока ничего достойного внимания я не нашёл. Ну вот разве что предположение, что скоро в мир вернутся истинные боги и старую карту Мидл-тауна.
Я не успел долистать даже до событий «того самого» дня, когда меня отвлекла Матильда.
– Смотри! – она положила передо мной гораздо более новое издание магического альманаха и даже ткнула в нужную статью. При этом нависала сверху, опираясь на стол, как будто собиралась заставлять меня читать. «Она вернулась! Или последствия магического уровня после выплеска божественной силы». Сомнительное название, но пробежал текст по диагонали, выцепляя суть. Три года назад в мир оборотней пыталась прорваться Мантикора – богиня-создательница нынешних вампиров. После её утрамбовывания обратно в подпространство, замечены всплески сил даже у магов, а не только у вампиров.
И?..
Перевёл взгляд на Матильду, но так и не дошёл до её глаз. Зацепился за пуговицу. Сначала за одну, потом вторую и третью. Вроде бы обычные, круглые как бусины, но так напряжённо и натяжённо удерживающие девичью грудь, что, кажется, вот-вот не выдержат они этого испытания. А когда там стало так тесно?! Или платье от Дэш оказалось плохо подогнанным?
Тут у меня из-под рук плавно вытянули старую газету. Точнее, повернули так, чтобы читать ведьмачке стало удобнее. Быстро глянул, что так увлекло Матильду. Статья о семье из окраин соседнего города, убитой, к удивлению, белыми вампирами. Это ж как их… гхым. В общем, выжил только парнишка, находившийся в этот день в отъезде, прикладывался простенький портрет испуганного вихрастого парня. Выплачена компенсация, принесены извинения. Вроде всё стандартно для этого мира. Я в подборке то и дело натыкался на подобное в исполнении то оборотней, то вампиров, но редко со смертельными исходами. Что-то даже заканчивалось свадьбами или добровольным донорством.
Собирался спросить Матильду о причине интереса, но почему-то вновь уставился на… пуговицы. Да, именно на них. Ведьмачка наклонилась ближе, чтобы читать тусклый текст статьи и, кажется, я даже слышал тихий треск, с которым рвутся нитки.
– Ты куда смотришь? – прошипело у меня над головой.
– На пуговицы, – честно ответил, наконец, поднимая взгляд до лица Матильды.
И вновь замер. Ведьмачка откинула вуаль шляпки и… мне кажется, или Матильда стала выглядеть старше? Снова косметика? Зачем?
– А надо смотреть вот сюда, – ткнула она в статью о богах. – Вот, замеры Организации не зря скачут. Даже у магов сил прибавилось, мало ли что там творится. А ты роешься в этом, – кивнула она на мои стопки газет.
– Но ты тоже там что-то усмотрела, – внимательно следил я за реакцией Матильды.
– Лишь очередное подтверждение, что многие существа более жестоки, чем ведьмачки.
И такой честный взгляд, что… я не поверил.
– Мы займёмся этим, – вернул я журнал Матильде. – Но позже.
– Упёртый дракон! – выдала мне Матильда и вернулась на своё место. – Лишь бы поздно не было.
А я ещё раз перечитал статью о белых вампирах-убийцах. Пока не понимая, зачем мне это. Так же, как не понимал, почему мой взгляд то и дело возвращается к пуговицам. В итоге, до обеда только и успел добраться до «событий года». Но именно информации оказалось скудно. Да, официально сцепились два Клана, расположенные так близко, что часто пересекались в «ареалах обитания». Хотя автор не отрицал, что и главы Гнёзд могли что-то не поделить. Было шумно и феерично, многие вампиры пострадали непоправимо. То есть насмерть. Если такое можно употребить к уже умершим. Удивительно, что зачистка Организации прошла настолько убийственно. Кроме участившихся балов вампиров перед этим событием и выделить нечего.
Полдень застал меня за очередным разглядыванием пуговиц. Крыша библиотеки оказалась не просто стеклянной, а с цветными витражами. И этот рисунок раскрасил лежащие на столе газеты
