Оглавление
АННОТАЦИЯ
Будущее - время чудес. Но и тогда они достаются нам нелегко. Вовин папа - Сергей Сидоров улетел на Венеру с исследовательской миссией пять лет назад. На Земле остались его жена и сын. Но с годами всё меньше остаётся тех, кто верит в его возвращение. Но Вова верит, что отец вернётся к новогоднему торжеству. Однажды друг отца передаёт мальчику странный артефакт.
ЧАСТЬ 1.
Снег кружится, и уже не тает, метель потихоньку заметает пустынные улицы, и, кажется, проникает в самую душу. Там тоже лежат ровные синевато-розовые сугробы, и нет никакого желания вставать из тёплой постели в такую погоду, и идти даже на работу.
Но редкие смельчаки всё же выбираются на свет Божий, и, сгибаясь под ветром, торопливо перебегают улицы, словно сбежавшие из детской тетради, вопросительные знаки.
Будущее наступило, но мы остались прежними.
Вот оно, будущее - всё сплошь - супер, как мы и мечтали. Суперкары, суперджеты, супергиперзвук, супердальние космические миссии. Люди словно немного повзрослели, перешли в следующий класс в школе развития человечества. А наша матушка Земля немного состарилась в наших глазах, но, как придирчивая бабушка, заставляет нас вылезать из модных, но холодных пуховиков, в грузные, но такие тёплые и уютные меховые шубы и валенки. И мы, воротя нос, неохотно подчиняемся ей. Но, оказавшись под пронизывающим колючим ветром, в душе благодарим заботливую старушку за её настойчивость. Правда, добравшись до своих суперкаров, мы вновь переодеваемся, уже в привычную одежду, стыдливо пряча в багажник бабкины гостиницы.
Зима - особое время года. Но, согласитесь, для наших детей зима - не то же самое, что и для взрослых. Это все понимают. В то время, когда мы бегаем в поисках игрушек, подарков, организации торжеств, толкая друг друга в очередях, борясь за место на парковке, и вспоминая о себе лишь в самый последний момент, в только начинающихся судьбах наших детей происходят самые настоящие чудеса.
Вот и в жизни Вовочки Сидорова в этот Новый год должны были произойти самые настоящие волшебные чудеса. А как иначе, ведь он загадал желание, и написал о нём в письме деду Морозу! А к кому ж ещё с таким желанием обращаться, если не к нему, ведь все дети знают, что зимой дед Мороз - самый главный волшебник, и в его силах сотворить любые чудеса, даже самые заветные.
Вова Сидоров неторопливо надел шапку, поправил ворот детского комбеза и важно проговорил маме:
- Я готов, пошли уже.
Вова жил на окраине небольшого города, и цивилизация сюда только протягивала свои цифровые щупальца. Окружающая действительность во многом ещё сохраняла свои привычные черты. Так, например, всё чаще над головами летали почтовые дроны с посылками, иногда, очень редко, роняя их на прохожих. В своём садике Вова затеял бурное обсуждение этой проблемы, и почти все дети согласились с ним в том, что они лично, очень даже обрадовались бы нежданному подарку, упавшему на них с неба. Главное, чтобы в нём были конфеты и, по возможности, игрушка. И очень расстроились, узнав, что взрослые горожане пришли к другому выводу, и уже подали в администрацию города обращение, запрещающее полёты дронов над тротуарами. Но, ведь, оставались ещё проезжие части дорог! Вове было очень интересно узнать, чью сторону в этом споре займут автомобилисты.
Вове дроны нравились, они приятно жужжали, как рой пчёл у бабушки в деревне, но, всё же, больше всего ему нравились летающие такси. Они прилетали, как правило, из райцентра, и высаживали пассажиров прямо на стену дома. Для этого на всех этажах, начиная со второго, уже обустраивались посадочные платформы. Когда у пассажира ещё не было посадочной платформы, он, смешно дрыгая ногами, перелезал из такси в распахнутое окно своей квартиры, вызывая всеобщее оживление и ободряющие возгласы соседей.
Всем хотелось побыстрее попасть в будущее. В городе появились фирмы, которые меняли желающим их стеклопакеты на распашные прозрачные распашные двери с козырьками платформ. А застройщики проектировали новые дома уже с учётом этих тенденций. Вова тоже хотел бы, чтобы и у них была посадочная платформа. Он мог бы каждый вечер выходить на неё, чтобы однажды встретить ... но мама говорила, что это дорого, что она устаёт на работе, и ей некогда всем этим заниматься, вот, папа прилетит, и тогда... А папы всё не было и не было.
Они пошли сквозь накрапывающий мелкий снег по слабо освещенным жёлтыми светляками уличных фонарей, утренним улицам, в детский сад, куда Вовочка ходил в старшую группу.
- Мама, а папа когда прилетает?
- Уже скоро, малыш.
- Завтра?
- Нет, думаю, не завтра.
- В воскресенье?
- Нет, наверное, и не в воскресенье, - вздохнула мама.
- Ну, хоть к Новому году он прилетит?
- Он очень постарается, сынок.
Вовочка очень хотел, чтобы его папа прилетел именно к Новому году. Как подарок. Ну, и правда, сколько ещё можно Вовочке проводить новых годов без него, и так уже предпоследний год он ходит в детский сад. Дальше - только школа, все дети из группы разойдутся по разным классам, а, может, и разъедутся по разным городам. Ищи их потом. А Вове очень хотелось успеть показать детям своего папу, о котором он им рассказывал почти каждый день, ведь его папа не какой-нибудь простой папа, а космический пилот, который улетел пять лет назад на планету Венеру с важной миссией.
Вот и детский сад. Он новый, большой. Стоит в окружении новых детских качелей, качалок, горок, пушистых зелёных пластиковых медведей и зайцев, и ещё целой кучи всего того, что составляет чудесный мир ребёнка в пять лет.
Нет, это не тень, и не аватар носилась по коридорам. Это воспитательница детского сада. Скорая Ирина Олеговна. Министерство образования ещё немного отстаёт в цифровизации детских садов, поэтому здесь на работу ещё надо приходить лично.
-Дети, я всё вижу, не шалить! - оба глаза воспитательницы смотрели в разные стороны и строго моргали. Никто из детей не знал точно, кого конкретно она имеет в виду, и поэтому немного сбавлял обороты. Нет, это не была сиреноголовая многоглазая сущь. Нанять представительницу с планеты Денеб, кузницы воспитательских кадров, мог позволить себе не каждый детский сад.
-Иванов!- крикнула снова она кому-то, но на мгновение замерли все. Ещё миг, воспитательница отвернулась, и наваждение спало. Дети отмерли и вернулись к обычным шалостям.
Так вот, воспитательница была обычной земной женщиной, правда, немного страдающей косоглазием. Другая бы уже давно вылечила его. Для нашего времени это - пустяки, одно посещение офтальмолога, и оба глаза смотрят в одну сторону, по выбору клиента - вправо, влево, или ещё как-нибудь. Но Ирина Олеговна была женщиной старой закалки. Насколько старой - должна была знать только начальница отдела кадров этого детского сада. Должна была, но не знала. Личное дело Ирины Олеговны при очередной инвентаризации просто рассыпалось в её руках от ветхости. Поэтому все сведения в новое личное дело записывались со слов работницы.
После того, как директор увидел уточненный трудовой договор с Ириной Олеговной, он был уверен насчёт неё лишь в одном - это, хоть и со своими особенностями, но типичная, земная женщина. Повздыхал, но поделать ничего не мог, и скоро смирился выплачивать находчивой воспитательнице зарплату вдвое больше обычной.
Два раза в месяц директору всё же приходила идея уволить Ирину Олеговну, под предлогом всеобщей цифровизации, но ему так не хотелось встречать взгляд её расфокусированных гетерохромных глаз, что он снова вздыхал, отодвигая эту идею, втайне надеясь, что она когда-нибудь разрешится сама собой, так сказать, естественным образом. Так и работала Ирина Олеговна каждый новый день.
- Иванов, сколько раз я могу говорить, не трогай кактус, - находясь на пороге игровой детской комнаты, полной детей, и раздевалки, полной родителей, Ирина Олеговна легко контролировала одних и беседовала с другими.
- Так, родители, у нас снова накопились детские вещи, разбирайте, чьи - кого.
- О, это наши варежки, моей Леночки.
- Они не могут быть вашими, бабушка Лены, эти варежки лежат здесь уже второй год.
- Значит, точно наши.
- Итак, родители, девятнадцатого у нас родительское собрание. Просьба не опаздывать.
- Меня не будет, я - в командировке.
- Папа Коли, ваше оправдание уже с бородой. Скачайте приложение и выходите на родительское собрание хоть с Северного полюса. Только попрошу не экспериментировать с внешностью. Ваши аватары должны быть в идеале идентичны вам. Никаких супермачо для мужчин или ультрасовременных нарядов для дам, запрещены также аватары представителей иных планет и руководства нашей страны. Мы - дошкольное учреждение, у нас - строгий дресс-код, надеюсь, это все понимают.
- Всё, больше не задерживаю, мамы - папы - бабушки, до вечера.
Раздевалка стала пустеть. В этот момент, двигаясь навстречу потоку, в дверях раздевалки появились Вова с мамой.
- Здравствуйте, мама Вовы, здравствуй, Вова. Вы опаздываете, - строго поздоровалась с ними Ирина Олеговна.
- Да, мы…- начала Вовина мама, но её перебил сын.
- Илина Олеговна, - крикнул ей Вовочка, едва выбравшись из вороха зимней одежды, - мой папа прилетает в Новый год! - и, чуть не опрокинув женщину, промчался в группу, мгновенно растворяясь среди другой играющей детворы.
- Очень хорошо, Вовочка, - пришла в себя Ирина Олеговна и хлопнула в ладоши, - дети, внимание, напомните своим мамам и папам, чтобы они приходили на новогодний утренник! Карантин из-за мушки - щекоталки, уже снят.
- А Вовин папа не плидет, - заговорщицки громко прошептала Ирине Олеговне Юляша. Удивительная девочка. Она всегда была в курсе всех дел. Очень любопытная.
- Почему ты так считаешь? - заинтересовалась Ирина Олеговна. Информация о закрытой семье Сидоровых, даже пусть и добытая из сомнительных источников, лишней для неё не была. Тем более что она была уверена - буйный исследовательский нрав Вовочки мог усмирить лишь его папа, потому что мама и бабушка явно не справлялись.
- А у него нет папы. Он всем нам влёт. Его папа ни лазу ни на один Новый год не плишёл!
Что, правда, то, правда. Вовин папа никогда не появлялся в стенах этого детского дошкольного учреждения. Со слов Вовочки и его мамы, он был в длительной командировке. Всё бы ничего, только Ирину Олеговну, как воспитателя, смущало, что командировка Вовочкиного папы длилась уже пятый год. Если бы спросили мнение Ирины Олеговны, так она уже давно рассказала бы ребёнку печальную истину о разводе родителей, а не мучила его бесперспективными ожиданиями непонятно чего.
- Потому что он его блосил! - с детским злорадством повторяла девочка.
- Юляша, не надо так говорить.
- Но это, правда, он зазнайка и врун, пусть он это признаёт, что он нам враки рассказывает про папу - пилота!? Мой папа - супервайзер, но я же не кричу об этом везде!
- Неправда! - Вовочка услышал неприятный разговор из игровой комнаты и сразу прибежал, чтобы восстановить справедливость. Малыш грозно сжимал кулаки, и гневно сверлил глазами врага, - это ты врешь! Мне мама письма его давала, он мне писал!
- Она сама тебе писала, дурачок, а ты поверил! - не унималась правдивая Юляша, от души желая, чтобы Вова, наконец, прозрел.
- Юля! Перестань. Иди, поиграй! - Ирина Олеговна уже и сама была не рада разговору с ребёнком, - но, Ирина Олеговна, вы же сами нам всегда говорите, чтобы мы говорили правду!
Юля обиженно надула губки, и убежала к детям. Вова тоже поплелся за ней. Впереди его ждал ещё один день в компании тех, кто не хотел даже сидеть с ним рядом за обедом, не то, чтобы поиграть. Ни в каком коллективе, даже в самом маленьком, не любили тех, кто боролся с очевидным.
Но Вова всегда помнил слова мамы, которая была для него в приоритете перед всеми: "Если ты знаешь правду, не смей идти на поводу у тех, кто заставляет тебя сомневаться в ней. Они не знали правды, поэтому ничего не теряют, а ты потеряешь всё".
Теперь оставалось только ждать, когда Ирина Олеговна, во время занятия сама поставит ему в пару кого-нибудь, кто нехотя, постоянно озираясь на друзей и кривляясь, понукаемый воспитательницей, не станет, как робот, выполнять её указания.
- Иванов, да сколько же мне тебя уговаривать, оставь кактус в покое! - Ирина Олеговна, наконец, смогла посвятить себя детям полностью.
- Ирина Олеговна, - позвала её Юляша.
- Подожди, Юля, сейчас у меня нет времени. Иванов, да что ж такое!
- Ну, Ирина Олеговна!
- Ну, что, слушаю тебя!
-А Иванов сегодня в садик не пришёл. Это Марк кактус ест.
Ирина Олеговна посмотрела на Юлю, на детей, и медленно села на стул. Заработалась.
***
Вечером того же дня мама Вовы забирала сына из детского сада, как делала это уже четыре года подряд.
- Сын, чего ты грустный такой?
- Они не верят мне.
- Чему не верят?
- Тому, что я рассказываю о папе, его полёте, тому, что он пишет мне в письмах.
- Для тебя важно, чтобы они верили тебе?
- Не знаю, но они смеются, говорят, что я вру, и ничто не может их убедить.
- Может, тогда и не стоит их ни в чем убеждать?
- Почему?
- Ну, может, они не хотят верить. Зачем же заставлять? Это их выбор. Тем более, твой папа для них ничего не значит, ведь у них есть свои папы, и каждый хочет гордиться своим.
- Я об этом так не думал.
Вечером того же дня воспитатель вывесила объявление о родительском собрании. Нужно было избрать родительский комитет, предложить кружки и согласовать ещё несколько нюансов. И, конечно, обсудить один педагогический момент с мамой или бабушкой Вовы Сидорова. Так продолжаться больше не могло.
Родительское собрание в детском саду подходило уже к концу. Итоги прошлого года были подведены, дети расписаны по кружкам, был избран родительский комитет и даже выбран сценарий новогоднего праздника. Но родители, увлёкшись беседой друг с другом, ещё оставались на местах.
С открытием неявной физики, физическая явка на встречи и собрания стала не то, чтобы необязательной, а немного старомодной. И теперь на фоне немного мерцающих полноразмерных и объемных аватарок родителей, мама Вовы Сидорова в недавно купленном дорогом костюме, выглядела, как деревенская тётка. Продвинутые мамаши старательно не встречались с ней глазами, а в общем гомоне разговоров возникали паузы. И тогда всем становилось понятно, что это включались фильтры речи, чтобы, как говорится, не отходя от кассы, обсудить кого-то из участников.
-Так, родители, наша встреча закончена, я с вами прощаюсь. Благодарю за явку. Да, совсем забыла, на сладкие подарки детям Ивановы, Григорьевы и Шишкины до сих пор не сдали. Прошу.
Ирина Олеговна включила обмотанным скотчем пультом прозрачный экран терминала. Он возник прямо перед ней вертикальным светящимся прямоугольником. На нём отобразился журнал воспитанников группы. Лазерной указкой щёлкнув по озвученным фамилиям, она перевела их в другое поле. Там, напротив каждой записи, возникли изображения пустых кошельков с градуировкой. Но, вот, переводы пошли, и кошельки стали наполняться цветом. Рядом возникло процентное соответствие суммы. Несколько секунд, и напротив каждой из фамилий, стояла цифра - 100%, повисела немного, а потом всё разом пропало.
- Благодарю. Так, ну, раз все организационные вопросы мы закрыли, может быть, есть вопросы?
- Вопросов нет! Разрешите идти, Ирина Олеговна! - крикнул из зала папа Коли. По всему виду его уже рябящего аватара, он начал процедуру отключения от встречи.
- Тогда до новых встреч, здоровья вам и нашим детям!
Родительские аватары один за другим стали исчезать из вида. Поднялась и мама Вовы Сидорова.
-Марина Викторовна?! А вас я попрошу остаться, - сидя вполоборота к уходящей родительнице, строго проговорила воспитательница, - с вами будет говорить директор.
Мама Вовы, вздохнув, пересела на стул возле Ирины Олеговны. Перед ними тотчас возникла трёхмерная фигура директора, находящегося, судя по одежде, где-то, где тепло и солнечно.
- Добрый вечер, Марина Викторовна. Я хочу поговорить с вами о политике детских дошкольных учреждений по отношению к защите прав детей. Насколько мы знаем с ваших слов, ваш муж и отец Володи, Сергей Сидоров, космический пилот, по звёздной программе "Врата" убыл на Венеру пять лет назад. И вся ваша семья, и ребёнок в том числе, до сих пор вовлечены в ожидание возвращения героя. Я где-то понимаю вас, как мать, что этот вариант многое для вас объясняет, и даёт ребёнку определённые значимые стимулы для воспитания, но есть и обратная сторона. Он же не может ждать папу до совершеннолетия? Вы же должны понимать, что вовлекаете ребёнка в бессмысленную трату энергии и сил. Вы мешаете нашему учреждению делать детство вашего ребёнка безоблачным и чистым, как того требует заключённый между нами договор.
- Но это реалии нашей жизни, он не может оказаться в стороне, мы же родные люди, я должна объяснять ребёнку, где его отец.
- Но почему именно - космонавт? Неужели не было других идей? В конце концов, посоветовались бы со мной. Можно было бы подобрать иную профессию, ведь ребёнок даже не видел своего отца.
- Я вас не понимаю. Я вышла замуж за космического лётчика, Сергея Сидорова, его профессия - миссии на далёкие планеты. Зачем мне придумывать ребёнку другого отца?
- Чтобы сохранить его психику, мамаша! Сейчас никто не совершает космических миссий в пятилетний срок! Ни одна миссия никогда не длилась дольше полугода! Все пользуются червячными переходами через чёрные дыры.
- Кстати, это открытие - моего мужа.
- Это сейчас неважно. Поверьте, я с уважением отношусь к миссиям нашего доблестного звёздного флота, и у меня самого благодаря этому появилась небольшая вилла на Марсе. И я первым побегу махать приветственными флагами, встречая возвращение миссии вашего мужа, ... когда оно произойдёт, точнее, если оно произойдёт. Но спустя уже пять лет, я в этом сомневаюсь. Я же имею право сомневаться? Вот, я сомневаюсь.
- Когда он улетал, не было ещё таких кораблей, которые есть сейчас, и вся техника была куда примитивнее...
- Вот, я тоже об этом говорю. Поэтому, шансов на возвращение очень мало. По сути, ту экспедицию уже никто и не помнит, разве что вы, да Управление в Роскосмосе, когда раз в год проводит инвентаризацию имущества. Поэтому я предлагаю всем успокоиться и рационально подойти к этой проблеме.
- Вы предлагаете тоже - забыть?
- Что вы, что вы, право на память - неотъемлемое право гражданина. Я просто предлагаю по-другому помнить, точнее, не так громко и публично, как это делаете вы.
- А если нет?
- А если нет, - тут тон директора с благожелательного и доверительного сменился на сухой официальный, - коллектив нашего учреждения будет отстаивать права вашего ребёнка на забвение.
- Но оно же касается только ушедших.
- Читайте законы, милочка, все, кто не вернулись спустя пять лет, признаются навсегда ушедшими. Ваш ребёнок имеет право не помнить. Если вы будете препятствовать, нам придётся обратить этот закон и против вас.
- Вы не имеете права, это закон только на стадии предложения инициативы!
- О, поверьте, он будет принят, и весьма скоро, ... думаю, в течение этой недели.
- Почему так быстро?
- Наверное, потому, что общество давно нуждается в его принятии, как вы считаете? Подумайте над моими словами, и сделайте выбор. И помните, возможности изменить его будет.
***
На следующий день Марина Викторовна снова забирала сына из детского сада.
Лишь только она появилась в раздевалке, из игровой комнаты в послышались громкий детский плач и крики. И в раздевалку вбежала маленькая девочка, а за ней - хмурый Вовочка.
- Это вы - мама Вовы? Ваш Вова делётся!
- Вова, что произошло? - Марина Викторовна
- Они обзываются, говорят, что я вру. Но это же не так! Мой папа...
- Ах, опять одно и то же. Вот, Марина Викторовна, полюбуйтесь, - Ирина Олеговна показала на девочку, вытирающую слезы. - Это, собственно, то, о чем я вам и хотела сказать. Вашего сына надо спасать. Он стал очень агрессивен, дети с ним боятся играть. В общем, вот.
Вовочкина мама взяла в руки бумажку. Там, на медицинском бланке было написано, что её сын отстраняется от посещения детсада, ему рекомендовано пройти обследование у детского психолога, который и должен выдать заключение для возвращения ребёнка в сад.
- Одевайся, Вова. Ты сейчас идешь домой с мамой, - строгим тоном проговорила Ирина Олеговна, уводя девочку за собой, - до свидания, Марина Викторовна, надеюсь, теперь вы серьёзно отнесетесь к тому, что я сказала.
Мама перевела взгляд от уходящей воспитательницы на сына. Тот опустил глаза.
- Это из-за того, что я подрался?
- Пойдём, сын, дома поговорим.
- Ирина Олеговна - она злая.
- Ну, какой бы она ни была, но в одном она права - нам с тобой дома нужно кое-что обсудить.
Дорога домой прошла в молчании. Каждый думал о своём, или они думали об одном и том же, никто не знает.
А дома был свет, исходящий от висящей над столом ажурной лампы, липовый чай с малиновым вареньем, и казалось, что все, сидящие за этим маленьким столом, защищены от бед и несчастий всего мира.
- А давайте смотреть кино! - предложила бабушка.
- Давайте, мы давно не смотрели! Ура! Мама, давай, твой отпуск на море!
- Ну, хорошо, готовьтесь. Сейчас принесу гарнитуру и диски. А вы берите печенье и проходите в гостиную.
Они прошли в гостиную, где, на застеленном прабабушкиной ковровой скатертью столе лежал небольшой куб и несколько беспроводных гарнитур к нему.
- Так-так, мои дорогие, надеваем и рассаживаемся. Эх, хорошее время было, люблю эту запись, - бабушка неспешно надела гарнитуру себе, потом помогла с ней Вове. Мама, как всегда, со всем справилась сама, и уже настраивала кубик с записями сюжетов. Бабушка и внук с нетерпением ждали, когда же мама всё закончит. Но, вот, мама нашла в подборке нужную запись, на кубе загорелся зелёный огонёк.
- Все, дорогая, садись, так удобнее будет.
- Да, сейчас, мама.
Сколько раз Вова наблюдал эту церемонию подключения гарнитуры, так каждый раз не мог сдержать восхищенного трепета, когда от гарнитуры по всему телу расползалась сеть огоньков, в конце концов, окутывавшая всё тело. И когда загорался последний огонёк, сеть мгновенно превращалась в костюм, соответствующий просматриваемому сюжету, а сознание больше не видело реальность. Оно полностью погружалось в записанную реальность. Технология полного погружения позволяла почувствовать все нюансы собственных или чужих переживаний записанного момента, при желании сохраняя статус простого наблюдателя.
Тем временем, вокруг Вовы происходили события, свидетелем которых он никогда не был. Мама выглядела значительно лучше, чем сейчас, и счастливее. И рядом с ней был папа. Такой, каким Вова его никогда в жизни не видел, только представлял. Они играли на песке, на каком-то пляже. Было тёплое лето. Вова наблюдал происходящее из тела своего двоюродного брата Артёма.
Поэтому мог даже потрогать папу, ведь там папа был настоящим.
- Артемка, неси мяч, сейчас поиграем на песке, хочешь? - крикнул ему отец. Он был таким высоким, сильным и таким родным. Вовке так хотелось его обнять, но было нельзя, это же только кино, хоть и с погружением.
-Хочу, - сквозь текущие слезы, одними губами произнёс Вова.
- Так давай, ты чего?
- Вот, возьми, - Артём передал отцу мяч из рук в руки.
- Спасибо, Артемка! Не грусти, скоро у тебя появится друг! Мой сын! И его будут звать Вовкой!
- Скоро?
- Совсем скоро, и мы вместе придём на этот пляж играть, - ответил отец, и по его лицу пробежала тень нехорошего предчувствия, словно большая и чёрная птица загородила его от солнца своим узорчатым крылом. И ещё он улыбнулся так открыто и беззаботно, как улыбаются люди только на своих последних фото.
Силы оставили Вовку, он подбежал и крепко обнял отца.
- Не улетай!
- Что? Откуда ты знаешь? Впрочем, я должен, понимаешь, это моя профессия, я на неё учился.
- Тогда я буду тебя ждать, всегда!
- Вовка! Вовочка! - голос отца немного изменился и теперь стал похож на голос его мамы. С головы мальчика была немедленно снята гарнитура, а он сам крепко прижат к груди.
- Вова, ты испугал нас! Нельзя вносить в сюжет новые детали! Ты можешь остаться в нём навсегда!
- Может, это было бы лучше для меня, - лицо ребёнка было залито слезами.
- Он вернётся! Он обязательно вернётся, это же наш папа, и исследования - это его любимая работа. Ну, вспомни себя, когда ты увлекаешься чем-то. Для тебя время словно останавливается. Вы так с ним похожи! Он тоже, наверняка, завис где-то над цветочком или камешком, и изучает. Но он обязательно вернётся!
- Когда?
- Ну, а ты когда возвращаешься после своих исследований?
- Когда... проголодаюсь.
- Вот, значит, мы теперь знаем, что папа прилетит ... к обеду!
ЧАСТЬ 2.
Мама с сыном так увлеклись беседой друг с другом, что совсем забыли про бабушку. И только удивлённо оглянулись, услышав за спиной её деликатное покашливание.
- Мариночка, деточка, мне нужно кое-что с тобой обсудить. Извини, Вовочка, на одну минутку.
Бабушка отвела свою дочь на кухню. Из милого и доброго её лицо превратилось в строгое и назидательное.
- Мариша, дочь, ты знаешь то, чего не знаю я?
- Думаю, что нет.
- Тогда про какие встречи Сергея в обед ты говоришь сыну?
- Ну, просто ободрить, а потом, у меня предчувствие...
- Больше так не делай. Лучше давай думать, что дарить будем Вове на день рождения, он же послезавтра уже.
- Так я купила ему конструктор.
- Конструктор твой он уже видел, это не будет ему сюрпризом! Надо ребёнка выводить из этой вселенской депрессии. Я предлагаю подарить ему мишку плюшевого, от Сергея. Что молчишь? Ну, вроде как Сергей ему на день рождения купил. Ребёнку будет приятно получить подарок в день рождения от папы, которого он ждёт.
- Когда купил?
- Тогда же, дорогая, когда и письма с орбиты ему писал.
- Нет, подожди, письма настоящие, мне со Звёздного городка передавали, ты же сама им дверь открывала.
- Ладно, не спорю, пусть так. В общем, игрушку я ему уже купила. Если не хочешь участвовать в этом, так и скажи, я всё сама сделаю. И потом, Марина, ребёнок в пять лет ещё ничего не умеет анализировать, думать. Это ж дите. Ему скажут, что - от папы, и ладно, круто, он будет счастлив.
- Что ты делаешь, мама? У меня плохое предчувствие, давай не надо! Это плохая затея! Письма- то были реальные, из Звёздного городка, а ты предлагаешь...
- Этого мишку ему тоже принесут из Звёздного городка, я поговорю с твоим Игорем, попрошу его, чай не чужой человек.
- Каким таким моим Игорем? Мама, что ты говоришь? Он вовсе не мой.
- Ну, конечно, он просто друг твоего Сергея, который регулярно навещает семью друга уже пятый год подряд, и поддерживает её, и ему кроме этой радости ничего не надо.
- Именно так!
- Ага, точнее, тебя он поддерживает. Ты просто намёков не понимаешь. Я удивляюсь, как ты за Сергея-то своего замуж вышла. Что, я не вижу, с какими глазами он на тебя смотрит, так что не надо мне тут. Я всё знаю!
- Боже, что ты знаешь? Что ты можешь знать? Я уже не хочу этого дня рождения! Мама, ты всё испортишь!
- Конечно! Мама тебя вырастила, не испортила, а внука любимого и единственного я испорчу! Дожила! Мать испортит... И это сказала любимая дочь... наверное, я все-таки что-то упустила в твоём воспитании...
Недовольно бормоча и ничего не желая слушать, бабушка прошлепала тапками в свою комнату.
Вскоре она вышла оттуда, одетая для похода на улицу, и, молча и решительно направилась к выходу. Дочь беспомощно смотрела ей вслед.
***
День рождения Вова всегда отмечал одинаково. Пара приятелей из детского сада, Пашка из соседнего дома, тот, у которого гироскутер, да мама с бабушкой. Иногда приезжала мамина сестра с Артёмом, его двоюродным братом, но тот был уже взрослый, и на Вову смотрел снисходительно, почти не играл с ним.
Программа празднования тоже была отработана давно. Сначала все по очереди дарили Вове подарки, потом собирались в гостиной и смотрели мамины видео с полным погружением, пока Вова был поглощён новыми игрушками. Через полчаса компания перебиралась к столу. Тот был уже накрыт. Вова мог с закрытыми глазами перечислить всё, что на нём лежало - торт посередине, газировка, ягодный компот - детям, шампанское - взрослым, два маминых фирменных салата и бабушкины пирожки с капустой и с мясом.
Сегодня всё шло по сценарию, и Вовка уже с нетерпением ждал, когда официальная часть закончится, и его отпустят во двор. Они с Пашкой специально сели за столом рядом, и уже договорились покататься на Пашкином гироскутере, и поиграть в подаренные Вовке машинки.
Но тут бабушка, вроде вспомнила что-то важное, охнула и помчалась в свою комнату. Все собравшиеся непонимающе переглядывались. Вова всегда в таких случаях смотрел на маму. В то время как все пялились в сторону бабушкиной комнаты, мама печально смотрела в окно. И Вова понял, что мама что-то знала о том, что сейчас произойдёт, и это знание её совсем не радовало. Что же это могло быть?
Но мысли мальчика прервала бабушка. С видом нанятого фокусника, отрабатывающего богатый аванс, она зашла в комнату, не спуская загадочных глаз с Вовы, и не переставая улыбаться.
- Вова, этот подарок передали тебе из Звёздного городка, папа купил тебе подарок! Поздравляем с днём рождения!
И бабушка активно и через чур сильно захлопала в ладоши, оглядываясь на присутствующих, и всем своим видом предлагая им присоединиться к этому событию. Все, кроме мамы, вежливо похлопали.
Бабушка торжественно вручила мишку Вове.
- Вот, держи, играй!
- Так что, он уже прилетел, что ли? А где он? - Вова ничего не мог понять. Он держал в дрожащих руках подарок, купленный лично ему лично папой, и вопросительно озирался по сторонам.
- Так, где папа? Он что, передал подарок, а сам не пришёл? А когда он придёт? Где он?
Мама застонала, и, схватившись за голову, быстро вышла из комнаты. Оправдываться пришлось бабушке. Она уже поняла, что что-то пошло не так. Но привыкла не пасовать перед трудностями, хотя и стала немного сливаться.
- Вова, это просто сувенир, что ты так разнервничался. Мне его передали из ... Звёздного городка от твоего папы тебе, как это происходит каждый год.
- Раньше мне передавали подарки от папиных друзей из Звёздного городка. А сейчас ты сказала, что его купил папа для меня. Как он мог его купить, если бы он не прилетел?
- Может, он раньше купил, а передали сейчас, я же не знаю, Вова. Не это главное. Смотри, как мишка умеет, это весело. Иди, погуляй с Павликом!
- Нет, подожди. Он не мог купить его раньше. Это мишка из мультика, который вышел только в этом году. Ты что-то скрываешь! Мне девочка в детском саду сказала, что папа меня бросил. Это правда? Значит, он не улетел? И его письма - это тоже неправда? Он просто купил мне подарок и не зашёл даже? Сам я ему не нужен!?
Бабушка слушала внука и только открывала рот, не находя слов. К такому исходу она не готовилась. Она думала, что все порадуются, и мальчик с хорошим настроением и папиной игрушкой пойдёт гулять. И бабушка сдалась.
- Марина! Марина, ты где? Я ничего не понимаю! Это твой сын, наконец, поговори с ним, объясни!
Мама вышла к Вове почти сразу. Она оглянулась вокруг, и только сейчас стало заметно, что все гости уже разошлись, бабушка закрылась