Оглавление
АННОТАЦИЯ
Влад начинает расстегивать пуговицы. Он лев, хозяин прайда, затащивший в свое логово овцу. Наслаждается добычей и не торопится ее съесть. Играет.
Смотрю, как завороженная: одна пуговица, вторая, третья…
– Ч-что ты делаешь? – спрашиваю осипшим голосом, шумно вздыхаю и дергаю ручку двери. Заперто!
О нет! Сигнал опасности набатом гудит в голове.
Бежать! Срочно! Немедленно!
– А как ты думаешь?
– Не смей! – я дрожу от волнения. – Не смей!
ГЛАВА 1
– Варь, привет! Мать говорила, что сегодня к тебе придет свататься жених.
На меня смотрит с любопытством болтливая соседка Ася. В ее глазах так и щелкают вопросы и вопросики.
«И принесла ее нелегкая!» – в сердцах думаю я. Встреча с главной сплетницей подъезда всегда заканчивается бедой.
Так и случилось! День, который должен был стать для меня самым счастливым, к вечеру развалился к чертям собачьим.
***
– Не плачь! Я тебе говорю, не смей плакать из-за этого ублюдка! – приказывает мне мама.
– Он не ублюд-о-о-о-к, – вою я в подушку, размазывая по лицу тщательно наложенный макияж.
– Эх, ты! Доверчивая дуреха! На что теперь жалуешься?
Голос мамы звенит от возмущения, и ему тоненько вторят стеклянные бокалы для шампанского.
Огромная, нежно-палевая мастифа, дремлющая на коврике возле дивана, поднимает голову и удивленно смотрит кротким взглядом сначала на меня, потом на маму. Убедившись, что ей ничто не угрожает, собака вновь кладет нос между лап и закрывает глаза.
– Сережа придет…
– Ага! Придет! Как же! Его хитрую рожу за версту видно было, а ты от любви ослепла! Правда, Абби? – спрашивает мама мастифу и треплет ее по холке. – Наша глупышка Варя попалась на удочку очередного проходимца.
Но Абби мои проблемы до лампочки. Она только глубже зарывает нос в лапы.
– Он не проход-и-и-и-мец…
– Как ты могла хорошую работу в банке бросить?
– Так н-а-а-а-до. Сережа сказал, что мы, как только поженимся, будем жить в Испан-и-и-и…
– На твои деньги?
– У Сережи временные трудности. Я хотела помочь.
– Идиотка! И как я родила такую глупую и доверчивую дочь?
– Я не гл-у-у-у-пая. У меня красный дипл-о-о-о-м…
– Не хочу больше слушать это нытье! – мама встряхивает кудряшками. Все современные женщины выпрямляют волосы специальным утюжком, а моя противоречивая мама, наоборот, завивает. – Все, хватит!
– Но он… как ты не понимаешь, он меня л-ю-ю-ю-бит. Подарки делает.
Я бросаю на стол ключи от машины, которые сжимаю во вспотевшей ладони. На брелоке написано «Мерседес-Бенц». Название расплывается: слезы градом катятся по лицу.
– Тогда сам он где?
– Н-не знаю…
Я действительно не знаю.
Мы встречались уже три месяца и собирались пожениться. Сегодня Сергей должен был прийти к нам на ужин, познакомиться с мамой и сделать мне официальное предложение, но неожиданно пропал. Мы договорились на шесть часов вечера, но сейчас уже восемь, а жениха все нет.
Час назад позвонили в дверь. Мы воспряли духом. Я побежала прихорашиваться, а мама выглянула в коридор и обнаружила на коврике брелок ключей от машины. Я сразу догадалась, что это привет от жениха, и буквально расцвела: решила, идиотка, что это такой предсвадебный сюрприз. Выскочила на лестничную клетку – никого.
Странно, где же он?
Телефон в моей руке раскалился от многократных вызовов любимого, но жених по-прежнему не брал трубку.
– Ладно, не реви. Жалко, что ужин остыл, – Мама косится на праздничный стол, накрытый для дорогого гостя. – Пойдем, машину посмотрим. С блудливого козла, хоть шерсти клок.
– Он не блудл-и-и-и-вый…
Я вытираю мокрые глаза, сморкаюсь и встаю с дивана. Не понимаю, что случилось, но соглашаюсь с мамой: слезами проблему не решить. Надо действовать.
Мы спускаемся на первый этаж и выходим из дома. У подъезда стоит роскошный черный кабриолет с открытым верхом. Кремовые сиденья из натуральной кожи золотятся в лучах заходящего солнца.
Я растерянно хлопаю глазами. Сергей говорил, что у него трудности с деньгами, а тут это… чудо.
Сердечко вспархивает, как весенняя птичка: так приятно ошибиться в своих бредовых предположениях! Я гордо смотрю на маму, та тоже счастлива, проводит ладонью по капоту и зажмуривается от удовольствия.
Вокруг толпятся соседские мальчишки. Бабульки разглядывают этот шедевр заграничного автопрома и качают головами.
– Слышь, Татьяна, это чья же такая будет? – спрашивает наша соседка.
– Жених Варе подарил, – отвечает мама. В ее голосе слышатся горделивые нотки.
– Ой, ли?
– Да, это моя машина.
Я показываю брелок и демонстративно нажимаю на кнопку. Легкий щелчок, и двери открываются. Встряхиваю волосами, окидываю томным взглядом зевак и сажусь за руль. Настоящая леди, сама элегантность и женственность, за рулем крутой тачки.
– Мама, давай покатаемся, мозги проветрим.
– А то!
Мама опускается на пассажирское сиденье и с вызовом смотрит на соседок, словно говорит: «Любуйтесь, завидуйте!»
Я завожу мотор и трогаюсь с места…
– Варь, а Варь, так и поедешь с открытым багажником? – доносится удивленный возглас.
Оглядываюсь. И правда: крышка торчит вверх. Вот незадача! И чего она отвалилась?
Выхожу из машины, огибаю ее. Передо мной к багажнику прошмыгивают мальчишки. Заглядывают, отшатываются, словно привидение увидели, а потом с выпученными глазами и с визгом несутся врассыпную.
Что такое? Наклоняюсь сама и… застываю от ужаса: на коврике, свернувшись в клубок, лежит человек с окровавленной головой.
Первая мысль, что это Сергей, сразу пропадает. На жениха лежащий неподвижно мужчина совершенно не похож.
– Там труп! – несется по двору оглушительный крик.
– Где труп? Покажите!
– О боже! Мамочки мои!
– Вызовите полицию!
– И скорую!
Я слышу возгласы, но стою неподвижно, согнулась буквой «зю», не могу осмыслить происходящее. Бабульки срываются со скамейки и окружают меня. Мама тоже выбирается из машины.
– Пипец! Варьк-а-а-а! Ты в какую задницу влезла?
– Н-не знаю, – заикаюсь от ужаса я.– Что делать-то, а?
– Посмотри, может, он еще жив.
Я тяну трясущиеся пальцы к запястью парня, отодвигаю рукав рубашки, пытаюсь нащупать пульс, но ничего не чувствую. Меня колотит от страха и адреналина, бушующего в крови.
– Жив?
– Н-не знаю….
– Вот дуреха, заладила. Теплый хоть?
– К-кажется.
– Так проверь еще раз!
Я касаюсь руки мертвеца, и… он хватает меня. Взвизгиваю, ударяюсь затылком о крышку и отскакиваю в сторону. Мозг, кажется, взорвется от боли.
– Ты кто? – вполне членораздельно спрашивает парень и садится.
– В-варвара, – заикаюсь я. Бабульки на всякий случай делают несколько шагов назад. – А, т-ты кто?
– Полицейский, – парень трогает лоб с большой раной, охает, потом разглядывает окровавленные пальцы. – Едрить-колотить!
Моя голова гудит, как церковный колокол: ни мыслей, ни предположений, – пусто!
– Как я здесь оказался?
– Н-не знаю…
Парень хмурится, словно что-то вспоминает, и вдруг хлопает себя по колену:
– Вот дрюк волосатый!
– Кто? – единый возглас вырывается из глоток свидетелей моего позора.
– А чья это машина? –вопросом на вопрос отвечает раненый.
– М-моя.
– Отлично! – полицейский выбирается из багажника, шатаясь, выуживает из кармана наручники и протягивает их мне. – Пройдемте, дамочка, в отделение.
– К-куда?
Я ошарашенно вздрагиваю. Кажется, судьба сегодня решила меня добить.
– В отделение.
Он ловко пережимает мое запястье и защелкивает браслет.
– Нет, погодите, – спохватывается мама и цепляется за рукав парня, – куда вы уводите мою дочь? За что?
– За преступный сговор, нападение на представителя власти и за кражу автомобиля.
– Кражу? Какую кражу, – лепечу я.
Брелок огнем жжет ладонь. Я встряхиваю рукой и сбрасываю ключи на асфальт.
– Молодой человек, как высмеете! – мама грудью идет на полицейского. – Моя дочь ничего не крала. Ей машину час назад подарил жених.
– А жених у нас кто? Сергей Запорожский, как я полагаю?
Я не говорю, не в состоянии, только, как китайский болванчик, качаю головой. Моя жизнь разваливается на глазах у жителей нашего дома, и остановить это разрушение никто не в силах.
В отделении полиции я узнаю всю неприкрытую правду. Мой драгоценный Сереженька оказался брачным аферистом. Он выбирал наивную и доверчивую девушку, заводил с ней роман. Потом под предлогом женитьбы уговаривал ее взять крупный кредит.
Но и этого ему казалось мало. Он пользовался документами очарованной им дурочки, как хотел, и брал в долг у ростовщиков и в лавочках микро-займов. Когда собирал приличную сумму, благополучно исчезал с деньгами.
За Сергеем давно охотилась полиция и, когда его хотели схватить, он ударил полицейского, запихал его бездыханное тело в багажник. Прыгнул в автомобиль, потом заехал на ближайшую мойку и поручил сотруднику перегнать машину к моему дому и подбросить ключи к двери квартиры. Зачем? Одному Богу известно. Может, так он надеялся выиграть время и запутать следы.
К своему ужасу, я узнала, что на мне числится огромный долг в несколько десятков миллионов рублей, который покрыть мы с мамой не могли, даже продав квартиру, имущество, мастифу и свои органы в придачу.
Жизнь рухнула в ад.
ГЛАВА 2
– Что ты сказал? – сипло переспрашиваю я и смотрю на вошедшего в кабинет адвоката компании. В глаза словно песку насыпали. Усталость дает о себе знать: всю ночь работал над важными документами. – Повтори!
Александр Борисович Зелинский переступает ногами, пережидая мою вспышку гнева. Мне трудно себя контролировать, загораюсь с полуоборота, и сотрудники об этом знают, стараются лишний раз не раздражать, хотя за глаза называют Динамитом.
– Вскрыто завещание вашего умершего австралийского родственника. Все движимое и недвижимое имущество, конезаводы, страусиные, крокодиловые фермы и многое другое, в общей сложности на сумму два миллиарда семьсот тысяч долларов, Даниэль Майер, ваш дед по материнской линии, оставляет вам, – скороговоркой произносит адвокат и замирает в ожидании.
– И?
– Есть одно условие, – его голос становится тише, он не смеет поднять глаза. – Вы должны иметь наследника.
– Какого хрена? – резко разворачиваюсь, и со стола летят бумаги. Наблюдаю, как они веером рассыпаются по полу и от этого еще больше злюсь. – Я сам разберусь, когда мне детей заводить!
– Да, да, конечно. Я вас понял, – адвокат смещается к двери подальше от гнева начальника. – Так и передам.
– Что передашь? – рявкаю я.
– Вы сами решите вопрос с деторождением в удобное для вас время.
Зелинский делает еще несколько шагов к двери. Я угрюмо смотрю, как он берется за ручку, поворачивает ее и…
– Стоять! – не выдерживаю я.
Адвокат так и застывает на одной ноге, как аист, вытягивая тощую шею с большим кадыком.
– Куда пошел?
– Вы сами сказали…
– А ты и послушался?
– Ну, слово босса – закон.
– Ты скажи, зачем мне нужны эти кони, крокодилы и страусы?
– Ну, не знаю. Из их кожи шьют дорогие сумки и обувь. Хороший бизнес.
– А мне он на кой хрен? Я дома строю!
– Расширение холдинга, дополнение его новыми ветками…
– Ты сам понимаешь, что бормочешь?
Я встаю из-за стола, просто задыхаюсь от нехватки воздуха. Рву галстук, удавкой стягивающий шею, ловлю краем глаза свое отражение в зеркальной дверке шкафа: глаза бешеные, на скулах гуляют желваки, челюсти сжаты.
Зверь, загнанный в клетку.
– Простите, так сказано в завещании вашего деда.
– Старик под конец жизни спятил?
– Нет, он подписывал документы в полном здравии.
Маленький, неказистый адвокат скромно опускает глаза, боясь встретиться со мной взглядом. Издавна известно, что гонцу, принесшему плохую весть, рубят голову.
Наконец справляюсь с удушьем и злостью и вдыхаю полной грудью.
– Александр Борисович, можем ли мы закрыть глаза на пункт о наследнике?
– Увы, нет. Контролирует исполнение последней воли вашего деда известная австралийская адвокатская контора «Грамерс и сыновья». Они те еще буквоеды! Договориться о послаблении не получается.
Я измеряю шагами кабинет, а в голове бунт мыслей. Сдалось мне это наследство? Своих денег полно. Но… как же мама? Австралия – ее родина, дом родной. Будут слезы и истерики. А отец? Только разборок с родителями мне не хватает для полного счастья.
Черт! Еще предстоит расширение бизнеса в Европу, лишние средства не помешают. Да и отдавать семейное дело в чужие руки нельзя.
– А если наследник не появится? Что тогда?
– Все наследство отойдет на благотворительные цели.
– Ладно, когда-нибудь будет вам наследник. Вы свободны.
– Установлены сроки, – тихо говорит адвокат, прикрывается папкой с документами и делает шаг к двери: вдруг боссу захочется поиграть в метание органайзеров, ручек и планшетов.
– Сколько?
– У вас есть год.
– Вот б…во!
Дед точно спятил! Внука ему подавай! Я топчу ногами важные бумаги: ярость сильнее разума, потом спохватываюсь, начинаю их собирать. Адвокат облегченно вздыхает и садится на корточки рядом. Какое-то время мы молчим.
– Владислав Павлович, у вас есть кто-нибудь на примете? – голос Зелинского звучит уже увереннее.
– В смысле? – я словно прорываюсь сквозь густой туман на свежий воздух. – Что ты имеешь в виду?
– Ну, кандидатка на роль вашей жены.
– Да таких полно, только свистни!
– Вот и свистните! Проблема сразу разрешится.
– Думаешь надо позвонить?
– А чего тянуть? Дело срочное.
Я открываю журнал звонков и просматриваю номера подруг. Можно позвать замуж Настю. Она красивая, с покладистым характером, будет хорошей спутницей жизни.
Но… Палец зависает над дисплеем. Настя – модель, и на днях она подписала контракт с Парижским Домом моды. Она ни за что не променяет престижный договор на ребенка.
Ладно проехали. Кто еще?
О, Белла, испанка с русскими корнями. Страстная штучка, готова развлекаться и заниматься сексом всю ночь. Беру ее. Уже набираю номер и опять торможу на половине дороги. Захочет ли она вынашивать ребенка. Вряд ли.
Каролина?
Глупа. Не хочу, чтобы у моего сына были примитивные задатки.
Елена?
Ревнивая истеричка. Такая не даст дышать полной грудью.
Черт? И кого взять?
Я бросаю айфон на стол.
– Нет! Ничего не выйдет. Эти девки замуж готовы хоть сейчас, но ни одна из них не захочет с пузом ходить и портить свою фигуру. Наследник же нужен срочно.
– А если найти какую-нибудь скромницу, заделать ей малыша, а потом забрать его?
– Я тебе кто? Племенной жеребец?
– Ну, если для дела надо…
– Предлагаешь суррогатное материнство? Нет, это не вариант. Яйцеклетку брать тоже надо от какой-то бабы, неизвестно, какая у нее генетика, – я вижу, как адвокат поднимает бровь, но тут же делает серьезное выражение лица. – Ладно, разберемся! –нажимаю кнопку интеркома: – Татьяна Николаевна, зайдите ко мне.
Руководитель секретариата тут же распахнула дверь, словно стояла за ней и подслушивала. Я ничего не имею против этой женщины с веселыми кудряшками, но ее вездесущность и осведомленность иногда шокирует. Отец настоятельно советовал опираться на нее во всех вопросах:
– Татьяна не только умна и сообразительна – она знает все подводные течения нашего бизнеса. На первых порах будет тебе хорошей помощницей.
– Я к вашим услугам, Владислав Павлович, – говорит секретарша.
Она смотрит на меня любопытными глазами. В руках держит блокнот и ручку, полностью показывая готовность к работе.
Ее деловитость вызывает в душе глухое раздражение. Есть же планшеты, ноутбуки, в современном мире живем. Зачем записывать указания по старинке, в блокнот?
«Интересно, она слышала или нет наш разговор?» – появляется непрошенная мысль.
– Что у нас там по плану?
– В одиннадцать часов встреча с представителями банка. В двенадцать – запланирован ланч с партнерами по бизнесу. В два часа…
– Достаточно. Я вас понял. Прикажите готовить машину.
День пролетает как обычно: встречи, договоры, согласования – работы у хозяина крупного холдинга много. Но в голове крутится только две мысли: что делать с наследством деда и слышала ли наш разговор с адвокатом ушлая секретарша?
ГЛАВА 3
Несколько дней я провела в полиции. Меня допрашивали снова и снова. Что знала, я, конечно, рассказала, но мои слова мало помогли делу. Выпустили меня как раз в тот день, когда нужно было отдавать первый взнос за кредит. Если с банковскими процентами мы с мамой еще могли справиться, то от ростовщиков отвертеться было практически невозможно. Вот-вот на пороге покажутся коллекторы, и придется держать ответ.
– Что будешь делать?
Мама нервно мерит шагами комнату, встряхивает кудряшками и заламывает пальцы – давняя привычка. Она так делает всегда, если сильно нервничает.
– Н-не знаю, – потухшим голосом отвечаю я.
Плакать я уже не могу. Нет ни сил, ни желания. В душе разливается такая пустота, что я все чаще выхожу на балкон и смотрю с высоты третьего этажа на родную землю. Она притягивает к себе магнитом и манит как естественный выход из положения. Нет человека, и нет претензий к нему.
Вот только падение с такого низкого этажа не принесет ничего, кроме боли. Сломаю пару конечностей, и все. И непутевая дочка в нагрузку к долгу ляжет на хрупкие плечи мамы, а она, видит бог! этого не заслуживает.
– Нет выхода, выхода нет, – бормочу я, шагая по комнате.
Мастифа печально поднимает веки и вздыхает: она со мной согласна.
Услышав бряканье ключей в замочной скважине, бреду в прихожую.
Мама врывается в квартиру в крайнем возбуждении. Ее глаза горят огнем. Рот кривится и кажется издалека маской клоуна: губная помада, наложенная неровно, делает его больше и безобразнее, чем он есть на самом деле.
– Что случилось? – пугаюсь я и осторожно оглядываюсь на дверь: вдруг следом ворвутся бандиты с ножами наперевес.
– Есть выход! – кричит мама и хватает меня заруки. – Варвара, есть выход!
Она хохочет и кружит меня по комнате. Бедная Абби трусцой удирает из-под наших ног и ложится за диваном. «Ох уж, эти ужасные люди!» – так и читается в ее печальных глазах.
Я с ней согласна. Возбужденная мама – тот еще экстрим для окружающих. Наконец она останавливается и пристально смотрит в глаза.
– Какой выход? – выдыхаю я.
– Трудный, но есть.
– Тогда зачем предлагаешь, если трудный? – интерес к маминой идее тухнет.
– Эх, боюсь, ты не справишься, – мама оглядывает меня.
– А что я?
– Из другого теста сделана. Кишка тонка. Силы духа в тебе нет. Ведомая слишком.
– Мама, не тяни кота за хвост!
Мастифа насторожено открывает глаза и смотрит на свой зад: «Хвост? Кто сказал хвост? Мой на месте».
Я не хочу ничего знать, но выбора нет, приходится слушать.
– Нужно провернуть большое дело.
– Ограбить банк? – я горько смеюсь. – Представляю картинку: мы на цыпочках крадемся к сейфу, а в зал врывается охрана.
«Кто такие?» – кричит.
А мы: «Ветеринары. Приехали к тигру». Правда, Абби?
Я резко наклоняюсь и хватаю мастифу за шею. Она испуганно вырывается и на всякий случай отбегает подальше. В ее глазах так и читается возмущение беспределом, творимым в ее адрес.
– К какому тигру? Ты, доча, чего?
Мама смотрит на меня так, словно видит умалишенную. Так и кажется, что сейчас покрутит пальцем у виска.
– Ма-ма, это реклама. Идет по телевизору. Я всего лишь пошутила, хотела разрядить обстановку.
– А-а-а…, – мама с сомнением качает головой, потом продолжает: – Нет, банк грабить мы не пойдем. Ну, его… Тут другое. А если… Короче, Варя, ты знаешь моего босса?
Вот уже десять лет мама работает заведующей секретариата в огромном строительном холдинге олигарха Захарова. Сам хозяин отошел недавно от дел, и на его место пришел сын Владислав, надежда и опора нации, как о нем недавно сказали в новостях.
– Этого заносчивого сноба, для которого все люди – пыль под ногами?
– Ну, не такое уж он и дерьмо. Работать с ним можно, если выполнять неукоснительно все требования.
– Хорошо. И что с ним не так?
– С ним все нормально, но сегодня я услышала сногсшибательную новость: ему срочно нужен наследник.
– Кто? – теперь у меня появляется желание покрутить пальцем у виска.
– Наследник! – мама с гордостью смотрит на меня.
– И какое отношение к этому имею я?
– Ты его родишь.
– Кто? Я?
– Да. Ты! Здорово, правда?
– Погоди, погоди! Я даже не знакома с твоим боссом.
– Не проблема, познакомишься.
– Мама, ты меня сведешь с ума! Сядь, наконец, и расскажи все по порядку.
– Короче…, – мама еще немного крутится по комнате, собираясь с мыслями, и наконец садится рядом со мной на диван. Абби настороженно поднимает голову. – У шефа есть дядюшка, австралийский магнат.
– Ничего себе семейка! Папаша – олигарх, дядька – магнат! Наворовали в свое время, вот теперь и кичатся богатством. Раскулачивать пора!
– Не ворчи. Воруют, потому что есть связи и возможности. У нас с отцом не было, вот и живем так. Но речь не об этом. Магнат умер.
– Ага! Значит, твой босс стал еще богаче на парочку миллионов?
– Там парочка миллиардов, но достанутся они не Владиславу, а его ребенку. Таково условие завещания.
– Не, почему так несправедлив мир? – теперь я начинаю метаться по комнате. – Тут не знаешь, как свести концы с концами, а богачам все деньжат прибывает.
– Ты погоди, не кричи. Здесь можно поймать удачу за хвост.
Бедная мастифа, услышав знакомое слово, бочком-бочком смещается ближе к кухне чтобы убрать свой хвост из нашего поля зрения. А выражение морды такое печальное, словно в доме кто-то умер.
И она права: мамуля сейчас устраивает похороны моей жизни.
– И как?
Теперь уже слушаю с интересом. Завтра нужно внести сто тысяч рублей – процентов по займу – одному ростовщику, а на очереди еще трое. Но денег нет, и в ближайшее время не предвидится. Мы с мамой отнесем в ломбард все ценные вещи, но вырученного не хватит даже на половину взноса.
– Владик не женат и у него нет детей. Кажется, и подруги сердца постоянной нет, так, на несколько ночей, потом меняет. Если в течение года не появится наследник, все огромное состояние уйдет на благотворительные цели.
– Опаньки! Ничего себе! Вот кому-то повезет! Только не нам. И что ты предлагаешь?
– Я же сказала, родить Владику ребенка.
Если бы меня ударили пыльным мешком из-за угла, я, наверное, так бы не удивилась. Стою и хлопаю глазами, не в силах что-то сказать. Я думала, что мама шутит, скажем, такой горький юмор, от безысходности, а она, оказывается, всерьез. И эта целомудренная и честная женщина готова подложить под сыночка олигарха свою драгоценную и единственную дочь?
– Ма-ма! За что ты меня так ненавидишь?
– Вот дуреха! А у тебя есть еще варианты? Ты нас втянула в эту заварушку. Была бы моложе, сама бы справилась, но для шефа я старая, вышедшая в тираж, тетка.
– Нет, нет, и еще раз нет! – кричу я и убегаю в свою комнату, хлопнув дверью.
Примерно час мама меня не трогает. Когда первый приступ истерики проходит, я начинаю размышлять здраво.
Не обязательно же становиться проституткой. Хотя… вон даже у Достоевского, Сонечка Мармеладова пожертвовала своим телом ради блага семьи. Чистая душа, незамутненное сознание…
А мне и жертвовать не надо, можно предложить себя для суррогатного материнства. Всего девять месяцев надо потерпеть, и у нас будут деньги, а у олигарха – наследник. Конечно, это ужасно, беспринципно и мерзко, но выхода нет, разве что сигануть с третьего этажа вниз.
Стоп! Третий этаж отменяется. Уже выяснена бесперспективность такого поступка.
Наконец собираюсь с мыслями и выползаю из комнаты. Мама раскладывает на столе украшения, которые скопились за много лет брака с отцом. Папа на каждый день рождения дарил мне и маме драгоценности. Но вот уже два года его нет с нами, погиб по нелепой случайности.
Я подхожу к пианино – источник моих детских страданий – и смотрю на фотографию. Со снимка мне лучезарно улыбается счастливый папа. На нем альпинистское снаряжение, в одной руке – шлем, а другая держит древко флага. А вокруг – заснеженные шапки гор.
– Папочка, почему ты не с нами? – шепчу я, глотая слезы. – Твоя глупая дочь попала в ловушку. Помоги нам с мамой, пожалуйста. Очень тебя прошу!
– Варя, ты что там застыла? – окликает мама. – Можешь прикинуть, сколько мы выручим за эти безделушки?
– Представления не имею, – отвечаю я.
Телефонный звонок бьет по ушам.
Мы вздрагиваем и испуганно таращимся на дисплей мобильника.
– Гав! – говорит Абби и пронзает нас взглядом, в котором плещется вселенская грусть.
– Кто там? – шепотом спрашивает мама.
Я пожимаю плечами: номер незнакомый, можно и не отвечать. Звонок замолкает, мы выдыхаем, и тут щелкает смс.
«Завтра срок выплаты процентов по кредиту. Ждем вас к 16-00. Адрес: улица Васильевский проезд, дом 15, офис 26. Советуем не опаздывать. Каждый час задержки – один дополнительный процент пени».
Мы не успеваем осмыслить написанное, как слышим стук в дверь. Я на цыпочках приближаюсь к глазку: у дверей топчутся два здоровенных парня и о чем-то переговариваются, потом один поворачивается и смотрит в упор прямо на меня. От страха я закрываю глазок пальцем, хотя прекрасно понимаю, что снаружи меня не видно.
– Что? – глаза у мамы блестящие и круглые, как пуговицы.
– Бандиты, – шепотом отвечаю я.
– Рано еще. Мы же не просрочили.
– Система запугивания.
– А-а-а, не открывай, нас нет дома.
– Думаешь, они не видели, как ты вошла в подъезд?
– Не знаю.
В полной тишине мы слышим звук поднимающегося лифта. Двери раздвигаются, и мужские голоса становятся глуше и пропадают вообще. Я осторожно убираю палец, смотрю в глазок: на лестничной клетке пусто.
– Ушли?
– Да.
– Что делать будем?
– Я согласна, – обреченно выдавливаю из себя.
– На что согласна? – мама смотрит на меня поверх очков.
– На суррогатное материнство, если нет другого способа заработать денег.
Мама всплескивает руками и тащит за собой в комнату. Кажется, она уже пришла в себя и готова снова развивать безумный план.
– И как ты могла об этом подумать? Ну, сколько ты заработаешь? Миллион? Два? Да все эти деньги уйдут на погашение процентов, а основной долг будет только расти.
Я теряюсь. Никак не могу сообразить, что хочет от меня мама.
– А что тогда делать?
– Соблазнить олигарха, выйти за него замуж и родить ему наследника.
Я плюхаюсь на диван и глупо хлопаю ресницами.
– Это невыполнимая задача! Он на меня даже не посмотрит!
– Зато всякие проходимцы смотрели и радовались твоей глупости. Подойди к зеркалу! – мама дергает меня, ставит на ноги и тащит в прихожую к огромному шкафу-купе. – Видишь себя.
– Ну…
– Баранки гну! Ты считаешь себя уродиной, достойной только ублюдков?
Я поднимаю зареванные глаза и разглядываю свое отражение.
Среднего роста, стройная, с тонкой талией и длинными ногами. Не 90-60-90, но тоже вполне ничего. Такая фигура называется «песочные часы». Лицо, опухшее от слез, но в нормальном состоянии оно вполне привлекательное. А главная моя достопримечательность – яркие синие глаза. Они всегда в первую очередь притягивают взгляды.
– Эти тусклые волосы перекрасим, – мама собирает в руку длинные пряди. – Сделаем грамотный мейкап и – вперед.
– Н-нет. Но я не умею соблазнять.
– Ничего, научишься. Я же рядом, и гламурные журналы нам в помощь. Заодно и проверим, правду ли в них пишут. Нам нужно для начала соблазнить его и затащить в постель, а потом будем действовать по обстоятельствам. Погоди, а когда у тебя месячные?
– Скоро будут, – краснею я.
– Ты от своего Сереженьки случайно не залетела?
– Ма-ма!
– А что мама? Я двадцать три года уже мама. Говоришь, скоро придут. Давай посчитаем. Пять дней месячные, еще несколько – отдых, а потом – время овуляции. Вот тут и нельзя упустить свой шанс.
– Так быстро? Но соблазнить мужика за десять дней невыполнимо!
– Надо! У нас нет выбора. Помнишь об этом? Через месяц бандиты заставят нас отрабатывать долг на трассе.
– Зачем?
– Варька, ты у меня совсем дурочка?
– Проститутками сделают? – выдыхаю я и закашливаюсь от страха.
– А как ты планируешь долги отдавать?
– Можно продать квартиру. Выручим несколько миллионов.
– А жить, где будешь? Под мостом?
Я всхлипываю, потом решительно вытираю слезы. Не до жиру быть бы живу. Может, еще ничего не получится из этой затеи.
– Все. Поняла. В какой цвет будем красить волосы?
– Давай сделаем тебя шатенкой? – мама приложила к моим волосам красящий оттенок. – Броско, привлекает внимание, и яркие глаза подчеркнем.
Забота закипела по полной программе.
Мы поскребли по сусекам, продали все, что можно было продать, и выплатили первый взнос процентов. Квартира без лишней мебели звенела пустотой, и каждое слово откликалось эхом.
– Ничего, Варя, – пыхтит мама, когда мы двигаем к выходу тяжеленное пианино, – свежо, просторно, для здоровья хорошо и польза большая: на месяц кредиторы должны оставить нас в покое.
Абби забирается на диван и взирает оттуда на нас потерянным взглядом, словно хочет сказать: «А я? Как вы теперь меня кормить будете? Неужели супом?»
Мама, пробегая мимо, притормаживает и смотрит на собаку. Я вижу, как по лицу родительницы гуляет мысль. Абби тоже неуютно. Она сползает на пол и прячется за диван, только нос торчит.
– Мама, хватит пугать животину, – я обнимаю собаку и прижимаю ее голову к себе.
– Слушай, дочка, у меня идея!
– Ты, о чем?
– Первым делом создадим череду случайных встреч. – Я составляю расписание Владика, знаю, где он бывает.
– Мне под колеса его машины нужно будет броситься?
– Зачем? – мама озадаченно смотрит на меня потом вздыхает. – Святая простота. Не надо так прямолинейно! Жаль, у него нет собаки, а так бы отличная вышла встреча в парке. Общие интересы, прогулки, туда-сюда… глядишь, и сладили бы.
– Этот вариант отпадает. Предлагаешь записаться к твоему боссу на прием и предложить себя в качестве сосуда для его ребенка?
– Ты что! Забыла? Я же хочу, чтобы вышла за него замуж. Тоньше будем действовать. Хотя… есть идея!
ГЛАВА 4
Глаза мамы загораются лихорадочным блеском. У меня мороз пробегает по коже: кажется, мамуля решительно настроена выдать меня замуж за правильного, с ее точки зрения, человека.
– Мама, не пугай меня. Я каждый раз вздрагиваю, когда ты так говоришь. Я сама разберусь.
– Разберется она! Ты у меня как кошка, все время влюбляешься в дворовых котов, а на благородных персов даже не смотришь.
На это мне ответить было нечего, увы. В школе я сохла по двоечнику и хулигану, в универе не спала ночами из-за отвязного сыночка депутата, а устроилась на работу и сразу влюбилась в первого клиента, который обобрал меня до нитки.
И все эти кавалеры оказались первостатейными гадами. Видимо, не умею я выбирать мужчин. Может, и правда, прислушаться к словам умудренной житейским опытом женщины?
– Ма-ма, не начинай! Что у тебя за идея?
– Абби нам еще пригодится, вот увидишь!
Мастифа, услышав свою кличку, настораживается и на всякий случай уползает с глаз долой.
– Для чего?
– С помощью нашей умницы мы создадим первую случайную встречу.
– Ты же говорила, что у босса нет собаки.
– И что? Владик каждое утро делает пробежку в соседнем с его жилым комплексом парке. Три километра туда и три километра обратно. Завтра ты возьмешь Абби и составишь ему компанию.
– Завтра?
– А чего тянуть? Помнишь, у нас десять дней.
– Но он на меня даже не посмотрит.
– Значит, заставим. Нужно, чтобы Абби убежала. Ты кинешься за ней, выскочишь на дорожку и столкнешься с боссом. Он поможет тебе поймать собаку, так и познакомитесь.
– Ничего не выйдет, – я с сомнением смотрю на мастифу. – Даже представить не могу, чтобы эта лентяйка куда-то побежала.
– Да, незадача, – мама на секунду замолкает, потом радостно вспыхивает, – я пойду с вами и кину Абби мяч. Она побежит, ты за ней и… прямо во Владика головой. Как тебе?
– Твой босс увидит мяч и поймет, что все спланировано.
– Тогда выпущу из сумки кошку. Абби побежит на ней, ты за Абби и…вы с Владиком столкнетесь.
– Где ты возьмешь кошку?
– Да, незадача!
Мама захватывает в горсть подбородок, задумчиво качает головой и снова задорно встряхивает кудряшками. «Может, мне ее замуж выдать? – неожиданно меня озаряет идея. – Вон сколько энергии! Словно это ей двадцать три года, а не мне».
– И что делать?
– А, решено! Будем импровизировать.
Но импровизировать, не зная местности и маршрута босса, – то еще занятие. Пришлось вечером поехать на разведку. Мы внимательно рассматривали беговые пути, пока не нашли лужайку на пригорке, с которого открывался отличный вид на парк. Это место и стало нашей смотровой площадкой.
Мама будит меня рано утром. Прическа «гнездо токующего глухаря», макияж «я только проснулась, но свежа, как персик», наряд для пробега «посмотрите на мои прелести» –и мы готовы к ответственной миссии по завоеванию олигарха.
Чтобы ничего не перепутать, вызвали такси.
– Владик выходит на пробежку в шесть часов, – горячо шепчет мне мама в машине, – потом – душ, утренний кофе, и он выезжает на работу.
– Но сейчас только пять утра, – зеваю я и прижимаю к себе Абби. – Ты мне выспаться не дала.
– Нам нельзя опаздывать. Упустим свой шанс.
В парке еще пусто, но здорово! Я первый раз так рано выхожу из дома. Оказывается, легко дышится, когда загазованная столица еще спит. Воздух наполнен свежестью и ароматом лета, где-то рядом задорно поет птичка. Я с удивлением пытаюсь найти ту птаху, которая выводит занятные трели. Неужели в Москве есть еще какие-то птицы, кроме голубей и воробьев?
Открытие за открытием!
Мы взбираемся на пригорок, с которого открывается прекрасный вид на пруд, где плавают кругами утки, на цветник, расположенный неподалеку, на беговую дорожку с отличной амортизацией. Каждый шаг по ней пружинит и подбрасывает ввысь, отчего хочется встать на носочки, раскинуть руки, как крылья, взлететь высоко-высоко в небо и раствориться в облаках. Там хорошо! Там нет ни долга, ни бандитов, ни олигарха, которому непременно нужен наследник.
Я с удовольствием разминаю затекшие ноги, делаю несколько наклонов: вдруг и правда придется догонять мастифу Абби, хотя сама в это не верю и кошусь на нашу красавицу: гуляет, обнюхивает кусты и деревья, задирает ногу, оставляя метки.
– Варя, смотри! – мама протягивает мне театральный бинокль, который на всякий случай прихватила с собой. – Видишь ту группу мужиков в колготках? Кажется, среди них босс.
– Кажется, или точно он?
– Вроде он. Капюшон на голове, лицо скрывает.
– Где?
Я ничего не могу разглядеть, поворачиваюсь и наконец замечаю несколько бегунов, приближающихся к нам с левой стороны пруда. Все мужчины молодые, высокие, спортивно сложенные и одетые в специальные костюмы для бега: лосины, шорты, куртки с капюшонами.
– Видишь?
– Мама, и какой из них твой босс? Они все одинаковые! – шиплю я.
Мама выхватывает бинокль и пристально вглядывается вдаль. Я начинаю нервничать. Абби ложится у моих ног и никуда удирать не собирается, но постоянно шевелит ушами, тревожась.
– Смотри, вон тот, у которого черные колготки с зелеными разводами, – говорит мне мама. – С ухоженной щетиной.
– Они все со щетиной. Откуда я знаю, ухоженная она или нет!
– Все, некогда разговаривать! – прекращает перепалку мама. – Давай! Абби, вперед!
Мастифа поднимает голову, шумно вздыхает и на всякий случай прячет хвост. Мама вытаскивает из сумки мячик, показывает собаке и замахивается, намереваясь бросить.
Абби отворачивается и закрывает глаза.
Мама растерянно смотрит на меня.
– А что ты хотела? – развожу я руками и облегченно вздыхаю: план проваливается, можно ехать домой.
– Нет, что за псина! А ну, вставай! – мама тянет Абби за ошейник. Та поднимается, но начинает пятиться задом. Мама смотрит на беговую дорожку, на мастифу, на меня и вдруг выбрасывает мяч вперед, толкает меня и шипит: – Быстрее! Беги за ним!
От неожиданности теряю равновесие и наклоняюсь вперед. Мама придает мне ускорения ладонью по спине, и я несусь с горки, как шальная, не разбирая дороги. Теперь, наконец, понимаю мамин великий замысел: тоньше действовать – это ломиться, как танк, сквозь кусты и пыхтеть от усердия.
Вдруг чувствую, как по ногам меня кто-то бьет. Оглянуться не успеваю: мимо золотистой молнией сверкает дурмашина, по кличке Абби, и… врезается в одного из бегунов. Тот падает, я – сверху.
Контакт состоялся.
Мы мгновение смотрим друг на друга. Ничего такой, Владик, симпатичный. Я уже открываю рот, чтобы извиниться, как он сталкивает меня с себя, вскакивает на ноги.
– Смотреть надо, куда бежите!
– Я случайно. Простите, – бормочу я, барахтаясь на дорожке. «Хоть бы руку предложил, джентльмен называется, мать ети!» – выползает едкая мысль. – Собака под ноги бросилась.
– Воспитывать надо свою псину, – заявляет это чмо и разворачивается, чтобы убежать, так и не подав мне руки.
Я сажусь, от обиды чуть не плача, и выкрикиваю ему вслед:
– А у вас случайных неприятностей не бывает? Это вам воспитания не хватает! Хам!
Мужчина вдруг разворачивается, подлетает ко мне и резко наклоняется. Его глаза горят огнем, угол рта приподнимается. Так и кажется, что он сейчас зарычит на меня. Я падаю на спину: свят-свят! От такого бешеного лучше держаться подальше.
И тут происходит непредвиденное: я только вижу, как сбоку мелькает силуэт мастифы, и наша ленивая и супер дружелюбная девочка всей массой в пятьдесят килограммов обрушивается на мерзавца, посмевшего обидеть хозяйку.
Владик (если, конечно, это был он) падает на меня и пригвождает мое бедное тело к беговой дорожке. А сверху, как вишенка на торте, ему на затылок капает слюна Абби. Я вижу, как она переливается всеми цветами радуги.
Миссия, думаю, завершилась полным провалом.
ГЛАВА 5
Новость, принесенная адвокатом, не давала мне работать весь день. Голову сломал, что же делать? Казалось бы, не такой великий труд состряпать ребенка, но этот маленький человечек станет потом претендовать и на дядино состояние, и на мое, и на деньги моих родителей.
При таком раскладе хочется, чтобы его родила достойная женщина и желательно естественным путем без этих современных ухищрений.
– Влад! Влад! Вернись к нам! – окликает меня Настя и плюхается рядом.
Она делает глоток шампанского, потом начинает обмахиваться салфеткой: только что зажигала рок-н-рол на танцполе, взмокла.
Я, Стас Гомельский, Настя и Ирина, невеста Стаса, сидим в клубе и празднуем подписание Настиного контракта. Стол ломится от деликатесов, в ведерке со льдом остывает «Дон Периньон», друзья веселятся, а мне не до смеха, загрузил адвокат голову по полной программе.
– Что?
– Ты, о чем задумался?
– О детях, – отвечаю я и наблюдаю за реакцией друзей.
– О чем? – хохочет Стас. –А что, уже есть наследник на подходе?
Настя хмурится и обиженно отодвигается.
– Пока нет, но нужен.
– Так в чем дело? Женись.
– Запросто. Настена, выйдешь за меня?
– Ну, ты даешь! – восклицает Ирина и всплескивает руками. – Разве так предложения делают?
Поворачиваюсь к Насте, внимательно смотрю на нее. Я, конечно, шучу, но, как известно, в каждой шутке есть доля правды. Одно дело гадать, согласится Настя на брак или нет, и совсем другое убедиться самому.
Она теряется, краснеет, но отводит взгляд, теребит в руках салфетку, потом в сердцах бросает ее на стол и встает.
– Ты, наверное, шутишь? – ее зеленые глаза темнеют и становятся похожи на море перед грозой.
Настя – настоящая красавица. Все при ней: точеная, тоненькая фигурка, светлые длинные волосы, потрясающие глаза и губы. Когда она идет по подиуму, меня охватывают приступы ревности. Мне хочется встать и увести ее подальше от глаз похотливых мужиков, которые пялятся на мою женщину.
Не знаю, это любовь или чувство собственности, но с Настей мне легко: непринужденные отношения без обязательств и взаимных упреков.
– Вовсе нет. Поженимся и сразу сделаем малыша. Чего тянуть? Мне уже тридцатник стукнуло.
– Какие дети? Ты спятил? У меня контракт на три года.
– Я знаю, но все же…
– Вот через три года мы можем вернуться к этому разговору, но не сейчас. Ты только представь, что у нас будет за семья: я в Париже, ты в Москве, редкие встречи на нейтральной территории. Да и ребенка я не могу родить сейчас: нарушение договора грозит огромной неустойкой.
– Плюнь на нее! Я заплачу.
– Дорогой, ты давишь на меня, – Настя реально сердится. Она не ожидала атаки с этой стороны. – Я не могу принять такое решение с бухты-барахты. У тебя что, прихоти, как у беременной?
– И правда, Влад, ты куда-то торопишься? – встает на защиту Насти Стас. – Раньше тебя вопрос детей не интересовал. В честь чего завелся?
– Просто задумался о бренности бытия., – не вдаюсь в подробности я. – У меня дядя умер в Австралии. Так и прожил жизнь бобылем, ни семьи, ни детей. В старости, что называется, и воды некому было подать.
– Ой, прости, прости! – Настя садится рядом, обнимает меня и кладет голову на плечо. – Я не знала.
– Я и сам не знал.
Говорить больше не о чем. Настроение вечера пропадает, поэтому мы собираемся домой. Настя льнет ко мне в машине, гладит мое колено, но я поворачиваю в сторону ее дома.
– А прощальная ночь? – она обиженно надувает губы. – Я же завтра улетаю.
– Когда вернешься, наверстаем, не переживай.
Я торможу у ее подъезда, провожаю подругу до дверей и наклоняюсь для поцелуя, но он получается кривым и неловким: что поделаешь, не то у меня сегодня настроение.
Дома наливаю в стакан скотч, бросаю несколько кубиков льда и только после выпитого расслабляюсь.
Просыпаюсь неожиданно среди ночи, потому что кажется, что в комнате я не один. Открываю глаза – пусто. Напряженно прислушиваюсь – тишина. Поворачиваюсь набок, смотрю на часы: четыре утра, рано. Еще можно час поспать.
Закрываю глаза и тут слышу легкие шаги. Осторожно сажусь в кровати. Кто это? Вор? Но в нашем жилом комплексе зверская охрана, да и на десятый этаж никто не заберется.
Вот щелкает дверка холодильника, скрипит паркет в гостиной, кто-то надсадно кашляет и сморкается. Холодный пот бежит по моей спине, нервы натянуты, как канаты, в крови бушует адреналин. Осторожно встаю, беру настольную лампу и с ней наперевес иду на цыпочках к кухне.
Дверь внезапно распахивается: на пороге стоит неизвестный старик в белой одежде. В полумраке призрачного света уличных фонарей он кажется привидением.
– А вот и ты, племянничек! – заявляет старик и идет на меня. – Где мой наследник!
Я пячусь задом, ногами натыкаюсь на край дивана и падаю на него. Дядя тянет руки к моему горлу. Костлявые пальцы обручем смыкаются на шее. Я пытаюсь вывернуться, бью старика ногами и руками, но они проваливаются в пустоту.
– Нет, нет! – кричу я и… сажусь в кровати.
Я дома, в своей спальне. Первые лучи солнца уже пробиваются сквозь неплотные шторы и гуляют по подушке, упакованной в черную наволочку с рисунком из редких веточек цветущей сакуры. Меня трясет от пережитого ужаса. Сердце колотится в горле. Тело покрыто липким потом.
Это был чертов сон! Всего лишь сон!
Нет, надо выколотить из башки мысли о ребенке. Не нужно мне дядькино наследство. Обойдусь!
От принятого решения становится легко на сердце. Душ, спортивный костюм, – и я готов к пробежке. Привычный маршрут успокаивает, любимая музыка настраивает на рабочий лад. Так, что у нас там сегодня по плану?
Мяч выскакивает из кустов неожиданно. Я подпрыгиваю, чтобы не наступить на него, но тут вижу, как на меня летит огромная собака. Бросаюсь в сторону и… сталкиваюсь с женщиной. Тройную атаку не выдержит ни один человек. Я падаю на дорожку, сверху с размаху сваливается девица. Болью взрывается все тело. От злости выкрикиваю первое, что приходит в голову.
– Смотреть надо, куда бежите!
И вместо извинений девица вдруг начинает хамить. Я вскакиваю. Терпеть не могу таких нахалок! Хочется схватить ее и встряхнуть хорошенько. Ярость, как раскаленная лава, бурлит в груди.
Наклоняюсь и… опять оказываюсь на земле, придавленный на этот раз злобной псиной. И куда исчезли все люди, что бежали следом за мной?
– Мать твою! – вырывается у меня.
Я чувствую мерзкое собачье дыхание на своей шее, и влажные капли падают за шиворот. От отвращения мутится в глазах, а желудок сводит спазм.
– Тихо, не шевелитесь, – шипит девушка.
– А ты не командуй!
Выстрел пронзительных, синих глаз пронзает до печенок. Ух, ты! Какая злючка-колючка! Незнакомка открывает рот, чтобы сказать очередную гадость, и тут интонация ее голоса меняется:
– Абби, девочка, мне ничего не угрожает. Отпусти нас.
– Девочка, да это настоящая слониха! – рычу я.
– Абби, проказница, ты что делаешь? – доносится встревоженный, но до боли знакомый голос.
Что это? Остатки ночного сна?
Тяжесть внезапно исчезает. Я встаю, поворачиваюсь и вздрагиваю от ужаса: на меня смотрит Фантомас.
ГЛАВА 6
«Мама? Черт! Зачем она вылезла из кустов. Сейчас ее узнают и сдадут нас в полицию», – отчаянно думаю я.
Бегун упирается руками в дорожку, легко отталкивается, встает и… вскрикивает. Я тоже сажусь, но из-за его ног не вижу, что так испугало взрослого мужика. Но тут он делает шаг в сторону, я поднимаю голову, и… моя челюсть отваливается, и только что слюна не капает с подбородка, как у Абби,
– Что это? – потрясенно спрашиваю я.
Незнакомое чудовище с головой, замотанной по брови косынкой, в темных огромных очках и с голубой кожей вдруг вцепляется в меня и рывком поднимает на ноги. Абби нарезывает вокруг нас круги, не подпуская близко появившихся на дорожке новых бегунов.
– Простите, простите, нас. Не обращайте внимания. Занимайтесь своими делами, – бормочет мама низким голосом и тянет меня за собой.
Я не успеваю опомниться, как мы уже карабкаемся на пригорок, оставив за спиной ошарашенного Владика. Или не Владика? Леший знает, под кем я лежала на дорожке. Как писал Есенин, «лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянье».
И почему мне именно сейчас вспомнились эти слова? Может, потому что мой нос только что щекотала прядь волнистых волос? Правда, не пшеничного, а черного цвета, но разве это важно?
Я оглядываюсь, но мама не дает мне остановиться и толкает все дальше. Мы наконец оказываемся далеко от дорожки. Мама устало опускается на траву. Я вижу, как подрагивают ее губы, как она нервно лезет в сумочку, достает бутылку с водой и опрокидывает в рот несколько капель.
– Мамочка, успокойся. Все хорошо! – я сажусь рядом и обнимаю ее за плечи. – Все получилось, даже лучше, чем мы планировали. Сама говорила, будем импровизировать.
– Да, говорила. Но знаешь, – вдруг с силой восклицает она, – как я перепугалась?
– Знаю, конечно, знаю. А это что это? – я показываю рукой на ее лицо. – Ну, ты даешь! Бедному твоему боссу стало дурно, как он увидел такое чудовище.
– А… это, – мама прикасается к лицу и пытается улыбнуться. – Глина. Голубая. Надо же что-то было придумать. Вот и сообразила.
– Но откуда она у тебя? – потрясенно поинтересовалась я.
– Купила несколько дней назад. Маску хотела сделать, да так и завалялась в сумке.
– Но как тебе пришло в голову такое?
– Случайно. Полезла за шарфиком и увидела. А дальше – дело техники. Нельзя же было допустить, чтобы Владик меня узнал, вот и помчалась выручать тебя в таком виде. А все Абби виновата!
– Не ругай ее. Мне даже приятно, что она меня защитила. Правда, малышка?
Я беру мастифу за голову и треплю ее, она не вырывается, в обычно грустных глазах играют смешинки.
– Давай домой собираться.
– Ты пойдешь в таком виде? – я показываю на лицо.
– Нет, нужно смыть. Придется идти к туалетам.
Прячась за кустами и деревьями, мы благополучно разыскиваем парковый клозет, мама смывает глину. Какое счастье, что можно наконец отправляться домой!
Первая встреча состоялась. Будет ли вторая, неизвестно, но жизнь на месте не стоит. Мама уехала на работу. Она немного нервничала, я тоже, но день завершился без приключений.
– Тебя босс не узнал? – спрашиваю я, как только мама возвращается с работы.
– Смотрел задумчиво, словно хотел о чем-то спросить, но так и не спросил.
– Фу, даже легче стало! – выдыхаю я. – Если еще и ты работу потеряешь, нам не выжить.
– Ничего, прорвемся. Пора следующую встречу готовить.
– Как? Опять? Ты еще не успокоилась?
– И не собираюсь. Разве я когда-нибудь отказывалась от цели?
Это точно! Папа называл мамулю нурсом – неуправляемым реактивным снарядом. Она постоянно кипела идеями, успевала одновременно выполнять несколько дел. Мама могла убирать квартиру, попутно готовить обед, мыть окна, стирать белье и смотреть сериал, причем не пропустив ни слова.
Я не такая. Я в папу, человека спокойного, уравновешенного и веселого.
– Варька, жизнь так прекрасна! – он кружил меня по комнате, собираясь в горы, без которых не мыслил свою жизнь. – Как вернусь, привезу тебе памирский самоцвет.
Не вернулся, погиб, спасая друга, сорвавшегося со скалы. Их так и нашли в расселине вместе, в одной связке. Браслетик из памирской розовой шпинели нашли у него в кармане. Это единственная вещь, которую я категорически отказалась продавать в ломбард, но и носить его не могу, так и лежит в коробочке.
– Мама, и что ты предлагаешь?
– Завтра в десять часов у босса встреча с важными партнерами. Ты должна облить его кофе.
– Приехали! И ты это называешь тонкий подход? Банальный штамп. Во всех мелодрамах его используют.
– Ну, Владик мелодрамы не смотрит. Для него сойдет. Он, конечно, разозлится, но на тебя обратит внимание.
– А сегодняшнего дня было мало?
– В суматохе, которую устроила Абби, он вряд ли тебя разглядел. Вот скажи, ты его запомнила?
Я задумываюсь.
И правда, общей картинки нет. Волнистая темная прядь, черные глаза, хотя это могли быть расширившиеся зрачки, высокий рост – вот и все приметы. А, есть еще запах ментоловой жвачки.
– Нет
– Вот видишь!
Весь вечер мы готовимся. Мама раскладывает передо мной план офиса и водит пальцем по квадратам помещений.
– Варвара, запоминай: здесь сидит босс, за ним – кабинеты заместителей, в конце коридора – переговорная. Это помещение – кухня, куда все сотрудники ходят пить кофе.
– Шеф тоже?
– Нет, ему я готовлю отдельно.
– А зачем мне тогда эта информация?
– Я тебе дислокацию рассказываю. Слушай внимательно. Ты же должна знать, куда удирать в случае чего.
– А что может произойти? Твой босс меня съест?
– Ну, он парень горячий, заводится с полуоборота, его все подчиненные боятся.
– О боже! И такого ты предлагаешь соблазнить?
– Дура, с него можно хотя бы что-то поиметь потом. Ты купишь стакан кофе в соседнем кафе и придешь в офис точно к десяти ноль-ноль. Владик выйдет из кабинета, направится к лифту, и тут ты подвернешься.
– Оболью его, а что дальше?
– Действуешь по ситуации. Ясно?
Я киваю. А что еще остается делать? На дне жизни капризничать не приходится.
– Ты мне хотя бы его фото покажи. Вдруг ошибусь с объектом.
Фотография босса нашлась в телефоне. Я долго рассматриваю симпатичное лицо, стараясь запомнить каждую черту. В этот раз я точно не подведу!
Утром я делаю тщательный мейкап, укладываю волосы, надеваю приготовленную одежду: светло-голубой брючный костюм и белую кружевную блузку, которая не скрывает моих прелестей, и вызываю такси. Я должна появиться в офисе случайно, словно зашла по делу, но обязательно сделать вид, что с мамой мы не знакомы.
Подхожу к зданию компании «Терра-С» на негнущихся ногах. Какая к черту, элегантность! Я едва шагаю на высоченных каблуках, а если учесть, что проклятые туфли, одолженные у маминой подруги, на размер меньше, то этот выход больше похож на пытку.
Без пяти минут десять я еще стою в холле компании и жду лифт. Осанка развалилась, сумка вместо того, чтобы изящно свисать с моего локтя, тащится чуть не по полу. Стаканчик кофе в руке кажется кирпичом, и хочется бросить его в урну. Плюс ко всем неудобствам по спине течет пот и пропитывает насквозь прозрачную блузку.
Лифт приезжает буквально за минуту до назначенного часа. Я обреченно поднимаюсь на пятый этаж, полностью уверенная, что упустила нужный момент. Двери кабины раскрываются, я делаю шаг и… утыкаюсь носом прямо в чью-то белую рубашку. Кофе из стаканчика с неплотно прижатой крышкой выплескивается на мужчину.
– Что за! – слышу над головой вопль.
Поднимаю глаза: Владик собственной персоной.
Красив, элегантен и чертовски зол.
Мгновение мы растерянно смотрим друг на друга. У Влада глаза все-таки красивые: карие с медовым оттенком. Наверное, когда падает на них солнечный луч, они кажутся золотистыми, но сейчас, в полумраке холла, в глубине зрачков полыхают огни.
Двери начинают закрываться, и Влад вставляет в щель ногу.
Я выхожу из кабины с гордо поднятой головой. У меня тоже есть характер. Не позволю какому-то грубияну дважды себя оскорбить.
– И правда! Что за? – с вызовом спрашиваю его. – Вас не учили, что сначала надо выпустить пассажира и только потом заходить в лифт?
– Чт-о-о-о? Ты меня еще и воспитывать будешь?
На скулах Владика появляются желваки, он стряхивает коричневые капли с пиджака, и, о ужас! они летят прямо на мои нежно-голубые брюки.
Я смотрю на расплывающиеся пятна, а в голове щелкает калькулятор, прибавляя стоимость дорогущего наряда к и без того огромному долгу.
– Посмотрите, что вы наделали! – взвизгиваю я. – Знаете, сколько стоит этот костюм? Кто мне ответит за это безобразие?
В холле возле лифта собирается народ. Я вижу, как перешептываются сотрудники компании, но мне уже все равно: события последних дней настолько взвинтили меня, что капля кофе стала буквально последней каплей моего терпения. Плевать на этого грубияна! Найдем другой способ заработать деньги.
Я отталкиваю Влада в сторону, размахиваюсь и со злостью швыряю полупустой стакан в урну, стоящую рядом с лифтом.
Неудачно.
Он ударяется о край бачка, падает на пол рядом и выплескивается на идеально начищенные мужские туфли.
– Вот стерва! – подпрыгивает Влад.
– От мерзавца и слышу! – парирую я и поворачиваюсь к тощему лысоватому человеку, который стоит за спиной маминого босса. – Где тут у вас туалет?
– Т-там, по коридору, – он показывает рукой в неопределенном направлении.
Я, больше не обращая на Влада внимания, делаю пару шагов в ту сторону, но он меня перехватывает и тащит за собой по коридору.
– Отпусти! Немедленно отпусти! – воплю я и пытаюсь тормозить, но проклятые тесные туфли не желают подчиняться.
– Владислав Павлович, – семенит рядом тощий человек, – у вас совещание. Партнеры уже ждут в комнате переговоров.
– Подождут! – сквозь зубы выдавливает Влад, распахивает какую-то дверь и заталкивает меня внутрь кабинета.
– Владислав Павлович, девушка не виновата! – доносится крик.
Кажется, это голос мамы. Но дверь захлопывается, оставив нас наедине.
– Ты что себе позволяешь?
Я не замечаю, как перехожу на «ты». Не до политесов сейчас. Мой голос дрожит, сердитый запал мгновенно сменяется страхом. Я никогда не была мастером словесных пикировок. Мне проще уступить, отойти в сторону, чем ввязываться в драку или спор.
Маленькая вспышка нервов, и ситуация выходит из-под контроля.
– А ты? Заявилась в мой офис, облила меня кофе еще и возмущаешься! Какого рожна тебе надо?
– Я по делу… а ты... а ты… невоспитанный индюк!
Выпаливаю и замираю, сама испугавшись собственной смелости. Что я творю? Зачем?
Влад прищуривает глаза и медленно наступает. Я спиной пячусь к двери. Только нащупываю ручку, как он перехватывает мою руку и крепко сжимает ее.
– Пусти! – начинаю извиваться я.
Но он наклоняется, обдавая меня запахом дорогого парфюма, и… запирает дверь на ключ. Я ошеломленно смотрю, как он исчезает в кармане его брюк. Влад отходит к столу.
– Вот теперь ты свободна. Уходи.
– Но как? Ты же…
– Не хочешь? Тогда жди. Для тебя есть работенка.
Мамин босс сбрасывает с плеч пиджак, скидывает туфли. Он стоит передо мной в брюках, носках и в залитой кофе рубашке и с прищуром смотрит прямо в глаза. От пронизывающего взгляда мурашки бегут по спине, сердце заходится в безумном танце. Хочется забиться в уголок и спрятаться. Чур меня!
Я на каблуках, но он почти на голову выше меня. Здоровенный детина. Такой прижмет к стенке и выпустит из тебя дух.
Влад начинает медленно расстегивать пуговицы. Он лев, хозяин прайда, затащивший в свое логово овцу. Наслаждается добычей и не торопится ее съесть. Играет.
Смотрю, как завороженная: одна пуговица, вторая, третья… С каждым движением все больше обнажается тело этого грубияна. Я вижу загорелую грудь, кубики пресса, дорожку волосков, которая бежит вниз и прячется за пряжкой ремня. Дыхание перехватывает от мысли, что этого человека я должна соблазнить.
– Ч-что ты делаешь? – спрашиваю осипшим голосом.
Рот наполняется слюной, в кончиках пальцев чувствуется покалывание. Я шумно вздыхаю и дергаю ручку двери.
Бежать! Срочно! Немедленно!
– А как ты думаешь?
– Не смей! – мой голос низкий, дрожит от волнения.
Вот рубашка уже в его руках. Я сжимаюсь. Он смотрит на нее, на меня, а потом резко бросает. Рефлекторно протягиваю руки, но едва успеваю ее схватить. Влад берет пиджак, достает из кармана пластиковую карту и кладет сверху.
– Сдай в химчистку. Свое тоже.
– Но…
– Да, и это почистить не забудь.
Он наклоняется, поднимает туфли и ставит их сверху.
– Ты сдурел?
– Свободна. Я на совещание опаздываю.
Влад вставляет ключ в замочную скважину, берет меня за плечи, разворачивает и выставляет за дверь. Я растерянно подчиняюсь.
В приемной на меня смотрят несколько пар глаз. Я с трудом различаю силуэты людей: все застилает влага. Кажется, у стола стоит мама, а рядом – тощий человечек.
– Что случилось? – одновременно восклицают они.
– Вот.
Я сваливаю все, что держу в руках, на стол секретаря и бреду к выходу. Меня догоняет щуплый мужчина.
– Не расстраивайтесь. Владислав Павлович бывает горяч.
– Ваш босс просто плохо воспитан, – выдавливаю из себя я. – Простите, мне нужно в туалет.
До вечера у меня было время, чтобы тщательно обдумать дальнейшие действия и слова. Бог с ним с наследником. К этому человеку я больше не подойду. Никогда! Ни за что!
– Мама, мы не будем разрабатывать план завоевания миллионера! – категорично заявляю я, как только она появляется на пороге квартиры. – Давай придумаем что-то другое.
– Давай, – неожиданно соглашается мама.
Она садится на диван и устало закрывает глаза. Я пристраиваюсь рядом, кладу ей голову на плечо. Хочется плакать от бессилия и обиды. А главное, в другой ситуации Влад мне, наверное, понравился бы.
Хотя… я уже не доверяю своим чувствам. Недавно замуж собиралась, да только все обернулось кошмаром. Неужели моя судьба – венец безбрачия?
Мы одновременно вздыхаем и смотрим друг на друга.
– А что будем делать? Как с долгом разбираться?
– Я уже выставила квартиру на продажу. Так что не удивляйся, риелтор будет приводить покупателей.
У меня перехватывает дыхание.
– Как? А мы куда?
– Пока поживем у моей двоюродной сестры на даче. Она через две недели уезжает на месяц в отпуск.
– А дальше?
– Дальше будем решать проблемы по мере их поступления.
Мама встает и идет в ванную. Я слышу, как плещется вода. Звонок в дверь, как всегда, раздается неожиданно. Я на цыпочках подкрадываюсь к глазку. Кажется, это становится уже привычкой. Выглядываю и вздрагиваю от неожиданности: по ту сторону двери стоит тот человек, которого я видела в офисе Владислава.
– Кто там? – мама выходит с полотенцем в руках.
– Посмотри сама, – отними губами отвечаю я.
Мама приближается к глазку, потом поворачивается ко мне.
– Это адвокат компании. Что ему надо? – Александр Борисович, я сейчас, секундочку, – воркует мама и смотрит на меня. – Прячься, быстро!
Мама ждет, пока мы с Абби скроемся в спальне, и только после этого открывает дверь.
– Александр Борисович. Что случилось?
– Простите Татьяна Николаевна за внезапный визит. Я по поручению Владислава Павловича.
– Но… зачем же так, лично? Можно было позвонить.
– Я звонил, но вы не отвечали.
– А что случилось?
Я стою, приложив ухо к двери, и напряженно прислушиваюсь. В мамином голосе звучит растерянность.
– Владислав Павлович просил вас вернуться на работу. Нужно срочно подготовить документы для командировки. Он завтра улетает в Прагу.
*Резорт – отель-курорт, самодостаточный отель, некая смесь отеля и санатория, возможно, с большой собственной территорией.
ГЛАВА 7
Нет, что за приключения случаются со мной в последнее время? Сначала дядя оставил убойное завещание, и теперь головная боль мучит по этому поводу. В парке валит с ног странная девица с собакой, а их сопровождает Фантомас с голубым лицом. А сегодня бойкая красотка облила в лифте кофе.
Куда исчезла моя спокойная и размеренная жизнь делового человека?
Сердито достаю из шкафа свежую рубашку, застегиваю пуговицы и невольно вспоминаю выражение лица девушки. Она явно растерялась, думала, наверное, дуреха, что я ее насиловать буду.
Усмехаюсь, качая головой. Смешная девчонка, ей богу! На виду у всего офиса. Ха-ха!
Смешок вырывается так неожиданно, что пугает меня. заправляю рубашку в брюки и вдруг краем глаза ловлю свое отражение в зеркале.
Я улыбаюсь? Черт возьми! Я улыбаюсь! Меня ждут партнеры, а ч сияю, как начищенный пятак.
Да, неловко получилось. Своим бешеным нравом напугал девушку, причем настоящую красавицу. Синие глаза так и стреляли искрами во все стороны.
Топ!
Что-то в последнее время мне везет на синеглазок. Пытаюсь вспомнить бегунью с собакой. Вместо лица – белое пятно. Лохматая темная голова, пухлые губы, приятный запах – все. А еще, когда она убегала, посмотрел вслед и отметил аппетитный задок. Прямо такие упругие мячики вместо ягодиц. А рядом с ней тетка с голубым лицом.
Б-р-р-р! Мороз по коже. И что это было? Может, мне привиделось?
А сегодняшняя гостья. Глаза так и сливались цветом с голубым костюмом. Тоже темненькая, но с прической. Прихрамывала немного. Проблемы с ногой, или я ее так толкнул?
Ладно, проехали. Неловко получилось. Нужно девушку найти и извиниться.
Прислушиваюсь к своим ощущениям – ничего. Злость улетучилась, настроение бодрое, готов горы свернуть. Глядишь, и день сложится отлично.
В последний раз смотрю на себя в зеркало, хватаю пиджак и вылетаю из кабинета. Александр Борисович, как верный страж, ждет меня под дверью. Секретарша зыркает исподлобья, словно вот-вот бросится в атаку. А этой я чем не угодил?
Оглядываюсь девушка в голубом исчезла, зато у Татьяны Николаевны на столе лежат мои рубашка и брюки. Что ж, одной проблемой меньше.
– Я готов.
День пролетает в обычном бешеном ритме. Я обсуждаю с партнерами срочные дела, провожу в Zoom срочное совещание с директорами филиалов, посещаю намеченные объекты, разбираюсь с профсоюзом одной стройки. Ничего нового, все, как всегда, разве что изредка появится перед глазами растерянное лицо утренней девушки, и мои губы сами растягиваются в улыбку.
Я ловлю взгляды партнеров по бизнесу и сразу хмурю брови: еще подумают, что я легкомысленный мальчишка, а это совсем не так. А еще я часто поглядываю на часы: жду результаты тендера. Победа в нем позволит компании вырваться на просторы Европы и развернуть там бизнес.
Телефон вибрирует в кармане, смотрю на экран – Настя. После вчерашнего в клубе мы не разговариваем, и причина во мне: немного обижен. Все-таки я рассчитывал, что у подруги будет другая реакция.
– Влад, ты почему мне не звонишь? – обиженно спрашивает Настя.
– Занят.
– Пропал на два дня. Ты забыл? Я сегодня улетаю. Рейс в десять вечера. Может, проводишь? Или так обиделся, что даже видеть меня не хочешь?
Быстрый взгляд на циферблат: стрелка приближается к шести. Может, лучше развеяться, чем мучительно ждать результат?
– Хорошо, я постараюсь приехать в аэропорт.
Нажимаю кнопку интеркома.
– Татьяна Николаевна, зайдите ко мне.
– Она уже ушла, – заглядывает в кабинет адвокат.
– Без предупреждения?
– Так, рабочий день уже закончился. Имеет право.
– А вы почему еще здесь?
– Результаты жду, чтобы сразу начать подготовку документов.
От телефонного звонка оба вздрагиваем. Александр Борисович первым хватает трубку, слушает, радостно кивает.
– Ну? Что? – вскакиваю и я.
– Есть! Тендер наш!
– Отлично!
Радость переполняет меня до краев. Это же какие перспективы открываются! Дух захватывает! Вытаскиваю коньяк и стаканы, разливаю золотистый напиток. Мы молча чокаемся – мужчинам слова не нужны.
– Что дальше? – выдыхает адвокат.
– Вызывай команду. Работаем. Завтра – в Прагу. Вызывай Татьяну Николаевну, пусть займется билетами и отелем.
– А вы?
– Смотаюсь в аэропорт – и обратно. Вызови мне водителя.
В приподнятом настроении я сажусь в машину, уверенный, что обязательно договорюсь сегодня и с Настей. Она вернется из Парижа, и мы наметим день свадьбы. Зачем тянуть? Наследник нужен срочно.
Подруга встречает меня у стоек регистрации. Она уже сдала багаж и радостно бросается ко мне на шею, я обнимаю свою женщину. Нос щекочет аромат сладковатых духов, который всегда вызывает у меня приступ удушья.
«Надо купить ей другие», – думаю я.
Непонятно откуда выползает воспоминание: девушка, сбившая меня с ног в парке, пахла арбузной свежестью с небольшой горчинкой. Этот аромат не раздражал.
– Наста, давай поженимся, – заявляю я после первого поцелуя.
Она отстраняется и делает шаг назад.
– поженимся? Не признание в любви, а просто предложение брака?
– А разве это не одно и то же?
– Для девушки – нет.
– Ну, прости. Хочешь, на колено могу встать? – нервно оглядываюсь, как-то не планировал развлекать пассажиров своей персоной. – Могу…
Начинаю приседать, но Настя удерживает меня от опрометчивого поступка.
– Не дури! – смеется она.
– Но… как же…
Говорю и спотыкаюсь на каждом слове, и ненавижу себя за нерешительность. Кажется, совсем просто сказать правильные слова, для дела же надо, а не срываются они с языка, и все.
Настя улавливает в моем голосе неуверенность, поэтому обиженно поджимает губы.
– Ладно, проехали. Давай поговорим на эту тему позже.
– Когда, позже? – меня уже несет. Злюсь на себя, на подругу, на обстоятельства. – Ты улетаешь в Париж, я – в Прагу, оттуда в Карловы Вары. Когда вернусь, неизвестно, люблю сам начинать новый проект.
– Вот видишь. А говоришь, поженимся!
Настя произносит слова с упреком. Ее явно задевают мое нежелание говорить о любви и слишком деловой подход к браку.
– Если бы мы поженились, поехали бы вместе. Я бы работал, ты отдыхала на бальнеологическом курорте. Красота же!
– А мой контракт?
– Да, плюнь ты на него!
– Плюнь? – Настя смотрит на меня с грустью. – Ты на свою работу плюнуть не можешь, а я должна? Эх!
Подруга подхватывает сумочку и шагает к стойке паспортного контроля. Я бегу следом, хватаю ее за руку, тяну к себе, но она вырывается.
– Влад, ты законченный эгоист! Тебе лишь бы добиться желаемого. А обо мне ты подумал? Наконец-то сбылась моя мечта, я стою на пороге новой жизни, а ты предлагаешь все бросить? Ни за что!
Настя говорит медленно и четко, словно вколачивает гвозди в крышку гроба, где покоятся завершенные отношения. И я понимаю: это последняя наша встреча, с этой минуты наши пути расходятся.
– Может, все-таки передумаешь? – цепляюсь я за соломинку, хотя и сам не верю, что получится.
– Нет. Точно – нет!
Наст подает паспорт работнику аэропорта, я остаюсь за красной чертой. Ну что ж! Жизнь на этом не заканчивается, можно выбрать и другой путь.
Прислушиваюсь к себе: в душе разочарование, легкая грусть, но нет отчаяния. Получается, не так уж мы и были близки, раз расставаться не больно.
На следующее утро я с командой разработчиков вылетаю в Прагу. На стоянке аэропорта пересаживаюсь в машину с водителем-чехом и еще через два часа вхожу в отель «Pupp», в которое секретарша сняла мне номер. Дорогу в Карловым Варам даже не заметил, погруженный в свои мысли.
Днем я наслаждался отдыхом: сходил к врачу, получил лист назначений, полежал в жемчужной ванне, сделал отличный массаж. Представители заказчика показали мне и моей команде город, предполагаемое место застройки, офис, где мы будем работать несколько недель.
Утром спускаюсь в ресторан на завтрак в отличном настроении. Беру тарелку и иду вдоль богато накрытого шведского стола, рассматривая ассортимент блюд. Аппетитная ветчина привлекает внимание, смотрю на розовый бочок и чувствую, как рот наполняется слюной. Только примеряюсь вилкой, чтобы подцепить лакомый кусочек, как его выхватывают у меня из-под носа.
Кто посмел? Что за наглость? Поднимаю глаза и замираю: красотка, облившая мою рубашку кофе, смотрит на меня растерянным взглядом и глупо говорит:
– Ой! Вы меня преследуете?
ГЛАВА 8
Я таращу глаза на Абби, та сочувственно возит хвостом по полу: она тоже не понимает, что происходит в нашем доме.
– Куда мамин босс летит? – переспрашиваю, не веря собственным ушам.
– Гав! – отвечает собака, а мне слышится: – В Прагу.
Разочарование накрывает волной, даже слезы на глаза наворачиваются. Ну, что за невезение? Если улетает по делам, может пропасть надолго, и все наши с мамой усилия пойдут прахом. Сразу вспоминается голубой костюм, с которым я не знаю, что делать.
Мне хотя не нравилась идея мамы, но на безрыбье и рак – рыба. Я к мысли родить наследника олигарху уже привыкла, другого варианта все равно нет, а новые сроки выплаты неумолимо приближаются.
Встряхиваюсь и снова прикладываю ухо к створке. О чем они говорят?
– Ну, почему так срочно? – громко возмущается мама.
– Компания выиграла тендер на строительство резорта, босс не хочет упустить такой шанс. Я вас подожду в машине.
Я слышу, как захлопывается входная дверь, и выглядываю из спальни. За мной, стуча когтями, ползет к порогу и Абби – любопытная девочка.
– Ушел?
– Варька, ты все слышала? – набрасывается на меня мама. – Это наш шанс.
Она садится на пуфик, застегивает босоножки, берет сумочку и открывает дверь. Я бросаюсь сзади, прижимаюсь к теплой спине.
– Мам, может, не надо? Давай, остановимся.
– Почему? Ты уже испугалась? Не ссы, Варька, все будет хорошо. Я печенкой чувствую, что Владик – наш человек. У него и подруги постоянной нет, надо этим воспользоваться.
– А вдруг он гей?
– Думаешь? – мама встряхивает кудряшками и морщит лоб. И правда, наши офисные красавицы подкатывали к нему, но он ни в какою!
– Вот видишь.
– Да, не… Босс – нормальный мужик. А если гей – нам же проще. Не получится завоевать, заключим долговременный договор.
– Ты же говорила, что суррогатное материнство не спасет, – я недоверчиво смотрю на маму.
– НЕ спасет, однозначно. Но при наследнике можно остаться кормилицей, нянькой, гувернанткой, а это тоже дорогого стоит. Так что, дочка, не раскисай раньше времени.
Мамуля убегает, а я сажусь к ноутбуку в последнее время только тем и занимаюсь, что рассылаю резюме в надежде, что хоть кому-то требуется экономист без опыта работы.
Я настолько в эти дни напряжена, что поворот ключа в замке воспринимаю, как взрыв бомбы. Даже подпрыгиваю от неожиданности.
Мама входит в комнату, загадочно улыбаясь. Мое сердце сжимается от плохого предчувствия.
– Что? – вскрикиваю. – Не томи! Опять новая идея?
– Варька, удача сама плывет к нам в руки, – мама, как волшебница, взмахивает рукой и вытаскивает из сумочки листок. – Та-дам!
– Что это?
– Твой отельный ваучер.
– Что? – от шока у меня подкашиваются колени. И я падаю на диван.
– Завтра ночным рейсом ты летишь в Прагу.
– На какие шиши? Мама, ты что делаешь?
– Иду ва-банк! Я бы полетела с тобой, боюсь, без моего руководства опять влезешь в неприятную историю, но увы... Есть только одна возможность.
– Но… как? Откуда?
– Все просто, не паникуй, – мама садится рядом и обнимает за плечи. – Босс летит с командой разработчиков, а у бухгалтера возник форс-мажор: попала в больницу мать. Я не стала менять бронь и решила воспользоваться шансом.
– А если тебя поймают?
– Пока ты будешь в Чехии, я постараюсь расплатиться за билеты и отель.
– Но с каких денег? Наверняка Владислав остановился в самом дорогом месте.
– Вот потому у тебя в распоряжении два дня, на большее нет денег. Отель, и правда, шикарный, в нем звезды кино отдыхают, когда прилетают на Карловарский фестиваль.
– Стоп! Ты говорила о Праге.
– Да, сначала в Прагу. Из аэропорта тебя заберет отельный трансфер и отвезет в Карловы Вары. Как раз успеешь к завтраку.
– Ма-ма!
– Не мамкай! Некогда, нам нужно собрать вещи и обдумать каждую мелочь.
Весь следующий день мама мотается по подругам и собирает наряды, косметику, аксессуары. Я провожу время в салонах, а в промежутках слушаю мамины наставления.
– Веди себя как леди. Используй «секретные» жесты. Мужики реагируют на наши движения на уровне подсознания. Накрути локон на палец, словно невзначай проведи рукой по шее, коснись блузки в области декольте, облизни губы.
– Я не умею это делать.
– Да, ты у меня бесхитростная дурочка.
– Ма-ма!
– Контролируй себя, – продолжает она, не обращая на мой стон внимания. – Захочется опустить плечи, вспомни, как ставили осанку нашим прабабушкам. Благородным девицам Смольного института к спине привязывали палку и заставляли так ходить целый день.
– О боже!
– Если будете сидеть с Владиславом за одним столом, наклоняйся слегка вперед – это говорит о твоем интересе к мужчине.
– Откуда ты все это знаешь?
– Гламурные журналы, бывает, почитываю. Там много советов. А еще! Убери с лица выражение жертвы. Нападай. Всегда нападай первая. Делай Владика виноватым за любой свой промах.
– Я провалюсь. Не умею так. Давай, просто заключим с ним договор.
– Дурочка моя, – мама целует меня в макушку. – Ты хотя бы попробуй. Не получится, будем искать другой выход.
Дорога пролетает незаметно. Как я ни нервничаю, а получаю удовольствие от поездки. Сердце радостно сжимается в предвкушении приключений. В аэропорту меня встречает улыбчивый парень в черной униформе. Он говорит на ломаном русском языке, но мы понимаем друг друга.
В машине постоянно ловлю в зеркале его взгляд, направленный на меня. накручиваю на палец локон: надо же проверить мамины советы. На лице водителя появляется странное выражение. Глаза вдруг подергиваются дымкой, он перестает следить за дорогой. Только гудок клаксона возвращает его в реальность.
«И правда, журналы не лгут», – делаю для себя неожиданный вывод.
Больше не испытываю судьбу и просто смотрю в окно. Мимо мелькают ухоженные поля, дома под красными черепичными крышами, фруктовые сады. Постепенно местность меняется, и вот уже на горизонте показываются горы. Мы крутимся по серпантину и через два часа спускаемся в узкое ущелье, крутые склоны которого покрыты старинными зданиями восемнадцатого-девятнадцатого веков.
У меня дыхание перехватывает от открывающейся красоты. Никогда прежде я не видела такого места. Это совсем другой уровень жизни. По тротуарам неторопливо бредут люди, сжимая в руках кружки с носиками, пахнет кофе, ванилью и свежей выпечкой, словно прямо на улице пекут булочки.
– Это обычные жители?
– Нет, – улыбается водитель. – Туристы. На склонах находятся отели. Ваш самый крутой.
Автомобиль минует фонтан, исходящий паром, проезжает вдоль узкой речонки и сворачивает к большой площади. Водитель останавливает машину роскошного здания с полукруглым фасадом, берет мой чемодан и провожает к ресепшн.
Едва сдерживаю слезы, а они так и просятся наружу: щекочут в горле, застилают глаза. Может быть, это единственный раз в моей жизни, когда я почувствую себя настоящей леди.
После регистрации меня провожают в номер. То, что я вижу, – еще одно потрясение. Но осваиваться некогда: в семь тридцать начинается завтрак. Если хочу застать Влада, нужно поторопиться. Быстро принимаю душ, переодеваюсь, сушу волосы. Их укладывать некогда, просто распускаю по плечам.
В ресторане сажусь за угловой столик и внимательно смотрю на дверь. Есть не могу, нервничаю так, что колени трясутся, а зубы выбивают чечетку. Только улыбаюсь на предложения официантов и отрицательно качаю головой.
Влад появляется через полчаса. Красивый, бодрый, ухоженный. Сердце в груди трепещет, как птичка. Я уже знаю, какой мамин босс вспыльчивый, и боюсь, что не справлюсь с эмоциями при очередной его вспышке ярости.
Как там мама говорила? Нападай? Что ж, попробуем.
Влад неторопливо направляется к столу с закусками, меня он пока не замечает. Я иду следом и слежу за каждым его движением. Вот он тянет вилку к ломтику ветчины – я хватаю тот же самый кусок.
Влад резко оборачивается.
Все, Варя! Вперед! Делаю удивленные глаза и…
– Ой! Вы меня преследуете?
ГЛАВА 9
Синеглазка сегодня выглядит по-другому.
Если в офисе она казалась светской дамой, постоянной клиенткой дорогих салонов, клубов и развлечений, то в ресторане отеля я встретил уставшую девчонку. Минимум макияжа, пухлые губы чуть тронуты розовой помадой, волосы распущены и лежат ровной волной на спине.
Хорошенькая. Если бы не ее вздорный характер, мы могли бы прекрасно провести время. А там и глядишь, дядин вопрос бы разрешился сам собой. Не похожа эта девушка на прожженную светскую львицу. Хотя, кто ее знает? Вон как быстро меняется!
Мы несколько секунд смотрим друг на друга. Нас обтекает людской поток, за спиной кто-то ворчит по-немецки, что мы заслоняем дорогу, но мы не двигаемся, по-прежнему стоим, вцепившись вилками в один ломтик ветчины, не желая уступить его другому.
– Я преследую? – наконец усмехаюсь я и сбрасываю с зубцов ветчину. – Ну-ну.
– А кто же? Я пришла по делу в офис, вы опрокинули мой кофе и испортили костюм. Приехала на отдых, не успела заселиться в отель, а вы уже тут. Признавайтесь, караулили меня здесь?
– Я? – от неожиданной атаки теряюсь. Вот это номер! – Нужны вы мне!
– А как тогда объяснить нашу встречу в другой стране.
– Совпадением, наверное, – пожимаю плечами.
Я обхожу девицу и иду вдоль стола с закусками, набрасывая на тарелку все, что подвернётся под руку. Если синеглазка хотела поругаться или познакомится, ничего не выйдет: сам решаю, с кем мне общаться и спать.
Сажусь за столик у окна и тычу вилкой в тарелку. С трудом сдерживаю себя, чтобы не посмотреть на девушку, которая устроилась за два столика от меня, хотя боковым зрением вижу ее силуэт.
Зубцы проваливаются в какой-то месиво. Опускаю глаза. Вот это номер! И когда я успел наложить себе целую тарелку всякой всячины. Есть эту мешанину не хочется. Снова встаю и иду к кофе машине.
Возвращаюсь к своему столу и вдруг вижу, что к синеглазке подсаживается какой-то пузан. Весь навоз всколыхнулся в душе. Я чуть не заскрипел зубами от злости. Понятно. Эта незнакомка – любительница курортных папиков.
А плевать! Сажусь на место, но есть не могу. Навоз продолжает удобрять зерно злости. Откуда оно вдруг взялось, не понимаю. Мне нет никакого дела до этой вертихвостки.
Вижу, что девушка встаёт, но пузан вскакивает тоже. Он ниже ее на полголовы, но массивнее и сильнее. На глазах бычья шея напрягается и багровеет. Мужик явно недоволен. Я напрягаюсь тоже.
«Не вмешивайся! – приказываю себе. – Пусть сама разбирается.
Пузан хватает синеглазку за руку. Та выдергивает ладонь и бросает отчаянный взгляд по сторонам. Сейчас она похожа на загнанную в сеть рыбешку, только вырваться не может.
Но люди заняты завтраком. Вкуснейшая еда намного важнее ссоры парочки. Здесь люди не привыкли вмешиваться в чужие дела.
Невольно сжимаю пальцы в кулак. Едва сдерживаю себя. Делаю несколько вдохов, чтобы остановить порыв героизма.
«Пусть сама разбирается! Пусть сама! – решаю я и делаю глоток.
Горячий кофе раскалённой лавой прокатывается по горлу.
– Едрен-батон! – я закашливаюсь, хватаю столовый нож и бросаюсь к парочке.
– Эй, мужик, – стучу пузана ножом по плечу. Резать я его не собираюсь, но, острый предмет в моей руке остановит парня от ненужных телодвижений. – Оставь девушку в покое.
Тот разворачивается. Точно, бык. Лицо того же цвета, что и шея, глаза налиты кровью. Осталось помахать перед носом красной тряпкой, и он рванется в бой. Первый раз вижу братка на курорте, где отдыхает светское общество. Видимо, решил минеральной водички попить, как белый человек.
Я машу официанту, который пока наблюдает со стороны и не вмешивается. Тот понимает меня без слов и мгновенно исчезает из зала.
– А ты кто ей будешь, болезный? – попер на меня мужик.
– Я сам по себе, – ударяю ножом по своей ладони. Звонко получается, мужик вздрагивает. – Завтракать мешаешь. Шумный очень. Заглохни!
– Пордонте, не знал, что у нас тут графья отдыхают, – раскланялся пузан.
– Пожалуйста, не надо, – взмолилась девушка. – Пойдёмте.
Она хватает меня за руку и тянет к выходу. Я не сопротивляюсь. Вижу, что официант позвал охрану. Несколько крепких парней стоят у дверей.
Они пропустили нас и сомкнули ряды. По-прежнему держась за руки, мы добегаем до лифта и ныряем в гостеприимно распахнутые двери кабины.
– Вам какой этаж? – спрашивает меня девушка.
Она поднимает свои потрясающие глаза. Взгляд блуждает. От той уверенной в себе стервы, какой она была в офисе и ещё несколько минут назад, ничего не осталось.
«Ничего себе перемены! Словно хамелеон меняет окраску» – думаю я и нажимаю кнопку четвёртого этажа. Она протягивает палец к цифре три.
Мы молчим. Я не тороплюсь нарушить неловкую тишину. Разглядываю доску объявлений, висящую на стене кабины. Успеваю заметить, что сегодня вечером в костеле Св. Марии Магдалины концерт органной музыки.
– Спасибо за помощь, – говорит незнакомка, когда кабина лифта останавливается.
– Не за что.
Она выходит, я молчу. Закон парного случая сработал, и хватит. Третьего раза точно не будет. Синеглазка стоит в коридоре и мнётся. Двери начинают закрываться, и вдруг она кричит:
– Меня зовут Варвара. Варя. А вас?
– Владислав, – отвечаю я в узкую щель и поражаюсь себе. И кто за язык тянет, скажите на милость?
Собираюсь в новый офис. На десять часов намечено совещание с заказчиками. Застегиваю рубашку и напеваю под нос песенку из мультфильма:
– Какой чудесный день, какой прекрасный пень...
И тут только понимаю, что у меня отличное настроение. Столкновение с этой девчонкой каждый раз поднимает мне бодрость духа. В голове перебираю пункты намеченного плана. Выползает воспоминание о концерте. Может, сходить? Купить билеты всей команде и сходить. Точно. Нужно своих людей порадовать.
День пролетает незаметно. Возвращаюсь уже поздно вечером. Из костела доносился красивая мелодия. К сожалению, на концерт так и не попали, закрутились.
– Владислав Павлович, давайте не поедем к отелю, прогуляемся пешком. – предлагает Лёша, дизайнер проекта. – Смотрите, какая красота! Люди гуляют, водичку пьют, лошадки по мостовой скачут.
Мы выходим из машины. Сопровождающий подаёт нам чашки с носиками. Мы пробуем воду из разных источников, потом покупаем по тырлыльнику, пустотелой крученой булке, посыпанной сахаром и корицей. Их пекут прямо здесь, в кафе у колоннады.
Мои сотрудники разбредаются по улице. Они впервые в Карловых Варах, хотят впитать каждое мгновение до капли. Я отламываю от горячего тырдыльника кусочки и бросаю их в рот. Кто-то сунул мне в руку стакан вина. И правда, невероятно хорошо!
Перехожу мостик через реку Теплу, достаю телефон. Хочется запечатлеть себя на фоне подсвеченной колоннады. Где-то рядом цокает копытами лошадь. Поворачиваюсь. Прогулочная карета неторопливо едет по пешеходной улице.
Вдруг вижу девушку. Она поднимает телефон и начинает спиной отступать к дороге. Она настолько поглощена фотографированием, что, кажется, не слышит и не видит ничего вокруг.
Вот девушка и карета поравнялись. Кучер пришпоривает лошадь, а девушка в этот момент делает шаг назад.
– Рozor, dámy! (Осторожно, леди!) – кричит кучер.
Незнакомка пугается, дергается. Я бросаюсь наперерез. Тырдыльник летит в одну сторону, стакан с вином в – другую. Выхватываю девушку прямо из-под колёс кареты, которая с грохотом проносится мимо, и прижимаю к себе.
– О Боже! – шепчет незнакомка. В ее голосе звучат слёзы. – Я так испугалась!
Я опускаю глаза: в моих руках дрожит все та же синеглазка, только теперь испуганная и растерянная от пережитого ужаса. Коварная судьба не оставила мне шанса на спасение.
ГЛАВА 10
Столкновение с Владом в ресторане было спланировано мной до мелочей. Я даже несколько раз отрепетировала фразу, с которой подойду к нему. Вот стояла перед зеркалом и репетировала, пробовала разные интонации.
А он даже не разозлился. Честно говоря, я думала, что провалилась. Он смотрел на меня, как на пустое место. Прищурил глаза и молчал. А потом и вовсе повернулся спиной.
Я расстроилась до слез. Потратить столько денег, чтобы приехать сюда, и все мимо.
А потом сработал мой невидимый «магнит», который притягивал ко мне всех проходимцев. Я не успела допить кофе, как на стул напротив плюхается упитанный парень, обвешанный цепями.
– Ну, цыпочка, побазарим? – ухмыляется он и таращит на меня поросячьи глаза.
– Простите, но мне нужно идти, – вежливо посылаю я.
Может, надо быть грубее? Сказать, например: «Да, пошел ты, мужик, лесом!» Но я всегда теряюсь, не умею отвечать на хамство хамством, вот и попадаю в переплеты. Была бы на моем месте мама, наверняка бы уже всадила этому гаду вилку в жирную ладонь и сбежала. Я так не могу. Характера не хватает.
– Ладно тебе, не ломайся. Хочешь, кофейку принесу? И пироженку. Видишь, ту, с вишенкой на креме?
Толстяк облизывает пухлые губы. Меня передергивает от отвращения.
– Не надо. Я уже позавтракала.
– А шампанского?
– Здесь нет.
Ляпнула и ужаснулась. Черт! И кто меня за язык тянет? Теперь он решит, что сожалею, что на завтраке не подают шампанское.
– Чо, правда, что ли? Погодь! Мишане ни одна зараза не откажет.
Толстяк оглядывается в поисках официанта, я пользуюсь возможностью и встаю.
Но парень оказывается проворным, несмотря на свой вес. Он вскакивает тоже и хватает меня за руку. В душе все переворачивается от страха. Я едва сдерживаю слезы. Глазами лихорадочно ищу помощь, но все гости отеля заняты завтраком. Официанты – работой.
Ловлю случайно взглядом Влада. Он сидит и крутит в руках нож. Лицо отрешенное, словно думает о чем-то. Сердце ухает в пятки: и этот не поможет. «Мамочка моя! Зачем ты меня сюда отправила?» – бьется отчаянная мысль.
– Пусти, – шепчу деревянными губами.
– А если не пущу? Что сделаешь?
Парень наклоняется ко мне, от него разит перегаром. Видимо, вчера хорошо принял на грудь. От этого запаха меня мутит.
Влад появляется неожиданно. Просто выскакивает сбоку, и вот уже толстяк переключается на него. Я ни слова не понимаю, о чем он говорит с толстяком. Просто смотрю на него и таю, таю…
Господи, неужели настоящий мужик? Рыцарь.
Помощь Влада пришлась кстати. И хоть он по-прежнему смотрел на меня букой, все равно мне показалось, что в наших отношениях наступило потепление.
В номер я не иду, а лечу на крыльях. Он мне назвал свое имя. Это здорово! Это прекрасно!
Не успеваю переступить порог, как слышу телефонный звонок. Я специально не брала с собой мобильник, иначе мамуля контролировала бы каждый мой шаг и каждое слово.
– Ну, что? Как там? Видела Владика? – взрывается она вопросами.
– Да, видела.
– И что?
– Ничего?
– В смысле? Ты все испортила.
– Нет, не совсем. Сделала так, как мы договаривались. Сегодня я предстала перед ним девчонкой.
– А он?
– А что он?
– Варька, не томи! У меня сейчас инфаркт будет. Говори!
Я рассказываю маме все, что случилось сегодня утром. Она секунду молчит, потом выпаливает:
– Так, хорошо. Медленно идем, но правильным путем. Только помнишь ли ты, доченька, что ты не на курорт приехала? У тебя только два дня. Если не затащишь за это время Владика в постель, придется продавать квартиру.
– Мы и так ее продадим. Даже если все получится, нужно будет время. Думаешь, Влад так просто примет новость о ребенке? Скорее всего, пошлет меня подальше.
– Ну, не такой уж он и пропащий человек. Разозлится, конечно, но, когда отойдет маленько, включит мозги. А они у него на месте.
– А что мне дальше делать? Он поедет на работу.
– Карауль его где-нибудь?
– Где? Сесть у номера на коврик?
– Ладно, не ерничай! Смотри по ситуации.
День пролетел мгновенно. Я сходила к врачу, получила санаторную карту. Мне положено три процедуры в день. Быстро переоделась в махровый халат, лежавший в упаковке на кресле, сунула ноги в одноразовые тапочки и отправилась принимать углекислую ванну. После нее у меня был массаж, потом бассейн.
На обед я пошла в последние пятнадцать минут перед закрытием ресторана: не дай бог снова встречу толстяка! Теперь рядом со мной рыцаря не будет. Потом спросила на ресепшн, в каком номере остановился Влад Захаров, и несколько раз поднималась на его этаж.
В этой суете я не заметила, как наступил вечер. Просто вышла на улицу, а весь город горит праздничной иллюминацией. Огни завораживали. Хотелось фотографировать каждый уголок, каждое дерево и скамейку.
Я бродила и щелкала фотоаппаратом, а потом решила сделать панорамный снимок колоннады. Цоканья копыт по мостовой я не услышала: за день привыкла к этому звуку.
Вдруг кто-то сзади кричит по-чешски, я оглядываюсь и вижу над своей головой лошадиную морду. Отшатываюсь, и тут чьи-то руки подхватывают меня и прижимают к крепкому телу. Карета проезжает мимо. Я поднимаю глаза: на меня смотрит Влад.
– Я так испугалась!
– Еще бы! – резко говорит он и отталкивает меня от себя. – Мало того, что неуклюжая, так еще и по сторонам не смотришь.
– Я не…, – слезы закипели в горле. – Мог бы и не спасать!
Я подхватываю сумку, которая свалилась на мостовую, и быстрым шагом несусь по мосту в сторону колоннады. Быстрее, быстрее. Подальше от этого грубияна, который делает добро и тут же тебя за него наказывает.
Сзади хватают меня за локоть.
– Какого черта! – зло выкрикиваю я и поворачиваюсь, в полной уверенности, что это опять толстяк.
Влад смотрит на меня серьезными глазами.
– Ладно, прости за резкость. Это от переизбытка эмоций. Ты не видела, в какой опасности находилась, вот и не понимаешь.
– Не прощу. Мне самой тошно.
– Хочешь успокоиться?
– А как?
– Пошли.
Он берет меня за руку и тащит куда-то в сторону. Мы минуем колоннаду, входим в какую-то дверь, спускаемся по ступенькам и оказываемся в маленьком и уютном кафе. Здесь полумрак, только светильники горят на стенах.
– Что будете, молодые люди, – по-русски спрашивает официант.
– Две стопки бехеровки кардио, жареный сыр, утку с красной капустой и кнедликами, – тут же отвечает Влад. Поймав мой удивленный взгляд, поясняет: – Наш сопровождающий советовал сегодня непременно попробовать это блюдо.
– А-а-а, – протягиваю я. – А что такое «бехеровка» и почему именно кардио?
– Бехеровка, это знаменитый чешский ликер на травах. Натуральная настойка горькая, а кардио как раз придется по вкусу: она поможет расслабиться и успокоиться.
Я нерешительно поднимаю стопку, в которой блестит в лучах светильника темная, почти черная жидкость.
– Она горькая? Выглядит страшно.
– Нет, сладкая. Пей до дна.
Влад стукает своей стопкой о мою и опрокидывает жидкость в рот. Я делаю то же самое и задыхаюсь: раскаленное железо пожаром охватывает мой рот. Я машу рукой на лицо, ищу, чем бы запить, но тут Влад протягивает на вилке кусочек жареного сыра. Его глаза смеются. Вокруг них разбежались морщинки, губы растянуты в улыбке.
– Крепкое?
– Да, – выдыхаю я. – Ты гад!
– Не ругайся. Если бы предупредил, ты бы отказалась пить. Как себя чувствуешь сейчас?
Я прислушалась к себе. Действительно, пожар потух, зато по всему телу разлилось блаженное тепло. Хотелось смеяться, шутить, рассказывать глупости. А еще очень хотелось есть.
Звук смс отвлекает на секунду меня. Смотрю на экран: мама. Открываю смс, читаю: «Варюша, ты где? Ты не забыла о цели?»
И как она умудряется все контролировать? Я действительно совсем забыла, зачем приехала в Чехию. Письмо спускает меня с небес на землю.
Нам принесли утку. Я с такой страстью накидываюсь на нее, что не замечаю, как моя стопка наполняется снова.
– Еще по одной?
– Давай! – соглашаюсь я.
Сегодня я хочу напиться. Нужно отключить голову, душу и проклятую совесть, молотком бьющую в висках.
ГЛАВА 11
Я смотрю на Варю и пытаюсь ее разгадать.
Кто сидит напротив меня? Ловкая искательница приключений и богатых мужчин? Такие щучки на все готовы ради достижения своей цели. Не удивлюсь, если она и под лошадь намеренно сиганула. Такие готовы рисковать даже своей жизнью.
Сразу в голове всплыл случай со Стасом. Друг возвращался из ресторана и сбил девушку. Та неожиданно выбежала из темноты и прямо под колеса машины. Счастье, что скорость была маленькая, потому что он притормозил у пешеходного перехода. Стас испугался, выскочил из машины, чтобы помочь, тут и попал в ловушку. Девица не пострадала, только коленки ободрала, но вытащила из него кругленькую сумму за причиненный моральный ущерб.
Нам было весело, но я не мог до конца расслабиться. Все время наблюдал за соседкой по столу. Варя, как выяснилось, очень приятная девушка. Умная, начитанная, эрудированная. Мы болтали о разных вещах и не могли наговориться. У нас оказалось много общих интересов. Мы даже фильмы смотрели одни и те же.
Особенно жаркий спор разгорается у нас по поводу «Игр престолов».
– Нет, ты не понимаешь! – кричит Варя. – Без Ланкастеров это был бы уже совсем не тот сюжет.
– Фу, неприятная парочка, – кривлю губы я. – Инцест и извращения не мое. Самая интересная линия Брана Старка.
– Ничего подобного! В романе нет положительных героев. Ни одного! – запальчиво возражает Варя и делает глоток бехеровки. – Все с пороками. А твой Бран… вообще… на нем печать ставить негде.
– И что? Будто мы чисты, аки агнецы! – хватаюсь я за случайные слова. – Вот ты, скажи, какие тайны скрываешь?
Варя открывает рот, смотрит на меня глубокими, сейчас темными глазами, и мрачнеет, словно и правда знает какой-то секрет.
– Так я тебе и сказала! Кто ты такой, чтобы с тобой делиться? – резко отвечает она.
– Согласен. Никто. Может, познакомимся поближе?
– Не хочу!
Ее слова меня удивили. Все шло к тому, чтобы у нас завязался легкий курортный романчик. Пару встреч без обязательств, может, даже постель.
– Почему?
– Пойдем, – говорит она. – Я устала.
– Уже?
Я немного разочарован. Конечно, завтра нужно на работу, но впереди еще долгий вечер и… ночь.
– Да. Сегодня много нервничала, – говорит она потухшим голосом и встает.
Ее ведет в сторону.
– Осторожнее! – вскакиваю с места я.
Варя тихо смеется.
– А эта бехеровка крепкая. Так и бродит огнем в крови.
Я обнимаю ее за талию. Она доверчиво прижимается к моей груди. Ее волосы пахнут свежестью. «Интересно, что у нее за шампунь? – появляется в голове непрошенная мысль.
Этот легкий арбузный запах будоражит рецепторы носа. Я вдруг ловлю себя на мысли, что нюхаю ее затылок, и отшатываюсь: что за безумие? Ни одна девушка не вызывала во мне такого желания.
Мы выходим на улицу, бредем вдоль колоннады, мимо горячего фонтана, плюющегося паром, мимо бутиков с дорогими нарядами. Варя немного дрожит в моих руках, хотя на улице тепло. Интересно, почему? Тоже волнуется от моей близости или просто замерзла?
Это можно проверить. Я коварно ухмыляюсь про себя. Сейчас узнаю, с кем меня свела судьба.
– Пойдем?
– Куда?
Я тяну ее в первый попавшийся магазин. К нам бросается миловидная продавщица в униформе. Она одним взглядом оценивает наши возможности: в брендовых магазинах работают профессионалы. Девушка сразу понимает, в чьем кармане кошелек толще, и расплывается широкой улыбкой.
– Господин, вам помочь? – спрашивает она на чистом русском языке.
– Оденьте эту леди.
– Что? Зачем?
Варя вырывается из моих рук и прямо на глазах ласковая кошечка превращается в оскорбленную пантеру, только что спину не выгибает и не скалит зубы. Голубые глаза выпускают ледяные искры, длинные волосы от резкого движения взлетают и опускаются бесформенной массой на грудь.
И опять она меня удивляет. Перемены настроения по щелчку. У девочки есть характер.
– Ты же замерзла, – возражаю я.
– Приду в отель и согреюсь, – отвечает Варя и выбегает из магазина.
Она идет так быстро, что я едва успеваю за ней, наконец, догоняю, разворачиваю к себе и хорошенько встряхиваю. Волосы волной падают на ее лицо, потом прядь за прядью скатываются за спину. Это зрелище завораживает. С трудом подавляю желание встряхнуть Варю еще раз.
– В чем дело? Ты почему ведешь себя так?
– А ты? – она прокалывает меня злым взглядом.
Да что творится с этой девчонкой?
– Я просто хотел помочь.
– Да, купить мне дорогущую одежду. А потом я должна была за нее расплатиться. Да?
– Стоп! Ты за кого меня принимаешь?
– Все вы одинаковые!
Кажется, мы меняемся местами. Я думаю, что это она хочет меня соблазнить, а она считает, что это я посягаю на ее девичье тело.
И посягаю. Что с того? Будит она во мне какие-то скрытые животные желания. Вон, потрясти захотелось, как грушу, кинуть через плечо и унести в пещеру.
Б-р-р-р! Ну, и мысли в голову лезут. Отпускаю ее плечи и делаю шаг назад.
– Все, проехали. Не хочешь одеться теплее, не надо!
Мягкая музыка плывет по вечерним улицам. Мы оглядываемся в поисках источника звуков. Я вспоминаю, что сегодня в костеле концерт.
– Пойдем в собор, – предлагаю Варе и протягиваю ей руку. – Там твоя честь останется неприкосновенной.
Она вкладывает пальцы в мою ладонь. Мы поднимаемся по высоким ступеням, открываем дверь и погружаемся в волны органной мелодии. Они ведут нас за собой, и мне кажется, что мы плывем на этих волках куда-то вдаль. Никогда не думал, что церковная музыка такая сексуальная. Она вызывает в душе какой-то наркотический экстаз.
Народу немного, но мне не хочется мешать людям, поэтому веду Варю вдоль боковой стены. Я крепко держу ее руку. Она не вырывается, притихла. Незаметно мы оказываемся возле исповедальной будки священника.
– Что это? – шепчет Варя.
– Хочешь посмотреть?
Она не отвечает, только глаза испуганно сверкают в полумраке. Я отодвигаю шторку и заглядываю внутрь – никого. Быстро ныряю в будку сам и рывком дергаю на себя Варю. Она падает мне на грудь. Ее сердце колотится так громко, что я слышу его стук. Или это мое рвется от внезапно нахлынувшей страсти?
Мы одни в тесном пространстве. Мои гормоны начинают сходить с ума. Легкий запах Бехеровки, арбузного шампуня и волнующий аромат кожи – дикий коктейль, от которого мозги напрочь отключаются.
Анализировать свое состояние некогда.
Прижимаю Варю к стене и начинаю ее целовать. Она встает на цыпочки и кладет руки мне на плечи. Мгновение, и мое тело охватывает огонь.
Я исступленно хочу эту женщину. Рука сама тянется к ее бедру, проникает под подол платья, ползет выше. Вот я уже чувствую пальцами край трусиков, тяну их вниз. Варя вздрагивает, переступает ногами, словно хочет сбежать, но прижимается ко мне всем телом.
ГЛАВА 12
Вкусная Бехеровка, красивый и совершенно нестрашный, как выяснилось, парень напротив, полумрак, тихая музыка – и мне на мгновение начинает казаться, что я на настоящем свидании. Хочется, не отрываясь, смотреть в теплые медовые глаза Влада, ловить каждое движение зрачков, прислушиваться к каждому сказанному слову.
Но тут он говорит «тайна». Сигнал тревоги сиреной гудит в голове. «Варя, очнись!» – слышу мамин голос. Он пробивается из глубины сознания и все возвращает на круги своя.
Призрачный мир фантазии взрывается яркой вспышкой и рассеивается. Я нахожусь в Карловых Варах, сижу в кафе и должна следовать плану, составленному мамой, иначе ей и мне грозит страшная беда.
В душе все протестует, но реальность диктует свои условия. Я встаю, прерывая допрос. Мечтаю выйти на свежий воздух, а еще лучше отсидеться в номере до своего рейса.
Два дня. Больше у меня нет времени на осуществление задуманного. Меня трясет от переживаний, и тут еще Влад тащит меня в костел. Не знаю, что случается со мной, я и сильно верующей никогда не была, а в церкви, словно благодать опускается вуалью на голову. Так хорошо становится, так легко, что я поддаюсь атмосфере и Владу, который толкает меня куда-то за шторку и крепко прижимает к себе.
Я чувствую его горячую ладонь на своем бедре, но мне это нравится. Кожа от нетерпения подрагивает, колени подгибаются, я даже стараюсь не дышать, чтобы не разрушить опять очарование момента.
Влад властно захватывает в плен мои губы, а я тянусь к нему, как к колодцу со студеной водой и не могу напиться…
– Сo děláte? – окликает нас резкий голос. (Что вы делаете?)
Мы отпрыгиваем друг от друга, как ужаленные. Места в будочке мало, развернуться негде. Влад ударяется спиной, вскрикивает, резко наклоняется ко мне. Я налетаю коленями на скамейку, взмахиваю руками, пытаясь удержать равновесие, и хватаюсь пальцами за штору. Она благополучно срывается с петель, и мы, на глазах у пораженного священника, вываливаемся в проход церкви.
Именно в этот момент музыкант ударяет по клавишам органа, и под своды костела возносится знаменитая «Токката и фуга ре минор» Себастьяна Баха. Последние торжественные аккорды обрушиваются с высоты на бренные головы преступников и венчают наш позор.
Наступает звенящая тишина, и в ней дребезжащий голос священника слышится гласом небесным.
– Nestydím se, mladí! V kostele…,
(Как не стыдно, молодежь! В костеле…)
Я вжимаю голову в плечи. Сейчас разверзнутся хляби небесные и полетит в нас кара в виде грома и молний.
– Простите, нас, – бормочет Влад, хватает меня за руку, и мы быстрым шагом начинаем выбираться из собора.
Народу стало больше. Теперь все взгляды устремлены к нам, люди неодобрительно качают головами, а я уже прихожу в себя и едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос. Веселье так и рвется из груди, так и бурлит где-то внутри.
На улице мы наконец даем волю чувствам. Бежим по набережной реки Теплы и хохочем.
– Погоди, больше не могу, – останавливаюсь я и наклоняюсь: надо восстановить дыхание.
– Как он нас! – вторит Влад. – Такой серьезный дядька! Прямо под музыку угадал. Мороз по коже. Смотри, видишь, мурашки.
Влад тянет ко мне обнаженную руку. Я смотрю на загорелую кожу, на рельефные мышцы, на змеек вен, и дыхание перехватывает. И почему-то крик рвется из груди.
– Вижу! А мы тоже хороши!
– Что такого?
– Ты считаешь нормальным целоваться в церкви?
– И что в этом ненормального? При венчании молодожены целуются. Этот акт скреплен небесами.
– Но мы не молодожены, – я возвращаюсь в реальность.
Влад идет рядом и молчит. Близость, которая была между нами минуту назад, исчезает. Ну что ж, и без того значительный прогресс в отношениях.
– Может, выпьем по чашечке кофе? – спрашивает он, когда мы равняемся с лобби-баром отеля.
Запах, и правда, плыл по холлу великолепный. Туристы отдыхали. Сидели на веранде и наслаждались теплым вечером и хорошей компанией.
– А не поздно для кофе?
– Ты уже хочешь спать?
– Нет.
– Тогда пошли.
Влад опять берет меня за руку. Я довольно улыбаюсь уголками губ. Мама бы одобрила мои успехи. Не я, а Влад хочет продлить общение.
Мы пьем кофе и болтаем. Алкоголь уже выветрился из крови, и я напряженно думаю, а что делать дальше? Если он предложит провести с ним ночь, соглашаться или нет? С одной стороны, это соответствует моим планом. Идеальный момент: как раз начало овуляции. А с другой, не посчитает ли меня легкомысленной золотоискательницей?
Хотя… какая мне разница?
Но стоило только об этом подумать, как защемило сердце. Мне нравится этот мужчина. Очень нравится. Не хочу его обманывать. И что делать?
Держась за руки, мы заходим в отель, поднимаемся в лифте. Влад пытается поймать мой взгляд, но я никак не могу решить для себя, что же делать: уйти или остаться, поэтому смотрю куда угодно, только не на него.
Кабина останавливается на третьем этаже. Я выдергиваю пальцы из его ладони и выходу в коридор.
– Спокойной ночи, – говорю, а сердце замирает в ожидании, позовет или нет.
– Счастливых снов, – говорит он и протягивает палец к кнопке.
Двери закрываются. Я разочарованно бреду по коридору к своему номеру. Бросаю на кровать сумочку, вытаскиваю телефон, который отключила еще в кафе. Бедная моя мамочка, наверное. Не может заснуть, переживает за свою непутевую дочь.
Не успевает загореться экран, как раздается звонок.
– Варя, ты хочешь свести меня с ума?
– Не хочу, – говорю я и вдруг чувствую, как сжимается горло от подступающих слез.
Начинаю часто дышать, чтобы справиться с приступом отчаяния, но маме слова не нужны, она и так все понимает.
– Варюша, возвращайся. Бог с ним, с наследником. Как-нибудь справимся. Сегодня покупатели на квартиру приходили. Мне удалось договориться о хорошей цене. Сможем даже комнатку купить в коммуналке, или однушку на окраине. На какое-то время хватит.
– Мамочка…, мамочка…, что же делать? Я не могу вот так…Он хороший человек…
– Варя, не плачь. Всегда за черной полосой идет белая. Будет и на нашей улице праздник.
– Мамочка…
– Знаю, болтаю банальности, но…
Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть.
– Погоди!
Я прислушиваюсь, может, это к соседям.
– Что? Что? – шепчет мне в ухо мама.
– Кто-то стучит.
– Посмотри.
Я приближаюсь к двери, и теперь четко слышу, как кто-то стучит костяшками пальцев.
– Кто там?
– Варя, это я. Впустишь?
Молчу, не знаю, на что решиться.
– Варя, это он? – голос в трубке дрожит от волнения.
– Да.
– Не открывай. Если не хочешь, не открывай дверь. Пусть идет лесом.
– Мама, спокойной ночи.
Я выключаю телефон и распахиваю дверь. Влад стоит в коридоре и ухмыляется. В одной руке корзинка с фруктами, в другой – бутылка шампанского.
– В гости пустишь?
Я молча делаю шаг к стене, освобождая проход. Что ж, буду плыть по течению, а там посмотрим, все равно завтра улечу.
Это была последняя мысль. Влад ставит корзинку и бутылку на стол, потом поворачивается ко мне. Он смотрит долгим, пронзительным взглядом. Я опять себя чувствую овцой, которую готовится съесть хищник.
Он и ест.
Делает быстрый шаг ко мне, хватает за талию, и мы падаем на кровать. Под тяжестью крепкого мужского тела я не могу дышать и сопротивляться. Его пальцы проникают под платье и сдергивают с меня трусики. Жесткий рот требовательно захватывает мои губы. Я пытаюсь что-то мычать, но уже через секунду с головой погружаюсь в желание.
ГЛАВА 14
Просыпаюсь ночью, словно от толчка, и всем телом вздрагиваю. Что такое? Пытаюсь понять, что меня разбудило. Напряжённо прислушиваюсь. Может, опять австралийский дядюшка снился и тянул ко мне руки? Нет, он уже несколько дней он не приходил меня душить.
Это сигнал? Или как?
В комнате тишина, даже не доносятся гудки машин. Отель «Пупп» находится в глубине своей территории и хорошо защищён от звуков улицы.
Я осторожно открываю глаза. В номере полумрак. Или утро ещё только высветило зарей верхушки деревьев, или солнечный свет не проникает сквозь плотные шторы. Нащупываю рукой телефон на тумбочке: шесть тридцать утра, пора вставать.
Рядом кто-то тяжело вздыхает. Напрягаюсь, и тут узкая ладонь ныряет мне под мышку и устраивается поперёк груди.
– Давай ещё немного полежим.
Горячее дыхание обдаёт мне спину. Кожа мгновенно покрывается мурашками.
Варя.
Тёплом наполняется сердце.
– Хорошо. Спи. Ещё рано.
Она ложится на спину и, причмокивая губами, как младенец, погружается в дрему.
Я поворачиваюсь набок, подпираю голову рукой и любуюсь женщиной, с которой провёл ночь.
Длинные волосы разметались по подушке. Одна прядь зацепилась за кончик носа и лежит поперёк лица. Я подцепляю ее и откидываю. Красивая девушка. Немного нелепая, постоянно попадает в неприятности, но очень милая. Где-то в глубине души рождается нежность. Я вдруг понимаю, что ни разу за все время не вспомнил о Насте, Белле, Каролине и других подружках.
Варя – это нечто совсем другое. Она домашняя, не говорит о карьере, образовании, новых брендах и трендах, и притом неглупая, начитанная и много знает. Мне с ней было совершенно не скучно.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не очертить пальцем брови вразлет, точеный носик, припухшие губы. Ещё бы! Я полночи терзал их, как безумный, и не мог остановиться.
Прислушиваюсь к себе: нисколько не стыдно. Кажется, и Варя была не против грубого интима. Она отдавалась с таким жаром, была такой страстной и требовательной, что я сразу заводился и не думал о последствиях.
Стоп! Точно! Мы же не пользовались защитой. А если... Это шанс.
Я сажусь, охваченный новой мыслью. Черт! Как же я раньше не подумал. Вот башка садовая! Надо поговорить с Варей. Может, согласится?
А что я ей скажу? Варя, роди мне наследника, а я тебе хорошо заплачу? Она покрутит пальцем у виска, пошлёт меня подальше и будет права.
Или так: «Варя, давай поженимся. Заключим фиктивный брак. Ты мне родишь наследника, а я... обеспечу тебя на всю жизнь».
Тоже неправильно. Сразу вспоминаю, как она обиделась, когда я затащил ее в бутик. Такие девушки выходят замуж, чтобы создать семью. Может, рискнуть? Да меня все на смех поднимут. Кто женится после двух дней знакомства?
Нет, и этот вариант отпадает. Дядька уже в гробу ворочается и ржёт, так я его костерю за оставленное завещание.
Замечаю на полу боксеры в компании чёрных кружевных стрингов. То-то мне вчера показалось, что на Варе нет белья! Оказывается, было, но очень маленькое.
Подбираю боксеры, натягиваю на себя, с трудом сдерживаю желание потрогать трусики. Поднимаю глаза и натыкаюсь на смущенный взгляд. Варя не спит и разглядывает меня. Заметив, что я поймал ее, заливается краской.
– Любуешься? – ухмыляюсь во весь рот и выпрямляюсь.
Мысли о наследнике моментально выветриваются.
– Не выдумывай! – Варя натягивает одеяло до подбородка. Только нос торчит и потрясающие синие глаза, которые сейчас сияют, словно драгоценные камни.
– Мне пора на работу.
– Иди. Я тебя не держу.
В голосе слышится разочарование, и мне сразу хочется ее подразнить.
– Я там деньги оставил, купи себе что-нибудь.
– Какие деньги? – испуганный взгляд мечется от стола к комоду, от тумбочки к креслу. – Ах, ты! Паразит!
– А что! За прекрасную ночь положено платить.
– Убирайся! – в голосе дрожит обида. – Я тебя не звала!
– Знаем-знаем. Не виноватая я-я-я! Он сам приш-е-е-е-л!
– Ты о чем? – лицо Вари светлеет. Она догадывается, что я всего лишь шучу. – Ух, я тебя...
Она вскакивает, одеяло падает на пол, а мне только этого и надо. Я перехватываю ее руку, занесённую для удара, и заворачиваю за спину. Варя борется со мной яростно, а зря: я намного сильнее. Уже через секунду мы барахтаемся на кровати и вовсе не потому, что хотим подраться. Наши стоны, кажется, слышны всем соседям.
Уставшие, мы отдыхаем, крепко обнявшись. Ещё ни с одной женщиной у меня не было такой гармонии в постельных утехах. Идеальное совпадение интересов и тел.
А может, я влюбился, как подросток? Нет, об этом думать не хочется сейчас. Анализировать своё поведение буду потом.
– Хочешь, пообедаем вместе? – предлагаю Варе. – Мне, и правда, пора. Команда ждёт. Она молчит и хмурит брови, словно о чем-то напряжённо думает. – Ну, если ты занята...
– Я свободна. Где встретимся?
– Можем здесь, в отеле. Жди меня в два в холле возле ресепшн.
Я наконец одеваюсь, собираю свои вещи и подхожу к кровати. Варя уже сидит, закутавшись в одеяло. Она запрокидывает голову и подставляет губы для поцелуя, а мне хочется сорвать, к чертям собачьим, одежду и остаться рядом с ней.
Появляется странное чувство: я ее больше никогда не увижу. Встряхиваю головой, целую горячие губы и быстрым шагом иду к двери. Несколько часов. Только несколько часов, и мы снова встретимся.
День до обеда тянется, как улитка, еле-еле. Я постоянно поглядываю то на часы, то на телефон, не могу сосредоточиться. Мысль о том, что я Варю больше не увижу, закрепляется в моей голове намертво.
«Почему она не звонит и не пишет? Я же оставил ей номер», – терзают мою голову вопросы.
– Владислав Павлович... Владислав Павлович, вы меня слышите? – словно из колодца доносится до моих ушей голос адвоката Зелинского.
Поднимаю глаза: сотрудники исчезли, только адвокат смотрит на меня удивленным взглядом.
– Да? Да. Что случилось?
– Подрядчики приглашают нас сегодня на корпоративный ужин.
– Хорошо... Ладно... Куда?
– Пока не знаю, но, кажется, где-то за городом. В какой-то ресторан-музей «В скале».
– Находится в скале?
– А леший знает! Вроде бы и находится в скале и название такое.
Решение вспыхивает в голове мгновенно, я даже не успеваю его обдумать.
– Передай организаторам, я приду не один.
– А с кем? – адвокат удивленно вскидывает брови. Он прекрасно знает, что у меня в данный момент нет пары, а в Карловых Варах нет знакомых.
– Не важно. С девушкой.
– Вы уже план по рождению наследника выполняете?
Я чуть не задыхаюсь от гнева, внезапно ударившего в голову. Как же хорошо меня знают сотрудники!
– Нет! Вы о чем?
– Ну... завещание... наследство... ребёнок...
– Вы сошли с ума? И вообще, это не ваше дело, Александр Борисович! – отчеканиваю я и начинаю метаться по кабинету, как в день объявления завещания.
Адвокат смотрит на меня внимательно, но не останавливает, пережидает вспышку эмоций. Я спотыкаюсь о его невозмутимое выражение лица: нужно успокоиться, а то на людей бросаться начинаю. Быстрый взгляд на часы: время приближается к половине второго, можно уходить.
– Я вас понимаю, сроки, – словно про себя говорит Зелинский, не обращая внимания на мою нервозность. – Было бы здорово решить проблему быстро и без лишних вопросов, но все же...
– Что все же?
– Если вы планируете завести ребёнка от случайной женщины, лучше оформить это юридически. Вдруг потом возникнут проблемы! Она станет претендовать на часть наследства или того хуже. Или вы планируете заключить брак без обязательств?
Я выдыхаю через ноздри, хотя внутри все бурлит и клокочет. Понимаю, что он прав, и от этого ещё больше злюсь. Какое ему дело до моей жизни? Я ещё и словом не обмолвился о своих планах, а он уже все просчитал до мелочей!
Хочется выйти и хлопнуть дверью, но я стою, не двигаясь. В голове здравый смысл борется с эмоциями. Адвокат прав: зря я рассчитываю на человека, с которым знаком два дня. Кроме имени, я ничего не знаю о Варе.
О Боже! Новая шальная мысль пронзает сознание. А если она все-таки аферистка?
И тут же качели сомнений летят в другую сторону. За полдня она ни разу не дала о себе знать. Такому поведению есть только два объяснения: ей безразлична наша встреча, или она намеренно делает паузу, хочет лучше заманить меня в свои сети.
Именно так поступают аферистки. Они идут до конца в своём обольщении и завоевании богатенького «буратинки».
Господи! Что за мысли дурные лезут в голову? Так недолго и параноиком стать. Откуда Варе знать, что мне срочно нужен ребёнок? Да и я не дурак! Сразу бы распознал неискренность.
Можно выдохнуть. Эта встреча случайная и судьбоносная.
– Александр Борисович, – говорю уже спокойнее я. – Никаких планов в отношении девушки пока нет. Я вчера спас ее из-под колёс кареты.
– Господи! Здесь и такое может случиться?
– Представьте. Может. Мы поужинали, договорились встретиться сегодня. Я просто воспользовался случаем, и все.
– Это хорошо. Приводите вашу знакомую, посмотрим, можно ли ей доверять.
Я молчу, что с этой девушкой мой адвокат уже встречался в офисе компании, иначе его подозрительность сведёт меня с ума.
Стоп! А что она делала в моем офисе? Москва – многомиллионный город. Разве бывает так, чтобы два человека встретились в течение нескольких дней дважды в совершенно разных местах?
Качели сомнения ухают в пропасть, затягивая в омут подозрений и меня. Теперь я непременно должен узнать, ждет ли Варя встречу так же сильно, как я.
Словно на крыльях вылетаю из офиса. Водитель-чех топчется в холле компании. Пятнадцать минут – и я вхожу в отель «Пупп». Признаюсь, нервничаю страшно. Я впервые так безоговорочно доверяю посторонней девчонке, не хочется обмануться в ожиданиях и чувствах.
Взгляд охватывает весь холл: мягкие кожаные кресла, диваны, столики. Пахнет кофе и ароматом благовоний. Вари нет. Когда не нахожу ее, чувствую, как сердце проваливается в яму, а разочарование обручем сжимает сердце.
– Влад, я здесь!
Вижу руку, которая машет мне издалека, и облегченно выдыхаю. Идиот! Параноик! Так тебе и надо! Нечего накручивать себя почем зря. Никому твои миллионы не нужны. Вряд ли она знает, что я богат. Да и девушка из бедной семьи не будет жить в самом дорогом отеле элитного курорта. Можно успокоиться и забыть о сомнениях.
– Куда пойдём?
Варя поднимает на меня свои потрясающие глаза, а я медленно таю от счастья. Все же влюбился, дурак!
– Предлагай ты. Можем пообедать в ресторане отеля.
– Нет, пойдём, прогуляемся по городу. У тебя сколько есть времени?
В ее взгляде настороженное ожидание.
– Два часа могу посвятить тебе. А вечером познакомлю с коллегами. Поедем ужинать в ресторан «В скале». Там угощают потрясающим темным пивом, кислой капустой и бараньей ногой.
– Правда?
Ее вопрос звучит неуверенно. Почему? Она куда-то спешит? У неё ещё одна встреча назначена? С кем? С тем толстяком? Проверяет, с кем выгорит?
Подозрение затуманивает мозги. Я непроизвольно сжимаю ее ладонь. Варя пытается выдернуть руку. Я не отпускаю.
– Да. Говорят, очень вкусно.
– Влад, мне больно. Отпусти.
– А если – нет?
Мы идем по мостику через Теплу и бредем бесцельно, куда глаза глядят. В конце концов, пообедать ещё успеем.
– Хочешь, поиграем? – Варя хитро смотрит на меня.
– Хочу. Будем целоваться у всех на глазах?
– Влад, ты о чем?
Варя взмахивает ресницами, мне становится горячо. Сердце гулко бьется в груди. Я, и правда, ищу глазами, где можно спрятаться. Этот синий взгляд невинной девочки заводит меня больше обнаженного тела.
– Ты же сказала: поиграем.
– Слушай, ты пошляк! Я предлагаю словесную игру.
– А-а-а...
Разочарованию не предела. На фиг мне сдалась ее словесная игра? Неинтересно. Но в слух говорю другое:
– Давай. Рассказывай правила.
– Особых правил нет. Мы читаем названия, которые видим вокруг и по ним составляем стихотворную строчку.
