Оглавление
АННОТАЦИЯ
Всю мою сознательную жизнь мне приходилось усмирять своего внутреннего зверя. Я сознательно отказалась от своей природы оборотня, чтобы просто быть такой, как все. Но однажды, я не смогла удержать контроль. И с тех пор моя жизнь стремительно меняется: я вынуждена бросить все и бежать в чужую страну. Что принесет мне эта дорога? Кто знает, но одно можно сказать точно: спокойной она не будет!
ГЛАВА 1.
– Ри, так ты едешь? – Лидия остановилась напротив сидящей с книгой на подоконнике девушки и бесцеремонно выхватила у Марины из рук учебник по истории, – мне надо рассчитать продукты.
Ри с трудом проглотила так и просящееся на язык ругательство и тяжело вздохнула. Ей не нравилась слишком громкая и вездесущая Лидия, бывшая старостой их группы и искренне убежденная, что есть только две точки зрения: её и неправильная. И идея Лидии отправится отмечать сдачу летней сессии за город с ночевкой Ри тоже не нравилась. Не то чтобы в их группе был кто-то по настоящему неприятный девушке, но ведь там все парни будут пить. И потом от них невыносимо будет разить перегаром, который Ри терпеть не могла ещё с тех времен, как отчим начал злоупотреблять спиртным. Марина вообще всегда была поразительно чувствительной к запахам и перспектива двое суток "наслаждаться" не самыми приятными ароматами одногруппников её совсем не прельщала. Это не считая того, что на поездку придется потратить остатки стипендии и, скорее всего, даже покуситься на заначку, которую она копила для покупки фотоаппарата. Ну а самым противным было то, что и Егор с Аллкой тоже ведь наверняка поедут и будут там демонстративно лизаться на виду у всех, а ей придется на это всё безобразие смотреть.
Видимо последняя мысль слишком явственно отразилась на лице девушки, ну или Лидия была провидицей, но она, словно поняв, о чем именно сейчас думает Ри, шагнула вперед и, чуть склонившись, пропела, внимательно вглядываясь в собеседницу:
– Или ты всё еще сохнешь по Егорушке и именно поэтому не хочешь ехать?
– Вот ещё, – отмахнулась Ри, которая только недавно перестала просыпаться по утрам на влажной от слез подушке, – мне вообще нет до него дела!
– Ну и отлично, тогда я тебя записываю, да? – подвела итог их диалога Лидка и, не дав Ри возразить, решительно двинулась куда-то по своим очень срочным делам.
А Марина так и осталась сидеть на окошке с книгой на коленях. Учить историю резко расхотелось: она и так хорошо знала этот предмет, да и полуавтомат с правом выбора одного вопроса из трех никуда не делся, так что девушка решительно поднялась и пошла в противоположном от учебных аудиторий направлении. Гулять.
Весенний напоенный запахом цветущих яблонь воздух выдул из головы все проблемы и переживания, очистил душу и девушка, непроизвольно улыбаясь, неторопливо брела по яблоневой аллее, периодически останавливаясь и прикасаясь лицом к нежным лепесткам. И чувствовала себя совершенно счастливой.
Экзамен по истории прошел как по нотам. Ей достался первый билет, который даже самые ленивые и потому "хвостатые" студенты всегда умудрялись выучить, так что Ри, лишь взглянув на номер, попросила отвечать без подготовки и оттарабанила внешнюю политику Сигизмунда Тринадцатого так быстро и четко, что милейший Михаил Рихтович прервал её на середине ответа, уверенно поставил в зачетку честно заработанную пятерку и отпустил с миром.
– Завтра в девять ноль-ноль собираемся на пятой платформе железнодорожной станции, – громко оповестила всех староста, ястребом налетевшая на стоящих возле кабинета истории студентов. – С собой иметь рюкзак, спальник, пенку. Ну что я повторяюсь, всё и так уже сказано! Продукты распределим на месте! И не опаздывать!
И она, резко развернувшись, зло зацокала каблуками прочь по коридору.
– Чего это с Лидкой? – негромко поинтересовалась Ри у стоящих рядом сокурсников. Те выразительно пожали плечами и начали расходиться. Сообщение о срочном сборе всей группы возле кабинета истории многих уже сдавших студентов оторвало от дел и все они недоумевали, зачем было собирать их, если действительно всё давно было сказано и пересказано.
– Да Лидка просто тройку схлопотала, теперь без стипендии, – просветил всех Славик, которому выпала недобрая доля присутствовать на экзамене одновременно со старостой. – А Егор с Аллкой вообще не сдали! На осень остались! Аллочка просила конечно сейчас пересдать, но Рихтович её послал, сказал, что у него с завтрашнего дня отпуск и он не собирается проводить его в обществе ленивых студентов!
И тогда Ри впервые подумала, что зря она всё таки согласилась.
Комната в общежитии встретила девушку тишиной и Марина облегченно выдохнула. Видеть соседок не хотелось. Хотелось побыть одной. Она скинула легкие босоножки, прошла к своей кровати, стоявшей у окна, цапнула с тумбочки лежащую там книгу и, даже не став переодеваться, легла прямо на покрывало, погрузившись в чтение. И через несколько минут поймала себя на том, что не помнит ничего из только что прочитанного. Перед глазами словно в кино снова вставали сцены их с Егором романа. Началось всё ещё на первом курсе. Когда растерянная и дезориентированная разлукой с семьей и новой непривычной жизнью в институтском общежитии Маринка вышла погулять. Отношения с соседками не то что сразу не сложились. Скорее сложились как-то не так, как она надеялась. Их заселили в комнату на троих, одна соседка, приятная полненькая девушка с её группы – Юля, была знакома Ри ещё по экзаменам, а вот вторая, Татьяна, оказалась на курс старше их, да ещё и училась на самой престижной на курсе специальности. И, в отличие от Маринки, которой учеба давалась удивительно легко и потому не требовала много времени, была жуткой заучкой. Ботаником в полном смысле этого слова. Первой жертвой "Заучки" стала музыка, которую сейчас можно было слушать только в наушниках, а наушники Ри не любила, от них почему-то быстро начинали болеть уши, потом – гости, потому как знакомые ребята может и рады были бы забежать к однокурсницам, но разговаривать шепотом под недовольным взглядом Татьяны желающих не находилось. Да и сами первокурсницы по комнате передвигались чуть ли не на цыпочках, чтобы "не топать слишком громко". Естественно, в скором времени Маринка не выдержала и начала удирать из комнаты: заходить к знакомым хоть не надолго, сидеть в классе самостоятельной подготовки, мечтая о том, чтобы отправить сюда комнатную тираншу. И гулять. Осень стояла удивительно теплая. Был уже октябрь, но деревья всё ещё были почти зелеными и поэтому казалось, что холодная суровая зима еще далеко. А вот вечера стали короткими. И темнело быстро. Слишком быстро. Так и тогда. Ри, задумавшись о чем-то, зашла слишком далеко по широкой тропинке, проходящий через лесной массив, расположенный прямо рядом с институтом, а когда осознала, что уже смеркается и повернула обратно, наткнулась на идущих ей навстречу парней. Тогда то она и влюбилась в Егора, возвращавшегося с тренировки через лес и вступившегося за нее. И даже подравшегося с пристававшими к ней парнями. Потом правда Ри пришлось прикладывать ему лед к фингалу под глазом и застирывать от крови белую футболку, чтобы родители защитника не ругались, но это для буквально захлебывающейся от счастья девушки не имело никакого значения. Ведь благородный защитник пригласил её встретиться на следующий день.
Маринка летала, Маринка парила в облаках, забыв обо всем на свете. Почти год центром её мира, самым важным человеком на свете был для неё Егор. Наверное, если бы тогда он сказал ей: " Умри за меня", она сделала бы это, не задумываясь. Но он сказал: "Стань моей". И счастье закончилось. Потому что Ри знала: ей нельзя! Просто нельзя терять невинность. С тем, кто не является её мужем. Егор сначала не поверил, когда она впервые ему отказала. Потом обиделся, потом попытался объяснить, что ничего в этом нет такого, вот все же спят. Ругался, уговаривал, потом начал говорить, что значит Ри его не любит... И наконец плюнул на слишком упрямую девчонку и переключился на тех, кто попроще.
Марина даже не заметила, что по щекам побежали горячие капли, когда она снова вспомнила, как первый раз увидела Егора, беззастенчиво зажимающего в коридоре какую-то девчонку. Парочка горячо целовалась, а Ри казалось, что еще немного, ещё один миг и сердце её просто остановится, так больно было это видеть, так невыносимо! Особенно после того ощущения бесконечного счастья в котором она пребывала лишь недавно. И осознания, что она и только она во всём виновата!
Именно в тот день Марина перекрасила волосы. Превратила шикарную рыжую гриву, достающую почти до попы, в короткое каре и стала брюнеткой. Собственно цвет был не важен. Главное – чтобы не рыжий, чтобы не вспоминать, каждый раз смотрясь в зеркало, о том, какая она. Ущербная! Не правильная! Несчастная... А черный... Черный просто лучше ложился на волосы, полностью закрашивая огненную рыжину.
***
Юлька в поход не поехала. Она была издалека, из небольшого городка на самой границе с Леорой, и очень скучала по дому и маме, которую не видела с зимних каникул. Да и шумные компании не особо любила. Так что пикнику и ночевке на берегу озера Маришкина подруга предпочла билет на поезд. Домой. Так что вещи они собирали вместе. Правда Юля – большую тяжелую сумку, а Марина – небольшой рюкзак с пристегнутой снизу мягкой пенкой, большую часть которого занимал плотный спальник, позаимствованный у одной из старшекурсниц. Да и правда, много ли надо вещей на один то день? Шорты с футболкой, купальник, вдруг не врал Славка и вода в озере действительно окажется достаточно теплой, чтобы можно было купаться, да зубная щетка. Покидав все перечисленное в рюкзак, Ри с сомнением посмотрела на оставшееся пустое место и добавила туда косметичку, расческу и шлепанцы. И, решив что с неё достаточно, легла на постель, уставившись в потолок. Тани уже не было: она уехала рано утром, благополучно сдав экзамены, и сегодня девчонкам предстоял спокойный вечер.
– А ты остальные вещи не будешь собирать, – с интересом поинтересовалась Юля, на миг оторвавшись от утрамбовывания в огромную сумку того, что на лето останется в камере хранения в общежитии, – или ты в понедельник домой поедешь?
Ри, и думать забывшая о том, что существует такое явление как выходной день, горестно застонала и схватилась за голову. Билеты домой у неё были куплены на субботу, вот только в пятницу вечером, когда они вернутся из похода, уже не получится сдать в камеру хранения ни сумки, ни постельное. И, подскочив, заметалась по комнате, складывая вещи.
***
– Давай я сама всё сдам? – предложила Юлька, когда Ри в очередной раз с отчаянием посмотрела на часы. Минутная стрелка неумолимо подползала к цифре одиннадцать и с учетом того, что до станции было не меньше десяти минут быстрым шагом, она уже опоздала. Даже если не учитывать тот простой факт, что и на сдачу вещей в камеру хранения тоже потребуется время. И где носит эту кастеляншу, когда она должна быть на работе в восемь утра?
– Нет, Юль, – вздохнула девушка, уже смиряясь с тем, что покупаться и увидеть рассвет на знаменитом Лазоревом озере её не светит, – ты же знаешь, что Ирина Ивановна не примет вещи без личной подписи. Ничего. Я ещё успеваю.
– Ну, ну, – хмыкнула подруга и в этот момент из-за поворота коридора появилась так сильно ожидаемая и проклинаемая одновременно кастелянша
К счастью, увидев стоящих у двери девушек, женщина не стала ничего говорить, просто быстро открыла кладовку и показала место на полке, куда можно было сложить вещи. И даже разрешила Маринке расписаться в незаполненном журнале, поставив только количество сумок и пообещав, что всё остальное она заполнит сама. Так что не прошло и десяти минут, как Ри уже вприпрыжку сбегала с высокого крыльца общежития, стараясь не думать о том, насколько сильно опаздывает.
К удивлению девушки, когда она запыхавшаяся всё же добежала до платформы, никто не выразил ей своего неудовольствия. Наоборот: Лидка облегченно улыбнулась, отметив что-то в блокнотике и быстро протараторив чтобы Ри забрала с лавочки продукты под номером 12, умчалась куда-то в сторону касс. В указанном месте действительно обнаружилась одиноко лежащая кучка, состоявшая из пары банок консервов, бутылки воды, пакета с чаем и пачки печенья, которые Марина торопливо уложила в рюкзак. Электричка, тяжело грохоча железными колесами, уже подъезжала и однокурсники, все как на подбор с рюкзаками и в спортивной одежде, потихоньку начинали перемещаться ближе к посадочной платформе. Марина забросила на плечи сумку и, уже двигаясь со всеми вместе к остановившемуся поезду, поймала на себе злой наполненный ядом взгляд Аллы. Та, увидев, что её заметили, презрительно скривила губы и подчеркнуто демонстративно взяла за руку шедшего рядом Егора. Марина пожала плечами и в недоумении покачала головой.
"Он ведь и так с тобой! Так что же тебе ещё нужно?"
Ехали весело. Все, кто решился на вылазку с ночевкой в лесу, а было их четырнадцать человек, поместились на двух расположенных друг напротив друга сидениях (только Аллочка увела Егора в сторону и они сели отдельно). И всю дорогу играли во всевозможные игры. Лида, убежденная, что этот поход, который был её инициативой и за который она была ответственна, должен стать идеальным, продумала всё до мелочей. В том числе и несколько коллективных игр, которые должны были помочь скоротать время в пути.
– И что же это, – задумчиво проговорила Марина, потерев пальцем лоб прямо с приклеенной там бумажкой, – живое, но не животное, с когтями, но не зверь, его нет в институте, в общежитии, да ещё и никто из вас никогда его не встречал...
До этого слова попадались как-то попроще. Хотя до этого никто не давал право писать их Виталику, местному умнику, помешанному на древней истории. Вон у Славки на лбу написано название древнего храма в Интерре, а у Машки – такого же древнего бога. Хотя тут конечно ещё большую роль играет то, как задан вопрос. И кто на него отвечает... а то может всё там далеко не так сложно, как ей кажется.
– Морской змей? – предположила Ри, вспомнив легенды о чудовище, живущем якобы у Романновых островов и являющегося почему-то исключительно нетрезвым туристам.
– Нет! – заржал Славка, – не правильно! Всё! Я сдаюсь! И заберите у Виталика ручку, а то он сейчас опять что-нибудь каак напишет!
Ребята, с облегчением улыбаясь, стягивали со лбов листочки с надписями, решив, что если Славке можно, то почему им – нет. Ри тоже протянула руку, снимая приклеенный листок, и с недоумением прочитала криво написанное там слово: "оборотень".
Играть расхотелось. Увы, но родиться оборотнем в Фатисской республике было не самым лучшим вариантом. Мягко говоря. Нет, конечно сейчас законы значительно смягчились и сам факт наличия второй ипостаси не делал человека изгоем и преступником как пару поколений назад, но любой оборотень, осознавший свою сущность, обязан был встать на учет и регулярно проходить сканирование на специальном аппарате, который, по утверждению властей, позволял выявить причастность оборотней к возможным преступлениям. Так же налагались ограничения на свободу передвижения для несовершеннолетних двуликих, заключение оборотнями брака, который требовал специального разрешения властей, и рождение детей. И ходили слухи, что ещё ни одна пара это самое разрешение на второго ребёнка получить так и не сумела. Но дело было даже не в этом. Можно было вытерпеть и контроль, и вмешательство в личную жизнь и отношения, если бы сам факт двуликости не был самым серьёзным отягчающим обстоятельством и мелкое по своей сути правонарушение не превращал в преступление. С очень тяжелыми последствиями. Как, собственно, и сокрытие оборотнем своей природы. И всё равно скрывали: пользовались помощью магов, пили сковывающие зверя настойки, отказывались от счастья семейной жизни, лишь бы не сообщать во всеуслышание о том, что они – двуликие. Ибо слишком сильны были в Фатиссе предрассудки, связанные с оборотнями. И если произвол государственных органов ограничивал закон, то кто спасет от соседей и коллег, считающих тебя порождением Тьмы и обвиняющих во всех своих бедах?
Маринка потерла внезапно зазудевший лоб, где минуту назад красовалась бумажка с надписью "оборотень" и что-то невпопад ответила Славке, продолжая думать об особенностях Фатисса. Их государство было одним из нескольких десятков стран, расположившихся на востоке от Империи и занимавших все вместе в лучшем случае площадь, равную трети её территории. Да, именно так: просто Империи и с большой буквы. Страны, где правили кланы оборотней. И Марина в тайне иногда мечтала о том, что когда-нибудь она сможет уехать туда и перестанет скрывать свою сущность. Или даже найдет того, кто является её отцом. И маму с сестрёнкой заберёт, потому что вернуться обратно уже не получится, а покидать семью, это то же самое, что резать себя по живому. Именно поэтому Ри всё еще жила в свободной республике. И вынуждена была скрывать наличие у неё Зверя...
Лоб снова зачесался и девушка окончательно выпала из разговора и уставилась в окно, думая о своём. Наверное, Империя легко могла бы захватить всю территорию материка, по крайней мере им в школе рассказывали о том, что только героическое сопротивление людей остановило две сотни лет назад продвижение оборотней. Но Ри знала и другую версию событий. Версию, по которой множество мелких княжеств, постоянно враждовавших между собой, в конце концов настолько устали от постоянных войн, что буквально уговорили несколько кланов оборотней, живших гораздо севернее, взять их под своё крыло, а потом и остальные, увидев, как расцветает торговля и земледелие в состоянии мира, пожелали к ним присоединиться. Так или иначе, но часть государств континента вошла в состав Империи, а часть – осталась независимой и сейчас всеми силами пыталась эту независимость отстоять, особенно Фатисская республика, имеющая с Империей общую границу. И для этого в ход шли любые средства в том числе и фактически выдавливание со своей территории случайно оказавшихся здесь двуликих. Вроде неё, Марины.
***
Станция называлась очень прозаично: 75 километр. Ри проводила глазами электричку, из которой пришлось выпрыгивать чуть ли не на ходу. Ещё бы, при стоянке в две минуты то! Провела рукой по высокой и густой, в пояс, траве, беззаботно улыбнулась и, отогнав все тяжелые размышления о судьбе оборотней и снова всколыхнувшееся внутри беспокойство, пошла вслед за ребятами. Они прошли насквозь небольшой, буквально в две куцые улочки, поселок, свернули на полевую дорогу и, весело распевая песни (тоже Лидкина заслуга), топали по ней не менее получаса, пока Славка, который был сам из этих мест, не замедлился и не стал очень внимательно всматриваться в окружающие их деревья.
– Ты что, не знаешь, куда идти? – обвинительно поинтересовалась Лида, мгновенно почуявшая, что что-то не так, – Славик?
– Да знаю я, знаю, – парень недовольно отмахнулся и сморщил лоб, как делал всегда, когда о чем-то серьезно задумывался, – просто я обычно всегда с отцом ходил. И место вроде знакомое, а ориентиров не вижу!
– Так может мы не дошли ещё просто? – предположила Алина – умненькая девочка-отличница и мамина дочка, которая жила в городе, каждый день ездила на учебу и сегодня похоже впервые выбралась из под родительской опеки.
– Точно, – обрадовался Славка и хлопнул себя по лбу, – мы же с батей то гораздо быстрее ходим!
И, повернувшись, снова решительно двинулся вперёд.
Тропинку, узенькой струйкой утекающую от дороги, Славка всё таки нашел. Хоть и не с первого раза. И студенты сошли с проторенного пути на заросшую, едва видимую впереди тропку и двинулись в лес. Маришка шла, ловя пальцами тоненькие травинки, гладя их и отпуская, не оборвав, и наслаждалась: такая вокруг была красота. Сразу за густыми кустами и небольшой берёзовой рощицей на холме, который тропинка обогнула по пологому краю, раскинулся мощный сосновый бор, просвеченный солнцем, напоенный запахом хвои, выступающей на солнце смолы и свежести. Деревья были высокие, под ногами тихонько шелестели лежащие на земле иголки и весь мир был наполнен такой величественной красотой, что девушка даже не удивилась, когда лес внезапно закончился и они вышли на большую поляну, с другой стороны которой расстилалось почти идеально овальное озеро.
– Какая красота! – заворожено протянула Алинка, вглядываясь в Лазоревое.
А потом вдруг завизжала от восторга и вприпрыжку помчалась к песчаному берегу. И, словно это послужило сигналом для остальных, но все студенты, до этого несколько ошарашено стоявшие на опушке, громко крича и агукая бросились за ней.
Большая часть берега была земляной, но чуть сбоку от большой поляны там, где к озеру вплотную подходил сосновый лес, так что когда солнце повернёт на вечер наверняка будет тень, был узкий песчаный пляж, уходивший в озеро длинной медленно понижающейся косой.
– Это для девочек, – несколько высокомерно произнёс Славик, рассказывая о том, где и кому можно купаться, – тут и вода самая теплая и песочек чистый. И внезапных холодных окон нет. Так что если кто плохо плавает, дальше лучше не соваться. Да и если хорошо плаваете, тоже подумайте два раза! Я один раз попал в ледяной ключ у противоположного берега, ногу свело и потащило на дно, вроде и близко, а я даже заорать не успел, хорошо отец и дядя Вова как раз на той стороне были, заметили, вытащили меня. В центре то глубоко, ключи даже если и есть, до поверхности не добивают, так что там спокойно купаться можно. Но только тем, кто плавает хорошо. Вы не смотрите, что озеро небольшим кажется, если к тому берегу не подплывать, туда-обратно не так и мало получается. И отдохнуть по дороге негде, везде глубина.
– Подводя итог, – произнесла сурово Лидка и непримиримо поджала губы, – все купаемся только возле берега, на косе. И ты, Славочка, тоже! – отрезала она. – Я не дядя Вова, да и отца твоего здесь нет, так что случись что, вытаскивать будет некому. Ничего, потерпишь до каникул, – сурово посмотрела она на нашего проводника, когда он попытался было возразить, – а пока я за вас отвечаю и вы обязаны меня слушаться! И я категорически, слышите, категорически запрещаю вам соваться в озеро дальше песчаного пляжа! Все поняли?
Парни, которых только что лишили шикарной возможности похвастаться перед собравшимися девчонками своей молодецкой удалью, вразнобой задакали и, угрюмо поглядывая на невозмутимую старосту, пошли переодеваться. В противоположную от громко шуршащих и хихикающих кустов сторону. Среди девушек желающих показать молодецкую удаль не нашлось, поэтому они уже давно убежали переодеваться, заверив старосту что рисковать не собираются и потому отделавшись лишь коротким инструктажем и коллективным обещанием "глубже чем по грудь не забродить".
***
Марина быстро переоделась в простой закрытый купальник, стянула волосы на затылке чтобы не намочить и вместе с остальными девчонками побежала к озеру. Водичка бодрила, но купаться у берега было довольно комфортно, если конечно не очень долго. Немного поплескавшись, побрызгавшись и повизжав, когда брызгали на неё, Ри, вполне довольная собой, вышла на берег, начав отжимать всё же насквозь мокрые волосы и отчетливо ощутила на себе чужой взгляд. Егор стоял в нескольких шагах от неё. Одетый: парни, торопливо освежившись, начали обустраивать лагерь и смотрел на неё таким виноватым больным взглядом, что сердце заныло.
А прекрасное настроение исчезло, словно кто-то сдернул с мира прекрасное кружевное полотно, обнажив неприглядную действительность.
– Егор, – к нему подошла Алла, которая почему-то не стала купаться и даже переодеваться в купальник, только ноги помочила, да умылась, – а я тебя ищу. Помоги мне пожалуйста.
И парень, бросив ещё один тяжелый взгляд на Ри, обернулся, кивнул и пошел к их с девушкой общей палатке. Вообще Егор с Аллой оказались единственными, кто разместился в палатке вдвоем. Все остальные жили по четверо. Марина оказалась заселенной с Алиной, Светой и Лизой и, надо сказать, облегченно выдохнула, осознав, что староста будет жить в другом месте. Порой Лиды бывало слишком много!
Обед варили на костре. Несмотря на удаленность от города, Лазоревое было довольно популярным местом, так что несколько поколений туристов со временем облагородили его, ну или окомфортили, если быть точным. Оказалось, что совсем не далеко от воды, на высоком противоположном от песчаной косы берегу есть и выложенный из кирпичей очаг с местом под котелок, и небольшой но крепко сбитый стол с широкими лавками под просторным навесом. И отхожее место, вполне себе уединенное и цивилизованное, тоже здесь имелось. Так что парням оставалось лишь натаскать дров, да разжечь огонь. Как бы ни привычны были все к студенческой жизни, а десяток километров пешком и купание вызвали у всех такой аппетит, что запас продуктов уже не казался слишком большим и даже достаточным. К счастью, Лида оказалась не только хорошим организатором, но и замечательным поваром, так что не прошло и часа с момента выхода к берегу озера, когда все наконец дружно сели за стол и, торопливо пожелав друг другу приятного аппетита, взялись за ложки.
Ри ела удивительно вкусную пшенную кашу с тушенкой и напряженно вспоминала взгляд Егора. И хотела, очень хотела поскорее забыть о нем, выбросить из головы, но вместо этого вновь и вновь перебирала свои воспоминания о парне, стараясь понять, что же такое увидела она в нём, что так царапает её сейчас? Что же? Что же??
И никак не могла.
После сытного обеда девчонки ответственно распределили дежурство по кухне и Ри, которой выпало мыть посуду, собрала все тарелки и кружки, налила в пустой котелок теплой воды из небольшого чайничка и занялась делом. Света, которая оказалась с ней в паре, вытерла со стола крошки и понесла чистую посуду к небольшому родничку, ополаскивать. А Ри вылила грязную воду подальше и, подхватив тяжелый котелок, двинулась за ней. Котелок пришлось отчищать долго: каша немного подгорела и Ри, махнув Свете, чтобы та шла обратно к костру, села на корточки возле крохотного прудика у родника, выложенного обмазанными глиной камнями, где вода была кристально чистой и зубодробительно ледяной и принялась за дело. И почти не удивилась, когда сзади хрустнула, ломаясь под тяжестью наступившего на неё человека, ветка.
Ри, стараясь не показать, что она что-то заметила и старательно расслабляя спину и контролируя движения, размеренно оттирала пригоревшую кашу, а внутри просыпался тщательно заговорённый и усыпленный снадобьями зверь: слух обострился так, что девушка отчетливо слышала, как тяжело дышит стоящий за её спиной человек, как часто и громко бьется его сердце, ощущала запах его пота и одновременно с этим запах ещё сотен трав и цветов, растущих в округе. По рукам пробежала дрожь, внизу живота потянуло, как было только в полнолуние, когда под влиянием близкого светила чары, сковывающие её вторую ипостась, ослабевали и приходилось принимать двойную дозу настойки, чтобы удержать оборот и девушка, больше не желая испытывать судьбу, развернулась, резко вставая, подняла голову и встретилась взглядом со стоящим напротив Егором.
– Марина, – тихо проговорил парень и внезапно резко качнулся к ней, словно желая дотронуться, обнять, взять за руку, – Марин, можно с тобой поговорить?
– Нет! – резко ответила Ри, прямо смотря в глаза стоявшего напротив однокурсника, – мы уже давно всё обсудили!
И она подхватила котелок и пошла прямо по тропинке, не желая ни отклоняться, ни опускать голову.
Егор всё же дрогнул, отступил в сторону, пропуская её, и когда девушка уже подумала было, что всё обойдется, прошептал:
– Я же люблю тебя, Ри! Люблю! Безумно!
– Ты сделал свой выбор, Егор, – Марина остановилась, но не стала ни оглядываться, ни оборачиваться, – и я этот выбор приняла. Прими и ты мой.
– Но я же не люблю Аллу, – тихо и потерянно произнёс парень, – не люблю понимаешь! Я так зол был, хотел и тебе сделать больно, а она просто под руку попалась. Я даже сам толком понять не могу, как так получилось, что мы переспали. А сейчас... Я... не могу уйти от неё, Марин, не могу, просто не могу... Она же... беременна от меня...
– Тем более тебе не стоило затевать этот разговор, – ровно и тихо проговорила девушка изо всех сил сжимая пальцы свободной руки в ладонь и пробивая внезапно увеличившимися ногтями кожу, – любишь или нет, уже не имеет значение. Ты же сам всё понимаешь. Прощай, Егор.
И она, так и не оглянувшись, двинулась дальше, изумляясь про себя: как, ну как она могла любить этого мужчину? Как могла не замечать, что под видом нормального, уверенного в себе парня в нём на самом деле живет трусливое и злобное существо, желающее сделать больно любящей его девушке и способное отказаться от собственного ребёнка. Иначе почему он до сих пор так и не одел на Аллу брачные браслеты?
Их разговор, к сожалению, не остался незамеченным остальными студентами. Когда Марина вернулась к костру, Лида бросила на неё тревожный взгляд и преувеличенно громко заговорила о какой-то незначительной ерунде. Хотя может быть и не о ерунде вовсе, просто Ри сейчас в любом случае была не способна воспринимать окружающую действительность, полностью уйдя в себя и собственные переживания. Заметила их разговор и Алла. Девушка хмуро смотрела на соперницу, кусая губы, и когда из-за поворота тропинки показался Егор, встала и торопливо направилась к нему, широко, преувеличенно радостно улыбаясь и что-то щебеча.
Ри несколько заторможено посмотрела на пустой стол, поняла, что её обязанности на сегодня окончены и, извинившись и сказав, что у неё болит голова, ушла к себе в палатку. И даже уснула ненадолго. Вернее провалилась в густой черный тяжелый сон, точно такой же, как те, что мучили её перед первым оборотом.
Проснулась она, задыхаясь от нехватки воздуха, и долго лежала, вся мокрая от пота после пережитого кошмара, не в силах прийти в себя и понять, где же она находится. Почему-то тьма и мелькающие в ней странные звериные тени пугали её до ужаса. Хотя, быть может, дело было совсем не во сне. Ведь не боялась же она в свои тринадцать, когда впервые увидела подобный сон и осознала, что с ней что-то не так. Не боялась даже после того, как мама, которой она рассказала о том, что видит, страшно побледнела и схватилась за сердце, шепча посеревшими губами что-то про её воздаяние за грехи. Не боялась и когда маг в Заречном, небольшом городке соседнего государства, однозначно подтвердил, что она имеет вторую ипостась и скоро должна обернуться. Сразу же как пойдет девичья кровь. И даже когда мама увела её далеко в лес и крепко связала, увидев красные разводы на постели, она тоже ещё не боялась...
Ри помассировала виски, отгоняя страшные видения, и села. Солнце всё ещё стояло довольно высоко и Марина натянула купальник и пошла к озеру. Смыть пот и тяжелые воспоминания с невесёлыми думами. А подумать и правда было над чем. Да, она скрывала свою вторую ипостась, используя для этого специальную настойку, но в последнее время её действие заметно ослабело, иначе откуда было взяться этому сну? Да и сама Ри всё лучше чувствовала своего зверя и порой ей казалось, что какие-то её мысли, чувства, а иногда и действия не совсем её собственные. Девушка читала о таком: оборотни должны были слиться со своей звериной ипостасью, принять её и одновременно с этим подчинить, иначе это грозило серьезными проблемами и непроизвольный оборот был ещё не самым худшим вариантом, потому как были случаи, когда двуликие, не способные контролировать своего Зверя, просто сходили с ума. Но для подчинения Зверя обычно требовалось несколько оборотов, что на территории Фатисса было невозможно, значит придется уезжать хотя бы на время куда-то, где к оборотням относятся лояльнее и надеяться, что летних каникул ей хватит. Иначе возвращаться обратно будет нельзя. И от осознания этого Марине было горько и страшно.
Озеро встретило её теплой водой и Ри, погруженная в себя, легко окунулась в ласковые волны и быстро поплыла прочь от берега, совершенно забыв и про родники на дне и про своё обещание старосте быть острожной.
На высоком берегу горел костёр, слышались разговоры и смех и кто-то негромко наигрывал на гитаре. Притащил её с собой Иван, с честными глазами уверявший, что играть не умеет, но при этом упрямо волочивший за собой инструмент. Ри перевернулась на спину, раскинула руки и замерла, глядя в небо, которое на западе уже начинало гореть алым: приближался вечер. И далеко не сразу поняла, что голоса на берегу сменили свою тональность и там сейчас не просто спокойно разговаривают, а ругаются. Нет! Уже орут друг на друга!
– Егор, нет! – истерично закричала Алла, переходя на визг.
– Отстань, дура!
Марина вздрогнула, узнав этот злой хриплый голос. И пьяный. Совершенно точно пьяный!
– Гоша, сядь! – это кажется Славка, – нормально всё! Она просто купается!
Ри несколько секунд в недоумении переваривала услышанное, пока до неё наконец не дошло, что именно происходит и она не перевернулась в воде, успев увидеть, как Егор неловко скидывает сапоги и прямо в рубашке и штанах с берега прыгает в воду. Вокруг парня столбом встали брызги, показывая, что в воду он вошел не удачно. Да какое там вошел, просто свалился плашмя, зацепившись на последнем шаге за какую-то корягу.
Девчонки дружно завизжали, парни, оставшиеся на берегу, неуверенно топтались на месте, не зная, что предпринять, а Егор неловко вынырнул, грубо и совершенно нецензурно выругался и как-то криво, словно стараясь беречь одну руку, поплыл к Марине. Девушка застыла в центре озера, не зная, что делать. Она не нуждалась в помощи, но и уплывать сейчас, когда её так героически пытались спасти, было как-то неловко. Особенно учитывая то, что Егор был пьян. И не слишком хорошо плавал, в отличии от самой Ри, которая чувствовала себя в воде почти как дома. Хотя это как раз было не удивительно. Спортивное плавание было одним из немногих развлечений, доступных в их небольшом городишке, так что дети с шести лет ходили в бассейн и к окончанию школы хорошо плавать умели уже все. А Ри к тому же была одной из лучших. Тренер настаивала на участии в соревнованиях и каждый раз отказывать ей было так стыдно, что в итоге Маринка просто сбежала. Бросила плавание и перестала ходить на тренировки. Было безумно стыдно перед преподавателем, но страх раскрыться и показать своего зверя был сильнее стыда.
– Мариночка, – пьяно пробормотал Егор, подплывая ближе. – Сейчас, сейчас, я помогу!
Убедившись, что парень хоть и сильно не трезв, но на воде держится, Ри развернулась и двинулась в сторону песчаного берега. В любом случае купание было безнадёжно испорчено. А потом за её спиной раздался болезненный стон, громкий плеск и девушка, резко развернувшись, увидела, как Егор, неловко ударяя по воде одной рукой, второй пытается растянуть сведенные от холода мышцы правой ноги. Ещё одно неловкое движение и парень с головой ушел под воду, нелепо дергаясь и пытаясь выплыть сейчас уже с помощью обеих рук. Сведенная судорогой нога не действовала, Ри хорошо видела это сквозь прозрачную воду. Парень вынырнул, хрипло и часто дыша, хватанул ртом воздуха и, беспомощно забарахтавшись, снова ушел под воду.
Выругавшись, девушка резко развернулась и, в несколько быстрых гребков преодолев расстояние до тонущего парня, обхватила его рукой, выдергивая на поверхность. Ри не впервые была в подобной ситуации: они с ребятами часто купались в местном озере, бывало и такое, что у кого-то из пловцов, фактически не вылезавших из воды, сводило мышцу. Но все они умели не только правильно плавать, но и правильно тонуть, вернее правильно позволять себя спасать. Поэтому когда Егор вместо того, чтобы позволить девушке перехватить его сзади и потихоньку оттянуть к берегу, вцепился мертвой хваткой ей в плечо и руку, мешая двигаться и утягивая за собой на дно, это оказалось для девушки неприятной неожиданностью.
– Егор, отпусти! – четко и внятно произнесла Ри, выныривая и активно работая ногами, чтобы удержаться на плаву самой и удержать якорем повисшего на ней парня и отчетливо понимая, что она не справится, – дай, я перехвачу тебя по другому.
Егор не ответил, он него так и разило алкоголем и острым, резким запахом страха и глаза его были бешенные, полные ужаса, не понимающие, И пальцы на плече сжимались всё сильнее, уже причиняя боль. Он просто не слышал её. Не мог услышать!
– Егор!
Мертвая хватка на её плеча разжалась, но не успела Ри обрадоваться, как Егор схватил её за плечи и буквально толкнул вниз, словно пытался оттолкнуться от девушки и выпрыгнуть из воды. Не выпрыгнул естественно. А вот Марина снова с головой ушла под воду, чувствуя, как бывший парень висит на ней тяжелым грузом. И на этот раз всё её искусство не помогло вынырнуть. Он был слишком тяжел. И слишком сильно толкал её вниз.
В голове наступила абсолютная пустота, мысли, до этого хаотично метавшиеся в голове, вдруг выстроились в идеально выверенный план и Ри, больше не пытаясь рваться наверх, нырнула глубже, зная, что в теории сейчас парень должен от неё отцепиться. Воздуха в легких было ещё достаточно и должно было хватит на недолгое погружение, главное было скинуть с себя мешающего ей Егора, а уж потом она заплывет к нему сзади и, если потребуется, просто оглушит и вытянет на берег за волосы. Но то ли теория оказалась не слишком верной, то ли Ри что-то перепутала, но парень не отцеплялся. Его руки сжали девушку ещё сильнее, мешая ей двигаться и даже когда сам Егор уже полностью погрузился под воду, он и не подумал отпустить её, лишь судорожно засипел у неё над ухом и задергался, ускоряя погружение.
Ри терпела. Она точно знала, что сейчас мужские руки раскроются и она сумеет вынырнуть. Сейчас, сейчас... Ещё несколько мгновений... Ну же! Жесткие пальцы впились ей в плечи, едва не заставив закричать от боли и выпустить так нужный сейчас воздух из легких и Ри изогнулась и встретилась взглядом с держащим её парнем. И отшатнулась в ужасе. В на лице Егора была написана холодная безнадёжная тоска и отчаянная решимость. И Маришка отчетливо поняла, что он не отпустит её. Не отпустит, пока у него есть силы её держать. Что он хочет, чтобы она утонула. Здесь. Сейчас! Хочет, чтобы её не стало. Даже если его при этом не станет тоже. В груди запекло не понятно то ли от нехватки воздуха, то ли от снова проснувшейся душевной боли и девушка отчаянно дернулась, пытаясь освободиться, и ещё раз, и ещё... Егор не отпускал. Он был сильным, гораздо сильнее её и держал крепко, сейчас перехватив её и прижимая руки девушки к телу. По ногам прошла волна холода и Ри поняла, что они уже почти достигли дна с его холодными ключами.
Мысли в голове по прежнему были четкими и ясными, но не смотря на это ничего стоящего придумать девушка так и не смогла. Как и сделать. Удары ногами Егор просто игнорировал, а когда Марина опустила голову как учил соседский мальчишка и с силой заехала ему по лицу затылком, парень лишь болезненно дернулся и ещё сильнее сжал руки. А вот у самой девушки от удара перед глазами поплыли разноцветные пятна. И закрутило внизу живота, и сдавило в груди, а кончики ногтей внезапно удлинились, превращаясь в настоящие когти. И Ри больше от испуга чем специально всадила эти когти в бедро Егора, легко пробивая тонкую ткань штанов и кожу под ними. И ощутила, что он наконец-то её отпустил!
Почувствовав свободу, девушка отчаянно рванулась в сторону и вверх, стремясь к благословенной поверхности и молясь только об одном: чтобы парень не успел её перехватить. И она успела вынырнуть, судорожно вдохнуть невообразимо прекрасный воздух раз, другой и снова ушла под воду, потому что мужская рука сомкнулась на её лодыжке и безжалостно дёрнула вниз.
"Он сейчас уже потеряет сознание. Он же дольше меня был под водой! Сейчас! Сейчас!"
Ри отчаянно отбивалась, пиная куда придется, уже не задумываясь о том, что может ударить слишком сильно. Вообще уже мало о чем задумываясь, желая лишь одного: снова дышать! Жить! Паника, которую девушка так успешно сдерживала всё это время, вырвалась наружу и грозила затопить её с головой. И одновременно с потерей спокойствия исчезал и контроль. Тот, что удерживал зверя, живущего у неё внутри. А потом внезапно всё закончилось: под руки ткнулось что-то твердое и, ухватившись за него, Марина вынырнула, одновременно с этим ощутив, как разжимаются пальцы на её ноге. И сразу же послышался плеск. Это ныряли вниз, за потерявшим сознание Егором, пришедшие на помощь ребята. А Ри отчаянно цеплялась за небольшое скользкое бревнышко, которое не так давно лежало на берегу и которое предусмотрительно захватили с собой спасатели, цеплялась и судорожно со слезами кашляла, не в силах ни остановиться, ни успокоиться.
– Давай быстрее его к берегу! – над водой появилась лохматая голова Славки, который с усилием тянул со дня тяжелое безвольное уже тело Егора. – Марин, ты как? Сама доплывешь?
Ри неуверенно кивнула, продолжая сжимать бревнышко, которое позволяло ей чувствовать себя на воде гораздо увереннее. И медленно погребла вперёд. Славка и Иван уже заметно приблизились к берегу, волоча за собой тяжелое тело. А Маришка смотрела на него, смотрела, смотрела и медленно вся холодела внутри. Вот ребята достигли мелководья и, подхватив Егора под руки, тяжело вытянули его на берег. И Ри, хоть это и было просто невозможно, отчетливо увидела красное пятно на его брюках. Там, где она оставила след от своих когтей. Девушку затошнило от ужаса. Да, сейчас никто не обратил внимание на странные раны: все были слишком заняты реанимацией наглотавшегося воды парня, но потом он очнется и... Стало невероятно холодно, потом бросило в жар и девушка едва не застонала от ужаса, чувствуя, как снова теряет контроль над своим зверем. Как рвется он, слишком долго запертый внутри , на свободу, уже полностью освободившись от наведенных магом чар. И развернулась. Ей нужно было время. Хотя бы немного времени на то, чтобы успокоиться и взять себя в руки. И ещё нужно было срочно выпить зелье, которое было в рюкзаке. А рюкзак в палатке. А палатка – недалеко от песчаного пляжа. На противоположном берегу озера. Вот туда она и направилась. Стараясь не думать о том, как это выглядит в глазах одногруппников. Стараясь вообще ни о чем не думать!
Зайдя в палатку, Ри рухнула на своё место, не обращая внимание на то, что оставляет мокрые следы и начала трясущимися руками расстегивать застежку купальника. Пальцы скользили и неудобный механизм всё никак не поддавался, пока потерявшая терпение девушка не начала, тихо ругаясь, просто рвать его ногтями. Наконец застежка щелкнула, Ри стянула мокрый купальник, отбросила его в сторону, словно это несчастная тряпка была виновна во всех её бедах и начала торопливо вытираться, потом на миг замерла и, отбросив мокрое уже полотенце, потянулась к рюкзаку. Руки всё ещё дрожали, а заветная склянка все никак не желала находиться и Ри в сердцах вытряхнула все содержимое сумки на спальник, с облегчением выдохнув, схватила наконец искомое и вздрогнула, когда шторка палатки распахнулась, пропуская кого-то внутрь.
– Это ты во всем виновата! – Алла на миг запнулась, увидев перед собой совершенно нагую мокрую соперницу, буквально трясущуюся от холода.
Марина медленно подняла голову и девушке на миг показалось, что черты её поплыли и сквозь них проступило что-то злое, яростное, звериное.
– Пошла вон! – прошипела Ри, сжимая кулаки, – вон!
– Да ты! Ты! – Алла мотнула головой, заглушая голос разума, требовавший немедленно убраться отсюда подальше и как в любой некомфортной для себя ситуации перешла на истерический крик (Девушка была единственной очень долгожданной и желанной дочкой и слишком мягкие родители, стоило ей заплакать, мгновенно разрешали всё то, что за минуту до этого было нельзя, а Алла слишком привыкла этим пользоваться).
– Оставь Егора в покое! Он мой! Слышишь, мой! – воскликнула она.
Марина медленно поднялась. Что-то хрустнуло и по руке девушки, стремительно розовея, потекли прозрачные капли. Она раскрыла ладонь и в недоумении посмотрела на раздавленную склянку, один из осколков которой глубоко впился в кожу. Остро запахло мятой и кровью и Ри вдруг оскалилась и подняла на Аллу стремительно желтеющие глаза с узкими вертикальными зрачками. Черты девушки хищно заострились, во рту мелькнули клыки, на ушах проступила рыжая шерсть, а ногти стремительно вытянулись вперёд, становясь когтями. Алла хлопнула длинными ресницами раз, другой, пытаясь осознать происходящие, качнулась назад, зацепилась ногой за чей-то брошенный в проходе рюкзак и, испуганно пискнув, села, вернее свалилась на пол, съехав спиной по стенке палатки.
Марина тяжело дышала, пытаясь усмирить зверя, рвущегося изнутри. Вдох-выдох, вдох... Прикрыть глаза, сжать зубы, загоняя рвущуюся на свободу сущность обратно. Не сейчас! Не сейчас! не время! Нельзя её трогать, она же беременна! Внезапно мысль о том, что сидящая напротив девушка носит под сердцем ребёнка успокоила зверя и он легко, почти без сопротивления, покорился, успокаиваясь и переставая рваться наружу. И одновременно с этим из внешности девушки исчезли все вызванные близким оборотом изменения.
Алла некрасиво искривила губы, словно собираясь заплакать, и попыталась что-то сказать, но горло перехватывало, не позволяя даже дышать нормально.
– Уходи, – тяжело проговорила Марина, осторожно вытаскивая глубоко ушедший в ладонь осколок и морщась от боли, – я уже сказала Егору и повторю тебе ещё раз. Все между нами закончилось. Он твой.
Аллочка торопливо закивала, испуганно глядя на мнимую соперницу. Она и сама уже не могла понять, почудилось ей превращение Маринки в зверя или нет, но кричать на неё почему то совершенно расхотелось. Как и присутствовать поблизости. И, даже не пытаясь встать, нащупала рукой выход из палатки, неловко боком развернулась и выбралась наружу, не отводя от Марины испуганного взгляда.
Ри устало прикрыла глаза. Внутри после борьбы с собственным слишком соскучившимся по свободе зверем было пусто. И даже понимание того, что её раскрыли, вызвало лишь беспокойство вместо положенной в этом случае паники. Слишком измотана она была борьбой с Егором, слишком опустошена. Именно поэтому вместо того, чтобы опрометью броситься прочь, пока Алла не успела рассказать обо всём ребятам, а те не скрутили преступницу, скрывавшую наличие второй ипостаси, и не сдали в ближайший участок, девушка спокойно оделась, собрала рассыпанные по палатке вещи, скрутила спальник и пенку и вышла на улицу. Она ожидала, что возле палатки её встретят парни, держащие в руках всё имеющееся в их расположение оружие и готовые наброситься на порождение Тьмы. Но возле палатки никого не было. То есть вообще никого!
Марина в недоумении обернулась. Она готова была пробиваться к лесу с боем или наоборот, сдаться и прекратить наконец эти бесконечные прятки, но сдаваться было некому. Все ребята сидели возле костра и только Лидка в гордом одиночестве спешила к появившейся из палатки однокурснице.
– Марин, ты как? – встревожено спросила она, – не сильно испугалась? Ты прости пожалуйста, ума не приложу, как мы этого идиота упустили! А ты чего это? – девушка подозрительно уставилась на собранный рюкзак за плечами Ри, – уезжаешь что ли?
– Да, – кивнула та, внимательно вглядываясь в старосту и, к своему немалому изумлению, не находя в ней ни капли страха, который обязательно должен был быть, если бы Лида знала, что она оборотень. – А Алла...
– Так ты из-за этой дуры уходишь? – всплеснула руками Лида, – нет, ну бывают же такие люди, а! Таскается за своим Егором как привязанная, а когда ему реальная помощь потребовалась, побежала к тебе разборки устраивать! Дура как она есть! Хорошо ты её на место поставила! Молодец!
Марина не стала спорить.
С чем бы не было связано то, что Алла не рассказала ребятам её тайну, не понятно, сколько ещё она будет молчать. А значит, не столо терять время.
– Прощай, Лид, – сказала девушка и, развернувшись, двинулась к лесу из которого они вышли несколько часов назад.
И Лида не стала её останавливать.
ГЛАВА 2
Электричка, радостно подмигивая огнями, тронулась, когда Марина вбежала на первую улицу станции и девушка остановилась, склонившись, опираясь руками на подрагивающие коленки и тяжело дыша. Спешить больше было некуда. Стук колес замер вдали и наступила тишина, наполненная звуками деревенской жизни, но от этого не менее зловещая. Это была последняя на сегодня электричка. Следующая будет только утром.
Делать на платформе было нечего, но Ри всё равно упрямо дошла до крохотной будки где продавались билеты и которую сейчас закрывала на большой висячий замок дородная женщина, видимо работавшая здесь кассиром. Рабочий день у неё, судя по всему, только что закончился.
– Что, опоздала? – сочувственно пробасила она, увидев растерянно стоящую возле расписания Маринку, – туристка что ли?
– Туристка, – подтвердила Ри, ругая себя последними словами. Ну что ей стоило идти хоть чуть-чуть быстрее? Или раньше посмотреть на часы и осознать, что до отхода последнего поезда остается совсем мало времени?
– Переночевать то есть где? – поинтересовалась женщина, но тут же, поняв, какой может быть ответ, предложила, – а то пойдем ко мне, койка есть свободная.
Очень хотелось согласиться, но Ри вспомнила про едва не сорвавшегося сегодня с поводка зверя и с сожалением покачала головой. Нет! Нельзя рисковать окружающими людьми. Ей надо обратно, в общежитие, там есть ещё настойка, которая поможет усыпить его и вытерпеть до возвращения домой. А потом всё равно придется бежать. О том, что возможно бежать придется, так и не увидев маму и сестрёнку, думать не хотелось.
– Спасибо, но мне очень надо в город, – произнесла Ри тоскливо, – очень!
– Эх, молодо-зелено, – вздохнула женщина и неодобрительно покачала головой, – вечно вы куда-то спешите, всё вам надо сразу и прямо сейчас! Один в один моя дочка, нет чтобы дома сидеть, да матери помогать по хозяйству, так нет же, ей денег да красивой жизни захотелось, эх! И она тяжело, как-то совсем по стариковски махнула рукой.
– Ты значит иди тогда на трассу. Воон туда! – женщина указала на убегающую в другую сторону от станции довольно неплохо утоптанную тропинку, – там остановка будет автобусная. Перейдешь на другую сторону и жди. Автобусов рейсовых уже нет конечно, но, глядишь, кто и подвезёт. Да смотри только, к одиноким мужикам в машину не садись. Ищи чтобы семья была или с ребенком, а то завезет не дай боги, никакому городу не обрадуешься!
– Спасибо! – искренне поблагодарила Ри участливую женщину, – а далеко идти?
– Да уж не близко, – хмыкнула та, – километра три, но что тебе те три километра, если очень надо то!
И Ри, ещё раз искренне поблагодарив, двинулась в указанном направлении.
К трассе она вышла, когда уже начало темнеть. На ней действительно имелись два хлипких сооружения с лавками, которые должны были изображать остановки. И больше ничего. Ни машин, ни людей. Простояв полчаса и обгрызя до мяса ноготь на указательном пальце (дурная привычка, сохранившаяся ещё с детства) Ри наконец заметила огоньки машины, приближающиеся с нужного ей направления. И, поддавшись отчаянью, выскочила на дорогу. Машинка оказалась старой развалиной, а её шофер – седым усатым дедом, едущим с рыбалки домой в соседнее село, и девушка, извинившись, отошла в сторону. Снова ждать. Следующая даже не сбавила скорости, когда Ри замахала ей с обочины: несколько крепких матерных слов, услышанных от деда, сделали своё дело и больше Ри на дорогу не выбегала. Третья была под завязку забита вещами, в четвертой оказался лысоватый мужчина с женой, но стоило ему согласиться взять девушку до города, а Ри обрадоваться, как женщина недовольно поджала губы и протянула:
– Мишенька!
И мужик сразу же сник и отвернулся.
– Мы не можем подвести вас, девушка, – отрезала его супруга, – нам совсем в другую сторону. Поехали, дорогой, мы опаздываем.
И Ри не нашла, что на это возразить.
Девушка замерзла, устала и проголодалась И уже не однажды пожалела, что не согласилась на предложение доброй женщины переночевать у неё. Пусть не в доме, но можно было попроситься на сеновал или в предбанник и спокойно поспать там. Ведь спальник то у неё был! А сейчас что? Возвращаться обратно в село? Или ждать? Ри с тоской посмотрела на часы. Они показывали уже час ночи и понимание, что последний раз машина здесь проезжала больше чем полтора часа назад нагоняло тоску. Девушка уже совсем было решилась расстелить спальник здесь и лечь прямо на остановке. Крыша её хоть и пестрела дырами, всё равно хоть немного, но защитит от дождя. А большего Ри уже и не надо было. И тут на дороге снова появились огни.
Машина была дорогой. Это было понятно сразу по хищным обводам кузова и скорости, с которой она двигалась. И Ри почти не расстроилась, когда ярко-красная красавица пролетела мимо, словно водитель её даже не заметил. Отвернулась, побрела к оставленному на лавочке рюкзаку и вздрогнула, когда сзади раздался громкий визг тормозов.
Красная машина медленно пятилась назад, мигая фарами, а Ри стояла, не в силах определиться, радоваться ей или бежать отсюда, пока ещё не стало слишком поздно. Автомобиль остановился, стекло опустилось вниз, открывая девушке просторный салон и сидящего за рулем красивого молодого мужчину. Золотисто-рыжего, прямо как она сама. Больше в машине никого не было.
– Куда тебе? – поинтересовался водитель, внимательно разглядывая по прежнему стоящую возле дороги девушку, – в город?
– Да, – кивнула Ри, выходя из оцепенения, – подвезёте?
– Садись, – расслабленно махнул он и погладил кончиками пальцев кожаную оплетку руля.
Марина кивнула и несколько заторможнно двинулась к оставленному на лавочке рюкзаку.
Когда мужчина вышел для того, чтобы открыть багажник, а потом распахнул перед ней дверь переднего пассажирского сидения, она снова на миг растерялась. Сама Ри предпочла бы сесть сзади, но водитель был другого мнения и девушка не стала противиться. Не та ситуация. И не тот мужчина. Ри почему то казалось, что ему не понравились бы любые, пусть самые незначительные возражения.
– На электричку не успела? – поинтересовался у неё попутчик, когда машина, негромко шелестя колесами, двинулась вперёд, постепенно разгоняясь, – давно тут стоишь?
– Не успела, – кивнула Марина, зябко поводя плечами.
– Можешь называть меня Яром, – произнёс мужчина, включая печку и прибавляя температуру обогрева, – а ты?
– Ри, – представилась девушка, едва заметно улыбаясь.
В салоне негромко играла музыка, шума снаружи было почти не слышно и Ри, слишком сильно уставшая и вымотавшаяся за этот чрезвычайно длинный день, только на миг устало прикрыла глаза и мгновенно уснула.
Ярослав сбросил скорость, въезжая в город, и бросил ещё один внимательный взгляд на прикорнувшую в кресле девушку. Она была бледной и уставшей и как бы не хотелось дать ей ещё поспать, нужно было будить. Ведь случайная попутчица так и не сказала, куда именно ей нужно. Яр притормозил перед первым светофором и тихонько позвал:
– Ри, Ри, просыпайся, куда тебя отвезти?
Девушка даже не шелохнулась. Так что пришлось протянуть руку и потрясти её за плечо. Не сказать, что этот городишка был очень большим, но Яр устал после длинной дороги и не хотел зря кружить по улицам.
– Ри!
Девушка вздрогнула и резко села, пытаясь сообразить где она и что происходит.
– Куда тебя отвезти? – повторил Яр, не спеша убирать руку с девичьего плеча, – где ты живешь?
– В общежитии, – откликнулась девушка, встряхиваясь и начиная тереть мгновенно заслезившиеся глаза, – на Зеленой.
– И тебя туда пустят в три часа ночи? – поинтересовался Яр скептически, с интересом поглядывая на девушку. Что-то в ней было не так, что-то цепляло.
– Пустят, – уверенно отозвалась Марина, внутренне холодея.
Конечно же её не пустили. Ну как не пустили. Дверь за которой располагался пропускной пункт на которым должен был дежурить вахтер была наглухо закрыта. Не помогли ни стук, ни просьбы девушки открыть. Видимо дядя Витя, пользуясь тем, что большая часть студентов уже разъехалась, просто напросто ушел спать в свою каморку и значит добудиться его до утра вряд ли получится. Ри обреченно вздохнула и начала устраиваться на ночлег прямо на крыльце. А что делать, если домой не пускают? Ночевать на улице. Она уже достала из рюкзака спальник, когда дверь по прежнему стоявшей возле подъезда машины распахнулась и Яр приказал:
– Садись, повезу тебя к себе. У меня есть свободная комната.
– Не стоит, спасибо, – отказалась Ри. Вот ещё не хватало, ехать домой к незнакомому мужчине.
Яр, недовольно поморщившись, вышел из машины, в несколько шагов достиг упрямицы и, чуть добавив в голос Силы, повторил:
– Садись в машину, Ри!
И Марина послушно подхватила рюкзак и пошагала к оставленному транспортному средству. Яр не был альфой, он был всего лишь третьим сыном своего отца, но это вовсе не означало, что он не имеет силы убеждения. Нет, он не смог бы подчинить её волю, если бы девушка категорически не хотела ехать, да и продлится его воздействие не больше пары минут, но ему и этого было достаточно. Мужчина устал и у него просто не было сил долго уговаривать строптивую девчонку, но и бросить её на улице он тоже не мог, если уж взял на себя ответственность за неё. Иначе он никогда не стал бы пользоваться своими способностями. Особенно учитывая то, что в данной стране это было незаконно и сурово каралось.
Марина невидящим взглядом смотрела перед собой, тщетно пытаясь понять, что с ней случилось. Вернее – с её зверем. Он, всё это время беспокойно ворочавшийся внутри, после слов Яра сначала вскинулся вдруг да так, что на миг Ри показалось, что она не удержит оборот, а потом затих, спрятался, как прячется мышка при виде кошки. И больше себя никак не проявлял.
– Приехали, – сказал мужчина, останавливая машину в подземном гараже, – пойдём.
И Ри пошла. А куда ей было деваться?
Квартира незнакомца оказалась просторной и на удивление пустой. Нет, вся необходимая мебель там была, ну по крайней мере в просторном холле и гостевой спальне, куда её определил хозяин. Другие комнаты он ей посмотреть не предложил, так что ничего конкретного о них Ри сказать не могла. А вот от увиденных так и веяло казенщиной: минимальный набор пусть и дорогой но самой стандартной мебели, светильники, вмонтированные в потолок, вот пожалуй и всё. Никаких цветов, зеркал, картин. Ничего, что делает квартиру уютной и жилой. Просто место, где можно провести ночь, не более.
"Тебе ведь и нужно просто провести здесь ночь: – шепнул внутренний голос и Ри, едва заметно застонав, села на кровать, потерев виски. Очень хотелось умыться и посетить уборную, но выходить из комнаты, куда её определили, было... пожалуй все же страшно. Нет, хозяин дома вел себя вполне вежливо и никаких признаков повышенного интереса или чего-то подобного не проявлял, но было в нем что-то такое, непонятное, от чего по позвоночнику пробегал холодок, заставляя девушку держаться от него подальше. Но страх страхом, а физиология всё же взяла своё и Марина отправилась на разведку. Ей повезло. Первая же открытая ею дверь оказалась как раз той что нужно. Так что девушка торопливо ополоснула руки и лицо и проскользнула обратно к себе в комнату.
Раздеваться совсем она не решилась. Сняла только плотные спортивного кроя брюки в которых провела большую часть дня и забралась под одеяло прямо в сорочке и трусиках. Закрыла глаза и мгновенно отрубилась. Чтобы через час подскочить на постели, будучи разбуженной незнакомым, но невероятно сладким запахом, проникшим в комнату. Ри тяжело задышала, пытаясь справиться с неожиданной волной дурноты, накрывшей её словно цунами и ничего, совершенно ничего не смогла сделать, когда из глубин её естества рванулся на волю зверь, не просто отдавая ей свою форму, захватывая её... На несколько мгновений человеческие черты исказились, приобретая отчетливо звериные очертания, но потом зверь пересилил себя, заставив плоть остаться в прежней форме. Марина исчезла, запертая в собственном теле, а девушка, хозяйкой которой сейчас был зверь, встала с постели, гибко потянулась, разминая затёкшие после сна члены и, неслышно ступая по полу босыми ногами, выскользнула за дверь, направляясь туда, к источнику невероятно притягательного аромата.
***
Олег сплюнул на землю кровь которой вновь наполнился рот и решительно двинулся вперёд, к цели. До дома Яра оставалось совсем немного, но на то, чтобы преодолеть это "немного", ушли почти все его силы. Друг встретил его за дверью лифта, видимо учуял, подхватил под руку и помог дойти до квартиры.
– Меня выследили, – тихо прошептал Олег, когда за ними закрылась тяжелая звуконепроницаемая дверь, – нужно уходить, Яр.
– Да понял уже я, – кивнул тот, открывая небольшой ящичек и доставая из него медикаменты и бинты, – как думаешь, сколько у нас времени?
– Я вывел из строя всех, кто шел по следу, так что некоторая фора у нас точно есть. – Олег плеснул себе в лицо водой и поморщился: разбитое лицо защипало, – но точно не больше трех-четырёх часов. Сам понимаешь, нам ещё нужно выехать за город.
– Хорошо. – Яр потёр красные воспалённые глаза и тоже плеснул в лицо воды. – Тогда я в офис. Нужно кое-что забрать и уничтожить документы. А ты приведи себя в порядок и поспи. Силы нам ещё потребуются.
– Лады! – кивнул Олег и начал неловко срывать с себя рубашку. Пальцы, отбитые во время драки, гнулись неохотно, а та и так была вся рваная. Противники в отличие от него самого, были вооружены ножами. И несколько раз хоть и вскользь, но сумели его зацепить до начала уже полностью контактной драки.
Дверь мягко закрылась за Яром, когда Олег как раз выходил из душа. Он молча пожелал своему начальнику и другу удачи и, немного пошатываясь, пошел в свою комнату. Вывих Яр ему уже вправил, а синяки и ссадины подживут уже к утру. Но это не значит, что сейчас они не ныли. Ныли, да ещё как!
Посомневавшись несколько мгновений, Олег всё же достал из тумбочки бутылку коньяка, отхлебнул большой глоток, морщась от того, как отчаянно защипало разбитые губы и с благоговением ощутил, как покатился вниз, согревая его тело, горячий поток. Сделал ещё глоток и ещё и с сожалением отставил бутылку. Замерз он здорово. Алкоголь, попав в пустой желудок, мгновенно испарился и уже весьма пьяный мужчина тяжело рухнул на постель, не снимая полотенца с бедер, и закрыл глаза.
***
Тьма была бархатной зовущей горячей, она обволакивала мужчину, ласкала, целовала. Вот горячие губы прошлись по груди, мягко задев сосок и сверху на его бедра опустилось легкое тело. И мгновенно прижалось к нему, даря тепло и заставляя сердце забиться чаще. Тонкие пальцы скользнули под плотную ткань и Олег судорожно сжал зубы, когда они сомкнулись на уже очевидно проснувшемся члене и непроизвольно двинул бедрами, легко поднимая сидящую на них девушку. Юркий язычок коснулся его шеи, к груди прижалась женская грудь, чуть царапая его твердыми от возбуждения сосками, а по бедрам скользнула ткань. Это улетело куда-то в темноту отброшенное недрогнувшей рукой полотенце. Девушка несколько раз уверенно двинула рукой да так, что Олегу пришлось сжать зубы, чтобы не застонать, настолько это было хорошо, приподнялась и потерлась о него раскрытыми бедрами. Руки мужчины сжали упругие ягодицы, вызывая у партнёрши сладкий стон, а потом Олег ощутил, как его головка, направляемая девушкой, мягко скользит по её бархатным лепесткам. Дыхание замерло, в груди тяжелыми ударами зашлось сердце, а ночная гостья чуть сдвинулась: так, чтобы член мужчины уперся прямо в её горячее лоно и, не задумываясь и не сомневаясь, одним резким движением опустилась на него, тихо застонав от боли и судорожно сжав его внутренними мышцами.
И только тогда Олег внезапно понял, что это нихрена не сон! Что это всё действительно происходит! Понял, но остановиться уже не смог. Его руки чуть приподняли сидевшую на нем девушку и мужчина, закинув голову и рыча от удовольствия, двинул бедрами и заработал ими, вбиваясь в сладкую горячую глубину до самого основания. Остро запахло кровью, но этот запах не остановил Олега, нет, он ударил в голову получше любого вина, совершенно опьяняя, и мужчина ещё ускорился, хотя до этого казалось, что это невозможно. Женщина, сидящая сверху, упиралась в его грудь раскрытыми ладонями, то и дело царапая кожу длинными ноготками, закидывала голову, стонала, кричала, плакала и просила ещё. Её тело просило, сжимаясь вокруг него, сладко пульсируя и затапливая его бедра обильно текущей смазкой, перемешанной с кровью. Она изгибалась и тогда Олег видел четко вырисовывающийся на фоне окна силуэт, подавалась ему навстречу, вскрикивая, когда он проникал особенно глубоко или резко и наконец легла на него грудью, накрыв плечо пушистым облаком волос и утопив в своём великолепном запахе. И закричала, судорожно начав пульсировать внизу, сжав его так, что мужчина тоже не выдержал, зарычал, крепко прижав её к себе сильными руками и отдавая ей своё семя. А в следующий миг девушка чуть приподнялась, скользнув мягкими губами по мужскому плечу, и впилась в него острыми зубками, пробивая кожу и ставя отметину, клеймо, печать, называя его своим. И с тихим стоном распласталась на Олеге, больше не шевелясь и вообще не проявляя никаких признаков жизни.
Несколько мгновений мужчина просто лежал, не в силах осмыслить произошедшее. Его отметила женщина. Его, черт возьми, отметила женщина-оборотень! Боги, его отметила женщина-оборотень в Фатиссе, государстве, где за подобное возможно только одно наказание – смертная казнь! Черт! Да он женился! Вернее его только что взяли в мужья! Это как вообще понимать?
Тихо чертыхаясь, Олег осторожно переложил находившуюся в беспамятстве девушку на кровать и тяжело поднялся. Бурный секс растревожил все раны и мужчина, чуть покачиваясь, побрёл в ванную, где долго и в полном отупении смотрел на ровный аккуратный след от зубов на своем плече совсем рядом с шеей. Совершенно однозначно являющийся брачной меткой. Потом поплескал себе в лицо ледяной воды, никак не в силах отойти от изумления, и полез в душ. И, уже вытираясь, услышал, как тихо, на грани слышимости, хлопнула входная дверь. Видимо Яр уже вернулся.
Вот только это был совсем не Яр. Потому что, вернувшись в комнату, Олег не нашел там своей новоявленной жены. Он вообще никого там не нашел. Комната была пуста. Как и квартира. Неизвестная девушка, взявшаяся неизвестно откуда, отдала ему свою невинность, сделав своим мужем и... сбежала?
***
– Здесь? – машина остановилась на том же месте, где и несколько часов назад: рядом с простой серой пятиэтажкой, являющейся общежитием местного института и Яр тяжело кивнул, недовольно глянув на друга.
Олег этот взгляд проигнорировал. Он вышел из машины, слишком громко закрыв за собой дверь, и решительно двинулся вперёд. И не остановило его ни отсутствие на месте охранника, ни его недовольство, когда тот всё же вышел на громкий стук. Очень громкий стук в дверь.
Комната девушки была пуста. Абсолютно. Нет, сотрудник общежития конечно сказал неожиданному визитёру, что девушка ещё не вернулась из поездки, но Олег хотел убедиться в этом лично. Ну вот, убедился. Он прошел вперёд и под внимательным взглядом сторожа открыл личную тумбочку девушки, внешность которой знал лишь по описанию друга. К счастью, этого и имени оказалось достаточно, чтобы вахтер понял о ком идет речь. Ну и нескольких крупных банкнот в придачу. Тумбочка порадовала мужчину тонким слоем пыли и первозданной пустотой. Никаких личных вещей там не было.
– И ты не знаешь, куда она могла бы пойти? – ещё раз спросил он у проводившего его сюда мужчины, – даже предположений нет?
– Домой наверное подалась, – пожал плечами тот, – но я не знаю, откуда она. И спросить не у кого, – добавил он под внимательным взглядом Олега, – сам видишь, девчонки уже разъехались, из ее группы никого нет, адрес наверняка есть в документах у коменданта, но он держит все рабочие записи в сейфе и будет на работе только в понедельник.
Олег помрачнел и кивнул.
– Если она появится, передай пожалуйста, – попросил он, – протягивая мужчине короткую записку. Всего несколько слов. Его имя и номер телефона. И так слишком много для того, кто уже как минимум час назад должен был покинуть этот город и раствориться среди других людей. Но обрывать все ниточки Олег был не готов. Совершенно не готов! Слишком уж явственно на коже под тонким слоем пластыря ощущались следы зубов, напоминая, что по законам его государства он уже не свободный мужчина. Мягко говоря не свободный... И если людей можно было обмануть, прикрыв укус одеждой, то любой сильный оборотень прекрасно чуял метку, хоть обряд и не был завершён, ведь сам Олег не оставил на девушке метки, сделав уже её своей женой. Так что о том, чтобы просто забыть об этом внезапном "происшествии" и спокойно жить дальше и речи быть не могло.
Яр понял всё без слов. Ещё сильнее нахмурился и молча завел машину.
– Что дальше? – спросил он Олега, хотя сам был старшим и должен был принимать решения.
– Надо уходить, – тяжело произнёс новоявленный муж, – я вернусь за ней, когда шумиха спадет и нас перестанут так активно искать.
– А если её за это время раскроют? – произнёс начальник, аккуратно выруливая с парковки. Красная машина, слишком яркая, купленная специально для того, чтобы привлекать внимание, осталась на подземной стоянке и сейчас парни сидели в самой обыкновенной немолодой серенькой легковушке, такой же как сотни других в этом городе.
Олег сжал кулаки и от всей души врезал по панели. Дешевый пластик обиженно скрипнул и от места удара побежали во все стороны глубокие трещины.
– Я всё равно ничем не помогу ей, если мы сейчас попадёмся, – тяжело проговорил Олег. – А так будет хотя бы какая-то надежда... Поехали.
Яр не стал возражать. Друг был совершенно прав. Но это не мешало мужчине чувствовать себя виноватым. А как иначе, если именно он привел эту Ри в дом.
Чисто уйти не вышло.
– Стой! Разворачивайся, – тихо проронил Олег. Его взгляд прикипел к расположенному за поворотом блок-посту, рядом с которым стояли два одетых в камуфляж мужчины.
Машина аккуратно развернулась и нырнула в ближайший двор, уходя из зоны видимости. Они выскочили на соседнюю улочку и, проехав несколько перекрестков, снова уперлись в пост.
– Останови, – Олег весь подобрался, внимательно вглядываясь в противников, – я буду выбираться пешком.
Яр кинул на него тяжелый взгляд и набычился. Ему явно не нравился этот вариант. Машина снова свернула во дворы и осторожно двинулась вперед, стараясь обогнуть возникшее на пути препятствие.
– Не глупи, – продолжил Олег убеждать друга, – пешком мне будет гораздо легче уйти. Про тебя они не знают. Подождешь немного и с потоком машин выедешь из города. А я уйду пешком и поймаю попутку, выйду за городом и сяду на электричку. Встретимся в Гассе. В гостинице на набережной. Думаю, пару дней мне хватит. Если за это время я не появлюсь, уезжай.
Ярослав ничего не сказал, но этого и не требовалось. Олег и так знал, что он не уедет. Ни через два дня, ни через неделю. Подождет, пока спадет активность военных и полиции и вернётся обратно, искать и вытаскивать из неприятностей увязшего в них по горло подчинённого. И вернётся скорее всего не один...
Машина осторожно тронулась, заворачивая за стену старого двухэтажного дома. Его выбрали для рокировки, так как в тихом зеленом дворе однозначно было гораздо меньше свидетелей, чем под окнами большой новостройки. Олег постоял немного, втягивая носом ещё чуть влажный от росы утренний воздух, перекинул через плечо небольшой рюкзак и уверенно двинулся в противоположную сторону. Впереди была не самая простая дорога.
***
Марина в очередной раз вздрогнула от страшного холода и посильнее обняла себя руками, стараясь хоть немного согреться. Она сидела на деревянной скамейке в глубине парка, забравшись на узкую доску с ногами и укрывшись развернутым спальником. Зубы девушки стучали, волосы и одежда были влажными от окружающего её холодного тумана, а в душе царило такое смятение, что Ри хотелось выть от ужаса и тоски. Или истерически смеяться.
В голове раз за разом вставали удивительно отчетливые картинки прошедшей ночи, которые Марина хотела бы изгнать из своих воспоминаний, но совершенно точно не могла. Слишком уж яркими они были: бархатная тьма, через которую едва светятся белые стены, невероятно вкусный, манящий запах мужчины, горячее тело под её руками, жадные губы, целующие её. Ри всё чувствовала в разы острее, чем обычно. Но это всё, что было ей доступно. Только чувствовать. Так как управлять собственным телом она не могла. Чувствовать и безмолвно кричать от ужаса, когда захвативший контроль зверь, не раздумывая, расставался с её невинностью. И когда отмечал её первого мужчину брачной меткой. Контроль вернулся лишь когда Марина очнулась в чужой спальне на чужой постели. Из душа слышался плеск воды и Ри, судорожно зажимая себе рот ладонью, только бы не начать кричать или плакать в голос, подскочила, поморщившись от боли внизу и побежала в свою комнату. Страх захлёстывал сердце, страх гнал её вперед, заставляя торопливо одеваться, благо на то, чтобы натянуть на себя просторные штаны и такую же кофту много времени не потребовалось. А потом девушка схватила рюкзак, торопливо закинула туда все остальные вещи и сбежала.
Её ещё хватило на то, чтобы пройти несколько кварталов и, достигнув местного парка, забиться в его самый глухой угол. А потом девушка села на чудом отыскавшуюся скамеечку, закрыла лицо руками и завыла от безнадежности. Она совершила страшное преступление, привязала к себе меткой мужчину, не являющегося её законным мужем, не получила от него письменного согласия на обряд, не предупредила о своей сущности. И если Яр подаст официальную жалобу, меньшее, что Ри грозит, это несколько лет тюрьмы за посягательство на свободу воли. А если туда добавить ещё тот факт, что она всё это время скрывала наличие у неё второй ипостаси вместо того чтобы встать на учет, как этого требовал закон... А ведь служителей закона обязательно заинтересуют причины, по которым девушка обратилась к магу с просьбой усыпить её зверя. И тогда наверняка всплывет та история... И что тогда будет, Ри боялась даже думать.
Когда со стороны находившейся не так далеко улицы раздался отчаянный сигнал автомобильного гудка, Марина вздрогнула и очнулась. Часы показывали половину восьмого и как бы девушка не была испугана и вымотана произошедшими событиями, приход утра немного унял её страхи и заставил думать рационально. В конце концов они с мамой не один раз проговаривали порядок действий в различных ситуациях. В том числе и в случае её разоблачения. Хотя Ри и в страшном сне не могла представить, что она может лишиться контроля над зверем и выйти замуж. Ну по крайней мере по законам оборотней.
Марина ещё несколько минут, поддавшись слабости, просидела на уже такой родной и безопасной скамеечке и решительно поднялась. В голове медленно формировался план действий. И первым пунктом в этом плане было забрать сумку. Она оставила её у соседок, которые ещё оставались в общежитии, не желая, чтобы в её вещи сунула нос слишком любопытная вахтерша, которая, говорят, под предлогом осмотра, очень любила обходить пустые комнаты. Зверь, наворотивший этой ночью таких дел, сейчас тихо спал, совершенно никак не проявляя себя. Но Ри это не особо успокаивало. Зелье необходимо, ведь ещё одного такого срыва она может и не пережить...
Возле общежития было тихо и спокойно, но Марина еще минут двадцать провела в тени большого раскидистого дерева, не решаясь пересечь широкое совершенно пустое пространство перед входом. И только невероятным усилием воли заставила себя выйти и двинуться к вожделенной двери, с трудом удерживаясь от того, чтобы не сорваться на бег. Тетя Соня увлеченно разгадывала кроссворды в новой газете и лишь небрежно кивнула на скороговоркой протараторенное Ри приветствие. Марина забрала свою сумку, оставила спальник и, с сожалением отказавшись от предложенного знакомыми чая, выскочила наружу. Она уже сворачивала на неширокую аллейку, ведущую в сторону института, когда на пороге общежития появилась тетя Соня, начавшая кричать что-то ей в след. Но девушка лишь вжала голову в плечи и перешла на бег, даже не догадываясь, что в этот момент лишается шанса получить весточку от мужа. А забывчивая вахтерша, которую сменщик очень просил передать Майской, если она появится, короткую записку, в сердцах махнула рукой и пошла обратно. На пост. К своим кроссвордам.
Вход в институт через столовую был открыт и Марина, облегченно вздохнув, шустро юркнула в дверь запасного выхода и скользнула в боковой коридор. Там было то, ради чего пришлось в очередной раз рискнуть. Телефон. Массивный автомат, с удовольствием съедающий кругленькие монетки и позволяющий несколько минут поговорить с домом. Марина кинула в приемник десятку и прислонилась лбом к холодной стене, считая гудки и молясь всем богам чтобы мама была дома.
Несколько напряженных мгновений и далекий, но такой родной голос произнёс:
– Да.
– Мам, это я! – скороговоркой затараторила Маринка, то и дело испуганно оглядываясь. Коридор, в котором стоял автомат, был тупиковый, расположенный в административной части здания, так что утром субботы тут не должно было никого быть. Но мало ли...
– Мариночка, – мама сразу поняла, что что-то случилось и в её голосе зазвучала тревога, – как ты?
– Я..., – девушка на миг позволила себе отпустить контроль и едва слышно всхлипнула, – я не вернусь, мам. Поеду в Ритту.
Мама мгновенно всё поняла. Охнула и Ри как наяву увидела, как зажимает она рот рукой, как стремительно бледнеет и на родном лице отчетливо проступают морщинки.
– Как? – только и спросила она мгновенно осипшим голосом, – как, Ри?
– Я вышла замуж, – обреченно призналась девушка, с трудом удерживая снова готовые политься из глаз слезы, – за незнакомого мужчину. Случайно. Его зовут Яр. Он подвез меня до города. А потом... я не знаю, что случилось. Я потеряла контроль, а когда очнулась, всё уже произошло. Я не знаю, подал ли он уже официальную жалобу, но даже если нет, он знает моё имя и где я живу. Жила, – поправила себя Ри. Было очевидно, что в общежитие она уже не вернётся.
Мама молчала, пытаясь осмыслить информацию, тикали драгоценные секунды, отсчитывая оплаченное время, а Ри вся сжалась, больше всего на свете боясь, что мама сейчас откажется от неё. Что не сможет больше любить дочь, что принесла ей так много боли.
– Ничего, доченька, – словно почувствовав что-то, мама отмерла и торопливо заговорила, – ничего, мы же говорили о таком варианте, правда я надеялась, что ты сможешь получить образование, – женщина тяжело вздохнула, вгоняя Марину в тоску. Семья многим пожертвовала, чтобы она могла учиться, а она из-за глупости...
– Прости, мам, – глухо сказала она, – я так виновата...
– Не говори глупостей! – мама уже полностью оправилась от шокирующих новостей и перешла на деловой тон, – действуй как договаривались. На поезде ехать нельзя, так тебя сразу найдут. Электрички, автобусы ну ты знаешь. Код от ячейки помнишь?
Марина кивнула, забыв, что мама не может её видеть. Поддержка добавляла уверенности в том, что она справится.
– Ну и отлично. Как доберешься, позвони! Удачи тебе, милая!
– Спасибо, мам! – произнесла Ри в уже отключившуюся трубку.
Девушка с тоской послушала длинные гудки, борясь с желанием потратить на еще один разговор новую десятку, и, тяжело вздохнув, отступила. Денег было совсем немного. Билет до родного города вряд ли получится сдать, а значит каждая копейка сейчас на счету. Будет очень обидно, если она попадется из-за своей теперешней слабости и невероятного желания ещё раз услышать мамин голос.
Повесив трубку, Ри ещё раз тяжело вздохнула, поудобнее перехватила не маленькую сумку и пошла в конец коридора. Там располагались туалеты и можно было смыть следы слез и выпить наконец так нужное её сейчас зелье. И в оцепенении замерла перед зеркалом, впервые увидев своё отражение после прошедшей ночи. Она была рыжей. Невероятно ярко ослепительно рыжей, не удивительно, что девчонки в общежитии поглядывали на неё с таким удивлением. Зверь, вырвавшийся наружу, уничтожил следы краски, вернув ей естественный цвет волос, который девушка за последние полгода уже успела позабыть. Настроение неожиданно поднялось и Ри, весело подмигнув своему отражению, достала кепку и, закрутив волосы, спрятала их под плотной тканью. Возвратиться к себе прежней оказалось удивительно приятно.
Через полчаса девушка стояла на знакомой уже платформе, жевала купленный в столовой пирожок и внимательно изучала расписание электричек. И последнее её откровенно не радовало. Утренние рейсы уже ушли, так что был вариант ждать четырех часов или ехать сейчас до Озерного, а там пересаживаться на другую ветку. Ри торопливо оглянулась: не появилась ли на платформе полиция, не наблюдают ли за ней? И попросила билет до Сухой. Эта станция была перед Озёрным, к тому же там проходила дорога на Ринск, до которого можно было добраться на проходящем автобусе, так что девушка надеялась, что это поможет сбить её преследователей со следа или хотя бы выиграет ей немного времени. Ещё через двадцать минут Марина вошла в замершую у перрона электричку, опустилась на жесткую деревянную скамью возле окна, благо большая часть дачников уехала ещё вчера вечером и сегодня ранним утром вагон был не особо заполнен людьми и устало прикрыла глаза. Она почти поверила, что всё получится и кажется даже задремала, когда после очередной остановки впереди послышался странный шум и в проходе показалось несколько одетых в камуфляжную форму мужчин, на груди одного из которых ярко переливался всеми оттенками алого вставленный в массивную оправу камень.
– Всем оставаться на местах! – крикнул военный с камнем, – приготовьте ваши документы! Идет особая операция.
Люди в вагоне зароптали, начали торопливо рыться в сумках, пытаясь отыскать среди рассады и укрывного материала требуемые военными документы. Те не торопились, до ближайшей станции было еще не меньше двадцати минут, а в соседнем вагоне, судя по поднявшемуся шуму, происходило то же самое.
Марина опустила голову, делая вид, что она тоже что-то ищет в рюкзаке и судорожно продумывала возможные варианты. Назначение алого амулета она знала: это был поисковик, который при контакте с кожей оборотня менял цвет на бордовый. К счастью, стоили такие игрушки довольно дорого и после определенного количества использований рассыпались в пыль, делая невозможной сплошную проверку всех пассажиров, но если у военных есть её приметы, они будут проверять только молодых девушек. Ри посмотрела на свои чуть трясущиеся от напряжения руки и потянула на себя сумку. Дыхание сбоило и это было не хорошо, очень не хорошо. Да, у военных ограниченное количество использований амулета, но они точно обратят внимание, если она будет трястись как осиновый лист. И тогда избежать проверки вряд ли не получится.
Электричка неторопливо стучала колесами, военные так же неторопливо шли по проходу, внимательно изучая документы, и Ри, осторожно следящая за ними, видела, что ещё ни одного пассажира они не проверили по-настоящему. Колеса стучали, время шло, отсчитывая в голове девушки секунды, и когда один из мужчин почти дошел до середины, чуть вырвавшись вперёд, Ри поднялась. Спокойно вытащила из-под скамейки сумку, одела рюкзак и, буквально заставляя себя спокойно и размеренно дышать, двинулась к нужному ей военному. Тому, что был без амулета.
– Я выхожу на следующей станции, – девушка протянула документы, усилием воли заставляя себя не сжимать пальцы слишком сильно, – проверьте пожалуйста.
Мужчина лишь мельком взглянул на неё, без особого интереса покрутил в руках паспортную книжечку и кивнул ей проходить, указав себе за спину. Марина подхватила сумку и двинулась вперёд, стараясь, чтобы было не особо заметно, как стремится она обойти особиста с амулетом. Хотя, сказать по правде, почти все пассажиры вагона вели себя точно так же. Двери тамбура закрылись за спиной девушки и Ри в изнеможении опустилась на поставленную у стены сумку. Ноги её просто не держали. Судорожно сунула паспорт в боковой кармашек рюкзака и укусила ладонь рядом с большим пальцем, пытаясь прийти в себя. Внутри все до сих пор леденело от ужаса и Ри не безосновательно опасалась, что вот прямо сейчас у неё окончательно сдадут нервы. Или, не дай боги, снова вырвется на свободу опять проснувшийся от выброса адреналина зверь. Но ничего подобного не случилось. Открылась дверь, пропуская забавного старичка с огромным сачком, следом за ним в тамбур вышла сухонькая старушка в застиранном льняном чепчике и Ри поняла, что самое страшное уже позади. И сейчас она точно не сорвется.
Марина уже сошла с платформы, по которой неторопливо шел обходчик, заглядывая под вагоны, когда прямо из под поезда выскользнул мужчина и двинулся вслед за уходящими пассажирами. Служитель станции некоторое время с недоумением смотрел ему вслед, видимо прикидывая, как он поместился под тамбуром и умудрился там удержаться, потом пожал плечами и двинулся дальше, видимо решив, что если заяц все равно уже сошел, то и кипишь поднимать не следует. Время стоянки истекло, с шипением начали закрываться массивные двери, когда один из проводивших облаву военных кинул взгляд в окно и с удивлением заметил широкоплечего мощного мужчину, легко и быстро шагающего прочь от станции.
– А этот тут откуда взялся? – с удивлением проговорил он и, наклонившись к рации, произнёс:
– Внимание, мужчина в светлой футболке, сейчас вышел. Какой вагон?
Ответом ему было напряженное молчание.
Военные дружно качнулась к окнам, стараясь разглядеть упомянутого мужчину, но тот как назло свернул за угол и исчез
