В шаге от Рождества. Книга 1. Дарья Весна

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. Приют «Серый ручей»
• ГЛАВА 2. Предрождественская просьба
• ГЛАВА 3. Под омелой
• ГЛАВА 4. Утро после снега
• ГЛАВА 5. Нежданные новости и гости
• ГЛАВА 6. По дороге Рождества
• ГЛАВА 7. Крыша, кот, имбирное печенье
• ГЛАВА 8. Дэйн и Ленард
• ГЛАВА 9. Под новой крышей
• ГЛАВА 10. Ужин с приключениями
• ГЛАВА 11. Когда наступает утро
• ГЛАВА 12. Мешок и пряники
• ГЛАВА 13. Ярмарка
• ГЛАВА 14. Странности продолжаются и накапливаются
• ГЛАВА 15. Тот, кто ищет правду
• ГЛАВА 16. Тетушка Желли, баронесса и другие неприятности
• ГЛАВА 17. Яблоки
• ГЛАВА 18. Ярмарка и приворотное зелье
• ГЛАВА 19. Лучшее приворотное зелье

АННОТАЦИЯ

Говорят, когда пойдет первый снег, можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. Анна загадала желание не для себя. Но после этого жизнь повернулась в неожиданную сторону.

   Кажется, праздник пройдет в большой и странной компании. А ведь впереди еще целая неделя до Рождества! Неделя, которая откроет тёмные тайны прошлого и изменит жизнь тех, кто оказался в водовороте загаданных снежных желаний.

ГЛАВА 1. Приют «Серый ручей»

Почти месяц они ждали снега. Начиная с самого первого дня зимы, которая редко приходит в Неболтон – столицу королевства Невершир – бесснежной. Обычно первый снег выпадает уже в конце осени. В этот день на совершенно законных основаниях ребятишки из приюта «Серый ручей» выбегают через главные ворота на крошечную круглую площадь. Там они, весело перекрикиваясь и смеясь, носятся вокруг нелепого фонтана, ловят ртом снежинки и загадывают желания. Но нынешняя зима приближать исполнение мечтаний сирот не торопилась.

   Наоборот, стоило слететь последнему листку календаря, раскрашенному в ярко-оранжевый цвет, как на приют свалилось столько бед и несчастий, словно кто-то сглазил или проклял. Анна даже тайком набрала святой воды в крошечной церквушке на углу ближайших улиц, обошла кругом территорию «Серого ручья» и окропила водичкой. Причем не поленилась зайти за Первую городскую стену, чтобы добраться до задворок приюта, который пристройками врос в старинное укрепление, некогда защищавшее город.

   Лет пятьдесят назад соорудили Вторую стену, намного выше и крепче предыдущей, но Первую все еще поддерживали в боевой готовности и латали при нужде.

   Служитель в церкви деликатно сделал вид, что не замечает юную чародейку. И хотя церковь и маги давно перестали враждовать – церковь признала, что независимые маги отнюдь не узурпировали силу богов, а маги начали охотнее сотрудничать и выполнять обряды, делясь силой, – священники попадались разные. Как, впрочем, и обычные люди. Да и нелюди, чего уж там.

   Но выбора у девушки не было, ей пришлось сунуться на чужую территорию, слишком уж отчаянным казалось их положение.

   В первый же день зимы у приюта начала протекать крыша. А нескончаемый дождь и не думал обойти стороной крошечный пятачок столицы, в котором проживали магически одаренные, но оставшиеся без родителей ребятишки. Чаще всего – невероятно одаренные. Ибо по уровню магии большинство детей здесь находились на красном или оранжевом уровне. И по той же причине их редко усыновляли.

   Охотно разбирали малышей, с которыми легко справиться даже слабеньким магам – с голубым или синим уровнем. Желтый или зеленый иметь уже почетно, можно и потерпеть неудобства от перспективного малыша, да и услуги учителей для них не окажутся слишком дороги – даже в нынешние непростые, послевоенные годы такие приюты не были переполнены. А вот ребятишками с фиолетовым уровнем силы порой пренебрегали настолько, что отдавали в приюты с самыми обычными детьми, где они не могли раскрыть даже зачатки магии.

   Любой магический талант нуждается не только в огранке, но и постоянном контроле, особенно если он заключен в теле будущего боевого мага. Поэтому в приюте «Серый ручей» чаще работали женщины с боевым потенциалом, даже если их природные способности не стали настоящим призванием. Но на базовое обучение и поддержание заклинаний, сдерживающих буйные подростковые выбросы магии, силы им хватало.

   Девочки обычно оставались в приюте до восемнадцати лет, а затем, окончив Королевский женский колледж, становились воспитательницами при одаренных детях. Правда, некоторые с готовностью поступали в военные Академии – бесплатно в королевстве обучали только по линии сильнейшей магии, поскольку государству выгодно вкладываться именно в одаренных магов, но не каждая обладает способностями педагога, чтобы выбрать такой путь. И только в последние годы началась неразбериха – некоторые Академии с трудом восстанавливались после нашествия вендов. Преподавателей, как и учебных мест, выделяемых короной, часто не хватало, поэтому на поступления не по профилю закрывали глаза. А целителей принимали со второй силой чуть ли не в открытую.

   А вот мальчики старше четырнадцати в «Сером ручье» не задерживались – их охотно принимали военные Академии в подготовительные группы с полным пансионом. В том числе и обе столичные. Так три мальчика-подростка покинули приют летом, остались ребятишки не старше одиннадцати.

   Поэтому с тазиками, ведрами и кастрюлями с чердака на первый этаж во время нагрянувшего потопа бегали в основном старшие девочки. Выливать воду из окон, хотя бы и второго этажа, было нельзя – водозащитное заклинание на подвале дышало на ладан, не дай богиня протечет еще и подвал, а сильного водного мага с раскрывшейся стихией в приюте не оказалось.

   Воду выносили за калитку в ограде заднего двора, в качестве которой строители приюта использовали старую городскую стену, чтобы сэкономить, и отправляли в русло высохшего ручья – некогда именно он дал название приюту. А сейчас, к сожалению, служил сточной канавой и по совместительству номинальной границей между старой и новой частью города.

   Второй день зимы принес новую неприятность – директриса, она же преподавательница магии, баронесса Матильда Ройфор, сломала ногу, поскользнувшись на разлитой по лестнице воде. Осмотревший ее лекарь сказал, что ногу баронесса ломала и сращивала магически уже два раза и в третий лучше не рисковать. Он выправил что мог, наложил фиксирующее заклинание и прописал лежать в обездвиженном состоянии.

   И вот тогда-то на юную помощницу свалились не только обязанности готовить детям еду, присматривать за ними по утрам и вечерам, но и заниматься со старшими, разбирать мелкие бытовые неурядицы с младшими, а самое главное – приглядывать за малышкой Сьюзен, которую подкинули под ворота приюта в начала осени. Большую часть времени девочка ела и спала, но кормить ее нужно было регулярно, а еще укачивать и стирать пеленки. И хотя бытовая магия помогала с такими мелочами, а днем за младенцем присматривали старшие девочки, ночью Анна не могла им доверить малышку, приходилось все делать самой. И от таких забот голова шла кругом. Похоже, бесконечный дождь сразу же смыл святую воду, и она не успела подействовать.

   Или зима ни при чем, а проблемы начались еще раньше? Например, когда госпожа Агнесса сказала, что переезжает к дочке в Тиммосин, чтобы помогать с внуками? Мало того, что после смерти «Большой Ма» – госпожи Маргарет, – «Серый ручей» словно заново осиротел, так теперь еще и бессменная нянечка уехала. А найти новую у директрисы пока не получалось. Ведь персонал, работающий в приюте для будущих боевых магов, должен уметь контролировать первые проявления стихии у малышей и не бояться ее всплесков. А еще сложнее, если приходится сдерживать магию у подростков, чья сила начинает резко увеличиваться. Да, мальчиков быстро переводили в военные Академии, но сила девочек иногда бывает не меньшей.

   Так через неделю после бесконечного дождя у малышки Ванессы слишком рано начала раскрываться ее воздушная стихия. И в спальне младших девочек теперь постоянно что-то летало. Баронессе пришлось заниматься с Ванессой больше всех, причем не вставая из постели. Подарки для ребятишек к Рождеству экономная и запасливая леди Ройфор начала закупать заранее, но выполнена была от силы половина приготовлений.

   Каждый день Анна собиралась отправиться в мэрию и доложить о случившемся. Вдруг чиновники выделят какую-нибудь отставную магиню им в помощь? После отгремевшей войны, на которой побывали почти все способные воевать маги, готовых распроститься со службой было много.

   Но стоило девушке выйти за порог, что-то обязательно случалось, и покинуть приют так и не удалось. То Ванесса невольно начинала закручивать воздушную воронку, то у Сьюзен заболевал животик и успокоить ее не получалось ни у кого, кроме Анны, то занявшаяся вместо нее готовкой обеда Урсула сжигала кастрюлю. Поэтому юную воспитательницу постоянно ловил кто-то из детей и звал на помощь, а на следующий день она снова собиралась в мэрию. И так до бесконечности. Словно замкнутый круг какой-то.

   Неудивительно, что когда снег наконец-то изволил выпасть, Анна готова была расплакаться.

   Ранним утром она в очередной раз вышла за ворота.

   И тут увидела его.

   Снег.

   Первые медленно срывающиеся с неба снежинки падали на мостовую, прикасаясь пушистыми лапками к земле так нежно, что захватывало дух. И Анне захотелось расплакаться. Но не от счастья, а от мысли, что сейчас ребятишки выбегут за калитку, и за ними снова нужно будет следить. А сил почти не осталось. Если в первые дни она готова была не спать ночами, успевая везде и во всем, то в последнее время сильно уставала. Хорошо хоть баронесса продолжала стойко держать магические щиты над приютом.

   – Анна! Анна!!! – раздались за спиной детские голоса и топот многочисленных ног.

   Девушка нервно попыталась сглотнуть комок в горле. Но он так никуда и не делся. Неужели снова что-то случилось? Она глубоко вдохнула, приоткрыв рот и поднимая глаза к небу. Дети не должны видеть воспитательницу в таком состоянии.

   Немного стало легче.

   – Анна! – с веселым смехом схватила ее за руку та самая Ванесса, которая регулярно пыталась устроить ураган в приюте. – Анна, смотри, снег!

   – Снег! Снег!!! – наперебой заверещали ребятишки, резво огибая свою временную няню и спеша к опустевшему по зиме фонтану. – Загадываем желание!

   Девушка вздрогнула. Снег? Всего лишь снег? Приют не горит, небо не падает, никто не заболел и не поранился? Анна немного горьковато рассмеялась. Неужели все их несчастья закончатся с первым снегом?

   – Анна, загадывай скорее желание! – кричали ей дети, ловя ртами редкие пока снежинки.

   Поймать еще ни у кого не получилось. А без снежинки желание не сбудется. Это все знают.

   – Хочу, чтобы у вас все было хорошо! – нашла в себе силы улыбнуться детской доброте девушка.

   С этими словами она немного напоказ широко улыбнулась – и словно по заказу, крупная пушистая снежинка упала ей на нижнюю губу и стекла крошечным ручейком в рот.

   – Ура! Анна первая поймала! – развеселились ребятишки. – Наши желания теперь точно исполнятся!

   Девушка снова улыбнулась. Но уже теплее. Она каждый год загадывала одно и то же. И каждый раз дети считали, что ее желание сбылось. Вот только сама Анна попала в приют уже подростком. И в ловлю снежинок не очень-то верила. Как не верила в то, что лично у нее все будет хорошо. Поэтому и загадывала желание для других.

   – Я хочу, чтобы Анна была счастлива, – услышала она внезапно мелодичный голосок и снова вздрогнула.

   Посмотрев расширившимися глазами на крошку Ванессу, стоящую подле нее, девушка завороженно наблюдала, как малышка ловко ловит ртом снежинку, которая, казалось, обязательно должна была пролететь мимо.

   Дети около фонтана тоже успели поймать свои снежинки, выхватив их из густо повалившего на землю снегопада. И только Анна все смотрела на улыбающуюся ей девочку, и в глазах у нее стояли слезы.

   – Возьми меня на ручки, – все так же жизнерадостно улыбаясь, попросила Ванесса, подергав воспитательницу за длинную теплую юбку, и доверчиво протянула к ней руки. – Пойдем домой, у меня ушки замерзли, – пожаловалась она, прикрывая ладошками свои остренькие уши, явно доставшиеся от родителя-эльфа.

   Анна подхватила малышку на руки, решив, что еще один день мэрия может и подождать. Кто знает, вдруг вместе с выпавшим снегом проблемы действительно уйдут в прошлое, как докучливый дождь, лужи от которого высохли еще вчера. Сейчас самое время начинать готовиться к Рождеству, а когда приют наполнится запахом свежей хвои, заранее испеченного имбирного печенья и конфет с марципаном, все обязательно повернется к лучшему.

   – Ребята, нам пора! – окликнула она весело скачущих по крошечной площади детишек.

   Хотя старшие девочки прибежали вместе со всеми, но и они легкомысленно присоединились к младшим в ловле снежинок. Дети есть дети.

   Ребятня для приличия поныла, но потом все послушно поплелись к воротам. В приюте каждый понимал, что от его поведения зависит всеобщее благополучие – наверное, потому что так приучала думать еще Большая Ма. Или срабатывали гены боевых магов, ведь те из поколения в поколение учились подчиняться, быстро принимать решения и действовать сообща? Анна иногда раздумывала над этим вопросом, но так и не смогла сделать верный вывод.

   Оглядев площадь, девушка убедилась, что никто из малышни не спрятался за бортиком фонтана, и собралась было пойти и пересчитать детей по головам для верности. Но тут увидела его.

   Печально бредущего под снегом человека.

   Высокий, наверняка решительный и сильный, сегодня мужчина был явно чем-то подавлен. Твердо шагая по мостовой, он смотрел прямо пред собой, и казалось, не различал дороги. Анна ни разу его раньше не встречала. Но наверняка он из бывших военных, слишком уж выправка характерная. А им в последние годы пришлось сложнее всего. Слишком многое от них зависело. И не все смогли, даже после безоговорочной победы, выдержать и не сломаться.

   Вдруг до войны с вендами он был самым обычным парнем, совершенно не желающим сражаться и побеждать, видеть смерть и наступать поверженному врагу на горло? Например, мечтал стать булочником. Или поэтом. Любил родителей, у него была девушка – красивая и веселая. Но пока он сражался, родители умерли, девушка вышла замуж за соседского булочника – и после войны он вернулся в «никуда». Кто знает, что прошедшая война забрала у него, кроме частички души?

   Внезапно мужчина посмотрел в их сторону и невольно остановился. И Анна замахала ему, чтобы поприветствовать. Малышка Ванесса на ее руках тут же повторила взрослый жест. Мужчина растерянно смотрел на них.

   – Снег идет! – постаралась как можно громче крикнуть Анна, чтобы было слышно через площадь, самым невежливым образом показывая пальцем на небо. – Нужно загадывать желание!

   – Загадывай желание! – дружно подхватили ребятишки около ворот, махая руками, как маленькие обезьянки, с которыми порой расхаживают по городу зазывалы циркачей.

   Мальчишки, радуясь, что их пока не загоняют за ворота, принялись подбрасывать шапки, устроив незапланированный салют. В другой раз Анна обязательно отчитала бы их, но сейчас все ее внимание было приковано к незнакомцу. Тот молча поднял голову. Крупные пушистые снежинки падали на его лицо, но он лишь прикрывал глаза густыми ресницами, когда самые капризные ледяные красавицы пытались помешать себя разглядывать. А хлопья снега, оседающие на коже, таяли совершенно безнаказанно, словно ему было все равно. Внезапно мужчина слабо улыбнулся. И приоткрыл рот, позволяя небу напоить его живительной влагой.

   Что незнакомец загадал в этот момент? Анна не знала, но внезапно почувствовала, что у него все будет хорошо. Шуганув мальчишек, чтобы поскорее шли за ворота вслед за убежавшими девочками, воспитательница вместе с Ванессой направилась в приют.

   Снег словно растворил в себе все пространство в городе. То, что казалось далеким, за несколько минут стало неимоверно близким. То ли раздавая смелые обещания, то ли погружая мир в иллюзию.

   Когда высокий светловолосый мужчина обернулся в сторону, где веселились дети, то никого не обнаружил. С легким недоумением он посмотрел на каменные стены здания, в котором скрылась разношерстная толпа ребятишек, и вспомнил, где оказался. Несколько минут простоял на одном месте, пристально изучая приют «Серый ручей», а потом медленно улыбнулся. Решение сложной проблемы, кажется, пришло к нему само. Высоко вскинув голову, он круто развернулся и отправился туда, откуда явился.

   Редкие ранним утром прохожие сторонились странного мужчину, словно не замечали его. Они не видели человека, который был выше большинства из них на голову, но почему-то старались держаться подальше. А на добротной и теплой одежде незнакомца теперь не оказалось ни одной, даже самой крошечной снежинки. И только одна, та самая, что он поймал губами на площади, растворялась в небытии, запуская исполнение его горячего желания.

***

Обрадовавшись долгожданному снегу, большая часть детворы под предводительством старших девочек ушла за еловыми и можжевеловыми ветками, а сама Анна решила заняться выпечкой имбирного печенья и заготовкой марципана. Младших ребятишек она отправила на урок к баронессе, чтобы своими просьбами попробовать «совсем чуточку» теста они не вытаскали его подчистую.

   Марципановая масса получилась идеальной, хотя Анна очень боялась сжечь сироп или пережарить миндаль. Завернув ее в бумагу и спрятав на самую высокую полку в холодной части кладовой, девушка принялась за печенье. Но быстро управиться не получилось. Специи для приюта закупались редко, поэтому гвоздики и корицы у них не оказалось. А баронесса в последние месяцы ограничивала траты, чтобы достойно отпраздновать Рождество, поэтому денег на покупку продуктов выделялось меньше, чем раньше.

   Но у Анны были и свои небольшие сбережения – Большая Ма всегда умела пускать в оборот собственность сирот, сохраняя деньги до того момента, пока детям они не понадобятся. И когда в середине года Анна стала совершеннолетней, счет поступил в ее полное распоряжение. Но пока она не прикасалась к деньгам. Большая Ма говорила, что сбережений с лихвой хватит на учебу по непрофильному виду магии, стоит лишь решиться. И Анна почти решилась.

   Вот только летом малышка Ванесса упросила «пожить с ними» еще немного. Девочка словно чувствовала, что в этом году сиротам придется несладко, иногда думалось Анне, когда она вспоминала, как крошка-эльф цеплялась за нее и уговаривала не уходить. Девушка и сама не хотела спешить с учебой и в глубине души обрадовалась, что ее уговорили, а Большая Ма оформила через мэрию разрешение, чтобы Анна смогла отработать этот год воспитательницей, а поступать уже в следующем. Рабочих рук повсюду не хватало, и им позволили.

   Хотя, если совсем уж честно признаться, то бросить Ванессу девушке было бы очень тяжело. Эльфочка попала в приют незадолго до полной победы, малышей от трех до пяти лет в то время оказалось немало. Большая Ма и няня Агнесса просто разрывались между крохами, поэтому старшим девочкам приходилось помогать.

   Ванессу и ее брата Анна увидела на пороге приюта, когда выбежала на негромкий стук в ворота. Она не сразу разобралась, что произошло.

   Около двери стоял маленький крепыш, держа в руках какой-то сверток. Сначала моргавшей от яркого солнечного света девушке показалось, что перед ней стоит одетый во все зеленое лепрекон. Они частенько стучали в двери горожан и предлагали втридорога купить всякую ерунду. Очень навязчивый народец. Но очень скоро Анна поняла, что перед ней самый настоящий орчонок, только очень маленький. А еще через минуту осознала, что мальчик не чистокровный орк. Иначе у него не было бы таких огромных ярко-голубых глаз. Да и статью малыш больше походил на обычного крепенького парнишку, чем на настоящего степного орка. А если приглядеться, то и насупленная мордашка казалась намного более симпатичной, чем у его чистокровных соплеменников. Выглядел ребенок так, словно вот-вот расплачется, но изо всех сил старается сдержаться.

   – Привет, малыш, – быстро присела перед мальчиком Анна, прикасаясь к рукаву его легкого осеннего пальтишка.

   – Я не малыш, – смешно поджал губу ребенок. – Я – Орсон. Я вырасту большой и сильный, как мишка, – чтобы продемонстрировать свою будущую силу, мальчик сжал ладонь в кулак и напряг руку, согнув локоть. – А это – Ванесса, – показал он на корзину, которую держал во второй руке. – Она моя сестра.

   – Я возьму Ванессу, хорошо? – мягко спросила девушка.

   Ох и непросто придется двум орчатам в столице. Но Большая Ма наверняка постарается сделать так, чтобы подрастающая ребятня не обижала полукровок. Иначе неизвестно, кто кого со временем обижать будет. Это сейчас Орсон скорее смешной, чем агрессивный, но все может измениться, если ему придется постоянно защищать себя и сестру.

   – Только не урони ее, – погрозил ей зеленым пальчиком малыш, протягивая корзину.

   Наверное, так наказывала ему мать, отдавая на попечение сестренку. Анна взяла кроху, выпрямилась в полный рост и пригласила Орсона войти. Парнишка вальяжно зашел, втащив за собой небольшой, но плотно набитый чемоданчик. Захлопнув дверь ногой, девушка отогнула краешек одеяла, в которое была укутана годовалая девочка. Ошарашенно посмотрев на спящую малышку, Анна перевела удивленный взгляд на Орсона. Как вообще у него могла появиться сестра-эльф? Неужели ребенок что-то напутал? Или его целенаправленно обманули? Маленькие дети верят всему, что скажут взрослые. И тут Ванесса проснулась и открыла свои небесно-голубые глаза. Такие же огромные и чистые, как у брата.

   Вспоминая свое изумление при виде этих необыкновенно красивых глаз и момент осознания, что малыши действительно брат и сестра, девушка нежно улыбнулась. Она тепло оделась, прихватила документы, забежала на второй этаж предупредить баронессу, что ненадолго уйдет, и отправилась в банк, продолжая улыбаться счастливым воспоминаниям.

***

Самая зажиточная часть города начиналась всего в трех кварталах от приюта. После постройки новых укреплений абсолютно все земельные участки за старой стеной очень быстро оказались в руках богатых горожан, стоило только-только закончиться работам. Теперь этот район считался центром, и жить здесь было престижно. Перенести приют пока никто не пытался только потому, что он находился под патронатом покойной королевы, с которой некогда дружила Большая Ма. В народе поговаривают, что король чтит память матушки, а, стало быть, вряд ли приютских попросят отсюда в ближайшее время. Так что, прошагав всего три квартала, Анна подошла к банку, в котором хранились ее сбережения.

   Нет, Анна происходила далеко не из последней семьи, но несколько лет в приюте сузили ее мир до уроков магии, заботы о ребятишках, фонтана перед маленькой площадью и редких дежурств в столичном госпитале.

   Теперь редких.

   К счастью, редких.

   Потому что дежурить в госпитале она начала во время войны, когда была совсем юной. Полтора года Анна проводила там каждую свободную минуту. Но в то время все целители, даже слабенькие или малообученные, были наперечет, а она умела оказывать первую помощь. Да и не только.

   И теперь, подходя к громадине Триттон Сити Банка, девушка почувствовала себя неуверенно.

   Темное здание, с полностью глухим первым этажом и высокими остекленными арками второго и третьего, выглядело настолько подавляющим и монументальным, что девушка на пару минут замешкалась перед входом, ощущая себя слишком скверно одетой для такого места. Хотя когда-то бывала здесь с мамой.

   При воспоминании о матери на душе стало еще и горько. Чтобы не упасть духом на весь день, Анна поспешно ухватилась за ручку тяжеленной двери, которая открылась сама, стоило к ней прикоснуться. Пока девушка топталась на пороге, мимо проскочила пара прилично одетых молодых людей, даже не обернувшихся на стройную незнакомку. Решив, что стоит вести себя здесь спокойно и уравновешенно, Анна подошла к низенькому гоблину в форме помощника.

   «Зеленый человечек», почти не моргая, вежливо ее выслушал и отправил к одному из многочисленных операционных окон, которые казались бесконечными, длинным рядом занимая почти весь просторный холл первого этажа. Оказалось, что стандартные счета здесь обслуживали по алфавиту, и Анне пришлось подождать, пока серьезный сухонький гоблин в окне с ее литерой объяснял правила открытия счета какой-то почтенной старушке. Бабуля по два раза переспрашивала каждый пункт договора и требовала внести свои. Как ей казалось, не менее удачные. Гоблин терпеливо и изящно обходил каждый пункт, но девушку к цели это не приближало.

   Заметив ее усталость и нетерпение, молоденький гоблин магией пригнал Анне кресло на скрипучих колесиках. Такое она увидела впервые в жизни – колеса были маленькими, но сделаны очень аккуратно и почти не подпрыгивали на каменных плитках пола. Судя по самодовольному виду гоблина, это действительно новинка, и он жуть как ею гордился. Да, подобное заведение могло себе позволить вкладываться в удобства для клиентов, но мама не раз говорила ей, что у гоблинов лучшие банки – у гномов попроще. А в людских и вовсе очереди выстоять невозможно.

   Наконец, бабуля сказала, что ей нужно подумать, и отбыла восвояси.

   Стоило Анне подняться с кресла, как оно мгновенно укатило прочь. Но скрипело так же печально, как и при своем появлении. Похоже, производители предусмотрели в нем далеко не все.

   Устало улыбнувшись, гоблин в окне представился господином Кренски и нашел в книге, за которую банк явно заплатил немалые деньги профессиональному артефактору, запись о счете Анны. Запрошенную сумму господин Кренски обещал выдать сразу же, отправив девушку к кассе, а после банк должен был снабдить ее выпиской со счета.

   К счастью, деньги в кассе отсчитывал большой и громоздкий артефакт, с которым ни у кого пререкаться не получится, и очередь здесь двигалась быстро. Так что через каких-то пять минут Анна получила несколько серебряных монет, а на выходе из банка к ней в руку влетел маленький конвертик с выпиской. Она на ходу открыла бумагу и снова застыла перед дверью. Девушка даже не обратила внимания, когда кто-то из посетителей подтолкнул ее в спину, чтобы освободить дорогу. Просто послушно сделала несколько шагов вперед и замерла недалеко от входа.

   Выписка оказалась очень странной.

   Хватит денег на образование? Да на ее счете оказалось в два раза больше денег, чем говорила Большая Ма! Хотя та и не могла об этом знать – некто открыл на имя Анны отдельный счет несколько лет назад, вносил туда деньги каждый год, а после ее совершеннолетия банк объединил оба счета. Даже если бы покойная графиня Паула Морген совершенно не заботилась о своих воспитанниках, Анна могла себе позволить неплохо прожить на подаренные кем-то деньги. Совершенно ничего не понимая, девушка скомкала в руках бумагу с цифрами и задумчиво побрела в сторону лавки со специями.

ГЛАВА 2. Предрождественская просьба

– Дэйн!

   Молчание…

   – Дэйн!

   Далекий голос снова растворился в белом мареве утреннего света.

   – Дэйн, проснись и сними похмелье сам, или я сделаю это с помощью амулета! – прогремел почти над самым ухом лежащего на кровати мужчины голос Его Величества Леонарда Второго.

   Хозяин кровати в ответ лишь перевернул мощное тело на другой бок, в сторону стены.

   – Дэйн, это амулет Маккейла. Он экспериментальный.

   В белой дымке, которая возвещала наступление нового бессмысленного дня, словно фейерверк разорвался. Дэйн одним движением подскочил на перине и уставился на навязчивого гостя почти осознанным взглядом.

   – Давай сюда, – протянул он длинную сильную руку к королю.

   – Что? – с простецким видом поинтересовался рослый блондин, весело прищурив живые карие глаза.

   – Амулет Маккейла, – снова настойчиво протянул к нему ладонь хозяин кровати.

   – Ты срастил мне руку, когда не брались прочие целители, – развел руками король, словно демонстрируя результат усилий собеседника. – Сможешь справиться и без посторонней помощи.

   – Я его в порошок сотру, – недовольно пробурчал сонный мужчина.

   – Кого? Маккейла? – якобы испуганно округлил глаза Его Величество, ничуть не сомневаясь, что собеседник может развеять в прах и амулет и его незадачливого создателя.

   – Амулет, – коротко отрезал не склонный нынче к долгим разговорам счастливый обладатель похмелья после гномьего самогона.

   – Дома забыл, – озорно улыбнулся ему король, волосы которого были скорее светло-русыми, чем по-настоящему золотыми. – Поэтому тебя пришлось будить, иначе бы уже использовал.

   – М-м-м… – неразборчиво промычал Дэйн, памятуя, что Ленард не любит, когда при нем выражаются. Как ребенок, честное слово. – Это все потому, что ты выжег собственную целительскую магию, не мог оставить на такой случай, – потирая рукой лицо, пробормотал он. – И теперь хочешь пытать меня этой штукой? Напомни: после всего, что я пережил по твоей милости, почему мы с тобой до сих пор друзья?

   – Потому что мы друзья детства? – недолго думая предположил король, швыряя в нерадивого подданного свежей рубашкой, заранее вытащенной из недр гардероба.

   – Не-е-е… – немного замедленно покачал головой Дэйн, вцепившись в рубашку с несколько непонимающим видом.

   – Потому что я твой король? – с доброй насмешкой дернул в его сторону густой бровью Ленард.

   – Точно нет, – помотал головой Дэйн, сосредоточенно натягивая рубашку и одновременно пытаясь выбросить хмель из головы.

   Но в таком состоянии подводила и собственная магия.

   – Потому что мы троюродные братья! – с якобы довольным видом, что нашел верный ответ, указующе махнул рукой король.

   И уселся в бархатное бордовое кресло, стоящее напротив деревянной кровати с балдахином и резными ножками темного дерева. Точнее, когда-то она была кроватью с балдахином. Теперь полога не наблюдалось, осталась лишь одна опора – хозяин спальни, под настроение, содрал с кровати «эти гадские тряпки». Зато теперь ничего не мешало королю будить кузена.

   – Вообще не поэтому, – почти добродушно качнул русой головой мужчина, во внешности которого легко угадывалась та же порода, что и в короле.

   – А! Потому что только я могу тебя терпеть?! – рассмеялся Ленард, закидывая длинные ноги на пуфик.

   – Вот! – указал перстом правой руки в небо Дэйн, а левой попытался пригладить непослушные взъерошенные волосы, поэтому жест получился совершенно не эпичный.

   Король, около глаз которого залегли чуть более глубокие морщинки, чем предполагается в его возрасте, а около рта появилась горькая складка, напряженно смотрел, как братец поглаживает колючий подбородок.

   Щетина на его лице явно трехдневная. Хотя обрастал Дэйн медленно, а его борода всегда была на пару тонов светлее, чем волосы, и тот, кто не знал маршала Стевендаля так хорошо, как Его Величество, посчитал бы, что тот брился еще вчера. Но Ленард… Ленард знавал Дэйна во всех видах и иллюзий не питал.

   «Значит, он увидел еще во время бала», – отрешенно понял король и ко всему прочему добавились вертикальные морщинки на переносице, а чувство вины выросло вдвое.

   – Дэйн, прости, – выдохнул он.

   – Да ну не мог же ты знать, что эта девица окаж… – потирая лоб, начал было снимающий похмелье Дэйн. Но быстро спохватился и резко посмотрел в сторону друга. – Или мог?

   – Это сестра Говарда, – придушенно признался Его Величество.

   – И на что ты надеялся? – вкрадчиво спросил внезапно и окончательно протрезвевший маршал Стевендаль.

   Некоторые завистники считают, что звание маршала слишком молодой Дэйн получил из-за близости к трону. Но Ленард знал: это произошло, когда все остальные неверширские генералы предлагали сдаться вендам, и только Дэйн сказал: «Никогда!» Сказал и за два года кровопролитной войны смог разгромить, казалось бы, непобедимое войско. Чего стоило это самому Дэйну, знают немногие. И король Леонард – один из них.

   Впрочем, простой народ маршала Стевендаля уважал и любил. Не в последнюю очередь благодаря тому, что после завершения войны Дэйн отнесся к плану Ленарда по восстановлению страны как к очередной кампании – и за полтора года им удалось подлатать основные дыры в экономике и хозяйстве государства.

   Но Его Величество прежде всего был признателен другу и брату за способность управлять людьми – под его рукой опьяненное победой войско не превратилось в банду головорезов. Возможно, дело пошло легко, поскольку армия наполовину состояла из добровольцев, но силы влияния железной руки, которой Дэйн Мариус Стевендаль наводил порядок в рядах подчиненных, это не уменьшает.

   И вот… недавно Ленард подумал, что пока зима приостановила их бурную деятельность, пришла пора позаботиться о личной жизни лучшего друга.

   – Понимаешь, когда Адалина заявила Говарду, что решила стать шпионкой и работать в его ведомстве, мы надеялись, что она, познакомившись с тобой… что когда вы с ней… в общем, что она выбросит детскую блажь из головы, станет покладистой и домашней. Как и любая женщина, которой посчастливилось захомутать настолько видного парня. Сказали ей, что нужно проверить твою благонадежность… – покаянно признался король.

   – А вместо этого она переспала со мной и начала клеить на балу того восточного принца, – недолго думая фыркнул в ответ Дэйн. – И теперь вы ей ничего не можете предъявить, потому что разрешили сами.

   – Ну, она мельком услышала, что две агентки Говарда уже провалили это задание, – нервно почесал нос Ленард, отводя взгляд.

   – Судя по выражению твоего лица, она его не провалила, – фыркнул маршал. – Учись лучше притворяться, Ленни, ты же король.

   – Я умею, – заверил его братец. – Просто на тебе почему-то не срабатывает.

   Рассвет за окнами, прикрытыми бархатными занавесками, плавно перетек в солнечное морозное утро.

   – А я уже сказал спасибо за то, что ты не стал устраивать скандал на балу? – немного помолчав, перешел к делу, за которым и явился, Его Величество.

   – Я же не дикарь, – вздохнул Дэйн, мысленно смиряясь с тем, что лучший друг так и не оставил попыток устроить его личную жизнь, и решительно выбросил из головы воспоминания о накрывшей на балу ярости. – Я видел, что этот темный красавчик по-нашему ни в зуб ногой, а Адалина сама на него вешается. И решил не встревать из-за какой-то там шал…

   – Это сестра Говарда! – поспешно напомнил король.

   – …не встревать из-за какой-то там сестры Говарда, – погано ухмыльнувшись, договорил Дэйн.

   – Спасибо! – поставил точку в разговоре Ленард, склонив голову в коротком учтивом поклоне.

   Но Дэйн еще не все выяснил для себя. И на манипуляции друга поддаваться не собирался.

   – А почему ты решил, что она клюнет именно на меня? – прищурил глаза маршал.

   – М-м-м… – протянул король. – Ну ты же у нас лучшая задница королевства!

   – Кто?!! – с неверием спросил Дэйн, пропуская подвох в тоне Его Величества.

   – А ты не замечал, как смотрят на твою пятую точку все дамы – от девятнадцати до девяноста? – лукаво ухмыльнулся в свою очередь король. – Одна графиня Лусауэр чего стоит.

   – Ты издеваешься? Да ей же не меньше семидесяти! – возмутился маршал такой откровенной подколке.

   – Почему издеваюсь? Говорят, генерал Лусауэр, ее покойный муж, был тем еще знойным красавчиком. Старушка просто любит статных военных, – низким, нарочито бархатным голосом объяснил и весело рассмеялся Ленард.

   – Тьфу ты! Как я теперь в глаза этой почтенной даме на балах буду смотреть? – невольно улыбнулся Дэйн.

   – Как привык – прямо и вызывающе, – продолжил юморить и снижать градус напряженности король. – Ей понравится.

   – Да на такое даже меня не хватит, – насмешливо поджал губы маршал.

   – Ну тогда не смотри ей в глаза, другим местом поворачивайся, она оценит, – старательно пряча смешинку в глазах, почти серьезно заявил Ленард.

   – Гадство, Ленард! – с этими словами что есть силы, возмущенно швырнул подушку в братца Дэйн.

   Король поймал подушку и с довольным видом подложил себе под спину.

   – И вот так всегда. Что с тобой ни делай… все равно вывернешь в свою пользу – констатировал Дэйн.

   – Ну, я же король, – быстро и озорно подмигнул братцу Его Величество.

   – Я стесняюсь спросить, какой у тебя был запасной план, если я на графиню Лусауэр не поведусь.

   – М-м-м… у меня в запасе была еще дожина Альда, – признался король.

   « Кто?!..» – одними губами спросил Дэйн, неверяще глядя на короля.

   – Она вообще-то замужняя дама!

   – А! Ты просто не знаешь, что присутствуешь на всех переговорах с представителями Меальской республики только по личной просьбе Альды Мансарино. Стал бы я иначе тебя тащить на встречу с главой такого мелкого государства, даже если мне нужен их выход к морю?

   – Да она же нарочно доводит меня своим занудством, пока не уйду! – возмутился Дейн.

   – Для того и доводит, чтобы посмотреть на твой эпичный… уход, – насмешливо пофыркал в кулак Его Величество.

   – Ноги моей там больше не будет! – отрезал маршал, ноздри которого раздувались от гнева.

   – И не нужно, – подозрительно легко согласился король. – Я тебе для этого и сказал. Я недавно понял, что она затягивает переговоры лишь бы лишний раз на тебя поглазеть. Я так никогда соглашение не подпишу. Смотри на дожину так же, как на меня сейчас, когда в следующий раз увидишь. Мне нужно, чтобы она быстро подписала договор и свалила обратно в свою республику. Все шоколадное печенье у меня сожрала. Знаешь, сколько сейчас стоят какао-бобы?

   – Понятно. Моя задница и графиня Лусауэр это просто предлог, чтобы натравить меня на Мансарино, – вытащив из друга все, что тот затеял, довольно ухмыльнулся Дэйн.

   Ленард немного самодовольно развел руками с видом «Ну, ты же меня знаешь», а Дэйн наконец поднялся с кровати и направился к гардеробу, чтобы подобрать остальную одежду.

   – И куда мы сегодня с тобой идем? – громко, уже из соседней комнаты, поинтересовался он, осознав, что стоит дополнять наряд с учетом новых замыслов плутоватого короля.

   – Ты идешь! – не заржавело за Ленардом. – Оденься недорого, но прилично и тепло. Вряд ли там хорошо топят.

   – Ты же не посылаешь меня расслабиться в дешевый бордель? – насмешливо поинтересовался Дэйн, переходя с собранными вещами в ванную и продолжая разговаривать, ради чего оставил дверь за собой открытой.

   За несколько лет походной жизни стеснение, если оно у них и было, полностью исчезло.

   – Конечно, нет! За кого ты меня принимаешь? – почти искренне возмутился Его Величество.

   – За человека, благодаря которому я переспал с сестрой Говарда и который собирается ловить на мою задницу рыбку в Умберийском заливе.

   – А, кстати, не показывайся пару месяцев Говарду на глаза, – не растерялся король. – Будь так любезен.

   – Он так быстро случившееся переживет? – хмыкнул Дэйн.

   – Ну, Адалина оказалась эффективной. А в Тайной Канцелярии это ценят больше всего, – просветил его король.

   – Будь я ее братом, сидела бы под замком, – мрачновато поведал ему маршал.

   – Замки она тоже вскрывает хорошо, – ровным тоном ответил Ленард.

   – Не позавидуешь Говарду, – признал Дэйн. – Его сестрица скоро пойдет по рук… в смысле, далеко пойдет.

   – Вот мне и интересно, чему ты такому ее научил, что даже зануда Зиядин впечатлился, – опрометчиво не сдержал любопытства Ленард.

   – Показать? – предложил вынырнувший из ванной Дэйн.

   Подойдя к креслу со стороны спинки, он жестко ухватил брата за шею и неожиданно поцеловал в щеку.

   У Его Величества Леонарда Второго на секунду расширились глаза. Но он быстро сообразил, что это всего лишь попытка психологически надавить и показать свое физическое превосходство. И месть за Альду Мансарино. Любого другого на месте Ленарда Дэйн уже бы жестко прижал. Их победоносный тандем держался лишь на умении сглаживать конфликты и изворотливом уме Его Величества, а еще на бесконечной преданности Дэйна троюродному брату.

   – Так что ты затеял на этот раз? – спросил Дэйн, не выпуская шею братца из захвата.

   – Помнишь, как ты уговорил меня разрешить этому пройдохе Монтербло печатать газету? – посмотрел на него снизу вверх король.

   – Я тоже иногда ошибаюсь, – поморщился Дэйн и быстро убрал руки от шеи своего монарха. – Вот такой молодой и наивный я был, не сразу понял, с кем имею дело.

   – В одном ты был прав – грамотность в столице выросла. Но вместе с нею ширятся и частично выдуманные сплетни, которые прощелыга Монтербло разносит в своей газетенке. А наши подданные читают, верят и искренне возмущаются.

   – Ты собрался увеличить налоги? – прямо поинтересовался Дэйн.

   – Ты же меня знаешь! – возмутился Ленард.

   – Значит, нет. Твой младший брат снова заделал фрейлине ребенка?

   – Эм-м-м… – замялся Его Величество.

   – Точно, Этан постарался, – пришел к выводу Дэйн. – И сплетни уже поползли?

   – Еще нет, поэтому я и хочу заранее принять меры. Тем более что в этот раз Этан так просто не отделается, жениться ему придется. Но чтобы отвлечь внимание от поспешности брака, мне нужно как можно больше других интересных новостей!

   – Предлагаешь мне заделать фрейлине ребенка? – якобы испуганно округлил глаза маршал.

   – А ты морально уже готов? – оживившись, с любопытством спросил Его Величество. – Тебе какую фрейлину для этого надо?

   – Я просто развожу тебя, чтобы быстрее выложил свой темный план, – охладил его пыл Стевендаль.

   Ленард поморщился с таким разочарованным видом, словно согласись Дэйн хотя бы в шутку – и через пару минут выбранная фрейлина стояла перед дверями его спальни. И может, даже раздетая.

   – План был намного проще. Ты же знаешь, что в столице есть сиротский приют для детей боевых магов? И в этом приюте наверняка найдутся дети тех, кто погиб… совсем недавно, – вздохнул король. – И при этом служил под твоим началом, – осторожно продолжил он, разглядывая маршала, облачившегося в неброскую безликую одежду, которая подойдет как воину или небогатому дворянину, так и средней руки чиновнику.

   Иногда король просил Дэйна заглянуть с внеплановой проверкой по тому или иному адреску. Русые волосы, смуглая кожа, глаза неопределенного цвета, если смотреть издалека, – все это делало маршала Стевендаля типичным жителем королевства Невершир. А скромные способности метаморфа позволяли легко убрать с лица сходство с правящей династией. В результате Ленард получал от своего друга-соглядатая вполне объективные сведения, основанные не просто на наблюдениях, а на стратегическом умении делать правильные выводы.

   – Нет, – не стал устраивать представление из своего ответа Дэйн. – Ни разу об этом не задумывался.

   – А такая вещь, как Рождество, существует в твоем мире, друг? – прищурился на него король.

   – До праздника еще целая неделя. Но ты же ведешь не к тому, что я еще не отдал приказа своим слугам притащить и нарядить елку?

   – Разумеется. Я веду к тому, что если некто достаточно родовитый, известный и интересный широкой публике совершит в преддверии Рождества красивый поступок, который можно освещать долго и со вкусом, то кому будет интересен очередной бастард Этана? – лукаво посмотрел на лучшего друга Ленард. – К его проделкам все почти привыкли.

   – И перевесить чашу весов людского любопытства могу только я? – упрямо сложил руки на груди и хмыкнул Дэйн.

   – А кто еще? – в ответ притворно удивился король.

   – Я согласен на бастарда, давай фрейлину, – насупился маршал.

   – Понимаешь, даже у тебя подобное дело займет какое-то время. А мне нужно сейчас. Так что начнешь с официальной инспекции приюта. Приготовишь детишкам подарки на Рождество от имени короны, присмотришь парочку приятных ребятишек, возьмешь себе, а потом будешь с ними уживаться под одной крышей, рассказывать журналюгам, как ты благодарен небу за знакомство с ними. Ну там, погуляешь с детишками пару раз в городском парке под дружные ахи сердобольных тетушек, – разливался соловьем Его Величество.

   – А потом сдам обратно? – жестко припер короля к стенке Дэйн.

   Ленард даже закашлялся от неожиданности предложения.

   – З-зачем обратно? – не понял он.

   – А дальше заботиться о приятных ребятишках кто будет? Я сам? У меня служба, в имении работы полно.

   – Ну, знаешь… для того, чтобы заботиться о детях, есть такие специальные женщины… – хитровато прищурился король.

   – Няньки? – озадаченно потер лоб Дэйн, прикидывая, не взять ли ему действительно из приюта пару способных ребят, записав в оруженосцы и начав готовить к службе. Он бы смог, наверное. Нужно только постарше выбрать, лет четырнадцати-пятнадцати.

   – Жёны! – торжественно заявил король, одним словом разрушив все планы своего брата.

   Уж это он умел делать как никто.

   – Так ты меня просто женить собрался? Снова решил облагодетельствовать своего друга-идиота? Мог бы сразу с этой стадии начать, – закатил глаза под лоб Дэйн.

   – Я просто предположил. Не хочешь жену – найди няньку, – быстро пошел на попятную король. – А когда шумиха уляжется, любая моя фрейлина к твоим услугам! Да хоть все сразу!

   – После того, как Этан их всех…

   – Не всех! – возмутился Ленард. – Младшая маркиза Деволк пришлась ему не по душе, – не особо рьяно признался он в ответ на скептический взгляд маршала.

   – Неужели что-то еще осталось? И ты пожертвуешь мне маркизу Деволк? – весело-злорадно прищурился Дэйн.

   – Не надо маркизу, – сдавленно признался Его Величество, краснея. – Я тебе новых найду.

   – Что, себе присмотрел? – поинтересовался маршал, загоняя противника в ловушку. – И когда свадьба?

   – Дэйн! – не выдержал король. – Мой долг – распорядиться своей свободой к максимальной выгоде королевского дома Лэнгрей.

   – Ну тогда пока можешь сам сделать маркизе бастарда, – великодушно, с апломбом, предложил ему друг.

   Покрасневшее лицо короля сделалось совсем жалким. Кажется, он впервые в жизни не знал, что сказать в ответ.

   – Да расслабься, Ленни, я видел маркиза, в курсе, что он страшный, как три подвала, – не стал дальше мучить братца Дэйн.

   Король не выдержал и закашлялся, чтобы скрыть смех.

   – Так что, организуешь детишкам праздник? Заодно посмотришь, как работает новая директриса, – откашлявшись, точнее, отсмеявшись, предложил Ленард.

   – А она молодая и красивая? – с новой толикой подозрения поинтересовался Стевендаль.

   – Пожилая почтенная вдова, – чинно кивнул в ответ Его Величество. – Раньше там заправляла подруга моей покойной матушки. Все говорили, что она просто как родная мать для сирот. И вот примерно полгода назад она тоже ушла в мир иной. Директором стала баронесса Ройфор, представительница сильно обедневшего рода. Я ее видел как-то – сухая, длинная как палка, такие обычно скупы на эмоции. Дети баронессы умерли в младенчестве. Вот мне и интересно, как она воспитывает чужих детей – не обижает ли. Малышей-магов охотно разбирают как родственники, так и приемные семьи, но ты сам знаешь, почему приют сильно пополнился за последние годы, – невесело выдохнул король.

   Судя по выражению лица маршала Стевендаля, хотел бы он не знать, да забыть не получается.

   – Ладно, будет тебе волшебная рождественская история, – ожесточенно потирая виски, хотя голова у него уже не болела, сказал Дэйн. – Сироты получат свои подарки, газетчики новости, а я выберу себе парочку «приятных детишек» на воспитание. Тем более за нянькой дело не станет, – признался он, вспоминая письмо, полученное перед тем самым злополучным балом, отправляясь на который, прихватил золотое кольцо с восхитительно чистым камнем.

   Хорошо, что не выбросил, как собирался. Теперь со злораднейшим удовольствием он пустит его денежный эквивалент на подарки детям. Пусть новая махинация Ленарда будет оплачена за счет предыдущей.

   – Я всегда могу на тебя положиться, – коротко улыбнулся король Ленард.

   – Угу-угу… – отмахнулся от него друг. – Фрейлин новых ищи.

   Его Величество только загадочно улыбнулся в ответ. И что-то в этой улыбке Дэйну очень сильно не понравилось.

ГЛАВА 3. Под омелой

Выпроводив после завтрака Ленарда из особняка, Дэйн отправился в мэрию. Привычно отпустив наемного извозчика в паре кварталов от оной – светиться сегодня было не с руки, – он шагнул на невысокое, но длинное крыльцо старинного здания, украшенного сложной резьбой, и недовольно поморщился.

   Мэрия Неболтона была построена во времена романтизма и выглядела как белоснежное воздушное пирожное. С точки зрения Дэйна – гадость еще та, но на новую в ближайшие годы денег нет, поэтому приходилось мириться. Глядя на тонкие трещины в плитах крыльца, он простил зданию его приторность и решительно зашел через парадную дверь.

   Какие именно документы нужны для проверки приюта, маршал не догадывался совершенно, поэтому не мог найти у себя дома даже примерно похожее удостоверение или эмблему. А их за последние годы накопилось немало. Ленард и до войны активно пользовался его способностями метаморфа для проверок, а уж после и вовсе старался не оставить братцу ни одной свободной минутки. Словно Дэйну постоянно нужно быть занятым, чтобы не помнить, не думать, не чувствовать.

   Конечно, проще и быстрее получить нужные бумаги в Тайной канцелярии, но поскольку она работает под эгидой Говарда, в ближайшее время не стоит туда соваться. А жаль. Тайники и спрашивать бы не стали, зачем маршалу Стевендалю проверять приют. А вот занудный секретарь мэра – Анжи Харрис Третий (и никак не меньше), представитель старинного, но сдавшего позиции аристократического рода, непременно постарается стрясти в него всю подноготную, чтобы потом доложить начальнику. Хорошо хоть дальше эта информация не пойдет – Харрис как никто умеет молчать, а мэру не до сплетен. Но секретарь стабильно подозревает Дэйна в попытке подсидеть их ведомство перед королем.

   То, что сам король его и отправил, Дэйн не станет рассказывать даже Харрису. Да и вообще он никогда не считал нужным ни перед кем оправдываться, даже перед Говардом. А дергать мэра по таким пустякам смысла не было – старина Бренсон тоже недаром свой хлеб ест, и забот у него не меньше, чем у Дэйна. Например, у штаба маршала Стевендаля с легкой руки короля двухнедельные рождественские каникулы, а в мэрии работа будет идти до последнего предпраздничного дня. Поэтому общаться придется с секретарем.

   Старина Анжи Харрис Третий ожидания маршала полностью оправдал.

   – Вы собираетесь инспектировать приют? – с этим вопросом господин Харрис уставился на Дэйна так, словно тот на его глазах только что прошел сквозь стену.

   А такие фокусы даже для магов пока были лишь фантазией.

   – Да, мечтаю остепениться, – нагло заявил Дэйн, мысленно давясь от смеха и вспоминая «замысловатую интригу» Его Величества. Сам-то маршал был более прямым человеком и иногда любил шокировать окружающих своими заявлениями. – Собираюсь примерить на себя роль заботливого папаши.

   Анжи Харрис Третий завис. В прямом смысле. Он как раз взлетел в воздух около шкафа, где хранились резервные амулеты с эмблемами ведомств, которые выдавались чиновникам после вступления в должность. Взяв в руки потрепанную коробку, секретарь медленно, продолжая парить в воздухе, развернулся к Дэйну и принялся разглядывать его так, словно решал самую сложную в жизни задачу.

   – А вы… – прокашлялся, прочищая горло, секретарь. – Хорошо подумали?

   – Я вообще не думал! – продолжил играть в туповатого солдафона Дэйн.

   Ну не мог он удержаться и не поддразнить немного манерного аристократа.

   – Что ж… – задумчиво пожевывая губами и осторожно ставя, наконец, коробку на стол, вымолвил господин Харрис. – Баронесса – новая директриса приюта – уже довольно долго не посещала нас. Я как раз собирался отрядить человека для проверки, но раз уж вы сами вызвались, то прошу сообщить нам о результатах.

   – А что, страшная мегера эта директриса? – не удержался и подмигнул секретарю Дэйн.

   – Она… довольно сдержанная особа, – нахмурившись, выдал Харрис.

   Но что-то в его лице Дэйну, привыкшему молниеносно оценивать реакцию других людей, сильно не понравилось. Если зануда не стал петь дифирамбы другой предполагаемой зануде, это уже признак. Маршалу даже на секунду показалось, что в лице Харриса проскользнула какая-то странная неуверенность.

   Может, Дэйн ошибся и причина, по которой Ленард отправил его в приют, действительно директриса? А «парочка приятных детишек» всего лишь предлог? Вот не может его дорогой братец без интриг задачу поставить. Тогда, если Дэйн разберется с противной теткой, король способен и передумать. Скажет потом, что детишек разрешает не брать, и он просто пошутил.

   Но сам-то маршал Стевендаль уже почти настроился! Ну возьмет он к себе парочку шустрых пацанят посамостоятельнее, жизни научит. Вдруг да действительно детишки его бывших соратников попадутся. Пожав плечами, Дэйн решил действовать по обстоятельствам. Поэтому, прихватив у секретаря бумагу с печатью, заверяющую, что он есьм некто «социальный инспектор Вудденли Гривз», и амулет с изображением гнезда, полного птенцов, маршал Стевендаль направился прямиком в «Серый ручей».

***

Подъезжая к приюту, Дэйн почему-то ожидал, что место, в котором живут бедные сиротки, окажется таким же серым и унылым, как и название заведения. Но невысокое, выкрашенное в ярко-желтый оттенок здание, выглядело довольно приятно. Да, ремонт ему явно требовался, но и развалиной приют не выглядел. А увидев фонтан на маленькой площади, Дэйн вспомнил, как однажды они с дворцовыми мальчишками удрали в город и купались в этом самом фонтане, пока их не прогнал какой-то сердитый старичок.

   Ленард был в компании младшим, но все равно потащился следом и обратно беглецы вернулись лишь благодаря тому, что принц запомнил дорогу. Досталось мелкому от отца так же здорово, как и старшим. Слишком суровым и властным был покойный король Леонард Первый. Ленард-то в сердобольную маменьку пошел.

   Ворота приюта, которые вели во внутренний дворик подковообразного здания, оказались украшены венком из остролиста. Красные ягоды в окружении колючих листьев выглядели немного помятыми, а сам венок, подвязанный тонкой лентой, того и гляди грозился рассыпаться, ибо его плохо скрепили, но выглядел он все же по-праздничному эффектно.

   Дэйн усмехнулся, приложил к открывающему камню в стене свой амулет, толкнул кованую дверь, явно оставшуюся здесь со времен, когда Первая городская стена была единственной, и зашел во двор.

   Внутри дворик уже успело замести первым снегом. Свет в основном горел в окнах второго этажа, но в холле слабо мерцал какой-то магический светильник, один из тех, что разгораются ярче, если к ним подходит кто живой. Решив не ломиться в дверь слишком беспардонно, маршал Стевендаль громко постучал.

***

Вернувшись с покупками в приют, Анна проведала Сьюзен и снова принялась за печенье. Приправ у нее теперь было с запасом. А карамельные полосатые леденцы в виде трости, купленные детишкам в подарок лично от себя, девушка припрятала до праздничного ужина. Когда имбирное печенье только-только попало в печь, вернулись те, кто убежал за ветками для украшений.

   Не позволив детям устроиться на кухне, чтобы плести венки, Анна велела расположиться в классе для занятий на втором этаже. Наказав старшим девочкам проследить, чтобы мелкота помыла руки, Анна начала готовить обед на заранее сваренном бульоне.

   И, увы, пришлось подмести пол, поскольку маленькие охотники за материалами для украшений натащили с собой веток, снежинок, высыпающихся из шишек семян, а некоторые вечнозеленые листья тоже пожелали украсить собой пол, ибо ничто не вечно и они уже начали опадать.

   Пока она подметала, занятия у малышей закончились, и Ванесса с братом прибежали на кухню, хотя остальные детишки утопали в крошечную игровую. Орсон любил помогать с готовкой, чем занимался с самым важным видом и очень старался. Ванесса же просто сидела рядом с братом, болтала ногами и напевала рождественскую песенку. Голосок у нее был очень приятный, и Анна надеялась, что девочка, когда вырастет, сможет поступить в консерваторию благодаря способностям, доставшимся от эльфийских предков.

   Зажарка для пшеничного супа была почти готова, когда во входную дверь постучали. Оставлять сковородки под присмотром Орсона девушка побоялась и высыпала в кастрюлю все заготовки немного раньше, чем хотелось бы.

   И правильно сделала. Потому что Ванесса спрыгнула со стула и тоже ринулась в коридор, а Орсон не мог отпустить сестричку одну и побежал следом. Рассчитывая, что кастрюлька с супом еще немного покипит и без нее, Анна совершенно не беспокоилась, когда открывала дверь. Она ожидала увидеть на пороге кого-то хорошо знакомого, кто может без проблем попасть во внутренний двор.

   Но вместо молочника или помощника булочника, заглянувшего в неурочный час, она увидела высокого крепкого парня в неброской теплой одежде. Приятное лицо, наполовину скрытое русой густой бородкой, серо-зеленые глаза. Какие-то секунды мужчина изучал Анну, но только собрался что-то сказать, как вперед выбежала малышка Ванесса. Восхищенно посмотрев на высоченного по сравнению с ней парня, она с восторгом ткнула в его сторону пальчиком со словом «О!». Видимо, с ее точки зрения он был находкой. А потом пальчик проворно указал на дверную притолоку, где какой-то аккуратный умелец повесил пучок старательно собранной омелы.

   – Поцелуй! – заскакав на месте, как горная козочка, громко потребовала Ванесса.

   Дэйн ошарашенно уставился на белобрысую малявку, которая требовала у него поцелуя. К такому жизнь его не готовила. Даже в самом страшном сне он не мог предположить подобные последствия от посещения приюта. Он-то боялся, что здесь будут агрессивные девицы брачного возраста.

   – Поцелуй, поцелуй! – скандировала малышка, для верности показав на свою щеку, чтобы обалдевший дядька точно понимал, куда нужно целовать.

   Вдруг он вообще не знает, как это делается.

   Рядом с довольно подпрыгивающим ребенком застыла открывшая дверь молчаливая мышка в очках и фартуке. А справа стоял зеленый орчонок, с возмущением уставившийся на Дэйна. Самый настоящий орк в столице? Чего только после войны не увидишь. Но маршал Стевендаль не был бы собой, если бы не принял вызов.

   Ситуацию он разрешил радикально – быстро поцеловав оробевшую мышку в щеку, подхватил глазастую малышку на руки. И только тут заметил, что у нее эльфийские уши. Брови Дэйна резко дернулись вверх. Но подумать можно было и потом. Подмигнув малявке, он подкинул ее пару раз в воздух. Ребенок не испугался, а развеселился и захлопал в ладоши. А потом так же быстро, как и девушку, Дэйн поцеловал и малышку, но уже в обе щеки. И усадил на левую руку. Лицо орчонка при этом стоило видеть. Его возмущению не было предела!

   – Будешь много пыжиться, мелкий, йоллики тебе в ботинки гнилой картошки накидают вместо подарков, – с этими словами потрепал мальчишку по голове Дэйн, и подхватил его на вторую руку, хотя весил пацан немало.

   Орчонок только сжал кулачки и молчаливо уставился на странного дядьку, но взгляд его из сердитого стал удивленным.

   – А, простите, вы кто? – выдавила из себя порозовевшая после поцелуя мышка.

   – Инспектор по делам одаренных сирот Вудденли Гривз, – представился Дэйн, поворачиваясь к девчонке тем боком, на котором был приколот значок с гнездом.

   Показать иначе не получалось из-за сидевших на руках малявок. Интересно, насколько он похож на настоящего инспектора? Вроде с детьми уже подружился.

   Глазастая мелочь на левой руке тем временем смотрела на него каким-то особенно сосредоточенным взглядом. А потом, словно сделав для себя выводы, обняла Дэйна за шею. Тот широко улыбнулся. Да, ладить с детьми совсем не сложно. А с подростками так наверняка еще проще – они уже большие, разумные. Да в пятнадцать ими уже командовать можно!

   – Ох-х-х… – почему-то с облегчением выдохнула девушка, оказавшаяся вовсе не серенькой, а вполне хорошенькой.

   Наверное, нужно просто периодически ее целовать. Говорят, сиротам не хватает родительской ласки. А он уже почти родитель. Осталось только выбрать детей. Интересно, если он удочерит девчонку и станет с ней гулять по парковой аллее – это будет достаточно скандально?

   – Вы пришли проверить приют, потому что давно никто не приносил в мэрию отчетов? А здесь столько всего случилось! И нам срочно нужна новая нянечка! Мы подавали запрос еще три месяца назад, – немного просветлела и успокоилась мышка.

   – А ты тут кто? – Дэйн наконец понял, что девчонка не так уж проста.

   – Меня зовут Анна, я младшая воспитательница, – сделала легкий реверанс мышка. – Сейчас из персонала здесь только я и баронесса, но она упала и сломала ногу, – почему-то стушевавшись, договорила она.

   Дэйн озадаченно посмотрел на девчонку, которой вряд ли было больше восемнадцати. Она что, одна тут командует приютом, пока баронесса валяется в кровати? Вовремя его сюда Ленард пригнал. Братец вечно как чует. Но воспитательница что-то подозрительно хорошенькая. Как бы не оказалась частью королевского плана втянуть его, Дэйна, в спасение беспомощных девиц.

   – Одно счастье, сирота хотя бы не может оказаться сестрой Говарда… – тихо пробормотал Дэйн, но девушка все равно услышала.

   – Чьей сестрой? – удивленно спросила она.

   – Неважно… один очень нехороший человек, – отмахнулся Дэйн.

   – Суп! – тем временем скомандовала мелочь на его руках, решительно кивнув светлой головой в кукольных кудряшках.

   – Суп?!! – спохватилась мышка, резко развернулась и побежала куда-то вглубь приюта.

   – Ну вы тогда сами покажете, где у вас что? – скептически посмотрев ей вслед, поинтересовался Дэйн у мелких.

   – Поставь нас на пол, – тут же подергал его за плечо орчонок, очевидно, молчавший только из-за присутствия мышки.

   – А покататься? – подмигнул ему Дэйн.

   – Мы уже взрослые, – оповестил его не по годам серьезный мальчишка.

   Дэйн усмехнулся и поставил его на пол.

   – И Ванессу отдай, – насупился орк.

   – Не хочу на пол! Хочу кататься! – всплеснула руками девочка.

   – Слышал когда-нибудь, что желание дамы – закон? – улыбнулся мальчику Дэйн, подбрасывая девочку.

   – Я старший, мое слово – закон, – тут же вернул ему орчонок.

   – И как тебя зовут, законник? – ухмыльнулся маршал.

   – Я – Орсон, а Ванесса – моя сестра, – предъявил ему мелкий.

   Дэйн ухмыляться перестал. Кинул меткий взгляд на зеленокожего орчонка, на маленькую эльфочку и пришел к выводу, что они действительно чем-то похожи. Как минимум огромными голубыми глазами. Дэйн вздохнул. Когда-то он думал, что настолько голубые глаза могут быть только у одного человека на свете. Но жизнь полна сюрпризов. В ней иногда орк и эльфочка оказываются близкими родственниками.

   – Можете называть меня… дядюшка Гривз, – не заржавело за Дэйном.

   В ответ Орсон только пожал плечами, а Ванесса очаровательно улыбнулась. Затем Орсон показал ему, где можно стряхнуть с обуви снег и оставить верхнюю одежду – на дощечках с рядами крючков висела целая куча детских вещей. И Дэйн только моргнул, глядя, как странно смотрится на подобном фоне его пальто.

   – Мы идем кушать суп? – спросила Ванесса, когда Дэйн заклинанием высушил и очистил обувь.

   – Да, идем, – согласился с ней Орсон и, заботливо взяв за руку, повел туда же, куда убежала мышка.

   Но на Дэйна все равно оглянулся, чтобы проверить, идет за ними странный дядька или нет.

   На кухне мышка… играла с огненным демоном. Так показалось на первый взгляд. Она стояла посреди кухни и ловко перебрасывала демона из руки в руку, словно пыталась пощекотать ему брюшко. Или будто перекидывала картошку, которую вытащила слишком горячей из огня. Оно и понятно – огненный демон даже для боевика слишком жаркий, а этот еще и уворачивался, топорща в разные стороны язычки пламени.

   – Сколько раз мне тебя просить не есть суп из кастрюли? – бранила мышка демона. – Не мог подождать, пока по тарелкам разолью, и остатки тебе отдам?

   Демон недовольно фыркнул в ответ. Пламенными язычками. Огненные демоны не очень разумные, не умнее обычного домашнего питомца, но у мышки получалось выстроить с ним какое-то общение. Не то чтобы он слишком хорошо ее слушался… Но похоже, девчонка – огненный маг.

   Дэйн посмотрел на девушку внимательнее.

   У нее были ярко-каштановые, с огненным оттенком волосы, но светло-серые глаза. Волосы вполне себе подходящие для огненного мага, но настолько нейтральные глаза… кажется, у девчонки есть еще какая-то магия. Но боевая составляющая точно огонь. Глядя, насколько ловко девушка подсадила демона в печку, согревающую воздух для всего приюта, липовый проверяющий только сильнее в этом уверился.

   Но долго раздумывать ему не позволили прибежавшие на кухню дети. В количестве не менее двадцати душ. И большинство из них оказались девочками разных возрастов.

   Дэйн напряженно высматривал подходящих для его задачи парней, но так и не высмотрел. Максимум мальчишки были лет десяти от роду. Нет, он, конечно, пытался объяснить сам себе, что старшие мальчики сейчас заняты чем-то более серьезным, чем перенос тарелок, ложек и прочей утвари из кухни в столовую, но в душу уже начали закрадываться первые сомнения по поводу осуществимости плана Ленарда. Может, здесь настолько скверно идут дела, что подростки просто сбегают из приюта при первом удобном случае? Другого объяснения он пока найти не мог.

   Но дальше все стало еще веселее. Стоило поинтересоваться, чем он может помочь, как ему в руки сунули какую-то мелкую мелочь, которой не было еще и года. Ну, вроде бы. На его взгляд. Повертев в руках агукающее чудо и осмотрев кроху со всех сторон, Дэйн пришел к выводу, что с инспекцией что-то явно пошло не так.

   – Почему мне здесь дают детей все младше и младше? – пожаловался ребенку в своих руках Дэйн. – Это такая хитрая тактика?

   Рядом с ним громко захихикала малышка Ванесса.

   – Держи ее аккуратнее, – упрямым тоном заявил Орсон. – Вот так, – он сложил лодочкой руки на груди и сделал вид, будто кого-то качает.

   Дэйн невольно улыбнулся, но ребенка взял так, как подсказал зеленый орчонок. Малышка тут же попыталась ухватить его за отращённую для маскировки небольшую бородку.

   – Эй, мелочь, без бороды ведь оставишь, – якобы недовольно профырчал Дэйн и пощекотал девочку.

   К смеху Ванессы на этот раз присоединился и Орсон. И смеялись они так громко, что даже среди детского гомона стало слышно.

   – О Господи! Кто вам ее дал? – тут же подлетела к ним мышка, которая воспитательница Анна. – Викки, ты зачем отдала Сьюзен господину инспектору? – тут же безошибочно повернулась она к невысокой девушке с хитроватым лицом, которая и вручила Дэйну этот подарок.

   – Я сегодня опять весь день с ней сидела, – притворно захныкала та.

   – А я – всю ночь, и ничего… – не выдержала мышка.

   – Я научил дядьку, как правильно держать детей, – тут же влез в разговор орчонок. – Пусть он теперь держит.

   – Когда все это закончится? – схватилась за голову Анна.

   – Сегодня узнаю, согласится ли на должность нянечки одна походящая кандидатура, – постарался утешить ее Дэйн.

   Девушка посмотрела на него с такой надеждой, что маршалу захотелось прямо сейчас отправиться в поместье Гронн, откуда пришло пару дней назад письмо.

   – Мне нужно отнести обед баронессе, подержите ее еще немного? – попросила его девушка. – А потом все вместе пообедаем.

   Дэйн подумал, что не так давно завтракал, но решил об этом не говорить, ведь тогда он сможет попробовать, чем тут кормят детей. Как ни крути – это тоже часть проверки. Хорошо, что сами предложили, не придется лезть в кастрюлю, как какому-нибудь соглядатаю.

   – И подержу, и к баронессе вместе с вами схожу. Если есть еще проблемы, которые нужно срочно решить, лучше заняться ими в первую очередь.

   При другом раскладе, он бы сначала осмотрел приют на предмет недочетов, но что толку искать косяки, если сейчас всем заправляет девчонка, которая разве на стенку не лезет от той оравы детей, что на нее повесили. Если здесь и есть нарушения, то поспешно их прятать в его отсутствие совершенно некому.

   Протестовать Анна не стала, просто взяла поднос, поставила на него тарелку с супом, блюдце с хлебом, стакан клюквенного морса и пошла наверх. Дэйн с ребенком на руках поплелся за ней. А Орсон молчаливо потащил сестричку в столовую, куда побежали остальные дети.

   Предварительный осмотр коридоров, по которым они шли, подсказал Дэйну, что первый этаж содержится в большем порядке, чем второй. Или в свое время отремонтировали первый, а до второго руки так и не дошли? А когда они свернули в другое крыло, оказалось, что там дела обстоят еще хуже. Дверь в комнату директрисы приюта печально скрипнула, словно подтверждая этот факт.

   Баронесса Ройфор возлежала на кровати, как на королевском троне – прислонившись к объемной подушке и укрытая теплым покрывалом.

   – Так вы явились проверить нашу работу? – немного отрешенно поинтересовалась директриса.

   – В мэрии забеспокоились, – сказал почти правду Дэйн. – А тут оказалось, что вам не хватает няни. Постараюсь найти в ближайшее время. Поэтому и забежал к вам на минутку – узнать, чем еще нужно помочь в короткие сроки.

   Странно, но упоминание о няне не вызвало у директрисы особого энтузиазма, и Дэйн подумал, что она из тех, кто плохо сходится с людьми. Зато предложение помощи баронесса Ройфор приняла благосклонно.

   – Конечно, нам срочно нужно отремонтировать крышу, – церемонно заявила она.

   – Я вам ее покажу после обеда, – тут же пообещала Анна.

   – Отлично, тогда две первые задачи у меня уже есть, – откланялся Дэйн.

   Выходя вслед за Анной из комнаты, Дэйн снова поймал странный взгляд баронессы на малышке Сьюзен. Погладив захныкавшую девочку по голове, Дэйн решил все же внимательнее присмотреться к директрисе.

ГЛАВА 4. Утро после снега

В этот день Анна проснулась позже обычного. Наверное, потому что Сьюзен проспала всю ночь на удивление спокойно. Словно ее не беспокоили ни колики в животе, ни внезапный жар, ни другие неприятности, которые обязательно случаются с маленькими детьми в ночное время. Привыкшая чутко спать Анна проснулась, лишь когда старшие дети начали бегать по коридору за дверью.

   Подорвавшись на кровати, как встрепанная, девушка какое-то время не могла ничего сообразить. А потом испугалась за Сьюзен и бросилась к ней. Но малышка спокойно лежала в своей колыбельке, довольно посапывая и отсыпаясь за все предыдущие беспокойные ночи. Анна потерла руками лицо, закрутила в узел постоянно рассыпающиеся длинные волосы и успокоилась. Снег действительно вернул покой в приют «Серый ручей». Или за это стоит благодарить нежданного визитера?

   Вчера инспектор Гривз осмотрел крышу и пошарил на аккуратно прибранном чердаке – к счастью, у Большой Ма было заведено наводить порядок в каждом дальнем углу, даже если туда сложно добраться. А потом заглянул в детские спальни и решил, что следом за крышей стоит заняться ими. После чего выстроил во внутреннем дворе в шеренгу всех мальчишек от семи до одиннадцати.

   Вот тогда-то Анна впервые забеспокоилась. Как бы этого инспектора не науськал кто-то из Теверской Академии Боевой магии присмотреть учеников на будущее – они вечно соревнуются со Столичной Академией за лучших кадетов. А Большая Ма всегда старалась оттянуть момент, когда мальчики вылетали из-под ее крыла. Все боялась, что они вырастут слишком жесткими, станут одиночками и не пожелают завести семью.

   Странно, но девушка так и не поняла, служил когда-нибудь инспектор в армии или нет. Казалось бы, с его ростом и статью это неизбежно. Да и проверять приют вряд ли бы послали мага другой специализации, но привычного для военных фона агрессии и силы, как от других боевиков, от него не ощущалось. Странно как-то. Может, стоит посмотреть на него без очков? Но если инспектор Гривз поймет природу ее второй магии и уличит в том, что Анна без блокировки, скандала не оберешься, даже если получится украдкой вернуть артефакт на место. Очки-блокиратор исчезали с лица, лишь когда она засыпала, и тогда ее способности были уже бесполезны. Если бы только был жив мэтр Жанэр! Но, увы, его не стало год назад. А больше в ее неоднозначной ситуации помочь некому.

   Чтобы не расстраиваться, Анна быстро оделась и умылась. Она жила в комнате няни с отъезда госпожи Агнессы, а здесь была своя крохотная ванная и уборная, поскольку няня присматривает за самыми маленькими детишками. Да и сама комната располагалась на первом этаже. В свое время строители не стали далеко вести водопровод, ведь большая часть приюта – старинной постройки, его в свое время просто-напросто не предусмотрели.

   Найдя в жизни светлые моменты, Анна повеселела и выскочила за дверь, чтобы отыскать Викки, в обязанности которой входило присматривать за Сьюзен днем. Завтрак самой Анне остается готовить наспех – в приюте проснулись все, кроме нее. Придется детишкам сегодня обойтись омлетом. Хотя что значит «обойтись»? Да они будут прыгать до потолка от радости, что не нужно есть кашу. Как бы потолок не проломили. Не хотелось бы отчитываться за его порчу перед инспектором.

   Анна шла, усмехаясь своим мыслям, когда с верхней площадки лестницы прямо перед ней свалился натуральный сугроб.

   – Посторонись! – раздался сверху развеселый крик Риардана.

   Начинающий маг явно решил попробовать свои силы и вынести снег, нападавший за два дня на чердак самостоятельно, с помощью магии. И силы эти не рассчитал. Рядом с ним хихикали двое его таких же мелких хулиганистых приятелей.

   – Грэм, Риардан, Маржон – вы убираете сугроб все вместе! – прикрикнула на них Анна.

   – Ну мы ничего не дела-ли-и-и, – тут же притворно заныли Грэм и Маржон.

   – Поможете Риардану, вы же друзья! – отрезала девушка.

   За последние полгода Анна наловчилась управлять мальчишками, совершенно того не стесняясь. Да и некогда ей было с ними сюсюкать, слишком много в приюте детей. А сама Анна оказалась далеко не такой добродушной, как Большая Ма. Вот та умудрялась быть одновременно мягкой и властной. Уж неясно, как именно это ей удавалось, но все дети были послушны, обласканы и самостоятельны.

   – А нам сегодня на тренировку идти с инспектором Гривзом! – тут же напомнил ей Риардан. – Ты же нас покормишь?

   – Только тех, кто способен вынести снег из дома! – чтобы смягчить свои слова, Анна ласково провела ладошкой по макушке самого младшего – Грэма, попавшегося под руку по дороге наверх.

   Викки ведь наверняка до сих пор прихорашивается у себя в комнате. Ее приходится оттуда вытаскивать. А мальчишек действительно нужно подготовить к появлению Гривза.

   Вчера инспектор сказал, что утром заберет ребят на тренировку, чтобы посмотреть на их уровень магии, а после обеда должен будет прийти подрядчик на крышу. Только бы Гривз не начал пудрить детям мозги, что вступить в ряды армии – их единственно возможная и самая достойная цель в жизни. Большая Ма… всегда учила, что у каждого свой путь. И иногда он может быть не столь очевиден, как кажется.

   Найдя Викки в ее комнате за плетением сложной косы, Анна велела девушке пойти и присмотреть за Сьюзен.

   – Лучше бы попросила тебе косу нормальную заплести! – пробурчала хорошенькая Викки, которая всегда старалась отлично выглядеть. – Ходишь с дурацким пучком. Никакой инспектор в тебя не влюбится, если будешь убого причесываться.

   – При чем тут инспектор? – возмутилась Анна. – Какая разница, влюбится он в меня или нет? У него, может, и невеста есть, а ты фантазируешь.

   – Тогда зачем он так тебя вчера разглядывал? – хмыкнула Викки.

   – Он нас всех разглядывал. Он же с проверкой пришел, – непонимающе пожала плечами Анна.

   – А тебя дольше всех! – показала ей язык Викки, доплетая косу и завязывая ее красивой лентой в виде цветка, которую сама и сшила.

   – Но я же работаю здесь, с меня и спрос больше, – отмахнулась от безнадежной вертихвостки девушка.

   – А Большая Ма говорила, что спрос больше с тех, кого любят, – с теплотой улыбнулась Викки, вспоминая воспитательницу.

   – Лучше бы ты внимательно слушала, что она говорила на уроках магии, – вздохнула Анна.

   – А я не стану учиться на боевого мага. Ненавижу огонь. Я выйду замуж за Клауса и рожу троих детей, – немного свысока посмотрела на нее Викки, хотя была ниже ростом.

   Анна промолчала. Для женщины-боевика с красным или оранжевым уровнем магии рождение троих детей приравнивалось к службе в армии. Рожать ведь не каждую боевую магичку заставишь. Вот ее мама решилась завести только одного ребенка. И Анна не знала, кто ее отец. Наверняка тоже боевой маг. И не факт, что он выжил в прошедшей войне. Скорее всего, девушка его никогда в жизни не увидит.

   – Я ушла к Сьюзен, – с этими словами внезапно подлетела к ней Викки и выдернула из пучка удерживающую его заколку.

   На прощание показав воспитательнице-подружке язык, мелкая негодница сбежала на первый этаж. Красновато-каштановые волосы Анны тяжелым ливнем рассыпались по плечам.

   – Эй, вы зачем снег на подносы для еды руками собираете?!! – раздался возмущенный вопль Викки внизу. – Хоть бы варежки надели!

   Мученически вздохнув и насмешливо поморщившись, Анна тоже отправилась на первый этаж. Показывать детям, где у них в приюте находятся ведро, веник и совок.

***

Приграничные поля, леса, луга, деревни… черные, мертвые и пустые.

   Он летел на своем мейшинаре, равномерно взмахивающем сильными кожистыми крыльями, и разглядывал то, что некогда было восточным приграничьем королевства. Сердце заледенело от осознания произошедшего. Венды все-таки перешли границу, нарушив подписанный договор. А они не оставляли за собой пленных и не планировали подгребать под свою руку захваченную территорию. Как доносили разведчики, венды планомерно уничтожали все земли, кроме своих, считая их вотчиной чужих богов. Там, где не справлялось обычное пламя, эти полудикари использовали магическое. Огненная магия у них особенно сильна.

   Поискав взглядом следы, куда могло направиться восточное войско захватчиков, и не найдя их, всадник решил повернуть обратно.

   Резко дернув поводья, он развернул мейшинара, чтобы нагнать своих людей, направляющихся в сторону приграничной крепости, которая одной из первых приняла на себя удар. Возможно, там найдутся следы врагов или подсказка, куда они повернули после того, как сожгли почти все Полесье.

   Тяжелый выдох… и поводья оказались излишне сильно сжаты в кулаке.

   Передовой отряд на лошадях все ближе подъезжал к останкам крепости и, пролетая над всадниками, он коротко махнул командиру, указывая свое направление и не думая снижаться. Тот факт, что от крепости Остерен осталось не пустое пепелище, подсказывал, что вендам не удалось захватить ее полностью. И это очень странно. После них лишь горько чадили догорающие пожарища да равнодушно взирали на небо груды камней. А у Остерена явно виднелись ворота и крыши. Защитные башни – почти целые и невредимые, пусть и порядком опаленные. Да и подъемный мост со стороны Невершира тоже был совершенно, до неправдоподобности после всего виденного, цел.

   Мейшинар завис над молчаливой крепостью. Сердце пропустило удар.

   Месяц назад сюда главным магом уехала Дебора – его самый первый командир. Отец хотел проучить сына за легкомыслие и решил доверить выбить из наследника дурь не бывалому матерому мужику, а хладнокровной боевой магичке немногим старше его. Со стороны подростка это выглядело ужасно унизительно. Но в итоге именно благодаря Деборе Феллингтон он научился ценить женщин-магов и стал намного более дисциплинированным. И вот месяц назад бывшая наставница пожелала выбрать именно это назначение, хотя он предлагал ей другое, и отправилась на привычное место службы, где уже стало опасно. И что еще хуже, увезла с собой дочь-подростка.

   Правда, он сам почти не обратил внимания на высокую девочку, да и Дебора велела ребенку к ним близко не подходить, пока разговаривают. И та послушно стояла в стороне, держала лошадей за поводья и наглаживала длинную гриву каурой лошадке. Нужно ли теперь сожалеть, что так и не узнал человека, которого не будет в твоей жизни? Он горько усмехнулся. Судьба иногда умеет быть милосердной.

   Сначала он пролетел над левой, сильнее всего пострадавшей башней. И тут же понял причину, по которой Остерен почти уцелел. Дебора выжгла весь магический резерв и сожгла себя, воспользовавшись заклинанием Негасимого огня. Широкий клин пала шел от башни за стену, туда, где некогда стоял неприятель. Вендов фактически уничтожили им же привычным оружием. Вот почему обгорела башня – ее спалила сама воительница, не выдержав мощи родной стихии. И, надо думать, дочь была рядом с ней.

   Он содрогнулся. Но все равно внимательно осмотрел остатки здания, подталкиваемый бессмысленной надеждой. Тщетно.

   Похоже, Дебора воспользовалась последним резервом, когда в живых защитников крепости почти не осталось. Ей некуда было спрятать дочь.

   Как ни старался он сдерживаться, но волна боли и ненависти поднялась из глубины души. В глазах словно стало темнее. Но все же, выдохнув и собравшись, он направил летающего ящера ко второй башне. Проверить нужно всю территорию.

   Именно правую башню приграничные стражи защищали отчаяннее всего. Именно здесь нашлись тела павших в бою неверширцев. Когда мейшинар взлетел над каменными зубцами, стало понятно – почему. От башни шел второй клин пала – слабее и меньше, чем первый, с его помощью явно пытались добить осаждающих, которые выжили после первой огненной атаки. А на верхней площадке лежало хрупкое тельце. Почти не обгоревшее. Почти. Но и увиденного хватило.

   Скомандовав ящеру зависнуть над башней, всадник снял плащ, быстро скатал и приторочил к седлу. А потом ловко прошелся по шее мейшинара и спрыгнул на пристенок. Пара торопливых шагов – и он у тела ребенка. Как ему могли поручить защищать вторую башню? Где второй маг, который должен был участвовать в стандартной схеме обороны? Хотя… бессмысленные вопросы… вряд ли он об этом когда-нибудь узнает. Некому отвечать.

   И тут его глаза удивленно расширились. Он услышал совсем слабый стон. Перешагнув через поверженного лучника, бросился к девочке. У нее обгорела большая часть лица, правая сторона тела, но, похоже, она была жива! Места, где билось сердце, огонь не тронул. И маг легко смог расслышать его слабый стук. Внезапно радость и надежда разлились в душе, как половодье весной. Или малышка вложила меньше силы при использовании Негасимого огня и не истратила резерв полностью, или она не умела правильно создавать древние чары, а уровень у нее от природы выше, чем у матери. Даже среди красного уровня есть свои градации.

   Быстро исследовав состояние маленькой воительницы, он понял, что сможет унести ее отсюда. Подозвав мейшинара как можно ближе к башне, легко подхватил почти невесомого, пусть и высокого ребенка на руки и, опасно балансируя, смог перепрыгнуть с расколотого зубца на шею ящера.

   Ему сейчас была нужна вода, любая – хоть речка, хоть пруд, хоть озеро. Только в воде у него получится запустить восстановление после магии огня. Профессиональный маг-целитель справился бы прямо здесь, но он не из них.

   Выдрессированный мейшинар слушался даже без поводьев, которые всадник бросил, чтобы держать девочку. Покружив немного над группой разведчиков, он убедился, что те и без подсказки исследуют крепость самостоятельно. Озеро должно быть недалеко. Они купались там с Деборой в один из его приездов.

   Озерцо – озером его можно было назвать лишь с натяжкой – порадовало чистой водой. В прошлый раз показалось, что оно стало заболачиваться. Но за минувшее время новые подземные ключи пробили себе дорогу и влились в относительно неглубокую чашу. Для посадки ящера легко нашелся просторный бережок, и только из опасения навредить ребенку маг не бежал, а шел к воде.

   Все, что мешает исцелению, нужно было убрать в первую очередь. Погрузив раненую в воду, он с помощью магии очистил ее кожу от налипшей грязи, гари и остатков одежды. Рука и бок начали восстанавливаться почти сразу, а с лицом пришлось действовать намного осторожнее. И с глазами, увы, тоже – они были в самом плохом состоянии. Но упорства ему не занимать. И умения сосредоточиться на работе – тоже.

   Очередность восстановления тканей он знал хорошо, но из-за того, что девушку пришлось держать на руках, периодически погружая в воду с головой, работа шла сложнее и дольше. А он должен был еще и контролировать свою собственную силу, выравнивая дыхание. Излишний выброс силы – и регенерация на отдельном участке кожи пойдет быстрее, чем на соседнем, а значит, останутся шрамы. Что может быть хуже для девушки? А он решил исправить все, что получится, а не просто спасти малышке жизнь. Не только ради Деборы, а ради нее самой. Ради ребенка, который не побоялся сделать то, на что не каждый взрослый отважится. Маг, использующий Негасимый огонь, не ждет шанса выжить. Это самое последнее средство.

   Неудивительно, что через несколько часов даже его тренированные руки дрожали от напряжения, спина обещала, что отомстит за издевательства над ней завтра, а магический резерв вел себя как-то странно. Но, вливая последние капли силы в хрупкое тельце, он уже понимал, что справился. У девочки не было ни ресниц, ни бровей, ни единого волоска на теле, но их восстановят и в столице. Это ожоги нужно было лечить здесь и сейчас. Зато на лице с удивительно тонкими чертами, четким контуром скул и изящным подбородком не осталось ни пятнышка. Мысль, что эта девушка не должна была здесь находиться, назойливо стучала в висках. Напряженно выдохнув, маг вышел из воды с девушкой на руках. Капли воды быстро стекали по ее гладкой коже, притягивая взгляд, словно нарочно.

   Устроив девушку на траве, он вытащил плащ, обрадовавшись, что не поленился его скатать, а не выбросил впопыхах, и устало завернул в него спасенную. Уселся рядом. А потом и вовсе откинулся на траву, и нервно рассмеялся. Судьба иногда выкидывает странные фортели.

   Застоявшийся мейшинар нетерпеливо топтался неподалеку, настойчиво зазывая всадника в полет и растопыривая крылья. Ему было невдомек, зачем хозяин так долго болтается в воде. Вместе они купаются быстрее. Поэтому летающий ящер поглядывал на хозяина и торопил в небо.

   Но самому всаднику долго разлеживаться было и некогда. Кое-как слепив магического вестника для своего отряда, он решил, что вряд ли доверит отвезти в столицу полураздетую девушку кому-то другому, ведь фигура у подростка уже почти сформировалась. Даже если найдет бойца на мейшинаре, маг совершенно не хотел отдавать хрупкую малышку в чужие руки. Он просто не обращал внимания на внешность, пока вытаскивал юную воительницу с того света. Хотя какая из нее воительница с такой узкой кистью и тонкими пальцами? Может, маг она и сильный, но воин – точно нет. Сумеет ли он убедить ее отца не отдавать пока ребенка в Академию Боевой магии?

   Девочек обычно отправляют учиться не раньше совершеннолетия, но Дебора всегда поступала по-своему, поэтому и притащила дочь-подростка на границу.

   Он нервно сглотнул, вспомнив сильную фигуру магини. Вот кто зачастую мужчинам в схватках не уступал! Еще раз выдохнув, он усилием воли постарался выкинуть из головы погибшую. Впереди была задача посложнее – венды. Венды, которых нужно во что бы то ни стало остановить.

   С хмурым видом поднявшись с земли, маг решил, что в первую очередь стоит привести себя в порядок. А там… уже почти закат, скоро стемнеет, даже по летнему времени. Мейшинару темнота не страшна, а чем меньше людей увидит его полет с девушкой на руках, тем лучше.

   Он посмотрел на серовато-алое закатное небо. Это дым дальних пожарищ, которые оставило за собой погибшее восточное войско вендов, разъедал алые краски, делая небо невзрачно-белесым. Маг сморгнул, тщетно рассчитывая, что вот-вот дым исчезнет, и все вернется, как было прежде. Словно чудовищное трехглавое войско, вынырнувшее из глубин материка, исчезнет с его новым вздохом. А ведь оставшиеся два крыла будет одолеть намного сложнее.

   Моргнул еще раз и…

   Окно.

   Высокое, решетчатое окно… и серо-снежный рассвет за ним – вот что сейчас перед ним на самом деле.

   Мужчина с силой потер лоб, а затем и лицо. Руки не дрожали от перенапряжения. Спина была в полном порядке. Воспоминания трехлетней давности снова вернулись. Уже почти два месяца он не вспоминал начало этой войны.

   И ничего не видел во сне. Казалось, жизнь начинает налаживаться.

   Столько времени прошло, пора бы уже забыть. Проще всего – заблокировать неприятные воспоминания, сильный ментальный маг из столичной больницы справится с этой задачей, но их не так много, а поток пациентов у них маленьким не бывает. Мэтр Жанэр, возможно, снова помог бы, но его уже год как нет. Пора научиться справляться самому. Да, Больница имени Святой Агнессы не выход.

   Решительно поднявшись с кровати, он освежился, оделся и отправился на пробежку. Несколько кругов помогут забыть ночной сон и настроиться на дела нового дня. А их сегодня предстоит немало. Праздничные каникулы: одна неделя до Рождества и вторая – после, в этом году явно не задались.

   Натянув на лицо нейтральную улыбку, высокий мужчина решительно вышел из своей комнаты.

***

Когда во входную дверь постучали, Анна как раз заканчивала приготовление завтрака. Похоже, инспектор пришел за мальчиками, чтобы утащить с собой. Он говорил, что пойдет с ними на полигон при Академии. Расстроившись, что теперь не успеет толком накормить мальчишек, девушка вынула из печи огромный противень пышного омлета и поплелась открывать.

   Но вместо вчерашнего бойкого инспектора на пороге обнаружилась совершенно другая личность. Неожиданным визитером оказалась высокая, красивая и яркая брюнетка, длинные волнистые волосы которой упрямо выбивались из-под потрепанного капюшона. Скромный чемоданчик стукнулся об пол около ее ног. В темных, почти черных глазах плескалась какая-то отчаянная решимость, а губы тщетно пытались выдавить приветственную улыбку. Но все равно Анна видела, что девушка на грани нервного срыва.

   – Магда! – бросилась к ней Анна, обнимая подругу, в жизни которой явно стряслось нечто скверное.

   Магда немного помедлила, но теплые объятья отогрели ее заледеневшую душу и погасили ярость, терзавшую сердце. И она обняла подругу в ответ.

   – Анна! Ты не представляешь... – только и смогла сказать Магда.

   В ее голосе слышались подступающие слезы.

   – Он снова тебя обидел? – расстроенно прошептала Анна.

   Магда ничего не ответила, только уткнулась лицом в ее плечо. И старательно сдерживаемые слезы все же потекли по ее лицу. Так девушки и простояли пару минут, прижавшись друг к другу. И лишь входная дверь, с грохотом захлопнувшись за спиной Магды, заставила их очнуться.

   Решив взять ситуацию в свои руки, Анна спешно увела подругу на кухню, даже не предлагая снять пальто. Но оказавшись в тепле просторной и светлой кухни, Магда и сама быстро пришла в себя, почистив одежду и обувь с помощью идеально выполненного бытового заклинания. Анна всегда удивлялась, откуда ее бойкая подружка-аристократка знает столько бытовых чар.

   Или не стоило удивляться, поскольку познакомились они в Больнице Святой Агнессы, где обе работали во время войны? Магда – не белоручка, как некоторые думают при виде красивой и яркой девушки. Сильной целительской магией она никогда не обладала, но могла усыпить раненого даже для проведения тяжелого и болезненного лечения. А еще Магда помогала в бытовых мелочах, совершенно того не стесняясь, хотя семья ее была довольно богата. Открытая и уверенная, она словно излучала жизненную силу.

   Анна сначала побаивалась к ней подходить, но однажды столкнувшись с девушкой при выполнении задания от главного врача, поняла, что с Магдой легко и приятно общаться. Хотя подружились они скорее благодаря желанию Магды.

   Пока заваривался чай для общего стола, Анна успела накормить и успокоить подругу. Магда перестала шмыгать носом и взяла себя в руки.

   – Анна, в прошлый раз ты говорила, что поможешь мне в случае необходимости… – непривычно робко начала Магда.

   – Конечно, – мягко улыбнулась ей подруга, проворно составляя тарелки на подносы – завтрак все равно нужно было организовывать, даже если на тебя свалились личные проблемы. – Только скажи – чем именно.

   – Можно я побуду у вас несколько дней?

   – Ты сбежала из дома? – на мгновение замерла Анна, и ее рука зависла над очередной тарелкой.

   – Сбежала, – легко призналась девушка. – Но я не могу так больше… не могу не быть себе хозяйкой.

   – Несколько дней получится пожить в моей комнате, я теперь ночую в спальне няни, заодно подменишь меня иногда, если малышка Сьюзи станет хныкать. К нам вчера явился инспектор из мэрии, но персонала у нас не хватает. Хотя он обещал найти нянечку, но за один день все равно не управится. А Большая Ма всегда помогала своим воспитанникам. Скажем, что ты одна из нас, – успокаивающе улыбнулась Анна. – Инспектор Гривз все равно никого здесь не знает. Только не нашли бы тебя… ну, ты понимаешь… – робко проговорила она.

   Семья Магды однозначно станет ее искать.

   – У меня есть амулет для изменения внешности, я сюда под личиной добиралась, сняла лишь во внутреннем дворе, чтобы ты узнала. Менять лицо с его помощью можно два раза в день. Только подскажи, какую внешность создать, чтобы я стала похожей на подходящую по росту выпускницу, – немного успокоилась и почувствовала себя в безопасности Магда.

   – Рыжая-бесстыжая Джойс у тебя получится идеально! – подмигнула ей Анна. – Только не забудь сделать большие зеленые глаза и смотреть на всех вот так!

   Вызывающе вздернув нос, Анна глянула на подругу сверху вниз.

   Магда не выдержала и расхохоталась сквозь слезы.

ГЛАВА 5. Нежданные новости и гости

В кабинете у главы Тайной канцелярии всегда было тепло. Тепло и удивительно уютно. Вошедший решительной походкой в кабинет Говарда Его Величество почти сразу разнежился и на деревянный резной стул уселся уже в более расслабленном состоянии, чем явился.

   Внимательно посмотрев на Говарда Хардмана – главу самого скрытного и многознающего ведомства королевства на протяжении последних десяти лет, – король заметил, что тот устал и явно не выспался. Опершись локтями на стол, Ленард спрятал свое любопытство за сложенными в замок руками. Что за внезапный кризис свалился на бдительного стража порядка?

   У короля, как и у прочих людей в королевстве, были двухнедельные каникулы. Но это только по идее. Он уже успел с утра решить пару важных вопросов, когда к нему подошел неприметный слуга и чинно сообщил, что лорд Хардман просит о встрече.

   Зато в одежде король сейчас мог позволить себе определенные послабления. И нацепив вязаный свитер, который носят моряки на севере королевства, только снисходительно усмехался, глядя на поборников дворцового этикета и знатных модниц. С него хватит и предстоящего Рождественского бала, куда придется нарядиться, как павлин.

   Официальный Зимний бал, на котором так безнадежно потонула лодка предполагаемого семейного счастья Дэйна, уже прошел, и Ленард с содроганием вспоминал, сколько времени ему пришлось провести в тяжеловесной королевской мантии, сидя на троне и изображая незыблемость королевской власти. А это не самое приятное времяпрепровождение, пусть даже король Леонард Второй и славится своей выдержкой. Зато ему удалось сделать несколько полезных наблюдений за дорогими гостями. В качестве моральной компенсации за неудобства. Слава богу, на Рождественский, более скромный, почти семейный бал, достаточно прийти всего лишь нарядным. А за эти дни можно и вовсе расслабиться, одеваясь в практичную, пусть и очень качественную, но простую одежду. Его Величество хорошо поработал в этот год и решил, что заслужил любую прихоть, кардинально не выходящую за рамки приличий.

   – Доброе утро, Говард! – уже усевшись, поздоровался король. – Что-то важное случилось?

   Руководитель Тайной канцелярии задумчиво потер подбородок. А это значит, он сейчас напряженно думает, как ему лучше уломать Ленарда на совершенно неприятные королю вещи.

   – Ты решил вручить мне Рождественский подарок заранее? – прищурившись, расчетливо пришел ему на выручку король.

   – Несомненно, – опомнился Говард и, открыв верхний ящик стола, достал оттуда нечто небольшое, спрятанное в красный бархатный мешочек, украшенный богатой, но изящной вышивкой.

   Ленард лениво протянул руку и неторопливо взял подарок, стараясь не показывать, насколько заинтересован. А то хитрый лис слишком сильно воодушевится и подумает, что может из него веревки вить. Вышивка на бархате явно ханьская, а, значит, это могла быть только одна вещь – новая головоломка, до которых король уж больно охоч.

   Подарок не подкачал. Такой забавы у Ленарда еще не было. В прямоугольном ящичке с круглыми пропилами по бокам лежали четыре кубика, окрашенные в разные цвета. Красный шнурок держал их в одной связке, чтобы не высыпались. Прокрутив игрушку со всех сторон, король быстро разобрался, что каждая деталь с разных боков имеет свой цвет, и все кубики сложены так, чтобы цвета ни на одной стороне ящика не повторялись. Потянув за шнурок, Ленард высыпал детали на стол.

   – А что случилось, кроме подарка? – делая вид, что страшно занят головоломкой, поинтересовался король.

   – Вы отправили маршала Стевендаля в приют? – немного помолчав, тяжело спросил Говард.

   Покрутив детали головоломки, Ленард разобрался, что стороны у них отнюдь не разноцветные, есть и повторяющиеся грани на одном кубе. Чтобы запутать.

   – Я отправил, – не стал тянуть время король, кидая на одного из своих самых важных помощников скользящий взгляд из-за очередного кубика.

   Хорошенько перемешав детали между собой, он выложил их обратно в ящичек, образовав первый, пробный ряд.

   – Ленард… Ваше Величество… – вздохнул лорд Хардман. – Приют – не место для проведения отпуска в праздник, – добавив в голос бархатные нотки, начал атаку он.

   – А как же благие дела? Помощь ближним? – якобы с укором поинтересовался Ленард, методично перебирая кубики. – Говорят, душа отдыхает, если думаешь не только о себе. А детишки – это святое, Говард!

   – Даже у детей есть прошлое. И иногда это прошлое не стоит ворошить, – перешел к сути разговора Хардман.

   – И кто тот опасный ребенок, от которого ты хочешь уберечь Дэйна? – сжав головоломку в левой, ведущей руке король вопросительно посмотрел на подчиненного.

   – Разве это так важно? – усталым голосом спросил у него Хардман. – Я просто желаю ему добра. Как бы там ни было.

   Король задумчиво покрутил в руке логическую игрушку, совершенно не обращая на нее внимания.

   – Что ты скрываешь, Говард? – прямо просил король. – Ты же понимаешь, что сейчас просто дразнишь мое любопытство?

   – Я обещал матери… – подскочил со своего кресла Хардман и заметался по кабинету, словно не находя себе места. – Я дал такую клятву, что просто не смогу ее нарушить.

   Он подошел к камину, подбросил в него дров, хотя в кабинете и так было натоплено, подвигал на каминной полке немногочисленные сувениры, которые дарили желающие подольститься к главе опасного ведомства.

   Глядя, как обычно хладнокровный подчиненный мечется по кабинету, словно белка в колесе, Ленард понял, что дело действительно худо. Хорошо это или плохо, но глава Тайной Канцелярии к клятвам и обещаниям относился очень серьезно. За это король его и ценил.

   – Говард, сядь, – медленно и осторожно попросил его Ленард.

    Хардман стремительно обернулся в его сторону. Внимательно посмотрев короля, он напряженно улыбнулся, но в кресло все же присел.

   – Я попробую отозвать Дэйна, но гарантировать ничего не могу. Это же Дэйн. Стоит дать ему намек, что в приюте дело нечисто, как он носом станет рыть землю, но раскопает в чем проблема.

   – И как вы себе это представляете? – немного сдавленно поинтересовался Говард.

   – Скажу ему, что снял его с крючка. – Ленард перестал притворяться, что упорно разгадывает головоломку, поменял местами два кубика, перевернув один из них в правильное положение, и затянул шнурок. Быстро повертев перед глазами собранную игру, он сложил ее обратно в подарочный мешок. – Попробую заменить Дэйна кем-нибудь.

   – Возможно, стоит послать моего человека, – напряженно потер шею глава Тайной Канцелярии. – Который потом сделает все, что вам нужно. На каждого ребенка анкету составит.

   – Если послать твоего человека, Дэйн его быстро раскусит, – вздохнул король.

   – Тоже верно, – признал Говард.

   – Тогда, если ты мне доверяешь, – обаятельно улыбнулся Ленард, – я сам займусь этим вопросом.

   Хардман неоднозначно поджал губы и скептически отвел взгляд в сторону.

   – Не-е-ет, Говард, а мне-то за что?! – не выдержал и рассмеялся Ленард, откидывая голову на спинку высокого стула. – За что ты мне не доверяешь?

   – Ваше Величество, – с ноткой укоризны в голосе начал глава Тайной Канцелярии.

   – Мне серьезно интересно, – с весельем в голосе и любопытством в глазах продолжил выпытывать король, открыто улыбаясь.

   – Я знаю о вас почти все, – выдохнул господин Хардман.

   – И что из твоих данных вызывает особое недоверие?

   Высокий, сдержанный и немного сухощавый мужчина, который был старше Его Величества от силы лет на десять-пятнадцать, на минутку сжал губы, прицокнул языком и начал перечислять.

   – В десять лет вы подговорили других мальчишек из дворца сбежать прогуляться в город. При этом вы были самым младшим, но никто из старших так и не понял, что идеей побега снабдили их вы.

   Ленард только покорно кивнул и развел руками, улыбка его стала еще более довольной.

   – Мне досталось наравне со всеми, – все же попробовал защититься он.

   – Только потому, что ваш батюшка ничуть не сомневался, что вы сами все и затеяли, – отмахнулся Хардман. – В двенадцать вы организовали подростковый заговор, благодаря которому из дворца выгнали главного эконома.

   – Он воровал драгоценности и обвинял слуг, – честными глазами посмотрел на радетельного подданного король.

   – Поэтому я никогда вам этого и не припоминал, – склонил голову на бок, изображая короткий кивок, и деловито продолжил Говард. – В пятнадцать вы вместе с лордом Стевендалем вынесли из погреба коллекционные вина вашего отца и устроили вечеринку в летнем павильоне в дворцовом парке.

   – А вы во сколько попробовали спиртное, Говард? – насмешливо выделил имя подчиненного Ленард.

   – Но происходило это зимой, так что вы решили обогреть павильон и подожгли его, поскольку открывшаяся четвертая стихия оказалась временно неуправляемой.

   – Иногда такое бывает. Мы все учимся, – не заржавело за королем.

   – Вы знали, что стихия вот-вот откроется и должны были держать себя под контролем, – не дал ему спуска Говард.

   – Прекрасный вечер, у меня день рождения, отец запретил прикасаться к спиртному, и я…

   – И вы хотели произвести впечатление на маркизу Моубрей, ведь у нее было самое глубокое декольте на балу, – якобы глубокомысленно изрек Хардман.

   – Ужасная была девчонка, что я тогда в ней нашел? – немного порозовел король, усмехаясь.

   – Помнится, когда маркиза овдовела второй раз, вы все-таки ответили себе на этот вопрос, – планомерно дожимал его глава Тайной Канцелярии. – И раз мы уже дошли до этой темы… В возрасте двадцати трех лет вы на спор соблазнили жену…

   – За это мне стыдно до сих пор! – возмутился Ленард, уже совсем краснея.

   – Я знаю. У меня так и записано, – многозначительно прокашлявшись, хладнокровно заявил Говард.

   – Кхм… – ненадолго примолк король, а потом быстро взял себя в руки. – Кажется, мне пора. Дэйна нужно срочно спасать от детей! Чтобы они с ним что-нибудь серьезное не сотворили.

   – Точно, – немного ехидно поддакнул Хардман, начиная чувствовать себя хозяином положения.

   – Мой рождественский подарок, как всегда, на Рождественском балу, – залихватски подмигнул ему Ленард, поднимаясь со стула.

   – Развейтесь где-нибудь вдвоем с Дэйном, вам пойдет на пользу, – миролюбиво заметил ему вслед глава Тайной Канцелярии.

   – Непременно, – одарил его загадочной улыбкой король.

   А потом с самым спокойным видом попрощался с Хардманом и размеренным шагом вышел из кабинета, прихватив новую головоломку.

***

В поместье Гронн, где он планировал заполучить новую няню для приюта, Дэйну удалость попасть только на следующий день.

   Свой первый день в качестве инспектора он полностью потратил на то, чтобы засунуть нос в каждый темный угол, начиная с чердака. Поэтому проверить успел только половину приюта, хозяйство которого оказалось далеко немаленьким. А ведь еще краем глаза Дэйн присматривался к детям.

   Мышка объяснила, что мальчиков-подростков рано разбирают военные Академии, поэтому пришлось обратить внимание на мальчишек меньшего возраста, чем он планировал. Ребята были нормальные, в меру хулиганистые, и напоминали Дэйну его детскую компашку. Но мысль, что придется каждый день изображать для них заботливого папочку, сильно напрягала. Так что еще немного поподбрасывав глазастую мелочь – Ванессу – под неодобрительные вздохи ее братца, которого Дэйн тоже пару раз подкинул в воздух из вредности, новоиспеченный инспектор ушел. Ушел, чтобы переговорить с возможными подрядчиками по ремонту крыши, которым стоило заняться в первую очередь. Даже подарки сейчас не так важны, как ремонт.

   Мелкий, кстати, оказался тяжеленьким даже для орчонка. Ох, подсказывает Дэйну военная чуйка, вырастет зелененький магом камня, не иначе – обычно они такие тяжеловесы. Среди людей каменная стихия довольно редка, но крайне полезна. Причем не только в бою, но и в мирное время. Так что мелкий крепыш и среди людей не пропадет, со своим-то упорным характером.

   А вот подрядчика в предпраздничное время Дэйн не нашел, даже со всеми своими связями. Если в прошлый год неверширцы были готовы хвататься за любую работу, то теперь, закрыв первые насущные потребности, решили дать себе передышку хотя бы в эти предрождественские дни и тем умилостивить Трех Богов. Так что придется сегодня вести детвору на армейский полигон, а не в Академию, и там лично поговорить с военными строителями. Благо, что таковых теперь много, а Дэйн их главный командующий. И кровельщик, и каменщик наверняка найдутся. А мастер по камню может заодно на Орсона посмотреть, мелкого Дэйн тоже с собой прихватит.

   Чем раньше ребенок начнет осознанно распоряжаться своей силой, тем лучше. В приюте детей в основном учили держать магию под контролем, а то и блокировать. Все-таки воспитывали детей в «Сером ручье» только женщины. Но магией важно научиться правильно пользоваться. Недаром лучшие специалисты среди профильных магов – выходцы из старинных династий. Ну, кроме отдельных уникумов. Так что… найти учителя для Орсона Дэйн сможет, а там пусть мелкий сам пыхтит, старается. А будет при деле – и за сестрицей станет проще присмотреть, когда подрастет.

   Вспомнив голубоглазую малышку, которую снова пришлось поцеловать в пухлую щеку на прощанье, Дэйн невольно улыбнулся. Помнится, кто-то из его полковников жаловался, что дочь требует в подарок какую-то хитро-мудрую куклу из самого Ханя. А тот совершенно ничего в них не понимает. Дэйн тоже не понимал. Но он наверняка сможет найти сведущего человека до праздника. Что там сложного в детских игрушках? Подарки женщинам ему покупать доводилось, должен сработать аналогичный принцип – поярче и подороже. И лучше, чтобы блестел.

   Незаметно для самого себя размякнув, Дэйн вытащил из кармана письмо, которое ему прислали несколько дней назад, но он был слишком сильно занят сердечными проблемами, чтобы отреагировать.

   Анжелика Мархенер, «тетушка Желли»… Она во время войны работала в полевом госпитале и примерно за полгода до ее завершения выжгла свой целительский дар, спасая рядового солдата. Маршал вздохнул. Немолодую женщину многие знали и любили. Вот и сейчас один общий знакомый прислал письмо маршалу Стевендалю с просьбой помочь.

   Оказалось, что после смерти мужа тетушки Желли небольшое поместье, доставшееся тому в наследство, перешло к племяннику – как единственному потомку мужского пола. Дочь Желли Мархенер оказалась замужем за слишком жестким человеком, который не пожелал видеть в доме тёщу, и она никак не смогла уговорить своего благоверного помочь. А сама тетушка Желли не умела за себя просить. Ее дальние родственники были довольно бедны, и к ним тоже не было возможности перебраться.

   Нужно будет отдельно поблагодарить старину капрала Эрнски, что не поленился озадачиться судьбой хорошего человека.

   Сначала Дэйн планировал устроить женщину у себя в доме, например, той же нянькой при усыновленных сиротах – так ей не будет зазорно жить у чужого человека. Но посмотрев на приют, понял, что пусть тетушка и немолода, но среди детей снова начнет чувствовать себя нужной. А детей для себя… он еще неизвестно, выберет ли. И путь пройдоха Ленард делает, что хочет со скандалом вокруг своего непутевого братца! Не стоит обещать того, с чем не можешь справиться. Это Дэйн хорошо усвоил.

   Дети… о них он пока не задумывался. Хотя, возможно, король и прав, ему уже пора обзавестись наследником. Странное скребущее чувство коснулось краешка сердца железного маршала. Но ведь для детей нужна мать, а у него с этим совсем плохо. Дэйн криво усмехнулся. Умудряется же он постоянно влюбляться не в тех женщин. Сильные пальцы невольно смяли грубоватую бумагу конверта, в котором печально прошуршал тонкий лист письма.

   – Ваш портал готов, Ваша Светлость! – окликнул его невысокий парнишка в форме дежурного мага.

   Образ невысокой, хрупкой, но такой сильной духом девушки уплыл из воспоминаний Дэйна, легким дымом разбившись о реальность. Королевские портальщики почти всегда перегружены, особенно в праздники, им некогда ждать, пока задумавшийся аристократ, кем бы он ни был, соизволит сделать несколько шагов вперед.

   Шаги вперед… Дэйн криво усмехнулся иронии этой фразы, и молодой парнишка нервно дернулся, очевидно, решив, что именно он вызвал недобрую ухмылку у маршала. Дэйн, беспечно взмахнув рукой, поблагодарил парнишку за работу и сделал свои шаги в будущее, почти мгновенно перемещаясь через полкоролевства.

***

Когда в дверь громко постучали, Анна решила, что наконец-то пришел инспектор Гривз, который сильно опаздывал. Мальчишки уже начали капризничать, а баронесса в ультимативной форме заявила, что если инспектор не явится в ближайшие пятнадцать минут, она заберет детей на свой урок. Торопливо побежав к двери, ибо ей совершенно не улыбалось вытаскивать мальчишек из комнаты директрисы, когда соизволит заявиться Гривз, Анна распахнула дверь во всю ширь.

   Но вместо деловитого Вудденли Гривза на пороге обнаружился… полосатый, как рождественская карамелька, кот. Кот сидел на пороге с таким видом, словно это он явился инспектировать приют, не иначе. Недоумевая, кто же стучал, Анна осмотрела двор, даже пробежалась в домашних тапочках по снегу и глянула за воротами, но никого не обнаружила. Пока девушка, отряхивая через шаг снежинки с обуви, бегала туда-сюда, кот преспокойненько втоптался в холл, вальяжно потянувшись, поточил когти о коврик, словно вытирая лапы, и потрусил по коридору вглубь здания.

   Первой мыслью Анны была мысль о том, куда она задевала метлу, которой осенью с детишками подметала двор от листьев – полосатому нахалу явно не мешало с ней поздороваться. Словно почувствовав, куда повернули мысли девушки, кот остановился, развернул в ее сторону усатую морду, на которой было написано: «Ну, ты идешь за мной или как?» и снова размеренно потопал дальше. Забыв про метлу, Анна понеслась к входной двери, торопливо протанцевала на коврике джигу-дрыгу, оставляя за собой белые снежные следы, и побежала за полосатым оккупантом.

   Почувствовав преследование, кот со всех лап дал деру в сторону кухни. Анна поняла, что забыла захлопнуть дверь, и вернулась, чтобы не выстудить холл, пока будет ловить полосатого нахалюгу. Увы, когда девушка, поджимая замерзшие пальцы на ногах, пришлепала в подмокших тапочках на кухню, коварное животное уже успело сделать убойный ход. Посреди помещения стояла малышка Ванесса, прижимая к себе полосатое чудовище чуть ли не в половину своего роста, и довольно поглаживала его между ушками. Наглое котище, закатив желтые глаза… громко мурчало.

   – Мой котик! – попробовав поднять зверюгу повыше, чтобы продемонстрировать Анне, радостно заявила Ванесса.

   Где-то на втором этаже радостно завопили мальчишки и что-то грохнуло. Наверняка, придумали новую игру и собирались испробовать свои силы в очередной авантюре.

    Анна устало приземлилась на табуретку. Наобещавший с три короба инспектор все не шел. А теперь еще и отнимать у ребенка кота придется. Кажется, ей срочно нужно больше снега! На добрый пяток желаний. И все только для себя.

   И тут в дверь снова постучали. Поспешно высушив тапки заклинанием, Анна решила, что отберет животное у девочки чуть позже, а сейчас просто тихо-мирно сплавит расшалившихся мальчишек Гривзу. Он же мужчина, он наверняка с ними справится. Шагая по коридору, она почти настроила себя, что сейчас вот-вот все станет хорошо и проблемы сегодняшнего дня начнут оперативно решаться.

   Но когда девушка открыла дверь, то поймала на себе не веселый зеленый взгляд инспектора, а пристальный, но открытый прищур глаз цвета крепкого кофе. И чтобы поймать взгляд незнакомца, Анне пришлось сильно задрать подбородок. Казалось, что высокий спокойный мужчина смотрит лишь на нее. И почти наверняка разглядел все, что она никогда и никому не хотела показывать. От нежданного ощущения Анна сделала шаг назад. А вспомнив про злополучную омелу, метнула на нее испуганный взгляд. Но она никуда не делась. Зато парень – тот самый, которого Анна видела вчера на площади, проследил за поворотом ее головы, и в его тёмных глазах мелькнула озорная смешинка.

   Анна покраснела заранее, прекрасно понимая, что у нее не хватит духу даже попробовать оттолкнуть парня с настолько веселыми глазами.

   Хотя именно так ей и стоило поступить.

   А еще она смотрела на него, сегодняшнего, а видела вчерашнего – уставшего и подавленного, словно два разных человека накладывались на один образ. Насколько разительная и странная перемена! Но если незнакомцу есть что скрывать, лучше бы он к ней не прикасался. Непонятное предчувствие навалилось на девушку невидимой тяжестью.

   И она все же попробовала рискнуть и заговорить.

   Заговорить, чтобы попытаться избежать легкомысленного поцелуя и его последствий. Но не успели первые слова сорваться, как парень решил, что достаточно держал паузу. Он стянул с головы вязаную шапку, осыпая на пол тонкий ворох снежинок, сделал шаг в сторону Анны, обнял ее за талию и поцеловал прямо в приоткрывшиеся губы. Не так быстро и легковесно, как вчера Гривз в щеку, а чувственно и осязаемо, осознанно выпивая с губ Анны нечто понятное только ему одному. Одновременно нежно и с таким напором, после которого она никогда не сможет сказать, что поцелуй ей приснился, никогда не сможет его забыть и никуда не денется от чувства одуряющей легкости, с которой этот мужчина растворился в ее пространстве, словно утренний туман.

   Такой туман, что разливается по полям тонкой дымкой, делая привычный мир мягче и нежнее. И ты начинаешь смотреть на мир сквозь туман, потому что сейчас он заполонил собой все вокруг.

   Анна замерла, а потом постаралась вдохнуть глубже, чтобы продлить это необыкновенное ощущение хотя бы еще немного.

   Но стоило мужчине оторваться от ее губ, как сразу накатило совсем иное чувство – яростной страсти, боли и безнадеги. И ощущение непримиримо жесткого поцелуя на губах, которого… никогда не было.

   Солнечные лучи безжалостно затопили остатки тумана. Анна испуганно вздрогнула. Откуда пришло новое ощущение? У нее не получилось понять. Это его чувства? Или ее? Чьи? В запутанном клубке ничего определенного не вышло рассмотреть при всей ее силе.

   Девушка испуганно сделала шаг назад. Кожа на лице, под очками, аж зачесалась – настолько захотелось их снять, чтобы посмотреть на нового гостя открытым и беззащитным. Так, чтобы прошлое было не спрятать, истинные чувства – не скрыть, печаль или радость – не сдержать. Чтобы разобраться одним махом, кто он такой. Кто он такой – этот высокий, стройный парень с настолько сложным прошлым, что дух захватывает от одного прикосновения. Что на самом деле скрывает его солнечная улыбка и терпеливая снисходительность, которая светится в глазах?

   Но если она своими руками снимет очки, запечатывающее ее ментальную магию заклинание разрушится, а сама девушка на место артефакт уже не вернет. Придется объясняться, почему она сняла блокиратор без жизненно важной необходимости. А хорошего объяснения у Анны не было.

   – Я хотела ее убрать, – тихо прошептала девушка, показывая на нелепую ветку с запиской «Поцелуй меня».

   Чтобы хоть чем-то занять неловкую паузу и отвлечь внимание мужчины от своих губ, на которые он так задумчиво смотрел.

ГЛАВА 6. По дороге Рождества

Ленард не собирался сам тащиться в приют. Честное слово, не собирался. Но когда вызвал секретаря, доставшегося еще от папеньки: спокойного и внимательного обладателя невероятной памяти – Элфи Борхейза, – чтобы приказать найти посыльного, понял, что совершенно не представляет, какого исполнителя выбрать для столь тонкого дела.

   По поводу Этана он, конечно, Дэйну приврал. Да, новый скандал с участием дорогого младшего братца намечался, но скоро выяснилось, что девица вовсе не беременна, а планировала женить на себе незадачливого лоботряса, в которого превратился избалованный братишка.

   Воспитанием младшего принца отец после смерти матери совершенно не интересовался, а сам Ленард в это время занимался более важными вопросами. Да что уж там – общаться он предпочитал со старшими товарищами, у которых можно чему-то научиться самому.

   В результате сначала за брата отвечал отец, а после его смерти молодому королю пришлось срочно принимать дела государства, а затем и вовсе началась война, поглотившая его внимание полностью. Когда венды перешли границу Невершира, Этану было семнадцать – рановато для передовой. Поэтому принца отправили служить адъютантом при одном из генералов, подальше от линии фронта, и там ему, похоже, бессовестно потакали во всем. Причем дружки принца из числа аристократов служили вместе с Этаном, при одном штабе – развлекаться было с кем. А толкового воспитателя юноше не выделили. Наставник Ленарда ушел на покой и удалился в свое имение, желая провести остаток жизни за написанием научных работ. И теперь результат отсутствия толкового воспитания будет очень сложно исправить.

   Но дело даже не в Этане. Этан лишь предлог.

   Поглядев вчера на площади на ватагу веселых и дружных ребятишек, король посчитал, что общение с ними позволит Дэйну забыть об Адалине. Хотя бы на время. Ленард действительно чувствовал себя виноватым, что столь неудачно поработал сводником. Почему-то ко всем прочим своим ошибкам король относился, как обычному жизненному опыту, и только когда дело доходило до старшего троюродного братца, тщательно контролируемые эмоции давали сбой.

   В свое время наставник Ленарда – мэтр Мельдиор Реландский – уверял, что Дэйн для него единственно значимый пример для подражания, который он выбрал в детстве, и теперь неосознанно ждет одобрения братца на каждый важный поступок. На что Ленард только насмешливо улыбался, считая, что его излишне эмоциональный, но талантливый педагог преувеличивает, тем более полуэльфам это свойственно.

   Одобрения он не ждал и даже наловчился скрыто и эффективно, – во благо государства, разумеется, – манипулировать другом. Но за Дэйна все равно переживал, как за себя самого. Его Величество допускал, что это самая обычная человеческая привязанность, перешедшая на Дэйна после смерти матери. Но это же не повод делать настолько кардинальные выводы?

   В десятый раз обдумав ситуацию, король решил, что проще пойти и самому утащить маршала Стевендаля из приюта. Можно предложить ему провести праздники вместе. Весело, как в старые добрые, еще довоенные времена. Самому заговорить зубы братцу у него наверняка получится!

   Тем более у самого Ленарда хлопот на ближайшие две недели ощутимо меньше, чем обычно. Бюджет на следующий год почти утвержден, план восстановления и развития страны составлен на пять лет вперед (и уточнен в соответствии с отчетами за год прошедший). Скоро тетушка Элоиза, управляющая двором вместо отсутствующей пока королевы, заподозрит, что короля можно припахать к каким-нибудь глупостям. Когда он вчера поставил перед ней задачу найти новых фрейлин, леди Элоиза подумала, что Ленард просит для себя, и слишком сильно воодушевилась. Да и придворные в преддверии Рождества начинают подкатывать с личными просьбами, надеясь, что экономный и расчетливый король в праздники расчувствуется и станет помягче. Непонятно, на что они надеются: на Рождественское чудо? Ленард немного иронично усмехнулся и отпустил секретаря, попросив о совершенно пустячной услуге.

   И вот король в полном одиночестве отправился в приют, дабы вытащить оттуда друга. Хотя как сказать в полном одиночестве: в отдалении за ним по пятам шествовала пара обязательных телохранителей, настолько профессиональных, что Ленард обычно их не видел и не слышал. Ну, кроме тех дней, когда за неимение другой компании король пил с личными охранниками чай в одной из городских таверн. Почему король пьет чай вместе с телохранителями? По двум основным причинам. Первая – прочие друзья Ленарда и Дэйна давно обзавелись семьям, многие еще до войны, вторая – телохранители умели вежливо помалкивать и не мешали королю думать, а видимость компании создавали.

   Сам Ленард, в общем-то, был не против жениться, ведь все равно придется подумать о продолжении рода. Да вот незадача: две невесты подходящего возраста, которые жили в соседнем королевстве, были его троюродными сестрами, а перспективная дальняя соседка – четвероюродной, причем принцесса Лавиния по иронии судьбы оказалась настолько похожа с Ленардом, что их брак не рассматривали даже самые рьяные сторонники женитьбы короля. А еще несколько окрестных принцесс едва достигли десятилетнего возраста. Да уж, у обычных людей выбор для брака богаче, чем у венценосных особ!

   Оставались еще многочисленные южные принцессы, из мелких республик и княжеств, но заботливые подданные готовы были передраться за кандидатуру, на которой, по их мнению, должен жениться король. Разумеется, невеста предлагалась в зависимости от того, чьи интересы выгоднее лоббировать дворянину, предложившему очередную «красавицу и умницу». Слушать на Большом королевском совете совершенно не аристократические вопли: «И вы предлагаете нашему королю жениться на этой голодранке из страны, которую за день обойти можно?!!» было противно, вот он и старался тему марьяжа не поднимать.

   Шагая по заснеженным улицам, молодой король пытался настроиться на рождественский лад. Столица принарядилась к празднику, как могла. Правда, большинство украшений домовладельцы вытащили из старых запасов, еще не в силах позволить себе новые. Война территориально не затронула Неболтон, лишь ударила по ресурсам – денежным и человеческим. Но столица есть столица, она восстанавливается быстрее всего. И хотя в городе появилось много безденежных беженцев, зажиточные горожане постарались устроить праздник на славу, украсив большую часть города. Пышные венки из вечнозеленых растений, алые ягоды, красные ленты, золотые банты и теплые огоньки – все почти как в детстве.

   Дорогу Ленарду перебежала стайка ребятишек с ветками остролиста в руках, похваляясь друг перед другом, у кого пучок больше. Наверняка родители отправили на рынок за украшениями, вот они и повыбирали, кто во что горазд. А может, и вовсе нарвали свою добычу в ближайшем парке, как они с Дэйном когда-то. Король усмехнулся, вспоминая детство.

   Сегодня он гулял в открытую, без амулета невидимости. Хотя вчера вспомнил про него лишь после встречи с обитателями приюта. Ленарда учили, что иногда полезно дать народу понять: король – один из них. Разумеется, далеко не все в городе знали Ленарда в лицо, но те, кто знал, были приучены не кидаться к монарху с воплями восторга. И уж точно не тыкали пальцем в его сторону, чтобы показать знакомым, торопливо шепча в ухо: «А знаешь, кто это?» Просто приветствовали Его Величество сдержанными кивками, а он кивал в ответ. Причем знавали молодого короля люди из самых разных слоев, но никто не афишировал знакомство. Так уж заведено в королевстве Невершир: хочешь иметь высокое доверие – оправдывай его.

   Зато в свою очередь и Ленард иной раз бросал приезжим дипломатам фразу вроде: «Лучший пудинг в городе? Кафе “Белая лошадь”, на Ставеррской площади, – старейшее заведение в городе». И вот, получив высочайшую рекомендацию, в маленькую кафешку с пожилым приветливым хозяином уже начинают захаживать более денежные посетители. И это тоже часть социальной игры.

   Хотя сейчас список возможных рекомендаций королю чаще предоставлял секретарь, все же времени прогуливаться по столице у Ленарда почти не осталось. Это в юношестве, будучи еще принцем, он по городу не один круг намотал, стоило самостоятельным себя почувствовать. Зато полтора года назад именно знание жизни простых людей помогло королю составить продуманный и обоснованный план по восстановлению страны.

   Ленард с улыбкой вспомнил свой первый проект – перестройка заброшенных шахт в одном из самых депрессивных регионов Невершира. Причем он сам выпросил позволение у недоверчивого родителя, составив предварительный план. Отец ждал, что слишком самостоятельный сынок просто провалится. Но за полтора года Ленард сумел восстановить заброшенную добычу серебра, заложить несколько перспективных штолен, улучшить технологию добычи и подобрать человека, который сможет заниматься работой после него. А в награду от отца получил тоненькую папку со списком торговых городов и действующих портов, которые давно требовали реконструкции, со словами: «Тут-то ты надолго встрянешь».

   Внезапно Ленарда отвлек от воспоминаний цокот каблучков по брусчатке, громкий разговор и звонкий смех. Он посмотрел на обогнавшую его парочку – парень и девушка держались за руки и активно осматривались по сторонам, словно что-то выискивая.

   – Смотри, вон там есть! – ткнула пальцем в сторону кондитерской девушка.

   Король невольно взглянул в ту же сторону. Небольшая, но очень изысканная кондитерская была украшена как пряничный домик. Даже ванилью и карамельками от нее тянуло на всю улицу. Какой-то умелый маг создал для заведения иллюзию огромных конфет, мармеладок и полосатых леденцов, украсивших витрины, а окна затянул модными «морозными узорами». Но что именно привлекло девушку, все равно оставалось непонятно. И Ленард заинтересованно задержал шаг, чтобы узнать разгадку.

   И тут подростки подбежали к двери, на которой висела перевязанная белой лентой омела, и поцеловались. Причем девушка явно действовала решительнее, чем парень. Его Величество аж весело фыркнул, вспомнив, как маркиза Лебросс, будучи старше на пару лет, учила его целоваться. Понятное дело, не под омелой, а после игры в фанты.

   Подростком Ленард выглядел худым и нескладным. И даже самые отъявленные вертихвостки не торопились поймать вечно сдержанного паренька в свои сети. А он переживал. И матушка его утешала, обещая, что придет время – и все красавицы будут только его. Но Ленард ей не очень-то верил, глядя, как весело проводят время более взрослые товарищи.

   Хотя все равно веселые были годы… по-своему. Ленард вздохнул.

   Парень с девушкой беззаботно целовались, не обращая внимания на зрителей, шагающих по улице. Хотя в этой части города в предрождественское время прохожих было не так много – все бегали по рынкам и магазинчикам. Но какая-то бабулечка в ярком платке все равно преувеличенно внимательно оглядела завороженно уставившегося на подростков короля. Ленард пристыженно отвернулся от увлеченной парочки, будто он тут ни при чем, и с беззаботным видом пнул камешек на тротуаре, отправляясь дальше. Камень, проскакав по брусчатке, улетел к фонарю, стукнулся об него и обрел новое место в мире.

   – Ох и молодежь, – непонятным тоном прошептала бабуля за спиной короля.

   Но он не стал оборачиваться, чтобы разобраться, о нем говорила женщина или о целующейся парочке.

   Подойдя к приюту, Ленард неторопливо поглядел по сторонам, чтобы удостовериться, что прямо сейчас на него никто не смотрит, стянул вязаную перчатку и приложил к отпирающему камню в стене перстень с королевской печатью. Перстень, открывающий любую дверь в королевстве.

   Заглянув в заснеженный дворик, который пересекали следы кошачьих лап и чьих-то невеликого размера тапочек, Ленард первым делом услышал мальчишечьи крики и решил, что в таком дурдоме никто и внимания не обратит, как он тут появился. Сделав небрежный жест рукой, предупредивший телохранителей оставаться снаружи, король зашел в приют «Серый ручей».

   Постучав во входную дверь низенького здания, Ленард не ожидал, что ему сразу откроют – слишком весело было на втором этаже. Наверняка все воспитатели сейчас дружно пытаются утихомирить, усовестить или наказать баловников. Но открыли ему слишком уж быстро.

   Девушка, которую он узнал сразу же, с удивлением смотрела на него. И при этом не произносила ни слова. Неужели успела его забыть? А вчера так легко и непринужденно заговорила с ним на площади. Или он слишком внезапно свалился ей на голову? Ну, конечно! В приют гости заходят нечасто, а тут второе явление за два дня. Ленард цепко уставился на вчерашнюю незнакомку, рассматривая ее вблизи.

   Чуть выше среднего роста, стройная, в немного нелепых очках. Одета совершенно без претензий – в теплое платье и фартук поверх светлой кофты.

   Похоже, он просчитался. Дэйн таких свысока называет неженками. Она действительно выглядела хрупкой: белая тонкая кожа, длинная шея, нежные черты лица и светло-серые глаза. Только каштаново-огненные волосы – признак мага огня – делают ее ярче.

   Девушка на мгновение опустила глаза, взмахнув длинными ресницами.

   А ведь она красивее яркой и броской Адалины, но не сразу заметишь, только если присмотреться, понял Ленард. И выглядит настоящей леди, даже в теплом домашнем наряде.

   Смутившись такому пристальному вниманию, девушка слегка покраснела и сделала шаг назад, метнув непонятный взгляд на дверную притолоку над головой короля. Это что – намек, что он слишком высокий и в дверь не войдет? Ленард немного иронично посмотрел наверх. И тут ему стало весело – над головой красовалась ветка омелы, перевязанная бантиком из красно-зеленых лент, да еще и с аккуратно выведенной на куске картона запиской «Поцелуй меня».

   Девушка посмотрела на него расширившимися глазами, но целовать не торопилась.

   «Вот так всегда – подумалось королю. – Сам о себе не позаботишься – никто не позаботится». По крайней мере, так говорил Дэйн, когда взялся вылечить его стеснительность и неуклюжесть в любовных делах. И хотя в любой другой день Ленард поостерегся бы целовать девушку лет на десять его младше, но настроение было настолько хорошее, а девчонка настолько милая, что король не удержался.

   «Ведь это просто поцелуй» – сказал он себе.

   Ленард стянул шапку, чтобы не засыпать незнакомку снежинками, протянул руку, обнял огненную малышку за талию и наклонился к ее губам.

   «Это просто поцелуй. Просто поцелуй, самый короткий и невинный, всего лишь дань традиции», – уверенно повторял себе король, но даже когда заметил, как девушка от волнения приоткрыла губы, не захотел остановиться.

   Тепло, податливость и мягкость. Одновременно чувство безмятежного покоя и захватывающего восторга. Разве такое возможно одновременно? Где-то на краю сознания разум шептал ему, что пора остановиться. Но впервые в жизни король Ленард перестал слушать свой разум. Стук сердца торопливо отсчитывал секунду за секундой, а он все никак не мог оторваться от ее губ. И только резкий вздох девушки и ее сжавшиеся плечи вернули короля в реальность.

   Но когда Ленард выпустил незнакомку из рук, а она отступила, король почувствовал себя так, словно у него отняли самое дорогое. Темный туман плеснул в разум отголосками забытой боли. Он почему-то уставился на губы девушки, словно только в них было его спасение.

   – Я хотела ее снять, – тихо прошептала она, показывая на зеленую ветку с белыми ягодами, украшенную призывной запиской.

   Ленард послушно отступил в сторону, пытаясь сосредоточиться на произошедшем. Кажется… девушка его боялась. Да и легкого поцелуя не получилось. Плохая была идея.

   За последние пять лет Ленард стал шире в плечах, возмужал, а после войны от заигрывающих с ним красавиц не стало отбоя. Даже после коронации так убедительно не старались. А у него словно интерес пропал и он переключился на государственные дела, оказалось безразлично, кто что скажет или подумает. И дело даже не в Хелене – единственной, кому действительно удалось затронуть его сердце: она и на признанного красавца Дэйна внимания не обращала. С тем, что нелюбим однокурсницей, Ленард смирился почти сразу после выпуска из Академии. Как показали последующие события – почти смирился.

   Сначала Его Величество посчитал, что повзрослел, или сработал известный принцип: если человек получает желаемое, оно перестает быть нужным. А сейчас подумал, что просто опасно обленился. И вот результат – пристает к детям. Знал же, что в подобной среде нравы строже, чем при дворе. Ребенок с ним просто пообщаться хотел, а он полез с поцелуями. Фу, а еще король. А еще всегда считал себя умным. Прав был Говард – стоит пойти погулять и расслабиться в компании с Дэйном. И братец заодно спустит пар после измены Адалины.

   Девушка тем временем бочком-бочком подкралась к двери и, приподнявшись на цыпочки, попыталась снять злополучное украшение. Но у нее не получалось – кто-то подвесил ветки не на гвоздик, а на заклинание. И теперь девушка пыхтела, старалась, но никак не могла снять омелу.

   Ленард терпеливо понаблюдал за ее усилиями, а затем подошел сзади, протянул длинную руку к растению и сразу понял, в чем проблема. Омелу подвесило какое-то юное дарование с уровнем владения заклинанием Усиления «Профан». В результате силовые линии перепутались и даже тонкие пальчики девушки не могли нащупать краешек нити, чтобы подцепить и снять колдовство.

   Почувствовав за спиной присутствие незнакомца, девушка сжалась, и руки от веток сразу убрала. Король спокойно применил заклинание обнаружения Первой линии и, поддев найденный край, легко снял наложенные чары. В Столичной Академии учат еще и не такому. Интересно, где эта девушка училась, если не смогла использовать простое обнаружение? Ленард протянул ей перевитые бантом ветки.

   Но отойти, разумеется, не додумался – и получилось, что почти обнял ее. И снова поставил их обоих в неловкое положение.

   Но омелу у него забрали совершенно спокойно. На какое-то мгновение он ощутил тепло, идущее от девушки, но прикоснуться не решился. Время отсчитывало секунды ударами его сердца, но долго так продолжаться не могло. Король наконец-то сообразил отойти в сторону, продолжая наблюдать.

   Неуверенно осмотревшись по сторонам и при этом стараясь не глядеть на Ленарда, девушка так не нашла, куда пристроить источник своих бед. В холле почти не было мебели, а маленький кривобокий комодик завалили рождественскими украшениями настолько, что свободного места уже не оставалось. Самодельные коробочки в виде подарков, ваза с еловыми ветвями, шишки, выкрашенные «золотой» краской, вата – она же снег, кривовато сделанные фигурки оленей – все это грозило посыпаться с комода при первом же столкновении с бегущим из коридора ребенком.

   Да, украшали приют «Серый ручей» явно от души, улыбнулся про себя король.

   А потом девушка решила пристроить ветки на полку для шляп. Какой-то добрый человек прибил ее в детском приюте настолько высоко, что омелу наверх пришлось просто закидывать. Разумеется, ветка решила отомстить – взяла да и свалилась обратно, стукнув девушку по голове и запутавшись в огненных волосах.

   Наблюдавшему за ней Ленарду пришла в голову новая мысль. А что, если девушка испугалась не его? Не может ли она бояться мужчин в принципе? Вот это уже не радовало. Совсем молоденькая, а уже запуганная. Это кто постарался? Ленард нахмурился. Интересно, насколько все плохо? Король снова подошел к девушке и утащил с ее волос омелу прежде, чем она успела дотянуться до ветки.

   Чтобы подобраться к полке, Ленард осторожно положил девушке руку на талию и подвинул малышку вперед, уже старательно контролируя происходящее и выверяя каждое движение. Наверное, он даже не дышал, чтобы не упустить ее реакцию. Испугается? Отстранится? Выскажется в его адрес, наконец?

   Но она молчала, только подняла на него снизу вверх серьезно-удивленный взгляд. А когда король на секунду плутовато занес над огненной макушкой дурацкие ветки, глаза ее немного расширились. Ленард не сдержал улыбку. Боится, что он снова накинется с поцелуями? Прямо сейчас, держа ветки над их головами, он смело мог это провернуть. А что – идея просто замечательная… и неправильная одновременно.

   И король всего лишь положил ветку-провокатора на полку, куда его длинная рука дотянулась без проблем. А затем с безмятежным видом убрал вторую руку с тонкой талии девушки и отступил в сторону.

   – С-спасибо, – скованно обхватывая себя руками, смогла вежливо выдавить огненная малышка.

   Ленард только улыбнулся в ответ. Прямо сейчас мыслей у него в голове роилось много, а что сказать – было совершенно непонятно.

   – А вы… подрядчик на крышу? – робко поинтересовалась девушка, расплетя руки и вцепляясь в край фартука, словно он мог помочь сохранить душевное равновесие. – Инспектор Гривз говорил, что вы после обеда должны подойти. А сам он обещал забрать мальчишек с утра на тренировку, но его до сих пор нет.

   Ленард прищурился. Подрядчик на крышу?

   Пару мостов ему строить доводилось, когда обновлял торговые пути в королевстве. Лучших инженеров нашел, да и сам не поленился разобраться в чертежах и выбрать лучшую модель. Сейчас третий в планах. Шахтами тоже занимался. И во время учебы в Академии и кучу земли своими ручками перерыть пришлось, а уж сколько камней расколоть и огранить! Чтобы научиться филигранно работать со своей стихией, нужно понять ее «изнутри», изучить физические свойства. И для этого отводилось много часов практики. Зато знания пригодились во время войны, когда он показывал солдатам-новобранцам, как нужно правильно укреплять Бастион. К тому времени остальные маги земли и камня оказались уже истощены, и он сам в том числе, а работы оставалось еще много. И от результатов зависело: победа их ждет или поражение.

   А вот крышами Его Величеству заниматься не доводилось. Что ж, если в приюте проблема с кровлей, подрядчика он им найдет. А сейчас стоит выведать, где ошивается Дэйн, он же «инспектор Гривз», найти его и велеть сюда больше не возвращаться. А с крышей пускай специалисты разберутся.

   И тут в глазах у наблюдающей за ним девушки появилась робкая надежда, а следом и уголок губ слегка приподнялся в теплой улыбке. Ленард аж дернулся и немного подался вперед, откликаясь на эти мягкие эмоции.

   – Да, подрядчик, – почему-то очень быстро согласился он, коротко и заученно по-деловому улыбнувшись, вместо того, чтобы уйти. – Э-э-э… пришел пораньше, чтобы осмотреть фронт работ. Нужно подсчитать количество материалов для закупки.

   А что? Тридцать два года, а еще ни разу не перекрывал крышу. Дармоед в короне. Свалил всю черную работу на друга. Разве так делается? Нет, не по-человечески получилось. Нужно самому заняться вопросом ремонта в приюте. Тем более Говард попросил Дэйна отсюда изъять, а про самого Ленарда он ничего не говорил. Провести один день в приюте, работая на благо общества… разве это не то, чем должен заниматься стоящий правитель?

   И вообще, нужно научить этого ребенка доверять мужчинам. Иначе как она дальше будет жить? А вдруг у нее были жестокие родители? Пожалуй, ему стоит разобраться, раз уж додумался поцеловать. Приняв решение и уговорив сам себя, Ленард обаятельно улыбнулся девушке.

ГЛАВА 7. Крыша, кот, имбирное печенье

Он почти обнял ее, когда отдавал сомнительный «букет» из омелы. Стоя за спиной Анны, высокий парень изучал ее с такой сосредоточенностью и спокойным ожиданием, что девушке показалось, что за спиной сейчас огромное море. Широкое и спокойное. А ее беспомощное трепыхание в попытке снять злополучную омелу просто ничтожно на фоне бескрайнего простора, утонуть в котором можно, сделав всего один шаг назад.

   Кажется, на распутывание заклинания, он потратил меньше времени, чем на разглядывание самой Анны – от макушки с рассыпающимися гладкими прядями волос до краешка подола старенького теплого платья. И дернуло же что-то надеть сегодня именно его, пусть и прикрыв новой светло-розовой кофтой. Анна давно выросла из простенького платьица, да оно уже и износилось. Но его подарили, когда она еще была на свете не одна. И до сих пор, когда было радостно или грустно, девушка надевала именно это платье. И только сейчас осознала, насколько оно не к месту.

   А еще Анна вдруг с ужасом поняла, что никогда раньше настолько хорошо не ощущала своего тела. Словно со стороны. Потому что у нее просто не было точки отсчета, от которой можно оттолкнуться. И вот она появилась. Навсегда привязавшись к совершенно незнакомому человеку. И когда он уйдет, Анна в полной мере ощутит, насколько велика эта Вселенная. И как огромны в ней расстояния. У нее даже закружилась голова, но девушка постаралась не подать и виду, чтобы не показаться кисейной барышней, которой не место среди боевых магов.

   Но он все же не обнял ее, когда отдал омелу. Просто… отошел в сторону.

   «Нехорошего человека, который повесил омелу, обязательно нужно найти!» – старательно думала Анна, отвлекая себя от происходящего и неловко сжимая в руках изящную связку веток. Мало того, что притащили в дом магического паразита, а омела немного, но подтягивает энергию у мага, так растение еще и ядовитое, о чем всех девочек предупреждали заранее. Ведь в приюте полно малышей, которые, увидев «ягодку», вцепятся в нее, как Ванесса в пришлого кота. Хорошо, что повесили высоко и надежно закрепили. Правда, закрепили так, что вообще не оторвать.

   Поискав, куда можно закинуть опасный букет, Анна растерялась. Дети полностью завалили крошечный комодик самодельными украшениями и игрушками, хотя даже если получится втиснуть туда «бяку», то совершенно не стоит этого делать. Там до нее точно дотянутся малыши. А беспечно выбросить ветки за дверь, чтобы вынести, когда станут убирать во дворе, присутствие незнакомца не позволяло. Анна боялась при нем сделать даже малейшую глупость. Решив закинуть омелу на полку для шляп, она слишком слабо замахнулась, и ветки благополучно упали ей на голову. Девушке стремительно захотелось провалиться сквозь пол. Вместе с омелой. Стараясь сосредоточиться, чтобы в следующий раз не оплошать, она потянула руку к веткам, но их уже спокойно с нее сняли.

   Внезапно талию словно обожгло чужое прикосновение – парень беспечно приложил сильную ладонь к ее боку и передвинул к стене, чтобы не мешала. Анна сделала единственное, что могла – подняла голову вверх, чтобы понять, что он затеял.

   «На самом деле они у него цвета терпкого чая», – отрешенно подумала Анна, глядя, как легкая, почти незаметная смешинка растворяется в карих глазах. Ветки омелы взлетели в длинной руке над ее головой и на мгновение зависли. Так, словно он собирался снова поцеловать ее под этим предлогом. Но ветки зависли лишь на мгновение. А затем спокойно перекочевали на полку, за чью-то шапку. Теплая рука исчезла с ее талии, а незнакомец отошел в сторону.

   Анна внезапно почувствовала себя беззащитной. Словно теплая морская вода отхлынула, и она осталась на берегу, на холодном ветру. Такой бури эмоций она давно не испытывала! Но Анна все же нашла в себе силы поблагодарить за помощь и поинтересовалась, не обещанный ли он подрядчик на крышу.

   Хотя обычно, если тебя без твоего желания целует незнакомый человек, это ведет к скандалу, взаимным обвинениям, а то и рукоприкладству. Или вы можете вместе посмеяться над случившимся, если оба уже взрослые и способны посмотреть на ситуацию с юмором.

   Но Анне не хотелось ни смеяться, ни устраивать скандал.

   Просто спрятать произошедшее в своем сердце. Чтобы когда этот парень исчезнет из ее жизни, доставать воспоминание из памяти и рассматривать, как маленькое сокровище. Хотя лучше бы он вовсе не целовал ее… ведь теперь каждый раз, когда кто-то захочет к ней приблизиться, Анна будет вспоминать его поцелуй. И как ее угораздило столкнуться с настолько легкомысленным человеком?

   Но, вспомнив прикосновение твердых губ, она все равно нежно улыбнулась. Парень сначала странно глянул на нее, а потом сознался, что действительно пришел ремонтировать крышу и собирается ее осмотреть. Девушка ментальным усилием взяла себя в руки. Ее ведь долго учили держать лицо, даже в самых плохих ситуациях. Должно и в наполовину хороших срабатывать.

   – Разумеется, я сейчас покажу вам чердак, – натянула она вежливую улыбку. – Меня зовут Анна и я помощница в приюте. Госпожа директор сейчас больна и не сможет поговорить с вами.

   В ответ ей решительно кивнули.

   – А вы?.. – вопросительно подняла брови девушка и поощрительно покачала головой, осознав, что называть свое имя ей не собираются.

   Мужчины… они способны только поцелуями разбрасываться. Ну, этот хотя бы целуется приятно.

***

– Ленард, – не нашел ничего лучше, чем представиться своим настоящим именем король. – В честь короля назвали, – пояснил он в ответ на неуверенно-насмешливый взгляд девушки.

   Хорошо хоть не уточнил, что в честь Леонарда Первого, своего отца.

   – А, да… бывает. У нас в прошлом году выпустились два Леонарда. И мы их всегда путали, когда звали, именоваться Лео или Нардом ни один из них не согласился. А как у вас, хотя бы одно имя сократить не догадались, – тепло улыбнулась девушка. – Красиво звучит.

   – Да, меня Нардом тоже не стоит называть, – весело улыбнулся Ленард.

   Анна промолчала, потому что не знала, как поддержать разговор дальше. И повела Ленарда на крышу.

   За Ванессу она не беспокоилась. Где Ванесса, там и Орсон. Может, он у нее сам из ревности кота отберет, не придется уговаривать.

   Когда пытливый взгляд подрядчика переключился с нее на стены приюта, Анна почувствовала себя легче. Интересно, из какой семьи этот парень? Его назвали в честь нынешнего короля, значит, он чуть младше. После рождения принца многие называли мальчиков Леонардами, не только аристократы. Но его родители точно были с амбициями, про себя улыбнулась Анна. Она украдкой изучала прыткого парня.

   Идеальной дворянской воспитанностью он точно не обладает, иначе не позволил бы себе поцеловать незнакомку, даже под омелой. Только если бы они были представлены друг другу. На жизнь зарабатывает собственным трудом, но выглядит если и не идеально красивым, то породистым: высокий, статный, но крепкий, с мужественным подбородком и аккуратным, хоть и чуть вздернутым носом. Глаза чуть широковато расставлены, но из-за привычки смотреть в упор эта черта не так заметна. Сейчас много обедневших дворян, особенно с востока, бежавших в поисках лучшей жизни в земли, не попавшие в руки вендов. Кстати, а какие у него руки? Руки могут поведать о человеке многое, но Анна не обратила на их состояние внимания. Только на силу и теплоту.

   В прошлый раз парень показался ей военным, а это стандартная карьера для аристократа. Но при его физических данных будь он хоть сыном булочника, все равно в армию возьмут и всему научат. Особенно если магия не подкачала. Еще происхождение может выдать манера речи, но они пока едва парой фраз перекинулись.

   Анна решила остановиться и не выдумывать незнакомцу прошлое. Иначе сейчас вообразит себе, что он прекрасный принц. Мама всегда просила ее сдерживать фантазию и выяснять факты. А стихийное бедствие Невершира – голубоглазого принца Этана – только ленивая собака в городе ни разу не видела. Хотя бы издалека. Его намеренно всем девушкам показывают. Чтобы знали, с кем даже разговаривать не стоит.

   В годы войны и после принц Этан частенько представлял королевскую семью на официальных праздниках. Очень похожий на покойную, горячо любимую народом мать, он якобы должен был вызывать у жителей королевства Невершир верноподданнические чувства. Но чаще этот зазнайка вызывал желание извозюкать его самодовольную физиономию в дорожной пылюке. Или эмигрировать, когда он начинал приставать к хорошенькой дочке какого-нибудь горожанина.

   Анна почему-то всегда представляла, что вечно занятой король такой же голубоглазый, как Этан, но не самый симпатичный, поэтому прячется под разными предлогами. Будь у них король такой же красивый, как ЭТОТ Ленард, к ним в страну наоборот повалили бы переселенцы, особенно девчонки, хихикнула про себя Анна. Задумавшись, она разулыбалась сильнее и осознала, что парень снова смотрит