Бальмануг. (Не) Баронесса. Полина Лашина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32

АННОТАЦИЯ

Из технического мира попала в магический? Ничего, адаптироваться можно. Выгнали из последнего пристанища? Можно отправиться поступать в закрытую академию магии за казенный счет. Но по пути столько всего неожиданного происходит в мире, где кроме людей живут и другие расы.

   Ой, что делать, если слишком отличилась? Как теперь избежать внимания дознавателей, которые хотят заодно и в сговоре с инорасниками по подрыву местной власти обвинить? Уступить настойчивым ухаживаниям королевского бастарда, чтобы отвести подозрения?

   Нет, надо было всё-таки меньше выделяться своими новшествами. Слишком многие здесь заинтересовались (не) баронессой, оставшейся без защиты семьи. Как бы теперь не пришлось... выходить замуж защиты ради. Только за кого из них?

ГЛАВА 1

Хелен Ковес Бальмануг шла по двору академии, крепко прижав к груди стопку учебников. В другой руке сжимала пустую подпаленную сумку из простой ткани, а не кожи, как были у других учеников. На кожаную сумку, даже самую простую, без декоративной отделки и украшения камнями, денег у нее не хватало. Теперь, когда она наконец-то добилась своего, добила, можно сказать, ректора, чтобы он принял ее в студенты, опять ни на что не хватало финансов. Ведь за ней не было богатой семьи, как за другими студентами.

   Хорошо, что питание да проживание в академии было бесплатным для стипендиатов. Как и ученическая форма. Остаток ее денег был потрачен на разные мелочи, что так нужны для учебы юной девушке, пусть и привыкшей к тотальной экономии.

   Теперь же надо покупать новую ученическую сумку. Эту, мерзко хихикая, подпалили на расстоянии графиня Гилмот и ее подпевала баронесса Ахсин. Вот знатные вроде эйры, учатся в королевской академии, а поведение как у птушниц – так и ищут кого послабее, чтобы потешить за их счет свой пакостный характер.

   И на данный момент Хелен Ковес Бальмануг была самой слабой в местной иерархии студентов Королевской академии Осебрутажа. Не только из-за того, что была первокурсницей. Сколько из-за бедности и при отсутствии хоть какой-нибудь родни, желающей при необходимости защитить свою кровиночку, не говоря уже о богатой семье или сильной на местной политической арене. Осебрутаж – это название королевства, в котором теперь жила Хелен. Она же Дементьева Елена Михайловна в недавнем прошлом.

   Так уж случилось, что Елена, то есть теперь Хелена была попаданкой. Или невольной иммигранткой в иной мир, причем магический. Жила в своем техническом мире 21 века со всеми удобствами и комфортом, не тужила, училась, как в один непрекрасный день очнулась болезненной в какой-то таверне, откуда ее, толком не оправившуюся от стресса, быстро выставили на улицу новые хозяева.

   Причем стресс был у всех – и у Елены, чья душа оказалась в новом, чужом для нее теле, и у местной Хелен, чье тело переживало на тот момент немалый стресс от трагической гибели матери, да видимо, всё-таки не пережило. Потому что иначе как Елена оказалась единственной хозяйкой тела Хелены?

   Хорошо хоть тело оказалось молодым – Хелене было всего девятнадцать лет. Плохо, что на момент переселения не совсем здоровым – очевидно, что кроме затяжного стресса у Хелен также были в наличии недоедание, легкие хвори и многочисленные мозоли на натруженных руках. Как можно было недоедать, работая в таверне, которая, кстати, принадлежала матери самой Хелен, для Елены оставалось загадкой. Пока сердобольные кухонные тетки не проболтались в своем трепе, мол, «бедная Хелен была такой нежной, такой не смирившийся с новой безрадостной участью, что часто страдала упадком духа». То есть, в переводе на современный лад, та девица чуть себе анорексию не заработала, страдая депрессией, как поняла Елена.

   Страдать «нежной» Хелене Ковес Бальмануг было отчего. Рожденная в семье барона Бальмануг, она выросла в любви матери и богатстве знатной семьи. Правда, по местным меркам семья Бальмануг считалась не такой уж богатой, но они точно не голодали, ели с серебряной посуды и имели обширный штат прислуги в своем родовом имении где-то на опушке Большого леса. Лишь на взгляд самой Елены, которой почему-то досталась частичная память Хелены, как и прочие ее знания, в том числе осебрутажского языка, «любовь» матери тоже была под сомнением. То есть по меркам двадцать первого века для истинной материнской любви как-то маловато видеть родного ребенка всего лишь два раза в день в окружении нянек и официальным голосом желать ей «доброго утра» и «темной ночи».

   Зато маман не отказывала «любимому чаду» в нарядах и, что странно, найме различных преподавателей. С другой стороны, в Осебрутаже для знатных девиц было принято именно домашнее обучение, девочек не сдавали в особые военные школы-интернаты, как мальчиков. Или в школы-пансионы при монастырях, как практиковали знатные семьи победнее, кто не мог позволить себе собственных приглашенных учителей. Но обычно девиц не обучали углубленной географии, нескольким языкам и даже азам экономики, как Хелен. Этикет, танцы, язык цветов и музыка – вот стандартные предметы для девушек на домашнем обучении. Но матушка Хелен выписывала для дочки самых разных учителей, даже как-то была эйра для уроков этикета из самой столицы, которая недолго пробыла в их далеком от шумного общества поместье.

   В целом большая часть жизни Хелен была безоблачной и обещала быть дальше такой же размеренной и обеспеченной, тем более девушка была единственным ребенком, значит, и наследницей семьи. Ей родители даже предварительно какого-то жениха нашли – такого же родовитого и чопорного. И текла бы жизнь молодой баронессы дальше по накатанным предками рельсам, да только у семьи Бальмануг наступила черная… даже не полоса, а целый автобан. Ужасные события разворачивались быстро и сплошным потоком, неслись на семью барона как груженный камаз, лишившийся тормозов.

   Этот кусок прошлого был полон темных пятен в памяти Хелен, и Елена поняла лишь, что барон Бальмануг сотворил что-то плохое – не то сильно проигрался кому не надо, не то встрял в какую-то опасную аферу. Но в итоге три года назад семья лишилась не только имущества и земель, но и титула. И барон Джес Грон Бальмануг не придумал ничего лучше, как покончить жизнь самоубийством, тем самым лишь еще больше ухудшив положение жены и дочери.

   Но вдруг удивила Кристен Алис Бальмануг – вдова самоубийцы, оставшаяся без титула и средств к существованию с юной дочерью на руках. Похоронив мужа вне семейного склепа – такая почесть была недоступна самоубийцам – она распродала драгоценности из того своего приданного, что смогла прихватить из дома, откуда их быстренько выставляли родственнички мужа, получающие "наследство" барона, и купила таверну у перекрестка дорог где-то на другой окраине страны по пути в соседний Котрон.

   Урожденная баронесса стала трактирщицей! Стыд и позор! А ведь вроде бы куда дальше падать с высот знатный эйров после разорения, разжалования и вопиющей выходки главы семейства.

   Но Кристен, строгая мать Хелен, не предавалась пустым печалям. Она наладила крепкий бизнес, как понимала иномирянка Елена, даже каким-то образом умудрилась договориться с местным рэкетом. То есть с бандитами, которых всегда полно на торговых трактах, а тем более в пограничных лесах на окраине страны, куда не всегда доезжают с проверками столичные стражники.

   А вот Хелен новую жизнь восприняла трагично. Она лишилась светлого обеспеченного будущего, родовитого жениха, который сразу ушел в закат, как только семья Бальмануг столкнулась с проблемами. Из дочери какого-никакого барона пала до статуса дочери трактирщицы. И теперь, вместо подготовки к балу дебютанток в королевском дворце помогала матери управлять заведением для простых смертных. Вместо выбора роскошных нарядов и шитья платьев у портнихи – мозоли на руках. Бывшая младшая баронесса научилась не только вести учетные книги забегаловки, но и чисть овощи, растапливать огромную печь и даже изредка подменять подавальщиц в зале, уворачиваясь от рук не всегда трезвых посетителей. Потому что на окраинных землях непопулярного торгового тракта селений было мало, найти толковую – или хоть какую-нибудь – женскую прислугу сложно. Вот и приходилось баронессам – бывшим уже – порой самим браться и за тряпки, и за посуду, особенно поначалу, пока вставали на ноги.

   Подобного поворота в своей жизни Хелен никак не могла простить матери. Почему Хелен обижалась именно на мать, которая оказалась крепким орешком, а не на слабака-отца, который подвел семью, а потом добил своим самовольным уходом за грань, Елена не понимала. Наверное, потому, что никого другого для обид у Хелен под рукой не осталось. Или потому что она характером была больше похожа на отца?

   Хоть она помогала матери изо всех своих сил изнеженной баронессы, как следует послушной и прилежной дочери, но не справлялась морально с навалившимися изменениями. У Хелен пропал аппетит, постоянно были апатия и упадок сил. А когда в один ужасный день Кристен Алис Бальмануг нашли в ее комнате со следами насильственной смерти, то Хелен не выдержала и сама слегла с жаром.

   Возможно, для ослабленного организма хрупкой баронессы смерть матери, которая "посмела бросить" свою дочь одну в этом жестоком мире, было последним ударом. По крайней мере, спустя несколько дней в теле Хелен очнулась Елена, которая почему-то не помнила последние события свой собственной жизни перед попаданством. И даже не могла понять – в своем то мире она тоже умерла или нет?

   Прошла еще пара дней, пока девушка соображала куда и как попала и что обратного хода нет, по крайней мере сейчас, как у таверны объявился новый хозяин – Здоровяк Мдор с огромным шрамом через пол-лица. И явно с богатым криминальным прошлым, вернее, настоящим. Просто зашел в таверну с пятеркой своих таких же страшных спутников и громко объявил, что теперь он, Здоровяк Мдор, здесь хозяин.

   Неизвестно, как бы отреагировала на это Хелен, но Елена благоразумно решила не спорить. Пошатываясь от упадка сил после болезни, встала и собрала свои немногочисленные вещи. В сумку легли лишь сменное простенькое платье да белье с расческой и прочими необходимыми женскими предметами. Богато расшитые наряды и прошлая роскошь остались в далеком прошлом. Спустилась девушка с не такой уж объемной сумкой, куда поместилось всё ее нынешнее "наследство", в большой зал, где расселся Здоровяк Мдор, и слабым, но четким голосом попросила из кассы наличные на дорогу до ближайшего города.

   Кто-то из дружков Мдора тогда попытался подкатить к девушке и, сыпя непристойными шуточками, предложил свою «великодушную помощь» в дальнейшей судьбе «сиротинушки». То есть откровенное мужское «покровительство», подкрепленное похабными комментариями и маслеными взглядами, как самого "благодетеля", так и его приятелей. Но Елена, то есть теперь уже Хелена, к чьему «наследству» невольная душа-иммигрантка решила привыкать, продолжала упорно смотреть именно на Здоровяка Мдора, стараясь держать подбородок повыше, хотя было ужасно страшно. Кто знает, что тогда произошло – то ли совесть у Мдора на пять минут проснулась, то ли вид болезненной девушки был настолько ужасным, и Здоровяк побоялся получить второй труп, который уж точно на его счет запишут. В общем, он вдруг велел:

   – Отсыпьте эйре монет. Обо мне могут говорить что угодно, но я всегда плачу людям по счетам. А эйра, насколько мне известно, здесь работала. Не будем лишать девушку ее заработка.

   Вот так: бандит, который рейдерским захватом только что лишил Хелен последнего ее наследства – а ведь этот трактир был куплен на деньги от родовых ценностей баронессы Кристен Алис Бальмануг – "милосердно" выплатил эйре, то есть знатной девушке, зарплату за ее работу разнорабочей в украденном у нее же трактире.

   Да уж, прежняя Хелен такого бы еще раз не пережила, опять бы свалилась в беспамятство. А Елена сдержанно поблагодарила Здоровяка Мдора и сгребла в поясной мешочек, которые здесь были вместо карманов, ту медную мелочь, что высыпали ей в протянутую руку.

   Весь зал, как всегда полный проезжающего народа из торговых караванов, тогда молчал. Даже не дышал, наблюдая за такой невидалью. Нет, как поняла позже Елена, подобные откровенные захваты имущества и даже живых людей в полон в стиле «кто силен, тот и прав» на дальних окраинах Осебрутажа не были диковинкой. А вот изнеженная знатная эйра, которая не бьется в истерике, не грозится неведомыми карами захватчикам-простолюдинам и даже не орет на мужчин-постояльцев, чтобы те отстояли ее честь, а просто, но с достоинством забирает свою плату в виде жалких медяшек… Такого, видимо, в здешних краях еще никогда не было.

   Видимо, это и Здоровяка Мдора проняло. Он даже поднял свою задницу с лавки, хотя уже уселся с дружками обмывать свое «приобретение», и лично пошел провожать бывшую баронессу и теперь уже бывшую наследницу трактира, так и не вступившую в свое наследство.

   Здоровяк велел кухонным теткам собрать еду для Хелен и, пока те спешно заворачивали в холстины какую-то снедь, еще выцепил отъезжающего крестьянина с телегой и строго-настрого, под угрозой «сноса башки», велел тому доставить эйру в целости и сохранности до ближайшего городка Бдан, куда тот направлялся. А затем еще замялся и незаметно сунул в руку бледной от слабости девушки несколько тяжелых серебряных монет.

   – Ты это… зла на меня не держи, – проворчал Мдор, насуплено зыркая на застрявших в дверях таверны приспешников. – Ты бы всё равно не потянула, а я ж с тобой-то по-хорошему.

   Елена тогда подняла на него взгляд. Шрам на лице мужчины был старым, бледная полоска выделялась на загорелом лице. Густые брови прикрывали глаза от летнего солнца, погружая их в тень, за которой не видно эмоций.

   – Это вы… мою маму? – сипло спросила тогда Елена, с трудом называя мамой женщину, так и оставшуюся ей незнакомой по сути.

   Но надо же выяснить, что произошло с родней девушки, чье тело теперь досталось Елене.

   – Ты че?! – Чуть не дернулся Здоровяк. – Я женщин не трогаю! Но как прознал, что… я просто занял хорошее место, пока пусто. А то охотников на готовое многое…

   – А кто тогда?

   – Да я почем знаю? – Кажется, мужчина даже начал злиться. Но потом вздохнул и добавил. – Ты, магичка, на меня не думай! И не вздумай мне мстить, не я это, поняла?

   Елена, то есть уже Хелена, кивнула, чтобы не злить бандита. То, что у них с матерью, как, впрочем, у многих знатных семей Осебрутажа, были магические силы, она знала из проблесков остаточной памяти Хелены. Но также знала, что знатные женщины очень редко используют свою магию. Вот и в работе с таверной они совершенно ее не использовали, у самой Хелен она была неразвита, это же не танцы, которые обязательны в программе для любой молоденькой эйры. И даже если бы захотела мстить своей магией, то даже не понимала как. Да она даже не чувствовала в себе ничего магического, ничего необычного. Хотя, возможно, это из-за слабости после болезни?

   – Но я, так и быть, поузнаю тут, кто ж на эйру то руку поднял, – совсем тихо пробасил Здоровяк, чуть склоняясь к Хелен.

   Толи от «магички» откупиться хотел, чтобы она действительно не надумала ему мстить, то ли разузнать причину смерти, чтобы и к нему потом также не пришли втихаря убийцы. Или если вдруг королевские стражники все-таки доедут в их глухомань, то хоть будет на кого спихнуть вину.

   Хелен опять молча кивнула.

   А Здоровяк Мдор всё не решался расстаться.

   – Красивая ты больно, – ляпнул он глухо, и ослабевшая девушка вскинула на него испуганный взгляд.

   Если этот тип начнет приставать, то никто не вмешается, хотя полный дом постояльцев.

   – На вот. – Неожиданно стянув с шеи один из засаленных шнурков, мужчина быстро сунул костяную подвеску в виде какой-то фигурки в ладонь Хелен.

   Стоял он так, чтобы широкой спиной закрывать свои действия от глаз любопытных на крыльце. Сообразительный крестьянин, которому доверили отвезти девушку, старательно проверял упряжь своей тощей лошадки в который раз, но держался подальше от Здоровяка. И даже не смотрел в их сторону.

   – От стражников прячь, но если кто из нашей братии к тебе полезет, можешь сказать, что, мол, под моей защитой. До Вирстерона меня точно знают, тебя не тронут, если ты это предъявишь. Но и ты там не сильно наглей… – бубнил словно смущенно бандит.

   "Так это что-то вроде метки для своих, для знающих?" – смутно осознала Хелен.

   – Спасибо! – искренне поблагодарила девушка.

   Такой подарок даже подороже серебряных монет будет стоить, понимала иномирянка Елена, пряча потертую костяную подвеску под ворот рубахи. На дорогах, да и в городах действительно много разбойного люда. Чем дальше от столицы, тем больше власти в руках таких вот, как Здоровяк Морд, а не закона. И хотя Морд сейчас выгонял ее буквально на улицу, но хотя бы так заплатил за таверну – своей условной защитой и несколькими серебряными монетами.

   А у нее, иномирянки Елены в теле осебрутажанки и недомагички Хелены, всё равно бы так или иначе начиналась новая жизнь. Но теперь у нее хотя бы что-то ценное есть.

ГЛАВА 2

Хелена тогда долго ехала. Вначале с крестьянином до небольшого городка Бдан, почти всю дорогу проспав в телеге, в ворохе сена и прикрывшись с головой выданной ей пыльной дерюгой. Затем, не зная, куда себя деть в маленьком «средневековом» городке, поехала дальше.

   К счастью, у нее теперь было чем платить за путешествия, когда она разменяла серебряные монеты от Здоровяка. Прибивалась к торговым обозам побольше, у которых была своя охрана из нанятых воинов, пусть разрешение от старост таких охраняемых обозов стоило дороже. Зато там было больше различного народа, и Хелена, скупо представляясь «сиротой, что едет к тетке», насмотрелась и наслушалась разного полезного в пути.

   Да, было совсем нелегко. Новое тело и так было тонким и изнеженным, несмотря на работу в таверне последние пару лет. Да еще и недавняя болезнь подточила силы. К тому же попаданка Елена очень многого не знала о новом для нее мире, память Хелен работала с перебоями, особенно первое время, а о многих вещах из жизни простых людей так вообще сама бывшая баронесса не знала. Приходилось постоянно выкручиваться и подстраиваться к ситуациям.

   Кстати, немного выручало "биологическое наследство" – или "порода"? – девушки. Изящную, с прямой осанкой и горделиво приподнятым подбородком, именно так теперь Хелен встречала каждый новый день и проблему, окружающий народ воспринимал именно как эйру. Правда, знатной девице не положено путешествовать одной, без охраны или хотя бы компаньонки, да еще и в потрепанной от дороги одежде она была. И это еще больше сбивало народ с понимания – кто же перед ними. Но на всякий случай люди обходили Хелен стороной, не грубили лишний раз и в целом сдерживались в ее присутствии.

   Думала Елена и о своем положении. Что случилось с ней в родном мире? Осталось ли там ее тело в живых? Может, просто в коме лежит, подключенное к приборам жизнеобеспечения? А, может, туда вместо нее перенеслась душа этого тела? Елена не знала. Не знала, оплакивает ли там ее семья или возится сейчас с ничего не понимающей попаданкой из этого мира в ее тело? Может, они со здешней Хелен почему-то телами поменялись?

   "Лишь бы ту меня там в психушку не упекли!" – переживала девушка.

   Тревожилась она и о жизни в новом мире. Как жить, что делать? Пока она не представляла, как можно вернуться домой, и есть ли вообще подобный шанс – хоть один на миллион? Пусть один на сто миллионов, но если есть, то она будет его искать. Но пока надо как-то обустраиваться в новом мире с тем, что ей дано.

   Пока Елена в теле Хелен доехала до Вирстерона, многое обдумала не только о своей, потерянной прошлой жизни, но также, собирая по крупинкам информацию из памяти тела или разговоров окружающих, поняла, что положение у нее довольно бедственное. А раз положение безвыходное, то только решительные, даже кардинальные шаги – да хоть прыжок вверх, если понадобится – могут что-то решить.

   Ее серебрушек на жизнь в среднем по размерам городе Осебрутажана, таком как Вирстерон, надолго не хватит. И на работу ее не возьмут. Потому что выглядит Хелен как настоящая эйра, коей и осталась по праву рождения, даже несмотря на потерю титула семьей.

   Чтобы пойти в знатную семью гувернанткой или компаньонкой – у нее, Хелен, нет ни рекомендаций, ни теперь уже достойной одежды. Да и семейное имя свое – «опозоренное» – назвать не посмела бы. Выходка слабовольного отца, решившегося на самоубийство, окончательно закрывала перед Хеленой двери «порядочных» домов, даже будь у нее деньги на наряды и компаньонку, положенную незамужней эйре.

   Простой люд тем более не наймет изящную знатную девицу – куда ее, ни поломойкой же брать. К тому же такую красивую. Какая хозяйка наймет красавицу в дом, где и муж, и подрастающие сыновья? Потом же не оберёшься неприятностей. И если смазливую крестьянку после позора еще можно безнаказанно выгнать, то эйру вряд ли.

   От позора, кстати, пару раз спасал амулет от Здоровяка Мдора. Один раз в таверне, такой вроде приличной на вид, куда зашла Хелен отдохнуть между торговыми караванами да поесть спокойно в комфорте, а не скрючившись на холодной земле около костра. Ела девушка в одиночестве за столом, когда к ней подкатил какой-то мужлан в замусоленной одежде, от которого пованивало не только застарелым потом, но и свежей бражкой. Хозяин той таверны, на которого с надеждой глянула Хелен, не торопился на помощь, хотя ситуацию заметил. Тогда, поняв, что не избавится от внимания усевшегося рядом бородатого мужика и уже тянувшего в ее сторону руки, девушка дрожащей рукой вытянула костяную фигурку из-за ворота.

   – И че? – Не понимал мужик, сидевший рядом на лавке и продолжая тянуться к испуганной девушке. – Че ты мне тычешь? Ты лучше губки свои подставь, деваха, не ломайся, я ж тебя монеткой одарю, если будешь стараться… – И сильно сжал тонкое запястье девушки своей шершавой немытой пятерней.

   Даже не вырваться.

   Быстрее сообразил невзрачный мужичок за соседним столом. Как и что он доглядел, и кем сам был, Хелен не знала, неожиданный защитник даже не представился. Мазнув взглядом по их компании, особенно по вытащенному амулету, мужчина среднего роста в неприметной одежде подскочил и выдернул за шкирку из-за стола девушки подвыпившего «кавалера».

   Тяжело быть слабой девушкой, особенно если в мире нет толковой службы правопорядка. Стражников Хелен обычно только на городских воротах видела, да совсем редко на некоторых центральных улицах. И вряд ли здесь можно было быстро вызвать отряд правоохранителей в случае нападения. Пока стражу найдут да вызовут, жертву уже и похоронить успеют. Даже если нападают на эйру, которая настолько глупа – или бедна, что по местным меркам еще хуже – что путешествует без сопровождения. Однако после того случая девушка спешно купила нож и носила его в сумке, с которой не расставалась.

   Второй раз амулет спас уже на выезде из Вирстерона, когда какой-то скучающий охранник каравана, с которым в очередной раз выдвинулась Хелен, заплатив старшому за поездку, решил, что одинокая девушка не будет против его компании. Присмотрел себе, такому продуманному, симпатичную девушку и сразу подкатил к ней с «выгодным и приятным» предложением досуга во время пути. И вроде бы не грубо озвучивал свои условия, но здоровенный мужик в потертом кожаном жилете, нависающий рядом и плотоядно ее разглядывающий, сам по себе пугал Хелен.

   Хорошо, что тогда они от города еще не далеко отошли, она могла бы вернуться. Нервно оглянувшись на городские ворота, Хелен дрогнувшей рукой молча достала костяную фигурку и положила ее поверх темной ткани дорожного платья, наглухо застегнутого на все пуговки до самого горла.

   – Сразу бы сказала! – С обидой тогда фыркнул молодой охранник, развернулся и ушел, мигом теряясь среди прочих караванщиков.

   Выдохнув с облегчением, Хелен поспешила спрятать амулет обратно. Она рисковала, показывая «обережный» подарок от бандита воину – мало ли, может, тот городских стражников бы вызвал. Но обошлось. И всю дорогу прочие солдаты, нанятые купцами для охраны каравана, хоть и косились на нее с подозрением, зато больше желающих «отдохнуть» с одинокой симпатичной девушкой не было. Кто знает почему – то ли боялись защиты Здоровяка Мдора, то ли брезговали девицей, которая спуталась с бандитами. Но Хелен – вернее, Елену, баронесса бы умерла от ужаса только из-за самой ситуации – любой вариант устраивал, лишь бы не трогали.

***

   Чем меньше оставалось денег у Хелен, уезжающий с очередным торговым караваном всё дальше в центр новой родины, тем больше она склонялась к мысли, что вскоре придется ей придумывать и решаться на что-то неординарное, может, даже наглеть. Эйра она или не эйра? Магичка или нет? Сама своей судьбой не займешься, никто не займется. Ведь на самом деле нет никакой тетки у нее, никто и нигде не ждет ее. Вернее, какая-то родня у Хелен была – и по линии отца, и матери – да только все давно отказали в поддержке «опозорившийся» чете Бальмануг.

   Пока Хелен добралась до столицы королевства Осебрутажана – довольно большого и делового города Брулмеп, куда стекались многие торговцы – у нее появилась довольно рискованная идея поступить в местную академию магии. На эту идею ее натолкнули беспардонные расспросы спутников в последнем торговом караване, с которым девушка добиралась до столицы.

   – Чего, от навязанного родителями жониха бегите под кадемические стены, уважаемая эйра? – спросил как-то седобородый купец среднего достатка. Наверное, больше красуясь своими познаниями мира перед внуком-подростком, что, раскрыв рот, внимал каждому слову деда. – Ну да, ну да, эть дело верное. Если смогешь поступить, то до выпуска уж не выдадут. Даже жониху. Коли сама не бросишь. – Довольный своей «догадкой», худосочный мужичок в запыленной длинной дорогой одежде поглаживал редкую бородку.

   Сам придумал, сам себе поддакнул. А Хелен, озадаченная такой новостью, только угукнула. Купец это принял за согласие и пошел дальше в своих суждениях.

   – Оно ж дело нужное! Вот чего эти эйры не учат своих девок? Обученная полезностям девка завсегда же приятнее в хозяйстве, нежели избалованные лентяйки. Правильно говорю?

   Девушке не пришлось поддакивать, внук купца с горящим интересом взглядом, то и дело бросаемый на "уважаемую эйру", неважно что она в такой же запыленной дорожной одежде, как и прочие путники их каравана, кивал за двоих.

   – Вот и я говорю! Лучше бы девок учили тоже, чего магии зазря пропадать? – бубнил купец, оседлав, видимо, любимую тему. – А тама бы дома потом мужу бы помогала, магией-то своей. Правильно говорю?

   На этот раз мужичок глянул на Хелен, которая на тот момент шла рядом с его телегой. Девушка поспешила важно кивнуть. И понесло говоруна дальше уже без тормозов. Ну как же, раз сама эйра подтвердила, что он правильно говорит.

   – Жена же ж... она должна быть первой подмогой мужу, а не бездонным колодцем для трат. А то эти жёнки, особо знатные, не успеют от алтаря отойти, а ужо начинается – и платье ей не платье, и побрякушки новые подавай, и на бал какой свези. А это всё денюшки. – Теперь поучающий взгляд достался внуку – пятнадцатилетнему парнишке, который при этих словах покраснел, словно его в этих тратах обвиняли.

   Парень шел по другую сторону телеги, груженой керамикой, щедро перестеленной соломой, и полными мешками с неизвестно чем. Сам словоохотливый купец ехал на облучке, обустроенном впереди их повозки, и сам управлял запряженной парой лошадей.

   – А был бы жоних умный, так сам бы свез невесту учиться, коли у нее магия-то есть, коли родители не сподобились. Зато у ученой жены меньше ветра в голове. И помогать будет. И денюшки зазря тратить не будет. Хотя кто этих эйр знает, сколько у них ветра в голове-то, им-то поди о финансах думать не привычно…

   «Эх, мужик, знал бы ты, сколько я, нынешняя эйра, об этих финансах мыслей передумала!» – тяжело вздохнула про себя Хелена. Купец ее вздох понял по-своему.

   – Вы, эйра, извиняйте, вы-то не такая! Вы вона, сама бегите учиться, знач, вы не такая-то?

   «Ох, дядька, знал бы ты, насколько я не такая, как прочие эйры! И даже не в попаданстве дело. Только что одно название эйры у Хелен осталось. Но ни денег, ни титула, ничегошеньки теперь у меня нет. Вот и бегу, куда глаза глядят» – сумрачно размышляла девушка. Купец опять ее пасмурное настроение понял по-своему.

   – Да вы так не серчайте, уважаемая эйра. Коли до кадемии своей доберетесь поперед жониха-то, то он вас уже не перехватит, не заберет под венец, пока не доучитесь. Говорят, кадемия та своих учеников не выдает, вроде как они под власть короля переходят на время учебы. Правда, еще говорят, тама одни парни то и учатся, девок мало. Мало кто своих дочек прям посылает учить магии, если и без того уже хорошего жониха нашли. А вот у кого там приданное мало али еще чего, тех, знач, в эту кадемию пристраивают. Вдруг девка то, то есть, извиняйте, эйра присмотрит там себе партию. Оно же как бывает – когда все в одном месте толкутся, тьфу ты срамота-то какая, кажный день перед глазами, там хошь не хошь, а кто и западет, значит, на красотку какую.

   Чем больше говорил купец, тем больше скатывался на просторечье. Видимо, сложно было ему долго держать «марку» образованного перед молоденькой девицей.

   – А вы, эйра, ух красотка-то! Но вы это… Вы ж не такая? Вы то своему жониху то изменять не будете? А то там, говорят, весь цвет двора… это же не какая-то там, а королевская кадемия! Тама все знатные, все со двора, один другого породистее. Али у вас тоже, тогось… маловато приданное? Аль еще чего? – И выжидающе уставился на спутницу. А его вздернутые брови и выразительный взгляд словно намекали, что он под "еще чего" подразумевает.

   Хелен рассеянно слушала бубнеж и даже не сразу поняла, что от нее хотят, когда заметила вопрошающий взгляд и купца, и его внука с раскрытым ртом, и уже прочих окружающих, прислушивающихся к их разговору. В монотонной дороге было скучно, только разговорами и развлекались.

   – А-а? Нет, уважаемый одир, что вы! Я не такая! Жениха своего люблю, аж не могу, и буду ему верна, но учиться тоже хочу. Вы верно сказали, это же полезное в хозяйстве дело, да? Муж потом оценит и сильнее любить будет, да? – поспешила откреститься от подозрений купца девушка.

   А то он смотрел уже так, словно лично им была поймана на «али еще чем» непорядочным и теперь просто искала другого жениха-простофилю в столичной «кадемии», чтобы прикрыть грешок.

   Купец – явно незажиточный – но которого аж сама эйра назвала «уважаемым одиром», довольно задрал нос. «Одирами» называли верхушку торгового сословия, но для этого статуса надо было иметь хорошую лавку, приносящую достаточно высокий доход, или даже корабль или свой оптовый склад где-нибудь.

   – Во-о-от! – радостно протянул купец, опять глядя на внука. – Умная жена – это хорошо! Это да, к достатку и приумножению капитала!

   Так, слово за слово, у Хелен появился план, куда ей пристроиться на ближайшие годы. Проживание и полное обеспечение своим студентам королевская академия предоставляла за счет казны. Но чтобы поступить нужно было, конечно, иметь хоть кроху магии и родовитое происхождение. На выходе ученики имели возможность трудоустроиться на королевской службе при желании. Ну а куда еще деваться магам со знатным происхождением, не в торговлю же идти. И знатные парни, закончившие академию, пристраивались на теплые местечки при дворе, шли на военную службу и так далее. Девицы, изначально малочисленные в ученических стенах, если и заканчивали полный курс, то потом с дипломом шли под венец по уже повышенной «ставке». Для знатных девушек, пусть и магичек, как поняла Хелен, в их «продвинутом» королевстве мест для работы не было.

   – Чтобы эйра работала вне дома? – удивился тогда на ее вопрос купец. – Тьфу, срамота-то! Кто ж ее возьмет, коли она дома должна сидеть, мужу помогать, да одаренных деток ему рожать?

   И опять наградил девушку подозрительным взглядом, пришлось Хелен сразу засыпать его другими вопросами, чтобы отвлечь.

   Вроде замечательная идея устроиться в академию, да много нюансов было. Например, документы. У Хелен была личная родовая грамота, подтверждающая ее личность, которую она уже предъявляла в парочке городов покрупнее при въезде на воротах. Фотографий здесь, конечно, не было. Зато на таких магических «паспортах» были некие «оттиски» личности носителя, и любой маг, работающий в патруле, мог проверить, что грамота в верных руках, а не украденная.

   Но не могла девица просто так сама устроиться в академию на учебу. Нужны были разрешающие документы от родителей, даже если бы они лично ее привезли к воротам. Бумага о смерти отца была на руках у Хелен вместе с остальными документами, забранными из таверны. А вот документа о смерти матери не было. Чтобы зарегистрировать смерть гражданина, тем более эйры, надо было ехать в ближайший городок к управителю, подавать прошение на бумагу. Смерть эйры не оставили бы без внимания, подняли бы инспекторов разбираться, отправили бы комиссию в их таверну – по месту гибели эйры Кристен Алис Бальмануг. Вся эта волокита заняла бы много времени, не говоря уже о том, что Здоровяку Мдору пришлось бы убираться из занятого им трактира. И он бы этого так не оставил.

   Тогда Хелен, сама едва живая после болезни и перехода в новый мир, даже не подумала, что здесь нужно оформить документы, просто сбежала куда подальше. Да она даже не сразу все эти нюансы узнала, собирала информацию по осторожным разговорам. А теперь что делать?

   И Хелен решила разрешение от матери подделать. К счастью, это была простая бумага, без магических сложностей. Как раз и словоохотливый купец помог. Когда он подсказал о нужной бумаге, девушка сразу закивала, мол, да, есть такая. Только вот писали ее якобы в провинции, вдруг здесь, в столице, другие правила оформления бумаг. Тогда прочие слушатели, что уже собрались вокруг говоруна, тут же подсказали, что надо найти законника и проверить – или заверить на местный лад – бумагу. И где именно законники сидят в столице, рассказали «уважаемой эйре», и сколько их услуги стоят, и даже посоветовали дать взятку – и в каком размере – если столичный чинуша будет упираться и не принимать бумаги провинциальных коллег.

   Что интересно, все в караване прекрасно видели, что девушка действительно эйра, но почему-то никого не смущало, что она путешествует без компаньонки. И потрепанную ее одежду видели, и что питается она не деликатесами, а сухими лепешками да скудными припасами, закупаемыми в деревнях по пути их следования, но не заостряли внимание.

   Но вряд ли из-за повального великодушия, а будто «чем бы знатная эйра ни тешилась, лишь бы к простым людям не докапывалась». Мол, мало ли какая блажь в голову знатной девице пришла – это проблемы ее самой и ее семьи. Но и мы лезть к ней не будем, а то мало ли, назавтра ее охрана рода догонит, девку домой увезет, а всем обидчикам по заслугам достанется. А «ответка» в этом мире за оскорбление знатных здесь была быстрая и щедрая. Каторга, виселица или «всего лишь» могли отрубить руку тому, кто обворует знатного. И то, такая «поблажка» только, если на воровстве простолюдин впервые застукан.

   Но опять же положение родовитого человека могло быть не настолько возвышенным. В этом мире всё упиралось в силу – просто сила здесь была на стороне знатных. У них обычно было достаточно денег, чтобы нанять охрану для раздачи пинков окружающих. И в любом случае прочие знатные, как и сам король, могли покарать простолюдинов за любые выступления против любых других родовитых семей и людей. Если это преступление будет замечено и донесено до соответствующих инстанций.

   Но если втихаря где-то в глухом лесу путешествующего без охраны эйра ограбить да прирезать, чтобы потом обидчиков не искал, – так то сам дурак. Кто же без хорошей охраны едет в глухие места? Или одного знатного человека другой, более важный по статусу или достатку, тоже мог чем обидеть. И в таком случае даже не поможет жалоба королю. Ибо здесь свои порядки, своя иерархия «сильнейших мира сего», в которой девушке с остаточной памятью баронессы из спокойной провинции придется как-то разбираться. И вживаться заново.

   Теперь новая Хелен путешествовала без положенной по статусу охраны, но в густонаселенных местах, где какое-то подобие закона соблюдали, и под охраной караванов, за что платила старостам этих торговых обозов. В городках, где ненадолго останавливалась между поездками, конечно, приходилось осторожничать, когда она одна ходила по улицам. Чтобы не попасться на глаза очередному "ухажеру", а ведь здесь амулет от Здоровяка Мдора уже не действовал.

   И поэтому тоже девушка хотела поступить в академию – так она надеялась, что будет на время учебы хоть под какой-то защитой альма-матер. Пока не сориентируется лучше в этом новом для нее мире. А заодно узнает побольше о местной магии. Раз уж эта неведомая магия у нее нынешней вроде как есть, то тем более надо с ней разобраться.

ГЛАВА 3

Долгожданная столица королевства Осебрутаж встретила Хелен... шоком.

   При въезде в городские ворота ближе к вечеру, когда девушка вместе с торговым караваном отстояла под палящим солнцем длинную очередь на досмотр, подошедший к ней стражник – пожилой усталый мужчина в помятых пластинчатых доспехах – рявкнул:

   – Какая раса?

   – А-а? – не поняла Хелен.

   – Шевелись давай! – опять рявкнул недовольный жизнью стражник, но седобородый купец, рядом с которым Хелен так и ехала, придерживаясь знакомого, поспешил одернуть служивого.

   – Сейчас уважаемая эйра бумаги-то достанет. Эйра она, чего орешь?

   – Эйра? – Притормозил вояка. – А чего тогда вне очереди не пошла?

   Откуда Хелен было знать такие нюансы? Ее предшественница по городам раньше вообще не путешествовала. Да и сама "попаданка" в настолько большие города, чтобы перед ними заторы из торговых караванов да паломников образовывались, по пути еще не заезжала, обычно на воротах без задержек все досмотры проходили.

   С деланным ворчанием вооруженный массивным мечом на поясе и короткой плеткой в руке мужчина взял протянутую Хеленой грамоту, развернул плотный свиток, посмотрел на текст с сомнением и выдал:

   – Ну это, я ж не маг, тама он... во-о-он стоит. Все знатные через мага идут. – И мужчина указал рукой с плеткой куда-то в сторону ворот.

   Пришлось девушке прощаться с попутчиками и, затаив дыхание, идти вперед, мимо растянувшихся беспорядочной гусеницей подвод и крытых повозок их каравана. Знакомые за время длительной поездки люди отворачивались, каждый был занят своими делами да досмотром, который проводили снующие меж нагромождений телег поругивающиеся стражники. Закончен долгий путь, закончена и дорожная "дружба", теперь опять каждый сам за себя.

   У огромных гостеприимно распахнутых ворот, сквозь которые над головами толпы был виден местный мегаполис, Хелен так засмотрелась цветными крышами высоких домов, что виднелись вдалеке, что чуть не прошла мимо очередной группы стражников.

   – И далеко девица идет? – хохотнул кто-то рядом. – Что, уже жениха там углядела? На свидание спешишь? А проверку кто проходить будет?

   Смутившись, Хелен остановилась около пялящихся на нее крепких мужчин, рослых как на подбор. От них, также утянутых в пластинчатые доспехи разной степени изношенности, несло не только нагретым на солнце металлом и дубленой кожей, потом и любопытством, но и возможными проблемами, если она не соберется сейчас.

   – Вот. – Протянула девушка свернутую трубочкой личную грамоту самому старшему из мужчин. – Мои документы.

   Но перехватил их выдвинувшийся вперед мужчина помоложе, тоже в доспехах, такой же усталый и запыленный, как и все остальные стражники. Темноволосый мужчина развернул свиток и внимательно вчитался, изредка переводя взгляд на застывшую Хелен. Видимо, это и был "дозорный" маг, который мог сверить некий "слепок" на местном магическом "паспорте" с самой личностью. В принципе, у девушки уже ранее проверяли документы, может даже и маги, кто их знает. В первый раз тогда она натерпелась страхов, боясь, что в ней сразу распознают "неродную" местному телу душу. Но в прошлые осмотры обходилось благополучно.

   Теперь же Хелен вновь заволновалась. Мало ли, всё-таки столица. Может, меньше в столице разгильдяйства, более опытные маги на постах стоят. Вдруг сейчас вот этот мужчина напротив, что прожигает ее темными глазами, поймет, что она попаданка, иномирянка и, вообще, нелегалка, непонятно каким образом захватившая тело местной знатной дамы.

   – Район Большого леса? Баронесса?... – протянул с удивлением маг, прочитавший запись о происхождении и теперь окидывающий взглядом всю фигуру девушки.

   Оглядел всё – от растрепанных в дороге темных волос до сильно запылившегося подола длинной юбки далеко не изысканного дорожного платья. И даже сбитые носки грубоватых ботинок, торчащие из-под юбки, вот точно приметил. Эти ботинки были крепкими, но много раз за время пути натирали мозоли знатной эйре. Однако той выбирать было не из чего. Да и мозоли на гудящих ногах – разве это проблемы по сравнению с остальным сложностями в жизни попаданки?

   – Бывшая баронесса. Хелен Ковес Бальмануг, – быстро подсказала вновь смутившаяся Хелен.

   Да, пусть лучше маг думает, что очередная запыленная провинциалка приперлась покорять местную столицу. Неужели здесь такого повального явления нет?

   – М-м, человек, значит, – прокомментировал маг.

   Хелен не поняла, к чему подобное замечание и промолчала. Ну а кто она еще, если не человек? Хотя нет, она же магичка. Знать бы еще, в чем ее магия проявляется.

   – Сопровождающие? – последовал следующий короткий, как выстрел, вопрос.

   – Э-эм, нет, – ответила девушка резко севшим голосом.

   Прочие мужики из компании продолжали на нее таращиться, будто нечем было им больше заняться. Будто вокруг не толкался прочий народ, не орали на колышущуюся толпу прибывающих их коллеги, не шумели возмущенно вьючные животные, которых тоже тащили в город.

   – Цель визита?

   – Учиться, – почти проблеяла Хелен, тушуясь под оценивающими мужскими взглядами.

   – Чему? – спросил с ухмылкой кто-то из стражников, но того сразу пнул сосед постарше.

   – В Королевскую академию магии буду поступать, – поджав губы, четко ответила девушка.

   Дозорный маг опять вскинул проникающий взгляд-рентген на Хелен.

   – Вступительные экзамены были весной, – сообщил мужчина ровным голосом, даже не представляя, как при его словах рухнуло всё внутри у девушки.

   – Но... э-э… Но ведь сама учеба еще не началась? – едва нашлась Хелен. – Как насчет дополнительного набора?

   А то кто знает, сейчас не возразишь, так развернут прямо на воротах и скажут возвращаться домой. А у нее нет больше дома. Ничего нет. Даже денег почти не осталось. Только слабая надежда устроиться в академии хотя бы на ближайший год.

   – Не вредничай, Йеанетт, – опять встрял кто-то из группы любопытных стражников, таращившихся на них. – Девицу, мож, и так примут. Их же у вас вечно не хватает. Да таких смаз... красивых.

   – Седьмой уровень магии, – протянул удивленно упомянутый Йеанетт, опять вчитываясь до конца документа. Вскинул внимательный взгляд на девушку, словно сомневаясь. – И где он?

   Опять ее просканировал темным взглядом.

   – Устал. И... спит? – едва выдохнула Хелен, боясь, что теперь-то ее точно раскусили.

   Что не соответствует она, попаданка, чему-то, что было у настоящей баронессы. Она действительно понятия не имела, где ее магия, и как она вообще должна ощущаться в теле или проявляться. Да и сама Хелен на самом деле устала – и от бесконечной дороги, полной пыли, неудобств и тряски, когда жалостливые спутники разрешали худенькой эйре проехать часть пути в их повозках. И от чужого мира с иными порядками. Устала также бояться – как раскрытия подмены, так и своей незащищенности в этом жестком средневековом мире.

   На ее слова мужики вокруг громогласно заржали. Дождавшись, пока товарищи стихнут, маг, тоже не скрывающий улыбки, уточнил опять:

   – Точно седьмой уровень? И это на домашнем обучении?

   Девушка на всякий случай кивнула. Почему-то в памяти настоящей Хелен в некоторых темах были странные пробелы. Вот и сейчас она не могла быстро вспомнить, что это за седьмой уровень такой, и учился ли она ранее магии в процессе домашнего обучения.

   – А разрешение от родителей есть? – никак не отставал маг.

   Хелен опять кивнул, чувствуя, как почему-то предательски гореть щеки. Словно подводит юный организм, предательски сдает вранье своей хозяйки, вернее, оккупантки тела его бывшей хозяйки. Вот и маг смотрит уж очень пронизывающе, поэтому девушка поспешила добавить:

   – От матушки. Отец... умер.

   И тут дотошный маг наконец-то выдохнул и словно потерял интерес. Его картина привычного мира сложилась. Ведь часто бывает, что если глава семьи умирает, то наследство могло перейти совершенно другому наследнику мужского пола, а не вдове. И тогда пришлось бы таким "сиротам" обустраиваться в жизни уже самостоятельно. Вот, может, у Хелен теперь на приданное не хватает, приличного жениха нет, вот и подалась от безнадеги в столичную академию самостоятельно ловить на симпатичное личико хоть какого-то кавалера. Теперь понятно в чем подвох, и почему девица в таком бедном наряде, судорожно вцепившаяся в лямку холщового баула за спиной, и без сопровождения притащилась в столицу.

   – Ну, седьмого уровня для поступления хватит и без экзаменов. У писаря, вон сидит, запишешься, – буркнул Йеанетт, протягивая Хелен обратно ее бумаги.

   Глянул на нее и добавил, словно сжалившись:

   – Без очереди подойди.

   Только девушка собралась благодарить, как мужчина добавил, окидывая ее еще раз внимательным взглядом.

   – В городе лучше остановись в гостинице "Синий пескарь". Она недалеко от академии и студентам там скидки, скажешь там обязательно, что поступать приехала. Да и прилично в "Пескаре"... – Еще раз с сомнением оглядел фигурку Хелен маг. – И извозчика за воротами сразу возьми, всего пару медяков стоит, не ходи по городу одна.

   Хелен искренне поблагодарила дежурного мага и отправилась к писарю.

   Она наконец-то добралась до столицы! Стала еще на шаг ближе к академии, в которую, как теперь оказалось, зачисляли весной. Но сейчас уже лето клонилось к завершению. Примут ли ее?

   "Куда они денутся! – уговаривала в первую очередь саму себя девушка. – Ведь мне тоже деваться некуда. Значит, отступать некуда!". Не в содержанки же ей идти, хотя такие предложения за всё время путешествия пару раз поступали.

   А еще нужно было подделать разрешение от матери. И как-то прожить в недешевой наверняка столице до начала учебы. Ведь вряд ли ее, иногороднюю, заселят на полное обеспечение до начала занятий. И еще неизвестно, какие в академии вступительные экзамены, если их с нее спросят. И справится ли она с ними. И что это за седьмой уровень какой-то магии у нее. И достаточно ли этого для поступления? Хотя маг сказал, что хватит, но всё равно было боязно.

   Вопросов и проблем было много. Но зато теперь был намечен путь, по которому бывшая баронесса Хелен Ковес Бальмануг решительно намеревалась отправиться в свое новое светлое будущее.

***

   Следующим шоком для попаданки Елены в теле местной Хелены было наличие иных, кроме людей, разумных рас в этом мире.

   Почему об этом она не вспоминала раньше, кто знает, в дороге постоянно было о чем другом переживать и думать, а спутники как-то не заостряли внимание в своих разговорах на иных расах. Или попросту иномирянка этого не замечала? Королевство Осебрутаж было человеческим, как и соседний Котрон, неподалеку от границы с которым стояла их с матушкой таверна. И как-то вокруг были одни люди. Даже при путешествии в торговых караванах Хелена не видела кого-то нечеловеческого типа. Но в столице кого только не было.

   Первой неожиданностью в гостинице "Синий пескарь", куда девушка быстро добралась с извозчиком по совету мага, была встреча с "оборотнями". То есть с "шитерами" на местном языке. Просто именно такое название подобрала память иномирянки для местной расы нелюдей.

   Когда зашедшая под перезвон дверного колокольчика в холл гостиницы Хелен увидела за стойкой здоровенную плечистую фигуру, то не сразу поняла, что это... девушка. А когда увидела, как линия темных чуть волнистых волос на голове проходит слишком низко на лице симпатичной в целом то девушки, оставляя ей заодно роскошные буквально бакенбарды, а волосатые ушки – больше похожие на кошачьи – сдвинуты выше по голове и стоят торчком, выглядывая из-под копны темных волос, то бывшая баронесса зависла, некультурно раскрыв рот. Даже не сразу в ее голове всплыло название "шитер", к народу которого явно относилась эта здоровенная хостес в сером скромном платье до пят по местной моде.

   – Будешь глазеть или заселяться? – не выдержала нечеловеческая девица-атлет по ту сторону массивной гостиничной стойки.

   Хорошо хоть клыки не торчали из ее рта, очерченного темными губами. Хотя кто знает, может, сами клыки есть в наличии, просто спрятаны до того момента, как понадобятся.

   – За-заселяться, – проблеяла Хелена, нерешительно делая шаг вперед.

   Стоило ей вспомнить лишь одно слово из названия местных рас, как вся имеющаяся у прошлой баронессы информация об этих шитерах, как по заказу, ринулась в оперативку нынешней Хелен. Голова мигом отозвалась дикой головной болью и полной мешаниной в мыслях.

   – Под каким именем тебя записать? – Девица повышенной волосатости за стойкой громко фыркнула, словно что-то мешало ей нормально дышать.

   Хотя ее нос был вполне человеческим на вид, разве что чуть приплюснутым и широким, как у аборигенов Австралии в прошлом мире Елены. И хорошо, что у девушки-хостес других волос на лице не было – вроде бороды или усов. Что касается остального тела – так оно было скрыто под закрытым нарядом, не угадаешь, насколько шитера волосата.

   – А как у вас принято студентов записывать? – Отмершая Хелена с трудом вспомнила наставления патрульного мага, что студентам здесь скидки.

   – А ты еще и цену сбить хочешь как студентка? – Удивилась крупная девица, которая заодно могла бы исполнять обязанности вышибалы. Наверное, поэтому ее и взяли в отель – чтобы экономить на должностях, проскочила посторонняя мысль у ошарашенной Хелен. – Ты чья ж такая будешь? На двергиню непохожа, хотя уже с порога торгуешься, как они любят делать.

   "Двергами", как тут же любезно подсказала память предшественницы, здесь называли низкорослых бочкообразных разумных, известных своей изрядной прижимистостью, то есть практически скупердяйством. В привычной для иномирянки Елены мифологии дверги были похожи на гномов. Разве что в этом мире взрослый мужчина-дверг был выше земных гномов, Хелене примерно по плечо.

   – Я че-человек. – Спешно достала свою личную грамоту девушка подрагивающими от волнения руками.

   – Что, и прям под настоящим именем запишешься? Всамделешная, что ли, студентка? – Оборотница, то есть шитера, удивилась, но свиток грамоты ловко сцапала из рук гостьи. Сунула свой нос в документ. – О! Баронесса? Всамделешная?!

   И не стесняясь, теперь сама беспардонно рассмотрела стоящую перед собой хрупкую темноволосую человечку. И ее запыленный наряд, и впалые щеки, и потрепанную котомку за плечами.

   – Никогда раньше не видела в наших стенах настоящих баронесс! – громко заявила хостес. Теперь, наверное, два ближайших этажа услышали о статусе новой постоялицы, а Хелен не хотела лишний раз вспоминать о прошлом титуле.

   – Ну тогда точно тебе скидку дадим! – хохотнула шитера. – И заселим в лучшем виде. Как... настоящую баронессу.

   Жалкие оправдания девушки, что, мол, бывшая баронесса громкоголосая шитера упорно игнорировала.

   Но несмотря на своеобразное чувство юмора нечеловеческой хостесы, Хелену действительно быстро заселили в номер в конце коридора второго этажа. Это был этаж для "наиболее уважаемых гостей" – как щедро делилась информацией Шелли – говорливая громкая работница гостиницы, которая лично провела девушку до комнаты. И отель этот, как оказалось, целиком принадлежал ее семье, то есть шитерам, которые не боялись заселять к себе буйных порой человеческих студентов, потому что их могли успокоить в любой момент, с их-то расовой силой. Ведь шитеры гораздо сильнее людей, о чем с намеком напомнила Шелли, поглядывая сверху вниз на щуплую Хелен, когда они были уже в номере.

   Проводив взглядом последнюю серебряную монету, которая уплыла в руки Шелли за будущее проживание, девушка поняла, что придется еще туже затягивать пояс. И хотя живот настойчиво напоминал, что пора ужинать, Хелен лишь без сил рухнула на кровать, стоило болтушке Шелли после долгого пребывания в номере наконец-то выйти за дверь.

   На первый взгляд это действительно была приличная гостиница. Небогатая, но чистенькая. На постели не было видно клопов, тараканы с потолка не падали, как пару раз видела Хелен в других городках по пути, сыростью не воняло. Ей досталась совсем небольшая комнатка, лишь с одним окном, зато с отдельным крошечным санузлом, где всего-то помещался рыжеватый керамический унитаз да широкий медный рукомойник. Узкая, но крепкая кровать под серым добротным покрывалом, пусть и стареньким. Квадратный стол под окном с серым занавесом, стул с твердым потертым сидением, зато не скрипучий. В нише за плотной шторкой нашлась перекладина для вешалок и пара полок для одежды. Скромно, но вполне уютно. Даже потертые местами, но чистые коврики лежали перед дверью и у кровати.

   Тяжелый день, переживания с досмотром документов у городских ворот и новая порция информации об этом мире, что "воскресла" из памяти прошлой Хелен, окончательно доконали девушку. И бедная попаданка отключилась прямо в одежде и голодной.

***

   Утром Хелен встала до рассвета. По привычке, что ли – в таверне все работники вставали рано. Да и в торговых караванах обычно поднимались засветло. А тут еще и желудок опять настойчиво напомнил о себе. И девушка отправилась вниз, где на первом этаже гостиницы должна быть столовая.

   – Баронесска? Ты чего так рано встала? Разве эйры встают так рано? – Громкий голос активной с самого утра Шелли своей звуковой волной чуть не сбил с ног спускающуюся Хелен.

   Узнав, что постоялица изволит отзавтракать, молодая шитера ухватила ту за руку и потащила в сторону обеденного зала. Словно такая доставка клиента к столу входит в местное обслуживание. Или, можно подумать, Хелена бы передумала завтракать. Где еще ей искать еду так рано в чужом незнакомом пока городе?

   От говорливой Шелли нельзя было избавиться. Она уселась за стол к Хелен, даже не спросив разрешения, как следовало бы по этикету, как напомнила просыпающаяся память бывшей баронессы, и с такой простецкой непосредственностью засыпала вопросами гостью, что та даже опешила. Хелен пыталась вежливо и коротко отвечать, но была буквально погребена под лавиной новых и новых вопросов. Шитеру интересовало всё – жизнь за пределами столицы, новости из других городов и даже с какими товарами ехали в сторону столицы купцы в одних караванах с Хелен.

   – Ты такая счастливая! – вздыхала Шелли, подперев массивный подбородок немалым кулаком, подходящий больше мужчине, и не отрывая взгляда от Хелен. – Почти весь мир повидала!

   Крякнувшая от такой версии Хелен опять уткнулась взглядом в тарелку с кашей, что ей принесла из кухни полненькая крепкая женщина, на вид вроде человек. Тарелка тоже была здоровенной, скорее целый тазик с кашей, обильно украшенной сверху желтым подтаявшим маслом и россыпью красных ягод. И хотя вначале Хелен обрадовалась такому "пиршеству", то после первого насыщения запихивала в себя почти через силу выданную порцию. Жаль, что нельзя было остатки завтрака прихватить с собой, да на тот же обед, за который девушке потом придется заново платить.

   – Ты б оставила гостью в покое, Шелли! – одернула хостес кухарка с раскрасневшимися щеками, принося на этот раз большой кувшин с горячим ягодным взваром. – Дай деточке поесть спокойно.

   Заодно женщина принесла пару чашек, одну из которых сунула под нос болтливой шитере. Которая вроде бы из семьи хозяев. Тогда почему кухарка-человечка так вольно делает замечание госпоже? Затем женщина одарила сидящих девушек внимательным взглядом и опять протопала, переваливаясь утиной походкой, в сторону кухни.

   – Она настоящая баронесска! – повернувшись в сторону кухонной двери, гаркнула Шелли вслед уходящей работнице. – Когда я еще с такой поболтаю? У нас же никогда на постое таких не было!

   – И больше не будет, если ко всем будешь так назойливо приставать! – не менее громко проорала в ответ из глубин кухни пожилая женщина.

   Хелен оставалось только молча удивляться такой простоте общения почти в центре столицы. Пусть гостиница была не пять звезд, а очень даже бюджетное заведение, но разве в присутствии «знатной» гостьи дозволительно так себя вести работникам? И неважно, что владела отелем семья нелюдей. Или как раз поэтому здесь была такая странная для местных реалий атмосфера?

   В их с матерью таверне, как смутно помнила Хелен, кухонные работницы точно бы не отважились делать замечания хозяйкам, тем более при гостях, или тем более орать им в ответ через весь зал. И неважно, что они сейчас здесь одни, других постояльцев нет почему-то. Неужели никто больше не голоден? Или действительно гости позже встают?

   – А меня братья никуда не пускают! – вновь наклонившись к Хелен, словно пожаловалась Шелли, горестно вздыхая. – А я бы тоже хотела мир посмотреть!

   – И какая она баронесска? Ты ее руки видела? – Опять неслышно выплыла кухарка, таща перед собой большую тарелку с булочками. Хотя Хелен их не заказывала.

   При этих словах девушка за малым не дернулась, чтобы спрятать руки под стол. Но удержалась. Это истинная баронесса Хелен Ковес Бальмануг могла падать в обморок каждый раз, когда слышала что-то неприятное или недостаточно вежливое. А "нелегалка" Елена не стыдилась честной работы и доставшихся ей рук с остатками мозолей. Вот и сейчас ответила, выпрямив плечи:

   – Просто последние годы мне приходилось работать в таверне...

   – Да-а ты что-о?! – громко протянула Шелли, вновь впиваясь округляющимися от любопытства глазами. – Ты, баронесска, и… в таверне? Врешь!

   Даже удаляющаяся уже кухарка споткнулась и живо вернулась к столу за добавкой сплетен.

   Как хорошо, что Хелен была сейчас единственной посетительницей столовой, и не пришлось краснеть от взглядов других гостей при таких комментариях хостес. Хотя с таким громким голосищем Шелли вскоре весь квартал, не то что гостиница, может узнать всю биографию Хелен.

   – Это была наша с матерью таверна, – тихо пояснила девушка под жаждущими взглядами слушательниц. – Я, конечно, больше расходными книгами занималась, но иногда приходилось подменять и на кухне.

   "И в зале" – но это она умолчала. Такой правды простодушные сотрудницы столичного отеля могли не пережить. Всё-таки среди посетителей таверн, особенно на пограничных торговых трактах, больше мужчин, не всегда трезвых, часто одиноких, то есть без своих спутниц, или просто ищущих развлечений. Разносчицей туда не любая приличная девушка пойдет работать, и уж точно эйре там делать нечего. Но им с матерью куда было деваться, крутились как могли. Хотя беспорядков в таверне у бывшей баронессы Кристен обычно не было, на оплату хороших вышибал она не скупилась.

   – Ка-ак интере-есно-о! – опять завистливо протянула Шелли, глядя на собеседницу сверху вниз чуть ли не влюбленными глазами.

   Кухарка громко фыркнула, выражая свое мнение, и ушла.

   А Хелен быстро поменяла тему, интересуясь, что Шелли знает об академии, что была неподалеку. Раз уж тут часто квартировались студенты, то наверняка работники в курсе последних дел в учебном заведении. И вскоре действительно Хелен получила много ценных сведений. Ведь у шитеров отменный слух, лучше, чем у людей, как снисходительно заметила Шелли, и они прекрасно слышат многие разговоры постояльцев в столовой, коридорах или еще где.

   Хелен сделала себе пометку учитывать это и не вести важные беседы поблизости от шитеров, но сейчас была благодарна за некоторые подсказки, которыми щедро делилась с ней словоохотливая хостес. И спустя пару часов – после продолжительных разговоров с Шелли – Хелен приготовилась покорять академию, с решительным настроением и полным желудком. Ведь нужно было как можно быстрее устраиваться на определенное место, финансов, чтобы растягивать неопределенное проживание, у девушки не было.

ГЛАВА 4

   Но вначале нужно было подделать разрешение для поступления в академию якобы от матери. Хелен попросила у Шелли бумагу и письменный набор и спустя некоторое время удовлетворенно оглядела результат кропотливого труда. Почерк бывшей баронессы Кристен Алис Бальмануг девушка помнила по работе в таверне, да и подпись примерно выучила. Особой схожести почерка не требовалось, ведь в академии не будет других писем от настоящей Кристен. Главное, что у девушки было кольцо-печатка матери, которым перед тем злополучным днем гибели старшей баронессы настоящая Хелен визировала письма к поставщикам. Она действительно много помогала матери с документами. И это просто счастливый случай, что тогда кольцо так и осталось в вещах самой Хелен, иначе "нелегалка" Елена да после болезни нового тела и не вспомнила бы о таких нюансах. И как бы потом она, несовершеннолетняя и без документов устраивалась бы в новом мире?

   Если бы делали всё по закону, то Хелен нужно было известить о смерти матери в управе ближайшего городка и дождаться расследования. Известить родственников. Затем кто-либо из имеющейся родни мог взять ее, оставшуюся полной сиротой, под свою опеку и оформить соответствующие документы.

   Но с учетом, что вся родня отвернулась от четы Бальмануг, оставшейся без титула и средств, вряд ли бы Хелен нашла себе новую семью. Тогда этим вопросом опять бы занялась городская управа, то есть королевская власть в лице местного градоначальника. Опекуна, как и скудное содержание от казны, назначили бы знатной девушке-сироте какие-то незнакомые ей официальные лица. Об этом Хелен очень осторожно, буквально по капельке цедя информацию из разных источников, узнавала уже после отъезда из таверны. То у вечернего костра в обозе чью-то историю расскажут, то помогали целенаправленные разговоры якобы "обо всём и ни о чем" с попутчиками, чтобы скоротать долгую дорогу.

   И теперь Хелен понимала, как хорошо, что она тогда быстро уехала, не разводя бюрократические процедуры. Потому что – ну кого бы назначили в опекуны знатной симпатичной девушке в маленьком провинциальном городке, где-то очень далеко от короля и закона?

   Да, у осиротевшей Хелен Ковес Бальмануг не осталось ни титула, ни приданного, но она оставалась эйрой по праву рождения. При этом была молоденькой и красивой. Утонченной, хорошо образованной, обученная музыке, танцам, этикету. И без защиты семьи за спиной.

   Да на такой лакомый кусочек много желающих бы нашлось, понимала с горечью попаданка Елена. Будучи старше Хелены всего лет на пять, она была при этом менее наивной. И случайный опекун, назначенный главой ближайшего городишки Бдан, мог тут же спихнуть за хороший откуп в свой карман бывшую баронессу в жены какому-нибудь старому, но богатому торговцу, хотя это был бы вопиющий мезальянс. Или даже просто какому-нибудь извращенцу отдал, якобы замуж. И кто на глухой окраине страны слушал бы жалобы молоденькой одинокой девицы? А там она могла и вовсе вскоре "случайным образом" пропасть в неизвестном направлении, и кто бы стал искать?

   "Может, и хорошо, что тогда Здоровяк Мдор так быстро объявился да выгнал меня?" – даже закралась странная мысль у Хелен.

   Иначе она так и осталось бы в таверне, но хватило бы у нее сил и мозгов вести дела так же хорошо, как и ее мать, Кристен Алис Бальмануг? У настоящей Хелен на такую "ужасную" мысль – остаться хозяйничать самой в таверне при торговом тракте – даже решимости не хватило бы. Знания вести учетные книги и опыт управления людьми у бывшей хозяйки тела были, но храбрости не хватало. Насколько могла вспомнить чужое прошлое Елена, прошлая Хелена была настоящей "баронесской" – нежной, трепетной ланью, не отваживающейся даже голос повысить на собеседника лишний раз.

   Нет, такая Хелен точно бы не смогла продолжить дело Кристен, скорее сгинула бы где-то на окраине Осебрутажа.

   Да она и "сгинула" – ведь настоящая Хелен не пережила даже стресс после смерти матери, понимала Елена.

   Но раз тело "баронесски" досталось Елене, то жизнь теперь должна пойти по новым правилам.

   Теперь ей самой, то есть теперь уже Хелен нужно обустраиваться в этом неласковом мире. Совершеннолетие для знатных девиц в Осебрутаже наступало в двадцать лет, для парней, кстати, в двадцать два. То есть еще год девушке надо скрывать, что она сирота, чтобы ее уже в столице не прибрали к рукам ненужные ей "опекуны". Почему-то Хелен казалось, что в столице пройдох, желающих подзаработать на красивой сироте, которую можно много куда «пристроить», и на содержание которой еще и деньги из казны положены, будет предостаточно. Главное – теперь не попадаться, не выдать своего сиротского положения.

   Выручало наличие кольца-печатки матери, которое было у всех взрослых эйр. Пусть Кристен Алис Бальмануг была бывшей баронессой по мужу, но также еще имела личный титул – урожденной баронессы Рилминег. У Кристен было два старших брата, так что титул отца ей бы в любом случае не достался. Но уважительное обращение к такой женщине и к ее дочери Хелен должно было быть по правилам местного общества.

   Так что с одной стороны Хелен – уже без титула, но всё еще эйра – была защищена. С другой стороны, она нарушала закон, скрывая свое положение сироты. Но если продержится этот год, то станет полностью самостоятельной в рамках закона, и предъявить ей что-либо будет сложно.

   Хелен в который раз задумалась, где слабые места в ее плане. Свидетельство о смерти матери она не оформила, даже никуда не сообщила о самом факте. Нанятые работники их с матерью таверны точно бы этого не стали делать – не их уровня проблема. К тому же обычно никто не совал нос в чужие дела добровольно, если не было выгоды. А какая выгода кухонным работницам сообщать о смерти хозяйки таверны? Никакой, одна морока. Ведь тогда повалят проверяющие, так всех замучат допросами.

   Вот за то, что они поступили по-человечески и похоронили Кристен – по местным обрядам это следовало делать в течение трех дней после смерти – Хелен была очень благодарна бывшим сотрудницам. Дочка Кристен тогда сама в беспамятстве лежала и не могла выполнить дочернюю обязанность.

   С одной стороны, бывшую баронессу Кристен, урожденную Рилминег, отправили к Предкам согласно обычаям, ее душа должна быть спокойной. С другой, как понимала попаданка Елена, все улики насильственной смерти женщины, до разбора которой так и не доехали инспекторы, канули в невозвратное прошлое вместе с сожжением тела на прощальном костре.

   И как теперь расследовать смерть Кристен Бальмануг? Займется ли этим Здоровяк Мдор, как обещал? Что тогда случилось с ее "матерью"? Было это случайным нападением залетного бродяги, который думал поживиться золотишком у хозяйки таверны? Хелена понимала, что, к сожалению, она теперь уже никогда не узнает правды о гибели своей новой матери.

   Теперь для местного общества бывшая баронесса Кристен Алис Бальмануг скорее всего будет без вести пропавшей. Налоги за таверну сборщикам, когда те явятся на порог, заплатит уже Здоровяк Мдор. Никому не будет никакого дела до смены владельца заведения и насколько законным образом это было сделано. Но раз Кристен Бальмануг никто не будет искать – а никто не будет, родня совершенно "забыла" о них – то даже о ее пропаже не будет известно.

   Таким образом, у Хелен был шанс успешно продержаться этот год без навязанных опекунов. Имея кольцо-печатку матери, она сможет при необходимости подделывать нужные документы, не требующие магического подтверждения личности.

   "И пережить этот год лучше всего в академии! – планировала Хелен. – А затем я стану самостоятельной личностью! И тогда у меня будет гораздо больше возможностей получше обустроиться в этом мире".

   Именно поэтому у нее была такая необходимость поступить в академию. Там, за стенами учебного заведения, она будет хоть под какой-то "законной защитой". В городе – на столичных улицах – остаться на свободе и при этом не влипнуть в новые неприятности у Хелен было гораздо меньше шансов.

   "То есть пока спрячусь в академии, научусь работать со своей магией. Заодно узнаю гораздо больше об этом мире, да хотя бы по книгам из библиотеки. Должна же там в академии быть хорошая библиотека? И бесплатная для студентов. Присмотрюсь к новому миру. Пойму, как мне потом устраиваться" – размышляла Хелен.

   Заглядывать куда-то еще дальше, в будущее у девушки пока не хватало сил и данных.

   Итак, разрешительно письмо для академии якобы от матери, бывшей баронессы Кристен Алис Бальмануг было готово. Осталось только собрать воедино решительность и даже наглость Елены, воспоминания о местных законах Хелены, подсказки от Шелли, собранные по подслушанным беседам студентов, и идти штурмовать Королевскую академию магии Осебрутажа.

***

   Хелен сидела в просторном роскошном кабинете в обитом бархате кресле напротив массивного письменного стола, таких размеров, что еще чуть-чуть и можно было вертолет сажать. По ту сторону этого резного монстра из орехового массива на девушку холодно смотрели глазами такого же орехового цвета. Только в тех глазах еще были намешены вежливое снисхождение, задумчивое отстранение и какая-то усталость.

   – И вы хотите поступить в Королевскую академию магии Осебрутажа? – в который раз вежливо переспросил пожилой мужчина, что сидел напротив.

   Эрик Бутлер Велинсор – аж целый граф и ректор этой самой академии. Это был пожилой мужчина, узкого, но не хилого телосложения. Его плечи не поражали такой же шириной, как у девицы-шитеры Шелли, но были гордо развернуты. Темно-синий мундир смахивал на военную форму, но непозволительно для реальных военных роскошно украшен: на бортах выстроились ряды переливающихся декоративных пуговиц, как бы не из драгоценных камней сделанные, уж больно ярко сверкали. Бортики обшлага и воротника-стойки отделаны золотым шнуром.

   Черные волосы мужчины уже были тронуты седыми прядками, а виски и вовсе седые, словно обильно пеплом посыпанные. Бороды и даже усов не было, на широком подбородке – неожиданная ямочка, словно смягчающая своим наличием резкие линии мужских скул и челюсти.

   Хелен никак не могла составить свое впечатление о графе. Да что она – даже среди студентов мнения расходились, по заверениям Шелли. Кто-то говорил, что ректор – еще тот зануда и педант, кто-то заверял о вспыльчивости и живости графа Велинсора, который даже любил порой пари заключить. Вот и кому верить?

   По кабинету тоже не догадаться о характере хозяина. Сдержанный, как принято у мужчин, но роскошный, как у графа. Без излишнего декора, но каждый предмет – от письменного стола до бра на стене меж впечатляющими книжными шкафами – были искусной выделки и точно из дорогих материалов.

   – Так в чем сложность, позвольте уточнить, уважаемый эйр ректор Велинсор?

   Хелен специально обращалась сейчас к мужчине исключительно по его должности в академии. Не на светском же рауте они сейчас общаются, никаких Ваших сиятельств.

   – Вступительные экзамены уже завершены, как вы могли бы знать, эйра Бальмануг, – опять с каплей недовольства поморщил свой породистый нос граф Велинсор.

   – Но учебный процесс еще не начат, значит, мое зачисление сейчас его никак не потревожит, уважаемый эйр ректор Велинсор.

   – И вы, эйра Бальмануг, хотите, чтобы исключительно ради вас мы сейчас созывали внеплановую комиссию? – деланно возмутился мужчина. – Выдергивали уважаемых людей, многие из которых уже весьма почтенного возраста, отрывали их от семей и заставляли трястись в столицу из загородных поместий, где эти уважаемые мужи пребывают сейчас на заслуженном отдыхе?

   "Эх, не той Хелен ты на жалость давишь" – мимолетно отметила про себя девушка, нежно улыбаясь. Похлопала ресничками.

   – Что вы, уважаемый эйр ректор Велинсор! У меня запротоколирован седьмой уровень магических сил, посмотрите еще раз в мою личную грамоту. А это значит, что согласно новому постановлению Верховного магического совета от прошлой осени вы можете зачислить меня в академию сразу же, без вступительных экзаменов.

   "Ох, огромное спасибо за информацию тому магу на воротах! И чуткому слуху шитеров и болтливости бедных студентов, селящихся в той гостинице... и хорошей памяти Шелли!" – сцепила пальцы на коленях Хелен.

   Да, седьмой уровень – был минимально допустимым для особых поблажек. В Осебрутаже обученным или даже просто поставленным на учет магам – как например, необученным магии девицам – в принципе было много поблажек. И в последнее время, как поняла Хелен, этих привилегий в королевстве выдавалось всё больше. Удобно. Как повезло, что ей досталось тело с задокументированными магическими силами!

   Но сейчас ей достался внимательный взгляд ректора Велинсора. Кажется, даже искорка интереса в его ореховых глазах мелькнула.

   – И вы, эйра Бальмануг, значит, в курсе последних законодательных актов?

   – Конечно, уважаемый эйр ректор Велинсор! Я очень люблю учиться и в целом узнавать новое!

   Да, Дементьева Елена тоже любила учиться, недавно окончила институт дизайна и бизнеса по направлению "гейм-дизайн", но не думала, что ей придется учиться жить заново в ином, да еще и магическом мире, где кроме людей есть другие расы. Только отношение к случившемуся поначалу как к некоей "игре", в которую она попала, дали силы удержаться от истерик и даже с каким-то интересом втянуться в кардинально новый мир.

   – Но разделяет ли ваша семья ваши желания, эйра Бальмануг? – Поджал тонкие губы ректор.

   – Конечно, разделяет! Разрешение матушки, Кристен Алис Бальмануг, урожденной баронессы Рилминег, прямо перед вами! Как и свидетельство о смерти батюшки, эйра Джеса Грон Бальмануг, который уже свое мнение высказать не может, но ранее он также всячески способствовал моему всестороннему обучению, – не отступалась Хелен.

   – А ваш жених...

   – Отсутствует в принципе, поэтому никак не помешает мне заниматься исключительно учебой, уважаемый эйр ректор Велинсор, – перебила девушка.

   Да, невежливо, но почему ректор так противится? Из-за ее бедного одеяния? Ему какая разница, если содержание на всех студентов одинаково выделяется из королевской казны? Радовался бы лучше: больше студентов – больше финансирования.

   – И тем не менее я бы рекомендовал вам, эйра Бальмануг, еще раз хорошенько, очень хорошенько подумать над своими устремлениями, – продолжал нудеть ректор с явным недовольством. – Правилами академии запрещено покидать территорию в учебное время, и, будучи студенткой, вы не сможете, совершенно никак не сможете, без всяких исключений... – подчеркивал он, словно неразумному дитю. – ...посещать светские мероприятия...

   – Отлично! Терпеть их не могу! – не сдержала за зубами Хелен.

   По ней полоснули холодным взглядом, и девушка еще больше выпрямила плечи, хотя и так уже давно застыла в неудобной позе с идеально выровненной спиной.

   – А также кондитерские, магазины, портных, модисток и так далее, – фыркнул ректор.

   И сам сделал паузу, словно ждал ее реакции.

   – Тоже хорошо. Сэкономлю семейный бюджет, – не поскупилась на ироничный ответ девушка. – Ведь в академии положено ходить в выдаваемой ученической форме? И в вашей столовой, как говорят, хорошие повара...

   Брови ректора вздернулись, словно мужчина удивлен таким ответом.

   – Кхм, эйра Бальмануг...

   Их пустопорожний разговор шел уже по которому кругу за последний час и успел утомить, поэтому Хелен не выдержала.

   – Уважаемый эйр ректор Велинсор, скажите прямо, что вас не устраивает в моей кандидатуре? Я знатного происхождения и имею седьмой магический уровень. Всё, как и требуется по правилам поступления в академию, причем даже без вступительных экзаменов. Так по какой причине вы хотите отказать мне?

   Да, прежняя Хелен даже думать о такой манере разговора с вышестоящим побоялась бы. Но нынешней Хелен нужно было непременно добиться зачисления в академию, причем в этом году.

    "Неужели ректор намекает на взятку? – переживала девушка. – И где мне брать деньги на подкуп?".

   – Кхм, эйра Бальмануг, никто не говорит об отказе...

   – Значит, я могу быть уверена, что ваша виза будет поставлена на моем заявлении о приеме? – Хелен выразительно глянула на лист бумаги, что ректор пренебрежительно отложил в сторону еще в начале разговора. – Может, вы даже окажите мне честь присутствовать при столь знаменательном в моей жизни событии, и я прямо сейчас собственными глазами увижу...

   Да, она давила, причем некультурно. Но сил уже нет с этим прожжённым бюрократом вежливо бодаться.

   – Кхм, эйра Бальмануг, – опять крякнул ректор Велинсор, но уголки его темных губ чуть дрогнули. – Всё должно идти своим чередом. Ваше заявление будет всенепременно рассмотрено... Скажем, после Праздника почитания предков? Кстати, очень рекомендую посетить бал, который по этому поводу обычно дает герцог Торрес.

   Ага, праздник, на котором часто сговариваются о предстоящих браках среди знати, вспоминала Хелен. То есть ректор думает, что протянет ее зачисление до последнего, а там, возможно, взбалмошная девица и вовсе передумает учиться, погуляв на столичном балу, полном молодых и знатных кавалеров, где обязательно потеряет голову. Или мало ли что потом еще может случиться – заявление "случайно потеряется" или какую-нибудь формальную каверзу ректор найдет, чтобы отказать в поступлении.

   Нет, она не может еще три недели мучиться в неведении. Ей нужно зачисление как можно быстрее! Лучше сразу еще и на королевское обеспечение перейти, но это совсем уж смелые мечты.

   И поэтому Хелен собиралась наглеть, то есть добиваться своего дальше.

   – Уважаемый эйр ректор Велинсор, скажите честно, вы собираетесь отказать мне по причине гендерной дискриминации? – жалобным тоном протянула девушка.

   – Что? – заметно опешил мужчина. – Кхм, эйра Бальмануг... Где вы таких слов набрались?

   – Как опять повторюсь, очень люблю учиться, и родители не скупились на мое образование. Но сейчас, извините мое отчаянную дерзость, уважаемый эйр ректор Велинсор, у меня такое впечатление, что вы хотите сэкономить казенные деньги, которые Его Величество великодушно выделяет на подготовку магов, служащих на благо страны... нашей с вами любимой страны Осебрутаж. И по какой-то неведомой мне причине собираетесь отказать в поступлении именно мне, Хелен Ковес Бальмануг, урожденной баронессе Бальмануг, магине седьмого уровня...

   – Кхм, кхм. – Вот теперь граф Велинсор точно заинтересовался разговором. Даже подался вперед, как только немного нервно откашлялся. – Мда, эйра Бальмануг. Раз уж вы настолько откровенно заговорили...

   И прозвучало это таким тоном, словно намек "урожденной баронессе", мол, подобные откровенности в их высшей среде не приветствуются.

   – Давая дополнительное время на обдумывание ваших поступков, я забочусь лишь о вашем благе, эйра Бальмануг!

   – Тем самым отказывая мне в моем светлом будущем? Прошу прощения, но не вижу в этом жесте заботы, – упорно поджала губы Хелен.

   Ей нужно зачисление в академию! И как можно быстрее!

   – Ваше светлое будущее может быть гораздо ближе и... проще, эйра Бальмануг, с вашими то... – Мужчина запнулся на миг. – ...впечатляющими данными. Зачем вам тратить несколько лет юной и такой волнительной поры на скучную учебу, хороня себя за стенами академии, если вы и так можете блистать на балах?

   – То есть под впечатляющими данными вы явно имели в виду не мой седьмой уровень магии – и это, заметьте, до обучения! – а... размер моего бюста? – откровенно ляпнула девушка.

   «Ой, кажется, это совсем не по местному прозвучало!» – запоздало екнуло в груди Хелен.

ГЛАВА 5

   – И под впечатляющими данными вы явно имели в виду не мой седьмой уровень магии – и это, заметьте, до обучения! – а... размер моего бюста? – откровенно ляпнула девушка.

   Это в ней сейчас манеры Елены пробились, просто утомил непробиваемый ректор своими увиливаниями. И к чему она про бюст упомянула? Он у нее, худощавой девицы, как раз был невыразительный, от силы двоечка.

   – Кхм, – Брови мужчины напротив опять дернулись, а сползший на упомянутый бюст взгляд спохватившийся ректор тут же отвел. – Эйра Бальмануг!

   – Вы считаете, что женщины не должны развивать свою магию? – упрямо не отставала от должностного лица Хелен.

   – Мой опыт показывает, что женщины сами не стремятся к этому! – сразу же и откровенно ответил ректор, видимо, тоже выведенный из равновесия.

   – Но в вашей академии учатся другие девушки!

   – И ни одна из них не достигла чего-либо значимого за время своего обучения! Зато каждый год десятками отчисляем их по причине выхода замуж! – ректор, наверное, тоже уже закипал и поэтому повышал голос.

   – Спорим, что я до окончания своего обучения замуж не выйду? – Подавшись вперед, подхватила Хелен, тоже вошедшая в раж спора.

   Не замечая, что упомянутый ею ранее бюст тоже подан вперед. Куда тотчас опять метнулся мужской взгляд. Но был культурно отведен.

   – Ха! – снисходительно отозвался ректора.

   – И... и добьюсь чего-либо значимого!

   – Например? – Опять выразительно вздернулась бровь мужчины, который смотрел на девушку перед собой сейчас с какой-то снисходительной миной. – Станете содержанкой графа?

   – Эйр Велинсор! – возмущенно воскликнула Хелен, отшатываясь в своем кресле насколько было возможно, и даже путаясь в титулах обращения.

   "А вдруг он не взятки хочет? В смысле, не в денежном виде? Думает, приехала одинокая провинциалочка – молоденькая и глупенькая, без личного присмотра родни, и можно ее... прессовать?! На свое спонсорство намекает?". – Она с возмущением воззрилась на мужика, с виду такого благородного. Но как известно, паршивая овца в любом стаде есть. Тем более среди тех, кто по своему положению привык к вседозволенности.

   Ректор Велинсор действительно теперь смотрел на нее с явным интересом.

   Сцепив пальцы собой, ректор ухмыльнулся и добавил:

   – Раз уж у нас настолько... – выделил мужчина интонацией. – ...откровенный разговор, эйра Бальмануг, то поймите меня правильно: я прекрасно вижу, что многие девушки поступают в нашу академию исключительно, чтобы заполучить здесь кого-нибудь себе в мужья. И совсем не об учебе думают.

   – Многие? Но не все же... – промямлила Хелен, переводя дух.

   "То есть он не для себя старается, а о статистике мне говорит? Мол, понял, в чем суть моих устремлений?".

   – А остальных сюда ссылают родители. В надежде, что мы их чад здесь утихомирим и вложим хоть каплю ума в пустые девичьи головы. Или в виде наказаний, чтобы был повод лишить дочерей выходов в свет на балы и празднования. Такие задерживаются у нас еще меньше, от силы полгода-год, на большее терпения их родителей обычно не хватает, слушать стенания дочек и... наши отчеты об их удручающей учебе. Или родня успевает за это время подобрать каких-нибудь женихов и передать уже им своих избалованных дочерей.

   – Кхм, – не знала, что сказать Хелен.

   Да уж, очень откровенно высказался ректор. Теперь его упорство тоже можно понять. Не хочет вешать на свою шею очередную девицу, у которых здесь совершенно отсутствует стремление к знаниям.

   – И что, неужели ни одна из ваших студенток не закончила академию? – не сдержала любопытства девушка.

   – Ну почему же, есть редкие исключения.

   – Которые пришли сюда именно учиться? – подсказала Хелен.

   – Которые слишком послушные, чтобы расстраивать своих родителей, – хмыкнул ректор. – Поэтому такие исключения ведут себя тихо, учатся... как получится, а потом кладут диплом об окончании в дальний сундук своего приданного и всё так же выходят замуж, чтобы больше никогда не вспоминать о магии. И вот на кого приходится тратить время наших преподавателей и казенные средства!

   – Мда, – расстроенно протянула Хелен.

   И что ей теперь со всем этим делать? Как доказать ректору, что она действительно хочет учиться? Что умение пользоваться своей некоей магией да и знания об этом мире ей очень нужны?

   Девушка откинулась на спинку кресла, забыв изображать вымуштрованную этикетом эйру. Покусала в задумчивости нижнюю губу. "Ректора надо уговорить. Но как?!".

   Повернула голову к собеседнику и заметила его полный интереса взгляд.

   "Эх, была не была!".

   – Уважаемый эйр ректор Велинсор! Раз уж у нас случился настолько откровенный разговор... – Взгляд мужчины стал еще более заинтересованным. – ...то поступление в академию для меня действительно единственный шанс на более светлое будущее. Не буду скрывать от вас, всё равно узнаете, мой отец перед смертью лишился и титула, и имущества. Родня от нас отвернулась. Поэтому на хорошую партию для замужества я рассчитывать не могу...

   Заметив как-то странно блеснувший взгляд мужчины, Хелен тут же всплеснула руками.

   – Но тем более не собираюсь падать еще ниже, до уровня чьей-либо содержанки. Что это начало конца, окончательный крах моего светлого будущего, даже моей пустой девичьей головы хватит понять.

   Ректор Велинсор усмехнулся, не скрывая ехидного веселья.

   – Поэтому у меня один шанс получить достойного мужа... И нет, не ловить кого-то из ваших студентов! – опять поправилась девушка, видя, что ректор хочет что-то добавить. – Единственный шанс – быть достаточно сильной и образованной магиней! Чтобы... э-э, в будущем суметь родить и воспитать сильных наследников... для какого-нибудь достойного мужчины. Только в таком случае родня потенциального мужа может закрыть глаза на отсутствие у меня приданного и даже на темное пятно в прошлом моей семьи. Именно для этого мне нужна ваша академия – научиться или даже улучшить свою магию!

   Пожилой мужчина, откинувшись в глубоком кресле, продолжал молча смотреть на Хелен. Словно ждал продолжения исповеди.

   – Как мне еще доказать вам, что я хочу учиться? – спросила девушка. Ректор молчал. – Я ведь тоже прекрасно понимаю, что если я собьюсь в пути и даже если выскочу за кого-то из ваших студентов замуж до окончания учебы, то мне, такой... э-э, невыгодной невесте, его родня потом житья не даст. Всю оставшуюся жизнь попрекать будут, а то и в дальний храм уберут с глаз долой или... упаду случайно, к моему, но не их несчастью, до смерти. Так что я очень заинтересована в выдающихся магических достижениях, за которые будут меня потом ценить. Поскольку именно свои прославленные магические данные я могу передать дальше – наследникам моего будущего мужа.

   "Вообще-то, я бы предпочла свои достижения воплощать в самостоятельной работе, получая за это достойный доход. Но раз в вашем мире женщина должна сидеть замужем, то... выдам вам такую версию. А дальше посмотрим".

   Брови Велинсора в который раз вздернулись. Но он продолжал молчать.

   – Вы подпишете мое заявление?

   Ректор выдержал паузу, в течение которой Хелен едва дышала, но затем подался вперед, опять сцепив тонкие ухоженные пальцы перед собой.

   – Хм, уважаемая эйра Бальмануг, я вижу, что ваша девичья голова не такая уж пустая, и ваши родители действительно уделяли достаточно внимания вашему образованию, но...

   Мужчина расцепил пальцы, побарабанил ими по столешнице.

   – Может, вы поступите в другую академию? На севере страны есть Долпхенская академия магии. Ректор там мой хороший знакомый, я даже напишу ему рекомендательное письмо, чтобы вас зачислили сразу, без вступительных экзаменов и даже... откровенных бесед.

   "И за чей счет мне туда добираться?! Я сюда за последние деньги добралась" – подумала Хелен, смутно представляя, где это, но вслух сказала иное.

   – Но уровень вашей академии гораздо выше! Как и престижность образования...

   – Но также здесь другой контингент! – не сдержался ректор. И, медленно выдохнув, пояснил. – Прошу прощения, эйра Бальмануг, но раз уж у нас сегодня день откровений...

   Он махнул рукой в ее сторону.

   – При всем моем уважении, и как вы сами отметили, ваша семья была лишена средств к существованию... – мялся пожилой мужчина.

   – Вы считаете, что столичная молодежь в вашей академии будет отыгрываться на мне за мое недостойное их уровня общения финансовое положение? – прямо подсказала Хелен.

   – Кхм, и... за вашу невероятную откровенность, – хмыкнул ректор.

   – То есть вы хотели сказать, за мою провинциальную дурость? – демонстративно хмыкнула следом Хелен, наслаждаясь гаммой эмоций, промелькнувших на лице холеного графа.

   Там было недовольство, щедро помешенное с весельем и даже чуть смущением.

   – Благодарю за заботу, уважаемый эйр ректор Велинсор! Но я также умею иначе вести беседы, менее откровенно, – мило улыбнулась ему в ответ девушка. – Так что не переживайте, я постараюсь свести к минимуму возможные конфликты с вашей золотой молодежью.

   – Хм, "золотой молодежью"? Интересное выражение. – Вот точно ореховые глаза напротив опять пыхнули интересом.

   – И поэтому вы всё-таки подпишите мое заявление? – не удержалась от новой попытки продавить ректора Хелен.

   – Но выдержки вам всё же не хватает, – изрек Велинсор с холодной усмешкой, вновь превращаясь в высокомерного графа. – Так что пусть пока ваше заявление еще полежит.

   И переложил лист ее заявления на вершину высокой стопки рядом.

   Хелена, проводив взглядом этот жест, вздохнула.

   Ректор усмехнулся еще более ехидно и добавил:

   – Что ж, эйра Бальмануг, раз мы закончили на сегодня...

   И указал жестом на дверь.

   Девушка вздохнула еще более горестно под ухмылку высокородного и отзеркалила:

   – Что ж, эйр ректор Велинсор, раз уж вы меня настолько вынуждаете...

   И брови мужчины опять взлетели на лоб.

***

   – Мда, – еще раз тяжело вздохнула Хелен.

   И нет, не чтобы продавить на жалость этого опять ставшего высокомерным сноба, а потому что действительно сожалела о пустом до сих пор результате такой длинной и утомительной беседы.

   – Вы просто вынуждаете меня, эйр ректор Велинсор, обратиться к прецеденту Виллиама. Так что в любом случае вы от меня так быстро не избавитесь.

   – Прошу прощения?

   Вздернутые мужские брови не торопились спускаться на место.

   – Ну как же. – Повела плечом Хелен. – Думаю, не стоит вам напоминать историю о баронете Виллиаме, который так и не дождавшись зачисления в академию магии, хотя у него так же, как и у меня были выполнены все условия для поступления, стал в итоге вольным слушателем. А затем стал самым лучшим магом того времени.

   – Я прекрасно знаю эту историю! – Дернулся мужчина. – Но откуда вам о ней известно?! Это было... да еще ваша бабушка не родилась! И в учебниках о ней не упоминают.

   – Как вам уже говорила, я просто о-о-обожаю узнавать новое, эйр ректор Велинсор. – Чинно сложила ладошки на коленях Хелен, принимая вид девочки-паиньки.

   "Или, что вернее, мне некуда было деться от Шелли, и я узнала столько сплетен о вашей замечательной академии, что, возможно, о некоторых и вы не в курсе".

   – Хм...

   – Так что еще раз прошу за мою отчаянную дерзость и... провинциальную откровенность, но сегодня я выйду из вашего кабинета лишь как студентка или вольная слушательница.

   Почему-то Хелен чувствовала, что если даст сегодня слабину, то граф её и в дальнейшем будет отфутболивать, пусть и вежливо. А ей жизненно необходима эта академия! Вернее, ее защита и жизнеобеспечение.

   – Уверены, эйра Бальмануг? – хмыкнул ректор.

   – О-о, а вы настаиваете, чтобы я была свободна от учебы... и всё-таки посетила бал у герцога Торреса? А вдруг там кто-то узнает, как жестоко относятся в Королевской академии к бедным, несчастным девушкам, проехавшим полстраны ради любви к магии, но их чаяниям не было суждено исполниться... по совершенно необоснованным причинам... Что на это скажут заинтересованные в магах службы...

   – Эйра, вы смеете угрожать мне своими возмутительными намеками?! – Мужик напротив чуть не поперхнулся возмущением.

   – Что вы, уважаемый эйр! Просто я, глупая провинциалка, могу случайно проболтаться о вашей странной заботе... к знатным эйрам, благодаря которой наш славный Осебрутаж может лишиться потенциально сильного мага... Вот если бы я сидела за академическими стенами, откуда нет выхода на балы, то как бы я сказала в обществе подобную глупость?

   – Это вы-то сильный маг?! – Возмущению ошарашенного мужчины не было предела.

   – Потенциально. Или мои будущие дети, они-то уж точно должны быть сильнее меня. – Пожала плечами Хелен. – Ведь чем... более обучена мать, тем сильнее могут быть дети. А вы и их, бедняжечек, тоже хотите лишить светлого будущего...

   – Мда, эйра Бальмануг, ваша провинциальная откровенность не знает границ! – зло процедил ректор, который всё никак не мог избавиться от столь навязчивой провинциалки. Есть отчего разозлиться.

   – Скорее моя отчаянная дерзость, эйр ректор Велинсор. Мне очень нужна возможность учиться. И ваша академия – мой последний шанс.

   И ведь даже не врет!

   – А Долпхенская академия магии?

   – Вы хотите отправить юную хрупкую девушку еще через полстраны?! По опасным для ее репутации, здоровью и даже жизни дорогам, полным отчаянных бандитов и неприличных мужчин?

   – Я уже начинаю думать, эйра, что это ваше перемещение будет опасно для окружающих вас бандитов и неприлично для мужчин! – словно выплюнул Велинсор. Но, кажется, всё-таки с долей ехидства.

   Хелен сама едва сдержалась от нервного смешка. Но расслабляться еще было рано.

   – И если проблема только в вашем финансовом состоянии, которое не позволяет вам отправиться в путь, то я готов пойти даже на такие жертвы, – продолжил Велинсор. – И обеспечить вас из личных...

   – Эйр Велинсор! – опять показательно возмутилась Хелен. – Вы делаете непристойное предложение девушке?!

   Лицо мужчины стало вытягиваться.

   – Я-то понимаю, что это лишь щедрый жест от вашего доброго сердца, но пожилые эйры на балу у герцога Торреса могут что-то не так дослышать в силу возраста или случайно извратить мои правдивые слова... – Похлопала ресничкам Хелен. – Может, ваше доброе сердце просто подскажет вам подписать мое заявление? Так будет гораздо проще для всех...

   Граф Валинсор устало выдохнул, откинулся в кресле и широко ухмыльнулся. Хотя его мимика была больше похожа на оскал.

   – Эйра Бальмануг, – протянул мужчина с какой-то непонятной эмоцией в голосе. – Говорите, ваши родители настолько способствовали вашему обучению?

   "Упс! Вот лишнего интереса к моим, то есть не совсем моим родителям и вообще прошлому, мне точно не нужно!".

   – За что я им безмерно благодарна!

   – А уж как я благодарен! – опять холодно буркнул себе под нос ректор.

   И Хелен опять никак не могла уловить нюансы его переменчивого настроения. То мужчина потешается, то превращается в высокомерную сосульку.

   – Заявление? – тем не менее осторожно напомнила девушка.

   – Угу, на вольного слушателя. – В ответ глянул на нее свысока Велинсор. – Или заявление в Долпхенскую академию, где вы будете гарантировано сразу зачислены в ряды студентов.

   Но как назло, Хелен совершенно ничего не слышала и не помнила из багажа прежней хозяйки тела о той академии. Насколько хорошее образование там дают, как далеко находится и что с ней, вообще, не так, раз ректор упорно хочет сплавить настойчивую провинциалку со своих глаз в то дальнее заведение.

   Сразу зачисление в студенты заманчиво, но кто дает гарантию? Ректор чужой академии? А если Хелен поверит, поедет туда через полстраны, а там ей вновь дадут отворот-поворот? Но время уже будет упущено.

   – Я остаюсь у вас, эйр ректор Велинсор, – вздохнула девушка, принимая решение.

   А как тяжело вздохнул в ответ ректор, протягивая ей чистый лист для нового заявления!

   Проследив, как ректор размашисто расписывается на ее новом заявлении о статусе вольного слушателя, Хелен не удержалась от ехидной подначки, пусть и сказанной вежливым тоном:

   – Как вы хорошо придумали, уважаемый эйр ректор Велинсор! Быть вольным слушателем даже лучше! Ведь я могу теперь ходить абсолютно на все занятия – любого курса и группы!

   И да, рука графа дрогнула. Видимо, он понял свой промах. Теперь эта настырная и смазливая провинциалка может мелькать абсолютно везде в академии! Причем на законных основаниях.

   – Допуск в библиотеку тоже выпишите, пожалуйста, сразу. – Тем временем похлопала ресничками девушка. – Чтобы я вас еще раз не отвлекала своей провинциальной персоной от ваших, несомненно важных, дел.

   – Допуск? Сразу? Но занятия начнутся только через три недели!

   И это было сказано таким тоном, словно мужчина желал ей за это время провалиться куда подальше. Словно еще немного и он ей сам жениха найдет и спихнет замуж, лишь бы не видеть больше.

   – Учебный процесс академии начнется через три недели, – поправила Хелен. – Но ничто не помешает мне уже сегодня начать свои собственные занятия, которые я та-а-ак люблю! Ведь благодаря вам я теперь вольный слушатель с неограниченным доступом ко всем возможностям Королевской академии.

   И только выйдя за дверь ректорского кабинета с подписанными документами, девушка запоздало подумала: "А не слишком ли перегнула я палку? Да, мне нужна академия, но не настроила я против себя ректора?".

   Но даже если и так, отступаться от своих планов она не собиралась. Просто потому, что не видела другого способа достойно выжить в новом для нее мире.

ГЛАВА 6

   Хелен откинулась на спинку стула и устало потерла глаза.

   – Вижу, вы действительно любите занятия, – с удивлением раздалось рядом подозрительно знакомым голосом.

   Распахнув глаза, девушка увидела по другую сторону письменного стола всё того же ректора Велинсора. А она то думала, что он, подмахнув нужные документы, постарается тут же о ней забыть. Но нет, в пустом читальном зале библиотеки академии они вновь встретились. Причем еще даже день не успел закончиться. Прошло не более нескольких часов, а ректор опять у нее перед глазами. Узкие окна зала где-то под потолком скрывали время суток, но судя по жалобно ноющему животу день близился к вечеру.

   "И что ректору нужно в библиотеке летом? Или он пришел меня проверять? Уже соскучился?".

    – И как вам... возможности Королевской академии? – ехидно спросил Велинсор, окидывая быстрым взглядом стопку книг на столе перед девушкой.

   Вот точно обращая внимание, что она не женские романы набрала для чтения.

   – Я в восторге! – честно ответила Хелен.

   Надеялась, что ее голос не звучит устало.

   Она действительно за эти несколько часов в библиотеке узнала так много нового, что голова кругом. А еще она вспомнила, что прежняя Хелен почему-то не училась магии. И это при наличии довольно-таки хорошего уровня сил! "Прям халатная преступность со стороны родителей! – думала про себя девушка. – Эх, занялась бы Хелен магией с самого детства, уже много чего могла достичь! А мне теперь буквально с нуля начинать".

   Но теперь именно ей придется развивать магические способности своего нового тела.

   – Смотрю, вы интересуетесь самими азами магии, эйра Бальмануг? Неужели щедрые на ваше обучение родители не озаботились этой стороной образования?

   Велинсор словно знал, куда давить. Хелен молча поджала губы.

   – То есть, кроме всего прочего, у вас еще и низкий уровень знаний в магических науках? – продолжал ехидничать ректор. – Думаете, наша "золотая молодежь", как вы выразились, спокойно отнесется к данному факту?

   Хелен молчала. Под конец такого насыщенного дня просто сил не было.

   – Может, всё-таки Долпхенская академия магии? – опять попытался ректор выставить ее за дверь.

   – Вы такой заботливый, эйр ректор Велинсор! – не сдержалась от сарказма девушка. – И благодаря вашей чуткости я пока не рядовой студент, а вольный слушатель. Поэтому преподаватели не будут меня спрашивать, так что мой уровень знаний пока будет скрыт от вашей золотой молодежи. А потом я нагоню...

   – А если к началу занятий вы окажитесь студенткой? Вы готовы к такому испытанию?

   "Кажется, мужик отдохнул, набрался сил и идей и решил меня всё-таки вытурить" – устало подумала Хелен. Но поддаваться намекам было нельзя. С одной стороны, студенткой она будет больше ограничена, нежели слушательницей. Но с другой, свободных слушателей казна не обеспечивает содержанием. И как ей тогда быть? Где жить, за чей счет питаться? И как самообеспечение совмещать с учебой?

   – Тяжело в учении, легко в бою, – ответила Хелен. – Как бы ни загораживали мне мое светлое будущее, уважаемый эйр ректор Велинсор, но я... вижу цель, не вижу препятствий.

   Нет, ей точно нужно заканчивать с учебой на сегодня. Слишком она устала, раз уже не может сдержаться от выражений из прошлой жизни, из другого мира.

   – Кхм, интересно, – крякнул темноволосый мужчина с сединой на висках. – Да-да, помню... провинциальная откровенность?

   – Отчаянная дерзость, – автоматически поправила девушка, заодно заправляя выбившуюся из косы темную прядку за ухо.

   – Что ж, удачи вам, эйра Бальмануг, – ухмыльнулся ректор, развернулся и ушел.

   Эхо его шагов еще стихало, а Хелен думала – "И чего он приходил? Чего хотел? Только проверить мой настрой?".

***

   До гостиницы Хелен добиралась из последних сил, благо можно было дойти пешком, не тратя медяки на извозчика. Долгий разговор с ректором выжал из нее много психических сил, как только сейчас осознала девушка, а огромный пласт информации, почерпнутый из книг, окончательно добил ее. И хотя она так и не добилась поступления в академию, но стала еще на один шажок ближе к своей цели.

   Открыв дверь, услышав звяканье колокольчика над головой, Хелен подняла взгляд, готовясь к встрече с громкоголосой Шелли, и... замерла. За высокой стойкой возвышался темноволосый незнакомый шитер.

   Какой же он был здоровый!

   Какая ширина плеч, какие объемные ручищи!

   Рукава серой рубахи, смахивающей на униформу, были небрежно закатаны выше локтя, выставляя на обзор очень волосатые крепкие руки. Оголённые запястья этого шитера были, наверное, толще, чем у Хелен лодыжки.

   Из расстёгнутого ворота рубахи также торчали темные волоски, покрывающие часть шеи, но сходящие на нет к лицу.

   Темные, длинные до плеч и чуть волнистые волосы объемной гривой возвышались вокруг крупной головы мужчины-нелюдя. Черты его лица были гораздо более грубые, словно рубленные. И менее человеческие, нежели у Шелли. Но такой же приплюснутый нос посередине, темные губы, выпуклые скулы – практически всё, как у людей. Но глянешь, и сразу понятно – нелюдь.

   Хелен испуганно сглотнула, сталкиваясь взглядом с этим здоровяком. Если бы вчера он был за стойкой ресепшена, то она бы бежала из "Синего пескаря", лишь пятки сверкали. Как хорошо, что вчера Шелли дежурила! Словно местные боги, о которых Хелен еще не вспоминала, благоволили попаданке.

   – Д-доброго вечера! – едва выдавила из себя Хелен, видя, как вопросительно приподнимает густые брови шитер, напугавший ее своей массивностью. – Я... здесь живу, – добавила зачем-то она.

   И вот точно темные глаза мужика как-то сверкнули. А она, то есть бывшая Хелен, раньше почему-то совершенно не интересовалась другими разумными расами своего мира. И вот что ей, нынешней Хелен, со всем этим делать?! Как людям положено общаться с шитерами? Просто пройти молча мимо? А он ее не укусит за такое пренебрежение? Хотя, что за глупые мысли, но вон у него и челюсть вроде бы как-то сдвинулась вперед. Или положено вначале вежливо поинтересоваться погодой, делами и самочувствием семьи? Или семью лучше не упоминать?

   Однако мужчина молчал, не стремясь подсказать гостье города – да что там, целого мира – как себя вести с его расой.

   Не выдержав, Хелен сделала осторожный шаг в сторону лестницы. Шитер громко фыркнул и опустил темный взгляд на что-то внизу, скрытое за высокой стеной стойки. Девушка отважилась сделать еще несколько мелких шагов в сторону лестницы, как вздрогнула от резкого оклика:

   – Ужин! – Метнув взгляд на нечеловеческой мощности администратора, заметила, как шитер кивнул в сторону столовой. – Там.

   "А потом мне опять мимо него проходить?! – похолодело где-то в животе у Хелен под пронизывающим взглядом нечеловеческого огромного мужчины. – Нет уж, спасибо! Лучше поголодаю". Тем более что за ужины надо было платить отдельно, а она была в режиме жесткой экономии.

   – Я... – Хелен хотела соврать, будто уже поужинала, но чужой взгляд словно проникал внутрь, и будто нелюдь заранее знал, что человечка сейчас соврет.

   – Кхм, потом поем, – добавила девушка и поспешила прочь из фойе в сторону лестницы.

   Эхо ее быстрых шагов разносилось по тихому просторному залу. И только у двери своего номера девушка перевела дух, глубоко выдыхая.

   "Ох, божечки! Какие же они... заметные!".

   И следующая странная мысль – "Но почему тогда я их раньше не видела? И прежняя Хелен вроде бы тоже? То есть в том краю Осебрутажа, откуда родом семья Бальмануг, шитеров совсем не бывало? А почему?".

***

   Недолго Хелен отдыхала. Вскоре в ее дверь резко стукнули, заставив вздрогнуть.

   – Баронесска, ты ведь здесь? Я чую, – послышался из-за двери знакомый голос.

   Облегченно вздохнув, Хелен отправилась отодвигать засов, который она задвинула, стоило заскочить в свою комнату.

   Вначале в комнате появилась большая корзинка с яблоками, а затем широко улыбающаяся Шелли. Но даже вид ее крупных белых зубов не пугал Хелен. После того впечатляющего экземпляра, что стоял внизу, Шелли воспринималась почти как человек.

   – Рассказывай! – громко пробасила Шелли, плавно обтекая стоящую у входа девушку и бесшумно проходя вглубь комнаты. Поставила корзинку на небольшой стол у окна и развернулась. – Всё рассказывай! Тебя зачислили в академию, да? А кого там видела? А правда, что там приведение прямо по двору ходит? Эти яблоки тебе, баронесска, наша матушка передала. Говорит, нежные эйры любят сладкие фрукты. Но по мне это пустое, лучше мяса ничего нет! – заявила шитера и жестом фокусника достала откуда-то из-за спины большой промасленный бумажный пакет, тоже выкладывая его на стол и разворачивая.

   И тут же по небольшой комнате растекся дразнящий аромат жареных пирожков с мясом. Желудок Хелен радостно отозвался голодным бурчанием. Сама Хелен не успела опомниться, как уже была посажена на своей кровати с огромным красным яблоком в одной руке и в другой с немалым пирожком, одуряюще соблазнительно пахнувшим. А напротив, уперев кулаком в подбородок, сидела на единственном стуле Шелли и со вздохом говорила:

   – Какая ты счастливая, баронесска! Можешь ходить куда хочешь! И одна! И даже сама поступать куда хочешь, э-эх! А меня братья даже за порог одну не пускают!

   – А... а там, внизу? – спросила зачем-то Хелен.

   – Мой брат. – Кивнула Шелли. – Один из них. Шан, сегодня его очередь за стойкой стоять. О-о, он тебе понравился? – Сверкнула темными глазами девушка.

   Хелен в испуге дернула головой, мол, нет. Затем поняла, что это невежливо, и автоматически кивнула, словно соглашаясь. Затем опять испугалась, что ее могут не так понять и не знала уже, что делать. Шелли рассмеялась.

   – Не надо нас бояться, баронесска! Мы не кусаемся!

   – Да-а? – не сдержала сомнения Хелен.

   Но Шелли рассмеялась еще заразительнее.

   – Мы же не дикие какие! Хоть из Адиная, но ваши человеческие правила соблюдаем. И гостиницу в вашей столице держим уже аж пятый год! Так что мы уже адат... апад... адип...

   – Адаптировались? – автоматически подсказала Хелен.

   – Ага! Вот это... к вашим человеческим порядкам, – весело добавила Шелли и, подхватив из пакета пирожок, за один присест отправила его в рот. – У наф уфе дафе... постоянные клиенты здесь есть! Даже из людей. А если бы мы кого кусали здесь, то разве бы у нас были постоянные клиенты?

   На такую простецкую логику Хелен нечем было возразить. Она улыбнулась и наконец тоже откусила пирожок, что ранее сунула ей в руки шитера и который дразнил ее своим упоительным ароматом.

   Какой же он был вкусный! За весь день кроме обильного завтрака девушка так ничего и не ела. И теперь с удовольствием угощалась презентом от Шелли.

   Как поняла Хелен, молоденькая Шелли попросту страдала от недостатка общения. Пока "баронесска" кушала, Шелли щедро поделилась всеми своими проблемами. Что других семей их клана в столице больше нет, и сходить в гости или поболтать иной раз просто не с кем. Что у других знакомых семей шитеров поблизости либо нет дочек подходящего возраста, либо они вообще из враждебного клана. Что Шелли уже даже с двергинями на рынке общается, но те не такие интересные, как человечки, а жуткие зануды. Что в их гостинице очень редко останавливаются человечки, тем более такие молодые. То есть почти никогда. А тем более ни разу в их гостинице не останавливалась "аж целая эйра!".

   – И я никогда раньше не говорила вот так прямо с настоящей баронесской! – добавила под конец своего эмоционального монолога Шелли.

   – Почему ты называешь меня баронесской? – спросила Хелен. – Такого титула у людей нет...

   – Потому что ты такая маленькая! – отозвалась шитера, показывая широкими ладонями по ее мнению размер человечки. – Для просто баронессы ты пока как-то мелковата. А потом еще вырастешь?

   Теперь человечка рассмеялась от такой логики.

   – И всё равно, нашу семью лишили титула, так что...

   – Но ты же была рождена с таким статусом? – уточнила шитера, и когда Хелен кивнула, добавила ёмко. – Значит, оно всегда у тебя с собой, тут. – И стукнула себя по груди кулаком.

   – С чем родился, того уже забрать нельзя. – Веско резюмировала Шелли.

   "Эх, если бы в человеческом обществе было всё так просто, как думают шитеры!" – вздохнула Хелен. Несмотря на то, что она осталась эйрой, лишения титула очень сильно и еще не раз аукнется ей. Особенно среди "золотой молодежи", понимала девушка. С какой-то стороны ректор был прав – в столичной академии полно высокомерных деток из самых знатных и богатых семей Осебрутажа. "Наверняка еще тот змеиный клубок!".

   А вот с пусть громкой, но простодушной шитерой Шелли было просто и легко общаться. И познавательно. Ведь именно благодаря болтушке Шелли Хелен узнала о том прецеденте Виллиама – в прошлом году какой-то парень, приехавший из далекой провинции посреди учебного года, таким же образом, по тому же прецеденту походил какое-то время вольным слушателем, но потом почему-то уехал обратно.

   "Может, его тоже мажорчики допекли?" – думала теперь Хелен. Но у нее теперь не было дома, куда она могла бы вернуться. Поэтому она будет всеми силами держаться за академию. Или пока не придумает другой план.

   О своих сегодняшних результатах Хелен рассказала под обстрелом жадных вопросов новой подруги. И что в академию ее пока не зачислили – и Шелли горестно повздыхала. Но зато она туда может ходить в любое время, так как стала вольным слушателем благодаря подсказке самой Шелли, – и молоденькая шитера охала, вроде как смущаясь от искренней благодарности "баронесски" за помощь.

   Затем Хелен расспрашивала у своей новой подруги о столице, их районе и тех, кто живет поблизости. В какой-то момент не выдержала и поделилась своей проблемой – что придется искать работу.

   – Какая работа? Ты же баронесска! – возмутилась молодая шитера. – Даже у нас не принято девушкам работать, хотя мне братья иногда разрешают стоять внизу. Потому что мне скучно. А благородные эйры совсем не работают!

   – Но мне надо будет на что-то жить, – объясняла Хелен. – Семья не сможет помогать мне.

   "У меня здесь теперь вообще семьи нет" – умолчала девушка.

   Шелли громко возмущалась. Потом пообещала подумать, хотя и трясла с неодобрением своей роскошной шевелюрой.

   Потом по просьбе девушки шитера рассказывала о других инорасниках, кто живет в их районе.

   – То есть ближайшие к нам – это дверги, что живут в конце улицы? – удивлялась Хелен.

   Возможно скоро она может собственными глазами увидеть еще одних инорасников? Может, даже познакомиться? Интересно, какие они, эти дверги.

   – Ближайшие? – задумалась Шелли. – Нет! Ближайший к нам вертал. Он сегодня утром заселился. Его номер в начале коридора на этом этаже.

   Наморщив лоб, Хелен пыталась вспомнить, кто такой вертал.

   "Вампир?! – ахнула она. – На одном этаже со мной живет... вампир?!".

   Хотя местных верталов не совсем верно было называть вампирами. Судя по скромным подсказкам сопротивляющейся памяти прежней Хелен, дневного света они не боялись, клыки изо рта вроде бы у них не торчали. Бывшая Хелен их также раньше прежде не видела, но что-то не то слышала, не то читала. Раса эта была редкой, с другими расами связи почти не поддерживала, была сама себе на уме. Своих земель-государств у верталов не было, они жили по всему миру, рассеиваясь малыми семьями, то есть группками по труднодоступным местам, где другие разумные расы их бы не доставали общением. И, как обычно бывает с подобными отшельниками – вокруг них прочие народы насочиняли различные небылицы, окружили эту малоизвестную расу легендами одна интереснее другой.

   И да, верталам приписывали невероятно долгую жизнь, силу и почти неубиваемость – и всё это за счет того, что верталы якобы изредка пьют чужую кровь. Чаще всего кровь людей – возможно потому, что это была самая многочисленная и физически слабая раса в этом мире. То есть любопытные люди могли забредать в самые далекие дали и при этом им вроде как не хватало сил сопротивляться опасным и могучим "хищникам" верталам. Поэтому зачастую, если какой-то очередной торговец, сокращающий путь через дебри, или просто искатель приключений на свою пятую точку пропадал, то народ мог запросто сочинить, что и этих бедалаг "сожрал" очередной вертал.

   Неизвестно, какие отношения у верталов были с другими расами, но люди их точно побаивались, как вспоминала Хелен. Заслуженно или нет – кто знает. Но ведь не бывает дыма без огня? И теперь один из этих потенциальных "хищников" где-то рядом с ней?

   – Вертал?! – выдохнула Хелен вслух.

   Видимо, достаточно испуганно, потому что Шелли бросилась ее утешать.

   – О, эти ваши человеческие страшилки! Но нет, баронесска, не бойся, он тоже не кусается, – фыркнула шитера.

   – Откуда ты знаешь? – спросила девушка.

   Вдруг ей сейчас что-нибудь интересное из легенд шитеров расскажут?

   – От него никогда не пахнет кровью, – лишь пожала плечами в ответ Шелли.

   – О-о! А вдруг он просто сегодня не... позавтракал? Не успел? – не удержалась от сорвавшейся с губ резковатой шутки Хелен.

   Шелли рассмеялась, хлопнув широкой ладонью себе по коленке, закрытой серой тканью скромного платья.

   – Ты такая смешная, баронесска!

   Но девушке было не так смешно. Какая-то уж слишком насыщенная переживаниями у нее жизнь в столице получается. Проблемы не торопятся разрешиться, зато столько всего нового наваливается. И как под этой лавиной не потонуть?

   "Ну почему прежняя Хелен совершенно не интересовалась другими расами своего же мира? – никак не понимала девушка. – Или даже... избегала? Почему в ее памяти такие недостаток нужной мне информации? И как с этими всеми инорасниками мне общаться?".

ГЛАВА 7

   Ранним утром Хелен уже опять была на ногах. Учеба не ждет, слишком много о новом мире она еще не знает, и пробелы нужно закрывать как можно скорее. Сейчас она позавтракает внизу и опять отправится в библиотеку академии. Слишком многое ей надо наверстать – и насчет магии узнать, и о других сферах жизни этого мира, по которым у прежней Хелен не хватало данных.

   В конце коридора перед выходом на широкую лестницу с простенькими, но крепкими балясинами какая-то тень отлепилась от стены и качнулась в сторону девушки. Хелен вскрикнула. Вначале просто от неожиданности, а затем запоздало пугаясь, что вдруг это тот самый вертал тоже решил позавтракать.

   Но от криво качнувшегося в ее сторону высокого тела пахнуло неслабым перегаром.

   – О-о-о.. ик! И ка-а-акая крас-с-савица! – протянуло это тело сиплым голосом, протягивая вперед руку и обдавая несвежим дыханием.

   Рука была какая-то серая и в темных пятнах – то ли от грязи, то ли... "От старости?!" – ахнула про себя девушка, от испуга замерев на месте. Под короткими ногтями чужой конечности виднелись черные полоски грязи. Край рукава непонятного по цвету сюртука был также заляпан пятнами непонятного происхождения.

   "А зомби в этом мире есть? – совсем заледенела Хелен. Память предательски молчала. – Это что еще за... нежить?!".

   Тело, больше смахивающее на недавно восставшее, вновь качнулось в ее сторону, надвигаясь со своим вонючим амбре.

   "А у меня и биты с собой нет, – какие-то глупые мысли пронеслись ракетой в голове. – Как с зомби справиться? И... даже осинового кола, если это тот самый вампир.... Но разве вампиры пьют алкоголь?".

   Хелен так и не поняла, как дальше само случилось, но приподняв юбку, что спускалась до пола, носком ботинка врезала по голени стоящего впереди тела. Ботиночки у девушки были крепкие, для жизни в глуши и путешествий, ведь гардероб за последние три года пришлось бывшим баронессам поменять. Нет, у Хелен были еще две пары парадных туфель, но сегодня ей на прием к ректору не надо, только в библиотеку, так что она не стала одевать мягкие туфельки, их необходимо беречь. Поэтому зомбаку напротив она вдарила от души, не боясь зашибить пальцы.

   – И-и-и-и! – взвыло тело, дернулось и стало заваливаться в ее сторону.

   Всё с также вытянутой вперед грязной рукой.

   Но пискнуть и шарахнуться в сторону Хелен не успела. Тело качнулось в другую сторону и вдруг быстро отъехало назад, волоча ботинками по доскам пола.

   – Бар-р-ронет Бхетер-р! – негромко, но пробирая до печенки рыкнул... здоровенный шитер, что держал это тело буквально за шкирку сюртука, отодвинув подальше от девушки. – Ты перепутал этажи! Проводить до комнаты?

   И шитер еще и встряхнул... предположительно парня с длинными темными волосами, что рассыпавшись в беспорядке, скрывали тому лицо.

   – Прошу прощения, эйра, – кивнул Хелен огромный лохматый здоровяк. – Уважаемый. – Кивнул он зачем-то еще раз.

   И больше не говоря ни слова, развернулся и бесшумно зашагал по лестнице вверх, одной рукой легко утаскивая за собой парня, который уже более басовитым голосом стал не то возмущаться, не то что-то рассказывать заплетающимся языком.

   Хелен облегченно выдохнула. "Студенты! Здесь же живут студенты, и, судя по всему, не самые богатые. Тьфу ты! А я испугалась перегулявшего студентишку! Надеюсь, он не... некромант после ночной практики на кладбище?"

   – Эйра? – раздалось сзади с удивлением.

   Хелен вновь чуть не подпрыгнула от испуга. Дернувшись, резко развернулась.

   Стоявший позади нее мужчина среднего возраста был худощав, меж полами распахнутой белоснежной рубашке виднелась безволосая, но довольно мускулистая грудь. Темные брюки прямого кроя незнакомца были заправлены в высокие сапоги. В руках – небольшое белое полотенце, а светлые волосы, кое-где темнее от влаги, были немного растрепаны.

   Этот персонаж точно не был студентом. Слишком представительно выглядел даже в таком домашнем виде. И точно был трезв, с непонятной эмоцией во взгляде рассматривая девушку.

   – Эйр? – Хелен тоже удивилась.

   И немного смутилась. Даже не полуобнаженного вида в целом привлекательного мужчины, а некстати выскочившего занудства прежней Хелен, мол, их же не представили друг другу, как же теперь общаться-то.

   – О, нет! Я не эйр. – Склонил чуть набок голову мужчина, продолжая рассматривать Хелен.

   Кстати, такое поведение мужчины – его пристальное внимание к незнакомой эйре – тоже было некультурным, опять мимоходом подумалось девушке. А она уже вцепилась в ткань юбки, чтобы изобразить книксен, автоматически рвущийся по привычке этого тела, чтобы поприветствовать благородного эйра. Но раз он не эйр, да еще такой невоспитанный, то...

   – Можно просто сир, я ведь не человек, – хмыкнул мужчина добавляя.

   И уголки его тонких губ чуть дрогнули.

   Хелен с недоумением смотрела на обычного вроде человека, который "не человек". Мозг с утра, да еще не отошедший от испуга, соображал медленно.

   – Но я уже позавтракал, так что не беспокойтесь, эйра. – Мужчина вдруг слегка улыбнулся. – И, надеюсь, меня вы бить не будете?

   И следом улыбнулся мягкой такой, располагающей улыбкой, являя ровный ряд белоснежных зубов.

   Брови Хелен поползли наверх. Она не понимала, зачем посторонний мужик отчитывается ей о своем распорядке дня.

   Тогда мужчина кивнул в сторону ее двери и добавил:

   – Слышимость здесь, к сожалению, отличная. По крайней мере, для моего слуха.

   Слышимость, не человек, уже позавтракал... И явно живет на том же этаже, что и она. И девушка поняла. "Это тот самый вампир?! Ой, то есть вертал?! И... он слышал, что я вчера о нем говорила?! О, боги!". Кажется, она покраснела. Но вместо извинения выскочило:

   – Рада за вас. Режим питания лучше не нарушать...

   Окончание ее лепета потонуло в смехе мужчины. Смех тоже был какой-то располагающий и даже заразительный. Хелен даже улыбнулась сквозь охватившее ее смущение.

   – Позвольте представиться, прекрасная эйра, Муратар Ари. – Чуть склонился вперед мужчина, приложив руку к груди и не отрывая въедливого взгляда от собеседницы.

   Его жесты были плавные, манеры намекали на изысканность, хотя мужчину совершенно не смущала его полуоголенность в присутствии благородной девушки. А вот Хелен его вид смущал. Наверное, это были проблески смущения от прежней хозяйки, но девушка всё же замялась, опуская глаза в пол.

   И опять вздрогнула, когда сзади раскатисто рыкнули:

   – Эйра? Всё в порядке?

   Эти шитеры так бесшумно ходят! Вскинувшаяся Хелен оглянулась на здоровяка позади. Это был администратор, что вчера стоял у стойки и который только что оттащил загулявшего парня в номер. Один из братьев Шелли, вроде бы Шан.

   – Д-да, спасибо, – ответила вновь оробевшая девушка.

   В это время позади нее хлопнула дверь. Оглянувшись еще раз, увидела, что коридор пуст. Хелен повернулась к лестнице, но и там было пусто!

   "Я заикой стану в этом отеле! – мелькнула мысль у нервно выдохнувшей девушки. – Или... в этом мире? Нет, надо уже быстрее привыкать к новому окружению! К этим... нелюдям".

***

   Еще один день в библиотеке тянулся своим чередом. Информация уже не помещалась в переполненную голову Хелен, поэтому девушка сбегала в город, купила пару булочек для перекуса на ходу и канцелярские принадлежности. Еще минус пять медяков, эх!

   Вернувшись в читальный зал, девушка конспектировала самое интересное из выбранных книг, в обилии разложенных вокруг светящегося шара, которые здесь были вместо ламп.

   Летом в академии, тем более в библиотеке никого не было, поэтому девушка не стесняясь заняла парочку соседних столов, раскладывая раскрытые книги, выбранные для себя, так, как ей удобно. Навык из 21 века другого мира готовиться к экзаменам за пару ночей не пропал, и на исписанных Хелен листиках, что она взяла для конспекта, громоздились схемы, таблицы, ментальные карты, содержащие азы развития истории магии этого мира. По крайней мере, та информация, которую она почерпнула из человеческих книг, лежащих сейчас на столе.

   Сегодня результатами самообучения Хелен была довольна. Некая общая картина развития человеческой магии уже примерно вырисовывалась у нее в голове. Но и спину уже ломило от сидения весь день. Живот намекал, что пара булочек – это очень мало. Можно было заканчивать с учебниками на сегодня.

   – Что я вижу? Эйра Бальмануг, неужели вам еще не надоело? – Опять неожиданно раздалось рядом.

   Хелен перестала потягиваться, села ровно, как благовоспитанная девица.

   – Уважаемый эйр ректор Велинсор, как может надоесть такая интересная история! А вы здесь мимо проходили? Или исключительно ради меня зашли? – не осталась в долгу девушка.

   – Интересная история? – переспросил мужчина, переворачивая корешки книг, чтобы прочесть на них названия.

   И даже не стал скрывать своего удивления. " Общая история магии", "Новейшая история человеческой магии", "Жизнеописания прославленных магов Осебрутажа" и другие подобные учебники, видимо, даже ректор не считал интересными. Знал бы он, что вот это всё просто было невероятной фэнтези-историей по мнению попаданки Елены. Зачитаешься похлеще, чем книгами Толкиена. Хотя бы потому, что ей теперь в этом мире жить, где вся эта "фэнтезятина" внезапно оказалась повседневной реальностью. Так что она более чем мотивирована разобраться во всем этом.

   Взгляд пожилого мужчины, что и сегодня был в том же дорогущем полувоенном мундире, скользнул по исписанным листам конспекта. И мужские брови опять поползли на лоб.

   – И что означают ваши рисунки? – тем не менее спросил ректор.

   – Э-эм, просто краткая история развития магии человеческой расы и дальнейшие ее перспективы... – честно ответила Хелен.

   – Даже так? Хм, ну, и какие у нее перспективы? – не скрыл ехидной улыбки мужчина.

   – Не очень радужные, если верить теории Адрагана, который считал, что общий магический фон, максимальный во время создания мира, с каждым столетием и тысячелетием лишь уменьшается. Согласно теории мыслителя Гифардуса уменьшается лишь магия именно человеческой расы, не затрагивая возможности других рас. А Уулсам? Этот проповедует, что именно прочие расы наглым образом вытягивают магию у людей, ведь согласно теории... – Хелен заглянула в нужный листик, чтобы свериться со шпаргалкой. – ...теории Заарзаала мощность магического поля едина и неизменна во всём мире, как жидкость в сообщающихся сосудах. – Последнее она уже от себя добавила.

   – Кхм, – озадаченно крякнул ректор. – То есть хоть что-то из магических наук ваши родители вложили вам в обучение?

   Открывшая было рот Хелен опомнилась и... лишь неопределенно качнула головой. Наверное, не стоит пугать ректора тем, что всё это она узнала и усвоила только за сегодня. Вдруг это слишком необычно для "пустоголовых" девиц, коими считает ректор благородных молоденьких эйр. И если она сейчас слишком проявит свою умность, то вызовет ненужные сомнения у местного мага. А там и до провала Штирлицу недалеко.

   – А лично вы, эйра Бальмануг, как думаете? Какое будущее у человеческих магов?

   Это был вопрос с подвохом. Сказать честно, что она думает – слишком умной окажется. Опасно в реалиях нового мира. Сказать специально глупость? Так ректор, конечно, обрадуется, что был прав насчет пустоголовых девиц, но как тогда добиться зачисления в академию?

   – Я всего лишь провинциальная эйра, которая пока не получила диплома королевской академии магии, что я могу думать? – деланно вздохнула девушка.

   Мужчина хмыкнул, исказив губы в легкой снисходительной полуулыбке. Вот зря он так, дальше с губ Хелен само сорвалось:

   – Главное, что по этому поводу думают достойный политические мужи, не так ли, уважаемый эйр ректор Велинсор? А они даже девушкам теперь позволяют учиться в академии! Хотя еще сотню лет назад никакая эйра, даже самая благородная, не могла и мечтать об учебе магии наравне с мужчинами!

   Ректор чуть склонил голову, прищурился, глядя на девушку.

   – Теперь ценят всех, достаточно сильно одаренных магией, даже девушек! – продолжала Хелен, опять делая упор на нужных ей словах. – И наше славное королевство Осебрутаж одаривает благами своих граждан, способных к магии, с каждым годом всё больше. Возможно потому, что этих одаренных граждан с каждым десятилетием всё меньше? Вот, раз с прошлого года теперь даже седьмого уровня достаточно для зачисления в академию на полное обеспечение из казны, то... Это говорит, что уж наш король-то не дурак, думает о будущем магии в Осебрутаже! А вы, уважаемый эйр ректор Велинсор, что думаете?

   – Кхм, кхм, кхм, – резко закашлялся мужчина. – Эйра Бальмануг! Вы! Кхм... Никогда больше не ставьте в одну фразу слова "король" и "дурак"!

   – Но я же не так говорила!

   – Эйра Бальмануг! – озадаченный Велинсор затянулся воздухом и открыл рот, видимо, чтобы разразиться новыми поучениями, но в последний момент махнул рукой и сказал лишь. – Что ж, эйра Бальмануг, посмотрим, насколько хватит вашего показного усердия.

   Развернулся и быстро ушел, словно не желал слышать ответ девушки. Как и явно не желал сам отвечать на ее каверзные вопросы.

   "Показного усердия?!" – возмутилась про себя Хелен. "Показного?! Откуда тебе, графу, что носит кучу драгоценных камней даже как пуговицы на рабочем мундире, знать каково это – считать медяшки и содроганием думать о том дне, когда не сможешь купить себе еды. Или, что вообще ужасно, можешь оказаться на улице". Кстати, как раз об этом Хелен уже была пора думать, потому что последние монеты утекали на жизнь в столице, как вода сквозь пальцы.

   Настроение заниматься окончательно пропало. Захлопнув книги, девушка сама перетащила их на столик библиотекаря в углу. Она могла бы бросить книги и так, библиотекарь – старик Онде – должен был потом их сам убрать. Но он действительно был малоповоротливым стариком, который безнадёжно зависал над горой студенческих работ еще прошлого года, сваленных на особом столе в глубине библиотеки. Как поняла Хелен, это были что-то вроде не то курсовых, не то дипломных работ, которые следовало занести в особый журнал с указанием основных моментов научной работы. Этакая база данных студенческих "шедевров", только в рукописном виде. Хелен видела тот огромный том, переплетенный, кажется, настоящей кожей, в который библиотекарь Онде вписывал данные. Причем вписывал очень неторопливо, ведь ему приходилось отвлекаться еще и на выдачу книг. И пусть сейчас в библиотеку ходила, видимо, только она да ректор, а что будет, когда начнется учебный год, и студенты толпами повалят за знаниями?

   Хелен не стала дергать колокольчик на столе, чтобы вызвать библиотекаря. Пока старик Онде дошаркает из того угла до выхода, уже и солнце сядет. Подобрав юбку, девушка сама быстрым шагом добралась до библиотекаря и предупредила, что уходит.

   Дожидаться ответа Онде не стала, кивнула и почти убежала. Кажется, она и так сегодня напугала старика, когда и ему прихватила на обед из города булочку. Ведь дедулька торчит безвылазно в своих книжных закромах, а ей несложно было его угостить, всё-таки целыми днями вместе в зале сидят.

   Однако тогда что-то пошло не так. Вместо того, чтобы порадоваться простенькому угощению, библиотекарь, кажется, испугался. Затряслись его сморщенные руки, которыми он еще и грудину потер. Хелен тогда тоже испугалась, а выяснилось, что всего лишь дедок не ожидал, что "благородная эйра снизойдет до того, чтобы вспомнить о существовании презренного халите", не говоря уже о том, чтобы ему что-то покупать!

   Получается, что попаданка Елена опять забылась и чуть не выдала себя. Ее иномирные привычки проскакивали порой сквозь пласт вдолбленного в кровь и плоть этого тела высокородного воспитания здешней Хелен.

   "Халите" – это низший уровень здешней социальной лестницы среди людей. Ниже них разве только преступники да... рабы, если бы они были в Осебрутаже. К счастью, хотя бы рабов здесь не было. А вот "халите" полно – это вроде как "неполные граждане" страны. Налоги они платили, а прав почти не имели. Это могли быть чужаки, которые осели жить в стране, но не купившие себе "полное гражданство". Или это могли быть и местные жители, лишенные доли прав за какие-то проступки, недостаточно большие для каторги. Туда же относили и незаконнорождённых детей или младенцев-подкидышей, если кто-то из граждан не брал их к себе для усыновления из приюта в первые месяцы.

   И если у знатных граждан Осебрутажа были личные грамоты с магическим "оттиском" личности, то у остальных жителей были лишь "ене" – металлические пластинки, где были выбиты их имена и данные. Такой местный аналог паспорта, выдаваемый родителям еще в младенчестве каждому новому ребенку, которого регистрировали в городских управах после уплаты соответствующей пошлины. Но у обычных людей личный "ене" был из красноватого металла, вероятно, меди, а у "халите" пластины были серыми.

   Вот и у библиотекаря Онде серая пластина висела поверх запыленного балахона. Почему образованный дедулька оказался "недогражданином" Хелен не стала спрашивать – может, он был просто "трудовым мигрантом", который так и не смог заплатить нужную пошлину для полного гражданства. Крючковатый нос, нависающий над тонкими бесцветными губами, и глубоко запавшие чуть раскосые глаза Онде намекали, что он из каких-то совсем других земель.

   Выйдя во внутренний двор академии, Хелен с удовольствием затянулась свежим воздухом, размышляя, ей прогуляться по городу, пока еще светло или отправляться на отдых в гостиницу, пока есть где жить. И заприметила в стороне ректора Велинсора, который видимо тоже закончил свой рабочий день.

   И тут одна деловая идея промелькнула в голове девушки.

   Что ж, придется ей еще немного поприставать к ректору.

ГЛАВА 8

   – Уважаемый эйр ректор Велинсор! – пыхтела Хелен, догоняя мужчину уже возле ворот академии.

   Мужчины – как сам ректор, так и охранники на выходе – обернулись к ней. И, ей показалось или нет, но ректор вроде собрался было кривиться? Да, она надоедливая провинциалка, что поделать. С другой стороны, он сам виноват. Зачислил бы ее сразу в студенты, которым положено обеспечение от казны, и ей не пришлось бы так крутиться из-за финансов.

   – Уважаемый эйр ректор Велинсор! У меня к вам деловое предложение! – изрекла Хелен, видя, что ректор терпеливо ждет от нее продолжения.

   Охранники почему-то залыбились и, мазнув по ее фигуре взглядами, сделали вид, что отвернулись. Только как-то недалеко они отвернулись, явно настроились подслушивать. А ректора на этот раз действительно перекосило. Подцепив девушку за локоть, сжав руку до боли, он буквально вытащил ее из ворот и, пройдя несколько шагов вперед, в сторону поджидающей открытой коляски, запряженной парой холеных коней, зло процедил:

   – Эйра Бальмануг! Ваша... провинциальная простота порой неуместна!

   – Почему?! – возмутилась Хелен.

   – Потому что я женат! – совсем тихо процедил мужчина, тем не менее ощупывая оценивающим взглядом ее плечи и что ниже. – И счастлив в браке со своей женой, о чем прекрасно известном всему...

   – Эйр Велинсор! – вот теперь Хелен возмутилась еще громче. – Да как вы смели... подумать такое!

   До нее дошло, как ее "приставания" к ректору восприняли местные мужики.

   "Черт! Я опять что-то не то ляпнула?! Что не так с деловым предложением?! Нормальная же фраза!". Но, видимо, не в этом мире. Вон и стражники на воротах продолжали таращиться в их сторону, как приметила девушка.

   – Я же сказала – деловое предложение! Исключительно по делу! По делам академии! – громко возмущалась Хелен.

   Пусть охранники услышат, потешат свое любопытство и перестанут думать всякие глупости.

   – Вы решили наконец-то покинуть стены нашей академии? – не то с сарказмом, не то с надеждой протянул ректор.

   – Вот еще! – фыркнула Хелен. – Просто хотела спросить о вакансии помощника библиотекаря и сколько полагается по оплате...

   – Чего?! – Велинсор так озадачился, что выбился из манерной речи высокородного.

   – Помощник библиотекаря, – повторила девушка. – Или секретарь? Или у вас есть свободная должность где-нибудь в деканатах?

   – Вы сюда хотите еще и кого-то из своих знакомых впихнуть?! – опешивший ректор даже не скрывал своих мыслей. – То есть, думаете, одной вас нам мало?!

   – Э-эм, – не сразу поняла Хелен, потом "успокоила" мужчину. – Да нет же! Моих знакомых я не буду вам навязывать. – Вроде бы мужчина облегченно выдохнул, чуть отодвигаясь в сторону коляски. – Я для себя работу ищу!

   – Эйра Бальмануг! – почти простонал ректор, вновь к ней поворачиваясь всем телом. – Разве в тех местах, откуда вы прибыли... допустимо подобное?!

   Хелен на миг задумалась, что ему опять не так. Никаких противоречий в памяти прежней хозяйки не нашла. Поэтому продолжила настаивать.

   – Что не так, уважаемый эйр Велинсор? Даже благородные эйры при необходимости могут работать компаньонками или гувернантками. А у меня, уж поверьте, острая необходимость. Ведь в студенты на довольствие казны вы меня так и не зачислили...

   – Эйра Бальмануг, – совсем тихо пробормотал ректор, чуть наклоняясь в сторону девушки. – Давайте я просто вам заплачу, хорошо заплачу, и мы с вами навсегда расстанемся? И вы забудете свои глупости о дипломе...

   Хелен поджала губы, прожгла мужчину выразительным взглядом.

   – Пусть я и пустоголовая провинциалка, эйр Велинсор, но даже я понимаю, что ваших денег, сколько бы вы ни заплатили, хватит ненадолго! Может, вам проще расходы на меня переложить на плечи королевской казны, которая в любом случае обеспечивает всех молодых магов, желающих учиться?! – прошипела она в ответ. – А там, гляди, мое общество и мое уже пожизненное обеспечение возьмет на себя мой будущий муж?

   Прищурившийся Велинсор тоже прожигал ее тяжелым взглядом.

   – Или вы хотите предложить мне так много... чтобы хватило на достойное приданное? – показательно ахнула девушка, прикладывая руки к груди. – Что, и подходящего жениха подскажете? Может, еще и... лично к алтарю отведете? Чтобы наверняка избавить свою академию от моего присутствия? Ах, подождите-ка, академия не ваша, а королевская!

   Мужчина скрипнул зубами. Выпрямился и чуть отстранился.

   – Эйра Бальмануг, – холодно ответил он. – Девушке не место в секретариате! У нас всё-таки королевская академия, а не... – проглотил окончание ректор.

   Интересно, он имел в виду "публичный дом" или всего лишь "брачное агентство"? Но девушка не стала уточнять. А то бедного ректора еще удар хватит от ее версий.

   – И, конечно же, в королевской академии должен быть поистине королевский порядок! Но у вас в библиотеке до сих пор студенческие работы с прошлого года не разобраны и не внесены в реестр! – продолжала напирать Хелен, игнорируя реплики ректора.

   И да, последнее было с намеком. Ректор протяжно выдохнул. Но он ее не разжалобит! Ей о себе надо самой заботиться, никто же не поможет.

   – Вот у вашего секретаря, что в приемной сидит, достаточно красивый почерк? Достойный документов королевской академии? А еще пишу я быстро! А если надо, то очень быстро! А что, если у вас вдруг проверка случится, и все ваши бумажные завалы по углам найдут? А я бы могла помочь...

   – Эйра Бальмануг! Вы! Вы!... Мне еще и проверкой грозите?!

   – Да боги с вами, эйр Велинсор! С чего вы...

   – Метите на место моего секретаря?! – уже буквально рычал разъяренный ректор.

   Хелен даже на шаг отступила.

   – Да нет же! Мне нужна работа попроще, но где требуется много и аккуратно писать, а это я умею! Лучше подальше от всяческих глаз, я же понимаю, эйр Велинсор, что мои провинциальные наряды оскорбляют взыскательный взгляд столичного населения, тем более тех, кто в королевской академии...

   – Говорите, найти вам мужа, эйра Бальмануг? – процедил ректор, опять перебивая и резко меняя тему.

   – И про достойное приданное не забудьте! – Хелен тоже разозлилась на этого твердолобого сноба, нервно стискивала ткань своей юбки. – Или всё-таки небольшая плата помощника библиотекаря будет гораздо выгоднее для кармана... королевской академии, конечно же?

   – Эйра Бальмануг! Ваша провинциальная простота... – устало выдохнул мужчина, словно признавая поражение. – ...вне пределов моего понимания!

   – Увы, эйр Велинсор, это всего лишь отчаянная дерзость, – тоже вздохнула Хелен. – И отчаяния здесь больше, чем дерзости.

   Не удостоив ответом, ректор в пару шагов скользнул прочь и заскочил в свою коляску, рявкнул на сутулившегося возничего, что сидел впереди, чтобы трогал.

   Девушка расстроенно смотрела вслед укатившему по брусчатке транспорту. Затем обвела взглядом залитую солнцем просторную площадь, что раскинулась перед стенами академии. Местный народ перетекал туда-сюда, занимался какими-то своими делами, продолжал жить своей жизнью, не обращая внимания на одиноко стоящую девушку в скромном наряде.

   "И как мне искать работу, чтобы оплаты хватало на жизнь? – думала Хелен, закусив губу. – Я думала, что хоть в столице будут попроще взгляды. Но и здесь полно снобов и предубеждений. Знатной эйре не положено, видите ли, работать! А кушать ей положено?! Кто меня будет содержать, раз уж из-за упертого почему-то ректора мне не видать казенного обеспечения?".

   Какой-то проходящий стороной мужик в потрепанном, но сюртуке, а не просто в рубахе, как прочие простолюдины, оглянулся на нее, оскалился щербатой улыбкой и игриво подмигнул. И Хелен вынырнула из своих упаднических мыслей.

   Нет, до крайности быть чьей-то содержанкой она не скатится! Надо искать хоть какую-то работу, но приличную. Что с учетом местных нравов и ограничений для эйр и просто приличных женщин будет гораздо сложнее.

   Однако Хелен высокомерно вздёрнула нос – эйра она или нет?! – развернула плечи и, игнорируя внимание "кавалера", ровной сдержанной походкой, без всяких покачиваний бедрами, направилась в сторону гостиницы.

   "Ничего! Уж как-нибудь я справлюсь! Всё равно у меня нет другого выхода".

***

   Перекусив по дороге на ходу очередными недорогими суховатыми булками, расстроенная Хелен вернулась в гостиницу. И вновь замерла на пороге.

   Она бы не испугалась опять очередного шитера за стойкой, но сейчас нелюдя-администратора даже не было видно за двумя тушами, стоящими к ней спиной у ресепшена. Настоящими возвышающимися горами. Теперь понятно, почему на первом этаже гостиницы настолько высокие потолки.

   На дребезжащий звук дверного колокольчика, потревоженного девушкой, эти туши стали разворачиваться. Вернее, только их головы, как-то странно далеко поворачиваясь вокруг своей оси, почти как у сов. Огромные лысые зеленые головы!

   Вернее, эти некто были не совсем зеленые, а лишь с легким таким оттенком, что явно проскальзывал на их землистого цвета коже, грубой на вид даже издалека.

   Когда повороты странных бошек к ней завершились, и на Хелен откуда-то с вышины нечеловеческого роста уставились две пары небольших впалых темных глаз – совершенно без белков! – пропавших где-то под выпирающими буграми надбровных дуг, она не выдержала и ахнула:

   – Халки!

   Одна пара темных глаз моргнула. У другого зеленоватого нелюдя выпирающие валики над глазами, где у людей должны быть брови, но у этого типа их там не было, высоко приподнялись, показывая прям чудеса подвижности. Плоские уродливые носы с рваными ноздрями этих здоровяков – настоящих гор бугрящихся мышц – синхронно дернулись, сморщились, шумно потянули воздух.

   – Эйра? – Из-за этих амбалов вытек шитер, такой "маленький и стройный" рядом с ними. – Вас проводить до номера?

   Это был не Шан, а кто-то другой. Наверняка очередной брат Шелли, которую сейчас не было видно в фойе гостиницы.

   – Ы-ер-ра? – прохрипел с сильным акцентом тот, у кого безволосые валики над глазами задрались. – Тута?

   – Не могёт быт ыерой, – возразила вторая гора мышц.

   И ведь эти нелюди не особо были закрыты одеждой, как с возмущением только сейчас заметила девушка. Необъятный верх землисто-зеленоватых тел слегка прикрывали кожаные жилетки покроя "абы из чего абы как сшиты. Лоскуты держатся вместе? И так сойдет". Массивные пояса, сплошь из круглых больших металлических блях, закрывают чуть ли не полторса здоровяков, а ниже... что-то вроде юбки? Куски шкур, мехом наружу, которые лишь едва прикрывали то, что ниже пояса, выставляя на всеобщий обзор бедра мужиков, невероятно толстые из-за бугров мышц. Несмотря на "юбки" – или аналоги килтов? – это точно были мужики. Не могут же женщины неведомой расы быть настолько широкими и уродливыми, да еще с огромными топорами на поясе расхаживать. Или могут?

   Завершали наряд чужаков высокие кожаные сапоги потрепанного вида, перетянутые поперек во всех направлениях ремешками с навешанными на них металлическими бляшками. Наверное, ходить в теплом климате Осебрутажа в такой обуви жарко. И словно подтверждая догадку, до Хелен только сейчас докатился запах. Ядрёный, чуть масляный запах неведомых инорасников. Но девушка даже не поморщилась. Шитер же рядом с Халками не морщится, а у него обоняние должно быть в разы лучше человеческого.

   Все трое нелюдей продолжали смотреть на нее, и Хелен отмерла.

   – Нет, благодарю. Я вполне самостоятельно справлюсь с нахождением дороги к своему номеру. Тем более вы заняты новыми постояльцами, – изрекла девушка.

   Подобрала юбку, чтобы не споткнуться, и с прямой как доска спиной направилась в сторону лестницы, стараясь не приближаться к новым видимо постояльцам, но и не слишком демонстративно огибать их.

   – Ыер-ра? – опять повторил первый верзила.

   На этот раз гораздо более удивленно.

   – Цына та же? – почему-то начал торговаться с администратором второй Халк.

   Дальше Хелен не слушала, она торопилась добраться до своего номера и закрыться, спрятаться за толстой дверью. Хотя кого здесь эта дверь в состоянии задержать, если что?! Этим Халкам любая дверь за один тычок пальца откроется. И кажется, у них было всего по четыре толстенных пальца на пятерне... то есть "четырне"?

   "Куда я, вообще, попала?" – чуть не взвыла Хелен. На улицах столицы вроде бы сплошь люди ходят. Ну, двергов – широких коротышек – она уже немного видела. Других массивных шитеров на улицах тоже пару раз заметила. А здесь, в "Синем пескаре" кроме нее вообще еще люди есть?! Кроме того пьяного баронета, что приставал к ней утром, если он тоже человек. Так-то с ходу и не поймешь, кто есть кто. Ведь вампир, который живет рядом, тоже выглядит человеком. То есть вертал.

   "О, боги! Еще и вампир! Которому дверь абсолютно не мешает слушать разговоры в моем номере. А теперь здесь в довесок и столь пахучие, впечатляющие массой Халки?".

   "Кто это? Тролли? Гоблины? Орки?" – перебирала в памяти воспоминания девушка.

   "О! Голины!" – наконец всплыло из памяти название этой расы, когда девушка резво взлетала по широкой лестнице, освещенной небольшими окошками между пролетами.

   "Как я... то есть прежняя Хелен ничтожно мало знает об инорасниках! Чем она, вообще, занималась, когда жила у опушки Большого леса? Неужели там не было нелюдей?" – думала девушка, запираясь на засов в своем номере.

   Кинув тряпичную сумку с конспектами на кровать и умыв руки в крошечном санузле за дверкой, девушка продолжила нервно расхаживать по номеру. И дело было не в Халках, что поселились здесь же. Ей всё равно как выглядят или пахнут те или иные нелюди, в коридорах этой бюджетной гостиницы она прогуливается редко. Просто от неожиданной встречи, буквально нос к носу с новыми инорасниками она так немного… озадачилась.

   Проблема в том, что она действительно почти ничего не знает о других разумных расах своего же мира! То есть мира прежней Хелен, в котором теперь она, Елена, живет.

   "Почему та баронесса совершенно не интересовалась другими народами своего мира?! – не понимала девушка. – То есть сложнейшие раскладки сервировки стола по различным случаям жизни и отличия ифронского шелка от свиленского баронесса знает в деталях, а как поздороваться или обратиться к тому или иному нелюдю – нет?! Почему?!".

   Всё, что наскребла по сусекам памяти Хелен, это то, что обычно знатные эйры не спускаются до общения с инорасниками. В крайнем случае, если на рынке заприметит интересную вещичку, а торговец окажется нелюдем, то допускается, чтобы компаньонка эйры или слуга общались с продавцом. В жизни самой Хелен – прежней хозяйки этого тела – вроде даже таких встреч не случалось. Семья Бальмануг действительно жила всё время на сугубо "человеческих территориях".

   "О! Так, может, высокомерное пренебрежение у благородных здесь не только к бедным простым людишкам, но и к инорасникам? – пыталась понять Хелен. – То есть общаться с ними неприлично или как?".

   То, что часть магов плохо относились к нелюдям, у которых была какая-то своя расовая магия, девушка помнила из сегодняшних учебников. Но посчитала это профессиональной завистью или конкуренцией. А теперь получается, что расы в этом мире в принципе не дружат меж собой? По крайней мере люди свысока относятся к прочим разумным, так, что ли?

   Девушка пыталась вспомнить что-нибудь еще о том, как простые люди, не маги, относятся к инорасникам. Ничего не смогла припомнить, кроме грубых шуточек, что несколько раз слышала в таверне матери и которые почему-то осели в памяти прежней Хелен, которая обычно избегала вникать в разговоры простых посетителей. Или те грубости объясняются тем, что люди всегда подтрунивают над чужими народами? В ее мире тоже полно анекдотов о разных нациях.

   "Надо срочно заняться местным расоведением! – решила Хелен, забирая свои записи из сумки, лежащей на покрывале. – Надо записать вопросы и завтра в библиотеке искать всё, что можно о прочих расах этого мира! Это более важное дело, чтобы я больше не попадала впросак при встрече с очередным нелюдем!".

   Сев за стол, девушка склонилась над листами бумаги. Нелегко вживаться в чужой мир, где столько отличий от ее родного мира. И ладно бы магия! К этому можно как-то привыкнуть, благо, многочисленные романы и фильмы приучили людей ее мира к тому, что магия может существовать.

   Ладно, гендерная дискриминация. Это тоже понятно, и в ее мире она была на протяжении всей истории, лишь совсем недавно женщины начали требовать равноправия. Но до сих пор при всей продвинутости в правах и толерантности ее мира женщины получают равное отношение с переменных успехом.

    Но такие невероятные представители разных рас, на самом деле живущие рядом?! Ходящие по тем же улицам и с которыми надо как-то общаться? К этому попаданка Елена была не готова.

   "Хотя... я же играла в Варкрафт! Правда, не за орка, а за гнома, но тем не менее. И синим нечеловеческим Аватаром в свое время засматривалась. И по учебе сколько раз придумывала персонажей для компьютерных игр. Неужели я не разберусь с уже готовыми... ну, пусть персонажами этого мира? Всего-то надо понять алгоритмы поведения их рас. А что касается внешности... Я уж как-нибудь привыкну к ним, таким низкорослым, волосатым или, вот, большим и зеленым... Главное, чтобы все они действительно не кусались" – хмыкнула про себя Хелен, постепенно успокаиваясь.

ГЛАВА 9

   Вскоре в дверь комнаты поскребли. Хелен напряглась. Пока ее не позвали знакомым голосом:

   – Баронесска?

   Девушка встала и открыла дверь. За порогом мялась Шелли, которая держала перед собой большую красивую тарелку с ассорти ярких ароматных ягод.

   – Что-то случилось? – почему-то ёкнуло в груди Хелен. Она сдвинулась в сторону, чтобы дать шитере пройти. – Ты такая тихая. Не заболела?

   Массивная девушка во все том же сером, как униформа, платье скользнула мимо человечки вглубь комнаты, поставила тарелку на стол, уселась на единственный стул и, сложив широкие ладони перед собой, громко вздохнула.

   – Ты теперь съедешь?

   То ли вопрос, то ли утверждение. Колени у Хелен резко ослабли, она прошла и плюхнулась задом на заправленную кровать.

   – Почему съеду? У меня же еще есть оплаченные дни. Или... вы меня гоните?

   – Нет! – громко возмутилась Шелли, но спохватилась и продолжила тише. – Но, понимаешь... Торку и Рголу мы не могли отказать, они же наши постоянные клиенты. Куда они еще пойдут? Они из клана Серых Жмырх, а в вашей столице нет больше других таких же, и к другим кланам им нельзя, они же воюют...

   – С кем воюют? – испуганно выдохнула Хелен, пока ничего не понимая. – Вот эти... Халки здесь воюют? Прям в Брулмепе?

   – Ай, нет, не здесь, – легкомысленно отмахнулась шитера. – Меж собой где-то в своих степях, а здесь-то у них этот... нитра... нетрал...

   – Нейтралитет? – подсказала девушка.

   – Да, вот это. Что ты! В Брулмепе даже голины соблюдают порядок, иначе нельзя. Если кто-то один нарушит, то и других пускать совсем не будут. А как дела вести, торговлю? Да за это таких свои же потом... То есть поэтому здесь все соблюдают ваши, человеческие, правила. И никаких войн!

   Хелен облегченно выдохнула. А то она уже в красках представила, как подобные Халки теми своими топорами могли бы воевать посреди столицы. Бр-р-р! Нет уж! Лучше действительно пусть будет мир и порядок.

   Шелли сидела и подозрительно молча. Словно ждала чего-то.

   – Так почему я должна съехать? – спохватилась Хелен.

   – Не должна! – Активно закачала головой шитера, и ее темные волосы разлетались вокруг головы. – Но ты же эйра! А они голины.

   Хелен пока не видела взаимосвязи.

   – Ты, наверное, теперь не захочешь с ними под одной крышей... Но вы же не под одной! – зачастила вдруг Шелли, словно пытаясь в чем-то убедить гостью. – Для голинов у нас отдельный дом позади двора. Потому что знаешь, как они храпят? На полквартала слышно! То есть, конечно, слышно не будет, не переживай, потому что у нас там "тихий артефакт" стоит! Потому что тот дом мы как раз для голинов делали. Там всё основательное такое, чтобы хоть на пару раз хватило этим ито. Ты же сама видела, какие они... крепкие. А почему ты их называешь "Халки"? Люди их по-другому называют, более обидно.

   За таким напористым монологом Хелен не всё поспевала осознавать.

   – А-а? Нет! Халки – это совсем необидно. Это... это слово значит, э-э, мол, очень большой, сильный и зеленый, – выкрутилась девушка. – Ну, так говорили в... в одних старинных книжках я прочла.

   – О-о! – Почесала покатый лоб Шелли и протянула задумчиво. – Только бы они не узнали, что ты так о них говорила. Особенно про зеленых.

   – Почему? – мигом севшим голосом спросила Хелен. – Это звучит совсем для них оскорбительно?

   Шитера перевела взгляд на человечку и рассмеялась.

   – Нет, баронесска! Совсем неоскорбительно, даже наоборот. Торк и Ргол так-то спокойные, но холостые еще. И если ты про них столько приятностей наговорила, то вдруг они не выдержат? А "зеленый" для голинов – лучший комплимент! Потому что чем зеленее, тем, значит, сильнее и мудрее, и в целом самый завидный жених. Даже не любая жена такими приятностями своего самца-голина будет баловать, разве только наложницы, чтобы их крепче любили...

   Наверное, у Хелен отвисла челюсть, пока она слушала все эти подробности. Затем нервно сглотнула.

   "О, боги! Надо же так вляпаться! Вот так по незнанию скажешь орку, тьфу, голину, что он зеленый, а он вместо того, чтобы обидеться, растает от нежности и под венец... тьфу ты, в постель потащит?! Чтобы крепче любить?! О-ох!".

   Видимо, Шелли что-то увидела на лице человечки и бросилась убеждать с новыми силами:

   – Но ты не бойся, баронесска! Если не хочешь за Торка и Ргола, хотя они действительно завидные женихи... ой, то есть для своих конечно завидные... Ой, да что я говорю, конечно, ты за них не захочешь! Мы тебя в обиду не дадим! Даже если они узнают, что для тебя они зеленые. Но разве они зеленые?! Они же еще совсем молодые, даже на хороший свадебный калым не успели собрать, они же для этого и приехали в человеческую столицу на заработки, и кожа у них пока совсем другого цвета! И ты не переживай. У нас тут знаешь, как всё строго? У нас порядок в гостинице, братья хорошо следят. Ты, если не захочешь, то вообще больше ни разу ито не увидишь! Даже в столовой. Потому что они сами себе по своим обычаям готовят. Так что они если и будут когда в гостинице, то в своем отдельном доме, вы даже больше не увидитесь! – всё убеждала и убеждала баронесску шитера.

   – А почему ты их называешь ито? Это не обидно?

   – Нет, это на нашем языке название для молодых голинов, но которые уже отобрали свой первый топор. А после первых восьми поверженных врагов они становятся игито. Но я же говорю, Торк и Ргол еще совсем молодые, еще не игито... А вот на вашем человеческом языке разделений между голинами по возрасту и статусу нет, но это неправильно! Как же вы их между собой тогда отличаете, если всех называете одним словом?

   Хелен с недоумением посмотрела на Шелли. "Отличать между собой этих Халков?! Как?! Они же на одно лицо!". Сколько же на нее зараз обрушилось новой информации о голинах!

   – Отобрали свой первый топор? В смысле сходили на рынок и там выбрали? – спросила Хелен первое попавшееся, чтобы еще чего более глупого не ляпнуть.

   Но Шелли опять рассмеялась.

   – В смысле отобрали у других! – сквозь заливистый смех пыталась объяснить шитера человечке порядки голинов.

   – У кого отобрали? – тихо ахнула Хелен.

   Она уже опять представила – вот выходят такие горы мышц на рынок и там, круша всё на своем пути, отбирают у торговцев товары, в том числе и топоры. И попробуй таким возразить, даже если у них еще топора нет в ручищах.

   Шелли уже и слезы вытерла, выступившие от смеха.

   – Баронесска, ты что же, совсем ничего не знаешь о голинах?

   Хелен покачала головой. И тогда шитера стала рассказывать. Что для своей молодежи кланы устраивают особые ритуалы. Выносят несколько "взрослых" топоров на толпу подростков, и кто сможет их в итоге отобрать, то есть отбить у других "товарищей", тот этот "экзамен на взросление" прошел. Оставшиеся без "приза" будут биться за свой топор в следующий раз. И как живут кланы голинов, поделив свои степи на территории, рассказывала шитера, как они постоянно меж собой воюют. Дай только повод. Хотя не всегда даже повод нужен, просто голины сами по себе такие, что не могут не воевать. У них, мол, даже младенцы, лежа в соседних переносках из шкур, могут друг друга лупасить грызунками, заверяла Шелли, кивая для солидности.

   – Грызунками? – шокировано переспросила Хелен.

   Уже страшно представлять, что это может быть.

   – Это мослы, которые специально для детишек оставляют, им же надо как-то зубы чесать. Зубы у голинов постоянно растут, взрослые их потом подпиливают, могут даже затачивать, – поясняла Шелли. – Но младенцам не точат резцы для остроты, они же еще не умеют сдерживаться, кусаются. Поэтому им дают стесывать зубы об кости.

   У Хелен, кажется, нервный тик на глазу начался.

   – У этих Халк... э-э, голинов зубы растут всю жизнь?! Как у кроликов?! Вот у этих здоровяков?! – едва слышно выдохнула человечка.

   Да это не супергерои из комиксов, а супер... монстры. Настоящие машины для убийств, у которых еще и арсенал в виде зубов постоянно отрастает заново.

   – Ну да. – Пожала плечами Шелли и продолжила рассказ.

   Молодые голины, заполучив свой первый топор, считаются "мужчинами" и могут уже приглядывать себе самок. Но в поисках добычи, которую надо накопить для свадебных калымов и для повышения своего статуса в клане, изредка выходят из своих степей в земли других народов, чаще к людям. Хелен уже приготовилась слушать, как голины занимаются разбоем на дорогах, но в Осебрутаже эти здоровяки, как оказалось, всего лишь нанимаются в охрану торговых караванов или еще куда. Вот и Ргол с Торком опять приехали на заработки, останавливаясь как обычно в "Синем пескаре", пока не найдут к кому наняться.

   Девушка в который раз удивилась, почему в том краю, где она жила ранее, не видела ранее голинов.

   Шелли ей ответила на этот вопрос. Не все люди и не во всех провинциях терпимо относятся к инорасникам, особенно таким, как голины. Та часть Осебрутажа, которая ближе к Котрону, считается самой нетерпимой. Поэтому инорасники туда сами стараются не ездить, и торговцы, ведущие туда свои караваны, не будут нанимать в охрану голинов или шитеров. Шитеров, которые также сильнее людей, как оказалось, тоже часто нанимают в охрану, причем в гораздо больше мест, нежели голинов, которых многие люди попросту не желают видеть.

   – Ну это и понятно, – рассуждала Шелли. – Ведь если мы хотя бы можем спокойно носить такую же одежду, как у вас, человеков, можем сдерживаться и даже соблюдать ваш этикет, то попробуй на голина натянуть "лишнюю" одежду.

   О правилах поведения у голинов, конечно же, тоже были свои оригинальные понятия. Например, после еды надо обязательно рыгнуть, и чем громче, тем, мол, вкуснее было.

   – Такая вот похвала повару, – смущенно говорила Шелли, поглядывая на человечку, как та отреагирует. – Но поэтому мы их сами в нашу столовую не пустим, ты не переживай! Тебе такое не придется видеть.

   "Да уж, если у этих Халков такие манеры, то неудивительно, что прежняя изнеженная Хелен даже знать ничего о них не хотела" – фыркнула про себя девушка.

   В тот вечер человечка узнала много нового об одной из рас ее нового мира.

   – Но ты ведь не съедешь, да? – переспрашивала Шелли, с волнением ожидая ответа. – Из-за голинов?

   – Нет, конечно! – ответила Хелен. Вернее, в ней сейчас говорила иномирная Елена, которая не видела ничего зазорного жить в одной гостинице с орками, то есть голинами. – Если от их храпа не будут дрожать стены моей комнаты, то зачем мне съезжать.

   – Ты самая невероятная эйра, которую я знаю! – Радостно всплескивала мускулистыми руками шитера.

   – Ты же говорила, что только одну эйру и знаешь лично, – не удержалась от подначки человечка. – Разве тебе есть с кем сравнивать?

   – О-о! Зато я наслушалась о других эйрах от других гевайн! Говорят, они бывают такими ужасными! Хотя такие красивенькие снаружи, – делилась откровениями Шелли, а человечка с нее посмеивалась.

   "Гевайн", как тут же узнала Хелен, это общее название всех нелюдей в человеческих землях, причем из общего жаргона самих же инорасников. Как инорасники называют за глаза людей, пока не стала спрашивать.

   – Неужели мы, благородные эйры, кусаемся? – похихикивая, интересовалась эйра.

   – Хуже! – Усердно кивала шитера, тоже не пряча улыбки. – Но ты не такая!

   "Да уж! – мигом испарялось веселье у Хелен. – Я совсем не такая, как местные эйры. Только местные люди не должны этого знать! Чтобы не заподозрили во мне иномирянку. Подозреваю, что настолько чужачку люди точно невзлюбят".

   – Да и куда я съеду? – честно признавалась Хелен. – У меня практически не осталось денег. Если я срочно не найду работу, то... как бы мне потом не пришлось съезжать на улицу, ведь я не смогу платить... Если только вы сами меня выгоните.

   – Ты что, баронессочка! – возмущено взмахивала руками Шелли, треся головой. – Даже не думай! Никто тебя не выгонит! Живи, сколько надо.

   – В долг?

   Шелли задумчиво почесала лоб, затем наклонилась ближе и зашептала. Хотя в ее исполнении получалось всё равно громко.

   – Братья тебя ни за что не выгонят, даже если ты здесь опять кого-нибудь побьешь...

   Брови Хелен начали подниматься от удивления. "Опять кого-нибудь побью? Интересно, кого я здесь уже побила?". Потом вспомнила, что только разочек стукнула зомби-кавалера, но это ведь не считается?

   – Шитеры никогда не бросают и тем более не выгоняют на улицу женщин! Запомни, человечка! – громко шептала Шелли, с жаром кивая в такт своим словам. – У нас самочек не обижают! Тем более ты такая... такая маленькая и худенькая. Тебе надо больше есть! – вспомнила девица-шитера и придвинула к человечке тарелку с ягодами, о которой совсем забыли за разговорами.

   А Хелен сидела и думала, почему тот маг на городских воротах отправил ее именно сюда, в "Синего пескаря"? Знал же, что она "благородная эйра", но отправил в простенькую гостиницу, где даже орков, то есть голинов селят? Или, видя ее бедственное положение, поэтому и отправил в недорогое заведение, которое принадлежит шитерам? Потому что знал – эти товарищи "бедную самочку" не выкинут потом на улицу, даже если у той деньги закончатся? Да и просто так хозяева за ней присмотрят. Ведь пришел же Шан, когда пьяный студент лез к ней общаться, убрал парня от нее подальше. И даже вернулся, проверял всё ли в порядке, когда она с "вампиром", то есть верталом разговаривала. И также быстро исчез, когда в нем не было необходимости, наверняка понимал, что пугает ее своим видом. То есть местные администраторы охраняют ее – "маленькую и худенькую самочку" – в стенах своего заведения? Да и Шелли еще постоянно подкармливает гостинцами.

   У Хелен чуть слезы не навернулись на глаза от благодарности к шитерам, которые помогали ей. Помогали просто так. И если для сравнения взять графа Велинсора, ректора, который упорно не хочет зачислять ее в академию, хотя она имеет на это все права, то еще неизвестно, кто из разумных более "благородный".

   – Спасибо! – искренне поблагодарила эйра молодую шитеру, тем самым смущая ее.

   У той даже уши заметно дернулись и на миг прижались к голове.

   – Только в долг я не хочу жить. Если я не найду работу, то... могу отработать! Даже на кухне. Я умею...

   – Нет! – Опять замахала руками Шелли. – Ты что, баронесска! Как можно?! Эйра и на кухне! Тем более у гевайн! Нет и нет! – рьяно мотала головой шитера.

   – Может, тогда подскажешь, где эйре можно найти приличную работу неподалеку?

   Шелли задумалась. А потом опять зачастила:

   – Ты только в "Два дверга" не ходи! Им постоянно нужны работницы, они даже эйру возьмут, не посмотрят. Но ты не ходи туда! Они, знаешь, какие жадные?

   "Два дверга", как уже знала Хелен, были конкурентами "Синего пескаря". Те самые дверги, что жили в другом конце улицы своей общиной и тоже держали гостиницу.

   – У них точно такие же удобства, как у нас, но они берут серебрушку за четыре дня, а мы за семь дней, – продолжала делиться информацией шитера. – Только они при этом меньше платят своим работникам, еще и постоянно придумывают причины, чтобы не платить. То якобы опоздает кто или еще что придумают для штрафов. Я же говорю, те Триктоштифы ну очень жадные! Поэтому люди у них на работе недолго задерживаются.

   – Как же они тогда с такими ценами и постоянной сменой работников гостиницу держат? До сих пор есть клиенты?

   – Так у них всегда много пива, что семья варит, эля, первача и прочего продают в их едальне, – вроде как насупилась Шелли. – Поэтому у них там всегда много народа, приходят выпить. Потом выпивохи дерутся. Особенно когда у студентов в академии выходные, они всегда шумно гуляют в "Двух двергах". А Триктоштифы с них потом за поломку мебели и битье посуды еще сверху деньги берут. Даже если посуду не били. Пьяные разве вспомнят, что делали.

   Также Хелен знала, что в "Синем пескаре" алкоголь не продают – шитеры сами не пьют и пьяных не любят. То, что тот парень-жилец оказался выпившим – наверное, уже таким пришел. Может, от тех же Триктоштифов.

   – А у вас достаточно клиентов? – спросила девушка.

   В целом в гостинице было тихо, но кто знает – это постояльцы такие бесшумные или номера пустые стоят.

   Шелли еще больше взгрустнула. Замялась.

   – Ну-у... сейчас просто студенты разъехались. Но перед учебой съедутся, поживут у нас какое-то время до заселения. И еще к нам в столовую приходят обедать аж из Торгового квартала. И чуть позже, как сезон ярмарок начнется, тогда постояльцев больше будет... – нехотя отчитывалась девушка.

   "Ясно, – поняла Хелен. – Не так уж у них здесь всё радужно. И при этом они готовы сдавать мне жилье в долг, не выгоняя за неуплату. Надо будет что-нибудь полезное для них придумать. Может, рекламную акцию какую-нибудь?".

   Хелен так хотелось отблагодарить шитеров за заботу, помочь им в их гостиничном или ресторанном бизнесе, что она даже на время забыла о своих проблемах. О том, что ей самой скоро не на что будет жить.

   "О! А, может, замутить что-нибудь с шитерами по технологиям из моего мира? Внедрить здесь какое-нибудь ноу-хау, которое будет приносить прибыль? С меня идеи и разработки, с шитеров воплощение, а доход будем делить? Почему бы и нет. Или хотя бы так я смогу расплачиваться за жилье. Всё-таки семье Шелли тоже несладко, куда на них еще за меня расходы навешивать".

ГЛАВА 10

   Хелен проворочалась полночи, обдумывая разные мысли, а утром, хоть и не выспалась, бодро подскочила ни свет ни заря. Она даже отважилась подойти на ресепшене к очередному здоровяку-шитеру и попросить встречи с Шелли.

   На нее смотрели с высоты шитеровского роста темно-карими глазами и молчали, лишь кивнув раз. Хелен подождала словесного ответа, но не дождалась и уточнила у мужчины:

   – Так я в столовой подожду?

   И вновь лишь молчаливый кивок.

   "Наверное, весь дневной лимит разговоров на семью уходит на Шелли, – посмеялась про себя Хелен. – Видимо, она выбалтывает весь тариф, и братьям слов не остается".

   Шелли влетела в пустующую столовую, когда та же самая кухарка уже принесла на стол для Хелен здоровенную миску с кашей, щедро посыпанной сверху ягодами. Молоденькая шитера пронеслась как метеор и плюхнулась за стол, заинтересованно глядя на человечку.

   – Я тут подумала, – начала выкладывать свою идею эйра. – А у вас продают еду навынос?

   Молодая шитера почесала пальцем лоб и ответила:

   – Да, только редко. Чтобы горшки горячими донести, покупатель должен быть недалеко. Но им тогда проще самим к нам прийти.

   – А такую еду, чтобы без горшков? Чтобы легко можно было готовить и легко брать с собой всем желающим? – продолжала Хелен.

   Сейчас она познакомит этот мир с фастфудом! И на базе "Синего пескаря" можно будет создать первую сеть быстрого питания. Таких форматов едален, как подсказывала память тела, в этом мире еще не было.

   – Это какую же? – не понимала Шелли, задумчиво почесывая теперь затылок. – Как без горшков? А куда мясо класть?

   – Мясо можно готовить такое, чтобы без подливки и можно было есть руками. Заворачивать в бумагу. Или в хлеб с зеленью, – объясняла девушка принципы первых для этого мира наггетсов и шаурмы.

   Можно же затеять производство чего-то вроде этого.

   – Да кто же будет есть такое мясо... сухое, что ль? Да еще из бумаги и без горшочка? – всплеснула руками кухарка, которая, вынеся кувшин с горячим ягодным компотом, осталась послушать про еду. – Что это, вообще, такое?

   – Много кто будет! Да те же студенты! А у нас целая академия под боком. Столько потенциальных клиентов! И поэтому быстрая еда навынос, которую удобно взять с собой, будет разлетаться только так! – заверяла Хелен.

   И это уже проверенный факт. Правда, проверенный в другом мире, но студенты же везде одинаковые? Как и разные работники, которые ищут обед подешевле в едальнях, чтобы недалеко от работы было.

   – В академии своя столовая. – Несогласно качнула головой кухарка, сложив полные руки на выдающейся груди.

   Шелли пока молчала, внимательно слушая спор человечек.

   – Да, но сейчас, летом, она не работает! А в академии даже летом есть народ, хоть и немного. Но людям приходится сейчас выходить за едой в город. А если у вас еще и доставка к воротам будет, то именно сейчас вы можете застолбить себе большую часть абсолютно пустого рынка интересной еды навынос! Причем студенты легко поведутся на новинку, да еще сами будут сплетни разносить, тем самым приводить к вам новых клиентов, – заверяла в успешности своей идеи Хелен.

   Шелли слегка поморщила свой нос и вопросительно глянула на стоящую рядом кухарку. Та была непреклонна.

   – Странно это! Кто согласится платить деньги за непонятную еду?

   – А мы сделаем ее понятной! Да что там странного – большая сочная котлета в булке с соусом и овощами. Это всем понравится! – спорила Хелен.

   Как так, ее иномирные инновации воспринимают в штыки! В то время, как она здесь решила прогрессорством заняться.

   – В булке? – хмыкнула кухарка, всплеснув руками. – Кто ж котлету со сладким ест? Еще и овощи туда? Тю-ю! Да ни в жисть никто на такое не согласится! Даже бесплатно...

   – Так булка несладкая будет. И вообще... Спорим?

   – Ай да спорим! – Протянула в запале кухарка эйре свою красноватую натруженную руку. – Ежели кто по своей воли съест такое, то я... я... дневное жалование отдам!

   – Мне достаточно будет десерта от вас, – улыбнулась Хелен. – А если первые три добровольца большинством голосов скажут плохо о моем блюде, то я... я отработаю день у вас на кухне посудомойкой!

   – Ай! – ахнула кухарка, отдергивая руку, и испуганно покосилась на Шелли. – Куда эйре то и на кухню? Посудомойкой? Уж прощенье просим, уважаемая эйра...

   – Нет уж, поспорили так поспорили! – улыбалась Хелен. – Значит, я буду стараться выиграть. А если здесь не оценят мои булки, то... можете привлечь клиентов хотя бы на сплетню, что у вас на кухне посуду моет эйра.

   Но кухарка только что-то заворчала себе под нос, мол, у эйр такие странные причуды бывают, что хоть из города беги.

   – Не надо бежать из города, – посмеивалась сама эйра. – Давайте лучше пойдем на кухню, готовить новинки сезона.

   И хотя кухарка охала да ахала, Шелли заинтересовалась идеей. Вскоре они все жарко спорили на кухне, среди разогретых печек, огромных столов, полных разложенных продуктов разной степени готовности, и двух поварят-подростков, что из своего угла испуганно хлопали ресницами, разглядывая "аж эйру" на их территории.

   К счастью, утренняя каша уже была готова у Марджи – так звали кухарку – а на завтраки народа обычно собиралось мало. Поэтому было время поэкспериментировать с новым блюдом. Повезло и с тем, что у Марджи стояла опара на хлеб, несладкое тесто. И Хелен почти с боем отвоевала немного теста, объяснив кухарке, что нужно напечь несладкие небольшие булки и какого размера.

   – Глупость какая! – фыркала Марджи, опять забыв о почтении к эйре. – Кто ж несладкие булки ест? Зачем таким маленьким хлеб делать?

   Но Шелли велела, и в итоге противень с будущими булками для гамбургеров отправились в печь.

   Дальше нужно было отобрать зелень и овощи для начинки и сделать соус. Если с овощами было просто – здесь были такие же помидоры, лук, различная крупнолистовая зелень, то насчет соуса Хелен сомневалась. Ведь в этом мире не было готового майонеза, к которому она привыкла. А как он делается с нуля, представляла смутно. На памяти прежней Хелен-баронессы был похожий соус, который подают к столу знати, но как его готовят, баронесса не знала. И в таверне его не готовили, ведь это соус для "благородных".

   Но в итоге и с этим разобрались. Просто сделали сразу несколько разных соусов – из перетертых помидоров с душистым перцем и пряными травами, из густой и некислой сметаны – здесь было ее подобие – с оливковым маслом, тем же чесноком и обычной рубленой зеленью, перетертой с вареным желтком. И даже из кислых ягод взбили легкое суфле, но к тому времени Марджи уже махнула рукой на "странную эйру, у которой в голове не пойми что".

   Потом жарили котлетки из рубленого мяса. Елена в своем мире не раз делала дома бургеры, поэтому под ошарашенными взглядами "коллег" ловко намешала "фарш" и слепила плоские кругляши из мяса со специями. Охающая Марджи только успела передник накинуть на "чудную эйру". Но Хелен, вздрагивая от очередного "чудная", объясняла кухарке, что, мол, сама недавно помогала на кухне в таверне своей матери. Мол, ничего странного, когда денег нет, то и эйры начинают работать руками. На что полненькая женщина только качала головой да жалостливо охала.

   А затем наступил кульминационный момент – сборка бургеров. То есть "странных булок от странной эйры". Хелен разрезала поперек пяток испеченных булок, а затем творчески размазывая разные соусы и накладывая заранее подготовленные ингредиенты, быстро собрала первые в этом мире бургеры. На такое действо собралось много народа поглазеть. Не только поварята подобрались поближе, но еще разносчица, что приходила обычно ближе к обеду, когда было больше народа, и даже конюх с хозяйственного двора заглянул. И, кажется, кто-то из случайных клиентов заглянул от любопытства на шум с кухни.

   И вот перед ними всеми на тарелках лежали пять готовых булок, из разрезанных сердцевин которых торчала зелень, подтекали соусы и выглядывали края сочных котлет.

   – На ком будем испытывать? – спросила Хелен.

   Поварята синхронно шагнули назад, якобы их здесь нет. Зато конюх – пожилой сутулый мужчина-человек в потрепанной рубахе – почесал затылок и проворчал:

   – Ну это... я с утра еще не емши. Пришел за кашей, а вы тут, это... Тык я это... чего угодно переварю. А пахнет то вкусно, хоть и странно-то...

   Хелен поманила мужчину, и когда он подошел ближе, заметила его темные от загара руки, виднеющиеся из закатанных повыше рукавов и спохватилась.

   – Раз это еда навынос для перекуса, то ее вначале упаковать надо правильно! Чтобы можно было есть на ходу даже с немытыми руками.

   При этих словах конюх со смущением спрятал руки за спину, но девушка уже искала упаковочную бумагу. В этом мире бумагу делали в основном из травы! Из крапивы, вроде бы конопли и чего-то еще. Да, такая бумага не была белоснежной, зато крепкой и плотной. На кухне нашлась только бумага, в которой ранее принесли с рынка полголовки сыра, но упаковка была чистой, а Хелен нужно было показать сам принцип, так что она нарезала из этих запасов обвертку. Завернула пару бургеров в бумагу и один протянула конюху. А на втором стала показывать мастер-класс, как подвернуть бумагу, чтобы есть из нее булку, не прикасаясь к самой еде руками.

   Поварята забылись и опять придвинулись поближе, жадно сверкая глазами, наблюдая за девушкой. Пожилой конюх с извинениями и долей неловкости взял из рук эйры упаковку и стал повторять ее действия по "разупаковке". Когда развернул плотную желтоватую бумагу, то потянул носом запах и впился зубами в булку.

   – Фух, – спустя пару минут довольно утер он мозолистой ладонью испачкавшийся в красном соусе рот. – То, что надо! Вку-у-усно! С мясом-то! А то чего эта каша, надоела. Ты, Марджи, еще взварчику своего ягодного плесни!

   Но насупившаяся Марджи, уперев руки в бока, спорила:

   – Так, конечно, из рук эйры тебе, простаку, всё будет вкусно! И старая подметка.

   – Нужны дегустаторы, которые не знают, что это я готовила, – тут же сказала Хелен.

   – О! А можно мне попробовать? – раздалось от двери.

   Всё-таки какой-то посетитель столовой проторчал у них за спиной всё это время. Торговец или кто, но вряд ли из самых простых работяг, что заходили сюда по утрам за немалой "шитеровской" порцией каши, которую надолго хватало.

   – Только мне вот то, где к мясу соус из ягод положили. – Вот же глазастый какой! – Интересно будет, никогда такого не пробовал.

   И мужчина огладил свой живот, намечающийся под рубахой из хорошего сукна. Точно не работяга, а кто-то из народа позажиточнее.

   – И давайте я и второе... вот это куплю. Угощу своего друга, он в зале сидит. И не знает, кто из вас готовил, – добавил мужчина с усмешкой.

   Вскоре в зал вынесли заказ тому торговцу, что с довольным лицом уже дожидался за столом вместе со своим ничего не понимающим приятелем. Большой булке, что в бумажной упаковке лежала на поданной тарелке, второй гость удивился. Но спустя пару минут, как и конюх ранее, гости остались довольны новым блюдом. И хотя мужчины с непривычки перемазались соусами, но они обтерли рты и заказали еще по паре "вот этого мяса в хлебе" с собой навынос.

   Всплеснув руками, Марджи, которая с девчатами втихаря подсматривали за результатом дегустации из дверей кухни, унеслась готовить следующие булки, уже самостоятельно, всего лишь под присмотром Хелен.

   Потом кто-то из доедающих утреннюю кашу за соседними столами поинтересовались, что ж там такое у других интересное. И тоже захотели себе "вот это, в бумаге". А потом тоже попросили добавки навынос, только "чтобы поострее было". Пришлось Хелен еще раз возвращаться на кухню и помогать замешивать новые соусы, с щедрым добавлением жгучего перца.

   Потом они с Шелли подсчитывали, по какой цене лучше продавать такие штуки, для пробной партии ведь поставили цену от фонаря. В итоге девушки провозились до самого обеда.

   В столовую потянулись люди с улицы, которые привыкли здесь обедать. Из-за суеты с булками, Марджи не успела какое-то стандартное блюдо вовремя доделать, но Хелен намекнула, что можно клиентам пока предлагать те же самые булки, которых напекли достаточно, а овощи и поварят вполне могут нарезать. Осталось только быстро нажарить котлет из имеющегося мяса. И даже вызывалась опять помогать, но на это раз Марджи не подпустила девушку к горячей плите, в запарке лишь отправила эйру руководить поварятами, что готовили другую начинку. А посмеивающаяся Хелен и не спорила с хозяйкой кухни. Готовить соусы да зелень даже интереснее, чем со скворчащими сковородками возиться.

   Из-за случившегося мини-апокалипсиса на кухне даже промелькнул кто-то из старших братьев Шелли, отчего та тоже стала нервничать. Но зато новыми булками с мясом заинтересовались даже клиенты-шитеры, которые, беря по две булки сразу, выкладывали из них на тарелку все овощи, затем обе котлеты складывали под один хлеб и так ели.

   – Что они делают? – тихо возмущалась Хелен, глядя из дверей кухни, как очередной шитер, пофыркав над бургером, потрошит его на свой лад.

   – Понимаешь, баронесска, – смущенно комментировала Шелли. – Мы же не совсем так едим, как вы, человеки. И трава эта, пустое. Вот он и убирает. А что перекладывает, там мы любим когда мяса побольше. Правда, эти котлеты для нас слишком... в них ваших специй много, так мало кто из наших ест. Перец и чеснок нюх нам перебивают.

   – О-о! – озадачилась Хелен.

   Она забыла учесть, что клиенты в этом мире из разных рас! И что у каждой расы свои особенности, в том числе гастрономические.

   И она предложила Шелли сделать отдельные булки для шитеров – так, как они любят. Обрадовавшаяся Шелли даже притащила на кухню для помощи какого-то рослого волосатого парня, видимо, кого-то из своих же братьев, кто не стоял в тот день на ресепшене. И парень – Джан – быстро нарубил огромным тесаком еще мяса в фарш и из него совсем слегка обжарил толстые котлеты.

   – Что, совсем без перца и специй? Такое пресное будете есть? – не верила Хелен, которая крутилась рядом и наблюдала за ловкими движениями молодого нелюдя. – Ну хоть соусы вы едите? А как же зелень? Разве вам не нужно... что-нибудь свежее?

   "Клетчатку и витамины" – хотела сказать девушка, но сдержалась. Оказывается, зелень шитеры всё-таки едят – какие-то свои травы, а вместо листовых салатов какие-то почти лопухи, только съедобные, в которые заворачивают мясо в дороге, как скупо поделился информацией Джан. В итоге "шитеровский" вариант бургеров состоял из булок, томатного соуса без специй, листов "съедобного лопуха" вместо овощей и толстой полусырой – по мнению Хелен полусырой – котлеты, в которой совсем не было человеческих приправ. И этот вариант бургеров разлетелся на ура, ведь аппетит у шитеров отменный, и кто пробовал новое блюдо, сразу набирал с собой навынос несколько упаковок. Ведь удобно взять такой перекус, если он завернут в бумагу.

   Поднявшийся на кухне из-за нового блюда переполох вскоре закончился. Потому что закончились булки, которых испекли всего один противень. Всем обедающим, кто заинтересовался новинкой, пришлось отказывать и говорить, что "завтра вновь обязательно будет". Задерганная Шелли, кажется, уже сама переживала, что пошла на поводу у человечки, когда в очередной раз объясняла следующему своему здоровенному соотечественнику почему ему не продают "вот то с собой, в бумаге".

   В дверях столовой стоял и, скрестив на немалой груди руки, наблюдал за суетным сегодня залом один из администраторов. Косясь на него, даже Хелен стала нервничать. Действительно, взбаламутила народ своими гастрономическими новинками, навела переполох в "Синем пескаре". А шитеры любят порядок.

   "Меня за этот бедлам не выселят?" – переживала девушка.

   Но ей никто слова не сказал. Простояв молчаливым истуканом какое-то время у входа, вскоре очередной брат Шелли ушел. К явному облегчению и самой Шелли тоже.

   – Фу-у-ух! Баронесска! – протянула молодая шитера, чуть не падая за крайний стол, когда волна обедающего народа схлынула. – Вот это... та-а-ак интересно было! А еще повторим?

   Несмотря на суету и переживания глаза Шелли в этот миг сияли какой-то детской радостью.

   – О, завтра скорее всего вам еще веселее будет, – усмехнулась Хелен, тоже устало опускаясь на стул. Отвыкла уже бегать по кухне. – Сегодня народ распробует, заинтересуется, завтра должно быть больше желающих попробовать новинку.

   Шитера слушала и кивала.

   – И еще надо блюду название придумать, – рассуждала Хелен. – Какое-нибудь звучное.

   – Мясные булки от эйры? – предложила Шелли.

   – О, боги, нет! – испугалась Хелен, внутренне вздрагивая от такого забористого нейминга. – Наоборот, я бы хотела попросить вас... никому не говорите, что это от меня блюдо.

   – Почему? – возмутилась Шелли. – Это же ты придумала!

   – Нет, не я, – отнекивалась Хелен. – Это... в книжках о далекой стране прочла, пробовала как-то дома делать, понравилось, вот и запомнила. Но я не хочу, чтобы кто-то знал о моей причастности к этим булкам.

   – Почему?

   И как объяснить простодушной шитере, что не хочется прославиться она, попаданка, своими иномирными, то есть странными выходками? Вообще не хочется лишний раз привлекать к себе внимание, но пока плохо получается. Ректор академии уже в шоке от ее рассуждений. Здесь, в гостинице тоже считают "странной эйрой". А ей такого "счастья" не надо, мало ли кто заинтересуется и начнет копать глубже, мол, а почему именно вот эта эйра такая странная? Даже если не докопают до ее иномирности, то могут случайно выяснить раньше времени, что она сирота. И как потом от ненужных опекунов отмахиваться? Опять бежать на другой конец страны? А если в следующий раз номер не пройдет?

   – Потому что... потому что моя родня может быть против, что я булками родовое имя прославляю. Лучше я как магиня прославлюсь, – выкрутилась девушка. – Вот обучусь всему в академии и обязательно прославлюсь!

   "Ну, или хотя бы просто выживу в этом мире" – думала про себя Хелен.

   Что касается названий, то они с Шелли и даже поварятами еще какое-то время перебирали варианты, самые разные. Пока Хелен не спохватилась.

   – Слушайте, вскоре другие таверны тоже начнут копировать эти булки, как только те станут известными. Потому что суть рецепта, то есть сборки и так понятна, а запретить другим готовить такое же мы не сможем. Так что есть только один способ навечно застолбить за собой новшество – дать блюду свое имя, которое будет вас же прославлять! – выдала Хелен.

   Сидящая напротив Шелли подняла брови, с недоумением глядя на эйру.

   – Нужно дать блюду название по имени вашего заведения! – объяснила Хелен.

   Просто она вспомнила, что в ее мире такие случаи уже были. Что "ксерокс" не равно копия, а просто фирма такая была с копировальными аппаратами. Как и "памперсы" – это всего лишь одна из фирм, производящая подгузники. Просто более удачливые дельцы вовремя давали свое имя производимым товарам.

   – Не поняла. Булки "Синий пескарь"? – уточнила недоумевающая шитера.

   – Не так буквально. Но что-то созвучное. Например, э-эм, пескарины? – предложила с сомнением Хелен. – Э-э, пескаридзе?

   – Синепески, пескасины, – захихикали рядом поварята-мальчишки, что терлись рядом с девушками в ожидании новых потрясений.

   – Вот что-то в этом духе, – заулыбалась эйра. – Можно, например, и разнообразить: пескасин – это булки с мясом, а пескарин – с рыбной котлетой?

   – А их еще и с рыбой можно делать? – ахнула Шелли.

   – Да с чем угодно! Главное, чтобы сытно было. И... и почаще говорить, мол, этот пескасин из "Синего пескаря". А еще нужно на упаковке ваше название напечатать! Или как-то нанести. Чтобы везде было – "Синий пескарь"! – разводила руками Хелен. – Даже если кто унесет булку в другой район города, съест, бумагу бросит, а прохожие будут интересоваться – "А что это за синий пескарь? К чему бы это?". Даже можете сами отнести пробную партию готовых булок в другие районы и прям на улицах предложить, может, тамошним торговцам в магазинах? Так сказать, обед им с доставкой на дом, то есть на работу. Так шаг за шагом и захватите рынок. И желательно побыстрее, пока другие таверны не перехватили идею. А еще лучше сразу рекламу дать. Только вначале продумать всё, чтобы кухня справлялась с наплывом заказов.

   – Чего дать? – раскрыв рот, глядела на человечку шитера, сидящая с ней за одним столом. – Куда отнести? Прям самим?

   – Ох, – опять спохватилась Хелен. – Мне же в библиотеку еще надо! А вы пока сами решайте, насколько хотите с такими булками возиться в будущем. Но я вам говорю, такое точно будет пользоваться спросом! Так что лучше не бросайте идею.

   Окончательно озадачив Шелли, девушка засобиралась в академию. А то вдруг ректор ее сегодня не увидит и решит, что она сдалась? Зачем зазря обнадеживать вредного графа.

   Задержалась в столовой Хелен совсем ненадолго. Сделала с собой сэндвичи, в том числе чтобы угостить старика Онде. Булки закончились, но жареные котлеты остались. Поэтому собрав "бургеры" с соусом и овощами меж кусками обычного хлеба и завернув в плотную бумагу, девушка поспешила в академию. Еще полдня впереди, можно найти много интересного и полезного об этом мире или магии в пыльных книгах.

ГЛАВА 11

   Хелен успела только добраться до библиотеки и угостить Онде одним из сэндвичей, как в зал влетел худощавый нескладный юноша в изысканном сюртуке темно-синего цвета.

   – Эйра Бальмануг! – Вопил он от самого входа, запыхавшись и хватая воздух ртом. – Где вас ракасы носят?! Ректор Велинсор изволил вас ждать, а вы... вы посмели не прийти!

   "Ракасы" – это еще одна местная раса, что-то вроде демонов. По крайней мере, насколько помнила прошлая баронесса, у них была темная кожа, красные глаза с вертикальным зрачком и даже рога. Насчет хвоста память прошлой Хелен стыдливо молчала. Да вряд ли о той расе прежняя хозяйка знала много. Эти ракасы с людьми общались гораздо меньше, нежели шитеры, а Хелен даже о последних ничего не знала.

   Девушка обернулась к приближающемуся парню со взъерошенными светлыми волосами, собранными в хвост до плеч сзади, и нервно горящим взглядом. Он хоть и человек был, точно не демон, но какой-то взвинченный, за малым дым из него не валил. Это был Перлие Харпер – тот самый секретарь ректора, про почерк которого Хелен спрашивала. Она успела с ним познакомиться в день первого прихода в академию.

   – Эйр Харпер, как вольнослушатель я имею право вообще не приходить, – не сдержалась девушка от едкости в ответ. – Или приходить после обеда. А что случилось?

   – Немедленно отправляйтесь к ректору Велинсору! Он велел, чтобы вы тотчас явились у него, как переступите порог академии.

   – По какому поводу? – не торопилась вставать девушка.

   Парень, видя такое пренебрежение к его командам, аж поперхнулся воздухом. Взмахнул неловко длинными, худыми руками.

   – Эйра Бальмануг! Вы меня слышали?! Не-медлен-но! Сейчас же! – голосил он дурниной.

   Девушка даже поморщилась.

   – Эйр Харпер, у меня хороший слух. Был, пока вы меня не оглушили. Но я бы хотела вначале свою трапезу закончить.

   Вообще-то, она ее еще даже не начала, развернутые на бумаге бургеры лежали перед ними, ждали, пока в коморке старика Онде на маленькой горелке кипяток для чая нагреется. Парень дернул длинным носом, что на его вытянутом лице казался нескончаемым, и запнулся на миг. Да, жареные котлетки, со щедро добавленными специями, пахли изумительно, заполняя пустой читальный зал дразнящими ароматами.

   – А что это? – опешил секретарь.

   – Новинка сезона из "Синего пескаря". – Вот и повод начать рекламу своей же задумки. – Вы что, не знали? О! Вы столько пропустили, эйр Харпер! Там всё смели вмиг. Я сама, вот, последнее едва перехватила. Но говорят, завтра на обед опять будут эти чудесные котлеты. Говорят, даже можно будет заказывать доставку к себе, принесут, сколько захотите.

   – Да-а? – Парень сглотнул, выпирающий кадык на его щуплой, как у цыпленка шеи, дернулся. Но потом опомнился. – Эйра Бальмануг! Вас ждут! – высокомерно добавил он.

   – Ой, да иду я, иду, – проворчала Хелен, заворачивая бургер обратно в плотную желтоватую бумагу под голодным взглядом секретаря.

   Видимо, ректор с утра рвет и мечет, вон, даже нервному помощнику не дал время поесть. Знать бы еще, что Велинсору не так. И что он от нее хочет. Остается надеяться, что он не будет с отрядом стражников выкидывать ее за порог академии.

   "Может, я не настолько его вчера довела? Чтобы прям выставлять меня из академии?" – надеялась Хелен, отправляясь вслед за нервно вышагивающим Харпером.

***

   В кабинет ректора Хелен заходила, как в стеклянный павильон серпентария, где питон живет. Может, змей спит и не тронет, а может и погубит.

   Но перед этим всё равно пришлось подождать в приемной. Потому что ректор был занят. "Вот и чего надо было секретарю так орать на меня? Подгонять срочно? Я б успела перекусить уже" – волновалась девушка, сидя на жестком стуле для посетителей перед глазами нервного Харпера.

   Вскоре из-за дверей кабинета вышло трое незнакомых мужчин, разной степени старости, но все в темно-синих мундирах. Значит, это преподаватели или сотрудники академии. Мужчины – кто лениво, кто высокомерно – мазнули по сидящей девушке взглядами и ушли под расшаркивания секретаря. Девушку тут же пригласили внутрь.

   – Эйра Бальмануг! – Поднял голову от горы бумаг перед собой ректор. – А я уже было подумал, вы нас покинули. Присаживайтесь, эйра. Хотите чаю? Харпер!

   Хелен немного занервничала от такого приема. С одной стороны, холодная усмешка ректора на месте. С другой, "присаживайтесь", значит, не выгоняют, по крайней мере, сразу. А вот неожиданное "хотите чаю" совсем подозрительно. С чего бы высокомерному графу угощать доставучую провинциалку чаем? Он не боится потом от нее вообще не отделаться? От чая Хелен отказалась, заработав почему-то недовольный взгляд Харпера.

   – Позвольте спросить, почему сегодня вы так поздно явились за знаниями, эйра Бальмануг? Неужели ваше терпение стало иссякать? – продолжал ехидничать Велинсор, откидываясь в кресле и складывая перед собой кончики пальцев вместе.

   – Не дождетесь, уважаемый эйр ректор Велинсор, – ответила Хелен под ухмылку мужчины. Видимо, именно такого ответа он и ждал, его ухмылка стала шире. – Просто была занята...

   – О? Надеюсь, новыми знакомствами? – Мужчина даже не пытался скрыть свой интерес.

   "Думает, что я женихов ищу? Ха-ха! Они сами находятся... большие и зеленые – очень завидные женихи" – чуть не прыснула нервно девушка.

   – Новыми делами, уважаемый эйр ректор Велинсор. Искала работу в городе, раз уж королевская академия не может ничего предложить магине седьмого уровня.

   А вот такого ответа ректор точно не ждал. Чуть дернулись его брови, а в глазах мелькнуло что-то неясное.

   – И как успехи, эйра Бальмануг?

   – Пока с неясным результатом, уважаемый эйр ректор Велинсор. Но я над этим работаю.

   – Кхм, кхм, – чуть закашлялся мужчина. Потер свой подбородок тонкими пальцами, унизанными перстнями.

   Помолчали какое-то время. Хелен терпеливо ждала, зачем она вдруг понадобилась ректору. Что сейчас он начнет предлагать. И ведь начнет. Зачем-то же позвал. Да так срочно.

   "Лишь бы не предложил место содержанки! А то вон, уже и чаем угощает бедняжку эйру".

   – Итак, эйра Бальмануг, я внимательно ознакомился с вашим "деловым предложением", – отмер мужчина за столом.

   И в груди девушки ёкнуло. "Если заикнется про содержанство, что делать? Просто уйти или вначале закатить истерику, а потом уйти?" – метались заполошные мысли.

   – И я рискну принять ваше предложение, – продолжал ректор.

   Хелен не шевелилась, ожидая следующих слов.

   – Ситуация с регистрацией студенческих работ действительно печальная, – продолжил ректор, даже не представляя, насколько облегченно в этот момент вздохнула девушка. – Пожалуй, я дам вам шанс проявить себя с хорошей стороны.

   "А до этого, думаешь, видел меня с плохой? Ха-ха, наивный!".

   – Примерный объем тех работ к регистрации вы, эйра Бальмануг, вроде бы видели? – Дождавшись ее кивка, продолжил, переплетая пальцы перед собой. – Нужно, чтобы вы справились с ним за десять дней. – Категорично заявил ректор.

   "В чем подвох?" – не поняла девушка. Судя по тому, что следовало записать в журнал, эта работа должна занять в разы меньше времени.

   – Если справитесь за десять дней, то академия выплатит вам полную сумму за работу. Если работа продлится дольше, то сумма с каждым днем будет уменьшаться. В этом приказе всё расписано, ознакомьтесь. – И в сторону девушки лег лист, весь исписанный текстом со старательно выведенным завитушками.

   Хелен ознакомилась. Даже трижды перечитала документ, чтобы удостовериться – подвоха нет. В приказе на плотной бумаге даже было указано, сколько студенческих работ нужно было обработать – то есть потом втихаря не подложат новые – и какие данные записывать в журнал. Очень дотошно расписано, прям настоящее "техзадание", с которыми она привыкла иметь дело по специальности в своем прошлом мире.

   Сумма к оплате была не так велика, скорее смехотворна, но сам факт, что ей доверяли работу, да именно ту, что она хотела, дорогого стоил!

   – Хорошо, я согласна. – Не стала торговаться девушка. – Где подписать?

   – Согласны? – удивился ректор.

   А чего он ждал? Что теперь она оскорбится мизерной суммой, испугается "неподъемной задачи", пойдет на попятную и, вообще, убежит из академии, теряя тапки? Еще раз ха-ха.

   – Да, только один вопрос. А если я закончу раньше указанного срока? Премия полагается?

    Ну, а почему бы не попробовать?

   – Раньше? – хмыкнул мужчина, но подбородок опять потер. – Вы настолько уверены в своих силах, эйра Бальмануг? Что ж, интересно... Нет, конечная сумма за данную работу уже указана, но если вы закончите раньше, в чем я, признаюсь, сомневаюсь, то я...

   Хелен демонстративно приподняла брови, ожидая продолжения.

   – Пожалуй, тогда я всерьез рассмотрю ваше предложение насчет помощника библиотекаря, – выдал Велинсор.

   "Ах ты жук! – фыркнула про себя Хелен. – То есть до сих пор его всерьез не рассматривал? Значит, устроил мне испытательное задание? Ладно, посмотрим, как я с ним справлюсь".

   В итоге они подписали приказ, где Хелен расписалась об ознакомлении. А также ей пришлось оставить свои визы в дополнительных бумажках, в том числе о "магической клятве сохранения тайн, принадлежащих королевской академии магии Осебрутажа". То есть бюрократия и в этом мире процветает.

   – Ваш срок начинается с сегодняшнего дня, – ехидно произнес Велинсор, когда секретарь убрал все подписанные документы. – Можете уже приступать, эйра Бальмануг.

   "Напугал! – опять фыркнула про себя девушка. – Думает, я не заметила даты в приказе? Или радуется, что полдня у меня таким образом украл? Пф-ф! Напугал ежа голой попой".

   Но вслух ничего не сказала, сдержалась. Пора уже лучше соответствовать своему местному положению благовоспитанной эйры. Девушка только мило улыбнулась и распрощавшись отправилась в библиотеку. Ее там ждала первая в этом мире оплачиваемая работа, которую она сама, попаданка Елена в теле бывшей