Скелеты в шкафу экономки. Наталья Косарева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33

АННОТАЦИЯ

История в одном томе "Скелеты в шкафу экономки"

   Миссис Ричмонд привыкла, что ее обширный дом содержится в идеальном порядке, ведь им управляет незаменимая экономка, миссис Верней. Эта дама подмечает все детали, будь то случайно оброненное слово или многозначительный взгляд, тайком переданная записочка или пропавший браслет богатой леди.

   Все скелетики самих Ричмондов и их гостей аккуратно рассажены заботливой экономкой по шкафам в спальнях, но никто из них не знает, насколько велик скелет, запертый в шкафу самой миссис Верней в ее крошечной комнатке под самой крышей.

   Но так уж случилось, что именно этим летом в поместье Ричмондов слишком много гостей, слишком много интриг, ревности и зависти, чтобы все это не смешалось и в один прекрасный день не прорвало плотину показного благонравия.

   И тут уж обитателям поместья остается или спасаться бегством или распахнуть дверцы всех шкафов разом и выпустить все скелеты, свои и чужие. А там будь, что будет!

ГЛАВА 1

На площадке третьего этажа Эмма остановилась. Еще один длинный день прошел, и она может позволить себе отдых. Тупая, медлительная боль обычно охватывала ее усталые ноги около восьми, с точностью тщательно изготовленных часов отмеряя наступление вечера.

   - Старею, - пробормотала Эмма, прерывисто вздыхая, - Кажется, мне не одолеть этот последний пролет. Жаль, что комната экономки так высоко… А ведь мисс Брискотт забиралась сюда каждый день, когда ей было уже за семьдесят! Мне же всего лишь двадцать девять, но по вечерам я чувствую себя старой развалиной под стать нашему садовнику…

   Несколько мгновений она собиралась с силами, после чего все же взошла на четвертый этаж, где были расположены комнаты экономки, дворецкого и кухарки. Горничным и лакеям приходилось подниматься еще выше, в мансарду, и Эмме оставалось только каждый день напоминать себе, что она занимает привилегированное положение, и ей грешно жаловаться на судьбу.

   Небольшая уютная спальня была обставлена еще во времена предшественницы Эммы, мисс Брискотт. За четыре года, что Эмма провела в доме Ричмондов, в комнате появилось лишь бюро, перенесенное сюда из небольшого кабинета, где миссис Ричмонд обычно писала письма. Супруг подарил ей новое, более изящное бюро на тонких ножках, с накладными серебряными гирляндами из виноградных листьев на каждом из двенадцати ящичков, и миссис Ричмонд, пришедшая в восторг от подарка, немедленно предложила экономке, миссис Верней, забрать старое бюро.

   Эмма сразу полюбила этот предмет мебели, сидя за ним она проводила намного больше времени, чем перед высоким зеркалом в раме из красного дерева, которое горничная, завершающая туалет леди, могла наклонять под нужным углом. Эмма сомневалась, что мисс Брискотт была склонна к кокетству, но каждый раз невольно улыбалась, представляя, как пожилая экономка оправляет перед роскошным зеркалом свою пелерину из тонкого полотна. Зеркало имело серьезный изъян – в нижней его части стекло пересекала безобразная трещина, иначе подобная вещь ни за что бы не оказалась в комнате прислуги.

   Так или иначе, Эмма смотрела в зеркало лишь по утрам, когда тщательно поправляла чепчик, скрывая под ним густые пепельные волосы. А ведь были времена, когда она целые часы просиживала перед венецианским зеркалом в позолоченной оправе, украшенным фигурками купидонов… Как же давно это было – так ей казалось теперь.

   Эмма присела на стул перед бюро и сперва сняла туфли. Когда-то нянька говорила ей, что ее ножки навсегда останутся слишком маленькими даже для настоящей леди, и им придется нелегко, если Эмме нужно будет много ходить или бегать. Пророческие слова Бесси Эмма вспоминала едва ли не каждый вечер, но сегодня у нее не было времени на жалость к себе и воспоминания. У нее оставалось еще одно дело, и пока Эмма даже не представляла, с чего ей начать. К счастью, она могла не торопиться, поэтому Эмма сняла чепчик и широкий обшитый кружевом воротник – единственное украшение ее вдовьего наряда. И то, и другое небрежно полетели на кровать – горничные ужаснулись бы, если б им довелось увидеть это вопиющее нарушение всех представлений об аккуратности, которые миссис Верней неустанно внушала им с утра до вечера. После этого Эмма с облегчением вытащила из тугого узла на затылке шпильки, и ее плечи накрыла тяжелая тускло блестящая пелерина – Эмма полоскала волосы отваром из трав, надеясь сделать их природный оттенок более темным. Блаженно откинувшись на спинку стула, экономка несколько минут массировала пальцами виски, чтобы заставить мысли в ее усталой головке кружить быстрее. Ей хотелось поскорее покончить с поручением миссис Ричмонд и немного почитать перед сном. Обычно у нее не хватало сил больше, чем на десять-пятнадцать страниц, и на чтение целого романа порой уходили недели.

   - Прежде всего составлю список, - решила, наконец, молодая женщина и придвинула к себе чистый лист бумаги.

   Эмма любила составлять списки почти так же сильно, как ее хозяйка, миссис Ричмонд, обожала писать письма друзьям и родственникам.

   - Итак, кто в поместье может помнить мисс Данфорт? Пожалуй, начать следует со старого Херберта, он был очень дружен с мисс Брискотт, - Эмма вывела на листе имя старшего садовника. – Люси уже сказала мне, что помнит мисс Данфорт совсем крошкой, но, пожалуй, узнает ее, если только мисс Данфорт сохранила свои веснушки и ямочку на подбородке.

   Имя горничной заняло вторую строчку в списке, но продвинуться дальше Эмме удалось очень не скоро. Отложив перо, она мысленно перебирала в памяти всех, кто мог жить или хотя бы бывать в поместье Ричмондов десять лет назад, включая фермеров, посыльных и модисток из расположенного в пяти милях городка. Задача была не из легких, ведь сама Эмма заняла место экономки Ричмондов лишь четыре года назад, когда мисс Брискотт уже не могла исполнять свои обязанности из-за того, что зрение ее совсем ослабло. Старушка переселилась в один из десятка маленьких коттеджей, предназначенных старым мистером Ричмондом для вышедшей на покой прислуги, где прожила еще полтора года. Ее советы казались Эмме неоценимыми, частенько вечером она, забывая об усталости, забегала к мисс Брискотт с куском пирога, и обе дамы подолгу беседовали. Мисс Брискотт раскрывала Эмме секреты управления большим домом, а Эмма развлекала старушку светскими сплетнями, которых немало помнила из своей прежней жизни.

   После смерти мисс Брискотт Эмма не сошлась близко ни с кем в поместье. Поддерживать дружеские отношения с младшей прислугой она не могла себе позволить, это было не принято, а фермерские жены и сами не захотели бы водить дружбу с кем-либо из живущих в доме Ричмондов. Впрочем, Эмма не сокрушалась из-за того, что ей не с кем поболтать вечером за чашкой чая, она чувствовала себя слишком утомленной, чтобы тратить время на праздные разговоры.

   Сегодня перед обедом миссис Ричмонд пожелала переговорить с экономкой по очень важному вопросу. Эмма предполагала, что речь пойдет о предстоящем визите кого-нибудь из родственников Ричмондов, и была удивлена, когда оказалось, что она ошиблась.

   - Мисс Грант решила нас оставить, - сообщила миссис Ричмонд, нервно перебирая свои браслеты.

   Миссис Ричмонд в августе должно было исполниться тридцать восемь лет, но в своем черном платье и плотном чепце Эмма выглядела старше хозяйки по меньшей мере на два-три года. Миссис Ричмонд, очень худая остроносая блондинка, казалась старшей сестрой своих двух дочерей и подчас вела себя с не меньшей наивностью, правда, несколько наигранной, полагая, очевидно, что хрупкий вид и растерянный взгляд бледно-голубых глаз придает ее внешности необходимую утонченность.

   - Джорджина случайно пролила чернила на платье мисс Грант, и это так ее расстроило, что она отказалась от своего места, - миссис Ричмонд пожала узкими плечами, давая понять, что считает поведение мисс Грант непростительной глупостью.

   В чем Эмма не сомневалась, так это в том, что происшествие не было случайностью, но она благоразумно промолчала – миссис Ричмонд не потерпела бы ни малейшей критики в адрес своей обожаемой младшей дочери. Тринадцатилетняя Джорджина Ричмонд считалась среди прислуги проклятием дома Ричмондов, в то время, как ее старшую сестру, Сильвию, называли не иначе, как ангелом. Сильвия всегда охотно внимала своим наставникам, но в апреле ей исполнилось семнадцать лет, она провела свой первый сезон и давно не нуждалась в гувернантке.

   Джорджина же всегда находила возможность подстроить какую-нибудь неприятность, и в последние три года у Ричмондов сменилось уже пять гувернанток. Мисс Грант продержалась дольше остальных, и Эмма, горячо сочувствующая всем пятерым бедняжкам, надеялась, что мисс Грант теперь устроится лучше. У Ричмондов хорошо платили, но мисс Джорджина могла вывести из себя даже святого. Теперь Ричмондам придется искать другую гувернантку, хотя на их месте Эмма отправила бы несносную девчонку в какую-нибудь школу со строгими правилами. Мистер Ричмонд однажды высказывал подобную идею, но его супруга накинулась на бедного джентльмена, как разъяренная тигрица. Ее визгливые обвинения в холодности и недостатке родительской любви слышались по всему дому на протяжении по меньшей мере полутора часов, прежде, чем она растратила весь свой пыл, в то время, как мистер Ричмонд покинул свой особняк уже через четверть часа после того, как его жена подступила к нему со своими нападками.

   Мистер Ричмонд всегда поступал подобным образом, и, как это ни странно, именно его поспешное бегство позволяло поддерживать мир и согласие в семье, так как по его возвращении миссис Ричмонд уже не вспоминала о случившейся между супругами размолвке.

   Итак, Джорджина осталась, к немалому огорчению слуг, тщетно надеявшихся, что мистер Ричмонд проявит твердость и отошлет дочь. Больше всего от проделок Джорджины страдали гувернантки, но доставалось и другим слугам. У Эммы состоялось два или три неприятных разговора с мисс Ричмонд, после чего Джорджина попыталась выжить экономку из дома. К счастью для Эммы, в то время еще был жив отец нынешнего хозяина поместья, старый мистер Ричмонд, который управлял домочадцами железной рукой и не терпел сплетен и жалоб ни от невестки, ни от внучек. Это именно он принял миссис Верней на место отошедшей от дел экономки, невзирая на ее молодость, и по-отечески поддерживал молодую женщину.

   Джорджина оставила миссис Верней в покое, хоть и держалась с экономкой подчеркнуто высокомерно. Эмму не задевало поведение глупой девчонки, но она от души сочувствовала тем, кто вынужден был заниматься воспитанием маленькой мисс Ричмонд. Оставалось лишь надеяться, что рано или поздно Джорджина повзрослеет и превратится в благонравную молодую леди, подобно старшей мисс Ричмонд. Надежда казалась Эмме весьма призрачной, так как мисс Сильвия в возрасте Джорджины не проявляла дурных склонностей.

   И вот теперь бедная мисс Грант вынуждена искать себе другое место. Эмма была уверена, что миссис Ричмонд и в голову не придет возместить ущерб, нанесенный ее дочерью платью гувернантки, а у мисс Грант было не так уж много туалетов, чтобы не сокрушаться по поводу испорченного платья. Да и на хорошие рекомендации мисс Грант рассчитывать не приходилось, ведь она проявила строптивость и неблагодарность, когда захотела покинуть семейство, оказавшее ей такое доверие. «Надо будет постараться отчистить платье бедняжки, Люси большая мастерица по этой части» - рассеянно подумала Эмма, продолжая в то же время выслушивать жалобы миссис Ричмонд на гувернантку.

   Эмма все еще не могла понять, какое отношение вся эта история имеет к ней. В обязанности экономки входил выбор горничных и кухарок на освободившееся место, но поиском гувернантки всегда занималась сама хозяйка. Наконец, миссис Ричмонд соизволила удовлетворить любопытство Эммы.

   - Я вдруг вспомнила о письме, которое получила месяца три назад от одной молодой леди. Вы, вероятно, слышали что-нибудь о мисс Данфорт?

   Конечно, Эмма слышала о мисс Данфорт! Мисс Энн Данфорт была дочерью рано умершей сестры мисс Брискотт. Отец девочки вскоре женился вновь и не проявлял интереса к судьбе дочери, так как его супруга вскоре произвела на свет мальчиков-близнецов. Мисс Брискотт, не имевшая других родственников, охотно взяла на себя заботы о воспитании девочки. Покойный мистер Ричмонд был так добр, что позволил своей верной экономке взять в дом ребенка, а позже на собственные средства поместил девочку в школу. Возможность получить образование была необыкновенной удачей для сироты. После окончания школы мисс Данфорт нашла себе место гувернантки в одном достойном семействе.

   Мисс Брискотт регулярно получала письма от племянницы, о чем всегда рассказывала Эмме. После смерти старушки Эмма ничего не знала о мисс Данфорт вплоть до сегодняшнего дня. Разумеется, миссис Ричмонд не считала нужным говорить экономке о письмах, которые она получала, если только содержащиеся в них сведения не касались приезда новых гостей или еще каких-то обстоятельств, могущих повлиять на распорядок в доме.

   Эмма утвердительно кивнула, отвечая на заданный вопрос. С первых же дней знакомства она предпочитала как можно меньше говорить в присутствии миссис Ричмонд, и многословную хозяйку вполне устраивала молчаливость экономки – именно так и должна вести себя прислуга, почтительно и скромно.

   - Так вот, эта девушка, мисс Данфорт, несколько лет прожила в одном семействе, исполняя обязанности гувернантки. На ее несчастье, семейство это оказалось в стесненных обстоятельствах и вынуждено было уволить часть прислуги. Мисс Данфорт написала мне, что никогда не забывала о людях, которые принимали участие в ее судьбе, и выразила желание послужить нашей семье на своем привычном поприще. Разумеется, я ответила ей, что наша гувернантка вполне справляется со своей работой, и мисс Данфорт поблагодарила меня за то, что я дала себе труд написать ей.

   Эмма знала, как нелегко девушке без связей найти хорошее место. Очевидно, прежние хозяева мисс Данфорт не хотели или не могли помочь ей, и бедняжка попыталась использовать свои немногочисленные светские знакомства.

   - Теперь же ситуация изменилась, - продолжала миссис Ричмонд свой рассказ. – Мисс Грант уезжает, и мне показалась удачной мысль заменить ее девушкой, которая хорошо знакома с нашим поместьем, она ведь выросла здесь. Полагаю, она будет признательна мне за мою доброту и постарается трудиться как можно лучше, не требуя прибавок к жалованью, как это делали прежние гувернантки Джорджины.

   Эмме стало жаль мисс Данфорт. Скорее всего, ее жалованье и в самом деле будет крайне невелико, да еще миссис Ричмонд не упустит случая напомнить мисс Данфорт о том, как много сделали для нее Ричмонды…

   - Я решила написать ей и пригласить к нам, - заявила миссис Ричмонд.

   - Но, возможно, она уже нашла себе другое место, - мягко возразила Эмма, от всей души желая, чтобы это было именно так.

   - Вовсе нет! Вернее, она написала во втором письме, что устроилась преподавательницей в одну из небольших школ, но эта работа ей не по душе, она предпочла бы заниматься воспитанием какой-нибудь одной милой девочки, а не тратить силы и здоровье на целый класс. Если я правильно ее поняла, обучение в этой школе стоит дешево, и ученицы не могут похвастать ни высоким происхождением, ни послушанием, ни приятными манерами.

   «Можно подумать, все это есть у Джорджины!» - Эмма была уверена, что младшая мисс Ричмонд стоит целого класса невоспитанных девиц.

   - В таком случае, она, вероятно, будет очень рада, - вслух сказала Эмма.

   - Не сомневаюсь в этом, - с готовностью согласилась миссис Ричмонд. – Но прежде, чем я приглашу ее к нам, мне бы хотелось, чтобы вы навели некоторые справки. Я совсем не помню эту девочку, в то время, когда она уехала в школу, все мое время было посвящено только что родившейся Джорджине, и я не имела возможности обращать внимание на детей прислуги. К сожалению, прошло уже тринадцать лет, и в поместье осталось не так много людей из тех, кто может что-нибудь рассказать о ее характере и склонностях. Я бы хотела, чтобы вы нашли их всех и поговорили с каждым. Конечно, мисс Данфорт было всего десять, когда она уехала в школу, но даже и в таком возрасте уже можно судить о том, дурной или хороший нрав у ребенка. К тому же, сразу по окончании пансиона она приезжала ненадолго погостить у своей тетки, прежде, чем приступила к своим обязанностям гувернантки. Жаль, что вас в это время здесь еще не было!

   Наконец-то Эмме стала ясной ее собственная роль в истории с гувернанткой! Ей ничего не оставалось, как пообещать хозяйке выполнить поручение как можно лучше, после чего миссис Ричмонд отпустила ее, довольная, что переложила свои заботы на плечи экономки.

ГЛАВА 2

Керри протерла платочком зеркало, но мутное стекло так и не стало более прозрачным. Как и все предметы обстановки, находящиеся в этой комнате, зеркало несло на себе следы присутствия множества людей, живших здесь до Керри. На туалетном столике остались царапины, дверца шкафа покосилась, а коврик возле жесткой кровати до того вытерт, что трудно было догадаться, какого цвета он был прежде.

   - Ну, ничего, совсем скоро я окажусь в огромном поместье и буду жить в свое удовольствие, - Керри улыбнулась своему отражению. – Миссис Ричмонд наверняка примет меня хорошо, и я сумею подружиться с ее дочерьми. А слуги всегда относятся ко мне с симпатией, даже если я и не могу дать им пенни за помощь. Я очень быстро стану незаменимой в доме Ричмондов, а потом… кто знает… Жаль, что мистер Ричмонд не имеет младшего брата, но в их доме бывают гости, и кто-нибудь из них обязательно захочет завести со мной роман! Что ж, я не буду привередничать, если только этот джентльмен окажется состоятельным и приятным на вид. О, его ждет сюрприз, если он полагает, что все молодые девушки являются легкой добычей для коварных соблазнителей! Подчас все бывает совсем наоборот…

   Керри Крайтон всегда добивается того, чего хочет! А сейчас она очень хочет оказаться подальше от этой скудно обставленной комнаты и своих болтливых соседок. Как только она поселится в Ричмонд-холле, она придумает, что ей делать дальше. Не стоит спешить, иначе твои планы обречены на провал – об этом Керри уже знала по собственному опыту. И она не будет торопиться, время – это единственное, что у нее есть.

ГЛАВА 3

Целый день Эмма не вспоминала о мисс Данфорт, у нее хватало и других забот. Заплаканная мисс Грант собрала свои вещи и уехала, ее комнату следовало подготовить к возможному приезду новой гувернантки. К тому же, через три недели ожидался наплыв гостей, который обычно не прекращался до самого окончания сезона охоты. Эмма всегда с нетерпением ждала того дня, когда семейство Ричмондов отправится на зиму в Лондон или на какой-нибудь курорт. В лондонском особняке Ричмондов всеми делами обычно управлял дворецкий, и до самой середины мая Эмма и оставшиеся в поместье слуги могли если и не предаваться праздности, то хотя бы трудиться неизмеримо меньше, чем когда хозяева и их гости наводняли дом.

   И только вечером, поднимаясь по лестнице, Эмма позволила себе задуматься о тех, кто мог поделиться сведениями о натуре мисс Данфорт.

   В итоге ее список оказался очень коротким, но на беседы с людьми требуется время, а это означает, что завтра Эмме придется пожертвовать чаепитием с кухаркой – она неизменно поддерживала традиции, принятые в доме при мисс Брискотт. Кухарка, миссис Прост, великолепно готовила, но при этом часто бывала недовольной своими помощницами, обустройством кухни и еще десятком-другим всевозможных обстоятельств, словно нарочно призванных мешать ей работать. Во время совместного чаепития Эмма обычно выслушивала жалобы миссис Прост и даже записывала некоторые из них, чтобы принять необходимые меры по их устранению. Почтительность молодой экономки льстила самолюбию кухарки, и после чая она обычно становилась добрее, на кухне воцарялась атмосфера умиротворения, и помощницы кухарки знали, кого им следует благодарить.

   Эмме нередко приходилось рассеивать тучи, вызванные ссорами между слугами, даже если речь шла о лакеях, хотя ими должен был заниматься дворецкий. Но высокомерный мистер Кримсток полагал летние месяцы временем отдыха и занимался только тем, что следил за состоянием винного погреба и исполнял поручения мистера Ричмонда.

   На следующий день Эмма возвращалась в дом после беседы со старшим садовником, когда увидела сидящую с романом в руках Сильвию Ричмонд. «Пожалуй, она должна помнить визит мисс Данфорт, - внезапно подумала Эмма. – Мисс Сильвия на шесть лет моложе мисс Данфорт и не могла играть с ней в детстве, но когда мисс Данфорт приезжала навестить тетку, мисс Ричмонд уже исполнилось двенадцать – возраст, когда девочки проявляют чрезмерное любопытство ко всему, что их не касается».

   Эмма свернула с дорожки, ведущей к боковой двери в дом, и направилась к мисс Ричмонд.

   Апрель в этом году выдался как никогда дождливым, и некоторые участки сада превратились в озера, наполненные грязью, что приводило старшего садовника в ярость. Эмма из окна буфетной часто с грустью наблюдала за неприглядной картиной утопающих в лужах розовых кустов, но садовники Ричмондов не зря славились своим мастерством – благодаря хитроумной системе дренажных канав сад был спасен.

   Майское солнце высушило лужи, и Эмма порадовалась, что вновь сможет выходить в сад, хотя бы ненадолго, в перерыве между делами. Первая половина мая всегда была для экономки очень хлопотной – надо было подготовить дом к приезду семейства, не упустив ни одной детали – миссис Ричмонд способна была отыскать любой, самый малейший, изъян, и в своей обычной снисходительной манере указать на него миссис Верней.

   С самого детства Эмма любила проводить много времени в саду, и ей отчего-то было приятно, что эту ее любовь разделяет и мисс Сильвия Ричмонд, к которой Эмма испытывала подлинное расположение.

   Вот и сейчас Эмма заметила, что мисс Сильвия не читает свой роман. Книга лежала на коленях девушки, а сама Сильвия привольно откинулась на спинку выкрашенной в белый цвет садовой скамьи и с удовольствием любуется то голубым небом, напоминающим покрывало с разбросанными тут и там пуховыми подушками-облаками, то сочной майской зеленью деревьев, то солнечными бликами в многочисленных окнах дома. Мисс Сильвия обычно очень радовалась, когда наступала пора переезжать в Ричмонд-холл, теснота городских улиц угнетающе действовала на ее настроение.

   Она приветливо улыбнулась, когда увидела приближающуюся молодую женщину, и Эмма в который уже раз пожалела, что из двух сестер красавицей обещала вырасти несносная Джорджина. Мисс Сильвия Ричмонд пошла внешностью в свою бабушку, так говорили все, кто помнил старую миссис Ричмонд. Орлиный нос, прекрасно смотревшийся бы на лице почтенного джентльмена, портил личико мисс Ричмонд, лишая его необходимого молодой девушке очарования, а излишняя полнота при невысоком росте мешала заметить, как грациозно и легко двигается мисс Сильвия. Такие же светлые, как у матери, локоны были, пожалуй, единственным украшением девушки, что подчеркивали все ее родственники, вольно или невольно умаляя тем самым другие ее достоинства – доброе сердце и выразительные серо-зеленые глаза.

   Мисс Джорджина, напротив, была высокой и худой, как ее мать, ее круглое личико и аккуратный прямой нос не вызывали нареканий, правда, похвастать густотой локонов Джорджина не могла, из-за чего отчаянно завидовала сестре.

   - Мисс Ричмонд, могу ли я задать вам один вопрос? - обратилась Эмма к юной леди после того, как обе дамы приветствовали друг друга.

   - Разумеется, миссис Верней. Вы не хотите присесть? - доброжелательно ответила Сильвия. Она чувствовала доброе отношение к себе со стороны экономки и не испытывала смущения в разговоре с ней, как это обычно бывало, когда Сильвии приходилось общаться с прислугой.

   Эмма с радостью опустилась на скамью. Чтобы найти старшего садовника, ей пришлось дойти до дальней части сада, спускавшегося к искусственному озеру, и вечером ее ноги выразят свое недовольство этой дополнительной прогулкой.

   - Как вы знаете, у прежней экономки, мисс Брискотт, есть племянница, которая выросла в этом доме, - начала Эмма.

   - Мисс Данфорт, я знаю! - радостно откликнулась мисс Сильвия. – Вчера в гостиной матушка говорила нам с Джорджиной, что хочет заменить ею мисс Грант, если она окажется подходящей кандидатурой.

   Сильвия грустно опустила уголки губ. Эмма знала, что, в отличие от сестры, Сильвия очень тепло относилась к мисс Грант. Пусть старшая мисс Ричмонд и не нуждалась уже в заботах гувернантки, две девушки примерно одних лет успели сдружиться, и Сильвия даже пыталась уговорить сестру не обижать мисс Грант, увы, безуспешно.

   - Ваша матушка поручила мне побольше узнать о мисс Данфорт. Я постаралась найти тех, кто помнит ее ребенком, но многие старые слуги уехали из этого дома, а меня еще не было здесь, когда мисс Данфорт приезжала погостить у своей тетки. Но вы, должно быть, помните ее, кажется, ее визит пришелся на летние месяцы, когда ваша семья уже переехала в поместье.

   - О, да, она показалась мне очень красивой и бедной, - чистосердечно ответила Сильвия. – Она должна была стать гувернанткой в семье с тремя детьми, и мисс Брискотт, кажется, сильно переживала из-за того, как сложится жизнь мисс Данфорт на новом месте.

   - А что вы можете сказать о ее характере? По-вашему, она подойдет на роль гувернантки вашей сестры?

   Все, что услышала Эмма о мисс Данфорт, говорило в ее пользу – милая, аккуратная девочка выросла в приятную благонравную девушку, почтительную к старшим и любящую свою старую тетку. Эмма не была уверена, что оказывает мисс Данфорт услугу, способствуя ее переезду к Ричмондам. Конечно, Эмма могла бы солгать миссис Ричмонд и выставить мисс Энн Данфорт в дурном свете, лишь бы избавить бедняжку от знакомства с Джорджиной Ричмонд, но Эмма не могла знать наверняка, насколько стесненными являются обстоятельства, в которых вынуждена была жить мисс Данфорт. Возможно, она сочтет место в доме Ричмондов подарком судьбы?

    - Она, по-моему, была совсем не склонной к унынию, часто смеялась и подбадривала всех, кто находился поблизости, - припомнила Сильвия Ричмонд. – Если она справлялась с тремя непоседами, думаю, она как-нибудь приспособится и к Джорджине.

   - Так, значит, вы не возражали бы, если б мисс Данфорт заняла место гувернантки вашей сестры?

   - О, конечно, нет, - не задумываясь, ответила Сильвия.

   - Если вас не затруднит, не могли бы вы сообщить вашей матушке, что у вас есть определенное мнение о мисс Данфорт? - Эмма считала, что миссис Ричмонд охотнее выслушает свою дочь, нежели содержание этого разговора в пересказе экономки.

   - Совсем не затруднит! - Сильвии всегда приятно было оказаться полезной кому-то, кто ей нравился. – Вот только… захочет ли мисс Данфорт приехать сюда?

   Эмма понимала, что имеет ввиду мисс Ричмонд, ведь она сама только что думала об этом. Сильвия никогда не жаловалась на сестру прямо, но изредка в ее словах проскальзывало недовольство поведением Джорджины. Если бы хоть кто-то был с этой девчонкой построже, можно было надеяться, что Джорджина выправится, но увы, ее дед и бабка Ричмонд, которые были на это способны, уже отошли в мир иной, а мать миссис Ричмонд души не чаяла в хорошенькой младшей внучке и почти столь же откровенно презирала старшую за ее неудачную внешность.

   Не желая проявлять бестактность, обсуждая кого-нибудь из членов семьи, Эмма сделала вид, что не поняла намека.

   - О, конечно, мисс Данфорт может быть тяжело вновь оказаться в доме, где прошло ее детство, теперь, когда ее тетушка скончалась, и здесь почти не осталось людей, которые помнят ее, но, если я правильно запомнила то, что говорила миссис Ричмонд, для мисс Данфорт очень важно найти себе место, ее обстоятельства не таковы, чтобы она могла выбирать.

   Мисс Ричмонд оставалось только согласиться со словами миссис Верней, полагаясь на ее опыт. О, Эмма много могла бы порассказать юной леди о том, что такое безысходность, одиночество и утрата надежды, но были вещи, о которых ей не следовало упоминать даже в беседах с самой собой, и тем более говорить о тайнах своего прошлого с кем-нибудь из Ричмондов. С обстоятельствами, приведшими Эмму в этот дом, был знаком лишь старый мистер Ричмонд, но он был не из тех, кто раскрывает чужие секреты, на этот счет Эмма могла быть спокойна.

   Она оставила Сильвию грезить на скамейке и вернулась в дом, чтобы убедиться, что лишенная чаепития кухарка не выместила свое недовольство на помощницах, и обед будет подан вовремя.

   На следующий день, после обсуждения с миссис Ричмонд блюд, которые должны украсить сегодняшний стол, Эмма передала хозяйке все, что ей удалось узнать о мисс Данфорт.

   - Что ж, я решила, что напишу ей. Школа, где она сейчас трудится, находится неподалеку отсюда, и мисс Данфорт получит мое письмо через два-три дня. Если только она не уехала к каким-нибудь друзьям, чтобы провести с ними каникулы. Полагаю, уже через неделю она сможет приступить к своим обязанностям.

   Эмма кивнула, давая понять, что комната для новой гувернантки будет готова к нужному дню. Впрочем, в этом миссис Ричмонд и не сомневалась – ведь не зря же она платит экономке!

   И в самом деле, через восемь дней экипаж мистера Ричмонда доставил в поместье мисс Данфорт, доехавшую на дилижансе до ближайшего к Ричмондам городка Кохема.

   Эмма была занята пересмотром постельного белья, извлеченного после зимнего хранения из старинного сундука и предназначенного в комнаты для гостей, поэтому не вышла встретить гувернантку. Горничная проводила мисс Данфорт в небольшую гостиную, где ее приняла миссис Ричмонд, после чего мисс Данфорт была представлена своей ученице.

   За чаем Эмма узнала от кухарки, какова собой мисс Данфорт – горничные уже успели обсудить манеры и туалет гувернантки, а позже новости добрались и до кухни.

   - Пенни говорила, что мисс Данфорт выглядит настоящей леди, не хуже миссис Ричмонд, только платье ее, понятное дело, не такое нарядное, и шляпка из простой соломки, - рассказывала миссис Прост. – У нее каштановые волосы и тонкая шея, а глаза блестят, точно она вот-вот расплачется.

   В последнем утверждении Эмма не нашла ничего предосудительного. Молодая девушка, чья судьба в последнее время проявляла холодность к своей хозяйке, должна быть тронута добротой, проявленной к ней миссис Ричмонд. К тому же, бедняжка вернулась в дом своего детства, воспоминания, верно, охватили ее, причинив радость пополам с болью.

   - А маленькая мисс Джорджина сидела рядом с матерью и казалась ангелом, а не ребенком, - продолжила кухарка пересказывать слова горничной. – Пенни не могла задержаться в гостиной, как бы ей ни хотелось послушать, о чем там говорят, но она уверена – мисс Данфорт ни за что не догадалась бы, каков характер у мисс Джорджины. До сих пор ни одна из гувернанток не поняла этого во время первой встречи с противной девчонкой, и бедной мисс Данфорт еще предстоит пожалеть о том, что приехала в Ричмонд-холл.

   Эмма не стала поддерживать миссис Прост в обсуждении недостатков мисс Джорджины, пусть даже она и была полностью согласна с мнением кухарки. Она спросила, чтобы сменить тему разговора:

   - Так, значит, она остается?

   - Через четверть часа Пенни вновь позвали в гостиную и велели показать мисс Данфорт ее комнату, - Эмма уже знала об этом, но она не могла отказать кухарке в удовольствии пересказать ей все новости этого дня. – Пенни сказала еще, что багаж ее невелик, но она привезла с собой много книг, как видно, большая любительница чтения.

   - Мисс Сильвии это понравится, - заметила Эмма.

   Мисс Грант не особенно любила читать романы, предпочитая долгие прогулки, а вот гувернантка, бывшая у Джорджины до нее, очень нравилась Сильвии Ричмонд именно за свое пристрастие к новым романам. Обе девушки нередко прогуливались в саду и обсуждали прочитанное, пока Джорджина бегала с сачком за бабочками или обрывала розовые лепестки, чтобы рассыпать в своей комнате – по ее мнению, это было красиво.

   - Жаль только, мисс Данфорт будет заниматься не с мисс Сильвией, - фыркнула кухарка, и Эмме вновь пришлось придумывать, как отвлечь миссис Прост от перечисления изъянов Джорджины.

   Мисс Данфорт Эмма увидела на следующий же день в саду. С чашкой чая в руках Эмма вышла немного подышать свежим воздухом перед тем, как заняться делом, заранее вызывавшим у нее отвращение. Одна из горничных попала в беду, позволив кучеру из соседнего поместья соблазнить себя, и миссис Ричмонд, как только заметила признаки совершенного девушкой греха, приказала экономке уволить несчастную.

   Эмма уже пыталась поговорить с соблазнителем в надежде, что он женится на своей возлюбленной, но молодой повеса, перенявший манеры своего господина, легкомысленного холостяка, только посмеялся и посоветовал миссис Верней заниматься своими делами, да к тому же намекнул, что мог быть не единственным мужчиной, с которым встречалась горничная.

   Эмма до сих пор не могла успокоиться, хотя этот разговор состоялся больше недели назад. Она никогда не отказывала в помощи девушкам, поступившимся своей честью ради любви, помня, что на их месте могла оказаться однажды и она сама. Кучера мистера Райенфорда Эмма не жаловала и прежде, уж очень дерзко он вел себя, когда ужинал вместе с прислугой Ричмондов, пока его хозяин гостил в Ричмонд-холле, но еще больше она не выносила самого мистера Райенфорда.

   Всем слугам было известно, что в этого джентльмена вот уже целый год влюблена мисс Сильвия. Мистеру Райенфорду завидовали приятели, поспешившие вступить в брак по сердечной склонности или повинуясь родительской воле. В двадцать девять лет Райенфорд еще ни разу не был помолвлен, хотя соседи почти постоянно пребывали в ожидании объявления о его помолвке с той или другой богатой наследницей, был хорош собой и не зависел от благорасположения своих родственников – не слишком ли много удачи для одного человека?

   Конечно, в Райенфорда бывали влюблены иногда сразу по несколько юных леди, но эта влюбленность, как правило, заканчивалась вместе со взрослением этих девушек, едва только они понимали, что он не имеет намерения жениться ни на одной из них. Свою роль старались сыграть и маменьки, уговаривавшие девиц обратить свои взоры на других, более подходящих, молодых джентльменов.

   Увы, в этом отношении Сильвии не повезло. Ее матушка находила мистера Райенфорда неотразимым и постоянно приглашала его бывать у Ричмондов, а чувства дочери считала детской привязанностью, которая рассеется сама собой в ту же минуту, когда родители представят Сильвии выбранного ими жениха. Приданое Сильвии составляло пятнадцать тысяч фунтов, но миссис Ричмонд не позволяла себе даже мысль о том, что Райенфорд когда-нибудь захочет жениться на ее некрасивой дочери. Скорее уж, он подождет, пока подрастет Джорджина!

   Увы, Сильвия в отличие от сестры совсем не умела скрывать свои чувства и смотрела на мистера Райенфорда с обожанием, вызывая насмешки своих приятельниц. Джентльмен снисходительно улыбался мисс Ричмонд и принимал это обожание как должное, за что его и не любила экономка Ричмондов.

   Эмма редко встречалась с гостями, приезжающими к обеду или на бал, но уже успела довольно насмотреться на этого повесу и не могла простить миссис Ричмонд небрежение к Сильвии. Стоило бы объяснить девушке, как вести себя с подобными людьми, и приложить усилия к тому, чтобы Сильвия как можно реже встречалась с Райенфордом, только тогда она сможет излечиться от своей любви.

   Миссис Верней уже не раз хотела заговорить с Сильвией о мистере Райенфорде, но всякий раз останавливалась. Она не вправе читать проповеди дочери хозяев, даже если ее мать не способна или не желает воспитывать Сильвию. Хорошо бы, кто-нибудь из старших подруг просветил девушку, но у Сильвии их не было.

   Приезд мисс Данфорт заставил Эмму вернуться мыслями к несчастной влюбленности Сильвии.

   - Мисс Данфорт жила здесь, она не совсем чужая этой семье, - рассуждала Эмма, сосредоточенно нахмурив лоб. – Если они с Сильвией подружатся, я попрошу мисс Данфорт поговорить с девочкой по-дружески. Пусть даже мое вмешательство рассердит миссис Ричмонд, если она о том узнает! Довольно уже выставлять бедняжку на посмешище соседям! Почему я не додумалась попросить о том же мисс Грант?

    Прежняя гувернантка сдружилась с мисс Сильвией, но была, на взгляд Эммы, несколько поверхностна и легко поддавалась влиянию. Навряд ли она была способна на серьезные беседы…

ГЛАВА 4

Мисс Данфорт завершала утренний туалет. Скоро ей предстоят занятия с ее ученицей. Энн полюбовалась аккуратной прической – несмотря на свою простоту, узел на затылке не портил внешность девушки.

   - Мисс Джорджина, должно быть, приготовила мне очередной сюрприз, - пробормотала Энн и улыбнулась своему отражению. – За прошедшие три дня она успела насыпать соли мне в чай, опрокинуть чернильницу на набросок, который занял у меня два часа, и отказалась отвечать урок. Неужели она думает избавиться от меня, как от предыдущих гувернанток?

   Мисс Данфорт хотела приехать сюда, и она здесь останется! И никакая злонамеренная девчонка ей не помешает!

   Энн заметила сочувственные взгляды прислуги, но лишь после первого занятия с мисс Джорджиной поняла причину этого сочувствия. Что ж, мать, как видно, не замечает дурного поведения дочери, значит, жаловаться бессмысленно. Энн привыкла сама справляться со своими проблемами. И, надо сказать, справлялась она довольно успешно.

   - Жаль, что славный характер достался одной сестре, а привлекательная внешность – другой, - продолжала размышлять вслух мисс Данфорт. – Сильвия могла бы выглядеть почти хорошенькой, если бы надевала платья более темных оттенков и по-другому укладывала локоны, чтобы отвлечь внимание от крупного носа. Ну, да ничего, я научу ее, как только мы станем настоящими подругами. А теперь пора идти к Джорджине. Ей не удастся запугать меня, как бы ей ни хотелось! Как она не понимает, что вместо одной гувернантки она обязательно получит другую!

   Джорджина Ричмонд встретила мисс Данфорт своей обычной кривоватой улыбкой. Сегодня она собиралась выяснить, как относится ее гувернантка к занятиям естественными науками. Для своих целей Джорджина заставила помощника садовника поймать для нее лягушку и с отвращением препарировала свою жертву, но при появлении мисс Данфорт постаралась сделать вид, что это занятие доставляет ей удовольствие.

   Увы, к разочарованию Джорджины, мисс Данфорт не завизжала и не упала в обморок. Гувернантка несколько мгновений рассматривала останки лягушки, после чего самым невозмутимым тоном попросила мисс Ричмонд рассказать о предмете своего исследования. О строении лягушки Джорджина знала слишком мало, к тому же, была глубоко поражена реакцией гувернантки на свою проделку, поэтому впервые за долгое время не нашлась, что сказать. Ее молчание мисс Данфорт расценила как небольшую победу и даже решила перейти в наступление.

   - Что ж, мисс Ричмонд, вы допустили ряд ошибок во время работы и испортили образец. Завтра мы вместе повторим ваш опыт, а я принесу на урок нужную книгу. В библиотеке вашего отца есть прекрасное издание.

   Джорджина пришла в такой ужас при мысли, что ей снова придется копаться в отвратительных внутренностях лягушки, что даже испуганный визг горничной, которую мисс Данфорт попросила прибраться на столе, не утешил ее.

   Остаток урока мисс Ричмонд просидела тихо, слушая или делая вид, что слушает, гувернантку. Когда мисс Данфорт закончила урок и позволила Джорджине спуститься на лужайку, где ее мать со своими подругами наслаждалась цветочными ароматами и последними сплетнями, девочка покинула комнату для занятий молча.

   Мисс Данфорт беззаботно улыбнулась. Конечно, мисс Ричмонд затаила обиду и не замедлит придумать какую-нибудь коварную месть, но Энн не так-то просто вывести из себя.

   - Не пройдет и месяца, как мисс Джорджина станет послушной, как ягненок, даже если в душе останется коварной, как змея. Ее характер уже навряд ли исправится, но манеры еще можно улучшить, а отрывочные знания я со временем сумею дополнить. Нельзя, чтобы о девочке говорили, что она осталась необразованной по вине своих гувернанток!

   Несколько позже тем же днем экономка встретила мисс Данфорт на лестнице для слуг. Эмма была удивлена – гувернантке не место в этой части дома, но порадовалась возможности завести с девушкой разговор.

    - Мисс Данфорт! Что вы здесь делаете?

   - Миссис… Верней? - неуверенно ответила гувернантка, еще не запомнившая имена всех, кто служил в этом доме. – Я хотела пройти из библиотеки в свою комнату короткой дорогой и, кажется, заблудилась.

   Девушка выглядела смущенной, и Эмме это не понравилось. Кто знает, может быть, гувернантка собиралась посплетничать с кем-нибудь из горничных, а это совершенно недопустимо!

   - Насколько я знаю, мисс Данфорт, вы выросли в этом доме и должны хорошо знать расположение комнат и лестниц, - холодно заметила Эмма.

   Энн вспыхнула, в словах экономки, как ей показалось, прозвучало не то подозрение, не то предупреждение.

   - Несмотря на то, что мое детство прошло в этом доме, мне гораздо лучше знакома половина прислуги! - резко ответила она. – Мне не было позволено бродить повсюду, и тетушка строго следила за тем, чтобы я не попадалась на глаза никому из Ричмондов!

   Эмма устыдилась своего неласкового обращения с мисс Данфорт, ведь девушка была так же одинока, как она сама, но, по сути, извиняться ей было не за что.

   - Идемте, я провожу вас, - более мягко произнесла она, и мисс Данфорт молча последовала за экономкой.

   Возвращаясь в холл после того, как мисс Данфорт свернула в нужный коридор, Эмма с неудовольствием подумала о том, что собиралась завязать с гувернанткой более близкое знакомство и через нее повлиять на поведение Сильвии Ричмонд.

   Как оказалось, в увещевании мисс Данфорт все равно было бы немного толку, в чем вскоре и убедилась Эмма, ставшая свидетельницей сцены, встревожившей и расстроившей ее.

   Эмма присматривала за тем, как на террасе накрывают стол к чаю, сегодня у миссис Ричмонд собралось самое изысканное общество, включая высокородную леди Уинтерсли, и стол должен был выглядеть безупречно. Чуть ниже террасы, на лужайке, развлекались гости. Юные леди набрасывали деревянные кольца на нарочно для этого расставленные столбики, а джентльмены, слишком взрослые для такой затеи, восхваляли ловкость то одной, то другой из них. Увы, Сильвия не могла похвастаться своими успехами, от смущения она вдруг стала неловкой, а ведь среди зрителей был и мистер Райенфорд!

   Миссис Ричмонд и другие дамы постарше сидели в плетеных креслах и снисходительно наблюдали за молодежью, стремясь не пропустить даже малейшего намека на флирт между кем-нибудь из молоденьких девушек и одним из мужчин.

   Энн чуть задержалась, чтобы переменить строгое платье на более легкое, светло-синее, подходившее к цвету ее глаз, и, проходя через террасу, остановилась поздороваться с экономкой. Миссис Ричмонд дала понять гувернантке, что не возражает против ее присутствия в обществе, когда Джорджина присоединяется к гостям, если мисс Данфорт будет выглядеть подобающим образом.

   Эмма приветливо ответила девушке, и мисс Данфорт хотела уже что-то спросить, когда ее взгляд скользнул по лужайке в поисках Джорджины. Энн вдруг замерла, не закончив фразу, и удивленная миссис Верней обернулась, чтобы посмотреть, что отвлекло мисс Данфорт.

   Беседуя, трое джентльменов приблизились к террасе, но лишь один из них стоял лицом к дому – мистер Райенфорд. Внезапно потерявшая дар речи Энн не к месту вспомнила фразу, столь часто встречавшуюся ей в романах, что неизменно вызывало у нее насмешку: «И вдруг героиня увидела Его!»

   Как с грустью потом думала мисс Данфорт, в этих нескольких словах заключена неоспоримая истина, даже слово «Его» написанное с прописной буквы, должно писаться именно так, и никак иначе.

   Эмма сразу же поняла, что случилось, уж очень мисс Данфорт в эту минуту напоминала Сильвию. «О нет, только не это! - в ужасе подумала экономка. – Как будто в этом доме мало одного разбитого из-за Райенфорда сердца! Надеюсь, мисс Данфорт благоразумная девушка и понимает, что ей не стоит влюбляться в джентльмена вроде него. Придется мне ей кое-что объяснить.»

   - Что с вами, мисс Данфорт? - поспешно спросила Эмма, чтобы отвлечь гувернантку от созерцания мистера Райенфорда, который уже, похоже, заметил на террасе хорошенькую девушку, так как его улыбка стала еще лучезарнее.

   - Как зовут того джентльмена, миссис Верней? - Энн тотчас должна была это узнать.

   - Мистер Райенфорд, - сухо ответила Эмма. – Самый известный повеса в наших краях. Множество леди утратили из-за него покой и сон, а он лишь наслаждается своей популярностью и навряд ли когда-нибудь изменится.

   Если мисс Данфорт и поняла намек и заметила, как экономка подчеркнула слово «леди» она ничем этого не показала. Поблагодарив миссис Верней, Энн направилась в сад, чтобы понаблюдать за манерами Джорджины и решить, что надо улучшить. Правда, все ее попытки сосредоточиться оказались тщетными – все время, пока она провела в саду, она искала глазами не Джорджину, а мистера Райенфорда. К счастью для Энн, светские дамы обращали на нее слишком мало внимания, чтобы отметить неподобающее поведение гувернантки, а за чайным столом Энн была усажена в самом дальнем конце и не могла видеть мистера Райенфорда, сидевшего по одну сторону с нею рядом с хозяйкой дома.

   Кеннет Райенфорд сразу заметил девушку, остановившуюся на террасе и не сводящую с него удивленно-восторженного взгляда. «Еще одна, - отстраненно подумал он. – Кто же она? Ни разу ее раньше не видел.»

   Райенфорд почувствовал легкий интерес, когда молодая леди спустилась в сад, и он понял, что она старше, чем ему показалось вначале. «Хорошо бы она была замужем, тогда я мог бы…» - Райенфорда отвлек каким-то вопросом мистер Ричмонд, но он успел рассмотреть, что платье девушки, пусть и модного фасона, сшито из дешевой ткани и почти лишено отделки. Мистер Ричмонд очень быстро раскрыл тайну незнакомки, сообщив друзьям, что некая мисс Данфорт заняла место гувернантки его младшей дочери.

   «Гувернантка! Я должен был сообразить, кто она, по ее платью, - Райенфорд проводил девушку взглядом. – Навряд ли она задержится здесь, как и те, кто был до нее, малышка Джорджина этого не допустит. А, значит, я вполне могу рассчитывать на короткий роман, прежде, чем мисс Данфорт покинет Ричмонд-холл. В следующий раз я привезу какой-нибудь подарок Джорджине, и это позволит мне заговорить с ее гувернанткой.»

ГЛАВА 5

Спустя неделю миссис Ричмонд пожелала обсудить с экономкой список гостей, которые должны были провести в Ричмонд-холле четыре или пять недель. Эмме предстояло множество хлопот с подготовкой комнат для леди, джентльменов и их слуг, следовало продумать все до мелочей – какие цветы поставить в ту или иную спальню, не допустить, чтобы комнаты молодых леди и джентльменов оказались рядом, проследить, чтобы у дам старшего возраста были самые удобные кровати с грелками… У неопытной экономки голова бы пошла кругом от всего этого, но Эмма уже не считала себя неопытной. Составление списков очень помогало ей не упустить ни одну важную деталь, и после отъезда гостей миссис Ричмонд обычно находила несколько благодарственных слов для миссис Верней.

   Сегодня Эмма принесла с собой свою книжку для записей, присела возле прелестного бюро миссис Ричмонд, взяла перо и приготовилась слушать наставления хозяйки со всем вниманием, пусть даже миссис Ричмонд неизменно повторялась и говорила много лишнего.

   - Итак, сперва запишите все имена, - торжественно объявила миссис Ричмонд. – Прежде всего, это леди Фелтвик с дочерью Шарлоттой и воспитанницей, мисс Джейн Гартнер. Их комнаты должны быть расположены поблизости друг от друга, думаю, подойдут голубая, желтая и ситцевая спальни на третьем этаже. Мисс Гартнер может занять ситцевую комнату.

   Эмма сделала пометку в своей книге, ей сразу же стало ясно, что отношение леди Фелтвик к дочери и мисс Гартнер заметно разнится, и это очевидно для всех.

   - Конечно, к нам приедут Милберны, - продолжила миссис Ричмонд. – Вы ведь помните, что миссис Милберн не выносит желтый цвет.

   Она говорила утвердительно, и Эмма лишь коротко кивнула – Милберны были давними друзьями миссис Ричмонд, с миссис Милберн она даже состояла в отдаленном родстве.

   - Мистер Беркли приедет вместе с ними? - осведомилась Эмма.

   - Безусловно, леди Фелтвик даже просила меня пригласить его, но и без этой просьбы я знала, что Марджери привезет к нам своего племянника. Надеюсь, еще до окончания их визита мы отпразднуем помолвку Шарлотты и мистера Беркли!

   Экономка слышала, что миссис Милберн тщательно оберегает своего племянника от излишнего внимания со стороны леди, неподходящих, по ее мнению, чтобы стать супругой этого весьма состоятельного молодого джентльмена. Очевидно, дочь леди Фелтвик представлялась удачной партией, и обе стороны очень быстро сумеют договориться. А, значит, в Ричмонд-холле будет устроен еще один бал, в дополнение к тем, что уже запланировала на лето миссис Ричмонд.

   - Еще мы ожидаем визита Квинстонов и их друга, мистера Рэндалла. Я так рада, что Квинстоны приедут без детей, близнецы становятся просто невыносимыми!

   Рука Эммы дрогнула, и после тщательно выведенной заглавной «М» на бумаге остался невнятный росчерк.

   - Рэндалла? - переспросила она, надеясь, что ослышалась.

   - Мистер Джон Рэндалл – старинный друг Квинстонов, они попросили меня пригласить и его тоже. Недавно он пережил семейную трагедию и нуждается в перемене обстановки и приятном обществе, - охотно пояснила миссис Ричмонд.

   - В его семье кто-то умер? - осторожно спросила Эмма.

   - О, вовсе нет! - миссис Ричмонд многозначительно улыбнулась, как всегда, когда собиралась поделиться с кем-либо скандальной сплетней. – Его жена сбежала с каким-то итальянцем, театральным антрепренером, и ему пришлось пройти через все унижения, связанные с разводом!

   Эмма нарочито медленно написала на чистой странице фамилию «Рэндалл». Она должна быть собранной и невозмутимой, у нее будет время подумать обо всем этом вечером, когда она окажется в старомодном уюте своей комнаты. Миссис Ричмонд не простит ей невнимательности.

   - Мы постараемся развеселить его, - увлеченно продолжала болтать миссис Ричмонд. – Конечно, разведенный мужчина совсем не то же, что вдовец, но он богат, свободен и ничем не запятнал себя – уверена, наши соседи, имеющие дочерей на выданье, отнесутся к нему весьма благосклонно.

   Эмма слушала молча, боясь, что каким-нибудь замечанием она поощрит миссис Ричмонд к продолжению рассказа о бедах мистера Рэндалла. Миссис Ричмонд уже и сама опомнилась и вернулась к перечислению списка гостей.

   - Кажется, я забыла назвать еще одну молодую леди, - прощебетала она. – Мисс Сьюзен Линдси, мы познакомились в Лондоне почти перед самым отъездом в поместье.

   У Эммы потемнело в глазах. Сьюзен? Мистер Рэндалл? Как такое возможно?

   В течение буквально нескольких минут услышать два имени, так тесно связанных с ее прошлой жизнью! И где, в Ричмонд-холле!

   Миссис Ричмонд заметила растерянный взгляд экономки и поняла его по-своему.

    – Мисс Сьюзен – младшая дочь покойного мистера Линдси. Они с отцом моего мужа росли по соседству и позже поддерживали дружеские отношения, но лет десять назад или около того все Линдси внезапно уехали в колонии, где у них были какие-то владения. Кажется, здоровье миссис Линдси пошатнулось, и доктора посоветовали ей переселиться в места с более жарким климатом.

   - А мисс Линдси вернулась в Англию? - Эмма сочла, что уже достаточно овладела собой, чтобы задавать вопросы.

   - Родители мисс Линдси умерли, ее старшая сестра куда-то уехала со своим супругом, а через некоторое время и ее брат женился на дочери соседей. Насколько я понимаю, новая миссис Линдси невзлюбила девушку и уговорила мужа отправить ее в Англию, чтобы здесь мисс Сьюзен могла найти себе мужа. Мы познакомились с мисс Линдси почти перед самым отъездом в поместье, она, бедняжка, была слишком юной, когда родители увезли ее, и совсем никого не знает в Лондоне. Брат дал ей несколько писем к знакомым своего отца, и она приехала сперва к миссис Доусон в надежде, что та введет ее в общество.

   Эмма слушала эту историю, затаив дыхание. Ее пальцы сжимали перо и уже испачкались в чернилах, но она этого не замечала.

   - Миссис Доусон не любит, когда ее обременяют просьбами, и встретила мисс Линдси весьма прохладно, тем не менее, раз или два пригласила ее провести вечер в своем доме. Там мы и встретились. Когда мисс Линдси услышала о Ричмондах, сразу припомнила, что отец рассказывал ей о своем старом друге. Мой муж также вспомнил о семействе Линдси, и мы приятно побеседовали с полчаса. Мисс Сьюзен очень мила и обходительна, и мне стало жаль ее, когда я заметила, как холодно относится к ней миссис Доусон. Я решила пригласить ее, одинокая девушка не может жить в пансионе, не повредив своей репутации. Ее брату следовало найти ей достойную компаньонку прежде, чем отсылать из дома!

   Эмма согласно кивнула.

   - Мисс Сьюзен приедет вместе с Квинстонами, она познакомилась с ними там же, у миссис Доусон. Мы с Памелой решили взять опеку над ней, пока она не найдет себе подходящее жилье и женщину, с которой сможет выезжать в свет. Уверена, с ее прелестным личиком она быстро выйдет замуж! Может быть, она понравится мистеру Рэндаллу – это было бы большой удачей для них обоих!

   Эмма судорожно вздохнула. Как ей вынести все это?

   К ее большому облегчению, миссис Ричмонд собиралась с визитом к соседям, поэтому отпустила экономку сразу после того, как закончила свой рассказ. Теперь, когда миссис Верней знает, кого будут принимать у себя Ричмонды, она постарается устроить все наилучшим образом, и миссис Ричмонд остается только беспокоиться о туалетах, в которых она будет встречать гостей.

   Следующие два часа Эмма занималась тем, что осматривала комнаты, предназначенные для гостей, чтобы решить, какая спальня лучше всего подойдет каждому из них, и отдавала распоряжения горничным. Она не позволила переживаниям смешать ее мысли – мисс Брискотт особенно обращала внимание своей преемницы на то, что никакие события в жизни экономки, будь то даже смерть ее близких, не должны помешать ей тщательно исполнять свои обязанности.

   Лишь когда самое необходимое было сделано, Эмма поднялась в свою комнату. Обычно она редко заходила туда в течение дня, если только не должна была написать письмо, но сегодня изменила своим привычкам.

   Вместо того, чтобы сесть перед бюро, миссис Верней устроилась в кресле возле незажженного камина.

   - Подумать только, я увижу Сьюзен! И Рэндалла… Сможет ли кто-нибудь из них узнать меня? - Эмма закрыла глаза и попыталась представить себя прежней.

   Светлые волосы тщательно завиты и украшены маленькими белыми цветами, их название Эмма так и не запомнила. Платье с пышными рукавами тоже белое, серый атласный пояс подчеркивает тонкую талию. На вытянутом узком личике оживленный румянец, решительный взгляд темно-серых глаз предупреждает незадачливого поклонника: «Не приближайтесь ко мне, если не хотите стать жертвой насмешки!».

   А как она выглядит сегодня… Лицо еще более вытянулось, словно исхудало, желтоватая бледность и следы усталости под глазами старят его, как и черное платье безутешной вдовы. Миссис Верней…

   - О, мне нечего бояться. Кто обратит внимание на экономку? - усмехается Эмма. – Я должна благодарить бога за то, что увижу, какой стала Сьюзен. Но как мог Криспин прогнать девочку из дома? И кто позаботится о ней?

   От мисс Линдси мысли Эммы обратились к мистеру Рэндаллу.

   - Марсия покинула его… Недостойная женщина! Невозможно представить, насколько сильно он должен был страдать, когда узнал о ее измене! Я могла бы позлорадствовать, но не стану. Он не заслужил такого несчастья и позора!

   Необходимость убедить несговорчивого садовника поделиться плодами его оранжереи заставила Эмму вернуться к обычным делам, но она знала – размеренная, наполненная каждодневными заботами жизнь разрушена безвозвратно, ее убежище оказалось не столь надежным, как она могла надеяться.

   «Вечером придется выпить отвара из трав и съесть кусочек кекса, иначе я не смогу уснуть» - думала Эмма, спускаясь по лестнице – Четыре года я надеялась, что все забыто, но стоило лишь услышать знакомые имена... И я опять потерянная и несчастная, как в тот день, когда попросила старого мистера Ричмонда помочь мне… Дважды я смогла убежать от всего, что причиняло мне боль, но сейчас бежать мне некуда. В этом нет ни малейшего смысла, в положенное время гости уедут, а я останусь здесь со своими воспоминаниями.»

   Возвращаясь после ожесточенного спора с садовником, раздосадованная и уставшая, Эмма увидела на лужайке обеих дочерей Ричмондов, гувернантку мисс Джорджины и мистера Райенфорда.

   Джорджина что-то рассказывала, взмахивая тонкими руками, мистер Райенфорд и мисс Данфорт смеялись, а Сильвия с несчастным лицом стояла рядом.

   Эмма почувствовала привычную уже злость на Райенфорда. В последние дни он дважды приезжал в Ричмонд-холл, когда мистер и миссис Ричмонд отсутствовали. Непохоже было, что это обстоятельство огорчало мистера Райенфорда, скорее, именно к этому он и стремился.

   «Мисс Сильвии не стоило принимать его, когда ее отца и матери нет дома, - подумала Эмма. – Как он смеет флиртовать с мисс Данфорт на глазах у девочек? Этому надо положить конец!»

   Эмма свернула с дорожки, по которой намеревалась пройти к дому, и направилась к веселой компании. При виде ее Сильвия оживилась, мистер Райенфорд и Джорджина одинаково нахмурились, а стоявшая к ней спиной мисс Данфорт прекратила смеяться, только когда заметила, что ее собеседники умолкли.

   - Миссис Верней! - Сильвия приветливо улыбнулась.

   Мистер Райенфорд был вынужден любезно поздороваться с экономкой, но он, конечно же, заметил ее неодобрительный взгляд, нимало его не смутивший.

   - Я привез мисс Данфорт новый роман и пообещал мисс Джорджине разрешить ей прокатиться на Грозовом Облаке, - сообщил мистер Райенфорд.

   Грозовым Облаком звалась лошадь Райенфорда, чья темно-серая шкура и впрямь напоминала тучу, как и характер – непредсказуемый и опасный. Эмма не сомневалась, что Райенфорд замыслил низость в отношении мисс Данфорт, но подвергать опасности жизнь Джорджины… зачем ему это?

   - Навряд ли мистер Ричмонд это одобрит, - холодно заметила Эмма, не уточнив, что именно она имеет ввиду – подарок, преподнесенный гувернантке, или обещание позволить Джорджине сломать себе шею.

   Райенфорд с новым интересом посмотрел на миссис Верней. Он уже раз или два замечал, что высказывания экономки порой содержат скрытые намеки, и даже жалел, что не может чаще забавляться, поддразнивая достопочтенную вдову. Сегодня, раскрасневшаяся от ходьбы, миссис Верней показалась ему моложе, чем он думал до сих пор, ее глаза своим цветом сейчас напоминали самую настоящую грозовую тучу.

   «Порой она ведет себя, как светская, образованная женщина, а вовсе не как прислуга, - подумал Райенфорд. – Миссис Ричмонд говорила, что мистер Верней был кем-то вроде поверенного ее свекра, и после смерти Вернея покойный Ричмонд взял его вдову на место ушедшей на покой экономки. Сколько же ей лет?»

   Вслух он лишь беззаботно рассмеялся.

   - Уверен, мистер Ричмонд не станет возражать, если я сам поведу свою лошадь в поводу, пока прелестная мисс Джорджина будет восседать на ней, словно принцесса.

   - Вы согласны быть моим пажом? - кокетство Джорджины могло удивить, разве что, недостаточно хорошо знающую свою воспитанницу мисс Данфорт.

   - Если вы никому не скажете, - в тон ей ответил Райенфорд. – Я не готов оказать эту любезность еще кому-то, кроме вас, мисс Джорджина, а если об этом узнают другие леди, мне несдобровать!

   - Я никому не скажу, мистер Райенфорд, - Джорджина покраснела от удовольствия.

   «Похоже, Джорджине вскружила голову болтовня матери о том, что Райенфорд женится на ней, когда она вырастет, - с досадой подумала Эмма. – Неужели всем молоденьким девушкам в этом доме суждено влюбляться в этого бессердечного повесу?»

   - А мне вы позволите проехаться на вашем Облаке? - внезапно спросила мисс Данфорт.

   Райенфорд маняще улыбнулся ослепленной его блестящими манерами и остроумием Энн, но не успел ответить. Джорджина заметила то, что в предыдущие дни было скрыто от ее глаз – ее собственная гувернантка проявляет к мистеру Райенфорду недопустимый интерес!

   - Навряд ли вы хоть раз сидели на лошади, мисс Данфорт! - резко сказала Джорджина. – Да и кто пригласит вас в гости к мистеру Райенфорду?

   Энн покраснела. Месть за происшествие с лягушкой немного задержалась, и мисс Данфорт уже позволила себе думать, что Джорджина смирилась с необходимостью слушаться свою гувернантку, но хитрая бестия нанесла удар как раз тогда, когда Энн меньше всего могла этого ожидать. Не говоря уж о том, что ее унижение было публичным!

   - Ты не должна быть такой грубой, - попыталась Сильвия выговорить сестре.

   - Я говорю лишь то, что ты не осмеливаешься сказать, - фыркнула Джорджина. – Мисс Данфорт должна учить меня, а не разъезжать по гостям и кататься на лошадях, мой отец платит ей не за то, чтобы она развлекалась!

   - В таком случае, почему бы вам не вернуться к занятиям? - вновь вмешалась Эмма.

   Она знала, что не в ее силах заставить Райенфорда уйти, и давно бы уже прошла в дом, чтобы оценить запасы чая и составить список необходимых закупок, но унылое лицо Сильвии заставляло ее оставаться на месте. На этот раз Эмма, все же, сказала лишнее, она поняла это по тому, с каким удивлением все четверо собеседников посмотрели на нее. Ободренная поддержкой, Сильвия присоединилась к мнению экономки.

   - Миссис Верней права. Джорджина, ты очень мало занималась сегодня, и мисс Данфорт не следовало бы позволять тебе выйти на прогулку раньше, чем ты перескажешь весь урок.

   Пристыженная, Энн поторопилась предложить мисс Джорджине взять книги и устроиться с ними на террасе, но Джорджина, чувствовавшая, что Райенфорду нравится ее дерзость, и не думала успокаиваться:

   - Я достаточно сегодня напрягала глаза над вашими книгами, теперь я хочу гулять в саду! Вам же, миссис Верней, не стоит давать советы моей гувернантке, это не входит в ваши обязанности.

   Эмма мягко улыбнулась, она знала, что Джорджина угомонится, только если ее чем-нибудь обескуражить.

   - Вы совершенно правы, мисс Ричмонд, - ласково сказала экономка. – В мои обязанности входит лишь следить за тем, чтобы дом содержался в порядке. Так что, если у вас не будет для меня никаких поручений, я вас оставлю.

   Смирение миссис Верней удивило всех, но Джорджина тут же поспешила укрепить свою власть:

   - Думаю, мистер Райенфорд не откажется выпить чая в беседке. Прикажите накрыть на стол, миссис Верней.

   - Я сейчас же распоряжусь насчет чая, - Эмма чуть наклонила голову, показывая, что помнит свое место, и кротко спросила: - Вы сами будете разливать чай, мисс Джорджина?

   Младшая мисс Ричмонд не любила учиться, но, если историей и живописью она занималась еще с каким-то подобием интереса, то тонкости ведения домашнего хозяйства вызывали у нее отвращение. Даже миссис Ричмонд порой бывала строга с младшей дочерью, когда прежние гувернантки жаловались ей на нежелание мисс Джорджины учиться рассаживать гостей у чайного стола, запоминать старинные рецепты и составлять цветочные композиции.

   - Этим займется Сильвия, - Джорджина поморщилась, гримаска исказила ее тонкие черты, и девочка на мгновение стала похожа на старуху вроде тех ведьм, кого сельские жители, встретив на дороге, обходят едва ли не за милю.

   «Жаль, что свои таланты эта девочка использует, чтобы причинять боль близким» - подумалось Эмме, уже не впервые.

   - Я не смогу к вам присоединиться, - неожиданно заявила Сильвия. – Я обещала навестить заболевшую миссис Крук. Думаю, мисс Данфорт справится с чайным сервизом. Миссис Верней, вы приготовите для меня корзинку с пирогом и холодной говядиной?

   - И положу туда маленькую бутылочку бренди для мистера Крука, - Эмма тепло улыбнулась девушке, коротко попрощалась с мистером Райенфордом и пошла к дому, а Сильвия зашагала рядом с ней.

   Обе они еще успели расслышать слова джентльмена:

   - Кажется, ваша сестра переняла у вашей экономки долю сарказма.

   И ответ Джорджины:

   - Я обязательно расскажу матушке, как дерзко ведет себя миссис Верней с нашими гостями!

   У двери в кухню Сильвия встревоженно обратилась к Эмме:

   - Миссис Верней, если Джорджина пожалуется на вас, у вас могут быть неприятности?

   - Думаю, ваша матушка укажет мне на необходимость вести себя в рамках дозволенного, - равнодушно пожала плечами Эмма.

   Она знала, что наговорила лишнего сегодня, но причиной было не столько отвратительное поведение мистера Райенфорда, кружившего головы сразу трем девушкам, сколько смятение в ее собственной голове. И было это связано, конечно, с ожидаемым визитом мистера Рэндалла и мисс Линдси. Эмме не будет отныне покоя, пока она не встретит свои страхи лицом к лицу и не сможет отринуть их, только вот как это сделать?

   Отвлекшись, Эмма не сразу поняла, что Сильвия о чем-то спросила ее и ждет ответа.

   - Извините меня, мисс Ричмонд, у меня сейчас очень много дел, ведь скоро в этом доме появится множество гостей. Прошу вас, повторите свой вопрос, - виновато произнесла она.

   - Я хотела узнать ваше мнение о… , - Сильвия покраснела и бросила быстрый взгляд на дверь в кухню – плотно ли прикрыта? – Мне кажется, мисс Данфорт… увлечена мистером Райенфордом.

   - Что ж, это вполне возможно, - Эмме не хотелось соглашаться с этим утверждением, но она не могла и солгать Сильвии. – В таком случае, мне жаль ее. Мистер Райенфорд, кажется, приносит несчастье всем леди, которые находят его привлекательным.

   Поняла ли Сильвия намек? Эмма надеялась, что поняла. Раз уж нельзя воздействовать на чувства мисс Ричмонд через ее подругу, придется осторожно поговорить с ней самой. Теперь уже не стоит ожидать, что Сильвия и мисс Данфорт подружатся, ревность неминуемо отравит появившуюся было между ними симпатию. Да еще и Джорджина постарается настроить девушек друг против друга.

   Сильвия горько вздохнула, и Эмма сжалилась над ней.

   - Идите, возьмите шляпку, мисс Ричмонд, а я попрошу миссис Прост наполнить вашу корзинку. Если вы задержитесь у миссис Крук, ваша матушка не застанет вас дома, когда вернется.

   Сильвия послушно кивнула и ушла, но Эмма заметила полный признательности взгляд девушки.

   - Когда-то и я была такой, порывистой и полной скрытой страсти, - прошептала она, медля распахнуть дверь в кухню. – Только моя страсть была направлена на другой предмет… Навряд ли мне удастся помочь мисс Данфорт, пусть я и обязана многим ее тетушке, но я должна попытаться защитить Сильвию от страданий, в память о великодушии ее деда, защитившего меня…

ГЛАВА 6

Поздно вечером в комнату экономки постучали. Эмма всегда запирала дверь, ей не хотелось, чтобы любопытная Джорджина или кто-нибудь из горничных застал ее без обычного щита, которым служило ей траурное платье и скромный чепчик.

   - Кто здесь? - спросила Эмма, не торопясь открывать.

   В ее убежище никто не приходил в такой час, если только в доме не случилось что-нибудь из ряда вон выходящее, что непременно требовало вмешательства миссис Верней.

   - Это Энн Данфорт, - раздался за дверью приглушенный голос гувернантки. – Миссис Верней, можно ли мне поговорить с вами немного?

   Удивленная, Эмма распахнула дверь прежде, чем подумала, что следовало бы все-таки надеть чепчик. Она еще не сменила черное платье на ночной туалет, но волосы ее свободно обрамляли усталое лицо, и Эмма сразу заметила изумление в глазах мисс Данфорт.

   - О, миссис Верней, какие у вас чудесные волосы! - воскликнула девушка, она словно бы впервые видела стоявшую перед ней женщину. – Как жаль, что вы должны носить траур! Как долго вы собираетесь выглядеть так мрачно?

   - До самой моей смерти, - Эмма постаралась придать голосу оттенок трагичности и в то же время неодобрения – как смеет какая-то легкомысленная девица делать подобные замечания почтенной вдове?

   Мисс Данфорт смутилась и даже опустила голову, впрочем, ненадолго – через мгновение она уже снова с детским любопытством разглядывала Эмму, будто бы начиная понимать, что между ними не такая уж большая разница в возрасте, как можно подумать с первого взгляда на миссис Верней.

   - Полагаю, у вас ко мне какое-то дело, мисс Данфорт, - отсутствие чепчика не мешало Эмме вести себя, как полагается вдове мистера Вернея. – Пройдите в комнату, ни к чему стоять на пороге.

   Как бы ни хотелось Эмме поскорее избавиться от незваной гостьи, любопытство уже дало о себе знать. В своей новой жизни, подчиненной строгим правилам и условностям, Эмма сумела избавиться от многих прежних привычек и подавить некоторые склонности, но любопытство осталось при ней.

   Мисс Данфорт не стала медлить и послушно уселась в единственное кресло, а хозяйка комнаты заняла стул перед бюро.

   - Я пришла попросить у вас прощения, миссис Верней. От своего имени и от мисс Джорджины. Мы обе вели себя дурно сегодня днем, - Энн неловко поерзала в кресле, что говорило о ее волнении.

   - Мисс Джорджина попросила вас извиниться за свои дурные манеры? - недоверчиво переспросила Эмма.

   - Конечно, нет! - мисс Данфорт рассмеялась, словно предположение экономки содержало в себе забавную шутку. – Мисс Ричмонд, вероятно, ни разу в жизни не просила прощения, но я, как ее наставница, обязана это сделать за нее.

   - Вам не в чем себя упрекнуть, мисс Данфорт, - спокойно ответила Эмма.

   Бессмысленно говорить влюбленной девушке, что джентльмен, которому она по собственной воле отдала свое сердце, в глазах других людей вовсе не так хорош, скорее даже, способен вызвать отвращение.

   Но Энн Данфорт, пусть и оказалась так же наивна и склонна к самообману, как совсем юная Сильвия Ричмонд, все же была значительно старше и за свои двадцать три года встречалась с разными людьми... За прошедшую неделю она сумела составить мнение не только об обеих мисс Ричмонд, их матушке и ближайших соседях, но и почти обо всех слугах, с которыми успела обменяться хотя бы несколькими словами. Миссис Верней не показалась ей достойной внимания в тот день, когда они встретились на террасе, ведь почти одновременно с экономкой Энн заметила и мистера Райенфорда, но позже, в своей уютной комнате, Энн подумала, что миссис Верней ведет себя не совсем так, как подобает экономке.

   Сегодняшний короткий разговор в парке заставил Энн почувствовать неловкость за то, что не сделала замечание Джорджине, и досаду на миссис Верней, так бесцеремонно вмешавшуюся в разговор дочерей Ричмондов и их гостя, но позже досада исчезла, осталась лишь уверенность, что она совершает ошибку, не пытаясь подружиться с миссис Верней.

   Джорджина вела себя не лучше и не хуже, чем всегда, и миссис Верней, похоже, к этому давно привыкла и умела разговаривать с невоспитанной девчонкой так, чтобы всем, и прежде всего самой Джорджине, становилось ясно – оскорбительные высказывания девочки не ранят экономку, скорее, вызывают легкое презрение.

   - Вот бы мне так научиться осаживать мою ученицу! - размышляла Энн не без зависти. – Сегодня мне вдруг показалось, что миссис Верней – не простая экономка, а какая-нибудь герцогиня, сбежавшая от своих злобных родственников и вынужденная скрываться под видом прислуги. Уверена, мистер Райенфорд подумал то же самое, он смотрел на миссис Верней с удивлением и даже не рассердился на ее явную насмешку.

   Тут мысли Энн отвлеклись от миссис Верней, но к чести девушки надо сказать, что через четверть часа она снова вернулась в своих рассуждениях к разговору в парке и сочла необходимым принести экономке извинения, за себя и за Джорджину, что она и сделала, вернее, попыталась сделать, поскольку миссис Верней явно не была склонна их принять.

   - Не могу согласиться с вами, миссис Верней, - сказала в ответ мисс Данфорт. – Неподобающее поведение мисс Джорджины – это мое упущение. Она вела себя с мистером Райенфордом, словно легкомысленная, кокетливая женщина, и оскорбила вас в присутствии трех человек.

   - Вас она тоже оскорбила, - заметила Эмма, не прибавив «И вы тоже вели себя с Райенфордом, как пустоголовая кокетка». – И вы еще так недавно в этом доме, что не можете брать на себя ответственность за ошибки ваших предшественниц.

   - Знаю, но я еще никогда не оказывалась в такой ситуации, - уныло созналась девушка. – Мои ученики шалили и проказничали, как все дети, и иногда мне было неловко за них, но никто из них не обладал по-настоящему дурным нравом, как мисс Джорджина. Кажется, я напрасно позволила себе увериться, что сумею обуздать ее.

   - Вы не должны сдаваться слишком рано, - возразила тут же Эмма. – Если только вы не хотите поискать себе другое занятие.

   - Я была так рада, когда смогла получить это место…, - Энн поморщилась, как будто собралась заплакать, но все же сдержалась. – И я сразу поняла, что моя воспитанница не относится к числу милых, тихих девочек, но решила, что смогу справиться с ней. Теперь же я в этом не уверена… Мы с ней никогда не подружимся.

   - Если вам дорого это место, и если вы хотите подружиться с мисс Джорджиной, нет ничего проще, - Эмма пристально вглядывалась в лицо мисс Данфорт. – Вам следует всего лишь потакать ей и не требовать от нее быть прилежной ученицей. Если вы оставите ее в покое и станете скрывать ее проделки от родителей, уверена, она очень скоро это оценит.

   Энн возмущенно вздернула подбородок.

   - Я никогда не смогла бы прибегнуть к такому методу воспитания детей! Если мне не удастся добиться от мисс Ричмонд приемлемого поведения, я уеду отсюда, но не стану исполнять прихоти капризной девчонки.

   Эмма удовлетворенно кивнула – именно этого ответа она ожидала от мисс Данфорт.

   - Что ж, вам придется нелегко, - заметила она.

   Мисс Данфорт озабоченно нахмурилась.

   - Миссис Ричмонд так любит своих дочерей, что не станет слушать меня, если я попытаюсь пожаловаться на мисс Джорджину. И все же, миссис Ричмонд – очень приятная леди, настоящая светская дама! И все ее гости также милы и обходительны…

   Эмма ничего не сказала, хотя в этот момент ее натура попыталась одержать победу над чувством долга.

   - Я знаю, вы не одобрили мой разговор с мистером Райенфордом, - оказывается, мисс Данфорт еще не покончила с признаниями.

   - Навряд ли я имею право судить об этом, - возразила Эмма, но все же надеялась на продолжение разговора.

   - Гувернантка не должна кокетничать с джентльменами, - за нарочито беззаботным тоном мисс Данфорт скрывала смущение. – Но я ничего не могу с собой поделать, я никогда не видела человека, в котором так удачно сочетались бы обаяние и остроумие.

   - Уж лучше бы это были благородство и ум, - не удержалась от замечания Эмма.

   - Вы как будто относитесь к мистеру Райенфорду с неприязнью, - Энн очень хотелось знать, была ли какая-то причина для этой неприязни. Возможно, миссис Верней сама была увлечена Райенфордом, а он не ответил ей взаимностью? Но с ее стороны нелепо было бы надеяться на привязанность с его стороны! Ведь она уже немолода и некрасива, к тому же, служит экономкой. Разве может джентльмен жениться на экономке своих соседей? Брак с гувернанткой и то более возможен!

   - Я нахожу, что он легкомысленно играет чувствами молоденьких девушек, и это характеризует его в моих глазах как человека бессердечного и жестокого, - Эмма надеялась, что ей не придется пожалеть о своей откровенности.

   - Но ведь он не виноват в том, что нравится женщинам! - вступилась за Райенфорда Энн.

   - Разумеется, - согласилась экономка. – Думаю, нам лучше прекратить этот разговор, мисс Данфорт. Я пыталась предостеречь вас от грядущих неприятностей, ведь вы совсем недавно приехали и еще так мало знаете местных жителей, но, как видно, вы не нуждаетесь в моих советах.

   - Уверена, вы очень добры, - Энн начала злиться, она хотела разузнать у экономки побольше о мистере Райенфорде, но не ожидала услышать настолько дурной отзыв. – Но я также верю, что вы заблуждаетесь относительно характера упомянутого джентльмена. У него веселый, открытый нрав, и это привлекает к нему людей, но в этом нет ничего предосудительного. Даже ко мне, гувернантке, он был так внимателен, что привез новый роман, чтобы я не скучала, пока мисс Ричмонд будет ездить с родителями на балы и пикники… Я знаю, что должна вести себя сдержанно, и обещаю соблюдать приличия, но если я и в самом деле ему понравлюсь? Что сделали бы вы в таком случае? Неужели отказались бы от собственного счастья?

   Эмма грустно улыбнулась. Горячность мисс Данфорт тронула ее, но было понятно – эта девушка с готовностью направляется к собственной погибели, и только горький опыт излечит ее от иллюзий.

   - Не спрашивайте моего совета, мисс Данфорт, - мягко произнесла Эмма. – Мои представления о счастье умерли вместе с мистером Вернеем. Я тревожусь о вас, ведь я заняла место вашей тетушки и чувствую себя ответственной за вас. Вижу, вы удивлены, я и сама удивилась, тем не менее, это так и есть.

   - Я рада буду обрести такого друга, как вы! - воскликнула мисс Данфорт. – Даже если ваши слова ранят, уверена, вы говорите их из лучших побуждений. И я не стану обижаться на вас, даже если вы поругаете меня за легкомыслие.

   - Приятно слышать, что вы не сердитесь на меня за непрошенные советы. Вы, наверное, помните, как ваша тетушка наставляла вас в детстве?

   - Признаюсь, я не очень хорошо помню свою жизнь здесь до того, как я уехала в школу. Я была слишком мала, чтобы запомнить все, что говорила тетушка. Может быть, вы расскажете мне о ее последних годах? Мы, конечно, обменивались письмами, но ни у нее, ни у меня не было достаточно времени на то, чтобы писать часто и подробно.

   В следующие четверть часа Эмма вспоминала о своих беседах с мисс Брискотт, а Энн внимательно слушала. К удивлению Эммы, девушка и в самом деле могла очень мало вспомнить о своем детстве, кроме того, что оно было вполне счастливым. О своем визите в Ричмонд-холл после окончания пансиона мисс Данфорт и вовсе не захотела говорить, и Эмма невольно заподозрила, что в то время молоденькой Энн понравился кто-то из обитателей поместья или соседей Ричмондов, но романа не случилось. Что, если мисс Данфорт встречалась с Райенфордом прежде? Тогда ее нынешнее поведение ни что иное, как притворство!

   Эмма слишком устала, чтобы раздумывать о странном поведении гувернантки, и вскоре дала понять, что хотела бы остаться одна. Энн тут же извинилась и ушла, а Эмма осталась задавать себе вопрос – удалось ли ей хоть немного повлиять на образ мыслей мисс Данфорт? Скорее всего, она не преуспела, но Энн хотя бы не сердится.

   - Девушка мила, но есть в ней что-то непонятное для меня, - решила Эмма перед тем, как лечь спать

   В последующие дни миссис Верней была слишком занята, чтобы иметь возможность понаблюдать за поведением гувернантки. От миссис Прост, получавшей сведения от горничной, Эмма знала, что мисс Данфорт прибегает к различным ухищрениям, пытаясь заставить мисс Джорджину заниматься. Иногда хитрости приводили к успеху – мисс Джорджину несколько раз шутливо высмеял мистер Райенфорд, пытавшийся экзаменовать ее, и пристыженная девочка засела за книжки. Эмма была уверена, что мисс Данфорт нарочно попросила Райенфорда устроить этот экзамен.

   - Неужели они тайно встречаются? Стоит миссис Ричмонд или Джорджине узнать об этом, как Энн тотчас придется собирать вещи, - рассуждала Эмма, пришивая к чепчику новые кружева – скоро приедут долгожданные гости, и экономка должна выглядеть подобающим образом. – Да и Сильвия из ревности может сделать что-нибудь, о чем потом пожалеет. Хоть бы Райенфорд уехал куда-нибудь погостить на два-три месяца!

   Но на это не приходилось надеяться, напротив, мистер Райенфорд сам ожидал визита своей сестры с многочисленным семейством. Крошечные племянницы и племянники раздражали Райенфорда, ведь они отвлекали внимание его друзей от него самого, и он предпочитал проводить дни в поездках к соседям, а среди них Ричмонды пользовались его наибольшей благосклонностью.

   Как-то вечером Эмма вышла немного посидеть в саду. Она слишком устала, и мысль о том, что ей нужно подниматься в свою комнату по бесконечной лестнице, угнетала ее. Через два дня должны были приехать первые гости – леди Фелтвик с обеими своими подопечными, и миссис Ричмонд беспрестанно изводила экономку вопросами относительно подготовки спален, цветов и всего, что могло бы понадобиться гостьям.

   Смеркалось, но вечерние тени еще не растворились в ночной тьме, и Эмма с удовольствием прошла по боковой дорожке до скамьи, которую нельзя было разглядеть из окон особняка – миссис Ричмонд могла случайно заметить миссис Верней и высказаться по поводу экономки, прохлаждающейся в саду, пока прислуга сбивается с ног, стараясь подготовить дом к появлению гостей.

   К легкой досаде Эммы, скамья уже была занята. Голубое платье Сильвии в сумерках казалось серым, лицо девушка закрывала руками, и, судя по донесшимся до Эммы звукам, девушка плакала.

   - Мисс Ричмонд! - Эмма позвала Сильвию, не доходя до скамьи, чтобы дать бедняжке время опомниться.

   Сильвия вздрогнула и испуганно повернулась, но тут же протяжно вздохнула, узнав экономку.

   - Миссис Верней…, - девушка поспешно вытерла слезы мокрым платочком и предложила остановившейся перед ней экономке. – Садитесь, прошу вас, я знаю, что вы любите отдыхать на этой скамейке.

   Эмма не стала ждать, пока мисс Ричмонд начнет настаивать, ей и в самом деле хотелось поскорее присесть.

   - Могу я спросить, почему вы плачете здесь в одиночестве, вместо того, чтобы играть и петь в гостиной вместе с гостями ваших родителей? - сегодня миссис Ричмонд пригласила на вечерний чай нескольких приятельниц, которые привезли с собой дочерей – всем им хотелось побольше разузнать о джентльменах, которых ожидают к себе Ричмонды. Будут ли среди них те, кого можно считать удачной партией – вот вопрос, занимавший умы всей округи, едва только появлялся слух о том, что-то из соседей пригласил к себе молодых мужчин, не помолвленных и не состоящих в браке.

   - Я не могу все время притворяться, будто мне весело с ними, - честно ответила Сильвия. – Джорджина назвала меня при всех неуклюжей куропаткой только потому, что я неловко поставила на стол кувшинчик со сливками и немного расплескала, а матушка лишь прибавила, что мне следует быть более аккуратной. А мистер Райенфорд заявил, что моя сестра всегда придумывает оригинальные сравнения!

   - Когда вам надоест все это терпеть, мисс Сильвия? - Эмма воочию представила себе развернувшуюся в гостиной сцену и сердито стукнула ладонью по подлокотнику скамьи.

   Мисс Ричмонд всхлипнула, как обиженный ребенок, и Эмме захотелось обнять девушку и утешить, но она знала, что не должна этого делать. Сильвии пора становиться сильнее!

   - Что я могу сделать, миссис Верней? Мою сестру, вы и сами знаете, невозможно заставить относиться к кому-либо с уважением, а матушка только смеется над ее остроумием… Ведь Джорджина обещает вырасти красавицей, у нее будет множество поклонников, но ей придется ждать, пока кто-нибудь женится на мне, и она уже сейчас понимает, что ожидание затянется… За это она ненавидит меня!

   - Вы не должны позволять ей унижать вас, мисс Сильвия! - Эмма втайне обрадовалась откровенной речи Сильвии, ведь это позволяло ей высказать девушке все то, что она давно собиралась. – Вы ошибаетесь, если думаете, что ничего сделать нельзя!

   - Что же вы мне посоветуете? - надежда в голосе Сильвии расстроила Эмму, ведь на самом деле она мало чем могла помочь страдающей девушке.

   - Вам необходимо поработать над вашим обликом и изменить свое поведение с сестрой и, особенно, с мистером Райенфордом, - твердо произнесла Эмма.

   Если Сильвия и покраснела, этого уже нельзя было разглядеть. Поистине, разговоры на щекотливые темы лучше вести в полумраке!

   - Вы думаете, мою внешность можно улучшить? - с сомнением переспросила мисс Ричмонд, оставив на потом разговор о Райенфорде.

   - Я уверена в этом! - Эмма много знала о том, каких успехов может добиться женщина, желавшая превратиться из простушки в красавицу и наоборот. – Платья более темных оттенков сделают вашу фигуру тоньше в глазах окружающих, а мелкие локоны, спускающиеся вдоль щек, прибавят вашему лицу женственности. Легкие шали скрадывают лишние дюймы на талии, и вам нельзя забывать, что двигаетесь вы легко и изящно, а потому не стоит забиваться в угол во время танцев и сутулиться.

   - Похожие вещи говорила мне два дня назад мисс Данфорт, - с удивлением ответила Сильвия. – Я подумала тогда, что она насмехается надо мной…

   Эмма покачала головой – как она и думала, ревность мешает обеим девушкам подружиться.

   - Мисс Данфорт обладает вкусом и всегда выглядит прелестно, несмотря на то, что ее туалеты сшиты, скорее всего, ею самой и обошлись ей совсем недорого. Уверена, ее советы шли от чистого сердца, - и зачем только Эмма вмешивается в то, что ее не касается? Не пытается ли она исправить собственные ошибки, совершенные десять лет назад, ли хотя бы старается не дать совершить их другим?

   - Мисс Данфорт хорошенькая, - не без зависти ответила Сильвия. – Она будет выглядеть очень мило в любом платье. Когда она приезжала сюда в последний раз, она показалась мне более красивой, чем сейчас, но, наверное, это потому, что тогда я была еще глупенькой девочкой.

   - Вы находите, что мисс Данфорт изменилась за эти годы? - Эмма уже слышала от горничной Люси, что та едва узнала в молодой леди племянницу мисс Брискотт.

   - О, да, ее волосы как будто потемнели, а сама она раньше казалась мне выше и стройнее, но я ведь и сама выросла. Ничего удивительного, что она изменилась, у нее была нелегкая жизнь, если хотя бы один из ее прежних воспитанников напоминает Джорджину.

   Эмма вынуждена была признать, что между восемнадцатью и двадцатью тремя годами есть значительная разница, и свежесть юности покидает девушку именно в это время. И все же, что-то беспокоило ее всякий раз, как она думала о мисс Данфорт.

   Но сейчас ей следовало вернуться к горестям Сильвии. Мисс Ричмонд сама напомнила, что миссис Верней не ограничилась советом поменять цвет платьев Сильвии, но и предложила вести себя по-другому.

   - Вы говорили, мне нужно изменить свое поведение…, - смущенно заметила она.

   - Я и в самом деле так думаю. Вы слишком мягко отвечаете на колкости Джорджины. Попробуйте как-нибудь выставить в смешном свете ее, не дожидаясь, пока она начнет поддразнивать вас при гостях.

   - Но что я могу сказать? - Сильвия растерянно пожала плечами. – Джорджина еще ребенок и не всегда понимает, насколько ее слова могут ранить меня или мисс Данфорт.

   - Поверьте, она отдает себе отчет в каждом сказанном слове! - фыркнула Эмма, прекрасно помнившая себя в тринадцать лет – и доставалось же от нее младшему брату! – Если верить гувернанткам мисс Джорджины, она весьма невежественна. Почему бы вам не использовать этот факт?

   - Недавно мистер Райенфорд…, - Сильвия запнулась, но продолжила. – Он как будто хотел, чтобы Джорджина рассказала ему, что она выучила из истории завоеваний нашей страны, и она не могла ничего ответить. Мистер Райенфорд и другие гости посмеялись, но матушка рассердилась на мисс Данфорт, как будто это она виновата в том, что Джорджина не любит ничего, кроме романов, читать которые ей запретил отец!

   - Ну, вот видите, мисс Сильвия! У каждого человека найдутся свойства, которые можно обратить против него, и ваша сестра не исключение. Вам нужно потренироваться в остроумии, попробуйте каждый день вспоминать по нескольку гадких вещей, которые когда-либо говорила вам сестра, и придумывайте подходящие ответы. Со временем вы сможете давать ей отпор, глядя в глаза. К тому же, джентльмены любят остроумных девушек!

   Сильвия обрадованно кивнула – еще один совет миссис Верней показался ей весьма стоящим. Оставалось только узнать ее мнение относительно мистера Райенфорда, но Сильвия не могла произнести его имя без того, чтобы покраснеть и начать запинаться. Эмма и тут пришла девушке на помощь.

   - Раз уж у нас зашел этот разговор, мисс Ричмонд, позвольте мне сказать вам то, что вы давно должны были услышать от вашей матушки. Надеюсь, вы не рассердитесь на меня за эту вольность.

   - Я так признательна вам за участие, миссис Верней, ни от кого я не слышала столько добрых слов за всю свою жизнь, сколько от вас и мисс Брискотт. Она была так заботлива…, - Сильвия вздохнула, вспоминая покойную экономку. – Наверное, она скучала по мисс Данфорт, когда та уехала в школу, и часто беседовала со мной, утешала, когда я плакала. Я очень любила приходить к ней в комнату вечерами…

   Эмма сделала вид, что не заметила сожаления в голосе девушки. Она была готова помочь Сильвии советом и даже более того, но находила непозволительным для себя принимать в своей комнате кого-либо из членов семьи Ричмонд. Она всего лишь экономка и не должна вступать в дружеские отношения с хозяевами, это может сильно осложнить ей жизнь, а Эмма тщательно избегала этого все последние четыре года. Домашние работы она не причисляла к трудностям, которых следует бежать, скорее, речь шла о том, что может ранить ее душу. Тут она могла чувствовать себя спокойно, и так оно могло бы продолжаться, если бы миссис Ричмонд не пришла охота приглашать в гости людей, совершенно ей незнакомых!

   - Но я заболталась, а ведь уже поздно, - Сильвия прервала размышления Эммы, и экономка поторопилась наставить девушку относительно мистера Райенфорда, пока кто-нибудь из слуг не явился на поиски мисс Ричмонд по поручению ее матушки.

   - То, что я хотела вам сказать, мисс Ричмонд, вас расстроит, но в будущем вы поймете, что это было необходимо, - начала Эмма.

   - Всем известно, что мое сердце принадлежит мистеру Райенфорду уже больше года, - перебила ее Сильвия. – Я не умею это скрыть и привыкла к насмешкам. К тому же, я знаю, что он никогда не полюбит меня. Но как я могу разлюбить его?

   - Понимаю, - Эмма подумала о насмешниках – только тот мог смеяться над искренней влюбленностью девушки, кто сам не пережил подобное. – И все же, вы должны каждый день, каждый миг делать над собой усилие и сдерживать свои чувства. Тем более, что вы не питаете надежд относительно его привязанности к вам.

   - Но мне так хочется надеяться… Иногда мне кажется, что мистер Райенфорд выделяет меня среди других молодых леди, - жалобно протянула Сильвия.

   - Он давний друг вашей семьи и относится к вам с сестрой, как к детям своих друзей. Вы умная девушка, мисс Сильвия, не стоит прибегать к самообману, оставьте его вашей сестре.

   - В последнее время Джорджина, кажется, возомнила, что он сделает ей предложение, едва только она подрастет. Раньше она не старалась привлечь его внимание…

   - Уверена, ваша сестра не будет страдать, даже если скоро поймет, что мистеру Райенфорду нравится, когда его обожают, но сам он не склонен открывать свое сердце кому бы то ни было. Попробуйте и вы излечиться от ваших страданий, старайтесь больше занимать свои мысли, для этого у вас есть множество возможностей – чтение, живопись, музыка…

   - Каждый раз, когда я сажусь за фортепьяно, я мечтаю, чтобы Кеннет… мистер Райенфорд стоял рядом и переворачивал мне ноты. Как я могу избавиться от мыслей о нем? - Сильвия снова прижала к глазам платочек.

   - Я знаю, это очень тяжело. Но надо стараться, иначе вы разобьете не только свое сердце, но и всю вашу жизнь. Однажды вам встретится молодой джентльмен, посланный вам самим провидением, а вы можете не разглядеть его, ведь ваши глаза все время направлены на мистера Райенфорда, - Эмма понимала, что должна быть терпеливой, но чувствовала, что скоро исчерпает все свои возможности, а Сильвия так и будет восхвалять Райенфорда и жаловаться на собственную слабость!

   Мисс Ричмонд, однако, повела себя вполне благоразумно. Она искренне поблагодарила миссис Верней за материнские советы и пожелала вернуться в свою комнату, чтобы подумать обо всем, что услышала. На прощанье она попросила экономку как-нибудь прийти и посмотреть туалеты, с тем, чтобы решить, какие платья ей следует надевать, а какие лучше отдать в благотворительное общество.

   Эмма в ответ предложила мисс Ричмонд пригласить в качестве советчицы мисс Данфорт, молодой леди лучше известно, какие фасоны считаются модными в этом сезоне.

   - Кроме того, завтра сюда приедет леди Фелтвик со своей дочерью и девушкой, которую она опекает. Уверена, эти юные особы обладают хорошим вкусом и прекрасно разбираются в модных туалетах. Думаю, вам нужно подружиться с ними, и тогда ваше время будет занято развлечениями, а не печальными мыслями.

   Сильвия кивнула.

   - Вы правы, я постараюсь сделать так, как вы советуете, миссис Верней. Только захотят ли они дружить со мной? Шарлотта всегда такая храбрая и решительная, она, наверное, считает меня глупой девчонкой и почти никогда со мной не разговаривает, а мисс Гартнер я совсем не знаю, прежде леди Фелтвик не брала ее с собой в гости, она чаще оставалась в поместье…

   - Не настраивайтесь на неприятности прежде, чем они вас нашли, - назидательно ответила Эмма. – Постарайтесь, чтобы они заметили ваши таланты, а не недостатки вашей фигуры. Не стесняйтесь беседовать с ними, играть и петь, у вас это превосходно получается, если только вы не смущены.

   Когда у Ричмондов бывали музыкальные вечера, Эмма частенько слушала музыку, стоя на площадке третьего этажа – распахнутые двери салона позволяли ей наслаждаться чудесными звуками, не будучи замеченной. Иногда Эмма с трудом подавляла желание спеть какую-нибудь арию из модной несколько лет назад оперы, но ни ее хозяева, ни прислуга не поняли бы подобного порыва и сочли поведение экономки странностью или даже следствием какой-либо болезни.

   Сильвия пожелала миссис Верней доброй ночи и ушла, а Эмма еще некоторое время сидела на скамье, предаваясь невеселым мыслям. Тревожное ожидание последних дней измучило ее, и она не могла дождаться, когда среди гостей миссис Ричмонд наконец окажутся те, кого она ждала больше всего.

   - Три дня! Еще каких-нибудь три дня, и они будут здесь! - воскликнула она, не боясь быть услышанной. – Что бы им стоило приехать завтра, вместо этой чопорной леди Фелтвик? Как же я хочу увидеть Сьюзен! А Рэндалл… Ах, лучше было бы, если б какое-нибудь дело заставило его отклонить приглашение миссис Ричмонд! Была бы я тогда спокойнее? Несомненно… Или все же это не так? Теперь, когда я вновь услышала о нем, я уже не смогла бы смириться с тем, что он по какой-либо причине не сможет приехать!

   Ночная сырость заставила ее поежиться в ознобе, и Эмма поднялась со скамьи и медленно побрела назад к дому. Ей хотелось и плакать, и смеяться, собственные мысли казались ей лишенными здравого смысла, как будто ей снова двадцать два года, и она едва-едва смогла научиться сдерживать свои необдуманные порывы.

ГЛАВА 7

- Хорошего вам утра, миссис Верней! - тонкий голосок за спиной заставил Эмму вздрогнуть, обычно никто не вторгался в буфетную в такой ранний час.

   Она едва не уронила стопку чистых скатертей, которые намеревалась передать горничной, и с невольной досадой обернулась к нарушительнице ее уединения.

   - Мисс Гартнер!

   Воспитанница леди Фелтвик уже в третий раз являлась перед Эммой с каким-нибудь поручением от своей покровительницы, а ведь эти дамы приехали в Ричмонд-холл лишь вчера! Но леди Фелтвик, похоже, считала, что устранить причины ее неудовольствия может лишь экономка, и не доверяла ни собственным горничным, ни прислуге Ричмондов.

   Мисс Гартнер была маленькой, юркой девушкой с остреньким подбородком и крючковатым носиком. Она все время улыбалась странной, рассеянной улыбкой, так, что невозможно было догадаться, о чем она думает на самом деле. Ростом и фигурой Джейн Гартнер напоминала скорее девочку-подростка, нежели восемнадцатилетнюю молодую леди, Джорджина Ричмонд уже почти переросла ее.

   В отличие от своей названной сестры, Шарлотта Фелтвик была крупной, ширококостной девушкой с правильными, но тяжеловатыми чертами лица и решительным характером. Эмма видела ее всего два раза, но уже уверилась в том, что мисс Шарлотта не позволит матери выдать ее замуж без ее на то желания.

   Шарлотта одевалась к лицу, не стремясь следовать моде, но стараясь подобрать фасон так, чтобы ее лишенная изящества фигура выглядела как можно лучше. «Вот у кого следует поучиться Сильвии, - подумала Эмма накануне вечером, когда наблюдала за тем, как мисс Фелтвик стремительной, размашистой походкой прогуливается вдоль террасы в ожидании, пока Сильвия закончит показывать мисс Гартнер чайный домик. – Мисс Шарлотте очень идет этот золотисто-коричневый оттенок, блеск ее волос отвлекает взгляд от чересчур широкого носа, а глаза, напротив, кажутся глубже и загадочнее.»

   Между обеими подопечными леди Фелтвик не было заметно теплоты, похоже, их не связывало даже подобие дружбы. Как и следовало ожидать от такой дамы, как леди Фелтвик, ее воспитаннице приходилось нелегко. Для мисс Гартнер всегда находилось поручение, но, к чести мисс Шарлотты надо сказать, что она не пыталась помыкать мисс Гартнер, скорее, просто не замечала ее. Что думала о Шарлотте сама Джейн, никому не было известно.

   Эмма слышала, что матерью мисс Гартнер была кормилица Шарлотты, умершая почти сразу после рождения дочери. Шарлотте в то время исполнилось два года.

   Леди Фелтвик взяла осиротевшую девочку к себе и воспитала из нее леди. О мистере же Гартнере никто никогда не слышал.

   «Не удивлюсь, если эта девушка затаила злобу на тех, кто принимает участие в ее судьбе, - решила Эмма. – Чем-то она напоминает мне Джорджину. Надеюсь, от мисс Гартнер нам не стоит ждать неприятностей.»

   Мисс Гартнер сообщила экономке, что ее «дорогая тетушка» как она говорила о леди Фелтвик, хотела бы, чтобы на ее постели заменили подушки. Они слишком маленькие и недостаточно мягкие, к тому же, леди Фелтвик может уснуть только на подушках, пахнущих лавандой.

   Эмма пообещала мисс Гартнер немедленно распорядиться насчет замены подушек и надеялась, что, после того, как Джейн передала поручение леди Фелтвик, девушка уйдет. Но мисс Гартнер продолжала с любопытством смотреть на Эмму до тех пор, пока это внимание не показалось экономке навязчивым.

   - Вы хотели сообщить мне что-то еще? - спросила Эмма вежливо, но без сердечности в голосе. – Может быть, ваша комната оказалась недостаточно уютной?

   - О, нет-нет, что вы, миссис Верней! - поторопилась рассеять эти предположения мисс Гартнер. – Я просто задумалась над вопросом, кого вы мне напоминаете. Могла я когда-нибудь видеть вас в Лондоне?

   - Вероятно, могли, - равнодушно пожала плечами Эмма. – Но я не была в Лондоне уже несколько лет, вы в те годы были еще совсем маленькой девочкой.

   - И все же, все же, вы как будто похожи на кого-то, кого я видела прежде, - пробормотала мисс Гартнер, ее нос сморщился от несдерживаемого любопытства.

   Эмма сделала вид, что очень занята своими скатертями, и мисс Гартнер пришлось извиниться и уйти.

   «Только этого мне и не хватало, - думала Эмма, тщательно рассматривая на свет одну из скатертей в поисках выведенного недавно пятна от соуса. – Не может быть, чтобы мисс Гартнер меня узнала! Навряд ли она могла часто выезжать, скорее, леди Фелтвик использует ее в качестве одной из горничных. Но не стоит сомневаться в том, что мисс Джейн хитра и наблюдательна… И почему Сильвия тянется к ней, вместо того, чтобы подружиться с Шарлоттой Фелтвик?»

   Старшая мисс Ричмонд и в самом деле побаивалась Шарлотту, возможно, все дело в том, что самой Сильвии не хватало тех качеств, которыми в полной мере была наделена дочь леди Фелтвик – решительности и уверенности в собственной правоте. В прошлый раз леди Фелтвик с дочерью гостили у Ричмондов пять или шесть лет назад, а мисс Гартнер у них еще не бывала, поэтому беспрестанно восторгалась размерами дома и сада, проявляла живое участие к занятиям Сильвии, и мисс Ричмонд по-детски радовалась этому вниманию. Шарлотта же не терпела праздной болтовни и без стеснения одергивала Джорджину – уже за одно это Сильвия должна быть признательна мисс Фелтвик. Пожалуй, мисс Фелтвик была единственной из всех гостей Ричмондов, кого побаивалась Джорджина, и даже сама миссис Ричмонд реже прибегала к своим ужимкам в присутствии мисс Шарлотты.

   Эмма была уверена, что, будь она помоложе, тоже тушевалась бы в обществе мисс Фелтвик, но на пороге тридцатилетия миссис Верней находила, что у совершенно несносной леди Фелтвик выросла на удивление разумная дочь, лишенная к тому же дурных качеств своей матери – склонности к беспричинным перепадам настроения, непомерной гордыни и бесцеремонности.

   От других гостей Ричмондов, с которыми Эмма уже встречалась прежде, не стоило ожидать каких-либо особенных выходок или капризов. Обычно Квинстоны наслаждались относительным покоем, ведь даже три дюжины гостей, приезжавшие на балы и вечера Ричмондов, не могли нанести дому такой урон и так шуметь, как шестилетние мальчики-близнецы Квинстонов и их десятилетняя сестра.

   Миссис Милберн по всякому поводу спрашивала мнения своего супруга, что тот сносил с завидным терпением, а племянник миссис Милберн, предназначенный в супруги мисс Фелтвик, считался приятным молодым джентльменом, но больше сказать о нем было нечего.

   Теперь, когда миссис Верней смогла составить мнение о леди Фелтвик и обеих юных леди, которых она привезла с собой, Эмме оставалось лишь дождаться тех двоих, кто интересовал ее больше всего – мисс Линдси и мистера Рэндалла!

   Дел у экономки с первого же дня, когда в доме поселились друзья Ричмондов, конечно, было намного больше, чем в начале лета, но при этом Эмма чувствовала обычно некий душевный подъем. Праздничная суета напоминала ей прежнюю жизнь, наполненную встречами с такими разными людьми, взглядами и улыбками, одобрением и неприязнью. Пусть теперь она едва прикасалась к повседневной жизни манящего столь многих светского общества, все же, в такие дни она чувствовала себя более живой, чем когда ветреными зимними вечерами читала книгу у себя в комнате или смотрела из окна гостиной, мебель в которой была укрыта чехлами, на дождь пополам со снегом, немилосердно обрушивающийся на беззащитный сад.

   Милберны и мистер Беркли прибыли на следующий день. Миссис Милберн не считала зазорным для себя поболтать с экономкой, она отчего-то была уверена, что миссис Верней нуждается в просвещении, ведь Ричмонд-холл так далек от Лондона!

   После вечернего чаепития, когда соседи разъехались, молодежь развлекалась игрой в лото, а миссис Ричмонд и леди Фелтвик обсуждали достоинства и недостатки моды на ботинки с длинным острым носком, миссис Милберн нашла экономку в музыкальном салоне.

   Леди Фелтвик показалось, что паркет здесь недостаточно блестит, и миссис Ричмонд вынуждена была успокоить свою высокородную гостью тем, что попросила миссис Верней к завтрашнему же утру привести пол в салоне в подобающий вид.

   Эмма приказала лакею вновь зажечь свечи и теперь прохаживалась по ярко освещенной комнате и рассматривала паркет под тем или иным углом. Она была уверена, что свою работу прислуга выполнила на должном уровне, но миссис Ричмонд назавтра потребует у нее отчета о том, что сделано, и Эмма должна была решить весьма непростую задачу. То ли ей распорядиться, чтобы небольшой участок паркета посреди комнаты начали натирать сразу перед тем, как миссис Ричмонд направится мимо салона к завтраку, с тем, чтобы хозяйка могла убедиться – ее распоряжения всегда неукоснительно выполняются, то ли лучше сделать так, чтобы слуги попались на глаза миссис Ричмонд, якобы возвращаясь после выполнения приказания. В том и другом случае Эмма никого не собиралась заставлять натирать паркет заново, у прислуги и без этого хватало работы.

   За этими размышлениями ее и застала миссис Милберн. Обычно Эмма избегала болтливой женщины, но сегодня она неожиданно поняла, что миссис Милберн именно тот человек, который ей нужен, ведь она может рассказать что-нибудь о мистере Рэндалле!

   - Всякий раз удивляюсь, как прелестно убран этот дом! - начала миссис Милберн, едва только экономка вежливо ответила на ее приветствие. – Вы ведь не принимаете всерьез слова леди Фелтвик? Паркет выглядит превосходно, вот и мой дорогой супруг подтвердил это.

   Эмма, осторожно подбирая слова, заверила миссис Милберн, что паркет, конечно, содержится в надлежащем состоянии, но проницательность леди Фелтвик достойна восхищения, и отмеченные ею упущения должны быть ликвидированы.

   - Право же, ее не стоит слушать! - упорствовала миссис Милберн. - Ах, когда я думаю о том, что мой дорогой Энтони будет вынужден жить с ней под одной крышей, дорогая Шарлотта уже не кажется мне желанной партией для него!

   «В этом году она склонна повторять слово «дорогой» - отметила для себя Эмма. Обычно миссис Милберн использовала какое-нибудь эпитет, выражавший ее мнение об окружающих ее людях, в том числе и о мистере Милберне и о ее собственном племяннике. «Милый» и «бесценный» - лишь те слова, что могла припомнить Эмма, видевшая миссис Милберн в третий раз в жизни.

   - Я полагала, мистер Беркли и его супруга будут жить отдельно от леди Фелтвик, - заметила Эмма.

   - Вы совершенно правы, дорогая миссис Верней! - миссис Милберн прошла вглубь салона и уселась на диван. – У Энтони прекрасный дом, и они могли бы свить там очаровательное гнездышко вдвоем с Шарлоттой, но дорогая леди Фелтвик считает, что ее дочь слишком молода, чтобы самой заниматься домом. На мой взгляд, Шарлотта самая разумная из всех молодых леди, что я встречала!

   С этим утверждением Эмма могла смело согласиться. К тому же, Шарлотте уже исполнилось двадцать лет – не так уж мало для леди, собирающейся выйти замуж, ведь впереди ее ждет еще долгая помолвка.

   - Увы, леди Фелтвик обязательно сумеет настоять на своем, а вместе с ней Энтони придется мириться и с присутствием этой мисс Гартнер! Терпеть не могу эту девушку, она как будто охотничья собака, все время вынюхивает что-то, мне так и кажется, что она вот-вот бросится под стол и укусит меня за ногу!

   Эмма стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони, и все же едва сдержала смех. Иногда миссис Милберн бывала очень забавной!

   - Что ж, вашему племяннику потребуется все его терпение, если только его жена не перестанет слушаться своей матери после свадьбы.

   - Признаться, я тоже на это надеюсь, - согласилась миссис Милберн. – Думаю, дорогая Шарлотта только и ждет возможности поскорее избавиться от опеки леди Фелтвик. Пока она зависит от матери, бедняжке приходится мириться с причудами леди Фелтвик, но, как только Шарлотта станет миссис Беркли, она сможет делать все, что захочет.

   Миссис Милберн покосилась в сторону двери и шепотом попросила Эмму проверить, не подслушивает ли мисс Гартнер или кое-кто еще их разговор. Эмма прекрасно поняла, на кого намекает ее собеседница, и без всякого удивления выполнила просьбу. К ее радости, в коридоре никого не оказалось, но Эмма все же поплотнее прикрыла дверь и вернулась к миссис Милберн.

   Джорджину миссис Милберн не любила так же сильно, как и желтый цвет. Она даже осмеливалась говорить миссис Ричмонд, что та неправильно воспитывает свою дочь, из-за чего между обеими дамами случались ссоры, после которых они прекращали всякие отношения на несколько месяцев. Обычно миссис Милберн советовалась со своим супругом, как ей лучше примириться с родственницей, и мистер Милберн предлагал пригласить Ричмондов погостить немного в доме племянника – миссис Ричмонд очень нравилось гулять по берегу озера, расположенного во владениях мистера Беркли. Ричмонды принимали приглашение, и мир восстанавливался.

   Миссис Милберн по-своему неплохо относилась к Сильвии, и за это Эмма готова была выслушивать ее болтовню. Сильвия даже иногда гостила у Милбернов, не имеющих своих детей.

   Однако, надо было как-то повернуть разговор в направлении мистера Рэндалла, иначе Эмма смогла бы добраться в свою комнату далеко за полночь, если миссис Милберн придет охота пересказывать все лондонские сплетни.

   - Не стоит огорчаться заранее, - самым мягким и сочувствующим тоном произнесла Эмма, - До венчания еще очень далеко, а пока лучше готовиться к празднику по случаю будущей помолвки. Уверена, гостям миссис Ричмонд будет приятно чувствовать свою причастность к соединению влюбленных сердец.

   - Полно, миссис Верней, мы обе знаем, что о влюбленности не может быть и речи, - захихикала миссис Милберн. – И мой племянник, и Шарлотта понимают, что их союз – благо для них самих и их семей, и будут счастливы соединиться, но, увы, им не суждено пережить таких глубоких чувств, как довелось мне и моему дорогому мистеру Милберну!

   Эмма почувствовала досаду – миссис Милберн опять говорит не то, что ей хочется услышать!

   - Я слышала от миссис Ричмонд, что среди гостей будет джентльмен, недавно покинутый своей супругой…, - протянула она. – Не будут ли разговоры о помолвке причинять ему боль?

   - Вы очень добры, дорогая миссис Верней! - миссис Милберн довольно улыбнулась, как делала всякий раз, когда ей предоставлялась возможность поделиться сплетней с тем, кто ее еще не слышал. – Вы говорите о мистере Рэндалле, он прибудет вместе с Квинстонами. Что ж, его и правда оставила жена, но я почитаю это за благо для него.

   - О, в самом деле? - поощрительные нотки в голосе миссис Верней чрезвычайно обрадовали ее собеседницу.

   - Поверьте мне, я знаю, о чем говорю! - с пафосом воскликнула она. – Мой дорогой мистер Милберн не так уж чтобы дружен с мистером Рэндаллом, но мы нередко встречались с ним у общих знакомых. И ни на кого из нас Рэндалл не производил впечатление человека легкомысленного, хотя бы отчасти напоминающего того же Райенфорда, о котором болтает вся округа. И надо же было Рэндаллу жениться на сестре владельца театра!

   - О, - только и смогла сказать Эмма, на большее у нее не хватило бы сил, да миссис Милберн и не нуждалась в развернутом ответе.

   - Да-да, вы можете себе это представить, миссис Верней? Девушка, выросшая в такой среде! Откуда у нее возьмутся изысканные манеры и правильные представления о чести и долге? Да она ничуть не лучше этих актрисок!

   Эмма глубоко вздохнула. Миссис Милберн так мало знает о мире за кулисами театра и все равно судит о нем. Как и все остальные…

   - Не буду долго распространяться о миссис Рэндалл, она этого не заслуживает, - видно было, что на самом деле миссис Милберн ничего не возражает против долгого рассказа о несчастливом браке мистера Рэндалла, но опасается не успеть закончить свою историю прежде, чем кто-нибудь прервет ее. – Осмелюсь заметить, я с самого начала думала, что Рэндалл совершил ошибку, но он не послушал советов друзей и женился. Мало того, он ввел эту неблагодарную женщину в приличное общество!

   - И она сразу зарекомендовала себя как дурная женщина? - миссис Милберн сильно удивилась бы, узнай она, что Эмма может поделиться с нею сведениями о миссис Рэндалл.

   - Напротив, она казалась необыкновенно милой! - миссис Милберн явно не могла простить миссис Рэндалл своего разочарования. – Многие считали ее очень красивой, к тому же, она обладала легким характером и умела устроить для своих гостей прелестные вечера с пением и танцами. Мы с мистером Милберном, правда, не бывали у Рэндаллов, но слышали о том, что миссис Рэндалл ничуть не стесняется своего невысокого происхождения и часто вовлекает гостей в домашние постановки. Правда, она не осмеливалась приглашать в дом своего супруга бывших подруг, актрис, но сама проводила много времени в театре.

   - А что мистер Рэндалл? - Эмма еще никогда с таким вниманием не слушала миссис Милберн.

   - Сперва он во всем потакал ей, но после, как мне кажется, он стал уставать от ее беспечности, за ее живостью не обнаружилось ни ума, ни тонкого вкуса, и мистер Рэндалл все чаще отсутствовал дома по вечерам…

   Миссис Милберн покачала головой – уж она-то бы не допустила, чтобы дорогой мистер Милберн проводил в клубе больше времени, чем у себя дома.

   - Неудивительно, что в его отсутствие она позволяла себе все большие и большие вольности в поведении, вскоре и друзья мистера Рэндалла перестали посещать ее вечера, а вместо них миссис Рэндалл принимала этих вульгарных нуворишей, покровительствующих актрисам, вы ведь знаете, каждая актриса непременно старается найти себе любовника побогаче!

   Эмма постаралась не ответить каким-нибудь возмущенным восклицанием. В конце концов, в словах миссис Милберн была истина.

   - Говорят, одного из них мистер Рэндалл даже обещал спустить с лестницы! - миссис Милберн в упоении закатила глаза, возможность сплетничать о человеке, который будет несколько недель жить с ней под одной крышей, необыкновенно вдохновляла ее. – Это случилось еще до того, как он женился, никто не знает подробностей скандала, но там была замешана эта женщина, я уверена! Мистеру Рэндаллу тогда стоило бы подумать, кого он решился взять в жены!

   Об обстоятельствах, связанных с женитьбой мистера Рэндалла, Эмма знала достаточно, ее намного больше интересовало крушение его брака, поэтому она спросила миссис Милберн о том, что случилось после того, как мистер Рэндалл нашел, что его супруга не так благонравна, как он полагал, когда делал ей предложение.

   - Брат познакомил ее с этим мужчиной, итальянцем, то ли Капотелли, то ли Клавиотелли, я не запомнила его фамилию, - миссис Милберн презрительно поджала губы. – И в один прекрасный вечер мистер Рэндалл, вернувшись из клуба, обнаружил дома лишь прислугу, а миссис Рэндалл исчезла. Она оставила ему записку, но что в ней говорилось, никто так бы и не узнал, если бы одна любопытная горничная не прочла ее прежде хозяина. Девушка рассказала другим слугам, а те своим знакомым, и вскоре весть о том, что жена бросила мистера Рэндалла ради иностранца с сомнительным прошлым, облетела весь Лондон.

   Сердце Эммы сжалось от боли. Сколько бы страданий не причинил ей мистер Рэндалл, его несчастье вызывало в ней горячее сочувствие.

   - Ему не составило особого труда добиться развода, его друзья оказались на высоте и помогли ему повлиять на нужных людей, и все же, его репутация неминуемо пострадала, - миссис Милберн тоже сочувственно вздохнула, в сущности, она не была склонна к злорадству. – Несколько месяцев он жил затворником в своем поместье, но зимой снова начал выезжать. Мы виделись с ним весной, и он выглядел не так уж плохо для человека, чье сердце разбито. Уверена, его любовь к жене просуществовала недолго, она все сделала, чтобы лишиться его привязанности!

   - Что ж, в таком случае, развод, вероятно, лучшее, что могло с ними случиться, - заметила Эмма.

   Миссис Милберн с готовностью согласилась с миссис Верней и очень кстати вспомнила, что ее, скорее всего, уже разыскивает дорогой мистер Милберн. Эмма была рада остаться одна, поэтому от души пожелала собеседнице доброй ночи и распрощалась с нею.

   Некоторое время Эмма сидела, сцепив тонкие пальцы, и смотрела на паркет, но мысли ее занимали отнюдь не привычные заботы. Если бы миссис Ричмонд заглянула в салон, она весьма бы удивилась, застав свою экономку отдыхающей на диване. Наконец, Эмма опомнилась и медленно, с трудом переступая ногами, направилась в свое тихое пристанище на четвертом этаже.

   Она по привычке остановилась на площадке, чтобы найти силы для последнего подъема, и спустя две или три минуты повернула к лестнице, когда заметила в глубине слабо освещенного коридора какое-то движение. Прищурив глаза, Эмма рассмотрела фигуру в неброском платье, закутанную в шаль. Незнакомка явно шла со стороны лестницы для слуг и очень торопилась, иначе заметила бы экономку. Эмма не стала дожидаться, когда девушка войдет в одну из комнат, она и без того знала, что только мисс Данфорт может оказаться в этом коридоре в столь поздний час.

   - Глупышка не послушалась меня, и не мне винить ее за своенравие, - бормотала Эмма, пока преодолевала одну ступеньку за другой. – Хоть бы Райенфорд увлекся мисс Гартнер, вот ее мне ничуть не жаль!

   Увы, остроносенькая Джейн Гартнер осталась незамеченной этим любителем восхищаться женской красотой, а флиртовать с дочерью леди Фелтвик Райенфорд не осмелился, да и она не была настолько хорошенькой, чтобы заинтересовать его. Эмма не знала, что не далее, как сегодня вечером, мисс Шарлотта ответила на неудачную шутку Райенфорда резкой отповедью, но ничуть не удивилась бы и от души одобрила мисс Фелтвик.

   «Не ожидала от племянницы мисс Брискотт подобного поведения, - подумала Эмма перед тем, как вернуться к собственным переживаниям. – Можно было надеяться, что мисс Брискотт передала девочке свое благонравие и разумный взгляд на жизнь, но нет. Или мисс Данфорт глупа и надеется, что сумеет опутать Райенфорда сетями брака, или она не бережет свою честь. Надо ли мне ради памяти мисс Брискотт вмешиваться в эту историю? Как бы она ни завершилась, мисс Данфорт уже никогда не заслужит моего уважения, пусть я и должна ей посочувствовать, ведь я и сама едва не совершила непоправимую глупость.

   Занимаясь привычным туалетом, Эмма несколько раз уронила щетку для волос, поцарапала ладонь и едва не потушила свечу, когда пристраивала ее на тумбочке возле кровати.

   - Уже завтра я увижу его! - шептала она вместо молитвы. – Мне следовало бы не показываться на глаза ни ему, ни его друзьям, но разве я смогу удержаться? После всего, что наговорила миссис Милберн, мне так жаль его! Я прекрасно помню Марсию и не услышала ничего нового о ее привычках, но ведь он выбрал ее, и можно было ожидать, что она оценит, какой чудесный человек достался ей в мужья! Увы, страсть к развлечениям и привычка быть всеобщей любимицей испортила ее характер. Ах, если бы только я могла узнать, насколько сильно он страдает! О, боже, я совсем не думаю о Сьюзен, как я могу быть такой бессердечной! Бедняжка наверняка претерпела множество лишений прежде, чем добралась до Англии, она никого здесь не знает и вынуждена общаться с теми, кто был с ней добр, даже если эти люди ей не нравятся! А я думаю о мужчине, которого когда-то любила, вместо того, чтобы придумать, как позаботиться о Сьюзен!

   Сон не шел, мучимая тягостными воспоминаниями и угрызениями совести, Эмма поворачивалась то на один бок, то на другой, пока окончательно не оставила попытки заснуть. С ней и раньше бывало такое, сильная усталость пополам с волнением сбивали сон, но обычно ее выручала чашка ароматного чая и остатки утреннего кекса, если только у нее хватало сил проделать длинный путь до кухни.

   Сегодня определенно был не тот день, а завтрашний предвещал еще большие треволнения, ведь Эмме не суждено быть в гостиной вечером, наблюдать искоса за мистером Рэндаллом и ловить его взгляды. Скорее всего, этим займется мисс Гартнер, для бедной сироты даже мужчина, перенесший развод, остается прекрасной партией, а мисс Джейн явно не из тех, кто не понимает, что для нее лучше!

   И поговорить с мисс Линдси ей навряд ли удастся, хотя она может ненароком постучаться в комнату гостьи и спросить, всем ли она довольна. Убедиться, что Сьюзен не слишком уж одинока и несчастна и не утратила присущей ей когда-то жизнерадостности – единственное утешение, которое может позволить себе миссис Верней.

   Остаток ночи Эмма просидела у раскрытого окна, а когда небо уже стало светлеть, заснула, положив голову на сложенные на подоконнике руки.

ГЛАВА 8

- Вы сегодня не обедали, миссис Верней, - миссис Прост недовольно поджала губы.

   Эмма по обыкновению принялась успокаивать раздраженную кухарку, но миссис Прост сегодня было нелегко вернуть душевное равновесие – после завтрака миссис Ричмонд велела передать кухарке, что леди Фелтвик нашла кексы слишком маленькими, а холодную телятину недостаточно тонко порезанной. К счастью, Квинстоны, мистер Рэндалл и мисс Линдси приехали позднее, и хотя бы часть гостей не была свидетельницей посрамления миссис Прост.

   Миссис Ричмонд восхищалась своей гостьей и готова была угождать ей, но ее домочадцы старались избегать частых бесед с леди Фелтвик. Джорджина дулась – леди Фелтвик последовала примеру своей дочери и посоветовала девочке меньше вертеться во время завтрака. А Сильвии досталось за чересчур хороший для девушки ее сложения аппетит. Мисс Данфорт удостоилась критики за слишком нарядное для гувернантки платье, хотя светло-серый туалет девушки был отделан лишь тонкой атласной лентой.

   О подробностях завтрака Эмму известила Люси, добросовестная, но не в меру любопытная горничная. Еще мисс Брискотт пыталась уговорами и угрозами наказания заставить Люси меньше болтать о том, что она видит и слышит в доме, но сумела добиться послушания лишь отчасти. Люси никогда не рассказывала ничего слугам приезжающих к Ричмондам гостей и таким образом считала свой долг по отношению к своей хозяйке исполненным, но восполняла потерю слушателей тем, что не упускала возможности посплетничать с другими слугами Ричмондов. Эмма не поощряла горничную, но и не слишком часто одергивала ее – Люси хорошо работала, а ее болтовня никому не причиняла вреда. Эмма знала, как тяжел труд прислуги, и как мало радости в жизни горничных, поэтому, если безобидные разговоры на кухне могут скрасить долгие утомительные дни, пусть так оно и будет.

   К тому же, иногда слова Люси оказывались полезными для экономки, так как помогали выявить причины недовольства Ричмондов трудами миссис Верней и прислуги, и Эмма порой успевала исправить упущения прежде, чем миссис Ричмонд об этом заговаривала.

   Эмма не без труда убедила миссис Прост не обращать внимание на бестактные замечания леди Фелтвик и прошла в гладильную. В этот час там никого не было, и Эмма знала, что сможет побыть одна и заново пережить встречу с двумя людьми, которых не ожидала увидеть в Ричмонд-холле и даже не позволяла себе мечтать когда-нибудь встретиться с ними. Встречу, на которой сама она осталась незамеченной в тени колонн, поддерживающих балкон над парадным входом.

   Миссис и мистер Ричмонд с дочерьми вышли встретить своих старых друзей и гостей, приехавших вместе с ними. Леди Фелтвик с мисс Шарлоттой и мисс Джейн и Милберны с племянником ожидали в гостиной. Эмма с волнением наблюдала за экипажем, быстро приближающимся по подъездной аллее к дому. Ее присутствие здесь не требовалось, и она надеялась, что миссис Ричмонд не обратит внимания на неожиданное проявление любопытства к гостям обычно сдержанной экономки.

   Первым из экипажа вышел мистер Квинстон, высокий худой джентльмен с бледным уставшим лицом и не соответствующей его облику жизнерадостной улыбкой. Эмма была уверена – мистер Квинстон счастлив, что сможет провести несколько недель вдали от своих беспокойных отпрысков. Миссис Квинстон, напротив, напоминала сдобную булочку и, кажется, никакой шторм или ураган не могли избавить ее от обычного благодушия. Миссис Ричмонд бросилась к подруге, и Эмме пришлось перейти к другой колонне, чтобы разглядеть тех, кого она так ждала.

   Мистер Рэндалл был совсем такой, как прежде. Эмма не видела его четыре года и не заметила особых изменений в его внешности. Лишь чуть позже, когда Ричмонды с гостями направились в дом, Эмма рассмотрела несколько морщинок на его неприлично загорелом для джентльмена лице и серебристые отблески в темных волосах.

   Джону Рэндаллу было тридцать шесть лет, и молоденькие леди еще могли находить его привлекательным. Об этом думала Эмма, наблюдая, как последняя из тех, кто должен был приехать погостить у Ричмондов, шагает рядом с ним и смеется какой-то шутке мистера Квинстона.

   «Подумать только, если бы я встретила ее на улице, я бы ее не узнала! - Эмма обескураженно вглядывалась в лицо мисс Линдси с той самой минуты, как та выступила из-за спины миссис Квинстон. - Я помню, что волосы ее были светлее, и она должна была вырасти высокой девушкой, но подросла совсем немного, лишь чуть выше мисс Гартнер. И какая она хорошенькая! Ах, Сьюзен, помнишь ли ты меня еще? А ведь я обещала никогда не оставлять тебя! Как же я могла столько лет даже не пытаться узнать о том, как ты живешь, что с тобой происходит, нужна ли тебе моя помощь…»

   Эмма могла бы корить себя еще долго, продолжая стоять на крыльце и после того, как Ричмонды с гостями исчезли в доме, если бы к ней не подошла Сильвия. Как мисс Ричмонд заметила ее, Эмма не знала, вероятно, она забылась и выступила из-за колонн в стремлении как следует наглядеться на Джона и Сьюзен.

   - Миссис Верней! - Сильвия озабоченно нахмурилась. – Вам нехорошо? Вы так побледнели, как будто увидели крысу!

   - О, нет-нет, я чувствую себя, как обычно, - поспешно сказала Эмма. – Я просто обеспокоена таким количеством гостей, ведь у каждого из них свои привычки и капризы, и мне придется работать день и ночь, лишь бы все были довольны.

   - Я не смогла бы припомнить, когда в комнатах был беспорядок или на обед подавались остывшие блюда, - ответила добрая девушка. – У вас всегда все получается превосходно! В последние годы мисс Брискотт старела и не успевала следить за всем, но теперь у нас все так же хорошо, как и прежде, когда я была еще маленькой.

   - Тогда вам все казалось лучшим, ведь то была пора счастливого детства, - с улыбкой возразила Эмма, признательная Сильвии за то, что отвлекла ее от переживаний и уже подступающих к глазам слез.

   - Не такого уж и счастливого, - тут же возразила Сильвия. – Вы заметили, какая хорошенькая мисс Линдси? Кажется, мистер Рэндалл уже очарован ею, а ведь они видятся впервые в жизни!

   - Она и вправду хорошенькая, - согласилась Эмма, но не смогла произнести вслух имя мистера Рэндалла. – А вы сегодня выглядите очень мило в этом платье, мисс Сильвия! Уверена, ваша матушка похвалит вас за этот выбор.

   Сильвия просияла. Сегодня на ней было простое, но изящное платье переливчатого сине-зеленого цвета, отделанное лишь небольшими кружевными бантиками и маленькими жемчужинками. Жемчужные сережки ее бабушки украшали аккуратные ушки, пышные волосы были стянуты на затылке, лишь несколько локонов спускалось вдоль щек. Довольно темный оттенок платья стройнил фигуру девушки и при этом прибавлял яркости ее глазам, а матовый жемчуг и локоны смягчали впечатление от хищного носа.

   - Матушка очень удивилась, когда увидела меня в этом платье, - доверчиво сообщила Сильвия. – Оно принадлежало еще моей бабушке и было, конечно, очень старомодным. Но я посоветовалась с Шарлоттой, и она объяснила мне, как лучше переделать платье. Моя горничная, бедняжка, трудилась до глубокой ночи, и я, как могла, помогала ей, но мне и самой нравится это платье!

   - Вот видите, мисс Фелтвик способна дать хороший совет, надо только о нем попросить! - Эмма ласково улыбнулась девушке. – А теперь вам лучше присоединиться к гостям, пока ваша матушка не послала за вами. А мне надо проследить за тем, как будут устроены слуги прибывших леди и джентльменов.

   - О, я не хотела задержать вас, - смутилась Сильвия и тут же прибавила. – А у мисс Линдси совсем нет горничной, ей будет прислуживать моя милая Мегги.

   - Надеюсь, она справится, - Эмма считала Мегги расторопной и преданной служанкой, но девушке приходилось заниматься обеими мисс Ричмонд, а теперь еще и гостьей.

   Сильвия неуверенно кивнула и рассталась с экономкой в холле. Эмме пришлось сделать над собой усилие, чтобы не думать беспрестанно о Сьюзен и мистере Рэндалле, по крайней мере, до тех пор, пока не закончит с делами и не поднимется в свою комнату.

   В гостиной уже собралось все общество. Миссис Ричмонд рассказывала гостям о предстоящих развлечениях, леди Фелтвик то одобрительно кивала, то недовольно покачивала головой, если ей казалось, что предлагаемое миссис Ричмонд мероприятие таит в себе опасность простуды для юных леди.

   В Ричмонд-холле и в самом деле собралось достаточно прелестных девушек, чтобы молодые джентльмены со всей округи были счастливы получить от миссис Ричмонд приглашение на бал или хотя бы чаепитие на лужайке.

   Шарлотта, кажется, прониклась некоторой симпатией к Сильвии после того, как обнаружила, что мисс Ричмонд повзрослела с их последней встречи и к тому же весьма начитанна. Обе девушки сидели рядышком на диване и разговаривали о последнем сборнике стихов мистера Дэриена. Мистер Беркли расположился неподалеку и время от времени вставлял свое мнение.

   Мисс Гартнер подобно навязчивой мухе вцепилась тонкими лапками в мисс Линдси и засыпала ее вопросами о жизни плантаторов и путешествии на корабле. Джорджина сидела тут же на низкой скамеечке и с любопытством вслушивалась в беседу обеих леди. В уголке гостиной устроилась с шитьем мисс Данфорт. Она была бы не прочь присоединиться к той или иной группке молодежи, но опасалась, что миссис Ричмонд, или леди Фелтвик, или они обе сочтут ее поведение слишком вольным.

   Мистер Рэндалл с удовольствием пил дорогой китайский чай и не выглядел настолько изможденным своими страданиями, чтобы вызывать у всех леди желание его утешить. Скорее уж, сочувствия заслуживал мистер Квинстон, но он наслаждался покоем и уже от этого был счастлив. Мистер Ричмонд и мистер Милберн слушали миссис Ричмонд, а их супруги радостно вскрикивали всякий раз, как какая-нибудь замечательная идея хозяйки дома приводила их в восторг.

   Идиллию нарушило, а, может быть, напротив, дополнило появление мистера Райенфорда, на правах друга семьи и доброго знакомого кое-кого из гостей явившегося в неурочный час, чтобы приветствовать вновьприбывших.

   Самые наблюдательные из присутствующих могли бы заметить, как оживились при виде этого блистательного джентльмена личики по крайней мере четверых девушек. Райенфорд был тотчас представлен тем, кто видел его впервые, и тут же непринужденно вступил в беседу с дамами старшего возраста, не забывая при этом с живым интересом приглядываться к их дочерям, воспитанницам и гостьям.

ГЛАВА 9

Керри улыбалась своим мыслям, в то же время не забывая о том, что ямочки на ее округлых щечках заметнее, когда она улыбается вот так, чуть задумчиво, чуть лукаво. Если кто-нибудь наблюдает за ней сейчас, она к этому готова.

   «Ах, как приятно оказаться в доме по-настоящему состоятельных людей! У Ричмондов определенно есть вкус, это видно по тому, как обставлены комнаты, какие прелестные букеты стоят повсюду! И один весьма привлекательный джентльмен уже признал, что моя красота его зачаровывает… Или очаровывает… Впрочем, какая разница?»

   Керри из-под ресниц бегло оглядела находящееся в гостиной общество. Право же, большая удача, что она смогла проникнуть сюда, но главные ее труды еще впереди. Придется побороться за свое счастье, это она чувствовала заранее. Леди Фелтвик не оставит незамеченными ее старания, да и кое-кто из находящихся тут же молодых леди определенно не намерены упускать свой шанс. Но тем веселее!

   Керри придала своей улыбке оттенок мечтательности и повернулась к расположившемуся неподалеку джентльмену, держащему на коленях альбом с гравюрами:

   - Как вы думаете, эти тучи не помешают нам завтра поехать на прогулку?

ГЛАВА 10

Эмма медленно прохаживалась по дорожке и прислушивалась к звукам рояля, доносившимся из распахнутых окон музыкального салона. Кто-то из девушек исполнял арию, которую сама Эмма спела бы с большим чувством, и невозможность быть там угнетала ее. Не из-за арии, конечно. Ей мучительно хотелось знать, что происходит в салоне.

   После обеда Люси разболтала всем, кто готов был ее слушать, что мисс Линдси и мистер Рэндалл, кажется, уже успели подружиться, когда ехали вместе с Квинстонами в Ричмонд-холл, а мисс Гартнер нарочито любезно обращалась к Рэндаллу всякий раз, как в разговоре возникала пауза.

   - Если ему суждено увлечься кем-нибудь, пока он гостит здесь, пусть уж лучше это будет Сьюзен, - пробормотала Эмма, испытывавшая безотчетную неприязнь к Джейн Гартнер. – Если она будет ценить его, он станет ей прекрасным мужем. Но нужна ли ему еще одна молоденькая, хорошенькая и легкомысленная супруга? Один раз он уже обжегся и навряд ли захочет повторить свой печальный опыт!

   Эмма развернулась и пошла в сторону оранжереи, ей расхотелось слушать музыку. Даже если мистер Рэндалл захочет вступить во второй брак, ему не нужна бледная вдовушка, к тому же, экономка в доме его друзей, раз уж она не была ему нужна в пору своего расцвета, когда немало мужчин пленялись ее тонкими чертами и переливчатым смехом!

   За кустами послышался шорох, и Эмма испуганно вздрогнула. Не может быть, чтобы злоумышленник посмел проникнуть в дом, когда в нем столько народу, но кто-то может дожидаться в кустах, пока уставшие с дороги гости и утомленные приемом хозяева улягутся в свои постели. Однако уже через мгновение Эмма поняла, что тревожилась напрасно – до нее донеслись звуки рыданий.

   Самым правильным для нее было бы развернуться и уйти, однако, Эмма с юных лет нарушала установленные правила, за что порой бывала жестоко наказана, но упорно отказывалась об этом сожалеть. Она поспешно свернула с дорожки и обошла кусты, вытянув вперед руку, чтобы в темноте не наколоться на острую ветку.

   - Кто здесь? - как можно мягче спросила она. – Вам нужна помощь?

   Рыдания сменило испуганное восклицание, шелест веток усилился, и перед Эммой предстала мисс Данфорт.

   - Это вы, миссис Верней? - неуверенно пробормотала она, закончив фразу жалким всхлипом.

   - Да, это я, и вам повезло, что это не кто-нибудь другой, - недовольно заметила Эмма, сердясь на девушку за то, что та напугала ее, и беспокоясь за Энн. – Отчего вы плачете здесь, вместо того, чтобы предаваться горю в своей комнате?

   Вопрос удивил мисс Данфорт, она недоуменно пожала плечами и принялась искать в складках платья свой платок.

   - Если бы я только знала! Я просто выбежала из дома, не задумываясь, куда я бегу…

   - Идемте на кухню, я налью вам чая, - решительно заявила Эмма.

   - Я боюсь, что кто-нибудь увидит меня с заплаканным лицом, - прошептала девушка.

   - Вы не первая заплаканная гувернантка в этом доме, - Эмма не собиралась вступать с мисс Данфорт в долгие споры. – Идемте.

   Энн послушно последовала за экономкой и через несколько минут уже сидела рядом с миссис Верней за небольшим столиком, нарочно поставленным возле окна кухни, чтобы какая-нибудь из горничных могла успокоить расстроенные нервы чашкой чая и остатками пирога.

   - Как здесь уютно…, - протянула Энн, оглядывая кухню. – И такая чистота...

   - Полагаю, так здесь было всегда, - Эмма поставила на стол тарелочки со всем, что смогла найти в шкафу, и присела рядом с мисс Данфорт. – Во времена вашего детства вы часто прибегали сюда? Кухарка, наверное, угощала вас чем-нибудь вкусненьким?

   Мисс Данфорт нахмурилась и принялась комкать пальцами край салфетки.

   - Я плохо помню те времена, кажется, мне и в самом деле нравилось бывать на кухне. Миссис Прост, наверное, давала мне пирога или свежих лепешек…

   - Миссис Прост? - Эмма удивленно изогнула брови, как это было принято у настоящих леди. – Но миссис Прост еще не служила в этом доме во времена вашего детства! Разве вы забыли?

   - О, да, моя забывчивость уже не раз сослужила мне дурную службу, - Энн скривилась, словно вновь собралась заплакать, но под строгим взглядом экономки сдержалась. – Вы не напомните мне, как звали ту добрую женщину?

   - Миссис Таппс, - Эмма все еще смотрела на девушку с удивлением, и мисс Данфорт смущенно опустила голову.

   «Ничего не понимаю! - подумала Эмма. – Она ведь приезжала навестить свою тетку и должна была встречаться с миссис Таппс! Неужели она могла забыть, как звали кухарку, знакомую ей с самого детства? Во время ее последнего визита ей было уже восемнадцать! Как жаль, что меня не было здесь в то время!»

   - Может быть, вы расскажете, что так огорчило вас, мисс Данфорт? – беседа с гувернанткой отвлекала Эмму от собственных печалей.

   - Конечно, мисс Джорджина! - Энн оставила в покое салфетку и отпила чая. – Меня попросили поиграть, пока другие леди будут развлекаться пением, а Джорджина взялась подавать мне ноты. И вот, когда мисс Линдси пела, Джорджина нарочно спутала ноты, и я заиграла совсем не то, сбилась и все испортила…

   - Какие пустяки, вы же не выступали на сцене в театре, - Эмма не ожидала от мисс Данфорт такой чувствительности – плакать из-за перепутанных нот!

   - Это еще не конец истории, - уныло вздохнула Энн. – Боюсь, я не сдержалась и начала ругать Джорджину, ведь она нарочно хотела повредить мне в глазах всех, кто был в это время в салоне!

   - Не следовало делать этого, - Эмма уже представляла, чем закончилась неприятная для мисс Данфорт сцена.

   - Вы правы, но поведение мисс Джорджины вывело меня из себя! А миссис Ричмонд строго выговорила мне за грубое обращение с ее милой девочкой! Да еще леди Фелтвик прибавила, что нынешние гувернантки просто несносны, а в годы ее молодости они и слово сказать боялись в присутствии людей, стоящих выше их.

   - И что же было потом? - поинтересовалась Эмма. – Боюсь, если вы еще раз позволите себе выговаривать мисс Джорджине в присутствии гостей, миссис Ричмонд займется поисками новой гувернантки!

   - Мистер Рэндалл вступился за меня, - мисс Данфорт, казалось, все еще была удивлена этим обстоятельством. – Он сказал, что видел, как мисс Джорджина вытащила нужный лист и заменила его другим.

   - Он так сказал? - тяга мистера Рэндалла к справедливости была известна Эмме, и все же она не ожидала, что он обвинит дочь хозяйки дома.

   - О, да, он так благороден! Почти все остальные смотрели на меня с неодобрением, - Энн вновь вздохнула, и Эмма догадалась, что девушка мечтала видеть в роли своего защитника отнюдь не мистера Рэндалла. – Миссис Ричмонд очень рассердилась и тут же принялась говорить, что он не мог видеть со своего места, что делала мисс Джорджина, но тут вмешалась мисс Фелтвик. Она заявила, что не видела, как мисс Ричмонд смешала ноты, но уверена – мистер Рэндалл и я говорим правду. Мистеру Ричмонду ничего не оставалось, как заставить девочку принести извинения, и ей пришлось сказать, что она хотела пошутить.

   - Мисс Джорджина не простит вам еще одного посрамления перед гостями, - Энн понимала, что хотя бы кто-то должен ставить на место невоспитанную девчонку, но лучше бы этим кем-то не была ее гувернантка.

   - Уверена, она придумает хитроумную месть, - согласилась Энн. – Она расплакалась и выбежала из комнаты, и мисс Линдси пообещала, что ласково поговорит с нею и приведет обратно. Я не могла больше там оставаться и пошла в сад, где вы и нашли меня…

   - Мисс Линдси не надо было показывать, что принимает сторону Джорджины, - Эмма подумала, что Сьюзен готова сочувствовать обиженному ребенку, не разобравшись, кто прав, только потому, что ее саму часто обижали близкие люди.

   - Она сказала, что мисс Джорджина еще совсем юная и как все дети любит проказничать. Пусть шутка и была злой, но сама мисс Линдси не в обиде за то, что мисс Ричмонд испортила ее выступление.