Гувернантка для чудовища. Тереза Тур

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Все девушки любят красивые цветы. Для меня же они — вся моя жизнь. Позвольте представиться: я растомаг, Абигаль Райя — выпускница магической академии и будущий победитель конкурса на лучший магический цветок.

   Вернее, я была уверена, что им стану. В смысле — вы не отправляете меня на практику в лучшие оранжереи королевства? Отправляете в поместье к некромагу? Которого считают чудовищем?

   Я ему зачем? А он мне?

   Ну, ничего. Будет он у меня цветы любить больше старых кладбищ!

ГЛАВА 1.

— Да что ж такое... Где же они?

   Я вздохнула, сжала руки в кулаки и сделала ещё один шаг по рыхлой, пахнущей смертью земле.

   Любой растомаг знает, что лучшие страстоцветы растут на кладбищах. И чем кладбище древней и запущенней...

   А ещё, если у тебя длинный язык и ты споришь с самой Валенсией Раст, профессором и членом магического Совета — то либо падаешь лицом в грязь, либо ночью тебя ждёт приятная прогулка. На кладбище. За этими самыми страстоцветами, будь они...

   Я подняла голову к луне. Какая огромная! Сияет. Надсмехается... Ледяной воздух комом стал в горле. Слева, за белоснежной статуей Вечной Плакальщицы мелькнула тень.

   — А-а-а... — хриплым шёпотом вырвался из груди свист.

   Хотела закричать. Но... горло перехватило, а ноги вросли в землю — не пошевелиться от страха.

   — Бу! — сказали мне, и из-за сияющего в лунном свете мрамора появился...

   Огромный. Чёрный. Полы плаща со зловещим шелестом реют в разные стороны (странно — ветра-то нет...)

   Сердце замерло, но уже спустя пару мгновений понеслось вскачь, заполошное! Пот прошиб — мантия мокра насквозь, потому что передо мной стоял...

   Лич.

   На столичном кладбище, которое, как нам гордо заявляли, находилось под патронажем самого короля, где за покоем мёртвых следил сам глава некромагов, милорд Ройсбург! Безобразие просто...

   Монстр сделал шаг ко мне. Я — шаг назад. Ещё один. Споткнулась, запуталась в мантии и ожидаемо приземлилась на пятую точку.

   Больно.

   Всё. Это — конец. Лич с интересом наблюдал, даже не делая попытки напасть. Правильно — а зачем? Я и так оцепенела от страха — пей душу и вали домой, в Преисподнюю! Даже напрягаться не надо. Ещё и к ужину успеет, наверное. К себе туда. В загробный...

   Дурман-трава, что я несу, а? И это — мои последние мысли перед смертью... За что? Почему я не почувствовала колебания магического фона, он же всегда появляется перед тем, как на кладбище образуется брешь, и демоны лезут с той, мёртвой стороны — пить сладкие души живых дурочек, за страстоцветами отправившихся, только бы свою правоту доказать! Ну почему, почему я не согласилась с тем, что приворот одними страстоцветами не снять? Зачем поспорила, что сварю противоядие только на основе страстоцветов, и оно сработает? Теперь уже не сварю.

   Сейчас лич выпьет душу, облизнётся, тварь неживая, и...

   Стоп. Что это я раскисла? Как спорить с профессором по магическим травам, так я — первая, а как защитить... Растомаг я или кто?!

   Взгляд остановился на деревьях, что склонились над Вечной. Парочка плакучих ив, три пышных куста Поцелуя смерти — сорт жасмина, названного так отчасти потому, что выгодно смотрелся среди мраморно-белых склепов в лунном свете, отчасти из-за убийственного запаха в первые три дня цветения.

   Откликнувшись на заклинание, корни крепко оплели чудище. Ива, подкравшись сзади, спеленала руки и туловище, корни жасмина — ноги.

   Ага! Не нравится? Мы ещё посмотрим, кто кого!

   — Что? — зашипел лич.

   Я отмерла и бросилась наутёк, петляя между могил перепуганным зайцем.

   Скорее! Поднять тревогу, отправить сюда некромагов... Да хоть самого милорда Ройсбурга! Пусть посмотрит! В спину летел разъярённый вой чудовища, сдобренный изощрёнными ругательствами.

   — Убью!

   Я прибавила ходу, решив, что всё это слышит моё перепуганное сознание — демоны не говорят... Удирая, взмолилась матери-природе, и на помощь деревьям пришла крапива — жгучая, кладбищенская (на её основе делают замечательное зелье от выходцев с той стороны). Знай наших — пока на земле сидела, хоть душа в пятки от страха и ушла, а крапиву я зачаровала, пускай в тот момент и не ведая, что творю...

   — Стой!

   Я с разбега влетела в чьи-то объятия. Тёплые. Живые. От облегчения ноги подкосились.

   — Стой. Малявка, ты что тут делаешь?

   Некромаги. Судя по мантиям — выпускной курс Академии.

   — Там... — задыхаясь, махнула рукой в сторону кладбища. — Монстр! Лич!

   В подтверждение моих слов в темноте, там где отбрасывал густую тень склеп Вечной, снова взвыли. Растения ещё продолжали сражаться — растомаг, конечно, некромагу не чета, и в одиночку повелителю растений лича не одолеть, но задержать, пока не прибудет помощь даже адептке по зубам!

   — Чем это ты его? — обречённо спросил Клайв — главный красавец Академии, по которому сохли все.

   Я тоже сохла. Но... это — секрет!

   — Плакучка, поцелуй и жгучка, — буркнула я, обидевшись.

   И так он это спросил... Словно нет в этом ничего такого. Сам бы попробовал, не будучи некромагом не растеряться в ночи! На кладбище. Что я тут делаю — это уже другой вопрос. Доказываю преподавателю свою точку зрения. Я расту. Как... личность. Как маг...

   Хотела сказать всё это гордо, но голос предательски пискнул. Перед... ним! Да что ж за ночь-то такая несчастливая?!

   — Убью! — донеслось с кладбища.

   Некромаги переглянулись, но никто, как ни странно, давать отпор личу не спешил. Тревогу тоже никто не поднял. Переглянулись — и всё. И это — гордость Академии? Лучшие из лучших?

   Рёв стих. Похоже, чудовище победило мои растения и направлялось сюда.

   — Беги, малявка! — шепнул, сделав страшные глаза, Клайв, а его однокурсники шагнули вперёд, оттесняя меня от кладбища.

   — Я позову на помощь, — прошептала.

   — Не надо, — отозвался кто-то из парней. — От милорда Ройсбурга всё одно никто не спасёт!

   — Что? — я остановилась, как вкопанная.

   — У нас практическое занятие, — любезно пояснил Клайв. — Милорд проводит его... сам. Лично.

   Я попятилась назад. Это что получается, я...

   — Не-е-е-т!

   Некромаги захохотали.

   — Ты сделала наш день, девчонка, а теперь давай отсюда. Мы тебя не видели.

   Я кивнула, но тут взгляд зацепил россыпь страстоцветов, что росли вдоль кладбищенской ограды.

   — Нет! — в полном отчаянии завопила я.

   ... Пять лет спустя

   — Нет! — я в полном отчаянии смотрела на бумагу, которую торжественно развернули передо мной. — Нет...

   — Студентка Абигаль Райя! — повысила голос научная руководительница, профессор Валенсия Раст, пока остальные члены комиссии обменивались удивлёнными взглядами.

   Должно быть, нечасто они слышат на распределении, что студент пятого курса не согласен с тем, куда его отправляют на годовую практику перед защитой диплома. Решения магического Совета не обсуждаются!

   — Понимаете, — я заставила себя поднять глаза, — практика... Она должна была быть в оранжереях братьев Пфайфер. Я подавала прошение — и Совет его одобрил. Как... Как же так?

   За все пять лет обучения со мной такого не было. Уж лучше на кладбище — личей кормить... Год я должна была работать в лучших оранжереях королевства, заканчивая свою дипломную работу и дорабатывая проект на конкурс «Волшебный цветок». Самый престижный конкурс среди растомагов. А теперь? Буквы на лежащей передо мной бумаге стали расплываться...

   Я что — пла́чу?

   «Поступить на год гувернанткой к милорду Ройсбургу. Прибыть в поместье не позднее пятого июня сего года».

   Гувернанткой? К взрослому некромагу?! Пять лет назад, на городском кладбище, этот самый мужчина кричал, что убьёт меня. Интересно, он тогда это имел в виду?

   До поместья добираться от столицы добрых пять дней! С чего он забрался в такую глушь?

   Издевательство. Решение Совета явно намекало на моё простое происхождение. Мол, меня, несмотря на все заслуги во время учёбы, записать можно только в прислуги.

   — Подписывайте, — приказал ректор, председатель комиссии (тоже, кстати, некромаг). — Вы и так заняли слишком много нашего времени, Абигаль. Или вы хотите, чтобы вас отчислили?

   В отчаянии я подняла глаза на научную руководительницу.

   Ну же! Я делилась с вами всеми планами. Вы же знаете, насколько для меня важно...

   — Подписывайте, Аби, — вздохнула она, пряча глаза.

ГЛАВА 2.

На негнущихся ногах вышла из аудитории. Прошла сквозь толпу сокурсниц. Ядовитые взгляды, шепотки за спиной... Радуйтесь, змеищи! Мне плохо — сегодня ваш день!

   Я, как отличница, заходила одной из первых, так что о моём провале уже знали все. Новость дня, сделавшая день всего потока растомагов.

   — Так ей и надо...

   — Заучка!

   — Чтоб нос не задирала, отличница.

   — Ботаник!

   «Ботаник», — забавное прозвище для растомага, как думаете? Не знаю почему, но мне оно обидным вовсе не казалось — цветы люблю больше людей.

   Всё началось с охоты на страстоцветы. После той самой ночи на кладбище. Выпускники-некромаги во главе с красавчиков Клайвом прикрыли меня на кладбище и не сдали милорду. И как-то так получилось, что мы с ними подружились.

   На курсе меня и так-то не очень любили (раз хорошо учишься — значит, зазнаёшься, железная логика!), а уж после того как стали постоянно видеть в компании, о которой каждая из них бредила по ночам, то... Сами понимаете. Этого мне прощать никто не собирался.

   Парни — красавцы, все как на подбор, сильные маги. Объяснять, что ко мне относятся как к младшей сестре (очень, надо отметить, полезной младшей сестре — думаете, кто им курсовые по использованию магических растений строчил?)

   Нет, я не зарабатывала расположение к себе. Просто искренне хотелось помочь, потому как от того, что должны сдать выпускники-некромаги, волосы дыбом становились! Кстати, благодаря такой практике мне самой учиться вдруг стало ещё легче и ещё интереснее. Пока собираешь материал, натыкаешься на поистине удивительные вещи, которые волшебным образом подходят твоей дипломной работе.

   После того как Клайв и его пятый курс окончили Академию, парни торжественно передали меня «по наследству» следующему выпускному курсу, взяв с тех клятву присматривать и не обижать.

   Так и повелось. Я постоянно была в окружении парней соседнего факультета, и каждый раз, как назло, попадалась сокурсницам на глаза! Хотя это, как раз не удивительно — всё свободное время они посвящали тому, чтобы попасться на глаза выпускникам-некромагам, так что... В общем, замкнутый круг.

   Понимаете?

   Нам было весело. Интересно. Я столько всего узнала о некромагии! При этом заводить романы не стремилась, и мальчишкам это нравилось. Даже моя любовь к Клайву — и та просуществовала всего пару месяцев.

   Наверное, девчонки не понимали, почему я не окручу кого-нибудь, и злились. С другой стороны, зааркань я кого-нибудь — злились бы, наверное, ещё больше. Говорю же — замкнутый круг!

   Я вышла из административного корпуса и с силой, полной грудью вдохнула сладкий липовый воздух

   — Здравствуй, моя любимая аллейка... Пожалей меня, а? Так... тошно.

   Липы отозвались. Растения вообще очень чувствительны. Липы меня пожалели. Да так, что из глаз потекли липкие-липкие слёзы — липовый сок. Дурман-трава, что ж я наделала-то, а? Я побежала к пруду — отмываться.

   Спасибо, липы! То, что надо — подальше от злых лиц сокурсниц. Сами-то наверняка пристроились, куда хотели! С их-то связями. Ну да мне до них дела нет.

   Прохладная вода взбодрила, цветущие белоснежные лилии радовали глаз, а на душе...

   — О чём грустит самая красивая девушка Академии? — раздался рядом знакомый голос.

   — Клайв?! — взвизгнув, я повисла у парня на шее. — Вернулся!

   Мы не виделись больше года — пробоин в королевстве становилось всё больше, и некромагам приходилось спасать всех нас.

   Он подхватил меня, закружил, счастливо смеясь.

   — Ну, хоть что-то не меняется, малявка.

   Я вздохнула. Ещё как меняется... Клайв посмотрел на моё лицо и аккуратно поставил на землю.

   — Так... Выкладывай. Что случилось?

   — Меня отправляют гувернанткой к вашему милорду Ройсбургу, — с обидой проговорила я.

   — Что?

   Глаза у Клайва сделались точь-в-точь как в ту памятную ночь, когда он узнал, что с помощью растений можно остановить лучшего некромага королевства.

   — Зачем я некромагу? Зачем ему вообще растомаг? И почему гувернанткой? Что за... бред?!

   Клайв с чем-то боролся. Глаза горели, губы складывались, как будто он что-то собирался сказать, но передумал.

   Я уже хотела предложить ему отправиться к лекарю, но тут он... расхохотался.

   — Смейся-смейся! — проворчала я.

   Я была зла на весь белый свет, на всех некромагов вообще и на некоего милорда в частности. И поэтому...

   Крупная, увесистая шишка сорвалась с ели и прилетела аккурат в лоб парню.

   — Ай!

   — Вот! В этом — вы все! Так относитесь к нам, растомагам, что даже защиту не ставите, — я сжала кулаки. — Поэтому куда нас только можно определить? Правильно, в прислугу!

   — Аби, да что с тобой? — Клайв схватил меня за руку. — С ума сошла? Защиту я не успел поставить, потому что... не успел!

   Его удивление можно было понять: стояли мы возле пруда, до деревьев — далеко, а сосны и вовсе росли за рекой!

   — Гордись! Я пропустил твою атаку.

   — Было бы чем гордиться.

   — Перестань. И по поводу назначения... Зря ты так переживаешь! Мало ли какая консультация могла понадобиться милорду Ройсбургу? А если дело секретное? Он человек не простой. Как, по-твоему, он должен был оформлять запрос на мага другой специализации?

   — Думаешь?

   — Больше, чем уверен.

   — А... почему меня?

   — Кто у нас лучшая из лучших?

   — Правда? — внутри появилась робкая надежда.

   — Конечно, малявка.

   — Но он же обещал меня убить! — вспомнила я страшную ночь.

   Клайв рассмеялся:

   — Не представляешь, как он тогда бесился!

   — Успокоил, — шмыгнула я носом.

   — Но не стал искать наглую девчонку-растомага.

   Я задумалась. Может, зря я отнеслась ко всему происходящему так, словно жизнь рухнула? Потом перевела взгляд на Клайва. И...

   Дурман-трава... Что... Что это?! Его аура была вся сплошь в тёмных дырах, сквозь которые медленно, по капле утекало что-то серебристое, искрящееся...

   Что это? Жизнь?

   — Клайв... — прошептала я побелевшими губами.

   — Не переживай, малявка.

   — Что? Что с тобой?

   — Секретная информация, Аби.

   — Но что-то же можно сделать?

   — Если кто и придумает, так это ты.

   — Милорд Феррерс!

   Мы услышали запыхавшийся голос, обернулись и увидели секретаря ректора, которая с несвойственной ей скоростью направлялась к нам. Я заработала недовольный взгляд, Клайв — обожающий.

   — Милорд Феррерс! Ректор ждёт вас.

   — Спасибо, уже иду. Не переживай, малявка, всё образуется.

   ... «В лабораторию! И в библиотеку. Срочно — искать, что может залатать прорехи в ауре. Узнать бы, что их вызвало... Я должна. Должна помочь другу».

   — Клайв? — позвала я и только потом вспомнила — некромага, кажется, вызвал ректор.

   Огромные липы равнодушно гудели в вышине. Сама не заметила, как, задумавшись, вернулась с пруда к любимой аллее. Прислонилась к дереву, обняла тёплый, нагретый солнцем шершавый ствол, контролируя силу, чтобы не передать страх и обиду...

   Прибыть в поместье я должна не позднее пятого июля — значит, у меня есть целых два дня на то, чтобы уладить свои дела. Плюс — ночи. Надо во что бы то ни стало заманить Клайва в лаборатории.

   А это что значит? Правильно — ноги в руки и в оранжереи — предупредить управляющего.

   Вперёд!

   ... — Как же так, Абигаль? — управляющий горестно всплеснул руками. — Мы уже выделили для вас место в теплицах. Ждали, когда разместитесь.

   — Увы, — от обиды чуть слёзы не прыснули из глаз. — К сожалению, я вынуждена подчиниться. Не пройду практику — не будет диплома.

   — Послушайте, дорогая, — управляющий вышел из-за стола, склонился надо мной и прошептал: — А зачем он вам?

   — Что? — я совершенно не понимала, как реагировать на всё происходящее.

   — Вы и так хороший специалист. Без всяких дипломов! Мы возьмём вас на работу сегодняшним числом. Вот прямо сейчас! Что скажете? А?

   — Кем? — я отодвинула стул подальше от нависшего надо мной мужчины.

   Ножки противно заскрипели, проехавшись по паркету, однако господина управляющего это нисколько не смутило. Он по-прежнему был близко. Слишком близко.

   — Хороший... роскошный даже оклад, — вкрадчиво продолжал он, не обращая внимания на мои трепыхания. — Мы выделим место для ваших изысканий. Все возможности оранжереи — к вашим услугам. Понадобится достать что-то экзотическое, редкое — профинансируем. В пределах разумного, конечно, но... Кто ещё сделает вам такое предложение? Подумайте, Аби!

   Для того чтобы встать, пришлось его оттолкнуть. Резко изменившееся поведение человека, которого я видела изо дня в день (вежливый, спокойный, на меня так и вовсе не обращал особого внимания), вызывало ступор.

   Воодушевлённый моим молчанием управляющий приобнял за плечи:

   — Подумайте, чего вы можете добиться за этот год. Каких высот достичь.

   Словно по волшебству передо мной возник договор — вот прямо-таки из воздуха, честное слово! Зачарованный, и если я что-то понимаю в магическом праве — нерасторжимый.

   — Аби — все условия для вас. Подписывайте — такие предложения делают раз в жизни!

   — Простите, но...

   Я отодвинула стул и поднялась — получилось неловко, мы практически стукнулись лбами. Мысли в голове путались — с одной стороны я чувствовала страх, подвох, с другой — я не могу испортить отношения с оранжереей Пфайфера. Никак не могу! Если мне сюда дорога будет заказана, то диплом и вправду не нужен. И если бы дело было только в этом! Клайв. Мне надо его спасти, а значит, нужна оранжерея!

   — Ну, что же вы, Аби, — укоризненно проговорил управляющий. — Разве можно упускать свой шанс? Вы так легко отказываетесь от мечты?

   — Кем я буду работать, если у меня не будет диплома?

   — Садовником, — улыбнулся он и тут же поправился. — Вы будете значиться садовником, однако ваши обязанности будут другими — разрабатывать магию цветов, воплощая ваши смелые, великолепные идеи.

   — И... кому будут принадлежать эти идеи?

   В глазах мужчины мелькнуло что-то... гадкое, тёмное. Я вгляделась в его лицо. Маленькие, пронзительные, ярко-зелёные глазки, нос картошкой, сальные волосы по краям блестящей от пота лысины.

   — Вы же понимаете, — осторожно начал толстяк, нервно барабаня пальцами по столу. — Мы и деньги в ваши проекты вложим, и вас этими самыми деньгами не обидим, а деньги... Деньги решают всё, девочка!

   Он улыбнулся и развёл руками.

   — Однако все права на мои изобретения будут принадлежать оранжереям?

   Пока управляющий подыскивал ответ, который я и так знала, — схватила сумку — и, кланяясь, бормоча слова прощания под нос, направилась к дверям. Они резко растворились, словно тот, кто за ними стоял, внимательно слушал всё, что здесь происходило.

   — Свободен! — бросил управляющему старший из братьев, господин Клаус Пфайфер.

   Ну, надо же. Весь год я приходила в оранжереи как на работу, но ни разу не удостаивалась чести видеть хозяина. Разве что на портретах, которыми были щедро увешаны административные здания.

   — Подписывайте договор, — приказал он мне. — Потом спасибо скажете.

   — Нет, — нахмурилась я.

   — Почему?

   Проглотив: «Потому что не желаю», вежливо ответила:

   — Я — адептка Академии магии и уже подписала приказ о своём назначении. Следовательно, не имею права подписывать что-то ещё.

   — Стало быть, прибегать к нам, выведывать секреты моего предприятия — это ты можешь? Пользоваться ресурсами лучшей оранжереи королевства на выгодных, эксклюзивных условиях — право такое было? Весь год? — лицо Клауса Пфайфера исказилось от гнева, а у меня по позвоночнику пробежала дрожь.

   Хозяин оранжереи и так-то был не красавец — длинный, сухой, с орлиным носом и жидкой бородкой, что тряслась от злости, словно ветка волосатого дерева на ветру.

   — Что?

   О чём это он? Какие условия? В их лаборатории хода мне не было — кто ж без документов о неразглашении адепта запустит в святая святых? Я работала с растениями, которые были в открытом доступе, и...

   — Подписывай, тебе говорят!

   Я попыталась обойти слетевшего с катушек хозяина оранжереи, но тот схватил меня за руку и потащил к столу. И тут я поняла, что мне даже подписывать не придётся — читала о таком мошенничестве. Надо просто приложить руку мага к документу — зачарованная бумага считывает оттиск ауры и всё — договор подписан.

   — Да не упрямься ты, девчонка! У тебя всё равно нет выбора.

   Эти слова привели меня в бешенство. Девчонка? Нет выбора?

   Как же вы мне все надоели. Учишься. Учишься... Растёшь. И всё равно нет выбора? Да почему?

   Я — растомаг!

   Окна зазвенели оттого, что земля заходила ходуном — из паркета вырвался корень, половица, отлетев, со всей силы ударила Пфайфера по подбородку, вторая же прилетела в лысину управляющего, на беду приоткрывшего дверь кабинета — узнать, что случилось...

   — Ай! Больно...

   — Что это? — господин Пфайфер, выпустив мою руку, схватился за шею, одновременно пытаясь освободить ногу от пут.

   — Растения, — пояснила я ему, боком пробираясь к двери.

   — Ты позвала их на помощь? — в глазах Пфайфера-старшего читалось искреннее изумление.

   Странно — он же растомаг. Что его так удивляет?

   — Простите, но... Я не буду подписывать договор, — твёрдо заявила я уже у самого выхода — управляющий, получив по лбу, ретировался. Путь свободен.

   — Можешь забыть о конкурсах и карьере, дурочка. Поняла? Все пути тебе перекрою! — донеслось в спину.

ГЛАВА 3.

Я бежала, не разбирая дороги, задыхаясь от обиды и несправедливости.

   За что так со мной? Я чуть не попала в рабство! Магический договор был подготовлен, и если бы не эта нелепая, унизительная практика, то...

   Представила, как ставлю подписи, разомлев от перспектив и чувства собственной значимости. Пфайфер, с вкрадчивой улыбкой рассказывает о том, какая я талантливая, умная, работоспособная и гениальная, подсовывая одну бумагу за другой...

   Тщеславная дурочка!

   Остановилась отдышаться. Вспомнила о конкурсе и... зарыдала с новой силой. В голос. Братья Пфайфер — в жюри, а значит...

   Это конец.

   Через какое-то время слёзы всё же закончились, и сквозь пелену пережитого горя медленно, несмело, словно первый росток магического тюльпана, стал пробиваться в моём потрясённом сознании здравый смысл.

   «Возьми себя в руки, — шептал он. — Свет что ли клином сошёлся на этом конкурсе? Подумай-ка лучше, госпожа растомаг, как спасти Клайва!»

   Спасибо, здравый смысл. Премного благодарна. Всё верно, вот только пока у меня на этот счёт ни одной стоящей идеи. Да и откуда ей взяться? Клайва я толком даже не просмотрела. Для начала некромага надо бы заполучить часиков на восемь. Исследовать.

   Я решительно вытерла слезы, и поняла вдруг, что совершенно не понимаю, где оказалась.

   — Извозчика? — окликнул мужичок на понурой лошадке.

   Растерянно кивнула и запрыгнула в коляску.

   — Куда прикажете? — проворчал он, а когда не услышал ответа, продолжил. — Понарядятся — не поймёшь: девка или парень, хоть волосы и не стрижены. Разве ж это дело, а, барышня? Оттого и не знают — куда им... Зачем.

   Я вздохнула. В стенах Академии к юным магам обоего пола требования просты — должно быть удобно. У растомагов под мантией — брюки, неважно — парень или девушка. Последние пять лет я практически не выходила за территорию. Лаборатории, теплицы, оранжереи, парки, поля... кладбища. Растениям всё равно, а тут...

   Долго же я бежала! Зато успокоилась.

   Возница прав. Надо привыкать — мне ж в провинцию ехать, а там...

   Мысленно перебрала свой гардероб. Да уж. Негусто. Мантии ученические. Мантии парадные. Брюки. Фартук да садовые перчатки.

   — Ехать будем? — буркнул извозчик.

   — Да. Простите.

   — Куда?

   — Магазин готового платья. Э-э-э... Недорогой.

   — Беда с вами, с девками, — хлестнул лошадь возница. — У меня у самого две... Замуж не хотят. Говорят, будут как её... Эту ж... Карьеру строить. Раньше бы взял лозину, да и рассказал им про карьеру эту, а теперь... Магия у них. Академии... Тьфу!

   Коляска тронулась. Глядя в окошко и слушая ворчание мужичка, вспомнила дом. В семье я одна с магическим даром, и никого в родном доме это не радовало. Родители сосредоточились на сёстрах — покорных и «правильных», без «магии этой проклятой, будь она неладна».

   Меня поддержали учительница — дала денег на билеты. Тайно, чтобы никто не узнал.

   Пять лет прошло. Госпожа Ларс, моя учительница по основам магических систем (единственный предмет в школе «для общего развития и выявления скрытых талантов»), писала, что сёстры, Лилия и Агнесса вышли замуж. Наверное, надо набраться смелости, приехать в родной городок...

   — Приехали, барышня!

   Мы остановились в одном из торговых кварталов столицы — магазинчики выстроились вдоль улиц, заманивая посетителей пёстрыми вывесками. Сколько народу!

   Я привыкла, что все в одинаковых мантиях, а тут — ленточки, шляпки, юбки, фасоны, запах духов — такой резкий и приторный после естественных ароматов оранжерей.

   Ну что, начнём? Цены на ингредиенты к зельям, семена, саженцы, книги и канцелярские принадлежности я знала хорошо, а вот что касается дамских нарядов... Вздохнув, представила, что мне задали очередной реферат на тему, и бросилась на изучение нового материала, уверенно переступив порог лавки «Дамское платье».

   Если растомаг готов пачкать руки в земле — работа для него найдётся. Деньги у меня были. Конечно, личный экипаж с бриллиантовым гарнитуром я себе позволить не могла, да и ни к чему они мне, но на жизнь и учёбу хватало. Призрак безденежья отступил, как только я подписала договор на присмотр за парком Академии. Сил на это требовалось много, потому желающих не нашлось. А зря — полезно для магического потенциала.

   Очень скоро я стала одной из самых сильных на курсе, ещё и зелья для косметического салона успевала варить по ночам. С документами и разрешениями помогла мама Клайва.

   — Чего желаете? — поклонилась продавщица.

   Я очнулась от задумчивости. Девушка, доброжелательно улыбаясь, терпеливо ждала ответа.

   — А... Да. Понимаете, я еду на практику. В провинцию. Мне бы что-то более традиционное, — я, повертелась перед продавщицей в ученической мантии, из-под которой торчали брюки.

   — Верно подмечено, — кивнули мне.

   — И... Что-нибудь подешевле.

   — Конечно. В статусе кого вы отправляетесь?

   — А... это важно?

   — Очень! — бровки на юном, сосредоточенном личике поползли вверх. — Если невесты, то...

   — Нет-нет, — испуганно затрясла я головой (только этого не хватало!). — Гувернантки.

   — О... — на лице девушки в равной степени отразились облегчение (видимо, у гувернанток всё куда проще, чем у невест), и разочарование (покупка, скорее всего, будет не такой уж крупной). — Всё ясно. Тёмное. Неброское. Стильное.

   — Наверное, да.

   — Если денег немного, — продавщица хлопнула в ладоши — нужные манекены переместились вперёд, ближе к нам. — Рекомендую обратить внимание на модели прошлого сезона — цены на них уже снизили. Видите? Посмотрите сюда. Мода на фасон рукавов в последнее время изменилась, и...

   Странно. Обычно я прекрасно запоминала новый материал. Например, на лекциях по заклинаниям призыва кладбищенских растений, а тут... Она говорит, говорит... А я не запоминаю, изо всех сил сдерживая предательски напрашивающийся зевок.

   Три платья. Чёрное, серое и лиловое.

   — Видите разницу? — девушка приподняла рукав и показала на платье, выставленное на витрине.

   Разницы я не видела. Вообще никакой. Наверное, я занимаюсь своим делом, и это радует. Но разочаровывать такую милую, старательную девушку не хотелось. Как-то неприлично, что ли? Человек ведь со всей душой...

   — Я их возьму, — кивнула и совершенно счастливая, достала кошелёк. — Все три! Хватит на весь год.

   Зря я это сказала. У меня осторожно поинтересовались, не понадобятся ли туфельки, бельё, перчатки и... шляпки. Дурман-трава, и за что мне всё это?

   — Да. Наверное, — всхлипнула я, доставая из потайного кармана мантии с таким трудом отложенные запасы.

   Счёт к милорду Ройсбургу вырос вдвое — мало я его тогда зачарованной крапивой приложила... Мало!

   — Вам пойдёт растительный декор — очень актуально в этом сезоне! — оптимистично заявила продавщица.

   — Растительный? — я немного оживилась. — Давайте!

   ... — ...Уффф! — я сгрузила покупки на пол.

   Еле дотащила! Посыльных в Академию не пускали, а жаль.

   С тоской посмотрела на ряды ящиков с цветами. Почти все полки заставлены, остальное — под потолком, да здравствует мною улучшенное левитирующее зелье!

   Вот только вслед за мною ящик не полетит — подобные фокусы строго отслеживаются Советом — защита от воровства. Оно и понятно, эдак всю оранжерею стащить можно. А только мне от этого не легче! Как, скажите на милость, я поволоку свою бесценную коллекцию растений в поместье некромага?

   Это же мои собственные образцы! Экспериментальные!

   Холёные. Капризные. Любимые.

   — Не поеду! Не поеду — и всё!

   — Динь-динь-динь... Не-грус-ти! Динь-динь! — запели белоснежные лепестки тюльпанов, и на душе сразу стало легче.

   Уникальная разработка — цветут круглый год, помогают найти себя и выход из любой ситуации!

   — Отобьёмся, — улыбнулась я им. — Вы ведите себя хорошо, а я отправлюсь искать Клайва. Договорились?

   ... — Уехал, — с придыханием проговорила секретарша.

   Мне тут же захотелось спросить, зачем же он приходил, но... По поджатым губам поняла, что от меня только этого и ждут. Тогда она приподнимет брови, наклонит голову вправо, точь-в-точь как одна моя знакомая ворона с кладбища, и скажет (мерзким таким голосом): «Это вас, адептка, совершенно не касается!»

   — Простите за беспокойство, — развернулась и ушла.

   Очень надо! Я девушка простая. Сама схожу в фамильный особняк Феррерсов и узнаю у Клайва!

   Слуги в особняке Феррерсов были в разы высокомернее хозяев. Обычная история. Дворецкий глаз не спускал, пока я ждала в огромном, помпезном холле. Зря он так... Я, конечно, не особо солидно смотрюсь в ученической мантии, но красть хозяйское столовое серебро мне ни к чему. Если уж на то пошло, меня куда сильнее интересуют саженцы.

   — Аби, детка! Как же я рада тебя видеть, — выпорхнула навстречу мама Клайва, одарив дворецкого беспомощным взглядом. — Дюк — неисправимый сноб, — шепнула мне миледи. — Но я ничего не могу поделать! Он держит в строгости прислугу, и они отлично работают — приходится мириться с его странностями, девочка...

   Каждый раз мама моего друга говорит что-то в этом роде. Ей не хотелось меня обижать, но ничего не поделаешь — разница в статусе. Род Феррерс принадлежит верхушке аристократического общества, а я...

   Однако как только знатная дама искренне поверила в то, что я не собираюсь женить её единственного сына на себе — тут же прониклась симпатией и сочувствием к умной, скромной и талантливой девушке. Это она порекомендовала меня в качестве консультанта салону красоты. Ради такой клиентки, как леди Феррерс, салон был готов на что угодно, а тут ещё и выяснилось, что мои разработки по уходу за кожей волшебно действуют на состоятельных дам!

   Благодаря этому деньги у меня были — я не просто не голодала, хватало даже на некоторые образцы для собственных исследований! Однажды я потратила всё, что заработала, на личинки лунных червей, что насыщают землю магией надежды.

   Мы прошли в гостиную, где миледи собственноручно разлила чай — знак, что я принадлежу к близким людям.

   — Хотелось бы поговорить с Клайвом, — вопросительно уставилась я на хозяйку дома, принимая чашку.

   — Сама не знаю, где сын, — побледнела миледи. — Он приехал. Поцеловал. Сказал, что всё будет хорошо.

   Она вдруг закрыла лицо руками. Я поставила чашку на столик, села рядом и обняла, плюнув на этикет.

   — Жаль, что Клайв не влюбился в тебя. Что вы не пара.

   — Что?

   Я действительно это слышу, или у меня начались галлюцинации от пережитого?

   — О чём это вы? Мне всегда казалось что...

   — Что я одобряю вашу дружбу с Клайвом лишь потому, что вы не заходите дальше?

   Я кивнула смутившись.

   — Как любая мать, я не в восторге от охотниц за нашим состоянием, но... Ты — хорошая девочка. Нелегко идти против общества, но я бы на это пошла, если бы мой... мой... Аби! Мой мальчик...

   — Что с Клайвом?

   — Не знаю, — она встала, подошла к окну, и немного помолчав, продолжила. — Он... Говорят, что ещё легко отделался.

   Я незаметно сжала кулаки. Ничего себе, «легко»! Вспомнила, как выглядит аура некромага, и тут до меня дошло, что его мама — зверомаг, а значит, тоже всё это видит.

   — Никто не может помочь, — послышался тихий голос. — Ему и остальным некромагам из отряда. Даже милорду Ройсбургу! А уж при его влиянии и связях... Как бы сильно милорд ни скрывал, слухи всё равно идут... в обществе. Шёпотом, конечно. И далеко не везде, но... Говорят. Говорят, с ним произошло что-то совершенно ужасное. И теперь он...

   — Сидит в своём поместье, — догадалась я, и от этой мысли всё внутри похолодело. — Ну, конечно! Всё сходится. Клайв... Он пытался мне намекнуть. Ройсбургу зачем-то понадобился растомаг. Меня определили к нему.

   — Аби? Девочка, — глаза у мамы Клайва вспыхнули сумасшедшим блеском. — Поезжай! Может быть, ты что-нибудь придумаешь. Или вы придумаете вместе, на стыке. Всегда считала, что борьба за чистоту магических потоков — чушь! Полукровки — самые сильные, и на смерть власть их отправляет лишь из страха соперничества.

   Последние слова были сказаны одними губами. Ещё бы! За подобные воззрения можно лишиться титула как минимум, если не угодить в тюрьму. Тем не менее разговоры подобного толка — не редкость. И в Академии, я знала, создавались тайные общества в защиту тех, кто по каким-то непонятным причинам обладал несколькими видами магии.

   Таких либо лишали магии вовсе, либо отправляли на войну. Редко кто становился артефактором — этого обычно боялись больше всего. Считалось, что ниже падать некуда, и лично я никогда не понимала — почему?

   — Я готова участвовать, — продолжала миледи. — Всё, что угодно! Зелья, растения. Деньги, в конце концов! Аби? Аби, ты меня слышишь?

   — Я сделаю всё, что в моих силах. Клайв мне как брат.

   — Ему дают полгода. Полгода...

   — Нет! Я... Мне надо его осмотреть!

   Мама Клайва подошла к столу, позвонила в колокольчик, и когда вошла служанка, на её лице не было и следа слёз.

   — Миледи, — поклонилась румяная девушка в белоснежном фартуке, глядя на который я тут же вспомнила свои тюльпаны.

   — Как только появится молодой господин, — проводите его в гостиную.

   — Но... — накрахмаленная ткань скрипнула, словно извиняясь. — Господин изволили уехать.

   — Куда? И... Вы свободны.

   Мы помолчали.

   — Значит, есть только один человек, который может ответить на мои вопросы, — тихо проговорила я. — Милорд Ройсбург.

ГЛАВА 4.

— Прибываем через час, госпожа, — постучалась в купе проводница.

   — Спасибо, — я потёрла глаза.

   Три дня я просидела за расчётами. Три дня как один миг. И ничего. Никаких ответов...

   Перед отъездом я перевернула библиотеку Академии, собрав весь материал по аурам, который там был. Была в городских архивах. Даже в тех секторах. Куда требуется особое разрешение — спасибо маме Клайва и неожиданно примкнувшей к нам госпожи Валенсии Раст. Видимо, научная руководительница чувствовала себя неловко, и решила помочь.

   — Никто из нас не хотел оскорбить или унизить тебя, Аби, — проговорила она, когда мы встретились наконец с глазу на глаз. — Милорд отправил заявку на растомага, и естественно, получил самого лучшего! Ректор выбрал тебя — слишком дорога репутация Академии...

   Я кивнула. После общения с одним из братьев Пфайфер идея поездки представлялась уже совершенно в ином свете, не говоря уже о том. что нужно помочь Клайву.

   Я, правда, боюсь до дрожи этого самого милорда — но тут уж ничего не поделаешь. Ради друга я готова на всё.

   — Пора, — скомандовала я самой себе, принимаясь распаковывать платье.

   Идея, что придётся переодеться во что-то длинное и тёмное не нравилась совершенно, но... Что поделать?

   Повертевшись перед зеркалом, решила, что получилось неплохо. Взгляд, пожалуй, чересчур дерзкий... Ладно. Порепетирую по дороге. Где там моя шляпка? Имитация цветов квои из шёлка и короткая вуаль — последний писк моды, если верить продавщице.

   Гораздо больше, чем платье, неожиданно появившееся в моём гардеробе, меня радовали артефакты, которые подарила перед отъездом мама Клайва. Они уменьшили вещи, включая коллекцию цветов, до микроскопических размеров, благодаря чему весь мой багаж теперь состоял из саквояжа да небольшого сундука.

   И это при том, что я забрала все книги, что накопила за время обучения! Книги — моя вторая страсть. После растений, конечно. Ни от одного из увесистых томов так и не смогла отказаться, хотя изначально честно планировала отдать половину библиотеке, или хотя бы маме Клайва, но... Нет. Нет и ещё раз нет! Ну, сами посудите. Вот с чем бы вы расстались: с «Подробным описанием садовых магических растений» в тринадцати томах, или энциклопедией «Волшебство под водой (полное описание водных магических растений)» в пяти? Вот и я не смогла...

   Второй подарок знатной дамы был просто бесценным — артефакт, позволяющий вещам плыть за мной по воздуху! На это нужно особое разрешение, на которое у меня никогда бы не хватило средств. Пошлину за использование также оплатила миледи Феррерс.

   Осталось выйти на перрон и дождаться встречающий экипаж. Я пыталась мысленно сосредоточиться на предстоящей беседе с хозяином поместья. Главное — не блеять. И не дерзить. Обычно выходит либо одно, либо другое. Особенно когда нервничаю.

   Солнце заливало перрон станции небольшого городка. Вокруг — ни одной живой души. Паровоз пропыхтел что-то на прощание, качнулся, и тронулся в обратный путь.

   Ау! А встречающие где?

   Вздохнув, отправилась в здание вокзала. Может быть, меня отправили не туда? Дурман-трава, только не это...

   — Добрый день, — поздоровалась я с мужчиной в форме, что дремал на скамеечке.

   — Чем могу? — вздохнул он, открывая один глаз, и не собираясь подниматься.

   Может, решил, что я ему приснилась, и скоро и исчезну, чтобы не мешать отдыху?

   — Я приехала в поместье к милорду Ройсбургу. По назначению из Академии. Гувернантка.

   Мужчина открыл второй глаз и нахмурился. Наверное, подумал, мол, зачем это милорду гувернантка понадобилась? Тут я с ним была совершенно согласна, но... от этого не легче.

   — Меня не встретили, — пояснила я.

   — Сочувствую, — развёл он руками. — Милорд Ройсбург живёт совершеннейшим отшельником, и я сомневаюсь...

   «Ага! Живёт, значит! — обрадовалась я. — Уже хорошо».

   — Будьте добры, — улыбнулась я мужчине. — Мне необходим экипаж.

   — Вы всё же поедете? — искренне удивился он.

   Странные они здесь. Если я несколько суток ехала на паровозе в эту глушь, то я, конечно, увижу, что меня не встретили, зарыдаю — и поеду обратно. Ну уж нет. Только вперёд!

   Извозчик нашёлся. Лошадка у него была холёная — видно, было, что он её любили и заботился, но вот экипаж...

   — Дык никому не надо, добрая госпожа, — смутился рыжебородый коренастый мужичок с пронзительно-синими глазами. — Мы тут больше по телегам, но барышню ж в неё не посадишь... Понимать надо! Тут... Философия! Антикет...

   Я рассмеялась.

   Странно. Вроде занимаюсь растениями, землёй. Могу сделать так, что сады будут приносить огромный урожай! Но очарования маленьких городков не понимаю. Не люблю я их. Лишь возвращаясь с практик в шумную, не спящую столицу чувствую, наконец, что дома и в своей стихии.

   Сундук послушно занял почётное место меж задних колёс экипажа. Я, кляня неудобные юбки, уселась следом, и мы поехали.

   Хотелось подремать, но меня забросали вопросами. Кто я? Откуда? По какой надобности? Эх...

   Прошло уже больше часа, как мы мирно трусили по просёлочной дороге далеко за городом. Поля и сады навевали не самые приятные воспоминания о «родном» городке.

   — Смотрите, госпожа!

   Неожиданно открылся очаровательный вид. Дорога резко ушла вниз — не слишком круто, но из-за зелёных холмов, прячущийся в низине, огромный особняк с колоннами в старинном стиле скрывался совершенно!

   Огромный дом из белого камня был густо увит цветущим плющом, и я сразу поняла — в поместье живёт растомаг. Во-первых, этот сорт плюща не цветёт в это время, а во-вторых, растения оплетали стены не просто так, а в определённом ритме. Если смотреть издалека, улавливались очертания забавных зверюшек...

   Не успела я подумать, что бы всё это значило, — меня высадили возле ворот.

   — Простите, госпожа, — смутился возчик. — Дальше мне хода нету.

   Я пожала плечами, расплатилась. Вышла из экипажа. Осмотрелась.

   Что, если и мне туда... «хода нету»? Вот смеху-то будет...

   Представила, как, задрав юбки, штурмую высоченный ажурный забор, цепляясь за острые пики на самом верху.

   Очень красиво. И очень... грамотно. Попробуй, заберись!

   Без всякой надежды, скорее по инерции тронула калитку и... она открылась!

   — Вот и хорошо, — обрадовался извозчик.

   Мужичок резво забрался обратно в экипаж, ласково стегнул свою ненаглядную кобылку и был таков.

   Ммда. Местные эти места явно недолюбливают, стараясь держаться подальше.

   Я вздохнула и аккуратно, по одному шажочку направилась к дому, каждое мгновение ожидая подвоха, но... Кажется, всё было в порядке. Ровно до того момента, пока рядом не раздалось:

   — Зачем вы отпустили экипаж?

   Это было так неожиданно! От испуга потеряла концентрацию над артефактом (практики-то нет, меня мама Клайва научила впопыхах, уже перед самым отъездом) — саквояж с грохотом повалился на землю, а за ним и сундук.

   — Кто вы и что вам здесь надо? — продолжал допрашивать голос.

   — Я... — ну вот... опять блею... — Я — Абигаль Райя, прибыла из Академии магии по распределению. Я — гувернантка.

   — С ума сошли? На кой она мне сдалась?

   ... Вариантов, почему меня отправляют к Ройсбургу в гувернантки было много. Первая и самая правдоподобная версия — выскочке из провинции решили показать, где её настоящее место (Валенсия Раст, конечно, попыталась меня убедить, что это не так, но...).

   Вторая — параноидальная (назовём её так), — некромаг решил отомстить. Спустя пять лет после нашей стычки на кладбище... Ждал, злобу копил — и тут... На! Получи, дерзкая адептка Абигаль Райя!

   Третья — сказочная. Некромагу понадобился специалист по другому типу магии.

   Странно, но варианта: «На самом деле меня вовсе никто никуда не вызывал», — в моей голове не было...

   — Берите вещи, милейшая — и можете быть свободны. Передавайте привет Академии — скажите, что шутку я оценил.

   Что? Шутку? И... что мне теперь делать?

   Я вздохнула, понимая, что не уйду. Клайв. Его надо спасать. Миледи говорила, что его отряд и... Ройсбург. Ладно. Пусть издевается, я пока его ауру просмотрю...

   — Вот только плакать не надо, — по-своему понял мою сосредоточенность некромаг.

   Плакать? Плакать?! Да я вне себя! Единственная причина, по которой корни этого роскошного сада не разнесли в щепки поместье — Клайв!

   Поднялся сильный ветер, зашумели деревья, земля заходила ходуном — корни подползли ближе к мужчине. Не напали, нет. Но... подползли, и выглядело это как угроза.

   — Милорд Ройсбург, — спокойно, доброжелательно заговорила я (на самом деле, мне срочно нужно было завладеть его вниманием, чтобы было... не так заметно, что сад ведёт себя странно). — Посмотрите, пожалуйста, документы.

   — Не желаю! — был ответ. — Уходите, в ваших услугах я не нуждаюсь.

   — Однако моя практика...

   — Сами с ней и разбирайтесь.

   — Послушайте...

   — Ура-а-а!

   В меня врезалось что-то... Кричащее. Улыбающееся. Грязное.

   — Ты — моя гувернантка?!

   Девчонка. Эдакий растрепанный «чумазик» с ободранными коленками. Лет семи или восьми. Одета в светленькое (когда-то) платьице, которое сейчас было всё в пятнах от земли и травы.

   Уж я-то знаю, как трудно их отстирать. Правда, и зелья знаю, да такие, что... Возможно, ребёнку и вправду требуется гувернантка. Вот только я-то тут при чём? Ребёнок... Дурман-трава! Боюсь, пришло время попрощаться с жизнью — некромаг меня наверняка убьет, чтобы сохранить эту тайну.

   — Пойдём! Я покажу тебе оранжерею, — девчонка, как ни в чём не бывало, потянула меня за руку.

   Попытки просмотреть ауру некромага ничего не дали, и я, пользуясь моментом, сосредоточилась на девочке, и едва сдержалась, увидев голубовато-зелёные переливы ауры. Так вот оно что.

   Постепенно я начала понимать. Девочка — маг-полукровка. Растёт в огромном саду, где её магия творит, что хочет, сама по себе. Одну сторону папа-некромаг (если, конечно, милорд Ройсбург — отец) контролирует и обучает, но другая…

   — А ты привезла с собой что-нибудь интересное? А то у нас книг по растениям совсем нет...

   Ребёнок должен стоять на учёте, обучаться в закрытом пансионе с драконовскими мерами воспитания и безопасности. Таких держат чуть ли не в клетках. Будущее — безрадостно и смертельно опасно. Милорда Ройсбурга можно понять.

   — Мы с папой занимаемся только некромагией. Это интересно, но иногда надоедает.

   Едва она это сказала, из кустов послышалось рычание. Вот это я попала. Бедная-бедная я.

   — Лиззи! Лиззи, как это понимать?

   Девчонка тут же приняла вид умницы-отличницы, что у неё, кстати, получалось неплохо, несмотря на чумазый вид — даже глазки потупила.

   — Понимаешь, папочка...

   И явился некромаг! Восстал! Ну... это я, конечно, немного преувеличила, милорд Ройсбург не умертвие, а некромаг, но он... Появился. Даже тогда, на кладбище пять лет назад мне не было так страшно...

   Что делать? Бежать? Так вещи бросить жалко и...

   Не убивали меня исключительно из растерянности, но я стремительно теряла шанс спасти свою жизнь, потому что застыла...

   — Лиззи! Ты что натворила?

   — Ты обещал, что у меня будет учитель! — топнула ногой малышка. — Меня магия не слушается!

   Некромаг, взвыв (странно, что нежить не сбежалась брать уроки мастерства), схватился за голову. У меня появилось ощущение, что он сейчас вцепится сильными пальцами в жгуче-чёрную шевелюру и ка-а-ак дёрнет. Я представила Ройсбурга лысым и не сдержалась — прыснула от смеха.

   Зря. Некромаг вспомнил о моём присутствии — в глазах полыхнул огонь, не предвещающий ничего хорошего.

   — Ты же говорил, папочка, что непременно выпишешь гувернантку из столицы. Говорил же? Ну, вот. Я чуть-чуть ускорила.

   Ну, спасибо тебе, добрая девочка.

   — И ты ничего не сделаешь ей, — храбрая Лиззи заслонила меня собой. — Возьмём клятву на крови о молчании — и всё. Да, папа?

   Похлопав ресницами, Лиззи развернулась ко мне:

   — Вы просто задохнётесь, если кому-то начнёте болтать о том, что увидели!

   Мерзавка сделала книксен, приподняв подол испачканного землёй платья, и... что-то пошло не так. Крапива (откуда только взялся сорняк в роскошном саду?) хлестнула девчонку по ноге, и тут же превратилась в пепел — это я испугалась, что некромаг меня съест.

   — Ух ты! — глаза девочки загорелись нескрываемым восторгом. — Научишь меня? Да? Научишь? Как ты это сделала? Как?

   Похоже, юная леди на меня ни капельки не сердится. Любопытно. А как насчёт папочки?

   Некромаг молчал. Мне показалось, он цензурными словами просто не знал, что сказать этому миру и двум барышням, что стояли возле него.

   — Ну, папа!

   — Ты.... Лиззи? Ты влезла в мой кабинет и подделала бумаги?

   Девчонка побледнела, и мне от этого как-то легче стало — значит, хоть чего-то боится этот маленький торнадо! А ещё я поняла, что дочь милорда действительно подделала подпись, сломала защиту, и заставила сработать печать рода, потому что оттиск был!

   Да... Недаром лишь полукровки становятся артефакторами. Это не ребёнок, а стихийное бедствие! Я смотрела на маленькую, чумазую, бесстрашную, невероятно сильную магически девочку с такими же чёрными глазищами, как у отца, и не могла поверить в то, что причина всех моих несчастий... она.

   — Эльсбетта Ройсбург. Вы будете наказаны.

   — Но, папа.

   — Что делать с девушкой, я подумаю.

   Прозвучало слишком зловеще и не слишком уважительно — эти двое разговаривали так, словно меня нет.

   -Ты ничего не сделаешь моей гувернантке!

   — Сделаю. Если вздумает бежать, — некромаг развернулся ко мне.

   — Сбежит? О чём ты, папа? Что может сделать растомаг против некромагов? — хмыкнула девчонка.

   — Ты не права, — с подозрением посмотрел на меня некромаг. — Я бы так решительно не заявлял. Могут быть сюрпризы. Запомни — высокомерие — первый признак того...

   — Что ты проиграл. Я помню.

   — Если я ударю, — неожиданно для себя я услышала свой собственный голос, — ты не сможешь перехватить контроль.

   — В моём собственном саду? Быть такого не может, — тряхнула девочка чёрными, как смоль, кудряшками.

   — Крапива же тебя хлестнула в твоём собственном саду? — напомнила я ей.

   Её глаза вспыхнули шальным блеском — ко мне потянулась ветка огромной ивы, что росла у самого входа в сад. Листья зависли надо мной и... погладили по волосам. Ласково, как мама. Я не помню, когда в последний раз мама гладила меня по голове, но перехватить контроль у юной повелительницы растений смогла. На самом деле, это оказалось непросто, но Лиззи об этом знать не обязательно. Это не педагогично. Дурман-трава. Что я несу? Я же не собираюсь, в самом деле...

   — Как? — взвизгнула маленькая хулиганка. — Как ты это сделала?!

   — Перехватила контроль, — спокойно ответила я.

   — Папа! Я хочу у неё учиться! — с восторгом прошептала девочка, и в этот момент, боюсь, покорила моё бедное, исстрадавшееся от всей этой истории сердце.

   Некромаг вздохнул и уставился в небо. Что он там хотел отыскать? Не знаю, но... если бы на меня так смотрели — испугалась бы до колик.

   — В дом, — наконец изрёк хозяин поместья. — Подпишем бумаги о неразглашении и можете приступать.

   — Папочка! Я тебя обожаю!

   Счастливая Лиззи повисла на шее отца, а я... Я, кажется, влипла!

ГЛАВА 5.

— Проходите! Пожалуйста... Будьте любезны!

   Ворчал некромаг так, словно желал мне провалиться прямиком в преисподнюю — к тварям, тиранившим наш мир. Похоже, он не на секунду не сомневался, что им (то бишь тем самым тварям) придётся несладко.

   Обидно, честное слово! Я что ли прошляпила сольное выступление собственной милой дочурки?

   — Покажите ваши документы.

   Я достала из саквояжа бумаги и протянула милорду.

   Спокойно, Абигаль. Всё хорошо. Улыбайся. И не закатывай глаза к потолку — собеседника это раздражает, вспомни общение с мамой!

   Некромаг уселся за письменный стол (мне он сесть так и не предложил) и принялся изучать бумаги. Долго. Вдумчиво. Словно и впрямь рассчитывал увидеть там что-либо интересное. Ладно, пусть смотрит. Мне не жалко. Тем более что есть время и возможность рассмотреть его самого...

   Впервые я имела счастье лицезреть милорда Ройсбурга в стенах родной Академии, под громкие, восторженные «А-а-ах! Какой красавчик!» присутствующих в тот момент особ женского пола — от адепток первого курса до столетней миледи Эльнори — преподавателя по «Основам выживания во враждебной среде».

   Высокий, красивый, мощный, опасный... За его благосклонный взгляд, и я бы отдала многое — признаюсь, (тем более это было ещё до нашего... э-э-э... недоразумения на кладбище). Многое... Ну, не жизнь, конечно, и не рецепт маски для густоты волос, который я к тому времени изобрела, но...

   После той нашей встречи под огромной луной я старалась не попадаться милорду на глаза, и это было, ох, как непросто! Клайв и мальчишки — мои друзья, мы часто бывали вместе, а Ройсбург по каким-то не совсем логичным причинам курировал выпускной курс некромагов, при этом официально магистром Академии маг не являлся.

   И вот теперь я — в его поместье. Любуюсь, как некромаг изучает мои документы.

   Заострённые черты лица. Седые пряди. Сколько ему лет? Не о том думаешь, Абигаль. Главное — посмотреть, что с аурой. Может, сейчас у меня получится...

   Нет. Не могу пробиться.

   Ироничное хмыканье заставило вздрогнуть.

   — И как? Нравлюсь?

   — А? — только и смогла сказать.

   Милорд Ройсбург рассмеялся — моё замешательство явно доставило ему удовольствие.

   Вот гад...

   — Адептка пятого курса — вы что же, серьёзно думаете, что сможете прощупать мою ауру? Без моего на то позволения?

   — Я, понимаете, — хотела сказать, что мне очень надо, что Клайв и остальные некромаги.

   — Сядьте! — рявкнул Ройсбург, махнув рукой. — Не стойте над душой.

   Я рухнула в кресло, что стояло напротив хозяйского стола.

   — В саду вы были разговорчивее, — некромаг откинулся на спинку своего кресла и сложил руки на груди. — Растения помогали чувствовать смелее?

   Представь себе, помогали! Я злилась, но почему-то застыла, словно заколдованная.

   — Лиззи изумительно подделала документы, — резко сменил тему милорд, кивнув на бумаги, — Что ж... Если так сложится судьба, что... придётся перейти на «ту сторону», кусок хлеба у неё будет.

   Я ушам своим не поверила! Он что, действительно может спокойно рассуждать о том, что Лиззи когда-нибудь займётся преступной... деятельностью? Но тут я вспомнила остальные «таланты» девочки и поняла, что Ройсбург, возможно, прав, как бы ужасно это ни звучало.

   Закон о жесточайшем контроле над магами, которые владели более, чем одним направлением, возник не просто так. Слишком часто у них бывали срывы. Выплеск бесконтрольной магии — это очень опасно, и преступность среди таких магов, как правило, процветала. С другой стороны, у них, отвергаемых обществом и выбора почти нет, так что в какой-то степени, это замкнутый круг, и если бы...

   — О чём вы так крепко задумались? — вдруг спросил милорд, вновь застав меня врасплох.

   — А...

   Опять... Опять я больше ничего сказать не могу! Да что ж такое?

   — Ясно, — кивнул некромаг, и вновь с головой ушёл в бумаги.

   Я вспомнила Лиззи. Маленькая, чумазая девчонка. Хулиганка. И... сердце сжалось. Этот суровый некромаг души в ней не чает, она — самое дорогое, что у него есть — это я могу прочитать, даже если милорд этого не хочет.

   Как быть с маленькой полукровкой? Прав ли отец, что прячет её от всего мира, в надежде...

   В надежде на что?

   — Давайте приносить клятву, госпожа Райя, — вмешался в мои мысли мужской голос.

   Передо мной появился магический шар.

   Синий цвет — цвет некромагов, зелёный — растомагов, красный — зверомагов. Подлетев ко мне, шар мгновенно окрасился яркой, нестерпимой зеленью. В глазах милорда вспыхнуло нечто... Я поняла этот взгляд — он бы всё отдал, чтобы артефакт, подлетев к его ребёнку, вспыхнул каким-нибудь ОДНИМ цветом.

   — Положите руки на артефакт и повторяйте за мной.

   Что я могу сказать? Это неприятно, и головная боль обеспечена, но клятва принесена, и я даже осталась в живых.

   — Договор на оказание услуг вы подпишите завтра, — сообщил мне хозяин. — Там же будет прописана сумма вашего жалования.

   — Но жалования тем, кто на практике, не положено.

   — О! к вам вернулась речь? Согласитесь, так гораздо приятнее общаться?

   — Безусловно, — скрипнула я зубами.

   Хотя что меня так удивляет? Ещё пару месяцев назад этот человек был главным некромагом королевства — выше только его величество. И если бы он решил меня прибить по-тихому да закопать в своём роскошном саду с ритуалом, чтобы моя магия не пропала зря, а шла на подкормку редким саженцам — никто бы ему и слова не сказал! И меня бы никто не искал. Что была Адептка Абигаль Райя, что не было её...

   Если только Клайв забьёт тревогу... Клайв! Я должна его спасти. Хватит киснуть и возмущаться! Надо взять себя в руки.

   — Жалование у вас будет, — сказал, как родовую печать шлёпнул с размаха. — Приходите в себя с дороги, обед вам подадут. В ближайшее время я бы хотел получить план ваших занятий с Лиззи.

   — Да, милорд.

   — Добро пожаловать в Ройсбург, — вежливо проговорил некромаг, на этот раз без всякой иронии.

   ... — Меня зовут госпожа Фейр, а это — ваша спальня, — экономка распахнула дверь в большую, светлую комнату.

   Уютно. Лёгкие занавески с изображением цветов, чистый, ароматный воздух, настежь открытое окно. В вазе возле кровати — букет сиреневых майл. Майлы очень красивы на вид, у них нет резкого запаха — идеально для украшения помещений.

   Ощущение, словно меня здесь ждали. Тогда как понимать ту нашу первую встречу с милордом? Странно.

   — Как я могу обращаться к госпоже?

   — Можно просто Аби, — попросила я, чувствуя себя неловко — дама старше моей мамы.

   — Хорошо, Аби, — на строгом лице женщины мелькнула тень улыбки. — Я позову служанку, она разберёт вещи. Прошу за мной — обед скоро подадут.

   Я представила себе, как чужие руки касаются моих измученных путешествием драгоценных образцов... Белых тюльпанов (в кадках с ними — лунные черви, их нужно подпитать магией и спрятать в тёмное место). Уникальных ростков жгучки ярко-малинового цвета (к сожалению, кроме цвета никаких дополнительных свойств обнаружить не удалось, но это красиво, и отгоняет хулиганов от клумб!). Заячьих ушек и волчьих слёз — иномирские растения с уникальными свойствами — сколько я билась, чтобы они прижились в нашем мире! А драконья травка?! Нет! Никто к моим сокровищам не подойдёт — это исключено!

   — Я... сама. Хорошо? Сама разберу вещи.

   — Ну, — удивлённо приподняла брови госпожа Фейр, — как вам будет угодно, Аби.

   Однако стоило мне, прошептав заклинание, извлечь из сундука коллекционные тюльпаны (совсем поникли, бедные, обиделись), как лицо женщины изменилось совершенно:

   — Ах! — прижала она руки к груди. — Какая красота! Никогда таких не видела.

   От этого детского, искреннего восхищения мои капризули расправились, ожили и довольно зазвенели, гордясь, что произвели впечатление.

   — Вы — растомаг! — развернулась я к экономке.

   — Да, — грустно улыбнулась она. — Правда денег, чтобы меня выучить, так и не нашлось.

   — Это не совсем так, — вырвалось у меня.

   — Могу контролировать силу, — уточнила госпожа Фейр и посмотрела на меня очень... выразительно.

   Её взгляд означал, что здесь не стоит болтать лишнего. Не такая уж «недоучка» была экономка — что-что, а я в магических потоках разбираюсь, тем более, если речь идёт о растомаге! Маг вряд ли училась в Академии, это, конечно, тоже видно, но за всё, что умеет девочка, скорее всего нужно сказать спасибо именно ей.

   — Простите, — я только сейчас сообразила, что и экономка этого поместья наверняка под заклятием.

   — Господин Ройсбург — хороший человек, — проговорила госпожа Фейр, правильно прочитав мой взгляд. — Он... Сложный. Но хороший. И защищает то, что ему дорого.

   Я кивнула и принялась расставлять остальные цветы.

   — Может быть, вам нужна комната побольше? — госпожа Фейр испуганно окинула взглядом комнату, стремительно обрастающую ящиками с растениями.

   — Думаю, мы прекрасно разместимся, вот только... Жаль, нет книжного шкафа.

   — О, — женщина немного нахмурилась, словно просчитывая все возможные варианты решения сложной задачи, но тут же просияла, — я распоряжусь насчёт книжного шкафа, Аби! Я знаю, где можно его раздобыть. Переодевайтесь к обеду, не буду вам мешать.

   Дверь закрылась и я, воспользовавшись тем, что осталась, наконец, одна, решила заглянуть в ванную комнату. Белый мрамор, лепестки фиалок в чаше с водой. Как изысканно. Не очень-то похоже на милорда. Наверное, госпожа Фейр распорядилась. А это что?

   Ничего себе. Я с восторгом рассматривала гардеробную — сколько места! Сюда можно расставить те образцы, которые я создам после того, как исследую оранжереи милорда — он же не будет против, если я... Здесь поставлю книжный шкаф, если, конечно, экономка действительно его раздобудет. А платья. Шляпки. Туфли. Чулки. Всё это вполне поместится вот тут. В уголочке.

   С удовольствием залезла под струи воды, смывая страх, усталость и тревогу тяжёлого дня.

   Теперь нужно переодеться и пойти обедать. Здравствуйте, будни гувернантки! Итак, в сером платье я приехала... Чёрное или фиолетовое? И почему я зелёное не купила? Этот цвет больше идёт к глазам. И крой рукавов не модный... А милорд Ройсбург? Он будет обедать с нами?

   Стоп. С каких это пор, Аби, ты задумываешься о рукавах и цвете платья? Тебя милорд так впечатлил? Тем, что оставил в живых, надеюсь? Сию секунду выброси эту чушь из головы! Сосредоточься!

   Я переоделась, с облегчением заперев шляпку в гардеробе — всё это время булавка впивалась в волосы! Прощай, элегантное чудо с растительными мотивами. Ты делаешь меня красивой, но от стянутых на затылке волос болит голова, так что...

   Заплела косу и отправилась искать столовую. В животе урчало громче, чем это принято в приличном обществе — срочно нужно хоть что-нибудь съесть.

   — Привет, — вынырнула Лиззи (откуда, я так и не поняла). — Отдохнула?

   — А почему ты спрашиваешь?

   — Папа запретил к тебе подходить, пока не отдохнешь. А мне скучно!

   Лиззи отмыли и переодели. Если этим занималась госпожа Фейр, то постаралась она на славу — непослушные кудри уложены в локоны, платьице, даже кружевные митенки на руках... Прелесть! Как же я в детстве хотела такую куклу. Но в семье, увы, не было денег на подобные глупости. Прошло столько лет и вот она, моя мечта.

   Кукла. Живая. С дерзким, требовательным огнём в чёрных глазах.

   — Я сейчас пообедаю и посмотрю с тобой сад. Покажешь оранжереи?

   Кожей чувствовала, каких невероятных усилий стоило девочке не запрыгать от радости, хлопая в ладоши. Сдерживается. Это хорошо. Потому как такие потоки надо держать крепко. Работы предстоит много — в первую очередь займёмся контролем над магией.

   — Покажу! Тебя проводить в столовую?

   — Конечно! Дом большой, того и гляди заблудишься с непривычки.

   — Я и сама, когда... — девочка осеклась, затем схватила меня за руку и потащила за собой.

   Я сделала вид, что не расслышала, как она оговорилась. Сколько ещё тайн хранит это поместье? Ни у кого из Академии магии не было предположения, что у милорда Ройсбурга может быть ребенок. Именно поэтому все так удивились, когда прочли прошение. Зачем гувернантка взрослому мужчине?

   Странно. Очень странно. Люди подобного ранга обычно под пристальным вниманием общественности, и ребёнок... Этого просто не могли не заметить!

   — Мы едим в малой столовой, — рассказывала Лиззи, — Я, госпожа Фейр, а теперь и ты!

   «А милорд, должно быть, в гордом одиночестве и в большой столовой?» — мелькнула мысль, но я её тут же отогнала.

   Какая разница, где обедает это чудовище. Главное — не мной.

ГЛАВА 6.

Обедали весело — я, Лиззи и экономка. Жаркое было восхитительным. Я так устала и проголодалась, что не отказалась от кофе и блинчиков с вишнёвым джемом.

   — Вишни — урожая прошлого года. Мы сами делаем джем, — не без гордости поделилась госпожа Фейр. — В вишнёвом джеме, Аби, главное — это...

   — Я доела! — Лиззи вскочила, и в два прыжка оказалась рядом — обнимает мои колени и смотрит... прямо в глаза. — А ты? Доела?

   — Почти, — ответила я, стараясь не смеяться.

   — Отдохнула?

   — Спасибо, Лиззи, — мы с экономкой теперь уже еле сдерживались вдвоём, уж очень трогательно читалось в глазах девочки желание пойти в сад. — Мне намного лучше. Можем отправиться в сад.

   — Уррра-а-а!

   — Лиззи! Девочка, нельзя так, — начала было экономка, но всё было напрасно.

   Схватив меня за руку одной рукой, другой вцепившись в подол платья (боялась, что сбегу?) — маленькая хозяйка поместья изо всех тащила меня к двери в холл.

   — Простите! — обернувшись, крикнула я госпоже Фейр. — В следующий раз обязательно расскажете про джем, мне очень, очень интересно, правда!

   — Зовите, если понадобиться помощь, и постарайтесь быть с Лиззи строже. Она...

   Почему надо быть строже с Лиззи, я так и не узнала, как и волшебный секрет очень вкусного вишнёвого джема. Неожиданно я поддалась настроению девочки — в сад мы неслись, держась за руки, с диким криком и неприлично задранными юбками!

   Это не педагогично. Я знаю. Просто…

   Я, наверное, слишком устала. Как-то всё разом навалилось. Братья Пфайферы с лучшими оранжереями столицы, к которым меня теперь и на метр не подпустят! Рухнувшие мечты — и о блестящей практике, и о конкурсе. Потом эта страшная новость, от которой до сих пор щемит сердце — лучший друг в опасности. Смертельной опасности, а времени мало!

   И вот я уже еду в глушь, подальше от столицы, в которую некогда так рвалась душа. Снова навевающие тоску поля и прочее не вдохновляющее «очарование» провинции. Воспоминания о наших «тёплых» отношениях с милордом Ройсбургом. Легенды об этом самом милорде — одна страшнее другой! Тайна поместья. Клятва.

   И после всего этого — милый, почти семейный ужин с женщиной, которая не ждёт ни моего провала, ни моего позора, как сокурсницы и не вздыхает мне вслед (такая способная, трудолюбивая девочка — жаль, что безродная...), как преподаватели, а просто искренне рада моему приезду. Глаза ребёнка. Прекрасный, огромный, красивый и ухоженный сад — ну как не ошалеть от впечатлений после всех этих передряг?

   Знай я, что милорд чёрной тенью в башенке особняка любуется на наши с Лиззи дурачества, вела бы себя по-другому, но что уж теперь?

   Итак, мы с моей воспитанницей хохотали и валялись в траве. Вместо того, чтобы следить за внешним видом маленькой леди, я сама растрепалась и испачкалась в земле. Куда это годится?

   — Пойдём в оранжереи, — решительно заявила Лиззи, окинув нас обеих критическим взглядом. — Потом скажем, что занимались растениями, увлеклись, и нужно переодеться! Но занятие, скажем, было очень это... Как его...

   — Продуктивным и познавательным, — закончила я за неё, уже чуть не плача.

   Замечательно! Я валяюсь в траве, а моя подопечная придумывает, как бы объяснить старшим, почему у её горе-гувернантки такой чудный вид? Нет. Это уже просто никуда не годится!

   — Вставай, — я подобралась, отряхнула себя и девочку, как могла, пригладила нам обеим выбившиеся локоны, встала, взяла ребёнка за руку, и очень важным голосом громко произнесла. — Ну, Лиззи? Ты, кажется, хотела показать мне оранжереи в вашем саду, не так ли?

   — Совершенно верно, госпожа... э-э-э...

   — Аби, — шепнула я ей.

   — Госпожа Аби, — Лиззи выпрямила спину. — Сюда, пожалуйста!

   Оранжереи в саду милорда Ройсбурга были роскошны. Здесь было всё, чтобы пройти полный академический курс, и даже более того. Огромная коллекция лекарственных трав — саженцы разбиты на сектора, включая иномирские образцы. Рядом — пруд с водорослями — вода зачарована так, чтобы каждому растению было комфортно — такого я не видела никогда!

   — Здесь живут круанские поющие лягушки, бархатные коралловые жабы (выглядят отвратительно, но они уничтожают голубого рачка, а он очень вредит пятнистым лилиям!). Золотые водомерки, а ещё у нас тут...

   — А водомерки — знаешь, почему их так много?

   — Без них погибнет голубая кувшинка, — ответила Лиззи, даже не подозревая, что я её экзаменую. — Они лапками разгоняют семена водяной бурой чпахи.

   — Прекрасно, — кивнула я. — А зачем их необходимо разгонять?

   — Зачем? — Лиззи остановилась и нахмурилась.

   — Собираясь вместе, семена от трения выпускают газ — не ядовитый для магов и людей, но для нашей капризной голубой красавицы это верная смерть. Посмотри, мало того, что в пруду толпы золотых водомерок, кувшинки посажены далеко от чпахи.

   — Вижу, — кивнула Лиззи. — Зачем эта чпаха вообще нужна?

   — Если ей пренебречь при создании водоёма, в пруду заведётся тьма растений и насекомых, что уничтожат редкие растения. А чпаха, как я уже говорила — ядовитая. С её помощью мы контролируем этот процесс. Ты хотела мне что-то сказать?

   — Да! Здесь живёт белая выдра. Её зовут Хлоя!

   — Беля выдра? Не может быть!

   Белая выдра — очень редкий вид. Зверёк этот магический — что-то вроде духа-хранителя водоёма, и заполучить его очень непросто. Сколько стоит такое удовольствие, я даже представить боюсь...

   — Хлоя показывается только тогда, когда хочет, — вздохнула Лиззи. — Но знаешь... Она всегда приплывает, когда мне грустно!

   — Это верный признак того, что с твоей магией всё в порядке, —улыбнулась я, обняла девочку, и мы отправились осматривать павильон с цветами.

   Я с удовольствием отметила, что знала Лиззи не так уж и мало. Сегодня вечером без труда распишу план занятий. Уверена, милорд будет доволен, если же нет — я смогу обосновать свою точку зрения.

   Оранжереи были богатыми, но... Если честно, мне хотелось чего-нибудь редкого. Такого, чего я ещё...

   Я застыла, потому что Лиззи привела меня к очень странной оранжерее.

   — Что это? — спросила я, рассматривая... ночь за стеклом.

   Честное слово — там была ночь! Под стеклянным куполом — звёзды. Луна. Удивительная магия.

   — Это артефакт, — пояснила Лиззи. — Кристалл изображает луну. Нужно специальное заклинание, но папа меня не научил. Только про растения, которые живут лишь при лунном свете, рассказывал.

   У меня перехватило дыхание. Я ни разу о таком не слышала! Я — выпускница Академии! Пять лет не вылезала из библиотек, и ни разу о таких растениях не слышала. Как это только при лунном свете? Разве существуют миры, где всегда ночь?

   — И... что это за растения? — не отрывая взгляда от темноты за стеклом, сжала детскую ладошку.

   Я тебе всё сейчас покажу! — пообещали мне. — Вот только...

   — Что?

   — Ключ-артефакт остался в доме... А туда так далеко идти. Может, завтра?

   Завтра? Я доживу до завтра? Нет, надо что-то делать. Я слишком молода, чтобы умереть от любопытства! Что у нас тут с защитой? Серьёзно, но решаемо.

   — Ладно, Лиззи. Не надо возвращаться. Отойди, я сломаю защиту.

   Я уже занесла руку над замком, как вдруг мне показалось...

   — Лиззи? А тебе разрешено посещать эту оранжерею?

   — Конечно! Папа повесил артефакт, открывающий защиту, на шнурок, чтобы я не потеряла! Но я... Госпожа Фейр переодела меня к обеду в честь вашего приезда наряднее обычного. Кулон остался в кармане передника.

   — Хорошо. Тогда всё в порядке. Отойди на всякий случай к тем белым розам...

   БАМ!

   — Прочь! — лечу к розам — перепуганная Лиззи прижимается ко мне.

   Широкая спина милорда загораживает нас от чего-то жуткого, голодного. Оно хочет есть. Даже нет. Не так. Оно хочет убивать. Уничтожить. Поглотить. Сила, от которой бросает в дрожь. Она пахнет могильным холодом, безысходностью и... Чем-то ещё, но даже думать об этом невыносимо!

   Что это? ЧТО? Что прячет Ройсбург у себя в саду? И почему позволяет ребёнку...

   Некромаг взмахивает руками, словно дирижирует оркестром. Гул усиливается, ещё миг и...

   — Назад! — складываются губы мага.

   Мгла покоряется. Ворча, будто напавший на хозяина по дурости пёс, чёрная тень отползает обратно — туда, где за стеклом всегда ночь.

   Милорд Ройсбург захлопывает дверь. Огромным кованым ключом запирает замок — и не надо учиться в Академии, чтобы понять, какой силы артефакт отрезает доступ к оранжерее. Гораздо интереснее — как это меня угораздило обойти защиту, не заметив, с какой подчёркнутой любовью она была выбрана и установлена?

   Вздрагиваю от скрипа, понимая, что некромаг сейчас развернётся. И...

   — Лиззи! Ты — в свою комнату. Домашний арест.

   — Папочка...

   — Живо!

   Глаза милорда горят, дыхание хриплое, и если бы я не понимала, что у страха глаза велики и мне это кажется — поверила бы, что кисти рук милорда вытянулись в звериные лапищи с когтями...

   Жутко! И... как же я ненавижу себя за этот страх!

   — Папочка, прости.

   — Ты ещё здесь?!

   Лиззи убежала, даже не взглянув в мою сторону.

   — Теперь — вы, — милорд Ройсбург, став выше раза в два (как же мне не стыдно — так, наверное, воспринимают действительность только до смерти напуганные трёхлетние дети!), склонился надо мной.

   Я замираю, потупившись, не в силах посмотреть ему в глаза.

   Думала, что лича испугалась на первом курсе? Нет, Аби. Вот он — настоящий страх. Смотри!

   — За мной!

   — Да, милорд, — шепчу я и... не двигаюсь с места.

   Ройсбург хватает меня за руку и куда-то тащит. На автомате переставляю ноги.

   Левой-правой. Левой-правой. Одна оранжерея. Другая. Там — пруд с белой выдрой и голубые кувшинки. Солнце. Запах цветов. Бабочки. Всё вокруг — благоухает! Откуда взялся кусок ночи посреди всего этого великолепия? Мне вдруг показалось на секунду — ничего не было. Ничего! Мне всё это привиделось. А милорд, он... У него просто дурной нрав.

   И вдруг неожиданно я... осознала, что именно натворила и что на самом деле произошло! Меня обдурили. Развели на раз-два! Нет, Абигаль Райя, ты — не гувернантка! И даже не выпускница Академии. Ты — дура! Грандиозная, необычайная, потрясающая дура!

   Лиззи — ребёнок. Сколько раз этот черноглазый маленький демон умолял папочку посмотреть — что там? И каждый раз получал один и тот же ответ — нельзя! Нельзя даже смотреть в ту сторону! Меня начинает трясти от злости. Чему ты хочешь учить ребёнка, когда сама — не умнее младенца? На двери был магический замок. Уж можно было сообразить, для чего его туда повесили? Идиотка хвастливая! Решила, что смогу обойти защиту... Отличница! Это — не экзамен! Это — жизнь! Полная опасностей и сюрпризов.

   Милорд Ройсбург — не овечка на лугу! Или ты думала, что он ничего не прячет вдали от людей, кроме малышки-полукровки? Ты же видела ауру Клайва! Но нет же! Там — интересные растения. Неизведанные. Ты о таких не читала, даже ни разу не слышала.

   А голову включить, любопытная тупица?! В каком таком мире — всегда ночь и никогда не бывает солнца? Только в одном. В загробном! И куда ты полезла, ромашка-растомаг в саду некромага, а?

   Милорд, пыхтя, тащит за собой, но я не обращаю внимания — всё это я заслужила. Лопатки коснулись холодного камня, боль пронзила тело — милорд вдавил меня в стену собственного дома.

   — Ну, давайте! Оправдывайтесь! Расскажите мне, как всё получилось случайно? — шипит рассерженный хозяин.

   Мороз пробирает от хриплого свиста. Лучше бы он кричал. Орал в голос последними словами — было бы легче...

   — Я...

   — Прекратите! Хватит изображать передо мной не пойми, что! Вы так переигрываете, что просто противно!

   — Я не...

   Замолкаю, принимая его гнев как есть — что бы я сейчас ни сказала или не сделала — бесполезно.

   — У вас там, в департаменте безопасности королевства — вовсе лишились рассудка?

   Страшно, но я поднимаю голову и вопросительно смотрю чудовищу прямо в глаза. Департамент безопасности? О чём это он?

   — Подождите, — произнесла я (надо отдать должное — даже вслух), вот только меня по-прежнему никто не слушал.

   — Девочка уедет. Этой же ночью. Я её не отдам! Это ясно?

   — Нет! — ору, чувствуя, что это, наверное, последнее сказанное мною при жизни, но...

   Нет! Непонятно! Ничего непонятно, милорд Ройсбург. Непонятно. Зачем вы обманом притащили меня сюда? И нечего всё сваливать на ребёнка — не такая уж я и дура (хотя нет, дура, конечно, и то, что полезла в оранжерею это подтверждает, но я-то сейчас не об этом!), чтобы не понять — комнаты и обед были приготовлены заранее. Непонятно, зачем вам всё это, если здесь столько тайн?

   — Посидите здесь, — прямо в стене чудесным образом появилась дверца. Толчок, и я кубарем лечу вниз по ступенькам (ни одной царапины — если кто-то мне потом скажет, что это счастливая случайность — не поверю). — Если вы попытаетесь хоть как-то обойти заклятие и выдать, что видели девочку у меня — вы умрёте. Если попытаетесь рассказать о том, что видели в саду — вы умрёте, а я постараюсь сделать так, что тот, кому вы вознамерились разболтать мои тайны, он... Тоже умрёт! Понятно?

   — Да... простите. Простите меня, милорд Ройсбург.

   Смотрю на мага через толстые магические прутья решётки, надеясь, что здравый смысл вернётся к обезумевшему от гнева. Что это он сотворил с домом? Темница появилась, благодаря магии хозяина, или всегда была припасена на случай непрошенных гостей? Сколько ещё тайн в поместье? И сколько... несчастных замуровал этот монстр в эти... толстые стены?

   Мне вдруг стало очень страшно. Я села на землю, обняла себя руками и...

   — Пожалуйста, — прошептала, подняв глаза в последней, отчаянной попытке достучаться до...

   — Молчите лучше! — шипит он и... теряет контроль.

   Ко мне летит сгусток магии — хищный, смертельный. «Что будет с моими тюльпанами?» — успеваю подумать, и в ту же секунду мне становится невообразимо стыдно, потому что о цветах я подумала, а о Клайве — нет.

   — Какое погружение в роль! Жертва!

   В глазах некромага — ненависть и презрение, но... в этот самый момент мне удаётся разглядеть его ауру — должно быть, от бешенства и выплеска силы маг утратил контроль.

   — А-а-а-а! — от ужаса вырвался крик.

   Если у Клайва из порванной в клочья ауры сочилась серебристая переливчатая энергия, то у милорда — тьма. Чернильно-чёрная, непроглядная. Внутри некромага живёт нечто — то же, что пыталось вырваться из запертой оранжереи.

   — Налюбовались?! — прислонился к решётке хозяин поместья. — Теперь вам придётся с этим жить... под моим присмотром! Никакая клятва не выпустит вас отсюда, и... Вы сами в этом виноваты!

ГЛАВА 7.

«Всё будет хорошо. Хочешь, разнесём темницу?»

   Я вздыхала, поглядывая на прутья магической решётки, слушая шёпот растений, что пытались меня успокоить и подбодрить. Растениям всё равно, в чьём саду они растут, растения говорят с растомагом, так что, господин некромаг, если я захочу — вы проиграли!

   Попросить деревья разнести поместье и сбежать? Куда? В Академию? Меня отчислят. И потом... Дело не в этом. А в том, что я виновата. Пошла на поводу у ребёнка и собственных амбиций. Ройсбург прав.

   Нет, Аби. Это всё не то! Не об этом ты сейчас думаешь! Ауры некромага и Клайва — вот причина, из-за которой ты с места не сдвинешься. Но как уговорить милорда позволить мне заняться исследованиями? Он меня и слушать не станет. Я для него — гувернантка, которую Лиззи обвела вокруг пальца в первый же день! Но она и его самого обманула, разве не так? Мы с милордом, получается, квиты? В одном некромаг прав — такое бедствие, как крошка Лиззи, держать надо в закрытом поместье подальше от общества. Она же настоящий кошмар!

   С другой стороны, милорд, кажется, принял меня за сотрудницу спецслужб. Решил, что я — не дурочка, что поверила ребёнку, а шпион, специально подобравшийся к тайне, что некромаг прячет в саду. И как ему в голову пришло такое? Он же знает эту девчонку? Сам же от неё и страдает. Что, если он напишет жалобу? Тогда милорд Ройсбург выдаст себя и... Лиззи. В столице о девочке слыхом не слыхивали. Есть надежда, что он так не поступит.

   — Эй? — позвала я деревья. — Мне надо поговорить с хозяином!

   Тишина. Веточка цветущего голубыми звёздочками плюща потянулась к решётке, но тут же отскочила, словно обожглась.

   — Понятно, — вздохнула я. — Не надо, малыш.

   Странно. Хозяин дома оставил мне магию. Почему? Он ведь мог её заблокировать.

   Ругать Лиззи или обижаться на неё не было сил. Я злилась на себя и свою доверчивость. Но при этом ничего не изменилось — мне по-прежнему отчаянно хочется знать — что там, в той оранжерее? И зачем это бывшему главному некромагу королевства? Ясно одно — там то же, что поселилось в его ауре. Та же... тьма. Та же сила. Зачем он её держит? Затем, чтобы исследовать и понять, как спасти себя и отряд.

   Аби, Аби... Куда же ты влезла? Даже если некромаг пощадит и не сделает умертвие — карьеру ты загубила. Что же теперь делать?

   Я коснулась стены дома — камни отозвались тёплой волной магии. Дом — живой. Он слышит. Он дышит. Припала щекой к земляному полу — корни деревьев песни поют.

   — Предупредите его — никакого отношения к спецслужбам я не имею, — мысленно попросила я — из глаз покатились слёзы, впитались в землю, коснулись души поместья, но...

   Меня никто не слышал. Я это чувствовала. Из земли — там, куда упала слезинка, вырос росток горькой полыни. Я коснулась бархатных острых листочков и заплакала — а полынь-трава всё росла и росла. Горю моему это, конечно, не поможет, но спать на таком ковре будет мягче. Что ж, и на том спасибо.

   В темнице стало холодно — ночь вступила в свои права. Я представила, как утром милорд, чудовище бессердечное, найдёт моё окоченевшее тело, и даже не вздохнёт.

   — Учитель, это не так...

   Слух уловил знакомый голос.

   — Клайв! — заорала я, стараясь не обращать внимания на грызущего изнутри червя сомнения: наверняка ведь галлюцинации. — Клайв! Я здесь!

   — Откуда вы знаете? — ядовито прошипел в ответ голос некромага. — Вашу обожаемую «малявку» могли завербовать! Девчонка сильная, если вообще в поместье приехала она.

   «Клайв назвал меня „малявкой“ при... этом?! Клайв! Клайв, нам надо поговорить! Слышишь?»

   — Милорд, вы же не...

   — Ничего я ей не сделал, — раздражённо ответил хозяин поместья. — Попугал немного. Не больше. Но... посмотри сюда!

   — Быть того не может.

   Голоса исчезли. Словно и в самом деле померещились. Я сидела в темноте, обхватив колени и стараясь не дышать. Любопытство всегда терзало меня больше, чем страх.

   Клайв здесь? Что они нашли? И вообще... Я наверняка могу принести пользу, и...

   Не выдержала — схватилась за магическую решётку, но тут же отлетела к противоположной стене. Полынь вмиг стала гуще — чтобы мне было не так больно. Вскочила, почувствовав заботу и поддержку — стало легче. Итак, сосредоточься! Подумай, что ты можешь сделать, чтобы выбраться отсюда и присоединиться к разговору некромагов?

   Но тут же другая мысль охладила, словно росой обдала — «пользу» я уже принесла. Может, хватит?

   Вздохнув, уселась в уголке темницы и стала ждать, пока милорд Ройсбург огласит приговор. Надеюсь, моя покорность его смягчит, и я уговорю его...

   «Дать тебе второй шанс?!»

   Внутренний голос самокритики и здравого смысла — это что-то новенькое для Абигаль Райя. Наверное, она начала взрослеть. С одной стороны, это хорошо. С другой — я просто сижу, сложа руки, а друг в беде!

   Я стала прикидывать — что делать дальше? Так «делать», чтобы опять чего-нибудь не натворить и не испортить... Отчислят с позором из Академии? Хорошо, пусть. Невелика цена за спасение Клайва. Как бы там ни было, одно я знаю точно — обратно к родителям не вернусь ни за что!

   Мысли прервало какое-то шуршание над головой — там, где сквозь прутья решётки виднелся кусочек ночного неба. Словно кошка крадётся...

   — Кто здесь?

   — Это я.

   Магический светлячок разгорелся чуть ярче, и я увидела...

   — Лиззи?!

   — Ты приехала меня выследить? — хмурясь, спросило это зарёванное создание.

   — Ну, конечно! Это же я потащила тебя в ту оранжерею? Я рассказала о том, как папочка сам отдал ключик на шнурке, чтобы доченька не потеряла? Объяснила, что оставила его в переднике. В кармашке! — резко ответила девчонке.

   Я думала, что не злюсь на ребёнка и во всём виню только себя. Так обычно делают взрослые люди... Так вот — я себе льстила! Я готова была разорвать эту мерзавку! Обманула, а теперь явилась обвинять?!

   — Прости, — неожиданно прошептали над головой. — Я... Вдруг там спрятано что-то, что поможет мне вспомнить?

   Тишина. Лишь изредка — горькие всхлипы — полынь проросла сквозь прутья с той стороны и потянулась ко мне, серебрясь в лунном свете.

   — Что вспомнить? Лиззи? Что ты хотела вспомнить?

   Что бы ни придумала эта девчонка — кажется, я опять в её власти. Сейчас лопну от любопытства!

   — Я ничего не помню, — тихо шепчет Лиззи.

   Мне показалось, её лицо вдруг стало... взрослым. Может быть, потому, что я смотрю снизу вверх, сквозь прутья окошка темницы?

   — Как это — ничего не помнишь? — спрашиваю осторожно, стараясь не спугнуть.

   — Только папу. Папу и этот дом.

   — И... как давно ты здесь, Лиззи?

   — С зимы.

   — А до этого — ничего не помнишь?

   — Нет. У меня ведь должна быть мама? Где она?

   Ногти вонзились в ладони. Как же так? Мне и в голову не пришло, что здесь что-то не так, что ребёнок может страдать. Маленькая одарённая магически хулиганка, избалованная отцом, который души в ней не чает — я нарисовала себе эту картину, даже ни разу не задав такой простой вопрос, как... где мама?

   Почему Лиззи ничего не помнит? И как это объясняет милорд Ройсбург?

   Глаза девочки наливаются слезами, а у меня ком застрял в горле. Что мне делать? Как себя вести? Что, если она вновь мной манипулирует? Говорит ли она сейчас правду? Как же... Как же сложно с этими детьми! Я внезапно прониклась сочувствием к милорду. Он сам подвержен какому-то страшному проклятию, в котором не может разобраться, на руках у него — совершенно непредсказуемый сюрприз в образе крошки-магини, полукровки, которую нужно непросто растить и воспитывать, но и прятать от Совета, если он хочет спасти девчонке жизнь.

   А тут ещё я на его голову! И вместо того, чтобы помочь...

   Наверное, страшно — ничего не помнить, тем более, когда ты совсем ещё маленький человек.

   — Я не знаю, Лиззи, — честно ответила, решив, что единственно правильный шаг сейчас — говорить искренне. — Обещаю, что буду учить тебя, помогать и защищать. Но у меня это просто не получится, если ты будешь врать. Понимаешь?

   — Да. Понимаю, — губы поджала, покраснела, чёрные глазки бегают туда-сюда — плохо дело.

   — Зачем ты полезла в оранжерею, Лиззи?

   Сердце сжимается, хочется обнять эту маленькую лгунью, прижать к себе, сказать, что всё позади и всё будет хорошо, но... Смотрю строго, понимая, что однажды уже совершила ошибку, поставив себя на один уровень с ребёнком. Я — старше и сильнее. Лиззи должна увидеть во мне учителя. Должна мне верить и меня слушаться — ради её же безопасности. Так что эмоции прочь, Аби! Спину — прямо. Вдох — выдох. Взгляд — строгий.

   Нельзя мне на те же грабли — понять бы, что с предыдущим заходом на садовый инструмент делать. Если меня выставят из поместья — никому я не помогу: ни себе, ни Клайву, ни девчонке ни... Ройсбургу

   — Я, — девочка опускает голову. Было видно — она что-то решила, и сейчас отчаянно борется с собой. — Я тебя проверяла.

   Последние слова прозвучали совсем тихо, но я их услышала! Услышала и чуть было не вцепилась в прутья решётки зубами — только добраться и отшлёпать — да так, чтобы в наглых глазёнках этого чудовища потемнело! Сама не поняла, как подтянулась, схватившись за прутья и... ожидаемо отлетела к стене.

   Больно!

   Дурман-трава. За что? почему мне так не везёт? Почему именно меня выбрали из всех растомагов Академии? И зачем я так хорошо училась? Из кожи вон лезла, в библиотеках сидела? Прогуливать надо было. Романы с некромагами-выпускниками заводить.

   Значит, не любопытство и даже не исследовательский азарт двигал этим... маленьким садистом? Было бы это так, я бы поняла и простила — сама же от всего этого голову потеряла!

   Но нет, меня всего лишь проверяли. Откуда в этом ребёнке столько расчётливого цинизма? Деревья, наклонившись к земле, гудят, чувствуя мой гнев, хотя ночь тёплая — ни ветерка.

   — Я хотела проверить — снесёшь ты папину защиту или нет, — понимая, что я уже почти вышла из себя (Лиззи ведь тоже чувствует растения, а значит — понимает, что происходит!) Девочка продолжала говорить, на что требовалось немалое мужество, и в этот момент я к ней прониклась — она опять победила, эта невозможная Лиззи! — Кто сильнее, Аби? Некромаги или растомаги? Папа говорит, что...

   — Проверила? — оборвала я её ледяным голосом, понимая, что, если сейчас дам слабину — потеряю всё.

   Лиззи потупилась.

   — Я сказала папе, чтобы он тебя отпустил! — выпалила она.

   Я рассмеялась. «Сказала» она. Дурочка.

   — Что? — Лиззи насупилась.

   — Ничего. Ты «сказала» — и что? Он согласился?

   — Он... Он... Он сделает, как я скажу! — малышка топнула ногой и сжала кулаки — в мою темницу с шипением, будто ядовитые змеи, потянулись ростки крапивы.

   — Успокойся, — приказала я, щёлкнув пальцами и превратив крапиву в белый дым к щенячьему восторгу своей ученицы. — Живо! Первое — с сегодняшнего дня ты запомнишь, что манипулировать людьми, а тем более обманывать старших — нельзя. Нарушишь это правило хоть раз — я никогда и ничему не буду тебя учить, ясно? Знания должны созидать, а не разрушать! Растомаг призывает силы природы только для защиты. Заставляя растения впитывать свой гнев, обиду и раздражение — ты убиваешь их душу. Запомнила?

   Нехотя девчонка кивнула.

   — А почему ты до сих пор не выбралась? — чёрные глаза смотрели прямо, чумазая мордочка гордо вскинута чуть вверх — так просто, без боя сдаваться никто не собирался.

   Что ж... Посмотрим.

   — Потому что я наказана. За то, что подвергла опасности наши жизни.

   — Но это я виновата, а не ты! Я сказала папе...

   — Папа, папа... А ты? Ты сама? Если мала и ответственность перекладываешь на взрослых — слушайся! Если нет — сама отвечай за свои поступки.

   Наступила тишина. Девчонка, насупившись, молчала. Она — ребёнок. Совсем ещё малышка, и такие разговоры, наверное, рано с ней вести, но «малышка» играет по-взрослому, так что выхода у меня нет. Лиззи — старше своих лет. У неё не было детства — почему, я не знаю. У неё нет мамы.

   Она должна бы резвиться в саду, искать эльфов в цветочках, а не проверять, сломает ли гувернантка защиту? Кто сильнее — растомаг или некромаг — вот что её волнует в восемь лет! Страшно. Больно. Жаль её? До слёз. Но это уже произошло, и сейчас надо с этим жить — ради неё самой и всех, кто прячется в этом жутком поместье...

   — Вы не виноваты, — тихо сказала девочка.

   — Я виновата, Лиззи. Я не смогла нас защитить.

   — Папа... Он не стал меня даже слушать!

   — Конечно, не стал.

   — Вы... вы с ним заодно?

   — Милорд Ройсбург в своём праве. Мы обе нарушили его правила. Он — хозяин поместья, твой отец и мой работодатель. И он сказал, что к той оранжерее нельзя даже приближаться. Он поставил защиту, а значит — позаботился о нас. Мы нарушили правила, но он нас спас. Имеет ли он право после всего этого нас с тобой наказать?

   Тишина.

   — Лиззи? Ответь мне!

   — Да, — прошептала девочка, но вовсе не потому, что ей вдруг стало стыдно и она осознала, что я — права.

   Тут было что-то другое. Тишина вдруг стала... какой-то особенной. Лицо Лиззи побелело, а у меня всё замерло внутри. Бывает тихо за секунду до рассвета, когда природа набираются сил, чтобы грянуть в честь нового дня, но эта тишина была совсем... другой. Она не была во имя жизни, она...

   — Что это? — девочка посмотрела на меня, и я увидела в чёрных зрачках страх.

   — Не знаю. Лиззи — беги в дом! Там безопаснее.

   — Я помню эту тишину. Так было перед тем, как...

   — Вот ты где? — прогремел голос некромага.

   Мы вздрогнули — я так испугалась, что от неожиданности напала на милорда — ноги мага обвил выросший из земли корень, но он тут же испарился — ещё до того, как я осознала, что творю.

   — Не сегодня, — отмахнулся некромаг от моей магии, словно от надоедливой мухи. — Лиззи, — милорд взял девочку на руки, поцеловал в макушку и аккуратно опустил в темницу, убрав защиту (решётки на минуту растворились в воздухе, но как только девочка оказалась рядом со мной, выросли снова).

   — Если что — дом вас прикроет, — серьёзно сказал Ройсбург, выразительно глядя мне в глаза, этот взгляд означал: «Пожалуйста — позаботься о ней!»

   — Милорд, что происходит?

   — Папа!

   — Я люблю тебя, малышка.

   — Учитель! Прорыв.

   Я узнала голос Клайва, и тут со стороны оранжереи, той самой, послышался оглушительный треск.

   — Иду! — крикнул некромаг и улыбнулся: — Всё будет хорошо.

ГЛАВА 8.

Прорыв — самое страшное слово в нашем мире. Он означает смерть. Смерть тех, кто его сдерживал ради счастья и спокойствия остальных. Но Прорыв страшен не только потерей близких — умирает земля. На несколько миль вокруг излома — трещины, открывающей портал в загробный мир — не вырастет ни травинки. Никогда! «Пустых» земель становится всё больше, и это огромная потеря для мира растомагов.

   Милорд, наверное, хотел нас подбодрить, сказав, что «всё будет хорошо», но...

   Обнявшись, мы с Лиззи наблюдали, как окошко затягивается колючим кустарником и крапивой — сад встал на нашу защиту, откликнувшись на мой зов. Я должна сберечь Лиззи. Пусть молча, пусть одним лишь взглядом, но я пообещала Ройсбургу, и слово своё сдержу.

   Несколько минут было тихо, лишь лунный свет струился сквозь ветки растений, но вдруг... Жуткий вой — звериный, ненасытный, он мог означать только одно — к нам пожаловали гости с изнанки.

   Со стороны оранжереи небо окрасилось всполохами, время от времени слышались короткие, отрывистые команды — там, за толстой стеной особняка шёл бой. Мне казалось, я слышу голос Клайва. Прижимая Лиззи к себе, думала только об одном — только бы никто не пострадал.

   Земля вздрогнула, словно ей внезапно стало нестерпимо больно.

   — Мне страшно! — жалобно всхлипнула девочка.

   — Не бойся, Лиззи, — прошептала я дрожащим голосом, — Не бойся. Мы в безопасности. И потом... Мы вместе!

   Малышка прижалась ко мне, побледнела и вдруг как-то обмякла, медленно ускользая из моих рук.

   — Лиззи! Лиззи, что с тобой?! — я стала растирать её ледяные ладошки, хлопать по щекам, — Лиззи! Лиззи, посмотри на меня! Посмотри... Ничего не бойся, слышишь?

   — Он идёт, — прошептала девочка.

   — Кто? — спрашиваю я, активируя заклинание и стягивая энергию — надо бросить все силы на помощь некромагам — пусть и от меня будет толк!

   Затрещали ветки, рассыпаясь в прах за окном и превращаясь в туман... Остались лишь прутья решётки, на которых прямо на глазах стал нарастать иней — скоро обледенелое дерево треснет, и тогда...

   — А-а-а!

   — Не-ет!

   Лич возник неожиданно. Тогда, на первом курсе, я испугалась милорда. Это была личина — простенькое зелье — горсть спелых ягод гномьей отравы настаивают на отваре белой дурман-травы (главное, найти именно белую — она растёт в опасных топях гниющих болот, отчего охотников за ней не так много) — три дня и превращайся в кого хочешь, даже варить не надо! Действует, правда, лишь сутки. Так вот — зря я его тогда испугалась! Настоящий лич гораздо опаснее — он не просто страшный. Зубы в четыре ряда, шерсть клоками на синей морщинистой коже и лапы с когтями — длиннее тела в полтора раза, это ещё можно пережить. В здравом уме вряд ли останешься, кошмары будут сниться каждую ночь, но... это не самое страшное...

   От монстра веяло Смертью. Иным запредельем. И... как это ни странно — он манил за собой. Цепенея, ты не хотел убегать. Напротив...

   Душа тянулась к своему затаённому, спящему глубоко внутри, детскому страху — страху, что появился на этот свет раньше тебя. Хотелось к нему вернуться. К истокам, к самым первым росткам боли — только бы ощутить, что всё кончилось и остаться в этом холоде и покое навсегда.

   Тело Лиззи подняло, и она медленно поплыла к окну, словно гонимый ветром высохший осенний листок. Я смотрела, как светится её кожа в темноте. Как этот свет струится из глаз лича — к сердцу Лиззи и обратно, и мне казалось — это хорошо. Это правильно! Лиззи больше не будет плакать. Не будет страдать.

   Ягодка полыни лопнула, брызнув в глаза ядовитым соком — это меня отрезвило!

   — Нет! Лиззи!

   В зубастую пасть — полынь и крапиву, когтистые лапы обвить корнями растущих поблизости ив — пусть ненадолго, но это отвлечёт лича, за это время чары спадут, и Лиззи вернётся.

   — Аби? — взгляд девочки стал осмысленным, щёки порозовели — рано нам ещё в загробный мир!

   Мысленно я возблагодарила милорда Ройсбурга за ту самую ночь пять лет назад — это был бесценный опыт, без которого я бы сейчас не справилась. И если выживем, первый урок для Лиззи я посвящу полыни — удивительному растению, спасшему девочке жизнь. А сейчас — посмотрим, на что способно колдовство растомага!

   Лиззи — хлестнуть крапивой — ожоги будем лечить потом — главное, снять морок. Девчонка зашипела и очнулась — в чёрных глазах появились уже знакомые мне упрямство и гнев — то, что нужно.

   — Ты же некромаг! — рявкнула я, из последних сил удерживая воющего монстра. — Чему-то же отец тебя учил? Сражайся!

   Конечно, я не думала, что восьмилетний ребёнок справится с нечистью — моей целью было занять сознание Лиззи — так, чтобы лич не смог её околдовать. Нужно выиграть время и... звать на помощь!

   — Лич здесь! — заорала я. — Помогите!

   Зашелестели старые деревья, разнося мой крик. Лич усмехнулся — клыкастая пасть раскрылась — зловонное дыхание заставило закашляться — даже горьковатый аромат полыни не помог.

   — Фу-у-у, — скривилось личико Лиззи.

   Лич рванул прутья решётки — лапы монстру обожгло, но... Обледенелые прутья с оглушающим треском стали рассыпаться, иней пополз по стене, к нашим ногам.

   — Нет! Лиззи! Спрячься за меня! ПОМОГИТЕ!

   Лиззи не спряталась. Она стояла, раскинув руки — пышное кружевное платьице с огромным бантом сзади развевалось, делая её похожей на фарфоровую куклу-воительницу. Брови сдвинуты, глаза пылают гневом, губы шепчут заклинание. Стены затряслись, с потолка посыпались камни, а там, наверху, возле лича, стала взрываться земля!

   Поток некромагии. Мощный, цвета млечного пути — прохладный, словно утренние заморозки. Не знаю, как у меня это получилось, но... Тонкая изумрудная нить силы, не спрашивая, потянулась к нему и...

   — Бах!

   Решётку вырвало. Когда я очнулась, увидела рядом плачущую Лиззи, встревоженное лицо Ройсбурга и перепуганные, бледные лица отряда Клайва. Там, где стоял лич — зияла дыра, на самом дне которой плескалась крошечная лужица сверкающей жидкости — густой, тягучей и зловонной.

   — Аби? Как вы? — прохрипел милорд.

   — Жива. Кажется... А это? — я ткнула дрожащим пальцем в яму.

   — Всё, что осталось от лича, — сказал Клайв, и как-то странно на меня посмотрел.

   — Повторите! Повторите, как вы это сделали?! — главный некромаг королевства жёг взглядом, раздувая ноздри, отчего сам стал похож на лича.

   Мы с Лиззи переглянулись, но не сдвинулись с места. И что милорд так разошёлся? Переживает за убиенного монстра, словно он его любимый дядюшка! Мы победили нечисть. Спаслись. Остались живы. А он.

   — Ну? — рычал Ройсбург.

   Да. В темнице и то было спокойнее. Крапива там, полынь. Тишина.

   — Учитель, — осторожно начал Клайв. — Мне кажется, вы их пугаете. Так мы ничего не добьёмся.

   Я с благодарностью посмотрела на друга. По крайней мере, он хотя бы попытался урезонить разошедшегося милорда, в то время как остальные члены храброго отряда прятались за деревьями, рассредоточившись по саду. Сразу видно — военная подготовка!

   Предатели! Как курсовые по истории магии на меня повесить в последнюю ночь перед сдачей, так они тут как тут: «Аби, помоги!» А как защитить от впавшего в ярость милорда, так... нет никого.

   — Я пугаю? Я? — взревел милорд.

   Мы с Лиззи тут же согласно закивали — видимо, зря. В небе сверкнула молния — бахнуло так, что стёкла в доме зазвенели! Перед девочкой тут же выросшая стена из цветущего голубыми звёздочками вьюнка — я успела.

   Милорд посмотрел на меня с укоризной. Интересно, что ему не нравится? Что я пытаюсь защитить Лиззи от возможных порезов? А если бы окна не выдержали? Разбились?

   — Посмотрите сюда, — Ройсбург наконец взял себя в руки.

   Мы послушно уставились на крошечную сверкающую лужицу на дне ямы — всё, что осталось от нечисти.

   — Видите?

   — Мы его сделали! — у Лиззи даже щёки порозовели от счастья.

   — Да при чём тут это?! — в отчаянии схватился за голову милорд.

   Из ямы в воздух взлетели комья земли, обрызгав нас всех вонючей жидкостью из лужицы. Теперь не сдержалась Лиззи.

   — Магию под контроль! Дышать! — услышав команду отца, девчонка старательно задышала, мгновенно уняв силу.

   Вот это... Дрессировка. Я посмотрела на милорда с уважением — он поймал мой взгляд и мне показалось, на долю секунды ему стало...приятно.

   — Милорд, — я решилась наконец выяснить, что происходит. — Объясните — что, по вашему мнению...

   — Клайв, а ты? — перебил моё выступление некромаг.

   — Они уничтожили лича. Это просто невероятно! — мой друг просиял.

   — Двойка, студент. На пересдачу!

   Милорд Ройсбург обвёл всех суровым взглядом и проговорил:

   — Земля! Земля осталась живой! Эх, вы...

   И тут я почувствовала себя дура дурой — не совсем привычное ощущение, но... Как же я не догадалась? Милорд прав — прорыв такой силы просто не мог остаться незамеченным — цветущий сад поместья должен был бы превратиться в пустошь.

   Я опустилась на колени и коснулась земли. Ласково погладила, слыша каждое семечко, что готовилось прорасти. Они ликовали, ожидая встречи с солнцем.

   Огромные липы молчали — смерть почти коснулась их корней. Деревья — как люди. Они хранят в памяти всё, что с ними происходит — о страшной ночи, что пришлось пережить, ещё долгие годы будут шептать листья под самым небом.

   — Невероятно, — прошептала я.

   — Ну хоть кто-то разделяет мой восторг, — проворчал некромаг и подал мне руку.

   — Это мы сделали? — спросила Лиззи, закончив свои дыхательные упражнения.

   Это было удивительно. Совершенно на неё не похоже. Девчонку словно подменили. Только сейчас я почувствовала — между ребёнком и милордом — связь. Не знаю, действительно ли она его дочь — дело не в этом. Так бывает, когда между людьми есть какая-то тайна. Когда они вместе пережили что-то, о чём не говорят, но... Хранят в памяти и в сердце.

   — Это точно сделали вы, Лиззи, — милорд наклонился к девочке и заглянул ей в глаза, — Вопрос — как?

   Мы переглянулись и задумались.

   — Я делала, как ты меня учил, — Лиззи нахмурилась, вспоминая.

   — Покажи, — кивнул некромаг.

   — У неё может не хватить сил, — Клайв попытался остановить милорда и его дочь, но куда там.

   Лиззи прикрыла глаза, подняла руки и зашептала заклинание. Выпускники Академии из отряда Клайва — все как один высунули носы из-за деревьев — ещё бы — нечасто увидишь пятый уровень в исполнении восьмилетней крохи!

   — Это же... второй курс, — прохрипел один из выпускников, побледнев.

   — Классический аркан — кивнул Клайв. — Средней мощности, если повезёт, таким можно задержать лича, но...

   — Но не убить, — закончил за него милорд. — А вы? — впился он в меня взглядом. — Что делали вы?

   Я задумалась. Я что-то сделала. Что-то от испуга, не думая. Хотела помочь Лиззи, понимая, что она пытается нас защитить как некромаг. Я — растомаг, так? И...

   Вспомнила! Я хотела дать ей энергии. Подпитать силой. Обычная процедура, но тогда что-то пошло не так. Потоки сплелись. Я вновь направила силу в поток, созданный маленьким некромагом.

   — Невероятно, — прошептал Клайв. — Никто никогда... Это же какие перспективы. И...

   — Всё! — скомандовал милорд. — Отправляемся спать.

   — Но папа! — возмутилась Лиззи.

   И на этот раз я была с ней совершенно согласна. Какой тут может быть сон? Ведь столько всего можно попробовать прямо сейчас! Отправиться к той самой оранжерее с мёртвой землёй, и попробовать превратить её в цветущий оазис. Или... может, сразу — к месту ближайшего прорыва?! А если совместить три силы? А если один из магов обладает двумя силами, как Лиззи? А если сопряжение магий даст возможность залатать ауру Клайва и остальных?

   А если?..

   — Спать!

   ... Я проснулась в своей кровати.

   «Вставай-вставай, Аби!» — пели белые тюльпаны.

   Потянулась, вспоминая сказочный сон, в котором милорд Ройсбург побеждает целый отряд злобных личей! Я ему помогала, а потом упала, и он вынес меня на руках. На поляну, полную белоснежных тюльпанов! Они вот так же звенели, а милорд...

   Та-а-а-к. Стоп, Аби. Подобные сны — это уже перебор. Хватит того, что за неполные сутки пребывания в поместье ты успела ввязаться в авантюру с маленькой обманщицей, оказаться в темнице и уничтожить лича.

   И тут я вспомнила всё, что было до того, как я, наверное, провалилась в сон, хоть я этого и не помню.

   Мы же нашли способ спасти землю! Обратить злое колдовство. Только теперь нужно всё тщательно исследовать! Эксперименты. Записи. Расчёты. Пора вставать — времени мало!

   Я вскочила, стараясь не думать о том, кто же меня нёс в спальню и... переодевал?!

   Выяснение этого факта явно можно отложить, а пока... Никаких платьев — я собираюсь поработать, а это значит — брюки, жакет, удобные ботинки.

   В доме было тихо. Ни Лиззи, ни госпожи Фейр... Дошла до столовой и... застыла.

   В кресле у окна сидел милорд Ройсбург. Чашечка кофе. Газета. Обычное утро хозяина загородного поместья — и не скажешь, что по ночам он гоняет личей, а в саду прячет ужас в мёртвой земле.

   — Доброе утро, — послышалось из-за газеты.

   Наверное, интересные новости.

   — Доброе, — пискнула в ответ, раздумывая, как бы удрать.

   — Завтрак ждёт, Абигаль. Артефакты устали поддерживать подогревающий режим. И поживей — у нас много работы, — полоснул милорд недовольным взглядом.

   Я уселась, и только стала намазывать бутерброд маслом, с вожделением поглядывая на янтарный сыр и мясную нарезку, как из-за газеты раздалось:

   — Вам кофе или чай?

   — А? — нож выскочил, звякнув о чашку.

   Представить себе, что милорд сейчас поднимется и станет хлопотать, наливая мне чай или кофе, было попросту невозможно! Но... Никого нет. Только я и...он. Ройсбург.

   — Кофе или чай, Абигаль? Вы хорошо слышите? — газета опустилась, обнажив удивлённо приподнятые брови хозяина поместья.

   — Чай.

   — Прекрасно. Чёрный? Зелёный?

   — Зе... Чёрный.

   — Вы очень странная, — передо мной появилась чашка с зелёным чаем. — Вы же не любите чёрный чай?

   Кивнула.

   Как он узнал? Собирал на меня досье? Расспросил с пристрастием Клайва? Говорила ли я Клайву когда-нибудь, какой люблю чай? И... Как он это сделал?! Чашка появилась из ниоткуда! Некромаги же не владеют...

   — Ещё вы хотели спросить, где Лиззи и госпожа Фейр.

   Снова кивнула.

   — Вы рушите мою классификацию людей, — пожаловался милорд Ройсбург, свернув газету и отбросив её в сторону.

   — А...?

   — Люди делятся на два типа: охотники и жертвы. По крайней мере, я так думал. До сегодняшнего дня. Одни убегают, другие сражаются. Но вы... Вы не подходите! Вы победили меня при первом знакомстве, но ведёте себя так, словно боитесь собственной тени!

   — Я...

   — И вот вопрос, — продолжал милорд (похоже этот человек не считал, что перебивать — невежливо). — Это что — тактика такая?

   — Вы не били на поражение, — возразила я, вспоминая лунную ночь на кладбище — славная была охота на страстоцветы...

   — Можете поверить, я и в студентов-некромагов на поражение бил, — отмахнулся милорд. — Им тем не менее не удалось и половины того, что наделали ваша полынь и крапива!

   — Простите.

   — Вот! — голос некромага снова стал недовольным. — Опять!

   — Что опять?

   — Оправдываетесь! Строите из себя жертву, ломая классификацию! И это — та девушка, что разгромила теплицы братьев Пфайферов и убила лича? Вы — страшный человек, Абигаль.

ГЛАВА 9.

— Ешьте, — приказал некромаг. — Пейте чай, пока не остыл. Мы же не хотим, чтобы меня обвинили в том, что я — чудовище, до смерти перепугавшее бедную девочку?

   Некромаг вновь спрятался за газетой. Любопытно, и кто это обвинил милорда в том, что он меня перепугал? Клайв? Он что, осмелился? Ох.

   — Я настолько страшен? — раздалось из-за газеты.

   Он что, специально? Дождался, пока я откушу бутерброд (вкусно как!), и...

   Я закашлялась, с трудом проглотив кусочек, и потянулась за чаем. Чай восхитителен! Такой ароматный. Неплохо тут всё устроено, в поместье. Милорд явно знал толк в том, как жить пусть и вдали от общества, но с комфортом.

   — Да, — честно призналась, жалея, что нормально позавтракать всё равно не получится — с таким-то соседством!

   — Не ожидал, — газета опустилась, глаза довольно сверкнули. — Но мне приятно.

   Хозяин дома вновь исчез, уткнувшись в «Магический вестник». Удивительно, как сильно интересуют последние новости светского мира человека, забравшегося в такую глушь.

   Когда дело дошло до второго бутерброда — я расслабилась.

   — Почему же я так страшен, Абигаль?

   Я еле сдержалась. Дадут мне поесть в этом доме или нет? Захотелось сказать что-нибудь из тех слов, за которые моя мама грозилась в детстве рот с мылом вымыть.

   Я осторожно отставила чашку, тарелку и решительно поднялась.

   — Наелись? — обрадовался милорд.

   Кивнула. Пусть думает, что — да. На самом деле я бы ещё что-нибудь съела, но аппетит пропал.

   — За вами очень интересно наблюдать, — доверительно сообщил Ройсбург.

   Если бы я тогда, пять лет назад, знала об этом человеке побольше — придумала бы что-нибудь оригинальное. Крапивой милорд бы точно не отделался! Но ничего. У меня будет много времени. Оранжереи — в моём распоряжении, так что... Дайте мне время, милорд Ройсбург, и я сотворю зелье от некромагов, портящих настроение за завтраком по утрам!

   — Вы улыбаетесь, — услышала я и мне тут же стало не по себе от собственных мыслей. — У вас горят глаза. Вот что значит сытный завтрак в хорошей компании.

   — Да уж.

   Маг щёлкнул пальцами — дверь открылась. Вот значит как. Чашка чая, прилетевшая от чайного столика, дверь — милорд трансформирует потоки некромагии не только в боевых целях.

   Подобным образом, мы с Клайвом и его друзьями развлекались после уроков тем, что они учили меня защите. Некромаги выставляют «щиты», и я, растомаг, научилась их делать. Зачем? Не знаю. Мне просто было интересно использовать силу не только в рамках взаимодействия с растениями.

   Растомаги никогда не участвовали в сражениях. То, что растения могут тебя защитить, происходит от связи с ними, и то, наверное, не у всех, иначе бы милорда это так не впечатлило — некромаг до сих пор припоминает мне ту встречу.

   — Мы с вами отправимся в оранжереи, — сообщил некромаг, вырвав из воспоминаний. — Попробуем переплести магии. Необходимо отследить, что именно происходит при воздействии...

   — На мёртвую землю?! — радостно воскликнула я.

   — Нет, — некромаг нахмурился и посмотрел на меня так, словно жалел о том, что такая здравая идея пришла в голову не ему. — На вполне себе живую нежить — Клайв притащил для нас. Вернее, он поймал израка для меня, но...

   — Израк?! — я не поверила собственным ушам, но милорд не из тех, кто стал бы так шутить.

   Израк — тварь пострашнее лича. Он принимает любые формы, читает страхи будущей жертвы, мучит ужасами до тех пор, пока не выпьет до капли всё, чем жил человек. Физически сгусток бесформенного тумана навредить не может, но после встречи с ним выживают лишь те, кто вовремя попал к лекарям — остальные добровольно прыгают с обрыва, либо топятся в реке. И эту тварь Ройсбург притащил в поместье, где ребёнок? Он в своём уме?

   — Вы не ослышались, Аби. Уничтожать тварей как-то надо, а то, что произошло вчера ночью, это... Пахнет далеко идущими перспективами.

   Мы дошли до оранжереи. Хозяин открыл замок, проворчав: «До сих пор не понимаю, как вам удалось его открыть!» За ним, дрогнувшей рукой придерживая тяжёлую холодную дверь, вошла я.

   Мёртвая земля. На этот раз я не чувствовала ничего, кроме холода и пустоты. В прошлый раз казалось — что-то пытается вырваться и сожрать. Показалось тогда? Или что-то изменилось сейчас?

   — За мной, — скомандовал Ройсбург.

   Дойдя до середины оранжереи, некромаг раскидал ногой присыпанную землю, наклонился и... Дёрнул за кольцо. Люк! Так сразу и не увидишь. Вниз вели узкие ступеньки — жуткое зрелище. Жуткое, но манящее.

   Вниз, вниз, вниз. На пятидесятой ступеньке я сбилась со счёта и бросила это бесполезное занятие. Здесь очень глубоко, а ступенек... много!

   За нами плыли сферы — каждая — точь-в-точь как маленькая луна, и свет такой же — мертвенный, голубоватый. Правда, меня это не слишком удивило — настойка лунного мха да горного морозника — ничего сложного. Другое дело, что если добавить солнечника и гори-травы, то...

   Что-то шевельнулось — я с трудом подавила крик. И только потом поняла, что мы... Пришли. Посреди небольшого подвала стояла огромная клетка с чудовищем.

   — Израк, — прошептала я, не в силах оторвать взгляд от сгустка сизого тумана — это облачко смертельно опасно, и сейчас оно вовсе не на страницах книг из библиотеки Академии.

   — Поставьте щит, Абигаль — приказал милорд Ройсбург. — Клайв доложил мне о ваших талантах.

   Кивнула и... вспыхнула. Когда милорд хвалил меня, говорил о магии либо вспоминал ту нашу первую встречу — сердце начинало стучать чаще.

   Странно... К чему бы это?

   — Щит дрогнул? Почему? Аби?

   — Простите.

   — Не простите, а эмоции под контроль, или заставлю вас дышать, как Лиззи!

   — Я не против. Это удивительно — то, как вы её научили! Так не учат в Академии.

   Я сказала это искренне. Что с того, что дыхательная гимнастика с целью контроля над магией — первый курс? Всегда можно вернуться к началу, если есть шанс научиться делать ещё лучше, разве нет? Ничего в моих словах такого не было, но лицо милорда озарила такая счастливая улыбка, и он стал таким... Таким симпатичным! Нет, правда! Вы только не подумайте ничего такого. Мы смотрели друг другу в глаза и счастливо улыбались — так улыбаются дети, когда находят монетку под подушкой от зубной феи.

   А потом он сделал шаг назад и попытался пробить щит.

   — Вы что делаете? — я тут же убрала магические потоки.

   — Я? Нападаю. А вы — труп.

   Его магия коснулась моей шеи, прочертив по сонной артерии.

   — Никогда не убирать щит! Понятно вам? Кто бы ни стоял на пути — друг, враг, учитель, возлюбленный, мужчина, женщина, нечисть, даже ребёнок или зверь — никогда! Повторите, что я сказал. Ну?!

   — Никогда не убирать щит, — облизала я пересохшие губы. — Кто бы ни стоял на пути — друг или враг.

   — Хорошо. А теперь — щит!

   Я с трудом устояла на ногах, но некромаг защиту так и не пробил, чему, как мне показалось, искренне удивился.

   — Неплохо. Надо было ещё пять лет назад обратить внимание на другие магические школы.

   Щёки зарделись от похвалы.

   — А теперь — задача посложней. Сосредоточьтесь. Вы прикрываете и себя, и меня. Нет. Себя тоже! Аби!

   Интуитивно я защищала того, кто рядом, забывая о себе. Милорд прав — что толку от меня в реальном бою, если не позабочусь о собственной безопасности? Ройсбург был превосходным учителем, правда, ехидным и желчным.

   — Щит, — скомандовал он в очередной раз — и когда у меня получилось, проследовал новый приказ: — Я — атакую нежить, ты — вплетаешь свою магию, как с Лиззи.

   Я кивнула. Сила щекотала изнутри — никогда ещё я не чувствовала себя такой... могущественной! Сосредоточившись на потоке цвета млечного пути, коснулась своей — тонкая, ярко-зелёная ниточка вьюнком обвила лунный лучик.

   Всё было хорошо, пока я вдруг не почувствовала сопротивление, но прежде, чем успела что-то сделать:

   — Ба-а-а-м!

   Взрыв. Комья земли кувыркаются перед глазами — я не потеряла сознание — на миг ушли свет и звуки, но тут же вернулись, в первое мгновение даже показалось — я слышу и вижу острее, чем обычно.

   Казалось — всё хорошо, но что-то не так. Нет милорда Ройсбурга и... Клетки. Клетки больше не было! Израк, не торопясь, поплыл ко мне.

   Я что — осталась с ним один на один?!

ГЛАВА 10.

— Уходи!

   Мама... Когда-то она была настоящей красавицей. Смотрю на её ауру. Мама — маг. Раньше я этого не знала. Но теперь... Я выучилась. Выросла. Мы так давно не виделись. Она же моя мать, и...

   Седина. Потухший, безжизненный взгляд. В глазах — злость, в сдержанных манерах — равнодушие.

   — Мама. Я соскучилась. Знаешь, больше всего на свете всё это время хотелось похвалиться тебе своими успехами.

   — Ты — позор семьи, — слышу в ответ. — Отказалась от нас, отказалась от себя. Ты посмела стыдиться собственного происхождения — такого в нашей семье ещё не бывало! Уходи.

   Глаза щиплет, но я понимаю, что это бесполезно. За слёзы я получу по губам наотмашь: так вести себя не подобает.

   — Ты ничего не добьёшься, потому что забыла, откуда ты. Тебе положено трудиться в доме: семья, дети, огород. А ты... посмотри только, на кого ты похожа!

   «На мага», — захотелось ответить, но я вовремя сдержалась. Сердце зашлось от боли.

   Вдруг я вижу рядом с мамой... милорда Ройсбурга! Нелепо. Просто абсурд!

   Ройсбург грустно смотрит на маму. Качает головой. Разворачивается ко мне и... улыбается:

   — Кофе? Чай? Что вы здесь делаете, Аби? За вами удивительно интересно наблюдать. Поймите — люди делятся на жертв и охотников. Одни — убегают, другие...

   Я очнулась в собственной кровати, в доме милорда Ройсбурга, на этот раз — одетая (почему-то именно этот факт волновал больше всего). В забытьи я говорила с мамой. Это со мной часто бывает — старые обиды. На самом деле я почти не вспоминаю дом. Разве что во сне.

   Как я тут оказалась? Не израк же меня сюда притащил?

   — Это было жестоко! Как вы могли?

   Слух вернулся, и я поняла, что над моим «бездыханным» телом спорят двое.

   — Вы забываетесь, Клайв.

   — А вы... Вы... Вы напустили на выпускницу-растомага израка!

   — Именно это я и сделал. Какие-то проблемы?

   Клайв — герой. Я бы, услышав такое убежала, только бы пятки сверкали!

   — Абигаль Райя не член боевого отряда. Без подготовки. Она могла погибнуть!

   Никогда раньше я не видела Клайва таким взбешённым. Хотя... Однажды ему подсунули приворотное зелье. Он успел посмотреть на первую красавицу нашего факультета — магия сработала, однако Линни Тонбруг рано праздновала победу. Сила воли некромага оказалась на высоте — как он сумел тогда доползти до женского общежития растомагов первого курса — до сих пор не понимаю. Тот ночной стук в окно я не забуду никогда — Клайв кидал камни в моё окно из последних сил.

   Сутки я прятала некромага в шкафу. Если бы комендантша узнала, меня бы выгнали, с этим в Академии строго. Преподавателям я врала, что отравилась, братьям Пфайфер — что выдали сложное задание, и не вылезала из оранжерей. Тестировала выжимки трав на крови Клайва. По всему выходило — зелье сварено на славу, это значит — надежды нет. Но я не сдавалась! Я знала, как трудно достать настоящее приворотное зелье — это запрещено законом (запросто можно угодить в тюрьму), а значит достать его девчонкам-первокурсницам не по зубам, даже с деньгами родителей Линни! Самостоятельно сварить отраву восьмого уровня они не могли — слишком мало знали. Значит, ошиблись. Должны были ошибиться! Надо только найти — где. И я нашла. Вместо лунного страстоцвета — манщик голубой. Их не отличишь на первый взгляд, тем более в засушенном виде. На рынках часто продают подделку, и если не знать...

   Это спасло Клайва. Я смогла его полностью вылечить, правда... Тело юноши две недели чесалось от зеленоватой сыпи — словно он болотный зомби! О красотках из весёлых кварталов пришлось на время забыть — я-то знала, что выпускники себе в этом не отказывали.

   К чему я вам всё это рассказываю? Ах, да... Даже тогда Клайв так не злился!

   — Вы правы, защищая... друга, Клайв. Однако девчонка уже влезла в серьёзные дела. Абигаль смогла переплести свою магию с магией некромага.

   — Но это не сработало с израком!

   — Не сработало. Пока не сработало! Вы хотите всё и сразу — так не бывает, друг мой.

   — Зачем вы открыли клетку?

   — Она открылась от выброса. Случайно.

   — У вас не бывает случайностей, милорд. Я в это не верю.

   — Допустим, — прошипел маг и вдруг зарычал так, что захотелось обратно — в клетку к израку: — Она должна быть живой, ваша малявка! Мы втянули девчонку в смертельно опасные дела, где ей не место. Я втянул! Лиззи обвела меня вокруг пальца, и с этим уже ничего нельзя сделать. Но кое-что можно. Научить Абигаль держать щит в любом состоянии, в любом положении! Это ясно?

   — Да, — тихо ответил командир личного отряда милорда Ройсбурга.

   — Кто-то очнулся и подслушивает, — заявил милорд как ни в чём не бывало, словно только что не рычал на подчинённого так, что я испугалась за жизнь друга сильнее, чем в тот раз, когда впервые увидела дыры в ауре.

   — Малявка, — Клайв заботливо склонился надо мной. — Ты как?

   — Она в порядке, — ответил за меня милорд Ройсбург. — Двойка по щитам и постельный режим. До завтрашнего утра магией не пользоваться В остальном — всё намного лучше, чем я думал.

   С этим милорд — олицетворение вежливости — нас покинул. Даже поклонился в сторону моего смертельно перепуганного, но живого тела.

   Клайв проводил учителя полным негодования взглядом.

   — Экспериментатор! — покачал он головой.

   — Ты неправ, — я попыталась сесть и тут же поняла, что это была плохая идея.

   Как минимум — преждевременная. Стены заплясали вокруг, и как ни неловко было при молодом человеке лежать в кровати — пришлось вновь опуститься на подушки.

   — Почему я неправ? — отозвался молодой некромаг и присел на краешек кровати, с болью и сочувствием глядя на меня

   Не будь мы просто друзьями, это выглядело бы романтично, наверное.

   — Потому что я жить хочу. А вариантов два — или я умею защищаться, или...

   — Или ты просто не ввязываешься во всё это, Аби!

   Я посмотрела на него внимательно. Точнее, не на него — красавца, аристократа и большую умницу, а на его истерзанную ауру.

   — Сядь, — нахмурилась, села и обнаружила, что головокружение прошло — не выдержало такого зрелища. — Дай я тебя посмотрю.

   — Приказ — никакой магии сутки — слышала?

   — Клайв, но я хочу помочь.

   — Хорошо, — его лицо смягчилось. — Завтра. Завтра поможешь. Обещаю, что отдамся твоим экспериментам, даже рискуя вновь покрыться зелёной сыпью.

   — Клайв!

   — Постельный режим, малявка! Восстанавливающие зелья, лёгкий ужин и сон.

   Он заметил, как меня передёрнуло при слове «сон», и понимающе ухмыльнулся.

   — Это надо пережить, Аби. Со временем ты просто научишься чувствовать границу между сном и явью, и тогда...

   — Что тогда?

   — Ничего, — честно ответил некромаг, глядя мне прямо в глаза. — Ничего не изменится. Просто кошмары не будут такими мучительными.

   Это мне в нём всегда нравилось. Клайв был шутником, душой компании, ловеласом, но он умел быть серьёзным. Честным. Искренним. Словом, настоящим — тогда, когда это было действительно нужно.

   Он направился к двери, когда я крикнула:

   — Клайв! Подожди. Я хочу научиться ставить щиты.

   — Ты умеешь, — обернулся некромаг. — Просто теряешься, когда на тебя прёт кошмар.

   ... Раз крапива, два крапива, три — кладбищенская жгучка, четыре — синий страстоцвет.

   Нет. Не получается. Может, овец посчитать? Не поможет — я не зверомаг.

   Скучно. Магией пользоваться нельзя, от чтения голова кружится. Расчёт зелья для мешающих завтракать некромагов в голову не идёт по той же причине. Даже с тюльпанами не поговорить. Смотри пункт первый — магией пользоваться нельзя.

   Замкнутый круг, да и сил нет.

   Ужин, как и обещал Клайв, был лёгким. Может, я просто голодная? Сыр и вяленое мясо, что были на тарелке во время завтрака, так и стояли перед глазами.

   А если пробраться на кухню? Никто не заметит — все спят, день был тяжёлый. В конце концов, это же не оранжерея, где Ройсбург прятал... Кстати, а что именно прятал там хозяин поместья? И что исчезло оттуда после прорыва?

   Нет. Думать в таком состоянии, да ещё и на голодный желудок — выше моих сил! Я встала. Накинула халат (мягкий, в крупную разноцветную клетку, любезно предоставленный экономкой — видимо, добрую женщину тронул мой скромный гардероб — три платья) и отправилась на поиски еды.

   Тяжёлая дверь была не заперта. Огромная кованая люстра под потолком погашена на ночь, но лампа в углу оставлена слугами — мало ли, хозяева поднимут? Глаза привыкли к полутьме, и я застыла, разглядывая кухню особняка Ройсбурга. Никогда в жизни такой красоты не видела! Огромная печь выложена изразцами, расписные тарелки выстроились в ряд, начищенные слугами серебро и медь сверкают.

   Роскошно, но при этом... уютно. Чем-то кухня напоминала хозяина. Ройсбург... Внешне — грозный, но, мне кажется, внутри он добрый. И ранимый.

   Мысли прервались, когда за неприметной дверью я обнаружила кладовую. Там было столько продуктов — всю нашу группу из Академии можно накормить!

   Зелёный чай стоял тут же, на полочке в банке из расписной эмали. Хорошо. Завтра познакомлюсь с поваром и попрошу прощения за всё.

   ... — Никчёмная девчонка! Почему не вымыла посуду?

   От злости мама похожа на израка. Не внешним видом, конечно, но желанием уничтожить — вполне.

   — Мамочка, я сейчас всё сделаю.

   — Лентяйка!

   Пячусь назад, веря, что занесённая для удара рука — это просто...

   Пощёчина обожгла щеку.

   — Чем ты всё это время занималась, мерзавка?

   — Читала.

   Знаю — за это достанется ещё больше, но всё равно говорю правду.

   — Абигаль Райя! Сколько раз я говорила тебе, что...

   ... — Не помешаю? — вмешался в наш с мамой скандал мужской голос.

   — А? Что? Милорд... — я очнулась, стараясь восстановить дыхание.

   — Не спится, Аби? — поинтересовался светским тоном Ройсбург, склонившись надо мной.

   — А..?

   Я... заснула на хозяйской кухне. Какой позор. Изразцы поблёскивали от пламени (в камине весело плясал огонь — сколько же я спала?), словно надсмехались.

   — Мне вот тоже никак не уснуть.

   Милорд подошёл к шкафчику, не глядя достал ещё одну фарфоровую банку. Запахло кофе.

   — От кофе сплю лучше, — доверительно сообщил некромаг.

   Хозяин поместья, аристократ и приближённый короля сам варит себе кофе? Быть того не может! Да он и знать не должен, где кухня, если я что-то понимаю в быту аристократов.

   А уж если его магичеству ночью приспичило испить бодрящего напитка (спит он от него лучше), разве не проще позвонить в колокольчик? Такой должен же быть. Возле кровати? На серебряном подносе. Звонит, значит, милорд в колокольчик, слуг будит, повара и...

   — Поднять ночью кучу народу и сидеть ждать? — рассмеялся некромаг, прочитав мои мысли. — Полевая жизнь накладывает свой отпечаток, — кофе сочувственно зашумело в турке. — Матильда — дама пожилая, пусть себе спит. Ночь — время некромагов.

   — Матильда?

   — О, вы ещё не познакомились? Много потеряли, Аби. Но вы у нас надолго, так что... Ещё успеете насладиться всеми прелестями поместья Ройсбурга.

   — Это — фамильный особняк?

   — Нет, нет. Я просто выкупил его — привлекло расположение — вдали от всех, в низине. В доме давно никто не жил — пришлось восстанавливать. Но мне удалось сохранить вот это, — маг указал на изразцы, которыми были оформлены не только печь с камином, но и стены. — Взгляните, Аби. Вам должно быть интересно.

   Я присмотрелась. Удивительно! На каждом — изображение растения, подпись и... Ни один не повторяется! Это же... целая библиотека в картинках. Но откуда?

   — Вы знаете, кто жил здесь раньше?

   — Так и не смог выяснить, — Ройсбург развёл руками. — Но думаю, растомаги здесь были. А нам с вами завтра попадёт — вот увидите.

   — Мы зашли на чужую территорию?

   Некромаг рассмеялся. В рубашке с закатанными рукавами, растрёпанный, он казался более... человечным, что ли? С ним не так страшно было разговаривать. Однако от меня не ускользнуло то, как ловко Ройсбург сменил тему. Итак, расспросы о поместье хозяин не любит. Придётся выяснить самой.

   — Сон, точнее, его отсутствие — бич некромагов, — продолжал милорд. — Ночные кошмары изматывают, не дают восстановиться.

   — А вы пробовали...

   Я могла с лёту назвать с десяток рецептов, улучшающих сон, но...

   — Все они позволяют заснуть, — некромаг поднял руки вверх, предвосхищая мою лекцию. — Но мешают выйти из сна, когда становится... невозможно. Кошмары — помните?

   Милорд подхватил турку и ловко перелил кофе в крошечную фарфоровую чашечку — настоящее произведение искусства, но этому... страшному человеку невероятно шла подобная утончённость! Ройсбург просто соткан из парадоксов.

   — Это очень... раздражает, когда не можешь сбежать из кошмара.

   Я кивнула. Раздражает. Этим словом маг заменяет страх. Занятно.

   — Если существует проблема — значит, её можно решить, — я сделала глоток чая и поморщилась — холодный, он отдавал прелой листвой.

   — Возможно, вы правы, Аби... Но пока никому так и не удалось ничего сделать.

   Я нахмурилась. Нас учили, что некромаги — это такие всемогущие, наглые, заносчивые и безжалостные существа, от которых стоит держаться подальше, и уж точно не стоит жалеть. Оказывается, это не совсем так. Им нужна помощь. Нельзя не спать!

   — Но почему растомаги ничего не знают об этой проблеме?

   Милорд Ройсбург обидно рассмеялся, и я мгновенно почувствовала себя дурочкой.

   — Мы не любим выставлять напоказ свои слабости.

   Я поднялась и взяла его за руку.

   — Пойдёмте со мной.

   — Зачем...?

   Да, милорд не ожидал от меня такой прыти. Так я и сама от себя не ожидала!

   — Вы попробуете заснуть. Хочу понять, что происходит.

ГЛАВА 11.

Ройсбург отправился вперёд, показывая мне дорогу, меряя лестницу огромными шагами.

   Бросив виноватый взгляд на кухню (на столе не убрано...), поспешила следом.

   Я обязательно найду Матильду, кем бы она ни была, и извинюсь за вторжение. И только я так решила — азарт исследователя защекотал пятки. Я должна помочь некромагу!

   Наконец мы оказались возле кабинета хозяина поместья.

   — Входите, — рявкнул Ройсбург, и отправился прямиком к... пустой противоположной стене.

   Сначала мне показалось — что-то с милордом не то. Подошёл к пустой стене, гладит резные деревянные панели, прислушивается. Вот что значит, нет у человека нормального, полноценного сна.

   — Я сейчас приду, мне нужно к себе. Взять кое-что.

   Пожалуй, я начну с тюльпанов — пусть успокоят мысли. Потом... Что потом? Вдруг в голову пришла идея. А что, если...

   — Никуда вы не пойдёте.

   Дверь (я уже схватилась за бронзовую ручку), захлопнулась. Я еле удержалась на ногах.

   Некромаг продолжал прислушиваться к стене и что-то шептать. Кладбищенская жгучка да синий страстоцвет. Он что — безумен? Вот это я попала. Одна. С этим... Ненормальным. А Лиззи? Ребёнок ведь.

   Внутри стены что-то щёлкнуло и открылась... дверца. Ну надо же — замаскирована так искусно — я бы ни за что не догадалась! Милорд достал голубой шар размером с яблоко (ну... очень большое яблоко). Шар светился изнутри голубым цветом и манил к себе. Я застыла, не в силах оторвать взгляд.

   — Это — Магрин. Артефакт, позволяющий оставаться на прежнем уровне, сколько бы энергии ни потратил. Кристалл не восполняет энергию, он лишь помогает не растратить больше необходимого, — Ройсбург щёлкнул пальцами и Магрин взмыл к потолку. — Вещица редкая и дорогая. Тем не менее есть у любого уважающего себя отряда некромагов. Бои возле пробоин часто длятся долго — это помогает. Когда на битву с монстрами брошено несколько отрядов — кристаллы висят над кладбищем, словно луна нарожала детишек. Очень красиво, — закончил некромаг и улыбнулся.

   — А... нам он зачем? — робко спросила я.

   — У вас на лице написано, что не отступитесь — так лучше под моим присмотром. Я не могу допустить, чтобы вы окончательно лишились сил. Тем более что всё равно ничего не выйдет.

   Я нахмурилась. Похоже, их магичество совсем не верит в мои способности. Что ж — мне всё равно. Главное — помочь этому упрямцу и зануде, а там — пусть думает, что хочет! Идёт на кладбище, жалуется изракам, пьёт с личем и воет на луну — его некромагические проблемы. Я не лекарь душ! Я — растомаг.

   — Сейчас приду, — пробормотала я и рванула в свою комнату — к цветам.

   Лиангост — вот моя идея. После второго курса у растомагов — распределение, и я осталась на общем магическом курсе — не смогла решиться стать лекарем — мне было интересно всё. Но мы проходили практику в госпитале — там-то я и выпросила отросток лиангоста. Это запрещено, но мне разрешили, сказав, что ничего у меня не выйдет — вырастить лиангост может только лекарь с опытом. Не знаю, как, но у меня получилось, и теперь я тащила увесистую кадку с разросшимся растением вниз по лестнице, ничего не видя перед собой. О тюльпанах пришлось забыть — рук не хватило. Жаль, конечно, но как-нибудь справлюсь.

   Я шла — ступенька за ступенькой, умоляя судьбу об одном — только бы никто не попался навстречу. И Вселенная услышала меня — скромного растомага, выпускницу Академии. Мы с лиангостом благополучно достигли кабинета.

   Милорд уже лежал на кожаном диване, приветствуя скучающе-скептическим взглядом. Над изголовьем поблёскивал голубой кристалл — тоже словно ухмыляясь (видимо, они оба не верят в мои силы).

   — Я уж думал, вы сбежали.

   — Не дождётесь, — ляпнула я прежде, чем успела подумать, что и кому говорю.

   Брови милорда взлетели, я тут же прикусила язык.

   — Вот вы какая на самом деле, — рассмеялся Ройсбург.

   — На самом деле, я очень разная.

   — Вот как?

   — Постарайтесь не дёргаться — иначе повредите цветок.

   — Не могу обещать, — нахмурился хозяин кабинета. — Во сне я себя не контролирую.

   Я погладила тёмно-зелёные, резные бархатные листочки красавца-лиангоста и попросила о помощи, выплеснув силу — голубой шар замигал, заискрился, и я действительно не почувствовала ни слабости, ни усталости....

   Спустя несколько мгновений Ройсбурга уже не было видно — мужчину оплела густая сеть гибких веток.

   — Хммм... — донеслось из-под листьев.

   — Милорд? Вы в порядке?

   — Вполне. Вам мама в детстве читала сказку про прекрасную, вечно спящую Энни?

   Я улыбнулась, но Ройсбург этого видеть не мог. Сказка о вечно спящей принцессе Энни — моя первая книга. Соседский мальчишка был старше на три года, я таскала ему пирожки, которые удавалось стащить с кухни (до сих пор чувствую вину), а он учил меня читать.

   Я прочла о поцелуе странствующего принца в книжном магазине. Делала вид, что рассматриваю картинки, но на самом деле... Старик Хендрикс, владелец единственной во всей округе книжной лавки это видел, но никогда не ругал. Мы подружились. Он давал мне книги, которые я потом возвращала — денег заплатить у меня не было. Он тоже едва сводил концы с концами — любителей почитать там, откуда я родом, откровенно маловато. Старик умер за два месяца до того, как я уехала — лавка ушла с молотка. Единственная причина вернуться в те края — посетить могилу друга.

   — Аби? Вы слышите меня?

   — Нет, — ответила я. — Мама не любила сказок.

   Мама считала чтение попусту потраченным временем, но об этом милорду знать необязательно.

   — Я странно себя ощущаю.

   — Спящей красавицей?

   — Скорее, замком. Помните?

   — Конечно, помню: «Замок спал. Спали повара, поварята, камердинер, верные фрейлины, любимая собачка Энни, Фифа — и та спала сладким сном. Спал замок...»

   — Серые стены были увиты плющом, — зашевелилась клумба на диване.

   — Там был шиповник.

   — Во всём любите точность?

   — Особенно если это касается растений. А теперь — закройте глаза, милорд, и постарайтесь уснуть.

   — Вы ставите задачи потруднее, чем Его величество.

   — Я верю в некромагов королевства.

   Милорд рассмеялся, а спустя несколько минут я услышала ровное дыхание... спящего.

   — Покажи, — прошептала я плющу.

   Обычно лиангост показывал, какие органы человека страдают. Дело в том, что растение использовали для обычных, не магических целей — сердце шалит или печень. Плющ ничего вам не расскажет о магических потоках либо уровне силы. Поэтому я решила, что идея здравая. Даже если некромагу снились бешеные израки и кровожадные, ненасытные личи, по сути — это обычная бессонница!

   Серая пустота. Ни цвета, ни звука, лишь пепел кружится над мёртвой, выжженной землёй.

   В первое мгновение стало жутко — я даже попыталась закричать. Хотела позвать на помощь, но...

   Я попала в НИЧТО.

   И... что теперь делать? Где я? Внутри головы милорда Ройсбурга? В его сне?

   Вдруг земля задрожала, и я поняла, что сейчас произойдёт! Я ни разу не была свидетелем подобного кошмара, но Клайв рассказывал — так появляются трещины между живым и мёртвым миром.

   Что происходит потом я тоже знала — введение в основы некромагии — брала дополнительный курс по желанию. Клайв был против, говорил — зачем тебе это, потом ведь кошмары сниться будут.

   Он был прав. Снились. И всё ещё снятся иногда, знать бы, что происходит сейчас — сон или реальность? Если не сон и из трещины повалит нежить? Мне даже драться нечем — ни травинки! Щиты тоже не всегда выходят.

   Я изо всех сил закричала:

   — Помогите! Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь!

   Как же страшно кричать без звука, смотреть на трещину, раскрывающуюся на твоих глазах всё шире, и даже не пытаться бежать...

   Но что это? В пыли, прямо под ногами, мелькнуло что-то зелёное... Плющ?! Побег змеёй обвил обнажённую щиколотку и что есть силы ужалил!

   — Ай! — я вздрогнула и проснулась.

   — Что здесь происходит? Милорд?!

   Я с трудом открыла глаза. Солнце било в окна, словно ничего не было — ни страха, ни серой пустоты.

   Плющ замер, как самое обычное растение. А ведь он меня спас!

   Клайв сжимал и разжимал кулаки, вращая злющими покрасневшими глазами — лич позавидует.

   — Как это понимать?!

   И зачем кричать? Так... громко. Голова же раскалывается.

   — Не кричите, Клайв, — донеслось... из-под меня.

   Что?

   Я скатилась с дивана. Вернее, с... Ройсбурга?! Дурман-трава. Что, израк меня забери, тут происходит?! Так. Успокоиться и вспомнить — что было до этого? Я решила провести эксперимент. Принесла в кабинет лиангост. Ройсбург вытащил из тайника в стене артефакт, что должен был мне помочь не растратить магический ресурс окончательно.

   Я подняла глаза к потолку — голубой шар висит на прежнем месте. Отлично! Это значит, с памятью у меня всё в порядке. Что было потом? Я попросила цветок помочь, а милорду приказала уснуть. И... По спине пробежал холодок. Пустыня! Серое, безжизненное ничто. Я помню.

   Меня спас лиангост. Где бы ни было это страшное место — во сне, в сознании некромага или вовсе в другом мире — он смог прорасти и ужалить меня, вырвав из ловушки.

   — Это была самая отвратительная ночь моей жизни. — не обращая внимания на негодующего Клайва, проговорил милорд Ройсбург. — Не знаю, что на меня нашло... О чём я только думал, когда давал вам разрешение экспериментировать!

   — Какие... эксперименты? — Клайв скрипнул зубами, не сводя глаз с учителя.

   — Уж точно не те, о которых вы подумали! — прорычал хозяин кабинета, заставив юного некромага покраснеть. — Одно теперь я знаю совершенно точно: растомаги — ужасные люди.

   Я стояла, хлопая глазами, не понимала, что происходит. Что с Клайвом? О чём он подумал? Почему Ройсбург считает растомагов — ужасными людьми?!

   — Я думала, что смогу помочь, — начала я, борясь со слезами.

   — Больше этого не повторится! — бросил, не глядя, милорд и направился к двери.

   Бедный цветок дрожал каждым листочком, не понимая, за что на него злятся. От гнева даже в глазах потемнело... Ройсбург — неблагодарное чудовище! Да если бы не лиангост, который я просто чудом вырастила — лекари говорили правду — это было действительно нелегко! Я ходила бледнее призрака — столько уходило сил каждую ночь. Опаздывала на занятия — бегала поливать. Рискуя вылететь с позором из Академии, воровала из лабораторий подкормку.

   Но я его вырастила! Не для того, чтобы мы с ним вдвоём стояли в кабинете этого напыщенного гордеца и чувствовали себя виноватыми!

   — И никакой магии, пока я лично вам не разрешу, — припечатал некромаг. — А теперь — идите в свою комнату.

   — Вы... — от ярости перехватило дыхание — слёзы высохли, как по волшебству.

   — Да? — некромаг медленно развернулся ко мне.

   — Почему вы считаете, что вправе издеваться над собой? Не приходило в голову, что собственным примером могли бы спасти и других некромагов? Или вы привыкли думать исключительно о себе, милорд Ройсбург?

   Мужчины переглянулись и... промолчали. Правда, весьма красноречиво — проглоченные ругательства были написаны на их лицах.

   — Вы прекрасно понимаете, — продолжала я, осмелев, — проблемы со сном надо решать. Не молчать, не злиться, не сдаваться и не терять надежду. Не опускать руки только потому, что первый же эксперимент не удался. Кстати, милорд, почему вы так решили?

   — О чём это вы?

   — Почему вы решили, что наш эксперимент провалился? Давайте проанализируем, что произошло. Я считаю, что...

   — Глупая девчонка! Вы хоть понимаете, какой опасности только что подвергли свою жизнь? А я-то хорош! Я вам это позволил!

   — Опасность? О чём вы говорите?

   — Аби. Это не Академия! Вы могли остаться в Серой пустоши навсегда.

   — Серая пустошь? — Клайв побледнел так, что я сразу поняла — это двое точно знают, что это было за серое, безжизненное «ничто». — Как вы там оказались?

   — Благодаря нашему великому экспериментатору-растомагу, барышне с цветочками! Я так и не смог понять — сон это был или явь, — устало потёр глаза Ройсбург. — Впервые не смог, Клайв.

   — Но я была там одна, — прошептала я. — Там... Там больше никого не было.

   — Я чувствовал ваше присутствие, Аби, но... Бегал по кругу и не мог вырваться.

   Клайв кивал учителю, оба вели себя так, словно меня тут и не было.

   Я посмотрела на плющ и прошептала:

   — Спасибо.

   Может быть, я поступила самонадеянно. Но из самых благих побуждений. И...

   — Жили мы с кошмарами, — громко объявил Ройсбург, растеряв вдруг всю свою искренность, — и дальше жить с ними будем. Это лучше, чем кто-нибудь пострадает.

   Под «кто-нибудь», видимо, подразумевали гувернантку. А меня? Меня саму кто-нибудь спросил?

   Но прежде чем я решилась спросить у Ройсбурга прямо, некромаг, хлопнув дверью, покинул свой кабинет.

   — Какой упрямый! Просто... невозможный, — выпалила я, даже не думая о том, слышит меня Ройсбург или нет.

   — Но он прав, Аби, — помрачнел Клайв.

   — И ты туда же? Тоже — самолюбивый, надменный, отвергающий помощь? Клайв, если сидеть сложа руки, вы погибнете!

   — Аби, да пойми ты! Никто ничего не может сделать. Кто только не пытался! Начальник Королевского госпиталя лично руководил исследованиями. В проект отобрали лучших некромагов, специализирующихся...

   — Стоп, — чтобы привлечь внимание, я даже подняла руки вверх. — Вами занимались только некромаги?

   — Ну конечно, кто же ещё? — удивился Клайв.

   — А настойки? Отвары?

   — Общеупотребительные. Одобренные.

   — Кем одобренные? Некромагами? Клайв, при всём уважении... Ты понимаешь разницу между некромагом и растомагом, когда дело касается лекарственных трав?

   — Аби. К вопросу о самомнении.

   — Что ж... Посмотрим!

   Я подхватила горшок с плющом и гордо направилась к выходу.

   — Не обижайся. Аби!

   — Когда ты дашь мне изучить твою ауру?

   — Как только милорд разрешит тебе использовать магию, — ответил Клайв, зная, что не отстану.

   — Ловлю на слове.

   Я с трудом дотащила горшок до своей комнаты. То ли устала от ночных подвигов, то ли, охваченная азартом забыла, сколько он весит.

   — Напыщенный болван — вот он кто! Некромаг... Милорд Ройсбург!

   Я протирала листья, поливала и удобряла свои растения, каждую секунду останавливая себя, чтобы не использовать магию. Тюльпаны, чувствуя мой гнев, успокаивающе покачивались.

   — Спасибо, друзья.

   Ладно. Эмоции — в сторону. Милорда с его снами я не оставлю. Эксперимент более чем удался — лиангост вытащил нас с некромагом из этого кошмара! А это значит — исследования необходимо продолжать. Но — как? Ройсбург мне запретил. Сделаю из лиангоста настойку. На вкус он слегка горьковат, но есть же сахарник! Пара капель в день — и у нас с милордом будет крепкая связь во сне, если только...

   Я прикусила губу. А вот это поворот! Если только мы оба будем спать с цветком. Так. Спокойно, Аби, ты что-нибудь придумаешь! Лиангост рассадить в два горшка не проблема, но как незаметно спрятать растение в спальне милорда?

   — Так ты можешь нам помочь? — раздался за спиной тихий голосок.

   Я так испугалась, что уронила лейку — по полу потекла вода. Обернулась. Передо мной стояла Лиззи.

ГЛАВА 12.

Мы сидели возле пруда около самой большой и самой прекрасной из всех оранжерей огромного сада милорда Ройсбурга. Хотелось увидеть белую выдру, но зверёк не спешил показываться на глаза.

   — Давай перечислим те растения, о лекарственных свойствах которых мы сегодня узнали, Лиззи.

   — Сахарник, тихушница, лунный багульник и лисья поганка.

   — Отлично! Ты молодец, что запомнила. Итак, если я случайно подвернула ногу — что мне поможет, как думаешь?

   — Лисья поганка.

   — Верно. А что мне делать? Пить настойку?

   — Нет. Смочить в ней повязку и приложить к лодыжке.

   — Умница! Только так. Если выпить настойку из лисьих поганок, можно распрощаться с жизнью.

   — Да ладно тебе, — отмахнулась Лиззи, по-прежнему не отрывая взгляда от воды. — Ну, проглотила настойку из лисьих поганок, или саму поганку — ничего с тобой не будет, если сразу съесть волчью травку. Так животные в лесу спасаются, когда случайно натолкнуться на ядовитые ягоды или растения. А если есть настойка — тем более.

   Я вздохнула. Лиззи знала много. Девочка способная, сильная, очень смышлёная — схватывает всё буквально на лету! Это и хорошо, и плохо. В кудрявой голове этого ребёнка — настоящий хаос. Знания не уложены в систему, отчего скорее мешают, чем наоборот. Лиззи знает много растений и их свойств — девочка много читала. Но она незнакома с этими растениями, а самое главное для растомага — чувствовать. У каждого мага — свой стиль. Неважно, насколько свойства тех или иных трав сильны — важно, какая у растомага с ними связь. Чтобы получить эту связь, необходимо вырастить цветок самой. Из семечка. Из ростка. Поливать. Разговаривать с ним. Видеть во сне. Расти вместе с ним! Так становятся растомагами. Надо поговорить с Ройсбургом — у Лиззи должна быть своя ученическая оранжерея. Кадки. Земля. Непременно нужна практика — я должна объяснить девочке такие понятия, как «пропорция», «концентрация». Волчья травка! И ведь так уверенно она об этом заявляет.

   — Ты это читала?

   — Да. В одной книге из папиной библиотеки. Если хочешь — потом тебе покажу.

   Я еле сдержалась. Она меня провоцирует — нельзя поддаваться, больше я на эту удочку не куплюсь! Нет, ну вы только посмотрите на неё, а? Мало того что несёт чушь с гордым видом, так ещё и книжку обещает показать — щедрая ты моя! Ещё чуть-чуть, и я услышу: «если будешь себя хорошо вести...»

   Вдох. Выдох. Я нагнулась и окунула руки в ледяную воду — сразу стало легче.

   — Молодец, Лиззи. Читать надо обязательно! Но в справочнике под названием «Лесной лекарь» Энжилы Тирли — эту книгу ты нашла в папиной библиотеке? Я не ошиблась?

   — Да... Эту, — малышка нахмурилась — такого она, видимо, не ожидала, но ничего — ей полезно почувствовать, что она не самая умная девочка на свете.

   — Так вот, в этом справочнике описаны растения в естественной среде. Автор описывает растения, что растут в лесу. В аптеках города настойку лисьей поганки делают из грибов, выращенных растомагами на фермах. Свойства лесной поганки улучшены магически почти в десять раз. Выпьешь такую настойку, «пожуёшь», как ты выражаешься, травку — и тебе конец.

   — А если выпить настойку волчьей травы? — Лиззи не собиралась сдаваться, и мне это нравилось.

   — В настойке концентрация намного выше — тут ты права. Но на твой вопрос я тебе не отвечу.

   — Почему?

   — Потому что у меня нет данных.

   — Каких ещё «данных»?

   — Ты спрашиваешь, можно ли нейтрализовать яд лисьей поганки противоядием из настойки волчьей травы — так?

   — Ну да.

   — Ответ — и да, и нет. Всё зависит от того — кто отравился — некромаг, зверомаг, растомаг? Сколько он весил? Сколько выпил? Насколько качественные были настойки? Правильно ли приготовлены, усилены магически? Где были выращены растения? Понимаешь?

   — Да, — девочка задумалась, и я почувствовала — она больше не соревнуется со мной, ей действительно интересно — внутри всё взорвалось от счастья — кажется, я победила!

   — Если сильный растомаг... Взрослый. Взрослый и большой — как папа! Если он случайно лизнёт смоченный в отравленной настойке палец и примет противоядие, он, скорее всего, даже и не заметит, что ему было плохо — так?

   Лиззи посмотрела мне в глаза. Впервые за всё это время, исключая тот самый момент, когда она спросила меня, помогу ли я ей и папе. Мы договорились — сначала занимаемся. Потом поговорим. И вот с тех пор она ни разу на меня не посмотрела. Слушала. Отвечала. Но не смотрела в глаза, и от этого было... не по себе.

   — Продолжай, — подбодрила я.

   — А если малыш-зверомаг опрокинет в себя пузырёк с настойкой — вызывай лекарей и молись лесным духам?

   — Верно, — я рассмеялась. — Растомаг всегда успешнее справится с ядами, даже если он ещё ребёнок. Тут дело в магии. У каждого мага — свои преимущества. Также очень важны пропорции, качество используемых растений и степень их концентрации в настойках и зельях. Всё это мы с тобой подробно изучим. А сейчас — пойдём? Выпьем чаю. Госпожа Фейр наверняка нас с тобой уже заждалась. Проголодалась?

   — Смотри, Аби!

   Лиззи вскочила, показывая рукой на пруд. Белая выдра плыла прямо к нам! Она резвилась в хрустальной воде у самого берега, и это... завораживало! Зверёк словно светился изнутри — лучи разбегались по глади пруда, подсвечивая цветущие лилии и кувшинки. Никогда в жизни я не видела ничего подобного, потому и замерла, открыв рот. И тут меня со всей силы дёрнули за подол платья — я чуть в воду не свалилась!

   — Не стой столбом! — зашипела Лиззи, — загадывай желание! Быстро, пока она светится!

   И я загадала — спасти милорда Ройсбурга и Клайва.

   ... Чай в фарфоровых чашечках, свежий хлеб, масло, сыр и вяленое мясо. Такого качества продуктов в столовой Академии не сыщешь, хотя после того, как я туда поступила, мне казалось — на свете нет ничего вкуснее булочек, что пекли в студенческой столовой!

   У меня всегда был отменный аппетит, и я никогда не переживала из-за фигуры. Поэтому, когда экономка принесла вишнёвый пирог, решила, что не пропущу праздник — пять проглоченных бутербродов не в счёт!

   — Посмотри на Аби и не отставай! Будешь сладкий пирог? Матильда испекла специально для тебя! Ну? — вздыхала, расстраиваясь, экономка.

   Только сейчас я заметила, что Лиззи и впрямь ничего не ест — сидит и буравит меня нетерпеливым взглядом.

   — Поела? Отдохнула?

   Да-а-а... Кажется, я это уже слышала — история повторяется. Ну, что тут скажешь? Поела. Отдохнула. И кстати, надо при случае всё же извиниться перед Матильдой за то ночное вторжение на кухню, а заодно поблагодарить за пирог.

   — Ладно. Пойдём ко мне — я помню, что обещала. Только знаешь что? Возьмём пару кусочков пирога с собой? Не возражаешь?

   — Идите, идите, — обрадовалась экономка, тут же подхватив мою идею накормить Лиззи в моей спальне. — Я всё принесу!

   Мы поднялись ко мне в комнату, и я усадила Лиззи рядом с тюльпанами, шепнув цветам о том, что девочку нужно успокоить. Избавить от тревожных мыслей. Напитать энергией. С маленькой полукровкой мои белоснежки справятся за минуту! Не зря я с ними столько возилась...

   — Я слышала разговор в папином кабинете.

   — Слышала?

   — Вы кричали на весь дом! И госпожа Фейр слышала, и Матильда. Но они мало что поняли...

   — В отличие от тебя — верно?

   — Ты избавишь нас от кошмаров, Аби? Ты сможешь?

   Внутри всё похолодело. «Нас»? Неужели...

   — Тебе тоже снятся кошмары?

   — Сколько себя помню, — прошептала Лиззи, низко опустив голову. — Папе они снятся из-за меня! Это я его... заразила. Потому что он меня спас.

   — Спас? От кого? Лиззи, расскажи — что произошло? Так мне будет легче вам помочь.

   — Я не помню. Ничего не помню. Но папа меня спас — я знаю.

   — Откуда ты это знаешь?

   — Слышала разговор.

   Сердце сжалось. Бедный ребёнок. Один. Спрятанный в поместье сумасшедшего милорда. По ночам ей снятся кошмары, а днём она тенью бродит по дому, подслушивая разговоры старших, пытаясь обрести хоть какую-то картину мира и себя в ней! Она ничего не помнит. Как это должно быть тяжело.

   И тут меня словно молнией пронзило! Вот оно...

   — Знаешь, поболтай с моими тюльпанами, ладно? Я на минутку. Никуда не уходи! Обещаешь?

   — Да. Обещаю, — кивнула Лиззи, и я поверила — тот случай в оранжерее многое изменил.

   ... — Как вы могли? — я стояла в кабинете некромага, сжимая кулаки и едва сдерживая гнев.

   — Мог что? — Ройсбург даже головы не поднял от бумаг.

   — Лиззи! Ей тоже снятся кошмары. Теперь вы просто обязаны дать мне возможность помочь! Вам, Клайву. За себя вы можете решать. Даже за свой отряд. Они взрослые некромаги. Но девочка? Она же ребёнок!

   — Значит, вы выяснили, что Лиззи во снах попадает в кошмар? — спокойно, даже не взглянув на меня, поинтересовался некромаг.

   — Да!

   — И вас это поразило, — наши глаза встретились, и если до этого, хоть я и была настроена решительно, было просто не по себе, то теперь стало... страшно. — Переживаете за душевное состояние вверенного вам в попечение ребёнка?

   — Именно, милорд Ройсбург, — он что, издевается?

   — Как... трогательно. А вам не приходило в голову, что если вы погибнете в сознании Лиззи, то проснувшись, она обнаружит рядом с собой ваш труп? Это на её состояние не повлияет, как думаете?

   — Этого не случится. Я буду осторожна.

   Конечно, в чём-то Ройсбург был прав. Но я не собираюсь погибать в их с Лиззи кошмарах... Я собираюсь их оттуда вытащить! Контролировать ситуацию, умело используя возможности растомага, и в результате — избавить их от этого ужаса раз и навсегда. Как он не понимает?

   — Вы слишком самонадеянны, Абигаль Райя. И не слишком образованны. При всём моём уважении к вашим... ученическим заслугам.

   Слово «ученическим» этот... гад нелюдимый выделил особо. Намекая, видимо, что я — тепличная академическая заучка, жизни не видевшая... Хорошо — пусть так! Он прошёл не одну войну. Он старше меня. Опытней. Я и не спорю! Но почему он решил, что это даёт ему право, взирать на меня вот так... Словно нашёл новый, неизвестный науке подвид нежити: с одной стороны — руки чешутся уничтожить, с другой — надо бы изучить...

   — Милорд Ройсбург...

   — Я ЗАПРЕЩАЮ пробираться в чьи-либо сны. В сны некромагов, кем бы они ни были. Ночные кошмары — это... плата за дар, и с этим придётся смириться. Вы меня поняли?

   — Но, милорд!

   — Видимо, нет, — хозяин поместья посмотрел на меня скорее грустно, чем зло. — Я так понимаю, что просто запрет вас не остановит? Что ж...

   Сила — чернильно-чёрная, тягучая заклубилась по комнате.

   — Я запрещаю вам бродить по снам некромагов, — повторил Ройсбург, запечатывая приказ магией.

   — Что вы делаете?!

   — Ничего предосудительного. С этого момента вас будет выбрасывать из любого сна, — пояснил некромаг. — Кроме собственного, разумеется — девушкам в вашем возрасте часто снятся... прекрасные сны. Не зверь же я, чтобы лишать вас девичьих грёз! Можете быть свободны, Аби. Советую выбросить геройские планы из вашей хорошенькой головы, и заняться чем-то действительно полезным. Обучением Лиззи, например?

   Магией меня вышвырнуло из кабинета. Нашкодивший котёнок — вот кто я с точки зрения милорда Ройсбурга. Он не лишает меня девичьих грёз — как мило!

   Мне показали, где моё место. Заколдовали и вышвырнули вон. Вот к чему привели попытки убедить некромага в том, что я права и могу быть полезна.

   Думаете — пойду теперь плакать над своей несчастной судьбой, отказавшись от планов? Не надейтесь! Не в первый раз мне показывают — кто я. Можно подумать, я не знаю! Так обидно было, конечно, впервые, но...

   Однажды Валенсия Раст, это было во время в экспедиции — мы всем курсом изучали горные растения, остановила всю группу на высоком склоне только для того, чтобы показать крошечную сосенку. Деревце цеплялось за обрыв сильными корнями, что проросли прямо в камень. Удивительно, что оно выжило в таких условиях:

   — Посмотрите и запомните. Как бы ни было тяжело — цепляйтесь за любую возможность! Прорастайте корнями. Даже если у вас из-под ног вырвали почву. Будьте сильны. Будьте стойки, ибо вы — растомаги, а значит, не можете быть слабее духом, чем растение...

   «Плата за магию»? Скажите, пожалуйста! Он это серьёзно? С чего он решил, что я непременно погибну, если попаду в кошмар некромага, в эту их... как её? Пустошь серую? Я уже там была, и ведь ничего не случилось, наоборот — лиангост спас нас. Ладно, допустим, Ройсбург что-то знает. Что-то такое, из-за чего действительно не стоит больше рисковать — но тогда почему не сказать мне об этом прямо?

   — Обедать! — раздалось у меня прямо над ухом.

   Вздрогнув, я чуть было не разнесла корнями дорогой паркет, призвав на помощь всё, что растёт в саду! Разве можно так пугать растомага? Растомаг — создание нежное, как мы только что выяснили — чуть увидит кошмар некромага — всё, смерть!

   — Спасибо, — вздохнула я, заставив себя успокоиться — меня обидел Ройсбург, и госпожа Фейр тут совершенно ни при чём.

   — Лиззи уже в столовой, ждём только вас, дорогая.

   Я кивнула. Хоть кому-то я здесь дорога, уже неплохо. Да и есть хочется. Ладно — пойду обедать. Поем, может, что и придумаю...

   — Ну, что? — Лиззи уставилась на меня в предвкушении.

   — Запретил, — вздохнула я.

   — За столом — никаких бесед о делах, — госпожа Фейр изо всех сил делала вид, что сердится — на самом деле она была искренне рада, что у Лиззи теперь есть кто-то, с кем можно не только учиться, но играть и разговаривать — она надеялась, что Лиззи пойдёт это на пользу. — И — никакой магии! Помните, Аби.

   Я улыбнулась и принялась за суп, показывая пример своей подопечной.

   — Вашим цветам не тесно в спальне? — спросила экономка, когда обед подошёл к концу. — Может, перенести их в оранжерею?

   — Хорошая идея, госпожа Фейр. Обещаю, что подумаю над этим.

   — Роскошная коллекция, — улыбнулась растомаг. — Вы — талантливая девушка, Аби.

   — Спасибо.

   Похвала была мне приятна, особенно после того, что устроил в своём кабинете Ройсбург. Вот уж кто талантливой меня не считал!

   Хорошо — пусть неталантливая. Просто — лучшая ученица Академии, устраивает? С чего он решил, что я ни на что не гожусь? Почему не дал мне шанса попробовать? В первую же попытку я его выдернула из кошмара его и себя — это он посчитал провалом?

   Да он просто не понимает, чего можно добиться. Если поработать. Поэкспериментировать. Заняться полноценным исследованием проблемы. На подобные подвиги у великих учёных уходили годы. Благодаря результатам экспериментов спасено тысячи жизней магов и простых людей. Это ему ни о чём не говорит? Не вдохновляет?

   Чурбан бесчувственный! Недальновидный... трус! А как же самоотверженность? Ради жизней тысячи других? Хотя бы вверенного ему отряда юных некромагов — они ведь хотят жить, они совсем молодые — только вчера из Академии! Их ему не жалко?

   Я сжала кулаки и стала дышать: вдох — выдох, вдох — выдох... Перевела взгляд на Лиззи и спросила:

   — Какой цветок ты хотела бы вырастить первым?

   — Чёрный багульник, — тут же выпалила девчонка. — Я читала про него.

   Мы с госпожой Фейр переглянулись. Растение использовалось в качестве охраны от нежити. Чёрным багульником обсаживали деревни — люди верили (и что удивительно, верят до сих пор), что оно поможет во время прорыва.

   Ерунда, конечно, хотя Клайв рассказывал — они действительно опрыскивали нежить настойкой багульника — какое-то время после этого монстру приходилось восстанавливаться, что давало некромагам фору. Что именно происходило с личем, правда, никто мне так и не смог толком сказать — во время прорыва не до исследований. А жаль. Интересно было бы узнать.

   — Лиззи... Даже очень густые заросли Чёрного багульника дадут минут десять-пятнадцать, — начала я, внимательно следя за реакцией Лиззи — сильно разочаровывать девочку не хотелось.

   — Но в первый прорыв, — подняла на меня глаза госпожа Фейр (вид у неё был обиженный, словно я сказку растоптала на глазах у ребёнка). — Именно это растение спасло людей!

   — Первый прорыв! Я читала! А что там было? — тут же подпрыгнула Лиззи.

   Ну, вот. Приехали. Придётся и историей заняться — в справочнике Лиззи могла найти разве что упоминание — факты без объяснений и подробностей. Лиззи не должна быть похожа на Клайва и его друзей, за которых все курсовые работы по истории писала я. Правильно — зачем им знать историю? Они же собираются сражаться с нежитью. Милорд и Лиззи учит также — контроль над силой, заклинания. Ничего не рассказывает, не объясняет. Да он вообще с ней почти не разговаривает!

   — Есть легенда, — проговорила госпожа Фейр, — о том, что именно заросли чёрного багульника спасли деревню от нежити, когда случился первый