Оглавление
АННОТАЦИЯ
Во всех мирах совершеннолетие - особый праздник. Но Камерон не спешит радоваться собственному. Ведь по законам станции, на которой живут они с дедом, каждый взрослый мужчина обязан отслужить пять лет в ополчении.
А она, вообще-то, девушка. Но об этом никто не знает...
В тексте есть:
#андрогинная героиня с неизменными тараканами
#властный герой с туманным прошлым
#гендерная интрига
#космос и межзвездные перелеты
#загадки, тайны и приключения
ГЛАВА 1
Воздух пах раскалённым металлом и старой одеждой. Привычный набор для ремонтной мастерской на самом нижнем уровне.
Новой одежде взяться было попросту неоткуда, учитывая уровень заработка обитателей станции. То, что доставалось от перекупщиков, береглось и передавалось из поколения в поколение, пока не приходило в окончательную негодность. Штаны с многочисленными карманами, надетые сейчас на Камерон, принадлежали раньше её отцу, как и майка, вытертая по горловине до состояния бахромы. Вещи были девушке чуть великоваты, но пояс из синтетической кожи, продетый в петли, решал проблему. А мешковатость одежды играла ей только на руку — не приходилось утягивать грудь.
Особой проблемы это обычно и без того не представляло. Камми выросла стройной, даже немного слишком худой, и верхние выпуклости остальным невзрачным параметрам соответствовали.
Выключив вентиляцию в комнате, девушка натянула видавшую виды толстовку и плотнее надвинула капюшон.
В рабочее время лучше не проветривать жилые помещения — станет только хуже. Шахта поддува общая на весь район, и скапливающиеся там днём ароматы, мягко говоря, на любителя.
Вот на ночь можно будет и включить.
На первом этаже, поднявшись ещё до рассвета, чтобы успеть сдать заказ вовремя, работал со сваркой Стефан Стил.
— Я за хлебом, скоро вернусь, дед! — крикнула Камми в полуоткрытую дверь мастерской.
Гудение сварочного аппарата на мгновение затихло.
— Булок возьми! Я тебе кредитки перечислил, — голос Стефана звучал невнятно под защитным щитком, но девушка и так поняла.
Сварка выдала новую пронзительную трель, Камми хлопнула входной дверью и заспешила по пустынным в столь ранний час переулкам двадцать четвёртого сектора. Следовало поторопиться. Свежий хлеб делали очень рано, ограниченным количеством, в одной-единственной пекарне на весь уровень, и разбирали его моментально.
Выпечкой то, что выдавали на руки рабочим, можно было назвать весьма условно. Муки там обычно клали по минимуму, о свежих яйцах или молоке оставалось только мечтать, глядя на картинки в сети и сглатывая тягучую слюну. Порошок яичный, сухие «сливки», переработанная в пыль соевая труха и другие отходы производства смешивались, разбавлялись водой и выпекались.
Есть булочки нужно было горячими и свежими, иначе они за несколько часов превращались в каменные коржики. Их, конечно, можно было вымочить в синтетическом молоке — тоже своего рода десерт и деликатес в одном — но ощущения уже не те.
Продукты в рабочих секторах не выбрасывали. Редко кто мог позволить себе купить пищу с запасом, и в любом случае химически модифицированная еда хранилась настолько долго, что съедалась намного раньше, чем заканчивался срок годности.
Несмотря на ранний час, узкие улочки были полны народу. В основном спешили на работу. Начиная с двадцать первого уровня и вниз на станции обитал обслуживающий планктон, без которого, впрочем, вся система перестала бы существовать. Как мелкие винтики: вытащи их — и машина развалится на составляющие.
Мало кто мог себе позволить собственное дело.
Мастерская Стил появилась едва ли не раньше самой станции, и то последние несколько лет дед едва справлялся с оплатой всё увеличивающихся налогов. Отдельную квартиру продали давно, ещё до рождения Камми, чтобы оплатить лицензию на ребёнка для её родителей.
Двухкомнатная квартирка над мастерской стала прибежищем для молодой семьи и счастливого деда.
Она появилась на свет под песню резака и сверла. Рожала её мать дома, как и большинство женщин рабочих секторов. Приём в госпитале стоил слишком дорого, а уж роды точно вылились бы в стоимость всей мастерской.
Больниц было всего три. На все уровни. И даже в самой дешёвой обитатели нижних секторов старались не появляться. В том числе, когда речь шла о жизни и смерти.
Саймон и Гвендолин Стил заранее извинились перед соседями, раздав каждому по пачке дефицитного печенья. Подобные подготовки к родам никого не удивляли: семьдесят процентов детей на станции рождалось дома. Ежемесячные страховки, включающие в себя роды и уход за детьми, стоили запредельно, если сравнивать с зарплатой среднего рабочего, а оплачивать единоразово из собственного кармана визит в больницу — и того хуже.
Им повезло. Дочь появилась на свет довольно быстро, оказалась крепенькой и здоровенькой.
Но Стилы всё равно расстроились.
Не потому что не хотели девочку — они были бы рады любому ребёнку. Счастье уже, что обошлось без патологий, которые не редкость в многократно отфильтрованном воздухе, полном тяжёлых металлов и испарений.
Проблема была в том, что девочек на станции ждала незавидная доля. Любого возраста девочек. Поэтому на семейном совете, экстренно созванном сразу после родов, единогласно решили записать новорожденную Камерон Стил мальчиком.
Программу, сканировавшую ребёнка сразу после рождения на предмет отклонений, Саймон взломал за три секунды. Робот-врач даже не понял, что в нём успели покопаться, и безропотно выдал справку о появлении на свет Камерона Стила, мальчика весом три кило с половиной, без врождённых патологий.
В отделении регистрации граждан всё свершилось ещё быстрее и проще.
Усатой пожилой даме, бдившей за стеклянным окошком и переносившей данные в общую систему, предъявили пищащий свёрток, обёрнутый тёмно-синим одеяльцем. На вопрос об имени младенец открыл рот и заорал настолько могучим басом, что галочку напротив «мальчик» чиновница поставила без дальнейших уточнений. Гвен перехватила дочь поудобнее и, приговаривая невнятно-ласковые эпитеты, вышла на улицу. Показать нового гражданина показали, дальше шло простое заполнение документации. С этим и мужчины справятся.
Камерон росла серьёзным и ответственным ребёнком. Людей она сторонилась, чему немало способствовали родители и дед, всячески ограничивавшие её общение со сверстниками. В ясли, сад и школу она не ходила, получая заочное образование в сети и периодически являясь на промежуточные экзамены. Подобному затворничеству особо не удивлялись. Дошкольные и общеобразовательные заведения существовали для того, чтобы занимать детей, пока их родители на работе. В случае если мать или отец сидели дома, дистанционное обучение не просто дозволялось — оно поощрялось послаблением в налогах. Меньше расходов для сада на еду и содержание детей. Всем выгодно.
Неожиданная смерть Саймона оборвала сравнительно безоблачное существование семьи. Налог на бесхозную женщину Стилы бы уплатить не смогли, даже если бы продали всё здание мастерской, поэтому Гвен пришлось снова регистрироваться на рынке невест.
И желающий нашёлся быстро.
Новый муж позволил ей работать, но дорогу к «сыну» приказал забыть. Новая семья — новая жизнь. И Гвен пришлось покориться: муж для жены на станции царь и бог.
Однако откладывать часть своей зарплаты на личный счёт ребёнка ей никто запретить не мог.
Стефан в свою очередь сделал всё, чтобы заменить обожаемой внучке и отца, и мать, и остальных родственников. Да и друзей тоже, потому что приятелями Камми так и не обзавелась. В сад и младшие классы она не ходила, потому что мать боялась разоблачения и сидела с ней дома, в старшую школу не захотела идти уже сама.
Боялась людей.
Громкие, орут, бегут куда-то, толкаются… Ну их.
Дед вздохнул с облегчением и, когда она подросла, записал внучку на заочное обучение в колледже. Стоило оно столько же, сколько реальное, зато не надо было опасаться, что кто-нибудь заглянет к Камми в кабинку туалета не вовремя.
Помимо общей программы, девочка увлеклась сначала механикой, повторяя за дедом, а потом и инженерным делом. В любое время суток её можно было застать в очках виртуальной реальности, крутящей над головой проекцию какого-нибудь диковинного механизма. Программирование, по стопам отца, она тоже освоила, но копаться в промасленных железках руками ей нравилось куда больше.
Больше всего, понятное дело, Камми интересовали звездолёты.
С младенчества она знала, что на станции ей небезопасно.
И только лет с десяти, после того, как прошла курсы истории и полового воспитания в школе, поняла почему.
Человеческая империя с определённого момента начала разрастаться в геометрической прогрессии. И следить за порядком и выполнением общеимперских законов стало ещё сложнее. Нет, вопиющие случаи вроде массового убийства поселенцев или травли пришлых расследовались и наказывались, но всякие мелкие недочёты списывали на самобытность культур.
Одной из таких мелочей был жизненный уклад на станции ХХ-49. Той самой, на которой не посчастливилось родиться Камерон.
Построенная на заре освоения космоса, сразу после открытия Потоков, станция представляла собой поначалу полигон для испытания человечества на прочность. Женщин было мало — да и кто согласится жить в металлической коробке, ежедневно рисковать здоровьем и сражаться за каждый построенный сантиметр с вакуумом? Зато рисковые мужчины, жаждущие быстрого заработка, приезжали на станцию толпами.
И ушлое руководство издало указ: выезд со станции незамужним женщинам запрещался.
Какое-то время было тихо. Женщины, которые сильно хотели уехать, выходили замуж за строителей, у которых заканчивался контракт, и покидали недружелюбную станцию. Но многие оставались, заводили семьи… Рожали детей.
В том числе девочек.
И те уже не хотели покидать родителей. Для них стройка, а потом и пересадочная станция становилась домом.
Тогда издали новый закон. Согласно ему, все совершеннолетние женщины станции должны быть замужем.
А то непорядок: мужчин по двадцать штук на одну женщину, а те ходят такие гордые и никому не дают.
Одно время завели бордель, но работницы секс-индустрии быстро смекнули, что их буквально порвут, и повыскакивали замуж. Тогда и придумали этот элегантный выход из положения.
Ведь поделиться женой с друзьями — это не зазорно, а вполне гостеприимно.
А в остальное время что хочет, то пусть и делает, хоть и работает — рабочих рук всегда не хватает.
Двадцать четвёртый — он же рабочий — сектор построили самым первым как временное жильё для обитателей и строителей станции. Как и всё временное, оно очень быстро стало постоянным. Менялся только порядковый номер. Сначала поменяли на второй вслед за космопортом, который, естественно, всегда должен быть номер один, потом сектор стал третьим, четвёртым... По мере надстройки новых, улучшенных уровней постепенно ухудшалась жизнь на первоначальном.
Воздух к живущим на нём теперь поступал в последнюю очередь после многочисленной фильтрации и использования в более престижных секторах. То же касалось воды и канализации. В неудачные дни Камми заходила в уборную в маске. Иначе рвотные позывы мешали другим естественным надобностям.
Помыться в душе — недоступная мечта. Пару раз в год, когда верхние уровни затихали и разъезжались постояльцы отелей, в несезон, особенно по ночам, можно было урвать пару-тройку минут под прохладными, умеренно вонючими струями. В остальное время приходилось обходиться влажными салфетками и ионным очистителем.
Последний применялся как к телу, так и к одежде, и к мебели, и даже помещениям — зависело от режима мощности. Электричество жрал как не в себя, сколько бы его Камми ни модифицировала, но тут Стилов спасал их личный генератор. Были бы они подключены к общему энергетическому каналу — давно разорились бы.
Ведомая ароматом и предвкушением редкого лакомства, девушка разогналась и чуть не врезалась в толпу за поворотом. Люди плотно стояли, негромко переговариваясь
Очередь в булочную на окраине сектора вилась змеёй почти до центральной площади.
Приуныв, Камми встала в хвост за двумя солидными мастерами в кожаных куртках со знаками седьмого уровня на рукавах. Они иногда пересекались в технических чатах, так что были хоть и шапочно, но знакомы. Мужчины работали в крупной компании, ремонтировали частные приборы, начиная с чайников и заканчивая генераторами. Появлению Камерон они обрадовались, втянули её в понятный только механикам разговор, и полуторачасовое ожидание пролетело довольно быстро.
— Увидимся, Кам, — похлопал её по плечу один из мужчин, когда их очередь выбирать из небогатого оставшегося ассортимента подошла. — Ты, я слышал, скоро служить идёшь? Мужиком станешь наконец-то, а то вон какой доходяга!
Работники вокруг разразились хохотом, Камерон тоже усмехнулась. Обидчивые на нижних уровнях долго не жили, и не потому, что их кто-то забьёт до смерти.
Их убивала изоляция.
Хоть она сама и терпеть не могла человеческое общество, приходилось играть, притворяться, улыбаться и выкручиваться, иначе им с дедом грозило остаться без заказов. А механик без клиентов — мёртвое мясо.
Поэтому, изобразив дружелюбный оскал, она несильно ткнула кулаком в грудь громче всех смеющегося.
— Доходяга я или нет, а собрать голыми руками фотонный датчик на коленке могу. В отличие от тебя! – и, отпихнув механика плечом, протиснулась без очереди в узкий зев дверного проёма. Никто не возражал, а побитый ею техник ещё и руками развёл, обращаясь к товарищам:
— Что с ним поделать, наглый шалопай. Пусть хоть хлеба наберёт, может, поправится, бедолага.
И очередь снова разразилась смешками.
Возвращалась домой Камми чуть не приплясывая. На прошлой неделе она справилась с довольно сложным и, соответственно, дорогим заказом — дед не пожадничал и перевёл ей половину суммы. Так что, кроме хлеба, она, как и собиралась, шиканула и прикупила мягкие внутри и хрустящие поджаристой корочкой снаружи булочки, которые одуряюще пахли коричным экстрактом даже сквозь бумажный пакет.
Предвкушая пиршество, — можно в честь такого и мясные консервы открыть, а то от постного риса уже воротило, зато если добавить соевой говядины в соусе, м-м-м… — она распахнула рывком заднюю дверь…
И замерла, прислушиваясь.
ГЛАВА 2
В мастерской был посетитель. Он громко и невнятно требовал чего-то, а дед заискивающе отвечал, спустя ещё какое-то время в беседу вплелись другие голоса.
Очень знакомые голоса.
Камми беззвучно застонала сквозь стиснутые зубы: только не Грег и его шайка!
Сержант Грегори Расл отвечал за двадцать четвёртый сектор.
На бумагах.
На деле он почитался в нём выше Императора Ойкумены. Торговцы трепетали при виде сияющего значка на фуражке, надетой на не менее сияющую лысину. Простые граждане либо переходили на другую сторону улицы, освобождая дорогу, либо заискивающе улыбались, если разминуться никак не получалось. И кланялись. Непременно в пол.
Рубашек Грег не носил принципиально, а китель всегда оставлял расстёгнутым, являя миру внушительную коллекцию татуировок. Его подчинённые старались во всем ему подражать, так что обход патрулём территории скорее напоминал демонстрацию силы небольшой мафиозной группировки.
Что, впрочем, было недалеко от истины.
Крадучись, Камми пробралась на кухню и поставила булочки в печь. Прямо в бумаге. Ничего с ними не будет — печка еле греет, зато тёплыми останутся дольше.
Разборка с местными властями грозила затянуться надолго. Раз уж дед взялся возражать — вопрос принципиальный. Обычно Стефан старался не выделяться и соглашаться с любыми капризами сержанта.
При её появлении с тряпкой в руках спор стих, будто и не было ничего. Она даже подслушать толком не успела.
Громкие басы в наушниках заглушали все внешние звуки, зато имплант ловил малейшие колебания воздуха, служа эдаким внешним средним и обычным ухом.
Так, не поднимая глаз от пола, который намывала с показным усердием, она знала, что дед стоит у разобранной ещё вчера поливальной машины, которую привезли с пятого — растительного — сектора. Сержант вальяжно перекатывался с носка на пятку в двух шагах от Стефана. Никто не обманывался: ни расстояние, ни возраст не помешают местному царьку избить и унизить гражданского как вздумается.
Но без следов. За оставленные следы военного могли и разжаловать.
Такие вот строгие правила.
Грег покатал во рту невидимую жвачку и от души сплюнул на свежевымытый пол.
Камми отложила тряпку и встала, сделав вид, что только заметила присутствие посторонних.
— Доброе утро! Чем могу помочь? — она любезно улыбнулась, демонстрируя ровные, хоть и желтоватые зубы.
Отбеливание стоило не так уж и дорого, но добавило бы ей привлекательности, а это последнее, чего бы ей хотелось.
— Помочь? Ты правда хочешь помочь, парень? Иди сюда тогда, сделай мне массаж. Что-то у меня шею защемило, — Грег повёл обширными мясистыми плечами под плотной чёрной тканью кителя и похабно подмигнул.
Его дружки услужливо заржали, будто ничего смешнее год не слышали.
Кам еле удержала нейтральное выражение лица.
Женщин на станции катастрофически не хватало, и отношения между мужчинами были не редкостью. Но при мысли о том, что ей придётся трогать где бы то ни было этого борова, у девушки начинался приступ тошноты.
А если он еще и узнаёт, что она женщина, замужества не избежать.
Ну уж нет.
До призыва в гарнизон ещё месяц, а гражданское лицо принудить к подобным отношениям он не решится. Некоторые законы на станции соблюдались свято. К сожалению, далеко не все.
Камми нацепила на лицо самую благожелательную улыбку.
— Я имел в виду помощь в починке техники. Что-то барахлит? Транспорт, табельный лазер? Заменить энергоблок, проверить проводку, может, техосмотр пора провести?
Грег скривился, видя, что его обаяние не подействовало.
Странный парень. Другие сразу бегут, спотыкаясь. Ещё бы, благосклонности начальника двадцать четвёртого сектора жаждали сыскать все в этом секторе живущие. Дополнительные кредиты на еду, улучшенное жильё и красивые дорогие побрякушки на дороге не валяются. А этот упёрся и ни в какую. Ну и что, что несовершеннолетний? Возраст согласия никто не отменял. Тем более, двадцать один ему уже завтра, а там и на службу через месяц. Зачем оттягивать неизбежное?
Мысли эти незатейливые читались на лбу сержанта ясно и чётко.
— Дед, нам когда сдавать этот металлолом? Через час? — Кам кивнула на поливалку.
Стефан кивнул, не отрывая напряжённого взгляда от Грега.
Девушка вздохнула. Всю жизнь притворяется мужчиной, но так их до конца и не поняла. Вот зачем это бодание челюстями, когда можно просто обсудить, поторговаться, договориться, в конце концов? Что за крысиные бои за власть?
Тем более, куда Стефан лезет? Не знает, что бывает с теми, кто перечит Грегу? У неё один дед, а в его возрасте переломы плохо срастаются.
— Извините, у нас срочный заказ, — с дружелюбной профессиональной улыбкой повернулась она к сержанту. — Вы нам хотите что-то отдать на починку или зашли проверить, как наши дела, чисто по-соседски?
Один из подручных Грега фыркнул. Царёк никогда ни к кому не заходил просто так. И уж точно не уходил с пустыми руками.
— Я ещё завтра вернусь, — процедил Расл, глядя в глаза Стефану и на удивление не обращая внимания на разговаривавшую с ним Камми. После чего развернулся и вышел.
И что это было?
Проводив взглядом Грега и его прихвостней, Камми тем не удовлетворилась, а сбегала и на всякий случай заперла дверь. И значок «Закрыто» повесила. Захотят — снесут, конечно, но хоть грохотом сначала предупредят о своём появлении.
Вернувшись, она застала деда сидящим у остова поливалки и бездумно поглаживающим полированный бок.
— Что он хотел? — Камми присела на корточки рядом с несгибаемым патриархом семьи Стил.
Дед держался, когда в космосе рассеивали прах его единственного сына. Держался, когда невестку, которую он полюбил как родную дочь, увозили на десятый уровень. Даже после операции, успех которой прогнозировали для Камерон как пятьдесят на пятьдесят, открыв глаза, она увидела всё того же хмурого, сурового, прямого как палка старика. Только седины стало чуть побольше.
Что же случилось, что он буквально согнулся под тяжестью новости?
— Твой призыв переносят, — прошелестел Стефан сухими губами. — Письмо придёт уже через неделю.
— Как через неделю?..
Кам так и села на попу, не удержавшись на корточках.
Она была уверена, что до призыва на службу у неё есть ещё минимум месяц.
Женщин выдавали замуж сразу по достижении совершеннолетия. Мужчинам после этой даты давали четыре недели, потом забирали на год служить. Некоторым везло: их распределяли дежурить на те же этажи, где жили их семьи. Но редко.
Помимо всех тягот службы, Кам больше всего пугала неизбежная составляющая поступления в армию.
Медосмотр.
Тут простым роботом-диагностом, который взламывается за секунды, не обойдётся. Будут тесты, забор крови — уже по ней могут определить, что с рекрутом что-то не так. Почему у мужчины нет игрек-хромосомы, а вместо неё вдруг два икса? Да и диагностика будет проводиться в центральном стационаре на виду у комиссии, а отца, способного вскрыть мозг любому компьютеру на расстоянии и подправить видеопередачу, с ними уже нет.
— Почему вдруг? — пробормотала она, глядя на узловатые пальцы деда, сжимающиеся в кулаки до побелевших суставов. Стефан врезал по полу раз, другой, расшибая костяшки в кровь. — Не надо! Успокойся, что-нибудь придумаем!
Вскрикнув, она вцепилась в него, обнимая, спелёнывая руками, как канатами, приникла всем телом. И дед сдался: стиснул её в ответ, прижимая к себе бережно и крепко, до сбитого дыхания и навернувшихся слёз.
— Грег твой, вот почему, — буркнул Стефан ей в макушку и уткнулся носом в короткий ёжик волос, втягивая родной запах внучки.
Камми пахла металлом, как и он, и в то же время чем-то терпким и цветочным. Чудо, что его кровиночка так долго выдавала себя за парня, но, как и любому волшебству, скоро их везению придёт конец. Начальник уровня от своего не отступится.
— Он вбил себе в голову, что ему срочно нужен штатный механик на этаже. И угадай, кого он расписал начальству как идеальную кандидатуру? Подумаешь, туда-сюда неделя-другая. Сама понимаешь, нормальные мужики бы за такую должность руками и зубами уцепились. Вздумай ты сейчас брыкаться — тебя просто не поймут.
— Твою же канитель через торпеду! — выругалась Камерон. Видя, что дед уже в себе, она отцепилась, встала и нервно забегала из угла в угол, периодически спотыкаясь о разложенные повсюду инструменты. — Вот неймётся скотине! Педофил, не иначе.
Она мельком глянула на себя, отражающуюся в сверкающем боку поливалки. Короткие волосы, стриженные машинкой самостоятельно, на ощупь, не видя своего отражения, чуть отросли, и чёлка неровными прядями падала на лоб. И кого может потянуть на подобную космическую красоту? Оттопыренные уши, курносый нос, великоватый для её лица рот, острые скулы и затравленный взгляд.
Последнее Камерон разозлило.
В конце концов, она выживала на станции всё это время и выплывала из куда худшего дерьма — выкрутится и на этот раз.
— Извини, мне надо проветриться. Главное, не разбей ничего, — буркнула она деду, натянула капюшон и выбежала за дверь.
Останься она дома, точно бы что-нибудь расколошматила.
Ноги сами привели её в заброшенный ангар. Корабли уже несколько десятилетий не использовали нижние шлюзы, предпочитая швартоваться на третьем или втором уровнях. Чуть дороже, зато обслуживание куда качественнее. Это если спросить на торговых кораблях.
Обитатели частных яхт чаще всего даже не догадывались, что на станции есть шлюзы ниже второго уровня.
Сюда Камми приходила, когда нужно было подумать. Это было её убежище, где она пряталась ото всего мира: от периодически недовольного ею деда, требующего в ремонте совершенства, от тупых, дразнящих её за худобу детей, от давящей, гнетущей реальности двадцать четвёртого сектора.
Прочное металлизированное стекло шло вдоль всего борта станции. Некая прихоть инженера-архитектора, позволившая высшим и низшим уровням в равной степени наслаждаться видом на Поток.
Станцию ХХ-49 построили в редком, практически уникальном месте: на схождении двух Потоков. Один вёл из Атены, столицы содружества, к окраинам обитаемого сектора, другой — кривой линией огибал отдалённые планеты, в том числе некоторые особо комфортные для проживания, так называемые курортные. Лайнеры, везущие отпускников из столицы на отдых, перестраивались между Потоками и заходили на станцию для мелкого ремонта, дозаправки или просто передохнуть.
Не все люди выдерживали долгий срок пребывания в изнанке Вселенной. Кого-то тошнило, кто-то падал в обморок, а особо чувствительные сходили с ума. К счастью, последних было крайне мало, где-то один на миллиард, и их очень скоро научились выявлять. Для их собственного блага им запрещались межзвёздные перелёты.
Вот уже двести лет перед полётом все, отправляющиеся в Поток впервые, в обязательном порядке проходили тестирование. С тех пор случаи непоправимого ущерба здоровью свелись к нулю.
Поток непросто разглядеть невооруженным взглядом. Лёгкая рябь в мерцании звёзд, чуть искажённое пространство, некое едва заметное колебание того, что в космосе заменяет воздух.
Зато когда в него входил или выходил корабль, Поток не просто становился видимым — он сиял, переливался всеми возможными красками и ещё какими-то не известными доселе, небывалыми оттенками.
Жаль, что транспорт прибывал далеко не каждый день.
Сегодня Камми повезло.
В виде компенсации за паршивое утро, видимо.
Вдоль Потока пробежала светящаяся искра, ещё одна, и в вибрирующей густоте появилась яркая трещина. Она расширялась, разрывая реальность и выворачивая её наизнанку, и наконец в середине, как пестик диковинного цветка, проклюнулся нос корабля.
Довольно старый и облезлый нос.
Камерон поморщилась: всё впечатление испортил, торговец недоделанный.
Грузовой транспорт РБ-9 (прозванный в народе «рыбкой» за соответствующую форму: два плавника-двигателя по бокам, характерный «хвост» грузового ангара и округлое «брюшко» жилого отсека) неспешно выплыл из Потока, и обтекавший его радужный рисунок сконцентрировался в одной точке позади корабля, а затем с неслышным хлопком сомкнулся, исчезая и снова маскируясь в пустоте.
Вздохнув, девушка оторвала взгляд от заманчивого, едва заметного мерцания и лениво проследила «рыбкины» манёвры. Корабль неспешно, солидно развернулся, будто он флагман, а не одна из самых крохотных посудин космического многообразия, и степенно, с достоинством поплыл куда-то вверх.
Похоже, он направлялся к парковочному блоку третьего уровня. Обычно торговцы средней руки и ниже останавливались именно там. Это же не яхта и не частный катер, чтобы шиковать на втором.
Может, ему починить что нужно будет? Или техосмотр провести.
Камми встрепенулась и бросилась домой, в мастерскую.
Шанс упускать нельзя. «Рыбки» за счёт небольшого размера прогревались равномерно, так что замёрзнуть зайцу на ней не грозит. А пробраться в такую колымагу незамеченной проще простого.
К счастью, дед времени зря не терял и поливалку доделал. Со злости, не иначе. Прилив адреналина часто обеспечивает удивительную работоспособность, особенно если вместо того, чтобы заворачивать шурупы, хочется свернуть кому-нибудь шею. Кому-нибудь конкретному.
— Я отвезу! — с этим воплем Камми буквально вырвала у Стефана ручку послушно ползущего своим ходом прибора.
Дед только плечами пожал — чем бы дитя не тешилось, лишь бы успокоилось. Странно, конечно: раньше внучка особо не рвалась на верхние уровни, наоборот, всячески старалась появления на них избегать, как и общения с клиентами.
Но, как уже упоминалось, адреналин творит чудеса. А пятый сектор — не самый худший из вариантов. Там и воздух почище и посвежее за счёт обилия растений. Большая часть, конечно, прямо из теплиц отсасывается и перегоняется на верхние уровни, но что-то да задерживается. Пусть Камми подышит кислородом.
Сама девушка едва не притоптывала от нетерпения. Даже скоростной лифт между уровнями в её представлении едва полз, хоть и домчал до пятого сектора за полминуты. Сдать поливалку на руки мастеру, выслушать положенные благодарности и приветы деду, расшаркаться и отбыть заняло ещё драгоценных минуты три.
Время утекало ржавой водой сквозь пальцы. Конечно, швартовка и таможенные процедуры занимают какое-то время, но не так много. А там — конкуренция у механиков высокая, и, если это не какой-нибудь специфический сложный случай, Камерон никто звать не будет. Наоборот, сделают всё, чтобы её к трапу не пустить.
Два оставшихся сектора пришлось миновать по служебной лестнице. Временный допуск, заложенный в поливалку, позволил ей подняться до пятого уровня, но отсюда через официальный лифт ей можно было только вниз.
А надо-то наверх.
Поэтому пришлось воспользоваться техническим, обходным путём. Через вентиляцию и служебные коридоры.
Туда допуска у неё, понятное дело, тоже не было, зато на поясе висели глушилка для камер — чисто на всякий случай — и набор отмычек. Вряд ли кто-то пристально следит за происходящим в вентиляции, но попадаться на такой глупости Камми не собиралась — слишком многое сейчас на кону.
Лестница начиналась сразу за теплицами. Две тонкие металлические вертикальные полосы, соединённые редкими поперечными перекладинами, поскрипывали даже под птичьим весом Камерон.
— Интересно, ими вообще когда-нибудь пользуются? — пробухтела она себе под нос, когда очередная насквозь проржавевшая ступенька чуть не провалилась под её ногой. Девушка судорожно сглотнула, оценив расстояние до пола. Падать пришлось бы прилично: не меньше трёх этажей. Не убьётся, но поломается знатно.
На самом верху пришлось ещё и акробатикой заняться. Банальный металлический замок заело, и, пока она выворачивала по одному удерживающие его шурупы, а затем и сам замок из паза, держаться за лестницу приходилось ногой, согнутой в колене. От резких движений металлическую конструкцию шатало, как челнок в Потоке. Стиснув зубы, Камми вытащила наконец заевшую железяку, всю целиком, и крышка люка с оглушительным лязгом откинулась вниз.
Поднявшись ещё на ступеньку, она закинула ненужный уже замок в технический лаз и просочилась следом сама. Коридор был узкий и низкий, взрослые мужчины передвигались в таких ответвлениях ползком. Камми только пригнулась, пробираясь к следующему люку, выходящему на четвёртый уровень. Так высоко она забиралась только несколько раз за свою жизнь, и то официально и на лифте.
Например, сложное дело неделю назад, которое оплатило ей коричные булочки. Аж второй уровень! Новейшей модели яхта, трое беспомощно разводящих руками матросов и капитан в новенькой хрустящей униформе. К нему липла блондинка в настолько коротком и прозрачном платье, что Камми невольно засмотрелась на неё, пытаясь понять: та вообще одета?
Капитан, он же хозяин яхты, нахмурился.
— Ты на Лидию не засматривайся, оборвыш. Не про тебя цветочек, — буркнул он недовольно, оглядывая поношенный комбинезон и кепку в масляных разводах на Кам. Повернулся к Джейкобу, который и вызвал сюда Камми с пометкой «Срочно!» и рявкнул: — И этот наглый малец — ваш лучший механик? Вы издеваетесь?
— У парня золотые руки, не смотрите, что в таком виде, у нас на нижних уровнях живут просто, близко к природе, — залебезил начальник технического обслуживания станции.
Ну, если считать природой воняющую канализацию и грязные улицы, то да. Весьма близко. Камерон оценила заискивающий взгляд Джейкоба, блестящие, не тронутые коррозией бока яхты и поняла, что перед ней ну очень большая шишка, которой нужно всё смазать, вылизать и привести в лучший вид. Иначе не поздоровится начальству, а уж им с дедом и подавно.
— Извиняйте, господин, красивая у вас больно дама, как картинка, — простодушно улыбнулась Камми, сверкнув желтоватыми зубами. — А птичка-то вообще полный улёт! Я такие только в сети видел, ну да внутри они все одинаковые. Где что починить нужно, я гляну, враз всё заработает.
Джейкоб подозрительно покосился на внезапно поглупевшего лучшего механика станции, но комментировать его странное поведение не стал. Зато лощёный капитан, видя, что тупой юнец ему не соперник, раздулся от самодовольства и немного успокоился.
Камми неслышно хмыкнула: «Мужчины! Относятся что к женщинам, что к яхтам — примерно одинаково. К последним даже с большим пиететом».
— Сам гляди, что чинить нужно. Посмотрим, что ты за специалист такой. Не справишься — выкинет тебя Джей без выходного пособия.
Начальник техобеспечения поморщился, но промолчал — доверял Камерон, да и ссориться с шишкой на ровном месте не хотел.
Неполадку она нашла за полчаса. На верфях, выпускающих эти яхты, изначально недокалибровывали впрыскиватели, и после двух-трёх путешествий в Потоке их нужно было подправлять. Катастрофы бы не случилось, но мощность двигателя прилично падала, да и маневренность начинала хромать. Поломкой это нельзя было назвать, скорее халатностью обслуживающего техника.
Которого шишка по возвращении в родной дом обещал уволить к чертям.
Но Камерон, что характерно, на будущее вакантное место не позвал.
Да и кому нужен механик из захолустья, пусть даже сто раз талантливый и тысячу раз виртуально дипломированный?
Без бумажки мы букашки, к сожалению, несмотря на все покорённые человеком новые миры.
ГЛАВА 3
Четвёртый уровень дохнул на неё пряной смесью трав, коптящегося мяса и тягучим ароматом карамели.
Здесь готовили свежие блюда для верхних секторов, а что оставалось, в том числе и отходы, консервировали, перерабатывали и отправляли вниз. Меню, судя по запахам, поражало разнообразием, и Камми невольно сглотнула набежавшую слюну. Пообедать она так и не успела, отвлекшись сначала на визит Грега, а потом вообще стало не до того. Желудок жалобно буркнул, и девушка погладила его сквозь рёбра, как котёнка, прошептав:
— Терпи, главное — отсюда выбраться.
Самовнушение подействовало: организм больше не бунтовал, да и привыкла Камми к периодическим голодовкам.
Повезло ещё, что их самодельный фильтр пусть и медленно, но пропускал дополнительно по паре литров чистой воды в день из конденсата, скапливающегося на крыше здания. Их мастерская располагалась прямо под жерлом центрального мотора станции, а охладительная система весьма удачно подтекала. Не критически, их не заливало, зато выходила неплохая экономия семейного бюджета. Так что хотя бы от обезвоживания они с дедом не страдали.
Вторая лестница пошла легче. То ли Камми приноровилась, то ли надежда на чудо придала сил, но даже замок поддался уговорам отмычки, и не понадобилось его выворачивать целиком. Девушка посчитала это хорошим знаком. Прикрыла за собой люк, запомнив окружающий тоннель, — ещё ведь обратно выбираться — и набрала подсмотренный когда-то код.
Техники — народ ленивый. Хоть по инструкции и положено каждый месяц менять пароли доступа, да вот незадача: их же все ещё и помнить нужно. Вот и набирают одну и ту же комбинацию, чередуя через раз со второй.
Камми повезло вдвойне. Код подошёл, и, чуть скрипнув, дверь открылась, прошуршав по кучке отходов. В таких местах почему-то всегда скапливался мусор. Будто уборщикам было лень заглядывать в уголки, где бывает только обслуживающий персонал станции, и они проезжали на своих чудо-машинках мимо. Раз за разом.
Камерон чихнула от поднятой её шагами пыли, выглянула в окошко и, не заметив никого поблизости, мышкой вышмыгнула из служебной каморки.
И замерла в оцепенении.
В прошлый раз, когда её привезли на второй уровень, она и разглядеть-то толком ничего не успела. Промелькнули здания, множество шлюзов, лифт и ангар с кораблями. А стоянки на всех уровнях одинаковые. Разница только в качестве и количестве паркующихся космолётов.
Если бы ей пришлось лезть ещё выше, на второй уровень, она бы, пожалуй, сдалась. Или вызывала бы в памяти лицо Грега на каждой ступеньке. Потому что потолок третьего уровня терялся где-то в невидимой за густыми испарениями вышине. «Там этажей десять будет, не меньше», — прикинула девушка.
Многие здания так и были построены — от пола до потолка. Наверное, строителям было проще крепить леса. Иногда это было одно заведение, чаще всего отель, иногда много мелких, где на каждое приходилось по этажу, а то и по паре окон.
И огни. Повсюду сияли разной яркости, цвета и насыщенности фонари. Броская реклама привлекала внимание к многочисленным магазинам, туда-сюда сновали мелкие флаеры, запрещённые к использованию на нижних уровнях, якобы загрязняли воздух.
«У жителей верхних уровней достаточно денег чтобы платить налог на очистители», — сообразила Камми, усилием воли закрывая рот. Ещё не хватало, чтобы её вычислили по ошарашенному виду. Сделав лицо домкратом, будто она каждый день гуляет если не по третьему, то по пятому сектору, девушка двинулась непринуждённым, но довольно бодрым шагом вдоль домов. Направление она примерно себе представляла — общая планировка станции оставалась неизменной вне зависимости от высоты потолка и порядкового номера уровня. Но лишние минут десять ей пришлось поплутать — многие улочки заканчивались неожиданными тупиками.
Второй и третий уровни состояли не только из ангаров и складов. Товары нужно было где-то проверять, хранить, служащим уровня — работать, а приезжим — отдыхать. Так что отелей, гостиниц, ночлежек, равно как и бизнес-центров, в которых можно было как просто подписать договор, так и провести пресс-конференцию персон на триста, понастроили множество, на любой вкус и кошелёк.
К моменту, когда Камми дошла до ангаров, она успела раз пять замечтаться до эйфории, представляя, как улизнёт со станции в старом корыте торговца, а потом рухнуть обратно в пучину отчаяния и паники при мысли, что кто-то уже успел предложить свои услуги раньше неё.
А ещё корабль мог заправиться и снова отчалить в течение пары часов. Тогда у неё точно ничего не выйдет — она сейчас экипирована для ремонта, а не для побега.
Заметив знакомый силуэт «рыбки», Камми притормозила и с облегчением выдохнула. Зев погрузочного трапа был открыт, внутри виднелись тщательно закреплённые согласно всем правилам ящики и контейнеры. От полированного, чуть ободранного годами бока протянулась извивающаяся топливная кишка, уходящая в открытый люк. Подобные подзаправщики были понатыканы по всему периметру парковки, чтобы не создавать очередь. Оплата за топливо автоматически добавлялась к стоимости стоянки.
Около корабля суетились люди, что-то выгружая или поднимая на борт, а значит, капитан должен быть где-то неподалёку.
А вот, кажется, и он. Стоит чуть в стороне, но внимательно наблюдает за суетящимися грузчиками. Вместо него указания и окрики исходят от шумной шатенки внутри корабля. Помощница или жена? Женщина угадывала пожелания капитана с полувзгляда, по склонённой голове или движению плеча, и тут же корректировала действия рабочих: тут поднять, тут угол провис, и держите крепче, фотон вам в печёнку!
— Слышал, вы ищете мастера-ремонтника? — небрежно обронила Камми, подойдя поближе к мужчине в неуместно длинном кожаном пальто.
Щёголь и франт? Не похоже. Такие модели плащей не носят уже лет десять, да и кожа порядком облезла от постоянного употребления. На его плечах Камми заметила характерные потёртости. «Споротые погоны», — поняла она. Бывший военный. Стоит быть поаккуратнее. Списанные вояки — те ещё параноики.
— Да, ищу, — кивнул мужчина, привычным движением откидывая длинноватую чёлку набок и чуть склоняя голову, чтобы лучше рассмотреть собеседника. Камми мысленно скакала до потолка: вот так ткнёшь пальцем в туман и угадаешь! — Откуда узнал?
— Догадался, — пожала плечами Камми. — Девяноста процентам здесь паркующихся нужна техническая помощь. То астероид зацепили, то в каменный дождь попали, то в двигателе стучит.
Капитан обернулся и через плечо обменялся взглядами со стоявшей на верхнем ярусе шатенкой. Та кивнула, и он снова встретился глазами с Камерон.
— Так какая у вас проблема? — старательно сохраняя солидный вид, обратилась она к будущему клиенту.
— Сам не знаю, — он развёл руками. — Бортовой компьютер выдаёт ошибку в двигателе. Я его уже с лупой перебрал, все детали изучил. Всё новое, техосмотр прошли только месяц назад. Посмотрите?
И он воззрился на неё с надеждой.
Камерон понимала его желание наверняка убедиться, что ошибка в компьютере, а не в движке. Мозг корабля можно перезагрузить и почистить, а вот если с двигателем действительно что-то не то и он отключится прямо в Потоке — пиши пропало.
Бывалые космолётчики рассказывали байки о том, как злополучные корабли с неполадками в моторе исчезали прямо посреди Потока. Были и такие, что с пеной у рта доказывали, будто бы без работающей плазмы транспорт буквально распыляет на атомы.
Лично этого, естественно, никто не видел, да и проверять дураков не было, но страшилок хватало, чтобы капитаны ответственно подходили к вопросу техосмотра и ремонта.
Поэтому, в частности, её без диплома никто в команду брать не хотел.
Кто доверит свою жизнь первому встречному парню с окраины, без рекомендаций и бумаг?
Ступив на трап, Камми поняла, что незаметно на корабль пролезть не удастся. На этой старой развалине был зачем-то установлен искин последнего поколения. Характерные пометки на шлюзовых дверях, видимые в некоторых местах провода и гравитационные пластины дали ей понять, что весь корабль контролируется от шасси до последней гайки.
Новенькая блестящая пуговица камеры подмигнула ей c потолка ангара.
Искусственные интеллекты — сравнительно молодое явление. Как и имплант в затылочной части головы у самой Камми. Разработки велись давно: мечты о разумном, обучаемом и самосовершенствующемся человеческом подобии в виде программы — ровесники выхода человечества в космос. Но сравнительных успехов удалось добиться только недавно.
Ни на одной яхте из самых дорогих, которые ей доводилось чинить, Камерон не видела этих характерных примет. Она и об их существовании-то узнала случайно. Набрела в своём неуёмном любопытстве до докторской диссертации одного программиста из тех, что разрабатывали искины. Но вживую тонкое переплетение бирюзовых нитей — заменителей нейросети для процессора — она наблюдала впервые. И постаралась не подать виду, что знает, для чего это. Подумаешь, бирюза! Мало ли в какой цвет люди красят защитную изоляцию.
По старомодной скрипучей лестнице она поднялась вслед за капитаном на второй этаж. Мужчина чуть припадал на левую ногу, не до конца выпрямляя её в колене. Если бы Камерон буквально не уткнулась в него носом, пока они преодолевали те пять ступенек, то может, ничего и не заметила бы.
Открытый люк, в космосе всегда задраенный по инструкции, отделял багажный отсек от жилого. Пол закрывал старый, вытертый ковролин в бежево-коричневой гамме, когда-то яркий и многоцветный, как платье горячей и экзотичной девы с Йоганды, а ныне невнятно-пятнистый. Местами, где чаще всего ступали ноги и волокли грузы, покрытие протёрлось почти до белизны, и сквозь переплетение нитей виднелся металлический пол.
Камерон привычно повернула направо, не сразу осознав, что капитан собирался вести её влево.
— Ты куда, парень? Двигатель в эту сторону, — мужчина снова откинул чёлку, указывая головой направление. Да, именно там по стандартным схемам всегда располагалось сердце корабля, плазменный блок.
— Прежде чем лезть в сам двигатель, мне нужно подключиться к системе. Проверить, что именно не в порядке. Бывает просто сбой в программе, — Камми вернулась к капитану. Она смотрела ему прямо в лицо, честно и открыто. Ей нечего скрывать, а что глаза сами шарят по сторонам, выискивая подходящее убежище для зайца, можно списать на обычное провинциальное любопытство. — Я могу пройти в рубку, или проводите меня сами?
— А как ты дойдёшь, ты же никогда на этом корабле не был. Я бы запомнил, — улыбнулся капитан, и от его тёплой, согревающей усмешки Кам не потянуло передёрнуться и помыться, как от ухмылок Грега. Наоборот, захотелось сказать ещё что-нибудь смешное, чтобы тот снова улыбнулся.
— Я знаю схемы большинства стандартных судов и флагманов наизусть. У вас же стандартная планировка?
Простой, в общем-то, вопрос почему-то согнал усмешку с лица капитана.
— Рубка там же, где у всех, — уклончиво ответил он. И добавил, подумав: — Я тебя всё же провожу. Я, кстати, Осборн. Малкольм Осборн.
— Очень приятно, — рассеянно отозвалась Камми, пробираясь за ним по узким коридорам и лестницам. Ей кажется, или жилое пространство на «рыбке» порядком подсократили?
Рубки грузовых кораблей она раньше видела только на голограммах. Вот яхты — другое дело. Разных категорий развлекательно-люксовой транспортной промышленности Камми повидала с избытком. А грузовики чаще всего либо имели собственного механика на борту, ибо ломались с завидной регулярностью, либо обращались сразу в верхние доки. Им титулы куда важнее навыков, потому что хозяин яхты чаще всего являлся её же капитаном, а торговцы обязаны за каждый винтик и замену болта отвечать перед гильдией. Так что технарь — и вообще персонал — тем более назначался сверху.
Поэтому она до сих пор сидела в этой богами забытой дыре.
Полукруглый зал, стены которого почти полностью закрывали тонкие полотнища экранов, огибала по дуге контрольная панель. В центре торчал штурвал для ручного управления с современнейшим креслом пилота. Камми невольно залюбовалась блестящей кожей, обтекаемыми формами и техническими добавками. Помимо неизменного шлема и очков, около головной подушки был всё ещё свёрнут фабричным рулоном мозговой штекер.
Кажется, сегодня ей определенно везёт.
Вдоль панели расположилось ещё четыре кресла. И у задней стены два — пассажирские, про запас. В них садились для посадки и взлёта, когда нужно было проходить через атмосферу или миновать мембрану Потока.
Стыковку в космосе экипаж практически не замечал.
В центре зала торчала труба голографической связи. Сейчас мутно-серая, при вызове контакта или искина она светилась и отображала картинку в объёме с полным эффектом присутствия.
Именно к ней и подошёл капитан, остановившись в шаге от матовой имитации стекла.
— Позволь, я познакомлю тебя с Мерилин.
Кам вздёрнула брови. У искина ещё и имя есть? Это какой же он продвинутости?
— Мерилин? — она не сдержала изумления.
Камми показалось, что суровый капитан чуть покраснел.
— Голос у неё такой... характерный. Таким только про день рождения петь.
Какая связь между весёлой песенкой про день рождения и именем Мерилин, Камми не поняла, но решила не смущать его ещё больше. Заказчик всё-таки.
И репутация её как специалиста прежде всего.
Глупые вопросы задавать и позориться не хотелось.
— Добро пожаловать на корабль «Тишь», — поздоровался, будто пропел, искин. Или пропела? Голос у проявившегося в столбе гигантского женского лица с кокетливой мушкой над губой оказался действительно нежным и проникновенным.
— Мерилин, открой временный доступ... — капитан сделал паузу, и Камми с ужасом поняла, что даже не представилась.
— Камми. Камерон Стил, — поспешно добавила она.
Приятный женский голос звучал, казалось, со всех сторон одновременно:
— Временный доступ открыт, Камерон Стил. Чем могу помочь?
Кам расправила плечи и шагнула вперёд.
Это при общении с людьми она путалась и заикалась, а механизмы — дом родной, знакомый ей лучше, чем собственная ладонь.
— Провести полную диагностику. Вывести на экран схему корабля, указать возможные очаги проблемы.
Трёхмерная Мерилин медленно моргнула, выполняя команду. На центральном экране высветилась проекция корабля. Чуть иной, нежели стандартный, выпускаемый сотнями вариант, но различия незначительные и вполне оправданные для небольшого транспортника.
Заменили стыковочный узел со стандартного на более надёжный, увеличили ангар для хранения за счёт уменьшения жилых помещений. Были ещё несколько вызывающих вопросы участков на схеме, но она здесь не для того, чтобы ловить капитана на горячем.
— Какие жалобы?
Она не раз общалась с искинами на яхтах и заметила, что они чаще всего в общении подражают людям, а корабль воспринимают как своеобразное тело. Поэтому интонацию и фразы Камми автоматически строила, как программа-диагност для людей. Не хватало ещё только спросить, что у корабля болит.
— Стучит что-то, — совершенно по-старчески пожаловалась Мерилин. — Не пойму где. То кажется, что внутри, то снаружи. Особенно когда в Потоке идём. Прямо аж вибрирует.
— Не против, если я сам посмотрю? — спросила Камерон. — Можешь заблокировать сегменты, которые не для посторонних глаз, мне нужен в основном двигательный отсек, обшивка и рубка.
Она перечислила места, где чаще всего появлялись подобные неясные симптомы. Проще всего было бы в рубке — иногда банально начинала заедать какая-нибудь кнопка или загрязнялся сенсор, тогда всего-то нужно было пропылесосить клавиатуру или заменить шнур.
Хуже, если это обшивка. Просканировать вручную триста кубометров и проверить каждый болт — задача не для слабонервных.
Но совсем звездец, если двигатель. Перебирать фотонные ускорители можно часами и в итоге всё равно что-то упустить. Не говоря уже о потоковом плазменном реакторе. Туда и без защитного костюма-то соваться не рекомендуют, а в нём поди что разгляди.
Вместо ответа Мерилин перевела взгляд огромных полупрозрачных глаз на капитана. Тот кивнул.
— Доступ разрешён, — тут же отозвалась она и принялась подгружать записи на экран. Когда объём перевалил за сотню, Камми замахала руками:
— Погоди-погоди, слишком много сразу. Ты говоришь, когда в Потоке, оно сильнее вибрирует? Давай так: я просмотрю самую крайнюю запись того момента, когда ты почувствовала, что что-то не в порядке и попробую найти неполадку. А потом ты скажешь словами, что именно не так, если не найду. Договорились?
Мерилин тяжко вздохнула.
— Не веришь ты мне. Все вы мне не верите. Злые вы, уйду я от вас.
Но картинку на экран вывела.
— Погоди. Я подсоединюсь — так будет надёжнее. Можно я воспользуюсь разъёмом в кресле пилота?
Камми приподняла отросшие пряди на затылке, обнажая металлический штекер. Капитан отшатнулся.
— Что, подключишься напрямую? Это же рискованно.
— У меня стоит новейшая модель. Дед не скупится на инструменты. Так что можете не переживать, корабль в полной безопасности.
Он почему-то поморщился, но всё же указал жестом на кресло, молча предлагая располагаться поудобнее. Камерон осторожно уселась на скрипучую кожу, немного поёрзала, чувствуя, как мелкие сенсоры внутри подстраиваются под её фигуру, и с довольной улыбкой откинулась назад, приготовившись к полному погружению в систему.
Бережно, аккуратно, боясь причинить боль, капитан попытался вставить длинную иглу в разъём и снова отступил.
— Не могу. Не привык я к таким новшествам.
Камми пожала плечами и отобрала у него иглу, лихо, с размаху засунув её в разъём в основании черепа. Острая и твёрдая с виду, игла изгибалась, соединяясь с нейропроцессором, передававшим сигналы прямо в задние доли мозга.
Вообще-то, операция была её идеей. Дед ей до сих пор припоминает, что они могли бы новую мастерскую открыть за те деньги, что он заплатил подпольному хирургу: половину — за имплант, половину — за молчание о том, что она девушка.
Только деньги принадлежали не деду. Это было наследство от матери, завещанное напрямую Камми, и она решила рискнуть.
Техники с подобными имплантами ценились на вес золота. Даже в столице их по пальцам пересчитать можно было, а уж в их глухомани и подавно. Откуда хирург взял дефицитный, лимитированного издания имплант, Камми даже думать не хотела. Как и о том, насколько вся затея разила риском, граничащим с суицидом. Позволить неизвестной квалификации мяснику лезть себе в голову и вставлять туда неизвестного качества электронику — на такое мог пойти только полностью отчаявшийся человек.
Впрочем, Камми от этого состояния была недалека.
После совершеннолетия её ждала либо армия, если её каким-то чудом не раскусят на медкомиссии, посчитают за парня и признают годной, на что она не особо рассчитывала — чудес не бывает. Только не на станции ХХ-49. Либо её выдадут замуж, как любую достигшую совершеннолетия женщину.
Имплант становился её единственным, пусть и шатким козырем в борьбе за нормальную жизнь. Кадрами не разбрасываются, и начальство могло в виде исключения позволить ей остаться работать в мастерской, а может, и перевести уровнем повыше. С вычетом налога на свободную женскую единицу, разумеется.
О том, что могут сделать с дедом как с единственным живым родственником за сокрытие и подделку личной информации, ей и думать не хотелось. Вполне возможно, что прямо из зала суда их отправят на какую-нибудь дальнюю планету копать ценные металлы. Активно, но недолго, потому что на рудниках долго не живут. И даже на имплант не посмотрят.
Так что афишировать свою новоприобретённую ценность Камми не спешила.
Она выжидала.
У неё был план.
ГЛАВА 4
Корабли на станцию ХХ-49 прилетали редко. Грузовые раз в месяц, но на них Камми особо не рассчитывала. Команды на постоянных государственных транспортниках укомплектованы под завязку, а если вдруг в кадрах обнаруживается брешь, — на пенсию там кто ушёл или травма — замену направляли из профсоюза.
Нет, на грузовики она не рассчитывала.
Частный сектор — другое дело: яхты с богатеями и туристические суда новых механиков вовсе не искали. Им вполне хватало редких заездов в центры обслуживания, а если что-то начинало изнашиваться — его заменяли, не дожидаясь пока сломается. Денег у владельцев этих категорий судов обычно предостаточно.
Зато перевозки мелкого груза, доставки личных заказов в новые сектора и чартерные пассажирские перевозки, мелкий бизнес, не особо подвластный профсоюзу, — вот здесь можно было подсуетиться. Пятилетний контракт — мечта, но мало ли… Многие подтасовывают документы, чтобы уменьшить налоги, и работают на кораблях по-чёрному. Рискованно, конечно, и соваться в незаконные перевозки не хотелось, но если выбирать между контрабандистами и Грегом — лучше первые.
И Камми пыталась. С тех пор, как достигла возраста согласия в восемнадцать и приобрела право самостоятельно подписывать документы, она предлагала услуги механика на все пролетающие мимо корабли.
Чаще всего она получала отказ. Редкие согласия сопровождались такими масляными взглядами, а иногда и распущенными руками, что приходилось собирать всю силу воли, чтобы не набить морду и не потерять клиента. В такие моменты на выручку приходил дед. Рассказывал, какой внук фантазёр и мечтатель, а сам из дому ни ногой. И ненавязчиво задвигал её поглубже в мастерскую, с глаз долой.
День рождения неумолимо приближался, а вместе с ним и грядущие жизненные перемены. Камми уже начала рассматривать возможность пробраться на какой-нибудь грузовик незамеченной, — не выкинут же её в космос, когда обнаружат, в конце-то концов! — но останавливали её две мысли.
На грузовых кораблях везде, кроме кают, обычно очень холодно. Чтобы вещи не портились и паразиты не заводились.
И мало ли что с ней сделают потом, когда обнаружат… Может, лучше бы выкинули в космос.
Пока Камми предавалась тоскливым мыслям, искин времени не теряла.
— Подключение завершено успешно. Начинаю загрузку файла, — мелодично пропела Мерилин прямо у неё в голове. Перед закрытыми глазами, всё убыстряясь, замелькали картинки. Стоп-кадр — и в красноватой темноте сознания развернулась радуга.
Сердце замерло. Камми не первый раз видела струящийся мимо корабля Поток — в обучающих симуляциях в сети было полно закачанных съёмок с кораблей. Но от мысли, что эта красота была пережита обитателями «рыбки» каких-то пару часов назад, захватывало дух.
Вдох. Выдох. Снова вдох — и она опять способна концентрироваться.
Она здесь не любоваться просторами неизведанного, а по делу.
Что же насторожило искина?
Движение плавное, гудение моторов мерное. Всё по учебнику.
Хотя, что-то в вибрации двигателей, в напряжении поля... было не так. Особенно это «не так» чувствовалось при выходе из Потока.
На всякий случай Камми отмотала запись назад и просмотрела-прочувствовала её ещё раз.
— Стучит, — постановила она решительно.
— Стучит! Я же говорила! — с восторгом подтвердила Мерилин.
— Что стучит? — тоскливо уточнил капитан.
Он уже представил себе счёт, который выставят ему в местном магазине запчастей. Не факт, что этот странноватый парень, пролезший на его корабль чуть ли не силой, на кого-то из местных воротил не работает. Пролетали — знаем. Найдёт какую-нибудь фатальную поломку, нагонит ужаса и отправит менять весь плазменный отсек «по дешёвке, по знакомству».
И ведь придётся идти и менять. Рисковать командой и кораблём Мэл не собирался. Лучше уж он потратится и перестрахуется, чем проворонит какую-нибудь реальную проблему из боязни потратить лишнего.
— Что-то в плазме, — пробормотал Камерон.
Ну, собственно, как Мэл и догадывался. Началось.
— А поконкретнее можно? — без особой надежды переспросил капитан.
— Можно, — жизнерадостно улыбнулся механик, вытаскивая длиннющую иголку из собственного мозга. Штука извивалась, как бахтарский червяк, и Мэла в очередной раз передёрнуло при мысли, что подобные «улучшения» человеческого тела получают всё большее распространение. Вон и до окраинных станций уже добрались.
Он не был из тех оголтелых фанатиков, которые пропагандировали чистоту и естественность, призывая изолировать всех киборгов или обязать их носить специальные отметки. В конце концов, это личное дело каждого, а в некоторых случаях ещё и чистая необходимость. Самому капитану повезло в своё время, что регенерационная капсула оказалась поблизости и его вовремя в неё сунули. А его сослуживцу, потерявшему руку за неделю до того, как подоспело подкрепление и обоз с медотсеком, пришлось довольствоваться нейропротезом. И пусть он с пеной у рта будет доказывать, что механическая конечность даже круче настоящей, Малкольм всё равно не мог отделаться от назойливой и мерзкой мыслишки: «Как же хорошо, что мне удалось сохранить собственную ногу».
Пусть и пришлось проваляться в госпитале почти месяц, а потом ещё полгода учиться заново ходить.
Камерон же совершенно не переживал по поводу электронной начинки в его голове. Деловито протерев одноразовой дезинфекционной салфеткой штекер, он ловко скрутил жгутом шнур, устроил обратно в крепление и спрыгнул с высоковато для его хрупкой комплекции расположенного кресла.
Не кормят их на этой станции, что ли? Странно вообще-то. Операция по вживлению импланта в мозг стоила несколько миллионов кредиток, а выглядит механик так, будто питается через раз и сплошными полуфабрикатами. Скулы торчат, под глазами синячищи, сам тощий, как холо-модель: до выпирающих костей.
— Если разрешите, я зайду в плазменный отсек и всё там хорошенько осмотрю. Если найду поломку, постараюсь устранить сразу. Если что-то срочное — за сутки.
Несмотря на доходяжеский вид, передвигался парень вполне энергично и за время тирады успел доскакать уже до выхода из рубки. Малкольм с небольшим опозданием последовал за ним, решив на всякий случай не спускать с подозрительного механика глаз.
Коридор в обратную сторону Камерон миновала в рекордные сроки, уверенно сворачивая куда нужно. Как всегда, определив для себя задачу и наметив цель, она пёрла напрямую как танк. Окружающим оставалось только вовремя отпрыгивать с дороги, а при должном старании и умениях — подавать инструмент.
Перед самым плазменным отсеком она невольно замедлила шаг. Страшно не было, только волнительно до выпрыгивающего из груди сердца. Наверное, так чувствовали себя укротители диких зверей в древности, перед тем, как зайти в клетку к особо опасному и не до конца прирученному хищнику. Нервы натянулись жилистой струной, рот пересох в предвкушении рискованной миссии.
Камерон слегка преувеличивала опасность — всё же плазма в данный момент работала на холостом ходу, всего лишь поддерживая функциональность корабля. Это когда они плывут в Потоке, посетить двигательный отсек решился бы только идиот. В состоянии покоя плазма не опаснее ядерного реактора… Если, конечно, её не трогать и не нарушать целостность оболочки.
Девушка приложила ладонь к металлической двери, последней преграде между ней и плазмой.
За толстым, тщательно изолированным люком гудело и вибрировало сердце корабля.
— Костюм? — раздался за ней голос капитана, и она аж подпрыгнула от неожиданности.
Пульсация плазмы настолько затянула её в свой рваный ритм, что Камерон чуть не забыла, где она и зачем.
— Да, конечно, — пробормотала она, обернувшись и увидев, что Малкольм уже гостеприимно открыл для неё ячейку со скафандром.
Входить просто так было бы чистым самоубийством. Даже в спецкостюме Камми пришлось преодолеть шлюз — за ней закрылась внешняя дверца, воздух в каморке перехода заменили на смесь негорючих газов — и только потом она попала в голубовато-светящееся чрево рукотворного вулкана. В руках девушка держала свой пояс с прикреплёнными к нему инструментами. Снимать костюм для ремонта, понятное дело, нельзя, а отцеплять по одному — кто знает, что именно ей может понадобиться?
На первый, да и на второй взгляд с плазмой всё было в порядке. Она хищно билась о стенки защитного купола, то разливаясь во всю ширь, то сжимаясь в тугой комок энергии. Не найдя изъянов в самом источнике, Камерон обратила внимание на окружающую среду. Округлый зал практически повторял очертания высокой, зафиксированной в полу и потолке тубы из сверхпрочного полупрозрачного сплава, хранившего в себе жидкое сердце двигателя.
Проверив гладкую поверхность сверху донизу и не найдя ни одной подозрительной царапины, не говоря уже о трещинах, девушка чуть успокоилась. По крайней мере об утечке можно забыть — самое страшное их миновало.
Именно вовремя не замеченная трещина в плазменном реакторе убила её отца, так что к этой части корабля Камерон всегда относилась с особым вниманием, граничащим с паранойей.
Ругаясь про себя на великоватый костюм, явно рассчитанный на кого-то более массивного, Камерон опустилась на колени и обползла вокруг тубы, проверяя крепления. Все детали, скрытые от глаз в глубине корабля, в обязательном порядке снабжались датчиками состояния, и любое их смещение с нужной позиции или деформация отображалась недвусмысленно, так что повреждения труб и проводов можно было смело исключить.
Оставалось самое весёлое.
Специально для таких, как она, которые экстерьером не вышли, вокруг тубы монтировалась откидная ступенька, раскладывающаяся подобно лепесткам цветка — на четыре стороны. Камерон распрямила их все и по очереди залезла, проверяя крепления на потолке.
И на третий раз ей повезло.
Болт — то ли подгнивший, то ли изначально бракованный — остался в её гаечном ключе, стоило примериться и попытаться его подкрутить.
Камерон с неверием уставилась на металлический многогранник, всё ещё зажатый в тисках инструмента.
Серьёзно?
Прищурившись и включив увеличение на лицевом щитке, она пригляделась к оставшейся без прикрытия ямке. Глубоко внутри виднелся скошенный кусочек металла. Сравнив его с останками в ключе, девушка поняла, что именно этот болт служил источником вибрации, потихоньку, под воздействием пульсирующей плазмы расшатываясь и выползая наружу. Ещё пара полётов — и тяжёлая головка вывалилась бы из паза самостоятельно, в лучшем случае оставив тубу расшатываться дальше, в худшем — повредив защитный слой.
О втором варианте не хотелось даже думать.
Последствия первого, впрочем, в отдалённой перспективе могли стать не менее печальными.
Засунув ошмёток болта в небольшой карман на футляре с инструментами, Камми вернулась к изучению зияющей дырочки.
Ещё примерно минут пятнадцать она потратила на то, чтобы подцепить остатки щипчиками и выковырять их из паза. Щёлкнув портативным фонариком на конце отвёртки, девушка посветила в образовавшуюся дырку и с облегчением выдохнула: внутренняя поверхность не пострадала, значит, она просто ввинтит новый шуруп — и дело можно считать решённым. Она подобрала один из целого патронташа, висевшего на её незаменимом поясе, и ловко ввинтила его на место пострадавшего.
Капитан ждал вердикта снаружи, нервно выхаживая по коридору туда-сюда. В небольшое узкое окошко ему было видно, как копается в потолочных креплениях механик, и Малкольм порядком нервничал, представляя, во что ему может обойтись замена всей плазменной тубы.
Так что когда Камерон вышла и продемонстрировала развалившийся пополам болт, капитан сначала даже не понял, к чему это она.
— Вроде двадцать шестой век на дворе, а наши жизни по-прежнему зависят от какого-то неприкрученного болта, — философски пояснила откуда-то с потолка Мерилин.
Её-то жизнь ни от чего такого не зависела — даже в случае крушения корабля её сознание уцелеет, запаянное в чёрный ящик вместе с полётными записями за последний месяц. Но искин упорно отождествляла себя с командой, руководствуясь принципом «если все, то и я».
— Что? — очнулся Малкольм от созерцания металлического трупика.
— Болт, говорю, стучал, — пояснила Мэрилин. Датчиков в плазменном отсеке находилось по минимуму, чтобы не плодить возмущения эфира, даже наблюдение провести неоткуда. Зато одна из камер в коридоре очень удачно была направлена прямо в то самое узкое окошко люка. А учитывая опцию увеличения изображения, все действия Камерон искин разглядела в подробностях. Ну, когда её не заслонял своей головой любопытный капитан. — Обычный болт. Сломался, как я понимаю.
— Да, сломался. Я всё заменил, остальные крепления проверил, помещение на всякий случай просканировал. Больше ничего нет. Если стук повторится, обратитесь в ближайший техцентр.
Камерон довольно улыбнулась, видя изумление капитана. Он явно рассчитывал на пространную речь о том, какой опасности они все на корабле подвергаются и что срочно нужно менять весь двигатель или хотя бы плазму. А то она не знает, как нечистые на руку коллеги подрабатывают.
Некоторым особо неприятным клиентам, особенно тем, что пытались ей строить глазки, даже принимая за мальчика, она и сама, грешным делом, подобные выступления устраивала.
Пару раз, не больше. В качестве профилактики.
— Спасибо, — пробормотал всё ещё не верящий до конца, что дёшево — буквально — отделался, капитан. И спохватился: — Сколько с меня?
— Сотня кредиток за диагностику — обычную, визуальную, контактную я считать не буду, самому в новинку. Считайте, премия, — Камми усмехнулась, мысленно подрагивая от нетерпения.
Сейчас самое время просить об одолжении. Мистера Осборна впечатлили её навыки, искин вроде тоже довольна, может получиться. Тем более учитывая, что контактная диагностика со штекером едва ли получила широкое распространение и могла считаться эксклюзивной услугой, а значит, тянула на пару тысяч кредиток минимум. Немалая такая скидочка. Но главное сейчас — умаслить клиента, чтобы он согласился на её предложение.
— За болт я с вас, понятное дело, вообще ничего не возьму, это смешно.
— Камерон помолчала, собираясь с духом, и, поймав взгляд капитана, скороговоркой выпалила: — У меня к вам будет небольшая просьба. Дело в том, что мне нужно уехать со станции в ближайшее время. Денег на билет у меня немного, но я могу отработать. Как вы сами видели, я неплохой механик, платить мне вообще не надо, я за еду могу...
Под конец фразы голос Камми совсем увял. В глазах капитана она читала откровенное сомнение.
И оказалась права.
— Ты мне сейчас предлагаешь закон нарушить? Думаешь, я не знаю, что без подписанного государственного контракта минимум на пять лет родившиеся на вашей станции покидать её пределы не могут? — капитан хмыкнул. — За еду он работать собрался. Механик ты талантливый, спорить не буду. Я тот болт долго бы ещё искал. А диплом об окончании курса инженерии или хотя бы техникума механики у тебя есть?
— Онлайн? — полувопросительно вздохнула Камми. Она уже поняла, что попытка улететь со станции снова провалилась.
Насчёт законов ушлый Малкольм был совершенно прав. Со временем правила, касавшиеся ранее только незамужних девушек, модифицировали, а то работники даже мужского пола так и норовили со станции удрать куда-нибудь, где условия получше, а платят побольше.
Капитан покачал головой.
— Извини, пацан. Если я каждого желающего вот так запросто буду на борт брать, меня больше ни на одну станцию не пустят. Да ещё и штраф вкатят. Мне моя лицензия дорога. Ты хороший спец, наверняка тебя и тут на тёплое место пристроят.
— Ну, если дом Грега считать тёплым местом... в каком-то смысле да, — пробормотала Камми себе под нос. И добавила уже в полный голос: — Очень жаль.
Она судорожно сглотнула, ругая себя нехорошими словами и до крови прикусив внутреннюю часть щеки, чтобы не разреветься. В несколько движений содрала с себя защитный скафандр, аккуратно устроила его обратно в нише и застегнула-задраила все пазы.
Дед учил её правильно: «Техника — прежде всего. Ты можешь забыть застегнуть ширинку или перепутать пуговицы на рубашке, но инструменты и механизмы всегда должны быть в порядке».
Слишком много жизней может зависеть от её небрежности.
Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не пустить слезу — вот вопросы-то будут, парни ведь не плачут — она поплелась за капитаном по коридору, который, как назло, очень быстро закончился.
Камерон покосилась на бирюзовую вязь проводов и будто невзначай прикоснулась к ним пальцем.
Последний шанс.
Помимо простого соединения с кораблем, имплант имел ещё функцию информационного накопителя. В нём хранились разные полезные мелочи вроде планов станции и основных моделей кораблей, технических развязок на разных уровнях и прочей ерунды, которую Камерон, в принципе, и сама помнила, но предпочитала иметь под рукой на всякий случай.
А ещё она припасла небольшое секретное оружие.
Девушка отправила тонкий, едва уловимый штамм вируса по ещё теплящейся связи. Пусть шнур, соединявший её с искином, уже не подключён к мозгу, но сеть корабля ещё доступна. Предоставленное ей разрешение никто не отменил.
И можно попробовать взломать защиту.
Мысленный щуп, пробежав от руки к бирюзовой нити, будто ударился в гранитную стену. От силы столкновения у Кам зазвенело в голове.
— Ты меня вылечила, так что прощу тебя, девочка. Но только в этот раз, — строго пропел блондинистый голосок в её мозгу, и соединение оборвалось окончательно.
Камми потёрла ноющие виски.
— Трёпаный искин, чтоб тебя закоротило поперёк с подвыподвертом, — выдала она шепотом любимое ругательство деда.
Полегчало не сильно.
Доступные ей средства для побега, похоже, закончились.
Оставалось надеяться, что за следующую неделю ей повезёт больше.
ГЛАВА 5
Утро дня рождения началось прекрасно. Ароматом булочек с коричным экстрактом (тех самых, вчерашних, про которые после визита Грега она абсолютно позабыла), крепким духом настоящего кофе, что дед собственноручно варил в старинной металлической джезве по особым праздникам, и хрустящим пакетом под подушкой.
Дед всегда почему-то запихивал подарки на день рождения ей под подушку. Когда была жива мама, Камми всегда находила там два красиво упакованных и тщательно перевязанных свёртка.
Уже три года, как ей достаётся только один.
Девушка ласково погладила блестящую бумагу и аккуратно, по одному, отклеила липнущие уголки. Пригодится ещё, мало ли.
Внутри оказался новейший планшет, помещавшийся у неё на ладони. Правая сторона комма была испещрена выемками разъёмов, подключавшихся практически к любым переходникам. Камера, теплодатчик, сенсор уровня жидкости — да практически всё, что может понадобиться хорошему механику (кроме, может быть, отвёртки), было понапихано в крохотном аппарате.
Ну, набор отвёрток и прочего инструмента ей подарили на прошлый день рождения.
В приподнятом настроении Камерон соскочила с кровати, быстро привела себя в порядок и вышла на кухню, где дед как раз разливал густую ароматную жидкость по чашкам.
Стефан признавал только такой кофе: чёрный, как дорогая лаковая кожа, и густой, чтобы внутри стояла ложка. Сахара бы сюда, но увы, паёк, выданный на месяц, уже закончился, а до нового целых две недели.
Пакет дефицитных зёрен подарил им в качестве благодарности один из торговцев. Камерон тогда нашла неполадки в тормозной системе, которую проглядели официальные специалисты при прошлом техосмотре. Ещё одной посадки на планету корабль мог и не вынести. Проникнувшись талантом юного механика, клиент не только оставил им пару сотен кредиток сверх счёта, но и презентовал, как он выразился, небольшой сувенир.
Вздумай Стефан продать этот мешочек, выручил бы несколько тысяч минимум, но начались бы вопросы: откуда, как, где налог на дарение... Так что пили сами, втихаря, смакуя каждый глоток.
— Спасибо, дед. Игрушка — супер, — Камми обняла его, невольно отметив, что он ещё сильнее похудел: под вытертой фланелевой рубашкой прощупывались кости.
Она, конечно, выглядела не лучше, но надо бы как-нибудь раздобыть дополнительное питание.
Вот пойдёт она в армию, тут ей паёк и увеличат.
Отогнав пораженческие мысли, Камерон натянула на лицо беззаботное выражение. Незачем портить праздник ни себе, ни деду. Дата икс только через неделю. Она обязательно что-нибудь придумает.
Настроив комм под себя и прицепив его у локтя, чтобы удобно было работать, девушка села за стол и попробовала обжигающий напиток. Лицо невольно расплылось в улыбке. Всё же натуральный продукт — совершенно другое, не то что заменитель.
В ежемесячный минимальный паёк для нижних уровней входил кофейный экстракт. Из чего он делался, задумываться не хотелось, но на вкус был как пенопластовые опилки. Поэтому многие рабочие гордо заявляли, что кофе не пьют, потому что не любят.
Полюбишь такую дрянь, как же. Попробовали бы они настоящий, совершенно по-другому запели бы.
Взбодрившись и немного поиграв с новым коммом, Камерон нацепила рабочий комбинезон и полезла под новый заказ. Служебный одноместный флаер с пометкой на боку из трёх полос принадлежал кому-то из подчинённых Грега, местных хранителей правопорядка. Ей очень хотелось подгадить и что-нибудь в нём испортить, но забота о профессиональной репутации перевешивала ребяческие порывы. Толку от того, что какого-нибудь бедолагу из ополчения зальёт маслом из приборной доски? Отвечать-то ей или, что гораздо хуже, деду. А Грегу с этого только лучше будет — Камерон за его заступничество ещё и должна ему останется. Нет уж, сделает в лучшем виде. Чтоб мотор журчал, а тормоза пели.
На этом, к сожалению, хорошее утро закончилось.
Тренькнул новенький комм, сообщая о входящем важном послании с уведомлением. Он лежал на рабочем столе — девушка сняла его, боясь поцарапать или испачкать. Пришлось Камми, кряхтя, как двухсотлетняя старушка, вылезать из-под флаера.
Стянув измазанные перчатки, приложила палец к считывающему устройству, подтверждая личность, и письмо развернулось на весь экран.
Повестка из военной части гласила, что явиться ей, то есть ему, Камерону Стилу, надлежит не позднее полудня завтрашнего дня, чтобы поступить в распоряжение начальника охраны двадцать четвёртого сектора в качестве новобранца.
Камми села где стояла. Прямо в старое кресло, которое жалобно скрипнуло, протестуя против такого обращения.
Девушка бы тоже с радостью запротестовала, если бы от этого ожидался хоть какой-нибудь результат.
Праздник был безнадёжно испорчен.
Дед, узнав о неожиданных новостях, куда-то ушёл с мрачным видом. Скорее всего, пить с приятелями и злословить о нынешних временах, которые, понятное дело, не чета прошлым. А что он ещё мог поделать в этой ситуации?
Пиво на станции разбавляли до прозрачного как слеза состояния, так что спиться старым технарям не грозило.
Доделав флаер, уже без огонька и задора, на чистом терпении и скрипе стиснутых зубов, Камерон тоже решила немного проветриться. Дело близилось к обеду — новые заказы уже вряд ли принесут. Обычно всё нуждавшееся в ремонте притаскивали в мастерскую в первые рабочие часы, чтобы к вечеру или к следующему утру уже забрать.
Ноги сами принесли её к прозрачной стене с видом на Поток. Мерцание звёздного неба, едва заметно подрагивающее изогнутыми линиями двух космических магистралей, завораживало и убаюкивало. Девушке казалось, что она где-то там, в безвоздушном пространстве, плывёт мимо раскалённых шаров газа, как потерянный, никому не нужный астероид.
Точнее, очень даже нужный. Грег не поленился, расписал-таки начальству её незаменимость на службе, а отличный ремонт нескольких служебных машин и устройств сработал против неё… и в поддержку полузаконного указа о её досрочном призыве.
Начальник охраны двадцать четвёртого сектора не собирался терять ценного рекрута, который вызывал у него с каждым днём всё больший интерес не только как специалист, но и как личность.
В смысле, задница.
Камми сидела в убежище до позднего вечера. Ни одного нового корабля, как назло, из Потока не появилось — последняя надежда улизнуть от проверки медкомиссии таяла на глазах.
У неё, конечно, козырь в виде импланта, но… Даже если её вдруг каким-то чудом оставят в мастерской, то к ней наверняка выстроится очередь из женихов. И первым будет, естественно, Грег.
А дед отказать не сможет. Разве что выбрать кого поприличнее. Но где такого найти, в их-то гадючнике? И чтобы ещё мог бросить вызов Грегу, обойдя того в гонке за невестой.
Да нет таких.
А Грег первым делом поимеет её сам, а потом поделится с друзьями.
И работать ей наверняка запретит.
Камми даже не была уверена, которая из перспектив пугает её больше.
Девушка вернулась домой подавленная и хмурая. Пребывание в убежище, вопреки обыкновению, настроения не улучшило, даже наоборот. Паника накатывала волнами, заставляя задумываться о совершенно не характерных для неё вещах: например, где можно в случае чего утилизировать труп. Так, чтобы никто не застал в процессе и не нашёл после.
Стефана дома ещё не было. В такое позднее время он обычно уже ложился почитать что-нибудь или посмотреть новую серию очередной холо-оперы. С возрастом дед стал сентиментален и увлёкся просмотром всякой приключенчески-страдательной ерунды, обосновывая привычку тем, что хочет развеяться и посмеяться над техническими ляпами.
Учитывая, что холо-звёзды и сценаристы обычно если и бывали в космосе, то только в качестве пассажиров, не покидавших комфортабельных кают, похохотать повод выпадал часто.
Свет в мастерской тоже не горел. Камми на всякий случай проверила, заглянула в тёмное помещение и тихо позвала:
— Дед, ты тут?
Ответом была тишина. Чуть позвякивала в потоке воздуха из вентиляции связка ключей и отвёрток на все случаи; старой кожаной куртки на крючке у входа не было — значит, он где-то на улице, но недалеко.
В такое позднее время вариантов было немного.
Скорее всего, Стефан до сих пор заливает горе с кем-нибудь из приятелей. Или в гордом одиночестве: во-первых, перепить Стила мог далеко не каждый бравый спецназовец, а во-вторых, остальные технари из его знакомых и собутыльников были людьми семейными, их вторые половинки, наверное, пару часов как разобрали по домам.
Станция давно перешла на ночное освещение, из вентиляции тянуло прохладой — после бурного рабочего дня основная масса приборов, нуждавшихся в охлаждении, наконец-то выключилась, и теперь немного свежего воздуха наконец перепадало и людям.
— Дед, ну зачем тебя сюда вообще понесло? — бормотала Камми, поднимаясь по заплёванным ступенькам.
Бар с оригинальным названием «У Джо» располагался в трёх блоках от их дома. Стефан периодически наведывался туда, когда настроение было не очень. То есть практически каждую неделю.
Входную дверь заменял снятый с какого-то корабля люк: по легенде, с того самого, на котором ранее служил пресловутый Джо. Существовал ли он на самом деле — тот ещё вопрос, но нынешние владельцы с пеной у рта доказывали всем сомневающимся, что они его прямые потомки. Чем именно отличился первопроходец, кроме того, что захватил с собой после списания на станцию люк, история умалчивала.
Бар был довольно популярен, причём не только на двадцать четвёртом уровне. Сюда спускались и с верхних этажей: если не брать в расчёт сильно разбавляемую выпивку, качество музыки и закуски тут было вполне приличным. А обслуживали посетителей полуобнажённые девицы, приходившиеся жёнами поварам, диджею и даже самому владельцу заведения. Всех их можно было не только осмотреть, но за отдельную плату и пощупать, что приводило холостых клиентов в особенный восторг.
Камерон спустилась по не менее заплёванным, а местами ещё и облитым чем-то липким ступенькам в зал и завертела головой, высматривая Стефана. Музыка гремела, бренчала посуда, проходившая мимо девица виртуозно махнула бедром, чуть не зацепив, но всё же не коснувшись руки Камми.
Провокация в чистом виде. Мужчина бы на её месте хватанул чисто на рефлексе, а потом — плати или из-под земли вырастут вышибалы.
Впрочем, зазывный взгляд девицы сменился скукой, когда она рассмотрела под капюшоном лицо Камми.
— А, это ты, — разочарованно протянула она и развернулась спиной. Неотзывчивость и отсутствие интереса к девушкам у младшего Стила породили немало слухов, но главное работницы уяснили: приставать к Камерону смысла нет, поэтому просто оставили в покое.
Что ей в принципе и нужно было… Но не сейчас.
— Эй, Стефан здесь? — окрикнула девицу Камми, не рискуя догонять и останавливать. Ещё сочтут за приставание и снова начнут проверять её на прочность как мужчину.
— Да, в том углу был, — безразлично махнула подавальщица куда-то вправо и, покачивая задом, ввинтилась между тесно расставленными столиками, то и дело задевая сидящих то попой, то локтем.
Что характерно, никто не жаловался.
Вытянув шею, Камми попыталась разглядеть деда среди сидящих за столиками в той стороне, что указала девица. К сожалению, там стояла целая группа парней, хоть и без формы, — видимо, смена закончилась — но телосложение и общая откормленность выдавали в них местных ополченцев, так что сидящих за столиками видно не было. Пришлось подбираться ближе, лавируя между тесно прижатыми друг к другу телами разной степени трезвости.
Голос Стефана она услышала, едва достигнув стоящих плотной стеной ополченцев. И, позабыв об уважении к служителям закона и субординации, распихала их локтями в панике.
Её гордый, несгибаемый дед стоял на коленях перед Грегом, молитвенно сложив руки перед собой, и о чём-то слёзно упрашивал.
Хотя что тут гадать — просил не забирать её прямо завтра.
Краска бросилась Камми в лицо то ли от негодования на Грега, то ли от стыда за унижавшегося деда, то ли от унижения — всё ведь из-за неё. Не родилась бы она девочкой, ничего этого бы не было.
Она — причина всех проблем. И для себя, и для Стефана.
— Дед, прекрати! — Камми шагнула вперёд, подхватывая его под локоть и без особого усилия вздёргивая на ноги. Тот пошатнулся, выдавая своё совершенно не трезвое состояние. — Ты что творишь?
— Прошу этого доброго и отзывчивого юношу пощадить старика и не забирать его единственную надежду и опору, — довольно чётко для своего состояния отбарабанил дед.
— Какие люди! — Грег приветственно раскинул ручищи, не вставая со стула, очевидно, ожидая, что Камми радостно бросится ему на грудь.
Та, наоборот, попятилась, захватив с собой и Стефана.
— Вы его простите, он на радостях чуток выпил, вот и бормочет всякое, — насквозь фальшиво улыбнулась она. — Мы пойдём, извините за беспокойство.
И потянула упирающегося деда за собой. Тот сопротивлялся с неожиданным упорством, норовя вернуться и ещё раз попытаться уговорить «любезного господина смилостивиться». Грегу, похоже, видеть подобное унижение от солидного, уважаемого всеми механика было весьма приятно, потому что цирк он прекращать не спешил. Наоборот, развалился, откинувшись на спинку, и с интересом наблюдал за спектаклем. Татуированное пузо, давно растерявшее все свои кубики на казённых харчах, сально поблескивало в свете ламп.
— Ты, может, тоже меня попросишь? Как следует, — дождавшись паузы между всё более невнятными причитаниями Стефана, предложил начальник охраны уровня.
И похабно подмигнул, намекая, каким именно способом ей придётся его уговаривать.
Камерон невольно передёрнуло.
— Что вы, я с радостью явлюсь завтра… Согласно приказу, — пробормотала она, всё сильнее дёргая деда за рукав. — Пошли уже, допразднуем, там ещё булочки остались. Хоть проводим мой день рождения по-человечески.
Чуть не плача, она пыталась уломать разошедшегося Стефана и так, и эдак, а он всё норовил упасть в ноги этой свинье Грегу.
Кто знает, чем бы закончилась эта трагикомедия, если бы в происходящее не вмешалось новое действующее лицо.
Точнее, два лица.
ГЛАВА 6
— Правильно ли я понял, что ваш день рождения — сегодня? — раздался знакомый голос откуда-то слева.
Вот уж кого Камми ожидала увидеть меньше всего на незапланированном представлении. Кровь бросилась ей в лицо, затопив по самые уши. Позорище-то какое! Она так старалась, создавала имидж уверенного в себе специалиста, а капитан явился зачем-то в их дыру и всё испортил. Теперь он запомнит её не как профи, починившего его корабль, а как неудачника, пресмыкающегося перед властями, с дедом-алкоголиком.
— Уже почти вчера, — процедила она сквозь зубы, едва удерживаясь от потока брани, потому что дед снова упал Грегу в ноги, чуть не вывернув Камерон руку по дороге.
— А правильно ли я помню, что между официальным совершеннолетием и призывом должен пройти минимум месяц?
Мистер Осборн протолкался сквозь плотное кольцо зрителей и прямо встретил разъярённый взгляд начальника охраны. Глаза Грега, как и Камми днём ранее, скользнули по надорванным плечевым швам кожаного плаща, который капитан Малкольм не удосужился снять даже в баре. Расл недовольно скривился: военных служаки из ополчения недолюбливали. В частности, потому что опытные — закалённые в настоящих боях, а не в разнимании пьяных драк — солдаты регулярных войск могли размазать десяток таких, как Грег, и не почесаться при этом.
А судя по размеру отсутствующих нашивок, простым солдатом мистер Осборн не был.
Как и его спутник.
У молчаливой тени, маячившей за спиной капитана, ни плаща, ни следов от знаков отличия не было. Зато за голенищем сапога виднелось несколько метательных ножей, на поясе отчётливо выделялись утолщения под сюрикены, а его рука с гипертрофированными мышцами всё время пыталась поправить на плече что-то, чего там сейчас не было. Скорее всего, лямку от дробовика или плазменной мини-пушки.
Вход на станцию с огнестрельным или любым другим зарядным оружием был строго запрещён. Вот холодное разрешалось, и боец воспользовался лазейкой в законе по полной.
Подручные Грега моментально подобрались, да и он сам втянул пузо и сел поровнее, оценивая прибывшее на сторону Камми подкрепление.
Вопрос только, к добру ли это явление. Если сейчас будет драка, то сидеть ей оставшийся месяц в карцере как зачинщице.
Или сразу к Грегу в дом?.. Нет, лучше уж карцер.
— Мне сегодня пришла повестка, — откашлявшись, попыталась Камерон разрядить обстановку. — Так что всё официально, с ведома властей.
— Ещё хуже, — невозмутимо отрезал капитан. — Интересные у вас порядки на станции. Если нельзя, но очень хочется, то можно, так?
Смотрел он при этом только на Грега, не отрываясь, и хмурился. Не поймёшь, о чем он раздумывал. То ли его злоупотребление властью раздражало, то ли прикидывал, как кишки отъевшегося ополченца половчее на нож намотать.
— Пойдём, — прервав поединок взглядов, приказал мистер Осборн.
Повернулся спиной к своре Грега, будто и за противников их не считал, подцепил под локоть Камерон и потащил на выход, не замечая её веса и сопротивления. Хотя особо она не упиралась — так, оглянулась, чтобы убедиться, что с дедом всё в порядке.
Стефаном занялся подчинённый капитана. Подошёл к деду и играючи, как ребёнка, вскинул того себе на плечо.
Не особо уважительно, зато эффективно.
Грег скрипнул зубами, глядя, как практически уже принадлежащая ему добыча уплывает из-под носа.
— Увидимся ещё, Камерон, — процедил он сквозь стиснутые челюсти, так что сразу стало понятно: ничего хорошего Камми от этой встречи ждать не придётся.
Тем не менее, она вежливо улыбнулась, держа лицо, и повысила голос, чтобы перекричать грохочущую музыку:
— Конечно, господин сержант. Мы всегда рады вас видеть в мастерской Стил.
Капитан потянул её на выход за локоть, который всё ещё сжимал. Ткань старой вытертой куртки не выдержала, сминаясь от такого обращения, и наружу он её практически выволок.
— Что ты перед ним распинаешься, он же совершенно оборзел, — пробормотал мистер Осборн, отпустив наконец едва не лопнувший старый кожзам.
Камми отпрыгнула и поправила рукав, с облегчением убедившись, что он не оторван и в целом не пострадал.
— Слушайте, вы бы лучше не лезли! — рявкнула она, сдувая падающую на глаза чёлку. — Вы улетите, а нам тут жить. Как бы он ни оборзел, менять его только потому, что я нажалуюсь, никто не будет, а вот у меня будут проблемы. И у деда тоже. Так что спасибо вам, дальше мы сами.
Стефан отозвался с мускулистого плеча бугая заливистым храпом. Тот не возмутился, а, наоборот, хохотнул.
— И что, дохляк, деда своего ты сам потащишь? Показывай дорогу, где там твоя мастерская, — подкинув старика, как мешок с бельём, устроив поудобнее и придерживая под колени, он наугад двинулся в переплетение узких улиц сектора.
Тяжело вздохнув, Камерон обогнала его и принялась показывать дорогу. Сама она деда не дотащит, тут он прав.
— Ты, что ли, одарённый, который нам болт утром вкрутил? — светски поддержал беседу бугай.
— Я, — призналась Камерон.
— Уважух. Я Курт, — он протянул свободную, левую руку, и девушка неловко её пожала. Привычней было бы приветствие правой, но в данный момент она у бугая была занята — он придерживал ею Стефана. — А имплантами ты занимаешься?
Она покачала головой. Теоретически, при должном обучении, она могла бы чинить и импланты — та же техника, только вот связи с нервной и мышечной системами требовали очень тонкой настройки и ювелирного вмешательства. Подобные специализации онлайн не давали, тут в первую очередь важна была практика. Так что без Имперского Университета о таком и мечтать не стоит.
— Ничё, научишься. Ты парень способный, всё у тебя впереди, — подбодрил её Курт, не подозревая, что тем самым от души посыпал солью застарелую рану.
Кто ж её отпустит на столичную планету, Терру? Камерон криво улыбнулась, и разговор увял сам собой.
Идти было недалеко, каких-то три блока, так что уже через десять минут они переступили порог мастерской. Камми рассыпалась в благодарностях за двоих: себя и до сих пор полусознательного деда. Одна она бы его точно не доволокла.
Бугай деликатно сгрузил Стефана на стул, придержал, позволяя прийти в себя и привыкнуть к вертикальному положению.
Камми бы тоже с удовольствием присела — ноги не держали. Слишком насыщенным выдался день рождения. Но следовало сначала проводить гостей… Или угостить?
— Может, чаю? Или кофе? — неуверенно предложила она. — У нас настоящий есть.
Капитан улыбнулся краем рта.
— Спасибо за предложение, но нам пора. Ещё продуктами запастись, разложить груз по местам… Дел перед взлётом много.
Он жестом показал бугаю, что пора уходить. Тот убедился напоследок, что дед падать не собирается, кивнул Камми на прощание и скрылся за дверью. Капитан последовал за ним.
Камерон молча смотрела, как уходит в ночь её спаситель, и понимала, что спокойной жизни ей не видать. Грег сегодняшнего унижения не простит. Пусть всё было достойно и в рамках закона, всё равно в мироощущении Расла его опустили ниже канализации.
— Мы улетаем в полночь. Не опаздывай, — шепнул капитан, проходя мимо, и исчез за дверью.
Камми покачнулась. Ей показалось, что она ослышалась.
Не может такого быть.
На станции ХХ-49 чудес не бывает.
Или бывают?
Следующие полчаса Камерон потратила исключительно непродуктивно. Бегая из угла в угол и причитая.
Её бросало из крайности в крайность: от истерики (как я деда одного оставлю? его же тут загрызут!) до паники (а если капитан маньяк и попользуется сначала сам, а потом продаст куда похуже нашей родной станции?).
Положил конец её метаниям Стил-старший. За прошедшее время он успел употребить пару капсул «опохмелина» и немного прийти в себя, а радость за внучку, внезапно получившую шанс на побег, и подавно придала сил.
— Не придумывай глупости, Кам! — прикрикнул на неё дед. — У меня единственная приличная мастерская на весь уровень. Я закроюсь — и где они будут чинить свои колымаги, спрашивается? У тебя будет куда больше неприятностей, если останешься. Да и у меня заодно.
Хоть и жестокие, но слова Стефана были не лишены здравого смысла. Её пребывание на станции подвергало опасности и его. Не станет её — и у деда будет куда меньше проблем.
Камми притормозила. И с чего она так разнервничалась? Всё равно же собиралась уезжать рано или поздно.
Просто ситуация на данный момент сложилась нехорошая. Если бы она тихо исчезла или, тем более, получила официальное предложение работы, никто бы её не преследовал. Но после такого позора Грег не успокоится: поставит на уши самое высокое начальство, чтобы вернуть беглеца обратно.
А если он ещё узнает, что она девушка...
Взвыв, Камерон вцепилась в короткие волосы, окончательно их взъерошив.
И что делать-то?
Дед воспользовался её замешательством, схватил за руку и мягко, но настойчиво усадил на стул рядом с собой.
— Посмотри на меня, — подцепив её за подбородок пальцем, Стефан заставил девушку прямо встретить его взгляд. — Стилы не сдаются. Помнишь?
Камерон неуверенно кивнула. Дед покачал головой.
— Ты училась как проклятая все эти годы. Стала лучшим механиком, которого я знаю, и поверь мне, твой предок повидал немало разных специалистов за свою жизнь. Вставила себе эту странную штуку в голову, в конце концов.
Девушка слабо улыбнулась. С вмешательством в её мозг Стефан так и не примирился. Всё бухтел, что технарь должен справляться своими силами, безо всяких там костылей.
Но что поделать, прогресс не стоит на месте. Чтобы разобраться с новейшими искинами, мало было проверить их программы, пересчитать датчики и перебрать проводку. Иногда проблема таилась настолько глубоко, что увидеть её можно было, только став кораблем. Буквально.
Кроме того, это открывало для Камми — теоретически, пока что только теоретически — необозримые перспективы в плане трудоустройства. Рисковых профессионалов, решившихся на подобный шаг, в пределах всей Ойкумены можно было пересчитать по пальцам двух рук.
Не считая засекреченных военных специалистов, конечно, но те всегда были впереди всех планет.
— Не дай Грегу всё это похоронить на своей кухне, — твёрдо заявил Стефан. И в этот раз Камми кивнула куда увереннее.
Не даст. Точно не даст.
И если она хочет успеть на третий уровень до полуночи, ей лучше поспешить.
Первым делом Камми полезла в новый комм. Проверила состояние счетов, стерла все личные переписки с серверов, почистила список контактов. Она давно готовилась к этому дню, поэтому действий требовался самый минимум. Все важные данные хранились в её собственной голове — спасибо накопителю, а всё остальное безжалостно удалялось. Не хватало ещё, чтобы из-за знакомства с ней достойные люди на станции подверглись преследованию со стороны Грега.
Деда, конечно, оставлять страшновато, но в чём-то он, несомненно, прав: не станет его — и на уровне некому будет чинить не только бытовую мелочёвку, но и более серьёзные поломки. Станция давно уже не новенькая — постоянно что-то барахлит. К тому же старого Стила высоко ценили не только на двадцать четвёртом, но и на прочих уровнях, и частенько обращались к нему за помощью.
Главное, чтобы озверевшие ополченцы об этом вспомнили в запале.
Ну да Стефан тоже не дурак. Завтра весь день будет на виду, в людных местах. Там ему что-то сделать побоятся, а позже и злоба слегка поутихнет. Они всё-таки не бандиты, чтобы по ночам людей в собственных домах избивать. За такое точно разжалуют, а то и на каторгу сослать могут.
Подумав ещё минуту, Камми перевела всё, что у неё оставалось на счетах, деду. Завести глобальный ойкуменный счёт на станции разрешали только совершеннолетним, а сегодня ей было несколько не до того. Да и явиться в отделение банка, там подвернуться лишний раз сканированию, взломать защиту — и ради чего? Ради пары сотен кредиток? Ну его.
— Что ты делаешь? — с подозрением покосился на её комм дед.
Камерон улыбнулась — беззаботно и свободно, так, как она не чувствовала себя, наверное, никогда в своей жизни.
— Перевожу тебе все мои деньги, — честно ответила она, и прежде чем Стефан успел возмутиться, поспешно продолжила: — Мне они вряд ли пригодятся, капитан говорил, что не берёт работать за еду. Значит, будет зарплата и контракт.
Она убеждала в этом скорее саму себя, чем деда. Непонятно было, почему мистер Осборн так резко передумал, но если даже искин на его корабле проявила благородство и не разоблачила её, не объяснила собственному командующему, что Камерон совсем не та, за кого себя выдаёт, то тогда уж сам капитан должен быть просто рыцарем из древних баллад.
Так что остаётся понадеяться на его честность и рассчитывать добраться до приличного обитаемого мира, где женщины не обязаны никому и ничем. Судя по сведениям, добытым в сети, миров таких подавляющее большинство — это ей не повезло с местом рождения.
— Пользоваться своим счётом я всё равно не смогу. После моего побега его, скорее всего, тут же заблокируют, — продолжила она, пересматривая уложенные в компактный рюкзак вещи и прикидывая, брать ли ей запасную майку. Чем меньше будет объём, тем легче ей будет преодолевать уровни. — А если и нет, отследить меня по нему — проще простого. Поэтому самое логичное, чтобы не пропал наш с тобой труд, перевести всё тебе. Пусть у тебя побудут. Отдашь, когда вернусь.
На секунду встретившись глазами с дедом, девушка сглотнула, не договаривая вертевшееся на языке уточнение: «Если вернусь».
Перед самым уходом, уже закинув рюкзак на плечо, Камми вспомнила ещё одну вещь. С проказливой ухмылкой она отложила мешок в сторону и аккуратно, не влезая глубоко в мотор, поменяла пару проводков и трубок местами.
— Если что, это ремонтировала я, — твёрдо заявила она, отступая на шаг и представляя себе лицо какого-то из прихвостней Грега.
Все они одинаковые. Вон сколько их в баре было сегодня, ни один за гражданского не заступился. А многие бы и присоединились, если бы капитан не вмешался. Так что поделом.
Дед хитро усмехнулся и кивнул.
— Иди ко мне, девочка моя. Надеюсь, ты найдёшь место, где сможешь жить, не скрываясь и не притворяясь, — пробормотал он, заключая её в крепкие объятия.
Несмотря на худобу, силища в нём таилась знатная, и Камми почувствовала, как хрустнули её позвонки.
Впрочем, сама она вцепилась в деда ничуть не слабее.
— Обещай мне одну вещь, — Камерон старалась моргать почаще, чтобы не выкатились предательские слёзы.
Как ни готовилась она к побегу или отъезду, расставаться с единственным родным человеком оказалось практически невыносимо.
— Что угодно, — глаза деда тоже были на мокром месте.
— Ты меня дождёшься, — она всё же всхлипнула и незаметно вытерла нос о старую рубашку Стефана. — И с тобой всё будет в порядке.
— Обещаю, — улыбнулся ей в макушку старик.
Он собирался приложить к тому все усилия.
ГЛАВА 7
Путь и способ отхода Камми давно уже проработала до мелочей.
В вентиляцию она попала прямо из мастерской. Повезло, что выросла такой доходягой, мысленно похвалила себя девушка, пробираясь по узкому лазу и ногой подволакивая за собой рюкзак.
Путь её лежал в распределительный шкаф около служебной лестницы.
Передвигаться по открытому пространству она не рисковала. Грег вполне мог выставить патрули, зная, что до призыва остались считанные часы. Он прекрасно понимал, что «отличный специалист» совершенно не желает вступать в ряды ополчения и предпримет для избежания оного самые отчаянные шаги.
Поэтому никаких прогулок по улицам сектора. Запрут просто из вредности в камере предварительного заключения и выпустят только утром, на торжественное построение.
Хорошо ещё в баре арестовать её не догадался. Или скорее побоялся. Всё же посторонние люди, свидетели. Мало ли с кем они знакомство водят. По капитану сразу видно: бывший военный, а они полностью бывшими не бывают. Тут сослуживец, здесь однокашник, там из соседнего батальона знакомый, с которым в одном окопе отсиживались.
И выбиваются они потом на хорошие должности довольно часто. Скорее редкость, когда бывший боец водит торговую «рыбку», пусть даже оснащённую сверхмощным и суперновым искином.
Кстати, может, это у него прикрытие такое? А на самом деле он работает на разведку или шпионит на Федерацию?
Ползти пришлось долго, и мысли в голове девушки успели перебродить, скиснуть и отвергнуться организмом. Какое ей, право слово, дело, чем зарабатывает мистер Осборн? Ей главное со станции свалить вовремя.
Не один раз Камми поблагодарила про себя деда, который гонял её с тренировками, и сетевые курсы по физподготовке. Шахты вентиляции оказались скользкими и совершенно не приспособленными для ползания по ним приличных девушек. Дважды она чуть не сорвалась, чудом избежав вращающегося винта. Двигаться приходилось не только горизонтально — трубы извивались, складываясь в замысловатый лабиринт, периодически ныряли вниз, чтобы доставить воздух к какому-нибудь важному узлу сектора, или вверх, уходя дальше, к двигателям.
Туда ей точно не надо. Дозу излучения, которую можно получить, проползая мимо станционных моторов, вылечит потом не каждая регекамера.
Выбравшись из люка и приладив на место решётку, Камми прильнула к высоким и узким щелям в вентиляционном шкафу и осмотрелась. Вроде никого — можно вылезать.
Конечно, быстрее всего было бы подняться на лифте, только вот взламывать его систему наблюдения и управления пришлось бы несколько часов, которых у неё не было. А лезть в шахту сверхскоростного подъёмника… Она сбежать хочет, а не самоубиться!
Так что оставались аварийные лестницы.
Открыть изнутри шкаф было довольно просто. Камми не пыталась заметать за собой следы, чтобы её путь потом не отследили. Даже лучше, если кто-то проверит и убедится, что она всё же убралась со станции: у деда будет меньше проблем.
А вот каким именно кораблем она улетит, надо постараться скрыть. Чтобы после неприятностей не было уже у приютившего её капитана. Укрывательство нелегалов уголовно наказуемо. Какими бы идиотскими ни были правила на станциях, подчиняться им обязаны все. И гости в том числе.
Поэтому девушка просто поддела крышку электронного замка и не особо церемонясь замкнула два нужных проводка. Заискрило, язычок щёлкнул, поджимаясь, и она поспешно разъединила дымящийся пластик. Не хватало ещё пожар устроить — на сигнал тревоги точно толпа ополченцев понабежит.
Камми нацепила рюкзак и полезла вверх по ненадёжным ступенькам. Вчера утром ей повезло, что поливалку нужно было завезти на пятый уровень. Сейчас весь путь придётся преодолевать на своих четырёх.
А до полуночи оставалось всего-то полтора часа.
Кому-то покажется, что это бездна времени, но ступеньки приходилось проверять по несколько раз, и многие участки проползать, раскорячившись по-крабьи, между перекладинами, на чистой физической силе, потому что прогнившие пластины грозили провалиться даже под её птичьим весом. Кроме того, открытие люков и нейтрализация сигнализации тоже отнимали драгоценные минуты. А ведь проворачивать это приходилось в каждом секторе дважды: на входе и выходе. Ближе к десятому уровню Камерон двигалась уже на чистом упрямстве.
Собственно, оно единственное у неё оставалось ещё чистым. Руки скользили от налипшей ржавчины и масла, которым она промазывала петли люков, чтобы те не скрипели, в волосы насыпалась труха со ступенек. Про одежду, вычистившую почти всю вентиляционную систему не самого стерильного двадцать четвёртого, и говорить не приходится. Красота неописуемая. Можно не бояться попасться на глаза охране — они точно испугаются.
Только бы стрельбу сразу на поражение не открыли…
Но Камерон повезло, и ополчение бдило вполглаза, как и всегда, не обращая внимания на периодические помехи в камерах с аварийных лестниц. Приборчик на её поясе работал безотказно, нарушая работу всех приборов на расстоянии от трёх метров.
Главное — не забыть его выключить, когда придёт пора садиться на корабль. Повредить он Мерилин не повредит, а обидеться за попытку искин может запросто.
К моменту, когда Камми добралась до третьего уровня, у неё дрожали ноги, руки и, кажется, всё тело. Дважды она чуть не сорвалась, только чудом удержавшись за хрустнувшую перекладину ободранными ладонями. Кровь смешивалась со ржавчиной, застывая липкими бурыми потёками и мешая сгибать пальцы, но девушка упорно продолжала карабкаться наверх, тем более, что последние два комплекта люков ею уже были обработаны и открыты днём ранее.
Преодолев лестницу на третий уровень, она не стала открывать дверь, ведущую в сектор: камеры в этом месте располагались довольно высоко — дальности действия глушилки не хватит. Даже если её не задержат прямо сейчас, то потом смогут проследить, куда она направилась и на каком транспорте улетела.
Подставлять капитана Осборна в её планы не входило, поэтому Камми с сожалением покосилась на нормальную дверь, перекинула рюкзак со спины на ногу, обмотав ту лямкой в несколько раз, и сноровисто отвинтила решётку в стене.
Пора снова в вентиляцию.
Шахты на третьем оказались, как ни странно, ещё грязнее, чем на двадцать четвёртом. Наверное, из-за дополнительного загрязнения от флаеров и заправляющихся кораблей, с которых в процессе капает и падает всякое разное, налипшее в космосе…
Несколько развилок Камми пришлось проходить дважды: возвращаться ползком, ступнями вперёд, и огибать непролазные ходы. Кое-где наросла странно выглядящая плесень. Хоть девушка и часто бывала на пятом, где выращивали самые разнообразные продукты, но такого синевато-фиолетового страха она там не видела. Что-то инопланетное и, вполне возможно, ядовитое.
Лучше уж перебдеть, чем бесславно сгинуть в вентиляции в паре метров от спасения.
Не раз и не два Камерон замирала, вжавшись в стенку шахты и вежливо пропуская волосатую кейтенскую гусеницу в полметра длиной. Гады расплодились на станции лет пять назад, когда один из торговцев завёз их контрабандой, но плохо запер при досмотре. Три штуки сбежали, но на беду поселенцев одна из них оказалась самкой, готовой к кладке. Она и отложила. Да так, что потом вентиляцию выжигали дважды в день сверху донизу, а эта ползучая нечисть всё равно умудрялась прятаться и снова плодиться.
Предупредить бы руководство о том, что популяция вновь выходит из-под контроля, но увы, Камми сейчас не до того — пусть сами разбираются. Как раз начнут её искать и неминуемо наткнутся на расплодившихся гадов. Гнездо, наверное, где-то выше — они любят тёплые тёмные места с сильными потоками воздуха. А самые активные воздухоочистители на первом и втором уровне.
Девушка скривила губы в невесёлой усмешке.
Есть всё-таки в жизни справедливость. Пусть у богачей там, наверху, жизнь и комфортнее, зато им приходится невольно дышать гусеничными шерстинками.
Главное, ей самой сейчас не надышаться. С одного раза, конечно, вряд ли что-то будет серьёзное, но если кейтенских гусениц нюхать регулярно, то всё что угодно можно получить: от туберкулёза до рака лёгких. Вылечат, ясное дело, но какой ценой!
Тысяч пять кредиток за один сеанс терапии, не меньше.
Подгоняя себя подобными весёлыми мыслями, Камми достаточно быстро пробралась через запутанный лабиринт труб к посадочному полю.
Времени оставалось в обрез, но алиби доброму капитану нужно было непременно. Поэтому она решительно свернула из прямого тоннеля, ведущего к месту парковки «Тиши», влево, к информационному узлу.
Крохотная комнатка, больше похожая на шкаф, обладала, по счастью, довольно крупным вентиляционным выходом. Всё же рядом со скоплением проводов нужен нормальный ток воздуха, чтобы покрытие не гнило и не перегревалось.
В распределительный шкаф Камми протискивалась боком. Решётка, прикрывавшая трубу, из которой она выползла, располагалась у самого пола, но, извиваясь припадочным червяком, девушка всё-таки приняла вертикальное положение. За её спиной предательски поскрипывали запертые, но расшатанные дверцы, а спереди скопление разноцветных проводов утыкалось прямо в лицо. Распластавшись по счётчикам и трубам, чтобы не тревожить петли и не привлекать ненужного внимания к неприлично стонущему шкафу, Камми на ощупь вытащила из рюкзака собственноручно собранный прибор.
Острый щуп проткнул защитную оболочку провода видеонаблюдения, как нож — дефицитный натуральный сыр. Камми скосила глаза на крохотный экранчик. Диспетчерская. Не то. Вытащила щуп и снова воткнула, но уже в соседний провод. Склад конфискованного имущества. Кто-то шарит по ящикам, хотя в такое позднее время никого в хранилищах быть не должно.
Не её дело. Дальше.
На пятом проводе ей повезло. Посадочная площадка была спокойна и пустынна: не считая «Тиши» и двух патрульных шлюпов, кораблей не было. Пользуясь моментом затишья, Камми поставила прибор на запись. Минута, другая… Хватит. Можно замыкать.
Щёлкнули клеммы, подвешивая миниатюрное устройство на проколотый шнур. Жаль оставлять малыша, но другого выхода нет. Таймер запущен, у неё есть десять минут. На всякий случай с запасом. Потом видео отключится, чтобы не вызывать подозрений. Ведь если диспетчер не увидит на экране взлетающий — по документам и аудиосвязи — звездолёт, он точно заподозрит неладное.
Погладив на прощание прибор и тяжело вздохнув, Камми полезла обратно в вентиляцию. Вперёд ногами упаковаться оказалось ещё тяжелее, но она справилась.
Малькольм Осборн ждал странноватого паренька с нижних уровней с удивлявшим его самого нетерпением.
И зачем, спрашивается, он вообще в это полез? Капитан всячески избегал привлекать внимание к и без того не особо бросающейся в глаза «рыбке» по той банальной причине, что перевозила его команда далеко не всегда только то, что значилось в их декларации. И пристальный интерес власть имущих, которого не избежать, если на борту поймают дезертира, будет ну очень некстати.
К тому же, не то чтобы ему так уж нужен был механик на борту — Мерилин вполне справлялась с самодиагностикой, а он прекрасно чинил и поправлял то, что она указывала починить и поправить, но тощего парня с замшелой окраины почему-то было жаль и хотелось бедняге хоть чем-то помочь.
Не похоже на привычно-циничного капитана, как выразилась по этому поводу искин.
И даже благодарность за найденный сломанный болт не объясняла готовности Мэла рискнуть добрым именем «Тиши» ради первого встречного талантливого технаря. Как не объясняла она и странного поведения искина, впрочем.
Вот кто бы ему сказал, почему Мерилин рекомендовала им именно этот бар аж в двадцать четвёртом секторе?
Капитан не первый раз спрашивал совета бортового компьютера, потому что в скоростном анализе данных, даже таких своеобразных как качество алкоголя в разных заведениях и общей атмосферы вкупе с безопасностью, искину не было равных. Поэтому, стоило Мерилин подключиться к местной сети, как она уже знала с точностью до миллиграмма, насколько разбавят выпивку в ближайшем баре и какова вероятность угодить в драку или банально попасть в засаду любителей дармовщинки на данной станции, ранжируя по уровням.
Как ни странно, именно «У Джо» оказался в зелёной зоне на ХХ-49.
Единственный бар на все уровни.
Тут бы Малькольму насторожиться, но он так привык доверять искину, что ему даже не пришло в голову сомневаться в её беспристрастности.
А оказывается, та просто считала какую-то важную информацию из мозга проверявшего её инженера и действовала, по её же словам, «в интересах корабля и команды». Подначку со стороны Курта, предположившего, что скорее Мерилин действовала в собственных интересах, искин гордо проигнорировала. Но не отвергла.
Малкольма самостоятельность его искина напрягала редко. Даже хорошо, что у Мерилин на всё есть своё веское мнение. Она негласно считалась пятым членом их небольшой, но сплочённой команды. Но чтобы компьютер действовал исподтишка, обманом, манипулировал непосредственным начальством ради какого-то паренька с окраины?
Уже одним этим Камерон Стил вызвал живейший интерес со стороны всех обитателей «рыбки». Даже не собственной личностью, а странным отношением к нему искина.
Малкольм, грешным делом, подумал даже, не посчитала ли Мерилин Стила за «своего», учитывая его вставку в мозг? То есть не человеком, а киборгом. Капитан с дрожью в спине вспомнил, как извивающаяся игла входила практически в мозг парню, и брезгливо пожал плечами.
У каждого свои причуды.
«Довезу до ближайшей приличной станции и пристрою кому-нибудь из старых знакомых, — решил Мэл. — Хороший специалист с подобным редким имплантом на дороге не валяется».
В который раз за последний час он выглянул в приоткрытый зев трапа, чтобы проверить, не идёт ли пацан.
Пацан шёл.
Точнее, выбирался из люка, покрытого вездесущим голубоватым космическим мхом, метрах в десяти от «Тиши». Грязный, с ободранной щекой, глаза блестят сумасшедшинкой.
Мэл с удвоенной силой засомневался, правильно ли поступает, забирая мальчишку с собой. Вдруг он буйный? Почему просто не дойти до корабля, как все нормальные люди?
Камерон счистил налипшую на штаны и ботинки массу — нужно будет его через нейтрализатор прогнать, дока озадачить. Растёт гадость с поэтическим названием «Этерния» с поистине космической скоростью, и если сразу всё не продезинфицировать, то потом они упарятся отскабливать нарастающие за минуты слои мха.
Потопав и убрав всё, готовое отвалиться, парень приблизился к кораблю и, заметив, что Малкольм готовится задраивать люк, предупреждающе поднял руку.
— Не убирайте пока трап, камера зациклена. Минут через пять запись пойдёт нормально, тогда можно.
И всё встало на свои места. Пацан не просто нормальный, он ещё и сообразительный. Отвёл подозрения от «Тиши», обеспечил им алиби.
«Может, и себе оставлю, — прикинул Мэл. — Приличными технарями, способными на коленке обезвредить видеонаблюдение на станции, не разбрасываются».
Камми протопала по трапу, оставляя грязные попахивающие следы. Обернулась, оценила ущерб и виновато втянула голову в плечи.
Вентиляционные трубы под стоянкой оказались далеко не такими чистыми, как в жилых секторах, хотя и те не блистали стерильностью. Многие сливали отработанное масло, отходы и компост прямо тут, на стоянке, не заморачиваясь. Подумаешь! Выделяющаяся при взлёте энергия уничтожит всю грязь. Только вот никто не учитывал, что плиты неидеально подогнаны. И в щели просачивается. Всякое.
— Я помою, — пропищала она.
— Иди уж, недоразумение. К врачу и на дезинфекцию. Твоя каюта вторая от лестницы слева.
— К врачу? — вышло как-то совсем задушенно.
Камми судорожно соображала, как именно она могла себя выдать, чтобы заслужить сразу врачебную проверку.
Мэл мазнул пальцами по её щеке и продемонстрировал ей кроваво-грязные разводы.
— А! Я, наверное, о провода ободрался, когда видео зацикливал, — просветлела Камми. — Ничего страшного, промою — само заживет.
— Приказ капитана не обсуждается, — чуть повысил голос Мэл. Этого было достаточно, чтобы Камерон испуганно втянула голову в плечи, а капитан почувствовал себя последней скотиной, обижающей ребёнка.
ГЛАВА 8
Хоть она и обстучала ботинки и потрясла, как могла, одежду, с неё всё равно капало, сыпалось и отваливалось пластами. Камерон виновато покосилась на капитана, но тот был занят трапом и внимания на неё особого не обращал.
Зато обратила Мерилин. Бесцеремонно подключившись к её мозгу по уже проложенной связи, прокомментировала:
— Наследила тут. Я за тобой уборщика пошлю, топай быстрее к доку, пока меня всю этернией не заразила.
Камми послушно прибавила шагу, ориентируясь как по памяти, так и по зажигающимся с её приближением бирюзовым огонькам. Искин вела её самой короткой дорогой, и пусть она действовала в собственных интересах — гигиена в таком случае прежде всего — Камерон была ей благодарна. Ей и самой хотелось как можно скорее избавиться от налипшего и набившегося под одежду мусора.
Коридор вёл мимо бесстыдно распахнутых дверей кают. Такое чувство, что здесь не было понятия «личная жизнь». Кто угодно мог заглянуть и увидеть, например, как стройная темноволосая красавица с точёными чертами лица и выразительной фигурой, обтянутой униформой как второй кожей, гоняет по комнате коротко стриженого гиганта, одетого в одни брюки.
Оба они были уже знакомы Камерон. Шатенку она видела мельком, когда приходила чинить Мерилин, а бугай, Курт, помог ей дотащить до дому деда. Кто бы мог подумать, что они в отношениях? Более разных людей ещё стоит поискать. Такой красотке подошёл бы какой-нибудь богатей, владелец частных яхт и планет, а не киборг с имиджем головореза.
Только сейчас, когда верхняя часть мужчины была обнажена, она разглядела торчащие из-под кожи провода и бугрящиеся перекаты экзомускулатуры. Так вот почему он интересовался её способностями к ремонту имплантов! Он из модифицированных, причём с куда более высоким процентом техники в организме, чем у самой Камерон. Похоже, как и капитан, из военных. Там, на передовой, людей чинят как могут: во время боевых действий некогда ждать месяцами, пока отрастет повреждённая конечность. Присобачили механическую замену — и вперёд, обратно на баррикады. А позже — рана застарелая, не каждый медик возьмётся восстанавливать настоящую руку. Проще оставить как есть.
В нейропротезах и имплантах девушка разбиралась, и разбиралась неплохо, но вот когда их приходила пора соединять с телом — тут возникала проблема. С медициной она была знакома слабо, поэтому вживлять подобные системы не решилась бы. Но если у Курта барахлит только механическая часть — она вполне сможет ему помочь.
Камми поневоле замедлила шаг, увлечённая разворачивающейся сценой. Она не задумывалась, что подглядывает за чьей-то семейной ссорой. Для неё всё выглядело будто кадры из видеотеки с эффектом присутствия.
Женщина воинственно размахивала пухлой подушкой в цветочек.
— Сколько раз я тебе говорила, не смазывай оружие на кровати! Масло потом не отстирывается!
Бугай хохотал, играючи уворачиваясь от несуразного снаряда, в конце концов извернулся и задвинул за собой дверь в ванную. Подушка ударилась о металлическую преграду и сползла на пол.
Женщина, всё ещё чертыхаясь, подобрала, кое-как отряхнула особо пострадавшие цветочки и, взяв несчастное изделие синтетической промышленности под мышку, принялась заново стелить кровать.
Разобравшийся с люком и теперь незаметно наблюдавший за разборкой из-за плеча Камми капитан громко прочистил горло. Девушка от неожиданности подпрыгнула и смутилась, будто её застукали за чем-то неприличным.
— Это наш пилот и её муж, — пояснил Малкольм.
— Они всегда... так? — Камми неопределённо покрутила в воздухе рукой, обрисовывая ситуацию.
— Чаще всего, — капитан тяжело вздохнул. От семейных разборок на борту он, похоже, подустал.
У Камми зародилась робкая надежда. Если он терпит подобные выходки от пилота, тем более женщины, может, он и от девушки-механика без диплома и рекомендаций не откажется?
Её приняли на борт, это уже прекрасно, но дальше-то что? Высадят на другой захолустной станции со своими странными законами и всё — крутись как можешь. И кто знает, может ей родная ХХ-49 раем на том фоне покажется…
А тут вроде и люди адекватные в команде, и искин интересный — будет с кем пообщаться. Было бы неплохо задержаться на «рыбке» подольше.
Продолжая довольно улыбаться собственным мыслям, Камми переступила порог медицинского отсека, и радостное выражение лица сползло с неё, как некачественная голограмма.
Как и прочая начинка странноватого корабля, обстановка и здесь не соответствовала обложке. Регенерационная капсула последнего поколения, вертикальный сканер, прикрытая в данный момент изолирующим куполом полноценная операционная, экран для визуализации во всю стену.
Худой, стильно, хоть и чуть старомодно одетый молодой мужчина поднялся из эргономичного кресла при их появлении.
— Это и есть тот самый Камерон? — он протянул было руку для приветствия, но быстро её отдёрнул, оценив вид механика. — Где тебя носило, спрашивается? А ну быстро в нейтрализатор!
— А одежда? — Камерон в панике вцепилась в изгвазданный рюкзак, прикрываясь им как щитом. Если ей сейчас прикажут раздеться, всё пропало. Они ещё не стартовали — высадят как пить дать.
— Целиком полезай, — отмахнулся врач, поспешно возвращаясь к своему рабочему столу и щёлкая поочерёдно разными рычажками. Закрытая вертикальная кабина нейтрализатора загорелась синим, готовясь дезинфицировать и обрабатывать.
— В рюкзаке техника, — пальцы Камми ещё сильнее стиснули жёсткую ткань.
Если надо, она, конечно, утилизирует всё, что на ней — жизнь важнее — но планшет и некоторые лично ею созданные разработки было бы жаль.
— Не переживай, ничего не пострадает. Ни ты, ни твоя аппаратура, — врач закончил с настройками и гостеприимно открыл для неё дверцу прибора. — Ты иди, Мэл, мы без тебя разберёмся.
Капитан кивнул, развернулся и вышел, оставляя Камерон наедине с медиком.
Дезинфекция заняла не больше минуты. Девушка закрыла глаза, согласно инструкции, но всё равно отмечала ритмичное убаюкивающее скольжение синеватой полосы света вверх и вниз. С устройством нейтрализатора она была знакома не понаслышке, сама не раз собирала подобные конструкции на станции. Мох и прочие радости жизни процветали не только на верхних уровнях. Без надлежащего контроля двадцать четвёртый сектор был бы уже давно заполонен флорой и фауной. Так что разоблачения она не боялась — это же не телесный сканер, а всего лишь уничтожающий вредоносные бактерии и споры прибор. Эдакий энергетический спирт.
Когда дверь открылась, она вывалилась наружу, едва успев удержаться в последний момент за проём. В организме наступил откат от стресса, и, почувствовав себя в безопасности, Камерон задремала стоя.
— Вот теперь можно и познакомиться, — усмехнулся врач. — Джеремайя Дарлин, к вашим услугам.
Девушка уверенно потрясла протянутую руку.
— Камерон Стил. Очень приятно.
Она присела на табурет, который заготовил для неё медик, и приготовилась терпеть обработку. Заразу на ней и в ней убил нейтрализатор, но царапины ещё нужно было протереть и заклеить регенерационным гелем.
Джеремайя не торопясь распаковал новый тюбик, выложил на стол зловеще поблёскивающие инструменты вроде зажима и пинцета, потому что в некоторых местах заметил занозы, после чего повернулся...
— Ну, девочка, и как же тебя угораздило?
Камми подняла непонимающий взгляд на человека, раскусившего её маскарад за неполные двадцать секунд общения.
— Дорогая моя, я потомственный врач, — хмыкнул Джеремайя в ответ на её изумление. — Отсутствие кадыка на горле и некоторые анатомические особенности лица либо организуются хирургически — но не в вашей периферии, да и зачем? — либо означают принадлежность к женскому полу. Третьего не дано, а я пока ещё не ослеп.
— Не говорите капитану, — только и смогла выдавить ошарашенная Камми.
— Врать не буду, — твёрдо заявил медик, набулькивая что-то из матового металлического флакончика на ватный тампон, — но если не спросит прямо, то сам сообщать не побегу. Половая принадлежность, в конце концов, частное дело каждого, а я на то и врач, чтобы хранить личные дела пациентов в тайне.
— Спасибо.
«И на этом», — мысленно добавила про себя девушка.
То, что её маскарад раскусят так быстро, не входило в планы. Теперь она заперта на борту с тремя мужчинами, и что с ней будет дальше, зависит исключительно от их прихоти.
Словно подтверждая её мрачные мысли, пол под ногами дрогнул, а стены тихо завибрировали. Началась отстыковка. Ещё полчаса займут манёвры около станции, а там Поток и свобода.
Или плен и последующие ужасы.
С виду-то капитан и остальные вполне приличные, да и бугай вроде женат, но за свою жизнь Камерон успела насмотреться разного. Как в реале, на станции, так и в сети. И самые страшные убийцы и психопаты обычно притворялись мирными безобидными, зачастую семейными людьми.
Ведь на корабль с искином не только попасть невозможно. С него и убежать никак не удастся.
Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, Джеремайя приложил остро пахнущий ватный комочек к царапине на щеке Камми. Она дёрнулась, зашипела, но у врача реакция была наработана годами практики. И не таких пациентов обрабатывал.
Продержав положенные пять секунд, он убрал побуревший от крови и грязи тампон и ловким движением провёл гелем полоску. Через пару часов от царапины и следа не останется. Врач удовлетворённо кивнул и перешёл к соседней занозе. Она в щеке оказалась не одна, и пришлось повозиться, сначала вытаскивая их, а потом проверяя, не осталась ли какая внутри.
«Не бедствует капитан и на команде не экономит», — мелькнула у Камми мысль. «Регенерин» — не самое дешёвое средство от порезов. Его применяют на войне: стягивать и заживлять раны куда серьёзнее, чем её мелкие царапины. Готовность врача потратить ценный ресурс на неизвестно откуда взявшуюся девицу, к тому же врущую капитану в лицо, её порядком озадачила. То ли они здесь доверчивые до непуганности, то ли привыкли доверять капитану настолько, что даже не подвергают его слова и малейшему сомнению. Сказал принять в команду и позаботиться — примут и позаботятся. Не задумываясь.
Джеремайя, с немалым интересом отследив всю гамму чувств на её лице, понимающе усмехнулся.
— Капитан — неплохой физиономист. Если он говорит, что берёт тебя на борт, значит, видит в тебе приличного человека. Ты уж не подведи.
Камми собралась было вскинуться и начать доказывать, какая она вся напрочь приличная, но наткнулась на смеющийся взгляд врача и передумала. Что ему доказывать, он и сам всё видит. Даже больше, чем хотелось бы.
Обработка всей пострадавшей поверхности кожи девушки растянулась минут на десять. Корабль периодически потряхивало, сила тяжести то увеличивалась, то уменьшалась — они проходили через шлюз, ведущий в открытый космос.
Наконец Джеремайя отвернулся, побрякивая чем-то на столе и всем своим видом показывая, что обработка пациента окончена.
— Думаю, тебе стоит пройти в рубку. Оттуда открывается потрясающий вид на Поток, — посоветовал он.
Камерон замялась.
— Это точно удобно? Я там никому не помешаю? — она хотела ещё добавить, ничего ли не запачкает, но вовремя вспомнила, что всю грязь с неё недавно удалили и она вполне официально может считать себя чище всего корабля вместе взятого.
— Кресел на всех хватит, тебя там даже не заметят, — пожал плечами врач, и довольная Камми поспешила в рубку.
Пропускать уникальное зрелище настоящего, первого в её жизни полноценного вхождения в Поток она не собиралась.
Но сначала всё же пришлось забежать в свою новую каюту и оставить там рюкзак.
— Личным вещам на мостике не место, — заявила в её голове Мерилин. И спорить с ней Камерон не стала.
Вообще искин явно весьма вольно чувствовала себя в обществе девушки. Подключалась к её импланту когда вздумается, заговаривала в самый неподходящий момент, заставляя подпрыгивать на месте от неожиданности. Камми привыкла к собственному внутреннему голосу, даже иногда разговаривала сама с собой во время ремонта мелких вещей — ей это помогало сосредоточиться. Но она никогда не думала, что личностей в её голове может стать больше на одного наглого искина.
Выключать соединение и выгонять Мерилин не хотелось. И не потому, что девушка боялась разоблачения — раз уж её не выдали до сих пор, искин и дальше будет молчать — просто в этой отчаянной жажде общения со стороны компьютера она видела то же, что и в зеркале — одиночество. И заблокировать дорвавшуюся до полноценного собеседника Мерилин ей не хватало решимости и совести.
Ей было жаль искин. Как бы шизофренично это ни звучало. Поэтому пусть себе топчется у неё в голове, главное, чтобы никаких тайн не обнародовала.
— Да не буду я тебя выдавать. Хотя, девяносто девять процентов вероятности, что всем на корабле плевать, какого ты пола, — фыркнула в голове Камми подслушивающая Мерилин. — Но если для тебя это так важно, то я нема, как вакуумная бомба.
Девушка потрясла головой, отгоняя слишком живые картинки, сопровождавшие сие поэтическое сравнение. Оружие массового поражения, разносящее всё на многие сотни километров, а после схлопывающее пространство, оставляя после себя миниатюрную чёрную дыру — к счастью, недолговечную — срабатывало бесшумно и практически мгновенно. Запрещено оно было по всем межмировым конвенциям, но всё равно периодически всплывало в каком-нибудь затянувшемся конфликте.
Если бомбу употребляли на планете — от неё оставались одни обломки. Если на корабле — то и осколков не найти было.
Романтизм искина, судя по всему, был позаимствован у команды. Минимум двое бывших вояк — у них точно была бурная жизнь до комиссования. И юмор соответствующий.
Выделенная Камерон каюта оказалась раза в два больше её каморки на станции. Кроме металлической откидной койки с пристёгнутым к ней в нескольких местах матрасом, комната могла похвастаться вмонтированным в стену шкафом, откидными столом и стулом в комплект, а также собственной ванной.
— Продолжительный горячий душ только на станциях, в остальное время не больше пяти минут в день. Холодная вода в умывальнике — ещё пять минут дополнительно, — прокомментировала Мерилин. — Использованное потом идёт на фильтрацию и в гидропонику. Употребляется не больше пяти кругов. Пить не рекомендую, для того отдельный кран на кухне.
— Я попала в рай, — пробормотала Камми, чем заслужила самодовольный смешок искина.
Все положительные отзывы о внутреннем устройстве корабля Мерилин считала комплиментами себе лично. В чём-то она, конечно, была права.
Настоящий водный душ, да ещё и не по сто раз отфильтрованной и заново поданной воды, а всего пять — это же роскошь, которая по карману только верхним уровням любой станции. А тут всего лишь «рыбка».
— Меня модифицировали по многим параметрам, — размыто похвалилась искин. — Ты поторопись, мы через три минуты входим в Поток.
— А что же ты молчишь?! — вскрикнула Камерон, подхватившись и бегом бросившись в сторону рубки.
Пропустить долгожданное зрелище не хотелось.
Она успела вовремя. Корабль как раз разворачивался в сторону Потока, и на экране непроглядную черноту космоса постепенно вытесняло буйство переливающихся красок. Нос «Тиши» прикоснулся к границе неведомого, и мир вокруг сходил с ума феерией. Камми замерла на пороге, не в силах оторваться от гипнотических завихрений.
— Новенький? Привет, — промурлыкала шатенка за штурвалом. — Я Викери Энцо, можешь звать меня Вик. И пристегнись, через сорок секунд мы входим в Поток, а при этом иногда трясёт.
— Привет, — непослушными губами произнесла Камерон, забыв про все имевшиеся немногочисленные манеры.
Её внимание поглотила переливающаяся на экране радуга. Не глядя, на ощупь, нашла свободное кресло, упала в него и автоматически пристегнулась.
— Выгнал тебя Джер? — женщина хмыкнула. — Позориться не хочет. Столько лет летаем, никак не привыкнет. Беднягу до сих пор мутит на входе и выходе из Потока. Пару раз чуть не стошнило, так что теперь он применяет радикальные методы. Джер сейчас обколется и спать ляжет, а через полчаса проснётся бодрым и весёлым. У каждого свои способы борьбы с потоковой болезнью. А ты что делаешь? Или тебя не мутит?
Быстрая искристая речь Вик расслабила зажатость Камми и немного отвлекла от происходящего с кораблём. Придя в себя, девушка нашла силы оглядеться, расправить плечи и разжать пальцы, которыми незаметно для себя до боли вцепилась в ремни.
Переход в новое состояние будет длиться ещё несколько минут, потом радугу сменит белое, чуть подрагивающее рябью оттенков от молочного до серебра, влекущее поле. Та самая сила, позволяющая кораблю за считанные часы перемещаться в пространстве на сотни тысяч световых лет.
Капитан сидел в парном кресле пилота, справа от Вик, прикрыв глаза, и, кажется, дремал. Как можно проспать подобную феерию, было выше понимания Камми, но, скорее всего, ему за свою жизнь переходов пришлось повидать сотни, если не тысячи. Наверное, и такое может приесться.
Видно было, что пилот совершенно не против нового лица на борту. Значит, можно и пообщаться, раз спрашивают. Она не помешает этой удивительной женщине творить волшебство пилотажа.
— Никогда не был в Потоке. Только в записях видел. Не знаю, мутит меня или нет, — честно призналась Камми, напряжённо глядя на обволакивающее их зарево.
— Я у тебя, значит, первая? Приятно, — мурлыкнула Вик. Где-то слева рыкнул недовольно Курт, и тут началось то, что пилот ласково охарактеризовала как «тряска».
ГЛАВА 9
Камерон показалось, что все её внутренности вывернули наизнанку, а потом запихали обратно в тело в произвольном порядке. Причём безо всякого наркоза.
Сколько времени длилась пытка, она не знала, потерявшись во времени и пространстве. Сила тяжести сошла с ума, то исчезая, то придавливая Камми к потолку, заставляя ремни болезненно впиваться в тело.
— Не самое удачное погружение, — донёсся до её затуманенного сознания отвратительно жизнерадостный голос пилота. — Но вроде все целы.
— Я жив, — буркнул Малкольм, проверяя что-то на экране. — Насчёт остальных не знаю.
Камерон неуверенно ощупала себя, убеждаясь, что всё на месте и ничего не отвалилось.
— На самом деле ничего этого не было, — шепнула в её голове Мерилин. Камми вздрогнула, но уже не подпрыгнула. Прогресс. — Всё, что ты ощущала — результат воздействия Потока на психику. Для новичка, отмечу, ты неплохо справилась. Даже не стошнилась ни разу. Молодец.
Молодцом Камерон себя не чувствовала, но вяло порадовалась тому, что и правда не опозорилась.
Ее, как и любого жителя станции старше десяти лет, проверяли на восприимчивость к Потоку. С ума сойти ей, судя по показателям, не грозило, так что её признали к путешествиям годной. Однако, тренировочный аппарат не давал и сотой доли представления о настоящем явлении.
Реальность оказалась куда красивее, жёстче и болезненнее.
— Всё, господа. Дальше работает автопилот, — Вик откинулась на спинку кресла и удовлетворённо потянулась. — Я слышала, Камерон, у тебя имплант? Хочешь, в следующий раз пущу тебя сюда?
Она кивнула на пустующее кресло в центре рубки, на котором механик лежала в прошлый свой визит. Больше никто, судя по всему, настолько тесно погружаться в мир искина не собирался.
— А можно? — задохнулась от восторга Камми. Такой щедрости она даже в мечтах себе представить не смела.
Вик пожала плечами.
— Почему бы и нет. Всё равно я там не сижу.
— А для чего оно тогда? — с недоумением оглядела девушка внушительное сиденье, застывшее в положении полулёжа.
— Поступило в комплекте с Мерилин, — поморщилась Вик.
Похоже, кто-то недолюбливает искин.
— Вик боится техники, — мстительно фыркнул со своего места Курт. Пилот оскалилась в его сторону.
— Ничего я её не боюсь. Тебя же вон, не выгоняю до сих пор. Хотя надо бы.
— Как же хорошо, что ты с нами, Кам, — прижал руку к сердцу бугай. — Может, хоть тебе удастся довести до сведения некоторых, что металл в теле ещё не означает автоматически бесчувственность.
— Конечно нет, — растерянно похлопала глазами Камми. — У меня тоже имплант, он просто облегчает мне работу и хранит информацию. Это не значит, что я перестаю пользоваться собственным мозгом. Просто мой планшет не снаружи, а внутри.
«Как пилот может бояться техники? Наверное, это шутки такие. Семейные», — подумала про себя Камерон.
Бугай тем временем продолжал изливать душу.
— Когда Мерилин предложила нам посетить двадцать четвёртый сектор, вроде как в этом занюханном баре лучшая выпивка на всей станции, я сразу заподозрил неладное. Но в этот раз, в кои-то веки, в нас не стреляли, а совсем наоборот, — Курт отстегнулся, протянул руку и похлопал Камми по плечу.
Та сжалась, привычно избегая прикосновений. Бугай не имел в виду ничего дурного, да и вряд ли бы прощупал что-то, даже промахнись он мимо плеча — под рубашкой у девушки был туго намотан широкий эластичный бинт. Но рефлексы, наработанные за всю жизнь, так просто не перебарывались.
— Спокойно, парень. Мы тебя не обидим, — однозначно истолковавший её невольное движение Курт поспешно убрал руку. — Не знаю уж, чего ты там у себя натерпелся, но мы нормальные.
Вик с кресла пилота хохотнула.
— Сравнительно нормальные, — покладисто поправился Курт. — Детей не обижаем, рабов не используем, людьми не торгуем. Остальное — по ситуации. Но ты же не собираешься нам угрожать или пытаться убить?
Бугай прищурился и посмотрел на неё очень серьёзно. Смертельно серьёзно.
— Нет конечно! — Камерон вытаращила глаза и судорожно замотала головой. В его глазах она читала явное предостережение. Попробуй она только замыслить что-то, способное причинить вред кому-то из команды — и Курт уничтожит её, не поморщившись. Ни капитан, с виду достаточно интеллигентный, ни жена бугая даже заметить ничего не успеют, тем более возразить.
Поэтому с киборгом ей стоит быть вдвойне аккуратной.
Кто знает, не воспримет ли он её маленькую ложь о собственной гендерной принадлежности как угрозу?
Первую дозаправку на орбитальной станции Камми провела, запершись в каюте.
Ясно, что пожелай капитан оставить её в первом же порту — выковыривать даже не пришлось бы. Мерилин всё же управляла содержимым корабля, пусть и милостиво дозволяла девушке в себе копаться, но процесс постоянно контролировала. Так что ни взломать искин, ни поправить установки на двери при всём желании не получилось бы.
Да Камерон и не пыталась, положившись на судьбу.
И, как ни странно, та не подвела.
Никто её выдернуть из убежища не пытался. Все обитатели корабля были заняты своими делами: капитан отстранённо надзирал за погрузкой, Курт пугал посторонних зверским выражением лица, Вик была повсюду одновременно, соперничая в этом с Мерилин, и руководила процессом.
Всё прошло довольно быстро, даже на сутки они не задержались.
Первый выход из Потока Камерон перенесла куда легче входа. Она благовоспитанно пристегнулась, подключила штекер и зажмурилась в ожидании повторения опыта, но в этот раз её воображаемые кишки на штурвал не наматывались. То ли в полулежащем положении переживалось всё легче, то ли часть ощущений милосердно пригасила Мерилин.
Соединённая кабелем с кораблём, Камми прочувствовала каждую смену курса, трепет влекущего поля и обжигающий после тёплого, уютного Потока холод космоса.
Раньше Камерон как-то не задумывалась, что чем разумнее искин, тем буквальнее он воспринимает информацию и тем человечнее реагирует на внешние раздражители. Мерилин не просто отмечала с помощью датчиков, что за бортом минус двести с лишним — чуть теплее, чем в открытом космосе, потому что корабль излучал довольно много энергии — она в самом деле мёрзла. По крайней мере, ей так казалось.
А что есть человек, если не его восприятие реальности?
Как только содрогания «Тиши» прекратились, Камми отстегнула все подключающие её провода и ремни и поспешно скрылась у себя.
Зря переживала, о чём её Мерилин уведомила заранее.
— Лучше прогулялась бы с капитаном, — тоскливо вздохнула искин. — Жаль, я не могу его сопровождать.
— Ты же всё отслеживаешь по сети, — непонимающе пожала плечами Камерон.
Лёжа на койке, она ждала волшебного момента, когда корабль окончательно пристыкуется и соединит системы со станцией. Тогда можно будет от души, как следует помыться.
Стоимость чистой воды включалась в парковочный взнос, причём цифры в нём указывались заоблачные. Даже если бы все четыре — теперь уже пять — членов экипажа мылись не переставая всё оплаченное время, всё равно бы они столько не потребили. Учитывая, что одновременно ещё и производилась замена всей воды на чистую, не воспользоваться предоставляемой возможностью хорошо отпариться и отмокнуть было бы глупостью.
Понятно, что подобная услуга предоставлялась далеко не на каждой станции. На родной ХХ-49, например, воды и своим-то не хватало.
Зато станция Сигур, вращающаяся на орбите одноимённой планеты, трудностей с жидкостями не испытывала. Большую часть Сигура-планеты покрывал океан, причём пониженной солёности и минерализации. Будь она чуть потеплее, на ней бы открыли курорт, но увы, температура на Сигуре редко поднималась выше десяти градусов по Цельсию, даже на экваторе.
— Отслеживать — это одно, а идти рядом — совершенно другое, — протянула Мерилин. — Сама подумай, есть разница между записью Потока и входом в него в реальности?
Камерон медленно кивнула. Но думала она не о разнице в ощущениях.
Этого, в принципе, следовало ожидать. Разумный, практически очеловеченный искин мечтает
