Оглавление
АННОТАЦИЯ
Рождество в маленьком городке – что может быть более скучным? Именно так думала озорная Вирджиния Кинтл, когда родители отправили ее в Хемсли поддержать овдовевшую сестру.
Однако, Вирджиния не из тех, кто сидит сложа руки. Она расшевелит унылый городок и сделает рождество незабываемым для жителей Хемсли. Даже если для этого придется устроить грандиозный скандал, перессориться со всеми друзьями, а затем… влюбиться!
ГЛАВА 1
- Вирджиния!
Звучный голос леди Кинтл устремился к высокому потолку обширного холла.
Пару минут спустя на галерее второго этажа мелькнул легкий силуэт в розовом. Прелестная головка в модной шляпке с незавязанными бордовыми лентами склонилась над перилами дубовой балюстрады, и шляпка тотчас спланировала прямо к ногам леди Кинтл.
- Я уже почти готова, матушка!
Мать только сокрушенно покачала головой.
- Лу, подними шляпку своей сестры, - приказала она кудрявой девочке-подростку.
Луиза наклонилась и подобрала злополучный головной убор, но другая девочка, чуть выше ростом, ловко выхватила шляпку из рук сестры.
- Матушка, Хелен опять меня дразнит! - пожаловалась Луиза, а Хелен в ответ скорчила презрительную гримаску.
- Вы можете хотя бы пять минут не ссориться? - привычно бросила мать и повернулась к лестнице. - Да где же эта несносная девица? Вирджиния!
- Уже спускаюсь! - откликнулись сверху.
- И не вздумай съезжать по перилам, порвешь новое платье! - напутствовала маменька.
Луиза неодобрительно поморщилась, а Хелен тихонько фыркнула – обе девочки знали, что предупреждение матери не напрасно, их старшей сестре ничего не стоило применить этот удобный и быстрый способ движения даже при наличии в холле гостей. Их отец только посмеялся бы в этом случае, а тетушка, миссис Браннерс, позеленела бы от злости и побагровела от стыда одновременно.
Послышался быстрый топот, по лестнице словно бы скатился розовый снежный ком, и запыхавшаяся юная леди предстала перед матерью и сестрами. Большие светло-карие глаза невинно уставились на раздраженную мать, и леди Кинтл только поправила растрепавшиеся локоны Вирджинии и махнула рукой на свое намерение сурово выговорить дочери за очередное опоздание. В конце концов, в молодости леди Кинтл и сама была непоседой, а о лорде Кинтле и говорить не стоит – он и в сорок пять лет увлекался всяческими забавами и розыгрышами и обожал всех своих детей, из которых Вирджиния как раз и была его любимицей.
- Идемте скорее, ваша тетя обязательно отметит, что мы задержались, - леди Кинтл потянула младших девочек к дверям, предупредительно распахнутым дворецким, а Вирджиния направилась следом.
- Ты такая растрепанная, Вирджиния, - Лу с некоторой завистью уставилась на густые волосы сестры цвета горячего шоколада. – Какой смысл так долго причесываться, чтобы потом испортить все, один раз пробежавшись по лестнице?
- Она наряжалась, чтобы понравиться Барти Таггерту, - вмешалась всегда все знающая Хелен.
- И что же? - без смущения ответила Вирджиния. – Чарли такой веселый, чудесно поет и умеет придумать какую-нибудь забавную штуку… Не будь его мать злобной старой сорокой, я бы не отказалась от такого жениха.
Хелен и Вирджиния рассмеялись, а Луиза, самая хорошо воспитанная из троих девушек, испуганно охнула и покосилась на мать – отзываться подобным образом о взрослых казалось ей непростительным. Но леди Кинтл в душе была согласна с характеристикой дочери, миссис Таггерт не нравилась ей точно так же, как и Вирджинии, однако, дерзкой юной барышне все же следовало сделать замечание, хотя бы ради воспитания ее сестер.
- Ты слишком много смеешься, Вирджиния, в то время, как твоя сестра в трауре!
- Но, матушка, вы же сами сказали, что мы не будем носить траур по лорду Бенкрофту, - не замедлила с ответом дочь.
- Так распорядился ваш отец, а вовсе не я, - сердито возразила мать. – Как только он сообразил, что из-за траура нельзя будет устроить большую осеннюю охоту, его скорбь по бедному Гилберту тотчас уменьшилась, и он решил, что достаточно, если носить траур станет одна Маргарет.
- Слава богу, - тихо пробормотала Хелен, но леди Кинтл услышала ее.
- Ваше легкомыслие не устает меня поражать, юные леди. Впрочем, если подумать, то тут не так уж много удивительного, если примером вам служит старшая сестра.
- Маргарет? - с невинным видом поинтересовалась Хелен.
- Ты прекрасно поняла меня, - леди Кинтл приходила все в большее и большее раздражение. – Я имела ввиду Вирджинию. Маргарет как раз та дочь, какой стоит гордиться – благонравная, серьезная, понимающая всю ответственность, свалившуюся на ее плечи…
- Маргарет такая зануда, матушка, - со вздохом ответила Хелен. – А с Вирджинией всегда весело, хотя она и бывает несговорчивой…
- И потом, Маргарет намного старше нас всех, когда-нибудь и мы превратимся в самых достойных леди, каких только можно отыскать, - поторопилась Луиза смягчить высказывание сестры.
- Боюсь, я не доживу до этого благословенного дня, - вздохнула мать. – Впрочем, ты, Лу, как раз подаешь в этом смысле самые радужные надежды… Что ж, буду благодарить Господа и за то, что из четырех моих дочерей хотя бы две окажутся подлинными леди, вероятно, это справедливое вознаграждение за мои труды, учитывая нрав вашего отца.
Вирджиния надулась – она находила лорда Кинтла безупречным джентльменом, а Луиза по доброте душевной принялась утешать мать, повторяя, что Хелен и Вирджиния вовсе не такие уж испорченные, и из них еще вполне может получиться что-то путное.
Четырнадцатилетняя Хелен переглянулась с восемнадцатилетней Вирджинией, и обе девушки прыснули со смеху. Подумать только, Луизе едва исполнилось тринадцать, а она пытается положительно влиять на старших сестер!
Леди Кинтл тоже сочла, что младшая дочь перегибает в своем стремлении быть безупречной, и сделала ей замечание относительно вульгарности слова «путное», подобающего разве их кучеру. Теперь уже обиделась Луиза, и мать поторопилась сменить тему:
- Кстати, раз уж мы вспомнили о Маргарет… Сегодня утром я получила от нее еще одно письмо.
- И что она пишет? - без особого интереса спросила Вирджиния.
- Она очень несчастна, - леди Кинтл опечалилась, горе старшей дочери было и ее горем.
- Могла бы она не повторять это в каждом письме? - Хелен, как и Вирджиния, находила Маргарет эгоисткой, стремящейся испортить всем настроение.
- Как тебе не стыдно, Хелен! Ваша сестра осталась вдовой в двадцать два года! Она потеряла любимого супруга и теперь в одиночестве должна воспитывать маленького лорда Бенкрофта! По-вашему, это легко пережить?
- Нам всем очень жаль Маргарет, правда, мама, - пришлось ответить Вирджинии. – Но она в своих письмах как будто упрекает нас за то, что мы не проливаем слезы с утра до вечера вместе с ней… В конце концов, бедняга Гилберт был ее мужем, а не нашим.
- Конечно, Мегги иногда чересчур предается унынию, - согласилась мать. – Но ей, действительно, очень одиноко. Она приглашает кого-нибудь из вас погостить у нее и встретить рождество в Хемсли. Мы с вашим отцом все обсудили и решили, что поедет Вирджиния.
Юная леди чуть ли не с ужасом уставилась на мать:
- Провести рождественские праздники в деревне? С Маргарет?
- Хемсли вовсе не такая уж деревня. У Бенкрофтов достаточно соседей и знакомых, в чьих домах на рождество наверняка будут балы и концерты, и ты сможешь повеселиться, если, конечно, захочешь оставить Маргарет одну дома…
- Может быть, лучше, если она приедет к нам? - попыталась избежать незавидной участи Вирджиния.
- Твой отец не согласится на это. Ведь тогда нам всем придется надеть черное и отказаться от всех праздничных увеселений, - резонно заметила мать.
Хелен охнула, и даже Луиза испуганно посмотрела на мать.
- Но ведь я не смогу поехать туда одна! - привела еще один аргумент Вирджиния.
- Если бы тебя пригласили в Лондон, тебя бы это не смутило, - язвительно ответила леди Кинтл. – Мы все обговорили. Твоя тетя Мод собирается в середине ноября к сыну в Эшкрофт, а это совсем недалеко от Хемсли. Она отвезет тебя. А в феврале мы намереваемся отправиться на один из курортов, и ты с Маргарет и маленьким Гилмором присоединишься к нам.
- А если она не захочет ехать на курорт? - не сдавалась Вирджиния.
- Морской воздух полезен для здоровья Гила, а Мегги не отказывается ни от чего, что может быть полезно ее сыну. Довольно спорить, дитя мое, твой долг – поддержать и ободрить сестру. У тебя с твоим жизнерадостным нравом это получится лучше, чем у кого бы то ни было из нас.
- Надеюсь, там хотя бы не окажется Уолтера, - пробормотала Вирджиния, не осмеливаясь более возражать матери.
Хелен сочувственно пожала руку сестры, но не предложила составить ей компанию, и всю оставшуюся до теткиного дома дорогу Вирджиния молча представляла себе, как долгих три месяца будет томиться в мрачном доме Маргарет, в то время, как ее родители и сестры будут веселиться на балах и устраивать приемы у себя.
Настроение ее было безнадежно испорчено, и даже затеи Барти Таггерта не смогли его улучшить.
ГЛАВА 2
Лорда Кинтла все его многочисленные друзья считали баловнем судьбы, и сам он отнюдь не намеревался оспаривать это утверждение. Он неизменно был доволен собой, своей семьей и своим состоянием. Единственное, что некоторое время портило лорду радужную картину безоблачного счастья в Кинтл-парке – отсутствие сына и наследника. После одиннадцати лет супружества лорд и леди Кинтл могли похвастаться четырьмя хорошенькими дочками, не беспокоясь при этом о средствах на приданое. Однако, судьба, очевидно, решила, что несправедливо обидела своего любимца, и на тринадцатом году брака подарила Кинтлам долгожданного сына.
Малыш Стюарт пошел характером в своего батюшку, и леди Кинтл, опасаясь, что любящие сестры избалуют младшего брата, а постоянные гости и празднества в Кинтл-парке отвернут его от стремления к знаниям, как это было в свое время с его отцом, в десятилетнем возрасте отправила сына в самую престижную школу для мальчиков, какую только смогла отыскать на приемлемом удалении от поместья.
Лорд Кинтл давным-давно доверил воспитание детей своей супруге, оставив себе заботу о их развлечениях, и не стал препятствовать удалению единственного сына из родного дома на долгие шесть лет, но старался забирать мальчика из школы так часто, как только мог придумать удовлетворительный повод – поездка в Лондон или на воды, большая охота или семейные торжества у многочисленных родственников. К счастью, Стюарт рос довольно сообразительным мальчиком и почти не отставал в учебе от своих товарищей, поэтому леди Кинтл смотрела сквозь пальцы на проделки мужа. Рассудительной женщине удавалось сочетать должную строгость с потаканием детским прихотям, и все дети любили ее почти так же сильно, как отца.
Из всех дочерей лорда Кинтла самой красивой обещала вырасти высокая темноволосая Хелен, пока еще не утратившая некоторой детской угловатости. Но и остальным мисс Кинтл грешно было жаловаться на изъяны в своей внешности. Во всяком случае, Маргарет без труда нашла себе мужа во время первого же своего сезона в столице, а Вирджиния могла похвастаться немалым количеством поклонников.
Робкая, неуверенная в себе Маргарет во всем любила основательность. Малейшее отклонение от заведенного порядка пугало ее, а дерзкие шалости младших сестер и грубоватые розыгрыши отца просто приводили в ужас. Неудивительно поэтому, что педантичный, серьезный Гилберт Бенкрофт сразу же пришелся ей по душе. Лорд Кинтл предпочел бы совсем другого зятя, но не стал отказывать Гилберту, когда он пришел просить руки Мегги, справедливо полагая, что молодые люди уже успели обо всем договориться заранее.
Гилберт, будучи старшим из трех братьев, унаследовал титул лорда Бенкрофта, приличный доход с имения и дом в городке Хемсли, в десяти милях от собственного поместья.
Через год после свадьбы лорд Кинтл с удовольствием присутствовал на крестинах своего первого внука, маленького Гилмора. А еще через три года, в начале марта, лорд Бенкрофт скончался от воспаления легких, неожиданно поразившего молодого крепкого мужчину после того, как Гилберту пришлось возвращаться из поместья в свой дом в Хемсли в открытой коляске под ледяным дождем. Утепленная дорожная карета потребовалась его брату, чтобы навестить своих друзей, и после долгого спора Гилберту пришлось уступить напористому младшему брату, артиллерийскому офицеру Уолтеру Бенкрофту. В детстве Гилберту частенько доводилось отдавать требовательному и более сильному физически Уолтеру свои вещи, и сейчас такая уступка стоила ему жизни.
Спустя восемь месяцев после смерти мужа Маргарет все еще не привыкла управлять домом и поместьем сама и постоянно донимала свою семью жалобными письмами. Леди Кинтл с дочерьми и ее супруг со Стюартом поочередно гостили у старшей дочери весной и летом, но так любимый им сезон охоты лорд Кинтл был решительно настроен провести в собственном доме. И вот теперь опорой для Маргарет должна была стать Вирджиния.
- Худшего выбора матушка не могла сделать! - жаловалась Вирджиния своей постоянной наперснице Хелен. – Она ведь знает, что мы с Мег никогда не понимали друг друга!
- Успокойся, Джинни, не может же матушка отправить в Хемсли меня или Луизу, - рассудительно возразила сестра.
- Почему нет? Луиза больше всего походит на Мегги характером, они бы прекрасно провели время, читали бы сказки маленькому Гилу и обсуждали наши с тобой дурные манеры.
- Она слишком мала для того, чтобы ободрять сгорбленную горем вдову, - сказала Хелен, в то же время краем глаза поглядывая на себя в зеркало.
- Это Маргарет-то сгорбленная вдова? Не серди меня, Хелен! Она считает, что вдове положено убиваться, вот она и убивается. Как только траур закончится, она и думать забудет о своей тоске и найдет себе нового мужа, такого же зануду, как она сама!
- Ты правда думаешь, что она не любила Гилберта? - удивилась Хелен.
- Ну, не знаю, любила наверное…, - Вирджиния поняла, что не вполне справедлива по отношению к сестре. – И все равно, Маргарет не из тех женщин, кто будет хранить верность умершему возлюбленному, как в романах. Она и шагу сделать не может без чьих-либо советов, ей обязательно надо на кого-то опереться…
- Бедняжка, как ей сейчас тяжело! - посочувствовала Хелен и слегка усмехнулась. – Впереди зима, простуды у слуг и прочие неприятности, и Маргарет придется со всем этим справляться. Хорошо хотя бы батюшка помог ей разобраться с урожаем и нанял толкового управляющего…
- Да уж, предыдущий, как там его звали, по-моему, чаще просиживал в бильярдной в компании Уолтера, чем объезжал поля, - согласилась Вирджиния.
- Кстати, Уолтер приедет на рождество в Хемсли? - оживилась Хелен.
Ей нравился бравый капитан, девочка не представляла, как могла Маргарет выбрать Гилберта, когда у него такой мужественный и благородный брат! Вирджинии, напротив, Уолтер Бенкрофт казался весьма неприятным типом, мужланом, не соблюдающим приличия, надменным и эгоистичным. Отчасти она была права в своих наблюдениях.
После смерти брата Уолтер мог унаследовать титул и состояние, не будь у Гилберта наследника. Именно поэтому Уолтер невзлюбил леди Бенкрофт и маленького лорда Гила за одно их существование на этом свете и неизменно досаждал Маргарет своими насмешками и придирками, когда гостил в поместье Бенкрофтов, продолжая считать его своим домом, а гостил он там так часто, как только ему позволяла служба.
Вирджинии гораздо больше нравился самый младший Бенкрофт, Чарльз, обаятельный юноша двумя годами старше ее, мечтающий стать великим художником. Чарльз усердно учился в Лондоне этому ремеслу и время от времени приезжал домой на семейные торжества или когда искал вдохновения на лоне сельской природы.
Путешествие с тетушкой Мод потребовало от Вирджинии слишком много терпения, а оно как раз не являлось ее сильной стороной. Постоянно сдерживаться, когда хочется рассмеяться, выслушивать длинные сентенции тетушки либо ее храп, когда тетя прерывается, чтобы вздремнуть, было просто невыносимо. Тетушка недавно сняла двухгодичный траур по покойному мужу и, похоже, немало об этом сожалела. Вирджинии казалось, что тетя Мод завидует Маргарет, с таким упоением она рассуждала о траурных лентах, кайме на нижних юбках и прочих подобных вещах да еще и заставляла Вирджинию запоминать все подробности, чтобы передать «дорогой Маргарет».
Когда Вирджиния, наконец, пересела в карету Бенкрофтов, ожидающую ее в ближайшем к Хемсли поселении, юная леди чувствовала себя измученной и злой на весь свет. В таком состоянии ей не следовало показываться на глаза сестре, но Маргарет, сосредоточенная на своих переживаниях, не способна была улавливать настроение Вирджинии или кого бы то ни было. Едва расцеловав младшую сестру, она принялась жаловаться:
- В этом доме так уныло, Гилберт все собирался переделать комнаты в южном крыле, где много солнца, да так и не успел… А малыш Гил каждый день спрашивает, когда вернется папочка. Градом побило мои розы…
- Маргарет, прошу тебя, позволь мне немного отдохнуть и обогреться с дороги. Прикажи подать чая! - Вирджиния испытывала желание хорошенько потрясти сестру, чтобы хотя бы на время убрать с ее лица это плаксивое выражение.
- О, дорогая, прости меня, я не подумала! - охнула Маргарет и тут же принялась суетливо звать служанок.
Вирджиния заметила, что прислуга нерасторопно выполняет указания леди Бенкрофт, а на перилах лестницы лежит слой пыли. «Похоже, Мегги тут не особенно уважают. Еще бы, она то словно бы умоляет принести ей чай, то высокомерно требует исполнять ее капризы. И почему наша матушка не научила ее, как заставить слуг считаться с собой? - думала Вирджиния, пока поднималась по лестнице, стараясь не касаться перил. – Придется мне тут навести порядок».
Через полчаса умытая и одетая в свежее платье Вирджиния спустилась в маленькую гостиную, чтобы поздороваться с племянником и поговорить с сестрой.
Малыш Гил всегда казался своей молодой тетушке весьма смышленым для его лет ребенком. Если бы еще Маргарет так не суетилась вокруг него, беспрестанно отдавая няньке противоречивые приказы – посадить мальчика подальше от камина, чтобы ему не было слишком жарко, закутать его потеплее, так как в комнате дует, и все в таком духе.
- Да прекрати же, Маргарет! Он не простудится и не обожжет себе пальцы, Нелли прекрасно за ним присматривает, - раздраженно скомандовала Вирджиния, и Мег послушно уселась на свое место напротив сестры, а нянька благодарно улыбнулась мисс Кинтл.
Едва только рядом с ней появлялся кто-то, способный принимать решения, Маргарет с облегчением освобождала место.
- Ты уже думала, где мы проведем рождественские праздники? - спросила Вирджиния.
- Я ждала только тебя, чтобы тотчас переехать в Хемсли. Ни дня не хочу больше оставаться здесь!
Вирджиния немного воспряла духом. Как бы ни были смехотворны претензии Хемсли на звание города, там все же имелось некоторое количество достойных семейств, чтобы обмениваться визитами, в отличие от уединенно расположенного поместья, где и за две недели можно не увидеть никого, кроме слуг и арендаторов.
- К тому же, на рождество собирается приехать Уолтер…, - добавила Маргарет с дрожью в голосе.
- Это твой дом и дом твоего сына! Ты должна запретить ему оскорблять тебя, или пусть больше не приезжает! - тут же закипятилась Вирджиния.
- Это и его дом тоже, - вздохнула Маргарет. – Я ему не нравлюсь, но не могу отказать ему от дома. Пускай поживет здесь, пока у него отпуск со службы, а мы с тобой переедем в город. И потом, приедет он не раньше, чем через недели через три, я надеюсь.
- А красавчик Чарльз Бенкрофт? Он приедет на рождество?
- Он прислал очень милое письмо с просьбой разрешить ему приехать в Хемсли уже в первую неделю декабря.
- Так рано? И что он собирается делать столько времени в деревне? В это время года нельзя рисовать пейзажи, кругом все такое мокрое и грязное, - удивилась Вирджиния.
- Ты знаешь, мне кажется, он влюблен в кого-то в Хемсли, - поделилась своим наблюдением Маргарет. – Последний раз Чарльз был здесь вскоре после отъезда нашего отца и Стюарта, так он все время вздыхал и, кажется, даже писал стихи…
- И ты не узнала у него имя дамы сердца?
- Вирджиния! Как можно задавать подобный вопрос! - возмутилась скромница Маргарет.
- А я обязательно задам, как только он приедет, - любопытство Вирджинии вполне соответствовало ее возрасту и характеру.
- Ты можешь поставить его и себя в неловкое положение, - попыталась удержать сестру Мег.
- Ты думаешь, он влюбился в меня? - изумление сестры заставило Маргарет только развести руками.
- Конечно, нет! То есть, все может быть, но я об этом не думала, - поправилась она. – Тем более, тебя-то здесь в то время уже не было…
- Мы с Чарльзом большие друзья, и, конечно, он поделится со мной своей сердечной тайной, - убежденно заявила Вирджиния. – Надеюсь, он не слишком страдает и будет развлекать нас в праздники. Если бы еще Уолтера пригласили куда-нибудь в другое место, рождество в Хемсли могло бы стать приемлемым.
- Напрасно тебе не нравится Хемсли. Там намного больше жителей, чем в Кинтл-парке, и во столько же раз спокойнее.
- Вот именно! Тоска! А батюшка наверняка придумает что-нибудь необыкновенное… - Вирджиния помолчала, потом, решив, что не стоит растравлять себе душу, добавила, – Значит, мы завтра уезжаем… Тогда я не буду просить Бетси раскладывать мои вещи.
ГЛАВА 3
К радости Вирджинии, дорога до Хемсли не была утомительной. Маленький лорд Бенкрофт требовал внимания своей хорошенькой тетушки, постоянно тыкал пальчиком в окно и задавал тысячу вопросов о каждой ферме, дереве или мостике, мимо которых они проезжали.
Городской дом Бенкрофтов, непритязательный снаружи, внутри казался гораздо более уютно отделан, чем обширное здание в имении. Прислуга здесь выглядела почтительной и трудолюбивой. Вероятно, это объяснялось тем, что в этом доме до самой своей смерти, случившейся полтора года назад, жила старая леди Бенкрофт, суровая дама, находившая изъяны решительно во всем, за исключением своих сыновей. Ее любимцем был, разумеется, Уолтер, что не могло не сказаться на его характере. Даже лорд Кинтл, не отягощенный условностями, находил брата своего зятя весьма развязным молодым человеком, что не мешало ему восхищаться храбростью и чувством юмора капитана.
После смерти матери младшие Бенкрофты унаследовали достаточную сумму для того, чтобы зажить собственным домом, но не особенно торопились это делать, предпочитая стол и кров старшего брата. Бедняга Гилберт принимал братьев безропотно, и его требование соблюдать заведенный распорядок в то время не казалось Уолтеру чрезмерным. Другое дело вдова Гилберта, с ней можно было не считаться, и Уолтер, очень мало скорбевший по брату, несколько раз, в отсутствие родственников Маргарет, привозил с собой друзей-офицеров, превращая дом в настоящий Бедлам. Не говоря уж о пересудах относительно шумной компании в доме недавно овдовевшей леди.
Вирджиния понимала страх сестры перед этим исчадьем ада, как называла капитана Бенкрофта их тетушка Мод, имевшая удовольствие познакомиться с ним на свадьбе Гилберта и Маргарет. Юная леди намерена была оградить сестру от дерзких выходок этого худшего из Бенкрофтов, но как могла восемнадцатилетняя девица повлиять на закоснелого грубияна и повесу? Все надежды Вирджиния возлагала на собственное обаяние и на помощь Чарльза Бенкрофта.
На следующий же день после того, как сестры и маленький Гилмор воцарились в доме на Мэйн-стрит, к ним потянулись с визитами гостьи. Первой явилась миссис Фоксли, ближайшая соседка. После положенных приветствий дамы уселись за чайный стол, и гостья постаралась развлечь приезжих леди местными сплетнями и новостями:
- Дорогие мои, как я рада, что вы, наконец, оставили свою глушь! Местному обществу не хватает прелестных молодых леди!
- Вы же знаете, миссис Фоксли, я не смогу бывать в обществе из-за траура, - робко попыталась возразить Маргарет.
- Ну, конечно же, дитя мое, от вас не требуется выезжать в Лондон или на курорт, но в нашем маленьком городке, среди близких людей, вы можете…, нет, вы должны принимать гостей или наносить визиты! - миссис Фоксли тряхнула тщательно уложенными по прошлогодней столичной моде локонами. – Тем более, теперь, когда мы затеваем этот грандиозный праздник!
- Праздник? - Вирджиния, до того слушавшая истории миссис Фоксли без особого интереса, внезапно оживилась.
- Ах, моя дорогая, мы, избранный круг самых достойных здешних дам, постановили устроить на рождество самый необыкновенный бал! О нем напишут в газете, а может быть, вести дойдут даже до самого Лондона! - пылко воскликнула гостья.
- Бал? Это просто чудесно! - Вирджиния проигнорировала неодобрительный взгляд Маргарет.
- О, несомненно! К Доджсонам и Мерроу приезжают знатные гости, кажется, там будет какой-то маркиз или баронет, и мы не можем осрамиться! - в миссис Фоксли не угасал огонь патриотизма по отношению к родному Хемсли. – И мы рассчитываем на вашу помощь! Уверена, мои дорогие подруги, как только узнают, что вы приехали, обязательно примутся посещать вас и говорить то же самое!
Похоже, почтенная женщина была чрезвычайно довольна тем, что успела первой сообщить приезжим новости и насладиться видом их изумленных лиц.
- Нет, я не могу, никак не могу, - забормотала Маргарет.
- Милая, ваш траур длится уже девять месяцев, как раз половина полного траура! Мы все любили дорогого Гилберта, но он был бы очень огорчен, увидев, какой вы стали бледной и нездоровой на вид! Вам пора немного развеяться!
- Не уговаривайте ее, миссис Фоксли!
Вирджиния вмешалась, когда заметила, что Маргарет готова поддаться на настойчивые требования гостьи, чтобы потом сожалеть о своей минутной слабости и мучиться угрызениями совести из-за того, что предала память незабвенного супруга.
Миссис Фоксли, похоже, правильно оценила ситуацию, за последних четыре года она сумела разобраться в характере леди Бенкрофт и не стала продолжать давить на Маргарет. Вместо этого она перешла в наступление на жизнерадостную мисс Кинтл.
- В таком случае, Вирджиния, вам придется потрудиться за двоих. Вы не носите траура, и у вас не может быть никаких отговорок!
- Я и не собиралась придумывать отговорки, мадам! - улыбнулась довольная Вирджиния. –Напротив, я очень сожалела, что уехала из дому в такое время, мой отец всегда придумывает на рождество что-то изумительное…
- Не стоит огорчаться, дитя мое. Конечно, мы не можем похвастаться близостью к столице и частым общением с высокими особами, но всегда стремимся идти в ногу со временем! Вы ведь расскажете нам о том, что сейчас модно в Лондоне, и поможете с устройством бала. Наши гости должны быть очарованы!
- Безусловно, миссис Фоксли, я приложу все усилия, на какие только способна! Вы уже думали над тем, где состоится бал, как будет украшена зала и обо всем в таком духе? - Вирджиния тут же решила перейти к делу, не обращая внимания на тревогу в глазах сестры.
Маргарет не только не хотела участвовать в увеселениях, но искренне опасалась, что деятельная сестрица устроит в ее доме что-то навроде штаба по руководству военными действиями, то есть, предстоящим великолепным торжеством.
- О, конечно! В «Зайце и лебеде », нашей лучшей гостинице, есть пристроенный с задней стороны большой зал. Там обычно проходят заседания охотничьего общества, а также благотворительные базары и всякого рода собрания. Хозяин «Зайца и лебедя» охотно предоставит нам зал, причем совершенно безвозмездно. Правда, придется пригласить его самого с дочками, но с этим мы уж как-нибудь должны смириться.
Вирджиния позабавилась про себя странному названию гостиницы, решив потом как-нибудь разузнать, в чем же состоит связь зайца и лебедя, и продолжила расспросы.
- На балу будет оркестр или только несколько музыкантов? Они умеют играть модные танцы?
Миссис Фоксли одобрительно посмотрела на юную леди. Похоже, при своей молодости мисс Кинтл была весьма деловитой особой и умела улавливать суть вещей.
- Да, у нас есть свой оркестр, вы помните, он играл в ратуше, когда вы с матушкой гостили здесь в прошлый раз. Что касается танцев… - леди немного смутилась. – Боюсь, они не так хорошо разбираются в модных веяниях.
- Ничего страшного тут нет, миссис Фоксли. Я захватила с собой свои ноты, просто так, на случай, если мне захочется развлечь Маргарет музыкой.
- О, моя дорогая! Вы меня очень обрадовали! В таком случае, думаю, вам следует посетить репетиции оркестра и помочь им разобраться в нотах, если, конечно, это вас не слишком затруднит.
- Конечно, нет, мадам, - Вирджиния невольно хихикнула, представляя себя наставницей деревенского оркестра. – А что с украшением залы?
- Благотворительный базар мы устроим в общей зале, напитки и еду мистер Падди, хозяин «Зайца и лебедя», будет подавать в буфетной, куда гостям придется заходить поочередно. По этому случаю все помещения приведут в надлежащий вид. Что касается обустройства самой бальной залы, тут мы с другими леди зашли в тупик. Хотелось бы украсить ее как можно более изящно и вместе с тем необычно, чтобы гости говорили о нашем празднике вплоть до следующего рождества, - озабоченно сказала миссис Фоксли. – Вот тут нам бы очень пригодились идеи вашего батюшки, лорда Кинтла.
- Три года назад на рождество наш замок превратился в Камелот, а отец был королем Артуром, - вспомнила Вирджиния. – Один из спрятанных в доме бокалов символизировал Грааль, и гости должны были его отыскать. Нашедшему полагалась награда. Все тогда так повеселились!
- О, это просто великолепно! - буквально возопила миссис Фоксли, так, что Маргарет пролила чай себе на платье. – Мы вполне можем использовать этот замысел, а Грааль пусть ищет кто-нибудь из молодых джентльменов. В него мы положим пожертвования на приют для бедных стариков или что-нибудь еще столь же полезное… А это не будет святотатством?
Вирджиния легко успокоила внезапно встревожившуюся даму.
- Конечно, нет, Артур и его рыцари были истинными христианами, и почтить их память на рождество – благородно и уместно. А традиционный вертеп можно поставить в холле, без него все равно не обойтись.
Миссис Фоксли покинула своих молодых приятельниц в большом воодушевлении, взяв с Вирджинии слово завтра же заняться подбором музыки для бала и эскизов для костюмов гостей, вернее, деталей костюмов, по которым можно было бы опознать в них жителей Камелота, а не участников крестовых походов или членов экспедиции Колумба. Впрочем, о тех и о других у миссис Фоксли было очень неясное представление.
ГЛАВА 4
После ухода миссис Фоксли Вирджиния уговорила сестру выйти прогуляться. Несмотря на ноябрьскую сырость, придающую зданиям неприглядный вид, в Хемсли все же было некое очарование, пусть и вызывающее жалость у привыкшей к величественным столичным улицам и просторам отцовского поместья мисс Кинтл.
Едва только леди подошли к концу улицы, поверх выкрашенного нелепой розовой краской забора на углу Мэйн-стрит и Барри-стрит показалась дородная дама в чепчике и без шали.
- Леди Бенкрофт! Леди Вирджиния Кинтл! - закричала она, легко перекрыв своим звучным голосом уличный гомон. - Наконец-то вы вернулись! Заходите, прошу вас, вы должны непременно взглянуть на новое фортепьяно Милли!
- Здравствуйте, миссис Фэвел, - одновременно произнесли сестры и послушно вошли в распахнутую дамой калитку, скорее, из опасений, что радушная хозяйка простудится, чем из желания поглядеть на фортепьяно.
Миллисент Фэвел, хорошенькая веснушчатая девушка, похожая со своими рыжими кудряшками и остреньким носиком на лисичку, радостно приветствовала Вирджинию. Как и другие молодые жительницы Хемсли, Миллисент находила мисс Кинтл очень элегантной и никогда не упускала случая перенять у нее модный фасон, изящные манеры или жесты.
Когда Вирджиния похвалила фортепьяно, ей было предложено испытать его качества в действии, и она уселась за инструмент, не жеманничая и не смущаясь. Маргарет покорно приготовилась выслушивать наставления миссис Фэвел относительно воспитания маленького Гилмора, но почтенную даму сегодня заботили совсем другие вещи.
- Вас, скорее всего, уже навестила моя подруга, миссис Фоксли, - начала она, не обращая внимания на звуки, издаваемые фортепьяно.
Маргарет молча кивнула, а Вирджиния улыбнулась Милли и прекратила играть – пока миссис Фэвел говорила, это было совершенно бессмысленным делом.
- О, да, миссис Фоксли была очень любезна, - Маргарет порадовалась, что пока от нее не требуют отчета о поведении Гилмора.
- Значит, она успела сообщить вам, что мы затеваем рождественский бал! - миссис Фэвел не спрашивала, а утверждала.
- Да, конечно же, - вмешалась Вирджиния, зная, как не хочется сестре говорить об этом бале.
- И вы обе, разумеется, поможете нам устроить все на самом высочайшем уровне.
С этим утверждением пришлось согласиться опять таки одной Вирджинии, к немалой радости Миллисент.
- Моя сестра не может из-за своего траура принимать участие в развлечениях, но я в полном распоряжении вашего попечительского комитета.
- Действительно, было бы в высшей степени неприлично, если бы леди Бенкрофт веселилась, но она сможет помочь нам подновить одежды для церковного хора, - признала миссис Фэвел.
Маргарет ненавидела шить, но возразить миссис Фэвел не смел никто, за исключением Уолтера Бенкрофта и миссис Лауэй.
- В таком случае, дитя, тебе придется хорошо потрудиться, чтобы компенсировать отсутствие твоей сестры, - продолжила миссис Фэвел. - Мы еще не определились с центральной идеей, но много слышали о великолепных праздниках в вашем поместье, и думаю, Вирджиния, ты сможешь припомнить особенно удачный из них.
- О, да, мадам, - с легким смешком ответила юная леди. – Однажды бальную залу украсили деревьями из оранжереи, а в комнатах перед ней устроили живые картины. Те гости, что были приглашены заранее, изображали библейских героев, а остальные должны были угадывать, какой сюжет символизирует та или иная комната. Угадавшим было позволено пройти дальше, и так до тех пор, пока они не достигнут большой залы. А там был настоящий райский сад…
Милли завистливо вздохнула, а миссис Фэвел одобрительно закивала:
- Полагаю, это было бы очень уместно в преддверии рождества. У нас не будет много свободных комнат, но можно поставить в одной из частей зала ширмы, а за ними будут живые картины.
Вирджиния кивнула, сдерживая хихиканье. Она умолчала о том, что гости не особенно хорошо представляли себе, как выглядит тот или иной персонаж, из-за чего возникло много путаницы и неловких или смешных моментов. Во всяком случае, лорд Кинтл был очень доволен, развлечение превзошло все его ожидания, да и Вирджиния с Хелен насмеялись вволю, к негодованию маленькой тогда еще, но уже очень набожной Луизы.
Маргарет недоумевающе посмотрела на сестру:
- Вирджиния, но ведь утром ты уже обсуждала с миссис Фоксли устройство бала... И про райский сад ничего не говорилось.
- Да, конечно, мы говорили с миссис Фоксли о том, как лучше организовать праздник, и я рассказывала ей, как...
- Мисс Кинтл, моя подруга ничего не понимает в таком сложном деле, - перебила ее миссис Фэвел. - Не беспокойтесь, дорогая леди Бенкрофт, что бы они там ни говорили, решать буду я. Послезавтра у нас собрание попечительского комитета, и мы все хорошенечко обсудим. А теперь, Маргарет, расскажи мне, какие успехи делает маленький лорд?
Не без труда сестры ускользнули от гостеприимства миссис Фэллоу и снова вышли на улицу.
- Вирджиния, я не понимаю, - начала Маргарет. - Только сегодня утром ты говорила с миссис Фоксли о празднестве в стиле короля Артура, а теперь рассуждаешь о рождественском вертепе и ноевом ковчеге... Разве можно совместить одно с другим?
- Эти дамы спрашивали о том, какие развлечения приняты в нашем доме. Я поделилась воспоминаниями о самых приятных праздниках, только и всего, - беззаботно отмахнулась Вирджиния. - Сами они, бедняжки, ничего не смогут сделать, слишком уж у них бедная фантазия. И потом, Мегги, ну подумай, кто здесь может воплотиться в Артура или его рыцарей? Не Уолтер же!
Маргарет поморщилась.
- А живые картины понравятся священнику, - добавила Вирджиния и перенесла свое внимание на главную площадь Хемсли, Георг-сквер, куда они только что вступили. - Посмотри, в доме покойной леди Кастл-Стоун какое-то оживление, портьеры открыты, а из труб идет дым. Неужели кто-то купил этот мрачный дом?
Маргарет посмотрела на величественное здание, самое большое в Хемсли. Оно, действительно, выглядело чересчур суровым благодаря темному камню и лаконичной отделке, но, несомненно, служило украшением и гордостью обитателей Хемсли. В последние несколько лет там доживала свой век почтенная вдова из старинного рода. Год назад она скончалась, и с той поры дом был заперт, а немногочисленная прислуга ожидала распоряжений каких-то родственников, по завещанию являвшихся наследниками старушки. Похоже, кто-то их них все же дал себе труд выяснить, что представляет собой унаследованное имущество.
Пока Маргарет озадаченно рассматривала признаки жизни в старом доме, из современного светлого здания, расположенного напротив, на улицу вышла элегантная леди в модной пелерине и кокетливо завязанной шляпке.
- Маргарет, Вирджиния! - окликнула она сестер.
- О, боже, я не вынесу еще одного визита, - простонала Маргарет.
- Элиза! - Вирджиния, напротив, искренне обрадовалась встрече. - Ты прогуляешься с нами?
- Если хотите, - ответила леди. - Я думала, вы зайдете...
- Мы только что от миссис Фэвел, - объяснила Вирджиния.
- Понятно, после этого, действительно, стоит проветриться, - звонко рассмеялась Элиза и медленно пошла рядом с сестрами.
Миссис Элиза Лауэй была намного моложе большей части своих приятельниц из дамского комитета, ей не исполнилось еще и тридцати лет. Уроженка Лондона, она тяжело переживала заточение в провинции. Девять лет назад Элиза была выдана замуж предприимчивым, но небогатым отцом за человека намного старше ее, вдовца с десятилетней дочерью, и с той поры почти не выезжала из городка.
Мистер Лауэй владел обширными угодьями в окрестностях Хемсли, но предпочитал жить в городском доме. Его жена и дочь, против всех общепринятых утверждений о мачехе и падчерице, стали с годами необыкновенно близки друг другу. Больше того, если бы не Синтия, жизнь Элизы Лауэй могла стать вовсе невыносимой. Слишком высокая, худая и смуглая, чтобы считаться в Хемсли красавицей, она скорее могла бы сойти за парижанку, чем за жительницу британских островов. Вирджиния знала, что уже два года в доме мистера Лауэя не прекращаются баталии между им и его супругой относительно замужества Синтии. Заботливый отец приискивал дочери женихов, исходя из собственного разумения, считаться с чувствами неопытной девушки казалось ему в высшей степени неразумно, а миссис Лауэй изо всех сил старалась, чтобы ее дорогая девочка не повторила ее собственную судьбу. Пока что победа оставалась за ней и Синтией, но малышке исполнилось недавно девятнадцать лет, и мистер Лауэй все чаще и чаще поговаривал о том, что нужно выбрать дочери выгодную партию, пока она не превратилась в старую деву.
Элизу Лауэй угнетала бездеятельность, и она с усердием принимала участие во всяческих благотворительных мероприятиях, не столько из сочувствия к беднякам, сколько ради того, чтобы занять себя. Попечительский комитет часто приходил в негодование от ее смелых высказываний, но миссис Лауэй была слишком богата, чтобы его участницы могли пренебречь ее обществом. К тому же, парочка приятельниц неизменно поддерживала ее, в противовес более старшим дамам.
Тем не менее, она не нашла себе очень близкой подруги из числа леди, превосходящих ее возрастом и мудростью, и несказанно обрадовалась, когда Маргарет Кинтл вышла замуж за лорда Бенкрофта, и светский круг Хемсли пополнился молодой женщиной. Вскоре, однако, миссис Лауэй убедилась, что Маргарет гораздо ближе к миссис Фэвел и ее компании, чем к ней самой, хотя и продолжала встречаться с леди Бенкрофт довольно часто, главным образом из-за ее сестры.
Вирджиния Кинтл гораздо больше нравилась миссис Лауэй и Синтии своей жизнерадостностью, и обе они всякий раз нетерпеливо ждали, когда же Вирджиния приедет навестить Бенкрофтов. Вирджиния не единожды приглашала обеих погостить в Кинтл-парке, но мистер Лауэй не желал расстаться с женой и дочерью даже на неделю.
- У меня есть для вас удивительная новость! - сообщила миссис Лауэй, едва дамы миновали площадь и вышли на улицу, ведущую к церкви.
- Неужели опять об этом бале? Не могу больше слышать о нем! - будь Маргарет посмелее, она бы топнула ножкой от досады.
- О, я не сомневаюсь, что миссис Фоксли уже была у вас с утра пораньше, да и миссис Фэвел внесла свой вклад в дело просвещения приезжих, - опять засмеялась Элиза. – Мы еще успеем поговорить о празднике, а моя новость совсем другого характера, и я с полным основанием могу утверждать, что попечительский совет еще не осведомлен.
Вирджиния остановилась, слова подруги заинтриговали ее, и даже Маргарет приподняла вуаль на черной шляпке, чтобы лучше видеть выражение лица миссис Лауэй.
- Вы должны были заметить, что вокруг дома покойной леди Кастл-Стоун царит суета, - начала миссис Лауэй, и сестры тут же кивнули, торопясь услышать продолжение. – Так вот, старая экономка леди Кастл-Стоун перекинулась парой словечек с моей старшей горничной, они там состоят в каком-то родстве…
Родственные связи прислуги крайне мало интересовали всех трех леди, а потому миссис Лауэй не стала томить подруг и преподнесла им свой сюрприз.
- Ее дом и сад, а также небольшую ферму унаследовал ее внучатый племянник, граф Кларендон. Через несколько дней он приедет сюда со своей сестрой, леди Анной, чтобы осмотреть дом и решить, что с ним делать. Вероятнее всего, он продаст эту рухлядь, дом слишком темный и унылый, да и весь городок навряд ли покажется графу достойным того, чтобы здесь задержаться.
Маргарет обиженно скривилась, она любила тишину Хемсли, а Вирджиния принялась расспрашивать:
- А сколько лет этому графу? Он женат? А какова его сестра?
Миссис Лауэй с удовольствием принялась рассказывать.
- Роберт Вильерс, граф Кларендон, происходит из очень старого рода, не растерявшего к тому же свое богатство. Ему двадцать пять лет, и он унаследовал титул после своего отца, прежнего графа, три года назад. Леди Анна Вильерс четырьмя годами моложе брата. И, да, он еще не вступил в брак.
- Он хорош собой? - немедленно спросила Вирджиния.
- Полагаю, что очень, - рассмеялась миссис Лауэй. – Как может быть нехорош молодой граф? Особенно в глазах юной леди!
- Ну, может быть, у него бородавки или родимое пятно на пол-лица, - хихикнула и мисс Кинтл. – А у его сестрицы, вполне возможно, одна нога короче другой и накладные локоны.
Маргарет сердито посмотрела на обеих.
- Как вы можете так дурно говорить о незнакомых людях! Я устала и хочу вернуться домой.
Вирджиния пожала плечами, но не стала спорить, и все три дамы повернули обратно. Маргарет плелась позади подруг, невольно прислушиваясь к их разговору. Миссис Лауэй убеждала Вирджинию испытать свои чары на графе, ведь, каков бы он ни был внешне, он представляет собой прекрасную партию для любой леди, а мисс Кинтл предлагала Элизе выдать замуж за графа Синтию.
У дома мистера Лауэя Элиза попрощалась. Видно было, как не хочется ей возвращаться в свою темницу, и Вирджиния пригласила ее и Синтию провести вечер у Бенкрофтов.
За окнами изливался с небес ледяной дождь, а в уютную гостиную Маргарет чья-то рука словно поместила прелестный букет из очаровательных и таких разных леди.
Синтия Лауэй, высокая, сероглазая, с очень светлыми волосами и бледной кожей, могла бы играть роль Зимы в домашнем спектакле. Ее мачеха, быстрая, живая, как весенний ручеек, казалась олицетворением пробуждения природы после долгого ледяного сна, что еще подчеркивало изумрудно-зеленое платье. Обе сидели на маленьком диване перед придвинутым к нему чайным столиком и казались неразлучными спутницами.
Сидящая на коврике у камина рядом с маленьким Гилом, Маргарет Бенкрофт скорее всего походила на осень, не раннюю, золотую и блистающую, а холодную, слякотную пору ноябрьских дождей, готовую в любой момент раствориться в собственных слезах.
И, наконец, Вирджиния, энергично перебирающая ноты, чтобы порадовать подруг каким-нибудь радостным, светлым произведением, способным рассеять легкое уныние, навеянное погодой и скукой. Она родилась в июле, и отец всегда называл ее: «Моя летняя девочка». Чуть заметные веснушки не портят курносый носик, глаза напоминают солнечные блики, пробивающиеся сквозь листву, а шелковистые волосы – блестящую гладь илистого лесного озера с непрозрачной коричневой водой.
Сперва Вирджинии пришлось рассказывать последние лондонские новости и отвечать на вопросы Элизы, живо интересующейся столичной суетой, несмотря на долгую жизнь вдали от нее.
Затем, пока маленького Гила не увела спать нянька, Вирджиния играла, а Синтия пробовала спеть модные арии по нотам подруги, в то время, как Элиза и Маргарет любовались обеими девушками с дивана.
Позже служанка принесла свежего чаю и пирог с вишневым джемом, и все дамы собрались у чайного стола. Как бы Маргарет ни кривила губы, разговор зашел все-таки о предстоящем бале. И, конечно, Элиза Лауэй не могла не расспросить подробно о празднествах в доме лорда Кинтла. Истории Вирджинии нравились ей столь же сильно, как и рассказы о последних столичных модах, сколько бы раз она их ни слушала.
- В прошлом году батюшка приказал развесить по стенам бальной залы ткани с нарисованными дворцами, каналами и мостиками, а гости в масках представляли, будто они участвуют в венецианском карнавале. Наш плотник даже соорудил настоящую гондолу и поставил ее на маленькие колеса. Гондола двигалась по залу, в ней ехали лакеи в костюмах гондольеров и разливали напитки.
Вирджиния улыбнулась, вспомнив, как пытался Барти Таггерт узнать ее под маской и как в конце концов поцеловал вместо нее Фрэнни Боуман, они с Вирджинией нарочно поменялись масками в середине бала.
Синтия ахнула, представив себе все великолепие этого праздника, а миссис Лауэй одобрительно закивала:
- Полагаю, это было бы шикарно. Маски мы найдем, но кто нарисует нам итальянские палаццо?
Вирджиния растерялась, но Синтия тотчас вмешалась в разговор:
- На рождество ведь приедет мистер Чарльз Бенкрофт, а он учится на художника...
- Чудесная мысль, Синтия! - приободрилась Элиза. - Это для него будет хорошая практика. На ткани у нас нет денег, зато он может расписать прямо стены в зале, не думаю, что мистер Падди будет против... А если даже и будет, миссис Фэвел его быстро угомонит.
Маргарет недоумевающе посмотрела на сестру:
- Вирджиния, но ведь утром ты уже обсуждала с миссис Фоксли, а затем и с миссис Фэвел устройство бала... И про карнавал ничего не говорилось.
- Да, конечно, мы говорили с ними обеими о том, как лучше организовать праздник, и я рассказывала им, как...
- Маргарет, мои дорогие подруги из дамского комитета мало что смыслят в таких вещах, - перебила ее миссис Лауэй. - Не беспокойся, что бы они там ни говорили, я постараюсь убедить их, что карнавал в Хемсли – это новая и свежая идея. Послезавтра у нас собрание попечительского совета, и у нас будет время принять верное решение.
Вирджиния рассеянно кивнула, мыслями она все еще была на прошлогоднем балу в Кинтл-парке. А Элиза мечтательно улыбалась, должно быть, она представляла себе, сколько скрытых возможностей дают участникам карнавала маски.
- Хотелось бы мне знать, а этот граф, что скоро приедет сюда, хорошо танцует, - прервала паузу Синтия.
- Какая разница, навряд ли он останется здесь до рождества, - Вирджиния сморщила носик. – Да стоит ему увидеть дом леди Кастл-Стоун, как он соберет вещи и отправится туда, откуда он прибыл.
- Я бы не настраивалась так мрачно, дорогая, - возразила Элиза. – Кто знает… Возможно, чтобы продать дом и ферму, требуется время…
- Этим наверняка займется его поверенный, - вмешалась Маргарет. – И потом, мы с ним все равно не знакомы…
- Мистер Лауэй направится к нему с визитом в тот же день, как его светлость приедет, - усмехнулась миссис Лауэй. – Он – один из свидетелей по завещанию леди Кастл-Стоун, а это достаточный повод для знакомства с ее наследником.
- Еще бы, - подхватила Синтия. – Отец не упустит возможность познакомиться поближе с графом, чтобы постараться сбыть меня с рук.
- Тебе нечего бояться, дитя мое, ты выйдешь замуж только за того, кто придется тебе по сердцу, - ласково улыбнулась Элиза. – Пока я жива, я не позволю твоему отцу распоряжаться тобой, как каким-то товаром.
Синтия благодарно пожала руку мачехи, а Вирджиния в душе возблагодарила Господа за то, что ее собственный отец не является домашним тираном.
Вскоре гостьи попрощались и вышли в сырую мглу к ожидающей их карете, сопровождаемые слугой с огромным черным зонтом. Вирджиния помахала им из окна, тщетно силясь рассмотреть что-то в потоках дождя, и пожелала Маргарет спокойной ночи.
ГЛАВА 5
Никогда еще собрание попечительского совета Хемсли не проходило в такой бурной атмосфере, неподобающей сборищу благочестивых, уважаемых леди, к тому же, столпов местного общества.
За прошедший день миссис Фоксли успела известить трех своих подруг о приобретении неоценимой для подготовки праздника помощницы в лице прекрасно образованной молодой леди, Вирджинии Кинтл. На нее возлагались большие надежды – наставления оркестру относительно музыки, советы по подготовке костюмов и оформления залы, уроки модных танцев для молодых гостей... Миссис Фоксли легко убедила приятельниц, что мифы о легендарном Артуре – очень подходящая тема, тем более, ее использовал сам лорд Кинтл, и все четверо дам собирались на заседание в уверенности, что от других членов дамского комитета не последует никаких возражений.
Им и в голову не пришло, что миссис Фэвел была приглашена накануне на чай к жене викария, миссис Райт, где со всем присущим ей пылом расписала блестящую идею придать празднику подобающую серьезность, использовав библейские сюжеты. Достоинства мисс Кинтл, так любезно предложившей свою помощь, превозносились в доме викария не меньше, чем у миссис Фоксли, а сам викарий и его незамужняя сестра, мисс Райт, горячо высказались в пользу благочестивого настроения, которое непременно должен был создать у прихожан будущий бал.
Что касается миссис Лауэй, она обсуждала вечер у Бенкрофтов только с Синтией, и обе весь день развлекались придумыванием карнавальных костюмов друг для друга.
Едва только дамы собрались в доме миссис Фоксли, чья очередь была принимать участниц дамского комитета, супруга викария, по обыкновению, открыла заседание.
- Дорогие леди, наше сегодняшнее собрание предваряет большую работу, предстоящую нам в ближайший месяц. Как вы все помните, на прошлой нашей встрече, неделю назад, мы постановили отпраздновать грядущее рождество со всем блеском и размахом, какой только может продемонстрировать Хемсли. Все мы готовы отдать устройству этого праздника свое усердие и вложить в него душу, но сперва мы должны определить основные идеи и направления для приложения наших отнюдь не малых сил.
Пафосная речь была свойственна миссис Райт и обычно вызывала улыбки или зевки, но сегодня дамы слушали ее благосклонно, поскольку каждая из них успела глубоко проникнуться прославлением Хемсли через грандиозный рождественский бал. К счастью, миссис Райт заметила нетерпеливое постукивание пухлых пальцев миссис Фэвел по краю стола и закруглила свое выступление.
- По существу вопроса есть что сказать нашей уважаемой, авторитетной подруге, не побоюсь сказать, опоре нашего кружка, миссис Фэвел. Прошу вас, миссис Фэвел, надеюсь, ваши слова так же обрадуют собрание, как вчера вы порадовали меня и моего супруга-викария.
Миссис Фэвел торжественно поднялась и громко, решительным тоном принялась излагать аудитории свои мысли.
- Думаю, я не выкажу излишней самоуверенности, если скажу, что почти уверена в вашем полном одобрении. Возможно, вы уже знаете, что в Хемсли приехала погостить сестра нашей милой леди Бенкрофт, очаровательная и благонравная мисс Кинтл. Вместе с леди Маргарет они нанесли мне визит, проявив уважение к моей персоне, - миссис Фэвел с ложной скромностью потупилась на мгновение, потом снова выпрямилась и продолжила. – Отец мисс Кинтл и леди Бенкрофт, лорд Кинтл, весьма знатный вельможа, обустроивший свой дом на широкую ногу, известен даже в Лондоне своими великолепными празднествами. Их посещают чрезвычайно знатные особы, и для нас не зазорно будет воспользоваться кое-какими творческими находками изобретательного лорда Кинтла. Мисс Кинтл от всей души поддержала наш замысел и предложила прекрасную, на мой взгляд, идею.
Миссис Фэвел выдержала паузу, проявив тем самым несомненный актерский талант, и повела свою речь дальше.
- Идея эта понравилась мне еще и тем, что не позволит легкомысленным натурам во время бала забыть, какому именно святому празднику посвящается наше мероприятие. Этого возможно добиться, превратив нашу бальную залу на время в ветхозаветную пустыню, а гостей – в библейских персонажей. Устроим живые картины, настоящий вертеп, обязательно перед танцами споем все вместе несколько рождественских гимнов – для всех нас найдется работа, но результат того стоит!
Миссис Фэвел торжествующе оглядела слушательниц и уселась на свое место, приняв удивленное перешептывание некоторых леди за проявления восторга. Миссис Фоксли, впрочем, скоро рассеяла это заблуждение. Она едва ли не подскочила на стуле, когда услышала домыслы миссис Фэвел, приписываемые ею леди Вирджинии, и сейчас же ринулась в наступление.
- Если мне будет позволено высказаться после более чем странного, на мой взгляд, выступления моей дорогой подруги…, - начала она.
Растерянная миссис Райт кивнула, она не вполне поняла смысл высказывания миссис Фоксли, как и другие леди, и торопилась удовлетворить свое любопытство. Миссис Лауэй улыбнулась, предчувствуя скандал.
- Не далее, как позавчера утром, я заходила к леди Бенкрофт, ободрить девочку и узнать, как самочувствие маленького лорда. Там же я застала и прелестную леди Вирджинию. Конечно, вы все ее уже видели во время предыдущих визитов в Хемсли, она, действительно, такова, как о ней отзывалась миссис Фэвел, - это прозвучало с каким-то удивлением, словно бы миссис Фоксли не ожидала от своей приятельницы правдивых высказываний. – И, конечно же, мы говорили о нашем замысле и о праздниках в доме лорда Кинтла. Мисс Кинтл самоотверженно предложила свою помощь в устройстве праздника, она привезла с собой ноты и готова показать нашей молодежи фигуры модных танцев. Разумеется, мы обсудили и основную тему, должную освещать наш праздник благочестивым светом…
Миссис Фоксли до сих пор не сказала ничего такого, что шло бы в разрез со словами миссис Фэвел, и большинство дам, за исключением троих упомянутых подруг миссис Фоксли, не понимали, к чему ведет это вступление. Наконец, достойная леди приступила к главному, готовясь посрамить свою вечную соперницу по степени влияния на дамский комитет.
- Так вот, что я скажу вам, леди. Ни о каких библейских персонажах речи не было, да и не могло быть!
И снова пауза, эффектная и дающая слушательницам время переглянуться друг с другом и посмотреть в изумлении на невозмутимую пока еще миссис Фэвел.
- Мисс Кинтл рассказала мне, как на одном из празднеств лорд Кинтл использовал легенды о знаменитом короле Артуре и его рыцарях, об их поисках святого Грааля. Я полностью поддержала эту идею, способную придать нашему балу оттенок романтизма, так любимый молодежью, и благоговение перед святынями, так необходимое для поддержания чистоты нравов. Устроить такой праздник – все равно, что совершить паломничество в Гластонбери! Я уже успела поделиться этим грандиозным замыслом с некоторыми достойнейшими леди и заручилась их полной поддержкой, - дамы закивали, - По поводу выступления дражайшей миссис Фэвел могу сказать только, что, вероятно, она что-то не расслышала или неверно поняла.
После этой фразы раздалось дружное «Ах!», а рот миссис Фэвел приоткрылся наподобие буквы «О». Некоторое время она не могла вымолвить ни слова, и только недоуменный взгляд миссис Райт побудил ее подняться и дать отпор этому дерзкому нападению.
- Не полагаете ли вы, дорогая подруга, что я могла перепутать Ноя с его ковчегом с королем Артуром и его круглым столом? - язвительно начала она. – Речь совершенно определенно шла о Ветхом Завете, эту тему одобрил викарий, и говорить тут не о чем. Я готова даже простить оскорбительные заявления миссис Фоксли, вероятно, она не вполне вникла в суть высказываний мисс Кинтл, ибо за чаем у леди Бенкрофт принято подавать вишневый ликер…
- О! Вы… вы…, - миссис Фоксли, в свое очередь, временно утратила дар речи.
Намек на злоупотребление спиртным был не просто тяжелым ударом, для леди это было равносильно тому, как если бы ее назвали женщиной недостойного поведения. Тем более, что все присутствующие знали о маленькой слабости миссис Фоксли выпивать перед обедом рюмочку ликера. Даже миссис Райт не ожидала от своей подруги столь смелого высказывания, да и никто бы, за исключением миссис Фэвел, не осмелился на подобное. Миссис Элиза Лауэй и три леди помоложе остальных дам от души развлекались, так как скрытое противостояние близких подруг впервые вылилось в публичную ссору.
- Вы не смеет делать подобные намеки! - наконец, смогла внятно сказать миссис Фоксли. – Мы можем пригласить сюда мисс Кинтл, и она подтвердит, что речь шла именно о том, о чем я вам говорила. Я же не собираюсь более участвовать в обсуждении, пока эта бестактная особа не принесет положенных извинений в присутствии всего попечительского комитета!
- С какой стати я буду приносить извинения! - хмыкнула миссис Фэвел, чувствуя себя победительницей. – Действительно, мы напрасно не пригласили сюда мисс Кинтл и леди Бенкрофт, обе они молоды и не страдают забывчивостью.
Миссис Райт чувствовала на себе взгляды остальных дам, от нее явно ожидали каких-то действий, способных примирить вражду. Бедная супруга викария никогда еще не присутствовала при такой возмутительной сцене, и от волнения ее слова оказались не совсем теми, что уместны в данной обстановке.
- Прошу вас более сдержанно высказывать свои мысли, дорогие леди. Речи наших уважаемых участниц не должны нуждаться в каком бы то ни было подтверждении, но, раз уж спор не решить иначе, мы обязательно пригласим сюда мисс Кинтл и зададим ей соответствующие вопросы. Сейчас же я предлагаю вернуться к обсуждаемой теме, от которой мы довольно далеко отошли. Итак, у нас есть два замысла, способных придать празднику более глубокий смысл, и я предлагаю решить, какой из них мы применим.
Если миссис Райт надеялась, что одобрение ее супруга-викария перевесит чашу весов в пользу живых картин, она ошибалась. Ошиблась она и в другом. Миссис Лауэй сочла, что эмоции скоро пойдут на спад, и пора бы ей внести свою лепту в эту трагикомедию.
- Почему же два, миссис Райт? - она легко поднялась на ноги и звонким голосом перекрыла все перешептывания. – Если я правильно понимаю, у нас есть три идеи.
«Как три? Почему три?», - снова послышался отовсюду шепот, и даже миссис Фоксли и миссис Фэвел с выражением одинакового недоверия уставились на Элизу Лауэй. Она же высказалась безо всяких театральных пауз.
- Позавчера я со своей падчерицей была приглашена вечером к леди Бенкрофт. Как и следовало ожидать, мы поговорили о будущем бале, и мисс Вирджиния так захватывающе рассказывала о прошлом рождестве в доме лорда Кинтла, что мы с Синтией не могли не проникнуться изяществом замысла. Речь идет о превращении бальной залы в самый красивый город Европы, Венецию, а гостей – в участников карнавала. Маски, шарады, романтические баллады… все это придаст празднеству поистине столичную элегантность.
Дамы помоложе восторженно закивали головами, им гораздо больше понравилось последнее предложение, чем первое или второе, а все остальные притихли, ожидая грозы со стороны миссис Фоксли и миссис Фэвел. Миссис Лауэй уселась на свой стул и, как ни в чем не бывало, снова взяла в руки чашку.
- Возмутительно! - первой опомнилась миссис Фэвел. – Что эта девчонка себе позволяет?
Она не посмела обвинить миссис Лауэй в забывчивости или чрезмерном пристрастии к ликерам, слишком уж много средств мистера Лауэя шло на устройство благотворительных мероприятий, а потому решила накинуться на Вирджинию.
- Мисс Кинтл? - подхватила и миссис Фоксли. – Вероятнее всего, она решила таким образом подшутить над нами!
- Не думаю, она добрая и воспитанная девушка, - вступилась миссис Лауэй. – Скорее всего, она перечисляла различные празднества с тем, чтобы мы сами выбрали наиболее подходящую для Хемсли тему.
- Так давайте выберем! - миссис Райт благодарно посмотрела на Элизу Лауэй, так легко разрешившую спор. – Если мисс Кинтл не успела порадовать кого-то из вас еще и четвертой темой, предлагаю поочередно проголосовать за каждую из трех предложенных.
Все облегченно закивали, и только миссис Фоксли сверлила миссис Фэвел тяжелым взглядом, она не собиралась так легко прощать оскорбление.
- Итак, предлагаю выступить в пользу первого предложения, внесенного миссис Фэвел!
Кроме супруги викария и миссис Фэвел за ветхозаветные мотивы подали свои голоса две дамы наиболее старшего возраста.
- Итого, у нас четыре голоса, - подвела итог миссис Райт. – Прошу высказаться относительно темы легенд о короле Артуре.
Самые молодые из участниц комитета покосились на миссис Лауэй, собираясь проголосовать так же, как она. И за второй замысел было отдано четыре голоса – миссис Фоксли и троих ее приятельниц.
Миссис Райт озвучила результаты и едва ли не с ужасом повернулась к миссис Лауэй.
- Итак, у нас остается карнавал, - пробормотала она.
- Я поддерживаю идею карнавала, - решительно заявила Элиза, и оставшиеся леди закивали головами, соглашаясь.
Ну кто же мог подумать, что утвержденный когда-то попечительский комитет предусматривал именно двенадцать участниц! Это число казалось устроительницам весьма привлекательным и наводило на мысль о двенадцати апостолах. До сих пор никогда еще не случалось, чтобы решения, даже выносимые на голосование, не принимались однозначным большинством голосов.
Впрочем, всегда что-нибудь да случается впервые, и сейчас имел место как раз тот случай, когда голоса разделились поровну, по четыре за каждое из трех предложений.
Что делать дальше, миссис Райт не имела понятия, впрочем, как и остальные леди. Все заговорили хором, пытаясь уговорить других перейти на свою сторону, в итоге собрание завершилось едва ли не большим скандалом, чем началось. Каждая группа сплотилась вокруг своего вождя и бросала на оппонентов негодующие взгляды, не собираясь уступать. Даже авторитет викария не значил сейчас ровно ничего. И не то, чтобы каждой леди очень нравилась именно та идея, за которую она боролась, вовсе нет, но спор уже перешел в плоскость принципиального, и сдаться сейчас означало потерять свое лицо. Никто не желал первым пойти на уступки, и бедная миссис Райт, опасаясь превращения собрания в безобразную свару, предложила дамам успокоиться, все обдумать и собраться снова через три дня, чтобы прийти к единственно верному решению.
Первой направилась к двери миссис Фэвел, обронившая на ходу:
- Не вижу смысла что-либо обдумывать или уговаривать упрямых ослиц. У нас будут живые картины, и мы немедленно начнем подготовку!
Ее приятельницы двинулись следом. Миссис Фоксли собралась последовать примеру миссис Фэвел и гордо удалиться, но вовремя вспомнила, что находится в собственном доме. Она предпочла сделать вид, что не услышала высказывание об ослицах, однако, ее покрытое красными пятнами лицо выдавало клокочущее в ней бешенство. Сам король Артур мог бы гордиться такой приспешницей.
Миссис Лауэй и три дамы, поддержавшие ее, простились с остальными, как ни в чем не бывало, и с улицы еще долго можно было слышать их смех и обсуждение масок и карнавальных платьев.
ГЛАВА 6
Тем же вечером Элиза Лауэй и Синтия явились в дом Маргарет, чтобы поделиться впечатлениями о сегодняшнем заседании попечительского комитета.
Синтия, слушавшая рассказ мачехи уже во второй раз, получала истинное удовольствие. Маргарет пришла в ужас, а Вирджиния не знала, плакать ей или смеяться.
- Что ты натворила, Вирджиния! Твоя легкомысленная болтовня всех перессорила, и теперь они поочередно будут являться сюда и устраивать скандалы! - напустилась на сестру Маргарет.
- Но я и подумать не могла…, - защищалась бедная девушка. – Я рассказывала о тех развлечениях, что мне больше всего запомнились, и считала, это поможет им выбрать наиболее подходящее…
- Я так и подумала, - успокоила ее Элиза. – Но Маргарет права. Сегодня они еще не вполне пришли в себя, а завтра непременно пожелают заполучить тебя на растерзание, раз уж не могут совладать друг с другом.
- Но что же делать, господи, что нам теперь делать? - Маргарет побледнела, она едва удерживалась, чтобы не упасть в обморок.
- А что тут можно сделать? - засмеялась Элиза. – Они повозмущаются и успокоятся. Основной вклад на устройство бала они ждут от моего мужа, а значит, у нас будет карнавал!
- Спасибо тебе, Элиза, - выдохнула Вирджиния. – Может, мне пойти завтра на весь день к вам, в вашем доме они меня не достанут…
- Хорошая мысль! - обрадовалась Синтия. – Завтра как раз ожидают приезда графа Кларендона и
его сестры, и мы сможем подглядывать за их домом из-за занавески в моей комнате.
- А я-то? Как же я? - возмутилась обычно сговорчивая Маргарет. – Если Вирджинии не будет дома, весь гнев миссис Фэвел падет на меня! Я не говорю уж о миссис Фоксли, она не такая раздражительная…
- Приходи и ты тоже и захвати маленького Гила, - предложила миссис Лауэй. – Завтра мистер Лауэй уезжает на пару дней в Эберскотт, и мы прекрасно проведем время вчетвером, наблюдая за домом напротив.
Маргарет тут же согласилась, хотя еще довольно долго жаловалась на судьбу, Вирджиния-де приехала и уедет, а ей оставаться в Хемсли с разозленными фуриями.
- Я не дам тебя в обиду, - отмахнулась Элиза. – Они скоро соскучатся друг без друга и сделают вид, будто никакой ссоры и не было вовсе, а имело место недоразумение. Вирджиния уедет, и ее очень легко будет обвинить в случайном или намеренном введении в заблуждение миссис Фоксли и миссис Фэвел. Но говорить об этом бале будут, действительно, долго.
- Еще бы, - подхватила Синтия. – Если уже за месяц до него в Хемсли кипят такие страсти!
- Тем более, что случившееся уже завтра перестанет быть тайной для всех остальных, - засмеялась Элиза. – Старая миссис Причетт – сплетница, каких поискать. Она не пожалеет своих больных ног и оббежит все соседние дома, чтобы первой рассказать о скандальном заседании.
Маргарет отправилась укладывать сына спать, она не в силах была слушать, с каким легкомыслием ее сестра и подруги говорят о таком ужасном происшествии, а оставшиеся три леди еще довольно долго хихикали и даже попытались в лицах изобразить разыгравшуюся в доме миссис Фоксли сцену.
- Когда приедет Чарльз, мы обязательно должны повторить ему этот спектакль, ему это понравится, - уверенно заявила Вирджиния, вдоволь насмеявшись. – И я обязательно напишу отцу, он оценит комизм ситуации, тем более, что косвенно виноват в случившемся.
- Как это? - не поняла Элиза, а Синтия слегка покраснела при упоминании Чарльза Бенкрофта.
- Ну, не будь он таким любителем повеселиться, мне не о чем было бы рассказывать, - пояснила Вирджиния.
Следующий день леди провели с приятностью в уютной гостиной миссис Лауэй, обставленной в соответствии с ее вкусами. Ее супруг почти никогда не заглядывал сюда, и Элиза считала эту комнату своим убежищем от всякого рода огорчений.
Маргарет продолжала нервничать и вздрагивала каждый раз, как кто-нибудь из подруг упоминал имя миссис Фэвел.
Элиза отправила свою экономку навестить прислугу в домах других леди и приказала выведать как можно больше о происходящем в городке. Экономка вернулась через два часа, переполненная новостями.
Хемсли бурлил, как забытый на плите бульон.
Подробности случившегося в доме миссис Фоксли дополнялись самыми невероятными деталями, а гневные фразы, которыми обменялись миссис Фэвел и миссис Фоксли, они сами навряд ли смогли бы узнать, так много оскорбительных высказываний приписывалось молвой обеим леди.
Маргарет слушала рассказ экономки едва ли не со слезами, Элиза хохотала, Вирджиния и Синтия веселились более сдержанно, их волновала судьба будущего праздника.
- Похоже, вместо одного бала у нас будет целых три, - утешила их миссис Лауэй. - Каждая компания собирается устраивать свой собственный, и я не думаю, что следующее заседание попечительского совета изменит ситуацию, похоже, они настроились на настоящую войну.
- Значит, у нас не будет ни одного, - расстроилась Синтия. - Бедный мистер Падди, если к нему каждый день будут приходить с разными указаниями по поводу обустройства залы, он окончательно запутается, разозлится и не позволит проводить бал в "Зайце и лебеде".
- Такой риск есть, - согласилась ее мачеха. - Тогда мы устроим небольшой карнавал в нашем доме для близких друзей, а миссис Райт пусть сама показывает живые картины для наиболее благочестивой части прихожан.
- А миссис Фоксли ищет Грааль в своей буфетной, - подхватила Вирджиния.
Девушки опять захихикали, и Маргарет отчаялась внушать им, как губителен разлад для светского кружка в таком маленьком городке, как Хемсли.
Леди отвлеклись от обсуждения скандального происшествия, когда у дома леди Кастл-Стоун остановилась большая удобная карета. Синтия, весь день бегавшая от окна к окну, подозвала подруг посмотреть на вновьприбывших. Маргарет отказалась подсматривать и попыталась удержать Вирджинию от нарушения приличий, но миссис Лауэй смотрела на воспитание своей падчерицы более легкомысленно, а Вирджиния ни за что бы не отстала от Синтии.
Уже начало темнеть, ранние зимние сумерки скрывали происходящее на улице, и девушки сумели только разглядеть, что граф Кларендон высокого роста, а его сестра двигается необыкновенно грациозно. Немного для первого впечатления, но зато отсутствие информации позволяло дамам отпустить на волю свою фантазию, различные предположения и домыслы относительно его светлости и леди Анны занимали их до самого обеда.
А вечером приятную компанию дополнила мисс Фэвел, не без труда ускользнувшая от опеки своей матушки.
- Я так и думала, что вы все здесь, - обрадовалась Миллисент, увидев Вирджинию и ее сестру. - У нас в доме творится сущий ад, я не могла больше выслушивать все это и сбежала под предлогом визита к крестной, к вам бы меня ни за что не отпустили.
Милли рассказала, что ее мать и миссис Райт уговорили викария огласить тему рождественского бала в ближайшее воскресенье после проповеди. Обеим дамам казалось, что это самый действенный способ добиться победы над соперницами.
- Ну что ж, пусть попробуют! - темные глаза миссис Лауэй недобро прищурились. - Денег моего мужа они не получат! А без средств вряд ли им удастся придать своему празднику необходимую красоту и торжественность. Да над ними будет смеяться весь город! Не переживай, Миллисент, мы подберем тебе маску, и ты славно повеселишься на карнавале.
- Матушка выгонит меня из дому, если я откажусь участвовать в живых картинах! - Милли едва не плакала.
- Всегда можно незаметно улизнуть. Я думаю, так поступят и все остальные, как только увидят это убогое зрелище!
- Ты так кровожадна, Элиза! - попыталась утихомирить приятельницу Маргарет. - Может быть, попробовать как-то примириться? Хуже всего то, что от разлада пострадают все.
- Маргарет права, - пришлось признать Вирджинии. - Три маленьких домашних праздника – это не то, что бал для всего города. Кто-то должен уступить...
- Во всяком случае, это буду не я! - решительно заявила Элиза. - Когда еще в этой дыре я смогу так позабавиться, надеть маску и пофлиртовать со всеми джентльменами Хемсли, включая Уолтера Бенкрофта!
- Элиза! - Маргарет шокировано уставилась на миссис Лауэй. - Как ты можешь заявлять такое, да еще в присутствии молоденьких девушек! Я уж не говорю о том, как тебе в голову могло прийти флиртовать с грубияном Уолтером...
- Не такие уж они и молоденькие, - пожала плечами Элиза. - Ни для кого не секрет, что я несчастлива в браке. Будь я совсем безнравственной, завела бы какую-нибудь интрижку, но ради доброго имени Синтии я остаюсь примерной женой. Так почему бы раз в году не повеселиться как следует, тем более, что я не собираюсь переступать границы, просто хочется вновь почувствовать себя молодой и привлекательной...
Синтия сочувственно обняла мачеху, Вирджиния посерьезнела, а Милли задумалась о своей судьбе – ее матушка вполне могла выдать ее замуж за кого-нибудь по собственному выбору, и еще неизвестно, окажется эта партия лучше или хуже мистера Лауэя.
- Успокойтесь, все эти леди скоро остынут, я уверена, и пришлют делегацию ко мне с просьбой устроить им карнавал на деньги моего супруга, - утешила всех Элиза, и дамы оставили тему бала ради графа Кларендона и его сестрицы.
Стемнело, и за Маргарет и Вирджинией прибыла карета. Они попрощались с подругами, отвезли Милли к ее крестной, на случай, если миссис Фэвел захочет проверить слова дочери, и поехали домой.
ГЛАВА 7
Маргарет в волнении расхаживала по своей спальне, нервно стискивая пальцами платочек с черной каймой. Вирджинии не было дома уже два часа, за ней сразу после обеда явилась Миллисент Фэвел с наказом своей матушки явиться на собрание попечительского комитета и дать объяснения своим необдуманным действиям, повлекшим за собой расслоение местного общества.
Неудивительно, что впечатлительная Маргарет беспокоилась, сама она на месте Вирджинии не смогла бы и шагу ступить от страха. Но мисс Кинтл была не настолько пугливой, к тому же, вольно или невольно, но миссис Лауэй заражала ее своими легкомысленными настроениями.
Леди Бенкрофт и не ожидала, когда приглашала кого-нибудь из членов своей семьи погостить у нее зиму, что ее унылая, одинокая, но размеренная и спокойная жизнь внезапно завертится вокруг нее бурным потоком, пытающимся унести ее непонятно, куда.
- Подумать только, одна девчонка за одно утро всполошила целый город! - удивлялась она снова и снова. – Как я пойду в воскресенье в церковь, на меня же будут показывать пальцем и говорить: «Вот эта женщина – сестра той самой мисс Кинтл!» Даже сам Уолтер не смог бы добиться такой популярности всего несколькими словами!
Внезапно внизу резко, пронзительно позвонили в дверь. Маргарет выронила платочек и тут же позабыла про него. Подхватив юбки, она сбежала вниз по лестнице, но вместо долгожданной сестры увидела в холле крепкого, румяного юношу в темном от осенней хмари дорожном плаще.
- Чарльз! - утратившая остаток самообладания Маргарет бросилась на шею своему деверю.
- Маргарет! Дорогая моя, что-то случилось? Маленький Гил болен? - молодой человек не ожидал такой бурной реакции от своей обычно сдержанной, стеснительной невестки.
- Нет-нет, Гилмор здоров, но за эти дни столько всего произошло в Хемсли, - Маргарет смутилась и отпрянула от Чарльза, но он успел заметить слезы на ее щеках.
Джентльмен скинул мокрый плащ на руки дворецкому, подмигнул спустившейся на шум горничной и повел Маргарет в гостиную.
- С каких пор ты плачешь из-за того, что происходит в Хемсли? Вирджиния должна была уже приехать, где же она? Я прошу простить меня, я появился у твоего порога на неделю раньше, чем собирался, но в Лондоне стоит отвратительная погода, света совсем нет, и мои рисунки выходят блеклые и скучные…
- Хорошо, что ты здесь, хотя ты вряд ли сможешь помочь разрешить все проблемы, - вздохнула Маргарет. – Вирджиния уверена, тебе понравится то, что здесь творится, а Элиза Лауэй жалеет, что тебя не было во время скандала, она считает, ты мог бы нарисовать чудесную картину…
- Скандала? Какого скандала? - веселые голубые глаза юноши слегка округлились от удивления.
- Ты, наверное, устал и продрог, - встрепенулась забывшая о своих обязанностях хозяйки леди Бенкрофт. – Надо приготовить тебе комнату и горячую ванну…
- Ванна подождет, ты заинтриговала и обеспокоила меня, и я не покину эту комнату, пока не узнаю все подробности, - возразил юноша. – Но от горячего чая и рюмочки ликера не откажусь.
Маргарет отдала соответствующие распоряжения, после чего кратко сообщила Чарльзу о происходящих в Хемсли событиях. Она не стала останавливаться на подробностях, так как была уверена, что Вирджиния и миссис Лауэй дополнят ее повествование гораздо более красочно, сама Маргарет не умела рассказывать занимательно. Тем не менее, у Чарльза Бенкрофта сложилось определенное представление о случившемся, и он от души посмеялся бы, но, обладая утонченной натурой художника, почувствовал, как сильно огорчена Маргарет, и решил обождать возвращения Вирджинии.
- А кстати, где она? - спросил он, чтобы отвлечь невестку от переживаний.
- Боже мой, я совсем забыла! Ее до сих пор еще нет дома, она дает объяснения миссис Фэвел уже почти три часа! Говорила же я ей, не болтать лишнего, и вот к чему привело ее легкомыслие!
- Она ушла пешком? Отправь за ней карету, уже поздно, - обеспокоился Чарльз. – Или давай я схожу и встречу ее.
Чарльз Бенкрофт, несмотря на то, что был младшим из братьев, превосходил их ростом и фигурой. Глядя на его широкие плечи и мускулистые ноги, никто бы не догадался, что этот юноша избрал путь служителя искусству. Уолтер был ниже брата на полголовы, а худой жилистый Гилберт – так и вовсе на целую голову. Чарльз очень любил свою семью, в каковое понятие легко включил невестку и сиротку-племянника, а также родственников Маргарет. Он с удовольствием гостил в Кинтл-парке, и те, кто бывал там впервые, принимали его за старшего сына лорда Кинтла, настолько оба джентльмена походили друга на друга характером, увлечениями, и даже, отчасти, внешностью. Особенно Чарльз был привязан к Вирджинии и Хелен, эта троица всегда умудрялась придумать какую-нибудь шалость, забавлявшую лорда Кинтла и сердившую леди Кинтл. Если бы Уолтер был хотя бы вполовину так доброжелателен, как Чарльз, жизнь Маргарет была бы вполне сносной, даже учитывая тяжесть ее утраты.
- Нет-нет, отдыхай, я отправлю экипаж к дому миссис Фэвел. Я и не думала, что она так задержится.
- Что ж, тогда я поднимусь поцеловать моего племянника, затем вернусь сюда и мы вместе дождемся твою сестру, - постановил Чарльз.
Младший Бенкрофт не считался завидным женихом в Лондоне, учитывая, что от титула и состояния Бенкрофтов его отделяли два старших брата. После смерти Гилберта ничего не изменилось, маленький лорд Гил унаследовал все, но Чарльз не был этим уязвлен, в отличие от своего брата Уолтера.
Чарльз Бенкрофт был симпатичным, добродушным юношей, почтительным со старшими и любезным с молодыми леди, к тому же, мать оставила ему некую сумму из собственных денег. На эти средства Чарльз вполне мог содержать себя самого и свою семью, буде у него возникнет желание вступить в брак, даже если занятия живописью не принесут ему никаких денег. Таким образом, он представлял собой в глазах почтенных леди из Хемсли если не удачную, то приемлемую партию, а для их дочерей важнее были его разнообразные дарования, в том числе умение нравиться противоположному полу.
Чарльз привязался к племяннику, находя его копией своего отца, и проводил с ним немало времени в каждый свой приезд в Хемсли или поместье. Он рассказал Гилу две сказки, пообещал нарисовать портрет малыша и снова прошел в гостиную, где Маргарет тщетно пыталась разобраться в запущенном вышиванье.
- Она еще не вернулась? - впрочем, он мог и не спрашивать.
- Боюсь, эти дамы ее просто растерзают, - ссутулилась леди Бенкрофт над своими пяльцами.
- Ее так просто не растерзаешь, не стоит так волноваться, прошу тебя, - начал Чарльз. – О, вот и она, ты слышишь?
Действительно, у дома остановилась карета. Чарльз выскочил в холл, за ним, разбрасывая мотки с нитками в разные стороны, выбежала Маргарет.
- Джинни! - Чарльз раскрыл объятья, и заплаканная Вирджиния бросилась к нему, как часом раньше – ее сестра.
- С тобой все в порядке, милая? - Маргарет редко видела сестрицу в слезах.
- О, что мне пришлось выслушать! Я едва ли не оказалась виновна во всех бедах, случившихся в Англии за последние семьсот лет! - Вирджиния шмыгнула носом. – Чарльз, как я рада, что ты приехал! Ты ободришь нас и будешь нашей защитой от этого сборища ядовитых змей!
- Не надо так, Вирджиния, пожалуйста! - тут же вступилась Маргарет. – Сними плащ и идем в гостиную, не стоит говорить обо всем здесь.
Ее понятия о приличиях не позволяли выносить семейные дрязги из гостиной или спальни, где их не могла, или, хотя бы, не должна была слышать прислуга.
Вирджиния позволила Чарльзу освободить ее от теплой накидки и прошла в уютную комнату с пылающим камином. Чашка чая и рюмка злополучного вишневого ликера оживили ее, и она вскоре смогла внятно рассказать сестре и Чарльзу о пережитом ею унижении.
- Они пытали меня, как Жанну д’Арк, все пытались добиться, был ли в моих словах какой-нибудь злой умысел. Викарий тоже присутствовал там, он старался защитить меня, но миссис Фэвел и супруга викария были беспощадны!
- А как же Элиза? Она не высказалась в твою пользу? - удивилась Маргарет.
- Элиза не пришла! И ее приятельницы тоже!
- Но, почему? Заседание комитета ведь было назначено на сегодня!
- Миссис Фоксли тоже не было! Она сказала, что ноги ее не будет в доме этой бессовестной лгуньи, миссис Фэвел, и все ее подруги не явились, чтобы поддержать ее. А Элиза и не собиралась никуда идти, вспомни, она же говорила, что будет ждать, пока они сами придут к ней и будут просить денег…
- Бедняжка! Значит, тебя мучали только миссис Фэвел и ее верные соратницы! - с ласковой усмешкой заметил Чарльз.
- Да, но от того, что их было меньше, они не были менее злобными, - пожаловалась Вирджиния.
- Ну, все, все, успокойся, больше они тебя не потревожат.
- Как бы не так! Чтобы я смогла искупить свою вину, мне велели придумать сценки для живых картин и костюмы участников, так, чтобы без особых расходов они стали походить на библейских персонажей.
- Это ужасно, но я помогу тебе, - Чарльз не мог не рассмеяться. – Мегги уже рассказала мне, в общих чертах, о том, как ты умудрилась превратить стоячее болото Хемсли в извергающийся вулкан, но я жажду подробностей!
- Завтра мы приглашены на обед к Элизе Лауэй, она видела все своими глазами, и обязательно тебе расскажет, - ответила Вирджиния. – А сейчас, прошу, оставь все расспросы, я так устала, и расскажи о своих делах.
Чарльз Бенкрофт рассказал о своей жизни в Лондоне и пообещал продемонстрировать кое-какие работы, как только распакует багаж. Малыша нужно было укладывать спать, и Маргарет поднялась к нему, оставив Чарльза и Вирджинию вдвоем. Юная леди тут же воспользовалась случаем, чтобы удовлетворить свое любопытство.
- Скажи мне, Чарльз, - начала она издалека. - Что так тянет тебя в Хемсли? Тут нет ни интересных типажей для твоих портретов, ни прелестей пейзажа, ни особых развлечений...
- После твоего рассказа я поменял свое мнение относительно того, что Хемсли беден персонажами, - засмеялся юноша. - И потом, разве меня не может просто тянуть на родину? Дом это дом, каким бы он ни был...
- Ты лукавишь, Чарльз, - уверенно перебила его Вирджиния. - Маргарет подозревает, что ты влюблен, а если уж даже она что-то заметила...
- Ох, сестрички, от вас ничего не скроешь, - с притворным огорчением сказал Чарльз. - Ну, допустим, я влюблен. Ты ведь на этом не остановишься?
- Конечно, нет! Ты должен сказать мне, кто она, в Хемсли не так уж много подходящих леди. Ты уже открылся? Твое чувство взаимно? И, конечно же, главный вопрос - когда ты сделаешь ей предложение?
- Не спеши так, Вирджиния! От влюбленности до предложения долгий путь, тем более, что я еще сам не знаю...
- Не знаешь, хочешь ли ты жениться? Или не знаешь, влюблен ли ты? - Вирджиния не собиралась отступать, пока все не выяснит.
- Все не так просто, моя дорогая, - приуныл Бенкрофт. – Я расскажу тебе, если ты пообещаешь не выдавать моей тайны.
- Клянусь, я буду молчать! Может быть, я даже смогу помочь тебе…, - поторопилась Вирджиния дать обещание.
- Кто знает… пожалуй, ты сможешь на что-нибудь сгодиться, сумела же ты внести хаос в ряды попечительского совета, - поддел ее Чарльз.
- Сколько еще ты будешь напоминать мне об этом? - Вирджиния надула губки. – Лучше рассказывай, пока не пришла Мегги.
- Да рассказывать-то особенно и нечего. Все дело в том, что я влюблен…
- Это я уже слышала!
- …сразу в двух прелестных леди.
- Что-о? Как это возможно, Чарльз? - Вирджиния была поражена, чего-чего, а такого она не ожидала услышать.
- Разве тебе никогда не нравились два юноши одновременно? - слегка обиженно ответил молодой Бенкрофт.
- Да, признаю, такое случалось… Но я никогда не думала, будто влюблена в них обоих. Ты должен сделать выбор!
- Это так трудно, - жалобно протянул Чарльз. – Они обе пленили меня, они просто очаровательны!
- Тогда выбери ту, которой ты по нраву, - мудро посоветовала Вирджиния.
- Если бы я знал… Вот тут мне и может понадобиться твоя помощь. Не могла бы ты как-нибудь деликатно выяснить у этих леди, каковы из чувства ко мне?
- Я с удовольствием помогу тебе устроить свое счастье! - обрадовалась девушку. – Я так понимаю, я с ними знакома? Если ты только назовешь мне имена этих леди, я завтра же начну действовать.
- Ты очень хорошо знакома с ними, Джинни.
- Ну, говори же!, - Вирджиния теряла терпение.
Чарльз томно вздохнул и будто бы нехотя ответил:
- Это мисс Миллисент Фэвел и мисс Синтия Лауэй.
- О, боже! - ахнула Вирджиния.
- Не очень обнадеживающее начало, - приуныл юноша. – Думаешь, я им не нравлюсь?
- Думаю, ты не мог бы сделать худшего выбора, но не потому, что эти девушки имеют изъяны или ты им не нравишься. Подумай лучше об их родственниках! Мистер Лауэй и миссис Фэвел! - Вирджиния содрогнулась.
- Думаешь, у меня нет шансов?
- Ты сам знаешь, что в списке самых завидных женихов твое место оставляет желать лучшего, - Вирджиния хотела бы утешить друга, но не могла погрешить против истины. – Мистеру Лауэю непременно нужен богатый зять, а для миссис Фэвел важна репутация. Слово «художник» в ее словаре расположено где-то рядом с «бездельник» или что-нибудь похуже, учитывая, что ты постоянно проживаешь в этой клоаке, как она называет Лондон.
- Только потому, что не имеет возможности жить там сама! - с досадой воскликнул джентльмен. – Что же мне делать, Джинни?
- Сначала нужно выяснить, как эти леди к тебе относятся, может быть, тебе не стоит даже думать о том, как завоевать расположение их родственников, - если бы Вирджиния всегда была так разумна! – А если Милли или Синтия увлечены тобой, это уже половина победы. Возможно, у тебя что-нибудь и получится. Элиза будет на стороне избранника Синтии, а миссис Фэвел не сможет устоять перед бесконечными слезами Милли…
- Тогда я надеюсь на твое содействие, дорогая сестрица! - ободрился не привыкший долго унывать Чарльз.
- Скажи, а что ты будешь делать, если окажется, что они обе от тебя без ума? - этот вопрос волновал Вирджинию уже четверть часа. – Как ты будешь выбирать?
- Надеюсь, мое сердце подскажет мне… В любом случае, я не хотел бы причинить боль кому-то из них, они обе так очаровательны!
- Раньше надо было думать, до того, как влюбляться! - Вирджиния не сумела хоть сколько-нибудь долго изображать суровую наставницу и рассмеялась. – А если ты не по душе им обеим, что тогда?
- Тебе нравится дразнить меня, бессердечная девчонка! Тогда я зачахну с тоски у них под окнами!
- У кого из них? - Вирджиния уже от души веселилась, недавние слезы были позабыты.
- У тебя! Или, еще лучше, попрошу у лорда Кинтла твоей руки. Мне он не откажет, и тебе придется вечно терпеть мои стенания! - отомстил Чарльз.
- О, нет! На это я никогда не соглашусь. Так и быть, придется тебя как-то пристраивать, - тут же решила леди. – Завтра мы идем к Лауэям, и я непременно найду способ побеседовать с Синтией наедине. А вот тебе лучше пока не показываться на глаза ее отцу.
- Ты права, я останусь дома. Скажи, а как именно ты узнаешь правду? Спрашивать прямо неприлично, Синтия горда и может не ответить…
- Ты прав, надо подумать, - Вирджиния откинулась на спинку дивана. – Вот что! Я буду ей всячески ругать тебя и посмотрю, что она скажет на это. Если будет защищать тебя, значит, она к тебе неравнодушна, а если согласится с тем, что ты лентяй и повеса – значит, ищи счастья с мисс Фэвел.
- Ты коварна, как все женщины! - восхитился Чарльз. – Если к рождеству я буду помолвлен, напишу твой портрет на стене бальной залы мистера Падди!
- Чтобы его забросали гнилыми сливами? Только этого не хватало! - Вирджиния запустила в юношу подушкой и тут же опомнилась. – Тише! Идет Маргарет.
Оба тотчас приняли чинные позы и следующие полчаса выслушивали рассказ Маргарет о том, какие забавные вопросы задавал ей маленький Гил, и как он не по годам сообразителен.
ГЛАВА 8
Утром Вирджиния сонно смотрела из окна своей комнаты на хмурую улицу. Дождь прекратился, но слабые потуги солнца прорваться сквозь завесу сизых облаков пока не увенчались успехом. Настроение мисс Кинтл также нельзя было назвать солнечным. Она долго не могла уснуть, размышляя поочередно то о Чарльзе Бенкрофте с его затеями, то об испорченном по ее вине рождественском бале.
Лорд Кинтл немало бы посмеялся, вся эта история привела бы его в восторг, уж очень он не любил ханжески настроенных старых дам и никогда не давал им денег на всякие нелепые затеи, но не возражал, когда благотворительностью занималась его жена.
Но Вирджиния не сомневалась, что леди Кинтл была бы сильно расстроена и разочарована в своей дочери, приди Маргарет охота написать матери о происходящем в Хемсли. Материнского неодобрения Вирджиния старалась избегать с таким же усердием, с каким пыталась заслужить похвалу отца, и сейчас чувство вины боролось в ней с детским удовольствием от совершенной шалости. Юная леди знала, что ее отец и мать нашли бы способ все уладить. Лорд Кинтл придумал бы какую-нибудь диковинную затею, вокруг которой сплотились бы недавние враги, а его супруга постаралась бы воззвать к их добродетелям и заставила примириться. И на то, и на другое Вирджиния была неспособна, а потому ей оставалось только снова и снова приносить извинения и ждать, чем все закончится.
Чтобы успокоить свою совесть, она дала себе слово навестить сегодня миссис Фоксли и попросить прощения за свою болтовню. Это было бы справедливо по отношению к бедной женщине, Вирджиния не сомневалась, что миссис Фоксли очень огорчится, как только узнает, что мисс Кинтл присутствовала в доме миссис Фэвел во время собрания своих неприятельниц, но не зашла к ней.
Сразу после завтрака она оставила Чарльза играть с племянником, а Маргарет заниматься своим бесконечным некрасивым рукоделием, и вышла из дому, радуясь, что хотя бы нет дождя.
Она не успела дойти до дома миссис Фоксли, когда навстречу ей из модной лавки вышла Миллисент Фэвел.
- Вирджиния! Как ты, дорогая? Я бы не вынесла такого кошмара, а ты держалась очень стойко, будто король Гарольд перед лицом вражеского войска.
- Ты мне льстишь! Гарольд знал, что погибнет совсем скоро, а я не имела представления, сколько времени они будут мучить меня, - не без гордости заявила Вирджиния.
Милли сморщила остренький носик.
- Я и не думала, что миссис Райт будет так жестока, я всегда считала ее самой добродушной из подруг моей матери. А кстати, куда ты направляешься? Не хочешь прогуляться немного, пока погода снова не испортилась?
Вирджиния была рада отсрочить свою повторную казнь и охотно согласилась. Пока девушки медленно шли вдоль улицы, оглядывая по пути витрины, Вирджиния подумала, что вполне может попробовать изобретенный вчера способ помочь Чарльзу сделать выбор на Милли. А позже, за обедом, можно будет повторить его с Синтией.
- Чарльз приехал, - небрежно начала она.
- Чарльз Бенкрофт? - оживилась Милли.
- Он, а кто же еще!, - мрачно ответила Вирджиния и тяжко вздохнула.
- Что с тобой? Он не болен?, - беспокойство мисс Фэвел было равносильно баллу в пользу Чарльза.
- Можно сказать и так, - туманно пробормотала ее подруга.
- Что это значит? - Миллисент даже остановилась.
- Ну, он приехал… ммм…не знаю, как и сказать, - сочиняла на ходу Вирджиния, - в общем, он едва не падал с ног.
- От усталости? Или от болезни? - Милли уже совсем ничего не понимала.
- От того, что выпил лишнего! - выпалила Вирджиния.
- Чарльз пьет? Не может быть! - ахнула Милли. Ее-то отец никогда бы не осмелился выпить больше бокала вина, миссис Фэвел горячо ратовала за трезвость.
- Увы, это так.
- Надо же, ни за что бы не подумала! Вероятно, он поддался этому пороку в Лондоне, - Миллисент совсем приуныла, но подруга не собиралась щадить ее.
- И не единственному, - лаконично ответила она.
- То есть, как это?
- Я не могу говорить с тобой о таких вещах, - сурово ответила Вирджиния. – К тому же, достаточно, что в Хемсли болтают об Уолтере Бенкрофте. Бедный Гилберт, как ему не повезло с братьями…
- По-твоему, Чарльз не лучше Уолтера? - изумилась Милли, боявшаяся Уолтера Бенкрофта почти так же сильно, как Маргарет.
- Такой же, если не хуже, по Уолтеру-то все сразу видно, а Чарльз свиду такой благовоспитанный, - у Вирджинии уже заканчивались пристойные эпитеты для якобы закоренелого грешника, но, к счастью, Милли этого было достаточно.
- Почему же ты не сказала мне раньше, какой он? - внезапно напустилась она на подругу.
- Не знаю, - Вирджиния растерялась.
- А ты знаешь, что он оказывал мне знаки внимания? - продолжала наступать на нее Милли. - Я бы могла выйти замуж за этого ужасного человека!
Вирджиния обрадовалась – похоже, Миллисент не возражала бы, сделай Чарльз ей предложение.
- Не сердись, Милли, он вовсе не так уж плох...
- Теперь ты его защищаешь? - Милли сейчас очень напоминала свою матушку. - А я считала тебя своей подругой!
- Успокойся, Миллисент, прошу тебя, - Вирджиния огляделась, не смотрит ли на них кто-нибудь, уж очень неблагопристойно вела себя мисс Фэвел – едва ли не кричала и не размахивала руками. - Если Чарльз тебе приятен, вы вполне могли бы...
- Так ты решила пристроить недостойного родственника в приличную семью? Нет уж, этому не бывать, мисс Кинтл! А после твоего вероломства я вовсе не желаю с тобой разговаривать! Никогда!
Милли бросилась бежать по улице, не обращая внимания на жалобные призывы Вирджинии:
- Милли, вернись, я пошутила! Милли!
Вирджиния бросилась вдогонку, но мисс Фэвел успела исчезнуть за калиткой у своего дома, а встречаться с миссис Фэвел после произошедшего вчера и сегодня Вирджиния хотела меньше всего на свете.
Опустив голову, Вирджиния медленно пошла к домику миссис Фоксли. Похоже, выбранная ею манера вести беседу с предметами ухаживаний Чарльза Бенкрофта себя не оправдала. Надо было придумывать что-то другое, причем немедленно, если она хотела сегодня же поговорить с Синтией.
К тому же, ссора с Милли расстроила ее, бедная мисс Фэвел, похоже, всерьез разочаровалась и в Бенкрофте, и в ней самой.
- Как же мне с ней помириться? Миссис Фэвел меня и на порог не пустит, особенно, если Милли ей пожалуется. Просить помочь Синтию я не могу, она сама лицо заинтересованное, а Маргарет не станет вмешиваться... Может, написать Милли письмо? - за этими размышлениями Вирджиния едва не прошла мимо обиталища миссис Фоксли.
На ее счастье, почтенная дама была дома одна, ее соратницы в это время наносили визиты знакомым, пытаясь перетянуть их на свою сторону.
Миссис Фоксли обошлась с Вирджинией гораздо мягче, чем супруга викария и миссис Фэвел, но девушке все же пришлось немного всплакнуть и несколько раз повторить, что она не желала ничего дурного и по-прежнему хочет помочь.
- Нет уж, моя милая, вы нам уже достаточно помогли! - с неожиданным для нее сарказмом заявила миссис Фоксли. - Вы дадите нам ноты и соорудите часть костюмов, не более того.
Немного ободренная, Вирджиния пошла домой, радуясь хотя бы тому, что в третий раз просить прощения ей не придется, Элиза Лауэй, слава богу, этого не требовала.
Вирджиния побоялась рассказать Чарльзу всю правду о прогулке с Миллисент Фэвел. Она ограничилась заявлением, что ее попытка добиться от мисс Фэвел внятного ответа о чувствах к джентльмену не удалась, Милли не стала защищать его, но и не согласилась с обвинениями Вирджинии.
- Похоже, она ко мне равнодушна, - огорчился юноша.
- Я так не думаю, Чарльз, возможно, она просто скрывает свои чувства, - постаралась успокоить его Вирджиния. - Сегодня же я постараюсь разузнать у Синтии, нравишься ты ей или нет. Но я использую другой план.
- Это какой же? - встревожился Чарльз, и ненапрасно.
- Я буду всячески расхваливать тебя. Если она согласится со мной, значит, Синтия о тебе очень высокого мнения, а если будет спорить и ругать тебя... что ж, повторим этот прием с Милли.
- Какая ты выдумщица, - обрадовался Бенкрофт. - Тогда ступай переодеваться, Маргарет не любит опаздывать.
- Еще бы, она боится мистера Лауэя, - фыркнула Вирджиния, но послушно пошла к себе.
За столом у миссис Лауэй кроме ее мужа, падчерицы, Вирджинии и Маргарет присутствовали еще парочка приятельниц Элизы и старый доктор Венстер, часто приходивший побеседовать с главой семьи.
Мистер Лауэй, очень крупный, едва седеющий мужчина, казался моложе своих пятидесяти трех лет. С гостями он держался любезно, но несколько отстраненно, что очень смущало молодых леди. Без надобности они старались с ним не заговаривать, а сам он не считал нужным поддерживать с ними беседу, будучи уверенным, что из уст женщины не стоит ожидать глубоких высказываний. Если бы он дал себе труд выяснить, какие мысли витают в голове его супруги, почтенный джентльмен был бы сильно удивлен.
Едва только собравшиеся покончили с первым блюдом, миссис Лауэй сообщила им новость, ради которой, собственно, сегодня и собралось такое большое общество.
- Мистер Лауэй навестил утром наших соседей, графа Кларендона и его сестру, и нашел их весьма приятными людьми.
- Именно так, мадам, - согласился ее муж. – Граф еще совсем молод, но обладает здравомыслием, а его сестра может служить здешним леди образцом хороших манер.
- Даже не знаю, считать комплимент папочки плюсом или минусом для них, - прошептала Вирджинии Синтия, и мисс Кинтл едва не хихикнула.
Действительно, до сих пор здравомыслящие молодые люди, по мнению мистера Лауэя, оказывались пренеприятными в глазах его дочери, скучными, некрасивыми или самодовольными. Но сейчас речь шла о графе…
- Он хорош собо й? - осведомилась одна из приятельниц Элизы.
- Думаю, он из тех, кто нравится дамам, - сухо ответил мистер Лауэй, и опять нельзя было понять, расценивать это как похвалу графу или насмешку над женским полом.
- Полагаю, завтра они вернут визит, - вмешалась миссис Лауэй, - и я приглашу их отобедать у нас первого декабря, по случаю годовщины нашей свадьбы с мистером Лауэем.
Элиза никогда не называла своего мужа по имени – Фредерик.
Вирджиния и Синтия радостно переглянулись. Через два дня Вирджиния увидит графа, а Синтия, если повезет, уже завтра!
После обеда доктор и мистер Лауэй прошли в кабинет хозяина дома, дамы постарше собрались расспросить мисс Кинтл о последних лондонских модах, но Маргарет принялась говорить о простуде маленького Гила, и ей тотчас надавали всевозможных советов. Вирджиния воспользовалась случаем и предложила Синтии показать ей недавно купленную шляпку. Подруга тут же поняла, что Вирджиния хочет с ней о чем-то поговорить, и обе девушки поднялись наверх, в комнату Синтии. Плюсом этой комнаты было еще и то, что из нее просматривались окна дома напротив. Сейчас там горел свет, но шторы были задернуты, и юным леди оставалось только гадать, чем заняты граф и леди Анна, и есть ли у них уже какие-либо знакомства в Хемсли.
Но Вирджиния ни на минуту не забывала о своей миссии, а потому, едва закончив говорить о графе, перешла к обсуждению достоинств Чарльза Бенкрофта.
- Ты ведь слышала, что приехал Чарльз?
- Да, Маргарет говорила об этом, как только вы пришли. Странно, что он не пошел с вами.
- Он не был приглашен, а потому не счел возможным явиться без приглашения.
- Что за деликатность в общении со старыми друзьями! - Синтия, казалось, была обижена.
- Он очень скромен и тактичен, удивительно, как у таких братьев, как бедный покойный Гилберт и Чарльз, есть такой кошмарный родственник, как Уолтер, - Вирджиния решила и здесь использовать для сравнения имя среднего Бенкрофта.
- По-моему, вы предвзяты к капитану Бенкрофту. Он несколько огрубел в армии, а в остальном весьма приятный джентльмен.
- Неужели тебе нравится Уолтер? - такого поворота в разговоре Вирджиния никак не ожидала.
- Бог мой, конечно, нет! Есть юноши гораздо приятнее этого твоего родственника, - краснея, выговорила Синтия.
- Конечно, как можно обращать внимание на Уолтера, когда рядом есть Чарльз! - самым восторженным тоном заявила Вирджиния.
- Да, конечно, - коротко согласилась ее подруга.
- Уолтер всегда такой ироничный… А Чарльз если и подшучивает над кем-нибудь, то только по-доброму. Он очень добрый малый, так привязан к малышу Гилмору.
- Да, я заметила.
- И столичная жизнь его совсем не испортила, - продолжила возносить дифирамбы Вирджиния.
- Да, это так.
- Мой батюшка считает его самым достойным из Бенкрофтов, не скучным, как несчастный Гилберт, и не развязным, как Уолтер. Поверь, он предпочел бы его в зятья вместо Гилберта, но вышло так, как вышло…
- Не сомневаюсь.
Вирджиния, наконец, обратила внимание на сдержанные ответы Синтии.
- Почему ты говоришь так странно? Думаешь, Чарльз не заслуживает доброго слова?
- Еще как заслуживает! - внезапно вскипела мисс Лауэй. – Умный, красивый, добрый… действительно, о таком зяте можно только мечтать, и лорду Кинтлу очень повезло, что у него целых четыре дочери!
- О чем ты, Синтия? - Вирджиния оторопело уставилась на подругу.
- Ты прекрасно знаешь, о чем! И когда ждать объявления о помолвке?
- Синтия! Я ничего не понимаю, о какой помолвке?
- Прекрати делать из меня дурочку! - Синтия демонстрировала сейчас характер отца и плоды воспитания своей мачехи. – И я еще думала, что ты – моя самая лучшая подруга!
- Но это так и есть! Что я сделала не так? - Вирджиния искренне не понимала, чем вызвана вспышка гнева обычно такой спокойной мисс Лауэй.
- Ты могла бы прямо сказать мне, что выходишь замуж за Чарльза, а не болтать всякую ерунду о его добродетелях и мечтах твоего батюшки!
- Замуж? Синтия, опомнись! Я вовсе не собираюсь выходить за Чарльза! - Вирджиния начала понимать, что перестаралась в своих похвалах родственнику. – Если хочешь знать, он интересуется совсем другой леди!
- И кем же это? - недоверчиво переспросила Синтия.
- Я… не могу тебе сказать, пока не могу.
В самом деле, как могла Вирджиния сказать подруге, что Чарльз увлекся сразу двумя девушками?
- Потому, что тебе нечего сказать! Какая же я глупая, не заметила ничего раньше! Мне всегда казалось, что вы только друзья…
- Но мы и правда друзья, к тому же, родственники! Почему ты мне не веришь?
- Я видела, с какой нежностью ты говорила о нем! Ты влюблена в него, и не вздумай отрицать это! - резко бросила Синтия.
Вирджиния потеряла дар речи. Как объяснить этой упрямице, что она неверно поняла слова подруги? И что все это говорилось для ее же блага?
- Послушай, Синтия, - начала она как можно более спокойно. – Когда я говорила все это, я только хотела узнать, как ты отнесешься к известию о…
- О вашей помолвке! - перебила ее мисс Лауэй. – Мне все равно! Я не желаю больше слышать о нем, да и о тебе тоже!
И Синтия со слезами выскочила из комнаты. Вирджиния бросилась вслед за ней, но запнулась об упавшую шляпку, так и не получившую своей доли внимания, а когда спустилась в гостиную, Синтия уже сидела за роялем, низко наклонив голову и повернувшись спиной к дивану, где расположились остальные леди.
Мисс Кинтл попыталась приблизиться к ней, но Синтия одними губами прошептала:
- Не подходи ко мне.
Вирджиния благоразумно отошла в другой конец комнаты, где и просидела до самого отъезда домой. Если миссис Лауэй и заметила охлаждение между двумя девушками, она не стала пока задавать никаких вопросов.
В карете Вирджиния молча размышляла. Теперь ей надлежало решить, как помириться уже с двумя подругами. «И все из-за Чарльза! И надо же было мне вызваться помочь ему! Все получилось так же плохо, как и с балом! Кажется, я ничего не умею делать, как полагается!»
Она вздохнула и от самообвинений перешла к нареканиям в адрес своих подруг: «Да они просто ревнуют Чарльза, глупые гусыни! Так, значит, они обе его любят! Или, хотя бы, неравнодушны к нему. Ну и напасть, и что же мне теперь делать?»
Так ничего и не решившая, Вирджиния поднялась к себе в комнату, оставив на утро разговор с Чарльзом о поездке к Лауэям. Ей еще надо было придумать, что ему сказать.
ГЛАВА 9
Утром Вирджиния чувствовала себя настолько несчастной, что ее не порадовали ни свежие булочки на завтрак, ни письмо от Хелен. Сестра писала, что на рождество лорд Кинтл затеял что-то совершенно необычное, но все приготовления хранятся в тайне от детей, и даже леди Кинтл, похоже, не вполне представляет грандиозный замысел мужа.
Вирджиния едва не расплакалась прямо за утренним столом. Напоминание о рождественском бале показалось ей неуместной насмешкой и, если бы Хелен была здесь, ей бы здорово досталось от сестры.
- Что с тобой? Ты сегодня до странности мало болтаешь, - заметила, наконец, Маргарет.
- Голова болит, - отговорилась Вирджиния, но это еще больше насторожило Маргарет, знавшую, что у сестры никогда не бывает головных болей.
- Ты не простудилась во время вчерашней прогулки? - обеспокоенно спросила она.
- Нет, напротив, мне не хватает свежего воздуха, и я, пожалуй, пойду пройдусь, - Вирджиния бросила взгляд на Чарльза, и он тут же уловил ее мысль.
- Я составлю тебе компанию. Скоро время визитов, а выслушивать сюсюканье здешних матрон над малышом Гилом мне неприятно. Маргарет, тебе следует меньше баловать сына и запретить гостьям кормить его сладостями, он должен вырасти настоящим мужчиной, а не маменькиным сынком!
- Ты неправ, Чарльз, - Маргарет каждый раз сердилась и теряла свою робость, когда ее начинали упрекать в излишнем потакании желаниям сына.
Но Чарльз уже не слушал ее. Вирджиния поднялась из-за стола, и юноша тут же последовал за ней, стремясь поскорее узнать, как прошел разговор с Синтией.
Едва парочка вышла на улицу, он принялся тормошить Вирджинию.
- Джинни, ну скажи же, я ей хотя бы немного нравлюсь? Или ты грустишь потому, что не знаешь, как сказать мне о ее холодности?
- Ох, Чарльз, кажется, у меня ничего не получилось и на этот раз, - призналась бедняжка.
- Ты не смогла ничего узнать?
- Я поссорилась с Синтией, - всхлипнула Вирджиния.
- Почему? Она не согласилась с тем, что ты обо мне говорила? - Чарльз достал платок, чтобы утереть слезы своей юной родственницы.
- Она подумала, что я восхищаюсь тобой...
- И что тут плохого? Мы же так и предполагали.
- Да, но... она решила, что ты нужен мне самой, - Вирджиния заплакала, едва припомнила все слова, сказанные ей Синтией.
- О!
Чарльз не знал, что ответить, а потому принялся вытирать слезы Вирджинии своим платком.
- Ну, не плачь, не все так плохо. Ты ведь объяснила ей, что мы с тобой как брат и сестра?
- Конечно! Вернее, я пыталась, а она не стала меня слушать! Она ужасно, ужасно рассердилась и весь вечер со мной не разговаривала, - Вирджиния подняла глаза на Чарльза и тут заметила поверх его плеча, как из дома, около которого они остановились, выходит Синтия с зонтиком и муфтой.
Конечно, мисс Лауэй тотчас заметила трогательную сцену и сердито отвернулась, всем своим видом показывая, что ей нет дела до того, кому Чарльз Бенкрофт вытирает слезы.
- Синтия..., - с ужасом прошептала Вирджиния.
- Она обиделась на тебя из-за меня? Так это же прекрасно! - Чарльз едва не пустился в пляс прямо на улице. - Значит, она ревнует!
- Я тоже так подумала, - уныло согласилась девушка
- Она любит меня! Ну, конечно, любит! Когда мы танцевали с ней на балу во время моего последнего визита в Хемсли, она так смотрела на меня... Ах, Вирджиния, я объяснюсь с ней, и она снова станет твоей подругой! Да улыбнись же!
- Она нас видела, - все так же шепотом ответила Вирджиния.
- Нас? Кого это – нас?
- Нас с тобой, только что. Она вышла из того дома, - Вирджиния кивком указала на нужный дом, и Чарльз обернулся, чтобы еще успеть заметить гордо выпрямленную спину удаляющейся мисс Лауэй.
- Почему ты не сказала сразу? - возмущенно повернулся он к мисс Кинтл. - Мы бы подошли к ней и сразу же все выяснили!
- Ты вытирал мне щеки своим платком, и она подумала... бог знает, что она подумала, но она посмотрела на меня с такой ненавистью..., - и Вирджиния просто разрыдалась.
Чарльз бросил тоскливый взгляд в конец улицы. Желание бежать за возлюбленной и заслужить ее прощение боролось в нем с сочувствием к плачущей сестрице. Наконец, он со вздохом подхватил Вирджинию под руку и буквально потащил ее в сторону дома.
- Прекрати лить слезы, Маргарет и без того что-то подозревает! - излишне резко бросил он.
Вирджиния тут же вырвала свою руку:
- Ну и беги за ней, тебе ведь этого хочется! Из-за тебя я перессорилась со всеми подругами, а ты еще и ругаешь меня...
Чарльз устыдился своей грубости, снова подал ей платок и взял под руку.
- Успокойся, Джинни, дорогая. Я, правда, виноват, взвалил на тебя все это... Но мы что-нибудь придумаем, обещаю. А теперь идем домой, слезы на твоих щечках вот-вот замерзнут, и кожа будет красная и некрасивая. И ты не понравишься графу Кларендону, - добавил он с улыбкой.
Вирджиния тоже невольно улыбнулась и послушно вытерла лицо.
- Как будто без покрасневшего лица я ему понравлюсь! - фыркнула она. - Отвлеки Маргарет, а я прошмыгну к себе и умоюсь. Вечером, когда она уйдет в гости, мы с тобой поговорим о том, как все исправить.
Чарльз кивнул, и заговорщики дружно пошли к своим воротам.
Вечером Маргарет вернулась от одной из своих приятельниц и застала у себя в гостиной Вирджинию, Чарльза и Элизу. Миссис Лауэй явилась узнать, что происходит у ее молодых друзей, и пожаловаться на поведение Синтии.
- Она то смеется, то дуется, слова нельзя сказать, чтоб не ответила колкостью или не расплакалась, - пожаловалась Элиза. - Может, моя девочка влюбилась?
Вирджиния покраснела, и это не ускользнуло от внимательных глаз миссис Лауэй.
- Вы ведь подруги, Вирджиния, ты наверняка что-то знаешь!
- Вовсе нет! - не очень правдоподобно начала отпираться юная леди.
Чарльз, не менее смущенный, постарался отвлечь внимание миссис Лауэй от Вирджинии и спросил первое, что пришло ему в голову.
- Миссис Лауэй, а как ваш муж относится к тому, что происходит в Хемсли?
- Вы о бале, мистер Бенкрофт?
- О нем, а о чем же еще? У нас дома только и говорят о случившемся во время собрания скандале. Вирджиния рассказывала, вы даже хотели, чтоб я видел все это своими глазами и нарисовал картину.
Элиза мелодично рассмеялась.
- Это было бы нечестно по отношению к моим подругам, но подобная картина служила бы долгие годы назиданием тем, кто любит затевать свары или вести бесконечные пересуды друг о друге. Видели бы они себя со стороны! Что же до моего мужа… мистер Лауэй не даст денег никому, кроме меня, и вполне согласен с моим мнением – спокойно сидеть и ждать, пока остальные не смирятся с неизбежностью карнавала и не явятся к нам с пальмовой ветвью.
- Чем дольше промедление, тем больший ущерб будет нанесен делу, - вмешалась Маргарет, заставшая последнюю фразу Элизы.
- Пустяки, моя дорогая, мы все успеем придумать и сделать очень быстро, нам ведь будут помогать все молодые леди и джентльмены Хемсли. Карнавал – это так романтично, не правда ли, мистер Бенкрофт? А теперь я, пожалуй, поеду домой, я тревожусь за Синтию. Надеюсь, ее дурное настроение пройдет к завтрашнему дню, ведь нас ждет обед с графом Кларендоном! Не забудьте!
Как будто Вирджиния могла забыть о предстоящем событии! Да и Маргарет было любопытно взглянуть на графа. В доме ее отца титулованные гости не были редкостью, но граф Кларендон не состоял в числе знакомых семьи Кинтл. А в Хемсли настоящего графа не видели уже бог весть сколько времени.
Леди Бенкрофт с сестрой и деверем пожаловала в дом мистера Лауэя пораньше, чтобы занять выгодные места в гостиной, откуда им будет хорошо видна дверь в комнату. Тогда никто из них не пропустит ни единого жеста или взгляда графа и его сестрицы, едва они вступят в залу.
Как оказалось, такие же чаяния лелеяли и другие гости миссис Лауэй, поэтому, когда Вирджиния вошла в открытую для такого случая парадную гостиную, свободным оставался только жесткий стул в эркере. Синтия сидела на диване в окружении других дам, и Вирджиния заметила, как сквозь нарочитое нетерпение в ее глазах просвечивает уныние.
Чарльз приветливо поздоровался со всеми, но места рядом с мисс Лауэй не оставалось, и ему пришлось встать возле камина вместе с двумя другими джентльменами и удовольствоваться молчаливым созерцанием предмета своей нежной страсти. Маргарет втиснулась на диван между двумя замужними дамами и продолжила явно начатый еще вчера разговор о детских болезнях, а Вирджиния уселась на краешек своего стула и вытянула шею, чтобы иметь возможность разглядеть происходящее в передней части комнаты.
Мистер Лауэй, принимавший вместе со своей супругой поздравления с годовщиной свадьбы, покинул жену, чтобы присоединиться к группе мужчин возле камина, а Элиза постаралась занять дам общей беседой, не очень успешно, так как все изнывали от нетерпения и не могли сосредоточиться на разговорах о моде или вышивании.
- Мистер Бенкрофт, по-моему, вы не сводите глаз с моей дочери, - мистер Лауэй неодобрительно смотрел на юношу, и Чарльз почувствовал себя застигнутым врасплох мальчишкой.
Прежде чем он приготовил ответ, мистер Лауэй добавил, понизив голос:
- Сынок, ты ведь не думаешь, что я отдам свою дочь за младшего сына?
Чарльз Бенкрофт был отнюдь не робким юношей, к тому же, любовь придавала ему смелости, и он поборол свою растерянность:
- Я думаю, вы отдадите ее за того, кто придется ей по сердцу.
- Девицы мало что смыслят в таких серьезных вещах, как семья и брак, так же и желторотые юнцы. И долг родителей – устроить их судьбу, исходя из здравого смысла и приобретенной с годами мудрости, - веско сказал мистер Лауэй, довольно громко, так, что некоторые гости, в том числе и Синтия, повернулись в его сторону. – Надеюсь, вы меня понимаете.
Последнее предложение мистер Лауэй произнес леденящим шепотом, но Чарльз не успел дать отпор – служанка доложила о его светлости графе Кларендоне и леди Анне Вильерс. Беседа тотчас прервалась, и дюжина пар глаз устремила любопытствующие взоры на дверь.
Едва только Вирджиния взглянула на вошедшего, как тотчас же, безоговорочно уверилась: этот человек – ее судьба!
Дело было даже не во внешности графа, хотя, безусловно, Роберта Вильерса, графа Кларендона можно было назвать самым красивым мужчиной из виденных ею. Высокого роста, пропорционально сложенный, черноволосый и голубоглазый – и меньшего хватает некоторым леди для того, чтобы влюбиться раз и навсегда. Или думать, что навсегда.
Но для Вирджинии, то и дело ненадолго увлекающейся одним или другим из знакомых ей молодых джентльменов, новое чувство так же отличалось от всех предыдущих, как сам юный, полный жизни граф не походил на согнувшегося под тяжестью лет и обширного живота доктора Венстера. Никогда еще ее сердце не билось так сильно и в то же время ровно, словно говоря: «Да, это она, долгожданная любовь, но ты к ней готова». Что-то неуловимое, то ли его доброжелательная улыбка, то ли открытый взгляд, то ли благородная простота манер, глубоко задело ее, и Вирджиния с трудом отвела глаза от графа, чтобы посмотреть на его сестру.
Леди Анна весьма походила на своего брата. Довольно высокая, с густыми черными косами, уложенными короной на затылке, добавляющими ей еще пару дюймов роста, и такими же голубыми глазами и прямым носом, как у брата, мисс Вильерс могла позволить себе старомодную прическу и простое белое платье. Весь ее облик за милю выдавал высокое происхождение вкупе с хорошим воспитанием и врожденным чувством собственного достоинства. Она была немного близорука и иногда мило щурилась, чтобы рассмотреть что-то, находящееся вдали от нее, а в остальном леди Анна по праву могла считаться совершенством, если только качества ее характера соответствовали ее внешности. Но это жителям Хемсли только предстояло узнать.
Мистер Лауэй вместе с супругой подошли поприветствовать долгожданных гостей, а Элиза легким жестом подозвала Синтию. Из своего уголка Вирджиния видела, как улыбнулась и покраснела мисс Лауэй, когда граф сказал ей что-то, вероятно, изысканный комплимент. На лице Чарльза Бенкрофта отразилась досада, видимо, он тоже заметил восхищение в глазах Синтии.
Началась церемония представления присутствующих, и каждой даме и джентльмену граф улыбался совершенно искренне, а его сестра говорила несколько приветливых слов. Когда дошла очередь до Вирджинии, она неторопливо поднялась на ноги и, сдерживая волнение, поздоровалась с графом.
- Рад познакомиться, мисс Кинтл. Боюсь, я начинаю повторяться, - простота и лукавство причудливо сочетались в молодом человеке.
- Тогда стоит порадоваться, что нас здесь не две дюжины, - заметила Вирджиния с самым серьезным выражением лица.
Элиза Лауэй усмехнулась, граф с веселым удивлением приподнял брови, а леди Анна добавила:
- Мисс Кинтл права, Роберт, ты мог бы заготовить заранее несколько подходящих фраз, по числу гостей мистера Лауэя.
- Меня не предупредили, сколько их будет, - совершенно серьезно ответил мистер Вильерс. - Обещаю в следующий раз исправиться.
Нужно было идти к столу, и Вирджинии пришлось лишиться общества так понравившегося ей джентльмена. За две минуты, что он находился рядом, она сумела убедить себя, что он именно таков, каким должен быть ее спутник – умеющий вести необременительную беседу, но не легкомысленный, озорной, но не развязный, и, конечно же, очень привлекательный внешне. О глубине ума графа Вирджиния не задумалась, по ее мнению, если человек умел быть остроумным, он не мог оказаться глупцом.
ГЛАВА 10
Ее место за столом не позволяло видеть графа, мистер Лауэй постарался, чтобы Кларендон сидел рядом с Синтией, а леди Анна – напротив. Невольно соседом мисс Вильерс оказался Чарльз Бенкрофт, тут же этим воспользовавшийся. Хотел ли он отомстить Синтии за кокетство с графом, или леди Анна очаровала его, Вирджиния собиралась спросить у него вечером, а пока она наблюдала, как Чарльз склоняется к своей соседке, очевидно, занимая ее приятной беседой.
Чарльз Бенкрофт, когда хотел этого, был замечательным рассказчиком, и даже такие банальные темы, как погода и охота, под его взглядом художника превращались в увлекательнейшие вещи.
Вирджиния пожалела, что не видит лица Синтии, ей было очень любопытно, что ее бывшая подруга думает в этот момент о Чарльзе и замечает ли его вообще, увлеченная своим соседом.
Обед тянулся и тянулся, доктор Венстер, сидящий рядом с Вирджинией, долго и запутанно рассказывал ей о каком-то необычном, на его взгляд, случае из его врачебной практики. Гости болтали и смеялись над чьей-либо шуткой, чаще всего остроумием блистали граф Кларендон и Чарльз Бенкрофт. Молодые джентльмены словно бы соревновались в умении рассмешить компанию.
"Бедный граф, даже не подозревает, что оказался соперником Чарльза, - думала Вирджиния. - Надеюсь, сердце Чарльза не будет разбито, как мое, если Синтия выйдет замуж за графа. Уж мистер Лауэй постарается сделать все для свершения этого брака... Придется мне идти с повинной к Милли Фэвел и мирить ее с Чарльзом. А я... может, мне лучше попросить отца забрать меня отсюда до наступления рождества? Пусть вместо меня приедет Хелен."
Еще не успев влюбиться как следует, Вирджиния уже ощущала змеиные укусы ревности. Синтия, пожалуй, была красивее ее. Если, конечно, Роберту Вильерсу нравились томные блондинки.
От непрестанного бормотания доктора у Вирджинии разболелась голова, и она едва дождалась, когда обед закончится, и дамы вернутся в гостиную Элизы. Обсуждать достоинства графа в присутствии мисс Вильерс было невозможно, и леди разбрелись по комнате. Вирджиния села за инструмент, Маргарет опять болтала с подругами Элизы о кори и коклюше, а Синтия и леди Анна
устроились на маленьком диванчике поодаль и тихо беседовали.
Через четверть часа Элиза подошла к Вирджинии и еле слышно сказала:
- Дорогая, ты играешь слишком грустные вещи. Спойте с Синтией романс о покинутой испанке, а я вам подыграю.
Вирджиния наклонила голову к нотам.
- Синтия так увлечена разговором с новой подругой… неправильным было бы отвлечь ее сейчас.
- С новыми друзьями не стоит забывать о старых, - возразила миссис Лауэй. – Ты думаешь, я не догадалась, что вы с моей падчерицей поссорились? И я очень бы желала знать, из-за чего.
Вирджиния подняла на подругу несчастные глаза.
- Элиза, не спрашивай меня, прошу! Я, наверное, очень глупая девчонка, за что ни берусь, получается только хуже…
- Не надо огорчаться, моя дорогая. Сейчас не время для задушевных бесед, но вы должны поговорить с Синтией и все выяснить. Возможно, имело место какое-то недоразумение, и вы очень быстро примиритесь.
- Не думаю, что она захочет говорить со мной.
- Она тоже страдает, даже если этого сразу и не рассмотреть. Но я хорошо знаю свою девочку, ей не хватает твоего общества. Пожалуйста, даже если считаешь, что она в чем-то неправа, попытайся сделать шаг к примирению. У нас с ней и без того хватает огорчений, чтобы еще терять близких друзей…
Девушка сочувственно взглянула на Элизу. Она понимала, о чем та говорит. Мистер Лауэй одинаково суров и требователен к жене и дочери, и угодить ему бывает нелегко.
- А ты, ты сама готова примириться с миссис Фэвел? - спросила она.
- Если бы от этого зависело очень многое – я бы не сомневалась. Но, к счастью или нет, миссис Фэвел не моя подруга, и я ничем ей не обязана, а потому могу спокойно поступать по собственному разумению, - Элиза встряхнула темными локонами. – Мне пора идти к гостям. Обещай, что придешь к нам на днях и поговоришь с Синтией.
Мисс Кинтл послушно кивнула. Элиза и не представляла себе, до чего же Вирджинии самой хотелось вернуть дружбу Синтии!
- Только вот я-то, похоже, не так уж и нужна ей, если посмотреть, как они хихикают и перешептываются с этой графской дочерью, - сказала себе Вирджиния и принялась играть бравурную пьесу.
Без мужчин дамы заскучали, даже Маргарет утомилась задавать свои бесконечные вопросы о заболеваниях малышей. Элиза приказала подать чай, и все леди мало-помалу объединились у чайного стола. Общее направление беседы свелось к расспросам о Париже, откуда не так давно возвратилась леди Анна, а также о намерениях графа Кларендона относительно полученного наследства.
- Роберт еще не знает, как распорядиться домом. Сначала он хотел продать его, потом сдать, но это было до того, как мы приехали в Хемсли, - леди Анна не старалась ускользнуть от ответов на вопросы, даже если задававшие их дамы не были вполне тактичны. – Теперь же он хочет осмотреться здесь и уже потом принять решение.
- Хемсли очень милый городок, но не в это время года, - заметила одна из приятельниц миссис Лауэй. – Жаль, что вы не приехали сюда летом. С холма чудесный вид на реку, живописный старый мост придает этому уголку очарование.
- Его можно увидеть на картинах мистера Бенкрофта, он много раз рисовал это место, - добавила Маргарет и тут же умолкла и покраснела.
- В самом деле? - леди Анна ласково улыбнулась молодой женщине. – За обедом мистер Бенкрофт говорил мне, что учится на художника, но отказался позволить взглянуть на его работы.
- Почему же? - удивилась Синтия.
- Он сказал, они недостаточно хороши, чтобы показывать их мне, - простодушно объяснила мисс Вильерс.
Синтия нахмурилась – от нее-то Чарльз никогда не скрывал свои этюды. Не одна она приняла высказывание мистера Бенкрофта за комплимент – Элиза понимающе улыбнулась и бросила быстрый взгляд на Вирджинию. «Если б можно было ей во всем признаться, - подумала Вирджиния. – Но кто знает, вдруг я опять все испорчу? Элиза любит Синтию, но не сможет пойти против желания мистера Лауэя найти ей богатого мужа. Пока Синтия отказывается от его кандидатов – это одно, он еще может потерпеть дочь в своем доме, а если ему представят Чарльза как будущего жениха, он придет в ярость».
- Скорей всего, он хочет произвести на вас впечатление, - резко сказала Синтия.
- Чарльз просто очень скромный, - вступилась за друга Вирджиния, сознавая, что еще больше повредит себе в глазах Синтии. – Но у него действительно есть талант. Его работы, висящие в доме моего отца, смотрел один из гостей, коллекционер и большой знаток искусства, лорд Стонджери. Он сказал, что Чарльз может стать известным, если будет много трудиться.
- Я знаю лорда Стонджери, он иногда навещал нашего отца, - с удивлением посмотрела на нее леди Анна.
- Тогда вы знаете, что его мнению можно доверять, - ответила Вирджиния. – Приходите как-нибудь к нам и сами увидите.
- Мисс Кинтл – сестра леди Бенкрофт, чей муж был братом мистера Чарльза Бенкрофта, - пояснила Элиза недоумевающей мисс Вильерс.
- Ах вот оно что, теперь я поняла, - кивнула леди Анна. – Так, значит, вы, мисс Кинтл, не живете постоянно в Хемсли?
- Вовсе нет, я приехала навестить сестру и собираюсь пробыть здесь до февраля.
Мисс Вильерс кивнула. Расспрашивать дальше, очевидно, показалось ей недопустимым, но Вирджиния явно вызвала ее интерес.
Появились джентльмены, и дамы оживились, смех сделался громче, а улыбки кокетливее. Разумеется, не старый доктор Венстер и не мистер Лауэй привлекали внимание леди. Чарльз Бенкрофт, друг его детства Джон Саттерфилд и, конечно же, граф Роберт Кларендон – давно в гостиной Элизы не собирались сразу три подходящих молодых джентльмена. Даже подруги миссис Лауэй сочли для себя возможным проявить интерес к этим господам, несмотря на присутствие своих мужей.
Чарльз Бенкрофт подошел к леди Анне и Синтии, сидящих по одну сторону стола.
- Мисс Лауэй, вас не затруднит налить мне чашечку чая? - любезно попросил он.
- Нисколько, мистер Бенкрофт, - при гостях Синтии ничего не оставалось, как сохранять вежливость. – Прошу вас.
- Благодарю, мисс Лауэй, - и Чарльз тут же повернулся к леди Анне. – Вы позволите присесть подле вас?
- Разумеется, сэр, вы ведь не успели закончить рассказ о своем грандиозном замысле, о большой картине, изображающей королевскую регату, - приветливо, без кокетства ответила леди.
Вирджиния с чуть заметной улыбкой наблюдала, как Синтия сердито теребит длинные светлые локоны. Похоже, маневр Чарльза удался вполне – сначала попросить чая у мисс Лауэй, тем самым вселив в нее надежду на то, что он усядется рядом, и она получит возможность обжечь его своим зимним холодом, и тут же направить свое внимание на другую девушку.
Синтия даже бросила быстрый злорадный взгляд на мисс Кинтл, убедиться, заметила ли та, что ее избранник занят новой гостьей, и безмятежное выражение лица Вирджинии заставило ее недоуменно нахмурить брови. За всем этим осторожно наблюдала миссис Лауэй, и тень догадки залегла на дне ее и без того темных глаз.
Вирджиния недолго предавалась созерцанию Чарльза, Синтии и мисс Вильерс, ее саму гораздо больше интересовал брат последней. Но с графом, к досаде дам, вполне приятельственно болтал Джон Саттерфилд, явно обрадованный возможности похвалиться перед новичком своей породистой лошадью, по его мнению, подобной не было ни у кого в Хемсли.
Мистеру Саттерфилду и в голову не приходило, что граф Кларендон, вероятно, повидал на своем веку немало породистых лошадей и наверняка является владельцем не одной, а нескольких из них. При всем своем добродушии Джон Саттерфилд обладал немалым тщеславием, но хорошее воспитание молодого графа не позволяло ему прервать скучную беседу.
Элиза Лауэй, всегда безошибочно угадывавшая настроение своих гостей, мягко увлекла обоих джентльменов к чайному столу, предоставив им возможность получить чашечку чая из рук той леди, которой более всего заинтересовался каждый из них.
Саттерфилд подошел к Синтии, он уже давно и безнадежно пытался за ней ухаживать, и даже мистер Лауэй смотрел на попытки молодого человека без особой неприязни – Джон располагал достаточными, по меркам Хемсли, средствами для комфортной жизни. Графу едва ли не хором предложили чай приятельницы миссис Лауэй, и молодой человек сперва не знал, какой из них отдать предпочтение, чтобы не обидеть другую.
Тогда Элиза сама подала ему чашку, не замедлив бросить укоризненный взгляд на подруг – обе леди были веселыми и не обремененными условностями, под стать Элизе, однако, порой вели себя несколько развязно. Их мужья, преуспевающие торговцы, гордились приятной внешностью своих жен, но не могли совладать с их страстью к развлечениям. Иногда Элиза уставала от обеих приятельниц и подолгу не приглашала их к себе, особенно, когда в Хемсли гостила мисс Кинтл, но ей требовалась их поддержка в попечительском совете, а у мистера Лауэя были какие-то дела с их мужьями.
Перед появлением графа и его сестры миссис Лауэй запретила своим гостям говорить о скандале, случившемся в ходе подготовки к рождественскому балу, предполагая, что подобная история может унизить Хемсли в глазах приезжих аристократов, и теперь дамы лишились главной темы для обсуждения за чайным столом.
К счастью, кто-то из них упомянул, что в Хемсли давно не было музыкального вечера, и миссис Лауэй тут же предложила Вирджинии и мистеру Бенкрофту спеть дуэтом. У обоих были приятные голоса, и они частенько услаждали слух своих друзей романсами и ариями из модных опер. Чарльз не стал отказываться, и Вирджиния послушно вышла вслед за ним к роялю. Элиза посмотрела на Синтию, но ее падчерица демонстрировала полное равнодушие к происходящему, и миссис Лауэй сама уселась за инструмент.
- Что вы нам споете? - осведомилась она у Чарльза.
- Дуэт Мишеля и Аннетты из «Прелестной садовницы», - не замедлился с выбором мистер Бенкрофт.
Элиза кивнула и принялась играть вступление, а гости с большим или меньшим интересом приготовились слушать.
Не зная бед, не зная слез,
С нерастревоженной душой
В своем саду средь пышных роз
Подобно им, цвела весной,
Как солнцем, вся озарена
Любовью близких мне людей.
Но, будто сорная трава,
В мой сад прокрался ты, злодей!
К чему теперь меня винить?
Как будто мало я страдал!
Я не ушел бы, может быть,
Когда б никто меня не гнал!
Я верил, что нашел – Ее!
Тебя, садовник милый мой!
Но сердце сорвано мое
Твоей безжалостной рукой.
Твои слова – один обман,
В моей тоске повинен ты!
Так летней полночью дурман
Раскроет нежные цветы,
И обольстит их аромат,
Пообещает дивный сон
Наивному, но в нем лишь яд!
Могильным тленом веет он!
Да, я в наивности своей
Забыл – у розы есть шипы!
Неверный взгляд твоих очей
Разрушил все мои мечты!
Пока не минули года,
Ты сердце мне верни назад.
И, может быть, я, как тогда,
Опять приду в твой дивный сад.
Вирджиния не сомневалась – Чарльз не случайно выбрал именно эту арию, его упреки явно были обращены к Синтии, только вот поняла ли она? По выражению лица мисс Лауэй было невозможно догадаться, о чем она думает.
Исполнителей наградили заслуженными овациями, но приятнее всего Вирджинии было одобрение графа Кларендона.
- У вас чудесный голос, мисс Кинтл! И очень выразительная манера исполнения, в какой-то момент я даже подумал, что мистер Бенкрофт, действительно, разбил ваше сердце. Так же, как вы, прелестная садовница, выкорчевали его мечты, подобно сорной траве.
- Вовсе нет! - рассмеялась юная леди. - Я не увлекаюсь садоводством.
Ответ был вполне в духе Вирджинии, но мистер Роберт Вильерс еще не так хорошо был знаком с мисс Кинтл, хотя, судя по его заинтересованному лицу, не имел ничего против того, чтобы укрепить знакомство.
- Я и не знал, что в Хемсли следят за оперными новинками, - продолжил граф. – Постановку «Прелестной садовницы» мы лишь недавно переняли у французов, а вы уже знаете арию наизусть. Нам с Анной повезло увидеть ее в Париже.
- Ты ошибаешься, Роберт, мисс Кинтл живет неподалеку от Лондона и, вероятно, часто бывает в театре, - поправила брата мисс Вильерс.
- О, в самом деле? Позвольте спросить, что привело вас в этот милый городок?
- Я приехала погостить у своей сестры, леди Бенкрофт, сэр.
- Теперь я понял, - обрадовался граф. – Я уже знаю, что мистер Бенкрофт приходится деверем леди Бенкрофт, выходит, вы с мистером Чарльзом…
Его светлость сделал паузу, пытаясь сообразить, как правильно обозначить родственные связи мисс Кинтл и Чарльза Бенкрофта, и Вирджиния сочла момент подходящим для того, чтобы намекнуть кое о чем Синтии.
- Это так сложно… Мы с Чарльзом просто считаем друг друга братом и сестрой. У меня уже есть три сестры и брат Стюарт, так что, еще один брат не будет обузой, - засмеялась она.
Граф улыбнулся в ответ, но тут вмешалась мисс Лауэй.
- А другого мистера Бенкрофта вы тоже считаете своим братом? - язвительно спросила она.
- Конечно, хоть мы и не так близки с Уолтером, - в тон ей ответила Вирджиния.
Она начала приходить в раздражение от того, что Синтия игнорирует ее скрытые попытки объясниться. Что ж, раз так, Вирджиния скорее поможет Чарльзу жениться на Милли Фэвел или даже на леди Анне, чем будет способствовать его сближению со строптивой дочерью мистера Лауэя! Вот только, она обещала Элизе завтра прийти и помириться с Синтией…
- О, в Хемсли, я вижу, полным-полно Бенкрофтов, - прервал ее размышления граф Кларендон. – Леди Бенкрофт, а вы не скучаете здесь зимой?
Таким образом он попытался вовлечь в разговор молчащую Маргарет, но безуспешно.
- Напротив, мне больше нравится тишина и размеренная жизнь Хемсли, чем шумный дом моего отца. И потом, я занята воспитанием сына…
Ответ был исчерпывающим, и граф не знал, что еще спросить у этой тихой женщины в черном. Он заметил, что леди Бенкрофт могла бы стать гораздо более привлекательной, если б держалась увереннее и чаще улыбалась. Ну, и, конечно же, когда-нибудь она снимет траур… Сходство между ней и мисс Кинтл просматривалось, но не бросалось в глаза, с тем же успехом мистера Бенкрофта, действительно, можно было принять за брата Вирджинии.
Все эти наблюдения граф со своим светским опытом сделал почти мгновенно, так как непрекращающаяся болтовня леди не давала возможности задуматься даже на минутку.
В целом, хозяева и гости остались довольны проведенным вечером. Даже мистер Лауэй позабыл о своей отповеди Чарльзу и простился с ним так же любезно, как и с другими гостями, будучи убежденным, что в присутствии графа Кларендона любой другой житель Хемсли проигрывает в глазах молодых девушек. Синтия пока что оправдывала ожидания отца, так как постоянно улыбалась графу и была очень любезна с его сестрой.
Подруги Элизы предложили ей собраться завтра в утренние часы в доме одной из них с тем, чтобы вдоволь наговориться о сегодняшнем приеме. Миссис Лауэй тут же согласилась, в надежде, что в ее отсутствие Синтия и мисс Кинтл сумеют разрешить возникшие между ними недоразумения. Прощаясь, она многозначительно посмотрела на Вирджинию, и девушка неохотно кивнула.
ГЛАВА 11
Едва
