Оглавление
АННОТАЦИЯ
Шейн - полицейский, который ненавидит прозвище "Бархотный". Ему поручают дела, в которых требуются эматия и дипломатичность, и никто не догадывается, что имеет дело с одиноким волком, альфой, потерявшим стаю.
Очередное его дело связано с парнем по имени Питер, который стал жертвой нападения. И только встретившись с пострадавшим, Шейн понимает, что перед ним - такой же оборотень...
ГЛАВА 1. Запах сладостей
Шэйн прицелился и метко выплюнул сигарету в урну. Затем повернулся к двери. Дело было грязное. Он такие не любил. Мальчишка едва за двадцать попался в парке группе бандитов. Это Шейн так думал — группе — хотя ни свидетелей, ни следов не осталось. Только побои по всему телу — такие, что вряд ли кто-то смог бы сделать что-то подобное в одиночку. Царапины и… такие травмы, о которых не признаются вслух. Ну и, конечно, шок и нежелание говорить. В общем, полный букет всего того, чего Шейн в своей работе терпеть не мог. Полный букет того, что так любил поручать ему Джонс.
Почему-то в убойном отделе за Шейном закрепилась дурная слава «отличного психолога». Сам сержант понятия не имел, что заставляет людей так заблуждаться. Он не учился в колледже и не оканчивал курсов для переговорщиков… Да и лицо его, как казалось Шейну, вовсе не вызывало доверия. И всё же стоило один раз оказаться не в то время и не в том месте, как в досье оказалась благодарность, а на лбу идиотская кличка «Бархатный». Бархатный… Знали бы они, о чём говорят.
Шейн вздохнул и опустил ладонь на ручку двери. Палата номер тринадцать. Отличное начало, чтоб его. Едва Шейн переступил порог, в ноздри тут же ударил густой запах мармелада, мятных пастилок и… Шейн будто сквозь сон услышал собственный гортанный рык. Третьим был запах другого волка.
Чертыхнувшись, Шейн вылетел в коридор и припал спиной к двери, приводя чувства в порядок. Грудь тяжело вздымалась, дыхание сбилось. Казалось, густой дух сладостей и мокрой шерсти всё ещё стоят в воздухе. Теперь он чувствовал их даже сквозь закрытую дверь.
— Сэр? С вами всё в порядке?
Проходивший мимо медбрат остановился напротив, заботливо вглядываясь в лицо посетителя. Шейн попытался ответить, но понял, что может издать лишь невнятный рык.
— Сэр? — медбрат попятился. — Сэр, я вызову охрану…
Не глядя Шейн рванул из кармана значок и ткнул в нос излишне заботливому юноше. Говорить он всё ещё не мог, а юноша хоть и перестал угрожать, подозрительно смотрел на него и спиной пытался вжаться в стену. Не дурак. Хотя будь он умнее — уже мчался бы прочь, бросив свою чёртову тележку с пелёнками.
Шейн с трудом вернул себе самообладание и выпрямился.
— Простите. Офицер Шейн Джеткинс. Отдел расследований разбойных нападений.
Парень сделал вид, что облегчённо вздыхает, хотя страх с его лица никуда не делся.
— Прошу прощения, сэр, мне показалось, вы плохо себя чувствуете.
«Чертовски плохо, чтоб тебя…»
Шейн отогнал непрошеную мысль.
— Я должен задать несколько вопросов пациенту из тринадцатой палаты.
Он выжидающе замолчал.
— Простите, сэр, но мы ничем не можем помочь. Молодой человек не разговаривает.
«И как бы я сам догадался…»
— Я знаю, — он чуть наклонился, разглядывая бейджик, — знаю, Сэм. Но это моя работа, так же как твоя работа подтирать ему задницу. Кстати об этом… Пациента что, не мыли?
Сэм недовольно поджал губы, будто его уличили в халтуре.
— Он сопротивляется, сэр, — ответил Сэм сухо. — У нас не психиатрическая клиника и нет оборудования для работы с буйными пациентами. Хотя именно туда его и отправят, скорее всего, в ближайшее время.
— Туда?
— В психушку, сэр. Если никто не захочет забрать его под опеку. Страховки у него нет, но и вышвырнуть его на улицу в таком состоянии мы не можем.
— У него нет родственников?
Сэм фыркнул.
— Кто из нас коп, сэр? Вы мне скажите.
Шейн только покачал головой. В деле не было ни имени, ни фамилии жертвы. Обычный случай — если родные у парня и были, то вряд ли сильно беспокоились о нём. Документов тоже обнаружить не удалось.
— Я понял, — Шейн снова покосился на дверь и сжал кулак.
Потрясающее везение. Или невезение — это с какой стороны посмотреть. Молодой волк. Омега, если верить запаху. Если учесть, что их, волков, осталось не более чем один на тысячу — «повезло». Если же вспомнить о том, что омега валялся в полном отрубе изрядно попользованный, везение сходило к нулю. И этот чёртов запах… Один только аромат чужого волка сводил с ума. Что уж говорить о вызывающем откровенное бешенство запахе чужого альфы, который смешивался с собственным мягким ароматом омеги.
Теперь Шейну было абсолютно ясно, что обычные бандиты тут не при чём. Только легче от этого не стало. Шейн глубоко вздохнул, прогоняя из легких остатки запаха.
— Сэм, прошу… помойте его. Я заплачу, — он сказал это доверительно, давая понять, что говорит, как частное лицо, но медик лишь развёл руками.
— Ничем не могу помочь, — повторил тот упрямо. — Вот, — Сэм запрокинул голову и оттянул воротник халата, демонстрируя длинную царапину. Несомненно, ужасную рану в сравнении с тем, что пришлось перенести мальчишке.
— Тогда так… — Шейн покосился на тележку. — Ватные тампоны есть?
Сэм наградил его взглядом, полным недоумения, но извлёк откуда-то снизу коробку с тампонами. Шейн не глядя взял два и кивнул медику на проход.
— Иди, займись… кем-нибудь ещё. Я позову, когда закончу.
Парень пожал плечами и молча пошёл прочь. Убедившись, что тот не пытается оглянуться, Шейн заткнул ноздри ватой и попытался вдохнуть. Теперь воняло медикаментами, но, по крайней мере, зверю внутри этот запах был безразличен.
Последний раз подоткнув тампоны, Шейн повернулся и снова вошёл в палату. Мальчишка лежал на кровати. Глаза его были открыты. Едва Шейн ступил в комнату, больной обернулся к нему и тут же попытался отползти назад по кровати.
— Сержант Джеткинс, — Шейн закрыл за спиной дверь и остановился на пороге, выставив перед собой значок и внимательно рассматривая пострадавшего.
Теперь Шейн смог разглядеть светлые, будто седые, волосы, торчащие из-под бинта слипшимися патлами, перепуганные светло-серые глаза и чуть курносый нос.
— Тебе кажется, что я похож на него?
Мальчишка вздрогнул, и Шейн мысленно усмехнулся. Парня удалось расшевелить, и это была победа.
— У меня, наверное, такая же уродливая морда, здоровенные клыки и проплешины на заднице?
Во взгляде мальчишки мелькнула искра любопытства, и на какое-то время он стал осмысленным. Шейн решил закрепить успех.
— Тогда почему ты боишься?
Светло розовые узкие губы дрогнули.
— Или ты теперь всех будешь бояться?
Парень выругался. Витиеватая фраза слабо вязалась с симпатичной мордашкой и полным страха взглядом, и Шейн тихонько рассмеялся.
— Так я и думал. Тогда, может, будем вежливы друг с другом? Я представился, а ты?
Губы парня снова дрогнули.
— Если не скажешь, как тебя зовут, мне придётся придумать самому. Как насчёт Винни? Как Винни Пух.
Мальчишка ругнулся, теперь уже коротко и тихо.
— Не расслышал, — сообщил Шейн.
— Питер.
— Питер, — повторил Шейн и улыбнулся, — отлично.
«Как Питер Пэн» — промелькнуло в голове, но Шейн смолчал.
— Итак, Питер… Я должен сказать, что пришёл тебе помочь, но мне кажется, ты не захочешь меня слушать.
Взгляд Питера стал ещё более недоверчивым.
— И раз ты не захочешь просто поговорить со мной, нам придётся придумать что-то другое. У тебя есть идеи?
Питер молчал. Впрочем, ответ и не требовался.
— Куришь? — Шейн извлёк из кармана пачку дешевых сигарет.
Губы парня снова дрогнули.
— Я сейчас подойду к окну. Можешь вжиматься в подушки, если хочешь, но, если тебе интересно, это тебя не спасёт. Зато выглядеть будет глупо. Я приближаюсь, ок?
Мальчишка кивнул. Шейн медленно, так, чтобы парень видел каждое его движение, прошёл мимо кровати. Остановился у подоконника, дёрнул на себя раму, но она не поддалась.
— Здесь запрещено курить, — сказал Питер тихо.
Шейн усмехнулся и встал спиной к окну, убирая сигареты обратно в карман.
— Уже пробовал?
Питер бесшумно кивнул куда-то в угол и, проследив за его движением, Шейн увидел голубоватый индикатор дыма.
— А это… — добавил парень уже по своей воле и кивнул на окно, — чтобы я не покончил с собой. И это я пробовал, да.
Шейн вздрогнул. Невыносимо захотелось подойти к мальчишке вплотную и прижать к груди, но он заставил себя сдержаться.
— Что ещё ты пробовал? — спросил Шейн с деланным равнодушием. — Может, сбежать?
Питер качнул головой.
— Мне… — голос парня сел, и он прокашлялся. — Мне некуда.
Он не смотрел на офицера, делая вид, что до предела увлечён изучением дырки на пододеяльнике.
Только теперь, проследив за его взглядом, Шейн увидел, что одеяло перепоясывают поперёк две полосы крепкой синтетики — что-то вроде парашютных строп, и вздрогнул.
— Я подойду? — спросил он тихо. — Трогать не буду.
Парень криво усмехнулся, но промолчал. Шейн приблизился и опустил руку на одну из строп.
— Если освобожу, не будешь делать глупостей?
Парень пожал плечами. Шейн поколебался секунду, но, поразмыслив, всё же рванул крепеж в стороны — он был уверен, что, если дойдёт до дела, парень справится с ними и сам. А так он набирал ещё пару очков доверия.
— Питер… — Шейн присел на краешек кровати. — Ты знаешь, что твоя страховка заканчивается?
— У меня её и не было, — сказал парень равнодушно.
— Они не могут выпустить тебя и хотят сдать в психушку. Они считают тебя суицидником.
— Я знаю, — парень продолжал смотреть перед собой.
— Кто-то должен забрать тебя отсюда. У тебя есть родственники?
Парень молчал. Только губы его мелко дрожали.
— Если ты ушёл из семьи… Самое время вспомнить, где всё-таки твой дом.
Шейн понял, что промахнулся почти сразу по тому, как часто-часто затряслись плечи больного.
— Питер? — Шейн опустил ладонь на плечо Питера.
К его удивлению, тот не оттолкнул его. Только обхватил самого себя руками и скрючился, будто пытаясь унять дрожь.
— Питер, не надо, — Шейн медлил секунду, а потом, решив не дожидаться, пока парень всё-таки оттолкнёт его, притянул Питера к себе и крепко стиснул. Дрожь прекратилась почти мгновенно, так же, как и началась. Питер замер в его руках затравленным зверьком. — Я пытаюсь помочь, Питер. Как бы глупо это не звучало, я хочу тебе помочь.
Секунду Питер молчал, а потом запрокинул голову, вглядываясь в лицо полицейского.
— Зачем? — спросил он тихо.
Шейн облизнул губы.
— Потому что…
«Потому что я такой же, как он» — вопило всё его существо, но Шейн жёстко приказал Зверю заткнуться.
— Потому что кто-то должен это сделать. Ты слишком ценен, чтобы сгнить на улице или в больнице.
Питер отвернулся. Шейн так и не понял, поверил он, или нет.
— Он там, — сказал парень спустя долгую минуту. — Я чувствую его.
— Ты боишься его?
Парень не ответил.
— Он не достанет тебя.
Парень покачал головой, но Шейн не был уверен в том, что именно Питер отрицает.
— Ты пойдёшь со мной?
Мальчишка дёрнулся, будто перепуганная птица, вырываясь из сильных рук. Шейн удерживал его ещё несколько секунд, ожидая, что парень затихнет, но, когда этого не случилось, отпустил и попытался поймать его взгляд. В серых глазах плескался страх, но встретившись со взглядом Шейна Питер уже не смог отвернуться.
— У тебя есть вещи? Одежда? — спросил Шейн.
Питер покачал головой.
— Тебя же в чём-то доставили сюда?
Губы Питера дрогнули. Шейн торопливо скинул собственную кожаную куртку и накинул её на плечи Питеру.
— Разберёмся, — сказал он твёрдо и встал. — Питер, я сейчас вернусь. Не делай того, о чём сможешь пожалеть.
Шейн вышел и спустился в регистратуру, но «сейчас» затянулось на мучительных полтора часа. Пришлось заполнять анкеты, ставить подписи и ругаться с администратором, но, в конце концов, ему выдали вещи и карту больного. Раскрыв бумажный пакет, Шейн тут же понял, почему парень не хочет и думать о том, чтобы одеть это снова. Футболка была изорвана в клочья. Джинсы сохранились лучше, но и они разъехались по швам. Запах альфы чувствовался даже сквозь тампоны.
Ещё какое-то время потребовалось на то, чтобы выпросить у Сэма списанную пару больничных штанов.
Вернувшись в палату, Шейн снова столкнулся с испуганным взглядом и не сразу понял, что он направлен не на него, а на пакет. Шейн выругался.
— Это улики, — сказал он мягко. — Нужно отвезти их в отделение. А это… — Шейн опустил штаны на кровать и тут же отошёл назад, чувствуя, как взгляд Питера становится затравленным. — Это тебе. Ты можешь сидеть? Стоять?
Питер опустил руку на штаны и кивнул.
— Хорошо. Одевайся. Я буду ждать за дверью.
Питер показался в коридоре через несколько мучительно долгих минут. За это время Шейн успел припомнить имена всех известных ему альф города. В голове стоял один вопрос: кто мог так обойтись с парнем? Ответ был прост. Любой. Питер тоже был волком, но не похоже, что сам парень об этом знал. Но даже если он и умел обращаться, любой альфа был сильнее его — даже если сам был бы в человеческой ипостаси, а омега в форме Зверя.
Наконец, дверь открылась, и Питер показался на пороге в одной куртке, накинутой на голые плечи и светлых льняных штанах. Стоял он неуверенно, но всё же стоял.
— Пошли, — Шейн кивнул в сторону лестницы, и сам направился туда.
***
Дэниэл затянулся, наблюдая, как двое мужчин выходят из стеклянных дверей больницы и садятся в машину. Одного он знал. Другого видел лишь раз, когда тот входил в здание больницы. Этот, второй, пах альфой так, что даже стоя на другой стороне улицы Дэниэл с трудом мог побороть желание прыгнуть на него и порвать глотку. Но он продолжал стоять неподвижно, пока незнакомец устраивал Питера в машине — бережно, будто фарфоровую куклу. Только дождавшись, когда машина тронется с места, Дэн выплюнул сигарету и не глядя затоптал. Перекинув ногу через седло Харлея, он дернул сцепление, надавил на газ и с ревом рванул с места.
ГЛАВА 2. Альфа-игры
— Комната, кухня, ванная, туалет.
Питер молча разглядывал малогабаритную квартирку, куда привёл его Шейн. Впервые в жизни Шейну стало стыдно за то, что он не брал взяток и не пытался выслужиться. Сорока квадратных метров вполне хватало на одиночку, и кто же мог знать, что однажды он приведёт сюда абсолютно постороннего… волка? Мысль была странная. Он водил сюда женщин. Не проституток — он же, как-никак, был копом, а значит, ему давали бесплатно. Но никогда – друзей. С тех самых пор… С тех, когда здесь в последний раз побывал его брат. И тем более никогда – других волков.
Шейн сжал кулак и напомнил себе, что привёл не гостя, а жертву, которая нуждается в защите. Верилось, впрочем, с трудом.
— Спать будешь на кухне, — торопливо обозначил он, заметив, как парень уставился на единственную узкую тахту. — У меня есть раскладушка, брат приезжал иногда… Есть хочешь?
Питер кивнул.
— Сейчас что-нибудь приготовлю. Иди в ванную. Ну же, — поторопил он гостя и чуть подтолкнул к нужной двери.
Только когда из ванной послышался шум воды, Шейн немного расслабился и, в буквальном смысле, вздохнул с облегчением: вынул из носа ватные шарики и выкинул их к чёртовой бабушке. Достав из холодильника пару сэндвичей, он запихнул их в микроволновку. Затем открыл шкафчик с лекарствами, выбросил на стол несколько коробочек аспирина и спирт, докопавшись до баночки с ватными тампонами достал две штуки и снова запихнул их в нос. Затем зашёл в комнату и слегка прибрался: побросал на стол разбросанные по полу бумаги и, подхватив вчерашние носки, по инерции открыл дверь в ванную.
Ошибку свою он понял моментально, но исправить её не было сил. Питер стоял под душем, низко склонив голову. Волосы его намокли и липли к шее. По рельефной груди ползли прозрачные струйки воды. Алая змея, выбитая под сердцем, казалось, извивалась в волнах. Он был на удивление гармоничен — ничего грубого и ничего женственного. Даже расслабленный член, чуть скрытый выставленным вперёд бедром, казался частью картины умелого художника.
Едва дверь открылась, Питер поднял голову и посмотрел на Шейна своими серыми усталыми глазами. На секунду в них плеснулся страх.
— Прости, — выдохнул Шейн, торопливо швырнул носки в раскрытую стиральную машину и пулей выскочил в коридор. Так же как в больнице он припал спиной к закрытой двери, а затем витиевато выругался.
Потом поёжился. Только сейчас, оказавшись в коридоре, Шейн смог осознать, как сильно тело Питера пострадало после той самой встречи в парке. Синяки, царапины… Шейн снова сжал кулаки, представив, что могло там происходить. Что касалось его? Руки или… лапы? Судя по царапинам и другим… травмам, какому-то придурку хватило ума привязаться к парню в форме волка. Шейн подумал, что неплохо бы посчитать, когда именно произошло нападение, и бросил короткий взгляд на настенный календарь, но сделать ничего не успел. Дверь ушла из-под его спины, и сержант с трудом удержал равновесие.
— Мистер… Джеткинс…
Шейн повернулся и тут же отвернулся обратно.
— Я подумал… Вы всё равно уже видели. Мистер Джеткинс… У меня ведь нет одежды, я подумал…
— Да, конечно, — Шейн едва не хлопнул себя ладонью по лбу и, скрывшись на секунду в комнате, вернулся уже со свежей сменой одежды. — Не знаю, как насчёт размера. Я носил это, когда мне было… как тебе. Но Левайс, вроде, бессмертен.
— Спасибо, — кажется, мальчишка даже обернулся, но тут же смутился и спрятал улыбку за волной волос, — мистер… Джеткинс.
— Шейн, — поправил сержант спокойно и, как на зло, в этот миг его пальцы соприкоснулись с пальцами Питера. Тот дёрнулся, а по телу полицейского пробежала волна электричества.
Шейн торопливо отпустил одежду и отступил на шаг назад. Дверь закрылась, и парень снова исчез из поля зрения. Появился он уже в широковатых для него джинсах и майке с надписью «What thе Fack?». К разочарованию и некоторой зависти Шейна, этот комплект одежды от «Second Hand» ни разу его не портил. Натолкнувшись на взгляд Шейна, Питер торопливо обхватил руками локти и опустил глаза. Шейн уже предчувствовал необходимость объясниться, и открыл было рот, когда звякнула микроволновка, и он с облегчением выпалил:
— Ужин готов.
Они перебрались на кухню. Искоса наблюдая, как парень осторожно, бочком, устраивается на стуле, Шейн не выдержал и спросил:
— Болит?
Питер дёрнулся, но, когда поднял глаза, лицо его было почти спокойно.
— Уже нет.
Шейн кивнул, уже жалея, что коснулся щекотливой темы. Открыл микроволновку и замахал рукой, разгоняя дым. Попытался достать тарелку, обжёг пальцы и тут же отдёрнул руку, потянулся за полотенцем и извлёк, наконец, подуглившиеся снизу сэндвичи и торопливо, пока жар не добрался до пальцев, плюхнул их на стол. Закрыв дверцу и обернувшись, он обнаружил, что Питер обидно хихикает.
— Смешно?
Видимо, что-то было в лице Шейна, от чего парень вмиг стал серьёзным и подался назад.
— Я… прости… — он снова спрятал глаза, и Шейн выругался уже на самого себя, однако испуг на лице парня только усилился.
Шейн глубоко вдохнул, заставляя голову заработать нормально. Присутствие омеги явно этому не способствовало.
— Я не злюсь. Ты прости, — он сел и, взяв свой сэндвич, покрутил его в руках. — И у тебя красивый смех. Я буду рад, если ты станешь смеяться почаще.
Питер, до сих пор сидевший в полуметре от стола, скрестив руки на коленях, неловко улыбнулся.
— Ешь, — сказал Шейн как мог мягко и пододвинул к парню тарелку.
Тот секунду пялился на сэндвич голодным взглядом, а затем торопливо схватил и, давясь, стал запихивать в рот. Шейн сидел молча и наблюдал. Только когда Питер проглотил последний кусок, сержант откусил свой бутерброд и выпучил глаза.
— Чёрт, он же ледяной.
Питер отвернулся, пытаясь спрятать улыбку за водопадом волос, а затем снова прыснул.
— Прости, — повторил он, наблюдая, как Шейн пытается воткнуть зубы в ледяной кусок говядины. — Это лучше, чем в больнице. Правда. Но в следующий раз, давай я приготовлю что-нибудь? Ну… — он запнулся, — если он будет… следующий раз.
Шейн, убедившийся, наконец, что он не настолько голоден, отложил сэндвич и посмотрел на гостя.
— Ты умеешь готовить?
— Не то чтобы очень. Но… — он снова хихикнул, бросив взгляд на сэндвич, и замолк.
Шейн внимательно смотрел, как меняется выражение его лица. Это было странное сочетание. Парня будто бросало из крайности в крайность, и Шейн откровенно боялся, что дело закончится истерикой.
— Не бойся, — сержант протянул руку и одними кончиками пальцев коснулся пальцев Питера, заметив, что тот снова начинает зажиматься.
Питер нервно кивнул.
— А что ещё ты умеешь? — спросил Шейн, торопливо сворачивая на другую тему.
— Полезного, или вообще? — парень едва заметно приподнял уголки губ, будто вспомнил что-то хорошее.
— Ты скажи, а я решу, полезное это или нет.
— Ну… — парень закусил губу, — то же, что и все. Могу убираться у тебя, почту разбирать, принимать звонки… Хотя вряд ли тебе что-то такое нужно. Ещё я играю на барабанах… Но вряд ли от этого может быть толк.
— Я не спрашивал, как ты можешь отработать жильё, — сказал Шейн мягко, чуть сильнее сжимая пальцы Питера. — Я просто спросил, что ты умеешь. Значит, ты музыкант?
Питер усмехнулся.
— Вроде того. Я играл в группе, недолго… Когда ушёл из дома.
— А почему ушёл? Не разрешали играть?
Питер встрепенулся всем телом, будто собирался взлететь, и упал обратно на стул, пойманный пальцами Шейна.
— Пусти… — выдохнул он, отворачиваясь.
— Я не хотел тебя обидеть.
— Пусти… — повторил Питер с каким-то отчаяньем, и Питер убрал руку. - Ты не знаешь меня.
— Я хочу узнать.
— Зачем?
Шейн промолчал. Встал и, взяв со стола тарелку, переставил её в раковину, стараясь уйти от неприятной темы. Это была просто работа, но вряд ли Питер хотел услышать такой ответ. Впрочем, это была ни хрена не работа. Это перестало быть работой в тот миг, когда ему, альфе, ударил в нос запах мяты. Но если не работа, тогда что это? Первобытные инстинкты? Одиночество? Поиски кого-то, хотя бы капельку похожего на него, но не стремившегося немедленно его убить? Шейн не хотел думать, что Зверь внутри него настолько силён. В такие моменты он вообще предпочитал не думать, поэтому он машинально включил воду, обтёр тарелку с обеих сторон и поставил в сушилку.
— Я за раскладушкой, — сказал он, не оборачиваясь, и вышел.
Вернувшись, Шейн принялся молча стелить постель, а когда дело уже было сделано, его почему-то кольнула совесть. Его собственная кровать была немногим удобнее, и всё же подходила для больного куда лучше.
Впрочем, сказать об этом Питеру он не успел, потому что раздался телефонный звонок. Шейн чертыхнулся, вспомнив, что так и не доложился Джонсу после «допроса», и потянулся за трубкой.
— Да, — сказал он и услышал в ответ чужой, незнакомый голос.
— Он у тебя?
Шейн облизнул губы. О ком речь, он понял сразу, но ответ выбрать сходу не смог. Врать было как-то подло. Сказать правду — означало подставить Питера.
— Можешь не говорить, — неприятный смешок, — знаю, что у тебя. Сержант Шейн Джеткинс. Я видел, как вы вошли.
Повинуясь наитию, Шейн подошёл к окну и чуть отодвинул занавеску. Разглядеть что-то в темноте удалось не сразу. Знакомые машины внизу, знакомый рисунок деревьев. Огонёк сигареты под стволом старого ясеня. Шейн мысленно выругался, осознав, что из-за хитрости с тампонами проморгал слежку.
— Ты можешь отдать его. Или я убью тебя и заберу его сам. Что выбираешь, сержант?
На сей раз ответ был прост.
— Попробуй, — бросил Шейн и нажал отбой.
Обернулся к Питеру, прижавшемуся к кухонному столу и замершему так. На лице парня был ясно написан страх.
— По работе, — Шейн усмехнулся. — Знаешь, ложись в комнате. Хорошо?
Питер медленно кивнул. Отпускать его не хотелось — даже за дверь. И всё же Шейн отчётливо понимал, что это слабость, которую нужно преодолеть раз и навсегда.
— Я дам постель, застелешь сам?
Ещё один кивок. Разобравшись с наволочками и простынями, они разошлись по кроватям. Шейн спал беспокойно — как пёс на страже. Уже глубокой ночью он в очередной раз проснулся, заслышав тихий скулёж. Шейн замер, прислушиваясь, и вскоре понял, что звук ему не мерещится. Он встал и, не одеваясь, пробрался в комнату. Питер тут же замолк, то ли учуяв запах, то ли расслышав шаги. Он лежал, свернувшись калачиком и повернувшись спиной к двери, но именно это его выдало — плечи «спящего» сотрясали беззвучные рыдания. Шейн осторожно опустился на тахту рядом с ним и прижался грудью к горячей спине.
— Всё будет хорошо, — прошептал он, пробираясь к животу Питера и крепко стискивая его.
Питер какое-то время лежал молча, пытаясь изобразить сон, но потом сдался.
— Он звонил? — спросил Питер тихо.
— Не знаю, — ответил Шейн честно.
Питер снова замолк.
— Если я расскажу… Всё расскажу… — продолжил он, наконец. — Ты меня защитишь?
— Да, — твёрдо сказал Шейн. Он уже знал, что защитит в любом случае. Что бы это ни было: работа, инстинкты или искренняя забота. Другой альфа ждал его там, во дворе. Вызов был брошен.
ГЛАВА 3. Запах мокрой шерсти
Шейн открыл глаза. На кухне стрекотало кипящее масло. Тампон вывалился из носа и валялся на подушке рядом с ладонью.
— Блядь… — сказал сержант тихо, но с чувством.
Надо было что-то решать. Тампоны себя не оправдывали. С заткнутым носом рядом с другим альфой Шейн становился почти слепым. Сержант осторожно втянул воздух. В ноздри ударил запах жареных помидоров. Он почти забивал тонкие нотки мяты и ванили.
Шейн встал и, до пояса завернувшись в одеяло, вышел в коридор. Питер стоял у плиты. Футболки на нём не было, а широкие штаны сползли и висели на косточках.
Питер, поначалу тихонько мурлыкавший себе под нос, теперь будто бы спиной ощутил взгляд оборотня. Лопатки его сошлись вместе и замерли, выдавая напряжение.
— Привет, — буркнул Шейн мрачно, поняв, что его раскрыли.
Питер медленно обернулся. Он смотрел с осторожностью и, кажется, в любой момент был готов выпрыгнуть в окно.
— Как спалось? — осторожно спросил парень.
— Давно так не спал, — признался Шейн честно и, прежде чем Питер успел задать новый провокационный вопрос, скользнул в ванную.
Питер выключил плиту и прислонился спиной к стене. Скосил взгляд за окно и вздрогнул, в упор встретившись с горящими зелёным огнём глазами. Вечером он не запомнил, на какой этаж они поднимались, но уж точно выше пятого. Дэниэл не мог видеть его сквозь стекло… Но почему тогда он смотрел прямо Питеру в глаза?
Дверь ванной хлопнула, и Питер резко обернулся. Шейн стоял на пороге, обвязав бёдра полотенцем. Бриться явно было не в его стиле. Влажные пряди каштановых волос липли к вискам. Взгляд сполз ниже и оценил выпуклые мышцы груди.
— Чем занимаешься? — слова сорвались с губ сами собой.
— Бегаю… — Шейн усмехнулся, — за бандюками.
Коп явно видел его взгляд. Когда их глаза сталкивались, Питеру казалось, что Шейн вообще видит его насквозь, это пугало. Вообще, было в нём что-то, неуловимо напоминавшее Питеру отца. За обманчивой мягкостью скрывался зверь, и Питер не испытывал желания встретиться с этим зверем лицом к лицу. И в то же время — хотел. Это было желание того же свойства, что и тяга попробовать травку или распить с друзьями бутылку виски, припрятанного отцом в шкафу. Питер знал, что поступать так нельзя, но ничего не мог поделать с тянущим чувством в груди.
— Пахнет вкусно.
Питер выдавил из себя улыбку.
— Не французская кухня, но хотя бы горячее. Я… хотел тебя отблагодарить.
Шейн усмехнулся. Он подошёл к плите и, взяв сковородку в руки, чуть потряс её, проверяя, готовы ли яйца. Питер заметил, что при ходьбе хозяин дома заметно сутулится, будто привык таскать на плечах что-то тяжёлое. Шейн молча разложил яичницу по тарелкам и кивнул Питеру на стул. Тот сел. Тело ещё неприятно напоминало о недавних событиях, хотя, если вспомнить, как всё это было, наверное, он мог считать, что легко отделался.
— Ты обещал рассказать, — напомнил Шейн, будто угадав его мысли.
Питер вздохнул и закрыл глаза.
— Я коп, — добавил Шейн, — мне как врачу — можно всё.
Питер едва заметно усмехнулся.
— Да…
Он ещё раз вздохнул.
— Ладно… Я не совсем знаю с чего начать. И что, вообще, имеет отношение к делу.
— Начни с того, что не даёт тебе покоя. А дальше я сам спрошу.
Питер кивнул, хотя сказать было легче, чем сделать. Мысли скакали с места на место, а мозг судорожно пытаться зацепиться за что-то, найти объяснение произошедшему.
— Его зовут Дэниэл, — выдохнул он, наконец, и открыл глаза, чтобы увидеть реакцию Шейна.
У сержанта был такой вид, будто он собирается конспектировать. Даже пальцы постукивали по столу в характерном движении.
— Дэниэл? А фамилия?
Питер покачал головой.
— Фамилии не знаю. Мы обращались друг к другу по именам. Иногда ещё были прозвища, но тут не тот случай. Дэниэл не терпел никакого обращения, кроме как по имени, — Питер облизнул губы, собираясь с мыслями. — Он был гитаристом в нашей группе. «Сердце Зверя». Точнее, стал им. Я пришёл в группу на месяц раньше его и уже немного обвыкся. Потом вышел скандал между Джоном — он у нас пел — и парнем, который стоял на басах — кажется, Старки. Я его почти не запомнил, потому что он вскоре ушёл и пару недель мы простаивали. Пытались репетировать, но без гитары дело не шло. А потом друзья друзей предложили нам Дэниэла.
Питер снова закрыл глаза, невольно погружаясь в те чувства, которые владели им в первую встречу. Говорить о них Питеру не хотелось по тысяче причин.
— Дэниэл… — повторил Питер вслух. — У него были чёрные волосы до плеч. Из-под футболки виднелся кусочек татуировки — какой-то древний символ. И взгляд… — Питер вновь облизнул губы и приоткрыл глаза. — Взгляд как у тебя.
Шейн медленно кивнул. Пока всё было понятно, и Питер рассказывал именно то, что было ему нужно.
— Между вами что-то завязалось? — спросил он, предлагая, таким образом, продолжать.
— Нет! Чёрт… Я знаю, что говорят про таких парней, как я, но я никогда не был с…
— С мужчинами, — закончил Шейн за него.. — Но тебя всё равно к нему тянуло?
Питер кивнул.
— Да… Чёрт… Это ощущение… силы. Первобытной. Будто запах дикого леса. Ты знаешь это, — Питер посмотрел на Шейна в упор. — Ты сам пахнешь так.
Шейн едва заметно усмехнулся.
— Знаю, — подтвердил он.
— Поэтому вчера… ты напугал меня. Но в тебе что-то другое. Сложнее.
— Мы говорим не обо мне.
— Точно, — Питер тоже усмехнулся и на секунду взгляд его стал колючим, а по телу Шейна в который раз за утро пробежали мурашки. — В общем… Мне просто нравилось с ним. Ходить по клубам. Смотреть на девушек. Он редко кого-то снимал, да и я тоже. Поначалу всё это казалось нормальным, а потом я понял кое-что. Он был психом, — Питер нервно усмехнулся. — Как-то вечером мы сидели на смотровой площадке там, над городом. У нас был ящик пива, но сам Дэниэл пил мало. Рядом стоял его байк, и музыка грохотала на всю округу. Нам было хорошо. Даже не нужно было говорить. А потом запись закончилась и наступила тишина. Оглушительная. Дэниэл какое-то время сидел молча и смотрел вниз, а потом повернулся ко мне.
«Ты веришь в сказки, Пит?» — спросил он. Я только рассмеялся. Меня уже основательно повело, и я готов был поверить во что угодно.
«Тебе нравятся Волки?» — в глазах у него что-то сверкнуло.
«О, да, — я снова рассмеялся. — Последний альбом был ничего».
«Ты не понял, — теперь уже усмехнулся он, и глаза его снова заблестели. — Я про настоящих, живых волков. Ты хотел бы бежать по лесу, вдыхая запах ветра? Топтать лапами палую листву? Сворачивать, учуяв запах крови… Рвать зубами ещё живую дичь…»
На последних словах он облизнул губы, будто уже чувствовал вкус крови на губах. Я тоже представил это. Закрыл глаза и ощутил этот запах свежести. Никаких людей. Нет асфальта и грязных улиц. Я, ветер… И добыча далеко впереди. Чёрт… Я этого хотел. Реально хотел. Мы посмеялись ещё, потрепались о чём-то… А потом он хлопнул меня по плечу и подтолкнул к байку.
«Давай, Пит. Пора сворачиваться».
Мы оба замерли, неожиданно остро ощутив это прикосновение даже через плотную кожу куртки. Мой взгляд столкнулся с его, и у меня появилось странное чувство, будто я должен сейчас делать всё, что он скажет. Сейчас и всегда.
«Мы — волки, Пит, — сказал он серьёзно. — Когда Зверь проснётся — позови меня».
Чёрт. Тогда я не придал всему этому значения. Ну, знаешь, обычный выпендрёж. У нас в тусовке такого полно. А потом… прошло, наверное, недели три. Он притащил меня в какой-то клуб. У меня тогда ещё не было настроения, но он сказал: «Ты же хочешь стать волком?» Мне нечего было ответить, и я согласился. Всё было как обычно, мы сидели, пили пиво, слушали музыку.
В какой-то момент всё поменялось. Он рванул меня за плечо и потащил на улицу. Едва мы вышли, толкнул лицом к стене, как вы любите делать это с арестантами, заломил руку. Что-то странное мелькнуло у моей шеи, я не сразу понял, что это — морда, будто у здоровенного оскалившегося пса. Затем плечо пронзила боль, я рванулся. Сам не знаю, как мне удалось высвободиться. Я упал на асфальт и стукнулся головой о какой-то угол. За спиной послышался вой, и я обернулся так резко, что перед глазами всё поплыло. Не знаю, может, это уже были глюки, но того, что я увидел мне хватило, чтобы найти силы вскочить и броситься прочь. Я бежал минут десять, а вой всё ещё был рядом. Увидел ограду городского парка прямо перед собой и вспомнил, как это бывает в кино — ну, знаешь, когда кто-то перелезает через ограду, а цепной пёс не может его достать, потому что не умеет лазать как кошка.
Короче, я перемахнул эту чёртову ограду в два прыжка и успел пробежать ещё метров двадцать, прежде чем здоровая чёрная туша накрыла меня. Потом… Питер запнулся и сглотнул. Поднял на Шейна взгляд, полный мольбы.
— Я понял, — Шейн кивнул.
Он попытался накрыть пальцами ладонь Питера, как уже делал вчера, но тот рванул руку с силой, которая застала Шейна врасплох.
— Я не трогаю, — торопливо добавил Шейн, пытаясь поймать взгляд Питера, но больше ему этого сделать не удалось, поэтому он просто встал и, раскидав по кружкам пакетики с чаем, залил их кипятком. Одну поставил перед носом Питера и дождался, пока тот сделает пару глотков.
— Спасибо, — сказал Питер через некоторое время, заметив выжидающий взгляд копа.
— Как назывался клуб?
Питер опустил глаза в чашку и долго молчал.
— Не помню, — сказал он наконец. — Где-то на Грэнт-Эйв. Но не один из тех клубов с огромными вывесками… Маленькая дверь в подвал, я бы никогда не догадался, что за ней что-то есть, если бы не Дэниэл.
— Грэнт-Эйв… — повторил Шейн. Он примерно понимал, о чём речь. Всего в городе он знал пять клубов, где собираются Волки. Впрочем, он вовсе не был уверен, что знает все. Вот только каким дебилом надо быть, чтобы тащить в такое место омегу? Да ещё и нераскрывшегося… — А Волк… Какого он был цвета?
Питер, наконец, поднял глаза и посмотрел на него, как на сумасшедшего. Похоже, он всё ещё не верил в случившееся. Шейну доводилось инициировать бет. Правда, только чужих — специфика работы вечно подбирать за другими объедки. Однако все ритуальные слова звучали бы сейчас так же глупо, как и привычное полицейское: «Я хочу вам помочь».
«Ты один из нас…». Похоже, Дэниэл как раз и пытался ввести парня в стаю. Вот только Питер ему не поверил. И Шейну тоже поверит вряд ли.
— Питер, — сказал он спокойно. — Ты дал показания. Не для протокола, но всё же дал. Мне нужно найти эту тварь, и я буду исходить из того, что ты говоришь правду, и ты — не псих. Иначе у нас ничего не выйдет. Так что сосредоточься и вспомни, какого цвета была шерсть?
Питер как-то обмяк и покачал головой.
— Было темно, — сказал он устало.
— Постарайся.
Питер прикрыл глаза и задумался.
— Не знаю, — сказал он, наконец. — Не уверен. Вначале мне показалось, что морда у него тёмно-серая, с такими… серебристыми прожилками. А потом туша была чёрной или почти чёрной. Я просто не видел, она заслонила свет.
Шейн кивнул, фиксируя сказанное в памяти.
— Ещё одно, — продолжил он. — Что с твоей семьёй?
Питер замер, не донеся чашку до рта. Буквально заледенел.
— Ты же не от Святого Духа родился, — подзадорил его сержант, но Питер на подкол не среагировал. — Ну же, Питер, тебя ведь кто-то ищет?
Шейн сделал паузу, но никакой реакции на лице Питера не было.
— Или ты этого и боишься? — продолжил он. — Что они тебя найдут?
Вот теперь парень вздрогнул, и Шейн удовлетворённо кивнул, поняв, что попал в точку.
— Ты отдашь меня? — спросил Питер тихо, будто неведомые родственники его уже настигли.
Шейн покачал головой и всё же накрыл ладонью его руку.
— Посмотри на меня.
В мягком голосе ощутимо чувствовался приказ, и Питер поднял глаза.
— Я никому тебя не отдам.
«Никогда», — хотел было добавить Волк, но сдержался.
Питер медленно кивнул.
— Хорошо. Теперь мне хотелось бы, чтобы ты помог моему помощнику составить фоторобот этого парня… Дэниэла.
На сей раз Питер яростно замотал головой, и Шейн почти физически ощутил, как лопнула установившаяся между ними связь.
— Я не могу. Он там.
— Именно поэтому…
— Нет!
Шейн вздохнул и решил подойти к делу с другой стороны.
— Мне всё равно нужно заглянуть в участок и отдать твои вещи на экспертизу. Или мы едем вместе, или я еду один, а ты остаёшься здесь.
Питер молчал, то и дело бросая затравленные взгляды за окно.
«Он всё ещё ждёт», — понял Шейн. Что ж, это снимало вопрос с фотороботом.
— Значит остаёшься, — твёрдо сказал Шейн и встал. — Я запру дверь. Никому не отрывай, у меня есть ключи. Вот, — он открыл один из шкафчиков и опустил на стол таблетки. — Я бы на твоём месте выпил успокоительного и завалился спать. Но если не хочешь — пульт от телика под диваном. Ноутбук не запаролен, но в личные файлы не лезь, там всё равно ничего интересного. Я вернусь до темноты.
Питер кивнул. Он всё ещё выглядел испуганным зверьком и совсем не походил сейчас на волка.
Шейн только вздохнул и ещё раз подумал о том, каким дебилом надо быть, чтобы запугивать единственную омегу на сотню миль в округе. Только ради того, чтобы присвоить его, изломать психику парню так, что тот теперь может и вовсе не проснуться. У Стаи не было законов на этот счёт. Раньше омег было достаточно, чтобы не бояться их потерять. Теперь настолько мало, что бояться не было смысла. По крайней мере, дело обстояло не так плохо, как говорили ему с самого начала. Парень легко шёл на контакт, хотя профессиональный психолог ему бы сейчас не помешал.
Шейн представил, какими глазами Бетси будет смотреть на парня, когда тот расскажет ей про напавшего на него огромного волка. «О, это всё архетипы дикости в вашем сознании…» Захотелось сплюнуть. Шейн натянул куртку, невольно вдохнув исходивший от неё приятный запах омеги. Он не сомневался, что теперь этот аромат будет преследовать его повсюду, но в этом было даже что-то… приятное.
Бросив прощальный взгляд на Питера, с ногами устроившегося на тахте и вяло листавшего каналы на телевизоре, Шейн вышел и тщательно запер дверь на три замка. Особой необходимости в этом не было. Он почти не сомневался, что никто из Волков не нападёт днём. Тем более никто не осмелится зайти на территорию альфы. И всё же, так было спокойнее.
Спустившись на первый этаж, попросил консьержку никого к нему не пропускать и вышел. В ноздри ему тут же ударил кисловатый запах мокрой шерсти. Шейн ощутил, как против воли удлиняются клыки, и сжал кулаки, загоняя Зверя глубоко внутрь. Сержант обвёл глазами двор и замер, поймав взгляд хищных зелёных глаз в тени деревьев. Альфа всё ещё был здесь. Выходило, что он не спал всю ночь, и это было глупо — сейчас он наверняка был слабей Шейна.
Медленно, будто прощупывая каждый метр пространства и не отпуская от себя взгляда противника, Шейн двинулся к нему. Мужчина с длинными чёрными волосами шагнул ему навстречу. На плечах его была потёртая косуха, из-под ворота которой выглядывал краешек татуировки. Шейн понял, что совсем забыл спросить у Питера об этом знаке, но теперь это было не важно. Двое Волков сошлись у краешка газона. Шейн видел, как дёргаются ноздри Дэниэла — ему было так же противно, как и сержанту.
Альфа был чуть выше его, но уже в плечах. Впрочем, в форме Зверя всё могло измениться, и оба это знали. Ещё чужак был моложе — и Шейн не был уверен, хорошо ли это. Впрочем, каким бы он ни был, он перешёл границу.
— Он — мой, — сказал Дэниэл ровно, но под плёнкой спокойствия Шейн отчётливо слышал звериный рык.
— Метки нет, — Шейн усмехнулся и чуть оскалил зубы, показывая, что не боится.
Дэниэл глухо рыкнул.
— Убирайся, — посоветовал Шейн почти мягко. — Тут — моя земля.
— Иначе что?
Шейн будто бы невзначай отвёл в сторону полу куртки, позволяя Дэниэлу увидеть значок у себя на поясе.
— Арестуешь за курение в недозволенном месте?
Оба усмехнулись.
— Иначе вырву тебе глотку, — сказал Шейн спокойно.
— А как же закон? — Дэниэл улыбался.
— Нет закона для такой дряни, как ты.
С минуту оба смотрели друг на друга.
— Ты не сможешь прятать его вечно, — Дэниэл снова усмехнулся, развернулся и двинулся прочь.
Дождавшись, когда альфа исчезнет за углом, Шейн открыл дверцу машины, забрался внутрь и нажал на газ.
ГЛАВА 4. Запах города
Дэйв уже ждал Шейна в офисе с кипой бумаг в руках.
— Шеф рвёт и мечет, — сообщил он, равнодушно наблюдая, как Джеткинс падает в своё кресло.
Сержант кивнул так же равнодушно — если Джонсу нечего делать, пусть ждёт и дальше. А если есть, то он всегда может заняться чем-то более полезным.
— Брось эту дрянь, — Шейн ткнул на пачку дел и поманил Дэйва пальцем.
Напарник послушно склонил голову.
— Я нашёл омегу, — прошептал Шейн. Дэйв вздрогнул и наградил Шейна взглядом, полным любопытства.
Дэйв Коллинз был бетой и вряд ли его интересовал омега, но он всегда был рад разделить с Шейном интересные для последнего темы. А ещё Дэйв был, пожалуй, единственным во всём северном округе, с кем Шейн мог поговорить об омеге. Кроме них в отделении оборотней не было, да и тому, как попал сюда Дэйв, Шейн поражался много раз — Коллинз сменил десяток отделов и везде о нём отзывались как о склочном и ненадёжном человеке. Однако за те пять лет, что напарники проработали вместе, он не подвёл ни разу, будто до этого нарочно ерепенился, чувствуя слабую человеческую руку.
— Только не говори, что…
Шейн загадочно улыбнулся и кивнул.
— Дэйв, сядь, не мозоль глаза.
Коллинз опустил папки на стол и сел напротив Шейна, низко пригнувшись и приготовившись слушать.
— Дело ровно для нас. И просто прекрасно, что его дали нам. Парня, похоже, преследует его бывший… Альфа.
— Это он тебе рассказал? В деле написано, что у него шок.
— Он основательно не в себе, но разговаривать не разучился. Дэйв, это дело надо закончить первым, всё остальное подождёт.
Он коротко рассказал всё, что успел выяснить за два дня.
— Отлично, — сказал Дэйв, хотя сам Шейн ничего отличного в истории не видел. — Что делаем?
— Значит так… Во-первых, пригласи ко мне Дану, составим фоторобот. Потом пробьёшь его по базе. Во-вторых, — Шейн достал корзину и поставил на стол. Дэйв тут же закашлялся. — Ага, амбре как в тропическом лесу. Скоро привыкнешь. Это в отдел экспертиз. Не знаю, что они тут найдут, этот мудак был в форме зверя. Но вдруг…
Дэйв кивнул.
— Ну и в-третьих… Надо выяснить, кто этот Питер такой, точнее, кем он был до того, как увяз в дерьме. Вот, — он порылся по карманам и достал целлофановый пакет, в котором лежала кружка с надписью «Alien» на фоне фото Эллен Рипли. — Это тоже в отдел экспертиз. Пропусти первым делом кружку и начинай пробивать. Я пока поищу что-нибудь об их музыкальной группе. Наверняка покупали какие-то билеты или получали штрафы за парковку.
Дэйв кивнул. Азарт напарника явно его заразил. Отобрав у Шейна пакеты, он встал и направился к выходу.
— А Джонс? — спросил он уже от двери.
— Будешь проходить мимо — скажи, дело идёт.
Шейн даже не обернулся. Он уже полностью ушёл в собственные поиски. К полудню выяснилось, что фамилия Питера — Дрэйн. А ещё Стоквел, Браун, Хайтауэр и, как ни странно, действительно Смит.
Дэйв, ожидавший результатов экспертизы, опустился на стул рядом с сержантом и присвистнул.
— У него тут приводов на целую банду хватит.
Шейн кивнул, продолжая листать досье.
— Попал в приют в шесть лет. Это много, — Дэйв прищёлкнул языком. — Мы с Хэллен как-то думали усыновить кого-то… Ну, знаешь…
Шейн знал. После обращения бетам редко удавалось завести детей. Что-то менялось в организме, и из них уже не получалось ни волков, ни людей.
— Короче, — перебил его Шейн.
— Да… Я к тому… Нам сказали, после пяти лет дети плохо приживаются. Ну, до десяти-двенадцати ещё можно рискнуть, хотя родными они уже не будут. А потом совсем голяк, сплошные стрессы для всей семьи. Так что все предпочитают брать маленьких.
— Его брали в семью четыре раза, — сказал Шейн задумчиво, — дважды, как ты и сказал, ещё ребёнком. Он оба раза сбегал, попадался полиции, и его отправляли обратно. Ещё дважды — в двенадцать и в четырнадцать лет. В двенадцать он сбежал сразу же, связался с бандой и едва не загремел в колонию. Повезло, судья сам был детдомовский. А вот второй раз… — Шейн нахмурился, и Дэйв проследил за его взглядом. — Продержался почти три года, пока…
— … пока его приёмную мать не загрызла собака.
Оба полицейских переглянулись.
— Ты уверен, что он не пробудился? — спросил Дэйв.
Шейн пожал плечами. Признавать ошибку не хотелось. Думать, что Питер мог убить собственную мать — тем более.
— Может, она над ним издевалась… — сказал он, выдавая свои сомнения с головой.
Дэйв дернул щекой, демонстрируя сомнение. Шейн покачал головой.
— Это бессмысленно. Его ведь ни в чём не подозревали, зачем ему бежать? Нет, — закончил он уже твёрдо. — У нас дело об нападении, а не об убийстве трёхлетней давности.
Дэйв пожал плечами.
— Ты босс. Что делаем дальше?
Шейн нахмурился.
— Разберись с экспертизой. С Питером мне всё ясно, можешь не искать. Пробей этого Дэниэла. Да, и ещё… Знаешь этот клуб на Грэнт-Эйв?
Дэйв наморщил лоб.
— Мне не до таких мест, ты же знаешь.
— Вот и я, похоже, старею. Ладно, отзвонись, когда закончишь. Я домой, не хочу оставлять его одного надолго.
Дэйв кивнул и, дождавшись, когда Шейн встанет, занял его место.
***
У подъезда всё так же пахло альфой, но Шейн не мог понять свежий это запах, или он остался здесь ещё с утра.
Поднявшись на седьмой этаж, он отпер замки и приоткрыл дверь. Из квартиры тут же пахнуло сладостями и… уютом? Будто мама испекла пирожков с вареньем, и теперь они, дымящиеся, стояли на столе. Шейн тут же вспомнил, что забыл купить еды, но возвращаться не хотелось, и он вошёл внутрь.
Питер лежал на тахте на боку, свернувшись клубком. Телевизор тихонько пиликал, предлагая купить лучшее в мире средство от геморроя.
Шейн беззвучно прикрыл дверь, подошёл к парнишке и сел на корточки у кровати. Во сне лицо Питера казалось до странности беззащитным. Нижняя губа чуть оттопырилась, будто он пытался дышать через рот. Некоторое время Шейн сидел неподвижно. Инстинкты альфы работали странно. Это всегда было одновременно и желание подчинить – и желание защищать. Шейн понимал, чего хотел добиться тот, кто напал на парня в парке. Но глядя на это беззащитное лицо испытывал скорее желание заботиться и оберегать.
Ресницы дрогнули, и Шейн понял, что парень не спит, однако раскрывать обман не стал. Вместо этого провёл ладонью по виску Питера, исследуя шершавыми подушечками бархатистую кожу, и улыбнулся, когда Питер потянулся вслед исчезающим пальцам.
— Если ты не будешь открывать глаз, — сказал он, — мы оба сможем представить, что это сон. Твой, и мой. Мы сможем говорить всё, что захотим и не думать о том, что пожалеем об этом наутро.
Лицо Питера тоже озарила слабая улыбка, но глаз он так и не открыл.
— Мне нравится, — сказал Питер тихо. — Ты и есть сон.
Шейн наклонился и чуть заметно провёл кончиками пальцев по щеке мальчишки.
Питер тут же дёрнулся, больно заехав сержанту по носу, и отшатнулся к стене. Кулаки его оказались сжаты, а в открывшихся глазах плескался страх.
Шейн провёл языком по губам, изучая вкус собственной крови, и ничуть не стесняясь случившегося. Питер медленно успокаивался, видимо, в самом деле начиная верить, что это был сон.
— Извини, — сказала он тихо и опустил взгляд.
— Почему ты всё время извиняешься? Ты в чём-то виноват?
Питер бросил на него короткий взгляд, снова потупился и щёки его слегка порозовели.
— Извини.
— Ты всегда таким был?
Питер пожал плечами. Шейн встал и вздёрнув парня за плечо, заставил его тоже подняться на ноги.
— Пошли.
— Куда? — Питер, наконец, посмотрел на него, и на лице его появился испуг.
— Увидишь.
— Ты же не…
Пальцы Шейна сжались на его плече.
— Я тебе сказал, что никому не отдам?
Питер судорожно кивнул.
— Тогда с какой стати ты во мне сомневаешься?
Ответа Питер подобрать не успел, потому что его выволокли в коридор. Рука Шейна исчезла, и её место заняла тяжёлая кожаная куртка.
— Там прохладно, — бросил Шейн, но сам одеваться не стал.
Вытолкнув парня на лестницу, он нажал кнопку лифта и стал ждать. Питер дрожал, как осиновый листок. Ещё больше дело усугубилось, когда они спустились вниз, и сам Шейн уловил отчётливый запах альфы. Нет, Дэниэл был здесь далеко не утром. Вряд ли он вообще куда-то уходил. Но с подёрнутого дымкой неба смотрела жёлтая монета солнца, и Шейн был уверен, что напасть сейчас отважится только полный псих.
Он остановился и развернулся лицом к Питеру. Тот судорожно сжимал пальцами собственные локти. Голова его склонилась так низко, что казалось, он собирается ударить кого-то рогатым лбом.
— Страшно? — спросил Шейн.
— Пошёл ты… — пробормотал Питер тихо.
— Не слышу, — Шейн взял его за плечи и хорошенько встряхнул. — Страшно?
Питер на миг поднял глаза и облизнул губы. Шейн приблизил своё лицо вплотную к его и чуть оскалил зубы.
— Я жду ответ… — почти что прорычал он.
— Пошёл ты! — парень, наконец, поднял глаза, и Шейн усмехнулся.
— Вот теперь слышу.
Он убрал руки, напоследок хлопнув злобно наблюдавшего за ним Питера по плечам.
— Пошли, — он опустил одну ладонь на лопатки Питеру и подтолкнул его вперёд.
Город привычно гремел колёсами и визжал тормозами. Говорить было почти невозможно, и они просто шли, как казалось Питеру, в никуда. На улице отчётливо пахло бензином, но он почти не замечал этот запах, потому что в лицо бил свежий ветер, дыхание которого Питер уже успел подзабыть.
— Две недели, — сказал он, когда оба свернули, наконец, в какой-то проулок. — Я думал, уже не увижу солнца.
— И солнце… И лес. Всё впереди, — Шейн усмехнулся и невольно подумал о том, как давно уже сам не был в лесу.
Сержант остановился. Питер по инерции прошёл ещё пару шагов, а затем оглянулся на него и тоже встал.
— Питер… Ты всё ещё не веришь в Волков?
— В… — секунду на лице барабанщика читалось непонимание, а потом его сменил страх. Какое-то время эти два чувства боролись, а затем Питер выдохнул: — Не знаю…
Он облизнул губы.
— Там, в больнице… Когда меня пришли допрашивать в первый раз, это были два копа из разбойного отдела. Я рассказал им всё, как помню. Они поржали в голос и несколько раз внимательно осмотрели мои вены.
Питер отвернулся, вглядываясь туда, где за поворотом гремели машины с таким вниманием, будто там его ждала не трасса, а чистый горизонт.
— Короче, второй раз я про волков промолчал. Приходили уже другие и долго спрашивали, давно ли я трахаюсь за деньги. Блядь, — он развернулся и ударил кулаком по ближайшей стене и замер так, опираясь на кулак. — Ну а потом, как в сказке… приходили в третий раз… А мне было уже нечего сказать. Я всё сказал. Целиком. Не так, как тебе. Как он меня, и где…
Шейн заметил, как бешено мечется вдоль горла Питера кадык, но заставил себя стоять на месте не приближаясь.
— Они приходили снова и снова. Проводили какие-то тесты… Спрашивали, почему я отказываюсь от показаний… Но мне уже было ясно, что это бестолку. Я же не тупой… Три раза можно не повторять.
— А потом пришёл я, — сказал Шейн спокойно, и Питер кивнул и посмотрел на него.
— Да. А потом пришёл ты. Только я не могу понять… Ты сам поверил?
Шейн вздохнул и достав пачку сигарет протянул Питеру, но тот покачал головой. Тогда сержант закурил сам. Вдохнув одной затяжкой почти половину, он выпустил струю густого вонючего дыма.
— Питер, я не то чтобы поверил… Я просто знаю, что Волки есть.
Питер усмехнулся и покачал головой.
— Копы тоже курят, да? В смысле, траву.
Шейн усмехнулся.
— Может быть, но не я. И тебе не советую. Она отбивает нюх.
Питер вскинулся и недоверчиво посмотрел на него.
— Ты… как… Дэниэл?
— И я… И ты, в каком-то смысле. Он пытался тебе объяснить, но пока не пощупаешь — не поверишь, да?
Питер явно колебался. А потом всё-таки покачал головой.
— Бред. Если бы оборотни существовали, кто-то бы видел их и мог рассказать.
Шейн пожал плечами.
— Как насчёт него? Видишь, или нужно поближе подойти?
Питер медленно обернулся и увидел перед собой огромного, похожего на овчарку пса. Холка зверя оказалась на уровне его макушки. Тёмно-серую с металлическим отблеском морду украшал изысканный серебристый узор. Волк пригнул загривок, чуть ощерил пасть и гортанно зарычал.
ГЛАВА 5. Запах дублёной кожи
Встретившись со взглядом чёрных, слабо отсвечивающих кровавыми всполохами глаз, Питер попятился. Волк ещё сильнее пригнулся к земле и сделал шаг вперёд. Питер снова отступил и понял, что в спину ему упирается что-то горячее и влажное. Он с трудом заставил себя обернуться и обнаружил, что с этой стороны его подстерегает ещё один зверь. Этот был как-то шире первого и казался более матёрым. Серая шерсть его с рыжими проплешинами казалась густой и даже на вид жесткой. Морда была полностью бурой, и он так же скалил пасть, как и его серый собрат.
Питер обернулся, не зная, в какую сторону бежать, но выбрать ему так и не довелось. Одним ударом лапы гнедой отшвырнул его в сторону. Питер ожидал боли, когда увидел длинные изогнутые когти совсем рядом со своим лицом, но удар оказался неожиданно мягким, и он просто замер, лёжа у стены и вжимаясь в неё спиной.
Туша рыжего зверя тут же заслонила его, и Питер не разглядел первого прыжка серого волка — только как его зубы впились в горло рыжему. Тот ударил в ответ лапой, но зубы серого держали крепко. Тогда рыжий мотнул головой, раскачивая тяжелую тушу противника и пытаясь перебросить его через себя. Это удалось ему с третьего раза, но тот всё ещё сжимал зубы, и Питер увидел, как медленно падают на асфальт капли густой бордовой крови. Рыжий перекатился на спину, всем весом своего тела роняя на землю серого. Тот, наконец, разжал челюсти, но лишь для того, чтобы выскользнуть из-под туши противника и снова вцепиться, теперь уже ему в плечо.
Ещё один бросок, и оба волка покатились по асфальту. Серый всё время норовил вцепиться зубами в горло противника, и, если ему удавалось это сделать, добычу уже не выпускал. Рыжий, напротив, кусался редко. Зато Питер отчётливо видел, как шатает серого от каждого удара тяжёлой лапы, а когти оставляют длинные борозды на теле врага.
Бой закончился так же неожиданно, как и начался. За углом послышались крики. Серый резко выпустил жертву, горло которой в очередной раз держал в стальных тисках своих зубов, прыгнул влево и вверх и исчез среди теней. Питер на секунду потерял из поля зрения второго волка, отвлёкшись на крики вдалеке, а когда обернулся, зверя уже не было — только Шейн пытался встать с земли, баюкая левую руку здоровой правой. Картина эта странно резанула по нервам, и Питер подскочил к полицейскому, подставляя плечо.
— Спасибо, — тот закашлялся, и Питер увидел на шее мужчины следы зубов.
В следующий миг глаза сержанта блеснули — он тоже заметил приближающихся людей.
— Пошли, — бросил он резко и, уже не опираясь о плечо Питера, а удерживая парня за это же плечо, потащил его прочь.
Путь до дома они преодолели куда быстрее, чем в первый раз. Теперь Питер почти не чувствовал запах мокрой шерсти во дворе, зато, ступив в лифт, едва не задохнулся от духа дублёной кожи и крепкого табака. Он перехватил руку Шейна, собираясь посмотреть, серьёзно ли тот ранен, и невольно встретился взглядом с глазами полицейского. На секунду ему почудилось, что он летит в колодец, лишённый дна, и эта секунда показалась ему вечностью. В следующий бесконечно долгий миг руки Шейна молнией метнулись к его плечам и сдавили кости с нечеловеческой силой. Сержант рывком развернул его спиной к себе и прижал грудью к стенке лифта. Удушающий страх охватил Питера, когда дыхание Шейна коснулось его шеи, а затем всё кончилось. Шейн по-прежнему держал его, но морок спал, и Питер снова твёрдо осознавал, где находится.
— Сопротивляйся, — выдохнул Шейн в самое его ухо, и Питер с силой оттолкнул его руки, выворачиваясь из-под пальцев.
Места почти не было, и он снова прижался к стене, но уже спиной, глаза в глаза глядя на полицейского. Время замерло. Карие зрачки притягивали как магнит и лишали воли, но Питер вдруг абсолютно отчётливо ощутил, что это работает лишь до тех пор, пока он готов подчиняться. Лицо Шейна снова приблизилось — так близко, что горячее дыхание коснулось его губ. Он закрыл глаза, а в следующий миг лифт звякнул и дыхание исчезло.
Питер открыл глаза. Шейна рядом не было. Полицейский стоял на лестничной площадке и копался в карманах в поисках ключей. Питер обхватил себя за плечи и скрючился, пытаясь преодолеть внезапно нахлынувшее одиночество.
— Выходи, а то на чердак увезёт, — бросил коп, обернувшись через плечо, и ухмыльнулся.
Питер послушно вышел и подождал, пока Шейн откроет дверь. Оказавшись внутри, Питер резко выдохнул и принялся сосредоточенно сдирать с себя кроссовки. Затем увидел, как уже разувшийся Шейн пытается снять футболку одной рукой.
— Не дёргайся, — он подошёл и, взяв полицейского за локоть, принялся аккуратно снимать с него одежду. Ткань пропиталась кровью, а когда совместными усилиями им удалось добраться до груди Шейна, Питер увидел на плече мужчины следы от зубов.
Питер сглотнул.
— Я сошёл с ума, — сказал он и сам удивился собственному равнодушию.
— Как и весь этот мир, — Шейн усмехнулся и прошёл на кухню.
— Стой, — Питер нагнал его и, открыв тот же шкафчик, откуда утром Шейн доставал успокоительное, извлёк из аптечки чистые бинты. — Сядь. Я всё сделаю.
Шейн кивнул. Он чуть отодвинул от стены стул и откинулся на спинку. Когда неожиданно мягкие пальцы Питера коснулись его плеча, Шейн закрыл глаза, полностью отдаваясь во власть этих рук. Чуть сухие подушечки невесомо порхали по его телу, почти не причиняя боли, а когда они исчезли, Шейн сидел так ещё какое-то время, не желая выбираться из полусна.
— Уже всё, — сказал Питер, пододвигая стул и садясь напротив.
Шейн кивнул и нехотя открыл глаза.
— Как ты? — спросил он.
Питер нервно рассмеялся.
— Как я? Это не меня едва не сожрал здоровенный волк.
Шейн улыбнулся одним уголком рта.
— Вообще-то, именно тебя. Я ему без надобности.
Питер снова хихикнул.
— Отличная новость. Что ж я… Я в трансе. Это всё было на самом деле?
Шейн кивнул.
— И ты…
Шейн подтянул второй уголок рта вверх, теперь уже улыбаясь целиком.
— Вот чёрт…
Питер провёл пятернёй по волосам, будто расчёсывал их, и Шейн невольно залюбовался этим жестом. В мальчишке было что-то… Утончённое.
— Ты тоже сможешь обернуться, — сказал он серьёзно. — И, хотя ты не станешь силён так же, как мы, зато будешь быстрее, ловчее и… и красивее.
Питер посмотрел на него с подозрением и усмехнулся.
— Всё это похоже на какой-то комикс.
Шейн быстро улыбнулся и снова стал серьёзным.
— Беда в том, что ты узнал об этом вовсе не так, как должен был. Впрочем, все узнают о своей судьбе не так и не тогда.
— И я смогу… — Питер невольно сглотнул. — Смогу ему противостоять?
Шейн пожал плечами.
— Не знаю. Но тебе не придётся. Я уже сказал — я тебя не отдам.
Питер усмехнулся.
— Спасибо, но… Я как-то не привык,
