Торговец тайнами. Мария Морозова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Если предает любимый человек, сложно жить дальше, как ни в чем не бывало. Так думала я, когда жених разбил мне сердце, уйдя к другой. Вот только долго грустить у меня не получилось. Сначала словно снег на голову свалились любимые кузины. Потом в моей больнице появился странный пациент без диагноза, но с целой кучей тайн за пазухой. А еще жизнь постоянно сталкивает с ледяным змеем, заявившим однажды, что я его истинная пара. Что из этого получится? Не знаю. Но скучно не будет точно.

ГЛАВА 1

Мои пальцы быстро порхали по клавиатуре смартбука, заполняя карточку. В коридоре слышались чужие голоса, а это значило, что новая смена уже пришла на работу и сидеть в одиночестве осталось недолго. И точно. Через пару минут дверь в ординаторскую распахнулась, и голос Алисы Мерцер, моей коллеги, удивленно произнес:

   – Тьериль? А ты разве не в отпуске?

   – С сегодняшнего дня, – кивнула я, отправляя документ на печать. – Вот как раз после ночной смены и буду в отпуске.

   – Доктор Торн сегодня выписывает своего любимого пациента. – К нам присоединился ординатор Томас Декк, талантливый, но немного занудный парень.

   – О, – усмехнулась Алиса, – наконец-то. А то твоему Дагласу уже можно было начинать ревновать.

   – Даглас не из ревнивых, – я с улыбкой покачала головой, достала из принтера выписку и надела халат. – Все, мне пора.

   Больница потихоньку оживала. Из палат выходили пациенты, чтобы прогуляться перед завтраком. Медсестры разносили лекарства. Доктора, у которых смена начиналась в восемь, торопились добраться до кабинетов.

   Я поднялась на второй этаж. Там моей целью была небольшая двухместная палата почти в самом конце коридора, в которой лежал молодой пожарный по имени Эмиль. Парень был всеобщим любимцем. Неунывающий, улыбчивый, всегда вежливый. И это несмотря на то, что попал он к нам из-за сложного и болезненного перелома позвоночника, полученного в одном из пожаров. Долгие недели я восстанавливала поврежденные нервы, соединяла разорванные энергетические каналы, иногда причиняя сильную боль и неудобства. Но мы с Эмилем справились, и сегодня он был готов уйти из больницы, пусть еще не слишком уверенно, зато уже на своих двоих.

   – Доброе утро, – поздоровалась я, заходя в палату.

   – Доброе, доктор Торн, – улыбнулся сидящий на кровати парень.

   Вчера соседа Эмиля выписали, и вторая койка пустовала, но в палате он был не один. У окна стоял незнакомый мужчина в халате, немного небрежно наброшенном поверх свитера. Его внешность оказалась очень приметной: высокий рост, длинные светлые волосы с отчетливым серо-синим отливом, заплетенные в косички пряди у лица и россыпь серебристых чешуек на висках. Передо мной стоял ледяной змей.

   Вообще наш мир, Сиар, населяли несколько рас оборотней. Волки Лурея, медведи Хольбада, лисы далекой западной страны Стины. Все они имели вторую животную ипостась, сохраняя при превращении человеческий разум и массу тела. Но скандарские ледяные змеи были чем-то совершенно особенным. По легенде, на заре миров их создала из своего ледяного дыхания богиня Иттирин – покровительница зимы и льда – и поручила охранять северные границы только появившегося мира от жутких порождений Хаоса. Хотя древним богам уже давно никто не поклонялся, очень многим эта легенда казалась правдивой. Слишком уж сильно змеи отличались от остальных. Одни только мужчины, они обладали очень мощной ледяной магией, а их вторая ипостась по размерам в несколько раз превосходила человеческую. Змеи были прирожденными воинами, всегда стоявшими на страже наших земель. Но сейчас, когда войн и опасностей стало меньше, они выбирали и мирные профессии. Как мои папа и дед, ставшие врачами.

   Вот только стоявший передо мной мужчина словно искрился еле сдерживаемой магией. Стоило мне войти, и его сила легкой щекоткой пробежалась по коже. Я с большим трудом удержалась от того, чтобы не взглянуть на змеиную ауру. Мощная и яркая, должно быть, штука.

   – Это мой друг Хейден Брандт, – поспешил представить гостя Эмиль. – Он отвезет меня домой.

   – Приятно познакомиться, господин Брандт, – кивнула я.

   А тот просто молчал, не сводя с меня серых глаз. Мне от такого пристального взгляда стало даже немного неловко.

   – Эй, Хейден, – окликнул его Эмиль. – Ты слышишь?

   – Слышу. – Змей вздрогнул, отмирая. Голос у него оказался приятный, с той самой любимой женщинами бархатистостью. – Вы Тьериль Торн?

   – Да, – ответила я. – Мне нужно провести финальный осмотр Эмиля. Вы не могли бы выйти ненадолго?

   – Выйти? – переспросил мужчина немного неуверенно. Потом встряхнулся и кивнул: – Конечно.

   Он вышел из палаты, по-военному чеканя шаг.

   – Хейден немного странный сегодня, – растерянно хмыкнул мой пациент. – Наверное, не выспался. У него работа тяжелая.

   – Что ж, давай я тебя осмотрю.

   Эмиль лег на живот, подставляя мне спину. Я активировала диагностическое заклинание и медленно повела ладонями вдоль позвоночника. Сначала кости и нервы – физический уровень, – а потом и энергетический. Внимательно, скрупулезно, чтобы не пропустить ни малейшего отклонения.

   – Отлично, – констатировала я спустя пятнадцать минут. – Ты готов к выписке. У тебя все еще немного снижен тонус мышц ног и спины, но, если не будешь прогуливать физиотерапию, месяца через полтора поправишься полностью и сможешь вернуться к работе.

   – Спасибо, доктор, – просиял Эмиль, осторожно поднимаясь.

   – Вот выписка, направления для физиотерапии и мои рекомендации. – Я протянула ему бумаги. – Счастливо, Эмиль. Не попадай к нам больше.

   Парень благодарно склонил голову. Я вышла из палаты, оставляя его одного. Хейден Брандт разговаривал с кем-то по смарту в конце коридора у окна, поэтому я прикрыла дверь и тихонько, чтобы не обратить на себя его внимание, отправилась обратно в ординаторскую.

   Там снова было пусто, потому что все доктора разошлись по обходам. Пахло ягодным чаем (Алиса не начинала работать без нескольких торопливых глотков своего любимого напитка). Со стоящего за ширмой дивана, на котором мы отдыхали, уже убрали плед (педант Томас не стал дожидаться, пока я сделаю это сама). Из шкафа для верхней одежды торчал рукав ярко-розовой куртки Кристен Вигг (кажется, она снова чуть не опоздала). А рядом с моим смартбуком стояла самодельная открытка с надписью: «Настало время передохнуть. Ударение ставь, где захочешь» – ироничное пожелание хорошего отпуска от нашего шутника Матиаса Эрре. Как же я все-таки люблю своих коллег.

   Поставив отметку о выписке в папку с историей болезни Эмиля, я еще раз пересмотрела все свои записи, чтобы оставить их докторам, которые возьмут на время отпуска моих пациентов. И только после этого с чистой совестью потянулась за пальто. Но надеть его не успела. Потому что раздался стук в дверь, и ко мне вошел не кто иной, как Хейден Брандт.

   – Вы? – изумилась я. – Вам сюда нельзя.

   – Мне нужно с вами поговорить.

   – Но вам и правда сюда нельзя. Это ординаторская. Только для персонала.

   – Если кто-то возмутится, воспользуюсь своим служебным положением. – Змей улыбнулся уголками губ. – Я следователь по особо важным делам.

   – О, – я нахмурилась. – Что-то случилось?

   – Вы уже уходите? – Его взгляд скользнул на пальто в моих руках.

   – У меня была ночная смена. А с сегодняшнего дня начинается отпуск.

   – Тогда... – змей задумался. – Вы не хотите немного прогуляться? На улице вроде бы неплохая погода.

   – Вроде бы, – улыбнулась я, глянув за окно, где еще царила ночная темнота. – А как же ваш друг?

   – Эмиль живет в десяти минутах езды отсюда. Плюс пара минут, чтобы помочь ему поднять вещи в квартиру. Я управлюсь максимум за полчаса и вернусь за вами.

   Надо же, какая настойчивость. Наверное, змею от меня что-то нужно. Совет или протекция, чтобы попасть к определенному врачу. Мог бы не ходить вокруг да около, а просто сказать.

   – Извините. Но у меня совсем нет ни сил, не желания. Хочется немного поспать и собрать вещи. Завтра утром у меня самолет.

   – Вы улетаете? – он нахмурился.

   – Да. – Я не видела смысла это скрывать. – На море, Аларские острова. Так что, если вы хотели что-то у меня узнать, то лучше спрашивайте прямо сейчас.

   – На самом деле, я хотел позвать вас в ресторан, – неожиданно выдал Брандт.

   – Что, простите? – я искренне растерялась.

   – В ресторан, – повторил мужчина. – Сегодня вечером. В какой захотите.

   – Зачем?

   – Возможно, вы понравилась мне, Тьериль?

   Я недоверчиво прищурилась. Меня нельзя назвать первой красавицей Скандара. Симпатичной – да. Не слишком высокая, стройная, с серыми глазами и каштановыми волосами, которые парикмахер обычно стрижет мне по плечи. Но в женщин вроде меня не влюблялись с первого взгляда.

   – Это странное предложение, – усмехнулась в итоге, – Слишком уж неожиданное и несвоевременное, давайте будем честными. У такой настойчивости может быть две причины. Либо вам от меня нужно нечто очень серьезное, либо я ваша истинная пара.

   – А если второе? – вдруг спросил змей негромко. – Что тогда?

   – Второе? Вы шутите?

   Но мужчина смотрел на меня без намека на веселье. Я неверяще моргнула и ахнула:

   – Я и правда ваша истинная пара?

   Это было просто шутливое предположение. Кто ж знал, что, сама того не предполагая, я попаду с ним сразу в точку? Лучше бы лотерею выиграла, честное слово.

   – Да, – он склонил голову. – Вы ведь понимаете, что это такое. Я чую в вас змеиную кровь.

   Кровь во мне и правда была. Пусть ипостась наследовали только сыновья змеев, дочери получали иммунитет к любому холоду, магию льда и способность к частичному обороту, которая проявлялась в виде чешуи на руках и крепких когтей, как было у меня и папиной сестры, тети Астрид. А вот в ее детях способности выродились еще сильнее, потому что и отцом их стал обычный человек. У них наследием деда можно было бы назвать только невосприимчивость холода и еле заметные отголоски магических талантов матери.

   – Мой отец – ледяной змей, – призналась я. – Но... снежные духи, какой кошмар....

   – Я настолько противен вам?

   – Нет, – я замотала головой. – Не в этом дело. То есть.... – Собираясь с мыслями, закрыла на секунду глаза и выдохнула. – Простите. Просто у меня уже есть жених.

   – Жених? – Переспросил Брандт. – И у вас с ним... все серьезно?

   –– Да, – ответила я, постаравшись как можно мягче улыбнуться. – Мы любим друг друга и летом поженимся.

   – Любите?

   Мужчина подарил мне пытливый, пристальный взгляд, словно пытался заглянуть прямо в душу. Я закусила губу и молча кивнула.

   – Значит, у меня нет никаких шансов, – констатировал он.

   – Простите. Если бы мы встретились на несколько лет раньше... Но сейчас... Мне очень жаль...

   – Мне тоже, – выдохнул змей с горечью. Потом развернулся и вышел из ординаторской, не прощаясь.

   Я опустилась на стул, забывая про пальто, и вздохнула. Ну как же так? Истинная пара...

   Этот необъяснимый феномен, замешанный на магии и физиологии, мог настичь любого оборотня: и ледяного змея из Скандара, и лурейского волка, и хольбадского медведя. Кто-то считал его даром, позволявшим найти идеально подходящую вторую половинку, кто-то – проклятием, которое лишало права выбора. Далеко не каждый оборотень встречал истинную или истинного, поэтому чаще всего они заводили отношения без всякой привязки. Так было у моих деда-змея и бабули, которые уже почти шестьдесят лет жили душа в душу. Так было и у меня с Дагласом – оборотнем-волком. У ледяных змеев способность к обороту передавалась только по мужской линии, поэтом я сама ипостаси не имела и не могла ощущать зов пары. Но этот мужчина... Он нашел свою пару во мне, в женщине, которая даже не станет пытаться построить с ним отношения.

   У меня есть одна не слишком хорошая черта характера. Иногда я начинаю чувствовать себя виноватой за то, на что вообще никак не могу повлиять. Вот и сейчас... Мне жаль этого змея, Хейдена Брандта. Жаль, что в небольшом Ользене мы не встретились раньше. И одновременно с этим – жаль, что мы вообще пересеклись. Возможно, он хороший, надежный и заботливый мужчина, который заслуживает любви и способен стать отличным мужем. Но.... Мы с Дагласом любим друг друга и скоро поженимся. Я не могу бросить его только ради того, чтобы не причинить боль незнакомцу.

   – Тьериль? – Удивленный голос Алисы привел в себя. – Ты чего сидишь? Что-то случилось?

   – Нет, – я тряхнула головой и поднялась. – Все хорошо. Просто задумалась.

   – А-а-а, – кивнув, коллега полезла в шкаф. – Иди давай. Не заставляй нас завидовать твоей отпускной физиономии.

   – Уже ухожу. – Я надела пальто, схватила сумку и шагнула к дверям. – Пока.

   – Хорошо отдохнуть.

   Оказавшись на улице, я на секунду прикрыла глаза, вдыхая прохладный воздух, и решительно пошла к остановке. Наверняка, Хейден Брандт – сильный мужчина и справится с этой неудачей. А меня ждут отпуск, жених и наша поездка на Аларские острова.

   Дойдя до остановки, я зашла в подъехавший трамм и заняла свободное место у окна. Вагон тихо звякнул и мягко поехал по колее. Небо потихоньку светлело. Слева проплывали аккуратные домики предместий Ользена, зеленые хвойные рощицы, а справа сплошной стеной высились горы.

   Мне нравился Ользен. Он располагался у подножий Срединного хребта, который прорезал Скандар с запада на восток и отделял Каринтию от ее северного соседа – Сваальда. Когда-то это был маленький ничем не примечательный город, но за последние сто пятьдесят лет он стал известным на весь материк зимним курортом. Ользен разросся. Небольшие городки и деревни слились в почти сплошную полосу, простиравшуюся вдоль гор. Трамм-линия прошивала ее насквозь, давая возможность легко добраться из Вибальда – крайнего восточного города, до Тиленталя – самого западного, минуя Ользен.

   В одном из таких городков – Бронне – я и жила вместе с женихом. У нас царили тишина и покой. Заросшие зеленью дворики радовали глаз. Дом, доставшийся от прабабушки, был крепким и уютным. Брат работал в море, родители перебрались в столицу, оставив его в полное мое распоряжение. И ничего другого мне не было нужно.

   Когда я вышла на своей остановке и пошла по узкой улочке к дому, с неба начал сыпаться первый в этом году снежок. Холодный и колкий, он заставлял кутаться в шарф и счастливо жмуриться. Хотя некоторые особенно высокие горы никогда не расставались со снежными шапками, именно этот снежок давал понять: зима на подходе. Та самая зима, которая пахнет морозом, дымом из каминных труб и подогретым вином со специями. Которая звучит смехом детей и шорохом лыж. Которая радует инистыми узорами на окнах и дарит предвкушение праздника. Чудесная зима.

   – Доброе утро, госпожа Торн, – поздоровался сосед, наводящий порядок на своем участке. – Возвращаетесь со смены?

   – И вам доброе утро, господин Беркин, – улыбнулась я. – Последняя ночная смена перед отпуском.

   – Завтра улетаете? – поинтересовался мужчина, поправляя шапку.

   – Да. Отправляемся в теплые края.

   – Красота, – немного мечтательно улыбнулся сосед. – Скандар, конечно, хорош, но иногда так хочется вырваться на юг, к теплому в любое время года морю.

   Я понимающе улыбнулась. Господин Беркин переехал сюда пару лет назад откуда-то с юга и, кажется, до сих пор не мог привыкнуть к зиме. Но он честно старался.

   – Насчет моего предложения…

   – Ах, да, – спохватилась я. – Если вы не раздумали присматривать за нашим домом, я принесу вам ключи завтра, перед отъездом.

   – Не раздумал, конечно. Это совсем не сложно. Соседи ведь должны помогать друг другу.

   – Спасибо, – я благодарно склонила голову.

   – Что ж, тогда до завтра, доктор, – кивнул мужчина и продолжил сгребать старые листья.

   Пожелав ему хорошего дня, я распахнула калитку и быстро взбежала по ступенькам крыльца.

   – Даг? – позвала я, зайдя в прихожую и раздеваясь. – Я дома.

   – Привет. – Жених, натягивая свитер, вышел из нашей спальни. – Как отдежурила?

   – Отлично, – я улыбнулась и чмокнула его в щеку. – Ничего неожиданного, я почти всю ночь спала. А ты куда-то собираешься?

   – Нужно встретить Джей на вокзале, – вздохнул оборотень.

   – Джей… – Мое хорошее настроение как ветром сдуло. – Точно.

   – Риль, – Даг сжал меня в объятиях. – Не сердись. Я просто встречу ее у поезда, довезу до гостиницы и все.

   – Угу, – буркнула я ему в свитер.

   – Сама знаешь, дядя Сэм мне всю плешь проел. Мол, Джей первый раз выехала из Лурея и из Крейна вообще, как она там одна, бедняжка.

   – Хорошо, что мы завтра улетаем, – поморщилась я, отстраняясь. Наверняка, это стало неприятным сюрпризом для девицы, рассчитывавшей, что сможет вешаться на моего Дага и навязывать ему свое внимание.

   – Ладно, я поеду, – он глянул на часы. – Ее поезд прибывает в пятнадцать минут одиннадцатого. Заброшу Джей в гостиницу, объясню, где что смотреть, и сразу вернусь.

   – Обещаешь? – вырвалось у меня почти жалобное.

   – Конечно. – Жених подарил мне жаркий поцелуй и полез в шкаф за курткой. – Все, ушел.

   Входная дверь хлопнула. Я украдкой выглянула из окна на кухне, следя за тем, как внедорожник Дага выезжает с участка. Почему-то до безумия захотелось выбежать на улицу и задержать его, уговорить никуда не ехать, но я только вздохнула и помахала ему рукой.

   Мой жених не был скандарцем. Оборотень-волк, он родился и вырос на севере Лурея, в небольшом городке под названием Крейн. Потом выучился на инженера и приехал в поисках работы в Ользен, где мы и встретились. На родине Дагласа я была всего один раз, знакомилась с его родителями. Вот только там мне «повезло» познакомиться не только с ними, но и с девчонкой по имени Джей. Ей тогда было лет четырнадцать. И в нашу первую встречу она сразу заявила мне, что я должна немедленно бросить Дага, потому что он, видите ли, ее истинная пара.

   Скандал тогда вышел некрасивый. Девчонка не успокаивалась и никого не слушала, даже самого Дагласа, попытавшегося ее угомонить. Хотя ее никто не поддержал. Все понимали, что такие претензии просто не имеют смысла. Ведь чуять истинную пару мог только оборотень, который уже стал взрослым и обрел вторую ипостась.

   В общем, ради нашего душевного спокойствия Даг увез меня из Крейна на два дня раньше, чем планировал, и больше туда не возвращался, встречаясь с родителями на нейтральной территории. Но месяц назад ему позвонил дядя и сообщил, что Джей подросла, благополучно обрела и подчинила своего волка и теперь хочет посмотреть мир. А начнет это делать именно с Ользена.

   Я слабо верила в то, что Джей перебесилась. Но наша с Дагом свадьба уже была назначена, а завтра мы улетаем в отпуск, так что ничего ей тут не светит. Пусть даже и не мечтает.

   Почти избавившись от зудящего мерзким комаром странного предчувствия, я позавтракала, напилась чаю и устроилась в спальне с книгой. Снег за окном уже валил крупными хлопьями. Укутавшись в мягкий плед, я начала читать, но ночная смена все же дала о себе знать, и скоро я провалилась в сон.

ГЛАВА 2

Проснувшись, я некоторое время бестолково лежала, как это часто бывает, когда заснешь днем. Потом глянула на часы и недоверчиво хмыкнула. Уже было почти три. Ничего себе, меня разморило.

   – Даг? – позвала я, поднимаясь и потягиваясь.

   Ответом мне стала тишина. Кажется, в доме не было никого, кроме меня.

   Я нахмурилась и вышла из спальни. Прошла по комнатам, проверила, есть ли в шкафу куртка Дага, выглянула на крыльцо. Неужели жених еще не возвращался? Куртки и ботинок нет, машины тоже, и, судя по тому, что на чистом снегу не видно следов от колес, Даглас и правда не приезжал. Как странно…

   Вернувшись в дом, я нашла смарт и попробовала позвонить своему мужчине, но механический голос вежливо сообщил, что его аппарат отключен. Мне стало тревожно. Даг никогда не опаздывал и не исчезал без предупреждения. Что же могло его задержать? Он должен был вернуться максимум в полдень.

   Следующие три часа я просто не находила себе места. Обзвонила его друзей, но никто из них не видел и не разговаривал с моим женихом сегодня. Звонок на вокзал Ользена тоже ничего не дал: дежурный сказал только, что нужный мне поезд приехал по расписанию. Найденная в сети сводка происшествий была на удивление скупой и бесполезной. Да, первый в этом году сильный снегопад вызвал несколько аварий, но Дага и его машины среди пострадавших не было. Позвонить в гостиницу я не могла. Потому что не знала ни полного имени этой Джей, ни места, где она собиралась остановиться. А родители моего жениха, у которых это можно было бы спросить, оказались недоступны.

   С Дагласом точно что-то случилось. Даже если бы у него появилось срочное дело, а смарт разрядился или сломался, номер моего он помнил наизусть и обязательно нашел бы возможность позвонить. Даг не мог так просто исчезнуть. В конце концов, у нас завтра с утра самолет, и нам нужно собрать чемоданы!

   Когда стрелка часов начала подбираться к цифре «семь», я оказалась на грани паники. Да, поначалу пыталась убедить себя, что все хорошо, что Даг вот-вот поднимется на крыльцо и откроет дверь. Ведь его не было всего несколько часов, и такому неожиданному исчезновению могло найтись с десяток разумных и логичных объяснений. К тому же, я никогда не считала себя паникершей, а работа в больнице приучила сохранять холодную голову в любой ситуации. Вот только внутри все сильнее крепло предчувствие беды. Иррациональное, ничем не обоснованное, но оно было.

   Ох, не зря мне так не хотелось отпускать его в Ользен. Чувствовала же, что случится плохое, и не послушалась внутреннего голоса. Снежные айны, ну почему день, который начался так хорошо, обернулся…

   Я замерла посередине гостиной, словно меня ударили пыльным мешком по голове. Мне вспомнилось сегодняшнее утро. Вернее, не само утро, а мужчина, с которым меня угораздило встретиться.

   Истинная пара – это одновременно и дар, и проклятие. Она способна сорвать крышу даже самому сдержанному оборотню. Она может заставить забыть о морали, чтобы заполучить ту или того, на кого указал инстинкт. Буквально месяц назад Даглас рассказывал о шапочном знакомом, который учуял пару в глубоко замужней женщине и, не справившись с инстинктом, попытался прикончить ее супруга. Так может исчезновение Дага – это тоже дело рук мужчины, кто не пожелал смириться с тем, что пара оказалась чужой невестой? Кажется, он говорил, что работает следователем. Значит, у него есть и доступ к любой информации, и определенная власть. Вдруг сейчас Даг… не знаю, сидит где-нибудь в изоляторе, потому что змей решил избавиться от соперника и подставил его?

   Эта мысль показалась настолько логичной, что уже через пять минут я узнала из сети, где работает следователь Хейден Брандт. А еще через пять – садилась в такси, которое быстро покатило в сторону Ользена. Благо, снегопад закончился, часть улиц даже успели расчистить, а для пробок уже было слишком поздно.

   Сидя в такси, я накрутила себя до такой степени, что в Центральный Департамент охраны правопорядка ворвалась разъяренной фурией. Но увидев, как вытянулось лицо дежурного на проходной, сделала глубокий вдох, беря себя в руки, и почти нормальным голосом спросила:

   – Следователь Хейден Брандт на месте? Мне нужно с ним поговорить.

   – По какому вопросу? – осторожно поинтересовался парень.

   – По вопросу пропажи человека, – ответила я. – Скажите Брандту, что пришла Тьериль Торн.

   – Сейчас узнаю, может ли господин следователь вас принять. – Дежурный потянулся к трубке стационарного телефона.

   Минута напряженного ожидания, и парень кивнул мне.

   – Второй этаж, пятнадцатый кабинет. Вас ждут.

   Я взлетела по лестнице, нашла нужную дверь и распахнула ее, даже не стуча. Змей сидел за столом прямо напротив входа и поднялся мне навстречу. Но я тут же осадила его резким:

   – Где он?

   – Кто? – изумился мужчина.

   – Даглас Ларк, мой жених.

   – Понятия не имею, – спокойно ответил змей.

   – Сегодня утром я встретила оборотня, заявившего, что я – его пара, – процедила холодно, шагая ближе, почти вплотную к мужчине. – И сразу после этой знаменательной встречи мой жених пропал. Просто ушел из дома и не вернулся. Интересный расклад, правда?

   – Доктор Торн…

   – Что ты с ним сделал?!

   – Тьериль! – Брандт легонько встряхнул меня. – Слово офицера, что я не причастен к тому, в чем вы меня обвиняете. Да, меня не обрадовало то, что моя пара оказалась занята. Но я никогда бы не пошел на преступление, чтобы ее завоевать!

   Я растерянно моргнула. Темно-серые глаза змея смотрели на меня прямо и открыто. Немного резкая отповедь заставила эмоции схлынуть. И стало потихоньку доходить, что я повела себя глупо и истерично.

   – Садитесь. – Он мягко надавил мне на плечи, заставляя опуститься на стул. – Воды?

   Я кивнула. Следователь отошел к стеллажу у окна. А у меня появилась возможность осмотреться.

   Судя по всему, в этом кабинете Брандт обитал один. В не слишком большой комнате стоял стол, на котором можно было увидеть кружку, несколько толстых папок и очень приличный смартбук. Стену слева сплошь занимали шкафы. Справа стояло несколько стульев и стеллаж с чайником, стаканами и бутылью воды. Да, хорошо, что у моего выступления не оказалось свидетелей. Было бы очень неловко. Я все же взрослая женщина, доктор и уважаемый профессионал. И у меня нет никакого очевидного повода для такой сильной паники. Кроме зудящего внутри неприятного предчувствия, как будто произошло что-то нехорошее.

   – Вот, – мужчина наполнил один из стаканов и подал мне. – Рассказывайте, что случилось.

   Я сначала выпила воду, потом стянула шарф, потому что стало жарко, и заговорила:

   – Моего жениха зовут Даглас Ларк. Сегодня утром он уехал из дома около половины десятого. Собирался встретить на вокзале одну свою… знакомую, отвезти ее в гостиницу и сразу вернуться. Но Даг не вернулся. Смарт отключен. Ни друзья, ни коллеги его сегодня не видели.

   – И вы уверены в том, что у него не случилось никаких срочных дел?

   – Даглас очень пунктуальный и обязательный, – я замотала головой. – Он всегда предупреждает, даже если на десять минут опаздывает. А сейчас… Почти восемь вечера.

   – Даглас Ларк, – повторил змей, садясь в кресло и открывая смартбук. – Он не скандарец?

   – Мой жених из Лурея. Но уже семь лет живет здесь, в Ользене. Работает инженером на железной дороге. Врагов у него нет. Дага все любят.

   Брандт как-то странно вздохнул и сообщил:

   – В наших сводках мужчины с таким именем нет. Что за поезд, и кого именно он должен был встречать?

   – Поезд из Эндерса, который прибывал в десять пятнадцать, – сообщила я, напрягая память. – Его… знакомая ехала из Крейна. Она оборотень, как и Даг. Ей лет восемнадцать. Зовут Джей. Но я не знаю полного имени.

   – Хорошо, – кивнул мужчина и посмотрел на меня. – Возвращаетесь домой, Тьериль. Я разыщу вашего жениха. Только мне нужна его фотография.

   Торопливо кивнув, я полезла в смарт. Нужный снимок нашелся быстро. Даг, снятый по грудь, стоял возле своего внедорожника. Темноволосый, с белозубой улыбкой, он выглядел таким счастливым, что у меня защемило сердце. Снежные айны, пусть с ним все окажется хорошо.

   – Сбросьте мне на смарт, – попросил Брандт. – И номер машины тоже.

   Когда я все сделала, он поднялся и твердо произнес:

   – Все будет хорошо. Я свяжусь с вами, как только что-то выясню.

   – Спасибо, – пробормотала я. – И простите, что я так… налетела.

   – Ничего, – он слабо улыбнулся. – Вы на машине? Или вызвать такси?

   – Такси, – я благодарно склонила голову. – Только обязательно держите меня в курсе. Вы обещали.

   Домой вернулась в гораздо более спокойном состоянии, чем уезжала. То ли сработала непоколебимая уверенность Хейдена Брандта. То ли меня просто успокоил факт того, что поиском Дага будет заниматься настоящий профессионал. В любом случае, теперь я знала: мой мужчина обязательно найдется.

   Ни ужинать, ни тем более спать совершенно не хотелось. Я сидела в гостиной со смартом в руках и чутко прислушивалась к тому, что происходило снаружи. И когда почти в одиннадцать возле моего дома остановилась машина, тут же подскочила и бросилась на улицу.

   Увы, это не была машина Дагласа. Темный внедорожник оказался мне совершенно незнаком. Но не успела я расстроиться, как его двери открылись. Вышел сначала Хейден Брандт, а потом и мой Даг.

   На меня накатило такое облегчение, что я просто замерла на месте, ухватившись за столбик крыльца. Он нашелся. Нашелся и вернулся ко мне. Хейден Брандт сдержал слово, которое дал. Может, и не зря мы сегодня встретились в больнице.

   Даг открыл калитку и шагнул во двор. Постояв немного, как-то неуверенно позвал:

   – Тьериль?

   Спохватившись, бросилась к нему и с радостным воплем обняла. Даглас странно окаменел, словно ему было неприятно, вздохнул и отстранился.

   – Где ты был? – воскликнула я, не обращая внимания на непонятное поведение. Потом заметила у жениха смачный синяк под глазом и ахнула: – Неужели и правда авария?

   – Нам нужно поговорить, – пробормотал Даг, бросив хмурый взгляд за спину. Хейден Брандт с мрачным лицом стоял возле своей машины, не делая попыток подойти.

   – Что случилось? – насторожилась я.

   – Пойдем в дом.

   Я взбежала по ступенькам, на ходу отряхивая тапки от снега. Даг поднимался с таким видом, словно у него на каждой ноге висел многотонный груз. Наплевав на все, я схватила его за руку, затаскивая в прихожую, и осмотрела. Жених выглядел так, словно и правда побывал в переделке. Волосы торчали в разные стороны, под глазом наливался фингал, а вся шея алела странными пятнами. Еще и свитер Дага был надет задом наперед.

   – Давай, залечу, – потянулась к синяку, но мой мужчина отшатнулся. – Да что происходит-то?

   Он обреченно вздохнул, стараясь на меня не смотреть. Я еще раз оглядела его с ног до головы, пытаясь понять, почему Даглас стал… таким. И вдруг зацепилась за пятна на шее. Очень красноречивые пятна.

   – Это что? – медленно произнесла я. – Засосы?

   Даг снова вздохнул и опустил голову, выдохнув короткое:

   – Да.

   У меня внутри зашевелилось пока не оформившееся, но уже очень нехорошее подозрение.

   – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

   – Хочу, – оборотень еще сильнее взъерошил волосы. Рукав свитера задрался, открывая предплечье со следами человеческих зубов. – За этим и приехал.

   – Говори. Где ты был?

   – Я был… Я был с Джей.

   – С Джей?

   Я бестолково моргнула. А оборотень вдруг вскинулся и выдохнул:

   – Она моя истинная пара.

   – Что, прости? – переспросила, не поверив своим ушам.

   – Джей – моя истинная пара, – повторил Даглас, и его губы расплылись в идиотской улыбке. Но увидев мое лицо, оборотень тут же попытался стереть ее и торопливо заговорил: – Я такого даже не предполагал. Встретил на вокзале, а потом учуял запах и… И все. Мы поехали в гостиницу. А смарт разрядился и вообще…

   – Подожди, – я затрясла головой, обрывая его. Медленно закрыла глаза, пытаясь соотнести то, что видела и слышала, потом отрыла и неверяще выдавила: –– То есть, пока я тут сходила с ума от неизвестности, ты… ты кувыркался с этой Джей?

   – Прости, – он снова опустил голову, становясь похожим на нашкодившего пса.

   – Но… – я прижала пальцы к вискам, в которых начала пульсировать пока еще слабая, зато очень мерзкая боль. – Почему?

   Реальность воспринималась с огромным трудом. Мне не хотелось верить в то, что сейчас происходило. У меня не получилось верить. Сегодня утром все было прекрасно. Мы собирались в отпуск. Планировали свадьбу. В конце концов, Даг – мужчина, которого я люблю и который любит меня. Мы счастливы друг с другом!

   Что вообще творится? Почему все перевернулось с ног на голову? Почему волк, с которым мы расстались несколько часов назад, очень резко стал чужим и далеким? Как он вообще может смотреть на меня так, словно боится прикоснуться? Куда делись все его чувства ко мне?

   – Это оказалось сильнее меня. Последний раз мы виделись с Джей четыре года назад, когда она была еще девчонкой. А сейчас она выросла, и я смог почуять в ней пару. Джей всегда была права!

   Я вспомнила мелкую черноволосую девчонку, налетевшую на меня в Крейне. Как всякий юный оборотень без ипостаси, она была похожа скорее на ребенка, чем на подростка. До полного созревания и обретения своего волка Джей и правда не могла быть интересной никому, даже своему истинному, такими уж создала оборотней природа. Но неужели ее глупая блажь оказалась совсем не блажью?

   – Скажи, что ты шутишь, – попросила я беспомощно.

   – Прости... не шучу...

   – А как же я? – Вопрос вышел до того жалобным, что мне стало противно от самой себя.

   – Ты… – тяжело вздохнул Даг. Потом торопливо заговорил: – Мы с Джей завтра же уедем, и ты больше никогда нас не увидишь. Я оставлю тебе машину. И деньги, которые мы собирали на свадьбу.

   – То есть между нами все кончено? – ахнула я. – Из-за какого-то дурацкого инстинкта ты готов отбросить все, что нас связывает? Мы же любим друг друга, Даг!

   – Она моя пара, – бестолково повторил тот.

   – Мы любим друг друга!

   Даглас бросил на меня тоскливый взгляд. Наверное, хотел, чтобы я его пожалела и поняла, но я не могла. Он меня предал. Родной мужчина, которому я доверяла, с которым планировала будущее, просто взял и предал меня, даже не попытавшись бороться с инстинктами.

   – Как ты мог… – прошептала еле слышно. – Я думала, ты сильный.

   – Тьериль… – он скривился, как от зубной боли.

   Вот только ему сейчас не больно, фингал не в счет. Больно мне. Я словно рассыпаюсь на куски, глядя на чужака, которого любила.

   – Так будет лучше для всех, – сказал Даглас. – Ты еще встретишь свою пару и будешь счастлива.

   – Я не могу почувствовать пару, – сообщила механически.

   Даг шагнул к спальне, обходя меня по дуге, и неловко пробормотал:

   – Мне нужно собрать вещи. Что не возьму с собой, можешь отдать кому-нибудь или выбросить. Хорошо?

   Я бездумно кивнула. Потом так же бездумно следила за тем, как Даглас собирает вещи в большой чемодан. Он торопился, бросая их туда кое-как. На его губах то и дело пробивалась дурацкая улыбка. Жених усилием воли давил ее, наверное, чтобы не делать мне еще больнее. Вот только куда уж больнее?

   – Вроде бы все, – вздохнул Даглас, выволакивая в прихожую чемодан и большую спортивную сумку. – Мое такси приехало.

   Он пристроил их у дверей и обернулся ко мне. На секунду захотелось отрастить когти и вцепиться ему в лицо, чтобы он ощутил то, что чувствовала я. Но я даже не шевельнулась.

   – Прости, Тьериль. Мне очень жаль, что так вышло.

   – Правда? – я через силу ухмыльнулась.

   – Правда, – твердо ответил Даг. – Я помню все, что между нами было, и всегда буду помнить. Ты очень хорошая, Риль, я действительно люблю тебя. Но Джей – это совсем другое.

   – Уходи, – прошептала я.

   – Риль…

   – Уходи.

   – Прощай и будь счастлива, – выдохнул он, подхватил сумки и скрылся в ночной темноте.

   Я слушала, как вдалеке затихает шум мотора, потом бессильно опустилась на обувную тумбу. Даг уехал… Уехал навсегда… Потому что променял меня на истинную пару в лице вредной девчонки из своей стаи. А у нас больше ничего не будет. Ни вечеров у камина, ни походов в горы, ни свадьбы, которую я представляла самым счастливым днем своей жизни.

   Как же нелепо и глупо вышло. И как больно. Хочется просто лечь и закрыть глаза, засыпая, чтобы проснуться и понять, что все это оказалось страшным сном.

   – Тьериль? – чужой голос заставил медленно повернуть голову.

   На пороге стоял Хейден Брандт. А, точно. Он привез сюда Дага, а Даг уехал на такси.

   – Уходите, – произнесла я непослушными губами.

   – Мне жаль.

   – Я не хочу вас видеть, – сказала равнодушно. – Оставьте меня одну.

   – Оставлю, – кивнул он. – Если пообещаете не делать глупостей.

   – Глупостей? – Мои мысли сейчас походили на вязкий горький кисель. Вот уж чего мне не хотелось, так это делать глупости. Вообще ничего не хотелось, кроме как просто лечь и умереть. – Обещаю.

   – Тьериль… – Змей вздохнул. – У вас есть мой номер. Звоните в любое время дня и ночи.

   Он вышел, оставляя меня. А я обхватила себя руками и просто легла прямо там, не ощущая ничего, кроме боли. Моя жизнь рассыпалась на части. И как жить дальше, я просто не знала.

***

Хейден Брандт сидел в машине и неотрывно следил за светящимися окном коттеджа. Все его инстинкты призывали броситься туда и утешить страдающую пару, но мужчина держался усилием воли. Это совсем не то, в чем сейчас нуждалась Тьериль. Она не поймет и не оценит.

   Что за странный день… Увидев в палате Эмиля хрупкого доктора с большими серыми глазами, змей ощутил себя так, словно его ударили под дых. Встреча с истинной парой оказалась полнейшей неожиданностью. Хейден всегда относился к парному инстинкту немного скептично, считая, что выбор прежде всего должен делать он-человек, а не он-змей. Наверное, именно это позволило ему не сойти с ума, когда Тьериль сказала, что у нее уже есть жених. Хотя отказ задел, Хейден с невероятным трудом сумел обуздать свои инстинкты и пообещал, что не станет вмешиваться в жизнь своей обретенной и сразу потерянной пары.

   Вот только у судьбы оказались совсем другие планы. Она свела их этим же вечером, заставив Тьериль просить его помощи. Помочь оказалось несложно. В полученном на вокзале списке пассажиров злополучного поезда быстро нашлась похожая на нужную девушка. А уже в третьей гостинице, которую он посетил, администратор сообщил, что да, сегодня около одиннадцати сюда заселилась некая Джеймин Конелли восемнадцати лет отроду, приехавшая из Лурея. Хейден лишь собирался узнать, куда потом отправился встречавший ее мужчина, но обнаружил пропажу в постели этой самой Джеймин.

   И змей сорвался. Увидев, что тот, из-за кого Тьериль Торн изнывает от беспокойства, кувыркается с другой, Хейден вытащил его из постели, врезал для прочистки мозгов и, скрутив, как настоящего преступника, повез в Бронн. По пути пришлось следить, чтобы одуревший от парного инстинкта волк не удрал, но под конец пути ему удалось убедить Ларка, что сначала он должен все объяснить Тьериль.

   Стоя на улице возле своего внедорожника, Хейден десять раз проклял свой чуткий змеиный слух, давший ему возможность слышать почти все, что происходило в доме. Боль, которая звучала в голосе Тьериль, ранила не хуже ножа. А нелепые оправдания волка бесили так, что змею было очень сложно сдержаться и не сделать ему что-нибудь нехорошее. Чтобы наказать за слабость, наказать за счастливую улыбку, что не сходила с губ Ларка, в то время как Тьериль сходила с ума от предательства.

   Хейден не тешил себя иллюзиями. Он понимал, что доктор Торн любит своего волка и ей будет очень больно из-за предательства, но сделать больше ничего не мог. Только сидеть и бессильно смотреть на ее окно, надеясь, что женщине хватит сил пережить эту потерю. Постепенно время залечит раны. А он… Он обязательно попытается стать ближе к той, кого выбрала для него судьба.

ГЛАВА 3

Следующие несколько недель я прожила словно в каком-то страшном сне. Предательство Дагласа лишило опоры, радости и смысла. Ни на какой курорт я, естественно, не поехала. Все, что мне хотелось, – это либо спать, либо бестолково валяться в кровати.

   Иногда апатия сменялась короткими периодами активности, когда я принималась выносить из дома то, что не забрал Даглас: остатки одежды и обуви, мелочи вроде лосьона для бритья, его любимую кружку. В один из дней Хейден Брандт пригнал мне машину Дага, но я просто открыла ему гараж и скрылась в доме.

   Вытащить из депрессии меня пытались все, включая соседей. Глуховатая госпожа Хойзер носила пироги. Господин Беркин настойчиво пытался уговорить меня все же съездить в отпуск. Алиса Мерцер привозила еду собственного изготовления и следила, чтобы я съедала все. Мама приезжала на выходные из Рокбурга и звала вернуться в столицу вместе хотя бы на несколько дней. Но я отказалась. У меня не было ни сил, ни желания.

   Я не обращала внимания на погоду за окном, пропустив момент, когда в Ользен окончательно пришла зима. Не следила за тем, что ем. Иногда целыми днями не выбиралась из-под одеяла, равнодушно таращась в потолок или слушая меланхоличную музыку. Часто не отвечала на звонки, а когда отвечала, не вникала в то, что мне говорили.

   Наверное, единственное, что меня спасло, – это работа. Когда пришло время возвращаться в больницу, я поняла, что там не могу вести себя так же безразлично. Меня ждали пациенты. Их жизни и здоровье зависели от меня. И я не имела никакого права упиваться собственной депрессией, зная, что это может кому-то навредить. Пришлось брать себя в руки и включаться в чужие проблемы. Благо, коллеги отнеслись к моему состоянию понимающе, ничего не говорили по поводу унылого бледного вида, да и вообще – вели себя так, словно ничего не случилось.

   В таком темпе прошло больше месяца. Но однажды размеренный ход моей жизни был снова нарушен.

   Этот день оказался выходным. Проснувшись утром, я выяснила, что у меня закончились почти все продукты, и поплелась в магазин, который располагался в двух кварталах от моего коттеджа. Бездумно набрала себе еды, слабо представляя, какое именно блюдо собираюсь готовить, оплатила и пошла обратно, ни на что не обращая внимания. А вернувшись домой, обнаружила, что входная дверь открыта.

   Я немного постояла на крыльце с бестолковым видом, вспоминая, закрывала ли замок. Потом решила, что все же не закрывала, мысленно отругала себя за рассеянность и шагнула в прихожую. А там наткнулась на пухлый ярко-красный чемодан. Этот чемодан оказался настолько странным и чужеродным элементом в моей прихожей, что я снова бестолково застыла, рассматривая пришельца. Внутри трепыхнулась глупая надежда, что вернулся Даг, но я решительно отмела ее. И не зря.

   – Доброе утро, дорогая. – Из гостиной вышла невысокая блондинка в нежно-лиловом брючном костюме.

   – Лотта? – удивилась я. – Что ты здесь делаешь?

   – Жду тебя, – спокойно ответила блондинка, бывшая моей двоюродной сестрой, дочерью тети Астрид.

   – Ждешь? Но как ты попала в дом? Я забыла запереть дверь?

   – Не забыла. Но вся семья знает, под каким горшком ты хранишь запасной ключ.

   Я поставила на пол пакет и стянула куртку. А Лотта вздохнула и покачала головой:

   – Вот как знала, что стоит приехать пораньше. Ты бы сама никак не успела прибраться перед приездом остальных.

   – Приездом остальных? – ошарашенно переспросила я. – О чем ты вообще?

   – О Юссе и ее подруге, конечно же.

   – Что? – Я зажмурилась и тряхнула головой. – Какая Юсса? Какая подруга?

   – Юсса – моя родная сестра, если ты забыла. – По губам Лотты скользнула улыбка. – С ней приедет ее подруга, Сола. Мы познакомились на Юссиной свадьбе.

   – Приедет? Сюда?

   – Ну да, – невозмутимо отозвалась кузина. – Мы же договорились, что проведем у тебя отпуск. Помнишь? Я звонила тебе месяц назад.

   Растерянно моргнув, покачала головой. Чтобы я еще помнила. Месяц назад… Может, и звонила, но мне не показалось нужным отложить это в памяти. Да и вообще, я тогда была в таком состоянии, что согласилась бы и на визит калусского хана со всем его гаремом. Вот только Лотта почему-то не захотела сделать скидку на мою депрессию и заявилась в гости. И что мне теперь с этим делать?

   – Э-э-э… протянула нерешительно. – Видишь ли, я сейчас не самая гостеприимная хозяйка. Может, вы снимете номер в гостинце?

   – В разгар сезона? – Идеальной формы бровь Лотты еле заметно приподнялась. – Во-первых, там все места разобраны с осени, а во-вторых – цены сейчас совершенно не гуманные.

   Я вздохнула, понимая, что она права. Зимой курорты Срединного хребта осаждали толпы лыжников, сноубордистов и просто любителей заснеженных пейзажей. Найти в такое время свободное и недорогое место в гостинице действительно было чем-то сродни чуду.

   – Но у меня нет спальных мест для всех, – предприняла вторую попытку. – Вас трое. У меня две свободные спальни с узкими диванами. Есть еще гостиная, но она проходная, да еще и с часами. Если только я лягу в одной из спален, а вы с Юссой на моей кровати…

   – Не переживай. – Кузина небрежно махнула рукой, обрывая меня. – Я буду спать на веранде.

   – На веранде?

   Еще во времена моего детства к дому с левой стороны пристроили небольшую закрытую веранду, одна из стен которой была полностью стеклянной.

   – Там нет ни кровати, ни дивана, – сообщила я.

   – Лягу на пол, на один из твоих походных ковриков. Это полезно для спины.

   – Но…

   – Тьер-и-и-иль, – протянула Лотта, прищурившись.

   – Отменить никак не получится, да? – спросила обреченно.

   – Не получится, – отрезала она. – Так что готовься к встрече гостей, дорогая.

   Она отправилась на кухню. Хлопнула дверца холодильника, и кузина поинтересовалась:

   – Скажи на милость, чем ты питаешься? Твой холодильник пуст.

   – Я только из магазина, – буркнула себе под нос и потащила на кухню пакет.

   – Вижу. – Лотта отобрала мою ношу и заглянула внутрь. – Сельдерей, курица, шоколадный соус, брусничное варенье, пекарский порошок. Что ты собралась из этого готовить?

   Я пожала плечами и попыталась усесться на стул, но Лотта железной рукой пресекла эту попытку.

   – Мы снова идем в магазин.

   И все вокруг завертелось. Под чутким руководством кузины мы закупились продуктами. Вернувшись домой, поставили мариноваться утку и принялись наводить порядок. За почти полтора месяца депрессии я здорово запустила дом, поэтому пол пришлось мыть несколько раз. Благо, что чистое постельное белье и полотенца хранились в кладовой, переложенные специальными саше, поэтому скоро спальни были готовы к приему гостей.

   А под конец Лотта решила подготовить и меня. Моя кузина была пластическим хирургом, но разбиралась и в косметологии. Поэтому, оценив мой не слишком привлекательный вид, она неодобрительно покачала головой, едва ли не силой уложила на диван, достала целый пакет каких-то банок и принялась колдовать над моим лицом. Мне оставалось только смириться. Но надо сказать, что после часа ее манипуляций я и правда перестала походить на недавно преставившегося покойника.

   – Юсса и Сола приедут из аэропорта на такси, – сообщила Лотта, когда я заикнулась о том, кто будет гостий встречать. – Тебе не стоит за них волноваться.

   – Хорошо, – вздохнула, оглядывая сверкающую чистотой кухню и почти накрытый стол. – А что…

   Меня прервал звонок.

   – О, а вот и они, – улыбнулась Лотта и полезла в духовку, чтобы проверить утку. – Иди встречай.

   Я обреченно кивнула, поправила юбку и пошла открывать. Но выйдя на крыльцо, недоуменно нахмурилась. У калитки стояло не такси и даже не Юсса с подругой, а молодой мужчина. Он не был мне знаком. Но у него оказалась очень примечательная внешность. Плащ из черной кожи, высокие сапоги на шнуровке, целая россыпь цепочек и колец, а еще густо подведенные черным глаза. Все это говорило о том, что ко мне пожаловал Чистильщик.

   В нашем мире существовало много не слишком понятных и объяснимых явлений. Снежные духи – айны и бризы, магия герингтонских ведьм, истинные пары, чтоб им провалиться. А еще была Гниль. Никто точно не знал, что она собой представляет. Но это было нечто вроде неправильной, разрушительной энергии, которая откуда-то проникала в Сиар и медленно уничтожала все вокруг себя. Дома и механизмы разрушались. Природа хирела. Животные и люди болели или начинали сходить с ума.

   Обычному человеку было не под силу не то, что увидеть, но даже почувствовать Гниль. На нее никак не реагировали заклинания, приборы, артефакты. И, наверное, наш мир давно бы зарос Гнилью и рассыпался на части, если бы не Чистильщики – люди, которые могли не просто видеть, но и нейтрализовать эту мерзкую субстанцию. Они носили яркую, в чем-то эпатажную одежду, множество артефактов и украшений и называли себя «нейторы». Кажется, это значило «проклятый» на каком-то старом языке, ведь когда-то давно Чистильщиков боялись и ненавидели. Но сейчас они жили вполне себе неплохо и просто делали свою работу.

   – Добрый вечер, – поздоровалась я, подходя к калитке.

   – Добрый, – кивнул мужчина, удивленно глянув на мои голые коленки.

   Но мне от папы-змея достался иммунитет к холоду, поэтому я остановилась на снегу и спросила:

   – Что-то случилось?

   – Меня зовут нейтор Густав Орм, – представился Чистильщик. – Вы хозяйка этого дома?

   – Да, – кивнула я. – Тьериль Торн.

   – Сожалею, госпожа Торн, но я вынужден просить вас покинуть дом ненадолго. Я чувствую, что в нем есть очаг Гнили.

   – Что? – изумилась я.

   – Тьериль? – На крыльцо выглянула Лотта. – Все в порядке?

   – Да, – кивнула я растерянно. – То есть нет. Нейтор Орм говорит, что у меня в доме Гниль.

   – Гниль? – Кузина спустилась по ступенькам и подошла к нам.

   – Возможно, в последнее время вы чувствовали себя не так хорошо, как раньше? – поинтересовался Чистильщик. – Усталость, плохое настроение, бессонница или наоборот – сонливость?

   – Ну да, – медленно кивнула я. Все было. Вот только мне казалось, что причиной стало предательство жениха. Неужели ошиблась?

   – Вот видите, – улыбнулся мужчина. – Очаг есть. Скорее всего, слабый, так что чистка не займет много времени. Но вам лучше пару часов побыть где-нибудь в другом месте. Возле остановки есть неплохое кафе, там…

   Его прервало такси, подъехавшее к калитке. Дверь открылась, и на тротуар выскочила счастливая Юсса Хольдберг, то есть уже Юсса Рингер, моя вторая кузина.

   – Тьериль! – завопила она. – Наконец-то.

   Юсса бросилась обнимать меня, невежливо оттеснив Чистильщика в сторону. Из такси вышла еще одна пассажирка – красивая брюнетка в ярко-синей куртке, и таксист достал их вещи: два чемодана, небольшую сумку и плетеную корзину с крышкой.

   – Тьериль – это Сола, Сола – это Тьериль, хотя вы должны друг друга помнить, – быстро представила нас Юсса. – Ну, что же мы стоим? Пойдем в дом?

   – Так, с этим может быть проблема, – вздохнула я, помогая затащить чемоданы во двор. – Нейтор Орм только что сообщил мне, что в дом Гниль.

   – Гниль? – подала голос Сола, бросив на мужчину заинтересованный взгляд. – О, мы коллеги.

   Лицо мужчины странно вытянулось

   – Вы тоже Чистильщица? – спросила я.

   – Да, – улыбнулась брюнетка. – Правда, в отпуске и ничего с собой не брала. И давай на «ты».

   – Снежные айны… – пробормотала я и запустила пальцы в волосы, нервно руша прическу, которую мне сделала Лотта. – Ладно, думаю, вещи мы можем отнести в дом. Потом пустить туда нейтора Орма, а самим подождать в ка…

   Я запнулась на полуслове, потому что плетеная корзина вдруг закачалась, а внутри что-то заскреблось. Снежные айны, там что-то живое?

   – Ой, надо поскорее его выпустить, – заволновалась Юсса и бросилась к корзине.

   – Кого? – спросила я ошарашенно. Даже на лице всегда холодной и невозмутимой Лотты мелькнуло любопытство.

   Юсса освободила крепления и откинула крышку в сторону. Сначала мне показалось, что корзина доверху набита рыжим мехом, но потом мех дрогнул и поднялся, выгибая колесом спину.

   – Айны и бризы… – выдохнула я. – Юсса, что это?

   – Это котик, – умильно улыбнулась та. – Его зовут Апельсинчик.

   Вышеупомянутый котик, похожий на пушистый шар на лапках, выбрался из корзины и широко зевнул, демонстрируя белоснежные клыки и розовую пасть. Потом огляделся, потрогал лапой снег, звонко фыркнув, и потрусил к крыльцу.

   – Вы привезли с собой кота? – ахнула я.

   – Мы привезли его тебе, – сообщила кузина. – Мой сосед, генерал Алвус, спасает на улицах бездомных котов, лечит и пристраивает в добрые руки. У нас с Мартом уже есть кот, у Солы кошка, и я решила, что тебе тоже будет веселее с котом.

   Я только моргнула, потому что не знала, как на это реагировать. Юсса сошла с ума. Ну куда мне животное? Мало того, что работаю, так еще и за собой сейчас уследить не могу.

   – Коты – это здорово, – продолжала разглагольствовать кузина. – Один сплошной позитив, мурчание и ласка. Апельсинчик – спокойный воспитанный котик, он не скучает в одиночестве и отлично подходит человеку вроде тебя.

   – Если бы я не знала, что ты патологоанатом, – заметила Лотта, – решила бы, что ты рекламный агент.

   – Надеюсь, мы не слишком подставили тебя, – немного нахмурилась Сола. – Юсса сказала, что это хорошая идея и ты будешь рада.

   – Да, – закивала я, – наверное. Ладно, давайте сначала с Гнилью разберемся.

   Мы развернулась к калитке и замерли. Пока все внимание доставалось чемоданам и коту, Чистильщик незаметно ушел.

   – Может, мы его напугали? – неуверенно предположила Юсса.

   Я пожала плечами. Может, и напугали. А может, он решил, что очаг Гнили не такой уж и серьезный, чтобы портить нам вечер.

   – Я могу посмотреть дом, – предложила Сола. – Найду очаг, позвоню в местную Гильдию и вызову Чистильщика снова.

   – Хорошо, – вздохнула я. – Давайте внутрь.

   Первым в открытую дверь нырнул Апельсинчик. Он деловито обошел прихожую, обнюхав углы, и уверенно двинулся на кухню.

   – Юсса, а ты не подумала, что кроме «подарка», Риль нужно и приданое для него? – поинтересовалась Лотта.

   – Подумала, – пропыхтела Юсса, перетаскивая через порог свой чемодан. – Доставка приедет через десять минут.

   Мне оставалось только обреченно покачать головой. Кажется, кузина и правда не оставила мне ни единого шанса отказаться. Хотя... Может, все не так уж и плохо? С котом будет веселее, чем в одиночестве.

   Следующие полчаса я исполняла обязанности хозяйки дома. Показала гостьям их спальни. Объяснила, где что лежит и чем можно пользоваться. Приняла доставку, о которой говорила Юсса. Устроила коту лежанку, туалет и расставила на кухне миски. Сам Апельсинчик, кстати, мало того, что легко перенес несколько часов в самолете, так еще и совершенно спокойно принял новое место жительства и меня саму.

   Но больше всего меня сейчас интересовала Гниль. Я разрешила Соле обойти дом, тайно порадовавшись, что Лотта заставила сделать уборку везде, даже в собственной спальне. И теперь украдкой следила за Чистильщицей. Но та ничего особенного не делала. Просто ходила по комнатам, потом вышла на участок и обошла его по периметру, внимательно оглядываясь по сторонам и иногда даже принюхиваясь, заглянула в гараж, заваленный разным барахлом.

   – Ну что? – спросила я, когда она вернулась.

   – Знаешь, ничего, – Сола немного растерянно пожала плечами. – Гнили нет ни в доме, ни на твоем участке, ни на участках соседей.

   – Правда? – я удивилась.

   – Абсолютная. Я могу почуять самый свежий и маленький очаг. А здесь… ничего.

   – Как странно. А что же тогда имел в ввиду тот Чистильщик?

   – Понятия не имею. Может, он просто ошибся? Иногда молодые стажеры перестраховываются и принимают за Гниль то, что ей не является.

   – А он и правда был Чистильщиком? – спросила выглянувшая из кухни Лотта.

   – Мы никак не чувствуем собратьев по дару, если ты об этом, – ответила Сола. – Но выглядел он как Чистильщик. Хотя… – Она вдруг наморщила лоб. – А ведь кое-что мне показалось в нем странным.

   – Что? – Юсса тоже выглянула в коридор.

   – Он пришел с пустыми руками. Если он собирался провести зачистку, у него должен был быть рабочий кейс или сумка со щупами и концентраторами. Это наши специальные артефакты. Без них сейчас Гниль никто не чистит.

   – Тогда это еще более странно. – Сестры Хольдберг переглянулись.

   – Ты запомнила имя? – глянула на меня Сола.

   – Сейчас. – Пришла моя очередь задумываться. – Орм, кажется. Густав Орм.

   – Узнаю номер местной Гильдии и позвоню им, – кивнула Чистильщица.

   – Это завтра, потому что все уже разошлись по домам, – сказала Лотта и развернулась. – Садитесь за стол, утка как раз дошла до нужной кондиции.

   Мы устроились за столом и первое время просто молча ели, отдавая должное традиционным северным блюдам. Утка с брусничным соусом, картофельный салат, копченая форель, маринованная с клюквой капуста и яблочный пирог. Меню придумывала Лотта. Я же, порывшись в шкафах, достала бокалы и бутылку дорогого и редкого вина из долины реки Норт. Наткнувшись на него во время уборки, я едва малодушно не разревелась. Это вино привез Даглас, и мы хранили его, чтобы распить на нашей свадьбе. Но свадьба сорвалась, и я недрогнувшей рукой выставила бутылку на стол, решительно запретив себе раскисать.

   – Какие у вас планы на отпуск? – поинтересовалась я, когда первый голод был утолен.

   – Будем гулять по Ользену и окрестностям, – пожала плечами Юсса. – Кататься на лыжах. Мы уже присмотрели себе склоны в Тилентале и Лудвике.

   – Там хорошо, – кивнула я, вдруг сообразив, что еще ни разу не каталась на лыжах в этом сезоне. – И удобно добираться на трамме.

   – Можем сходить в Ользенскую оперу, – предложила Лотта.

   – Только не в оперу, – тут же застонала Юсса. – Что может быть скучнее?

   – Опера скучна тем людям, кто ничего не понимает в искусстве, – повела плечом Лизелотта. – А тебе стоило бы повысить свой культурный уровень.

   – Меня мой культурный уровень полностью устраивает, – фыркнула Юсса. – И мужа тоже. Так что я прекрасно обойдусь без этих заунывных завываний.

   – Завываний… – со вздохом повторила Лотта. – Прабабушка Ингрид перевернулась бы в гробу.

   – К сожалению, у прабабушки Ингрид не было гроба.

   – Поэтому и сказала «перевернулась бы».

   Я даже не пыталась скрыть улыбку, следя за перепалкой. Вообще, Юсса и Лотта были близнецами. Но двух настолько разных женщин еще стоило поискать. Лизелотта Хольдберг трудилась пластическим хирургом и легко могла бы стать лицом своей специализации. Всегда невозмутимая, хладнокровная, со стильным гардеробом, идеальными прямыми волосами и легким макияжем, который только подчеркивал ее природную красоту. Юссу же можно было назвать настоящей бунтаркой. Она стриглась коротко, часто добавляя в волосы какой-нибудь ядовитый цвет, носила джинсы, футболки и грубые ботинки. Чтобы на нее не давил авторитет родителей, известных на весь Скандар инфекционистов, Юсса сбежала учиться в Лурей, где и осталась работать, выбрав пугающую многих специальность патологоанатома.

   Но, несмотря ни на что, сестры были очень дружны. И я почти уверена, что идея свалиться мне как снег на голову родилась на каком-нибудь совместном сестринском совете.

   – Вряд ли смогу составить вам компанию, – вздохнула я. – У меня работа. Но дам ключи от дома. У меня есть два комплекта. Один запасной и второй… – Я запнулась, вспомнив о Даге, который оставил эти ключи перед отъездом. – Тоже запасной.

   – Кроме работы у тебя есть еще и выходные, – безжалостно напомнила Юсса. – Значит, мы сможем покататься вместе.

   – Это будет забавно, – пробормотала Сола. – Признаться честно, я еще никогда не каталась на горных лыжах.

   – Тебе понравится, – улыбнулась Лизелотта.

   – Не сомневаюсь, – немного нервно хмыкнула Чистильщица.

   Уже поздно вечером, когда все разошлись по комнатам, я тоже не стала засиживаться. Быстро умывшись, выключила свет в спальне и забралась под одеяло. Хотя сон не шел. Я чувствовала себя так, будто со мной целый день играли бризы – вредные снежные духи, которые больше всего на свете любили проказничать, сбивать с пути и водить за нос. Но это больше не было похоже на вязкий и липкий кошмар, глушивший все ощущения, кроме боли, в котором я существовала последние недели. Приезд кузин заставил встряхнуться и перестать упиваться своими страданиями.

   Наверное, мне давно пора было это сделать. Как бы ни оказалось больно и погано, но рушить свою жизнь из-за мужчины – редкостная глупость. Я стану жить дальше. Стану работать, развлекаться, отдыхать. И когда-нибудь меня окончательно отпустит.

   Возле кровати что-то зашуршало. Но прежде чем я успела испугаться, на свободную половину запрыгнул комок рыжего меха. Апельсинчик обнюхал мою руку, потоптал лапами вторую подушку и устроился там, свернувшись пушистым клубком.

   Я повернулась на бок и осторожно погладила рыжую шерсть. Котик заурчал, сначала тихо, потом все громче и громче, становясь похожим на маленький трактор. На душе стало тепло и умиротворенно.

   – Кот… – пробормотала я. – А знаешь, мне всегда хотелось завести кота. Но сначала у нас были собаки. Потом появился Даг со своей редкой аллергией…

   Воспоминание о бывшем отозвалось болью, но уже не резкой, а тупой и еле заметной, как бывает с почти зажившей раной.

   – Наверное, хорошо, что мы не успели пожениться, – вздохнула я тихо, перебирая кошачью шерсть. – И еще лучше, что не успели завести детей. Потому что рано или поздно он все равно бы поехал в Крейн и встретил там свою Джей. И мне было бы гораздо хуже и больнее.

   Апельсинчик молча слушал. А меня будто прорвало, ведь я еще никогда и ни с кем так не разговаривала об этом, даже с мамой.

   – Мне плохо без него. Я все время задаюсь вопросом «Как же так вышло»? Вспоминаю все хорошее, что между нами было. И, наверное, до сих пор надеюсь, что однажды я вернусь с работы, а Даг ждет меня у камина с чашкой чая. Но это же глупо, правда?

   Кот согласно прикрыл глаза.

   – Да... И депрессия – это тоже глупо. В ней нет никакого смысла. Мне нужно жить дальше. Просто жить, пока в один прекрасный день не пойму, что прошлое окончательно осталось в прошлом, и я свободна от всего того, что делает больно.

   – Мр-р-р, – подтвердил Апельсинчик.

   Я слабо улыбнулась, потом поплотнее укуталась в одеяло и закрыла глаза. Нужно спать. Завтра будет новый день. Потом еще один и еще... А время вылечит. Пусть небыстро и не слишком легко, но оно обязательно меня вылечит.

ГЛАВА 4

Я подскочила на кровати от чужого крика, не сообразив сразу, что случилось. Бестолково поморгала, потерла ладонями лицо, чтобы прогнать остатки сна. В спальне было темно и тихо, да и в доме тоже. Но потом крик повторился, и мне стало ясно: кричали в саду.

   Набросив халат, встала и чуть заорала сама, потому что из-под ног метнулась рыжая молния, а я спросонья не вспомнила, что у меня теперь, оказывается, есть кот. Придется внимательнее смотреть под ноги в темноте.

   Подобравшись к окну, я выглянула в сад. До рассвета было далеко, и участок еще скрывался во мраке, но в саду явно что-то происходило. Кто-то возился под деревьями, ругаясь себе под нос. Что за ерунда?

   Мне не нужно было идти в коридор, чтобы попасть в сад. Кроме окна, в моей спальне были и раздвижные стеклянные двери, поэтому я запахнула халат, раздвинула их и просто вышла наружу. Скрипнула дверь на веранде. В спальне Солы зажегся свет. И его как раз хватило, чтобы рассмотреть большую яблоню и приметный цветастый халат человека, который под ней сидел.

   – Юсса? – позвала я изумленно.

   – Юсса, – ворчливо отозвалась та.

   – У тебя все в порядке? – спросила Сола, приоткрыв свое окно. – Что ты там делаешь?

   – Судя по всему, моя сестра решила заняться утренней гимнастикой на свежем воздухе, – ехидно сообщила Лизелотта.

   – Если бы, – прошипела Юсса. – Риль, что за ерунда у тебя в саду творится?

   – В каком смысле? – искренне изумилась я и шагнула ближе.

   – Кто копает у тебя под деревьями ямы? – Кузина поднялась, отряхивая халат, испачканный снегом и почему-то землей.

   – Ничего не понимаю. – Я покачала головой.

   К нам подошла Лотта, придерживая полы красивого одеяния из нежно-сиреневого шелка, которое и халатом-то язык не поворачивался назвать. Сола набросила на плечи одеяло и распахнула окно, высовываясь наружу, чтобы было лучше видно. А Юсса выбралась на дорожку и скривилась.

   – Ногу подвернула.

   – Пойдем в дом, я залечу, – предложила я.

   – Пусть сначала расскажет, что произошло, – возразила безжалостная Лотта.

   – Мне захотелось попить, – сказала Юсса. – Я поднялась и вдруг заметила через окно, как у тебя в саду кто-то копается.

   – Копается? – удивилась я.

   – Да. Я не поняла, кто, поэтому вышла из дома, чтобы подобраться поближе и посмотреть.

   – Посмотрела? – с неприкрытым любопытством поинтересовалась Сола, зябко ежась.

   – Нет. Потому что провалилась в яму. А копатель тут же сбежал. Потом на меня еще и дрын какой-то свалился.

   – Этот, как ты выразилась, «дрын» подпирает ветку яблони, – вздохнула я и подняла с дорожки крепкую палку, которую папа приспособил сюда пару лет назад. – Ветка стала слишком тяжелой. Того и гляди – отломится.

   – Спилили бы, – поморщилась Юсса, потирая затылок. – Может, и яблок стало бы меньше.

   – Бабушка тебе этого не простит. Это память о ее матери.

   – Которую она совсем не помнит.

   – Ну и что?

   – Так а кто все-таки копался? – Сола заставила нас вспомнить о главном.

   – Наверное, сюда зашло какое-то животное, – пожала печами Лизелотта и зевнула, элегантно прикрыв ладонью рот.

   – Там был человек. – упрямо заявила Юсса. – В темной одежде и с лопатой. Он вот под тем деревом копался.

   Я вздохнула и пошла в тот конец участка, куда показала кузина. Действительно, под еще одной яблоней виднелись следы свежих раскопок. Кто-то разгреб снег, расковырял мерзлую землю и попытался пробраться дальше, прямо под корни старого дерева. Вот только самым странным было то, что это явно сделал человек. Кое-где на снегу можно было заметить следы от обуви, смазанные, кривые, но совершенно однозначные. Они вели к задней ограде, которая отделала мой участок от соседского.

   Вернувшись к кузинам, я присела возле ямы, в которую свалилась Юсса. Как ни странно, она тоже оказалась под яблоней. Копатель небрежно забросал дело рук своих снегом, чтобы это варварство не было видно из окон. Но Юссе не повезло угодить в нее, словно в настоящую ловушку.

   – Мне кажется, эту дыру выкопали не сегодня, – голос Солы, раздавшийся за моим плечом, заставил вздрогнуть.

   Чистильщице надоело торчать в окне, и та присоединилась к нам, надев куртку и сапоги поверх пижамы. Я присмотрелась к почве и поняла, что она права. Эта яма действительно выглядела так, словно ей был не один день.

   – Ерунда какая-то, – пробормотала растерянно.

   – Может, все-таки животное? – Лотта склонила голову набок, с исследовательским интересом рассматривая землю.

   – Там следы человека, – я покачала головой.

   – А куда они ведут? – Юсса подозрительно прищурилась, глянув на соседский участок.

   – Это дом супругов Гербер. Они на зиму уехали куда-то на юг, работать по контракту. Поэтому сейчас там никто не живет, только госпожа Хойзер заходит иногда, проверить, все ли в порядке. Ей оставили ключи.

   Мой участок с четырех сторон окружала живая изгородь из можжевельника, высотой примерно мне по пояс. Я никогда не стригла ее ровно, как на картинках, поэтому ветки живописно топорщились в разные стороны. Но все же изгородь вполне можно было перепрыгнуть, особенно в одном месте, за пышным тисовым деревом.

   – Кому и зачем могло понадобиться такое вредительство? – задала Сола самый очевидный вопрос.

   – Понятия не имею, – честно призналась я.

   Ну да, у меня на участке, кроме зарослей спиреи, боярышника и сирени, росли три яблони, две из которых сейчас были подкопаны. Очень старые, со времен прабабушки, они все еще были крепкими и каждое лето давали солидный урожай сладких яблок с нежно-розовой мякотью. Редкий и хороший сорт. Но неужели кто-то настолько им позавидовал, что решил испортить? Ерунда какая-то.

   – А что это за звук? – вдруг подала голос Лизелотта.

   – Звук? – переспросила Юсса.

   – Такой еле слышный писк.

   Я прислушалась и ахнула, сообразив:

   – Это же мой будильник. Я опоздаю на работу!

   Наше совещание на свежем воздухе пришлось срочно сворачивать. Я бросилась в дом и схватила будильник, который надрывался в спальне уже пятнадцать минут. Быстро умывшись, нацепила брюки и первый попавшийся свитер и поспешила на кухню. Если не позавтракаю дома, в больнице просто не останется на это времени.

   – Кофе? – улыбнулась стоящая у плиты Сола.

   – Буду благодарна, – кивнула я.

   – На самом деле, готовить я не умею, и кофе с бутербродами – верх моего мастерства, – призналась Чистильщица.

   – У тебя хорошо получилось, – хмыкнула, рассматривая тонко нарезанную колбасу.

   – Я целый год пыталась научить ее готовить, – заявила Юсса, падая на стул и хватая бутерброд. – Но все без толку. Так и кормит мужа ресторанными блюдами. А он оборотень, между прочим.

   Упоминание двуипостасных тупой иглой кольнуло где-то под сердцем. Я взяла свою кружку, быстро остудив в ней кофе магией, и поспешила сменить тему:

   – Как твоя нога?

   – Лотта вылечила, – сообщила кузина. – Оказывается, она умеет что-то кроме подтяжки лица и увеличения груди.

   – Я все слышу, – отозвалась из ванной та.

   – Еще и слышит хорошо, – нарочито изумленно округлила глаза Юсса.

   – Мы собираемся сходить за продуктами, – улыбнулась Сола. – Скажи, что нужно, мы купим.

   – Решайте сами, – махнула рукой.

   – Тогда утку, – мечтательно вздохнула Юсса. – А еще гуся и куриную печень. Почему-то в Скандаре птица гораздо вкуснее, чем в Лурее.

   – Наверное, какие-то местные породы.

   – Наверное.

   Прикончив бутерброд, я допила кофе и сунула чашку в посудомойку.

   – Все. Мне пора бежать.

   – Не задерживайся сильно. Мы будем ждать тебя на ужин.

   – Постараюсь.

   Я любила свою работу. Любила не только то, что делала, но и где делала. Больница имени королевы Маргариты была хорошим местом. Не очень большая, но отлично оснащенная, она пряталась в сосновом лесу на окраине Ользена, в пяти минутах ходьбы от трамм-линии. У меня был отличный зав и хорошие коллеги. Ночные смены случались нечасто, только когда нашей больнице подходила очередь дежурить по городу вместе с клиникой экстренной помощи. А интересных и сложных случаев хватало. Так что на работу я ходила с удовольствием. Если не брать последние недели, конечно. После ухода Дага с удовольствием стало как-то туго.

   Выбравшись из трамма на своей остановке, я глянула на часы и быстро пошла по дорожке между коттеджами. Дорожка вывела меня в небольшой сквер, а за ним зеленел лес и виднелась ограда моей больницы.

   – Доктор Торн, – окликнули меня, когда я была уже у ворот.

   Я обернулась и увидела своего недавнего пациента Эмиля. Он стоял возле будки охранника с букетом в руках и улыбался.

   – Эмиль, – несмотря ни на что, я не могла не улыбнуться в ответ. – Как вы?

   – Это вам. – Парень подошел ко мне и вручил букет.

   – Спасибо, – немного смутилась я. Бывало, благодарные пациенты дарили мне цветы, но сейчас это оказалось очень неожиданно и приятно.

   – У меня все хорошо. Я полностью восстановился и получил допуск к работе.

   – Рада за вас.

   – А еще я собираюсь жениться. Свадьба запланирована на конец весны.

   – Ох. – Я немного растерялась. Но новость о чужом счастье не расстроила и не заставила завидовать. Поэтому мне удалось вполне искренне произнести: – Поздравляю.

   – Мы с Анной, моей невестой, будем рады видеть вас на свадьбе. В конце концов, я обязан вам своим здоровьем.

   – Спасибо, – пробормотала я, почему-то здорово растрогавшись. – Очень постараюсь быть.

   – Мы пришлем приглашение, – пообещал Эмиль и склонил голову. – Не буду вас задерживать.

   Попрощавшись, мы разбежались в разные стороны. Как ни странно, я совсем не опоздала и уже в девять часов была в ординаторской. И очень вовремя. Стоило только спрятать в шкаф пальто, а букет поставить в вазу, ко мне заглянул Генрих Линден, мой зав.

   – Ты уже здесь, – кивнул он, не здороваясь. – Хорошо.

   – Что-то случилось?

   – Что у тебя сегодня? – спросил зав.

   – Обход, потом две консультации и операция после обеда, – отчиталась я, сразу сообразив, что ему нужно. Доктор Линден был человеком немногословным.

   – Твои консультации я отдам Мерцер и Рондеру. Через час к нам привезут важного пациента. Хочу, чтобы им занялась ты. Вип-палату на третьем уже готовят.

   – Понятно, – обреченно вздохнула я. – Тогда побегу на обход.

   Быть лечащим врачом вип-пациента – непростая задача. Если капризничать и придираться начинал обычный человек, его всегда можно было осадить, пригрозив звонком в страховую. А вот с випом, который посчитает, что ты обязан обхаживать его по высшему разряду, справиться гораздо сложнее. Справедливости ради, таких обычно попадается немного. Но если мне «повезет» сегодня, крови попортят изрядно.

   Ладно, не буду расстраиваться раньше времени. Может, мне еще повезет, и новенький окажется спокойным и милым, несмотря на деньги или высокий статус.

   Обойдя своих актуальных пациентов примерно за час, я отправилась обратно в ординаторскую. Но не дойдя до нее пары шагов, замерла. Потому что рядом с дверью стоял, опершись о стену, не кто иной, как Хейден Брандт.

   Воспоминания о том дне, который перевернул мою жизнь с ног на голову, накатили мощной волной. Захотелось самым невежливым образом проигнорировать змея, сбежать или закрыться в кабинете, потребовав, чтобы мужчина убрался прочь. Но это были лишь эмоции. Разумом я понимала, что Брандт ни в чем не виноват. Просто так совпало. Даже если бы мы не встретились с ним тем утром, Даг все равно бы отправился бы к своей Джей и…

   – Доброе утро, – я решительно тряхнула головой и поздоровалась.

   – Доброе, доктор Торн. – Отлепившись от стены, змей окинул меня внимательным взглядом и чуть нахмурился, словно увиденное ему не слишком понравилось.

   – Увы, но я не могу вас принять сейчас, – сообщила, немного нервно сжимая карточки. – С минуты на минуту должны привезти пациента.

   – Знаю. Именно по этому поводу я и пришел.

   – Правда? – поинтересовалась машинально. Потом вздохнула и распахнула дверь. – Ну хорошо.

   Брандт вошел в ординаторскую. Ему на глаза сразу попался букет в вазе, стоявший на моем столе. Серые радужки стремительно потемнели.

   – Не нужно так смотреть на несчастные цветы, – вырвалось у меня резкое. – Это всего лишь благодарность от вашего друга Эмиля.

   – Простите, – шумно выдохнул змей. Он прикрыл глаза, потом глянул на меня и прямо спросил: – Вам неприятно меня видеть?

   Я поморщилась. Но все же справилась с собой и ответила, решив быть честной:

   – Нет. Я не имею ничего против вас. Только надеюсь, что вы не будете… Не будете…

   – Не буду, – кивнул мужчина, пока я мучительно подбирала слова. – Но я рад вас видеть.

   – Так что за пациент? – поспешила сменить тему, чтобы мы не договорились до чего-нибудь не слишком приятного. – Ваш начальник?

   – Наоборот, – Брандт вздохнул. – Он важный свидетель. Настолько важный, что мы всерьез опасаемся за его жизнь и поэтому привезли именно сюда, где не просто работают отличные врачи, но и есть палата, в которой можно обеспечить нужную охрану.

   – Даже так… – нахмурилась я.

   Вип-палата и правда отличалась не только тем, что состояла из двух благоустроенных комнат с персональным душем, интерактивной панелью и холодильником. Там можно было установить неплохую защиту. Ведь иногда нам приходилось лечить и знаменитостей, которые не желали, чтобы их одолевали вездесуще журналисты, и жертв насилия, боявшихся своих обидчиков.

   – Что ж, он уже здесь?

   – Да, – кивнул Хейден. – Пойдемте, провожу вас.

   Необходимость этих самых проводов я поняла, когда мы дошли до палаты. Во-первых, Брандт самолично внес мои данные в артефактный замок на двери. А во-вторых, представил меня трем сотрудникам Департамента, которым предстояло по очереди охранять важного пациента.

   – Как все серьезно, – пробормотала я, проходя охранников.

   – Увы, – извиняюще улыбнулся змей. – Выберете из медсестер ту, кто будет помогать вам здесь. Мы включим ее в защиту.

   – Хорошо.

   Мы вошли в «спальню». Эта комната и правда была больше похожа на номер в хорошем отеле, чем на больничную палату. Мягкие стулья и столик в углу, панель на стене, шторы на окнах. Выбивалась только явно больничная кровать и висящие вокруг нее датчики и мониторы.

   На кровати лежал мужчина. Мощный, как медведь, с гривой волос, уже начавших седеть, и резкими морщинами, он даже в бессознательном состоянии производил впечатление человека сильного и здорового. Но сейчас с ним явно было что-то не то.

   Я взяла пухлую папку, торчащую из специального крепления на спинке кровати. Так, что у нас тут…

   Судя по выпискам, вчера утром этот мужчина, обозначенный, кстати, как «Енс Енсен» – фамилия, которую дают всем безымянным, поступил в Центральный госпиталь Ользена. Список его травм был немного пугающим: четыре сломанных ребра, ключица, гематомы в районе почек, переломы пальцев рук и еще множество синяков и мелких ссадин. В госпитале ему провели первичное обследование, подлечили травмы и направили сюда. С диагнозом…

   – Кома неясного генеза? – удивилась я, прочитав выписку.

   Я быстро просмотрела остальные бумаги. В анализах не оказалось ничего криминального. На скане головы – тоже, ни на физическом, ни на энергетическом уровнях. Следов магического воздействия на пациенте не нашли. Это было очень странно.

   Отложив папку, я шагнула к мужчине, чтобы быстро обследовать. Его зрачки на свет не среагировали. На боль он не ответил, и в принципе с рефлексами все казалось не слишком хорошо. Но при этом он дышал сам. Его давление и пульс были в норме. Заклинание, которым я просканировала голову, не выявило травм или острых патологий. Да и вообще, на энергетическом уровне там не виделось никаких особых проблем.

   – Очень интересно, – протянула я, закончив обследование.

   – Что там? – спросил змей, про которого я даже успела забыть.

   – Он действительно в коме, – ответила, задумчиво разглядывая пациента. – Никаких рефлексов, никаких реакций, никаких спонтанных действий. Но при этом базовые физиологические функции работают, а мозг выглядит здоровым.

   Я развернулась к Брандту и веско произнесла:

   – Мне нужен анамнез. Кто этот человек, чем он занимался, что с ним случилось. Если это тайна следствия, я дам все нужные клятвы. Но тыкаться, как слепой котенок, не хочу.

   Мужчина подарил мне долгий внимательный взгляд, но все же кивнул, признавая мою правоту.

   – Как его зовут, я не могу сказать, потому что и сам не знаю. Этот человек – один из самых ушлых контрабандистов и авантюристов, которые мне встречались. Он не маг, но за свою насыщенную жизнь успел наследить в трех десятках стран. А сейчас, видимо, устал от приключений и решил закончить «карьеру». Мы собирались заключить сделку. Защита от уголовного преследования и возможность дожить свой век в тихой скандарской деревне в обмен на одну очень важную информацию.

   Я удивленно хмыкнула. Интересно, что это за информация такая, ради которой матерому преступнику готовы простить все его прегрешения? Вот только мне вряд ли скажут.

   – Вчера ночью мы должны были встретиться на старой охотничьей стоянке в горах. Но у меня нашлись противники. И эти противники пришли туда первыми.

   – Это они его так? – нахмурилась я, вспоминая список травм.

   – Да. Полагаю, господин Енсен, будем называть его этой фамилией, дал им отпор. Либо они пытались выбить из него сведения, за которыми явился я.

   – Скорее, второе, – пробормотала я и вытащила из папки снимок рук. – Такие переломы возникают не от ударов кулаком. Его словно… били по пальцам чем-то тяжелым. А вот голова совсем не пострадала.

   – Согласен, – кивнул Брандт. – В общем, мне удалось обратить противников в бегство. Но Енсен оказался вот в таком состоянии. Не представляю, что они с ним сделали. И доктор Каммер, который осматривал его в Центральном госпитале, не представляет тоже.

   Я медленно кивнула. Доктор Каммер был хорошим, опытным неврологом, поэтому его сложно обвинять в том, что он чего-то не досмотрел. Да и проблема явно не настолько проста, как может показаться на первый взгляд.

   – Так. – Я достала из кармана смарт и набрала сообщение. – Я вызову Карен Свандель, это медсестра, которая будет мне помогать. Она сейчас подойдет. Дайте ей допуск.

   – Сделаем, – сообщил Брандт и вышел.

   А через несколько минут вернулся вместе с высокой блондинкой. Карен была отличной медсестрой, квалифицированной, грамотной и аккуратной. Мне нравилось с ней работать. Да и тайны Карен умела хранить как никто другой.

   – Выписка нашего пациента, – я протянула ей папку. – Повторить анализы, включив туда основные яды и токсины. Взять анализ волос на магические воздействия. Сделать томограмму головы. И полный энергетический скан тела на пяти уровнях.

   – Поняла, – только и кивнула Карен.

   Оставив ее заниматься пациентом, мы вернулись в ординаторскую. Я бросила задумчивый взгляд на букет и подошла к окну, за которым медленно падал снег.

   – Как вы считаете? – спросила, рассеянно следя за танцем крупных, как хлопья, снежинок. – Этого человека хотели убить?

   – Сомневаюсь. – ответил Брандт после недолгой паузы. – По голове его не били, значит, переживали, скажем так, за сохранность информации. Когда пришел я, им не удалось забрать Енсена с собой. Поэтому думаю, что они просто попытались сделать его «непригодным» для меня.

   – А затем попытаться его выкрасть, чтобы закончить, – без труда продолжила я, развернувшись.

   – Вы проницательны, доктор Торн, – уголками губ улыбнулся мужчина.

   – Что ж, если вы правы, его состояние обратимо. Это радует. В отличие от всего остального.

   – Больница под охраной. Наши люди будут сидеть не только в палате, но и на воротах больницы. А любые манипуляции с пациентом – проводиться только с моего или вашего личного одобрения.

   – Серьезно, – хмыкнула я.

   – Мы очень надеемся на вас, Тьериль. Если что-то понадобится, сообщайте сразу.

   Я молча кивнула. В ординаторской повисла тишина. Змей смотрел на меня так пристально, словно хотел сказать что-то, но не решался. Я же помогать не собиралась. Потому что сама не понимала, какие эмоции вызвала эта встреча. Хейден Брандт – змей, назвавший меня своей истинной парой. И наверняка ему хочется сблизиться. Вот только мне не нужны отношения, особенно сейчас. Да и вообще, от одного словосочетания «истинная пара» у меня начинается аллергия.

   Благо, мужчина оказался гораздо более выдержанным и рассудительным, чем Даглас, раз не позволяет себе ничего серьезнее внимательного взгляда. Это не каждому дано. Но тем не менее…

   – У вас все? – холодно спросила я, разрушая тишину.

   – Да, – вздохнул змей и шагнул к дверям. – Всего доброго, Тьериль.

   – Всего доброго, следователь Брандт.

***

Хейден вышел из больницы на свежий воздух и на секунду зажмурился. Сегодня впервые с того памятного дня он оказался так близко к своей паре. Тьериль похудела, став еще более хрупкой, и здорово осунулась. Там, в палате, змею до безумия хотелось прижать женщину к себе и просто пообещать, что все будет хорошо, что он никому не даст ее обидеть. Но змей не мог себе этого позволить. Вердикт легко читался в глазах Тьериль.

   За эти недели Брандт выяснил о своей паре все, что было в открытом доступе. Время от времени он приезжал к ее дому по вечерам, чтобы только посмотреть, как светится одинокое окно. Нет, он верил, что женщина справится с таким потрясением и не станет вредить себе, но все же змею становилось спокойнее, когда он видел тонкий силуэт за шторами.

   То, что Тьериль вышла на работу, искренне обрадовало Хейдена, потому что он знал: для людей вроде нее работа – это отличное лекарство от сердечных ран. Змей честно собирался не мозолить ей глаза хотя бы несколько месяцев, планируя встретиться только на свадьбе у Эмиля, на которую оба оказались приглашены. Вот только судьба или случайность свели их гораздо раньше. И теперь у них есть общее дело. Может, это хороший шанс сблизиться? Да, Тьериль явно не готова. Но Хейден справится. Главное не позволить инстинктам взять верх. Ведь выбор всегда будет делать человек.

ГЛАВА 5

Время до обеда я посвятила текучке. Потом примерно три часа заняла операция, где я, как энерголог, способный лечить на энергетическом уровне, ассистировала доктору Мильну, нашему нейрохирургу. А когда вернулась в ординаторскую, меня уже ждало сообщение о том, что первые результаты нового пациента готовы и Карен отнесла их к нему в палату. Так что быстро перекусив и выпив чаю, я сразу отправилась туда.

   В пухлой папке было почти все, что я заказывала. Только токсикология придет завтра, но остального мне вполне хватит, чтобы провести углубленную диагностику. Повторные анализы оказались абсолютно нормальными. Волосы позволили определить, что за последние месяцы мужчина несколько раз подвергался магическому воздействию, но это воздействие было настолько слабым, что вряд ли привело его в то состояние, в котором он находится сейчас. В головном мозге не нашлось ни травм, ни органических нарушений. Поэтому единственное, что мне оставалось – это его энергетическая оболочка.

   Вообще энергология считается одной из самых сложных медицинских дисциплин, а идут на это направление только маги, ведь обычные люди и нелюди просто не могут чувствовать ауру и работать с ней. Я с первого курса академии упорно занималась, чтобы сдать особый экзамен и войти в пятерку лучших студентов, которым было позволено выбрать своей специальностью энергологию.

   Вся сложность заключается в том, что живые ауры очень похожи, но в тоже время сильно отличаются друг от друга. Каждая состоит из энергетического ядра – так называемого «сердца», и множества каналов, по которым непрерывно течет энергия. Но напряженность поля, размер и наполненность энерголиний зависят от массы факторов. Пол, возраст, одаренность магией, профессия, даже настроение – все это влияет на энергетику живого существа. А уж сколько отклонений создают болезни и травмы.... Не зря по энергологии написано больше всего диссертаций.

   За годы учебы и практики я видела множество интересных и необычных случаев. И редкие болезни, и врожденные патологии, и уникальные последствия заклинаний. Но сейчас интуиция подсказывала, что меня угораздило столкнуться с чем-то совершенно особенным.

   Подойдя к мужчине, я наколдовала диагностическое заклинание и стала медленно и скрупулезно перебирать энергетические каналы, начав с ног. Магическое зрение помогало рассмотреть цвет и толщину, а заклинание на пальцах – почувствовать даже небольшое отклонение. У меня были очень чуткие пальцы. В конце концов, не зря в моей жизни был такой опыт, как восемь лет музыкальной школы по классу арфы.

   Что ж, у него довольно крепкий скелет и развитые мышцы, которые говорят о регулярных физических нагрузках. Но жизнь здорово потрепала этого человека. В левой большеберцовой кости видны следы старого перелома. Левая бедренная тоже была сломана, и не раз. Костные мозоли на ребрах – наследие старых травм. Ему когда-то ломали нос, еще и перегородка срослась не совсем ровно. А в правом плече отчетливо ощущается эхо пули. Причем, пуля имела магический сердечник, оставивший яркий незаживающий след на ауре.

   Но несмотря на все травмы, можно сказать, что господин Енсен практически здоров. Только в желчном пузыре чувствуются мелкие камни, а правый тазобедренный сустав поражен артрозом. Ничего криминального, на самом деле. Хороший врач-маг поправил бы за несколько процедур. Хотя теперь я, наверное, понимаю, почему контрабандист решил отправиться на покой.

   Разобравшись с телом, я приступила к мозгу. Это была самая сложная часть, не терпящая небрежности или спешки. Сотни и сотни энергетических линий, узлов, связок – очень чувствительные структуры, которые так легко повредить.

   Я тщательно исследовала голову пациента. Еще раз рассмотрела энергетический скан во всех проекциях. Проверила показания датчиков и мониторов. Провела базовые неврологические тесты. И почти через час, скрепя сердце, призналась самой себе, что решительно ничего не понимаю.

   Это очень и очень странно. Мозг пациента словно находится в магическом стазисе. А тело – нет. Хотя многие функции угнетены, сердце бьется ровно и четко, мужчина дышит, держит температуру и давление, что просто невозможно без чужого вмешательства. Но в то же время нет ни единого признака сторонней магии.

   Я никогда не слышала о подобном. Поэтому, вернувшись в ординаторскую, засела за книги. Анатомический атлас, атласы ауры, справочник редких болезней профессора Нормана Рилда – настольная книга любого уважающего себя диагноста, подшивка «Медицинского вестника» за последние два года... Я читала и перечитывала, сравнивала и прикидывала, искала редкие синдромы и необычные травмы, но не находила ничего даже близко похожего. Ерунда какая-то...

   – Тьериль, – изумленный голос Алисы Мерцер заставил дернуться и поднять голову от стола.

   Коллега стояла в дверях ординаторской.

   – Ничего себе, – хмыкнула она, оглядывая бардак, который я развела. – Решила писать диссертацию?

   – Если бы, – поморщилась я. – Сложный случай.

   – И ты собралась сидеть с ним всю ночь?

   Спохватившись, глянула на часы и поняла, что уже девять вечера. Да, как-то я и правда забыла обо всем на свете. А ведь меня ждут дома.

   – Снежные айны... – я устало потерла лицо ладонями.

   – Он умирает? – поинтересовалась Алиса.

   – Кто?

   – Твой пациент.

   – Кажется, нет, – пожала я плечами.

   – Ему нужна срочная помощь?

   – Нет.

   – Тогда пойдем домой. В конце концов, утро вечера мудренее.

   – Да, ты права, – вздохнула я, закрывая атлас. – У меня голова скоро лопнет.

   Выключив смартбук, надела пальто и вышла следом за Алисой. Она жила в соседнем со мной городке, выходила из трама на две остановки дальше, чем я, поэтому иногда мы ездили домой вместе.

   – Это тот самый важный пациент? – поинтересовалась Алиса, когда мы вышли на улицу.

   – Да, он.

   К вечеру здорово похолодало, и снег жизнерадостно скрипел под ногами. Я никак не реагировала на холод, а моя коллега зябко куталась в пушистый шерстяной шарф.

   – Что у него?

   – Хороший вопрос, – вздохнула я. – Кома неясного генеза. На самом деле неясного. Ни разу за всю свою практику такого не видела. Единственное, что радует, так это его стабильное состояние.

   – А что это за фрукт вообще? – спросила Алиса, понизив голос и подавшись ко мне. – Охраняют как короля.

   – Тут я тоже ничего не могу сказать. Во-первых, секретность, а во-вторых...

   – И первого уже хватает, – перебила меня коллега. – У тебя завтра ночная?

   – Да. Поэтому днем меня не будет. За моим пациентом посмотрит Карен, но, если вдруг он ухудшится, сразу звоните.

   – Только не вздумай заявиться на работу в свой законный выходной. Ничего с ним не случится.

   – Не заявлюсь, не переживай, – усмехнулась я. – Завтра кузины везут меня кататься на лыжах в Тиленталь.

   – Как же хорошо, что они приехали. Хоть расшевелили тебя.

   – Да уж...

   – Послушай, Тьериль, – вдруг посерьезнела Алиса. – Я отлично понимаю, каково тебе. Я три раза была замужем.

   – Правда? – удивилась я.

   Алиса перешла в нашу больницу два года назад. И хотя мы хорошо общались, о прошлом она предпочитала не распространяться. Но сейчас...

   – Первый муж бросил меня через год после свадьбы, – призналась коллега со вздохом. – Его мечты об идеальной семье, где жена готовит ужины и гладит носки, разошлись с реальностью, потому что я тогда как раз поступила в ординатуру и времени не было ни на что. Второго мужа выгнала сама. Он был помешан на контроле. Сначала я не обращала внимания, опять же спасибо работе, но однажды он поднял на меня руку, и я сразу выставила его вон. А третий муж изменил мне с лучшей подругой.

   – Сочувствую, – произнесла искренне.

   – Не знаю, может я не умею выбирать мужчин или просто не создана для семейной жизни. Но все эти непростые расставания позволили понять одно: нужно любить себя. Мужчины могут приходить и уходить, а ты у себя одна. Бросил? Перешагнула и пошла дальше. Значит, не твой. Значит, не была бы ты счастлива с ним.

   – Это не так уж и просто, – пробормотала я, глядя себе под ноги.

   – Знаю. Тогда через слезы, через боль. Просто нужно сделать хотя бы один крошечный шаг, и дальше будет гораздо легче.

   Я закусила губу, понимая, что она права. А Алиса продолжила:

   – Просто живи, Тьериль. Ходи на работу, развлекайся, заведи легкий, но приятный для души и тела роман. Например, с тем красавчиком змеем, с которым вы сегодня ходили по коридорам.

   – Ну да, – фыркнула я.

   – Думаю, он станет часто бывать у нас в больнице. Так что обязательно сходи с ним хотя бы кофе попить.

   Алису прервал подъехавший трамм. Мы забрались в полупустой вагон и уселись на свободные сиденья в самом конце. Я вздохнула, устраивая на коленях сумку, глянула за окно на засыпанные снегом ели и тихо сказала:

   – Спасибо.

   – Обращайся, если что. – В голосе Алисы отчетливо слышалась улыбка.

   Выйдя на своей остановке, я купила в торговом павильоне шоколадку, потому что ужасно хотелось сладкого, и пошла домой. В Бронне было тихо и темно. Уютно светились окна коттеджей. Редкие прохожие спешили по домам. Кое-где из труб струился дым, давая понять, что там люди проводят мирный вечер у камина.

   Я шла, пытаясь подумать о завтрашнем катании, но мысли упорно возвращались к пациенту. Почти уверена, его состояние – не болезнь и не проявившаяся патология. Это результат чужого воздействия. Вот только что за воздействие? Яд? Магия, которую я не вижу и не чувствую? Неужели она рассеялась, не оставив вообще никаких следов? Ни разу с таким не сталкивалась. Пожалуй, тут не обойтись без более опытных коллег. Спрошу нашего зава. А еще лучше напишу профессору Берну, моему наставнику из медицинской академии. Может, он с таким работал?

   Занятая своими мыслями, я не слишком смотрела, куда иду. За что и поплатилась. В узком проулке, в который я свернула, тротуар шел немного под уклон. Мало того, под свежевыпавшим снегом коварно прятались участки льда, и на один из таких участков мне не повезло наступить. Нога поехала вперед. Я махнула руками, пытаясь удержаться, но рядом были только тонкие ветки куста, не способные мне помочь. Поэтому я просто тихо вскрикнула и стала заваливаться назад.

   Дальше все виделось словно в замедленной съемке. Я падала, а мимо меня проносились детали окружающей обстановки. Коварный тротуар, так здорово меня подставивший. Горящий в конце переулка фонарь. Живая изгородь соседей. Небо, усыпанное крупными звездами. Человек, стоявший прямо за моей спиной с занесенной рукой...

   Столкновение спины с тротуаром выбило из легких воздух. Соседский куст тихо ухнул и обрушил на меня снегопад со своих ветвей. Я зажмурилась, восстанавливая дыхание и пережидая уколы холодных снежинок. А когда снег наконец перестал сыпаться, фыркнула и открыла глаза. Надо мной было все то же небо и все тот же куст, только уже с голыми ветвями. Вокруг царила почти абсолютная тишина.

   Осторожно приподнявшись, перевернулась, стала на корточки и огляделась. Ну и что это такое было? И я сейчас имею в виду совсем не лед. А того, кто шел за мной. Ведь падая, я совершенно точно видела человека. Он подошел почти вплотную ко мне. И его поза... Конечно, за секунду падения мало чего запомнишь, но почему-то казалось, что он поднял руку так, словно хотел меня ударить. И в руке у него было нечто длинное и узкое.

   Сейчас улица оказалась пуста. Только если присмотреться, можно было увидеть смазанные следы на снегу. Чуть в стороне от моих узких сапог шли чьи-то грубые ботинки.

   Ерунда какая-то. Неужели на меня пытались напасть? Но почему не добили? Если тут был грабитель, то вряд ли его смутило бы мое фигурное падение. Скорее наоборот, ведь такие, как он, лежачих очень даже бьют. Так что же заставило этого человека сбежать?

   А может, не выдумывать проблемы на пустом месте? Ну шел следом человек, ну и что? Наверное, ему просто нужно было в одну со мной сторону. Задумался, подошел слишком близко или решил обогнать. Руку он поднял, потому что пытался удержать равновесие, когда я рухнула ему под ноги. А что не помог мне встать – наверное, спешил или просто хам. Всякое бывает.

   Устав стоять в такой глупой позе, выпрямилась и отряхнулась. Кажется, мне повезло обойтись без травм. Поэтому я подхватила сумку, щелкнула пальцами, превращая хитро запрятанный лед в труху, и поспешила домой.

   – Добрый вечер, доктор Торн. – Господин Беркин возился с замком своей калитки. Судя по всему, ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. – Вы сегодня поздно.

   – Да, засиделась на работе, – улыбнулась я.

   – Давно с вами такого не было, – заметил сосед.

   Справившись-таки с замком, он сунул ключи в карман, но промахнулся. Связка со звоном упала на тротуар, и ему пришлось наклониться, чтобы поднять.

   – А вы куда-то собираетесь на ночь глядя?

   – Пойду искать работающий магазин. У меня закончился кофе. А я не могу проснуться без кофе. Это хождение на работу к восьми часам... Невыносимо просто.

   Я сочувственно кивнула. Сосед работал кладовщиком где-то в противоположной от нас части Ользене и уезжал на работу рано утром.

   – Павильон рядом с остановкой еще открыт? – спросил тот.

   – Вряд ли, я заходила туда всего за десять минут до закрытия, – покачала головой, а потом сообразила: – Так давайте я вам отсыплю.

   – О, это будет здорово, – расцвел он.

   – Пойдемте.

   Дом встретил уютным теплом, бормотанием какого-то фильма и аппетитными запахами мясного рагу. Заслышав мои шаги, из кухни выглянула Юсса.

   – Ты поздно, но мы оставили тебе... У нас гости?

   – Это господин Беркин, мой сосед. Можешь найти в шкафчике банку с кофе и отсыпать немного?

   – Конечно.

   Юсса скрылась, а господин Беркин скованно улыбнулся и произнес:

   – Ваши родственницы?

   – Да, приехали в отпуск.

   – Надолго?

   – Эх... – я рассеянно стянула шапку, понимая, что мне нечего ответить на этот вопрос. Кузины не говорили, когда собираются уезжать. – Как пойдет.

   – Понятно, – как-то устало вздохнул господин Беркин.

   Юсса вынесла нам небольшую баночку из-под соуса, в которую был пересыпан кофе. Я передала ее соседу.

   – Что ж, благодарю, – улыбнулся тот, зачем-то осмотрелся по сторонам и попрощался. – Доброй ночи, доктор Торн.

   – Странный он, – сообщила Юсса, когда я заперла дверь и сняла сапоги. – Мы оставили тебе рагу в духовке. Оно еще теплое.

   – Спасибо, – измученно вздохнула. – Не представляешь, как мне это сейчас нужно.

   Когда мои гостьи разошлись спать, я решила немного расслабиться перед сном и устроила себе ванну с пеной. Потом вошла во вкус и достала медовый скраб, маску для лица и легкий бальзам для волос. Тело вспомнило, каково это – нежиться в горячей воде, и ему хотелось всего и сразу. Так что из ванной я выбралась хорошо если через час.

   Дом давно спал. Я осторожно прокралась к себе в комнату и нырнула под одеяло, не включая свет. Стало так тепло и уютно. Да, права была Алиса. С этими депрессиями я совсем забыла о том, как нужно любить себя, и превратилась в жалкое подобие той Тьериль Торн, которой была. Это плохо. Надо обязательно радовать себя чем-нибудь простым, но таким приятным. Например, купить любимого шоколада. С толком, с расстановкой испечь ягодный пирог. Посидеть в ользенской кофейне, где подают самый вкусный в наших краях сливочный торт. Провести спокойный тихий вечер у камина с книгой. Или подарить самой себе что-нибудь этакое, вроде новых сережек или красивого шарфа. Решено. Завтра и начну. Можно даже составить список того, чего мне хочется.

   Улыбнувшись, я повернулась на бок и хотела закрыть глаза, но вдруг обратила внимание на кое-что странное. Моя спальня была угловой, и на сад смотрело широкое окно, а направо, в сторону госпожи Хойзер, выходили раздвижные стеклянные двери, занавешенные легким тюлем. И сейчас мне показалось, будто за этими самыми дверями кто-то стоит.

   На улице царила темнота. Соседские окна не светились, а свет от фонаря на перекрестке досюда почти не доходил. Но луна все же позволяла рассмотреть странную сгорбленную тень, стоявшую за стеклом.

   У меня по спине невольно пробежали мурашки. Апельсинчик выполз из своей лежанки и подошел к дверям, нюхая воздух. Тень словно ощутила это, дернулась и скользнула куда-то в сад.

   Осторожно поднявшись, я в два шага оказалась возле дверей. Хорошо смазанный замок повернулся без единого скрипа. Я раздвинула створки и шагнула наружу. В саду слышался странный шорох, совсем не похожий на шелест веток на ветру. Но разглядеть что-либо было сложно.

   Я быстро осмотрелась в поисках какого-нибудь орудия. У стены стояли глиняные горшки из-под цветов, но они мне точно не подойдут. А тень тем временем уже подобралась к одной из яблонь и замерла рядом. Неужели начнет копаться? Вот же паразит!

   Лихорадочно раздумывая, что делать, чтобы поймать вредителя, я вдруг вспомнила, что мне не нужно оружие. У меня ведь есть магия. И, чуть не хлопнув себя по лбу от досады, щелкнула пальцами. С веток яблони сорвался ком снега и обрушился на хулигана.

   Тот тоненько вскрикнул, падая. В дальнем конце сада раздался топот и треск, будто кто-то бросился в кусты. А я шагнула к яблоне, занося руку с усыпляющим заклинанием, просто на всякий случай. В сугробе под деревом барахтался парень в темной куртке. Снег залепил ему лицо, и он стянул шапку, утираясь и поворачиваясь ко мне.

   – Кристофер? – ахнула я, узнавая парня.

   – Привет, – пропыхтел он. – Что у вас за ямы в саду?

   Я присмотрелась и увидела, что Кристофер угодил в яму, в которую недавно попала Юсса.

   – Эй, Риль, ты чего там делаешь? – послышался голос кузины.

   Она распахнула окно и высунулась в сад. На веранде зажегся свет. Кажется, мы опять всех перебудили.

   – Я-то – ничего, – пожала плечами. – А вот что здесь делает Кристофер?

   – Кристофер? – изумилась Юсса.

   Тот, наконец, поднялся на ноги, отряхиваясь, и неловко пробормотал:

   – Привет.

   Кристофером звали младшего брата Юссы и Лотты. Ему недавно исполнилось семнадцать, он учился в выпускном классе лицея и сейчас должен был находиться в Альденбурге, где жил вместе с родителями. Вот только каким-то образом парень очутился в моем саду посреди ночи и смущенно смотрел на нас, переступая с ноги на ногу. Его ботинки перепачкались землей, а светлые волосы торчали во все стороны, как иголки ежа.

   – Так, ладно, – вздохнула я. – Давайте для начала вернемся в дом.

   Вести его, грязного, через свою спальню мне не хотелось, поэтому мы обошли дом и поднялись на крыльцо. Открыв дверь изнутри, Юсса пропустила нас в прихожую. Кристофер стянул куртку, ботинки и прошлепал в гостиную, где его уже ждали не только сестры Хольдберг, но и проснувшаяся Сола.

   – Привет, – покраснел Крис.

   – Доброй ночи, – хмыкнула Сола.

   – И правда Кристофер. – Лотта склонила голову на бок, рассматривая брата с немного недоверчивым изумлением. – Откуда ты здесь взялся?

   – Я приехал к вам в гости, – вздохнул тот и присел на диван.

   – А почему не предупредил?

   – Решил сделать сюрприз. Думал, приеду вечером, как раз к ужину, но мой автобус опоздал на четыре часа, потому что под Лотмаром сошла лавина и пришлось ждать, пока ее расчистят.

   – А в саду ты что делал? – спросила я.

   – Я приехал, а тут уже все спят, – признался кузен. – Не хотел вас будить и вспомнил, что у тебя под каким-то горшком есть запасные ключи. Ну и стал искать. Искал, искал и дошел до сада. А там вижу – кто-то копается.

   – Копается? – переспросила Сола, нахмурившись. Юсса и Лотта переглянулись.

   – Ну да, – закивал Кристофер, – под деревом в дальнем конце сада. Я решил подобраться поближе и рассмотреть его. Крался, значит, а потом на меня Тьериль как налетит. Ну я и упал. А там яма какая-то.

   – Я не налетала, – поморщилась с досадой. – Это просто снег.

   – Яма... – пробормотала Юсса, взъерошив короткие пряди. – Это та самая, ближняя. Я хотела ее вчера закопать, но не нашла лопату, а потом и забыла.

   – Подожди, ты хочешь сказать, что копатель вернулся? – удивилась я, а потом сообразила: – Ну да, в дальнем конце сада у меня еще одна яблоня. И я ведь слышала его. Когда Крис упал.

   – Это очень странно, – высказала очевидную мысль Сола.

   – Надо бы посмотреть утром, когда станет светло, что там творится, – задумчиво произнесла я.

   – Да, сейчас у нас есть более важная проблема, – подала голос Лотта. – Брат приехал в гости и даже не подумал о том, что у нас тут полный комплект.

   – Я могу спать здесь, в гостиной, – торопливо сказал кузен.

   – В проходной комнате, да еще и с часами?

   Мы все машинально посмотрели на напольные часы, стоявшие в углу, возле камина. Раритет знаменитого когда-то мастера Эрнста Апфеля остался еще со времен прабабушки Ингрид. Настоящее красное дерево, инкрустация камнем, золоченые стрелки – все в них было прекрасно. Кроме громкого и весьма раздражающего тиканья. По словам бабушки, выросшей в этом доме, когда-то они еще и очень громко били. Приглашенный мастер, который учился у самого Апфеля, уменьшил громкость боя до вменяемого, но с тиканьем ничего делать не стал. Поэтому в гостиной у нас никто не ночевал.

   – Ерунда, – махнул рукой Кристофер. – Я же сплю, как убитый. Что свет, что звуки – мне ничего не помешает.

   – Ну смотри, – Юсса пожала плечами. – В гостиную выходят двери веранды, где спит Лотта, и спальни Солы. Так что сразу говорю – никаких претензий, что мы тебе мешаем.

   – Ой, как будто ты меня не знаешь, – хитро ухмыльнулся кузен. А потом глянул мне за спину и хмыкнул: – У тебя кот?

    Я обернулась. Апельсинчик сел на пороге гостиной и демонстративно зевнул.

   – Кажется, нам намекают на то, что пора спать.

   – Правильно намекают, – кивнула Лотта и развернулась. – Все, я ушла.

   За ней по спальням разбрелись и остальные. Крис забрал с крыльца рюкзак, который оставил там, прежде чем пойти искать ключи. Я выдала ему полотенце и постельное белье, последнюю свободную подушку, отыскав ее в кладовке, и тоже отправилась к себе. Хотелось надеяться, что больше ничего не случится и остаток ночи пройдет спокойно.

ГЛАВА 6

Наверное, зимние духи сжалились над нами, и выспаться удалось всем. Да и утро прошло в спокойной семейной обстановке. Юсса с Солой готовили завтрак, Лота занялась йогой у себя на веранде, а мы с Крисом отправились в сад.

   Ночью осадков не было, поэтому на снегу хорошо отпечатались следы, которые мы сейчас с интересом рассматривали. Ботинки кузена – не слишком большие, с рифленой подошвой, оббегали дом с правой стороны, как он и говорил, потом подходили к ближней яблоне и там терялись в яме.

   Яма под второй яблоней осталась нетронута. А вот под третьей, которая росла почти у самого забора, явно кто-то копался. Этот кто-то попытался влезть под корни, наследил (хотя разобрать, что за следы, нам не удалось) и удрал через участок Герберов, обломав часть веток жимолости.

   – Вредитель, – прошипела я. – Чтоб его бризы по утрам будили.

   – Интересно, зачем он это делал, – пробормотал Кристофер, почесав затылок. – Жаль, что нет ни одного четкого следа.

   – Ты не сумел его рассмотреть?

   – Не-а. Темно было. Я хотел подобраться поближе, но ты помешала.

   – Да уж, – вздохнула с досадой.

   – А давай устроим ловушку? Если он приходит со стороны этого участка, мы можем повесить какой-нибудь сигнальный механизм. Или натянуть по забору колючую проволоку.

   – Ага, и ток по ней пустить, чтоб уж наверняка, – хмыкнула я, потрепав кузена по волосам. – Ладно, посмотрим, что будет дальше. Лучше сходи за лопатой в гараж. Нужно привести сад в порядок.

   Мы как раз успели справиться до того, как Юсса позвала на завтрак. Кухонный стол был весь заставлен разной едой. И, оглядев его, я поняла, что с таким количеством едоков продукты снова скоро закончатся. Лотта вчера ходила в магазин, но мы не рассчитывали, что к нам добавится Крис, весьма прожорливый, несмотря на худобу.

   – Кстати, ты зря вчера искал ключи под горшками, – сообщила я кузену, накладывая себе бекон. – Я отдала тот комплект Юссе.

   – А есть еще один? – поинтересовался Крис.

   – Целого комплекта нет, нужно идти в мастерскую и заказывать. Но могу дать тебе последний ключ от верхнего замка. Будем запираться только на него.

   – А что ты собираешься делать здесь? – как бы невзначай спросила Лотта, но я видела хитрый блеск в ее глазах.

   – Не знаю, – пожал плечами Кристофер. – Гулять. Кататься на лыжах.

   – То есть, плана у тебя нет?

   – Ну а зачем? – беспечно ответил кузен. – Я свободный человек.

   – Ты сбежал из дома? – огорошила его новым вопросом Лизелотта.

   Парень аж подавился омлетом.

   – Нет, – замотал он головой, откашлявшись. – Не сбегал. Родители знают, что я поехал к вам. У меня же каникулы.

   – И ты решил провести их с нами, а не со своими друзьями из Альденбурга? Ни за что не поверю.

   – Ну-у-у-у.... – протянул Крис, делая вид, что ему очень интересно содержимое тарелки. – Друзья разъехались. А дома... родители....

   – А что с родителями? – удивилась я. – Вы поругались?

   – Нет, – душераздирающе вздохнул парень. – Просто они опять бы начали приставать с разговорами, что мне пора определиться, куда идти после лицея.

   – Но ты не определился, – улыбнулась Сола. – Много вариантов?

   – Много, – ответила вместо него Лотта. – Можно остаться в Альденбурге, в высшей медицинской школе, где училась я. Или поехать сюда в Каринтию, в Роксбург – это академия имени Яна Ортмана, где училась Риль и сейчас преподает ее отец. В Ользене тоже есть медицинская школа, там особенно хороши кафедры паразитологии и внутренних болезней. Но если выберешь реконструктивную хирургию, я порекомендую тебя своему наставнику в Альденбурге.

   – А захочешь подальше от родителей, – подала голос Юсса, уминая тосты с джемом, – то можно к нам в Малейн, где училась я. Или вообще в Эндерс, но это совсем уж далеко.

   – Да, далековато, – согласилась Лотта. – Родителям не понравится. Хотя базовые программы на первых курсах почти везде одинаковые. Можно поступить куда угодно, а потом уже выбрать специализацию и, если что, перевестись.

   – Вообще, если не нравится возиться с людьми, рекомендую свою специальность, – заявила Юсса. – Нет, патологоанатому тоже приходится возиться, но, по крайней мере, у меня клиенты тихие, спокойные и никогда ни на что не жалуются.

   Кристофер бросил на своих сестер какой-то отчаянный взгляд и вдруг выдал:

   – А если я вообще не хочу становиться врачом?

   Повисла тишина. Юсса и Лотта уставились на Криса так, словно у него отросла вторая голова. Я только удивлено хмыкнула. Неожиданное заявление. Не хочет становиться врачом, ну надо же.

   Вообще, если собрать всех Хольдбергов и Торнов вместе, можно спокойно открывать небольшую многопрофильную клинику. Мой дед по папиной линии, который змей, – хирург. Бабушка – отличный реабилитолог, поставивший на ноги сотни страдальцев. Мама – алхимик и токсиколог. Папа – не только известный на весь Скандар кардиолог, но еще и преподаватель одной из лучших медицинских академий. Мой брат работает медиком на крупном научно-исследовательском корабле. Родители Криса и сестер – инфекционисты. И вот сейчас Кристофер, выросший в окружении врачей, заявляет, что не хочет быть частью династии. Неудивительно, что Юсса и Лотта смотрят на него, как на предателя.

   – Почему не хочешь? – осторожно спросила Сола, разрушая напряженное молчание.

   – Да потому что вся моя жизнь – одна сплошная медицина, – нахохлился парень. – В детстве у меня вместо книжек с картинками были анатомические атласы. Я названия всех органов выучил раньше, чем таблицу умножения.

   – И что в этом плохого? – Юсса сложила руки на груди.

   – То, что я не знаю ничего другого. А может, я хочу быть горным спасателем или преступления расследовать?

   – Тогда судмедэкспертиза, – припечатала Лотта.

   Крис глянул на нее свирепо и открыл рот, чтобы выдать какую-нибудь отповедь, но я перебила его:

   – Ты говорил об этом своим родителям?

   – Говорил. Посмотрели на меня примерно так же, как и они. – Кристофер кивнул на сестер.

   – А я что? – Юсса сразу пошла на попятную. – Думаешь, не знаю, как родители могут давить?

   – Поддерживаешь его? – прищурилась Лотта.

   – Он уже большой мальчик, чтобы самому решать.

   – В конце концов, не обязательно поступать сразу, – дипломатичная Сола пожала плечами. – Можно взять год передышки. Подумать. Пойти стажером на спасательную станцию, например.

   Крис послал ей благодарный взгляд. А Чистильщица решила вообще перевести тему:

   – Кстати, Тьериль, мы вчера ездили в Ользен. Я сходила в местное отделение нашей Гильдии, но там не знают ни про какого Густава Орма.

   – Правда? – искренне удивилась я. – То есть, ко мне приходил какой-то самозванец?

   – Что за самозванец? – сразу оживился Кристофер.

   – Зря тебе покупали столько детективов, – процедила Лотта.

   А Юсса ткнула ее локтем в бок и быстро рассказала брату про Чистильщика, который приходил сюда в день их приезда. Кузен немного подумал и выдал версию:

   – Слушайте, вдруг это был домушник? Он приходит в чей-нибудь дом, говорит, что там есть Гниль, и заставляет хозяев уйти, а сам спокойненько заходит внутрь и уносит все, что плохо лежит.

   – Домушник под видом Чистильщика? – прищурилась Сола, становясь похожей на разозленную черную кошку. Кажется, одно только предположение Криса задело ее за живое, ранив профессиональную гордость.

   – Ну а вдруг? Может, у вас уже полгорода так обнесли, а вы не знаете?

   Мы с кузинами переглянулись. Версия Кристофера хоть и звучала немного безумно, но была не лишена своей логики. Не зря Чистильщик тогда сбежал, как только узнал, что приехала его коллега. Наверное, понял, что она быстро его раскусит, ведь никакой Гнили в доме не было. Вот только в ограбления верилось с трудом. Среди законопослушных скандарцев любое преступление было шокирующей новостью, и мы все давно бы об этом знали.

   – Риль, – обратилась ко мне Юсса. – А у тебя знакомого среди местной полиции случайно нет? Вдруг и правда тут орудуют грабители, а мы ни сном, ни духом?

   – Ну... – я неопределенно пожала плечами. Знакомый-то был, но хочу ли я обращаться к Хейдену Брандту? – В любом случае, он не рискнет снова заявиться ко мне. Да и брать у меня особо нечего. Почти все деньги лежат на счетах. Из техники, которая могла бы заинтересовать вора, только смартбук.

   – Часы прабабушки Ингрид, – хихикнула Юсса.

   – Чтобы вывезти этого тикающего монстра, нашему вору понадобился бы грузовик, – хмыкнула Лизелотта.

   – Вот бы он украл яблочное повидло, – горестно вздохнул Кристофер. – Родители поручили взять у тебя и привезти в Альденбург восемь банок.

   – О-о-о, – протянула Юсса, похлопав брата по плечу. – Сочувствую.

   Повидло было нашей семейной историей. Те самые прабабушкины яблони, несмотря на солидный возраст, плодоносили более чем активно. В особенно урожайный год яблок бывало столько, что мы выставляли их на улице с табличкой «Бесплатно». А остальное пускали в дело. Что мои родители, что дядя Макс с тетей Астрид – все страстно любили яблочное повидло. В конце лета они брали отпуска, приезжали сюда и начинали перерабатывать яблоки в этот обожаемый ими продукт. Из кладовки доставалась большая кастрюля, из подвала – банки, что собирались весь год, с книжного шкафа торжественно извлекалась тетрадь с рецептами, которую начала еще бабушка Сойле, дочь прабабушки Ингрид. И начиналась работа. В такие дни яблочным духом, казалось, пропитывался весь квартал. С корицей, с лимоном, с орехами и апельсином, даже с розовыми лепестками – банки закатывались и бережно переносились на хранение в подвал. Откуда потом постепенно доставались и поедались. Я отправляла повидло родным в Роксбург и Альденбург, угощала друзей, дарила коллегам и соседям. Но несмотря на это, опустошить банки к началу нового сезона удавалось с большим трудом.

   – Послушай, а может твои яблони все-таки окапывает кто-то из соседей, кому до колик надоело наше повидло? – задумчиво предположила Юсса, накручивая на палец короткий светлый локон. – Например, тот полноватый мужчина, который постоянно чистит снег у себя во дворе? Или старушка? Она выглядит очень безобидно. А как известно, такие безобидные часто и оказываются преступниками.

   – Ага, – усмехнулась я. – И окапывает, и через заборы прыгает. Ведь пожилые женщины только этим и занимаются.

   – Что ж, – Лотта поднялась и отнесла свою тарелку в мойку, – мы, кажется, собирались кататься. Кристофер, ты поедешь с нами?

   – Не сегодня. Я договорился встретиться с одним своим приятелем в Ользене.

   – Тогда ты моешь посуду.

   – Что-о-о? – лицо кузена вытянулось от возмущения.

   – По твоей милости мы не спали полночи и поздно встали, – сообщила безжалостная Лизелотта.

   – И ничего не полночи, – пробурчал Крис, собирая грязные тарелки.

   – Ладно, я помогу, – подорвалась Юсса. – Да и вообще, сунем в посудомойку – и все дела.

   – Срываешь воспитательный настрой, – ее сестра нарочито горестно вздохнула.

   – Одевайтесь, – улыбнулась я. – Скоро выезжаем.

   Переодевшись в термобелье и лыжный костюм, я нашла в кладовой свои лыжи и понесла их в гараж. Там зажгла лампочку и тихо вздохнула. Темно-синий внедорожник марки «Рейнджер», мощный электромагический гибрид, выбирал и покупал Даглас, хотя и записал его потом на мое имя. У меня были права, но я не слишком любила ездить на этой машине. Она казалась мне очень большой и неповоротливой, и я ощущала себя внутри как зубочистка, которую бросили в коробку из-под обуви. После того, как Даглас уехал, Хейден Брандт пригнал машину и оставил в гараже. Но я еще ни разу сюда не заходила, потому что боялась напоминаний о бывшем женихе.

   Вот только без машины не обойтись. Ехать с лыжами на трамме неудобно, вызывать такси – дорого, потому что нужна не обычная машина, а с большим багажником, брать лыжи в прокате на месте мне не хотелось. Поэтому пришлось пересилить себя и отыскать в коридоре ключи.

   Тихо пискнула сигнализация. Старясь не думать ни о чем, я открыла водительскую дверь и заглянула внутрь. В машине было чисто и свежо. Не было ни вещей бывшего, ни запаха его любимого ароматизатора, ничего. Кажется, господин Брандт не поленился свозить автомобиль в чистку. Вот и хорошо.

   Отрегулировав сиденье по высоте, я положила лыжи в багажник и задумалась. А нужна ли мне такая серьезная машина? И нужна ли машина вообще? На работу я езжу на трамме, потому что это быстро и удобно. Если вдруг трамм становится неудобным, могу позволить себе такси. Хотя, с другой стороны, иногда без автомобиля сложно. Вот, например, как сейчас. Ладно, лыжи. А если бы я захотела взять с собой сноуборд?

   – Мы готовы. – В гараж ворвалась Юсса, отрывая меня от раздумий. Розово-салатовый костюм кузины словно подчеркивал ее активный характер.

   – Да, можем ехать, – сообщила Лотта, заходя следом.

   – Я нашла на кухне большой термос и налила в него горячий чай, – улыбнулась Сола. – Ничего, что без разрешения?

   – О, конечно, – я махнула рукой. – Он для этого там и стоял.

   Что-то я совсем потеряла форму. На лыжи в этом сезоне еще не становилась, про термос, который мы всегда брали с собой, забыла. Хорошо хоть лыжи, палки, ботинки и прочая амуниция хранились в одном месте, а то вполне могла бы что-то оставить дома по рассеянности. И все из-за Дагласа.

   – Ладно, грузимся, – решительно сказала я, тряхнув головой. – Нужно ехать.

   Вообще не только Каринтия привлекала туристов. Регион Скандар занимал север материка Берд и состоял из пяти стран. Независимые, но здорово похожие друг на друга, они имели одинаковый язык, общую культуру, кухню и правителей, связанных крепкими родственными связями. Моя Каринтия, ограниченная с севера Срединными горами, была самой большой из них. На востоке к ней примыкала Хермина – родина кузенов Хольдбергов. Еще восточнее лежало горное княжество Рихштайн – маленькое, но богатое. Если перебраться через горы, можно было попасть в суровый Сваальд и лесистую Эльбину.

   Весь Скандар зимой заполняли туристы. Старые города, деревни, похожие на праздничные открытки, горные склоны для любителей какого угодно зимнего отдыха, лесные домики, горячие источники Эльбины – Скандар мог предложить десятки вариантов отдыха. Именно поэтому на улицах городов можно было услышать самые разные языки и увидеть самых разных людей или нелюдей. И именно поэтому в сезон было практически невозможно снять номер в отеле без брони.

   Сегодня мы собирались кататься в Тилентале. Этот маленький городок располагался в самом конце трамм-линии, если ехать на запад. Дорога от Ользена занимала почти час, поэтому там было меньше всего туристов. Зато склоны подходили и для новичков вроде Солы, и для таких опытных лыжников, как я.

   Я высадила спутниц возле прокатной конторы и повела машину на парковку. Выбрала себе место поближе к подъемникам, остановилась и вышла наружу. С прошлого года здесь ничего не поменялось. Да и не должно было. Касса с билетными картами, несколько склонов разной крутизны, небольшая гостиница, ресторанчик и киоски с горячим вином и булочками – все было мне знакомо и привычно.

   Да, тысячу раз права была Алиса. Раньше я почти каждую неделю ездила куда-нибудь кататься. Но сейчас забросила себя и совсем забыла о том, как это здорово. Быстрый спуск с ветром в лицо и дождем колких снежинок из-под лыж. Скорость, от которой так приятно замирает где-то внутри. Крутые виражи, где захватывает дух. А потом медленный подъем наверх, удивительно расслабляющий и даже немного медитативный: в тишине и покое, над лесом, над снегом, над людьми.

   Конечно, завтра я с большим трудом встану с кровати, потому что отвыкшие от нагрузок мышцы жестоко отомстят за пренебрежение. Но оно того стоит.

   Поднявшись наверх в очередной раз, я протерла очки, отыскала взглядом Лизелотту в стильном розово-сером костюме, которая съезжала как раз передо мной, и тоже скользнула вниз. Ветер бился в стекла очков, тихо шелестел снег, заснеженный лес мелькал то слева, то справа. Чистое удовольствие.

   Я съехала к подножью за несколько минут и выпрямилась, чтобы затормозить. Но не успела. Откуда-то сбоку выехал лыжник в ярко-желтой куртке, чуть не подрезав меня. Его лыжи разъехались, он неуклюже взмахнул палками, чтобы удержать равновесие, но не смог и в итоге рухнул на снег, тоненько вскрикнув. Я вздохнула и поехала к нему.

   Как оказалось, неудачливым лыжником была женщина. Она лежала на снегу и пыталась перевернуться, чтобы встать, но, судя по всему, ей было слишком больно. Неужели травма?

   – Не двигайтесь, я помогу вам, – сказала, быстро сбрасывая свои лыжи.

   Женщина послушно замерла. Я помогла ей избавиться от палок, лыж и засыпанных снегом очков. Лыжница оказалась немолодой, с полноватыми щеками и заметной сеточкой морщин на лице.

   – Я доктор, – сообщила ей спокойно. – У вас что-нибудь болит?

   – Левая нога, – призналась женщина.

   – Где именно? Голень? Бедро?

   – Нет, это не перелом. Просто жжется очень сильно, везде. Пальцы онемели, а в поясницу словно воткнули спицу.

   Она говорила по-скандарски бегло, но с акцентом. Так что я не могла не спросить:

   – Вы не из Каринтии?

   – Моника Гибсон, из Лурея, – вздохнула та горестно. – И сегодня у меня первый день отдыха. Ох!

   Она дернулась от неловкого движения.

   – Похоже на защемление грыжи или седалищного нерва, – пробормотала я. – Сейчас проверю.

   Мои пальцы засветились диагностическим заклинанием, но госпожа Гибсон, завидев его, замахала руками.

   – Только прошу вас, доктор, осторожнее. У меня болезнь Рошеля. Первая степень, но все же...

   – Даже так.

   Болезнью Рошеля называли один очень редкий врожденный синдром, который заключался в непереносимости магии. Люди с самой серьезной, четвертой степенью покрывались сыпью даже находясь на расстоянии от чего-либо магического, и это здорово влияло на качество их жизни, превращая чуть ли не в отшельников. Первая степень была самой легкой. Такие пациенты не переносили только магическое вмешательство непосредственно в организм. Но и в этом приятного находилось мало.

   – Вы не принимаете любую магию? – спросила я, не торопясь прикасаться.

   – Диагност – можно, – покачала головой госпожи Гибсон. – Но не слишком много.

   – У вас все в порядке? – Меня отвлек парень в жилете поверх куртки, на котором красовался логотип горнолыжного комплекса.

   – Кажется, у дамы травма, – сообщила я. – Меня зовут Тьериль Торн, я невролог в больнице королевы Маргариты.

   – Ларс, дежурный спасатель, – представился парень. – Если нужна помощь, говорите, я в нашем меде на четвертом курсе учусь.

   – Здорово, – улыбнулась я и снова наколдовала диагност. – Давайте посмотрим.

   Быстрая проверка показала, что у госпожи Гибсон и правда не все в порядке с поясницей. Грыжи не было, но нашелся остеохондроз крестцового отдела, да и грушевидная мышца оказалась здорово перенапряжена. Неудачное скручивание таза и жесткое падение об землю привело к тому, что бедняге защемило седалищный нерв. Очень неприятная штука.

   – Тьериль. – К нам подъехала Юсса. – Что случилось?

   – Катайся дальше, по твоему профилю у нас ничего нет, – отмахнулась я.

   – Вы тоже доктор? – поинтересовалась госпожа Гибсон.

   – В некотором смысле, – чуть смутилась кузина. – Но мои услуги вам точно пока не нужны. Я патологоанатом.

   – Вот точно не нужны, – рассмеялась женщина и тут же ойкнула.

   – Так, думаю, вам лучше поехать в больницу, – вздохнула я. – Вы одна здесь?

   – Увы. Выдала дочерей замуж, вышла на пенсию и решила отметить это поездкой на курорт. Отметила, называется. И ведь говорили мне, бери инструктора. Нет, поленилась.

   – Я вызову бригаду, – кивнул Ларс и достал рацию.

   – Мои документы и сумка остались в камере хранения. – Женщина вытащила из нагрудного кармана небольшой ключик. – Если бы кто-нибудь принес...

   – Сделаю. – Спасатель взял ключ. – Скорая уже едет.

   К счастью, ждать долго не пришлось. Не прошло и десяти минут, как к нам подбежали рослые парни с носилками. Они бережно переложили госпожу Гибсон и понесли в машину.

   – Везите в больницу королевы Маргариты, – поспросила я напоследок. – Там сегодня дежурит Генрих Линден, зав неврологией. Он не только отличный врач, но и большой специалист по болезни Рошеля.

   Когда бригада скрылась за рестораном, ко мне подъехала Лизелотта.

   – Я уж думала, ты отправишься с ними, – заметила она.

   – Могла бы, – пожала плечами в ответ. – Но моя коллега грозилась оторвать мне голову, если заявлюсь на работу в выходной. Да и не нужна я там. Угрозы жизни нет. Скорая довезет до больницы, мои коллеги примут, я написала им сообщение. Так что все будет хорошо.

   Лотта кивнула и отправилась к подъемнику. А я осмотрелась по сторонам, вдыхая холодный зимний воздух. Щеки приятно покалывало. Мышцы налились усталостью. Сейчас я ощущала себя удивительно живой, словно вырвавшейся из долгой муторной спячки. И поэтому не собиралась отказываться от того, что дарит мне такое ощущение. Нужно стать прежней Тьериль Торн. А это значит – меня сегодня ждет еще не один стремительный спуск.

ГЛАВА 7

Как бы мне ни хотелось отдохнуть после катаний, сегодня у меня было ночное дежурство. Поэтому, помывшись, съев ужин и немного отдохнув, я отправилась в больницу.

   А у ворот больницы меня поджидал сюрприз. Этот сюрприз стоял возле будки охранника в распахнутом пальто и не сводил с меня глаз. Я на секунду замерла, не зная, то ли бежать, то ли просто сделать вид, что не заметила мужчину, но все же подавила глупые порывы и подошла.

   – Следователь Брандт, – поздоровалась я. – Что-то случилось?

   – Нет, – еле уловимо улыбнулся тот. – Просто я возвращался с работы и решил зайти, узнать, как идут дела.

   – Вы поздно возвращаетесь, – заметила я, кивнув охраннику, и зашагала к больнице.

   – Что ж поделать, работа следователя не предполагает строгого графика.

   – Понимаю, – вздохнула я. – Как и работа врача.

   Я зашла в наш корпус и провела змея в ординаторскую. Там уже не было никого, кроме Томаса Декка.

   – Сюда нельзя посторонним, – нахмурился тот, глянув на Брандта.

   – Это следователь Хейден Брандт, – сообщила я. – Он занимается делом одного из наших пациентов.

   – Ах, тот самый сложный случай, – ординатор поправил очки. – Да, это нечто крайне любопытное. Пожалуй, доктор Торн может написать диссертацию на его основе. Без имен, конечно, если Департамент будет настаивать на секретности.

   – Посмотрим, как пойдет, – поморщилась я, пряча куртку в шкаф. – Тебе не пора домой?

   – Пора, – Томас глянул на часы и кивнул. – Засиделся со статьей. Готовлю новую публикацию для «Неврологического вестника».

   – Похвально.

   Педантично собрав все свои бумаги, ординатор надел пальто, попрощался и убежал. Змей присел на свободный стул. А я включила смартбук и зашла на почту, куда Карен прислала анализы и короткий отчет о пациенте, содержавший всего одну фразу: «Состояние без изменений».

   – Увы, – вздохнула я, просматривая анализы, которые оказались абсолютно нормальными. – Порадовать нечем. Никаких токсинов или ядов. Мы по-прежнему не знаем, что с ним.

   – Что ж, по крайней мере, он жив, – вздохнул Брандт.

   – И стабилен, – согласилась я.

   – Нам очень нужно, чтобы этот человек пришел в себя, – произнес змей, немного помолчав. – Та информация, которую он хотел мне передать, невероятно важна.

   – Сделаю все, что в моих силах. Вы не нашли тех людей, которые напали на него?

   – Увы, порадовать нечем, – с ироничной улыбкой вернул мне мои слова змей.

   – Понятно.

   Бросив на меня задумчивый взгляд, Брандт поднялся.

   – Хорошо, не буду мешать, Тьериль. – Он поставил на стул бумажный пакет, который держал в руках. – Это вам.

   – Что это? – удивилась я.

   – Всего лишь кофе и выпечка, – проговорил мужчина.

   – Это лишнее, – я немного нахмурилась.

   – Оно ни к чему вас не обязывает, – Брандт отступил к двери. – Просто для того, чтобы ваше ночное дежурство было чуть более приятным. До встречи, Тьериль.

   Не дожидаясь моего ответа, он вышел. А я вздохнула и подтянула пакет поближе. Заклинание стазиса, не позволявшее еде остынуть, пощекотало мне пальцы и лопнуло. Сунув нос внутрь, я не смогла сдержать довольной улыбки. Большой стакан с кофе, творожная слойка, кусок пирога с капустой и ореховый рулет. Да, хоть мне до сих пор не было понятно, как относиться к Хейдену Брандту, внутри от такой заботы стало чуть теплее.

   Выпив кофе, я глянула на часы и решила навестить женщину, которую сама же к нам и отправила. Ее палата располагалась на первом этаже, и судя по полоске света под дверью, там еще никто не спал.

   – Госпожа Гибсон? – я зашла в палату, постучав.

   – Доктор Торн, – просияла та.

   В палате она была не одна. Ее соседкой оказалась женщина со сложной позвоночной грыжей, которую тоже положили сегодня. Бойкая старушка Грета Родвиг явно настроилась на долгое и плодотворное лечение. У кровати лежал пестрый вязанный коврик, а на тумбочке стопкой громоздились любовные романы с томными полуодетыми парочками на обложке.

   – Как вы? – поинтересовалась я.

   – Получше, – ответила госпожа Гибсон. – Но кажется, мне придется провести тут ближайшую неделю, а то и больше. Хорошо, что я уже на пенсии и мне не нужно никуда торопиться.

   – Жаль, что ваша поездка обернулась травмой.

   – Мне тоже. Но доктор Линден обещал поставить меня на ноги.

   – Доктор Линден – прекрасный специалист, – подала голос соседка. – Ох, как он ругался сегодня за то, что я так себя запустила. Но что ж поделать, если мне было совершенно некогда?

   – Некогда? – удивилась госпожа Гибсон. – Вы говорили, что тоже на пенсии.

   – Ах, – махнула рукой госпожа Родвиг. – То огород, то один внук, то другой, то третий... У меня их восемь.

   – Понятно, – улыбнулась я и быстро просмотрела карточки женщин. – Что ж, готовьтесь ко сну. Если вас мучают боли, я могу прислать медсестру со снотворным.

   – Не стоит, – синхронно ответили женщины.

   А госпожа Родвиг добавила, кивнув на стоящий на тумбочке термос:

   – Я на ночь пью травяной бальзам, он прекрасно помогает уснуть.

   – Бальзам? – нахмурилась я.

   – О нет, – замотала головой женщина. – В нем нет ничего такого. Ни спирта, ни опасных добавок. Доктор Линден разрешил.

   – Хорошо, – я кивнула. – Тогда доброй ночи.

   Проведав еще пару палат, я заглянула к нашему особому «гостю». Его состояние не изменилось ровным счетом никак. Поэтому, перекинувшись парой слов с охранником, я вернулась в ординаторскую и включила смартбук.

   Быстро систематизировав все обследования, которые мы провели, я написала письмо своему бывшему куратору из академии. Потом смеха ради забила даже симптомы в поисковик. Но ничего адекватного там не нашла, что совсем не удивительно. Нет, нужно начать с самого начала.

   Открыв на мониторе скан с энергограммой, я выбрала самый мелкий, пятый уровень и задумчиво вгляделась в переплетение цветных линий. Где-то тут, в мозге, должна быть проблема. Но какая именно? Ни гематом, ни опухолей, ни повреждений или патологических процессов. Следов магии тоже нет, даже остаточных. Все структуры мозга выглядят абсолютно нормально. Да, энергия течет по каналам медленнее, чем нужно, но мне решительно непонятно, почему.

   Какая-нибудь экзотическая болезнь, поразившая мозг? Или скорее редкое проклятие, не оставившее следов? Мне все же кажется, что там имело место именно чужое воздействие.

   Сейчас пациент получает только общеукрепляющее и универсальный детоксикант, на всякий случай. Не представляя даже приблизительный диагноз, сложно назначить лечение. Попробовать что ли аккуратно простимулировать мозг? А если сделаю хуже?

   Может попросить Хейдена Брандта найти хорошего надежного менталиста? Проникнуть в сознание коматозника невероятно сложно, но вдруг получится увидеть что-то, что поможет понять причину? Буквально последние минуты его сознательного состояния, больше не нужно. Да, эту идею нужно запомнить.

   Покопавшись в сети еще немного, я глянула на часы, решая, не пора ли вздремнуть. Была полночь. Дежурный смарт, на который по ночам приходили вызовы от ночных медсестер или врачей приемного, молчал. Значит, лучше не сидеть, а...

   Неожиданно свет в ординаторской мигнул и погас. Я нахмурилась. Лампочка сгорела, или дело гораздо серьезнее?

   Поднявшись, выглянула в коридор. Там тоже было темно. Это настораживало. Да, на случай отключений у нас были независимые генераторы, которые включались сами, но на такой форс-мажор нельзя было не обратить внимания.

   Где-то на лестнице послышался шум. Я шагнула туда и наугад позвала:

   – Марта?

   – Я, доктор Торн, – ответила медсестра, дежурившая сегодня вместе со мной.

   – Что случилось?

   – Наверное, один из предохранителей полетел. – Марта спустилась на мой этаж. – Света нет только в коридорах и на лестнице. Подсобки я не еще успела проверить, но палатах все в порядке.

   – Ты меня успокоила, – кивнула я. – Но все равно стоит проверить щиток. Не будем же мы ждать электрика до утра?

   Марта согласилась. Я включила на смарте фонарик и пошла к двери, за которой пряталась лестница вниз. Все наши корпуса соединялись подземными переходами, которые становились особенно актуальными в метель. Из этих же переходов можно было попасть в технические помещения. Так что мы спустились в подвал, свернули в короткий коридорчик и оказались перед большим электрическим щитком, запертом на замок, код от которого на всякий случай знал весь персонал.

   Я открыла щиток и всмотрелась в маркировку маленьких рычажков. Кажется, вот этот, оранжевый, должен быть поднят.

   – И правда, полетел, – пробормотала Марта.

   Кивнув, я щелкнула рычажком, переводя его в правильное положение. На лестнице тут же зажегся свет.

   – Сработало.

   – Интересно, что случилось, – проговорила я задумчиво. – Ночью ведь не включается никакая сложная техника.

   – Может, просто перепад в сети? – пожала плечами Марта.

   – Может. Ладно, давай проверим, везде ли появился свет.

   – Я пойду наверх.

   Мы поднялась по лестнице, и Марта отправилась дальше, на третий этаж, в палаты, а я шагнула в коридор, ведущий к процедурным. Но вдруг замерла. Между процедурными и ординаторской был еще один спуск вниз, в проход, по которому можно было попасть в хозблок. И мне показалось, что в этом проходе кто-то ходил. Капля крови оборотня делала мой слух чуть более чутким, чем у простых людей. Поэтому получилось уловить еле слышный шорох или даже шаг.

   Нахмурившись, я осторожно двинулась вперед. Дошла до лестницы и приоткрыла дверь. Там никого не было. Но за второй дверью, внизу, снова послышался шорох. Я занесла ногу над ступенькой и чуть не заорала, когда в моем кармане затрезвонил дежурный смарт.

   – Торн! – выпалила, вытащив его и ответив на звонок.

   – Скорая везет пациента с черепно-мозговой, – торопливо произнес мужской голос. – Нам нужен энерголог. Готовность пять минут.

   – Поняла, – ответила я. – Сейчас буду. Готовьте смотровую.

   Отключившись, я быстро сбежала по ступенькам и распахнула дверь в «подземелье». На звук моих шагов загорелась лампочка, которая позволила увидеть, что проход пуст. По крайней мере, та его часть, которая просматривалась отсюда. Но идти дальше, за поворот, и проверять – времени не было, меня ждал пациент. Поэтому я с досадой вздохнула и понеслась наверх.

   Вернуться обратно получилось только спустя два часа. Травма молодого парня, которого нам привезли с одного из горных склонов, оказалась действительно серьезной. Пришлось изрядно поистратиться, чтобы убрать отек мозга, ликвидировать маленькую, но неприятную гематому и стабилизировать состояние бедняги. Но сейчас его жизнь была вне опасности. Он мирно спал в одной из палат, а я могла позволить себе заслуженную передышку.

   Вернувшись в ординаторскую, я поняла, что ужасно голодна. На глаза тут же попался пакет, в котором меня дожидлись пирог с капустой и сладкий рулет. Включив чайник, достала оттуда пирог и счастливо вздохнула. Поджаристая корочка, ароматное тесто, рассыпчатая начинка – именно то, что нужно вымотанному магу. Да, все же Хейден Брандт принес его очень кстати.

   Я вцепилась зубами в пирог и принялась жевать, а мой взгляд рассеянно скользнул по ординаторской. Неожиданно меня царапнуло какое-то несоответствие. Словно что-то здесь было не так. Вот только что?

   Пирог пришлось отложить. Я еще раз осмотрела комнату, только уже более внимательно. Все вещи и бумаги лежат на своих местах. Горит одна только настольная лампа, рядом с которой светится экран моего смартбука. Дверцы шкафов заперты. Никаких следов на полу или странного запаха. Окно тоже плотно закрыто. На первый взгляд (да и на второй, и на третий) поводов для беспокойства нет. Так что же меня встревожило?

   Чайник звонко щелкнул, закипая, и этот звук заставил меня вздрогнуть. Я покосилась на струйку пара, которая вырывалась из его носика, потом на недоеденный пирог и вздохнула. Наверное, это просто усталость. Все же я неплохо выложилась и физически – на лыжах, и магически – на травме, так что чутье немного шалит. Напьюсь крепкого сладкого чая и приду в норму.

   Остаток ночи прошел спокойно. Электричество больше не отключалось, по коридорам никто не ходил, да и вызовов больше не было. Так что я немного поспала, а утром, дождавшись коллег, передала нового пациента Алисе, и с чистой совестью отправилась домой. Меня ждала удобная кровать, любимое одеяло и мурчащий кот.

***

Как обычно бывало после ночных смен, я проснулась только ближе к двум часам дня. Немного понежилась под одеялом, глядя на снегопад за окном, и сладко потянулась. Мышцы отозвались болью, что было совсем неудивительно после вчерашних катаний. Болело все: и руки, и ноги, и спина. А ведь завтра станет еще хуже. Да, запустили вы себя, доктор Торн.

   На кровать запрыгнул Апельсинчик и ткнулся усатой мордой в лицо.

   – Привет, – улыбнулась я.

   Кот обнюхал меня, щекоча усами, потом влез на грудь, немного потоптался и улегся. В тишине спальни раздалось басовитое мурчание.

   Я запустила пальцы в длинную мягкую шерсть и снова улыбнулась. Теплая тяжесть кота на груди здорово успокаивала, а мурчание словно резонировало с чем-то внутри, прогоняя усталость и негатив. И я поняла, что сейчас чувствую себя почти счастливой. Тихое мирное утро (ну и что, что день, у меня все еще утро). Настоящая зимняя погода за окном (и меня совершенно не расстраивает тот факт, что нужно будет снова чистить дорожки). Тепло и уют спальни (и кровать – в полном моем распоряжении, если не считать котика). Разве это не прекрасно?

   Но скоро голод дал о себе знать, и пришлось выбираться из кровати. Быстро умывшись, я вышла на кухню. Там сидела одна только Сола. Чистильщица устроилась у окна с чашкой кофе и любовалась снегопадом.

   – Доброе утро, – улыбнулась она, завидев меня.

   – Доброе, – хмыкнула в ответ.

   – В духовке осталась запеченная курица, а в кастрюле суп. Юсса сварила.

   – Здорово. – Я полезла в шкаф за чистой тарелкой и вдруг сообразила, что дома как-то слишком уж тихо. – А где все?

   – Юсса и Лотта пошли по магазинам. Кристофера взяли с собой.

   – Зачем?

   – В качестве носильщика.

   – Бедный кузен, – я нарочито сочувственно вздохнула.

   Суп оказался ароматным и наваристым, с кусочками сухих грибов. Я с удовольствием съела полную тарелку и даже подумала, а не налить ли добавки. Но все же, решив не объедаться, заварила себе травяной чай.

   – Как тебе Каринтия? – спросила я у Солы, разрушая тишину.

   – Здесь очень красиво, – призналась Чистильщица. – В Лурее нет таких гор.

   – Зато у вас есть теплое море. На нашем побережье не всякий рискнет купаться, даже летом. Слишком холодная вода.

   – Вашу семью это вряд ли останавливает, – усмехнулась Сола.

   – Да, змеиная кровь в этом смысле очень полезна.

   – Знаешь, я никогда не видела ледяного змея во второй ипостаси, – призналась Чистильщица, немного помолчав. – Вот волка – сколько угодно. У меня муж оборотень.

   – Правда? – я невольно помрачнела.

   Оборотень-волк, ну надо же. Мне порадоваться или посочувствовать?

   Сола заглянула в чашку, словно пытаясь найти там что-то кроме кофейной гущи. Потом отодвинула ее в сторону, зачем-то оглянулась по сторонам и вздохнула.

   – Знаешь, я не планировала проводить отпуск в Каринтии, – осторожно произнесла она. – Но Юсса уговорила. Сказала, что тебе очень нужна компания после того, как ты... рассталась с женихом.

   – Да уж, – поморщилась я и поднялась.

   Тема оказалась очень неловкой, и мне захотелось чем-то занять себя, чтобы не сидеть дурой на стуле. Поэтому я влезла в шкаф и стала копаться там в поисках чего-нибудь вкусного.

   – Извини, – поспешила пойти на попятную Сола. – Если тебе неприятно вспоминать об этом...

   – Ну... – я отыскала коробку шоколадных конфет, развернулась и вздохнула, положив ее на стол. – Не то чтобы совсем неприятно. Да, было в моей жизни такое событие.

   – Он оборотень?

   – Да. Волк. Который встретил свою истинную пару и за секунду забыл обо мне.

   Как бы я ни пыталась казаться равнодушной, наверное, в моем голосе все же проскользнуло что-то этакое, потому что Сола вдруг призналась:

   – Меня тоже однажды бросил жених.

   – Оу...

   – Но он обычный человек. Человек, который решил вернуться к бывшей жене и их общей дочери. И после расставания мне тоже было плохо. Пока я не встретила Тагриана, волка, который узнал во мне истинную пару.

   – Серьезно? – искренне удивилась я.

   – Да. – По губам Солы скользнула легкая улыбка. – Нас «познакомило» общее дело. Встретив меня, Тагриан сразу учуял пару. Но сумел обуздать инстинкт и стал ухаживать за мной, как обычный мужчина. О том, что нас связывает, я узнала гораздо позже, когда уже привязалась к нему и полюбила.

   – Надо же... – пробормотала я.

   – Из Тагриана получился прекрасный муж. Надежный, понимающий, любящий. А еще он не ограничивает меня и не упрекает тем фактом, что у нас никогда не будет детей.

   – Проблема всех Чистильщиков, – я понимающе кивнула.

   Люди и нелюди, спасавшие Сиар от Гнили, уже не платили за это своим здоровьем и жизнью, но даже первый короткий контакт с этой мерзкой субстанцией делал их бесплодными. Врачи и маги веками бились над их проблемой, но все было безуспешно.

   – Да. Но мне хочется сказать совсем не об этом. Просто... – Сола замялась, подбирая слова. – Просто.... оборотни бывают разными, как и люди. И то, что тебе не повезло с одним, совсем не значит, что все они плохие.

   – Я совсем не считаю всех оборотней плохими, – пробормотала себе под нос.

   – А парный инстинкт – это совсем не то, что стоит ненавидеть, – улыбнулась Сола.

   Я вздохнула. Сама того не зная, Чистильщица попала в точку. Из-за ухода Дагласа мне теперь хочется плеваться от одного словосочетания «истинная пара». И именно поэтому такие странные и непонятные чувства вызывает Хейден Брандт. С одной стороны, связь пугает, и этот страх подзуживает избегать змея. С другой, он не может не вызывать уважение тем, как справляется с мощной тягой инстинкта. Наверное, в этом он похож на супруга Солы.

   – Ты счастлива со своим мужем? – вырвался вопрос.

   – Очень, – просто ответила Сола.

   – Это здорово. Правда, – сказала я искренне.

   – Не буду спорить.

   На крыльце послышались шаги, и хлопнула входная дверь. В прихожей сразу стало шумно. Лотта негромко требовала как следует отряхнуть ботинки и куртки на крыльце, чтобы не нанести снега в дом. Юсса восхищалась