Заглянув за черту. Pani Lilu

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Когда сломана вещь - нужен клей. Хороший и надежный.

   Когда сломана душа - нужны слова. Правильные и своевременные.

   Когда сломано сердце - нужна любовь. Пусть необъяснимая, неправильная, но необходимая.

   Когда любил однажды, не ждешь ее вновь.

   Потому что знаешь, что она способна убить.

   И пока не догадываешься, что она же может и воскресить.

   Не прошлое.

   Будущее...Твое... Ее... Ваше?

ПРОЛОГ

Порою жизнь кажется мне отличным картежником. Профессионалом путать и мешать колоду. А порою, хочется обозвать её шулером, за то, что расклад получился бракованный…

   Не радужные размышления, но как есть. Честность – это единственное, что ценно и не потеряно для меня в моем собственном восприятии себя.

   Сложно. История моей жизни утратила яркие и солнечные оттенки ещё на школьной скамье. Давно это было. Я даже начинаю забывать, как именно мне жилось там, в том мире.

   Словно другая вселенная, а по факту - всего лишь прошлое. То, из чего складывается жизнь человека, то, что лежит в основе. Мой фундамент отсырел от слез, потрескался от обид и грозит развалиться, а соответственно, потянуть и меня за собой. Из настоящего, чтобы никогда не попасть в будущее. Я сама приняла решение. Оно появилось внезапно и окатило ледяной водой. Выход. Такой простой, что я даже ухмыльнулась собственной глупости. Мучаться и существовать или … Я выбрала “или”.

   Я не научена быть сильной.

   Я всегда ищу путь полегче. Это моя ошибка. Это код ошибки, изначально заложенный в меня моими…. Ими. Не хочу сейчас цепляться за конкретные образы. Наоборот, мне надо отпустить. Имена, события и себя. Поэтому я здесь.

   Мешает холод. И ещё что-то. Не пойму.

    Бессонные ночи берут свое. Хочется прикрыть глаза, что я и делаю. Опасно, но ни одна клетка не напряглась и не подала сигнал “Sos”.

   Всем все равно, а я устала. Мне всего 18, а я чертовски устала от этой жизни и всего, что она кропотливо вываливает на меня все эти годы. Не дарила, не преподносила, а именно вываливала. Я грязная. И я не про одежду.

   Хотя… дарила. Вру. И я даже благодарна была ей за это, а она… Она выбросила джокера и забрала все. Абсолютно все и всех. Души не стало, а сердце продолжало работать рефлекторно, отбивая монотонный ритм без всплесков и ускорений.

   Когда произошел этот сдвиг моей жизни с правильного и такого необходимого курса? Загадка. Самое обидное, что у меня нет ответа на этот вопрос. Даже сейчас. Домыслы, предположения покрыты слоем обиды, жалости, злости, ненависти, и, как бы противоречиво это не звучало, любви.

   Любви, которую пришлось похоронить. Любви, в которой не успела искупаться. Любви, которой не удалось надышаться. Судьба подразнила меня виртуозно и беспощадно. За кадром моей жизни, когда счастье было в моих руках, теперь я отчетливо слышу ее злобный смех. Даже сейчас. Спустя время. А быть может, она продолжает смеяться надо мной, чтобы я не делала, как бы не пыталась ее переиграть. Она так говорит мне, что я все равно иду по ее сценарию. Продуманному и написанному до этого самого момента.

   Только сейчас я нахожусь на грани. На границе ее влияния и своей свободы. Там, за чертой, куда ее корявые ручонки будут не в состоянии добраться, я надеюсь обрести долгожданную свободу. От чувств, от боли.

   Я сгнившая. Мне противно от своего тела, от своих мыслей и от самой себя. Наверно, этому есть научное название и великие умы даже нашли бы способ это вылечить. Но меня не надо.

   Я не хочу.

   Стереть память – я бы ещё подумала.

   Но по щелчку пальцев этого не сделаешь, а это единственное, что я ещё могу. Руки замерзают. Хватит ли мне смелости или дождусь, когда окоченею и все случится само… Так как мне надо, само никогда не случается. Проверено.

   Закрываю глаза. И вижу другие. Серые и родные. Потом ещё одни, голубые и любимые. Они не со мной, но видят все.

   Я устала. Опять что-то мешает.

   Пора уже. Машин становится больше. А я хочу тишины.

   Отпускаю руки. Эх, был бы ветер…. Он бы помог мне. Но я справлюсь. Хоть с чем-то и напоследок…

   Вот она черта, а мне остается лишь сделать шаг…

ГЛАВА 1.

-   Ну что, ты готова?

   Сложно ответить на вопрос, когда не знаешь, что ждет меня дальше. Поэтому я пытаюсь улыбнуться и просто киваю головой. Выбора у меня все равно нет.

   Окидываю взглядом палату, в которой очнулась месяц назад. Она стала родной. Она стала свидетелем многих моих эмоций и переживаний. Куда без них, спросите вы? Да. Только они у меня и остались.

   Я даже не могу уверенно здороваться и представляться, потому что у меня нет имени.

   Врачи поставили мне диагноз спустя неделю моего пребывания здесь. Целый список обследований, анализов и тестирований. Результат ничего не изменил в моей жизни, просто определил нынешнее состояние.

   Амнезия. Там были какие-то более точные определения и термины, но сути они не меняют. Я ничего не помню.

   Я не знаю своего имени и даже не знала города, в котором нахожусь. Ничего. Чистый лист, на котором можно писать или просто ставить кляксы, заполняя их хоть чем-нибудь.

   Я поступила в больницу по вызову. Кто-то неизвестный позвонил и сообщил, что я лежу на мосту без сознания. Вещей со мной не обнаружилось, как и документов и телефона.

   Версия полицейских, которые ходят ко мне по графику посещений стабильно, что меня ограбили. Падение и удар головой – это, скорее всего, тоже вина нападавших или нападавшего, ну а потеря памяти уже последствия. Велика вероятность, что лечение, которое я продолжу проходить только уже не в поликлинике, а в госпитале, куда меня определили, даст плоды, и память начнет возвращаться.

   Отечность в голове уже спала, общее состояние улучшилось, истощение, которое было одним из диагнозов, тоже вылечили. Осталось вернуть мне память.

   Правоохранительные органы разослали мое фото по всем участкам и ближайшим окрестностям. Результата пока нет. Никого, похожего на меня, не объявляли в розыск. Может ли такое быть, что меня никто не ищет? Что я никому не нужна? Или еще хуже, что у меня просто-напросто никого нет?

   Почему-то в последнее верить хочется меньше всего...

   -   Я, конечно, могу еще подождать, но за тобой машина приехала с госпиталя, а у них все по расписанию.

   Лиза, медсестра, с которой мы успели если и не подружиться, то хорошо пообщаться за этот месяц. Она приходила по делу и без. Мы оказались с ней почти ровесницами. Мой возраст определили примерно 19-20 лет. Ей же было 22. Она училась в медакадемии, а здесь проходила практику.

   -   Еще секундочку, Лиз. Все-таки все мои воспоминания теперь кружатся вокруг этих четырех стен и вида из окна.

   -   Хорошо. Я тут тебе веще принесла немного, комплектация и размер у нас схожи. Там в госпитале халаты тоже выдают, но кто знает, сколько там пробудешь. Поэтому даю тебе шанс пофорсить и наряжаться.

   -   Спасибо большое. - Ее забота задевает что-то внутри и слезы опять собираются явиться непрошенными.

   -   Брось, давай. Я там накидала всего помаленьку. Не я одна, кстати. Валентина Николаевна принесла старый мобильник свой, разряжается, конечно, быстро, но уж лучше, чем ничего. Зарядка тоже там. Симку мы тебе купили. Оформлена она на меня, но будем надеяться, что ты никуда не вляпаешься больше, и мне не придется скрываться.

   -   Твоя честность и прямолинейность подкупают, ты же знаешь об этом, не так ли?

   -   За это меня и любят. Не все, правда. Кто-то предпочитают сразу ненавидеть.

   Я улыбнулась. Лиза действительно всегда говорит то, что думает. Она шутит, что просто думать не умеет, поэтому не тратит время зря и сразу же все озвучивает. И в какой-то мере я благодарна ей. Она не пытается юлить и водить хороводы, она просто была рядом, рассказывала все о моем состоянии, моих диагнозах, анализах, расшифровывала все, что понимала и знала сама. Будущий врач и отличный специалист. Не сомневаюсь в ней.

   -   Не стоило так беспокоиться.

   -   Ха, тоже мне беспокойство. Сгребли все, что плохо лежит у всех. Тебе нужнее. Поверь, мне еще отбирать пришлось и контролировать, а то принесли столько всего. Отделение у нас все-таки хорошее. Надеюсь, тебе и в госпитале повезет. Номер я свой записала. Аркадия Михайловича и того следователя, который приходит к тебе, тоже внесла в телефонную книгу. А дальше уж сама. Телефон простой, я думаю, разберешься. Будет, чем заняться. Книжки положили, журнальчики тоже. Мы девочки любим на глянец поглазеть, почему бы не порадовать себя хотя бы картинками, если уж не шоппингом.

   -   Не говори так много слов. А то я уже уставать начинаю, а мне еще дорогу пережить надо в неизвестность.

   -   Да все хорошо будет, Ди. Там специалисты хорошие. Лечение тебе прописал Аркадий Михайлович. Они его только в зависимости от твоего состояния корректировать будут.

   Ди... Лиза придумала мне имя. Теперь я зовусь Дианой. Мне было все равно, а ей понравилось.

   -   Все, я поняла. Мне стоит расслабиться и получить удовольствие от лечения.

   -   Точно. В корень зришь.

   -   Твои фразочки являются основой моего восприятия этого мира. Я все записываю на подкорку.

   -   Как лялечка. Милота. Никто там еще не наследил, в твоем сознании, а я уже полочку под себя забронировала. Здорово же?

   -   Очень. Главное вовремя обогатиться словарным запасом, чтобы не выливать на неподготовленных слушателей все то, что мне от тебя досталось.

   -   Ой-ли! Ладно тебе. Я тебя и похлеще словечкам могла научить, благо у меня трое братьев, понахваталась даже не стараясь. А у нас с тобой все в рамках приличия. Так, моя хорошая, ноги в руки и пошли. Мобильный уже разрывается.

   Последний взгляд на палату, и я выхожу вслед за Лизой. Страх сковывает, но и растет надежда. Есть ли у меня шанс вернуть то, что судьба у меня забрала? Наказание это от нее или подарок, не могу судить. Верну ли я себя и свою жизнь? С каждым шагом, сделанным вперед, хочется верить, что да.

ГЛАВА 2.

В дороге всегда хорошо размышлять. Кто-то придается мечтам, кто-то увлекается планами, а кто-то погружается в воспоминания. Мне не удалось ничего из этого. Мечты нет, планы, итак, очевидны, а воспоминания скрыты от меня самой.

   Я сидела одна в скорой помощи. Водитель и медбрат сидели впереди. Разговор не завязывали ни они, не я. Чувствовала себя грузом, который просто надо доставить из пункта А в пункт Б. Отметки “осторожно” на мне не было, поэтому ехать пришлось подпрыгивая, ударяясь и разве что, не летая по салону. Даже интересно стало, в какой такой госпиталь меня везут и кого же там лечат, покалечив такими дорогами для начала...

   Сколько по времени мы ехали, сложно сказать. Мне показалось, что долго. Не готов был организм еще к таким путешествиям. Чувствовала усталость и ломку во всем теле. Хотелось спать. На какой-то миг, когда машину стало поменьше подбрасывать на кочках, я даже позволила себе прикрыть глаза.

   - Спящей красавице русские дороги нипочем. Прибыли в место назначения. Выходи, а вещи я занесу. Сначала в палату тебя определим, а затем уже к тебе подойдут и введут в курс дела, что и как будет здесь с тобой происходить.

   - Звучит не очень жизнерадостно.

   - Отчего же. Тебе здесь понравится. Гулять разрешают. Погода сейчас как раз для прогулок. Территория большая, людей много. Считай, санаторий, хорошо маскирующийся под госпиталь.

   - А я уж думала здесь все серьезные и молчаливые.

   - Это ты про меня? В машине не люблю разговаривать. Кричать приходится, а зачем мне кричать девушке, если я могу выйти и спокойно с ней пообщаться.

   Медбрат, чье имя так и оставалось загадкой для меня, улыбнулся мне, подмигнул, а затем взял мою сумку и позвал за собой.

   Машина высадила нас на подъездной дорожке и до самого здания, к которому мы направлялись, было метров 100.

   Территория действительно выглядела внушающей. Отсюда мне не было видно ни ограды, ни каких-либо сторонних строений. 3 огромных корпуса занимали немалую часть, но не большую. В основном вокруг располагался парк, прогулочные дорожки, был и уголок с тренажерами, а рядом детская площадка. Все выглядело очень даже жизнерадостно и обнадеживающе.

   Здания тоже не выглядели старыми или потрепанными временем. Все было чисто, красиво и спокойно.

   Вдохнула полной грудью. Хороший воздух, свежий. Запах еловых веток приятно радовал рецепторы. Захотелось прямо сейчас пойти прогуляться, а заодно и осмотреться получше. Но парень что-то сказал про палату, а значит лучше пойти за ним. Сама я тут вряд ли быстро разберусь куда именно двигаться.

   - Тебя как зовут то?

   - Кирилл. Можешь не запоминать. Я в другом корпусе тружусь, да и на выездах в основном. Тебе сегодня просто повезло.

   - Неужели?

   - Конечно. Приятная компания и эстетическое удовольствие от лицезрения меня. Ты не успела приехать, а уже столько плюсов.

   - И не говори. За что мне такое счастье вдруг. Пальцы загибать не буду, плюсы в голове посчитаю. А то мы только на крыльцо поднялись, а до палаты такими темпами может их не хватить.

   - А ты ничего такая, живая.

   - Это комплимент? Это потому что я не синяя, иду сама и даже разговариваю?

   - С юморком тоже все в порядке. - Кирилл оглянулся на меня и опять подмигнул. - А мы с тобой может даже и подружимся.

   - Эх, вот тут, наверно, не судьба. Ты же в другом корпусе работаешь. Да и имя говорил не запоминать буквально только что.

   - Был бы повод, как говорится, а корпуса рядом. Я парень простой, а некоторые утверждают, что ветреный. - Я не продолжила разговор. Стало понятно, что, на любую фразу у него найдется ответ. Итак, много лишнего наболтала. - Лифт там. Иди, а я через секунду тебя догоню. Без меня не уезжай.

   - Хорошо. - Я пошла в ту сторону, куда указал Кирилл. Холл был большой, и пришлось пересечь его весь, чтобы добраться до лифта.

   Светло тут и прохладно, несмотря на духоту улицы. Народу было немало вокруг. Врачи, пациенты и их гости. Почему-то не хотелось находиться среди них. Смотреть со стороны было интереснее. Возможно, это отголоски меня. Быть может это просто привычнее. Работала я кем-то или образ жизни у меня был такой... Каждый новый момент рождает много вопросов, на которые у меня нет пока ответов.

   Вот в халате стоит девушка, а навстречу ей несутся мальчик и девочка. Крохи совсем, но их улыбки сияют ярче солнца. Она ловит их, и от этого на весь холл разносится их заливистый смех и радостный визг. Наслаждаюсь моментов. Улыбаюсь и краду толику их эмоций себе. Чувствую себя пустой после пробуждения, а заполняя себя такими кусочками пусть и чужого, но счастья, надеюсь на выздоровление. Эгоистично, но за неимением вариантов.... Они беднее не станут, а я, возможно, получу шанс обрести себя.

   Остановившись у лифта, я нажала кнопку, особо не рассчитывая, что он быстро приедет. Оглянувшись назад, заметила спешащего в мою сторону Кирилла. В этот момент двери лифта разъехались. Убедившись, что парень уже рядом, я уверенно шагнула в кабинку.

   И оказалась там не первой. В углу лифта, облокотившись на стенку лифта и смотря исключительно себе под ноги, стоял врач. Его выражение лица было задумчивым, напряженным и уставшим. Он не обратил на мое появление никакого внимания.

   - Вы приехали на первый этаж. - Никакой реакции. Тогда я подошла чуть ближе и, положив руку ему на плечо, тем самым привлекая его внимание, уже громче спросила: - Вам не надо выходить?

   Только после этого он отвлекся от разглядывания то ли своих ботинок, то ли пола. Когда он посмотрел на меня, я невольно сделала шаг назад. Меня словно схватили в тиски. Его взгляд был тяжелым, он источал нечто черное, давящее и пугающее. Было ощущение, что этот мужчина ненавидит и зол именно на меня. Что это я причина его гнетущей энергетики. Я испугалась. Его, своих ощущений. Еще шаг назад, а он все смотрит и молчит. Не сквозь, а на меня. Взгляд цепкий и жалящий. И зачем вообще я его тронула. Тут чьи-то руки легли мне на плечи, и я вздрогнула.

   - Юрий Константинович, добрый день. А я вот вам в отделение новую пациентку привез. - Голос Кирилла позволил выдохнуть. Рвано и несдержанно. Правда, не подумав, я сделала это, видимо, слишком громко.

   Голос Кирилла вернул в реальность и этого мужчину, а потому мой облегченный выдох не укрылся от него. Его бровь взметнулась вверх. Теперь ему стало интересно. Слишком быстро меняются эмоции на лице этого человека. Взгляд тоже изменился, только чернота из него никуда не делась. Она засасывала, словно болото. Я смотрела и не могла прервать этот контакт. Боялась, что если отпущу его взгляд или отведу свой, то сделаю только хуже. Ему. Себе.

   Створки закрылись. Лифт поехал.

   Внезапная волна необъяснимой паники накрыла меня. Усталость, общее состояние после дороги или этот мужчина стали причиной, я не могу сказать. Я пыталась глотнуть воздуха, но не могла. Хотела надышаться, но кислород, словно, не поступал в легкие. Голова закружилась, а удары сердца колокольным звоном отдавались в ушах. Сквозь свое состояние я видела, как мужчины что-то говорили и кричали мне, но я не слышала их.

   Тело не выдержало и предало меня. Я скорее понимала, чем чувствовала, что оседаю на пол. А потом, словно ожог, горячее и решительное прикосновение. Чьи-то руки не дали мне упасть. Спасли. Почему-то мелькнула мысль, что снова. А потом темнота накрыла меня своим одеялом, теплым и долгожданным.

ГЛАВА 3.

   Слышу голоса. Приглушенно и не разбирая слов. Я здесь не одна. Осталось только понять, где именно.

   Боюсь открыть глаза. В прошлый раз ничего хорошего я не услышала.

   Я упала? Ударилась? Опять что-нибудь повредила? Что за напасть со мной происходит? Почему закон земного притяжения чересчур активно на мне работает в последнее время?

   За все детство в обморок не падала. Нет, совсем без неожиданных приземлений не обходилось. Причем так падала, что сразу в гипс. Основательное и запоминающееся событие.

   Улыбаюсь этим воспоминаниям. Лежу закрытыми глазами, а память подбрасывает картинки моего плачевного состояния. И тут…

   Резко открываю глаза. Осознание происходящего ударяет в солнечное сплетение, заставляя рвано выдохнуть.

   - Очнулась! – Я не вижу, кто стоит рядом со мной. Голос незнаком вроде.

   Я опять прикрываю глаза и пытаюсь удержать ниточку тех воспоминаний. Зацепиться за них и потянуть клубок. Безуспешно. Одна и та же картинка, как вырванный из памяти фрагмент. Больше ничего. Хмурюсь и напрягаюсь, но ничего. Вспышка, которая привела меня в никуда. Хотя… Уже что-то. Это же движение вперед. Значит, память возвращается.

   Теперь уже спокойно открываю глаза и поворачиваю голову в сторону присутствующих.

   Их тут четверо. Все в белых халатах. Кирилл стоит в сторонке. Помахал мне рукой и подмигнул. Я улыбнулась в ответ.

   - Добрый день! Я так понимаю. Со мной опять что-то приключилось?

   - Это становится нормой для вас? – Тот самый мужчина из лифта. А он что тут делает?

   - Не знаю. Память девичья. Да и кто же признается в своих отклонениях.

   - Шутите. Уже хорошо. У вас в лифте случилась паническая атака. Возможно, вы – клаустрофоб. Разрешите представиться. Я - Эдуард Петрович. На время вашего пребывания здесь я ваш лечащий врач. Эта милая особа - медсестра Марина. Если что-то понадобится, особенно сегодня, смело зовите ее. Кнопка для вызова рядом с кроватью.

   - Рада познакомиться. Я... - Опять эта неловкость от временного имени. - Меня пока зовут Диана. И нет. Я ездила в лифте уже не раз, пока находилась в больнице. Такого не случалось никогда, даже отдаленно похожего. Возможно, я просто переутомилась. Все-таки с дороги и с непривычки…

   - Ваш пульс зашкаливал. - Опять этот странный мужчина.

   - Значит, я просто переволновалась. – А ещё вы меня пугаете. Но это останется моим секретом.

   Как там его назвал Кирилл? Юрий Константинович, кажется. Почему он все ещё здесь? Его присутствие не даёт мне дышать полной грудью. Я его боюсь. Не знаю почему. На уровне инстинктов, возможно.

   - Я думаю, сегодня вы отдохните, а завтра уже начнём ваше восстановление и лечение.

   Я почему-то замялась, когда слова о моих воспоминаниях хотели вырваться наружу. Прикусила губу, терзаемая сомнениями. Я же здесь как раз для этого: чтобы мне помогли.

   - Вы что-то вспомнили.

   Не вопрос, а утверждение. Теперь еще больше хочется, чтобы он ушел.

   - Я... - Все смотрели на меня внимательно, в ожидании ответа. - Да, я кое-что вспомнила. Просто кадр из прошлого, скорее всего из детства. Я лежала на кровати с загипсованной ногой. Рядом со мной была женщина. Наверно, мама?

   - Что-то еще? - Почему вопросы мне задает этот Юрий Константинович, а не мой лечащий врач?

   - Нет. Почему вы здесь?

   Опять эта вскинутая бровь, как в лифте. Удивила вопросом? Или почувствовал претензию в голосе?

   Я смотрела на него, а он пристально сканировал меня. Надолго меня не хватило, и я перевела взгляд на Эдуарда Петровича.

   - Прошу прощения, Диана. Это Юрий Константинович. Он ведущий лечащий врач нашего отделения. Благодаря ему вам удалось избежать очередного сильного удара, что не могло не сказаться на вашем общем состоянии.

   Опять бросаю взгляд. Уже скорее оценивающий. Вот чьи прикосновения обжигали даже сквозь одежду. Поймал.

   - В таком случае, спасибо вам, Юрий Константинович.

   Он просто кивнул мне, в знак принятия благодарности.

   В палате воцарилась тишина. Я откинулась обратно на подушку и отвернулась к окну.

   Два врача о чем-то переговариваясь, вышли из палаты. Кирилл, попрощавшись, тоже покинул меня. Мы с Мариной остались вдвоем. Она предложила разобрать мою сумку, но я отказалась. Сама толком не знала, что там, с учетом вторжения Лизки в мои вещи. Потом разберу. Завтра, когда буду в состоянии.

   - Через 2 часа будет ужин. Если будете чувствовать себя хорошо, то можно будет прогуляться до столовой в сопровождении. Но если захотите, принесу сюда, чтобы лишний раз сегодня уже не тревожиться.

   - Второй вариант мне больше по душе. Спасибо вам.

   - Не за что. Тогда отдыхайте, а я позже еще загляну. Соседок у вас пока нет, поэтому беспокоить никто не будет. Если понадобится в туалет или в душ, жмите кнопку, и я приду. Хотя бы подстраховать. Нам не нужны ваши падения. Вам сегодня действительно повезло, что Юрий Константинович успел среагировать. Успокоительное уже в палате вкололи, но он вас все так и держал, а то вы бились и вырывались...

   - Я ничего не помню из этого...

   - Это нормально. Сознание, как правило, не фокусируется на реальности в такие моменты.

   - Спасибо, что рассказали, Марина. И ко мне можно на “ты”.

   - Договорились. - Марина подмигнула мне и покинула наконец-таки палату.

   Тишина. Приятная и необходимая. В голове кинопленкой мелькает сегодняшний день, но с момента лифта одна большая черная дыра. Ощущения запомнились куда больше, чем происходящее. Поймал. Отравил аурой своей, взглядом прожег, а затем спас.

   Почему я так на него реагирую? Могли ли мы сталкиваться с ним в той, прошлой жизни? Но тогда он бы сказал мне об этом. Сказал бы? Странно и совсем необъяснимо для меня сейчас.

   Усталость. А может это просто остатки воздействия лекарства, которое мне вкололи. Веки стали тяжелыми. Не стала сопротивляться. Говорят, сон - лучшее лекарство. Именно сейчас ничего не имею против.

   Словно толчок. Резко открываю глаза. Вокруг темно. Неужели столько проспала? Не пытаюсь шевелиться. Если сейчас ночь, то лучше спокойно полежать, чтобы не отгонять сон.

   Но... Что-то не так. Чувствую. Сердце опять ускоряет ритм, а мышцы напрягаются.

   Здесь кто-то есть.

   Боюсь оборачиваться.

   А потом слышу, как мой незваный гость встает с соседней кровати, и подходит ко мне. Я едва успеваю закрыть глаза. Он останавливается на несколько секунд, словно, убеждается, что я сплю, а затем отходит и покидает палату. Тихо, словно боится меня разбудить, а может, не хочет быть застуканным.

   Только вот аромат одеколона или туалетной воды, который окутал меня при его приближении, выдал моего гостя. Лифт - слишком маленькое пространство, чтобы не почувствовать древесные нотки, подчеркивающие загадочность и, я бы даже сказала, мистичность их обладателя.

ГЛАВА 4.

Утром просыпаюсь рано и не смею вставать. Немного страшно опять упасть. А потом этот ночной гость не выходит из головы. Правда, чем дольше времени я бодрствую, тем больше мне начинает казаться, что это был сон.

   К приходу медсестры я даже свыкаюсь с этой мыслью.

   - Доброе утро. Как самочувствие? Как спалось? Как настроение?

   - Все хорошо. Спасибо.

   - Умылась уже?

   - Нет еще. – Отвечаю и прикусываю губу. Стесняюсь попросить.

   Марина, видимо, считывает мое смятение.

   - Значит, я вовремя. Давай провожу и помогу, если потребуется.

   Наградив девушку благодарным взглядом, я откинула одеяло и присела. Марина подала мне руку и схватила за талию. Самым сложным было просто встать. Перебороть первый страх и напряжение. Но, уже дойдя до умывальника, я поняла, что справляюсь сама. Марина просто делает вид, что поддерживает меня.

   - Спасибо, Марина. У меня вроде получается.

   - Ничего. Я здесь именно для того, чтобы быть полезной. Мы с тобой сейчас еще до столовой прогуляемся вместе, чтобы закрепить результат.

   - Хорошо.

   Забыв захватить из сумки нужные вещи, я уже без помощи сходила за ними, медленно и осторожно, но сама. Приведя себя в порядок и переодевшись в халат, который обнаружила среди одежды, собранной Лизкой, мы под руку с Мариной направились на завтрак.

   - Столовая у нас только для отделения, поэтому смело можешь знакомиться с соседями. Врачи и медперсонал тоже там питаются, но в свое время. Мы с тобой основной прием уже пропустили, но я так и думала, поэтому позавтракаем в компании тех, кто будет тебя лечить, обследовать и проверять.

   Плохо. Значит, есть вероятность, что и тот Юрий там будет. Не знаю, почему я на него так реагирую. Эмоции разные и необъяснимые. С одной стороны любопытство, а с другой какой-то страх и паника, когда он рядом.

   Когда мы вошли в столовую, то я не сдержала облегченного выдоха. За исключением нескольких медсестер и одного врача, там больше никого не было.

   - Выбирай стол, я сейчас все принесу. Сегодня обслужим тебя по высшему разряду. В обед готовься уже сама.

   - Хорошо. – Я улыбнулась Марине и заняла стол у окна.

   Вид открывался действительно прекрасный. На улице уже то тут, то там, прогуливались люди. Надо узнать про мой распорядок и тоже вырваться на свежий воздух.

   - Вот. Пахнет вкусно. Налетай. Ты со вчерашнего дня без еды, а это не дело. Мы тебя лечить должны, а не голодом морить.

   - Приятного аппетита. – Я улыбнулась и принялась за еду.

   Вкусно. И я действительно оказалась голодной. Съела всю порцию, и даже глазом моргнуть не успела.

   - Вот это я понимаю, здоровый аппетит. Доброе утро, Диана. – Эдуард Петрович подошел к нашему столу как раз, когда мы уже собирались уходить. – Как себя чувствуешь сегодня?

   - Уже лучше, спасибо. Подумываю на пробежку выйти. Одобрите?

   - Шутница. Погулять разрешу, в сопровождении и по не многу, но позже. После завтрака загляни ко мне, обсудим твою жизнь здесь, да и просто побеседуем.

   - Хорошо.

   - Тогда не смею больше отвлекать. До встречи, Диана. Ой, там, кстати, можно еще добавку попросить. Сегодня Екатерина, а она – щедрая душа.

   Мы с Мариной улыбнулись и, черт меня дернул, я, словно мы с Эдуардом Петровичем великие заговорщики, подмигнула ему. Он засмеялся на всю столовую и поднял большой палец вверх.

   Мне здесь понравится. Уже нравится.

   И за добавкой для меня Марина все-таки сходила. Поэтому покидали мы столовую уже после позавтракавшего моего лечащего врача.

   Я вызвалась отнести посуду, но девушка только цокнула на меня, подхватила поднос и понесла к окошку приемки. Я тем временем потихоньку направилась к выходу. Уже у самой двери оглянулась на Марину и, убедившись, что она догоняет, я пошла дальше. Правда, недалеко. Врезалась. Что за …

   Не в стену. Хотя, по описанию и по ощущениям вполне даже в нее. И опять этот аромат. Даже взгляд поднимать не надо, чтобы понять, кто стал преградой на моем пути. Да что же такое-то. Только стоит расслабиться, как он появляется.

   - Все в порядке? – Сегодня его голос звучит как-то по-другому.

   Слегка хрипит.

   - Да. Простите. С вами все в порядке? – Я хоть и не внушительных размеров, но для успокоения души своей не спросить не могла.

   - Кхе.. Да. Чтобы удар стал ощутимее, вам предстоит каждый день кушать с добавками. – А теперь я прямо слышу смех в его словах.

   Не удерживаю своего любопытства и поднимаю взгляд.

   Он на голову выше меня. Я почему-то до сих пор стою в упор к нему. Но на пару секунд меня волнует на это.

   На его лице я вижу… улыбку. Он действительно сейчас подшутил надо мной. Его взгляд не такой веселый, а на лице признаки то ли усталости, то ли бессонницы. Но улыбка преображает его. Ему идет улыбаться. Только есть ощущение, что делает он это нечасто.

   - Юрий Константинович, все хорошо? – Марина встревоженно оглядывает меня. – Что-то случилось, Диана?

   - Нет. – Я попыталась отстраниться, и только тут почувствовала жесткую хватку на своей талии. Он держал меня. Смотрел прямо в глаза, все также улыбался, только теперь как будто уже не мне… - Еще раз прошу прощения, Юрий Константинович. Почему-то именно вам выпала честь наблюдать мою неуклюжесть и слабость.

   Моя речь заставила его вернуться из тех мыслей, в которые он погрузился. Пару секунд он фокусировался, а потом, словно обжегся, резко убрал руки от меня, отчего я даже слегка покачнулась, потеряв своего рода опору.

   - Все хорошо, Марина. Просто не поделили дорогу. Если все хорошо, то я пойду и попробую добыть себе завтрак.

   - Приятного аппетита. – Марина опять подхватила меня под руку и вывела из столовой. Чтобы не грузиться мыслями, я попросила ее проводить меня сразу к Эдуарду Петровичу.

   И уже при входе в кабинет главного врача, в голове всплыли его слова. Он был там все время, раз видел, что я ела добавку? Какого черта меня это волнует? Тряхнув головой, тем самым выкидывая бред оттуда, я зашла в кабинет.

   - Присаживайся, Диана. Марина, можешь пока идти. Мы побеседуем, пообщаемся.

   Когда Марина вышла, Эдуард Петрович вышел из-за стола и присел в кресло рядом с моим.

   - Итак, Диана. Случай у тебя не обыденный, хотя не скажу, что исключительный. К нам попадало немало людей с провалами в памяти или как ты с полной ее потерей. У кого больше, у кого меньше времени уходило, но большинство из них вернулись к прежней жизни и к своему собственному «Я». Только каким бы ни было лечение, многие проблемы заложены вот тут. – Эдуард Петрович указал на свою голову. – Поэтому помимо основного лечения, тебе будет назначен курс с ведущим психологом нашего госпиталя. Она профессионал своего дела. Я уверен, вы подружитесь. Рассказываю тебе это, чтобы не стало сюрпризом. Все процедуры тебе будут озвучены. Включены будут как общеразвивающие, то есть мы будем поддерживать твое физическое здоровье, чтобы психологическое тоже восстанавливалось и приходило в норму. Плюс уколы и капельницы. Даже если отек удалось ликвидировать, мы постараемся укрепить и закрепить результат. Это план на первую неделю. Плюс твой организм достаточно истощен, поэтому будем восполнять баланс витаминов и минералов. В твоем распоряжении будет бассейн. Пока это единственно разрешенный вид спорта для тебя в свободное время. Шутка с пробежкой пока таковой и должна оставаться. Тут все понятно?

   - Вполне.

   - Первое время, Марина будет тебя сопровождать. Она у нас днем работает, поэтому смело можешь обращаться. На смену ей через неделю выйдет Екатерина. Там они уже будут меняться, но сути это не поменяет. В палате ты пока одна, но на днях у тебя появится соседка. Взрослая женщина. Станет если не веселее, то пободрее.

   - Хорошо.

   - Ты хорошо себя чувствуешь? Твои ответы как-то совсем не веселы.

   - Да, все хорошо. Просто пожадничала, видимо, за завтраком.

   - Это нормально. Аппетит после такого надо удовлетворить. Да и 2 порции – это еще не обжорство.

   - Спасибо. Даже дышать легче стало.

   - Ооо, вот и Диана. – Эдуард Петрович мне улыбнулся и подмигнул. Начинает входить в привычку. – Тогда давай так, через полчаса с Мариной идете на прогулку. Осмотришься, Марина все тебе покажет и расскажет. Территория у нас большая. В 11 у тебя будет массаж, потом обед и сон. Необходимые лекарства тебе назначены, прием будут контролировать медсестры, тебе об этом думать не надо. Завтра довезут твое МРТ из больницы, почему то забыли его вложить, и с завтрашнего дня начнем уже уколы и другие процедуры. С психологом познакомитесь сегодня. Она заглянет к тебе, я с ней уже переговорил. Она как раз из отпуска вышла, так что тебе повезло. Мария Сергеевна бодра, свежа, полна энтузиазма и готова к работе.

   - Что же, звучит весьма жизнерадостно и ободряюще.

   - Вот и отлично. В таком случае, по всем вопросам ты можешь обращаться ко мне и к своему лечащему врачу…

   - В смысле? – Я уже успела встать, но последние слова невольно заставили опуститься в кресло обратно. Плюхнулась и уставилась на Эдуарда Петровича во все глаза. – Я думала, что вы – мой лечащий врач.

   - Да, планировалось, что буду я. Но в связи с некоторыми обстоятельствами я решил передать тебя другому врачу нашего отделения. Не переживай, вы уже знакомы. А вот, наверно, и он.

   И действительно в дверь постучали, а потом, не дожидаясь ответа, сразу же вошли.

   Я не смогла справиться с эмоциями, и с моих губ сорвалось резкое и громкое «ой».

   Надо ли говорить, что взгляд вошедшего в кабинет Юрия Константиновича тут же оказался на мне. Не удивленный, не настороженный, а наоборот, веселый, при том, что сам он не улыбался. Человек – загадка. Каждый раз разный.

   Это какая-то насмешка судьбы. Не иначе. Хорошо, что я в этот момент все-таки сидела. Еще одного фееричного падения перед ним, несмотря на то что он врач, моя душенька бы не выдержала, а самооценка легла бы рядом с бессознательной мною.

   Мой лечащий врач. И что мне теперь с этим делать?

ГЛАВА 5.

- У меня есть определенное ощущение, что я вам не нравлюсь. – Юрий Константинович нагнал меня в коридоре, когда я направлялась к себе в палату.

   Покинув кабинет главного врача, было желание бежать и прятаться. Не знаю почему. А по факту оказалось, что я еле передвигала ногами, плетясь по больничным плиточкам.

   - Вы знаете, в этом ощущении мы с вами схожи. Мне тоже кажется, что я вам если и не не нравлюсь, то мое присутствие рядом нежелательно или неприятно, как минимум. – Я все также продолжала идти вперед, а мой врач, сложив руки за спину, шел рядом.

   - Это ошибочное ощущение. Я даже больше скажу, вы мне интересны.

   Я затормозила так резко, как могла на своей улиточной скорости. Удивленный и вопросительный взгляд на Юрия Константиновича. Ответом мне послужила улыбка и хитрые чертята в глазах, танцующие буги-буги.

   - Вы шутите?

   - Нет. Ваш случай весьма мне интересен и полезен для моего исследования, над которым я … - Мужчина нахмурился, а затем продолжил, - работал не так давно. Теперь, благодаря вмешательству Эдуарда Петровича, у меня есть возможность его возобновить.

   - То есть я подопытный кролик или мышка?

   - Вы моя пациентка. Я бы хотел, чтобы между нами образовались дружеские и доверительные отношения. Не хочется вытягивать из вас, Диана, крупицы информации, когда они могут быть важными и нужными нам.

   - Если вы почаще будете мне улыбаться, то я постараюсь. Но, спешу заметить, пока мне вас порадовать нечем. Больше ничего не всколыхнулось в моей непутевой головушке. Обычно приключения находят на пятую точку, а у меня, видимо, центр тяжести смещен. – Это точно я сейчас сказала? Что со мной? Я столько не разговаривала со времен своего пробуждения, а тут еще и с тем, кто способен, как оказалось, вызвать у меня паническую атаку.

   - Вы не обделены чувством юмора и разговариваете совсем не как молодая девушка 18-ти лет.

   - Я не знаю даже, принимать это как комплимент или диагноз от вас. Ни и сказать я по этому поводу ничего не могу. Это само. Возможно, удар стал причиной сбоя в исходных настройках.

   - Мы определенно с вами подружимся.

   - Вы знаете, психолог в больнице, где я лежала, каждый раз завершала этой фразой сеанс. Бррр. Как вспомню эти беседы по душам… А тут опять в это погружаться.

   - Ну, в таком случае хочу с вами поделиться секретом. Мы с вами друзья по этому несчастью. Я тоже частый гость в кабинете Марии Сергеевны.

   - Вы уверены, что мне надо это знать? Как вы хотите потом, чтобы я вам доверяла, если мы оба постоянные клиенты психолога.

   - Ну, хоть что-то общее у нас уже есть. И тема для разговора, как видите. К тому же, чем больше мы находим схожесть с другим человеком, тем автоматически делаем его ближе к себе.

   - Не уверена, что это наш случай. А по поводу психолога, тогда занимайте очередь за мной в следующий раз. Так и быть, замолвлю за вас словечко.

   - Спасибо, Диана, это широкий жест. – Юрий Константинович в очередной раз подарил мне улыбку.

   Таким он мне даже нравится. Приклеить бы ему эту улыбку, чтобы он с ней не расставался, тогда, возможно, и я перестану нервничать и пугаться его.

   Мы уже давно находились в палате. Юрий Константинович сидел на подоконнике, тем самым создавая образ простого друга, заглянувшего к тебе, нежели лечащего врача. Он был расслаблен и наконец-таки его присутствие рядом не запускало дрожь или еще каких-либо негативных эмоций. Неужели, стоило поговорить и пообщаться с ним более 5 минут, и вся его мрачность и пугающая аура растворилась в воздухе без следа?

   Кстати, у меня появилась соседка, но я пока ее не видела. На кровати были разложены вещи, да и тумбочка была уже не пустой. Наличие другой пациентки в палате заставило Юрия Константиновича снова сдвинуть брови, отчего его лицо опять приобрело некие грубоватые и резкие черты.

   - Марина поможет переехать в другую палату. Сегодня вечером я бы хотел видеть вас уже там.

   - Почему я не могу остаться здесь? В одном крыле находимся вроде все. Рядом и бегать никуда не надо лишний раз.

   - Та палата прикреплена ко мне. Это наши врачебные нюансы, вам это не обязательно знать. Вечером загляну в гости.

   - Я поняла. Чай, пряники и разговоры по душам?

   - По душам не получится. А вот чай выпить можно будет.

   - А в палате будет кто-нибудь еще? – не хотелось оставаться почему-то одной.

   - Нет. Эта палата будет только для вас. Так будет лучше. – Он направил на меня пристальный взгляд, словно следил за моей реакцией на его слова.

   - С каких это пор одиночество стало лучше, чем живое общение? – Я хотела задать вопрос. Который не давал мне покоя. Но вместо него из моего рта вылетала всякая ерунда.

   - Я не ограничиваю ваше общение, Диана. Но в палате вы будете одна.

   - А она закрывается?

   - А в этом есть необходимость? – Его голос пропитался какими-то ледяными нотками в миг. Перевоплощение этого человека происходит за секунды и прямо на моих глазах. И вот я снова ощущаю мурашки на своем теле, а внутри напряжение, отчего невольно выпрямляюсь.

   - Нет… Просто…

   - Диана!

   - Просто мне иногда снятся сны, что кто-то заходит в палату и находится рядом… А так я бы была спокойнее… - Вот, выпалила. Только легче не стало.

   - Сон, говорите.. И давно?

   - Нет. Всего разочек и буквально вчера.

   - Ясно. – Мужчина одарил меня понимающим взглядом. Ухмыльнулся. – Умеете вы подвести к сути, девушка. В таком случае, вы ошиблись. Это был не сон.

   - Зачем?

   - У меня есть теория, и я ее проверял. Я буду частым гостем в вашей палате, Диана.

   - Наверно, это не должно меня так пугать, но почему-то пугает.

   - Вы же хотите восстановить память?

   - Да, просто… Ладно, не берите в голову. – Прикусила губу, чтобы опять не сболтнуть лишнего. Этот жест не укрылся от Юрия Константиновича.

   И вот он уже не сидит, а стоит рядом с моей кроватью, уперев руки в ее бортик. Рукава его халата завернуты, отчего взгляд невольно падает на мышцы его рук, которые сейчас чертовски напряжены.

   - Говори!

   - Мы на «ты». – Не вопрос, объективное замечание. А может быть попытка разрядить обстановку.

   - Так будет проще.

   - У нас разница в возрасте, и вы мой врач.

   - Мы будем вечером пить чай в твоей палате. Мы друзья, помнишь?

   - Конечно, вы же об этом помните, а значит, и мне забыть не дадите.

   - Не увиливай!

   - Просто психолог мне как-то сказала, что я сама блокирую воспоминания, то есть, словно, мое подсознание защищает меня от них и дает шанс начать новую жизнь.

   - Возможно и такое. Но мы не поймем этого, пока не докопаемся до истины. – Мое признание, словно, принесло ему своеобразное облегчение. Он даже позволил себе плюхнуться на мою кровать. С краю, правда, и сохраняя расстояние между нами.

   - Тогда уже будет поздно сомневаться. – Я не смотрела на него. Ковыряла какое-то пятнышко на одеяле.

   - Я уверен, что ты достаточно смелая, а порою даже дерзкая, чтобы встретиться с любыми своими воспоминаниями лицом к лицу, а потом уже принимать решение, выбирать их или новую жизнь. – Он проговорил это уверенно и так, словно действительно так думает, словно действительно знает меня.

   - Иногда люди стремятся что-либо забыть, а мне выпала такая возможность. Не знаю, хорошо это или плохо, но может быть это какой-то знак?

   - А кто-то боится забыть…. – Он не смотрел на меня. Размышлял вслух. - Голоса, лица, чувства, которыми была наполнена жизнь. Была… А потом, словно ластиком, стерта ото всюду, кроме воспоминаний. - Слова давались ему тяжело. Они шли откуда-то из глубины, вымученно и … выстрадано. - А еще остается боль… Неугасающая и не притупляющаяся….

   Он замолчал. Его дыхание было рваным, потому что грудная клетка поднималась слишком часто. Что это? Личное горе? Кого-то потерял? Это бы многое объяснило в его энергетике, в его взгляде, в его поведении.

   -Юрий… Все хорошо?

   - Да… Прости… Пожалуй, сегодня я прошмыгну вперед тебя к Марии Сергеевне. Не против?

   - Нет-нет, я могу даже уступить вам парочку своих сеансов. Вам, видимо, нужнее.

   - Если бы от них был толк… - Невеселая улыбка коснулась его губ.

   - А от чего есть толк? – Какое лекарство можно найти от внутренней боли и тоски?

   - От тебя. – Наши взгляды опять встретились. Мой снова удивленный, его … Странный. – У тебя очень красивые глаза.

   - А?

   - Я имел в виду, от работы над твоим случаем. Она требует сосредоточенности и внимания.

   - Ну да, ну да. То-то мы с вами уже пол часа о великом, важном и прекрасном болтаем без умолку. Встретились двое, называется.

   - Я дал бы тебе лет 30. Уж прости. Просто общение у нас с тобой выходит как на равных.

   - Вы знаете, сама себя иногда ощущаю прямо-таки женщиной.

   - Сейчас все тридцатилетние представительницы слабого пола нахмурили бы бровки.

   - Нет, в душе женщина может оставаться девочкой и девушкой хоть до скольки лет. Я же говорю о прямом взгляде. Это не оскорбление, а скорее факт.

   - Посмотрю я на тебя, когда доберешься до этой отметки.

   - А я не доберусь. У меня нет дня рождения пока. А значит, из года в году я буду восемнадцатилетней Дианой, пока не вспомню хоть что-нибудь.

   - Ты всегда так много разговариваешь?

   - Нет. Это сегодня что-то снизошло на меня. Я таких словечек от Лизки понахвататься не могла. Это само.

   - Как много у тебя происходит по принципу «само». А вообще, это значит, что твой организм восстанавливается и крепнет. Все идет как надо, и это замечательно.

   - А выключить как-то болтушку можно во мне? А то придется потом вам вызывать подкрепление, чтобы я не заболтала вас совсем.

   - Ничего, я справлюсь. Но, ты права. Мне пора. В палату переедешь сегодня, и это не обсуждается. Чай, так и быть, с меня, ну а пряники с тебя.

   - Нет, если пряники, то и они тоже с вас. У меня только крекер.

   - Крекер тоже подойдет, но я тебя услышал. Гостеприимство в тебе еще не проснулось.

   - Не уверена, что такая функция присутствовала во мне ранее. – Опять стало как-то легко.

   - А я буду надеяться и верить.

   - В лучшее?

   - В тебя, Диана!

   На этом загадочный доктор покинул палату, оставив внутри меня совершенно непонятные, необъяснимые ощущения и послевкусие от нашего общения. Живого и интересного. Да, разговор наш теперь предстает перед глазами в виде американской горки, когда есть резкие взлеты и падения. В нашем же случае, это резкие и необъяснимые смены настроения и эмоций. Нет, теперь уже не так и не объяснимые. Юрий Константинович приоткрыл частичку… себя, и это отозвалось внутри меня… где-то внутри. Неужели я так ошиблась на счет него, погрязнув в своих первых впечатлениях?

ГЛАВА 6.

Первая неделя моего пребывания подходит к концу. Явных и значительных изменений в жизни у меня не произошло. Хожу на процедуры, потихоньку нагружаю тело физическими упражнениями под контролем своего лечащего врача, гуляю и впитываю по-летнему теплые, но осенние денечки. На следующей неделе обещают начало дождей, как сказала мне Марина. Она по-прежнему прикреплена ко мне, несмотря на мой переезд в другую палату и переход под неусыпный контроль Юрия Константиновича.

   В гости ко мне также пару раз заглядывал Кирилл. Не совсем уверена, что ко мне, но причину и повод называл он именно такие. Правда, поговорить нам было особо не о чем. Я темы искать не стала, а он не утруждался. К тому же, с появлением в моей палате медсестры, его интерес ко мне в принципе пропадал.

   С новой для меня медсестрой, Екатериной, мы как-то не смогли поладить. Нет, не конфликтовали и не бросались друг на друга, но ее оценивающий и порою высокомерный взгляд как-то не настроили меня на дружбу с ней. На Кирилла такой ее взгляд тоже распространялся. Мне даже кажется, что это ее привычное состояние такое. Единственным исключением из правил, по моим наблюдениям, стал мой врач. Рядом с ним она менялась кардинально. Вытягивалась по струнке, улыбалась искренне, немного игриво и скромно, глаза становились больше и сияли ярче. Что-то в нем заставляло ее преображаться настолько, что порою мне казалось, что это два разных человека.

   Жалко было во всей этой ситуации мне только Кирилла. Мало того, что он не удостаивался и толики ее внимания, при всем своем стремлении и усердии, так и тут рассчитывать не приходилось, хоть на какой-либо отклик в его сторону, когда где-то рядом ходит, опять по большей части серьезный и смурной, Юрий Константинович.

   Катя явно имеет на него виды. А он на нее… Не похоже…

   Плохо, когда голова слишком пустая от прошлой информации, опыта или знаний. Слишком много места в ней, чтобы заполнять ее ненужными наблюдениями, не любопытствуя, а просто подмечая детали. Так у меня сформировалась логическая цепочка взаимосвязанных действий.

   Катя в моей палате регулярно, даже чаще, чем Марина, с которой хотя бы есть желание и возможность поболтать и пошутить. За Катей теперь подтягивается Кирилл. Юрий Константинович, итак, здесь почти прописался. Ко всему этому многообразию есть еще психолог, та самая Мария Сергеевна. И вот когда они, абсолютно случайным образом, все оказываются в моей палате, я становлюсь не эпицентром происходящих событий и царящей суеты, а частью интерьера. Ради меня здесь разве что мой врач, все остальные, как я уже говорила, преследуют свои цели. Чувствую себя невольным зрителем больничного спектакля.

   Однажды, когда разговор зашел чуть ли не о погоде, я уже не выдержала всей этой компании. На правах пациентки и постоялицы этой палаты, я решила, что имею право всех их выгнать.

   - Я прошу прощения, Екатерина, вы уже 10 раз все проверили. Кирилл, мне кажется, тебя заждались в твоем корпусе. Рада была видеть, но в следующий раз хоть анекдотов принеси с собой. Мария Сергеевна, насколько я помню, мой сеанс через 2 часа. Если вы пришли мне напомнить об этом, то спасибо. Это я помню. Еще не все так плохо. Юрий Константинович, если вы без повода и на чашечку чая, то приходите завтра. Сегодня с меня хватит посетителей, пожалуй.

   Все, кроме Юрия, так я позволяю себе мысленно его называть, уж больно отчество у него длинное, смерили меня недовольными взглядами и отправились на выход. Замечательно. То, что надо.

   - Ты сегодня не в настроении? – Юрий присел на край моей кровати, развернувшись ко мне лицом и откинувшись на спинку кровати. Настолько обыденно и легко он это сделал, что я невольно засмотрелась.

   Да, мы действительно пересекли черту недопонимания. Мы стали пациенткой и врачом, которые пытаются… Подружиться?

   - Отчего же. Просто лучше бы я осталась в той палате. Эта, словно медом намазана, особенно для женской половины отделения. Вы бы хоть сами пореже ко мне заглядывали. На ковер вызывайте к себе в кабинет, пусть туда они лучше дорожку протаптывают.

   - Если бы мы с тобой не познакомились за неделю, то я бы предположил, что ты ревнуешь меня.

   - Пф.. Скажете тоже. Тьфу-тьфу-тьфу. Просто внимания они хотят вашего, и тут даже гадать на кофейной гуще не надо, а отмахиваться от их усилий и недюжинной смекалки приходится мне.

   - Не думаю, что Кирилл по мою душу. Или ты и его подозреваешь? – Я прямо услышала в голосе Юрия веселящиеся нотки.

   - Что вы! Тут причина более длинноногая, женственная, но характерная. Хотя… Исключать нельзя никакую версию, не имея обоснования. Можно ко мне только Марина приходить будет? Я уже сама могу везде передвигаться. Освоилась неплохо и чувствую себя вполне сносно. Ни разу не упала и даже не покачнулась, таблетки на стойке брать буду четко по времени. Я видела, так делают.

   - У тебя есть удивительное свойство. Ты всячески пытаешься отгородиться от людей, присутствие которых тебя угнетает. Не терпишь или игнорируешь, а сразу пытаешься выйти из области их влияния. Бежишь. Со мной тоже такое было, помнишь? А в результате, что мы имеем?

   - Будем считать, что вы приятное исключение. К тому же, могу себе позволить побыть трусишкой, когда прошлое неизвестно, настоящее не стабильно, а будущее туманно.

   - Философское начало у тебя в крови.

   - Это результаты анализов показали? Третьи за эту неделю. Есть какие-то изменения?

   - Изменения есть. Твое состояние физического здоровья вышло на норму, показатели все стабилизировались. Теперь ты обычный, среднестатистический человек.

   - Приму это за комплимент. Правда, от одной существенной неурядицы мы пока так и не избавились.

   - Потерю памяти еще никто при мне не называл неурядицей. Трагедией, болезнью, аномалией, наказанием, но, у тебя и тут свое определение. Ты удивительная девушка, Диана, я не перестаю в этом убеждаться. Тем интереснее окунуться в твое прошлое и понять, что же стало причиной такому раннему становлению и взрослению.

   - Вы думаете, здесь могут быть положительные предпосылки? – Неуверенность в голосе выдала мое волнение.

   - В жизни не предугадаешь абсолютно ничего, как бы ты не был уверен и настроен, если только ты не веришь в паранормальное и экстрасенсорное.

   - Если поможет, то могу начать верить. Только с чего начинать и куда бежать?

   - Лучше полежи и насладись тишиной, которая наконец-то воцарилась в твоей палате. Чай ты мне не предложишь, если я правильно понял?

   - Нет. Я собираюсь на прогулку, пока есть такая возможность.

   - Что значит, пока есть?

   - С дождями особо не погуляешь в одной кофте и балетках. Как-то выходя из дома, или откуда я там выходила, видимо, не особо позаботилась о днях предстоящих, раз вышла так налегке.

   - Чего же ты молчала?

   - Не видела смысла об этом говорить.

   - Ладно. Я тебя услышал. Что-нибудь придумаем, не переживай. Не лишим мы тебя прогулок. Только под дождем, конечно, особо гулять не разрешу, сама понимаешь. Я только похвастался твоим восстановлением. Мы не на том этапе, чтобы рисковать простудой или чем еще серьезнее.

   - Ну вот, а я-то уже размечталась о лужах по колено и забеге под дождем.

   - Заманчивая картинка и хорошая мечта, но не в ближайшем будущем. – И скорее рефлекторно, словно поддерживая друга или подругу, он похлопал меня по ноге, выглядывающей из-под покрывала.

   Жест мимолетный и необдуманный, а вот реакция запоздалая, но яркая. Руку одернул, головой мотнул, взгляд отвел.

   - Умеете вы приземлить полет девчачьей фантазии. – Я постаралась придать голосу спокойствия, хотя его жест меня взволновал. Но нам ни к чему опять строить стены из неловкости и отчуждения. Подумаешь, похлопал он меня…

   - Жизнь и не такому научит. – Спустя секунды тишины, отозвался Юрий, словно обдумывая слова или же свои действия.

   - Возможно.

   - Ладно, собирайся на прогулку, я, пожалуй, составлю тебе компанию, если ты не возражаешь. Не возражаешь же?

   - За последние дни вы единственный, кто подвергается атаке моей болтовней и не отмахивается от меня. Поэтому нет, я не возражаю. – Все правильно. Это было импульсивное и случайное касание. Все в порядке.

   - Ну, не болтовня это вовсе. – Он, словно услышав мое оправдание его поступка, вновь вернул свой взгляд на меня. - Вполне конструктивно, интересно, живо и даже с задоринкой разговор выстраивается у нас каждый раз. Я можно сказать, даже подсел.

   - А, так вот почему вы с завидной регулярностью прогуливаетесь мимо моей палаты.

   - Вот видишь, ты и меня раскусила.

   Я улыбнулась. Действительно, с того момента, как я перешла под контроль Юрия Константиновича, он словно этого и ждал. Ворвался в мою жизнь и вознамерился заполнить ее собой до краев. Да, выбора у меня не было. Но его частое появление в палате, наши чаепития, беседы обо всем понемногу помогли мне избавиться от страха рядом с ним. Боишься чего-то – занырни в это с головой. Видимо, это про меня. Вместе с тем, внутри появились новые чувства. Пока несформировавшиеся, но уже зародившиеся. Я ждала его появления. Это нечто новое для меня. С момента пробуждения я еще ничего и никого не ждала. Поэтому я так обрадовалась этому и даже почувствовала легкую эйфорию от того, что могу ощутить нечто настолько будоражащее, пусть даже это всего лишь ожидание встречи со своим врачом.

   Я оправдывала это тем, что мне действительно интересно с ним общаться. Мне нравятся его эмоции, его живость, которая, словно, пробуждается от долгой спячки. И да, мне любопытно. Он непростой мужчина. Его интерес к себе я давно определила своим состоянием, не более. Мой же интерес к нему постоянно трансформировался. Сначала это был интерес от страха и паники, которая накрывала рядом с ним, от непонимания и загадочности. Теперь это дружеский интерес пациентки, жаждущей заглянуть за ширму успешного и высококвалифицированного врача, но такого потерянного в пространстве и времени, угнетенного мыслями и чувствами, а может быть теми самыми воспоминаниями, о которых он когда-то обмолвился.

   Я никогда не решусь расспросить и узнать у него, а вот отказываться от его компании теперь не в моих правилах. Слишком быстро я сменила направление, но это само. Это свободное течение событий и нас.

   Прогулка наша получилась недолгой. Не успели мы выйти на аллею за корпусом, как на телефон Юрия Константиновича пришло сообщение, что меня сегодня чуть раньше ждет Мария Сергеевна. Что же, значит пора на сеанс.

   Не видела результата в этих сеансах, но врачам виднее. Мы беседовали и создавали абстрактные, как выразилась Мария Сергеевна, картины моей жизни. У меня был образ мамы из того короткого воспоминания, поэтому нам было за что зацепиться в этом процессе. Мы домысливали и придумывали какие-то нюансы и мелочи, пытались вытащить из воспоминаний мельчайшие подробности, чтобы найти ту самую ниточку, за которую можно было бы потянуть. Так же мы говорили о моей жизни в больнице, о моем восприятии всей этой ситуации, обстановки, людей. Моих эмоций и чувств мы тоже касались, но тут для меня было все сложнее. Я не понимала их сама. Да они были, разные и иногда даже яркие, но не всегда объяснимые. Меня словно накрывало ими. Как если бы я долго находилась где-то в безлюдном и абсолютно неинтересном месте, а потом выбралась оттуда и окунулась в мир, живой и настоящий, хаотичный и динамичный, шумный, завораживающий и новый.

   Сегодняшний сеанс не стал исключением. Час проходит быстро на приеме у Марии Сергеевны, тем не менее, выходя из кабинета меня тянет выдохнуть от облегчения. Есть некое ощущение давления и снисхождения. Возможно, я что-то путаю или придумываю.

   Неспешно возвращаюсь к себе в палату. Хочется просто почитать книгу и не думать. Занырнуть с головой в сюжет и оказаться на месте героев, судьба которых предрешена автором, а мне остается лишь дойти до последней страницы истории. Книги меня увлекают. Те, что давала мне Лизка, я осилила в первые дни. Сейчас у меня на тумбочке коллекция книг от Марины и одна от Юрия Константиновича. Ее оставляю напоследок. Он сказал, что тоже ее сейчас читает, правда, не так часто и углубленно, как хотелось бы. Решила дать ему время, чтобы потом можно было поговорить о книге и поделиться впечатлениями. Я уже придумываю повод и тему для наших бесед. Это ли не свидетельство моего выздоровления от панических атак в его присутствии. Улыбаюсь своим мыслям.

   Сходив на ужин, я все-таки добралась до книги. Увлеклась новой историей на столько, что отбой застиг меня врасплох. Хотела посмотреть время, но не обнаружила мобильника.

   Да, я начала им пользоваться. Чаще с целью ориентироваться во времени, но изредка созваниваемся с Лизкой и обмениваемся смс.

   Оглядев палату, я поняла, что единственное место, где я могла его оставить, был кабинет Марии Сергеевны. Туда я точно пошла с ним. Была не была, прогуляюсь, вдруг она еще там.

   На посту сегодня Марина, что не может не радовать. Рассказав ей куда, зачем и почему иду после отбоя, она сначала вызвалась сама сходить, но потом решила, что пост важнее. Я ее не переубеждаю. Подвигаться и расшевелить затекшие от сидения мышцы не помешает. Тем более, всего-то на этаж выше подняться.

   Отделение Марии Сергеевны не пышет пациентами. Наверно, это хороший показатель для нее. В коридоре царит полумрак и тишина.

   Я добираюсь до ее кабинета и с радостью подмечаю, что дверь приоткрыта и оттуда виднеется свет. Значит, не придется ждать до завтра.

   Воодушевленная своей маленькой удачей, я слегка ударяю костяшкой по двери, подавая сигнал, и толкаю ее. Кабинет оказался пуст. Возможно, она вышла куда-то. Решив, что ничего противоестественного в том, чтобы забрать свой телефон без присутствия хозяйки кабинета, нет, я подхожу к креслу и столику, которые обычно предназначены для пациентов.

   И едва я успеваю зацепить взглядом телефон, лежащий на том самом столике, как до меня доносятся звуки.

   Нет, не так. До меня доносятся стоны. Женские.

   Я резко оборачиваюсь и понимаю, что звук идет из смежной комнаты, которая предназначена для отдыха врачей, остающихся здесь между сменами или на ночь. Дверь так же не закрыта.

   В первую секунду мне хотелось сбежать оттуда, чтобы невольно не оказаться замеченной. Схватив телефон, именно это я и планировала сделать. А потом раздался другой голос, знакомый…

   - С.ка…. Сказал же, чтобы не приближалась больше…. Я не железный!!!

   - Тебе это нужно. И мне нужно. Ты нужен, Юра! Да… Ох…

   - Ммм…

   И тут я совершила самую главную ошибку. Я не ушла.

   Их звуки, картинки, которые стали рисоваться в моей голове, не дали мне сделать и шага в сторону выхода. Зато поближе к той самой, по сути, запретной, двери, где находились двое, еще как. Не знаю, чем руководствовалось мое сознание и мое тело в ту секунду.

   Всего 2 аккуратных и медленных шага, и я увидела их. Юрия Константиновича и Марию Сергеевну. Она на коленях, а он за ней. Она обнажена, а он лишь наспех расстегнут. Напряжен и взбешен. Он, стиснув зубы и матерясь, ругает ее, но двигается. Дико, яростно, жестоко. Простые движения, отточенные и резкие. Секунды идут, а я все так же стою там. Женщина теперь лишь стонет от каждого его выпада. Непристойные и пошлые звуки заполняет пространство вокруг них… и меня. Все увиденное и услышанное оседает внутри и ищет отклика. И в какой-то момент находит. Я понимаю, что теряюсь в происходящем. Вроде все еще тут, но слышала уже не их. В моей голове возникли уже другие голоса, всплыли уже другие, не менее реалистичные и четкие очертания тел на кровати, их движения, их сплетения. Ими тоже руководила страсть. Тоже животная и необузданная, не ласковая и совсем не нежная. Он брал, а она покорялась. Он тянул ее за волосы, пытаясь добраться до шеи, а она царапала ему спину. Он входил в нее, словно наказывая, а она принимала, не пытаясь скрыть боль. Он целовал ее жестко, кусал ее губы, врывался языком, словно завоевывая или клеймя. Она уже не понимала, что происходит, но и не сопротивлялась. Она хотела этого. С ним хотела. Именно в тот момент. А потом картинка исчезла. Я опять стояла перед той дверью, за которой двое все также сходили с ума и тонули в пошлом безумстве.

   Но кое-что изменилось. Я заметила не сразу. А когда увидела, то перестала дышать.

   Взгляд.

   Теперь мужчина смотрел на меня.

ГЛАВА 7.

Пусть это будет сном. Пусть это будет игрой воображения. Открываю глаза. Утро.

   Вчерашние события так и мелькают перед глазами. Такое моя фантазия бы не смогла придумать. Это все было правдой.

   Плохо помню, как добежала до палаты. Взгляд Юрия Константиновича, словно, не отпускал меня, пытался удержать там за дверью. Но я сделала сначала один шаг назад, самый сложный и такой необходимый. Увидела лишь, как мужчина стал ещё быстрее двигаться, стиснув зубы и почти рыча. А потом я побежала. Было все равно, если кто-то увидит или услышит. Было единственное желание спрятаться. В палате закрыла дверь и даже поставила стул к ней. Войти это не помешает, но шум создаст.

   Умыв лицо холодной водой, я тут же нырнула под одеяло. Мелкая дрожь била по всему телу. Страх, паника и… что-то ещё. Внизу живота как будто все стянуло в узел и отдавалось легким спазмом. Не больно, скорее... приятно. Это было что-то новое для меня. Необъяснимое пока и непонятное.

   Я гипнотизировала дверь. Разговора не избежать. Хотя можно сделать обоим вид, что ничего не было.

   Господи, почему же не ушла. Любопытство?

   Нет. Такое просто так не пройдет мимо. Поговорить придётся, хотя бы потому, что… потому что были воспоминания. Яркие, и столь же пошлые как то, что я увидела. Только там была я. И он. Не знаю кто, но я чувствовала его и отдавалась, подчинялась, любила… Опять по телу прокатывается волна таких приятных и обволакивающих ощущений. Неосознанно пытаясь хоть как-то унять это состояние, начинаю гладить себя. Руки, шею, грудь, живот. Черт. Хотелось успокоиться, а теперь, словно, хуже сделала. Словно запустила необратимый процесс. Глаза прикрыла. Как же освободиться то от этого. Движения рук уже не контролировала. Жарко стало, скинула одеяло. Дышать стала рвано, а всего-то глубокий вдох сделать надо. И опять воспоминания в голове, только хуже делающие… Не смогу. Не знаю, что сделать надо… От безысходности плакать хочется, вместо этого стон срывается. Тут же прикусываю губу, чтобы сдержаться…

   - Диана…

   Голос где-то рядом… А может это опять воспоминания?

   - Диана, если ты продолжишь, то мы с тобой будем квиты.

   Нет, этот голос я знаю. Распахиваю глаза и вижу Юрия Константиновича. Он в палате. Я настолько потерялась в ощущениях, что не слышала, как он вошёл.

   - Вы…

   - Я. - Он прикрывает дверь, но не подходит ближе.

   Не в глаза смотрит, а на руки, которые так и замерли... О боже... прямо между ног моих.

   Одергиваю их и тут же прикрываюсь обратно одеялом.

   - Я … - Не смотрю на него. Не могу. Стыдно. - Прошу у вас прощения… Я хотела всего лишь забрать сотовый.. Забыла его после сеанса. Я никому и никогда…

   - Тебе понравилось то, что ты увидела? - Вопрос обескураживает. Я даже сбиваюсь на выдохе. Открываю рот, но звука не издаю. Он ждет ответа.

   - Что? Конечно же, нет, то есть…. Я не знаю.

   - Твоё тело…. Что ты чувствовала тогда и сейчас. - Он действительно это спрашивает. Да я же сейчас от неловкости и смущения провалиться под пол готова, а никак не обсуждать это с ним.

   Да, лечащий врач, но... Я не умею так.

   - Я не знаю. Я не понимаю. И… Кажется, я что-то вспомнила… - Лучше уж об этом, чем о нем.

   - Говори. - Юрий Константинович тут же подошел к кровати и сел в ближайшее кресло.

   - Там... было двое. Мне кажется, что там была я…. Они занимались этим.

   - Как занимались? - Его вопрос прозвучал так спокойно, а мне же хотелось спрятаться от стыда.

   - Прямо рассказывать? Но...

   - Да.

   - Хорошо. Я попробую. - Я отвернулась к окну и дала волю своему поплывшему сознанию. Картинки опять замелькали, а я начала говорить. - Было темно. Кажется, они были в комнате. Там была кровать. Оба обнажены. Порою он нежен, но чаще словно безумен. Движения его были грубыми и дикими. Мышцы напрягались с каждым движением, держал сильно, словно не хотел отпускать или боялся, что убежит... Не знаю... Кажется, что он ее наказывает, но в то же время... А она, или я… не сопротивлялась… Ее руки были на нем. Всюду, куда могла дотянуться. Стоны были... Боль была, но, видимо, не та... Она двигалась вместе с ним, откликалась и навстречу подавалась... Значит хотела?

   - Возможно. Лицо его видела или что-нибудь. - Доктор слушал действительно внимательно. Профессиональный интерес. Его вопросы стали своего рода успокоительным. Я пыталась вбить себе в голову, где я нахожусь и что веду беседу со специалистом, с врачом, которому важны все аспекты и детали моей жизни, чтобы добиться цели.

   - Нет. Только тела. Его и свое.

   - Свое лицо тоже не видела?

   - Нет, но почему-то была уверенность, что это я… Словно там нахожусь… Господи…. Я не могу.

   - Можешь. Что ты чувствуешь?

   - Тянет внизу.

   - Ты возбуждена.

   - Но я не хочу. - Видимо, прозвучала не убедительно, потому что губы Юрия растянулись в улыбке. – О боже. Скажите мне, что такие разговоры между врачом и его пациентов норма, пожалуйста.

   - Мы сейчас рискуем с тобой перейти черту между врачом и пациенткой.

   - Ха. А мне кажется, я сама ее перешла, стоя в кабинете Марии Сергеевны. Тем не менее, я вся во внимании. Поставили диагноз, скажите и как лечиться. Теперь уже назад дороги нет. Не идеально у нас с вами, если уж на чистоту, все с самого начала. Поэтому чему уж тут удивляться. Делитесь.

   - Есть несколько способов.

   - Все.

   - Холодный душ - самый простой. Но недолго. Не хочется, чтобы достигнутые успехи с твоим здоровьем смылись в канализацию. Второй способ - подумать о чем-то совсем несексуальном, а даже мерзком или противном. Ну и третий способ, дать организму то, что оно просит.

   - Начну, пожалуй, с первого.

   - Жаль. – И по голосу ему действительно было жаль. Только смотреть я на него не стала. Испугалась увидеть что-то не то.

   - Жаль?

   - Третий способ самый действенный и приятный.

   - Возможно... Только я не... Это же останется между нами, не так ли?

   - Несомненно.

   - Я не знаю...или не помню... Сути не меняет.. Я никогда сама не... Нет, может в той жизни и да, но сейчас....

   - Диана, не продолжай!

   - Простите!

   - И не извиняйся.

   - Хорошо. Я все-таки в душ.

   - А я пойду. И... там в кабинете...

   - Нет. – Слишком громко и резко я выкрикнула это слово. Юрий аж в удивлении брови вскинул, но замолчал. - Пожалуйста. Забыли. Я чувствую себя ужасно от того, что … От всего этого. Я прошу прощения еще раз.

   - Не за что извиняться тебе. Это мы виноваты.

   - Хотеть, кажется, не вредно, чтобы вы ощущали себя виноватым.

   - Диана, я не устаю тебя узнавать. Но, на то мы и существа разумные, чтобы 10 раз подумать, а потом уже делать. У некоторых необдуманных и животных потребностей слишком...тяжелые последствия...

   - У всех поступков есть последствия.

   - Точно. Даже у нашего разговора....

   - Какие же?

   - Мы все больше доверяем друг другу, Диана. А для врача и пациента это весьма важный момент. Тебе все еще надо в душ?

   - Ой... Это был четвертый способ? Вы меня заболтали.

   - Я тебя незапланированно отвлек. Но, у меня есть к тебе просьба. У тебя уже были 2 вспышки с воспоминаниями. Я хочу, чтобы ты их записала. Максимально подробно и детально, не стесняясь и не утаивая ничего. Ни своих ощущений, ни пикантных, а тем более интимных подробностей.

   - Я... Хорошо. Если это поможет...

   - Нам помочь может абсолютно все. Даже твое любопытство.

   Он мне подмигнул, а затем улыбка украсила его лицо. Вроде и уколол, но как-то приободряюще что ли. Это, конечно же, не спасло меня от того, что я опять стояла перед ним красная и смущенная.

   - Юрий Константинович...

   - Просто Юрий, когда мы наедине. Я думал, мы об этом уже договорились.

   - Я до сих пор не могу обещать этого.

   - Я буду настаивать. А теперь ложись и отдыхай уже. Завтра меня не будет, но Марина в курсе, и ты под ее контролем. Послезавтра я приду за твоими записями. Договорились?

   - Вполне.

   - Тогда спокойной ночи, Диана.

   - Спокойной ночи, Юрий Конс... Юрий.

   Он на секунду еще замер в дверном проеме, пробежался взглядом по мне, запустил руку в волосы, взъерошивая их, и только потом покинул мою палату.

   М-да... Вот это денек у меня выдался. Страсти одного госпиталя, не иначе. Я вернулась на кровать.

   Идея записать свои воспоминания кажется мне действительно отличной. Сна все равно нет, поэтому я достаю одну из тетрадок и начинаю писать. Сначала те воспоминания, что связаны с мамой, а потом особое внимание уделяю тем, которые настигли меня сегодня. Они еще свежи. А потому и описание их получается более подробным. И опять чувственность и страсть, которыми наполнены эти воспоминания, заполняют меня. Боюсь им поддаться. Закрываю тетрадку и убираю в тумбочку. Хватит с меня на сегодня. А может, я просто не готова ко всему, что еще скрывается в той моей жизни, а может и к сюрпризам самой жизни я чертовски не готова. Отрезана и спрятана, чтобы набраться сил. Правда, даже тут меня поджидают неожиданности, способные выбить меня из колеи спокойствия и баланса. О гармонии речи не идет, но баланс... Баланс был, до сегодняшних событий и воспоминаний. Они не только пробудили во мне новые чувства, но и всколыхнули что-то спрятанное глубоко внутри. Они словно разбередили рану, которая только начала затягиваться. Теперь же есть стойкое ощущение, что я что-то упустила... Или потеряла... Безвозвратно.

ГЛАВА 8.

Следующие дни проходят спокойно и размеренно. Юрия Константиновича нет всю неделю, что странно. Марина сказала, что ему потребовалось больше дней. А для чего, она рассказывать не стала. «По личным обстоятельствам».

   Что же, я могу лишь надеяться, что все у моего загадочного доктора хорошо.

   Мне, кстати, немного полегчало. Отпустило. Возможно, отсутствие Юрия, как живое напоминание увиденного, способствует этому. А возможно, после того как я поделилась своими воспоминаниями с бумагой. Я периодически заглядываю в нее, что-то дополняю, а потом перечитываю, словно, чью-то историю или книгу, взятую с полки, и выцепив сцену или момент.

   И да, я решила завести дневник. Теперь я записываю все, что со мной происходит со дня моего пробуждения. Мои ощущения, мысли, впечатления, эмоции. Описываю людей, которых вижу, и чьи образы задерживаются в моей голове. Пишу все. Для себя. Выговариваюсь тетрадке, как если бы болтала с лучшей подругой. Такой у меня нет. Роскошь для той, кто не помнит даже себя. Попросила Марину найти мне тетрадь или блокнот потолще. Уже к следующей смене она мне принесла целый и новенький ежедневник. В него не то, что писать было приятно, а даже просто держать в руках. Марину я тогда расцеловать готова была. Даже попыталась дать деньги, которые собрали для меня в больнице хорошие люди, но она отказалась. Сказала, что раз уж я пишу туда сокровенное, то он со мной надолго, а значит, это будет подарок от нее на память или на день рождение.

   Мы тогда душевно поболтали с ней, даже пришли к выводу, что временно датой рождения я могу считать день своего возвращения в сознание. А что, вторую жизнь начала, не обремененную прошлым и с шансом на будущее, а то, что настоящее неопределенное, то это временное состояние. Вот такая она Марина. Веселушка и просто добрый человечек, с которым мне выпала возможность познакомиться. В моем дневнике для нее тоже нашлось местечко.

   А сегодня Марина пришла на работу вместе с дочуркой Анечкой. Малышка ходила за мамой хвостиком, голубоглазым и светло-русым. Скромная и пугливая, но очень милая. Ко мне она стала оттаивать только после того, как Марина зашла ко мне в палату с очередными новыми препаратами. Она мне что-то там про них рассказывала, а Анечка забралась на кресло и внимательно ее слушала, поглядывая на меня.

   - Анюта, маму срочно позвали к самому главному врачу. Проследи, пожалуйста, чтобы тетя Диана все приняла и запила водичкой. И никуда не уходи, я быстро.

   - Хорошо, мамочка.

   Марина подмигнула мне, давая знак, кто на самом деле тут остался за главного, и убежала. Анюта же всерьез взялась выполнять мамино поручение. Взяла стакан с водой и подошла ко мне.

   - Как ты думаешь, с какой лучше таблеточки начать?

   - Не знаю. Мама про это ничего не сказала. Она сама мне обычно в ротик складывает, когда я болею. Но вы уже большая.

   - Большая. Но ты знаешь, мне очень нравится вот эта разноцветная таблеточка, наверно, я начну с нее.

   - Да, она красивая, только наверно, не вкусная.

   - Ну, я думаю, выбора у меня все равно нет. Если не выпью, то твоя мама может меня поругать.

   - Мама у меня не любит ругаться. Только на меня иногда.

   - Вот и не будем ей давать повода. Мы же послушные с тобой. Тем более, ты за главную оставлена.

   - Да. Пейте. По очереди, а может все вместе?

   - Лучше по одной.

   - Хорошо.

   - А вы как будто бы и не болеете ничем. Красивая и улыбаетесь. Когда я болею, то всегда грущу.

   - Я тоже грустила. А теперь лучше себя чувствую, поэтому и улыбаюсь.

   - А когда вас выпишут?

   - Не скоро, наверно.

   - Это хорошо. Ой… Я имела ввиду, значит мы с вами еще увидимся.

   - Обязательно приходи в гости. У меня их не бывает. Буду очень рада тебя видеть. Так твоей маме и скажу.

   - Ну, вот и я. Анюта, как наша пациентка?

   - Выпила все таблетки. И еще…

   - Я пригласила Анюту заглядывать ко мне в гости. Я думаю, мы найдем, чем заняться.

   - Договорились. Я позже еще загляну, Ди, а потом уеду. Катя придет, я ее в курс дела введу, и она меня сменит. Непредвиденные обстоятельства.

   - Хорошо. Главное на сегодня уже сделали, поэтому лишний раз к ней точно обращаться не буду.

   - Да ты не бери в голову. Она из-за Юрия Константиновича такая. Девчушка то хорошая, но клинануло ее на нашем докторе так, что включается непреодолимая стервозность в ней. Жду, когда излечиться и лишний раз сама не трогаю ее, особенно, когда объект ее внимания в зоне доступа.

   - Что же они все в нем нашли?

   - Все?

   Прикусила губу. Вслух уже размышляю. Мысль появилась внезапно, и я не уследила за ней.

   - Да это так, образно, что ли.

   - Понятно. Ладно, у тебя сейчас свободное время, можешь прогуляться. Дождь вроде успокоился. Вечером в бассейн сходи, только не как в прошлый раз и до изнеможения. Минут 30-40, не больше. Завтра я уже буду. Кровь теперь сдадим через день. Проверим, как новые препараты работают. А там уж Юрий Константинович должен появиться, надеюсь.

   - Все хорошо, Марина. Иди уже. А я на самом деле на прогулку соберусь. Может Анечку с собой взять?

   - Ой, вымокнет вся, я не брала ей сменную одежду. В другой раз подготовлюсь.

   - Хорошо.

   Попрощавшись с Анютой, я оделась и пошла в сторону прогулочных дорожек. Дождь действительно зарядил и уже который день не мог успокоиться. Осень решила уверенно и громко заявить о своем приходе, барабаня по металлическим козырькам и крышам госпиталя. Унылой осень язык не поворачивается назвать. Дождь, словно музыка, а листва, раскрашенная в яркие цвета, создает прекрасную ширму этой мелодии. Никого не встретив на прогулке, я решила позвонить Лизе. Она не ответила, но перезвонила буквально через минуту.

   - Ты пытаешься экономить деньги на моем счету?

   - И тебе привет, Ди. Нет, я пытаюсь отбиться от ухаживаний одного вновь прибывшего молодого человека, которому недавно стукнуло 83. Он меня на свидание зазвать не может, и оттого давление у него по пять раз на дню скачет. Вот думаю, может согласиться и устроить свидание в клизменной.

   Я засмеялась. Лизка тоже. Ржали в голос и даже немного истерично.

   - Завидный жених с незавидными перспективами. Ты его предупреди только заранее, может, и желание отобьешь.

   - Ты права. Надо попробовать. Как ты?

   - Да все пока без изменений. Пишу, ем, сплю, плаваю, разговариваю, сдаю кровь, опять ем, опять сплю. Вот погулять вышла.

   - Ничего пока?

   - Ничего нового. Никаких вспышек и воспоминаний. Начинаю подозревать, что нужен катализатор в виде моего доктора. Почему-то обе вспышки были в его присутствии.

   - Так и скажи ему об этом. Вдруг, согласится неусыпно находиться рядом с тобой, раз уж ты его уже своим величаешь.

   - Так, Лиза, ты что-то не туда клонишь.

   - Все туда. Видела я, какой он красавчик. Судьба, правда, не из легких, но жить дальше надо.

   - Ты что-то знаешь?

   - Да. Узнала тут на днях, когда ты мне про ваши беседы дружеские рассказала. Надо знать, с кем имеешь дело, да и любопытная я. Только… Сама не рада стала, что узнала. Там история такая… Не знаю, стоит ли тебе такое рассказывать. В общем, женат он был. Вроде счастливы, и дочка родилась. А потом внезапный развод, полгода назад где-то. А 2 месяца назад жена с дочкой погибли в автокатастрофе. В них пьяный на скорости врезался, ему ничего, в плане здоровья, а жена Корнилова, доктора твоего, с ребенком не выжили. Дочь на месте, а жена, не приходя в сознание, в больнице… Вот так... Ди, ты тут?

   - Да…

   Я еле выдавила из себя хоть какой-то ответ. Эмоции захлестнули, и я не сразу поняла, что сижу на корточках посреди тропинки, а по щекам катятся слезы. Так остро захотелось обнять Юрия Константиновича. Не пожалеть, а поддержать. Забрать хотя бы кусочек той боли, которая до сих пор в нем сидит. Вот, что я каждый раз видела в нем. Вот, что скрывалось за его темнотой. Это многое объясняет. Паззл сложился, но лучше бы дальше оставался загадкой. Потерять любимую, потерять ребенка. Свою родную кровь и плоть похоронить из-за ошибки совершенно чужого и постороннего человека. Что он чувствует? Боль. Даже я ее чувствую, словно свою, всего лишь от мысли. Даже у меня сердце сжалось так, словно пережило подобное, словно знает и чувствует все то, через что пришлось пройти Юрию. Дети наше будущее, наше продолжение и наши надежды. Как жить, потеряв все это в один миг. Как пережить эту потерю и чем заполнить пустоту и черноту, которая образовывается после такого? Уверена, что любящие и настоящие родители, ощущают все именно так. Не знаю, откуда такая мысль. Не знаю, но чувствую. И помочь не знаю, чем ему. И скрывать свое знание я не могу, потому что по-другому он теперь предстает передо мной. Не пугающим и угнетающим, а раненным. В самое сердце. И боль эта никогда не покинет его. Может быть, она станет менее острой, но всегда будет с ним. Она будет напоминать ему, что он живой. Живой, но угасший. Как гаснет на небе звезда, умирая. Мы видим свет еще долго, а ее уже нет. У него же остаются только воспоминания о тех, кого уже нет, которые он так боится когда-нибудь забыть… Теперь понимаю…

   Мелодия мобильного заставила вынырнуть из мыслей. Услышала оклик, но не поняла, с какой стороны. Решила ответить на телефон.

   - Да, Лиза.

   - Ты чего меня пугаешь? В трубку молчишь, а потом я отключилась и уже во второй раз тебя набираю. С тобой все в порядке?

   - Прости. Просто…

   - Понимаю. Но не доводи меня до греха. Чуть сама себе язык не прикусила, за то, что рассказала тебе.

   - Все хорошо. Просто…. Просто это…

   - Да. Жизнь сложная и непредсказуемая штука. То одаривает, то, словно, наказывая, отбирает. Знать бы за что…

   - Диана!!! С тобой все в порядке? – Передо мной неожиданно вырос Кирилл.

   - Ой, привет. Да. Лиза, подожди секундочку.

   - Я просто увидел, как ты гуляла, а потом резко так села. Я аж из отделения выбежал. Точно все хорошо? Ты бледная. Давай я тебя до корпуса провожу, мне так спокойнее будет.

   - Хорошо. Да, наверно, так будет лучше. Спасибо, Кирилл. Лиза, ты еще тут?

   - Да. Что там за Кирилл? Тот самый?

   - Да.

   - Ой, память то моя. Тобою же тут интересовались. - Я резко затормозила, отчего Кирилл, идущий следом, налетел на меня. – Да, Валентина Николаевна рассказала, что на днях парень приходил и пытался узнать про девушку, которую без сознания с моста привезли. Ну, та, понятное дело, спросила, кто он тебе будет, а когда он не ответил, то она его ласково и послала. Он даже подкупить ее попытался, чтобы она сказала, куда тебя увезли. Ему, мол, очень надо тебя найти. Но, ты же понимаешь, где Валентина Николаевна и где взятки. В общем, ушел ни с чем. Недовольный и даже злой, хотя ей еще показалось, что уставший он был и огорчился, что ничего не узнал. Взглядом таким ее наградил, так только не на ту напал. Она же у нас рентген ходячий, ее таким не напугаешь. Выглядел, говорит, прилично, немного резковатый, но глаза красивые, да и сам ничего такой. Уверенный и непростой.

   - А хоть что-то… может имя?

   - Да нет, куда там. Смылся, когда понял, что не будет ему тут информации. А когда она еще заикнулась, что обязана о визитерах твоих докладывать в соответствующие органы, так и тем более набычился. Может, конечно, через кого-то еще попробует выудить, если уж интерес у него такой до тебя… Но интересно, в общем, закручивается у тебя тут все. Там доктор с ночными посещениями, а тут тайный визитер. Ох, Ди, хлебнем мы с тобой бестселлера какого-нибудь. Телефон всегда с собой носи. Вдруг что, сразу звони.

   - Хорошо.

   Ответила на автомате. До палаты, в сопровождении обеспокоенного Кирилла, тоже дошла, не помня как. Парень еще с Катей что-то обсудили, которая пришла уже на смену, а я не слушала.

   Легла на кровать и пыталась угомонить истерично бьющееся сердце. Буря из эмоций внутри. И только одна мысль в голове.

   «Неужели я кому-то нужна?»

ГЛАВА 9.

Кажется, я задремала. Мысли и пережитые эмоции утомили меня. Внутри было ощущение, что мне надо куда-то бежать, а по факту, я все также оставалась в кровати.

   Меня кто-то ищет. Парень. Может ли он быть моим? Может ли он быть тем самым, из воспоминаний? Найдёт ли он меня? Нет, скорее всего, это тот, кто спас меня, кто вызвал скорую. Тогда почему не даст знать о себе или не оставит координаты? Я бы имела возможность поблагодарить его и узнать хоть что-нибудь о том, что же произошло.

   А ещё мысли без конца сворачивали к Юрию Константиновичу. Как он справляется? Как живёт с этим? Способны ли мы пережить такую утрату и быть счастливыми в жизни? Так хочется поговорить.

   От мыслей отвлекает Катя.

   - Ты чего переполошила тут Кирюху? Все хорошо?

   - Да. Он ушёл уже? Хотела поблагодарить его. Просто голова закружилась.

   - Давай-ка давление померяем. Там ещё порция лекарств после ужина тебя ждёт.

   - Ещё? Я сегодня уже выпила по назначению новые. Марина приносила.

   - Странно. Не отмечено в карте. Ладно, хорошо, что сказала. Позвоню ей.

   - Я бы хотела в бассейн ещё сходить.

   - Не уверена, что стоит. На тебе лица нет.

   - Я ненадолго.

   - Я не врач, чтобы запрещать, но сначала давление.

   Давление действительно оказалось низковатым. Да и голова продолжала быть тяжёлой. Поэтому я прислушалась к Кате и бассейн отложила до лучших времен. После ужина залезла в кровать с книгой. Читала, но не понимала. В голове был полный бардак. Этот день затопил шквалом эмоций самых разных и противоречивых. А еще пропитал надеждой, что, возможно, есть кто-то, кому не безразлична моя судьба. Ищет же, даже если просто узнать о самочувствии.

   На ужине аппетита не было. Разворошив картошку и рыбу по тарелке, ушла из столовой. С меня сегодня и чая будет достаточно.

   Опять занырнула в книгу. Устала думать. Хочется пустить фантазию и мысли по неплохому сюжету, а не поддаваться хаосу. Ни к чему хорошему это не приведёт.

   Зачиталась. Отвлеклась, когда на часах было уже за полночь. Какой-то непонятный зуд во всем теле. Несмотря на время, пошла в душ. Прохладная вода немного успокоила и расслабила. Сна не было ни в одном глазу.

   Походила по палате, пытаясь придумать себе занятие. Ничего интересного в голову не пришло, и я взяла свой дневник. Расписала и поделилась с ним сегодняшними новостями и событиями. Насыщенный получился день. Слова лились и выстраивались. Мысли наконец-то тоже стали выстраиваться в ряд, друг за дружкой.

   Мысли о парне напомнили мне о кое ком еще. Следователь. Он давно ко мне не приходил. Это может означать лишь то, что ничего нового он мне сказать не может. И мне ему рассказывать нечего, о чем, возможно, ему докладывает мой лечащий врач. Надо уточнить.

   В 3 я отложила записи. Захотелось попить, но, как назло, вода закончилась. Придётся идти до поста медсестры. Накинула халат и пошла к Кате.

   - … даже адрес его узнала ради этого. Да, поехала. Конечно, при полном параде. Да если бы. Он вообще никакой. Сколько дней уже пьёт беспробудно. Не уверена, что вообще узнал меня. Понятно, что там не до секса. Капельницу ему поставила. Да, неотложка на дом, блин. Такой мужик пропадает. Да, день рождение у дочки было, он поэтому день взял. А теперь уже и неделя заканчивается. Нет. Я его этой психологине без боя не отдам. Конечно. Хватит с нее. Итак, до развода его довела. Тут ей спасибо, конечно. Сама бы я на женатого не позарилась. Да. Оклемается и опять в бой. Ха, ты меня хорошо знаешь. Ладно, завязывай, давай, с клубом, почти утро уже. Привет всем….

   - Кхе, кхе. – Противно слушать этот разговор. Дала знать о себе, чтобы остановилась.

   - Ты чего не спишь? – Катя поднялась из-за стойки и посмотрела на меня слегка смущенно. Неудобно ей стало за свою же болтовню? Уже хорошо. Значит, не безнадежна, как и сказала Маринка.

   - Вода закончилась. Не могу уснуть, сон, видимо, перебила.

   - Возвращайся в палату, я принесу графин. Не надо по коридорам среди ночи расхаживать.

   Да, мои ночные вылазки редки, но уж слишком информативны.

   Вернулась в палату. Опять все тело зудит, так и тянет почесаться. И пить хочется сильно. Что же такое-то?

   - Вот, держи. Ты чего дерганная какая-то?

   - Да не знаю. Зуд какой-то одолел. Все тело чешется.

   - Перенервничала, может?

   - Возможно. Ладно, еще раз в душ схожу, вроде легче становится после него.

   - Давай. И спать уже ложись. Завтра утром загляну.

   - Хорошо.

   Катя ушла, а я, попив воды и сполоснувшись, легла спать.

   Утро наступило быстро. Самочувствие вроде тоже было получше. Сходила на завтрак, выходила прогуляться, искупалась-таки в бассейне, сходила на массаж. Насыщенная программа. Перед обедом заглянула к Эдуарду Петровичу, узнать про следователя.

   - Да, у него есть наши контакты, но пока никто не звонил. Я тебе обязательно сообщу, если будет какая-нибудь информация или даже звонок.

   - Спасибо.

   - Как ты себя чувствуешь?

   - Сегодня хорошо.

   - Ну, тогда беги на обед. Юрий Константинович обещал появиться, а передо мной он обычно слово держит.

   - Как он? – Вопрос вырвался необдуманно.

   Не имею право, наверно, такое спрашивать. Но Эдуард Петрович понимающе улыбнулся.

   - Бывал и лучше. В его ситуации, о которой, я так понимаю, ты уже в курсе, бывает состояние куда более удручающее и безнадежное. Он справится. Я потому его работой и нагружаю. Это не лечит, но отвлекает от дурных мыслей, которых и в обычной ситуации хватает в нашей голове. А уж про его….

   - Я понимаю. Спасибо… что …

   - Это по секрету. А теперь, беги.

   На обеде, будто окрыленная новостью, что мой доктор скоро ко мне вернется, да-да, именно такая формулировка крутилась в голове, я съела все. За добавкой не пошла, хотя соблазн был. Вернулась в палату и дождалась Катю с новой порцией лекарств. Приняла все, поблагодарила ее, подарила даже улыбку, на что она ответила удивленно вскинутой бровью.

   Мне с ней не жить и не дружить. Но общаться нормально мы вполне себе можем позволить.

   Взяла в руки книгу и увлеклась ею настолько, что задремала.

   Просыпаюсь. Состояние как во сне. Не могу дышать. Тело не слушается. Страх сковывает все мышцы. Хватаюсь за горло, пытаясь издать хоть какой-нибудь звук. Ничего не выходит. Неимоверных усилий стоит дотянуться до кнопки, а потом я падаю, просто соскальзываю с кровати, и меня начинает трясти уже не во сне, а вот тут, в реальности. А в голове лишь все та же картинка. Мужчина надо мной. И он улыбается. И я боюсь, что это новые воспоминания. Последняя мысль перед тем, как стало темно.

ГЛАВА 10.

В нос ударяет неприятный запах. Я его знаю. И снова картинки. Другие, но только действующие лица все те же. Я и мужчина. От него пахнет также. Он стоит в шаге от меня. Слишком близко. Но и бежать я не хочу, потому что в этом доме это бесполезно. А бежать куда-то…. Не сейчас. Не могу.

   Что-то держит эту девочку, которой я вижу себя. Поэтому она терпит, поэтому молчит на крики и сносит удары. Новые. Беспричинные.

   Картинка рассыпается. Запах никуда не уходит. Слышу голоса и пытаюсь вырваться. Нет, только не снова, только не опять, пожалуйста.

   - Диана!! Диана, ты слышишь меня? Девочка, это...

   - Нет! Нет! Не трогай меня. Я больше не хочу. Не надо!!!

   - Диана, я держу тебя. Все хорошо. Ты в больнице. Я здесь. Открой глаза!

   И я слушаюсь. Вырываюсь из воспоминаний, чтобы вернуться в реальность, где рядом стоят Катя, Марина, Эдуард Петрович. А ещё есть Юрий Константинович, который держит меня. Вернее, он обхватил моё лицо руками и нависает надо мной, пытаясь поймать взгляд.

   Запах. Он идёт от него. Фокусируюсь на нем, а затем ложу руки ему на грудь, чтобы оттолкнуть. Он же накрывает мои руки своими. Вижу облегчение на его лице, а еще щетину и красные глаза.

   - Наконец-то. Тебя никак нельзя оставлять без контроля. Обязательно что-нибудь приключится.

   - Отойдите, пожалуйста. Мне….

   Перегар. Мой организм среагировал на него. Моё сознание выстроило цепочку воспоминаний. И все из-за него. Чувствовала, что к горлу подступает спазм. Нужно пространство. Хотелось вскочить и убежать, чтобы не опозориться и не оказаться в неловкой ситуации. Но Юрий Константинович мешал. Он все также держал меня и стоял слишком близко.

   - Тазик… Мне….

   Меня поняли. Тут же в руках появилась какая-то миска. Спазмы усилились. Вдруг Юрий Константинович поднял меня на руки и вместе с посудиной отнес в ванну. Вовремя. Я склонилась над раковиной, и меня прорвало. Я словно избавлялась от той грязи, что подкинула мне услужливо память. Меня воротило от прошлого, которого я не помню. А теперь и не уверена, что хочу в него погружаться. Отец, а почему-то первая мысль была, что это именно он, пил. Много. А ещё не раз поднимал на меня руку. Как я выжила? Кто спас меня от него? Почему я не сбежала или не искала помощи? Где была мама в такие моменты? Может быть, причина моего состояния тоже он? Очередная серия ударов или чего похуже? Он же… он мог…? Мысли роем носились в голове, создавая шум и сея панику внутри меня. Хочу ли я возвращаться к прошлому? Точно нет. Должна ли я знать его?... Нет ответа. Есть только сомнения.

   - Диана? – Юрий Константинович все это время стоял позади меня. Он хотел помочь мне дойти обратно, но я его остановила.

   - Не подходите!! - Ещё одной волны я не осилю. – Запах… от вас… Это от него….я вспомнила его…

   - Бл.дь, Диана я…

   - Просто уйдите, пожалуйста. Я не могу.

   - Хорошо. Эдуард Петрович все тебе расскажет, а я вернусь позже.

   Он не спрашивал, а ставил перед фактом. Кто я такая, чтобы возражать. Причину я озвучила. Его долг и обязанность понять, что с этим делать.

   - Уйдите!

   - Посмотри на меня! - Умываюсь и поднимаю свой взгляд на мужчину.

   Он молча изучал меня, словно, ловил и подмечал детали, необходимые ему. Кивнув каким-то своим мыслям, он покинул сначала душевую, а затем и палату, бросив что-то остальным. Тут же на пороге появилась Марина и подхватила меня под руку. С другой стороны меня держала Катя. Я вымученно им улыбнулась.

   - Умеешь ты преподносить сюрпризы и задавать жару нашему отделению, Диана. Столько событий и за такой короткий срок.

   - Что случилось? Я немного потерялась, что реально происходило, а что во сне.

   - Ты что-то вспомнила?

   - Да. Но можно сейчас не об этом?

   - У тебя выявлена аллергическая реакция на новый препарат. Симптомы, как оказалось, были ещё после первой дозы. Катя рассказала, что ты жаловалась на зуд по всему телу, но потом словно отпустило. А вот вторая порция препарата не только запустила, но и усилила реакцию, отчего у тебя случился и отёк, и анафилактический шок.

   - Как же так…

   - Такое случается крайне редко. Так как твоя история болезни нам не известна, то сбор информации идёт с нуля. Да, тест на лекарство был сделан по обоим из возможных препаратов, но, что удивительно, показатели были в пределах нормы, хотя и у верхней границы….

   - Это очень интересно… Но… как долго я была без сознания?

   - 5 часов.

   - А Юрий Константинович?

   - Примчался, забыв о своём состоянии и растеряв всякий стыд по дороге. Прошу у тебя прощения за его внешний вид. Но он хотя бы появился.

   - Из-за меня?

   - Да. Я сообщил ему, как только мы избавились от отека. Он успел покрыть меня матом за то, что не вызвонились ему в ту же секунду.

   - Ой, он просто, наверно …

   - Не оправдывай его. Это его косяк. Я так ему и сказал. Был бы на работе и сам бы все контролировал, а то бросил свою пациентку, а потом словами и руками раскидывается.

   - Ой, я его выгнала.

   - И правильно. Пусть в себя придёт и в соответствующий вид себя приведёт, а то дурмана на весь коридор. Ему хоть бы что, а нам дыши.

   - Поэтому и попросила уйти…

   - да ты не оправдывайся. Мне бы его гнать с работы в таком состоянии, но боюсь, что опять его потеряем. Пусть уж лучше здесь очухивается. Он все понимает. Иначе не ушел бы из палаты. Упрямец тот ещё. 3 часа тут высиживал, пробуждение твоё вылавливал. Заставила поволноваться, девочка.

   - Простите. Сейчас мне уже лучше.

   - Вот и славно. Катю я отпускаю тогда, а то она отказывалась уходить, пока твоё состояние не нормализуется. Все-таки первые меры она приняла, сориентировалась быстро, а потому и переживала за тебя. Упертые все. А Марина по первому зову у тебя будет.

   - Спасибо. И тебе Катя спасибо большое.

   Катя лишь кивнула мне, и я заметила, как дрогнул уголок её губ. Я же сдерживаться не стала, улыбнулась искренне.

   - Сегодня поесть уже не разрешу, а вот обильное питье прописываю настоятельно. Если тошнота повторится, будем принимать меры. Если акция была разовая, спровоцированная……запахами, то не все так страшно. Любые сомнения или изменения в состоянии, тут же докладывай. Договорились?

   - Да, конечно.

   - Вот и ладушки. Тогда я тоже откланяюсь. Завтра загляну, если допустят. – Я удивленно посмотрела на Эдуарда Петровича. – Да это я так, не обращай внимания.

   И мужчина покинул палату вместе с Катей.

   Марина же суетились вокруг, сначала принеся графин с водой, затем наведя порядок в палате.

   - Марина, все хорошо. У тебя есть ещё другие пациенты, которые, поди, уже успели соскучиться.

    - Да уж спят все давно. А с тобой следует держать руку на пульсе. Как ты?

   - Честно? Странно. Воспоминания.. Они не приятны мне. Они посеяли сомнения… Я не знаю.

   - Расскажешь?

   - Прости, пока нет. Вон, дневнику сначала выскажусь и доктору, может легче станет.

   - Может, к Марии Сергеевне завтра сходить захочешь?

   - Я подумаю. Но пока попробую сама разобраться с ощущениями и чувствами. Может, удастся за что-нибудь ещё зацепиться.

   - Не перетруждайся. Организм, итак, психанул уже. Дай ему восстановиться и оклематься. Ты пободрствуй немного, не засыпай. Я минут через 20 загляну, и ещё поболтаем, а заодно и давление померяю.

   Марина ушла, а я откинулась на подушку.

   Мысли снова стали беспокойными.

   Вот такой была моя жизнь? Как долго? Всегда? Почему-то всплыло слово «болото». Я застряла и не могла выбраться. Неужели я предпочла терпеть все это? Не сбежать или искать защиты, а все это сносить. Не верю. Должно быть что-то еще. Что-то важное и значимое.

   Мама. Где она? Почему не защищала? Обращался ли он с ней так же? Ищет ли она меня?

   «Мама. Хочу к тебе». Неважно, сколько мне лет. Это не имеет значения. В голове четко засела мысль, что она - мой маяк. Всегда. Даже не помня ее, я верю, что она особенная. Есть уверенность, что она обязательно бы пожалела, утешила и подобрала нужные и правильные слова. Если бы была здесь. Если бы была рядом. Надежда у меня осталась только на нее. Даже не хочу думать и представлять, что она может быть такой же, как он. Отца, если это он был в моих воспоминаниях, я теперь боюсь. А на маму надеюсь.

   Потому что хочется поддержки и опоры. Хочется какой-то стабильности и определённости. Избавиться от какого-то липкого страха, поселившегося внутри. Что если он меня ищет? Отец ли он мне или кто другой. Отчим, сосед или … не знаю. Как много он себе позволял со мной и как далеко мог зайти? Встретимся ли мы с ним когда-либо? Надеюсь, что нет. Возможно, мое состояние - это шанс сбежать от него. Надолго ли? Кто защитит меня, если судьба вернет его в мою жизнь? Да, мне уже есть 18, даже сомневаться в этом теперь не буду, а значит, самостоятельная жизнь открыта для меня. С нуля, без денег и крыши над головой, но почему-то эти мысли не так пугают меня, а наверное должны? Возможно, они не впервые рождаются в моей голове? А может быть, я так и сделала тогда. Правда, если так, то результат той попытки совсем не радужный, раз очнулась я в больнице и до сих пор нахожусь здесь.

   Вопросы, вопросы, вопросы.

   С каждым новым воспоминанием все больше вопросов и загадок. А ответы так и не находятся. Разум, словно, подготавливает меня к ним, открывая и подкидывая крупицы из жизни «до».

   Вся моя жизнь под одним большим вопросом. Все, что осталось в беспамятстве и даже настоящее. Кто ответит мне хотя бы на часть из них. Кто приоткроет завесу моей жизни и будет рядом, чтобы я нашла в себе силы встретиться с прошлым лицом к лицу….

   Парень. Внезапно он всплыл в моей голове. Неизвестный и таинственный. Остро захотелось узнать о нем, взглянуть на него и почувствовать хоть что-нибудь родное или уловить хотя бы что-нибудь знакомое. Мечты и надежды. Туманны и зыбки. Но, какие есть. Без них было бы тяжело жить. Хотя, точнее будет сказать, существовать. Именно они помогают держаться. Только они придают сил сделать неуверенный, но такой важный шажок в завтра.

ГЛАВА 11.

   Марина развлекала меня до самого отбоя. Юрий Константинович, чтобы не пугать пациентов, отсиживался или отсыпался в кабинете, по её словам. Она относила ему ужин, но заглядывать непосредственно в комнату отдыха не стала, а он и не вышел. Марина оставила еду на столике и ушла.

   Неудобно перед доктором мне. Выгнала его из палаты наглым образом, а он волновался и переживал. По нему было видно. Взгляд его этот перед уходом, словно, сам убедиться хотел, что вот она я, дышу, живу и вижу.

   Усталость его увидела, обреченность и слабость, даже, наверно, беззащитность. Любой человек, каким бы сильным физически он не был, вполне может оказаться слабым перед судьбой или жизнью. Шалят или наказывают, дарят или дают шанс. Любой их маневр сказывается на нас. Делает сильнее морально или добивает, указав на место и отведённую роль.

   Роль… Все мы герои своего собственного фильма. Актёры постановочного, но живого спектакля. Сценарий написан, но правки вносятся по ходу игры. Иногда незначительные, а иногда кардинальные, как в моём случае. И в случае Юрия Константиновича. Теперь все зависит от нас, сломаемся ли мы или выстоим и справимся, вернее, научимся справляться заново.

   2 часа ночи, а сна так и нет.

   Поддаюсь порыву и встаю. Тело вялое, но в голове засела мысль, и теперь не успокоюсь, пока её не реализую. Извиниться. Да, не самое удачное время, но я хотя бы попытаюсь. Если спит, значит, отложим это на завтра. Выхожу тихонько из палаты и иду в сторону кабинета своего доктора. Дверь приоткрыта, но свет не горит. И вот уже был печальный опыт у меня хождения по кабинетам в ночи, но отступать уже не хочется. Самое … необычное, что могла, я уже увидела. Удивить меня теперь будет непросто.

   В кабинете никого нет, а вот из комнаты отдыха слышны шаги. Не спит, как и я. Уже смелее подхожу к двери, выдыхаю и хочу постучать, как дверь резко распахивается. Юрий Константинович, видимо, был настроен решительно, выходя из комнаты, потому что он не смотрел куда идёт, а потому, сделав стремительный шаг, врезался в меня. Ни я, от эффекта неожиданности, ни он не успели среагировать на появление друг перед другом. Считанные секунды. Я пытаюсь рефлекторно сделать шаг назад, но ноги, словно, запутываются. Сигнал, видимо, от застигнутого врасплох мозга дошёл до моих ног испорченный. Успела подумать о двух вещах сразу: опять я при нем неуклюжая корова, а ещё, что упасть очень не хочется.

   И удивительно. Мысль мою словно прочитали. Делаю стремительный вывод, что Юрию Константиновичу действительно стало лучше. Он меня поймал. Не просто поймал, а резко дернул на себя и сгреб в охапку.

   Какой он горячий, а ещё слегка влажный, словно, только из душа. Стоп. Капельки воды слишком привлекли моё внимание. А должно было совсем другое. Почему я вижу эти капли? Все-таки заторможенность мыслительного процесса, надеюсь, тоже лечится вместе с амнезией.

   Мой доктор был голый. По крайней мере, все, что видела я, а это не так много, но вполне достаточно для моего воспаленного и замутненного мозга, было не прикрыто одеждой.

   - Ой!

   - Диана?! Все в порядке?

   - Да. Простите. Я... Это...

   - Ты что-то хотела?

   А я хотела что-то? Не помню. Резко забыла. Надо, наверно, попросить отпустить меня, но слова не подбираются. Так близко и так тесно.

   Поднимаю взгляд на Юрия Константиновича и встречаюсь с его. Изучающий, внимательный и такой … странный. Его глаза бегают по моему лицу, словно, пытаются определиться или зацепиться за что-нибудь. Жарко становится. Облизнула губы, которые вмиг пересохли. Руками опять пытаюсь расстояние между нами выиграть, но ошибаюсь. Стоит лишь прикоснуться к его коже, как ладошки начинает покалывать. Словно тысячи иголок одновременно вонзились в них. Едва ощутимый разряд побежал по телу от такого невинного контакта. Смотрю на свои руки, которые пытались оттолкнуть, а теперь живут своей жизнью. Наслаждаются. Приятные ощущения, новые и завораживающие.

   Дурочка. Как это выглядит со стороны, и что он подумает обо мне, пока я тут упиваюсь чем-то необычным для меня.

   Убирает одну руку, и я принимаю это за знак. Хочу отодвинуться, желательно, на расстояние до своей палаты, но второй рукой он снова притягивает меня к себе. Теперь уже я в замешательстве.

   Слегка придерживая меня за подбородок, заставляет приподнять голову. Удивленно смотрю на моего доктора и замираю. Пристальный взгляд. Не в глаза. Ниже. Хочу что-то сказать, даже пусть ерунду, но слова необходимы, чтобы развеять то напряжение и странность, которые настигли нас в моменте. Обоих. Теперь это уже понятно даже мне.

   Губы разомкнула, а слова так и не произнесла. Глаза напротив загорелись каким-то пугающим и в тоже время манящим пламенем. Слабому и беззащитному мотыльку не справится с ним. И я не пытаюсь. Стою, замерев и едва дыша. Чувствую прикосновение его пальца к своим губам, все также раскрытым. Легкое, но такое интимное. Глаза прикрываю, чтобы страх свой не выдать, рваный звук с губ срывается. Наверно, моих. Страх не перед ним. Себя боюсь. Того боюсь, что позволяю все это себе и ему. Пугаюсь предвкушения, которое зарождается внутри. Спугнуть бы его реальностью, но оно так приятно разливается по венам медовой патокой.

   - Девочка, что ты творишь...

   Его голос. Странный и такой будоражащий. Чувствую его дыхание на своей коже. Рука, которой он прижимает меня к себе, впивается в кожу. Отрезвить должна была боль, но она лишь заставляет меня чувствовать, что это все действительно происходит. Не во сне и не в воспоминаниях, не в моей голове, а вот тут, в моем настоящем. Что-то поистине потрясающее, запоминающееся и обволакивающее в кокон от всего плохого. Да, пожалею. Да, будет стыдно. Но и отказаться не могу от того урагана, что зарождается внутри от близости моего доктора, от его дыхания и его взгляда, от его прикосновения и его жара. Еще секунду даю себе, чтобы впитать эти ощущения. И не успеваю.

   Прикосновение чувствую. Его губы мои накрывают. Дергаюсь, словно от разряда, но он держит. Щетина не колется. Побрился. Не обратила внимания, но почувствовала. Не отвечаю на поцелуй, потому что не верю. А он, словно, спугнуть боится. Нежно и легко. Руку на затылок уводит, в волосы зарывается. Напор усиливает и сильнее меня в себя вжимает. Чувствую. Его всего чувствую. Глаза распахиваю от понимания. Вырываться начинаю, увереннее ладошками упираюсь, себя пересиливаю, его в реальность вернуть пытаюсь.

   - Юрий... Юрий... Константинович! - Зову его между поцелуями, которые он обрушивает на меня. Неправильно это. Тело реагирует, так же как тогда, но не должно быть этого. - Юрий!

   Замер. Услышал меня. Только держать продолжает.

   - Прости меня! Не справился. Слаб я перед тобой! Вот моя правда. Не знаю пока, что с ней делать, но честным хочу быть.

   - Я виновата...

   - Ты ни в чем не виновата. Это я взрослый мужик с желанием справиться не могу... Прости.

   - С желанием? – Удивление даже скрыть не пытаюсь.

   - А ты не почувствовала разве его? - Быстро переключается. Смешинки в глазах своих мне демонстрирует. Ситуацию сглаживает. И я ведусь.

   - Так вот что это было... – Глаза отвожу, краснеть начинаю. Момент подходящий и своевременный выбрала. - Вы же одеты там внизу?

   - Проверить, я так понимаю, сама не хочешь?

   - Боюсь, тогда вам придется на мне жениться.

   Губу прикусываю. Балда. Такую тему затрагивать в столь нелепой ситуации. Постучать бы себя по голове, да вот только от свидетеля убежать надо сначала.

   Ни шутки, ни остринки в ответ. Серьезен и внимателен.

   - Если бы это было причиной для похода в ЗАГС, то он бы ломился от посетителей.

   - Не обращайте внимания. Глупость сморозила. Отпустите меня, пожалуйста.

   - Глупость...

   Задумался словно о чем-то, но отпустил. Тут же отвернулась и отлетела от него на пару шагов назад.

   - Может, ты все-таки посмотришь на меня?

   - Да я уж насмотрелась. Пойду лучше. Выдохну.

   Смех, разразившийся за моей спиной, заставил-таки меня обернуться. Первая мысль, как ни странно, принесла облегчение. Он в штанах. А потом уже пришла вторая. Смеется красиво. Лицо будто даже преобразилось, а я стала если не причиной, то соучастницей этой перемены. Улыбнулась в ответ. Неловкость и необъяснимость произошедшего пару мгновений назад еще присутствуют, но мы не заостряем на них внимания, словно смехом и улыбкой отпускаем их. Подумаем об этом потом, когда всколыхнувшиеся внутри ощущения и чувства угомонятся и успокоятся.

   Смотрю еще секунду, фиксирую такого Юрия Константиновича и все-таки убегаю. Слова испортят момент. И даже если это была ошибка или невольная слабость, хочется оставить его на память таким же ярким, чувственным и запоминающимся, как смех моего доктора.

ГЛАВА 12.

Господи, что за наваждение. Может, мне это все приснилось? Тогда почему сердечный ритм с ума сходит, когда Юрий Константинович в палату ко мне заходит?

   Мы не говорим об этом. Во время утреннего обхода оба старательно пытались делать вид, что ничего не было. Для него-то, видимо, так и есть все. Подумаешь, поцеловался, когда он и по экстремальнее себе занятия находит. А я едва справляюсь. Мне стыдно. А еще неловко. А также немного обидно. Мужчина сорвал первый поцелуй в моей новой жизни. Каким бы противоречивым и запретным он не был, факт остается фактом. Мне понравилось. А ему? Не рассчитываю на повторение, но мое девчачье любопытство не дремлет, наоборот, оно словно только что проснулось и жаждет быть удовлетворенным. Двусмысленно прозвучало. Но тело, который раз плюнув на все сигналы мозга, живет самостоятельно.

   Пальцами невольно дотрагиваюсь до своих губ. Погружаюсь в момент. Снова ощущаю горячие и жадные губы Юрия. Это был поцелуй-знакомство. Он, словно, пробовал меня, нежно, медленно и ласково. Да, напор был, но скорее просьба, чем требование.

   Мы обменялись дежурными фразами о моем состоянии, затем он хотел забрать мои записи, но я ещё не занесла туда свои последние воспоминания, поэтому отложили это до вечера.

   И вроде бы все хорошо. Никаких поползновений и намёков. Но в душе какой-то раздрай. Я словно открыла для себя новый горизонт и теперь мне хочется занырнуть за его границу и ощутить нечто столь же … завораживающее.

   - Ди, Мария Сергеевна ждёт тебя сегодня пораньше. Пойдём, я провожу. – Марина зашла так внезапно, что я резко одернула руку, которая все так же была у губ, словно, совершила какое-то преступление.

   - Хорошо.

   Маринка о чем-то болтала, а я настраивалась на встречу. Причина явно кроется в последних сутках. Но у меня вдруг появилось желание не поговорить о том, что я вспомнила, а узнать и попытаться понять что-то новое и пока тайное для меня. Этот поцелуй запустил реакцию не только по телу, но и в моей голове. Я же во многом еще совсем ничего не понимаю. Тем более в отношениях между парнем ил мужчиной и девушкой или женщиной. Нет, я, конечно, не настолько потерявшаяся, но, тем не менее.

   - Доброе утро, Диана. Проходи и присаживайся.

   Я прошла все к тому же креслу. В этот раз я была без мобильного, да и вообще без вещей, чтобы ничего случайно не забыть.

   - Как ты себя чувствуешь сегодня?

   - Странно.

   - Странно? Что-то болит или беспокоит?

   - Любопытство беспокоит.

   - И по какому вопросу оно в тебе копошится?

   - Вопрос о чувствах. Например, любовь.

   - Оу. Немного неожиданно.

   - Точнее не любовь, это я так, первое, что в голову залезло. Симпатия. Как можно понять, что кто-то мне нравится? И нравлюсь ли ему я? Есть какие-то чёткие анкетные вопросы для моего внутреннего я, чтобы, ответив на них, можно бы было вынести диагноз?

   - Все серьёзно, я поняла. Но, это хорошая динамика в твоём состоянии. Если такие мысли появились у тебя, значит, ты не остановилась на моменте сегодняшнем. Ты готова двигаться. Молодец. Ну а, возвращаясь к твоему вопросу, скажу так, не бывает единых критериев для понимания, что человек тебе нравится. Нет, есть, конечно, самые распространённые. Например, желание видеть и слышать его чаще. Или тебе хочется, чтобы он просто был рядом. Это может быть желание защитить или помочь ему. Ты подмечаешь в нем все больше деталей и черт, которые тебе нравятся и запоминаются. Ты думаешь о нем, часто и в самые разные моменты: будь то тебе хорошо или очень плохо. Возможно, он заставляет тебя улыбаться чаще, чем кто-то другой. А может быть тебе рядом с ним просто хорошо, тепло и спокойно.

   - По-моему, как-то это все сложно для простого «нравится».

   - Нет. Любые чувства – это уже непросто. Всё, что я перечислила, можно отнести как к симпатии и влюблённости, так и к самой любви. Степень и глубина будут разные, но простым языком звучит это так. Наши чувства к другим – это зависимость. Любим мы кого-то или ненавидим. Этим чувствами мало зародиться в нас, чтобы они жили и не угасали, им нужна подпитка. И когда изо дня в день ты живёшь этими чувствами, ты становишься зависимым от них. Хочется ещё. Хочется для себя. Тут главное не стать эгоистом, а это, стоит заметить, весьма непростая задачка. Но в любых чувствах, будь то симпатия или любовь, важна отдача. Если взаимность есть, то весь спектр твоих ощущений становится лишь ярче, мощнее и сильнее. Если же взаимности нет… Все становится сложно. То, что еще недавно приносило тебе счастье, воодушевление и радость, оно же способно отравить тебя и изменить.

   Я смотрела на Марию Сергеевну и не понимала. То, что она сказала… Было пропитано не профессионализмом и заключением, а чувствами. Её чувствами. Она, словно, говорит о себе.

   - Из ваших слов делаю вывод, что ввязываться во все это - не лучшая затея.

   - Прости. Не хотела создавать у тебя ошибочные представления. Исправлюсь. Любовь нужна каждому. Это тот невидимый стимул, который может быть целью или причиной. Двигаться, совершенствоваться, стремиться, а порою просто жить.

   - Даже если не взаимная?

   - Особенно, если не взаимная. Она заставляет нас становиться лучше, работать над собой и становиться увереннее. Любовь может пройти, а ты останешься. Поэтому входя в отношения, никогда не забывай, что главное - это не потерять в них себя, как бы сильно ты не любила.

   - Таких грандиозных планов у меня пока нет. Наверно, для начала надо найти себя и вспомнить, чтобы стать…целой. А то, кто знает, каким чёртиком я могу оказаться в тихом омуте.

   - Настрой хороший, еще бы немного оптимизма. Про воспоминания ты сегодня говорить не хочешь?

   - Я … Мне неприятно про них говорить, но, наверно, надо.

   - Расскажи все, что сочтёшь нужным. Я слушаю.

   - В этих воспоминаниях я не увидела ничего хорошего. Там был мужчина. Надеюсь, я ошибаюсь, но первой мыслью было, что это мой папа. Я даже согласна предположить, что это отчим, так было бы проще понять… Он пил. Вид его кричал об этом. А ещё он бил. Надеюсь, только меня. У меня много вопросов к маме, но её я там не видела. И это меня пугает. Он был зол на меня. Он что-то кричал. Он душил меня и не останавливался. В его взгляде и на его лице я видела неприязнь, ненависть, брезгливость и улыбку, которая скорее пугает, чем даёт надежду. А еще я видела скуку. Как будто бы это было не раз и не два, а было настолько привычным, что стало даже надоедать или перестало приносить удовольствие… Как долго я могла так жила? Спаслась бы я от него, не случись со мной все это? Или может быть это все он – причина моей… болезни. Ищет ли он или мама меня? Как много он мог себе позволить? Я боюсь его. Я боюсь такого прошлого. И я даже понимаю, что страх может навредить возвращению памяти, но ничего не могу с собой поделать. Я до сих пор, словно, ощущаю его ногу на своём горле, и оттого каждый вдох в моей голове даётся с трудом, с какой-то преградой.

   - Ты запомнила его лицо? Какие-то особенности?

   - Глаза. Я смотрела только в них. Шрам, кажется, был около одного из них. Одежда, место которой уже давно в мусорном контейнере... и запах. Он чётко ассоциируется у меня с ним. Въевшийся под кожу и пробирающий до дрожи.

   - Что ты чувствовала?

   - Страх. На боль я, словно, не обращала внимания. Был страх. Но почему-то есть чувство, что не за себя. За кого я могла бояться больше, чем за себя? Сестру брата, маму?

   - Сколько лет тебе было? Хотя бы примерно.

   - В одном видении я была девочкой совсем, а в другом… Это было недавно.

   - И каждый раз сцена повторялась?

   - Да. Он был уверен в себе и во мне. Знал, что не дам отпор и не закричу. Наверное, поэтому и мелькнула мысль, что….

   - Какая мысль?

   - Я хотела, чтобы он хотя бы раз довёл дело до конца. Добил или не убирал ногу с горла, пока во мне не закончится воздух. Неправильная мысль, наверно. И ту себя я не понимаю. Но это пока. Я верю, что была причина.

   - Ты должна быть готова к тому, что это может быть просто слабость и страх перед сильным и неадекватным человеком.

   - Да. Я понимаю. Но не верю.

   - Хорошо. Я рада, что ты поделилась со мной всем, и я всегда готова ответить на твои вопросы, как сегодня, например. А о воспоминаниях я скажу тебе вот что. Они должны вернуться. Да, с ними может прийти страх, и еще много других, противоположных эмоций и чувств. Та же любовь, дружба, приятные события в прошлом, что-то важное и делающее тебя счастливой. Будет не всегда легко открываться для них и погружаться, но теперь ты уже другая. Ты прошла через многое и до сих пор справляешься. Если то, о чем ты рассказала, действительно было в твоей жизни, то ты еще и очень сильная. Память необходима тебе, чтобы знать, от кого и от чего, возможно, придется защищаться. Сейчас же ты уязвима, но это не значит, что ты слаба. Внутри тебе живет боец, который помог тебе оказаться сегодня здесь передо мной, но это не значит, что и дальше будет легко и безоблачно. Ты правильно заметила, тебе надо быть целой. Твоя целостность подарит тебе уверенность в саму себя, а это одна из самых важных составляющих каждого.

   - Да, звучит мотивирующе. Спасибо. С Юрием Константиновичем я явно не решусь на такие беседы.

   - Я здесь именно для этого и всегда к твоим услугам.

   - Я пойду?

   - Да. До встречи, Диана.

   Я собралась покинуть кабинет, как дверь открылась.

   - Оу, лёгок на помине. - Голос Марии Сергеевны стал звучать как-то звонче и бодрее.

   - Не понял? - Мой доктор замер на пороге, оценивая ситуацию.

   - Стоило вас вспомнить, и вот вы тут. Проходите, мы уже закончили, и я ухожу. - Решила уточнить я и вставила свои пять копеечек.

   - Да, проходите, Юрий Константинович.

   - Вообще-то, я за тобой, Диана. - Я немного сбилась с шага, которым спешно отмеряла расстояние от кресла до двери.

   - Так я уже ухожу. Если вы за мной в очереди, то заходите. Мы закончили с Марией Сергеевной. - Кажется, я это уже говорила.

   - Ты не поняла меня, Диана. Я пришёл за тобой.

   - А… оу… Но я чувствую себя хорошо. Что-то случилось? - Все еще притормаживая от этой ситуации, спросила я.

   - Нет. - Спокойный как удав. Даже улыбается вон как широко, словно весело ему. - Просто, как твой лечащий врач, хочу быть уверен, что все действительно у нас хорошо.

   - Ааа… Ну да. У нас... Частота моих падений превышает норму, в этом причина? Что же, один раз вы меня поймали, второй раз сработали подушкой безопасности. Мне пора вам доплачивать, жаль только нечем. Но, сможете выставить счет, когда я отсюда выберусь, надеюсь, при памяти.

   - Договоримся. Пойдем?

   - Вы точно не зайдёте сегодня, Юрий Константинович? - Я уже и забыла на секундочку о Марии Сергеевне.

   Обернулась и заметила вспышку удивления, которое промелькнуло на ее лице, когда за моей спиной раздалось все такое же уверенное и немного раздраженное:

   - Точно. Всего доброго, Мария Сергеевна.

   Мне показалось, что в обмене любезностями присутствовал текст между строк. Наверное, я просто придумываю в связи со сценой, увиденной на днях. Хотя, взгляд, которым нас провожала психолог, говорил, а точнее кричал, о моей правоте. Лишь один Юрий Константинович оставался собранным и невозмутимым, пока мы шли до лифта.

   - А теперь давайте начистоту, Юрий Константинович. Анализы плохие? Что-то нашли?

   - Начистоту говоришь? - Мы зашли в лифт, и доктор нажал на наш этаж. - Хорошо. - Облокотился на стенку лифта напротив меня, пробежался глазами, словно, проверял или оценивал что-то. Хотя, что там оценивать в моем халате и тапочках на 2 размера больше. - Я не хочу тебя напугать, Диана, но то, что произошло сегодня ночью не случайность. Я хотел этого. Более того, я хочу этого и сейчас.

   - Ха. Хорошая шутка. - Я не верила в то, что он говорил. И в тоже время внутри что-то вздрогнуло от его слов. От его уверенности и прямолинейности. Он нахмурился от моей реакции, но продолжать не стал.

   Лифт привез нас на наш этаж. Пропустив меня вперед, мужчина шел следом до самой палаты. И лишь закрыв за собой дверь, он прервал тишину.

   - А по мне видно, что я шучу? - Изогнул бровь и ждал моей следующей неадекватной реакции. Прямо вижу, что настроился уже на нее, так же следуя за мной до самой кровати.

   - Не очень. Я думала, что мы просто переживаем этот момент и оставляем его в ночи, делая вид, что ничего не было. - Я развернулась, но увидев его так близко, тут же плюхнулась на кровать. - Даже как-то легче жилось с этой мыслью.

   - Поэтому утром ты даже не посмотрела на меня ни разу?

   - Ну, мы вроде мило пообщались и по делу.

   - При этом ты пряталась от меня под одеялом и изучала все углы, приборы и даже листья за окном. - Юрий провел по своему лицу рукой и продолжил. - Я понимаю, что все это тебя может пугать, но я не хочу этого. Я не перехожу границы, если не вижу ответной реакции. А в тебе я ее почувствовал.

   Мужчина сократил между нами расстояние и теперь буквально нависал надо мной. Его взгляд поймал меня в плен, и я не могла отвести глаз от него. Смотрела снизу вверх и не понимала происходящего. По телу побежали мурашки, как предвестники чего-то грядущего. Невольно напряглась, что не укрылось от моего доктора.

   - Я смогу держать себя в руках, пока ты моя пациентка. Но я бы хотел, чтобы после, ты не пропала из моей жизни. - Немного хрипло и напряженно прозвучали его слова.

   - Это “после” звучит таким далеким эхом... - Голос предательски дрогнул. Да, его близость что-то делали со мной. Еще с первой встречи. Словно, я настроена на него каким-то образом, что сверхчувствительна именно к его присутствию.

   - Ты справишься, а я помогу. - Его горячие ладони накрыли мое лицо. Мы замерли в этом моменте, без слов и мыслей. Что-то незримое и важное происходило в этот миг. - Не знаю, как это объяснить, но ты нужна мне. Когда мне сообщили о твоем состоянии, первой мыслью было, что я не могу тебя потерять.

   “Еще и меня”. Мое сознание подкинуло эту мысль, и я прикрыла глаза. Он нуждается во мне. Это банальная потребность в присутствии в его жизни кого-то. Но почему я? Почему не Мария Сергеевна?

   - Почему я?

   - Потому что все мысли с первой встречи крутятся лишь вокруг тебя. А желание видеть тебя перекрывает многие привычные.

   - Поэтому не приходили на работу так долго? - Не хотела уколоть, скорее, вернуть к логичности его рассуждений и услышать какую-то более понятную и вескую причину его выбора.

   - Нет. Потому что не справился. - С болью. Я понимаю его, но не произношу этого вслух.

   - И будет еще раз, когда не справитесь?

   - Не знаю.

   - Так могу ли я быть уверена в вас, как в докторе, и как … в мужчине? – Слова даже для меня звучат грубо, но почему-то ощущаются правильными и нужными именно сейчас. - Что будет, если я отзовусь и откликнусь, а ответом мне будет тишина? Я не настолько сильна и отважна, чтобы кричать.

   - Ты не перестаешь меня удивлять. Ты права. Поэтому мы не будем торопить события. Но и прятаться от меня я тебе не позволю.

   - Я и не буду. Но... Я не готова что-либо менять между нами. Простите, но у вас есть Мария Сергеевна... Я думаю…

   - Нет у меня никого. То, что ты видела.... Это было неправильно. Я не буду объяснять тебе всех причин, потому что ты не готова к ним, но этого больше не повторится.

   - Не давайте мне таких обещаний. Я пока их не заслуживаю. Да и не готова я к ним, как и ко всему, что происходит сейчас… А буду ли готова когда-нибудь потом, не знаю.

   - Ох, девочка. - Юрий наклонился ко мне так, что его дыхание опаляло мои губы. - Маленькими шажочками, даже не подозревая этого, своей чистотой и искренностью, ранимостью и… чувственностью, ты протаптываешь себе дорожку...

   - Куда? – На выдохе, словно от ответа зависит так много….

   Мелодия мобильного не позволила мне услышать ответ. Захотелось топнуть ножкой, как маленькой девочке. Я удостоилась лишь внимательного и многообещающего взгляда. А потом Юрий увидел имя звонившего и быстро покинул палату. Вот и поговорили.

ГЛАВА 13.

- Диана, собирайся. Я зайду за тобой через 15 минут. – Спустя буквально полчаса голова Юрия Константиновича мелькнула в дверях моей палаты.

   - Куда собираться?

   - Пойдем гулять. Погода сегодня хорошая. А тебе полезно. И мне не повредит.

   - Но…

   - Никаких «но».

   Нет, я и сама не против прогулки была, только вот компания моего доктора немного меня смущала. А так можно?

   Тем не менее, я собралась и оделась. В палате ждать не стала и вышла в коридор.

   Наше отделение не такое популярное, но сегодня замечаю новые лица. Как-то не особо я, конечно, здесь общаюсь с кем-либо из пациентов. Вроде и не отгораживаюсь, но и на контакт первая не иду. Не знаю, почему так. Может, мне в моем кругу общения достаточно тех, кто уже туда попал. А вот и один из них.

   - Можем идти. – Оглядев мой наряд, и отчего-то нахмурив брови, сказал Юрий Константинович.

   - Что-то не так?

   - У тебя есть вещи потеплее? Погода хорошая, но легкий морозец никто не отменял, да и ветер поднялся неслабый.

   - Я тепло оделась, не переживайте.

   - Ладно, пойдем.

   Мы спустились на первый этаж, периодически застревая по пути к выходу. Каждый встречный медработник норовил поздороваться и обменяться любезностями с моим доктором. В один из таких моментом, я решила, что могу подождать его на улице, а заодно уже и вдохнуть свежего воздуха.

   Спустившись с крыльца, я тихонько побрела по одной из тропинок, так, чтобы меня можно было увидеть и догнать, если будет такое желание. Сам же позвал на прогулку.

   На улице действительно стало посвежее. Ветер добавлял прохлады своими порывами, но отступать поздно. Надо бы просмотреть мой небольшой гардероб с вариантами, как еще можно утеплиться. Зимой то наверно уже не получится выходить в такой экипировке. Куртка явно не предназначена для морозов. Но время еще есть.

   - Диана, привет. Опять одна гуляешь?

   - Да, нет… Привет, Кирилл. – Вообще-то, получается, что одна. Пока.

   - Составить компанию?

   - Спасибо, не смею тебя отвлекать от работы, да и я так, воздухом скорее подышать.

   - Ясно. Как ты себя чувствуешь? Я заглядывать не стал, но Катю встретил, и она рассказала о твоих приключениях.

   - Теперь уже лучше. Начинаю привыкать к тому, что со мной все время что-то приключается. Где-то я кому-то знатно напакостила в прошлом, что он проверяет меня на стойкость и выносливость.

   - По тебе не скажешь. – Кирилл засмеялся, а затем ущипнул меня за щечки. – С таким ангельским личиком вряд ли можно сделать что-то дурное.

   - Ну, может я не специально? Или хорошо маскируюсь, чтобы не вызывать подозрений?

   - Ммм, секретный агент в деле? А что, это может быть правдой. Я тут недавно сериал…

   - Кирилл, добрый день!

   - Здравствуйте, Юрий Константинович. А мы вот тут с Дианой прогуливаемся.

   - Вообще-то, это мы с Дианой прогуливаемся, но спасибо, что скрасил ее ожидание.

   - Оу….

   Взгляд Кирилл метался между мной и доктором. Он пытался что-то для себя уяснить или разгадать тайну вселенной, настолько сосредоточенным он был.

   - Мы можем прогуляться все вместе, раз уж собралась такая хорошая компания. – Решила я вставить хоть какую-то реплику в затянувшиеся гляделки.

   - Да… я, пожалуй, пойду. Работа не ждет. – Кирилл говорил вроде и мне, но глаза его явно смотрели на Юрия.

   - Тогда не будем тебя задерживать. – Немного грубо, как мне показалось, ответил мой доктор.

   - Увидимся еще, Кирилл. Обязательно хочу услышать о сериале. Заинтриговал.

   Кирилл немного отошел, а затем обернулся, словно зная, что я его провожаю взглядом, и подмигнул мне. Улыбнулась ему в ответ, а затем поймала на себе напряженный взгляд доктора.

   - Прости, меня задержали. Но ты не скучала, насколько я могу понять.

   - Кирилл просто проходил мимо. Хороший парень и веселый. Это же он меня сюда привез впервые, с тех пор и общаемся. - Поймала себя на мысли, что мои слова звучат как оправдание. С чего бы это? – Пойдемте? А то стоять как-то совсем не хочется. Движение – это жизнь.

   И мы пошли. Свернули на дорожку, которая уходила на самый большой круг, скрываясь в сосновом бору.

   - Как красива, наверно, сейчас природа?

   - Почему «наверно»?

   - Здесь кругом один бор, а на нем осень особо не разгуляется красками. А вот лиственный лес обязан завораживать палитрой и яркостью. Красота неописуемая, должно быть.

   - Хочешь посмотреть?

   Я с удивлением и замешательством посмотрела на своего доктора.

   - А можно?

    - Я что-нибудь придумаю. К тому же, твой психолог предлагала в качестве одного из способов лечения отвезти тебя в город и просто прогуляться. Возможно, что-то вспомнится или покажется знакомым. Обычно тех, кто теряет память, не держат долго в больнице. Их здоровье восстанавливают, а затем отправляют домой, в родные и знакомые стены, которые должны расслабить человека и позволить памяти цепляться за каждую деталь вокруг, тем самым вытаскивая на поверхность забытое.

   - А я здесь, потому что у меня нет тех, кто отвез бы меня домой. В связи с последним воспоминанием не сказала бы, что сильно расстроилась от этого. Нет, чувствовать свое одиночество совсем не весело, но и оказаться лицом к лицу с тем человеком мне совсем не хочется.

   - Не думай об этом сейчас. На днях выберемся в город, прогуляемся, прокатимся по основным маршрутам.

   - Звучит заманчиво.

   - Тебе понравится, не сомневайся.

   - Спасибо вам…

   - Тебе… Мы здесь одни, Диана.

   - Это сложно и неправильно.

   - Ты знаешь, я пожил чуточку больше, чем ты, и пришел к одному неутешительному, но такому простому выводу. «Неправильно» и «не вовремя» очень противоречивые понятия. Жизнь настолько быстротечна и непредсказуема, что этого самого «вовремя» может вообще никогда не наступить, а правильным не всегда удается насытиться, удовлетвориться и успокоиться.

   - Но правильно хотя бы не мучает угрызениями совести.

   - Мучает. Потому что это для тебя все правильно, а для кого-то еще, особенного и важного человека, может оказаться совсем неправильным и неприемлемым. Все условно. И все непостоянно.

   - Не думаю, что при создании человека планировались такие сложности. Наверно, мы сами виноваты во многом. Усложняем, придумываем, закручиваем гайки и выкручиваем руки. Нам скучно жить просто. Да и это просто для каждого свое. Кто-то привык каждый день ходить на работу, на занятия, а вечером домой, чтобы поужинать и лечь спать. А кто-то каждый день как на американских горках и ему всего мало. От всего имеем свойство уставать, если картинка не меняется. Сами создаем проблемы, с головой в них ныряем, а потом барахтаемся и пытаемся выплыть, а не пойти на дно. Как-то так представляется мне все и происходит.

   - Философия явно твой конек. Когда пойдешь учиться, если вдруг еще не сделала этого, обязательно подумай о психологии.

   - Так себе из меня психолог, посещающий психолога.

   - Это временная необходимость.

   - Да, понимаю.

   Я огляделась по сторонам и поняла, что ушли мы-таки далеко от корпуса. Холод стал пробираться под одежду, и я поежилась.

   - Я думаю, нам лучше вернуться. Действительно стало прохладно для моей куртки. – Я запрятала руки в карманы, пытаясь сохранить остатки тепла.

   Юрий понимающе кивнул, затем посмотрел на дорожку, по которой мы шли. Я подумала, что он кого-то увидел. А в следующее мгновение, он расстегнул свое пальто и, схватив меня за локоть, притянул к себе. Единственное, что успела сделать я, это пискнуть и выставить вперед руки.

   Меня тут же окутал аромат его туалетной воды, а еще тепло, такое желанное и обволакивающее. Руки легли на его грудь, которая вздымалась и опускалась так спокойно и ровно, и это успокаивало. Не отстранилась. Чуть-чуть погреться и можно бежать в корпус.

   Юрий обнял меня полами своего пальто и прижал к себе, а я не сопротивлялась. Прислонилась и грелась. Спокойно было, уютно и хорошо, словно все так и должно быть. Тишина природы вокруг, безлюдность и мы, замершие в моменте. Хотя бы на пару минут.

   - Мой план удался.

   - Заморозить меня?

   - Сделать все возможное, чтобы ты вновь оказалась в моих руках.

   - Так и сказали… сказал бы, что хочешь обнимашек. Мне не жалко их для хорошего человека.

   - Я совсем не хороший, Диана. И поэтому не должен даже прикасаться к тебе, но ничего не могу с собой поделать. С твоим появлением в нашем госпитале, я словно жить снова начинаю, просыпаюсь в предвкушении ради чего-то и кого-то, а не проклиная каждый новый день. И я хочу тебя не только обнимать, девочка. В моей голове слишком много мыслей и желаний, которые касаются тебя. Серьезных, а порою даже одержимых и болезненных для меня.

   - Болезненных? Тебе больно?

   - Конкретно сейчас я чувствую скорее неудобство, чем боль.

   - Не понимаю.

   - Это меня в тебе и умиляет. Тогда почувствуй. – Юрий прижал меня еще плотнее, насколько это было возможно. Теперь он буквально вдавил меня в себя. Не сразу, но я поняла, о чем он говорит. Я почувствовала его. И покраснела.

   - Это из-за… меня?

   - Да, девочка. Твоя близость сводит меня с ума. Но я молодец, не так ли? Держусь, правда, из последних сил. Теперь, когда ты уже, итак, знаешь, мне стало чертовски тяжело держать свои желания и тем более руки в стороне от тебя.

   Юрий приподнял мою голову, чтобы наши взгляды встретились. Ненадолго. А потом он склонился и поцеловал меня. Этот поцелуй был другим. Не нежным, а жадным. Он не ласкал меня, а брал. Он нужен был ему, а я не понимала, чего хочу сама. Его близость влияла на меня, запускала невидимые импульсы и сигналы по телу. Хотелось одновременно и отстраниться, и прижаться, замереть и оттолкнуть, и сделать так, чтобы он не останавливался.

   Это же мой доктор. Целует меня так, словно что-то чувствует. Страстно, не останавливаясь и грубо сминая губы, вторгаясь языком и продолжая борьбу с моей робостью и неумением отвечать также, отдавать те же эмоции, которыми он делится со мной.

   - Такая вкусная… Маленькая моя… - Между поцелуями, на выдохе, в губы.

   Напор усиливался. Страсть поглощала и накрывала все сильнее. Он держит меня, а я чувствую его сердце, все теми же ладошками, которые приклеились к его груди. По-другому хочется. Руки сами двигаться начинают. Захватил момент, и я не контролирую их. Выше поднимаются, шею его глажу, а затем в волосы зарываюсь пальчиками. Стон срывается с губ. Не моих. Все правильно делаю. Едва тяну волосы, как Юрий кусает меня, все также в порыве, но осознанно. Отстраниться хочу, но он не дает, тут же поцелуем опять губы сминает. Сумасшедшим и диким. Сам рукой к шее пробирается, накрывает ее и контролирует. Шаг на меня делает, вверх меня поднимает. Поцелуй не прерывает, идти продолжает. Глаза распахиваю, чтобы понять что-нибудь. С тропинки ушел. Увидеть же могут. Хочу оглядеться, а может быть из дурмана выбраться, которым он окутал, но не дает. Упираюсь спиной во что-то, а мужчина еще и телом всем наваливается, вжимается максимально и не отстраняется ни на секунду. К дереву прижал, опору дал. Себе и мне. С ума сходим, но остановиться не способны пока. Границы не переходит, чувствует меня, но и насытиться не получается. Мало ему поцелуя, понимаю, чувствую его потребность и желание, только не смогу я. Не уверена в правильности всего происходящего, в завтра уверенности нет, чтобы позволить себе и ему такое. Понять должен. Максимум свой ему сейчас отдаю, когда на поцелуй отвечаю, когда рукам его свободу даю, а своим раздолье. Девочка я, маленькая и потерявшаяся. Не для меня эти страсти и чувства, не сейчас, но затягивают, опутывают и вплетают в момент. Страстный и необъяснимый, естественный и желанием пропитанный, но словно запретный, неправильный и все-таки несвоевременный.

   Прерываю поцелуй. Дышим тяжело и быстро оба, словно бежали. От себя или еще кого-то, а может быть к кому-то. Перед глазами плывет все и картинка нечеткая, словно пеленой окутаны, хотя может страсть и накрыла нас словно шалью, а теперь рассеивается. Кислород отрезвляет и рассудок остужает. Сердце успокаивается, но все также рвется. Куда только. К нему? Как можно стремиться к кому-то, кого почти не знаешь? На чувства полагаться? А ошибешься если? Какое оправдание разум подкинет, если все это происходит с нами, но по ошибке или по заблуждению обоюдному. Как понять, что это реально и возможно, а еще нужно. Или не надо осмысливать, а просто плыть? По течению сильному и холодному, как ветер сегодня.

   Вздрагиваю, когда вновь губы его чувствую. К шее склонился, дыхание его кожу опаляет, а поцелуй, словно, ожог оставляет.

   - С ума схожу и тормоза теряю.

   - Я, кажется, тоже.

   - Жалеешь?

   - Пока нет. Но в ночи накрыть может по-разному.

   - Значит, охранять буду ночью тебя и безумие твое, точнее наше, одно на двоих.

   - Не надо.

   - Боишься?

   - Нет. Скорость контролирую. Не хотелось бы штрафы выписывать и ограничения накладывать.

   - И мне бы ограничений не хотелось. Не уверен, что остановили бы они меня.

   - Тогда, обратно?

   Руки поднимает, словно сдается. Улыбается и одну руку с моей соединяет, в замок сцепляет, и обратно на тропинку тянет. Почти всю дорогу так и идем, он чуть впереди, а я немного позади. На руки наши соединенные смотрю и улыбаюсь. Такая мелочь и пустяковина, а душу греет приятно. Поцелуй скорее лавой затопил из эмоций и чувств, а такой жест на уголечек похож, едва тлеющий, но надежду вселяющий. Если вот так же нежно и аккуратно беречь его, то способен он разрастись до костра и огня, обжигающего и яркого. Дикого и опасного. Неконтролируемого и неудержимого. Свободного.

ГЛАВА 14.

Я волнуюсь. Сильно. Сегодня я впервые выеду в город. Я здесь жила. Надеюсь, что здесь. Значит, могу что-то вспомнить. Мне хочется. Наполниться хочется чем-то светлым, приятным, согревающим и прогоняющим те воспоминания, что до сих пор заставляют содрогаться.

   Юрий Константинович, точнее Юрий или Юра, а вообще, он по секрету сказал, что мечтает стать просто Юрочкой, к чему я все равно не могу привыкнуть, сдержал обещание. 4 дня тишины на эту темы, украденные поцелуи и отвоеванные у моей скромности и нерешительности объятия. И вот с утра он предупредил о нашей долгожданной вылазке. Сегодня суббота и у него выходной, который он наконец-то решил провести вне больницы. В последнее время он вообще не покидал госпиталь. То ли боялся опять сорваться, то ли… Нет, не думаю, что причина во мне… А если все-таки во мне? Он не скрывает своих желаний и намерений, несмотря на мою отстраненность и не такую эмоциональность на его слова и своего рода признания. Для меня это нечто сложно и пугающее порою.

   Я просто боюсь сделать что-то не так. Да, вспоминая описание Марии Сергеевны, многое подходит под симпатию с моей стороны. Мне приятно его общество. Я много думаю о нем, причем в самом разном ключе, то вспоминая наши разговоры, которых в последнее время стало еще больше, то наши прогулки, которые обязательно сопровождаются держанием за руку, прикосновениями иного, более интимного характера, то поцелуями, украдкой и спрятавшись, но от этого не менее острые на ощущения. Я думаю о нем, сравнивая наши беды, объединяя нас в союз потеряшек. Он потерял семью, а я потерялась сама. Мне нравится его внимание и его ласки. Мне нравится именно он сам. Когда Юрий рядом со мной, он, словно, другим становится. Фантазия, которая позволяет мне думать, что все происходит правильно. А потом я остаюсь одна и начинаю сомневаться. Он дает мне так много заботы и себя, даже тут в стенах госпиталя, когда он окружен работой и другими пациентами, всегда находит время, чтобы даже просто заглянуть и подмигнуть мне. Такое поведение разве свойственно мужчине в его возрасте? Я не знаю. Неужели чувства способны на такое? Почему во мне нет этой своего рода детской непосредственности или романтической легкости? Что я могу ему дать в ответ? По моим соображениям, глубокомысленным и обоснованным, ничего. И, наверно, именно это и тормозит меня. Отношения не должны быть эгоистичными. Если я что-то беру или получаю. Должна делиться чем-то в ответ. А мне нечем. У меня нет даже прошлого. Есть я сегодняшняя, без опыта, без планов, в настоящем выстраивающая шаткие мостики в прошлое и будущее одновременно. Только будущее не отдаленное, а всего лишь завтрашнее. Мои планы и стратегии не идут дальше расписания на неделю. Да, такое я составляю для себя. Это немного стимулирует и укрепляет уверенность. И пусть записи повторяются изо дня в день, но это уже признак постоянства и стабильности. Психолог, прогулка, бассейн, массаж, иногда поход в детское отделение. Да, нашла себе новое занятие. Хожу и помогаю нянечкам, которые занимаются малышами, пока их родители лечатся или даже просто отдыхают. Попала туда случайно вместе с Мариной, и мне стало интересно. Мне это действительно нравится. С детками чуть постарше мы рисуем или что-нибудь мастерим. Кто кого обучает в этот момент сложно сказать, но деткам нравится разъяснять взрослой тете то, что они умеют, а она, те есть я, нет. Тетей это они