Сожги мои крылья. Юлия Пульс

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1 Лоурэн
• ГЛАВА 2 Тилион
• ГЛАВА 3 Асур
• ГЛАВА 4 Лоурэн
• ГЛАВА 5 Тилион
• ГЛАВА 6 Асур
• ГЛАВА 7 Лоурэн
• ГЛАВА 8 Тилион
• ГЛАВА 9 Лоурэн
• ГЛАВА 10 Асур
• ГЛАВА 11 Лоурэн
• ГЛАВА 12 Тилион
• ГЛАВА 13 Асур
• ГЛАВА 14 Лоурэн
• ГЛАВА 15 Асур
• ГЛАВА 16 Лоурэн
• ГЛАВА 17 Тилион
• ГЛАВА 18 Асур
• ГЛАВА 19 Лоурэн
• ГЛАВА 20 Тилион
• ГЛАВА 21 Асур
• ГЛАВА 22 Лоурэн
• ГЛАВА 23 Тилион
• ГЛАВА 24 Асур
• ГЛАВА 25 Лоурэн
• ГЛАВА 26 Тилион
• ГЛАВА 27 Асур
• ГЛАВА 28 Лоурэн
• ГЛАВА 29 Тилион
• ГЛАВА 30 Асур
• ГЛАВА 31 Лоурэн
• ГЛАВА 32 Тилион
• ГЛАВА 33 Асур
• ГЛАВА 34 Лоурэн
• ГЛАВА 35 Тилион
• ГЛАВА 36 Асур
• ГЛАВА 37 Лоурэн
• ГЛАВА 38 Тилион
• ГЛАВА 39 Асур
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Мама с детства твердила, что эльфам нельзя ходить в лес после полуночи. Ночь — это время оборотней и столкнуться с представителем враждующего клана опасно для жизни. Но я нарушила главное правило и поплатилась сердцем. Теперь мне нет покоя и ради любви я готова сбежать от ненавистного мужа и даже потерять крылья…

ГЛАВА 1 Лоурэн

— Ты выйдешь за него замуж! — набатом пульсировало в висках, когда бежала по коридору в свои покои, стараясь унять в груди разбитое вдребезги сердце. Решение отца никто в этом доме не мог оспорить, но я не собиралась мириться со своей участью.

   Сбегу!

   Меня больше не волновала безупречная репутация нашего рода. Я не собиралась жить в навязанных с рождения рамках. И пусть наказание за нарушение устоев — жестокое! Я не отступлю! Буду бороться за свое счастье до последнего вздоха!

   — Что ты делаешь? — в голосе матери слышалась не тревога, а самый настоящий страх.

   Я же продолжала молча собирать вещи, без разбора запихивая их гневно в сумку.

   — Лоурэн Сэлман! — встретила яростью мама.

   Я замерла.

   Строгий тон и произнесенное полное имя не предвещали ничего хорошего, это я усвоила с детства, но мамочка — моя душа. Никогда ее не боялась так, как отца. Она укоряла за поступки, но выслушивала, заботилась и любила.

   — Если я скрыла от всех твое увлечение этим… — не подобрав нужного слова, она запнулась.

    Я знала, как эльфы относятся к оборотням, как ненавидят врагов и желают им скорейшей смерти, поэтому не удивительно, что мама не смогла озвучить правду.

   — Это не значит, что буду прикрывать тебя сейчас! — ее злость нарастала, как снежный ком, угрожая придавить меня лавиной.

   А я ничего не могла с собой поделать. Сердце трепыхалось и дрожало в страхе. Как представлю, что мой верный зверь ждет в лесу, рискуя жизнью...

   Это великий дар так сильно и самоотверженно любить, но и самое страшное проклятие для эльфа.

   — Нет! Ты поможешь! — повернулась в сторону матери и посмотрела ей прямо в глаза. Я отражалась в сверкающей слезами зелени. — Потому что ты знаешь, что мне не жить без него! — прокричала и мать шикнула, подскочила с кресла и зашагала по комнате.

   — Милостивая Ши, — взмолилась в привычной манере, подняв взгляд к потолку, прижала ладонь ко лбу. — За что ты так со мной?! О, Великая! Направь мою дочь на путь света. Прогони темных духов, что сделали ее одержимой! Дай ей возможность прозреть. Не оставь в беде. Я не переживу! О, Ши! Мы будем прокляты! Весь род! Муж откажется от меня! Я лишусь семьи и дома! — она подошла к стене с изображением богини и поцеловала ее лик.

   — Ой, мама… — я затолкала в походную сумку теплый плед и завязала в три эльфийских узла, чтобы свободно перекинуть через плечи. Так будет легче дойти до Самшитового леса, а там, на условленном месте, меня встретит Тилион.

   — Умоляю, Лоу, — подскочила и схватила меня за ворот ткани походного платья, да так сильно, что она затрещала. — Они не такие как мы! Жестокие звери! Они пожирают эльфов, когда голодают! Твой отец такие вещи о них рассказывал… — она всхлипнула и будто постарела на несколько лет, сухие губы задрожали. — Ты не сможешь жить в этом племени! Вам не позволит стая! Он разобьет тебе сердце! Они разорвут тебя на куски и зажарят на вертеле! А если отец узнает о побеге, если поймает, то лишит тебя крыльев, а это прямой путь к проклятию! Ты станешь изгоем и умрешь в том лесу! — стараясь привести меня в чувства и напугать, мама вытряхивала из меня душу, а я ей улыбалась и качала головой.

   Она не понимала, что я и так на костре горю каждое мгновение вдалеке от возлюбленного.

   — Он ждет… — я вздохнула и накрыла ее руки ладонями, аккуратно разрывая их цепкий захват. — Я не вернусь, мама. Никогда. Благослови, — смахнула слезу с ее теплой щеки.

   — Твой отец откажется от меня, когда узнает. Вот увидишь. И так постоянно твердит, что я плохо тебя воспитала. Я останусь одна, — прошептала обреченно с диким страхом в глазах, а потом перевела дух и добавила: — Благословляю именем великой Ши, — прижала к губам тыльную сторону моей ладони и сотряслась рыданиями.

   Я же держалась из последних сил. Моя душа разрывалась на части, одна из которых хотела остаться и прожить жизнь так, как положено родовитому лесному эльфу из клана Изумрудных крыльев, а другая — отчаянно рвалась к тому, кто украл мое сердце.

   — Мамочка, не плачь, — едва не сорвался голос. — Я за счастьем иду.

   — Солнце зашло за горизонт, — наставляла она, — уходит наше время. В сумерках еще безопасно, но наступит полночь и никто не сможет тебе помочь. Власть оборотней безгранична, когда они выходят на охоту. Это закон. Они имеют право убивать всех, кто зашел за черту. Ты знаешь.

   Я кивнула, полностью осознавая опасность.

   — Я не буду застилать твою постель, — горько завершила она свою пылкую речь. — Знай, я жду, и буду ждать всегда, — осенила меня знаком нашего рода, пальцами вырисовывая в воздухе очертания остролиста.

   — Скажи отцу, что люблю его, пусть не проклинает, а братишку поцелуй, — сказала я на прощание и вышла в темный коридор.

   Набрала полную грудь прохладного воздуха, собираясь с силами. Крылья задрожали — им передалось мое волнение, прижались к спине плотнее, и я ощутила, как они почти слились с кожей.

   Страшно… Очень страшно делать шаг в неизвестность, но за Тилионом я бы и в бездну прыгнула, не раздумывая.

   Оставалось лишь спуститься в сад по каменной лестнице, прошмыгнуть мимо заброшенной оранжереи и колонн, где у арки дремали стражи, опоенные зельем, а потом бежать без оглядки к белой границе. Там Самшитовый лес и озеро рядом с деревом гинга, где однажды темной ночью познакомилась со своим любимым — сыном вожака стаи черных оборотней — Тилионом.

ГЛАВА 2 Тилион

— Смотри, с вершины этой горы видна территория нашей стаи. В лучах предзакатного солнца она очерчивается тенью. Видишь?

   — Но Самшитовый лес не в тени, — ухмыльнулся, в который раз указывая отцу на место, которое стало для меня целой вселенной. У оборотней так и не получилось отвоевать его у эльфов. Зато наши расы заключили договор, который четко разграничивал время посещения леса и позволял делать в нем все, что душе угодно. Теперь мы охотились только ночью.

   — Придет время, когда клан сапфировых волков подчинит себе Самшитовый лес. Тогда мы возьмем от природы все, что она может дать, а эльфы уйдут в горы, где им самое место, — заверил отец с победоносной улыбкой. Он всегда был уверен, что настанет тот день, когда мы не будем голодать, — Сегодня ты — мой старший сын, стал настоящим мужчиной. Не каждый способен молча и стойко выдержать ритуал посвящения. Метка на твоей груди все еще кровоточит? Болит? — зря он напомнил, боль вернулась, когда я посмотрел на грудь. Выжженный раскаленным кинжалом круг со знаком рода внутри, больше напоминал рану после сражения с лесной нечистью, будто кусок плоти вырвали острыми клыками.

   — Правда? Ничего не почувствовал, — отшутился, на что отец рассмеялся и одобрительно похлопал меня по плечу.

   — Уже выбрал невесту? Пора обзавестись потомством. Наш род должен продолжаться, — уже серьезно произнес отец и метнул на меня вопросительный взгляд. С тяжелым вздохом я отвел глаза от его поседевших взъерошенных волос.

   — Да вот наметил пару троек девушек, — снова перешел на шутейный тон, хотя на самом деле ни одна из возможных невест нашего клана не зацепила. Стая сапфировых волков славилась сильными и выносливыми женщинами, способными родить здоровое потомство. С моим же не самым выдающимся телосложением как-то сложно было представить рядом с собой дочь главного охотника, которая с легкостью валила деревья, даже не будучи в звериной ипостаси. Хрупкость и трепет — вот что меня привлекало. Как оказалось…

   Однажды я столкнулся с девушкой, которая навсегда поселилась в сердце. Будто видение, будто благодать, сошедшая с небес на землю, она казалась невесомой. Прекрасное создание!

   То была ночь, когда я вышел на охоту с младшим братом. Каждый оборотень имел в лесу собственный участок, в пределах которого он главный и остальные волки обязаны ему подчиняться, когда заходят за помеченную территорию. Своего рода наблюдательный пост или привал. Мой находился как раз у границы с эльфийским королевством у города Эмеральд. Я любил с верхушки дерева наблюдать за размеренной жизнью врагов, когда с наступлением ночи на балконах величественных замков загорались фонари. Завораживающе красиво жили эти эльфы, совсем иначе, чем наша стая.

   Пока учил брата выслеживать добычу, сидел на валуне у озерца под раскидистым деревом гинга. От скуки палкой ковырял трухлявый корень и терпеливо ждал, когда Мион решится наброситься на болотную крысу, что уже давно почувствовала себя хозяйкой целого леса.

   Вдруг тишину прорезали девичьи возгласы. Понятное дело, что крыса в испуге убежала, а брат остался ни с чем. Раздосадованный, вышел из ипостаси волка, подбежал ко мне и сел рядом, когда три девушки подошли к расчерченной белоснежным песком границе.

   Я насторожился и присмотрелся. Эльфы — самые лютые враги нашей стаи! Ненависть к ним вбивалась в нас с пеленок. А узнал их по особому едва заметному свечению кожи в свете луны, заостренным ушкам и расправленным полупрозрачным крыльям. Они смеялись, что-то бурно обсуждали. Казалось бы, ничего такого не произошло. Гулять ночами лесным эльфам не запрещалось, а вот пересекать определенную договором кланов черту…

   Маленькая аккуратная ножка одной из девушек переступила насыпь из песка. Я встрепенулся и тут же закрыл Миону рот, когда он хотел закричать. Мне стало интересно понаблюдать, что будет дальше.

   — Лоурэн, не глупи!

   — Да она не сможет!

   — Засчитайте ей поражение и уходим!

   — Остановись! — прокричал тревожный мужской голос, но девушка уже смело ступала по каменному берегу озера, играючи кружась. Ночью эльфы не могли летать, их магия меркла с заходом солнца, но крылья этой красавицы порхали в такт ее движениям и мерцали желтовато-зеленым призрачным светом. За этим действом можно было наблюдать вечно.

   — Уговор был искупаться голой! — эхом раздался другой мужской голос и послышался гомон из шепотов и пересуд.

   Я и сам с собой поспорил, что эта белокурая нимфа тут же рванет обратно к своей эльфийской шайке. Не хватит духа продолжить нарушать закон, который может привести к смерти.

   — Я никогда не проигрываю, Асур! — бросила в их сторону фразу и скинула с себя специальную эльфийскую мантию с прорезями для крыльев, под которой совсем не было одежды.

   У меня даже рука обмякла, которой зажимал брату рот. Мы вдвоем, не издавая ни звука, во все глаза смотрели на то, как самая красивая во всем мире девушка, расправив за спиной светящиеся изумрудом крылья, обнаженная вошла в воду и пропала в черноте ночного озера.

   Шли минуты, а она все не всплывала. У меня что-то засвербело в груди. Такое странное тревожное чувство, которое я никогда раньше не испытывал.

   — Лоу! Лоу! — кричали эльфы, но не решались переступить черту, чтобы помочь девушке.

   А когда я привстал, чтобы выйти из лиственного занавеса дерева, один из эльфов осторожно пересек границу с намерением подбежать к берегу. Одновременно с братом мы в прыжке превратились в черных волков и бросились в сторону нарушителя, которого и след простыл. Они разбежались, услышав рык, а девушка все не выныривала.

   Что-что, а воду я всегда терпеть не мог, но пришлось окунуться в озеро, когда заметил на дне свечение. Вот только не успел нырнуть, как эльфийка поплыла к берегу шустрее рыбешки.

   Поймал ее на берегу и прибил лапой к камням. Был вправе растерзать, задушить, искалечить только лишь за то, что пересекла черту в неположенное время, но увидел огромные блестящие зеленые, как утренняя трава глаза. Смотрел в них и не дышал, а когда пришел в себя, принял человеческий облик и протянул ей мантию, что покоилась на камнях.

   — Тилион! — закричал брат.

   — Уходи! — прорычал приказ, которому он не мог не подчиниться на моей территории.

   Мион испарился с берега в тот же миг, будто волной слизало.

   Эльфийка в страхе сжалась и сложила крылья так, что они прилипли к спине и слились с кожей. Осторожно взяла у меня мантию, не отрывая взгляда от моего лица. Укуталась и произнесла тихим чарующим голосом:

   — Убьешь?

   — Нет… Что ты, — ответил искренне, понимая, что влюбился впервые и безвозвратно. Словно наваждение, будто свет ее крыльев проник в мое нутро, и магия потекла по венам, заставляя сердце биться иначе, чем обычно.

   — Отпустишь? — поднялась на ноги, а я вместе с ней.

   — А ты еще придешь? — цеплялся за последнюю возможность вновь лицезреть самое прекрасное создание на свете. Тогда увидел в ее огромных глазах не только страх, но и неподдельный азарт.

   — Приду, — попятилась назад, а я так и стоял на месте, наблюдая, как Лоурэн пересекает черту, за которую нашим враждующим кланам заходить нельзя…

   — Бери Клаиру в жены. Крепкая, здоровая, настоящая охотница. Достойная партия. Да и отец ее мой хороший друг, — вырвал меня отец из сладких воспоминаний и расценил мою блаженную улыбку не так, как надо. — Сочная, как твоя мать в ее возрасте, — рассмеялся. — Завтра договорюсь о свадьбе. Все равно лучше в стае нет.

   — В стае нет, — повторил еле слышно. — Не спеши. Я еще ничего не решил, — пресек прыткость отца. Он давно уже мечтал женить меня, чтобы поскорее нянчить волчат.

   — Как знаешь, Тил, но тянуть не стоит, — дал настоятельный совет и всмотрелся вдаль. Теплый ветерок обдал лицо и до нас донесся особенный чарующий аромат Самшитового леса, что дышал и говорил на своем шуршащем листвой языке. Большой, почти бескрайний, опасный и прекрасный. Он медленно покрывался сумраком. Считанные часы оставались до встречи с Лоу. Мы договорились, что если ее отец будет настаивать на браке с эльфом, она сбежит. Мы вместе покинем границы наших кланов и отправимся в неведомые земли в поисках лучшей жизни, туда, где происхождение не будет иметь значения для любящей пары.

   — Почему мы враждуем? — спросил в который раз. Ответ матери не порадовал. Вдруг отец думает иначе?

   — Что? — метнул на меня недоуменный взгляд и нахмурился.

   — Интересно, а кто-то из оборотней когда-нибудь влюблялся в эльфа? — пожал плечами будто невзначай, будто просто ради интереса спросил. На самом же деле за всю историю нашей стаи не нашлось подобного случая. По крайней мере, копаясь в манускриптах, упоминание о подобном не увидел. Зато пометку о том, что мясо эльфа, зажаренное на костре, вкуснее оленины, встретил.

   — Война за земли закончилась совсем недавно по меркам истории. Увы, не в нашу пользу. Мы живем многочисленным поселением, теснимся, когда эльфы шикуют в просторных замках и поместьях. Физической силой мы превосходим, но у них есть магия, с помощью которой они общаются с природой, подчиняя ее себе. А наше существование полностью зависит от природы, от ее даров в виде пищи. Они не могут пожертвовать даже малым куском леса, чтобы мы не голодали! Договор?! А какая охота ночью может быть? Сам знаешь, чем мы питаемся.

   — Но я не говорю о расе эльфов в целом. Что если эльф полюбит оборотня? Они могут заключить брак?

   — Нет, — не раздумывая отрезал отец. — Такая связь невозможна. Мы две разные расы! Настолько разные, что совместное потомство между нами исключено. Поймать эльфа, а потом разделать и зажарить — это да! — хохотнул так безмятежно, будто ничего страшного не сказал. — Но я, как вожак стаи, запретил любое проявление насилия к врагам. Нам не нужны их женщины! А если узнаю, что кто-то из клана надругался над эльфийкой, наказание будет жестоким! Старейшины клана будут судить за нарушение указа и самое мягкое наказание — это изгнание! Но могут и казнить, чтобы другим неповадно было!

   Я промолчал в ответ, лишь тяжело вздохнув, в который раз окинув взглядом лес, пожираемый сумерками.

ГЛАВА 3 Асур

— Опять грустишь? — прижалась ко мне сзади сестра, утешая объятиями, окутывая приятным ароматом ее любимых духов, что резким порывом ветра унесло вдаль.

   Здесь, на самом высоком балконе каменного замка я часто стоял и смотрел на королевство, когда в душе бушевал ураган. Эта тревога, а порой и невыносимая боль поселилась внутри в тот день, когда Адриана познакомила меня с Лоурэн. В ее игривую улыбку и чарующий голос я влюбился сразу, хотя долго себе в этом не признавался. Наши семьи всегда дружили и имели много общего, не смотря на то, что наш род происходил из древнего клана горных эльфов. Оказывается, наши отцы давно договорились о помолвке, которая состоится уже завтра. Эта новость стала для меня неожиданностью и вызвала некий ступор.

   — У меня нет поводов для грусти, — ответил Адриане сухо, давая понять, что не расположен к разговору на личные темы.

   — Боишься ее реакции на новость о помолвке? — попала прямо в точку сестра и встала рядом, облокотившись на высокий борт, демонстрируя красотам королевства свою изящную спину со сложенными за ней крыльями. Старалась поймать мой взгляд, но я, не отрываясь, смотрел в никуда.

   — С чего ты взяла? — было уже труднее выдерживать ровный тон, начал пальцы заламывать, скрывая волнение.

   — С того, что она всегда воспринимала тебя как друга. А порой и вовсе не замечала. Ей никто не интересен и замуж она не собирается, — пожала плечами Адри, а потом усмехнулась и потерла вздернутый кверху носик. — Я знаю ее с детства и в академии мы жили под одной крышей. Ее трудно заставить что-то сделать против воли. Она очень упрямая и своенравная. Не думаю, что Лоу в восторге от этой новости, — развела руками сестра, и я перевел на нее напряженный взгляд. В сизых глазах увидел крупицу жалости к себе и разозлился.

   — Будет так, как решит отец, — отрезал грубым тоном. — А ты не лезь!

   — Я люблю тебя и хочу защитить твое сердце, — коснулась моей груди, но я резко отстранился и вздохнул. — Она его разобьет, поверь. Откажись от этого брака, пока не поздно, — посмотрела умоляющим взглядом и заставила вновь задуматься. Разумом понимал, что Лоу не испытывала ко мне тех чувств, о которых я всегда мечтал, но душой верил, что смогу завоевать ее сердце. Знал, что более достойного и заботливого мужа она не встретит. А от одной мысли, что она выйдет за другого, скулы сводило.

   — Не могу, — произнес обреченно, вспоминая день, когда впервые услышал, как она поет.

   В Эмеральде часто устраивают праздники. Самый красивый — «Рождение великой Ши». Все эльфы его празднуют, свято веря, что в этот день богиня всего живого создала наш мир и поселила в него своих верных слуг — эльфов. Начинался праздник с традиционной ярмарки, где можно купить самые диковинные вещи, сделанные лучшими мастерами королевства. А заканчивался прекрасными выступлениями талантливых жителей города.

   Помню, как Адриана мне все уши прожужжала, что ее подруга будет петь на сцене последней и ей отведена почетная роль запустить в сумрачное небо первый летающий бумажный фонарик. Красивая и древняя эльфийская традиция всегда казалась мне слишком помпезной, но сестра прыгала от восторга, когда тысячи огоньков озаряли небосвод, будто крупицу нашей светлой магии привносили во мрак ночи.

   — Смотри! Это она! Моя Лоу! — воскликнула и указала на сцену, когда я отвлекся на разговор с другом.

   Как только мой взгляд устремился на мерцающий постамент, сердце замерло, а потом принялось до боли выбивать чечетку по ребрам. За золотистой арфой сидела девушка в изумрудном платье, украшенном ручной вышивкой золотых нитей.

   Ее светлые волосы спадали на хрупкие плечи и венчались ободком из живых лесных цветов, а за спиной, будто невесомый платок расправил умелый мастер, на легком ветру плавно парили зеленоватые крылья с желтыми перепонками. Ее изящные пальчики коснулись струн, и заиграла музыка, которая вывернула мою душу наизнанку.

   — Это она сама сочинила, представляешь? — тараторила сестра, но я уже ничего не слышал. Только ее.

   Лоу запела, и мир вокруг перестал существовать. Этот волшебный голос захлестнул волной, накрыл с головой усладой и покорил впервые и навечно. Слова сплетались в заклинание, которое зачаровало мое сердце, разжигая в нем неукротимый огонь. Я смотрел на самую красивую эльфийку королевства и не верил глазам. Мог вечность наблюдать за игрой ее пальцев и слушать голос, но песня закончилась, и мелодия стихла, погружая площадь в миг абсолютной тишины.

   Взорвались овации, а я стоял не в силах пошевелиться. Безотрывно смотрел, как она с улыбкой запускает первый фонарик, как он отрывается от ее рук, взлетает, как она смотрит в небо и ее образ утопает в тысячах других таких же фонарей…

   — Не могу, — повторил сестре. — Понимаешь?

   — Понимаю, — шепнула одними губами и прижалась к моей груди. — Но ты кое-что не знаешь о ней. Я поклялась никому не говорить, но ты должен знать перед тем, как принять решение…

ГЛАВА 4 Лоурэн

Раньше сумерки меня страшили, а ночь ввергала в ужас, когда смотрела на темный лес из окна спальни. С детства меня пугали рассказами о неведомых чудовищах, что обитают в Самшитовом лесу и в полночь выползают из нор в поисках добычи. Но однажды, поспорив с друзьями, я преодолела этот страх, и моя жизнь разделилась на «до» и «после».

   И вот сейчас я сидела под деревом, укрытая его раскидистой листвой и чувствовала себя намного уютнее, чем в родном доме. Не боялась никаких чудовищ, а тем более оборотней, ведь точно знала, что эта территория принадлежит Тилиону Райду — моему любимому черному волку! Я ждала его с улыбкой на лице, вспоминая самое прекрасное время своей жизни.

   — Ты должна это попробовать, уверяю, ничего вкуснее ты еще не ела, — протягивал мне кусочек мяса Тил. Его желтые глаза горели в предвкушении, а я с опаской и толикой презрения посмотрела на сомнительный кусок.

   — Эльфы не едят мясо, — напомнила, в надежде, что он не будет настаивать снять пробу.

   — Знаю, но ты только попробуй. Это вяленое филе болотной крысы, — с тяжелым вздохом я взяла из его рук дурно пахнущий кусочек ужасного вида. Покрутила его со всех сторон и нахмурилась.

   — Ладно, но тогда ты попробуешь сливу, — достала из корзинки фрукт, зная, что оборотни не едят фрукты.

   — Договорились, — рассмеялся Тил. — Одновременно! Раз, два, три!

   Я резко зажала нос и кинула в рот мясо. Скривилась от гадкого вкуса и начала разжевывать, наблюдая за тем, как волк давится сливой. Не выдержала и выплюнула, открыла фляжку с водой и запила.

   — Так не честно! Я проглотил! — от его возмущенного вида я рассмеялась в голос, любуясь его негодованием, как чем-то совершенно особенным. Каждая эмоция оборотня будоражила мое сознание.

   — Так я попробовала! Не было уговора глотать! — поспорила, задирая Тила еще больше.

   — Ах так! — блеснули в свете луны его медово-желтые глаза. Картинно зарычав, он прижал меня к стволу дерева и обдал шею жаром дыхания. Сильные руки сомкнулась на талии, и я испытала чувство, от которого хотелось взлететь. Каждая фибра души затрепетала и крылья зашевелились за спиной. А когда его губы коснулись моих, жар волной прокатился по телу, вспышкой пламени подхлестывая сердце биться чаще. Я запустила пальцы в его жесткие черные волосы, пропуская их сквозь пальцы, спустилась к затылку и обняла изо всех сил, прижимаясь к крепкому обнаженному торсу.

   Бретели платья соскользнули с плеч под напором его сильных рук и легкая материя упала к ногам, лишь на миг задержавшись на бедрах. Крылья невольно расправились полупрозрачной вуалью, трепетно обнимая Тилиона. Его кожаный килт, едва прикрывающий нижнюю часть тела, постигла участь платья.

   Оторвавшись от губ, оборотень посмотрел мне в глаза и прошептал:

   — Я люблю тебя.

   — А я тебя, — отозвалась еле слышно, не в силах голосом перебить стук вырывающегося из груди сердца. — Гореть мне за это на ритуальном огне, — обреченно улыбнулась, чувствуя при этом себя самой счастливой на свете.

   — Значит, гореть будем вместе, — ответил с придыханием и впился в губы страстным, требовательным поцелуем, разжимая мои губы и врываясь влажным языком. Сдалась! Не хватило сил на сопротивление, потому что все во мне горело и взрывалось. Хотелось попробовать его губы на вкус еще в тот день, когда он обнаружил меня на озере и отпустил. И если раньше, с каждой нашей новой встречей, я стояла на краю пропасти, то теперь с блаженной улыбкой на устах бросилась в ее черную зияющую пасть. Отдавала всю себя врагу, дарила ему то, что каждая эльфийка хранит под страхом смерти до свадьбы.

   Он вошел в мое тело мягко, но всей страстью, от которой даже воздух вокруг разрядился, заставляя жмуриться от боли, в которой хотелось утонуть и раствориться. Такой приятной и волнительной боли я никогда не испытывала и знала, что больше никогда не испытаю. То был миг, когда я вручила Тилиону сердце, подарила тело и отдала душу. Отныне я полностью принадлежала оборотню и хотела, чтобы это продолжалось вечность, чем подписала себе приговор…

   Время шло неумолимо под музыку ветра, что играл на струнах листвы. Я обнимала колени руками, сидя на природном кресле из мощных корней дерева гинга. Смотрела в пространство ночи невидящим взглядом и ждала, ждала, ждала…

   Он обязательно придет за мной. Он обещал. Мы убежим далеко за границы кланов, где сможем жить вне закона наших рас. Наслаждаться каждой минутой близости, а не воровать кусочек счастья у жестокой ночи. Я мечтала, представляла будущее, где моя душа перестанет кричать от боли и рваться на куски. Я так устала обманывать родных и улыбаться, пряча тоску за фальшивой маской.

   А время близилось к рассвету, и в подсознании поселилась страшная мысль. Сколько бы я не гнала ее от себя, она нарастала и твердила: — «Не придет». Слишком долго. Уже не придет, ведь как только солнце вступит в свои права, в лесу появятся эльфы, и оборотни не смогут заступить за черту.

   — Придет, — уговаривала саму себя не сдаваться. — Я рискнула всем, что у меня есть, чтобы быть с ним. Он не может так со мной поступить, — тихие слезы стерла трясущейся рукой, осознавая, что тешу себя обманом. — Нет. Еще немного подожду. Еще несколько минут до рассвета. Тилион, где же ты?

   Бессильно уткнулась лбом в колени и сотряслась от рыданий. Лучик солнца проник сквозь листву и коснулся теплом. Вот и все. Время вышло.

   Продолжая вытирать поток бесконечных слез, я поднялась, перекинула сумку через плечо и вышла на берег озера. Ощутила прилив сил. Утро питало внутреннюю магию, и я могла бы взлететь над лесом, но не стала. Растоптанной и униженной шла в сторону дома, не замечая никого вокруг.

   Даже не поняла, как оказалась в комнате, где мама не застелила мою постель, как обещала. Будто во сне разобрала вещи, облачилась в сорочку и легла на мягкую перину. Укрылась одеялом и легла на бок. Посмотрела на узорчатый ковер и ощутила, как новым потоком слезы полились из глаз.

   — Леди Лоурэн, — постучала в дверь экономка. — Пора готовиться к помолвке. Скоро прибудут гости! — и ушла, но вернется через несколько минут, если не поднимусь с кровати.

   Накрылась одеялом с головой и от отчаяния закричала в подушку. Все чувства смешались, разрывая мою несчастную душу. Сгорая от ненависти и обиды била кулаком по подушке до тех пор, пока не услышала мамин голос.

   — Лоурэн, — я замерла, готовясь выслушать нотации о том, что она предупреждала, а я не послушала. — Что случилось, дочь?

   — Он не пришел, — выползла из-под одеяла и упала в объятия матери.

   — Они не такие как мы, — в который раз повторила она, поглаживая меня по голове. — А ты не верила. Теперь сама убедилась, — тяжело вздохнула. — Бедная моя девочка, не плачь. Это отродье не стоит ни одной твоей слезинки. Забудь его. Совсем скоро ты будешь вспоминать ваши встречи с иронией, как приключение, которое случилось в твоей жизни. Поверь мне, так и будет, — утешала, прижимая к груди, утирая слезинки, а меня на осколки разбивало, трясло, как в лихорадке, слова тошнотой к горлу подкатывали. Хотелось кричать изо всех сил и крушить все вокруг.

   — Нет, ма! Любовь мою забрал и не пришел! Предал! Душу растоптал! Хочу уничтожить и ненавидеть! Но не могу… — душили всхлипы, но я продолжала говорить хриплым голосом: — Люблю его. Каждую минуту думаю о нем. Только он мне снится каждую ночь. Я умираю, когда его нет рядом, и заново рождаюсь, когда он смотрит в мои глаза, — выпалила эмоции, что копились внутри так долго и пожирали заживо.

   Мама замотала головой, немного отстранилась, чтобы вновь стереть мои слезы и заглянуть в глаза.

   — Скажи, что ты не успела сотворить глупость, — нотки страха проскользнули в ее голосе и удавкой сомкнулись на моей шее. Я сразу поняла, о какой глупости она говорит. Не решилась ответить словами. Они застряли в горле шипастым комом. Коротко кивнула, зажмурилась до боли, прикусила губу и посмотрела на мать, что тут же оттолкнула меня и вскочила с кровати. В ее огромных зеленых омутах я прочитала первобытный страх, животный, самый жуткий из всех возможных.

   — О, Ши! — сорвалось, и она закрыла рот руками, будто яд из уст полился, а потом схватилась за голову, зашагала вокруг кровати. — Какой позор! За что мне все это?! За что Великая меня покарала?! Я душу в детей вложила! Я правилам всем следовала! Останусь в одиночестве доживать свой век! Точно останусь! Ты себя погубила и меня погубила! Твой отец откажется от меня! Выгонит из дома и найдет себе красивую и молодую жену! А тебе сожгут крылья, лишат магии и проклянут! Как ты могла?! Твоя помолвка… — заметалась по комнате вьюном, пока я отрешенно наблюдала за ее безумной истерикой. Какой смысл сокрушаться? Время вспять не повернуть. Я сделала выбор и готова за него ответить, понести любое наказание. Зачем мне крылья, если я летала только с НИМ? — Семья Грэм влиятельна! Если Асур узнает, а он узнает в вашу брачную ночь! О, Ши! О Великая Ши! Мы пропали!

   — Делайте что хотите. Мне все равно, — произнесла мертвым голосом. Этой ночью я потеряла всякую тягу к жизни. Без Тилиона она мне не нужна. Пустая, лишенная красок и вкусов. Тягостное болото, чья пучина медленно затянет и когда-нибудь полностью поглотит.

   — Надо сорвать помолвку! — загорелись мамины глаза черным пламенем. Она подошла к трельяжу и посмотрела на себя в зеркало, сжала кулачки, насупилась. Поправила усыпанную камнями диадему и прикусила нижнюю губу. — Нет, нет… Такого позора не допущу. Надо что-то придумать. Надо, чтобы Асур отказался от брака. Вы же друзья…

   — Он откажется, не переживай, — отозвалась устало, наплевав на все. Мне так сейчас было плохо, что языком ворочить больно.

   — Не вздумай никому рассказывать об этом оборотне! — снова дикий страх в глазах.

   — Я просто поговорю с ним. Асур поймет. Наверное…

   — Сколько можно валяться?! — залетела в комнату экономка Касана, теряя всякое терпение. — Ванна остыла! — пожилая эльфийка вела себя почтенно до тех пор, пока ее приказания выполнялись в срок, но стоило их нарушить, как хоть прячься от тирады поучений. — Лоу! Опять испытываешь мое терпение! Леди Эрвэн, ваше торжественное платье тщательно выглажено и ждет хозяйку, — вот и маме досталось, за то, что отвлекает меня от приготовлений.

   Мама жестом показала, что сдается и упорхнула из моих покоев.

   — Что с глазами? — нахмурилась экономка.

   — Плохо спала, — я отмахнулась и прошла в смежные покои, через которые вышла в коридор. Два шага и я уже открыла двери в ванную комнату.

   От пара резало измученные слезами глаза. Касана как всегда погорячилась, что вода остыла. Я сняла сорочку, расправила крылья и вошла в круглую купель, морщась от горячей воды. А когда привыкла к ее температуре, то с головой погрузилась, задержав дыхание. Образ смеющегося Тилиона заставил губы расплыться в улыбке. — Как он мог так поступить? — в голове не укладывалось. Неужели мама права и он просто воспользовался моей наивностью, наигрался и выкинул из своей жизни, как ненужную вещь? — Может, что-то случилось? Может…

   Вынырнула, отдышалась и прильнула к бортику каменной купели. — Что могло помешать ему прийти? — не находила ответа на свой вопрос и это терзало до невыносимости.

   Наспех вымылась и накинула легкий халат на горячее тело. Вышла в коридор, где меня уже ждали личные прислужницы. Они повели меня в комнату, оборудованную под гардероб. Усадили у зеркала и принялись наводить красоту, а я пустая оболочка с одним натянутым нервом, который только тронь, лопнет. Все мысли о нем, вся злость и любовь лишь о нем…

   Вскоре я вышла из комнаты полностью подготовленная к празднику. На высокой прическе в форме цветка красовалась остроконечная диадема с зелеными камнями, уши оттягивали драгоценные серьги, а шею душило тяжелое колье. Платье, цвета эмблемы нашего лесного клана, из легких почти невесомых материй и прорезями для крыльев. Вот только они безжизненно висели, переняв на себя всю мою душевную боль. Попыталась их расправить усилием воли, но не получилось. Плюнула на все, натянула улыбку и пошла встречать гостей.

   Отец окинул меня оценивающим взглядом, когда поравнялась с ним у распахнутых дверей замка. Мама нервно теребила край кружева на платье и старалась не смотреть в мою сторону.

   — Где твой брат? — спросил со злостью. Отец не любил, когда кто-то опаздывал.

   Я пожала в ответ плечами. Со вчерашнего дня не видела сорванца Айрика, но стоило о нем вспомнить, как брат с грохотом спустился по лестнице, на ходу заправляя парадную рубашку в брюки. Совсем скоро ему стукнет семнадцать, и он отправится в ту же академию, где училась я. А потом три года тяжелого обучения, новые друзья и билет во взрослую жизнь. Ему повезет, если отец хотя бы месяц позволит ему пожить спокойно, в чем я сильно сомневалась. Краем уха слышала, что Айрику уже подыскали супругу.

   — Я что-то пропустил? — больно ущипнул меня за руку, и я вскрикнула, отвесила ему подзатыльник и едва сдержалась, чтобы не выругаться.

   — Прекратите! — смерил строгим голосом отец. — Как дети малые, — пробурчал недовольно.

   — Айрик! — поддержала мать. — Не трогай сестру. Она и без того волнуется.

   — Да что тут волноваться? — махнул он рукой и обворожительно, как умел только брат, улыбнулся. Смахнул с лица длинную челку белокурых волос и коснулся острого кончика уха. А глаза зеленые в точности как у матери заблестели. Ох, немало сердец разобьет мой братишка за время обучения! — Поставит подпись в договоре и вуаля! Гулять на свадьбе нам три дня! — заразительно рассмеялся, а вот у меня уголки губ в печали опустились.

   — Идут! — толкнула его мать локтем в бок.

   Мы все выпрямились, показывая стать родовитого семейства перед четой горных эльфов. Асур Грэм сразу приковал мое внимание. Высокий и довольно крепкого телосложения эльф всегда вызывал во мне лишь дружеские чувства. Он был красив и хорошо воспитан. Длинные серые волосы, заплетенные в косу, украшали его образ, сочетались с нарядом и гармонировали с большими сизыми глазами. Он был старше своей сестры на три года, но не был лишен присущей Адриане игривости. Было время, когда мы почти каждый день встречались в заброшенной лачуге у Самшитового леса и играли в фанты всю ночь напролет. Асур с друзьями приносил эльфийское вино из запасов самого Хаузера Грэма — главы семейства горных эльфов. То время я вспоминала с теплом. Самое беззаботное время в моей жизни. И зачем я тогда, изрядно захмелев, отправилась за белую черту? Вернуть бы все назад! Не бушевала бы тогда буря в моей душе, а сердце не болело бы так сильно.

   — Приветствую в поместье Сэлман дорогих гостей! — со всей добротой, на какую только способен, произнес отец.

   — И я рад встрече, Эйлинг! А повод-то какой замечательный!

   Пока главы семейств обнимались, расшаркиваясь в комплиментах, я посмотрела на Адриану, которая сегодня выглядела бледнее, чем обычно. Явно чем-то встревожена. И я догадывалась чем. Кроме матери, только моя лучшая подруга знала о Тилионе. Она клялась, что эта тайна умрет вместе с ней. И если так, то сейчас я понимала ее чувства. Горячо любимый брат собрался жениться на эльфийке, которая отдала свою честь другому, да еще и оборотню. Не лучшая партия! Да что там лукавить! Худшая из всех возможных! Зато в ее лице я приобрела союзника за право отстоять свою свободу. Надеюсь, она отговорила Асура жениться, и их семейство явилось в поместье для того, чтобы сообщить моему отцу эту новость.

   Когда главы семейств удалились в кабинет, оставив нас в торжественном зале у накрытых столов, я заволновалась. Метнула взгляд на Адриану и та печально качнула головой, а потом посмотрела на брата. Невозмутимый Асур занял место на стуле и подтянул к себе бокал. Айрик подсел к нему и начал расспрашивать о чем-то.

   Мама вообще находилась где-то не здесь. Ушла в самый дальний край стола и села. Я не растерялась и схватила Адри за руку. Потянула ее за собой и вывела в пустой коридор. Прижала к стенке и спросила:

   — Он откажется от меня?

   Она опустила взгляд и обмякла.

   — Нет. Он любит тебя, Лоу, и хочет жениться, — прозвучало как гром среди ясного неба.

   — Любит?! — возмутилась, округляя глаза. — Никогда я не давала повода! Адри! Почему ты его не отговорила?

   — Я пыталась, честно, — начала она оправдываться, а у меня все упало. Никогда я не замечала на себе двусмысленных взглядов, жестов, высказываний, которые говорили бы о том, что Асур испытывает ко мне подобные чувства. — Но он так же упрям, как и ты!

   — Я убегу, ты знаешь. Рано или поздно я убегу с ним. Меня никто не остановит, — выпалила на эмоциях.

   — Прости. Не в моей это власти, — произнесла обреченно, чем вызвала во мне приступ яростного гнева.

   Размашистым шагом я направилась в зал, подошла к Асуру, положила руку ему на плечо и холодным голосом произнесла:

   — Нам надо поговорить.

   — Я сейчас вернусь, — улыбнулся он Айрику и пошел за мной следом.

   Ожидая, что разговор может быть долгим и громким, я повела эльфа в коморку под лестницей, где мы с братом любили прятаться в детстве. Тесная, но уютная она встретила нас дутым диванчиком и тумбой, на которой покоился фонарь. Щелкнув пальцами, я зажгла огонь и тут же схватила Асура за ворот рубашки. Попыталась его встряхнуть, но сил не хватило. Он накрыл мою руку ладонью и медленно опустил. Нас почти не разделяло пространство. Ткани наших нарядов уже терлись друг о друга. Я слышала и кожей ощущала его сбивчивое дыхание.

   — Откажись от свадьбы! — начала с ультиматума, заглядывая в холодные сизые глаза.

   — Почему? — улыбнулся и сделал вид, что ничего не понимает. — Наши отцы так решили…

   — Ты, как мужчина, вправе отказаться, а я нет. Откажись!

   — Это просьба или приказ? — смутился в привычной манере, хотя глаза выдавали его с потрохами. Волновался и терялся.

   — Совет, — ухмыльнулась и стиснула зубы от злости, силясь не залепить ему пощечину.

   — Если бы мне нужен был совет, я бы спросил. Не собираюсь отказываться от брака. Мне уже пора создать семью и выбор отца меня полностью устроил, — он говорил, а я не верила ушам. Это все равно, что упасть в ледяную прорубь и ощутить колкость тысячи кинжалов, что жалят до невыносимой боли. Меня от макушки головы до кончиков пальцев пронзило этим леденящим страхом.

   — Мы ведь друзья, ну как же так? — попятилась назад, приложив руку к груди, взывая к его совести и здравому смыслу.

   — Далеко не друзья, Лоу. Я люблю тебя уже давно, — признался полушепотом и вверг меня в ступор. Такого подвоха я не ожидала! От него уж точно!

   — О, Ши! — взмолилась, подобно матери, всплеснув руками. — Прошу, Асур, откажись! Хочешь, я встану на колени и буду умолять?! Пожалуйста! — начала оседать, но он ухватил меня за талию и прижал к себе резко, дерзко, далеко не как мой милый друг Асур.

   — Не могу отказаться. Я безумно тебя люблю и обещаю, что сделаю все, чтобы ты полюбила меня. Обещаю, я буду носить тебя на руках, брошу все к твоим ногам…

   Я оттолкнула его со всей силы и вдруг поняла, в какую переделку попала. Осознание накрыло каменной глыбой, из завалов которой не выбраться. А во всем виноват Тилион! Это все проклятый оборотень! Если бы он только пришел этой ночью! Если бы мы сбежали… — Где же ты, любимый, уничтоживший всю мою жизнь, испепеливший ее в прах?!

ГЛАВА 5 Тилион

Когда полночь вступает в права, ограничения отступают. Это время, которое принадлежит оборотням. Мы всегда ждем его у границы и бежим на охоту в первую же секунду, чтобы успеть поймать добычу, которая не успела спрятаться.

   Так и должно было случиться сегодня, но за мной по приказу отца увязался младший брат. Совсем еще юнец он не знал, что я задумал покинуть стаю и перевернуть свою жизнь.

   Я специально двинулся в самый опасный участок леса, где местная живность не церемонилась с охотниками, в надежде, что брат испугается и отстанет.

   — Уходи, Мион, — прорычал ему ментально, как только мы приняли облик волков.

   — Я пойду с тобой, — упрямился брат, не понимая, что он мне сейчас совсем не нужен.

   Никто не знал о плане, который я подготовил. Лишь мы с Лоу все продумали так, чтобы в определенное время выйти из леса без преследований. И я уже опаздывал из-за того, что побежал не по тому пути, чтобы запутать следы стаи, что охотилась в этих землях.

   — Уходи! — прикрикнул со всей злостью, но он упрямо продолжал хвостом плестись за мной. Бежал со всех ног и почти не отставал.

   Тогда я остановился, сел на ближайшей тропе и посмотрел на Миона, который последовал моему примеру. Вперился в меня жалобным взглядом и заскулил.

   — У меня важное дело. Ты должен прибиться к Нарану. Он все покажет, он научит. Здесь опасно, — сослался я на друга, который обещал взять заботу о моем брате на себя. — Просто уходи и не беги за мной, — прорычал в приказном тоне, чем явно обидел мальца.

   — Что ты задумал, Тил? Опять к этой эльфийке бежишь? — спросил и вверг меня в ступор.

   — Откуда знаешь? — напрягся каждой мышцей. Никому, кроме Нарана, я не рассказывал о связи с Лоу, а в друге был полностью уверен, он не стал бы трепаться о таком.

   — Видел, — опустил он виновато морду. — Однажды.

   — Следил за мной, — сделал я не утешительный вывод и в приступе ненависти шерсть вздыбилась. Хотелось проучить неуемного брата за то, что нарушил мой приказ.

   — Я никому не сказал. Никому не скажу, честно, правда. Не злись. Возьми меня с собой…

   — Проваливай! — закричал, хотел сорваться с места и оставить Миона прямо здесь, чтобы неповадно было, но хруст веток, который раздался за спиной брата, заставил насторожиться.

   Незнакомый запах приближался к нам с такой скоростью, что ни одна болотная крыса не сравнится с подобным норовом. Это было нечто иное, то, с чем я раньше никогда не сталкивался.

   На голых инстинктах перескочил через Миона и заметался по сторонам, стараясь уловить направление запаха. Оно постоянно менялось. Мешал разбушевавшийся ветер. Оставалось ориентироваться на звук.

   И вдруг я услышал уже громкий хруст, но не успел поднять голову, как огромный крылатый змей бурового цвета рухнул с дерева прямо на брата.

   Мион заскулил в ту же секунду, как гадина укусила его за шею. От ярости на секунду потемнело в глазах, а потом я набросился на ночную тварь и вонзил в ее скользкое толстое тело клыки.

   Змей извивался, стараясь выбраться из захвата, выпустил ядовитые зубы, и расправил перепончатые крылья, на концах которых появились красные шипы. Я чувствовал, как гад жалит меня крыльями, пробиваясь шипами через густую шерсть, но продолжал яростно впиваться в него, стараясь перекусить его пополам.

   А когда черная субстанция рекой потекла из моей пасти, змей обмяк. У меня задвоилось в глазах, но я закончил начатое и разорвал его на части. Сквозь туманную пелену посмотрел на Миона, который лежал на тропе в человеческом облике и не подавал признаков жизни. Перекинулся, чувствуя, как меня покидают силы, подхватил братишку на руки и побежал в сторону поселения.

   Вскоре полностью потерял слух, и мне начали мерещиться эльфы. Казалось, они пролетали мимо, а я бормотал безустанно:

   — Лоу, Лоу… моя девочка. Я уже иду.

   Когда показались горящие факелы и покатые крыши домов, я и вовсе начал бредить, отравленный ядом змея. Мне виделось, что у отца выросли заостренные уши и засветились крылья за спиной. Он что-то говорил, жестикулировал. Вокруг собралась толпа сородичей, и кто-то выхватил у меня из рук брата. И тут ко мне резко вернулся слух. Оглушительный душераздирающий крик матери разорвал перепонки. Я снова перестал слышать и почувствовал, как подкашиваются ноги, будто кто-то ударил по коленям палкой.

   Как только лицом встретился с землей, ощутил привкус крови во рту и окунулся в забвение.

   Начал приходить в себя лежа в постели, слушая суровый голос отца.

   — Амфитуры водятся в северной части леса. Там охотятся только опытные волки. Что Тилион забыл в этих землях? Почему повел туда Миона?

   — Какая теперь разница, Мисур? — узнал я голос старейшины совета стаи. — Миона не вернуть, а Тилиона достали с того света. Едва успели. Яд Амфитура быстро поражает жертву. Это чудо, что он выжил.

   — Уже сутки в себя не приходит, — тяжело вздохнул отец, и я открыл налитые свинцом глаза.

   — Мион, — сумел проговорить пересохшими губами и увидел, как надо мной склонился отец.

   Что-то теплое полилось из уголков глаз. Я даже не сразу понял, что плачу впервые в жизни. Вся тяжесть осознания беды глыбой свалилась на туманную голову. Никогда не чувствовал такую слабость тела и опустошенность души. А потом за пустотой пришла боль. Невыносимая и всепоглощающая она напоминала, что я виновен в гибели брата. Если бы не пошел на север, если бы не задумал побег, если бы…

   — Посмотри на меня, — коснулся моего плеча отец, но я продолжал смотреть на деревянные перекладины потолка. Кожа саднила от соленых слез, а подушка уже промокла. — Тилион! Говори! Говори со мной! — он затряс меня с такой силой, что я немного пришел в себя и смог присесть в постели. Голова закружилась, и свет от пламени свечей резал заплывшие глаза.

   — Прости, — шепнул, и отец обнял меня, крепко прижимая к себе. — Где мама?

   — Готовится к погребению…

ГЛАВА 6 Асур

Кабинет Эйлинга Сэлмана практически не отличался от кабинета моего отца в поместье Грэм. Лишь мелкие детали давали понять, что я нахожусь в чертогах лесных эльфов — герб рода в виде остролиста на картине и четко по цветам расставленные книги на полках. Но самое странное в этой ситуации то, что я вообще об этом думал, в то время как стоял рядом с Лоурэн на ковре перед главами наших семейств, ожидая важного вопроса.

   Посмотрел на горделивый профиль самой прекрасной эльфийки на свете и сердце предательски забилось чаще положенного. Она еле заметно прикусила алую губу и тяжело вздохнула.

   — Асур и Лоурэн, вы уже знаете, что мы изначально, когда вы были еще детьми, договорились о вашей свадьбе. По всем правилам и традициям клана мы заключили договор о помолвке, — заговорил мой отец и пальцем указал на свиток пергамента. — Согласно закону, мой сын вправе отказаться от выбранной мной партии, обозначив причину отказа.

   — Законы устарели и давно пора их поменять, — бесцеремонно выступила Лоурэн и сделала шаг вперед.

   От удивления, мои глаза округлились. Нет. Никогда я не видел таких смелых и нахальных эльфиек. Только из-за одного этого выпада я мог сейчас отказаться от свадьбы, но ее чарующий голос снова заворожил, заставляя кровь кипеть и обжигать вены до приятной боли. Только рядом с ней я чувствовал себя по-настоящему живым.

   — Почему бы мне не задать этот вопрос? Что если я не согласна на брак и хочу посвятить свою жизнь вовсе не рождению детей?

   — А чему? — растерянно спросил отец и оторопел.

   Эйлинг Сэлман вообще рот открыл и побагровел, а я едва сдержал нервный смешок. Да уж! В этом браке мне точно скучать не придется!

   — Образование позволяет мне поступить на практику, чтобы потом стать педагогом в Академии Семи Ветров, — выпалила Лоу и тут ее отец не выдержал.

   — Вижу, твоя мать ничему тебя не научила! Предназначение настоящей родовитой эльфийки в том, чтобы выйти замуж и воспитывать детей! Я не потерплю подобного отношения к браку в моей семье! И сейчас жалею, что поддался на уговоры Эрвен и отправил тебя учиться! А рассуждать о законах, которые по твоему мнению устарели, не позволю! — стукнул он по столу, окончательно выходя из себя. — Асур, ты вправе отказаться от моей дочери, — прожег он ее ненавистным взглядом.

   Лоу посмотрела на меня с надеждой в глазах. Я вспомнил слова сестры, ее предостережения и жестокую правду о том дне, когда мы играли в фанты у леса. На долю секунды представил, как она тонет в объятиях грязного оборотня, и ярость больно ударила по сердцу. Но если откажусь, никогда себе не прощу!

   — Я согласен взять в жены Лоурэн Сэлман, — произнес ровным тоном, глядя ей прямо в глаза, замечая, как их ярко-зеленый цвет темнеет от злости.

   — В таком случае, прошу подойти и подписать договор, — протянул мне перо отец и я смело поставил подпись. — Завтра состоится церемония. Праздновать будем по традиции в доме невесты, — как только он это сказал, Лоу выбежала из кабинета, хлопнув дверью.

   Я пожал плечами и улыбнулся.

   — Я рад, что вы доверили мне заботу о Лоурэн, — склонился перед Элингом. — Даю слово, она будет со мной счастлива. Я все для этого сделаю.

   — Я в этом и не сомневаюсь, мой мальчик, — а вздохнул так обреченно, что слова никак не сочетались с выражением лица, да и мой отец был явно не в восторге от невесты, после такой выходки. Но выбор сделан, договор подписан и завтра свадьба. Давно я не чувствовал себя таким счастливым, хотя понимал, что мне будет нелегко завоевать сердце Лоу.

   На ужине в честь состоявшейся помолвки, я сидел рядом с невестой, которая, будто застывшая статуя не шевелилась и смотрела в одну точку. Я отважился взять ее за руку, и только тогда она отмерла, повернулась и посмотрела на меня опустошенными глазами.

   — Ты будешь счастлива, обещаю, — шепнул, немного наклонившись.

   Она резко вырвала руку, ухмыльнулась и ответила:

   — Сомневаюсь.

   У меня вновь заболело сердце и уверенности в собственных словах поубавилось, но Лоу не понимала, что эта свадьба спасет ее от сожжения крыльев. Если бы я отказался, Элинг нашел бы другого, того, для кого чистота и невинность невесты превыше всего. И тогда раскрылась бы тайна Лоу, опозорив весь ее род. Я же не собирался делать ей больно и хотел лишь одного — искренней любви, на которую она только способна.

   — Мы с Хаузером приняли решение, что молодожены будут жить в имении Сэлман, которое является приданным Лоурэн. Там все готово для комфортного проживания, — объявил Элинг и я заметил улыбку на лице Лоу, что не могло не радовать. — Наша экономка Касана учтиво согласилась следить за вашим новым домом, — а вот тут Лоу выдала отрицательную реакцию, картинно скривившись.

   — Благодарю. Это очень щедрый подарок, — прижал я ладонь к груди и кивнул.

   — А теперь обсудим подробности церемонии…

   — Извините, — встала Лоу из-за стола. — Неважно себя чувствую, позвольте покинуть вас?

   Не дождавшись ответа главы семьи, она вышла, и я тут же направился за ней. По лабиринтам коридоров, что вели к большому открытому балкону.

   Лоурэн припала к перилам и посмотрела на Самшитовый лес. Зарыдала в голос, не замечая моего присутствия.

   Я так и застыл на пороге, наблюдая за ее истерикой. Больше всего на свете мне сейчас хотелось подойти к ней, крепко обнять и успокоить, но гордость не позволила. А когда услышал тихое:

   — Тилион… — и вовсе едва не взорвался от ярости.

   «Ты сможешь с этим жить?», — раздались в голове слова сестры, но ответить сам себе не смог и поспешил незаметно покинуть эту часть замка.

ГЛАВА 7 Лоурэн

— Как ты могла себе позволить сказать нечто подобное?! — кричала вне себя мать, пока приглашенные «феи красоты» колдовали над моим образом невесты. — Знаешь, что мне сказал твой отец?! Оказывается, я не так тебя воспитала! И ничему тебя не научила! И во всем виновата я! — сокрушалась она так, что эльфийки места себе не находили, будто тирада предназначалась им лично, а не мне.

   — Все равно, — произнесла и стерла с губ яркую помаду. — Пожалуйста, не трогайте губы, — обратилась к девушкам.

   Они тут же переметнулись на прическу, которая уже возвышалась над головой так, что впору подпирать ею потолок. А в завершение еще и фату полупрозрачную нацепили с намеком на то, что во время церемонии она закроет мое лицо.

   — Конечно! Тебе все равно, что после этой свадьбы твой отец от меня откажется! А так и будет! Когда проверяющие за дверью... — осеклась она, едва не выдав мою тайну посторонним. — Молюсь каждую секунду, Лоу. Молюсь нашей великой Ши, чтобы спасла, но ты продолжаешь противиться судьбе!

   Знала бы она, что сейчас творилось в моей душе! Меня трясло, как осиновый лист от дикого страха быть разоблаченной проверяющими. За блуд традиционно сжигают крылья на ритуальном огне в храме Ши. Однажды мать меня водила посмотреть на наказание эльфийки, которая оказалась не чиста перед мужем и старалась это скрыть от него. Зрелище не для слабонервных! Помню, как меня мутило от противного паленого запаха, заполонившего храм, как морщилась от жуткого крика той девушки, которая навсегда теряла крылья и способность летать. На ее спине остались глубокие рубцы, как напоминание о преступлении.

   Я на миг представила, как лежу на каменной плите, расправив крылья, как голубые языки пламени пожирают часть меня…

   — Уходи! — прокричала матери. — Уходи! Не хочу тебя видеть и слышать! Вы все подписали мне приговор этой свадьбой, так будь добра замолчать и наслаждаться церемонией, — никогда раньше я не говорила таких слов горячо любимой маме, никогда не общалась с ней в таком тоне, но нервы были на пределе, а она накаляла их еще больше.

   Она настолько обиделась, что ничего не ответила. Бросила мою свадебную диадему на кровать и выбежала из комнаты.

   Слезы постарались испортить идеальный макияж, но я их сдержала. Мой внутренний стержень все еще подбадривал и заставлял верить в лучшее. Глупо, конечно. Мне никак не избежать этого брака. Уже поздно. Я должна была сейчас…

   О, Ши! Я тоже ей молилась не меньше, чем мать. Но шли часы, а мой Тилион не появлялся, хотя знал, что если опоздает, буду принадлежать другому. И вот теперь считанные минуты оставались до церемонии, в которой придется отдать мужу тело и душу, скрепив договор эльфийской магией и особенным браслетом. Как только крохотный замочек защелкнется на моем запястье, Асур получит на меня все права. Он сможет распоряжаться мной, как вещью. Заявить о не чистоте в первую брачную ночь и подать заявку на сожжение моих крыльев. За измену может обратиться к жрецам, которые лишат меня магии. Тогда я стану никем в мире эльфов и он будет в праве держать меня в доме в качестве наложницы, что даст ему возможность жениться вновь.

   Вот на такую незавидную участь обрек меня любимый! И он знал, что если не придет, то я буду вынуждена выйти замуж, что равно расставанию. И сейчас я смотрела на себя в зеркало, щурясь от внеземного сияния платья, и прощалась с Тилионом навсегда. В эту секунду я дала себе обещание, что больше никогда не поддамся чувствам и если Ши решила так, то противиться нет смысла. Значит, Асур — моя судьба. Значит, лишиться крыльев — моя судьба! И гореть я буду в одиночестве, а не вместе с оборотнем, как он обещал.

   С этими мыслями я вышла из комнаты, неся за собой тяжелый шлейф белого платья от начала и до конца выбитого кружевом. Еще одна традиция родовитых эльфов. На мне то самое платье, в котором моя мать выходила замуж за отца. Трогательно и мило. Впору расплакаться, как сейчас это делала мать, стоя у арки с цветами в главном зале поместья, но выдавить из себя даже слезинки не смогла. Для меня все, что не было связано с Тилионом, не вызывало чувств. Удивительно и странно, ведь я все еще жила. А жива ли?

   — В связи с подписанным договором, сегодня соединяю ваши горящие сердца… — конечно же, меня никто не спрашивал, хочу я этого или нет. Все подписано и решено. Оставалось лишь кивать и смотреть на красавца мужа, что улыбался во весь рот и светился счастьем. Видеть его серую косу волос, что спускалась до груди, теряясь на фоне стального камзола. — Именем Великой Ши, объявляю вас мужем и женой! — чей-то незнакомый ребенок вышел из толпы гостей и застыл перед нами с подушкой, на которой покоился тот самый драгоценный браслет.

   Я протянула руку Асуру и отвела взгляд, чтобы не видеть, как он надевает на меня оковы.

   Зажмурилась, когда холодная вещица коснулась запястья, вздрогнула и прикусила губу, силясь не расплакаться в панихиде по проданной душе.

   — Именем Ши объявляю вас мужем и женой! — прозвучали приговором слова жреца и подвели черту, за которую мне теперь нельзя зайти. Будто та самая ненавистная полоса белого песка между королевством и лесом сегодня снова разделила мою жизнь напополам.

   Вот так просто я и погрузилась в туманность веселого праздника, выцепив из массы гостей лишь одно лицо… Лицо Адрианы. Она подошла, обняла меня без единого намека на улыбку и прошептала:

   — Не обижай его…

   Вот она! Родственная любовь! Я и сама сейчас, принимая поздравления от брата, едва не расплакалась, когда он пошутил, что женится на Адри.

   — Я одобрю любой твой выбор, — произнесла на вдохе и уткнулась в плечо Айрика.

   — Только не плачь. Я тут еще поживу до учебы, — подбодрил брат. — До вашего имения рукой подать, да и Касана доложит обо всем раньше, чем оно случится, — рассмеялся и я вместе с ним, хотя от новости, что экономка плавно перекочует в мой новый дом, была не в восторге.

   — Приходи каждый день. Не бросай меня, — сказала уже серьезно, и он посмотрел мне в глаза.

   — Я всегда за тебя, сестренка. Ты же знаешь, — а потом игриво подмигнул и отошел, пропуская отца, который тоже решил лично поздравить меня с радостным событием.

   — Не опозорь наш род, Лоурэн. Мы несем честь лесных эльфов испокон веков, — совсем не удивилась его пылкой речи. Эти слова я слышала чуть ли не каждый день.

   Я просто посмотрела на отца, вздохнула и ничего не ответила. Хорошо, что мать бросилась в мои объятия, будто в омут. Я ничего не поняла из-за ее нескончаемых рыданий. Зато кивала в такт. Видимо, это ее устроило, если так быстро отошла в сторонку.

   В то время как гости веселились, танцуя традиционные для свадьбы эльфийские танцы, я сидела за столом и смотрела на тарелку с фруктами. Один лишь вид спелых слив погружал меня в счастливые и в то же время болезненные воспоминания. Всем своим нутром силилась смириться с замужеством, но самая обворожительная на свете улыбка оборотня так и стояла перед глазами. В сердце защемила тоска. Неужели я когда-нибудь смогу его забыть? Как буду жить, зная, что больше никогда к нему не прикоснусь, не услышу голоса, не вдохну запаха, не обниму и не поцелую? От такой перспективы мир тут же померк, стал пресным и опостылевшим. И это уже не страх, а кое-что похуже. Отчаяние и безысходность.

   — Наш выход, — шепнул мне на ухо муж, чем заставил посмотреть прямо в его глаза. Танца молодоженов ждали все гости и родственники. В преддверии сумерек мы все еще могли летать. Возможно, для меня это будет последний полет.

   — Идем, — ответила и протянула ему руку.

   Асур с улыбкой обхватил мою ладонь, и мы вместе поднялись и вышли из-за стола в центр зала с бесконечно высоким потолком. Прижавшись к мужу, я положила руку ему на плечо, и он закружил меня в танце под прекрасную музыку арфы.

   С каждым новым движением наши крылья расправлялись все больше, и настал миг, когда мы оторвались от пола.

   Я всегда любила это ощущение свободы, когда вокруг нет опоры. По улыбке мужа поняла, что он был доволен полетом. Здесь под куполом зала под овации гостей, он потянулся к моим губам, прикрыв глаза. Но я не смогла себя пересилить и отвернулась.

   — Лоу, пожалуйста, — услышала умоляющее. — Лоу…

   — Прости, — замотала головой. Я никогда еще не прикасалась к другому мужчине, не целовала никого и тем более не… — Прости, но нет.

   Музыка еще не стихла, а наш парящий танец уже закончился. Асур явно разозлился и поспешил вернуться к застолью. Это и к лучшему. Близости с мужем боялась, как огня, но неминуемо настал час, когда явились проверяющие, которые будут стоять за дверью в то время, пока будет длиться наша первая брачная ночь.

   Как только Асур выйдет и у него не окажется доказательств моей невинности в качестве капель особенной крови, которая даже цвет имеет другой, проверяющие тут же потащат меня в храм для исполнения наказания.

   Эльфы в золотистых мантиях прошли по ковровой дорожке, одновременно остановились и скрестили руки на груди. Первым заговорил жрец, который выглядел старше своего сопровождающего:

   — Позвольте выразить свое почтение к ново созданной семейной паре рода лесных и горных эльфов. Желаю процветания клану Грэм. Мы прибыли с традиционной миссией и готовы сопроводить молодых к покоям.

   Вот и все! Я шла на негнущихся ногах, как на казнь. Сердце колотилось в груди от жуткого страха, в глазах то и дело темнело. Я не замечала никого вокруг, не различала лиц и старалась не смотреть в сторону матери. Знала, что она сама сейчас на грани обморока.

   Держась за локоть мужа, я продолжала путь вверх по лестнице, то и дело спотыкаясь и путаясь в юбках платья. Асур не давал мне упасть, поддерживая за талию. Смотрел на меня и молчал, едва заметно улыбаясь. А вот мне было не до улыбок. Я уже распрощалась с крыльями, когда он запер за нами дверь, оставив снаружи жрецов.

   — Давай я помогу? — аккуратно отстегнул от моей прически фату и снял диадему. Я стояла не живая ни мертвая, наблюдая за его движениями. — Не волнуйся, я не причиню тебе боль, — но Асур просто не знал, что у него это никогда не получится. Я давно испытала боль от первой близости с любимым мужчиной и не могла даже представить, что теперь отдам себя другому. Он сразу все поймет и ничто меня не спасет от наказания.

   Я стояла и изо всех сил молилась Ши, пока муж снимал с меня платье, с трепетом прикасаясь к коже. Вздрагивала всякий раз, когда его теплые пальцы проходились в близости от груди или бедер.

   — Тебе неприятно? — спросил он больше утвердительно, когда я осталась в одном кружевном белье.

   — Ты знаешь мое мнение по поводу свадьбы, — ответила сухо, переступила через гору из ткани белого платья и села на край кровати. Потянулась к графину с водой и смочила горло двумя глотками.

   Асур снял с себя камзол и остался в рубашке, которая едва прикрывала его причинное место. Мне стало совсем плохо, когда он сел рядом и взял меня за руку.

   — Я люблю тебя, Лоу, — прозвучало тихо и искреннее, а влажные губы коснулись легким поцелуем тыльной стороны ладони, вызывая во мне новую волну мурашек. — Попробуй и ты полюбить меня. Я все для тебя сделаю. Если захочешь, то можешь поехать на практику и потом работать в Академии. Поселимся рядом и ты сможешь спокойно заниматься любимым делом, — эти слова бередили душу, я чувствовала себя ужасно из-за того что не способна оценить его щедрости. Любая эльфийка была бы счастлива иметь такого мужа. Ну почему же он выбрал меня?! Не хотела я ничего в этой жизни, лишь Тилиона, лишь с ним желала быть рядом, но он бросил меня.

   — Мне ничего не нужно. Я хотела, чтобы ты отказался от брака. А сейчас мне все равно, — так и веяло холодом от каждого моего слова, и он не мог этого не почувствовать. Обхватил мой подбородок и заставил заглянуть в его сизые глаза.

   — Я никогда от тебя не откажусь, запомни, — проговорил, словно клятву и мне стало не по себе, когда Асур начал медленно приближаться к моим губам.

   Постаралась отключить все чувства, чтобы его прикосновения не вызывали отвращения, закрыла глаза и ощутила мягкое прикосновение губ. Подсознание против воли представляло на месте Асура Тилиона и обмануть саму себя было сложно, ведь поцелуй совсем не тот. И если на оборотня откликалось все мое тело, то с Асуром оно протестовало.

   Я испытывала насилие над собой, когда заставляла себя обнимать его за шею и тесниться ближе, когда отвечала на поцелуй и чувствовала тепло его дыхания на коже. А когда муж оторвался от моих губ, чтобы припасть к шее, спускаясь все ниже нежными поцелуями, поняла, что не смогу ему отдаться. Я полностью принадлежала другому мужчине, и пусть он меня бросил, этих чувств не изменить до конца моих дней.

   — Не могу! — вырвалась из объятий и подошла к окну, которое, по иронии судьбы, как раз выходило на лес и тот участок, где мы обычно встречались, я тут же отыскала глазами. Едва рассудка не лишились, когда у озера замерцал фонарик — знак, что Тилион там!

   — Не можешь? — ухмыльнулся Асур и подошел ко мне. Я быстро успела задвинуть штору и повернуться к нему лицом. — С грязным трупоедом ты можешь, а со мной нет?!

   Я обомлела и рот открыла от неожиданности. Адриана! Она все ему рассказала! Хотя обещала хранить тайну! Предательница! Но… Я нахмурилась, соображая, что Асур знал о моей связи до свадьбы и все равно…

   — Ты знал! — закричала и оттолкнула его от себя. — Ты все знал и не отказался! Поему?! — я была вне себя от злости. Начала ходить по комнате, мысли путались, а колени подгибались.

   — Потому что я люблю тебя! Как ты не понимаешь! — со всей силы он смахнул посуду со стола, и та с грохотом разбилась о каменный пол.

   Меня затрясло. Чтобы не упасть, я прислонилась к стене и осела, закрывая лицо руками. Подступили горячие слезы, и я ощутила прикосновение его рук. Он снова смотрел мне в глаза уже с ненавистью и недоумением.

   — Чем я хуже, Лоу? Чем паршивая псина заслужила твою благосклонность?

   — Разве Адриана не сказала, что я его люблю? — прошептала, наблюдая за тем, как меняется его лицо и в серых глазах зарождается огонь ярости.

   — Больше нет. Теперь ты будешь любить меня.

   Я рассмеялась.

   — Нет, Асур. Я никогда не перестану его любить. Я ему принадлежу и мне плевать, что будет. Иди, сообщи жрецам, что я не чиста. Сожги мои крылья! Я ничего не боюсь! — говорила, а сердце вырывалось из груди, а душа тянула в лес, где мерцал фонарик. Я должна туда прийти этой ночью! Я должна узнать, почему он меня бросил!

   — Как только наглости хватает! — замахнулся, но остановился и отошел. — Первый и последний раз я тебя спасаю! Это твой шанс вернуться к нормальной жизни эльфа, — с этими словами он достал из кармана брошенного на пол камзола белую тряпицу. Развернул ее на секунду, но я успела заметить пятна черной крови. — Пожалуйста, Лоу, подумай. Я тебе не враг.

   Он вышел в коридор к жрецам, захлопнув за собой дверь, и вскоре послышался характерный свист, который означал, что брачная ночь состоялась и невеста была невинна. О том, что у нас Асуром так ничего и не было, никто не узнал.

   Муж вернулся в покои бледнее камня и протянул мне уцелевший бокал с вином.

   — Пей! Надо отметить. Сегодня ты стала моей, — сунул мне под нос фужер, и я тут же осушила его до дна, косясь на зашторенное окно. — Если не хочешь близости, позволь хотя бы уснуть с тобой рядом.

   Я не ответила. Просто легла на правую часть кровати, наблюдая за тем, как он ложится рядом и обнимает меня.

   — Прости, Асур, я предупреждала. Не желаю тебе зла, не хочу обижать, но ты вынудил открыться. Я честна с тобой. Ты сделал выбор, а мне его никто не предоставил. Это не справедливо. Понимаешь?

   Он поцеловал мою руку, вздохнул и улыбнулся.

   — Я готов пройти через все это, чтобы однажды ты меня полюбила. Так и будет, Лоу.

   — Хорошо, если так, — шепнула, продолжая вспоминать своего оборотня.

ГЛАВА 8 Тилион

Рыть сырую землю, зная, что в нее ляжет родной брат, было ужаснее, чем видеть нападение змея. Я не мог остановиться. Копал все глубже и глубже под вой несчастной матери. Он набатом звучал в висках и сводил с ума. А когда тело брата, завернутое в белую ткань, бросили в яму, я совсем потерял рассудок.

   У меня отключились все чувства. Я и сам умер в тот миг, когда Миона закапывали. Существовала только одна причина, которая удержала меня на этом свете. Моя Лоу. Я ее подвел. Я не явился в намеченный час, и причина ничуть не умоляла последствий всего этого. Я бросил ее на произвол судьбы и теперь уже не знал, ждет ли она меня до сих пор.

   Судя по прошедшему времени, замуж уже вышла. Но как я мог бросить брата и не похоронить? Как мог встать с постели, когда физически был отравлен? Поймет ли? Простит ли? Неизвестно. Но я хотел хотя бы поговорить с ней и объяснить.

   Церемония погребения прошла в молчании и рыданиях. Я утирал слезы и уговаривал себя не винить ни в чем Лоу. Это мой выбор. Это я несу за него ответственность. Это я сегодня приду на то место и зажгу сигнальный фонарь в надежде, что еще не поздно, в надежде, что она придет.

   — Ты не пойдешь, — отрезал отец, когда волки собрались в лес на охоту.

   — Мне нужно, — вторил в ответ.

   — Ламия не переживет еще одной смерти. Тебе надо жениться и осесть. Внуки скрасят потерю, — пытался направить на истинный путь отец, не зная, что моя душа уже давно принадлежит эльфийке.

   — Прости, не смогу сегодня остаться, — бросил напоследок, перевернулся в волка и окунулся в сумерки Самшитового леса.

   Бежал на пределе сил, летел к тому месту, где мы договорились встретиться в тот день. А когда добрался до берега озера, так и сел на пустынные корни дерева. Принял человеческий облик, повязав на оголенные бедра припрятанный килт, и достал из тайника небесный фонарик, который Лоу дарила, и который стал для нас сигналом.

   Я смотрел на ее замок через просветы в ветках кроны и зажигал фонарик, привязанный к выступу корня. Он едва лишь воспарил над землей и запутался в листве. Я вглядывался в широкий балкон, где она часто стояла, подавая мне знаки таким же огоньком, но не увидел никого.

   Наверное, разочаровалась и забыла обо мне. Подумала, что бросил и начала жить другой жизнью. Жизнью настоящих эльфов, которые не любят ночь и мясо. Вышла замуж и…

   Тяжело вздохнул, с болью глотая скопившийся в горле ком. Шторки одного из окон дернулись, и я застыл, наблюдая за замком. Фонарик начинал гаснуть, но я вновь подпитал его огнем. До рассвета еще долго. Вдруг придет! А если нет, то отправлюсь за ней. Для этого у меня уже имелась мантия эльфийского стража, хорошо скрывающая лицо. Мы изначально готовились к любому повороту судьбы и подстраховались на случай, если придется затеряться на территории эльфийского королевства. Опасно для обоих, но я готов рискнуть жизнью, чтобы хотя бы мельком увидеть свою крылатую девочку.

   Места себе не находил, внимательно наблюдая за чертогами поместья Сэлман. Сразу было понятно, что в имении праздник. Снующие по саду эльфы, смех и музыка, которая всегда меня завораживала. Когда Лоу пела, реальность растворялась в нотках ее чарующего голоса, и я полностью погружался в другой мир, настолько прекрасный и светлый, что хотелось остаться в нем навечно. Вот бы еще хотя бы раз услышать ее лесную песню.

   Когда звуки торжества стихли, гости разошлись, а в окнах погасли фонари, я понял, что не смогу дождаться рассвета. Мне нужно ее увидеть!

   Как есть, на полуголое тело я набросил мантию и скрыл лицо под капюшоном. Подошел к разделительной черте из белого песка и перешагнул, нарушая закон кланов. Оборотней с детства учат смелости, и страх считается позором, но сейчас мое сердце стучало по ребрам от тревоги, что накалила нервы. Эта вылазка могла стать последней в моей жизни, но я шел вперед, даже не думая повернуть назад.

   Показались монументы в виде высоких колонн, оплетенных плющом. Стройным рядом они указывали дорогу к саду Сэлман, где у громоздкой арки стояли стражи — вернее, захмелевшие эльфы, спящие сидя, обнимающие арбалеты.

   С моей сноровкой и опытом охотника, не составило труда незаметно пройти мимо охраны и оказаться в самом центре цветущего сада с беседками у журчащего фонтана.

   Вдруг неподалеку промелькнула тень, и я юркнул под один из навесов. Прижался к стене из растений и слился с ней воедино, когда увидел, что фигура в плаще проходит мимо.

   Некто вздохнул и всхлипнул. В ту же секунду до меня донесся знакомый аромат. Свою Лоу я узнал бы из тысячи других эльфов по одному лишь запаху! Цветочно-цитрусовый амбре исходил от ее кожи всегда. В нем можно было купаться! Неповторимый и тонкий, он взбудоражил мое сознание и заставил выйти из укрытия, чтобы схватить ее за руку и затащить в беседку без лишнего шума.

   — Тил, — шепнула, скидывая с меня капюшон. — О, Ши! — закрыла рот руками и уткнулась в мое плечо, сотрясаясь тихими рыданиями. Я обнял свою любимую девочку так крепко, как только мог, втянул носом ее запах и на миг ощутил себя самым счастливым на свете, но вдруг ощутил примесь совсем другого не знакомого аромата на ее теле. — Где же ты был? — произнесла еле слышно, и я поднял ее лицо за подбородок, чтобы посмотреть в искрящиеся слезами зеленые глаза.

   — Прости. Я не смог. Умоляю… — не успел договорить, как она шикнула и прижала палец к моим губам.

   — Не здесь. Иди за мной.

   Наспех накинув капюшон, я отправился за Лоу, которая повела меня по лабиринтам сада в самый темный участок, сплошь поросший растениями. Редкие колонны подпирали полуразвалившийся купол с дырами, через которые проникал лунный свет. Мы зашли в заброшенное здание и нашли укромный уголок, где цветочное дерево так бурно раскинуло листву, что его крона походила на шатер.

   Грубо сколоченная деревянная лавка упиралась в ствол. Мы сели на нее и, наконец, смогли бесстрашно снять капюшоны.

   — Как ты мог?! Я прождала тебя всю ночь! Я сидела там и… — стукнула она со злости кулачком по моей груди, а я не удержался, схватил ее лицо и впился самым желанным поцелуем, ощущая вкус ее прекрасных мягких и теплых губ.

   Это было волшебно, будто вся магия эльфов прикоснулась ко мне одному. Я трогал ее шелковистые волосы, касался заостренных кончиков ушей, тонкой шеи и трепещущей груди. Стащил с ее хрупких плеч плотную ткань мантии и бретели ночной сорочки опали, оголяя округлости ее неземного тела.

   — Я люблю тебя, — выдохнул и снова припал к ее губам. — Не могу без тебя.

   — А я без тебя, — произнесла на надрыве, и слеза скатилась по ее щеке, утопая в уголке губ.

   Я выпил ее боль, переполняемый чувством всепоглощающей любви, границ у которой не было. Я дышал лишь ее ароматом, я жил лишь ради того, чтобы прикасаться к ней. Это выше всех законов и традиций. Целовать Лоу с нежностью и диким напором, спускаясь все ниже к ее выступающим ключицам, а потом к груди, к упругим, возбужденным соскам — верх наслаждения! Ловить ее тихие стоны и будоражить ее тонкую кожу до мурашек, осознавая, что каждая клеточка ее тела откликается на мои прикосновения — лучшее, что есть в моей жизни!

   Здесь и сейчас, лаская Лоу, я забыл обо всем, что случилось, я почувствовал вкус уже опостылевшей жизни, нашел в ней смысл и не хотел, чтобы это когда-нибудь закончилось. Я никому ее не отдам, и буду биться до конца. Уже сегодня заберу ее с собой и больше никогда не подведу. Мы покинем эти гиблые земли, где законом запрещено любить, и уйдем туда, где есть лишь свобода.

   — Надо бежать, — прижал ее к стволу дерева и покрыл плоский животик поцелуями, от которых она томно застонала и вдруг застыла, схватила меня за плечо, и покачала головой.

   — Ты должен был прийти в ту ночь, Тилион! Я сегодня вышла замуж. Я уже себе не принадлежу, и если нас поймают…

   — Не поймают! — подхватил ее на руки и усадил себе на колени, заправил выбившуюся золотую прядь волос за ее ушко. — Я не пришел потому, что на нас с братом напал летающий змей. Его убил, а меня отравил. Сегодня я похоронил Миона. Сегодня первый день, когда я смог подняться на ноги. Я не знал, что так получится. Я спешил к тебе и… — снова тянущая душу боль сказалась надрывом на сердце. Рана слишком свежа, чтобы говорить о ней спокойно. — Прости меня и пойми, пожалуйста. Всеми силами я старался уберечь тебя от этой свадьбы. Одна лишь мысль, что тебя трогал кто-то другой, вызывает во мне ярость и желание оторвать голову этому гаду!

   Она прикусила нижнюю губу и тяжело вздохнула, отвернулась, и плечи ее опустились. Я на себе ощутил всю тяжесть своего опоздания, но хотел все исправить.

   — Скоро рассвет. Мы не сможем бежать при свете дня. Нас быстро настигнут стражи. Мой муж — горный эльф. Они славятся выносливостью и высоким уровнем магии. Нам не выбраться из леса. Его слуги убьют нас и будут правы. И хорошо, если обоих сразу. После такого побега моя жизнь превратится в кошмар, — снова выступили слезы и я поспешил смахнуть их пальцем.

   — Тогда мы убежим следующей ночью. Я буду ждать тебя у озера.

   — Сегодня он спит, — зажмурилась и улыбнулась. — Потому что я успела подсыпать в его бокал траву.

   — Лоу, скажи, когда? Тебе больше не придется ждать. Обещаю, — снова в ответ снисходительная улыбка. Она уже не доверяла мне так, как раньше, но я не знал чем поклясться, чтобы она поверила.

   — Мы должны переехать в соседнее имение. Уже завтра. Пожалуйста, жди меня этой ночью. А если не приду… — помедлила, посмотрела куда-то невидящим взглядом и произнесла в пустоту: — Если не приду, уходи и не ищи. Значит, сдалась.

   — Я сделаю все! Моя девочка, скажи еще раз, что прощаешь и ждешь, умоляю. Иначе умру, — прижал ее к груди, растворяясь в биении ее сердца.

   — Что бы ни случилось, знай, только тебе принадлежу, только тебя люблю. Это навечно, — прозвучал ее чарующий голос, ради которого можно умереть.

   Я просто вновь заглянул в ее зеленые глаза и понял, что наша искренность взаимна. Я верил, но ревновал, каря себя за то, что допустил ее свадьбу. А еще промелькнула мысль, что когда-то она сможет меня забыть и полюбить другого. Бред, конечно! Не может такая огненная любовь пройти, не может быть заменена другой, не может быть забыта…

   — Я буду ждать каждую ночь, запомни это, Лоу, — прошептал и поцеловал ее.

ГЛАВА 9 Лоурэн

Я часто приходила в заброшенную часть сада. Его кривая дикая растительность нравилась мне больше выстриженных до идеала кустов и геометрических цветников, за которыми тщательно ухаживали садовники. Отец хотел приложить руку и к заброшенной оранжерее, но я умоляла не трогать место, где чувствовала себя спокойнее, чем в родном доме.

   Вот и сейчас, осознавая всю опасность своей ночной вылазки, я ощущала себя немного свободной. Смотрела в светящиеся большие глаза своего оборотня и не верила счастью, что увидела его вновь. Еще несколько часов назад думала, что больше никогда не встречу Тилиона, а он пришел ко мне на свой страх и риск. Вышел за пределы черты, чтобы сказать, что любит и ждет.

   Моя душа пела и млела от его слов, а тело нашло покой в крепких объятиях зверя.

   — Я буду любить тебя вечно, — шептали его губы, прикасаясь к моему обнаженному плечу.

   Он вошел в меня до упора, и я стиснула зубы, чтобы не закричать от наслаждения. Задрожала, прильнув к его горячему телу теснее. Прерывистое дыхание оборотня обожгло кожу, и я поймала его влажные губы, чтобы впиться в них страстным, диким поцелуем. Ощущение опасности будоражило разум и чувства настолько, что удовольствие от соития усилилось до предела. Никогда не испытывала ничего подобного. Отдаваться врагу, будучи замужем, на территории своего дома! Безумство! Мы вместе сходили с ума и упивались близостью до тех пор, пока не достигли пика эйфории.

   Сдерживать страсть и не издавать ни звука было самым тяжелым. Я уткнулась в его грудь, ощущая, как Тил содрогается, изливаясь наслаждением. Понимала, что все закончилось, но не желала отпускать его, а время неумолимо приближалось к рассвету, оповещая об опасности.

   — Тебе надо уходить, чтобы успеть выбраться из леса, — шепнула нехотя, овивая руками его крепкую шею.

   — Успею, — потянулся к моим губам, но я отвернулась, зная, что если сейчас вновь его поцелую, уже не смогу остановиться.

   — Иди. Я отвлеку стражу, — подняла мантию и вручила оборотню.

   С протяжным рыком он облачился в нее и набросил капюшон, внимательно наблюдая за тем, как я одеваюсь.

   — Все будет хорошо, вот увидишь. Я буду ждать тебя, Лоу, — поцеловал меня в лоб перед выходом из оранжереи, а я тяжело вздохнула. Страх прокрался в душу, и сердце забилось чаще.

   Мы бежали по саду, а я безустанно молилась Ши, чтобы Тилион добрался до своего поселения целым и невредимым. Стражи очухались после праздника и уже стояли у арки, охраняя территорию.

   Пока Тил прятался за кустом, я подошла к эльфам.

   — Мне кажется, что кто-то проник в сад, — произнесла с тревожными нотками в голосе и повела эльфов в другую сторону, чтобы они проверили мои подозрения.

   Краем глаза заметила шевеление, и тень промелькнула через арку. От сердца отлегло. Пора было возвращаться в супружеские покои. Точно знать, на сколько хватит дурман-травы, не знала. Вдруг Асур проснулся и не застал меня в постели? Нельзя показывать вида, что задумала побег, иначе запрет в новом доме и выставит охрану. Тогда мне точно не светит выбраться в лес, как я того задумала.

   Благо, муж сопел под одеялом и даже не ворочался, а я не попалась на глаза экономке. И все же страх не отступал, будоража внутри тревогу. Наспех разделась, сменила ночную сорочку и забралась в постель. Застыла, уставившись невидящим взглядом в потолок. — О, великодушная Ши, помоги мне выбраться из этого порочного круга и обрести истинное счастье. Не жить мне без оборотня. Я знала, верила, что у него была веская причина не явиться на встречу. Как бы я поступила, случись что с Айриком? Даже думать страшно! Теперь все будет хорошо. Теперь надо подгадать момент и улизнуть под покровом ночи от Асура раз и навсегда.

   — Пора просыпаться! — послышался стук в дверь. По лютому голосу Касаны стало понятно, что она зашивается перед переездом и капризы подопечной эльфийки ей ни к чему. Лучше не рисковать, поэтому я повернулась к Асуру и коснулась его щеки. Натянула улыбку и сказала:

   — Просыпайся, а то она ворвется в комнату и поднимет нас сама.

   Он медленно открыл глаза и посмотрел на меня так, будто впервые увидел, а потом его сизые глаза блеснули.

   — Доброе утро, любимая, — шепнул и подгреб меня под себя, навис сверху и я явно ощутила его каменное желание через тонкую ткань сорочки. И вот тут меня накрыло новой волной страха. Иметь близость с мужем никак не входило в мои планы. Как буду смотреть в глаза Тилиона, если отдамся Асуру?! — Теперь жена, — потянулся к моим губам с напором.

   — Давай отложим ласки на потом? Касана постучит еще раз ровно через две минуты. Не стоит ее злить. Она отвечает за работу кухни и прислуги. А то потом долго плеваться завтраком будем, — свела все на шутку и выскользнула из объятий, чтобы подойти к зеркалу.

   Меня словно молнией прошибло, когда заметила крохотный след от близости с Тилионом. Мой оборотень не умел сдерживать страсть, поэтому на ключице зиял засос. Я тут же прикрыла его бретелью и смогла вновь вспомнить, как дышать. Поспешила набросить халат и выбежать в смежную комнату, чтобы попасть в ванную. Хорошо, что Асур ничего не заметил! Надо быть аккуратнее!

ГЛАВА 10 Асур

Одно я сегодня узнал точно — мне не нравятся свадебные традиции! Вместо того чтобы наслаждаться женой, я должен был расшаркиваться перед гостями, которые не желали, чтобы праздник заканчивался!

   Торжество плавно перекочевало в наш новый дом и вскоре столы вновь ломились от закусок и вина. Я сидел рядом с Лоу, но казалось, что она где-то далеко, зато супруга искренне улыбалась и не казалась такой мрачной, как во время церемонии. Хорошо ли это? Возможно. Но наш недавний разговор никак не шел из головы.

   Тилион — мозоль на моей пятке, которая не желала проходить. И пусть по закону Лоу принадлежала мне, я чувствовал, что ее одержимость грязным оборотнем никуда не делась. Потребуется время, чтобы она его забыла, и сегодня я собирался сделать первый шаг к сближению.

   Подарок на свадьбу купил уже давно и хотел преподнести его в нужной обстановке. С этим мне помогла экономка, которую как огня боялась Лоу. На самом же деле женщина оказалась учтивой и с фантазией. Когда официальная часть торжества закончится и солнце зайдет за горизонт, мы останемся наедине в самом прекрасном месте поместья.

   Уже предвкушал уединение с женой и смотрел на нее почти безотрывно, любуясь ее внеземной красотой. Как можно было родиться такой прекрасной? Такой желанной, сводящей с ума эльфийкой с самым чарующим на свете голосом? Сейчас я почти физически ощущал присутствие счастья и ничуть не усомнился в выборе, не смотря ни на что.

   — Я очень устала, Асур, позволь пойти в комнату? Праздник меня утомил, — шепнула мне на ухо и обворожительно улыбнулась. Сердце растаяло в тот же миг, но я замотал головой.

   — Нет. Мы должны уважить гостей. Потерпи. Вечером тебя ждет сюрприз, — подмигнул, и она вдруг резко повернулась в сторону подходящего к нашему столу брату.

   На меня будто ушат ледяной воды вылили, когда ее легкий шарфик слез с плеча и оголил часть ключицы. На тонкой коже я увидел странный след, будто кровоподтек. Потянулся и коснулся ее кожи, но Лоу поспешила накинуть шарф обратно. Наши взгляды столкнулись. В зеленых глазах я четко разглядел растерянность и страх, а сам пришел в ярость, когда меня осенила догадка, откуда мог взяться этот след. Мне захотелось схватить Лоу за шею и придушить на месте!!! Но лишь подскочил со стула и без объяснений покинул зал.

   Мне было, как воздух, необходимо остаться наедине с собой и успокоиться. Один из балконов нового поместья, который подвернулся первым, оказался пустым. Я сел на каменный выступ и посмотрел в ненавистный лес, съедаемый желанием расправить крылья, долететь до поселения Хатэр, где обитает эта позорная псина, и пристрелить его из арбалета, решив свою проблему раз и навсегда! Сжал до боли кулаки и заскрежетал зубами. Она виделась с ним либо до свадьбы, либо…

   Снова прошибло льдом до дрожи в каждой мышце. — Какой позор! — зачем я послушал сердце, а не разум?

   — Асур, что случилось? — прекрасный голос, как журчание горной реки прозвучал за спиной и немного смягчил мою злость. — Ты ушел и…

   — Ты знаешь, почему я ушел, — процедил сквозь зубы, не оборачиваясь.

   — Это не то, о чем ты подумал. Я просто потеряла равновесие в ванне и ударилась, — как же мне хотелось верить во весь этот бред, что она несла! Так сильно хотел, что заставил себя спрыгнуть с выступа и подойти к Лоу, чтобы вновь заглянуть в ее лживые глаза. Схватил ее за затылок и тяжело вздохнул.

   — Если я еще раз столкнусь с чем-то подобным, об измене узнает твоя семья. Я буду настаивать на наказании. Буду лично смотреть на то, как ты корчишься от боли, пока горят твои крылья, — это не просто угроза, а предупреждение. Я знал, что мне хватит ярости и сил, чтобы воплотить сказанное в жизнь. Думаю, она увидела опасность в моих глазах. Одинокая слеза скатилась по ее щеке и все тело задрожало.

   Одним движением прижал ее к себе и зарылся лицом в шелковые волосы, наслаждаясь их прекрасным запахом.

   — Прости, — шепнула, и я поймал ее губы. Прикоснулся к ним с особым трепетом, вкушая их неповторимый вкус. Нежный поцелуй, на который она ответила, длился совсем недолго. Нам помешала Адриана, ворвавшаяся на балкон на всех парах, но тут же осеклась.

   — Ой! Извините. Там… это… гости ждут. Дары без вас начать не можем.

   — Уже идем, — бросил строго, давая понять, что ее присутствие здесь ни к чему.

   Адри испарилась так же быстро, как и ворвалась, а Лоу заулыбалась.

   — Давай, на этом забудем о прошлом? Мы будем счастливы в этом доме, обещаю, — произнес искренне, все еще веря в то, что так и будет.

   Она кивнула и сама потянулась к моим губам. Невесомый поцелуй сделал меня счастливым. Надеюсь, сегодня она поняла, что не стоит идти против судьбы и душой примет меня, как мужа.

ГЛАВА 11 Лоурэн

С одной стороны, мне не хотелось, чтобы праздник заканчивался, а с другой ждала этого момента с нетерпением. На самом деле до жути боялась остаться наедине с мужем. Я знала, он все понял, когда увидел след нашей с Тилионом страсти. Лишь великая Ши могла ощутить, как в тот миг за столом мне было плохо. То чувство, когда испытываешь вину и одновременно уверен в своей правоте. Это моя любовь! Я лелеяла ее в душе и берегла, но ворвался Асур и перевернул все с ног на голову, заставляя меня испытывать противоречивые эмоции. Не правильно, но иначе никак.

   И вот свершилось! Муж вел меня куда-то, предварительно завязав глаза лентой, поддерживая за талию. Нашептывал, что мне обязательно понравится его сюрприз, а я думала только о том, как подлить в его бокал сонного эликсира и пуститься в бега со своим оборотнем.

   Когда ткань соскользнула с лица, я увидела перед собой открытую террасу, освещенную фонарями так, что слепило глазах. Повсюду глиняные горшки с ночными цветами пурпурного оттенка. От столба к столбу натянуты легкие белые ткани, колышущиеся на ветру, а в центре огромная круглая кровать с пьедесталом в виде стеклянного стола, накрытого на двоих.

   Мы молча расположились на мягких подушках, утопающих в мягких перинах кровати. Только тогда я заметила ярко-красную бархатную коробочку и поняла, что подарок предназначался мне.

   Тяжело вздохнула, улыбнулась и посмотрела на Асура. Он с волнением открыл коробочку, внимательно наблюдая за моей реакцией.

   — Я хочу, чтобы это колье с редкими горными камнями стало символом начала нашей семейной жизни, — произнес с придыханием, и я взглянула на подарок. Не знаю, как ему удалось раздобыть столь драгоценную и редкую вещицу! Даже для эльфа его высокого положения — это слишком. Я не могла не поблагодарить мужа, хотя, что раньше, что сейчас, не нуждалась в украшениях. Они не трогали меня за душу и особо не радовали. Есть в этом мире вещи в стократ ценнее и их не купишь.

   — Спасибо. Оно прекрасно, — прошептала, пока он дрожащими руками убирал мои волосы в сторону, чтобы застегнуть колье на моей шее. — Предлагаю выпить за нас, — потянулась за бокалом в тот миг, когда муж собрался коснуться моих губ поцелуем.

   У меня засосало под ложечкой от волнения, когда тыльной стороной ладони случайно притронулась к выступу в поясе, где покоилась склянка с эликсиром.

   Асур не стал настаивать на близости и занял место напротив, тоже поднял фужер с вином.

   — Я очень люблю тебя, Лоу, и готов на все, чтобы почувствовать взаимность.

   Многообещающе! Даже неловко стало, что собираюсь его снова обмануть, но ничего не могла поделать с любовью, которая горела во мне бесконечным пламенем.

   — Ты замечательный муж, — чуть не выдала себя ухмылкой, вспомнив его угрозы на балконе. И как Асур не понимал, что мне нужна свобода, а не его золотая клетка и любовь. Но проще врать в лицо, чем объяснять то, что он никогда не поймет. Я напряглась всем телом, стараясь уличить момент, чтобы подлить ему эликсир, но он не сводил с меня глаз. — Я очень счастлива, — пришлось пригубить.

   Асур же поставил бокал на стол и приблизился ко мне, сел рядом, обнял, и мое сердце застучало от страха. Неужели мне придется усыплять его бдительность ТАКИМ способом?!

   — Я рад, — обдал он мою щеку хмельным дыханием и припал губами к шее. Целый табун мурашек прокатился по телу, но они были неприятными, скользкими и липкими, будто ядовитый змей плел вокруг меня кольца.

   Подалась вперед, чтобы прижаться к нему сильнее, обняла одной рукой, а другой аккуратно выудила из-за пояса крохотную склянку. Сжала ее в кулаке и выгнулась дугой, давая понять, что мне приятны его прикосновения и готова к большему.

   Дыхание Асура участилось, и он прикрыл глаза, продолжая спускаться жаркими поцелуями к груди, а когда вобрал в себя ореол соска, я пропустила стон и почти легла на стол головой. Раскинула руки, позволяя мужу почувствовать себя желанным, и незаметно откупорила колбу. Колпачок упал куда-то на подушки, скатился и затерялся в складках белья, но меня это уже мало волновало. Я выудила краем глаза расположение его бокала и вылила туда весь сонный эликсир. Быстро перевела взгляд на мужа, с дрожью наблюдая за тем, как он неумолимо спускается к сосредоточению моего естества. Поспешила опустить руку и избавиться от склянки, затолкав ее между подушками.

   — Я хотела бы кое-что сказать, — отпрянула, и он нехотя открыл глаза. Наткнулся на мою фальшивую улыбку, но ничего не заподозрил. Протянула ему бокал и взяла свой. — Асур, я сегодня окончательно все для себя поняла, а твой подарок — это лучшее, что было в моей жизни, — провела кончиками пальцев по холодным камням колье. Взгляд мужа вперился в мою оголенную грудь. Он жадно облизнул губы и улыбнулся в ответ. — Теперь жалею, что противилась нашему браку. Такого красивого, заботливого и нежного мужа нет ни у кого. Я очень хочу выпить за нашу семью и обещаю, что эта волшебная ночь станет лучшей в нашей жизни.

   Что ж, после такой пылкой речи Асур растаял и с воодушевлением выпил свою порцию вина, чем порадовал меня куда больше подарка.

   Оставалось медленно продолжать ласки и оттягивать время до тех пор, пока не подействует эликсир. Старалась как можно дольше задержать на себе часть одежды и не раздевала его, молясь о том, чтобы он уснул до того, как войдет в мое тело. Оно, как и душа, полностью принадлежало другому, и все происходящее казалось чужеродным.

   Асур оказался очень страстным и волевым для эльфа. Не думала, что мои сородичи способны на такое проявление чувств. На моем теле не осталось ни единого участка, который бы он не расцеловал, с вожделением вкушая вкус моей кожи и втягивая носом ее запах.

   Совсем скоро я лежала под ним полностью обнаженная и картинно постанывала, когда его влажный язык дразняще коснулся бугорка над лепестками трепещущих губ. Заметила, как в процессе ласк он умудрился быстро освободиться от одежды и вот уже коснулся моей ноги своим горячим орудием.

   — Люблю тебя, — шептал без конца, и вновь припадал к моей промежности, изо всех сил стараясь доставить мне удовольствие. Что ж, если бы не Тилион, я наверняка влюбилась бы в такого мужчину, как Асур, но… — Ты моя… Моя Лоурэн… — скользнул вверх своим телом по моему и схватил меня за подбородок. Посмотрел туманным взглядом и вошел резко, со всей требовательностью и напором.

   Я не удержалась, зажмурилась и отвернулась, чтобы он не увидел моих выступивших в уголках глаз слез. Свершилось то, чего я боялась, то, от чего просила богиню меня спасти.

   Совсем другой, чужой и нелюбимый мужчина проталкивался в мое нутро, двигаясь в бешеном ритме, от которого запылали щеки, а тело предательски откликнулось, урывая свою порцию удовольствия. Я сопротивлялась похоти, что возродил во мне муж, но в какой-то миг она взяла надо мной верх и я сама потянулась к его губам, чтобы впиться до боли и одурения, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.

   Все еще думала, что нас могут услышать, а Самшитовый лес совсем близко. Хорошо, что Асур излился и обмяк раньше того, как я достигла пика удовольствия. Этим он вернул меня в реальность собственных чувств и заставил прослезиться вновь.

   Вдруг я услышала далекий, но до боли знакомый вой и откатилась в сторону, увидела, как почти молниеносно глаза мужа закрываются. Он уснул, как я того и хотела, но… О Ши! Почему не на несколько минут раньше?!

   Я проклинала все на свете, пока под этот жуткий волчий вой одевалась и собирала в наволочку еду со стола, хотя сама не понимала зачем.

   Как есть, босиком ринулась в ближайшие кусты, чтобы в тени ночи перевести дух, собраться с мыслями и решить, как лучше добраться до озера.

   Романтичное свидание Асур явно готовил заранее, поэтому вряд ли кто-то побеспокоит молодоженов до утра. У меня был реальный шанс сбежать из поместья и прошмыгнуть мимо захмелевшей стражи.

   Так я и сделала. Первый охранный пост преодолела легко, а вот неподалеку от второго столкнулась лицом к лицу с той, что выдаст меня с потрохами и побегу конец!