Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ПРОЛОГ
- ГЛАВА 1
- ГЛАВА 2
- ГЛАВА 3
- ГЛАВА 4
- ГЛАВА 5
- ГЛАВА 6
- ГЛАВА 7
- ГЛАВА 8
- ГЛАВА 9
- ГЛАВА 10
- ГЛАВА 11
- ГЛАВА 12
- ГЛАВА 13
- ГЛАВА 14
- ГЛАВА 15
- ГЛАВА 16
- ГЛАВА 17
- ГЛАВА 18
- ГЛАВА 19
- ГЛАВА 20
- ГЛАВА 21
- ГЛАВА 22
- ГЛАВА 23
- ГЛАВА 24
- ГЛАВА 25
- ЭПИЛОГ
АННОТАЦИЯ
В стране, где правят одарённые магией Высшие, я – чернь, не имеющая практически никаких прав, и воровка, которую уже давно разыскивают.
Я попала по-крупному.
В моих руках нож, на полу – тело соседа. Я ничего не помню, но знаю, что за убийство у нас отрубают голову и уповать на справедливость правосудия бесполезно.
Кто меня подставил? А главное – за что?
ПРОЛОГ
Грязные серые облака уже неделю висели над городом, безустанно роняя на него мелкие брызги, которые и дождём-то назвать было нельзя, так изморось, от которой никто не прятался.
Тёмные окна домов уныло смотрели на проезжую часть, а множественные стволы деревьев, которые только-только намеревались подарить миру зелёные краски, задумчиво наблюдали за редкими прохожими. Календарная весна уже давно наступила, но пока ещё не спешила порадовать горожан светлыми и тёплыми днями.
Заброшенный парк, расположенный на окраине города и упирающийся в кладбище, уже засыпал. В последние годы сюда мало кто заглядывал. Деревья почувствовали свободу и разрослись, оккупировав всё свободное пространство. Покосившиеся столбы фонарей не освещали как прежде центральную асфальтированную дорогу, теперь они выполняли роли сторожей. Периодически скрипя обшарпанными плафонами под порывами ветра, они гнали прочь всех, кто оказывался на вверенной им территории.
Из глубины парка раздался тревожный крик птицы, ей вторила ещё одна, а после всё затихло, погружаясь в зловещую тишину.
Послышались тихие и лёгкие шаги, и вскоре на дорожке парка появилась молодая женщина. Она бережно прижимала к груди широкую сумку, обеими руками вцепилась в неё так, словно пытаясь тем самым укрыть свою ношу и спрятать от всех посторонних глаз. Посетительница парка торопливо шагала в только ей одной известном направлении. Кутаясь в тоненькое светло-коричневое пальтишко, она, несмотря на поздний час, целенаправленно шла в сторону кладбища.
Молодые деревья смотрели ей вслед, качая из стороны в сторону тоненькими веточками, старые же протяжно скрипели, словно кричали: «Глупая, куда ты? Возвращайся!»
Ветер усилился.
Тр-тр-рр… Сердито заскрипело совсем рядом.
Девушка вздрогнула, боязливо оглянулась и ускорила шаг.
Поздняя посетительница угасающего парка то и дело смотрела по сторонам, где плясали жуткие тёмные тени, в гуще которых, казалось, притаился монстр, выжидающий удобного момента для того, чтобы наброситься…
Тряхнув головой, прогоняя назойливые мысли, девушка свернула с широкой разбитой асфальтированной дороги на еле приметную тропинку.
Коротенькие сапожки, утонув в грязевой жиже, стали разъезжаться в стороны, и девушке пришлось остановиться, пытаясь удержать равновесие и не упасть.
«Может вернуться?» – промелькнула мысль, но уже через секунду девушка прогнала её, чуть крепче прижимая к себе спортивную сумку, в которой находилось самое ценное, что у неё было.
Активировав на браслете фонарик, юная особа уже более осторожно стала продвигаться вперёд.
Через три-четыре минуты она покинет парк, выйдет из него через дырку в заборе и окажется в нескольких минутах ходьбы от места запланированной встречи.
Ветер усилился, завыл, пригибая деревья, а те зароптали, застонали, не в силах сопротивляться.
Совсем рядом что-то упало.
Девушка вздрогнула, останавливаясь. Всматриваясь в темноту, она сделала несколько судорожных вздохов.
Отступать было некуда. Она сожгла за собой все мосты. Нарушив главный закон, юная особа пошла против системы. Назад пути не было, лишь крохотная надежда впереди и маленький лучик света, до которого оставалось совсем немного. Каких-то несколько минут пути. Встреча была назначена у старой часовни.
Девушка возобновила движение, не обратив внимания на то, что от широких стволов деревьев отделились тёмные тени и последовали следом за ней.
Снова подул шквалистый ветер, он словно прогонял юную посетительницу из парка. Он предупреждал об опасности. Ветер врезался в девичью грудь, но девушка не понимала его, упрямо следуя к месту запланированной встречи.
Тр-тр-рр, тр-тр-рр… Со всех сторон заскрипели деревья.
На несколько мгновений вышедший из-за туч ночной проводник осветил широкое лезвие ножа.
Под ногой хрустнула ветка.
Девушка резко обернулась, одновременно вскидывая руку и активируя боевой артефакт.
Фигура в чёрном кулем упала к девичьим ногам.
Бросив быстрый взгляд на бездыханное тело, юная особа поставила на себя дополнительную защиту.
Вовремя.
Одновременно с трёх сторон послышались выстрелы один из которых достиг цели.
Оба слабеньких защитных артефакта полностью разрядились, и теперь юная посетительница парка была беззащитна.
Аккуратно прижимая к себе сумку, девушка достала из кармана и активировала свой последний артефакт.
Мощная волна воздуха вихрем пронеслась между деревьями, парализуя на несколько минут всё живое в радиусе ста метров.
Девушка сорвалась с места.
Подсвечивая себе дорогу, она бежала на пределе своих возможностей. Ветки хлестали её по лицу, корни деревьев подставляли подножки. Беглянка спотыкалась, но продолжала бежать так быстро, как только могла, потому что знала, если она остановится – умрёт.
Добежав до лазейки в заборе, девушка резко остановилась. Прижимая к груди сумку, как самое дорогое сокровище, юная леди с жадностью хватала ртом воздух, восстанавливая сбившееся дыхание.
Жалобный скрип дерева резанул по сердцу, заставив его подпрыгнуть и застучать с неистовой силой. Мелкая дрожь пробежала по девичьей спине, кончики пальцев на руках девушки заледенели, а несносный ветер продолжал завывать. Он стал бить беглянку по позвоночнику, намекая, что надо продолжать путь.
Девушка протиснулась через металлические прутья, а уже в следующую секунду она пересекала идущую вдоль парка дорогу. До городского кладбища оставалось немного. Еще чуть-чуть и она окажется под защитой.
Калитка, через которую можно было попасть в место вечного упокоения, жалобно скрипнула. От громкого скрежещущего звука и без того нервно дёргающееся сердечко девушки болезненно ударило в грудную клетку, раскаляя до предела нервные окончания. Беглянка ринулась в сторону заброшенной часовни, ища взглядом знакомую фигуру, но её не было ни возле одинокого строения, ни возле могильных насыпей, которые были повсюду. Лишь зловещая тишина встретила живую, потерявшуюся душу на территории мертвых.
«Но как же так? – Душа голубоглазой блондинки болезненно сжалась, а взгляд заметался по округе. – Что могло случиться?»
Сердце подпрыгнуло к горлу мешая дышать, навернувшиеся на глаза слёзы застилали глаза.
Она проиграла. Она поставила на кон всё и проиграла. Боль от безысходности рвала душу на части, но беглянка всё ещё надеялась, она верила в благополучный исход.
Девушка забежала в часовню.
Тусклый свет от браслета осветил пустые облупленные стены.
«Его здесь нет», - осознание этого факта хлыстом ударило по взвинченным до предела нервам.
Только один человек знал время и место и этот человек не пришёл.
«Что же теперь делать? Куда идти? У кого искать защиты?»
Тело покрылось холодным потом, а в сердце появилась зияющая рана, девушку лихорадило и трясло.
«Как же так, - беглянка чуть крепче прижала к груди сумку. – Его что-то задержало, но он обязательно придёт. Я верю. Надо только где-то отсидеться. Надо спрятаться, укрыться от погони».
Девушка покинула часовню.
Встревоженная птица громко заголосила, и буквально тут же до девичьих ушей долетел жалобный скрип калитки.
«Их много и они уже здесь, совсем рядом».
Тело девушки на несколько секунд замерло.
Она одна. Никто не спасет. Нет широкой спины, за которой можно было бы спрятаться.
Ветер окутал беззащитное девичье тело, и оно затряслось от страха и холода, но девушка готова была до последнего защищать себя и свою ношу.
Прятаться уже не имело смысла. Её нашли.
Сорвавшись с места, девушка побежала вглубь кладбища, в противоположную от преследователей сторону.
Держа двумя руками сумку, она мчалась напролом, не разбирая дороги, туда, где горели огни города, туда, где можно было затеряться.
Справа, совсем рядом от беглянки пролетел синий всполох и, не найдя цели, упал на одну из могил. Клочья земли разлетелись по сторонам.
Девушка только ниже опустила голову и начала петлять.
Слева от оранжевого всполоха рухнуло огромное дерево и только чудом не зацепило беглянку своими ветвями.
Послышались выстрелы.
Девушка изменила траекторию бега.
Резкий манёвр спас ей жизнь. Направленный в неё сгусток магической энергии лишь краем прошёлся по её боку, но девушка не остановилась, не осмотрела рану, лишь крепче стиснула зубы, чтобы не закричать в голос.
«Теперь уже не скрыться».
Из глаз несчастной горячим потоком хлынули слёзы. Всё оказалось напрасным.
Невзирая на боль в боку, девушка продолжала бежать вперед, понимая, что надежды больше нет. Остались лишь считанные минуты, и всё будет кончено.
Её преследовали пятеро.
У них приказ найти и убить.
Из глубокой раны девушки ручьями бежала кровь, она уже пропитала одежду и неспешно текла вниз.
Очередной выстрел попал в цель.
Девушка болезненно вскрикнула, припадая на одно колено.
Пуля вошла в бедро.
Несчастная до крови закусила губу.
Ноги у неё подгибались.
Тело вопило, что больше не может держаться, просило сдаться, ведь всё равно не скрыться, не уберечься и не уйти от преследования.
Боль туманила разум, глаза застила пелена, несчастная подавляла рвущиеся из горла хрипы, девушка бежала на чистом упрямстве. Кровь, насквозь пропитав тонкую материю брюк, стала стекать внутрь сапога.
Впереди, совсем уже близко, сверкали огни города.
Нога несчастной ударилась о край лежащей на земле могильной плиты. Девушка не удержала равновесия, упала и покатилась с небольшого холма. Её тело охватил пожар, кровь стучала в висках, боль выворачивала внутренности наизнанку, беглянке хотелось кричать, но она не могла себе этого позволить.
Горячие струи крови, пройдя через ткань, стали впитываться в землю.
Девушка зажала руками рану на бедре.
От невыносимой боли у неё перед глазами заплясали тёмные круги. Из её горла вырвался непонятный булькающий хрип.
Жизнь девушки вместе с потоками крови довольно быстро покидала тело. Ей оставалось жить считанные минуты.
Из-за потери крови накатила слабость, беглянка поняла, что уже не поднимется.
Собрав крупицы силы, голубоглазая блондинка привстала на локтях. Дрожащей рукой девушка проверила целостность содержимого сумки и немного успокоилась. Цела. Защитный артефакт прекрасно справлялся со своей функцией, но это ненадолго.
Внезапно девушка замерла, заприметив темный силуэт в двух шагах от себя. Фигура пошевелилась, нагнулась, но умирающая не смогла разглядеть лица того, кто склонился над ней, перед её глазами всё плыло. Сильные руки вырвали сумку, заглянули в неё, да так и замерли.
– Забери, – прошептали обескровленные губы девушки. Смерть уже кружила над ней, она готова была забрать эту светлую душу в царство мёртвых.
Над головой прогремели громовые раскаты, сверкнула молния, на миг озаряя человека в капюшоне.
Молодое тело сотрясла предсмертная агония.
Незнакомая фигура человека вытащила то, что лежало в сумке, и спешно положила в неё свой свёрток.
Девушка улыбнулась краешками губ, отпуская волнение и роняя на землю ставшую слишком тяжёлую голову.
– Спасибо, - еле различимо прошептали её обескровленные губы.
Но фигура в капюшоне уже не слышала её благодарности, она спешно растворилась во мраке ночи, унося с собой заветное сокровище.
«Пусть лучше так. Лишь бы им не досталась. А он найдёт, обязательно найдёт, а для меня путь уже завершён».
С последним ударом сердца, тело девушки обмякло.
Ветер метался из стороны в сторону, словно не зная, куда ему деться, он поднимал мелкий мусор, гнул деревья, стучался в окна домов, а после добрался до облаков. Он прогнал серые облака и пригнал тяжёлые чёрные тучи, которые выплеснули на город обильные осадки.
Небеса разверзлись сильнейшим грозовым ливнем, но голубоглазой девушке было уже всё равно. Её жизнь оборвалась. На бледном худощавом лице застыло умиротворение. Истерзанная душа несчастной наконец-таки обрела долгожданный покой.
Над остывающим трупом склонилось несколько мужских фигур, одна из которых подняла и раскрыла сумку.
В отсвете молнии сверкнули белоснежные зубы главаря. Рот изогнулся в довольной ухмылке.
Задание было выполнено.
ГЛАВА 1
По щеке ударила воздушная плеть, хотела было накрыть ладонью больное место, но в последнюю секунду заставила дёрнувшуюся руку опуститься. Не стоило давать лишний повод для новых побоев.
– Мразь! Да как ты посмела перейти мне дорогу! – Очередной удар пришёлся по плечу и спине.
Прикусила губу, чтобы не вскрикнуть.
Я смиренно стояла на обочине, стараясь не сжать кулаки и не показывать непокорность. Изучала серый асфальт, попутно роптала на судьбу и на свалившееся в последние дни невезение. Что-то частенько в последнее время я попадала под хлыст.
На этот раз я действительно была виновата: шла слишком быстро от Анны Афанасьевны (пожилой женщины, у которой я была в услужении), позволила себе на несколько мгновений забыться и уйти в себя, из-за этого не заметила, как преградила дорогу, да ещё и посмотрела на того, перед кем хотела пробежать. За это сейчас и расплачивалась.
– Мерзавка!
На меня обрушился град болезненных ударов. Магическая плеть не оставляла на теле ни ран, ни рубцов, ни кровоподтёков, но при этом била так же как и обычная плётка.
– Маленькая грязная тварь!
Дёрнулась от сильного удара.
Кожа горела безумно, глаза заволокло слезами, мне хотелось кричать! Хотелось вырвать рукоятку у рыжеволосой расфуфыренной фурии и хоть раз опустить плеть на холёную мордашку, но я стояла неподвижно, стискивая зубы, глотая слёзы и молясь, чтобы избиение наконец-то прекратилось. Моё положение обязывало подчиняться.
– Совсем страх потеряла! Я научу тебя уважать Высших! – визжала ухоженная бестия, обрушивая на мою спину удары.
Высшие – элита, а попросту маги, практически всегда носили с собой тонкие изящные рукоятки, которые при активации превращались в хлыст, плеть или же кнут. Такими штуками воспитывали низшие слои общества (тех, кому не повезло родиться в семье элиты), их ставили на место, раз за разом напоминая, что они бесправные, бессловесные рабы.
– Ничтожество! Знай своё место! Ты должна была при виде меня упасть ниц. – Молодая женщина целенаправленно била меня по одному и тому же месту, от этого боль становилась поистине невыносимой. – Ты Низшая! Как ты посмела попасться мне на глаза?!
На этот раз плеть ударила по рукам и пояснице.
Бесшумно выдохнула сквозь сжатые зубы.
Я родилась за чертой. Я одна из Низших – чернь, как принято называть таких как я. Любой Высший имел право наказать меня, избить до полусмерти. Он был в своём праве. А я не смела даже поднять голову на своего обидчика.
Мой мир раскололся на две части двадцать шесть лет назад после Великой Магической войны, которая унесла множество жизней. Те, кому посчастливилось уцелеть, недолго радовались, что все их силы, здоровье, деньги и радости жизни перестали утекать в чёрную дыру схватки. Измученная многолетней войной планета начала мстить. Стали исчезать маги. На планете появились непроходимые леса, безжизненные пустыни, аномальные зоны и гиблые места, из которых люди не возвращались.
Все те, у кого оставалась хотя бы крупица магии, отделились, отгородив себя от простых смертных разделительной чертой. С тех пор они стали Высшими – элитой, которая следила за чистотой крови. Маг мог создать семью только с магом, а всё для того, чтобы родилось одарённое потомство. Всем тем же, кто не обладал магией, досталась жизнь в трущобах, их стали называть Низшими. Низшие – это чернь, которая обязана была делать всю тяжёлую и грязную работу, за которую платили жалкие копейки. Поначалу вспыхивали бунты, но они быстро подавлялись. Простой люд против магов – заведомое поражение. Что могли противопоставить обычные люди возникающим словно из ниоткуда ураганам, шквалистым ветрам, ледяным копьям, огненным шарам и столпам? Ничего. Недовольные новым строем создали подпольные организации. На своей территории они нашли в горах энергетические кристаллы, которые отчасти заменяли чистую магическую энергию (на них работала разделительная черта, создающая воздушную непроходимую стену). С помощью таких кристаллов стали создавать артефакты. Необходимо было оружие, способное хоть как-то противостоять Высшим. Только вот и здесь Низших постигла неудача. Созданные артефакты на основе кристаллической энергии имели лишь небольшой запас заряда, самые мощные могли ударить лишь раз. Но, всё равно, это был прорыв.
Для очередного восстания с новым оружием был разработан чёткий, хитроумный план, но он провалился. Всех организаторов публично и жестоко казнили вместе с семьями. Недовольные новыми порядками, конечно же, остались, но теперь не обладающие магией люди, боясь за свои семьи, только лишь роптали на судьбу. Они опустили головы, смирились. Некоторые, скрепя зубы, пошли в услужение к магам. Считалось, что это самая престижная работа для Низших.
– Молчишь, гадина! – острый носок начищенного до блеска сапожка ударил по ноге, и я опустилась на колени, продолжая держать опущенной голову, так как черни не пристало смотреть на элиту.
Тело полыхало огнём даже несмотря на отсутствие физических ран. Лучи светила беспощадно жгли кожу. Горячий воздух обжигал лёгкие, а душа горела адским пламенем из-за того, что я опаздывала на встречу, которую сама же и организовала. Налетевший ветерок немного остудил горячую кожу, подарил несколько глотков прохладного воздуха, но внутреннюю боль он забрать, увы, никак не смог. Как же мне хотелось улететь в потоке ветра, как же я мечтала, чтобы он забрал меня с собой!
Шею обожгло огнём.
Дёрнулась, до боли кусая изнутри щёку.
«Я не закричу! Не буду валяться в ногах, вымаливая прощение! Если бы я не задумалась! Если бы была внимательной и так сильно не торопилась! Но проблемы брата до такой степени оккупировали сознание, что я на несколько минут забыла о том, что нахожусь в Дайроне – в одном из городов Высших».
– Негодяйка! – Непроизвольно сжалась, ожидая нового удара. – Почему ты не кричишь и не молишь о пощаде? Мало тебе? Так получай.
С правой стороны на дороге завизжали тормоза. Плеть так и не коснулась моей спины.
С трудом подавила желание повернуть голову и посмотреть, на кого именно отвлеклась Высшая.
«Не надо, Ида, мало тебе проблем? Сиди, не дергайся и терпи. Может незаметно вытащить анмабон?» Эти таблетки исцеляли незначительные магические раны, от физических повреждений они не помогали. Зная взрывной характер Высших, я всегда несколько штук держала при себе, по мере необходимости пополняя запасы.
«Не стоит, - одернула себя, - любое движение привлечет лишнее внимание. Стерплю. Не впервой».
Хлопнула дверца машины.
«Обидчица, наконец, оставила меня?»
Я чуть повернула голову, но тут же схлопотала пощечину.
«Не уехала».
Из горла едва не вылетел горестный вздох.
– Развлекаешься? – рядом с моим лицом появились мужские ноги.
От звука этого «сладкого» голоса у меня внутри всё заледенело.
– Эта мерзавка преградила мне дорогу, - взвизгнула рыжеволосая. – А у меня встреча назначена! Бесит она меня, Ярослав!
– Так иди, Стелла, а я здесь разберусь.
Тело непроизвольно сжалось, хотело сорваться с места и умчаться подальше от появившегося человека. Только вот разум вопил, что будет только хуже, ведь парень воздушной волной вмиг вернет обратно и отыграется за попытку побега.
– Ну, раз ты настаиваешь, – запела сладострастным голосом девица. – То я побежала.
Раздался цокот каблуков.
– Что ж, Ида, вот мы снова встретились.
Парень нагнулся, схватил за волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.
Мужчины по эту сторону черты предпочитали носить длинные по плечи волосы и короткую бородку, но были и те, кто вопреки обычаям коротко стригся и брился. Ярослав придерживался традиций.
Длинноволосый шатен с серо-голубыми глазами, высокий и худощавый с довольно привлекательными чертами лица, Ярослав знал, что может очаровать любую. Только вот за красивым фасадом скрывался зловредный характер, мстительная и подлая натура, умноженная на вседозволенность.
Как всегда безупречно одетый в дорогие тёмно-синие брюки и тоном светлее рубашку с короткими рукавами, парень благоухал парфюмом не хуже какой-нибудь местной девицы. На аристократическом лице играла нахальная улыбка.
Светло-голубые глаза с вкраплениями серого не мигая смотрели в мои.
– Теперь ты в моей власти! И я волен сделать с тобой всё что захочу! – за мои волосы дёрнули с такой силой, что из глаз брызнули слёзы. – Ты будешь молить меня о прощении. Ты будешь ползать у моих ног. Ты будешь умолять меня… А если нет… Умоешься кровавыми слезами, а после подохнешь в какой-нибудь канаве.
«Надо же было именно Ярославу проехать мимо!»
Месяц назад я была в услужении у его отца – Юзова Аркадия Фёдоровича. Этого мужчину я практически не видела, а вот его единственного сына, Ярослава, я лицезрела изо дня в день. Имея деньги и воздушную магию, парень считал себя чуть ли не центром Инарии. При нем все слуги по струночке ходили, так как не хотели лишний раз попадать под хлыст молодого хозяина. Меня парень пытался принудить к ничему не обязывающей связи, но благо его отец являлся ярым сторонником общества «Чистой Крови», поэтому был категорически против заигрываний сына с прислугой, так как любая случайная связь могла иметь далеко идущие последствия. В тот же день Аркадий Фёдорович меня уволил, и я этому была несказанно рада. Ярослав нагнал меня, когда я уже практически покинула территорию его дома, и начал жестоко избивать, якобы за то, что я на него не только посмела взглянуть, но ещё и сделала это без должного почтения.
Не знаю, как мне удалось тогда не закричать в голос в момент избиения, при этом у меня даже мысли не возникло о том, чтобы упасть Ярославу в ноги и умолять его о том, чтобы молодой маг остановился.
– Ярослав! – раздалось из рядом стоящей машины, которая так и не отъехала. – У меня нет времени на твои игры.
«Иван Павлович Зотов», – тут же определила донёсшийся из машины голос. У него я тоже успела побывать в услужении.
Мужчина средних лет, очень влиятельный и обеспеченный имел тяжёлый, давящий взгляд. Все его просьбы (не то что приказы) исполнялись прислугой молниеносно, в противном случае, чернь жестоко избивалась. Деспот и тиран, Иван Павлович всех держал под каблуком и в ежовых рукавицах. При нём даже вздохнуть лишний раз боялись, а вот меня Иван Павлович ни разу не ударил (жена не позволила). Варвара Сергеевна, милейшее и добрейшее существо на свете, взяла меня под своё крылышко сразу же, как только я к ней попала. Если бы не она, я бы считала всех без исключения Высших жестокими, беспринципными магами, теперь же я знала, что это не так. Анна Афанасьевна, милая старушка, у которой я на данный момент находилась в услужении, была такой же, как и Варвара Сергеевна: доброй, отзывчивой и что самое главное сопереживающей; исключительное явление среди Высших. Если бы Зотовы не уехали на долгое время жить в столицу, я бы, скорее всего, до сих пор была у них в услужении. Находясь рядом с Варварой Сергеевной, я отдыхала душой. Я не дёргалась всякий раз при её появлении, я не боялась, что на меня обрушатся голословные обвинения и наказания.
«Почему маги взяли за правило избивать обычных людей? Почему мы не можем свободно передвигаться по их территории? Почему мы должны быть в услужении не имея возможности заниматься тем, что действительно нравится? Может быть, когда-нибудь всё изменится?»
«Угу, мечтай, Ида, мечтай. А пока мечтаешь, получай за то, что ты – пустое место».
– Я должен наказать потерявшую совесть чернь. Иван Павлович, это дело принципа.
– У тебя ровно минута, по истечении которой я уеду, - мужчина чеканил каждое слово. – Я непременно сообщу твоему отцу, по какой именно причине ты опоздал.
Я могла поклясться в том, что расслышала скрежет зубов.
Удар пришёлся между лопаток.
Дёрнулась вскрикивая.
Не ожидала. Расслабилась, за это и поплатилась.
Бесшумно выдохнула сквозь сжатые зубы.
– Мы ещё увидимся, - прошипел Ярослав, размахиваясь ногой.
Максимально сжалась, готовясь к удару.
Острый носок ботинка ударил в солнечное сплетение, изгоняя из лёгких разом весь воздух.
Вздохнуть не получилось.
Страх волной пробежался по телу. Вторая попытка вздохнуть, как и первая, не увенчалась успехом. Воздух застревал в горле, не доходя до лёгких. Подкатившая паника готова была поглотить меня с головой. Я уже не ощущала побоев, они ушли на второй план. Я не могла дышать!
«Неужели я умру вот здесь и сейчас?!»
Я без устали, раз за разом продолжала хватать ртом воздух, и он всё-таки прорвался в лёгкие, опаляя их огнём.
Звук хлопнувшей дверцы машины пролился бальзамом на сердце.
Продолжая с жадностью хватать воздух, чуть приподняла голову. Тёмно-синий автомобиль, сорвавшись с места, поехал прямо.
«Повезло, что Ярослав и Иван Павлович торопятся», - не поднимаясь, спешно забросила в рот две таблетки, которые должны были в течение минуты излечить меня от магических побоев.
Тело окутал прохладный холодок, он забрал боль и позволил нормально вздохнуть.
Поднялась, утирая слёзы. Сделала шаг, другой, третий.
Привычно огляделась, после чего направилась в сторону разделительной черты, до которой оставалось совсем немного.
Прозрачная стена границы была видна издалека. Она светилась лазурью, свет которой поднимался высоко в небо и уходил за облака. Казалось, что перешагнуть её проще простого, но невидимая стена не только отталкивала тех, кто к ней приближался, но и посылала сигнал тревоги с точными координатами места несостоявшегося прохода.
Наши умельцы смогли разработать шнур, созданный на основе энергетических кристаллов. С помощью таких шнуров можно было создавать кратковременные проходы, блокируя определённую часть стены, но всего лишь на несколько секунд. Метр такого шнура стоил огромных денег, ко всему прочему его еще нужно было чётко распределить по черте, которая ближе чем на полметра к себе ни одно живое существо не подпускала. Именно поэтому нелегальное прохождение через границу не приобрело паломнический характер, да и разделительная черта по-прежнему реагировала на воздействие, отправляя сигнал служителям закона.
На посту сегодня находился лишь один служитель. Мужчина в летах, вальяжно развалившись на стуле, наблюдал за моим приближением. Мерзкий тип.
Служители закона следили за порядком. Мы их между собой называли собачьим племенем: гончие, волкодавы, бульдоги и прочие шавки. Их никто не любил: ни Высшие, ни Низшие. Служители закона – единственные, кто свободно, без специального разрешения имели право разгуливать по любой территории. Они рыскали повсюду и чуть ли не в каждом видели преступника.
Приблизилась к черте.
– Показываем запястья, - лениво произнёс законник, не сходя с места.
Подняла вверх руки.
Мне пренебрежительно махнули, открыли проход и пропустили за черту, за которой я собственно и родилась.
Пройдя пост, подняла голову и расправила плечи. Здесь в Линдаре, в приграничном городе, в котором жила исключительно чернь, я была на своей территории. Высшие редко тут появлялись и, как правило, ездили на машинах, а не ходили пешком.
Прибавила шаг.
Я спешила в столовую «У Нины», там я встречалась с братом и сёстрами. На повестке дня был один единственный вопрос: «Где найти деньги для Николая?». Если мы их срочно не раздобудем, завтрашний день мог стать для братишки последним. Я уповала лишь на сегодняшнюю встречу с Альвиусом.
«Если я получу хороший заказ, то появится шанс спасти брата».
Я воровка со стажем. Меня называли везучей и фартовой, прозвали Ночной Тенью, так как я умела бесшумно растворяться в темноте. Постепенно от мелких заказов я перешла к крупным, а с четырнадцати лет стала ходить за черту. Сначала нелегально, а теперь вполне законно, имея на руках пропуск.
Я шла по широкой улице, по бокам которой стояли некогда красивые двухэтажные дома. Сейчас же они представляли собой жалкое зрелище: полуразвалившиеся дома, с обвалившимися крышами и перекрытиями, они угрюмо провожали прохожих своими чёрными провалами глаз.
Линдар, – один из городов у черты, разительно отличался от цветущего и благоухающего Дайрона. Вот вроде и расстояние ничтожно малое, а воздух здесь был совершенно другой, и пахло у нас не цветами и зеленью, а чем-то вонючим, но на это уже давно никто не обращал внимания. Линдар считался одним из лучших городов за чертой, у нас в домах (правда не во всех) было электричество, вода, канализация и отопление. В некоторых городах такой роскоши не было.
Я опоздала на целых десять минут.
Зайдя с дневной жары в прохладное помещение, остановилась, пробегаясь взглядом по небольшому залу со столиками. В это время дня здесь всегда было многолюдно, но я сразу же отыскала своих и направилась к ним.
Виктория сидела ко мне спиной, перекинув через плечо свои длинные распущенные волосы, она мысочком туфли отстукивала по полу такт.
«Нервничает. Ник, наверное, тоже переживает из-за моего отсутствия», - из-за спины Виктории я видела лишь русые волосы брата и часть его клетчатой рубашки. Карина в бесформенном сером платье сидела сбоку. Переплетя положенные на стол пальцы, младшая сестрёнка сидела неподвижно, глядя в одну точку.
– Ну наконец-то! – Воскликнул Николай, завидев меня. – Сама всех пригласила, мы пришли, ждём, а тебя нет.
– Ник весь извёлся. Боялся, что ты не придёшь и ему не удастся на халяву поесть. – Вика презрительно усмехнулась.
Выдвинув из-за стола один из стульев, я села.
– Жадина, - произнёс братишка, бросая на Викторию упрекающий взгляд, – у тебя снега зимой не выпросишь.
Ник отбросил с лица длинную чёлку.
Коля махнул рукой, подзывая разносчицу, после чего резко повернулся к двери, рассматривая вошедшего мужчину.
– Я своими деньгами вольна распоряжаться, как мне вздумается, и на тебя я их тратить не намерена.
Коля не стал спорить, что совершенно на него не походило. Пригляделась к брату. Он был через-чур напряжённым, словно сидел на пороховой бочке, которая в любую секунду могла взлететь вместе с ним на воздух. Нервозность брата ощущалась во всём: в словах, в движениях, в беспокойно бегающем взгляде, который словно кого-то высматривал.
– Карина, как у тебя дела? – спросила у самой младшей сестрёнки, после того как сделала заказ. – Как работа? – Карина совсем недавно устроилась разносчицей в кафе, здесь у нас, за чертой.
– У меня всё хорошо, - привычная фраза тут же слетела с её языка. Карина даже не взглянула на меня, теребя браслет, который никогда не снимала.
Низенькая и худенькая, с большими ореховыми глазами Карина выглядела беспомощной и беззащитной. По сути, она всё ещё была ребёнком, ей же только-только семнадцать лет исполнилось.
– Если нужна будет помощь…
– Я сразу же обращусь к тебе, - Карина лишь на мгновение встретилась со мной взглядом, и её красиво очерченные губы едва заметно дёрнулись в улыбке. Только вот какая-то она не очень искренняя получилась.
– А я к тебе уже обращаюсь! – брат ухватил меня за руку, привлекая внимание. – Ты нашла деньги? До уплаты долга чуть более суток осталось.
Николай подрабатывал курьером в службе доставки. Четыре дня назад его ограбили. Заказчика подробности не интересовали, ему нужен был либо товар, либо деньги.
Если бы на место преступления вызвали служителей закона, то возможно, обошлось бы всё малой кровью. Заплатил бы Ник штраф и сумму за товар по закупочной цене и продолжил бы жить спокойно, но в деле оказался замешен Лаврий – король бандитской группировки нашего района. Естественно, служителей закона никто не вызвал, а Нику дали пять дней на то, чтобы он достал деньги, каким именно образом никого не волновало. Лаврий же за урегулировку конфликта потребовал сверх похищенной (явно завышенной) суммы ещё столько же. Нужно было отдать несколько сотен рублей. А где взять такую сумму? Точно не на этой стороне, а на другой участились облавы. Большинство тех, кто несанкционированно попадал на территорию привилегированных, были пойманы. Многие воры, убийцы и мошенники затаились, пережидая бурю, которая в лице полковника Морозова решила пройтись не только по той, но и по нашей территории.
Два дня назад пошёл слушок, что Морозову необходимо выполнить план, а это означало только одно: «Спасайся, кто может». У Морозова был короткий разговор с преступниками – пуля в лоб.
Меня аж передёрнуло при воспоминании об этом человеке. Я лишь однажды его видела, издалека, мельком, но и этого хватило для многочисленных ночных кошмаров.
– А почему, собственно, Ида должна за тебя платить? – чуть подавшись вперёд, Виктория бросила на Николая тяжёлый взгляд. – Сам со своими проблемами разбирайся.
– Я и пытаюсь, а ты мешаешь, - огрызнулся братец, возвращая Виктории такой же взгляд.
Нам принесли заказ, и на какое-то время за столом воцарилось молчание.
Придвинув к себе похлёбку, я очень быстро с ней расправилась, только сейчас ощущая, как сильно я проголодалась.
«Извечный вопрос «где взять денег» крутился в голове, не давая покоя. А что если заказ у Альвиуса будет не на крупную сумму? Что если задатка не хватит на уплату долга?»
– Вика, может, ты у своего Петечки попросишь в долг деньги? – спросила у сестры. – Я ему непременно всё отдам.
Виктория в восемнадцать лет пошла в услужение и вскоре стала содержанкой у Высшего. О её кавалере мы знали немного. Петечка, именно так и никак иначе называла его сестрёнка, работал в министерстве и жил в своём доме в центре Дайрона. Жил Пётр один в двухэтажном роскошном доме, который требовалось содержать в порядке, именно этим Вика и занималась. Сестра, так же как я и Ник, имела постоянный пропуск прохода за разделительную черту и легально могла проходить через любой пост.
– Навряд-ли у него есть столько наличных, – Виктория качнула головой.
– Как же, денег у него нет! Скажи лучше, что спрашивать не хочешь! – Николай махнул рукой. Капля жирного соуса с вилки, которую братец держал, упала мне на брючину.
Поднялась, спешно направляясь к туалету. Пятно срочно следовало замыть.
Столовая «У Нины» мне нравилась тем, что она больше напоминала кафе, но при этом цены здесь были приемлемыми.
Застирав пятно, вернулась к столику.
Родные сидели в напряжённой тишине.
Тяжело вздохнув, села и сделала несколько глотков напитка. Сегодня он был кислее чем обычно.
Вика посмотрела на часы.
«Уже мечтает сбежать от нас. Почему мы не можем нормально общаться?» - перевела взгляд на молчаливую Карину, а после на ёрзающего на стуле Николая. Да что с ними сегодня такое? Хотя почему «сегодня», в моем мире уже давно никто никому не помогает. Это я всё пытаюсь приучить жить семью сплоченно, только вот похоже, что кроме меня это никому не нужно. У нас единокровные родственники друг с другом не знаются, что уж говорить о нашей уникальной в своём роде семье.
Когда мне исполнилось три года, моего отца зарезали в пьяной драке. Мама вдовствовала недолго. Она сошлась с Егором, у которого уже имелся семилетний ребёнок – Николай. Вскоре родилась Вика. Мне было четырнадцать, когда Егор пришел домой вместе с девятилетней Кариной. Отчим нагулял её на стороне и, когда мать Карины умерла от голода, привёл девочку в семью. До недавнего времени мы жили все вместе в двух относительно небольших комнатах в коммунальной квартире. Два месяца назад Егор исчез. Поначалу мы его ждали, расспрашивали соседей, не видел ли кто его, нередко бывало, что отчим уходил в запой и буквально дневал и ночевал в барах, но по прошествии недели Егор так и не объявился.
Осознав, что с мужем произошло что-то непоправимое, мама бросила работу и начала пить по-чёрному. Она не просыхала ни днём, ни ночью.
Положив на кусочек хлебушка сыр, откусила от бутерброда, тщательно пережёвывая.
Нам редко удавалось собраться и посидеть, как сегодня. Всем всегда было некогда. У всех были дела и выкроить часок на общение не получалось. Сёстры и брат всякий раз отнекивались и отговаривались, ссылаясь на занятость. И только благодаря моей настойчивости, у нас пусть и редко, но всё же случались посиделки. Я не хотела и не желала жить как многие – выпорхнуть из дома и сразу же всех забыть. Мы были семьёй, и мы должны были общаться, помогать друг другу и поддерживать, а не сидеть каждый в своей скорлупе. Но несмотря на все мои старания, мы всё равно медленно отдалялись друг от друга.
– Вика, а сколько может дать в займы твой Пётр? – проблемы брата занимали все мои мысли, и я беспрестанно искала пути их разрешения.
– Немного. Да и что толку с того, что Николай принесёт Лаврию лишь малую часть от основного долга? Его это не спасёт. Надо гасить задолженность всю разом, а если не получается, – Вика устремила взгляд на Колю, – беги, братишка, и лучше за черту, там у Лаврия меньше шансов тебя достать.
– Добрая, - буркнул Николай, пригубливая кофе, - я не хочу всю жизнь бегать и прятаться.
– Ну, знаешь ли…
Вика не договорила, устремила взгляд куда-то за мою спину.
– Привет, красавица, – мягкий баритон раздался над правым ухом. – Я готов провести с тобой остаток дня и ночь, - на мои плечи опустилась тяжелая рука.
Я подавилась куском хлеба с сыром.
Откашливаясь, глянула на своих: Виктория усмехалась, Коля закатил глаза, а Карина продолжала сидеть, опустив голову.
«Всё как всегда, никто не заступится и ничего этому нахалу не скажет».
– Проведённое со мной время станет незабываемым, - парень швырнул на стол пригоршню монет.
«За кого он меня принимает?»
– Забирай свою мелочь и вали отсюда, - процедила сквозь сжатые зубы.
Скинула с плеч чужую руку, с раздражением глянув на бородатого парня. Тёмные как ночь глаза всего лишь несколько секунд пристально вглядывались в мои, а после парень беззаботно пожал плечами.
– Нет, так нет, – парень ловко собрал всю брошенную на стол мелочь и неровной походкой пошёл к одному из столиков.
Прочистив горло, с жадностью отхлебнула напиток.
«Почему этот тип подошёл именно ко мне? Я что выгляжу самой доступной?»
– Сестрички, так что насчёт денег? – Николай бросил взгляд на Викторию, которая опять смотрела на часы, перевёл на Карину, которая по-прежнему смотрела на стол, и остановил его на мне.
– Есть один вариант, – положила в рот кусок сыра. – Если всё выгорит, то деньги будут.
– Когда?
– Я бы на твоём месте ему ничего не давала, - Виктория бросила колкий взгляд на Николая. – Захребетник.
– Содержанка, - парировал братец.
– Я работаю! – на повышенном тоне заявила Вика, взглядом убивая Николая.
– Я тоже!
Устало провела по лицу. Сколько я себя помнила, эти двое постоянно друг с другом собачились.
Веки налились тяжестью. Опустила их всего лишь на мгновение…
ГЛАВА 2
…в нос ударил металлический и сладковатый запах вперемешку с жутким перегаром.
Распахнула глаза и тут же их закрыла.
«Как я оказалась дома? Кто донёс меня? - память молчала. – Почему в комнате такой запах? Мать опять напилась в стельку? А запах крови откуда? Брата в очередной раз избили? И когда он только всё успевает?»
Где-то совсем рядом упало что-то тяжелое.
Послышались торопливые шаги.
«Кто-то выяснял отношения?»
Я поморщилась от ненавистного запаха, и чуть повернула голову. Зря. Виски сдавило нестерпимой болью, в ушах зазвенело.
«Что за напасть? Не пила же ничего спиртного».
Открыла глаза и сделала упор на локти, пытаясь принять сидячее положение, но мышцы не слушались, а голову разом пронзило множество огненных стрел.
«Да что ж это такое-то?»
Собрала все силы и сделала резкий рывок.
С губ сорвался стон.
Перед глазами поплыли круги, а тело показалось не родным и таким слабым, что я чуть было вновь не рухнула обратно на пол.
С неимоверным усилием всё-таки села, да так и замерла, глядя на нож, который сжимала. Без сомнения, кухонный нож принадлежал моей семье. Узкое длинное лезвие имело дефект у основания, а деревянная рукоятка ножа уже не единожды страдала от огня, из-за чего стала неудобной в использовании и практически чёрной. Перепутать этот нож с каким-то другим было невозможно.
Резко дёрнувшись, выпустила окровавленную рукоять. Голова тут же напомнила о себе.
- Что за… – беззвучно прошептали губы.
Левая ладонь шлёпнула по тёплой воде.
Повернула голову.
Сердце подпрыгнуло к горлу, мешая дышать, пальцы утонули не в воде, а в луже крови.
За спиной обнаружилось тело соседа.
Душа болезненно сжалась, а нервы мгновенно превратились в оголённые провода.
Сосед уже не дышал, его грудная клетка не поднималась. Даже если жизнь в дяде Вите ещё и теплилась, то из-за многочисленных колотых ран шансов выжить у него всё равно не было.
«Нет! Нет! Нет! Я не могла его убить! Да ещё и таким зверским образом».
Бросила взгляд по сторонам. Я находилась в комнате соседа.
До боли прикусила губу, лихорадочно вытирая об себя перепачканные в крови ладони. Я до такой степени перепугалась, что теперь на головную боль уже практически не обращала внимания.
– Как же так-то? – прошептали губы. Я не могла отвести взгляда от распластанного на полу мужчины.
Пьяница и дебошир, сосед нередко распускал руки, поколачивая всех, кто попадался ему на глаза. В трезвом состоянии дядя Витя был вполне вменяемым и даже добродушным мужчиной, но после первой выпитой бутылки у него напрочь сносило голову. Сосед, не помня себя, запросто мог что-нибудь сломать, кого-нибудь побить, обматерить и послать, а наутро утверждать, что ничего подобного не было, что он после того как выпил, сразу же лёг спать. Дядя Витя мог до хрипоты гнуть своё, уверяя, что на него бедного-несчастного наговаривают с одной единственной целью – выставить на улицу и забрать его «милую» тёплую комнатушку себе.
Я с мамой, отчимом, сестрами и братом, все свои двадцать два года прожила в коммунальной квартире с тремя соседями, и если пожилая чета со взрослым сыном Артёмом и добродушный старичок, Иннокентий Павлович, были вполне приличными, то дядя Витя…
Он лежал на спине, и его бледно-голубые стеклянные глаза смотрели в потолок. В груди – раны. На полу – лужа крови.
«Это не я. Не я!»
Тряхнула головой, прогоняя наваждение, но оно не развеивалось. Я находилась в самом эпицентре разворачивающегося кошмара.
«Что я забыла в комнате соседа? Как могла тут оказаться? – В проясняющемся сознании зазвенел тревожный колокольчик. – Надо бежать!»
В коридоре кто-то выругался.
Сердце будто оборвалось, резко падая вниз, но уже в следующее мгновение оно подпрыгнуло и стало колотиться с неимоверной силой.
«Если меня найдут возле тела, то непременно приговорят к смерти и никакие отговорки не помогут, потому что никто не будет разбираться с чернью».
Поднялась и тут же замерла, пытаясь удержать равновесие и не встретиться лицом с качающимся перед глазами полом.
- Витёк! – раздался из-за двери пьяный голос.
Вздрогнула всем телом. Надо было уходить, причём срочно. У нас с преступниками не церемонились. Подозреваемые в каталажке сидели максимум дня три. Жить хотелось и даже очень.
Сделала шаг, потом ещё один. Комната поплыла, голова раскалывалась.
«Ничего, я справлюсь», - боль пройдёт, а голову надо было спасать.
Навалившись на подоконник, распахнула окно.
– Витёк! Мать твою, открывай! Надо опохмелиться! – по двери ударили кулаком, а может и ногой, не знаю, да и какая разница? Я была практически уверена в том, что дверь не заперта, и что собутыльник дяди Вити в любую секунду окажется в комнате.
«Здесь всего лишь второй этаж, плёвая высота, к тому же соседний дом стоит так близко, что можно опереться о его стену одной ногой, а о стену своего дома другой и спуститься, не прыгая».
Рассуждая, уже вылезла в окно, но из-за того, что тело не приобрело привычную подвижность, я всё же решила не спускаться, а прыгать.
Спешно легла на живот и тут вспомнила про нож.
«Нельзя оставлять улику на месте преступления, – мысленно настучала себя по голове. – Меня же по нему найдут. На нём же мои отпечатки. Где была моя голова? О чём я только думала? Зачем отшвырнула его?» – то, что я плохо соображала и еле двигалась, не служило оправданием.
Комнатная дверь со стуком врезалась в стену.
– Витёк, вставай! – громкий голос зашедшего резанул по ушам.
О ноже можно было забыть. Повезло ещё, что собутыльник Виктора не взглянул в сторону окна, концентрируя внимание на хозяине комнаты.
Я повисла на карнизе, и сразу же перехватилась рукой, необходимо было немного переместиться, дабы не упасть на валун, который с незапамятных времён лежал между домами.
В висках стучала кровь, а мысли были заточены лишь на одно: «Бежать. Бежать без оглядки. Осторожно. Незаметно».
– Ты что развалился? Где бутыль спрятал? Я тебя спрашиваю! Витёк? Ви-тё-ок!
По душещипательному крику мужчины поняла, что пришедший, несмотря на то что находился в нетрезвом виде, понял о состоянии хозяина комнаты.
Земля встретила меня практически тут же, разрывая черепную коробку фейерверком боли.
Сгруппироваться не получилось. Не удержавшись на ногах, упала и мал-мала не проломила голову о пресловутый камень.
Как удалось остаться в сознании, не знаю.
С трудом поднялась.
Взгляд молниеносно пробежался по узкой, безлюдной улочке.
Никого.
«Повезло. Надо оказаться как можно дальше от места преступления. – Времени на размышления и анализ ситуации, в которой я оказалась, не было. – Позже, всё потом».
Солнце клонилось к линии горизонта, и это означало, что уже совсем скоро начнёт смеркаться.
«Сколько же я была в отключке? Час? Полчаса или же минут пятнадцать?»
С проулка вышла на широкую улицу. Здесь всегда было многолюдно, а мне требовалось затеряться, слиться с толпой.
Опустив голову, я намеренно ссутулилась и, засунув руки в карманы брюк, отправилась к одному из своих схронов, нужно было переодеться, так как на моей тёмно-синей футболке красовались бурые пятна. От улик требовалось избавиться.
Утерянные силы медленно возвращались, сознание прояснялось, а к тупой головной боли я уже практически привыкла. Мысли лихорадочно скакали, цепляясь одна за другую, но я не акцентировала на них внимание, то и дело бросая по сторонам внимательные настороженные взгляды.
Обернулась.
Взгляд мгновенно просканировал ближайшую территорию. Многие возвращались домой после работы. Несколько мужчин, женщины, дети – никто из них не представлял для меня опасности.
Мимо прошли трое подростков, переговариваясь между собой. Они словно находились в своём мире, ничего в округе не замечая. Я же всегда подмечала каждую мелочь, одновременно ища, в какую сторону лучше бежать при возникновении опасности. Только так и никак иначе, в противном случае я бы не дожила до своих лет. При моей-то профессии воровки – один неверный шаг, и тут же останешься без рук или головы.
Обогнала женщину, неспешно везущую перед собой коляску.
Взгляд зацепился за двух мужчин, которые были уже явно навеселе. Громко разговаривая и пошатываясь, они, как ни странно, шли не из бара, а в него. Впрочем, это чуть ли не единственное развлечение черни, неудивительно, что живущие за чертой люди спивались.
Свернула в один из узких переулков, предварительно глянув, не идёт ли кто следом.
Дома здесь стояли очень близко друг к другу, и запросто можно было в случае необходимости перелезть из окна одного дома в другой.
Примерно шестьдесят лет назад на Инарии случилось перенаселение, и свободная земля стала цениться на вес золота, вот и строились дома рядышком друг к другу.
После войны и разделения ситуация изменилась, сейчас многие дома на нашей территории пустовали, постепенно разрушаясь. Люди селились там, где были вода и свет, а это пятая или даже шестая часть от всей застройки. Детей, конечно же, рожали, но не так как раньше, один, максимум два ребёнка, а то и вовсе ни одного, потому что никому не хотелось, чтобы малыш, подрастая, шёл в услужение. Да и прокормить ребёнка было не так уж и просто.
Все, кто жил за чертой – бесправные. Закон защищал в основном элиту, которая имела право буквально на всё. Высшим, в отличие от черни, дозволялось многое.
Чернь унижали, платили за многочасовой труд гроши, при этом нам ещё и начисляли штрафы, которые брались буквально из воздуха. Нас облагали налогами, и больше всего требовали с тех, кто не работал, тем самым побуждая отправляться в услужение.
Миновав пустырь, вышла к реке. Здесь, под корнями векового дуба, находился один из моих схронов.
Прежде чем спрыгнуть с невысокого, крутого обрыва, обернулась и замерла. В сгущающихся сумерках слух обострился, а взгляд заметался по пустынной территории. Я находилась рядом с одним из заброшенных заводов, полвека на котором уже ничего не производилось. Рассказывали, что эту местность облюбовали крысы, но их всех уже лет двадцать назад переловили и съели. Ещё бы, свежее бесплатное мясо. На нашей территории теперь и птиц нет, а люди уже давно «поедают» друг друга. Народ стал злым и безжалостным, сострадание встречалось всё реже, а вот подставить ближнего готов был чуть ли не каждый первый. В людских сердцах поселилась жадность, алчность, зависть и равнодушие, а желание урвать и обогатиться (желательно за чужой счёт) стало приоритетным.
Скинув испачканную футболку, надела на себя тёмную майку и лёгкую чёрную олимпийку с капюшоном.
Поморщилась от боли, в голове всё ещё стучало.
Осторожно дотронулась до затылка.
– Ничего себе, - пальцы нащупали огромную шишку. – И где это я так навернулась?
Память упорно молчала.
Переодев брюки, заполоскала в реке окровавленную одежду и повесила её в укромном уголочке подальше от любопытных глаз, если таковые здесь появятся. Одежду следовало сжечь и таким образом избавиться от улик, но я не привыкла разбрасываться добротными вещами, да и меня вроде как никто не видел на месте преступления.
Достав несколько сухариков и стакан разведённого сухого молока, села на берегу. Нераспечатанное молоко хранилось при определённых температурах в течение года, а сухари, будь то пустые, подсахаренные или же подсоленные, целых три года. Вот и лежали они у меня в заначках, на чёрный день, который, похоже, уже наступил.
Дорога домой мне теперь была закрыта, так как я могла быть одной из подозреваемых.
«Мои отпечатки пальцев наверняка уже нашли и на орудии убийства, и в комнате соседа, а главное на подоконнике с частичками крови убитого. Я же перепачкалась в крови и была без перчаток».
Если насчёт отпечатков в комнате и на ноже ещё можно было хоть как-то оправдаться (заходила к соседу в гости отсюда и отпечатки, а нож принадлежит моей семье, и естественно я ни раз и ни два держала его в руках), то по поводу отпечатков на подоконнике да если ещё и с кровью жертвы, крыть было не чем.
По-хорошему, надо было где-то отсидеться, затаиться и не высовываться, пока всё не уляжется, но мне необходимо было встретиться с Альвиусом и взять заказ.
Притянув к себе ноги, обняла их, попутно перенаправляя мысли на убийство соседа.
«Кто же это сделал, при этом так ловко и хитроумно подставляя меня? – озадачилась. – Может, кто-то из моих прежних работодателей?»
До Анны Афанасьевны, пожилой женщины, у которой сейчас работала, я побывала в услужении во многих домах, но нигде подолгу не задерживалась.
«Вполне возможно, кто-то из них затаил на меня злобу и теперь, выждав время, решил столь своеобразным образом отомстить. Хотя нет, – тут же возразила себе. – Даже, если кто-то из них имел на меня зуб, никто из элиты не стал бы прибегать к такому хитроумному плану. Меня бы убили тихо и незаметно в какой-нибудь подворотне. Никто из Высших не стал бы ждать так долго. Тогда кто? Кто-то из тех, кого я ограбила? Тоже мимо. Меня не видели, ни разу не ловили, а значит, и мстить некому».
Заказы на драгоценности, ценные бумаги, на раритетные вещи и многое другое, что требовалось украсть, попадали ко мне через трёх посредников, с которыми я работала уже многие годы. Никто из них не знал моего настоящего имени, они даже лица моего не видели, с двумя я общалась по средству оставленных в тайниках зашифрованных записок, а с третьим посредником, Альвиусом, я несколько раз встречалась. На такие встречи я приходила в маске на пол-лица, в куртке, толстовке или же олимпийке (зависело от времени года) с натянутым на голову глубоким капюшоном.
«Может, именно Альвиус выследил меня и решил подставить? Но зачем? У нас с ним взаимовыгодное сотрудничество. К тому же сегодня мы с ним встречаемся, а это означает только одно – у меня будет новый заказ. Альвиусу не выгодно меня подставлять, он с каждой сделки имеет свои тридцать пять процентов.
Меня подставил кто-то из соседей? – задумалась. – Возможно, будучи в состоянии аффекта (дядя Витя способен был вывести из себя кого угодно, особенно если был пьян) виновник трагедии совершил преступление, а после испугался, увидел в коридоре меня в невменяемом состоянии и решил сделать крайней. Меня перетащили и вложили в руку нож. Если это действительно было так, то из списка подозреваемых смело можно было вычёркивать всех дяди Витиных друзей, которые ходили к соседу каждый день, как к себе домой. В пьяном угаре любой из собутыльников покойного запросто мог схватиться за нож, но никому из алкашей и в голову бы не пришло обставить всё так, чтобы отвести от себя подозрения, они бы попросту сбежали. А кто мог подставить? Иннокентий Павлович? Он практически всегда дома».
Представила сухонького низкорослого старичка с ножом в руках, наносящего удары рослому и довольно-таки плотному дяде Вите.
«Возможно, но маловероятно, - констатировала, при этом не сбрасывая со счетов старика. Любой человек, дойдя до стадии кипения, мог совершить отчаянный поступок. – Агрепина Львовна, соседка по квартире, если не ошибаюсь, именно сегодня на сутках и домой придёт только завтра, как и её супруг, но при случае надо бы их расспросить, как и Артёма, парню часто доставалось от Виктора. Может, в этот раз Тёма дал отпор? Данную версию нельзя исключать, как и то, что за сына мог вступиться Дмитрий Олегович, он на сегодня мог и отпроситься. Всех надо будет проверить, со всеми поговорить и в первую очередь с матерью, если, конечно же, она будет способна общаться. Могла ли мама убить Виктора? Нет, – тут же ответила себе. – Чем-нибудь стукнуть соседа – запросто, но чтобы хвататься за нож…»
На несколько мгновений закрыла глаза.
«Дядю Витю убили явно не случайно, - перед глазами возник образ мертвого тела со множеством колотых ран. – Было нанесено слишком много ударов, будто кто-то затаил вселенскую злобу на соседа и таким образом избавлялся от гнева. Убийство было спланировано, и меня подставили намеренно. Скорее всего, меня ударили, – шишка на голове всё ещё неимоверно болела, - а после перетащили в комнату дяди Вити. Но как я попала домой? – последнее что я помнила перед тем как очнуться у трупа так это то, как я сидела с сёстрами и братом в столовой. Дальше – провал. – Почему я ничего не помню? Неужели мне подмешали порошок забвения? – Нашла объяснение своей амнезии. – Когда? В какой именно момент?
Утром я выпила воды и помчалась к Анне Афанасьевне, а от неё сразу же отправилась в столовую «У Нины», где назначила встречу родным. В столовой я заказала похлёбку, ела сыр с куском хлеба и пила фирменный напиток, наверное, именно в него мне что-то и добавили. Провал в памяти произошёл как раз после кафе. Что ж, доступ к моему напитку был у брата, сестёр, у разносчицы и у повара (сёстры пили чай, а Ник, пользуясь тем, что счёт оплачивала я, заказал кофе). Повар (Никитич) – щупленький старичок, с вечно бегающими глазками мог сработать по указке за деньги, так же, как и разносчица. Если подсыпал кто-то из этих двоих, то их будет не сложно проверить. Предложу цену в два раза больше той, что им заплатили, и они выложат всю информацию на блюдечке. Только вот для такой подставы пользоваться услугами случайных исполнителей чревато (могут спокойно расколоться за определенную сумму и сдать заказчика), поэтому, скорее всего, тут работал профессионал или же тот, на которого я бы никогда не подумала. Неужели кто-то из своих? Да нет, они не могли».
Прикрыла глаза, припоминая поведение родных.
Сегодня мы целых двадцать минут провели вместе. Коснулись нескольких тем, но в основном, речь за столом шла о долге брата. По большей части разговаривали лишь мы с Викой. Николай в этот раз говорил мало, в основном он парировал Викины словесные атаки, при этом братишка заметно нервничал, ёрзал на стуле и постоянно крутил головой, словно искал кого-то.
«Окажись я на месте Николая, наверное, тоже была бы нервная и дёрганная. Жить-то ему осталось менее суток, в том случае, разумеется, если он не отдаст долг. Тут от собственной тени шарахаться начнёшь. Наверняка, люди Лаврия наблюдали за Ником».
Карина, наша младшая сестрёнка, привычно молчала, не принимая участия в разговоре. Она и раньше была немногословной, а теперь, после того как устроилась работать, из неё каждое слово приходилось буквально клещами вытаскивать. Любые попытки поговорить по душам Карина игнорировала, постоянно отмалчиваясь или же отвечая, что у неё всё нормально. Я всякий раз словно на глухую стену натыкалась.
Поев, Карина сидела на краешке стула и привычно теребила сплетённый из ниток браслет – единственную вещицу, оставшуюся у неё от матери. Она с этим браслетом ни на секунду не расставалась, всегда и везде с ним ходила не снимая. Она вроде, как и сидела с нами, но мыслями была далеко. Проблемы Ника сестрёнку совершенно не интересовали.
С шумом выдохнув, проводила взглядом плывущую по воде ветку.
«Карина с момента попадания в нашу семью держалась обособленно и завидовала всем без исключения, выставляя себя бедной, несчастной и никому не нужной».
В принципе так оно и было. Отец её не замечал, моей матери Карина была не нужна, более того мама постоянно попрекала её куском, говоря, что лишний рот нам в тягость. Неудивительно, что Карина выросла замкнутой. В отличие от Николая, который ежедневно выплёскивал на нас кучу полученного за день негатива, прося помощи для разрешения даже незначительной проблемы, Карина никогда ни с кем не делилась своими переживаниями и трудностями, хотя я не раз и не два пыталась вызвать сестру на откровенный разговор.
«Нет, Карина не могла меня подставить, она хоть и завистлива, но незлопамятна, да и что ей с того, что меня не станет? Я ей и одежду, и еду покупаю, и даже даю деньги на мелкие расходы. Нет, это не она.
Вика?
«Предположим, что именно Вика подсыпала мне что-то в стакан, а после убила соседа и оставила меня рядом с ним. Находясь в столовой, Вика постоянно смотрела на часы, – вспомнила. – Отсчитывала минуты, когда подействует снадобье или просто куда-то торопилась? Возможно, она не хотела опаздывать к своему Петечке». – Вика не любила возвращаться домой, а особенно ночевать у нас. Там у Петра у неё была своя кровать, а здесь лишь небольшой, потрёпанный матрац. Там целая комната, а здесь всего лишь угол. Вика не скрывала того, что ненавидит нищету и что сделает всё, чтобы из неё выбраться. Я-то была не против, но к убийству соседа мечты сестры не имели никакого отношения. Тем не менее, в отличие от немногословной, робкой и неуклюжей Карины, Вика, со своим взрывным темпераментом, запросто могла убить дядю Витю, с которым при встречах постоянно ругалась и которого ненавидела. Сестра ни раз грозилась убить его, но эти слова говорились с горяча, у нас в квартире и не такое можно было услышать.
«Какой прок Вике подставлять меня? Что бы она этим добилась? Что от этого получила бы? Уж явно не сытую и обеспеченную жизнь».
Ник…
Стоп!
Распахнула глаза, глядя на тёмную воду.
«Ко мне подходил один из посетителей столовой «У Нины», он приставал, уговаривая меня провести с ним остаток дня и ночь, даже горсть монет под нос совал. Может, это был лишь отвлекающий манёвр? Парень стоял рядом со мной, его рука опиралась о стол, и у него была возможность коснуться моего стакана. А до этого я ещё отходила в туалет, – вспомнила. – Николай неловко взмахнул вилкой, и мне на брюки упала капля соуса. Я поспешила смыть её. В этот момент к моему стакану мог подойти кто угодно. А если Ник намеренно выпроводил меня из-за стола? – от этой мысли защемило сердце. – Глупо, - ответила себе. – Николаше ни за что не найти тех денег, которые он задолжал Лаврию. А Лаврий за своё удавит кого угодно, причём умирать Коле пришлось бы мучительно долго. Деньги брату могла достать только я, а значит подставлять меня ему не выгодно и даже смертеподобно. Вику-то просить бесполезно, на неё где сядешь, там и слезешь. Сестрёнка уже давно у нас ничего не просила, и в то же время ничем не помогала. Она считала, что Коля должен сам отвечать за свои ошибки, самостоятельно крутиться и изворачиваться, а не впутывать в свои проблемы семью, тем более что таких деньжищ, которые он должен был отдать уже завтра, никто из нас в жизни не видел.
«Что толку с того, что ты принесёшь Лаврию лишь малую часть от основного долга? Тебя это не спасёт. Надо гасить задолженность всю разом, а если не получается – беги братишка, и лучше за черту, там у Лаврия меньше шансов тебя достать», - вспомнила Викины слова.
С одной стороны, Виктория была права – Лаврий не любил полумер, хотя и давал краткосрочную отсрочку, за которую приходилось платить ему вдвое больше, а вот с теми, кто просрочил выплату, он не церемонился. Многие должники Лаврия предпочитали покончить жизнь самоубийством, дабы избежать мучительных пыток и издевательств, на которые Лаврий был дюже охоч. Но с другой стороны, мы были какой-никакой семьёй и должны были хоть как-то помогать друг другу. Проблема состояла лишь в том, что в нашем мире уже давно каждый был сам за себя, при этом если кто-то срывал куш и праздновал, то друзья и приятели тут же находились, а если кто-то просил помощи, получал лишь сочувственные взгляды.
Люди были равнодушны к чужим проблемам и чужому горю. Никто не останавливался, если на улице вдруг кому-то становилось плохо, а через умирающих просто перешагивали.
Даже не верилось, что когда-то было по-другому…
Чуткий слух уловил звук шагов.
Тело мгновенно напряглось, а в следующую секунду я уже стояла на ногах.
Взобралась по обрыву.
Прижалась к стволу дерева, одновременно взглядом осматривая местность.
ГЛАВА 3
В сгущающихся сумерках я отчётливо разглядела на открытом пространстве мужскую фигуру, уверенно идущую в мою сторону.
Времени для того чтобы сбежать было предостаточно, но вначале следовало убедиться в том, что мужчина один, и меня не окружили.
– Ида! – разнёсся по округе голос брата. – Ида! Мне нужна помощь!
Сколько себя помнила, Нику всегда требовалась помощь.
Переведя сдерживаемое дыхание, пошла навстречу брату.
Взгляд по привычке заметался по округе, выискивая малейшее движение и подмечая каждую мелочь. Брат был один.
– Ида! – радостно воскликнул Николай и, сорвавшись с места, побежал ко мне.
– Как ты узнал, что я здесь? – оглядела с иголочки одетого Николая. Прежде братишка в течение нескольких дней не переодевался, бывало, в чём спал в том и выходил на улицу. А сегодня второй раз за день. Это было что-то за гранью.
– Так это ж твоё любимое место. Предположил, раз тебя нет дома, то ты, возможно, здесь. Угадал, - Ник, возвышаясь надо мной на целую голову, тяжело дышал. – Я сам сбежал из дома. Там полно служителей закона. Соседа-то нашего убили.
– Кто? – спросила с замиранием сердца.
– Собутыльник зарезал. Я краем уха слышал, что они вроде бы бутылку не поделили, - глядя в сгущающую темноту, Николай обнял себя руками. – Прикинь, этот пьянчуга меня обвинял в убийстве! Я только зашел в квартиру, а этот гад стал тыкать в меня и кричать, что видел, как я убегал с места преступления! Совсем с катушек слетел. Благо я весь вечер в столовой находился, и куча людей смогла это подтвердить. Я там стакан разбил, а платить-то за него нечем. Ты мне даже рубля не оставила, - упрекнул меня братец. – Но этот чёртов стакан спас меня, и если бы не он... – Николаша протяжно выдохнул, расплетая руки.
«Собутыльник дяди Вити указывал на Николая. Почему именно на него?»
– Законники того пьянчугу уже забрали? – сосредоточила взгляд на брате, чувствуя, как набирает обороты сердце, удары которого молотом отдавались в ушах.
– А я по чём знаю?! – эмоционально воскликнул братец. Мазнув по мне взглядом, Ник развёл руками, а после хлопнул себя ими по бокам. – Были ещё дома, когда я уходил. Но думаешь, они будут долго разбираться? Хотя со мной они до столовой прогулялись и отпустили только тогда, когда моё алиби подтвердилось. Ида, ты не представляешь, как сильно я переживал, я столько всего за это время успел передумать. Буквально видел, как моя голова с плеч скатывается. Б-рр, - Николая передёрнуло.
Где-то на задворках сознания царапнула мысль о том, что служители закона поймали невиновного, что мужчину казнят лишь за то, что он оказался не в то время и не в том месте.
«Законники наверняка заберут с собой нож, а на нём мои отпечатки», - расслабляться было рано. Мне оставалось лишь надеяться на то, что служители не станут делать экспертизу, и козлом отпущения буду не я. Ведь им намного проще осудить того, кто оказался на месте преступления, а не искать настоящего виновного.
– Ида, – жалобно протянул Николай, – ты же завтра занесёшь денежку в столовую? Я им обещал.
– Занесу, – кивнула.
«Почему тот, кто так неудачно зашёл к дяде Вите, попытался спихнуть вину на Николая? Раз Ник был в столовой, одновременно быть и там, и дома он не мог. Мужчина, оправдывая себя, ткнул пальцем в первого, кто попался ему на глаза? Вполне может быть».
– А почему вы меня сегодня не проводили до дома? – спросила у брата, пытаясь восстановить провалы в памяти.
– Вообще-то никто не нанимался тебя провожать, да и ты об этом никогда не просила, - фыркнул Николаша, - сама в состоянии дорогу найти, к тому же, у тебя уже был сопровождающий.
Бросила вопросительный взгляд на брата.
– Тебя Руслан увёл. Ты что не помнишь? – одна из бровей Николая изогнулась. – Вроде не пила. – Николай отбросил с лица отросшую чёлку.
Стоило Нику упомянуть Руслана, память тут же выплеснула картинку того, как мы с моим подельником шли по улице в сторону моего дома. Руслан уговаривал меня присоединиться к нему и к ребятам. Они собирались ограбить банк. Я, не иначе находясь в невменяемом состоянии, согласилась. Руслан радовался, рисуя радужные перспективы и рассказывая, куда потратит деньги. Парень проводил меня до двери квартиры, после чего, махнув на прощанье рукой, побежал вниз по ступенькам.
Я зашла в квартиру, входную дверь не закрыла, да она у нас в принципе днём никогда и не закрывалась на замок из-за того, что к дяде Вите частенько друзья заглядывали. У нас же не квартира, а проходной двор, поэтому свои две комнаты мы, уходя, всегда закрывали на ключ, потому что если не закрыть, то на своём матрасе можно было обнаружить пьяное, храпящее тело незнакомца. На кухню же, в отличие от комнаты, зайти мог любой и каждый.
«Наш нож мог взять кто угодно», – Ник, да и мама по рассеянности, бывало, оставляли его на кухне, а потом искали по соседям, и обычно он находился именно у дяди Вити. В коммуналке частенько кто-то что-то одалживал.
Как только я распрощалась с Русланом и перешагнула порог квартиры, ноги стали ватными и отказались идти. Перед глазами поплыл туман, коридор закачался, и я ухватилась руками за стену.
«Кажется, сделала шаг, а может два. Кто-то подошёл сзади, что-то сказал, - вспомнила. – Голова была ватная, пол притягивал. Скорее всего я потеряла сознание. Мог Руслан вернуться? Запросто. Почему тело перестало меня слушаться именно тогда, когда я попала в квартиру и осталась одна? Совпадение? Навряд ли. Меня ударили именно в этот момент? Так, а почему я всё это вспомнила? Мне подсыпали не порошок забвения, а что-то другое? Может вообще никто ничего и не подсыпал?»
– Ида, мне за пятьдесят рублей предложили украсть статуэтку, – огорошил меня брат, вырывая из воспоминаний. – Я согласился, только я никогда и ничего не воровал. Может, мы наймём кого-нибудь рублей за двадцать?
О том, что я профессиональная воровка, домочадцы не знали, хотя возможно догадывались, деньги-то у меня, как правило, постоянно имелись, при этом покровителя никогда не было.
– Ида, ты что застыла? Ты вообще меня слышишь? – Ник потряс меня за плечо. – Я взял заказ, мне за него десятку уже отдали, и я её потратил. Заказ срочный. Там делов-то на раз плюнуть. Надо всего лишь одну побрякушку забрать, но это необходимо сделать сегодня, пока в доме защиту перенастраивают. Ида! – в голосе брата послышались нетерпеливые истерические нотки. – Мне нужна твоя помощь! Найди того, кто всё это провернёт.
Сосредоточила взгляд на брате.
– Зачем взял заказ, если не собирался его выполнять? Куда потратил десятку? На одежду? – указала на чистую салатовую в мелкую полоску рубашку и отглаженные брюки. Сейчас братишка выглядел очень даже солидно и представительно.
Перевела взгляд на обувь. Новенькие ботиночки блестели в лучах заходящего светила.
– Нет. Одежду мне одолжили. Нашлись добрые люди, приодели, а то бы я ещё несколько лет ходил в штанах, которые год назад надо было выбросить. Но вам же всем до меня нет дела! – меня наградили упрекающим взглядом. – Никто из вас не заметил, что я уже давно хожу в гнилой потёртой тряпке, именуемой брюками.
– Про штаны понятно, а рубашку-то зачем поменял? Твоя была вроде как нормальная, да и футболка тоже. – В то, что братику отдали одежду и новую обувь бесплатно, я не верила, как и в то, что у нас в квартале живут добрые и сердобольные люди, способные войти в положение.
– Рубашку я поменял, потому что мою клетчатую украли! – разъярился братец, будто я выкрала его любимую вещь.
– Кто и когда украл твою рубашечку?
«Кому могла понадобится поношенная одежонка брата?»
Ник смотрел на меня как на недалёкого человека.
– Кто украл? Ты ещё спроси, куда спрятал… Вор своих данных не оставил.
– И где же тебя угораздило так неудачно раздеться-то? – не удержалась от сарказма.
– В столовой «У Нины», когда доказывал разносчицам, что денег у меня нет. Рубашку мне велели снять для досмотра, после чего эти несносные девчонки осмотрели мою футболку, не иначе потайные карманы в ней искали, а когда я возмутился, мне приказали вывернуть карманы брюк и разуться. Я такого унижения ни разу в жизни не испытывал. Ноги моей больше в этом гадюшнике не будет.
– А рубашка-то в какой момент пропала?
– Не знаю, - развёл братец руками. – Она на спинке стула висела, когда я с разносчицами разговаривал, потом в туалет отлучился, вышел оттуда, глянул на стул, а рубашки-то моей и нет.
– Ты часом ничего не путаешь? – глядя на брата, прищурилась, наблюдая за малейшей мимикой Ника.
– Да я, даже будучи пьяным, всё помню! – Николаша обиженно выпятил губу, как же я усомнилась в его феноменальной памяти. – А мне сегодня никто не наливал! – упрёк был не иначе в мою сторону. – Ладно, пёс с этой рубашкой, пусть подавятся, - сбавил обороты Ник, переходя на более спокойный тон. - Ида, мне срочно нужны хоть какие-то деньги, - перешёл в наступление Николай. – Срок выплаты по счетам уже завтра, а у меня в кармане ни копейки.
– Была целая десятка и где она? – периодически Николаша бесил меня, причём до такой степени, что хотелось оставить его наедине со своими проблемами и больше никогда ему не помогать. Вот как можно было промотать целую десятку, когда на счету каждая копейка? О чём он думал? Где были его мозги? Впрочем, я давно подозревала, что брат их растерял или же их у него изначально не было.
– Думаешь, я на себя полученные деньги потратил?! – Ник повысил голос, в котором я без труда уловила упрёк. – Да я другие долги раздал! Между прочим, мне не хватило.
– Может мне тебя пожалеть? – негодование подняло голову. Брат был старше, а вёл себя как незнающий жизни безответственный ребёнок. – Другие бы подождали, вначале необходимо основной долг отдать, а потом уж разбираться с мелкими!
«Вика права, чем больше я его опекаю, тем основательнее Коля садится мне на шею. Ещё немного и понукать начнёт. Надо учиться отворачиваться. Ник должен сам решать свои проблемы, а не вешать их на родных, причём в таком количестве…»
– Я проигрался и если бы не отдал полученные авансом деньги…
– Что?! – Я аж воздухом подавилась, впиявливая в брата убийственный взгляд. – Ты сел за карточный стол?!
Приличные слова разом закончились, а неприличные я неимоверным усилием воли сдержала, беззвучно открывая и закрывая рот.
Меня конкретно колотило, я готова была самолично прибить брата.
– А что такого? Я хотел по-быстрому собрать нужную сумму. Всего лишь-то несколько удачных конов и всё, ты в шоколаде.
– И где шоколад? – сумела процедить сквозь зубы, сверля взглядом в братце дыру, хотя руки так и чесались взять увесистую палку и приласкать родственника, который ладно о себе, но и о нас не думал.
Карточные долги передавались по наследству.
– Мне не дали отыграться, - пожаловался Николаша, опуская голову и шаркая ножкой. – Потребовали вначале вернуть то, что успел проиграть, а после уж за стол возвращаться. Меня даже побили.
– И правильно сделали, я бы ещё добавила, отбила бы тебе пальцы, чтобы колоду в руках больше держать не смог. Это же каким идиотом надо быть?
Брат бросил на меня недоумённый взгляд, словно видел впервые. Ник не иначе думал, что я его пожалею, поглажу по голове и скажу, какие дяденьки плохие, так с ним поступили. Ай-яй-яй, как они могли?
– Ида, ты что?
– Это ты что? У тебя совсем головы на плечах нет? Зачем сел играть с профессиональными шулерами?
– Да они нормальные ребята, даже несколько раз проиграли, а у меня столько денег было…
– Почему не ушёл с выигрышем, а спустил его, да ещё и в новые долги влез?
– Сначала хотел побольше выиграть, карта-то шла, а потом решил отыграться.
– Уйди, - закрыв лицо руками, опустилась на землю. – Видеть тебя не могу и слышать не желаю.
– Ида, если не ты, мне больше никто не поможет, - стал давить на жалость Николай. – У тебя же есть сбережения?
– Это мои сбережения, а не твои! – подскочила разъярённой фурией.
Всё, что у меня имелось, не покрывало и половины долга Николая, и со всеми этими деньгами я готова была запросто расстаться, только вот поведение брата задело меня за живое.
– Я не обязана тратить на тебя свои средства! Вот ты, лично ты, сколько на меня потратил? Нисколько и никогда! – выкрикнула. – Я тебе хоть раз жаловалась? Ты решал мои проблемы? Хотя бы одну маленькую? Я несколько раз пыталась с тобой поговорить, но ты не умеешь и не желаешь слушать, если дело касается не тебя. Для тебя же каждый почему-то должен разбиться в лепёшку, а сам ты, - ткнула в братика пальцем, – хотя бы раз для кого-нибудь что-нибудь сделал? Нет, - произнесла, глядя Нику в глаза. – Никогда и не для кого. Так почему же мы должны бежать к тебе по первому требованию?
Копившаяся годами обида, которую я до этого подавляла, вырвалась наружу, и я захлебнулась в ней. Меня прорвало. Я впервые решила высказаться и упрекнуть брата.
– Ладно, если бы ты просил о помощи от случая к случаю, но у тебя, что ни неделя, то новая проблема! И почему-то вокруг виноваты все, кроме тебя самого! Ник, ты взрослый, ты старше меня. Ты теперь глава семьи, ты сам должен принимать решения и заниматься всеми проблемными вопросами! Ты, а не я и не кто-то другой!
– А я смотрю Вика тебе хорошо мозги промыла. Ты её словами заговорила, – в светло-карих глазах брата появилось презрение. – Прежде ты такой не была. Признаться, не ожидал. Я на тебя рассчитывал, а ты мне нож в спину воткнула. Ты же знаешь, я не смогу…
– Пора научиться! – убрала назад упавшую на лицо прядь.
– Не успею, - губы брата изогнулись в подобие улыбки. – Завтра меня убьют, и у вас у всех развяжутся руки. Будете спать спокойно. Мои проблемы уйдут вместе со мной.
– Карточный долг тоже спишут?
– Не знаю, не спрашивал, - через губу ответил Коля, глядя на меня холодным, задумчивым взглядом. Раньше я у него такого не замечала.
– Улица Парковая, дом девять, второй этаж вторая дверь слева. Это на тот случай, если ты одумаешься и всё же решишь мне помочь. Сигнализация будет снята в час тридцать, и уже в два включится заново. – Окинув моё лицо нечитаемым взглядом, брат засунул руки в карманы брюк. – Заказали статуэтку слонов с переплетенными хоботами. Вещица стоит на камине. Если найдёшь домушника, пообещай ему за работу две десятки, а лучше одну, а то нам ничего не останется.
Ник перекатился с пятки на носок, после чего, громко вздохнув, встал ровно.
– Ладно, сестрёнка, прощай и, если что, не поминай лихом.
Николай извлёк из кармана крошечный фонарик, такие имелись у каждого, так как свет на улицах нашего города периодически отключали.
Секунд тридцать мы молча смотрели друг на друга, а потом брат развернулся и ушёл, подсвечивая себе дорогу в темноте.
– Не ходи туда! Слышишь? – выкрикнула, не выдержав. Побоялась, что Ник в отчаянии сам сунется в дом к Высшим. – Я решу проблему. В последний раз, – добавила поспешно.
Ник не обернулся и вскоре исчез из поля моего зрения.
Села.
Я и не думала идти по адресу. Смысл? Сорок рублей погоды не сделают. Нужны не десятки, а сотни, целых шесть с половиной для того, чтобы отдать весь долг Лаврию.
«А, впрочем, если именно этих денег не будет хватать…»
Поджала под себя ноги и обхватила голову руками.
На душе было гадко и паршиво.
Нет, я не жалела о сказанных на эмоциях словах, я высказала всё, что накипело, и готова была подписаться под каждым сказанным Николаю словом, но при этом почему-то было тошно.
«В последний раз помогу Коле, а после переберусь жить к Анне Афанасьевне, она мне уже давно предлагала поселиться у неё, а я всё отнекивалась. Больше не стану. Буду раз в месяц заглядывать домой, узнавать, как дела у родных. Пусть привыкают жить самостоятельно…Только теперь необходимо было выяснить, кто меня подставил. Кому я успела перейти дорогу? Не подставят ли меня снова?»
Прикрыла глаза и, вслушиваясь в журчание реки, стала дышать размеренно.
Минуты шли одна за другой, а успокоение не приходило, казалось, что из меня все соки выжали и все нервы повыдёргивали. В груди давило и болело, периодически даже вздохнуть тяжело было, а это могло означать только одно – впереди меня ждали крупные неприятности.
Предчувствие меня ещё ни разу не подводило, а сейчас оно к тому же в физическом недомогании проявилось.
«Не к добру всё это, ой не к добру, - растёрла лицо ладонями. – Наверное, лучше прямо сейчас в отделение к законникам наведаться, вечером их не так много должно быть. Можно будет попытаться улучить момент и подкупить одного или даже двоих служителей». – До встречи с Альвиусом еще было время.
Поднялась. В каждом из схронов у меня припрятаны сбережения, так как держать всё в одном месте рискованно.
Взяла всё, что было – сто двадцать рублей, очень даже приличная сумма.
– Надеюсь, что от этого хоть что-то останется, - произнесла, убирая деньги в карман, после чего достала три парика и придирчиво осмотрела каждый.
Взгляд остановился на ярко-рыжих кудряшках.
«То, что надо, будут отвлекать внимание от лица», - надев рыжий парик, убрала оставшиеся два. При моей профессии очень важно было при необходимости менять облик.
За париком в ход пошли цветные линзы, и мои тёмно-синие глаза стали изумрудными.
«Жаль, что ядовито-жёлтый тоненький шарфик лежит в другом схроне, он бы мне сейчас пригодился. Придётся обходиться тем, что есть».
Достала длинную широкую бесформенную серую ветровку, которая висела на мне, как мешок, но зато скрывала все мои формы, к тому же, в ней я казалась более полной.
«Запарюсь, конечно, но ничего, потерплю», - можно было бы взять с собой небольшой рюкзак и после переодеться. Только вот рюкзаки и сумки, как правило, досматривались, а мне лишнее внимание было ни к чему.
Нацепила на нос большие очки на пол-лица с толстой оправой и обыкновенными стёклами, надела кепку с большим козырьком, а после тёмные тканевые перчатки. Проверила наличие маски, так как сразу же планировала отправиться на встречу с Альвиусом.
Проверила наличие отмычек. Положила в карман несколько магнитных ключей. К сожалению, они были не совершенными и открывали примерно в пятидесяти случаях из ста, к тому же магнитные ключи имели маленький ресурс работы, всего несколько десятков циклов записи чтения, но это лучше, чем совсем ничего, тем более что один из магнитных ключей мне мог пригодиться.
В задний карман штанов, на тот случай если мой план «А» провалится, положила миниатюрную дымовую шашку. Она действовала дистанционно и лепилась на любую поверхность (если верить разработчику, который содрал с меня за эту вещицу кучу денег, уверяя, что модель проверена, много раз опробована и не подведёт). Дымовая шашка должна была исполнить роль отвлекающего фактора.
– Пусть мне повезёт, - взмолилась, на несколько секунд прикрывая глаза.
Отделение законников – последнее место, в которое я бы хотела идти и, будь моя воля, ноги бы моей там не было. Только вот для того, чтобы спать спокойно, не вздрагивать от любого шороха и не шарахаться от каждой тени, нужно было кое-что выяснить.
Встреча с несчастным, который оказался не в том месте и не в то время, мне была необходима, как воздух. Я должна была узнать, почему он указал на Николая? Обознался? Себя выгораживал или же действительно видел моего брата? Не имело смысла гадать, нужно было выяснить все обстоятельства и не ради Коли, которого законники уже отпустили, убедившись в его алиби, а ради себя, потому что нож положили именно мне в руку.
«Зачем? Для чего? Кто?»
Выйдя из темноты на освещённый участок, медленным шагом направилась в сторону нашего отделения. Конечно же, можно было и поспешить, так как времени до встречи с Альвиусом оставалось не так уж и много, но ноги в сторону места, где обосновались служители закона, идти отказывались, и всё внутри меня противилось этому, но так как других вариантов не было, я плелась туда, где надеялась найти хоть какие-то ответы на вопросы.
«Хорошо, что мы живём на окраине города, а не в центре, здесь и люди попроще, и законники не такие принципиальные».
Я не раз слышала, что наши служители брали за небольшие услуги деньги, никто ими не брезговал. А вот в центральном отделении… - перед мысленным взором появилось лицо Морозова, хотя он в основном работал в отделении за чертой, а на нашу сторону лишь от случая к случаю заглядывал. При воспоминании об этом служителе, сбилась с шага, и чуть было не упала. Про этого законника ходили легенды – неподкупный, непоколебимый, принципиальный и безжалостный.
«Отведи боги от такой встречи, - потрясла головой, избавляясь от жуткого наваждения. – Надеюсь, что с этим человеком я никогда не встречусь лицом к лицу».
Бросила быстрый взгляд по сторонам. Ничего подозрительного не увидела. На оживлённой улице на меня никто не обращал внимания. Я была одной из многих.
«Вот и славненько».
Во мраке наступающей ночи, грязные, серые, обшарпанные жилые здания, которые стояли по краям улицы, выглядели более убогими и даже зловещими, особенно те, где не было стёкол, и не горел свет.
Остановилась, делая вид, что отряхиваю брючину.
За мной никто не шёл.
Продолжила идти.
Прежде чем свернуть с широкой улицы, обернулась, проверяя, не идёт ли кто следом.
Не любила я ходить по узким улочкам, чувствовала себя здесь неуютно. Стены домов давили на меня, как будто сжимая в тисках. Именно поэтому в таких местах я старалась передвигаться на максимальной скорости. А наше отделение служителей закона, словно в насмешку, располагалось на небольшой площади, попасть на которою можно было только пройдясь по таким вот улочкам.
Выйдя на площадь, остановилась и огляделась.
Несколько человек шли вдалеке и не смотрели в мою сторону.
Медленно пошла в сторону нужного здания. На всякий случай опустила козырёк кепки пониже на глаза и сразу же ссутулилась.
«Если я подойду, суну денег законнику и скажу, что мне срочно надо переговорить с задержанным, меня тут же развернут и выставят. Если я не скажу, кем являюсь подозреваемому, а просто попытаюсь дать взятку, это вызовет кучу вопросов и подозрений. Что бы такого придумать? – до отделения оставалось совсем немного, я его уже прекрасно видела и поэтому пошла ещё медленнее. – Надо сказать, что я жена того несчастного… Что у нас дети… Что мне надо попрощаться и со слезами на глазах протянуть денежку, умоляя законника войти в положение и не отказывать в последней просьбе арестованного, которому жить осталось совсем немного. – План был неплох. Оставалось только надеяться на то, что настоящая жена несчастного, если таковая имелась, не надумает в одно время со мной навестить муженька. Хорошо, что уже вечер, служителей закона на своих рабочих местах должно быть мало, да и начальства, скорее всего, нет (очень хочется верить, что это именно так). Требовалось разговорить дежурного и вытребовать у него свидания с «благоверным». А если не получится, то самой к нему пробраться.
Камеры, вроде как, не охранялись. Да и смысл? На всех без исключения задержанных надевали наручники. Сама же камера закрывалась толстым непробиваемым стеклом. Видела самолично, так как я не единожды (заплатив штраф) вытаскивала из каталажки мать, которую служители пьяную подбирали на улице. Как правило, арестованные сами покидали камеры, но моя мамочка зачастую еле держалась на ногах, и поэтому мне разрешали спускаться за ней. Служители сопровождали меня до камеры, а после с усмешкой наблюдали, как я буквально тащу спотыкающуюся мать. Зато теперь я точно знала, куда мне надо было идти, в том случае, если свидание с «муженьком» сорвётся.
Камер в нашем отделении было не так много, и я не сомневалась в том, что если понадобится, найду нужного мне человека. А вот где находится лаборатория, в которой проводилась экспертиза, и лежал мой нож, я знала лишь приблизительно. Изъятие ножа было моей первостепенной задачей.
Трёхэтажное ярко-голубое здание, в котором разместились служители закона, стояло особняком и притягивало к себе взоры всех, кто попадал на площадь. Ещё бы, оно не только возвышалось над двухэтажными домами, но и смотрело на них огромными в два человеческих роста глазами-окнами.
Сейчас, когда на Линдар опускалась ночь, местное отделение служителей закона утопало в ярком свете фонарей, которые освещали здание со всех сторон, и выглядело оно, как кусочек чистого неба в погожий день. Только вот идти на свет не хотелось, хотелось укрыться в сумраке ночи, но мне нужна была информация и мой нож.
Подходя к массивной деревянной двери, опустила голову, скрывая лицо от единственной камеры, которая фиксировала лица всех посетителей.
Потянула за массивную ручку и открыла входную дверь.
Относительно небольшая комнатка, в которую я попала, была выкрашена в ядовито-зелёный цвет и поделена на две неравные зоны прозрачным стеклом, которое начиналось от пола и шло до потолка.
Сидящий за столом темноволосый мужчина, одетый в форменный жёлто-коричневый костюм служителей, сидел за столом и читал какие-то бумаги.
Пробежалась взглядом по комнатке и, удостоверившись, что кроме нас двоих здесь никого нет, достала из кармана и зажала в ладони денежную купюру.
– Любезный, – произнесла громко, обозначая свой приход.
Меня проигнорировали.
– Любезный, - теперь я уже постучала по стеклу, так как на мой голос не отреагировали.
– Что? – законник с явной неохотой оторвался от бумажек. – Что у вас случилось? – спросил он уставшим голосом, бросая на меня недовольный взгляд, в котором явственно читалось: «И какого ты сюда припёрлась так поздно?»
«Что такое не везёт и как с этим бороться? Ну почему из всех служителей мне «посчастливилось» нарваться именно на этого? Почему сегодня его смена? – этот законник единственный кто в нашем отделении считался неподкупным и всех без исключения за дачу взятки сажал в камеру.
– Сосед у меня, - медленно произнесла, лихорадочно соображая, что бы такого правдоподобного придумать, – напился.
– И? – протянул темноволосый законник с шумом выдыхая через нос. На лице мужчины явственно читалось раздражение.
– Присмирите его, он мне спать мешает, – произнесла взволнованно, заламывая руки. Попыталась выдавить из глаз слезинку, но та упорно не желала появляться. – Мне вставать на рассвете. – Ложь легко и привычно слетела с языка, в то время как я бросала жалобно-умоляющие взгляды на служителя.
– Если ещё раз придёшь сюда с нечто подобным… - от ледяного взора поёжилась, делая шаг в сторону двери, которая была совсем близко.
Видя, что я медлю, мужчина недобро сверкнул глазами.
– Убирайся отсюда! – рявкнул законник.
«Да с превеликой радостью, - ответила мысленно. – Век бы вас всех не видеть мерзких гадов, которые не могут оторвать свои задницы от стульев и прийти на помощь тем, кто действительно в ней нуждается. Зажрались! И явно от голода все как один на глазах жиреют. Вот и у этого, не берущего взятки и щёки висят, и животик, наверняка, есть».
В два прыжка выскользнула за дверь, прикрывая её за собой.
«Что ж, раз план «А» не сработал, переходим к плану «Б».
Одну ведущую в отделение дверь я закрыла, а вторая, так же как и первая открывающаяся вовнутрь, всегда была открыта, вроде как приглашая войти. Только вот за ней никого не ждали, выпроваживая всех и каждого.
Сняла с дымовой шашки прикреплённый к её основанию пульт управления, после чего прилепила вещицу в уголок, за входной дверью.
Не забыв опустить голову, пряча лицо от камеры, выскользнула на улицу.
«Раз с главного хода не впустили, зайду в помещение через запасной выход, - губы изогнулись в ухмылке. – От меня не так-то просто избавиться».
ГЛАВА 4
Обошла здание, останавливаясь возле запасного выхода. Довольно крутая лестница шла от земли до третьего этажа и заканчивалась небольшой площадкой перед стеклянной дверью.
Взгляд привычно заметался по сторонам, упал на окно, возле которого я стояла. Оно было не глухим и открывалось при помощи магнитного ключа. Приложила к стеклу один из своих.
Система не среагировала.
Скверно. Намного удобнее было бы попасть в подвал с первого этажа, а не с третьего.
«Ну и ладно».
Ещё раз оглядела территорию, после чего за считанные секунды поднялась наверх.
Дверь была закрыта на обычный механический замок, и уже через несколько мгновений она для меня гостеприимно распахнулась.
Проскользнула внутрь помещения. Дверь при помощи доводчика закрылась сама, и я услышала тихое защёлкивание замка.
Я бесшумно ступала по деревянному паркету.
Слух обострился, зрение напряглось, а организм стал работать, как идеально отлаженный механизм.
На предельной скорости пробежала по длинному коридору.
На несколько секунд замерла на лестничном пролёте.
Со второго этажа долетали голоса.
В идеале мне нужно было столкнуться с одним из служителей для того чтобы утащить у него магнитный ключ от камер, а заодно узнать за какой именно дверью находится лаборатория.
За спиной послышался звук открывающейся двери.
У меня было два варианта: либо пойти навстречу к тому, кто вышел из кабинета или же быстренько спуститься на второй или первый этаж.
Насколько мне было известно, на третьем этаже располагались кабинеты начальства, а мне хотелось встретиться с кем-нибудь попроще, но с другой стороны ключи от камер наверняка были не у всех законников, а у начальства обязаны были быть.
После недолгих колебаний решила стоять на месте.
«Я нахожусь здесь на законных основаниях, поэтому никого и ничего не боюсь», - дала себе установку.
На несколько секунд прикрыла глаза, максимально расслабляясь, насколько это можно было в моём положении.
Тяжёлые шаги приближались.
Постаралась придать лицу безмятежность.
– Что вы здесь делаете? – раздалось за спиной.
– Жду,- ответила, разворачиваясь и хлопая ресничками.
«Надо же, как мне «подфартило-то», - передо мной стоял начальник нашего двести тринадцатого отделения собственной персоной. Злобный, лысый, толстый мужичок, чуть ниже меня ростом. Около года назад, он хотел прилюдно выпороть мою мать за то, что она, выходя из отделения, споткнулась и упала к его ногам. Как же! Мамочка посмела задеть до блеска начищенный ботинок начальника полиции, и тот запылился! Борис Сергеевич, это имя навеки отпечаталось в моей памяти. Я умоляла этого мужчину пощадить мамочку, но этот монстр в человеческом обличии оставался непреклонен.
Мама бы не выдержала тридцать ударов плетьми. Пришлось предложить Борису Сергеевичу компенсацию за моральный и материальный ущерб. Этот жлоб такую цену загнул…
– Меня ждёшь? – и без того узкие серые глазки мужчины прищурились.
– Нет, Игоря. У него что-то срочное. Просил подождать, вот я и жду. – На лице ни капли тревоги. Только лёгкая грусть, при этом я непрестанно моргала ресницами, пытаясь создать образ тупой девицы.
Начальник отделения меня не узнал. Ещё бы, зачем ему запоминать какую-то нищенку в лохмотьях. К тому же столько времени прошло, да и сейчас благодаря парику, линзам и приличной одежде я выглядела совершенно по-другому.
– Какого Игоря?
– Тёмненький такой, кучерявый и черноглазый, у него ещё шрам небольшой на виске, - показала на каком именно. Игоря и ещё троих я давным-давно заприметила. Эти ребятки меня не единожды до камер к матери провожали. Кто-то к ним обращался, к кому-то они, вот я и запомнила.
– Потапов? – кустистая бровь мужчины взлетела вверх.
– А я фамилию у Игоряши не спрашивала, - покаялась, пожимая плечами и снова глазками хлоп-хлоп. – Мы с ним только недавно начали встречаться, как-то неудобно было задавать вопросы о фамилии, да и не до этого как-то было. – Изображая на лице смущение, опустила голову.
Как же мне хотелось поставить этому жиртрясу подножку и посмотреть, как он кубарем полетит по лестнице.
– У Потапова сегодня выходной, - попёр на меня Борис Сергеевич уличая во лжи.
– Вот и я о том же, - не растерялась, хотя и не ожидала, что так повернётся. – Мы в кафе собрались, а Игорю в лабораторию срочно потребовалось наведаться, - тяжело вздохнула.
– Ты мне тут не заливай! Лаборатория на первом этаже! Если бы действительно ждала, то сидя в коридоре на скамейке! А ну-ка пройдём… – Подняв свою жирную ручищу, начальник отделения жестом показал мне проследовать к лестнице.
«Не хочу я с вами никуда идти! Мне только ключики нужны».
Шагнула в сторону начальника отделения, вроде как согласная пойти с ним, и тут же сделала вид, что нога у меня подвернулась.
Пошатнулась в сторону Бориса Сергеевича, а после и вовсе на него завалилась, при этом моя правая рука легла на его нагрудный карман, а пальцы левой прощупали правый карман мужчины.
Нужного мне прямоугольного ключа ни там, ни там не было. Срочно требовалось переходить к плану «О», это когда приходилось действовать по обстоятельствам.
– Простите, голова закружилась, - произнесла, вроде как отлепляясь от мужчины, и даже левую руку ко лбу поднесла. Пара секунд и я упала на Бориса Сергеевича всей массой тела, незаметно извлекая из его левого кармана магнитную карту-ключ, которая тут же перекочевала в мой карманчик.
– Что ты себе позволяешь? – взбеленился мужчина. Меня отодрали и оттолкнули. Воспользовавшись ситуацией, упала на пол.
– Как ты, мерзкая тварь, посмела ко мне прикоснуться?! Публичная порка! Десять плетей! – разошёлся не на шутку Борис Сергеевич.
– Мне плохо стало, - попыталась оправдаться, и не думая подниматься.
– Сорок плетей!
– Я не нарочно, - пролепетала.
– Пятьдесят плетей! Сейчас же! Не откладывая!
Липкий пот страха выступил на ладонях и заструился по спине. Сердце забилось с перебоями. По телу прошла дрожь, а желание бежать без оглядки стало приоритетным.
«Надо было искать законника на втором или же на первом этаже,- пришла запоздалая мысль, - я должна была предположить, что чем выше начальник, тем он дурнее».
Глядя снизу вверх в серые глаза мужчины с расширившимися зрачками, поняла, что он наслаждается моим страхом.
«Я властен над тобой делать всё, что я захочу», - прочитала в его глазах.
«Маньяк, садист и шизофреник, - дала оценку, - да ещё и у власти, - от таких лучше было держаться подальше, но сначала надо было вырваться». – Я читала о том, что пропитываясь страхом жертвы, маньяк испытывает чувство психического и физического удовлетворения. Действовать нужно было от противного.
Глубоко вздохнула, неимоверным усилием воли беря себя в руки.
Начальник отделения ждал, что за моим первым непроизвольным испугом последует настоящий страх. Этот извращенец жаждал насладиться им.
Улыбнулась, пока ещё краешками губ.
«Фиг тебе».
Расправила плечи. Тряхнула волосами и теперь уже без страха взглянула в стальные глаза.
Растянула губы в улыбке, не без удовольствия замечая, как Бориса Сергеевича передёрнуло.
Улыбка стала шире.
– Я люблю боль, - произнесла с придыханием. – Вы сами меня бить будете? Пойдёмте в ваш кабинет.
– Это не отделение законников, а самый настоящий бедлам! – прорычал Борис Сергеевич. Он брезгливо вытер об себя ладони, которыми ко мне прикасался, отталкивая. – Чтоб через две минуты духу твоего здесь не было!
«Ну, вот и всё, я ему уже не интересна. Раз не боюсь боли, не испытываю страха, нет никакого смысла со мной возиться».
Что-то недовольно бормоча под нос, Борис Сергеевич спустился.
«Урод!» – выкрикнула мысленно, поднимаясь с пола.
На несколько секунд прикрыла глаза, делая глубокий вздох и скидывая напряжение, в котором я пребывала последние минуты.
«Вперёд!» - скомандовала себе.
Бесшумно спустилась по нескольким ступеням.
Брызжущий недовольством громогласный голос Бориса Сергеевича долетал со второго этажа. Радуясь, что мужчина не пошёл ниже, быстренько спустилась по лестнице.
Достигнув первого этажа, вскинула подбородок и шагнула в коридор.
«И где у нас тут лавочка?» - крутанула головой, сначала в одну, а после в другую сторону.
Одна-единственная узкая и короткая лавочка без спинки стояла по левую от меня руку у окна. Повернула в ту сторону.
Из дальнего кабинета вышел мужчина в белом халате, маске, перчатках и колпаке.
«У них тут, что и операционная есть?» – предположила, идя навстречу высокому, худощавому парню.
Сразу же бросилось в глаза, что халатик молодому человеку не по размеру, он не висел свободно, а плотно облегал подтянутую фигуру.
«Наверное, новенький, ещё не успел разжиреть», - предположила. Я ещё ни разу не встречала худых, без каких бы то ни было жировых отложений законников.
Молодой парень (судя по длинным гладким, не морщинистым кистям рук и доступной к обозрению височной части лица) смотрел исключительно себе под ноги. А мне вдруг захотелось поймать его взгляд, увидеть цвет его глаз и попытаться понять, о чём он мог так глубоко задуматься?
«Зачем мне это? – отругала себя. – Дожила, на служителей начала засматриваться. Хотя, очень даже неплохо было бы иметь в отделении своего человека», - ответила себе.
Остановилась, провожая взглядом законника, который вихрем пронёсся мимо меня.
Мужчина скрылся на лестничной площадке.
– Что вы здесь делаете? – из ближнего кабинета выскочил один из служителей.
Сердце нервно дёрнулось и забилось чуть быстрее.
Плотный, накаченный мужчина ловко ухватил меня за руку так, что не вырваться.
Вот вроде у законника и рост, и мышцы имелись, и лицо не отталкивающее было, но второй подбородок, припухшие глаза, и округлившийся живот, который еле сдерживала пуговица на заправленной в штаны рубашке, портили общую картину.
«Почему я их сравниваю? Что меня так зацепило в том парне? Его фигура? Да я и получше видела. Твёрдая уверенная, но в то же время мягкая походка или то, что он даже не посмотрел на меня? А этот вот, прицепился, не отодрать».
– Борис Сергеевич послал меня в лабораторию, велел срочно принести ему вещдок.
– Зачем? – изумился шатен.
– Вот вы у него сами и спросите! – выпалила, прекрасно понимая, что подчинённые не будут спрашивать у начальника, зачем ему что-то понадобилось.
– Я вас провожу, - меня вынудили пойти в нужную сторону. Я не сопротивлялась.
– Кто вы? Откуда? Как сюда попали? – засыпал меня вопросами служитель.
– Меня направили к вам из шестьдесят четвёртого отделения (я однажды оттуда вытаскивала маму). Если повезёт, буду проходить у вас практику, - выпалила на одном дыхании. – Только вот, похоже, Борис Сергеевич от такой перспективы не в восторге. Он сначала наорал на меня, а потом отправил в лабораторию.
Прямо перед нашим носом распахнулась та самая дверь, из которой вышел молодой мужчина в белоснежной маске.
– Денис Владимирович, – всклокоченный рыжеволосый паренёк, чуть было не снёс нас. – Вы случайно нож не брали? Конечно же, не брали, - ответил сам себе парень, теребя полу расстёгнутого белого халата, – у вас же нет ключа от лаборатории, он только у меня и Данилина, а у него сегодня выходной. Ну это ж надо, - всплеснул руками рыжеволосый. – Экспертизу не провели, пальчики с рукоятки на ноже не сняли. А теперь и не получится, я везде искал, ножа с обожжённой рукояткой нигде нет. Борис Сергеевич меня убьёт.
«Это же мой нож! – сердце сбилось с привычного ритма. – Его что, украли? Отсюда? Но кто?»
– Денис Владимирович, кто мог взять нож? Он лежал в пакетике на столе. Я находился в смежной комнате, пробыл там всего минут пять. Дверь всегда закрыта, никто не мог войти, - словно в подтверждение, послышалось щёлканье замка.
«Кому мог до такой степени понравиться дешёвый нож, чтобы из-за него рисковать жизнью пробираясь в отделение законников? Настоящему убийце, - тут же пришёл в голову ответ. – Только вот зачем ему нож, если его последней держала я? Меня же хотели подставить. Разве нет? А если так, то зачем красть улику с моими отпечатками пальцев? Меня бы выследили и посадили. А этот воришка спас меня».
Я поняла, что именно зацепило меня в этом «хирурге». Всё! Он не вписывался в обстановку. Он, как и я, был чужой здесь! Я практически не сомневалась в том, что прошедший мимо меня парень и есть тот самый вор. Он, как и я, так же нагло пробрался в логово врага, я даже восхитилась его дерзостью. Чуть-чуть.
«Его наняли или он действовал по собственной инициативе? А ведь вполне вероятно, что именно он убил дядю Витю. Кто ж ты такой-то, таинственный незнакомец?»
– Да и пёс с ним с этим ножом, дело уже закрыли. Забудь. Открывай дверь и знакомься с нашей практиканткой. Как тебя зовут? – с запозданием спросил мой сопровождающий.
– Пару минут назад я видела, как из этой двери выходил мужчина, - сообщила рыжеволосому парню, игнорируя вопрос касательно имени. Мне нужно было переключить внимание служителей со своей скромной персоны на любую другую. – Он был во всём белом, я ещё подумала, что он хирург или же патологоанатом. Если у вас там жмурики, - указала на дверь в лабораторию, - я туда не пойду, не уговаривайте. Предупреждаю, я сразу же в обморок грохнусь.
– Куда он пошёл? – рыжеволосый ухватил меня за плечи, вглядываясь в глаза.
– На лестницу, - указала на какую именно.
Парень, сорвавшись с места, бросился в указанную сторону.
«Боги! – захотелось закатить глаза к потолку, - если это бег…»
Удивилась, как пол под ногами у паренька не проломился, а всего лишь пару раз жалобно проскрипел. В меру упитанный парнишка, оказался не в меру тяжелым, и он явно не уделял время физическим нагрузкам.
– Опиши его, - потребовал мой сопровождающий, отпуская мою руку.
Спрашивали меня явно о воре. Отвела взгляд от рыжеволосого, который пробежав всего ничего уже запыхался. Мой тонкий слух, даже отсюда слышал страшную отдышку. Сосредоточилась на собеседнике и его вопросе.
– Мужчина был в белом халате, он примерно с вас ростом, худощавого телосложения, вроде как молодой, морщин в уголках глаз не было. Это всё, - развела в стороны руки. – На ботинки не смотрела, описать не смогу. Откройте мне, пожалуйста, лабораторию, я возьму записную книжку и тут же уйду. – Делать в лаборатории мне было уже нечего, но выбранную роль следовало доиграть до конца. И раз меня послали за вещдоком, я должна была его принести, при этом прекрасно понимая, что никакой записной книжки нет (откуда бы она взялась, если восемьдесят процентов населения безграмотна). Я планировала сослаться на то, что что-то неправильно поняла и с причитаниями: «только бы меня Борис Сергеевич не выгнал», сломя голову выбежать из кабинета.
– Придётся ждать Стаса.
«Похоже, он говорит о рыжеволосом парнишке».
– А у вас, что разве нет ключа? – изумилась. – Я думала, что у большинства законников магнитные ключи универсальные и открывают большую часть дверей в отделении. – Я действительно так думала и планировала изъять ключ у первого попавшегося мне законника. Собственно у первого и забрала.
– И откуда вас только таких берут? – глядя на меня, мужчина с шумом выдохнул. – У каждого ключ только от своего кабинета, у Стаса от лаборатории и только у Бориса Сергеевича есть ключ, который открывает все двери в отделении, а так же камеры. Пошли к нему, - меня вновь ухватили за руку.
«Вот же прицепился».
– Он у себя в кабинете? – меня потянули в сторону лестницы.
– Нет, он где-то на втором этаже. Борис Сергеевич туда пошёл, а я ниже спустилась. А где у вас туалет? - остановилась, вынуждая мужчину сделать то же самое. – Я искала хоть какую-нибудь табличку с пометкой, но так и не нашла. Очень надо, не дайте перед начальством опозориться, меня ж тогда к вам точно не возьмут, - мужчина закатил глаза к потолку, видать надоело ему со мной возиться, а бросить меня здесь в коридорчике по какой-то причине не мог, зараза такая.
Меня подвели к такой же безликой двери, как и все остальные.
– Спасибо, - поблагодарила мужчину, скрываясь внутри небольшого помещения и закрываясь на задвижку.
Сразу же направилась к окну, которое должно было подниматься вверх. Во-первых, нужно было проверить работает ли ключ (на нём мог закончиться заряд), а во-вторых, следовало позаботиться о запасной лазейке.
Приложила к окну экспроприированный ключ-карту, который работал на кусочке энергетического кристалла, намертво прикреплённого к ключу. Толстое стекло медленно поползло вверх.
– Отлично, - произнесла, прикидывая, как отделаться от сопровождающего.
Включила в раковине воду и на цыпочках подошла к закрытой двери, прислушиваясь.
«Неужели придётся убегать через окно? Нож не достала, с заключённым не поговорила».
– Денис Владимирович! – раздалось взволнованное за дверью, и я тут же навострила ушки.
– Нас срочно вызывают в центральное отделение. Морозов приехал, созывает законников со всех округов.
При упоминании этой фамилии внутри всё похолодело.
– Не было печали. И что ему за чертой-то не сидится? – донеслось раздражённое. – Не иначе очередную облаву за наш счёт устраивать собрался. Пусть бы сам за всеми этими отморозками гонялся. И опять в мою смену! Вот принесла же его нелёгкая именно сейчас. До пересменки меньше часа осталась. Я сегодня выспаться хотел. Почему мне так не везёт-то?
– Не Вам одному, мне выслали целый список. Нам лучше поторопиться, времени в обрез.
– И вот где голова у этого Морозова? Нас и без того в участке раз-два и обчёлся. Где я ему людей возьму? Эй, ты там! – по двери, за которой я находилась, несколько раз ударили.
Отскочила от дверного полотна.
– Дорогу сама найдёшь!
«Я её и не теряла, - произнесла мысленно, переводя сбившееся дыхание, – и в сопровождающие никого не звала».
– Кто там? – долетел до меня чей-то голос.
– Стажёрку прислали.
– Хорошенькая? – последние слова я уже еле разобрала из-за того что голоса удалялись.
«Фортуна повернулась ко мне лицом».
Вернулась к окну и опустила стекло так, чтобы в случае необходимости я могла под ним пролезть.
Подошла к двери, сдвинула щеколду. Приоткрыла дверь.
За ручку с той стороны дёрнули.
– Занято! – крикнула, снова закрываясь. Сердце готово было выпрыгнуть. – Пф-ф! – выдохнула, прижимаясь спиной к стене.
– Антон! – долетел до меня чей-то голос. – Тебе особое приглашение нужно? Машина уже ждёт.
– Да я в туалет хотел.
– Там сходишь. Ты почему камеру при входе до сих пор не отремонтировал?
– Не успел.
– Перед Морозовым будешь оправдываться, если он к нам с проверкой нагрянет.
Голоса стихли.
Приоткрыла дверь и глянула в щёлочку. В левой части коридора никого не было. Вышла, поворачивая голову вправо.
«Никого», - ноги уже несли к лестнице.
Спускаясь на нулевой этаж (подвальное помещение), ощутила идущий оттуда холод.
Прежде чем выйти в коридор, убедилась, что в нём никого нет.
Повернула направо. С этой стороны было пять камер, а коридор упирался в глухую стену. Слева от центральной лестницы располагалось ещё шесть камер, а коридор выходил на лестничный пролёт, который вёл в приёмное отделение.
Первые две камеры оказались пустыми. В третьей находилась женщина. Она проводила меня безразличным взглядом.
Знай я, в какой именно камере сидит тот, кого вместо меня обвинили в убийстве, мне было бы намного проще отыскать его. Лица-то мужчины я не видела, но судя по голосу, это был не молодой парень.
«Надо было Ника расспросить, - подумала с запозданием. – Но кто ж знал-то? Впрочем, одиннадцать камер, это не сто и на моей памяти они всегда были заполнены лишь наполовину».
В четвёртой и пятой камерах сидели мужчины. Ни один, ни второй на меня не отреагировали.
Приложила к толстому стеклу-перегородке четвёртой камеры магнитный ключ-пластину, который я забрала у Бориса Сергеевича. Прозрачная стена мгновенно поднялась вверх.
– Вас осудили за убийство Виктора? - спросила у сидящего на полу худющего плечистого мужчины.
В камере не было ничего, даже захудалого матраца.
– Чужое на себя брать не буду, - произнёс заключенный, вскидывая голову, и обдавая меня презрением.
«Похоже, меня приняли за законника», - пришла к выводу, основываясь на поведении задержанного.
Под глазами несчастного залегли тёмные тени, а сальные, давно немытые русые волосы спадали на плечи и поцарапанный лоб. Грязная, заношенная до дыр рубашка висела на мужчине, как балахон, а его тёмные широкие штаны я бы даже как половую тряпку использовать не стала.
– Вам мало лишить меня рук, решили укоротить на голову? – в мою сторону полетел плевок.
Отскочила в коридор, опустила прозрачную перегородку и сразу же подошла к последней с этой стороны камере.
Подняла толстое стекло.
Худощавый мужчина с начинающими седеть волосами сидел на полу камеры. Облокотившись о стену, он неотрывно смотрел в одну точку. На осунувшемся с впалыми щеками лице мужчины виднелись кровавые синяки. Босой и с магическими браслетами на руках, он представлял собой жалкое зрелище. И что самое ужасное, судя по потухшему, обречённому, брошенному на меня лишь на мгновение взгляду, мужчина смирился со своей участью.
– Я уже всё рассказал, – просипел арестованный. – Раз вы считаете, что я виноват, то так оно и есть. Я всё признаю и раскаиваюсь, только не тыкайте больше в меня своими бьющими разрядами дубинками. Сразу скажите, в чём я ещё виноват. Я признаюсь в чём угодно, только не бейте, - на одном дыхании протараторил мужчина и тут же сипло закашлялся. Опустив плечи и склонив голову, он смотрел в пол.
«И вот это вот наше правосудие! – воскликнула мысленно. – Бесправную чернь избивают до такой степени, что они берут на себя любую вину».
У нас закона и порядка как токового не было. Повсюду царило беззаконье, оттого и множились бандитские группировки. Высшие жирели, купаясь в деньгах и роскоши, бандиты наглели, потому что легче было украсть, чем заработать, а после откупиться (если понадобится) и жить припеваючи. А основная масса черни горбатилась с утра до ночи, еле-еле сводя концы с концами, подсчитывая жалкие гроши, которые им платили за нелёгкий, тяжёлый труд и вечные унижения.
«Чем Высшие лучше нас? Только тем, что у них есть магия? Почему закон не един для всех? Почему наказывают невиновных, а тех, кто виноват, отпускают, так как они заплатили кому следует?» - в крови разгорался пожар.
– Вас обвиняют в убийстве Виктора? – спросила, бросая взгляд в конец пустого коридора. – Мне нужна правда! – произнесла с нажимом. Я не смогла определить по голосу, этот ли мужчина приходил сегодня к моему соседу. – Расскажете всё, как было в действительности, выпущу.
Мужчина встрепенулся, бросая на меня изумлённо-удивлённый взгляд.
Мне не поверили, поняла по едва дрогнувшим уголкам губ задержанного.
– У вас полминуты. Это вы убили Виктора?
– Нет. – Серо-голубые глаза беспокойно забегали, а руки мужчины стали нервно теребить полу рубашки.
– Зашел я в квартиру, подошёл к двери Витька, и тут на меня налетел парень в жёлтой клетчатой рубашке, да как врежет мне, ну я и отключился. А потом, когда я пришёл в себя и зашёл к Витьку, он уже лежал на полу, а рядом валялся нож.
«Меня этот тип не видел, - констатировала. – А желтая клетчатая рубашка точно Николая, это его любимая, он постоянно только в ней и ходил, и брат был в ней в столовой. Только вот её у него украли. Сегодня. Взяли рубашку просто так, потому что она яркая и привлекает внимание или чтобы притвориться Николаем? Кто-то одним махом подставлял и его, и меня?»
– Уверен, что видел именно того парня, на которого потом указал?
– Я…я не знаю…не уверен… – замямлил мужчина. – Это был он…точно он…но у него алиби…и рубашка другая на нём была, когда он вернулся.
Голова мужчины поникла, плечи опустились, а руки мелко задрожали не то от холода, не то от нервного перенапряжения. Бедолаге можно было только посочувствовать, жить ему оставалось совсем немного. За чужое преступление этот несчастный должен был расплатиться собственной жизнью, а виновный будет жить припеваючи, разгуливая на свободе, и вершить свои чёрные дела, шагая по трупам других.
Не справедливо.
Достала одну из отмычек и с лёгкостью вскрыла примитивный замок наручников.
– У вас есть реальный шанс сбежать отсюда через третий этаж по пожарной лестнице. Или же через окно в туалете первого этажа. Я бы на вашем месте рискнула. Умереть вы всегда успеете.
Выглянула в коридор. Удостоверившись, что там никого нет, поспешила к выходу. Я узнала всё, что хотела.
Поворачивая к лестнице, услышала за спиной шаги. Прихрамывая, бывший собутыльник дяди Вити шел следом.
«Я бы тоже в камере не осталась».
По лестнице взлетела, словно на крыльях.
На третий этаж не пошла, повернула в сторону туалета на первом этаже и уже через несколько секунд оказалась на улице.
Замерла, осматривая территорию.
Взгляд не поймал ни одной живой души, а вот слух уловил посторонние звуки.
Оглянулась.
Бывший дяди Витин собутыльник, несмотря на свою худосочную фигуру, не мог пролезть в тот проём, который я зафиксировала.
Пришлось приподнимать стекло чуть выше.
Мужчина кивнул мне, благодаря, после чего, прихрамывая, побежал в сторону ближайших домов.
Опустила стекло, наблюдая за удаляющейся фигурой мужчины.
Обошла отделение и зашла в него с главного входа. Дымовая шашка не понадобилась, и её следовало забрать.
Магнитный ключ Бориса Сергеевича бросила в проходе между дверями, мне он был больше не нужен, а от улик, которые могли выдать меня, следовало избавляться.
Забрав шашку, засунула её в карман, а после со всех ног бросилась подальше от нашего отделения.
На узкой улочке перешла на быстрый шаг, восстанавливая дыхание. Вышла на широкую дорогу, дошла до перекрёстка и повернула в нужном направлении.
Взглянула на часы. Пора было отправляться на запланированную встречу с Альвиусом.
ГЛАВА 5
«Итак, что мы имеем, – идя по освещённой улице, попыталась собрать мысли в кучу. – Этот пьяница уверяет, что видел Николая, который и ударил его. Ник утверждает, что был в это время в столовой «У Нины», и его алиби проверили законники. Брат не мог быть в двух местах одновременно. Или мог? Воспользовался перемещательным артефактом? Даже если б у Ника он был, братец бы его тут же поставил на кон или же продал вещь скупщику, а деньги бы всё равно проиграл. У брата в руках не задерживалось ничего ценного. И всё же, если предположить, что именно сегодня к Николаю попал перемещательный артефакт, и он им воспользовался, то, во-первых, зачем ему убивать соседа? Во-вторых, будь у Ника такой артефакт, он отнёс бы его Лаврию в счёт погашения долга, так как ни один артефакт не стоит жизни, а Лаврий убьёт Ника, если он завтра не отдаст ему деньги. Ко всему прочему, я не помню ни одного случая, чтобы Николай поднял на кого-то руку, а этот алкоголик уверял, что его вырубили профессионально, одним ударом. К тому же брат не смог бы спланировать многоходовое преступление. Не тот склад ума. Да и кража рубашки… – По всему выходило, что Ника подставляли так же, как и меня. – Кто и зачем?»
В то, что у брата появился двойник, или же брат-близнец я не верила, поэтому предположила, что у преступника имелся артефакт смены личины. Для активации такого артефакта требовалась капля крови того, в кого хотели перевоплотиться. Добыть каплю крови у этого пугливого мальчишки было проще простого.
«Вполне возможно, что клетчатую рубашку у Николая украли для того, чтобы перевоплощение преступника стало идеальным. – Но кому понадобилось подставлять и меня, и Ника? И почему убили дядю Витю? За что?» - ответа на эти вопросы у меня пока не было.
А ещё этот вор.
Перед мысленным взором тут же всплыла ладная фигура парня.
Сбилась с шага от промелькнувшей мысли.
«А не мог ли этот воришка быть тем, кто подходил ко мне в столовой? – попыталась собрать мысли воедино. – Зачем тот бородатый брюнет подходил к нашему столику? Какую цель преследовал? Наглость наверняка напускная, – не верила я в то, что этот привлекательный парень мог с первого взгляда очароваться мной настолько, что решил пригласить на свидание. Хотя на свидания (в моём понимании) приглашали не так и уж точно деньги за это не предлагали. – Брошенная на стол мелочь точно была отвлекающим манёвром, – поняла. – Кто мог нанять этого парня?»
Вспомнила устремлённый на меня долгий, пронзительный взгляд, за налётом небрежности которого была непоколебимость и решимость.
«Такой пойдёт напролом к намеченной цели. Мог этот парень быть тем самым вором, который выкрал из отделения нож? Да запросто, – ответила себе. – Наглость и того, и другого налицо. Предположим, что и в столовой, и в отделении был один и тот же человек. Сидел он в забегаловке «У Нины» и следил за мной. Используя предлог, подсыпал мне снотворное в стакан, затем проследовал следом до моей квартиры, стукнул по голове для пущего эффекта, убил дядю Витю, перетащил меня в комнату с трупом. Но нож то красть из отделения зачем надо было? Ведь, тот, кто выкрал нож у служителей, спас меня. Сам подставил и сам же спас. Нелогично. Следовательно, это два разных человека. Да и тот парень в столовой, скорее всего, обычный тип, выпил для храбрости и подошел ко мне с намерением провести со мной ночь, а я его уже в убийцы записала. Или он так искусно отыграл роль? Ох, кажется, я совсем запуталась. Раздобыть бы хоть какие-нибудь доказательства. – Голова шла кругом. Один вопрос порождал десятки других, а я могла только лишь предполагать и догадываться. Нужны были факты, а не домыслы. – Завтра же первым делом дойду до столовой!»
Огляделась и, удостоверившись, что поблизости никого нет, сняла парик и куртку.
Комок вещей полетел в сточную канаву, так как именно по ним будут искать молодую девушку.
Расстегнула олимпийку, давая телу возможность проветриться. Пока бежала и быстро шла, ухитрилась запариться.
«За что же убили пьяницу и дебошира? Может, дядя Витя что-то не то увидел? Услышал? Только вот у нас увидеть и услышать можно лишь пьяные разборки и ничего более, из-за этого не убивают. Может, дядя Витя стал случайной жертвой? – предположила. – В том смысле что он был ни в чем не виноват, и его убили лишь для того, чтобы кто-то смог подставить меня и брата? В этом случае, на месте дяди Вити мог оказаться любой из тех, кто жил в нашей квартире. Только в чем смысл такой странной подставы? Если некто желает нашей смерти, то не проще ли было бы просто убить нас где-нибудь в темном переулке? Зачем придумывать такую сложную схему с усыплением меня, кражей рубашки, убийством соседа? Кто-то хотел, чтобы мы попались в руки законников, и нас публично казнили? Да ну. Ерунда какая-то».
Что-то подсказывало, что я мыслила совершенно ни в том направлении.
«Вдруг это была не подстава? Что если за этим убийством скрывается что-то другое? А некто третий с артефактом перевоплощения и вовсе не убийца? Как бы узнать, кому в руки попал столь мощный артефакт. Альвиус заказчика (если он был) не сдаст, но он может сказать, остался ли после войны столь мощный артефакт. Кто знает, вдруг его уже давно в природе не существует и тогда придётся искать человека со столь редким даром».
Качнула головой, прогоняя мысли. Сейчас важно было сосредоточиться на дороге.
Я быстрым шагом шла по одной из плохо освещённых улиц. Квартал Дарвиса считался одним из самых криминальных в городе. Здесь квартировались многочисленные банды. По подвалам и квартирам скрывались десятки притонов. Тут нередко можно было встретить беглых преступников. В эту часть города боялись заглядывать даже вооружённые служители закона, и именно здесь, в самом сердце Дарвиса, у меня была назначена встреча с Альвиусом.
Повернула в переулок.
Темнота. Ни единого фонаря. Ни единого светлого пятнышка. А если включить фонарик, то его свет тут же начинал отражаться яркими многочисленными кругами, которые болезненно слепили глаза.
Многие предполагали, что некто давным-давно спрятал в переулке артефакт, который поглощал все лучи света. Даже днём в переулке царила непроглядная тьма.
В очередной раз порадовалась тому, что прекрасно видела в темноте. Это был мой врождённый дар, который не единожды спасал меня.
Магические способности у черни не проявлялись, исключения – полукровки. Если кто-то из родителей являлся магом, то ребёнок с определённой долей вероятности мог родиться одарённым. Только вот, полукровок убивали. Смешение крови не допускалось. Связь Высшего с Низшим считалась преступлением. С такой семьи взымался огромный штраф, а младенца убивали.
Так как мама была обычным человеком, я предположила, что мой отец являлся носителем магии, которую генетически передал и мне.
Я несколько раз расспрашивала мать об отце, пыталась узнать о его способностях и умениях. Мама смеялась, уверяла, что у моего папочки была единственная способность – пить спиртное вёдрами и при этом не пьянеть. Мама и в пьяном, и в трезвом состоянии клялась, что мой отец был ни капельки не маг. Только вот мой дар не мог появиться из ниоткуда, поэтому я пришла к выводу, что мой отец имел какой-то незначительный и очень слабенький магический потенциал, о котором возможно и сам не догадывался. А может и знал, но никому не говорил. Я тоже умалчивала о своей способности, ведь если кто узнает, то меня сразу же убьют.
Порывистый ветер ударил в грудь, словно хотел остановить, но я не послушалась, упрямо двигаясь вперёд, так как от сделки с Альвиусом напрямую зависела жизнь брата.
Всякий раз, когда я проходила по этому месту, в груди поселялась повышенная тревога. Эту, зачастую мёртвую часть квартала, все, как один, проходили быстро. Я слышала рассказы о том, что этот переулок облюбовали призраки. Сама-то я их не видела, но историй о них слышала достаточно. Кого-то призраки предупреждали, а кого-то забирали к себе.
Сзади послышалось невнятное бормотание.
Остановилась.
Оглянулась, нервно всматриваясь в темноту.
Никого, только какое-то дерево жалобно застонало, да так, что по спине побежали мурашки.
Быстрым шагом пошла дальше. Оставалось пройти совсем немного до широкой, освещённой улицы.
Сзади послышались быстрые шаги.
Не переставая идти, обернулась, но позади, как и впереди, никого не было. Только вот я чувствовала на себе чей-то взгляд.
Сердце защемило. По телу прошёлся холодок, при этом я не ощущала опасности, а вот чувство того, что за мной наблюдали, усилилось.
Шаги стали громче, словно кто-то нарочно шаркал ногами.
– Ну что, не страшно одной-то в такую темень ходить? Или ты не из пугливых? – раздался совсем рядом неприятный голос.
«Мужчину скрывает артефакт невидимости, – определила, понимая почему я его не видела. – И очки ночного видения у него, похоже, тоже были».
– Желаете проводить? – нащупала в кармане складной кинжал, который практически всегда находился при мне.
– Куда? – в лицо пахнуло перегаром и гнилью. Меня чуть было на изнанку не вывернуло от исходящего из чужого рта смрада. – Если к тебе, то… смотря сколько заплатишь. – Меня притянули к широкой мужской груди.
– Мне в «Рыжую Стеллу». Если что, прикроешь отход, а после можно и ко мне. – Намеренно так сказала, мягко отталкивая от себя мужчину и возобновляя движение, при этом стараясь не сорваться на бег.
С одной стороны квартал Дарвиса упирался во многокилометровое кладбище, с двух других его окружала топь, непроходимые болота, и только пройдя здесь по узкой улочке, можно было выйти из преступного квартала или же зайти в него. Впрочем, было популярно передвижение по крышам.
– Э-э, нет. Это без меня! Я ещё пожить хочу. – Тяжёлые шаги стали удаляться.
«Вот и славненько».
«Рыжая Стелла» пользовалась дурной славой, потасовки там между завсегдатаями были не редкостью и всегда находились любители помахать кулаками. Ко всему прочему цены в «Стелле» сильно «кусались». Многим не хватало решительности зайти в столь дорогое злачное место.
В квартале Дарвиса по ночам не спали. С заходом светила здесь начиналась жизнь. Тут запросто можно было встретить тех, кого разыскивали законники. Такие личности здесь пили, отдыхали и спускали деньги.
За секунду до того как выйти на ярко освещённый проспект, надела маску-платок, закрывая снизу большую часть лица. Неприкрытыми оставались только глаза. Накинула капюшон, максимально натягивая его на лицо и скрывая под ним волосы и лоб. Находясь в квартале Дарвиса, некоторые всё же предпочитали прятать свои лица, желая остаться неузнаваемыми. К этим немногим относилась и я.
Из питейных заведений то тут, то там слышался свист и громкий хохот. Зазывалы приглашали желающих принять участие в карточных соревнованиях, звали играть в кости или же заглянуть в казино.
Ярко раскрашенные девушки в неприлично коротких платьях и в туфлях на высоких каблуках манили к себе проходящих мимо мужчин, обещая каждому из них незабываемую ночь. В Дарвисе каждый мог найти развлечение по душе и за ночь оставить целое состояние или же наоборот обогатиться.
«Рыжая Стелла» снаружи как всегда была бесподобна. Она сверкала разноцветными огнями, которые, казалось, были повсюду. Какие-то огоньки беспрерывно мерцали, какие-то то гасли, то ослепительно вспыхивали, они завораживали необычным сиянием, и всё это великолепие было создано с одной единственной целью – дезориентировать входящего. Как только посетитель заходил внутрь, на него обрушивалась темнота. Плохой зрительный обзор ухудшал ориентацию в пространстве, вследствие чего человек чувствовал себя уязвимым. Новички терялись и сильно пугались, различая в редких лучах света многочисленные зеркала, за многими из которых скрывались потайные двери. Не угадаешь, в которую именно можно зайти, белого света больше не увидишь.
К счастью, я знала куда идти. Дотронувшись до нужного зеркала, надавила на него и отодвинула в сторону.
Лестница, над которой висел одинокий фонарь, спускалась вниз, в подвальное помещение. Вдоль деревянных ступенек шли тёмные ниши, а серые блики на полу, стенах и потолке плясали только им один известный танец.
Ступенька под ногой скрипнула, и я замерла, прислушиваясь (издержки профессии: я остро реагировала на любой посторонний звук).
Простояв несколько секунд в тишине, продолжила спускаться.
Массивная дверь распахнулась под лёгким нажатием моей руки.
По ушам резанула громкая музыка, а в нос ударил густой табачный дым с примесью алкогольных паров.
Дверь, через которую я вошла в зал, располагалась аккурат возле сцены, на которой извивалась в танце белобрысая девица.
Взгляд поймал компанию, которая что-то бурно отмечала, переместился на группу наёмников, они соседствовали со стайкой девиц лёгкого поведения; троицу бородатых мужиков с мясистыми руками; четвёрку худощавых ребят, обсуждающих что-то и недовольно косящихся на прочих посетителей «Рыжей Стеллы». Вроде всё как всегда, ничего необычного, только вот интуиция надрывно вопила и молила меня покинуть это место чем быстрее, тем лучше.
Взгляд остановился на одинокой фигуре старика за дальним столиком. Альвиус неспешно потягивал какой-то напиток из высокого бокала на коротенькой толстой ножке. Бросив ещё один взгляд на зал, направилась к старику.
Всякий раз приходя в «Рыжую Стеллу», я старалась быть вежливой и незаметной, если это возможно, конечно, находясь в одном из самых злачных мест квартала.
– Альвиус, рада вас видеть, – отодвинув стул, села напротив мужчины.
Здесь, в «Рыжей Стелле», в баре, где гуляли и развлекались отбросы общества, зачастую принимались нестандартные заказы.
– Что на этот раз надо доставить? – сразу же перешла к делу.
Прежде чем ответить, Альвиус нажал на своём перстне плоский дымчатый камень.
Звуки музыки исчезли.
«Полог тишины поставил», – на моей памяти такое происходило впервые.
– Нужен артефакт, – прищуренные серые глаза Альвиуса пристально наблюдали за мной.
– Да ну? – изогнула бровь, не мигая глядя на собеседника. Магические вещи являлись редкостью, и за кражу таковых можно было лишиться головы, а не рук.
Сразу же после войны заряженные магические вещи резко взлетели в цене, а всё потому что оставшиеся в живых маги утратили способность перенаправлять свою магическую энергию в предметы.
Количество артефактов с каждым годом уменьшалось, так как по мере их использования разряженные артефакты лежали у Высших мёртвым грузом (за неимением возможности подзарядки).
Ходили слухи, что существует несколько камней, способных перенаправлять любую магическую энергию и тем самым заряжать артефакты даже самого высшего порядка, но так ли это на самом деле лично я не знала. Лучшим умам Инарии удалось найти способ зарядки артефактов только лишь нижнего порядка. Теперь это мог сделать каждый, имея при себе один из добываемых энергетических кристаллов. На артефакты среднего и высшего порядка мощи кристаллов не хватало, так как большая часть энергии при зарядке терялась. При попытке дозаправить артефакт (дозалить в него энергию из другого кристалла) учёные столкнулись с неразрешимой задачей – артефакты ломались. Стоит ли говорить, каких денег стоили заряженные артефакты высшего порядка?
– Сделаешь работу, получишь десять тысяч. Задаток – тысяча, – пел седовласый змей искуситель.
Альвиус был юрким, скользким типом. Ходил слух, что он смог снять с себя ни одно обвинение – редкое везение, а может талант выходить сухим из воды.
За пятьдесят копеек в баре можно было сытно поесть. На сотню рублей – ни о чём не думая неделю гулять, ни в чём себе не отказывая, за тысячу – купить приличный дом и транспортное средство. Мне предлагали десять тысяч.
Ник, будь он неладен. Если бы не его долг, я бы и не подумала ввязываться в столь сомнительное предприятие. А тут…
Артефакт, не документы, не раритетные побрякушки, это не плёвое дело. К воровству такого уровня необходима была как минимум недельная подготовка и подробнейший план дома вместе с системой безопасности, да и сейф, в котором хранилась вещица, наверняка, один из последних моделей. Я слышала об этой новой уникальной серии, и прекрасно понимала, что мне не по зубам супер-замок, который при первом же неверном вводе кода блокировал дверь сейфа таким образом, что открыть её мог только производитель. Хлопотное и не дешёвое это дело, но зато стопроцентная (как уверяли разработчики) защита от воров.
Придётся брать напарника.
– Ну что? Берёшься?
Если бы ни Ник, отказала бы Альвиусу сходу.
– Да, – протянула руку для рукопожатия и тут же заметила, как наши с Альвиусом запястья оплетает тонкая магическая нить.
Сердце, замерев на секунду, понеслось вскачь. Магические договоры заключались крайне редко. И если уж заключались, то выполнялись в строго обозначенный срок. После заключения такого договора исполнитель уже не мог отказаться от принятого заказа, невыполнение которого каралось смертью.
Крутившиеся на языке ругательства сдержала, поздно было орать и возмущаться, договор был заключён.
– Держи, – на стол лёг небольшой свёрток.
Заглянула в него.
Новенькие купюры лежали одна к одной. В их подлинности можно было не сомневаться, магическая клятва защищала интересы обоих.
– Где находится и как выглядит интересующая вас вещица? – спросила, пряча пакет.
– Тут всё, – на стол лёг белоснежный конверт. – Работу необходимо сделать за сутки.
– Что? – подскочила с места, нависая над собеседником. – Это невозможно!
– Столь большая сумма платится за срочность, - Альвиус и бровью не повёл, безэмоционально глядя в мои глаза.
«Идиотка! – обругала себя. – Это ж надо было так вляпаться!»
Прежде чем соглашаться на сделку, необходимо было узнать все подробности. Раньше я всегда так делала. А сейчас… Повелась на деньги, которые были так необходимы Нику. Вот и…
Села ровно и гордо расправила плечи.
– Предоплату придётся увеличить, так как предвидятся огромные расходы, – бушующие внутри чувства взяла под контроль.
«Если у Альвиуса нет в наличии столько денег (максимальная предоплата обычно составляла тридцать процентов), сделку можно расторгнуть».
– Да не вопрос, – на стол лёг ещё один свёрток. – Здесь двадцать процентов от общей суммы, итого, ты, Ночная Тень, получила тридцать. – На морщинистом лице старика не дрогнул ни один мускул.
Пальцы сами сжались в кулаки. Захотелось приласкать стулом по голове этого пройдоху, только вот пока магическая метка с руки не исчезнет, ни Альвиус, ни я не могли причинить друг другу никакого вреда. Магия не позволит.
«Почему? Ну, почему у Альвиуса имелось при себе столько налички? Да потому, что посредник не мог не предвидеть того, что исполнитель потребует не стандартные десять процентов от оговоренной суммы, а захочет получить двадцать или же тридцать процентов предоплаты», – у Альвиуса это была не первая сделка, и он предусмотрел всё.
Старик поднялся.
– Жду тебя завтра здесь в это же время.
– Подождите. – Вытащила из лежащего на столе свертка несколько купюр, остальное положила в карман под молнию. – Мне нужна информация.
Через старика проходили самые крупные и дорогостоящие заказы.
«Альвиус, являясь посредником, должен помнить про те артефакты, которые через него проходили, особенно если они мощные и уникальные».
– Если это касается заказчика…
– Нет. Я знаю про ваши принципы и правила. – Когда меня только-только познакомили с Альвиусом, и тот дал мне первый заказ, старик сообщил, что никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не говорит имя заказчика и исполнителя, и что от своих правил он не отступает, ибо у него репутация…
– В таком случае, я Вас внимательно слушаю, - теперь Альвиус стал общаться со мной, как с клиентом. Не спуская с меня цепкого внимательного взгляда, старик сел обратно.
Оставленные мной на столе деньги тут же исчезли.
– Скажите, был ли заказ на меняющий внешность артефакт? – теперь уже я не сводила взгляда с Альвиуса.
– Нет, – после нескольких секунд раздумий ответил старик. – Через меня ничего подобного не проходило.
«Плохо. Деньги потрачены, а информации ноль. Хотя отрицательный ответ тоже чего-то стоит».
– А у кого-то из Высших может быть такая способность? – ожидая ответа, аж вперёд подалась.
– Да кто их знает, этих Высших и на что они способны, – мужчина пожал плечами. А мне захотелось выругаться, так ответить могла и я. – Это всё что Вас интересовало? – Альвиус демонстративно посмотрел на время.
– Нет, есть ещё один вопрос, – вновь пришлось достать несколько купюр. – Был ли заказ на перемещательный артефакт?
– Заказ был, – денежные купюры моментально перекочевали от меня к Альвиусу. – С тех пор прошло около двух лет, - мой собеседник поднялся. – Кто заказчик, не знаю, да и знал бы, не сказал, он обратился ко мне через посредника. Оплата была достойной. – Выражение лица моего собеседника неуловимо изменилось, до этого заинтересованный взгляд стал колким и нетерпеливым. – Не опаздывай завтра, не люблю ждать, – бросил Альвиус напоследок, меняя тон.
Глядя на удаляющуюся спину старика, задумалась.
«Достойно отблагодарить Альвиуса мог явно не бедный человек, к тому же ещё и оплата посредника… Есть ли у меня шансы в ближайшие дни найти того, у кого осел перемещательный артефакт? Нет, – тут же ответила себе. Слишком много прошло времени. – Глубоко вздохнула. – За прошедшие годы вещь могла несколько раз поменять хозяина или же исчерпать весь заряд и теперь где-нибудь пылиться, да и она могла быть не в единственном экземпляре. Артефакт, позволяющий менять внешность, мог уже давно не существовать, и это означало, что с этой стороны к делу не подойти. Узнать, кто меня опоил? Да, здесь будет попроще, надеюсь. Надо сходить в столовую, выяснить, не видел ли кто чего-либо подозрительного, узнать, не подкупали ли повара и разносчицу. Потом опросить сестер и соседей… – Глубоко вздохнула. – Я воровка, а не сыщик. Может, плюнуть на это расследование и жить так, словно ничего не было? А если меня опять подставят или же кого-то из моей семьи? Нет, нельзя рисковать. Во что бы то ни стало надо найти убийцу соседа. Нельзя сидеть сложа руки, дальше может быть еще хуже».
Отгоняя грустные мысли, открыла лежащий на столе конверт и теперь уже не смогла сдержать ругательств.
«Накаркала».
На белоснежной бумаге ровным почерком было выведено:
«Парковая улица, дом 9».
ГЛАВА 6
Я смотрела на эти буквы, прекрасно понимая, что этот заказ – явная подстава! Ник просил украсть статуэтку именно из этого дома. Два разных заказа в одном месте. Сигнализация отключена. Куча денег за работу и магическая метка.
Меня явно заманивали в ловушку, в которую я из-за заключённого магического договора должна была самолично шагнуть.
Кулак с силой опустился на столешницу.
– Вот ведь!
Взгляд заметался по залу в поисках Альвиуса, надо было расспросить его. У меня появилось много вопросов. Только вот ушлого старика уже и след простыл. Спрашивать было не у кого.
«Если бы я не поторопилась... Если бы вначале посмотрела адрес… Ника можно было бы пока спрятать за чертой. Лаврий на ту территорию не ходит. Почему я не умею возвращать время назад?» – я смотрела сквозь столешницу невидящим взглядом. Теперь у меня не было выбора.
Несколько раз глубоко вздохнула, после чего прикрыла глаза.
«Я справлюсь. Я обязательно справлюсь», – сложила и убрала конверт. В связи с открывшимися обстоятельствами о напарнике можно было забыть. Не было никакого смысла тащить с собой кого-то на заведомо провальное дело.
Внезапно по телу пробежался ледяной холодок. Дурной знак. И тут же я явственно ощутила на себе свербящий взгляд.
Резко обернулась.
Остроносая темноволосая голова мужчины дёрнулась, скрываясь за деревянной подпоркой-колонной.
«Только этого мне ещё не хватало».
Слегка развернулась, пробегаясь взглядом по залу.
Остроносого мужчины нигде не было.
Несколько шумных (даже несмотря на громкую музыку) компаний отдыхали, литрами поглощая медовуху, после которой они ещё часа два-три не смогут оторвать свои зады от деревянной лавки (медовуха коварна).
Заметила несколько завсегдатаев этого заведения, которые казалось и дневали, и ночевали в «Стелле».
Вроде как за мной никто не наблюдал, но я знала, что это не так.
«Незнакомец явно не просто так на меня таращился».
Несмотря на то, что стол, за которым я расположилась, находился в углу зала, и сидела я спиной к большей части посетителей «Рыжей Стеллы», я была практически уверена в том, что передачу конвертов видели, и значит, меня наверняка попытаются ограбить. В таких местах это не редкость. Впрочем, ограбить могли и в любом другом месте, даже в подворотне при обмене информации на деньги. Правда там, как правило, не только грабили, но и лишали жизни.
Сейчас передо мной стояла первостепенная задача – выбраться из бара целой и невредимой.
Прежде чем подняться, мазнула взглядом по разносчицам, танцовщицам и по посетителям, которые сидели за ближайшими столиками. Никто из них не обращал на меня никакого внимания.
«Вроде как опасности ждать неоткуда», – дорога до женской комнаты была свободна.
Встала и направилась в сторону туалета, который находился на втором этаже.
Нужная винтовая лестница привела непосредственно к дамской комнате, точно такая же мужская располагалась с противоположной стороны зала.
Зайдя в туалет, сразу же поспешила к окну, которое практически всегда было распахнуто (поступающий с улицы свежий воздух должен был изгнать из помещения смрад, но, увы, он плохо справлялся со своей задачей).
Дёрнула ручку крайней кабинки, расположенной возле самой стены.
– Там занято, – грудным голосом сказала дородная девица, выходя из соседней кабинки и поправляя подол своего короткого алого платья. – Моя освободилась, заходи, – слова сопроводил широкий приглашающий жест.
– Мне нужна именно эта, – указала на ту, что у стены. Встав на унитаз, можно было упереться ладонями в подоконник, подпрыгнуть, подтянуться и выйти через окно, которое находилось аж в двух метрах от уровня пола. А по-другому, только через дверь или же через мужской туалет.
«И что теперь делать?»
Нервы всё-таки дали о себе знать, и сразу же тело начало потряхивать.
Вообще, я старалась держать все эмоции под контролем для того, чтобы трезво оценивать ситуацию и с холодной головой принимать правильные решения. Паника плохой советчик и вот сейчас она медленно накатывала.
Я теряла драгоценные секунды, при этом буквально ощущая, как начинает гореть земля под ногами.
– Откройте! – с силой ударила кулаком по нужной закрытой двери.
– Зойка маленько перебрала, небось, заснула, не откроет, – худющая, высокая, размалёванная девица в золотом расклешённом платьишке кивком головы указала на нужную мне дверцу. – Хорошо если к утру проспится.
– Чёрт! – выругалась, бросив взгляд на заветное окно. Так высоко я бы при всём желании не прыгнула. – Подсади, - попросила девицу в алом. – Переплети руки. – Мне нужна была своеобразная ступенька.
Лицо девицы скривилось, и я поняла, что помогать мне никто не будет.
«Ну что за люди? Где сочувствие и сострадание? Я же не просила ничего сверхъестественного».
Драгоценное время было упущено, и под окном меня уже наверняка ждали, только вот выходить через дверь, пусть даже и служебную, с полными карманами денег было бы с моей стороны безумием.
– Если они меня поймают, убьют, – произнесла, не уточняя, кто именно.
– Сама себе помогай, - к нам присоединилась ещё одна девушка. – У нас здесь каждый сам за себя. – На мне остановился равнодушный взгляд.
«Ну да, проблемы других никого не интересовали».
– Вот-вот, – дородная девица переплела на груди мясистые руки. – Тебе помоги, а потом за это от твоих преследователей огреби. Сама карабкайся.
«Действительно! И как я сама-то не додумалась?»
Подпрыгнула, цепляясь за дверцу (перегородка, за которой находились кабинки, была около двух метров, а дальше до потолка ничего не было). Подтянулась на руках, а после сначала встала на перегородку коленями, а после, держась за окно, поднялась на ноги, перебралась на подоконник, вылезла через окно, но вместо того, чтобы спрыгнуть, стала карабкаться на крышу.
Я уже не первый раз покидала «Рыжую Стеллу» столь своеобразным способом. Здесь на стене, прямо над окном, были кем-то давно сделаны зарубки в срубе, по которым собственно я и поднималась. Не скажу, что легко, но с моим гибким, маленьким и тренированным телом поднялась я на крышу секунд за десять.
– Она на крыше! – долетело снизу, а это означало, что моих преследователей, как минимум двое. Один мог забраться ко мне, а другой остаться караулить снизу.
Скверно, но нечто подобное я предполагала.
Осторожно переставляя ноги по стоящему под наклоном, местами побитому шиферу, проверила, закрыта ли на карманах молния.
Убедившись в том, что конверты не выпадут, на секунду замерла.
Страха не было, сердце работало в привычном режиме, к преследованиям я уже давно привыкла и готова была поиграть в догонялки и прятки.
Воздух заполнил лёгкие до предела, ноги рванули с места, тело наклонилось вперёд, я приблизилась к краю крыши.
Толчок.
Прыжок.
Мгновения полёта, и я уже скатывалась с крыши соседнего дома.
Поднялась на ноги и побежала дальше.
Останавливаться нельзя. Только вперёд, иначе поймают, ограбят и убьют. Я отчётливо слышала преследующие меня шаги.
Оттолкнувшись от очередного края, оказалась на крыше заброшенного полуразвалившегося дома. Здесь было где спрятаться, но вначале…
Скользнула в отверстие чердака, предполагая, что мой манёвр не остался незамеченным, и что скоро за мной спустятся преследователи.
Пока всё шло по плану, оставалось лишь запутать следы.
Осторожно ступая по тёмному, пыльному чердаку, дошла до дыры в крыше.
Острый слух уловил шаги.
Нужно было торопиться.
Ухватилась за балку, подтянулась, пролезла через узкую дыру в крыше. На улице было намного светлее, чем на чердаке.
Подняв кусок шифера, швырнула его на соседнюю крышу, после чего тёмной тенью метнулась в сторону покосившейся, частично разрушившейся широкой трубы.
Протиснулась сквозь узкую щель и замерла, отчётливо слыша стук собственного сердца.
Теперь оставалось лишь ждать.
Секунда… Две… Три…
Услышав тяжёлые шаги, затаила дыхание.
– Где она? – раздался, казалось прямо над ухом, зычный мужской голос.
– Кажется на крыше соседнего дома, – долетело приглушённое.
– Тебе только кажется, или она действительно прыгнула? – в этот раз голос звучал чуть тише.
– Что-то громыхнуло, – даже прислушиваясь, я едва сумела разобрать слова.
– Оставь здесь двоих, пусть всё осмотрят, – приказал громогласный голос. – Если упустите девчонку, я вам самолично всем потроха выпущу.
Не знаю, как тех, кто меня преследовал, но лично меня проняло. От зловещих слов мужчины по всей коже прошёлся озноб.
«Это не банальное ограбление, – поняла и ужаснулась. – Куда и когда я успела вляпаться?»
Представители моей профессии, как правило, одиночки. Да, порой такие как я работают парами, но, чтобы вот так: целой толпой гоняться за одной воровкой – такое на моей памяти происходило впервые. Здесь что-то не чисто.
Теряясь в догадках, услышала приближающиеся голоса.
– Где может быть эта чёртова девчонка?
– Да где угодно, – второй голос был более грудным и низким.
– Зря я на это подписался, как знал, что дело пропащее, да только вот сотня рублей на дороге не валяется, повёлся, понадеялся, размечтался, а что теперь? Похоже, они её упустили, а виноваты, поверь, будем мы.
– Так это же Ночная Тень, её так просто не поймаешь, поэтому по сотне всем и пообещали. За поимку обычной воровки больше рубля на брата не дали бы, а тут… Ушлая шельма, взяла и прямо в воздухе растворилась, прошла сквозь пальцы, была и нет.
Голоса слышались уже совсем рядом, а сквозь щель и дыры в трубе заплясали огоньки света.
Сердце пропустило несколько ударов. Меня могли обнаружить в любой момент.
– Говорят, сам Морозов заключил договор с Лютым, чтобы тот изловил и отволок к нему Ночную Тень. Лютого то на днях поймали с поличным, а он себе свободу выторговал, а сам облажался.
Я знала про Лютого, но слава всем богам с ним ни разу не пересекалась. Беспринципный, бесчестный, и ударенный на всю голову бандит (по словам очевидцев). Ничем не лучше Лаврия, с которым Лютый уже давным-давно не мог поделить территорию. Озлобленный на весь мир Лютый готов был убить любого и каждого. Лаврий в этом отношении был более сдержанным, хотя и имел вспыльчивый характер. В отличие от Лютого Лаврий держал обещания, правда, давал их крайне редко.
Поговаривали, что Лаврий имел покровителей среди Высших. Он, вернее его люди не работали по мелочам, уличные разборки были не для них, Лаврий брал только крупные, серьёзные (высокооплачиваемые) заказы.
– Теперь Лютый на нас сорвётся, – мужчины остановились в каких-то трёх метрах от меня, и я их прекрасно видела через дырочку своего укрытия.
Один плотный, низкий и бородатый, а второй худющий и долговязый.
– Если сумеет спрятаться от Морозова, – шёпотом произнёс бородач.
– Надо залечь на дно и отсидеться где-нибудь ближайшие дни, целее будем, – предложил худощавый, при этом как-то затравленно озираясь по сторонам. – Подадимся к Призрачному Старцу.
– Согласен, – бородатый закивал головой. – Говорят, он хорошо платит.
Совсем недавно в преступном мире появился некий Призрачный Старец, которого мало кто видел в лицо и который умел (по слухам) растворяться в воздухе, неожиданно появляясь или же исчезая.
– Повезло, что нас здесь оставили, не попадём под горячую руку Лютого. А девчонку ему уже не поймать. В баре её надо было брать, как я предлагал, – мужчина смачно сплюнул. – Да кто ж меня послушает? Репутация! Бар неприкосновенное место! На своих в местах отдыха не нападают! И что в итоге?
– А откуда Лютый узнал, что девчонка именно сегодня появится в «Рыжей Стелле»?» – полюбопытствовал долговязый, а я навострила ушки.
– А я почём знаю? У Лютого полно осведомителей, – бородатый направился к чердаку.
– Тогда зачем ему заключать сделку? – долговязый засеменил следом за бородатым.
Звук выстрела прошёлся по нервам и заставил замереть сердце. Следом за первым выстрелом последовало ещё несколько. Донеслись крики, ругань.
Глянула в дырку, мужчин на крыше уже не было.
Морозов. Эта фамилия уже давно была у всех на слуху. Этот служитель закона являлся грозой всего преступного мира. Он собирался очистить окрестности столицы от таких как я. Морозов довольно часто производил зачистки, устраивая рейды в наши районы.
«Моё имя в списке зачистки. Похоже, слухи о Ночной Тени достигли главного столичного округа Высших. Скверно».
Послышались звуки приближающейся сирены, и я поспешила покинуть своё убежище.
Мои преследователи спускались вниз через чердак, я же направилась к встроенной металлической лестнице, которая являлась пожарной и всё ещё находилась в отличном состоянии.
Ловко перебирая руками и ногами, в считанные мгновенья оказалась на земле и сразу же бросилась прочь от освещённой улицы.
Нырнула в переулок, проскочила между домов, пересекла сквер, а после несколько кварталов. Я как всегда запутывала следы, добираясь до назначенной цели окольными путями. Так я не раз спасалась от погони и преследования.
Конечная точка – лабиринт. Заброшенные катакомбы с малолетства манили меня, и я уже в десять лет излазила их вдоль и поперёк. Катакомбы стали моим пристанищем. Островком спасения. Здесь я не раз пряталась от пьяного и разъярённого отчима, который всякий раз находясь под парами алкоголя, распускал руки, колотя и жену, и нас, детей.
Дойдя до своей берлоги, на несколько минут позволила себе расслабиться и перевести дыхание. Здесь, в облюбованной каменной комнатке, у меня хранились небольшие припасы одежды, спальный мешок, запас еды и воды.
Выйдя из ответвления, отсчитала одну тысячу сто рублей и разделила их: шестьсот пятьдесят рублей (долг Ника) убрала в карман под молнию, двести положила в другой карман, ещё по сотне – под левый и правый ботинки, а пятьдесят рублей – за пазуху. Оставшиеся от предоплаты деньги спрятала в тайник. Сто двадцать рублей, взятые из другого схрона, решила вернуть на место (раз не понадобились), а пока положила их в карман брюк.
«Вот теперь можно к Лаврию отправляться». – Я знала, где находилось его логово, но ни разу не ходила туда и ни за что не пошла бы, но видимо, так сошлись звёзды.
«Если у меня в запасе имелся хотя бы день, я нашла бы Ника, отдала ему нужную сумму, и он сам бы отнёс её Лаврию», – но времени не было, нужно торопиться. К тому же, неизвестно, вернусь ли я живой после посещения девятого дома на Парковой улице. А так, хоть спасу жизнь брату, вернув его долг. – Заодно надо будет у Лаврия спросить про убийство соседа. Конечно же, это не его уровень и навряд-ли Лаврий опустился бы до убийства обычного пьянчужки, но всегда же бывают исключения. Может, его люди что-то слышали, видели или же знают? - больше всего на свете Лаврий любил деньги, и мог продать нужную мне информацию.
Немного подумав, взяла с собой ещё сто рублей.
Бесшумной, невесомой тенью я одну за другой пересекала тёмные пустые узкие улочки.
Услышав непонятный звук, затаилась. Скользнула в арку и, надвинув на лоб капюшон чёрной лёгкой олимпийки, стала ждать.
Неровные тяжёлые шаги приближались. До слуха донёсся звук упавшего тела и набор ругательств.
«Кто-то хорошо набрался», - поняла, и тут же выскочила из укрытия. Алкоголики, как правило, не представляли опасности.
Выйдя на пересечение дорог и продолжая спешно переставлять ноги, оглянулась, убеждаясь в том, что меня никто не преследовал.
Место обитания Лаврия знали все, при этом его дом старались обходить десятой дорогой. Ходили слухи о взрывном характере короля преступного мира, больно скор был мужик на расправу.
Я Лаврия видела несколько раз, хотя лично с ним не была знакома, боги миловали. А вот с его подручными, общалась. Они несколько раз приходили к отчиму выбивать из него деньги.
Дойдя до нужного неприметного двухэтажного дома, ещё раз оглянулась и только после этого спустилась в подвал. Маску сняла. По слухам, Лаврий не разговаривал с теми, кто прятал лицо, зато он избивал их до полусмерти. Проверять, так ли это, не рискнула. Не стала искушать судьбу.
«Почему Лаврий живёт здесь, а не в квартале Дарвиса? - озадачилась. – Почему не обосновался среди себе подобных?»
- Какие люди, - ухмылка на впалом, щетинистом лице Косого, одного из подручных Лаврия, мне не понравилась. Напряглась, готовясь в любую секунду пуститься наутёк. – Ко мне пришла? – стоящий в дверях Косой плотоядно усмехнулся.
Огромная лапища с размаху опустилась мне на ягодицы.
– Руки убрал, а то без них останешься! – молниеносным движением извлекла из кармана кинжал, который привычно сжали пальцы правой руки, выпуская лезвие.
Я уже отскочила от рослого, плечистого мужчины, и готова была защищаться.
– Смотри-ка, кусается.
– Ещё нет, только зубки показывает, - раздались смешки.
– Ты кого хочешь напугать своей зубочисткой? – громко спросил кто-то и грубый смех усилился.
В просторной комнате за длинным столом сидело пятеро мужчин, ещё один стоял у окна. Охрана Лаврия развлекалась за мой счёт.
– Молоко на губах не обсохло, а уже шипит. Огонь-девка. Я бы от такой не отказался.
Я уже давно привыкла к сальным похотливым взглядам, намёкам и шуточкам в свой адрес и знала, где можно показать характер, а где лучше сбежать.
– Предлагаю провести ночь вместе, - меня скрутили, выбив кинжал. Из-за общего гомона, я не услышала звука приближающихся сзади шагов, за это и поплатилась.
– Я первый, - бородатый мужчина лет сорока пяти выпустил мне в лицо струю дыма.
– Лаврий! – закричала во всё горло, ударяя с размаху бородатому между ног. – Я принесла тебе деньги, а они меня ограбили, не хотят с тобой делиться! - пришлось соврать. А куда деваться, если эти нелюди по-другому не понимали и отпускать меня не собирались.
Деньги, власть, и женщины – это единственное, что интересовало Лаврия. Король преступной черни считался скрягой и скупердяем и даже за копейку готов был удавить любого.
– Убью! – раздалось душераздирающее из-за стены.
Про меня мгновенно забыли.
Трое верзил бросились к двери. Один её дёрнул, с размаха ударяя бородача, одновременно с этим Косой попытался протиснуться между открывшим дверь дружком и дверным косяком. Кто-то споткнулся, и все трое распластались на полу.
Послышался отборный мат.
Четверо других находящихся в комнате верзил замерли, превращаясь в статуи.
– Стоять! – раздалось грозное вместе с грохотом стукнувшей о стену двери.
Прозвучал выстрел, и трое у двери замерли в нелепых позах.
– Кто посмел? – проскрежетал тихий, зловещий голос.
– Вот эти не пропускали и ощупывали, - показала на Косого и бородача.
Лаврий дёрнулся, делая выпад, и двое из троих полусидящих у двери мужчин рухнули на пол. Они задыхались, пытаясь отодрать от шеи магическое лассо. Стоящий рядом рыжеволосый мужчина, казалось, не дышал, загипнотизировано глядя на хозяина этого места.
– Узнаю, что кто-то посягнул на моё, убью! - проскрежетал Лаврий, и его подручный тут же закивал головой. – Пошли.
Я стояла ни жива, ни мертва, наблюдая за лежащими на полу и хватающими ртом воздух мужчинами. Магическая удавка уже не оплетала их шеи.
– Тебе что, особое приглашение нужно?! – рявкнул Лаврий, впиявливая в меня раздражённый взгляд. И я только теперь поняла, что недовольно брошенное: «Пошли», было адресовано не кому-то, а мне.
Вздрогнула всем телом, после чего усиленно закачала головой.
«Ну, Ник, ну удружил».
Плотно стиснув зубы, чтобы они не стучали, последовала за мужчиной.
Стоило мне переступить порог комнаты, которую облюбовал для себя Лаврий, как дверь за мной плотно и бесшумно закрылась.
Те, кто остался в смежной комнате, подсуетились, отдавая меня на растерзание.
Богатая обстановка комнаты не зацепила и не впечатлила. Я в разных домах работала и не такое видала. А тут вроде и немного всего, но явно напоказ было выставлено.
Пройдя несколько шагов вглубь комнаты, остановилась возле стола. Взгляд зацепился за чьи-то ноги, которых от двери было не видно.
«Лаврий кого-то убил? – сердце в груди болезненно дёрнулось. – Надо как можно быстрее покинуть этот дом».
Вместо того, чтобы остаться стоять на месте, сделала несколько шагов, огибая стол.
«Боги!» - чуть было не вскрикнула. На полу лежал Николай.
Хотела было броситься к нему, но сумела сдержаться от неуместного порыва.
Ник лежал на боку с заклеенным ртом и закрытыми глазами.
«Почему он здесь? Его били? Пытали?» - пробежалась взглядом по брату, пытаясь утихомирить беспокойно колотящееся сердце. Крови на полу не было, да и сам братишка выглядел вроде как не помятым.
Николай пошевелился, его веки приподнялись, и взгляд встретился с моим. Глаза брата расширились, похоже, не ожидал он меня здесь увидеть.
– Срок оплаты завтра, почему он здесь? – указала на Ника, наблюдая за тем, как Лаврий занимает место за столом.
– Полночь уже миновала, - проинформировали меня. – Где мои денежки? – Положив сцепленные пальцы на стол, король преступного мира слегка подался вперёд. – Не стоит испытывать моё терпение.
Спешно достала деньги и положила их на стол перед мужчиной.
– Здесь ровно шестьсот пятьдесят рублей.
– Деньги счёт любят, - придвинув к себе купюры, Лаврий начал их медленно пересчитывать.
Брат лежал молча, он не стонал, не скулил и в относительной тишине комнаты не производил ни звука.
«Если бы у него что-то болело, Николаша выл бы от боли, а раз лежит смирно, то с ним всё в порядке, - успокоила себя. – Осталось только отсюда выбраться».
Взгляд упал на камин, на котором красовались явно дорогие статуэтки, пробежался по шкафу и его витиеватой отделке, на несколько секунд остановился на зеркале и разноцветных камушках в раме. Зеркало начиналось от пола и заканчивалось у потолка. Оглянулась. Позади меня, у стены, стоял длинный бежевый сложенный диванчик, на котором в разложенном состоянии запросто могли разместиться двое. Мазнула взглядом по двум жёстким деревянным стульям для посетителей, по массивному добротному столу и мягкому с высокой спинкой креслу хозяина комнаты.
«Как выйти отсюда невредимыми? - озадачилась. Окна в подвальном помещении не было. – Оставшиеся в соседней комнате мужчины, наверняка, решат отомстить за своих друзей, которые пострадали из-за меня, да и сами пострадавшие руку к нам приложат», - выходить через главный вход для нас с Ником было небезопасно.
Тонкие, длинные пальцы Лаврия бережно перекладывали одну денежную купюру за другой, аккуратно укладывая пересчитанное в стопочку. Коротко стриженному мужчине, которому было далеко за пятьдесят, явно нравилось пересчитывать деньги, я бы даже сказала, что он испытывал при этом истинное удовольствие.
Мужчина разложил на столе пять кучек и занялся шестой.
Наблюдая за процессом, не стала отвлекать, а то ведь, не дай боги, мужчина собьётся, разозлится, а злить этого человека не стоило, последствия наблюдала.
После того, как последняя купюра легла на стол, Лаврий аккуратно собрал воедино все кучки, после чего положил раскрытую ладонь на столешницу, и она разъехалась в стороны.
Убрав деньги, Лаврий сосредоточил взгляд на мне.
– Всё верно. Можешь забирать своего непутёвого. – Вальяжно развалившись на кресле, Лаврий закинул ноги на стол. – Повезло парню, вовремя ты за ним пришла.
Да, можно было уходить, но сначала…
– Нужна информация, – достала и положила на стол две десятки. Решила особо не церемониться и сразу перейти к делу.
Лаврий хмыкнул. Уголки тонких губ дрогнули в подобии улыбки.
– Этого недостаточно, - мужчина скинул со стола ноги и сел прямо. – Цена вопроса – сто рублей.
Я с возмущением уставилась на мужчину.
– Если что-то не устраивает, дверь вон там, - мне указали на оную, при этом Лаврий мазнул по лежащим на столе купюрам жадным взглядом.
Через дверь уходить нельзя, я это прекрасно понимала.
«Те семеро, которые караулят нас в соседней комнате, наверняка ждут, когда я выйду для того, чтобы поквитаться со мной. Эти мужики выведут нас с Ником из дома, отведут подальше, а после прикопают где-нибудь под деревом. – Меня это не устраивало. – Лаврий не мог заточить себя в этой комнате, без возможности свободно покинуть её, даже если дверь заблокирована, да и на случай облавы, у него должен был быть запасной выход. Наверняка здесь есть чёрный ход, а возможно даже и не один, только вот как уговорить Лаврия позволить нам им воспользоваться? Деньги. Деньги и только деньги. Лишь бы их хватило».
– Кто заказал пьяницу на Втором тупике? – положила на стол недостающие до сотни восемьдесят рублей. – Ваши люди об этом что-нибудь слышали?
– Вопросов два, оплата за один, мне самому выбрать на какой отвечать? – Лаврий смотрел на меня как сытый хищник на дичь, участь которой ещё не решена.
«Балда! - обругала себя, – надо было правильно сформулировать один вопрос, а не разбивать его на два».
С неохотой положила на стол ещё одну сотню.
– Нам ещё ни разу не поступали заказы на пьяниц, - с широкой улыбкой на лице, Лаврий притянул к себе лежащие на столе купюры. – Возможно, ребята Лютого поработали, они обычно за всё что угодно берутся, а мы по мелочам не работаем. И заказчика, я естественно не знаю и мои люди тоже.
Достала очередную сотню и потрясла ей в воздухе.
– У меня срочная встреча, - показала на магическую метку. – Как вы понимаете, опоздать я на неё не могу. Хочу воспользоваться вашим запасным выходом.
Лежащий на полу Ник задёргался, то ли возмущаясь, то ли требуя его развязать.
Лаврий молчал, рассматривая лежащие перед ним аккуратно сложенные купюры.
– Плачу за каждого по сто рублей, – скинула ботинок и достала оттуда денежку.
Относительную тишину вдруг нарушил звонкий смех Лаврия.
«Что его так рассмешило?»
– А вы очень бойко раскидываетесь столь крупными купюрами. Мне это, конечно, нравится, – лицо главаря одной из преступных группировок озарилось довольной улыбкой, правда, мне сразу захотелось сбежать куда подальше от её обладателя. Уж больно зловещее выглядел мужчина. – На будущее, юная леди, не следует так с деньгами-то обращаться, - Лаврий стал разглаживать согнутую купюру.
«Надо же какие он слова знает. Сама любезность».
Шагнула к дёргающегося на полу Нику, который из-за опутавшей его верёвки, даже сесть не смог.
«Кинжал-то мой в другой комнате остался, – вспомнила. – Я же его так и не подняла».
Присела рядом с братом, попробовала развязать узел. Не вышло. Верёвка оказалась зачарованной.
– Развязывайте, – поднялась с колен, доставая из второго ботинка ещё одну сотню. В свободном пользовании у меня оставалось лишь пятьдесят рублей и те сто двадцать, которые я намеревалась вернуть в один из схронов.
Заметила пробежавшую по тонким губам мужчины ухмылку, и сразу же поняла, что нас не выпустят. Лаврий намеревался выпотрошить меня под чистую.
Кровь внутри превратилась в огненную лаву.
Конечно же, можно было попробовать сбежать одной, но в таком случае, зачем я вообще сюда приходила? Для того чтобы подарить Лаврию тысячу сто пятьдесят рублей?
– У меня больше нет ни копейки, - произнесла чётко и громко. Взгляда от мужчины не отвела, а на моём лице не дрогнул ни один мускул. Врать я умела так же легко, как дышать, но делала это редко.
Внутри всё дрожало, но я этого не показала.
– Жаль, что больше ничего нет, - вроде как сокрушённо произнёс Лаврий, показывая, чтобы я опустила на стол сотенную купюру, которую продолжала держать.
Положила, лихорадочно соображая, что ещё можно предложить Лаврию, за возможность выйти из его «гостеприимного дома».
Внезапно меня подбросило и куда-то швырнуло.
– С тебя ещё две сотни, - показалось, что голос Лаврия, был разом со всех сторон.
Упала на бок, с шумом втягивая в себя воздух. Приземление оказалось жёстким.
Нас вышвырнули, как неугодных гостей по средствам новомодной катапульты. Она работала на подобии телепорта. Радиус её действия был относительно небольшой, максимум двести пятьдесят метров.
За последние годы технологии сделали ощутимый шаг вперёд, изобретатели пытались хоть как-то заменить утекающую магию новыми изобретениями в основу большинства из которых входили энергетические кристаллы, их находили в труднодоступных местах.
– Этот гад раньше времени сцапал меня! – с возмущением выкрикнул Ник. – У меня ещё сутки были! Я не успел подготовиться! – Братец подскочил на ноги и даже не подумал о том, чтобы протянуть мне руку, помогая подняться.
– К чему? – спросила устало. Ник осёкся, переменившись в лице.
– К «долгожданной» встрече. За сутки я мог выиграть кучу денег, - с неохотой признался братец.
– Возьми, - протянула Нику сорок рублей, десять оставила себе. – Вернёшь то, что взял за предоплату и рассчитаешься с остальными своими долгами. И чтобы больше никаких игр.
– Угу, - Николаша в задумчивости кивнул. – Слушай, если нанять…
– Забудь! – рявкнула, пытаясь достучаться до брата, который не оставил идею отправить кого-нибудь на Парковую улицу.
– Как скажешь, – Ник даже ладони вверх поднял. – Я пойду? – брат указал в сторону дороги, рядом с которой мы находились.
– Кто тебе дал заказ? Знаешь его? Сможешь описать? – уставилась на Ника.
– То забудь, то опиши, ты бы определилась, сестричка, – фыркнул Николай. – Зачем он тебе?
Полоснула гневно-раздражённым взглядом по брату.
– Опиши! – потребовала.
– Описать? Как ты себе это представляешь? – Николаша в задумчивости почесал затылок. – Ему точно больше сорока, может лет пятьдесят. Тёмные коротко стриженные волосы с проседью, глаза тёмные, нос большой, губы тонкие, ростом с меня, одет хорошо, похоже он не с нашей стороны.
«С Ником встречался явно не Альвиус, а кто-то другой. Кто? Почему заказ именно по этому адресу, да ещё и срочный?»
– Было у него что-то примечательное? Серьга в ухе? Кулон на шее или же кольцо? Может, у него один глаз больше другого? Шрамы на лице или руках? - стала перечислять всё то, что приходило в голову. Под описание Николая подходили сотни людей. И как среди них отыскать нужного?
– У него кольцо было. Такое, с плоской пластиной, а на ней меч нарисован. – Ник нетерпеливо топтался на месте, словно на раскалённой сковороде стоял, и ему не терпелось с неё спрыгнуть.
Такие кольца носили элитные слуги, что давало им право стоять выше обычной черни.
«И кто же его послал?»
– Ида, ты вроде куда-то торопилась. Давай днём поговорим? – Николай развернулся в сторону дороги.
– Стоять! – скомандовала, и братец с мученическим видом вновь повернулся ко мне.
«Ну и что тебе ещё надо?!» – Прочитала на недовольном лице.
– Рассказывай, где встретил нанимателя? Как он к тебе подошёл? Что сказал? Куда после пошёл? – бросила на Николая тяжёлый сверлящий взгляд. Теперь на кону стояла моя жизнь. Я буквально засунула голову в петлю и медленно подтягивала к шее узел. – Меня интересуют всё и в мельчайших подробностях.
– Ида, ты издеваешься? – Ник даже ладонь на грудь положил, слегка склоняясь в мою сторону. – Оглянись, ночь на дворе, я спать хочу, а ты тут со своими вопросами. Давай завтра всё обсудим. Посидим где-нибудь и спокойно не торопясь пообщаемся.
– Я издеваюсь? – внутри проснулся вулкан.
Шагнула в сторону братика.
– Спать хочешь? – я уже не сдерживала бушующие внутри эмоции, которые явно отразились на моём лице.
Николай отшатнулся и попятился.
– А я-то как спать хочу, ты даже не представляешь, - произнесла тихо-тихо, но это было затишье перед бурей. – А вместо этого я должна идти на встречу! А если я не попаду на неё, сдохну! И всё из-за тебя! – выкрикнула. – Если бы не твой долг Лаврию, я бы не обзавелась вот этим! – сунула Нику под нос запястье с магической меткой.
Братец, втянув голову в шею, сделал осторожный шаг назад.
– Теперь моя жизнь, а не твоя висит на волоске! И что я слышу? Ты предлагаешь мне посидеть завтра в кафе? А ты не хочешь поинтересоваться, доживу ли я до завтра?
Сделав очередной шаг назад, Ник упёрся в ствол дерева.
– Неужели ты сможешь спокойно спать? У тебя совесть вообще есть? – ударила ладонью Николашу в грудь. – Или ты не знаешь, что это такое? А чувство благодарности тебе известно?
– Ида, ты всё не так поняла.
– Да всё я поняла, – глядя в равнодушные глаза Ника, тяжело выдохнула.
Агрессия отступила.
«Что толку орать? Тратить силы, время и нервы? Характер брата уже не переделать».
– Рассказывай. Быстро! – пришлось прикрикнуть и даже за грудки братика ухватить.
– Он сам ко мне подошёл, предложил заработать пятьдесят рублей, ну я и согласился, – затараторил Николай. – Деньги большие, вот я и решил, что смогу найти того, кто за меня всю работу сделает, но за меньшую сумму. Предложил сначала одному своему другу, а после другому вынести из дома статуэтку, но что один, что другой, глядя на меня, лишь пальцем у виска покрутили. Я и пошёл на твои поиски, подумал, что кто-нибудь из твоих знакомых согласится, - выпалил на одном дыхании Ник.
– Про мужика рассказывай! – направила разговор в нужное русло, а то братишку понесло не в ту сторону.
– Так я уже всё рассказал, – округлил глазки Николай. – Куда мужик после разговора со мной делся, не знаю, я так радовался полученному задатку, что забыл обо всём на свете, рассматривая купюры.
– Как так получилось, что ты так детально запомнил перстень? – отступила на шаг от брата.
– Увидел, когда мужик деньги протягивал, - брат демонстративно стал разглаживать ладонью рубашку, за которую я его держала. – Ты ещё не опаздываешь? – Ник махнул в сторону моей магической метки.
«Как можно быть таким бесчувственным?» – внутри сдавило и защемило, а потом словно оборвалось, оставляя болезненную кровоточащую рану. Хоть и говорят, что родная кровь не вода, но всему есть пределы и границы.
«Да и не родные мы с Ником вовсе, - вспомнила. – И друзьями никогда не были, хотя и жили под одной крышей, но при этом виделись от случая к случаю и по душам не разговаривали. Николай вспоминал про меня, только когда ему требовались деньги или же помощь».
– Это был последний раз, когда я тебя выручала, - произнесла, отступая ещё на шаг. Для себя я уже всё решила. – Не играй больше в карты на деньги.
– Угу, - Ник даже головой кивнул, только вот я ему не поверила. – Пока, – махнул мне братец и помчался к дороге.
«Ну почему он такой безмозглый дурак?»
Проводив Николая взглядом, побежала к ближайшему посту. Время поджимало. Мне необходимо было как можно быстрее попасть за разделительную черту.
ГЛАВА 7
Дом номер девять по Парковой улице буквально кишил охранниками. С двух видимых мной сторон дома территорию мониторили восемь человек, по четыре с каждой стороны. Логично было предположить, что и другие две стороны дома так же усиленно охранялись.
«Предположим, на улице их шестнадцать, - произвела не хитрые подсчёты, – и в доме хотя бы по одному на каждом этаже. Итого, как минимум восемнадцать здоровых мужиков на одну хрупкую и худенькую меня. Скверно», – мне при любом раскладе жизненно необходимо было попасть вовнутрь дома и ни куда-то, а в конкретную комнату на втором этаже.
Охранная система тоже впечатлила. Она работала на энергетических кристаллах. Позволить себе такое могли лишь очень обеспеченные Высшие. Даже самый слабый энергетический кристалл стоил кучу денег.
Взломать или же вскрыть такую защиту до недавнего времени считалось невозможным. Но наши умельцы нашли способ.
Охранный кристалл можно было сломать, воздействуя на него другим более мощным кристаллом, при этом оба кристалла рассыпались.
Воры, как правило, обходили стороной дома с такой защитой. Учитывая стоимость энергетических кристаллов, на взлом системы уходило больше средств, чем выручка от похищенного, да и к тому же, если охранный кристалл оказывался хотя бы на порядок сильнее того, который на него воздействовал, вор и вовсе оставался ни с чем. Такой риск был не оправдан.
То, что полученные от разных людей срочные заказы нужно было забрать по одному и тому же адресу напрягало, причём очень.
«Если заказчик один, то почему не оформил обе вещицы в один заказ? По какой причине разделил его? Почему за исполнением работы обратились к Нику? Он же не вор, – складывалось ощущение, что через него хотели выйти на меня. – Если я права, то некто в курсе того, что Ковалёва Ида Олеговна – Ночная Тень и промышляет воровством. Решили поймать с поличным? Если так, то тогда понятно, почему Альвиус скрепил сделку магией. Мне не оставили выбора. Связали по рукам и ногам, вынуждая быть в этом месте в определённое время. Интересно, Ника тоже здесь поджидают или ловушка расставлена исключительно на меня? Предположим, Нику дали заказ, но заказчик, зная Николая, и то что на него невозможно положиться, подстраховался и подбросил мне через Альвиуса другой заказ.
Если Ника не обманули, то до отключения сигнализации оставалось двенадцать минут.
«И что с того? Через забор я перелезу, а как обойти охрану? Эх, мне бы артефакт невидимости…».
В полученном от Альвиуса конверте лежала подробнейшая инструкция, а также частичный план дома. Мне приказывали идти к намеченной цели строго определённым маршрутом, предупреждая, что только следуя по нему, я не попаду в расставленные по дому ловушки.
«С такой информацией любой вор мог бы справиться с задачей, а тут ещё и на метку потратились. Хотя… Требовалось выкрасть ни какую-то вещицу, а артефакт. Вор мог соблазниться и оставить его себе, а магическая метка не позволяла этого сделать. В любом случае, заплатить должны были меньше. – Что-то тут не так. – Почему выбор пал на меня? Случайность или же чей-то продуманный план?»
Голова шла кругом.
Наблюдая одновременно за охранниками, тёмными окнами, улицей и приусадебным участком, задумалась над тем, как пробраться в дом, а после выйти из него.
Не имея возможности открывать навороченные сейфы, в которых сильные мира сего хранили артефакты, моя сегодняшняя миссия была изначально провальной, и тем не менее шансы выжить у меня были. Магический договор можно было перезаключить, но это только в том случае, если я побываю на указанном в договоре месте.
«Как только я попаду на место назначения, метка заблокируется и перестанет представлять для меня опасность, но она не исчезнет. Придётся договариваться с Альвиусом и либо возвращать ему задаток, либо брать у него новый заказ. Но это всё потом, мне бы для начала в дом попасть».
Обвела острым взглядом всю видимую территорию. Четверо охранников, с одной стороны, собравшись кружком, о чём-то негромко переговаривались.
«Отличный момент для того, чтобы незаметно подойти к дому, - отметила. – А когда охранную систему отключат (если отключат) такой прекрасной возможности точно не будет».
Я уже сорок минут сидела неподвижно на ветке дерева, которое росло рядом с высоким забором. Пришлось проявить ловкость, гибкость и смекалку, не так-то просто взобраться на дерево, когда через решетчатый забор, за дорогой и прилегающей к ней территорией наблюдали множество охранников.
За эти сорок минут по дороге, которая находилась где-то в десяти метрах от забора, проехало целых две машины и прошёл мужчина. Многие жители города уже легли спать. А мне вот было не до сна, на кону стояла моя жизнь.
Через линию я прошла по пропуску. То, что хозяева вызывают прислугу на ночь глядя или же даже на рассвете – не в новинку, и к этому уже давно привыкли, так что на мой поздний визит за черту никто из служителей-пограничников не обратил внимания.
Когда прислуживающий персонал брали в услужение к хозяину на постоянную основу, черни в районе запястья вживлялся чип. Живущим за чертой всего лишь требовалось нажать на кнопку вызова, которая размещалась в доме, и чип под кожей обслуги тут же начинал нагреваться. Горе тому, кто не успел за два с половиной часа добраться до хозяина. У черни происходил сильнейший ожог, а иногда и обугливание кожи. Поэтому на вызов не шли, а бежали. Кнопка вызова отключалась сама, как только подключённый к ней чип приближался на расстоянии двадцати-тридцати метров.
Взгляд в очередной раз пробежался по тёмным окнам, по охранникам, по прилегающей к дому территории, и тут я заметила, как по верхнему краю забора прошла еле различимая искра и сразу же исчезла.
Охранная система была снята, но ни один из охранников даже не заметил этого. Я смотрела на них и думала, что делать. Внезапно все мужчины, охраняющие территорию дома, попадали на землю, как подкошенные. Не понимая, что происходит, осталась сидеть на месте.
Краем глаза уловила едва различимое движение. Тело тут же напряглось, а сама я медленно и осторожно поднялась на ноги.
Некто в тёмных одеждах, в перчатках и маске ловко перебрался через забор, быстро пересёк прилегающую к дому территорию и распахнул одно из окон первого этажа. Ночной визитёр беззвучно забрался в дом и даже оконные створки за собой прикрыл.
Сердце нервно подпрыгнуло, хотя это вовсе не я оказалась в доме, и мне по большому счёту ничего не угрожало, только вот я каждой своей клеточкой чувствовала, как рядом сгущается атмосфера, ощущала витающее в воздухе напряжение. Даже дышать тяжело стало.
Затаив дыхание, я нервно переводила взгляд с одного тёмного окна на другое.
В угловом окне на втором этаже мелькнул и сразу же пропал тоненький луч света. И тут я услышала довольно отчётливый звук падающего тела.
Спина до боли вжалась в ствол дерева, не иначе пытаясь проделать дупло и спрятаться в нём, в то время, как ноги одеревенели и не желали отлепляться от ветки. Можно было подумать, что они пустили корни.
Похоже, ночного визитёра ждали, а это означало только одно – тот, от кого брат получил заказ, по какой-то причине решил подставить Николая.
«Зачем? Кому ещё задолжал братец, причём столько, что от него явно пытались избавиться, впрочем, как и от меня. Хотя, непрошеный гость мог угодить в одну из ловушек, про которые меня предупреждали».
Напрягла слух, пытаясь уловить хоть что-нибудь, но больше до меня не донеслось ни звука.
– В доме либо люди, либо расставлены ловушки, - долетел снизу еле различимый шёпот, и я разом забыла, как дышать.
«Как, они смогли подойти незамеченными?»
– Думаешь, ты один справишься? Лично я руки марать не буду, на мне сейф.
– Всё под контролем, меня даже дюжина служителей закона не остановит. Я на днях артефакт стазиса подрезал, обездвижим всех, кто в доме на полчаса. Успеешь?
– За десять минут справлюсь, максимум за пятнадцать, а что с ловушками?
– У меня на них нюх, пошли.
Две смазанные тени бесшумно метнулись в сторону металлического забора и, попав на частную территорию, помчались к дому. Позволила себе перевести дыхание. Эти двое, в отличие от первого, воспользовались входной дверью.
Что-то слишком уж много людей скапливалось в одном месте.
«Возможно, произошла утечка информации, - предположила. – А мощные артефакты – лакомый кусочек абсолютно для всех. Вот представители ночной профессии и потянулись к дому за сокровищем. – Это многое бы объяснило, - Ник! – вспомнила про братика. – Он говорил, что предлагал нескольким своим знакомым выполнить полученный им заказ и, наверняка, про отключение охранной системы сказал. Отсюда и паломничество».
Терзаемая сомнениями и догадками, пробежалась взглядом по дому, внутри которого царила тишина.
Фигура в чёрном отделилась от дерева и после десятисекундного замешательства, добежав до одного из окон первого этажа, скрылась.
«Да здесь сегодня аншлаг», - присела на толстую ветку. Время для того, чтобы попасть в комнату у меня ещё было, и я решила немного выждать.
Внезапная резкая, идущая от дома, волна воздуха выбила из лёгких весь имеющийся там кислород. От прошедшей сквозь меня сильной волны дёрнулась всем телом и, потеряв равновесие, чуть было не полетела вниз.
Пальцы до боли вцепились в верхнюю ветку, а ноги обхватили ту, на которой я сидела.
«Ничего себе! – столь мощная энергетическая волна, могла быть вызвана лишь резонансом нескольких артефактов. – Надо поторопиться», – в следующую секунду я уже была на земле. Из-за мощного выброса магической энергии все, кто находился в эпицентре, должны были на несколько минут потерять сознание. Идеальный момент для того, чтобы попасть в нужную комнату.
Перелезла через забор.
На максимальной скорости пересекла периметр, направляясь к входной двери. Смысла возиться с окном не было. Взлетев по лестницам, шагнула в холл второго этажа.
Перепрыгнула через валяющегося на полу охранника.
Добежала до второй двери слева, которая в отличие от других была распахнута настежь.
Зашла в комнату, ежесекундно вслушиваясь в каждый шорох. Через распластанное на пороге тело пришлось перешагнуть.
Огромный бежевый, стоящий посреди комнаты угловой диван занимал примерно пятую часть комнаты. Камин, массивные кресла, резной столик и раскрытый сейф, который находился за снятой картиной – всё это мгновенно отметил взгляд, ни на чём конкретно не задерживаясь.
На мягком ворсе ковра, в шаге от сейфа, лежал один из грабителей. Большую часть его лица скрывала маска. Из руки вора торчала записная книжка.
«Явно не его, – промелькнула в голове мысль. – Идя на дело, вор не берёт ничего лишнего и личного, особенно из того, что можно потерять».
Внимание привлекла раскрытая сумка.
Пересекла комнату.
Проходя мимо камина, схватила статуэтку слоников, она стояла среди множества себе подобных.
Запястье на правой руке на доли секунды нагрелось, а после по нему прошёл холодок – магическая метка заблокировалась. Можно было уходить.
Сделав ещё несколько шагов, заглянула в сумку. На нескольких коробочках сверху лежал переплетённый змеями укороченный жезл.
«Вот это подфартило! Заказали мне именно его».
Сейф оказался опустошён лишь наполовину, и можно было бы воспользоваться случаем и забрать из него всё, но, во-первых, времени у меня было не так уж много, как хотелось бы, а во-вторых, с тяжёлой сумкой наперевес далеко не убежишь. По-хорошему, мне следовало лишь взять жезл, оставить всё прочее и бежать. Только вот оказалось, что жадность присуща и мне. Подхватила кем-то собранную сумку, одновременно забирая из расслабленных пальцев воришки блокнот. За информацию в книжице можно было получить деньги, а возможно даже неплохие, учитывая, что блокнот, скорее всего, хранился в сейфе.
Развернулась в сторону выхода, бросая записную книжку в сумку…
Меня ухватили за щиколотку и дёрнули.
Потеряв равновесие, всей массой тела рухнула на пол.
Статуэтка из зажатой левой ладони выскочила и прокатилась по полу. Из сумки вылетели несколько маленьких коробочек.
– Сумка моя, – услышала приглушённый мужской рык.
– Кто надел, того и тапки, - с силой дёрнула ногой, отползая.
Поднимаясь, скорее машинально, чем осознанно, схватила статуэтку. В сумке при моём резком подъёме что-то звякнуло.
– Верни чужое! – долетело в спину.
«Ага, разбежалась. Спешу и падаю, - ответила мысленно, перешагивая через того, кто лежал на полу у двери. – У меня максимум десять секунд форы, - напомнила себе, слетая вниз по ступеням, перепрыгивая разом через три. – После получения столь мощного магического удара сразу никто не поднимается, но раз пришёл в себя один, значит, и другие скоро придут в сознание».
Наверху послышался шорох.
Ускорилась.
Выскочив из дома через входную дверь, лишь на долю секунды застопорилась, прикидывая в какую сторону бежать. Чутьё подсказывало, что лучше не пользоваться тем маршрутом, которым я попала сюда.
В очередной раз, положившись на интуицию, выбрала другое направление.
Выброшенный в кровь адреналин подстёгивал лучше любого хлыста. Я бежала по лужайке, не чуя под собой ног.
Через одного из валяющихся на скошенной травке охранников, перепрыгнула, так как времени огибать его не было.
«Только бы никто из них не проснулся, - взмолилась. – Мне бы только через забор перебраться, а там уж я спрячусь. Никто не найдёт».
В нескольких шагах от забора обернулась. Как ни странно, меня не преследовали.
Статуэтку запихнула в сумку, и сразу же стала взбираться на забор.
Тяжёлая ноша тянула к низу, но я на это даже внимания не обратила, надо было как можно быстрее покинуть место преступления. Всё остальное – мелочи.
С забора спрыгнула.
В сумке опять что-то звякнуло.
«Надеюсь, ничего не разбилось».
Нырнула в кусты, которые разрослись между участками.
За сумку резко дёрнули.
Пальцы левой руки мгновенно сжались на ручке сумки с такой силой, что ногти болезненно впились в ладонь.
Я ни с кем не намеревалась делиться награбленным.
Развернулась.
Он был немного выше меня, плотнее и явно сильнее. Надетая на голову чёрная маска-шапка скрывала и волосы, и всё лицо мужчины за исключением глаз, которые конкурент не отводил от моей поклажи.
Новый претендент на ворованное с силой дёрнул на себя сумку, в которую вцепился, как в родную.
Теряя равновесие пошатнулась.
Ухватила ручки второй рукой.
Сумку ещё раз дёрнули, и я, потеряв равновесие, упала на колени, но продолжала удерживать награбленное.
Мы оба пыхтели.
Оба тянули ручки сумки на себя, пытаясь вырвать их из чужих рук.
Что-то блеснуло на мужской руке. Взгляд тут же упал на правую кисть. На большом пальце сверкнул перстень.
«Вор без перчаток! А может, это у него кольцо-артефакт?»
Я резко дернула на себя сумку, заставляя соперника сделать шаг вперед.
На плоской пластине перстня разглядела гравировку меча.
«Элитный слуга!»
Секунда замешательства и ручки сумки выскользнули из моих рук.
Мужчина пошатнулся, но не упал. Я дернулась в его сторону, намереваясь вернуть добычу.
Оглушительный вой включившейся сигнализации прошёлся по нервам не хуже электрического разряда, заставил задёргаться сердце в истерическом припадке.
Следом за сработавшей сигнализацией тут же раздался рёв нескольких сирен служителей закона, и этот ненавистный уху звук стремительно приближался.
Мужчина в маске отшвырнул от себя сумку, словно она его укусила, и стремглав бросился из кустов.
«И что это было?»
Подобрав добычу, со всех ног бросилась наутёк.
Проскочив между участками, устремилась в сторону реки. Награбленное необходимо было спрятать.
Вой сирен бил по ушам, подстёгивая ноги и заставляя не замечать груза за плечами. Для того чтобы выйти из зоны облавы, нужно было пробежать как минимум квартал.
Ускорилась, хотя до этого вроде как бежала на грани возможностей.
Здесь в Дайроне, в городе Высших, я обустроила себе целых два схрона. Возле реки было более надёжное место, к тому же мало кто из Высших умел плавать, да и чернь не особо быструю реку жаловала. Многих река забирала. А мне она помогала, не единожды жизнь спасала, вот я и устремилась в её сторону.
Вой сирен остался позади.
Перейдя на шаг, обернулась, всматриваясь в темноту.
Остановилась.
Вроде как за мной никто не шёл, но меня почему-то не отпускало ощущение, что это не так. Казалось, что за мной следят.
Дыхание с шумом вырывалось из лёгких. Давненько я так быстро не бегала.
Бросив в темноту настороженный взгляд, вновь побежала. Рано было расслабляться.
С каждым шагом сумка казалась всё тяжелее, пришлось на бегу перебрасывать её на другое плечо.
Выбежала на широкую длинную хорошо освещавшуюся дорогу. Таких в городе было несколько, они делили Дайрон на тридцать два сектора.
Дорогу требовалось не только пересечь, но и пройти по ней метров двадцать-тридцать, а после свернуть в тень, в неприметный проход между участками, а там, через пролесок лежал путь к воде.
По-другому к реке не добраться. Карту Дайрона я уже давным-давно вдоль и поперёк изучила, и каждую тропиночку, каждый уголок в этом городе знала.
Повезло, поблизости никого не было.
Вдалеке, навстречу, кто-то шёл. Сзади – парочка, а за ними ещё кто-то.
«Я уже буду далеко, пока они сюда дойдут».
Поправила на лице маску, капюшон натянула до предела, голову наклонила, предосторожность никогда не бывает лишней.
Словно предупреждая, сердце неровно трепыхнулось.
Натужно выдохнув, ускорилась. Сумка значительно замедляла движение.
Поворачивая в бок, обернулась, в последний момент замечая выскочившего на дорогу мужчину.
Лица не разглядела, лишь силуэт с опущенной головой.
Интуиция не подвела, меня всё-таки преследовали.
Сердце, пропустив удар, забилось как сумасшедшее.
Перепрыгивая через массивные корни деревьев, с максимальной скоростью, на которую я только была способна, помчалась в сторону реки, в который раз радуясь тому, что отлично видела в темноте. В противном случае я наверняка бы шею себе сломала. Бежала-то я не по ровной поверхности.
– А-а-у! – послышалось сзади.
«Похоже, преследователь навернулся. Так ему и надо», – позлорадствовала, выбегая в пролесок. До реки оставалось совсем немного…
«Что-то слишком уж гладко прошло ограбление. В чем был подвох? Сигнализацию отключили, охранников вырубили, карту с расставленными ловушками дали, внутри дома меня никто не поджидал. Что за ерунда?»
Я шла по краю огромного, сурового и непроходимого леса и терялась в догадках.
«У того, кто хотел меня подставить, опять ничего не получилось? Расставленный капкан не захлопнулся? Или я в очередной раз что-то упускаю и думаю не в том направлении?»
Огляделась по сторонам, прислушиваясь. Всё было тихо.
Неожиданная встреча в кустах могла бы быть обыденной (охотников поживиться за чужой счёт всегда хватало), если бы не увиденное мной кольцо. Именно его описал Николай, когда говорил о заказчике.
«Это был тот самый заказчик (или посредник и тоже из элитной черни)? Если так, то зачем он пришёл к месту ограбления? Хотел удостовериться в том, что интересующую его вещицу забрали? Глупо. Сам хотел пойти на дело, если вдруг Ник в последний момент откажется? А вот это вот уже похоже на истину. Очевидно, мужчина был крайне заинтересован в статуэтке. Он увидел убегающую меня и решил действовать нахрапом. Так не терпелось заполучить вещицу? Но ведь я могла её и не забрать из дома. Впрочем, вырвав у меня сумку, мужчина в накладе точно бы не остался. Как же вовремя включилась сигнализация».
Таинственный и даже пугающий лес тянулся вдоль глубокого обрыва – такого же мрачного, как и сама лесная чаща. Голые стволы деревьев внушительных размеров устремлялись высоко вверх и практически полностью закрывали небо. Кривые ветви торчали в разные стороны, а земля укрылась за переплетениями корней, поэтому передвигаться иногда было не так уж и просто. В этом лесу царила могильная тишина, и встретить здесь живое существо помимо птицы – удивительная редкость. Идеальное место для того чтобы спрятаться.
Деревья стояли глухой стеной, весь лес казался непроходимой чащей, но это в том случае, если не знать где пройти, а я знала и шла в только мне одной известном направлении.
Таинственная атмосфера леса с дремучими деревьями дополнялась расположенными в этом районе городами-призраками с разрушенными домами, которые остались со времен войны. Высшие не жаловали это место, считая его проклятым из-за того, что здесь иногда можно увидеть призраков, странные манящие огни, или же услышать сводящие с ума голоса. Лично я ничего подобного не видела.
Переодевшись в сухую одежду (шла через брод по реке), села на поваленное дерево и стала перекладывать награбленное.
Открыв сумку, я с благоговейным трепетом подняла золотой с голубыми прожилками жезл. Весил он не менее двух килограмм, а на своей вершине имел аметистовый с неровными гранями камень, вокруг которого извивались три змеи. Глазки у змеек были разными: голубые, фиолетовые и синие, а из раскрытых ртов рептилий торчали раздвоенные языки. Общая длина жезла навскидку составляла сантиметров сорок.
Осторожно дотронулась до каждой змейки, потрогала глазки, пощупала большой камень, отмечая, какой он холодный.
Положив жезл в рюкзак, достала из сумки вырезанную из кости статуэтку слоников. Одетые в золотые с изумрудными кистями попоны, белоснежные слоны стояли друг напротив друга, их хоботы переплетались, держа зелёный лист с жёлтыми вкраплениями.
– Какой красивый.
Дотронулась до листика, пощупала его и даже потёрла, ощущая шершавую поверхность.
Палец наткнулся на что-то острое.
Отдёрнула руку. На подушечке большого пальца выступила капелька крови.
– Ну вот почему мне вечно так везёт-то?
Неожиданно листик засветился, ещё сильнее притягивая к себе мой взор.
Покрутила статуэтку, наблюдая за переливами.
– Ничего подобного я прежде не видела, - стало понятно, почему заказали именно эту статуэтку. Я бы от такой прелести тоже не отказалась.
Внезапно, листок начал плавиться, превращаясь в салатовую капельку.
Сердце замерло.
«Кажется, я его сломала», - недоумевая, как такое могло произойти, завороженно наблюдала за растущей каплей. А она взяла, да и упала ко мне на ладошку и, тут же превратившись в салатовый ручеёк, обвилась вокруг пальца кольцом, которое мгновенно исчезло. Теперь я его не видела, но при этом ощущала.
– Ничего себе. И как это понимать? – попыталась снять со среднего пальца колечко. Оно не снялось.
– И чем мне всё это грозит? – спросила не то у себя, не то у кольца, которое оставаясь невидимым не снимались, но при этом свободно прокручивалось на пальце.
Покрутив в руках статуэтку со слониками, но уже без листика, задумалась над тем, брать ли её.
«Заказ был на слоников, и они имеются, а значит, можно выручить целых сорок рублей. Про листик у слонов мне никто не говорил, внимание на нём не акцентировалось, так что заказ я выполнила. Да и очень бы хотелось взглянуть на лицо заказчика, – убрала статуэтку в карман, под молнию. – Похоже, он знал про артефакт или ему просто вещица приглянулась? Скорее всего, первое, - ответила сама себе, - но если заказчик был в курсе, то цена за работу крайне занижена. А вот бывший владелец статуэтки, похоже, не знал, каким сокровищем обладал, в противном случае не стал бы держать столь ценный экспонат на видном месте».
Достала из сумки кинжалы. Извлекла из ножен сначала один, а после другой, тут же убирая лезвия обратно. Полюбовавшись и ощупав инкрустированные мелкими камушками ножны, потянулась к одной из многочисленных коробок.
– Какая красивая, - приподняла перламутровую сферу, внутри которой клубился белоснежный туман. – Кажется, это тоже артефакт, – предположила, убирая шарик обратно в коробочку.
В трёх из восьми оставшихся коробок обнаружились маленькие белые баночки с каким-то сыпучим веществом, в четвёртой – крупные разноцветные камни, в пятой лежала брошь в виде цветка. Оставшиеся три последние коробочки уместились разом на моей ладошке.
Открыв первую обнаружила худенький, сплетённый словно из тончайшей паутины, с россыпью белых камней браслет, на мгновение показалось, что он рассыплется прямо у меня в руках, но я ошибалась, плетение на поверку оказалось довольно прочным.
Во второй коробочке лежал массивный перстень с большим кроваво-красным камнем.
Я, конечно, могла ошибаться, но я была практически уверена в том, что брошь, перстень, браслет и листик, который стал кольцом – артефакты.
«Откуда они в таком количестве в одном доме?»
В третьей маленькой коробочке лежала неприметная двухсантиметровая булавка с небольшим чёрным камушком. А вот про этот артефакт я знала. Достала булавку, дотронулась до камушка порезанным пальцем, и он тут же вспыхнул красным. Передо мной появилась точная моя копия, одетая в то же самое, что и я.
– Это ж надо! Вот это я понимаю, повезло, - при моей профессии копия могла спасти жизнь, принимая удар на себя. К тому же в копию можно было перемещаться, правда расстояние перемещения было небольшим, всего около двадцати метров, но всё же! Передо мной открывались такие перспективы…
Протянув руку, осторожно дотронулась до ладони девушки.
– Тёплая, – произнесла шёпотом. – Как живая.
«Развейся», - приказала, прикрепляя к внутренней стороне футболки булавку.
Подняла и открыла шкатулку, которая лежала на самом дне сумки.
В ничем непримечательной резной деревянной коробочке лежали обычные женские украшения и несколько крупных, необработанных камней.
Матовый неровный камень с лазурными вкраплениями привлёк внимание.
«Необычный, - взяв, покрутила в руках камушек, - не буду его продавать, себе оставлю», - положила его на место и закрыла шкатулку.
Достала и раскрыла записную книжку, которую я прихватила у менее удачливого вора.
– И что у нас тут интересного? – решила одним глазком взглянуть на записи.
Бирюза –1014 – 35960
Аквамарин – 416– 8124
Корона – 2014 – 76125
Палладий – 3120 – 4890
«Цены закупки и прибыли?» - предположила. Я ожидала чего-то более интересного.
Перевернув несколько листков, пробежалась взглядом по зашифрованным записям, на расшифровку которых требовалось время. Цифры были перемешаны с буквами, они отличались по размеру, были обведены в кружочки и в квадратики, от некоторых шли стрелки к заглавным прописным буквам. Были ещё жирные и мелкие точки и звёздочки.
Перелистнула страницу, потом ещё одну и ещё, все они были исписаны цифрами и буквами.
На одной из страниц среди цифр и закорючек прочитала: «ФЕРМА».
Полистала ещё, нашла адреса, фамилии и снова цифры.
Второй тупик – 2
Гласила одна из перечёркнутых записей.
Сердце подскочило к горлу, и я чуть было не задохнулась.
Судорожно выдохнула, чувствуя, как мелко подрагивают руки.
«Как мой адрес мог оказаться здесь, в записной книжке Высшего? Почему он перечёркнут? Почему стоит цифра два? Запланировано два убийства?» - сердечко, сжавшись, болезненно упало вниз и заколотилось так быстро, как никогда прежде.
Стала более внимательно изучать страницу, на которой был написан адрес моего проживания.
Пятый округ, Окружная улица, двадцать девять. Такого адреса в Линдаре не было, но от этого крестом перечёркнутого адреса шла стрелка к нашему.
Между адресами стояли две обведённые в кружочек цифры и буква рядом с ними «2994г.» и «3002г.». Сразу же поняла, что это дата. Трагедий, насколько я помнила, в эти года не происходило. Что же эти даты могут обозначать? Может, кто-то в нашем доме родился в этом году? Но как это связано с убийством дяди Вити?
«Зачем Высшему убивать алкоголика, при этом подставляя меня? Будет еще одно убийство по нашему адресу? Или я должна была умереть вместе с тем пьянчугой?»
Снова взглянула на записи.
Знаки вопросов, крестики, кружочки и несколько непонятных символов мне картины не прояснили.
«Да что же это всё значит?»
Чуткий слух уловил хруст сломанной ветки, тонкий, едва различимый, но он обрушился на меня как оглушительный раскат грома в ясную погоду и прошёлся разом по всем нервным окончаниям.
«Меня выследили! Но кто? Какие безумцы решили пойти в этот лес, да ещё и ночью?»
Кто-то планомерно шёл по моим следам, и это могло означать только одно – на шкатулке или же на одном из камней стоял маячок. На артефакты такая штука не ставилась – тут же ломалась. Маячок мог быть и на чужой сумке, но я от неё уже избавилась.
Отшвырнула в сторону шкатулку, подхватила свой рюкзак, на ходу запихнула в него записную книжку и со всех ног бросилась по тёмному лесу в сторону города.
О схроне, и о том, что в нём находилось, можно было забыть.
Возможно, я излишне перестраховывалась, но цена моей ошибки была голова.
Соблазн вернуться и собрать драгоценности был велик, но жизнь я ценила превыше всего.
Я размеренно шагала по безлюдному городу, над которым уже наступало утро. Первые робкие лучи падали на дома и деревья, будя их, сообщая, что ночь миновала, и новый день вступает в свои права.
Я шла в сторону семнадцатого дома на Садовой улице. На свой страх и риск решила оставить награбленное на чердаке у Анны Афанасьевны. Туда вроде как никто не ходил.
Глупо, конечно же, было, но не оставлять же выкраденные артефакты на улице.
На посту тщательно досматривалось всё то, что чернь переносила за черту. Выносить что-либо с этой стороны можно было только по специальному разрешению, поэтому нужное переносилось маленькими партиями, ворованное пряталось под одеждой.
Разом через черту пронести всё то, что у меня лежало в рюкзаке, я не могла, а идти до второго схрона с сумкой, при свете дня через весь город (это два с половиной-три часа) было небезопасно. Да я бы и не стала рисковать, так как любой житель города мог потребовать у меня показать ему, что у меня в сумке. Именно поэтому, я приняла решение спрятать рюкзак в доме, в котором работала.
«Если Марк или же Анна Афанасьевна (вдруг ей не спится) спросят, что у меня в рюкзаке, скажу, что надумала переезжать и решила потихонечку переносить свои вещи, – я действительно хотела перебраться в дом к Анне Афанасьевне, и значит появление рюкзака у меня за плечами не вызовет ни у кого подозрения. – А что делать с жезлом? – озадачилась. – Мне его уже сегодня поздним вечером надо отдать Альвиусу. Нести жезл в дом, а потом из дома глупо. Тем более, что всегда есть вероятность того, что под бдительным оком Марка, покопаться в рюкзаке не получится. Может прикопать жезл где-нибудь возле дома? Только не по ту сторону забора, а по эту, – взгляд тут же заметался в поисках подходящего кустика. – А чем копать? – озадачилась. Да и мелкие кусочки земли могли попасть вовнутрь жезла, завернуть-то вещицу мне было не во что.
Так и не придя к какому-либо решению, я уже подходила к высокому забору, за которым проглядывался второй этаж и крыша дома Анны Афанасьевны.
Взгляд зацепился за одно из растущих неподалёку деревьев.
Резко остановилась.
Огляделась, внимательно вглядываясь в участок дороги между домами.
Никого.
Молниеносным движением скинула рюкзак, расстегнула его, и уже в следующее мгновение жезл лежал в расщелине дерева. Хорошо лежал, незаметно, я его ещё и прошлогодней листвой присыпала.
«Отлично!» – порадовалась, отходя от дерева на шаг, а потом на два, под разными углами осматривая дупло. Артефакта было не видно.
– А вот теперь можно и к Анне Афанасьевне отправляться, – не смогла сдержать на губах улыбку, всё складывалось просто замечательно.
Подойдя к калитке, приложила ладонь к встроенной металлической пластине. Охранная система дома мигнула зелёным, позволяя войти.
«Только бы не столкнуться с Марком», – взмолилась, пересекая территорию до дома.
На Анну Афанасьевну работала я (убиралась в доме), садовник – Филипп, кухарка – Дарья и Марк – охранник и слуга в одном лице.
Марк был единственным слугой Анны Афанасьевны, который постоянно жил в доме. Верный и преданный пёс, так я за глаза называла Марка. Молчаливый мужчина лет пятидесяти с тяжёлым взглядом, казалось, находился везде и всюду. Было ощущение, что ему кругом мерещатся враги, с которыми он готов был сойтись в смертельной схватке. Он постоянно следил за мной, при этом я его не видела, но чуть ли не ежесекундно ощущала рядом с собой его незримое присутствие.
Положила ладонь на запертую входную дверь, и тут же услышала, как щёлкнул, отпираясь, замок.
Зашла в дом. Осторожно прикрыла дверь, а после, озираясь и дыша через раз, на цыпочках поспешила к лестнице.
Сердце, казалось, бухало так громко, словно намеревалось перебудить всех тех, кто спал в доме.
Миновав второй этаж, поднялась выше и очутилась у чердака.
Положила ладонь на дверь.
«Пожалуйста, сработай», – мысленно попросила, с замиранием сердца глядя на дверное полотно.
Допуск прислуге настраивался индивидуально. Если ты кухарка, то в хозяйскую спальню ни за что не попадёшь. А садовникам и вовсе запрещалось заходить в дом.
Одна…две...три…
Секунды бежали, а ведущая на чердак дверь не открывалась. Щелчка не было, замок не срабатывал.
«Придётся спрятать рюкзак в шкафу с зимними вещами. В него старушка в ближайшее время не полезет. Надеюсь».
Я уже поворачивалась к лестнице, намереваясь спускаться, но тут решила дёрнуть за ручку, и она под весом моей руки опустилась вниз.
Чердачная дверь оказалась не запертой, она не имела защитной системы.
– Повезло, – выдохнула на грани слышимости.
Мне потребовалось менее десяти секунд для того, чтобы спрятать рюкзак среди старого пыльного барахла, после чего я спешно спустилась на первый этаж.
Теперь можно было расслабиться. Я приходила в этот дом три раза в неделю, когда через день, а когда через два. Вчера у меня был выходной, поэтому появиться здесь я могла либо сегодня, либо завтра.
Остановившись посреди зала, огляделась. Как ни странно, Марка всё ещё не было. На вездесущего охранника Анны Афанасьевны это не походило.
«Может, в кои-то веки крепко заснул?»
Зря вспомнила про сон. Захотелось спать. Сказывалась бессонная ночь.
Идя через зал, сцедила в кулак зевок. День был слишком долгим и энергозатратным. Столько всего произошло, а я даже и полшага не сделала к разгадке причины убийства соседа.
Искать того, кто намеревался подставить меня и брата, не хотелось, хотелось упасть и уснуть…
– Ида?
Как у меня в этот момент сердце не остановилось, не знаю. Внутри буквально всё разом оборвалось, а меня на несколько бесконечно долгих секунд парализовало.
ГЛАВА 8
Страх накрыл с головой. Не могла отделаться от ощущения, что меня поймали с поличным.
Подавив желание бежать и прятаться, приложила все силы, для того, чтобы придать лицу беззаботный вид, и только после этого я повернулась к хозяйке дома.
– Что ты здесь делаешь?! – мне хотелось задать точно такой же вопрос.
«Почему старушка не спит? И это в пять-то утра! Какие демоны её разбудили? Уж точно не я».
– Не спится, – виновато пожала плечами, устремляя взгляд в пол и низко склоняя голову. Чернь не имела права без особого на то разрешения смотреть на лица Высших.
– А где Марк? – голос Анны Афанасьевны прозвучал так, как будто я убила мужчину, а его труп спрятала в доме.
– Не знаю, – закачала головой. – Я только зашла и никого не видела.
– И где его носит, когда он так нужен? – с негодованием произнесла Анна Афанасьевна, после чего с шумом выдохнула. – Прости меня, девочка, я не должна была на тебе срываться.
«Ничего себе», – из-под полуопущенных ресниц мазнула взглядом по старушке. Высшие никогда и ни при каких обстоятельствах не просили у черни прощения! Даже если кто-то из магически одарённых был не прав, он не признавал свою ошибку. Во всём и всегда были виноваты те, кто находился в услужении. А Анна Афанасьевна извинилась лишь за то, что повысила на меня голос. Невиданное дело.
«Может, я сплю?»
– Мне вот тоже не спится. Тревожно как-то и не спокойно, – выдвинув стул, хозяйка дома тяжело на него опустилась. – Родион дома не ночевал. Этот несносный мальчишка даже не соизволил предупредить, что задержится так надолго. Терпенье он моё испытывает, а оно не бесконечно.
– Не переживайте Вы так, – попыталась успокоить пожилую женщину. – Ваш племянник не маленький мальчик, придёт и обязательно всё объяснит. Может, у него машина по дороге домой сломалась, – выдвинула предположение.
– Идочка, машина Родиона стоит в гараже, – отмахнулась от меня Анна Афанасьевна. – И сколько раз тебе говорить, чтобы ты смотрела в лицо, когда со мной разговариваешь? Нечего пол изучать!
– Как скажете, – тут же подняла взгляд на пожилую женщину. Перечить Высшим себе дороже. – В таком случае, возможно, ваш племянник пошёл гулять с девушкой, – выдвинула очередное предположение.
– Родион и девушка? – Анна Афанасьевна посмотрела на меня как на сумасшедшую. – Ида, не смеши меня, – хозяйка дома положила руки на колени, а это означало, что она немного успокоилась.
«Вот и ладненько».
– Да у моего племянника крупными буквами на лице написано «женоненавистник».
Захотелось взглянуть на Родиона, которого я несколько раз только со спины видела.
– Не удивлюсь, если он холостяком помрёт. Встреча с девушкой — это же ответственность, какие-то обязательства, а у этого мальчишки на уме лишь развлечения. У него, что ни день, то праздник. Родион не хочет вникать в дела, не интересуется семейной историей. Он всё откладывает на потом, говорит, что ещё успеет нацепить на себя хомут и бремя ответственности. Говорит, что юность должна быть бурной, чтобы было что вспомнить в старости, – с каждым словом Анна Афанасьевна распалялась всё больше.
– Подтверждаю! – донёсся пьяный голос из коридора.
«У-у, кто-то изрядно напился», – я смогла это понять даже по одному произнесённому парнем слову. Повернулась на голос, опуская голову. Но соблазн поглядеть на родственника хозяйки дома был слишком велик, и я на свой страх и риск стала наблюдать за входной дверью из полуопущенных ресниц.
– Почему меня не встречают? – Родион, а это без сомнения был именно он, выполз из коридора на четвереньках и стал двигаться в сторону лестницы.
Малая гостиная, в которой мы сейчас с Анной Афанасьевной находились, примыкая к коридору, не имела с этой стороны двери, здесь был огромный проход, через который было видно край ведущей на второй этаж лестницы и часть, находящуюся над ней.
– Родион! На кого ты похож?! Немедленно поднимись! – скомандовала Анна Афанасьевна.
– Не получается, – пожаловался парень, отрывая от пола руки.
Опущенная вниз голова парня и несобранные длинные прямые волосы, полностью закрывали лицо Родиона, которое я, пользуясь случаем, хотела рассмотреть.
Молодого человека изрядно шатало, и он раскинул руки, пытаясь ими балансировать.
Приподняв левое колено, Родион стал медленно поднимать ногу, очевидно пытаясь сделать упор на ступню, но парня сильно повело в сторону, и он с шумом грохнулся.
Бросила взгляд на Анну Афанасьевну, пожилая женщина, вскинув руку, прикрыла глаза.
– Я, кажется, себе что-то сломал, – простонал Родион, пытаясь подняться, но притяжение пола оказалось сильнее, и парень вновь распластался на полу. – Ма-арк! Помоги!
Я было дёрнулась в сторону коридора, но Анна Афанасьевна жестом приказала мне оставаться на месте.
– Родион взрослый мальчик и должен сам решать свои проблемы.
Мне-то что? Сказали не дёргаться. Да пожалуйста!
Сделав упор на руках, Родион попытался встать на четвереньки, но тут руки у него медленно поползли в разные стороны.
Шлёп. Парень вновь на полу.
Родион изменил тактику и теперь сначала стал притягивать к себе ноги, но они у него почему-то постоянно скользили по полу, не желая делать упор.
– Ах так! – сказал непонятно кому Родион, - раз не хотите идти, тогда поползём, – и парень действительно пополз, передвигаясь исключительно за счёт рук, в то время как ноги волоклись следом.
Перед первой ступенькой парень остановился, пощупал препятствие, постучал по нему, а после ухватился за деревянную балясину.
– Лю-ди! – заорал Родион, – помогите человеку подняться!
На несколько секунд повисла звенящая тишина.
Из-под полуопущенных ресниц посмотрела на замершую каменным изваянием Анну Афанасьевну. Внешне она была спокойна, но её лихорадочно поблёскивающие тёмно-синие глаза говорили о многом, неприятно было старушке наблюдать за племянничком.
– Нет людей. Кругом одни нелюди, – проворчал Родион. – Ничего, я и сам поднимусь.
Вторая рука Родиона легла поверх первой, и парень стал подниматься, только вот ноги его не слушались, постоянно скользили и не могли удержать хозяина.
– Придётся ползти, – констатировал Родион и преодолел разом целых две ступеньки.
– Всё выше и выше, и выше,
Взбирается наш генерал, – раздалось в тишине дома пьяное пение.
Ловушки он ставит отменно
И враг в них не раз попадал!
Это была одна из песен, написанная во времена войны, но пел её Родион ужасно. Какие-то слова парень говорил, какие-то шептал, а какие-то выкрикивал.
Враг ближе, и ближе, и ближе
Подходит, надеясь напасть,
Он хитрый, упёртый и ловкий,
Но здесь суждено ему пасть!
Уползший Родион выпал из моего поля зрения, со своего места я видела лишь начало лестницы и то что находилось над ней. Так что даже если парень и добрался до начала второго пролёта, то его середину он ещё не пересекал.
– Кажется, я застрял, – долетело пьяное.
«Не иначе в поворот между этажами не вписался», – сдержала улыбку. В пьяном состоянии племянник Анны Афанасьевны показался мне весьма забавным.
– Может, я здесь посплю? Эй, кто-нибудь! Принесите подушечку!
Глянула на Анну Афанасьевну, но та, недовольно поджав губы, едва заметно качнула головой.
– Ну что, вам трудно, что ли? Здесь же жёстко и холодно!
Для меня картина пытающегося подняться и дойти до дома или же до комнаты пьяного была вполне привычной. Я за свою жизнь столько их перевидала и даже транспортировала маму, когда она вот так же легла и заснула не в комнате (как это сейчас собирался сделать Родион).
– Вы что там, все умерли что ли? – долетело откуда-то сверху. – Ну и пошли вы все! Гады паршивые! Сам доползу!
– Упёртый, – вырвалось, и я покосилась в сторону Анны Афанасьевны. Сейчас ударит за то, что я открыла рот, когда меня никто не спрашивал.
– Его бы упорство, да в нужное русло, – проворчала женщина, глядя невидящим взором в сторону лестницы.
«Не ударила». – Порой эта излишняя доброта в хозяйке дома меня настораживала.
– Победа будет за нами,
Пусть не дрогнет рука, – вновь заголосил Родион.
Враг жестокий урок не забудет,
Никогда, никогда, никогда!
На последних словах Родиона переклинило, и он стал повторять их снова и снова.
В какой-то момент захотелось заткнуть уши и больше не слышать пьяный голос, выкрикивающий одно и то же слово.
Не знаю, сколько прошло времени, но наконец-таки всё стихло, и я только теперь обратила внимание на то, что Анна Афанасьевна сжимала виски.
– Ты это видела? – Сидя на краешке стула, пожилая женщина расправила слегка опустившиеся до этого плечи. У Анны Афанасьевны была потрясающая осанка, никакого намёка на сутулость.
Я кивнула.
– А я лучше бы не видела, – взгляд старушки потух. – И это мой племянник, – сокрушённо произнесла Анна Афанасьевна, качая головой. – Наследник рода. Ни манер, ни воспитания, ни сдержанности. Вот зачем надо было напиваться до такого состояния? Выпил бы рюмочку-другую, кто ж ему запрещает, так нет!
От шлепка раскрытой ладонью по столешнице я вздрогнула.Покосилась на Анну Афанасьевну, старушка злилась.
Выглядела хозяйка дома лет на шестьдесят, она довольно высокая, худощавая, я бы даже сказала стройная и поджарая. Анна Афанасьевна никогда не давала воли эмоциям, поражая своей терпеливостью, при этом женщина была настойчивой и уверенной в себе. Внутри неё словно негнущийся стержень находился.
Краем глаза заметила движение сбоку. На пороге прихожей с опущенной головой стояла Дарья и беспокойно топталась на месте, только вот хозяйка дома её не замечала, а говорить без разрешения чернь не имела право.
Внезапно Даша сорвалась с места и, пробежав несколько шагов, упала к ногам Анны Афанасьевны.
– Это не я! Это не я! Не я! – заголосила она, прошибая лбом пол. – Я только зашла, а он там лежит… Это не я! Я бы не смогла…
«О чем это она?» - душу царапнуло нехорошее предчувствие.
– Дарья! – Анна Афанасьевна лишь слегка повысила голос, а у меня уже морозец по коже пробежался от зазвеневших стальных ноток.
– Простите, – залепетала кухарка, не поднимая головы от пола, – Услышала, что вы не спите… Только поэтому решила сообщить. Тут такое дело… Даже не знаю, как вам сказать, – кухарка так сильно нервничала, что её всю трясло. – Я только пришла… Зашла в калитку… А там… Вернее здесь на улице…
– Дарья! Кто и где лежит?! – Испепеляя взглядом кухарку, Анна Афанасьевна недовольно поджала губы.
– Марк! Он там… Возле дома, без сознания, - наконец-таки добралась до самого важного кухарка.
Анна Афанасьевна, переменившись в лице, опрометью бросилась на улицу. Я последовала следом.
– Я ничего не видела! – долетел до меня Дашин голос. – Он уже был там, когда я пришла!
Марк служил у Анны Афанасьевны более десяти лет (это мне Даша сказала, когда я в первый день появилась в доме). Лично мне он не нравился. Я считала его через-чур высокомерным. Пожилой мужчина вёл себя пренебрежительно по отношению к прочей черни. Марк постоянно показывал нам своё превосходство, он ходил по дому, сцепив за спиной руки и задрав нос, но это не мешало ему шпионить и обо всём докладывать хозяйке. Всегда гладко выбритый, с длинными бакенбардами до щёк Марк щеголял по дому в чёрном костюме и в чёрной, застёгнутой на все пуговицы рубашке. Вот и сейчас в своём чёрном одеянии Марк лежал ничком на одном из газонов, под его ногами – лопата, голова – на большом плоском декоративном камне, а на камне – кровь.
«Похоже, Марка оглушили, ударив лопатой, но наш охранник неудачно упал головой на камень. Преступник испугался и покинул место преступления, – именно так мне виделась картина происшествия. – Я бы лопату со своими отпечатками пальцев с собой прихватила бы. Угу, сказала та, которая оставила у трупа нож, который до этого держала в руке», - осадила себя.
– Филипп! – оглушительно громкий голос Анны Афанасьевны разрезал тишину утра.
– Я лопату здесь не оставлял, она в сарае стояла, – садовник появился рядом с нами, словно из-под земли вынырнул. – Я вообще лопату больше недели не трогал, - поклялся Филипп.
Наш садовник, долговязый мужчина с добродушным лицом и пробивающейся в волосах сединой, по моему мнению, даже мухи не смог бы обидеть. Он любил возиться с растениями и говорил о них, как о живых существах. Филипп даже букашку убить не способен, что уж говорить о живом человеке? Впрочем, чужая душа – потёмки.
Филипп изваянием замер в нескольких шагах от меня. Он стоял с опущенной головой и нервно мял сцепленные пальцы.
– Бегом за лекарем! – скомандовала Анна Афанасьевна, и Филиппа как ветром сдуло.
Зажав пальцами трясущиеся губы, моя работодательница не сводила взгляда с пробитой головы Марка.
Подойдя к мужчине, я присела, проверяя у него на шее пульс.
– Он жив, – сообщила, поднимаясь.
«Кто ж это его так?»
– Слава богам, – Анна Афанасьевна повернулась к кухарке.
Обернулась в сторону дома. Дарья стояла у чёрного входа и, наблюдая за нами, нервно теребила край фартука.
– Принеси мне успокоительное, - скомандовала хозяйка, и Даша тут же скрылась в доме.
– Такие потрясения и в моём возрасте, – Анна Афанасьевна тяжело вздохнула, – перепугалась и переволновалась. В какое-то мгновение мне показалось, что Марк мёртв, – старушка всё ещё с беспокойством смотрела на своего охранника.
Было непривычно наблюдать за проявлением человечности и всплеском сострадания к Низшему со стороны Высшего. Анна Афанасьевна вела себя не как одна из представителей элиты. Она сострадала и не кому-то из своих родных, а черни, тому, кого Высшие не считали за людей. Таких, как мы, оставляли умирать, не заморачиваясь и не переживая по поводу нашего состояния.
Вспомнилась Варвара Сергеевна, милая, добродушная женщина, у которой я до этого была в услужении. Она проявляла в отношении меня тёплые чувства.
«Она была исключением из правил. Она видела во мне свою пропавшую дочь, а тут…»
– Ида, как думаешь, это несчастный случай, или же Марку помогли?
Покосилась на Анну Афанасьевну, моим мнением никто никогда не интересовался.
– Сложно сказать, - пожала плечами. – Нельзя исключать ни то, ни другое. Марк мог поскользнуться на мокрой траве и неудачно упасть, но и есть вероятность того, что его ударили, вопрос только зачем и кому это понадобилось? Опять же сигнализация не сработала, а значит, посторонних на территории не должно быть, - стала рассуждать, раз попросили. – Непонятно только откуда здесь лопата.
– Надо бы вызвать служителей закона, – тихо произнесла Анна Афанасьевна.
Меня от этих слов холодный озноб пробил, так как я прекрасно знала, как они работали и как разбирались. Готова была поставить семьдесят восемь процентов на то, что виновным окажется Филипп, потому что Марк лежал на вверенной ему территории, да и лопатой кроме него никто не пользовался. Два процента на Дарью, потому что именно она обнаружила Марка, а значит, могла подойти к нему сзади с лопатой и ударить, после чего (чтобы отвести от себя подозрения) побежала за помощью. Было бы желание кого-нибудь обвинить, а факты и мотивы найдутся. На себя я поставила восемнадцать процентов. Я же пришла раньше Даши и Филиппа… Раннее утро, у дома никого, в доме только старушка, и я, воспользовавшись случаем, схватила лопату... И не важно, что Марка я не видела, что более получаса разговаривала с Анной Афанасьевной, при этом никуда не отлучаясь… Пришла рано – мотив. Марка я недолюбливала и сторонилась – мотив. Запросто могут сказать, что я метила на его место. А если служители надумают устроить обыск и найдут на чердаке рюкзак с ворованными артефактами...
Меня аж залихорадило, в то время как ладони вспотели, а на висках выступил пот. Сердце заколотилось, как сумасшедшее и застучало так громко, что его могла услышать вся округа.
«Только не служители закона», - взмолилась.
– Вызовете? – спросила, на свой страх и риск, затаив дыхание.
– Нет, – пожилая женщина качнула головой. – Прежде необходимо переговорить с Марком, может, это действительно несчастный случай? А этих законников только пусти на порог, они же потом сюда как к себе домой ходить будут, а толком ни в чём не разберутся. – Анна Афанасьевна, поёжившись, обняла себя за плечи. Утро выдалось довольно-таки прохладным, а на пожилой женщине сверху была надета лишь лёгкая кофточка. – Лучше я после разговора с Марком, если понадобится, найму специального человека.
Постаралась бесшумно выдохнуть сдерживаемый до этого воздух.
«Неужели повезло? – переступила с ноги на ногу, чувствуя, как меня отпускает сковавшее до этого напряжение. – Уф», - выдохнула более свободно, возводя глаза к небу.
Взгляд уловил едва различимое движение. За закрытым окном промелькнула тень. Я могла поклясться в том, что видела человеческий силуэт.
В доме кто-то был. И был он на чердаке. Там, где лежал мой рюкзак!
По телу прошёл озноб. В груди похолодело.
«В доме оставался лишь Родион, но в его состоянии он максимум мог доползти до койки, упасть и тут же уснуть. Может, забрался обычный вор? Ага, конечно, и решил он поживиться на чердаке, покопаться в старом никому ненужном хламе».
Краем глаза уловила приближающуюся к нам Дарью. Она шла от дома и трясущимися руками несла чашку, которую вручила Анне Афанасьевне. Кухарка осталась стоять рядом с хозяйкой, очевидно дожидаясь, когда ей отдадут пустую посуду.
Взгляд метнулся к окну третьего этажа.
«Может, показалось? Померещилось?»
Край занавески качнулся.
«На чердаке все окна закрыты. Там не может быть сквозняка. Кто-то подглядывал из-за занавески за нами! – В груди защемило. – За мной проследили. И пришли целенаправленно за тем, что я украла из девятого дома на Парковой улице. Но как грабитель узнал, что я оставила рюкзак на чердаке? Воспользовался артефактом, позволяющим видеть сквозь стены?»
Скрипнула калитка. Я без особого интереса наблюдала за тем, как четверо мужчин (врач с подручными и Филипп) бежали по длинной каменной дорожке в нашу сторону. Меня зацепил лишь брезгливый взгляд доктора, когда он увидел, что его срочно вызвали в такую рань ради бесправного существа, задача которого состояла лишь в том, чтобы осуществлять комфортное бытие хозяевам. Я не слушала глупые причитания и ворчания, не заострила внимание на сумме, которую Анна Афанасьевна пообещала за лечение охранника, мои мысли занимал человек наверху.
«Он уже нашел рюкзак? Ушел или еще внутри? Кто