Оглавление
АННОТАЦИЯ
Медвяна – ленивая, слабовольная толстушка, мечтающая о красоте, любви и прекрасном принце.
Но вместо того, чтобы добиваться желаемого, она угощается пирожками, читает книжки и предается бесплодным фантазиям.
Так бы и жила девица, если бы не ведьма, колдовством да обманом заманившая ее к себе. Она предлагает Медвяне стать ее ученицей, а в награду сулит красоту и стройность. Доверчивая девица соглашается.
Уж теперь-то ее будут любить, теперь и с принцем мечты не страшно встретиться – не сбежит, сверкая пятками, впечатленный внушительными женскими габаритами!
Так наивно думала Медвяна, пребывая в уверенности, что красота, пусть даже добытая столь необычным способом, решит все ее проблемы и сделает счастливой.
Знала бы она тогда, к чему это все приведет…
Вместо принца – карманный дракончик.
Вместо красоты... тоже ничего хорошего.
Да и в остальном – перспективы не самые радужные.
Что ж, самое время действовать самой, не полагаясь на сомнительные ведьмины дары!
ПРОЛОГ
– И что мы теперь будем делать? – спросила я, растерянно глядя на Чернокрыла.
Он окинул меня хмурым взглядом.
– Для начала тебя приодеть нужно. Или так и собираешься в халате по лесам разгуливать? Здесь недалеко городишко какой-то – я вчера пролетал над ним, приметил. Подберемся к нему поближе, ты где-нибудь спрячешься, а я попытаюсь одежкой для тебя разжиться.
– Как ты себе это представляешь? Может, давай я схожу? У меня вон что есть, – я вытянула руку и растопырила пальцы, демонстрируя золотой перстень с сапфиром. – Продам его. Можно будет и одежду купить, и комнату в гостинице снять.
– Все это прекрасно, Медвяна, но не забывай, что на тебе пеньюар и тапочки. Поправь, если ошибаюсь, но сдается мне, девица, одетая в один лишь халат, идущая закладывать кольцо, выглядит крайне подозрительно. Вот приоденешься, тогда и пойдешь кольцо продавать и комнату снимать.
– Ты прав, – упавшим голосом согласилась я. – Но ты?.. Как раздобудешь одежду ты?
– Ну развешивают же люди на улице белье сушиться. Позаимствую у них что-нибудь для тебя.
Воровать нехорошо, но другого выхода у нас все равно нету…
– Ладно… Спасибо!
– Сочтемся, – отмахнулся Чернокрыл.
– Ну что, полетели?
– А у тебя что, крылышки прорезались? – придирчиво осмотрев меня со всех сторон, ехидно осведомилась летучая нечисть.
– Не смешно! Ты же можешь превратиться в настоящего огромного дракона и понести меня на себе!
Чернокрыл только крыльями развел.
– Увы, Медвяна, не могу.
– Как это?! А недавно ты что делал?
– Превращался в настоящего огромного дракона, – покладисто согласился он. – Но я не контролировал это превращение, оно само как-то произошло. А теперь вот не могу. Я уже пробовал, пока ты спала.
Вот это номер! А я так рассчитывала на него! Огромный и страшный ручной дракон – это вам не маленький карманный дракончик. С огромным ручным драконом вся эта ситуация не казалась такой ужасной. Хочешь – лети, куда тебе надо. Лететь никуда не надо? Вражин огнем жги. Кстати…
– А что стало с Грильдой? Она сгорела? Умерла?
– Нет, – помрачнел Чернокрыл. – Не сгорела и не умерла. Дракон ведь ее рук дело. Создание не может погубить своего создателя.
– Ох! Жалость-то какая! Это, получается, она нас искать будет?!
– Непременно будет. А когда найдет – убьет. Предательство Грильда не простит ни тебе, ни мне.
Покровители всего сущего!
На помощь огромного и страшного дракона рассчитывать не приходится.
Грильда сама не умерла, но будет искать нас, чтобы умертвить.
И что нам с этим делать? Разве от ведьмы скроешься?
– Не вешай нос, Медвяна. Мы еще поживем!
– Сомневаюсь что-то.
– А ты не сомневайся! Все, хватит киснуть, двинули к городу.
– А мы хоть где? В Алейдане?
– Не совсем, – виновато потупился Чернокрыл. – Мы в Мариэдне. Я вчера маленько скорость не рассчитал…
В Мариэдне! Подумать только! В той самой Мариэдне, откуда я и прибыла в Алейдан по легенде Грильды. С ума сойти можно!
Я нервно захихикала, потом и вовсе разошлась на всю катушку и повалилась на траву, хохоча во все горло. По щекам у меня катились слезы. Настоящая истерика!
Чернокрыл сидел рядом и терпеливо ждал, пока я успокоюсь.
– Ладно, пойдем, что ли, – отсмеявшись и вытирая слезы, я встала с травы, собираясь выдвигаться в путь.
– Знаешь, что, Медвянчик, я тут подумал: ты меня лучше здесь подожди. Так оно быстрее и безопаснее будет. Я-то полечу, а тебе ножками топать. Да и мало ли, встретим кого по дороге. Или вдруг укрыться негде будет возле города. А тут лес, никого. Согласна?
Подумав, я кивнула. Это было разумное предложение. Правда вот одной оставаться мне было страшновато, но с Чернокрылом безопаснее не будет – как меня сможет защитить дракончик размером с летучую мышь, не умеющий даже огнем плеваться?
Чернокрыл словно мысли мои подслушал.
– Да ты не бойся, ты же все еще ведьма, колдовать пока можешь.
– Как это?! – вскинулась я, донельзя удивленная. – Я же отреклась от Грильды и всего, что от нее исходит.
– Верно. Но сила колдовская в один миг не рассеивается, будет потихоньку тебя покидать. Что-то сложное и глобальное ты, конечно, сотворить уже не сможешь, а по мелочам – легко. Пятки врагу там подпалить или зайца себе на обед из лесу выманить.
– О! – я сразу воспрянула духом. – Это же меняет дело! А когда колдовская сила пропадет совсем?
– Понятия не имею, – пожал крыльями мой друг. – Я же не ведьма. Все, я полетел! Не дрейфь тут, скоро вернусь.
Я осталась одна. А не проверить ли мне потихонечку, что я еще могу как ведьма? Да нет, наверное, не стоит. Вдруг потрачу последние крохи силы и когда действительно нужно будет что-то наколдовать, будет уже не из чего.
Прислонившись к дереву, я стала смотреть на речушку, несущую свои воды куда-то вдаль. Поначалу меня пугал каждый шорох, каждый треск. Стоило услышать какой-нибудь подозрительный звук, как я тут же вскакивала с места и начинала судорожно озираться, выискивая неведомую опасность. Но время шло, ничего ужасного не происходило, и я расслабилась.
Так прошло часа два. Живот мой рассерженно ворчал, напоминая, что все сроки завтрака уже вышли, близится время обеда, а еды как не было, так и нет. Чернокрыл все не возвращался, и я начала беспокоиться – не случилось ли какой беды с моим маленьким другом? Но вскоре среди деревьев замелькали знакомые черные крылышки. Чернокрыл летел с трудом, таща в лапках какую-то желто-коричневую тряпку. Ох! Да это же одежда!
Подлетев, он сбросил мятый ком мне на руки, а сам свалился в траву, задрав кверху лапки и раскинув крылья.
– Уф, устал!
– Спасибо тебе, Чернокрылушка! – от всего сердца поблагодарила я друга и, зайдя за дерево, принялась переодеваться.
При ближайшем рассмотрении желто-коричневая тряпка оказалась желтым платьем с широкой юбкой до колен и коричневыми шароварами. Вещи были еще немного влажными, ну да ничего – здесь тепло, так что не замерзну. Высохнут на мне. Это всяко лучше, чем продолжать разгуливать в пеньюаре.
Неумело напялив непривычную одежду, я затянула кушак, пришитый к платью и сунула ноги в свои тапочки. Эх, жаль обуви нормальной нет. Вышла из-за дерева.
– Ну как? – неуверенно спросила я.
Чернокрыл, осмотрев меня с ног до головы, удовлетворенно кивнул.
– За местную сойдешь. Это, кстати, одежда простолюдинок. Знатные дамы не носят шаровар.
– Ну, мне-то в самый раз – в штанах путешествовать удобней.
– Ты кое-что упускаешь из виду, Медвяна.
– Что же?
– Завтра ты в эту одежду уже не влезешь, так что сегодня нужно будет успеть разжиться другим комплектиком – на несколько размеров больше.
Алгачий зад!!
Я как-то умудрилась совсем об этом забыть!
Настроение снова упало.
Прости-прощай, стройная фигурка…
– Ой, ну вот, опять двадцать пять! Да кончай ты уже хандрить, Медвяна! Твоя фигура – это последнее, что должно тебя сейчас заботить.
– Ладно, пошли, что ли, – уныло согласилась я.
ГЛАВА 1
Несколькими месяцами ранее.
– Гадкая неповоротливая девчонка! Из-за тебя мы не успели захватить пиратские сокровища!
– Из-за тебя мы постоянно последние!
– Да гнать ее надо!
– Уходи! Мы больше не будем с тобой играть!
– Толстуха!
– Уходи!!
Подушка моя была мокрой от слез. Я размазала по щекам соленую влагу. Это всего лишь сон! Сон-воспоминание… Только вот реальность ничуть не лучше!
Сколько себя помню, я всегда была полной. И это мягко сказано.
Поначалу – пухлый розовощекий младенец, которому все умилялись и трепали за круглые щечки. Этого периода своей жизни я, по понятным причинам, не помнила, но представить могла. Оказывается, это было счастливым временем – тогда моя излишняя пухлость могла лишь умилять и восхищать.
Я росла, как и прочие дети, вытягивалась, как они, но не худела. А все потому, что маменька и бабуля закармливали меня с младенчества. Сколько себя помню, в доме у нас всегда пахло сдобой, корицей, ванилью, бабуля постоянно хлопотала у плиты и духовки, готовя пудинги, плюшки, пироги, булочки. И это все – между готовкой основных блюд.
Мама моя работала в библиотеке, совмещая должности архивариуса и библиотекаря. На работу она уходила ранним утром, когда я еще спала, а возвращалась поздно вечером, так что бабуля мужественно взвалила на свои полные плечи заботу обо мне и доме. А чтобы ребенок был здоров и счастлив, по ее мнению, он должен быть хорошо накормлен, и не просто накормлен, а напичкан едой так, что и дышать было трудно. Такой ребенок и проблем не создает – вместо того, чтобы беситься, скакать и надоедать бесконечными вопросами, он просто тихонько полежит в своей кроватке. И не убьется, и всегда знаешь где его искать.
Бабуля не была злым или недалеким человеком, не любящим свою внучку, просто она была слишком уж замучена домашними делами, которые все были на ней, и недосуг ей было еще приглядывать за непоседливым ребенком и развлекать его.
Мама приходила с работы уставшая и измученная – работа архивариуса отнимала много сил, как физических, так и умственных, – но все же старалась не обойти меня вниманием. Расспрашивала, как прошел мой день, учила меня чтению, письму и счету, читала перед сном сказки.
Учиться я любила – ведь это было время, которое я проводила с мамой. Еще больше я любила слушать сказки из книг, которых у нас всегда был полон дом благодаря работе мамы в библиотеке. Прекрасные принцессы, благородные рыцари, огнедышащие драконы, замки, опасные приключения! Книги открывали передо мной целый мир – прекрасный, удивительный и волшебный! Не то что наша серенькая, скучная реальность…
Я упоенно предавалась мечтам, что однажды познакомлюсь с каким-нибудь симпатичным драконом, который по моей команде будет поджаривать для меня зефир и на котором я буду летать высоко-высоко в небе.
Позже, когда я подросла и уже сама читала книги, дракон мой превратился в прекрасного принца, галантного и нежного. Себя же я представляла прелестной белокурой принцессой. Но это было уже позже.
А пока я вступила в тот возраст, когда меня можно было безбоязненно отпускать из дому поиграть с соседской ребятней. И поначалу это было так здорово! У меня появились друзья! Я, до этого не знавшая никаких игр, с упоением предавалась детским забавам. Но вскоре выяснилось, что я слишком толстая и неповоротливая и не поспеваю за прыткой ребятней. С завистью смотрела я на тоненьких голенастых девчонок и худых, но крепких мальчишек. Как же много они умели! Как быстро бегали, ловко лазили по деревьям, а то и крышам домов, выбираясь на них через чердак! Ужами скользили они в узкие лазы, оконца, норы, исследуя все, что попадалось у них на пути.
Я же, пробежав несколько шагов, останавливалась, судорожно хватая ртом воздух и тщетно пытаясь отдышаться. Лазать по крышам и деревьям для меня было также невозможно как попасть, скажем, на Луну. Я уже не говорю про все эти норы и лазы, в которые мое толстое, рыхлое тело никак не хотело помещаться.
Сунувшись как-то раз в пустую широкую трубу, в которой мы собирались устроить разбойничье логово, я безнадежно застряла – и ни назад, ни вперед. С улюлюканьем, насмешками и хохотом товарищи по играм еле выволокли меня из злополучного отверстия, оказавшегося для меня слишком узким. Этот короткий, но такой мучительный для ребенка эпизод из моей жизни долго еще преследовал меня в кошмарах.
А вскоре после этого ребятня и вовсе прогнала меня из своей компании, и я с головой ушла в книги. Только там, в этих выдуманных мирах, я чувствовала себя счастливой. Только они придавали смысл и раскрашивали яркими красками серую и тоскливую жизнь. В то время моим лучшим и единственным другом был выдуманный дракон Огнедыш.
А время между тем неумолимо шло вперед и вот мне уже исполнилось девять лет. Я пошла в школу.
В нарядной форме все девочки были такими красивыми! И не мудрено: приталенное темно-зеленое платье, белый кружевной воротничок и такой же фартучек полукруглой формы, завязанный сзади большим бантом. Волосы, стянутые белыми лентами в высокие хвосты. Рюкзачки для учебников и тетрадей, расшитые бисерными цветами.
Мальчики же могли похвастаться отглаженными коричневыми брючками, белоснежными рубашками, бархатными темно-зелеными жилетками и строгими кожаными портфельчиками.
Красивыми были все! Все, кроме меня…
Платье, сшитое на заказ, ибо такого большого размера на столь небольшой рост найти было невозможно, сидело хорошо. Если что-то вообще может хорошо сидеть на такой фигуре.
Жирные плечи и руки, объемистый живот, бока со складками, широкая спина, плавно переходящая в необъятный зад, минуя талию (которой у меня отродясь не водилось), толстые ноги-тумбы. И над всем этим, словно в насмешку, колышется роскошный хвост темных волос. Да, если у меня и было что-то красивое, так это волосы – пышные кудри, блестящие и густые. Вот только стянутые в хвост, они открывали широкое дряблое и прыщавое лицо с толстыми красными щеками, промеж которых утопал маленький носик, и двумя внушительными подбородками. Довершали эту «ослепительную» наружность маленькие серенькие невыразительные глазки.
После первого школьного дня я долго проплакала в подушку. Как ни странно, но до этого я особо не задумывалась о том, как я выгляжу. Да, моя наружность доставляла мне неудобства. Да, я расстраивалась, что дети прогнали меня из своей компании, потому что я толстая и неуклюжая и не поспеваю за ними.
Но именно в плане красиво-некрасиво я себя никогда не рассматривала. А теперь... Я видела прелестных девочек, моих ровесниц, похожих на куколок в витрине нарядного магазина. Видела симпатичных мальчиков, с интересом и восхищением глядящих на этих девочек. И видела, как все эти дети, и мальчики, и девочки смотрели на меня! И неудивительно! Вероятно, я выглядела как бегемот, по какой-то нелепой случайности попавший в стадо изящных антилоп.
И потянулись безрадостные школьные будни.
Меня дразнили. Со мной за партой никто не хотел сидеть. Со мной не хотели играть. Я становилась нужной только в дни контрольных и диктантов, когда многие нерадивые одноклассники норовили списать у меня. Да, училась я хорошо, потому что хотела быть первой хоть в чем-то. И невзирая на травлю, у меня это получалось. И я всегда была готова поделиться своими работами с товарищами по учебе – и просто по доброте душевной, и надеясь, что тогда одноклассники будут лучше ко мне относиться.
Тщетная надежда! Я была изгоем в школе на протяжении всех девяти лет обучения. В младших классах это было обидно и больно. Но в старших, когда мы подросли и начали активно интересоваться противоположным полом, стало обиднее и больнее во сто крат!
Стоило какому-нибудь мальчику приглянуться мне, как это тут же замечали другие девчонки и поднимали меня на смех! На что, мол, тебе надеяться, иди лучше пряник съешь!
Если же мою симпатию замечал сам объект моих воздыханий, то он либо брезгливо морщился и всячески пытался задеть меня и обидеть, либо попросту игнорировал.
Время шло, а я оставалась все такой же непомерно полной. Я ничего не могла с этим поделать! Физические упражнения мне давались с превеликим трудом и уже после трех приседаний я чувствовала жуткую усталость и хрипела как загнанная лошадь. Есть поменьше тоже не получалось – растянутый, годами приучаемый к обильному питанию, желудок никак не хотел мириться с маленькими порциями, которыми я пыталась себя ограничивать, мозг же, привыкший получать удовольствие от еды, активно бунтовал. Я не выдерживала и трех дней, срывалась и снова начинала объедаться. Мне очень хотелось похудеть, стать привлекательной для противоположного пола, да и просто для себя, но дальше желания дело у меня не шло. Я ругала себя последними словами за лень, отсутствие воли, потакание слабостям... и шла заедать расстройство очередным пирожком или пирожным.
Смотреть на влюбленные парочки, держащиеся за руки и обменивающиеся счастливыми улыбками, было невыносимо!
– Зачем, ну зачем вы так раскормили меня?! – рыдала я дома, упрекая маменьку и бабулю в своей излишней полноте. – На меня же ни один мальчик смотреть не хочет, девчонки смеются! Так и буду одна всю жизнь!
– Медвяночка, – вкрадчиво говорила бабуля (да-да, мне и имя при рождении дали подходящее – Медвяна! Как будто знали, во что я превращусь!) – Деточка, разве дело во внешности? Вон, маменька твоя и худая, и пригожая, да только бросил ее твой папашка непутевый, не помогла красота-то.
Мама при этих словах сердито хмурилась, но молчала. Замолкала и я, как и всегда при упоминании моего отца. Я не хотела ничего знать о человеке, бросившем свою беременную жену, как не хотела и называть его «папой». Не отец он мне!
Вот тогда-то и начались мои мечты о прекрасном принце и о себе в образе белокурой красавицы. Я бредила этим во сне и наяву, упоенно придумывая различные приключения, опасные происшествия, злых колдунов и чудовищ, от которых меня неизменно спасал мой принц. Заканчивалось все, конечно же, свадьбой. Эти мечты делали меня почти счастливой.
О, если бы только можно было не возвращаться в свою серую, беспросветную жизнь!
Выходные дни, свободные от посещения школы, я предпочитала проводить так: запасалась в библиотеке очередным любовным романом, повествующем о прекрасных девах и храбрых рыцарях, набирала на кухне вкусной еды столько, что ломился поднос, уходила в свою комнату, отгораживалась от всего мира своим розовым балдахином и набрасывалась на книгу и еду, пока и от той, и от другой не оставалось одних воспоминаний. Потом же, лежа на кровати, наслаждалась мечтами, представляя себя героиней только что прочитанного романа. Съеденное угощение тоже время зря не теряло, усиленно откладываясь все новыми складками на моих боках.
Не знаю, сколько бы все это продолжалось и как вообще сложилась бы моя жизнь, если бы не одно событие.
Шел последний год моего пребывания в школе.
Я была уже давно влюблена в Патрика, первого красавчика нашего класса. Именно его я представляла в своих мечтах моим прекрасным принцем. Любовь свою я тщательно скрывала, памятуя о насмешках и презрении одноклассников. Но шила в мешке не утаить.
Однажды на переменке ко мне подошли Мирта, Амалея и Герта, мои одноклассницы.
– Послушай, Медвяна, – подступилась Мирта. – Тебе вроде Патрик нравится, да?
Амалея с Гертой захихикали, но Мирта так зыркнула на них зелеными глазищами, что те вмиг замолкли.
Удивленно и встревоженно смотрела я на зеленоглазую красавицу. Что ей от меня надо? Заметила-таки, что Патрик мне нравится, змеюка! Ну так что с того?!
– Ничего подобного, – напустив на себя равнодушный вид, протянула я и собралась отойти подальше. Да не тут-то было! Герта и Амалея решительно преградили мне путь.
– Да ты не уходи, Медвяна, – сахарным голоском пропела Мирта и тронула меня за руку. – Я, может, помочь хочу.
Помочь?! Она? Мне? Я бы рассмеялась, если осмелилась. Но годы травли и насмешек не прошли даром – я лишь молча стояла и понуро глядела себе под ноги.
– Средство я знаю, которое поможет тебе похудеть, – заговорщицким тоном зашептала мне Мирта в самое ухо.
– И ты прямо вот возьмешь и поделишься со мной этим чудо-средством? – не сдержавшись, скептически спросила я – уж больно нелепо это звучало!
Нет никаких чудо-средств, а если бы и были, не стала бы Мирта, вечно шпыняющая и насмехающаяся над толстушкой Медвяной, делиться с ней этим чудом!
– Стыдно мне стало, – опустив голову, чуть слышно прошептала красавица. – Совестно за все эти годы, что я издевалась над тобой. Скоро мы школу закончим, разойдемся в разные стороны, а на душе у меня этот камень останется. Не хочу так!
Не веря своим ушам, я изумленно смотрела на Мирту. Неужели не врет?! Вид-то у нее и впрямь виноватый и глядит на меня такими честными глазищами... Но нет, не совсем же я дурочка, чтобы на такое повестись! Впрочем, можно сделать вид, что поверила и послушать, что там за чудо-средство...
– Веришь мне? – красавица испытующе заглянула мне в глаза.
Я лишь плечами пожала неопределенно. И сама, мол, не знаю, верю или нет.
Мирта подошла еще ближе и, воровато оглядываясь по сторонам, затараторила:
– Ведьмин лес знаешь? Знаешь ведь? Так вот, растет там трава, горимечка душистая, мало кто о ней знает, а кто знает – молчит.
Но я вот расскажу. Тебе расскажу. Чтобы вину свою загладить. Так вот. Если сорвать эту травку при полной луне и сразу же в кипяток бросить, чай заварить и выпить, то все недостатки телесные сразу же уйдут. Тот, у кого нос кривой был, к примеру, обретет взамен него красивый носик, у кого волосы редкие – станет обладателем роскошной шевелюры. Ну а ты… ты... понимаешь?
ГЛАВА 2
Я ворочалась в постели, усердно пяля глаза в темноту. Сон не шел. Да и о каком сне могла идти речь?!
Мирта раздразнила, растревожила меня своим рассказом. И ведь веры-то ей не было никакой, этой смазливой мерзавке, издевавшейся надо мной на протяжении почти девяти лет! А тут вдруг раскаялась она, ага! Вину свою загладить решила, конечно!
Ну а вдруг все же…
Крохотный червячок сомнения неустанно грыз меня, подтачивая решимость не придавать значения словам Мирты. Ведь, если подумать, какая ей в том выгода, что я поверю и потащусь в Ведьмин лес?! Даже если эта горимечка существует только в миртином воображении, и я вернусь из лесу несолоно хлебавши, о моем дурацком ночном походе все равно никто не узнает. Ведь не будут же Мирта и ее подружки меня ночами караулить!
Я фыркнула, представив себе Мирту, притаившуюся в темном переулке у нашего дома и терпеливо поджидающую, когда я соберусь идти в лес. Бред же!
А значит, можно потихонечку сходить в этот лес и попытаться найти эту самую горимечку. В любом случае, я ничего не теряю. А вот приобрести могу… Ведь если я стану стройной, то Патрик посмотрит на меня совсем другими глазами… Ах, ну что плохого, если я потихонечку схожу в этот лес? Я просто хочу стать красивой, хочу, чтобы меня любили!
Вдруг Мирта действительно раскаивается и сказала мне правду?! Ведь есть же другие травы с необычными свойствами, так может и горимечка эта существует?!
Вскочив с кровати, я подбежала к окну. Отдернула плотную штору.
Полнолуние! Сегодня! Если не пойду сейчас, потом придется ждать месяц!
Я лихорадочно заметалась по комнате, разыскивая в темноте чулки, платье, плащ. Зажигать лампу я поостереглась, опасаясь, что полоска света под дверью может привлечь ко мне любопытствующую бабулю, страдающую бессонницей.
Кое-как одевшись, я нерешительно остановилась возле двери. Ведьмин лес… Дурная о нем ходит слава, без нужды туда никто не сунется. Хоть и идет через него короткая дорога в Листоварну, все предпочитают более длинный путь, идущий в обход леса. Вряд ли, конечно, кто-то верит, что в лесу том обитает ведьма, хоть и ходят упорно слухи такие, но ведь и сторонятся Ведьминого леса неспроста… А уж пойти туда ночью…
Что же мне делать?
Перед глазами возникло красивое лицо Патрика, презрительно и недоуменно щурившегося на меня, словно он пытается понять, как такое чучело может ходить по одной с ним земле. Вспомнились насмешки и злые выходки одноклассников.
Я пойду! Лучше уж сгинуть в том лесу, чем продолжать влачить свое жалкое существование в опротивевшем грузном теле!
Тихонько приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Пусто. На цыпочках прокралась мимо дверей маминой и бабулиной опочивален и шмыгнула в кухню. Там взяла маленькую кастрюльку, чтобы было где чай заварить, ложку, огниво, набрала во фляжку воды. Сложила свои нехитрые пожитки в полотняную сумку, перекинула ее через плечо и тихонько вышла из дома, не забыв прихватить с собой фонарь.
Страшно-то как! Никогда еще я не была на улице ночью! Колышущиеся тени от качающихся на ветру фонарей были словно живые, а темнота в тех местах, куда не дотягивался свет фонарей, казалась населенной: мне так и чудились в ней какие-то извивающиеся клубки. Проклиная свое не в меру богатое воображение, я еле нашла в себе силы оторваться от родной двери и ступить в этот ночной незнакомый мне мир.
Пугливо оглядываясь на малейший шорох, я быстро шла по улицам нашего городка. Давно уже мне не приходилось ходить так быстро, было тяжело, я и дышала уже с трудом, а толстые ноги со слабыми мышцами еле справлялись с заданным темпом. Но страх подгонял меня. Страх и решимость не отступать. Плащ колыхался в такт шагам вокруг моей необъятной фигуры.
В этот поздний час прохожих на улицах практически не было. Я только встретила припозднившуюся парочку, спешащую куда-то, да пару забулдыг, шатающихся от одного края тротуара к другому. Никто из них не обратил на меня внимания.
Вот и последний дом на этой окраине, его красная резная крыша днем ярким пятном выделялась на фоне темных крыш соседей, а сейчас, ночью, практически не отличалась от них.
Я пошла вдоль речки к горбатому старому мостику, ступила на скрипучие доски, вдыхая запах речной воды. Вдоль берегов на темной воде яркими пятнами белели водяные лилии.
Странно, но за городом мне стало спокойнее. Не так страшно. Уже медленнее двинулась я по дороге, ведущей в Ведьмин лес. Луна вовсю светила мне, подмигивая, словно добрая подруга. Да, луна, натворим мы нынче с тобой дел!
На опушке леса все мое спокойствие и уверенность как ветром сдуло. Лес темнел передо мной непроходимой стеной, узкая тропа змеилась, исчезая во мраке, а откуда-то издалека доносилось зловещее уханье филина. Я попятилась.
Так, спокойно, Медвяна, спокойно. Вспомни, зачем ты пришла сюда. Подумай о том, что сможешь обрести! Меньше есть у тебя не получается, больше двигаться и делать специальные упражнения – тоже. А значит, обрести стройное тело ты можешь только с помощью чуда! И вот он, твой шанс на чудо! Так неужели теперь, когда ты так близка к цели, ты позорно сбежишь?!
Я достала фонарь. Зажгла. И – была ни была! – нырнула в лесной сумрак. Не знаю, как днем, а ночью здесь было жутко! Шорохи, писки, темнота, едва рассеиваемая светом моего фонаря, странные тени, бегущие от света в разные стороны. И мне еще надо умудриться найти здесь какую-то неведомую горимечку душистую, которая то ли существует, то ли нет! И хоть Мирта и говорила, что в полнолуние цветы горимечки светятся алым, и видно их издалека, вся эта затея выглядела безнадежно неосуществимой.
Но не отступать же теперь, когда я так далеко зашла!
Я осторожно шла по тропе, прислушиваясь и вертя головой во все стороны. Сомнительно, конечно, что эта чудо-травка растет рядом с дорогой, скорее уж в дебрях непроходимых. Но в дебри мне соваться ох как не хотелось! И просто страшно, и страшно заблудиться.
Вот я и шла по тропе, углубляясь в лес все дальше и дальше.
Но что это?!
Я остановилась. Сердце гулко бухало в груди.
Вой!
Волки?!
Вой раздался где-то позади меня и я, не смея оглянуться, рванула что было сил вперед. И резко остановилась. Впереди, шагах в пятнадцати от меня, стоял волк и скалил белые страшные клыки!
Я обернулась. Позади тоже был волк!
Окружена? Бросив и сумку, и фонарь, я кинулась в чащу. Позади услышала слабое позвякивание кастрюли, удивленный волчий рык. Затем я слышала только хруст веток, какой, наверное, бывает, когда кабан напролом ломится сквозь непроходимую чащу от загоняющих его псов. Только вот кабаном этим была я.
Как же мне было страшно! Сердце, готовое выскочить из груди и от быстрого бега, и от ужаса, казалось, не выдержит и просто лопнет, глаза заливал едкий пот. Полы моего плаща развевались, цепляясь за ветки и сучья, замедляли мой, и без того небыстрый, бег и я, нашарив трясущимися руками завязки, скинула плащ прямо на ходу. Сзади раздавалось рычание и поскуливание, и я продолжала нестись, не разбирая дороги. Спасибо полной луне, чей свет проникал меж ветвей деревьев, иначе я бы уже посшибала лбом все деревья!
Впереди мелькнула длинная серая тень. Еще один волк! Я круто забрала направо, уходя от острых зубов.
Да как они меня еще не настигли?! Как бегаю я и как они! Тут и сильному проворному мужчине не убежать, что уж обо мне говорить! Как будто играют они со мной, как кошки с мышкой. Загоняют куда-то. Ну да выбора у меня все равно не было, и я неслась туда, куда позволяли волки.
Ветки нещадно хлестали по лицу, цеплялись за платье. Неожиданно я вылетела на открытое место. Я оказалась на поляне, щедро залитой молочно-белым светом луны. И на поляне на этой стоял большой каменный дом, обнесенный оградой из металлических прутьев! Спасена!
За спиной мне послышалось рычание, из последних сил побежала я к воротам. Если они закрыты… Я толкнула тяжелые створки. Не заперто! Ввалившись внутрь, я захлопнула их за собой и опустила тяжелую щеколду, которая обнаружилась с внутренней стороны створок. Отойдя от ограды подальше (мало ли что), принялась со злорадством высматривать серых хищников, гнавшихся за мной.
Никого не было! Волки как будто растворились в воздухе. Ничего не понимаю…
Я повернулась к дому. Кто же здесь поселился, посреди леса? Никогда ни от кого я не слышала, что в Ведьмином лесу кто-то живет. Разве что та иллюзорная ведьма, о которой судачат испуганным шепотом.
Я нервически хмыкнула. Горимечку не нашла, чуть не стала прекрасным жирным ужином для местных волков, а теперь вот еще к ведьме на огонек забрела. В существование ведьмы я, естественно, не верила, но все равно было страшно проситься на ночлег в этот дом посреди леса. Но идти сейчас назад… Я содрогнулась. И так только чудом избежала волчьих зубов.
Вытерев рукавом пот и грязь с лица и кое-как отряхнув порванную местами юбку, я направилась к дому, напоследок оглянувшись. Волки так и не появились!
Ладно, теперь дом. Да-а, не хилый такой особнячок кто-то себе отгрохал! Удивительно просто, что я о нем не слышала. Ну не может же быть, чтобы о его существовании никто не знал! Может, дом заколдован, а в нем томится в заключении принц, ждущий поцелуя суженой? В таком случае, ему сильно не повезло – дождаться вместо прекрасной суженой нечто расширенное, больше напоминающее колобка. Я грустно усмехнулась.
Дверь в обрамлении темно-серых колонн, обвитых плющом, на крыше скалит зубы какое-то мифическое существо, сделанное из черного камня, похоже, обсидиана. Две башенки, возвышающиеся по обе стороны от основного здания, шпили их увенчаны скульптурами в виде человеческих голов – в глазах застыл ужас, рты распахнуты в беззвучном крике. Дверной молоток в виде оскаленной злобной морды неизвестного мне зверя.
Не дом, а оживший кошмар! Чем больше я замечала отвратительных, страшных подробностей, тем меньше мне хотелось просить здесь приюта.
Весьма специфический вкус у хозяев особняка и это еще мягко сказано! Если бы не волки, поджидающие где-то в лесу, я бы, пожалуй, развернулась и пошла домой. Но волки пока мне были страшнее неведомых хозяев страшного дома.
Я решилась. Взялась за оскаленную морду дверного молотка и постучала. Сердце мое при этом стремительно ухнуло в пятки.
Вдруг откуда ни возьмись на меня налетело что-то черное, маленькое. Летучая мышь? Какая-то совсем неадекватная! Она бросалась на меня, била крыльями по лицу, цеплялась когтями за платье. Я неистово размахивала руками, отбиваясь от атак этой взявшейся невесть откуда мелкой нечисти.
Да что ж такое-то творится в этом Ведьмином лесу?!
За дверью раздались шаркающие шаги и старческое покашливание, мышку как ветром сдуло. Я с облегчением перевела дух и поспешно поправила вылезшие из косы пряди волос, за которые цеплялось назойливое создание. Похоже, в доме обитает какая-то старушка, уже легче!
Дверь отворилась, и я пораженно застыла на месте. Передо мной стояла ослепительная белокурая красавица, опирающаяся на клюку, и приветливо мне улыбалась.
– Заходи, деточка. Я тебя давно уже жду, – старческим голосом проскрипела она и еще шире распахнула передо мной дверь.
ГЛАВА 3
– З-здравствуйте, – пролепетала я, совершенно растерянная и сбитая с толку таким странным приемом и не менее странной хозяйкой странного дома.
– Здравствуй-здравствуй, – ласково пропела женщина. – Да ты проходи, не стой на пороге. Устала, поди, по лесу бегать.
И поскольку я продолжала стоять, хозяйка дома схватила меня за руку и буквально втащила в дом.
– Пойдем, накормлю тебя. Проголодалась небось, сердечная?
Необъятный желудок мой согласно заворчал, и женщина хрипло рассмеялась.
– Простите, – смущенно пробормотала я, все еще не зная, как себя вести и что делать.
Опираясь на клюку, охая и прихрамывая, хозяйка дома провела меня на кухню. Я осмотрелась. Изящная мебель из белого дерева, дорогущая! Фарфоровая посуда, ничего себе! Мало кто у нас в Кропольне мог позволить себе такую роскошь. Пол выложен голубой плиткой, на окне – роскошные синие шторы. И словно в противовес этой богатой, изящной обстановке всюду – по углам, на потолке, на стенах – были развешаны пучки сушеных трав, какие-то полотняные мешочки, набитые невесть чем, связки сушеной коры и несъедобного вида грибов. А по столам и полкам лепились какие-то склянки, наполненные разноцветными жидкостями. Некоторые были плотно закупорены, другие – открыты.
Куда же я попала?! Что за необычное место?
Хозяйка между тем усадила меня за обеденный стол, каким-то чудом оказавшимся свободным, поставила передо мной изящную тарелку, до краев наполненную ароматным дымящимся супом и отрезала щедрый ломоть хлеба.
– Кушай, деточка, кушай, радость моя.
Я поежилась от такого обращения, возразить, однако, не посмела и принялась за еду, украдкой рассматривая гостеприимную хозяйку, сидевшую напротив. Волосы цвета спелой пшеницы, рассыпанные по точеным плечам мелкими кудряшками, большие сапфировые глаза, розовые пухлые губки и прелестные черты лица. Фигурка тоже на высоте, это я еще раньше заметила: пышная грудь, выглядывающая из низкого выреза платья, тонкая талия, изящные руки. Красавица, молодая и прекрасная! Если бы не одно но, вернее, целых три: шаркающая походка, старческий надтреснутый голос и клюка, на которую красавица опирается при ходьбе. Как-то не вяжется это с образом молодой женщины…
– Ну что, Медвянушка, не надоело тебе так жить?
Я вздрогнула, чуть не подавившись куском хлеба, и с изумлением уставилась на женщину. Имя-то ей мое откуда известно?! Послышалось, может?
– Что вы сказали? – поспешно проглотив злополучный хлеб, пробормотала я.
– Что слышала, радость моя, что слышала. Все мне о тебе известно, дорогая. И как обижают тебя, как ни в грош не ставят, как молодые люди носы свои красивые от тебя, горемычной, воротят.
Женщина засмеялась, словно ворона закаркала, лицо ее исказила злобная гримаса.
Я вскочила со стула, задев необъятным своим брюхом тарелку с недоеденным супом.
– Кто вы такая?! Откуда все это знаете?
Из опрокинутой тарелки вытек суп, расплывшись безобразным пятном по белоснежной скатерти. Хозяйка дома небрежно щелкнула пальцами, и жижа со скатерти устремилась обратно в тарелку, тарелка качнулась и медленно, словно нехотя, приняла правильное положение, а затем взмыла в воздух и приземлилась на мойку.
Ноги у меня подкосились, и я рухнула обратно на стул, который только каким-то чудом не развалился от этого.
Женщина поднялась со своего места и, опершись руками о стол, нависла надо мной, насмешливо улыбаясь.
– Я, Медвянушка, та, в честь которой назван лес, в котором ты сейчас находишься.
– В… в… ведьма?! Вы – ведьма?! Но ведьм не существует!!
– Ну, по крайней мере, одна точно существует, деточка. И она перед тобой.
Красавица снова опустилась на стул и, скрестив руки на пышной груди, задумчиво посмотрела на меня.
– Мне, Медвянушка, преемница нужна. И ты мне для этого подходишь идеально: тот, кто в своей жизни видел только насмешки и тычки, не может не озлобиться, а для ведьмы злость – первое дело.
Я только рот беззвучно открывала, сказать же ничего не могла. А ведьма не спеша продолжала:
– Дни мои сочтены, хоть и выгляжу я молодо, но мне уже много, очень много лет. А наследницы нету. Вот и подумала я: почему бы не присмотреть подходящую девицу на стороне? Пусть не по крови, но по духу чтобы близка мне была. Найти такую и обучить ее ведьмовским премудростям, чтобы не загнулось ремесло мое вместе со мной.
Неужели это все действительно происходит со мной, Медвяной из Кропольны?! И я на самом деле видела проплывающую по воздуху тарелку с супом?! А сидящая напротив меня красавица со старушечьим голосом – самая настоящая ведьма?! Которая предлагает мне стать ее ученицей, а со временем и вовсе занять ее место?! Может, это просто дурной сон? Я потрясла головой.
– Было у меня на примете несколько девиц, за всеми я внимательно наблюдала. Да решила на твоей особе остановиться. Как, думаешь, ты сюда попала? Неужто случай привел? Не случай, милая, не случай, а я. Я Мирте нашептала, что сказать тебе надо, как в лес мой заманить. Ха! Горимечка душистая! Нет такой травки, не существует! Я и волков на тебя натравила, велев к дому моему привести. Так-то, Медвянушка. Сила у меня великая. Да только сгинет она со мной в могиле, если не передать никому. Ну, что скажешь?
Ох, ужас-то какой! Вот с чего Мирте взбрело в голову мне помогать! И волки эти! Самая настоящая ведьма передо мной! Неужто не отпустит теперь?!
– П… п… послушайте, а если я откажусь? Домой попрошусь? Не отпустите? Насильно ученицей своей сделаете? – голос мой сорвался, перешел в плач.
Я тоненько завыла – страшно мне было, как никогда в жизни! Страшнее даже, чем, когда в детстве пряталась на сеновале от злых мальчишек, грозившихся выпустить из меня лишний жир. Уж как боялась тогда, как боялась! Это сейчас я понимаю, что ничего бы они мне не сделали. Так, попугали просто. А тогда… В сене схоронилась и с ужасом слушала то приближающиеся, то удаляющиеся шаги своих преследователей. Неделю я после этого из дому выходить боялась…
– Зачем же насильно? От насилия проку не будет – сама ты должна захотеть ученицей моей стать, добровольно. А не захочешь если ведьмой стать, так и не перейдет к тебе ведьмовская моя сила. Так что, Медвянушка, хочешь домой вернуться – возвращайся, препятствий чинить тебе не буду.
– Спасибо! – радостно вскричала я. – Тогда пойду я, пожалуй, ладно? – теперь и лес ночной с волками не казался мне таким страшным, как хозяйка этого дома. Да и волков она ведь направляла. Если отпускает, знать, не тронут меня серые. – О вас никому не расскажу, поклясться могу, если нужно!
Ведьма зашлась в своем страшном каркающем смехе. Ох, жутко! При этой ее красивой наружности особенно жутко… Уж лучше бы была она старухой страшной, тогда и смех этот такого ужаса не вызывал.
– Не спеши, деточка, и не бойся – вреда тебе я не причиню, – отсмеявшись, ласково сказала хозяйка. – Переночуй здесь, на мягкой перине, а завтра посветлу домой отправишься. И так я сделаю, что никто и не заметит твоего ночного отсутствия и не спросят, откуда пришла, а что ходила ты в Ведьмин лес, о том и сама не вспомнишь.
– С чего вдруг такая доброта? – исподлобья глядя на красавицу, спросила я. – Предложение заманчивое, но что за ним стоит?
– Умница-девица, – одобрительно похлопала меня по плечу ведьма и я вздрогнула от ее прикосновения. – По доброте душевной я ничего не делаю, ибо нет у меня доброты этой. А вот выгоды ради могу и доброе сотворить. Ты останься и подумай как следует. Может, все же примешь предложение мое. Я же тебе за твое согласие ученицей моей стать кое-что подарю.
– Ничего мне от вас не надо! – решительно замотала я головой.
– Да ты погоди отказываться, выслушай сначала. А подарю я тебе личико красивое да фигурку ладную. Идем со мной!
Ведьма привела меня в какую-то комнатенку, темную и пыльную, никак не вязавшуюся с роскошным убранством остального дома. Дунула на подсвечник, стоявший на круглом столике, и вспыхнули золотистые огоньки свечей. Я только глаза на это таращила с преглупейшим видом. А хозяйка подошла к чему-то большому, завешенному черным бархатом, дернула ткань, бросила ее на пол. Открылось зеркало, старинное и темное, во весь мой рост. Поманила меня ведьма пальчиком с изящным ноготком. Я послушно подошла к зеркалу, взглянула… и замерла, не в силах ни взгляд отвести, ни слова произнести. Из темной зеркальной глубины на меня смотрела красавица! Стройная, изящная, с прелестным лицом, большими выразительными серыми глазами и пышными темными волосами. И эта красавица была я! Моими были нос, глаза, губы, только освобожденные от слоя жира! Это же чудо! Самое настоящее!
Я провела руками по талии и не смогла сдержать разочарованного возгласа. Зеркало обманывало. Не было прелестной фигурки. Толстые бока мои никуда не делись. И огромный живот был на своем месте. В зеркале я видела стройную фигуру, но под руками своими ощущала все те же ненавистные формы!
Из глаз моих ручьем побежали слезы – слишком велика была моя радость и слишком велико последовавшее разочарование. Я разрыдалась.
– Ну-ну, Медвянушка, не плачь, – сочувственно зацокала языком ведьма. – Зеркало всего лишь показало, какой ты станешь, если согласишься на мое предложение. Все в твоих руках.
– Расскажите, как это все будет, – глухим голосом попросила я, не сводя глаз с отражения-обманки.
– Останешься ты у меня навсегда. О родне своей забудь – во веки ты их не увидишь. Да и забудут они тебя в тот самый момент, когда ты станешь моей ученицей. Все, кто знал тебя, позабудут. Как будто и не было никогда девки толстой Медвяны. Зато появится у меня ученица – красавица Медвяна, ремеслу ведьмовскому учиться будет, да силу мою постепенно принимать. А как умру я, станешь ты настоящей ведьмой и хозяйкой этого дома. Но не думай, что безвылазно в лесу Ведьмином сидеть будешь – весь мир перед тобой лежать будет! Перед ведьмой могущественной и красавицей пригожей. А красавицей ты станешь с помощью вот этого.
Ведьма выудила невесть откуда невзрачный костяной гребень и протянула мне. Я с опаской взяла его.
– И всего-то тебе нужно будет волосы им причесывать каждый вечер перед сном. Трудного ничего в том нет, верно? Какая девица не причесывает на ночь свои кудри? Оставь его пока у себя, в опочивальне потом испытать сможешь. А не примешь мое предложение, ну так что – завтра вернешь гребешок-то, с ним и красота твоя новообретенная тебя покинет. Решение за тобой. Так-то. Идем, в опочивальню тебя провожу. Там и умывальня имеется, и одежда чистая – тебе это ох как нужно!
Хозяйка отвела меня в комнату на втором этаже и оставила одну. С колдовским гребнем. Не выпуская его из рук, словно боясь, что он исчезнет, я обошла свои новые владения, которые станут моими либо на одну ночь, либо… Я содрогнулась. Немыслимо согласиться на такое! Стать ведьмой… Навсегда расстаться с мамой и бабулей! А они вообще забудут о моем существовании, как будто и не было у них дочки и внучки. И Патрик забудет меня… Я горько усмехнулась. Можно подумать, он обо мне помнит… вспоминает… Смешно даже думать об этом! Кому нужна нелепая толстуха Медвяна…
Так уж велика цена красоты? Ведьма сказала, что я не буду сидеть здесь, а смогу бывать в других местах… Красивой… А родные… Они ж меня все равно забудут, так что и страдать не будут… А вот стану я когда ведьмой, сделаю так, что вспомнят они обо мне! Я ж тогда все для них сделать смогу! С ведьминой силой-то! И мы больше не расстанемся! Мы будем счастливы!
И ведь с новой внешностью я наверняка обрету любовь! И у меня будет любимый человек… Мой прекрасный принц, о котором я так мечтаю…
Я буду стройной, изящной красавицей!!!
Решительно сжав в руке костяной гребень, я подошла к зеркалу.
ГЛАВА 4
– Вставай, лежебока, хватит дрыхнуть уже!
Я с трудом разлепила тяжелые веки. И не мудрено – не спала почти всю ночь, под утро только задремала. А как мне было уснуть, если я постоянно вскакивала с кровати и к зеркалу подбегала – собой полюбоваться да проверить, на месте ли моя новая внешность.
Ведьма не обманула! Стоило только коснуться костяным гребнем волос, сразу же начали происходить удивительные перемены и их становилось все больше и больше по мере того, как я продолжала причесываться.
Щеки уменьшались, контур лица подтягивался, становился четким, а не расплывшимся, как раньше. Второй подбородок, третий подбородок таяли как снег по весне. Точеная линия скул, маленький подбородок с ямочкой, изящный носик, небольшой рот с красивым изгибом губ – все то, что раньше скрывалось под слоем жира, вдруг освободилось от него и предстало во всей своей ну не идеальной, но все же красе.
Еще более разительные изменения произошли с фигурой. Произошли?! Да она просто преобразилась! Бока с висящими мясными рулетами исчезли, уступив место тонкой талии. Плечи стали уже, руки – тоньше. Мощные бедра и необъятная попа уменьшились и приобрели изящные округлые очертания. Живот, огромный мой, необъятный живот, исчез без следа, оставив на своем месте лишь еле заметную выпуклость. Спина стала тонкой и гибкой, грудь – небольшой и упругой, ноги – длинными и стройными.
Впервые я стояла обнаженной перед зеркалом и мне не хотелось отвернуться! Наоборот, хотелось смотреть, смотреть и смотреть!
Неужели это и в самом деле я?!
Закончив причесываться, я не удержалась и поцеловала гребень. Ты ж мой хороший! Невероятный! Волшебный! Беречь тебя буду пуще зеницы ока!
Я положила его на прикроватную тумбочку. А ночью так и вскакивала, так и бегала к зеркалу без конца.
Потом все же задремала. И сон мне приснился. Необычный такой. С незнакомцем.
Удивительно реальный образ мужчины, со множеством мелких деталей, такой живой и настоящий! Разве во сне так бывает? Во сне все представляется слегка размытым, расфокусированным, лишенным объема.
Разве могла я тогда знать, что этот незнакомец отныне надолго поселится в моих снах…
Черноволосый мужчина с пронзительным взглядом серо-зеленых глаз.
Он просто смотрит на меня, не делая попыток приблизиться, поговорить, сделать хоть что-то.
Я не ощущаю дискомфорта от его пристального внимания, просто любопытно, кто он такой и что ему надо.
Время идет и ничего не происходит.
Так же молча я рассматриваю его. Высокий, широкоплечий, узкобедрый. Превосходная фигура. Он не так красив, как Патрик. Резкие черты лица, изломанные черные брови, прямой нос, плотно сжатые губы, решительный подбородок. Черные как вороново крыло волосы. Суровый. Неприветливый. Не стремящийся нравиться и покорять.
Легкая небритость и некая небрежность в одежде дополняют образ незнакомца. Черная наполовину расстегнутая рубашка позволяет увидеть крепкую шею и гладкую смуглую грудь, закатанные по локоть рукава обнажают мускулистые руки с широкими запястьями и гибкими изящными пальцами. Опустив взгляд ниже, вижу стройные ноги в горчичного цвета бриджах и черных кожаных сапогах.
Возвращаюсь к его лицу, чтобы снова натолкнуться на внимательный взгляд серо-зеленых слегка прищуренных глаз.
Я хочу спросить у него, кто он такой, но не успеваю – меня грубо вырывают из сна.
– Вставай, лежебока, хватит дрыхнуть уже!
Голос явно не ведьме принадлежит, а я никак не могу проснуться до конца. Привстав на локте, усердно моргаю, пытаясь сфокусироваться на… ком? Никого и нету. Приснился мне этот голос, что ли?
– Да куда смотришь-то? – снова раздался уже знакомый мне сварливый голосок и ко мне на постель спланировала черная летучая мышь.
Нет! Это была не мышь! Странное существо, напавшее на меня вчера вечером, а теперь преспокойно сидящее на моей кровати, оказалось... драконом! Правда, крошечным – размером как раз-таки с летучую мышь и такой же черный.
Первым моим порывом было завизжать, вторым – встряхнуть одеяло, чтобы сбросить странное существо. Дракончика взметнуло в воздух, и он пару раз перевернулся, прежде чем ему удалось восстановить равновесие. Отлетев на безопасное расстояние, он возмущенно воскликнул:
– Ты что творишь, дурища?!
Это действительно говорил дракончик!! Может, я еще не проснулась? Изо всех сил потерев глаза, я еще для верности ущипнула себя за руку.
– Ну что, отпустило? – полюбопытствовало нелепое создание, с интересом следившее за моими действиями.
– Ты разговариваешь? – растерянно спросила я. – Ты действительно разговариваешь?!
– Ты еще глупее, чем мне показалось вчера, – покачав головой, укоризненно ответил дракончик. – Я присяду?
Он снова подлетел к моей кровати.
– Присядь, – все так же растерянно пробормотала я.
– Орать и трясти одеялом не будешь?
– Нет…
Дракончик приземлился рядом со мной, сложил крылья и внимательно осмотрел меня блестящими зелеными глазками.
– Ты, значит, решила все же остаться. Ох, и дура! Беги отсюда, пока не поздно!
– Что-о?! Ты вообще, что такое?
– Не что такое, а кто такой, – укоризненно покачало головой существо. – Можешь звать меня Чернокрылом. Я у Грильды давно живу, знаю, на что она способна. Поэтому и советую тебе ноги уносить. Дура-девка! Посулила тебе Грильда красивую внешность, ты и растеклась лужицей у ее ног. Отказаться надо было! Была б ты толстой, некрасивой, да зато живой и свободной! А теперь…
– Да пошел ты куда подальше, Чернокрыл! Толстая, некрасивая, – слезы так и брызнули у меня из глаз.
Какой-то недодракон, а туда же!
– Ну-ну, не реви, – нахальная зверюшка придвинулась ко мне и погладила крылом по руке. – Что есть, то есть. Тебя как зовут-то?
– Медвяна, – всхлипывая, ответила я. – А Грильдой ведьму зовут, что ли?
– А то кого же? Медвяна, – хихикнул Чернокрыл. – Подходящее для тебя имечко. Было. Ну какая из тебя сейчас Медвяна? Так, Костяна какая-то.
– Шел бы ты отсюда, Чернокрыл! Летел, вернее. Наговорил гадостей… Вот объясни-ка лучше, почему мне отказаться нужно было от ведьминого… грильдиного предложения?
Чернокрыл тут же посерьезнел.
– От ведьмы хорошего не жди. Каждый дар ее боком выйдет. Ведьмы только зло от души творят. Добро же их и не добро совсем. А уж сделки с ведьмами заключать и вовсе последнее дело. Откажись, пока не поздно.
Я передернула плечами.
– Приведи мне хоть один конкретный пример. Кто заключал сделки с Грильдой и что из этого вышло?
– Грильда без конца разные пакости делает, Медвяна. И ты будешь, если согласишься. Озлобишься. Душой почернеешь.
– Один. Конкретный. Пример.
Чернокрыл опустил голову.
– Знаю такой пример. Но рассказывать не стану, извини. Просто поверь.
– Нет уж! Ты меня вчера царапал, по лицу бил, за волосы дергал, платье рвал, а я тебе прямо так и поверю? От Грильды же пока одно добро видела.
На ум мне не вовремя пришло воспоминание о преследующих меня волках, их разинутых пастях и острых клыках…
– Одно добро! – решительно повторила я.
– Отвадить я тебя хотел от этого места, напугать. Чтобы ты ушла, пока Грильда не появилась. Не вышло…
– Хочешь отвадить – расскажи о человеке, заключившем сделку с ведьмой. Кто он? Что с ним произошло? Какая между ними была договоренность?
– Нет, Медвяна, об этом не проси, – в голосе Чернокрыла мне послышалось сожаление.
– Ну, как знаешь, – махнула я рукой. – Я остаюсь.
– Что ж, и ты как знаешь, – усмехнулся Чернокрыл. – Оно, может, и неплохо – вдвоем веселее будет.
– Я-то тебе на что? С сородичами своими веселись, – буркнула я сердито.
Ишь ты! Сначала толстой и некрасивой обозвал, а теперь «вдвоем веселее»! Тьфу ты, нечисть!
– С сородичами! – горько воскликнул дракончик. – Сама не знаешь, что говоришь, Медвяна!
– Так расскажи. Я о таких, как ты никогда не слышала. Знаю, что представители королевских династий в Алейдане и Рейлинде являются драконами, но настоящими – огромными, страшными и превращающимися в людей. А ты какое-то недоразумение, а не дракон. Недодракон. Откуда ты такой взялся?
– Так я же у ведьмы живу, – пожал плечами Чернокрыл. – У нее еще и не такое встретить можно. Пойдем, что ли.
– Куда?
– К хозяйке нашей, к Грильде.
– Она мне не хозяйка!
– Хозяйка-хозяйка, просто ты пока этого не поняла.
Вот еще! Несмотря на то, что я согласилась на предложение ведьмы, никакая она мне не хозяйка! Я сама себе хозяйка!
Я усмехнулась своим таким неожиданно бойцовским мыслям. «Сама себе хозяйка»! В школе и пискнуть не смела, когда меня обижали, а тут, гляди-ка, смелая какая, и ведьма мне не указ! Эх, Медвяна…
– Мне одеться надо, – проворчала я.
– Так одевайся! – воскликнул Чернокрыл, и такое лукавое веселье послышалось в его голосе, что я подозрительно уставилась на него.
– Оденусь, когда вылетишь из комнаты.
– Что так? – неподдельно удивился Чернокрыл. – Я ж всего лишь недодракон, обнаженные прелести человеческих дев меня совсем не интересуют.
– Кто вас тут разберет, – буркнула я. – Странный ты какой-то. И дом странный. И лес. И Грильда. Короче, лети, недодракон, отсюда.
Чернокрыл разочарованно вздохнул, но спорить не стал и послушно вылетел из опочивальни.
Я вылезла из-под одеяла и пошла в умывальню. Приведя себя в порядок, вернулась в комнату и подошла к большому шкафу. Интересно, найдется там что-нибудь по моей новой ладной фигурке? Из моего-то старого наряда мне теперь пять платьев выкроить можно.
Ох ты ж ничего себе!
Шкаф был буквально забит платьями! И как раз мне по размеру! Чудеса!
Скинув кружевную ночную сорочку, которую вчера обнаружила на кровати, я надела облюбованное мной платье. Розовое, с легкомысленным вырезом и кружевными манжетами. Такое я раньше и мечтать не смела даже примерить, да и не шьют такие платья моего размера.
Ох! Просто куколка! Конфетка!
Завершили мой туалет кружевные чулочки и изящные башмачки. Волосы оставила распущенными, причесала только.
Ну вот, готова я! В новую жизнь с новой фигурой да в кокетливом платье! Кокетничать вот только не с кем, ну да ничего, все еще будет.
В прекрасном настроении я вылетела из комнаты и услышала насмешливое фырканье.
– Вижу, Грильда достойную преемницу себе нашла. Тоже безвкусные шмотки любишь. Кружавчики, розовенький цвет. Тьфу!
– Чернокрыл! – в сердцах воскликнула я и замахнулась на этого любителя испортить настроение. – Много ты понимаешь в женских нарядах! Ты всего-то животное, да к тому же мужского пола!
– А по-твоему лица мужского пола не способны оценить женский вкус? Они-то как раз и есть главные ценители. Так вот, мой тебе совет – от чистого сердца – в таком виде не вздумай женихов искать, клюнет только какой-нибудь пустоголовый дурень.
– Гад ты! – воскликнула я, рассердившись и обидевшись не на шутку. – Говори, куда идти и проваливай! Видеть тебя не желаю!
Чернокрыл как ни в чем не бывало спланировал мне на плечо, повозился там, устраиваясь поудобнее и вздохнул.
– По лестнице вниз и направо. И никуда я не провалю, уж извини, Медвяна.
Еле удержавшись, чтобы не смахнуть с плеча этого мелкого пакостника, я стала спускаться с лестницы. Ну в конце-то концов! Обычная безмозглая зверушка, чего на него сердиться?
Спустившись со второго этажа, я прошла по коридору направо и наткнулась на стеклянную непрозрачную дверь.
– Сюда, что ли? – буркнула я, покосившись на Чернокрыла, невозмутимо восседавшего на моем плече.
– Угу, – безмятежно протянул он.
Я постучала.
– Можно, – приглушенно раздалось из-за двери.
Я открыла дверь и вошла.
Покровители всего сущего!! Что здесь происходит?!
Грильда в роскошном зеленом бархатном платье вынырнула из ядовито-зеленого вонючего тумана, в котором тонуло и без того полутемное помещение. Я закашлялась – едкая гадость лезла в горло.
– Что это?! – прохрипела я, размахивая перед лицом руками в тщетной попытке разогнать туман.
– Медвянушка, радость моя, остаешься значит! – довольно воскликнула она, окинув меня быстрым оценивающим взглядом. – Проходи, приобщишься к моему искусству.
Красавица мерзко захихикала, потирая руки.
– А ты, Чернокрыл, брысь отсюда! Тебе здесь делать нечего.
Дракончик недовольно пискнул, но спорить не стал и, спорхнув с моего плеча, покинул комнату.
– Да ты не бойся, идем! – ведьма схватила меня за руку и потащила в самую гущу зеленого марева.
Кашляя и жмурясь – туман добрался и до моих глаз, нещадно разъедая их и заставляя слезиться, – я послушно последовала за Грильдой.
Вскоре прямо на полу я увидела… круглое болото, заполненное мутно-коричневой жижей. В комнате! Болото! Из этого самого болота с громким бульканьем и шипением и вырывалась удушающая зеленая дымка. Находиться здесь было просто невозможно!
Я зашлась кашлем, из глаз градом хлынули слезы. Грильда захихикала.
– Ничего, Медвянушка, это дело привычки. А пока, так уж и быть, облегчу тебе твои муки.
Ведьма замахнулась и отвесила мне пощечину.
– Ай! – от боли и неожиданности я вздрогнула всем телом и хотела уже спросить за что мне такая немилость, как вдруг поняла – едкий туман перестал меня беспокоить. Совсем! Так это колдовство такое? Интересно, а без пощечины нельзя было обойтись? Или она здесь была необходимой составляющей?
Скосив глаза на Грильду, увидела ее довольно улыбающееся прекрасное лицо. Гм…
– А теперь смотри, – велела она, указывая на болото.
Я посмотрела… и ахнула!
Болотная водица больше не была мутной, перестали булькать и лопаться пузыри, водная поверхность превратилась в гладкое темное зеркало! И в этом зеркале я увидела…
– Ах, милый Лиртон, я так счастлива, что встретила вас! – изысканно и роскошно одетая девица с прелестной фигурой и непривлекательным лицом, чем-то напоминающим лошадиную морду, держала под руку симпатичного молодого человека в белом мундире с золотыми позументами.
Они прогуливались по саду, полному роз и каких-то вьющихся растений.
– Эльна, дорогая! – молодой человек нежно поцеловал руку своей спутнице. – Что тогда говорить о моем счастье? Вы стали для меня всем!
Эльна радостно и самодовольно улыбнулась.
– Но когда же свадьба, милый Лиртон? – нетерпеливо спросила Эльна, заглядывая своему спутнику в глаза.
– Свадьба! – пламенно глядя на девицу, воскликнул молодой человек. – Вы же знаете, моя принцесса, что если бы это зависело от меня, мы были бы уже женаты! Но… переговоры ведут наши отцы, нам с вами нужно всего лишь подождать.
– Это ожидание невыносимо! – вскричала девица. – Вам нужно поторопить вашего батюшку! Ведь он пока не дал своего согласия на наш брак! Он не считает меня достойной своего сына!
– Уверен, вы ошибаетесь, дорогая, – нерешительно проговорил принц. – Мой отец…
– Ваш отец невзлюбил меня с самого начала! – воскликнула Эльна и большие глаза ее гневно сверкнули. – Я ему не понравилась еще тогда… – она вдруг резко замолчала и испуганно взглянула на жениха.
Лиртон же не придал значения ни этому внезапному молчанию, ни странному взгляду. Он взял руку Эльны и нежно поцеловал.
– Вот увидите, отец согласится. Его странное отношение к вам – не более, чем недоразумение. Как только он узнает вас получше… о, уверен, он полюбит вас как дочь!
Зеркало подернулось рябью, помутнело и снова обернулось болотом. Ядовитый туман рассеялся. Картинка пропала. Я, увлеченная разыгравшейся передо мной сценкой, ошалело покрутила головой. Ой, это же кабинет Грильды! А что это сейчас было?! Кто эти юноша и девица, нетерпеливо ждущие свою свадьбу?
– Это, моя милая, – отвечая на мой невысказанный вопрос, ласково потрепала меня по руке ведьма, – это будет твоим первым серьезным заданием – ты должна будешь разлучить Лиртона и Эльну. Но сначала тебе нужно будет обучиться ведьмовским премудростям, принять колдовскую силу и хоть немного набить руку в этом новом для тебя ремесле. Ремесле ведьмы!
ГЛАВА 5
Несколькими месяцами ранее.
– Мэллар! Ты хоть понимаешь, что натворил?! Ты не только поставил под удар наши многовековые дружеские отношения с Рейлиндом и лично с королем Беристом, но и смертельно оскорбил его дочь! Принцесса Эльна…
– Глупая страшная девка, – равнодушно процедил Мэллар. – Я не собираюсь портить себе жизнь женитьбой на ней. И плевать мне на наши отношения с Рейлиндом.
– Да ты… ты сам глупый мальчишка! Недальновидный и злой! Ты ведешь себя не как подобает наследному принцу и даже просто порядочному человеку! Твой отказ от брака с принцессой, да еще высказанный в столь грубой форме…
– Довольно, отец! Я не собираюсь извиняться перед Эльной и не изменю своего решения. Так что не трать слов понапрасну.
– Тебя следовало бы выпороть, да слишком поздно. И почему мой первенец ты, а не Лиртон?! – в сердцах воскликнул король. – Убирайся с глаз моих!
Мэллар поднялся с кресла, на котором вольготно развалился, пока король читал ему наставления, отвесил отцу насмешливый поклон и вышел из кабинета.
– Своенравный мальчишка! – пробормотал Кервинд, когда за его старшим сыном закрылась дверь. – Я вот не посмел в его возрасте ослушаться отца и отказаться от навязываемого мне брака. Хотя, конечно, если бы мне предстояло жениться на принцессе Эльне… – король передернул плечами. – Ох, не нравится она мне, и вовсе не из-за своеобразной наружности…
Мэллар же, вернувшись в свои покои, застал там младшего брата.
– Что сказал отец? – с любопытством спросил Лиртон, едва Мэллар переступил порог.
Старший принц откупорил бутылку красного сухого вина, разлил по бокалам и, протягивая брату один, ответил:
– А сам как думаешь?
– Думаю, назвал тебя грубияном, – засмеялся Лиртон. – И губителем мира между нашими королевствами
Мэллар усмехнулся, любуясь переливами рубиновой жидкости в бокале.
– А еще, что предпочел бы видеть наследником престола тебя.
Лиртон передернул плечами.
– Нет уж, спасибо. Я рад, что мне не быть королем. Сам знаешь, не гожусь я для роли правителя – слишком мягкий, безвольный, нерешительный. Вот ты – другое дело, брат!
– Скажи лучше, что тебе просто нравится беззаботная жизнь, которой придет конец, стань ты королем.
– Ты меня насквозь видишь, – расхохотался Лиртон, но тут же посерьезнел. – Что же теперь будет? Ах, брат, ну почему ты не мог как-нибудь дипломатично отвертеться от Эльны?
– Дипломатично? – Мэллар зло ухмыльнулся. – После того, как она так настойчива пыталась залезть ко мне в постель? Думаю, такую особу дипломатией не проймешь.
Шокированный Лиртон уставился на брата.
– Эльна пыталась… Как это?!
– Поберегу твою невинность и неискушенность, братик, – поморщился Мэллар.
– Мэллар! – с досадой воскликнул Лиртон. – Хватит уже считать меня ребенком!
Старший принц с улыбкой взглянул на него. Лиртон укоризненно покачал головой.
– Ладно! Отцу ты хоть сказал?
– Нет. И ты не говори. Пусть остается идеалистом – в его годы меняться уже затруднительно.
– Но если бы он узнал, то более снисходительно отнесся…
– Мне не нужна его снисходительность! – резко перебил брата Мэллар, одним прыжком взлетел на подоконник огромного окна, распахнутого настежь и, раскинув руки, бросился вниз.
Лиртон задумчиво проводил взглядом огромного черного дракона, стремительно взмывшего в небеса, снова покачал головой и, взяв бокал, вернулся в кресло.
***
На негнущихся деревянных ногах с высоко поднятой головой и приклеенной улыбкой, от которой сводило скулы, принцесса Эльна удалилась из Зала Совета и когда тяжелые створки затворились за ней, скрывая от свидетелей ее унижения, со всех ног бросилась бежать в свои покои, не обращая внимания на церемониймейстера и встреченных по пути слуг. Наверняка они теперь будут судачить за ее спиной и рассказывать всем о странном поведении принцессы Рейлинда, забывшей о всяких приличиях и несущейся по дворцу с искаженным страданием и злостью лицом, мокрым от слез. Ну и пусть! Какое ей дело до этих людишек! Прислуга, фи!
И теперь она рыдала на кровати, судорожно комкая в руках роскошное покрывало. Только покровители всего сущего знали, как удалось ей сохранить гордый и безразличный вид, когда принц Мэллар так жестоко оскорбил ее и отказался жениться.
Как же больно! Сердце рвалось из груди и истекало кровью.
Она бы хотела стереть из памяти это событие, несомненно худшее из всего, что с ней когда-либо случалось. А заодно стереть с лица земли свидетелей ее унижения! Забыть! Не вспоминать! Но перед глазами так и стоял принц Мэллар таким, каким она его видела перед тем, как тот произнес свои жестокие слова. С надменно сжатыми губами, с неприкрытыми презрением и отвращением в обращенном на нее взгляде серо-зеленых глаз.
За что он так с ней?!
Ну да, ее нельзя назвать красавицей, но она по-своему привлекательна и интересна: роскошные волосы, стройная фигурка, россыпь веснушек на лице и плечах, придающих ей милый и трогательный вид. Все портило лицо!
Приподнявшись на подушках, Эльна с силой хлестнула себя по щеке, потом по другой. Как же она ненавидит свое лицо!
Худое, костистое, с глубоко посаженными глазами, кривым носом, ртом как у лягушки, вытянутым вперед подбородком, длинное и несуразное. Не слишком приятное… Но не отталкивающее!! А этот заносчивый принц смотрел так…
Эльна в ярости замолотила ногами по кровати.
А ведь и сам не красавец! Нет, и не урод, конечно. Черные прямые волосы до плеч, серо-зеленые выразительные глаза, резкие черты лица, широкоплечий и длинноногий.
Но и не настолько хорош, чтобы воротить нос от нее!!!
К тому же, это династический брак, дело давно решенное и очевидное для всех. Что вдруг нашло на Мэллара?!
Так опозорить ее! Да еще на глазах у всего двора!
А ведь она давно мечтала о прекрасном принце, за которого однажды выйдет замуж! О том, как он будет любить ее.
И вечером, накануне торжественного объявления их помолвки, она даже не побоялась прийти в покои Мэллара. Отринув стыд, скинула с себя кружевной пеньюар, под которым не было ничего, кроме ее манящего белокожего тела. Честью своей девичьей поступиться готова была, лишь бы только как можно крепче привязать принца к себе! Чтобы уж точно никуда не делся!
А принц Мэллар… Никогда ей не забыть того ошеломленного взгляда, которым встретил он ее появление. Как долго он смотрел на сброшенный на пол пеньюар и невозможно было понять, о чем он при этом думает. А потом принц перевел взгляд на нее и велел убираться. Тихо, спокойно, но такая сдерживаемая ярость звенела в его голосе, что она не посмела ослушаться, хотя, идя к Мэллару, вовсе не рассчитывала на такую реакцию и не собиралась сдаваться так просто.
И вот вам, пожалуйста – на церемонии оглашения помолвки его высочество заявил, что не желает связывать свою судьбу с принцессой, мало того, обладающей столь непривлекательной наружностью, так еще и лишенной нравственных устоев, и никакие интересы обоих королевств не заставят его изменить принятое решение!
– Ненавижу! – сквозь рыдания прорычала отвергнутая и униженная принцесса. – Ненавижу его!!!
– Ах, деточка, какое прекрасное чувство – ненависть! – вдруг раздался чей-то скрипучий голос и Эльна в испуге вскочила с кровати.
Перед принцессой стояла белокурая красавица с клюкой и ласково ей улыбалась.
– Вы… кто? – прошептала Эльна срывающимся голосом.
Незнакомка меж тем, ничего не отвечая, обошла принцессу вокруг, оглядывая ее с ног до головы и неодобрительно цокая языком.
– Н-да, – закончив осмотр, хмыкнула женщина. – Какое неприглядное зрелище – отвергнутая невеста!
Эльна так и вспыхнула от гнева.
– Да кто вы такая?! И что себе позволяете?! Как вы посмели проникнуть в мои покои?!
Блондинка усмехнулась.
– Э-э, нет, деточка. Как ТЫ смеешь разговаривать со МНОЙ в таком тоне? Впрочем… я прощаю тебя. Откуда тебе, глупышке, знать, чьего внимания ты удостоилась?
– Я позову слуг, и они мигом вышвырнут вас отсюда! – прошипела разозленная и, чего уж там скрывать, немного испуганная странным поведением незнакомки принцесса.
И Эльна потянулась к серебряному колокольчику. Да не тут-то было! Колокольчик, словно живой, ловко уклонился от руки хозяйки и, тихо звякнув, взмыл в воздух. Описав круг над застывшей принцессой, колокольчик мягко спланировал на раскрытую ладонь блондинки.
Незнакомка, ловко орудуя клюкой, подошла к Эльне и подцепила острыми ноготками ее подбородок. Девушка в ужасе отшатнулась.
– Не бойся меня, я пришла тебе помочь, – мягко промолвила странная посетительница.
Принцесса молча продолжала пятиться от нее.
Пожав плечами, белокурая красавица развернулась и направилась к двери.
– Я-то подумала, ты захочешь поквитаться с принцем Мэлларом за его пренебрежение, – обернулась она напоследок. – Но нет так нет.
– Подождите!
С торжествующей улыбкой, которая быстро превратилась в участливую, стоило только принцессе посмотреть на посетительницу, она вернулась в комнату.
– Может, присесть мне предложишь?
– Разумеется… пожалуйста.
Эльна присела на краешек кровати напротив вольготно расположившейся в кресле незнакомки.
– Итак, дитя…
***
Настоящее время.
Я сидела в беседке в заросшем колючим терном саду Грильды. Несколько гибких ветвей проникли и сюда, оплели часть резной решетчатой деревянной стенки. Я бездумно протянула руку, коснулась длинного шипа и ойкнула. На пальце выступила капелька крови.
Покровители всего сущего, во что я ввязалась?!
Да, я стала красивой, да, я согласилась стать ученицей ведьмы. Но… я и подумать не могла, что мне будут поручать ТАКИЕ задания!
О том, кто такие эти Лиртон и Эльна поведал мне Чернокрыл. Ввести меня в курс дела ему поручила Грильда. Маленький дракончик в восторг от такого поручения явно не пришел, но перечить хозяйке не стал. Сухо, деловито и безэмоционально зверек рассказал мне о людях, с которыми мне придется столкнуться и поспешил куда-то убраться. Я же осталась сидеть в этой мрачной беседке посреди темного запущенного сада и пыталась прийти в себя. Пока что-то не получалось.
Мое такое невероятно сложное и неприятное задание касалось сразу двух королевств – Рейлинда и Алейдана. Издревле эти королевства были друзьями и союзниками и так повелось испокон веков, что правители их заключали браки между собой. И это было обусловлено не только их дружескими отношениями, но и тем, что правили этих королевств были драконами. Два последних рода драконов, оставшихся на земле...
Нынешнего короля Алейдана звали Кервинд и у него было двое сыновей. Старший – Мэллар, наследник трона, и младший – Лиртон. Да-да, тот самый Лиртон, которого я видела в ведьмином болоте. У короля Рейлинда, Бериста, была дочь, Эльна, и двое маленьких сыновей-близнецов.
Кервинд и Берист по традиции решили поженить своих отпрысков, дабы дружба между их королевствами не ослабевала, и густая кровь драконов не разбавлялась жидкой человеческой кровушкой. Мэллар должен был жениться на Эльне. Договор был заключен и подписан обоими королями. Эльна была счастлива – ей очень по душе был старший принц, да и стать в будущем королевой Алейдана – участь не из худших. Вот только жених ее восторгов не разделял. Он наотрез отказался жениться на Эльне, оскорбительно заявив, что найдет себе невесту получше. Для гордой и обидчивой принцессы, да к тому же еще и влюбленной, это был страшный удар. Да, Эльна не могла похвастаться красотой. Бедняжка обладала превосходной фигурой, но непривлекательным лицом.
Честно говоря, мне стало ужасно обидно за принцессу – уж я-то, как никто другой, могла понять ее терзания по поводу собственной непривлекательности. А тут еще человек, который ей нравился, которого она считала своим женихом, так скверно поступил с ней.
Да, скверно! Разве можно так поступать с человеком только потому, что он некрасив?! Разве это его вина, что он таким родился?! Если уж на то пошло, то принц Мэллар куда некрасивее принцессы Эльны – некрасивее душой. Да, уродливая душа и недалекий ум, оценивающий людей по внешнему виду!
Все это я, пылая негодованием, и высказала Чернокрылу. Он долго в молчании смотрел на меня.
– Соглашусь с тобой, Медвяна, почти во всем. Но принц Мэллар отверг принцессу не только и не столько из-за ее наружности – это раз. И скажи-ка мне, ревнительница прекрасных душ и некрасивых тел, разве ты сама не заключила сделку с ведьмой, лишь бы только избавиться от собственной непривлекательности? Совершенствуя тело, ты очернила душу – теперь ты и сама ведьма, и готова выполнять любые поручения своей благодетельницы, не особо задумываясь об их нравственной окраске. Это два, моя прелестная дева.
Я закрыла лицо руками.
– Что, нечего сказать? – хмыкнул дракончик. – Ничего, Медвяна, пусть утешением тебе послужит то, что душа Эльны вполне соответствует ее наружности.
Я непонимающе посмотрела на Чернокрыла.
– Ну как же, – ответил он на мой безмолвный вопрос. – Грильда ведь рассказала тебе, что встречалась с Эльной и предоставила ей выбор. Первый вариант: все просто забывают о ее унижении, она подмешивает приворотное зелье Мэллару и живет с ним долго и счастливо. Второй вариант: она мстит принцу Мэллару за свое унижение, а приворотное зелье подмешивает его младшему брату Лиртону и уже с ним строит свое «долго и счастливо». Ты знаешь, что Эльна выбрала – по ее вине принц Мэллар исчез и никто даже не помнит о его существовании. А потом уже Грильда дала ей приворотное зелье для принца Лиртона, благодаря которому тот просто помешался на принцессе.
Да, Грильда рассказала мне это. Наследник престола, принц Мэллар, действительно пропал бесследно. Больше того, никто даже не помнит о нем! Словно и не было никогда такого человека! Так пожелала Эльна. И это действительно слишком жестоко. А вот что именно сделали с принцем, Грильда отказалась говорить. Рассказала ведьма и про приворотное зелье. Его я тоже одобрить никак не могла. И все равно мне было жалко несчастную некрасивую принцессу. Только вот я бы на ее месте выбрала не месть, а красоту!
– Все так, – тихо ответила я. – Только я не могу понять, почему Грильда теперь хочет, чтобы я разрушила этот приворот, ведь она сама его устроила.
– Узнаем в свое время, – хмуро взглянул на меня Чернокрыл и тяжело вздохнул.
Сегодня мне снова приснился ОН. Черноволосый незнакомец. Одетый все в ту же черную рубашку, бриджи и сапоги. Только вот в прошлом сне вокруг нас клубилось серое марево и невозможно было разглядеть обстановку, а в этом я оказалась в роскошном зале. Огромные окна закрыты пунцовыми ламбрекенами, вдоль стен вытянулись по струнке рыцарские доспехи былых времен. Черный пол, выложенный обсидиановыми плитами, покрывает пунцовая же ковровая дорожка. Глаза мои скользят по ней и упираются в трон, стоящий на возвышении. К нему ведут три ступени. Ковровая дорожка заканчивается как раз возле них.
А на троне сидит ОН. Несмотря на явно неподходящую этому месту одежду, мужчина не кажется здесь неуместным, чужеродным обстановке. Нет! Он выглядит как король! И ведет себя соответствующе.
– Подойди! – властно произносит незнакомец и я послушно иду к нему по красной дорожке.
В этот раз смотреть ему в глаза не получается – слишком холоден, слишком надменен его взгляд. И я иду, рассматривая подол роскошного зеленого платья, в котором здесь оказалась. Подхожу. Почтительно склоняюсь в глубоком реверансе. Незнакомец встает, спускается со ступеней. Чувствую теплые твердые пальцы на своем подбородке. Я подчиняюсь мягкому давлению его руки, поднимаю голову, и сама выпрямляюсь.
Некоторое время мы просто смотрим друг другу в глаза, а потом незнакомец кивает каким-то своим мыслям, и я просыпаюсь.
ГЛАВА 6
– Да туман делай, туман, бестолочь! Ай! – Грильда подскочила на месте и злобно зыркнула в мою сторону, когда градина размером с перепелиное яйцо больно стукнула ее по макушке.
Я еле удержалась, чтобы глупо не хихикнуть и напустила на себя виноватый вид.
Вот уже около двух месяцев я жила у ведьмы и все это время она упорно учила меня колдовать, передав перед этим часть своей силы, без которой ведьмой я бы не стала ни при каком раскладе – хоть наизнанку вывернись. Что касается передачи силы, с этим трудностей не было никаких – Грильда просто положила руки мне на плечи, закрыла глаза и что-то забормотала. Я же при этом почувствовала, как что-то мощное и чужеродное вторгается в меня, наполняет до краев. Было немного неприятно и страшно, но зато делать мне ничего не пришлось при этом. А вот потом… Потом Грильда принялась обучать меня разным заклинаниям, а это уже была целая наука и наука непростая! Для каждого действия существовал свой особенный набор слов, звучащий для меня сущей тарабарщиной, и свой особенный жест. И это все нужно было запомнить и не путать между собой!
– Не помню, как правильно пальцы сложить для тумана, – покаялась я, глядя в землю.
Грильда только рукой махнула.
– Не на то распыляюсь. Передала тебе часть своей силы, вот и рада всему учить. С туманом и повременить можно… Вот что! Перед тем, как отправишься в Алейдан, нужно тебе парочку заданий попроще выполнить будет. Ну или хотя бы одно… Слушай меня внимательно, Медвяночка...
– Чернокрыл! Эй, Чернокрыл! – я влетела в свою комнату, где и обнаружила зверька сладко дрыхнущим на мягкой подушке в кресле.
Я осторожно подергала его за крыло – уж больно не терпелось мне поделиться с ним своей радостью.
Кстати, за эти два месяца я на удивление неплохо поладила с этой летучей нечистью. На удивление, потому что у Чернокрыла оказался на редкость пакостный характер. Вспыльчивый, раздражительный, порой излишне прямолинейный и грубый, а уж в плохом настроении, в котором он нередко пребывал, и вовсе невыносимый. Но я постепенно привыкла и перестала обращать внимание на все это. Как бы там ни было, а злым он не был. Просто… характер тяжелый. А может, было что-то в его прошлом, сделавшее его таким. Не зря же он у Грильды живет. Зато Чернокрыл не раз заступался за меня перед ведьмой, когда она, разгневанная каким-нибудь очередным моим ляпом, грозилась обрушить на мою голову потолок или наслать полчище жаб, которых я терпеть не могла или же сотворить еще что похуже.
Поначалу я очень тосковала по маме и бабуле, плакала по ночам, и Чернокрыл был единственным существом, которому я могла излить свою тоску, поделиться тем, что меня волновало. Ну не с ведьмой же мне было разговаривать об этом!
И как-то так получилось, что я поведала Чернокрылу всю простенькую и безрадостную историю своей жизни. Он меня внимательно выслушал, а мне стало легче уже оттого, что я кому-то излила свою душу. В общем, Чернокрыла я считала не то чтобы другом, но чем-то вроде этого.
Скоро тоска схлынула (такие вот чары были наложены на ведьмин дом – чары забвения и равнодушия), а наша своеобразная дружба с дракончиком осталась.
– Дура ты, – безапелляционно высказался тогда Чернокрыл, выслушав мою нехитрую историю. – Надо было брать себя в руки и худеть естественным путем. А ты на глупые россказни повелась, поверила. И кому поверила? Той, что издевалась над тобой на протяжении нескольких лет?! В раскаяние ее поверила?! Глупая, наивная дурочка. Уж если так невмоготу было тебе толстой быть, так надо было не на жалость к себе время тратить, не на бессмысленные мечты и уход от реальности в книги, а на физические упражнения и диеты. Волю в кулак и вперед! Да, нелегко, тяжело, трудно, но разве оно того не стоило?!
– Ты прав, абсолютно прав, я и сама это понимала, но вот волю в кулак собрать так и не смогла, – вздыхала я в ответ на его прямолинейную отповедь. – Нет у меня этой самой силы воли.
– Нет, так обзавестись надо было, – насмешливо ответил этот недодракон. – Все бы по-другому сложилось. И с семьей не разлучилась бы, и к ведьме не попала. Эх ты, дура бесхребетная! – беззлобно закончил поучать меня Чернокрыл.
Больше он эту тему не затрагивал, за что я была ему искренне благодарна.
– Просыпайся, соня!
Чернокрыл заворочался и приоткрыл свои зеленые глазки.
– Чего тебе? – недовольно проворчал он. – Спать только мешаешь.
– Меня Грильда на ведьмино испытание отправляет!
О, это известие определенно произвело впечатление на дрыхнущего лентяя! Он тут же вспорхнул с подушки, уселся на спинку кресла и с интересом уставился на меня.
– Проверить, так сказать, на профпригодность? – насмешливо спросил дракончик.
– Ой, да ну тебя, ты только послушай! – отмахнулась я от его насмешек. – Грильда поручила мне насолить Мирте и понравиться Патрику!
– Та-ак, – протянул Чернокрыл, прищурившись. – И ты, конечно, рада-радешенька.
– Само собой! Мерзавке отомщу за годы унижений, а Патрику… Патрику…
– Свет не мил без тебя будет? – оскорбительно захохотала черная нечисть.
– Да! – воскликнула я, с вызовом глядя на Чернокрыла. – Я… Это мое заветное желание – чтобы меня Патрик полюбил. И Грильда дала мне возможность осуществить его! С этой внешностью у меня есть шанс!
– Ладно. Понравиться Патрику – это я еще могу понять. Но мстить Мирте? Зачем? За что?
– Как это «за что»?! – мгновенно ощетинилась я. – За годы издевательств! Она же мне проходу в школе не давала со своими прихлебательницами! И в лес к Грильде она меня заманила!
Чернокрыл только плечами пожал.
– В лес к Грильде тебя заманила сама Грильда – Мирта была лишь орудием в ее руках. А что касается школьных издевательств… Конечно, это очень неприятно, но стоит ли того, чтобы мстить своим обидчикам? Не лучше ли просто забыть и жить дальше?
– Нет, не лучше!! Тебе легко говорить – не тебя ведь унижали!
– Не так давно ты била себя кулаком в грудь и кричала, что на месте Эльны не стала бы мстить принцу Мэллару, а выбрала бы всеобщее забвение той некрасивой истории, а теперь сама собираешься мстить своей обидчице. Ну и чем ты тогда лучше принцессы? Впрочем, как пожелаешь, отговаривать не стану, – сухо обронил Чернокрыл. – Ну что ж, поздравляю, Медвяна – вот ты и ступила на кривую ведьмину дорожку.
***
Кипя от возмущения и пыхтя как закипающий чайник, я пробиралась по нехоженым тропкам Ведьминого леса. Путь мой лежал обратно в Кропольну. Я шла на свое первое задание, которое покажет, не прошли ли для меня два месяца, проведенные у Грильды, впустую.
Научилась ли я чему-нибудь? Смогу ли действовать в непривычных для меня ситуациях? Не растеряюсь ли? Не наколдую ли Мирте вместо жабы за шиворотом прекрасный цветок? Не испорчу ли все, не испугаюсь ли?
Но не это волновало меня сейчас, не это заставляло сердито поджимать губы, ругаться и со злостью пинать мелкие камушки.
Чернокрыл!
Реакция моего маленького друга – вот что не давало мне покоя! Да как он смеет осуждать меня?! Какое-то летающее недоразумение! Да что он вообще понимает в человеческих чувствах?! Разве он может знать, каково это – на протяжении долгих девяти лет подвергаться насмешкам и издевательствам, вновь и вновь становиться объектом злых шуток и проделок, причем не всегда безобидных! Разве он может понять, как это больно – когда твои нежные чувства не просто остаются безответными, но зачастую еще и подвергаются насмешкам и обливаются презрением?!
Ну уж нет! Я в своем праве и отомстить главной обидчице, и влюбить в себя парня своей мечты! А Чернокрыл… Чернокрыл со своим осуждением пусть отправляется к алгачу в… В общем, пусть отправляется!
Было раннее утро, сквозь кроны деревьев пробивались лучи солнца, согревая и разгоняя мрачные тени, оставшиеся с ночи и притаившиеся среди кустов. Я уже не боялась Ведьминого леса, потому что знала: никто и ничто в нем не посмеет навредить ученице Грильды.
До Кропольны я дошагала быстро – стройные ноги с легкостью несли мое изящное тело. Одышка, мучившая меня из-за лишнего веса сколько себя помню, покинула меня сразу же после чудесного преображения. А физические упражнения, которые так же входили в курс моего обучения, как и уроки колдовства, сделали мое тело сильным, гибким, выносливым и ловким.
Удивительное дело! Стоило мне с помощью волшебного гребня обрести стройность и красоту, как физические упражнения перестали казаться мне такими уж тяжелыми и обременительными, я занималась с удовольствием. Быть может, потому что раньше я не видела в них смысла, справедливо полагая, что на одних лишь упражнениях не похудеешь, придется так же ограничить себя и в питании, а вот это уже было выше моих сил! Вот и ленилась. Да и тяжело, неимоверно тяжело давались они моему грузному, рыхлому телу. Не то что сейчас…
Правда, сначала я скептически отнеслась к предложению Грильды заняться физкультурой, не понимая, зачем мне это теперь-то нужно – я ведь и так красива и стройна. Но ведьма сумела убедить меня, справедливо заметив, что одной красивой наружности недостаточно, нужно иметь сильное, тренированное тело, чтобы в случае чего я не была совершенно беспомощна – ежели отпор не смогу дать, хотя бы всегда смогу задать стрекача. На мое возражение о ведьминой силе, которая сможет меня защитить, Грильда только плечами пожала и заметила, что ситуации бывают разные и чары не всегда смогут помочь.
Вот и ветхий деревянный мостик через речку.
А вот и первые дома Кропольны.
Прищурившись особым образом, я сцепила указательные пальцы и прошептала заклинание. С моих рук слетела тонкая полоса белесого тумана и устремилась вперед, петляя между домов.
Ф-фух! Получилось!
Я последовала за проводником. Лента тумана все раскручивалась и раскручивалась, невидимая никому, кроме меня. Я шла по ней как по дороге. Показались первые прохожие. Некоторые с любопытством смотрели на девицу с дорожной сумкой на плече, в дорожной же одежде. Другие совсем не обращали внимания. Одно было мне точно известно – даже если встречу кого знакомого, не узнает меня. Не вспомнит. Нету больше Медвяны. Как будто и не было никогда.
Туманная лента привела к нарядному двухэтажному домику, расположенному неподалеку от центральной площади Кропольны, свернулась клубком на пороге да растаяла.
Сюда мне, значит.
А вот теперь стало не по себе, сердце помчалось вскачь. А ну как не выйдет ничего?
Я нерешительно поднялась на крыльцо. Подняла дверной молоток и застыла, не решаясь постучать.
– Дитятко, тебе чего надобно? – раздался позади меня старческий голос.
Я резко обернулась, выпустив молоток, который с глухим стуком опустился на место.
Передо мной стояла опрятная старушка в добротном синем платье и белоснежном чепце и подслеповато щурилась на меня поблекшими голубыми глазами.
Она!
Я поспешно сплела мигом вспотевшие пальцы левой руки в замысловатый узел и зашептала. Заклинание, благодаря которому старая Милинья примет меня за свою внучку, живущую с родителями в Листоварне. Должна принять…
Старушка сделала шаг вперед, вглядываясь в мое лицо.
– Солишка! Ты ли это?! Как же это я тебя сразу не признала, внученька? Совсем плохая стала! Пойдем же в дом скорей!
Ох! Словно гора с плеч свалилась! И здесь не подвели меня ведьмины чары!
Дальше уже было проще.
Пока я умывалась и переодевалась с дороги, Милинья хлопотала на кухне.
Обрадованная старушка угостила меня чаем с пирогами, я же рассказала ей, как из Листоварны в Кропольну отправились купцы с обозом и как я к этому обозу и примкнула, пользуясь такой удачной возможностью навестить любимую бабулю.
Проведя с ней часа два, я сказала, что хотела бы прогуляться, навестить подружек, на что старая Милинья разохалась и запричитала, что дитятку надо отдохнуть с дороги, а с подругами и завтра повидаться можно.
Уверив старушку, что ни капли не устала, я чмокнула ее в морщинистую щеку и отправилась к «подружке».
ГЛАВА 7
Нашептав еще одно заклинание, заклинание поиска определенного человека, я отправилась за тонкой светящейся нитью, на ходу оправляя платье и прихорашиваясь – перед Миртой я должна предстать во всем своем великолепии! Даже жалко, что она меня не вспомнит и не узнает… Вот это был бы реванш! А, ладно, и так сойдет. Не облажаться бы…
Чем ближе я подходила к Мирте, тем ярче светилась моя путеводная нить и тем больше не по себе мне становилось. Все-таки годы унижений и издевательств оставили на мне неизгладимый отпечаток, и я побаивалась – побаивалась даже сейчас! – ту, которая меня этим унижениям подвергала. Привычка повиноваться Мирте и безропотно терпеть издевательства проникла ядом мне в кровь и, конечно, я не могла вот так вот просто взять и отринуть ее – на искоренение привычек нужно время. Живя эти два месяца у Грильды, я и не вспоминала о Мирте и прочих моих «доброжелателях» – так это все было далеко от меня. Но теперь, идя на встречу с этой самой Миртой, у меня поджилки тряслись от страха и неуверенности в себе.
Нет, Медвяна, так дело не пойдет! Эдак ты, даже став настоящей ведьмой, не перестанешь бояться своего прошлого! Надо взять себя в руки и…
Я как раз проходила мимо сквера, засаженного каштановыми деревьями. Прислонившись к теплому, шершавому стволу, я прикрыла глаза, успокаиваясь и настраивая себя на позитивный лад.
Все хорошо… Все будет хорошо… Я уже не та беспомощная, затюканная толстушка, не смеющая и глаз поднять на блистательную красавицу Мирту. Я теперь сама красавица! Да еще и ведьма к тому же! Захочу – в жабу превращу, захочу – в слизняка!
Тут я немного переборщила, конечно – ни в жабу, ни в кого другого я пока превращать не умела. Да даже не знала, возможно ли вообще такое. Но боевой дух это подняло и настроение улучшило, а ради этого, собственно, все и затевалось.
– С вами все в порядке? Быть может, я могу чем-то помочь?
Знакомый голос резанул по нервам, я вздрогнула и открыла глаза.
Покровители всего сущего! Передо мной стоял Патрик!
Рыжеватые волосы его сияли на солнце, губы улыбались, а красивые глаза, голубые как небо, с тревогой и участием смотрели на меня.
Я стояла, словно молотом кузнечным пришибленная, и молча открывала и закрывала рот.
– Э-э, голова немного закружилась, уже все прошло, – проблеяла я, восторженно глядя на этого невероятного парня.
Патрик вздернул золотистую бровь.
– Голова – это серьезно, я не могу оставить вас в таком состоянии. Вдруг снова закружится, вдруг вам станет плохо. Позвольте, я провожу вас?
Я незаметно ущипнула себя за руку. Это не сон? Это происходит со мной на самом деле?! Патрик, САМ Патрик обратил на меня внимание?! На непривлекательную и неуклюжую толстуху Медвяну?!
Стоп!
Я ведь уже не та Медвяна! Я – изящная красавица!
Та-ак, пожалуй, Мирта подождет…
Легким щелчком пальцев я развеяла колдовскую нить, указывающую путь к Мирте и улыбнулась Патрику, постаравшись вложить в эту улыбку всю обольстительность, на которую была способна.
– Вы очень добры ко мне и я, пожалуй, приму ваше любезное предложение – не хотелось бы упасть в обморок посреди улицы.
Патрик, белозубо улыбнувшись в ответ, предложил мне руку.
– Куда вас отвести, прелестная незнакомка? И, кстати, как вас зовут?
«Прелестная незнакомка»! Покровители всего сущего! Так меня еще никто никогда не называл! А как он любезен со мной, как изыскана его речь!
Я чувствовала себя изрядно подтаявшим мороженым, так и льнувшем к языку того, кто это мороженое сейчас так усердно облизывал…
Ох! Ну и сравнение! «Льнувшем к языку», «облизывал». Все это вызывало во мне какие-то совершенно непотребные ассоциации, и я почувствовала, как мои щеки полыхнули огнем.
Кажется, он спросил мое имя…
– Меня зовут Береника, – с придыханием ответила я. – А вас?
– У вас чудесное имя, такое же изящное, как вы сами! – воскликнул Патрик и в свою очередь представился сам. – Как видите, я не могу похвастаться звучным именем. Обычное, простое, как и я сам.
– Ну что вы! У вас очень красивое имя, под стать вам, – отчаянно смущаясь и краснея, пролепетала я.
Похоже, весь мой вид просто кричал о том, что мне очень понравился Патрик и это придало парню смелости.
– Вы слишком добры ко мне, Береника, – приобняв меня за талию, самодовольно улыбнулся он. – Предлагаю продолжить наше знакомство в «Розах и шипах».
В груди моей стало тесно, в глазах защипало. Меня никто и никогда раньше никуда не приглашал. А уж получить приглашение от Патрика…
«Розы и шипы» – небольшой уютный ресторанчик, оформленный в романтическом стиле, обожаемый влюбленными парочками за наличие индивидуальных кабинок, отгороженных от общего зала деревянными расписными ширмами. Еще одно несомненное преимущество «Роз и шипов» – относительная дешевизна, так что посещение этого ресторанчика могли себе позволить (не слишком часто, конечно) даже старшеклассники на свою стипендию. И уж конечно, его мог позволить себе Патрик, сын весьма состоятельных родителей!
– О, – глубокомысленно заметила я и для пущей важности повторила. – О.
Патрик, несомненно заметивший (да и как такое не заметить!) какое впечатление на меня произвело его предложение, улыбнулся.
– Надеюсь, это значит, что вы согласны?
Я кивнула и улыбнулась ему в ответ.
Патрик! Ах, Патрик!
Не знаю, насколько успешно я выполняла свое задание по завоеванию сердца Патрика, но сама я была покорена окончательно и бесповоротно! Его взгляды в полумраке ресторанчика, соприкосновения наших рук, когда он передавал мне наполненный шампанским бокал, нечаянные касания наших коленей под столиком – все это повергало меня в трепет и бросало в жар.
Совершенно потерянная, не знающая, как себя вести, смущенная донельзя, я с трудом могла поддерживать легкую, игривую беседу, в которую пытался вовлечь меня Патрик. Я что-то мямлила, односложно отвечала на вопросы, то и дело заливаясь то румянцем, когда парень начинал засыпать меня комплиментами, то смехом, когда он принимался остроумно шутить.
А потом, уже в сумерках, когда Патрик провожал меня «домой», случилось ЭТО!
Миновав ярко освещенную улицу и свернув в какой-то темный переулок, увлекая меня за собой, парень остановился.
– Береника, – прошептал он и я почувствовала его руки на своей талии.
Я совершенно растерялась! Патрик же мягко привлек меня к себе и легко коснулся пальцем моих губ, заглядывая в глаза. Не знаю, что он там в них увидел, но это явно придало ему решимости – пальцы его запутались в волосах у меня на затылке, а губы прильнули к моим.
Ах! Я буквально задохнулась от нахлынувших на меня ощущений!
В книгах, которые я с таким упоением проглатывала вместе с пирожками и пирожными в своей прошлой жизни, поцелуй, тем более первый, тем более с любимым, описывался как нечто волшебное, неимоверно чувственное и невероятно приятное. От него будто бы кружилась голова, подкашивались ноги, в животе порхал рой бабочек (это вместо склада пирожков-то!), тело пылало и плавилось в нежных руках возлюбленного, ну и так далее по списку.
Все это я знала и была к этому готова. В теории.
Но я совершенно не была готова к тому, что получилось у меня на практике!
В первые несколько секунд, когда я ощутила прикосновение губ Патрика, я не ощутила ничего особенного. Ну губы и губы, ну прижались к моим, ничего особенного. Но потом, когда он начал этими губами елозить по моему рту, поцелуй стал влажным и каким-то... оч-чень неприятным.
Я приоткрыла крепко зажмуренные глаза, с недоумением глядя на парня. Это и есть поцелуй?! И Патрику он нравится? Лицо его, находящееся так близко от меня, расплывалось, глаза были закрыты, а губы настойчиво продолжали сминать мои. И, кажется, он был вполне доволен происходящем!
Может, я что-то делаю не так, поэтому не испытываю тех ощущений, какие должна испытывать?
Я неуверенно шевельнула губами, приоткрыла их, и Патрик тут же воспользовался этим, засунув мне в рот… язык!
Алгачий зад!
О таком я не читала ни в одном из романов! Что это за извращение?!
Замычав от отвращения, я попыталась вытолкнуть его мокрый большой язычара оттуда, где ему явно было не место.
Куда там!
Патрик, застонав, усилил натиск и это уже стало напоминать дуэль на языках! Я пыталась вытеснить врага со своей территории, вражина же этот все глубже проникал в мой рот, исследуя его вдоль и поперек и легко отбивая мои атаки. Рот мой стал совсем мокрым. Это его слюни?! Или мои? Фу!!
Не зная, что предпринять, я больше не пыталась отстраниться, позволив языку Патрика хозяйничать у меня во рту, а рукам – на моем теле. Я все ждала, что вот сейчас во мне вспыхнут все те чувства и ощущения, описываемые в романах… Но нет. Единственное вспыхнувшее во мне чувство – чувство отвращения – все усиливалось, а других чувств не было и в помине!
Парень же все сильнее вжимал меня в свое тело, и я почувствовала, как мне в живот упирается что-то твердое и большое, чего явно не было раньше.
Алгачий зад!!!
Это уже слишком!
Я немедленно почувствовала себя непотребной девкой, зажатой в какой-то подворотне озабоченным субъектом и изо всех сил отпихнула от себя совершенного потерявшего голову Патрика, который в это время как раз пытался запустить мне руку под платье.
Утратив доступ к телу, парень ошалело уставился на меня мутным, голодным взглядом.
– Береничка, – прохрипел он. – У меня от тебя совсем крышу снесло.
– Я заметила! – со злостью и обидой воскликнула я. – Ты… ты… Кто позволил тебе так со мной обращаться?!
– Береничка… – растерянно пробормотал Патрик, безуспешно пытаясь меня обнять. – Ты же сама этого хотела, разве нет? Тебе же понравился наш поцелуй. Вон как активно язычком работала…
Я закрыла руками покрасневшее лицо. Обида, недоумение и злость буквально распирали меня изнутри.
Как он мог подумать, что мне понравилось ТАКОЕ?! Разве ж это поцелуй?! Я же просто избавиться от его настырного и противного языка хотела, а он что подумал?! «Активно работала язычком»! Он что, за такую же извращенку, как сам, меня принял?!
Как же мерзко и противно! А ведь так все хорошо начиналось!
Резко развернувшись, я пошагала прочь от Патрика.
– Береника! – парень догнал меня и схватил за руку.
– Не смей меня трогать!! И не ходи за мной! Знать тебя не желаю! – рявкнула я, изо всех сил отталкивая назойливого извращенца, и плача, побежала к своему временному пристанищу у старушки Милиньи.
Патрик за мной не пошел.
Без происшествий вернувшись «домой», я тихонько, чтобы не услышала моя «бабушка», прошмыгнула в свою комнату, бросилась на кровать и заревела, от избытка чувств молотя ногами по упругому матрасу.
Несомненным было одно: день, который мог стать лучшим в моей жизни, стал одним из самых плохих! Вот вам и ведьма – влюбила парня, что называется, по полной программе! Теперь бы самой от шока отойти.
ГЛАВА 8
Проснувшись на другой день в крайне дурном настроении, я быстро позавтракала, отделалась от «бабули», донимавшей меня расспросами о маменькином здоровье, о благополучии папенькиной лавки, о моих успехах у противоположного пола и далее по списку и отправилась на прогулку.
После ее навязчивой трескотни голова, которая с утра только начинала болеть, разошлась на всю катушку. Идти в аптеку мне было лень, и я воспользовалась ведьминым наговором, снимающим простую боль.
Боль как рукой сняло! Хорошо быть ведьмой! Ну, я еще не полноценная ведьма, конечно, но когда-нибудь стану ей.
Думать о Патрике и о том, чем закончился вчерашний вечер, решительно не хотелось. Но не думать не получалось.
Вспоминая о том, что сотворил со мной этот мерзавец, я разозлилась неимоверно! Что ж, подходящее настроение для встречи с Миртой. Прямо самое то.
А вот что мне теперь делать с Патриком, я даже не представляла! Мне нужно было влюбить его в себя. Можно ли считать это задание выполненным? Что-то мне подсказывало, что нет… Но как с ним встречаться после вчерашнего?! Меня аж передергивало от отвращения, стоило только вспомнить его слюнявые губы, мерзкий язык и руки, шарящие по моему телу. И я вдруг совершенно неожиданно для себя поняла, что больше меня к нему не тянет. Вся моя неземная любовь к нему прошла! Лопнула как мыльный пузырь. Вот как отрезало прямо! Как же так? Вот так вот быстро? Разве так бывает?
Ладно, об этом я еще успею подумать. А сейчас Мирта.
Я наколдовала путеводную нить, настроила ее на Мирту и решительно зашагала вперед.
Мне пришлось пройти через всю Кропольну и хоть городок наш и небольшой, хорошего настроения мне это не добавило. Погода была прекрасная, ярко светило солнце, растущие вдоль тротуаров клены шелестели листвой, чирикали какие-то птахи. А я бы предпочла затянутое черными тучами небо, пронизывающий ветер и тоскливый волчий вой. Нет, я любила солнышко и хорошую погоду и терпеть не могла волков, просто настроение у меня сейчас было такое... лиричное.
На душе было пусто и даже предстоящая встреча с давней «доброжелательницей» и мысли о том, что скоро я отыграюсь за все прошлые унижения и обиды не радовали совершенно.
Да что с тобой, Медвяна?! Ведьма ты или кто? А ну-ка взбодрись немедленно и начинай радоваться предстоящей мести!
Не помогло…
Я вяло переставляла ноги, не обращая внимания на спешащих по своим делам прохожих.
Путеводная нить привела меня к роще, находившейся на самой окраине Кропольны и, петляя, скрылась за березками. Тяжело вздохнув, я покорно отправилась следом.
И чего Мирту сюда занесло? Небось гуляет с подружками. Не могли другого места для гуляний найти! Ноги уже до самых коленок стоптала…
Роща была окультуренная, а не дикая. Вся пронизанная аккуратными тропинками, со стоящими в укромных местах лавочками и беседками, с развешенными на деревьях фонариками. Вечером здесь было просто волшебно! Днем – тоже ничего.
Я медленно шла по тропинкам, не глядя на сидящих и прогуливающихся людей. Зачем? Путеводная нить сама приведет меня к Мирте, так что по сторонам можно не пялиться.
А путеводная нить все вела и вела. В этой части рощи я раньше не бывала, да и не мудрено. Слишком много для этого пришлось бы прошагать, а прежняя Медвяна ходить ох как не любила! Раньше я приходила в эту рощу и, не углубляясь далеко, усаживалась на неприметную лавочку, скрытую кустами жасмина, извлекала из сумки книгу и угощение и сидела там до тех пор, пока не зажигались фонари и не пора было возвращаться домой. Дом мой находился как раз недалеко от рощи, так что ходить много не приходилось.
А теперь вот я забрела в дальний конец рощи. Деревья здесь росли гуще, светлые березки сменились могучими дубами, ни лавочек, ни фонариков тут уже не было. Как не было и людей. Мрачновато здесь, я бы сказала.
Путеводная нить, вильнув за особо толстый ствол, пропала. И тут я услышала какую-то возню.
Мне стало не по себе. А вдруг какой-нибудь дикий зверь? Кабан, например. Лакомится себе желудями за деревом, а тут я.
Я сглотнула и поспешно наколдовала парализующую сеть. Держа зеленоватые переплетенные нити в правой руке, я тихо и осторожно направилась к дереву, из-за которого доносилось какое-то странное сопение.
– Патрик, ах, Па-а-ат-ри-ик, – простонал-провздыхал женский голос и я остановилась как вкопанная. Вряд ли кабанчик будет вздыхать по Патрику. А тогда…
Я убрала парализующую сеть, наложила на себя заклинание невидимости (к сожалению, действовало оно всего пять минут, ну да мне хватит) и тихонько подкралась к дереву. Обошла его…
Ох ты ж!..
Передо мной открылась крайне неприглядная картина – голая мужская задница (нет, она-то как раз была ничего, я имею ввиду картину в целом) и обвившиеся вокруг нее голые же женские ноги. Ну, это было первое, что бросилось мне в глаза. Затем я увидела мужскую спину, которую наглаживали женские ручки, затем – рыжеватую макушку, удобно умостившуюся меж белых женских грудок, затем… затем лицо Мирты с закрытыми глазами и таким выражением блаженства, что меня аж оторопь взяла.
А потом охватила досада. И обида.
Это что же получается?! Вчера Патрик со мной заигрывал, в ресторан водил, целовал и щупал как ненормальный, а сегодня этот же Патрик на клетчатом одеялке под деревцем с Миртой любится?!
– Сладкая моя, – услышала я шепот Патрика и в глазах у меня потемнело.
Я поспешно отступила за дерево – действие заклинания невидимости подходило к концу.
Прислонилась к могучему стволу с другой стороны, сжала кулаки и ждала, когда пройдет приступ злости. Как бы не натворить чего непоправимого! Я же их обоих сейчас прибью!
Немного успокоившись, открыла глаза. Кровавая пелена уже не застилала мне взгляд, и я была способна мыслить почти здраво.
Будем импровизировать! Был у меня план мести, но так даже лучше получится. Больнее!
Я скрестила пальцы и неслышно зашептала новое заклинание. Опять же, не долгоиграющее, но мне хватит. Заклинание подчинения разума даст мне власть над Патриком. Он будет думать, чувствовать и говорить то, что нужно мне. Крайне полезная вещь, как я теперь понимаю! А я-то учиться ему не хотела, говорила Грильде, что жестоко это и незаконно так измываться над людьми.
Ошибалась! Оказывается, в самый раз.
Взмахнула рукой, завершая наложение чар, и смело вышла из-за дерева.
Патрик к тому времени уже почти полностью оделся, чем меня несказанно порадовал – на тыл его, одеждой не защищенный, я уже полюбоваться успела и будет с меня! А вот отлюбленная Мирта одеваться не торопилась – лежала ничем не прикрытая, бесстыжая, с томным видом вздыхала и не сводила с Патрика щенячьего взгляда зеленых глаз. Ба! Да неужто любовь с ней приключилась?! Ну, это мне только на руку!
Поначалу, увлеченные каждый своим делом (Патрик – застегиванием штанов, Мирта – наблюдением за этим процессом), они меня не заметили и мне пришлось кашлянуть, привлекая внимание к своей скромной особе.
Мирта, взвизгнув, вскочила, заворачиваясь в большое красно-коричневое одеяло, Патрик же, попавший под действие заклинания, воскликнул:
– Береника!
– Да, милый, это я, – ледяным тоном подтвердила я его догадку. – Не хочешь объяснить, что здесь происходит?
