Призванная Анубисом: Стражница гробниц. Каталина Канн

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41
• ГЛАВА 42
• ГЛАВА 43
• ГЛАВА 44
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Что может случиться от похода в музей? Эра и представить себе не могла, что сила Анубиса перенесёт её душу в параллельную реальность, где царствует Египетская империя, в тело юной послушницы, получившей его благословение. Теперь Эре нужно прилежно учиться бальзамированию и мумификации, чтобы получить почетное звание Стражницы гробниц, а ещё ей предстоит раскрыть секреты храма бога смерти.

ГЛАВА 1

Величественная статуя Анубиса, перед которой я сейчас стояла, вызывала трепет, смешанный с ужасом. Мускулистое тело, покрытое чёрной краской, казалось, сверкало в искусственном освещении музея, а голова шакала смотрела с ехидством и превосходством. Под взглядом зелёных глаз мне стало как-то неуютно. Я попыталась убедить себя, что такое поведение глупо, ведь древний бог — всего лишь статуя, привезённая из Каирского музея. Возникало чувство того, что своим присутствием мы нарушаем покой.

   — Эра, ты идёшь? — позвала меня подруга. — Нам лучше бы занять места в амфитеатре, если ты хочешь послушать лекцию про культуру Древнего Египта. Ты же хотела, да?

   С трудом отвела взгляд от статуи Анубиса и повернулась к Лилии:

   — Конечно. Ты же знаешь, что история Древнего Египта — моя страсть. Просто засмотрелась, ведь перед нами сам бог загробной жизни, — не добавила, что из сотни студентов, приехавших на экскурсию в музей, я была чуть ли не единственной, кого радовало посещение египетской экспозиции. Я питала особое пристрастие к Древнему Египту, как и мои родители, помешанные на стране фараонов и древних богов. Выставка хоть и была небольшая, но экспонаты, представленные на обозрение посетителям, относились к редким, и увидеть их можно было только в Каирском музее. Громадный зал музея освещался лампами. Они подсвечивали каждый экспонат, а некоторые из них находились в стеклянных витринах, чтобы ушлые студенты не трогали наследие древних.

   — Ещё бы! Только у тебя дома целая коллекция книг о пирамидах, богах и всяких других египетских штучках, — подмигнула подруга, понимающе улыбнувшись. Она подошла ко мне и, посмотрев на посох Анубиса, присвистнула: — Готова поспорить, что это не простой посох, а секретное древнее оружие!

   — Посох уас рассматривался, как символ помощи усопшему в загробном мире и потому часто изображался в росписи гробницы. А анх, — я кивком головы указала на крест в другой руке Анубиса, увенчанный сверху кольцом. — Узел жизни и олицетворение бессмертия души.

   — Угу, как же. Анубис же, кажется, был не только богом загробного мира, но и проводником усопших, и ответственным за погребальные услуги, — зевая ответила Лилия, не разделяя моего воодушевления египетской историей, и потянула меня за руку: — Пойдём, наша группа уже в амфитеатре. Я честно обещаю не спать, но, если услышишь мой храп — толкни, не хочу схлопотать неуд.

   — Конечно! Перепишешь у меня потом, — поспешно ответила, но так и не сдвинулась с места. Я, словно прикованная, не сводила глаз с посоха Анубиса. Рука сама потянулась к сверкающим изумрудами глазам головы животного бога Сета. В конце концов, не так часто в нашем музее привозят такие ценные экспонаты. Простоял он сотни лет, так что, думаю, он не рассыплется от одного моего прикосновения. Мне нестерпимо захотелось пощупать полированную поверхность египетской истории, почувствовать причастность к богам.

   Прикосновение к древнему металлу обожгло холодом, и я закричала от боли, пошатнувшись назад, неловко наступив кому-то на ногу.

    — Осторожно, Эра! — отчаянно вскричала подруга, всё ещё удерживая меня за руку и тяня на себя.

   На миг мне показалось, что на морде статуи Анубиса появилась ехидная улыбка, а изумрудные глаза на посохе вспыхнули яркими светом, отчего мне пришлось прикрыть свободной рукой лицо. Одновременно со вспышкой почувствовала нестерпимый холод во всём теле и погрузилась в светящуюся темноту, словно оказалась в нигде, без звуков и картинок. Только свет и тьма.

   — Эш-Эрата, давай двигай своими сандалиями, мы опоздаем на День Выбора! — Сильный рывок руки заставил меня очнуться и отвести руку от глаз.

   Яркий солнечный свет ослеплял, отчего слёзы покатились по щекам. Утерев их рукавом, замерла на месте, рассматривая огромные колонны входа в храм, расположенного передо мной.

   — Не хочу опаздывать, Эш-Эрата. Ты же знаешь, я хочу служить Бастет. Ты не подумала, что если я опоздаю на церемонию выбора, то не смогу получить должность? Тсс, Эрата! И не говори мне: “Тумэйни, они уже выбрали, кого собираются взять, потому что прочитали наши учебные отчёты…”

   Симпатичная черноволосая девушка со стрижкой каре внимательно смотрела на меня, ожидая ответа. Я же приоткрыла рот от удивления, не понимая, что произошло и куда подевалась Лилия. Неужели, когда я упала в обморок, меня перенесли в амфитеатр и теперь нам проводят очень реалистический экскурс в историю Древнего Египта. В любом случае решила подыграть, последовав за девушкой под свод храма, на ходу удивляясь сотрудникам музея, которые постарались придать реалистичности нашей лекции. Скорее всего, здесь использовали прожекторы. Но вот только было очень жарко, словно мы находились в центре пустыни, а на моей коже вмиг проступил пот. Хм, кстати, а почему меня переодели в белый льняной сарафан до пят, с оголёнными плечами и сандалиями, как у послушницы богов, совсем непонятно.

   — Я… — начала, не зная, что и сказать, но этого и не потребовалась, потому что сопровождающая меня девушка затараторила:

   — Да, но не в том случае, если мы собираемся получить благословение! Только дюжина избранных получают благословение каждый год, ты же знаешь. У Бастет вообще единицы. А у Анубиса за последние пятьдесят лет только один! Поэтому, если мы не получим благословение у Бастет, конечно, это не конец жизни. Просто мы не сразу станем жрицами. Нам придётся долго и тяжело работать. Но ведь ни один из нынешних жрецов не начинал как Благословенный. Они поднимались по служебной лестнице, как и другие до них, а сейчас они стали одними из самых важных людей в Египетской Империи.

   Конечно, читала я о благословениях в Древнем Египте, но почему она использовала термин “Египетская Империя”. Ведь это неточность. А сотрудница музея должна бы знать историю. Ладно. Ошиблась, наверное. У всех бывают запарки. Хотела спросить, где моя группа, но девушка настойчиво потянула меня глубже по коридорам храма, который выглядел совсем как настоящий. С иероглифами, рисунками и гравировкой.

   — Следующий, — позвал охранник, ожидая, пока мы подойдём к нему.

   — Ты хочешь пойти первой Эрата? — спросила девушка с ноткой нервозности в голосе.

   Я хотела сказать, что она может пойти первой, так как я не совсем понимала, куда мы направляемся, но Тумэйни подтолкнула меня в спину, заставив сдвинуться с места.

   — Удачи, Эш-Эрата! Да пребудет с тобой благословение!

   — Имя? — пробасил охранник, постукивая очень даже реальным копьём о каменный пол.

   — Эра… — замявшись, ответила ему.

   — Полное имя, девочка!

   — Эш-Эрата, — произнесла, вспомнив, как называла меня Тумэйни, и решив, что раз вживаться в отведённую роль, то надо принять имя. Хотя бы на время лекции хочется почувствовать себя настоящей послушницей.

   Он кивнул и жестом показал мне на проём в стене. Медленно прошла под навесом, наслаждаясь атмосферой и ожидая, когда моя сопровождающая меня нагонит. Звон её браслетов оповестил о приближении, и вскоре она взяла меня под руку и повела в зал, заполненный сотнями парней и девушек в таких же одеждах, как и моя.

   Я вертела головой, пытаясь найти свою группу, но не увидела ни одного знакомого лица. Словно попала на маскарад в музее или параллельную реальность Древнего Египта, что, конечно, было бы полным абсурдом. Кто верит в это в наши дни?!

   Тихий ропот наполнял зал от их перешёптываний, я же пристально посмотрела на сопровождающую меня девушку, которая прекрасно справлялась со своей ролью древнеегипетской послушницы.

   — А где остальные и когда начнётся лекция? — прошептала я, в нетерпении ожидая ответа, чуть постукивая сандалией по идеально чистым плитам.

   — Все допущенные до выбора послушники сейчас находятся здесь, в центральном храме, Эш-Эрата. Лекция закончилась несколько часов назад. Ты что, перенервничала? — голос девушки звучал обеспокоенно.

   — Да, при падении в музее головой, наверное, ударилась, — ответила я, совсем ничего не понимая, но решив просто понаблюдать. Возможно, в музее групп было намного больше, чем я думала, и наши ребята сейчас подойдут.

   — Когда ты успела упасть? Ты всё время находилась со мной. И не были мы с тобой в музее, — последовал ответ Тумэйни, и я снова заработала пытливый, пристальный взгляд. — Ты сама не своя с того момента, как мы вошли в храм.

   — В музее… там была статуя Анубиса, — прошептала я, ещё раз мысленно попытавшись восстановить последовательность произошедших событий. И вот странно: чем больше об этом размышляла, тем сильнее казалось, что всё это просто игра воображения.

   — Зачем тебе благословение Анубиса? Эш-Эрата, ты реально хочешь постичь основы бальзамирования и мумификации? Совсем потеряла мозги?! Мы собираемся просить благословения Бастет! Или ты просто хочешь отказаться от программы стажировки в качестве жрицы? Ты хоть представляешь, какие проклятия ты принесёшь своей семье за отказ? Ты избранная! Не все адепты удостаиваются такой чести. Твоя мать отправит тебя подметать кладбища, если ты откажешься?

   Кажется, кто-то вошёл в роль слишком глубоко. Я покачала головой, пытаясь вспомнить, что за программа стажировки жриц, но резкий звук гонга разнёсся эхом по залу и заставил меня обратить внимание на центральную часть зала.

   В полнейшей тишине все послушники выстроились в аккуратные шеренги, став на расстоянии вытянутых рук. Конечно, я последовала их примеру, стараясь не выделяться.

   Я высоко подняла голову и сжала руки в кулаки, стараясь, чтобы моё беспокойство не отразилось на лице, когда величественные двери в передней части зала открылись со скрипом, предлагая пройти в следующий зал, где стояли статуи богов Египта.

   Жрецы и жрицы, задрапированные в тончайшие материалы и увешанные золотыми украшениями, вышли в зал, выстроившись в две колонны, образовав коридор для нас.

   Я испытывала одновременно жгучее любопытство и недоумение. Всё так реально. Их костюмы настолько детализированы под Древний Египет, а выражение лиц такое, словно передо мной не сотрудники музея, а профессиональные актёры.

   Моя челюсть отпала, когда в зал вышел Верховный жрец Амона-Ра в священном одеянии. Он выступил вперёд и, широко раскинув руки, произнёс:

   — Послушники! Добро пожаловать на День Выбора. Пусть боги в своей бесконечной мудрости выберут тех, кто будет служить им честно и преданно. Но сначала начнём церемонию благословения.

   Верховный жрец указал в сторону, где на небольшом возвышении появилась маленькая чёрная кошка. Она величественно прошла сквозь шеренги послушников, принюхиваясь и словно пытаясь решить, кто из них ей нравится больше всего. Конечно, в Древнем Египте кошка являлась священным животным, наделённым силой богов, поэтому выбор очевиден.

   Когда кошка прошла мимо Тумэйни, не обратив на неё внимания, та грустно выдохнула. Также она прошла мимо меня, отвернув мордочку, словно от меня воняло. Обогнув зал, животное направилось обратно к возвышению, так никого и не выбрав. Я даже чуть приподнялась на носках, чтобы посмотреть, было ли там какое-то лакомство, что кошка так быстро вернулась.

   А кого следующего выпустят? Пустынного шакала в честь Анубиса или оленя?

   И словно в ответ на мои мысли в зале появился самый настоящий олень, а затем и крокодил, которые также никого не выбрали.

   — Смотри, — прошептала Тумэйни, показывая на противоположную сторону зала.

   Я посмотрела туда же, заметив чёрную тень, выскользнувшую из маленького прохода в стене. Один из чёрных шакалов Анубиса дал о себе знать. Они что? Решили весь зоопарк сюда привести?! Но мне всё же интересно, выберут ли среди нас кого-нибудь для благословения.

   К моему удивлению, шакал появился передо мной и сел, склонив морду набок, пристально рассматривая. Все взгляды в зале были прикованы ко мне и шакалу. И что мне делать?!

   — Хорошая собачка, — я протянула руку и осторожно похлопала шакала по голове, словно он был обычным домашним псом.

   Верховный жрец вышел вперёд и провозгласил:

   — Анубис заговорил. Его священный шакал — Матис сделал свой выбор.

   Другой жрец, облачённый в чёрные одежды, обошёл остальных застывших послушников, подошёл ко мне и спросил:

   — Как тебя зовут, послушница, выбранная Анубисом?

   — Эра, — нерешительно произнесла я.

   — Послушница Эра, пройди через вон те двери и ожидай. За тобой придут. — Он указал налево, где в стене виднелась небольшая арка.

   Кивнула и медленно направилась туда, куда сказали, с облегчением вздохнув оттого, что спектакль окончен и сейчас я окажусь в обычной обстановке музея вместе со своей группой.

   Только через несколько шагов заметила, что шакал следует за мной.

ГЛАВА 2

Каково было моё удивление, когда я оказалась в небольшой комнате, с выгравированными на стенах иероглифами и картинами с богами Египта. Я застыла на месте, ища дверь, кроме той, через которую я сюда попала, но так ничего и не заметила. Сердце забилось в бешеном ритме от страха. «Где все? Что это за игра? И почему всё так реально? Ну, хватит!» — решительно подумала я.

    — Всё это полная чушь! — резкий тон, которым себя одёрнула, подействовал, и я сделала глубокий вдох, собираясь с силами. Но тут что-то твёрдое и влажное ткнулось мне в ногу, и я позорно завизжала, отскочив к стене.

   Чёрный шакал сидел рядом, смотря на меня с заинтересованным выражением морды. По крайней мере, он не казался злым и готовым меня съесть… скорее удивлённым.

   — Привет, — проговорила ему, опускаясь на корточки и рассматривая шелковистую чёрную шерсть шакала с яркими зелеными глазами. Он слегка наклонил голову набок, как бы отвечая на приветствие.

   — Можно тебя погладить? — Шакал продолжал спокойно сидеть, словно соглашаясь. Я нерешительно протянула руку и взъерошила чёрную шерсть на макушке. Животное издало мягкий урчащий звук, который можно было принять за одобрение.

   Пока мы так сидели, эхо быстрых шагов разнеслось неподалёку за стеной. Я решительно поднялась и попыталась понять, откуда идёт эхо. Вот именно сейчас, встречу своих провожатых, которые извиняться и скажут, что хотели создать реалистичное погружение в мир Древнего Египта. Но вместо сотрудника музея передо мной появился тот же самый Верховный жрец в чёрном.

   — Эш-Эрата, — проговорил он, изучая меня.

   — Можно просто Эра, — невпопад ответила я, закусывая губу.

   — Я признаю, что не ожидал сегодня благословения, особенно Анубиса. Последний раз это было… — он на миг задумался, и небрежно махнув рукой, ответил: — А, неважно, давно Бог смерти не одаривал благословением.

   — Тоже не ожидала, что буду благословлена Анубисом, — саркастично ответила, почувствовав раздражение от продолжающейся игры. — А вообще, хорошо вы придумали с животными, обрядом, — осмотревшись вокруг, добавила: — декорациями. Думаю, я достаточно погрузилась и теперь хотела бы переодеться в свою нормальную одежду и присоединиться к группе.

   — Ты хочешь отвергнуть дар Анубиса? — резко спросил Верховный жрец.

   Я покачала головой и поспешно добавила:

   — Нет-нет. Просто, мне кажется, всё зашло слишком далеко.

   — Хорошо, молодость — такое дело. Ты должна будешь явиться в храм в первый день следующей недели. И не забудь обустроить священного шакала.

   — Мне нужно забрать его с собой?! Разве его место не в зоопарке или питомце? — обескуражено переспросила я, не понимая на полном ли серьёзе говорит мужчина.

   — Он благословение бога и знак твоей связи с Анубисом, — разъяснил Верховный жрец, снова покачав головой. — Молодое поколение совсем не изучает историю.

   — О, ну раз так, тогда окей!

   — Ок-ей? — Верховный жрец, как болванчик покачал головой и строго приказал: — А теперь ступай. Я с нетерпением жду возможности увидеть, чего ты достигнешь в храме Анубиса, — проговорил он, показывая рукой в направлении открывшегося выхода из комнаты.

   — Простите, а куда мне идти? Выход хоть покажите, а?

   — Прямо по коридору, потом направо. До новой недели время принадлежит тебе, Эра. Ты можешь дождаться, пока твои друзья закончат церемонию и отпраздновать вместе с ними, или можешь вернуться домой. Выбор за тобой.

   Я посмотрела на шакала и была готова поспорить на тысячу рублей, что у него на морде появилось насмешливое выражение. Ладно, разберёмся. Кивнула Верховному жрецу и вышла в коридор. И что мне делать? Где держать шакала? Или жрец просто пошутил?

   — Веди себя прилично, — строго сказала животному, решив, не оставлять его, раз он никому не нужен. Скорее всего, на выходе меня встретят и заберут его обратно в питомник.

   Шакал издал тихий тявкающий звук, почти похожий на согласие, но что это значило на самом деле сказать невозможно.

   Коридоры были пустынны, и я просто брела в указанном направлении, надеясь найти хоть кого-то, кто смог бы подсказать выход отсюда. Несмотря на духоту, лёгкий, невесомый, прохладный ветерок скользнул по ногам и плечам. Скорее бы переодеться в джинсы и свитер!

   От мыслей оторвали шаги, раздавшиеся позади нас. Тяжёлая поступь, под которой содрогалась земля. Шакал никак не отреагировал. А мне стало страшно.

   Я оглянулась.

   В конце коридора маячил неясный силуэт, внушающий животный ужас. Горящие зелёные глаза уставились на меня, послышалось рычание, от которого кровь в жилах заледенела. Мои ладони стали влажными, а страх усилился. Но мне же не стоит бояться? Это всего лишь игра…

   Однако поверить в это было непросто. А когда тень протянула руку в моём направлении, я пронзительно вскрикнула, побежав дальше по коридору, на выход. Сейчас, как никогда, желала, чтобы странная лекция закончилась и всё прекратилось.

   Наконец-то я выбежала из храма и оказалась на улице, которой в музее не должно быть. Пошатнулась и поскользнулась на размытой дождём глине. Беспомощно размахивая руками, грохнулась навзничь прямо в грязное месиво.

   Боль пронзила спину. Тяжело дыша, с трудом и оханьем поднялась на ноги, стирая грязь с лица и осмотрелась по сторонам.

   Дождь, тучи, улица и огромные храмы, возвышающиеся по обе стороны. Я помотала головой, пытаясь прийти в себя.

   «Я просто брежу», — подумала, снова помотав головой, словно механическое движение могло помочь вернуться в реальность. Только боль в спине и холод от дождя на обнажённых плечах напоминали, что я ещё в сознании.

   Паника накатывала, туманя сознание, но я до крови прикусила нижнюю губу, пытаясь успокоиться. Сначала надо найти ту девушку, что сопровождала меня. Возможно, она сможет прояснить ситуацию. А может, вернуться и потребовать объяснений от Верховного жреца?

   Я бросила взгляд на дверь храма. Не вариант. Возможность столкнуться со вселяющим ужас силуэтом меня не прельщала.

   Мокрый нос ткнулся мне в ладонь, словно поддерживая в трудную минуту.

   — Что мне делать, Матис? — вздохнув, спросила у шакала, почесав его красивую, переливающуюся обсидианом шёрстку.

   Взволнованные голоса донеслись из храма, заставив меня резко выпрямиться и посмотреть на ещё одну арку, откуда на улицу вырвалась толпа послушников.

   — Эрата! — прокричал знакомый голос Тумэйни, спешащей ко мне. — Ты смотришь на одну из новых послушниц Бастет, — весело сказала она обняв.

   — Поздравляю! — немного сухо ответила я, не понимая, зачем она продолжает играть и начиная раздражаться. — Тумэйни, скажи, а ты ничего не видела в коридоре, когда покидала храм? — встревоженно прошептала на ухо девушке.

   Тумэйни вопросительно взглянула на меня:

   — Нет? А что там?

   — Силуэт, — я запнулась и продолжила: — с горящими глазами. Думаешь, они просто нарядили кого-то для устрашения?

   — О чём ты говоришь?! Жрецы никогда до такого не опустятся. В нашем коридоре никого не было, но в твоём случае, может быть, сам Анубис поднялся из подземного царства, чтобы познакомиться со своей ученицей!

   — Хм. Ладно, проехали. Скажи, какой сейчас год?

   — Эрата! Тебя что, так сильно благословением приложило, что ты всё забыла?!

   Я кивнула, ожидая, что вот сейчас она скажет: “Шутка, Эра! Пройдите по коридору с зелёными стрелками до пожарного выхода.”

   — Две тысячи двадцать второй солнечный год, луна в Хут-Херу, — как ни в чём ни бывало, ответила девушка, странно посматривая на меня.

   Значит, две тысячи двадцать второй год, а Хут-Херу по египетскому календарю означали месяца сентябрь-октябрь… А как же иначе.

   — Что случилось после того, как я покинула зал? — дрожащим голосом спросила у неё, не в силах выдержать пристального взгляда девушки и стараясь не паниковать.

   — Ничего интересного, — призналась Тумэйни. — Было ещё несколько Благословенных, но в отличие от других богов Гор каждый год выбирает нескольких.

   — А у меня есть выбор? — спросила, шлёпая по вязкой глине и рассматривая храмы богов. В другое время я бы восхищалась архитектурой строений, но сейчас просто шла, стараясь всё обдумать.

   — Что за печаль в голосе, Эрата? Ты всегда этого хотела!

   — Да? — переспросила я, всё ещё не веря в происходящее.

   — Пффф. Умоляю тебя. У меня есть глаза. Я видела, как ты смотришь на храм Анубиса каждый раз, когда мы проходили мимо.

   — Да, меня всегда интересовал Анубис, — призналась, чувствуя себя как в сюрреалистичном сне. Мимо нас проходили взволнованные кучки послушников.

   — Я так и знала! — в её голосе появились самодовольные нотки. — А шакал? — Девушка посмотрела мимо меня. — Он твой?

   — Верховный жрец сказал, что да, — покорно ответила, понимая, что мы разговариваем на мёртвом древнеегипетском языке. Конечно, я научилась читать на нём, но свободно разговаривать… Такого просто не могло быть.

   — Ты знаешь что-нибудь о содержании священных животных? — не отставала Тумэйни.

   — Я думаю, пришло время учиться, — сухо ответила, обернувшись, чтобы посмотреть на удаляющийся храм. А что, если я и вправду попала в параллельную реальность и там остался портал, ведущий в мой мир. Мне срочно нужно вернуться!

   — Мы должны отпраздновать! — воскликнула девушка, схватив меня за руку и потащив за собой по улице.

   — Мне нужно вернуться в храм. Я забыла… сумочку, — протараторила я, делая шаг в сторону храма, пытаясь вытянуть руку из хватки послушницы Бастет.

   Тихий рык раздался под ногами, когда Матис преградил мне путь, утробно зарычав и обнажив клыки.

   — А он нетерпеливый у тебя, — сказала Тумэйни, окинув взглядом Матиса. — Эрата, ты не можешь вернуться. Двери храма закрыты до следующей недели.

   — А если попросить? Очень нужно, — мой голос звучал жалостливо, пока я переводила взгляд с храма на Тумэйни и с неё на скалящегося шакала. — Всего лишь на минутку.

   — Жрецы не откроют, пока не проведут ритуалы очищения и стабилизации. Никому. Уверена, они найдут твою… э-э-э сумочку и вернут тебе, но позже. Пойдём праздновать, а? Мы могли бы отправиться в кофейню, — предложила Тумэйни, с силой таща за собой. Несмотря на хрупкий вид, хватка у нее была стальной. — Но сначала зайдём ко мне домой, чтобы взять кошелёк и переодеться. Жаль, что на День Выбора не позволяют брать с собой никакие вещи, — посетовала она, затем посмотрела на мой заляпанный белый сарафан и добавила: — И зайдём к тебе, надо бы переодеться, а то распугаешь своим видом всех красивых парней.

   — Домой, да! — на что я надеялась непонятно. Мне хотелось очутиться дома, чтобы всё это закончилось или хотя бы убедиться, что это не сон, а реальность.

   — А вообще, я завидую. Тебе можно будет носить чёрные цвета во время послушничества, а мне только вот такие обтягивающие лёгкие сарафаны в белых тонах, — застонала Тумэйни, а затем строго добавила: — Эрата, шевели сандалиями. В городе сегодня не протолкнуться, и если не поторопимся, то все лучшие места будут заняты!

ГЛАВА 3

Я только и успевала переставлять ноги. Тумэйни тащила меня за собой, не останавливаясь, пока не добрались до дома, где, как она сказала, жила моя мама.

   Мы остановились перед маленьким домом, построенным из глиняных кирпичей песочного цвета. В голове пронеслись странные образы-воспоминания, словно я уже бывала здесь. Снова посмотрела на свои руки, покрытые слишком сильным загаром. Затем медленно прикоснулась к щекам, надеясь, что в доме есть зеркало. Мне срочно нужно увидеть себя.

   Входная дверь со скрипом открылась, открывая взору силуэт незнакомой мне женщины. Она принимала меня за свою дочь, а в моей голове проносились странные отрывки воспоминаний о ней. Но я её не знала.

   — Эш-Эрата! — воскликнула она, подбежав ко мне и заключив в объятия.

   — Энти Харама! Эрата получила благословение! — закричала Тумэйни.

   Женщина успокаивающе махнула рукой той и пристально посмотрела на меня:

   — Я всегда знала, что богиня Хатхор заберёт тебя в свои жрицы.

   — Нет-нет, энти Харама! Эрата получила благословение Анубиса!

   — Дочь? Ничего не хочешь объяснить? — в голосе женщины звучало недовольство, словно она не хотела такого послушничества для своей дочери или просто хотела видеть её на службе у другой богини. Хотя я могла понять её, кто же в своем уме хотел бы служить богу смерти.

   — У нас есть зеркало? — дрожащим голосом спросила я, чувствуя, что ещё чуть-чуть и у меня начнётся истерика.

   — В прихожей, Эрата, — мягко ответила Харама, махнув рукой в сторону открытой двери и сочувственно покачала головой: — Ты совсем память от горя потеряла?

   Хоть и понимаю, что поступаю невежливо, но мне срочно надо увидеть своё отражение. Поэтому стремглав бросилась внутрь дома и, заметив зеркало в полный рост, остановилась перед ним. На счёт три заглянула в зеркальную гладь.

   Передо мной стояла девушка со смуглой кожей и длинными чёрными волосами, заплетёнными в простую косу. Раскосые выразительные карие глаза с чёрной подводкой на веках, смотрели с отчаянием и страхом. Гибкая, миниатюрная фигурка, так похожая на мою, но немного ниже ростом. У нас были даже схожие черты лица, но различия слишком заметны. Это не я. Вернее, не моё тело.

   Холодный, мокрый нос уткнулся мне в ладонь, а взгляд разумных глаз словно говорил, что шакал знал о моей проблеме и подбадривал как мог.

   Я прижала ладони к щекам, больно прикусив губу, пытаясь угомонить быстро бьющееся сердце.

   Мать подошла сзади, положила руки на мои плечи и мягко прошептала:

   — Если ты переживаешь насчёт благословения Анубиса…

   — Нет… Я в порядке. Просто всё, так неожиданно, — начала я, поняв, что не могу рассказать о перемещении в тело её дочери. Да и вообще, как это произошло?! Затем строго посмотрела на шакала, который, казалось, подмигнул мне.

   — Эрата, давай переодевайся. Чёрный цвет создан для тебя! — Тумэйни выскочила из боковой комнаты с чёрным платьем в руках. — Вот смотри, что я нашла у тебя в шкафу!

   — А я ещё думала продавать его или нет, — добавила энти Харама. — Эрата, ты удостоилась великой чести. Понимаю, что это не то, что мы хотели, но выбор Богов не оспорим. Иди отпразднуй. И не волнуйся, мы найдём место для священного шакала.

   — Да-да, — ответила я, когда подруга снова потянула меня за руку в боковую комнату. — Можно уединиться на минутку? — И, не дожидаясь ответа, подхватила платье, забежала в комнату и закрыла дверь. Её комнату. Эш-Эраты. Её тело прекрасно ориентировалось в доме. Снова и снова в голове мелькали разрозненные картинки воспоминаний.

   Я схватилась за голову, молясь, чтобы всё прекратилось. На миг вспомнила, как засветились глаза на посохе статуи Анубиса в музее. А ведь бог смерти был проводником в царство мёртвых, мог изъять душу из тела… и теоретически перенести в другое тело. Зачем? Что случилось с душой девушки? Что мне сказать её родным и подруге?!

   Дверь медленно приоткрылась, и чёрный шакал со светящимися золотом глазами проскользнул внутрь, сев напротив меня.

   — Ты что-то знаешь! Подскажи, что мне делать! — прошептала я, опустившись на пол, и умоляюще заглянула в глаза Матиса. Только сейчас заметила, что он держал какой-то предмет в зубах. — Что это? — Протянула руку к предмету как раз в тот момент, когда шакал приоткрыл пасть и позволил кресту анх упасть на мою ладонь. — Анубис?

   Шакал слегка наклонил голову, продолжая гипнотизировать меня своими золотыми глазами.

   — «Мастер тайн», «Проводник душ». Только он мог переместить меня сюда. Но с какой целью? Зачем ему простая девушка из двадцать первого века? — Пристально посмотрела на шакала, который начал усердно вылизывать и без того сверкающую шкурку. — Что же, тогда мне нужно попасть в его храм, — решительно прошептала, грязной рукой утирая потёкшие слёзы.

   Что-то мягкое и прохладное коснулось руки, а тёплый язык лизнул ладонь. В это мгновение я готова была поклясться, что в глазах шакала читалось искреннее сочувствие. Казалось, животное прекрасно понимало, что происходит со мной в этот момент, и пыталось утешить.

   Я потрепала Матиса по голове и сглотнула. Больше всего на свете мне хотелось разреветься, наверное, после этого полегчало бы. Но делать этого не стала, решив во что бы то ни стало поговорить с самим Анубисом. Даже если мне придётся вымыть все полы в храме. К тому же… Взглянув на навострённые уши шакала, который, немного склонив набок голову, пристально рассматривал меня. Обычный взгляд животного, если бы не таинственный и пугающий огонь, горевший в глубине его глаз. Шакал был священным животным Анубиса, его помощником. И конечно, рассчитывать, что передо мной обычный шакал, не стоило.

   — Эрата, ты уже переоделась? — послышался обеспокоенный голос Тумэйни, к которому добавились и поспешные шаги возле двери.

   — Я почти готова! — отозвалась я, подхватив чёрное платье и приложив палец ко рту, в знаке молчания посмотрела на Матиса, прося сохранить в тайне мой секрет.

ГЛАВА 4

Шакал бежал рядом со мной, пока я направлялась к входу в храм. Огромные статуи Анубиса из обсидиана возвышались по обе стороны массивных ворот, показывая, кому поклоняются внутри.

   За неделю, проведённую в доме Эш-Эраты, поняла, что девушка втайне от родителей всегда мечтала служить Анубису. Также в голове сложилась картина этого мира. Вернее, параллельной реальности, в которой Древний Египет просуществовал века и распространил своё влияние на многие государства мира, поглотив их религию и традиции. Но что самое удивительное, здесь наравне с богами существовала техника.

   Снова посмотрев на ворота храма Анубиса, я испытала трепет и страх. Сейчас я смогу узнать всё и возможно бог смерти сможет вернуть меня обратно. Но ещё больше я нервничала из-за мотивов переселения моей души. Бог мёртвых никогда не выбирал жриц. Только жрецов мужского пола. Но в этот раз всё пошло иначе и шакал, сопровождающий меня, был подтверждением воли бога.

   Несколько дней назад в дом Эш-Эраты пришло письмо с руководством и припасами для шакала. И сейчас моей задачей было найти вход для учеников. Крепко сжала сумку, стараясь не думать о том, что ещё может пойти не так, кроме моего попаданства в параллельную реальность. Как мне объяснили, храм предоставит мне одежду и место для сна, поэтому мать Эш-Эраты собрала только самое необходимое. Но я надеялась, что ничего из этих вещей не понадобится, конечно, если разговор с богом пройдёт успешно. Вопрос, который меня волновал больше всего: а будет ли Анубис разговаривать со жрицей–стажёром?

   Посмотрела на церемониальную дорожку, тянущуюся от входа к задней стене и меньшим воротам, которые вели к реке и набережной. Сфинксы были расположены по обе стороны тропы, а рядом с ними разбросано несколько стоянок, предназначенных для того, чтобы паломники могли отдохнуть во время своих процессий.

   Проходя по дорожке, осматривала храм со всех сторон. Главное здание было трапециевидной формы, песочного цвета, верхний край которого имело выступающий карниз в форме каветто с лепниной. Стены украшены колоннами джед. Дизайн углубленных ниш украшал нижний край. Надписи шли горизонтально вдоль верхнего края и вертикально по бокам. Статуя Анубиса, изображенная в виде лежащего шакала, была прикреплена к крыше святилища.

   Множество отдельных неприметных зданий были разбросаны по территории храма. Я зажала нос, проходя мимо одного из них, предположив, что здесь, скорее всего, проводили мумификацию. Наконец, добралась до здания в задней части комплекса храма.

   — Вот и всё. Теперь самое лёгкое – договориться о встрече с Анубисом, — прошептала идущему рядом Матису. — И надеюсь, мы вернём твою настоящую хозяйку на её законное место, — переступила порог здания и обнаружила жреца, изучающего свиток.

   — Эш-Эрата? — спросил он, сразу же заметив меня и подняв голову.

   — Это я, — конечно, он мог догадаться, кто я, потому что, больше послушниц в храме Анубиса не было. Ещё ни одна девушка до этого не удостаивалась чести служить богу смерти.

   — Комната шестьдесят четыре. Тебе нужно подняться по лестнице и повернуть налево, и вот твой ключ, — жрец протянул мне чёрный полированный ключик с замысловатой разрезкой.

   — Спасибо, а когда я смогу обратиться к Анубису? — спросила я, положив ключ в карман.

   — Скоро. Тебе всё расскажут чуть позже на инструктаже. А сейчас переоденься и через два часа тебя ждут в погребальной комнате. Твой шакал не должен присутствовать, — продолжил он, хмуро посматривая на меня.

   — Почему ему нельзя присутствовать? Я думала священные животные могут ходит, куда хотят…

   — Меры безопасности в храме, — сухо ответил жрец, снова утыкаясь в свой свиток.

   Пожала плечами и направилась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Матис послушно следовал за мной, словно хорошо тренированная собака.

   Пройдя по каменным ступеням, мы очутились на следующем пролёте, откуда коридор уходил влево. На стенах красовались барельефы сцен из Книги Мёртвых. Честно признаться, что зрелище наполняло мою душу страхом. Но я продолжала идти по коридору мимо дверей с номерами, пока не добралась до той, на которой был указан нужный номер шестьдесят четыре.

   Осторожно вставила ключ в замочную скважину и повернула. Замок щёлкнул, и дверь отворилась, предоставляя на обозрение маленькую комнату, кровать, письменный стол, стул и шкаф, полный одежды чёрных тонов, которая мне понадобится для разных случаев. К сожалению, окна не было, только голые каменные стены, от которых исходила прохлада.

   На кровати лежала простая чёрная туника, которую, как я предполагала, должна надеть.

   Матис вбежал внутрь и начал осмотр, обнюхивая углы и мебель. Под столом я заметила миску с водой. Интересно, а где в храме находится кормушка для шакала? Хотя, вполне возможно, придется приносить ему еду в комнату или же тут есть специальный загон для священных животных. Надо бы аккуратно расспросить жрецов.

   Вообще, я рада, что мне удалось так быстро вернуться в храм Анубиса, но теперь уже не питала надежд по поводу того, что смогу быстро добиться встречи с ним. Я сделаю всё, что смогу! Мне нужны ответы и возврат в мой мир. А ещё я невероятно сильно скучала по сотовому телефону, воздуху города и грохоту колёс машин на дорогах.

ГЛАВА 5

На столе я нашла карту храма с отметкой, в какую аудиторию мне попасть и время. Четвёртый час дневных часов. Прекрасно помнила, что в Древнем Египте были: один час утренних сумерек, десять дневных часов, один час вечерних сумерек и двенадцать ночных часов. Значит, приблизительно в одиннадцать утра по-нашему мне следовало явиться на инструктаж.

   Осмотрев стол, не нашла никаких учебников или письменных принадлежностей. Только клепсидры, водяные часы: полусферической формы сосуд с отверстием в дне, через который вытекала вода из трубы, уходя в ёмкость под сосудом. Уровень жидкости в нём поднимался от одной отметки к другой, указывая время. Клепсидра была намного меньше и современней по размеру и структуре, чем такие же, какие я видела в музее.

   Что же, лучше выйти заранее, потому что пока я буду плутать по узким коридорам храма, вполне могла бы и опоздать. Подхватив карты и бросив завистливый взгляд на развалившегося на кровати Матиса, вышла за дверь.

   Сказать, что территория храма была огромной, не сказать ничего. Я прошла через множество залов, коридоров, мимо Священного озера, пытаясь найти аудиторию. Как хорошо, что воспоминания тела Эш-Эраты давали мне возможность, спокойно понимать, писать и читать на “мёртвом” языке. Что самое удивительное — система иероглифов в этом мире была более продвинутой, чем в нашем Древнем Египте.

   Резкая вонь стала более сильной по мере того, как я подходила к придаточному зданию храма. Не решаясь приблизиться, сверила номер аудитории на карте с номером, начерченном на стене здания. Совпадали. Значит, мне туда?

   Я вошла в здание, сразу же зажав нос от невероятной вони. Чего ещё ожидала?! Храм Анубиса напрямую работал с умершими и их телами. Стены были выкрашены в чёрный цвет, а вот запах хлора и лаванды не мог перебить вони мумий.

   Конечно, жрецы давно привыкли. Но я, человек двадцать первого века и совершенно непривычна к такому. Мой желудок сжался в судорогах, и я с трудом подавила рвотные позывы и желание выбежать на улицу, чтобы получить порцию песка в лицо! Да я лучше буду жевать песок, чем сидеть здесь весь день.

   Сбежать мне не дали, отрезав единственный выход из комнаты. В проходе появился лысеющий жрец, за ним следовал ещё один и несколько послушников с потерянными лицами и поджатыми губами.

   — Доброе утро. Добро пожаловать в ваш первый день в качестве послушников. Разве вас не должно быть пятнадцать?

   Я оглядела прибывших, быстро сосчитав головы. Хм-м. Он прав, здесь кого-то не хватает.

   — Не берите в голову. К тому времени, когда вы станете полноправными жрецами, вас останется всего десять, — взгляд мужчины задержался на мне, как бы подчёркивая, что мне здесь не место.

   Конечно, не место, он не ошибся. Осталось убедить в этом его работодателя при личной встрече.

   — Вы проведёте здесь первые несколько месяцев. Научитесь обращаться с умершими по мере их прибытия и выполнять самые элементарные погребальные обряды, — объявил жрец, строго осматривая нас.

   — А как же мумии? — спросил один из послушников.

   — Традиционные обряды мумификации предназначены для самых элитных посетителей храма. Они выполняются высококвалифицированными профессионалами, к числу которых вы пока не относитесь, — выражение лица жреца говорило само за себя. Его совершенно не впечатлило, что один из новеньких думает, будто бы у него имеются все необходимые знания для проведения мумификации.

   Куда я попала?! Я так надеюсь, что Анубис отправит меня назад до этой самой практики по мумификации.

   — Итак, чем тогда мы будем заниматься? — спросил худощавый парнишка, стоявший слева от меня.

   — Сначала вы будете убирать комнату для бальзамирования и делать то, что скажут старшие послушники и жрецы. Затем перейдёте к бальзамированию священных животных и пожертвованных тел…

   Пожертвованных тел? Интересно, знают ли родственники, что новички будут практиковаться на них? Да и вообще какая практика?! Мамочка, я домой хочу. Конечно, когда изучаешь историю Древнего Египта, то всё кажется таким интересным, романтичным… Боги, священные животные, а вот реальность падает, как кирпич на голову.

   — Как только вы докажете, что способны к основам, сможете приступить к обработке тел тех, кто пожертвовал органы и другие ткани, чтобы оплатить их мумификацию, а также к работе с теми, кто выбирает естественную мумификацию в качестве варианта, — продолжил он. Затем, махнув в сторону невероятно красивого парня, который выглядел едва ли старше нас, добавил: — Это Хенти, он будет вашим наставником до того, пока вы не принесёте клятвы Анубису в качестве полноправных жрецов храма.

   Хенти вышел вперёд и пристально посмотрел на нас, явно собираясь начать пламенную речь. Но, прежде чем он успел что-нибудь сказать, дверь с грохотом открылась, и в комнату с высокомерным видом и неторопливой походкой, словно он тут царь, вошёл парень, без единого слова извинения.

   — Ты опоздал, — начал было наставник Хенти, выгнув изящную чёрную бровь. Я невольно засмотрелась на чётко очерченный нос, волевую линию подбородка и тёмные, почти чёрные глаза.

   — У меня была встреча с отцом, — высокомерно ответил новый послушник. — Возможно, ты знаешь его, Верховный жрец Амон-Ра Яхмос.

   “Неудивительно, что он высокомерный осёл, если он сын Верховного жреца”, — подумала я, покачав головой.

   — Больше не опаздывай, — резко ответил Хенти. — У вас впереди долгий и трудный путь, послушники. Если кто-то не хочет находиться здесь, тогда вам лучше покинуть храм сейчас.

   Никто не сдвинулся с места.

   — Очень хорошо. В моих записях говорится, что один из вас благословлён. Кто это? — его взгляд скользнул мимо меня и остановился на сыне Верховного жреца.

   — Это я, — произнесла, оказавшись под прицелом всех находящихся в комнате.

   — Не ожидай из-за этого никакого особого отношения. Благословение Анубиса, возможно, привело тебя в храм, но теперь это не имеет никакого значения. Это относится и к остальным тоже. Я ожидаю, что все возьмутся за работу, иначе вы вернётесь в дома своих родителей ещё до конца дня. У кого-нибудь есть вопросы?

   Я несмело подняла руку и произнесла:

   — А когда мы встретимся с Анубисом?

   — Только избранным бог явится на посвящении.

   — А когда посвящение?

   — Через месяц. Ещё вопросы?

   Я не смогла сдержать удручённого вздоха, привлекая взгляды учеников и Хенти.

   — Так не терпится? Тогда за работу!

   Месяц! Конечно, я твёрдо намерена работать так усердно, как только смогу, лишь бы только встретиться с ним. Но вдруг это не он перенёс меня сюда?! Что, если я ищу не в том направлении?! А что, если он не явится?! Голова закружилась от множества вопросов, но наставник не обратил на мое состояние никакого внимания.

   — Все следуйте за мной. Я проведу экскурсию по погребальной, — проговорил Хенти, указывая внутрь комнаты, туда, где располагались корзинки, сундуки.

   Сын Верховного жреца пробился вперёд, а остальные последовали за ним. Я же поплелась в конце, в отчаянии кусая губы. Не хочу экскурсии по этой самой погребальной, несмотря на любовь к египетской истории, этот раздел предпочла бы знать только в теории.

   — Мы собираемся начать с самого лёгкого для желудка, — проговорил Хенти с лёгкой улыбкой. — Складские помещения. Пока вы только в начале своего обучения, поэтому вам придётся здесь часто бывать.

   Мы последовали за ним в огромную комнату, заполненную контейнерами.

   — Что там внутри? — спросил один из послушников.

   Хенти подошёл к ближайшему из них и откинул крышку. Внутри лежали маленькие фигурки мумифицированного Осириса со скрещёнными руками, держащими миниатюрный посох и анх.

   — Амулеты, надеваемые на тело во время процесса бальзамирования. Какие фигурки и какое количество указано, зависит от того, какую услугу заказала семья, — проговорил Хенти. — Каждый из вас должен будет знать, что и где находятся амулеты. Ожидается, что каждый из вас изучит вводные лекции, которые будут доставлены в ваши комнаты сегодня вечером, чтобы у вас было некоторое представление о том, для чего предназначен каждый из амулетов.

   — Отец говорит, что мы были первым храмом, который начал массовое производство амулетов и статуэток для погребальных целей, — поучительно сказал сын Верховного жреца.

   — Никару прав. Хотя было много храмов, изготавливающих амулеты оптом, мы — одни из первых, кто переключил процесс на массовое производство. Это означает, что мы можем предложить больше менее выгодным клиентам и обеспечить им похороны, которых они желают. Не все наши клиенты покупают у нас. Несмотря на то, что они являются самым дешёвым вариантом, некоторые люди предпочитают ручную работу мастера либо делают амулеты сами.

   Один из учеников поднял руку.

   — Да? — Хенти замолк, ожидая, пока ученик назовёт своё имя.

   — Атум.

   — Какой у тебя вопрос, Атум?

   — Почему мы позволяем им это делать? Не лучше ли для прибыли храма, если мы продадим им весь комплект, включая амулеты и статуэтки? — заикаясь спросил Атум, заламывая руки, словно сожалел о том, что спросил.

   — Отличный вопрос. Хотя нам действительно нужно получать прибыль, чтобы поддерживать храм, но наша первая обязанность — служить Анубису, а это означает подготовку людей к загробной жизни так, как они того хотят. Мы всегда должны уважать пожелания тех, кто ушёл из жизни и их семей.

   Слова Хенти глубоко задели струны в моей душе. Люди умирают. Независимо от того, насколько они богаты или насколько любимы, конца не избежать. Но древние египтяне верили, что у всех есть шанс, превратившись в прах, перейти в следующую жизнь, где нас будут ждать все, кого мы любили при жизни. Эта мысль вернула к размышлениям о том, что случилось с моим телом в моём мире. В коме ли я или просто души поменялась местами с Эш-Эратой. Это мог знать только Анубис. По крайней мере, я надеялась на это.

   — Хорошо, переходим в следующую комнату, — объявил наставник, ведя нас дальше.

   — Книги Мёртвых тоже находятся здесь? — спросил другой послушник.

   — Нет, они хранятся в Доме Жизни. Вы проходили мимо него и священного озера по пути сюда.

   — Почему они хранятся в другом месте?

   Хенти улыбнулся и объяснил:

   — Отчасти это связано с традицией и отчасти из-за необходимых навыков. Писцы не были бы хороши в процессе бальзамирования, а бальзамировщики не знали бы, с чего начать, когда дело дошло до подготовки тела. Разделяя эти две дисциплины, каждый может сосредоточиться на том, что важно.

   Скорее всего, писцам не нравился запах погребальной, и я могла их понять. Мы снова последовали за Хенти, пока он вёл нас мимо сотен верстаков. Я даже зажмурилась от ужаса.

   — Вы проведёте первую часть своего обучения в этой комнате, — проговорил Хенти. — Также вы будете выполнять все задания, которые вам поручат жрецы, будь то уборка или доставка амулетов. Как только вы получите разрешение начать работать с телами, вас переведут в отделение, где вы будете работать с животными, а позже и с людьми. Мы не допускаем опозданий, и от вас ожидают выполнения необходимой работы. Неважно, кто ты и как сюда попал.

   Сын Верховного жреца оглянулся через плечо и ухмыльнулся мне, как будто предполагая, что Хенти говорит обо мне. Но судя по выражению лица нашего наставника, и по тому, в какую сторону он смотрел, я подозревала, что слова были адресованы самому Никару.

   Не имеет значения, что думает этот напыщенный индюк, я собираюсь выбраться отсюда. Я была полна решимости сегодня же пробраться в главный храм Анубиса и попытаться призвать его, потребовать отослать меня обратно в мой мир подальше от погребальный, мумий и странных взглядов Хенти и Никару.

ГЛАВА 6

Вечером я прихватила карту храма с факелом и побрела по тёмным коридорам в поисках главного святилища Анубиса. Сердце учащённо заколотилось от страха, что меня заметят и я так и не доберусь до своей цели. Хотя мысль о том, что бог ответит, внушала ещё больший ужас. Но разве у меня есть выбор?! Мне просто необходимо получить ответы на множество вопросов.

   Я остановилась перед глухой стеной, где, согласно карте, должен быть вход в сакральный храм Анубиса. Наверное, не там повернула. Всё-таки с чтением карт у меня иногда бывали сложности.

   Позади в коридоре послышался скрежет когтей, и скоро в темноте появились два золотых глаза шакала, который последовал за мной и сейчас принюхивался к стене. Громкий чих Матиса заставил меня подпрыгнуть на месте, схватившись за сердце.

   — Не каждый день мне приходится бродить по коридорам храма бога смерти. Имей совесть, а? — сделала выговор шакалу, который что-то усердно копал у стены. — Что там? Надеюсь, не останки какой-нибудь зверушки?

   Шакал поднял голову и тявкнул, тычась носом в какой-то предмет в стене. Я осторожно подошла ближе и увидела рычаг, встроенный в основание стены и почти незаметный для глаза.

   — Надеюсь, он не активирует хитроумные ловушки? — с подозрением спросила у Матиса, на что он реально так закатил глаза и снова ткнулся носом в рычаг.

   — Ладно, если что, я хочу быть погребённой в самой роскошной усыпальнице со всеми статуэтками храма, — положив факел на пол, потянула рычаг.

   К моему удивлению, стена начала отъезжать в сторону, открывая проход в святилище.

   — У нас получилось! — воскликнула я, поднимая факел и делая шаг внутрь.

   Шакал фыркнул и потрусил внутрь помещения, словно бывал здесь каждый день.

   Чёрные стены с золотой краской окружали помещение в форме саркофага. У золотой статуи Анубиса горел огонь, освещая миллионы песчинок, кружащихся в вихре. Среди бушующего хаоса появилось зеленое свечение. Наверное, мне стоило бы убежать, но я смело шагнула вперёд, держа факел, как оружие перед собой. Я затаила дыхание, когда из вихря выступила огромная фигура: с телом человека и маской шакала. Фигура была закована в чёрные полуоткрытые доспехи, в руках у него был посох Анубиса.

   Я прикусила губу, стараясь не закричать, интуитивно отступив, но проход за моей спиной закрылся, оставив меня наедине с богом смерти. Несколько секунд Анубис совершенно ничего не выражающим взглядом изучал меня, а затем, покачав головой, обратился к шакалу:

   — Это ты её привёл? Ты же знал, что не посвящённым нельзя здесь находиться. Магия этого места слишком сильна для послушников.

   — У меня есть вопросы! — пересохшими губами произнесла я, прижимаясь к стене.

   — У всех есть вопросы, послушница, — отмахнулся Анубис, делая шаг ко мне. — Что не так? Хочешь узнать, почему ты здесь?

   Я закивала головой, смотря на совсем человеческие руки, сжимающие посох. Когтей не было.

   — Дай мне свою руку, Эра, — говоря это, он протянул мне свою, сделав ещё шаг ко мне. Голова шакала оскалилась, а зелёные глаза загорелись потусторонним светом.

   — Не прикасайтесь ко мне! — истерично закричала, в ужасе отшатнувшись.

   Анубис на мгновение остановился, но тут же совершил ошибку, сделав ещё один шаг вперёд — в этот момент самообладание окончательно покинуло меня. С испуганным воплем я бросилась влево, добежав до арки, где располагалась чаша, в которой горел огонь.

   — Верни меня в мой мир! — закричала я.

   — Не могу, — ответил Анубис, разведя руки в стороны. — Обмен душ произошёл, и возврата нет.

   — Неправда, — покачала головой, пристально смотря в зелёные глаза. — Верни меня обратно! Ты не имел права…

   — Видишь ли, — произнёс Анубис, тяжело вздыхая: — я могу понять тебя, Эра. Но и ты тоже должна меня...

   — Ах, можете понять меня? — перебила его, и плевать, что он тысячелетний бог. — А вот мне так не кажется.

   — И всё-таки, — возразил Анубис, его морду озарила печальная и вместе с тем понимающая улыбка. — Конечно, ты напугана и даже сбита с толку… Но я не мог появиться раньше, переселение душ отнимает много силы…

   — Сбита с толку? — Я чуть не задохнулась от возмущения. — Да вы... шутите? — я сама удивилась, как твёрдо звучал мой голос. — Что вам нужно от меня?

   — Каждый человек, вне зависимости от вероисповедания, хоть раз в жизни задумывался над тем, что его ждёт после смерти. Кто-то не верит в существование параллельной реальности, кто-то убеждён в том, что попадёт в рай или ад, а кто-то ищет всевозможные доказательства реинкарнации души, надеясь на перерождение в новом теле.

   — Так я умерла в своём мире?

   — Не всё так просто, Эра. Нашему миру не хватает веры, а когда я почувствовал твой интерес, надежду и веру, решил, что ты – именно то, что нужно этому миру. Эш-Эрата хоть и была наделена сильной магией смерти, но её дух не был таким сильным, как твой. Она уходила. А я не мог допустить потери такой силы…

   — Поэтому ты решил поменять нас местами? Она сейчас в моём теле?

   — Нет. Её душа ослабла настолько, что не выдержала переход.

   — Значит, моё тело… ещё там, в моём мире.

   — Оболочка… мертва, Эра. Тебе некуда возвращаться.

   — Верни меня обратно!

   — Не могу, её предназначение теперь твоё.

   Слова Анубиса вызвали настолько сильный страх, что я обхватила руками свои плечи в надежде унять дрожь.

   — Тебе всего лишь нужно стать жрицей и помочь мне…

   — Помочь? — удивлённо взглянула на него. — Я хочу вернуться домой.

   — Невозможно до следующего тысячелетия. Я не всесилен, Эра. У тебя нет выбора. Законы Вселенной таковы, что любые действия влекут за собой неизбежные последствия. Ничто не проходит даром.

   — Выбор есть всегда, — ответила, скрестив руки на груди перед грозным богом подземного царства, который только что показал мне эгоизм мирового масштаба. — И как часто ты переносишь души, чтобы не терять ценные кадры?

   — Не поверишь, в первый раз, — усмехнулся Анубис, обнажив немаленькие клыки. — В твоём случае выбора нет. Я не могу вернуть тебя в твой мир. Когда дойдёшь до ступени допуска к Книге Мёртвых, тогда и узнаешь, что переселение возможно только если присутствуют благоприятные обстоятельства и… раз в тысячелетие.

   — Бинго! Удача явно сопутствовала мне, — с сарказмом ответила я.

   — Никакой удачи. Тебя выбрал я. Но ты сама ведь всем сердцем желала окунуться в культуру Древнего Египта и… увидеть богов. Так вот, я перед тобой, любуйся, Эра. Можешь даже ушки потрогать. Разрешаю.

   — Да, хотела! Да, интересовалась, но для меня всё это слишком! — уставилась на бога, затем перевела взгляд на шакала. Мои руки и ноги заметно задрожали. Дабы скрыть это, принялась расхаживать взад и вперёд по помещению. — Я никогда не хотела владеть магией смерти и работать… в погребальной!

   — Эра, ты ведёшь себя как маленькая. Ты привыкнешь и станешь моей первой жрицей в храме. Тебе будут доступны секреты подземного царства…

   — Я хочу домой, — прошептала, чувствуя, как слёзы потекли по щекам. — А что насчёт других богов? Могут ли они вернуть меня домой?

   — У них нет таких сил. Мне жаль, — голос Анубиса звучал с сожалением.

   — А если я не хочу становиться жрицей смерти? Если я пойду и пожалуюсь Амон Ра?

   — Мы не вмешиваемся в дела друг друга. Скоро ты поймёшь, что твоё место здесь, — сказал Анубис, отступая от меня и скрываясь в рое песчинок и вспышках зелёного пламени.

   — Подожди! Ты не можешь меня вот так оставить!

   — Ты в хороших руках, — послышался голос, а из вихря выпал кулон в виде сердца с зелёным камнем внутри. — Храни его и начинай учиться.

ГЛАВА 7

Как бы не так! Не буду я учиться бальзамированию и мумифицированию. Что за бред?!

   Раз Анубис отказался вернуть меня обратно, то нужно найти того, кто сможет. А кто, как не богиня Бастет, сможет противостоять священному шакалу. Решено!

   Вдобавок ко всему ночью ворочалась на неудобной кровати из-за странного сна. В нём я находилась в заброшенных катакомбах под землёй, где было очень темно. Я держала фонарик из моего мира, но батарейки уже садились, а стекло имело трещины, словно я его роняла, однако я продолжала озираться по сторонам. Стены коридора украшали иероглифы, изображающие мрачных божеств, демонов, людей и чудовищ. И хотя я в совершенстве владела древнеегипетским языком, я ничего не могла понять из написанного, кроме одного. Эти иероглифы явно рассказывали истории о древних ужасах, заставляя меня двигаться быстрее, а пульс биться в ушах. Кроме этого, мне казалось, что тут таится что-то зловещее. А ещё было стойкое ощущение, что за мной кто-то наблюдает из полумрака гробницы.

   Даже когда проснулась, ночная сорочка была пропитана холодным потом от страха, что я испытывала во сне, а тело подрагивало от ужаса. Священный шакал спокойно спал у меня в ногах.

   Спустя полчаса я украдкой вышла из храма Анубиса и направилась проведать подругу Эш-Эраты, которая стала ученицей в храме Бастет. В моём расписании говорилось, что общий сбор послушников Анубиса будет только на закате, так что весь день был в моём распоряжении.

   Хорошо, что Тумэйни дала мне клочок пергамента с инструкциями, как найти её в лабиринте храма богини Бастет и сейчас я шла по коридорам, ища её комнату, в сопровождении Матиса, который послушно трусил рядом со мной.

   Наконец-то я нашла нужную дверь и постучала несколько раз.

   — Войдите, — позвала она.

   — Эш-Эрата! — Девушка вскочила на ноги и крепко обняла меня. — Я скучала по тебе! — Она отстранилась и жестом пригласила сесть на её кровать, почти такую же неудобную, как и мою. Наверное, их мастерят одинаковыми для всех храмов.

   — Как у тебя дела? — начала разговор я, посматривая на радостное лицо Тумэйни. — Всё так, как ты хотела?

   — Да! И даже лучше! А ты как? Парни не дразнят?

   — Они все слишком боятся гнева Анубиса, кроме сына жреца.

   — Только не говори мне, что к нему относятся по-особому и всё разрешают?

   — О, это не так. Я думаю, они бы выгнали его, если бы он не был хорош в обращении с магией смерти. Тумэйни, ты моя лучшая подруга, подскажи, как поговорить с богиней Бастет? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

   — Эш-Эрата, что ты уже натворила? — воскликнула девушка, хмуро рассматривая меня. — Или тебе совершенно не нравится служить Анубису?

   — Ничего, просто мне нужен совет в одном деле, — коротко ответила ей, надеясь, что девушка не будет спрашивать подробности.

   — А почему не посоветуешься с Анубисом? Он же дал тебе своё благословение, — теперь взгляд Тумэйни стал ещё более пытливым.

   — Мне нужен женский совет, — прошептала я.

   — У тебя точно всё в порядке, Эш-Эрата?

   — Да. Не волнуйся, мне просто спросить… — быстро сказала, пытаясь придумать, что именно я хочу спросить.

   — Об одном из послушников или жрецов храма? — заговорщицки улыбаясь, прошептала она в ответ. — Ты влюбилась?

   — Ну, есть один, — кивнула я, радуясь, что девушка сама подсказала мне ответ.

   — Пойдём, я проведу тебя в храм для посетителей нашими тропами. В таких делах точно нужен совет, — Тумэйни вскочила с кровати и пошла к двери, оглянувшись на меня и шакала. — Похоже, вы подружились.

   — С ним было легко поладить, — согласно закивала я, потрепав шакала по голове, пока мы шли по коридору за Тумэйни.

   — А с тем парнем, который тебе понравился? — Девушка бросила на меня вопросительный, заинтересованный взгляд, явно ожидая ответа.

   — Не очень. Просто в нём есть что-то такое…

   — Таинственное?

   — Угу, именно. И интригующе, — добавила я, вспоминая появление бога.

   — Как романтично! Бастет обожает тайную любовь, — Тумэйни пропустила меня внутрь маленького помещения со статуей Бастет в кошачьем облачении. — Удачи, Эш-Эрата. Я подожду в коридоре.

   — Э-э-э, Тумэйни, призови её, ты же её жрица, — прошептала я, не желая выдавать своё незнание призыва Бастет.

   — Не жрица, а стажёрка, — строго поправила она.

   — Всё равно ты ей ближе, чем я.

   — Ну, хорошо! Только для тебя я раскрою секреты послушников храма, — Тумэйни вышла вперёд и встала рядом со статуей богини, начала напевать:

   Приветствую тебя, Бастет,

   Богиня веселья и радости!

   Госпожа кошек,

   Великая врачевательница

   И защитница людей!

   Опусти своё благословение на мою подругу, Эш-Эрату,

   Наполни мудростью своей вопрос её,

   Излей на меня свою божественную милость.

   Да будет так!

   Девушка зажгла одинокую свечу у ног богини и, взяв горсть соли из чаши, расположенной там же, сказала:

   — Это пламя горит в честь Бастет,

   Пусть твоё имя будет восхвалено.

   Многие века жрецы почитали тебя,

   И я делаю то же самое.

   Я не могла точно понять, когда свеча погасла, а в маленьком храме Бастет образовалась полутьма. Только приглушённый возглас Тумэйни заставил сердце учащённо забиться.

   Стены храма словно расплывались в полутьме, а мерцающий красноватый свет отбрасывал жуткие тени, открывая взгляду скрытые картины, от которых захватывало дух.

   Рисунок на стене представлял собой сфинкса, сидящего на каменной глыбе, а рядом с ним был нарисован сокол с распростёртыми крыльями, словно он готовился к нападению. Тут же располагалась изображенная в натуральную величину боевая колесница, запряжённая роскошными чёрными скакунами.

   Оторвать взгляд от такой красоты было сложно, но вскоре всё пропало, оставив меня в полной темноте с запахом корицы и миндаля. В этом зловещем месте между двумя реальностями время имело такое же незначительное влияние, как и логика, но я чувствовала, что сейчас очень близка к цели.

   — Богиня Бастет? — пересохшими губами прошептала я в темноту, где, как мне показалось, что-то двигалось, хотя, может быть, просто это была тень, родившаяся в результате борьбы света и тьмы. Я прищурилась и попыталась всмотреться вдаль. — Тумэйни?

   Мой вопрос потонул в продолжающей сгущаться темноте зала, а на меня внезапно накатила невероятная усталость, словно храм Бастет окутали чары сна. Сквозь сон я увидела стройный женский силуэт, на голове которого были заметны очертания кошачьих ушек, а в руках она держала систр.

   Даже зная, что богиня Бастет, скорее всего, не причинит мне вреда, я инстинктивно попятилась, споткнувшись о миску с благовониями, упала на спину и больно ударилась головой о пол. Туман окутал меня непроницаемой серой стеной. Перед глазами заплясали разноцветные искорки. Я почувствовала, что теряю сознание. Тень оказалась в двух шагах, обдавая приятным запахом. Затем что-то звякнуло, словно уронили какой-то маленький предмет, и всё пропало.

   — Эш-Эрата? Что с тобой? — Тёплая ладонь коснулась моей щеки.

   Я открыла глаза и встретилась с внимательным взглядом Тумэйни.

   — Ты что-то видела?

   Я уже готова был произнести «да», но если Тумэйни ничего не видела, то тогда она начнёт задавать вопросы, а я не горела желанием отвечать на них. Тем более, сама не до конца поняла, что сейчас произошло. Поэтому качнула головой и смущённо улыбнулась:

   — Нет. Я просто оступилась.

   — Все мы волнуемся перед встречей с богами, — понимающе произнесла девушка, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Затем она наклонилась и подняла с пола какой-то предмет.

   — Вот, ты выронила.

   Я протянула было руку, но остановилась, заметив, что на ладони Тумэйни что-то ярко блеснуло. В первый момент мне показалось, что это был маленький крестик, но ошиблась. Предмет по форме был похож на крест, но его поперечная перекладина загибалась вверх так, что его концы образовывали подобие остроконечного овала. Это был Анкх, египетский крест. Символ божества солнца Ра и вечной жизни.

   — Это... не… Спасибо, — запинаясь проговорила я, запинаясь, сразу же вспоминая кулон-сердце, подаренный Анубисом. Отрицание подарков богов могло плохо сказаться, поэтому я взяла анкх в руку, повертев его. Зачем богиня подарила его мне?!

   — И как много атрибутов Анубиса вам выдали? — с любопытством спросила девушка.

   — Не так много, — честно ответила я.

   — Пойдём прогуляемся, Эш-Эрата. Конечно, жаль, что Бастет не ответила, но будет ещё возможность. Она очень занятая богиня, — попыталась успокоить меня Тумэйни, приобняв за плечи и ведя к выходу из храма. — — Конечно, — ответила я, оглядываясь через плечо на статую богини, размышляя, то ли она просто не хотела отвечать на мои вопросы о возвращении домой, то ли просто решила поиграть со смертной.

ГЛАВА 8

Я протиснулась через дверь в гостиную, где должно пройти общее собрание послушников Анубиса. Матис следовал за мной по пятам. Он удивительно хорошо вёл себя для шакала, словно специально создан для роли фамильяра.

   — Эш-Эрата, — позвал Никару, стоящий у огромного стола. — Мы собираемся пойти поиграть в сенет, но нам нужен четвёртый игрок для второй команды, хочешь присоединиться?

   — Эм… Нет. Спасибо, — пробормотала я.

   — Да ладно тебе! Ты ведь знаешь, как играть, верно? — надменно спросил Никару, с вызовом глядя на меня.

   Прежде чем я успела что-то сказать, один из храмовых писцов вошёл в гостиную и громко спросил:

   — Эш-Эрата?

   — Это я, — ответила, хотя уверена, что он уже понял, учитывая, что я единственная жрица женского пола, находящаяся в настоящее время в храме Анубиса.

   — Хенти хотел поговорить с тобой.

   — Сейчас?

   — Он в своём кабинете, — кивнув, ответил писец. — Я провожу.

   — Извините, я не могу к вам присоединиться, — преувеличено огорчённо ответила послушникам.

   — В следующий раз, Эш-Эрата, — усмехнулся Никару, словно уловив радость в моём голосе. Вот чего он прицепился ко мне?!

   — Обязательно! — Я одарила его своей самой счастливой улыбкой и вышла из гостиной вслед за писцом в хозяйственного помещения.

   Писец остановился перед одной из дверей и исчез в переплетении коридоров, оставив меня одну.

   Я постучала.

   — Войдите!

   Открыв дверь, вошла внутрь, застыв от картины, заваленной свитками маленькой коморки, под громким названием «кабинет». Хенти сидел за столом, но, оторвавшись от бумаг, пристально посмотрел на меня. Сегодня на нём была обычная чёрная рубашка, распахнутая на груди.

   — Ах, Эрата. Пожалуйста, присаживайся, — он махнул в сторону кресла напротив стола, отчего чёрные металлические браслеты на его руке звякнули.

   — Чем могу быть полезна? — Я села, стараясь не дать своим нервам, взять надо мной верх. Матис уселся в ногах.

   — Не волнуйся, ничего плохого, — уверил Хенти. Хотя все мы уже успели понять, что несмотря на то, что Хенти был очень тих и красив, он суровый наставник. — Я хотел поговорить с тобой о твоих дополнительных занятиях, будучи Благословенной нашим Мастером Анубисом.

   — Моих что? — выпалила я, совсем позабыв о привлекательности наставника. Ещё не хватало мне каких-то дополнительных занятий с мумиями.

   — Ах, тебя не предупреждали об этом, — мягко ответил Хенти, постучав писчей палочкой по столу и снова взглянув на меня так, отчего щеки запылали. — Все послушники проходят через День Выбора, но дополнительные занятия предназначены только для получивших благословение.

   — Хм… Я думала, что именно так боги объявляют о своих решениях, а не назначают дополнительные занятия.

   — Это так. Но разве ты никогда не задумывалась, почему боги выбирают тех, кого они выбирают? Почему Анубис выбрал тебя?

   — М-м-м… нет. — Я покачала головой, подумывая, что на самом деле, Анубис просто решил развлечься за мой счёт, перенеся сюда.

    — Эш-Эрата, в школе у тебя были хорошие оценки по предметам, которые важны для наших послушников, — проговорил Хенти.

   — Зачем ты мне это рассказываешь?

   — Потому что, преуспев в храме, ты могла бы стать частью нового мира. Я думаю, это одна из причин, по которой Анубис выбрал тебя.

   — Только одна из них? — эхом отозвалась я.

   Хенти кивнул.

   — У Благословенных есть врождённый магический дар.

   Я попыталась быстро осмыслить то, что он сказал. Магия? Но Анубис тоже что-то говорил о магии смерти. Только мне казалось, что это просто термин для определённых способностей.

   — Магия? Ты уверен?

   — Наша магия особенная, и ты не сможешь использовать её, пока тебя не научат. К сожалению, у нас нет никого, кто был бы благословлён ранее, но к счастью для тебя, я владею магией смерти на достаточном уровне, чтобы научить азам. Твоё обучение начнётся через неделю, когда ты окончательно освоишься в храме.

   — А занятия обязательны? — задала я вопрос.

   — Да. Магический дар нужно развивать. До тех пор ты продолжишь свои основные занятия. Возможно, однажды, Эш-Эрата ты станешь сильной жрицей, — он выжидающе смотрел на меня, явно ожидая ответа.

   — Для меня большая честь служить мастеру, — выпалила я. Хотя на самом деле всё, чего я сейчас отчаянно желала – вернуться домой, в свой мир.

   На красивом, серьёзном лице Хенти расплылась искренняя улыбка, когда он произнёс:

   — Рад, что ты так думаешь. Я дам тебе знать, когда начнутся наши занятия. Думаю, послушники уже отправились на первое занятие в погребальной номер десять. Тебе стоит поспешить, как и мне.

ГЛАВА 9

Раньше я только читала о процедурах подготовки к последнему путешествию, но сейчас, зажимая нос руками, старалась не упасть в обморок при виде останков животных, щедро выделенных нам для бальзамирования, понимая, что реальность превосходила все мои ожидания и опасения, как и стойкий запах.

   — Доброе утро, — бодренько проговорил появившийся из ниоткуда Хенти, словно он телепортировался из своего кабинета прямо за дверь погребальной или же хитрец знал короткий путь, пока я плутала по коридорам храма. — Думаю, будет приятно узнать, что сегодня вы начнёте учиться бальзамированию. Я распределил вас по парам, основываясь на навыках, указанных в ваших табелях успеваемости. Атум и Ахмед, вы вместе. Ханну и Оби, Эш-Эрата и Никару...

   Я застонала. Почему мне достался этот выскочка?! Он же использует любую возможность, чтобы покрасоваться, и не сомневаюсь, что он воспользуется моим незнанием в своих целях, выставив дурой перед всеми.

   — Всё необходимое для обряда вас ожидает в прилегающей комнате. Я хочу, чтобы вы помнили, что у каждого из животных есть душа, которую мы должны уважать, а значит и бережно относиться к их телам, бывшим вместилищем души. За любые нарушения вы сразу же будете возвращаться к уборке и санитарной обработке помещений.

   Вероятно, такое наказание используется на всех уровнях послушничества. Сейчас уборка храма казалась мне меньшим из зол, и я реально подумывала нарушить правила и спокойно отправиться мыть пол храма, а заодно обследовать все помещения на предмет книг, к которым можно получить доступ.

   Хенти повёл нас в маленькую комнату, где лежали пять тел. Здесь было очень холодно, отчего я поёжилась, тяжело вздохнула, и тотчас об этом пожалела — по комнате уже с огромной быстротой расползлась вонь.

   Никару подмигнул мне и первый подошёл к дальнему столу, показывая превосходство. Замечательно! Возможно, он справится без моей помощи, потому что желудок позорно скрутило. Конечно, я читала про процедуру бальзамирования, но никогда не думала, что придётся применять свои знания на практике.

   — Отойди, девчонка, я сам справлюсь, — громко проинструктировал Никару, чуть оттолкнув меня в сторону.

   Непонятно, что в меня вселилось, но вместо того, чтобы позволить ему самому всё сделать, скрестила руки на груди и свирепо посмотрела на него.

   — Ты не единственный, кто знает, что делать. Я читала о бальзамировании и мумификации ещё когда была ребёнком. Кроме того, Хенти сказал, что нас разделили на пары, основываясь на наших показателях. Это означает, что мы либо одинаково хороши друг для друга, либо одинаково плохи. Это твой выбор, кем ты хочешь считать меня, но помни, что это означает, что ты находишься на том же уровне.

   На его красивом лице отразился шок, но уже в следующую минуту Никару сказал:

   — Отлично. Так что мы будем делать в первую очередь, о Великая жрица Анубиса, стражница гробниц.

   — Э-э-э, —пробормотала я, осматривая склянки, мази и вспоминая теорию бальзамирования, понимая, что сглупила, бросив вызов сыну жреца.

   — Я думал, ты сможешь провести операцию с завязанными глазами, — усмехнулся Никару, нарушая мою концентрацию.

   — Сначала мы должны проверить таблицу и посмотреть, с кем мы имеем дело, — сказала я, когда в сознании пронеслись отрывки из учебников, которые читала настоящая Эш-Эрата. Осторожно взяла карточку нашего «клиента» и внимательно изучила. Имя не указано, что было странным, поскольку это важная часть подготовки мёртвых, даже животных. Но, полагаю, что технически нам не нужно имя – мы всего лишь обрабатываем тело, а дальше обязанность младших жрецов.

   — Нам нужно подготовить тело для современной мумификации, — произнёс Никару, заглядывающий в карточку и вырывая меня из раздумий.

   И что такое современная мумификация, хотелось мне спросить, но разумно промолчала. Нельзя выдавать себя. Оставалось надеяться, что тело Эш-Эраты хоть что-то помнит об этой процедуре.

   — Современная мумификация на самом деле облегчит вашу работу. Этот метод не включает в себя удаление органов из тела, — голос Хенти раздался рядом с моим ухом. Наставник остановился слишком близко ко мне и начал объяснять, с чего начать. Он то и дело бросал странные взгляды в мою сторону.

   Мы с Никару закивали, как болванчики. В душе же я радовалась спасению и благодарила красивого жреца за помощь. А когда он оставил нас и направился к другому столу, засмотрелась на широкую спину наставника. Меня отвлёк кашель Никару из-за чего пришлось поспешно отложить карточку и осмотреть кучу инструментов на медицинском столике на колесиках рядом с нами.

    — Начнём с основ и приведём тело в порядок, — проговорила я, сглатывая от ужаса предстоящей процедуры, но, как сказал Хенти, хотя бы не надо проводить вскрытие. Боюсь, я позорно свалилась бы на пол, если бы мне пришлось это делать.

   К моему удивлению, Никару кивнул в знак согласия и добавил:

   — Я принесу свежую воду, если ты приготовишь губки.

   — Окей!

   — Что ты сказала?

   — Хорошо! — воскликнула я, понимая, что нужно выбирать слова. Хотя, что произойдёт, если они поймут, что я не Эш-Эрата? Не сожгут же они меня на костре? Ведь меня благословил сам Анубис. По его воле я здесь… Но вот что-то рисковать не хотелось. Совсем.

   Я достала несколько губок разного размера и разложила их перед собой, стараясь делать маленькие вдохи и не смотреть на тело передо мной, пока Никару принёс ведро с водой и принялся за работу.

   Встав в сторонке, осмотрела других послушников, которые нервно посматривали по сторонам. Что там следующее? Почему все так боятся следующей части процесса?

   — Выбирайте, кто будет проводить, а кто контролировать процесс бальзамирования тела? — прозвучал насмешливый голос наставника из дальнего угла погребальной.

   — Я не могу… — прошептала, сдаваясь и глядя на скальпель и входящих в комнату жрецов, которые катили перед собой маленькие тележки со стеклянными контейнерами, наполненными жидкостью для бальзамирования.

   — Эш-Эрата? Тебе надо сделать разрез, — голос Никару звучал чуть приглушённо.

   — Д-д-д-да-а-а, — только и смогла проблеять, дотрагиваясь дрожащими руками до скальпеля.

   — Думай о чём-нибудь приятном, — успокаивающе шепнул на ухо Никару. — Блевать сейчас крайне не советую, а вообще, давай сделаю, а то у тебя ручки вон уже дрожат, — конечно, не забыл усмехнуться он.

   — Хорошо, лучше ты, — прошептала, отпуская свою гордость и прикрывая глаза, сдерживая рвоту. На мгновение показалось, что сын жреца не собирается отвечать, но он слегка кивнул и приступил к работе, уверенно взяв скальпель.

   Один из младших жрецов подкатил тележку к нам и остановился, наблюдая за действиями Никару.

   — Вы изучили инструкции по работе с бальзамировочными машинами?

   — Да. Но я никогда не видел, как это делается, — вдруг сказал Никару.

   — Думаю, надрез стоит сделать вот здесь, — я протянула руку и дрожащими пальцем указала на место, где по воспоминаниям Эш-Эраты делали надрез.

   — Правильно, — ответил жрец, внимательно осмотрев указанное место.

   Никару поднёс скальпель, а я отвела взгляд, рассматривая идеально чистые чёрные плитки пола. Но когда младший жрец начал прикреплять трубку, заинтересовано посмотрела. Не могла же упустить реальный шанс увидеть своими глазами, как происходит процесс бальзамирования. Если бы не тошнотворный запах и бунтующий желудок…

   — Теперь нам нужно включить аппарат, — проговорил младший жрец, указывая на включатель. — Чтобы подтолкнуть бальзамирующую жидкость по артериям, а кровь из вен. После нам нужно разобраться с излишними газами, — продолжил инструктировать нас младший жрец, протягивая мне большую металлическую палку с заострённым концом. — Это троакар. Вам нужно вставить его в брюшную полость и использовать как для удаления избытка газов и отходов жизнедеятельности, так и для введения в неё большего количества бальзамирующей жидкости. Кто из вас хочет попробовать? — он перевёл взгляд с меня на Никару.

   Я отступила, чувствуя, как мир начал вращаться вокруг меня, погружаясь в черноту ночи и последнее, что почувствовала, как сильные руки подхватывают меня.

   Очнулась от приятного запаха мяты. Хенти держал меня на руках, словно не знал, что со мной делать. Карие глаза с золотистыми крапинками пытливо смотрели на меня, наверное, ожидая истерики.

   — На воздух?

   Я кивнула, закрывая глаза и пытаясь сдержать позывы организма. Стыдоба-то какая. В обморок упала от вида троакара.

   Хенти легко понёс прочь из погребальной, оставляя противный запах разложения и бальзамировочного раствора позади. Мужчина был намного сильнее, чем я могла себе представить при первой встрече.

   — Даже при современной мумификации важно, чтобы обряды проводились правильно, — объяснил Хенти, медленно направляясь к лавке, расположенной в метрах восьми от погребальной. — Вы с Никару проделали хорошую работу. Не переживай, не ты одна упала в обморок, — он положил меня на каменный ободок скамейки, возле священного озера, и усмехнулся: — Для первого раза ты хорошо держалась, Эш-Эрата.

   — Спасибо, Хенти, — прошептала я, стараясь не расплакаться. Вместо этого посмотрела на водную гладь озера, расположенного между зданиями храма, сверкающего в лучах солнца. Как всё странно. Если Анубис не хочет отправлять меня домой, то сама попробую найти выход. Должна быть ещё какая-то причина, по которой Анубис перенёс меня сюда. Конечно, подумывала, что будет, если остаться… Ведь в новом мире столько перспектив. А моя одержимость Древним Египтом просто выла от желания обследовать каждый уголок этого странного мира. Пока я размышляла, быстро потемнело, прохладный ветер прошёлся по обнажённым плечам, заставляя поёжиться. Матис подскочил ко мне, тыкаясь носом в ладонь.

   — Если ты пришла в себя, то пора возвращаться, скоро ужин, — отчуждённо произнёс наставник, устремив взгляд на статую Анубиса на крыше центрального здания храма. Казалось, он забыл о моём присутствии, полностью погрузившись в созерцание.

   — Не уверена, что смогу что-то съесть, — подавив спазм желудка, ответила ему, рассматривая наставника из-под ресниц. Он действительно был идеалом любой женщины.

   — Хенти! Хенти! — раздался крик одного из послушников, бегущего по дорожке к нам. — Визирь Неферети мёртв!

   — Что же, пришло время испытаний, — голос Хенти звучал задумчиво. Затем он посмотрел на меня и сказал: — Дойдёшь сама?

   Я рассеянно кивнула, смотря как наставник, не сказав больше ни слова, развернулся и потопал в сторону главного здания храма.

ГЛАВА 10

На следующее утро я отвела Матиса в специальный вольер для шакалов. Да, при храме был устроен огромный, удобный вольер для священных животных Анубиса. Специально обученный жрец следил за их комфортом и питанием.

   Чувство одиночества накатило, когда я удалялась от вольера. Всё же за неделю, успела привязаться к шакалу, который почти всегда неотступно сопровождал меня.

   Припустив шагу, побежала к погребальной номер десять, пряча нос в чёрный полупрозрачный шарф, который смастерила прошлой ночью. Постоянно падать в обморок мне не хотелось.

   Забежав внутрь, столкнулась с оценивающим взглядом Хенти, который с торжественным выражением лица, что уже, само по себе, было не очень хорошим знаком, начал приветствие.

   — Доброе утро, — проговорил он, когда мы все выстроились полукругом перед ним. — Вы, вероятно, догадались, ваша группа будет очень занята, пока наши лучшие бальзамировщики сосредоточатся на подготовке визиря к похоронам. Мы все были впечатлены вашими вчерашними успехами, — на миг он пристально посмотрел на меня, но затем продолжил говорить, посматривая и на остальных послушников: — Поэтому мы хотим поручить вам специальные обязанности. Не беспокойтесь, рядом с вами будут находиться младшие жрецы, чтобы помогать советами. Также некоторые из вас будут допущены к работе над частичными мумификациями. Это ваш шанс доказать храму, чтобы именно вы достойны служить нашему мастеру. А сейчас начнём день с уборки!

   Мумификации… когда-то я мечтала посмотреть на этот процесс, но сейчас это меня ужасно пугало. Но, увидев сияющие лица послушников, поняла, что только меня одну. Они все действительно радовались предоставленной чести.

   Я же сморщила нос, благо никто не заметил из-за шарфа и побрела вслед за остальными к чулану, где хранились швабры с вениками. Каждое утро начиналось с уборки помещений храма. Конечно, не самое интересное занятие, но каждый раз нас направляли в разные уголки храма, так что можно было спокойно обследовать их.

   — Никару, Эш-Эрата, вы работаете в паре, — голос Хенти заставил остановиться на месте. — Для вас двоих у меня имеется особое задание.

   — В паре с ней? — послышался ворчливый голос Никару.

   Если наставник и услышал бормотание сына жреца, то никак не отреагировал.

   — Следуйте за мной, — проговорил подошедший к нам младший жрец.

   — Куда? — спросила я, переживая, что особое задание мне совсем не понравится.

   — В отдел мумификации, — спокойно пояснил младший жрец. — Вы должны быть очень внимательными и делать всё в точности, как я вам покажу, — угроза того, что случится что-то плохое, если мы не сделаем так, как он сказал, чувствовалась в его словах. — Что вы знаете о частичной мумификации?

   — Это самый дешёвый вариант, — с презрением в голосе ответил Никару, встав слева от жреца и подальше от меня.

   Я просто пожала плечами, не зная ничего о частичной мумификации, чем заработала надменный взгляд своего напарника поневоле.

   — Многие не рассматривают этот вариант, пока не услышат о расходах, связанных с бальзамированием, — произнёс младший жрец, заводя нас в погребальную, стены которой были покрыты чёрной краской. Но даже не это заставило меня замереть на месте, а несколько металлических столов с телами.

   Я бросила взгляд на Никару, ожидая, что он скажет что-нибудь язвительное, раз он так презирает частичную мумификацию, но тот благоразумно промолчал.

   — Первое, что нам нужно сделать — это слепок лица, — проговорил младший жрец, подведя нас к первому телу на столе. — Вы найдёте все необходимые материалы в первом ведре. Эш-Эрата, возьми кусок льна и накинь на лицо усопшего.

   Мне хотелось отказаться и бежать, но вместо этого под насмешливым взглядом Никару подхватила кусок сухого полотна со стола и, прикрыв глаза, приложила к лицу «клиента». Я постаралась успокоиться. Ну да, трупы. Брезгливо поморщилась и поспешно перевела взгляд на вёдра. Одно из них было с водой, а второе оказалось доверху наполнено тряпками, пропитанными каким-то раствором и льняными полосами.

   — А перчаток нет? — не смогла удержаться от вопроса, даже оглянулась в поисках.

   — Уважение к мёртвым не позволяет нам использовать ничего, кроме собственных рук. Продолжай, Эш-Эрата, — лаконично ответил младший жрец, видно привыкший к тупым вопросам желторотых послушников.

   Главное — вымыть руки, по крайней мере, десять раз после процедуры, и всё будет в порядке. Со вздохом я опустила руку во второе ведро и вытащила одну из полосок. Раствор сделал её скользкой и ужасно неприятной на ощупь, но из книг знала, что скоро он высохнет, принимая нужный вид маски.

   — Зачем мы это делаем? — спросил Мистер всезнайка, который в отличие от меня, должен был бы знать, что именно мы делаем. На мгновение мне показалось, что от него исходило презрение, но судя по тому, как он смотрел на полоски, тут было что-то ещё.

   — Если семья желает похоронить тело, то наша работа будет использована, как посмертная маска, — спокойно ответил младший жрец.

   — А если решат не хоронить тело? — задала вопрос я, внимательно слушая жреца.

   — Разные вещи, — с удивительным терпением ответил жрец. — Некоторые из них передаются в дар медицинским школам, другие кремируются. Очень немногих скармливают священным животным при определённых обстоятельствах. Но умерший должен всё обговорить ещё при жизни и оставить завещание, — продолжил жрец, беря в руки свиток. — Никару, нам нужен амулет в виде сердца скарабея. Самый простой из них. И простая стеклянная банка. Принесёшь со склада?

   Сын жреца явно не ожидал, что его сделают мальчиком на побегушках, поэтому ответил не сразу.

   — Конечно, — Никару быстро исчез за дверью, пока я продолжила накладывать вязкие полоски на лицо «заказчика», стараясь, чтобы они лежали как можно более ровно.

   — Ты хорошо справляешься, — заверил меня младший жрец. — Умение пригодиться всегда, независимо от уровня мумификации. С помощью современного метода маску можно сделать позже. Но на данном этапе лучше использовать традиционный метод. Иначе можно получить нечто, что не будет похоже на лицо усопшего. Поверь мне, ты не захочешь совершить такую ошибку.

   — А что, были прецеденты?

   — Один из послушников в моём наборе совершил ошибку. Он не смог стать жрецом.

   — Только из-за одной ошибки? — Постаралась не показывать удивления. Ведь, возможно, для жителей этого мира это известная истина. А вот для одной попаданки — нет.

   — Не только. В храме, в котором я обучался, не было такой же системы распределения учеников по парам на основе их способностей, как у вас.

   Мы погрузились в молчание, пока я заканчивала слепок лица. Положив последнюю полоску, посмотрела на жреца и спросила, совершенно не представляя, что делать:

   — Что теперь?

   — Просушка. Можешь вымыть руки.

   Помчалась к раковине, опустив руки под проточную воду, тщательно оттирая известковый раствор, начавший подсыхать на коже. Даже когда Никару появился в комнате, я всё тёрла руки, пока они не покраснели и не стали чистыми.

   На столе уже стояла простая стеклянная банка с крышкой, а рядом скарабей без каких-либо украшений. С трудом сдержала желание взять его в руки и перевернуть, чтобы проверить, есть ли иероглифы на его брюшке.

   — Хорошо. Теперь мы начнём с частичного бальзамирования, — проговорил жрец. — Хотя правильнее было бы назвать это бальзамированием сердца. Мы собираемся использовать тот же раствор, что и при современном методе, но в более концентрированной смеси.

   — Иногда сердце также заливают смолой, чтобы оно было лучше защищено, — пробормотала я, вспоминая книги по египтологии.

   — Правильно, Эш-Эрата. Конечно, позже вам самим придётся доставать сердце, но для первого раза я облегчил задачу. Никару, подними ведро с водой и окажи честь усопшему, — жрец передал застывшему выскочке сердце.

   — Угу, — руки парня дрожали, пока он, стараясь не уронить и бережно держа сердце, промывал его водой.

   — А теперь смотрите. Мы помещаем его в бальзамирующую жидкость, чтобы оно ей пропиталось, — жрец осторожно опустил сердце в тазик. — После использования инструментов вы должны положить их в корзину с красной лентой, чтобы в конце дня их забрали для стерилизации. Никогда не используйте один и тот же скальпель или троакар на двух разных органах. Всегда тщательно мойте руки между ними.

   Мы послушно закивали, ничего не отвечая.

   — Как только процесс бальзамирования завершится, мы запечатаем сердце в банку и упакуем его вместе с маской. Затем отправим жрецам, ответственным за подготовкой к погребению, — продолжил жрец. — А теперь переходим к следующему этапу.

   Одновременно два страдальческих стона огласили погребальную, чем я и Никару заработали укоризненный взгляд младшего жреца. Он не дал ни одной поблажки во время дальнейшего проведения процедуры.

ГЛАВА 11

Я бросила взгляд на дверь кладовки, чтобы убедиться, что никто не смотрит на меня, нырнула за одну из больших бочек и, переведя дыхание, поползла на выход, чтобы Никару меня не заметил.

   Мы целый день занимались частичной мумификацией! Мои руки были красными от постоянного мытья с чистящими растворами, которые были так далеки до наших увлажняющих для нежной кожи. А во рту постоянно присутствовал вкус бальзамирующих веществ, что мне просто необходимо было выползти наружу!

   Если бы многие из старших жрецов не были вовлечены в семидесятидневный традиционный процесс мумификации визиря, а уровень смертности не превышал норму, то нас бы не использовали сейчас как рабочую силу.

   — Эш-Эрата, куда ты собралась?

   Передо мной возникли немного запылённые сандалии, одна из которых нетерпеливо притопывала. Я подняла голову и встретилась с холодным взглядом Хенти. Он молчал и, поджав губы, внимательно смотрел на меня, что ужасно нервировало.

   — Учусь подражать своему фамильяру. Он ходит на четвереньках, вот и я решила попробовать, — ответила, понимая, что раз наставник здесь, то и сбежать не получится.

   — Хм. Никару, сколько тел вы обработали?

   — Около двадцати, — голос Никару из-за его спины звучал неуверенно и сла́бо, а сам он был белее снега.

   — На сегодня всё, — решил наш наставник, осматривая меня. — А то ужин пропустите. Завтра тогда с утречка пойдёте в третью погребальную, там ещё много работы доставили. Вы хорошо справились. И, Эш-Эрата, ты можешь подняться на ноги. Уверен, Матис оценит твоё рвение, — сказав, он развернулся и оставил нас с Никару одних.

   Простонав, я попыталась подняться на ноги, но потеряла равновесие и осела на попу. Передо мной появилась рука Никару.

    — Спасибо, — пробормотала я, цепляясь за руку и с трудом поднимаясь на дрожащие ноги.

   — Ты хорошо держалась, — что-то похожее на искреннюю озабоченность промелькнуло на его лице, но затем он добавил: — для девчонки.

   — Удивила тебя, Никару? — усмехнулась я, стоя напротив него.

   — Пошли на ужин, а? А то там ничего съестного не останется, кроме засушенных скарабеев, — буркнул сын жреца, выходя из погребальной.

   На ужин мы всё-таки пошли, хотя и с одинаковым выражением лёгкой тошноты на лицах. Никару даже жевал без особого удовольствия. А мне кусок в горло не лез.

   Двери столовой распахнулись, и в зал вошёл Верховный жрец Анубиса, а за ним невероятно красивый, стройный парень, с характе́рным миндалевидным разрезом карих, почти чёрных глаз, подведённых чёрной краской, символизирующую его высокое положение в обществе. На голове он носил клафт, что-то типа полосатой косынки, поверх которой был надет тонкий золотой обруч. Два конца платка свисали на полуприкрытую грудь парня, прикрывая медальон Амон-Ра. Но платок с синими продольными полосами мог носить только фараон. Вошедший же был слишком молод, а я слышала, что фараон в возрасте. Только вот, на головном уборе красовался урей — золотое изображение кобры, олицетворяющей богиню Уаджит, дополненная головой коршуна, знаком Нехебт, которые являлись обязательными атрибутами любого царского головного убора.

   Пристальный взгляд жреца заскользил по сторонам и замер на Никару, который явно заметил гостей и со звуком уронил ложку на пол.

   — Никару! — от звука своего имени мой напарник замер и довольно сильно напрягся, даже желваки заходили на его челюсти.

   — А, Никару, ты здесь, — проговорил Верховный жрец, быстрыми шагами направляясь к нам. — Я хотел бы представить тебя нашему уважаемому гостю, Его Высочеству принцу Амасису.

   Принцу?! В Храме?! Мои глаза, наверное, стали круглыми, словно блюдца. Я никогда не ожидала, что увижу настоящего принца Египта вживую, а не обёрнутого в саван.

   — Ваше Высочество, — проговорил Никару, мгновенно подскочив и низко склонив голову, показывая уважение.

   — А это наша дуам нетжер, Благословенная Анубисом Эш-Эрата, — непонятно зачем добавил жрец.

   Тёмный взгляд принца скользнул по моему лицу, пробегая по запыленной тунике.

   — Приятно познакомиться с вами обоими, — бархатистым голосом проговорил принц Амасис. — Почему бы вам двоим не устроить мне экскурсию по храму, а Верховный жрец сможет вернуться к своим обязанностям?

   По выражению лица Верховного жреца я могла сказать, что он был не особенно рад такому повороту событий. Хотя подозреваю не потому, что он не доверяет нам, а просто потому, что надеялся произвести хорошее впечатление на принца лично. Но просьба королевской особы — это не то, что можно проигнорировать.

   — Да, конечно. Вдвоём они вполне справятся с экскурсией, — с тяжелым вздохом, опровергающие его слова, ответил жрец. — Пошлите за мной, когда закончите.

   Амасис не ответил, просто лёгким жестом руки отпустил трёх грозных охранников, стоявших позади него, и посмотрел на нас с мальчишеской улыбкой:

   — Показывайте дорогу, послушники Никару и Эш-Эрата.

   — Что бы вы хотели увидеть, са несу Амасис? — почтительно спросил Никару, выводя нас из столовой.

   — Всё. Это первый раз, когда я посещаю храм смерти, — ответил он. — Мой отец попросил меня представлять его интересы на похоронах визиря. Я приехал вчера и хотел изучить обстановку, прежде чем займусь приготовлениями.

   — Так вы собираетесь пробыть здесь какое-то время, са несу? — немного натянуто спросил Никару.

   — По крайней мере, неделю. Отец хочет, чтобы я остался до тех пор, пока не будет избран следующий визирь, чтобы помочь сгладить переходный период.

   Я нахмурилась от его слов. Почему фараон отослал сына подальше от дворца? Что может быть опасного в избрании нового визиря? Странно как-то всё.

   — Давайте начнём со священного озера, Ваше Высочество.

ГЛАВА 12

Я потёрла рукой глаза, пытаясь избавиться от жжения. Сегодня был долгий день из-за суматохи в храме. А ещё осталась уборка в погребальной после целого дня мумификации и проведения экскурсии по храму для наследного принца.

   Взяв троакар, бросила его в ближайшую корзинку для острых предметов. Один из послушников вот-вот явится, чтобы забрать её вместе с содержимым на стерилизацию.

   К сожалению, меня не оставляли ни на минуту одну, не давая сбежать, чтобы исследовать тайные уголки храма, по которому слонялись бесчисленные стражники принца. Мира на его голову! И зачем ему останавливаться в храме?! Не могут, что ли, найти хорошенькую гостиницу в городе?!

   Я чувствовала себя загнанной в угол и не видела иного пути, кроме, как достичь звания жрицы и наконец-то добраться до Книги Мёртвых, чтобы попробовать призвать Анубиса или найти иной способ вернуться в свой мир, если, конечно, таковой существовал.

   — Эш-Эрата, у тебя есть минутка? — голос Никару прозвучал за моей спиной, заставив подскочить от неожиданности. — Извини, не хотел напугать.

   — Не дождёшься. У меня сильное сердце, выживу. В чём дело?

   — Мне нужно узнать твоё мнение. Не могла бы пойти со мной? — его голос звучал слегка взволнованно, а пытливый взгляд был устремлён на меня в ожидании ответа.

   — Правильно ли я поняла тебя? Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой и высказала своё мнение? Девчачье мнение будет интересно такому опытному послушнику, как ты?

   — Почему бы и нет? Ты моя напарница. Мы вместе проделываем сокровенные погребальные обряды, разделяя тайны бытия и после смерти, — Никару нахмурился, явно не оценив моего сарказма.

   — Угу, поняла, показывай, что собирался, — я отложила швабру, заинтригованная тем, что же хотел показать мне выскочка. Мысль, что он специально подстроил пакость, промелькнула в мозгу, но я не обратила внимание. Если бы желал, давно бы запер меня с мумиями в погребальной.

   Никару только кивнул и устремился к холодильным отделениям, где хранились тела усопших.

   Поджав губы, поспешила за ним, сравнявшись тогда, когда он открыл дверцу одного из холодильников и проскользнул внутрь.

   — Если ты собираешься убить меня, то, вероятно, холодильник — не лучшее место, — язвительно подметила я.

   Никару громко засмеялся.

   — Если бы я планировал кого-то убить, то дождался конца осени, когда Таис разольётся и тогда бы столкнул в его бурные реки, которые бы унесли тело. Тогда не останется никаких следов.

   — Умно. Но теперь я знаю твой план. Что будешь делать? — я не смогла сдержать смешка от очевидной абсурдности нашего обсуждения.

   Он подмигнул и прошептал:

   — Придумаю новый блестящий план, или же ты переубедишь меня в надобности убивать тебя.

   — Наверное, мне вообще стоит держаться от тебя подальше, — у меня вырвалось тихое фырканье. — Ладно, почему ты привёл меня сюда? — серьёзно спросила Никару, обхватив руками голые плечи. Когда не работаешь в холодильниках, не задумываешься о том, чтобы захватить с собой тёплую накидку. Хотя в моём гардеробе были и тёплые туники того же чёрного цвета, как и все одежды послушников и жрецов Анубиса.

   — Ты видела сегодня что-нибудь подозрительное? — шёпотом осведомился Никару, осматриваясь по сторонам, словно мумии реально могли услышать его.

   — Подозрительно то, что ты привёл меня сюда, не сказав никому, куда мы идём, — деловито ответила ему.

   — Что-то происходит в храме, — угнетающе повторил Никару.

   — Я заинтригована. Рассказывай, — тягостно и пристально взглянула на Никару, который явно всё никак не решался начать рассказ или старательно выдумывал пикантную историю.

   — Когда я переносил останки сюда, то кое-что обнаружил, но не уверен, что следует бить тревогу, может быть, у меня просто паранойя.

   — Так что же ты нашёл? — снова спросила я, сама оглядываясь по сторонам, пытаясь найти причину тревоги сына жреца.

   — Посмотри на полки, отведённые для хранения органов, — тихо-тихо проговорил Никару, указывая рукой на правую стену холодильника.

   — И что я должна там увидеть? — рассеянно спросила я, рассматривая многочисленные стеклянные банки разных размеров.

   — Вот, смотри, — Никару указал на банку с надписью "Сердце".

   Я нахмурилась, сделав шаг вперёд, и открыла крышку. В нос мгновенно ударил металлический запах крови.

   — Это не сердце, — может, знаний у меня мало, но сердце от почки я могла отличить.

   — Нет и это не единственная неточность, — мрачно проговорил Никару, указывая на другие банки, расположенные в разных частях полки. — Тут ещё три явные несоответствия. Я рассказал об этом младшему жрецу Ришу, но он просто отмахнулся и заявил, что кто-то перепутал ярлыки и лично разберётся с этим.

   — Неужели он перепутал ярлыки и боится гнева Хенти? — переспросила я и добавила: — Странно, ведь неправильная маркировка может привести к тому, что нужная часть попадёт не в то место, где её ждут, — я сопротивлялась желанию заглянуть в другие стеклянные банки и проверить.

   — Не знаю, но сейчас осталась только одна банка с неверным ярлыком. Может, он сам всё исправил, — Никару пожал плечами и снова пристально обследовал банки.

   — Или жрец некомпетентен в своей работе, или… — слетело с губ у меня.

   — Или кто-то намеренно заменил ярлыки, — закончил Никару за меня и показал в сторону ряда тел. — Давай проверим тела, которые помечены для современной мумификации? Ты берёшь этот конец, я возьму другой, и мы встретимся посередине? — предложил Никару, махнув влево.

   Я кивнула и украдкой посмотрела на выход, желая убраться отсюда побыстрее, пока нас не заметили. Неприятности мне не нужны. Тем не менее побрела к самому дальнему телу, проверяя целостность и просматривая документацию. Осмотрев пять тел и не обнаружив никаких признаков неточностей с записями, решила, что, скорее всего, кто-то перепутал ярлыки, и ничего подозрительно нет.

   — Эш-Эрата, иди сюда! — еле слышно позвал Никару. — Смотри, свежий шов на теле.

   — Может быть, просто медицинская процедура? — спросила я, подходя к столу и рассматривая усопшего.

   — Согласно записям, нет.

   — Мы можем попросить младшего жреца о назначении завтра, — я показала на усопшего перед нами.

    — Я не уверен, что это что-то даст, и мы в той позиции, чтобы просить назначения, — мрачно проговорил Никару.

    — Возможно, — признала его правоту. — Но, по крайней мере, мы сможем задать несколько вопросов, и продолжим расследование. Мы будем следить за всем, что покажется подозрительным. Если будем начеку, то рано или поздно обязательно на что-нибудь наткнёмся. А значит, сможем сообщить Хенти или Верховному жрецу. Или же просто убедимся в чей-то некомпетентности.

   — Спасибо, что поверила мне, — облегченно сказал Никару.

   — Неплохо для девчонки, а? — усмехнулась я.

   — Не скромничай, тебе это не идёт. Отлично для первой жрицы Анубиса.

   — По-другому и быть не может, — подмигнула ему и добавила: — Наши глаза будут открыты всегда. Мы разберёмся во всём. Пошли отсюда, пока кто-нибудь не спохватился о нашем исчезновении. И пока я не простудилась. Не особенно хочу торчать в своей комнате всю следующую неделю.

   Никару фыркнул и весело произнёс:

   — В следующий раз, когда я захочу, чтобы ты тайно встретилась со мной в холодильнике, то обязательно возьму с собой одеяло.

   — Подозрительно похоже на тайное свидание, — пробормотала в спину, идущему впереди Никару.

   — Что ты сказала? — спросил он, оглянувшись через плечо.

   — Говорю, зубы у меня стучат! Двигайся быстрее, пока я совсем не замёрзла! — поспешно ответила, быстро оглядывая помещение, чтобы удостовериться в том, что всё так, как было до нашего прихода. Если мы собираемся разобраться в том, что происходит в храме, то не можем оставлять никаких зацепок, свидетельствующих о том, что мы о чём-то догадываемся.

ГЛАВА 13

Неделя в храме прошла очень быстро, я не успевала даже горевать, постоянно занимаясь делами и следя за подозрительными явлениями.

   Сегодня утром все послушники должны присутствовать вместе с остальным жрицами на ритуале в честь мумификации визиря, чтобы воззвать к Анубису для благословения.

   Я облачилась в чёрную, длиною до пят, тунику, расшитую обсидиановыми камнями. Волосы собрала в длинную косу, чувствуя жёсткость прядей от сухого ветра и палящего солнца. Взяв маленькую косметическую палитру, как я знала, сделанную из эбенового дерева и отделанную серебром. В ней находились ящички с красками: колью — своеобразной чёрной краской для бровей из сурьмы и зелёной краской для век, называемой Уджу, которая изготовлена из пигмента карбоната меди.

   Мне предстояло создать вокруг глаз что-то похожее на символ Уаджет, обозначавший глаз бога неба и солнца Гора. Как у жрицы-стажёрки у меня были преимущества перед простыми женщинами, которые не могли по традиции наносить коль на веки.

   Ничего проще! Ведь краситься умела. Повертев специальную палочку, сделанную из кустарника сальвадоры персидской, быстрым мазком нарисовала две изогнутые дуги на веках, уходящие к вискам. Немножко неровные, но зато, как красиво они подчёркивали карие глаза и чёрные брови Эш-Эраты.

   Громкий стук в дверь заставил отложить косметические принадлежности и подойти к двери.

   — Чем могу помочь? — спросила я, резко открывая дверь.

   — Эш-Эрата? — неизвестный паренёк, напоминающий курьера, стоял передо мной с коробкой в руках.

   Я кивнула.

   — У меня для тебя посылка, — он вложил коробку мне в руки и протараторил: — Это от жреца Тисака. Он присматривает за священными шакалами и подумал, что твоему шакалу понадобится специальные атрибуты для сегодняшней церемонии.

   — Спасибо. Пожалуйста, передайте ему, что я ценю его заботу.

   Паренёк кивнул и молча направился прочь.

   Закрыв дверь и поставив коробку на стол, открыла её: внутри находился золотой ошейник и четыре браслета в тон. Я задумчиво посмотрела на Матиса, который был занят вылизыванием своих лап и не обращал никакого внимания ни на коробку, ни на меня.

   — Ничего, мы ещё сделаем из тебя сторожевого шакала, — пробормотала я. Затем взяла в руки золотой ошейник и с преувеличенной радостью произнесла: — А сейчас пора нарядить и тебя.

   Матис задрал мордочку, с подозрением поглядывая на приближающуюся меня с ошейником в руках.

   Медленно присев рядом с ним на пол, я надела золотой ошейник на шею шакала и быстро защёлкнула застёжку.

   — Смотрится неплохо, Матис, — произнесла я, стараясь понять, причиняет ли неудобство ошейник шакалу или нет. Похоже, новое украшение его совсем не беспокоило. — Можно я надену это на твои лапы? — спросила, показывая браслеты. Не знаю, почему спрашивала его мнение, но мне казалось это правильным, особенно когда Матис легко склонил голову и вытянул передние лапы перед собой, явно показывая готовность.

   Аккуратно надев браслеты на каждую лапу, я посмотрела на свою работу, отметив красивое сочетание чёрной шерсти и золота браслетов. Матис выглядел так, словно сошёл прямо с одной из настенных картин.

   Я повернулась к зеркалу и встретилась со своим отражением, снова поражаясь нашему с Эш-Эратой сходству. Тёмная подводка для глаз и уложенные волосы придавали мне таинственный вид. Мысли о доме, возможных вариантах, что стало с моим телом, держат ли меня в коме или мне уже некуда будет возвращаться, роем летали в голове, наполняя глаза слезами.

   Что-то звякнуло у моих ног, и я посмотрела на тяжёлое металлическое колье, придвинутое ко мне Матисом.

   — Пора и мне одеть ошейник, да?

   Такие церемониальные колье-ошейники носили все жрецы Анубиса. К нему прилагались два золотых браслета на руки и плащ с капюшоном.

   Со вздохом я надела тяжёлые браслеты на запястья и натянула колье, которое тяжело легло мне на грудь, обдав прохладой металла. Золото и обсидиан прекрасно смотрелись с туникой, словно Анубис хотел видеть его жрецов образцами стиля и смертельной элегантности.

   — Матис, нам пора идти в центральный храм, — сказала я, вставая на ноги и направляясь к двери.

   Как только открыла её, столкнулась нос к носу с Никару, который быстро отскочил и застыл, рассматривая меня

   — Что ты здесь делаешь? — воскликнула и затем улыбнувшись добавила: — И чего смотришь? Забыл, что я единственная жрица в храме?

   — Как я могу об этом забыть! Ты не даёшь возможности. Просто странно видеть тебя в таком наряде.

   — Взаимно, — кивком головы указала на украшенный драгоценными камнями ошейник на шее Никару, намного больше и шире моего и уверена, что все драгоценные камни настоящие. — Заметил что-нибудь подозрительное?

   Он оглянулся, чтобы убедиться, что никого нет рядом, и произнёс:

   — Не больше, чем мы уже знаем. А теперь давай поторопимся, Верховный жрец голову нам оторвёт и выбросит шакалам, если мы опоздаем.

   Странно, но в этот мне казалось, что я действительно нахожусь на своём месте, даже Никару своеобразно, но принял меня.

ГЛАВА 14

Бой барабанов и запах благовонных свечей витал в центральном храме бога Анубиса. Две обсидиановые колонны возвышались перед центральным постаментом, отбрасывая тень на собравшихся жрецов и послушников, в свете священного огня, горящего в чашах по обе стороны от них. Над выходом из храма изображался Анубис во всей своей красе, а в центре храма стояла статуя Анубиса, такая же безмолвная, как и прежде.

   Верховный жрец вместе с принцем Амасисом возглавляли церемонию, стоя на возвышениях и наблюдая за сценой провода души в мир мёртвых и взвешивание сердца. Именно Анубис наблюдал за установкой стрелки на коромысле весов и решал, уравновесило ли сердце покойного перо Маат или нет.

   Честно говоря, я была восхищена увиденным и как зачарованная наблюдала за действом актёров. Интересно, появится ли сам Анубис?!

   Полностью сосредоточившись на сцене, я вздрогнула, когда чья-то рука коснулась меня. Я повернулась и посмотрела на Никару, стоявшего рядом со мной. На его лице было странное выражение, а карие глаза сверкали в свете огня.

   — Пойдём, сейчас самое время исчезнуть, — прошептал он, кося глаза на выход и делая забавное выражение лица.

   — Мы стоим в храме, в самом разгаре очень важной церемонии, странно, что ты этого не заметил, Никару, — ответила я, понизив голос, чтобы не привлекать ничьего внимания.

   — Какой я невнимательный, ай-ай! Хорошо, что ты не утратила чувство юмора, — усмехнулся Никару. — Сейчас самое лучшее время для расследования, пока все заняты. Это наш шанс выяснить, что происходит на самом деле.

   Я прикусила нижнюю губу и прошептала:

   — Это огромный риск. Если нас поймают, кто-нибудь может подумать, что мы замышляем что-то нехорошее.

   — А если мы оставим всё как есть, то у нас не будет неприятностей? Ты боишься, Эш-Эрата?

   Я окинула взглядом наставника Хенти, стоящего с величественным видом на несколько ступеней ниже, чем Верховный жрец. Его чёрные волосы были туго переплетены в длинную, замысловатую косу, а поверх чёрной туники красовались элементы кожаных доспехов с обсидианами в качестве украшения. На миг у меня перехватило дух от его экзотической красоты и одухотворенности лица. Казалось, наставник был полностью сосредоточен на разыгрываемой сцене.

   Вздохнула и посмотрела на топчущегося Никару. По всей вероятности, никто даже не заметит, если мы ускользнём. Напарник прав, если воришки замышляют что-то, то сейчас самое время действовать, не переживая, что их поймают.

   — Хорошо, — прошипела я, в тот момент, когда надрывный плач одной из профессиональных плакальщиц раздался в зале.

   — Это было проще, чем я думал! — с трудом разобрала слова Никару, когда ещё несколько профессиональных плакальщиц присоединились к обряду погребения, стеная под барабанный бой.

   — Убедить меня пойти с тобой? — я скривилась от громких воев и стонов. Интересно, сколько им платят за работу?!

   — Ты верно подмечаешь.

   — Осторожнее, Никару, я могу решить, что ты делаешь мне комплимент, — с не подобающей случаю улыбкой произнесла, пробираясь сквозь толпу жрецов, внимание которых было приковано к ритуалу.

   — Комплимент? Что ты! Я с трудом терплю твоё присутствие, — Никару явно поддразнивал меня с торжествующей ухмылкой на лице.

   — Сейчас ты договоришься, и мы никуда не пойдём, — ответила напарнику. Может быть, с моей стороны безрассудно следовать его плану, но, несмотря на сомнения, я доверяла его суждению.

   Никару проталкивался сквозь толпу, я следовала за ним вместе с Матисом, который шел за мной по пятам, словно хорошо натренированная собака. Наконец-то мы выскользнули из зала, запах свечей и благовоний стал меньше, и я вдохнула полной грудью. Никогда не понимала, зачем использовать столько благовоний, чтобы и без того душном зале было нечем дышать.

   Мы подошли к одной из погребальных комнат, откуда доносились голоса. Никару схватил меня за руку и потянул в сторону колонны, чтобы спрятаться. Матис, сопровождавший меня на церемонию, прижался к моей ноге, словно всё понимал. Скорее всего, так и было. Я давно убедилась, что шакал намного умнее, чем хотел показаться.

   — Справедливость должна восторжествовать, — послышался приглушённый голос, а затем раздались быстрые шаги, проходящих мимо нашей колонны жрецов. Они нас, к счастью, даже не заметили.

   — Готова? — прошептал Никару.

   — Не уверена.

   — Мы можем вернуться в зал, если хочешь.

   Я покачала головой и вышла из-за колонны. Дух любопытства и исследования не давал мне возможности отступить. Мы осторожно зашли в погребальную, где было так тихо, что я слышала лёгкое касание подошв своих сандалий плитки.

   — Что они имели в виду под справедливостью? — шёпотом спросила я, чувствуя, как рой мурашек пробежался по коже.

   — Понятия не имею, — ответил Никару, подходя к холодильным камерам.

   — Что нам теперь делать? — спросила, беспокоясь, что нас застанут здесь. Плюс Матису нельзя находиться в этих помещениях.

   — Честно говоря, не знаю, но предполагаю, что нам стоит