Брачные клятвы леди Макбрайд. Валерия Яблонцева, Анастасия Волжская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Лорд Дункан О'Нилл непременно станет моим мужем.

   Я верила в это всей душой, и когда долг призвал моего друга и соседа покинуть родные края, была готова ждать, сколько потребуется. Ведь именно Дункана, единственного наследника Гленн-холла, напророчила мне в мужья старая гадалка, предсказавшая, что однажды снежной зимой я стану хозяйкой поместья О'Ниллов, верескового дома из серого камня, что стоит на высоком холме окнами на восток и запад.

   И пусть с отъезда Дункана прошло уже шесть лет, я, Хейзел Макбрайд, сделаю все, чтобы предсказанное зимнее счастье сбылось.

   Так или иначе.

ГЛАВА 1

Я проснулась незадолго до рассвета. За окном, несмотря на ранний час, было непривычно светло. Хмурая чернота осенних сумерек сменилась мягкой серостью, наполнявшей душу негой и смутным предвкушением чего-то невыразимо прекрасного.

   «Неужели? Неужели?..»

   Тихо, чтобы не потревожить спящую в соседней комнате служанку, я выбралась из кровати, подхватила висевшую на спинке стула шаль и, прыгая по холодным доскам пола, на цыпочках прошмыгнула к окну.

   И обомлела.

   Широкая аллея, еще вчера темная от размякшей грязи, была покрыта тонким покрывалом первого снега. Деревья щеголяли друг перед другом пуховыми шалями, укрывшими голые ветви-плечи. Невесомые снежинки кружились в воздухе и медленно опускались, пряча черные омуты луж, мелкие кусты вереска, старую скамейку и разноцветный ковер листвы. Как будто незримый художник легким движением кисти стер унылый и мрачный пейзаж поздней осени, щедро добавив на холст белил, чтобы потом поверх написать картину заново – обновленной, чистой.

   Сердце трепетной бабочкой забилось в груди. День первого снега – это ли не лучшее время, чтобы мечтать о благих переменах и настоящих чудесах?

   «Нет, – поправила я себя, не отводя взгляда от заснеженной аллеи и мысленно представляя четкие отпечатки подков на девственно-белом полотне и всадника, несущего счастливую весть. – Не о чудесах. О чуде».

    О чуде. Единственном и самом желанном на свете чуде, которое должно случиться именно сегодня, в день, когда в предгорьях северного Аррейна выпал первый снег. Ведь именно так обещал Дункан О’Нилл, мой сосед, мой друг, мой возлюбленный, человек, которому я с самого раннего детства навсегда отдала свое сердце.

   «Я вернусь, Хей, – сказал он, когда я, едва сдерживая слезы, провожала его, стоящего в строю среди таких же едва повзрослевших мальчишек, на войну, развязанную старым королем. – Я обязательно вернусь. Когда первый снег укроет зеленые склоны нашей родины, я вернусь, чтобы поселиться с тобой в долине Гленн-Мор среди вересковых холмов. Ты только дождись, хорошо?»

   И я ждала. Писала письма, навещала престарелых родителей Дункана в Гленн-холле, помогая будущим свекру и свекрови по хозяйству, и решительно пресекала любые, даже самые невинные любопытные взгляды, коими провожали меня, только-только вошедшую в пору юности, молодые мастеровые и подрастающие соседские сыновья. Весна сменилась летом, лето – осенью, а редкие ответы Дункана и новости с далеких полей не сулили перемен и скорого мира. Но все равно я с замиранием сердца ждала первого снега и часто подолгу не могла уснуть, вглядываясь в черноту ночи.

   Начало зимы не принесло ничего, кроме разочарования и тоскливой боли в сердце. Война, и без того безмерно долгая, затягивалась. Северный корпус завяз в глухой обороне с редкими удачными прорывами вроде освобождения Айденского холма, утраченного после осенних боев.

    Я утешала себя тем, что Дункан жив. И училась ждать.

   Так прошел год. А за ним еще один. И еще. Один за другим умерли от лихорадки старые лорд и леди О’Нилл. Я похоронила их и в первый день зимы передала документы на Гленн-холл прибывшему из столицы поверенному с бумагами от Дункана. В коротком письме, переданном мне господином Рейли, любимый извинялся, что не смог получить увольнительную, просил помолиться за родителей и вспоминал снег и вересковые холмы нашего детства.

    Об обещаниях не было ни слова, но каждая торопливая строчка сквозила разочарованием и усталостью от бесконечных сражений, скудной еды и холодных сырых окопов. Я понимала и не просила о большем. И готова была ждать – столько, сколько потребуется.

   Но этой зимой все должно было измениться. Старый король Готфрид умер прошлым летом, а его величество Рендал Первый, не медля ни дня, заключил мир. И с тех самых пор каждый день мое сердце замирало от предвкушения скорой встречи. Еще немного – день, два или неделя – и серо-серебристые облака принесут с гор снег, а вместе с ним в дверь Брайд-холла непременно постучится всадник и скажет, смахнув с военной фуражки невесомые белые пушинки:

   – Хейзел…

***

– Леди Хейзел, пора вставать! Завтрак почти готов.

   Я подскочила на широком подоконнике, где задремала, предавшись сладким грезам, и со всех ног бросилась к замершей на пороге спальни служанке.

    – Доброе утро, Мойра! – Подхватив бывшую няню, а теперь личную камеристку и компаньонку в одном лице, под полные руки, я затащила ее в комнату и закружила в вихре снежного вальса. – Доброе, доброе утро!

   – Ох и шустрая же вы сегодня, миледи, – хохотнула Мойра, включаясь в игру. – Иной раз до обеда не добудишься, а тут, вон, вскочили ни свет ни заря.

   – Первый снег выпал, – рассмеялась я. – Первый снег.

   – Это вы все о лорде Дункане грезите, миледи? Сколько уж лет прошло с тех пор, как вы расстались?

   Шесть. Почти две дюжины раз по сто долгих тягостных дней. Но разве сейчас это имело значение?

   – Не важно, Мойра, не важно. Главное, чтобы вернулся.

   – Главное, чтобы из ваших грез на землю грешную спускаться не так больно было, – шутливо пригрозила служанка пухлым пальцем. – Реальность-то она обычно ох как отличается от девичьих фантазий.

   Но портить прекрасное утро долгими нравоучениями Мойра не стала и даже согласилась достать из сундука мое любимое теплое платье в традиционный для северных провинций тартановый – клетчатый – узор. И корсет, повинуясь моим настойчивым просьбам, затянула потуже – так, что даже дышать было тяжело.

   Я хотела, чтобы Дункан увидел, как сильно я изменилась за шесть лет. Чтобы понял, что я уже не та нескладная плоскогрудая девчонка, которая бежала по холмам за уходящими вдаль колоннами молодых солдат, а юная привлекательная девушка, в которую не грех снова влюбиться – на этот раз по-взрослому, по-настоящему.

   Как же долго я мечтала об этом!

   В гостиную спускалась величественно, словно королева, открывающая Зимний бал, и за завтраком была сама любезность и учтивость, чем немало удивила отца и матушку, привыкших, что обычно из меня и слова лишнего не вытянешь. Но что поделать, если звенящая хмельная радость так и плескалась через край, требуя выхода. Я была уверена: этот первый снег непременно принесет в мою жизнь что-то хорошее. Знала – и все тут!

   Скорее бы, скорее!

   Но чудо не торопилось в Брайд-холл. Вместо долгожданного Дункана по заснеженной аллее проскакал почтальон, привезший отцу свежую газету и документы. Я с любопытством наблюдала за тем, как всадник достает из кожаной сумки желтые конверты, ища взглядом заветное письмо – хотя бы его! – но ничего не было.

    Не страшно. Предчувствие редко подводило меня. Рано унывать и разочаровываться.

   – И вот еще что, лорд Макбрайд, – донесся из холла голос почтальона, – вы уже слышали, что в Гленн-холле появились люди? Сегодня нескольких слуг видели на городской ярмарке. А по дороге к поместью движутся две кареты и с полдюжины обозов с вещами. Так что, похоже, у вас скоро снова будет сосед.

   Что ответил отец, не разобрала. Сердце застучало так, что, казалось, еще немного – и выпрыгнет из груди.

   Гленн-холл – мой любимый Гленн-холл – вновь оживает после двух лет в запустении и мраке. И это может означать лишь одно…

   Я знала! Я так и знала!

   Ну конечно! Глупо было бы ожидать, что Дункан первым же делом, как вернется, поедет ко мне – не проверив родительский дом, не разобрав вещи. Но ничего на белом свете не помешает мне нанести визит молодому хозяину Гленн-холла.

    – Мойра! – едва дождавшись, когда почтальон уедет, а отец удалится от домашней суеты в кабинет, кликнула я служанку. – Собирайся! Мы едем на прогулку!

***

Свежий снег весело поскрипывал под колесами кареты. За окном мелькали припорошенные деревья, а дальше – до самого горизонта – раскинулись бескрайние вересковые холмы, переходящие в высокие пики гор. Солнце, озарявшее долину Гленн-Мор бело-желтым светом, играло на острых гранях снежинок, и оттого казалось, будто по земле щедрой рукой рассыпаны мириады драгоценных камней, сверкавших ярче алмазов.

   Я тихо улыбнулась собственным мыслям. Для нас, коренных жителей северного Аррейна, каждая травинка, каждая высокая сосна, каждый куст вереска были ценнее любых сокровищ. Я была влюблена в родной край так же сильно, как в Дункана, а Гленн-холл с самого детства считала вторым домом.

   Еще бы! Старая гадалка Маретта, про которую говорили, что она была потомственной заклинательницей разума, умела видеть будущее и читать человеческие души, много лет назад предсказала мне стать хозяйкой верескового дома из серого камня, что стоит на высоком холме окнами на восток и запад. Вглядываясь подслеповатыми глазами в линии моей ладони, она поведала, что счастье будет ждать меня зимой под зеленым деревом у прирученного огня. И будет оно такое… такое…

   Встряхнув седой головой с вплетенными в косы звенящими колокольцами, старуха хитро улыбнулась и потерла пальцами друг о друга, недвусмысленно намекая, что нужно доплатить за продолжение рассказа. Но у меня был всего один серебряный ар, который мама дала на ленты для шляпки, а не ради сомнительных, по ее мнению, предсказаний ярмарочной гадалки. И он уже давно исчез в узловатой ладони Маретты.

   Так что пришлось уходить, так и не узнав ничего о внешности суженого. Но мне было достаточно и того, что удалось выведать у мудрой гадалки. Я узнала описанный дом с первого же слова – конечно же, это был мой любимый Гленн-холл. Холмы, серый камень, окна на запад и на восток – все сходилось один к одному. А значит, незачем тратить лишний ар, которого у меня к тому же и не было. Ведь у хозяина Гленн-холла всего один сын – мой друг и сосед Дункан О’Нилл.

   И вот он, счастливый день…

   Обогнув холм, карета выехала на широкую аллею, ведущую к центральному входу в поместье, и я убедилась, что почтовый работник был прав. Гленн-холл больше не пустовал. На широкой подъездной площадке скопилось не меньше полудюжины крытых экипажей и вдвое больше повозок. Слуги сновали вверх-вниз по парадной лестнице, затаскивая в дом вещи, хлопали ставнями, впуская в комнаты свежий воздух и выпуская затхлость и пыль. Вокруг царила суета, слышались оживленные голоса, ржание лошадей и лай хозяйских собак, скакавших между карет и добавлявших веселого хаоса в людские хлопоты.

   Они и заметили нас первыми. Спрыгнув с крыльца, два сеттера и мохнатая черно-белая северная бородатая овчарка наперегонки помчались к новым гостям, оглашая округу заливистым лаем, и возбужденно заплясали вокруг кареты, норовя подпрыгнуть и заглянуть внутрь. Мойра, с опаской относившаяся к чужим животным, испуганно сжалась на сидении, я же, наоборот, бесстрашно приникла к окну, ловя через стекло собачьи взгляды.

   Какие же холеные красавцы! Сразу видно, что Дункан великолепно заботился о своих четвероногих друзьях.

   Сопровождаемая собаками, карета подъехала к дому, остановившись на почтительном расстоянии от хозяйских экипажей. Я пружинисто спрыгнула на покрытую первым снегом землю и тут же попала в окружение из сеттеров и овчарки. Собаки придирчиво обнюхали меня и, видимо, удовлетворившись осмотром, миролюбиво лизнули подставленную ладонь и позволили зарыться пальцами в мягкую шерсть на холках.

   – Где ваш хозяин? – спросила я зверей. – Вы ведь проводите меня к нему, да?

   – Вуф-ф, – важно ответил за товарищей черно-белый мохнатый бородач. Покосился на выбиравшуюся из кареты служанку и потрусил к поместью. Охочие до ласки сеттеры пристроились по обе стороны от меня, и такой необычной компанией мы и отправились на поиски Дункана.

   Однако первый же разговор с прибывшими людьми привел меня в полное замешательство.

   – Лорд О’Нилл, миледи? – переспросил незнакомый слуга в ответ на мой вопрос о хозяине дома. – Никогда о таком не слышал.

   В груди заворочалось недоброе предчувствие.

   – В таком случае, что вы здесь делаете?

   – А то не видите, – нахмурился мужчина, разом растеряв половину прежней любезности. – Заселяемся. Хозяин изволит провести зиму в Айрширском предгорье.

   – Хозяин?

   – Лорд Синклер, – еще сильнее свел рыжие брови слуга. – А вы к кому, стало быть, приехали, миледи, раз с хозяином не знакомы?..

   Но я уже не слушала, бросившись к ближайшей служанке, вытаскивавшей из повозки упакованные в бумагу картины. Разумеется, девушка тоже ничего не знала ни о каком Дункане О’Нилле. И ее соседка с ящиком столового серебра – тоже. И извозчик, отгонявший карету в сарай.

   Бессмыслица какая-то!

   – Миледи, – горячо зашептала Мойра, схватив меня за рукав, прежде чем я, движимая желанием разобраться в происходящем, решилась подняться в дом. – Постойте! Что, если это опять… ну, вы понимаете…

   Я похолодела, взбудораженная ужасной догадкой. Еще до окончания войны находились желающие незаконно поселиться в пустующих поместьях. А уж в прошедшую осень только в Айршире подобное случалось трижды. Отец рассказывал, как ему лично удалось спугнуть мародеров, нацелившихся разграбить Гленн-холл. Тогда все обошлось. Бандитов поймали и отправили в тюремные застенки Маннрока, самого крупного города наших земель.

   А сейчас…

   Мимо меня прошли двое слуг, несущие свернутый в трубочку огромный ковер, и я едва не задохнулась от возмущения. Каков нахал этот Синклер! Мало того, что самым возмутительным образом поселился в чужом поместье, так еще и обживался как у себя дома! Красовался перед почтовыми работниками, искал знакомства с соседями.

   Нет уж, так просто я этого не оставлю!

   Не слушая предостережений Мойры, я решительно вошла в дом и с порога потребовала позвать стюарда.

   – Кого? – смерил меня недоверчивым взглядом хорошо одетый слуга, прикрикивавший на наводящих чистоту в холле горничных. Наверное, если бы не собаки, он без разговоров выставил бы меня вон, но два хозяйских сеттера, прильнувшие к бокам, добавляли мне значимости в глазах мужчины. – Нет у нас никаких Стюартов, миледи. Вы, верно, обознались. Поищите своего знакомого в другом месте.

   Я раздраженно топнула ногой. Одним словом, чужаки, даже никаких доказательств не требуется! Ох и выскажу же потом Дункану все, что думаю о его слугах! Хамить леди, пусть даже она явилась без приглашения – неслыханная дерзость!

   – Стюарда, – повторила я, сделав акцент на «д». – Дворецкого. Управляющего. Того, кто отвечает за слуг и состояние дома в отсутствие хозяина. Или вы и таких элементарных вещей не знаете?

   – Что-то не припомню, чтобы хозяин ждал сегодня гостей, – подозрительно сощурился мужчина. – Так, может, вам домой вернуться, миледи, вместо того, чтобы приставать с вопросами к честным людям?

   – А может, лучше сразу в гарнизон к полковнику Макварресу и майору Маклейну? – не осталась в долгу я. – И пусть уже они разбираются, честные вы люди или нет.

   – Да что вы себе позволяете!

   – Этот же вопрос я хочу задать вам. Что здесь происходит и где хозяин Гленн-холла Дункан О’Нилл?

   – Я…

   – Финли, довольно, – раздался с верхней площадки лестницы низкий мужской голос. – Можешь быть свободен. Я сам займусь нашей гостьей.

   Слуга поклонился и скрылся в глубине дома. Раскрасневшаяся от пылающего в груди злого огня, я резко развернулась на каблуках, обжигая подлого захватчика чужих домов негодующим взглядом. Никакая я здесь не гостья. А он… он…

   Что ж, надо признать, впечатление мужчина производил внушительное. Высокий, широкоплечий, поджарый, словно гончая, скуластый, с острым прямым носом и копной длинных темных волос, собранных в небрежный пучок на затылке, он совершенно не походил на ширококостных мощных горцев, населявших мой родной край – разве что борода и усы были в наличии, да и те оказались аккуратно подстрижены на столичный манер. Темный дорожный костюм тоже отчетливо отдавал городским лоском. Ни тебе теплого дублета, ни приличной тартановой накидки через плечо, а вместо традиционной шапочки гленгарри на голове красовался невысокий цилиндр. Коренной житель центрального Аррейна, невесть как оказавшийся среди северных холмов, иначе и не скажешь.

   И вместе с тем, было в нем что-то особенно притягательное. Может, глаза цвета темного янтаря, нетипичные для аррейнцев? Или осанка и умение держать себя, достойные королевского двора? Или то, как он разглядывал меня – от забранных наверх рыжих волос до носков туфель, дерзко выглядывавших из-под тартанового подола – заставляя сердце нервно трепетать?..

   «Нет, – одернула себя, гордо выпрямляя спину под пристальным взглядом незнакомца. – Мне незачем его бояться. Я на родной земле в доме друга и имею полное право задавать любые вопросы».

   Мужчина неторопливо спустился по лестнице. Я заметила, что он серьезно хромал, но трости при нем не было. Вместо этого, дойдя до последней ступеньки, мужчина негромко свистнул, и мохнатый бородач в три прыжка оказался рядом, подставляя под ладонь лобастую голову. Сеттеры поспешили следом и заскакали вокруг нас, возбужденно поскуливая.

   Еще один свисток – и все три собаки застыли, как по команде. Мужчина остановился в шаге от меня.

   – Я весь внимание, миледи.

   Я замешкалась, не зная, как правильно обратиться к незнакомцу, которому, ко всему прочему, даже не была представлена. Одежда выдавала высокий статус и положение мужчины, ставя его на одну ступень с О’Ниллами и моей семьей. Но представить себе, что он мог быть другом Дункана, как-то не получалось. Тогда кто? Юрист? Поверенный? Стюард?

    – Лорд-управляющий, – наконец нашла я более-менее подходящий вариант, – я хочу знать, что здесь происходит. У этого дома вообще-то есть хозяин!

   – Да, – совершенно не стесняясь, кивнул мужчина.

    – В таком случае я бы хотела знать, что здесь делаете вы?

   Он иронично изогнул бровь, свободной рукой обводя холл.

   «Неужели не очевидно?» – будто спрашивал янтарный взгляд.

   Щеки вспыхнули.

   – Убирайтесь отсюда! – в сердцах бросила я, уперев руки в бока. – Только хозяин Гленн-холла решает, кому тут можно находиться! Вас сюда не приглашали!

   – Вообще-то, – бровь изогнулась еще сильнее, – я и есть хозяин Гленн-холла, миледи. И не помню, чтобы я приглашал вас.

    Я замерла, не веря услышанному. Сердце остановилось. Мужчина говорил так уверенно и спокойно, что сомневаться в его словах было почти невозможно. Но что же тогда Дункан… и как…

   – Не может быть, – прошептала упрямо. – Это неправда. Вы, должно быть, обманываете меня, лорд…

   – Адам Рэнсом Синклер, – коротко представился мужчина, приподнимая цилиндр. – Капитан королевской гвардии в отставке, лорд Призрачной шпаги и с этой осени хозяин Гленн-холла.

   – О, – только и смогла выдавить я, чувствуя, как щеки вспыхивают горячим пунцовым румянцем.

   «А ведь могла бы и догадаться, если бы только потрудилась посмотреть хоть куда-нибудь, кроме как на привлекательное лицо, – укорила я себя за неприличную для настоящей леди оплошность. – Подумать только, принять полнокровного лорда за простого управляющего! У него же даже шпага была на поясе! Да и магический флер, исходивший от мужчины, незримо напитывал воздух, чуть покалывая чувствительную кожу. А я…»

   – А это поместье, – безжалостно продолжил разбивать в прах остатки моей надежды лорд Синклер, – я совершенно законным образом приобрел у представителей предыдущего хозяина. Если желаете, я готов продемонстрировать все надлежащие документы. Они в гостиной. Вы позволите, миледи?..

   Ноги едва держали, но у меня под рукой не было удобной собаки или хотя бы плеча Мойры, чтобы можно было опереться. Так что пришлось воспользоваться предложенным локтем. В полном молчании мы дошли до гостиной, где слуги уже разжигали камин и стряхивали пыль со шкафов и полок.

   – Помогите гостье устроиться, – распорядился лорд Синклер.

   Подскочившая служанка немедленно сдернула белый покров с кресла, в котором раньше любила коротать вечера у камина леди О’Нилл. Сам лорд расположился на месте прежнего хозяина Гленн-холла – как будто тем самым заявляя права на приобретенный дом. Собаки свернулись клубком возле его ног.

   – Финли, документы.

   Старший слуга появился из-за спины лорда, протягивая перетянутую тесемкой папку. Проверять ее лорд Синклер не стал, сразу же передав мне.

   – Прошу.

   Развязывала тесьму не без трепета – неужели и правда Гленн-холл сменил хозяина? Белые листы легли в руки. Я пробежалась взглядом по ровным рядам слов.

   «Купчая».

   «Я… единоличный владелец… передаю полностью и бессрочно право собственности на следующие принадлежащие мне недвижимые объекты… поместье Гленн-холл… тридцать дюжин акров прилегающей земли со всеми постройками… охотничьи угодья…»

   И ниже подпись, знакомая до мельчайшей завитушки.

   «Дункан П. О’Нилл».

   Сердце сжалось.

    Как, как такое было возможно?

   – Как видите, миледи, – заметив, что я опустила бумаги, отстраненно проговорил лорд, – сделка абсолютно законна. Надеюсь, вы удовлетворены?

   – Да, – собственный голос показался пустым, чужим.

   Правдой было бы «нет». Но разве объяснишь незнакомцу и чужаку крушение надежд, планов и мечтаний о долгом счастье с любимым мужчиной, который вот так, одним небрежным росчерком пера отказался от отчего дома и родной земли.

   – Я могу еще быть чем-нибудь полезен? – с легкой ноткой иронии поинтересовался лорд Синклер. – Может, желаете изучить мою родословную? Королевскую верительную грамоту? Рекомендацию от командира, полученную при увольнении из регулярных армейских частей?

   Я покосилась на него с подозрением – издевается? шутит?

    – Спасибо, ничего не надо, милорд.

   – В таком случае, не смею вас задерживать. У меня еще много дел.

   Я поднялась на негнущихся ногах и, скомкано простившись, покинула гостиную, где так любила сидеть часами в компании Дункана и его родителей. Провожать меня лорд Адам Рэнсом Синклер не стал – лишь посмотрел вслед долгим взглядом.

ГЛАВА 2

Уходила от нового соседа задумчивой и потрясенной. Но чем дальше оставался Гленн-холл, тем сильнее поднималась буря в душе.

   – Да что он себе позволяет? – жаловалась Мойре, пока карета, покачиваясь на рессорах, ехала в сторону Брайд-холла. – Самовлюбленный чужак! Раскладывается тут, сидит нога на ногу в любимом кресле покойного лорда О’Нилла, будто у себя дома…

   – Так ведь лорд Синклер и находится у себя дома, миледи, – ворчливо отозвалась служанка.

   Она была обижена на меня за то, что, невзирая на предупреждения, я упрямо отправилась в поместье. Хвала небесам, что все обошлось и новые обитатели Гленн-холла оказались честными людьми, а не разбойниками. А если бы не обошлось?..

    – Капитан показался мне вполне порядочным молодым человеком. Вежливым, учтивым. И с вами обошелся крайне любезно, хоть вы и явились в его дом без приглашения и даже не потрудились представиться.

   – Много чести представляться таким гордецам! – упрямо фыркнула я, вздернув нос. Да, моего имени лорд Адам Рэнсом Синклер так и не узнал, но зачем оно ему, если ни малейшего желания общаться с новым соседом я не испытывала.

   Мойра только головой качнула, всем своим видом демонстрируя, что из нас двоих на взбалмошную гордячку куда больше похожу я, нежели новоприбывший лорд.

   Ну и пусть!

   Я пылала от негодования так сильно, что, казалось, могла растопить снег исходившим от меня внутренним жаром. И природа, точно отзываясь на мои чувства, к полудню безжалостно смыла белую красоту противной мелкой моросью. Будто и не было удивительного утра, укутанных сверкающим ковром полей и легких снежинок в воздухе – предвестников скорого Юлля.

   «Значит, ошиблась, – утешала я себя, шагая по размякшей дорожке к дому. – Зря я сегодня ждала Дункана и верила в чудеса. Никаких перемен в такой унылый осенний день случиться не может. А те, что произошли – недоразумение, которое скоро исправится».

   Да и вообще, с милым рай и в шалаше. Не так уж мне и нужно это предсказанное заклинательницей разума поместье. Разве мало в Айрширском предгорье вересковых полей и домов окнами на восток и запад? Найдем другой! Главное, чтобы Дункан вернулся.

   Я окинула взглядом сад, где не осталось и следа от недавнего снежного великолепия.

   Нет, сегодня не долгожданный день первого снега. Точно нет.

    Но перемены накапливались, как снежный ком. И новый сюрприз преподнесли родители.

   – Так больше не может продолжаться, Хейзел, – отец сурово посмотрел на меня из-под густых рыжих бровей. – Мы долго терпели, но сейчас вынуждены вмешаться. Довольно. Хватит.

   Я виновато потупилась – неужто родителям уже доложили о моей самовольной поездке к новому соседу, которому никто из Макбрайдов еще не был представлен? Если отец услышит, какой позор на его рыжую бороду навлекла нерадивая дочь, точно запрет в четырех стенах до самого Юлля. Хорошо, что лорд Синклер так и не узнал моего имени, так что едва ли расскажет о непрошеной гостье. А рыжих девиц в Айршире полным-полно – поди разбери, которая навязала новому соседу знакомство.

   Но все оказалось куда хуже.

   – Почти шесть лет мы ждали, что ты забудешь о мальчишке О’Ниллов и обратишь внимание на приличных молодых лордов, коих в наших краях предостаточно, особенно сейчас, после того как его величество заключил мир с соседями. Но ты никому не даешь и шанса, – продолжил отец, не сводя с меня тяжелого взгляда. – Носишься повсюду, точно босоногая троу холмов, возишься то с лошадьми, то с овцами, то с фермерскими детьми. Так ты себе мужа не найдешь. Поэтому мы с твоей матерью берем дело в свои руки.

   – Что это значит, отец? – голос предательски дрогнул.

   Лорд Макбрайд откашлялся.

   – Мы разослали приглашения всем неженатым молодым людям в окрестностях Айршира, и некоторые из них уже дали свое согласие. Они соберутся в Брайд-холле, чтобы провести с нами Юлль, а у тебя будет время присмотреть себе подходящего супруга.

   – Твой брат Лайонел, – веско добавила мама, – на таких смотринах нашел себе жену. Может, и ты наконец встретишь того, кто тронет твое сердце.

   – Но мое сердце занято! – воскликнула, не сдержавшись. – Его тронул Дункан! Мама, ты же знаешь, я уже дала ему слово…

   – А я дал мальчишке О’Ниллу целый год, чтобы объявиться на пороге Брайд-холла и честно попросить твоей руки! – повысил голос отец. – И что в итоге? Шесть лет ты следила за Гленн-холлом, помогала его родителям, а он даже письма не прислал после окончания войны! Ни единой строчки!

   Чувствовалось, что отец сказал далеко не все, что хотел, но при виде того, как задрожали от едва сдерживаемых слез мои губы, лорд Макбрайд умерил пыл.

   – Хейзел, дочка, – проговорил он более миролюбиво, – неужели ты не понимаешь, твой Дункан не имеет ни малейшего желания возвращаться в наши края? Если бы он был предан старым обещаниям, то не стал бы продавать дом и пропадать без вести на целый год. Ты же умная девушка, почему же ты отказываешься признавать очевидное?

   – Неправда, – прошептала я, отчаянно моргая. – Неправда!

   Очевидно мне было лишь одно – и отец, и мама, во всем поддерживавшая супруга, всю жизнь отказывались верить в искренность намерений Дункана и силу моей любви. И если они думали, что месяц в компании навязчивых женихов мог поколебать мою решимость, то явно заблуждались.

   Но как же больно! Как же обидно услышать такое в день, когда мне так была нужна поддержка!

   Оставаться в гостиной было выше моих сил. Шмыгнув носом, я резко отвернулась и бросилась вон.

   – Никаких смотрин не будет! – срывающимся, звенящим голосом крикнула, прежде чем громко хлопнуть дверью. – Я отказываюсь! Слышите, я отказываюсь! Вот увидите, когда приедут эти ваши женихи, даже на порог не выйду! Не дождетесь!

***

Но, разумеется, вышло иначе.

    То ли по прихоти судьбы, то ли по маминой хитрости первыми в Брайд-холле появились Айрин и ее брат Джереми, только что вернувшиеся из Олберри. Почти полгода Беллы провели в столице, где юная Айрин блистала на светских приемах и балах осеннего сезона, пока ее брат перенимал семейные дела в конторе. Но Юлль и северные холмы позвали их домой, и приглашение моей матушки, обещавшее добрую компанию и развлечения на целый месяц, пришлось как нельзя кстати.

   Я честно хотела держаться холодно и строго, как и пообещала в сердцах родителям, и гордо остаться в комнате, игнорируя шумную суету. Но нежный смех Айрин и добродушно-веселый голос Джереми, спрашивавшего обо мне у слуг, тронули мое сердце. К тому же, за неделю обиженного молчания и затворничества в четырех стенах я ужасно соскучилась по приятному обществу. Так что, на радость маме и Мойре, я отбросила глупую гордость и спустилась в холл, чтобы радушно встретить старых друзей.

   В конце концов, это же просто смотрины. Никто не обязывал меня непременно выбрать мужа по истечении месяца. Благо, насчет матримониальных планов Джереми я могла быть абсолютно спокойна. Хоть молодой лорд Белл и подошел к возрасту, когда джентльмену приличествует вплотную задуматься о женитьбе, ни он, ни я никогда не чувствовали друг к другу влечения. Джереми ухаживал за Кейли Маклейн, уроженкой равнинных областей северного Аррейна, а я ждала Дункана.

    Зато брат и сестра Белл знали толк в настоящем веселье. И с ними Юлль точно обещал быть гораздо приятнее.

   Мы провели великолепный вечер – за музицированием, разговорами и легким ягодным пуншем. И, аккомпанируя Беллам на рояле в гостиной, я краем глаза поймала довольный мамин взгляд. Глядя на нас, леди Макбрайд радостно протирала руки – начало положено.

   Остальные женихи не заставили себя ждать.

    К концу месяца в Брайд-холле собрались не меньше трех дюжин гостей со всего Айрширского предгорья и сопредельных земель. В основном, это оказались знакомые семьи из окрестных поместий – Пэрры, О'Мейли, Эйдриджи. Большинство из потенциальных женихов меньше года назад вернулись с войны, понемногу привыкая к мирному времени, другие, продолжая семейные дела, обустраивали жизнь в родовых поместьях и городских конторах. Но были и те, кого я видела впервые. Йен Эббернетти и Лесли Кэрр, оба уроженцы аррейнского юга, приехали за компанию с университетскими друзьями и с любопытством изучали непривычные тартановые шарфы, традиционные угощения и переливчатые гармонии северных мелодий, которые мастерски выводила на дудочке Айрин под аккомпанемент брата.

   Никто из присутствовавших в гостиной молодых людей не тронул мое сердце, хоть, конечно, и было, на кого засмотреться. Я намеренно не искала среди них нового жениха, что бы там ни планировали отец и мама – у меня был Дункан, и точка. Вот только в душе после визита в Гленн-холл пустила отравленные ростки обида за то, что любимый вот так запросто продал родовое поместье, где обещал нам долгую счастливую жизнь вместе. Так почему бы не позволить себе отвлечься от бесконечного ожидания и провести один месяц так, как хочется?

   Громкий удар в стекло отвлек нас от изучения нот, привезенных Беллами из столицы. Мы с гостями одновременно повернулись к окну, высматривая во мгле юлльских духов, рвущихся к человеческому очагу, чтобы переждать у огня холодные ночи самого темного месяца в году. Вряд ли кому-нибудь из нас удалось бы на самом деле увидеть грогана или бруни, но Юлль, пропитанный таинством древних обычаев, невольно настраивал на мистический лад.

    А вдруг и правда застыл на пороге низкорослый темнокожий старик с котомкой, готовый за кров и пищу помогать по хозяйству? Или крохотные троу, резвясь в потоках ветра, перевернули в саду укрытую к холодам цветочную кадку? Или, не ровен час, объявились смертоносные белые шептуны, духи зимы, несущие холод и гибель? Тогда лучше не открывать дверей и молиться богам, старым и новым, чтобы напасть скорее прошла стороной.

   Но оказалось, что это всего лишь снег. Мелкие белые крупинки, предвестники скорой метели, кружились за окном, сверкая острыми гранями. В Айршир пришла зима, принося с собой холода, толстый ледяной покров на озерах и реках и сугробы в половину человеческого роста, которые не растают до самой весны.

   И кое-кого еще.

***

Тук! Тук! Тук!

   Я переглянулась с мамой, встречавшей сегодня гостей – неужели не все друзья семьи и дети отцовских знакомых уже приехали в Брайд-холл? Леди Макбрайд едва заметно качнула головой, но все-таки кивнула слуге, чтобы тот открыл дверь.

   Резкий порыв ветра ворвался в холл, забрался холодной рукой под тартановые юбки, притушил огни свечей, расставленных на столах и полках. Я вздрогнула, замирая от странного волнительного предчувствия.

   – Леди Макбрайд, к вам лорд Синклер и лорд Мердок из Гленн-холла, – представил слуга вошедших мужчин.

    Сердце пропустило удар, когда уже знакомый мне капитан королевской гвардии в отставке, лорд Призрачной шпаги и новый хозяин бывшего поместья О’Ниллов появился на пороге гостиной.

   Ох…

   Я опешила. И лорд Синклер, кажется, тоже. Мы застыли друг напротив друга, не в силах отвести взгляда.

    Сегодня капитан показался еще выше и серьезнее, чем в нашу первую встречу. На густых темных волосах и черном воротнике блестели капельки растаявших снежинок. Ветер развевал длинные полы редингота, точно крылья, предавая лорду Синклеру сходство с птицей. И рукоять трости с резным клювом из темного дерева только усиливала впечатление.

    Если сам лорд напоминал мрачноватого, но умного и благородного ворона, то его спутник – франтоватый блондин в модном сюртуке пестрой расцветки, явно надетом не по погоде, и слишком облегающих белых брюках – выглядел напыщенным самцом куропатки. Разве что не клекотал, гордо вскидывая голову и раздувая зоб.

   «И зачем только приехали? – мелькнула в голове тревожная мысль. – И тот, и другой выглядели чужеродно в притихшей гостиной. Один слишком хмурый, другой едва не лопается от превосходства над северными деревенщинами. Неужели из-за того моего визита?..»

   Но ответ нашелся быстрее, чем я успела напридумывать лишнего. Сделав шаг вперед, лорд Синклер поклонился, представившись сначала моему отцу, а потом маме.

   – Добрый вечер, лорд, леди Макбрайд. Мы с кузеном прибыли по вашему приглашению…

   Я обожгла родителей возмущенным взглядом. Ну надо же было выдумать – послать приглашение чужаку, поселившемуся в Гленн-холле! Мало того, что лорд Синклер забрал земли О’Ниллов, а теперь оказывается, что отец и мама готовы отдать ему и меня в довесок к купчей!

   Вот же!..

   От попытки подозвать меня к новым гостям демонстративно отвернулась – пусть думают, что не заметила маминого кивка – и сбежала в дальний угол гостиной к столу с пуншем.

    Неприятности настигли меня сами.

   – Леди Макбрайд.

   Медленно повернулась, уже догадываясь, кого увижу рядом с собой.

   – Лорд Синклер.

   – Рад встрече, миледи, – невозмутимо поклонился капитан. – Наконец-то я имею честь узнать ваше имя. Одной загадкой меньше.

   Я посмотрела на него с легким удивлением. Неужели и правда не попытался выяснить, кто именно из местных девиц нагрянул тогда с нежданным визитом в поместье? И слухи пресек – раз за две недели никто так и не задал мне ни одного вопроса.

   Даже не верилось…

   – Что вас сюда привело, милорд?

   – То же, что и других молодых людей, миледи, – черная бровь иронично изогнулась. – Приглашение. А также хороший пунш, тепло и приятная компания.

   – Не уверена, милорд, что вы найдете здесь последнее. В Айршире не слишком расположены к незнакомцам.

   – Ну почему же? Как минимум, с вами мы уже знакомы.

   Скрытый намек в его словах трудно было не заметить.

   – Не сказала бы. И если вы здесь ради смотрин, вынуждена разочаровать, я не имею не малейшего желания...

   – Адам! – раздалось за спиной лорда Синклера. – Вот ты где. И не один!

   Капитан едва заметно поморщился, оборачиваясь.

   – Эндрю.

   У стола с пуншем будто из ниоткуда возник блондин. Судя по всему, попытки навязаться в компанию Джереми, Йену Эббернетти и Лесли Кэрру не увенчались успехом, и кузен капитана решил переключиться на более перспективных жертв.

   – Кузен, – с долей снисхождения в голосе обратился блондин к лорду Синклеру. – Будь любезен, познакомь меня со своей очаровательной собеседницей.

    Капитан откашлялся.

   – Миледи, позвольте представить вам лорда Эндрю Мердока, – без особой радости проговорил он. – Со следующей недели он заступает на должность помощника губернатора и налогового сборщика в Айршире. Эндрю, перед тобой хозяйка этого вечера, леди Хейзел Макбрайд.

   Лорд Мердок поклонился, расплывшись в насквозь фальшивой улыбке.

   – Безмерно рад встрече с вами, леди Хейзел. – Блондин потянулся губами к моей руке. – Когда его величество Рендал Первый назначил меня на эту должность, я, признаться, не рассчитывал, что попаду в столь изысканное общество.

   Прикосновение влажных губ оказалось на редкость неприятным – будто пиявка присосалась к коже. Я поспешила забрать руку, скрыв секундную вспышку брезгливости за вежливой улыбкой.

    – Кузен, ты же не против, если я украду у тебя собеседницу? Не терпится узнать тех, с кем предстоит вести дела в ближайшие годы.

   Отказаться не успела. На запястье сомкнулись цепкие, как и положено налоговому сборщику, пальцы лорда Мердока.

***

Мучительные четверть часа я провела, выслушивая бесконечные похвалы Эндрю Мердока самому себе и неуместные расспросы о материальном положении моей семьи и точном размере приданного. Кто-то из гостей успел проговориться, что отец обещал за меня десять тысяч золотых аров, и кузен лорда Синклера пытался узнать, что еще прилагалось к достойной по меркам северного Аррейна сумме.

   Быть может, охотничьи угодья? Или часть арендованных местными фермерами пастбищ? Или, скажем, поместье?

   – О нет, милорд. – Я покачала головой, внутренне ликуя при виде того, как поскучнело лицо лорда Мердока, уже протянувшего жадные руки к землям Макбрайдов. – Все состояние отца унаследует мой старший брат Лайонел и его дети. Он же является наследником родовой магии. Призрачная шпага полностью подчинилась ему еще в шестнадцать.

   – Что ж, рад за вашего брата, миледи, – кисло отозвался блондин, мигом потеряв ко мне интерес. Но вместо того, чтобы оставить неподходящую невесту в покое, подхватил меня под руку и принялся с нездоровым пылом расспрашивать про гостей. – А кто эта дивная юная леди с прекрасным голосом? Я был бы безмерно благодарен, если бы вы смогли представить меня ей.

   За роялем блистала Айрин, исполнявшая все – от сложных классических пьес до нежных романсов и веселых песен нашей родины – с неизменным мастерством и легкостью. Портить подруге вечер лордом Мердоком не хотелось, но и уклониться от ответа, не показавшись невежливой, не представлялось возможным. Так что, пусть и неохотно, сказала как есть.

   – Это Айрин Белл, милорд. Ее семья живет по соседству от нас в долине Гленн-мор.

   – О, да, знаю-знаю! – оживился блондин. – Я видел их дом по дороге в новые владения кузена. Не правда ли, это самое роскошное и богатое поместье во всем Айршире? А леди Айрин, стало быть, его будущая хозяйка? И наверняка дочь лорда Призрачной шпаги. Я слышал, что здесь, на севере, сила есть почти в каждой хоть сколько-нибудь родовитой семье.

   Я прислушалась к ощущениям и с некоторым неудовольствием признала, что лорд Мердок и сам мог призывать телесный Призрачный клинок. Правда, в отличие от Адама Рэнсома Синклера, магический флер его кузена был на порядок слабее. Так что навязчивый интерес к женитьбе на одаренной девушке с хорошей родословной был понятен.

    Но и тут блондина ждала неудача.

   – Сожалею, милорд, но слухи несколько преувеличены. Что же до Беллов, то родители Джереми и Айрин не владеют Призрачной шпагой. А дом, в котором они живут, принадлежит их двоюродной тетушке, вдовствующей леди Гилмур.

   – А кто такая леди Гилмур?

   – Она сидит на диване рядом с моей матерью, милорд, – указала я на почтенную улыбчивую старушку, не пропускавшую ни один званый вечер в округе. В отличие от Беллов, леди Гилмур большую часть года проводила в Маннроке, держа руку на пульсе светской жизни Айршира и с удовольствием разъезжая по многочисленным знакомым на равнине и предгорьях.

   – Похоже, ей не хватает хорошей компании, – вздохнул лорд Мердок с неискренним сочувствием. – Грустно, должно быть, остаться совсем одной в столь почтенном возрасте...

   – Ну почему же одной? – искренне удивилась я. – С леди Гилмур в Маннроке живет семья ее старшего сына, и внуки не дают ей скучать.

   – Ясно… И много у нее детей?

   – Семь детей, восемнадцать внуков и третий правнук на подходе.

   Блондин скривился.

   – Вот же плодовитая карга, – разочарованно пробормотал он себе под нос.

   Айрин, меж тем, закончила исполнять романс и поднялась из-за рояля, уступая место Элси Кэмерон, еще одной нашей соседке. Гости проводили леди Белл благодарными аплодисментами. Лорд Мердок хлопать не стал, для вида лишь пару раз прикоснувшись ладонью к ладони.

   – Не понимаю, чем все так восторгаются, – прокомментировал он вполголоса, наблюдая за тем, как Айрин подсаживается к бабушке Гилмур. – Ничего выдающегося. Если бы хоть кто-то из здесь присутствующих хоть раз услышал, как исполняют романсы в лучших салонах Олберри, где мне неоднократно доводилось бывать, не думаю, что у них нашлось бы хоть одно доброе слово для этой… – он замялся, подбирая определение, – трескотни.

   – Айрин великолепная пианистка, – вспыхнув от обиды, заступилась я за подругу. – И в Олберри ее талант оценили по достоинству.

   – Готов поспорить, миледи, – лорд Мердок смерил меня снисходительным взглядом, – что об успехах леди Белл вы знаете исключительно с ее слов. И я бы не стал доверять подобной оценке.

   – Я доверяю своим ушам, милорд. И считаю, что Айрин очень талантлива.

   – Ну-ну, – губы блондина изогнулись в усмешке. – Сразу видно, что вы ни разу не выезжали в столицу, миледи. Иначе, уверен, вы говорили бы совсем по-другому.

   Терпеть неприятную компанию не стала, и, торопливо раскланявшись, ускользнула к маме, оставив столичного выскочку исходить желчью в гордом одиночестве.

***

Зря.

    Я и предположить не могла, что, оказавшись без собеседницы, лорд Мердок начнет распространять свой яд на всех вокруг.

   – Юная леди, – во всеуслышание объявил он, когда Элси упростила сложный пассаж в заковыристом этюде. – Будьте внимательнее. Чемпен требует от исполнителя четкости и точности. А вы сочиняете за него какую-то дикую нелепицу!

   Элси вздрогнула – и, само собой, сразу же ошиблась еще раз.

    – Ужасно, – презрительно фыркнул блондин. – Совершенно не узнаю этот этюд из-за неточностей и сбитого ритма.

    Музыка смолкла на середине такта. Несчастная Элси шмыгнула носом, боясь прикоснуться к клавишам, большие голубые глаза налились слезами. Проклиная себя последними словами за то, что не пресекла вовремя едкие слова незваного гостя, я бросилась утешать подругу.

    В противоположном конце зала подался вперед, закатывая рукава, Трой Эйдридж. Элси была его любимой младшей кузиной, и спускать столичному хлыщу оскорбление он не собирался. Хвала богам, рядом оказался Стэн, которому хватило сознательности удержать брата от необдуманных действий. Не хватало еще, чтобы в доме моих родителей поколотили королевского налогового сборщика, хоть тот так и напрашивался на хорошую трепку.

   Лорд Мердок торжествовал, упиваясь собственной неприкасаемостью.

   – Вы правильно сделали, что прислушались к моим словам, юная леди, – напыщенно обратился он к всхлипывающей на моем плече Элси. – Вам следовало выбрать пьесу попроще, раз вы еще не овладели мастерством игры на рояле.

   – А вам, молодой человек, – веско припечатала леди Гилмур, считавшая всю молодежь Айршира за своих внуков и не боявшаяся никого и ничего в целом свете, – следовало бы держать язык за зубами, раз не умеете вести себя в приличном обществе.

   Увы, блондина было не остановить.

   – Я не виноват, что здесь совершенно не умеют правильно воспринимать критику, – пожал он плечами. – В салонах Олберри к моим замечаниям прислушивались даже профессиональные музыканты, услаждающие слух самого его величества Рендала Первого. Впрочем, – лорд Мердок повысил голос, обводя взглядом гостиную, – я готов устроить показательное выступление. Продемонстрировать, так сказать, что такое по-настоящему идеальное исполнение Чемпена.

   – Прошу, – фыркнула старушка. – Удивите нас, милорд помощник губернатора. Докажите всем местным невеждам, что налоговые сборщики не чужды высокому искусству.

   Сарказм леди Гилмур был очевиден – по гостиной прокатились смешки и шепотки. Но лорд Мердок принял слова за чистую монету.

   – Непременно, миледи, – кивнул он. – Музыкальная гармония настолько же строга и идеально выверена, как и наука чисел. Кому покорилось одно, тот и вторым овладеет в совершенстве.

   Провожаемый насмешливыми взглядами гостей, блондин направился к роялю.

   И началось…

   Нет, не то чтобы лорд Мердок оказался плохим исполнителем. Чемпена он знал и явно приложил недюжинные усилия, чтобы отточить мастерство игры на рояле. Вот только в механическом беге пальцев не было ни жизни, ни души. Даже Элси, хоть и ошибалась, играла весело и получала удовольствие от музицирования. А лорд Мердок просто отстукивал по клавишам, точно механизм – технично и удушающе скучно.

   Неужели все в Олберри так играют? Какая же там тогда, наверное, тоска…

   Первые несколько тактов все вытерпели стойко. А потом – то там, то тут – послышались голоса, пренебрежительное хмыканье и язвительные комментарии вполголоса. Гости, откровенно взбешенные поведением столичного чиновника, не скупились на ответную любезность. К чести лорда Мердока, играть он не перестал – то ли игнорировал шум, то ли просто не замечал, сосредоточившись на исполнении этюда. Но я не могла не чувствовать, как накалялась атмосфера в гостиной.

    Мужчины на севере горячие, и разговор с чужаком, не понимающим намеков и правил, мог быстро закончиться четким ударом в глаз или вызовом на дуэль. Оставалась слабая надежда на отца, как на хозяина дома, но его любимое кресло пустовало, что означало, что лорд Макбрайд устал от шумной компании и удалился в библиотеку с сигарой и бренди.

   Вот невезение!

   И тут я наконец заметила у дверей гостиной того, кто мог – а если честно, и должен был! – спасти Макбрайдов от позора, а собственного бестактного кузена от сломанного носа. Лорд Адам Рэнсом Синклер, облокотившись на комод, пил пунш в компании Джереми. Оба подчеркнуто игнорировали игру лорда Мердока, вполголоса беседуя о чем-то своем.

   Нет, так дело не пойдет!

   Оставив всхлипывающую Элси на попечение Айрин, я решительно направилась к мужчинам.

   – Лорд Синклер.

   – Леди Макбрайд. – Он повернулся ко мне с насмешливой улыбкой на губах. – Надеюсь, мне не придется доказывать, что я не предъявляю особые права на бокал из вашего сервиза – только на его содержимое?

   Намек проигнорировала.

   – Лорд Синклер, – перешла прямо к сути. – Не хотите ли вы исполнить что-нибудь для гостей?

   Темная бровь выгнулась в ироничном удивлении.

   – А вы хотите, чтобы я сыграл?

    – Почему бы и нет, – и, не сдержавшись, добавила почти шепотом. – Все, что угодно, лишь бы ваш кузен перестал пытать наши уши. Если он останется за роялем еще хотя бы минуту, я не смогу ручаться за его здоровье. Самообладание лорда Эйдриджа, к моему большому сожалению, не безгранично.

    Джереми одобрительно хохотнул. А капитан посмотрел на меня – странно, пристально.

   – Что ж, раз вы настаиваете…

   Он оказался у рояля ровно в тот момент, когда лорд Мердок закончил исполнение Чемпена и поднялся, чтобы раскланяться. И прежде чем самодовольный кузен начал возмущаться отсутствием бурных оваций, объявил:

   – «Аррейнские холмы».

    В ту же секунду он заиграл – без вступления, без подготовки. И все – даже бесконечно наглый лорд Мердок – затихли.

   Я с первой ноты почувствовала, что это была исполненная тоски старая аррейнская баллада о любви к родному краю, бескрайним полям, дремучим лесам, рекам, лентой вьющимся среди холмов. Клавиши под пальцами лорда Синклера плакали – и одновременно наполняли изнутри светом. И пусть я не знала слов, мне казалось, будто я слышу их – не ушами, а сердцем.

   Магическое воздействие музыки захватило всех в гостиной. Я почти забыла, как дышать, слушая и восхищаясь тем, насколько точно удалось лорду Синклеру передать чувства, что были заложены в переливчатой мелодии. И тем, как это отзывалось во мне. Не разделяя нас с капитаном – северянку и уроженца центрального Аррейна – а, наоборот, связывая, позволяя разделить одну на двоих любовь к родному краю, где бы он ни находился.

   Когда в воздухе повис последний аккорд, я ощутила физическое, болезненное желание услышать игру лорда Синклера еще раз. И не только я. Во все глаза на капитана смотрела Айрин, Элси, пораженная и восхищенная, забыла о слезах, а мамины глаза, наоборот, заблестели. Хотелось продлить этот упоительный миг, когда музыка еще звучала эхом в голове, волновала сердце.

   Тишину нарушили короткие хлопки лорда Мердока.

   – Браво, браво, кузен, – снисходительно похвалил он, подходя к роялю. – Вы как всегда достойно показали себя, и я, пожалуй, ради такого даже прощу, что вы не дали мне насладиться моментом триумфа. Но неужели нельзя было выбрать что-то повеселее? Вот, например, баллада о короле Джоне.

   «Седлай коней, точи клинок,

   Целуй скорей жену.

   Его величество сэр Джон

   Зовет нас на войну.

   Мы северянам-дикарям

   Пощады не дадим.

   И земли их…»

   В гостиной повисла звенящая тишина. Я отчетливо ощутила, что еще пару мгновений – и драки точно не избежать. Это же надо было до такого додуматься – исполнить староаррейнскую балладу о завоевании северных земель перед дюжиной молодых мужчин, чьи роды восходят корнями к покоренным в той войне горным кланам!

   Но положение вновь спас лорд Синклер.

   – Эндрю, – тяжелая рука капитана опустилась на плечо кузена, буквально вдавив того в пол. – Довольно. Нам пора возвращаться в Гленн-холл, пока дорогу не замело. Милорды, миледи, прошу нас простить.

***

«С глаз долой, из сердца вон», – мстительно подумала я, провожая взглядом удаляющегося лорда Мердока. Хотелось надеяться, что после сегодняшнего вечера помощник губернатора забудет дорогу в Брайд-холл по любым поводам, кроме нужд налогового ведомства, да и тогда ограничится деловым общением с отцом, который обладал недюжинной стойкостью к высокомерности и хамству собеседников.

   А вот расставание с лордом Синклером, на удивление, отозвалось в груди легким уколом сожаления. Его помощь и старинная баллада что-то тронули в душе, разбив кокон отчуждения и равнодушия. Я, конечно, не собиралась слишком уж сближаться с нежданным соседом, занявшим Гленн-холл, но и отпускать его просто так…

   Наверное, тень сомнений отразилась на моем лице, потому что стоило лишь подумать о капитане, как руки коснулись мамины пальцы.

   – Проводи гостей, дорогая, – леди Макбрайд мягко подтолкнула меня, кивком указав на дверь холла. – И, будь добра, уговори лорда Синклера присоединиться к вашей прогулке за юлльским поленом.

   – Это еще зачем? – возразила скорее собственным странным мыслям, чем маме. – Не думаю, что капитану интересны местные поверья и ритуалы.

   – Не предложишь – не узнаешь, – мудро заметила матушка. – К тому же, представь, что будет, если лорд Мердок приедет в одиночку…

   Последний аргумент окончательно сломил мое сопротивление, и я под одобрительное напутствие мамы бросилась вдогонку лордам.

   Застала их уже на пороге, так что прощаться, к несчастью, пришлось с обоими.

   – Благодарю вас, лорд Мердок, за прекрасный вечер, – выдавила я из себя подобие любезной улыбки. – Вы доставили нам невероятное удовольствие.

   – Ну, разумеется, – покровительственно ответил лорд. – Этому месту не хватало настоящего таланта. Жаль, немногие здесь смогли это оценить.

   Высказать про унылую игру и «настоящий талант» хотелось многое. Но я сдержалась и не стала затевать скандал. Пусть этот напыщенный тетерев думает о себе, что хочет, а я отведу душу, всласть обсудив выступление лорда Мердока с Айрин. Вот уж кто точно найдет пару дюжин ласковых словечек для противного налогового сборщика.

   С капитаном, спасшим наш вечер, простилась более сердечно.

   – Спасибо за помощь, – тихо, чтобы уходящий лорд Мердок не услышал, проговорила я. И добавила, вспомнив наставления матушки. – Приезжайте с утра в канун первого дня Юлля. Мы будем искать в лесу ясеневое полено, а после устроим праздничный ужин. Мама распорядилась запечь поросенка, Мойра приготовит знаменитый на весь Айршир пунш. Вам понравится.

   – Приду, раз вы приглашаете, – отозвался капитан. – Правда, у меня есть некоторые опасения касательно моего кузена. Не прикопают ли его под тем самым ясенем за сегодняшнюю выходку?

   Я бросила на лорда Синклера удивленный взгляд. Он и правда беспокоится за жизнь кузена? Или все-таки шутит?

   – О нет, – ответила на всякий случай. – Никому и в голову не придет осквернять юлльское полено. Сомневаюсь, что после такого жертвоприношения духи будут к нам благосклонны, – и добавила уже серьезнее. – Конечно, лорду Мердоку не помешало бы вести себя менее высокомерно и не оскорблять людей, с которым в дальнейшем придется жить и работать на благо Аррейна. Но вы можете быть спокойны на наш счет. Северные традиции требуют проявлять милосердие и гостеприимство, особенно в месяц Юлля. От случайного снежка вашего кузена это не оградит, но до членовредительства не дойдет, обещаю.

   Капитан едва заметно улыбнулся.

   – Кто я такой, чтобы не верить вашему слову, миледи. Что ж, тогда до встречи.

   – До встречи, милорд, – улыбнулась я в ответ.

ГЛАВА 3

В канун месяца Юлля на землях Макбрайдов вновь стало весело и шумно. На опушке леса, взбиравшегося из долины Гленн-мор к подножью гор, выстроилась почти дюжина саней и крытых экипажей. Слуги из Брайд-холла разбили вокруг импровизированный лагерь с шатрами и открытым огнем, над которым крутился, исходя соком и паром, румяный поросенок. Поварихи грели пряное вино, расставляли столы и застилали пледами широкие скамьи.

    Вот за что я всей душой любила Юлль. Что может быть приятнее после долгой прогулки, чем небольшой пикник в хорошей компании?

   Ничего.

   Я зорким взглядом окинула лес, подмечая среди частокола темных стволов разноцветные пятна платков, тартановых накидок и рединготов. Гости разбрелись во все стороны, высматривая ясень – традиционное юлльское дерево, почитаемое наравне с елью. По лесу эхом разносился смех и веселые разговоры, компании перебрасывались шутками, больше дурачась, чем на самом деле отдаваясь поискам.

   Не страшно. В этом и был истинный смысл Юлля – весело провести время в кругу друзей и родных, сблизиться за посиделками у камина и, конечно же, есть, пить и петь, славя духов и любимый край.

   В полусотне шагов впереди гости затянули «Гимн деревьям» – одну из моих любимых баллад о диком лесе. Громче всех пел Джереми Белл, возглавлявший процессию. Вокруг него собралась приличная компания из почти дюжины молодых лордов и леди. Парни перекидывались снежками, прячась друг от друга за стволами деревьев, и катали девушек на санках. Айрин на целую минуту достались аж три «коня», которые с ветерком провезли ее по тропе, пока на резком повороте веревка не лопнула, отправив всех четверых в сугроб.

    Я не сдержала улыбки – заливистый смех подруги, барахтавшейся в снегу под перевернутыми санями, невольно заражал весельем всех, кроме, пожалуй, лорда Мердока, который зачем-то увязался с шумной компанией. Дождавшись, пока Айрин отряхнется от снега, он чопорно подошел к девушке. Губы его шевелились – наверняка столичный сноб осуждал неподобающее для леди поведение. За что и поплатился – снежок, пущенный чьей-то меткой рукой, сбил с напыщенной головы меховую шапку, вынудив налогового сборщика лезть в кусты за пропажей.

   Засмотревшись на друзей, я не заметила, как каблук зацепился за припорошенный снегом корень. Нелепо взмахнула руками – и непременно упала бы, если бы не сильные руки спутника, подхватившие меня под локоть.

   – Держись. Порядок?

   – Да, – кивнула я с благодарной улыбкой. – Спасибо.

   Монти Пэрр, сын лесопромышленника из Маннрока, добродушно усмехнулся.

   – Хорошо, когда рядом есть на кого опереться, да, Хейзел?

   Сказал он это с намеком – ненавязчивым, но все же ощутимым. И напросился в пару со мной тоже не без умысла. Монти знал о моей влюбленности в Дункана, равно как знал и о том, что Гленн-холл сменил хозяина. И выводы из этого сделал соответствующие.

   Шесть лет среди молодых лордов я считалась чужой невестой. Но теперь, после объявленных смотрин, это перестало иметь значение. И те, кто раньше изредка оказывали мне знаки внимания, получили надежду.

   Я тихо вздохнула. Как объяснить, что мое сердце оставалось несвободным? Что я все еще верила. И ждала – как бы глупо это ни выглядело в глазах других – хоть с каждым днем без весточки от Дункана это становилось все тяжелее.

   – Хейзел, смотри-ка сюда, – позвал Монти, указывая на проглянувшую за молодым ельником идеально круглую поляну, в центре которой раскинулось красивое узловатое дерево. – Что скажешь насчет этого? Подойдет для юлльского полена?

    Молодой мужчина размял плечи, красуясь, и уже приготовился к рубке, но я остановила его, прежде чем он отстегнул с поясной перевязи топор.

   Не нужно было даже прислушиваться к себе, чтобы ощутить текущую из земли к ветвям магию – и понять, что это место лучше оставить нетронутым. Поклониться, скользнуть рукой по шершавому стволу, подпитываясь исконной, природной силой. Но точно не рубить…

    – Это дерево не для нас. Поищем другое.

   – Ты разве не хочешь, чтобы мы стали первыми, кто принесет юлльское дерево? – упрямо тряхнул рыжими вихрами приятель. – Глянь, какой ствол. Размер в самый раз – углей всем на год хватит.

   – Нет-нет, не стоит, – пришлось обхватить ладонями мощные предплечья, чтобы Монти прислушался. – Пойдем. Пожалуйста.

   Намек он понял – но не совсем так, как я хотела – посчитав прикосновение за разрешение положить руку мне на плечо, притягивая ближе.

   Большая ошибка.

   Под тяжелой ладонью лорда Пэрра тело словно закаменело. Я вдруг почувствовала себя ужасно неловко. Казалось бы, всего лишь объятия, ничего такого – но все внутри протестовало против того, чтобы оставаться рядом с Монти, позволяя тому заходить в своих заблуждениях дальше и дальше.

   Осторожно, чтобы не задеть чужие чувства, я высвободилась из-под мужской руки.

   – Прости, но… можешь ненадолго оставить меня одну?

   Монти нахмурился.

   – Все в порядке, Хейзел? – взволнованно спросил он, вновь подаваясь ко мне. – Если я могу помочь…

   Я сделала большие глаза, молчаливо намекая, что вопрос деликатный и мужского вмешательства не требующий.

    Хвала богам, на этот раз подействовало. Монти замялся, смущенно переминаясь с ноги на ногу.

   – Я могу подождать, – предложил он. – Потом пойдем вместе.

   – Нет-нет, – я махнула рукой, – ничего не нужно. Я справлюсь. Догони лучше Джереми и передай, чтобы забирал севернее. Я видела лиственную рощу в той стороне Гленн-мор.

   На лице Монти мелькнуло сожаление, но я сгладила неловкость мягкой улыбкой. Приятель улыбнулся в ответ.

   – Как скажешь, Хейзел. Увидимся у шатров. Обещаю, что срублю для тебя лучшее юлльское дерево.

   Сделав вид, что поправляю развязавшуюся шнуровку на ботинке, я проводила Монти взглядом, пока парень не скрылся за густым ельником. И лишь тогда выпрямилась с заметным облегчением.

   «Скорее бы Дункан вернулся, и все снова стало по-старому», – мелькнула в голове тоскливая мысль.

    Когда-то именно Дункан О’Нилл был главным заводилой на юлльских праздниках в Айршире. Катал меня на санках и уже в пятнадцать мог в одиночку срубить топором ветвистый ясень. Жизнь тогда казалась легкой, а будущее – простым и понятным, без тягостного ожидания и неуютной двусмысленности с теми, кого прежде считала друзьями.

    Но что-то внутри настойчиво шептало – как раньше уже не будет.

   Ни-ког-да.

   А будет…

   – Устали разбивать сердца? – раздался за спиной насмешливый вопрос.

   Я торопливо обернулась, поправляя платье. Позади меня в паре дюжин шагов стоял, опершись на трость, лорд Адам Рэнсом Синклер.

   Его появление совершенно сбило меня с толку. Как давно он здесь? Как много успел услышать, увидеть, понять?

   Судя по изучающему янтарному взгляду, достаточно.

   Щеки вспыхнули.

   – Что вы хотите сказать? – грубовато спросила в ответ.

    Капитан усмехнулся.

   – Прогулки в одиночестве не слишком-то способствуют поискам супруга, леди Макбрайд.

   Тихо вздохнула. Ну вот, и этот туда же.

   – С чего вы решили, что я кого-то ищу, милорд?

   – Разве не в этом цель смотрин? – выгнул темную бровь капитан. – Или у вас и на этот счет существует интересная северная традиция?

   Наверное, я могла не отвечать. Просто развернуться и уйти, пусть даже это и было невежливо, предоставив лорду Синклеру возможность самому догонять Джереми и остальных. Но почему-то не захотела.

    – Гостей пригласили родители, – призналась честно. – Им не терпится выдать меня замуж. А я…

   – А вы предпочитаете притвориться, что не можете справиться с непокорными застежками ботинок, нежели принимать знаки мужского внимания, – закончил за меня лорд.

   Я потупилась – неужели так заметно?

   Лорд Синклер приблизился, остановившись в шаге от меня.

   – Ну, раз призрачная проблема решена, можем продолжить прогулку? – невозмутимо поинтересовался он. – Хочу воспользоваться случаем и узнать больше об Айршире и местных обычаях. Сомневаюсь, что кто-нибудь разбирается в этом лучше вас. Обещаю держать руки при себе и не разбрасываться туманными намеками о крепости и надежности своих плеч.

   Признаться, это и подкупило.

    Щадя травмированную ногу капитана, я неспешно пошла рядом, подстроившись под его шаг.

   – Спрашивайте, – разрешила я. – О чем вы хотели узнать?

   – Вы сегодня удивительно великодушны, миледи, – усмехнулся капитан. – Начните с юлльского полена. Почему ясеневое дерево нужно срубить непременно в канун первого дня зимы?

   – О, – живо откликнулась я, принимая предложенную руку. – Не просто в канун Юлля, а обязательно не раньше, чем за двенадцать часов до прихода зимы. Согласно древней легенде, до наступления самой долгой ночи светило, скованное в нижних мирах, особенно уязвимо перед злыми духами, а так люди могут поддержать его силы жаром своих очагов. Огонек юлльского полена символизирует надежду, что ночь отступит под натиском великого огня солнца и свершится поворот года. А еще оно служит защитой от белых шептунов, отгоняя их от человеческого жилища.

   – Белые шептуны? – удивленно переспросил лорд Синклер.

   – Духи зимы, приносящие морозы с северных гор. Встретить их в лесу – верная смерть, ведь единственное, чего они боятся – это магия и огонь юлльского полена.

   – И часто ли подобные существа появляются в ваших краях?

   – К счастью, нет…

   Время до обеда пролетело незаметно. Я рассказывала хозяину Гленн-холла предания долины Гленн-мор и Айрширского предгорья, знакомила с магией нашего края. Капитан оказался благодарным и увлеченным слушателем. Он не перебивал, к месту задавал вопросы и не выказывал, по крайней мере, вслух, скептического пренебрежения к легендам о гроганах, белых шептунах или троу, пусть даже в наше время любому образованному человеку было понятно, что волшебные существа были лишь отражением природных явлений, которым древние люди не могли найти понятного объяснения.

    Это удивляло, но, одновременно, было очень приятно. Помнится, в детстве даже Дункан посмеивался над моей увлеченностью травами, легендами и природной магией. А лорд Мердок, тот и вовсе наверняка разразился бы нуднейшей лекцией о предрасположенности женского мозга к мистицизму и глупым фантазиям.

    Как будто я не знаю о вращении планет, климатических циклах и оптических иллюзиях! Но разве об этом хочется говорить, когда под ногами приятно хрустит снег, ветви шуршат, точно деревья перешептываются друг с другом, а лес, притихший перед ночной метелью, похож на ожившую иллюстрацию к детской сказке? Нет, точно нет…

   Капитан Адам Рэнсом Синклер оказался совершенно непохожим на своего кузена, и потому с ним было на удивление легко. А то, что он не собирался ухаживать за мной, не пытался невзначай прикоснуться или взять за руку, лишь выгодно выделяло его среди прочих приглашенных лордов…

   Громкий гул охотничьего рожка, разнесшийся по зимнему лесу, заставил меня оборвать рассказ и остановиться. Полдюжины секунд спустя послышался исполненный торжества ответный сигнал.

   – Это Джереми, – поспешила успокоить я недоумевающего лорда Синклера. Мы условились, что он подаст знак, когда найдет подходящий ясень. – И добавила, услышав гудение со стороны поляны, где остались кареты и слуги. – А вот и мистер Огден, наш повар. Пикник готов. Можем возвращаться.

   Капитан поморщился, оглядываясь по сторонам.

   – Мы все еще не нашли ясень. Признаться, за разговором я совсем забыл о цели прогулки. Вы, миледи, как и полагается настоящей королеве фей, умеете заворожить своими рассказами.

   Я хихикнула.

   – Будь я троу, милорд, уже давно заманила бы вас в глухую чащу и отдала на съедение своим маленьким злобным слугам. Или закружила бы в безудержном танце, пока вы не упали бы замертво от усталости.

   – А ведь у меня даже нет юлльского полена, чтобы откупиться, – притворно вздохнул лорд Синклер, поднимая руки. – Сдаюсь на вашу милость, моя королева.

    Он говорил с нарочитой серьезностью, но янтарные глаза лучились смехом, отчего на душе потеплело, а губы сами собой растянулись в улыбке.

   – Чем я могу заслужить свободу?

   – Охапкой пушистых еловых ветвей для праздничных украшений, – высокопарно проговорила я. И, добавила, выйдя из образа. – Не беспокойтесь о юлльском дереве, милорд, того, что срубит Джереми, хватит на всех. А вот мне не помешают свободные руки.

    Добровольный помощник оказался настоящей находкой. От меня требовалось лишь указывать на самые привлекательные ветки, а лорд Синклер при помощи капельки магии Призрачной шпаги делал все остальное. Не прошло и десяти минут, как у меня в руках образовался колючий букет, одуряюще пахнущий смолой, хвоей и лесной свежестью. Капитан нес целую охапку веток больше меня в обхвате, разлапистую и пушистую, точно густое опахало. Леса за ними было совершенно не видно.

   Наверное, поэтому нас и удалось застать врасплох.

***

Я не поняла, что случилось. Не услышала скрипа снега под ногами крадущихся людей и свиста рассекаемого воздуха. Поглощенная рассказом об истории долины Гленн-Мор, я неторопливо шла вперед, украдкой поглядывая на лорда Синклера. Точеный профиль в обрамлении еловых веток выглядел завораживающе – хоть парадный портрет пиши…

   И вдруг в один момент все изменилось. Капитан, еще секунду назад заинтересованно слушавший об основании Гленн-холла, вдруг изменился в лице и метнулся ко мне. Воздух затрещал от концентрированной магии. Еловые ветки полетели на снег, а я, не успев даже испугаться, оказалась в крепких объятиях, закрытая от возможных ударов каменным плечом. Вторая рука лорда Синклера вытянулась в направлении угрозы.

   Шлеп.

   Шлеп.

   Шлеп.

   Три криво слепленных снежка почти одновременно ударились о материализовавшийся Призрачный щит и с шипением растаяли в плотном магическом поле.

   Кап.

   Кап.

   – Эй! – из-за ствола сосны показалась голова Джереми. – Никакой магии! Играйте честно!

   Капитан не отреагировал. Он был собран и готов к бою – прижатая к мужской груди, я чувствовала, как дрожали от напряжения его мышцы, а кровь, взбудораженная выбросом адреналина и магии, никак не желала остывать.

   Осторожно, чтобы не спровоцировать мужчину, я положила ладонь на каменную, горячую грудь и мягко проговорила вполголоса.

   – Лорд Синклер, все в порядке. Опасности нет. Вы можете… опустить…

   Щит затрещал и исчез. Лорд Синклер моргнул, возвращаясь в реальность – и, кажется, только сейчас осознал, что еще удерживал меня в объятиях. Рука, сжимавшая мое плечо, опала.

   – Простите, – рвано выдохнул он с виноватой усмешкой. – Обещал не трогать, а сам… Старые военные привычки тяжело стираются из памяти. Надеюсь, я вас не слишком испугал?

   – Все хорошо, милорд, – успокаивающе улыбнулась в ответ.

   Со мной действительно все было в порядке – пара синяков от пальцев, слишком сильно сжавших плечо, не в счет, так, досадная мелочь. А вот лорду Синклеру пришлось хуже. Капитан чуть сгорбился, руки нервно подрагивали, взгляд шарил по снегу в поисках отброшенной трости. Я потянулась помочь…

   Новый снежок прилетел в нас, просвистев мимо плеча лорда Синклера. За деревьями послышались приглушенные смешки.

   – Чего застыли? – выкрикнул кто-то. – Без магии и ответить нечем? Ну мы вам сейчас покажем…

   Шутливые слова отозвались внутри волной негодования. Хорошо Джереми смеяться над магическим щитом, поднятым против снежных снарядов! А каково было лорду Синклеру, прошедшему войну, переживать нападение, оставшееся незамеченным из-за моей увлеченной болтовни?

   Меня охватил злой азарт. Прикрытая спиной капитана, я оставалась невидимкой для лорда Белла и его айрширских приятелей, а потому могла застать их врасплох.

   Медленно, осторожно…

   – Что вы делаете? – удивленно спросил лорд Синклер, когда я, опустившись перед ним на корточки, принялась собирать снег.

   Я подмигнула ему снизу вверх, скатывая первый снаряд.

   – Прикройте меня, милорд.

   – Щитом? – уточнил он с усмешкой.

   – Плаща будет достаточно. Минута – и я буду готова.

   – Хорошо.

   Лорд чуть подался в сторону, закрывая меня от снежков и взглядов, пока я с утроенной силой готовила артиллерию для контрудара. Снег был хрустящий и липкий, и вскоре в снятом с плеч шарфе скопилось не меньше трех дюжин аккуратных шаров. Лорд Синклер одобрительно кивнул, оценивая запасы.

   – Они подкрались ближе, – тихо сообщил он. – Секунд через пять высунутся снова. Три… два… – Капитан подался в сторону, открывая мне вид на лес и застывших в момент перебежки между деревьями Джереми, Айрин и еще трех молодых лордов. – В атаку, миледи!

   Я выскочила из-за его спины, бросая снежки один за другим в опешивших от неожиданности друзей. Лорд Синклер присоединился ко мне, помогая опустошить шарф.

   Досталось всем. Мы израсходовали запас снежков меньше, чем за минуту, украсив плащи и воротники нападавших белыми отметинами, а лорд Синклер, проявив чудеса меткости, умудрился сбить с головы Джереми гленгарри, попав прямо в помпон. Лорд Белл, несколько растерявшийся, с опозданием включился в игру, и некоторое время мы увлеченно перекидывались из-за деревьев, а после, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, заключили перемирие на вытоптанной поляне. Не то, чтобы я простила друзьям неуместную выходку, но и держать зла не собиралась – тем более что лорд Синклер, кажется, был вполне доволен итогами снежной схватки.

   К позабытым в пылу битвы веткам мы вернулись вдвоем. Я помогла капитану собрать их и достала потерянную трость. Лорд Синклер благодарно кивнул.

   – Так, вы остановились на основании Гленн-холла, миледи, – напомнил он, поудобнее перехватывая колючие еловые лапы. – Я верно понял, что это старейшее поместье в долине, основанное еще до аррейнской экспансии?

   – Да. Хозяйский дом не сохранился в первозданном виде, но вот амбар и конный двор…

***

Когда мы добрались до места пикника, оказалось, что гости привезли из леса не один, а целых три распиленных ясеня. Помимо Джереми, юлльские поленья добыли братья Эйдриджи, а также Джейми Маклейн и составивший ему компанию Монти Пэрр. И все четверо, как назло, решили преподнести их мне.

   – Я же обещал, что найду для тебя самое лучшее дерево, Хейзел, – похвастался Монти, поднимая с саней увесистый чурбан, чтобы продемонстрировать четкие концентрические круги на спиле. – Смотри, сколько колец. Ему лет семьдесят, не меньше.

   – Не возраст имеет значение, а размер, – фыркнул Джейми Маклейн, самый молодой в айрширской компании. – Из таких заготовок, как у Пэрра, ладных дров не выйдет.

   – А у нашего ясеня древесина плотнее, – вступил в спор Стэнли, старший из братьев Эйдридж. – И ствол прямой – не то, что твоя загогулина.

   – У кого руки не из того места растут, тому любой ствол кривой, – не остался в долгу лорд Маклейн. Несколько приятелей поддержали его согласными усмешками. – Леди Макбрайд, надеюсь, вы согласитесь принять мой скромный дар?

   – Лучше мой.

   – Или мой. От чистого сердца.

   – От юлльского полена, отданного в дар, нельзя отказываться.

   – Да что там, Хейзел, – великодушно махнул рукой на свои сани Джереми, не удержавшийся от того, чтобы вступить в дружеское противостояние. – Бери сразу все. Вместе с транспортом. Впечатлю количеством и щедростью!

   Я тихо застонала про себя. Ладно Джереми – этот всегда рад был посоревноваться в чем угодно и с кем угодно исключительно из любви к искусству. Но остальные! Что за муха укусила некогда разумных мужчин? Раньше их ухаживания ограничивались приглашением на рил или букетиком полевых цветов при случайной встрече. А что сейчас? Подумать только – меряются толщиной поленьев, как будто от того, чье именно дерево сгорит вечером в камине Макбрайдов, напрямую зависело, кто из молодых лордов будет греться у этого огня весь оставшийся год. А то и того дольше…

   Ох…

   Лорд Мердок, глядевший на парад абсурдного хвастовства с откровенным пренебрежением, демонстративно фыркнул.

   – Не понимаю, в чем причина этого бессмысленного спора, джентльмены, – громко заявил он, брезгливо поджав губы. – Поверить не могу, что в Айршире столь ценится вульгарная сила. Если что и должно отличать настоящего джентльмена от дикаря, так это высокая должность, хорошие манеры и, если уж на то пошло, туго набитый кошель.

   – Ну, если ствол подкачал, милорд, – хохотнул Джереми, со значением изогнув бровь, – тогда да, что уж поделаешь.

   – На что это вы намекаете? – подозрительно сощурился налоговый сборщик.

   – На юлльское полено, – с видом святой простоты ответил Джереми. – А вы о чем подумали, милорд? Болезненная тема? Неужели…

   Лорд Мердок побагровел, запахивая полы редингота – и айрширские лорды, уже не сдерживаясь, покатились со смеху, фырча и отдуваясь. Хихикали, деликатно прикрыв ладошкой рот, Айрин и Элси. Даже слуги, ставшие невольными свидетелями события, перешептывались между собой, бросая заинтересованные взгляды на кипевшего от ярости налогового сборщика. А ну как действительно…

   Пришлось разрешать ситуацию, и быстро, пока все окончательно не вышло из-под контроля.

   – Мойра! – громко позвала я, перекрикивая общий шум. – Приведи ко мне Майлза, Петера и Дуга.

   Слуги не заставили себя ждать. Выслушав приказ, они мигом бросились к нагруженным чурбанами саням и откатили их к центру поляны, выстроив полукругом. Подставили крепкие плечи под высокие борта, синхронно выпрямились.

    Сани заскрипели, накреняясь.

   Ш-шурх!

   Посередине поляны образовалась неровная горка разномастных ясеневых чурбанов.

   – Так-то лучше, – повернулась я к спорщикам. – Теперь каждая семья возьмет из навала столько поленьев, сколько пожелает сжечь, не деля на свои и чужие. А Макбрайды заберут остальное и заготовят юлльские угли. Надеюсь, все удовлетворены?

   Желающих оспорить решение не нашлось – даже лорду Мердоку было нечего сказать. Остывшие лорды понемногу успокаивались и подходили к навалу, чтобы откатить к своим саням несколько чурбанов. Я зорко следила, чтобы распределение было справедливым и никто не остался в обиде. И потому не заметила приближения лорда Синклера.

   – Не могу не оценить ваш талант миротворца, миледи, – проговорил он, глядя со стороны, как Монти Пэрр поднимал тяжелый ясеневый чурбан.

   Я сдержанно кивнула.

   – Было бы несправедливо отдать предпочтение кому-то одному, милорд. Юлль призван объединять людей, а не разделять их.

   Лорд Синклер усмехнулся, подходя ближе.

   – Ваше настойчивое нежелание принимать мужские ухаживания приводит к весьма экстравагантным решениям, – проницательно заметил он вполголоса. – Но, надо признать, вы крайне умело погасили конфликт. Это было эффектно. И эффективно. Браво.

   – Спасибо, милорд, – оценила я комплимент, проигнорировав царапнувшую сердце часть про ухаживания. – Жаль только, что ваш кузен воспринял все слишком близко к сердцу. Надеюсь, неудачная шутка Джереми не слишком сильно задела его самолюбие.

   – Время покажет, – туманно отозвался капитан.

***

На ужин лорд Синклер с кузеном не остались, уехав сразу же после пикника. Их примеру последовали молодые лорды из отдаленных поместий, и в итоге наступление волшебного месяца Юлля мы встречали в теплой дружеской компании Джереми и Айрин. Весело потрескивали в камине ясеневые дрова, особым образом просушенные отцом с использованием толики магии, стол ломился от праздничных угощений. Айрин за роялем наигрывала негромкий мотив, которому подпевали на два голоса мама и Джереми.

   Ночь тиха, ночь свята,

   Снег кружит, красота…

   Музыка настраивала на задумчивый лад. Устроившись у самого огня на низком табурете, я подбрасывала поленья в камин одно за другим, наблюдая, как пламя пожирает светлое дерево. Но мысли мои были далеко.

   В прежние годы я всецело отдавалась ритуалу сжигания юлльских поленьев. В том, как отступали перед яркими языками пламени мрачные тени, прячась в темноте дымохода, чудились отголоски извечного противостояния света и тьмы. Как будто и правда огонь очагов мог напитать силой упавшего на дно подземного мира короля-солнце, чтобы под конец Юлля он смог одолеть духов ночи и вернуться к людям сияющим предвестником новой весны.

   Но теперь в голове вертелось совсем иное. Воскрешая легенду о солнце, борющемся с силами мрака, я вспоминала заснеженный лес и прогулку с лордом Синклером. Наш разговор, живой интерес в его взгляде. У него даже глаза были совершенно солнечные – две капли расплавленного янтаря, сверкающие и теплые.

   Разве не удивительно?

   Даже жаль, что капитан не смог остаться. Интересно, понравились бы ему наши юлльские песни и мистическая тишина ночи, предваряющей наступление самого темного – и самого волшебного – времени в году? А еще он мог бы сыграть что-нибудь вроде той мелодии, от которой так сладко щемило сердце…

   Я встряхнула кудрями, прогоняя наваждение. Не время и не место думать о соседе. Лучше решить, как выяснить у него про Дункана. Лорд Синклер наверняка знал, где находится мой жених.

   Вот только захочет ли он?..

   Я вздохнула, прогоняя всколыхнувшийся в душе страх. Нет, все обязательно сложится хорошо. Еще немного – и наступит месяц Юлль, время чудес, когда возможно все, даже самое несбыточное.

   И лучше бы ему случиться поскорее!

ГЛАВА 4

– Хейзел, это просто невыносимо! – заламывая руки, металась по комнате Айрин, пока я наблюдала за ней с дивана, сплетая из бумажных полосок гирлянду для украшения гостиной. – Ужасно! Отвратительно! Переходит всякие границы приличия! Боги, за что вы так со мной? Чем я заслужила подобное наказание?

   Стенания продолжались уже добрые полчаса без перерыва – я успела обвязать лентами черенки сушеных яблок и завернуть в хрустящие конвертики мелкие леденцы, чтобы повесить на ель в качестве подношения юлльским духам. Подруга вызвалась помочь, но больше жаловалась, чем участвовала в процессе. Впрочем, я могла ее понять – последние несколько дней стали для Айрин сущим мучением. И виной тому, к моему бесконечному сожалению, был столичный кузен лорда Синклера.

    Увы, робкие надежды, что я лелеяла в душе, рассыпались пеплом сгоревших юлльских углей. Глупую выходку Джереми лорд Мердок не простил – затаил на молодого лорда Белла и его друзей нешуточную обиду и принялся мстить самым простым и доступным для него способом.

   Первым под раздачу попал Джереми, получивший через день после памятной сцены на пикнике гневное письмо от отца, отчитывавшего наследника за нестыковки в налоговых ведомостях. И не успел лорд Белл спешно отбыть в Маннрок, чтобы разобрать семейные дела, как те же проблемы настигли Маклейнов и Эйдриджей. Досталось даже лорду Синклеру, хотя он-то уж точно не был причастен к хвастливому соревнованию длиной и толщиной юлльских поленьев. Капитан пропал, с головой уйдя в разгребание бумаг О’Ниллов, которые не слишком-то тщательно велись после смерти хозяев.

   О развлечениях – катаниях на санках, охоте и танцах – пришлось забыть. Молодые лорды метались между Брайд-холлом, конторами и родовыми поместьями, и вместо веселых разговоров гостиная Макбрайдов на несколько дней прекратилась в мужской клуб, где обсуждались лишь налоги и колебания цен на древесину, шерсть и аренду земли. Мы с Айрин и Элси откровенно скучали, мысленно проклиная обидчивого налогового сборщика за испорченные праздники.

   Но одними налогами лорд Мердок не ограничился. Следующей его жертвой оказалась Айрин.

   – Я в полном отчаянии, Хейзел! – нервно мерила гостиную шагами подруга. – Он совершенно не дает мне прохода. Прицепился как репей к юбке! Позавчера встретила его в конторе Джереми. А сегодня он подошел к нам с мамой на городской ярмарке и не отходил ни на шаг – пришлось спасаться бегством, так ничего и не купив.

    Со стороны навязчивое внимание лорда Мердока можно было бы принять за ухаживания, если бы не затаенная обида и тот факт, что вместо хоть сколько-нибудь приятных свиданий, лорд Мердок занимался бесконечными нравоучениями и попытками вылепить из Айрин идеальную леди по собственному вкусу. Пять минут подобных разговоров – и любой, даже самой благовоспитанной особе захотелось бы взвыть. А бедная Айрин вынуждена была выносить подобное по несколько часов кряду.

   Неудивительно, что через пару дней подруга была на грани нервного срыва.

    – А самое худшее, – проговорила она, – что отец и мама всерьез рассматривают этого напыщенного индюка мне в мужья. «Присмотрись внимательнее, дочь», – передразнила Айрин леди Белл. – «Помощник губернатора – высокая и влиятельная должность, а благосклонность его величества к лорду Мердоку может открыть для тебя множество дверей в столице. Это для твоего же блага». Как будто мама не видит, какой он ужасный, противный и невыносимый! И как ей только в голову пришло пригласить его на ужин? Да если я услышу хоть слово о визите лорда Мердока в Гилмур-холл, клянусь, сбегу к тебе и носа из спальни не покажу до самого Юлля!

    – И испортишь себе весь праздничный месяц, – покачала головой я, закрепляя последнее звено гирлянды. – Лорд Мердок того не стоит.

   – Вот дернули же нечистые духи Джереми за язык в то утро! – буркнула в сердцах Айрин. – Этот жуткий лорд – просто кошмар во плоти. Еще немного – и мое терпение лопнет! И тогда я за себя не ручаюсь! Ух!

   Сжав кулачки, подруга ударила воздух, но быстро сдулась и упала на диван, положив голову мне на колени.

   – Я так больше не могу, Хейзел, – простонала она, глядя на меня снизу вверх. – Все просто ужасно. Вот что мне сделать, чтобы этот противный лорд перестал увиваться за мной, распугивая всех нормальных женихов? Что?

   Я погладила Айрин по мягким каштановым волосам. Подругу было искренне жаль, но решения для ее беды у меня не было. Я и сама не отказалась бы от чудо-способа, если бы только такой существовал.

   – Сочувствую, – понимающе вздохнула я. – Навязчивые ухаживания – это просто ужасно. Эти якобы случайные встречи, странные подарки без повода. И взгляды, такие долгие и пристальные, что от них буквально бросает в дрожь.

   Я невольно поежилась. Последние дни и для меня выдались не из приятных. Приглашенные отцом молодые лорды буквально не давали мне прохода, осаждая, словно неприступную крепость. Эйдриджи прислали уже два приглашения на ярмарку – по одному на каждого брата, Джейми Маклейн переписал в письмах половину сборника стихов Роберта Брекса, а личный слуга Монти Пэрра вчера доставил мне целую корзину свежих роз к вящей радости матушки. И я ничего – совершенно ничего – не могла с этим поделать.

    Да, я понимала, каково было Айрин, но что делать, когда таких настойчивых сразу пятеро или шестеро?

   Из груди вырвался тихий вздох.

    – Лорд Мердок, по крайней мере, всего один...

   Приподнявшись на локтях, Айрин повернулась ко мне.

   – Неужели недовольна? – искренне удивилась она. – Лорд Макбрайд собрал для тебя самых лучших молодых лордов со всего Айршира, которые чуть ли не из штанов выпрыгивают в попытках добиться твоего расположения. А ты…

   – Ты говоришь в точности как моя мама, – укорила я подругу.

    Та в ответ только фыркнула.

   – Неужели все еще ждешь своего Дункана?

   – Ты же знаешь, мы с ним обещаны друг другу.

    – Мареттой? – изогнула темную бровь Айрин. – Да плюнь ты… Вот мне, например, она пообещала, что я выйду замуж за безбородого. И где я такого в Айршире найду? К лорду Мердоку, что ли, на шею бросаться? Фу! А Дункан, ну…

   – Он вернется! – выкрикнула я пылко. – Он обещал!

   – Ладно, ладно, – Айрин примирительно подняла руки. – Кто я такая, чтобы не верить чужим обещаниям шестилетней давности. Хочешь ждать О’Нилла – жди на здоровье. Хотя я на твоем месте присмотрелась бы к Монти Пэрру – вон как он старался впечатлить тебя во время гуляний. Или тот же лорд Синклер – дом-то теперь у него…

   – Айрин! – остановила я неуемную фантазию подруги. – Хватит!

   – Как скажешь, – пожала плечами леди Белл. – Дело твое, нет так нет. А вот мне капитан очень даже понравился. В конце концов, хоть у него и есть борода, но небольшая, да и сам он очень даже ничего. Может, если ваш новый сосед начнет за мной ухаживать, это отпугнет его настырного кузена? А вдруг?

   – На твоем месте, я бы на это не слишком рассчитывала, – поспешно ответила я, проигнорировав царапнувшее сердце недовольство. – Лорд Синклер не заинтересован в женитьбе. Да и лорда Мердока это вряд ли успокоит.

   – Жаль, – вздохнула подруга. – А какой был план…

   На целую минуту в гостиной воцарилась тишина. Отложив в сторону готовую гирлянду, я потянулась к корзине с бумажными квадратами для юлльских углей. Подруга, закинув ноги на подлокотник дивана, перебирала разноцветные ленты.

    – Кстати, – проговорила она, – не угадаешь, чей шатер мы с мамой видели на ярмарке. Старая Маретта снова приехала в Маннрок. Может, спросим у нее, что делать с лордом Мердоком? Она-то наверняка знает, раз может по линиям руки заглянуть в будущее.

   Я едва не выронила из рук корзинку.

    Сердце взволнованно застучало в груди. О да, я и вправду хотела встретить гадалку, которая уже несколько лет колесила вдали от Айрширского предгорья, предпочитая зимовать в теплых краях. Вот только спросить у нее я хотела вовсе не про молодых соседей, добивавшихся моего расположения, а о единственном мужчине, бередившем душу и мысли. Том самом, которого Маретта так и не описала много лет назад, потому что у меня не нашлось второго серебряного ара.

   О Дункане О'Нилле. Моем Дункане.

   Как он? Что с ним? Почему с самого окончания войны от него не было ни единой весточки? Если бы я могла узнать хоть что-то, ожидание было бы не таким тяжелым, а настойчивые ухаживания вызывали бы лишь спокойную отстраненную улыбку.

   За такое никаких денег было не жалко.

   Заметив оживление на моем лице, Айрин заулыбалась, предвкушая хорошую прогулку.

   – Поедем завтра же, – решила она. – Чем раньше мы найдем решение наших проблем, тем быстрее сможем оставить их позади и наслаждаться праздником. Верно же, Хейзел? – сдернув со спинки дивана гирлянду, Айрин намотала ее мне на шею наподобие разноцветного шарфа. – Давай так: я помогу тебе, а ты мне. Сделаем это, чего бы оно ни стоило. Уговор?

***

Маннрокская юлльская ярмарка была великолепна. Каждый год со всего Айршира сюда съезжались лучшие мастера своего дела – пекари, виноделы, кукольники, швеи, артисты. В центре площади возводился помост для представлений, где выступить мог любой желающий певец, гимнаст или фокусник, по кругу расставлялись карусели и палатки бродячего цирка, а оставшееся свободное пространство занимали лавочники всех мастей.

   Весь город от мала до велика шумной волной выплескивался на ярмарочную площадь. Дети за обе щеки уплетали цукаты и леденцы, оседлав деревянных коней под разноцветным куполом крутящегося круга, молодежь рассекала по замерзшему льду реки на коньках и целовалась под специально развешенной в укромных уголках омелой, женщины хвастались нарядами и заполняли корзины покупками к празднику, мужчины дегустировали крендели, виски и эль. В дни Юлля в Маннроке стирались границы между богатыми и бедными, лордами, фермерами и горожанами. Под звездной крышей неба мы все были равны, все были одной большой семьей, согревавшей друг друга вкусной едой, добрыми пожеланиями и искренним смехом.

   Мы с Айрин приехали незадолго до полудня, чтобы избежать вечерней толчеи, но даже в это время народу на ярмарке было предостаточно. Площадь гудела, точно улей, в глазах рябило от цветастых шатров, тартановых юбок и блестящих безделушек, манящих покупателей с переполненных прилавков.

   К счастью, потеряться в пестром хаосе нам не грозило. Стоило карете остановиться, как из ближайшей кофейни вынырнули, встречая нас, Элси, Трой и Стэн Эйдриджи. Я написала им за день до встречи. В конце концов, братья же приглашали меня на ярмарку – так почему бы и не согласиться? А заодно позвать Элси и Айрин.

    Чем больше друзей, тем меньше прогулка будет похожа на свидание.

   Ведь правда?

   Братьев подобное решение предсказуемо не обрадовало, но спорить они не стали и мигом разделили между собой нас с Айрин. Мне достался услужливый локоть старшего из Эйдриджей, подруге же предложил руку Трой. Элси осталась без пары, но ненадолго – заметив в толпе знакомого, Стэн пригласил его в нашу компанию, поручив присматривать за младшей кузиной.

   Так, дружной компанией, мы и отправились на встречу с гадалкой.

   – Шатер стоит в самом центре ярмарки, рядом с каруселью. Самый красивый и высокий купол, не пропустим.

   – А правда, что старая Маретта может предсказать любому его судьбу всего за серебряный ар? – полюбопытствовала Элси, еще ни разу не встречавшаяся с гадалкой.

   – Ну конечно, – авторитетно отозвалась Айрин. – Спроси у Хейзел, она об этом все знает. Хейзел, сколько монет ты принесла на этот раз?

   – Леди Макбрайд не нужны ни монеты, ни предсказания, – хохотнул в пышные рыжие усы Стэн, поглядывая на меня с добродушной усмешкой. – У нее полная корзина счастья, на весь Маннрок хватит.

    Я не сдержала улыбки – аналогия была забавная, особенно если знать, что речь шла о завернутых в цветную бумагу ясеневых углях. Мы с Мойрой готовили их почти двое суток напролет, и все камины в Брайд-холле горели, не угасая. Зато крепких и красивых углей, бережно хранимых в очагах до нового Юлля для защиты от беды и злых духов, получилось почти втрое больше, чем прошлой зимой.

   Одарить целый город у меня, конечно, не получилось бы. Но для всех, кто попросит, в корзинке было заготовлено десять дюжин хрустящих бумажных свертков.

   Вот встречусь с Мареттой, узнаю про Дункана – и непременно поделюсь счастьем со всеми вокруг.

   До синего шатра гадалки, расписанного желтыми точками под карту звездного неба, добрались почти без приключений. Оставив подтрунивавших над девичьими причудами мужчин дожидаться у палатки с горячим вином и сладостями, мы замерли перед входом.

   Собраться с духом и войти внутрь оказалось непросто. Мной овладела необъяснимая робость, какая бывает перед лицом настоящего чуда. Сердце предвкушающе и тревожно стучало в ушах, пальцы, сжимавшие два серебряных ара, чуть подрагивали.

   Из шатра не доносилось ни звука. Но стоило Айрин потянуться к пологу, как тишину разрезал скрипучий повелительный голос.

   – По одному!

   – Я первая, – шепнула подруга, храбро отдергивая плотную ткань.

   Полумрак, царивший под нарисованным небесным куполом, поглотил Айрин, шторы сомкнулись за ее спиной.

   И все затихло.

   Айрин не было меньше полудюжины минут, но по ощущениям показалось, что вечность. Я вся извелась от нервного нетерпения, а Элси, та и вовсе была на грани паники и всерьез собиралась сбежать. И когда ожидание стало совсем невыносимым, звездный полог распахнулся, выпуская подругу.

   – Эх, – вздохнула она, щурясь от непривычно яркого света. – Я так хотела, чтобы Маррета подсказала мне, как избавиться от лорда Мердока, а в итоге только еще сильнее запуталась.

    – И что она сказала? – я взволнованно подалась ближе.

   – Как всегда, совершеннейшую нелепицу. «Белые шептуны», – понизив голос, прошептала Айрин, изображая гадалку. – «То, что кажется благом, обернется большой бедой, а то, что кажется бедой, станет спасением». Ну не глупость ли – и ни слова о сути вопроса. Еще и посоветовала мне не идти на поводу у собственных желаний. А кого тогда слушать, скажи на милость? Неужели маменьку, которая спит и видит, как бы поскорее выдать меня замуж за перспективного столичного чиновника?

   – Это ты про лорда Мер… – начала было Элси, с любопытством вытянув шею, но Айрин шикнула на нее, не дав закончить.

   – Даже не произноси это имя! Слышать ничего не желаю! – раздраженная Айрин прошла мимо нас к молодым лордам, ожидавшим у палатки. – Зря потраченный ар, до чего ж обидно! Шарлатанство!

   – Следующая! – раздалось из шатра.

   Мы с Элси переглянулись.

   – Мне что-то не хочется, – неуверенно проговорила подруга. – Иди ты, Хейзел.

   Я кивнула.

***

Под пологом шатра было темно и пахло благовониями. Застыв на пороге, я с интересом разглядывала обстановку, пока глаза привыкали к полумраку. А посмотреть нашлось на что. Кругом было полным-полно диковинных вещиц, сиявших и переливавшихся в тусклом свете свисающих с потолка огоньков. По углам медленно тлели тонкие палочки, источавшие сладковатый аромат, от которого кружилась голова.

   Сама Маретта, укутавшись в цветастую накидку, сидела в глубине шатра, сверкая из сумрака зелеными глазами. Она почти не изменилась за годы, что прошли с нашей первой встречи – разве что седины стало больше да прибавилось серебристых колокольчиков в волосах.

   – Я жду, маленькая северная леди, – проскрипел надтреснутый голос гадалки совсем как тогда, в детстве. – Подойди.

   Словно завороженная, я сделала несколько шагов – ближе, ближе – пока не оказалась перед старой Мареттой.

    Узловатая рука выскользнула из-под накидки, вцепившись в мое запястье. От неожиданности я разжала пальцы, и два ара, зажатые в кулаке, упали на подставленную ладонь гадалки.

   – Спрашивай.

   – Мудрая Маретта, – проговорила я, прочищая горло от сладковатого дыма. – Восемь лет назад я уже приходила к вам, и вы предсказали, что однажды я стану хозяйкой верескового дома из серого камня, что стоит на высоком холме окнами на восток и запад, а счастье будет ждать меня зимой под зеленым деревом у прирученного огня. Но не сказали…

   – Не сказала. И не скажу.

   Я замешкалась. На подобное я, признаться, совершенно не рассчитывала.

    – Почему? – голос предательски дрогнул. – Неужели моя судьба… изменилась? Вы ошиблись?..

   – Старая Маретта никогда не ошибается, – отрезала гадалка. – То, что было предсказано, исполнится в точности. Но добавить к прежним словам мне нечего. Ты услышала ровно столько, сколько тебе было предначертано услышать, маленькая нетерпеливая леди. Ни больше, ни меньше.

   – Но…

   – Как нельзя войти в одну реку дважды, – нараспев проговорила Маретта, – так нельзя и дважды искать один и тот же ответ. Спроси о другом, маленькая леди. Что хочет узнать твое горячее сердце?

   – У меня нет другого вопроса.

   – А мне кажется, есть. – Зеленые глаза посмотрели на меня с хитрым прищуром. – Что ж, я слушаю.

   Я раздраженно нахмурилась – вот же упрямая! Но потраченных аров было жалко, так что решила последовать совету Айрин.

   – Что я должна сделать, чтобы молодые лорды перестали набиваться ко мне в женихи? Как показать им, что мое сердце занято?

   – Не о том спрашиваешь! – Маретта недовольно цокнула языком. – Не о том! Но так уж и быть, отвечу, раз согласилась. Если пустой сосуд опустить в ручей, глупо удивляться, что вода будет стремиться заполнить его.

   И посмотрела со значением прямо в центр груди – туда, где сердце.

   Возмущение вспыхнуло в душе, краской опалив щеки. Это меня старая Маретта сравнила с «пустым сосудом»? Почему? Почему?!

   – Неправда! – воскликнула с жаром, закрываясь руками от острого взгляда гадалки. – Я не пустая! Мое сердце давно занято! Я люблю Дункана О'Нилла с самого детства, я обещала, что дождусь его!

   – Ты слышала мой ответ, маленькая глупая леди, – отрезала гадалка. Колокольчики в седых волосах согласно зазвенели. – Другого не будет. Твое счастье ждет, и лишь от тебя зависит, хватит ли сил принять его. Слушай свое сердце и не иди на поводу у неразумных обещаний. И в следующий раз задавай правильные вопросы.

ГЛАВА 5

– Ну что? Что, что, что? – набросилась на меня Айрин, как только я показалась из палатки. – Что сказала Маретта? Может, хоть тебе повезло?

   Коротко качнула головой, не зная, что рассказать подруге о визите к гадалке. В душе царило смятение, голова полнилась вопросами. Что значит «пустой сосуд»? Почему прежнее предсказание осталось в силе, если Дункан уже продал Гленн-холл и не спешит возвращаться? И для чего мне должно было хватить смелости? Неужели разыскать Дункана самой?

   Заметив мою растерянность, Айрин поскучнела.

   – Ну вот, – недовольно вздохнула она. – С гадалками всегда так – попробуй их пойми. Жаль. Только время потеряли.

   – Почему же зря? – откликнулся Трой, протягивая нам с Айрин две чашки горячего вина и кулек засахаренных орехов из лавки. – Отличный денек, самое то для прогулки. И ярмарка в этом году отменная.

   – А счастливый день в приятной компании мы вам и сами предскажем, – подмигнул Стэн. – Всего за один поцелуй – считай, почти даром.

   И потянулся ко мне – недвусмысленно так.

   От настойчивой руки увернулась, на предложение ответила улыбкой.

   – Думаю, хватит с меня предсказаний.

   – А мне понравилось, – Элси, все-таки решившаяся на встречу с гадалкой, выпорхнула из шатра, довольно щурясь на ярком солнце. – Старая Маретта была очень добра ко мне, угостила чаем и поведала, что счастье уже на пороге. И тот, кто занимает мои мысли, на самом деле тоже неравнодушен, только не подает вида. Разве не здорово?

   – Да уж, – завистливо вздохнула Айрин, отсыпая подруге орехов в протянутую ладошку. – Вот это предсказание! Не то, что наши. Повезло тебе.

   – Так отметим же это везение яблоками в карамели, катанием на карусели и стаканом пряного вина, – вмешался в разговор неунывающий Стэн, увлекая нас прочь от небесного купола гадалки вглубь ярмарки. – Тем более что у Хейзел полная корзина юлльских углей, ищущих заботливые руки. Так что за дело.

   Желающих получить завернутый в хрустящую бумагу уголек оказалось немало – в Маннроке меня хорошо знали и доверяли созданным мной оберегам. Да еще и Стэн, шутки ради, создавал вокруг моей корзинки дополнительный шум, зазывая людей.

   – Юлльские угли! Подходи, налетай, с пылу с жару! Свежее счастье прямиком из камина самой Хейзел Макбрайд!

   Неудивительно, что вокруг сразу же образовалась целая толпа, оттеснившая меня от Айрин, Троя и Элси. За спинами людей и украшенными шатрами ничего было не разглядеть, так что пришлось положиться на Стэна, цепко державшего меня под руку. Он уверенно прокладывал нам дорогу вперед, пока я, улыбаясь, раздавала шуршащие свертки.

   – Светлого Юлля! – повторяла я как заведенная. – Светлого Юлля!

   За несколько минут корзина опустела – осталось лишь несколько углей, которые я успела припрятать для друзей в меховом кармашке муфты. Люди разошлись, оставляя нас со Стэном.

   И вдруг в один момент все изменилось.

   – Хейзел, – шагнул ко мне старший лорд Эйдридж. – Я давно хотел тебе сказать...

   Я попятилась, прижимая к груди пустую корзинку. Как-то резко нахлынуло осознание, что друзей рядом нет, и мы со Стэном совсем одни в небольшом проулке между ярмарочными палатками. И я совершенно потерялась и не знала, как вернуться к карете.

   Поймав мой взволнованный взгляд, Стэн успокаивающе улыбнулся.

   – Да чего ты? – ласково проговорил он, потянувшись к моей руке. – Все же в порядке. Я ж плохого не сделаю.

   – Нет, Стэн, нет, – я шагнула назад. – Я не хочу. Ты же знаешь...

   – Про Дункана-то? – жестко усмехнулся лорд Эйдридж. – Да кто не знает, Хейзел. Но пойми, он не вернется. Если бы у тебя на сердце был другой, я бы не стал неволить. Но ты гонишься за болотными огоньками, и это ведет тебя в никуда.

   – Нет, Стэн, – я отступила еще на шаг.

   И вдруг увидела, как устремившись вверх, загорелись торжеством голубые глаза мужчины. Над моей головой к деревянной крыше палатки был прикреплен вечнозеленый кустик омелы, обвязанный красным бантом. Я тяжело сглотнула.

   – Омела, Хейзел, – улыбнулся он. – Дерево влюбленных. Не будешь же ты гневить юлльских духов, отказывая мне в поцелуе?

   Замерев испуганной птицей, я не сводила взгляда с лорда Эйдриджа. Медленно, дюйм за дюймом, он сокращал расстояние между нами. Не сбежать, не увернуться…

   Я взмолилась богам, старым и новым, чтобы уберегли меня от нежеланного поцелуя. И – о юлльское чудо! – помощь явилась самым неожиданным образом. Из шумной улицы в переулок ввалилась развеселая группа уличных артистов, разодетых точно дикие духи холмов. С песнями и плясками они прокатились между палатками пестрой волной, разделяя нас со Стэном плотной стеной пышущих жаром человеческих тел.

   И я отчетливо поняла – вот он, мой шанс.

   Корзинка полетела в снег. А я, стянув с плеч ближайшего танцора украшенный мхом платок, смешалась с толпой, выскальзывая из тесного переулка. И едва оказалась на свободе, со всех ног бросилась бежать, пока Стэн не сообразил, что вверенной ему леди Макбрайд больше нет под омелой.

***

Палатка. Небольшой помост, где на радость детишкам жонглировал разноцветными шарами худой высокий циркач. Уличная жаровня с потрескивавшими на углях каштанами.

   – Хейзел! – раздавалось где-то вдалеке. – Хейзел, где ты? Вернись!

   Поворот. Палатка. Карусель.

    Шляпка слетела с головы, потерявшись где-то в переулках ярмарки. Плащ сбился на сторону, мешая бежать, чужой платок тяжестью лежал на плечах. В боку кололо. А Стэн, казалось, был все ближе и ближе.

   – Хейзел, пожалуйста, остановись!

   Мне показалось, будто в толпе мелькнула шляпка Айрин, но когда я свернула за ней, передо мной оказалась незнакомая молодая горожанка, никак не ожидавшая столкновения с растрепанной запыхавшейся девицей. Скомкано извинившись, я отступила прочь – и чуть не врезалась в лорда Мердока, прогуливавшегося в компании семьи губернатора.

   – Прочь, прочь! – отмахнулся, не узнав меня, налоговый сборщик. На его холеном, круглом лице мелькнул страх, а рука непроизвольно вскинулась к сердцу, рисуя божественный защитный символ. – Милорд, как вы только терпите на своих улицах это варварство и дикость?

   – А вам не нравится? – повернулся к спутнику губернатор.

   – Нравится? А что здесь может понравиться? Цивилизованным аррейнцам не пристало поклоняться диким силам и бросаться на людей, разодевшись как… я даже не знаю что.

   – Бросьте, Эндрю, – благодушно усмехнулся губернатор. – А то я, неровен час, поверю, что вы испугались загримированной девчонки.

   Лорд Мердок нервно поправил полы редингота.

   – Глупости, милорд, – проговорил он, но голос его предательски дрогнул.

   – Не создавайте проблему на пустом месте. Хотите, я позову нашу фею, и вы сами увидите, что это вполне благовоспитанная горожанка. Лиам, – обратился мужчина к шедшему рядом секретарю. – Приведите к нам ту рыжеволосую красавицу.

   Я вздрогнула – представать в подобном виде перед губернатором и лордом налоговым сборщиком в мои планы точно не входило. А тут еще, как назло, вдалеке показался Стэн.

    Размышлять было некогда, так что сделала первое, что пришло в голову, заскочив в ближайшую открытую лавку. И сразу же осознала, что выбор оказался так себе. За низкими витринами, на которых были выставлены засахаренные фрукты и конфеты, спрятаться было невозможно. С улицы меня было прекрасно видно, и, зная вкусы губернаторской младшей дочери, можно было не сомневаться, что мимо сладостей семья не пройдет. А значит…

   Я присела на корточки, притаившись за бочкой с бело-красной юлльской карамелью. Щеки алели. Никогда еще я не чувствовала себя так нелепо и глупо, как сейчас.

   Как же низко я пала – ношусь по ярмарке, точно дикая троу, растрепанная и без шляпки, прячусь от лорда Мердока и Стэна. Прав был отец, когда говорил, что пора взрослеть и вести себя как подобает приличной леди…

   – Хейзел! Хейзел!

   Но не сегодня, ох, только не сегодня!

   Осторожно выглянув из-за бочки, я увидела выбежавшего к лавке Стэна. Заметив губернатора и налогового сборщика, лорд Эйдридж приосанился и поклонился.

   – Хорошего дня, милорды, миледи. Вы не видели леди Макбрайд? Мы, кажется, разминулись…

   Настойчивое покашливание за спиной отвлекло меня от подслушивания чужого разговора. Я обернулась – и встретилась взглядом с продавщицей и лордом Синклером. Женщина смотрела укоризненно, капитан – с насмешливым интересом.

   От стыда вспыхнули даже уши. Я попыталась сдернуть покрытый мхом платок, но не преуспела – тот зацепился за пряжку плаща и никак не хотел покидать плечи.

   – Что-то потеряли, леди Макбрайд?

   «Честь и достоинство», – пришел на ум пусть и постыдный, но искренний ответ.

   – Сережку, – беспомощно соврала я. И даже принялась усиленно искать на полу потерю – разумеется, безуспешно.

   Капитан невозмутимо наблюдал за моими стараниями – лишь уголки губ и острый взгляд выдавали прячущуюся в глубине усмешку.

   – Что ж, – произнес он, когда неловкость моего положения стала уже совсем очевидной и невыносимой, – похоже, ваша драгоценность утрачена навсегда. Могу предложить вам новую.

   И достал из бочки ярко-алую конфету, похожую на скрюченную каплю – видимо, чтобы окончательно вогнать меня в краску.

   «Ну точно путник, задабривающий подарками лесную троу. И непонятно, то ли смеяться, то ли сгореть со стыда вместе с замшелым платком».

   Прятаться дальше было бессмысленно, так что, покосившись на площадь перед лавкой, я поднялась, кое-как поправляя прическу и платье. Капитан шагнул ко мне, протягивая сладкую «сережку», загородив разом и лорда Мердока, все еще разговаривавшего с лордом Эйдриджем, и все губернаторское семейство.

   «О!» – пронеслось в голове вспышкой.

   Я взглянула на лорда Синклера глазами, полными обожания. Высокий, плечистый, статный – за спиной такого можно от целого мира укрыться, не то что от парочки навязчивых ухажеров! Это ли не решение моих проблем?

   – Прикройте меня, милорд, – точно так же, как и в лесу, попросила я мужчину. И увидев, как приподнялись в удивлении темные брови, добавила. – Плащом. Пожалуйста.

   Просьбу лорд Синклер выполнил, позволив мне встать, почти прижавшись к его груди, пока капитан делал вид, что заинтересованно выбирал сладости.

    Вовремя – позади раздался голос лорда Эйдриджа.

   – Адам, вы ли это? Вот так неожиданность.

   Лорд Синклер с ловкостью фокусника взмахнул плащом, поворачиваясь к собеседнику – так, что Стэн и не заметил, что я стояла всего в трех шагах от него.

   – Городская ярмарка привлекает гостей со всего Айршира, лорд Эйдридж, – откликнулся капитан. – Я и представить не мог, сколько тут интересного, пока не увидел своими глазами.

   Последнее было сказано Стэну – но вместе с тем как будто мне. Вот уж действительно – не каждый день увидишь, как юная леди из уважаемой семьи прячется за деревянными бочками от поцелуев под омелой.

   – Я ищу леди Макбрайд, – меж тем поделился с лордом Синклером мой незадачливый ухажер. – Вы случайно не встречали ее во время прогулки?

   – Увы, не довелось, – пожал плечами капитан.

   Стэн разочарованно вздохнул.

   – Жаль. Но если увидите, передайте, что мы с братом и Айрин будем ждать ее у книжной лавки на углу Парк-лейн.

   – Непременно.

    Лорд Синклер поговорил со старшим Эйдриджем, потом перекинулся парой фраз с подошедшим губернатором и лордом Мердоком. И даже проявил себя перед главой Айршира, угостив – пусть и не без моей подсказки – малышку Шер ее любимыми цукатами, которые я украдкой сунула ему в ладонь, пока мужчины отвлеклись на вопрос Стэна. И никто, кроме хозяйки лавки, с немым удивлением наблюдавшей за удивительной сценой, так ничего и не заметил. Не найдя меня, лорд Эйдридж и лорд Мердок ушли.

   Губернатор же задержался.

   – И как вам ярмарка, милорд? – поинтересовался он. – Не правда ли, удивительное зрелище?

    – Более чем, – согласно кивнул капитан.

   – Надеюсь, вы находите Айршир приятным и достойным местом для того, чтобы обосноваться у нас всерьез и надолго. Здесь лучшие пейзажи, ярмарки и особенно наши юные красавицы.

   И перед тем как уйти вслед за остальными, подмигнул – клянусь, подмигнул – многозначительно усмехнувшись.

   Лорд Синклер повернулся ко мне.

   – Все никак не устанете разбивать сердца? – вполголоса иронично поинтересовался он.

   Отвечать на неуместный вопрос не стала, вместо этого отыскав в муфте последний уцелевший после бега сверток.

   – Вот, – я протянула капитану завернутый в бумагу уголек от юлльского полена. – Это вам. Благодарность за помощь.

   Лорд Синклер посмотрел на меня с удивлением.

   – Интересный... подарок, – задумчиво протянул он. – Таких, признаться, мне еще не делали.

   Я слегка смутилась.

   – Это не подарок, милорд, а оберег, который будет защищать дом от злых духов до следующего Юлля. Я не хочу, чтобы Гленн-холл остался без защиты из-за того, что у него сменился хозяин.

   Темная бровь изогнулась.

   – А до моего появления, стало быть, все было прекрасно? Насколько я знаю, поместье пустовало почти два года.

   – Да, – кивнула я. – Но сторож, следивший за домом, пускал меня, чтобы я проводила нужные ритуалы.

   – Что ж, – ответил он. – Выходит, именно вам я обязан тем, что приобрел Гленн-холл в идеальном состоянии без толпы северной нечисти, марширующей по коридорам.

   Я покосилась на капитана с недоумением. По непроницаемому лицу невозможно было понять, был ли лорд серьезен или попросту насмехался надо мной и дремучими традициями и верованиями северян. Но все равно ответила.

   – Пожалуй, что так, милорд.

   – В таком случае, – губы лорда Синклера тронула улыбка, – надеюсь, что вы сможете посетить Гленн-холл и убедиться, что я распорядился подаренным углем правильно.

   – Вы, – я споткнулась, удивленная столь странным поворотом, – приглашаете меня в гости, милорд?

   – Как специалиста по северным традициям? Да.

   Признаться честно, приглашение сбило меня с толку. Но раз уж лорд Синклер спас меня от неприятной встречи со своим кузеном и Стэном, я чувствовала, что правильно будет согласиться.

    В конце концов, я оберегала Гленн-холл столько лет. Почему из-за двух чужаков что-то должно измениться? Тем более в моем нынешнем наряде предложение выглядело особенно своевременным…

   Я хихикнула, и капитан тоже улыбнулся. Даже продавщица после серебряного ара подобрела и смотрела на нас с некоторым умилением.

   – Я приеду, милорд. Обещаю. Когда?

   Лорд Синклер пожал плечами.

   – Когда хотите. В любое время. Мои двери для вас всегда открыты.

***

К Парк-лейн возвращалась в приподнятом настроении, ставшем еще лучше, когда у кареты я увидела Айрин, Элси и Троя, но не Стэна, который, кажется, так и продолжал безуспешно искать меня по всей ярмарке. Вместо него к компании присоединился Джереми, только что закончивший дела в конторе. Брат и сестра оживленно спорили.

    – Где ты была, Хейзел? – заметив меня, бросилась ко мне подруга, буквально засыпая вопросами. – Что с твоей прической и лицом? Откуда платок? Почему без корзинки? И куда делся Стэн? Он же должен был сопровождать тебя! Неужели нашел дела поважнее? Ух, я ему задам!

   Отведя Айрин в сторону, я поделилась с ней всем, что случилось с того момента, как толпа развела нас на ярмарке, включая едва не случившийся поцелуй и спасительную встречу с лордом Синклером. И о последующем разговоре рассказала тоже.

   – Если бы не капитан, не знаю, что бы я делала, – я улыбнулась, вспоминая насмешливый янтарный взгляд и то, как старательно лорд Синклер прикрывал меня плащом от Стэна. – Он был очень любезен. И даже пригласил навестить его в любое удобное время.

   Глаза Айрин загорелись.

   – Что, правда-правда в любое? Так и сказал?

   Я кивнула.

   – Так это же прекрасно! – внимательно вглядевшись в мое лицо, постановила подруга. – Замечательно! Чудесно! Отлично!

   – Что чудесно? Что отлично? – нахмурилась я. – Что ты имеешь в виду?

    – О-о-о! – рассмеялась Айрин. – Кажется, я знаю, как отвадить от тебя навязчивых женихов. Осталось только решить мою проблему – и мы с тобой будем в расчете. Уговор, помнишь? Так что думай, Хейзел, думай. Должен же быть способ…

   Но разговор пришлось отложить. Из-за ярмарочных палаток на Парк-лейн повернула уже знакомая мне развеселая группа уличных артистов, за которыми следовали любопытные зеваки и бежали с гиканьем и свистом городские мальчишки. Вокруг сразу стало шумно и тесно. Я крепко сжала руку Айрин, чтобы нас не разделили в суматохе.

   – Ого! – вдруг гаркнул чей-то голос над самым ухом. – Нашлась пропажа!

    Не успела я опомниться, как из толпы высунулась худая рука и, крепко сжав конец покрытого мхом платка, дернула. Пряжка, державшая чужую накидку, оторвалась и со звоном упала к моим ногам. Платок и беловолосая голова циркача растворились в людском потоке.

   – Спасибо, что сберегла, сестричка! – услышала я удаляющийся хохот. – Светлого Юлля!

   – И вам! – прокричала в ответ, не слишком-то надеясь, что меня услышат.

   Шумная пестрая толпа прокатилась по улице и скрылась за поворотом.

   Айрин повернулась ко мне.

   –Эй, так нечестно, – шутливо пригрозила она мне пальцем. – Ты говорила, что рассказала все-все-все, а о беловолосом циркаче ни словом не обмолвилась. Кто он такой? Откуда ты с ним знакома? Почему он отдал тебе свой платок?

   – Я сама его взяла, – повинилась перед подругой. – Случайно, когда убегала от Стэна. Представляешь, так разнервничалась, что забыла вернуть и ходила в таком виде по всей ярмарке. Даже лорда Мердока испугала. Он, похоже, принял меня за настоящую троу и на полном серьезе попытался отогнать божественным знаком, а потом еще и губернатору пожаловался. Ума не приложу, как он собирается обжиться в Айршире, если так презирает местные традиции.

   – Да уж, представляю эту картину, – хихикнула Айрин. – Великая и ужасная босоногая троу холмов Хейзел Макбрайд чуть не съела заживо несчастного налогового сборщика. Неудивительно, что они у нас надолго не задерживаются – королеве всегда требуются свежие…

   Подруга оборвала себя на полуслове. На секунду замолкла, что-то обдумывая – а потом разразилась торжествующим криком.

   – Хейзел, ты гений! Ну точно! Вот оно, решение! Отдадим лорда Мердока на съедение лесным духам!

   Я нахмурилась. Уже второй раз Айрин выдумывала невесть что – и попробуй пойми, в чем причина неуемной радости.

   – Ну хоть ты не говори глупостей, – осадила подругу. – Лорд Мердок пусть верит во что хочет, но мы-то с тобой понимаем, что никакая троу его не съест.

   – Съест, – хищно оскалилась Айрин, будто сама была лесной девой. – Если правильно подойти к вопросу…

   Выражение ее лица мне очень не понравилось.

   – Айрин Белл, – попыталась воззвать я к ее разуму, – что бы ты ни задумала, не делай этого. Попробуй просто игнорировать лорда Мердока, только и всего. Не нужно усложнять…

   – Я смотрю, у тебя игнорирование идет по плану, – огрызнулась в ответ подруга. – Что-то не заметно, что Монти Пэрр и Стэн Эйдридж успокоились, когда ты не ответила на их ухаживания. Так что, кажется, мы уже поняли, что это не работает.

   – И все равно…

    Но подругу было уже не остановить.

    – У нас был уговор, Хейзел Макбрайд! – возмущенно прошипела она, для убедительности топнув ногой. – Ты помогаешь мне избавиться от лорда Мердока, а я отваживаю от тебя навязчивых ухажеров. И у меня как раз есть идея, как решить твою проблему. Так что дело за тобой. Или мы вместе, или крутись, как хочешь.

   Ох…

   – Хорошо, – сдалась я, уже понимая, что пожалею. – Что именно ты собралась сделать с лордом Мердоком? Только давай без съедения. И без глупостей.

   – О-о-о, – губы Айрин растянулись в хищной улыбке. – У меня созрел целый план. Для начала нужно его как следует испугать...

   Это было плохое начало, неправильное во всех отношениях. Но возразить я не успела, потому как на плечо нагло опустилась мужская рука, притягивая ближе. Вторая дернула Айрин – да так резко, что мы с подругой едва не стукнулись лбами.

   – Испугать? – заговорщицким шепотом переспросил Джереми. – О-о-о, мне нравится, как это звучит, сестренка. Что бы вы ни придумали, я в деле, и если понадобится, ребята тоже. Проучим этого столичного хлыща, как следует – так, чтобы бежал, сверкая пятками, до самого Олберри.

ГЛАВА 6

План Айрин был ужасен.

   Совершенно, абсолютно, целиком и полностью ужасен, если уж говорить честно.

   – Да мы просто разок напугаем его, и все, – отмахнулась от моих увещеваний подруга, пока карета везла нас по заснеженной дороге к предместьям Маннрока. – Чего тут такого? В детстве вытворяли вещи и посерьезнее. Помнишь, как Джереми нашел на скотобойне волчью шкуру и три дня гонял овец по округе, завывая из-за кустов?

   – Ага, – мрачно откликнулась я. – А на четвертый день пастухи изловили его и отходили розгами так, что твой брат потом неделю спал на животе и ел стоя. И не посмотрели, что шутник оказался наследником Гилмуров.

   – И что с того? Подумаешь, розги. Как будто нам мало доставалось от воспитателей и гувернеров! А тогда хотя бы было весело.

   Айрин беспечно откинулась на спинку сиденья, глядя на проносящийся за окном зимний пейзаж. А я в который раз пожалела, что ввязалась в авантюру подруги, да еще и позволила вовлечь Джереми, с которым любая шутка рисковала с ужасающей быстротой выйти из-под контроля.

    Но отступать было поздно. Я понимала, что если откажусь, оставив дело на откуп Беллам, эти двое придумают и воплотят в жизнь что-нибудь совершенно безумное. И хорошо, если все закончится десятком розог каждому из участников.

   Верилось, правду сказать, с трудом.

   Карету тряхнуло – колесо подскочило на снежной кочке. С укатанной широкой дороги, огибающей по краю Маннрок, мы свернули на извилистую колею, ведущую к замерзшей реке, разделявший приграничный лес и холмы. Там, если верить Джереми, встали лагерем бродячие артисты с городской ярмарки. Сегодня выступлений не было, и мы надеялись застать предводителей бродячей труппы на месте, чтобы обсудить сомнительное предложение Айрин об особом персональном представлении.

   – Подъезжаем, – подруга возбужденно приподнялась на сиденье. – Я уже вижу за деревьями костры и палатки. Хейзел, как же интересно!

   Восторгов подруги я не разделяла и приезжать незваными гостями в чужой дом – пусть даже этим домом было пустующее поле рядом с закрытой на зиму фермой – не любила. Но все равно любопытно было увидеть передвижные жилища и обустройство быта настоящих кочевников. Даже Элси, побаивавшаяся чужаков, оживилась и глядела по сторонам с волнением, а не испугом.

   Полдюжины минут по ухабистой дороге – и карета остановилась у границы лагеря. Послышались приближавшиеся шаги.

   – Кто такие? – раздался снаружи грубый голос. – Зачем пожаловали?

   – Кто среди вас главный? – выглянув из кареты, прокричал Джереми. – Мы хотим предложить сделку.

   Молчание продлилось почти минуту. Но прежде чем я предложила вернуться обратно, нам ответили.

   – Саар готов говорить. Он ждет.

   Открыв дверь, Джереми спрыгнул на утоптанный снег.

   – Сидите здесь, – приказал он.

   – Эй, так нечестно! – надулась Айрин, недовольно глядя на брата. – Я тоже хочу пойти.

   Но лорд Белл остался непреклонен.

   – Никому не выходить. Я обо всем договорюсь и приду за вами. Хорошо?

   Дверца захлопнулась.

    Терпения Айрин хватило на две минуты.

   – Ну все! – она решительно вскочила на ноги. – Довольно с меня! Если Джер думает, что может удержать нас взаперти грозным покачиванием пальца, это его проблемы. А я ухожу! В конце концов, это мой план, так что я имею полное право в нем участвовать!

   К моему удивлению, первой вслед за подругой поднялась Элси.

   – Я тоже пойду, – торопливо проговорила она. – Лорда Белла долго нет, вдруг что-то случилось?

   – Ой, да не волнуйся ты, – отмахнулась Айрин. – Криков же не слышно? Значит, все в порядке. Джереми силен и прекрасно владеет оружием, прикопать его по-тихому в сугробе точно не выйдет. Хейзел, ты с нами?

   Я кивнула. Вместе так вместе.

   Одна за другой мы выбрались из кареты. Возница, не слишком-то довольный нарушением приказа лорда Белла, после недолгих уговоров все-таки указал нам, куда ушел Джереми. Недолго думая, мы отправились следом.

***

Лагерь бродячих артистов встретил нас радостным веселым гамом. Немногочисленные дети с гиканьем носились друг за другом между палатками, циркачи, акробаты и музыканты репетировали номера для будущих представлений, женщины в цветастых платках и шалях готовили на открытом огне. От костров, разведенных на каждом свободном пятачке, вились вверх тонкие струйки дыма. Вдалеке раздавалось ржание лошадей – загон для животных и место стоянки повозок устроили у самой реки в стороне от человеческого жилья.

   Но куда больше разномастных палаток внимание привлекали сами бродячие артисты. На небольшой поляне собрались люди со всех краев света. Светлоглазые аррейнцы, темноволосые френнийцы, кудрявые лимцы, смуглокожие таллы и веснушчатые ирлейцы делили кров и пищу, не разделяя друг друга на чужих и своих. Встречались и совсем необычные кочевники, чья родина располагалась за много тысяч миль от северного Аррейна. Смуглый усач, с ног до головы замотанный в цветастые ткани, развлекал детишек игрой на дудочке у дальней палатки, силач с кожей цвета юлльского угля, белозубо улыбаясь, колол дрова, а прямо над нашими головами тонкая как тростинка девчонка с татуированной кожей упражнялась, танцуя на натянутой между соседними палатками веревке.

   Поистине удивительное зрелище, какое возможно только в сказочные дни Юлля.

   – Туда! – уверенно указала Айрин на вытоптанную площадку, где полыхал самый большой костер, вокруг которого расположились не меньше двух дюжин человек. – Вижу рыжую шевелюру Джера. Такое ни с чем не перепутаешь.

   Подруга оказалась права. Проскользнув между палаток, мы заметили Джереми, а с ним – моего ярмарочного знакомого. Мужчины спорили – точнее, лорд Белл говорил, жарко и ожесточенно жестикулируя, а беловолосый циркач слушал с непроницаемым лицом, изредка покачивая головой.

   – Послушай, приятель, – в голосе Джереми отчетливо слышалось раздражение. Похоже, попытка добиться от беловолосого нужного ответа была не первой, и предыдущие не принесли брату Айрин успеха. – То, что я предлагаю – не больше чем рядовое выступление. Попрыгаете по лесу, пару раз взвоете, ухнете филином – только и всего. А я покрою убытки твоих людей за пропущенный вечер. Деньги у меня есть.

   – Пф, деньги, – отмахнулся циркач. По-аррейнски он говорил чисто, но со странным акцентом, округляя гласные и смягчая согласные на непривычный манер. – Кому нужны эти глупые блестяшки, когда в жизни есть вещи поинтереснее?

   – Ты только посмотри на него, – с восторженным придыханием прошептала Айрин, во все глаза разглядывая беловолосого. – Какой он высокий – выше Джера! Кожа бледная, волосы как снег – ни дать ни взять настоящий белый шептун в человеческом обличье. И как держится…

   Лорд Белл и его собеседник действительно любопытно смотрелись рядом друг с другом. Огненно-рыжий веснушчатый айрширец, импульсивный, словно ревущее пламя, и бледный циркач, чье ледяное спокойствие способно было остудить даже самый сильный огненный шторм.

   – Никогда не видела таких красавцев!

   Надо признать, даже среди разномастных бродячих артистов мужчина выделялся не самой обычной внешностью. С белыми волосами и кожей, будто бы никогда не видевшей солнца, он чем-то походил на саамейцев, наших северных соседей, о которых рассказывал отец. Когда-то Аррейн и Саами связывали настороженные, но в целом стабильные торговые отношения, вот только война, развязанная старым королем три десятилетия назад, разорвала все связи с немногочисленными, но гордыми кланами. Саамейцы скрылись в горах и с тех пор не переступали проходящей по ущелью границы. За всю жизнь я лично не видела ни одного, но отец говорил, что в пору его молодости беловолосые еще встречались в Маннроке и окрестностях, пока аррейнские законы не выдворили чужаков с айрширской земли.

   И вдруг – настоящий саамеец в составе бродячей труппы. Впервые за тридцать лет!

   Это ли не удивительно?

   Вот только у Джереми необычная внешность циркача вызвала совсем иной интерес.

   – Всего-то и нужно, чтобы ты и твои беловолосые дружки немного припугнули нашего друга. Изобразите лесную нечисть – вам, лицедеям, не привыкать. Не понимаю, почему ты упираешься?

   – Я уже сказал свое слово.

   – И чего же ты хочешь?

   – Тебе нечего мне предложить, лорд. Так что мой ответ не изменился. Нет.

   – Нет? – вытащив из кармана мешочек с монетами, лорд Белл подкинул его на ладони, демонстрируя сидящим у костра артистам. – Цену себе набиваете, бродяги? Думаете, я поведусь на эти жалкие манипуляции? Не на того напали!

   – У любого действия есть последствия, – невозмутимо ответил циркач. – Если твоя задумка потерпит неудачу, губернатор изгонит нас из Маннрока, и это еще в лучшем случае. Я не готов рисковать своими людьми ради прихоти избалованного лордика.

   – Да что ты себе позволяешь? – рявкнул Джереми. Монеты в зажатом кулаке звякнули. – Да я…

   – Халлуа аутта.

   Лорд Белл обернулся, встретившись взглядом со старухой, чья белая кожа, волосы, телосложение и острые черты лица выдавали ее родство с циркачом.

   Джереми непонимающе моргнул.

   – Что?

   – Халлуа аутта, – повторила циркачка, обращаясь к беловолосому мужчине. – Халлуа аутта хен, Саар.

   Последнее слово прозвучало по-особенному, и я интуитивно догадалась, что так звали необычного циркача.

   «Саар, значит, – пронеслось в голове. – Тот самый главный».

   Кочевник нахмурился.

   – Микси, муммо?

   Старуха не ответила. Зато Джереми не смог не вмешаться.

   – Что она сказала? – спросил он у циркача. – Что ей нужно?

   – Старая Диира решила, что согласна помочь, – неохотно перевел Саар. Старуха, почувствовавшая, что разговор пошел, тут же выпалила целую переливчатую речь и уперла руки в бока, дожидаясь, пока мужчина передаст послание. – Она говорит, что раз я сказал свое слово, никто не пойдет за тобой, рыжий лорд, что бы ты ни предложил. Но у нее есть кое-что другое. Костюмы. Как раз такие, как тебе нужно.

    Джереми расплылся в улыбке.

   – Вот это другой разговор. И что она хочет за…

   Договорить брат Айрин не успел – циркачка не по-старчески ловко выхватила у растерявшегося лорда Белла кошель с деньгами. А потом крепко вцепилась в запястье лорда Белла и потащила того к палаткам.

   – Меннаан. Меннаан.

   – Иди с ней, – напутствовал Джереми Саар. – Диира покажет, где взять костюмы. На твое счастье, городские их не видели, так что никто не свяжет вас с нами в случае чего. А если свяжет, – мужчина опасно сощурился, – то ты не раз пожалеешь, что появился в моем лагере, лорд. Так что лучше тебе держать язык за зубами, и тогда мы сделаем то же самое. Кстати, вас это тоже касается, сестрички.

   Он обернулся так резко, что мы не успели ни отпрянуть, ни спрятаться. Зеленые глаза полыхнули, заглядывая прямо в душу.

   – Ох… – заворожено выдохнула Айрин.

   Саар рассмеялся.

   – Выходите сюда, лазутчицы. Не бойтесь, не укушу.

   При виде нас Джереми пришел в ужас.

   – Я же сказал вам сидеть в карете! – напустился он, как только мы появились на поляне. – О чем вы только думали?!

   – Любопытство не порок, лорд, – широко улыбнулся циркач, обнажив ровные белые зубы. – Оставь сестричек в покое и ступай за Диирой, пока она не передумала заключать сделку. А я послежу, чтобы леди никого не обижали.

   И посмотрел – на меня, на Элси и особенно на Айрин – долгим изучающим взглядом натуралиста, оценивавшего красоту бабочки для пополнения насаженной на тонкие иглы коллекции.

   – Эй! – Джереми, в одно мгновение подобравшись, шагнул между нами и Сааром. – Осторожнее со словами, бродяга. Ты не на своей земле.

   Вместо ответа циркач расхохотался.

   – Ох, сколько страсти! – фыркнул он. – Не беспокойся, лорд. Я не трону чужое, – и добавил, понизив голос. – Без разрешения.

   Айрин хихикнула.

   – Наверное, нам все-таки лучше пойти с лордом Беллом, – провожая глазами Джереми, следовавшего за старой Диирой к дальним платкам, нерешительно проговорила Элси.

   Но леди Белл, уже почуявшую авантюрный дух новых открытий, было не переубедить.

   – Да ну, глупости, – отмахнулась она. – Ты только посмотри, как здесь интересно. Столько всего…

   Не дожидаясь, пока мы последуем за ней, Айрин подошла к сидящим вокруг костра кочевникам. Провела рукой по мягкой пятнистой шкуре, наброшенной на поваленное бревно, подцепила с блюда кусочек горячей лепешки. И от протянутой глиняной кружки, в которой весело булькало что-то непонятное и исходившее паром, отказываться не стала.

   – Ну как? – обернулась она к нам и Саару, салютуя кружкой. – Похожа я на настоящую кочевницу?

   – Айрин, – попыталась урезонить ее я. За годы дружбы с Беллами я, конечно, привыкла к взбалмошному характеру подруги, но сегодня она превзошла саму себя, выкидывая один фортель за другим в попытке привлечь внимание беловолосого циркача. – Не нужно. Тебе же сказали, нельзя трогать чужое.

   – Так я разрешаю, – ухмыльнулся Саар, жестом предлагая Айрин попробовать местное угощение.

    Подруга сделала глоток и тут же закашлялась, смаргивая слезы, когда горячий, пряный и, возможно, крепкий напиток обжег горло. Циркач, наблюдавший за девушкой, махнул рукой еще раз, побуждая Айрин откусить кусок лепешки.

   – Хотите, медведя покажу? Или, – мужчина хитро сверкнул зелеными глазами, – погадаю?

   Как по волшебству в его руках появилась большая посеребренная чаша, которую ловко наполнила до краев подбежавшая черноволосая девчонка.

   – Я первая! – не дав нам опомниться, шагнула к циркачу Айрин. – Расскажи мою судьбу.

   – Не так быстро, сестричка. – Саар ловко увернулся, не давая любопытной Айрин заглянуть в чашу. – Сперва оплата, затем предсказание.

   Подруга погрустнела.

   – Но у меня ничего нет… Хейзел, может, у тебя найдется пару аров?

   – Никаких вульгарных монет! – фыркнул циркач. – Драгоценность за драгоценность – вот единственный честный обмен, который признают шепчущие боги. Отдай то, что сочтешь достойной платой за гадание, и тогда вода откроет перед тобой истину.

   – Ох… – Айрин на секунду задумалась, а потом с кокетливой улыбкой потянулась к волосам.

    Пышные каштановые локоны рассыпались по спине и плечам. В руке подруги осталась красивая атласная лента с вышитым узором из остролиста, которую она, встав на цыпочки, повязала на голову Саара.

   – Подойдет?

   Циркач улыбнулся от уха до уха порозовевшей от смущения Айрин.

   – Честная сделка, – встряхнул перевязанным белым хвостом мужчина и перевел взгляд на нас с Элси. – А что скажете вы, сестрички? Есть что-нибудь взамен традиционного саамейского предсказания? Или не хотите узнать, кто вам предназначен судьбой?

   Я честно собиралась отказаться – хватило с меня и загадок старой Маретты. Но посмотрела на приунывшую Элси и решила не разочаровывать младшую подругу.

   Ценных вещей, с которыми не стыдно расстаться приличной молодой леди, у юной леди Кэмерон не оказалось, так что пришлось отдариться за двоих. Порывшись в карманах, я достала два бумажных мешочка.

   – Возьмите, – протянула я циркачу подарок. – Юлльские угли. Оберег от злых духов.

   – Угли? – переспросил Саар и громогласно расхохотался. – Уж не думаешь ли ты, сестричка, что у нас в повозках есть камины, где можно хранить ваши городские вещицы?

   Я смутилась. И правда, вышло глупо. Но заменить неуместный подарок циркач не позволил, выхватив бумажные свертки из моих пальцев.

   – Оставь. Я чувствую магию внутри мертвого ясеня и непременно найду ей применение. Твой дар подходит, сестренка. Честная сделка! Теперь моя очередь.

   Подойдя к Айрин, Саар вручил ей чашу и, аккуратно обойдя девушку, встал сзади, придерживая тяжелый сосуд. Выглядело это более чем двусмысленно, но подруга, кажется, была нисколько не против того, чтобы к ней вольно и тесно прижимался едва знакомый мужчина.

   – Смотри внимательно, – проговорил он прямо в ухо раскрасневшейся Айрин. – Гляди в глубину и слушай, слушай свое сердце. Что ты видишь?

   Подруга хихикнула, покосившись на обнимавшего ее циркача.

   – Кого видела, о том не расскажу, – поддразнила она.

   Саар белозубо усмехнулся.

   – Твое право, сестричка. Шепчущие боги сказали свое слово. Один дар принят, осталось еще два.

   Я, как и в прошлый раз, шагнула вперед.

   Со мной циркач повел себя совсем иначе, встав напротив – так, чтобы его фигура не попадала в отражение на водной глади.

   – Смотри внимательно, сестричка, – нараспев протянул он. – Гляди в глубину и слушай свое сердце.

   Я послушно опустила взгляд.

    Поначалу на ровной поверхности воды отражалось лишь небо, и я уже готова была отдать чашу циркачу, признав и это гадание лишь неудавшимся фокусом. Но вдруг – точно по волшебству – картинка дрогнула, и в глубине проступил силуэт.

    Мужчина. Высокий, широкоплечий. Он стоял спиной, и мне показалось, будто я различила в его руке тонкую линию трости.

   «Боги, не мог же это быть?..»

   Сердце пропустило удар, руки разжались. Чаша, удерживаемая лишь Сааром, накренилась, вода выплеснулась на снег.

   Айрин взволнованно охнула.

   – Что ты увидела? – с любопытством спросила она. – Расскажи, а то я с ума сойду от любопытства.

   – Ничего.

   Я повернулась к подруге – и заметила у костра вбитый в землю кол, на который кто-то повесил сушиться шляпу и плащ, похожие на те, что я только что видела в отражении гадательной чаши.

   Разочарование, зародившееся в душе после встречи с Мареттой, лишь окрепло. Выходит, видение из саамейской чаши было всего лишь обманом зрения, не больше.

   Что ж, следовало ожидать.

   Саар, догадавшийся, что я раскусила его трюк, загадочно улыбнулся.

   – Шепчущие боги сказали свое слово. Два дара приняты, остался последний. Рийта, долей.

   С трудом дождавшись, когда темноволосая девчонка наполнит чашу, Элси протянула дрожащие от нетерпения руки и замерла, глядя в воду. Несколько секунд ничего не происходило. Но в тот момент, когда показалось, будто подруга уже готова сдаться, Элси воскликнула, краснея.

   – Лорд Белл!

   Каюсь, в первое мгновение я вытянула шею, заглядывая через плечо подруги в чашу, но, разумеется, ничего не увидела. А потом догадалась поднять голову…

   Джереми широким шагом направлялся к нам, а за ним следовал мальчик-подросток, нагруженный так, что над стопкой белой одежды торчала только кудрявая черная шевелюра. Судя по обворожительной зверской улыбке, лорд Белл был доволен покупкой. И явно уже придумал, как реализовать опасную шалость.

   – Возвращаемся немедленно, – постановил он к вящему неудовольствию сестры. – Нам предстоит долгая и активная работа, чтобы устроить лучшее представление, которое только видел Айршир.

ГЛАВА 7

Операцию назначили на конец недели.

    Братья Эйдриджи предоставили собак, Маклейн – лошадей, из каретного сарая леди Гилмур с разрешения почтенной леди одолжили карету. Джереми с друзьями распределили между собой костюмы, а Айрин отвечала за грим и координацию усилий. Я же разделила с неугомонной подругой худшую роль.

   Приманки.

   Изначально Джереми видел на этом месте сестру, небезосновательно предполагая, что лорд Мердок охотнее всего последует за той, кого добивался без особого успеха с самого начала Юлля. Но Айрин и раньше недолюбливала настырного налогового сборщика, а после визита к бродячим артистам так и вовсе наотрез отказалась ехать за лордом Мердоком в одиночку и изображать пылкий интерес – даже ради общего дела. Тогда брат и сестра с утроенной силой насели на меня и не отступили, пока я не согласилась составить Айрин компанию.

   – Все пройдет отлично, – на два голоса увещевали Беллы. – Тебе нужно только уговорить нашего великого и ужасного налогового сборщика поехать в Маннрок, проследить, чтобы он не распускал руки, да наплести в дороге жутких сказок, чтобы настроить лорда на правильный лад. Ничего сложного. Ничего страшного.

   Так я и оказалась вместе с подругой в карете леди Гилмур на пути в Гленн-холл, чтобы пригласить лорда Эндрю Мердока на представление в городской опере.

    Ладони потели. Сердце тяжело и глухо стучало в груди.

   Ох, скорее бы все закончилось!

   «Леди Макбрайд и леди Белл к лорду Мердоку, – как заведенная повторяла я про себя, чтобы в нужный момент от волнения не отнялся язык. – Леди Макбрайд и леди Белл к лорду Мердоку».

   Карета остановилась. Слуга – переодетый Трой Эйдридж в объемном тулупе, шапке и тартановом платке, из-под которого торчал только веснушчатый нос – распахнул дверь.

   – Поторопитесь, – скороговоркой прошептал он. – Скоро стемнеет.

   Но Айрин вдруг затрясла головой.

   – Пожалуйста, Хейзел, сходи ты, – взмолилась она. – И так придется терпеть лорда Мердока до самого заката, дай хоть сейчас подышать спокойно. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

   Я вздохнула, обреченно понимая, что подругу не переупрямить.

   – Иду.

   «Леди Макбрайд и леди Белл к лорду Мердоку. Леди Макбрайд...»

   – Леди Макбрайд? – услышала я знакомый голос.

   В паре дюжин шагов от меня стоял, спешившись с лошади, лорд Синклер. Он только что вернулся с охоты – к седлу было приторочено ружье, а из сумки торчали головы тетеревов. Сеттеры, тяжело дыша после долгого бега, замерли у хозяйских ног.

   Заметив меня, собаки встрепенулись и подскочили к карете, тычась мокрыми носами мне в ладонь. Я потрепала псов по влажным загривкам.

   – Рад вас видеть, миледи. Добро пожаловать в Гленн-холл, – улыбнулся лорд Синклер, подходя ближе. – Не думал, что вы так рано приедете. Хотите пройти в гостиную, чтобы посмотреть, правильно ли моя горничная разместила ваш подарок?

   Меня точно пыльным мешком ударили – приглашение, угли! За суетой вокруг Беллов и лорда Мердока я умудрилась совершенно забыть, что лорд Синклер предложил мне посетить Гленн-холл. И хоть я уже второй раз оказалась во владениях капитана нежданной гостьей, мой приезд не был ему неприятен.

   А я... я...

   – Простите, лорд Синклер, – опустила голову я. На душе было прескверно. – Я не к вам. Мы с Айрин собирались пригласить лорда Мердока... посетить представление в маннрокской опере. Сегодня. Надеюсь, он не занят? Вы не могли бы… послать за ним?

   Закусив губу от стыда, я смотрела, как с каждым новым словом с губ капитана медленно сходила улыбка. Лицо закаменело, пальцы крепко сжали резную трость.

   – Конечно, миледи, – отрывисто проговорил лорд Синклер. – Эндрю доложат о вашем приезде. Уверен, оперу кузен не захочет пропустить. Желаете подождать в гостиной?

   – Нет-нет, – поспешно отказалась я. И без того при виде помрачневшего капитана решимость утекала как вода сквозь пальцы. – Не стоит утруждаться, милорд. Я останусь здесь.

   – Как скажете, миледи, – сухо кивнул лорд Синклер. – Эндрю скоро будет. Рич, Дик, за мной!

   Сеттеры, вившиеся вокруг нас, бросили на меня тоскливый взгляд, но ослушаться резкого окрика не посмели, уныло потрусив за капитаном. А я осталась, долго смотря вслед прихрамывавшему мужчине и чувствуя себя последней предательницей.

***

– Вы правильно поступили, леди Белл, леди Макбрайд, что выбрали именно меня для того, чтобы стать вашим проводником в мир высокого искусства. Я отлично разбираюсь в музыке и пении и смогу дать беспристрастную оценку маннрокской труппе. Уверен, даже его величество Рендал Первый не настолько сведущ в тонкостях френнийской гармонии и особенностях талльской вокальной школы. Да будет вам известно, в Олберри я не пропускал ни единого выступления из тех, что среди ценителей считались достойными высочайшего внимания.

   Я кисло улыбнулась. Вот уже почти полчаса нам приходилось выслушивать восторженные похвалы лорда Мердока самому себе, и этому монологу не было ни конца ни края. Еще немного – и мы окажемся там, где, по плану Джереми, должно было начаться куда менее изысканное представление, а нам с Айрин так и не удалось подготовить к увлекательному зрелищу главного и единственного зрителя.

   Лорд налоговый сборщик меж тем перешел от самовосхваления ко второму своему любимому занятию – нравоучениям.

   – К слову, леди Макбрайд, вынужден отметить, что для нижней ложи у вас совершенно неподходящий наряд. Если бы вы были в курсе модных веяний столицы, то знали бы, что в театр ни при каких обстоятельствах нельзя надевать столь скромное и закрытое платье. Декольте у молодых незамужних девушек должно быть глубоким, плечи и руки открыты. А вам, леди Белл, не помешало бы лучше подойти к выбору прически и перчаток. Ваши, на мой вкус, недостаточно тонкие. И не смотрите на меня так. Настоящие леди не чувствуют холода.

   – В наших краях, милорд, люди больше думают о здоровье, чем о следовании правилам, принятым там, где снег выпадает разве что на несколько дней в самом конце Юлля, – не выдержала я, запахивая плащ, чтобы не смущать утонченный вкус лорда Мердока недостаточно глубоким вырезом платья из тонкой шерсти. – Дороги в Айршире безлюдные, дни коротки, а ночи холодны.

    – Да и к тому же, – со значением добавила Айрин, – в лесу всякое может случиться. Правда, Хейзел?

   И посмотрела на меня большими глазами, побуждая продолжить нужную тему.

   Момент я упустила.

    – Только не начинайте снова свои небылицы, леди Макбрайд, – лорд Мердок пренебрежительно фыркнул, не дав мне и рта раскрыть. – Я уже не раз говорил губернатору, что следует волевой рукой вычеркнуть из обихода остатки этого дикарства. Аррейн – высокоразвитая цивилизованная страна, а Айршир вот уже триста лет является его частью. Давно пора перестать верить в этот бред про лесных духов, ручных троллей и белых шептунов.

   Айрин с радостью ухватилась за удачно предложенную налоговым сборщиком ниточку.

   – Стало быть, вы, милорд, слышали легенды о том, как пропадают в лесу одинокие охотники и заблудившиеся путники, попавшие под чары духов вечной ночи?

   – Не слышал, – отрезал лорд Мердок. – И слышать не желаю, миледи. Мне это совершенно не интересно.

   Подруга усмехнулась.

   – На вашем месте я не была бы столь беспечна, милорд. Белые шептуны ревностно охраняют свои земли от чужаков и жестоко карают тех, кто не соблюдает древних законов.

   Лорд Мердок посмотрел на Айрин в упор. Крылья тонкого носа раздраженно дернулись.

   – Смею напомнить, миледи, что это земли Аррейна, а не какой-то там выдуманной нечисти. И мы с вами принадлежим к одной нации. Так что прекратите пугать меня вашими…

   Договорить он не успел – тряхнуло так, что лорд налоговый сборщик едва не прикусил язык. За окном послышался неприятный треск, ржание лошадей и ругань Троя, довольно успешно изображающего возницу. Карета остановилась, покосившись на один бок.

   – Да что там еще? – высунувшись в открытую дверь, недовольно спросил лорд Мердок.

   – Кто-то дерево повалил прямо на дорогу, милорд, – виновато пробасил младший Эйдридж, подтягивая на нос платок, чтобы спрятать лицо. – Я лошадей дернул, а колесо возьми да тресни. Теперь и не знаю, как дальше-то…

   – Не моя проблема! – рявкнул в ответ кузен лорда Синклера. – Мы с леди Белл и леди Макбрайд не должны пропустить спектакль из-за того, что ты, косорукий мужлан, не научился править повозкой.

   Но настоящий спектакль только начинался.

   – Так я… это… – промямлил Трой.

   – У тебя четверть часа, чтобы заставить эту колымагу двигаться, или завтра же попрощаешься с работой. И будь уверен, я прослежу, чтобы после такого тебя к лошадям не подпускали на пушечный выстрел. Будешь уголь в шахте таскать, помяни мое слово!

   – Ну я это… того…

   – Четверть часа! Время пошло! И не забывай обращаться ко мне «милорд»!

   – Да, милорд, – угодливо зачастил Трой. – Конечно, милорд. Непременно, милорд. Все сделаю, милорд.

   – Невероятно, – лорд Мердок вернулся в карету, раздраженно хлопнув дверью. – Это же надо было умудриться – испортить колесо прямо посреди лесной дороги! Поваленное дерево он не заметил, видите ли! Болван! Эй! – повысил голос налоговый сборщик, пытаясь докричаться до возницы. – Распряги коней! Надеюсь, они обучены ходить под седлом?

   – Сожалею, милорд, – качнула головой я. – У нас не запрягают в кареты верховых лошадей.

   – И совершенно зря. Вот в столице, – назидательно добавил лорд, – не экономят на лошадях, так что любую из них можно оседлать при необходимости. А если в пути произошел какой-либо инцидент, достаточно выйти на дорогу и махнуть рукой, как через минуту рядом появится новый экипаж.

   – А в айрширском лесу разве что медведь выйдет, – негромко фыркнула Айрин.

    Я шикнула на подругу.

   – К несчастью, милорд, здесь не столица. Единственное, что нам остается – это пойти пешком. До выезда на северный тракт всего три мили, а там уже гораздо легче встретить карету и попросить помощи.

   Но лорд Мердок с места не сдвинулся.

   – Ерунда, – фыркнул он. – Не говорите глупостей, леди. Зачем портить обувь? Еще немного – и мы тронемся в путь.

   Оптимизма я не разделяла – Джереми постарался на совесть, подпиливая ось, так что даже удивительно, что карета умудрилась продержаться почти до половины дороги. Вот только перейти к следующей части плана никак не удавалось. Как бы Айрин ни пыталась заставить лорда Мердока покинуть карету и углубиться