Танец над пропастью. Ольга Смирнова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3 – Четыре года назад, офис группы компаний Титова В.В
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38 – Настоящее время
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41
• ГЛАВА 42
• ГЛАВА 43
• ГЛАВА 44
• ГЛАВА 45
• ГЛАВА 46
• ГЛАВА 47
• ГЛАВА 48
• ГЛАВА 49
• ГЛАВА 50
• ГЛАВА 51
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Это не сказка про Золушку и принца. Это не история о студентке и преподавателе. Это намного глубже. Намного серьёзнее.

***

Не совсем забыла? Помнит? Лучше бы не помнила и не рвала ему сердце. Гнев нарастал, рычание рвалось наружу. Оседлал Роска, вскочил в седло и пустил с места в галоп. Желание было лишь одним: выжечь кислотой, выморозить мысли о ней, очистить голову ветром... Лишь бы не осталось воспоминаний. Никаких. По нулям. Он хочет свободно дышать и свободно жить, не думая о ней, не желая её, не мечтая о той, что когда-то одним взглядом нокаутировала его сознание, его волю, его жизнь.

   Он летел вперёд по проселочной дороге, давясь ветром и задыхаясь от собственных мыслей. А под перестук копыт билось, издеваясь над ним, только одно слово – люблю, люблю, люблю, люблю.

***

Она познала любовь: нежную, горячую, бесшабашную. Совершила глупую, но роковую ошибку и потеряла всё. Попала под жернова родного по крови человека, обратившего её в пепел. Но воскресла из пепла и, высоко подняв голову, приняла бой. За семью. За любовь. За счастье.

ГЛАВА1

– Таша, ты слышала, что у нас новый препод по экономическому анализу и микре? – спросила Галка, поправляя лямки рюкзака на плече.

   – Майя наконец-то в декретный ушла? – откликнулась Наташа, фотографируя изменения в расписании занятий, размещенные на стенде для объявлений в гудящем от множества голосов фойе университета.

   – Ага. Новый препод – мужик. С ним будет легче. Глазки солнышком, губки сердечком и растает.

   – Галка, а если в постель потащит? – спросила Лара.

   – От меня не убудет. Слышала, что ему к тридцати. Может, красавчик, – рассмеялась Галка.

   – И это говорит девственница, хранящая себя для Артёма, – вздохнула Наташа. – Пойдёмте, пара скоро начнётся. Не хватало еще с первого занятия отношения с новым преподом испортить.

   Девчонки, лавируя между группками студентов, подошли к лестнице на второй этаж и резво взбежали по ней. На последней ступеньке Наташа остановилась, заметив развязавшийся шнурок на кроссовке. Завязала и, разогнувшись, поспешила догнать подруг. Завернув за угол, увидела, что их остановил однокурсник. Мечта, как она считала недалёких девиц. Но признавала, влюбиться в такого можно с первого взгляда. Светловолосый, зеленоглазый, лицо серьёзное, с вечно поджатыми губами, но достойно внимания любой женщины. А ещё: спортивного телосложения, статный, высокий. И упакован исключительно в бренды. По принципу «всё включено». И рядом с ним стояла парочка таких же. Но они лишь его свита, хотя и с ними студенты старались не связываться. Папочки – весьма влиятельные особы, благодаря которым уже не один студент был вынужден прекратить учёбу или перевестись в другое учебное заведение.

   Наташа поморщилась. Мало ей было Аркадия Гарца на первом курсе, так ещё один прибыл. И чего ему не училось в Ростове...

   – Так и передай подруге, если она не...

   – Может, мне в глаза скажешь, Алекс? Или слабо? – прервала Наташа мажора.

   Тот оторвал взгляд от сжавшейся Галки и поверх её головы посмотрел на Наташу.

   – Идите в аудиторию, – сказала она подругам, обернувшимся на её голос, – я сама разберусь.

   – Наташ...

   – Русского языка не понимаете?!

   Лара схватила Галку за руку и силой утащила за собой.

   – Говори, Алекс. Какие ко мне претензии? – холодным голосом спросила Наташа, не обратив никакого внимания ни на разъярённый вид мажора, ни на парней, вставших по бокам от неё.

   – Почему не снялась с конкурса? – жёстко спросил он.

   – А должна была? – по-прежнему холодно спросила она, не отводя потяжелевшего взгляда от Алекса.

   – Я тебя предупреждал.

   – И?.. Я должна была испугаться? Разве твоя работа настолько слаба, что ты уверен в проигрыше?

   – У тебя осталось два дня на раздумья или ты нарвёшься, стерва хладнокровная.

   – Свою свиту натравишь? Или сам справишься?

   – За папашей беспредельщиком спряталась? – прошипел он и заткнулся, бросив взгляд за её спину.

   – Похоже, тебе сказать больше нечего, Алекс. Работу я не отзову. Если твоя окажется сильнее, то не побрезгую вторым местом.

   Отодвинув одного из парней плечом, Наташа ушла в аудиторию. Прошла мимо притихших однокурсников к местам, с их молчаливого согласия закрепленных за ней и её подругами, и села рядом с Галкой. Обвела тяжёлым взглядом таращившихся на неё студентов, после чего у всех резко пропало желание на неё смотреть. Только после этого полезла в рюкзак.

   – Ну чего, Наташ? – прошептала Галка.

   – Ничего...

   – Отзовёшь работу?

   – Нет.

   – Его новая эскортная всем растрепала, что отец Алексу Бентли купит, если сынуля подряд три межвузовских конкурса выиграет. Он при всех устроил ей трёпку.

   – Интересно, что ему папа отвалит за красный диплом? Мажор-мажором, а учится парень своей головой.

   – Наташк, если обломаешь его, не боишься, что отомстит?

   – Галка, что может произойти со мной страшнее того, что уже произошло?

   Подруга промолчала и отвела взгляд от Наташи.

***

– Надеюсь, я не отпугну их своей мрачностью, – изучая вид из окна, произнёс высокий широкоплечий мужчина.

   – Не зацикливайтесь, Ярослав Макарович. Современного студента можно напугать лишь приказом об отчислении. Причём только постфактум. Вы, главное, сами полтора семестра продержись. Не хочу по министерской указке преподавателя брать, а к следующему учебному году Никонов обещает ко мне перевестись. Где будете жить?

   – У меня есть коттедж.

   – Ярослав Макарович... У меня к Вам просьба...

   Ярослав оторвался от просмотра сквера перед университетом и повернулся к ректору.

   – Уже все члены комиссии оценили работы, выставленные на конкурс по менеджменту. Посмотрите две из их. Третью и седьмую. Мне бы хотелось узнать Ваше мнение, совпадёт ли оно с мнением комиссии. Свежий взгляд со стороны... так сказать... На межвузовский конкурс должна пройти только одна работа.

   Ректор протянул флешку. Ярослав, подойдя к столу, взял её и отправил в карман блейзера.

   – Обязательно посмотрю. Спасибо, что навстречу пошли, приняли на работу.

   – Это Вам спасибо – выручили. Передавайте привет Титову. На Новый год планирую в Германию слетать, навещу его. Давно мы с ним по душам не разговаривали. Уже предвкушаю интересную партию в шахматы. А Вас Виктор Валентинович не подсадил на них?

   – У меня немного другие интересы, – ответил Ярослав, и его губы чуть дрогнули в улыбке.

   Он посмотрел на часы.

   – Мне пора, Борис Борисович.

   – Да-да, конечно, идите, – разрешил ректор и, вздохнув, оглядел заваленный документами стол.

   Ярослав вышел из кабинета и, мазнув взглядом по встрепенувшемуся секретарю, толкнул дверь в коридор. Бегло осмотрел полы, стены и окна. На первом этаже все окна заменены на стеклопакеты. А здесь, на втором, не рамы, а сплошной раритет с толстым слоем белой краски. Да и стены с потолками умоляют о ремонте.

   «Надо подкинуть деньжат универу», – ухмыльнулся он мысленно и, зайдя в преподавательскую, поздоровался с присутствующими.

   Не обращая внимания на любопытствующие взгляды коллег, взял со своего стола папки и сразу вышел. Завернув в нужный коридор, притормозил. В окружении трёх студентов крепкой комплекции, спиной к нему стояла стройная девушка и что-то жёстко выговаривала им. Заметно, что парни были настроены агрессивно. Завьялов напрягся и прислушался. Лидер группы его заметил. Договорив, девушка смело отодвинула одного из парней плечом и прошла в аудиторию.

   Ярослав возобновил движение и молча встал напротив студента-лидера.

   «Мажор», – мысленно констатировал он.

   А тот, кивнув свите, развернулся и широким шагом отправился к следующей аудитории. В этот миг мимо Ярослава в нужную ему дверь проскользнул ещё один опоздавший студент.

   Завьялов вздохнул и дал ему немного времени для пробежки к своему месту. В памяти всплыли картинки из собственного студенчества, и уголки губ вновь дрогнули в лёгкой улыбке. Но улыбка быстро сошла с лица. Взявшись за ручку двери, он почувствовал неприятный озноб. Из-за чего волнение? Боится полтора десятка пар глаз или увидеть ту, из-за которой он здесь? Ярослав решительно открыл тяжёлую дверь. Твёрдым шагом прошёл мимо стола преподавателя, небрежным движением оставив на нём папки, дошёл до кафедры и встал лицом к аудитории, расставив ноги. Руки засунул в карманы брюк.

***

Наташа с подругами уже сидели на местах, когда в аудиторию на всех пара́х влетел Димон Стариков, довольно крепкий парень с их курса, и громко сообщил, что новый препод уже на подходе.

   – Парни, он у нас всех девчонок отобьёт!

   Пробежавшись по лестнице вверх, Димон рухнул на скамью за спиной Наташи.

   – Наташ, новенький видел твои разборки с Алексом, – быстро прошептал он.

   Отреагировать не успела: дверь аудитории открылась. Вошёл мужчина в темно-синем блейзере и белых брюках. Глаза скрыты под слегка тонированными очками с прямоугольными стёклами в тонкой оправе.

   Бросив папки на стол, встал перед аудиторией. Не торопясь, раздвинул полы стильного блейзера, раскрывших голубую фирменную рубашку с расстёгнутыми верхними пуговицами, засунул руки в карманы брюк. Чуть склонив голову к плечу, стал медленно обводить взглядом студентов, задерживаясь на каждом из них по паре секунд. Раздался тихий вздох-шёпот студенток и тут же затих.

   Наташа пристально пригляделась к новому преподавателю двух сложнейших предметов курса. Криво ухмыльнулась. Прибыла ещё одна мечта студенток. С зачесанными назад тёмными волосами, высокий, широкоплечий. Явно дружит с тренажёрным залом. Шарма добавляла лёгкая небритость. Видно, что щетина не запущена, чёткой формы. Он притягивал взгляд, как магнит, и что-то в его виде заставило Наташу напрячься. Но когда глаза преподавателя остановились на ней, опустила голову, уставившись в конспект.

   – Приветствую всех. Переклички не будет, постепенно познакомлюсь со всеми, – раздался густой, сипловатый голос.

   Наташа вздрогнула и, резко подняв голову, вгляделась в мужчину. Через полминуты с облегчением вздохнула.

   «Дура, сколько можно дёргаться на голоса, напоминающие голос Романа», – мысленно отчитала себя и расслабилась.

   – Меня зовут Ярослав Макарович Завьялов. Буду преподавать микроэкономику и экономический анализ деятельности предприятия. Я просмотрел ваши последние курсовые работы, которые прежний преподаватель успел оценить. В основном с оценками Майи Константиновны согласен. Но есть три очень интересные работы.

   Закончив небольшой монолог, преподаватель вынул руки из карманов и подошёл к столу. Разложив папки в определённом порядке, он поднял голову и вновь осмотрел студентов.

   – Мудрова, Егорова, Лесова. Встаньте.

   Услышав свою фамилию, Наташа вздрогнула и встала. Одновременно с ней поднялись и Галка с Ларой.

   – Темы разные, работы тоже, но все выполнены в одной стилистике. Кто из вас их выполнял, или где вы их заказали?

   Девчонки опустили головы. Галка успела кинуть взгляд на Наташу.

   – Долго будем молчать? Хорошо. Определим автора опытным путём. Группа вас троих обязательно отблагодарит. Сейчас задам письменную работу. Разрешено пользоваться учебником и методичкой. Телефоны выключить и положить в верхней части стола слева от себя. Если в группе есть левша, то телефон должен лежать справа. Цитирование учебника не более тридцати процентов от общего объёма работы. Тема...

   – Это я написала курсовики, – раздался голос с холодными нотками в интонации.

   – Назовите себя, – потребовал преподаватель, посмотрев на Наташу.

   Их взгляды скрестились.

   – Лесова Наталья.

   – Лесовой высшая оценка за отлично выполненные работы. Похвально. Мудровой и Егоровой через неделю сдать новые. Темы возьмёте в перерыве, листы с заданиями вложены в ваши папки. Садитесь. А сейчас приступим к изучению такого понятия, как валовая прибыль и разберём методы её анализа.

   По группе пробежался вздох облегчения.

   Наташа больше не поднимала взгляда на преподавателя, стараясь успевать конспектировать материал. Отдала должное тому, что лекция читалась грамотно, чётко, без лишней воды, чем новый преподаватель заметно отличался от Майи.

   Пришло время и раздался звонок на короткий перерыв.

   – Второй час посвятим практической работе. А сейчас свободны на пять минут.

   Преподаватель сел за стол и принялся что-то искать в телефоне, скользя по нему пальцем. Наташа присмотрелась к его лицу. И поняла, что именно насторожило её. Совершенное отсутствие эмоций. Двигались зрачки и веки, что было заметно под лёгкой тонировкой очков. Двигались и губы. Всё остальное – неподвижная маска. Это такая натренированная выдержка?

   – Наташа, посмотри темы... – прошептала Лара, подсунув листы с новыми темами для курсовых работ.

   – Ларка! С ума сошла. Он же здесь. После пары поговорим.

   Практическое занятие проходило довольно продуктивно. Наташа закончила расчеты раньше всех из группы и, отложив конспекты, отвлеклась на телефон.

   «Наташа, как у тебя с деньгами?»

   «Сегодня поработать не смогу, но завтра должны долг отдать.»

   «Хорошо, время пока есть, но лучше поторопиться, детка.»

   «Завтра постараюсь перечислить.»

   Сзади раздалось лёгкое покашливание Димона, и она резко распрямилась. Вздрогнула – боковым зрением заметила стоящего вплотную Завьялова и, кажется, бесцеремонно читающего переписку.

   – Вы не имеете права... – от неожиданности севшим голосом, возмутилась она, не поворачивая к нему головы.

   – Вы уверены, Лесова? Занятие не закончено, и я имею полное право отслеживать, чем занимаются студенты, – в полный голос заявил Завьялов. – Встаньте. Идите к доске, возьмите на моём столе второй вариант практического задания и выполните его. Учебник и конспекты брать с собой запрещено.

   – Но...

   – Идите.

   Наташа резко откинула собранные в хвост волосы на спину, бросила телефон в зелёный рюкзак и спустилась к преподавательскому столу. Взяла листок и подошла к доске.

   Завьялов тем временем продолжил обход аудитории, отпуская с занятия тех студентов, которые справились с заданием. Когда Наташа закончила заполнять таблицу на доске и обернулась, в аудитории остались только она и преподаватель, присевший на край своего стола. И вновь руки в карманах, а от его неподвижности веяло уверенностью и опасностью. Внутренне напряглась, но внешне выглядела спокойной и холодной, несмотря на то, что взгляд мужчины давил на психику, медленно и верно опуская пресс и ожидая, когда же по прессуемому объекту пойдут трещины.

   Не добившись робости от студентки, и сохраняя максимальную неподвижность тела, заговорил:

   – Лесова, Вы ошиблись во второй и пятой строках. В результате итог неверен. Исправьте ошибки, или мне придётся снизить баллы.

   Его голос звучал твёрдо, несмотря на сиплость.

   – Но это новая тема, – возразила Наташа, молча смотря в лицо преподавателю, которое давило безэмоциональностью.

   Чувствовала, как медленно и верно в ней нарастал гнев.

   – Я и не собираюсь ставить Вам неудовлетворительную оценку. Просто это будет не высший балл.

   – Что я Вам сделала плохого? – начиная закипать от несправедливости, спросила она.

   – Исправьте ошибки, Лесова. Начните мыслить логически, – интонация в голосе преподавателя не изменилась.

   Наташа развернулась к доске и, закусив губу, попыталась вникнуть в формулы. Поправила одну и задумалась над другой. Резко подняв руку с мелом, поправила вторую формулу и закончила расчеты.

   – Что у Вас за работа вне учебы?

   Наташа резко обернулась.

   – Я правильно выполнила задание?

   – Вы не ответили, Лесова.

   – Вас это не касается, – твёрдо парировала Наташа, стойко выдерживая вновь потяжелевший взгляд преподавателя.

   «Знать бы его шкалу давления взглядом... и не такое выдерживала, не на ту напал, безэмоциональный красавчик», – мысленно проговорила Наташа.

   – Мне не хочется думать о Вас плохо.

   – Многие студенты подрабатывают. И ничего в этом зазорного нет.

   – И студенты из обеспеченных семей?

   – Я не живу со своей семьёй.

   – А с кем Вы живёте? С любовником?

   Наташа проигнорировала вопрос, но её глаза резко ушли в прищур.

   – Почему не отвечаете? Или молчание – знак согласия?

   – В нашем университете не принято грубить преподавателям.

   – А если бы я задал этот вопрос за стенами университета?

   – Вам бы не понравился мой ответ.

   – На мой взгляд, я задал вполне закономерный вопрос, – не отставал от неё Завьялов.

   – Я живу в семье подруги. Мы учимся в одной группе.

   – Психологическая несовместимость с родителями или уход от их излишнего контроля за ночной деятельностью отличницы? Можете не отвечать. Высший балл за новую тему. Идите, Лесова. Вы свободны.

   Хотя преподаватель и дал знать об окончании разговора, но не отводил от неё взгляд. И Наташа не отводила свой, фирменный и холодный, одновременно внутренне закипая:

   «И ни единой эмоции на лице. Одним взглядом давит. Надо что-то делать. Иначе взорвусь».

   – Я где-то перешла Вам дорогу, господин Завьялов? – насколько это было возможно, спокойно спросила она.

   Сделала несколько решительных шагов к столу и вздрогнула, увидев лицо преподавателя на близком расстоянии. Мгновение и контроль потерян. Синий лёд в её глазах сменился растерянностью. Мысленно простонав, Наташа отвела взгляд от его лица в сторону.

   – Я Вас напугал, Лесова?

   – Нет... простите...

   А преподаватель посмотрел на её губы и слегка дёрнул плечом. Молча поднялся, закинул телефон во внутренний карман блейзера, забрал оставшиеся папки и твёрдым шагом вышел из аудитории.

   Наташа расслабилась, плечи опустились. Положила на место мел и, подойдя к столу, дотронулась до него рукой. Новый преподаватель действительно её напугал. Его лицо было не просто неподвижным. Оно было испещрено следами от шрамов. Наташа не поняла, почему испугалась. Шрамы совсем не придавали лицу уродства, но поясняли природу его неподвижности. Это было неожиданно... да. Но напрягло ещё и другое... Этот мужчина когда-то встречался на её пути. Но никак не могла понять эмоции, связанные с ним. Чувствовала опасность, но в то же время тревожный звонок интуиции не прозвучал. Надо вспомнить, кто он. Обязательно надо вспомнить. Врага из числа преподавателей ей сейчас только и не хватало...

   Через пару минут, восстановив душевное равновесие и вернув себе уверенность, она вышла из аудитории и столкнулась с Галкой.

   – Таша! Ты чего там застряла? Знаешь ведь, что меня твоя мать прибьёт, если узнает, что ты без присмотра осталась...

   – Галка, не бросай меня наедине с новым преподом. Никогда.

   – Приставал, что ли? Вот козлина!

   – Нет. Не приставал. Но, судя по его поведению, он мой враг.

   – Враг? Может, попробовать раскопать информацию о нём?

   – Надо подъехать с этим к Димону. В канцелярии точно знают, что это за тип. Пусть свою Нику спросит о нём. Только никто не должен знать, что это я интересуюсь новым преподом.

   – Димон не выдаст, Наташ. Но я от своего имени попрошу.

ГЛАВА 2

Завьялов въехал в автоматически открывшиеся ворота и остановился на территории коттеджа. Вышел из автомобиля и обвёл взглядом окна. Вбежал по лестнице к парадному входу. Уже через двадцать минут, переодевшись в спортивный костюм, он стоял у кофемашины, а на столе его ожидала тарелка с бутербродами. Пиликнул видеозвонок на ноутбуке.

   – Добрый вечер, Виктор Валентинович.

   – Добрый, Ярослав. Как устроился?

   – Всё нормально.

   – Кусочничаешь? Я к тебе отличную повариху послал.

   – Я уже видел, еды навалом. Поем после тренажёров.

   – Как первый день в университете?

   – Всё хорошо. Вроде, никого не напугал.

   – Не бери в голову, у тебя всё нормально с лицом. Это твоя фишка... твоя индивидуальность. Безэмоциональный мужчина. Для женщин даже очень притягательно. Наташу видел?

   – Видел.

   – Ничего не хочешь мне рассказать?

   – Пока сам не могу оценить полученные впечатления. Немного подросла. Повзрослела. Стала ещё красивее, обрела изюминку – холодная стрессоустойчивость... Высокие способности к учёбе не растеряла. Как Вы себя чувствуете, Виктор Валентинович?

   – Я так понял, что о Наташе тебе говорить не хочется? Ну да ладно... Я понимаю тебя... А я – как обычно. Во всяком случае, ухудшения нет. Послал тебе на почту задание по российскому гостиничному сектору. Сделай всё как надо. Последние отчёты стали напрягать.

   – Хорошо, проведу внутренний аудит.

   – Докладывай обо всех новостях по делу Наташи. Если всё получится, то это будет мощным стимулом жить дальше... до связи.

   – Обязательно, Виктор Валентинович. До связи.

   Ярослав включил фоном новости и, наслаждаясь кофе и любимыми бутербродами, смотрел в одну точку. Сегодня он впервые более чем за три года увидел Наташу. Тогда, в эпицентре событий ей только-только исполнилось шестнадцать. Казалось бы, совсем девчонка, нежная и наивная, но и одновременно упрямая и целеустремлённая. Но стоит ли её винтить за то, что она сделала, оставшись практически один на один с тираном отцом? Тот ломал людей на раз-два.

   Выпив кофе, Ярослав вновь подошёл к кофемашине. Вернулся к столу с новой порцией и опять задумался. Какой он ожидал её увидеть? Подавленной и поломанной от катка, проехавшего по ней? Или беззаботной и плюнувшей на всё? А увидел совсем другой. Абсолютно другой. Больше похожей на стерву. На непрошибаемую и красивую стерву. Ни грамма подавленности. Когда там, в аудитории, впервые на короткое мгновение их взгляды встретились, его не хило коротнуло. И только вынужденная неподвижность лица не позволила всем увидеть его истинную реакцию.

   Ярослав посмотрел на пустую чашку и метнул взгляд на кофемашину. Решил, что кофе на сегодня достаточно. Впился зубами в последний бутерброд, вновь уставившись в полюбившуюся взгляду точку на столе. И зачем он сорвался? Следует быть сильнее своих чувств. Сначала надо во всём разобраться. И если всё так, как он думает, то ей придётся ответить за предательство более серьёзно, чем просто преследование преподавателя.

   Ярослав помыл чашку с тарелкой и ушёл в свою комнату. Включил компьютер. Вставил флешку.

   – Начнём с третьей, – тихо проговорил он, и если бы брови могли, то взлетели бы вверх.

   Это была конкурсная работа Лесовой Натальи Максимовны. Ярослав открыл файл и небрежным взглядом пробежался по первым страницам. Минут через пять вернулся к началу и впился в строчки работы заново.

***

– Прошу внимания, – раздался голос ректора, и в кабинете повисла тишина, – все ознакомились с заключением Ярослава Макаровича по конкурсным работам Лесовой и Лощенко?

   Прозвучало несколько «да» и Борис Борисович довольно кивнул.

   – Приступим к обсуждению…

   Спорили почти полтора часа, но, так и не определив, какую из двух работ отправить на межвузовский конкурс, решили поступить нестандартно. Вызвали авторов работ. И продолжили спорить, пока ждали их. В конце концов ректор поднял взгляд на Завьялова, молча стоявшего у окна.

   – Ярослав Макарович, будьте добры, Вы ближе всех к дверям. Посмотрите, студенты, наверное, уже подошли.

   Ярослав, открыв дверь в секретарскую, жестом пригласил их в кабинет. Наташа прошла мимо Завьялова, стараясь не смотреть ему в лицо.

   – Наташа, Александр, – начал говорить Борис Борисович, – не буду петь хвалебные оды, скажу коротко. Ваши работы разные. Но абсолютно равнозначны по степени проработки темы, по качеству выполнения, обоснованности выводов. К сожалению, первое место может занять только одна работа. И на дальнейший конкурс будет отправлена только одна из них. Мы вправе признать первенство за той, которая была предоставлена на проверку первой по времени. Но нам бы не хотелось так механически решать вашу судьбу. Тот, кто сможет убедить нас, насколько важно ему участвовать в межвузовском конкурсе, тому и будет присвоено первое место. Кто начнёт первым?

   Наташа и Алекс посмотрели друг на друга. Только что за дверью, когда секретарь ректора вышла, Алекс опять прошипел в сторону Наташи огромное количество угроз. Выслушала их совершенно спокойно и не сказала ни единого слова в ответ. Но сейчас увидела мольбу в его глазах. Самую настоящую мольбу. Он хоть умён и крут, но не красноречив. С ходу – без подготовки – не смог бы убедить комиссию, насколько важно его работе попасть на межвузовский конкурс. Тем более, что не конкурс ему нужен, а крутяшка автомобиль от отца. А ещё разглядела пухлые губы и чуть не рассмеялась, поняв, что вечно поджимая их, он старается выглядеть мужественнее. Перевела взгляд в сторону комиссии.

   – Я первая, если можно.

   – Слушаем тебя, Наташа.

   – Пусть работа Лощенко займёт первое место. Мне не так важен конкурс. У меня в приоритете другая специализация.

   – Вы уверены, Лесова? – спросил преподаватель менеджмента.

   – Да, уверена.

   – Спасибо, Наташа, можешь идти. Но ты меня разочаровала таким ответом, – раздался голос ректора.

   Наташа, бросив взгляд на Алекса, вышла из кабинета, забрала у секретаря свой рюкзак и толкнула дверь в коридор. Не прошла и пятнадцати шагов, как в пустом и гулком коридоре разнеслось:

   – Сдалась?

   Остановилась и, чуть задержавшись, медленно развернулась. У ректорского кабинета стоял Завьялов, довольно эффектно смотревшийся в белом свитере и чёрных брюках.

   – У меня другая цель в жизни, Ярослав Макарович.

   – Не поделишься? – спросив, преподаватель засунул руки в карманы и медленно пошёл к Наташе.

   – Вы слишком любопытны.

   – Грубишь?

   – Нет, констатирую факт.

   – Разве преподаватель не может поинтересоваться у студента о его приоритете в выборе профессии? – подходя всё ближе и ближе, задал очередной вопрос Ярослав.

   – Можете. Но моя главная цель не связана с профессией.

   – Вот как. Позвольте пофантазировать. Ваша цель – удачно выйти замуж, купаться в роскоши и объездить весь мир? Зачем Вам в таком случае красный диплом?

   Завьялов остановился шагах в пяти от Наташи, пристально смотря в глаза.

   – У Вас, Ярослав Макарович, не очень богатая фантазия. Порадую Вас ответом. Несколько минут назад я предотвратила войну местного значения. Сама я её не боюсь, но она рикошетит по моим друзьям.

   – Ясно. Поговорить с ним?

   – Спасибо. Не надо. Как-то до Вас справлялась.

   – А что же с главной целью?

   Практически одновременно с вопросом раздался звонок. Коридор постепенно наполнялся студентами, разговорами и смехом. Двое ещё минуту постояли напротив друг друга, не разрывая зрительного контакта. Наташа развернулась и, закинув лямки рюкзака на плечо, пошла вдоль коридора к выходу из университета.

   Ярослав смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом к лестнице.

***

Ночью Наташа долго ворочалась на кушетке, призывая долгожданный сон. Может, опять приснится её несбывшаяся мечта, её главная цель, которую она так и не достигла: счастливые она и Роман, а между ними маленькая девочка по имени Лиза, греющая свои ладошки в руках мамы и папы.

   Тихонько встала, стараясь не разбудить Галку, спящую на соседней кушетке, подошла к огромному креслу и осторожно развернула его к окну. Забравшись на сидение с ногами, подтянула колени к подбородку. Уставилась за окно на полную луну. Только в эти минуты она может позволить себе расслабиться и даже поплакать. Она ведь совсем не железная стерва, какой её видят окружающие днём. Она уставшая и измученная молодая женщина, продолжающая барахтаться в перипетиях жизни и биться за своё будущее.

   И слёзы не заставили себя ждать. Пусть редкие и скупые, но всё же приносящие облегчение и очищающие изболевшуюся душу.

***

Ярослав сидел на полу гаража напротив трёх начищенных и ухоженных байков, которые больше трёх лет не выезжали за ворота. На полке лежали разноцветные мотошлемы. Каждый соответствовал своему мотоциклу.

   Он курил одну сигарету за другой, а перед глазами то и дело всплывали сине-голубые глаза. Его любовь, его боль, его наказание.

   А ещё просьба брата сберечь Наташу. Руки Ярослава взметнулись и с силой сжали голову, пытаясь заглушить вновь прорвавшийся в мозги голос.

   – Брат… живи. Живи брат… Сейчас… немного осталось. Живи… Я только нашёл тебя… живи…. Живи…… береги…… Наташу…

   Резануло болью по вискам... Тряхнуло нервы... Застонал...

   «Наташа...»

   Она – начало всей этой эпопеи... Его задача – разобраться и поставить жирную точку. И жить дальше под голубым и солнечным небом. В любом случае счастливым. С ней или без неё.

ГЛАВА 3 – Четыре года назад, офис группы компаний Титова В.В.

– Вера Аркадьевна, как продвигаются дела по замене руководителя отдела по развитию в Дрезденском подразделении?

   – Подобрали четверых, Виктор Валентинович. Русскоязычные. Пришло письмо, что досье на каждого высланы на Вашу личную почту.

   – Хорошо.

   Титов вызвал секретариат.

   – Алина Павловна, в течение часа я занят.

   – Виктор Валентинович, к Вам подошёл Роман Викторович.

   – Пусть зайдёт, – со вздохом распорядился Титов.

   Дверь распахнулась, и на пороге возник высокий и крепкий молодой человек в потёртых джинсах, футболке под бесформенным вязаным кардиганом бордового цвета и далеко не в фирменных кроссовках.

   – Привет, пап, – раздался приятный грудной голос. – О, а ты неплохо обновил кабинет. Говорил же, что в черно-белом исполнении он будет более представительным. Видна рука опытного дизайнера.

   – Роман, ты мог бы в офис приходить в соответствующем виде? Ей Богу, ведёшь себя как безмозглый подросток... – откинувшись на спинку кресла, недовольно произнёс Виктор Валентинович.

   – Как только подпишешь приказ о моем приёме на работу, буду одет так же, как и ты, с иголочки. Только выглядеть буду значительно стройнее.

   Роман рухнул в кресло у стола-брифинга, широко расставив ноги.

   – Вот перестану тебя кормить, приобретёшь вид скелета и позавидуешь моей упитанности, – хохотнул отец и тут же посерьёзнел. – Всё, что я тебе предложил, ты отверг. Но появился ещё один вариант – стажировка в отделе стратегического развития в головном офисе. Берём нового руководителя. Будете осваиваться вместе. После полугодовой стажировки предложу весомую должность.

   – Я подумаю, пап. Это предложение ещё более-менее нормальное, если в трудовой не будет стоять слово «стажёр». А то чуть ли не в секретари секретарю меня решил загнать после получения красного диплома.

   – Даже МГУ не выпускает готовых руководителей. Ты давно вырос и должен это понимать. Только поднявшись по карьерной лестнице с «земли» есть возможность накопить определенный запас практических знаний. Ты в курсе, как можно предотвратить сплетни персонала о некомпетентности руководства?

   – Догадываюсь. Обложить их прослушкой или самому быть компетентным.

   – Язык у тебя подвешен хорошо. Будешь в прямом подчинении мне. Согласен?

   – Когда выходить?

   – Через несколько дней. Я тебе сообщу. Надеюсь, подходящую одежду найдёшь. Ты знаешь, что твой немецкий друг решил нас покинуть?

   – Черешов? Я уже покрутил пальцем у виска, когда связался с ним по ватсапу. Сорваться с руководящей должности на рядовую с непонятными перспективами...

   – Да. Собрался в США. Пожалеет ведь. Прислали досье кандидатов на вакантную должность. Хочешь со мной посмотреть?

   – Давай посмотрим.

   Роман, не вставая с кресла, подкатился на нём к столу отца, и они открыли первое досье. И оба замерли...

   – Не понял, пап... Это кто?

   С фотографии на них смотрел темноволосый молодой человек со слегка раскосыми серыми глазами под низкими бровями. Нос прямой и четко очерченные губы. На гладко выбритом подбородке красовалась едва заметная ямочка.

   Отец с сыном переглянулись.

   – Пап, посмотри его данные.

   – Подожди, сейчас... российское гражданство, второе – немецкое по усыновлению. На полтора года тебя младше. Кровные родители не указаны. Усыновлен в России.

   – Увеличь фотографию. Посмотри на радужку. С черной полоской... охренееееть...

   – Вижу, сын. Ярослав Макарович Завьялов. Получается, усыновлён русскоязычной семьёй?

   – Пап, мама могла родить ещё одного ребёнка после развода?

   – Могла. Но уехала точно не беременной. Я бы не отпустил.

   – Но и я не в тебя пошёл, а в мать. Её гены могли сказаться и со вторым мужем.

   – Она не выходила замуж.

   Виктор Валентинович откинулся на спинку кресла. В задумчивости помяв рукой подбородок, нажал кнопку вызова секретариата.

   – Назарова ко мне. Срочно. И передай распоряжение куратору по зарубежному персоналу пригласить на собеседование претендента по досье АТ-15/2. Перелёт бизнес-классом до Москвы. Подготовить мой номер в гостинице. Встречать буду лично.

   Руководителя службы безопасности ожидали в полном молчании, продолжая рассматривать фотографию молодого человека, невероятно похожего на Романа, сына и единственного наследника семейного бизнеса Титовых.

   Раздался стук в дверь, и после разрешения войти на пороге появился высокий худощавый мужчина в отлично сидящем чёрном костюме.

   – Вызывали, Виктор Валентинович?

   – Павел, соединись с личной службой безопасности. Запроси досье на мою бывшую жену Титову Анастасию Алексеевну. Просмотри, что есть о периоде её жизни после развода и до смерти. Это примерно два года. Сколько тебе понадобится времени?

   – Минут двадцать.

   – Иди. Жду.

   Роман, оторвав взгляд от фотографии необычного претендента на освободившуюся должность, посмотрел на отца.

   – Другие досье смотреть не будем, пап?

   – Пока нет.

   – Ты уже выбрал Завьялова?

   – Сын, редко кому выпадает удача заиметь двойника, да и еще обладающего руководящими способностями в необходимом направлении бизнеса.

   – Что ты этим хочешь сказать?

   – Забыл о покушениях на меня? Тебя пока не трогают, видя твоё равнодушие к семейному бизнесу. Но как только ты в нём будешь задействован, то обеспечение безопасности необходимо.

   Виктор Валентинович подошёл к окну и сцепил сзади кисти рук.

   – Ты будешь использовать его тайно, пап? Со мной знакомить будешь?

   Роман подошёл к отцу.

   – С тобой пока знакомить не планирую.

   – Он меня всё равно легко вычислит, если уже не вычислил. Ты думаешь, Завьялов не изучил твой бизнес и тебя вдоль и поперёк?

   – Давай дождёмся данных службы безопасности.

   Раздался стук в дверь. И отец, и сын повернулись к ней. Зашёл Назаров Павел.

   – Я уже готов к докладу, Виктор Валентинович. Частично данные получены от личной службы безопасности, частично – от бывшего осведомителя из ЗАГСа по последнему месту жительства Вашей жены.

   – Слушаю.

   – Через полгода после развода Анастасия Алексеевна попала в ДТП. За рулём была её младшая сестра Занятова Алина Алексеевна. Мать-одиночка. Сыну на то время было два года. Сестра погибла на месте ДТП. Анастасия Алексеевна получила опекунство над сыном сестры, но через полтора года умерла от последствий травмы. Племянник вновь попал в дом ребёнка. В дальнейшем усыновлён русскоязычной семьёй из Германии. Если необходимо, то мы сможем найти эту семью. Но на это потребуется время.

   – Нет, не ищи. Всё, что нам необходимо, ты уже сообщил. Можешь идти.

   – Значит, он мой двоюродный брат по матери... – задумчиво произнёс Роман, как только за руководителем службы безопасности закрылась дверь. – Для тебя он, конечно, никто, и его можно подставить под пули... а ты случайно с сестрой моей матери не спал?

   – Не спал.

   – Но ты же знал о том, что у мамы была сестра? Ты никогда не упоминал о ней. Хотя и о матери почти ничего мне не рассказывал.

   Виктор Валентинович вернулся к окну и, положив ладони на подоконник, немного помолчал. Затем повернулся к сыну.

   – Анастасия... твоя мать... была безумно ревнивой. Держала свою сестру на расстоянии. Я её видел только два раза. Первый – когда знакомился с родителями невесты, второй – на свадьбе. Они были очень похожи внешне. Как две капли воды. Но не были ни двойняшками, ни близнецами. Погодки.

   Виктор Валентинович вздохнул и несколько раз похлопал ладонью по подоконнику, задумчиво глядя в окно.

   – Но, судя по тому, какое впечатление осталось от знакомства с Алиной, я немного ошибся в выборе жены. Я не рассказывал тебе о матери, потому что не хотел говорить о ней плохое. Она превратила мою жизнь в ад. Ты как-то спрашивал, почему в нашем доме два входа. Теперь знаешь почему. Ради тебя я терпел все выкрутасы жены, видя её любовь к тебе, своему сыну. Но она перешла черту. Из-за неё чуть не погибла женщина, к которой ревновала меня. Анастасия подставила её перед мужем. А тот умеет разделываться с проблемами весьма незаконными способами. Пришлось решать судьбу нашей семьи кардинально. Может, тебе это не понравится, но скажу честно, ей было поставлено условие: она не будет претендовать на встречи с тобой после развода или останется нищей. Я был крайне удивлён её согласием. Причём без каких-либо раздумий. Больше мы никогда не встречались и не общались. А личная служба безопасности отслеживала её жизнь только в одном аспекте: она не должна была приезжать в Петербург. Независимо от целей и причин. Единственное, о чём жалею, что не дал задачу более детально освещать её жизнь. Тогда я узнал бы о твоём брате и забрал его к себе. Да... он для меня никто. Но тебе он брат. Я бы его принял, как собственного сына. Но теперь поздно об этом говорить. Значит так, Роман. Встречу Ярослава в аэропорту, а ты подождёшь в гостинице. Познакомимся с ним сразу, как с родственником. Но распространяться о нём пока не будем, и вдвоём вы нигде появляться не должны.

   – Разве наш отдел персонала не прознает?

   – Нет, отдел персонала в Германии автономный. Но надо помнить ещё кое о чём. А не специально ли он воспользовался вакансией? Может, он нас изучил, как ты сказал, вдоль и поперёк, ещё до её открытия? Как ты думаешь?

   – Вполне возможно...

ГЛАВА 4

Из головы Романа не выходил рассказ о матери. Он действительно впервые слушал историю их совместной жизни из уст отца. В детстве, бывало, подслушивал разговоры повара и домработницы на кухне, но мало что понимал из их полунамёков. Однажды заговорил о матери с отцом и получил жёсткий отпор в стиле «вырастешь – расскажу, а сейчас не поймёшь». Тогда повар и домработница были немедленно заменены, а новая обслуга истории семьи уже не знала... На отца засела глубокая обида. А теперь ещё и внезапно объявившийся брат, пусть не как две капли воды, но похожий на него. Во всяком случае, судя по фотографии.

   Роман пожалел, что сегодня не поехал к отцу на байке, и теперь вынужден добираться до клуба на обшарпанном троллейбусе. И где только такое старьё откопали? Сейчас как-то не в кайф на нём кататься. Надо было такси вызвать.

   Он стоял на задней площадке, опершись спиной о горизонтальный поручень у окна со следами начинающегося нудного осеннего дождя. Задумавшись, почти ничего не видел перед собой, пока о ноги не ударился довольно тяжёлый рюкзак, а на полу не распласталась девчонка. Роман резко наклонился, подхватил её за подмышки и поднял на ноги.

   – Можно обойтись и без поклонов, – криво ухмыльнувшись, сказал он и, глядя на девчонку сверху вниз, мысленно перевёл её в разряд девушек.

   Она молчала, уставившись на него огромными сине-голубыми глазищами.

   – Язык проглотила? Что ты там нашла интересного?

   – Где – там?

   – В моих глазах.

   – Иди ты...

   – Уточни, куда.

   Она скинула его руки со своих плеч, но тут же ухватилась за парня. И оказалась прижатой лицом к груди. Троллейбус, плавно начав движение, резко вырулил в нужную полосу, заставив пассажиров схватиться кого за что, лишь бы удержаться.

   – Совсем без меня не держишься на ногах, лапа? – спросил Роман, оценив стройную фигуру, скрытую под курткой.

   – Не трогай меня своими грязными руками!

   – Дааа? Кажется, это твои руки испачкали мою драгоценную футболку. Не хочешь постирать?

   Роман, улыбаясь, убрал руки с её спины и поднял их в положение «сдаюсь».

   Девушка фыркнула и отодвинулась. Одной рукой зацепилась за поручень, а другой, наклонившись, принялась отряхивать одежду от грязи. Но сделала только хуже.

   – Теперь и себя измазала.

   – Да пошёл ты...

   – Повторяешься. Уже посылала. Ещё что-нибудь есть в словарном запасе?

   – Придурок...

   – Так и буду из тебя по одному слову вытягивать?

   Она промолчала, отвернувшись с высоко поднятой головой, и стала смотреть на убегавшую из-под колёс троллейбуса дорогу. Роман, мысленно переведя её обратно в возрастную группу подростков, осмотрел девчонку внимательнее. Школьная форма, видевшаяся из-под курточки, ни о чём не говорила, но сама куртка и кроссовки буквально кричали о классовой принадлежности к высшим слоям общества. Как и её брендовый рюкзак, который он осмотрел последним.

   Роман подошёл к девчонке вплотную, наклонился над самым ухом и спросил:

   – Ты как в этот сарай попала, пигалица? За тобой лексус не приехал? Или БМВ папаша зажал?

   – Нищеброда забыла спросить, – огрызнулась она, сверкнув сине-голубым взглядом. – Дистанцию соблюдай!

   – А то что?

   – Заору, что к малолетке пристаёшь, – прошипела она.

   – М-да... нищеброду откупиться будет нечем...

   Роман пригляделся к окружающим домам, чтобы определиться, где они едут, и переместился к выходу.

   – До встречи, девчонка из высшего общества! – попрощался он и заработал очередной презрительный фырк.

   И ещё раз встретился взглядом с незнакомкой, когда троллейбус обогнал его, отъехав от остановки. В этот раз девчонка показала ему язык. Он широко улыбнулся, вынул руку из кармана и помахал ей на прощание.

   Роман завернул за здание торгового центра и, съёжившись от холодных капель дождя, попавших за шиворот, пробежался к служебному входу в клуб. Охранник кивнул и посторонился, пропуская постоянного посетителя. Тот прошёлся по узким коридорам, толкнул одну дверь, другую и попал на сцену. На ней с двумя парнями возился с освещением родственник хозяина клуба.

   – Лёха, привет. Успел для сына подарок приобрести?

   – Да, Ром. Там, – кивнул он, – на первом столике пакет лежит. Ты когда в Москву поедешь?

   – Точно не знаю. На днях.

   – Надолго?

   – Тоже не знаю. Так что не загружай меня с вывозом заказов. Реально не знаю, сколько там пробуду. С отцом вместе едем. Слушай, ты знаток нашей элиты, посмотри фото, чья девчонка?

   Роман нашёл в айфоне фото, сделанное в троллейбусе, и показал другу. Тот лишь мельком глянул на фотографию.

   – Это Наташка, дочь Максима Лесова. Зацепила? Осторожнее с ней. Она ещё малолетка, хотя развита не по годам. В девятом классе учится. Папаша за неё глотку перережет и не моргнёт.

   – А что, уже засветилась где?

   – Нет, девчонка нормальная. Правильная. А Лесов сам знаешь, из чьих будет.

   – Наслышан. Почему в обычной школе учится?

   – По той же причине. Наша элита сторонится Лесова за его криминальное прошлое. Вот и девчонку одноклассники заклевали. Отец перевёл её в обычную школу, но и там своей не стала. Мой сын с ней учился, пока жена в Москву с ним не сбежала. Он говорил, что вроде та подружилась только с одной девочкой из класса. Больше ничего о ней не знаю.

   – Вот, думаю, Лёха, может попасти́ её до совершеннолетия и жениться... – проговорил Роман, вызывая такси.

   – Надеюсь, ты шутишь. В Москве невесту найдёшь с адекватным родителем. Я уже слышал, что твой отец основательно зацепился там бизнесом.

   – Да... есть такое.

   – На закрытии сезона будешь? Давно на байке тебя не видел.

   – По городу покатаюсь, но на грандзабухатор* не поеду.

   – Остыл? Правильно делаешь. Моя безбашенность до развода довела. Но по городу на бандо́се** проедусь. В этом году водя́тлов*** разгонят с маршрута. А ты на чём будешь?

   – Еще не решил. Мне пора, Лёх. На слёте встретимся. Давай пять!

   – Пока. Спасибо, что подарок отвезёшь!

***

Роман сидел на байке, широко расставив ноги. Ему впервые было скучно в ранее одуряющей среде слётов. На предыдущих он был полон волнующей кровь лихорадкой от будоражащего рева, мощи и изящества техники. А ещё от бурлящего счастья скорости и безграничной свободы полёта над дорожным полотном...

   А что сейчас? А сейчас он осознал, что эта жизнь не его. Он давно уже начал понимать, что оказался среди байкеров в результате протестного поведения по отношению к отцу, вопреки нравоучениям и навязываемым правилам поведения.

   От дум очнулся, получив тычок в плечо от подъехавшего Лёхи, и тут же услышал знакомый звонкий голос:

   – Ищем двух пилотов****!!

   Он обернулся и чуть не зарычал. Недалеко от него стояла Наташа-малолетка с подругой. Она красовалась в серых джинсах, черной косухе с заклёпками и ремнями и с повязкой на голове. В руках держала чёрно-красный мотошлем. Подруга была одета попроще: в джинсах и джинсовой куртке, под которую одет чёрный свитер, а на голове чёрный шлем с поднятым визором.

   «Нарвутся малявки... вот заразы».

   – Леха, Наташу с подругой видишь?! – сквозь рычание байков, крикнул Роман и кивнул на девчонок.

   – Да!

   – Наташка – моя, подруга – твоя. После прохвата***** развезём по домам!

   – Принято!

   Роман надел мотошлем и, подкатив к девчонкам, рукой подвинул Наташу к сидению сзади. Она засмеялась, надела шлем и ловко заскочила ему за спину, обхватив его торс руками.

   – Сидеть молча и не ёрзать! Держись! – приказал он, повернув на бок голову.

   – Я знаю правила! – крикнула ему малолетка.

   – Знает она... – проворчал себе под нос Роман, хотя заценил, что села девчонка правильно. – Посмеёшься, когда узнаешь, кого именно обняла.

   Во время проезда по городу и частично по окружной настроение Романа приподнялось. Любовь к байку, скорости и свободе полёта над дорогой никуда не делись и, скорее всего, останутся на всю жизнь. А вот с байкерским сообществом он распрощается в это закрытие сезона. И принятое решение разогнало тягучие сомнения.

   В конце проезда байкеров Роман отделился от основной колонны и на небольшой скорости по окружной направился в коттеджный посёлок.

   – Ты куда меня везёшь?! – крикнула Наташа.

   – Целоваться!

   – Что?!!

   – Сиди смирно, а то гребанёмся!!!

   По её рукам он понял, девчонка немного расслабилась, заметив, что пилот свернул в сторону посёлка, где она жила. Дистанционно открыв ворота, под пристальным взглядом охраны, он въехал на его территорию.

   – Ты знаешь, где я живу?! – спросила Наташа.

   – Знаю!

   – Не надо к самому дому!

   – Как скажешь!

   Роману был знаком родной посёлок. Он завёл байк задним ходом в небольшой карман для люка то ли водоснабжения, то ли канализации, обросшего с трёх сторон густым кустарником с ещё не опавшей разноцветной листвой. И девчонка не сбежит, не попрощавшись с ним, и прощание состоится вне обзора камер.

   – Стоять! – приказал Роман, когда Наташа, спрыгнув с байка, попыталась проскользнуть мимо него.

   Он прижал её левой рукой к себе, а правой снял свой мотошлем. Повесив его на руль байка, повернулся к девчонке. С наглой усмешкой.

   – Ты??

   – Я. Снимай шлем.

   Роман снял её мотошлем и отправил к своему.

   – Отпусти немедленно! – прошипела Наташа.

   – Как ездить вторым номером ты знаешь. Значит, и ещё одно правило байкеров должна знать. Села – дала...

   – Иди ты...

   – Знаешь... знаешь, девочка. Иди-ка поближе.

   Роман легко подхватил девчонку и посадил перед собой, закинув её ноги на свои бёдра. И вновь, как в троллейбусе, утонул в сине-голубых глазах.

   – Отпусти! – дёрнулась она, но лишь ещё сильнее была прижата к груди Романа.

   – Ты уже целовалась с мальчиками?

   – Не твоё дело!

   – Сейчас проверим...

   Наташа не успела уклониться, и её губы оказались накрытыми мужскими губами. Она сжала челюсти настолько сильно, что Роман, как ни старался, но обошёлся без глубокого поцелуя.

   – Не пускаешь? – оторвавшись от напряжённых девичьих губ, шёпотом спросил он и, не дожидаясь очередной колкости, вновь накрыл её губы, но на этот раз нежно, смакуя каждое свое движение.

   Девичьи губы расслабились, дрогнули. Но не ответили... Он чувствовал и страх, и отголоски женского отзыва. Его дыхание сбилось с обычного ритма. В висках застучала кровь. Рука привычным движением сползла по позвоночнику девушки, проскользнула по бедру туда-обратно... Очнувшись, Роман резко отвёл руку в сторону. Пальцы судорожно сжались в кулак. Остановился. Она всего лишь подросток. Рано сформировавшийся, мягкий, женственный, зовущий по неопытности подросток. Оторвался от губ.

   – Медовая... – прошептал он, уткнувшись лицом в её волосы, пытаясь подавить свой порыв.

   Немного отодвинул девчонку от себя. Некоторое время она ошарашено смотрела в его глаза, дав ему время для наслаждения её сине-голубым взглядом... А потом шипя, словно дикая кошка, начала вырываться, и вновь оказалась плотно прижатой к груди Романа, где, как в первобытном танце, отплясывало сердце. Он рассмеялся.

   – Придёт время и... Я подожду, когда ты станешь взрослой, ёжик. Сделай так, чтобы рядом с тобой не тёрлись парни. Вкатаю в асфальт. И тебя тоже. Я до психов ревнивый... А пока скажи спасибо, что твоим пилотом оказался я, а не тот, кто, не спросив, разложил бы тебя между байками.

   – Хам!

   – Нарываешься. Слово «спасибо» тебе не известно?

   Роман разомкнул объятия, дал возможность девчонке слезть с байка и сунул в её руки шлем. Завёл двигатель и выехал из кармана.

   – Ты с кредитом рассчитался, чтобы затесаться среди настоящих байкеров?! – крикнула Наташа, немного отбежав.

   – Хочешь мне помочь с выплатой долга? – усмехнулся Роман и тут же погасил улыбку. – Оделась, как последняя шлюха... ещё раз на слёте увижу, через весь город голой провезу. Ты бы о подруге вспомнила. Неизвестно, кому она досталась.

   – Придурок! – сверкнув слезами, крикнула Наташа, пятясь от байка.

   – Повторяешься, ёжик! Еще минута и изнасилую! Иди в дом!!! – рявкнул Роман, газанув байком.

   И засмеялся, увидев, как девчонка со всех ног рванула к своему коттеджу. Из калитки на шум выскочил охранник, повернулся в их сторону и, поднеся руку к бедру, встал, широко расставив ноги.

   «Вооружен. Сваливаем», – пронеслись в голове две короткие, но здравые мысли.

   Роман надел мотошлем и, не оглядываясь, с отжигом завернул на соседнюю улицу.

***

Наташа вбежала в открытую калитку и нырнула в дежурку при воротах.

   – Быстро переодевайся. Позвонили, отец подъезжает к посёлку, – предупредил её охранник.

   Зайдя вслед за дочерью хозяина, он тут же отвернулся.

   – Макс, он же только вечером должен был приехать.

   – Откуда мне знать, почему его планы изменились. Кто с тобой был?

   – Байкер подвёз.

   – Обидел?

   – Нет.

   – А слёзы откуда?

   – Поцапалась с ним на прощание. Всё, Макс, спасибо. Спрячь мою одежду.

   – Беги уже скорее, пока не вляпалась. Уберу.

   Наташа стрелой пролетела расстояние от ворот до коттеджа, через ступеньку впорхнула к парадному входу и, толкнув дверь, вбежала в дом. А через минуту, уже в своей комнате на втором этаже, вытряхнула учебники из рюкзака. Быстро пролистала дневник, схватила учебник по химии и открыла нужный параграф.

   Немного съёжилась, услышав приближающиеся шаги отца.

   Дверь открылась без стука. В комнату вошёл высокий, крепкого телосложения светловолосый мужчина с мягкими чертами лица, но с жёстким взглядом карих глаз.

   Наташа встала у стола.

   – Рассказывай, где была, – раздался властный голос.

   – Сегодня была у подруги. У Гали. Мы вместе готовим доклад по биологии. Сейчас занимаюсь химией.

   – Обедала?

   – Да, у Гали.

   – Хорошо, спустишься на ужин.

   Отец развернулся и вышел из комнаты. Наташа перевела дух, подбежала к книжному шкафу и, упав на колени, открыла нижние дверцы. Залезла в тайничок, из которого вынула старенький потрёпанный жизнью смартфон. Пальцы побежали по буквам.

   «Галка, ты где?»

   «Только сейчас домой зашла»

   «Тебе нормальный пилот достался? Не приставал?»

   «Не. Это отец Кольки Марова. Помнишь в прошлом году он в Москву уехал?»

   «Помню. Мы с тобой чуть не вляпались с этими байкерами»

   «А что?»

   «В школе расскажу»

   «Наташ, с задачками по химии поможешь?»

   «Сама попробуй решить. Сделаю, сверим.»

   Наташа с облегчением вздохнула: перед отцом отчиталась, с Галкой всё нормально...

   Поднесла пальцы к губам... Перед мысленным взором встали картинки с байкером. В груди дёрнулось, низ живота тягуче повело, и Наташа замерла. Именно это она почувствовала, сидя перед парнем на байке во время второго поцелуя.

   Наташа медленно опустила руку на низ живота и нажала на него. Такое она почувствовала впервые и это приятное томление ей понравилось. Как и все девчонки к этому возрасту, многое знала о сексе... в теории. Интернет обо всём расскажет.

   Но её заинтересовало не столько томление внизу живота, сколько реакция на парня в другом месте организма, в её груди. Раньше замершее сердце приводило к страху перед отцом, заставлявшего съёжится, а в этот раз оно отозвалось сладкой молнией, залившей его приятным теплом...

   А ещё вновь увидела эти глаза... серо-серебристые с чёрным ободком. Наташа посерьёзнела. Она мечтала их увидеть снова. Первый раз они были насмешливые и добрые. А в этот раз были и другими: то улыбались и затягивали в себя, как в воронку, то были серьёзны, то злы, как у отца.

   Наташа фыркнула. И всё-таки он наглец и циник. Босота... Хотя... Крутой байк, дорогущий прикид... А ещё его не остановила охрана на въезде в посёлок. Блииин. Он или живёт здесь, или гостит у кого-то... А что за театр был тогда в тралике?

   Спрятав смартфон в тайнике, сунулась в компьютер. Нашла информацию о стоимости байков, похожих на осёдланный ею. Даааа... Нищеброду такой кредит не дадут...

   Пообещал в асфальт вкатать, если парни будут рядом ошиваться? Ну-ну... Рядом с ней постоянно ошиваются охранники отца. Пусть их и вкатает. Она только спасибо скажет.

   Наташа широко улыбнулась и, спохватившись, быстро закрыла сайт о мотоциклах. Теперь айтишник доложит отцу, и придётся выдумывать причину, зачем ей понадобился этот сайт. Вгляделась в учебник и занялась подготовкой к уроку химии по-серьёзному. Чем быстрее сделает все уроки, тем быстрее вернётся к воспоминаниям.

***

– Ну что, железяка, отдыхай.

   Похлопав байк, сверкающий очищенными после поездки боками, Роман поставил любимца к ещё двум не менее дорогим агрегатам.

   Положил на место инструменты, тряпки выбросил в металлический ящик. Прихватив пепельницу, подошёл к байкам и сел на пол. Прикурил сигарету, затянулся и, выпустив струю дыма, положил расслабленные руки на согнутые колени.

   Он прощался с достаточно долгим периодом жизни. На восемнадцатилетние отец приобрёл ему первый байк, с которым он получил возможность влиться в байкерский местный клуб. Продал его через два месяца и, выпросив у отца денег, купил другой агрегат. Выбирал уже со знанием дела. На второй и третий байк накопил средства, не тратя карманных денег ни на брендовую одежду, ни на дорогие тусовки. Из-за чего и числился белой вороной среди «своих». Но его принимали и таким: в одежде с рынка и с экзотическими тараканами в голове. Он – наследник заводов и пароходов семьи Титовых, состоящей из отца и обожаемого им сына. Обожать было за что. Единственный и неповторимый, закончивший школу с золотой медалью и с красным дипломом МГУ. Упёртый в достижении поставленных целей. Отец терпеливо ждал, когда тот наиграется в байкерские игры. И, похоже, дождался.

   Роман тряхнул головой, и губы расползлись в улыбке. Наташа... крепко зацепила его эта девчонка. Огромные глаза. Необычные. Черный зрачок с голубым обводом, переходящим в синий шарм. В них можно смотреть бесконечно. Не надоест. Светлые шикарные волосы до задницы. И такие сладкие губы... В троллейбусе он мысленно облизывался, сдерживая себя от порыва впиться в них поцелуем. Смять, зажать зубами до вскрика, до отзыва девичьего тела... А сегодня оторвался... Долго её целовать опасно, прямой путь к срыву... он это заценил... во-время остановился. Она подросток, хоть уже и сформировавшийся в девушку... надо сдерживать себя. Иначе всё может плохо кончиться.

   Вздохнул и прищурился, выпустив ещё одну струю сигаретного дыма. Её папаша – бывший беспредельщик, сумевший вовремя просчитать ситуацию и вырваться из криминала. Он способен на всё. Даже женитьба на несовершеннолетней не поможет. Сидеть долго придётся... и не выйти. Кончат за сутки до свободы.

   Ухмыльнулся... Пришлось прямо от Наташи во внеплановом порядке скатать к Аглае. Напряг надо вовремя снимать, а то краснеть – не перекраснеть... Встретила, как обычно, с улыбкой, нежностью и страстью. Границ в сексе не знает, а условия соблюдает строго. Один неверный шаг и лишится всего. И жилья, и своевременно пополняемой карты, и постоянного мужика. В забегаловке нашёл, в забегаловку вернёт.

   Роман повернул голову на звук открывающейся двери и загасил сигарету. Из дома в гараж зашёл отец в халате и домашних туфлях. Спустился по лестнице, подошёл к сыну и оглядел байки.

   – Опять куришь в гараже? – недовольно спросил он.

   – Я немного, па.

   – Как покатался?

   – Нормально.

   – Закрыл сезон?

   – Нет, пап. Бери выше. Закрыл эту страницу в жизни. Пора искать другие средства самовыражения. Можешь радоваться, блудный сын вернулся.

   – Ты никогда не был блудным, Роман. Свободолюбивым и протестным – да. Но такие, как ты, рано или поздно взрослеют. Завтра прилетает Ярослав. В четыре утра выезжаем в Москву. Приличная одежда найдётся?

   – Найдётся.

   – Тебе необходимо собрать соответствующий гардероб для всех случаев жизни. В Москве придётся задержаться на пару недель, там и приобретёшь вещи. Пора ужинать. Скоро стол накроют.

   – Сейчас приду. Мне надо душ принять.

   Роман проводил серьёзным взглядом отца. За что уважал его, так за то, что в нём нет и тени превосходства над сыном. Даже не проявилось торжество от победы над упёртым наследником.

   Младший Титов встал и, бросив ещё один взгляд на байки, поднялся к двери в дом.

   *Грандзабухатор – пьянка с большим количеством людей и спиртного.

   **«Бандо́с» – байк, модель Suzuki GSF Bandit

   ***Водятлы – водители автомобилей.

   ****Пилот – байкер.

   *****Прохват – организованный совместный проезд байкеров.

ГЛАВА 5

Сердце пропустило удар, когда Роман увидел отца и двоих мужчин, вышедших из БМВ у гостиницы. Он стоял в номере у панорамного окна и смотрел вниз. Когда те скрылись из виду, прошёл в свою спальню и вгляделся в зеркало. Тёмно-серый костюм сидел на нём безупречно. Расстегнул пиджак, раскрыв бледно-голубой тонкий свитер. Заложил руки в карманы и повертелся перед зеркалом. Вздохнул. Пора привыкать к такой одежде.

   Роман вышел в гостиную и встал недалеко от входной двери в номер. Щёлкнул электронный замок. Первыми вошли отец и незнакомый мужчина, оба приветственно кивнули.

   Последним появился Ярослав в сером, но более светлого оттенка костюме, в белой рубашке с галстуком. В руках плащ и кейс. Прошёл ещё пару шагов и застыл, глядя на Романа. Они оказались почти одинакового роста, но Ярослав был несколько шире в плечах и имел более развитый торс.

   – С приездом, – пристально глядя на гостя, поприветствовал Роман.

   – Здравствуй, брат.

   – Обниматься будете, когда поближе познакомитесь, – сказал Виктор Валентинович. – Роман, покажи Ярославу его спальню и сразу возвращайтесь. Обед заказан в номер. Надо кое-что обсудить.

   Второго мужчину Титов сразу провёл к большому дивану и сам сел рядом.

   – Ну, что скажешь, Олег? Можно что-то сделать? – спросил он, когда молодые люди вышли из гостиной.

   – Конечно, Виктор. Не волнуйся.

   Почти одновременно с возвращением Романа и Ярослава в номер постучали. Два официанта из ресторана отточенными движениями накрыли стол. Один из них показал хозяину номера бутылку вина и, когда тот кивнул, открыл её, положив пробку на блюдце. Разлил вино по бокалам. Затем оба официанта быстро ретировались.

   – Знакомьтесь, это мой друг Олег Анатольевич. Он владелец школы визажистов и практикует сам. Пообедаем и поясню, почему он здесь. Садитесь, – пригласил всех к столу Титов старший.

   Когда обед был почти закончен, Виктор Валентинович заговорил, слегка прокашлявшись:

   – Ярослав, ты понимаешь, что руководить подразделением в Германии сможешь только после серьёзной стажировки здесь?

   – Да, я к этому готов, Виктор Валентинович.

   – Может, это странно прозвучит... но ты должен нас понять. Мне не хотелось бы взрывать общество тем, что произошло. Вы, конечно, не близнецы и абсолютного сходства нет, но родство между вами очевидно. Внезапное появление ещё одного родственника в семье может сплетнями всколыхнуть бизнес и рынок. Кроме того, спровоцирует недоброжелателей на более жёсткие действия. На мою жизнь уже дважды покушались. И ты можешь попасть под удар, Ярослав. Поэтому пока побудешь в тени. Для этого я пригласил Олега Анатольевича. Он немного изменит твою внешность. Не волнуйся: макияж, как девице, тебе наводить не будут.

   Титов жестом пригласил визажиста объяснить, какие изменения ждут внешность Ярослава.

   – Первое – это лёгкая небритость. Она отвлечет внимание от остальной части лица, скроет одинаковый овал подбородка и ямочку на нём. Визуально изменится и верхняя линия губ. Придётся немного поработать с бровями. В обязательном порядке следует применять оттеночный шампунь, чтобы слегка поменять тональность волос. Теперь на счёт глаз. Попробуем их скрыть очками с простыми, слегка тонированными стёклами и цветными линзами. Раз в месяц буду приезжать в Питер, навещать тебя.

   – Ярослав, ты согласен на такие условия? – спросил Титов. – В Германию ты вернёшься в прежнем обличье.

   – Да, мне это не сложно. Согласен.

   – Вот и хорошо. Стажироваться начнёте вместе с отдела по стратегическому развитию в центральном офисе. Затем стажировка продолжится во всех основных подразделениях. В некоторых по месяцу, в некоторых по две недели. План на первые три месяца уже разработан, а там посмотрим по результатам. Ты, Ярослав, получишь больше опыта, чем требуется в Германии. Мне бы хотелось, чтобы два брата впоследствии продолжили наше семейное дело. Я буду спокоен за ваше будущее.

***

– Ярослав, ты знал, кому принадлежит фирма в Германии? – спросил Роман, примеряя костюм в салоне мужской одежды, куда, наконец, вырвались из гостиницы на третий день безвылазного пребывания в ней.

   – Ты имеешь ввиду, знал ли я, что у владельца сын окажется моим двоюродным братом? Что владелец именно Титов знал. Об остальном мне Виктор Валентинович коротко рассказал в аэропорту. Ещё вот на этот костюм обрати внимание, Ром. Ты сказал, что вы с отцом получили приглашение на свадьбу. Как раз подойдёт. Ещё приобрети несколько блейзеров для работы. Здесь есть вполне достойные.

   – Чтобы разнообразить образ?

   – Нет, чтобы самому себе не надоесть. Что предпочитаешь, пальто или куртки?

   – До сих пор носил куртки. Но пальто тоже надо купить. Ты не искал родственников в России?

   – Искал два года назад. Знал, что бабушки и дедушки умерли. Но родителям сообщили, что у моей матери была сестра. Хотел найти её семью. Получается, что вас. Но по надписям на памятнике узнал, что она умерла молодой и с девичьей фамилией. Решил, что замуж не выходила. И дом, где они проживали, давно снесли. Там теперь большой микрорайон построили. На этом мои поиски закончились. Больше никуда не стал обращаться.

   – У тебя хороший русский.

   – Мои родители оба этнические русские. Да и я в России часто бывал. Но от акцента сложно отделаться. Я учился в школе, где преподавали и на немецком, и на русском языках.

   – Никто и не требует от тебя чистоты произношения. А для девушек это больше плюс, чем минус.

   Ярослав улыбнулся.

   – Я это уже прочувствовал.

   Братья вышли из примерочной и отдали выбранные вещи продавцу.

   Роман бросил взгляд на часы.

   – Оплачу покупки и оставлю адрес для доставки. Нам пора. Скоро в гостиницу Олег приедет.

***

Олег Анатольевич был доволен, осматривая Ярослава.

   После трёхразового применения тонального шампуня волосы начали приобретать холодный пепельный оттенок. А трёхдневную щетину он назвал идеальной.

   – Завтра поедем в салон, где тебе подберут наиболее удачную форму щетины и дадим рекомендации по уходу за ней. Ещё я привёз линзы.

   Время в Москве провели продуктивно. Уже через полторы недели двоюродных братьев нельзя было заподозрить в родстве.

   Чувство стиля и хороший вкус Ярослава помогли подобрать гардероб с аксессуарами для Романа. Обновил гардероб и он сам. На второй неделе они уже вместе посещали московский офис и участвовали в совещаниях. Ярослав показал неплохие знания в области производства высокотехнологичных строительных материалов. Дал подробный анализ рынку оборудования, которое можно приобрести в ЕС.

   Именно в этот момент Роман оценил потерянные годы в байкерском помешательстве и в своём протестном поведении. И понял, насколько был прав отец.

   Не забывали и о развлечениях, посещали ночные клубы. Отметились почти во всех, где предпочитала отдыхать та часть золотой молодёжи, которую нельзя назвать безрассудной. В выходные не возвращались в гостиницу, отдыхая в снятых элитных квартирах в обществе девушек.

   Вернулись домой уже сдружившимися и с определенными знаниями друг о друге. Договорились о совместном посещении тренажёрки, в которой заинтересовался Роман, оценив крепкий торс Ярослава. Виктор Валентинович предложил организовать тренажёрный зал в коттедже, после того, как парни определятся с необходимым оборудованием.

   Но первое, о чём подумал Роман при возвращении домой, как бы поскорее встретится с колючим ёжиком и его двухцветным взглядом. За время, проведённое в Москве, он часто вспоминал о Наташе. Даже чаще, чем хотелось бы. Перед внутренним взором то и дело к месту и не к месту проявлялись сине-голубые глаза с миндалевидным разрезом. А в постели мечтать о девчонке было чревато очередным походом в душ. Но желания не подчинялись рассудку. Ни под каким соусом. В конце концов, было принято решение встречаться с ней как можно чаще, отгонять прилипчивых парней и взрастить её для себя. Когда полностью оформится в женщину, то будет эффектной женой, достойной рода Титовых. А над характером взбалмошной девчонки он поработает. И не тронет, пока та не выйдет из опасного возраста. Табу. Но потом сразу застолбит за собой.

ГЛАВА 6

С колотящимся сердцем он подъехал к школе на байке. На стоянке перед школьным забором стояло несколько разношёрстных автомобилей. Но крутым был только один. БМВ чёрный. Рядом переговаривались два амбала. Один, видимо, водитель – крутил ключ в пальцах.

   Роман припарковался между ними и красной Вестой. Остался сидеть на байке, расставив ноги, лишь немного приподнял визор мотошлема, чтобы лучше слышать, о чём говорят окружающие. Двое прекратили разговор, водитель сел в автомобиль, а охранник уставился на наглого мотоциклиста.

   – Другого места не нашёл?

   – Помешал?

   Охранник промолчал, посмотрел на часы и направился к воротам. Роман проследил за ним взглядом. Тот дошёл до ступенек при центральном входе в школу. Из дверей уже посыпались школьники. В основном старшеклассники, мелкота закончила учёбу раньше.

   Роман напрягся. Из дверей вышла его новая знакомая и, подождав подругу, махнула рукой охраннику. Волосы были подняты в высокий хвост, на ней неплохо сидела зелёная, явно брендовая куртка.

   Наташа заметила Романа, когда вышла из ворот. Резко остановилась, будто налетела на стену. Дернула подругу за руку, остановив ту.

   – Дим, отойди от нас. Я забыла кое-что сказать Галке.

   – Наталья Максимовна...

   – Я что сказала? Это наше... не для мужских ушей. Покраснеть захотелось?! – прервала охранника Наташа.

   Роман смотрел спектакль, развертывающийся перед ним, и ухмылялся. Девчонка явно что-то замыслила. Охранник с недовольным видом отошёл. Наташа склонилась к уху подруги, и её губы зашевелились, чуть расплываясь в улыбке. Затем метнула взгляд на Романа. Вернее, на визор мотошлема, за которым были спрятаны его глаза.

   Девчонки рассмеялись, и Наташа, не поднимая взгляда, прошла мимо в шаге от него. А Галка, неожиданно бросилась Роману на шею.

   – Ой, как хорошо, что ты за мной заехал!

   Охранник, захлопнув за Наташей дверь, внимательно посмотрел на Галку и перевёл взгляд на мотоциклиста.

   Роман приобнял девчонку, подыграв в спектакле, и мотнул головой, пригласив Галку сесть. Почувствовав её руки на торсе, завёл байк и мягко тронулся с места. Заехал в ближайший двор между многоэтажными домами.

   – Извини, но дальше везти не могу. Ты без шлема, – не открывая полностью лица, сказал он.

   – И не надо. Я недалеко живу. Меня Галя зовут. Для друзей – Галка.

   – А я Роман. И что ты мне должна передать?

   – У вас в посёлке есть недострой. Наташа будет там тебя ждать после восьми вечера.

   – Спасибо за информацию... Галка. Пока...

   – Подожди!

   – Что? – не успев завести байк, рука Романа застыла.

   – Будь осторожен. У неё отец – зверь, – сказала девчонка, серьёзно глядя в визор. – Её в кровь изобьёт, а тебя закопает.

   – Я знаю, кто он, Галка. Всё будет хорошо. Беги домой.

***

Весь оставшийся день Роман был сам не свой. Отвечал невпопад на заданные ему вопросы. Периодически просто зависал, глядя в окно или уставившись в какую-либо точку.

   – Роман, проснись. Ты где сейчас? – не выдержав, напрямую обратился к нему Ярослав. – Я уже раз пять спросил, как тебе эта квартирка...

   – Ярослав, ты когда-нибудь любил? – задал неожиданный вопрос Роман, стоя у окна и оглядывая придомовую площадку, щедро омываемую дождём.

   – Долго ты над вопросом думал... Не знаю... по-настоящему, наверное, нет. Влюблённость была. А что, нашлась дама по твою душу?

   – Похоже, да. Не хило зацепило.

   – Есть сомнения? Оставь их за плечами.

   – Если бы всё так просто было...

   – Не парься, Ром. Если она твоя, то никуда не денетесь оба. С крючка настоящей любви не соскочить. Бери сразу в оборот и в постель.

   – Нельзя её сразу в постель. Есть непреодолимое препятствие.

   – Бережёт себя для первой брачной ночи? – хохотнул Ярослав.

   – Нормальная квартира, Яр. Техника вся есть, ремонт современный. Три комнаты. Родителей можешь пригласить и с девочками оттянуться. Мне понравилась, – ушёл от ответа Роман.

   – Для девочек другая берлога будет. Домой не вожу. Мне тоже здесь нравится. Остановлюсь на этом варианте.

   – Для девочек могу предложить адрес. Дом элитный, за забором, квартир немало сдаётся. У меня там тоже есть берлога. Для встреч.

   – А я согласен, – широко улыбнулся Ярослав, хлопнув по плечу Романа, – завтра вечером займёмся этим вопросом. Сразу после стажировки. А сегодня присмотрю на сайте, что там предлагают.

***

К недострою Роман пришёл раньше Наташи. Он обошёл дом, осмотрел планировку, проверил, нет ли кого. Вышел и спрятался за заросли одичавшей вишни. Посёлок был построен на месте бывшей деревни, и у новостроек или на неухоженных участках нередко встречались старые яблони и дебри из вишни или малины.

   Роман внимательно вглядывался в две улицы, выходящие на пустырь. Наташа могла пойти по любой из них.

   Сердце рухнуло вниз. Он увидел знакомую стройную фигурку в куртке. Девушка шла неуверенно, готовая в любой момент повернуть назад и дать дёру до самого дома. Чем ближе подходила, тем заметнее замедлялся шаг. У самого недостроенного дома немного постояла, вновь оглянулась на освещенные сзади улицы и, видимо, решившись, смело шагнула в дом.

   Роман заметил, что в одном из окон задрожал свет.

   «Свечу прихватила», – догадался он.

   Вышел из зарослей и через несколько секунд оказался у дверей. Пошёл на свет и встал в проёме, повернувшись лицом в комнату.

   «Вот и попался ёжик», – мысленно улыбнулся он.

   Роман некоторое время смотрел на девчонку, стоящую у окна с настежь распахнутыми испуганными глазами. Огонь свечи трепыхался от движения воздуха в недостроенном здании, и тени отплясывали на стенах экзотические танцы.

   – А ты смелая, – прочистив голос покашливанием, сказал Роман.

   Наташа молча придвинулась к подоконнику.

   – Окно выходит к лесу?

   – Да, – прошептала она.

   Роман сдвинулся с места и быстро подошёл к ней. Почти вплотную. Руки взметнулись и прижали девчонку к груди. Прихватив волосы, он запрокинул её голову. Не задумываясь, накрыл её губы своими.

   Сдержавшись от жесткого поцелуя, он наслаждался нежными, никем, кроме него не целованными губами. Неопытными. Совершенно неопытными. Мысленно улыбнулся... придётся учить. Многому.

   – На-та, – просмаковал он её короткое имя, оторвавшись от губ. – Нельзя быть такой смелой, Ната.

   Наташа, будто очнувшись, резко оттолкнула Романа от себя, и тот отступил на шаг.

   – Ёжика включила... – сказал он, широко улыбнувшись, и засунул руки в карманы, – боевого.

   – Чего к школе припёрся?

   – Вообще-то я не должен перед тобой отчитываться. И приехал вовсе не к тебе. Просто так сложилось.

   Наташины глаза расширились ещё больше.

   – А... к кому?

   – Мой отец дружит с одной из учительниц. Он попросил пригласить её на ужин. По телефону неэтично приглашать. Поэтому и заехал.

   – Лапша на моих ушах не задерживается.

   – Уши маленькие?

   – Лапша тяжёлая.

   – За словом в карман не лезешь... Предлагаю мир...

   – Зачем?

   – Встречаться придётся часто, а иголки у ёжика острые. Наверное, ядовитые...

   – С чего ты взял, что мы будем встречаться?

   – Ты влюбилась в меня.

   – Что?? – переспросила Наташа и фыркнула.

   Роман сделал молниеносный шаг вперед, подхватил девчонку и посадил на подоконник.

   – Отвали... убери грабли, – зашипела Наташа, вцепившись в его волосы.

   – Снимешь скальп – стану некрасивым. Считаю до одного, и если мои волосы не окажутся на свободе, то начну тебя раздевать. Раз...

   Руки Наташи метнулись вниз и уперлись в грудь Роману.

   – Послушная девочка... – промурлыкал он. – Не бойся меня. Подари немного поцелуев. Вреда не нанесу...

   Его ладонь легла на щёку напрягшейся девчонки, а большой палец ласково обвёл контур губ.

   – Научить тебя целоваться?

   – Отпусти. Я пойду домой.

   – Ещё рано, ёжик... Ты меня боишься? – серьёзно спросил Роман.

   – Отпусти.

   – Иди.

   Роман снял её с подоконника и, отстранившись, вновь засунул руки в карманы.

   Наташа медленно стала отступать к двери.

   – Ёжик, – позвал Роман.

   – Чего тебе?

   Она остановилась на пороге.

   – Меня Романом зовут...

   – Знаю, мне Галка сказала. Это всё?

   – Приходи завтра. А сейчас я буду идти недалеко от тебя. Подстрахую.

   Наташа выскользнула в коридор, и Роман, загасив свечу, двинулся следом.

ГЛАВА 7

В стажировку братья окунулись почти с ходу и с головой. Ярослав был больше подготовлен к ней, потому что уже имел почти двухгодичный стаж работы. Он сразу взял шефство над старшим братом, чем вначале обескуражил того. Но Роман быстро понял, что лучше за советом или с вопросом обращаться к Ярославу, чем к сотрудникам отца, выдавая свою некомпетентность.

   Им был предоставлен отдельный небольшой кабинет, где они занимались тем же, чем и сотрудники отдела. Параллельно им собирали данные по отдельным производствам, изучали графики, финансовые отчеты, анализировали итоги, делали выводы. Перелопачивали интернет-издания в области производства высокотехнологичных стройматериалов. Формировали прогнозы и вносили предложения.

   Отчитывались перед Титовым вечером в коттедже. Возвращался с работы глава семьи обычно поздно. Братья успевали позаниматься на тренажерах, принять душ. Вместе с Виктором Валентиновичем ужинали и шли в домашний рабочий кабинет.

   Он, показывая соответствующие отчёты, прогнозы и предложения по развитию бизнеса своих сотрудников, разъяснял, что упущено стажёрами, что не взято в расчет при прогнозе или что неправильно интерпретировано. Только после обретения знаний и шлифовки умений по одному направлению, Титов старший ставил перед братьями следующую задачу.

   Уже поздно вечером Ярослав уезжал домой. Всегда. Пару раз ему предлагали остаться в коттедже, тем более, что в парнях уже нереально было заподозрить родство, но он предпочитал иметь свой дом, свою территорию, своё личное пространство.

   А Роман начал нервничать. Наташа не пришла в недострой ни на следующий вечер, ни на второй, ни на третий. Ни на следующей неделе. Он ждал её в той же комнате с мерцающей в темноте свечой. Притащил из другой комнаты вполне приличный диван, видимо, привезённый сюда для строителей, предпочитающих летом ночевать на стройках, чем в тесных вагончиках. Из паллет и обрезка толстой фанеры соорудил невысокий стол. Принёс из дома покрывало, и комната с голой штукатуркой на стенах стала выглядеть слегка жилой.

   Сидя на диване, он ждал её около получаса. Выкуривал сигарету, возвращался в коттедж и присоединялся к Ярославу в тренажёрном зале.

   Тот видел раздражённое состояние брата, но не расспрашивал ни о чём, понимая, что происходит. Но однажды не выдержал:

   – Непреодолимые обстоятельства?

   – Завтра начну преодолевать, – коротко и хмуро ответил Роман.

   На следующий день, сместив время обеда, он вновь подъехал к школе. Но, видимо, промахнулся с расписанием, и Наташа уехала раньше. Простояв под дождём до окончания следующего урока, он, оставшись без обеда, вернулся на работу злым. Пока переодевался из байкерской экипировки в офисную одежду, Ярослав вскипятил чайник, разложил на тарелке принесённые из кафе бутерброды и, согрев в микроволновке мясной стейк, поставил его на стол. Увидев еду, Роман повеселел.

   – Ром, пора пересаживаться с байка на автомобиль. Не по погоде езда.

   – На машине меня вычислят быстро, – не подумав, брякнул Роман.

   – Вычислят? Ты в кого влюбился, брат? Она замужем?

   – Почти, – невпопад ответил Роман, сразу не сообразив, что сказать.

   – Можно на прокат тонированную машину взять.

   – Она меня в ней не узнает. Мне нужен трёхчасовой обед. Завтра.

   – За нами тут вроде никто не следит. Поезжай. Еды из кафе принести?

   – Принеси. Завтра я решу проблему.

   Он приехал к школе с часовым запасом. К счастью, с неба не лило, но ветер был препротивный. Роман с облегчением вздохнул, увидев заруливающий на стоянку знакомый БМВ. Минут через десять в воротах появились подруги. Сердце ухнуло вниз, когда Роман заметил, как Наташа сбилась с шага, идя рядом с охранником. Оглянулась на Галку, и та чуть кивнула. Подруга сразу подошла, приняла из рук Романа шлем и, надев его, села сзади.

   – Назови свой адрес, Галка, – сказал Роман, дождавшись, когда уедет БМВ и подняв визор.

   – Зачем тебе?

   – Не бойся, я не домушник. Не ограблю. Мне нужна устойчивая связь с Наташей.

   – Она этого не хочет.

   – Говори адрес! Надо уехать отсюда.

   И Галка сдалась. А подъехав к её дому, Роман потребовал дать ему дневник.

   – Зачем?

   Не дождавшись ответа и сообразив, что этот упёртый байкер не отстанет, слезла с мотоцикла, порылась в скромном рюкзаке и достала дневник. Роман молча сверил адрес, запомнил номер Галкиной квартиры и, достав айфон, сфотографировал расписание уроков на трёх неделях. Потребовал ручку и что-то записал на первой странице. И только после этого вернул вещи владелице.

   – Наташа тоже хорошистка?

   – Нет, отличница.

   Роман хмыкнул.

   – Я правильно понял, что номер телефона Наташи ты мне не дашь?

   Галка помотала головой, зажав телефон в кармане куртки.

   – А свой?

   Галка помотала головой ещё раз.

   – Не знаешь, почему Наташа не приходит на свидания?

   – Знаю. Боится тебя.

   – Она права, Галка. Я повёл себя... неправильно, – сказал Роман, успев заменить слово «развязно» на «неправильно». – Передай ей, что этого больше не повторится.

   – Я передам, но сомневаюсь, что она придёт.

   – Ей нравится кто-то другой? – насторожился Роман.

   – Нет.

   – Точно?

   – Точно. У нас друг от друга секретов нет.

   – Что она про меня рассказала?

   – Как в тралике встретились и... в недострое. Слушай, тебе что... малолетки нравятся? Поближе к своему возрасту девушку не можешь найти?

   – Могу. Но мне Наташа нужна. Очень. Так ты передашь ей то, о чём прошу?

   – Передам.

   – Если не придёт сегодня, завтра опять буду ждать тебя у школы. Вот доложат маме о нашей с тобой горячей любви, и придётся нам поженится.

   Галка фыркнула и рассмеялась. Остановила Романа, когда тот потянулся завести байк.

   – Может, не надо к школе?

   – Надо, Галка. Только так я заставлю Наташу со мной поговорить. На первой странице записал номер машины. Буду приезжать на ней. Пора байк на зимнюю стоянку отправлять. Ну всё, подруга, пока!

   Роман вернулся на работу в приподнятом настроении. Переодевшись, сел за стоик и принялся уплетать еду, принесённую Ярославом из кафе.

   – Все девушки офиса в восторге от твоей экипировки. Ты не замечал, как сексуально выглядишь со стороны? – с усмешкой спросил Ярослав.

   – А ты уже с девушками общаешься здесь?

   – А это запрещено?

   – Не вздумай замутить служебную интрижку, Яр, – потянувшись за очередным бутербродом, предупредил Роман.

   – Почему? Вроде Виктор Валентинович не ставил такого запрета.

   – Он и не поставит. Просто сотрудницу, допустившую связь с тобой или со мной, уволит. Молча, ничего нам не сказав.

   – У тебя такой опыт уже был?

   – Да. Двоих выгнал. С тех пор не подставляю персонал.

   – Сегодня свободных столиков не было, пришлось присесть к двум барышням. Одна из секретариата, другая отсюда, из нашего отдела. Первая настойчиво интересовалась тобой, твоими привычками, любимым клубом или рестораном. А вторая закатывала глаза, рассказывая, как мечтала в юности кататься с байкерами.

   – Завтра сядь с другими.

   – Ты опять уедешь?

   – Не знаю. Пятьдесят на пятьдесят. Пошли работать, а то нечем будет перед отцом отчитываться.

   После часа молчаливой работы Ярослав подал голос:

   – Роман, тебе не кажется, что пора по клубам прошвырнуться? Я в Петербурге уже вторую неделю, сколько ещё монаха из себя изображать? Берлогу для встреч нашёл, пора хозяйку подобрать. Со своей не познакомишь?

   – Я собственник.

   – Хорошо, что предупредил, – хохотнул Ярослав, – если лифты сломаются, то мимо твоего этажа буду пулей пролетать.

   – Говорю с улыбкой, но не шучу, Ярослав. Реально собственник. Крышу сносит конкретно.

   – Я уже понял. Не дурак. В общем, я присмотрел несколько клубов. Скинул тебе инфу. Зацени.

   – Угу. Работай, озабоченный ты наш, – ответил Роман, не отрывая взгляда от монитора, – вечером гляну и обсудим. Только хозяйку берлоги надо не по клубам искать.

   – А где?

   – Из первокурсниц надо выбирать, в студенческих кафешках. Это мой тебе бесплатный совет. Приезжие обрадуются постоянному эффектному мужику и элитному месту жительства. А ещё шмоткам, побрякушкам и бесплатной еде. И вполне реально найти не прожжённую.

   – Из глубинки? – фыркнул Ярослав.

   – Из них самые верные получаются. Знаешь, как хреново обратно в общагу ползти? Да ещё после хорошего пинка, без денег, шмоток и побрякушек.

   – А ты циник, Роман.

   – Ничего циничного. Иначе в вечном поиске будешь. Или найдёшь такую, что задолбаешься её капризы из своих извилин вычищать. Хотя можно и с душем дружить. Выбирай.

   Ярослав рассмеялся, посмотрев на Романа поверх монитора.

ГЛАВА 8

Наташа ходила по своей комнате из угла в угол, нервно поглядывая на старенький, с сетью трещин на экране телефон, периодически вытаскивая его из кармана. Он был подобран в школьном туалете, лежал рядом с пластиковой корзиной для мусора. Кто-то выбросил, а она подобрала. С Галкой определили, что тот ещё в рабочем состоянии, и через её маму приобрели симку. Своим крутяшкой Наташа пользоваться не могла. Он был заточен на имя отца и периодически им проверялся.

   Сев за стол, Наташа вновь вздохнула. Она давно уже до посёлка доехала, а от Галки ни звонка, ни сообщения. Сколько можно болтать. А может, Роман подругой заинтересовался? Она очень симпатичная. Даже красивая. Никакой косметики не надо. Третья в негласном рейтинге в классе.

   Наташа села на диван и откинулась на спинку. Надо бы готовиться к контрольной по физике, но в голову ничего не лезло.

   Подскочила, когда услышала сигнал сообщения.

   «Я тут. Телефон сдох, и в магазин пришлось идти. Мама целый список написала(((»

   «Ну?..»

   «До дома довёз)»

   «Галка!!!!! Что сказал то?»

   «Понял, что плохо вёл себя на свидании. Обещал, что больше такого не повторится. Просил сегодня прийти. Пойдёшь?»

   «Не знаю ((»

   «Будет к школе ездить, пока не придёшь в недострой. Следующий раз приедет на машине. Её номер теперь у меня в дневнике на самом видном месте красуется)»

   «Чему радуешься? Прилип – не отделаешься (((»

   «Он тебе совсем не нравится?»

   «Нравится...»

   «Просил наши номера телефонов. Не дала. Правильно сделала?»

   «Правильно.»

   «Так ведь ездить будет. Что я маме скажу? Хорошо, сегодня лавочка у парадной пустая была, а то ведь до мамы быстро дойдёт, что у меня парень появился (((Ты или отшей его, или напрямую общайся (((»

   «Предательница (((»

   «Наташк, мне такие проблемы нафиг нужны (»

   «Я подумаю. Иди к контрольной готовься. Отбой.»

   Наташа вздохнула, встала, отправила телефон в тайник и, порывшись на полке, достала нужный учебник. Села за стол и открыла тетрадь. Бездумно смотря на неё, откинулась на спинку стула. Заниматься совсем не хотелось.

   Раздался стук в дверь. Оторвала взгляд от тетрадки и повернулась к входу.

   – Открыто!

   – Это я, Наташа.

   Зашла мать, посмотрела на дочь вечно грустными глазами и села на диван. Наташа развернула к ней стул.

   – Как дела с учёбой?

   – Как обычно.

   – Наташа, тебе надо возобновить уроки бальных танцев.

   – Зачем?

   – В новогодние каникулы поедешь с отцом в Москву. Там посетите ряд благотворительных балов.

   – Детские утренники, что ли? С «ёлочка зажгись» и дедом Морозом?

   – Нет, конечно, – улыбнувшись, ответила мать. – Участие строго по приглашениям. Будут присутствовать высокопоставленные министерские служащие, бизнес-элита, политики.

   – Что я там забыла?

   – Отец хочет вывести тебя в высший свет.

   – И как он приглашения достанет?

   – На один благотворительный бал пониже рангом приглашение уже есть. Ещё на один пойдёшь с семьёй его знакомого. Но этот бал закрытый. Возможно, туда и не получится прорваться.

   – Именно на этот бал я бы сходила. Надолго в Москву ехать?

   – Кажется, на две недели. Занятий немного пропустишь.

   – Мам, не хочется мне на эти танцы ходить. Опять этот зануда будет ныть: спинку держим, спинку держим... фу.

   И тут Наташа насторожилась.

   – Мам, а зачем меня в высший свет выводить?

   – Вероятно, отец рассчитывает найти тебе достойную пару.

   – В каком смысле?

   – Будет искать тебе будущего мужа.

   – Зачем? – сделала круглые глаза Наташа. – Он хочет продать меня в восточный гарем? Мне только пятнадцать! Какой муж?

   – Наташа! Забудь о замужестве! Просто получи удовольствие от балов. Там будет интересно, красиво. Любая девушка хотела бы оказаться на твоём месте!

   – Ладно, мам. Не дёргайся. Поеду, посмотрю. Но в школу танцев не хочу идти.

   – Тебя могут пригласить на танец. Будешь партнёру ноги оттаптывать?

   Наташа улыбнулась, представив себя неуклюжую с танцором в смокинге. Вздохнула.

   – Мам, ну кто малолетку будет приглашать?

   – Там будут дети наших олигархов и чиновников. Так что не упрямься. С завтрашнего дня у тебя начнутся занятия. Заниматься будешь по вечерам. Индивидуально. Платье для занятий привезут сегодня.

   – Фррр. И сколько раз в неделю плясками заниматься?

   – Ежедневно.

   – Что???

   – Всё. Не буду тебе мешать. Учи уроки.

   Наташа дождалась ухода матери и положила ручку на стол. Вот и накрылись её встречи с Романом...

   Откинула волосы на спину и нахмурилась. Ещё не решила, ходить или нет на свидания, а уже сожалеет, что они не состоятся. И всё-таки стало обидно. Ей очень хотелось увидеть этого парня. Хотя на парня он был похож только в байкерском прикиде. А тогда – в тёмном недострое – выглядел как взрослый мужчина. Может поэтому и испугалась. Сильно. Даже не получила того томления от поцелуя, которого так ждала, идя на встречу... Лишь примчавшись домой, почувствовала себя в безопасности. На новые свидания не решалась, но с каждым днём всё больше осознавала, что хочет его увидеть, хотя бы ещё разочек. И услышать насмешливый голос...

   Наташа вздохнула и опустила взгляд на тетрадь. Надо делать уроки... Скоро Галка позвонит, чтобы сверить решения...

***

На нужный этаж школы танцев поднималась, как на плаху. Сегодня состоится второе занятие.

   А вчера Наташа опять встретилась с этим ненавистным учителем. Год назад вздохнула свободно, думая, что переступила этот порог последний раз. И вот на тебе. Опять престарелый дядя будет заставлять называть его Ильёй вместо Ильи Петровича.

   Танцует он, конечно, классно. И фигура у него что надо, если смотреть со стороны. Но общаться близко, когда он прикасается то к её телу, то к рукам, то к ногам, придираясь к неправильной их постановке или изгибу... брр.

   Вчера всё занятие продержал у станка... проверял, не растеряла ли она гибкость, не забыла ли растяжки... Конечно, нет. Не растеряла. И не забыла. Потому что дома есть маленький зал, оборудованный для фитнеса, где она помогала маме «поддерживать фигуру». Отец не отпускает её ни в какие студии. Одно время тренер приходила к ним домой. А потом обходились сами. Иногда – под настроение – занималась и одна. Но чаще, как мотылёк на свет, летела в зал, услышав, что мама уже там.

   Наташа зашла в раздевалку и, вздохнув, открыла выделенный ей шкафчик. Мама постаралась... купила интересное платьице для тренировок. Чёрное, облегающее, с длинными узкими рукавами и короткой косой юбочкой, продолжением которой стала бахрома. Наверное, это было единственным, что понравилось Наташе в этой затее. Но против отца идти, что под танк бросаться.

   Переодевшись, прошла в малый танцевальный зал. Илья Петрович уже был там. Стоял у стола и читал что-то на листке. Заметив вошедшую Наташу, критически осмотрел её.

   – Добрый вечер, Наташенька. Ты забыла поднять волосы в пучок или в хвост. Вернись, пожалуйста, в раздевалку и приведи себя в порядок. Надень туфли с каблучками.

   – Здрасте... – запоздало поздоровалась Наташа и, развернувшись, врезалась во входящего мужчину.

   Подняла голову и оторопела. Рядом стоял Роман и, нависнув над ней, насмешливо смотрел в глаза. Кажется, у неё на теле не осталось ни одного квадратного сантиметра кожи, по которому не пробежали бы толпы мурашек.

   – Привет, ёжик. – чуть слышно сказал он. – Уже позанималась?

   – Еще не начинала... – немного придя в себя, ответила она. – Ты зачем сюда припёрся?

   Наташа воровато оглянулась на преподавателя, но тот направлялся к ним с улыбкой на лице.

   – Заходи, Роман. Я уже думал, не придёшь. Наташа! Не трать понапрасну моё время. Одна нога здесь, другая там! И не переломай их, пожалуйста!

   Ещё раз бросив взгляд в серо-серебристые глаза, Наташа обошла Романа и бегом помчалась в раздевалку. Волосы в хвост собирала дрожащими руками. Переобулась и, вернувшись в зал, остановилась на пороге. Илья Петрович и Роман, наклонившись к монитору, что-то рассматривали там, судя по мелодии, вальс.

   Преподаватель поднял голову и рукой подозвал Наташу к себе. Взял со стола листок.

   – Наташенька, на одном из благотворительных балов ты приглашена на четыре танца: «Вальс Ринка», «Большой фигурный вальс», «Вальс Нежность» и «Парижский вальс». Если будут ещё приглашения, то нас предупредят. Но сегодня начнём вспоминать простые вальсовые движения. И тебе полезно вспомнить, и Романа научим.

   – Что? При чём тут он?

   – Роман записался на индивидуальные занятия, и я решил вас соединить. Ты не против? Я, конечно, могу пригласить одного из моих учеников.

   – Не против, – выпалила Наташа, слегка порозовев от смущения, – а он умеет танцевать?

   – Классику точно не умеет, а клубные... Роман покажешь?

   – Врубай.

   Пробежавшись пальцам по клавиатуре, Илья Петрович улыбнулся, и в зале зазвучала ритмичная музыка. Наташе осталось только рот открыть от изумления, наблюдая за пластикой Романа, нарочито рваной и на все сто слившейся с пульсацией звуков.

   Роман рукой подозвал её к себе. Наташа, захлопнув рот, смущённо улыбнулась и одними губами сказала:

   – Я так не умею...

   Долго наслаждаться танцем Роману не дали. Учитель выключил музыку и три раза хлопнул ладонями.

   – Всё, побаловались и хватит. Начинаем занятие!

***

Всю дорогу до дома, прячась от зеркала заднего вида, в которое её мог увидеть водитель, Наташа улыбалась, вспоминая этот замечательный урок. Особенно тот момент, когда странное волнение охватило её тело при первом прикосновении к ней Романа. Лёгкое прикосновение пальцами к пальцам. И ведь он это заметил и насмешливо заглянул в глаза. Она лишь моментально отвела взгляд, вновь покраснев.

   Молнией взбежала Наташа на второй этаж в свою комнату и сразу бросилась к зеркалу. В отражении на неё смотрели её же глаза, лучась синим счастьем. Наташа сжала кулачки и поднесла их к губам. Чуть постояла и, взвизгнув, запрыгнула на диван. Закрыла глаза, и в голове зазвучал голос Ильи Петровича:

   – Раз-два, три. Раз-два, три. Раз-два, три... держим спину, держим спину. Наташа, голову чуть вправо!

   И серо-серебристые глаза напротив...

   Долго на диване не лежала. Простонав, встала и поплелась к столу. Открыла учебник по физике. Понадобилось немало усилий, чтобы вместо глаз Романа увидеть перед собой буквы, цифры и формулы... А ещё надо было в них вникнуть и решить четыре задачи.

   А потом надаёт словесных тумаков Галке. Кроме неё никто не мог рассказать Роману о её занятиях. И не предупредила... подруга называется...

ГЛАВА 9

Жизнь покатилась по накатанной колее. Роман успокоился, почти всегда пребывал в превосходном расположении духа и подтрунивал над Ярославом, который никак не мог подобрать себе постоянную девушку.

   – Можно подумать, ты в первый день нашёл... – очередной раз проворчал Ярослав на ироничный тон брата.

   – Конечно, не сразу, – согласился Роман. – И Аглаю хотел выставить наутро, но проснулся от дразнящего запаха еды. Прошёл в одних боксёрах на кухню, а моя ночная бабочка хлопочет и накрывает на стол. А вокруг уже чистота. Она меня не заметила. Я сходил в ванную, посмотрел на свою всклокоченную шевелюру, вспомнил её гибкое до одурения тело. Вернулся, затащил обратно в постель, и только потом позавтракали. Предложил ей остаться у меня. Готовит отменно, в квартире чистота и порядок, в постели меня устраивает. Никогда ничего не просит, пока сам не предложу купить. И учится неплохо. Уже на четвертом курсе.

   – На таких жениться надо, а не в содержанках держать.

   – Была такая мысль. Но в душу запали другие глаза.

   – С непреодолимым препятствием? – съязвил Ярослав.

   – С временным непреодолимым препятствием, – уточнил Роман.

   – Вряд ли это препятствие, если встречаетесь каждый вечер. Тренажёры забросил. В клуб еле вытягиваю. Но в то же время от Аглаи не вылезаешь. Всё-таки недоступна пока любовь-то?

   Роман промолчал. Он уже несколько недель пытался сам себя понять. Пытался разобраться в собственных чувствах к девушке с двухцветном взглядом.

   Они каждый вечер занимались танцами, и каждый вечер он наслаждался глазами напротив. Её скованное смущением тело в первые занятия постепенно приобретало пластичность, раскрепощённость и даже сексуальность. А в глазах скакали чёртики. И не понятно, кто над кем подтрунивал: он над ней или она над ним. Скорее всего, происходила дуэль на равных правах. А разрядку приходилось находить у Аглаи.

   – Роман, ты же знаешь сколько лет Наташе? – однажды спросил его Илья.

   – Знаю, – коротко ответил Роман и мысленно принял защитную стойку.

   – Умерь свою сексуальность в танце. Иначе я буду вынужден прекратить ваши совместные занятия. Мне не хватало ещё попасть под каток Лесова. Вальсы можно танцевать значительно проще.

   Роман немного помолчал, смотря на дверь, в которую должна была зайти Наташа.

   – Я тебя понял. И считаю, что ты прав. Я расслабился. Никому ничего не говори, иначе не меня, а Наташу подставишь.

   – Ты в курсе моей молчаливости. Но в зал может заглянуть кто угодно. Даже её водитель, если понадобится срочно прервать занятия. Тогда все трое отхватим по полной. С ней сам поговори, иначе начнёт меня сторонится. Я вижу, что Наташа тянется к тебе. Если уже по уши не влюбилась. Ты взрослый. С тебя весь спрос. И именно тебе надо сдерживать не только свои порывы, но и её.

***

– С тебя весь спрос. И именно тебе надо сдерживать не только свои порывы, но и её.

   Слова учителя, будто острие ножа, вонзились в её сердце. Наташа отошла от двери и вернулась в раздевалку. Села на скамейку. Хотелось сжаться в маленький комок и стать невидимой для всех. Нет, ей не было стыдно. Но было неприятно, что её отношения с Романом необходимо скрывать. Необходимо прятать счастливый взгляд от отца, мамы, охранников и от водителя. Сейчас хочется быть рядом с Романом каждый день, каждый час, каждую минуту. Наверное, это и есть любовь? А ещё её организм выдаёт такую реакцию на этого мужчину, что ей перед собой становится стыдно. А Роман? Любит ли? Или просто запал на красивую девчонку? Вон сколько пишут в интернете – не доверяйте мужикам, им всем только одно нужно...

   Наташа вздрогнула и повернулась к двери. На пороге стоял Роман с серьёзным взглядом.

   – Слышала наш разговор? – спросил он, пройдя в раздевалку и сев рядом.

   – Да.

   – И какие мысли появились? Надеюсь, не чувство стыда перед Ильёй и мной?

   – Не знаю... Просто не задумывалась о нас... А теперь...

   Роман обнял Наташу за плечи и притянул к себе.

   – А теперь как будто холодный душ приняла. Да? Со мной то же самое происходит, ёжик. Но небо свело нас, и только оно разведёт. Люди этого сделать не смогут. Даже самые родные. Я люблю тебя. Люблю своего ёжика с колючками. Подожду, когда ты вырастешь. Кажется, об этом я тебе уже говорил. И не трону. В любом случае, не трону, пока не повзрослеешь. Пока не пройдём тот социальный рубеж, когда наши отношения не будут преступлением.

   – До моих восемнадцати? И ты будешь столько времени ждать меня?

   – Можно и до твоих шестнадцати.

   – Как до шестнадцати? Все про восемнадцать говорят.

   – Мало кто заглядывает в уголовный кодекс, ёжик. Но мы постараемся дождаться твоих восемнадцати. Заниматься будем? Илья ждёт нас. Лучше сегодня посмотреть ему в глаза. Завтра будет сложнее. И запомни, мы с тобой не сделали ничего предосудительного. Просто он тревожится за нас. И за себя.

   – Даже не представляю, что будет, если отцу донесут о нас...

***

На следующий день Роману не работалось. Он то и дело зависал перед монитором, смотря в одну точку. Удивлялся сам на себя. Наташа не первая, кем он был увлечён. И серьёзно, до ревности, до желания не отпускать от себя девушку надолго. Рвался на свидания и с трудом прощался. Горел в постели сам и заставлял гореть их. Но ни разу никому из них не признавался в любви. Даже когда хотел, слова застревали где-то в горле. А вчера они настолько легко произнеслись, настолько легко легли в тему разговора и настолько были правдивы, будто он уже тысячи раз признавался в любви Наташе и готов признаваться ещё. И ведь это правда. Он запал по самое некуда... Он любит. Любит эту девчонку. Эту малолетку. Этого ёжика, который умеет быть и не колючим, мягким, ласковым, весёлым, грустным... разным.

   – Роман, где ты там. Вернись на грешную землю.

   – А... что?

   – Я уже третий раз тебя зову. Всё о «препятствии» мечтаешь? Даже интересно... что же за дама такая захватила твои сердце и разум? Можешь не отвечать. Я героически дождусь того момента, когда ты нас познакомишь.

   – Долго придётся ждать. Ты чего хотел?

   – Виктор Валентинович прислал план нашей стажировки после новогодних праздников. Сплошные разъезды.

   – Покажи, – насторожился Роман.

   Ярослав, не вставая с кресла, подъехал на нём к брату и отдал пару скреплённых листков.

   – Вот... распечатал.

   – Ну... это производство в области... можем возвращаться домой каждый день. Германия... Москва? Мы и в гостиничном деле стажироваться будем?

   – Вижу по нахмуренным бровям, что не хочешь уезжать из Петербурга.

   – Какой ты проницательный...

   – Сам был не раз влюблённым. Обедать пойдёшь? Или тебе стейк принести?

   – Принеси. И бутербродов не забудь прихватить. Моих любимых.

   – Прихвачу. И я на них подсел... меня родители так старательно от фасфуда огораживали... – хохотнул, отъезжая на кресле, Ярослав.

   Затем поднялся и скрылся за дверью.

   Роман откинулся на спинку кресла, всё ещё просматривая план стажировки. Даже если никуда не уезжать, скоро наступит время, когда он не сможет часто встречаться с ёжиком. Недострой опасен. Рано или поздно кто-нибудь доложит Лесовым, что их дочь ходит туда. Постоянно прикрываться Галкой тоже не вариант. Надо что-то придумывать. Хотя... может, лучше ограничиться встречами по скайпу или ватсап. Безопаснее. И дело не в Лесове. А в том, что их тянуло друг к другу физически. Не дай бог сорваться. Надо почаще к Аглае наведываться, чтобы быть сытым и ленивым котом. Хотя куда уже чаще...

   Роман грустно улыбнулся. Две недели уроков танцев у них в запасе ещё есть. Сердце дрогнуло. Вечером он увидит Наташу. И даже будет её обнимать.

***

Любопытство не его порок, но Ярослав ему поддался. Он ушёл с работы пораньше, придумав предлог, сел в автомобиль, выехал со стоянки и встал во дворе напротив офисного здания, ожидая Романа. Тот не заставил себя долго ждать. Торопливо подошёл к машине и выехал на проспект. Ярослав последовал за ним, стараясь держаться на безопасном расстоянии. И очень удивился, когда брат, отъехав пару городских кварталов, припарковался у школы танцев.

   Немного поразмыслив, не столкнутся ли они там, Ярослав решил идти до конца. Ему очень хотелось увидеть ту, что настолько покорила брата.

   Оказавшись в уютном фойе, подошёл на ресепшен к симпатичной девушке и спросил, куда направился недавно зашедший молодой мужчина в сером пальто с жёлтым шарфом.

   – Роман Викторович? Он занимается на втором этаже в малом танцевальном зале номер четыре.

   – Пройти можно?

   – Да-да, конечно.

   Зайдя на площадку между этажами, Ярослав остановился. Он уже не был так уверен в своих действиях, прекрасно осознавая, что его поступок явно некрасив. Поразмыслить ему не дали. Вниз по лестнице сбежала стайка девочек в одинаковых бело-желтых танцевальных костюмах. Когда их щебет затих где-то на первом этаже, со второго послышались звуки вальса. И Ярослав решился.

   Он медленно поднялся по лестнице и осмотрелся. Разобравшись с нумерацией помещений, нашёл танцевальный зал под номером четыре. Именно оттуда доносился вальс. Ярослав подошёл к двери и, чуть приоткрыв её, посмотрел в щёлку.

   Молодая девушка в чёрном и Роман в белой рубашке с рукавом в три четверти и таких же белоснежных брюках кружились в танце под счет кого-то, находящегося вне зоны видимости.

   – Раз-два-три, два-два, три-три, два-три-четыре, два-три. Проминад по линии танца. Иии, раз-два-три, два-два, три-три, два-три-четыре, два-три...

   Ярослав замер. Он не мог оторваться от созерцания девушки. Её лёгкие движения приковывали взгляд. И не только движения. Она сама была словно неземным существом. Изящная, воздушная, идеал во плоти. С очаровательной улыбкой смотрела в глаза партнёру, чуть запрокинув голову, с гладко зачёсанными светлыми волосами, собранными в низкий и на вид тяжёлый пучок. Но он только придавал девушке грациозность.

   Ярослав очнулся, когда преподаватель хлопнул ладонями.

   – Наташа, ты сегодня кол проглотила? Ну, прогнись немного, головку чуть склони к левому плечу. Ещё раз. Сначала.

   Снова зазвучала музыка, и бело-чёрная пара вновь закружилась в вальсе.

   Ярослав понимал, что надо уйти. Но не мог закрыть дверь и отрезать себя от этого видения. Не мог вернуться в свой прежний мир, побывав в этом.

   Раз за разом преподаватель останавливал танец, добиваясь то от одного, то от другого ученика отточенности движений. Наконец раздалось:

   – Перерыв пять минут. Наташа, ты завтра в школе будешь?

   «В школе? – отдалось эхом в голове Ярослава, – так вот в чём непреодолимое препятствие... временное. Она же действительно совсем молоденькая... И вот почему Роман так часто бывает у Аглаи. Он не хочет трогать девочку. Бережёт».

   Ярослав прикрыл дверь, но успел отойти только на несколько шагов, когда та за ним распахнулась.

   – У нас завтра совместный английский. Я передам Кате расписание. Сейчас вернусь!

   Ярослав чуть сдвинулся в сторону, чтобы пропустить почти бежавшую, судя по стуку каблучков, девушку. Немного развернулся... И по сердцу полоснул синий взгляд. Это было последней каплей. Задохнувшись от полученных впечатлений, Ярослав бегом спустился по лестнице и выскочил на улицу. Очнулся только в автомобиле. Завёл двигатель, уткнулся лицом в ладони и застонал.

   – Какого чёрта я сюда притащился. Зачем? Как теперь всё забыть?

   И осознал, что уже никогда не отделается ни от синего взгляда, ни от внеземной точёной фигурки девушки. Теперь он понял Романа. Понял и его душевные метания после их приезда из Москвы, и счастливый вид в последнее время.

   – Но в душу запали другие глаза.

   А теперь эти глаза и в его душе. Только они не счастье принесли, а боль, потому что он не перейдёт дорогу брату.

   Ярослав глубоко вздохнул, пытаясь вытеснить из груди болезненное томление. Распрямился и выехал со стояночного места.

***

Попрощавшись с Ильёй Петровичем, Наташа и Роман вышли из танцевального зала. Роман сбился с шага, а глаза ушли в тревожный прищур. Он слегка принюхался.

   – Ром, ты чего?

   – Запах парфюма чувствуешь?

   – А... когда я в раздевалку бегала, тут мужик какой-то шёл. Я его чуть не сбила. Он аж шарахнулся в сторону. Но если это его парфюм, то очень стойкий.

   – Да... стойкий. В коридоре почти нет движения воздуха. Ты можешь описать этого мужчину?

   – Не-а, просто тёмная фигура... был одет во что-то длинное. Всё, мне пора переодеваться, а то меня начнут искать.

   Роман втолкнул Наташу в женскую раздевалку, обычно, в это время пустую, и, прижав к стене, накрыл поцелуем её губы. Прошептал, оторвавшись:

   – Издеваешься, ёжик? Без прощания не убежишь...

   И их губы слились в новом поцелуе. Долгом, нежном, вызывающим непозволительные желания...

   Минут через пятнадцать, переодевшись и повесив тренировочный костюм в шкаф, он стоял у окна мужской раздевалки. Чуть сдвинув жалюзи, смотрел, как Наташа села в БМВ, и тот быстро исчез в потоке автомобилей на проспекте.

   «Придёт время, и мы будем открыто ездить вместе, ёжик»

   К автомобилю Роман шёл нахмурившись. Так же со сдвинутыми бровями доехал до коттеджа. Зайдя в дом, узнал, что Ярослав в этот вечер так и не приезжал.

   «Значит разговор откладывается».

   Роман, находясь в мрачном настроении, выпил кофе и сжевал несколько собственноручно приготовленных, бутербродов. Затем ушёл в гараж к своим байкам. Как всегда, сел на пол и, придвинув пепельницу, закурил.

   Ярослава он знал ещё очень мало, но, судя по всему, тот не должен выдать его тайну. Наверняка понял, что Наташа ещё подросток. А то, что в том коридоре был именно Ярослав, Роман не сомневался. И взбешён. Сам он так никогда бы не поступил.

   А на утро Ярослав не пришёл на работу, написав сообщение, что в срочном порядке улетел домой. Заболела мать, и Виктор Валентинович предоставил ему три недели отпуска.

ГЛАВА 10

Две недели занятий танцами пролетели как один прекрасный миг.

   Наташа уехала в Москву. К её сожалению, мама осталась дома, и ей предстояло общение только с отцом. А тот сразу предупредил, что она не сможет самостоятельно выходить из номера, где будут проживать, или из зала, где будет проходить бал. Исключительно в его сопровождении.

   Заселились в просторный номер отеля: с гостиной, двумя спальнями и рабочим кабинетом. Дизайн и обстановка комнат Наташе понравились. Всё более современное, чем у них в доме. Но в тоже время в них не было домашнего уюта.

   И был очень далеко Роман.

   Сердце Наташи тосковало. А ещё поселился страх от предстоящих балов. Она редко бывала в местах большого скопления людей. В школе – да, но там были дети и сверстники. А те, кто учился в выпускных классах, держались от остальных школьников в стороне. Они уже не подчинялись правилам, одевались так, как хотели. Девушки накладывали макияж, а парни отращивали шевелюру или стриглись вызывающе, хотя и не все.

   На школьные праздники не ходила, как не ходила и на встречи в кафе, которые устраивали родители. Наташа так и осталась белой вороной. Зато всё чаще ощущала на себе заинтересованные взгляды парней. Взрослела. Её фигура менялась, переходя из категории угловатых подростков в категорию девушек. Она и ещё пара одноклассниц немного опережали развитие остальных девочек, и её это напрягало. Но лишь до того момента, пока не встретила Романа. Именно тогда оценила и свой внешний вид, и её притягательность для мужского пола.

   А теперь ей придётся войти во взрослый мир, к чему совершенно не готова. Знала, что взрослые будут задавать ей вопросы, и ответы с её стороны потребуются. Не стать бы посмешищем для этого высшего общества.

   На следующий день после завтрака, который состоялся прямо в номере, отец дал ей расписание на два предстоящих дня. Оно было составлено одновременно для двоих. Чётко по часам, а иногда по минутам.

   У отца будет много деловых встреч, хотя и без её участия, но встретить и проводить гостя они должны вместе. Поэтому к каждой такой встрече она должна быть подобающе одета и причёсана.

   Отложив расписание, забралась на широкий подоконник, обняла ноги руками и, почти не видя суетливой жизни Москвы за стеклом, вспоминала о Романе. В её памяти звучали вальсы, на спине ощущала тепло от его руки и тонула в серых глазах с черным ободком.

   – Постарайся не соблазнять мужчин. Мы падки на красоту, а если к ней будет приложен ум, то боюсь потерять тебя, ёжик. Покажи себя там ребёнком.

   Если бы она знала, как это сделать... если даже он сам учит её вести себя по-взрослому.

***

Благотворительный бал должен был пройти за три дня до Нового года.

   За два часа до его начала к Наташе пришла работница отеля и помогла надеть длинное в пол платье. Нежного светло-жёлтого цвета, лёгкое, облегающее фигуру сверху и расширяющееся к полу.

   – Папа... но оно слишком откровенное сверху...

   Отец не успел ответить. Его опередила женщина, помогающая Наташе.

   – Не беспокойся, девочка. К платью прилагается изумительное болеро.

   Болеро действительно было интересным. Короткое, с рукавом в три четверти и застегивающееся на шее, создавая воротничок стойку. Открытой осталась только грудь между воротничком и разрезом платья. Небольшой треугольник. Обнаженные спина, плечи и руки скрылись под болеро с нежной вышивкой.

   Примчался парикмахер. Он поднял волосы в низкий пучок, поколдовал над переплетением прядей и завершил работу заколками, к изгибу которых был прикреплён натуральный жемчуг.

   Отец вернулся в комнату дочери уже одетым во всё белое: смокинг, рубашка, жилет. Брюки сидели на нем великолепно. Не обтягивали, но и без лишних складок.

   – Потрясающе выглядишь, дочь.

   – Ты тоже, папа.

   – Волнуешься?

   – Да. Вдруг меня пригласят на танец, который я не знаю.

   – Ты будешь танцевать только заявленные вальсы.

   – Но как это поймут остальные мужчины?

   – Поймут. Напоминаю: от меня ни на шаг. Только по разрешению. Всё понятно?

   – Да.

   Через полчаса они были на месте. Наташа растерялась, зайдя в большое, гудящее голосами фойе. На входе два предупредительных молодых человека приняли верхнюю одежу, выдав номерок, который тут же утонул в кармане Лесова. Наташа взяла отца под руку, и они встали в импровизированную небольшую очередь из пар, довольно быстро продвигающуюся к высоким двустворчатым дверям, откуда доносились звуки музыки.

   Их приветствовали представители организаторов бала. Отец пожал руку двоим мужчинам, одетыми так же, как и он. Один из них поцеловал руку Наташи и вопросительно посмотрел на Лесова.

   – Знакомьтесь, моя дочь Наталья.

   – Очень приятно. Вы прелестны, Наташа. Надеюсь, Вам понравится наш бал.

   А потом взору открылся огромный, с колоннами, подпирающими балкон, зал, в котором стояли, ходили, разговаривали множество пар.

   Наташа ловила на себе ревнивые взгляды женщин, старающихся разглядеть на её лице хоть какие-нибудь изъяны, и взгляды мужчин, липкие и оценивающие. Ей хотелось крепче вцепиться в руку отца и прижаться к нему, чтобы получить больше защиты, но помнила об этикете и обязательном расстоянии между мужчиной и женщиной, идущих в паре.

   Не раз, ловя отражение отца в зеркалах, замечала, что и он выгодно отличается от многих мужчин в зале. Высокий, широкоплечий, в идеально сидящем костюме. Его светлые волосы контрастировали с тёмно-карими глазами и тёмной щетиной. Этот эффект придавал ему неповторимого индивидуального шарма, привлекающего взгляды женщин. Наташа впервые с этой точки зрения оценила отца.

   Она особо не вслушивалась в его разговоры с другими гостями бала, но старалась не пропускать обращений к себе. Отвечала односложно, по возможности ограничиваясь словами «да», «нет», «наверное», «нравится». Как правило, все вопросы были одинаковы и касались бала.

   – Скоро тебя пригласят на первый вальс. Ну что ты так сжала мою руку. Не волнуйся. Партнёр из самых лояльных. Простит любую ошибку и поможет её скрыть. Но я уверен в Илье. Если он сказал, что ты не забыла навыки прежних занятий и танцуешь превосходно, то значит, будешь одной из лучших на этом балу. Постарайся, дочь.

   И она постаралась. Как только зазвучала музыка для Большого фигурного вальса, в голове сразу раздался голос учителя.

   – Раз-два-три, два-три-четыре, два-три...

   Ноги исполняли шаги вальса, руки вторили музыке, спина в меру изгибалась, а голова в нужный момент склонялась к плечу.

   Её партнёром оказался пожилой мужчина, но стройный, подвижный, с внимательными глазами и мягкой улыбкой. Уже в середине танца счет пропал из её головы и завязался разговор, иногда прерываемый некоторыми фигурами. Лёгкий, ни чем не обязывающий: о Петербурге, Москве, погоде, о самом вальсе, о бале.

   Андрей Игоревич, как назвался её первый партнёр, вернул её отцу, поблагодарив Наташу за наслаждение, полученное в танце.

   – Я восхищён Вашей дочерью, Максим Юрьевич. Жаль, мой сын не присутствует на этом балу. Но на закрытом он будет. Мне бы хотелось познакомить его с Натальей Максимовной.

   – К сожалению, мы с дочерью не сможем посетить закрытый бал. У нас нет приглашения.

   – Это не проблема. Завтра оно у Вас будет. А пока откланиваюсь. Мне необходимо вернуться к жене.

   Тремя другими её партнёрами тоже выступили мужчины в возрасте и в один голос пожелали видеть отца с дочерью на закрытом балу.

   Наташа расстроилась. Приглашение на закрытый бал означал, что они ещё на неделю останутся в Москве. Если на этом балу у неё ограниченное количество приглашений на танец, то что будет в следующий раз, не знала.

   А здесь её действительно больше не приглашали. Как только кто-то направлялся к ним, отец накрывал ладонью руку дочери, и несостоявшийся партнёр тут же сворачивал с намеченного пути.

   – А ты будешь танцевать, папа?

   – Да. У меня предусмотрены два танца. Сейчас пристрою тебя в надёжные руки и приглашу одну из дам.

   – И в чьи руки ты меня сдашь на хранение?

   Отец провёл её в смежное с основным залом помещение с расставленными столиками с закусками и сладостями. Направился в самый дальний угол. На диванчике сидели две дамы. Пожилая и совсем молодая и красивая. Они пили шампанское и беседовали. Но увидев подходящего Лесова, та, что помоложе встала и улыбнулась. Лесов опустил руку и Наташа осталась без опоры. А отец и молодая женщина поздоровались и дважды поцеловали друг друга в щёки.

   Наташа переводила взгляды с одного на другого, ожидая объяснений.

   – Познакомьтесь, моя дочь Наташа. А перед тобой, Наташа, моя знакомая Алла и её мама Вера Николаевна, которую я попрошу развлечь тебя, пока мы станцуем пару вальсов.

   Алла напряжённым взглядом оглядела Наташу с ног до головы. А Наташа, моментально взглянув в глаза отцу, всё поняла – не маленькая. Вспыхнула, но наткнувшись на грозный взгляд отца, молча присела на место Аллы.

   Когда они ушли, Вера Николаевна задала несколько вопросов Наташе. Но та промолчала, протестно проигнорировав мать той, которую успела возненавидеть.

   В конце концов, не взирая на восклицание рядом сидящей женщины, Наташа встала и вышла в основной зал. Поднялась на балкон и, пробежавшись взглядом по танцующим парам, нашла отца с Аллой. Да. Всё подтвердилось. У них связь. И, похоже, давно. Сердце облилось кровью, как только Наташа подумала о вечно запертой в коттедже матери. Красивой и очень молодо выглядевшей. Это её глаза достались дочери, её лицо Наташа скопировала, развиваясь под сердцем мамы. Что ещё надо отцу? Алла была красива, но кукольной красотой. Смой косметику, и ничего не останется, кроме блеклого лица.

   До самого окончания бала Наташа больше не разговаривала с Лесовым, которого даже мысленно перестала называть отцом. Не отвечала на вопросы его знакомых. Закрылась от этого бала и всего, что её окружало. Просто хотела вернуться сначала в отель, а потом домой, в Питер.

***

– Ты пойдёшь на закрытый бал! И это не обсуждается! – загремел над ней голос отца.

   Он схватил Наташу за волосы и, рывком подняв с кровати, заставил смотреть в свои глаза.

   – И если ты там вытворишь то же, что на благотворительном балу, то все летние каникулы проведёшь в коттедже! Разрешу только два часа прогулок по свежему воздуху в нашем парке и под присмотром охраны. Ты меня поняла?!

   Наташа, сжав зубы от боли, молча смотрела в буравившие её глаза.

   – Ты меня поняла? – чуть ли не по складам повторил он.

   – Поняла, – выдавила из себя Наташа одно слово.

   – Сейчас приглашу помощницу и парикмахера. Оденешь это!

   Лесов, толкнув дочь обратно на кровать, швырнул ей платье нежно-голубого цвета. Ещё раз опалив Наташу злым взглядом, вышел в гостиную. А через несколько минут пришла та же женщина, которая помогала одеться к первому балу. Причёску Наташа сделала сама. Прогнала парня, даже не дав дотронутся до волос: прикосновения к голове были крайне болезненны.

   На этом балу, который был мало похож на бал, присутствовало много молодёжи. Той, которую называют золотой. Уже при входе взрослые и их «золотые» дети разделялись. Молодежь поднималась на второй этаж, а родители оставались на первом, где звучала мягкая музыка и предполагались классические танцы. Помещения для молодёжи были оформлены в клубном стиле. Играла и соответствующая ему музыка. Но одежда на них была явно не клубная. Многие парни красовались в стильных костюмах. Некоторые из них лишь поснимали пиджаки, повесив их на спинки стульев или просто кинув на диваны. Девушки почти все были в платьях в пол.

   Мужчин на балу было значительно больше, чем женщин, но, как объяснил Лесов, по традиции будет проведено много деловых встреч и заведено полезных знакомств. Судя по приглашённым, случайных людей здесь не было. И драгоценности дам на несколько порядков отличались от тех, которые видела на благотворительном балу.

   Повышенное внимание парней к своей особе Наташе быстро надоело и, сбежав от возрастного отпрыска одного из гостей, которому доверили её сопровождать, скрылась в панорамном обзорном полукруге. Нашла его случайно, открывая одну дверь за другой и поднявшись по двум лестницам. Наташа не думала о том, что могла подвергнуть себя опасности, оставаясь одна в незнакомых и тёмных помещениях. Но интуитивно развернула один из диванчиков с высокой спинкой к окну и села в него, оставаясь незаметной для входящих. Хотя дверь открывалась редко.

   Сидела в полутёмном помещении, которое освещалось лишь с улицы, и раздумывала о последних днях, проведённых в Москве. Отец после встречи с Аллой ни разу не ночевал в номере. Первые ночи, в числе которых была и новогодняя, Наташа проплакала, жалея мать, а потом немного успокоилась. Но с Лесовым больше не разговаривала. Совсем. Кажется, его это устраивало. Её тоже.

   Размышления прервал мужской голос, прозвучавший над головой.

   – Вот где ты, Наташа.

   – Кто Вы? – спросила она.

   Заметив, что мужчина садится рядом с ней, отодвинулась к самому краю небольшого диванчика. Он посмотрел на неё, и Наташа, в свете, льющемся с улицы, разглядела мужчину примерно одного возраста с Романом. Может, немного старше. Слегка повеяло приятным парфюмом.

   – Отец прав. Ты действительно не такая, как все, – произнёс мужчина, внимательно разглядывая её лицо.

   – Я не понимаю Вас.

   – Он танцевал с тобой на благотворительном балу. Был одним из тех, чьим сыновьям ты была предложена в качестве будущей жены. Но, как видишь, я нашёл тебя первым.

   Наташа вспыхнула и, фыркнув, отвернулась к окну.

   – Судя по твоей реакции, ты этого не знала?

   – Догадывалась. И чем я отличаюсь от остальных? Чем они Вам не угодили?

   – Как волчицы, ищут партию повыгоднее. А ты спряталась ото всех.

   – Вы хоть знаете, сколько мне лет?

   – Знаю. Пятнадцать... почти с половиной.

   – Хотите сказать, что те, что там танцуют под клубную музыку, уже в пятнадцать лет искали себе выгодного жениха?

   – Да. Присматривались только к нужным мальчикам.

   – А как же любовь?

   – Для тех, кто привык жить в достатке и боится его потерять вместе с родителями, любовь стоит на последнем месте.

   – Значит, с нормальными девушками Вы не встречались.

   – Может, не там искал? Не подскажешь, куда кинуть взгляд?

   Наташа немного помолчала, смотря на огни вечерней Москвы.

   – Жену надо выбирать по любви. По взаимной.

   – В этом смысле я с тобой полностью согласен.

   – А как Вы меня нашли?

   – Пришлось проверить видеокамеры. Это здание принадлежит моей семье.

   – Понятно. Красивое. И вид на Москву шикарный.

   Мужчина посмотрел на часы.

   – Через пятнадцать минут у нас с отцом начнётся серия деловых встреч. И с твоим отцом тоже. К сожалению, не смогу вернуться. Удачи тебе, девочка.

   – И Вам...

   – Спасибо, Наташа. Я прикажу охране никого сюда не впускать, чтобы тебя не нашли остальные потенциальные женихи, – улыбнулся мужчина, – можешь наслаждаться тишиной и одиночеством, сколько захочешь. Отец будет знать, где ты.

***

С бала Наташу увёз охранник, а ещё через два часа уже ехала в Питер. Как ей сообщили, господин Лесов ещё немного задержится в Москве. На что Наташа лишь криво усмехнулась.

ГЛАВА 11

– Ты расстроена, Наташенька. Не понравилась поездка?

   Наташа не знала, как посмотреть матери в глаза. Сделала вид, что разобрать чемодан и развесить одежду в гардеробной важно именно сейчас.

   – Понятно. Ты познакомилась с Аллой. Почему-то я была уверена, что Максим не опустится до этого.

   Наташа откинула вынутое из чемодана платье на кресло, села на диван рядом с матерью.

   – Ты знала? – прошептала она, смотря на мать удивлёнными глазами.

   – Они давно встречаются. Почти десять лет. И часто.

   – Десять лет? Она же ещё... сколько же ей было лет, когда они...

   – Семнадцать. Она из простой семьи. Твой отец выучил её, купил квартиру, подарил небольшую сеть парикмахерских. Она была на балу?

   – Да. Мам, как ты это пережила?

   – Совершенно спокойно. Когда-нибудь я расскажу об истории нашей семьи. Прости, не сейчас.

   – Но она тебе в подмётки не годится. Как он мог променять тебя на эту куклу?

   Марина порывисто встала с дивана и подошла к окну. Обхватив себя руками, некоторое время помолчала. Наташа ждала.

   – С одной стороны, такой разговор не уместен, ты не в том возрасте. А с другой – ты уже познакомилась с изнанкой нашей семьи. С изнанкой некрасивой и имеешь право получить объяснение. Ты уже не совсем маленькая и знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной. Постель – это важная составляющая в семье. Как бы тебе пояснить... Почти каждый муж хочет не просто жену, ведущую хозяйство и воспитывающую детей, но и опытную женщину в сексе. Часто бывает так, что жёны приедаются в постели, и мужья ищут связь на стороне. Я давно не удовлетворяю твоего отца. Не потому, что не могу или не умею доставить удовольствие мужчине. Я не хочу этого делать, и если бы могла, то совсем не спала в общей постели. Причём очень давно. Задолго до появления любовницы.

   Марина вернулась на диван и внимательно посмотрела на дочь.

   – Наташа, я надеюсь, ты не поссорилась из-за Аллы с отцом?

   – Поссорилась. Сильно. После того, как он познакомил меня с ней, я перестала общаться с его знакомыми. Разозлился... и бал мы покинули раньше времени. Потом орал на меня.

   – Не бил?

   – Нет. Только выволок за волосы из постели, когда я отказалась идти на закрытый бал. Обещал, что запрёт меня в коттедже на все каникулы, если буду упрямиться на втором балу.

   – Значит, он всё-таки выставил тебя на аукцион...

   – Какой аукцион?

   – Кто даст возможность расширить его бизнес, в ту семью ты войдёшь невестой.

   – На благотворительном балу я разговаривала в основном только со старыми...

   – Надеюсь, что они отцы женихов, а не сам женихи.

   – На втором балу я встретилась с сыном одного из них... Но там я спряталась ото всех. Он меня нашёл только потому, что здание принадлежит его семье.

   – И как он тебе?

   – Нормальный...

   – Кто он?

   – В смысле?

   – Как зовут? Из какой семьи?

   – Он не представился. Только сказал, что его папаша танцевал со мной на благотворительном балу. Замуж за него не собираюсь! Так и скажу отцу! Я не выйду замуж по его указке!

   – Дочка, послушай меня внимательно. Это хорошо, что мы встретились раньше, чем отец вызвал тебя в кабинет. Не смей ему перечить. Иначе он действительно запрёт тебя в коттедже. И не на летние каникулы, а до твоего восемнадцатилетия. Будешь покидать дом только под строжайшей охраной. От тебя отвадят подруг, лишат любой связи с ними. Перед тобой пример такой пленницы.

   – Но почему он не отпускает тебя, мама? Если семейная жизнь не сложилась? Зачем мучится?

   – До сих пор любит. По-своему. По собственнически любит. И для бизнеса желательна крепкая семья. Он хочет выйти на зарубежный рынок. Но его прошлое пока не позволяет это сделать. Поэтому ищет помощь Москвы через тебя.

   – И что же мне делать?

   – Отца сложно обмануть... Опусти голову, смотри в пол. Но не перечь, не показывай характер. Сделай вид, что сожалеешь о своём порыве. Поясни, что всё произошло из-за того, что он обидел меня. Сделай это основным мотивом.

   – Я постараюсь, – прошептала Наташа и, расслабившись, сгорбилась.

   Мать порывисто обняла дочь.

   – Добро пожаловать, дочка, в семейные проблемы. Научись жить в этом доме. Внутренне можешь быть такой, какой хочешь, но внешне шёлковой и послушной. Научись притворяться, хитрить и не говорить правду. Тогда сохранишь относительную свободу за пределами коттеджа. А сейчас... давай я помогу тебе разобрать чемоданы и пойдём попьем чайку. Софья испекла торт в честь твоего возвращения. Твой любимый.

***

Отец зашёл в гостиную, когда Наташа с мамой уже налили себе по второй чашке чая и положили на тарелку по второму куску воздушного торта.

   – Иди ко мне, – сказал он, хмуро посмотрев на дочь. – Сейчас. Потом закончишь чаепитие, разговор будет недолгим. И ты, Марина, приготовься к серьёзной беседе. Я позову, когда освобожусь.

   Он развернулся и поднялся по лестнице в свой кабинет.

   Наташа посмотрела на мать, промокнула губы салфеткой и встала.

   – Не бойся, дочка, ты справишься.

   Лесов не стал читать нотаций. Спросил прямо:

   – Как ты смела так вести себя на балах? На одном игнорировала гостей, желающих с тобой поговорить, чем их оскорбила, на втором вообще забилась в какой-то угол. Тебя не смогли найти. Что за детство?

   Наташа подняла голову и, глядя в глаза отцу, ответила:

   – Детство? Пап, ты любил родителей?

   – Не уходи от ответа, – резко ответил он, но в его глазах что-то дрогнуло.

   – Если бы твой отец обидел твою мать. На твоих глазах... ты бы никак не отреагировал?

   Лесов не сразу, но отвёл взгляд.

   – Пап, ты унизил мою маму, меня, себя. Всю нашу семью. Я считала тебя сильным и справедливым. Защищала в элитной школе, даже дралась за тебя. А ты... а ты хотел, чтобы я никак не отреагировала? Подавила в себе обиду? Не протестовала?

   Лесов сел за стол и мрачно посмотрел на дочь, глаза которой заволокло слезами.

   – А ты повзрослела.

   – Возможно. Лишь мне известно, что я пережила в эти ночи... там, в отеле, когда ты уходил к этой... Хотела бы я остаться ребёнком подольше. Но ты сам подтолкнул меня к взрослению.

   – Иди. Тебя ждёт чай. Скажи матери, что разговор с ней откладывается.

   Наташа вышла из кабинета и через заднюю гостиную, чтобы мама не увидела её слёз, пошла сразу в свою комнату. Ей не надо было хитрить и изворачиваться, просто сказала правду, которая накипела в её сердце. Слёзы вырвались наружу, обида за мать жгла душу. Спустилась по одной лестнице, поднялась по другой, совершенно не видя ступенек.

   Уже находясь в комнате, вспомнила, что не передала матери слова отца. Вытерев глаза и щёки ладонями, вышла к лестнице, ведущей к парадной гостиной, и сверху сообщила маме об изменении его планов.

   Марина встала и внимательно вгляделась в лицо дочери.

   – Я сейчас поднимусь к тебе, девочка моя. Продолжим уничтожать торт.

   Наташа молча кивнула и улыбнулась сквозь пелену слёз.

   А ночью долго не могла уснуть. Вспоминала откровенный разговор с матерью и думала о дальнейших отношениях с отцом.

   – Научись жить в этом доме.

   Наташа вдруг осознала, что давно учится этому.

   Видимо, она перешла этот Рубикон.

ГЛАВА 12

Роман ждал возвращения Ярослава, но за время его отсутствия уже немного остыл. Практика была приостановлена. Она рассчитана на их одновременное ознакомление с бизнесом семьи Титовых.

   На новогодние праздники они с отцом сгоняли в Красную Поляну покататься на лыжах. Но даже любимые спуски не смогли излечить Романа от тоски по ёжику. Связи между ними не было. По словам Наташи, симка в телефоне приобретена на имя отца, и тот часто проверял её телефон. Договорились, что после возвращения Наташи из Москвы обдумают варианты общения.

   Ярослав появился так же внезапно, как и исчез. Роман возился в гараже со своим автомобилем, когда увидел брата. Разогнулся, вытер руки и откинул тряпку в ящик.

   – Привет, Роман.

   – Привет.

   Братья стояли напротив друг друга. Роман был хмур и ждал объяснений. Ярослав его понял. И на мгновение отвёл взгляд.

   – Ром, давай сделаем вид, что сказанное мной не будет касаться именно Наташи. В своей жизни мужчина может встретить и уложить под себя несколько десятков женщин. И только единицы остаются с ним надолго. А иногда только одна. А братья – это на всю жизнь. Я у тебя один, и ты у меня один. Давай не будем ссорится из-за женщины...

   Роман хмуро молчал, сжав кулаки.

   – Как бы ты к ней сейчас не относился, – продолжил Ярослав, – не можешь утверждать, что она для тебя единственная и неповторимая. И вы вместе встретите старость.

   – Это мне решать, кто для меня Наташа. Мне бы хотелось, чтобы ты больше никогда и ни при каких обстоятельствах не упоминал её имени.

   – Ты не услышал меня...

   – Прекрасно услышал.

   – Есть ещё один момент. Сейчас эта девочка лишь распускающийся бутон. Красивый. Но каким этот бутон будет раскрывшимся через несколько лет? Внешняя красота, возможно, и зашкалит. А каков будет характер, когда она закалит его жизнью? Папашин?

   – Замолчи, Ярослав. Не сравнивай её ни с другими женщинами, ни с её отцом, – ещё сильнее сжав кулаки, глухим голосом проговорил Роман.

   – Ты даже можешь мне вмазать, от брата всё стерплю. Обещаю, что не буду больше вмешиваться в ваши отношения. Но держи себя рядом с ней в руках. Если сорвёшься, вся эта история плохо закончится. Особенно с таким папашей. Я узнал, кто он. Такой отправит тебя на корм червям и даже не поморщится. А дочь пристроит так, что ещё и поимеет от её замужества.

   – Ярослав, брат, пообещай, что никогда не встанешь между мной и Наташей.

   Ярослав опустил голову и сглотнул. Вновь посмотрел Роману в глаза.

   – Даже если влюблюсь в неё отчаянно и безрассудно... я никогда не встану на твоей дороге, брат. Но если тебе будет угрожать опасность, то не обессудь. Потом сам скажешь спасибо.

   – Ты уже в неё влюбился. Отчаянно и безрассудно. Стоишь и плетёшь здесь невесть что, вместо того, чтобы просто ответить за своё любопытство. Просто извиниться.

   Ярослав резко развернулся и пошёл к выходу из гаража, но на самом пороге обернулся.

   – Спасибо, что впервые за несколько месяцев назвал меня братом.

   И за ним захлопнулась дверь.

   Роман подошёл к байкам, сел на пол, потёр ладонями лицо и зарычал, тряхнув головой. Такого не должно было произойти. Ярослав и Наташа должны были жить в параллельных вселенных. Только ли забота о брате движет Ярославом? Или расчищает дорогу к Наташе? Чёртова ревность.

   Роман курил, когда дверь снова открылась. Вернулся Ярослав. Он молча сел на пол рядом с Романом и так же молча вытащил из пачки сигарету.

   – Ты же не куришь, – напомнил брату Роман, щёлкнув перед ним зажигалкой.

   Они сидели, глядя на байки, и каждый из них понимал, что разговор не закончен. Оба знали, что необходимо подойти к общему знаменателю их взаимоотношений.

   – У меня тоже есть байк. Спортивный.

   – Любишь скорость?

   – У нас не приветствуется превышение скорости. Такие штрафы вломят, что здесь вам и не снились. Но ездить на мотоцикле люблю. Пару раз гонял по Северной петле. Но она далеко от нашего города.

   – Наслышан об этом крутом местечке. Наши из клуба ездили туда пару лет назад. Не все решились по этой трассе прокатиться. Один в гипсе вернулся. Я госники в универе сдавал, не до поездки было. Наступит сезон, и покатаешься у нас. Выбирай любой байк.

   – Спасибо.

   Они вновь помолчали.

   – Прости меня, Роман. Я совершил глупость. Мне не надо было влезать в твою жизнь, – вернулся к прежнему разговору Ярослав.

   Роман вздохнул.

   – Частично ты прав. Наташа действительно малолетка. И мыслит в основном по-детски наивно. Плывёт по течению, не задумываясь о будущем. Пока её волнуют только две вещи: буду ли я её ждать до восемнадцати лет и боится, что отец узнает о наших встречах. Думаю, я смогу повлиять на становление её личности, и она не станет похожей на отца. Пока она только пластилин, из которого можно что-то вылепить. Основы справедливости и добра в ней уже заложены. Но и такой, как Аглая, мне её тоже не хочется видеть. Да... Аглая тихая и послушная. Не знаю, любит ли, но по глазам вижу, что всегда рада приходу. По тем же глазам вижу, понимает, что происходит. Но её покорность бесит... Накричи, вмажь пощёчину или просто заговори об этом. Нет. Молчит и ждёт казни. Ждёт неизбежного расставания. Наташа не такая. Живая, озорная, откровенная, иногда колючая. Представляю вулкан её негодования, если прознает об Аглае. Я боюсь с Наташей сорваться, поэтому старюсь быть сытым в этом отношении. Но... с каждым разом... всё сложнее. Смотрю в одни глаза, а вижу другие. Произношу одно имя, а хочу произнести другое. Сны откровенные с ней снятся. Просыпаюсь весь в поту от страха, а очухавшись, радуюсь, что это только сон.

   Роман замолчал и закурил новую сигарету.

   – Значит, любишь... – задумчиво произнёс Ярослав.

   – Не сразу это понял. Сейчас Наташа с отцом в Москве. Уже больше двух недель там. А меня тоска гложет, будто два года не видел её. Ладно... У тебя так дела? Как мать? Поправилась? – перевёл разговор на другую тему Роман.

   – Операцию на сердце сделали. Спасибо Виктору Валентиновичу, доплатил недостающую сумму. Сейчас она на реабилитации. Буду пару раз в месяц летать домой. Заодно привезу свою экипировку и мотошлем. Я его с трудом подобрал, тихий и вентиляция в жару зачётная.

   – Мои не очень... либо одно, либо другое срабатывает. Счет им потерял, сколько перепробовал.

   – Ну... если ещё и по цвету байка подбирать... – засмеялся Ярослав. – У меня черный, тонированный. Практику приостановили?

   – Да. Завтра возобновим. Скоро разъезды начнутся.

***

К обеду следующего дня телефон пиликнул сообщением. Оторвав взгляд от монитора, Роман прочитал его, и губы расплылись в улыбке.

   «Наташа вернулась. Сможешь сегодня к двум часам подъехать к школе?»

   «Приеду.»

   – Наташа? – задал вопрос Ярослав, глянув на довольное лицо Романа.

   – Да. Обедать не буду. Принеси мне чего-нибудь из кафе.

   Роман вскочил с места и, накинув куртку, метнулся за дверь. Ярослав поднялся и подошёл к окну. Он видел, как брат быстрым шагом подошёл к автомобилю и сел в него, а через минут пять, машина сорвалась со стоянки и скрылась. Он ещё долго стоял у окна, бездумно смотря на автомобильный поток проспекта. Затем тяжело вздохнул и сел за свой рабочий стол. Но видел не цифры и графики на мониторе, а сине-голубые глаза и танцующую девушку. Стройную. Воздушную. Гибкую. В голове зазвучал её чистый и звонкий голос.

   Ярослав опустил голову на руки и застыл в оцепенении.

ГЛАВА 13

С бьющимся у горла сердцем Роман вглядывался в учеников, выходящих из школы. И в какой-то момент оно пропустило удар. Наташа шла, закинув лямки рюкзака на плечо, и осматривала автомобильную стоянку. Галка что-то говорила, активно жестикулируя. Резко замолчала от того, что Наташа сбилась с шага и тоже посмотрела в сторону автомобиля Романа. Подруга толкнула Наташу, и та перевела взгляд на охранника. Он встал рядом и жестом пригласил к БМВ. Девочки кивнули друг другу, и Наташа влезла в открытую для неё дверь. Галка, подойдя к автомобилю Романа, села на переднее сидение.

   Роман остановился за домом, где жила Галка, снял солнцезащитные очки и развернулся к ней с вопросом в глазах.

   – Мы придумали, как вы с Наташей будете общаться. Она открыла страницу в ВК. Отец наконец-то разрешил. Там сейчас все наши одноклассники тусуются. Ты тоже открой страницу на имя Севы Лобова. У нас в классе есть такой парень. Низенький, невзрачный и учится неважно. Наташа разрешает ему домашку списывать. У него страница открыта на имя Всеволода Лобова. А ссылка на её страницу вот здесь... на листочке записан. У меня старый телефон. Без интернета. Не смогу переслать.

   Галка протянула листок Роману и продолжила:

   – Попросишься к ней в друзья. Как шифровать свои сообщения, потом договоритесь сами, а первая встреча у меня дома будет. Мы с Наташей снова будем готовить совместный доклад. Сможешь завтра ко мне приехать в два часа?

   – Смогу. Номер квартиры помню, – ответил Роман, рассматривая буквы и символы ссылки на страницу Наташи.

   – Тогда напишешь ей сообщение: «Не могу решить вторую задачу по физике, поможешь?» Это будет означать, что ты придёшь ко мне в два часа. Если она ответит согласием, значит, отец разрешил ей после школы позаниматься у меня.

   – Галка, у Наташи глаза грустные. Что-то произошло?

   – Да... кое-что случилось, но Наташа просила об этом никому не говорить.

   – Хорошо. Скажи, а охрана провожает её только до квартиры? За порог не заходит? Не проверяют, кто в ней находится?

   – Нет. Только до квартиры. Приходи чуть пораньше, чтобы успеть до их приезда.

   – Понял. Беги, Галка. И спасибо тебе.

   – Пока-пока.

   Галка выпорхнула из автомобиля и, закинув лямки рюкзака на плечо, отправилась к дому.

   Роман откинулся на сидение и нахмурился. Он видел Наташу разной. И весёлой и грустной, озорной и настороженной. Но сегодняшний взгляд ему был незнаком. Грудь опалило болезненным томлением. Он завёл двигатель и поехал на работу.

   А вечером, полулёжа на диване в своей комнате с ноутбуком на ногах, Роман зарегистрировался в ВК. Ухмыльнулся. У него была там страница, но уже лет пять как забросил её. Теперь он будет Севой Лобовым. Набрал адрес Наташиной страницы и улыбнулся, увидев ёжика вместо фотографии. Страница оказалась закрытой, и он сделал заявку в друзья. Буквально через несколько минут её страница раскрылась. И Роман улыбнулся ещё шире.

   – Ёжик мой, оказывается, у нас осталось всего четыре месяца до дня твоего рождения. Тебе скоро шестнадцать...

   Он набрал кодовую фразу о задачке по физике и немедленно получил согласие. Вот и всё. Завтра он обнимет своего ёжика.

***

Услышав, как открылась дверь, Роман развернулся и увидел замершую на пороге Наташу. Он улыбнулся и расставил в стороны руки. А она, промчавшись по комнате, буквально запрыгнула в приготовленные для неё объятия, обвив Романа руками и ногами. Повисла на и уткнулась носом в шею.

   – Ёжик, – выдохнул он, крепко прижав девичье тело к себе, – как я соскучился...

   Не отпуская Наташу, он прошёл пару шагов до дивана и посадил её на свои колени.

   – Дай мне на тебя наглядеться, девочка моя. Ты скучала?

   – Ещё как.

   – Других мальчиков себе на балах не присмотрела?

   – Нет. А ты других девочек?

   – В отличие от тебя, я на балы не ходил.

   – А как встретил Новый год? – хитро прищурив глазки, спросила Наташа.

   – Ездил с отцом в Красную Поляну.

   – Точно с отцом?

   – Точно, ревнивая моя... с чего такая подозрительность?

   – Мы не виделись почти три недели. Я здесь уже несколько минут, а ты ещё ни разу...

   Но закончить фразу, ей не дали губы Романа.

   А сделать поцелуй сладким и длительным не дала Галка, постучав в дверь и объявив за ней, что стол для празднования старого Нового года накрыт.

   Роман наслаждался общением с девчонками. Было ощущение, что он сам попал в беззаботное детство. За разговорами слупили пару наборов роллов, съели простой салат из свежих огурцов с помидорами и приступили к торту.

   Слово за словом и дошли до обсуждения дальнейших встреч Романа и Наташи. Все согласились, что недостроем можно попользоваться максимум ещё месяц, а потом день станет длиннее и ходить туда незаметно не получится. Девчонки обсудили, по каким ещё предметам они смогут делать совместные проекты и доклады, чтобы Наташа могла чаще отпрашиваться к подруге.

   А потом устроили мозголом. Придумывали кодовые фразы для общения в ВК.

   – Наташа, но ведь переписку можно удалить. Почему ты боишься общаться напрямую? – спросил Роман, перечитывая придуманные фразы.

   – Он может зайти в мою комнату в любой момент. И никогда не стучится.

   – А если ты переодеваешься?

   – Поэтому я всегда переодеваюсь в гардеробной. А компьютер проверяет его айтишник. Я не знаю, что он там смотрит и когда, но мне разрешается искать в интернете информацию только по учёбе.

   – Жёстко. Значит у нас два канала связи. Через Галкин телефон и страницу в Контакте. Есть ещё третий. Могу приехать к школе.

   Галка кинула взгляд на часы.

   – Ой, Наташк, скоро за тобой придут. Ром, как позвонят в дверь, уйди в мою комнату. Ага?

   – Подпольщицы, – рассмеялся Роман и утащил Наташу за руку из кухни.

   За окном уже стемнело, и в комнате сгустился полумрак.

   – Ёжик, – прошептал он, – мы почти не побыли наедине. Целоваться будем?

   – Будем, – прошептала она в ответ.

   Галка больше им не мешала, гремя посудой на кухне. И двое влюблённых жадно впитывали в себя нежность друг друга.

   Пока не раздался звонок в дверь.

   Роман вышел из Галкиной квартиры минут через пятнадцать после ухода Наташи. Прикатил на работу уже к концу рабочего дня. Решил остаться подольше, чтобы доделать задание отца. Ярослав вызвался помочь и, как всегда, в девять вечера они отчитались перед Виктором Валентиновичем.

   Уже в своей комнате Роман открыл страницу в ВК.

   «Лесова, ты классная, спс за домашку. За мной шоколадка.»

   Эта фраза ничего не означала. Он просто хотел напомнить о себе. Ответ выстрелил мгновенно:

   «Ем только отечественный»

   Роман улыбнулся и вновь почувствовал себя влюблённым школьником.

ГЛАВА 14

Жизнь пошла своим чередом. Братья продолжали стажировку, побывали на производственных предприятиях в России, на месяц скатали в Германию, где познакомились со спецификой производства в условиях законодательства иностранного государства. Роману, конечно, было сложнее: и законодательства не знал, и немецким языком слабовато владел, хоть и изучал его в МГУ наравне с английским. Но на подхвате был Ярослав. Выступал и гидом, и переводчиком, и знатоком оборудования. И учился сам. А ещё подтягивал немецкий брата.

   В поездках Роман тосковал по Наташе, как и она по нему. Но они много общались по телефону. Новому. Роман купил ей ещё один смартфон и теперь мог видеть своего ёжика на маленьком экране. Но только тогда, когда она была у Галки. Пределов квартиры телефон не покидал.

   Ярослав, услышав начало их общения, уходил из кабинета. И в силу приличия, и потому, что её голос поднимал на дыбы целый пласт души, который он старался не затрагивать. Как ни пытался, но не смог он забыть ни её синий взгляд, ни грациозную фигурку, двигающуюся под звуки вальса. Сжав зубы, пытался вникнуть в какие-то бумаги, а потом просто откладывал их в сторону, потому что знал, что в памяти ничего не отложится.

   Первые дни после возвращения в Россию Роман посвятил Наташе. Как всегда, после долгого расставания, их встреча была больше похожа на фейерверк эмоций. Взрослых и слегка сдержанных со стороны Романа и наивно-восторженных со стороны Наташи.

   А Галка, как и Ярослав, просто уходила от этой парочки и, стоя у окна в соседней комнате, мечтала о такой же сильной любви, как у её подруги. О таком же взрослом и любящем мужчине. Все парни в школе, даже самые котируемые среди бойких школьных красавиц, казались ей несмышлёными мальчишками.

***

Однажды Аглая предложила познакомить Ярослава с её подругой по университету Валерией. Роман отнёсся к подобному предложению скептически, но, чувствуя подавленное состояние Ярослава, который так и не вылез из одноразовых отношений с девушками, согласился. Да и Аглаю он давно не водил ни в клуб, ни в ресторан. Озвучил идею Ярославу. Тот хоть и поморщился, но согласился отдохнуть вчетвером в одном из клубов.

   Девушка оказалась симпатичной и прилично одетой, не вызывающе, как часто позволяют себе завсегдатаи клуба. Ярослав ей понравился с первого взгляда, да и он не выглядел ни сухарём, ни букой. Все, кроме Романа – ему предстояло сесть за руль – пили лёгкое вино, много разговаривали, смеялись и периодически навещали танцпол.

   После одного из медленных танцев, который, создав круг, смотрели чуть ли не все посетители клуба, Роман под громкие овации принёс Аглаю к столику на руках. Посадил на диванчик, сел сам и протянул руку к бокалу вина, чтобы немного унять возбуждение после необычного танца. Но рука остановилась, не дотянувшись до бокала.

   – Здесь Наташа, и она видит нас, – раздался голос Ярослава.

   Мгновенно обернувшись, Роман пробежался взглядом по залу. И упёрся в глаза, полные изумления и боли. Порывисто встал. Наташа метнулась к выходу через танцпол, расталкивая всех, кто попадался на пути. Роман врезался в толпу вслед за ней. Выскочил на улицу, огляделся и рванулся через дорогу, заметив её.

   – Наташа!!!

   Догнал только у входа в парк. Схватил, попытался обездвижить и прижать к себе.

   – Наташа! Стой, Наташа. Я тебе всё объясню.

   – Отпусти! Не надо мне ничего объяснять!! Я всё видела!! Пусти! Орать буду!

   – Ори! Сколько хочешь, ори! Но ты выслушаешь меня!

   Наташа вырвалась из рук Романа, но не побежала, а лишь попятившись от него, продолжила кричать, сгибаясь от нехватки воздуха, крика и боли.

   – Ненавижу! Ненавижу! Не смей ко мне приближаться!

   – Не приближусь, – примирительно сказал он, пытаясь перевести дух от бега, и выставил руки ладонями вперёд, – Успокойся, Наташа, на нас смотрят, здесь могут оказаться знакомые твоего отца.

   – Ну и пусть!

   – Он запрёт тебя в коттедже. Мы больше никогда не увидимся, и я не смогу объяснить тебе свой поступок.

   На словах «запрёт тебя в коттедже» в глазах Наташи появилась осмысленность. Резко замолчала, продолжая тяжело дышать.

   – Наташа, давай уйдём отсюда. Пожалуйста. Можем поговорить у Галки дома, можем в парке, можем в машине. Выбирай или предлагай свой вариант.

   – У Галки.

   – Поедем на моей машине или вызовем такси?

   – Мне всё равно.

   – Поехали на моей. Надо вернуться к клубу. Автомобиль там.

   Роман протянул Наташе руку, но она обошла её, всё ещё с негодованием смотря ему в глаза.

   У входа в клуб с широко раскрытыми глазами стояла растерянная Галка. Роман быстро оглядел людей, толпящихся там. Ярослава с девушками среди них не было.

   – Галка! – позвал он, – Быстро садись в машину.

   Та сбежала со ступенек и нырнула на заднее сидение к Наташе.

   Ехали молча. И только у подъезда Роман спросил Галку, дома ли мама. Получив отрицательны ответ, он вышел из автомобиля и открыл дверь девушкам. На нужный этаж поднимались молча. Молча зашли в квартиру и, разувшись, прошли в комнату Галки.

   – Галя, включи, пожалуйста, компьютер. И нам с Наташей надо поговорить наедине. Сделай, пожалуйста, чай.

   Через несколько минут они остались вдвоём. Роман сел к компьютеру и почти сразу уступил место Наташе.

   – Садись, читай. Потом обсудим.

   Наташа прошла к письменному столу, села и посмотрела на экран. Почти сразу с удивлением взглянула на Романа.

   – Читай, Наташа. Для общего развития полезно.

   Чем дольше читала, тем сильнее заливала краска её лицо. Наконец Наташа встала и отошла к окну, молча уставившись в него. Роман подошёл и встал сзади, стараясь не дотрагиваться до неё.

   – Многие женщины не верят и считают это распущенностью. Наташа, я могу долго обходиться без женщины. Но рядом ты. Любимая, красивая, желанная, соблазнительная. Я мог сорваться, а ты могла не захотеть меня остановить. И мы совершили бы роковую ошибку. Поэтому я не бросил Аглаю, когда познакомился с тобой. Мне стыдно об этом говорить, но секс с ней – лишь разрядка, чтобы не сорваться, когда рядом ты. И она об этом догадывается. Аглая хорошая девушка. Возможно, любит и надеется, что я останусь. Но мы с ней ни разу за четыре года не говорили ни о любви, ни о браке. Наташа, я сейчас здесь, а не с ней. Я перед тобой, и честно во всём признаюсь.

   Роман немного помолчал. Затем поднял руку и легонько коснулся плеча Наташи. Та не шевельнулась.

   – Ёжик. Самое страшное, что может произойти со мной – это потерять тебя. Обещаю, что больше не буду встречаться ни с Аглаей, ни с какой-либо другой девушкой. Только пойми и прости меня.

   В дверь постучали, и Роман оглянулся. Галка принесла на подносе две чашки чая и вазочку с конфетами. Поставила на стол и сразу вышла.

   Наташа достала из кармана телефон.

   – Мам, пришли, пожалуйста, к Галке машину. Мы закончили заниматься... Уже выехала? Извини, мам... не следила за временем...

   После разговора развернулась.

   – Пропусти меня. Сейчас сюда поднимется охрана.

   Роман отошёл и сел на кушетку. Наташа вышла из комнаты, а через некоторое время хлопнула входная дверь. Зашла Галка и, глянув на чашки с нетронутым чаем, привалилась плечом к косяку. Смотрела, как Роман сидел, уткнувшись лицом в ладони.

   – Недавно Наташа узнала, что у её отца уже больше десяти лет есть любовница. Она сильно переживала. Говорила, что с ума сойдёт, если и ты окажешься таким же.

   Роман разогнулся и посмотрел на Галку.

   – Что мне сделать, чтобы она простила?

   – Не знаю. Полгода назад я застала парня, с которым встречалась, с другой. Они целовались. Я перестала с ним общаться.

   Роман кивнул и встал.

   – Спасибо за совет, Галка. Как вы оказались в этом клубе? И куда смотрела охрана?

   – День рождения одноклассника отмечали. Втроём. Его отец в клубе работает. Нас пустили только на два часа. Мы были на втором этаже. Уже собрались уходить. Наташа увидела, как вы с той... пошли на танцпол и спустилась вниз.

   Роман закрыл глаза и, сжав кулаки, мысленно простонал. Аглая любила раскованную сексуальность в танце. Он представил, что увидела Наташа. И их поцелуй, значит, видела. И как нёс Аглаю на руках до столика, тоже видела.

   – Ладно, Галка. Что произошло, то произошло. Получил урок на всю оставшуюся жизнь. Мне пора.

   Роман обулся и, отсалютовав рукой расстроенной Галке, вышел из квартиры.

***

Когда Ярослав спустился в гараж, Роман сидел на своём привычном месте напротив байков. Не курил. Пачка сигарет с зажигалкой лежали в стороне.

   – Догнал? – спросил Ярослав, садясь рядом.

   – Да.

   – Поговорил?

   – Да.

   – Вижу, что не простила. Все женщины не прощают с первого раза. И очень редко не прощают совсем. Со мной и не такое бывало. Заставали прямо в постели. Одним устраивал игнор, и они не выдерживали. Возвращались. А других надо было брать осадой. Постоянной. Без продыха.

   – А Наташа к какой категории относится, на твой взгляд?

   – К третьей. К категории непредсказуемых подростков. На твоём месте я бы не настойчиво, но каждый день напоминал о себе. Ездил бы к школе. Посылал домой цветы.

   – Угу. Папаша их там нюхать будет и лично расставлять по вазам.

   – Да... Что-то я не то сморозил. Значит, через подругу отсылай. Завали квартиру цветами и мягкими игрушками. Вы вроде в соцсети общаетесь?

   – Уже в чёрный список меня отправила.

   – И всё-таки начни с цветов, а потом не упусти момент, когда будет готова простить.

   Они немного помолчали.

   – Как тебе подруга Аглаи? Не зацепила?

   – Нормальная. Весёлая. Чувствуется воспитание. Такая в содержанки не пойдёт.

   – А ты предложи серьёзные отношения. Хорошая девушка. Не упусти момент, Ярослав.

   Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

   – Попробую не упустить... Я домой поеду. Уже поздно. Не засиживайся, рано вставать. С завтрашнего дня приступишь к осаде крепости. А я бутерброды твои любимые из кафе буду приносить, а то от страданий в скелет превратишься. Пока.

   Хлопнув Романа по плечу, Ярослав встал и ушёл в дом.

   «С цветов, значит, с цветов. Не отстану я от тебя, ёжик. Верну. Никому не отдам».

ГЛАВА 15

Зайдя в свою комнату, Наташа швырнула рюкзак к письменному столу. Переоделась и упала животом на диван. Её взгляд зацепился за какую-то загогулину на обоях и утонул в глубине стены.

   Она пыталась понять, что именно чувствует сейчас. И поняла. Ничего не чувствует. Как замороженная рыба с пустотой в груди. А что испытала там? Неверие собственным глазам, бурю разных эмоций, от удивления до желания орать, рвать и метать. И вся эта буря бесновалась в ограниченном пространстве её души, причиняя адскую боль.

   Все посторонние звуки исчезли вместе с колыхающейся толпой. Остались только трое. Остолбеневшая она и ещё двое – женщина и мужчина, в непостижимой согласованности танцевавшие танец любви. Пластичный, откровенный, сексуальный. Настолько сексуальный, что Наташа почувствовала то, что наверняка чувствовала та девушка, глаза которой были затуманены поволокой откровенного желания. Ничего вокруг себя не замечал и мужчина. Его взгляд не отрывался от женских губ: чувственных, приоткрытых в вожделении. Их руки ласкали тела друг друга. Её нежно и трепетно. Его горячо и требовательно. Её тело, плавясь в руках мужчины, изгибалось, а волосы то и дело волной накрывали пол. Его тело, казалось бы, властвовало над её, но в тоже время, подчиняясь, с нарочитым опозданием повторяло изгибы и движения партнёрши.

   Действо завораживало, гипнотизировало, восхищало...

   И внезапно проявилась реальность. Вернулся в сознание танцпол вместе с людьми, вставшими в круг и наблюдавшими за танцем двоих. Проявилась и она, оказавшаяся в первом ряду этого круга. И только у неё не были подняты руки и не двигались в такт покачивающейся волне множества рук. Мужчина, наконец, добрался до губ и впился в них поцелуем. Музыка начала стихать. Под овации, крики и свист он подхватил женщину на руки и, продолжая зацеловывать её лицо, легко понёс к столику. Посадил, чмокнул в макушку и сел сам.

   А потом резко обернулся.

   Пока их взгляды не ударились друг о друга, ноги Наташи были прикованы к полу. А затем её смёл ураган. Бежать! Бежать! Бежать! Бежать! И никаких других мыслей в голове.

   Он догнал. Она кричала. Он тоже. А потом слова об отце вернули разум.

   И спокойствие.

   О том, что он дал почитать, она слышала. И даже много размышляла об этом. Они полгода вместе, и между ними ничего не было, кроме поцелуев. Нежных, вызывающих сладкое томление в её теле. Но была уверена, что у него больше никого нет. Наивно, по-детски полагала, что если любишь, то на другого не глянешь.

   Оказывается, все эти полгода он ласкал в постели другую... и, судя по танцу, даже поняла, как ласкал.

   И это убивало.

   – Наташа.

   Она вздрогнула и села на диване.

   – Что с тобой, девочка моя? Ты плачешь?

   Наташа подняла руки к лицу и поняла, что оно залито слезами. Но всё равно помотала головой. А когда оказалась прижатой к маминой груди, разрыдалась. Замороженная душа вдруг встрепенулась и вспомнила, что надо выплеснуть наружу свою беду, свою боль, свою обиду. И Наташа рассказала почти обо всём, кроме того, что заставила скрыть недремлющая интуиция, кого именно полюбила и сколько ему лет.

   – Дочка, это так прекрасно, когда любишь. Томление сердца, порывы души, солнечный свет, льющийся с небес. И только счастливые лица вокруг, потому что грустных ты просто не замечаешь. Хочется петь и обнять весь мир. Ещё прекраснее, когда отвечают взаимностью и любят тебя, потому что получаешь тепло души твоей половинки. Ты ощущала это рядом с ним?

   – Да.

   – С кем он остался? С тобой или с ней?

   – Побежал за мной. Как только увидел.

   – Это главное. Он выбрал тебя. Не задумываясь, не перебирая в мыслях варианты. Танец – это не жизнь. Танец – это театр. Зрителей было много, и двое старались, скорее всего, для них. Истинную любовь не выставляют напоказ клубной публике.

   – Но он признался, что... что...

   – Что у них постельные отношения?

   Наташа кивнула.

   – А меня это радует, Наташа, – мать погладила дочь по волосам.

   – Почему?

   – Это означает, что ты ещё не побывала в тех объятиях, которые делают из девушки женщину. Ты ещё чистый и невинный цветок. А парни – они такие. Не умеют терпеть. Особенно, если терпеть надо ещё два с половиной года. До твоих восемнадцати.

   И Наташа получила лёгкий щелчок по носу.

   «До твоих восемнадцати... до твоих восемнадцати... – пронеслось у неё в голове, – зачем до восемнадцати? Можно до шестнадцати...»

   – Есть хочешь? – вернул её в действительность родной голос.

   – Нет.

   – А мне так булочки захотелось с чайком, – соблазнительно проговорила мама.

   – Хорошо. Составлю тебе компанию, если ты так просишь. Только умоюсь.

***

В эту ночь Наташе не спалось.

   Мама не зря затащила её на кухню. Пыталась выведать информацию о парне, покорившем сердце дочери. Пришлось признаться, что он старше её, и соврать, что учится на первом курсе университета. Мама призывала сохранить себя для будущего мужа, потому что первая любовь редко приводит в ЗАГС.

   Как только Наташа легла в постель, все наставления мамы выпорхнули из головы. Там остался только Роман. В той позе, в которой сел на кушетку в комнате Галки, с опущенным в ладони лицом.

   Казалось бы, надо помнить не это. Надо помнить тот танец, тот поцелуй. Но память не хотела возвращать её в боль. Не хотела ковырять рану, которую чуть подлечили слова мамы.

   – Танец – это не жизнь. Танец – это театр.

   Вторил ей Илья Петрович:

   – Даже если они незнакомы или ненавидят друг друга, партнёры в вальсе должны смотреть друг на друга так, будто они самая счастливая пара на свете...

   Все эти наставления хороши, но те двое танцевали не только в клубе, а ещё и в постели...

   На следующий день после школы Наташа прошла мимо автомобиля Романа, даже не взглянув на него. Затащила подругу в машину охраны, которая доставила их до Галкиного дома. А там, в парадной, перед дверью в квартиру уже ждал сюрприз в виде огромного букета роз, карточки с изображением курносого ёжика и уютно расположившегося среди цветов маленького игрушечного ежонка.

   Наташа не выдержала и прижала игрушку к груди. Подошла к окну и сквозь занавески посмотрела на знакомый автомобиль, стоявший у дома. И в груди снова полыхнула обида. Отметила – не боль. Что-то в ней изменилось, и появились раздумья: куда шагнуть, от Романа или к нему. Ведь на что-то надо решиться.

   Желание прижаться к нему, обнять было невероятно сильно, но брезгливость от осознания, что его обнажённое тело не просто прикасалось к другому, а сливалось в том сексуальном экстазе, что увидела в клубе... это совершенно несовместимые вещи.

   Наташа тряхнула головой, словно это помогло бы выкинуть все противоречивые мысли и желания из головы, помогло бы выйти на прямую, без колдобин, дорогу и зажить прежней спокойной и лёгкой жизнью, которую так внезапно перечеркнуло это событие.

***

Через две недели Роман решился занести букет лично. Галка быстро сообразила и исчезла из квартиры, прикрывшись необходимостью сбегать в магазин.

   – Галка! – запоздало крикнула Наташа и растерянно посмотрела на Романа.

   А тот, поймав зрительный контакт и отложив в сторону букет, просто пошёл к ней.

   – Кричи, ругай, бей, делай со мной всё что угодно. Только не прогоняй.

   Дошёл. Обнял. Крепко. Горячо. Нашёл губы и впился в них. Впился так, как никогда не позволял себе ранее.

   – Посмотри мне в глаза. Я только твой. Сегодня, завтра, всегда. Веришь?

   Ответить не дал, вновь овладев губами напротив. Оторвался и пробежался россыпью поцелуев по шее, лицу. И обнаружил солёные слёзы. Обрадовался им и уткнулся лбом в её лоб. Это разрядка. Плачет, значит, прошла пик. Не ушла от него, а вернулась.

   – Прости, что принёс столько боли. Больше никогда мой ёжик не будет страдать из-за меня. Мои руки будут носить только тебя. Мои губы будут целовать только твои. Рано или поздно, но мы будем принадлежать друг другу. Полностью и без остатка. Это моя клятва. Ты мне веришь?

   Роман уткнулся в её волосы.

   – Ну скажи хоть что-нибудь, ёжик.

   А в Наташе бурлили всё те же противоречивые чувства. Она хотела крепко прижаться к любимому мужчине и хотела оттолкнуть его, потому что брезгливость, взращенная на обиде, ещё была сильна. Просто стояла в объятиях, пока её собственные руки, не спросив разрешения у хозяйки, не поднялись и судорожно не обняли его.

   Так и стояли. Он – в надежде, что всё позади. Она – в полном раздрае, не способная ни оттолкнуть его от себя, ни произнести слова любви. Застрявшая где-то между своими порывами и размышлениями.

   Вернулась Галка, постояла немного на пороге комнаты, смотря на застывшую в объятиях друг друга молчаливую парочку, и не выдержала:

   – Ну чего? Тортик слопаем? Последние сэкономленные на обедах деньги потратила.

   Парочка молчала.

   – Значит, хотите, чтобы я сожрала его одна и растолстела. Так не честно. Если портить фигуру, то всем вместе.

   Губы Романа дрогнули в улыбке. Он запрокинул голову Наташи и заглянул в её глаза.

   – Не дадим Галке превратиться в шарик?

   Наташа мгновенно представила подругу в виде шарика с ножками и ручками и непроизвольно улыбнулась. Роман, вдохновлённый улыбкой, схватил её за руку и потащил своего ёжика к выходу из комнаты.

   Галка аж подпрыгнула на месте и мгновенно исчезла из поля зрения.

   – Ставлю чайник! – раздался её бодрый голос уже из кухни.

ГЛАВА 16

Наташа разогнула спину и потянулась. Почти полчаса потратила на подготовку к контрольной по химии, но знания в голове не откладывались. Встала и, накинув куртку на плечи, вышла на балкон, опоясывающий коттедж почти по кругу. На него можно было выйти со всех помещений второго этажа. Но гулять по нему не приветствовалось. Наташу с детства учили, что заглядывать в другие комнаты без согласия живущих там нельзя. Даже если это мама или папа.

   И в этот раз, скинув сырой снег с перил и облокотившись о них, стала рассматривать территорию парка, хорошо освещенную круглыми светильниками. Один из охранников чистил дорожку, и Наташа зависла на его движениях. Он, казалось, даже не замечал огромной кучи снега на лопате, кидая его в нужное место. Над посёлком стояла почти полная тишина, лишь то тут, то там гавкали собаки. Но она думала не об охраннике, снеге и тишине. Она думала о Романе.

   Прошло почти две недели после примирения, но на душе всё равно было муторно. Ещё проскакивала обида, но мучило уже другое – страх. Страх потерять Романа окончательно. Наташа боялась, что всё повторится. Что он сорвётся и снова пойдет к Аглае. А может, встретит ещё кого-нибудь повзрослее и опытнее. Ту, отношения с которой ни от кого не надо скрывать.

   Наташа посмотрела в сторону комнаты мамы. Прошлый раз она сумела найти нужные слова, дала многому объяснения. Может, и в этот раз поможет разобраться в путанных мыслях? Только уже поздно. Ей не разрешали заходить на половину родителей после девяти часов вечера.

   Немного поразмыслив, Наташа решилась дойти до комнаты матери по балкону. Прошмыгнула мимо панорамного окна родительской гостиной, затем мимо тёмного окна отцовского кабинета и приблизилась к маминой комнате. Взялась за ручку и попробовала нажать, в надежде, что замок не заблокирован. Дверь поддалась, и она быстро шагнула в освещённую комнату. Мамы в ней не было. Наташа заглянула в гардеробную, в ванную. Пусто. Постояв немного в раздумьях, решила вернуться к себе, но услышала резкий голос отца у самой входной двери. Дверная ручка чуть дрогнула, и Наташа, метнувшись в гардеробную, резко задвинула её дверь.

   Но отец зашёл не сразу. Что-то ещё говорил в коридоре. Наконец дверь открылась и голос отца стал более явственным.

   – Марина!

   Немного подождав ответа, отец кому-то приказал её найти. Наташа уже обрадовалась, что ей можно будет быстро вернуться к себе, но не тут то было. Отец и ещё кто-то из службы безопасности зашли в комнату.

   – Говори, – раздался резкий голос.

   – Младший Титов действительно вертится около девочек. Но, похоже, шашни крутит с её подругой Егоровой Галиной. Наедине парочка вроде не остаётся, хотя мы не следили за Романом круглые сутки. Но Ваша дочь часто бывает с ними.

   – Может, он только прикрывается Егоровой? А шашни крутит с Наташей?

   – Не похоже.

   – Не нравится мне эта дружба. Отвезите Галину к Нестору. Пусть проверит её. Если уже была с мужиком, то больше не подпускайте её к Наташе. Сделайте так, чтобы сама перевелась в другую школу. За Романом установить наблюдение. Не дай бог, если дочь с ним загуляет. Обоих закопаю. И вас всех за то, что не доглядели за ней. Иди. И посмотри там, почему никак не могут найти мою жену.

   Наташа стояла, затаив дыхание, и ругала собственное сердце, которое взбесилось в груди от осознания того, что сказал отец. Только бы не услышали его грохот. Только бы не заметили. И хотела бы оказаться подальше отсюда, но сейчас ей не выйти из своего укрытия.

   Наташа услышала шаги мамы.

   – Что ты делаешь в моей комнате, Максим?

   – Извини, что договор не соблюдаю. Есть причина. Завтра отвезёшь нашу дочь к своему гинекологу. Надо проверить её на сексуальный опыт.

   – Ты с ума сошёл? С чего ты взял? Я бы сразу это почувствовала.

   – Рядом с Наташей и её подругой вертится Роман Титов. Я хочу знать, кого из них соблазнил этот сопляк. Он с восемнадцати лет таскается по девкам.

   – Все парни в восемнадцать лет уже таскаются по девкам. Себя вспомни. В этом его обвинять нельзя. Но если он действительно общается с Наташей... то меня это тоже напрягает. Роман давно мужчина, а дочь ещё подросток. Я поговорю с ней. Но к гинекологу позорится, не повезу.

   – Тогда это сделает Нестор.

   – Нет!

   – Я всё сказал. Или твой врач, или Нестор! Выбирай. А сейчас я хочу поговорить с дочерью.

   Раздались тяжёлые шаги, и хлопнула дверь. Следом Наташа услышала быстрые и лёгкие. Дверь хлопнула ещё раз.

   Она перевела дыхание и осторожно заглянула в щёлку. В комнате никого не было. Выскочила из гардеробной и открыла дверь на балкон. Снова прошмыгнула мимо окон. Забежала к себе и только после этого с облегчением выдохнула. Скинула куртку и приоткрыла дверь в коридор. Невдалеке раздавались голоса родителей. Наташа торопливо закинула куртку в гардеробную, села за стол и раскрыла учебник. Даже не рассмотрела какой. Сгорбившись, уткнулась в него, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Почти сразу и без стука открылась дверь. Наташа встала и повернулась к отцу. За ним вошла мать.

   – Какие у тебя отношения с Романом Титовым? – пристально смотря дочери в глаза, спросил отец.

   – Никаких. Он дружит с Галкой.

   – Какие у них отношения?

   – В каком смысле?

   – В прямом!! Они спят вместе?

   – Нет, конечно.

   – Ты так хорошо знаешь подругу?

   – Знаю. У нас нет секретов друг от друга.

   – И какие твои секреты она знает?

   – Максим! Может, ты ещё и пытать девчонок собрался? – прервала допрос мать.

   – Ты знаешь, что надо сделать, Марина. Если всё будет в норме, то вопрос посчитаю закрытым. Почти закрытым, – сказал отец и, отведя тяжёлый взгляд от Наташи, вышел за дверь.

   – Что происходит, мама? – спросила Наташа, хотя ответ знала заранее.

   – Ему не нравится, что рядом с вами постоянно трётся Роман Титов. Хочет вас проверить... ну... сама понимаешь на что. Скажи мне, дочка, это не в него ли ты влюбилась, часом?

   – Нет, мам, не волнуйся, – ответила Наташа и удивилась своему не дрогнувшему голосу. – Если отец хочет, значит, проверимся. Только расскажи как это делается, ладно? Не больно?

   – Нет, милая, не больно. Римма Павловна хороший врач. Но процедура неприятная в другом отношении. Мы выставим семью в некрасивом свете.

   Наташа нахмурилась и повела плечами. Но взяла себя в руки.

   – А чего отец на Романа взъелся? Он хороший.

   Марина села на диван и уже спокойнее посмотрела на дочь.

   – Начнём с того, что для дружбы у Галки с Романом слишком большая разница в возрасте. Он давно уже мужчина, а не парень. А вторая причина – у твоего отца и отца Романа общее прошлое. Они давно враждуют.

   – Расскажешь?

   – Не сегодня. Завтра после школы я заеду за тобой. Поедем к моему врачу. А сейчас я пойду. Мне надо успокоиться, – говоря, мама поднялась с дивана, наклонилась над столом, взяла ручку и написала прямо на учебнике:

   «Возможно здесь есть прослушка. Но не уверена».

   Как только за матерью закрылась дверь, Наташа кинулась к компьютеру. Открыла переписку с Романом и быстро настрочила:

   «Оказывается в контрольной будут другие задачи»

   Что означало – у нас ЧП.

   Через пару минут позвонила Галка:

   – Наташ. Мне Роман сказал, что...

   – Ой, Галя, привет. Давай завтра поговорим. Спать хочется, – ответила Наташа, глядя на запись маминым почерком в учебнике.

   То, что она назвала Галку Галей, означало, что говорить по телефону нельзя. Это их уже давний секретный код. И спать ей совсем не хотелось. Не сомкнув глаз, Наташа провертелась всю ночь и на завтрак вышла с кругами под глазами.

   – Кажется, твоя дочь боится проверки. Похоже, всю ночь не спала, – едко заметил отец.

   – А твоя дочь, Максим, вчера очень спокойно восприняла новость о походе ко врачу.

   Наташа отложила вилку. Отпила пару глотков сока и молча ушла в свою комнату. Закинула учебники с тетрадями в рюкзак и осознала, что впервые идёт в школу не подготовленной. Ни к одному из уроков.

   Войдя в класс, резко остановилась. Галки не было, а звонок вот-вот должен был прозвучать. Сев на своё место, Наташа нашла её номер в телефоне. Гудок шёл за гудком, но никто не отвечал. То же самое было и на перемене... и на следующей. Только на четвёртом уроке, на химии, Галя, наконец, ответила. Но то, как она ответила, взвило Наташу с места. Та рыдала в трубку безостановочно.

   – Где ты, Галка? – вскрикнула в тишине класса, чем всколыхнула всех одноклассников, корпевших над контрольной.

   Раздался стук карандаша по учительскому столу.

   – Д... д… домо..ой.. поднима...юсь, – невнятно прозвучал голос ревущей подруги.

   – Сейчас приду к тебе!

   Наташа прервала разговор и, не обращая внимания на недовольство учительницы, по памяти набрала номер Романа. Пока шли гудки, закидывала вещи в рюкзак.

   – Слушаю, – раздалось в телефоне.

   – Быстрее к Галке. Я туда.

   – Сейчас буду.

   Наташа уже выбегала из класса, когда её догнал строгий голос:

   – Лесова! Немедленно вернись в класс!

   Всю дорогу к Галкиному дому Наташа бежала бегом. Когда дрожащими руками набирала код замка на входной двери, сзади процарапали лёд шипы покрышек. Открывая дверь, Наташа оглянулась. Из машины выскочил Роман и прошёл в парадную вместе с ней.

   – Наташа, быстро говори, что произошло.

   Пока поднимались на нужный этаж, Наташа сбивчиво пересказала вчерашний разговор отца с её матерью.

   – Твою... – чуть не выругался Роман.

   Дверь в квартиру была открыта. Наташа бросила рюкзак в прихожей и, скидывая на ходу куртку, прошла в Галкину комнату.

   – Галка!

   Та лежала на кушетке, свернувшись калачиком, и вздрагивала от рыданий. Роман поднял её на руки и перенёс на диван в гостиной.

   – Наташа, воды.

   Зубы стучали об стакан, но всё же Галка выпила всю воду.

   – Галя, девочка. Ты дома. Мы с тобой. Говори, что произошло, – мягко попросил Роман и прижал её к себе.

   Наташа села рядом. Галка тряслась, как осиновый листок, ревела, размазывая слёзы по лицу, и всё-таки начала рассказ.

   Когда она утром вышла на улицу, её схватили два амбала и закинули в автомобиль. Третий сидел сзади в машине, положил её на бок и прижал лицом к сиденью. Сколько ехали, не помнила, но за город выехали точно. Вытащили из машины у какого-то коттеджа. Помнит, что за забором начинался лес. Её завели в дом. Там их встретил хозяин, который говорил по телефону, что у него в коттедже нет кабинета, нет кресла и медицинских инструментов.

   Всё остальное Наташа слышала, как через толщу воды, а на последних словах согнулась пополам и уткнулась лицом в колени. К горлу подкатила сильная тошнота, и она, сорвавшись с места, едва успела добежать до унитаза. Когда из желудка вывернуло всё, что могло вывернуть, осела на пол и разревелась.

   Пришёл Роман, и опустился перед ней на корточки.

   – Ёжик, твоей подруге нужна помошь. Вставай.

   Он открыл воду и заставил Наташу умыться. Через минуту они с Галкой сидели, обнявшись на диване. Обе с опухшими от слёз лицами.

   Роман, о чём-то раздумывая, походил по гостиной, затем достал телефон.

   – Аглая, говорить можешь? Тут такое дело. Необычное. Девочку надо у... женского врача проверить. Ты говорила ,у тебя есть хорошая знакомая. Нам не нужна огласка.

   Роман немного помолчал, слушая ответ, потом посмотрел на Галку.

   – Тебе ведь уже шестнадцать?

   – Да, – ответили девчонки в два голоса.

   – Шестнадцать, Аглая. Паспорт возьмём. Ага, жду звонка.

   Роман опустил руку с телефоном.

   – Пойду-ка чай нам сделаю. Надеюсь, разберусь там... на кухне.

***

Через полтора часа Роман и Наташа сидели в коридоре частной клиники и ждали Галку у кабинета врача.

   – Я, конечно, наслышан о твоём отце... но такое сотворить. Что же он у тебя за зверь такой? Клиник, что ли, частных нет? Если уж приспичило, нажми на неё и сама ко врачу за справкой побежала бы...

   Наташа опустила голову. Роман вздохнул...

   – Ладно... Раз уж так получилось... Походим с ней по дневным кафешкам, сходим в кино. Иногда с тобой будем встречаться. Познакомлюсь с её мамой, помогу из магазина принести сумку с продуктами. Только ты не взревнуй. Раз уж Лесову нарисовали такую картину, то придётся соответствовать. Как только почувствую, что слежки за нами нет, то закончим этот спектакль.

   Наташа кивнула.

   – И сама будь осторожнее. Не конфликтуй с отцом. Вообще не упоминай об этом случае. Иначе действительно устроит тебе домашний арест. Уж как-нибудь потерпи, ёжик. Исполнится тебе шестнадцать, и подумаем, что делать дальше.

   – Что-то они там долго. За мной уже скоро мама приедет, – Наташа вздохнула, пытаясь снять нервное напряжение.

   Наконец дверь раскрылась, и вышла врач.

   – Вы Егорову ждёте?

   – Мы, – одновременно ответили Роман и Наташа и так же одновременно поднялись с диванчика.

   – Повреждения у девочки есть, но не волнуйтесь, – заметив нахмурившиеся брови Романа, быстро пояснила врач, – это не те повреждения, о которых вы подумали. Видимо, так называемый врач... проверял её без перчаток. Могла попасть инфекция. Я назначила процедуры и уколы. Придётся привозить её сюда. Сможете?

   – Смогу, – ответил Роман, кивнув.

   – И ещё. Девочка получила психологическую травму. На мой взгляд, серьёзную. Вот, возьмите визитку. Очень хороший психотерапевт. У него частный кабинет. Всё исключительно приватно. Можно обойтись без оформления официальной карты. И лишнего персонала нет. Рекомендую. Всего хорошего.

   – Спасибо.

   Роман вложил визитку в бумажник и посмотрел на открывшуюся дверь кабинета. Вышла бледная Галка. Подрагивающие губы попытались улыбнуться. Но не глаза. Роман привлёк её к себе.

   – Пойдём, Галчонок... Вот ведь я развёл зоопарк. Ёжик, Галчонок...

   И улыбнулся, получив тычок в бок от ёжика.

***

Вернувшись домой, Роман оставил телефон на столике в гостиной. Сел в автомобиль и доехал до ближайшей станции метро. Спустился вниз, вышел в центре. Пешком прошёлся в сторону московского вокзала, свернул и оказался у клуба, где работал его друг. Попросил у Лёхи телефон. Отошёл, закурил и набрал по памяти номер.

   – Слушаю, – раздался в телефоне глухой голос.

   – Сергей, нужна помощь.

   – Встречаемся там же. Но слева. И в то же самое время плюс два часа.

   – Понял. Буду.

   А через неделю девочки узнали, что дом «эскулапа», который находился у самого леса, сгорел почти дотла. В посёлке почему-то пропали электричество и связь. Пожарные машины приехали поздно, да и подъехать смогли только с одной стороны, с неудобной позиции. Потому что с другой раскорячился ржавый гусеничный экскаватор, который каким-то чудом притащился в это место своим ходом. Его хозяев так и не нашли. Строительная фирма, к которой он когда-то принадлежал, десяток лет назад обанкротилась и закрылась.

***

– Сергей, спасибо.

   – Я всех нашёл. Сейчас копаю их прошлое. Придёт время, и они заплатят по долгам. Постепенно. По очереди, чтобы не возникла ассоциация с вами. Обращайся. Мне и трёх жизней на Земле не хватит, чтобы расплатиться за то, что вы с отцом сделали для меня. Удачи.

   – И тебе.

ГЛАВА 17

Галка не посещала школу почти две недели. Постепенно приходила в себя. Начала чаще улыбаться и становиться прежней Галкой. Особенно её взбодрила новость о пожаре. Почувствовала себя отомщённой за страх и унижение, которые пережила в том доме.

   Наташа подзапустила учёбу и даже получила первые за все девять лет обучения тройки по ряду предметов. Она, подтягивая знания, занималась и с Галкой, с трудом выбив у родителей право посещать подругу.

   Встречалась с отцом только за завтраком и иногда за ужином, почти не разговаривала с ним. Лесов остался доволен результатом её поездки ко врачу и немного смягчил тон общения с женой и дочерью. Но охрану и правила её пребывания за пределами коттеджа ужесточил. Разрешил находиться в квартире подруги исключительно в присутствии охранника. Тот теперь сидел безвылазно на кухне, уткнувшись в телефон.

   Только однажды Лесов насторожился, когда узнал о пожаре в доме Нестора. Сказал об этом на завтраке жене, но при этом внимательно отслеживая реакцию дочери. Та уже была посвящена в это событие, и на её лице не дрогнул ни единый мускул.

   – Видимо, есть Бог на свете, – коротко отреагировала Марина.

   Она знала, что произошло с Галкой. Наташа стала доверять матери значительно больше, но свои взаимоотношения с Романом продолжала скрывать.

   Как-то во время ужина Лесов объявил, что ему поступило предложение участвовать в международном инвестиционном проекте. Был рад, что поездка на балы не оказалась напрасной. Выразил сожаление, что теперь будет больше времени проводить в столице и вынужден приобрести там квартиру.

   Слежку за младшим Титовым сняли. Ничего предосудительного за Романом и Наташей замечено не было. Часть охраны переместилась в столицу. А ещё через неделю отец забрал к себе и оставшихся самых преданных ему охранников. В школу Наташа теперь ездила на автомобиле мамы с более лояльными к ней сопровождающими. Напряг со слежкой ослаб, и Наташа с Романом начали постепенно возвращаться к своим встречам.

   Последние события с подругой отодвинули на задний план ссору из-за Аглаи, и отношения их наладились. Они по-прежнему встречались, в основном у Галки. Но у Романа вновь начались поездки по области, и он стал возвращаться домой поздно вечером. А иногда не возвращался совсем.

   И Наташу пробивала ревность. Опять перед глазами вставала картинка танца в клубе, и она не находила себе места.

   После серии заработанных троек по ряду предметов, отец стал строже отслеживать её успеваемость, и Наташа усиленно готовилась к урокам, чем немного отвлекала себя от мрачных дум. Но как только учебники и тетради отправлялись в рюкзак, вновь накручивала себя чуть ли не до истерики. При очередной встрече с Романом все волнения покидали её, но лишь до следующего его отъезда. А однажды он уехал в Москву на две недели. И мама и Галка заметили её подавленное состояние. Но, пытаясь выяснить его причину, получали от Наташи отпор.

   В конце концов, она поняла, что так продолжаться больше не может. Хотела уже откровенно поговорить на эту тему с Романом, хотя прекрасно знала, что услышит в ответ.

   Однажды открыла свою страницу в ВК и застыла. Её взгляд остановился на указанном ею дне рождения. Многие одноклассники не поставили настоящую дату. Кому-то судя по ней, исполнилось уже около ста лет, кому-то только пять, но очень многие завысили свой возраст на полгода, а то и на год. Наташа прибавила себе совсем немного – около четырёх месяцев. Почему-то захотелось поставить день и месяц рождения мамы.

   И теперь, замерев, она смотрела на свою страницу. А в голове отчётливо прозвучал голос Романа:

   – Можно и до твоих шестнадцати, мало кто заглядывает в Уголовный кодекс, ёжик.

   Наташа решила, что должна заменить ему Аглаю. И вообще всех, кто заглядывается на её Романа или на кого может заглядеться он... Представила себя в постели с ним и вздрогнула. Резко отогнала от себя эту мысль. Закрыла страницу, а через минуту выключила компьютер совсем.

   Выйдя из комнаты и прислушавшись к тишине дома, поняла, что мама сегодня не стала заниматься фитнесом. Может и к лучшему, а то брякнула бы чего матери. И прощай, свобода.

   В этот же вечер она приказала себе забыть о принятом решении. Слишком радикально для неё.

   Но мысль, которую пыталась отогнать от себя Наташа, засела в ней прочно. Раз за разом, день ото дня та проедала мозг, всё сильнее утверждаясь в сознании. В конце концов, Наташа решила, что полностью принадлежать Роману – это единственный и верный шанс не потерять его. Осталось продумать, как это сделать.

   До шестнадцатилетия Роман точно её не тронет. В этом она нисколько не сомневалась. Но когда ей исполнится шестнадцать, защита Романа ослабнет. Об этом говорили его высказывания. И именно это она чувствовала на интуитивном уровне. Первое, что пришло в голову, это не признаваться Роману, что указанный на странице в соцсети день её рождения – неверный. А затем возник вопрос: что надо сделать, чтобы стать более соблазнительной?

   Сработала память. Их уроки танцев. До того как Илья Петрович сделал замечание, они танцевали раскрепощённо, добавляя в фигуры сексуальные штучки. И день ото дня они становились всё заметнее, а в глазах Романа плясали чёртики. Танец. Конечно. Ей надо разучить тот танец, который он танцевал с Аглаей.

   Когда эта мысль пришла в голову, Наташа вскочила с дивана и начала ходить по комнате. Ей необходимо найти эту мелодию. Но ни в компьютере, ни в телефоне она её искать не могла. Значит, надо идти к Галке.

   Следующий день в школе провела как на иголках. Перед последним уроком позвонила маме и сказала, что им с Галкой надо срочно доделать доклад.

   – Наташ, ты сказала, что Роман на две недели уехал. Вернулся, что ли? – спросила Галка, когда они остались в квартире одни.

   – Нет. Мне надо у тебя в компе покопаться.

   – Могла бы использовать эти два часа на встречу с Романом, когда он вернётся.

   – Галка, да подожди ты! Помнишь ту песню, под которую он в клубе танцевал, название знаешь?

   – Мелодию песни помню, название не знаю. Я первый раз её услышала. Так ты её найти хочешь?

   – Да.

   Почти час они прокопались в интернете, но так и не нашли ту клубную композицию. Наташа, вся в расстроенных чувствах, уже собралась уезжать, но у самого выхода развернулась.

   – Галка, дай мне тот телефон, что купил Роман.

   – Ты хочешь забрать его домой? – удивилась подруга.

   – Да. Я буду им пользоваться только ночью. Спрячу. У меня тайник маленький есть.

   – Зарядка нужна?

   – Нет, моя подходит. У тебя старых наушников море, посмотри подходящие.

   – Подойдут только те, где один наушник работает.

   – Мне и нужен один, чтобы слышать, что за дверью происходит.

   Приехав домой, Наташа наскоро поела, в первую очередь сделала все уроки, а потом на свой страх и риск заперла дверь. Задёрнув занавески, вставила только один наушник и продолжила поиск.

   А через полчаса позвонила хохочущая Галка.

   – Наташк, я нашла. Ты представляешь, по каким тегам?

   – Пока нет...

   – Эротика, стриптиз...

   – Фигасе... вот почему все так завелись...

   – В общем, я тебе ссылку скинула.

   Через пять минут Наташа сидела на диване и с закрытыми глазами слушала ту самую композицию. И картинка с танцующими Романом и Аглаей не заставила себя ждать.

   Включив песню третий раз, Наташа встала перед зеркалом и попыталась повторить движения Аглаи. Почти сразу откинула телефон с наушниками и бросилась в гардеробную, где надела платье для танцев.

   Встав перед зеркалом, вновь повторила движения, которые наиболее чётко врезались в память, а через некоторое время поняла, что может придумать собственные. Нисколько не хуже.

***

– Теперь рассказывай, зачем она тебе? – спросила Галка утром перед первым уроком.

   – Хочу научится этому танцу.

   – Наташк, ты чего задумала?

   – Я знаю, что делаю.

   Галка некоторое время хмуро смотрела на подругу.

   – А ты сказала Роману, что на твоей странице указан не настоящий день рождения?

   – Нет и не собираюсь.

   – Наташ, не делай этого. Ты подставишь Романа. Он же до безумия любит тебя. Будет ждать сколько угодно.

   – Мы будем осторожны, а там и до настоящего дня рождения совсем немного останется.

   – Ты что, головой ударилась?! Если ты не скажешь, то скажу я!

   – Только попробуй, Галка! Навсегда врагом станешь...

   Прозвенел звонок, и девчонки прекратили спор.

   В этот день до самого последнего урока они не разговаривали. И только уже на улице, перед тем как сесть в автомобиль, Наташа подошла к Галке и горячо зашептала:

   – Пожалуйста, Галка. Не выдавай меня. Я боюсь потерять Романа. Я же его брошу, если снова сорвётся... и опять с кем-нибудь... Второй раз я этого не переживу. Я ещё от Аглаи не очухалась. Как вспомню, так в дрожь бросает. Это больно... И вообще, я не уверена, что он... в общем, не уверена, что у меня всё получится. Он же упёртый.

   Наташа, не дожидаясь ответа, сорвалась с места и побежала к автомобилю. Галка вздохнула и, развернувшись, медленно отправилась в сторону своего дома.

ГЛАВА 18

У Наташи появилась цель, и переносить разлуку с Романом стало значительно легче. Иногда даже радовалась освободившемуся времени и продолжала оттачивать танец, который готовила для него.

   Но не всегда в её душе было гладко. Иногда посещали сомнения в правильности своего поступка. Наиболее ярко это проявлялось после встреч с Романом на Галкиной территории. Подруга притихла и выглядела погасшей. Роман пытался приподнять ей настроение, но заряда бодрости хватало ненадолго. Взгляд её вновь становился отстранённым и задумчивым.

   Наташу это и раздражало, и приводило в смятение. Иногда на пару-тройку дней переставала репетировать придуманный ею танец. Но желание во что бы то ни стало удержать Романа рядом пересиливало и страхи, и сомнения, и молчаливое осуждение Галки.

   Время шло к весне. Стало чаще появляться солнце, оживала природа. Улучшалось настроение и у Наташи. А Роман всё чаще заговаривал о своих мотоциклах.

   – Ты меня покатаешь на байке? – как-то спросила Наташа, сидя на коленях Романа.

   – Понравилось?

   – Очень.

   Роман задумался. Через полминуты встрепенулся и, убрав прядку светлых волос за Наташино ушко, ответил:

   – Можно и покатать. Только надо тебе одежду подобрать. Настоящую байкерскую экипировку. И мотошлем получше. Они тебя защитят и скроют от лишних глаз. Я займусь этим. Как дела у твоего отца в Москве? Не собирается обратно возвращаться? Как бы на замок тебя не посадил.

   – Нет. У него теперь ещё и зарубежные поездки появились.

   – Ты мне, ёжик, скажи, что за кошка пробежала между вами с Галкой?

   Наташа отвела взгляд и пожала плечами...

   – Что-то ваше девичье? Посмотри мне в глаза.

   Наташа не успела поднять на него взгляд: раздался голос Галки.

   – Да, Ром, это наше, девичье. Не обращай внимания. Разберёмся. Я салатику нарезала и разогрела мамин грибной суп. Пойдёмте потреплемся за столом.

   А за столом они не столько трепались, сколько выбирали экипировку Наташе. Через час всё было подобрано и оплачено. Осталось дождаться доставки и открытия сезона. Наташа сидела со счастливой улыбкой, будто выиграла все призы мира. Галка улыбалась, глядя на неё.

   Улыбка слезла с её лица, когда Роман привлёк к себе Наташу и спросил:

   – У тебя ведь скоро день рождения?

   – Да, – ответила Наташа, метнув настороженный взгляд на Галку.

   – Придумывай подарок. Что ты хочешь?

   – Даже не знаю... вещи нельзя. Родители спросят, на какие деньги куплено...

   – Понятно. Рестораны и клубы тоже отпадают. Значит, будет пикник на свежем воздухе. А ну-ка девчоночки, встаньте рядышком.

   Наташа с Галкой переглянулись, но исполнили просьбу. Роман окинул их взглядом и уткнулся в телефон.

   – Вот так... – задумчиво произнёс он, копаясь в нём.

   Затем поднял взгляд на Галку.

   – Жди два комплекта экипировки. Найду я тебе пилота. Поедем на пикник все вместе. И не один раз за сезон скатаем.

   Девчонки сначала оторопело смотрели на него, а потом взвизгнули и обнялись.

***

Заговорил об открытии сезона и Ярослав. Роман согласился, что пора готовить технику. И однажды Виктор Валентинович, не дождавшись своих стажёров в рабочем кабинете, спустился в гараж и застыл у дверей. Внизу, рядом с байками копошились оба брата с грязными, чуть ли не по локоть руками, с разложенными вокруг инструментами, запчастями, канистрами из-под масла, тормозной жидкости и чем-то ещё, чему старший Титов не знал названий.

   Он кашлянул, обозначив себя. Братья подняли головы, и Ярослав вскочил на ноги. А Роман, быстро вытерев руки, схватился за телефон, чтобы посмотреть время. Затем тоже встал.

   – К сезону готовитесь? – спросил Виктор Валентинович.

   – Да, – ответили братья одновременно.

   – Роман, ты мало зарабатываешь? Может, тебе стажёрские повысить?

   – Па, ну ты же знаешь, что я никому свою технику не доверяю. Консервацией и расконсервацией байков всегда занимаюсь сам.

   – Знаю, сын. Но смотрю на перчатки денег тебе не хватило...

   И Ярослав, и Роман посмотрели на свои руки и улыбнулись.

   – Ярослав, ты тоже на всю голову болен мотоциклами?

   За брата ответил Роман, видя, что тот растерялся от такого вопроса:

   – Нет, пап, он только на полголовы. Доверяет обслуживание техники посторонним компаниям. Вот... приучаю его всё делать собственными руками. Но мы тут время зря не теряем. Разговариваем только на немецком.

   – Сколько необходимо времени, чтобы закончить работу?

   – На сегодня не больше одного часа, – оглядевшись вокруг себя, ответил Роман.

   – Жду вас обоих в рабочем кабинете через полтора часа. Und den nächsten Bericht kannst du mir auf Deutsch geben, Roman. (А следующий отчёт предоставь мне на немецком языке, Роман).

   – Нарвался... – произнёс Роман, когда отец скрылся за дверью, – мне что, ручкой шариковой его писать?

   Ярослав хмыкнул и опять присел перед байком.

   – Давай заканчивать, Ром, а то ещё на что-нибудь нарвёмся. Отчёт оформишь на русском языке, а отчитаешься на немецком устном. Думаю, скоро у нас появится компьютер с немецкой начинкой. Похоже, Виктору Валентиновичу понравилось, что ты взялся за немецкий язык.

   Сезон они открыли даже раньше байкерских клубов. Снег сошёл быстро, ранняя весна подсушила дороги. Вначале покатались по ночному Питеру. Затем стали выезжать за город. Ярослав мечтал побывать во многих исторических местах области. Даже составил некий план. Роман с ним согласился, но предупредил, что не всегда сможет сопровождать брата. У него ещё есть Наташа.

   Пару раз братья вместе скатали в загородный дом Титовых. Ярослав брал с собой Валерию. Время проводили весело. Но приходил такой момент, когда Роман уходил к заброшенной лодочной станции, оставляя их наедине.

   – Ты так и не ходишь к Аглае? – спросил Ярослав во второй их приезд, найдя на берегу Романа.

   – Не хожу. Я Наташе обещал.

   – Держишь слово?

   – Плевать мне на это слово. Я не хочу её потерять. Всё тайное рано или поздно станет явным. Это с виду Наташа мягкая и слабая, а внутри уже начал проявляться стержень. И по учёбе вижу, и по глазам. Она не забыла тот случай, Ярослав. Не забыла. Нет-нет да и мелькнёт в глазах что-то такое, что сердце холодом обдаёт. Взгляд тут же отводит. Да только я его уже словил.

   – Ладно, хватит в одиночестве сидеть. Валерия стол накрыла. Пойдём.

***

– Почему ты доверился именно мне?

   – Сколько лет мы друг друга знаем, Лёх?

   – Ну... если считать с твоей старшей группы детского сада... – Лёха поднял руки и посмотрел на пальцы, делая вид, что считает их.

   – Мы с тобой через такое прошли... кому ещё довериться как не тебе. У меня просьба будет. Если когда-нибудь Наташа придёт к тебе за помощью, помоги ей...

   – Ты это о чём?

   – Ты же знаешь Лесова. Он сделает всё, чтобы мы не были вместе.

   Лёха кинул взгляд на девчонок, лежащих на покрывале животами вниз и отмечающих что-то в брошюрах.

   – Слушай, откинь свой пессимизм. Всё у вас будет тип-топ. Наташка закончит одиннадцатый класс и будет вольной птицей. В восемнадцать лет Лесов уже не будет иметь власти над ней. Заберёшь – и поженитесь.

   – Если бы всё было так легко. Не отпустит он её просто так.

   – Думаешь, попытается выдать замуж за нужного человека?

   – Уверен.

   – Ром, завязал бы ты с ней, а?

   – Не могу. Люблю до безумия.

   – Вот именно... до безумия... – проворчал Лёха, жуя травинку в зубах.

   – Я уже продумываю варианты, как её вырвать из рук отца. Некоторое время придётся скрываться.

   – Найдёт. У него служба безопасности похлеще всех разведок мира.

   – К Сергею обращусь.

   – Ты с ним ещё поддерживаешь связь?

   – Да. Обещал помочь. Около года продержимся, а там поможет свалить за рубеж.

   – А как твой отец к этому отнесётся?

   – Не знаю. Но ведь придёт время, когда Лесов смирится.

   – Я бы не надеялся на твоём месте.

   – А советуешь отбросить пессимизм.

   – Осенью я советовал тебе подыскать невесту в Москве. Сейчас был бы уже женат, ждал бы киндера. Что ещё для счастья надо?

   – У каждого своя дорога, Лёха. Тебе твоя бывшая привезёт сына на лето?

   – Даже сама обещала приехать.

   – Может, наладится у вас?

   – Может... я уже дал ей слово, что с клубом завяжу. Не шучу. Мне не двадцать шесть, как тебе. Далеко за тридцатник уже. Давно пора остепениться. Купим крутой автомобиль и будем рассекать по стране всей семьёй. А может, ещё одного пацана сделаем...

   Роман посмотрел на часы.

   – Девчонки! Все тесты решили? Пора бы до кафешки доехать. Желудок бунтует.

   Наташа повернулась в сторону Романа и улыбнулась.

   – Ещё минут десять и заканчиваем!

   Роман и Лёха замолчали, сидя на берегу озера и согреваясь под лучами майского солнца. Их руки расслабленно лежали на согнутых коленях. Но сдвинутые брови обоих говорили о нешуточных размышлениях о будущем.

   К вечеру на двух байках подъехали к дому Галки. Лёха, немного побалагурив с девчонками и пожав руку Роману, уехал.

   Галка открыла парадную и обернулась к Роману.

   – Ром, поднимайся, мама сегодня в вечернюю смену работает. Посидите у меня, пока за Наташей не приехали. Чайку попьём.

   Девчонки переоделись, отправив экипировку в шкаф, и Галка оставила подругу наедине с Романом.

   – Ты решила, какой подарок хочешь на день рождения, ёжик?

   – День с тобой. Помнишь, ты говорил, что у вас с отцом есть загородный дом у озера?

   – Это чревато, – ткнувшись в её волосы, проговорил Роман. – Ты же видишь, что я и так еле сдерживаюсь. Не железный я, Наташа, не железный.

   – Я не буду тебя провоцировать.

   – Нахождение с тобой в комфортабельном доме с бассейном – это уже провокация.

   – Но мне будет уже шестнадцать.

   – Совсем ребёнок.

   Наташа вывернулась из объятий и отошла к окну.

   – Ёжик, иди ко мне. Я соскучился по тебе.

   Она послушно прошла к дивану, но уселась на краешек и начала внимательно рассматривать свои ногти.

   – Ты сам говорил, что после шестнадцати та статья уже не действует.

   – Ёжик, – шёпотом ответил присевший перед ней на корточки Роман, – посмотри на меня... У нас с тобой есть ещё один Уголовный Кодекс. Твой отец. Он по нам катком проедется.

   – Он и в мои восемнадцать проедется. И в двадцать. Я уже в курсе, что он хочет выгодно выдать меня замуж.

   – За олигарха? – ухмыльнулся Роман, поднеся прядку её волос к своим губам.

   – Тебе смешно? Ты знаешь, зачем он меня в Москву возил?

   – Зачем? – снеся с лица улыбку, спросил Роман.

   – Показали будущему жениху.

   – И как он тебе?

   – Я не знаю, как он выглядит. Там было несколько высокопоставленных политиков и бизнесменов. И детишки их там тусовались.

   – Почему ты решила, что это...

   – Мама тайну раскрыла. Говорит, отцу помощь нужна в развитии бизнеса. Вот он и хочет меня отдать тому, кто такую возможность предоставит.

   Роман сел на диван и разворошил пальцами свои волосы.

   – Но ведь силой тебя не поволокут в ЗАГС.

   – Мой отец может заставить, даже не повышая голоса.

   – А если мой отец предоставит ему возможность развивать бизнес?

   – Не получится. Они враждуют между собой. Это я тоже от мамы узнала. Но в чём дело, она мне пока не сказала. А ты что-нибудь об этом знаешь?

   – Отец ничего не говорил, но из сторонних источников такие слухи доходили. В чём, собственно, дело, никто не знает. Время есть. Что-нибудь придумаем. Иди ко мне, ёжик.

   Роман сел на диван и притянул Наташу к себе. Некоторое время молчали.

   – Хорошо. Я сделаю тебе подарок, о котором ты просишь. Но как ты на целый день отпросишься?

   – На целый не смогу, но я договорилась с мамой, что буду заниматься с Галкой сразу после школы и до самого вечера. А ещё скоро наш класс поедет на экскурсию в Великий Новгород. Выезжаем в восемь утра, возвращаемся к вечеру на следующий день. Отец поездку одобрил. Деньги сданы.

   – А если он как-то попытается проверить уехала ли ты?

   – У класса уже были такие поездки. Я ни разу не ездила. Классная мне просто деньги возвращала. И ни разу меня не выдала.

   – Рисковая ты, ёжик, – вздохнув, сказал Роман. – Но я был бы счастлив провести с тобой столько времени. Значит, обещаешь не провоцировать?

   – Обещаю. Пошли к Галке на кухню. Пить хочется, – быстро отведя взгляд от Романа, ответила Наташа и вырвалась из объятий.

ГЛАВА 19

Роман сидел, уставившись в монитор, и пытался сконцентрироваться на отчёте отцу. Теперь он их формировал на русском языке, а отчитывался на немецком. Это здорово ускорило освоение иностранного языка в профессиональной сфере. Помощь оказывал и Ярослав. Они почти везде, если не общались с кем-то по работе, разговаривали на немецком. Отец пообещал ещё одну командировку в Германию в начале осени, что подстёгивало интерес к его изучению.

   Но в этот раз дело не шло. Роман тосковал. День рождения его ёжика уже прошёл, но увидеться всё никак не удавалось. Вернулся Лесов, и маршрут передвижения Наташи был один: коттедж – школа – коттедж. Роман не мог понять, огорчался он этому или радовался. День поездки в загородный дом откладывался, а значит, и откладывался день проверки его стойкости перед соблазном сделать Наташу своей.

   Запрет законом снят, но не снято гражданское табу. Роман переживал не за себя – за своего ёжика. Именно на неё ляжет груз осуждения окружающего мира. Мира, беспощадного в своих обвинениях и бьющего наотмашь.

   Всё тайное становится явным. Эта мысль не покидала голову ни днём, ни ночью. Он старался убедить сам себя, что между ними ничего не произойдёт. Просто посидят на берегу, погуляют в сосновом бору недалеко от посёлка, поплавают в бассейне и вкусно поедят. О ночи Роман заставлял себя не думать. Просто постарается сдержаться. Он же взрослее. И сильнее.

   Но что-то сидящее глубоко в нём, возразило: всё случится. И Роман явственно ощутил предвкушение. Но не сладостно томящее естество, а с горьковатой начинкой.

   – Ау, Роман! Опять витаешь в облаках?

   – Да вот... пытаюсь мысленно озвучить отчёт на немецком языке.

   – Помощь нужна?

   – Пока нет...

   – Не вижу в твоих глазах скачущих немецких фраз. Колись, о чём задумался?

   Роман посмотрел на Ярослава поверх монитора и почти сразу отвёл взгляд от изучающего взгляда брата. Ничего не ответил.

   – Ром, сегодня Виктора Валентиновича не будет, так что отчёт откладывается. Давай скатаем в загородный дом. Валерию прихватим. Ей там понравилось.

   – Именно там Виктор Валентинович и будет. С партнёрами сговорились на рыбалку съездить.

   – Тогда давай в выходные.

   – Прости, Ярослав. В выходные я там буду... с девчонками.

   Ярослав встал и отошёл к окну. Немного помолчав, смотря на покрывшиеся зеленью ряды кустов по периметру автостоянки, спросил:

   – С девчонками или с Наташей?

   – Ярослав, ты обещал не вмешиваться в мою личную жизнь, – не отводя взгляда от монитора, резко ответил Роман.

   – Ты уверен, что сдержишься, если у тебя... как у вас говорят...

   – Если у меня снесёт крышу? Надеюсь на надёжность своей крыши.

***

Ярослав ничего не видел перед собой. Надо вернуться к рабочему столу, но ноги вросли в пол. Сердце заныло, в груди поднималась протестная волна. Тёмная, разрушающая душу. Волна горячей ревности.

   Он закрыл глаза, будто это могло помочь убрать мысленную картинку – слившихся в объятиях Романа и Наташу на кровати в одной из спален загородного дома. И внезапно осознал, что не может вдохнуть ни капли воздуха. Согнулся и так же резко разогнулся, и воздух со свистом прорвался в грудь. Он закашлялся и тут же получил пару ударов по спине.

   – Ты чего, Ярослав, подавился, что ли?

   – Всё нормально, – прохрипел тот, продолжая откашливаться.

   В тот день они больше не разговаривали на отвлечённые темы. Ярослав выслушал вариант доклада Романа на немецком языке, сделал несколько замечаний, и после работы они разъехались в разные стороны.

***

Вечер ожидался тихим, хоть небо и было покрыто сплошным слоем сероватых облаков. Роман, походив по пустому коттеджу, спустился в гараж. Постоял пару минут у байков и решил покататься по загородным дорогам. И неважно, куда мчаться, лишь бы дать себе простора, и провертится от тягучих дум.

   Он уже переоделся в экипировку, когда раздался звонок от Наташи.

   – Я у Галки.

   Прозвучало кратко и одновременно настолько ёмко, что казалось, весь мир раскрыл для него свои объятия. Роман улыбнулся и через пятнадцать минут уже летел по направлению к Петербургу.

   Дверь квартиры распахнулась, и в миг Наташа повисла на нём, обхватив его руками и ногами. Роман прижал её к себе одной рукой, а второй, перешагнув порог, закрыл дверь. Только после этого обнял Наташу и горячо, и нежно.

   – Ёжичек, как я соскучился. Думал, эти тоскливые дни никогда не закончатся.

   Наташа просто молчала, уткнувшись в его шею.

   – Привет, Ром, – раздался бодрый голос Галки из кухни. – А мы тут опять фигуры портим. Присоединяйся.

   Сгрузить с себя Наташу удалось только у самого стола, заставленного сладостями.

   – В школе начали выдавать стипендию?

   – Нет, это Наташе классная вернула деньги за поездку.

   – А ты поедешь?

   – Я только в однодневные езжу. На такие дорогие у мамы денег нет. Буду гонять