Игрушка палача. Том 3. Евлампий Бесподобный

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 56
• ГЛАВА 57
• ГЛАВА 58
• ГЛАВА 59
• ГЛАВА 60
• ГЛАВА 61
• ГЛАВА 62
• ГЛАВА 63
• ГЛАВА 64
• ГЛАВА 65
• ГЛАВА 66
• ГЛАВА 67
• ГЛАВА 68
• ГЛАВА 69
• ГЛАВА 70
• ГЛАВА 71
• ГЛАВА 72
• ГЛАВА 73
• ГЛАВА 74
• ГЛАВА 75
• ГЛАВА 76
• ГЛАВА 77
• ГЛАВА 78
• ГЛАВА 79
• ГЛАВА 80
• ГЛАВА 81
• ГЛАВА 82
• ГЛАВА 83
• ГЛАВА 84
• ГЛАВА 85
• ГЛАВА 86
• ГЛАВА 87
• ГЛАВА 88
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Она поклялась отомстить. Убить. Даже ценой собственной жизни. Потому что Он отобрал у неё всё – не только прошлое, но и будущее. Всё, что ей было когда-то так дорого и являлось смыслом её существования. А потом превратил в бесправную игрушку для своих низменных утех. В его мире она никто. В его мире её жизнь не стоит и ломаного гроша. Но ей предстоит здесь либо выжить, либо потерять себя истинную под дланью самого влиятельного и безжалостного человека уже навсегда…

ГЛАВА 56

Велорий не особо был знаком с древнейшей формой правосудия, поскольку прошло уже очень много столетий, после Первой и самой страшной для человечества геоклиматической катастрофы, буквально похоронившей практически всю допотопную историю и всё, что было с нею когда-то связано. Какие-то пережитки и культурные ценности, конечно же, остались. Вот только сравнивать их было не с чем даже сейчас. В том числе и с ведением уголовных расследований, и с той же упрощённой судебно-правовой системой. Последняя и вовсе иногда сводилась к автоматическому получению штрафов за любое правонарушение буквально на месте. Или же к приведению прописанного в уголовном кодексе наказания ближайшим от зафиксированного преступления правоохранительным исполнителем (даже если это бездушный и полностью запрограммированный на определённые действия андроид).

   С плебсом всегда было проще. Представители низшего, а порою и среднего класса, очень редко когда попадали в судебные залы или в те же следственные изоляторы. Хотя случалось многое и даже из того, что в принципе не должно было бы случиться. Куда сложнее обстояли дела с избранными из верховной элиты. Или с изменниками из высших эшелонов власти, или с оппозиционными еретиками и крупными антигуманными террористами. Не говоря про редчайшие инциденты с государственными переворотами, которые и вовсе не имели схожих аналогов в судебных разбирательствах за последние триста (а может и все пять сотен) лет.

   Таких, как Алана Ригли или Беннет Ригли так просто на скамью подсудимых не усядешь. Понтифик до последнего момента так и вовсе находился за чертой так называемой уголовной системы наказаний. На таких, как он, вообще ничего не действовало. Ни общая система штрафов, ни установленный верховными властями перечень правовых преследований за свершённые гражданские, антигуманные и прочие виды уголовных преступлений. Убей он за всю свою жизнь миллион человек хоть собственными руками, хоть чужими – ему бы и за это ничего не было. Чего не скажешь об обвинении в покушении на жизнь самого Верховного Канцлера.

   Достаточно просто оказаться в списке подозреваемых и всё. Единственное, о чём ты можешь сожалеть в тот момент – только о том, что ты оказался не бесправным плебсом, которых утилизировали прямо на месте лишь за одно подозрение к причастности данного акта. Ведь иначе, по всем установленным судебным нормам и протоколам соответствующего расследования, тебе предстояло пройти через самый, что ни на есть, настоящий ад. Ад, который не всякий был способен выдержать и пережить. Ибо предательство подобного уровня, как и любая попытка свергнуть установленную Истинным Сущим верховную власть, расценивалась, как самое страшное в мире преступление. Преступление едва ли не против всего человечества.

   И кому, как не верховному магистру было прекрасно известно, как именно выглядел этот ад. Поскольку Майрон сам являлся частью этой огромной машины смерти и знал, как она выглядела изнутри и что в себе скрывала на самых глубоких и недоступных для глаз простых смертных потайных уровнях.

   - Какой неожиданный сюрприз. Я бы даже сказал, приятный, если бы он действительно являлся таковым.

   Беннет Ригли осклабился в свойственной ему манере, как будто его шутка и впрямь была достойна поощрительного одобрения или даже ответного смеха. Да и вёл он себя, несмотря на крайне преклонный возраст, довольно естественно и чуть ли не развязано. Впрочем, как и должно вести себя человеку, которому уже нечего терять, кроме своей чрезмерно затянувшейся жизни.

   Чего не скажешь о несоответствующем его происхождению и положению окружению. Он в него не вписывался от слова совсем. Как и одежда – серо-зелёный комбинезон с дешевыми бахилами на ногах из непромокаемой синтетики. Самая обыкновенная тюремная роба, которая полагалась для уголовников класса АG, чаще всего смертников. Таких на волю под установленный предварительный залог до начала судебных разбирательств не выпускали. Они сидели в следственных изоляторах до оглашения судебного приговора до самой последней в их жизни секунды. И никаких адвокатов им не полагалось. Впрочем, как и многого чего другого. Не свиданий, ни прогулок на свежем воздухе, ни видеозвонков близким и родственникам. Ничего. Если не считать регулярных (порою многочасовых) встреч и допросов со следователями и инспекторами. А иногда не только допросов…

   - С чего вдруг такая честь, Майрон? Сам верховный Магистр удостоил мою скромную персону своим первым в этом каменном мешке следственным визитом? Только не говори, что следующим за тобой явится сам Кэйдстоун?

   Ригли ткнул указательным пальцем левой руки в сторону закрытых дверей, в которые за несколько секунд до этого вошёл Велорий. Словно за ними и вправду выстроилась целая очередь из представителей верховной власти Логоса.

   - Если брать в учёт, что вы всё ещё являетесь официальным Наместником Сущего на Земле, но лишённого всей своей папской неприкосновенности и частного имущества, то, да… Вашим делом обязаны заниматься соответствующие вашему социальному положению представители следственных органов. Точнее, наша Магистратура, я и мои первые заместители. А ещё точнее, именно я назначаю и ваших личных следователей, и инспекторов, и даже инквизиторов.

   Ригли был прав. Их действительно окружал каменный мешок – небольшое тёмно-серое помещение с щербатыми железобетонным стенами, внутри которых долго не насидишься, оставаясь при этом в здравом уме и трезвом мышлении. Особенно когда при всём своём желании не можешь найти даже стыка тех самых дверей, в которые тебя ввели несколько минут назад. Впрочем, как и окон, как и тех же видео и био-датчиков, отслеживающих каждое движение, каждый вздох и даже мыслительную активность кого бы то ни было. Сплошные голые стены, пол и потолок, которые, если вдруг перевернёшь – едва ли потом определишь, что из них было полом, а что потолком или стенами.

   Единственные ориентиры – центральный стол (естественно, намертво вмонтированный ножками в бетонное основание) и два кресла-стула – самых обыкновенных, совершенно не похожих на тронные кресла из Сейнт-Кастеля. Само собой, Майрон занял свободный, напротив понтифика, когда вошёл в камеру в своей привычной служебной форме и с абсолютно пустыми руками. К слову, на Беннете Ригли тоже не наблюдалось обязательных его нынешнему положению кандалов на запястьях и щиколотках, если не считать ошейника-шокера на старческой и всё ещё оплывшей жиром шее. Хотя за пару ночей, проведённых в этом скрытом от любопытных глаз и белого света месте, он едва ли бы успел так быстро похудеть и осунуться. Даже прекрасно зная, чем его нынешнее заточение могло для него закончиться в самое ближайшее время.

   - Инквизиторов? Ты это серьёзно? – понтифик опять осклабился, будто не поверил услышанному, и несдержанно хохотнул. – Вы и вправду решили меня пытать? За то, что я не совершал? Или вы намереваетесь вытянуть из меня чистосердечное признание, именно теми методами, которые я сам когда-то придумал, буквально создал своими руками и ввёл в систему следственного магистрата.

   Зато Майрон вообще никак не отреагировал на вызывающие вопросы старика с зашкаливающим самомнением и чувством собственной значимости в мире, чьим хозяином себя мнил вот уже более двух последних столетий. Конечно, Ригби никак не мог поверить в то, что это были его последние дни. Что его законному бессмертию пришёл свой логический финал. В подобные вещи вообще очень сложно поверить. Особенно, когда уже успел в избытке вкусить плоды столь отличительной от большинства смертных жизни, свято уверовав в свою божественную неуязвимость и сверх исключительную избранность.

   - Вы же знаете, Ригли. Чтобы получить высшую меру, не обязательно в чём-то признаваться или не признаваться. – само собой, Вэл и глазом не моргнул на бессмысленную попытку понтифика хоть как-то его задеть. Для этого требовались более существенные методы и индивидуальный подход. – Но, если вы согласитесь с нами сотрудничать и сдадите все свои подпольные организации, левые банковские счета с полными данными и отчётами обо всей своей нелегальной деятельности, тогда, быть может, мы снимем с вас часть обвинений. И, кто знает, может даже сумеем слегка отбелить ваше имя и не предадим его анафеме на веки вечные.

   - Ты надо мной смеёшься, Майрон?

   Понтифик наконец-то ощетинился, перестав строить из себя неуязвимого божка. И даже сжал свои пухлые ручонки в кулаки в немощном порыве, чуть подавшись вперёд, разве что не зарычав и не оскалив зубы в хищной гримасе. При этом прекрасно понимая, что вся это показательная демонстрация внешней агрессии перед матёрым цербером и хладнокровным убийцей – всего лишь глупейший понт, не стоивший и ломаного гроша.

   - Или тебя банально распирает сейчас от тех будущих перспектив, которые тебе наобещал отсыпать от всей своей щедрой души Кейдстоун? Ты реально думаешь, что он не поступит с тобой так же, как со мной и с Дереком? А может ты далеко не единственный в его списке, и чтобы получить столь заветное место подле этого подонка, нужно пройти внушительный перечень испытаний, растянутый не то что на годы, а на целые десятилетия. И с чего ты вообще взял, что сумеешь его пройти? Может ни ты, ни кто-либо ещё в этом явно немаленьком отборе из избранных Верховным кандидатов ничего в итоге не получат? Может Кейдстоун всего лишь нашёл новый способ, как лучше вас дрессировать и держать в узде ещё крепче? Чтобы ваша ему преданность достигла наивысших пределов с возможностями, а вы бы при этом рыли под собой зубами и голыми руками землю лишь за одно ничтожнейшее право выслужиться перед ним. За так называемый мнимый приз – стать ему равным.

   Что ж, у Ригли и вправду было достаточно времени, чтобы прокрутить в своей голове любые варианты разговоров со своими следователями, как и провести собственное аналитическое расследование произошедшему и происходящему. Тут с ним действительно сложно соревноваться, впрочем, как и с Кейдстоуном. Столь внушительному жизненному опыту и знаниям можно было только молча завидовать и даже в чём-то восхищаться.

   - Ваше Святейшество, вы не можете не знать, что подобный род разговоров ничем существенным для вас всё равно не закончится. – а вот голос Майрона так и не дрогнул, оставаясь всё таким же невозмутимо спокойным, безучастным к происходящему и абсолютно бесчувственным. – Что сейчас на кону находится не только ваша жизнь, но и будущее всей вашей немаленькой семьи. Может вам на данный момент и плевать на то, что сделают с вами и вашим телом. Но подумайте о своих детях, внуках и правнуках. О том, что с ними станется в самое ближайшее время. О том, что их могут лишить не только финансовой стабильности и столь привычного для них материального благополучия, но и всех имеющихся у них родовых привилегий. Одно неверное от вас слово, и они потеряют всё, буквально через несколько секунд.

   - Ах, вот оно что. – Ригби вновь растянул свои пухлые губы в поверхностной ухмылке, словно только что подловил верховного магистра на чём-то долгожданном и максимально важном. – Вот почему ты полез в эту клоаку и готов теперь забраться ещё глубже, буквально по самую макушку. Моя семья. Права всех моих прямых наследников, которые не давали тебе спокойно спать все последние двадцать лет. В том числе и права Аланы, да? Её кастовая неприкосновенность и те возможности, которыми она над тобой преобладала. Так ты решил сделать их разменной монетой? Сам до этого дошёл, или всё-таки с подачи Кейдстоуна?

   - На вашем месте я бы подумал над своими дальнейшими словами как можно основательней, ваше Святейшество. Вы лишены большинства прав, включая право на когда-то дарованное вам «перерождение». Да, вы ещё официально считаетесь ныне здравствующим наместником Сущего на Земле, но и это всего лишь недолгая формальность, которой вас вскоре лишат, как и всех заслуженных вами ранее регалий. И вы прекрасно знаете, что большинство обвинений вполне вами заслужены. Ваш накопитель памяти отключен. Да и через эти стены невозможно ничего извлечь – ни одного биометрического потока. Всё, что здесь с вами случится, останется внутри этого каменного мешка уже навсегда. В том числе и все наши с вами разговоры. Их буду помнить только я…

   - Ты всё врёшь, Майрон. – понтифик несдержанно осклабился, но сейчас этот скептический оскал больше напоминал немощную потугу. Попытку не потерять прежнего лица и ложного превосходства над ситуацией. – Здесь всегда всё записывается. Каждый допрос и даже пытки – любое произнесённое тут слово и все медицинские показатели допрашиваемого.

   - За одним лишь небольшим исключением. – Вэл перебил Ригли, даже глазом не моргнув на очередной выпад всё ещё хорохорящегося старика. – Ни вы, ни ваши люди больше не имеют к ним доступа. Вы уже больше тут никто, Беннет. А если какой-то процент ваших нелегальных лабораторий где-то всё-таки остался, вы всё равно не сможете воспользоваться украденными вами технологиями и знаниями на законных основаниях. Каждый ваш клон или клон любого созданного ими человека при любом его выявлении будет подвергнут незамедлительной ликвидации. Не усугубляйте своё и без того незавидное положение, Бен. Вы же не хотите, чтобы вас объявили на всё Содружество главой очередной антигуманной террористической организации? Тогда вы потеряете не только сан понтифика, но и своё честное имя.

   - А разве я его уже не потерял? Разве вы с Кейдстоуном не для того устроили всё это… шоу?

   Вэл ответил не сразу, намеренно затянув с паузой и впервые за всю сегодняшнюю встречу позволив себе едва заметную улыбку, которую, к слову, Ригли всё же увидел.

   - У вас ещё есть возможность его сохранить. Например… публично покаявшись за содеянное, признав полностью свою вину и приняв дальнейший переход в лона царства Сущего, как свой окончательный отказ от божественного физического перерождения. Это будет вашим последним ярчайшим шоу на всё Содружество, Бен. Ваше публичное очищение от всех земных грехов, включая грехи ваших детей. Вы уйдёте из этого бренного мира с заслуженными вами почестями. И, кто его знает, может вас даже возведут в лик святых. Разве не об этом мечтает большинство смертных? Войти в историю человечества и прописаться в ней на долгие века.

   - Ты действительно думаешь, что полное забвение того стоит, сынок? После всего, что мне удалось пережить за все эти столетия? – Ригли больше не улыбался, поскольку самые худшие для него догадки оказались за гранью всех возможных и невозможных предположений. Его буквально загнали в тупик. – Это ведь не просто ловушка для сознания, Вэл. Это, в буквальном смысле божественный наркотик. То, что не дано вообще никому. Соприкоснуться с вечностью и даже на какой-то момент поверить, что ты тоже смог стать её частью. А теперь вы хотите меня этого лишить? Чтобы я сам добровольно отказался от собственного бессмертия.

   - Вы же понимаете, что его не существует. Вы сами только что назвали его ловушкой для сознания. Нет никакого бессмертия, Бен. Даже если сейчас в эти самые мгновения где-то разгуливают ваши молодые клоны с вашей памятью – они не являются вами, как бы вам этого сильно не хотелось. Вы к ним не подключены. Вы не видите и не чувствуете того, что видят и чувствуют они. И наоборот. К тому же, все они сейчас находятся в розыске и, как я уже сказал ранее, подлежат незамедлительной ликвидации. Так что будет лучше не только для вас, но и для всей вашей огромной семьи, если вы согласитесь с нами сотрудничать и передадите нам все оставшиеся координаты по нелегальным объектам вашей тайной организации. Все без исключения, Бен. Все имена, все данные и, соответственно, все счета. Это единственные для вас максимально приемлемые условия и других уже не будет. Как и предполагаемых в подобных случаях торгов.

ГЛАВА 57

- Какой же ты сучоныш, Вэл. Неблагодарная тварь. Змея, которую я пригрел на своей груди, вскормил её, наделил незаслуженной властью, и вот она… Вся твоя благодарность. Как думаешь, Кейдстоун после того, что ты сделал, вонзив исподтишка мне в спину нож, будет тебе хоть каплю доверять? А может ты следующий в его явно немаленьком списке? Одно из слабых звеньев на дальнейшую ликвидацию?

   В этот раз Ригби тоже заговорил не сразу, какое-то время молча разглядывая бывшего зятя чуть прищуренными глазами и явно не обдумывая сделанное ему верховным магистром ценное предложение.

   - Как ты вообще собираешься выживать в этом гадюшнике, а, сынок? Ты уверен, что у тебя достаточно для этого сил, опыта и нужной поддержки со стороны? Хватит ли у тебя потуг тягаться с самим Кейдстоуном? Знаешь, ведь я единственный, кому он разрешил размножаться. Ведь ни у него, ни у Дерека нет ни единого прямого наследника. Я до сих пор не мог этого понять, хотя, какие-то догадки и посещали мою бренную голову. В особенности сейчас. А теперь вы шантажируете меня моей же семьёй, всеми моими детьми, не давая мне ни одной маломальской гарантии, что их жизни останутся неприкосновенны, как и их дальнейшее будущее.

   - Вам ли, Бен, не знать, на чём именно держится наш мир и все наши жизни?

   Естественно, Вэл и думать не думал как-то реагировать на оскорбления понтифика. Впрочем, как и поддаваться на столь дешёвые уловки, направленные на самые слабые места всего происходящего заговора. Он был готов к ним, и Ригли, к слову, тоже. Оставалось только выяснить, чья весовая категория окажется в этой неравной схватке более живучей.

   - Всем нам приходится чем-то жертвовать и не только для достижения поставленных целей. Вы пережили многих своих детей и даже внуков. Возможно даже как-то сумели свыкнуться с подобным родом потерь и не особо крепко к ним привязываться в дальнейшем. Разве что, не избавились от навязчивой привычки размножаться, подобно кролику в крайне благоприятных для себя условиях. А может, вы намеренно это делали? Преследовали какие-то известные лишь вам одному исключительные цели. Всё, что я могу вам ответить – только то, что вы и без меня давно знаете. Вы можете поверить обещанию верховного Канцлера, либо нет. С одной стороны, да, нет никаких гарантий, что он действительно сдержит данное им слово, но, с другой… Разве не надежда всегда умирает последней? В любом случае, выбирать лишь вам, Беннет. Либо вы сами публично каетесь на весь Логос и всё Содружество, с достоинством и соответствующими почестями принимая свои последние минуты жизни, либо… Это сделает ваш двойник, но не так помпезно и жертвенно, как вы любите. Ещё и одетого в грязную тюремную робу с кандалами на руках, ногах и шее. Красивая, завораживающая смерть, о которой не может мечтать ни один смертный, против позорного сожжения, в качестве еретика-отступника. Подумайте об этом, Бен. Очень хорошо подумайте. Тем более, времени у вас на это ещё пока есть. Хотя и не так много, как вам хотелось бы.

   Магистр замолчал, наконец закончив свой «мотивирующий» монолог и продолжая смотреть на уже почти бывшего понтифика ничего не выражающим взглядом. По сути, он вообще мог ничего не говорить, поскольку у Ригли хватало собственного не в меру богатого жизненного опыта для подобных вещей. Но Майрон определённо не мог лишить себя удовольствия лично расквитаться с этим человеком, взяв на себя столь ответственную роль – вестника плохих новостей.

   Может поэтому Беннет всё это время и молчал, не вскипая, не перебивая и больше не устраивая показательных сцен, как обычно любил делать на публику. Видимо, прекрасно понимая, что ему уже больше ничего не поможет. Его дни сочтены. Его судьба предрешена, и прежнего для него мира больше не существует. Всё, чем он раньше жил, разрушено безжалостной рукой людей, которым он когда-то слепо доверял и считал своими близкими соратниками и друзьями.

   Так что, как бы там ни было, но теперь любое сказанное им слово не могло изменить в его ситуации ровным счётом ничего.

   Но Ригли всё-таки заговорил, хоть и не сразу. На удивление спокойно и даже с толикой присущей его высокому и благородному происхождению надменностью, как будто его действительно не могло ничего напугать. Или же он имел в запасе пару козырных тузов, которыми обязательно, рано или поздно, но воспользуется.

   - Надеюсь, ты всё хорошо обдумал, взвесив все за и против, сынок? Потому что ты ступил на весьма опасную для себя дорожку. Многие пытались до неё дорваться. Многие мечтали заполучить моё место или добиться благосклонности всеми возможными и невозможными способами у Реймона Кейдстоуна, но ни у кого не хватало для этого ни должного опыта, ни соответствующих навыков. С чего ты вдруг взял, что у тебя это получится? Ты понятия не имеешь, что это за человек и на что он вообще способен. При любой удобной возможности он тебя попросту сожрёт, не оставив даже мокрого места. Причём сделает это без единого сожаления или мучительного для себя колебания. Так что не питай каких-то особых надежд на его счёт, Велорий. И не надейся… Этого дьявола тебе не обмануть и, тем более, не обвести вокруг пальца. Он тебя видит насквозь, читает твои мысли одним лишь взглядом и просчитывает наперёд все твои будущие действия. Оставь эту затею, пока эта клоака не засосала тебя по самую макушку, и пока ты не оказался на моём сегодняшнем месте. А ты обязательно на нём окажешься – это я могу тебе обещать уже прямо сейчас.

   Предвидел ли Майрон подобный ответ от понтифика? Скорей всего да. Как и вполне предсказуемый факт о том, что Ригли ни за какие поощрительные бонусы не выдаст своих подпольных лабораторий и тех людей, которые воплощали в жизнь (практически прямо в эти самые секунды) всего его безумные фантазии и коварные планы по захвату власти.

   Эта беседа изначально была бессмысленной, не говоря о давно известном для обоих итоге.

   - Благодарю за ценную информацию, ваше Святейшество. – ни один мускул на лице верховного магистра так и не дрогнул, в том числе и в тот момент, когда молодой мужчина начал неспешно подниматься из-за стола, наглядно демонстрируя данным действием, что их встреча подходит к своему логическому концу. – Может быть, когда-нибудь я ею даже воспользуюсь.

   И снова пухлые губы дряхлого старика растянулись в далеко не завораживающей улыбке, а в пронзительно голубых глазах заплясали истерящие от дикого «хохота» бесята.

   - А какое она имеет отношение к моему задержанию, Майрон? Странно, что ты вообще о ней вдруг заговорил, если брать во внимание тот факт, что она для нашего мира никто – буквально пустое место и бесправная игрушка для постельных утех.

   Вэл невозмутимо пожал плечами, мол, ему на самом деле было всё равно и кто она такая, и кем являлась для их безумного мира.

   - Может и никакого, а может и наоборот. Это ведь ваши причуды, Бен. Вам не терпелось сделать её своей наложницей, поэтому вы спустили на тормозах наш с Аланой развод, простив мне то, чего в принципе не прощают. Кто она на самом деле такая? И на что вы готовы пойти ради неё, даже находясь одной ногой в могиле?

   В этот раз пожал плечами понтифик, слегка разведя над столом ладони в неоднозначном жесте и даже изображая на лице напускное удивление.

   - Понятия не имею, о чём ты, Вэл. Да и какое мне сейчас дело до твоих содержанок? Я же без пяти минут ходячий труп. Мне теперь нужно думать о своём покаянии и грешной душе, которую в ближайшем времени примет в свои райские чертоги наш всепрощающий и великодушный Сущий. Это ты здесь остаёшься со всеми своими насущными проблемами и далеко идущими планами. Это у тебя впереди очень долгая и совсем нелёгкая жизнь, наполненная бешеными взлётами, болезненными падениями, сокрушительными победами, поражениями и неизбежными потерями. Безмерными потерями. И, да… Теми жертвами, которыми тебе обязательно придётся поступиться, как в невообразимо огромном количестве, так и в пугающе кровавом масштабе. Но ты ведь уже обо всём этом прекрасно знаешь и без меня, да, сынок? Ты готов ко всему этому и уверен на все сто, что никто, кроме тебя со всем этим адом не справится? А это ничто иное, как ад, мой наивный мальчик. Бесконечный ад. И ни один Сущий в его преодолении тебе не поможет. Помяни мои слова. Вэл.

   Как бы странно это ни звучало, но Ригли всё же удалось задеть Майрона. Точнее даже посеять, так называемые зёрна сомнений или, скорее, нехороших мыслей с ещё более худшими предчувствиями. Тут и без профессиональной провидицы было понятно, на что конкретно намекал понтифик и что на самом деле имел в виду. Это не было дурным предсказанием или издёвкой, больше похожей на чёрное проклятие. Это была стопроцентная правда – то, что ждало Велория уже в самом ближайшем будущем, и к чему невозможно было подготовиться заранее ни морально, ни как-то ещё. А ещё, это была прямая угроза, хоть и тщательно завуалированная.

   Если Алана всегда была прямолинейна в своих желаниях и поставленных целях, и всегда говорила только то, что думала, как и угрожала без каких-либо смягчающих прикрас, то Беннет Ригли предпочитал в этом плане диаметрально противоположный подход. Наводящие намёки и пространные обещания, которые рано или поздно, но обязательно сбудутся.

***

- Ну что, Вэл, ты готов тряхнуть стариной и показать мастер-класс такому дохлику, как я?

   За несколько секунд до этого магистр вошёл ровной походкой в покои верховного Канцлера, не успев дойти и до середины огромной и явно жилой комнаты (на удивления весьма уютной гостиной), когда к нему навстречу от большого панорамного окна направился сам Реймон Кейдстоун. Причём хозяин и резиденции, и данного помещения выглядел как-то слишком непривычно в обычной синей форме спортивного кроя и с соответствующей обувью на ногах.

   И, к слову, это был далеко не самый последний для Майрона сюрприз. Буквально из ниоткуда, следом за непривычно омоложенным Верховным выскочило сразу двое внушительных мастиффов с начищенной до глянцевого блеска короткой коричнево-чёрной шерстью. Один из псов даже разочек предупредительно, но негромко рявкнул на слегка оторопевшего магистра, но не белее того.

   - Да, кстати. Это Платон и Сократ. Не бойся, я им уже о тебе рассказал и без прямой для меня угрозы, они нападать на тебя не станут. Так что, имей в виду. Хотя, скорей всего, ты им свернёшь шею куда быстрее, чем они доберутся до твоей.

   Кейдстоун осклабился в заразительной и в чём-то даже завораживающей усмешке, тем самым демонстрируя своё почти искреннее доверие, которому было просто не возможно не поддаться в ответ со своей стороны.

   - Так вы пригласили меня сегодня сюда для вечерней пробежки?

   - Да, как и угрожал тебе об этом когда-то не так давно. С одеждой и обувью не переживай. Тебе её уже подобрали и сложили в спортивной раздевалке рядом с душевой и тренажёрным залом. Только не говори, что ты не в настроении и не в духе. Иначе, мне придётся бежать наперегонки с Платоном и Сократом, а тебе наблюдать за моими цыплячьими потугами со стороны с остальной охраной.

   - Да нет… Всё нормально. Просто… немного неожиданно. Почему-то решил, что вы меня пригласили совершенно по иной причине.

   Хотя Вэлу так и не удалось скрыть нежданного для него замешательства с почти шокированным удивлением. Но сгруппировался в пространстве он практически сразу, непринуждённом пожимая плечами и даже позволяя себе лёгкую живую мимику на чуть оторопевшем лице. Правда, по внутренним ощущениям ему всё ещё было не по себе.

   - И по другой, вернее, по другим причинам тоже. – Кейдстоун чуть прищурился, показательно демонстрируя то, о чём ещё совсем недавно Велория предупреждал Беннет Ригли.

   «Этого дьявола тебе не обмануть и, тем более, не обвести вокруг пальца. Он тебя видит насквозь, читает твои мысли одним лишь взглядом и просчитывает наперёд все твои будущие действия.»

   - Насколько мне известно, пару часов назад ты разговаривал с Беном. И, судя по твоему поведению, ему всё же удалось тебя чем-то задеть. Обычно ты всегда собран и никогда не лезешь в карман за нужным ответом или словом. И едва ли всё это можно сейчас списать на усталость после тяжёлого трудового дня. Ты как раз в том состоянии, когда требуется спустить пар. Я прав или я прав?

   - Вы всегда правы, мой мессир. А это, как вам должно быть известно, порою может даже пугать. – Вэл попытался свести всё в шутку, прекрасно осознавая, что он сейчас не в той форме, чтобы состязаться со столь матёрым профессионалом в словесных изысканиях.

   - Или напрягать. – но Реймон всё же ему подыграл и даже широко улыбнулся в ответ, не без восхищения рассматривая более взрослое, чем у него, лицо менее опытного, чем он, желанного гостя. – А напряжение, как тебе должно быть известно, можно снять несколькими способами. Но тут уже прав ты. И Беннет, к слову, тоже. Он мастер настраивать сознание определённых людей в нужном ему миноре. Как-никак, а в этом плане опыта ему не занимать. Того самого опыта, которого тебе ещё предстоит поднабраться и хорошенько закрепить в своей бесценной памяти.

   - В этом вся разница и заключается. Моя память, в отличие от его, пока не стоит и ломаного гроша. Впрочем, как и мои профессиональные навыки. Он всегда будет на несколько шагов, вернее даже, веков впереди. К тому же… он явно не собирается так просто и быстро сдаваться. Такие, как он, не сдаются в принципе и борются до последнего вздоха и далеко не своего.

   - И тут ты снова прав, как бы печально для нас это не звучало.

   Куда сложнее было понять, говорил ли Кейдстоун всё это всерьёз или же безупречно скрывал кипевший в нём азарт извечного игрока перед предстоящей борьбой. Той самой борьбой с равным для него противником, коего мог победить только он и чей вызов он принял буквально на днях.

ГЛАВА 58

- Обычно я намеренно даю возможность своим врагам набраться сил, окрепнуть, стать на ноги, создать необходимую для сопротивления базу, а иногда… Даже помогаю им в этом чуть ли не лично. Нет, не буквально лично, конечно, а через подставные лица и организации, но, факт остаётся фактом. Лучше самому контролировать каждого из подобных уникумов, внушая им веру в их правое дело, чем ожидать появление реальной оппозиции, которая способна действовать самостоятельно по собственному наитию и личностным несгибаемым принципам. В своё время мне пришлось многому научиться у тех людей, которым так и не удалось восстановить над всем миром свой новый мировой порядок. Они называли подобные вещи – контролируемым хаосом. Контролируемые войны, глобальные эпидемии, террористические акты и даже климатические катастрофы. При большом желании, они могли организовать контролируемое нашествие инопланетян или пришествие какого-нибудь бога на Землю. Хотя, как показала практика – всё это оказалось не более, чем безумными планами безумных людишек, возомнивших себя неуязвимой высшей кастой. Да, людей надо иногда время от времени кошмарить, но для этого не обязательно доходить до абсурдных идей в глобальных масштабах. Всё гениальное – всегда просто. А те, кто любит сложности. Что ж…

   Верховный передёрнул плечом и с показательной, едва не с тоскливой иронией приподнял брови, изображая «вынужденно» соглашающуюся гримасу.

   - Пусть ими наслаждаются хоть до блевотины или летального исхода. Разве я могу кого-то упрекать или запрещать кому-то жить так или иначе, верить в то или во что-то другое? Это данное всем и каждому Истинным Сущим право выбора. Пусть и мнимое. Но человек должен быть уверен, что оно у него есть. А иногда каждого нужно убеждать и в том, что он сам хозяин и своей жизни, и своей судьбы, лишь слегка и на какое-то время ослабляя поводья. Что это, в своём роде, привилегия, и тоже для избранных. Как деньги, власть и бессмертие.

   - Хотите сказать, что вы всё это дали Беннету Ригли, чтобы он мог уверовать в свою неуязвимость? Но зачем? Для чего?

   Вот здесь Вэл не смог смолчать, не в состоянии понять истинных мотивов Кейдстоуна. Либо тот и вправду искусственно создавал для себя достойных соперников и врагов, чтобы потом перед всем миром демонстрировать их «отрубленные головы», либо преследовал какие-то иные, ещё более непонятные или даже абсурдные цели.

   - Где здесь тотальный контроль над противником, если он имеет возможность избежать полного наказания и даже продолжить своё сопротивление в качестве очередного главаря хорошо оснащённой террористической организации? Или, если и не прямого главаря, то теневого спонсора.

   - И что тут такого ужасного? – Кейдстоун снова с наигранным удивлением пожал плечами, не забыв при этом потрепать холку одного из мастиффов, терпеливо сидевших рядом у его правой ноги. – Или ты и впрямь переживаешь, что эти мелкие банды способны нанести серьёзный вред нашим властям и, в частности, мне лично? Заметь. Ключевое здесь слово – «мелкие». Жизнь – это извечная диалектика. Всегда будет две противоборствующие стороны, потому что без борьбы за своё существование мы и сами попросту не выживем. Растворимся в истории, как изживший себя и ни на что не пригодный вид. Это естественный отбор, Вэл. Побеждает сильнейший во всех смыслах. Или скажешь я не прав?

   - Боюсь, со стороны это будет напоминать бесконечное переливание из пустого в порожнее.

   - Тем и интересней сама схватка. – в этот раз Верховный поднял руку, чтобы подбадривающим жестом пожать предплечье Майрону и даже подмигнуть тому, как надёжному заговорщику, пусть и сомневающемуся в некоторых вопросах. – Неужели ты думаешь, что в новых условиях Беннету с его резко сократившимися возможностями захочется заниматься этим до бесконечности? Он привык к иной жизни и какое-то время будет стремиться её вернуть. А вот когда он поймёт, что это в его нынешнем положении нереально, тогда он и сам захочет всё это прекратить и пойти на определённые уступки. Но до этого пока ещё слишком далеко. И чтобы он начал действовать, его нужно для этого немножко простимулировать.

   Не то, чтобы Велорий не понимал истинных замыслов Кейдстоуна, точнее, он их не разделял. Поэтому и испытывал внутренние противоречия, особенно в свете последних событий и после не самого приятного разговора с Ригли. Всю свою жизнь он только тем и занимался – что ликвидировал поставленные перед ними цели. А теперь ему вдруг сказали, что у нынешней цели появилась возможность перерождаться снова и снова, а он, как последний дурак, будет выискивать её клонов по всем уцелевшим на планете материкам… Подобные мысли никакой положительной стимуляции совершенно не способствовали.

   - И как вы собираетесь это сделать. – хотя здесь уместнее было задать вопрос «на кой?».

   - Как вытащить крысу из её норы? Ещё и такую откормленную. – канцлер посмеялся над собственной шуткой, продолжая делать вид, будто реакция Велория Майрона на его слова, скорее, больше забавляет, чем настораживает или раздражает. – Я, так понимаю, он не собирается идти на уступки, продолжая строить из себя невинную школьницу? Значит, за эти годы он подготовился к данному повороту событий весьма основательно и, максимум, на что согласится пойти – это на мученическую жертву, чтобы в дальнейшем как-то ею воспользоваться. А поскольку в эту жертву теперь входят все его отпрыски, тогда с них и начнём. Начнём вычищать от них все наши Авгиевы конюшни. Пусть даже он это и предвидел и не испытывает к ним, как и должно, настоящей отцовской привязанности. Да и такое количество будущих мстителей нам определённо ни к чему. И тебе, к слову тоже, да?

   Сердце Майрона пропустило как минимум пару ударов прежде чем ощутимо ухнуть о рёбра. Но молодой мужчина поспешил подавить в себе нарастающую волну эмоционального хаоса ещё до того, как она доберётся до его головы и выжжет там всё до основания беснующимся напалмом.

   Хотя не подумать в этот момент о бывшей супруге и едва не буквально увидеть перед собой (вернее, перед внутренним взором) её нежданно всплывший чёткий образ, оказалось не самым приятным испытанием. А уж вспомнить о всех её угрозах…

   - Вы что-то конкретное намереваетесь с ними сделать? – и, кажется, голос его всё-таки дрогнул, хотя и не особо заметно.

   - Ничего такого заумного, что не делали бы до этого с другими заговорщиками и отступниками. Наверняка немалая из них часть пребывает в курсе большинства деяний их отца, а некоторые, скорее даже, принимали в них непосредственное участие. Осталось только выявить самых просвещённых и самых-самых наиболее активных. После чего, в срочном порядке, подвергнуть всех и каждого незамедлительной ликвидации – как прямой, так и косвенной.

   - А что делать с остальными? Наименее просвещёнными?

   Подавить до конца гулкий и слишком чувствительный ритм сердца Вэлу никак не удавалось. Тем более на фоне абсолютно спокойного Реймона Кейдстоуна, который говорил о ликвидации внушительного количества далеко немаленькой семейки Беннета Ригли с таким невозмутимым видом, будто обсуждал предстоящую пробежку по парку своей резиденции.

   - С ними разберёмся чуть позже, пока что усилив наблюдение с тотальным контролем над всеми их передвижениями и поползновениями, а потом… Потом всё. Нажмём на кнопку удаления. Точнее даже, полного удаления. И, раз мы заговорили о столь деликатных вопросах по семье понтифика, думаю, настала пора усилить защиту твоей памяти и твоей личной безопасности включительно, как особо ценного индивидуума. Скорей всего, ты уже давно находишься в списке Ригби и его подельников по незамедлительной ликвидации и сведению личных счётов. Просто, до какого-то времени и по каким-то исключительным на то причинам он тебя не трогал. Но это не значит, что он не возжелает этого сделать уже прямо сейчас.

   - Усилить защиту моей памяти? – после столь бурного потока чрезмерно шокирующей информации, буквально выбивающей из-под ног устойчивую опору, некоторые эпитеты Верховного звучали не совсем чётко и понятно. Хотя, словосочетание «ценный индивидуум» выглядело куда более абстрактным пёрлом и требовало не меньшего пояснения. Разве что Вэл так и не рискнул расширить свой вопрос до желаемых для себя пределов.

   - Да. Вживить в твой позвоночник био-цифровой накопитель памяти. И тем самым занести твой биометрический материал с фиксацией имеющейся и будущей памяти в секретную базу данных теневой Канцелярии. На тот случай, если вдруг (не приведи Сущий, конечно же) с тобой что-нибудь произойдёт. Это ответ на все твои последние сомнения касательно твоей личной роли в происходящих на данный момент событиях. И чем раньше мы начнём фиксировать твою память, тем больше ты будешь помнить после своего первого перерождения. Хотя, увы, внушительная часть уже потерянных тобою за эти сорок лет воспоминаний стопроцентному восстановлению не подлежит. Если только твоё подсознательное я не окажется не в меру живучим.

   - Вы хотите сказать, что уже сейчас?.. Что я?.. – не то, чтобы Вэлорий сильно разволновался, из-за чего вдруг резко потерял дар речи. Просто он действительно не ожидал узнать о такой неворятной новости настолько скоро. Поэтому и не знал, какие к данному случаю лучше всего подобрать слова.

   - Да, Вэл. Да. Ты думаешь в правильном направлении. И, если уж говорить и дальше на чистоту, никакого отбора нет и не будет. Беннет пытался запудрить тебе мозги, как он это часто любит делать. Хотел внушить тебе чувство ущербности и настроить таким образом против меня. К тому же… Уже через несколько дней Священный Альянс лишится своего бессменного главы, как и многих финансовых накоплений, не говоря про поддержку верховной Канцелярии. Им придётся какое-то время изворачиваться ужом на сковороде, дабы хоть как-то справиться с назревающим в церковной епархии кризисом. А потом они должны будут избрать нового наместника Сущего на Земле. Сделать то, чего они не делали уже более двух столетий. На это должно уйти несколько лет, может даже и несколько десятилетий. Так что за это немаленькое время тебе нужно будет совершить на своём нынешнем служебном поприще не просто головокружительную карьеру, а буквально прыгнуть выше головы. Выше всех голов. Доказав тем самым, что ты превосходишь бывшего понтифика в разы и достоин своего будущего сана, как никто другой на этой грешной планете.

   - Вы… это всё говорите всерьёз? Или это какая-то оригинальная шутка в вашем исключительном стиле.

   Вот теперь Майрону действительно было сложно говорить, как и подбирать правильные слова. Причём всматриваться в васильковые синие глаза верховного канцлера было сейчас бессмысленно. Этот человек во всех смыслах был для него недосягаем, включая все истинные мысли и чувства Кейдстоуна. Наверное, ни один даже самый мощный полиграф в мире не был способен вычислить настоящего эмоционального диапазона данного уникума, как и определить, лжёт ли тот или же максимально и предельно честен. Что уже говорить о Вэле, кто по своему жизненному опыту уступал Верховному на сотни и сотни лет.

   - Я знаю, сынок. Ты человек дела и не привык доверять чужим словам. Словам в принципе никогда не стоит доверять, как и долгосрочным обещаниям. К тому же, за предстоящие пятьдесят лет, а то и намного больше, может случиться много чего непредвиденного. Тем не менее, лично мне уже нет никакого смысла искать кого-то на замену понтифика. Я свой выбор уже сделал и не думаю, что успею в нём разочароваться до твоего первого перерождения. Уверен, ты укрепишь мою в тебя веру за грядущие годы не то что в десятки, а в сотни раз. И, к слову, не только мою. Я прав или я прав?

   В этот раз Велорий поймал себя на мысли, что данный разговор больше напоминал некий психологический тест на вшивость. Единственное, магистр никак не мог понять – прошёл ли он его или же окончательно провалил на последнем круге с оглушительным треском. Особенно когда смотрел в такое искренне улыбающееся лицо Кейдстоуна и не видел там ровным счётом ничего, кроме того, что ему дозволялось увидеть.

   - Не каждый день тебе сообщают о твоём… резком взлёте по карьерной лестнице. Ещё и в таком недосягаемом для остальных направлении. Поэтому, не обессудьте, но… Я, наверное, пока воздержусь от каких-либо комментариев на данный счёт и на момент, к слову, тоже.

   - И то верно. Зачем так рано заглядывать в столь далёкое для всех нас будущее и, как говорила когда-то канувшая в историю нация, делить шкуру неубитого медведя. Тем более перед предстоящей пробежкой по парку. Мы и без того тут малость заговорились и отошли от главной темы сегодняшнего вечера. Так что, давай. Переодевайся и присоединяйся ко мне на улице. У тебя на всё про всё пять минут. Максимум десять.

   Кейдстоун снова напоследок пожал предплечье Майрона перед тем как чуть хлопнуть магистра по тому же месту ладонью поторапливающим жестом и направиться с резко вскочившими собаками на выход из гостиной.

   - Лалия покажет тебе дорогу в раздевалку, так что, надеюсь, не заблудишься. – Реймон ни разу не обернулся, пока повышенным голосом говорил, что Вэлу делать дальше. В конечном счете, выйдя через входные двери огромного помещения бодрым шагом и оставив своего гостя «одного» в подвешенном и явно недоумевающем состоянии.

   Лалия?

   Чёрный жрец интуитивно обернулся, как только почувствовал за своей спиной с правой от себя стороны чьё-то бесшумное и едва уловимое в воздухе движение.

   - Мессир Майрон, прошу, пожалуйста, сюда.

   Он увидел уже знакомую по прежним сюда визитам девушку в арочном проёме бесшумно открывшихся дверей. Высокую брюнетку в белоснежном облегающем комбинезоне и с внешностью совершенной богини – никогда не стареющей, но и не знающей, что такое быть человеком. Живым, чувствующим, а, порою, и алчущим.

   Приятная улыбка, притягательное, но ничего не выражающее лицо и красивые, неестественного ярко-бирюзового цвета глаза, в которых ничего, кроме вежливого внимания к желанному здесь гостю не читалось.

   У Майрона снова при её виде не по-доброму сжалось сердце.

   Что бы Кейдстоун там не говорил, но чужие слабости подобного рода для Вэла останутся неприемлемыми до конца всех его жизней. Возможно, ему попытаются навязать новые правила и условия, которых он должен будет придерживаться все предстоящие десятилетия, для того, чтобы доказать свою преданность и дисциплинированность в определённых вопросах. А они будут по любому, и в любом случае, ему придётся как-то со всем этим уживаться, порою совершая нечто для себя невозможное и далеко неприемлемое.

   Увы, но в этой жизни ничего не даётся за просто так. За всё нужно платить. А если хочешь заполучить бессмертие – готовься платить в максимальном размере и вплоть до скончания веков.

ГЛАВА 59

Наверное, нет ничего ужаснее того факта, когда ко многим, когда-то не в меру шокирующим тебя вещам, начинаешь постепенно привыкать. Когда они становятся частью твоей обыденности и навязанного существования, а ты… Ты при этом едва ли до конца осознаешь, что же на самом деле с тобой случилось. Почему ты вдруг перестала думать, как раньше, об окружавшем тебя кошмаре, воспринимая его теперь, как за нечто естественное и вполне себе приемлемое. Наверное, именно так привыкают к неволе многие животные, вроде собак, которым надевают ошейники и привязывают в одном определённом месте к цепи. Поначалу они, конечно, пытаются от них избавиться, но потом со временем успокаиваются, а после и вовсе ведут себя так, будто ничего такого на самом деле их не сдерживает и не позволяет гулять там, где им вздумается.

   Ещё месяц назад (если не больше) Элия и подумать не могла, что когда-нибудь свыкнется со своей участью и будет сосредоточена мыслями на тех вещах, которых в её мире никогда не существовало. Например, на собственном насильнике, а теперь вроде как её законном владельце Велории Майроне. Что станет о нём думать каждый божий день куда больше, чем о своём настоящем избраннике и женихе Алие. Или, того хуже, начнёт забывать о тех, кто являлся частью её прошлой жизни, и о том мире, чьей неотъемлемой частью являлась она сама.

   И это было непросто неправильно, а вопиюще недопустимо! Всё равно, что отречься от самой себя!

   Вот только любое подобное воспоминание из не такого уж и недалёкого прошлого становилось для девушки сущей пыткой. А все потуги воскресить перед мысленным взором родные душе места и дорогих сердцу людей, неизменно заканчивались болезненными рыданиями и рвущей агонизирующую сущность в клочья божьей карой.

   Видимо, это и было то самое проклятие, которое преследовало теперь девушку изо дня в день и от ночи к ночи. Нескончаемое наказание памятью и пустым, наполненным бессмысленным ожиданием существованием в замкнутом пространстве. И ведь она ждала вовсе не избавления от своей кошмарной участи. Всё, ради чего она теперь жила, это встречи с чёрным жнецом – встречи со своим палачом и хозяином. С тем, кого она так и не сумела разгадать и понять за всё это внушительное время. Кого не переставала ненавидеть, но не ждать и не желать его возвращения уже просто не могла. Потому что только ему удавалось обращать её сознание, тело и душу в податливую в руках игрушку. Только рядом с ним она полностью забывалась и плакала уже не от не сводящей с ума боли.

   Да, она всё ещё его ненавидела, и всё ещё рисовала в своём воображении живописные картины расправы над ним, над его женой и над всеми теми нелюдями, которые успели запачкать память Элии своей грязной реальностью за её столь долгое пребывание в их безумном мире. Но он был здесь пока единственным, кому она позволяла себя пачкать и дальше. И у кого получалось вызывать в ней кроме остервенелой ненависти совершенно иные ощущения с желаниями. Кто мог заставить её быть кем-то другим – непохожей на себя прежнюю или на скрывавшуюся в ней очень глубоко одержимую грешницу. Кто мог сотворить с ней своими чёрными заклятиями и дьявольским колдовством ранее ей неведомое и невозможное. И творил. Не останавливаясь. Едва не каждый божий день подряд. Вернее, каждый вечер и каждую треклятую ночь.

   Когда появлялся на пороге её комнат и заставлял опускаться перед ним на колени в позе безмолвной покорности. Или когда отводил на верхний этаж в свою жуткую комнату пыток и там долгими часами изводил её тело и душу своими очищающими пытками. Благодаря которым она переставала думать и вспоминать, растворяясь в его безумии как в наркотическом угаре. Сливаясь с его ненасытными демонами и вечно голодным зверем в одно целое – в нечто пугающе прекрасное и до умопомрачения шокирующее, но при этом освобождающее от той боли и выворачивающего душу бессилия, которые преследовали её весь предыдущий день.

   И, конечно, он не забывал время от времени подключать к своим извращённым пыткам дополнительную реальность, обостряя и без того сумасшедшие ощущения в разы и помогая забыться от себя самой едва не полностью. Не удивительно, что порою ей вообще не хотелось, чтобы он уходил или останавливался. И в особенности не останавливался, доводя накал переживаемой эйфории до такого максимального предела, с помощью которого Элию буквально выносило за границы реальности. Или просто выносило, полностью лишая сознания со способностью думать, трезво всё анализировать и вспоминать. Просто вырывая её из лап жестокой действительности и тут же погружая в спасительное забвение на долгие и долгие часы.

   Правда, иногда Эл настолько теряла грань между настоящим миром, виртуальным и с собственными снами, что порою и вовсе не различала между ними разницы. Тем более, что эмоции во всех случаях зашкаливали до невозможных пределов. Хотя иногда всё-таки превосходили, выбивая полностью из-под ног почву и изводя саму девушку до состояния невыносимого опустошения, которое превращало её в апатичное существо, мало на что реагирующее. И самое ужасное, то, чем её крыло в подобные минуты – всему этому, казалось, не было ни конца, ни края. Словно этот кошмар уже никогда не закончится и будет повторяться снова и снова, изо дня в день. До её самого последнего вздоха.

   «…Наивное создание. Такое юное, чистое, наверное, даже непорочное...»

   Он часто заставлял её бегать в дополнительной реальности, будто компенсировал её вынужденное заточение в замкнутых стенах с долгим бездействием подобными физическими встрясками для всего организма. И она буквально бегала, точнее, просто бегала, прекрасно понимая, что всё это было напускной иллюзией, и что на самом деле она всё равно не убежит, как бы не пыталась и как бы сильно и по-настоящему не хотела этого. Очередная насмешка или издёвка от безжалостного палача, который всё это время стоял за её спиной и наблюдал за всеми её нелепыми потугами, делая вид, будто он её тоже преследует, выискивая помеченную им жертву среди горящих домов, змеящихся столпов дыма и чёрной копоти.

   «Ты и вправду думаешь, что мы приходим сюда в ваши поселения, чтобы вас уничтожать?»

   Хотя в этот раз его голос звучал очень странно. Словно говорил прямо в её голове и больше походил на воспоминание или громкий шёпот из ниоткуда. Хриплый шёпот голодного зверя, который подхлёстывал девушку очередной новой фразой, заставляя её бежать ещё быстрее и не оборачиваться. Оборачиваться она почему-то жутко боялась, но всё равно это делала время от времени, как и осматривала окружавшую её локацию. Место, от которого у неё болезненно сжималось сердце, а дыхание перехватывало паническим удушьем, пока лёгкие разрывались от раскалённого воздуха и выедающей все внутренности едкой гари.

   Она знала, где находилась и безошибочно угадывала знакомые улочки с… полуразрушенными и охваченными беспощадным чёрным пламенем домами. Из-за чего ей становилось ещё страшнее и хотелось кричать во всю глотку, то ли просто от бессилия, то ли в бессмысленных попытках дозваться тех, кто мог ещё выжить в этом адском хаосе.

   «Ты же знаешь, что у тебя ничего не получится, Элия. Ты никогда не сможешь от меня сбежать. Я найду тебя, где бы то ни было. Хоть в прошлом, хоть в будущем… хоть на этом свете, хоть на том… Потому что ты принадлежишь мне… Ты моя… И всегда была моею, ибо так возжелали ваши боги. Они прокляли тебя… Прокляли нас обоих, повязав вместе общим проклятием… Одним на двоих…»

   А иногда ей хотелось крикнуть ему. Чтобы он замолчал. Заткнулся. А ещё лучше, оставил её в покое. Ушёл с её земли и прекратил её убивать своими дьявольскими речами и каждым проделанным им шагом.

   Но кошмар не прекращался, как и он не замолкал, неумолимо приближаясь или выжидая удобного момента, чтобы наброситься на неё, сбить с ног и заковать внутри парализующей клетки своей демонической сущности.

   «Я знаю, чего ты хочешь, Элия, и о чём мечтаешь. Хочешь вырвать меня из своей памяти и стереть вместе с последними днями своей жизни… мечтая переписать все воспоминания со мной в красивую иллюзию или сон. Ведь такое же возможно, да? Если возможно создавать ложные миры, почему бы не создать ложное воспоминание?»

   Милостивые боги, о чём он? И зачем он ей всё это говорит? Хочет окончательно свести с ума?

   «Только скажи, моя девочка. И я подарю тебе всё, что не попросишь. Сладкую боль, избавление… новую жизнь… Жизнь, где всё будет по-другому. Где ты не сможешь без меня дышать, существовать и даже думать… И где больше никто тебя не найдёт и не попытается у меня украсть…»

   Он точно сошёл с ума, потому что она окончательно перестала понимать произносимый им бред. Хотя от многих его слов ей становилось не по себе ещё сильнее. И поэтому ей хотелось бежать. Бежать безостановочно и неважно куда. И, видимо, поэтому она и бежала. Не разбирая пути, прорываясь сквозь плотный воздух и не имея при этом никакого представления, где же ей было лучше спрятаться. Да и был ли в этом хоть какой-то смысл? Хотела ли она на самом деле спрятаться? Учитывая тот факт, что это было в принципе невозможно. Потому что это был его мир. Ему был известен здесь каждый закоулок и поворот, и он прекрасно знал, где она сейчас находилась.

   Он видел её. Он шёл за ней следом. Он загонял её именно в то место, в которое хотел загнать изначально, и практически дышал ей в спину – в затылок.

   «Ты же не можешь этого не понимать… Обратной дороги нет. Ты больше не сумеешь вернуться. Никогда. Да и какой смысл возвращаться в иллюзорный мир, который тоже никогда не был настоящим. Всё равно, что возвращаться в клетку, построенную чужими руками, но уже давно сгнившую.»

   - А ты хочешь, чтобы я поменяла её на твою?.. – впервые что-то заставило её остановиться, обернуться и ответить… а потом оцепенеть и похолодеть изнутри.

   Потому что она увидела в десяти метрах от себя Алия. Её Алия – в светлой рубахе, с золотисто-медной копной столь любимых когда-то кудрей не голове и чуть более тёмной бородой, всегда делавшей его взрослее, чем, он был на самом деле. Высокого, статного, красивого, при виде и мощи которого всегда перехватывало дух и начинало сладко покалывать внутри живота прямо под сердцем.

   Этого не могло быть! Только не это.

   «Я хочу, чтобы ты научилась отличать и видеть разницу, Элия. Как и делать единственно правильный для тебя выбор. Иначе… ты навсегда останешься заложницей чужих желаний и уже никогда не сумеешь вырваться из этого порочного круга. Из его порочного круга…»

   - И как же я… сумею увидеть эту разницу? Как смогу понять, где моя жизнь, а где иллюзия?

   Странно, но её буквально парализовало на месте или же… она не сумела разобраться в тот момент в своих чувствах и желаниях. Как и не поняла, что именного тогда испытала, кроме удушающей внутренней боли с усилившимся порывом закричать во всю глотку.

   Почему… почему она не сорвалась с места и не побежала к нему?

   «Иллюзия всё – что тебя окружает. И только ты в нём настоящая. Всё зависит от того, чего ты хочешь сама. Играть по чужим правилам или следовать правде и родовой памяти, заложенной в тебе нашими предками. Вспомни, Элия… Вспомни то, что тебя заставили забыть…»

   Это точно какой-то бред и Алий никогда бы ничего подобного ей не сказал.

   «А с чего ты взяла, что это он тебе всё это говорит? Разве он сам не иллюзия? И разве я тебе уже не говорил до этого, что обратной дороги нет. Путь в прошлую жизнь закрыт на веки вечные. Теперь ты здесь… По воле своих богов. Здесь, со мной… навсегда…»

   Она ощутила его близость так же явственно, как всегда ощущала в моменты его необратимого приближения. Как за секунду до мгновения, когда он накрывал её, поглощая собою едва не буквально и полностью. Проникая в её клетки своей осязаемой тенью, будто радиационным облаком и лишая возможности двигаться, думать и реагировать на происходящее по собственному наитию. А его звучный голос…

   У Элии вновь всё похолодело изнутри, а кожу всего тела будто покрыла тонкая плёнка обжигающего льда и даже частично проросла колючими кристаллами внутри лёгких.

   Девушка попыталась к нему обернуться. Но не успела. Он её накрыл. Как всегда любил это делать. Затянул в себя, полностью обездвиживая и сковывая уже окончательно. Накрывая ей глаза чёрной повязкой плотной тьмы и обостряя все испытываемые ею ощущения с эмоциями до шокирующих пределов – до нереальных пределов. Словно сливаясь с нею в одно целое и… да… проникая в неё буквально… заполняя изнутри до упора и всего через пару глубоких и невыносимо сладких толчков, заставляя её кричать от вспыхнувших в одну лишь долю секунды жгучих судорог треклятого экстаза. И оплетая руками. Всю. Будто сжимающимися кольцами голодного аспида, один виток которого обязательно сдавит ей горло и не только снаружи…

   «Ты и вправду думала, что всё в этом мире подчиняется воле ваших богов? И ты здесь со мной потому, что они этого возжелали?.. Может поначалу так оно и было. Но теперь всё по-другому и иначе, моя девочка. Теперь я твой бог, Элия. И твой Бог, и Дьявол… Я решаю, как тебе жить дальше и… что помнить…»

   Ещё несколько глубоких пульсирующих толчков, чьи сладкие удары прошлись ещё дальше – прошили всё тело насквозь через живот до самого сердца. А потом вспыхнули раскалённым пламенем и забились жгучей аритмией скорого и даже слегка болезненного оргазма. Из-за чего в ушах поднялся шипящий шум, и Элия проснулась.

   Проснулась опустошённая, налитая ноющей во всём теле тяжестью и ничего при этом не соображающая. До поры до времени. Пока не открыла глаза и не увидела, что лежит поверх застеленной кровати в окружающих сумраках её новой спальни.

   А потом опять испуганно дёрнулась, потому что не могла не ощутить в этот момент то, что недавно пережила в собственном сне. Близость и присутствие чёрного палача. Велория Майрона.

   - Плохой сон? – негромкий сиплый голос мужчины заставил её снова вздрогнуть и резко обернуться в его сторону. Заодно вспоминая, что происходило до этого, и как она очутилась в этом месте.

ГЛАВА 60

Разве что сердце и не думало униматься, отбивая бешеную чечётку и едва не вторя затихающим судорогам пережитого во сне оргазма.

   Значит, Майрон был здесь не причём. Ей всё приснилось, после того, как она устала маяться и бродить по огромным апартаментам, а после неплотного полдника и вовсе решила лечь на свою кровать. И, естественно заснула, прозевав впоследствии приход магистра в её комнату и окончательно потерявшись во времени, в ощущениях и во взволновавших её не на шутку эмоциях.

   Странно, что он не стал её сразу будить, а сел неподалёку в одно из ближайших к ней кресел. Но, несмотря на быстро сгущающиеся вечерние сумерки, она узнала его сразу же. Как и почувствовала.

   - Очень плохой… - Эл решила ответить, практически не задумываясь над словами, хотя голос окреп у неё не сразу. – Такие сны… не сулят ничего хорошего… Тем более, когда снятся покойники.

   Разве что сказала она всё это далеко не жалующейся интонацией, а, наоборот, чуть ли не обвиняющей. Даже обратно откинулась головой на подушку и отвела взгляд к центру спальни лишь бы не смотреть на сидящего в кресле мужчину. Вернее, демонстрируя своё нежелание на него смотреть.

   - И кто же тебе из покойников приснился, если не секрет. – можно подумать ему и впрямь было это интересно. Странно, что он сразу не залез к ней в кровать и не разбудил привычным для него способом.

   - Мой жених… Мой истинный избранный… Тот кого выбрали мне в нареченные сами боги и кого… вы убили… Прямо на моих глазах, а потом… Потом присвоили меня себе и обесчестили, разорвав окончательно мою связь с моим миром и моей собственной жизнью, прокляв меня, моё будущее и тем самым оборвав на мне мою родовую линию…

   На последних словах у Элии и вовсе пропал голос, так как горло изнутри перехватило ледяным удушьем. Она было чуть сама не потянулась к шее рукой, словно этот порыв мог остановить внутренний приступ боли с подступившими рыданиями. Ведь пережитые во сне эмоции оказались настолько сильными и оглушительными, что совладать с ними, оказалось, совершенно невозможно.

   - И поэтому ты убедила себя, что тебе больше нет ради чего жить? Что на этом твоя жизнь закончилась? – едва ли Майрон ожидал, что его заставят когда-нибудь говорить на данную тему, но, судя по тональности его голоса, он вообще не удивился столь нежданному повороту событий.

   Хотя, что и когда его могло в принципе удивить? Он же цербер. Чёрный жнец – бездушный убийца и машина смерти, которого ничто в этой жизни не способно удивить или остановить.

   - А что?.. Мне есть ради чего жить? Или кроме того, для чего вы меня здесь используете, я имею какие-то иные возможности? Например, могу делать то, что хочу и даже выбирать, чем заниматься? А то и вовсе строить планы на будущее… Вы отобрали у меня всё, что делает человека человеком… лишили семьи, прав и будущего… Великие предки! Я даже не знаю, что стало с моими родными! Не знаю, где они и что с ними сделали подобные вам убийцы! А Алий… Я же… я, по сути, его предала. Осквернила о нём память. Поэтому он ко мне и пришёл сегодня, чтобы об этом напомнить и… скорей всего, забрать с собой.

   - Забрать с собой? – и опять в голосе Майрона не прозвучало ни капли удивления. Скорее, насмешка или плохо скрытая ирония. – И с чего ты сделала подобные выводы? С того, что он тебе приснился и сказал, что пришёл за тобой?

   Конечно, она не собиралась пересказывать ему весь сон, поскольку и сама не смогла бы многое из него вспомнить. Но в том-то и дело – не всё то, что видишь во снах должно восприниматься, подобно чёткой инструкцией на будущее. Ведь предостережения на то и предостережения. Такие вещи так просто не происходят. Они просто намекают на то, что в ближайшее время должно что-то произойти и далеко не самое хорошее.

   Тем не менее, Элия не выдержала и подскочила с места, меняя лежачую позу на полусидящую и чуть ли не с вызовом посмотрев снова на мужчину, который явно над ней посмеивался, совершенно не воспринимая её слов всерьёз.

   - По-вашему это смешно? После всего, что вы сделали? После того, во что вы превратили меня?.. Неужели вы и вправду думаете, что это всё будет продолжаться до бесконечности? Что в один прекрасный день я не выдержу и не прекращу весь этот кошмар, хотя бы для того, чтобы смыть с себя эту грязь и позор. Чтобы наконец-то избавиться от этого навязчивого состояния и больше не сходить с ума от страха, что завтра или после завтра вы что-то сделаете со мной сами… Отдадите кому-нибудь, подарите или продадите. И, да, я уже устала… дико устала от собственного стыда за то, что вы со мной делаете! За то, как вы затягиваете меня всё глубже и глубже в этот греховный омут, очерняя моё тело и душу пред лицем моих предков и в особенности перед Алием! Перед моим женихом, которого вы же убили! Вы хоть понимаете, что это такое? Каково это жить с подобным осознанием? С тем, что вы продолжаете со мной творить… Что я продолжаю творить, пока позволяю вам делать всё это со мной!

   - Так ты решила поднять данную тему разговора только потому, что тебе приснился твой покойный жених? До сего момента тебя вроде как всё устраивало. По крайней мере, со стороны выглядело именно так, а не как-то иначе.

   - Устраивало? Вы должно быть сейчас шутите, да? Потому что я не знаю, как такое вообще может кого-то устраивать.

   Несмотря на достаточно плотные сумерки в спальне и густые тени, покрывшие собой большую часть пространства, стен и мебели, Элии всё же удавалось рассмотреть бесчувственное лицо Майрона, выделяющееся на фоне той же спинки кресла бледным пятном. По крайней мере, хоть какой-то процент проникающего со стороны улицы городского освещения до него доставал, тем более, что не все окна в комнате были сейчас завешаны. Но, наверное, было бы лучше, если бы она вовсе не видела его безучастного выражения лица, пустых, ничего не выражающих глаз и той тени надменности, которая всегда была ему присуща, подобно намертво вросшей в кожу маске и оттого пугающей своей идеальной красотой чуть ли не всегда и не постоянно.

   Эл в те секунды сама не могла понять, отчего на самом деле вспылила. То ли из-за его безумных ответов, то ли из-за его безупречной способности принимать образ бездушного убийцы и палача. Хотя ей уже приходилось видеть его другим – совершенно другим, и даже заглядывать в глаза его истинного я. И пусть увиденное в нём пугало не меньше, чем его напускное хладнокровие, но, во всяком случае, оно было настоящим – живым и даже в какой-то степени осязаемым, пробирающим буквально до глубины души.

   - Многие представители плебса Логоса были бы с тобой крайне не согласны. – и опять его голос прозвучал на её возмущённую реплику нарочито спокойно, раздражающе ровно и не без тени мягкой иронии. – Некоторые даже мечтать не смеют, чтобы попасть на твоё место.

   Зачем?.. Зачем он ей это всё говорил именно сейчас. Он же не такой. Он же мог говорить с ней по-другому и даже отвечать совсем иной интонацией. Словно его кто-то резко подменил, или включил в нём функцию цербера-убийцы, за которой он прятался, как за самой надёжной защитой.

   - И даже большая часть языческих дикарей, вроде тебя, со временем принимают свою участь и смиряются со своим положением. Поскольку иного выхода у них всё равно нет и не будет.

   Элия, не веря, принялась качать головой, не в состоянии отвести от красивого лица мужчины шокированного взгляда загнанной в угол жертвы. Что с ним случилось? Как он вообще мог сейчас ей такое говорить? Или он всегда таким был? Просто время от времени вдруг вспоминал откуда он на самом деле родом, невольно поддаваясь приливам забытой ностальгии очень далёкого прошлого, которая, на деле, являлась для него ненужной слабостью.

   - Языческих дикарей?.. Вот кто я для вас такая. И всегда буду такой. Дикаркой, с которой можно творить всё, что угодно, совершенно при этом не беспокоясь, что с ней на самом деле происходит, и во что она в итоге превратится всего через несколько недель и месяцев. Или вам действительно хочется, чтобы я окончательно смирилась со своей участью, став в итоге безвольной тенью, беспрекословно выполняющей все ваши извращённые прихоти. А может, когда я такой стану, вы, наоборот резко потеряете ко мне интерес? Зачем вам послушная во всём кукла? Ведь у вас, наверное, должны быть и есть такие, продающиеся в каких-нибудь специальных магазинах. Куклы в человеческий рост, максимально похожие на людей и способные даже двигаться и говорить.

   Странно, но Майрон ответил не сразу, словно слова девушки и правда заставили его вспомнить о чём-то или, скорее, о ком-то.

   - Да, ты права. Подобные куклы у нас есть, их ещё называют андроидами и-и… зачастую их очень сложно отличить от людей. Хотя есть достаточно тех же людей, которых тоже очень сложно отличить от андроидов. Нужно либо родиться в этом мире, либо в нём вырасти, чтобы спокойно относиться ко всем этим неестественным вещам. А тебе, да, будет сложно к этому привыкнуть. По крайней мере, на это может уйти далеко не один месяц.

   - Вы опять надо мною смеётесь, да? – Элли чуть было не оторопела после последних и вновь невозмутимо спокойных слов магистра. Мало того, что он подтвердил её жуткую догадку об искусственных «людях»-куклах, так ещё и сказал об этом, как о нечто естественном и само собой разумеющемся.

   В этом мире действительно живут одни лишь демоны, которые понятия не имеют, что такое истинный порядок вещей и каково это жить в гармонии с природой. Ведь это они пошли против своего происхождения, взяв на себя функцию богов и тем самым создав нечто совершенно противоестественное и ненормальное, извратив собственные изобретения и свою же сущность до невозможных пределов. И после этого они не сумасшедшие и не ведают, что творят?

   - Нет, Элия. Я над тобой не смеюсь. Просто говорю, с чем тебе придётся столкнуться в самое ближайшее время. И с чем придётся уживаться изо дня в день, нравится тебе это или нет. Потому что я не собираюсь тебя отдавать преследующим в твоих снах призракам. Не хочу тебя разочаровывать, но все ваши языческие суеверия в действительности не стоят и выеденного яйца. И, что-то мне подсказывает, ты рассказала мне далеко не всё.

   Велорий вдруг встал с кресла и приблизился к краю кровати всего через пару коротких шагов, не спуская при этом всеподмечающего взгляда с упрямого личика возмущённой дикой богини. А потом и вовсе заставил её вздрогнуть, когда поднял руку бесшумным мягким движением и коснулся кончиками пальцев её скулы и подбородка, чуть приподнимая ей голову со взглядом повыше к своему абсолютно безучастному лицу. То, что он так часто любил с ней делать и то, чего Элия ненавидела больше всего, особенно, когда сидела перед ним на коленях.

   - Я рассказала вам правду! – ей хотелось процедить свой ответ сквозь сжатые зубы и показать, насколько она далека от его убеждений касательно её смирения и готовности ползать у него в ногах, но получилось как-то не очень. Ещё и голос предательски дрогнул, и в горле запершило, не говоря про подступившие к глазам слёзы. Потому что смотреть в его пустое, ничего не выражающее лицо после того, что он ей когда-то говорил всего несколько дней назад…

   - Ты рассказала только то, чего боишься, убедив себя заранее, что ничего хорошего в этом мире тебе не светит. В какой-то степени, да, ты права.

   - И что?.. Это как-то меняет моё здесь положение? Или я сойду с ума не так скоро, как должна была бы по вашим же прогнозам и предположениям, так что ли?

   - Нет, не меняет.

   Ответил, как отрезал, заодно полоснув по сознанию и сердцу девушки своим спокойным голосом, как остро отточенным лезвием холодного ножа. Может поэтому она не удержалась и чуть вздрогнула, мгновенно теряя силы под мощным ударом-приступом накрывшего с головой отчаянья.

   - Но, если ты и дальше будешь продолжать себя изводить подобными мыслями, цепляться за сны, воспоминания и дурацкие языческие суеверия, ты доведёшь себя до ручки куда быстрее, чем это сделаю я или кто-то другой из этого мира. Ты находишься в максимальной безопасности, Элия. Ну, а то, что я тебя использую в своих личных и извращённых целях… не похоже, чтобы тебя они чем-то не устраивали или вызывали противоположные ощущения с желаниями, которые ты испытываешь со мной в действительности. От омерзения и неприязни не кончают, моя девочка. И я способен отличать настоящие эмоции от поддельных. Уж поверь мне на слово.

   И словно в подтверждение своим словам, Вел потянулся другой рукой к низу живота девушки, одновременно нагибаясь ближе к её лицу и не спуская пристального взгляда с её широко раскрытых глазищ, в которых уже дрожали брильянтовой влагой пока ещё непролитые слёзы.

   - Как интересно. И что же такого тебе приснилось на самом деле?..

   Он практически опалил ей губы заметно огрубевшим голосом, перешедшим на громкий и сиплый шёпот, заставив её безвольно дёрнуться, как только запустил руку под подол белоснежной сорочки и… И буквально сразу же нашёл знающими пальцами вначале её гладкий чувствительный лобок, а потом запустил их ещё дальше и ниже, между чуть сжатыми бёдрами Элии.

   - Что ты так обильно взмокла?

   Ему было мало просто проверить, какая она там оказалась горячая, припухшая и очень-очень влажная. Он специально начал водить пальцами по воспалённой плоти, растирая чувствительную поверхность тут же отреагировавшей на его прикосновения киски, из-за чего Эл едва не задрожала всем телом. Особенно когда он проверил состояние её враз занывшего клитора, несколько раз скользнув по всей его длине возбуждающей лаской, от которой у девушки окончательно спёрло дыхание и сладко запульсировало внутри истомившегося лона.

   - Так твой жених просто пришёл за тобой во сне, или что-то там с тобой делал сверх того?

   Едва ли она вообще решится сказать Майрону правду, потому что не хотела признаваться не только ему, но и себе. В том, что даже во сне он имел полную власть над её телом и даже там творил с ней, что хотел, не отпуская от себя ни на мгновенье. А это сводило с ума даже куда сильнее, чем полная неопределённость в собственном будущем.

   - С чего вы… это решили?.. – ей было очень сложно отвечать, тем более когда пальцы давно изучившего её вдоль и поперёк мужчины, знающего все её уязвимые места и стороны, продолжали изводить Элию своими треклятыми ласками. Исследовали её возбуждённую промежность и намеренно не останавливались, усиливая вновь вспыхнувшую в ней похоть до схожего во сне состояния.

   - Не знаю. Это ты мне ответь. Почему ты такая мокрая и горячая. Уже готовая принять в себя мужчину. Или думаешь, я этим не воспользуюсь и не проверю, на кого ты кончаешь в действительности… На призраков или того, кого ты так отчаянно ненавидишь и желаешь ему смерти…

   Вот теперь она не просто видела, но и чувствовала, как в Майроне просыпался его истинный зверь. Как холодная и за несколько секунд до этого совершенно бесчувственная маска буквально рассыпалась на его напряжённом лице, хотя он и пытался оставаться всё таким же спокойным и не в меру надменным. Разве что теперь его поверхностное спокойствие больше походило на жёсткую сдержанность, которая могла в любое мгновение перейти на нечто более существенное и намного пугающее.

   - В любом случае, никто лишать тебя твоего истинного здесь положения не намерен. Ты моя содержанка, Элия. Это твой единственный в моём мире статус, выше которого ты едва ли когда-нибудь поднимешься. Что бы тебе там не снилось, и кто бы не нашёптывал тебе во снах свои бредовые предсказания, для тебя в реальности ничего не изменится. Ты моя… И, да… Я тебя опорочил и тем самым сделал своей. Это наше с тобой обоюдное проклятие. Можешь оплакивать своего жениха сколько хочешь и убеждать себя в его некоем божественном для тебя предназначении, но это ни черта не изменит. Только я решаю, что с тобой делать. С тобой и твоей жизнью…

   Он не просто произнёс всё это весьма реальной угрозой в её губы, но и успел обхватить её горло ладонью, другой рукой продолжая растирать ей промежность и буквально ноющую под его пальцами грешную плоть, даже проникая время от времени вглубь вагины и показательно доводя свою жертву до желаемого ему состояния. И при этом глядя прямо ей в глаза, удерживая её взгляд только на собственном лице, пока толкал её спиной обратно на кровать, нависая сверху изголодавшимся чёрным демоном.

   - И даже не надейся, что я тебе теперь когда-нибудь позволю о нём вспоминать, особенно, когда буду тебя трахать. Если понадобится, вычищу его из твоей памяти буквально, но не обещаю, что это будет безболезненно. Поскольку реальность, моя девочка, она такая. Жестокая и беспощадная, зачастую разбивающая все наши наивные мечты, надежды и представления о жизни в дребезги. Зато хорошо отрезвляющая и наглядно демонстрирующая кто на что способен и кем является в действительности. Так что, ты молодец. Ты ещё способна бороться, а, значит, способна и на более серьёзные вещи с потрясениями. А их у тебя будет, обещаю, ещё немало.

   Он так и не дал ничего ей ответить. Накрыл её дрожащие от задыхающегося дыхания губы жадным ртом, грубо разводя под собой бёдра девушки и жёстко наваливаясь сверху всем весом своего нелёгкого тела. Она даже вскрикнуть не успела, когда он в неё вошёл, буквально с ходу ударив изнутри твёрдым, как камень, членом. А потом ещё раз и ещё, словно и вправду хотел её то ли разорвать, то ли наказать очень даже отрезвляющей болью.

   Но Элия уже почти ничего не чувствовала, вначале из-за накрывшего её ужаса, а потом какого-то ненормального почти животного возбуждения, которым её вскрыли и продолжали методично в нём топить всё глубже и ощутимее (едва не до полного помрачения рассудка) с каждым остервенелым ударом демонического фаллоса.

   Её снова наглядно растлевали, распинали и пачкали. Делали одержимой и ненасытной, заставляя забывать о той, кем она была в действительности. Превращая в порочную демоницу, в грязную потаскушку и озабоченную грешницу, которая не могла больше ни о чём думать, кроме как о долбящем её члене и том, кто едва не буквально пытался её собою то ли раздавить, то ли растворить в себе. И за кого она интуитивно хваталась в этом безумном хаосе или смертельном шторме, как за единственный спасительный буй. За того, кто мог её одним лишь движением руки лишить жизни или спасти.

   О, Боги! Почему он снова оставил её в живых? Почему не сжалился и не захотел отпускать? И что такого должно произойти, чтобы он наконец-то передумал? Дал долгожданную свободу. Нет… не физическую…

ГЛАВА 61

- Что это? – Элия непонимающе наблюдала за служанкой Кайрой, которую к ней приставили с другой сменщицей, когда саму девушку перевезли сюда, вроде как уже на постоянное место жительство. И даже ненадолго зависла над вкусным десертом сегодняшнего завтрака.

   Как правило, после лёгкой уборки в её комнатах и замены постельного белья, прислуга ничем таким дополнительным не занималась. Практически делала то же, что и их предшественницы из семейных апартаментов Майрона и Аланы Ригби. Но в этот раз служанка Кайра, после того, как заправила постель, вернулась ненадолго к рабочей тележке-этажерке и вытащила со средней полки своего неизменного агрегата-спутника ещё какие-то вещи. Затем опять подошла к кровати и начала раскладывать прямо на покрывале что-то, отдалённо похожее на элементы человеческой одежды.

   - Твой сегодняшний выходной костюм. – Кайра даже не обернулась на удивлённый вопрос Элии, продолжая методично, на чистом автоматизме выполнять свою непыльную работу.

   - Мой, что? – после слов служанки, Эл не стала долго засиживаться за столом, тут же подскочив с места, как ошпаренная, и едва не бегом приблизившись к кровати.

   - Мастер Майрон собирается сегодня куда-то в центр южного Брукленда и хочет взять тебя с собой. Тебе будет нужно по завершению завтрака во всё это переодеться, после чего я сделаю тебе причёску.

   У Элли от столь неожиданной новости со всей дури ухнуло о грудную клетку сердце. Она даже сперва не поверила услышанному, подумав было, что не так поняла или не совсем правильно расслышала слова служанки.

   - В центр чего? И… для чего? – из-за неожиданно навалившегося на сознание нового потока информации, у девушки окончательно всё спуталось в голове, и даже отключилась большая часть аналитических функций. Всё, что она сумела понять из полученного ответа – то, что Майрон собирается её куда-то с собой взять. Впервые за столь долгое время её вынужденного заточения в этом месте.

   Поездки на юбилейное торжество какого-то жутко старого то ли жреца, то ли шамана (то ли бог весть знает ещё кого) Эл в учёт не брала. Тем более, что с той злополучной ночи прошло уже несколько дней, почти неделя, и она успела пережить после того кошмара немало других стрессовых потрясений. Правда, на деле, отделалась лишь лёгким испугом и… впечатляющим букетом бурных оргазмов. Даже несмотря на то, что Велорий вроде как пытался её наказать после всех её инфантильных попыток вывести его из себя. Причём, в один из таких дней ему всё же удалось её неслабо так встряхнуть и очень сильно напугать. Когда он потащил её в здешнюю комнату пыток, подвесил на какую-то жуткую конструкцию, практически распяв голую и абсолютно беззащитную и, ко всему прочему, надел на глаза очки с дополнительной реальностью.

   Элли уже который день подряд вспоминала ту ночь, заливаясь каждый раз густой, буквально обжигающей краской стыда и не в состоянии поверить, что это и в самом деле происходило именно с ней. Не говоря о тех вещах, которые Майрон с ней вытворял и что при этом показывал. Ведь ей раньше никогда бы собственных фантазий на подобное не хватило бы. Она и представить себе такое не могла, а не то, что поверить, будто люди действительно способны делать друг с другом столь кошмарные вещи. Но, судя по пущенному перед её шокированным взглядом «фильму» и запечатлённых в нём очень даже реальных персонажей – игравшие там «актёры» не просто это делали, но и получали в те моменты далеко не поддельное удовольствие. А Майрон при этом раз за разом, в своём собственном излюбленном и обязательно извращённом репертуаре «наказывал» Элию. Доводил её до таких бурных оргазмов и какого-то просто запредельного пика возбуждения, из-за чего у девушки буквально срывался голос. Особенно когда она не могла контролировать ни себя, ни собственные крики, а она сама каким-то чудом не теряла в те безумные моменты едва дышащего на ладан сознания.

   Но, кажется, он всё же довёл её тогда до полного беспамятства, после чего на несколько дней оставил в покое. И это несмотря на тот факт, что она, как последняя дура, его ждала, а иногда даже места себе не находила. Даже пыталась ненавязчиво расспрашивать служанок о его местонахождении и возможных планах на ближайшее время. Увы, но никто и ничего конкретного по этому поводу сказать ей не мог. Ведь Велорий Майрон – хозяин и господин с очень большой буквы, а, значит, может раздавать лишь узко ограниченные распоряжения прислуге, но уж никак не ставить их всех в известность, касательно своего личного распорядка на тот или иной день.

   - В центр одного из элитных районов Логоса – в южной части мегаполиса. – попытка Кайры объяснить Элии, куда девушку собирались отвезти в самое ближайшее время, не венчалась должным успехом. Эл так ничего из объяснения служанки не поняла, кроме того факта, что её намеревались куда-то снова увезти из данного дома. Причём буквально вот-вот, да и ещё средь бела дня!

   Естественно, от осознания подобной почти шокирующей информации она разволновалась ещё больше и далеко не на шутку. Даже руки с коленками задрожали от слишком резкого чувства прошивающей насквозь слабости.

   - Но это всё, что мне позволено знать. Какое именно место он собирается в том районе посетить и что там делать – мне неизвестно.

   Странным было то, что Кайра, отвечая на вопросы Элии, как-то уж слишком заметно ограничивалась скудным выбором нужных слов и явно вела себя при этом несколько зажато и подозрительно сдержанно. Старалась не смотреть на содержанку хозяина, полностью сосредоточившись на тех вещах, которые в тот момент делала, аккуратно раскладывая их на кровати. Хотя могла просто кинуть всю эту одежду одной стопкой, особо не заморачиваясь с совершенно бессмысленным для этого ритуалом.

   - А что это за район и что там обычно делают? – Эл тоже не поняла, почему вдруг решила и дальше допытывать служанку, словно новые знания об интересующем её месте и вправду могли ей дать нечто ценное и полезное.

   Всё равно, при любом раскладе, она не сможет ими воспользоваться. Даже если узнает, что с ней могут или собираются там сделать. Не зря многие говорят, что счастье в неведенье.

   - Я же сказала – это элитный район. Таких, как я, туда не пускают. – Кайра так ответила, будто Элия прекрасно понимала, что это значит, а, главное, даже знала, почему подобных служанке людей не пускали в какие-то особенные районы Логоса.

   - Таких, как ты?.. А таких, как я, значит, пускают?

   Сердце Эл снова пропустило не менее двух ударов, перед тем, как ухнуть со всей дури о рёбра и даже заставить собственную хозяйку немного пошатнуться. А всё из-за того, что взгляд девушки не смог не зацепиться за одну из деталей странного костюма. Вернее, за прилагающуюся к нему маску, в этот раз больше похожую на глухой намордник из плотной «кожи» - такой же чёрный и возможно мягкий, как и пугающий своим неестественным видом комбинезон из странного материала.

   - Ты содержанка. Благодаря ошейнику принадлежности и своему владельцу, ты можешь следовать за мессиром Майроном едва ли не везде, как и любое его домашнее животное, если ему захочется тебя куда-нибудь взять с собой. Тем более в подобное, как Брукленд, место.

   - Так что же это за место?

   Как бы пространно Кайра всё это время не изъяснялась, легче от всех объяснений служанки Элии не становилось. Скорее, с точностью наоборот. Поскольку ещё одного посещения очередного праздничного торжества она определённо не переживёт. Думать или хотя бы просто предполагать о том, что Майрон мог в этот раз действительно кому-то её подарить, совершенно не хотелось. А ведь она приложила за последнее время немало усилий, чтобы заставить его мыслить в данном направлении вполне себе всерьёз.

   - Просто элитный район с частными клубами, отелями и торговыми центрами. Что-то вроде зоны отдыха для избранных. Я там никогда не была. Видела только рекламу вакансий для представителей среднего класса и то краем глаза. Получить там работу нереально, если только не податься в содержанки. А для последнего надо отшлифовать себе тело или дать согласие на свою полную физическую модификацию и заодно полностью лишиться мозгов. И ещё не факт, что тебе понравится конечный результат, поскольку тебе могут вживить не только увеличивающие определённые части тела имплантаты, но и также пересадить дополнительные «органы». При этом тебе придётся влезть в кредиты, за которые нужно будет расплачиваться десятки лет, лишившись прежних гражданских прав своего класса. Так что… Как бы в подобных местах хорошо не платили, но… иногда лучше ценить то, что имеешь. И, да, имеешь именно там, где твоё истинное место по праву твоего рождения, вместе хоть с каким-то, но всё же ощутимым правом выбора.

   А вот столь впечатляющего монолога от самой обыкновенной служанки Эл совсем уж не ожидала. Кажется, и Кайра, едва договорив, резко запнулась и настороженно скосила глаза на подозрительно притихшую девушку.

   - И ч-что в подобных местах, делают с такими, как я?.. – наконец Элия подала свой заметно дрогнувший голосок, не предвидя ничего хорошего из того, что её ожидало в самое ближайшее время.

   - Понятия не имею. – Кайра малость приосанилась, попытавшись придать своему поведению безучастное отношение к происходящему и показать полное отсутствие какого-либо личного ко всему интереса. – Ты бесправная содержанка и собственность мессира Майрона. Он может с тобой делать что угодно и где угодно. А что конкретно он с тобой делает – это должно быть известно тебе, а не мне. Мне такие вещи знать не положено.

   Вполне себе предсказуемый ответ. Если не брать в учёт тот факт, что Кайра и без того наговорила много чего лишнего, не входящего в её прямые обязанности.

   Так что Элия не стала обижаться на служанку, которой и так было запрещено говорить с ней на определённые темы. Или даже просто о чём-то говорить, кроме передачи сухих и сжатых указаний от хозяина. Но едва ли когда-либо все эти правила останавливали девушку.

   - А мессир Майрон, он что?.. Сегодня дома? Вернее, здесь? В своих комнатах?

   - Да, он здесь. Завтракает у себя и, соответственно, готовится к поездке в Брукленд.

   И вновь сердце Эл проделало свой очередной сумасшедший кульбит сразу в нескольких местах предательски задрожавшего тела. После чего девушке пришлось приложить немало усилий, чтобы кое-как совладать с последующим приступом дикого волнения и сильно сбившегося дыхания.

   - А я… могу его сейчас увидеть?

   Наверное, подобные вопросы таким, как она, содержанкам задавать не разрешалось. Видимо, поэтому Кайра посмотрела на неё с явным непониманием или даже лёгким шоком в заметно округлившихся глазах (единственным сосредоточием всех чувств служанки, чьё лицо было постоянно скрыто больше чем наполовину маской-респиратором).

   - Ты можешь его увидеть, когда он сам захочет тебя увидеть. К твоему сведению, все эти вещи даже не обсуждаются…

   - Вы до сих пор ещё не готовы?

   А вот услышать в этот момент спокойный, но при этом обмораживающий до костного мозга голос магистра Майрона не ожидала не только Элия. С ней вместе почти в унисон вздрогнула, а потом и резко обернулась даже Кайра.

   - М-мой мессир… П-простите! Но вы вроде говорили, что полетите в город ближе к обеду. – служанка едва не буквально заблеяла от пробравшего её до поджилок ужаса, наблюдая во все глаза, как в эти самые секунды верховный магистр неспешно пересекал разделявшее их от дверей и до кровати расстояние.

   Не сказать, чтобы Эл испугалась так же сильно, как и Кайра, но прочувствовала прошившую её насквозь нервную дрожь, можно сказать, до самого нутра. Как и не смогла после отвести напряжённого взгляда с абсолютно бесчувственного лица неспешно приближающегося к ним Велория.

   Она так редко видела его при ярком свете дня, что невольно подвисала, пользуясь столь нечастой для себя возможностью рассмотреть его чеканное лицо во всех мельчайших и хорошо освещённых деталях.

   - Я сказал, что возможно полечу туда ближе к обеду. В любом случае, у вас не больше получаса, чтобы одеться и подготовить Элию к выходу.

   Он скользнул по Эл своим фирменным бесчувственным взглядом, за всё это время не повысив голоса и не изменив своему привычному всегда и везде спокойному поведению. Единственное – только сделал отдельное ударение в слове «возможно». После чего подошёл к кровати со стороны Кайры и небрежным жестом бросил на выбранные им ранее вещи полоску уже знакомого ошейника.

   Кажется, пока Элия за всем этим наблюдала и молча следила за каждым движением Майрона, она буквально пережила настоящий Армагеддон, пронёсшийся в ней с обезумевшим стуком сердца подобно бешеному смерчу. Даже желудок болезненно скрутило, а дрожащие конечности едва не отнялись в прямом смысле данного слова.

   - Д-да, мой мессир… Слушаюсь, мой мессир. – наверное, Кайра испытывала не меньшее буйство эмоциональных переживаний с оглушающей паникой, запутываясь в поспешных ответах и кое-как сдерживаясь, чтобы не отшатнуться или не принять позу беспрекословной покорности.

   - Не тяните. Как только я вас вызову, чтобы были уже полностью готовы к выходу.

   И он снова посмотрел на Элли ничего не выражающим взглядом, как если бы взглянул на стену или в окно. И снова ей стало нехорошо и потянуло со страшной силой куда-нибудь присесть. Как же она ненавидела, когда он так на неё смотрел и как ненавидела его в принципе и в целом.

   Великие боги! Может сегодня ей всё-таки удастся что-нибудь сделать. Неважно что. Сбежать, убиться или убить самого Майрона? Вероятности из всего этого, конечно, ноль, но… как же ей этого хотелось. Буквально до истошного крика и рвущейся на волю из самого сердца души. Потому что она больше не могла этого терпеть… Терпеть, как Майрон на неё смотрел, ничего в эти мгновения не чувствуя, как и совершенно ничего не показывая в своих пустых и будто совершенно безжизненных глазах…

ГЛАВА 62

Ей всё ещё было не по себе и так же сильно крыло диким волнением, как и в тот момент, когда Майрон вошёл в её спальню и небрежным жестом бросил на кровать ошейник. Более того, волнение было очень даже обоснованным, если брать в учёт тот факт, что её впервые за столь долгое время собирались повезти куда-то ещё, причём среди бела дня. И, если последний выход в так называемый свет Логоса она как-то выдержала и отчасти благодаря сносному наряду, то теперь именно из-за своего нового облачения Элию крыло сводящей с ума паникой с не менее убийственным дурным предчувствием.

   Она, как никогда ощущала, что в этот раз её действительно разодели, как куклу, подобрав такой комплект одежды, который должен был соответствовать (по заверениям всё той же служанки) её истинному статусу, показывая другим гражданам столицы, кто она такая в действительности. А если говорить ещё проще, то это был очередной акт её нового публичного унижения. Причём, именно Майрон прекрасно об этом знал и понимал, как никто другой. Ведь это он подобрал для неё всё данное непотребство. А когда при очередной их встрече скользнул по девушке своим поверхностным, вроде как оценивающим взглядом, она не смогла не заметить в его вроде как пустых глазах весьма явной тени должного одобрения. Возможно, поэтому и не удержалась, после того, как села в двуместный аэрокар и задала свой немного резкий вопрос натянутым и чуть дрожащим от нервного напряжения голосом.

   - И что?.. Вам и вправду нравится, как я в этом выгляжу?

   Мужчина в тот момент преспокойно и неспешно усаживался (или почти укладывался) в глубокое то ли кресло, то ли продолговатую ячейку, занимавшую практически четверть всего пространства окружавшего их салона и представлявшую из себя комфортное углубление из плотных, но при этом максимально удобных упругих «подушек». Для Элии подобные сидения оказались такими же непривычными и слегка шокирующими, как и всё, что ей приходилось видеть в этом мире впервые в своей жизни. Как и собственный наряд из облегающей чёрной материи с меняющим цвет геометрическим орнаментом, который повторял все формы её обнажённого тела и тем самым вызывала у девушки едва не панический дискомфорт. Не спасала при этом в качестве непонятного украшения сбруя-портупея из чёрных ремней, надетая поверх этого нелепого комбинезона и выполняя неизвестно какую практическую функцию.

   Не удивительно, почему Эл так теперь крыло буквально до трясучки.

   - Ты должна так выглядеть, Элия. Соответствовать, так сказать, своему истинному статусу, который так или иначе, но всё же является для тебя защитным.

   - Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вам нравится то, как я сейчас выгляжу? – её голос снова предательски дрогнул, потому что она не смогла отвести взгляда от лица мужчины и не заметить ироничной улыбки на его красивых губах.

   Он тоже в этот момент смотрел на неё и не пойми что думал в эти секунды. Хотя его глаза внутри салона аэрокара выглядели далеко не как человеческие, отражая бирюзовое свечение интерактивной панели управления. Впрочем, как и он сам, соответствуя своему истинному демоническому образу, как никогда до этого.

   - Думаю, тебе будет лучше снять маску на время перелёта. Заодно хоть немного успокоишься.

   При том, что самому Велорию хотелось сказать тогда совсем другие слова. И то не факт, что они не напугали бы девушку ещё сильнее. Поскольку его первой реакцией, когда он её увидел, было едва не ослепляющее и оглушающее, но точно безумное желание – схватить её за хвост, накрутить ей волосы на свой кулак, другой рукой сдирая с её лица маску и одновременно припадая к её обиженным губкам ненасытным поцелуем.

   Так что ударило его в те мгновения и в голову, и в пах весьма ощутимыми разрядами.

   - А, если не успокоюсь? – и снова в её натянутом голоске задребезжали диссонирующие нотки детской обиды.

   И опять Вел не смог сдержаться от ответной усмешки, показательно расслабляясь на своём водительском кресле и привычным движением ленивых пальцев набирая нужные команды на панели управления.

   - Ты же знаешь, что я противник любых успокоительных препаратов, в том числе и возбуждающих. Либо тебе придётся взять себя в руки, либо изводиться дальше без единой веской на то причины. Всё в твоих руках, Элия.

   - Думаете, это так просто, тем более, когда не знаешь, куда тебя везут и что с тобой собираются там делать.

   - Ничего такого, что могло бы вызывать у тебя подобную реакцию.

   - Тогда… куда мы направляемся?

   Вот только успокоиться у Элии совершенно не получалось. И когда она кое-как расстегнула на затылке дрожащими пальцами эту треклятую маску, легче дышать всё равно почему-то не стало. Как и после того, как их аэрокар вылетел в открывшиеся в глухой до этого стене «ворота», и перед шокированным взором девушки предстала неожиданная панорама города, буквально залитого ярким, едва не слепящим светом дневного светила.

   До сего момента она видела Логос только из окон двух домов и аэрокаров, в которых она летала над мегаполисом в ночное время суток. Сейчас же во время полёта среди бела дня всё представлялось иначе и практически под другим углом и ракурсом. И не только представлялось, но и воспринималось. Словно она попала в совершенно иное измерение, поменявшее если и не свою изначальную форму, то цвета и внешние образы по любому.

   - Едва ли ты что-нибудь поймёшь из того, что я тебе отвечу. Ты там всё равно ещё никогда раньше не была и понятия не имеешь, что это за место и для чего оно предназначено.

   - Кайра сказала, что это какая-то особая зона отдыха для элиты… для таких, как вы.

   Майрону опять пришлось поджать губы в несдержанной улыбке, хотя он мог в любую секунду приказать девушке замолчать и вести себя соответствующе своему статусу до конца полёта. Но, как бы странно это не звучало для него самого, ему действительно нравилось то, как она себя вела и даже что говорила. Видимо, поэтому он и позволял ей многое из того, что не позволялось всем её предшественницам. И только потому, что она отличалась от них всех – абсолютно от всех представительниц из любых классовых прослоек всего Логоса. Что тоже ещё не факт.

   - В последнее время что-то уж больно часто многие служанки становятся рядом с тобой не в меру болтливыми. Ты явно на них плохо влияешь.

   И не только на них. Но последнюю мысль на этот счёт Вел почему-то озвучить не решился.

   - И что теперь? Вы накажете Кайру за то, что она сделала? Вернее сделала то, что не хотели сделать вы сами?

   - Посмотрим. – мужчина слегка прикрыл веки, продолжая следить за реакцией девушки и явно интересуясь куда больше ею, чем она захватывающими красотами окружавшей их со всех сторон панорамы города.

   Элия вновь мазнула по его апатичному лицу напряжённым взглядом, перед тем как снова залипнуть восхищённым взором на бесконечных небоскрёбах и многоярусных улицах неохватного мегаполиса.

   - И со мной тоже посмотрите? Ведь вы так и не ответили, куда и для чего мы летим? И вернёмся ли мы оттуда обратно? По крайней мере, я…

   - Боишься, что я тебя решил опять кому-то подарить?

   - С вас станется. Учитывая, что вы никогда не распространяетесь о своих решениях и планах. Просто ставите о них в известность, ещё и в тот момент, когда уже ничего нельзя изменить или переиграть.

   - Меня этому обучали… в довольно жёсткой форме. Поскольку любой не в меру и ни к месту болтливый язык может стоить кому-то жизни, а то и нескольких сразу.

   - Тогда у вас это получается, как ни у кого другого. Особенно, когда главной задачей стоит кого-нибудь сильно ошарашить или поймать на месте в самый не подходящий для противника момент. Думаю, вы мне ничего бы не сказали, даже если бы я была равной вам по статусу, да? Да и как мне можно доверять подобные вещи, особенно такой не в меру болтливой дикарке? Хотя… я должна это знать, как никто другой. Разве нет?

   Она впервые за начало полёта над Логосом задержала на Майроне свой взволнованный и заметно обиженный взгляд чуть дольше обычного. Словно попыталась вызвать в нём чувство вины за всё, что он уже успел с ней сделать и что ещё только-только собирался сделать.

   Истинный Сущий! Как же легко и просто было её читать, едва не осязая буквально исходящий от неё бурный поток смешанных эмоций и страстей. Она прямо всем этим искрилась, настолько естественно и непринуждённо, совершенно не понимая, почему и с какой стати ей всё это нужно в себе скрывать или, не дай бог, душить буквально на корню.

   - Несколько дней назад ты попыталась меня убедить в том, что я – главный виновник твоего нынешнего проклятого существования. Что у тебя лишь один избранный, которого тебе даровали сами боги, и с которым ты должна была прожить долгую и счастливую жизнь в своём якобы совершенном мирочке. Что существует некая божественная система по формированию чужих судеб, нарушив которую, ты подвергнешь страшному и необратимому проклятию многих людей. А если нарушишь чью-то брачную связь – двух идеально созданных половинок, то это и вовсе сопоставимо с одним из самых смертным в мире грехов, изменить последствия которого вообще никому неподвластно. Грубо говоря, твой жених – это тот, с кем не может тягаться ни один другой мужчина во всём реальном мире. Вы с ним повязаны до гробовой доски, так как вы являетесь теперь, по воле ваших вездесущих богов, одним целым и физически, и духовно. И он будет тебя отныне преследовать во снах и всю оставшуюся жизнь навязчивым призраком, пока не совершит древнейшее на Земле предсказание. Пока не заберёт тебя с собой, и вы не воссоединитесь на той стороне, в истинно живом и праведном мире ваших восславленных предков, как и должно – навсегда и на веки вечные. Да и ты сама, как я уже успел убедиться, едва ли когда-нибудь успокоишься, пока будешь об этом думать и беспрестанно себя убеждать в неоспоримом факте данного суеверия.

   - Это не суеверие!

   О, как же она часто и глубже задышала, сдерживаясь из последних сил, чтобы не показать всё то, что испытывала в эти мгновения. И как потемнели её колдовские глазища, буквально наливаясь нарастающей болью и сдержанным возмущением отчаянной строптивицы. Кажется, Майрону в тот момент тоже неслабо прилетело. Словно она его таки ударила ментальным выстрелом вспыхнувших в ней, будто мини ядерным взрывом, неконтролируемых эмоций.

   - Это истина! И, да! Вы ничего не сможете с этим сделать! И вам никогда не стать таким, каким был Алий!

   Очередная ответная улыбка Велория в этот раз Элии совсем не понравилась. Как и его надменный прищур, будто он знал что-то такое, чего не знала она, и поэтому мог и дальше потешаться над всеми её языческими бреднями.

   - А разве я стремился или стремлюсь заменить его место? – он спокойно, в подтверждении своим словам отрицательно качнул головой. – Нет, моя девочка. Я такими вещами не занимаюсь. Тем более, что мне нет никакого резона кому-то и что-то доказывать. И, тем более, что ты и так мне принадлежишь. Что бы ты на этот счёт не думала и не рисовала в своём наивном воображении. Я вообще не обязан ничего тебе объяснять и, в особенности, лишать всех твоих суеверных иллюзий. Я бы мог и дальше игнорировать твоё состояние, как любой на моём месте. Но ты в последнее время уж слишком многое себе позволяешь. И, похоже, едва ли успокоишься, пока что-нибудь с собой не сделаешь. А у меня на твой счёт пока иные планы. Не говоря о том факте, что я не собираюсь тебя делить с кем-либо вообще в самое ближайшее время, даже с призраками преследующих тебя «мертвецов».

   - И что же вы собираетесь сделать, чтобы это как-то изменить?

   Элия напряжённо нахмурилась, да и сама едва не буквально ощетинилась и подобралась, словно и вправду собиралась в любой момент либо ударить первой, либо отразить предстоящую атаку со стороны абсолютно расслабленного противника. Из-за чего Майрону захотелось со страшной силой продемонстрировать, насколько она была сейчас перед ним беззащитна и ни на что в принципе не способна. Но опять сдержался. В который уже раз за проведённое с ней вместе в аэрокаре время, опять сдержался.

   - Скоро узнаешь. Но не обещаю, что для тебя это не станет очередным потрясением. Как бы там ни было, предупреждаю сразу. Это как раз и будет моим серьёзным и очень даже болезненным наказанием за все твои последние выбрыки. После которых я ужесточу над тобой контроль и сделаю всё от меня зависящее, чтобы ты и впредь больше никогда не проявляла передо мной свой дикарский норов и не заикалась о своём желании умереть…

   Девушка, не веря, часто закачала головой, при этом не спуская глаз с надменного лица чёрного жреца. С лица собственного убийцы, который опять, в какой уже раз, говорил ей и о своём превосходстве, и единоличной над нею власти. Заявлял о своих над ней правах, будто это и впрямь так легко и просто – объявить кого-то своей собственностью, предоставив для этого пару бумаг с подписями и печатями.

   - Всё, что вы можете со мной сделать на этот счёт – это стереть часть моей памяти. Вот только это слишком огромная часть, которую вы ничем не сможете заменить. Никогда, никак и ничем!

   Губы магистра чуть дрогнули в едва уловимой улыбке, пока он молча, не отводя взгляда с бездонных глазищ своей глупой жертвы, наблюдал за её реакцией. И пока с ещё хорошо скрытой жадностью сытился её беспомощностью и исходящей от неё ментальной энергией.

   Правда, ему почему-то было этого слишком мало. Его так и тянуло её схватить, сгрести, сделать с ней что-нибудь более изощрённое и физическое. Или, на крайний случай, просто прикоснуться, чтобы убедиться в который уже раз, что она реальна. Что это не вживлённая в его мозг виртуальная картинка, и что очень скоро так и будет. Он возьмёт своё и даже сверх меры, поскольку больше не может сдерживаться. Вернее, больше не хочет сдерживаться и не только в своих сексуальных предпочтениях с желаниями.

   Может поэтому он и держал правую руку на центральном «подлокотнике» очень близко от подрагивающей руки Элии. Ощущая исходящее от неё тепло и свойственную только ей физическую близость. А она даже не обращала на это никакого внимания из-за слишком взвинченного состояния. О, сколько же многого она сейчас не замечала, как и не имела никакого понятия, что же её ожидало в самое скорое время.

   - Посмотрим… - это всё, что он ей тогда ответил, в который уже раз демонстрируя своё превосходство и наглядно доказывая, что она здесь никто. Всего лишь до смерти напуганная, беспомощная маленькая девочка, потерявшаяся в эпицентре огромного и совершенно чуждого ей мира, в котором она едва ли сумеет выжить без чужой помощи, надёжной защиты или присмотра.

   Она могла, конечно, и дальше пытаться барахтаться, демонстрируя свой упрямый характер не в меру своенравной гордячки. Только Вел прекрасно знал, чего на самом деле стоила вся эта показательная бравада. Без него она никогда здесь не выживет, и сейчас он, по сути, единственный, благодаря кому она всё ещё оставалось живой, целой и даже психически невредимой. Но научится ли она когда-нибудь всё это ценить? И сумеет ли он избавить её от всех её детских глупостей с призраками прошлого, как и показать наглядно, ради чего ей действительно нужно было жить дальше.

ГЛАВА 63

Как ни странно, но непомерное любопытство с плохо скрытым восхищением сумели на какое-то время перекрыть собой все страхи, возмущение и даже дикое волнение Элии, едва она снова сфокусировала всё своё внимание на индустриальном пейзаже за защитным куполом аэрокара. Особенно, когда Майрон повёл очень быстро летящий экипаж на снижение, и девушка теперь могла разглядывать нереальные для неё сооружения с высотными зданиями с захватывающего дух расстояния.

   Именно в этой части мегаполиса ей удалось более подробней рассмотреть некоторые улицы и строения многоярусных кварталов, которые и вправду отличались о тех, что ей уже приходилось до этого видеть. И, похоже, Кайра была права. Это место действительно выглядело особенным и по-своему исключительным. По крайней мере, именно здесь находилось бесчисленное количество зелёных парков, скверов и садов, которые росли не, как обычно, на земле, а чуть ли не буквально в воздухе – на разных уровнях или сквозных площадках в нескольких сотнях мерах над поверхностью земли. И это не считая всяких там вычурных фонтанов, рукотворных водопадов с каналами и даже «висячих» ставков с озёрами, которые каким-то необъяснимым способом обманывали своим существованием все законы физики и мирозданья.

   Большинство зданий тоже отличались и своими конструкциями, и внешним лоском, да и само место, казалось, далёким от понятия индустриальный. Так много зеркальных стен, прозрачного или постоянно меняющего все оттенки радуги стекла, живой зелени, экзотической растительности и воды. Не удивительно, почему у Элии разбегались глаза при попытке рассмотреть то, чего в её мире никогда не будет и не появится ни при каких даже самых немыслимых обстоятельствах.

   По сути, перед ней, на площади в несколько квадратных километров, предстал настоящий город. Город в городе, облететь или рассмотреть который можно было далеко не за пару часов.

   - И что… мы будем здесь делать? Что вы делаете в подобных местах? Такие, как вы… люди…

   Девушка догадалась почти сразу, что их «путешествие» закончилось, ещё до того, как аэрокар сбавил скорость и начал плавно снижаться где-то в центре так называемого Брукленда. А чуть погодя и вовсе перестал двигаться вперёд, быстро опускаясь над одной из площадок перед огромным тёмно-синим зеркальным зданием антисимметричной формы и буквально «обвешанного» вычурными террасами, лоджиями и прочими платформами, не говоря про огромные движущиеся картинки из трёхмерных букв и голограмм.

   - Проще показать и один раз увидеть, чем пытаться объяснить на словах.

   - Но ведь это место для чего-то предназначено? Чем вы здесь обычно занимаетесь?

   Конечно, после пространных слов Кайры, Элли хотелось узнать наверняка для чего этот элитный район предназначался, и что конкретно пряталось за зеркальными стенами этих необъятных и даже пугающих своими размерами и формами сооружений.

   - Терпение, Элия. Немного терпения. Надень обратно маску. Мы в публичном месте, где представителям твоего «класса» запрещено появляться без соответствующих девайсов.

   Майрон и бровью не повёл на все её тщедушные попытки добиться от него незамедлительных ответов. Можно подумать, если бы он их ей дал прямо здесь и сейчас, то не смог бы после уговорить пойти с собой. А это его почти небрежное указание надеть маску.

   Девушку неприятно царапнуло по сердцу не только от его последних слов, но и от самой интонации невозмутимо спокойного голоса мужчины. Как будто сказал что-то для неё естественное и привычное.

   Странно, что она вообще послушалась и даже не попыталась ничего сказать в ответ, хотя руки при этом ощутимо задрожали, впрочем, как и всё тело.

   - Добрый день, мессир! Ваш аэрокар припарковать в подземной зоне Палаца или найти здесь более удобное для вашего статуса место?

   Не успел верховный магистр выйти из открывшейся рядом с его креслом бронированной дверцы аэрокара, как к нему, буквально из ниоткуда, подскочил служащий многоуровневой парковки в соответствующей форме тёмно-бирюзовой расцветки, с обязательной маской-респиратором на лице и фотохромными очками на глазах. Если Майрон не обратил на услужливого паренька своего царского внимания буквально в упор, то Элию, наоборот, в данной сценке смутило всё. Даже некая схожесть в её наряде с облачением явно пресмыкающегося и не в меру вежливого парковщика.

   - Я здесь ненадолго. На час, максимум два. И мне не хотелось бы при выходе из Палац-Холла очень долго искать свою машину. Я должен буду уехать отсюда сразу же, без каких-либо задержек и ожиданий.

   - Д-да! Конечно, мессир! Все ваши пожелания будут учтены и незамедлительно выполнены.

   Знал ли данный служащий, кто перед ним стоял или нет, Эл так и не поймёт. Но, судя по поведению парня, другой реакции или слов от него и не ждали. Видимо, к каждому здесь посетителю, кто не носил масок, ошейников или прочих слишком нелепых аксессуаров в одежде, относились только так и не иначе.

   - Элия, не отставай! – а это обращение прилетело девушке вместе с прямо нацеленным на неё взглядом Велория. Она как раз застыла в тот момент с другой стороны аэрокара, наблюдая за происходящим далеко не неприметной тенью.

   И вновь слова магистра неприятно задели и без того дико волнующуюся Элли, напоминая ей в который уже за день раз, кем она здесь являлась, и что едва ли её могло ожидать в этом месте нечто хорошее. Не говоря о том факте, что она вообще не знала, где находится и есть ли у неё хоть какой-нибудь самый невероятный шанс попытаться отсюда сбежать.

   О последнем думать было определённо бессмысленно. Особенно после того, как они прошлись к огромному входу в здание, и Эл успела за это время рассмотреть многие окружавшие их постройки, пристройки и тонкие световые лучи (или целые пучки лучей), через которые они проходили или которые сами их находили, нацеливаясь своими импульсными датчиками буквально со всех немыслимых сторон. Нечто схожее их ожидало и внутри помещения, хотя и не столь заметное. Тем более встретивший их огромный вестибюль из тёмно-синего стекла, полупрозрачного камня и невообразимых инсталляций из «живых» стен, колонн и фонтанов притягивал к себе внимание похлеще любых диковинных чудес.

   - Какая честь, Ваше Святейшество, видеть вас здесь в нашем скромном заведении!

   Не успели они приблизиться к полукруглой стойке из чёрного мрамора со светящимися бирюзовыми прожилками, как один (или одна) из стоявших за этим немаленьким сооружением служащих обратился прямо к верховному магистру, расплываясь в искренней и едва не счастливой улыбке.

   У Элии, надо сказать, в тот момент буквально разбегались глаза, и девушка, то и дело, вертела головой, не в состоянии за столь короткое время рассмотреть окружавшие их красоты ещё одного абсолютно чуждого ей мира или даже невиданного доселе потустороннего измерения. Может, поэтому она не обращала до какого-то момента внимания на находившихся здесь людей. Ведь все они, как выяснилось очень скоро, тоже не замечали её практически в упор. Чего не скажешь о статной фигуре верховного магистра, одетого в куда более простой костюм и без каких-либо выделяющихся «украшений», на которого здесь оглядывались чуть ли не все и не каждый по отдельности мимо проходящий встречный.

   - Я заказывал пару часов назад в вашем клубе номер. – Майрон остановился напротив услужливого «портье», как за пару минут до этого перед парковщиком. При этом мужчина явно испытывал чувство непривычного для себя дискомфорта. Точнее, тот факт, что ему приходится с кем-то тут разговаривать или просто здесь находиться.

   Удивительным было то, что его узнавали и чуть было не называли по имени. Хотя, опять же, не смотрели на стоявшую за его спиной девушку в жуткой маске, как будто её там и вовсе не существовало.

   - Мессир Саллар, приносим вам свои глубочайшие извинения за неожиданный сбой в нашей идентификационной системе. Подобные вещи в нашем заведении недопустимы, и мы обязательно перепроверим случившийся сбой, чтобы исключить его повторения в будущем.

   Зато Элия обращала своё жадное внимание чуть ли не на всё подряд и в особенности на то, что происходило в пределах ближайшего к ней радиуса зрительного и слухового охвата. Тем более ещё один служащий неопределённого пола за монументальной стойкой вестибюля заговорил в тот момент всего в нескольких метрах от девушки, обращаясь к стоявшему в паре шагах от них странному мужчине – видимо, такому же, как и они вновь прибывшему посетителю.

   - Ничего страшного. Главное, что с возникшим недоразумением вам всё же удалось разобраться. Так я могу получить уже проплаченный мною заранее номер.

   Но больше всего Эл привлёк именно голос того самого мессира Саллара, который маячил совсем рядом по левую от них сторону, и кто, естественно, не обратил на их вынужденное соседство вообще никакого, даже мимолётного или просто поверхностного внимания. Словно их и вовсе не существовало в пределах единой с ним реальности. А украдкий взгляд девушки, вперившийся в чеканный профиль высокого и статного красавца в незамысловатом костюме тёмно-серого цвета с серебристым отливом, и вовсе его ничем не задевал. Хотя, по идее, и должен был.

   - Несомненно, мессир. И даже сможете заказать обед и любой дополнительный вид индивидуальных услуг из обширного перечня внутреннего сервиса за счёт нашего заведения.

   - Вы крайне любезны и так же непомерно щедры. Но я не собираюсь задерживаться у вас дольше, чем планировал.

   Элли так и не смогла объяснить себе, что же в его голосе показалось ей странным или даже чем-то знакомым. Может просто какое-то нелепое совпадение? Да и не видела она его до сего момента, как пить дать, иначе бы запомнила по любому. Тем более с такой странной причёской – переплетёнными в необычную косичку тёмно-русыми волосами – и с необычайно красивым профилем как минимум тридцатилетнего мужчины.

   Но вот его голос…

   - Ваш номер с прилагающейся вип-лождией готов и ждёт вас, мессир Майрон. А так же мы безмерно счастливы видеть вас в нашем скромном заведении и желаем провести у нас самые незабываемые для вас минуты… Просим подняться вас на сороковой уровень в сапфировую зону.

   Слух Элии вновь перехватил идеально поставленный голос «портье», с которым до этого общался верховный магистр. Она ненадолго метнулась взглядом к застывшему бесчувственной маской профилю Велория и даже успела посмотреть, как при этом выглядел говоривший служащий «отеля».

   - Приятного вам дня, ваше Святейшество.

   Но верховный магистр даже короткого спасибо не сказал в ответ, отворачиваясь от стойки портье и ненадолго обернувшись к притихшей за его спиной невидимой мышкой не на шутку взволнованной девушке. Он и ей ничего не сказал, лишь поведя головой в коротком кивке, указывающем следовать за ним, неважно, куда он её при этом поведёт.

   А что Элии ещё оставалось делать?

   Как ни странно, но за всё проведённое здесь время у неё даже маломальской мысли не возникло в голове о том, чтобы попытаться как-то отсюда сбежать. Во-первых, как бы она это сделала именно в этом месте, явно напичканном системой слежки за каждым движущимся и не движущимся объектом. Ну, и во-вторых, куда бы она при этом побежала, не зная ни самой местности, ни всех скрытых в этом мире для таких, как она, изощрённых ловушек.

   До той части помещения, где находились спиральные широкие лестницы с движущимися ступеньками они не дошли. А остановились напротив цилиндрических туннелей, уходящих не в горизонтальном направлении, а в вертикальном – далеко-далеко вверх. И только вблизи Эл удалось рассмотреть их внутренности, наконец-то догадавшись, что это были лифты, хотя и не в привычном для неё понимании. Ведь они оказались едва не полностью прозрачными и бегающие в них кабинки были такими же, чуть ли не насквозь «стеклянными».

   Но хотя бы увидела, как отрывались перед ними дверцы, приглашая внутрь необычного пространства.

   - Вы не будете против, если я ненадолго составлю вам компанию? Не смог не подслушать вашего менеджера. Вам ведь тоже в сапфировую зону?

   Элли чуть резковато обернулась на уже знакомый голос, удивившись тому факту, что совершенно не заметила, как незнакомец с косичкой незаметно и совершенно бесшумно «подкрался» к ним со спины. Разве что в тот момент он смотрел не на девушку, а на Майрона с почти равного с магистром роста.

   - Как вам будет удобней. – Велорий лишь искоса взглянул на блондина, совершенно не отреагировав на не такой уж и завораживающий анфас незнакомца.

   Зато Эл совершенно не ожидала того, что увидела. Вернее, когда увидела вторую часть лица мужчины, в том числе и его глаза. Если правая половина была естественной и привычной во всех смыслах, то вторую украшали рельефные узоры непонятного происхождения (при этом на шрамы совсем не похожие), а левый глаз едва не буквально излучал ядовито-бирюзовое свечение. Но хотя бы правое и вроде как нормальное око было относительно натурального цвета, правда, тоже довольно-таки яркого светло-голубого оттенка. Тем не менее, Элли испытала при полном обозрении всего облика блондина не очень-то и приятные впечатления и даже поначалу неслабо испугалась. Не удивительно, почему ей захотелось тут же запротестовать и самой попросить незнакомца воспользоваться другим лифтом, коих тут вроде как хватало в избытке.

   - Я не особо привередлив в таких вопросах. Да и терять время на подобные глупости не привык.

   - Дело ваше. – Майрон в тот момент вошёл в открывшиеся двери весьма вместительной кабины, и Элия молча, на чистом рефлексе, юркнула следом за магистром, продолжая испытывать совсем нехорошие чувства от предстоящего соседства пугающего незнакомца.

   Видимо, для Логоса столь жуткая внешность у здешних людей (вернее, демонов) в порядке вещей. Да только она к таким вещам совершенно непривычная. Не было для неё во внешнем виде чужака ничего естественного. Поэтому и хотелось встать как можно от него подальше, особенно после того, как он впервые скользнул по ней этими своими пугающими глазищами. Слава богам, хотя бы ненадолго и вроде как поверхностно.

   И пока они поднимались все вместе на неизвестную для девушки высоту (и в неизвестный пункт прибытия), ощущение недоброго предчувствия никак не желало её покидать. Не нравился ей этот странный попутчик. Правда, ей всё и всякие не нравились в этом мире, но этот демон в особенности. Причём данное чувство не отпускало её, пока они не вышли из остановившейся на нужном этаже здания кабины, а незнакомец со светящимся глазом так и остался в лифте, скрывшись вскоре за сомкнувшимися перед его лицом полупрозрачными дверьми.

   Вот только сказать вслух о только что пережитых страхах Элия почему-то не рискнула. Ведь Майрон продолжал вести себя так, будто ничего такого всё это время не происходило и никакие пугающие незнакомцы их не окружали. Да и едва ли бы он стал её слушать или даже воспринимать как-то всерьёз.

   К тому же, оказавшись внутри очередного абсолютно нового помещения (в этот раз совершенно безлюдного), девушке ненадолго удалось отвлечься на окружившую их локацию. Кажется, это тоже был какой-то тёмно-синий холл с золотистыми панелями и необычными полупрозрачными колоннами, через который они прошли всего за несколько шагов, остановившись перед «мраморной» стеной. Последняя тут же отреагировала встроенными в ней биометрическими датчиками на приблизившегося к ним мужчину.

   Всего пара мгновений и в стене вначале образовалось арочное углубление, а потом дверная панель и вовсе отъехала с едва уловимым шипением в торцевой паз.

   Эл не заметила, как у неё отвисла челюсть и даже на какое-то время перехватило дыхание от увиденного. Хотя должна была к подобным сюрпризам привыкнуть уже давно. Ведь она успела насмотреться в этом мире на отнюдь немаленькое количество и схожих комнат, и даже многоярусных залов в самом настоящем дворце. Но почему-то каждый раз попадая здесь в очередное незнакомое ей здание, она снова и снова испытывала неподдельный шок с недетским изумлением. Особенно, когда новые помещения буквально соревновались с предыдущими своим внутренним убранством и необъятными размерами, и фантасмагорической меблировкой, при виде которых действительно захватывало дух и становилось на какое-то время не по себе.

   - Теперь можешь снять маску.

   Спокойный и как всегда бесчувственный голос Майрона моментально вернул Элию в новую для неё реальность. Мужчина в тот момент подошёл к одному из центральных «стеклянных» столиков в огромной дугообразной гостиной, снимая на ходу с рук перчатки и бросая их вскоре небрежным жестом на необычную столешницу.

   - Ты меня слышала? – наконец-то он к ней обернулся, и Эл снова несдержанно вздрогнула, продолжая ощущать себя не в своей тарелке и до сих пор не понимая, что они на самом деле тут делали.

ГЛАВА 64

Комната действительно оказалась большой, необычной и визуально нескончаемой. Она буквально расходилась в обе стороны, будто загибающимися крыльями, в дальние концы помещения, коими охватывала центральную «стену» или огромный альков, к которому вели несколько мраморных ступеней и который представлял из себя выпуклый «экран» весьма внушительных размеров. И это не говоря про те части помещения, которые были скрыты от глаз прочими окружавшими их стеновыми блоками и «окнами».

   Как ни странно, но почему-то именно центральный пока ещё затемнённый экран вызывал у Элии очередной приступ недоброго предчувствия. Но она поспешила от него отмахнуться, сосредоточившись немного рассеянным взглядом на Велории и на собственной маске. Хотя руки от всё ещё переживаемого волнения практически не слушались и продолжали предательски дрожать.

   - Мы здесь совершенно одни. В полной безопасности. Подобные места имеют самую надёжную и сверхвысокую систему защиты с тройным уровнем охраны. Сюда и муха не проберётся, даже если очень сильно будет этого хотеть. Я бы не стал тебя сюда везти, не будь я так уверен, что тебе здесь ничего не угрожает.

   - Но вы сегодня даже свою охрану с собой не взяли.

   И вообще, Эл, как бы страстно этого не хотела, всё равно никак не могла понять Майрона. Не говоря про остальное – про то, что он всё это время делал и до сего момента, и тем более сейчас. Он ведь её и во дворце понтифика несколько дней назад оставил совершенно одну, ни о чём заранее не предупредив. Хотя приставленные тогда к ней телохранители, на деле, ожидали всё то время за дверьми запертого с девушкой помещения и пропускали внутрь только тех, кого дозволялось магистром туда пропускать.

   Но вот сегодня и сейчас…

   - В этот район так просто никто не попадает. А в подобные заведения и подавно.

   Вел вдруг сошёл с места, но в этот раз вернулся назад, к стоявшей в нескольких от него шагах девушке. Элли не сразу поняла для чего он решил к ней приблизиться, пока мужчина не встал рядом сбоку и не поднял руки к её голове, чтобы помочь с застёжками на ремешках жуткой маски.

   Теперь ей стало не по себе совсем от иных ощущений. Точнее, от его подминающей близости и от исходящей от его мощного тела весьма осязаемой силе и физического потенциала.

   - И… что же это за заведение? Для чего оно и что тут делают?

   - Как правило, отдыхают. И, как правило, с помощью нестандартных или, вернее, недоступных для подавляющей части плебса формах развлечения. Здесь редко кто снимает, вроде меня, номера на пару часов. Обычно сюда приезжают либо на несколько дней, а порою даже на несколько недель. Хотя есть и довольно нередкие исключения из правил, когда кто-то может позволить себе поселиться в Брукленде на долгие месяцы, или целые годы. Стоимость данного удовольствия не в меру заоблачная даже для самой исключительно богатой части элиты Логоса.

   - Всё равно не понимаю…

   Элия едва не с облегчением втянула в полные лёгкий свежий воздух, который действительно казался необычно свежим, мягким и даже с едва уловимым ароматом садовых цветов. Даже голова слегка закружилась.

   - Вы что… намеренно создаёте всю эту роскошь, чтобы потом здесь развлекаться подальше от тех, кого всё равно используете в своих… нестандартных развлечениях? И что это за развлечения такие?

   Само слово «развлечения» вызывали у девушки неприятные ассоциации с теми вещами, с которыми ей уже приходилось сталкиваться в этом мире. И, похоже, те торги, через которые ей здесь пришлось пройти на начальном этапе, тоже должны были входить в круг упомянутых развлечений для местных избранных. Впрочем, как и многое-многое другое и известное Эл не понаслышке.

   - Едва ли мне хватит ближайшего часа или собственного желания их все перечислить. Тем более, что я не собираюсь их заказывать и тратить на них своё личное время. Но с одной формой здешнего вида нетрадиционных развлекательных услуг мне всё-таки придётся тебя познакомить. Правда, не полностью, а лишь поверхностно и визуально, но… Не думаю, что для тебя это окажется таким уж лёгким на первый взгляд испытанием.

   От последних слов Майрона у Элии резко поднялось давление или, скорее, вскипел в жилах совсем не анестезирующий адреналин. Причём настолько резко и неожиданно, что ей моментально поплохело и сжало сердце ледяной клешнёй дурного предчувствия.

   Может лучше сразу сказать нет? Категорически отказаться и что-нибудь даже при этом сделать?

   - О чём вы? – её голос предательски надломился и дрогнул. Хотя вроде ничего из окружавшей их комнаты ничем таким опасным или наглядным ей не угрожало – ни физически, ни психически.

   Тогда откуда эта треклятая паника? Почему ей так безумно хотелось отсюда сбежать и желательно прямо сейчас?

   Кажется, все всколыхнувшиеся в девушке опасения выявились далеко не ложными. Поскольку мужчина не стал её успокаивать. Даже наоборот. Вдруг отошёл от неё и опять приблизился к центральному столику, чтобы подхватить с его необычной столешницы какой-то небольшой продолговатый предмет, полностью помещавшийся в его ладони. Вел провёл по нему подушечкой большого пальца, нажав на загоревшейся там «кнопке» и… Огромный центральный экран в алькове вдруг начал менять свой плотный абстрактный рисунок на абсолютно прозрачный, после чего и вовсе разъехался в стороны в виде двух выпуклых стеклянных створок, открыв изумлённому взору Элии скрывавшуюся за ними ещё одну комнату. Очень тёмную комнату, которую в ближайшие секунды заполнило далеко неяркое неоновое освещение неестественных красных и синих оттенков.

   Ещё один портал в очередное потустороннее демоническое измерение?

   - О том, что тебе всё-таки придётся узнать в самое ближайшее время. И с чем тебе нужно будет смириться, чтобы как-то жить дальше с данным осознанием всю свою оставшуюся жизнь.

   - Я не понимаю… Я ничего не понимаю…

   Как бы спокойно и естественно Майрон не излагался, Эл всё равно не нравилось, то, что он говорил. Его невозмутимое поведение её нисколько не успокаивало, поскольку оно расходилось со смыслом его слов. Вернее даже, с явными угрозами. Поэтому ей и не хотелось сходить с занятого места, как и заглядывать внутрь открывшейся комнаты.

   - Не переживай. Это не больно… По крайней мере, не физически.

   - Это не смешно! – ей хотелось это выкрикнуть, но голос снова сорвался от предательской внутренней дрожи и не на шутку взбесившегося сердцебиения.

   - Разве я сейчас над тобой смеюсь? Ты же не хочешь, чтобы я насильно тебя туда потянул? Хотя… могу спроецировать демонстрацию сегодняшнего шоу прямо здесь на любую стену или экран. Мне без разницы, где и как ты это увидишь?

   Она всё равно ничего не понимала из его слов. Но то, что их приход сюда мог закончиться чем-то ужасным именно для неё – Элия в своих пугающих догадках уже нисколько не сомневалась.

   - Шоу? Какого шоу? – зато продолжала задавать свои дурацкие вопросы, будто они могли отсрочить неизбежное не на несколько минут, а, как минимум, на несколько спасительных лет.

   - Шоу-аукцион. Что-то вроде того, в котором ты сама участвовала. Только более красочного и без насильственного принуждения к участвующим в нём «экспонатам».

   - А если я не хочу… Не хочу на это смотреть?

   Зачем он напомнил ей о тех кошмарных торгах? Чтобы она ещё больше запаниковала и заартачилась?

   - Ты и вправду думаешь, что меня интересует, что ты хочешь, а что нет? Выбирать, конечно, тебе. Либо сделать это добровольно, либо я затащу тебя туда насильно.

   И, конечно же, он произнёс свою угрозу невозмутимым тоном, от которого у девушки вновь похолодели все внутренности. В который раз ей пришлось принять тот факт, насколько ему было на неё плевать, и что ради своих личных целей он не побрезгует ничем, в том числе и бесправной содержанкой. Плевать ему и на её страхи, и на душевное спокойствие. Она должна была это окончательно осознать ещё там, во дворце понтифика…

   - Я просто не хочу, чтобы ты пребывала всю свою жизнь в полном неведенье и продолжала себя обманывать, Элия. Каким бы прекрасным не был твой собственный мир из твоей прошлой жизни, на деле, он такой же фальшивый, что и этот. Может счастье и заключается в отсутствии определённых знаний, но только не в твоём случае.

   Похоже, он всё-таки немного смягчился, хотя по поведению и не скажешь. Но его попытка достучаться до паникующего сознания девушки всё же сумела достичь желаемых результатов. И не то, чтобы Эл поверила в его благие намеренья, но не понять, что он был сейчас с ней предельно честен и в какой-то степени искренен, оказалось явным фактом даже для неё.

   Может поэтому она и нашла в себе силы сойти с места и с их же помощью самостоятельно дойти до зияющего в стене большого арочного проёма. Пусть ноги при этом постоянно дрожали, а само тело немело от кроющей с головой неконтролируемой паники. Правда, через несколько шагов ей всё же как-то удалось немного успокоиться и на какое-то время отвлечься на открывшийся её глазам интерьер смежной тёмной комнаты. Причём, ничего ужасного внутри очередного немаленького помещения она так и не увидела. Обычная «гостиная» заставленная вычурной мягкой мебелью тёмных оттенков и также чрезмерно декорированная всевозможными столиками, вазонами с живыми цветами и даже с картинами на вогнутых стенах. Не говоря про обилие блюд и этажерок на нескольких низких столиках, заполненных фруктами и холодными закусками. В том числе и уже знакомые многоярусные фонтанчики то ли с питьевой водой, то ли с какими-то иными пригодными для употребления в пищу жидкостями. Включая несколько закупоренных бутылок, пустых бокалов и прочих столовых приборов непонятного назначения.

   Более того, в этой комнате больше никого не было. Ни одной живой души, если не считать движущихся картинок на стенах и на очередном панорамном экране, примыкающей к данному помещению то ли широкой лоджии, то ли террасы. Но то, что это было не окно с видом на дневной, залитый ярким солнечным светом город, Эл определила с первого взгляда. Хотя так и не поняла, зачем этот экран вообще был здесь нужен. Впрочем, как и не поняв, для чего на самом деле предназначалась эта комната, и почему в ней было так темно, не говоря про странное именно здесь освещение.

   - И что?.. Что я должна здесь увидеть? – она обернулась к Майрону, который вошёл следом за ней чуть ли не сразу же, и Элии вновь стало не по себе. Но не от вида приблизившегося к ней мужчины, сильно изменившегося из-за красного и синего свечения внутри комнаты, как и от обилия окружавших их со всех сторон густых теней. Она увидела, как за его спиной медленно и бесшумно закрывался широкий проём входа в это место. Но всё же и почему-то удержалась, чтобы не броситься со всех ног к ещё не до конца исчезнувшему выходу.

   - Немного терпения, Элия. Не всё сразу.

   Но в этот раз Вел и сам не стал терять времени, подхватив девушку под локоть и подтолкнув её в сторону лоджии, снова что-то сделав с пультом в другой его руке. Она успела просеменить всего несколько неровных шажочков вперёд, когда на другом экране начала быстро исчезать картинка из ночного моря и светящей над морской гладью луны, а на её месте проявляться другое, вроде как сильно отдалённое помещение, освещённое чуть более яркими лучами искусственного света и тем же ядовитым неоном. Хотя Эл так и не поняла, что это было – большая комната или же сцена, если брать во внимание плотные портьеры, растянувшиеся плотными складками на всём заднем плане и растворяющиеся в угольных тенях иллюзорно скрытых потолков.

   - Что это… Это настоящее? Или… какая-то очередная визуальная иллюзия?.. – с завидным упрямством она начала убеждать себя, что её опять пытались шокировать записанными заранее фильмами, которые невозможно отличить от реальности, сколько не старайся всматриваться в экран.

   Но вся увиденная ею обстановка действительно чем-то напоминала то помещение, где её больше месяца назад пытались продать невидимым для неё покупателям. Только в этот раз место одного конкретного лота и скачущего вокруг центрального помоста ведущего торгов, на сцене присутствовало сразу несколько вроде как обнажённых тел. Да, именно тел, по-другому их назвать не поворачивался язык.

   - Нет, это трансляция в режиме реального времени и места. Все эти «экспонаты» находятся в данном здании и ждут своего звёздного часа.

   Майрон снова что-то сделал с пультом, и картинка сменилась на новую. Вернее, сменились участники живой инсталляции, которые изображали друг с другом явно не наигранную любовную прелюдию. Причём совершенно не взирая на пол и количество приставленных к ним партнеров, и исполняя все свои незамысловатые роли то ли на огромном ложе, то ли на задрапированном тёмной тканью возвышении. К тому же, потребовалось хоть какое-то время, чтобы глаза привыкли к освещавшей их неоновой иллюминации и ко всему остальному. Так что Элли не сразу разобрала, кем они были и что делали в этом неразборчивом хаосе из постоянно движущихся и едва не буквально переплетённых между собой полностью обнажённых тел. Мужчины, женщины – целующиеся, целующие и… о, милостивые Боги, занимающиеся откровенным оральным сексом. И неважно, кто и с кем.

   - З-зачем?.. Зачем вы мне это показываете? – Эл не заметила, как Велорий подвёл её к экрану едва не в самый притык. Но попытка отступить назад на несколько шагов не увенчалась должным успехом. Как и попытка отвести шокированный взгляд в сторону.

   Мужчина удержал её на месте, продолжая всё это время сжимать свою ладонь на её предплечье, а пальцами другой руки что-то делать с пультом и настраиваемым им ракурсом нужной картинки.

   - Хочу, чтобы ты кое-кого увидела и распознала. И заодно поставила жирную точку во всех своих наивных и по большей части навязанных представлениях о реальной жизни. Пора уже повзрослеть Элия и увидеть мир таким, какой он есть в действительности.

   - Вы надо мной издеваетесь? Что я должна увидеть во всем этом кошмаре?

   Она опять было попыталась выдернуть руку из цепких пальцев магистра и опять у неё ни черта не вышло. Смотреть, к слову, на разыгранное перед ней (и, возможно, перед сотнями других невидимых зрителей) представление совершенно не хотелось. Вот только кто будет её спрашивать на данный счёт – чего именно ей хочется или не хочется? И разве Вел не предупредил её об этом сразу?

   - Всего одного человека. Вот этого. Правда, без бороды и прежней шевелюры его не так-то и легко с ходу узнать, но, думаю, для тебя особой проблемы подобные нюансы не составят.

   И в подтверждение своим словам Майрон вновь увеличил картинку. Точнее, приблизил её в определённом месте, разворачивая едва не на весь экран в более удобном ракурсе и направляя один из объективов многомерной съёмки в лицо конкретного участника групповой композиции.

   Естественно, Элия не узнала того, кого ей так чётко и крупно показывали. По крайней мере, не в ту же секунду. Хотя сердце в груди, как обезумевшее, всё же ухнуло со всей дури о рёбра, вызвав ложное ощущение вздрогнувшего вокруг мира или комнаты. А желание отвести взгляд или зажмуриться, лишь бы не смотреть и не видеть происходящего где-то совсем рядом, так несбыточным желанием и осталось.

   Как бы она не противилась и не обманывала себя, что всё это ложь, что её, на деле, хотят обмануть, взгляд, а затем и память, через какое-то время всё же сфокусировались на лице знакомого незнакомца. Молодого мужчины, даже парня, хоть и с хорошо прокаченной мускулатурой, делавшей его безупречно развитым и не по годам взрослым. Полусидевшего с другими участниками любовной оргии в чём мать родила на огромном ложе и неподдельно стонущего под ласкающими его руками, ртами и языками. Совершенный полубог и красавец с коротко остриженными, когда-то мелко завивавшимися кудрями. И, несмотря на его полностью гладко выбритое лицо, Элли всё же не сумела не узнать в его лепных и таких родных сердцу чертах…

   - Нет! – в этот раз она не просто дёрнулась. Она буквально взвилась, вначале неосознанно отшатнувшись и едва не закричав раненной в полёте птицей. – НЕТ! Это ложь! ЭТО ВСЁ ЛОЖЬ! Уберите это! Выключите! НЕТ!

ГЛАВА 65

Она даже не почувствовала боли при очередной попытке вырвать руку из стальных пальцев своего безжалостного палача. Поскольку в тот момент ей было куда больнее не физически. Хотя, физически тоже, потому что сердце в её груди буквально разрывалось вместе с душой и с внутренностями кровоточащими ранами, выворачивая ею всю наизнанку или, наоборот, пытаясь перемолоть в жерновах сумасшедшей боли и агонии.

   Великие предки! КАК? Как она не умерла в те мгновения? И почему? Ведь её же тогда убили. Она это чувствовала. И даже кричала, пока всё это время умирала…

   - Вы меня обманываете! Это не по-настоящему! Это ложь! Ложь! ЛОЖЬ! Этого не может быть! Просто не может быть!

   Возможно, она бы и дальше продолжала смотреть на экран, не в состоянии отвести обезумевшего взгляда с лица изображённого там молодого мужчины, но Майрон заслонил собой чуть ли не всю картинку, встав перед девушкой и очень крепко сцепив пальцы на её плечах. Чтобы она, не дай бог, не сумела вывернуться из его мёртвой хватки и не побежать куда-нибудь бездумно и не пойми с какой целью.

   - Нет, Элия. Это не иллюзия. Трансляция реальная. И всё, что ты видишь – реально и происходит прямо сейчас, в эти самые секунды. И у нас с тобой в запасе не больше десяти минут, чтобы выбрать для своих плотских утех и развлечений из представленной линейки лушчих экспонатов приглянувшиеся нам секс игрушки. Мы даже можем выкупить их на ближайшее время всех без исключения, если, конечно, успеем.

   - Милостивые боги, что вы такое говорите? Вы сумасшедший? Как вы можете такое говорить?..

   Это действительно не могло быть правдой, и Элли до сих пор не могла в это поверить. Что угодно, но только не правдой. Даже несмотря на серьёзное выражение лица Велория, на то, какими страшными в те секунды глазами он на неё смотрел, словно хотел добраться до её сознания и перенастроить его на нужный ему лад.

   И после этого он не демон, как и все живущие в этом мире чудовища и монстры?

   - И разве вы его не убили? Я же видела!.. Видела собственными глазами…

   - Что ты видела? Как я его душил одной рукой? Как пережал ему артерию, чтобы он отключился и перестал делать бездумные попытки убиться об меня?

   - Вы же сами мне сказали!.. – похоже, она уже просто не соображала, что с ней происходило и что вылетало вместе с надрывными рыданиями из её рта. – Вы сказали, что убили его! Что его больше нет…

   - А что я ещё мог тебе сказать? Ведь, если так подумать, он для тебя давно умер, как и всё ваше прошлое. Он больше не является частью твоей нынешней жизни и будущего, к слову тоже. Прежнего Алия больше нет, и никогда уже не будет. То, что ты сейчас видишь – одна лишь внешняя оболочка. Твой жених давно умер, как только попал сюда и был выкуплен данным заведением почти месяц назад с другими, как он дикарями, привезёнными в Логос с Малых Земель чёрными жнецами (считай, лично мною). И которых не меньше недели пичкали соответствующей наркотой, ломая всем и каждому психику до основания. Стирая прежние личности и знания о прошлой жизни в абсолютное ничто. Я бы мог точно так же поступить и с тобой, или позволить Алане это сделать с тобой. Но, надеюсь, ты помнишь, что именно я запретил кормить тебя соответствующими препаратами едва ли не сразу…

   - Но… почему?.. Почему?..

   Элия продолжала пялиться выпученными глазами на Майрона, не замечая, как по её лицу беспрестанно текли слёзы, а её голос, по ходу, и вовсе сорвался. Свои бессвязные вопросы она уже почти шептала, не зная о чём думать, не зная, как жить дальше со всем этим кошмаром и так называемой правдой…

   - Почему вы мне… ничего не рассказывали?.. Почему… это всё сделали?.. За что?..

   - Потому, что я такой же заложник этого мира, как и ты, Элия! И я не собирался открывать тебе всей правды, чтобы не травмировать ещё сильнее твою и без того надломленную психику. Но ты продолжала всё последнее время убеждать себя будто тот мир, в котором ты жила до Логоса – есть истина в последней инстанции. Будто воля ваших богов – неоспорима и обязана быть исполнена, во что бы то ни стало. А избранный для тебя суженый – непорочный луч света во тьме, в которую я тебя погрузил. И только твой жених, якобы повязан с тобой на веки вечные. Он и никто другой в этом грёбаном мире! Но, как видишь… ничто и никто в нём не является безгрешным и идеальным. Даже те, кого ты так слепо когда-то любила, способны превратиться в тех монстров и чудовищ, которых ты здесь люто ненавидишь и презираешь.

   - Он… он не такой!.. Алий не такой!..

   - Как и ты, Элия, да? Ты тоже была не такой, пока не попала в мои руки и пока не стала кончать подо мной, забывая и о своей прошлой жизни, и о своём избранном самими богами женихе. Но, если хочешь, я могу заказать твоего Алия прямо сейчас. Купить его на несколько часов для наших совместных плотских утех и развлечений. Заодно убедишься, что это всё не иллюзии и не попытки тебя обмануть или свести с ума окончательно…

   Она мелко затрясла головой, всё ещё не веря, всё ещё не находя в себе силы поверить в то, что увидела и услышала. Хотя все эти вещи выглядели слишком очевидными и до смешного банальными. Настолько банальными, что, наверное, действительно было проще их принять такими, какие они есть. Иначе… иначе она точно свихнётся. Или сдохнет. Или с ней произойдёт что-то ещё, пока ей неизвестное…

   - Только не обещаю, что он тебя узнает. Или что ты узнаешь в нём прежнего Алия.

   - В-вы… вы чудовище!.. Вы все… чудовища!.. То, что вы творите… Я не понимаю… я вас не понимаю!.. Великие предки! За что?.. Что мы вам такого сделали, за что вы так нас всех возненавидели?..

   - Не думаю, что это связано с ненавистью. Вы ведь тоже не ненавидите тех животных, которых у себя выращивали для дальнейшего употребления в пищу.

   У Эл ненадолго пропал дар речи и ещё ощутимее помутнело в голове. А лицо Майрона перед поплывшим взглядом так и вовсе исказилось в чудовищную маску жуткого демона.

   Он же не просто был прав, она сама всё это прекрасно осознавала и понимала всё проведённое в этом адском мире время. Ничего нового он ей так и не сказал. И едва ли когда-нибудь скажет. Если она вообще доживёт до следующего часа. Поскольку, всё, что она сейчас хотела – это умереть. Ведь ей больше не было ради чего жить. У неё отобрали всё, что только можно было отобрать – прошлое, будущее, саму жизнь и даже веру…

   - Выключите это… пожалуйста! ВЫКЛЮЧИТЕ!..

   В этот раз ей захотелось что дури не только зажмуриться, но и заткнуть уши. И у неё наконец-то получилось закричать. Вырвать вместе надломленным криком из груди хотя бы часть пульсирующей в сердце и душе боли. Правда, легче от этого всё равно не стало, особенно в тот момент, когда она неосознанно напряглась, и её буквально всю затрясло, словно в приступе бешеной лихорадки. Да и продлилось это состояние всего недолго. В глазах опять резко потемнело, а тело будто окунули или грубо сбросили в омут с ледяной водой, которая мгновенно проникла внутрь до самого мозга костей.

   Элия так и не поняла, что с ней случилось, пока вновь не открыла глаза и не проморгалась через силу, не понимая, что с ней вообще происходит, и почему она не может пошевелиться. Откуда такая пугающая слабость и как… как она оказалась в лежачей на спине позе на одном из диванов в тёмной комнате. Хотя уже и не такой тёмной, как за несколько мгновений до потери ею сознания.

   Она дёрнула будто от мышечного спазма головой и подняла мало что соображающий взгляд к лицу склоненного над ней Велория Майрона. А ещё через пару секунд поняла, что мужчина уже какое-то время растирал ей ледяные ладони и прикладывал смоченную водой салфетку к очень горячему лбу. Эл так и не сумела понять, что с ней тогда происходило. То ли её выламывало изнутри раскалённым в мышцах и костях жаром, то ли, наоборот, прошивало насквозь ледяным ознобом.

   Зато, как выяснится в самое ближайшее время, её перенесли из лоджии внутрь той треклятой комнаты, из которой её заставили наблюдать за кошмарной вакханалией на проекционном экране. И, оглядываясь теперь затравленно по сторонам, Элли поймёт, что увиденное ею недавно – вовсе не сон. Она действительно видела то, что видела в режиме реального времени, и Майрон как раз для этой цели её сюда и привёз. Чтобы продемонстрировать во всей чудовищной красе ту часть истинной правды о ней и её мире, которую он столько времени от неё скрывал. Но вот только что он при этом ей говорил…

   - Он… и вправду… ничего не помнит?.. – девушка с трудом разомкнула губы, с не меньшим усилием произнеся первое, что пришло ей тогда в голову. Она так и не поймёт, почему именно эти слова возникли в её сознании, и почему она так хотела, чтобы это оказалось правдой.

   - По большей части. Некоторому… «товару» намеренно отключают определённые участки мозга, вживляя перед этим в тело соответствующие биочипы, которые подавляют не только ненужную агрессию, но и воздействуют на память тем или иным образом. Либо память вовсе глушат, либо… забивают всяческим мусором.

   Как бы спокойно Майрон ей не отвечал, но… похоже, ему впервые было далеко не по себе и от происходящего, и от собственных слов. Он едва не морщился и при этом старался не смотреть в глаза девушке, словно ему и вправду было стыдно за подобные признания или, по крайней мере, неприятно. Неприятно осознавать, что когда-то все эти ужасные вещи были для него естественными и даже в какой-то степени оправданными. И что Элию тоже могли превратить в схожую игрушку для сексуальных утех, полностью ею обезличив или, того хуже, сделав из неё ходячий труп.

   - А что… где?.. Что стало с моей семьёй?.. Что вы… с ними сделали?..

   Она уставилась в лицо нависшего над ней мужчины, боясь пропустить в его взгляде хоть какое-то едва заметное изменение. А после её уже более-менее связанных вопросов Вел тоже не стал прятать от неё глаз, посмотрев на неё в ответ прямо и пристально, и тут же отрицательно закачав головой.

   - Нет, Элия. Даже не проси. На этом всё. Я узнал о судьбе твоего жениха только потому, что ты не хотела мириться со своим нынешним положением и продолжала свято верить в вашу непорочную, освящённую самими богами связь. Я не хотел, чтобы ты и дальше себя обманывала или билась головой об стенку от убеждения, что ты, якобы, предала и осквернила память о погибшем Алие. Как видишь, всё это время он оставался живым и относительно здоровым и даже получал немалое удовольствие от всего, что его заставляли здесь делать. Но это не значит, что теперь я начну носиться по всему Логосу и узнавать о жизнях всех близких тебе людей. Это всё, Элия. С тебя с лихвой хватит и этого. Во всяком случае, теперь ты должна была убедиться, что счастье действительно в неведенье. И уж лучше себя обманывать и дальше, чем сходить с ума от нелицеприятной правды.

   - Так это всё?.. Это всё, ради чего вы меня сюда привезли, да? – её голос снова задрожал, а очередной приступ оглушающей слабости чуть было опять не выбил из неё дух. Но ей каким-то чудом всё же удалось удержаться в этой реальности и даже как-то за неё зацепиться, чтобы не провалиться в очередное глубокое беспамятство теперь уже на более долгий срок.

   - Да, Элия. Чтобы ты перестала заниматься самообманом и верить в примитивные фантазии искусственно созданных общин.

   - И что… по-вашему, мне теперь должно стать легче? И отныне я начну воспринимать ваш мир как-то по-другому? А может быть сразу отрекусь от своего прошлого, своего народа и всей своей семьи?

   - А у тебя другого выхода и нет, моя девочка. – похоже Вел решил гнуть свою избранную линию до последнего, не желая щадить Эл сегодня даже в мелочах. – Твоего мира больше нет. От твоей семьи тоже неизвестно что осталось. А, если что-то и осталось, ты всё равно их никогда не увидишь и не только потому, что я не захочу их искать. Ты и Алия не должна была увидеть. В принципе, с этого момента так и будет. Отныне считай его умершим для себя уже окончательно и бесповоротно. Да и я больше не захочу ничего о нём слышать. Больше ничего, Элия. Ты меня хорошо поняла? Я не заставляю тебя вычеркивать его из твоей памяти навсегда, но слышать о нём что-либо более не желаю.

   Девушку вновь мелко затрясло, то ли от нервного озноба, то ли от очередного приступа вымораживающей слабости. Но ей всё же удалось найти в себе силы, чтобы хоть немного его подавить и не сорваться в этот момент в бурную истерику.

   - И что дальше? Что вы будете делать со мной дальше? Тем более после того, что я здесь узнала. Ведь такое невозможно забыть, как и чётко осознавать вашу связь с происходящим. Вы ведь приложили ко всему этому свою собственную руку. Вы один из главных участников совершенного преступления, пусть вы и не считаете его за таковой. Но для меня это преступление, а вы все навсегда окажетесь его прямыми исполнителями – убийцами, насильниками, садистами… Да… всё теми же монстрами и чудовищами, коих я буду ненавидеть до конца своих дней. Или вы попытаетесь что-то после этого со мной сделать? Исправить мне как-то память, вживить в моё сознание более приемлемое для вас восприятие. Или сразу сотрёте большую часть моей личности? Вам ведь такое подвластно, да? Вы можете делать с людьми и не такое…

   - Нет, Элия. Я ничего не собираюсь с тобой делать. А, если бы и хотел, то сделал бы подобную перепрошивку личности чуть ли не сразу. Но я даже запрещал тебе давать сильные транквилизаторы и те же стимуляторы. Потому что мне нужен реальный и живой человек. Искусственными я могу воспользоваться в искусственной реальности.

   - А если я теперь этого не хочу и не захочу?

   Эл уставилась в глаза Майрона словно одержимая, зацепившись за новую идею, как за спасительную соломинку. Поскольку сводящая с ума боль не желала отступать, атакуя повреждённый рассудок снова и снова пережитыми совсем ещё недавно ощущениями и живыми образами. Возможно, через какое-то время это действительно уляжется и утихнет, раны немного затянутся и даже заживут. Но что же ей делать со всем этим именно сейчас? Как ей ужиться с данным кошмаром в самое ближайшее время и при этом не свихнуться окончательно?

   - Если я не хочу всего этого помнить? Если я не хочу больше быть той, кем была всю сознательную жизнь и воспринимать ваш ненормальный мир через призму своей сущности и личных воспоминаний? Вы же не можете этого не понимать. И ваши слова о том, что мой мир и моё мировоззрение искусственные, мало что меняет. Поскольку другой реальности я не знаю, и едва ли когда-нибудь буду воспринимать противоестественные для меня вещи, как за само собой разумеющиеся. А то что вам удалось выжить в этом мире – говорит только о том, что вы очень рано в него попали. Такие, как я в нём не выживают. И едва ли после сегодняшнего, я буду относиться к вам как-то иначе. Вам действительно хочется, чтобы я ненавидела вас до конца ваших дней? Или, точнее, до конца собственных дней?

   - Ты просто пережила сильное потрясение, Элия. Твои эмоции максимально обострены. Это нормально…

   Попытка верховного магистра донести до сознания девушки вроде как банальные истины ничем хорошим не закончилась.

   - Нет, разорви вас всех бесы! Это ничего не нормально! – Эл вдруг сорвалась в крик, и её снова крупно затрясло, хотя, похоже, сил на другие действия у неё явно не осталось. – Ничего в вашем мире нет нормального и никогда не было! И я никогда не смогу выжить в нём, потому что не создана для него! Это всё равно, что погрузить меня на дно глубокого океана и заставить выживать там – заставить учиться дышать в воде и подводой без дополнительных приспособлений. А это в принципе невозможно! НЕВОЗМОЖНО!.. Я всё равно захлебнусь и погибну, потому что нельзя заставить природу измениться только по одному лишь желанию. Вы ничего не измените! Как и мою к вам ненависть! Неужели вы не понимаете? По-другому больше ничего и никогда не будет! Это тупик! Беспросветный тупик!

   Да, ей очень хотелось в тот момент докричаться до него, причём буквально, но это оказалось таким же невозможным, как и её пример о попытках переучиться дышать под водой. И сейчас она впервые видела в его глазах, насколько он был упрям в своих представлениях и собственных желаниях. Он и не думал к ней прислушиваться, потому что продолжал гнуть собственную линию и идти к поставленным целям только вперёд, не останавливаясь и, скорей всего, по чьим-то трупам.

   - Повторю ещё раз, Элия. – он вдруг нагнулся над ней ещё ниже, перехватив горячими руками её ледяные кисти за запястья, несильно, но весьма ощутимо их сжав, будто пытаясь передать ей через них часть своих неисчерпаемых сил. И одновременно впиваясь в её широко раскрытые глаза сминающим на раз взглядом безжалостного убийцы и палача. – Твоя реакция на произошедшее вполне естественна. Было бы странно, если бы ты повела себя как-то иначе. Но это не означает, что это не изменится, и ты не свыкнешься со случившимся, как успела свыкнуться с остальным за последнее время. Другого выхода у тебя всё равно нет и не будет.

   - Вы реально думаете, что я как-то сумела свыкнуться с тем кошмаром, в котором теперь живу? А теперь так и подавно?..

   - Человек привыкает и не к такому, особенно когда пытаешься выжить.

   - Если ему есть ради чего жить!

   - Тебе будет ради чего жить, моя девочка. Я тебе это обещаю. И впереди тебя ждёт очень много чего…

   Майрон вдруг резко замолчал, через пару мгновений вдруг отведя в сторону взгляд и ещё сильнее нахмурившись, когда начал напряжённо вслушиваться в резко воцарившуюся в номере тишину. Элия так и не успела понять, что же привлекло его внимание, и почему он вдруг сам так неожиданно изменился. Поскольку прошло ещё не больше двух секунд, как… Мир вдруг с неимоверной силой содрогнулся, а воздух прошило оглушающим свистом с не менее оглушающим грохотом, прессующим всё окружающее пространство сумасшедшим взрывом. Таким мощным взрывом, от которого, наверное, сплющивает буквально и внутренности, и даже каменные стены.

ГЛАВА 66

Уши заложило сразу же. И не только уши. Казалось, плотной ватой забило даже голову, горло и в груди. Элия продолжала лежать на прежнем месте, ничего не понимая, как и не ощущая большей части своего тела. Вроде бы сознание ещё как-то тлело или даже пульсировало в полностью оцепеневшем организме, цепляясь за окружающую реальность, будто слепой котёнок за едва знакомые ориентиры. Вот только, что это была за реальность, как она в неё попала, и что здесь на самом деле происходило? – всё это казалось каким-то далёким, недосягаемым и больше походило на бредовый сон. Но, слава богам, данное состояние продлилось не целую вечность. Точнее, эта ложная «вечность» всё-таки начала сходить на нет, а тело со всеми органами чувств осязания возвращаться в прежнее состояние.

   -…ты меня слышишь? Элия!.. Как ты?.. – она опять увидела перед собой лицо Майрона, который всего несколько секунд назад лежал на ней, прикрывая собою от ужасных воздействий недавнего взрыва. И всё равно она мало что понимала из того, что он говорил. Вернее, поначалу вообще ничего не могла расслышать из-за заложившей уши мёртвой тишины. Но всё же слух стал потихоньку возвращаться, как и всё остальное. Хотя голос мужчины и звучал будто издалека, буквально прорываясь в сознание девушки вроде как знакомыми, но плохо разборчивыми словами.

   Она даже не знала, что сама могла при этом сделать и могла ли вообще хотя бы просто пошевелиться. Не говоря о наползающем на сознание ужасе и нежданном приступе бесконтрольной паники. Как будто… о, Боги! Как будто она снова попала в Дементрий, находящийся под штурмовой атакой чёрных церберов и жнецов с Большой Земли.

   - Мне нужно проверить, что произошло. А заодно узнать, почему не сработала защитная система. – она всё равно не могла понять смысла слов Майрона, словно он говорил с ней сейчас на незнакомом ей языке. – Поэтому всё, что я хочу от тебя сейчас…

   До сего момента он держал её голову в обеих ладонях, глядя прямо ей в глаза и будто бы пытаясь донести смысл сказанных им слов через зрительный контакт.

   - Чтобы ты никуда отсюда не выходила и не пыталась ничего предпринимать со своей стороны. Сидела тут, как мышка в глубокой норке и не шевелилась. Ты меня поняла? Элия. Моргни или кивни, чтобы я не повторял своих пояснений ещё раз.

   Поняла ли она? Наверное, да, хотя и не до конца. Главное, слова Вела больше не казались неким бессмысленным набором звуков, и ей даже удалось часть из них отыскать в своём собственном словарном запасе. Но кивнула и моргнула почти одновременно, скорее, рефлекторно, чем осознанно. Будто проверяла, способна ли она сделать хоть что-то из того, что её просили сделать.

   Правда, проверять остальную желаемую реакцию тела девушки на нужные просьбы с приказами Майрон уже не стал. Он сам сгрёб Эл с поверхности дивана и потащил в неизвестном направлении, всего через несколько шагов усадив её прямо на пол между пока ещё целыми диванами и креслами у самой стены.

   - Не вздумай отсюда выбираться и вставать на ноги в полный рост, а при любой непредвиденной возможности, жмись к полу. Как только разберусь, что к чему, я сразу же за тобой вернусь. В этот раз ты меня поняла лучше? Попробуй сказать «да». Контузия уже должна частично спасть.

   - Д-да… - вроде бы и получилось что-то из себя выдавить, но Элли так ничего и не расслышала. Голос, по ходу, пропал уже полностью.

   - Никуда отсюда не выходи и не выползай! Я скоро вернусь.

   И Вел действительно оставил её одну, убрал от неё свои руки, лишив такого надёжного и защитного тепла… очень быстро чёрной тенью метнувшись в сторону арочного проёма между тёмной комнатой и большой гостиной номера, откуда продолжало затягивать белой дымкой с клубами строительной пыли. Но гарью вроде как не пахло, хотя дышать всё равно было сложно, словно часть воздуха и впрямь выкачали отсюда всего за несколько считанных секунд.

   Но больше всего крыло паникой от полного непонимания происходящего. Почему? Как? Что это вообще было, и как оно вообще могло случиться? Взрыв? Их кто-то пытался взорвать? Откуда? С какой стороны? И как им удалось такое провернуть? В месте с максимальной защитой безопасности.

   Если у Майрона подобные вопросы и возникали в голове, то он пока не пытался на них сосредоточиться. Всё, на чём он концентрировал своё внимание в те секунды – это на самой ситуации. Он должен был увидеть всю картину, чтобы разобраться в происходящем и найти основные точки опоры, от которых смог бы отталкиваться в дальнейшем, как и предпринимать все последующие действия.

   Он чуть ли не сразу определил место взрыва, хотя и не мог поначалу понять, когда и как его успели провернуть весьма профессиональные исполнители. Но то, что он сдетонировал со стороны внешней террасы, чтобы разнести к чёртям собачьим большую часть бронированного стекла со стеной в нужном месте, Вел понял сразу. Ведь это было одно из самых удобных (или даже уязвимых) мест для проникновения в гостиничный номер с внешней стороны небоскрёба и с воздуха. Когда не нужно искать других способов, чтобы попасть туда, куда ты намеревался проникнуть изнутри здания, напичканного защитными сканерами, датчиками и надёжными блокираторами дверей. В любом случае, это всё равно считалось нечем иным, как преступным терактом против представителя правоохранительной власти. Так что магистр готовился сейчас к наихудшему в своей жизни столкновению с пока ещё неизвестным для него врагом. Тем более учитывая тот факт, что он в тот момент был абсолютно безоружным и ничем не защищённым, от слова совсем.

   Он услышал их едва уловимое движение едва не сразу, хотя характерный вой сирены для подобных ситуаций почему-то так и не сработал. И не только он. Ведь все комнаты в подобных номерах были оснащены дополнительными защитными блоками, перекрывавшими изнутри не только дверные проёмы, но и даже сами помещения в определённых местах. Видимо, их банально отключили, заранее проникнув или взломав электронную базу системы безопасности самого заведения.

   И Майрон не ошибся. Они действительно двигались со стороны внешней террасы почти бесшумно и весьма слаженно, как и требовалось профессионалам подобного для них уровня. И забрались они туда, скорей всего, с помощью аэрокара, и, судя по всему, военного образца с защитной от сканеров функцией «невидимки». Её, конечно, можно было быстро вскрыть, но для этого тоже требовалось время и, как минимум, отряд быстрого реагирования, которого в данном развлекательном комплексе, скорей всего, не имелось. Магистр нисколько не удивится, если узнает, что попасть сейчас изнутри здания на данный этаж тоже окажется временно невозможным и проблематичным. Поэтому нужно было действовать на опережение, если Вел собирался не просто выжить, но и не даться в руки троим пришедшим по его душу наёмникам.

   Их-то он увидел и посчитал из-за угла проёма намного раньше, чем они определили его местоположение, пока бесшумно прочёсывали правое крыло огромной гостиной, двигаясь аккурат со стороны внешней террасы, откуда и произошёл основной удар весьма неслабого взрыва. Но, надо отдать должное, времени они не теряли. Три обтекаемые тени в защитной амуниции, которая больше отражала лучи биометрических сканеров и датчиков, нежели и вправду делала их зрительно невидимыми.

   Как ни странно, но именно без армейского экзоскелета и боевого оружия у Майрона и вправду появилось некое преимущество, благодаря которому он мог перехватить внимание наёмников в той части помещения, где ему было максимально выгодно и удобно. Что он вскоре, в принципе и сделал, когда пригнувшись как можно ниже к полу и воспользовавшись массивной мебелью по всему периметру гостиной, как надёжным прикрытием, сам бесшумно скользнул в ту часть помещения, где его опять же не смогли бы обнаружить в самое ближайшее время. Поэтому он и действовал на опережение, считая секунды с ровными ударами собственного сердца, как последний обратный отчёт перед неизбежным.

   Тем более ждать появления команды спасения было бы сейчас просто бессмысленным. Если он ни черта не сделает прямо сейчас, он вообще тогда ничего уже не успеет сделать.

   Тем не менее, удача ему сопутствовала даже в самых невероятных вещах, когда ему удалось совершить едва не невозможное – добраться не до ближайшего, а именно до самого крайнего наёмника. Хотя без собственной защитной функции, прилагающейся к его биометрическому рабочему браслету, тоже не обошлось. И то, только благодаря наличию у ликвидаторов касок на голове с надвинутыми на глаза фотохромными забралами.

   Худшим разве что было то, что они могли определить местоположение Элии даже через несколько стен, ведь её ошейник не имел нужных примочек, каких с лихвой хватало у служителей Священного Магистрата. Поэтому любое промедление могло закончиться одним из худших для Велория вариантов. Он должен был отвлечь внимание всех наёмников на себя и определить даже тех, которые пока ещё не показались на свет (если таковые всё-таки имелись и где-то выжидали своего звёздного часа). Тогда аэрокаров должно быть явно несколько. Что тоже ещё не факт. Но, скорей всего так и было. По крайней мере, Вэл организовал бы подобное покушением именно так, а не иначе.

   Дальнейший ход событий действительно сузился в пределы кратчайшего отрезка времени всего из нескольких секунд. Ему всё же удалось проскользнуть в ту часть гостиной, до которой уже успели добраться все трое наёмников, разве что уж рассредоточившихся в прочесываемом им пространстве друг от друга на слишком уж большом расстоянии. Из-за чего Майрон и получил небольшое преимущество перед всей троицей и даже успел зрительно определить, что творилось на внешней веранде, чей огромный стеклянный «террариум» в два яруса прошибло насквозь недавним взрывом, прихватив с собой небольшую часть стены этажа. Само же основание террасы с располагавшимся там бассейном оставалось нетронутым, если не считать разнесённой по ней в клочья мебели и всё ещё стоящей столбом оседающей белёсыми клубами густой пыли и возможно даже дыма. И, да, там действительно находилось аж два аэрокара, скорей всего бронированных с соответствующей защитой и «замаскированных» под обычные гражданские авто. Но пока внутри номера проникло только трое наёмников, и к одному из них Вэл как раз подкрался и…

   Дальше сработали условные рефлексы безжалостного и хладнокровного убийцы. Всего несколько движений и пальцы левой руки безошибочно нащупали слабые точки с сонной артерией на горле вроде как хорошо обученного бойца. Но тот явно не был готов к подобному повороту событий, так что вскинул руки с оружием, не видя при этом смертельно опасного противника, далеко ни к месту и слишком поздно. Майрон перехватил его запястье правой ладонью, перенаправив дуло плазменного шокера на ближайшего к ним ликвидатора. Последовавший за этим характерный треск произведённого выстрела, как и следовало, привлёк внимание и третьего наёмника.

   Но чего Вэл не ожидал в те мгновения, так это… отрывшихся входных дверей самого номера. Он как раз вырубал того, кого всё это время держал мёртвой хваткой и чьё тело использовал вместо надёжного щита. Дальнейший план действий рассыпался вдребезги с появлением четвёртого и совершенно нежданного участника действий. На него целенаправленно двигался тот самый блондин со встроенной в глаз фотохромной линзой, который поднимался с ними вместе из фойе клуба в одном лифте. Разве что в этот раз он был разодет в более удобную для террористических актов военную форму, но куда более удобную, чем у его подельников или напарников по преступлению.

   Майрон выругался, так как уже действительно было поздно возвращать всё обратно вспять, как и приводить в чувства одного из террористов. Увы, но их оружие работало только за счёт их биометрии, и только когда они находились в частичном сознании.

   - Кто ты, мать твою, такой? – включать на своём рабочем браслете нужную программу сканирования с базой данных магистрата было бессмысленно. Вэл бы просто не смог за столь короткое время вообще ничего ни сделать, ни получить интересующую его информацию. Ибо время опять сжалось до нескольких секунд, в которые он едва ли бы успел хоть как-то уложиться.

   - И кто тебя послал?..

   Но по выражению абсолютно бесчувственного лица незнакомца, тот и не думал ему что-то отвечать, сокращая последние между ними метры буквально за несколько мгновений и поднимая руку для нанесения последующего удара. Майрон успел от него отклониться, сообразив, что тот был отвлекающим уже слишком поздно. Другая рука таки перехватила его за горло и уже следующий, более отточенный и выверенный апперкот чуть было не выломал ему рёбра и не расплющил всмятку левую почку. Такой адской, практически выворачивающей наизнанку боли он не испытывал очень и очень давно. Но, как ни странно, как-то успел с ней совладать, задействовав на самых последних мгновениях резервную систему автозащиты, натренированной за двадцать лет службы в спецвойсках папской гвардии. Следующий удар Вэлу всё же удалось отбить и даже нанести собственный, освобождаясь от мёртвой хватки блондина, который явно собирался отправить его к праотцам в самое ближайшее время.

   Времени и ситуаций для расспросов, когда силы оказались не просто равными, но и смертельно равными, уже банально не было и хватало. Странно, что этот наёмник зашёл в номер в одной только чёрной защитной форме и без соответствующего наперевес оружия, как и без каски на голове. Видимо, он рассчитывал, что к этому времени Майрона ликвидируют, а может, наоборот, пришёл на помощь к своим менее удачливым напарникам. Хотя это тоже был ещё не факт. Что скрывали его щитки в нарукавниках и те же чёрные перчатки с внутренней прошивкой, было известно лишь одному блондину и истинному Сущему. А узнавать на собственной шкуре, Вэла особо не тянуло. Поэтому он и пытался вырубить ещё одного и куда более профессионального соперника как можно скорей. И в какой-то момент у него это даже начало получаться, но… лишь до поры до времени.

   Худшим в их равной схватке оказалось именно то, что на магистре не было ни бронежилета, ни то же защитного экзоскелета. А всё, что он мог делать со своей стороны – лишь целиться в голову, лицо и горло незнакомца, кое-как маневрируя между сериями наносимых ему ударов. В конечном счёте, оказавшись не только уязвимым перед более защищённым наёмником, но и не готовым к тому поражению, в которое его повергли всего за несколько секунд. Хотя он и успел несколько раз долбануть блондина о ближайшую стену и даже сломать с его помощью один из немаленьких столиков окружающей их мебели и весьма массивное кресло. Но тот лишь скалился в ответ окровавленными зубами и начинал наносить в ответ свои идеально выверенные удары, блоки и неожиданные твисты. А под конец и сам впечатал Велория в колонну, сумев уже на дольше схватить магистра за горло и, видимо, активировать через собственный браслет в перчатке скрытую функцию с шокером.

   Кажется, в те затянувшиеся до бесконечности секунды, из глаз Майрона буквально посыпались искры, а зубная эмаль чуть было не поплавилась вместе с черепом и всем остальным внутренним скелетом. Но мужчина каким-то чудом сознания так и не потерял, хотя мышцы и нервы сковало до такой степени, что ни о какой речи как-то пошевелиться и что-то сделать не шло от слова совсем. Он даже не понял, когда его перестало бить током, выжигать мозги и скручивать шоковой парализацией, будто раскалённой спиралью, стягивающей в нём свои смертельные кольца всё туже и болезненней. Как и не понял, как рухнул на пол и сколько там пролежал в отключке. Но, скорей всего, несколько секунд или с полминуты. Потому что его глаза всё это время оставались открытыми, и в какой-то момент он увидел, как рядом с ним прошёлся победивший его блондин, переступая через разбросанную ими мебель, а чуть дальше, через тела таких же парализованных, как и магистр собственных подельников. Угадать, куда он направлялся с неподвижной ношей, перекинутой через плечо, было несложно даже для того, кто находился в пограничном состоянии между этим миром и загробным.

   Вэл понял, что снова был контужен только тогда, когда до его слуха начали долетать будто издалека едва различимые звуки. Может поэтому он и не сдался, не позволил тьме полностью завладеть его сознанием. Может оттого и собрал последние в себе силы, чтобы подтянуть трясущиеся от ненормальной слабости руки и упёреться ладонями о пол.

   Он успел подняться, сильно шатаясь, на ноги ещё до того, как блондин дошёл до зияющей в панорамном окне дыре и выйти через неё на веранду к ожидавшим там аэрокарам.

   -