Как я на свадьбу сходила. Елена Третьякова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ЧАСТЬ 1
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ЧАСТЬ 2
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ЭПИЛОГ
• ГЛАВА. БОНУС

АННОТАЦИЯ

«Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца…»

   Легкая и юморная история о неслучайных случайностях, которые раскрашивают нашу жизнь.

   ОТ АВТОРА

    К кому-то приходит белочка, к кому-то Муза, а ко мне герои во снах являются.

   Темный кабинет. Дубовый стол и черное кожаное кресло. Тяжелые темно-зеленые гардины на окнах плотно задернуты, отчего в кабинете мрачно и даже тревожно. Но пахнет вкусно: какао и конфетами, жимолостью и соленым морским бризом.

   За столом, слегка откинувшись в кресле, сидит молодой мужчина. Темные волосы и карие глаза, легкая небритость — все по моде. Крупный и массивный он выделяется на фоне гардин своими габаритами, черным костюмом и белоснежной рубашкой.

   «Чем он, зараза, рубашку стирает, что она так сияет?» — возникает в голове совершенно нелогичный вопрос. Но я же сплю, мне можно думать о чем угодно.

   На запястье у мужчины часы-скелетоны; длинные пальцы гоняют по деревянной столешнице чернильницу с торчащим пером.

    Атмосфера давящая, мужчина рассматривает меня серьезно и внимательно. Вид у него прямо как у дона итальянской мафии. Музыки соответствующей не хватает.

   Я даже испытываю немного страха, но больше неловкость за свои спальные шорты и футболку с обкуренными ежами. В кожаном кресле с голыми ногами сидеть неудобно: чтобы устроиться, приходится отлеплять ноги с противным звуком «чпок». Я краснею, мафиози кидает на меня убийственный взгляд.

    Хотя объективно, мужик хорошшшш! Вот прям герой-любовник.

   — Ну и что мы с ней будем делать? — Голос у него тоже красивый, бархатный, с рокочущим нотками.

   — Пороть. — Из темноты кабинета выступает высокий, поджарый мужчина в джинсах и белой футболке. В руках у него кожаный хлыст с плетеной ручкой.

   Я от удивления открываю рот, но мне не дают и слова сказать.

   — Гошик, ты чего лезешь вне очереди? — приятный женский голос обрывает мысли. — Я раньше тебя стояла. Я с февраля жду.

   Девушка встает возле стола и грациозно облокачивается бедром о столешницу. Худенькая, с прямой спиной и яркими голубыми глазами она похожа на фарфоровую статуэтку.

   — Не я, а мы, — еще один парень вынырнул из темноты и встал за спиной у девушки, обняв ее за талию.

    — Это сути не меняет, — отмахнулась девушка.

   — Подкаблучник, — тихо пробормотал первый, тот, которого я окрестила мафиози.

   — Да кто бы говорил, — четвертый персонаж в косухе соткался прямо из темноты сбоку от меня, облобызал мою руку и двинулся к своим пружинистой тигриной походкой. — Тебя Варька вообще скрутила в бараний рог, — хмыкнул новенький.

   — Скрутила - не скрутила, а Юрий Эдуардович влез без очереди! — грозно сдвинув брови, проговорила девушка. — Мне надоело ждать, у меня часики тикают!

   — Вот, кстати, да!

   Легкий акцент и хлыст в руках у парнишки в футболке меня отрезвили. Я собралась было выяснить, что тут происходит, но меня опять прервали.

   — Я ее не просил, она сама, — все так же недовольно буркнул мафиози. — Но мы не для выяснения очередности здесь собрались. — Он опять принялся передвигать чернильницу по столу. — Предлагаю ввести ей штрафные санкции за срыв всех сроков.

   — И неустойку! Знаков так на десять тысяч за просрочку в неделю!

   — В день! — глаза у девицы азартно сверкнули. — И к станку ее на восемь часов каждый день!

   — И выпороть! — парнишка в футболке очень эротиШно наматывал хлыст на ладонь.

   Мой ориентир всех жизненных бед — то бишь попа — подсказывал, что пора все-таки начать подавать признаки жизни, а то это тайное собрание масонов доведет бедную меня до инфаркта.

   И не посмотрят, что это сон.

   Мой, между прочим!

   На этой мысли я воодушевилась.

   — Что значит, пороть? Что значит, санкции? Это вы — герои моих книг. Это я!!! Я вас придумала! Значит что?!

   — Что? — Мафиози утопил перо в чернильнице, и я увидела в этом очень прямой невербальный посыл.

   Ком встал в горле и никак не проталкивался, а в душе разгорался протест.

   — А то и значит, — я косилась поочередно на хлыст и чернильницу, — что когда хочу, тогда и пишу! Захочу — вообще вас заброшу и новых напридумываю! Вот!

   Девушка переглянулась с мафиози, галантный тип в косухе подмигнул парню, обнимающему девушку. Мафиози хмыкнул, извращенец с плетью фыркнул.

   — Тогда мы ее задолбаем так, что она к вам как миленькая прибежит, — из-за гардины выступили парень в спортивных штанах и с голым торсом, на плечах у которого были набиты татуировки, и девушка, рыжая и конопатая. В руках она держала бокал с коктейлем и стакан кофе.

   — На том и решим, — сурово провозгласил мафиози. — Порка, утопление в чернильнице, хореография по восемь часов в день, санкции и кидаем ее на растерзание молодежи. Они кого угодно доведут до ручки.

   Все присутствующие закивали.

   — И еще, — небритый мужик хлопнул по столу ладонью, привлекая внимание, — это не ты нас придумала! Это мы к тебе пришли! Помни об этом!

   Из сна меня выдернуло с хаотичным сердцебиением и ледяными руками. Вот что значит сделать перерыв в работе на три дня. А хотела на неделю.

   Я схватила планшет и открыла файл. От греха подальше. А то если они всем скопом заявятся ко мне в сон, боюсь, не избежать мне встречи с самим Фрейдом.

ПРОЛОГ

Внутри все кипело, бурлило, а злость и обида требовали выхода. Швырнуть бы ему в лицо чем-нибудь тяжелым. Вот хоть туфлями. Я выхватила из горы вещей одну туфлю на высоком каблуке, взвесила на ладони. Тяжелая, но недостаточно.

   Никогда раньше не была кровожадной или истеричной, но сейчас душа жаждала расплаты. Жестокой и немедленной. Холодная отсроченная месть меня не прельщала. Только кровь, только хардкор.

   — Договор ему подписать, — зашипела, отбрасывая туфлю в раскрытый чемодан. — А в рот ему жеванной морковкой не плюнуть?!

   Осмотрелась вокруг. Повсюду в спальне валялись мои платья, обувь, футболки и белье. Я бестолково рассовывала вещи по чемоданам, то откидывая что-то на пол, то вновь засовывая внутрь.

   — Мне! Договор! Я к нему со всей душой, а он! Козел! — Я со злости пнула чемодан ногой и вскрикнула от боли, попав мизинцем по колесику.

   Слезы, едва сдерживаемые усилием воли, брызнули из глаз. Я осела у стены и заревела, громко и некрасиво, размазывая слезы по лицу. Кого мне стесняться? Перед кем мне стараться быть красивой? Перед этим гадом?

   — Что здесь происходит? — голос из-за двери был спокойным и даже чуточку удивленным.

   Ха, удивлен он! Ему и невдомек, что я не соглашусь подписывать его договор. То же мне предел мечтаний быть для Юры…а кем быть-то в рамках договора?

   — Сегодня годовщина свадьбы! — всхлипнула, набрала побольше воздуха и выпалила: — Мы разводимся!

   — Чего?

   А он еще из себя строит тут изумленную невинность.

   — Того!

   — Варвара, поясни, будь добра, какая муха тебя укусила? — Сложил ручки свои накаченные на торсе красивеньком.

   Хм. И когда успел галстук снять и рубашку расстегнуть? Наверное, я слишком долго ревела и так громко, что не услышала, как Юра пришел.

   Убила бы…Если бы так не любила!

   — Никакая муха меня не кусала. Год прошел? Прошел! Изволь разводиться! Не хочу тебя больше видеть! Знать тебя не хочу!

   Я подхватила лежащую рядом блестящую тряпку, которая оказалась сарафаном, и швырнула ею в мужа. «Фиктивного», — поправила себя мысленно и опять разревелась.

   А я думала, что у нас любовь взаимная, а не какой-то там договор.

   Сарафан повис на Юрином плече, он дернул им недовольно. Одежда слетела на пол, а муж двинулся ко мне, чуть улыбаясь уголками губ, щурясь и переступая через мои флакончики с духами, раскиданные брюки и трусы.

   — Я вот сейчас ничего не понял.

   — Зато я все поняла! Как услышала ваш с Киром разговор, так сразу все поняла, — крикнула, не сдерживая обиду. — Я в тебя влюбилась, как дура, а ты! — Слезы опять застилали глаза, но от крика стало полегче, как будто я сдувала свое отчаянье, как воздух из воздушного шарика. Я попыталась проморгаться и только сейчас заметила, что Юра подошел слишком близко. И выдала самое неожиданное, что пришло на ум:

   — Ты зачем бороду сбрил, дурик?

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1

— У меня короткий разговор.

   — Да, действительно, как-то коротковато.

   Из сна меня выдернул звонок. Суббота, утро, девяти еще нет, если судить по ощущениям. В комнате уже жарко. Все потому, что июль, окна комнаты выходят на солнечную сторону. Вдобавок я только собираюсь ставить кондиционер. Третий год собираюсь и все никак.

   Навязчивая мелодия стандартного рингтона раздражала, но зато сразу было понятно, что звонят не свои. Значит, можно не бежать в коридор за телефоном. Авось звонящему надоест, а я еще поваляюсь в кровати.

   Но после непродолжительной паузы мелодия возобновилась, и мне пришлось все-таки встать и доползти до тумбы, где я по старой привычке оставляю телефон. Никогда не беру его с собой в спальню на ночь. Это правило! Во-первых, сплю так крепче, во-вторых, утром по звонку будильника встаю, покидаю свою любименькую кроватку, шлепаю прочь из комнаты, а значит, нет соблазна переставить звонок на пять минут… И еще на пять… И еще, что грозит опозданием на работу.

   В душе признаю, что я не самый организованный человек, но отчаянно с этим борюсь и стараюсь не потакать своей расхлябанности.

   Звонящий был явно настойчивым человеком, настырным, я бы сказала. Раз третий или четвертый набирает. И ведь не смущает его, что сейчас раннее утро, выходной день, в конце концов. Если это очередной банк с выгодным предложением кредита, выскажу все, что думаю, в очень грубой форме.

   Номер телефона оказался неизвестным, что и следовало ожидать. А вот голос в трубке знакомым, что неожиданно.

   — Варька, ну сколько можно плестись к телефону?! — капризно протянула трубка голосом мой университетской старосты Жанны.

   Я аж взбрыкнула:

   — И тебе привет. Давно не виделись, не слышались.

   Но ей мои намеки, что слону дробина: Жанна даже ухом не моргнула.

   — Привет-привет. Я раз пятый уже набираю или даже шестой, а ты только соизволила ответить, — продолжила наезд девушка, а я сразу окунулась в прошлое. Пять лет как окончили университет, а Жанна, наша бессменная староста, ничуть не изменилась, все так же считает, что ей все должны и обязаны.

   — У меня выходной, я сплю, — хотелось ответить с вызовом, но вышло так, как будто оправдываюсь.

    В беседе с Жанной всегда так выходило, поэтому все пять лет обучения мы с подружкой Иринкой старались держаться от старосты подальше, чтобы не быть задавленными ее энтузиазмом и непомерным гонором. Сопротивляться у нас получалось не очень, а вот отсиживаться в стороне выходило лучше.

   — Так всю жизнь проспишь, — фыркнула Жанна. — Дело к тебе есть. — И, не дожидаясь моей реакции, начала пояснять: — В следующую субботу у меня свадьба. Будешь свидетельницей, — прозвучало утвердительно, спросить меня о согласии Жанна не догадалась. — Танька должна была, но, коза, забеременела как специально и в платье, сшитое на заказ, не влезает. А ты как раз войдешь, если не раскоровела.

   — Я-то не раскоровела, — удалось вставить мне реплику. — Но свидетельницей как-то не хочу быть. Мы с тобой не такие уж подружки. И тем более это такая ответственность.

   — Я тебя умоляю, — манерно растягивая слова, начала Жанна. —Какая ответственность? Вся церемония на свадебном организаторе, все продумано и просчитано до мелочей. Тебе и надо будет что рядом со мной постоять, поулыбаться, раза два сфотографироваться. И все.

   — Тогда я вообще не понимаю, зачем тебе свидетельница. Обычно они помогают невесте. Ну там цветы подержать в ЗАГСе, салфетку подать, платье поправить, я не знаю, что еще…водички дать попить, помаду в сумке держать…

   Жанна перебила меня насмешливо и ехидно даже:

   — Что за деревенские у тебя представления о свадьбе? Еще расскажи про конкурсы в трусах и с туалетной бумагой. Нет, такого на моей свадьбе не будет! — отрезала Жанка. — Все организовывает лучшая фирма. Букеты подержит специально обученный мальчик, ассистент визажиста помаду поправит и складки на платье. И воду, если надо, подаст. А свидетельница — для красоты, платье надеть, сшитое на заказ, чтоб хорошо сочеталось с мной. Макияж, прическа, букетик. Все как в Европе.

   Я прикинула, что даже если сходить из интереса, то на подарок «как в Европе» я еще не заработала. И уже собралась решительно отказаться, как Жанна добавила:

   — В «Мечте» два дня забронировали. Там выездная церемония будет. Банкет. И второй день тоже там.

   И моя худосочная жаба почти сдалась. «Мечта» — элитный отель с шикарной территорией. Побывать там просто так и полюбоваться на сад камней, бассейн с лотосами и сад с экзотическими деревьями у простых смертных не было возможности. Все только для гостей отеля. Шикарный ресторан и винный погреб тоже только для гостей. А номер там стоит как оплатить аренду трех месяцев моей квартиры. И это самый дешевый номер, для бедноты, так сказать.

   — Хоть побываешь в приличном обществе, может, и найдешь себе кого. У Кирилла обеспеченные друзья, гостей с улицы не будет.

   Не знаю, что она имела в виду под фразой «с улицы», но я обиделась и почти смертельно оскорбилась. И даже попыталась отказаться:

   — Жан, у меня нет денег ни на макияж, ни на прическу, чтобы соответствовать твоим гостям. И уж тем более на подарок.

   — Ой, глупости. — Я прямо воочию увидела, как староста закатила глаза, пытаясь отыскать в черепной коробке мозг, но нашла только спесь и наглость скривила губы на мою реплику. — Макияж, платье и все остальное уже заказано и оплачено. И если бы можно было отменить без потери денег, то я бы тебя не звала. А подарок не надо! — Пренебрежительно хмыкнула: — Ну что ты там можешь подарить.

   Года идут, а Жанна не меняется. И тут мне подумалось: «А что я, собственно, теряю? Все оплачено. В таком дорогом месте побываю, поем, погуляю. Красиво есть я умею, в грязь лицом не упаду. А если беседу не смогу поддержать, так это не моя забота, а Жанкина: она же меня пригласила, еще и свидетельницей».

   Не могу сказать, что я авантюристка или легко себя чувствую в любой ситуации. Нет, но вот сейчас мне захотелось выкинуть что-то этакое, чтоб разогнать мух на своем жизненном болоте. И неожиданно для себя я согласилась. Жанна же не сомневалась в моем положительном ответе, хмыкнула и назначила примерку платья на вторник.

   — Там и обсудим детали, место встречи в субботу и прочее. Ну пока.

   — Пока, — проговорила я, уже слушая частые гудки.

   Кому рассказать — не поверят. Хотя, если рассказать Иринке, она поверит. Жанка и не такие препятствия сносила на своем пути.

    Позавтракав, я позвонила еще одной институтской знакомой с целью узнать детали Жанниной свадьбы. Оказалось, что я была не первая, кому староста позвонила, но единственная, кто согласилась. Таня, которая дружила с Жанной еще со школы, действительно была беременна и потому не подошла на роль свидетельницы. Юля уехала еще год назад вместе с мужем в столицу. Ира умудрилась отказаться. Еще одна Таня не подошла фигурой, в платье не влезла. А Янке Жанна не позвонила сама, вероятно, опасаясь, что та затмит ее яркой внешностью.

    Так вот и вышло, что во вторник после работы я вместо того, чтобы спокойно ужинать дома, тащилась на другой конец города примерять платье.

***

С Жанной я познакомилась на третьем курсе, когда по переводу пришла с другого потока. Основная часть группы училась вместе с первого курса. Жанна тоже была старостой с первого курса. Как рассказывали девочки-старожилы, сама себя провозгласила и страшно не терпела критику в свой адрес. Хотя особо никто не посягал на ее место, кому захочется проставлять «энки» в журнал и заносить хвосты преподам? Только Жанке это и нравилось, стучала она с удовольствием, лебезила с энтузиазмом. За это в группе ее хором не любили, но против никто и слова не сказал по разным причинам: кто-то опасался ее подловатого характера, кого-то устраивало, что Жанка умела добывать информацию и неохотно, но делилась с приближенными. Мне же было все равно по большей части.

    Я приходила в университет получать знания и по окончании пар уходила в свою жизнь, отдельную от университетских знакомых, сплетнями не интересовалась, к преподавателям в любимчики не набивалась, учебу не прогуливала.

    Когда в начале пятого курса Жанна неожиданно проявила ко мне интерес, я даже напряглась, гадая, с чем это может быть связано? Оказалось, все до банального просто: Жанна разошлась с парнем и искала очередную жертву среди братьев или друзей/парней сокурсниц. Мой брат, старше меня на шесть лет, жил в столице, зарабатывал вполне прилично по меркам нашего города, и потому попал в ее разработку, так же как и брат Янины, еще одной нашей одногруппницы. На этой волне интереса нам с Яной даже удалось побывать у Жанны дома и познакомиться с ее мамой. Но, слава богу, потом интерес у старосты ко мне пропал, и я опять выпала из поля ее зрения. Хотя знакомство с Ингой Владленовной помню до сих пор.

   «От осинки не родятся апельсинки» в полной мере раскрывала суть семейства Красиных, состоящее на тот момент из трех женщин: Инги Владленовны, Жанны и ее двоюродной сестры, находящейся на воспитании тетки, — Светланы.

   Глава семейства — крокодил, как я прозвала ее про себя, потому что ходит только вперед и сожрет любого на своем пути. Работала Инга Владленовна главным бухгалтером в одном крупном банке, и по слухам путь ее к этой должности был устлан костями и полит кровью. Подчиненные ее не любили и побаивались, а в городском центре занятости вакансии в бухгалтерию этого банка даже не предлагали соискателям, потому что были наслышаны о нравах руководства. Куда делся муж Инги Владленовны, мне достоверно неизвестно. Лишь однажды Жанна обмолвилась, что мама его выгнала за никчемность, а он через пару лет оказался в Париже в хорошем ресторане шеф-поваром. Короче, как мужик попал в пасть к этому крокодилу, не понимаю, но ему крупно повезло, что выбрался живым.

   На моей памяти сестра Света пыталась сбежать из этого серпентария в замужество, но Жанна с мамой умудрились выжить зятя, вернули беглянку в семью, а новорожденного племянника принялись воспитывать согласно своим представлениям о мужчинах.

   Все это припомнились мне, когда я в переполненном душном автобусе ехала на примерку платья. Выйдя из транспорта, поплутала немного по незнакомому району, начала злиться, так как страшно не любила опаздывать, к тому же очень хотелось пить. Когда я все же нашла ателье и вошла под прохладу кондиционера, оказалось, что Жанна опаздывает, но сообщить об этом мне она не посчитала нужным, поэтому я полчаса бездумно просидела на лавочке. Я бы плюнула и ушла, и бог с тем любопытством и желанием побывать на закрытой тусовке богачей, но транспорт шел весь переполненный: час-пик, все едут с работы, а добираться домой с двумя пересадками более свободными маршрутами мне не хотелось.

   Так я и сидела, прихлебывая минералку, когда возле обочины, наплевав на знаки и правила, припарковалась красивая красная явно дорогая машина, из которой выпорхнула Жанна и направилась в мою сторону. Высокая, спортивная, фигуристая, она не сильно изменилась со времен окончания университета. Те же русые волосы, высоко задранный подбородок, хорошая качественная одежда. Жанна уже в универе вкладывалась во внешность, хотя училась на пятерки и была неглупой. Но если мы с подружками в те времена таскали и джинсы с тонкими дешевенькими водолазками, которые сейчас считаются дурным тоном, и мини-юбки с кофточками в стразах, то Жанна носила дорогие вещи, пусть не меняя их каждый день, но только стильные и качественные. Всегда при макияже и маникюре, укладке и в шлейфе люксовых духов. В сумочке помимо тетрадок у Жанны всегда были помада, расческа, лак для волос и запасные капроновые чулки. Замазать стрелку лаком для ногтей и так идти домой было немыслимо для старосты и обыденно для нас с подружками. Я вон и вовсе, дожив до двадцати шести лет, так и не обзавелась зеркальцем и помадой в сумочке. Не доросла, видимо.

   Жанна поравнялась со мной, улыбнулась, поприветствовала, но все это с таким налетом снисхождения, что мне стало смешно. В конечном итоге это она ко мне обратилась за помощью, а не наоборот. Понятно, что со мной или без меня ее свадьба состоится. Как говорят, матч состоится при любой погоде. Никакие силы на земле не смогут сорвать задуманное Жанной, но все же, все же… Я в любой момент могу развернуться и уйти, а вот ей на роль манекена для платья за оставшиеся дни уже никого не найти.

   В ателье мы отправились в разные примерочные. Еще бы! Жаннино платье никто не должен видеть до свадьбы. Но я уверена, что еще не раз услышу ее восторженные ахи и охи. Умела она подать информацию так, что закачаешься.

   Платье для свидетельницы оказалось на удивление скромным и милым. Хотя, может, и ожидаемо — никто не должен затмить Жанну в такой день. Но мне платье подошло как влитое. Из белого тонкого шелка с заниженной талией и отрезной юбкой-солнцем оно подчеркивало грудь красивым вырезом-капелькой, шикарно спадало складками по бедрам.

   — Белье придется подобрать гладкое, без кружева, — отметила девушка-швея, которая помогала мне с примеркой. — А так даже переделывать ничего не надо, как по вам сшито. Разве что подъюбник, но я бы не стала утяжелять образ.

   Я согласно кивнула. Шелковая ткань красиво струилась по ногам и колыхалась при движении. Только туфли все же придется купить, потому что босоножки с открытыми носами к такому платью не подойдут.

    Из зеркала на меня смотрела вполне миловидная девушка среднего роста, стройная, даже худощавая, но были бы кости, мясо нарастет — так говорила моя бабушка. Нос курносый и большие серые глаза, брови вразлет, губы бантиком — красотка, одним словом. Я себе нравилась в этом платье, что, собственно, удивительно. Не то, чтобы я была недовольна своей внешностью, но всегда находилось, к чему прицепиться. А тут я прямо всем довольна.

   Я договорилась, что заберу платье уже сейчас, раз оно не требует переделки, и задумалась, разрешит ли Жанна оставить себе его после церемонии или надо будет вернуть. А может, можно будет выкупить? Вообще я не очень люблю белый цвет: маркий, непрактичный, да и к моей бледной коже не самый лучший вариант. Но сейчас все сложилось удачно: летний ровный загар, выгоревшие до золотистого цвета волосы и белый шелк платья отлично дополняли друг друга.

   Жанна вышла из примерочной с привычной миной на лице: вроде и довольна, но что-то не то. Две девушки-ассистентки шли за ней бледные и уставшие. Укатала их заказчица, крови выпила с литр на каждую. Но на кассе Жанка с улыбкой расплатилась за все платья, забрала свой чехол и даже горячо поблагодарила швей за работу.

    Когда мы выходили из ателье, мне почудился вздох облегчения. Не удивлюсь, если девушки после нас вымыли полы и воду слили за порог, чтоб больше эта клиентка никогда у них не появилась.

   Уложив чехлы в машину, Жанна предложила:

   — Может, лимонаду выпьем в «Безумном чаепитии»? Лавандовый там ничего такой. Потом я тебя до дому подкину. Ты все там же живешь?

   Я кивнула. Все там же, где и жила на последних курсах учебы: в квартире, доставшейся мне после смерти бабушки. Там даже ремонт сохранился с тех времен. Хотя уже столько лет прошло. Аж обидно за себя стало. И я бы даже порефлексировала, но Жанна не дала, переведя целиком внимание на свою персону.

   — В субботу тебе придется рано встать и приехать в «Мечту» к шести утра, поэтому предлагаю заехать в отель с вечера пятницы. Мы забронировали номера для гостей с субботы, но для тебя, мамы и Светы — с семи вечера пятницы. Добираться придется самой, на междугороднем автобусе. Потому что мама со Светкой поедет, а Кирилла просить тебя подвести как-то не с руки.

   Я кивнула. «Мечта» находилась в пригороде, полчаса на автобусе от автостанции — не проблема и проще даже, чем с кем-то на машине. Тем более что ехать с Ингой Владленовной я не горела желанием, а жениха в глаза не видела. Почему сама Жанна не может меня подбросить, я не стала спрашивать. Доеду и на общественном транспорте.

   — Макияж и прическу придут делать в шесть, ты должна уже ждать. Там еще ассистент фотографа будет, он будет ходить между тобой, мамой и Светиком. Улыбайся и все. Халатик, кстати, прихвати красивенький, чтоб фоткаться. Шелковый, не очень яркий.

   — Нет у меня шелкового. Что, в обычной футболке нельзя?

   — Ну ты что?! А на фоточках ты как будешь смотреться в футболке? А потом переодеваться как?

   — Так молния на спине — платье нормально оденется, — по инерции возмутилась, хотя уже понимала, что помимо туфель разориться придется еще и на халатик, неяркий, шелковый.

***

В кафе с видом царицы Жанна уселась за столик на веранде и сделала заказ: лимонад и чизкейк. Я же под неодобрительным взглядом старосты заказала порцию ризотто, овощной салат и чай с Наполеоном.

   — Я не ужинала, прямо с работы приехала на примерку, — буркнула я, оправдываясь.

   — И куда в тебя столько лезет, Варька? Вот ведь повезло с генетикой: жрешь и не толстеешь, — с плохо скрываемой завистью проворчала Жанка.

   Я хмыкнула, но промолчала. Может, и генетика, а может, нервная работа и пешие прогулки были моей волшебной таблеткой. От дома до работы пять остановок на автобусе или минут двадцать-двадцать пять пешком. В хорошую погоду на работу и с работы я топала ножками. В связи с чем вся обувь у меня была удобная, не маркая и без высоких каблуков, зато и лишнего веса не было. А Жанка-то наверняка даже за батоном на своей машинке каталась.

   — Ну, как дела твои? — Потягивая лимонад, Жанна рассматривала двор, куда выходили окна кафешки и веранда.

   Вообще я удивилась выбору места. «Безумное чаепитие» было обычным небольшим ресторанчиком с маленьким меню на десять столиков во дворе жилого дома в центре города. Вместо ухоженной территории или вида на море — двор, детская площадка и стол с лавочками под раскидистым платаном, где в этот летний вечер сидели старички и забивали «козла». Мы с подружками любили бывать в «Чаепитии». Здесь уютно, мило и по-домашнему вкусно. Но Жанна здесь смотрелась несколько чужеродно.

   Спросила про жизнь мою староста явно из вежливости. Или, скорее, ради того, чтобы, услышав мой не самый развернутый ответ, перейти к своей персоне. Перевести разговор на себя любимую было коронной фишечкой Жанны еще в универе. Мы даже с подружкой пытались понять, как она это делает, и применять на практике, но не особо хорошо получалось. А у Жанны это выходило виртуозно.

   — В целом, нормально дела. — Мне как раз девушка-официантка принесла еду, и это освободило от необходимости отвечать подробнее.

   — Работаешь там же? В соцзащите?

   Я кивнула, а про себя подумала: «Все-то про всех она знает». Я вот про Жанну не вспоминала с момента выпуска ни разу. Но вот так, чтобы узнавать о том, где она работает, где живет, что делает — даже не интересно было. А она, видимо, никого из виду не теряла, собирала информацию, держала руку на пульсе. Жанна во время учебы хорошо умела дружить с нужными людьми: с дочкой декана, сыном преподавателя. Не удивлюсь, если и на работе, и в жизни дружит по тому же принципу полезности. С меня ей никакой пользы, но, ты же поди, узнавала обо мне.

   — Не скучно? Платят же копейки! — Она взяла салфетку и протерла от капель запотевший стакан.

   — Я подумываю уходить, — только и ответила.

   Подумывала я давно. Меня не устраивали ни зарплата, ни начальство, но почему-то до сих пор ничего не искала, продолжая сидеть на попе ровно, лишь изредка взрываясь, когда накапливался негатив. Не всем быть пробивными карьеристами, это я понимала и не лезла на рожон. В банк идти не хотела, потому что не любила людей. И даже конкурентная зарплата меня не прельщала. Особыми талантами, которые можно подороже продавать, не обладала, поэтому уйти на вольные хлеба во фриланс тоже не выйдет. Вот и сидела я который год на месте, в глубине души понимая, что, когда накопится критическая масса, я рубану с плеча и уйду, громко хлопнув дверью. Но не сегодня и даже не завтра…

   — Я спрошу у Кирилла, может, у него есть вакансии. Он владелец холдинга «СтройГрад», — как бы невзначай обронила Жанна, отпивая лимонад. — В бухгалтерию или в экономический отдел пойдешь?

   — Лучше в экономический, — ответила, понимая, что ничего Жанна у жениха спрашивать не будет. Это она так, красуется передо мной неудачницей. — А сколько же лет твоему жениху?

   Жанна рассмеялась:

   — Тридцать. Все, как только услышат про должность, так сразу думают, что он старый. Но просто Кирилл умничка, возглавил папин холдинг пару лет назад и смог развернуться.

   То, что холдинг «СтройГрад» пару лет назад развернулся, это слышала даже я. Огромное количество точечной городской жилой застройки, два крупных элитных поселка с собственной инфраструктурой в пригороде и отель «Мечта». Теперь понятно, почему Жанна так легко распоряжается номерами. Жених, наверное, весь отель закрыл на эти выходные, чтоб никого лишнего не было.

   И вот тут мне стало по-настоящему дурно. Это же какого уровня будут гости. Мэр? Местные депутаты? Сливки общества и воротилы бизнеса? Мы, конечно, не столица, но и у нас крутятся немалые деньги. А звезды будут? Стас Михайлов на разогреве? Дима Билан на подтанцовке? Ну это я загнула, конечно. А журналисты? Капец, как я умудрилась так попасть!

   — Жан, а что там с организацией? Конкретно мои функции?

   — Ой, да никаких. На самой церемонии в парке стоишь справа от меня, улыбаешься, букетик свой держишь. В ресторане ты со свидетелем за отдельным столиком сидишь, ешь, пьешь, ведешь себя прилично, — Жанна хмыкнула. — Ты, как я помню, не пьешь же?

   — Не пью.

   Это староста верно помнила.

   Довелось мне на четвертом курсе побывать с ней на одной вечеринке. Жанна тоже не пила, зато усиленно спаивала сына прокурора города. С какой целью, не знаю, но заметила это только я одна, потому что тоже не пила. Не люблю это дело, не умею и не практикую.

   — Ну вот, тогда только ешь и улыбаешься. Никакого тамады с конкурсами у нас не будет. Ведущий, живая музыка, пару сюрпризов — не буду заранее рассказывать. Но всем понравится.

   Ну кто бы сомневался. Жанна развернулась по-полной.

   — А где ты его нашла-то? Жениха?

   — В банке у мамы познакомилась. Мелькнула пару раз перед глазами, то да се. Ну так-то я его приворожила.

   — Как? — не поняла с ходу.

   — Ну как? — округлила глаза Жанка, отчего стала похожа на сову. А сова по сути своей хищник. — Встречаемся мы, значит, три месяца, а он ни намеки не понимает, ни прямой текст. Тут мне знакомая и подкинула адресок. Если надо, то я и тебе дам. Хорошая бабка, берет недорого, результат сто процентов.

   — Не-е, спасибо. Я как-нибудь сама.

   — Сама ты только в девках просидишь. Время-то идет, а ты что? Парень хоть есть?

   — Нет. Разошлись, — все еще не понимая, шутка это или нет, ответила, пережевывая Наполеон. Пока я расправлялась с тарелкой ризотто и салатом, Жанна медленно цедила стакан лимонада, а он до сих пор был наполовину полный.

   — Вот, а налила бы ему в пельмешки водички заговоренной, не разошлись бы.

   — Я в это все не верю, — заверила, а сама задумалась: что, реально такое работает? Ну а вдруг?

   — Я тоже не особо верила. Уже прикинула, как залететь по-быстренькому. И как раз адресок мне дали бабки этой. Я пошла, там дом частный, страшный такой, грязный, хотя сама бабулька ничего такая, дородная, толстая, как булка сдобная. Я ей выложила как на духу, хочу, мол, чтоб замуж взял. Фотографию показала, рассказала, где работает, кем, какой характер. Она мне баночку с водичкой дала и на листике написала схему: как лить, как поить, что приговаривать. Я ей так и сказала, что если жених сорвется, то я к ней с претензиями приду. А она мне: «Не придешь, останешься довольной. Только сама не знаешь ты, чего хочешь. Подумай, прежде чем кандавать». Так и сказала «кандавать». Это я-то не знаю?!

   Я тоже удивилась: чтоб Жанка и не знала? Бабка та, скорее всего, это для красного словца ляпнула.

    — Я денег дала ей и ушла. Потом попробовала на Кирилле, отличный результат. Как только вода в банке закончилась, он мне предложение и сделал.

   Я смотрела на Жанну во все глаза. Потом подумала, что сейчас она как рассмеется, скажет, что прикололась, чтобы на мою реакцию посмотреть. Но нет, не смеется, серьезно так лимонад потягивает. Очуметь, как интересно люди живут. И зачем она мне это рассказала? Чтоб я себя соучастницей почувствовала? Или реально считает, что в любви, как на войне, все методы хороши?

ГЛАВА 2

Свадьбу водкой не испортишь

   Оставшиеся дни до свадьбы я потратила на поиск подходящих туфель. Ведь мне надо было, чтобы к платью подходили и при этом потом их могла носить, а про весьма скромный бюджет вообще молчу. Усложнялось все дело тем, что цвета свадьбы были жемчужно-серый и эвкалиптовый. Жанна выпендрилась как могла, выдумав небанальное цветовое сочетание, хотя надо признать, что красивое. Она показывала мне фотографию арки, украшение зала и сада для церемонии. Все стильно, красиво и очень дорого. Этот факт подчеркивался неоднократно! Лично мне больше всего понравились вазы с живыми цветами и люстры с гирляндами из хрустальных бусин различных форм.

   Туфли мне удалось найти в одном небольшом обувном магазинчике. Серые атласные, на невысоком каблуке, с маленькой фигурной пряжкой — то, что искала. И даже денег хватило. А вот с халатиком пришлось помучиться, потому что по цене моему кошельку подходили только кимоно из синтетического шелка, которые противно прилипали к телу и электризовали волосы. В итоге я разорилась на халатик яркого изумрудного цвета из натуральной ткани.

   Доехать до отеля на междугороднем автобусе налегке не представляло проблем. Автобусы отходили от автовокзала каждые сорок минут. А вот ехать с чехлом с платьем, коробкой с туфлями и рюкзаком всего необходимого уже не так приятно. Боясь помять платье, повесила вещи на спинку переднего сидения и тут же получила нагоняй от дородной тетки, которой он ничем не мешал, но характер отменной стервы не позволил даме смолчать. Я вещи убрала, не ввязываясь в скандал, держала на вытянутой руке и молча закипала от неудобства, жары и собственной мягкотелости.

   На остановке оказалось, что до отеля идти минут десять по дороге. Тротуара для пешеходов никто не предусмотрел. Я, глотая пыль, шлепала по обочине и по чем свет костерила Кирилла, жениха Жанны. Это же надо было так вознестись до небес, чтобы не подумать о тех простых смертных, которые не на машине приедут в отель. Хотя простые смертные там не отдыхают, что это я! Но работники же не по воздуху летают, они-то как? Каждый день по краю дороги и в дождь, и в снег шагают?

   Злая, припорошенная пылью, мокрая от пота я дошла до главного входа и гаркнула охраннику свою фамилию, на любезность и элементарную воспитанность не осталось сил. Слава богу, Жанна не забыла заказать на мое имя пропуск, и на территорию отеля я попала без приключений. Меня проводили в номер, где я уселась на банкетку в коридоре и очумело озиралась по сторонам.

   Номер был шикарный! Нет, скорее всего, у жениха с невестой были еще круче апартаменты. Но я такие видела только в программе про путешествия. Просторный номер с небольшим коридором и ванной комнатой. Интерьер в бежевых тонах, шикарные гардины на огромных панорамных окнах, белоснежный пушистый ковер, шкаф с зеркальными дверьми и громадная кровать, накрытая белым покрывалом. Все новенькое, красивое и дорогое. На ковер было страшно наступать, так же как и сесть в своих пыльных брюках на кровать.

    А потом приключилась беда. Мне страшно захотелось освежиться с дороги, а свет не работал. Можно было сходить и без света, но принимать душ, включив фонарик на телефоне — то еще удовольствие. И я, оставив вещи, поплелась на ресепшен, где оттюнингованная блондинка с лицом Барби и улыбкой голливудской звезды пояснила мне, что я дуреха. Оказывается, при входе в номер надо опустить электронный ключ в специальный отсек — тогда активируются такие функции, как кондиционер, свет, телевизор и даже откроется мини-бар.

   Решив, что и так уже опозорилась, попросила у администраторши утюг на всякий случай. И выяснилось, что утюг в номер не дают, но есть прачечная, куда я могу отдать свое платье, и его приведут в порядок. Сервис, что уж тут!

   Вечером я осмелилась на вылазку в сад, предварительно отзвонившись Жанне. А то мало ли я ей срочно понадоблюсь на репетицию церемонии или еще чего-нибудь. Но, слава богу, никому я не сдалась, поэтому бегом сбежала обследовать окрестности.

   Парк оказался великолепным, недаром отель построили на месте советского дендропарка. У застройщиков хватило ума не вырубать старые деревья, только провели зачистку, проложили дорожки, разбавили новыми аллеями. Изюминкой стал бассейн с цветущими лотосами, кувшинками и кубышками. Огромная чаша белого мрамора под тенью раскидистых деревьев манила прохладой. А ярко-розовые, желтые и белые цветы на водной глади казались мазками масляной краски на полотне картины.

   В другом конце парка обнаружила тропинку из плоских валунов, проложенную по поверхности крупного водоема, гладкого и бездвижного. Камни как будто парили в воздухе, потому что в воде отражалось небо. По берегу перейти на другую сторону не представлялось возможным, то ли так природой сложилось, то ли ландшафтные дизайнеры постарались, но края водоема заросли непролазными кущами, так что путь был один — по валунам. Поначалу идти было страшно: вокруг гладь воды, в которой отражается безоблачное небо, где-то далеко, справа и слева в зеркале водоема видны кусты, но вокруг меня только небо — небо в небе и небо в воде. А на середине пути я пообвыкла и даже остановилась, вглядываясь в воду, ловя свое отражение и блики заходящего солнца. Красота.

   Я уже почти добралась до берега, когда почувствовала пристальный взгляд, обернулась и чуть не слетела в воду. Замахала руками, как ветряная мельница, но удержалась. А на том берегу, откуда я пришла, стоял мужчина в черных брюках и белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Стоял и смотрел на меня неотрывно.

   Рассмотреть черты лица с такого расстояния у меня не получилось, но на всякий случай я помахала рукой. Вдруг кто из нашей университетской группы? Жанка могла еще кого-то позвать на свою свадьбу. Хоть ребят в группе было немного, всего четверо, но ни про одного я не знала, как сложилась их жизнь. Вполне допускаю, что кто-то стал деловым и важным настолько, что Жанна теперь дружит по взаимовыгодным соображениям.

   Но мужчина никак не отреагировал, и, развернувшись спиной, пошел по тропинке прочь.

   Я девица мнительная. Еще минут двадцать обдумывала, кто это мог быть и почему так пристально смотрел мне в спину, что я почувствовала с такого расстояния. Ничего умного в голову не шло, зато ноги привели к тупику, где по кругу были высажены фисташковые деревья и стояла скамейка, незаметная с дорожки. Отличное место, чтобы сесть и помечтать. Чем я и занималась до самого позднего вечера, слушая цикад, пока вокруг не разлетались комары. Меня они не кусали, видимо, кровь невкусная, но над ухом жужжали противно, поэтому я предпочла уйти в номер.

***

Самое мое эпичное приключение за все двадцать шесть лет жизни было на третьем курсе, когда мы с подружкой Иринкой, возвращаясь из поездки, сели не на ту электричку и поехали в противоположную от дома сторону. Причем моя интуиция вопила, что что-то не так, но мы по молодости были стеснительными девушками, спросить у людей как-то побоялись. Поэтому, когда электричка тронулась, а мы покатились не туда, интуиция так и сказала: «Ну я же говорила» голосом моей математички. Мы с Ирой спрыгнули по насыпи на первой же станции, потому что были без билетов, которые не успели купить, потому что опаздывали. Контроллеры нам в спину пытались сначала ругаться, потом пытались объяснить, как нам добраться обратно в город, чтобы успеть на последний автобус, электрички-то все ушли. Домой мы добрались вполне благополучно, успев на автобус. Но по нашей с Ирой шкале приключений эта поездка была самая выдающаяся. Обычно мы чинно и благородно, немного скучновато, но вполне пристойно проводили свой досуг.

   Так вот то, что приключилось со мной на следующий день, било все рекорды авантюризма.

   Утро началось в шесть часов. Я едва успела заглотить кофе с припасенной с ужина булкой, когда ко мне в номер заявилась девушка-визажист. Слава богу, что выбранные Жанной макияж и прическу удалось переиграть. Мне сделали вполне скромный раскрас и красиво завили волосы локонами, убрав их от лица. Через полтора часа я была готова.

   И да! Халатик пригодился, когда, скача как козлик, к нам прибегал фотограф, щелкал одному ему понятные ракурсы, просил улыбнуться именно в тот момент, когда мне подводили глаза или наносили помаду. Хорошо, что он по большей части был занят Инной Владленовной и Светой, ко мне заскакивал всего пару раз.

   Так вот собранная, в платье и туфельках, в девять утра я стояла в номере Жанны, которая только соизволила проснуться. Вопрос, на кой черт мои сборы были так рано, я проглотила. Позавтракала неспешно с Жанной и еще три часа мариновалась от скуки и безделья, пока ее красили и причесывали. Фотограф и его ассистент, тот парниша, который фотографировал и меня, видеограф снимали Жанну в томных позах с фатой, в фате и без фаты.

   Часов в одиннадцать мы со свадебным организатором помогли надеть Жанне платье. Оно, конечно, было шикарным. С полупрозрачным корсетом, расшитым цветами, украшенным камнями, и объемной юбкой из тяжелой шелковистой ткани, спадающей широкими мягкими складками. Жанна была в нем чудо как хороша.

   Фата и аккуратная диадема завершали образ сказочной принцессы.

   Фотограф крутился юлой вокруг невесты, видеограф и их ассистенты не отставали, организатор — девушка со строгим лицом и приклеенной улыбкой — руководила всем этим безумием.

   — Я хочу побыть одна, — заявила Жанна за пятнадцать минут до начала. — И шампанского.

   И никто не посмел ей перечить. Шампанское в ведерке, красивый фужер и белую розу на длинной ножке принес официант. Я последняя выходила из номера, прикрыв неплотно дверь, ведь официант еще не ушел. Он остался разливать шампанское.

    Не зная, что делать дальше — то ли ждать Жанну, то ли идти в сад к арке для церемоний — остановилась в коридоре. И через минут пять, может, чуть больше, меня чуть не снес мужчина в черном костюме с бутоньеркой. Он стремительно шагал в номер к невесте, волоча за собой парня, который то ли упирался, то ли просто не мог сам идти.

   — Куда? — рявкнул мужчина, хватая меня за руку свободной рукой, когда я хотела посторониться. И втолкнул в номер, из которого совсем недавно вышла.

   Опешив и получив ускорение в спину, я влетела в комнату и застыла возле дивана. Апартаменты невесты состояли из двух комнат: гостиной, где проходили сборы, и спальни.

   Сейчас же в гостиной никого не было, ни невесты, ни официанта, а дверь спальни была неплотно прикрыта.

   За спиной раздалась ругань, и я отмерла, отскочив в сторону. Мужчина втащил парня в гостиную и швырнул в кресло. Попал, хотя я думала, что промахнется. Парень растекся безвольной массой, на лице блаженная улыбка идиота. Я уставилась на него во все глаза. Если это свидетель, то он пьян как «фортепьян», как говорили во времена моей школьной юности. Что мне с ним делать, не понятно.

   — Полюбуйся. — Мужчина спокойно поправил манжеты и рукава пиджака и посмотрел на меня. Глаза красивые, карие, но смотрят так злобно, как будто я собственноручно напоила свидетеля.

   «Жених», — решила я. «Красивый, властный, злой. Жанке под стать».

   — Красавец, — пожала я плечами.

   Удивительно, что Жанна до сих пор не вышла из спальни: шума мужчины наделали много.

   — Видимо, на радостях набрался.

   Я промолчала. Ну а что я могу сказать в данной ситуации? Мужчина, смутно похожий на того, что рассматривал мою спину вчера возле водоема, буравил меня взглядом. Я в ответ рассматривала его. Тело в кресле уснуло, все так же блаженно улыбаясь.

   — Может, Жанну позвать? — спросила через пару минут наших переглядываний.

   — Смешно, — хмыкнул предположительно жених.

   — Не очень. Но она должна быть в спальне, а почему-то не выходит.

   — Да ла-а-адно, — протянул мужчина, окинул меня взглядом и прошел в спальню. — Здесь никого нет, — заявил он.

   Я и сама это видела, дверь в спальню он распахнул настежь. Лишь открытое окно и развевающаяся занавеска.

   — А где Жанна? А официант? — спросила я растерянно, во взгляде мужчины мелькнуло удивление.

   — А ты кто вообще?

   — Варя. — Я от волнения комкала свой букет, который мне выдала организатор. Потом аккуратно отложила несчастные цветы на столик возле дивана, но садиться не стала. Вдруг платье помнется.

   — Варвара, значит. И что ты тут делаешь, Варвара? — Мужчина вальяжно прошелся к дивану и сел, закинув ногу на ногу.

   — Жду Жанну, — принялась сбивчиво пояснять. — Она попросила всех выйти и шампанского. Официант принес, мы вышли из номера. Я не знала, куда мне идти, и осталась стоять в коридоре. А потом вы несетесь и «это» несете, — я кивнула в сторону кресла, где парень уже храпел вовсю и чуть ли не слюни пускал.

   — То есть ты — не Жанна? — задал вопрос жених, а я поняла, что он не жених вовсе.

   Не может же он не знать невесту в лицо. Или он «ее завсегда видел в пальто и в шляпке». Хотя Жанна что-то говорила про несколько месяцев отношений и про планируемый «залет». Не в парандже же они встречались.

   Точно не жених!

   — Нет.

   — А где Жанна? — вкрадчиво спросил не-жених, побарабанил пальцами по подлокотнику дивана. А пальцы-то красивые, тонкие, длинные. Я вообще люблю красивые мужские руки, не изнеженные или слишком худые, а такие, чтоб на руле автомобильном смотрелись уверенно и властно. — Ну-у?

   — Не запрягал, чтоб нукать, — автоматически ответила, как всегда отвечаю старшему брату на его противное «ну-у».

   — Чего? — брови не-жениха поднялись вверх, а губы растянулись в улыбке. — А ты мне нравишься, Варвара. — Он похлопал рукой по дивану рядом с собой. — Садись, в ногах правды нет. Сейчас будем думать, как нам быть.

   — Спасибо, я постою. — Садиться рядом с ним было страшновато. — Платье не хочу помять.

   — Хорошо, — он кивнул, — тогда пройдись в спальню и посмотри, что за куча тряпья возле кровати валяется. А я пока охрану вызову.

   В спальне возле кровати ворохом лежало платье Жанны, туфли я нашла под прикроватной тумбой. Оглянулась растерянно, не до конца понимая, что происходит. Подняла платье, разложила на кровати, поставила рядом туфли. Фаты и диадемы не было в комнате, зато ведерко с шампанским стояло на столике. И нетронутый фужер.

   Я подошла и налила себе напитка до краев. Выпила, морщась от пузырьков.

    — Кто ж так шампанское пьет, залпом только водку надо. — Мужчина зашел в спальню так тихо, что я и не заметила; вздрогнула, с грохотом поставила фужер на стол и обернулась.

   Не-жених стоял посередине комнаты, за его спиной маячил крепкий мужчина с лицом шкафа и гарнитурой в ухе, в гостиной суетился возле кресла кто-то в белом халате.

   — Дела у нас обстоят следующим образом: Жанна сбежала с официантом через окно номера по пожарной лестнице, — при этих словах он кинул взгляд на часы на запястье, — тринадцать минут назад, уехала на машине в сторону города. Найти ее можно, но не вижу смысла. Разберусь с ней позже. Мать ее и сестра ничего не знают, скорее всего. Я приказал их задержать пока в номере. Так как свадьба уже оплачена и приглашены важные люди, отменить ее просто так нельзя. Так что придется тебе поработать невестой. — Мужчина помолчал, рассматривая меня в упор с таким странным выражением лица, как будто сам не верил в свои слова.

   — Чего? — Я уселась на кровать, наплевав на платье. — С чего вдруг?

   — Я заплачу.

   — Да не надо мне. Что за бред! — Я подскочила, намереваясь пройти мимо мужчин на выход. Но кто б мне дал!

   Не-жених сцапал меня за руку и поставил перед собой, удерживая за плечи. Даже на своих каблуках я была ему по грудь, да и в весе проигрывала. За его широкой спиной я могла бы спрятаться от ветра и дождя.

   — Много заплачу. Сколько хочешь?

   — Да пошел ты! — Я попыталась вырваться из цепких рук, но мне это не удалось.

   — Предлагаю все спокойно обсудить, — мужчина на меня смотрел равнодушно, я даже восхитилась его самообладанию, если бы не была в шоке.

   — Хорошо, — кивнула и была, наконец, отпущена, но выйти из номера все равно не смогла.

   В гостиной помимо мужчины, предположительно доктора, который вливал в пришедшее в себя «тело» какие-то лекарства, сидел на диване еще один мужчина. Тоже в черном костюме, тоже важный и представительный, в очках в тонкой оправе на благородном орлином носу. Глаза серые смотрели сквозь стекла цепко и недружелюбно.

   Куда я попала?! Что за сборище невозможно важных мужиков с дурными идеями?! И, как назло, телефон остался в номере, я его специально не стала брать на церемонию, чтобы не отвлекал. Родители, конечно, знали, куда я поехала, но раньше завтрашнего утра меня не хватятся. А мужики явно не в себе…

   — Присаживайтесь, Варвара, — вежливо предложил не-жених.

   И я спохватилась, что даже не знаю, как его зовут и вообще он кто?

   — Может, представитесь? А то я вас мысленно «не-женихом» называю, — сказала, усаживаясь в свободное кресло, стоящее поодаль от дивана и через стол от того места, где начало приходить в себя «тело».

   — Да, извините, — без тени раскаяния сказал мужчина. — Меня зовут Юрий Эдуардович Терентьев.

   Он замолчал так красноречиво, что я уставилась на него во все глаза. Мне что-то должна сказать его фамилия? Имя, может, отчество? Он сын президента? Внук Примадонны?

   Так и не дождавшись от меня никакой реакции, Юрий Эдуардович Терентьев продолжил:

   — Я владелец СтройГрада в целом и «Мечты» в частности.

   — Пока еще, — тихо, но веско бросил тот, что в очках с орлиным носом.

   — Да, пока еще.

   Тело в кресле хрюкнуло и неуклюже покинуло комнату, направляясь в ванную, доктор последовал за ним, и с ними еще один охранник, который стоял при входе в гостиную.

   Мы все проводили взглядом процессию, и Юрий, который Эдуардович, продолжил:

   — Это мой младший брат, Кирилл.

   Ага, значит, жених. Интересно он собирался жениться, не приходя в себя из алкогольного опьянения. То ли любовь к Жанне так пагубно на него влияет, то ли приворот дал побочный эффект.

   — И теперь немного информации. — Мужчина подумал, опять взглянул на часы и продолжил: — Последние четыре года, когда наш отец отошел от дел, я возглавлял холдинг. Пока до недавнего времени наш отец не решил очень неудачно пошутить. Детали опущу, чтобы не занимать много времени. Но суть такова, что до конца месяца кто-то из нас с братом должен жениться. В противном случае право управления и владения холдингом перейдет сторонней организации. — Он замолчал, и в образовавшейся тишине отчетливо было слышно, как медленно, по стеночке возвращается обратно в комнату «тело».

   Я уже знала, что его зовут Кирилл, но мысленно продолжала называть «телом». Вообще мысли заметно запаздывали, не успевая за событиями.

   Юрий замолчал, молчал мужчина с орлиным носом, охранник-шкаф тоже молчал, доктор готовил капельницу, не произнося ни слова. Брошенный жених мужественно доковылял до спальни и рухнул на кровать прямо в ворох платья, которое я старалась аккуратно разложить.

   Не дождавшись далее никаких пояснений, я спросила:

   — И при чем тут я?

   — На роль жениха был выбран Кирилл, как раз его очень удачно окучивала ваша подруга. Да и вообще, его не жалко, — хмыкнул Юрий своей шутке. — Но так как невеста сбежала, а за столь короткий срок я не смогу найти никого другого, вам придется исполнить ее роль.

   — Подождите, вы предлагаете мне постоять возле жениха в саду? Поулыбаться гостям? Формально сыграть роль невесты? Так я согласна, главное, чтоб по-настоящему замуж не идти. — Я уже было обрадовалась и выдохнула с облегчением.

    Но, видимо, рано, потому что мужчины, Юрий и тот, с носом, переглянулись, и носач впервые заговорил:

   — Боюсь, мой клиент не совсем верно изложил суть дела. Для выполнения условия, поставленного Эдуардом Терентьевым, необходимо, чтобы брак был заключен официально, через органы ЗАГСа сроком не менее, чем на год. Вот условий о консумации, совместного проживания супругов или дополнительных условий о детях в договоре нет. Поэтому жениться придется по-настоящему, а вот проживать вы с супругом можете раздельно. Развод имеете право оформить не ранее, чем через год от даты заключения брака.

   До чего же занудные эти юристы. У нас на работе тоже два работают, как начнут своими фразочками разговаривать, ни слова не ясно, только мозги еще сильнее запудрят.

   — Тогда я тем более не понимаю, при чем тут я? Замуж я не собираюсь, ни фиктивно, ни на год, никак. Условия вообще как в американском глупом фильме, честное слово.

   Мужик с гарнитурой в ухе красноречиво встал в дверном проеме.

   — Ну не заставите же вы меня?! В самом деле.

   — Не заставим, — согласно кивнул Юрий. — Предлагаю сделку. Я плачу деньги, большие деньги, а ты выходишь замуж за Кирилла.

   — Ни за что. У вас столько нет, чтобы я вышла за это пьяное «тело», — выпалила на одном дыхании.

   Мужчины опять переглянулись.

   — А если заплачу очень большие деньги?

   — Сто миллионов долларов и полет на Луну!

   — Это несерьезно, — фыркнул Юрий.

   — Вас смущает кандидатура жениха? — вступил в наш спор юрист, которого мне так и не представили.

   — Меня вообще все смущает. Что вы, взрослые люди, сидите и обсуждаете ерунду. Какой принудительный брак может быть в наше время? — я начала распаляться не на шутку. — Ну потеряете бизнес, работать пойдете! Подумаешь! Я вот работаю и ничего, не сломалась.

   — А хотите не работать? — спросил юрист. — Есть у вас, Варвара, мечта? Побывать за границей, пожить в домике у моря? На Монмартре поселиться? Может, хотите квартиру? Первоначальный вклад в собственное дело? И ежегодные дотации?

   Вот ведь змей-искуситель, знает, на что давить. Работу свою я действительно не очень любила. Но, не отличаясь особыми талантами, после школы поступила туда, куда хватило баллов на бюджет. Отучилась и пошла туда, куда взяли студентку без опыта. Начальница, злобная мегера, трепала нервы, сама работа не впечатляла, но я по привычке сидела, не рыпаясь.

   Юрий с юристом, приняв мое молчание за согласие, стали предлагать варианты один краше другого.

   — Возможно, я подумаю. Но за него, — я подбородком указала на кровать, где под капельницей лежало «тело», — не пойду ни при каком раскладе.

   Я думала, что старший брат женат, других братьев у них нет, поэтому мой отказ примут за окончательное решение. И опять я просчиталась. Юрий перекривился, смерил меня изучающим взглядом и заявил:

   — Так и быть, я на тебе женюсь.

ГЛАВА 3

— Вы что, не собираетесь на мне жениться?

   — Ни в коем случае!..

   — Вы мне сейчас одолжение делаете? — не иначе, как во мне заговорило шампанское, выпитое в спальне для храбрости.

    Обычно я тушевалась с незнакомыми людьми, побаивалась начальников и должностных лиц, а удачные реплики в споре могла придумать через час после самого спора. Как говорил мой брат: «Тормоз — тоже механизм», намекая на внутреннюю реакцию моего организма, а не внешние проявления.

    Хотя случались со мной ситуации, когда при внешней спокойности я выходила из берегов. Так приключилось с прошлой моей начальницей, когда она за глаза стала костерить коллегу, я не выдержала и высказала ей все про сплетни, которые она распускает. За это меня на следующий же день перевели в другой отдел, где начальницей была неудовлетворенная жизнью старая дева, но я была страшна горда собой за то, что осмелилась высказаться.

   — Нет, скорее это от неожиданности, — все с тем же непроницаемым лицом произнес Юрий, послал же Бог отчество, Эдуардович. — Если в целом все согласны, то приступим к деталям.

   Вот так, не успев глазом моргнуть и придумать аргументы против, я уже через пять минут торговалась с юристом и Юрием по поводу моего вознаграждения.

    Поначалу я попросила квартиру в только что построенном элитном доме, который в народе прозвали «Колизей» из-за его формы. Трехкомнатная, с двумя санузлами, гардеробной и балконом — это была моя мечта, далекая и несбыточная. И вот тебе на: она грозилась реализоваться.

   — И двушку рядом на этаже, — наглея, заявила.

   — Зачем? — с прищуром рассматривая меня через стол, спросил Юрий.

   — Родителей рядом поселю, а их квартиру сдадим. Маме до пенсии год остался, а здоровье ни к черту. Пусть дома уже сидит.

   — Хм, — только и услышала в ответ, но возражений не последовало.

   Боясь продешевить, я обнаглела до того, что потребовала ремонт в квартирах и мебель за счет клиента, а еще ежемесячную сумму на карту.

   — И что? Не будете возражать? — по тому, как дернулся юрист, поняла, что он, как истинный еврей, дрался бы до последней копейки, а вот Юрий молча покачал головой, скривив губы то ли презрительно, то ли это был аналог улыбки в исполнении сурового мужчины, я так и не поняла. — Тогда…тогда… машину!

   — Какую? — спросил юрист, продолжая вносить правки в договор, который мне предстояло подписать.

   — Не знаю, — я растерялась, просто не ожидала, что они опять сходу согласятся. — Хорошую.

   — У тебя есть права? — спросил Юрий.

   — Нет, — со стороны я, наверное, выглядела глупо.

   — Тогда зачем тебе машина?

   — А я выучусь и буду водить.

   — Разумно. Думаю, оговорим сумму, в пределах которой ты сможешь купить автомобиль, когда получишь права.

   Я задумалась, чего бы еще попросить, да так, чтобы вывести из себя Юрика. Чтобы он понял наконец абсурдность своего предложения. Размышляя, я уставилась на часы на крепком мужском запястье.

   Парни в моем окружении чаще всего пренебрегали этим аксессуаром, а стильные, массивные часы с открытым механизмом, со всеми этими шестеренками и болтиками выглядели донельзя круто на руке у Юрия. Я сглотнула и оторвалась от любования, наткнулась на прямой взгляд карих глаз. Мужчина молча рассматривал меня, его юрист стучал по клавиатуре ноутбука, а я никак не могла придумать ничего путного.

   Помню, в университете нам задавали задание: если у вас был бы миллион долларов, что бы вы сделали? Уже не помню точно, что я решила купить, делать, но миллиона мне не хватило, как не хватило его подружке Иришке и многим из группы, потому что аппетит приходит во время еды, а мы, начиная писать список, не могли остановиться. А сейчас у меня не выходило ничего придумать, кроме пресловутого полета на луну.

   — Идеи закончились? — понимающе спросил Юрий.

   Я кивнула и развела руками.

   — Тогда прочти договор, подпиши и дай охране ключ от номера, чтобы принесли твой паспорт.

   И тут меня осенило:

   — А гостей не смутит, что жених и невеста не те, да и в ЗАГС заявление подавали другие люди?

   — Регистратор оказывает услуги согласно прейскуранту, ее фамилии и имена не интересуют. А гости… скажем, что это шутка, — уголки губ чуть приподнялись вверх, что, видимо, обозначало улыбку.

   Я, все еще не до конца веря в происходящее, внимательно прочитала документ, который невесть откуда появился передо мной, и подписала. Юрий черканул размашистая подписть со своей стороны. Охранник уже принес мой паспорт и телефон. Следом в номер вошла женщина регистратор и быстро оформила наш брак.

   На стеклянном столике возле кресла, где я сидела, теперь лежало свидетельство о браке, в котором было указано, что Варвара Викторовна Строева вышла замуж за Юрия Эдуардовича Терентьева. Фамилию на мужнину я договорилась не менять.

   В итоге церемония задержалась на полтора часа, хотя мне казалось, что весь театр абсурда длился значительно дольше. Только оставив подпись на документах, я поняла, что вляпалась, а вот во что — еще не поняла.

   Юрий пригласил в номер свадебного организатора, быстро ввел в курс дела. Девушка, если и удивилась, то не сильно, на лице так и осталась та же приклеенная улыбка. Она быстро принесла мне букет невесты, предложила переодеть платье, но я наотрез отказалась.

   — Вот только с кольцами неувязка, — обратилась организатор к Юрию, — девушке кольцо большое. У прошлой невесты были широкие косточки на пальцах, кольцо делали на заказ.

   Мужчина задумался на мгновенье, а потом заявил:

   — На цепочки повесим. Скажем, что так модно, если кто-то спросит. — Он вытащил из-под ворота рубахи длинную тонкую золотую цепочку, совершенно обыкновенную, которая никак не вязалась с его солидным видом. На цепочке одиноко болтался тонкий крестик. — Кирилл, — подозвал пришедшего в себя брата, — вечером отдашь, головой отвечаешь. — Юрий снял крестик и вложил брату в ладонь, тот кивнул и убрал в карман, откуда предварительно вытащил бутоньерку.

   Я тоже сняла свою цепочку и передала девушке, которая быстро нанизала на них кольца и уложила обратно в красивую шкатулочку, украшенную веточками эвкалипта.

   — Пойдем, — Юрий взял меня за руку, крепко сжав ладонь, и повел по коридору.

   — Я не успеваю, — запыхавшись, дернула его за руку уже в саду, — куда так летишь?! Не терпится жениться?!

   — Не то слово, — бросил через плечо, но шаг замедлил. — Я буду возле арки, тебя по проходу Кирилл поведет. На все вопросы тетки отвечаешь «да», поняла? И улыбайся. А то глаза у тебя на пол-лица, Варькины блюдца, — он усмехнулся свой шутке вполне искренне и быстро наклонился, поцеловал меня в нос.

    Рядом защелкали объективы фотоаппаратов.

   Я опешила и только сейчас поняла, что на свадьбе кричат «горько!» и вообще я замуж выхожу за мужчину, которого видела от силы два часа. Развернувшись, я уткнулась в Кирилла, который после капельницы выглядел вполне бодрым.

   — Ну что, красавица, пойдем пройдемся вдоль рядов. Поулыбаемся. — Он подхватил меня за руку, укладывая кисть на свой локоть. — Ты не бойся, Варенька, я теперь твой должник, поэтому в обиду не дам. Да и Юрка нормальный парень, хмурый немного, но это образ у него такой. — Кирилл медленно вел меня по проходу под музыку и продолжал болтать: — Ты мне теперь как сестра. Всегда мечтал о сестре, но как-то не сложилось. Но ты не дрейфь! Если кто какие неудобные вопросы станет задавать или провокации устраивать, шли всех сразу к Юрке, он все решит. Если его поблизости не будет, меня найди, я прикрою.

   «А Юра все решит», — как я поняла, под таким девизом протекала вся жизнь Кирилла. Его болтовня отвлекала, я совсем не смотрела по сторонам, улыбаясь, шла к арке, где меня ждал жених. Подставной, конечно, но все же жених.

   И все-таки несмотря на терапевтический эффект болтовни младшего брата суровая молчаливость старшего мне импонировала больше. Он ощущался надежным и каким-то цельным, монолитным в отличие от разболтанного младшенького. Я вздохнула с облегчением, когда встала рядом с Юрием, теребя букет.

   Стандартные фразы женщины-регистратора, наши стандартные ответы, обмен цепочками. Причем Юрию пришлось наклониться ко мне из-за значительной разницы в росте. Когда прозвучала фраза про поцелуй, я была на грани обморока, до того сильно ощущала нервное напряжение. Юрий наклонился и легко поцеловал меня в губы, оторвался, улыбнулся и тихонько прошептал: «Да не нервничай ты так, первую брачную ночь не потребую. Ты не в моем вкусе». Я чуть не подавилась воздухом, но тут к нам подлетел Кирилл с поздравлениями и объятьями, поэтому никакого достойного ответа я не придумала.

   Дальнейшее мне помнится размыто и отрывками, все потому что ассистентка передала мне таблетки успокоительного, а Кирилл, принесший их, посоветовал выпить сразу две. Что я и сделала. И так мне стало хорошо и спокойно, что Юра перестал казаться таким злыднем, именитые гости чудились мне теперь душками, фуршет был диво как хорош, особенно шампанское, которое мне подливал младший братец в перерывах, когда старший отходил от меня пообщаться с гостями.

   Ко мне никто особо не лез, нанятые фотографы снимали только совместные наши фотографии и гостей. Под куполом шатра, который специально натянули для фуршета, было свежо за счет уличных увлажнителей. Я поедала канапе с икрой, морскими гадами и каким-то сыром с клубникой, смеялась шуткам Кирилла и держалась за руку с Юрой. Гости подходили, косились странно, улыбались не очень искренне, но меня это мало волновало. Я вцепилась в предплечье мужчины и прижалась тесно к его боку.

   — Все-таки Жанка права, такой формат свадьбы куда приятнее, чем наш, обычный, с тамадой, тостами и конкурсами. Кстати, а танец молодоженов будет? Жанка обещала сюрпризы! А Билан будет на разогреве? — принялась я разглагольствовать, воспользовавшись брешью в потоке гостей. Мы стояли возле выхода из шатра под тенью большой раскидистой сосны, от ствола которой тонко пахло смолой.

   — Чего это ты, Варвара, стала такая болтливая? — Юра пытливо посмотрел мне в лицо.

   — А поцелуй меня. Быстро, — внезапно приказала и вытянула губы для поцелуя.

   В голове было гулко и пусто, как будто смазано маслом, и мысли прокатываясь внутри, вываливались наружу, не успев пройти критическое осмысление.

   Юра легонько чмокнул меня в вытянутые губы, развернул к фотографу, который нарисовался из-под кроны.

   — Пару фотографий, и мы хотим отдохнуть, — вроде попросил, но по факту приказал мужчина.

   Когда фотограф отошел, Юра прижал меня к своему боку и громко подозвал брата. Кирилл, уже вовсе оправившийся после утреннего инцидента, попивал апельсиновый сок и стоил глазки молодым девицам: дочери мэра, дочери какого-то депутата и молодой жене прокурора.

   — Скажи-ка, братец, с чего Варвара так весела и мила? — строго спросил Юра, а Кирилл, все так же улыбаясь, принялся отнекиваться, но в итоге раскололся, что предложил мне выпить две таблетки успокоительного, которое никак не сочетается с алкоголем. И поэтому я так спокойна и болтлива.

   Все сказанное я вроде бы услышала, но до конца не поняла. Мне было и легко, и весело, и радостно от того, что перестала нервничать.

   Юра чертыхнулся, покосился на меня с высоты своего роста и приказал:

   — А ну-ка пойдем, Варвара, выпьем крепкого кофе. Должно попустить.

   — Я не люблю крепкий, только со сливками, — решила покапризничать.

   — Хорошо, со сливками, — послушно кивнул.

   — И с конфеткой!

   — И с конфеткой, — хмыкнув, ответил Юра.

   Заметили гости наше отсутствие или нет, я не знаю, но через полчаса и две кружки крепкого сладкого кофе со сливками меня отпустило. От беспричинной веселости не осталось и следа, но нервничать организм тоже отказывался, поэтому я была серьезна, сдержана и спокойна.

   — Можно я завтра Кириллу слабительного подсыплю в утреннее кофе? — спросила я.

   — Можно, — кивнул согласно. — Я в сок апельсиновый Виагру сыпану.

   Мы переглянулись и рассмеялись.

   А потом начался второй этап свадьбы в ресторане. Все чинно и благородно. Первый танец молодоженов мы станцевали вполне слаженно, посмотрели фейерверк, который красиво расцвечивал небо в нашу честь, и удалились в номер уже за полночь.

ГЛАВА 4

Свадьба была тихой. В ресторане был wi-fi

   Утро было недобрым. Категорически недобрым, о чем я сразу же заявила Юрию, который почему-то обнаружился в моей кровати еще и в одних трусах. О чем я ему тоже заявила.

   — А что, по-твоему, я должен был надеть две пары трусов или три? — Хмуря спросонья брови и ничуть не смущаясь, он потянулся и встал с кровати.

   — Почему ты вообще оказался в моей кровати? — Я в отличие от, о боже, моего мужа была полностью одета, только туфли снять смогла.

   — Так в номере одна кровать, и я на ней спал, — как само собой разумеющееся, произнес, твою мать, мой муж. — А то, что ты спала в этой же кровати, — это твои проблемы. — И, дернув плечом, он медленно отправился в ванную.

   Я, сообразив, что сижу одетая, накрашенная, мятая и потная и могу не успеть, быстро спрыгнула с кровати и бегом кинулась вперед Юры, заскочила в ванную и захлопнула дверь прямо у него перед носом.

   — Эй, что за дела? — послышалось возмущенно из-за двери. — Может, вдвоем поместимся?

   — Я не в твоем вкусе, сам говорил, — бросила в ответ, извиваясь, как змея, в попытке расстегнуть молнию платья.

   Ответом мне было молчание.

   Глянула в зеркало и ужаснулась: след от подушки на левой щеке, размазанные стрелки и осыпавшаяся тушь — красотка, одним словом. А Юра молодец, не словил инфаркт от моего внешнего вида.

   Приняв душ, смыв с себя остатки макияжа и отмыв волосы от тонны лака, накинула белоснежный гостиничный халат и выплыла в номер. Как себя вести с — прости, Господи — мужем, я не знала, но решила действовать по обстоятельствам. А обстоятельства таковы, что сегодня я его еще увижу, а потом через год, когда разводиться будем. Так и что тогда переживать? Хотя внутри у меня все екало и переворачивалось от волнения, но тормознутость спасала: в истерику скатываться я не собиралась.

   В номере Юра, переодетый и явно только что из душа, с аппетитом завтракал и на мой вопрос ответил:

   — В номере две ванных комнаты.

   Хм, а я, дурочка, с боем занимала ванну. Представляю, как ему было смешно.

   — На счет Кирилла, — расправившись с омлетом, Юра принялся намазывать сыр на тосты, — я с ним поговорю, он извинится за вчерашнее. Через час я уезжаю, могу подбросить тебя домой. Или с водителем уедешь, когда захочешь.

   Я не рассчитывала на продолжение, ведь между нами договор и сделка, даже деньги уже упали на мой счет, я проверила перед завтраком. Но в глубине души я, как любая девушка, обожавшая сказку «Золушка» с детства, надеялась, что Юра в меня влюбился с первого взгляда и вскоре предложит мне «долго и счастливо». Может, я бы и не согласилась, я слишком мало знаю его, но то, что он посмел не предложить и не влюбился в меня, знатно подпортило настроение. Я буркнула, что поеду с водителем, допила чай и прямо в халате, прихватив платье, отправилась в свой номер переодеваться.

   Уже там поняла, что веду себя как обиженная дура, но поворачивать назад было поздно.

   По пути домой размышляла, как бы всю ситуацию рассказать маме и папе, особенно маме, чтоб меня не упекли в дурдом. Потому что здравого смысла в моем поступке не было. Кольцо я отдала Юре еще утром, штамп в паспорте не проставляли. Только второй экземпляр договора и сумма на счету могли послужить доказательством, что вчерашний день не розыгрыш.

   Была мысль узнать про Жанну, но я откинула ее прочь. Да фиг с ней, с этой Жанной. Если я ей понадоблюсь, она уж меня найдет, из-под земли достанет. А вот мысль с приворотом крутилась долго: интересно, бабка что-то знала о тайных чувствах Жанны к официанту и поэтому ее предупреждала, или так все совпало, а эффект приворота смыли с Кирилла капельницами?

   Так и не придумав, как донести новую информацию родителям, я решила им пока ничего не говорить. Телефон мужа, который объелся груш, записала в телефонной книге как Гагарин и оставшиеся полдня провела дома за уборкой. Это дело меня всегда успокаивало.

   А вот утром я лично познакомилась с полярной лисой. Той, которая песец.

***

Я всегда стараюсь прийти на работу минут за десять-пятнадцать, чтобы спокойно включить компьютер, повесить верхнюю одежду в шкаф, выпить чаю, полить цветы и проветрить в кабинете. Влетать в последние минуты, с размаху швырять куртку в шкаф и срочно тыкаться в проводах под столом, чтобы запустить компьютер, было особенностью моей коллеги Юлечки. Если бы не строгий выговор за опоздание и штраф, если задержался больше, чем на десять минут, она бы опаздывала каждый день. Но месяц без премии заставили Юлечку соблюдать рабочий график.

   Еще раньше, чем я, приходила наша начальница — Лариса Ивановна. Ну с ней все ясно: ей просто нечего было делать дома, дай ей волю, она бы в выходные просиживала на работе, вызывая своих сотрудников по очереди на дежурства. Но офис в выходные ставился на сигнализацию, поэтому попасть туда просто так не представлялось возможным.

   А вот сегодня возле офиса творилось что-то невообразимое: человек пять-шесть с фотоаппаратами толпились на лестнице, столько же примерно обступили Ларису Ивановну, громко задавали вопросы, перебивали друг друга, она что-то отвечала.

   Проверки из главного офиса никакой не намечалось, поэтому, недоумевая, я постаралась обойти сборище бочком. Но женщина, стоявшая на верхней ступеньке, резко подняла голову от телефона, глянула на меня и завопила:

   — Натка, фоткай быстро. Вот она!

   Я замерла от неожиданности, а толпа ломанулась вверх по ступенькам, грозя меня задавить. Я вжалась спиной в стену, не дойдя до двери всего шаг. На меня со всех сторон обрушились вопросы и фотовспышки, особо наглые тыкали диктофонами в лицо и старались переорать других. Я растерялась от всей этой вакханалии и так бы и стояла столбом, если бы коллега из соседнего отдела не втащил меня внутрь здания.

   Журналисты побежали было за нами, но охранник на входе встал грудью, не впуская никого без пропуска.

   — Это что было? — в кабинете меня обступили коллеги.

   — Да что б я знала!

   — Может, лотерею выиграла? — спросила Олеся из бухгалтерии.

   — Понятия не имею.

   В голове не было ни одной разумной мысли.

   — Журналисты узнали, что ты убила Кеннеди? — это влез Валентин, который никогда не отличался ни умом, ни чувством юмора.

   — Ты ограбила банк! Точно! И не хочешь делиться! — хохотнул Дмитрий из отдела проверок.

   — Просто удачно вышла замуж, — тоненьким голоском пропищала Лариса Ивановна, входя в кабинет. — И забыла нас всех предупредить! Да, Варенька?

   — При чем тут это?

   Вокруг повисла тишина. Все глазели на меня так, будто замуж меня никто никогда не взял бы, а тут такая новость.

   — Ну так а кто у нас муж?! — ехидно улыбаясь, проговорила начальница. — Так удачно взлететь! Как только умудрилась, Варенька?!

   Это ее «Варенька» бесило, как и тон, которым она обращалась, как будто все знает и лично на моей свадьбе была.

   — А кто муж-то? — Валик, несмотря на то что мужик, был главным сплетником коллектива, ну, после начальства, разумеется. И сейчас он был до глубины души оскорблен, что не в курсе подробностей моей свадьбы, да и вообще не в курсе самой свадьбы.

   — А муж у Вареньки — Юрий Эдуардович Терентьев, родной брат владельца холдинга «СтройГрад». Не последний человек.

   Во вновь воцарившейся тишине особенно громко прозвучал вопрос Ларисы Ивановны:

   — Пузом прижала, Варенька? Когда в декрет?

   Лично я всегда считала, что темы детей, болезней и чей-то спальни не обсуждаются на всеобщем собрании. Наверное, поэтому меня так и обозлили ее намеки, набралась та критическая масса, которая грозилась рвануть.

   — Нет, Лариса Ивановна, в декрет я в ближайшее время не собираюсь, а вот заявление по собственному желанию сейчас напишу.

   — Ну конечно. Зачем работать при таком-то муже. Приноси, подпишу, даже без отработки. — Уже заходя в свой отдельный кабинет, достаточно громко произнесла: — И где только подцепила, ведь ни кожи, не рожи.

   — Так любят же не рожу, Лариса Ивановна, а душу, — не осталась я в долгу. Терять мне теперь нечего, все равно уволюсь.

   Обернувшись через плечо, женщина хмыкнула и хлопнула дверью. Мы с коллегами остались в кабинете.

   — Ты хоть проставься, — буркнул Валик. — А то мы даже и не знали ничего, подарок бы соорудили.

   Я кивнула и отправилась за свой стол писать заявление. Передала на подпись через секретаря, идти лично не хотелось. Заказала доставку суши и пиццу в свой и соседний отделы. Девчонки из бухгалтерии очень хотели расспрашивать меня о свадьбе и муже, я слышала их переговоры и шепотки из-за шкафа, но не подходили, боялись гнева начальства: разговоры в рабочее время у нас не приветствовались, как и перекуры, походы за водичкой и даже в туалет.

   Пока ожидала подписанного приказа об увольнении, прикидывала, как выбраться из здания и уйти спокойно домой. Из окна было видно, что толпа рассосалась, охранник на посту сообщил, что отбил попытки особо наглых пройти в здание. Но может, они на деревьях расселись или спрятались за углом?

    Вот что мне было не понятно, так то, как они меня нашли? А еще интереснее, что за сенсация? Ясно, что сама по себе я их не интересовала, но неужели Юрий так знаменит и популярен, что его тайная свадьба произвела фурор? И чего я вчера не поинтересовалась у всемирной паутины, что из себя представляет мой фиктивный муж? Буду сейчас восполнять пробелы в знаниях!

   По первым трем ссылкам мне высыпались пяток фотографий с субботней свадьбы. Видимо, кто-то из фотографов все же слил их. Заголовки у статей были громкие, кричащие: «Один из самых завидных женихов женился», «Больше не завидный холостяк, а примерный семьянин», и особенно мне понравилось — «Окольцованный орел». С фантазией у журналиста, написавшего статью, было не очень.

   На фотографиях мы очень даже гармонично смотрелись рядом. Платье мое, конечно, было простовато. По этому факту проехались в комментариях не единожды. Хотя в одной статье автор утверждал, что мое платьице стоит баснословных денег из-за имени дизайнера. Вот так и рождаются сплетни.

   Отсутствие колец на пальцах тоже стало причиной споров комментаторов, потом особо активные дамы перешли на личности, то есть на меня. Столько гадости в свой адрес я еще ни разу не слышала и не читала, поэтому быстро свернула эти вкладки и пошла искать информацию о Юре.

   Лютого компромата не нашла — родился, учился, работал в холдинге. И все. Даже упоминания о том, что он владелец холдинга, нет. Везде фигурирует Кирилл, а вот он был звездой.

   Любовниц младшему братцу приписывали много, все сплошь умницы-красавицы. Но почему до своих лет так и не женился, ходило много слухов, один чудесатее другого. И что отец не разрешает жениться до сорока лет, и что первая любовь Кирилла погибла в авиакатастрофе, и с тех пор он не связывает себя длительными и серьезными отношениями. Муссировали даже ту тему, что мать его погибла в автокатастрофе, когда ему было четыре, поэтому он люто ненавидит женщин, предпочитает мужчин, а любовницы — только ширма.

   Через полчаса, когда мне передали подписанный приказ о моем увольнении и бухгалтерия подтвердила, что окончательный расчет будет вечером, я вынырнула из моря информации и сплетен очумевшая, но с твердым решением обратиться к тому, кто мне подбросил проблемы, чтобы он их и решал.

   Еще через час я, сделав лицо понаглее, вышагивала мимо замершей секретарши в кабинет моего фиктивного мужа. Женщина лет пятидесяти, ухоженная и уверенная в себе на все сто, чем-то напоминала мне Маргарет Тэтчер с фотографии из учебника истории. Она не хотела меня пропускать, даже когда я заявила, что жена Юрика. И, видимо, такое фамильярное обращение к шефу задело ее сильнее, чем тот факт, что ни о какой жене она не знает. Сдалась эта верная служительница только после звонка начальству и Юриного приказа меня пропустить. Но ее взгляд в спину не сулил мне ничего хорошего.

   — Не рассчитывал увидеть тебя так скоро, — спокойный взгляд, лицо, не выражающее ровным счетом ничего. Вот, блин, экземпляр мне в мужья попался. Слава богу, что в фиктивные мужья.

   Юра сидел за столом такой важный и деловой, что даже не поднялся при моем появлении.

   — Да я тоже надеялась увидеть тебя через год, но из-за репортеров, которые как-то разнюхали про мое место работы, мне пришлось уволиться. — Я села в кожаное кресло возле огромного стеклянного стола, за которым восседал Юра. — А ты обещал, что моя жизнь особо не изменится после свадьбы.

   Я уже сильно пожалела о том, что пришла к нему за помощью — сама бы как-нибудь справилась — и о том, что села в кресло: хоть в кабинете было и прохладно, но кожа голых ног неприятно прилипла к сидению. Я уже предвкушала, как с громким «чпок» буду вставать и какие красные следы останутся на бедрах.

   — Хм, — Юра замолчал, что-то прикидывая, я тем временем передвинулась на краешек кресла, пока окончательно не прилипла, и принялась рассматривать кабинет Биг босса.

   Все стильно, стерильно и безлико. Никаких опознавательных предметов: книг, картин, даже статусного пресс-папье. Только ноутбук, телефон, или как он правильно называется — селектор, с краю стола и одинокий карандаш с логотипом холдинга.

   — Интересно, — Юра повернулся к ноутбуку и быстро застучал по клавишам. — А что, тут вот неплохо получились, и здесь ничего, — это он, видимо, добрался до фотографий.

   Я подскочила с кресла, «чпок» был не очень громким, но звучным. Юра перевел на меня взгляд и приподнял вопросительно бровь, я покраснела и поспешила оправдаться:

    — Ноги к креслу прилипли.

   Мужчина как-то странно на меня глянул, потом хрюкнул и заржет, как конь, ей-богу. Если бы могла, покраснела бы сильнее. А так стою с краю, красная, Юра сидит за столом и гогочет в голосину, и тут в кабинет без стука входит младший братец.

   — Веселитесь, а меня не позвали?

   Юрий, все еще посмеиваясь, кивнул Кириллу на кресло, где я только что сидела, и со смешком заметил:

   — Только не прилипни попой.

   — Что? — не понял Кирилл. — Варя, ты его по голове огрела, что ли? Так его нельзя, у него два сотряса было. Ты его, если что, тапком бей, и не по голове, а по попе.

   — Откуда два? Один был и несильный.

   Мне надоело стоять неприкаянной тенью, и я присела прямо на стол. Знаю, что неприлично, мама нас с братом всегда за это гоняла. Но вот сейчас мне все равно. Пусть что хотят, то обо мне и думают.

   Юра покосился на мою задравшуюся юбку, но помолчал. Не так уж она и задралась, ведь на работе был своего рода дресс-код: юбка не короче колена. Кирилл присвистнул, Юра тут же скомандовал:

   — Не свисти, денег не будет.

   Но меня со стола сгонять не стал.

   — Кстати, а почему в интернете пишут, что Кирилл — владелец холдинга, а ты так, брат? — Я покрутила в воздухе кистью и наморщила нос, показывая степень пренебрежения.

   — Так надо, — отрезал Юра, снова уставившись в экран.

   Кирилл подскочил и, обогнув стол с противоположной от меня стороны, тоже уставился в экран.

   — Вот тут вы хорошо смотритесь. А здесь у Варьки глаза, как у лемура, — начал отсыпать комментарии младшенький.

   — Угу, — кивнул старший, — «Варькины блюдца».

   — А ты уже ей и прозвище придумал. Это так ми-и-ило, — кривляясь, протянул Кирилл.

   — Мне вот интересно, — никак не отреагировав, начал Юра, — фотографий всего пять гуляет в интернете. Хороших, постановочных. То есть слил фотограф. Но за большее количество ему не заплатили, что ли? Тогда где слух о том, что изначально жених и невеста не те? — Он машинально взял карандаш со стола и начал крутить между пальцами, а я зависла на созерцании красивых рук мужчины.

   — Так еще не вечер, — вставил мнение Кир.

   — Думаешь? Может. Но кто-то данные Варвары слил журналистам.

   — Да? — Кирилл посмотрел на меня. — Что, уже достали?

   Я кивнула.

   — Причем на работе, — пояснил тот брат, который мне муж. — А живешь ты не по прописке, верно?

   — Верно. — И тут я подумала, что зря маму не предупредила. Очень зря.

   Как в ответ на мои мысли зазвонил в сумке мобильный телефон песенкой мамонтенка из советского мультика. Я соскочила со стола, метнулась к креслу и, нашарив телефон в сумке, нажала прием.

   — Варвара, — голосом моей строгой маменьки завопила трубка. И это был плохой знак.

   Если мама называет меня полным именем, то дело труба. Фишка в том, что Варварой меня назвал отец, выиграв у мамы в карты. Маме же имя не нравилось категорически, но переубедить отца она не смогла. Так и стала я Варенькой, Вареником, Варежкой, а если провинюсь, то Варварой.

   — Тут к нам в дом пытаются пробраться люди с журналистскими корочками, утверждая, что ты замуж вышла, и требуют интервью. Это шутка такая?

   Я вздохнула, покосилась на заинтересованно прислушивающихся братьев и ответила:

   — Ой, мам, тут такая ерунда приключилась. Замуж-то я вышла, но так, понарошку. А журналисты, они же такие, сама знаешь, чего только не напридумывают.

   Трубка замолчала на мгновение, а потом выдала:

   — Мы с отцом будем у тебя в восемь вечера. Потрудись нам все пояснить!

   На этом мама отключилась, а я вздохнула еще горестнее.

   — Добрались до родителей? — поинтересовался Юра. Кирилл молча рассматривал меня, но уж очень заинтересованно.

   Я кивнула, потом подумала и опять присела на краешек стола. Поближе, так сказать, к главнокомандующему.

   — Анна Ильинична, — вызвал Юра свою секретаршу. — Пригласите ко мне Всеслава Мирославовича и зайдите сами, будьте любезны.

   — Варька, брысь со стола, сейчас Мегера прибежит, — Кирилл преувеличенно важно поправил рубашку и отряхнул с плеча брата несуществующую пылинку.

   — Не Мегера, а Анна Ильинична, — одернул Юра.

   Кир тем временем сел в кресло, и мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. До восьми часов я совершенно свободна, а потом меня ждет такой нагоняй, что сейчас никакая Мегера не страшна.

   В кабинет первым вошел тот юрист в очках. Поздоровался и занял кресло слева от Кирилла. А я прикинула, что имя ему давали явно из большой нелюбви к человечеству. Это же надо при отчестве Мирославович сына назвать Всеславом? Или в роду всех называют Славами, а на этом сыне они закончились? Вот и обобщили, назвав Всеславом?

   Пока я обдумывала всякую ерунду, в кабинет вошла Анна Ильинична, села рядом со мной, разложила свой органайзер и преданно посмотрела на Юрия.

   — Всеслав Мирославович, ситуация такова, что Варвару одолели журналисты. Из-за чего ей пришлось уволиться. Это первое, а второе — журналисты добрались до ее родителей, чем доставили массу неприятностей. Что мы можем с этим сделать?

   Мужчина посмотрел вначале на Юрия, бесстрастно сидевшего за столом, потом на меня, и вынес вердикт:

   — Во-первых, предлагаю компенсировать Варваре и ее родителям неудобства в некоторой сумме и забыть про данный конфликт.

   — Я пришел к тому же выводу, — Юра кивнул.

   — Второе. Информация про свадьбу всплыла лишь частично на данный момент. Будет ли далее информационная волна или нет, пока не понятно. Предлагаю Варваре на время исчезнуть из города или страны, чтобы не было соблазнов давать интервью и ходить на ток-шоу. Ну и убедить родителей молчать с помощью денежного вознаграждения.

   Я уже раскрыла рот, чтобы громко возмутиться, но не успела. Юрист также спокойно продолжил, не глядя на мою реакцию:

   — Вы же, Варвара, наверняка хотели побывать за границей? Теперь вас не держит работа, нет никаких обязательств, можете свободно путешествовать.

   Я растерянно кивнула, свыкнуться с мыслью, что теперь не надо ходить на работу, я как-то не успела.

   — А как же квартиры? Документы? Ремонт?

   — Мы все оформим на вас, не переживайте. Можете оставить генеральную доверенность на родителей, чтобы они проконтролировали. А ремонт? Будете вести проект удаленно, с дизайнером все можно согласовать.

   — С дизайнером? — удивилась, потому что совершенно не думала еще в эту сторону. Да я вообще еще не поняла до конца, что скоро стану владелицей квартиры, машины. Я вчера мобильное приложение банка открывала раз десять, чтобы проверить сумму на счету.

    Но в моей реальности люди делают ремонт сами, своими руками клеят обои, криво кладут плитку и покупают мебель ту, на которую хватило денег, а не ту, что нравится.

   — Да, конечно. Услуги дизайнера включены в наш договор по квартире, — подтвердил юрист.

    Юра все это время молчал. Кирилл с легкой улыбочкой рассматривал попеременно всех в кабинете, особенно останавливаясь на мне: я то и дело ловила его взгляды.

   — Так, хорошо. Я поняла, вам надо меня подальше убрать. — Так как возражений не последовало, я продолжила: — Тогда я хочу в Италию, в Тоскану.

   Юра дернул щекой и уставился в ноутбук, юрист кивнул, Кир хмыкнул, одна Анна Ильинична осталась неподвижна и бесстрастна.

   — Анна Ильинична, с какой турфирмой мы можем связаться, чтобы на длительной основе Варваре был предоставлен русскоговорящий гид в Италии?

   — Зачем мне гид? — перебила я.

   — Вы разговариваете по-итальянски? — приподнял бровь Всеслав Мирославович.

   — Нет, но…

   — Тогда вам просто необходим гид или сопровождающий, который поможет в первое время: заселиться в отель, составить маршрут, сделать заказ в кафе. Девушка-компаньонка, живущая в Италии, но знающая русский язык, самое то для совместного путешествия.

   — Но у меня нет загранпаспорта, — возразила я.

   — Как нет? — удивился Кир. — Ты что, за границей ни разу не была? — и столько изумления в голосе, так бы и плюнуть в тебя, золотой мальчик.

   — Представь себе. И на самолете ни разу не летала, — буркнула в ответ, обидевшись. Хотя на что, собственно?

   Заграница была родителям не по карману: мама — инженер, папа — военный на пенсии и учитель ОБЖ в школе. Брат вот умудрился выбиться в люди, уехал в столицу и там неплохо устроился, но к нему мы ездили на поезде.

   — Все организационные моменты с документами мы возьмем на себя, — вставил Всеслав Мирославович.

    Я, прикинув, что ничего не теряю, согласно кивнула.

   Еще десять минут совещания, и Юра предложил мне своего водителя, чтобы без проблем добраться до дома. Я отказалась, попрощалась со всеми и удалилась.

   Ощущение нереальности не покидало меня с субботнего утра и теперь только усиливалось.

   Выйдя из кабинета, я прислонилась к небольшой щелке, которую специально оставила. Подслушивать нехорошо, но так информативно.

   — Отлично получилось, — заявил юрист.

   — Да, вполне, — подтвердил Юра.

   — Так вы что, все это специально? — это уже удивился Кирилл.

   — Нет, просто хорошо совпало. Завтра отец приезжает в три на подписание предварительного договора. Мы условия соблюли: один из нас женился. Значит, он передает мне свои тридцать процентов акций. Итого у нас в руках контрольный пакет в пятьдесят пять процентов. А Варвара покатается где-нибудь за границей вне досягаемости отца. Вернется через годик, мы разведемся. И все забудут друг друга, как и не знали.

   Дальше я слушать не стала, не за чем. И так можно сказать, что сорвала Джек Пот. Теперь бы только родителям все пояснить.

***

А дома меня ожидаемо ждал скандал. Даже не дослушав меня до конца, мама вскочила, начала метаться по квартире и причитать, что я подписала невесть что и теперь меня продадут в рабство, на органы, отберут квартиру и посадят в тюрьму за чужие долги. Все это вместе, естественно.

   Возражений она не принимала. Мои слова о том, что квартира не моя, органы у меня так себе и про долги в договоре ни слова, отскакивали от нее как от стенки горох.

    Папа же, напротив, пока молчал, сварил себе кофе и внимательно изучал договор, иногда что-то читая в интернете и кивая головой.

   — Ну что ты сидишь?! — вопила мама. — Надо спасать эту идиотку! Она точно во что-то вляпалась! Как можно быть такой доверчивой дурой! — Мама подлетела к отцу, сидящему в кресле, и принялась его дергать за руку.

   Я уже не спорила и ничего не доказывала — бесполезно.

   — Галя, успокойся.

   — Как?! Как можно успокоиться! — опять завела свою волынку мама, но все же присела на диван.

   — Деньги уже получила? — папа оторвал взгляд от бумаг, я кивнула. — Ну и отлично.

   — Что! Что может быть отличного?! — мама собралась на второй круг воплей и плясок, но была перебита отцом:

   — Я изучил договор. Составлен вполне прозрачно. Никакого рабства, никаких долгов. На мой взгляд, все выглядит глупо, но у богатых, видимо, свои причуды. Так что, дочь, если тебе действительно помогут с документами, то поезжай в Италию. Когда еще такая возможность предоставится?

   — Какая Италия, Витя?! Ее же там убьют, в гарем продадут. Она же тетеха! Какая заграница!?

   Вот и прозвучало главное, из-за чего поднялся скандал. В маминых глазах я дуреха, вялая тетеха и «пластилиновая». Такой обидной характеристикой мама наделила меня еще в школе, когда я наотрез отказалась водить дружбу с химичкой, чтобы получить пятерку в аттестат. Инфантильная, вялая, незаинтересованная и не пробивная. Допускаю, что так и есть: грести против течения, вынашивать амбициозные планы, устраивать подковёрные интриги никогда не умела, чем здорово раздражала маму, которая, хоть и не достигла каких-то высот в жизни и профессии, всегда считала себя личностью с активной позицией.

   Своим спокойно-пофигистическим отношением я созвучна с папой, а сейчас была ему благодарна вдвойне: за то, что не скандалил, и за то, что заступился.

   — Какая-какая? Итальянская заграница. Варенька давно мечтала туда поехать, — не обращая особого внимания на мамины реплики, ответил отец. — Тем более что деньги уже на счету. И с работой так вышло удачно, а то ты бы еще год все обдумывала и деньги под матрас спрятала.

   — Пап, какой матрас, — я улыбнулась и чуть не расплакалась от облегчения.

   — Вить, ты слышишь, что ты говоришь! — мама замахала руками перед папиным лицом. — Деньги на Италию тратить. Еще чего! Нам ремонт в квартире нужен, а она по Италиям будет разъезжать. — Мама повернулась ко мне и уперла руки в бока. — Значит так, с завтрашнего дня ищешь работу, идешь в центр занятости, чтоб пособие платили. И ищешь. А деньги мне переведешь, все равно сама нормально не сможешь ими распорядиться. — У мамы хищно блеснули глаза так, что в любой другой ситуации я бы испугалась и не стала спорить. Но сейчас что-то накатило, и я ответила:

   — Нет. Ничего я тебе не переведу и искать ничего не буду. Это мои деньги, и я поеду в Италию.

   Мама что-то хотела возразить, но папа ее перебил:

   — Вот и отлично. Генеральную на меня оставляй. Как купишь билеты, позвони. И почитай в интернете, где и что стоит посмотреть. Раз уж такая возможность есть — используй ее на все сто, дочь.

   Папа подтолкнул маму в спину, направляя в коридор.

   — Я еще позвоню, — кинула она мне на прощание, и я не сомневалась, что позвонит и отчитает, нервы помотает мне и отцу, но от своей мечты я точно не отступлюсь.

   Через неделю все документы были готовы. Мне передал их лично Кирилл, чему я была очень удивлена. Собственно, как и его предложению посидеть в кафе.

   — Варь, пойдем, — приставал парень. — Да я же ничего такого… Или тебя так журналюги и преследуют?

   — Нет, просто… — я сама не знала, что хочу возразить. Сказать, что жена его брата — смешно; что не хочу с ним идти в кафе просто из опасения, что не смогу поддержать беседу — глупо, хотя и правда. Соврать насчет журналистов — некрасиво, поскольку меня действительно больше не беспокоили. То ли Юра позаботился, то ли сказался мой образ жизни в эту неделю: я практически не выходила из дома. Зато сделала генеральную уборку, разобрала шкафы, выкинула кучу хлама и перемыла кучу всего. — Ну давай, что ли, пройдемся, — вынуждено согласилась.

   Быстро собралась и вышла к ожидающему в машине Кириллу.

   — А про Жанну ничего не слышно? — все же решила спросить.

   — Не-а. Ты знаешь, даже не волнует меня этот вопрос. Как пелена спала. А вроде же серьезно собирался жениться, семью строить.

   «Серьезно» никак не вязалось у меня с образом раздолбая Кирилла, у которого проблемы глобальнее выбора носков решает старший брат. А вот почему Жанна с ее решительностью и продуманностью сделала ставку на младшего брата, вопрос.

    Поверила, что Кирилл — основной владелец холдинга? Даже я, далекая от среды власть имущих, в это не поверила.

   Младший братец — более легкая добыча? Юра ей оказался не по зубам? А ведь я в первый момент решила, что именно Юрий — жених Жанны. Уж очень бы они хорошо друг другу подошли.

   В душе стало неприятно и как-то гадко от таких мыслей, и я, не очень хорошо подумав, ляпнула:

   — Жанка тебя приворожила. Она сама мне сказала.

   — Это что за чушь? — Кирилл повернулся ко мне вполоборота, забыв про дорогу. Хорошо, что мы ехали какими-то дворами, где не очень оживленное движение.

   — Эй-эй, повнимательнее за рулем!

   — Я сама внимательность, — он опять перевел внимание на дорогу. — Поясни, что ты только что сказала про приворот.

   — Сама не знаю, верить или нет. Но Жанна так сказала, что куда-то ходила, к бабке-гадалке. Та водички дала, чтоб тебя опоить и приворожить.

   — Вот звучит как бред. Но какого-то ляда я купился!

   — Ну не скажи. Жанна эффектная, умеет заинтересовать, себя подать.

   — Это да, но жениться, — он тряхнул головой. — Ни в жизнь не женюсь! Одни проблемы от этого.

   — От женитьбы?

   — От баб! — припечатал Кир.

   Я уже хотела возмутиться, а Кирилл развил свою идею:

   — Ты, Варька, не переживай, ты на бабу не тянешь.

   — Мне хочется верить, что это комплимент.

   — Конечно это комплимент! Ты как лялька, такую хочется баловать и заботой окружить. А такие, как Жанка, они для того, чтоб в спальне кувыркаться и нервы себе потрепать.

   Я не смогла ничего возразить, потому что характеристика «лялька» в моих глазах никак не была лестной, но мы, видимо, говорили с Кириллом на разных языках.

   — Кстати, мы узнали, кто инфу про свадьбу по журналам пустил, — вдруг проговорил Кирилл.

   — И кто? — мне было действительно интересно.

   — Инга Владленовна, теща моя несостоявшаяся.

   Я не поняла, в чем ее выгода, поэтому вопросительно уставилась на Кирилла. Он не стал долго томить и пояснил:

   — После Жанкиного побега, ее с этой, как ее…

   — Светой, — подсказала я, удивляясь, что Кирилл даже имя сестры не удосужился запомнить.

   — Угу, Светик. Так вот, их заперли в номере, оставив охрану. Потом Всеслав Мирославович после церемонии все им пояснил: и про молчание, и про то, что Жанна оказалась не права. Уж не знаю, что было в голове у Жанниной мамы, но она договорилась с фотографом, которого сама и нанимала, что он ей передаст пару фоток. Именно их она отправила в журналы за кругленькую сумму. Информацию о том, что свадьба фиктивная, а жених с невестой изначально были другие, приберегла как компромат. И потребовала с Юры хорошую такую сумму.

   — И что? Заплатил?

   — Нет конечно, — как кот, фыркнул Кирилл. — Нашел на Ингу Владиленовну поистине убойный компромат. Так что у них паритет.

   Я покачала головой: и как они только живут среди власти и денег? Как волки и по- волчьи воют. Я так не смогу, да и не хочу.

   Мысль о том, что денежки, заработанные Юрой, я взяла без особых угрызений совести, и даже собираюсь тратить с удовольствием, отпихнула от себя подальше. Всем же хочется хотя бы в своих глазах выглядеть белыми и пушистыми.

ГЛАВА 5

В гости-то все ездят, а жениться никто не хочет

   На благословенную землю Италии в аэропорту имени Леонардо да Винчи я вступила во вторник жаркого месяца июля. Вдохнула заграничный воздух полной грудью и уперлась взглядом на табличку с моим именем. Меня встречала моя компаньонка и гид — Мари.

   Она сама из России, но вот уже лет пятнадцать как замужем за итальянцем, воспитывает семилетнего сына и работает в турагентстве, как позже оказалось, собственном. С ней у меня заключен договор на три недели. Но я по первому впечатлению поняла, что сбегу раньше.

   Мари — приятная невысокого роста блондинка в теле — отнеслась ко мне как младшей сестре. Она так кипела энтузиазмом и фонтанировала идеями, что я утомилась еще по дороге в отель. А ее предупредительность и желание огородить меня со всех сторон от всевозможных проблем только усилило первое впечатление.

   В глубине души я боялась этой поездки. Узнала в интернете адреса и телефоны консульств и посольств в разных городах, сделала нотариально заверенную копию документов на случай потери или кражи, сняла наличку и рассовала ее по разным неожиданным местам, разложила деньги на три разные карты. В общем, сделала много разных ненужных действий, но от паники меня это спасло.

   И я начала воспринимать поездку как возможность не только увидеть Италию — осуществить мечту, но и как самостоятельный шаг в своей жизни. Именно этого мне отчаянно не хватало.

   А Мари бы мне не дала такой возможности. Поэтому через три дня наших с ней совместных поездок, внутренне обмирая и тушуясь, сгорая от стыда и неловкости, попыталась пояснить компаньонке, что ее навязчивая внимательность мне не подходит. Что мне в поездке нужен человек, знающий язык и местность, а не дуэнья, которая и шагу не дает свободно ступить.

   Женщина внимательно выслушала мои сбивчивые объяснения и очень серьезно пояснила, что ей заказчик обозначил именно такой формат сотрудничества, но при желании я всегда могу внести изменения в договор.

   Мы условились, что в дальнейшем Мари помогает мне в составлении маршрута, подсказывает, что и где посмотреть, приобрести, купить, и сопровождает в дальних поездках, там, где понадобится машина и знание языка. Рим я исследую самостоятельно в течении недели, потом отправлюсь в Позитано, на Капри, в Сорренто.

    А дальше…дальше я так с ходу не определилась. Хотелось в Тоскану, пить вино на балконе какой-нибудь миленькой виллы, бродить кривыми улочками небольшой деревеньки в поисках покоя и смысла бытия. Хотелось окунуться в море, валяться на песчаном пляже, кататься на яхте и лазать по гротам. Хотелось уплетать пиццу и джелато на площади Пьяцо-дель-Пополо, кинуть монетку в фонтан Треви. Разумеется, посетить Ватикан и спугнуть голубей с площади Святого Петра. Да, хотелось всего: жить, смеяться, наслаждаться солнцем, свободой, черпать жизнь полными пригоршнями!

   Но поначалу мешал страх, тот, который из детства, когда мама по сто раз повторяла, что если потеряю ключи, то могу домой не приходить. И ты проверяешь постоянно ключи в кармане, засовываешь ладошку, нащупываешь прохладный металл. А если вдруг ключи завались под подкладку, то в первые мгновенья все в душе замирает, даже перестаешь дышать, пока холодной рукой не нашаришь заветную связку через дырку.

   Так и я вечно боялась потерять карту, кошелек, рюкзак, боялась заблудиться, боялась заговорить с людьми и спросить дорогу. Один раз шла в противоположном от отеля направлении часа два, пока не сообразила, что что-то не так, но спросить дорогу стеснялась.

   Жутко расстроилась, когда на третий день порвала босоножки. И потратила пару часов, кружа по торговому центру в поисках обуви подешевле. Привычка экономить была вбита на подкорку с детства, хотя в сознательном возрасте я старалась от нее избавиться. В итоге я купила приличную пару, разорившись, но оставшись довольной.

   Несмотря на то, что у меня на счету была приличная сумма денег, которую я твердо решила потратить на свои удовольствия, взращенная жаба душила меня за каждый потраченный евро. Помню, как уставшая тащилась в отель, еле волоча ноги, но на такси мне было безумно жаль денег. Зато на следующий день я не встала с кровати, потому что новыми босоножками растерла пятки в кровавые мозоли. На вопрос Мари, почему я не купила в аптеке пластырь и не вызвала такси, я не смогла ответить ничего вразумительного.

   Отпустил меня вопрос денег где-то через неделю моего проживания в Риме. Мари принесла интересную идею отдыха на острове ли Галли. На частном острове с богатой историей, в которой отметились Рудольф Нуриев и Леонид Мясин, один гостиничный магнат устроил отель для своих. Номер там стоит как два крыла самолета и плюс хвостик, но у меня были эти деньги. Даже не деньги — деньжищи. И Мари это знала, иначе бы не предложила.

   Я думала два дня, взвешивая все за и против, и в итоге согласилась. Мари победно улыбнулась:

   — Деньги надо тратить с удовольствием, Варь. Иначе это просто бумажки.

   Я промолчала. Спорить бесполезно, когда у людей разные жизненный опыт и взгляды на жизнь. Да и вообще я не любила спорить. Зачем? Я вполне спокойно со своим мнением в сторонке постою.

   Через два дня я в красном сарафане и белоснежной шляпе стояла на борту яхты, которая неслась по волнам в сторону острова. Ощущения были непередаваемые, как будто я ухнула в воду с головой и все лечу в толще воды.

   Встречал меня сам хозяин — импозантный мужчина в возрасте, неплохо болтающий по-русски.

   — Сеньорита Варвара, как я рад знакомству! — С широкой улыбкой и распростертыми объятьями сеньор Руссо помог мне спуститься с трапа яхты.

   Я, напрягая память и вспоминая итальянские сериалы, пыталась понять, как же правильно ко мне обращаться? Вроде сеньорита — это к незамужним девушкам, а я замужем. Понарошку, по документам. Значит, в реальности я не замужем и могла считаться сеньоритой, потому что обращение синьора мне не нравилось. В воображении вспоминались пожилые матроны, убеленные сединами.

   Я за эту поездку уже раз сто пожалела, что не уделяла в школе должного внимания языкам. А ведь мама говорила: «Учи, дочь, английский, смотри, дочь, фильмы на языке оригинала!». Хотя сама она не знала толком ни одного иностранного языка, что было для меня большим показателем, чем ее наставления. Но в кои-то веки мама была права!

   Если синьор Руссо свободно изъяснялся со мной на великом и могучем русском, то его семья, с которой я встретилась за обедом, обслуга отеля говорили и по-итальянски, и по-английски, и по-немецки, и по-испански. А вот по-русски знали только: «Водки для сеньориты?» и «Хорошего отдыха!».

   Мне для проживания выделили номер, который занимал целый этаж виллы, и прилегающую к нему террасу с видом на море. Также у меня был свободный доступ ко всей территории острова и яхта в моем распоряжении.

   В первое же утро я устроилась среди сосен в плетенном кресле и протягивала лимончелло. Горничная, что принесла мне завтрак, удивленно моргнула, когда увидела, что я цежу ликер прямо с утра. Я не особо любила алкоголь, пить совсем не умела, да и этот приторно-сладкий напиток не произвел на меня особого впечатления, но было что-то упоительное в собственном протесте: пить с утра, глядя на море. А еще запах… горьковатый — от ликера и душно-пряный — от сосен. И безмятежность, только звук волн, что бились далеко внизу о скалистые берега острова, и крики чаек вдалеке. Ни машин, ни людей, ни музыки или разговоров. Как будто я одна наедине с собой и целым миром.

   Мое вдохновенно-одиночное настроение продлилось два дня и сменилось активными действиями: я облазила весь остов, сходила на яхте вокруг архипелага, сплавала на ночную рыбалку, передружилась со всем семейством Руссо, начхав на языковой барьер. Через неделю, оставив большую часть своих денег, покинула гостеприимный остров совершенно другим человеком.

   Внешне ничего не поменялось — я не отрезала волосы под ноль и не набила тату, — но вот внутренне что-то рухнуло, обвалились те самые барьеры, которые заложили с детства и тщательно возводили всю жизнь.

   Все те установки — выше головы не прыгнешь, а что скажут соседи, много денег честно не заработаешь, не жили хорошо — нечего начинать, — осыпались с меня, как обгоревшая на солнце кожа. Какой я стану новой, еще не ясно, может, ничем не лучше старой, но точно другой.

   Так внезапно упавшие на меня чужие деньги подарили мне шанс, показали, что они не зло, не самоцель, а просто возможность. Возможность прожить жизнь так, как хочется, а не так, как получается.

   Вернувшись в Рим, я расторгла договор с Мари. Самостоятельно побывала на острове Капри, в городке Позитано познакомилась со знойным Петро — владельцем семейного ресторана, флиртовала и любезничала, невзирая на то, что говорили мы на разных языках.

    Я больше не боялась заходить в кафе, пробовать неизвестные мне блюда, болтать с хозяевами и проситься на постой в приглянувшуюся мне виллу. Танцевать на площади, погладить уличную кошку, испачкаться мороженным, купаться ночью в море в белье.

   В начале августа на счет упала очередная сумма, а на почту — проект от дизайнера. Скучный и серый, такой, какой бы я выбрала пару недель назад, но не сейчас. Осмелев, я переделала все, начиная от обоев и заканчивая мебелью. Яркие детали и акценты, средиземноморский стиль и много воздуха и света.

   В одной из многочисленных деревенек Тосканы я закупилась бесподобно красивой керамикой, в Сорренто в галерее искусств приобрела картину — вид на море, наполненную воздухом и волшебством. Была она написана на двух материалах: на холсте — нижний план и на шелке — второй, верхний, отчего казалось, что картина живая, дышащая.

   А потом я пропала.

   Случилось это во время моего тура по Тоскане в небольшой деревеньке Монтальчино. Доехала я сюда из Сиенны только ради тишины и знаменитого вина, которое считается самым дорогим в Италии. Надолго оставаться я не планировала, сняла в новом городе комнату в небольшом коттедже и отправилась прогуляться по узким улочкам, нагретым солнцем, пропахшим сухой травой и многовековой историей.

   В палисаднике виллы,