Оглавление
АННОТАЦИЯ
У преподавателей Академии попаданского туризма и сервиса множество взрослых проблем, в том числе и семейных. К примеру, Эйла Тикер только что стала деканом и не знает, за что хвататься и с чем разбираться в первую очередь. Декан Альрик Гизберт хочет жениться на Эйле Тикер вот прямо сейчас, но она постоянно занята. Ректор академии Фрегонда Полмер вся настолько в хлопотах, что вот только ревизора ей не хватало, а он всё-таки прибудет. Её сын Кевин, кажется, совсем отбился от рук, и это тогда, когда хочется простого семейного счастья, крепкого тыла и других понятных всем вещей.
И при этом никто, положительно никто не отменял ни студентов, ни лекций, ни практики!
Как всё успеть и при этом сохранить рассудок в порядке, а академию в целости?
Приложение: бонусный рассказ "Собиратель"
Книга связана с книгами "Научите ведьму отдыхать" и "Чернильный факультет", но читается как самостоятельное, отдельное произведение.
ЧАСТЬ 1. К нам едет некромант
ГЛАВА 1. Эйла Тикер не хочет замуж
– Эйла, нам срочно надо пожениться, – сказал Рик. – Слышишь? Выходи за меня замуж! А то всё тянешь и тянешь.
– А у тебя что, часики тикают? – спросила я, свешиваясь с высоченной двухэтажной лестницы на колесиках. – Извини, я сейчас не могу! Начало учебного года, полно работы. Надо было свататься весной!
– Ты то же самое сказала весной!
– Нет, весной я сказала, что предложение лучше перенести на осень, – напомнила я.
– Уже осень, Эйла!
– Ну а что ты от меня хочешь? Это нормально, что сначала наступает осень, потом зима, а потом весна и лето! И вот она, снова осень, смотри, как за окном красиво!
– Эйла, слезай! – угрожающе сказал Рик. – Слезай и поясни, почему мне, декану факультета разведки и освоения миров, приходится бегать за тобой?
– Я уже не та скромная библиотекарша, для которой было бы честью принять предложение декана! Я уже сама декан, вот!
Откуда-то из-за бесконечных стеллажей послышалось сдавленное хихиканье. А может, мне показалось? Я достала из кармана жакета листочек живой бумаги и сложила из неё простенькую бабочку. Ну а вы попробуйте, стоя на верху двухэтажной лестницы, сделать сложную! Хорошо ещё, что лестница была снабжена небольшим столиком для книг, складывать все-таки удобнее. Припечатав каждое крылышко бабочки штампом «поиск», я нашептала заговор и пустила свое творение летать по библиотеке.
Если злоумышленник или шпион – не чернильный маг, то вскоре кусочек бумаги пометит его лицо фиолетовым отпечатком, который будет слегка зудеть, пока я не отменю волшебство. А потому что нечего подслушивать наши с деканом Риком Гизбертом личные беседы!
– Я знаю, кто это, – сообщил снизу вышеозначенный декан. – И он тут уже давненько.
Тут и бабочка вернулась – с чуть надорванным крылом и штампом «отменить» прямо поверх «поиска». Так как преподавателей чернильной магии в Академии раз, два и обчелся, да и студентов немного – я тоже приблизительно поняла, кто там прячется и хихикает за стеллажом. Один из второкурсников Чернильного факультета.
– У нас есть свидетели, а ты делаешь мне предложение в таких простецких выражениях? – возмутилась я. – Ах ты ж ёжики чернильные! А ну-ка отмотай всё назад и сделай предложение торжественно, романтично, с поднесением кольца, коленопреклонением, целованием ног…
– Слушай, ну если я преклоню одно колено, то поцеловать смогу только свою другую ногу, не преклоненную в колене, потому что твои далековато, – резонно заметил Рик. – А если встану на оба, то мне вообще ни одной ноги не достанется! Я и сейчас могу целовать твои ступни, только если заберусь повыше. Так что хочешь поцелуев – слезай, красавица!
На самом деле я не красавица. Я декан.
И этим, к моему легкому сожалению, дело не ограничивается. У меня по-прежнему под началом огромная библиотека Академии Попаданского туризма и сервиса. У меня, кроме студентов и подведомственных преподавателей, незаживающая язвительность и безмерная любовь к свободе. И замуж я не хочу.
При всей своей некрасоте, не имея длинных ресниц-опахал, густых кос до пояса, осиной талии и высокой груди, при плохом зрении и неровных мелких зубах я отхватила лучшего мужчину не только в Академии, но и во всём содружестве волшебных миров. Мне бы при первом же намёке на женитьбу хвататься за его ноги и руки! Брать Рика в охапку, накидывать на его мужественную шею лассо, а на каждый из двадцати пальцев надевать по обручальному кольцу – и на семейный алтарь его!
Но нет, я боюсь, что, поженившись, мы тут же утратим всё то самое прекрасное, что между нами есть. Поэтому, хоть и слезла, надолго задерживаться не стала. Поцеловала Рика в щёку, сотворила ещё одну бабочку и побежала ловить шпиона. Вряд ли он далеко ушёл, наивный. Бабочка «пометить» приклеится ему на спину. Даже если заметит и отлепит – след останется.
– Эйла! – крикнул мне вслед Рик.
– Встретимся ещё, – сказала я, не оборачиваясь.
Помеченный бабочкой беглец скрылся в темном проходе отдела старинных книг по самой чёрной магии. Им вреден свет, особенно электрический, тут пользуются только магическим зрением, а у меня, как назло, не было навыков по такой магии. Зато очки! Очки у меня были волшебные, и я поправила оправу, включая видение в темноте. Фигура беглеца показалась мне знакомой. Только что ж он так бежит-то? Куда и зачем?
На бегу вытащила из сумочки на боку штамп – весь свой арсенал я знала на ощупь. Этот, из всегда прохладного дерева мумрук, придавал ускорения и ловкости тому, на ком оставишь оттиск. Разумеется, я шлёпнула штампом по себе. Потрясла ушибленной рукой, запыхтела, поняв, что ускорилась чересчур сильно для такой неспортивной и не тренированной особы. И запнулась об упавшую книгу.
– Если ты начал кидаться книгами, то пожалеешь! – крикнула вслед беглецу.
Но поднять книжку, конечно, не смогла – оттиск «ускорение» тащил меня следом за негодником. А собственно, зачем я его догоняю? Что сделаю, когда поймаю? Не успела даже придумать, как впечаталась головой в широкую грудь. Пахло просто замечательно: новым ароматом «Книжный век», этакие древесные нотки и немного хвои, ну и запах свежей бумаги только что из-под печатного пресса. Ну конечно, я воткнулась в моего будущего супруга. Как он меня обогнал?
Поправив очки, которые сползли на кончик носа, я восстановила сначала видение в темноте, а потом дыхание. Рик стоял, терпеливо ожидая, пока я приду в себя. В его правой руке беспомощно трепыхалась знатная добыча: отпрыск госпожи ректора. По имени Кевин Полмер, а по прозванию – Получеловек-полуректор. Длинновато, зато в точку!
Кевин – достойный сын своей матери, такой же активный и нахальный, только пока без особых регалий. Разве что глава Клуба Полукровок – есть у нас такое тайное студенческое сообщество, довольно влиятельное. Кевин в нем единственный не полукровка. Хотя как посмотреть? Не зря же он полуректор.
– Так, – сказала я. – И что ты тут забыл? Учеба начнётся только завтра. А ты уже ползаешь тут по моим владениям, словно распоследний ужлан!
– Могла бы хоть спасибо сказать, – упрекнул меня Рик. – Когда б ты еще ужлана увидела?
– Потом скажу, – я только отмахнулась. – Ну? Дан Полмер! Что скажешь в своё оправдание?
Нарочно назвала его простым обращением «дан». Потому что более аристократичного «ли» мальчишка не заслужил!
– Ничего не скажу, – ухмыльнулся парень. – Я не хотел подслушивать, но пришлось! А так, на самом деле, просто искал чего почитать по чернильной некромантии.
– Единственная книга по чернильной некромантии написана твоим отцом, – отрезала я, – и она у тебя есть.
– Караул, – жалобно сказал Кевин, – мой отец почил давным-давно, и мне срочно нужно ещё книг! А за вами я, ли Гизберт и ли Тикер, вовсе даже не подглядывал, вы сами!
– Твоя мать запретила изучение чернильной некромантии на факультете, – сказала я, начиная сердиться.
Рик тем временем начал веселиться – что всегда было его отличительной чертой. Этот человек может обсмеять всё, что угодно. Чувство юмора – неотъемлемое достоинство боевых магов, я вот знаю всего двоих, но у обоих оно прямо-таки замечательное. Но я заметила, что Кевину Полмеру отнюдь не до веселья и поспешила его приободрить:
– Твоя мать и правда запретила чернильную некромантию, но только до тех пор, пока не отыщется настоящий чернильный некромант. И он даже вроде бы нашелся, однако…
Ой-ой, как же полыхнули глаза студента! Вот бы во время лекций или экзаменов хоть разочек увидеть этакий бешеный энтузиазм! Кевин схватил меня за руку.
– Ли Тикер! Только не говорите, что он будет со следующего года! Я же не смогу написать курсовую.
– Откровенно говоря, дан Полмер, я ещё и темы-то для курсовых не раздавала…
– Ли Тикер! Ну вы же понимаете! Вы как никто понимаете! – взмолился Кевин.
– Некроманта я нашла, и Главный маг даже ответил мне по телепатофону, что он согласился преподавать, однако задержался в пути. Бумажная волокита. Иногда в Варкарн ёжепёсовски трудно попасть! Думаю, со следующей недели чернильный некромант у нас появится.
Студент со счастливым лицом потряс мне руку (едва не оторвал) и убежал из библиотеки.
ГЛАВА 2. Эйла Тикер в заботах
Так начался новый учебный год. И, между прочим, первый настоящий год Чернильного факультета. Прошлый-то был так себе… репетицией. Весь мой факультет был тогда хуже даже самой захудалой кафедры! Два учебных класса и маленький кабинет, переделанный наскоро из кладовки. Но я была рада и этому. Сейчас мне выделили целый этаж библиотечного крыла – нынче всё равно уже так много не читают, так что малый читальный зал переоборудовали в аудиторию-амфитеатр, часть книгохранилища расчистили под пару аудиторий поменьше. Печатня помещалась аккурат за большим читальным залом, что было очень удобно для практических работ. В большой, длинной и неудобной кладовой с дверью в начале и окном в конце я распорядилась оборудовать лабораторию. Каждая уважающая себя чернильная ведьма должна уметь самостоятельно изготовить чернила, тушь, краску, штамп – и много чего ещё. Так что лаборатория, как ни крути, жизненно необходима.
Какое счастье было заниматься своим факультетом! С таким упоением, наверное, молодые жёны обустраивают свои семейные гнездышки. А я теперь ещё и не одна работала – у меня появилось две соратницы-преподавательницы, и мы ожидали того самого чернильного некроманта. Очень уж мне хотелось, чтобы к его приезду было уже всё устроено, а то лабораторию мы пока не закончили.
Пока у нас планировалось только две кафедры, но я и этому безумно радовалась. Подумать только, еще пару лет назад мне казалось, что вся жизнь так и пройдет в мягком полумраке и тишине нашей библиотеки. И вдруг – раз! Я доучилась и получила диплом чернильного мага! Два! И у меня есть студенты! Три! И даже целый факультет!
И нет, нет и ещё раз нет – при всём этом счастье я никогда не забывала, что у меня есть ещё и Рик. Альрик Летланд Гизберт, боевой маг, декан факультета разведки и освоения других миров. Он бы попросту не дал мне забыть о себе. Когда мы с коллегами занимались учебными планами, в которые непременно требовалось включить преподавателей с других факультетов, так как у нас не хватало своих – Гизберт неизменно был рядом. Он шутил, подбадривал, советовал… и радовал. Даже пожилая Джессика Фэйни-Сторм, дочь той самой Джеммы Сторм, которая придумала чернильную магию, строила Рику глазки. А ведь ей было уже хорошо за шестьдесят, у неё младшая дочь и то старше меня. И три внука-сорванца…
В общем, это был всё тот же декан Гизберт, которого обожала вся Академия, включая ректора Фрегонду Полмер, и за которого я нынче в третий раз отказалась выходить замуж.
Кто ж его знает, как оно с этим замужем повернётся, вдруг я не смогу совмещать работу, работу и семью? Да, работу я упомянула дважды – потому что библиотека отдельно, а факультет отдельно, не так ли?
Главной радостью в начале сентября оказалось даже не пополнение в виде двух десятков первокурсников. Меня больше всего порадовали второкурсники. В прошлом году Чернильного факультета как такового ещё не существовало, но несколько человек у меня уже училось. Единственное «но» – зачислены-то они были в группу разведчиков. Но я им сразу сказала, что в Академии возможно получить сразу две специальности, так что, если ребята хотят основное образование получать у Гизберта – кто ж им помешает. Сказала, а сама загрустила. Ректорский сын в рядах студентов факультета весьма поднял бы нам рейтинг! А его девушка, Рэнда Эрол, была дочерью ректора Академии Боевой магии… и прирождённой чернильной ведьмой. Мама Рэнды заведовала отделом кадров в академии своего мужа, а жаль – её бы я тоже переманила. Эта чудесная ведьма явно имела тот же талант, что и её дочь, только не особо его развивала.
Но это я, конечно, отвлеклась. Так вот, Рэнда Эрол и Кевин Полмер в первый же учебный день показали одобренную ректором заявку на перевод на Чернильный факультет. То есть, сообщили они, разведкой и освоением миров им тоже очень хочется заниматься. Но талант чернильного мага куда как более редкий.
Я подозревала, что дело нечисто. Кевин подтвердил мои подозрения. Сын ректора вопреки заверениям и обещаниям, данным его матери, собирался-таки сделать карьеру чернильного некроманта. То есть даже в редчайшей профессии решил найти ещё более редкую нишу. И вот с одной-то стороны просто здорово, что я озаботилась наличием на факультете некроманта. И прекрасно, что Кевин перешёл ко мне. Ведь дана Полмер не поскупится на финансирование ради образования своего сына.
Но с другой стороны… Это же хоть и чернильная, но всё-таки некромантия, и она здорово сокращает жизнь магу. От этого у магов портится характер, они начинают смотреть на всех этакими буками, жадничать для людей своё непростое искусство и искать способов продлить свою жизнь. И далеко не все способы законные.
Так что я на всякий случай написала Главному магу, чтобы он приезжал к нам в Академию почаще со своими занятными лекциями о некромантии. Ибо Главный маг не только сам был некромантом – он ещё и происходил из семьи, где водились маги чуть ли не всех мастей. Особенно, конечно, некроманты, куда ж без них. Он ответил, что приехать пока не может, но о проблеме чернильных магов помнит и подумает, как им помочь.
Таков был примерный список моих забот на первое сентября. Тут уж не до обзаведения семьёй, как я совершенно резонно заметила Рику. Пусть подождёт до весны, тогда и делает свои предложения.
Мысль о том, что на предложение руки и сердца можно было бы ответить, а свадьбу планировать когда-нибудь потом, я отгоняла в негодовании. Вдруг я передумаю? Нет, ну правда! Отложить решение казалось мне куда лучшим выходом.
***
Целый день ушёл ёжепсу под хвост, я гоняла по Академии как проклятая полуведьма на бешеном венике, и к вечеру упала на кровать в своём домике на окраине кампуса. Тут были обустроены уютные общежития для преподавателей. Некоторые домишки на двоих, некоторые на четверых. Надо ли говорить, что мы с деканом Гизбертом воспользовались своими деканскими регалиями и затребовали себе один из лучших домиков? Тут было две спальни, два кабинета, просторная общая комната, выполнявшая роль кухни, столовой и гостиной, и удобная ванная. Для чего в общежитиях предусмотрели кабинеты, я понятия не имею, потому что основная преподавательская деятельность и уж во всяком случае прием студентов у нас велись в кабинетах Академии. Но отказываться от дополнительных комнат, причем неплохо обставленных, никто не собирался.
Итак, я рухнула на кровать лицом вниз. Восхитительно пружинистый матрас едва не послал меня к потолку за такое гадкое с ним обращение, но улететь мне не дал Рик. Его тяжеловатая рука оказалась на моей спине. Очень вовремя, надо сказать! Приятная такая тяжесть, родное тепло и ласковые прикосновения. После локального ада академии в первый учебный день – лучшего ничего и не надо. Разве что хороший ужин и крепкий сон…
– А вот кому массаж за полцены? – спросил Гизберт.
– Почему за полцены-то? – удивилась я, не открывая глаза и не делая попыток даже слегка пошевелиться.
– Потому что полную ты мне сейчас не отдашь, а в долги влезать не любишь, – проворковал Рик.
А вот слово «долги» меня неприятно зацепило. Вспомнилось неприятное выражение «супружеский долг». Вот фу же, правда?
Но эти мысли быстро улетучились. Так приятно, когда сильные мужские руки аккуратно, но весьма ощутимо прощупывают твои усталые мышцы, одну за другой, одну за другой! Рик начал с затылка и шеи, помассировал спину и как-то очень плавно переключился на то, что ниже. Эти заповедные места почему-то не так устают, как ноги или поясница, но зато их массаж волнующий, чувственный. Потом нежные и сильные руки размяли каждый мускул ног, а когда Рик занялся ступнями, я уже не выдержала и стала просить его вернуться.
– Зачем? Мне и тут хорошо, – неторопливо массируя мне каждый пальчик, удивился Рик. – Но если женщина просит, то оно да, то оно конечно!
И так же неспешно перевернул меня и постепенно, мучительно медленно, стал разминать голени, бёдра и всё остальное. Когда дошёл до боков и живота, я стала хихикать и извиваться, потому что там самые щекотные места, но Рик, вроде бы, решил не оставлять ни единого кусочка моего тела в покое. Добрался и до груди, и вот тут задержался достаточно надолго. У меня и сил, кажется, прибавилось! Я потянула Рика к себе, и он с радостью откликнулся. Массирующие движения превратились во вдумчивые и проникновенные ласки, а затем – в долгожданное слияние.
Массаж за полцены Рику не удался, этот мошенник получил всё сполна. Впрочем, жаловаться было не на что, потому что мне и самой с избытком досталось любви.
ГЛАВА 3. Альрик Гизберт предупреждён
Я знавал женщин, которым необходимо поговорить после секса. Знавал и тех, кто оставались неудовлетворёнными без таких бесед, сколько ты ни старайся на постельном фронте. А также тех, кому достаточно было болтать без умолку, невзирая на то, отвечаешь ты или нет. Можешь спокойно всхрапнуть, а милая девушка всё будет рассказывать что-то или делиться впечатлениями, ни капли не обижаясь на то, что ты спишь. Некоторые сердились, фыркали, тыкали острыми локтями, невзирая на то, что мужчине необходим здоровый сон. Некоторые ласково шептали любовные словечки, даже стихи, и тихонько засыпали с ними на устах.
Но Эйла Тикер, эта потрясающая женщина, после секса сразу вырубалась намертво, сказав разве что «ну, спокойной ночи». Или вообще молча. И, воспитанный на «а поговорить?», я даже сам начинал ощущать себя не вполне удовлетворённым. Хотя нет, после секса она делала ещё кое-что: чертила ногтем на своем животе замысловатую закорючку. Предохранялась. Сделала ли она это сегодня, я как-то не заметил… Нет, но наверняка же сделала.
Где ещё вы найдете женщину, которая не хочет замуж и не желает обзавестись парочкой детишек? Для многих мужчин Эйла наверняка показалась бы завидным сокровищем. Но к счастью или к несчастью, я хотел завести семью. Ничто так не мотивирует мужчину жениться, как отказ потенциальной жертвы, то есть невесты. Охотничий инстинкт, даже если он уже поугас после пары лет стабильных отношений, тут же вспыхивает вновь!
Итак, она заснула, а ко мне сон всё не шёл. Поворочавшись, я вышел постоять на крыльце. Раньше я курил, а теперь просто стоял. Ночь была по-осеннему прохладная, ясная, звёзды рассыпались по небу, будто горох, а иногда горошинка-другая срывалась и падала, прочерчивая молниеносно исчезающую серебристую дорожку. Я загадал: пусть Эйла Тикер выйдет за меня замуж. Но не успел сказать, чтобы поскорее.
***
Наутро ректор Фрегонда Полмер приняла меня в крайне растрёпанных чувствах.
– Есть информация, Альрик, – сказала она, – что к нам тайно прибудет ревизор.
– Прямо-таки тайно? – удивился я. – Интересно, что его сподвигло.
– Любой, это может быть любой человек, они мастера маскироваться так, что и не подкопаешься, – нервно сказала Фрегонда.
Эта представительная дама даже осунулась от волнения. Полные женщины прекрасны, но, когда слегка сбавят в объеме, становятся ещё привлекательнее. Вот, скажем, сейчас ректор Полмер, невзирая на тени под глазами и нахмуренные брови, здорово посвежела и помолодела. Сколько ей сейчас? Лет сорок пять, не больше того. А выглядеть стала не старше, чем на сорок!
– Принимаете омолаживающие зелья, дана Полмер? – спросил я.
– Альрик! – возмутилась ректор. – Вы о чём думаете? У нас ревизор тут скоро прибудет, я, может, места себе не нахожу, а вы?
– Ну я тоже уже не мальчик, может, хочу тоже урвать немножко красоты и молодости, – хмыкнул я.
– Вы и так сорвали лучший куш, нельзя же получать всё и сразу, – сказала Фрегонда, чуточку расслабляясь. – Ну так вот. Вы, Альрик, декан разведчиков. Вот и распределите-ка дежурных так, чтобы они смогли его вычислить.
– А когда он прибудет? – уточнил я.
– Никто не знает, – затравленно озираясь, трагично прошептала ректор. – В течение учебного года.
– Да ничего страшного, даже если так, – я только пожал плечами. – Сами посудите: те, кто уже принят в Академию, все у нас на учёте. Списки у Эйлы все в порядке. Из известных нам новичков, которые собираются прибыть в неурочный час, будет только новый преподаватель, задерживающийся из-за проблем с попаданием в Варкарн… И, кажется, на этом всё. Так что по парочке дополнительных дежурных будет достаточно.
– Только вы уж не пропустите его, – Фрегонда прижала руки к пышной груди. – У меня дурное предчувствие! И на всякий случай, Альрик, если он будет хитрее, чем вы, вот список того, чего никак нельзя делать, пока инспектор нас проверяет.
И она протянула мне толстую тетрадку. Ооо, да тут, наверное, целый том запретов законспектирован. Интересно, со всеми ли правилами и запретами я ознакомлен?!
Подвигав бровями, я сообщил, что конспекты попали в надёжные руки и что факультет разведки и освоения миров приступил к своим обязанностям… И заодно, что дежурным я собираюсь зачесть практику автоматом.
– Никаких автоматов, Альрик, только честная сдача экзаменов, – предупредила дана Полмер. – Тем более, что инспектор будет наблюдать за нами долго.
– А кстати, он тут на какое время застрянет? День, два?
– Как минимум на семестр, – озадачила меня Фрегонда.
– Ничего себе… Ну, за такое-то время мы его точно вычислим и возьмем в оборот! Какой-то бездельник, слоняющийся по Академии целый семестр, не может остаться незамеченным!
– Только не подавайте вида, что вычислили, – тут же велела ректор. – А то не приведи небеса, пришлют нового, если этот заподозрит, что его раскрыли. Ведите себя как обычно, только упаси вас Создатели нарушать устав Академии. За других-то я спокойна… Ну, почти. Но вот вы, Альрик, у нас хулиган. Поэтому призываю вас! И заодно всех преподавателей с вашего отделения! Особенно это касается взяток и прочих недозволенных… игр, вы же понимаете?
– Обожаю игры, – обрадовался я. – Что до взяток, то раньше сессии всё равно давать незачем, кому надо – те уже расстались со своими денежками в честь поступления отпрысков на самые лучшие места.
Ответом мне был укоризненный взгляд ректора. Конечно, она всегда старалась делать вид, что у нас всё честно. Но поверьте мне, далеко не всё! Я как пока бессемейный имею счастливую возможность оставаться беспристрастным, но тем, у кого есть престарелые родители, требовательные жёны, ленивые мужья, избалованные детишки – им же нужны постоянные приработки. А как известно, самые завзятые взяточники – хорошие семьянины. Они берут не ради себя. Точнее, конечно, ради себя – но не в денежном эквиваленте, а в виде спокойствия семьи. Ну, вы поняли!
– И вот что… Альрик, – Фрегонда понизила голос и показала жестом, чтобы я нагнулся к ней ближе. – Как вы считаете, Эйла очень огорчится, если этот её чернильный некромант вовсе не приедет?
– Давайте начистоту, Фрегонда, – в тон ей сказал я вполголоса, – если Эйла узнает, что кто-то из её друзей поспособствовал неприезду чернильного некроманта в академию, она совершенно точно перестанет с ним дружить. Быть может, навсегда.
Дана Полмер расстроенно вздохнула.
– Как мне быть, Альрик? – спросила она.
– Хотите моего совета, дана Полмер? Точно хотите?
– Ну, раз больше пока не у кого спросить…
– Ваш сын уже всю библиотеку обрыскал, да и тема его курсовой за второй курс не оставляет никаких сомнений. Мальчик выбрал себе стезю, кредо, занятие или как это лучше сказать? Профессию. Вам лучше сделать так, чтобы его обучал специалист, потому что иначе Кевин будет учиться сам, методом проб и ошибок. Хороший преподаватель хотя бы часть ошибок отсечёт ещё на подходе. А с остальными, надеюсь, посоветует, как справиться. Поэтому… Если причина задержки некроманта ваших рук дело, оставьте это. Пусть Кевин учится.
Фрегонда отвернулась. Как по мне, она собиралась немножко поплакать, и в очередной раз я подумал, что ей бы всё-таки обзавестись если не мужем, то каким-нибудь любовником, что ли. И родить уже себе дочку, потому что пока эти двое оболтусов – я имею в виду Кевина и его невесту – доучатся и сообразят Фрегонде внука или внучку, ещё куча времени пройдет. Это, разумеется, если они продолжат оставаться разумными людьми и не потеряют голову.
Оставив добропорядочную мать и ректоршу в растрёпанных чувствах, я отправился на разведку. В смысле, на свой факультет. Меня ждал учебный день: комплект из сюрпризов, студенческих недоразумений, планов и надежд. Некоторые студенты и правда подают надежды, честное слово. Просто не надо ждать от них всех оправдания этих надежд.
ГЛАВА 4. Эйла Тикер и новичок
Утром шестнадцатого сентября, гуляя в парке и увидев подъехавшее к воротам Академии такси, я сразу поняла: он. Наш новый некромант! Сердце так и заколотилось, как у шестнадцатилетней девчонки перед первым свиданием! Доселе я видела чернильного некроманта только на портрете в траурной рамке. Ну, если не считать Кевина Полмера, но ведь он будет чернильным некромантом лишь через несколько лет. Да и то – если Фрегонда всё-таки сменит гнев на милость.
Чернильный некромант был, пожалуй, симпатичным, если, конечно, вам по вкусу мужчины высокие, в меру худые, с длинными пальцами и тонкими запястьями. То есть весь такой утончённый и вытянутый. Лицо, правда, слегка лошадиное, но зато глаза выразительные, серые. Мне нравятся серые глаза! Длинные рыжие волосы казались очень мягкими – так и манили потрогать. Нет, ну что за безобразие такое, почему у мужчины такие шикарные волосы, тогда как у меня на голове растет непонятно что?!
– Вы наш новый преподаватель! – выпалила я, по мановению штампа «перенестись на определенное расстояние» оказавшись перед новеньким.
– А вы ректор Фрегонда Полмер? – с лёгким испугом спросил некромант.
– Что вы, – я отмахнулась от этакого предположения. – Я Эйла Тикер, декан Чернильного безобразия.
– Безобразия?
Он так удивился, а я смутилась, как первокурсница. Вот угораздило же ляпнуть!
– Иногда я оговариваюсь… когда волнуюсь. Конечно, Чернильный у нас факультет, хотя и безобразия бывают.
– Чернильные? – уточнил новый преподаватель.
И этак характерно прищурился.
Я поправила на носу очки, и некромант невольно отзеркалил мой жест. Ну точно, у него магически выправленная близорукость! Стало быть, брат-очкарик! А я вот так и не рискнула прибегнуть к помощи магов-целителей. Самой же исправлять при помощи штампов или переписывания было совсем уж страшно. У чернильных магов полным-полно предрассудков, особенно это касается исправления наследственных изъянов. Кто вообще знает, как глубоко закопана эта наследственность? На сколько поколений в глубь веков придётся вносить коррективы? И как это скажется на будущем живых потомков, то есть нас, ныне существующих людей… и наших детей.
А этот, видать, смелый. Или богатый. Или даже и то, и другое.
– Безобразия всякие бывают, – засмеялась я. – Итак, вас зовут?..
– А разве у вас это не записано? Вы на чьё имя писали заявку?
– Я писала Главному магу, – сказала я, – он как-никак владеет огромной базой магов.
Новенький снова прищурился. Будто что-то запоминал.
– Ага, – сказал он в конце концов. – Идёмте, покажете ваши безобразия все до одного!
– Так ваше имя! – напомнила я. – Не звать же мне вас «ли некромант» всю дорогу?
– Моё полное имя Оллиоотройн Астаалантэ тей Майдордаен, – лукаво улыбнулся некромант. – Это так невыносимо – слушать, как его пытаются произнести, перевирают, спотыкаются, что обычно я прошу звать меня просто Оллиот Майдор.
– Ой да подумаешь, – фыркнула я и повторила всё в точности. – У нас в библиотеке и не такие имена встречаются, взять хотя бы Эйнхеллопию ворн Воаэринганде Алионну Фалессандериозийскую… И ещё у эльфов имена замысловатые. А у северных троллей с материка Руген-Труген прозвища и вовсе как трёхэтажный мат.
Оллиот Майдор – а я уже решила, что всё-таки лучше привыкнуть к укороченному варианту ради удобства, если сам некромант не против! – рассмеялся и предложил взять его под руку.
– Жду ваших безобразий, – напомнил он.
Не успели мы и пару шагов по холлу пройти, как из коридора показался Альрик Гизберт – обладатель не такого зубодробительного и многоэтажного, но всё-таки умеренно-длинного имени. Интересно, мальчики таким штукам, как длинные имена, сильно завидуют, или нет? Меряются ими?
– О, а вот и декан факультета разведки и освоения, ли Гизберт, – представила я.
Рик протянул Эллиоту руку для пожатия, но, видимо, в стране, где дают бессовестно длинные имена, никто не привык к таким приветствиям. Оллиот с недоумением посмотрел на руку, а затем хлопнул по лбу сначала себя, а потом декана разведчиков.
Ага, а меня не хлопал, успела подумать я до того момента, как Рик ушёл от удара ладонью по лбу и накинул на некроманта невидимую петлю подчинения. Впрочем, тот уклонился, и петля прошла мимо. Захватила чью-то сумку с книгами – но студент попался явно не первого курса и легко оторвал незримую нить, пустив обрывки по ветру. Вернее, по сквозняку, который тут вечно гулял по утрам, когда открывалась и закрывалась большая входная дверь.
– Альрик Летланд Гизберт, факультет разведки и освоения миров, – сказал Рик, как ни в чём не бывало.
– Оллиоотройн Астаалантэ тей Майдордаен, но вы можете звать меня Оллиот Майдор, – сказал некромант, которому явно доставляло удовольствие так представляться. – Я тут новый… эээ… Некромант.
– Так отчего бы сразу не сказать: Омлет…эээ, то есть Оллиот Майдор? – удивился Рик. – И кстати, какие это вы безобразия хотели увидеть? Я тоже хочу безобразий.
И приобнял меня за талию.
– Не показывай его сегодня Фрегонде, она опять на взводе. Потерпи до завтра, – посоветовал вполголоса.
Но некромант всё равно услышал.
– Разве нового преподавателя не следует представить ректору сразу же? – спросил он.
– Ой, да кто на это правило смотрит, особенно если ректор – Фрегонда Полмер? – я махнула рукой. – Просто она у нас нынче сердитая, у неё, понимаете ли, сынок… Нет, вы не подумайте, он славный мальчишка, и учится неплохо, но он хочет быть некромантом. А она против. У нее муж донекромантился. Печальная история…
– И тут вы приглашаете меня, – вздохнул Оллиот. – Мило с вашей стороны! Такая хитрая подстава для добропорядочного преподавателя некромантии.
– Не берите в голову, Майдор, – хмыкнул Гизберт. – Завтра у нас очередное собрание преподавательского состава, вот и познакомитесь там с и с ректором, и со всеми остальными! А пока давайте, я вам Академию покажу.
– Может быть, лучше дана Тикер? – замялся Оллиот Майдор. – Всё-таки я прибыл работать на Чернильном факультете, а не на вашем.
Гизберт сделал постное лицо. Знаете, такое, когда брови высоко, а рот скобочкой вниз. Шрам через лицо от этого вытянулся и стал ещё четче и страшнее. Я-то его не боялась, этого страшилу, а вот непривычных обычно пробирало. Даже если кто не знал, что Рика судили за убийство и что он сидел в тюрьме, пока не исправился, и тех обычно обдавало морозцем. Ну, а я знаю. Мы его с Фрегондой и вытащили, потому что нечего хороших людей в тюрьме мариновать. Да, он убил. Но он защищал детей, а это важно.
– Идёмте, дан Майдор, – чирикнула я, чтобы подразнить Рика. – Сегодня ваш первый день в Академии. Надо, чтобы он вам запомнился.
– Вы так любезны, дана Тикер, – проворковал Оллиот. – Желаю увидеть всё.
Это прозвучало немножко двусмысленно, и у Рика чуть пар из ушей не пошёл, но я только хихикнула и взяла некроманта под локоть. В конце концов, у меня перед Альриком долгов нет, это он в некоторой степени мой студент, а не я его. И замуж я пока не собираюсь, и детей ему рожать тоже, поэтому нечего смотреть на меня как на надкушенный кусок торта, который у него уводят прямо из-под носа.
И уж конечно, я тогда вовсе не думала, что это далеко зайдет.
ГЛАВА 5. Альрик Гизберт наблюдает
В общем, на следующее утро я стоял у окна своего кабинета и наблюдал, как Эйла водит туда-сюда новичка-некроманта. А между прочим, через четырнадцать минут заканчивалась большая перемена, а она не обедала.
Мой завтрак остывал на столе – я нередко ел в кабинете, хоть Фрегонда эту привычку и порицала. Тараканов и муравьев, говаривала она, сложно вывести даже самыми верными заклинаниями, более того, у них к чарам постепенно вырабатывается иммунитет, как и к ядам! У меня же вместо ядов и чар были студенты – одним из самых распространенных практических заданий в качестве пересдачи было избавить кабинет от паразитов.
Именно после этих упражнений в Академии появлялись: ничем не убиваемые муравьи в крошечных прочных доспехах; пустые хитиновые панцири приличных размеров, летающие в воздухе; и – в последний весенний семестр – невидимые тараканы. За ними успешно охотились пауки, которых мне поставляла студентка Рэнда Эрол, но увы – пауков многие студенты боялись куда больше, нежели тараканов. В общем, меня эта возня всегда забавляла и развлекала.
И вот сейчас я в раздражении прихлопнул здоровенного таракана-невидимку, который, думая, что я его не замечаю, забрался на котлету с целью отжевать приличный кусок. «Не посягай на деканью собственность, паразит!» – подумал я и снова уставился в окно. Эйла затеяла перелезать через узкий извилистый газон, невесть зачем присочинённый здешним садовником прямо посреди дороги, а этот подлец, как его там, Омлет Мародер подхватил её за талию и легко перекинул на ту сторону, да ещё поддержал под руку, чтобы ей было легче восстановить равновесие.
Каков негодяй! Второй день в Академии, ещё даже не был Фрегонде представлен, а уже за чужими жёнами ухлестывает. Тут я призадумался, обхватив пальцами подбородок. У меня идеи зреют молниеносно – особенно если требуется устроить какую-нибудь диверсию.
И, когда секретарь Фрегонды, милейшая Илзе Сканнинг, послала мне на телепатофон сообщение с напоминанием о преподсовете, план мой был почти готов. Ему оставалось только ещё немножко дозреть на веточке моего разума, чтобы спелым свалиться оттуда и быть воплощенным в жизнь.
Когда я вышел на большую лестницу главного учебного корпуса Академии, Омлет Мародер – простите, конечно, Оллиот Майдор – вёл мою суженую под руку так обходительно, что я был просто обязан втереться между ними.
– Доброе утро, милая, – сказал я.
Милая еле слышно вздохнула:
– Доброе!
Тут Майдора заметили местные дамы-преподавательницы. Дана Схло успела занять левый фланг новенького быстрее, чем дана Ши, и, довольная собой, прощебетала:
– Ооо, вы наш новый преподаватель, да? Какая прелесть!
Немолодые и слегка покрытые патиной времени преподаватели с сервиса уныло переглянулись. Я подмигнул старенькому дану Панте, который тщетно подкатывал ко всем нашим дамочкам от тридцати до шестидесяти:
– Видали? Не отрастить ли и вам рыжую гриву до лопаток? Стряхните с себя иней преклонных лет, дан Панта, взбодритесь – и, глядишь, дана Сканнинг или дана Схло согласятся на свидание с вами!
Восьмидесятилетний Панта давно уже лишился своей гривы, зачёсывал длинную прядь справа налево, чтобы хоть как-то прикрыть плешь, и теперь только вздохнул.
– Придётся обратиться к Винни Скай, она у нас все-таки красотой заведует, – проворчал он. – Стоит появиться какому-нибудь смазливому самцу, как наши дамы сразу облепляют его, а старые, проверенные кадры популярностью не пользуются.
Я шутливо закатил глаза, показывая, что сам не рад чужой популярности, но Панта продолжил:
– Вас я тоже имею в виду. Вы увели у меня Эйлу Тикер.
Моя будущая жена сдавленно хихикнула. Экий, однако, шалун этот дан Панта – считает, что Эйла могла бы с ним замутить! Но нет, это явно был не её типаж. Тут я покосился на обласканного здешними дамами Мародера и убедился, что тот глядит лишь на Эйлу. Нет уж, парень, тебе – точно не обломится.
Таким вот составом мы прибыли в зал совещаний. Это был любимый зал нашей Фрегонды: она использовала его для пыток преподавательского состава. Такой просторный, со множеством окон во всех стенах, кроме торцевой… а заодно и в потолке. В солнечную погоду тут было ужасающе жарко и душно, но стоило открыть окна, как всё продувало насквозь, и многие дамы простужались. После этого они начинали ходить, пропахшие лекарствами, согревающей мазью и выздоравливающими чарами, от которых фонило и вечно искажались другие заклинания. В дождь капли бесконечно барабанили по бесчисленным стёклам, а в зале воцарялась кошмарная сырость. Это тоже не способствовало здоровью, и у многих немолодых магов начинали трещать и хрустеть суставы. Против этих заболеваний было придумано и создано немало чар, но они не всегда действовали так, как надобно. Ну, а в холода – вы и сами, наверное, догадываетесь – греться в зале совещаний можно было только при помощи магии. Фрегонда обычно куталась в волшебную всепогодную мантию, а нам милостиво дозволялось применять свои заклинания для согрева или охлаждения… при условии, что они не будут ничего маскировать. Потому что ли Полмер хотелось «видеть нас насквозь». Что само по себе неуютно.
В общем, наша ректорша, добрейшей души человек, обожала зал совещаний и ни за что не соглашалась его перестроить.
Нынче выдался на редкость погожий денек, такие особенно радуют в середине сентября. Никаких дождиков, зато солнце шпарило, как в июле. Поэтому, когда мы расселись за длинным столом заседаний, каждый оказался на личной сковородке. Эйла жарилась рядом со мной, Омлет Мародер – через стол прямо напротив нас, а по обе стороны от него устроились дана Схло и дана Ши. Ну эти-то куда? Ведь уже не юные особы, одна – вдова, вторая всегда такая суровая и вообще «старая холостячка». Нет, Омлет мне был нужен для куда более высоких целей.
– Всем хорошего учебного дня, – сухо сказала Фрегонда. – Я вас надолго не задержу.
На ректорском языке это означает «Сегодня просто ужасный день. Буду мариновать вас в этом кабинете целый час до начала занятий» – потому что в хорошем настроении ли Полмер сказала бы «Здравствуйте, все, глаза бы мои вас не видели, поэтому слушайте, запоминайте – и быстренько по местам!»
– Я рада видеть наконец прибывшего, пусть и не к самому началу учебного процесса, ли Оллиота Майдора.
– На самом деле меня зовут…
– Оллиот Майдор, – с нажимом повторила Фрегонда. – Это преподаватель по чернильной некромантии. Так как у нас вообще никого по некромантии пока нет и единственным специалистом может считаться только дана Схло, то вы, дан Майдор, нам очень пригодитесь. На Чернильном факультете у вас будет всего четыре часа в неделю, потому что там пока два курса. Поэтому возьмёте факультатив для третьекурсников в отделении Сервиса, два часа в неделю, разгрузите дану Схло. И на отделении Разведки и Освоения иногда требуется практикующий некромант…
– Я обычно и сам справляюсь, – встрял я. – Достаточно сказать «помрете – поставлю незачет». Чернильный некромант слишком большая редкость, чтобы тратить его на вылазки в неосвоенные миры. Поберегите его для более насущного, ли Полмер!
Фрегонда, наконец-то, улыбнулась.
– Как видите, ли Майдор, – сказала она, – коллектив у нас тут не скучный, так что не зевайте.
Тут меня под столом слегка пнули. Да так деликатно! Я скосил глаза, пытаясь незаметно глянуть, кто там брыкается, и увидел подстольную баталию. Милейшие преподавательницы пытались подавать сигналы, наступая на ноги Омлету, а тот, в свою очередь, не оставлял попыток достать до ступней Эйлы. Та отодвинулась подальше и пыталась спрятать ноги за ножками стула, вот я и попался Омлету, надо полагать, нечаянно.
– Ли Полмер, – сказал я, поднимая руку, словно прилежный ученик, – не желаете взять над ли Майдором шефство?
– Я бы рада, но не могу, – развела руками Фрегонда.
– Я могу, – тут же вызвалась дана Схло.
– Пусть лучше дана Тикер, – сказала Фрегонда.
Да, кажется, воплотить мой план будет чуть труднее, чем хотелось бы. Но ничего, мы, боевые маги, так просто не сдаемся.
ГЛАВА 6. Эйла Тикер читает лекцию
Я ведь уже говорила, что второй курс у меня совсем небольшой? Какие уж там потоки по несколько групп и группы по двадцать, тридцать человек… Второкурсников на Чернильном факультете всего десяток, да и то одного из них где-то вечно носит. И не спрашивайте, каким образом он потом сдает мне контрольные, зачеты и экзамены.
Зато со вторым курсом легко проводить занятия и никогда не надо искать для них аудиторию. Чаще всего хватает малого читального зала в библиотеке, здесь уютно, столики и кресла так и манят присесть, и сами лекции делаются какими-то особенными. Думаю, что с ростом Чернильного факультета я больше никогда не увижу такую маленькую группу и такой маленький курс – но и никогда не смогу впредь ощутить эту атмосферу. Вряд ли с другими студентами у меня будут настолько теплые отношения.
Но и хвала небесам, потому что Альрик Гизберт по своей прихоти тоже мой студент и эти отношения совсем уж теплые. И тесные. Продолжать аналогию не буду, и так уже выходит немножко неприлично!
Сегодня у Рика выдалось окно между второй и четвертой парой. Так что он решил посетить лекцию по сюжетной магии. Чернильная магия очень близко связана с писательским мастерством, и я сама, признаться, пишу рассказы. Возможно даже, неплохие. Прошедшим летом один в журнале напечатали, но это совсем другая история.
Несколько юных чернильных ведьм, которые когда-то провалили экзамены в совершенно другой университет, сидели отдельной группой. Рик устроился в уютном кресле, которое откуда-то притащил – и я подозревала, что большую часть лекции он попросту там продремлет. Не могу осуждать: я бы и сама так сделала. За одним из столов отдельно уселись получеловек-полуректор и его девушка. Между прочим, Рэнда Эрол тоже полуректор – её отец управляет Академией Боевой магии. Наши самые лютые конкуренты, кстати. Фил Эрол ужасно злился на дочь, которая сбежала из дома и поступила в Академию Попаданского туризма и сервиса. Между тем это подняло наш и так немаленький рейтинг!
Итак, все десять студентов были в сборе, и я уже открыла блокнот, чтобы продемонстрировать тему нашего сегодняшнего занятия, когда дверь в малый библиотечный зал открылась и вошёл Оллиот.
– Не ждали гостей, – сказала я, запнувшись на первом же слове. – Я ещё даже не представила вас нашим студентам, ли Майдор…
Кевин Полмер с интересом разглядывал своего будущего наставника.
– Давайте подождем с торжественными представлениями, – сказал Майдор. – Я просто хотел поприсутствовать на вашем занятии, декан Тикер. Можно мне пока побыть тут… так скажем, инкогнито?
Декан Тикер! Меня редко здесь так называли. Чаще всего обращались просто «дана», ну или с особым уважением, «ли». Деканом то ли не привыкли звать, я ведь и преподавателем до недавнего времени не была, то ли стеснялись… А может, и не признали пока ещё во мне декана-то. Многие преподаватели в Академии были гораздо старше, некоторые даже успели поучить и меня, так что моё недавнее повышение где-то глубоко в душе наверняка пока не приняли.
А новенький ничего этого не знал и воспринял меня как начальство, как декана, и это было очень приятно. И вообще он милый, решила я, кивнула в знак согласия и с большим воодушевлением начала лекцию.
– Итак, на прошлом занятии мы говорили о таком понятии, как магический сценарий. Это не совсем то же самое, что сценарий в драматургии, но всё-таки достаточно родственное понятие. Магический сценарий вашего действа основан на вашем видении развития ситуации. Умении просчитывать события, касающиеся вас, вашего оппонента, если он имеется, и окружающей вас части мира. Если вы просчитаете быстро и хорошо – будет один результат, если медленно и плохо – другой. По сути, любой маг должен уметь просчитывать магический сценарий, так как любой маг в ответе за то, что намагичил.
Оллиот Майдор поднял руку. Он не был студентом и вообще пришёл без спроса, поэтому я моментально сбилась.
– Я знаю историю про одного мага-просчитывателя, – сказал новичок.
– А я не одну, – тут же встрял декан Гизберт.
– С историями прошу подождать, – попыталась я вернуть лекцию в русло.
Если лектора сбивать, он может потеряться или увлечься и свернуть в совершенно ненужную ни ему, ни студентам сторону. Я не хотела бы, чтоб это произошло. Необходимо было рассказать ребятам о последствиях необдуманных заклинаний. Размахивая волшебными палочками (или, в случае боевых магов, просто руками и ногами), они порой вообще ни о чем не думали. А ведь у каждого, даже пустячного заклинания и пасса, есть последствия.
– Я тоже знаю, правда, про равновесника, – сказал Кевин Полмер.
– Если на то пошло, то все знают какую-нибудь историю про то, что кто-то недостаточно рассчитал действия. То есть, иными словами – не продумал сюжет. Даже если это не касается магии, – сказала я. – На самом деле важно развить одно чувство… Кто может ответить, какое именно?
– Чувство ответственности, – сказала Рэнда Эрол. – Это же важно, понимать, что магия что-то меняет, и ощущать ответственность.
– Это важно, – согласилась я, – но я не об этом чувстве. Ещё версии?
Одна из молодых ведьм, аккуратненькая и утонченная Дельвия Кай, подняла руку и предположила:
– Чутье, интуиция.
– Интуиция, безусловно, важна. Но есть что-то гораздо более простое. И не менее важное, – сказала я.
Майдор подскочил на месте, вытягивая руку, и выпалил, как нетерпеливый ученик начальных классов:
– Чувство равновесия!
– Нюх на неприятности! Который называется «задницей чую», – тут же перебил его Рик.
«Ёжики чернильные, – подумала я, – кажется, он воспринял Оллиота как соперника! Неужели он считает, что я могу изменить, да ещё с собственным коллегой?»
Тут я не нарочно встретилась глазами с Майдором и смутилась. Прямо вот краска в лицо бросилась. Какие ясные, чистые глаза, отблескивающие серебром! Кстати, интересный эффект, когда у глаз такой отлив, сразу начинаешь подозревать, что человек наложил на себя какие-то чары. Интересно, что аура Майдора не выдавала никаких особых чар, то есть они были хорошо замаскированы.
Ну так вот, наши взгляды внезапно пересеклись, и Оллиот смотрел как-то очень уж проникновенно и внимательно. И если бы Рик не поднялся из своего кресла и не толкнул чернильного некроманта, кто знает, сколько бы продолжался этот зрительный контакт.
«Надеюсь, твоя задница чует, что пора остановиться?» – тут же отправила я Рику на телепатофон простую и доходчивую мысль.
– О! Я знаю, о каком чувстве говорит дана Тикер, – подпрыгнул Гизберт, получив сообщение.
– Неужели? – натянуто улыбнулась я.
– Чувство меры! – сказал Рик, отвечая куда более открытой и искренней улыбкой.
Оллиот хихикнул, как маленький мальчишка. Наверное, правильно говорят, что мужчины никогда по-настоящему не взрослеют.
– Вообще-то это правильный ответ, – я неожиданно поняла, что вернулась к теме лекции, и потому благодарно кивнула декану Гизберту.
– Вы ему подсказали, так нечестно, – сказала Рэнда.
– Нет, я его просто осадила, – честно ответила я. – Итак. Чувство меры – оно необходимо во всём. В том числе и в просчитывании шагов. Кажется, я даже знаю, какую историю хотел рассказать ли Майдор, если это история о просчитывателе. Жил-был маг, который однажды ошибся в расчётах и натворил дел. Из-за его несдержанности погибли люди. И этот просчитыватель долго и упорно высчитывал варианты, при которых этого могло не произойти. Он погряз в расчётах, которые делал несколько лет. И пришёл к выводу, что ничего плохого не будет происходить лишь в том случае, если он никогда больше не возьмётся за магию. Да и вообще будет делать как можно меньше… всего.
– Просчёт был в том, что он маг, и однажды сорвался, – влез без спросу Оллиот. – Это едва не привело к разрушению целой магической академии. В Историю Магии Варкарна этот случай включён как хрестоматийный.
– Поэтому – чувство меры, – подхватила я. – Не надо неооценивать влияние магии на окружающую среду и на ваших оппонентов или соратников. Но не стоит и чрезмерно увлекаться расчётами магического сценария. Итак, рассмотрим теперь базовые сценарии. Они существуют хотя бы потому, что у людей, как магов, так и не-магов, обычно довольно-таки предсказуемая реакция на очень многие заклинания. Каждый чернильный маг просто обязан знать основной набор таких сценариев. Изучив их, он может получить представление о том, как действовать в стандартных ситуациях, а также примерное понимание того, что делать, если ситуация не совсем стандартная. И совсем не стандартная. И даже из ряда вон выходящая…
– В эти магические сценарии входят какие-нибудь некромантские сюжеты? – тут же спросил Кевин.
Я уже говорила, что он сдвинулся на почве этой некромантии?
– На этот вопрос, я думаю, ответит ли Майдор, – Гизберт указал на Оллиота.
Кажется, Оллиот не рассчитывал на мелкую подставу со стороны Рика. Да я и, признаться, тоже. Теперь уже хранить загадочность и изображать мага-инкогнито было довольно-таки бессмысленно, ведьмы и Кевин уставились на чернильного некроманта с огромным интересом.
– Конечно, я все расскажу, – сказал Майдор поспешно. – Я ведь некромант! Но только не сейчас. Базовые сценарии не охватывают сферу некромантии, даже чернильной. Но да, завтра у меня первая лекция! Кстати, я ведь шёл в большой библиотечный зал. Хочу познакомиться с библиотекарями и получить кое-какие пособия.
И почти бегом удрал из читального зала.
Кевин Полмер посмотрел ему вслед задумчивым и долгим взглядом. Ну что ж, его интерес мне был понятен: полуректор уже прикидывал, как получить от некроманта знаний по максимуму.
Ну, а я продолжила лекцию. К её окончанию Рик задремал.
ГЛАВА 7. Альрик Гизберт проводит разведывательную операцию
Илзе Сканнинг сидела в приемной ректорского кабинета и от нечего делать полировала ноготки. Дана Сканнинг была отличным секретарем и, кажется, единственной не магической сущностью во всей Академии. Волшебного в ней было, тем не менее, достаточно. Илзе умела остановить спор или скандал одним движением брови. Она чуяла магические нарушения на территории кампуса отчетливее и быстрее, чем дежурные преподаватели, которые, как известно, все являются магами. И одним только взглядом была способна показать посетителю, в каком нынче настроении ректор Фрегонда Полмер. А опытный посетитель вроде меня, разумеется, знал, что настроение ректора очень важно для организма, особенно если собираешься что-то попросить.
Сейчас Илзе Сканнинг смотрела куда-то в сторону, даже не на ногти, и вид у нее был абсолютно равнодушный ко всему. Это безразличие означало, что дана Сканнинг не подслушивает. Нет, в самом деле не подслушивает, иначе у нее были бы приподняты брови, а рот, обычно накрашенный малиновой помадой, крепко сжат. Так секретарь старалась не выдать подслушанных тайн – и обычно ей это удавалось.
– Ли Полмер принимает сына? – спросил я, обескураженный тем, что в кабинете ректора стояла полнейшая тишина.
– Увы, да, – позволила себе оценку ситуации Илзе.
Тут тишину нарушил треск. Так мог сломаться письменный стол или книжный шкаф. Следом грохнуло, как если бы посыпались книги и прочие тяжёлые предметы. А затем мы с Илзе услышали срывающийся от злости голос полуректора:
– Я всё равно буду некромантом!
– Только через мой труп! – воинственно вскричала Фрегонда.
– Могу устроить!
Я решил вмешаться, покуда мы не заполучили зомби-ректоршу и обессиленного пожилого мальчишку-полуректора. Дверь была заперта, но боевого мага, пусть и на незаслуженной пенсии, такая преграда не остановит. Я выбил её с двух заклинаний и одного движения рукой: снимающие защиту чары, отражающие защитную атаку чары… ну и собственно удар. Редкий боевой маг после такого долетит до середины кабинета, но уж я постарался. Мне немножко дороги эти двое, потому что, как ни крути, я не готов менять этого ректора на какого-то другого, с ним ещё связи налаживай. И одного из лучших студентов Академии тоже терять не хотелось.
Успел вовремя: Кевин Полмер уже выхватил из патронташа на поясе специальный штамп собственного изготовления. Вообще-то Эйла ещё не переходила к уничтожительным штампам, но эти умельцы могли создать и зачаровать их самостоятельно. К их услугам была библиотека!
– А ну стоять, – приказал я, стреноживая полуректора лёгким движением кистей рук.
Опутанный заклинанием сдерживания, Кевин сосредоточился на том, чтобы поддерживать свое равновесие, а я уже обезвредил Фрегонду. Она в ярости страшна: может и влупить сыночку.
– Ли Полмер, одумайтесь, это ваше единственное дитя, – сказал я мягко.
– Ох, боги, откуда вы только взялись, Гизберт? – простонала Фрегонда. – Мы же ничего такого…
Я вытащил из пальцев Кевина штамп. На нём стоял знак переноса в дом полуректора – на последнее указывали четыре цифры координат. Бедняга просто хотел свалить отсюда по-быстрому, а я не дал. Ну да лучше перестраховаться, чем лицезреть Фрегонду-зомби.
Отменив сдерживание, я вернул Кевину Полмеру штамп.
– Я все равно буду некромантом, – сказал парень.
– Разведчиком-некромантом, – поправил я. – Беги, дружище, тебя там наверняка ждёт Ромашка.
Когда Полмер ушёл, Фрегонда выдохнула и уселась в кресле поудобнее.
– Тебе надо его отпустить. Он взрослый, – сказал я. – И ещё, прости за откровенность, тебе нужна какая-нибудь личная жизнь.
– У меня и общественная-то жизнь не особо задалась, – махнула рукой милая ректорша.
– Ты что-то подозрительно похорошела за последнее время, – подольстился я, – похудела, помолодела. Не думала о том, чтобы поискать себе нового мужа?
– Академия мое единственное детище, Рик, – ответила Фрегонда. – И студенты все мои… ребятки.
– Ну тогда или гоняйся за всеми ребятками со своими запретами, или оставь Кевина в покое наравне со всеми, – посоветовал я. – Новый некромант прибыл, объяснит мальчику, как поберечься и экономно расходовать силы… И вообще, ты же такая умница, сама посуди: у нас тут всё хорошо. Отделение обслуживания попаданцев наращивает рейтинг, открыт новый факультет, финансирование улучшается. Чего тебе ещё надо? Ах да, немного любви.
Фрегонда вдруг разрыдалась.
– У меня нет времени на себя. Нет времени на любовь! – всхлипнула она. – Вот разве что ты меня понимаешь, но не могу же я отнять у Эйлы последнее?
– Последнее?.. – спросил я, выразительно приподнимая брови.
Фрегонда сделала вид, что ничего она не говорила, только пожала плечами и сделала очень чистый и наивный взгляд, которым с пару секунд пыталась меня заворожить.
– Милая Фрегонда, – сказал я, – декана Гизберта раньше хватало на пять-шесть красавиц, но это всё позади. Посмотри… Если нет времени на любовь вне стен Академии, то, быть может, найдется кто-то хороший и понимающий прямо тут? Ну, помимо меня, раз уж я занят.
– Не думаю, – безнадёжно сказала ли Полмер. – Все роскошные мужчины уже расхватаны.
Но я думал, что найдется. Разведка боем показала, что Фрегонда вполне достигла кондиции, чтобы пойти на какое-нибудь ни к чему пока не обязывающее свиданьице. Теперь дело оставалось за малым: обратить на неё внимание нашего Омлета Мародера, чтобы он уже, наконец, отвязался от моей будущей жены.
Успокоив ректоршу, я позволил Илзе Сканнинг войти в кабинет, а сам потихоньку удалился. Теперь мне следовало завербовать парочку союзников, и я прекрасно знал, где их искать.
Но прежде вернулся к себе в кабинет и выслушал доклады пятикурсников-разведчиков. Противника, то есть ревизора, не обнаружено, новых людей в Академии не появлялось, всё спокойно. Ну хоть на этом спасибо.
ГЛАВА 8. Эйла Тикер и учебные планы
– Ли Тикер, – окликнула меня библиотекарша дана Илана Тенга.
Немолодая, смуглая и весьма неулыбчивая, она обожала Альрика, и часть этого обожания доставалась мне. Хорошо хоть, речь не шла о ревности! Нет, Тенга скорее вела себя как любящая свекровь – говорят, такие иногда встречаются особо удачливым невесткам.
– Какое сегодня число? – спросила моя коллега с самой благожелательной улыбкой.
– Д-двадцатое, пятница, – с запинкой ответила я.
Надо же, уже двадцатое! Вот время-то бежит…
– Хорошо, – неизвестно чему обрадовалась Тенга, – так и запишем.
– А что такое?
Библиотекарь смутилась.
– Выдала Оллиоту Майдору литературу, а число в формуляре не поставила, – пожаловалась Тенга. – А сам он, между прочим, не расписался ни в нем, ни в читательском билете. И билет, кстати, забыл. Будете ему потом печать ставить за забывчивость?
– Да ладно вам, дана Тенга, не привык человек, – вступилась я за некроманта, рассеянно раскрывая свеженькую карточку Майдора. – Ого, какой он основательный! Взял почти все, что есть по некромантии… Включая художественную литературу.
– Вот там есть целый стеллаж книг по боевой магии, так я не помню, чтобы ли Альрик брал оттуда хоть одну, – сказала Тенга. – Он и так прекрасно всё знает.
– И преподает без какой бы то ни было системы, – задумчиво сказала я. – К тому же боевые маги все практики, у них с теорией-то не очень.
– Некроманты тоже, знаете ли, не особо теоретики, – проворчала дана Тенга. – Не нравится он мне, этот Майдор.
Странно. От Майдора все в таком восторге! Я и сама не могу на него без улыбки смотреть, он всегда такой милый, предупредительный, с мягким и деликатным юмором, приятным голосом… В общем, до бесконечности можно перечислять его достоинства. И всем нравится! Кроме, может быть, Рика – но Рик просто ревнует.
Но всё же странно. Ладно – учебник по прикладной некромантии за первый курс. Он устаревший, к примеру, дана Схло его вообще просила выбросить или заменить. Просто не на что: по этой дисциплине не так уж много написано. Ладно – мемуары Теренция Августуса Геллена, он всё-таки Главный маг и с его книгами полезно ознакомиться и тем, кто не имеет к некромантии никакого отношения. Учебник чернильной некромантии Фредерика Каймера вообще не имеет аналогов во всех мирах, поэтому я вполне понимаю, почему Майдор за неё ухватился, хотя и должен знать его наизусть. Впрочем, нет – все равно понимаю, в моей библиотеке хранится единственный экземпляр первого издания. Держать эту редкость в руках само по себе приятно.
Но вот зачем Оллиоту такие сомнительные книжонки, как «Жизнь и невероятные приключения менестреля-некроманта Трундеваля Фодросского», повесть «Судьба некроманта», любовные романы из серии «Смерть и любовь» или сборник матерных стишков абсолютно непристойного содержания «Игривые зомби любви»? Еще больше поразил выбор книги «Самогон сложнее магии». И куда он этого набрал? Может, посмеяться хотел?
– Так я поставлю число? – потянула на себя формуляр дана Тенга.
– Я сама, – сказала я, отправляясь к своему рабочему столику.
Здесь хранились мои штампы – много самых разных штампов, каждый в отдельной деревянной шкатулочке на подушке, пропитанной чернилами. И каждая шкатулочка на отдельной полочке. Красота! Мне вдруг стало очень жаль, что я совсем редко стала появляться здесь, за этим столиком. Тут было мое место. Несколько лет, как только стало ясно, что доучиться на чернильную ведьму я уже не сумею, это место принадлежало мне безраздельно.
И теперь я с удовольствием рассматривала читательский билет и формуляр Оллиота. У некроманта оказался чёткий округлый почерк. Майдор не брезговал, но и не злоупотреблял росчерками и завитушками. Но вот да, число в формуляре не стояло. Тенга не отличалась забывчивостью, так что на неё нашло?
Я подцепила ногтем подпись некроманта на читательском билете, и та темно-фиолетовой змейкой отлепилась от бумаги. Она была выведена обычными чернилами и не содержала никаких чар, что странно: чернильные маги обычно защищают свою подпись – иначе мало ли кто ею воспользуется в своих целях? Этот страх прочно впечатан в каждого чернильника, потому что бывали случаи. Есть даже хрестоматийные!
А тут – простая подпись. Что это? Беспечность, знак доверия, некомпетентность? И я вспомнила, что хотела посетить одну из лекций Майдора, чтобы посмотреть, послушать – узнать, чего стоит новый коллега. И так на этой неделе хотела, да не смогла.
Ну, раз уж я взялась за читательский билет и формуляр, то была не была! Шлёпну-ка я сюда штамп «проследить». Конечно, надо было его и на вкладыш в книги проставить, для надежности, но чего нет, того нет. Шлёпну потом.
В коридоре Чернильного факультета было пусто: в аудиториях шли занятия. Первый курс уже был побольше, набралось целых три группы по пятнадцать человек – спасибо ведменеджеру Мэйди Эрол, которая очень ответственно стала разыскивать способных к чернильной магии молодых ведьм. Из минусов этого метода был лишь один: группы вышли преимущественно женские.
Я прошла к маленькой аудитории, где должны были заниматься второкурсники, и прислушалась у двери. В аудитории стояла подозрительная тишина. Проверила на магический фон – кроме обычных чар, снижающих любые воздействия до безопасного уровня, ничего не нашлось. Подёргала ручку двери – та не поддалась. Пришлось ставить штамп «открыто». И нате вам, аудитория была пуста. Как же её заперли изнутри? Вот так-так! А на столах лежила всякая канцелярия – тетради, блокноты… И рядом со столами стояли сумки с учебниками по другим предметам. Вон та, красная, принадлежала Рэнде Эрол, а рядом черная – Кевина Полмера… Да, и остальные сумки знакомы, и на каждой чуть отблескивает свеженький печать «неприкосновенная собственность». Мы делали их в конце прошлого курса, в качестве зачёта по изготовлению штампов.
А на столе преподавателя лежала остроконечная и широкополая шляпа, в которые рядятся те, кто изображает ведьм, и небольшая кожаная папка. Опять же, без чернильных оттисков! Я огляделась по сторонам и открыла папку, не защищённую не только магически, но даже и физически – завязками, застёжками и что ещё там могло быть на обыкновенных папках.
Внутри лежал только листочек с несколькими цифрами. Написанными простым карандашом.
Ёжики чернильные! Ни один настоящий чернильный маг не будет пользоваться простыми карандашами, потому что графит хуже всех остальных пишущих материалов поддается какой-либо магии. Впрочем нет, именно ради того, чтобы надпись никто не тронул, чернильник и может что-то написать карандашом.
У меня в уме уже начала составляться претензия к Главному магу, мол, зачем он прислал нам какого-то некомпетентного мага. Но потом пришлось отложить это занятие. Ведь надо же было понять, куда он, этот некомпетентный, подевался, да ещё со студентами. Как будто у меня их много!
Похищение? Или это в рамках занятия? Я вытащила из сумки на боку штамп распознавания чар, шлёпнула его прямо на стол рядом с шляпой – с этим штампом все равно, где ставить печать, лишь бы поверхность достаточно ровная.
Воздух задрожал, подёрнулся рябью, и над карандашными буквами появилось красноватое марево. Ого! Да в шляпе портал! Я заглянула туда со всеми предосторожностями, но, конечно, ничего не увидела. Только красноватое зыбкое свечение стало как будто гуще.
Природное любопытство тут же принялось бороться во мне с привитой осторожностью. В конце концов осторожность все же победила, и я коснулась телепатофона в кармане. Альрик принял тревожную телепатограмму и оказался рядом в одно мгновение. Первым делом он схватил меня за плечи и задвинул за свою плечистую фигуру. Однако тут же заметил, что опасность лишь потенциальная и сказал:
– Ну замечательно! Первые занятия некромантией не могут быть практикой, а этому Омлету, видимо, закон не писан.
– А ты можешь так сходу диагностировать, куда он увел студентов? – удивилась я.
– Ага. И могу сказать, что они в полной безопасности. Хочешь глянуть?
Что-то во мне не было уверенности, что хочу. Некромантия плюс практика – это, очевидно, было неприятно. Какие-нибудь там кадавры в мрачных подземельях и лабораториях, привидения, звон цепей, хруст костей и прочие не самые милые вещи…
– Я бы лучше вернула их, – сказала я, – и сделала Майдору изрядную нахлобучку. Потому что…
– А ты согласовала с ним учебный план, Эйла? – вкрадчиво спросил Гизберт, и я ощутила себя студенткой.
Причем не такой, как в наших милых любовных играх, а самой настоящей. Из тех, кто не успевает по какому-то предмету и ей стыдно.
– Ну понимаешь, всё пошло кувырком через голову, когда он опоздал к началу семестра на пару недель, а потом всё вот это… И я думала, что ректор спросит с него…
– Нет, моё сокровище, ректор спросит с тебя, – вздохнул Рик. – И, думаю, довольно скоро. Что до возвращения Майдора и ребят, то оно произойдёт через…
Он не стал глядеть на часы: у боевых магов что-то отсчитывает минуты, часы и прочие промежутки времени прямо в голове. Так что часики-то у них всё-таки тикают, правда, не совсем в том смысле, который общепринятый.
– Через пару минут, в общем, – оповестил Гизберт.
– Так скоро?
– Так звонок же, – ухмыльнулся декан разведчиков. – У тебя тоже уже должно выработаться такое чутьё на определенные интервалы. Разве нет?
– Не знаю, наверное, – сказала я неуверенно.
Возможно, так оно и было, но только вот двух минут за этим разговором не прошло, а воздух красновато замерцал уже по всей малой аудитории, не только в шляпе. И спустя мгновение прямо из шляпы повалил красноватый же дым, а уж из него появились сперва Кевин, а потом все остальные. Замыкающим появился Оллиот Майдор, который, завидев нас с Риком, тут же разулыбался.
– Если бы вы сказали, что хотите посетить наше занятие, то я бы непременно учёл посещение вами некромантского замка «Ущелье в Черных горах». Вам бы понравилось!
– Это же детский аттракцион в Варкарне, – удивилась я.
– Именно, – сказал Кевин Полмер хмуро.
Но все остальные вроде бы были довольны.
Рик слегка толкнул меня в спину (а вернее, чуть пониже поясницы), и я приняла крайне суровый вид.
– Вы мне заморочили голову, – начала я, – так что я даже не спросила с вас учебный план. Если вы не знаете, как его заполнять, спросите у даны Сканнинг. Не забудьте, что нужно три экземпляра – один останется у вас, один будет у меня, а третий получит ли Фрегонда Полмер.
– Пусть лично его ли Полмер отнесет, – шепнул Гизберт.
– И ещё, – сказала я, – прошу помнить о том, что многие преподаватели обожают шутить над новичками, поэтому пишите магическими чернилами, не копируйте, а переписывайте вручную и не забывайте о защите. Чернильный вы маг или кто? И ещё! В другой раз, когда надумаете уводить студентов из аудитории – хоть куда, хоть в туалет! – будьте добры согласовать это заранее! Иначе вы отсюда вылетите с таким треском, что его услышит даже сам Главный маг! И больше уже никто вас не возьмёт в Варкарне даже дворником. Понятно?!
Оллиот на миг растерялся, но затем как ни в чём не бывало улыбнулся и поцеловал мне руку.
– Вы очаровательны, когда злитесь, – сообщил он.
Я отдёрнула руку, но было поздно: Рик зашипел и заклекотал, будто только что закипел. Теперь тут уже двое кипело, поэтому атмосфера накалилась до предела. Студенты не спешили расходиться, им нравилось смотреть… И потому я решила, что на первый раз хватит – с меня, а не с Майдора. Если сначала он меня очаровал, то теперь взбесил. Что дальше?
– Пойдем, дорогой, – сказала я, взяв за руку Рика.
В общем, так я впервые и посетила лекцию Майдора, которой не было.
ГЛАВА 9. Альрик Гизберт вербует агентов
После обеда я изловил Рэнду Эрол и Кевина Полмера, что было несложно, так как они ошивались у меня на факультете. Учиться сразу на двух отделениях адски сложно, но эти двое старались. Сейчас они только что ограбили моих лучших бойцов – полуорчиху Фиалочку и её возлюбленного, громилу Крома Вырвиглаза – на целую стопку тетрадок с конспектами. И мирно шли в сторону скамеечек, которые в изобилии стояли у нас на территории Академии.
Вот туда-то мы и свернули все втроем. Устроились поближе к фонтану – игра воды отличное прикрытие, даже магией особо пользоваться не надо. Разве что поглядывать, чтобы никто не подошёл близко! В этот час большинство студентов и преподавателей, пользуясь большим обеденным перерывом, прогуливались вокруг. Поэтому я всё-таки навёл лёгкую завесу искажения. Пускай снаружи будет видно, кто сидит – но ни выражения лиц, ни интонации, ни тем более слова не будут поняты.
– Детский парк аттракционов, серьезно? – спросил я, подмигивая.
Кевин Полмер у меня уже был сутки как завербован в личные помощники, а Рэнди пока понятия об этом не имела.
– Он привёл нас туда и битый час объяснял устройство мрачного некромантского жилища по подземелью с паровозиком страха, – пожаловалась она.
– Да? И как паровозик? – с трудом сдерживая смех, поинтересовался я.
– Да никак, ли Гизберт. Не страшный совсем, – сказал Кевин, но голос его предательски дрогнул.
– Всё, как обычно, – махнула рукой девушка. – В паре мест вы чувствуете, что провалились и куда-то летите, где-то вагончик толкают зомби, где-то воняет мертвечиной… Светящиеся глаза, завывания и паутина с пауками прямо в лицо – всё в комплекте.
Получеловек-полуректор принял равнодушное выражение лица.
– Когда у тебя девушка – арахнофил, поневоле привыкаешь и к паутине, и к паукам, – сказал он сдержанно.
Но многим уже было известно, что мальчишка боится пауков до истерики. Только вот смеяться над этим сейчас было не с руки, и я только покивал.
– И что же, по-вашему, мрачное подземелье некроманта не может выглядеть так? – спросил, забавляясь тем, как сердятся студенты.
Они пыхтели, как норные дракошки, которые живут под старыми пнями и плюются кипятком. Забавные существа, похожие на бесшёрстных кошек с кожистыми крыльями, с шипастыми загривком и хвостом. Из-за мелких иглистых шипов их не погладишь иначе, как между крыльями и по голове, хотя ручные дракошки вполне ласковые.
И пыхтят, как студенты.
– Он вообще в некромантии смыслит? Тем более в чернильной? – спросила Рэнда, устав сердито пыхтеть.
– Уверен, что смыслит, просто издевается, – буркнул Кевин. – Я видел, как он вытащил из паутины муху и оживил каплей чернил с ногтя.
– При этом он пишет карандашом, – возразила Рэнда. – Простым карандашом!
– Не зря же вспоминал о просчитывателе, – заметил я. – Но у меня к вам дело, ребята. Как вы, может быть, видели, у дана Майдора есть одно свойство: его обожают почти все наши девушки и женщины.
Тут сердито засопел Кевин.
– Это уж точно, – заявил он. – Безобразие какое-то!
– Его не привечают лишь те, у кого уже есть пара, – сказала Рэнди. – А значит, эти чары действуют лишь на одиноких. Фиалка его чуть не пришибла, когда он попытался поцеловать ей руки.
– Он что? Был на моем факультете без спроса?
– Ага, – кивнул Кевин, – когда его ли Тикер с экскурсией по Академии водила.
Я бы, честное слово, запыхтел бы как студент или дракошка, но декану это как-то не к лицу. Поэтому просто сделал вид, что запамятовал об этой экскурсии. Даже по лбу хлопнул:
– Ну точно. Хорошо, друзья. Посвящаю вас в одну секретную тайну, в которую доселе были посвящены только избранные: ли ректор, десяток пятикурсников и ещё пара-тройка человек, чьи имена я не назову, иначе они меня достанут своим занудством.
– Это не люди, а полукровки, – пробормотал Кевин Полмер.
– Ни слова больше, – пафосно заявил я, – иначе меня сживут со свету. Итак: твоя матушка, Кевин, не так давно сообщила мне, что в Академию должен прибыть ревизор.
– Подозреваете ли Майдора? – тут же спросила Рэнда.
– Мне положено подозревать всех, – сказал я, хотя про Майдора еще и не думал.
А ведь верно, он запросто может совмещать две функции. Или же Фрегонда и вовсе завернула настоящего некроманта прочь, а этот воспользовался ситуацией.
– Итак. Прошу следить за вашим преподавателем неотступно. Особенно, конечно, прошу тебя, Кевин. И знаешь что? Я вижу, что твоя матушка на него тоже поглядывает, как и остальные наши дамы. Если ты хочешь, чтобы её внимание доставалось по-прежнему лишь тебе, ведь ты ее любимый и единственный мужчина – ни в коем случае не давай им сойтись.
Рэнда хихикнула в кулачок.
Женщины – хитрющие создания, даже если такие юные. А у этой конкретной – ещё и родители непростые, особенно мать. Фил Эрол должен быть доволен, что у него такая дочка – уже всё поняла. Но Кевин – тот лишь деловито кивнул. Теперь он будет создавать необходимое сопротивление, благодаря которому между Оллиотом и Фрегондой создастся некоторое напряжение… Ох нет, в такой физике я не силён.
– А моя функция? – спросила Рэнда.
– Найти как можно больше о Майдоре. Может, где-то что-то всплывет. Если выполнишь хорошо, будет зачет автоматом по дисциплине «сбор информации». Кстати, Кевин, если он полу– или четверть-кровка, то можно, пожалуй, поговорить о вступлении Майдора в клуб Полукровок. А там из него много чего можно будет вытянуть… Рэнди… Он представлялся студентам полным именем или тебе записать?
– Не представлялся, но я слышала, как он щеголял этим перед даном Пантой. Оллиоотройн Астаалантэ тей Майдордаен, – выпалила на одном дыхании Рэнда.
Вот это память! Я даже позавидовал. Почему-то вот и Эйла запомнила это имя, от которого у меня язык в трубочку сворачивался и челюсть вывихивалась, и Рэнди…
– Великолепно! Память, достойная разведчика, – сказал я.
– Штамп, достойный чернильного мага, – доверительно произнес Кевин. – Только не выдавайте нас. Мы ведь хотим запомнить ваши лекции, – и он тряхнул стопкой конспектов.
– Только чур на экзаменах такими чарами не пользоваться! Сам проверю и всё нейтрализую, – предупредил я.
– Ну кто тебя за язык тянул? – огорчилась Рэнда. – Раз уж полуректор проболтался, то я требую вознаграждения за работу! Любая работа требует вознаграждения!
– Ничего себе, у меня даже пятикурсники бескорыстно по Академии шныряют, – всплеснул я руками.
– Ну вот пусть пятикурсники вам и помогают, а нам учиться придется, – теперь маленькая дана Эрол потрясла конспектами. – Видите, сколько придется учить? Всё потому, что мы в прошлом году почти безвозмездно помогли вашей невесте Эйле Тикер, ли Гизберт!
«Почти» – это было ключевое слово. Но там у нас было взаимовыгодное сотрудничество, а тут уже попахивало вымогательством. Я посмотрел в ясные глаза студентов, вздохнул и согласился:
– Ладно, пользуйтесь вашей усиленной памятью, только никому ни слова! Но за это мне надо как можно больше информации о нашем некроманте. Что-то он, сдается мне, не очень-то и некромант!
– Если и некромант, то странный и, кажется, не совсем чернильный, – вздохнул Полмер.
И приуныл. Я его понимал. Парень изо всех сил хотел освоить именно эту магию, и неспроста. Его отец владел этой редкой магией и умер во цвете лет – и, полагаю, Кевин хотел в память о нем не только освоить чернильную некромантию, но и прожить как можно дольше. Разумеется, без чернокнижных премудростей вроде похищения чужих жизней, кровавых ритуалов и тому подобного. Чисто исходя из специфики чернильной магии. А как тут научишься, если твой преподаватель вместо нормальной лекции тащит тебя на паровозике кататься и пауками пугает?
– А чего именно мы хотим добиться? – уточнил, сведя к переносице темные брови, Кевин.
– Как чего? Вывести этого шутника на чистую воду, – ответил я. – Если он не тот, за кого себя выдает – понять, за кого выдает. Если тот – то почему ведет себя странно.
– Академия кого попало сюда не пустит, – сказала Рэнди.
– Ну да, тем не менее твой папаша сюда прорвался и украл меня, – проворчал Кевин.
– Он думал, что это я, – ответила девушка.
– Да защитным чарам фиолетово, – сказал Кевин.
– Ладно, голубчики, ссориться будете, когда я уйду, иначе примирение не выйдет бурным, – я похлопал полуректора по плечу.
Тот хмыкнул:
– Вы нас недооцениваете, ли Гизберт.
– Смотрите, не наделайте ошибок…
– Мы предохраняемся, – сообщил полуректор, а Рэнди покраснела.
– Завтра самостоятельная, – сказал я. – А не то, о чем вы тут подумали.
Студенты захихикали, а я удалился – размышляя о том, что хорошо быть юным и беспечным. До поры до времени – хорошо. А потом всё равно приходят взрослые проблемы, и от них не отвертишься. Мне вдруг захотелось спросить у них совета – как сделать так, чтобы не отлипать друг от друга и при этом сохранять друг к другу интерес. Но мы с Эйлой не были юными и беспечными, может, в этом всё дело?
Вернувшись к главному учебному корпусу, я увидел, что на ступеньках сидят плечом к плечу Майдор и Эйла. Да что ж такое-то, на минуту оставить нельзя! При виде меня Эйла смутилась и встала, а Омлет остался сидеть с рассеянной улыбкой на лице. Ох, надеюсь, она загружала его требованиями к учебному плану или выговаривала за непедагогичные приемчики, а не любезничала с этим недо-некромантом!
ГЛАВА 10. Эйла Тикер и рыжее недоразумение
И всё-таки, что с ним не так, с этим Оллиотом Майдором? Мне было немного не по себе, когда на другой день, в субботу, я снова требовала с него план. Как будто студент ректору что-то предъявлял, честное слово, а не декан новому сотруднику указывал на ошибки.
Ну да ладно. Пар я выпустила знатно – и на том спасибо. Но после, когда у меня закончились претензии и замечания, Майдор пригласил меня на практическое занятие.
– Согласно учебному плану, который я обязуюсь предоставить в понедельник, первое практическое занятие пройдет в настоящем подземелье некроманта. Не в учебном, заметьте. Это будет спустя две недели, за которые дети… то есть, извините, студенты будут подготовлены на достаточном уровне. Простите, что немного развлёк их перед трудным учебным годом.
Выглядел некромант ничуть не смущенным, а чуточку рассеянным.
– Ваше личное дело запаздывает ещё на дольше, чем вы сами, – сказала я.
Сердитости во мне уже совсем не осталось, и это хорошо. В последнее время мне почему-то не хотелось быть строгой или злой. Хотелось быть мягкой, но справедливой. Со всеми. Даже если кто и не заслуживал!
Вот ёжепёс знает, что такое со мной творится! Этак я стану совсем плюшевой и захочу замуж и варить супчики с лапшой, и воспитывать парочку сопливых детишек, а не факультетом управлять.
Впрочем, наверно, это как-то совмещается?
– Хотите поприсутствовать на практическом занятии, ли Тикер? – спросил Оллиот, игнорируя замечание насчёт личного дела.
– Хочу, – сама не понимая, на что соглашаюсь, кивнула я. – Но также хочу увидеть, что вы действительно чернильный маг. Потому что есть ряд признаков, которые…
Он встал со стула и подошёл ко мне, подал руку, чтобы я тоже поднялась с кресла и вышла из-за стола – моего естественного укрытия в окружающей среде кабинета.
– Что вы хотите увидеть? – спросил необыкновенно мягким голосом, и я вдруг кожей ощутила странные чары, пробивающие все мои мыслимые и немыслимые преграды.
Вот как он, значит, действует. То-то наши дамы от него без ума! Ещё немного – и я забуду обо всех прегрешениях и недостатках Майдора, махну рукой и оставлю всё как есть, лишь бы и он остался. Ну нет! У меня есть Рик, и хотя я ещё не решила окончательно, что выйду за него, бросать я его всё равно не собираюсь. И изменять ему – тоже! Поэтому я скопила на кончике пальца немножко чернильной магии и легонько щелкнула мага в нос. От удивления от чуть отшатнулся, но было поздно.
– Парируйте, если можете, ли Майдор, – сказала я. – Что это были за чары?
– Чхи… Чхи-рнильные, – дважды чихнул Оллиот.
Вот так-то! Чхирнильные…
Но Майдор прочихался и сообщил:
– Противодействие обольщению. Эти чары нивелируют мои собственные.
– И чтобы больше ко мне такое не применял, – рявкнула я. – И к студенткам, если ты любитель…
– Что вы, декан Тикер, мне нравятся дамы постарше, – удивлённо заморгал Оллиот.
– Тогда обратите свои взоры на дану Схло, она по вам уже сохнет, – буркнула я.
Мне отчего-то стало неловко.
– Ммм… Не настолько постарше, – лукаво улыбнулся Оллиот, – в конце концов, мне ведь слегка за сорок, мне не нужна такая дама, что годится мне в мамы. Простите, случайно вырвалось.
Мне не по душе юмор, который затрагивает самое святое и самое непостоянное, что есть у женщины – её годы. Они ведь с одной стороны – нажитой бесценный опыт, а с другой – потеря привлекательности. Поправив очки, я предупредила:
– Как только вы перейдёте границы по отношению ко мне хотя бы мысленно – ваш нос сделается фиолетовым. И чем крупнее и ярче пятно, тем… Вы поняли?
Оллиот прикрыл абсолютно чистый нос рукой.
– И если вы чернильный маг – то найдете способ спрятать пятно, не прибегая к таким жестам, – сказала я. – Учтите, я за вами наблюдаю.
Майдор улыбнулся. Руку убрал – только затем, чтобы протянуть её ко мне. Невинный поцелуй в запястье. Я тут же посмотрела на нос – он был длинноватый и совершенно чистый, и тем не менее обольщающую магию, правда, приглушенную, всё-таки было возможно распознать.
– Природный дар, не всегда мне подвластный, – чуть виновато подсказал Оллиот. – Странно, что вы не отличаете, где природа, а над чем пришлось поработать.
Я, признаться, разозлилась не на шутку.
Вот только-только успокоилась, а теперь разозлилась. И с этой самой минуты меня уже ничто так не волновало, как диагностика. Что у него за дар? Природный… Дар обольщения? Но это было бы слишком просто.
– Ну, какие-то чары каждый на себя накладывает, – сказала я нетерпеливо. – К примеру, взять меня…
– У вас всё в разумных пределах. Видимо, «чувство меры» – ваш постоянный девиз, Эйла.
– «Декан Тикер» устраивает меня больше, – осадила я некроманта. – Ещё меня устроит, если вы прекратите ждать от меня авансов, кроме денежных, разумеется. И ещё – если вы будете заниматься своим делом, причем профессионально, а не основываясь на сборнике похабных стишков о некромантах. Учебный план предоставите не далее, как завтра. На следующем занятии я хочу видеть непосредственно полезное занятие с информацией, ценной для студентов. Не забудьте включить в ваш план индивидуальные уроки с полу… Кхм… С Кевином Полмером. Единственный перспективный чернильный некромант – сын ректора, и мне, надеюсь, не надо вам намекать, что будет, если ректор будет недовольна. Основная ваша задача – дать правильное развитие именно этому мальчику, потому что иначе он может умереть во цвете лет. Вы уразумели всё, что я вам сказала, Майдор?
Я спросила это не просто так. Всю мою речь Оллиот смотрел на меня очень… очень странно. Как будто сканировал. А может, он и есть сканер? Маг, который видит всех насквозь. Да ну, видеть – не значит что-то уметь, а этот загадочный человек, кажется, умел многое, просто не давал себе труда делать.
Тут по кабинету вразвалочку пошёл куда-то шерстистый многоног – помесь обычного таракана, большого мехорога – это гусеница пушистой бабочки – и студенческого гонора. Когда студенты придумывают заклинания, выводящие насекомых, это приводит к странным результатам. Это существо я видела уже не раз и мысленно называла его «ёжепёсов выродок», а Альрик придумал ему имя: Гаврик.
При виде Гаврика я выхватила штамп «расчленить». Не подумайте плохого, он был настроен исключительно на членистоногих, а не сделан для каких-то маньячных целей. Мазнула по воздуху, оставляя радужно-чернильный след, ещё пару секунд висевший в солнечных лучах, как настоящая радуга. Существо рассыпалось на части. Майдор задумчиво пошевелил пальцами. Я посмотрела на мага.
– Желаете поучаствовать в сборке?
– Нет, простите. Оно неубиваемое и соберется само.
– Откуда вы знаете, ли Майдор?
– На нём остатки чернильной магии прошлого года, кто-то испробовал на нем штамп «собрать», причём самодельными неуничтожимыми чернилами. Частицы притягиваются, и ваш питомец поэтому неубиваем, пока не рассыплется на слишком мелкие составляющие. Но они должны быть мельче пыли. Итак, если я потрачу магию некроманта на это существо, а оно проживёт достаточно долго – я могу потерять около года, а то и больше, своей жизни, а мне она дорога. Кажется, именно так действует чернильная некромантия, да? И именно из-за этого ректор Полмер так нервничает при мысли, что её сын станет некромантом именно этой разновидности.
Хм, а может, он маг-диагност, а не сканер?
– И вы всё это определили в минуту? – удивилась я.
– Я быстро учусь, декан Тикер.
– Кто же вы?
Майдор пожал плечами.
– Вы не очень хороший маг, если не можете определить, декан Тикер.
Я мысленно скрипнула зубами, но внешне осталась невозмутимой. Альрик долго учил меня сохранять спокойствие.
– Идите, ли Майдор. И приложите все усилия, чтобы случаи несанкционированного увода студентов с занятий не повторились. Обо всех таких занятиях необходимо предупреждать меня заранее.
– Я понял, декан Тикер, – тут Оллиот вдруг улыбнулся, и мне показалось, что кабинет озарило второе солнце.
Зажмурилась, а когда открыла глаза – рыжее долговязое недоразумение непонятной магической ориентации уже исчезло из кабинета.
ГЛАВА 11. Альрик Гизберт, разведка боем
В погожий денек, в среду, я встретил Оллиота Майдора в небольшом кафе для преподавателей. Оно стояло на отшибе, и, по-моему, даже не каждый препод был в курсе, что в кампусе есть кафе – во всяком случае, тут никогда не толпился народ. А может, наши пожилые дамы и джентльмены просто считали это место «злачным» и потому не особо посещали. В этом безымянном кафе обычно было тихо и всегда в наличии имелись горячие сырники, политые изумительным клубничным сиропом. Что? Мясо? Конечно, каждый настоящий мужчина, боевой маг и разведчик должен обожать мясо, вы что. Но сырники с клубничным сиропом тоже прекрасны. Это как вы запросто можете обожать брюнеток, но не избегать же при этом общества блондинок?
Оллиот как раз сидел, держа в руке сырник и наблюдая, как на блюдечко капает изумительно тягучий сироп.
– Пойдем, – я хлопнул Омлета Мародера по плечу. – Боевое крещение ты принял…
– Что, простите?
Рыжий хлопнул медными ресницами, изображая недоумение.
– Ну в смысле, с третьего раза сдал учебный план ректору и декану. Теперь ты полноценный член нашего преподавательского опыта, и я научу тебя всему, сынок.
– Сынок?
А говорят, содержание юмора в рыжих некромантах выше среднего. Брешут!
– Ладно, проехали, – сказал я. – Тут такое дело, друг. Сессия не за горами…
– Еще сентябрь даже не кончился, – возразил некромант.
Да что ж такое-то.
– Ох, ли Майдор, если тебе опытный декан говорит, что сессия не за горами – значит, так оно и есть. Итак, пока у тебя их всего десяток, но среди студентов сервисного тоже есть такой предмет, как некромантия, да и на разведотделении её немножко изучают. Поэтому я тебя оповещаю, что ты участвуешь в приеме зачётов двух групп разведчиков. И я должен поделиться с тобой великой деканской мудростью!
– Это какой же?
Я сжевал пару сырников и дождался момента, когда пауза сделается невыносимой. Только после этого оповестил Майдора:
– Взятки.
– Что – взятки? – напрягся Оллиот.
Ах ты ж миленький ты мой, а не засланец ли ты часом, о котором предупредила меня Фрегонда? Все-таки как ни крути, а новичков кругом больше не толчется и ничего не вынюхивает!
– Обыкновенные взятки, взяточки, – я потёр пальцами о пальцы так выразительно, что даже официантка, дремавшая у стойки, встрепенулась. – Если ты собираешься их брать – есть три правила.
Оллиот шевельнул ноздрями и подался вперёд.
– Очень интересно узнать, что в вашем заведении не гнушаются брать взятки, – сказал он вполголоса.
– Очень интересно узнать, где их не берут, – в тон ему ответил я.
– И каковы же правила?
– Первое – это делать вид, что никаких взяток нет. Даже просто подарки, самые маленькие, лучше не принимать при свидетелях, – сказал я, делая большие честные глаза. – Второе – никогда не попадаться с этим Фрегонде Полмер.
– Уволит?
– Хуже: заставит делиться. У неё такса: половина награ… полученного должна пойти на пользу Академии.
– Даже если это просто коробка конфет?
– От коробки конфет большая польза: сладкое утешает женщин. По крайней мере тех, которые вечно озабочены фигурой и при этом любят сладкое.
Я обрисовал в воздухе соблазнительный силуэт, не преминув подбросить при этом немножко магии, запрятанной в рукаве.
Слушайте, если у чернильного мага где-то на манжете пятнышко чернил, это не потому, что он свинтус. Магия тут же сработала, на долю секунды придав воображаемому силуэту чёткие черты Фрегонды в её лучшие годы. Она и теперь у нас красавица, а по Кевину видно, что в молодости она вообще была великолепна. Оллиот с его природным даром воздействия на всех женщин начиная с рождения и заканчивая смертным одром, не успел выставить никакой защиты.
Одарённые от природы привыкают к своим дарам. Лицо Майдора дрогнуло при виде Фрегонды, смягчилось, словно он увидал что-то очень трогательное и умилительное. Но не успел Омлет и слова произнести, как в кафе ворвался дежурный преподаватель, старенький дан Панта, и с негодованием вскричал:
– Прохлаждаетесь? А там, между прочим, драка!
– Так зови дану Ши, она небось в один взвизг со всеми справится, – удивился я.
– Она вчера, кхм…
– Кажется, нам придётся пойти, – сказал Майдор. – Вчера я угощал дану Ши мороженым, и она позволила себе лишнего.
Я только хлопнул рукой по лицу. Лишить дану Ши голоса в то время, когда это так необходимо! А она, между прочим, способна своим вокалом и врага штабелями уложить, и мёртвых из могил поднять – у неё, знаете ли, родня такая, что только держись!
Так что пришлось поскорее расплатиться и бежать вдогонку за даном Пантой и Майдором.
Драка была смачная. Несколько зубастых оборотней с сервисного отделения против моих любимчиков, на которых я бы поставил всегда, даже если бы они не имели шансов. Громила Кром Вырвиглаз и полуорчиха Фиалка, прекрасная зеленокожая дева в мини-юбке, стояли спина к спине и отвешивали оборотням тумаки. Я узнал пятнистую гиену Шервинс, между прочим, старше второкурсников на пару лет, гривастую волчицу Ларсу, двух белых волчиц-близнецов с пятого курса… И ещё троих просто не узнал. Но многовато на двоих моих студентов, что и говорить…
Стоп, а чего это Кром дерётся с девчонками? Обычно он вежливый и обходительный с дамами. Да и Фиалка не самая агрессивная и драчливая из своего племени – вы бы видели её предводительницу, Ба Ма Скалку, вот та просто здоровенная боевая машина! Но оборотницам хватало.
Я заметил, что Кром всё-таки не сильно усердствует, раздавая удары – больше старается расшвыривать оборотничью стаю, а не покалечить. А вот Фиалка размахалась вовсю, как бы не убила кого.
– А ну СТОЯТЬ! – рявкнул Майдор так, что близрастущая зелень прижалась к земле, а оборотни как по команде застыли.
И хвосты поджали, и уши прижали – встопорщенная на загривках шерсть, напротив, медленно оседала. Кром по инерции ещё пару раз махнул кулаком почём зря, а Фиалочка села на самую крупную волчицу, чтобы понадёжнее прижать к земле, и вытерла лицо предплечьем.
– Мы тут ни при чём, – быстро сказала она, – они первые напали-шмапали. Мы шли, никого не трогали, и тут – драка-шмака!
– Ыть, – подтвердил Кром, шмыгая расквашенным носом. – Сперва кулаками, потом уже зубами и когтями. Может, у них того, бешенство?
И посмотрел на меня. Я посмотрел в ответ. Со студентом было вроде бы всё в порядке, если не считать порванных ниже колен штанов и разбитого носа. У громил толстая шкура, покрытая жестким волосом, напоминающий конский – конкретно у Крома была вполне лошадиная масть «серый в яблоках», что делало его достаточно симпатичным. Но симпатичность тут не главное, а вот что его ногу просто так не прокусить, возможно, спасло громилу от бешенства.
– Что происходит? Почему не подчинились дежурному преподу? – спросил я сурово.
Дан Панта, не выносивший студенческого жаргона, сердито заворчал:
– Преподавателю, декан Гизберт, преподавателю. Не уподобляйтесь вашим воспитуемым…
– Ну тогда и нас лучше звать студентами, ыть, – заметил Кром.
– Я хочу выслушать оборотней, – сказал Омлет. – Отомрите, девочки. И обернитесь.
Стая послушно приняла человеческий облик. Из семерых девиц шестеро были украшены здоровенными синяками вокруг глаз, оправдывая прозвище Фиалки «Фингалочка».
– Это всё из-за Полмера, – проворчала Шервинс.
В человеческом облике она была очень даже симпатичной девушкой, ничуть не походившей на гиену. Разве что коротко стриженные песочные волосы с бурыми пятнами подсказывали.
– Он просто мажор, – с досадой добавили близнецы, – и лезет со своими правилами в наше отделение. Ухитрился рассорить чистокровок с полукровками, ррр.
– Скажите ему, декан Гизберт, – жалобно добавила Ларса, – от него уже никакого спасения! Пускай командует на своем чернильном факультете, тьфу на него.
– На Полмера или на факультет? – поинтересовался Майдор.
– На всех, – раздражённо буркнула гиена Шервинс.
– У меня кулаки-шмулаки чешутся на ба гоппу, – проворчала Фиалка.
– И этот его Клуб Полукровок, – сказала Ларса. – Почему это полукровки важнее нас? Мы тоже свой клуб хотим!
Я мысленно ухмыльнулся. Знаю! Ещё в прошлом году Фрегонда мне сетовала на отсутствие какого-нибудь тайного сообщества для чистокровных!
– Если для каждого будет по сообществу или клубу, не будет никакого интереса туда вступать, – сказал я вслух.
– Ну вот пускай Клуб Полукровок и распустят, мы не против, – выступила Ларса.
– Извините, но кулаки еще сильней-шмильней зачесались, – предупредила Фиалка вежливо. – Ба пыр дючки хнюковы…
Всё-таки Кром на неё положительно повлиял. Ругается она теперь непонятно, но более или менее пристойно, и не забывает вставлять вежливые слова.
Но Майдору орочьи речи не понравились.
– А почему у вас полукровка-громила и полуорк учатся на разведке? – спросил он. – Там разве не положено обучаться нормальным магам? А таким, как эти, место на сервисе. Меня так учили.
Фиалка засопела, но я исподтишка показал ей штамп «заткнуться». Она прекрасно знала по виду, что это такое, недаром её лучшая подруга была Рэнди Эрол. И на этот раз промолчала.
– Фиалочка по квоте прошла, у нас должна быть по квоте одна девушка и одна полукровка, – сказал я.
А Кром огорчился:
– Ыть! Я почти чистокровный громила, попрошу! Но магия-шмагия у меня есть! Боевая!
И очень плавно повёл плечами, отчего вокруг всё взволновалось, а ближайшая акация затрещала и уронила пару веток.
– Спокойно, Вырвиглаз, не время драться, – заметил я. – Сходи лучше в лазарет.
– Не надо, меня Полмер выручит, – ответил Кром.
– Он отнюдь не целитель, – вздохнул Омлет Мародёр и вдруг покрутил рукой, словно собирая что-то невидимое в горсть – а потом мазнул этим «невидимым» по лицу громилы.
Это было довольно рискованно: у представителей этой расы хорошая реакция, да и драться они умеют. Конечно, Кром добряк и увалень с виду, но не стоит его недооценивать. Вот и сейчас Вырвиглаз отшатнулся, но не успел: его «умыли». С лица пропала кровь, распухший нос вернулся в прежние пределы.
– По одному, пожалуйста, – произнёс Омлет, глядя на украшенных фингалами студенток.
Они тут же выстроились в очередь – кроме Фиалки, хотя у оной и была покусана рука. Она поглядела на Майдора с подозрением и только шмыгнула носом. Вот интересно, почему полуорчиха оказалась неприступной для чар Майдора? Остальные девушки смотрели на нового преподавателя с обожанием.
– Я тоже могу применять исцеляющие чары, – заикнулся бабник Панта, глядя на девиц.
Ему было бы приятно, чтобы кто-то из красоток подошёл к нему подлечиться, но лишь Фиалка сунула ему свою руку, да и то с недоверчивым видом.
– Прошу, дан Панта, – сказала она. – Так быстрей заживёт, да и от бешенства уберегусь.
Я смотрел и делал выводы.
Не то чтобы они меня радовали, но было интересно.
Исчерпав инцидент, Майдор попрощался и с девицами, и с Пантой. Тому предстояло записать в личные дела студентам заметки о правонарушении и определиться с наказанием для них, а мы с Омлетом вернулись к тому, с чего начали.
– Мне нужен кофе, – сказал он. – Не люблю я вот этого…
– Чего именно? Девичьих разборок?
– Там был и мальчик, – хмыкнул Омлет. – Но нет, я не люблю кое-что другое.
– Ты ни разу за весь этот конфликт не использовал чернильную магию, – заметил я как бы вскользь.
– Это потому что я не чернильный маг, – доверительно сказал Майдор. – Я немного больше, чем чернильный.
– Универсал? – подобрался я.
Маги-универсалы – натуральные отморозки. Творят что хотят и совершенно непредсказуемы. Омлет Мародёр как раз-таки подходил под такой портрет.
– У вас есть штамп или заклинание для диагностики? – улыбнулся Майдор.
Я было потянулся к карману, но остановил руку.
– Интересно, что вы пытаетесь втянуть меня в какую-то игру, – сказал хитро. – Но нет, я и так всё могу выяснить.
– Ну вперед, – сказал Майдор. – Я даже дам вам подсказку, декан Гизберт.
– Какую же?
– Я со всеми говорю на их языке.
У меня появилась догадка, но я только широко улыбнулся – настолько, насколько позволял мне шрам на щеке. А он, зараза, мешался. «Ёжики чернильные, – подумал я, – а Главный-то маг у нас не промах!»
– Понял, – сказал я. – Что ж, вопросов пока больше нет. Но я тоже дам тебе подсказку, Майдор. Угадай, что будет, если ты разочаруешь Фрегонду и её сына своим некромантским мастерством. И угадай, что будет, если ты разочаруешь Эйлу Тикер.
– О нет, вот Эйле Тикер точно всё понравится, – улыбнулся Майдор.
– Мы сейчас о работе говорим? – не сдержался я, спросил с угрозой.
– Исключительно о работе, декан Гизберт. Кстати, а третье правило?
– Какое правило?
– Про взятки.
– Какие взятки? – я похлопал глазами, изображая недоумение.
– Ох, да, первое правило, делать вид, что никаких взяток нет… Ну а третье-то? Вы сказали, что их три, декан Гизберт.
– Третье правило, ли Майдор, вы должны найти сами. Универсального рецепта всё равно нет, – я улыбнулся и похлопал новичка по плечу.
Клянусь, он был страшно недоволен – это отразилось на его вытянутом лице, которое стало ещё длиннее. Ну, где недоволен Майдор, там доволен я. Мы доели наш прерванный обед, сырники подостыли, но ничего страшного, допили чай и отправились каждый по своим делам. Лично мне надо было навестить Эйлу, мы полдня не виделись, а потом ещё уточнить у Кевина и Рэнди, как у них там дела на почве разведки.
Эйлу я нашёл в её деканском кабинете – в глубочайшей задумчивости. Она творила штамп, и когда я попытался разузнать, какой именно – смутилась и спрятала его.
Что ещё за новости?
ГЛАВА 12. Эйла Тикер подслушивает
Неделя началась так бурно, что к её концу я буквально валилась с ног. И лишь к пятнице опомнилась, что у меня не начались месячные – почему, собственно, я не обратила внимания, хотя они уже должны были заканчиваться? Надо же, прозевала. Обычно у меня никаких сбоев не было, но я махнула рукой – не до этого. Подумаешь, придут попозже, эка невидаль…
У меня были заботы куда серьёзнее, и я не стала обращаться к здешней целительнице. Ничего не болело, чувствовала я себя прекрасно, к тому же всего пара строк в дневничке, и диагностика будет готова. Я умею! Надо лишь выкроить время.
Итак, очередная учебная неделя подходила к концу, я летела по коридору своего любимого факультета, чтобы попасть, наконец, в библиотеку и подзарядиться её энергетикой. А заодно помочь дане Тенге проверить формуляры, потому что за просрочку без продления студенты обычно получают мелкие, но досадные наказания. В их книгах, забытых или присвоенных, срабатывают штампы. Они могут заставить слова плясать на страницах, могут вызвать в девушках и парнях жгучее желание зубрить, да мало ли таких наказаний в моем арсенале!
Пробегая мимо лаборатории, я увидела, что дверь приоткрыта, и, разумеется, заглянула туда. Ничто так не пробуждает любопытство в женщине, как приоткрытые двери! Впрочем, таинственное шушуканье, хихиканье, шуршание тоже очень располагают к тому, чтобы узнать – что там, в конце концов, происходит. Тем более, что в пятницу нет занятий в лаборатории.
И, подойдя к двери, услышала голос Майдора.
– Я не пойму, что происходит, ли Полмер, – сказал наш некромант.
Ага, если он там сейчас выясняет какие-то вопросы с Кевином – самое время применить мой новый чернильный приемчик. Даже не заметит, ведь его внимание сконцентрировано на студенте.
– Вы ничего не говорите прямо и только всем недовольны. Но поймите: я разбираюсь в этом предмете и ничего плохого никому не посоветую. Заняться изучением основ, которые вроде бы и без того известны, повторением пройденного – всего лишь один этап. И лишь потом, обратившись к опыту известной чернильной колдуньи Джеммы Сторм, мы со студентами сможем приступить к основному курсу. Что не так? Поверьте, я знаю, что делаю, ли Полмер, и я не тяну время, как вы могли бы подумать. Поэтому не надо избегать общения со мной всеми силами и постоянно находить какие-то отговорки, почему вы не можете присутствовать на…
– Ох, простите, ли Тикер.
Это было сказано сзади. Я подскочила на месте, едва не выругавшись кое-чем похуже чернильных ёжиков. Но желание сохранить свое присутствие в тайне не дало мне издать хоть какой-нибудь звук – если только мой резкий вздрог не привлек чьего-нибудь внимания.
Но шепнувший мне прямо в ухо слова извинения был никто иной, как Кевин Полмер, чего я совершенно не ожидала. Он встал рядом со мной и попытался заглянуть сквозь щель в лабораторию.
«Отойдем», – передала я ему мысль, коснувшись телепатофона.
Артефакт тут же транслировал сообщение Кевину в голову – и эта голова моментально согласно кивнула. Мы свернули за угол и, убедившись, что вокруг никого нет, остановились тут.
– Что происходит? Я думала, там ты, – кивнула я в неопределенном направлении, которое студент верно понял.
– Там не я, – сказал Кевин.
– Ну это я уже поняла. Но в Академии только двое могут отзываться на «ли Полмер».
– Верно, – вздохнул Кевин. – Ли Тикер, что делать, если на мага не действует чернильная магия?
И вопросительно приподнял брови.
– Совсем не действует? – удивилась я. – Штампы или надписи? В дневнике ход событий пробовал менять? Обычно, если на человека прямо воздействовать не получается, то возможно немного переписать ближайшие минуты, не дальше часа…
– Хм… И на кого это ты…
Я чуть не хлопнула себя по лбу. Кевин что, пытался воздействовать чернильной магией на собственную мать? Но тут получеловек-полуректор неуверенно усмехнулся и сказал:
– Нет, я так далеко ещё не зашёл. Просто пытался удержать ли Майдора подальше от ли ректора… От мамы.
– Ну да, он слишком сильно воздействует на женщин, – признала я. – Сознаюсь, меня тоже иногда пробирает.
– Вот и я хотел диагностировать, что это за воздействие.
– Я уже смогла узнать, что это природный дар.
– Но как он связан с чернильной магией, тем более некромантией, я до сих пор не разобрался.
– Кевин, даже я в этом не разобралась, а ведь я прирождённая чернильная ведьма. Вот без ложной скромности.
Студент вздохнул.
– Ли Майдор успел дать вам хоть сколько-нибудь полезное? – вспомнив пламенную речь про основы, адресованную, как оказалось, Фрегонде, спросила я.
– Кстати да, – кивнул Кевин. – И пообещал, что мы с ним займёмся курсовой работой уже в ближайшее время.
– Хорошо, – я тоже кивнула. – А то я в свою очередь никак пока не могу пообещать твоей матери, что ты займёшься безопасной для тебя некромантией.
– Безопасной магии не бывает, – ответил Полмер. – Это как раз то, о чём говорил ли Майдор. Как порезаться можно бумагой и отравиться чернилами – так и любой, даже бытовой магией, можно навредить другим и себе.
А что, хороший урок. Я ведь тоже так считала!
– Что ж, пойдем выручим ли ректора из плена обольстителя Майдора, а то уже тут слышно, как он на неё кричит, – сказала я, – и дальше постарайся присматривать за тем, чтобы они поменьше оставались наедине.
– Декан Гизберт сказал то же самое, – ляпнул Полмер. – Сказал не подпускать их друг к другу.
– Это он такое задание дал? – удивилась я.
Кевин покивал.
Мы
