Ангелы возвращаются 2. Лилия Малахова

Сиквел романа "Ангелы возвращаются" https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D0%BD/%D0%90%D0%BD%D0%B3%D0%B5%D0%BB%D1%8B-%D0%B2%D0%BE%D0%B7%D0%B2%D1%80%D0%B0%D1%89%D0%B0%D1%8E%D1%82%D1%81%D1%8F-%D0%9B%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D1%8F-%D0%9C%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D1%85%D0%BE%D0%B2%D0%B0

   Настя и Вахтанг готовятся к свадьбе. Казалось бы, все трудности позади, но нет - все только начинается. Настя находит в одежде Вахтанга бумажку с заговором на смерть. Кому мог так насолить молодой мужчина? Первой теще? Родственникам Марины? Ко всему прочему объявляется молодой человек по имени Михаил и сообщает, что он внебрачный сын Давида, а на работе новая начальница положила глаз на Вахтанга и предлагает ему интим в обмен на повышение по должности... Смогут ли герои выйти из новых испытаний без потерь? Обретет ли малышка Гели маму и кто ищет наемного убийцу для молодого папы?

***

- Я хочу, чтобы он умер.

   - Хорошо. Договорились.

***

Вахтанг, разбуженный солнечным светом, открыл глаза, потянулся и улыбнулся своим мыслям. Сегодня - воскресенье. И сегодня он весь день проведет с Настей. С утра девушка намеревалась поехать смотреть платье на свадьбу, а вторая половина дня была свободна. Ангелина милостиво согласилась остаться с бабушкой, чтобы папа смог побыть с Настей "в спокойной обстановке", как официальным тоном под улыбки взрослых сообщила сама Ангелина. Телефон просигналил - пришла смс. Вахтанг открыл сообщение. "С добрым утром!". Он заулыбался и отправил Насте ответное смс: "С добрым утром, любимая!" Осторожно, чтобы не разбудить мирно посапывающую дочку, он вышел из комнаты, заварил себе чай и задумался, вспоминая то, что было накануне.

   Свадьба должна была состояться через три месяца. Заявление они подали сразу, как только Ангелина признала в Насте маму. Тянуть дальше уже не было смысла, да и Вахтанг уже не находил ответа на вопрос дочери, когда же мамочка будет жить с ними. Но сама подготовка к свадьбе - полбеды. Самым тяжелым для обоих было знакомство с родителями. Когда Настя сказала, что пришла пора познакомиться с ее мамой, Вахтанг, имевший отрицательный опыт общения с тещей, сильно переживал: боялся, что и мать Насти будет относиться к нему с неприязнью. Но встреча прошла на удивление хорошо. Екатерина Александровна, конечно, тоже переживала, это было заметно, но, по крайней мере, она открыто не демонстрировала своего неудовольствия. Единственное - очень подробно расспросила Вахтанга о его дочке, и о том, как Ангелина восприняла Настю.

   - Поймите меня правильно, Вахтанг, я очень переживаю и за Настю, и за вашу дочку тоже. Ведь очень важно, чтобы между ними сложились отношения... Девочка и так росла без матери. Вы, я уверена, прекрасный отец, но мать это мать. А у Насти нет опыта.

   - Опыт наработается, - ответил Вахтанг. - Я считаю, что главное, что Ангелина и Настя подружились. Гели считает ее мамой.

   - А ваши родители как относятся к Насте?

   - Нормально, - ответила Настя. - Мама переживает, но из-за Ангелины.

   - А вы общаетесь с родителями вашей первой супруги?

   - Да, общаемся.

   - И как они?

   - Тесть хорошо, а теща... Я ей никогда не нравился.

   - Ревнует?

   - Ну... да. Наверное, так.

   Екатерина Александровна внимательно выслушала зятя, а потом сказала:

   - Дочь весьма осторожно сообщила мне о своем знакомстве с вами... О том, что у вас есть ребенок... Но за все эти полгода она мне рассказывала только хорошее о вас. Ни разу на вас не жаловалась, ни разу не приходила домой расстроенная или обиженная... Я вижу, что у нее все хорошо. Я верю своей дочери, она мудрая девочка.

   - Я прошу руки вашей дочери, - Вахтанг встал из-за стола.

   - О, Боже мой, - женщина закрыла лицо руками. - Я... Я не против. Я согласна.

   И она обняла Настю, а потом повернулась к Вахтангу.

   - Мне как-то неудобно называть вас сыном... Все-таки вы зрелый мужчина, отец... Берегите мою девочку, Вахтанг. Она - все, что у меня есть.

   Настя прильнула к жениху:

   - Мама, он лучший.

   - Я тебе верю, - ответила Екатерина Александровна.

   Что касается родителей Вахтанга, которые уже были знакомы с Настей, тот тут дела обстояли сложнее. Чем ближе подходило к свадьбе, тем явнее Вахтанг чувствовал и видел, что мать ревнует внучку к Насте. Ирина открыто не выражала неудовольствия по поводу его женитьбы, как это было с Никой, но ее поведение красноречиво говорило о том, что Настя раздражает ее, и, будь на то воля Ирины, она вообще забрала бы внучку у Вахтанга, лишь бы та не соприкасалась с будущей мачехой. Но если с матерью еще как-то можно было найти общий язык, то с бывшей тещей было совсем плохо. Вахтанг до последнего тянул со знакомством Насти и родителей Ники, и в итоге отправился к ним один, побоявшись, что теща воспримет Настю недружелюбно. И не зря - как чувствовал. Маргарита, которая и так не любила зятя и считала его виновным в смерти дочери, отреагировала на новость весьма бурно: начала кричать, что он не думает о ребенке, и что ему лишь бы было куда "причиндалы пхнуть", причем все это говорилось с такой злобой, что Вахтанг был удивлен: как же теща его ненавидит. Вахтанг молча выслушал все обвинения, попрощался и ушел.

   Настя ждала его у себя дома. Она, едва открыв дверь, сразу поняла, что произошел конфликт.

   - Вахо, проходи. Пойдем, я тебе поесть сделаю.

   - Я есть не хочу, - отказался тот. - Лучше чаю с лимоном.

   Настя поставила чайник и села за стол напротив Вахтанга. Она тоже разволновалась, но хотела как-то успокоить жениха.

   - Ну что ты такой грустный, Вахо? Не переживай так... Она потом поймет, когда увидит, что с Ангелиной все в порядке.

   - Да ничего она не поймет. Мы когда с Никой жили, она тоже постоянно все какие-то интриги крутила. Ей не нравится, что я нерусский. И фамилия у меня грузинская. Нику все время пыталась настроить против меня. И потом тоже... Ангелинку хотела отобрать. Угрожала судами. Тяжелый она человек.

   - Ну... ее тоже можно понять. Потеряла единственную дочь. Она тебя винит в этом потому, что ей так легче жить. Людям легче принять потерю, если есть, на кого свалить вину.

   - Да может, это и так. Но мне от этого не легче!

   Настя поставила перед ним чашку с чаем, опять села напротив. Вахтанг быстро выпил чай и попросил еще. Вторую чашку он пил уже медленно, о чем-то думая. Неожиданно зазвенели колокольчики. Он ответил на звонок.

   - Папа! Тебе нравятся мои колокольчики? - сурово спросила Ангелина и этим рассмешила Вахтанга. Попробуй, ответь "нет" на такую угрожающую интонацию.

   - Очень! - сказал он.

   Ангелина сбросила звонок.

   - Утащила мой телефон вчера, - пояснил Вахтанг. - Поставила на свой вызов этот рингтон.

   - Красивая мелодия, - одобрила Настя. - Девочковая.

   Опять повисла тишина.

   - Вахтанг, - Настя неторопливо подошла к нему и обняла за плечи. - Расскажи мне о Нике.

   Молодой человек повернулся к ней.

   - Рассказать?

   - Да. Какая она была?

   Вахтанг задумался. Когда-то он думал, что ни одна женщина в мире не сможет затмить образ Ники. Он считал, что всегда, всю свою жизнь будет любить только ее. Новые отношения - да, он не отрицал их, но любить - только Нику. Но за прошедшие несколько месяцев ее образ стал заметно гаснуть, и, проанализировав свое поведение, Вахтанг понял, что практически перестал думать о первой жене. Теперь все его мысли были заняты Настей.

   - Зачем ты спрашиваешь? - спросил он.

   Настя прошлась по кухне и остановилась около окна.

   - Не знаю, - честно призналась она и отошла к окну.

   - Тебя что-то беспокоит?

   Видя, что она не решается сказать, Вахтанг сам подошел к ней.

   - Говори. Все вопросы надо выяснить сейчас, чтобы потом не спотыкаться.

   Настя немного неуверенно подняла на него глаза.

   - Понимаешь... Мне все время кажется, что ты сравниваешь меня с ней.

   Вахтанг усмехнулся:

   - Так и знал...

   - Что? - недовольно переспросила Настя.

   - Да отец меня предупреждал, что женщины часто ревнуют к бывшим женам... - он посмотрел на невесту и осекся. - Нет, Насть... Я не осуждаю, просто - как мне тебя убедить в том, что ты для меня самый важный человек?

   Настя опустила голову.

   - Обиделась? - спросил Вахтанг.

   - Нет... Просто неприятно это как-то все...

   - Ты же сама этот разговор завела. Ты, наверное, думаешь, что я все еще люблю Нику? Ну, честно скажи - так?

   У Насти выступили слезы.

   - Ну... Наверное, так... - тихо ответила она.

   Вахтанг обнял ее.

   - Послушай... Я не буду врать. Я очень сильно любил ее. Очень долго я не мог ее забыть. Но теперь появилась ты. Как тебе это сказать? Ника была в моей жизни, она мать моего ребенка. Я не могу сделать вид, что ничего не было. Так или иначе, тебе все равно придется иногда сталкиваться с моим прошлым. Но я же ничего не скрывал от тебя, ты все знала. Ты знала, что я был женат, ты знала, что у меня есть ребенок от первого брака. Куда мне это деть? Это часть моей жизни. Тебе, наверное, неприятно, что ты не первая у меня, но... Это моя жизнь, Настя. Я не могу ее переделать. Ты не думай об этом. Ты думай о том, что я тебя люблю. А то все - прошло. Навсегда. Ники нет, и пути назад тоже нет.

   Настя с тревогой смотрела ему в глаза, а когда он замолчал, спросила:

   - А кроме Ники у тебя были девушки?

   Вахтанг качнул головой.

   - Были.

   - И много?

   - Пять-шесть... Мне в этом тоже надо оправдываться?

   - Нет. Прости, - Настя обняла его. - Не знаю, что на меня накатило. Второй день настроение плохое.

   - Против плохого настроения у девушки есть проверенное средство, - усмехнулся Вахтанг.

   - Ой, нет-нет-нет! - нервно засмеялась Настя, вырываясь из рук жениха. - Мы с тобой договаривались...

   - Насть... Ну мы же заявление уже подали... Ты что - боишься, что я тебя брошу?

   - Нет! Просто хочу, чтобы первая брачная ночь была настоящей первой ночью! - отозвалась девушка из коридора.

   - А обо мне ты подумала? - спросил Вахтанг.

   - Ну потерпи, милый, осталось всего три месяца!

   Вахтанг вздохнул.

   - Я пошел тогда.

   - Куда? - Настя заглянула в комнату.

   - Домой. Ангелина ждет.

   - Останься.

   - Мне сейчас лучше уйти.

   - Почему?

   - Потому, - Вахтанг даже начал немного сердиться, ему казалось, что Настя слегка поддразнивает его. - Ладно, я пошел. До встречи.

   Приехав во двор, Вахтанг заметил приближающегося отца, на шаг впереди которого, размахивая руками, скакала Ангелина. Вид у Давида был напряженный, он боялся хоть на секунду выпустить внучку из поля зрения, а та носилась туда-сюда как метеор, не понимая, сколько сложностей доставляет деду. "Наверное, я выгляжу так же, когда гуляю с ней", - улыбнулся Вахтанг. Обида и злость сразу пропали, он вышел из машины.

   - Папа, папочка! - дочка сразу увидела его и побежала обниматься.

   - Привет, моя сладкая, - Вахтанг взял ее на руки, прижал к себе.

   - А я по тебе скучала! - с вызовом заявила девочка.

   - Я тоже по тебе скучал. Как дела в детском саду?

   - Хорошо. Я слепила тебе вот это, - Ангелина вытащила из кармана куртки нечто из пластилина бело-голубое с розовой лепешкой сверху.

   - Это что? - просил Вахтанг.

   - Это мышка с бантиком. Она помялась... Но она все равно красивая. Тебе нравится?

   - Да, очень красиво, - Вахтанг изо всех сил постарался изобразить восторг.

   - Положи мою мышку в сервант. Когда я большая вырасту, выйду замуж и уеду к жениху. А ты будешь на мышку смотреть и меня вспоминать.

   - Вот так, - мрачно подытожил Давид, - она тебя уже списала. Замуж выйдет и уедет к жениху. А ты, отец, один куковать будешь.

   - Да я уж и смотрю... - согласился Вахтанг.

   - Такая она, родительская доля.

   Дома после ужина Вахтанг включил телевизор и развалился на диване. Ангелина скакала где-то в коридоре, развлекая бабушку, а отец присел рядом. Под монотонное бурчание ведущего Вахтанг впал в раздумья и лежал, уставившись в невидимую точку.

   - Ты что такой задумчивый? - спросил Давид.

   - Что? - переспросил Вахтанг.

   - Что задумчивый такой? Случилось что?

   - Да... - поморщился Вахтанг.

   - Неприятности какие?

   - Да так, - отмахнулся сын.

   Давид подождал, полагая, что Вахтанг захочет поделиться, но тот промолчал. Минут через сорок, взглянув на него, Давид увидел, что тот спит. Он осторожно накрыл его одеялом, сократил звук у телевизора и вышел из комнаты, прикрыв дверь. Вахтанг проснулся около полуночи. Полежал под одеялом, потом потянулся, разминая затекшие руки, выудил из-под подушки телефон и проверил входящие. Было одно смс от Насти: "Ты не обиделся?" Он сначала хотел написать "немного", но потом решил не обострять и ответил: "Забыли". В ответ ничего не пришло, наверное, Настя уже спала. Не вылезая из-под одеяла, чтобы не терять тепло, Вахтанг стянул одежду и опять заснул.

   Конечно, он не мог долго сердиться на невесту. Едва дождавшись ее звонка, Вахтанг сорвался к ней. Девушка встретила его с радостью, но когда он хотел ее обнять, отстранила его.

   - Что не так? - спросил он, недоумевая, что могло произойти, и чем он заслужил такую немилость.

   - А ты посмотри на свою куртку, - сказала Настя.

   Вахтанг посмотрел в зеркало: на груди и на правом рукаве были желтые разводы.

   - Ох, ты... Это я так шел...

   - Где это ты так?

   - В метро. Ты знаешь, какой-то ехал парень с букетом мимозы. Толкотня была, видно, он этим букетом где-то прижался.

   - С каких это пор к тебе парни с букетами прижимаются? - захихикала Настя.

   - Это была случайность, - буркнул Вахтанг, пробуя стряхнуть пыльцу, но та только размазывалась по ткани.

   - Давай, я постираю, - сказала Настя.

   - А в чем я домой пойду?

   - А У меня же твоя куртка осталась. Помнишь? Тонкая, правда, но сегодня не настолько холодно, я думаю, что ты не простудишься. Иди пока на кухню, я там тортик испекла, сейчас чаю попьем.

   Вахтанг передал куртку Насте и пошел в ванную. Настя ушла в комнату, чтобы вытащить из карманов все то, что мужчины любят в них оставлять. Она, стоя у окна, шарила по карманам, и на подоконнике уже лежала кучка мелких монет, связка ключей, два носовых платка, Ангелинина заколка, ключи от машины и старый грязный лейкопластырь. Освободив куртку от всего наносного, Настя взяла ее за плечи, встряхнула, повернула к себе спиной и тут заметила на спине пониже воротника какое-то темное пятно. Она пристроила куртку на подоконнике на свободном месте и пошкрябала пятно ногтем. Было похоже, что это пятно от чего-то маслянистого. Она провела по нему ладонью и тут почувствовала что-то твердое под болоньей. Теряясь в догадках, она стала обследовать куртку и нашла прямо под воротником дополнительный карман, в который можно было упрятать капюшон в случае необходимости. Она расстегнула молнию, и вытащила из кармана какой-то небольшой предмет, завернутый в бумагу.

   Вахтанг вытирал руки, когда услышал дикий крик Насти. В первый момент он даже подумал, что ему показалось. Он прислушался - тихо. Но сердце все равно тревожно забилось, и он, даже не выключив свет в ванной, быстро прошел в комнату. Настя сидела в кресле, закрыв лицо руками. У окна на полу валялась куртка.

   - Ты кричала? - спросил Вахтанг, наклоняясь к девушке. - Что случилось?

   Настю трясло, руки дрожали, лицо было мертвенно-бледным.

   - Господи... Настя, что случилось? Ты поранилась? - он стал осматривать ее руки, но она

    показала в сторону окна:

   - Там... там, Вахо!

   - Что? - он подошел к окну, поднял куртку.

   - Нет, не бери это! Не бери! - закричала Настя с таким ужасом в голосе, словно Вахтанг собирался взять в руки змею или скорпиона.

   "Что "это?"", - хотел спросить молодой человек, но тут увидел на полу скомканный клок тетрадного листа. Он поднял его и стал разворачивать. На пол просыпался песок.

   - Не надо, Вахо! - опять закричала Настя, кидаясь к нему, чтобы отобрать бумажку, но он увернулся.

   - "Призываю смерть лютую..." Что? - он стряхнул остатки песка. Большая часть букв расплылась под воздействием какого-то маслянистого вещества, но можно было разобрать "...хтанг", "во веки" и "слово креп...".

   - Что это за чушь? Где ты это взяла?

   - Я нашла это в твоей куртке... Это кто-то сделал... Кто-то желает тебе смерти!

   Вахтанг бросил артефакты на подоконник, подошел к Насте и крепко обнял ее.

   - Ну, успокойся... Все нормально... Это какой-то больной человек сделал. Не переживай из-за какой-то ерунды...

   - Ты не понимаешь! - Настя подняла на него мокрое от слез лицо. - Кто-то желает тебе смерти. Может быть, это и ерунда... Но когда тот человек поймет, что это ерунда, вдруг он сделает что-то такое, более серьезное?

   - Не надо раньше времени паниковать. Вдруг, если, когда-нибудь... Так нельзя жить.

   - Я уже чуть не потеряла тебя, - сказала Настя, с отчаянием глядя ему в глаза.

   - Настя... Каждый день погибают сотни людей. И молодые тоже погибают. Я могу умереть в любой момент, и вовсе не потому, что мне кто-то желает зла, а просто по своей неосторожности или по неосторожности другого человека. Ну вылетит мне кто-нибудь в лоб на машине... Да тупо сердце может остановиться. Это жизнь. Если так бояться смерти, то и жить незачем. Не надо жить с таким страхом, так же можно с ума сойти...

   Он помолчал немного, потом сел рядом и продолжил:

   - Понимаешь... Мы с Никой когда жили, у меня не было никаких опасений на этот счет. А у нее были. И она мне как-то сказала, что боится потерять меня. И вышло так, что я остался, а ее нет. Просто вышло так... И все... И никакой роли не сыграло - я не боялся и потерял ее, она боялась, а я остался жить. Все произошло мгновенно. Я даже не попрощался с ней. Одно мгновение - и все.

   - И у тебя предчувствий никаких не было?

   - Нет. Никаких предчувствий. Я был убежден, что мы проживем с ней всю жизнь. Глупо, наверное, я иногда даже наших внуков пытался представить... Думал: вот как это будет... Мне будет лет пятьдесят... Наш ребенок вырастет, создаст свою семью... У него родится свой ребенок... Или два... Думал, на кого они будут похожи... И в тот день я был совершенно спокоен. Она пошла в магазин. Через дорогу. А я пошел в банк. Ну что с человеком может случиться за три минуты? Мы каждый день дорогу переходим... А, оказывается, мы каждый день рискуем жизнью. Поэтому, Настя, не накручивай себя. Будет так, как будет.

   Настя немного помолчала, а потом сказала:

   - Грустно как-то...

   - Ну да... лучше не думать об этом, а то жить вообще не захочется. Ладно, надо подмести тут.

   Вахтанг принес веник, смел песок и бумагу, выбросил мусор.

   - Вот, все. И забудь об этом. На всяких идиотов внимание обращать... Пойдем, чаю попьем, отвлечемся...

   Вахтанг сам приготовил чай, подал девушке чашку и сел рядом.

   - Ну что там с платьем? Присмотрела что-то?

   - Нет. Или мой размер, но не нравится, или нравится, но нет моего размера.

   - В другой магазин можно съездить.

   - Я и так в пяти была. Даже не знаю, что делать.

   - Магазинов-то гораздо больше.

   - Да в них одно и то же. Есть, конечно, красивые платья, итальянские, французские... Но цены там... На такие деньги свадьбу целиком можно отыграть. Скромно, но можно.

   - А конкретно - это какие деньги?

   - Ну... - Настя пожала плечами. - От ста тысяч.

   - Уф... - Вахтанг удивленно приподнял брови. - Ничего себе.

   Он посмотрел на Настю. Девушка хоть и поддерживала разговор, но было видно, что подавлена.

   - Насть... Послушай... Поезжай, давай в салон, выбери себе то, что ты хочешь, я оплачу. Сто так сто.

   - Что, правда? - она повернулась к нему, не веря услышанному.

   - Правда. Замуж каждый день не выходят. Это твой праздник, купи уж себе такое, какое хочешь.

   - Но это очень дорого...

   - Ну, дорого, - пожал плечами Вахтанг. - Для тебя мне ничего не жалко.

   Настя обняла его и поцеловала.

   - Спасибо, Вахо.

   Он начал целовать ее в ответ, руки сами потянулись к груди девушки, но та отстранилась, зардевшись маковым цветом.

   - Ты меня смущаешь! - сказала она, одергивая кофточку.

   - Да ничего такого в этом нет, - ответил Вахтанг.

   - Ну нет... У меня еще никого не было, я смущаюсь.

   - Да ладно, что ты в подъездах с мальчишками не целовалась, что ли?

   - Целовалась, но за грудь себя хватать не позволяла.

   - Но я-то не пацан из подъезда, я жених. Мне можно.

   Девушка молчала. Было видно, что она колеблется. Вахтанг придвинулся ближе.

   - Насть... Настя!

   - Вахтанг, ну не надо! - она опять отстранилась.

   Вспомнив, как они едва не поругались прошлый раз, молодой человек пересел на другой стул подальше.

   - Неужели для тебя это так важно? - спросила Настя.

   - Важно. Просто... Ты пока не знаешь, как это все. Ладно, забыли. Какие у нас планы на вечер? Куда-нибудь идем или дома сидим?

   - Давай в кино сходим.

   - Идем.

   После фильма они немного погуляли по улицам, зашли в кафе, и Вахтанг проводил девушку домой.

   - Звони, - сказала Настя, прощаясь с ним на пороге квартиры.

   - Не дождусь того дня, когда смогу остаться у тебя на всю ночь, - ответил молодой человек.

   - Я тоже не хочу, чтобы ты уходил.

   - Давай я останусь, - подхватил Вахтанг.

   - Ну ты опять? Соблазнитель.

   - Я не соблазнитель, я хотитель.

   Настя рассмеялась.

   - Иди домой, хотитель. Тебя дома ждут. Пока, - она поцеловала его в нос и помахала ручкой.

   Вахтанг вздохнул и направился к лифту. Он шел к метро и размышлял. На душе было неспокойно. Перед девушкой он, конечно, хорохорился, но на самом деле ему было очень неприятно. А как можно себя чувствовать, зная, что кто-то явно желает тебе зла? Не просто зла, а смерти. В колдовство и наговоры Вахтанг не верил и не боялся, что написанное на клочке тетрадного листочка сбудется. Он даже не размышлял над тем, кто мог подбросить заговор. Было просто очень неприятно и обидно. Обидно потому, что Вахтанг не мог вспомнить, кому и чем он мог причинить такое зло, чтобы ему кто-то захотели пожелать смерти. И еще потому, что сделал это какой-то знакомый человек, наверняка знающий его семейную ситуацию. Выходит, кого-то не остановила даже перспектива того, что Ангелина, случись что с ним, останется круглой сиротой. Вот это задевало сильней всего. Родителям он ничего не сказал. Помог отцу разобраться на антресолях, повесил в гостиной шторы, прочистил сифон на кухне и весь оставшийся вечер провел с дочкой, читая ей книги, рисуя, играя с ней в игрушки. Это немного успокоило его, и проблема стала казаться не такой уж и страшной, чувство обиды угасло. В перерыве между играми он отправил Насте смс: "Ты как?". "Нормально, а ты как?" - спросила она в ответ. "У меня все хорошо, играю с Гели. Хочу к тебе", - ответил Вахтанг и получил от подруги букет из мерцающих сердечек. Наконец, Ангелина к девяти часам устроилась у него на коленях послушать очередную сказку, да так и заснула. Вахтанг не торопился уложить ее в кровать. Он сидел в кресле и задумчиво гладил спящую девочку по плечу. Потом он поднялся с кресла и с дочкой на руках подошел к окну и замер так, глядя на яркую звезду, одиноко мерцавшую в темно-синем небе. Ангелина мирно посапывала у него на плече. "Выросла уже, большая, - думал Вахтанг, прижимаясь щекой к кудряшкам дочери. - Скоро и на руках-то не поносишь..." Ему припомнилось, как мать иной раз вздыхала, глядя на него, когда было ему лет десять-двенадцать: "На руках носила ведь, а сейчас тебя и на ручки не возьмешь", и как его раздражали это вздохи: он же не маленький! Чего вспоминать-то про это? Вот оно, родительство: сейчас он качает на руках свою дочь, и с горечью осознает, что с каждым годом она становится все взрослее, и скоро он тоже не сможет взять ее на руки, приласкать, прижаться к ней, а она будет сердито отмахиваться: "Ну папа! Я же не маленькая!". Вахтанг вздохнул. Как-то очень быстро проходит жизнь. Вроде недавно даже и не помышлял о детях, о женитьбе, а тут уже дочке три с половиной года, да и самому скоро двадцать девять, а там тридцать, и на четвертый десяток завернет. Страшно захотелось уюта, тихих семейных вечеров... И страшно захотелось к Насте. "Скорей бы свадьба!" - подумал Вахтанг.

   Но до тихих семейных вечеров еще надо было дожить. Следующий день подкинул новый сюрприз. Вахтанг едва успел расположиться на рабочем месте, как дверь его кабинета открылась.

   - Вот, знакомьтесь, - раздался за спиной голос Николая Сергеевича. Вахтанг обернулся. К нему подходил начальник в сопровождении высокой блондинки лет двадцати трех с копной вьющихся пепельно-седых волос, ниспадающих на смуглое лицо. Она смотрела прямо в глаза Вахтангу, их взгляды встретились, и у молодого человека странно и непривычно зависло сердце. Он поднялся им навстречу.

   - Вахтанг Давидович, это наша новая сотрудница, Мила Константиновна, - представил девушку Николай Сергеевич. - Будет работать в вашем отделе.

   Вахтанг как будто лишился дара речи, и, забыв о приличиях, молча во все глаза смотрел на Милу. Та улыбнулась и первая сделала шаг навстречу:

   - Очень приятно, - и протянула ему тонкую изящную руку, на которой небрежно покачивался тонкий золотой браслет с подвесками.

   - Да, мне тоже, - спохватился Вахтанг, пожимая горячую ладонь Милы.

   - Вахтанг Давидович, объясните Миле Константиновне ее обязанности. Она у нас работник с опытом, думаю, в ситуацию вникнет быстро, - сказал Николай Сергеевич и ушел.

   - По профессии работали? - спросил Вахтанг.

   - Да, два года, - Мила отвечала ему таким тоном, словно они беседовали не о работе, а о планах на ближайший вечер.

   - Очень хорошо. Вы у нас будете заниматься мониторингом информации по биржевому рынку. В конце каждой недели, это пятница, не позднее четырнадцати ноль-ноль вы будете предоставлять мне подробный анализ своего сектора. Если пятница выходной день, значит, в четверг до четырнадцати ноль-ноль. Анализ подаете в бумажном и электронном виде на флешке.

   - Хорошо. Я все поняла, - ответила Мила и после паузы добавила:

   - Может, у вас будут еще какие-то пожелания?

   - Нет. Если что, я вам сообщу, - Вахтанг открыл дверь, давая понять, что беседа закончена.

   Мила неторопливо вышла из кабинета и направилась к своему столу. Конечно, Вахтанг понял намек. О, эти женщины, как же быстро они просекают, что к чему... Она поняла, что зацепила его, и дала "зеленый свет". Она даже не поинтересовалась его семейным положением... Мужчина заинтересован - она не против... Вахтанг очнулся от размышлений и осознал, что все это время стоял у окна кабинета и смотрел на Милу. В этот момент девушка подняла голову, посмотрела на него и улыбнулась. "Вот черт!" - Вахтанг сел в свое кресло и включил компьютер.

   Работа, безусловно, позволяла ему отвлечься. И в этот день, и на следующий он с головой уходил в сводки и забывался, но как только выводился итог, и можно было вздохнуть, его голова сама поворачивалась в сторону Милы. Это не поддавалось контролю и страшно бесило. Как он не уговаривал себя не смотреть в ее сторону, его тело словно зажило собственной жизнью и само выбирало, куда посмотреть. Вахтанг видел то как она что-то тщательно высматривала на мониторе, то как отвечает на звонок, то как пишет что-то, то как переговаривается с Григорием, молодым сотрудником, сидящим напротив нее. А вот в сторону Вахтанга Мила больше не смотрела. Во всяком случае, он не заметил этого. И, если быть до конца откровенным, это немного кололо. Очень хотелось, чтобы Мила посмотрела в его сторону, улыбнулась ему. И, увидев, как она опять пересмеивается с Григорием, Вахтанг не выдержал. Он повернул камеру на мониторе в сторону Милы и стал следить за ней с монитора. Минут через двадцать она взяла кружку, бросила в нее чайный пакетик и пошла к кулеру. Вахтанг взял свою кружку и направился туда же. Он на мгновение опередил Милу, но с улыбкой уступил ей.

   - Спасибо, - немного кокетливо сказала она, и в ее глазах Вахтанг видел искреннюю радость от встречи.

   - Как идет работа? - спросил он, чтобы поддержать разговор.

   - Пока все хорошо, - ответила Мила, выбрасывая в ведро пакетик.

   - А на прежней работе какой сектор был?

   - Такой же. Биржа.

   - Так у вас опыт большой? - спросил Вахтанг.

   Помимо его воли его интонация была такой, что вопрос прозвучал двусмысленно.

   - Не то чтобы большой, но есть, - ответила девушка, с вызовом глядя ему в глаза.

   Вахтанг сделал вид, что увлечен отжиманием пакетика и удалением его из кружки. Когда он поднял голову, Мила по-прежнему смотрела ему в глаза, видимо, ожидая развития темы. Он на мгновение замялся, соображая, как наилучшим образом выкрутиться из ситуации, чтобы с одной стороны установить некую дистанцию и с другой - не обломать отношения окончательно.

   - Опытные люди нам нужны, - наконец, ответил он, удивляясь своему поведению.

   "Что я делаю?" - подумал он, возвращаясь в кабинет. Он поставил кружку на стол - пить совсем не хотелось. Его раздирали противоречивые желания: хотелось пофлиртовать с Милой, завоевать ее, покорить, и одновременно он хотел прекратить эту ненужную, разрушающую, лишнюю интригу. Вахтанг достал телефон, нашел номер Насти. Девушка смотрела на него с фотографии открытым бесхитростным взглядом. Да, они были совершенно разные. Настя - домашняя, уютная, милая, с такими мужчины чувствуют себя спокойно. А Мила - дерзкая, дразнящая, сотканная из фантазий, ее было трудно представить хлопочущей по хозяйству, но она прекрасно вписывалась в постельный интерьер. С ней не увидишь покоя, но она способна дать захватывающую остроту ощущений, головокружительный вихрь чувств и эмоций. Их, возможно, будешь вспоминать всю жизнь, но она не даст домашнего тепла, стабильности, покоя... Вахтанг чуть подумал и отправил Насте смс: "Я люблю тебя!" Через минуту ему в ответ прилетело пульсирующее сердечко. На душе потеплело. Вахтанг заулыбался, и в какой-то момент даже забыл о Миле. Он машинально бросил взгляд в окно и поймал взгляд девушки. Та смотрела на него напряженно, без тени улыбки. Скорей всего, она видела, как он переписывался с Настей, и по выражению его лица догадалась, что переписка носила нежный характер. Вахтанг совершенно спокойно отвел взгляд и занялся работой, однако спокойствие далось ему нелегко. Против его воли, каждый раз, когда он входил в офис, его сердце ускорялось, во рту пересыхало, а ладони становились влажными. Даже Настя заметила, что он стал нервный и задумчивый.

   - Вахо, у тебя что-то случилось? - как-то спросила она.

   - Нет. Просто переживаю. На работе там... - уклончиво ответил он и обнял подругу. "Я люблю тебя и только тебя!" - подумал Вахтанг, зарываясь носом в русые волосы Насти. Нет, полностью отгородиться от волнующего образа Милы не удавалось, и от развития отношений его спасало только то, что она стала вести себя нейтрально, словно наблюдая за ним со стороны, словно предлагала побороться за ее внимание с другими претендентами. Хотел ли он развития? Конечно, хотел, как и все прочие мужчины компании, независимо от семейного положения и возраста с появлением Милы стали превратившиеся в петухов - распрямили плечи, стали словно повыше ростом и даже самые тщедушные выпятили грудь колесом. Слишком заманчивой казалась интрижка с такой звездой, словно сошедшей со страницы мужского журнала. И только понимание того, что остросюжетное приключение с Милой разрушит будущее его и будущее Ангелины, удерживало Вахтанга от того, чтобы не кинуться в эту авантюру. И все равно он чувствовал себя стоящим рядом с пороховой бочкой. В конце недели он принял возвращенный ранее на доработку отчет одного из сотрудников. Внести уточнения было необходимо сегодня до конца дня, и он, увлекшись работой, не заметил, как все сотрудники разбежались по домам. Вахтанг глянул на часы: без двадцати семь. Надо спешить домой. Он быстро собрал бумаги в папку и положил в ящик стола, и тут за спиной послышались шаги. Он обернулся. К нему подходила Мила. В ее бархатных карих глазах как будто танцевали огоньки, а по пухлым губам пробегала едва заметная улыбка.

   - Вахтанг Давидович, извините, что задерживаю вас...

   Он даже не сразу заметил папку в ее руке.

   - Не могли бы вы мне помочь?

   Золотой обруч браслета качнулся, тонкая изящная рука откинула вьющуюся прядь на плечо.

   - Да, а что такое?

   - Вот здесь, - она положила на стол несколько листов с отчетом и встала перед Вахтангом, опершись локтями о столешницу. - Мне кажется, данные не совпадают. Я пересчитала четыре раза, результаты расходятся.

   Вахтанг бегло просмотрел отчет, потом достал калькулятор и пересчитал показатели.

   - У меня получилась вот такая цифра. А у вас?

   Мила показала ему листочек.

   - Точно так же.

   - А итог?

   - Вот.

   Вахтанг смотрел на цифры, но чувствовал, что голова ничего не соображает - Мила была настолько близко, что он чувствовал тепло ее тела, а от аромата духов кружилась голова.

   - Хорошо, - он поднялся с кресла. - Сейчас уже поздно. Разберемся завтра с утра.

   "До чего же соблазнительная женщина!" - подумал он, чувствуя, как сердце ускоряет толчки. Чтобы не находиться с ней один на один, он почти не глядя схватил куртку и выскочил в коридор.

   Вахтанг плюхнулся в кресло автомобиля и с силой захлопнул дверь. Несколько глубоких вдохов - он осмотрелся. Сидит, вцепившись в руль так, что побелели костяшки на руках. Вахтанг бросил взгляд в зеркало. Брови сдвинуты к переносице, глаза злые. Немного подумав, он выехал с парковки. Настя открыла ему дверь и с удивлением отпрянула в сторону: Вахтанг буквально впрыгнул в квартиру.

   - Что случилось? - спросила она.

   Вахтанг остановился на середине коридора, посмотрел на девушку и вернулся к ней.

   - Настя... Послушай меня... - он сильно волновался и никак не мог подобрать слова. - Мы с тобой договаривались, что... не будем до свадьбы...

   Настя смотрела на него с недоверием.

   - Ты пойми меня правильно... В общем... Я не могу так. Я не выдержу.

   Он подошел к ней вплотную, она выставила перед собой руку, как будто хотела защититься от него.

   - Постой... Ты хочешь, чтобы...

   - Да. Это не просто мой каприз, это необходимость.

   - Тебе лучше уйти сейчас, - нахмурившись, сказала Настя.

   Вахтанг покачал головой.

   - Ты не понимаешь...

   - Ты обещал, Вахтанг.

   - Я не обещал, я просто согласился. Но... - он замолчал.

   - Что - "но"?

   - Ничего, - резко ответил он и вышел из квартиры.

   Поскрипывая и вибрируя тросами, лифт вез Вахтанга вниз. Неохотно раскрыв двери, он выпустил пассажира на первом этаже и остался за спиной, печально подсвечивая лестничную площадку тусклой желтой лампочкой. Выходя из подъезда, Вахтанг ударил кулаком по железному косяку двери, да так, что поранил руку. По пути домой, стирая капли крови, Вахтанг вспоминал Нику. С ней у него как-то быстро сложилось, и таких проблем не возникало. У него вообще никогда не возникало таких проблем. И еще он припомнил жалобы друзей на жен, которые частенько держали мужей на голодном пайке. Вот, кажется, и его коснулось... Вахтанг был раздражен и зол, это заметили даже сотрудники. После обеда следующего дня, проходя по коридору, краем уха, он услышал, как две девчонки из статистики обсуждали его настроение:

   - Вахтанг наш сегодня опять весь на нервах. Вчера на Дашку чуть не наорал. Ошибку она там какую-то сделала.

   - Я тоже заметила. Ты не знаешь, что у него не так?

   - Не женат мужик. Что у него может быть не так?

   Затем последовало многозначительное молчание. Разозленный Вахтанг хотел было подойти к ним и устроить разгон, но тут же передумал: ничего он этим не добьется, только даст повод для новой волны сплетен. Однако женская часть коллектива не успокоилась, видимо, эти две статистички о чем-то меж собой договорились. Не прошло и получаса, как дверь открылась и в кабинет к Вахтангу с загадочными лицами вошли те самые девушки, Оля и Жанна, которые обсуждали его. У одной в руках было эскимо, у второй - блюдечко с пирожным.

   - Вахтанг Давидович, а мы к вам! - игриво заявили они.

   Он с недоумением смотрел на них, не зная, чего ожидать от незваных визитерш.

   - Слушаю вас, - отозвался он.

   - Мы вот решили вас немножко развеселить, - сказала Жанна ставя блюдце на стол. - А то вы что-то нервный такой последнее время.

   - Да, да, - подхватила вторая. - Решили вам помочь чуть-чуть.

   Внешне все выглядело вроде прилично, но интуиция подсказывала Вахтангу, что во всем этом кроется какой-то подвох.

   - Чего вы хотите-то? - напрямик спросил он.

   Девушки переглянулись, а потом Оля медленно развернула эскимо и стала довольно выразительно его облизывать.

   - Вахтанг Давидович, - сказала Жанна, наклоняясь к нему своим декольте. - Мы хотим вас пригласить на вечеринку.

   - На вечеринку? - переспросил он, не веря своим ушам.

   - Ну да. Приезжайте. Отдохнете, развеетесь... Никто ничего не узнает. Будем только мы, еще один молодой человек, и вы. Будет очень интересно, - произнеся последнюю фразу она подмигнула ему, взяла с пирожного клубничку, провела по ней кончиком языка и отправила в рот.

   - Так, - Вахтанг встал с кресла. - Дамы... У меня не настолько все плохо, как вы думаете.

   - Да? - искренно удивилась Оля, на миг оставив свое мороженое. - А мы подумали... Вы же у нас мужчина одинокий, мало ли...

   - С чего вы взяли, что я одинокий? - возмутился Вахтанг. - Я вроде не обязывался отчитываться перед вами в личной жизни.

   - Ну вот, опять кричите, - сказала Оля. - Все-таки вам надо расслабиться.

   - Девушки, не надо лезть не в свои дела. Идите на свои рабочие места и займитесь работой.

   - Вы что, прогоняете нас? - с деланным огорчением спросила Оля.

   - Пока нет. Пока прошу, - подчеркнул Вахтанг последнее слово, - прошу вас уйти.

   Девушки опять переглянулись, молча развернулись и, прихватив свои лакомства, ушли. Вахтанг упал в кресло. Состояние было такое, что хоть вообще бросай работу. И самое неприятное то, что, похоже, уже окружающим становится заметно полное отсутствие близких отношений в его жизни. А эти-то две! "Будем только мы, еще один парень и вы". Да уж, неплохо развлекаются сотруднички и, главное, не стесняются об этом говорить. Вот, поди и подумай, что скрывается за строгими офисными костюмами. Чуть успокоившись, Вахтанг взял телефон. Сегодня уже второй день, как он не общался с Настей. А Настя, судя по всему, взаимно была обижена на него - она тоже не звонила, может, хотела, чтобы он позвонил первый. "Надо срочно все исправлять, - подумал Вахтанг, - Не до обид и не до гордости", и набрал ее номер.

   - Здравствуй, Вахтанг, - отозвалась девушка. В ее голосе сквозила какая-то официальность, но молодой человек почувствовал, что она была наигранной.

   - Насть, ты почему не звонишь?

   - Мог бы и сам позвонить, - ответила девушка.

   Вахтанг вздохнул:

   - Насть, ты не сердись на меня. Ну такие мы, мужики. Корявые мы, не всегда понимаем вас, женщин.

   Он почувствовал каждой клеточкой тела, как изменилось настроение подруги.

   - Да я не сержусь, - судя по тому, как дрогнул голос Насти, она тоже напереживалась за эти два дня. - Как там Ангелинка?

   - Хорошо. Просила передать тебе привет и поцелуй. Ну, привет я по телефону могу передать, а поцелуй надо очно передавать. Встретиться надо.

   - Ну давай встретимся, - согласилась девушка.

   - Насть... Я люблю тебя, - вздохнул Вахтанг, и его голос прозвучал неожиданно жалобно. - Я соскучился, не могу без тебя. Давай, я сегодня за тобой приеду после работы? Куда хочешь - в кино, в театр или в кафе?

   - В кино, - ответила девушка, чуть подумав.

   - Отлично. Билеты я закажу. Ангелину с моими оставим. Целую, - убирая телефон в карман, он заметил проходящую мимо Милу, взгляд которой был направлен него. Она улыбнулась ему чарующей улыбкой и прошла на свое место. "Надо будет ей как-то сказать, что я скоро женюсь", - подумал Вахтанг. И он твердо решил для себя: никаких "просто так" взглядов в сторону Милы, никаких улыбок, все общение исключительно по работе. И не показывать окружающим, что у него что-то не так.

   Мила сразу заметила эти перемены в его поведении, и забеспокоилась. Конечно, она понимала, что нравится Вахтангу, и, судя по всему, рассчитывала на более тесные отношения. Стоило ему ограничить их общение чисто рабочими интересами, как она стала искать повод лишний раз обратиться к нему, зайти в кабинет, оказаться рядом. Нет, она не преследовала его назойливо, как это делала в свое время Марина. На людях она обустраивала все достаточно изящно, как бы невзначай, так что со стороны, если не знать подоплеки, ни у кого не возникло бы и мысли, что она пытается завлечь Вахтанга. Она могла пару дней не обращать на него внимания, она могла пофлиртовать с каким-нибудь мужчиной, видимо, пытаясь вызвать в Вахтанге ревность, и только взгляд, невольно брошенный в его сторону, говорил Вахтангу, что все это делается ради него. Зато, оказавшись с ним один на один, девушка особо не стеснялась в методах. Как-то раз Вахтанг застал ее в копировальной. Она обернулась на его шаги и легким почти неуловимым движением расстегнула две верхних пуговички на блузке, обнажив груди, лежащие на черных с красным узором кружевах. Напуганный такой откровенной атакой Вахтанг пулей выскочил из комнатушки и до конца рабочего дня безвылазно просидел в кабинете. Другой раз он столкнулся с ней в архиве, что-то ищущей на стеллажах. И она - он был уверен - намеренно - поднялась на лесенку, чтобы показать ему то, что скрывала мини-юбка. И, судя по ее самодовольной улыбке, она прекрасно отдавала себе отчет в своих действиях, наслаждаясь производимым эффектом, а выражение ее лица говорило о том, что она считала вопрос интима с Вахтангом всего лишь делом времени. Она просто ждала, когда он не выдержит. А Вахтангу стоило больших усилий не подключаться к этой игре. Нет, Настю он любил по-прежнему, просто Мила была воплощением женской сексуальности, таких женщин он видел разве что на обложках журналов. Искушение было велико, и, чтобы не видеть Милу, Вахтанг стал частенько опускать жалюзи на окнах своего кабинета. А ведь когда-то ему очень нравился интерьер офиса, сделанный по зарубежным традициям - прозрачные кабинеты, все на виду. А, чтобы не оказываться с Милой с глазу на глаз, он стал поочередно отправлять в архив своих подчиненных, вызвав у них неудовольствие по этому поводу. В отношениях с Настей все было замечательно. Вахтанг, видя, как его дочь радуется встречам с мамочкой, просто таял и был готов носить подругу на руках. Дома все разговоры так или иначе крутились вокруг предстоящей свадьбы. Ангелина непременно хотела нести шлейф невесты и досаждала отцу разговорами о том, какое платье она хочет, раз в сутки меняя свои желания. Давид помогал молча, занимался организационными вопросами: ресторан, лимузин, фотосъемка. Мать избегала этих разговоров и хлопот и только изредка что-нибудь спрашивала, если слышала разговор. Вахтанга огорчало ее показное равнодушие, но, скрепя сердце, он молчал, не высказывал матери своей обиды. И одновременно по этой ли причине, или еще по какой-то на сердце у Вахтанга было неспокойно. Что-то тревожило его, какое-то внутреннее беспокойство, нехорошее, томящее предчувствие, ощущение, что будут еще какие-то неприятные события. Поэтому, когда спустя две недели после того, как Вахтанг решил прекратить заигрывать с Милой, среди сотрудников поползли слухи, что Николай Сергеевич уходит то ли просто с должности, то ли из дела вообще, Вахтанг воспринял новость как первый тревожный звоночек. Сотрудники то и дело кучковались по укромным уголкам и обсуждали, кто встанет во главе компании и к чему могут привести эти перемены. Вахтанг выслушивал сплетни, но от участия в этих интригах воздерживался - время придет, и все станет ясно, - рассудил он. Но все равно чувствовалось, что в воздухе витает нечто, какая-то нехорошая напряженность. Ситуация прояснилась довольно быстро. К концу следующей недели Николай Сергеевич попросил сотрудников собраться в зале совещаний. Взбудоражено гудя, работники компании рассаживались на стулья. Но вот дверь открылась, и все разом замолчали. Николай в сопровождении полной блондинки лет сорока пяти - сорока семи с коротко остриженными и взлохмаченными кудрявыми волосами прошел к своему месту, немного помолчал, обводя взглядом всех присутствующих.

   - Ну вот, уважаемые... - сказал он. - Вы, наверное, уже слышали, что я по ряду причин вынужден покинуть вас... Я остаюсь владельцем компании, но ухожу в тень, так сказать. С завтрашнего дня осуществлять управление будет Людмила Викторовна. Прошу любить и жаловать, - и он представил сотрудникам блондинку.

   Людмила Викторовна улыбалась, сузив хитрые, обведенные лайнером глаза, стрелки которого только усиливали ощущение исходящей от нее хитрости. Ее взгляд блуждал по собравшимся, на мгновение задерживаясь на каждом, и, когда она выцепила из толпы Вахтанга, то взгляд ее остановился на нем на чуть большее время, чем на всех других присутствующих, а потом скользнул с лица вниз по телу. Вахтанг даже отвел глаза в сторону, настолько некомфортно стало ему под этим облизывающим взглядом. Но наконец, пытка закончилась - сотрудники разошлись по своим местам. Вахтанг, садясь в кресло, поймал напряженный взгляд Милы в свою сторону. Судя по всему, она заметила, как новая начальница смотрела на него.

   Рабочий день не клеился. Люди наблюдали за Людмилой Викторовной, приглядывались, пытаясь угадать ее стиль и наклонности. А та вела себя так, словно ничего не произошло, всем улыбалась своей лисьей улыбкой и тоже приглядывалась к сотрудникам. Во второй половине дня она между делом зашла к секретарю узнать о том, о сем, задала пару вопросов, а потом...

   - Леночка, а вот этот молодой человек - он кто? - спросила Людмила Викторовна, едва заметно кивая в сторону Вахтанга.

   - А это Вахтанг Давидович, начальник группы по сводкам.

   - Грузин?

   - По-моему, да...

   - Давно работает?

   - Да лет семь примерно.

   - Что - сразу после института и уже начальник группы?

   - Ну да... Хотя, нет, он сначала простым аналитиком был. А года четыре назад у него жена погибла, он один с ребенком остался, его жалели все. Николай Сергеевич его назначил начальником группы.

   - Ага... Протеже, значит... И что, так и не женился?

   - Вроде нет...

   - И что - ни с кем ничего?

   - Да я не знаю, он не распространяется...

   - Так, понятно. Личное дело мне его принеси.

   Ближе к обеду Лена зашла к Вахтангу под предлогом обеспечить его канцелярскими принадлежностями и, положив ему на стол упаковку скобок для степлера, как бы невзначай обронила:

   - А Людмила Викторовна про вас меня все расспрашивала.

   - Что спрашивала? - оторвался от компьютера Вахтанг.

   - Ну-у... - Лена выразительно покачала головой. - Всякое разное... Личное дело ваше попросила принести.

   - Зачем?

   - Ну, уж не знаю, не знаю... Чем-то вы ее заинтересовали, - многозначительно ответила она и удалилась.

   Вахтанг проводил ее взглядом и вновь повернулся к компьютеру. Но работа теперь не шла на ум. Это многозначительное "чем-то вы ее заинтересовали" выбило Вахтанга из колеи. Разумеется, он все понял. Но не ошиблась ли Лена? Может быть, дела обстоят как раз противоположно - может быть, Вахтанг как раз не понравился новому руководителю, или та вообще решила посадить на его место кого-то своего? Оба варианта были одинаково неприятны. Он хотел после свадьбы взять по ипотеке двухкомнатную квартиру, поэтому перспектива остаться без работы была весьма удручающей. Найти новое место, конечно, можно, но... Это будет уже не то. Все-таки здесь уже все сработано, недалеко от дома, добираться удобно, что на машине, что на метро... Да и здесь он начальник группы. А в другой компании придется начинать все с нуля.

   Этот разговор настолько потряс Вахтанга, что ему стало плохо: навалилась слабость, хоть ложись прямо на стол и засыпай. Не помогли даже две чашки крепкого кофе. Остался проверенный метод: уйти в работу. Он через силу заставил себя заняться своими должностными обязанностями, и к концу рабочего дня неприятность подзабылась, ушла на дальний план, а к пятнице Вахтанг вообще не вспоминал об этом разговоре. Людмила Викторовна вела себя с ним точно так же, как и со всеми остальными, ничем не показывая ни своего расположения, ни своей немилости. И Вахтанг успокоился, списав произошедшее на чрезмерно богатую фантазию Лены. В четыре он спохватился, что Мила еще не предоставила отчет и, улучив минутку, подошел к ней.

   - Мила Константиновна...

   Она подняла на него бархатные карие глаза. Вахтанг с большим трудом удерживал себя от того, чтобы не пялиться на глубокий вырез ее блузки.

   - Когда будет отчет?

   - У меня еще не готово, - с виноватым видом ответила она. - Некоторые сводки пришли только час назад, ждали закрытия торгов.

   Он хотел сказать "Я жду вашего отчета", но с губ само собой сорвалось "Я жду вас".

   - Хорошо, я жду вас.

   Мила ничего не ответила, только заглянула в самую глубину его глаз. Вахтанг направился к себе, с досадой думая о том, что он интонацией невольно вкладывает в свои фразы сексуальный подтекст. Он доделал все таблицы, посмотрел на часы - без пяти шесть. Народ уже потихоньку начал собираться домой, а Мила так и не принесла отчет. "Подожду немного, - подумал Вахтанг. - Если не принесет, отправлю отчет без ее сведений с докладной". Едва большая стрелка часов сравнялась с цифрой 12, как офис мигом опустел - пятница! Вахтанг собрал со стола мусор и бросил его в корзину, и уже хотел сесть писать докладную, как за спиной тихо открылась и закрылась дверь. Он обернулся. В кабинет вошла Мила с бумагами.

   - Сводка, Вахтанг... - бумаги упали на стол, а отчество осталось не произнесенным. Девушка замолчала, глядя в глаза Вахтангу. А потом тонкими пальчиками она провела по его брови, выдохнула ягодным ароматом, и ее губы маняще приоткрылись... Она приблизилась к нему вплотную, обняла за шею и сладким поцелуем коснулась его губ... Вахтанг секунду стоял неподвижно, а потом страсть охватила его, закружила, понесла куда-то ввысь. Он схватил девушку, прижал к себе, сладострастно впился в губы, заскользил ладонями по гибкому телу.

   - Да... - томно простонала Мила, запрокидывая голову. - Возьми меня... Прямо здесь... Сейчас... Я хочу тебя, Вахо... - последнюю фразу она шепнула ему на ухо, и Вахтанг почувствовал, как ее зубы слегка сжали мочку.

   Его затрясло. Он посадил девушку на стол, покрывая ее шею и грудь поцелуями. Он не мог оторваться от Милы. Ему хотелось ощущать ладонями тело девушки, ласкать ее, наслаждаться близостью с ней. От волнения он не смог справиться с пуговичками на ее блузке и в итоге стащил блузу через голову. На то, чтобы расстегнуть бюстгальтер, он уже не стал тратить время - просто спустил бретельки вниз и вцепился в упругие груди с большими шоколадными сосками. Сердце бешено колотилось, Вахтанг уже не думал о Насте, о предстоящей свадьбе, о том, чем может все это закончиться. В его мозгу горела только одна мысль: овладеть Милой и немедленно. Но внезапно, когда он уже был близок к цели, в кабинете раздался знакомый звон колокольчиков. Вахтанг вздрогнул и замер, опершись руками о стол и все еще тяжело дыша. Колокольчики настойчиво звенели.

   - Не отвечай! - кинулась к нему Мила.

   Вахтанг поднял на нее глаза.

   - Не могу. Дочь звонит.

   - Дочь?

   - Да. У меня есть дочь.

   - Ты женат?

   - Нет. Жена погибла, я остался с ребенком.

   - О, Господи... - Мила потянулась, чтобы обнять его, но он уклонился.

   - Это еще не все. У меня есть невеста. Я скоро женюсь.

   - Но Вахтанг...

   - Не надо! - перебил он ее и достал из кармана пиджака телефон. - Да, милая?

   - Папа, почему ты так долго не отвечал? - строго и с обидой в голосе спросила Ангелина.

   - Я... Я был занят. Я же на работе.

   - Ты куда-то бегал? - спросила девочка после паузы.

   - Бегал? - удивился Вахтанг, но потом сообразил, что Ангелина слышит его дыхание. - Да, конечно, я бежал ответить на твой звонок. Ты там как?

   - Жду тебя, смотрю мультики, очень соскучилась, - перечислила Гели. - А у тебя все в порядке?

   - Да, конечно. У меня все хорошо. Папочка, я очень скучаю по тебе. Приходи домой побыстрее.

   - Хорошо, Гели. Как только освобожусь, я приеду. У меня тут срочная работа... Надо доделать.

   - Я люблю тебя, папочка.

   - Я тебя тоже люблю, - ответил Вахтанг и услышал, как за спиной закрылась дверь. Он обернулся - Милы в кабинете не было. Он убрал телефон и скорчился от приступа боли в паху. "Черт! Да что же это такое..." - едва ли не ползком он добрался до кресла и рухнул в него, зажмурившись и стиснув зубы, чтобы не стонать. Где-то в глубине офиса хлопнула дверь - Мила ушла. Минут через пять, когда отпустило, Вахтанг кое-как привел себя в порядок, оделся и вышел на парковку.

   Ангелина ждала его, но он поехал не домой. Он поехал к Насте. Она открыла на звонок, и он почти ворвался в прихожую, и, судя по тому, как Настя посмотрела на него, вид у него был не очень.

   - Что-то случилось? - она даже отступила на шаг, окидывая гостя недоуменным взглядом. - Ты попал в аварию?

   - Нет. Насть... Ты прости меня...

   - Что случилось? - она испуганно смотрела на него.

   - Ничего страшного, не пугайся... - он выставил вперед руку. - Просто выслушай меня. Выслушай, я надеюсь, что ты меня поймешь.

   Настя настороженно смотрела на него. Интуиция подсказывала ей, что что-то произошло, и это что-то связано с женщиной.

   - Настя... Я очень ценю тебя. Ты очень дорога мне. Я очень уважаю твое желание хранить... хранить... себя... до свадьбы... Для меня это не пустяк, поверь. Но я прошу тебя - пожалей меня.

   Настя, нахмурившись, смотрела в сторону.

   - Пожалуйста... - повторил Вахтанг. - Мне плохо физически. Я не знаю, как тебе объяснить. Мужчины болеют от воздержания.

   Настя бросила на него быстрый взгляд.

   - Настя... Если ты меня развернешь, мне будет очень плохо. Я прошу не потому, что не уважаю тебя. Если бы я тебя не уважал, я не пришел бы к тебе. Покувыркался бы там где-то с кем-то, ты и не узнала бы ничего. Но я не хочу так. Я к тебе пришел.

   Девушка молчала, обдумывая услышанное. Вахтанг взял ее за плечи.

   - Настя... Ты же любишь меня, не причиняй мне боли. Не мучай меня.

   Она подняла голову, посмотрела ему в глаза, погладила по щеке.

   - Я люблю тебя, Вахо, - тихо сказала она, целуя его в губы. - Я не понимаю, почему так, но... Я верю тебе.

   Он крепко обнял девушку, стал целовать, потом вытащил блузку из-за пояса юбки и, наконец, прикоснулся к нежной горячей груди. Девушка глубоко вздохнула, и Вахтанг на руках отнес ее в спальню...

   Вахтанг сел на диване, посмотрел на Настю. Она выглядела немного напуганной. Он поцеловал ее. Похоже, она ничего не поняла.

   - Ну что ты? - сказал Вахтанг и притронулся к ее щеке.

   - Просто я как-то по-другому представляла себе это, - неуверенно ответила Настя.

   - Первый раз бывает таким... сумбурным. Потом ты научишься получать удовольствие.

   - Я могу забеременеть, - сказала Настя, прикрываясь одеялом.

   - Этого не бойся. Я только рад буду. Будет у Ангелинки братик или сестренка.

   Он немного помолчал, а потом наклонился к ней и шепнул на ухо:

   - Спасибо. Я бы остался, но мне надо домой. Если хочешь, поехали ко мне.

   - Да... - Настя пожала плечом. - Как-то перед родителями твоими неудобно.

   - А что такого-то?

   - Да ну... Нет. Потом.

   - Ну, как хочешь. Я поехал, - он еще раз поцеловал ее и стал одеваться.

   Домой он возвращался с легкой душой. Теперь уже и Мила не казалась ему столь соблазнительной, и, хотя ее образ все еще маячил перед глазами, он изрядно померк, и Вахтанг даже чувствовал какое-то злорадство по отношению к ней. Ну да, во многом его влечение к Миле объяснялось вынужденным воздержанием, и Мила, догадываясь о причине, где-то даже поддразнивала его. Но теперь ему будет легче противостоять ей. Все же, как ни была она соблазнительна, Вахтанг не хотел изменять Насте.

   Он припарковал машину, вошел в подъезд. Какой-то парень, стоящий у дверей лифта, обернулся на его шаги. Вахтанг окинул его быстрым взглядом - не местный. Чернявый, глаза карие, на вид лет двадцать, не больше. Тонкий нос с большой горбинкой. Кавказец. Вахтанг поспешил сделать равнодушное лицо: среди соплеменников он чувствовал себя неуютно.

   - Здравствуйте, - вдруг обратился к нему молодой человек. - А вы не знаете, квартира тридцать пять на каком этаже?

   Говорил он с заметным акцентом, но не это удивило Вахтанга, а то, что спросили о его квартире.

   - А кого вы ищете? - спросил он в ответ.

   Парнишка достал из кармана листочек, развернул его и прочитал:

   - Давид Чарчхалия.

   Вахтанг, не мигая, смотрел на него.

   - А зачем он вам? - наконец, спросил он.

   - А вы ему кто? - робко поинтересовался странный гость.

   - Я его сын.

   Молодой человек растеряно смотрел на Вахтанга, видимо, не зная, что сказать.

   - Сын... - эхом повторил он.

   - Так зачем он вам? - настаивал Вахтанг.

   Парнишка глянул в свою записку, а потом, виновато глядя на Вахтанга, ответил:

   - А я тоже... Его сын...

   Вахтанг удивленно смотрел на стоящего перед ним человека, а потом, взяв его под локоть, отвел в угол и спросил:

   - Слушай, ты что, считаешь, что можно вот так запросто прийти в нашу семью и сказать: "Здрасьте, я ваш сын"? Ты вообще понимаешь, что делаешь? Ты вообще кто такой, откуда? Ты о нашей семье подумал? Ты о матери моей подумал? Ты хоть представляешь себе, что значит твое появление здесь?

   Вахтанг достал телефон и позвонил отцу.

   - Па, слушай меня внимательно. Только маме ничего не говори. Я тут внизу в подъезде. Ты должен спуститься ко мне... Нет, со мной все в порядке. Но ты должен сюда прийти. Выяснить надо кое- что.

   Через полминуты Вахтанг услышал, как наверху захлопнулась входная дверь, потом лифт остановился на первом этаже, и Давид присоединился к компании.

   - Вот, па, - показал на собеседника Вахтанг.

   - Кто это? - спросил Давид.

   - Он говорит, что он - твой сын!

   Давид некоторое время молча смотрел в лицо молодому человеку, а потом спросил:

   - Как тебя зовут?

   - Михаил Гохария, - ответил тот, и по тому, как изменилось выражение лица Давида, Вахтанг понял, что все на самом деле очень серьезно.

   Давид заволновался и спросил прерывающимся голосом:

   - Стелла Гохария тебе кем приходится?

   - Это моя мама... Просто... Мама умерла месяц назад... У меня никого не осталось. Она мне незадолго до смерти сказала, что у меня есть отец... Дала ваш адрес. Она никогда ничего не говорила о вас... - Михаил теребил в руках листочек из блокнота.

   - Зачем ты приехал сюда? - спросил Давид.

   - Мы жили в квартире отчима. А после смерти мамы он меня выписал. Мне некуда идти. Приехал сюда, может, вы поможете...

   - Послушай, парень... Ты пойми меня правильно - у меня семья... Ты что - хочешь, чтобы я привел тебя к себе в квартиру - вот, мой сын? Еще один? Жене я что скажу? Извини, любимая, гульнул я от тебя двадцать лет назад? Сына нажил?

   Михаил даже вздрогнул. Он бросил мимолетный взгляд на Вахтанга, может быть, надеялся на его поддержку, но тот сверлил его испепеляющим взглядом.

   - Хорошо, я понял... - тихо сказал Михаил, скомкал бумажку с именем отца, бросил ее в угол и, низко опустив голову, быстро вышел из подъезда. Давид и Вахтанг, глядя ему вслед, слушали затихающие шаги. Вдруг Давид быстро сбежал по лесенке вниз и крикнул в темноту:

   - Миша!

   Вахтанг неторопливо подошел к отцу и увидел, как Михаил обернулся.

   - Иди сюда! - позвал Давид.

   - Зачем, пап? - спросил Вахтанг.

   - Куда его в ночь отпускать? Убьют еще...

   Михаил немного неуверенно подошел к ним.

   - Пойдем, - сказал Давид. - Только я тебя прошу, жене моей не говори, что ты мой сын. Хорошо? Я скажу, что ты - сын моего старого знакомого.

   Парень кивнул.

   - А потом что? - спросил Вахтанг.

   - Я не знаю, что потом. Пойми, Вахо - он такой же мой сын, как и ты. Я не могу бросить его на улице. Чужого-то не бросишь...

   Все трое поднялись на четвертый этаж

   - Ирина, - подозвал жену Давид. - Этот молодой человек переночует у нас. Его зовут Миша.

   - Здравствуйте, - поздоровался гость.

   - Здравствуйте. - Ирина с удивлением рассматривала нежданного визитера. - Ну, проходите...

   Вечер прошел в гробовом молчании. Михаил чувствовал себя неуютно, и за все время не проронил ни слова, почти ничего не ел, и только, когда встали из-за стола, сказал краткое: "Спасибо".

   - Миша, спать будешь в комнате Вахо, - обратился к нему Давид, - Ирина, сделай постель... Ванная вон там.

   Вахтанг даже не успел ничего возразить. Отец с Михаилом перенесли кроватку Ангелины в гостиную, а на ее месте в комнате Вахтанга было поставлено кресло-кровать. Вахтанг был возмущен до предела, и даже в какой-то момент хотел уйти к Насте, но потом передумал, надеясь, что утром незваный гость покинет их квартиру. Он все порывался выяснить, что же планирует отец делать дальше - ведь на утро ситуация не изменится, и новоиспеченного брата все равно надо будет куда-то девать, но Давид избегал встречаться с ним взглядом, и Вахтанг так и лег спать, не получив ответа на свои вопросы. Взбудораженный этим событием, он никак не мог заснуть и ворочался с боку на бок. Он все прислушивался к Михаилу, но тот, кажется, крепко спал. Было уже около часу ночи, когда в наступившей тишине он услышал приглушенные всхлипывания. Накинув халат, Вахтанг вышел в коридор. Мать плакала в ванной. Вахтанг дернул за ручку: заперто. Он постучал.

   - Кто там? - отозвалась мать.

   - Я. Вахтанг.

   Ручка повернулась, он открыл дверь. Ирина сидела на краю ванной и вытирала глаза салфеткой.

   - Ну ты что, ма? - Вахтанг вошел в ванную и закрыл дверь.

   - Я не думала, что они нас найдут... - едва проговорила сквозь слезы мать.

   - Кто?

   - Женщина эта... И сын ее...

   - Ты все знаешь?

   - Конечно, знаю... Вы же, мужики, только думаете, что мы, женщины, дуры, ни о чем не догадываемся... Я сразу все поняла... Когда он домой стал приходить и от него чужими духами пахло... На работе они сошлись. Вроде он мегрел, она мегрелка... Я три месяца терпела, ничего не говорила. Потом она уехала в Грузию... Рассчиталась и уехала... А потом, уже год прошел - письмо пришло из Грузии... Она ему написала - "у тебя растет сын, Михаил". Я отцу так ничего и не сказала, письмо сожгла... Подумала - пусть он думает, что я ничего не знаю... Зачем, зачем он приехал?

   - Мам... Ну ты не плачь так, - Вахтанг обнял мать. - Он сказал, что мать умерла, а отчим его выгнал из дома. Мне это тоже не нравится, но отец говорит, что его нельзя просто бросить. Он без претензий. Переночует и уйдет.

   - Куда же он уйдет-то? Если ты говоришь - его отчим выгнал?

   - Не знаю... Ты скажешь отцу, что все знаешь?

   - Ой, не знаю, не знаю, сынок... Посмотрим... Только я думаю, что Давид его не оставит... Ему совесть не позволит сына на улицу выставить. Не знаю, что теперь будет...

   - Я тоже не знаю, что будет. Попробую с ним завтра поговорить еще.

   Следующий день был субботой, но семья, кроме Михаила, проснулась рано - все нервничали. Пока мать хлопотала на кухне, Вахтанг подошел к отцу.

   - Па... Мама все знает.

   Давид ошарашено посмотрел на сына.

   - Ты сказал?

   - Нет. Говорит, что все знала, когда ты... Ну... С этой женщиной.

   - Понятно, - Давид задумался на минуту, а потом спросил: - И что она говорит?

   - Да ничего не говорит. Плакала ночью.

   - А про Мишу что говорит?

   Вахтанг пожал плечом.

   - Ей это, конечно, неприятно, но она как-то так... Сказала, что его девать некуда, раз отчим выгнал.

   Давид положил бритву на полочку.

   - Мне тоже неприятно, а с другой стороны - на самом деле за все надо платить. Вот и настал час расплаты за грехи молодости. Тебя учил, а сам вляпался.

   - А ты правда не знал о нем?

   - Не знал. Стелла молчком уехала, даже не сказала, что ребенок будет.

   - А он точно твой сын?

   Давид с удивлением посмотрел на Вахтанга:

   - Надо узнать, когда он родился. Хотя... ты не заметил? - вы похожи. Вы оба похожи на моего отца.

   - Па, все равно паспорт надо посмотреть.

   Вахтанг вышел из ванной и крадучись пробрался в комнату. Михаил, уставший от долгой дороги и переживаний, все еще спал. Вахтанг стоял в шаге от него и рассматривал его лицо. Да, лет девятнадцать-двадцать, не больше. Совсем мальчишка. Вахтанг смотрел на него, пытаясь отыскать хоть какое-нибудь сходство с отцом или с собой, и его то охватывали сомнения, то он видел явные общие черты. В конце концов, Вахтанг потихоньку достал из стенки альбом с фотографиями и ушел в гостиную. Он открыл страницы, на которых примерно в возрасте Михаила были его снимки. И, едва взглянув на первую фотографию, был неприятно поражен очевидным сходством неожиданного гостя с собой. Такой же немного настороженный взгляд, такие же впалые щеки и острые скулы, форма лба, ушей... Вахтанг захлопнул альбом и потер лицо руками. Да уж... Жизнь щедра на сюрпризы. Брат! Брат, елки-палки. Когда-то в детстве он мечтал о брате. Завидовал друзьям, у которых были братья и сестры. И вот мечта сбылась. Немного с запозданием, но тем не менее. Но на душе не радостно, а тревожно, и сердце сжимается в предчувствии чего-то нехорошего.

   Михаил проснулся в начале десятого. Прошел в ванную, потом вернулся и сел на уголке кресла. Вахтанг, проходя во коридору, видел, как отец рассматривает его паспорт, и до него долетела часть разговора:

   - Извини...

   - Да я все понимаю...

   Мать, серьезная и встревоженная, накрывала завтрак. Ангелина ничего не помнила, и, увидев Михаила, вцепилась Вахтангу в руку:

   - Пап! Папа! Это кто?

   - Это... Дядя Миша. Дальний родственник дедушки.

   - А он у нас жить будет?

   - Нет, погостит немного и уедет.

   Вахтанг повел дочку умываться и причесываться, а та все порывалась выскочить в коридор, чтобы получше рассмотреть гостя. Выйдя из ванной, Вахтанг увидел, что Михаил и Давид стоят в прихожей.

   - Ну куда ты? У тебя же нет здесь никого, - уговаривал отец.

   - Не надо, - тихо ответил молодой человек. - Я же понимаю, что мешаю вам.

   - И куда ты сейчас?

   Михаил, кусая губы, посмотрел в сторону.

   - Не знаю... Попробую друзей найти. У меня тут есть пара друзей по интернету.

   - Не валяй дурака. Москва большая, никого ты тут не найдешь. Да и реальность от интернета сильно отличается.

   Ангелина вырвалась из рук Вахтанга и ускакала на кухню.

   - Бабушка! - ябедническим тоном проговорила она. - А дядя Миша собрался уходить!

   Секунда, и в коридоре появилась Ирина. Она окинула взглядом компанию и твердым голосом сказала:

   - Никуда мы вас не отпустим, Михаил! Живите у нас пока, а там дальше - как все устроится.

   Мужчины разом обернулись к ней, а она шагнула вперед, отобрала у Михаила сумку и подтолкнула его в сторону кухни:

   - Идемте, идемте. Завтрак готов.

   Михаил послушался и прошел на кухню, а Ирина обернулась к мужу, одарила его уничтожающим взглядом и... влепила ему пощечину. Вахтанг широко распахнул глаза, а Давид ничего не сказал, только потер полыхающее лицо и понуро прошел следом на кухню. А ничего не понимающий Вахтанг остался в коридоре. Выходит, и мать смягчилась, а против новоиспеченного братца был только он.

   - Вахо, - позвала Ирина. - Иди кушать, а то остынет.

   Во время завтрака Михаил избегал встречаться взглядом с Вахтангом, а тот, напротив, сверлил его глазами. Брат раздражал его. Квартира и так была невелика, а тут лишний человек, да и вообще... Отца можно понять, сын все-таки. Но мать? Зачем она разрешила ему остаться?

   - Миша, а чем вы занимаетесь? - спросила Ирина.

   - Я учился в институте. А сейчас не знаю... Отпуск взял академический, но... Даже не знаю, куда теперь.

   - А родственников там нет?

   - Были родственники, дядя с женой. В прошлом году разбились на машине. Я у их сына пожил немного, когда отчим выгнал, а потом он мне намекнул, что я должен сам устраиваться. У них там ребенок скоро должен родиться, места в квартире и так мало.

   - А лет вам сколько?

   - Девятнадцать.

   После завтрака Вахтанг увидел, как Михаил подошел к отцу с кошельком и протянул ему четыре или пять стодолларовых купюр.

   - Возьмите, это за проживание... У меня больше нет.

   Давид молчал с четверть минуты, а потом положил на плечо сыну руку:

   - Миш... Не надо. Оставь себе. На работу устроишься - отдашь.

   Михаил молчал. Было видно, что отдавать последние деньги для него существенная потеря, но и не отдать не позволяла совесть.

   - Давай, давай, - Давид сам вложил деньги обратно в кошелек.

   - Спасибо, - тихо ответил Михаил.

   - И вот что... - продолжил Давид, - Жена моя все знает про тебя... Поэтому можешь называть меня отцом. Папой там...

   - А вашему сыну это не понравится, - сказал тот, и Вахтанг сделал бесшумный шаг в сторону от двери.

   - Вахо-то? Да ну, он умный парень и сердце у него золотое. Пообижается немного и пройдет. Ему же тоже не просто: вот так раз - и у тебя брат... Как тебе это сказать... Ну, это очень серьезная перемена в жизни. Сам, думаю, понимаешь.

   Дальнейшее Вахтанг не стал слушать. Он бесшумно скользнул в прихожую, оделся и стремительно вышел на улицу.

   На улице было холодно, шел сырой снег, знойкий ветер пробирал до костей. Вахтанг сел в машину. Первая его мысль: к Насте! Он набрал ее номер.

   - Настюш, привет. Ты на работе? Дома? Хорошо. Я приеду сейчас.

   Настя встретила его немного настороженно. Вахтанг прошел на кухню, сел за стол и задумался, да так, что не заметил, как девушка поставила ему чашку с горячим чаем, и едва не обварился, толкнув ее рукой.

   - Что случилось? - спросила Настя, вытирая со стола пролитый чай. - Ты сам не свой.

   Вахтанг вытер с руки капли.

   - Извини... Я задумался.

   - Я тебе и говорю: ты сам не свой. Что случилось-то?

   - Насть... Беда у меня.

   Девушка на миг замерла и посмотрела ему в лицо.

   - Что?

   - Брат у меня нашелся.

   - Брат? Какая же это беда? Это же хорошо. Подожди... А откуда брат? Ты же один у родителей.

   - Да вот... Отец у меня весело время, оказывается, проводил на рабочем месте.

   Настя даже присела на стул.

   - То есть вы не родные?

   - Наполовину родные.

   - А мама его...?

   - Мать умерла месяц назад. Отчим выгнал из дома. Вот он к нам и приехал. Мать перед смертью адрес отца дала.

   - Как грустно... А сколько ему лет?

   - Девятнадцать.

   - Да он совсем еще молодой.

   - Да.

   - И как? Мама твоя как ко всему этому отнеслась?

   Вахтанг пожал плечом.

   - Пощечину отцу влепила.

   - Ну еще бы.

   - Ну да... Наверное...

   - А к брату как она отнеслась?

   - Да она, собственно, его и оставила. Он уйти хотел.

   - Оставила?

   - Да. Отец, конечно, против нее не пошел бы, хотя тоже хотел бы его оставить. Ему идти-то некуда, у него тут нет никого.

   - А ты?

   Вахтанг опустил голову. Было стыдно сознаться в своих чувствах по отношению к брату.

   - А ты не доволен, да? - спросила Настя.

   - Не то чтобы не доволен... Странно как-то себя чувствую. Царапает. Как-то царапает, что отец его Мишей называет. Меня всю жизнь Вахтангом звал. Недавно только стал Вахо называть. И места в квартире не так много, а тут он еще. Да и вообще...

   - Ты просто ревнуешь.

   Вахтанг удивленно посмотрел на девушку.

   - Я не ребенок, чтобы ревновать.

   - А это ни при чем. Взрослые тоже могут ревновать. Тебе кажется, что он к брату будет лучше относиться, чем к тебе. Или ты думаешь, что он занял твое место.

   Вахтанг задумался. Ну да, конечно, именно этого он и опасался: что внимание родителей переключится на этого Мишу.

   - Ну, смотри, Вахо, мы скоро поженимся и уйдем на отдельную квартиру. Комната в квартире твоих родителей освободится. Ну и пусть Миша там поживет. Ему же, бедному, ты говоришь, идти некуда. Куда ему деваться? Жить негде, работы нет. Он же пропадет тут. Человек без мамы остался, никто его не поддержит, не поможет, не пожалеет. А так - у него хотя бы папа есть. Ну не бросать же его. Ему и так плохо. Если вы его выгоните, это как предательство будет. Он не виноват, что у его мамы так жизнь сложилась. Да и твои родители так скучать не будут.

   Вахтанг молчал. Умом он понимал, что Настя права, но все равно не мог смириться с ситуацией. Чтобы успокоиться, он позвал девушку погулять в один из торговых центров, где они покатались на коньках, зашли в кинозал, посидели в кафе. Настя купила для Ангелины книжечку и вручила Вахтангу:

   - Держи, почитаешь ей сегодня.

   - Может, сама ей почитаешь?

   - Да... - Настя неуверенно посмотрела на него. - У вас там не утряслось еще... Давай, я завтра приду.

   - Ладно. Я за тобой заеду.

   - Да я на метро доеду. Чего тебе мотаться, ты и так устаешь. Кстати, мама звала в гости вместе с Ангелиной. Сказала, что очень хочет познакомиться с внучкой.

   Вахтанг первый раз за вечер улыбнулся:

   - Правда ведь, еще одна бабушка будет у Гели.

   - Ты знаешь, у меня ведь был брат, - вдруг сказала Настя. - Ситуация, да?

   - А сейчас он где?

   - Он погиб. Четыре года назад. Мы так и не знаем, что произошло. Он пропал на несколько дней, а потом его нашли в реке... Его машина упала в воду. Мы опознали его по одежде. В закрытом гробу хоронили. Он только-только женился, полгода не прошло, ребенка планировали, но не успели. А после его смерти жена уехала на родину, и у нас с ней нет никакой связи. А мама до сих пор по ночам плачет, говорит, хоть бы ребеночек от Сережи остался, частичка его, память живая. Может, она поэтому так хочет познакомиться с Ангелиной.

   - Почему ты раньше не говорила про брата?

   - Потому что это очень тяжело. Он был очень хороший. Добрый. Очень обидно, что вот так получилось. Мы с мамой этой темы не касаемся, она очень переживает...

   - Я понял. Настя, а ты ничего не говоришь про своего отца. Он... жив?

   - Нет. Папа умер, когда мне было пятнадцать. Оторвался тромб и закупорил сосуд. Поэтому мама и говорит, что я все, что у нее есть.

   Вахтанг был под впечатлением от этих трагических историй. Все как-то перемешалось, вспомнилась записка, которую нашла Настя в его куртке, и у него даже мелькнула мысль, что, может, неспроста объявился Михаил в их доме, может, подошло время ему, Вахтангу, уйти из жизни, а брат останется родителям в утешение? Он отвез Настю домой и поехал к себе. Открыв дверь в квартиру, он услышал голос Михаила и замер на пороге.

   - Какой красивый колобок! Вах-вах-вах! - рассказывал Михаил. - Иди ко мне, дорогой, я тебя съем!

   Вахтанг заглянул в гостиную. Брат с книгой в руках расположился на диване, Ангелина сидела у него на коленях, а Ирина - в кресле у окна что-то вязала.

   - Папочка, папочка! - Ангелина кинулась к отцу. - А дядя Миша мне такую смешную сказку рассказывает!

   Михаил увидел Вахтанга, покраснел и отложил книжку.

   - Вахо! - мать оторвалась от вязания. - Михаил так интересно читает сказки, я и то смеюсь, остановиться не могу. А Ангелина в полном восторге. Садись, послушай.

   - Дядя Миша, ну почитай еще, ну, пожалуйста! - заканючила девочка.

   - Миша, правда, почитайте еще. У вас так хорошо получается, - присоединилась Ирина.

   - Мне неудобно. Отец ребенка пришел, что я буду отнимать внимание его дочери, - ответил Михаил.

   - Ну, дядя Миша, ну почитай! - опять заныла Ангелина и повернулась к Вахтангу. - Папочка, садись, послушай! - она подбежала к нему, схватила за руку и потянула к дивану. - Идем, ты тоже будешь смеяться! Дядя Миша, ну начинай! Что там дальше было?

   Вахтанг, не найдя в себе сил отказать дочери, сел на диван, и Ангелина прыгнула ему на колени.

   - Если вы не против, - сказал Михаил, обращаясь к Вахтангу.

   Вахтанг был против, но разве он мог озвучить это? Показать себя ревнивым самодуром?

   - Я не против, - ответил он.

   Михаил опять взял книжку, причем это была самая заурядная сказка про колобка. Но когда он начал читать, Ангелина просто покатывалась со смеху: акцент Михаила и то, что он на ходу импровизировал, придавая сказке чисто кавказский колорит, превратили банальное повествование в увлекательнейший спектакль, который и Вахтанг, несмотря на все свое неприятие рассказчика, слушал с интересом. "А ты так не умеешь!" - мелькнуло у него в голове. Как раз в этот момент сказка приблизилась к финалу.

   - "Слюшай, дорогой, я - грузинский лисц, иди сюда, я тебя съем" - сказал грузинский лисиц. "Вах, дорогой, а я грузинский колобок!"- сказал колобок и съел грузинского лисица, - закончил Михаил.

   В комнате воцарилась тишина. Ирина даже подняла очки на лоб. Ангелина во все глаза смотрела на Михаила, а у Вахтанга от такой неожиданной концовки отвисла челюсть. И тут Гели залилась счастливым смехом.

   - Это неправильная сказка, - сказала Ангелина, продолжая хихикать. - Лиса должна была съесть колобка.

   - Это в твоей сказке лиса ест колобка. А в моей колобок съел лису. Должно же ему хоть раз в жизни повезти, - ответил Михаил. - У меня справедливая сказка.

   - Михаил, вам в театральный надо поступать, - сказала Ирина. - У вас такая фантазия, и вы все так это представляете... Я и то заслушалась.

   Вахтанга аж передернуло. Он, конечно, надеялся обрести в матери союзника против Михаила, но та, похоже, хоть и была уязвлена, но смогла взять себя в руки. Сославшись на усталость, Вахтанг ушел к себе, но буквально через две минуты его потревожила мать.

   - Вахо, иди, покушай.

   Он скривился.

   - Иди, не надо тут... Обижаться не на кого. Идем. Плохо только себе сделаешь.

   Он нехотя поднялся и пошел обедать.

   С этого дня его пребывание в родительском доме наполнилось мучениями. Михаил его раздражал. Все, буквально все раздражало его в Михаиле - голос, шаги, манера говорить, акцент, то, что теперь нельзя было свободно войти в собственную комнату - приходилось стучаться. Как нарочно, Ангелина привязалась к новоявленному дяде и частенько просила его или почитать что-нибудь, или поиграть с ней. И тот с удовольствием возился с племянницей, видимо, сам еще не очень далеко отошел от детского возраста. Вахтанга это бесило, и он с трудом сдерживал себя, чтобы не устроить скандал. Доходило до того, что он брал Ангелину и исчезал с ней на целый день: или гулял с ней по развлекательным центрам, или уезжал к Насте, или надолго зависал в семье Наиры, которая, кстати, ждала третьего ребенка и обещала, если родится мальчик, назвать его Вахтангом. Через две недели добрался он с дочкой и до будущей тещи. Вахтанг и Настя ожидали, что Екатерина Александровна произведет на девочку благоприятное впечатление, но Ангелина упорно не шла на контакт, все время молчала и пряталась за спину отца, исподлобья поглядывая на Екатерину Александровну, как не уговаривали ее пообщаться с новой бабушкой. Вахтанг не мог найти объяснений такому поведению всегда общительной девочки и даже почувствовал себя неловко перед будущей тещей, но та с пониманием отнеслась к детскому капризу:

   - Ничего страшного. Первый раз видит, можно и побояться. Потом привыкнет.

   Потом он с Настей и дочкой ушли гулять, а проводив после прогулки Настю до дома, Вахтанг направился к себе. Ангелина, против обыкновения молчаливая, шла рядом, крепко держа его за руку.

   - Гели, ты почему с бабушкой не захотела разговаривать? - спросил Вахтанг, когда они вышли из подъезда.

   Ангелина молчала, понурив голову. Вахтанг присел на корточки.

   - Я тебя спрашиваю - ты почему с бабушкой не стала разговаривать? Что случилось?

   Вместо ответа дочка вдруг обняла его крепко-крепко за шею и сказала:

   - Вот обниму тебя и не отпущу никуда.

   - Куда ты меня не отпустишь? Я никуда не собираюсь уходить.

   Ангелина промолчала, еще крепче стиснув его шею. Это озадачило Вахтанга. Но как он не пытался добиться от дочери, чем ей так не понравилась Настина мама, она не проронила ни слова, так и шла молча, опустив глаза и надув губы. Но на этом интриги текущего дня не закончились. Вернувшись домой, Вахтанг был в очередной раз шокирован: Михаил в материном переднике хозяйничал на кухне. На плите стояли две сковороды и кастрюля, от которых пахло каким-то мясным блюдом.

   - Проходи, Вахо, - выглянула мать. - Ты что там встал?

   - Да я уж и не знаю... - ответил Вахтанг. - Скоро в собственную квартиру по разрешению входить придется.

   На эти слова Михаил бросил на него обиженный взгляд и отвернулся к плите. Ирина сделала сыну большие глаза и погрозила пальцем. Вахтанг ушел обратно в прихожую, стал раздевать Ангелину.

   - Папа, - спросила она шепотом, - а ты почему дядю Мишу не любишь? Он же хороший.

   - С чего ты взяла, что не люблю? - недовольно спросил тот.

   - Потому что, когда ты смотришь на него, у тебя глаза вот такие! - и Ангелина состроила физиономию, которая по ее мнению, лучшим образом передавала выражение лица Вахтанга.

   - Просто я еще не привык к нему, - оправдался Вахтанг, несколько удивленный тем, как дочь передала его выражение лица. "Неужели я на самом деле так выгляжу?" - подумал он и даже глянул в зеркало. Ну да, лицо хмурое и неприветливое. Ангелина ничего не ответила и важно прошествовала на кухню.

   Тут Вахтанг услышал голос Михаила:

   - Готово, идите обедать!

   Вся семья моментом оказалась на кухне. Вахтанг хотел уйти, но отец намеренно заблокировал ему отход. Пришлось сесть за стол со всеми. Михаил ловко разлил по тарелкам суп.

   - Миша, как это называется? - спросила Ирина.

   - Чихиртма с курицей, - ответил он.

   - Вот, - сказала мать, обращаясь к Давиду. - А мы с тобой всю жизнь прожили и ни разу такого не пробовали. Ты мне такое ни разу не готовил.

   - Ну, ты мне тоже ни разу такое не готовила.

   - Я... Я гречанка. А ты-то? Мегрел.

   - Мегрел... Я мегрел только по фамилии. Я к борщу как-то привычней.

   Давид попробовал суп, помолчал, а потом одобрительно сказал:

   - Вкусно. Очень вкусно.

   Следом и Ирина попробовала суп, и тоже похвалила повара. Михаил стоял у плиты, чуть наклонив голову на бок, и грустно слушал их.

   - Вахо, попробуй, - сказал отец.

   Деваться было некуда, и Вахтанг взялся за ложку. Михаил устремил взгляд в окно. Суп на самом деле был вкусный. Куриный суп, но не привычная лапша, а что-то другое, чуть с кислинкой, с богатым букетом аромата и вкуса приправ.

   - Да, вкусно, - вынужденно сказал он.

   Михаил сделал вид, что пропустил его похвалу мимо ушей, и взялся за второе блюдо, которое вот-вот надо было снимать с огня. К тому моменту, когда он закончил колдовать над сковородой, тарелки с супом опустели. Михаил разложил второе, добавил хлеб в вазочку и стал снимать передник.

   - Миша, а почему вы с нами не кушаете? - спросила Ирина. - Место есть, садитесь.

   - Я потом, - махнул он рукой и ушел с кухни. Давид прикрыл за ним дверь.

   - Вахо, нехорошо! - сказал он полушепотом. - Он тебе ничего плохого не сделал. Тогда злись уж на меня.

   Вахтанг бросил вилку на стол и ушел в свою комнату. Когда за ним закрылась дверь, Ангелина громко разревелась.

   - Как маленький, - покачал головой Давид.

   - Он ревнует, - сказала Ирина, обнимая плачущую внучку. - Не думала, что он такой... Любви мы ему, что ли, не додали? Вроде не обделяли никогда. Двадцать девять ведь скоро парню...

   Давид доел второе, сказал жене, чтобы ставила чайник, а сам налил в тарелку суп, прихватил хлеба и пошел в гостиную.

   Михаил сидел в кресле перед телевизором. Давид поставил тарелку на журнальный столик.

   - Миш, поешь.

   - Я хочу уехать, - сказал молодой человек.

   - Куда?

   - Обратно в Грузию. От меня у вас один раздор. Ваш сын обижается, я не могу так.

   - Ты ешь давай. Ешь, ешь, - Давид вложил ему ложку в руку. Михаил вздохнул и принялся за еду.

   - Понимаешь... У Вахо жизнь не сложилась. Был он женат, все у них по любви... Года не прожили - она попала под машину. И насмерть. А была беременная. Ребенка вот еле спасли, - он кивнул в сторону кухни. - Чрез живот достали в последнюю секунду. Остался он один с девочкой. Переживал страшно. Мы боялись, что он руки на себя наложит. Мы с братом стерегли его, чтобы он чего с собой не сделал. Долго он в себя приходил, все не мог забыть жену. Три года был один. Даже ни с кем ничего... Ну, ты понял. А потом стала его одна девица обхаживать. Сошлись они, стали жить... Ну не вместе, а так, наездами. И тут Вахо встретил девушку. Влюбился он, и вроде у них к свадьбе, а та, которая его окручивала, решила его женить на себе. Сказала, что беременна от него. А когда обман вскрылся, она Ангелину похитила. Вахтанг нашел ее в деревне в старом каком-то доме... Вытащил ее из подвала, а тут эта... И в горло его пилкой. Кровищи было... Еле вытянули парня. Было это в конце лета. Может, он еще не отошел до конца от всего этого - я не знаю. Думаю, что еще не отошел. Ну и на меня, наверное, обида за мать... Что я вот так вот... Они не знали ничего. Да и я не знал ничего о тебе. А потом - он же один у нас. Привык, что все для него, вниманием делиться ни с кем не надо.

   - Вот поэтому я и хочу уехать. Я вам все нарушил, все ваши устои.

   - Не торопись. Уехать никогда не поздно. У Вахо скоро свадьба, они на другую квартиру уйдут. Я думаю, что все образуется, надо только время. Три дня это слишком мало. Он может обидеться, но отходит быстро. Подожди пока.

   Михаил молчал.

   - Ну что, договорились? - настаивал Давид.

   - Хорошо, - наконец, согласился Михаил.

   - Ну, вот и хорошо, - Давид положил руку на плечо сына. - Я с Вахо еще поговорю. Пойдем на кухню, ты еще второе не ел.

   Давид проводил Михаила на кухню, а сам разогрел оставленное Вахтангом второе и пошел кормить его. Вахтанг лежал на кровати, уставившись в потолок.

   - Вахо, давай, доедай, пока горячее.

   Тот шумно выдохнул.

   - Ну-ка, хватит, корчишь из себя девчонку обиженную! - чуть повысил голос Давид. - Садись и ешь.

   Вахтанг неторопливо сел, подвинул к себе стул с тарелкой и начал есть. Отец сел рядом.

   - Вахо, нам надо поговорить. Я прекрасно все понимаю. Непредвиденно это все, неожиданно. И для меня тоже, поверь мне. Но раз уж так получилось, надо как-то искать какой-то разумный путь. Мишу выгнать мы не можем. Не по-человечески это. И не по-родственному. Я не призываю тебя его окружать заботой и любовью, но хотя бы просто не обижай парня. Ты старше на девять лет... Ты сам уже отец. Будь помудрее. Не надо вот этого всего, губы дуть - не надо. Тебе нелегко. Нам всем нелегко. Ангелина и то вон, в слезы, как на вас посмотрела. Перед дочерью хоть веди себя нормально.

   Вахтанг начал хмуриться, и Давид приобнял его.

    - Слушай, Вахо, ты навсегда мой старший сын. Я никогда не стану относиться к тебе хуже. Не стану любить тебя меньше. Ты для меня какой был, такой и остался. Я, если честно, то к Мише отцовских чувств не испытываю. Другой он для меня. Но выгнать его я не могу, все же он сын. Мне тоже придется к нему привыкать. И где-то тоже себя ломать. Вину перед ним - да, чувствую. Может, где-то пытаюсь ее загладить. А тебе кажется, что я к нему отношусь лучше, чем к тебе. Ты хотя бы не воюй с ним. Пусть поживет, а там работу ему найдем, будет работать. Перетерпи, сынок. Это не само страшное, что случается в жизни. А у него нет никого. Один остался. Они с Ангелиной в этом чем-то похожи.

   Отец, конечно, знал, на какую точку надавить. Когда он сказал, что Мишина судьба схожа с судьбой Ангелины, у Вахтанга екнуло сердце. Он представил себе, как кто-то обижает Ангелину, и за нее некому заступиться. И чтобы он сделал с обидчиком. Потом подумал о Мише и о том, что в роли обидчика в этой истории с ним выступает он сам.

   - Ладно, па, - сказал он. - Обещать голубей и фонтаны не могу, но сдерживать себя постараюсь.

   - Угу, - Давид протянул сыну руку. Тот пожал его сухую ладонь и положил вилку на пустую тарелку.

   Весь оставшийся день Вахтанг и Михаил старались не попадаться друг другу на глаза. Вахтанг мучился тем, что надо было первому подойти к брату и извиниться, что ли, но он никак не мог решиться. А Михаил, кажется, уже боялся его и, встретив в коридоре, прижимался к стене, чтобы пропустить. Давид нервничал, наблюдая все это, и в ночь не смог нормально спать - находился в каком-то полубреду. Наконец, стараясь не разбудить Ирину, он пошел на кухню, чтобы выпить водки. Сделав несколько шагов по коридору, он различил темный силуэт человека, сидящего за столом. Сначала он подумал, что это Вахтанг, но подойдя еще ближе, понял, что за столом сидит Михаил.

   - Ты чего, Миш? - спросил Давид.

   Тот махнул рукой и шмыгнул носом.

   - Ты что... Плачешь, что ли? - Давид присел рядом.

   Парнишка не ответил, бестолково переставляя полупустую чашку с места на место.

   - Дядя Давид, можно я уеду? - спросил он.

   Давид молча достал две рюмки, банку с солеными огурцами, налил водки.

   - Пей, - он подвинул одну рюмку сыну. Тот чуть помедлил и неуверенно взял рюмку.

   - Ты пей... Оно помогает, - сказал Давид. - Ну, давай, давай...

   Они выпили. Михаил начал кашлять, Давид дал ему огурец и налил по второй:

   - Закусывай.

   - Я не буду больше, - сказал Михаил.

   - Еще одну.

   Они выпили еще, Давид завинтил крышку на бутылке.

   - Я просил называть меня отцом.

   - Не хочу привыкать. Все равно ничего не получится.

   - Получится. Я с ним говорил, он все понял. Дай ему время.

   - Он так смотрит на меня, как будто избить хочет.

   - Миш, все образуется. Он просто не знает, как к тебе подойти извиниться. Ему тоже нелегко.

   На следующий день к вечеру приехала Настя, и Ангелина сразу потянула ее знакомиться с гостем:

   - Мамочка, у нас теперь дядя Миша живет. Его мама стала ангелом, и он к нам приехал, потому что ему жить негде, - вывалила она всю подноготную о новом родственнике.

   Михаил, увидев Настю, встал ей навстречу.

   - Михаил, - он протянул ей руку.

   - Настя, - ответила она.

   Вахтанг поторопился увести Настю в гостиную, потому что ему показалось, что Михаил слишком восторженно смотрит на его невесту.

   - Он такой милый, - сказала Настя. - Глаза такие большие... Он из Грузии?

   - Да.

   - А вы похожи. У вас и рост одинаковый, и фигуры - как по одной форме отлили. Чего ты сердишься на него? Хороший мальчик. Да девчонки его с руками оторвут.

   - Да так я, - махнул рукой Вахтанг.

   - А я смотрю, он и Ангелине понравился. Она так и липнет к нему. Ой, ну ладно, прости, - засмеялась девушка, видя, что Вахтанг болезненно воспринимает ее похвалы в адрес Михаила. Он такими глазами смотрел на нее, что она обняла его и поцеловала. Взгляд Вахтанга сразу потеплел.

   - Ты лучше всех, - сказала Настя и поцеловала его еще раз.

   Вахтанг обнял ее и стал целовать. В этот момент дверь потихоньку открылась и голосок Ангелины ехидно объявил:

   - А папа и Настя целуются!

   - Гели! - Давид утащил внучку назад в коридор. - Ничего такого в этом нет. Они - жених и невеста, им можно. Пойдем, мы с тобой погуляем, что ли...

   - Да мы ничего, - ответил Вахтанг. - Там погода не очень, не надо с ней гулять, а то опять простынет.

   - Ну ладно. Я чай сейчас поставлю, - ответил Давид.

   - Это что - ты вот так свободно говоришь родителям, что мы тут ничего? - удивилась Настя.

   - А что такого-то? - спросил Вахтанг. - Все взрослые люди, все понимают.

   - А если бы "чего такого", ты так и сказал бы?

   - А если бы "чего такого", то я сам попросил бы отца с Гели погулять, это во-первых, во-вторых, я запер бы дверь.

   - И отец понял бы, почему ты его оправляешь погулять.

   - Ну понял бы, и что? Настя, в этом нет ничего такого. Это жизнь. Обычная человеческая жизнь. Конечно, он все понимает. Вопросов не задает. И я ему вопросов не задаю. Ты какая-то излишне стыдливая.

   - А разве это плохо?

   - Это не плохо. Главное, чтобы это нам с тобой не мешало в дальнейшей жизни.

   - Молодежь! - Давид постучал в дверь. - Чай готов!

   Настя вышла из комнаты первая, Вахтанг за ней.

   За столом уже сидели родители, Ангелина и Михаил. Настя вручила девочке обещанную книжку.

   - Новая, новая! - девочка схватила подарок и кинулась к Михаилу. - Дядя Миша, почитай, почитай!

   - Михаил у нас очень интересный рассказчик, - пояснила Ирина. - Сказки читает - заслушаешься.

   - А давайте после чая все вместе и послушаем? - предложила Настя. - Ты как, Вахо?

   Тот пожал плечом.

   - Давайте, давайте! - поддержала инициативу Гели. - Только сначала справедливую сказку про колобка!

   После чая все расположились в гостиной, и Михаил повторил свою версию сказки про колобка. Настя смеялась от души. Михаил, почувствовав еще одного благодарного слушателя, приободрился, а Вахтангу показалось, что Настя где-то немного даже кокетничает с ним. Михаил начал читать книжку, которую подарила Настя, Вахтанг почти не слушал, он размышлял о происходящем. Он анализировал ситуацию и приходил только к одному выводу: ему страшно хотелось обвинить Михаила хоть в чем-нибудь. Он ревновал к нему всех: дочь, родителей, Настю. Он так переживал из-за Михаила, что сегодня не спал всю ночь, все ругался с ним в мыслях, и это было похоже на помешательство. С этим надо было что-то делать.

   - Пап, тебе понравилось? - голосок Ангелины вырвал его из размышлений. Дочка держала его за руку и заглядывала ему в глаза.

   - Да, очень интересно, - ответил он и погладил девочку по голове. Та прильнула к нему, положив голову ему на грудь и обняв за шею.

   После сказки Настя затеяла догонялки, и она, Михаил, Ирина и Давид ловили Ангелину, которая с визгом и смехом скакала по всей мебели. И только Вахтанг сидел в кресле, мрачно наблюдая за происходящим. И он увидел, как в этой кутерьме Настя оступилась, и Михаил бережно поддержал девушку, а она благодарно взглянула ему в глаза и улыбнулась. Вахтанг вышел из гостиной. Спустя пару минут, Давид, оглядевшись по сторонам, понял, что старшего сына в гостиной нет. Он оставил веселящуюся компанию и направился в комнату к Вахтангу. Тот лежал на кровати, глядя в потолок.

   - Вахо... Ты что? - Давид присел рядом.

   - Плохо себя чувствую, - тихо ответил тот.

   - А что? - спросил отец.

   - Болит вот здесь, - Вахтанг положил ладонь на грудь.

   - Сердце? - спросил отец.

   - За грудиной болит. Это сердце? - переспросил Вахтанг, закрывая глаза и отворачиваясь к стене.

   - Я не врач, не знаю. Может, "скорую"?

   - Ну да еще! - фыркнул Вахтанг.

   - Это ты слишком накрутил себя.

   - Знаю, что накрутил. А сделать ничего не могу.

   - Надо, Вахо. Надо. Так заболеть можно. Здоровье подорвешь, потом не восстановишься.

   - Ну ты видел, пап? Он хватал ее!

   - Не хватал, - довольно жестко оборвал его отец. - Он всего лишь поддержал ее, иначе она упала бы. Нормальный мужской поступок. И ты сделал бы так же.

   - Он меня бесит.

   - Ты думаешь, этого никто не видит? Чего ты хочешь? Хочешь - я скажу ему, чтобы он уехал? Тебе будет так легче? Тебе будет легче? - отец от отчаяния ткнул его кулаком в ребра.

   Вахтанг задумался. Хотел бы он, чтобы Михаил уехал? И неожиданно для себя понял: нет. Михаил был нужен ему. Для чего? Чтобы было, на кого спихнуть свои неудачи, свое плохое нестроение, свое раздражение. А отец словно подслушал его мысли:

   - Ты врага в нем хочешь видеть, и любой его жест истолковываешь так, как тебе хочется. Послушай, Вахо, не превращай нашу жизнь в войну. Ты себя только угробишь, и ничего не добьешься. Нельзя так жить. Тебе о будущем надо думать, о семье. А ты нашел развлечение - мальчишку травить.

   - Он плачет по ночам, - добавил Давид после паузы.

   Вахтанг повернулся к отцу.

   - Ты знал об этом? - продолжил тот.

   - Нет. А ты откуда знаешь?

   - Знаю. Видел.

   - Вот черт... - Вахтанг закрыл лицо руками.

   - Ты еще не вздумай реветь! - грозно сказал Давид. - Не мужики, а бабы какие-то кругом, нарожал, блин! Одни сопли!

   - Да нет у меня соплей! - раздраженно ответил Вахтанг.

   - Помирись с ним, - почти приказал отец.

   Вахтанг кивнул. Давид вышел из комнаты и Вахтанг услышал, что веселье продолжается. Ломота в груди стала потихоньку уменьшаться. Он смотрел на гардины, скользя взглядом по рисунку на ткани, и думал, что повел себя по-идиотски. И теперь придется набраться смелости и извиниться. Дверь опять открылась и в комнату вошла Настя.

   - Ты что здесь один? - спросила она, присаживаясь на кровать. - Ты не заболел? - она потрогала его лоб.

   Вахтанг обнял ее, прижал к себе и шепнул ей на ухо:

   - Прости...

   - Что ты натворил? - спросила Настя, заглядывая ему в глаза.

   Он покачал головой, приложил палец к ее губам, а потом поцеловал в лоб.

   - Эгоист я, да? - спросил он.

   Девушка улыбнулась:

   - Нормальный ты.

   - Когда пойдем кольца покупать? - спросил Вахтанг.

   - Завтра.

   - Идет.

   - А ты себе тоже будешь покупать? У тебя же есть.

   - Я хочу парные, с гравировкой.

   - Никогда даже представить себе не могла, что моего мужа будут звать Вахтанг. Ну Вася там, Гоша, Сережа... Игорь какой-нибудь. Вахтанг! - смеялась Настя.

   - Да, папенька меня назвал так, - согласился молодой человек. - Самому странно.

   - Ты хочешь сказать, что не привык к своему имени?

   Он задумался на мгновение, а потом покачал головой:

   - Нет. Не привык.

   Вечером, проводив Настю до метро, Вахтанг вернулся в квартиру и сразу же столкнулся с Михаилом, который в прихожей чистил свои ботинки. Немного понаблюдав за братом, который, кажется, даже съежился при его появлении, Вахтанг обратился к нему:

   - Миш...

   Тот поднял голову и затем встал.

   - Послушай... В общем... Прости, что я... все это... - Вахтанг не находил слов. - Короче, прости, я не прав был, - он протянул брату руку. Михаил кивнул, они обменялись рукопожатием, а потом обнялись.

   Утром Ирина попросила Михаила сходить в магазин за продуктами. Тот пошел в прихожую, и Ирина увидела, что он надевает тонкую ветровочку.

   - Миша, а почему вы в такой куртке? Там же холодно, снег лежит.

   - У меня нет другой. В чем был, так и приехал.

   - Возьми мою куртку, - сказал Вахтанг, открывая шкаф. - Я ее надевал пару раз, мала. А тебе как раз будет. Держи, - он протянул брату зимнюю куртку. - Возьми ее себе вообще, я буду новую покупать.

   - Спасибо, - ответил Михаил, принимая подарок. Куртка пришлась ему в пору, как для него покупали.

   Михаил ушел, а Ирина повернулась к сыну:

   - Вот молодец. Что его ненавидеть теперь? Такая жизнь у мальчика сложилась.

   Вахтанг вздохнул и ничего не сказал.

   - Ну как, Ангелина познакомилась со сватьей? - спросила Ирина.

   - Да, познакомилась. Только никак не хочет она с ней разговаривать. Набычилась и молчит все время.

   - Надо же, - удивилась Ирина. - Такая общительная девочка... Сватья не обиделась?

   - Да вроде нет. Но как-то... Не очень красиво.

   - Да ну... Ребенок есть ребенок. Ревнует она, я думаю.

   - Меня?

   - Тебя или меня... Скажет, есть уже две бабушки, а тут еще какую-то навязывают... Ой, Вахо, затеял ты эту свадьбу...

   - Мам, ну не надо опять!

   - Да чего не надо... Надо! Ну, нашел ты себе - живи с ней и все. Обязательно тебе жениться?

   - Мам, ну ты странная какая! - воскликнул Вахтанг. - Ну что значит - живи с ней и все?! Ты знаешь, я семью хочу. И чтобы мать у Ангелины была. Жена мне нужна, а не любовница. И детей еще хочу.

   - Ты хочешь! А ты о ребенке подумал?

   - Так я о ней в первую очередь и думаю! Сама же стонешь все время, что без матери ребенок растет, а теперь опять не так. Тебе не нравится Настя, так и скажи.

   - Да, она мне не нравится! - с вызовом сказала Ирина. - Слишком молодая. Детей своих нет. Откуда что она может знать?

   - Тебе и Ника не нравилась, - напомнил Вахтанг, направляясь к выходу из коридора. - Хватит уже!

   - Попомнишь мои слова, - пригрозила мать. - Она как своего родит, так Ангелина не нужна будет. Свой - это свой. А чужой это все равно чужой, даже если с отцом хорошо все. Или будет, вон, пеленки стирать заставлять.

   - О, Господи! - взвыл Вахтанг и кинулся в комнату.

   Вроде бы после того, как он помирился с Михаилом, должно было стать легче, но душа все равно была не на месте, ему все время казалось, что что-то не так. Через несколько дней отец сообщил, что нашел для Михаила работу - у знакомого курьером развозить заказы. Вроде бы ничего особого, но Вахтанг опять мучился ревностью. Ему казалось, что отец слишком уж заботится о нем. И это было не все: скоро Вахтанг стал замечать, каким взглядом молодой человек смотрит на Настю. Девушка все видела, но делала вид, что не замечает, и только иногда при появлении Михаила ее щеки покрывались румянцем. Вахтанг терялся в догадках: Настя влюбилась в Михаила? Между ними что-то произошло? Может, Михаил приставал к ней? Он кипел от ревности и с трудом удерживал себя от того, чтобы устроить разборку. Стоило бы, конечно, поговорить с Настей, но Вахтанг боялся обидеть невесту подозрениями, да и сам до конца не был уверен в своих выводах. Как нарочно, Настя почему-то стала реже звонить ему и частенько пропускала его звонки, чего раньше никогда не случалось. В результате они стали реже видеться. Вахтанг просто сходил с ума от лезущих в голову мыслей, он плохо спал и почти ничего не ел. Ирина как-то заметила ему:

   - Вахо, с лица совсем скинул. Вот говорила - доведет тебя эта твоя... Так нельзя, так заболеть можно. Может, к врачу сходить, лекарство пропишет? Успокоительное какое-нибудь?

   - Ма, не приставай ко мне, - с раздражением ответил Вахтанг. - Я от твоих приставаний сам безо всяких лекарств скоро успокоюсь, на фиг, вечным сном.

   - Ох, Господи! - подскочила Ирина, хватаясь за сердце. - Ты что, сыночка! Да что у тебя на уме, бестолковый?! Да разве можно о себе так говорить? У тебя дочь, даже думать забудь про все нехорошее! Ой, мамочки... Ой, надо же сказануть такое... - причитала мать, роясь в холодильнике в поиске корвалола. - Без ножа зарезал... Кормила его, воспитывала, ночей не спала, а он! Матери такое сказанул...

   - Тогда ты мне тоже не говори! - психанул Вахтанг. - Всю плешь проела этой свадьбой! То не так, это не так! Не лезь ко мне со своими высказываниями! Думаешь, мне приятно тебя слушать? Это - моя жизнь! Да, Настя - "эта моя"! Я ее выбрал и доволен! И вообще... Задолбали все! - и он выскочил на лестничную площадку.

   На работе тоже было не легче. Мила, почувствовавшая вкус победы, стала добиваться близости с ним более активно. Возможно, что ее подстегивал к решительным действиям интерес, проявленный к Вахтангу Людмилой Викторовной. Хотя сама госпожа начальница, как за глаза прозвал ее дружный коллектив офиса, пока никак не обозначала своих намерений, и Вахтанг перестал опасаться ее, полагая, что дама все же не настолько глупа, чтобы пытаться завоевать его. Однако недели три спустя после появления в семье Михаила, за десять минут до окончания рабочего дня Людмила Викторовна вызвала его к себе в кабинет. Вахтанг поначалу напрягся, мигом припомнив разговор с Леной, но Людмила Викторовна лениво добавила:

   - Флешечку захватите там с показателями за текущий период...

   И без задней мысли Вахтанг вошел в кабинет начальницы.

   - Я тут просматривала результаты по вашей группе, - тихо начала Людмила Викторовна. - Гляньте сюда, - пригласила она его посмотреть на монитор. - Не пойму, это ошибка или так и есть?

   Вахтанг подошел к ней и уставился в монитор.

   - Вот здесь неверная цифра, - наконец, сказал он, изучив данные.

   - А почему вы подаете отчет с неверными цифрами? - спросила Людмила Викторовна.

   - Я не знаю, откуда здесь такая цифра. Там была другая.

   - Ну что же, она сама, что ли, здесь нарисовалась? Вы у нас руководитель группы, вы несете ответственность за работу целой группы, вы обязаны сверить все показания, проверить все данные, а вы подаете мне отчет и говорите, что не знаете, откуда здесь эта цифра... Как-то не хорошо, Вахтанг Давидович, получается. А я хотела рекомендовать вас на место начальника отдела... А сейчас вот даже думаю - а справляетесь ли вы с этой-то должностью?

   Вахтанг выпрямился.

   - Здесь не было этой цифры, - повторил он. - Я подавал отчет с другими данными. Я могу доказать.

   - Доказывайте, - предложила Людмила Викторовна. - Конечно, я вас выслушаю.

   Вахтанг вставил в порт флешку и открыл отчет. Несколько мгновений он непонимающе смотрел на экран монитора.

   - Я... Здесь тоже исправлено. Там должна быть другая цифра. Я прекрасно ее помню.

   Он быстро пересчитал колонку.

   - Это какая-то подстава. Исправлена вся колонка.

   - Что, по-вашему, я должна сказать Николаю Сергеевичу? - спросила Людмила Викторовна. - Как я ему это объясню?

   - Я работаю с Николаем Сергеевичем почти семь лет, и ни разу не допустил ошибки, - ответил Вахтанг. - Он меня прекрасно знает.

   - Все бывает в первый раз. Вы много нервничаете, личная жизнь у вас не складывается... Это не может не отразить на ваших профессиональных способностях.

   В коридоре хлопнула дверь - последний из сотрудников покинул офис. Людмила Викторовна поднялась с места, прошлась по офису и заперла на замок дверь. Вахтанг вышел к ней. Женщина приблизилась к нему и присела на край стола, меряя молодого человека жадным взглядом.

   - Ну, Вахтанг Давидович, что делать будем? Как нам выйти из этой ситуации?

   - Блин... - молодой человек вспыхнул и опустил голову. - Я все понял.

   - Ну, молодец!

   - Это вы исправили цифру...

   - Но все же можно вернуть... Я сохранила оригинал у себя. Флешка у меня дома. Так что, если поедете ко мне домой, то получите возможность все исправить. Да можно и домой не ездить. Здесь тоже хорошо.

   - Это вы так мужчин добиваетесь? По-другому не катит?

   - Нет, просто я всегда беру то, что хочу. Но беру я не просто так, не за дарма. Если захочешь - будешь начальником отдела.

   - А что будет, если я откажусь?

   - Придется искать новую работу. А я сделаю так, что тебя ни в одну приличную фирму не возьмут, уж поверь мне. Ты горячку не пори. Ты подумай - что я могу дать тебе. Это не твои девчонки-двадцатилетки, толком дать не могут, сикушки. А ты ничего не теряешь. У тебя даже жены нет.

   - У меня есть невеста. Извините, мне надо идти.

   - Да иди, иди, я тебя не держу. Только подумай как следует. Я не тороплю. Дня два до сдачи у тебя есть.

   Вахтанг пулей вылетел на улицу, даже не надев куртку. И только почувствовав, как тридцатиградусный мороз мгновенно прохватил до дрожи, быстро сунул руки в рукава и застегнул молнию. Первым желанием было увидеть Настю. Но буквально через две секунды он передумал. Нет, разговаривать сейчас с Настей не стоит. И он поехал домой.

   Давид заметил, что сын не в своей тарелке, но приставать с расспросами не стал. Поздно вечером, уложив спать Ангелину, Вахтанг сам подошел к отцу.

   - Па, поговорить надо.

   - Ну, идем.

   Они закрылись на кухне.

   - Ну, что случилось? - спросил Давид, усаживаясь напротив.

   - Па... У тебя было такое, чтобы женщина предлагала себя, а взамен обещала что-нибудь? Повышение по службе, например.

   - У меня такого не было. Но я знаю троих мужиков, которые именно так получили свои должности.

   - То есть это нормально?

   Давид так растерялся от этого вопроса, что пожал плечами.

   - Я... не знаю. Я думаю, что это как проституция. Ты бы как отнесся к женщине, которая через постель получила должность?

   - Ну... Так и отнесся бы - как через постель.

   - А для мужика, мне кажется, это еще позорней.

   Вахтанг задумался. Давид долго ждал, когда он что-нибудь скажет, но потом спросил сам:

   - Это на работе у тебя так?

   - Да. Начальница новая пришла.

   - И... Что - вот так прямо вот?

   - Да. Мне секретарша сразу сказала, в первый же день. Я как-то так... Ну, мало ли, думаю... Девчонки любят фантазировать. А сегодня она сама мне конкретно все объяснила.

   - Объяснила?

   - Да. Если я с ней не пересплю - сказала, что уволит. И сказала, что сделает так, что меня ни в одну приличную компанию не возьмут.

   - Да ну... На всю Москву ее не хватит.

   Они помолчали.

   - А если согласишься? - опять спросил Давид.

   - Обещала сделать начальником отдела.

   - А вот в это я не верю, - сразу заявил отец.

   - Почему?

   - Потому. Если женщина так назначает начальников, то сам подумай - сколько ты продержишься на этом месте? До тех пор, пока она тебе замену не найдет. Одним разом не обойдешься. Тут либо тебе придется с ней на постоянной основе это все...

   - То есть становиться любовником?

   - Да. Либо до свеженького смазливого пацана.

   - А вот эти твои знакомые - они долго продержались?

   - Ты знаешь... В итоге они все ушли из тех компаний. Потому что те же начальницы их же потом и начали выживать. Места освобождали для своих новых любовников.

   - Понятно. То есть это просто оттянешь свой уход.

   - Ну, фактически - да. Ты там все равно не сможешь работать.

   - Выходит, надо увольняться.

   - Ты смотри, я тебе тут не особый советчик. Решать тебе.

   - Да что тут решать. И так все ясно. Не будет по ее - уволит. Будет по ее - все равно уволит. Только зачем это унижение нужно?

   - Да правильно ты все говоришь.

   - Только, знаешь, что обидно - я хотел двушку по ипотеке взять. Да и новое место придется искать. Сейчас хорошую работу найти не так-то просто. А там я уже начальником группы был.

   - Да наверстается это все... Я, например, считаю, что ты еще и рано карьеру начал делать. Николай тебе помог, конечно, навстречу пошел, а вообще люди на ноги становятся только годам к тридцати пяти... В наше время вообще после сорока чего-то добивались. Ты, знаешь, что... Ты не торопись. Может, она и так уже все поняла, ты же ей отказал?

   - Ну как бы да... Но она предложила подумать.

   - Ну и подожди пока. Может, она и так успокоится.

   - Ты знаешь, пап... Она отчет мой исправила. Написала в нем ошибочную цифру. Я сам видел. Если она этот липовый отчет Николаю Сергеевичу покажет, уволить он меня, может, и не уволит, но неприятностей у меня будет по самое некуда.

   - Вахо, а если тебе первому к нему подойти? Сказать, что так и так; думаю, что он тебя поймет. У тебя нигде копии не осталось?

   - Копии? - Вахтанг задумался. - Нет, вроде нет. Было на флешке и на моем компьютере в офисе. Так она и там, и там правки внесла.

   - Эх, жаль. Вот надо было копии сделать на всякий случай.

   - Па, ну кто же знал, что так все будет?

   - Да понятно все...

   Как ни не хотелось Вахтангу идти на работу, утром он все же был в своем кабинете. Краем глаза он заметил, что Людмила Викторовна наблюдает за ним. На всякий случай он просмотрел все файлы на своем компьютере, вдруг где-нибудь сохранилась копия правильного отчета? Но тщетно. Придется идти к Николаю Сергеевичу с пустыми руками и надеяться, что тот поверит ему на слово. День прошел на нервах, настроение было никудышное. Тем более Вахтанга напрягали взгляды, которые бросала в его сторону Людмила Викторовна. Но в три часа она куда-то уехала, и молодой человек вздохнул свободно. В принципе можно было попробовать пересчитать все показатели - но сколько времени на это уйдет? Надо опять поднимать все сводки, отчетности за год, выбирать данные... работы на неделю, не меньше. Он уже мысленно составлял фразы, с которыми придет к Николаю Сергеевичу, когда в дверь аккуратно постучали. В кабинет крадучись вошла Мила.

   - Вахтанг Давидович, мне кажется, вы что-то искали, - сказала она и положила перед ним флешку.

   - Что это?

   - Ваш отчет. Неисправленный вариант.

   - Отчет?

   - Да.

   - Как вы...

   - Вчера, когда... В общем, я уронила бумаги, полезла под стол - собрать, и она меня не заметила. Я там так и просидела, пока вы оба не ушли. В общем, я все слышала.

   Вахтанг почувствовал, как вспыхнуло лицо.

   - Откуда он у вас?

   - Да дня три назад она заинтересовалась отчетом. Вызвала меня, начала расспрашивать: у кого файлы, у кого копии, да сколько копий, да кто делал... А потом говорит: "Принеси флешку". Ну, я подумала,