Дело слишком живого призрака. Яна Черненькая

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1 — Невоспитанный призрак
• ГЛАВА 2 — Граф Уинчестер
• ГЛАВА 3 — Дух-хранитель
• ГЛАВА 4 — Лаванда
• ГЛАВА 5 — По следам мисс Эллиот
• ГЛАВА 6 — Хайенгейт
• ГЛАВА 7 — Опера
• ГЛАВА 8 — Басти
• ГЛАВА 9 — Предложение
• ГЛАВА 10 — Серенада для мисс Эллиот
• ГЛАВА 11 — Возвращение
• ГЛАВА 12 — Заговорщики
• ГЛАВА 13 — Прогулка по крышам
• ГЛАВА 14 — Призрачные свидетели
• ГЛАВА 15 — Аптека Генри Купера
• ГЛАВА 16 — «Герб Уорденов»
• ГЛАВА 17 — Звездная ночь
• ГЛАВА 18 — Оуэн Квинси
• ГЛАВА 19 — Танцы у сэра Чарльза
• ГЛАВА 20 — Как важно быть спокойным
• ГЛАВА 21 — Долг хранителя
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Отношения Кэтрин Сент-Мор со смертью были приятельскими с рождения. Безжалостный Мрачный Жнец хранил девочку от любых неприятностей… на свой лад. Кэтрин падала с качелей и лошади, тонула в озере и море, но все приключения заканчивались благополучно. Мисс Сент-Мор поражала окружающих своим бесстрашием, а еще она видела призраков. И когда на нее налетел один из них — симпатичный молодой джентльмен с удивительно синими глазами, Кэтрин шагнула в сторону и невозмутимо заметила: «Сэр, то, что вы призрак, еще не дает вам права пробегать сквозь леди!» Кто бы знал, что за таким мелким происшествием кроется история, в которой будет и охота на магов, и похищения людей, и старинный гримуар с могущественным артефактом. А призрачный молодой джентльмен окажется слишком живым, чтобы оставаться мертвым, когда впереди столько загадок и тайн.

ПРОЛОГ

Отношения Кэтрин со смертью были приятельскими с самого рождения. Няня рассказывала, будто юная мисс Сент-Мор родилась мертвой, но сама Смерть пощадила малышку, оставив ей на память родимое пятно на предплечье. Странное такое. И красивое. В форме бабочки. Оно появилось в тот миг, когда семейный врач сказал родителям, что ничем не может помочь.

   У молодой матери от скорбного известия случилась истерика. Она так громко кричала, что даже не сразу услышала, что к ее крикам присоединился обиженный плач новорожденного младенца.

   Правда или нет, но безжалостный к другим людям Мрачный Жнец с тех пор оберегал девочку, как любимое дитя. Ничем не получалось объяснить странное везение Кэтрин. Она падала с качелей, лошади и даже балкона на втором этаже, она тонула в озере и море, давилась орехами и рыбьими костями, а однажды ее подстрелили на охоте вместо фазана. Но Кэтрин неизменно отделывалась либо испугом, либо мелкими ссадинами и царапинами, и даже дробь задела ее лишь слегка. Пара крошечных шрамов в ноге — было бы о чем говорить!

   Кэрин считала, что каждому человеку Господь выдает свое количество страха, которое можно испытать в жизни, а потом запасы заканчиваются, и бояться уже не получается. Таким образом, к своим двадцати четырем годам мисс Сент-Мор не боялась ничего и никого. А к призракам даже испытывала определенную симпатию…

   Да. Она видела призраков.

   Нет. Она не была сумасшедшей и очень быстро поняла, что далеко не все люди обладают такой же способностью. Поэтому о странностях Кэтрин до самого последнего времени не знал никто из живых. Кроме, разве что Басти, которая ввиду своего происхождения, тоже не слишком отличала призраков от людей. Басти была кошкой. Обычной белой кошкой. И удивляться не приходилось — ни для кого не тайна, что кошки одинаково хорошо видят в обоих мирах — в мире живых, и в мире мертвых…

ГЛАВА 1 — Невоспитанный призрак

— О, дорогая, Кэтрин! Вы слышали о таинственном исчезновении графа Сеймурского? — миссис Мэйси с такой скоростью устремилась к мирно прогуливающимся девушкам, словно от ее новостей зависела чья-то жизнь.

   — Только не это… — жалобно простонала Лидди. — Мы пропали.

   — Сегодня графиня Сеймурская объявила награду, — запыхавшись, доложила миссис Мэйси. — Десять тысяч кингов за сведения, благодаря которым удастся разыскать ее супруга. Бедняжка. Как это ужасно! Они с графом были такой чудесной парой… Но десять тысяч кингов! Целое состояние! За такую награду можно обыскать весь Ландерин! Говорят, охотники за головами уже встали на след. Остается только молиться, чтобы графа нашли живым. Хотя, конечно, по нынешним временам можно предположить адюльтер! А что? В последнее время это почти модно. Слышали, барон д’Обиньи вот точно так же пропал на полмесяца, а потом объявился. Живой и здоровый, только состояние слегка поубавилось. Потому что порочные связи всегда требуют денег! Я уж не говорю про лорда Грейстока. Ведь и года с момента свадьбы не прошло, а все туда же! И стоит ли строго спрашивать с обычного люда, если пэры Альбии позволяют себе подобные бесчинства? Ах, бедная леди Сеймурская!

   — Да-да, конечно.

   Кэтрин изобразила искренний интерес, но не остановилась. Подхватив под руку Лидди, свою компаньонку, она направилась к книжной лавке Макферсона, что на их счастье была совсем близко — об этом отчетливо свидетельствовал сладкий розовый аромат, чудесным образом заглушающий прочие городские, и отнюдь не самые приятные, запахи.

   Тем временем миссис Мэйси, еще не догадываясь о «подлом» маневре со стороны мисс Сент-Мор, продолжала делиться своими открытиями, шагая вместе с девушками:

   — Слышала, графиня теперь в ужасном состоянии. Осталась совершенно одна. Даже управляющего, мистера Стрикленда, рядом с ней нет — всего-то неделю назад он уехал в морской круиз с семейством. В Новую Альбию. Обратно теперь нескоро будет. Даже если по прибытии в Нью-Стюарт возьмет обратные билеты, все равно еще ждать недели три не меньше. Он бы помог. Говорят — бесценный человек. Бывший полицейский, а столько всего умеет… И супруга у него не хуже. Но что делать без него?! Если бы знать… Наследнику графа всего-то пять лет. Малыш еще совсем, как и его сестра. А графиня, по слухам, в деликатном положении… Как бы беды не вышло.

   — Уверена, все обойдется, — ответила мисс Сент-Мор, немного ускоряя шаг.

   Лавку Макферсона было невозможно не заметить — по обе стороны от ее двери росли высокие и густые розовые кусты с непомерно большими душистыми цветами. Для начала апреля — небывалая роскошь. Поговаривали, что эти кусты привезены откуда-то с севера Дал-Риада, с родины Макферсона. Может, потому и цвести начинали рано — в тех краях климат суровей.

   Мисс Сент-Мор направилась прямиком ко входу в лавку и остановилась у порога: — Вы с нами, миссис Мэйси?

   — Ни в коем случае! — всполошилась главная городская сплетница. — Чтобы я добровольно заходила в это гнездо порока!

   — Гнездо порока? — захлопала глазами мисс Кэтрин. — Как же это?

   — Мисс Сент-Мор, вы прекрасно знаете, что здесь продаются любовные романы! Куда смотрит ваш почтенный батюшка?!

   — Мой батюшка? — улыбнулась Катрин. — Он просто обожает романы Джона Вернона. Мистер Макферсон уже знает: вышла новая книга Вернона — один экземпляр следует отправить нам. А вы разве сами не любите читать?

   — Я читаю духовные наставления и проповеди! — сверкнула глазами миссис Мэйси. — И вам того советую! Мир сходит с ума! Спириты и медиумы на каждом шагу. Артефакты чуть ли не в каждом доме. Говорят — магия возвращается в этот мир! Не иначе как конец света близок! Думайте о душе, мисс Сент-Мор, а не читайте богомерзкие книжонки! Еще и розы эти, — она показала рукой на кусты. — Помяните мое слово — Макферсон продал душу дьяволу — не бывает таких огромных цветов в начале апреля! Точно вам говорю!

   Главная городская сплетница устремилась прочь, даже не попрощавшись. Похоже, теперь вместе с новостями о пропаже графа Сеймурского, она пойдет рассказывать о глубине падения семейства Сент-Мор. То-то батюшка повеселится.

   — Я думала, она никогда от нас не отвяжется. Такая настырная, — сказала шепотом Лидди, заходя в лавку следом за Кэтрин.

   — Мистер Макферсон, где вы? — позвала мисс Сент-Мор.

   Из глубины крошечной лавочки, заставленной шкафами, вышел старик. С окладистой седой бородой, в старом растянутом свитере и залатанных на коленях штанах, а еще с неизменной трубкой в уголке рта, он казался бывалым моряком, а не книжным торговцем.

   — Кого я вижу! Юная мисс Сент-Мор решила порадовать мое сердце своим визитом! И мисс Стоун с вами? — обрадовался посетительницам Макферсон. — А у меня подарок для вас, мисс Сент-Мор.

   — Вы меня заинтриговали, — с улыбкой спросила Кэтрин.

   — А вот, извольте посмотреть, — старик взял с подоконника увесистую книгу и протянул ее мисс Сент-Мор. — Готический роман Сэмюэла и Мэри Энн Баррингтон «Призрачный замок». Специально для вас заказал. Переиздание с иллюстрациями Финнинга.

   Кэтрин хотела открыть книгу, но Макферсон положил руку на обложку и со значением посмотрел на девушку, взглядом указав на ее Лидди. Мисс Сент-Мор просияла. Наконец-то! Жаль, что читать можно будет только дома, запершись в своей спальне. Но…

   — Спасибо мистер Макферсон! — с чувством поблагодарила Кэтрин, прижимая книгу к груди.

   — Пожалуйста, мисс Сент-Мор, — старик склонил голову. Передавайте привет батюшке. Скажите, через пару недель ожидается новая книга Джона Вернона.

   — Непременно! Доброго вам дня! Еще раз спасибо, мистер Макферсон! Вы даже не представляете, как мне нужна была эта книга!

   Тепло распрощавшись с торговцем, девушки вышли на улицу.

   Глядя им вслед, старик покачал головой и пробормотал еле слышно:

   — Еще как представляю, мисс Сент-Мор…

***

Они неторопливо прогуливались по тротуару, стараясь по возможности избегать людской толчеи, что в Ландерине было делом непростым.

   — Лидди, пожалуйста, купи мне содовой! — попросила Кэтрин. Ей очень хотелось пить, но ближайшая аптека была как раз напротив них, через оживленную улицу, по которой туда-сюда сновали многочисленные телеги, кэбы и экипажи.

   Деньги находились у компаньонки, так как родители считали, будто негоже молодой девице притрагиваться к гнусному металлу. Глупая и отжившая традиция, но… Кэтрин это не мешало. К тому же самой через дорогу ей идти не хотелось. Это Лидди перейдет улицу и ничего не случится, а при чудовищном везении Кэтрин угодить под повозку можно даже стоя на тротуаре.

   Нет, за собственную жизнь мисс Сент-Мор не опасалась, но и не видела ничего хорошего в том, чтобы возвращаться домой в порванном и испачканном платье, обзаведясь очередными синяками.

   Поэтому она спокойно ждала Лидди рядом с магазином, торгующим тростями, и незаметно наблюдала за прохожими, глядя в начищенную витрину. Вот точильщик ножей сосредоточенно работает над очередным заказом… Сделала шаг в сторону. Мало ли. Вот торговец устрицами нахваливает свой товар… Увольте. Два раз давилась осколком раковины, хотя, казалось бы, это не мидии! А вот… краем глаза заметив движение, Кэтрин повернулась и увидела статного джентльмена, который непристойно быстро шел прямо на нее. При этом он растерянно оглядывался по сторонам и имел все шансы сбить девушку с ног. Лишь за несколько ярдов до столкновения Кэтрин заметила, что сквозь тело незнакомца слегка просвечивают здания и люди.

   Шагнув в сторону, девушка невозмутимо заметила:

   — Сэр, то что вы призрак, еще не дает вам права пробегать сквозь леди!

   Джентльмен резко остановился, вопросительно глядя на Кэтрин удивительно синими глазами.

   — Вы меня видите?! — спросил он настороженно.

   — И вижу, и слышу, — заверила его Кэтрин, слегка удивленная тем, что призрак на сей раз предпочел обычные слова, а не использовал, как чаще всего и бывает, образы или символы. — И, если вы недавно стали призраком, довожу до вашего сведения — людям не нравится, когда сквозь них проходят. Ощущения пренеприятные. Тут и заболеть недолго!

   — То есть, вы понимаете, кто я, и не боитесь? — уточнил призрак с таким видом, с секунды на секунду ждал, что Кэтрин с криками убежит.

   — Да. С чего бы мне вас бояться? — спросила девушка.

   — Мне нужна ваша помощь!

   Кэтрин даже растерялась от такой прямолинейности. Ни «соблаговолите ли», ни «будете ли вы так любезны». Даже «пожалуйста» не сказал. Грубиян! А с виду такой респектабельный!

   — Ничем не могу помочь, сэр! — сурово ответила Кэтрин, отворачиваясь.

   Нет, она не была жестокосердной. Ей не раз доводилось помогать призракам. Иногда Кэтрин и вовсе совершала для них поступки, неприличные для девушки ее круга. Например, проникла как-то раз в спальню некой леди, чтобы остановить часы у ее кровати. У той леди был уговор с мужем — кто первый умрет, тот должен дать знак, что загробный мир существует. Одна незадача — призраки, как правило, не умеют останавливать часы. И переводить их тоже. А покойный никак не мог уйти, потому что дал слово.

   Но! Этот джентльмен был хорошим знакомым семьи Кэтрин. Кроме того, именно сейчас девушка очень спешила домой, чтобы начать читать книгу, раздобытую для нее Макферсоном.

   — И все-таки я настаиваю! Это дело жизни и смерти! — призрак опять замаячил перед глазами Кэтрин.

   — Ах, вы настаиваете! — возмутилась мисс Сент-Мор, стараясь говорить тихо и так, чтобы никто из прохожих этого не заметил. — Подумать только!

   — Я вернулся сюда не просто так. Вы бы знали, через что мне пришлось пройти, чтобы вновь оказался здесь!

   — И через что же?

   Призрак замер. А потом произнес удивленно:

   — Я… не помню.

   Кэтрин уничижительно на него посмотрела и вновь отвернулась.

   — Послушайте, мисс, моя сестра осталась совсем одна. Я должен быть с ней!.. — не унимался надоеда, вновь появляясь перед мисс Сент-Мор.

   — Сэр, не хочу показаться невежливой, но вы мертвы и уже не сможете защищать сестру. Мне очень жаль, — проговорила она с некоторым сочувствием — такая преданность сестре вызывала уважение, только…

   — Я мертв уже четверть века, но это не мешало мне защищать Фрэн!

   — В таком случае, что мешает теперь?

   — Что мешает? — удивленно спросила подошедшая к ним Лидди, заставив Катрин вздрогнуть от неожиданности. — С кем вы разговариваете?

   — Ни с кем. Просто… мысли вслух, — мисс Сент-Мор взяла у компаньонки содовую и сердито посмотрела на призрака. — Пойдем, Лидди, я устала и хочу отдохнуть. Поймай кэб, пожалуйста!

   Она очень рассчитывала как можно скорее отделаться от этого призрака, и вроде бы у нее получилось. Во всяком случае, до самого дома никто ее больше не беспокоил.

   Миссис Сент-Мор вышла сразу, едва услышала голос дочери в прихожей. Она вечно беспокоилась. Всякий раз, когда Кэтрин выходила из дома. Случалось ли это в многолюдном Ландерине или в тихом семейном поместье — не так важно.

   — Девочка моя вернулась! — женщина поспешно спустилась в прихожую и заключила дочь в объятия. — Ну же, рассказывай, что случилось сегодня? Я места себе не находила.

   — Ничего не случилось, — Кэтрин с удивлением поняла, что и впрямь в этот раз не произошло ровным счетом ничего, о чем бы следовало упомянуть. Таких удачных дней в ее жизни бывало удивительно мало. Всегда хоть что-нибудь, да происходило. То черепица с крыши упадет прямо перед тем, как Кэтрин сделает шаг вперед, то кто-нибудь столкнет вниз цветочный горшок, то уличные мальчишки бросят камень, то… А сегодня — ничего. Если не считать встречи с миссис Мэйси, что угрожало разуму, но уж точно не было опасно для жизни.

   — Как это — ничего? — удивилась миссис Сент-Мор, переводя взгляд на Лидди.

   — С нами сегодня действительно ничего не случилось, — ответила компаньонка. — Удивительный день!

   — Как же это прекрасно! — просияла миссис Сент-Мор и тотчас увлекла любимую доченьку в небольшую, но уютную гостиную, куда вскоре подали чай и шоколадные кексы.

   Семья Сент-Мор не была знатной и относилась к числу джентри, как говорится, среднего достатка. Ландеринский дом они снимали на Гоствелл-роуд — в далеко не самом престижном районе. Зато здесь были довольно тихие места и не столь высокая арендная плата — отец семейства не любил тратить деньги попусту. Сэкономленные средства он предпочитал сберегать на приданое дочери. Так что являясь единственной наследницей Бернарда Сент-Мора, Кэтрин считалась недурной партией для джентльменов своего круга, даже несмотря на свой более чем скандальный дебют, слухи о котором ходили до сих пор.

   Для иной девушки подобная неловкость могла закончиться всеобщим порицанием и даже отвержением, но ангельская внешность мисс Сент-Мор — голубые глаза, светлые волосы, тонкие черты лица и нежная улыбка — не оставила злопыхателям ни единого шанса. Молодые джентльмены как один посчитали досадное невезение Кэтрин дополнительным предлогом, чтобы обратить на нее внимание.

   — С утра заходил мистер Маршалл, — сообщила миссис Сент-Мор, устраиваясь в своем любимом кресле. — Принес цветы. Расстроился, что тебя не было дома.

   — Меня всегда не бывает дома в это время. Полагаю, он потому и пришел. Бедняжка. Он так меня боится… — улыбнулась Кэтрин, взяв из корзины с рукоделием свою незаконченную вышивку.

   — Очень робкий молодой человек, — согласилась с ней матушка. — А еще с утра принесли цветы и шоколад от мистера Дарема. Он обещал сегодня нанести нам визит.

   — Еще несколько визитов мистера Дарема, и в лошадях я начну разбираться лучше, чем в людях, — заметила Кэтрин, подавив легкую досаду.

   — А как насчет мистера Квинси? — вдруг спросила миссис Сент-Мор. — Утром его слуга принес визитку. Похоже, ты невероятно впечатлила его на недавнем балу у герцога Сомерсета.

   — Еще бы не впечатлила, — хихикнула Кэтрин. — Его по моей вине чуть было не придавило ледяной статуей.

   — Та статуя подтаяла и упала совершенно случайно. Ты к ней даже не притрагивалась, — нахмурилась матушка.

   — Разумеется. Совершенно случайно. Как обычно…

   — В любом случае, ему это понравилось. Иначе не спешил бы нанести нам визит. Ты же знаешь, милая, кем станет этот джентльмен в самое ближайшее время? О лучшей партии не приходится и мечтать.

   — Я знаю, мама. И он тоже знает. А еще о том, кем вскоре станет мистер Квинси, осведомлен весь Ландерин. Так неужели вы думаете, что этот джентльмен не найдет себе партию получше, чем я?

   — Зато по красоте тебе нет равных! Это многие признают.

   — Красота недолговечна. Не хочу, чтобы через несколько лет меня променяли на кого-то другого, — весьма рассудительно произнесла Кэтрин. — И не забывайте про слухи о том, что меня прокляли. Едва ли мистеру Квинси нужны такие проблемы.

   — Может и так, — не стала спорить миссис Сент-Мор. — И все-таки будь с ним мила. Кто знает, дорогая Кэтрин, как все может сложиться. Когда мистер Квинси вступит в наследство, то станет одним из самых влиятельных людей Ландерина. Я уже не говорю о графском титуле.

   — И это лишний раз приводит нас к мысли, что мистер Квинси найдет себе невесту по достатку, знатности и положению в обществе. Ко всему прочему, ходят слухи, будто он игрок… — Кэтрин со значением посмотрела на мать.

   — Ох, девочка моя! Сейчас — игрок, а как получит состояние и женится, глядишь и за ум возьмется. У джентльменов часто так…

   Кэтрин вздохнула, но пререкаться не стала. Иногда ей казалась, что они с матерью поменялись местами. Миссис Сент-Мор совершенно не умела видеть даже на шаг вперед. Внешний блеск любого мнимого или реального претендента на руку ее дочери легко заглушал доводы рассудка. А Кэтрин с детства привыкла избегать опасных ситуаций. Любых. А для этого требовалось хоть немного разбираться в людях. И, в отличие от матери, мисс Сент-Мор прекрасно понимала — бывших игроков не бывает. Троюродный племянник графа Уинчестера очень быстро спустит в карты все свое баснословное наследство, а потом продолжит влачить прежнее незавидное существование. Вот, разве что, теперь у него будет титул.

   — Я бы хотела немного отдохнуть, — отложив вышивку, Кэтрин встала.

   — Конечно, девочка моя! Только осторожней поднимайся по лестнице! — напутствовала ее мать.

   Подхватив книгу, припасенную для нее Макферсоном, Кэтрин поднялась к себе в спальню. Заперев дверь, она уселась за стол и с замиранием сердца открыла тяжелый фолиант.

   Под обложкой готического романа скрывалась книга «О призраках и посмертии». Бедные родители. Если бы они только увидели, что на самом деле читает их нежно любимая дочь… Но Кэтрин знала — не просто так она видит призраков и не просто так сама постоянно находится на волосок от смерти. У нее есть особое предназначение, в котором еще нужно разобраться.

   «Души мертвых уходят в иной мир и обретают покой. Таков извечный порядок вещей, — прочитала мисс Сент-Мор. — Но этот порядок бывает нарушен по разным причинам. Чаще всего таковыми бывают: незавершенное дело, не позволяющее душе отойти; сила проклятия; безвременная гибель в молодости, связанная с чувственными потрясениями.

   В первом случае помочь призрачной сущности проще всего — для этого достаточно понять, какой «якорь» притягивает душу к бренному миру и, завершив дело, отпустить покойника в свет…»

   Совесть укорила девушку — не следовало отворачиваться от сегодняшнего призрака. Да, он был невежлив, но нуждался в помощи. Пусть и требовал ее вместо того, чтобы просить. Может, нужно вернуться?

   Кэтрин задумалась.

   Да, так будет правильно. Призрак что-то говорил о своей сестре. Возможно, девушке нужна помощь и далеко не факт, что она тоже дурно воспитана. Только вместе с Лидди возвращаться не следовало — не получится поговорить. А без компаньонки идти — дурной тон. Значит, нужно заранее написать записку и незаметно показать ее призраку на прогулке.

   Кэтрин уже хотела позвать Лидди, но тут услышала:

   — Мисс, простите мою настойчивость…

   Повернулась. Перед ней вновь парил прежний джентльмен, только теперь он словно стал старше лет на пять или больше. Немыслимое для призраков дело. Они ведь обычно в одной поре. Разве нет?

   — Хорошо, что вы пришли. Я уже хотела возвращаться за вами, — успокоила его Кэтрин. — Здесь нам будет удобней говорить, чем на улице.

   — Вы отказались мне помогать, но сейчас передумали? Почему? — тут же насторожился призрак, и вел он себя очень странно… для призрака.

   Все неупокоенные души, кого встречала Кэтрин Сент-Мор, были уже не от мира сего, если можно так выразиться. Для них ничто не имело значения, кроме дела, которое требовалось уладить. Но сегодняшний призрак вел себя словно обычный человек… только без тела. К примеру, никто из его собратьев не стал бы задавать вопрос про причины, потому что им нет до этого ни малейшего дела. Да и вообще призраки сами по себе предпочитают общаться знаками, картинами, намеками, а вовсе не словами, как сейчас.

   — Для начала с вашей стороны было бы неплохо представиться, — подсказала ему Кэтрин.

   — О, простите, — смутился призрак, и это выглядело не менее странно, чем его вопросы. — Виконт… — он задумался, потом, видимо решив не называть титул, произнес: — Джеймс Эдвард Кавендиш к вашим услугам, мисс…

   — Кэтрин Сент-Мор. Хотя, вероятно, это скорее я к вашим услугам, чем наоборот, — доброжелательно заметила девушка, с некоторым любопытством разглядывая мужчину, стоящего перед ней. — Кавендиш… — повторила она и тут сообразила: — Вы как-то связаны с семьей пропавшего графа Сеймурского?

   — В каком-то смысле я и есть граф Сеймурский. Или, точнее, должен быть им, — произнес призрак.

   — О… — только и смогла произнести Кэтрин, которой стало очень жаль бедную графиню. Хотя они и не были знакомы лично, но с учетом сегодняшних сплетен… Да, конечно, леди Сеймурской не придется бедствовать, но остаться вдовой в столь молодом возрасте… — Как жаль… Но мне казалось, вас звали Ричард…

   — Ричардом зовут нынешнего графа, а я — предыдущий, — пояснил призрак. — Точнее, я был бы предыдущим. Но это длинная история, и сейчас это не имеет значения. А важно то, что моя сестра в ужасном состоянии. Я вернулся, чтобы быть с ней и помочь всем, чем смогу, но… она не видит меня! Представляете?! Не слышит — это бы еще ладно, но не видит! Даже в зеркале!

   — Простите, милорд…

   — Джеймс. Вы можете называть меня просто по имени, — исправил ее призрак. — На том свете титулов нет. Да и мне привычней. Фрэн всегда называла меня по имени, а кроме нее никто со мной и не мог говорить.

   — А она могла? — только сейчас Кэтрин как будто удалось ухватить ниточку логики в этом странном рассказе.

   — Да. Раньше — могла. Я был с ней все эти годы. Мы вместе выросли, понимаете, Кэтрин?.. Она росла и я вместе с ней.

   Разрешения называть ее по имени мисс Сент-Мор не давала, но сейчас ее куда больше интересовало совсем другое.

   — Вы были призраком и при этом росли? Я правильно вас поняла? — удивленно спросила Кэтрин.

   — Да. Это из-за проклятия. Мы с сестрой близнецы. Я погиб, когда был совсем мальчишкой. В девять лет…

   — Но сейчас вы выглядите лет на тридцать, — заметила мисс Сент-Мор, с интересом рассматривая Джеймса Кавендиша.

   — Сейчас мне было бы тридцать два года, — уточнил призрак. — Проклятие нашего рода очень рано унесло мою жизнь, но оно же оставило меня на земле, позволив хранить от несчастий родную сестру. Наверное поэтому я взрослел вместе с Фрэн. Мы даже вместе учились в Даргфорде… пусть никто меня и не видел, но это было забавно. Хоть какое-то разнообразие в унылой жизни призрака. А семь лет назад Фрэн смогла отпустить меня. И я ушел…

   — Но сейчас опять вернулись? Как это вообще возможно?! — Кэтрин очень захотелось тут же схватить книгу и перечитать все, что связано с проклятиями и неупокоенностью.

   — Это невозможно. Мертвые не возвращаются, но… — Джеймс покачал головой. — Но вы не представляете, как крепка была связь между мной и Фрэн. Даже там, — он махнул рукой на потолок, — я вдруг почувствовал зов. Он оказался таким сильным… — призрак замер. — Я мало что помню. Только свет. А потом вдруг — имя. Мое. И отчаяние. Не мое — ее. Фрэн. После этого было еще что-то… — он поморщился, тщетно пытаясь вспомнить. — Только я не запомнил, зато появился уже в особняке. Рядом с ней. Но Фрэн меня больше не видит и не слышит. И никто не видит и не слышит… Кроме вас.

   — Ничего не понимаю. Призраки же не могут стареть и взрослеть — тоже. И почему, к слову, ваша сестра училась в Даргфорде? Туда же не принимают женщин. Точнее, до последнего времени не принимали, но если вам тридцать два года…

   — Кэтрин, клянусь, я вам все объясню… если смогу. Но не сейчас. Мне действительно нужна ваша помощь, — было заметно, что вопрос про Даргфорд очень смутил призрака. Мисс Сент-Мор поняла — с этим связана какая-то непростая история.

   Дело Джеймса Кавендиша становилось все более и более интересным. Леди Сеймурской определенно повезло иметь такого брата. Жаль только… Кэтрин вздохнула.

   — Вы хотите, чтобы я говорила с графиней от вашего имени? — спросила она, уже зная ответ.

   — Да. Именно так. Мне нужно, чтобы вы передавали ей мои слова. Наша семья, как вы знаете, очень состоятельна. Фрэн заплатит столько, сколько пожелаете!

   — Спасибо, мистер Кавендиш! — обиделась мисс Сент-Мор. — Но, кажется, я ни слова не говорила о том, будто нуждаюсь в деньгах. Знаете, почему я отказала вам в первую нашу встречу?

   — Почему?

   — Потому вы не вежливо попросили о помощи, а начали ее требовать и притом весьма настойчиво. Сейчас вы и вовсе меня оскорбляете, предлагая деньги.

   — Простите, Кэтрин, я не хотел вас обидеть, — охотно извинился Джеймс. — Мне непривычно говорить хоть с кем-то кроме Фрэн, и заранее прошу прощения, если невольно вновь вызову ваше недовольство.

   — Хорошо, мистер Кавендиш. Я постараюсь учитывать ваш небольшой опыт общения с людьми, — снисходительно улыбнулась Катрин.

   — Мне не следует обращаться к вам по имени? — догадался Джеймс.

   — Вообще-то не следует. Но в нашем случае, думаю, мы можем опустить эту условность, — разрешила ему мисс Сент-Мор. — Граф Сеймурский пропал пять дней назад. А сколько дней прошло с момента вашего возвращения?

   — Три дня.

   — Что ж… вот как мы поступим. Сейчас я напишу письмо и попрошу передать его леди Сеймурской. А потом будем ждать разрешения нанести визит.

   — Это слишком долго! — запротестовал Джеймс.

   — Возможно, но вряд ли графиня сейчас в настроении общаться. Тем более, с совершенно незнакомыми людьми.

   — Скажите, что у вас есть сведения относительно Ричарда! — предложил призрак.

   — Я не буду обманывать, — покачала головой Кэтрин. — Это, как минимум, жестоко — давать человеку надежду, а потом — ее отнимать. Как я понимаю, у вас нет никаких сведений о графе Сеймурском?

   — Нет.

   — В таком случае, не мешайте. Я напишу письмо.

   Кэтрин села за стол, взяла лист бумаги. Задумалась. Быстрым росчерком — приветствие. Потом долго подбирала слова и наконец вывела:

   «Миледи, прошу вас уделить десять минут своего времени, с тем, чтобы я могла передать сообщение от… — мисс Сент-Мор задумалась — не писать же «от вашего покойного брата», — … от вашего давнего друга. Это крайне важно в свете сложившейся ситуации».

   Подписала. Запечатала послание. Потом вызвала слугу и велела отнести письмо в Сент-Клер, в особняк графа Сеймурского.

   — А теперь, мистер Кавендиш, — сказала она. — Я бы хотела вернуться к своим делам. Вскорости следует ждать визитеров. Между тем, сегодня мне дали книгу, которая, возможно, будет полезна в том числе и для вашего дела. Возможно, мы найдем в ней объяснение, почему леди Сеймурская больше вас не видит.

   — Вы позволите почитать вместе с вами? — спросил Джеймс.

   — Если желаете, — поколебавшись, разрешила Кэтрин.

   Взяв книгу, девушка пересела на небольшую софу у стены.

   — Понимаю, что вам сидеть не обязательно, — сказала она, — но так будет намного удобней. Мне не нравится, когда кто-то заглядывает через плечо.

ГЛАВА 2 — Граф Уинчестер

Он помнил прощание. Помнил удивительное умиротворение, охватившее его при осознании, что Фрэн, его любимая сестра, останется жить и будет счастлива. Помнил яркий свет, поглотивший измученную душу и, кажется, помнил…

   Нет. Уже не помнил. Словно кто-то стер его воспоминания о том, что было после. Остался только свет. И уже после, словно навязчивый комариный писк над ухом, беспокойство. Оно мешало, лишало равновесия, заставляло вспоминать…

   Так к нему и пришло имя. Джеймс. Сначала он даже не понял, что это его имя. Но память просыпалась. Медленно. По крупинке. Потом он осознал причину беспокойства. Фрэн. Ей было очень плохо. Она звала его. Всей своей душой призывала брата. Зная, что он не придет. И все равно надеясь на чудо. Как он мог не откликнуться?

   Потом в воспоминаниях снова был провал. Все, что он знал — уйти из света оказалось непросто. Но он справился… лишь затем, чтобы оказавшись рядом с Фрэн, понять — она не видит и не слышит его. Объяснение напрашивалось только одно — перестав быть хранителем сестры, Джеймс стал для нее невидимкой. Он перепробовал все, но тщетно. И только встреча с Кэтрин Сент-Мор дала ему надежду. Разумеется, несмотря на нежелание девушки помогать, Джеймс незаметно последовал за ее кэбом.

   Невозможность говорить с сестрой даже в ее снах, невозможность показаться ей и общаться хотя бы знаками раздражала. За почти два десятка лет своей прошлой не-жизни Джеймсу еще ни разу не приходилось чувствовать такой беспомощности и никогда не приходилось до такой степени жалеть о собственной бестелесности. Ах если бы и он, подобно своему великому предку, мог вселиться в чье-нибудь тело.

   Джеймс знал, что такое возможно, но как именно? Надеясь получить ответ на этот вопрос, он сидел теперь рядом с Кэтрин и читал ее книгу о призраках, неупокоенных душах, проклятиях…

   Увы, пока ничего действительно интересного ему не попадалось, но Джеймс радовался и тому, что встретил человека, способного стать его переводчиком. Правда, пока он не понимал, как правильно общаться с Кэтрин. Не понимал, что говорить и как себя вести — эта девушка не имела ничего общего с Фрэн ни во внешности, ни по характеру, насколько можно было судить.

   Пока они читали, на окно откуда-то сверху, наверное, с крыши, спрыгнула белая кошка. Посмотрела на Джеймса так, будто хорошо его видит. Хрипло мяукнула. Подошла к Кэтрин. Потерлась об ее ноги. Потом, подумав, обратила свое внимание на… Джеймса. Это само по себе было уже очень странно. Но мало того — кошка целеустремленно подошла к призраку и… потерлась об его ногу. Джеймс вздрогнул от странного и непривычного ощущения. Отшатнулся. Точнее, прошел сквозь софу и оказался в стене. Кэтрин даже головой не повела — так увлеклась чтением.

   — Ваша кошка… — подал голос Джеймс. — Она до меня дотронулась.

   Кэтрин только теперь обнаружила, что призрака нет на месте.

   — Как это? — удивилась она.

   — Я почувствовал ее прикосновение! Но этого же не может быть! — Джеймс выбрался из стены и теперь настороженно смотрел на Басти.

   Между тем кошка плюхнулась на пол и принялась вылизываться. Ее не волновали проблемы людей и призраков.

   — Не знаю, — честно призналась Кэтрин. — Но вы вообще очень странный. Я многое в вас не понимаю.

   — А вы разбираетесь в призраках?

   — Немного. Я с самого детства вижу таких, как вы. Иногда помогаю. Как вам. Но все, кто мне встречался прежде, были другими.

   Джеймс вопросительно на нее посмотрел, взглядом попросив продолжить.

   — Призраки тоже бывают разные, — принялась рассказывать Кэтрин. — Как правило, они думают лишь о деле, которое не позволяет им уйти. Так или иначе. Даже если не помнят точно, в чем именно заключается их «якорь». И обычно они привязаны либо к месту смерти, либо к предмету, который любили при жизни. Далеко не отходят. Те призраки, которым уже много лет, могут со временем набрать силу. Привязка к месту у них становится еще крепче, и именно она позволяет им появляться перед людьми, а иногда даже передвигать предметы. Но все призраки обращены в прошлое. Их заботит лишь оно. Они не пытаются чему-то учиться, не пытаются что-то узнавать. Даже говорят и то далеко не все. Как правило, они просто показывают картины из прошлого или и вовсе появляются и молчат. И уж конечно призраки не взрослеют. А вы… — она смешно сморщила нос. — Слишком живой для призрака. Почти как человек. Понимаете?

   — Пожалуй, да, — согласился с ней Джеймс. — Хотя насчет прошлого… Я был не единственным призраком, который находился рядом с Фрэн. Наш предок, Томас Кавендиш, не бросил своих потомков. И порой он появлялся, давал мне советы или просто разговаривал. Не могу сказать, что он был помешан на прошлом. Будущее его тоже интересовало. Да он и остался на земле, чтобы проследить за своими потомками и снять проклятие, которое по его вине и легло на наш род.

   — Значит, еще один слишком живой призрак, — кивнула Кэтрин.

   Вспомнив, как Томас Кавендиш вселился в тело умирающего семейного врача, Джеймс был вынужден согласиться с ее доводом. Вот бы и ему так суметь. Пусть ненадолго.

   — А нет ли в этой книге способа… — Джеймс вовремя замолчал, не желая пугать Кэтрин.

   — Какого способа?

   — Как мне научиться передвигать предметы, — быстро сориентировался Джеймс — не скажешь же девушке, что хочешь вселиться в чье-то тело — она наверняка испугается.

   — Здесь написано, что возможность передвигать предметы зависит от силы воли и умения концентрироваться, — Кэтрин ткнула пальцем на абзац, который Джеймс совсем недавно уже прочел. — Тренируйтесь.

   — Мисс Сент-Мор, — постучав, в дверь ненадолго заглянула служанка. — Мистер Квинси прибыл с визитом. Ваша матушка зовет вас в гостиную.

   — Мистер Кавендиш, вынуждена вас оставить, — извинилась Кэтрин, кладя книгу на стол. — Подождете меня здесь?

   — Можно мне тоже поприсутствовать на встрече? — спросил Джеймс, которого не мог не заинтересовать наследник графа Уинчестера.

   Еще бы, в не столь уж и давнем прошлом покойный Уинчестер был партнером их отца… и одним из виновников гибели Джеймса и его родителей. Но то случилось давно. Уинчестер покончил с собой, боясь суда и разоблачения, а его дети — сын Оливер и дочь Розамунд отправились в тюрьму. Каждый за свои преступления. И если появился новый наследник, значит, Оливер умер. Туда ему и дорога. Но любопытно взглянуть, с кем теперь придется иметь дело Фрэн и Ричарду — ее мужу. Почему-то Джеймс не сомневался в том, что граф Сеймурский жив. Вот где его носит — вопрос другой. Ах, если бы только была возможность хоть ненадолго вновь стать человеком…

   — Вы можете пойти со мной, — разрешила Кэтрин, немного помолчав. — Только я не смогу отвечать на ваши вопросы и отвлекаться на замечания… сами понимаете…

   — Понимаю. Обещаю, вы меня даже не увидите! — ничуть не обиделся Джеймс.

   Он спустился следом за Кэтрин, с некоторым интересом осматривая весьма скромное жилье семейства Сент-Моров. Судя по всему, глава семейства был вынужден экономить. Жить в таком доме втроем и со слугами… За время, что находился при Франческе, Джеймс привык совсем к другому. Недостатка в деньгах его сестра не испытывала… жаль только, это не могло защитить ее от огромного количества бед, которые сыпались на голову Фрэн с самого детства.

   — А вот и Кэтрин! — голос хозяйки дома отвлек Джеймса от печальных мыслей о сестре. — Дорогая, проходи! Мистер Квинси, а точнее теперь уже граф Уинчестер, пришел к нам с чудесной новостью — он наконец-то вступил в наследство. Для нас большая честь принимать в своем доме такого знатного гостя.

   — Рада вас видеть, милорд, — Кэтрин мягко улыбнулась и сделала книксен.

   Джеймс брезгливо поморщился. Новый граф Уинчестер понравился ему не больше прежнего. На редкость гадкая семейка.

   «Милорду», судя по всему, было около тридцати лет, и его поведение отчетливо говорило, что вырос он где-то в глубокой провинции — слишком громкий голос, вызывающее поведение, не говоря уж о вульгарной самовлюбленности. И внешность самая раздражающая — как раз такие мужчины и нравятся женщинам, насколько Джеймс мог об этом судить. Волевой подбородок, широкие скулы, высокий лоб и шальные серые глаза под темными бровями… Этот человек чем-то неуловимо напоминал пропавшего Ричарда. Впрочем, они и были родственниками, правда, дальними и по материнской линии. В отличие от Ричарда, новый граф Уинчестер показался Джеймсу крайне неприятным типом. Еще и одет как самый настоящий хлыщ. Ярко-голубой шейный платок, черная эбеновая трость с массивным набалдашником, сверху до низу украшенная инкрустациями из слоновой кости, белые перчатки… Спрашивается, куда так вырядился?

   — Вы произвели на меня неизгладимое впечатление, мисс Сент-Мор, — граф широко улыбнулся, продемонстрировав почти все свои зубы… к слову, неплохие… черт бы его побрал.

   — Скажите правду, милорд, — глаза Кэтрин искрились лукавством. — Впечатление на вас произвела статуя нимфы, которая чуть было не задавила нас обоих.

   — Да, приключение было занятное. Но я рад, что мне довелось его пережить в вашей компании, — ответил граф.

   — Как прискорбно! — не удержался Джеймс, который наблюдал за общением, стоя за плечом мисс Сент-Мор, а потом пропищал фальцетом: — Драгоценный граф, как жаль, что вы все-таки пережили это приключение. В гробу и без своего вульгарного шейного платка вы смотрелись бы намного лучше!

   Кэтрин не удержалась и хихикнула, а потом поспешно прикрыла лицо веером.

   — Простите, — произнесла она, судя по голосу, еле сдерживаясь.

   — У вас удивительно мелодичный смех, мисс Сент-Мор, я буду только рад слышать его как можно чаще, — расшаркался перед ней граф.

   — Благодарю вас, — девушка слегка поклонилась и уселась на диван рядом с матерью.

   — Интересно, а что он скажет, если вы стукнете его по лбу веером? — поинтересовался Джеймс. — Вполне возможно, мы услышим: «У вас удивительно мягкий веер, мисс Сент-Мор, бейте меня им как можно чаще!»

   В ответ на это Кэтрин подняла веер и, словно невзначай взмахнув рукой, стукнула им Джеймса. То есть, конечно же, попыталась — веер прошел через голову призрака, но намек был понятен.

   — Молчу, молчу! — пообещал Джеймс. — Хотя, конечно, вы можете бить меня сколько хотите и чем хотите, я все равно не почувствую.

   — Мистер Сент-Мор, — обратился тем временем граф к хозяину дома, — позволите ли вы мне пригласить вас с супругой и дочерью завтра на премьеру калабрийской оперы? Моя ложа к вашим услугам.

   — Да-да, к вашим услугам, если, конечно, вы все сообща сможете найти его ложу в театре, ведь новый граф Уинчестер там еще ни разу не бывал, — угрюмо прокомментировал Джеймс.

   — Благодарю вас, мы с удовольствием принимаем ваше приглашение! — ответил мистер Сент-Мор, переглянувшись с супругой.

   — Только не это, — простонал Джеймс. — Кэтрин, стукните его веером! Нам с вами сейчас не до оперы! И не говорите, что вам нравится этот напыщенный деревенский петух! От его комплиментов у меня скоро за ушами начнет чесаться, как в детстве, когда сладкого переедал.

   В ответ его опять попытались ударить веером.

   Джеймс даже не отстранился. Ему нравилось издеваться над графом Уинчестером, зная, что Кэтрин все слышит, и чувствуя, что ее это забавляет.

   Форменное мальчишество. Пожалуй. И что с того? В детстве Джеймс испытывал точно то же, когда задирал других мальчишек на глазах у Фрэн. И теперь это чувство было… словно отголосок непрожитой жизни. Оно пьянило. Оно толкало на еще большие «подвиги».

   Джеймс вдруг понял, что Кэтрин права — сейчас, после возвращения, в нем намного больше желаний, чувств и стремлений, чем прежде. Он словно проснулся от долгого сна. Вот только… тела у него по-прежнему не было и быть не могло.

   Вскоре после того, как граф Уинчестер попрощался и ушел, вернулся слуга, которого Кэтрин отправила к Франческе. Ответа он не принес. По его словам, графиня выпила снотворное, и доктор не велел ее будить. Записку обещали передать, когда миледи проснется.

   Еще одно разочарование. Джеймс так хотел как можно быстрее поговорить с Фрэнни, а вместо этого вынужден терпеть. Можно было, конечно, самому отправиться в ее ландеринский особняк, но что толку, если она все равно ничего не услышит и не увидит?

   Между тем к хозяевам дома явился еще один визитер. Потом — еще один. Джеймс отпускал едкие комментарии и все больше и больше злился. У него складывалось ощущение, что половина молодых джентльменов Ландерина решила засвидетельствовать свое почтение чете Сент-Мор и их дочери. А им с Кэтрин необходимо было начинать расследование исчезновения графа Сеймурского.

   Если Франческе нездоровится, и она спит, что ж, Джеймс самостоятельно займется поисками ее мужа… с помощью Кэтрин. И не дай бог у Ричарда нет уважительных причин для подобного исчезновения!.. Как он поступит в этом случае, Джеймс еще не решил — сначала следовало внимательно прочитать книгу Кэтрин. Наверняка там найдется какая-нибудь полезная идея… Поскорей бы только иссяк поток визитеров!

   Собственная беспомощность бесила до невероятности. Давно бы уже пошел наверх и продолжил читать, но… как перелистывать страницы? Почему-то раньше подобные вещи Джеймса не волновали. Теперь все изменилось. Кэтрин права — он слишком живой для призрака. И все же недостаточно живой.

   Не выдержав, Джеймс отправился наверх.

   Книга лежала на столе.

   Сила воли и умение концентрироваться на предмете, говорите?

   Джеймс пытался и так, и эдак, но проклятая книга даже не шелохнулась. Начал тренироваться на листе бумаги — тот же результат. За этим занятием его и застала Кэтрин спустя почти час.

   — Мистер Кавендиш! — заявила она с порога. — Это просто ужас! Зачем вы смешили меня во время визита графа Уинчестера? Боюсь, он решит теперь, что я с причудами. Из-за ваших комментариев мне чуть не довелось рассмеяться прямо ему в лицо. А между прочим, обещали, что я вас не увижу.

   — И я сдержал слово, между прочим! Вы меня не увидели, но я не обещал, что вы меня не услышите! — вывернулся Джеймс. — И все же, согласитесь, это просто тошнотворный тип!

   — Бедный граф Уинчестер. За что вы его так невзлюбили? — спросила Кэтрин, пытаясь сдержать улыбку.

   — За то же, за что и вы. За слащавые комплименты и навязчивость.

   — С чего вы взяли, что он мне не нравится? — удивилась девушка.

   — Если бы он вам нравился, вы бы разозлились на меня за комментарии, а не смеялись вместе со мной.

   — И все-таки он хорош собой, — заметила Кэтрин. — А теперь еще и знатен и богат.

   — Вы не похожи на охотницу за деньгами, — заявил Джеймс с некоторым раздражением.

   — Мы с вами знакомы всего-то несколько часов, откуда такие выводы? — спросила мисс Сент-Мор, и только теперь Джеймс заметил насмешку в ее глазах.

   — Вы меня дразните? — догадался он.

   — Простите, не удержалась, — повинилась Кэтрин. — Вы слишком бурно на все реагируете. И совсем не похожи на призрака. Вы и для джентльмена излишне… темпераментны, а уж для призрака…

   — Прежде все было не так. А сейчас… — Джеймс задумался. — Сейчас сам не понимаю, что на меня находит. Раньше я никогда не торопился. Мог ждать хоть целую вечность, а сейчас не вытерпел даже двух часов.

   — Может, вы беспокоитесь из-за сестры? — предположила Кэтрин.

   — Само собой. Но я и раньше из-за нее беспокоился, и это не мешало мне действовать хладнокровно, без излишней спешки. Кэтрин, мне неловко просить о таком, но не могли бы мы с вами начать расследование, не дожидаясь ответа от Франчески? Вдруг удастся что-то узнать?

   — Как вы себе это представляете, мистер Кавендиш? — спросила Кэтрин. — Я возьму компаньонку и начну при ней расспрашивать прохожих о том, не видели ли они графа Сеймурского?

   — Нет, компаньонка нам не нужна. Но у вас же наверняка есть скромные платья, в которых ходят девушки из семей с небольшим достатком? Выдадите себя за одну из них, и никаких вопросов не будет. А еще лучше — переодеться в мужчину…

   — Мистер Кавендиш, если это шутка, то совершенно неуместная! — возмутилась Кэтрин. — Понимаю, что вы призрак, но давайте не будем забывать о моей репутации. Если хоть кто-нибудь узнает меня в таком виде… — она развела руками, показывая, насколько все это будет неприемлемым. — Кроме того, я не представляю, каким образом мою фигуру можно превратить в мужскую.

   Посмотрев на нее, Джеймс пришел к выводу, что Кэтрин права. С ее фигурой опыт Франчески повторить не получится.

   — Значит, придется поискать скромное и старое платье, — подытожил Джеймс.

   — Ну хорошо, допустим, я тайком ушла из дома! — Кэтрин подняла палец, останавливая фантазии Джеймса. — Именно допустим, потому что я еще не соглашалась на это безумие. Что дальше? У вас есть хоть какой-нибудь план?

   — Да. Я подслушал несколько разговоров в полицейском участке. В последний раз Ричарда видели выходящим из офиса на Кроуфорд-стрит. Вместо того, чтобы сесть в свой экипаж, он захотел пройтись пешком. И где-то во время прогулки исчез. Нам нужно найти его портрет и пройтись по всему маршруту, расспрашивая тех, кто постоянно находится на улице. Ричард очень приметный джентльмен, его сложно не заметить.

   — Вы считаете, что полиция этого не сделала? — рассудительность Кэтрин начала нервировать Джеймса, которому хотелось действовать вот прямо сейчас, немедленно.

   — Мы не знаем, что было сделано, а что — нет. Зато знаем, что Ричарда до сих пор не нашли.

   — Послушайте, мистер Кавендиш…

   — Да не называйте меня так! — вспыхнул Джеймс. — Я к вам по имени обращаюсь…

   — Вам так привычно, а мне неловко! — с досадой произнесла Кэтрин. — Мы с вами почти незнакомы!

   — Давайте познакомимся! Меня зовут Джеймс. Просто Джеймс и все, — призрак отвесил насмешливый поклон. — И я привидение. Неупокоенный дух. Поэтому фамилии и титулы совершенно излишни. Кэтрин, мне действительно привычней слышать свое имя. И приятней тоже.

   — Хорошо. Я попробую… Джеймс, — пообещала девушка, слегка смущаясь, отчего ее бледные щеки слегка порозовели, сделав ее особенно красивой.

   — Видите, как просто.

   — Да. Может быть. Но, мистер Кавендиш, давайте рассуждать здраво…

   — Вы опять? — устало спросил призрак.

   — Хорошо, Джеймс, — исправилась девушка. — Давайте рассуждать здраво. Графиня Сеймурская — не нищенка с улицы. О ней отзываются, как о решительной и смелой женщине. Говорят, она ведет дела Общества вместе с мужем, и часто он прислушивается именно к ее советам. Неужели вы думаете, что такая женщина не наймет лучших детективов и не поставит на ноги всю полицию Ландерина?

   — Уже поставила и наняла, — подтвердил Джеймс.

   — И они наверняка сделали все то, что вы предлагаете сделать. Так зачем нам вмешиваться в работу полицейских и детективов? Чего ради?

   — Потому что у нас будет преимущество перед ними!

   — Какое же?

   — Я! — Джеймс скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на Кэтрин.

   — И в чем заключается преимущество?

   — В том, что я смогу подслушивать, о чем говорят люди после ваших расспросов. Смогу проникать сквозь стены, обыскивать дома. И никто ничего не заметит!

   — Тогда нам следует дождаться встречи с графиней, все узнать, и уже потом предпринимать какие-то действия. Вы слишком торопитесь.

   — Потому что ни вы, ни я не знаем, что сейчас с Ричардом. И, возможно, времени на поиски все меньше и меньше. А Фрэн на меня рассчитывает. Я не могу ее подвести.

   — Прекрасно, мистер Кавендиш! — разозлилась Кэтрин. — Вы не можете подвести сестру, зато меня готовы отправить прямо в лапы к преступникам!

   — С чего вы взяли?

   — Допустим, граф не ушел к другой женщине…

   — Он не мог этого сделать, — возмущенно ответил Джеймс.

   — Допустим, — с нажимом повторила Кэтрин. — Хотя люди порой делают странные вещи. Значит, с ним что-то случилось. Верно?

   — Да.

   — И в больнице его нет. Потому что иначе бы полиция об этом узнала. Значит, его похитили. Если люди отважились похитить графа Сеймурского, то они отдают себе отчет в том, чем это может закончиться. Так?

   — Да, — вынужденно согласился Джеймс.

   — И это означает, что такая незаметная персона, как я, их точно не остановит. Знаю, что моим жизни и здоровью ничего серьезного не грозит, но не хотелось бы оказаться взаперти на несколько дней или угодить в какую-нибудь другую неприятную переделку, — заявила Кэтрин. — Вы, Джеймс, уж простите великодушно, даже помощь в случае чего привести не сможете. Не говорю уже о том, что моя попытка расспрашивать людей на улице очень заинтересует полицию и вызовет много вопросов.

   Это была болезненная и крайне неприятная правда. Та самая, после которой быстро приходишь чувство. И, что хуже всего, слова Кэтрин были абсолютно справедливыми.

   — Да… Вы правы, — сник Джеймс. — Я слишком увлекся. Простите, Кэтрин. Больше не буду вам надоедать. Но, когда Фрэн ответит, прошу, повидайтесь с ней и расскажите обо мне. Буду признателен, если вы поможете писать письма. С отчетами о том, что я смогу узнать.

   — Вы обиделись на меня? — по-своему поняла его слова Кэтрин.

   — Скорее уж на себя, — хмуро ответил Джеймс. — Теперь мне, пожалуй, пора. Я и так злоупотребил вашим терпением.

   — А как же книга? Там может быть что-то полезное.

   — Я…

   Джеймс запутался в противоречивых эмоциях, которых, кажется, еще никогда не испытывал в своей загробной жизни. Как просто было раньше, когда ему приходилось лишь изредка вмешиваться в опасные затеи Франчески, спасая ее от смерти или подсказывая выход из тупика. С ним сестре ничего не грозило. Впрочем, Фрэн и сама могла за себя постоять получше иных джентльменов. А что теперь? Джеймс, перестав быть хранителем, сделался абсолютно бесполезным, а единственная, кто его слышит — Кэтрин. Самая обычная девушка. С небольшой поправкой на ее способность видеть призраков. А так — хрупкая, слабая и наверняка еще и трусливая. Так себе помощница.

   И хоть бы еще Фрэн могла сама заниматься поисками Ричарда. Тогда был шанс наладить общение через Кэтрин. Увы, сестра сейчас почти не вставала с кровати — беременность проходила непросто, а к ней добавились еще и переживания. Все одно к одному. Врачи прописали ей постельный режим и держали на снотворном.

   Между тем Джеймсу хотелось немедленно что-то предпринять. Но что? Он ведь уже пробовал проводить собственное расследование. Почти два дня с утра до ночи подслушивал разговоры на улице и в полицейском участке, который занимался поисками графа. Узнал про офис на Кроуфорд-стрит, где Ричарда видели в последний раз. Обыскал все дома в округе. И ничего. Ровным счетом ничего.

   Одним подслушиванием тут было не обойтись, а Ландерин — огромный город. В его трущобах целую армию можно спрятать.

   — Вот что, мистер Кавендиш, — прервала его самобичевание Катрин. — Вам не нужно никуда уходить, и я не отказываюсь вам помогать. Но давайте условимся об одном правиле нашего общения. Раз уж вы не привыкли иметь дело с живыми людьми, доверьтесь в этом мне. Можете предлагать все, что только в голову придет, а я буду решать — какую из ваших идей мы в состоянии воплотить в реальность, а какую — нет.

   — Хорошо, мисс Сент-Мор, — вынужденно согласился Джеймс, понимая, что выбора у него все равно нет.

   — Уже не Кэтрин? — удивилась девушка.

   — Ну вы же отказываетесь называть меня по имени.

   — Простите, Джеймс, — извинилась Кэтрин. — Мне просто нужно привыкнуть.

   — Зато мне теперь наверняка известно, когда вы сердитесь, — усмехнулся Джеймс. — В этот момент я сразу же становлюсь для вас мистером Кавендишем. Так что, по-вашему, нам сейчас лучше сделать?

   — Почитать книгу.

   — Книгу?! — тут же возмутился Джеймс. — Но, Кэтрин, у нас слишком мало времени!

   — У нас достаточно времени! — упрямо повторила мисс Сент-Мор. — Полиция и нанятые графиней детективы уже ищут ее мужа. А нам с вами нет смысла бросаться в этот омут очертя голову. Для начала нужно понять, почему вы такой… странный и на что способны. Как вы уже, вероятно, поняли, я не сыщик. Я самая обыкновенная леди из хорошей семьи. Меня не учили ловить преступников и разыскивать пропавших графов. Поэтому все, на что я способна — это задавать вопросы по вашей подсказке. Но ведь и вы тоже не сыщик, верно? И никогда им не были. Значит, мы с вами вряд ли сможем хоть как-нибудь опередить опытных детективов. Но, как вы верно заметили, у нас есть козырь в вашем лице. Только я предпочитаю для начала разобраться с этим козырем, а уже потом им пользоваться. Поэтому давайте читать, а завтра, когда графине передадут записку, мы нанесем ей визит и вместе решим, что делать дальше.

ГЛАВА 3 — Дух-хранитель

Положа руку на сердце, Кэтрин не могла сказать, будто ее вовсе не заинтересовало предложение Джеймса вести самостоятельное расследование. Вот только зная о своей «удачливости» девушка не сомневалась, что подобные попытки закончатся какими-нибудь серьезными неприятностями. Сама-то она к неприятностям привыкла, но родители слишком сильно переживали из-за каждого происшествия, и Кэтрин была бы плохой дочерью, не задумываясь об этом. Сбежать из дома и пропасть — такого она себе позволить не могла. А значит следовало оставаться осторожной и осмотрительной. Особенно теперь, когда совершенно неуемный Джеймс старательно толкал ее на разные авантюры, совершенно ни о чем не задумываясь.

   Но Кэтрин не обижалась на него — вернее всего, мистер Кавендиш сам не понимал, что опасно, а что — нет. Откуда ему знать такие вещи, если практически весь его опыт ограничивался двумя с лишним десятками лет загробной жизни? Призракам бояться нечего. Вот он и не боялся.

   Лидди отпросилась утром навестить каких-то родственников, что оказалось очень кстати. Благодаря этому до самого обеда Кэтрин с Джеймсом никто не беспокоил и не мешал им штудировать книгу. Правда, несмотря на это обстоятельство, удача улыбнулась им намного позже. Вечером. Перед самым сном, когда мисс Сент-Мор уже подумывала, как бы аккуратно спровадить Джеймса, договорившись встретиться с ним завтра.

   Перелистнув очередную страницу, девушка посмотрела на гравюру, на которой был изображен силуэт человека в зеркале, а потом прочитала:

   «Духи-хранители.

   Стоят наособицу от остальных призраков. Таковыми сущностями становятся души тех, кто погиб, спасая другого человека. Как правило, это молодые, полные энергии люди с большой силой воли, для кого при жизни первостепенной была забота о ком-то.

   Такие души не растворяются в свете, а задерживаются на долгое время рядом с важными для себя людьми, оберегая их от неприятностей и бед. В некоторых случаях могут даже являться, но только тем, о ком заботятся. Прочие люди их видеть не способны.

   Духи-хранители чаще других могут передвигать предметы. А если их подопечным грозит серьезная беда, они в состоянии ненадолго пересекать границу между мирами живых и мертвых.

    Известны случаи, когда хранители исцеляли смертельные раны, отталкивали с опасного пути, писали послания на зеркалах и приходили во снах, предупреждая и предостерегая.

   Духи-хранители, в отличие от прочих призраков, сохраняют определенный интерес к миру людей. Стремясь защищать и оберегать, они следят за происходящим и оттого сохраняют некое подобие своего прежнего образа мыслей».

   — И кого же вы спасли при жизни, мистер Кавендиш? — спросила Кэтрин, поднимая голову и встречая взгляд Джеймса, который все это время делал вид, что сидит рядом с ней на софе.

   — Никого, мисс Сент-Мор, — в тон ей ответил призрак, и девушке показалось, будто этот вопрос был ему неприятен.

   — Однако на духа-хранителя вы похожи больше всего.

   — Тогда почему Фрэн меня не видит?

   Кэтрин не ответила, хотя после прочтения книги кое-какие подозрения у нее появились, но только вряд ли они могли порадовать Джеймса.

   — Вы спрашивали меня про предметы. Значит, передвигать их вам не приходилось? — спросила она, не желая делиться своими мыслями.

   — Нет.

   — А остальное? Исцелять, сниться, писать послания?..

   — Остальное делал, — недовольно ответил Джеймс.

   — Значит, вы все-таки хранитель.

   — Даже если так, то это никак не объясняет, почему сестра меня не видит.

   — Объясняет, но вы почему-то не хотите об этом думать, — не выдержала Кэтрин.

   — Я больше не ее хранитель. Вы на это намекаете?! — зло спросил Джеймс.

   — Я не намекаю. Но увидеть вас может только тот, кого вы защищаете.

   — Вы меня видите, — призрак с подозрением посмотрел на Кэтрин. — Хотите сказать, теперь я ваш хранитель?

   — Я не в счет. Я вижу не только вас. Но вы ведь пытаетесь найти графа Сеймурского. Возможно, с ним все получится?

   — Тогда почему я прямо сейчас не могу к нему переместиться? Раньше я всегда мог попасть и к Фрэнни, и к нему. Где бы они ни находились.

   — То есть, вы были хранителем не только для сестры, но и для графа Сеймурского? — сообразила Кэтрин.

   — Да. Но это длинная история, — буркнул Джеймс.

   — А к сестре вы можете сейчас попасть? — уточнила Кэтрин.

   — Да… наверное…

   Призрак замолчал. Прошло несколько секунд.

   — Не могу, — прошептал он удивленно. — В первый раз я сразу переместился к ней, а теперь не могу. Что же это?!

   Если бы призраки могли бледнеть, Джеймс наверняка бы стал белым как мел. Но и без того вид у него был почти испуганный.

   — Так, мистер Кавендиш… Джеймс, успокойтесь, наверняка мы найдем объяснение всему происходящему, — попыталась успокоить его Кэтрин. — Я вам помогу. В крайнем случае, сходим к мистеру Макферсону. Он многое знает. Возможно, и в этом нам поможет.

   — Этот Макферсон знает, что вы видите призраков? — спросил Джеймс все с тем же потерянным видом.

   — Он единственный, кто знает, — кивнула Кэтрин. — Я предпочитаю никому не рассказывать о своих… способностях. Раньше боялась, что меня посчитают безумной, а теперь… теперь слишком много слухов о людях, которые умеют больше остальных. Их то называют магами, а то — ведьмами и колдунами. Серьезная разница. Не знаю, чем все может закончиться в итоге, но таких, как я — не вполне обычных людей — становится больше.

   — Разве это плохо?

   — Я в свое время очень любила историю, мистер… — Кэтрин спохватилась и исправилась: — Джеймс, — призрак с признательностью на нее посмотрел, видно было — ему приятно слышать собственное имя. — Так вот, Джеймс, — продолжила девушка, — не так уж и давно было то время, когда люди старательно боролись с одаренными и магами… точнее, с теми, кого таковыми называли. Я уж не говорю, сколько ненависти вызывали артефакты в самом начале. А теперь представьте, что таких, как я, станет больше. И не появятся ли тогда новые инквизиторы и охотники на ведьм? Очень бы не хотелось проверять. Мне и так непросто сохранять хорошую репутацию с учетом моих злоключений.

   — Каких злоключений? — заинтересовался Джеймс.

   — Я с самого детства попадаю во всякие опасные истории, но неизменно остаюсь в живых, — призналась Кэтрин. — На меня падают люстры, скульптуры и деревья, мне ничего не стоит оступиться и упасть с обрыва или даже с балкона… И это не потому что я особенно неловкая. Просто стечение обстоятельств. Мне приходится соблюдать осторожность, но и это далеко не всегда спасает. Разумеется, люди замечают мои… проблемы. И делают выводы. Ходят слухи, будто я проклята. Может, и так, хотя понятия не имею, за что. Теперь понимаете, почему я не хочу очертя голову бросаться в ваше расследование?

   — Да. Кэтрин, простите меня, я не знал, — призрак совсем сник.

   Мисс Сент-Мор с участием на него посмотрела. Она понимала Джеймса — он очень переживал за сестру, а единственная, кто его видел, оказалась форменной неудачницей.

   — Вы действительно не знали, — Кэтрин неосознанно потянулась к его руке, но ее пальцы ощутили прохладную пустоту и ничего больше. — Джеймс, давайте посмотрим на ситуацию под другим углом. Еще совсем недавно вас вообще никто не видел и не слышал. Теперь вы можете говорить со мной. И это уже неплохо, верно? Мы отправили записку графине. Завтра, я надеюсь, она согласится с нами увидеться. Возможно, мы сможем подключиться к расследованию и помогать сыщикам…

   — Не сможем, — Джеймс встал и принялся вышагивать по комнате, паря при этом прямо над полом. — Кэтрин, вы сами говорили, что никому не рассказываете о своем даре, а теперь готовы доверить секрет детективам и сыщикам?

   — Если ваша сестра согласится нам помочь, то в этом не будет нужды, — заверила его Кэтрин. — Так что не расстраивайтесь. У вас уже есть союзник в моем лице. Да, мы не можем действовать так быстро, как хотелось бы, но все же будем что-то делать, а это уже немало.

   Джеймс замер у окна, глядя на свет фонарей за окном и тени поздних прохожих.

   — Да… вы правы, — пробормотал он еле слышно. — Это уже немало…

   Кэтрин очень хотелось спать, но она не понимала, как намекнуть Джеймсу, что ему пора уходить. Мисс Сент-Мор чувствовала себя преотвратно — словно ей приходилось прогонять из дома бездомного… нет, не кота и не пса, конечно, хотя чувство схожее. С другими призраками было проще — они находились на своих местах и на своей территории, но Джеймс… Наверное, именно это и сподвигло Кэтрин предложить:

   — У нас дом не очень большой, но гостевая комната есть. Если хотите, вы можете остаться в ней.

   — Вы предлагаете призраку занять гостевую комнату? — хмыкнул Джеймс.

   — Мне пора ложиться спать, а вам нужно где-нибудь переждать ночь, — слегка смутилась Кэтрин.

   — Я побуду у сестры, не переживайте. Дорогу я знаю, — заверил ее призрак, и было непонятно, то ли его позабавило предложение мисс Сент-Мор, то ли обидело. — Но спасибо за беспокойство! — добавил он чуть позже. — Спокойной вам ночи! — И, не дожидаясь ответа, Джеймс исчез, пройдя прямо через стену.

   На подоконник спрыгнула Басти, которая приходила в комнату к хозяйке тогда, когда считала это необходимым. Пришлось Кэтрин вставать и впускать кошку.

   — Как думаешь, Джеймс вернется завтра? — спросила Кэтрин у своей любимицы, которая целеустремленно направилась к кровати..

   Басти не ответила — запрыгнув на покрывало, она устроилась на нем и принялась демонстративно вылизывать лапу.

   Мисс Сент-Мор закрыла книгу, вызвала служанку и вскоре уже лежала в теплой кровати — грелка с одной стороны, Басти — с другой. А мысли все время возвращались к Джеймсу. Кэтрин хотела ему помочь, но не понимала, как это сделать. Ей в прямом смысле приходилось думать, как усидеть сразу на трех стульях — и родителей не расстроить, и репутацию не подмочить, а заодно помочь мистеру Кавендишу.

   Не выдержав, девушка взяла с тумбочки книгу и почти до утра провела за чтением. Увы, почти ничего полезного узнать ей не удалось. Во всяком случае, полезного для Джеймса. А вот для себя… Правда, оставалось надеяться, что эти знания применять не придется, но лучше с ними, чем без них.

   Мисс Сент-Мор так и не запомнила, когда заснула. Просто прикрыла ненадолго глаза и…

***

— Тебе следует ложиться пораньше, Кэтрин! Недосып дурно сказывается на цвете лица!

   — Увидишь, — произнесла кошка, спрыгивая с подоконника на улицу — второй этаж никогда ее не смущал.

***

Первое, что увидела Кэтрин, проснувшись — Джеймс, восседающий на подоконнике.

   — Мистер Кавендиш! — возмутилась девушка, натягивая одеяло до самого подбородка. — Что вы здесь делаете?!

   — Жду, когда вы проснетесь, что же еще? — невозмутимо ответил призрак.

   — Вас совсем не смущает, что я сплю и… одета неподобающе?

   — Нет, — честно признался Джеймс, и в его неправдоподобно синих глазах не было ни следа сожаления или раскаяния. — Я призрак. Мертвец. Меня никто не видит, я бесплотен и потому для ваших чести и репутации совершенно безопасен.

   От такой беспардонности Кэтрин даже растерялась.

   — Но есть же правила приличия! — только и сумела сказать она.

   — Они для живых людей! — заявил Джеймс.

   — Мистер Кавендиш! Я — живой человек. И присутствие мужчины в моей комнате, когда я сплю…

   — Я призрак.

   — Призрак мужчины.

   — Какая разница? Меня все равно никто не видит!

   — Я вас вижу!

   — Тогда привыкайте к этому зрелищу. Придется, — на лице Джеймса появилась какая-то слишком злая для него улыбка.

   — Это почему же? — удивилась Кэтрин.

   — Вы еще вчера поняли, что я ваш хранитель, не так ли? — призрак принялся «расхаживать» по комнате из стороны в сторону. — Но решили мне не говорить. Испугались?

   — Ничего я не поняла, — слегка покривила душой Кэтрин, которая действительно заподозрила это еще вчера, но не хотела раньше времени расстраивать Джеймса, да и не понимала, с чего бы вдруг так могло получиться. — Кстати, почему вы вообще решили, что стали моим хранителем? Мы ведь даже знакомы с вами не были!

   — Я не могу от вас отходить дальше, чем примерно на сотню шагов, — «порадовал» ее Джеймс. — Вчера мы много прочитали про призраков. И там черным по белому написано, что у нас есть привязка либо к месту гибели, либо к любимым при жизни предметам, либо… к тем, кого мы охраняем, если речь идет про хранителей. Когда я берег Фрэн и Ричарда, то мог перемещаться между ними и почти не чувствовал ограничений. До встречи с вами было так же, но сейчас… даже к Фрэн попасть не смог. Не знаю, что бы произошло, если бы я вчера не последовал за вами на улице. Зато ночью, стоило отойти от этого дома, как наткнулся на невидимую стену, а дальше — все. Пришлось вернуться.

   — Я предлагала вам остаться в гостевой комнате, а не в моей, — заметила Кэтрин.

   — И чем бы я там занимался? — хмыкнул Джеймс.

   — А чем вы занимались в моей комнате? — занервничала Кэтрин.

   — Наблюдениями, разумеется. Это единственное доступное призракам удовольствие.

   — Мистер Кавендиш! Вы… испытываете мое терпение!

   — Здесь вид лучше, чем в гостевой комнате! — зловредно улыбнулся призрак, и было заметно, что он говорил не о виде из окна… или просто намеренно дразнил Кэтрин.

   Девушка вздохнула про себя, пытаясь успокоиться. В общем-то Джеймса можно было понять — он вернулся с того света, чтобы защитить сестру. Но вместо этого теперь привязан к совершенно посторонней для него леди, которую даже не знал при жизни и не мог знать — Джеймс погиб через год после того, как родилась мисс Сент-Мор. Разумеется он расстроен и не испытывает добрых чувств к невольной виновнице своих затруднений.

   — Послушайте, Джеймс, — произнесла Кэтрин, стараясь говорить без лишних эмоций. — Я понятия не имею, почему вы вдруг оказались привязаны ко мне, а не к своей сестре. О духах-хранителях мы с вами узнали одновременно, читая книгу. Если бы я могла вас отпустить — давно бы уже это сделала. Но я не могу. Пока, во всяком случае. Однако мы с вами еще вчера договорились вместе искать графа Сеймурского. И это — помощь вашей сестре. Поэтому давайте действовать сообща!

   Джеймс задумался, с опаской глядя на Кэтрин, точно подозревая ее в скрытом умысле. Потом буркнул: «Подожду в гостевой комнате…» — и ушел, пройдя сквозь стену. Через минуту после этого явилась служанка с небольшим подносом, на котором лежало письмо.

   — Мисс Сент-Мор, утром явился слуга от графини Сеймурской, — сказала она.

   Кэтрин распечатала конверт и прочитала короткое послание:

   «Мисс Кэтрин Сент-Мор может явиться в особняк графа Сеймурского к полудню».

   Сестра Джеймса была ожидаемо немногословна. Но раннее для визитов время говорило о том, что просьба о встрече ее заинтриговала.

   В это утро Кэтрин одевалась быстрее, чем когда-либо, не забывая нервно поглядывать по сторонам — с Джеймса сталось бы явиться в самый неподходящий момент. Бедная горничная никак не могла взять в толк, почему молодая хозяйка так спешит, но как объяснить обыкновенному человеку, что в гостевой комнате находится весьма бесцеремонный призрак джентльмена и, в отличие от прочих неупокоенных душ, он никуда не собирается исчезать и не нуждается в призыве?

   Отпустив служанку, Кэтрин постучала по стене.

   — Джеймс! Вы можете вернуться!

   — Да я уже минут пять здесь сижу! — услышала Кэтрин.

   Вздрогнув, обернулась и увидела Джеймса, восседающего на подоконнике. Утренний свет просвечивал через бесплотное тело призрака, и потому оно было не так заметно, как обычно.

   — Вы… — мисс Сент-Мор задохнулась от возмущения. — Вы… Подглядывали?!

   — Не подглядывал, а выглядывал, — невозмутимо исправил ее Джеймс. — На улицу. Мне стало скучно.

   — Мистер Кавендиш, вы испытываете мое терпение! — разозлилась Кэтрин. — Я требую, чтобы вы уважали мою личную жизнь… если хотите получить помощь!

   — Это шантаж! — заявил Джеймс.

   — Это условия, на которых я готова вам помогать! — парировала мисс Сент-Мор. — Нельзя быть таким зловредным! Стыдитесь, мистер Кавендиш!

   — Ужасно стыдился бы… если бы был живым. Но призракам ни совесть, ни стыд не положены по статусу!

   — Знаете, мистер Кавендиш, у меня все сильнее ощущение, что никакой вы не призрак. Призраки выглядят иначе, появляются иначе, ведут себя иначе, а вы…

   — Что я? — заинтересовался Джеймс.

   — То ли мальчишка, то ли студент, хотя кажетесь взрослым джентльменом. И вовсе не призрак!

   — Если я не призрак, дотроньтесь до моей руки. Вы же пытались, — Джеймс протянул ей ладонь, а потом добавил с горечью: — Хотел бы я, чтобы вы оказались правы, но…

   Кэтрин отвела взгляд. Потом произнесла:

   — Мне нужно спуститься к завтраку. А потом отправимся к вашей сестре.

   В дверь постучали:

   — Кэтрин! Доброе утро, вы готовы? Нас ждут! — в комнату заглянула Лидди.

   — Идем! — мисс Сент-Мор вышла в коридор, но, закрывая дверь, виновато посмотрела на Джеймса. Почему-то стало неловко, что она не пригласила его к столу. Но, позвольте, кто же приглашает к столу призраков?!

   Весь завтрак Кэтрин просидела как на иголках. И есть совсем не хотелось. Вместо этого она придумывала план, как улизнуть от Лидди, которая непременно увяжется за ней на прогулку. Нет, мисс Сент-Мор любила свою компаньонку. Та была веселая и приятная девушка, вот только очень уж мешала в делах, связанных с призраками. Рассказать бы ей правду, но дружелюбие Лидди порой переходило всяческие пределы, и язык за зубами она держать в принципе не умела. Плохая черта для компаньонки, но не выгонять же из-за этого бедняжку на улицу. Тем более, что родители совсем недавно взяли Лидди в дом. Как раз когда в этом Сезоне семья Сент-Мор в очередной раз приехала в Ландерин.

   Прежде компаньонкой Кэтрин была Беатрис — кузина, которая ездила вместе с ними в столицу. Ее родители надеялись таким образом пристроить дочь, что и случилось. Беатрис очаровала джентльмена из хорошей семьи. Пусть он и не был старшим сыном, но вполне мог рассчитывать на неплохое содержание и, в дальнейшем, наследство. Впрочем, Кэтрин нисколько не завидовала кузине. У нее не было недостатка в ухажерах. Просто одно дело — принимать ухаживания, а другой — выйти замуж.

   — Дорогая, ты сегодня почти ничего не ешь, уж не заболела ли? — спросила матушка, взволнованно глядя на дочь и пытаясь углядеть в ее лице свидетельства тяжкого недуга.

   — Нет, просто не голодна.

   — Нам сказали, тебе сегодня передали письмо от графини Сеймурской, — подал голос отец. — Не знал, что вы знакомы.

   — Мы не знакомы, — ответила Кэтрин, отрезая кусочек от колбаски, лежащей на ее тарелке, чтоб родители не подумали, будто она болеет. — Зато меня знает ее родственник. Наверное, это он обо мне рассказал, — врать родителям мисс Сент-Мор не хотела, поэтому предпочла полуправду.

   — И что же такого он мог рассказать, чтобы заинтересовать саму леди Сеймурскую? — продолжил расспросы отец.

   — Откуда же мне знать? Приеду к ней и все выясню. Только мне нужно приехать одной. Дело личное!

   — Этого только не хватало! — возмутилась матушка.

   — Вряд ли визит к леди Сеймурской может плохо сказаться на репутации Кэтрин, — пришел на помощь отец. — Пусть едет.

   — Мы можем отправиться вместе, а я подожду у входа, — предложила Лидди.

   — Спасибо, Лидди, но в этом нет смысла. Я даже не знаю, о чем идет речь, и долго ли тебе придется ждать. Уверена, графиня выделит мне сопровождающих, если в этом будет нужда, — выкрутилась Кэтрин.

   — Ни в коем случае! — решительно запротестовала матушка. — И думать об этом не смей! Лидди, собирайся! А ты, дорогой, — она с негодованием посмотрела на супруга, — подумай вот о чем — сам граф Уинчестер пригласил нас в оперу нынешним вечером. Уверена, у Кэтрин есть все шансы его очаровать. А для этого ей необходима незапятнанная репутация! Представь, сколько завистников кругом! Им только дай повод…

   — Мама, мне не нравится граф Уинчестер. И я вовсе не хочу его очаровывать! — запротестовала Кэтрин.

   Мать отложила в сторону столовые приборы и строго посмотрела на непокорную дочь:

   — Зато тебе наверняка понравится жить в роскоши, кататься на экипажах последней модели и получать приглашения в лучшие дома Альбии, — заявила она. — Поэтому, будь любезна, не спорь и делай, что тебе говорят.

   Кэтрин вздохнула, понимая — спорить бесполезно. Мама вспомнила, что ее дочери уже двадцать четыре года и нужно срочно выдать ее замуж в ближайшие два Сезона. В такие моменты проще было со всем соглашаться. Вот так и получилось, что к графине Сеймурской они поехали втроем — Кэтрин, Лидди и Джеймс.

   — И зачем вы взяли с собой компаньонку? — возмущался Джеймс, восседая в кэбе напротив мисс Сент-Мор. — Из-за нее даже толком не поговоришь.

   — Кэтрин, а с кем вы вчера вечером беседовали в своей комнате? — одновременно вопрошала любопытная Лидди.

   — Со служанкой, — отмахнулась от нее мисс Сент-Мор.

   — О нет, служанка пришла позже. Вы перед ней с кем-то говорили, — Лидди явно не собиралась довольствоваться простым объяснением.

   — Какая назойливая она у тебя! — заметил Джеймс, перекрикивая компаньонку.

   — Книгу читала вслух, — Кэтрин с ненавистью посмотрела на призрака. У нее уже голова начинала болеть от одновременных реплик обоих спутников.

   — А что за книга? — тут же спросила компаньонка.

   — Лидди, ты не хочешь пойти работать в уголовную полицию на Дал-Риад-роуд? — недовольно ответила ей мисс Сент-Мор. — Будешь там допрашивать преступников. А я не обязана тебе отчитываться о том, что делаю в своей комнате.

   — О! Простите! — тут же опомнилась Лидди. — Просто любопытно стало.

   — Интересно, где вы такую компаньонку нашли? — поинтересовался Джеймс, который, как и Лидди, похоже, просто не умел молчать.

   — Я хочу посидеть в тишине! — потребовала Кэтрин, обращаясь сразу к обоим своим спутникам. — А кроме того, у нас еще есть время зайти в лавку к мистеру Макферсону. Хочу задать ему несколько вопросов, а ты, Лидди, останешься в кэбе.

   — Но, Кэтрин! — запротестовала компаньонка. — Мистер Макферсон — мужчина. И еще не настолько старый, чтобы вы могли запросто заходить к нему одна!

   Мисс Сент-Мор потихоньку начинала терять терпение. С кузиной Беатрис всегда можно было договориться, а вот Лидди… Не иначе как страшась потерять свое место, она не понимала ни намеков, ни прямых приказов. До сих пор это было не так заметно, но сейчас, когда Кэтрин понадобилось чуть больше свободы — той самой, которая всегда была у нее в родовом имении — компаньонка стала напоминать гирю, привязанную к ногам.

   Мисс Сент-Мор изо всех сил пыталась быть терпимой и дружелюбной, пыталась проявить сочувствие к зависимому положению Лидди, но только сейчас ей начало мерещиться, будто ее заперли в клетке.

   Кэб подпрыгивал и гремел колесами, проезжая по грязной булыжной мостовой. Ехали они небыстро. Дороги напоминали месиво из пешеходов и повозок всех видов — от кэбов и конок до новомодных артефактно-газолиновых экипажей, которые выпускало Общество, принадлежащее в долях графу Сеймурскому и новому графу Уинчестеру.

   Гвалт стоял страшный. Ржали лошади, зазывали покупателей уличные торговцы, мальчишки-газетчики выкрикивали последние новости: «Граф Сеймурский до сих пор не найден! Целое состояние за сведения о нем! Гибель ясновидящей мисс Блэквуд! Ландерин в шоке! Полиция зашла в тупик! Кара небес или хладнокровное убийство?»

   — Бедная полиция, — с некоторым пренебрежением заметила Лидди. — Что ни дело, то тупик!

   Повинуясь неясному предчувствию, Кэтрин велела кэбмену остановиться и, подозвав мальчишку, попросила газету, велев Лидди заплатить за нее.

   Просмотрев заметку, мисс Сент-Мор нервно поежилась. Умер еще один одаренный. Уже третий. И на случайное совпадение это не тянуло.

   Первым скончался мастер-артефактор Рональд Ленни, который около года назад обрел способность управлять холодом и сменил цех в Обществе на цирковые подмостки. И, право же, это оказалось очень выгодно, хотя публика до последнего спорила, имеет ли на самом деле мистер Ленни магические способности или же ловко дурачит зрителей. Когда артист погиб, полиция решила, что бедняга курил в постели, заснул и оттого сгорел. Такое случалось. Правда, было непонятно, зачем мистер Ленни начал курить, выпив изрядную дозу лауданума. Однако по первости это дело приняли за несчастный случай.

   Второй трагически погибла известная целительница миссис Сэттон. Она тоже сгорела в собственной постели, не имея привычки курить, зато употребив лауданум в количестве, достаточном, чтобы усыпить троих крепких мужчин. На сей раз причиной возгорания назвали свечу, которую миссис Сэттон не погасила перед сном, неосторожно оставив ее рядом с постелью. И вновь полиция посчитала это несчастным случаем.

   Но теперь точно такая же участь постигла известную и весьма модную у дам ясновидящую мисс Блэквуд. Полиция комментариев не дала, но газетчики выдвинули теорию, что либо на одаренных охотятся некие «охотники на ведьм», либо все это — «кара небес за небогоугодные способности».

   Происходящее уже точно не тянуло на случайность — опять свеча, опять постель, опять лауданум… опять одаренный.

   Кэтрин нервно поежилась. Сон про говорящую Басти теперь казался вещим или пророческим, хотя зачем бы кто-то вдруг захотел охотиться на мисс Сент-Мор, ведь про ее общение с духами никто не знает… кроме самих духов и, возможно, мистера Макферсона. Да и то Кэтрин книготорговцу ничего особенного не рассказывала. Вопросы задавала — это да. Но нынче спиритизм в моде, а потому интерес мисс Сент-Мор к призракам легко объясним.

   — Можно мне почитать? — удивительно вежливо попросил Джеймс.

   Мисс Сент-Мор перелистнула газету и сделала так, чтобы заметка оказалась с его стороны.

   Призрак замолчал, пытаясь читать в трясущемся кэбе. Судя по недовольному и напряженному лицу, ему было неудобно. Впрочем, он успел закончить с этим делом как раз когда они подъехали к книжной лавке Макферсона.

   — Лидди, оставайся в кэбе! — повелительно приказала компаньонке Кэтрин, надеясь, что та послушается.

   — Это невозможно! — запротестовала Лидди. — Ваши родители строго-настрого запретили мне упускать вас из вида.

   — Они могут запрещать вам что угодно, но хочу напомнить — вы моя компаньонка и слушать должны в первую очередь меня!

   Кэтрин решительно не нравилось происходящее. С Беатрис все выглядело во сто крат проще. А вот Лидди сейчас напоминала компаньонку из числа тех старых дев, которых нанимают родители излишне легкомысленных девиц. Такие работают не столько компаньонками, сколько надсмотрщиками. Только Лидди не была никакой старой девой — всего-то на год старше Кэтрин. Но ведь и мисс Сент-Мор не давала поводов обвинить себя в легкомыслии…

   — Простите. У меня строгие указания от вашей матушки, — Лидди и не подумала подчиниться.

   — Боюсь представить, что сказала бы Фрэн, если бы кто-то посмел так с ней разговаривать, — хихикнул Джеймс. — Вы таких слов даже не слышали никогда.

   — Я очень рада за вашу сестру и ее разностороннее образование! Но я не она! — раздраженно ответила ему Кэтрин.

   — Сестру? — округлила глаза Лидди. — Какую сестру? О чем вы?

   Кэтрин с ненавистью посмотрела на Джеймса. Надо было ему говорить ей под руку! Какое счастье, что остальные призраки на него не похожи. Иначе мисс Сент-Мор было бы очень сложно скрывать свой дар.

   — Мне казалось, вы говорили, будто у вас есть сестра, — неловко соврала Кэтрин.

   — Я не могла вам такого сказать, — Лидди казалась растерянной.

   — Значит, с кем-то перепутала. В последнее время я такая рассеянная. А теперь расплатитесь с кэбменом и принесите мне содовой, — велела компаньонке Кэтрин, хорошо зная, что ближайшая аптека, где торгуют водой, находится на соседней улице.

   — Пообещайте, что дождетесь меня и никуда не уйдете, — потребовала Лидди, которой явно не хотелось отправляться за содовой, но и не подчиниться такому приказу она не могла.

   — Помилуйте, куда же я могу уйти? — нарочито беззаботно ответила ей мисс Сент-Мор, молясь, чтобы Лидди ей поверила.

   Повезло. Недовольная компаньонка заплатила кэбмену и быстро направилась прочь за содовой. Проводив ее взглядом, Кэтрин тихо скомандовала Джеймсу:

   — А теперь бежим!

   — Куда? — не понял призрак, но мисс Сент-Мор не стала его ждать, резонно рассудив, что Джеймс все равно никуда от нее теперь не денется, если он и впрямь хранитель.

   Так быстро, как только позволяли приличия, девушка направилась в сторону, противоположную магазину Макферсона. Потом, не забывая поглядывать по сторонам, заложила изрядный крюк и направилась сразу в особняк графа Сеймурского. Теперь Лидди может сколько угодно караулить ее у книжной лавки, а Кэтрин пока намеревалась обсудить с Джеймсом планы на ближайшее будущее.

   — Вот это совсем другое дело! А то я уже решил, что вы совершенно безнадежны! — заявил призрак, с легкостью догнав свою подопечную.

   Кэтрин остановилась и сердито на него посмотрела.

   — Мистер Кавендиш, я устала повторять — хотите получить мою помощь, ведите себя как взрослый человек, а не как мальчишка-хулиган!

   — Я погиб, когда был мальчишкой! — ухмыльнулся Джеймс.

   — Да, вы правы. Но, в отличие от других призраков, для вас время на этом не остановилось. Вы сами говорили, например, что учились в Даргфорде вместе с сестрой. И внешне вы уже давно не мальчишка, смею вас заверить. Поэтому, будьте любезны соответствовать!

   — Ну вам же можно не соответствовать! Почему нельзя мне? — возразил Джеймс, а в глазах его проглянуло лукавство, которое насторожило мисс Сент-Мор.

   — А чему именно я не соответствую? — не удержалась Кэтрин.

   — Своему возрасту. На вас посмотришь — молодая девушка, а послушаешь — ни дать ни взять почтенная и степенная мать огромного семейства. Где ваш авантюризм? Где жажда приключений? Где любопытство?

   — Ах, любопытство? Приключения?.. — до глубины души задетая этим замечанием, Кэтрин необдуманно шагнула на проезжую часть, намереваясь перейти улицу и…

ГЛАВА 4 — Лаванда

Смертельная опасность. О, ее дыхание Джеймс ни с чем не мог спутать. Много лет он хранил свою сестру и Ричарда Кавендиша — тех, кто снял родовое проклятие с его семьи. Джеймс вряд ли смог бы сосчитать, сколько раз ему приходилось подхватывать тонкие нити чужой жизни, не позволяя им порваться, но в этот раз все вышло иначе.

   Ржание. Быстрый цокот копыт. Кэб с большой скоростью несся прямо на Кэтрин. Джеймс не понял, какая странная причуда заставила его броситься к девушке. И уж тем более он не сообразил, как ухитрился оттолкнуть ее обратно на мостовую.

   Кэб прошел сквозь бесплотное тело призрака, правда, на сей раз это оказалось неприятным, почти болезненным. Но разве призраки чувствуют боль? И… разве призраки чувствуют запахи?

   Джеймс ошеломленно замер. Еще несколько повозок промчались через его тело, но он даже не заметил их. Он вообще ничего и никого не замечал, пытаясь осознать произошедшее. В тот самый миг, когда он… притронулся к Кэтрин, его нос ощутил аромат… Какой? Джеймс не помнил. Он напрочь забыл все, с чем сталкивался в жизни.

   Горечь, свежесть, тепло…

   Голова упорно отказывалась подбирать названия тому, что он почувствовал. Но это были знакомые запахи. И вдруг Джеймсу вспомнилась его спальня в замке Райли. Мать любила, когда белье пропитывали… лавандой! Точно!

   — Лаванда! — Джеймс, чуть не подпрыгнул от радости, что вспомнил название, и лишь потом наконец шагнул на мостовую. — Вы пахнете лавандой… и еще… не помню. Но мне нравится! — заявил он Кэтрин, которая стояла и растерянно смотрела на него уже какое-то время.

   Не выдержав, подобрался к девушке поближе, наклонился и попытался понюхать ее шею. Увы, никаких запахов больше не было. Да и дышать он по-прежнему не мог. Призракам это без надобности.

   — Мистер Кавендиш! — возмутилась Кэтрин, шагнув назад. — Я признательна вам за… спасение, но что вы себе позволяете?!

   — Мне нравится, как вы пахнете! Это… просто потрясающе! — Джеймс был настолько взволнован, что даже не думал, как выглядит его поведение, и как звучат его слова. — А если так попробовать? — он попытался в порядке эксперимента обнять Кэтрин.

   — Мистер Кавендиш! — Девушка в ужасе отшатнулась от него и чуть не сбила с ног какую-то женщину. — В каком лесу вас воспитывали?! Неужели никто при жизни не объяснял вам, что нельзя вести себя подобным возмутительным образом?!

   — Мисс Сент-Мор! — Ответил ей Джеймс с досадой. — Попробуйте двадцать с лишним лет не чувствовать запахов, не ощущать прикосновений… даже не дышать, а потом вдруг… Посмотрю я на вас, — буркнул он, расстроенный, что эксперимент не удался, и не вышло понюхать Кэтрин еще раз… и даже дотронуться до нее не вышло.

   — Как вы это сделали? — спросила мисс Сент-Мор, успокаиваясь. — Вы же говорили, что не умеете перемещать предметы, а сейчас ухитрились меня оттолкнуть. И я даже почувствовала на какое-то мгновение ваши руки.

   — Хотел бы я знать. Ладно бы — оттолкнуть. Я ведь даже ваш запах ощутил… — зачарованно произнес Джеймс, который по-прежнему был под впечатлением от произошедшего. — С ума сойти! Настоящий аромат. И там была лаванда… Я ее даже помню. Впрочем, сейчас и запах конского навоза показался бы райским, но лаванда, конечно, намного лучше!

   — Мистер Кавендиш! Да что вы себе позволяете?! — мисс Сент-Мор даже задохнулась от возмущения.

   На нее начали оглядываться прохожие. Заметив это, Джеймс вынужден был поумерить свои восторги.

   — Простите, Кэтрин, — извинился он, с трудом беря себя в руки. — Вы просто не понимаете…

   Она действительно не понимала. Ей не приходилось провести двадцать с лишним лет в тревожном призрачном полусне. И уж тем более не доводилось очнуться от этого сна лишь для того, чтобы с полной ясностью осознать, как отвратительно быть призраком.

   — Так куда вы хотели идти? — спросил Джеймс, настраиваясь на деловой лад.

   Он не горел желанием распространяться о своих личных проблемах. Еще не хватало — жаловаться Кэтрин. Все равно она ничем не поможет.

   — К вашей сестре, — мисс Сент-Мор пошла по улице, делая вид, что прогуливается. Чтобы разговаривать с Джеймсом, слова приходилось цедить, стараясь как можно меньше шевелить губами, и это было крайне утомительно. — Лидди будет искать меня в лавке Макферсона, а мы пойдем в особняк графа Сеймурского. Для назначенного времени еще рано, но придется поступиться приличиями… Вот на что вы меня толкаете! — добавила девушка с укоризной.

   — А чем еще пахнут ваши духи? Кроме лаванды? — узнав маршрут, Джеймс пропустил все остальное мимо ушей. Для него сейчас важнее было вспомнить, какие именно ароматы он почувствовал. Что-то знакомое, но что?

   Кэтрин не ответила. Зато вид у нее был при этом удивительно красноречивый. Пришлось Джеймсу отказаться от дальнейших расспросов — не стоит злить единственного человека, который может с тобой общаться.

   Всю оставшуюся дорогу они молчали. Кэтрин делала вид, что не видит Джеймса, а Джеймс то и дело незаметно подбирался поближе в надежде снова почувствовать запахи. Но нет. Все было как раньше.

   Небольшой парк перед особняком графа Сеймурского в Сент-Клер было не узнать. Когда-то более похожий на кладбищенскую аллею, теперь он полнился жизнью.

   Многоцветные клумбы. Качели между деревьями. Ухоженные дорожки из белого гравия. Журчащий фонтан. Веселый детский смех…

   Мимо Кэтрин и Джеймса по дорожке пробежали двое близнецов — девочка и мальчик. Похожие друг на друга. Черноволосые. Синеглазые. Почти такие, какими когда-то были Джеймс и его сестра.

   Призрак проводил племянников взглядом. Он уже знал, что мальчика назвали в его честь, а девочку — в честь погибшей сестры Ричарда.

   — Джеймс! Анна! Не убегайте далеко! — окликнула воспитанников гувернантка — степенная женщина в строгом платье и с волосами, собранными на затылке в тугой узел.

   С веселым писком близнецы прыснули от нее в разные стороны.

   — Джеймс! Анна! — гувернантка бросилась догонять мальчишку.

   Девочка тут же выглянула из-за кустов и припустила обратно к особняку, смешно подпрыгивая. Поравнявшись с Кэтрин и Джеймсом, она резко остановилась и с любопытством посмотрела на призрака.

   — Ты на маму похож! — заявила она, уперев руки в боки. — Почему?

   Джеймс растерялся. Как же так? Выходит, племянники тоже могут его видеть? В первый свой визит он не подходил к ним близко, сидел рядом с Фрэн. Но ему даже в голову не пришло пытаться говорить с детьми.

   — Ты меня видишь? — спросил он у девочки.

   — Конечно, — удивленно ответила она. — И эту леди тоже вижу! — Анна указала пальцем на Кэтрин. — Так почему ты похож на маму?

   — Потому что я ее брат, — ответил Джеймс.

   — Это неправда. Мамин брат теперь живет на небе! — заявила Анна так строго, будто председательствовала на суде инквизиции.

   Джеймс озадаченно переглянулся с Кэтрин.

   — Детка, — мисс Сент-Мор решила взять дело в свои руки. — Брат твоей мамы действительно ушел на небо, но он вернулся, потому что твоей маме очень это понадобилось.

   — Так же не бывает! — Анна склонила голову и зачем-то прикрыла один глаз, рассматривая Джеймса.

   — Как видишь, бывает, — Джеймс попытался дотронуться до племянницы, но его ладонь просто прошла через ее руку.

   — Ты, что же, привидение? — ничуть не испугалась Анна, продолжая рассматривать дядю, как нечто интересное и увлекательное. — А как тебя зовут? — спросила она хитро.

   — Джеймс. Твоего брата назвали в честь меня.

   — Так ты точно мой дядя? — девочка еще раз внимательно оглядела гостя.

   — Точно!

   — Жаль, — Анна погрустнела.

   — Почему? — не понял Джеймс.

   — Потому что мамы нет! — тут же сообщила ему Анна. — Недавно приехал какой-то джентльмен и мама уехала.

   — Но, может, она скоро вернется? — подала голос Кэтрин. — Нас ведь пригласили…

   — Не знаю, — пожала плечами Анна. — Идем в дом. Только я Джеймса позову! А то он обидится! Мама много про тебя рассказывает!

   — И что же она рассказывает? — не выдержал Джеймс.

   — Много чего! Как тебя выпороли на конюшне, — девочка начала загибать пальчики. — Как ты отдавал маме свои шоколадные кексы, потому что она сладкое любит. Как вы с папой подрались и всю клумбу в замке затоптали. Как ты порвал штаны, когда перелезал через церковную ограду…

   Кэтрин хихикнула. Джеймс слегка смутился.

   — Не надо… Не надо дальше! — попросил он племянницу. — А то эта леди, — призрак указал на мисс Сент-Мор, — подумает обо мне плохо!

   — Не подумает! Это же интересно! Джеймс тоже штаны порвал! В том же самом месте! Он специально полез через церковную ограду в Райли, чтобы быть как ты, — радостно сообщила Анна. — А я зашила! Только он потом надеть их не смог, — девочка довольно ухмыльнулась. — Я хорошо зашила! Все-все дырки убрала! Даже те, которые для ног!

   Кэтрин не выдержала и рассмеялась. И Джеймс тоже. Очень уж забавная у него оказалась племянница. Вот только куда делась Фрэн? Она же плохо себя чувствовала и вдруг сорвалась с места и поехала.

   — Мы, наверное, пойдем. Не будем дожидаться возвращения твоей мамы, — сказал Джеймс. — Но я еще вернусь и познакомлюсь с твоим братом.

   — Обещаешь? — с подозрением спросила Анна, словно думала, что ее обманут.

   — Крестик на сердце! — вспомнил Джеймс детскую клятву.

   — Ну смотри! Я буду ждать!

   Они попрощались.

   Кэтрин не стала задавать вопросы при девочке и покладисто последовала за призраком. На улице Джеймс остановился и попросил:

   — Постойте здесь, а я попробую разузнать, куда уехала Фрэн.

   — И как же вы разузнаете?

   — Наверняка слуги обсуждают это в разговорах между собой. Буду подслушивать. Что еще остается бедному призраку? С вами никто откровенничать не будет, а я хочу знать все.

   — Как думаете, Анна увидела вас, потому что она ребенок? — спросила Кэтрин.

   — Наверное. Во всяком случае, перед этим я пытался говорить почти со всеми взрослыми, кто был в доме — никто меня не видел и не слышал. Эх, надо было сразу идти к племянникам!

   — Вы так говорите, словно в случившемся обвиняете меня, — ни с того ни с сего заявила Кэтрин.

   — Вас? — удивился Джеймс.

   — Пока мы не встретились, вы были свободным духом. А теперь — привязаны ко мне.

   — Но ведь это не вы меня к себе привязали, — успокоил ее Джеймс. — Не буду скрывать — я раздосадован, но винить вас в своих ошибках не намерен. К тому же, вам действительно нужен хранитель… судя по тому, что мне уже известно и тому, чему я сам был свидетелем. А возможность хоть на мгновение ощутить запахи — это неплохая награда за мои старания. Кто знает, вдруг еще раз получится? Лаванду я узнал. Осталось вспомнить остальное.

   — И что тогда? — спросила Кэтрин, и взгляд ее стал чуть более теплым.

   — Не знаю. Какая разница? Но только не подсказывайте! Я передумал. Хочу вспомнить сам. Это первое увлекательное занятие за два с лишним десятка лет моей не-жизни. А сейчас подождите немного. Только далеко не уходите и ни в какие истории не попадайте. Я ведь теперь ваш хранитель, — напомнил ей Джеймс и отправился шпионить в особняк.

ГЛАВА 5 — По следам мисс Эллиот

Ожидая Джеймса, Кэтрин прошлась немного по улице. Но удовольствия от прогулки не получила. В этом месте ей было не по себе. В Сент-Клер жили только самые знатные и богатые семьи. И они дорого ценили свой покой. Здесь не было привычного ландеринского столпотворения. Не кричали торговцы, продавая с тележек разнообразную снедь. Мальчишки-чистильщики сидели каждый на своем месте, одетые намного чище и опрятней, чем где-либо еще. Они никого не зазывали. Клиенты сами к ним подходили.

   Газетчика Кэтрин увидела одного, и он не бегал туда-сюда, выкрикивая заголовки новостей, а чинно прохаживался рядом со своей лавкой. Да-да, у него была целая газетная лавка и, судя по всему, дела шли нельзя лучше.

   Дорожное движение в Сент-Клер тоже оказалось непривычно тихим — по улице иногда проезжали дорогие артефактные экипажи, которые наверняка принадлежали местным небожителям, несколько раз Кэтрин заметила всадников на ухоженных лошадях. Судя по всему, они направлялись на прогулку в Королевский парк. И... все. Ни телег, ни кэбов, ни обыкновенной ландеринской сутолоки.

   Казалось, в Сент-Клер воздух чище, небо — более голубое, деревья — гуще и зеленее… и полицейские на каждом углу. Один из них уже поглядывал, к слову, на Кэтрин. Наверняка стражи порядка знают всех местных обитателей и пришлых не жалуют. Хорошо хоть у мисс Сент-Мор было письмо от графини Сеймурской.

   Время постепенно близилось к полудню. По расчетам Кэтрин, вот-вот должна была появиться Лидди — хуже некуда! А Джеймс все не возвращался. Меж тем мисс Сент-Мор очень не хотелось пересечься с компаньонкой — дело с Джеймсом еще не закончено, им о многом следовало поговорить, но вечером надлежало быть в опере с родителями и новым графом Уинчестером.

   И отказаться нельзя. Мать, при всей ее любви к дочери, и даже, пожалуй, как раз из-за нее, была убеждена, что Кэтрин просто необходимо скорее выйти замуж за самого знатного и богатого жениха, которого только получится найти. Не имеет значения, стар он или молод, умен или глуп как пробка, красив или уродлив. Главное — хорошая семья и состояние.

   Граф Уинчестер в системе измерений миссис Сент-Мор был «идеальной партией», и потому отказ Кэтрин пойти в оперу без сомнения расценят как злонамеренную попытку идти наперекор родительской воле.

   Кэтрин с тоской понимала, что рано или поздно все так и случится — мать найдет «подходящую партию», от которой не выйдет отказаться. Пока мисс Сент-Мор спасал отец, но чем дальше, тем чаще звучали страшные слова «старая дева» и «недалек последний Сезон». Меж тем никто из тех, кого знала Кэтрин, не вызывал у нее даже намека на желание выйти замуж. Среди них были достойные джентльмены. И умные — тоже. И обаятельные. И красивые. Даже знатные и состоятельные. Но сердце молчало, а разум решительно всех отвергал.

   Новый граф Уинчестер был красив, знатен, состоятелен и обаятелен… на свой лад. Сокрушительное сочетание качеств. Может, Кэтрин и присмотрелась бы к нему, если бы не его слава игрока. Злые языки говаривали, что и компания у него прежде была не из лучших, но титул и деньги такие вещи легко списывают. Что случилось раньше — одно, нынче — совсем другое. Во всяком случае, так многие считали. Но не Кэтрин.

   Не выдержав ожидания, мисс Сент-Мор зашла обратно в графский парк и спряталась за деревом, надеясь, что ее никто не заметит. Вовремя. Лидди появилась на дорожке буквально через несколько минут. С самым решительным видом компаньонка проследовала к особняку, не заметив Кэтрин.

   — Джеймс, ну где же вы? — пробормотала мисс Сент-Мор. — Сколько можно?

   — Меня ждете? — голос, внезапно прозвучавший над ухом, заставил Кэтрин подпрыгнуть от неожиданности.

   — Джеймс! Да что же вы творите?! — возмутилась девушка. — У меня так сердце остановится!

   — Ни в коем случае, иначе я бы об этом уже знал! — заверил ее призрак. — Как ваш хранитель.

   — Вы точно хранитель, а не вредитель? — уточнила Кэтрин, уже не зная, смеяться или сердиться.

   — Был бы вредителем, заговорил бы с вами чуть раньше, чтобы Лидди нас обнаружила.

   — И до вечера бы не смогли со мной больше общаться!

   — Тоже верно, — обаятельно улыбнулся Джеймс. — Это оказалось бы большой потерей.

   — Ну что, вам удалось узнать, куда уехала ваша сестра?

   — Да! — закивал призрак. — Пойдемте отсюда. По дороге расскажу.

   Они вышли на улицу. Кэтрин вздохнула с облегчением. Хотела поймать кэб, но вовремя вспомнила, что деньги остались у Лидди. Вздохнула. Потом спросила:

   — Так куда делась ваша сестра?

   — Утром приехал один из ее детективов. Сообщил, что граф Сеймурский прогуливался с некой леди вскоре после того, как ушел из офиса. Потом он усадил даму в кэб, и они уехали. Вдвоем. Кэб пока не нашли. Его номер свидетель назвать не смог, но Фрэн пришла в ярость и заявила, что знает, кто эта загадочная женщина. Сыщик поехал вместе с ней. Предположительно, чтобы придержать Фрэн, а то она такого натворит… Говорят, трость прихватила. Раз так, то почти наверняка эта трость с секретом и если Ричард… — Джеймс задумался, потом тряхнул головой. — Да нет, это чушь. Ни за что не поверю. Но как бы она его и правда не пришибла… до того, как он объяснится. Она уже разок так делала.

   — Пришибла? Леди Сеймурская — своего мужа? Вы о чем? Она же в деликатном положении. И что за трости с секретом? — спросила Кэтрин, не понимая, о чем толкует Джеймс.

   — Вы Франческу не знаете. Она и в деликатном положении убить может. Ничего, если повезет — познакомитесь, — то ли пообещал, то ли попытался испугать Джеймс. — Теперь бы понять, где искать эту мисс Эллиот. Я так и не узнал. Говорят, она из числа дам, на которых редко женятся, но ради которых тратят огромные деньги. Она объявила настоящую охоту на Ричарда, впрочем безуспешную, как все считают. Зная графа Сеймурского и их с Фрэн историю, готов поверить в похищение, шантаж или что-то еще, но только не в супружескую измену. Ричард любит мою сестру и с головой у него все в полном порядке… и жить он наверняка хочет. Сомневаюсь, что за прошедшие годы это изменилось.

   — Я начинаю бояться вашу сестру, — призналась Кэтрин. — Вы такие вещи про нее говорите…

   — У Фрэн была непростая жизнь. Она прекрасно умеет за себя постоять, но лично вам бояться нечего… вот только где искать эту Эллиот… — Джеймс остановился, видимо, сообразив, что они с Кэтрин идут непонятно куда.

   — Знаю, кто нам поможет. Пойдемте! — сообразила мисс Сент-Мор. — Нанесем визит миссис Тэйлор. Только, умоляю, не говорите мне под руку! Я и так рискую своим добрым именем, являясь в ее дом одна, без компаньонки.

   — Буду нем как рыба, — заверил ее Джеймс.

   — Что-то мне подсказывает, что сначала нужно уточнить, насколько немы рыбы по вашему мнению, а то потом выяснятся какие-нибудь удивительные подробности, — усомнилась Кэтрин в его словах.

   — Вы хотите назвать меня лжецом? — обиделся Джеймс.

   — Скорее — любителем говорить под руку. А еще вы постоянно меня смешите. Приличные призраки так не поступают!

   — Я совершенно неприличный призрак! И очень хочу таким остаться. Почти четверть века провел в молчании… за редкими исключениями. Теперь хочу наверстать упущенное. Во всяком случае, пока есть на это время.

   — Вы совершенно несносны! — заметила Кэтрин, силясь не улыбаться.

   — Вам не повезло — такого уж хранителя прислали из небесной канцелярии… или откуда-то еще. Сочувствую! Так мы идем к миссис Тэйлор? Ведите, а то Фрэн, пока мы доберемся, всю душу вытрясет из загадочной мисс Эллиот.

   Стараясь не думать, как будет выглядеть ее внезапный личный визит к главной сплетнице Ландерина, Кэтрин поспешно направилась в сторону квартала Ньюбери, где жила миссис Тэйлор со своим многочисленным семейством. Идти было довольно далеко. К концу дороги подол платья мисс Сент-Мор стал чудовищно грязным. И не приходилось сомневаться — это обстоятельство не останется незамеченным. В который уже раз Кэтрин задавала себе вопрос — зачем она вообще решила помогать Джеймсу, но отступать было поздно. По счастью, миссис Тэйлор оказалась дома и согласилась принять нежданную гостью. Не иначе как из чистого любопытства.

   — Мисс Сент-Мор! Что с вами случилось? — спросила миссис Тэйлор, стоило только Кэтрин шагнуть в темную гостиную, заставленную тяжелой мебелью. — А где ваша компаньонка или родители?

   — Я прогуливалась вместе с Лидди, — сообщила ей девушка заранее придуманную ложь. — Отправила ее за содовой, и мы случайно потеряли друг друга. Теперь иду домой, а по дороге решила нанести визит вам.

   — Вы очень благоразумны, мисс Сент-Мор, — одобрила миссис Тэйлор, решив, что Кэтрин специально к ней зашла, опасаясь за свою репутацию. — А ваша компаньонка удивительно беспечна. Разве можно было так надолго уходить? Хотите чаю?

   — Да, благодарю вас, — не стала отказываться Кэтрин, не обращая внимания на знаки, которые подавал ей Джеймс.

   Сервировали чай. В гостиную спустились две старшие дочери миссис Тэйлор. Диалог о погоде и успехах хозяйских отпрысков, казалось, не закончится никогда. Кэтрин приходилось хладнокровно ждать подходящего случая, не обращая внимания на Джеймса, который, хотя и не произнес ни слова, но всем своим видом демонстрировал нетерпение. В конце концов, призрак принялся ставить опыты над хозяйкой дома, размахивая руками у нее перед носом и безуспешно пытаясь спихнуть чепец с ее головы. Потом он уселся за фортепиано и сделал вид, будто пытается на нем играть. Одним пальцем.

   Нужно было срочно принимать меры.

   — Вы слышали последние новости? — заговорила Кэтрин, с трудом найдя паузу во время разглагольствований миссис Тэйлор. — Говорят, граф Сеймурский до сих пор не найден. Что с ним могло произойти, ума не приложу!

   — О да! Это загадка. А, впрочем, есть мнение, что граф не так порядочен, как о нем думали, — ожидаемо миссис Тэйлор не удержалась от демонстрации своих знаний.

   — О чем вы? — захлопала глазами Кэтрин, изображая полное неведение.

   — Такие вещи, мисс Сент-Мор, юным леди знать не полагается! — заявила миссис Тэйлор, а потом неохотно добавила: — Но далеко не все мужчины хранят верность своим женам.

   — Я слышала, кстати, от одного из торговцев о некой мисс Эллиот, — заявила Кэтрин. — Это та, которая живет где-то… на Грин-лейн? — улицу мисс Сент-Мор назвала наобум.

   — Не знаю я никакой мисс Эллиот с Грин-лейн. А та, о ком вы говорите, живет в Бедфорд-Гарден.

   — Бедфорд-стрит, двадцать? — вновь попытала удачи Кэтрин.

   — Нет, конечно, но рядом — улица Генриетты. Четвертый дом, — охотно исправила ее миссис Тэйлор. — Только откуда вы вообще знаете об этой леди? Неужто даже торговцы о ней наслышаны?

   — Похоже на то.

   Услышав адрес, Джеймс скрестил руки на груди и так посмотрел на Кэтрин, словно ожидал, что она тут же бросится в сторону Бедфорд-Гарден, даже не попрощавшись с миссис Тэйлор и ее дочерьми.

   Однако мисс Сент-Мор вовсе не желала оказаться в центре скандала, а потому еще минут десять потратила на восхищения обстановкой дома, вкусным чаем и прочими мелочами. Миссис Тэйлор пришла в крайне благодушное состояние и даже хотела отправить с Кэтрин свою служанку. Насилу удалось ее успокоить, заверив, что пару улиц до Гоствелл-роуд теперь можно пройти и без сопровождения.

   Ах если бы только речь шла о паре улиц! До Бедфорд-Гарден было еще около получаса ходьбы и столько же обратно, а ноги Кэтрин уже молили о пощаде.

   — Поспешите, мисс Сент-Мор! Мы чертовски опаздываем из-за ваших чайных посиделок! — Джеймса прорвало сразу, стоило ему шагнуть через порог. — Фрэн уже наверняка уехала! Нам нужно спешить!

   Иногда спокойствие изменяет даже самым флегматичным людям. И это оказался тот самый случай.

   — Из-за чайных посиделок?! — обманчиво тихо спросила Кэтрин. — Знаете что, мистер Кавендиш! А идите-ка вы сами к своей сестре! Как хотите с ней общайтесь. Что хотите делайте. А я пойду домой. У меня болят ноги! Я устала. А вы никакой не хранитель. Думаете только о себе. Ваше присутствие куда опасней для меня, чем отсутствие. Поэтому, спасибо, вынуждена отказаться от подобной защиты. Вы свободны. Ступайте. И надеюсь, что мы больше не увидимся!

   Повернувшись к призраку спиной, она быстро зашагала прочь, слегка прихрамывая на правую ногу, которую уже успела натереть. Прохожие, которые слышали ее пламенный монолог, удивленно оглядывались ей вслед.

   Мисс Сэнт-Мор удалось пройти шагов двадцать, прежде чем сзади донеслось:

   — Кэт! Кэт, простите меня, пожалуйста!

   — Кэт?! — прошипела она, поворачиваясь к призраку. — Да что вы себе позволяете?!

   — Осторожно! — Джеймс исчез и в мгновение ока оказался рядом с ней.

   Кэтрин почувствовала его руки на своей талии, и от этого стало совсем холодно. Словно она на мгновение попала в церковь или склеп. Аромат холодных древних камней, увядших роз, ладана, тлена и могильной сырости перебил привычные запахи ландеринских улиц.

   Тем временем девушку подняли в воздух и переставили на шаг дальше. А на то место, где она только что стояла, прямо на Джеймса, посыпалась черепица с крыши. Несколько осколков отлетели и попали в Кэтрин, но они лишь испачкали и без того грязный подол платья.

   — Какая-то трава, — заявил Джеймс, стоя в куче осколков с отрешенным и блаженным видом. — Очень знакомая. Почти как лаванда. Вереск, что ли? Хотя нет. Он сладковато-горький, а этот горький.

   — Вас так сильно приложило по голове? — растерялась Кэтрин. — Но вы же призрак.

   — Спасибо, что напомнили, — отмахнулся от нее Джеймс. — Да, я призрак. Но опять почувствовал ваш запах. Лаванда — это точно. Но вот эта горечь… Точно! Полынная горечь! Полынь. — Он шагнул к Кэтрин. — Очень вам идет, кстати! Вы такая же уютно-прохладно-горьковатая.

   Мисс Сент-Мор очень хотелось ответить на этот странный комплимент. В ее представлении Джеймсу запах склепа и увядших цветов совсем не подходил, но тогда пришлось бы признать, что она его ощутила.

   — Мисс Сент-Мор! Боже, я видел, что случилось! С вами все в порядке? — граф Уинчестер, и откуда только взялся, уже спешил к Кэтрин. Разодет он был как настоящий денди... которому начало отказывать чувство меры. Излишне ярко, чересчур броско, напоказ дорого.

   — Только этого дурака нам и не хватало! — недовольно буркнул Джеймс. — Избавьтесь от него поскорее!

   — Со мной все хорошо, — ответила девушка Уинчестеру, сделав вид, будто не услышала слова призрака.

   — Вы здесь одна? — граф огляделся по сторонам.

   — Мы с компаньонкой случайно разминулись, — Кэтрин изобразила смущение, быстро наметив план действий.

   — Поймать кэб, чтобы довез вас домой? — ожидаемо предложил Уинчестер.

   — Нет, спасибо, я сегодня еще должна заглянуть к подруге. Это в Бедфорд-Гарден. Не так далеко.

   — В таком случае… Эй, любезный, — граф помахал рукой, подзывая подъезжающий кэб. — Отвези леди, куда она велит, а потом подожди и доставь домой, — велел он, вручая кучеру несколько монет. — Надеюсь увидеть вас вечером! — сказал он, помогая мисс Сент-Мор занять место.

   — Непременно. Благодарю вас, милорд, за заботу, — сказала ему Кэтрин.

   — Полно вам. Здесь не о чем говорить, — граф приподнял цилиндр, прощаясь.

   Мисс Сент-Мор назвала кэбмену адрес.

   — Надутый, самовлюбленный петух этот ваш граф Уинчестер! — прокомментировал Джеймс, устраиваясь рядом с девушкой.

   — Зато благодаря ему мне не придется идти пешком! Меж тем вашими молитвами у меня болит нога и, чувствую, скоро разболится еще и голова! — попыталась остановить его Кэтрин.

   — Та самая голова, которую я спас от черепицы несколько минут назад? — уточнил Джеймс и сердито отвернулся, сделав вид, будто разглядывает улицу и прохожих.

   — Простите, — устыдилась Кэтрин. — Вы правда меня спасли, но я… так на вас зла за все остальное!

   — Уж извиняйте, — буркнул Джеймс, а потом заметил: — Что-то слишком часто с вами случаются злоключения. И кто же вас спасал раньше? До моего появления.

   — Я сама справлялась. В случае с черепицей, наверное, споткнулась бы и упала. Или успела шагнуть вперед. А кэб, вероятно, должен был отбросить меня в сторону, не причинив особого вреда.

   — Выходит, я зря старался? — Джеймс казался расстроенным.

   — Не знаю, — честно ответила Кэтрин. — Но какая разница? Ведь вы все равно бы попытались меня спасти, даже зная, что я скорее всего не погибну.

   — С чего вы взяли?

   — Потому что ни в первом, ни во втором случае у вас не было времени рассуждать. Вы действовали необдуманно. Как мой хранитель. И я благодарна за это. Вне зависимости от того, что бы случилось со мной без вашего вмешательства. Тем более, мы ничего не знаем наверняка. А вдруг удача меня уже оставила, и только вы способны отвратить беду, — утешила его мисс Сент-Мор.

   — Вы так спокойно об этом говорите, — заметил Джеймс. — Неужели вам не страшно?

   — Я привыкла, — Кэтрин поправила перчатку. — Всю жизнь бояться невозможно, поэтому мои страхи закончились еще в детстве.

   — А вы не пытались понять, почему именно с вами постоянно происходят такие несчастья?

   — Мои родители пытались. Ходили к артефакторам и даже к ведьмам и колдунам. Кто-то из них считал, что меня прокляли. Другие — высказывали мнение, будто меня просто не принимает этот мир. Я ведь родилась мертвой. А потом вдруг ожила. Наверное, кстати, потому мы и можем с вами разговаривать, что я всегда очень близко к Границе. Не мертвая, но и не живая. Одна ведьма на полном серьезе посоветовала родителям от меня избавиться. Мол, я нежить и несу этому миру одни беды. Может и так, но пока все беды обрушиваются лишь на мою голову… и вот теперь на вашу тоже.

   — Ну моей-то голове ничто не угрожает. Пусть себе обрушиваются, — «разрешил» Джеймс. — Меня куда больше интересует, почему я в такие моменты могу к вам прикасаться и ощущаю аромат ваших духов.

   — Мистер Кавендиш! Я понимаю, что вы больше двадцати лет не чувствовали запахов и ни к чему не прикасались, но, прошу, не нужно так часто это обсуждать. В приличном обществе подобные вещи неприемлемы.

   — В приличном обществе никто меня не услышит и не увидит, не извольте беспокоиться, — Джеймс упорно не видел никаких проблем.

   — Зато я вас прекрасно слышу и вижу. И мне очень неловко слышать ваши рассуждения!

   — И совершенно напрасно. Вы очень вкусно пах…

   — Мистер Кавендиш! — прорычала Кэтрин.

   — Мисс Пуританка! — передразнил ее Джеймс.

   — Я перестану с вами разговаривать! — пообещала ему девушка.

   — А я с вами — нет!

   — Вы меня так с ума сведете!

   — Вам это пойдет на пользу! Нельзя быть такой серьезной!

   Кэтрин прижала руки к вискам и прикрыла глаза. Джеймс оказался совершенно невыносимым существом. Пререкаться с ним можно было бесконечно, а толку — чуть. И, главное, теперь от него никак не избавишься — не экзорциста же привлекать. Да и помочь ему хотелось. Несмотря на свои кошмарные манеры и характер, Джеймс был хорошим. Светлым и добрым. Это Кэтрин чувствовала. И жалела его… иногда. Когда он сидел молча и не злил. Даже не как призрака, а как человека. Ведь Джеймс погиб совсем еще мальчишкой. И зная о принятых в обществе условностях, сейчас не умел и не считал нужным их соблюдать. Какой с него спрос?..

   А запах смерти совсем ему не подходил. Не было в Джеймсе ни покоя, ни умиротворения. В нем бурлила жизнь. Совершенно неестественная для его состояния. И все-таки — жизнь. Вот только без тела это не имело никакого значения. И все, что могла сделать для него Кэтрин — помочь связаться с сестрой. Именно потому, даже разозлившись, мисс Сент-Мор поехала к мисс Эллиот в надежде застать там графиню Сеймурскую.

***

Неприметно одетый худощавый мужчина в очках, внешне похожий либо на библиотекаря, либо на средней руки юриста-солиситора, проводил взглядом удаляющийся кэб, достал из кармана блокнот и сделал пару пометок. Он прекрасно расслышал, куда поехала Кэтрин Сент-Мор и, разумеется, обратил внимание на ее странное поведение, которое наводило на определенные мысли.

   Громко свистнув, что совсем не вязалось с его внешним видом, он подозвал кэб и велел ему ехать на Бедфорд-стрит, двадцать два. Мисс Сент-Мор была удивительно беспечна, но вовсе ни к чему давать ей повод заподозрить слежку — проще доехать до какого-нибудь дома на соседней улице, а дальше подойти пешком.

ГЛАВА 6 — Хайенгейт

Рядом с аккуратным трехэтажным домом с белым фасадом, экипажа графини не оказалось. То ли уже уехала, то ли еще не приезжала — последнее вряд ли.

   — Ну и что будем делать? — спросила Кэтрин, когда их кэб остановился рядом с жилищем мисс Эллиот.

   — Посидите здесь, а я займусь любимым делом, — ответил Джеймс.

   — И каким же?

   — Подслушиванием и подглядыванием, конечно!

   Кэтрин опять вздохнула. Она то и дело сокрушенно вздыхала, как будто все, что делал Джеймс, было не то и не так. Это раздражало. И расстраивало. Да и как тут не расстроиться, когда единственный человек, с кем ты можешь говорить — слишком серьезная девушка, прямо-таки помешанная на правилах приличия? Одно хорошо — пахла она просто замечательно — полынь и лаванда, и еще что-то трудно уловимое, но тоже напоминающее детство в замке Райли. Возможность дотронуться до нее и на мгновение ощутить знакомые ароматы определенно стоила некоторых неудобств, связанных с занудством мисс Сент-Мор.

   Выскользнув из кэба, Джеймс преспокойно прошел через стену и принялся искать мисс Эллиот.

   Нашел. В гостиной… И не только мисс Эллиот.

   Сначала ему захотелось выругаться. Но какой в этом смысл, если тебя никто не услышит? Потом зачесались кулаки… вспомнить детство и намять бока этому неблагодарному сукину сыну, который посмел изменять Фрэн.

   Ричард Кавендиш. Граф Сеймурский собственной персоной сидел сейчас на диване в гостиной со стаканом виски в руке и большой свежей ссадиной на щеке. Мисс Эллиот гладила его по плечу, пристально смотрела в глаза и приговаривала:

   — Эта женщина просто сумасшедшая! Но не переживай, больше она здесь не появится. Да и мы скоро уедем. Дела вести можно из любого другого города, где никто не будет мешать нашему счастью.

   — Да я ж тебя на клочки порву! — прорычал Джеймс, сверля полным ненависти взглядом пару, сидящую на диване. — Я вам такое счастье устрою!..

   Но что толку от угроз, если ты призрак?

   Он попытался ударить Ричарда. Увы, рука спокойно прошла через голову графа Сеймурского, не причинив ни малейшего вреда. Тогда Джеймс пытался дернуть за волосы мисс Эллиот. Тоже безуспешно.

   — Забудь о ней! — тем временем говорила мисс Эллиот Ричарду.

   Она потянулась к графу, пытаясь промокнуть платком кровоточащую ссадину на его щеке, но тот оттолкнул ее руку со странной досадой. Ричард вообще не выглядел ни счастливым, ни влюбленным, а лицо его казалось отрешенным, словно он что-то пытался вспомнить, но не получалось.

   — Какой же ты упрямый, — на кукольном личике мерзавки появилась снисходительная улыбка. — Да, это было неприятно, но зато нам теперь не придется скрываться. Любовь приходит и уходит. Печально, конечно, но ничего не поделаешь… Больно? — мисс Эллиот вновь попыталась проявить заботу, но Ричард резко встал и принялся ходить по комнате.

   Джеймсу очень хотелось схватить его за грудки и со всех сил впечатать в стену. Счастье его любимой сестры разлетелось вдребезги. То самое счастье, за которое все они заплатили невероятно дорого. В том числе и Ричард. Он стольким пожертвовал, желая быть с Франческой, и только для того, чтобы уйти от нее через несчастных семь лет? В голове не укладывалось. Просто невозможно.

   — Я хочу с ней поговорить, — пробормотал граф, подойдя к окну и отхлебывая виски. — Я хочу с ней поговорить!

   — Зачем? Все кончено, милый… Все уже кончено. Мы уедем с тобой далеко-далеко. Туда, где она больше тебя не побеспокоит.

   Джеймсу так хотелось стереть торжество с губ этой гнусной дряни. Он бы мог ее ударить… пожалуй, мог бы. Если бы было тело. Если бы хоть на мгновение мог воплотиться.

   — Посмотри на меня, ну же, — мисс Эллиот подошла к Ричарду, и рукой в белоснежной перчатке дотронулась до его плеча. Граф неохотно повернулся. Замер, сжимая в руках стакан.

   Что-то происходило. Что-то очень недоброе. Джеймс ощутил это всем своим существом. Но что?

   — Ты любишь только меня. Леди Сеймурской уже давно нет в твоем сердце, — приговаривая мисс Эллиот, неотрывно глядя Ричарду в глаза. — Любовь к ней осталась в прошлом. Далеко-далеко в прошлом.

   Что-то глухо треснуло, потом на пол посыпались осколки.

   — Это я уже видел, — пробормотал Джеймс, завороженно глядя на виски и осколки стакана, который граф попросту раздавил в кулаке. Похоже, спокойная жизнь ничуть не повлияла на Ричарда — он по-прежнему был очень силен.

   — О, боже, дорогой! — тут же захлопотала вокруг него мисс Эллиот. — У тебя кровь.

   — Оставь меня, — прошипел Ричард, с ненавистью глядя на свою «любовницу». — Вон! Пошла вон! — он, не чувствуя боли, выдернул пару осколков из покалеченной руки.

   — Ричард, ты сильно поранился! Нужно позвать врача!

   На мгновение Джеймсу показалось, что граф сейчас одним ударом кулака размозжит голову мисс Эллиот — столько ярости полыхнуло в его глазах, но он буквально на мгновение встретился с нею взглядом и замер.

   — Дыши глубже, — зловещим шепотом приказала мисс Эллиот, бледнея как стена. — Глубже. Слушай свое дыхание… Ты успокаиваешься… Ты хочешь спать… Ты очень хочешь спать…

   Из носа мисс Эллиот показалась кровь, но она продолжала уговаривать Ричарда.

   — Ах ты дрянь болотная! — прорычал Джеймс, уже сообразив, что дело вовсе не в супружеской измене.

   Как бы он хотел стать живым. Хоть на несколько минут. Чтобы помочь Ричарду. И Фрэн. Как это делал много раз. Сейчас им так сильно нужна была его помощь, а он…

   — Кэтрин! — Джеймс мгновенно переместился к мисс Сент-Мор. — Нам срочно нужно найти Фрэн!

   — Что случилось? — испугалась девушка, вздрогнув от неожиданности.

   — Долго рассказывать. Вели кэбмену везти тебя обратно в особняк графа. Хотя… — он задумался, соображая, куда могла поехать Фрэн в такой ситуации. В особняк — вряд ли. Там дети и слуги. Фрэн привыкла переживать беды в одиночестве. Родовой замок Райли был бы идеальным местом, но слишком он далеко даже для скоростного экипажа, а где еще скрыться от лишних глаз?.. Парк у дома Эйнардов, где когда-то состоялась дуэль между графом Сеймурским и наследником Уинчестера? По такому времени там слишком много людей. Нет. Она будет искать что-то совсем уединенное. — Хайенгейт! — догадался Джеймс.

   — Кладбище? — удивилась мисс Сент-Мор.

   — Да! Кладбище. Думаю, Фрэн отправится туда. Там сравнительно тихо в это время. Можно спрятаться.

   — Но зачем леди Сеймурской прятаться?

   — Она думает, что муж ей изменяет. Никого не хочет видеть. Ну же, быстрее распорядитесь! — от нетерпения Джеймс чуть не принялся летать кругами вокруг кэба.

   — Я не могу ехать одна на кладбище! — испугалась Кэтрин.

   — Вы не одна поедете, а со мной.

   — Это, конечно, в корне меняет дело — я отправлюсь с призраком на кладбище и буду там в полной безопасности! — фыркнула мисс Сент-Мор.

   — Я ваш хранитель! — напомнил ей Джеймс. — Кэтрин! Время уходит. Фрэн одна, точнее, не совсем одна! И ровно поэтому ей может стать плохо!

   — Вы… — Кэтрин сокрушенно покачала головой и, сердито поджав губы, велела кэбмену. — Отвезите нас… меня… на кладбище Хайенгейт.

   — Добавить надо бы! — ответил ей кучер.

   — Подождете рядом с кладбищем, потом довезете домой, там заплачу еще, — резко пообещала мисс Сент-Мор и выглядела она очень обиженной… вовсе не на кэбмена.

   В дороге она очень долго молчала, и Джеймс не выдержал:

   — Кэтрин, я опять сделал что-то не так? — спросил он.

   — Вы все и всегда делаете не так, — сердито ответила ему мисс Сент-Мор. — Наверное, потому что способны думать только о себе и своей сестре. Больше ни о ком. Хотя есть и моя ошибка — я начала относиться к вам, как к живому человеку. Но вы — просто призрак, который сохранил слишком многое от прежней сущности. Только это вовсе не делает вас живым. Запомните — мы едем в Хайенгейт лишь потому, что ваша сестра в деликатном положении и, пожалуй, ей действительно может понадобиться помощь. Зная об этом, я не могу не вмешаться. Совесть не позволит. Но делаю это не ради вас! И вообще… — спохватилась Кэтрин. — С вашей сестрой был детектив. Он ведь никуда не делся и наверняка способен проследить за ее здоровьем.

   — Фрэн сейчас хочет побыть одна, и никакой детектив ей не сможет помешать, — ответил Джеймс, нервно поглядывая в окно и мечтая как можно быстрее оказаться на кладбище.

   Он пока не говорил Кэтрин, что понятия не имеет, где искать Фрэн. Семейная усыпальница Кавендишей находилась очень далеко отсюда, на кладбище рядом с домовым храмом замка Райли. Пойдет ли Фрэн к склепу, где покоятся предки Ричарда и его сестра? Сомнительно. Но это было единственной идеей. А если нет… Хайенгейт огромен. Это ведь целый город мертвых. На его аллеях, в его лабиринтах и склепах затеряться проще простого. И никто тебя не найдет. Разве только случайно.

   Пока ехали до Хайенгейта, Кэтрин молчала, глядя по сторонам. И Джеймсу казалось, будто он теперь стал ей очень неприятен. И, пожалуй, даже понятно, почему именно. С момента своего появления он только и делал, что пользовался добротой мисс Сент-Мор, втравливая ее во все большие неприятности. Джеймс это сознавал. Он также отдавал себе отчет и в том, что спасая Кэтрин жизнь, просто исправляет собственную оплошность, но вовсе никак не расплачивается за помощь. А долг становился все больше и больше…

   Приходилось признать — слова мисс Сент-Мор справедливы. И она не ошибалась, когда говорила, что он действительно зациклен на жизни и счастье Фрэн.

   А как бы поступил на его месте живой человек? Отказался от возможности спасти сестру только потому, что придется прибегнуть к помощи постороннего? Будь у Джеймса хоть малейшая возможность справиться самостоятельно, он не стал бы раздражать Кэтрин своим присутствием…

   Нет, решено — нужно научиться трогать предметы. Точно. Джеймс уже дважды смог прикоснуться к Кэтрин. Значит, и с обычными предметами так получится. Нужно просто понять принцип.

   — У вас есть какая-нибудь шпилька или что-то такое же легкое? — спросил Джеймс.

   — Зачем вам? — почти враждебным тоном спросила мисс Сент-Мор.

   — Хочу потренироваться в ее перемещении. Вы правы, я слишком много думаю о Фрэн и слишком мало — о всех остальных, включая даже вас. Мне нужно учиться самостоятельно справляться хоть с каким-нибудь проблемами.

   — Вряд ли вам это сейчас понадобится, ведь вы не можете уйти от меня дальше, чем на сотню шагов, — вздохнула Кэтрин, а потом добавила: — Джеймс, я понимаю, что вы любите сестру и хотите оберегать ее, а не меня. Но вам придется начать думать и о моем благе… хотя бы потому, что от этого зависит возможность помогать леди Сеймурской. Судите сами — Лидди наверняка уже рассказала родителям, что я сбежала. А совсем скоро мне и вовсе надлежит быть дома, собираясь в оперу. Мама не простит, если я не приму приглашение графа Уинчестера. А если родители рассердятся, то вполне могут запретить мне выходить из дома на неделю или две. И что тогда? Тогда вы и сами окажетесь в заключении. Поэтому учтите — времени на поиски вашей сестры у нас почти нет. Мой совет — забудьте о шпильках. Лучше сосредоточьтесь на том, куда может пойти леди Сеймурская.

   — Я бы предложил расспросить об этом призраков, но, если ваша книга не врет, то как раз на кладбищах их бывает меньше всего, — задумчиво проговорил Джеймс. — А вы не пробовали их призывать?

   — Нет. И не очень стремлюсь, — мисс Сент-Мор нервно поправила перчатку. — Мне призраков и так больше чем достаточно.

   — Жаль… Что ж… Есть у меня на примете одно место. Недалеко от входа… Но нет уверенности в том, что Фрэн там. Может, все-таки призовем кого-нибудь из местных? — предложил Джеймс.

   — Призрак Джеймса Кавендиша, явись мне и ответь, где сейчас находится твоя сестра, — загробным голосом потребовала Кэтрин.

   — Но призраки Хайенгейта могли что-то видеть…

   — Мы с вами вместе читали книгу, — мисс Сент-Мор с укором посмотрела на Джеймса.

   — Да, конечно, конечно, — пробормотал он. — Обычных призраков прохожие не интересуют… мы приехали, кстати, — пришлось перевести разговор на другую тему, потому что никаких полезных идей в голове не было.

   Кэб остановился у массивной кремово-белой часовни с большими сквозными воротами в центре — вход на Хайенгейтский холм.

   — Подождите нас… меня! — велела Кэтрин кэбмену.

   Кучер с подозрением посмотрел на девушку, но не уехал тотчас, значит, была надежда, что дождется.

   Кованые ворота Хайенгейта были настежь открыты. Время шло уже к трем дня, и дорожки и аллеи между склепами, мавзолеями и могилами к этому времени обезлюдели. Любители пикников и прогулок либо уже закончили свои моционы, либо еще не приехали к вечеру.

   Джеймс вел Кэтрин к семейному склепу Кавендишей.

   Девушка прихрамывала все сильнее и сильнее, заставляя призрака испытывать угрызения совести.

   Только бы теперь удалось договориться с Фрэн. В конце концов, если она поверит Кэтрин и узнает от нее о фокусах мисс Эллиот… тогда Ричард будет прощен, а мисс Эллиот серьезно не поздоровится. Фрэн снова будет счастлива, а Джеймс сможет отдать Кэтрин долг, старательно оберегая ее от неприятностей и… заодно пытаясь отгадать, чем же таким вкусным от нее пахнет. Не самое плохое занятие для призрака. Даже если учесть излишнюю серьезность мисс Сент-Мор.

   — Очень больно? — не выдержал Джеймс, когда Кэтрин остановилась, переводя дух.

   — Какая вам разница? — сердито ответила девушка, садясь на скамейку, чтобы хоть ненадолго дать ногам отдых.

   — Не делайте из меня монстра. Если бы мог, взял бы вас на руки, но… — он покачал головой. — Я все понимаю, Кэтрин. И понимаю, в каком долгу перед вами. И уж поверьте, если будет хоть что-то, в чем смогу помочь — вы можете всецело на меня рассчитывать. Кстати, если позволите… — Джеймс опустился вниз, к ногам девушки, вспоминая, как некогда лечил ранения Фрэн. Он не был уверен, что получится, ведь стертые пятки никак не угрожают жизни, но отчего не попытаться?

   — Что вы делаете? — с опаской спросила Кэтрин, глядя на него сверху.

   — Пытаюсь вылечить ваши бедные ноги. Не бойтесь…

   Джеймс протянул руку к ботинку девушки, пытаясь вспомнить то особое ощущение холодной силы, что появлялось, когда Фрэн или Ричарду нужна была помощь хранителя.

   Призрачные ладони начали еле заметно светиться. Бесплотные пальцы прошли через женский ботинок, и саднящая боль Кэтрин послушно начала переходить к Джеймсу. Ему это было только в радость. Боль — это почти как жизнь. Или напоминание о ней.

   Вскоре ноги девушки были в полном порядке.

   — Вставайте, — улыбнулся Джеймс. — Мы можем идти дальше.

   Кэтрин с недоверием поднялась. Сделала шаг. Другой. И удивленно округлила глаза.

   — А в книге не было написано, что вы так умеете, — сказала она.

   — Значит, в этой книге есть далеко не все о призраках, — ответил ей Джеймс, оглядываясь.

   Рядом с мавзолеем из красного гранита, шагах в двадцати от Кэтрин, стоял невзрачно одетый мужчина в очках. В руках он держал газету и напоминал обычного клерка. На мисс Сент-Мор незнакомец не смотрел. Похоже, он просто прогуливался и остановился, чтобы взглянуть на монументальное строение. И все же что-то в нем насторожило Джеймса. Хотя, если разобраться, кого может заинтересовать Кэтрин?

   Если только…

   — Видите вон тот памятник? — призрак показал на высокую гранитную колонну со срезанной наискось верхушкой — знак, что жизнь человека, погребенного под ней, оборвалась раньше времени.

   — Вижу, — ответила Кэтрин.

   — Неспешно зайдите за него, не забывая хромать, потом быстро сверните направо и спрячьтесь где-нибудь. Здесь это сделать проще простого. А там сидите тихонько и ждите меня.

   — Но зачем?

   — Просто сделайте, как я говорю. Позже объясню, — велел ей Джеймс.

   — Хорошо, — в кои-то веки Кэтрин не заупрямилась.

   Прихрамывая, девушка неторопливо отправилась по аллее в сторону колонны и быстро исчезла из вида.

   Джеймс хорошо знал эту местность. Отсюда до семейного склепа Кавендишей было совсем недалеко.

   Мужчина в очках очень быстро утратил интерес к мавзолею и прогулочным шагом направился туда же, куда ушла мисс Сент-Мор.

   Убедившись в своих подозрениях, Джеймс направился за незнакомцем, надеясь, что он хоть как-то проявит свои намерения. Не обнаружив за поворотом Кэтрин, преследователь некоторое время стоял, видимо, пытаясь понять, куда делась девушка. Потом он свернул на одну из боковых аллей то ли в надежде случайно наткнуться на мисс Сент-Мор, то ли имея какой-то план. Джеймс проследил за ним, насколько позволял «поводок», связывающий его с Кэтрин, но ничего интересного так и не узнал. Он уже возвращался за своей подопечной, как вдруг услышал знакомые голоса как раз со стороны склепа Кавендишей. Подлетел поближе…

   — Но не могу же я просто ничего не делать! — возмущалась Франческа, и по голосу Джеймсу не показалось, будто она в отчаянии. Злая — это да, но отнюдь не плачущая. И это безмерно радовало.

   — Придется, — подозрительно знакомым голосом отвечал ей детектив, одетый в видавший виды твидовый костюм и потертый котелок — со своего места Джеймс видел только его спину, а ближе подобраться уже не удавалось. — Игра ведется по-крупному, Франческа. Я не хотел раскрывать перед тобой карты, но твое состояние начало вызывать опасения. Пришлось рискнуть. Однако единственное, что мы могли сделать, не выдав себя — проверить, сможет ли Ричард самостоятельно справиться с наваждением. Ему это не удалось. Значит, действуем по изначальному плану.

   — Он был совсем близко, — голос Фрэн все-таки дрогнул. — И не смог справиться… Не смог!

   Ох, не хотел бы Джеймс слышать такие интонации в голосе сестры — разочарование и злость. Франческе непросто было прощать слабости. А пределов, за которыми бессильна даже сила воли, она попросту не знала. Иногда это играло против нее.

   — Другой даже не приблизился бы. Они очень сильны, — произнес сыщик, по-отечески обнимая Франческу за плечи. — Тебе не в чем винить мужа. Но не волнуйся, мы вытащим его из этой передряги. И вместе с ним — всех остальных. А пока тебе придется убедительно играть роль брошенной жены. Справишься?

   — А если отправить за ним отряд полиции? — спросила Фрэн с отчаянием. — Как подумаю, что он сейчас там… с этой…

   — Во-первых, отряд полиции ничем не поможет. У них нет ни малейшего основания задерживать графа Сеймурского или идти наперекор его воле. Во-вторых, не волнуйся. Эта женщина ничего не сделает с Ричардом. Он им нужен не за тем. К тому же он сопротивляется. Его непросто удерживать, а уж принудить к чему-то большему… Твой муж слишком тебя любит, чтобы поддаться. И он очень сильный человек. Он справится.

   — А если я ее убью? Вызову на дуэль…

   Сыщик вздохнул и погладил Фрэн по голове.

   — Девочка, я понимаю, как тебе непросто, — сказал он. — Но давай помнить о том, что ты больше не Джеймс Сеймурский, а его сестра. Замужняя женщина. Тебе нужно подумать о детях. Разве можно рисковать здоровьем одного из них? Какие дуэли и убийства в твоем положении? Я здесь, я с тобой. И еще ни разу тебя не подвел. Не подведу и сейчас. Оставь это нам с Джейн…

   Франческа порывисто обняла сыщика, спрятав лицо у него на груди.

   — Спасибо, мистер Стрикленд… — сказала она. — Я так рада, что вы все-таки здесь. Пока вы не пришли сегодня… я…

   — Знаю. Потому и пришел. Но ты бледна. Как ты себя чувствуешь? Может, поехали домой?

   — Меня немного мутит… — призналась Франческа.

   — Тогда уезжаем.

   — Вы не доверяете мистеру Макферсону?

   — Сейчас я никому не доверяю. Эти люди могут подчинить волю любого. Даже Джейн или твою.

   — Пусть попробуют, — на лице Фрэн появилась злая усмешка. Та самая, которая не сулила ничего хорошего ее врагам, точнее, врагам Джеймса Сеймурского в ее прежнем исполнении.

   Джеймс задумался, а как бы выглядел он в такие моменты, и не смог представить. Мелькнула шальная мысль — он ведь даже не знает, как выглядит теперь его лицо. Вряд ли они с Фрэн так же похожи, как были в детстве. Сейчас, скорее всего, им уже не удалось бы поменяться одеждой и одурачить родителей, как в тот роковой день…

   Призрачному Джеймсу было хорошо известно, почему именно он стал хранителем. Но вспоминать об этом не хотелось, и уж тем более не хотелось, чтобы об этом узнала Фрэн. По очень многим причинам… Да она и не узнает. Даже о том, что Джеймс вернулся.

   Зачем себя обманывать? Если Стрикленд каким-то чудом оказался в Ландерине, а не на борту парохода, идущего в Новую Альбию, то о Франческе можно не волноваться. Этот человек позаботится о ней лучше, чем мог бы Джеймс. Хотя бы даже по той простой причине, что Энтони Стрикленд жив и, насколько можно судить, весьма бодр и здоров для своего возраста, а Фрэн для него как дочь. Они за нее любого в порошок сотрут. Эти — могут. Недаром миссис Стрикленд была владелицей самого известного детективного агентства Альбии, а мистер Стрикленд некогда считался лучшим детективом-инспектором ландеринского уголовного департамента. Да, теперь он управляющий делами графа Сеймурского, но былую хватку вряд ли растерял.

   Джеймс проводил взглядом сестру, которая уходила прочь, облокотившись на руку Стрикленда.

   — Зато Кэтрин перестанет на меня сердиться, — пробормотал он себе под нос.

   Найти мисс Сент-Мор не составило ни малейшего труда. Джеймс просто переместился к ней, как прежде проделывал с сестрой.

   — Ну и кто же это мог за вами следить? — спросил он, заставив девушку в очередной раз вздрогнуть от неожиданности.

   — Джеймс! Перестаньте появляться как чертик из табакерки! — разозлилась Кэтрин. — Никто за мной не мог следить. Кому я нужна?

   — Видимо, кому-то все-таки нужна, раз следят. Есть у вас среди знакомых мужчины в очках?

   — Есть. И даже несколько. А что, за мной следил джентльмен в очках?

   — Да. Ему лет около тридцати, — начал описывать Джеймс. — Худощавый. Среднего роста — чуть выше вас. Волосы темные, похоже, вьются, но острижены довольно коротко, так что точно не скажешь. Одет непритязательно. По виду чем-то напоминает банковского клерка или не самого успешного поверенного… Ну что, знаете кого-нибудь похожего?

   — Нет, — покачала головой Кэтрин. — А вы уверены, что он за мной следил?

   — Стоило вам скрыться за поворотом, как он пошел в ту же сторону. Когда понял, что вы пропали — некоторое время топтался на месте и смотрел по сторонам… вряд ли желая полюбоваться окрестностями. Так что да, я уверен — он следил за вами.

   — И где он сейчас?

   — Ушел. Так что путь свободен. И у меня есть еще одна хорошая новость — я нашел Франческу, — похвастался Джеймс.

   — Так что же вы сразу не сказали? — тут же засуетилась Кэтрин. — Пойдемте быстрее к ней!

   — Нет, — ответил Джеймс, старательно скрывая грусть. — Мы можем возвращаться.

   — Она смогла вас увидеть? Вы поговорили? — трогательно обрадовалась мисс Сент-Мор.

   — Нет. Но я теперь знаю, что она не одна. За ней присматривает человек, которому я всецело доверяю. О лучшем и мечтать не стоило.

   — Тогда зачем мы вообще сюда приехали? — не поняла Кэтрин.

   — Потому что до сегодняшнего утра Фрэн думала, что осталась одна. И я, разумеется, думал так же, а потому стремился оказаться рядом. Ведь даже призрак брата лучше, чем совсем никого. Но теперь, когда рядом с Фрэн человек, заменивший ей отца… не вижу смысла бередить старые раны. Он лучше меня позаботиться о ней… А я мертв, — улыбнулся он через силу. — И Фрэн даже не может меня видеть. Так что… — Джеймс отвесил шутливый поклон. — Теперь я всецело ваш хранитель, мисс Сент-Мор. И готов сопровождать вас хоть к черту на рога. Правда, не рекомендую этот маршрут в качестве прогулочного.

   — Вы уверены? — в глазах Кэтрин промелькнуло беспокойство. — Вы ведь так хотели поговорить с сестрой…

   — Хотел. И хочу. Но она расстроится, что в ее положении совершенно лишнее. Идемте обратно к кэбу, ведь вам нужно успеть в оперу с этим провинциальным хлыщом. Учтите, если он опять оденется как попугай, я молчать не буду. Тем более что ваш смех звучит намного музыкальней, чем завывания иных певцов.

   — Вы не любите оперу? — спросила Кэтрин.

   — Отнюдь. Я даже несколько раз был там вместе с Фрэн. Как призрак, разумеется. Порой это оказывалось даже забавным. Вот, к примеру, на «Флории» случилось весьма забавное происшествие. Рассказать?

   — Расскажите! — охотно согласилась мисс Сент-Мор, на некоторое время отказавшись от амплуа излишне серьезной леди.

ГЛАВА 7 — Опера

Джеймс грустил, но старательно это скрывал. И потому был неестественно весел и еще более общителен, чем обычно. Но, понимая, что с ним происходит, Кэтрин не сердилась, охотно слушая байки.

   — …и тут эта грузная примадонна весьма трагично прыгает с крыши, — азартно рассказывал Джеймс по дороге домой. — Замечу — высота немалая, а вес у дамы преизрядный. Боясь за ее здоровье, служители сцены натащили пружинных матрасов аж до второго этажа декорации. Итак, представляйте — финальные ноты. Взмах рукой, прыжок… Трагичная музыка, а потом… примадонна опять взлетает и ее полет виден через окна декорации. Музыка продолжается и еще один вылет примадонны, размахивающей ногами и руками. Фрэн смеялась в голос… — Джеймс запнулся, вспомнив о сестре, и сразу же начал рассказывать другую байку.

   Замечая порой тоску в его глазах, Кэтрин вынуждена была признать собственную неправоту. Джеймс думал только о сестре и никогда — о себе. И тем больше мисс Сент-Мор хотелось узнать, каким образом девятилетний мальчишка ухитрился стать духом-хранителем. Чью жизнь он спас? Как это случилось? Но спрашивать об этом Кэтрин не стала. Не сейчас.

   Всю дорогу они смеялись и общались словно старые друзья. Джеймс был талантливым рассказчиком, и его истории изрядно веселили Кэтрин. А под конец мисс Сент-Мор удалось даже узнать у Джеймса, что именно он услышал и увидел в доме мисс Эллиот, и почему решил более не вмешиваться в дела сестры. Для Кэтрин это прозвучало не слишком убедительно, но прямо сейчас ничего толкового она предложить не могла, а потому не стала и спорить.

   Бедняга кэбмен, должно быть, посчитал мисс Сент-Мор сумасшедшей. Во всяком случае, высадив пассажирку, он поспешно уехал, даже не вспомнив про обещанные деньги.

   — Вот до чего вы меня доводите, — в шутку укорила Джеймса мисс Сент-Мор. — Скоро меня вашими стараниями в психиатрическую лечебницу поместят. Все время забываю, что остальные вас не видят! Вот и сейчас… — девушка посмотрела вслед удаляющемуся кэбу, — кажется, этот человек решил, что я разговариваю сама с собой и смеюсь над собственными шутками. Неловко получилось.

   — Что именно?

   — Я обещала заплатить ему больше.

   — Ваш попугайский граф дал ему четверть кинга. Этого более чем достаточно даже с учетом заезда в Хайенгейт, — успокоил ее Джеймс. — Не разорится ваш кэбмен.

   — Вы меня успокоили, — призналась Кэтрин нерешительно поглядывая на дверь.

   Заходить в дом не захотелось. Лидди наверняка вернулась. Значит, скандал неминуем. Мисс Сент-Мор посмотрела на Джеймса.

   — Не бойтесь, все обойдется, — тут же отозвался призрак на ее немую просьбу о поддержке. — Я с вами. И, если хотите, буду вас веселить.

   — Вот уж не надо, — испугалась Кэтрин, представив, что подумают родители, если она начнет смеяться, слушая их нотации.

   — Как скажете, — Джеймс провел рукой над ее плечом. — Идите, Кэтрин. К чему тянуть? Лучше все равно не станет.

   Дверь предательски скрипнула. Темный холл встретил мисс Сент-Мор тишиной и сладковато-пряным запахом старого дома.

   В крохотный темный холл выглянула горничная и тут же закричала неприлично громко:

   — Молодая госпожа вернулась!

   Сонную тишину дома спугнули взволнованные голоса, а потом шелест ног по лестнице:

   — Кэтти! — первой к пропавшей дочери бросилась мама. — Где ты была?! Почему ты сбежала от Лидди?!

   — Встретила графа Уинчестера, — ответила Кэтрин, которая еще по дороге придумала подходящее оправдание. — Мы немного прошлись и как-то разминулись с Лидди. Но граф был так любезен, что после прогулки поймал для меня кэб.

   — А как же визит к графине Сеймурской? — тут же спросила мать.

   — Он не состоялся. У графини появились срочные дела, и она уехала с самого утра.

   — Кэтрин, это совсем никуда не годится! — сурово произнес отец. — Как подобные прогулки скажутся на твоей репутации? Граф Уинчестер, насколько мне известно, пока даже не сделал тебе предложение. И я не уверен в серьезности его намерений.

   — О, боже, какие намерения? Мы просто прогулялись и все время были на виду у других людей! — поспешно заверила его Кэтрин, опасаясь, как бы родители не сделали далеко идущие выводы из этой «прогулки». С графом она, конечно, виделась, но едва ли их встречу можно было назвать полноценным общением, из-за которого имеет смысл строить дальнейшие матримониальные планы. — Но, если вы недовольны тем, что я гуляла с милордом Уинчестером, — добавила она коварно, — то, может, следует отказаться от похода с ним в оперу?

   — Ни в коем случае! — тут же сменила гнев на милость матушка. — Ступай, собирайся. Ты должна сегодня блистать, а времени совсем немного.

   — Кэтрин, вы меня восхищаете. Вся такая правильная, а на деле хитрая лиса, — хихикнул Джеймс, сопровождая девушку в ее комнату.

   Ответить ему не получилось, так как вместе с ними шла горничная.

   — А где Лидди? — спросила у нее Кэтрин.

   — Мистер Сент-Мор дал ей выходной, чтобы уберечь от гнева вашей матушки, — пояснила служанка. — Уж больно миссис Сент-Мор на нее ругалась.

   Кэтрин стало совестно, хотя Лидди не оставила ей иного выбора своим упрямством.

   К большому облегчению мисс Сент-Мор, Джеймс довел ее до двери, а после благоразумно прошел через стену в гостевую спальню, избавив подопечную от необходимости выпроваживать его в присутствии служанки.

   Выбирать наряд долго не пришлось — для оперы годилось лишь одно вечернее платье — темно-синее бархатное с голубыми рукавами, украшенными бисером, и такими же оборками по подолу.

   Прошло не менее часа, прежде чем Кэтрин была полностью готова очаровывать графа Уинчестера — во всяком случае, именно этого хотела от нее матушка.

   В назначенное время артефактный экипаж графа Уинчестера прибыл к дому Сент-Моров. Родители нервничали, спускаясь вниз. Мать постоянно пыталась что-то подправить в наряде дочери. Джеймс вносил свой вклад в царящий беспорядок, отвешивая комментарии:

   — …Кэтрин, почему вы надели такое платье? Вы будете выглядеть невзрачно на фоне графа Уинчестера!.. А как вы думаете, какого цвета на нем будет бабочка? Вдруг она канареечная в зеленый горошек? …Интересно, этот модник способен докатиться до розового фрака или это уже перебор даже для него? …А вдруг Уинчестер храпит во время представления?..

   Кэтрин вообразила все это в красках и, не выдержав, нервно хихикнула. Мать тут же укоризненно на нее посмотрела.

   — Дорогая, оставь свою привычку смеяться без причины. Граф может подумать, что ты склонна к истерии, — сказала она.

   — Вот это было бы неплохо! — тут же влез Джеймс. — Глядишь, перестал бы нервировать нас своими нелепыми нарядами и провинциальными манерами!

   Да уж кто бы говорил про манеры! Кэтрин очень хотелось его одернуть, но при родителях этого делать не следовало, и она старательно молчала.

   Самого графа в экипаже не оказалось — он ждал всех в Королевском театре. К счастью. Если бы он приехал, Джеймс своими комментариями, пожалуй, совсем разозлил бы Кэтрин. По какой-то совсем непонятной причине неугомонный призрак на дух не переносил лорда Уинчестера. Ему не нравилось в нем решительно все. И на высказывания Джеймс не скупился.

   Вечером у Королевского театра было настоящее столпотворение из артефактных и конных экипажей. Полноводная река, состоящая из нарядно одетых леди и представительных джентльменов разбивалась на пять потоков, вливаясь в открытые двери. Жуткая толчея, которая никогда не нравилась Кэтрин. Граф ждал их в своей ложе, проявив крайнюю неучтивость.

   «Да он просто боится заблудиться, если выйдет из ложи! У них в провинции из всей оперы — только петушиные крики по утрам, а самое крупное здание — конюшня», — тотчас прокомментировал это Джеймс.

   — Откуда такой снобизм? — не выдержав, спросила Кэтрин, воспользовавшись общей толчеей.

   — А чем еще можно объяснить такое хамское пренебрежение? — ответил Джеймс.

   — Вы так сильны в этикете? Неожиданно! — поддела его Кэтрин.

   Призрак обиженно замолчал. Они поднялись по лестнице. Здесь людской поток был уже не таким плотным. У входа в зал стояли капельдинеры, одетые в яркие ливреи. Один из них отвел семейство Сент-Мор в ложу Уинчестера.

   Их уже ждали. Граф поднялся на встречу гостям и был весьма любезен.

   Джеймс ошибся — никакого розового фрака и попугайства не случилось. Уинчестер выглядел достойно, и Кэтрин в который уже раз отметила, что он весьма хорош собой. В ложе уже сидели две женщины. Одна средних лет. Сколько можно было судить — ровесница графа. Очень красивая леди со светлыми волосами, утонченными чертами лица и горделивой осанкой. Вторая незнакомка была уже в почтенном возрасте. Скорее всего — мать первой, хотя отнюдь не красавица и вряд ли таковой когда-то была. Судя по аляповатой и вульгарной косметике на ее лице, дама явно пыталась молодиться, что получалось из рук вон плохо.

   — Мисс Сент-Мор, вы сегодня обворожительны… как и всегда, — галантно произнес граф, склоняясь перед девушкой после обмена приветствиями с ее родителями. — А теперь позвольте вам представить почтенную миссис Буш, вдову мистера Лайонела Буша, и ее дочь мисс Арлин Буш… мою невесту… — добавил он неохотно.

   Даже если бы граф пришел в оперу в розовом фраке и с канареечной бабочкой, это произвело бы меньший эффект на родителей Кэтрин.

   — Какое счастье! Кажется, нам больше не придется терпеть вашего напыщенного петуха! — заявил Джеймс в наступившей зловещей тишине, и какое счастье, что услышала его только мисс Сент-Мор.

   — Отчего же, граф, вы скрывали ото всех такой бриллиант? — спросила миссис Сент-Мор, глядя на невесту Уинчестера застывшим взглядом болотной гадюки.

   — Мисс Буш только утром приехала в Ландерин и еще не освоилась, — ответил граф. — Я не считал возможным уведомлять о ее существовании высший свет, и без того взбудораженный моим появлением. Вы ведь знаете — титул и состояние обрушились на меня внезапно. В списке наследования я был так далеко, что и мыслей никаких не имел о подобной возможности. И все изменилось в одночасье. Поэтому… надеюсь на вашу скромность, — он со значением посмотрел на собравшихся. — Разумеется, вскоре про Арлин все узнают, но пусть это случится немного позже.

   — Оказаться невестой графа Уинчестера было очень волнительно, — подала голос мисс Буш. — Я еще не освоилась в новом статусе.

   Миссис Сент-Мор прожигала бедняжку Арлин такими презрительными взглядами, что Кэтрин стало неловко за свою родительницу. И было заранее известно, чего ждать дома. Мать наверняка не замедлит пройтись по возрасту мисс Буш, которой, было уже около тридцати лет — типичная старая дева и не так важно, что своего очарования она не утратила. Потом, конечно же, последуют домыслы, мол, мистер Квинси наверняка хотел на ней жениться из-за приданого, но теперь, получив титул и состояние, он найдет партию помоложе и покраше. Дальше круг замкнется на идее все-таки выдать за него Кэтрин. И никто не услышит возражений. А меж тем, по мнению мисс Сент-Мор, человек, способный бросить невесту только из-за того, что она уже не столь юна, точно так же бросит и жену, когда ее красота со временем поблекнет. Такой участи Кэтрин себе не хотела. Но как объяснить родителям? Особенно маме, которой просто необходимо найти для единственной дочери самого выгодного жениха.

   — Что-то мне подсказывает — невеста и ее матушка нагрянули к нашему красавцу внезапно и незадолго до нас, — влез Джеймс. — Смотрите, как у него глаза бегают, а еще он уже во второй раз дергает воротничок. Похоже, этот петух собирался распушить перед вами хвост, а тут такая незадача. Вам повезло, Кэтрин!

   — В чем? — не выдержала мисс Сент-Мор.

   — Вы поняли, что я был прав до того, как увлеклись этим пустозвоном.

   — И не думала даже увлекаться… — прошипела Кэтрин.

   — Что вы сказали? — тут же повернулась к ней мисс Буш.

   — Я очень увлекаюсь оперой, — мисс Сент-Мор бросила злой взгляд на Джеймса. — Не могу дождаться, когда начнется представление.

   — Я тоже весь в нетерпении, — подал голос призрак. — Понятия не имею, что сегодня дают на сцене, зато в этой ложе представление уже началось и притом крайне увлекательное.

   Кэтрин сполна убедилась в правоте Джеймса. Не мог граф Уинчестер по своей воле создать такую кошмарную обстановку. Мать Кэтрин постоянно искала повод незаметно уязвить невесту графа. То восхищалась тем, что для ее возраста она выглядит очень свежо, то превозносила ее скромность: «…на вашем месте любая возгордилась бы, но вы так правильно смотрите на вещи… в любом положении нужно помнить — рано или поздно все может измениться и часто — к худшему, и что тогда?..» Дальше шли разглагольствования про общество и отношение к гордецам, «свергнутым с пьедестала».

   Впрочем, миссис и мисс Буш тоже не молчали. С самым благожелательным видом они говорили гадости в ответ, не забывая отметить «как сложно девушке без большого приданого найти подходящую партию», «большая часть бедняжек наверняка останется старыми девами, если им не повезет встретить кого-нибудь из военных в невысоком звании или священников. Да, они редко бывают богаты, но здесь уж выбирать не приходится. Уверены, ваша Кэтрин так хороша, что наверняка привлечет внимание какого-нибудь лейтенанта».

   Вместе с остальными леди мисс Сент-Мор сидела на первом ряду. Она старалась не участвовать в беседе и лишь несколько раз поворачивалась назад, чтобы посмотреть на мужчин. Граф выглядел бледно и его вынужденные улыбки больше напоминали оскал мертвеца. Отец благожелательно говорил о погоде, но эта тема уже давно себя исчерпала, и «чудесные солнечные дни с прогулками в Королевском парке» по пятому разу звучали зловеще.

   — Кэтрин, может, сбежим? — предложил Джеймс, который для удобства сидел в ногах у девушки и развлекал ее беседой. — Я, конечно, всеми силами буду вас защищать, но тут вот-вот разыграется финал драмы «Денежный мешок, или Этот петух — мой». Зрелище нас ждет эпичное, но небезопасное. Здесь целых три дамы, не считая вас. Вцепятся друг другу в волосы, начнут царапаться, как дикие кошки…

   — У вас большой опыт участия в подобных зрелищах? — шепотом спросила Кэтрин.

   — Было пару раз. Когда Фрэн в Даргфорде училась. Студенты, сами знаете…

   — Не знаю. Я не училась в Даргфорде.

   У Кэтрин в голове множились вопросы, но не задавать же их здесь. Фантазия подбрасывала небывалое зрелище леди Сеймурской, которая участвует в женской драке и треплет за волосы других девушек. Да еще и где-нибудь в трактире. Женщин в Даргфорде и сейчас совсем мало, а несколько лет назад они и вовсе отсутствовали. Наверное, леди Сеймурская там одна такая и была. Значит, ссоры случались за пределами университета. Ужас какой! Интересно, из-за чего или кого сестра Джеймса опустилась до женской драки?

   — Нет! — чудом понял ее мысли Джеймс. — Она не дралась! Дрались за нее.

   Кэтрин потрясла головой. Фантасмагорическое зрелище женской драки в ее воображении стало еще более бредовым.

   — И все-то вы не так понимаете, — укоризненно посмотрел на нее Джеймс.

   — А вы уже мысли мои читать научились?

   — Да зачем мысли? У вас все на лице написано.

   — И часто вы так сама с собой беседуете? — раздался язвительный голос мисс Буш. — Что на это говорит ваш семейный доктор?

   — Семейный доктор категорически не советует мне оказываться в среде враждебно настроенных людей, но если уж так случилось, то лучше поговорить с самой собой, чем обмениваться колкостями с окружающими, — не растерялась Кэтрин. — Избыток желчи вредит здоровью и плохо влияет на цвет лица.

   Джеймс принялся аплодировать. Конечно, бесшумно, но мисс Сент-Мор видела, как он изображает хлопки руками.

   — А из вас точно выйдет толк! — сообщил он Кэтрин с таким радостным видом, будто ему сделали подарок. — Все-таки давайте отсюда сбежим? Сделайте вид, что вам душно. И идем гулять. Обещаю проследить, чтоб вас никто не обидел.

   Кэтрин только вздохнула. Сбежать и впрямь хотелось. Дамская охота за графом Уинчестером нервировала. Мисс Сент-Мор не прельщали ни его деньги, ни титул, ни он сам. Но сбежать из оперы в вечернем наряде… Джеймс был слишком уверен в своих силах, а вот Кэтрин сомневалась, сможет ли он ее защитить на самом деле. Да и как потом оправдываться перед родителями. Это же форменный скандал!

   К счастью, вскоре началось представление, и все замолчали. Кэтрин с облегчением выдохнула. Внимание собравшихся теперь было обращено на сцену… за исключением мистера Сент-Мора, который заснул тотчас, как погас свет. Но прошло всего-то минут двадцать, как кто-то, а точнее сам граф — больше некому — незаметно для других вложил в руку Кэтрин записку.

   Девушка раскрыла ее, стараясь не привлекать внимания.

   «Нам нужно поговорить, — было написано карандашом. — Когда начнется второй акт, подождите двадцать минут, а после сделайте вид, будто вам душно и выйдите в фойе. Встретимся на третьем этаже рядом с попугаями».

   — Вот ведь мерзавец! Он украл мою идею! — возмутился Джеймс, увидев совет графа, как выйти из ложи.

   Кэтрин подумала, что общими стараниями ей скоро действительно станет душно. И притворяться не придется. Теперь бы решить, идти или нет?

   — Даже не вздумайте с ним встречаться! — посуровел Джеймс. — Вы так переживали из-за своей репутации, а теперь собираетесь действительно ею рискнуть? Если вас увидят вместе с графом… У него, между прочим, есть невеста…

   Мисс Сент-Мор была не из тех молодых леди, которые всегда и все любят делать назло. С ее удачливостью такие маневры могли закончиться плохо. Она неизменно прислушивалась к мнению родителей и гласу разума… но не сейчас. Сидеть в яме с шипящими змеями было утомительно. Даже тогда, когда они молчали… И все же Кэтрин ни за что не согласилась бы на эту встречу, если бы полученная записка не подсказала ей идею, как помочь графине Сеймурской.

   Мисс Сент-Мор скосила глаза на мать — та поглядывала то на мисс Буш, то на ее родительницу, словно подозревала, что они в любое мгновение могут превратиться в двух анаконд. «Анаконды» в долгу не оказывались. Взаимная ненависть висела в воздухе, отравляя его… и только мистер Сент-Мор с чувством честно выполненного долга мирно посапывал в углу.

   В антракте, перед началом второго акта, дамы еще немного пошипели друг на друга, а потом притомились. Когда представление продолжилось, миссис Сент-Мор и миссис Буш принялись синхронно зевать.

   На сцене разворачивалась трагедия. Две жрицы древних богов драматично делили между собой возлюбленного, уступая беднягу друг другу и не особо интересуясь его мнением.

   — Что-то мне это напоминает, — заявил Джеймс, зависнув в воздухе перед ложей. — Лучше б они его в карты разыграли, честное слово. Кто выиграл, тот наслаждается свободой. Кто проиграл — забирает себе этого любителя женского общества.

   — Вы про кого? — с подозрением уточнила Кэтрин, делая вид, будто смотрит куда-то в сторону, чтоб никто не заметил ее переговоры с Джеймсом.

   — Ну, конечно, про главного героя, а вы думали — про графа? Если да, то сделайте проще — пусть мисс Буш его забирает и потом не жалуется! А вам он и даром не нужен!

   — Вот как? Может, вы уже знаете, кто именно мне нужен, если не граф?

   — А что, обязательно нужен кто-то? Вам так плохо живется с родителями, что готовы рискнуть, доверившись постороннему джентльмену, который будет держать вас взаперти, словно красивую статуэтку?

   — Что-то непохоже, что граф Сеймурский держит взаперти свою супругу, — заметила Кэтрин. — Она ему доверилась.

   — Ричард с самого начала знал, что с Фрэн такие фокусы не пройдут. Это другой случай. Мы все с детства были знакомы.

   — И я, по-вашему, теперь должна остаться старой девой только потому, что с детства не знакома с подходящим джентльменом?

   — Не знаю, должны ли вы остаться старой девой, но точно знаю — не за чем вам ходить в фойе.

   Кэтрин посмотрела на родительниц, которые глядели на сцену, пребывая где-то на границе между царством грез и реальностью. Кроме мисс Сент-Мор в ложе из бодрствующих остались только граф и мисс Буш. Выйти можно, но очень рискованно. Впрочем, мисс Буш оказалась театралкой и сейчас ее не интересовало ничего, кроме представления.

   Приняв решение, Кэтрин встала со своего места и, стараясь излишне не шуметь, вышла из ложи. Граф проводил ее взглядом. Его невеста даже не повернула голову.

   — Немедленно вернитесь на место! — Джеймс был вне себя от негодования. Он заступил дорогу Кэтрин, гневно скрестив руки на груди.

   — Не собираюсь. И вы не мешайте, — шепотом ответила ему Кэтрин. — У меня есть план. Уйдите с дороги! Речь идет о вашей сестре.

   Упоминание леди Сеймурской сработало. Джеймс неохотно посторонился. Мисс Сент-Мор выскользнула из ложи и, старательно играя роль дамы, которой стало душно на представлении, неспешно прошлась по второму этажу, а после направилась к лестнице на третий.

   — И что же вы задумали? — спросил Джеймс, сопровождая Кэтрин. — Рассказывайте!

   — Нет уж. Не хочу вас обнадеживать. Сначала поговорю с графом. А там и пойму, сможет он нам помочь или нет.

   — Граф? — удивился Джеймс. — А чем он сможет помочь Франческе?

   — Вот и узнаете! — хитро улыбнулась Кэтрин, довольная своим планом, хотя, конечно, он выглядел крайне авантюрно. Раньше она ни за что бы на такой не согласилась, но мисс Сент-Мор всегда и все свои дела доводила до конца. И раз уж взялась помогать Джеймсу, то…

   На третьем этаже находилась огромная клетка с разноцветными попугаями. Гвалт стоял страшный, но дамам нравились пестрые птицы, и во время антракта здесь всегда толпилась публика.

   К счастью, сейчас был не антракт.

   Обмахиваясь веером, словно ей было душно, Кэтрин прохаживалась вдоль клетки, время от времени поглядывая на попугаев. Граф пришел только минут через десять.

   — Простите, что заставил ждать, — тут же извинился он.

   — Это хорошо, что заставили. Мне приятна ваша забота о моей репутации, — ответила ему Кэтрин, мельком взглянув на Джеймса, который замер, словно хищник перед броском.

   — Мисс Сент-Мор, я хотел бы извиниться перед вами за возникшую неловкость и объясниться… — граф изобразил на лице искреннее раскаяние. — Миссис и мисс Буш приехали неожиданно. Я не успел принять меры и, боюсь, ваши родители теперь станут считать меня весьма легкомысленным.

   — Милорд, вам не за что себя корить, — заверила его Кэтрин. — Мои родители поспешили сделать неверные выводы из вашей любезности. Но вы ничего и никому не обещали, и вовсе не обязаны были предупреждать нас о том, что у вас есть невеста…

   — Ваши родители сделали правильные выводы, мисс Сент-Мор. Именно об этом я и хотел бы поговорить, — остановил ее граф.

   — Стоит ли? Учитывая обстоятельства, мне следует забыть ваши слова, и давайте лучше поговорим о более серьезном деле, — Кэтрин совершенно не хотела слушать оправдания Уинчестера.

   — Куда уж серьезней? Мисс Сент-Мор, выслушайте меня, пожалуйста! — торопливо произнес граф. — Я вынужден был согласиться на помолвку с мисс Буш, потому что в то время испытывал потребность в некоторой сумме. Довольно значительной. Миссис Буш согласилась мне ее ссудить с условием, что я женюсь на Арлин. Однако мы с Арлин не любим друг друга. Она сама предложила уговор о полной свободе от обязательств в браке. Мы будет супругами лишь формально…

   — Ах ты подлец! — прорычал Джеймс и даже попытался дать пощечину графу, но с ожидаемым эффектом — Уинчестер лишь поморщился, словно от головной боли. — Кэтрин, немедленно уходите отсюда! Не знаю, что вы затеяли, но это явно лишнее! Уходите! Ну, живо!

   Кэтрин не ответила ему. Она предполагала нечто подобное и нисколько не удивилась.

   — Милорд, остановитесь, пока не сказали лишнего! — велела девушка Уинчестеру. — Не унижайте ни меня, ни себя, очень вас прошу. Моя семья небогата, а у отца нет титула, но это не означает, будто кто-то из нас готов за деньги на… бесчестие. Забудьте о том, что сказали. Давайте поговорим о более полезных вещах. У меня есть к вам деловое предложение.

   — Деловое? — растерянно спросил граф. — О чем вы?

   — Вместе с наследством вы получили акции Общества артефакторов, контрольный пакет которого принадлежит графу Сеймурскому, — заговорила Кэтрин. — Ваша доля меньше, но фактически вы с ним вдвоем управляете этой крупнейшей корпорацией. Львиная доля вашего дохода также связана с акциями Общества.

   — Не пойму, к чему вы клоните, — хмуро заявил граф.

   — К тому, что, как вам наверняка известно — отношения вашего предшественника с графом Сеймурским были весьма напряженными, если не сказать — враждебными. И эта вражда никуда не делась. Вам придется вести дела с партнером, испытывающим предубеждение против вас — непростая задача. Но я знаю, как ее решить, хотя этот план потребует смелости и готовности рискнуть. Зато вы покажете себя с самой выгодной стороны, а заодно сделаете графа Сеймурского своим должником. В будущем это очень пригодится.

   — Кэтрин! Мне не нравится твоя задумка, в чем бы она ни заключалась! — влез Джеймс. — Еще не хватало, чтобы Фрэн и Ричард оказались в долгу перед Уинчестером!

   Мисс Сент-Мор и ухом не повела. Она знала, что Джеймс начнет возражать, и готова была к его протестам. Призрак не отличался терпеливостью.

   — Вы удивляете меня, мисс Сент-Мор, — признался граф — к его чести, он оказался способен вовремя остановиться. — Рассказывайте, я весь внимание.

   — Вы, должно быть, слышали об исчезновении графа Сеймурского…

   — Да. Об этом кричат на каждом углу.

   — Кричат — правда. А вот я знаю, где граф. И леди Сеймурская теперь тоже знает.

   — Вы полны сюрпризов, мисс Сент-Мор, — удивленно заметил Уинчестер.

   — Благодарю, — приняла комплимент Кэтрин. — Так вот, леди Сеймурская знает, где ее супруг, но не знает, что его там удерживают против воли. Помогите его освободить, и ваш партнер станет вашим другом и должником.

   Джеймс пораженно молчал, жадно внимая каждому слову.

   — Я бы хотел узнать подробности, — заинтересовался Уинчестер.

   — Сейчас у нас нет на это времени. Встретимся завтра в три часа дня на кладбище Хайенгейт. Знаете, где могила боксера Билли Сайерса?

   — Нет, — честно признался граф. — Я ведь совсем недавно приехал в Ландерин.

   — Спросите у смотрителя. Найти ее просто. Буду ждать вас там в три часа. И оденьтесь поудобней. А теперь проводите меня обратно к ложе. Если будут вопросы — скажете, что беспокоились из-за моего отсутствия, поэтому нашли меня здесь и привели обратно, — заторопилась мисс Сент-Мор, которая не собиралась раньше времени посвящать графа и Джеймса в собственный план.

ГЛАВА 8 — Басти

Кэтрин так и не рассказала, что задумала. Даже когда они вернулись домой. Ее возмущенные родители остались обсуждать «вероломство графа Уинчестера», а мисс Сент-Мор тотчас поднялась к себе.

   К счастью, во время представления никто не заметил ухода Кэтрин из ложи и возвращения ее вместе с графом Уинчестером. Иначе обсуждений было бы намного больше.

   Выждав, пока горничная поможет мисс Сент-Мор переодеться ко сну, Джеймс юркнул к ней в комнату, рассчитывая вызнать коварный план на завтра, но в него запустили подушкой и потребовали удалиться.

   — Имейте совесть! Нельзя вот так запросто вторгаться в спальню к приличной девушке! — сказала Кэтрин.

   Уговоры не помогли. Джеймсу самым категоричным тоном велели не показываться до утра.

   Эту девушку невозможно было понять. Сначала она отказывалась помогать, а после сама придумывала, как спасти Ричарда, хотя ей сказали, что это уже не нужно. Не хотела ехать на кладбище Хайенгейт, но потом сама назначала там встречу. Вела себя как обычная леди, помешанная на репутации, но планировала что-то очень рискованное даже по меркам Джеймса.

   Непостижимое создание, которое вкусно пахнет лавандой, полынью и еще чем-то очень знакомым, навевающим мысли о вечном покое.

   Джеймс посидел немного в гостевой комнате, подождал, когда мисс Сент-Мор заснет, а потом вернулся к ней в спальню, успокаивая себя соображениями, что для призраков правила приличия не писаны. Ему очень хотелось поставить небольшой эксперимент, пока есть такая возможность.

   Кэтрин спала, положив руку под голову. Ее светлые волосы живописно рассыпались по подушке. Сейчас, когда ее лицо стало таким спокойным и безмятежным, она выглядела как настоящий ангел. Джеймс не помнил, встречал ли он ангелов по ту сторону бытия, но если встречал, то они наверняка выглядели именно так. Чувствуя себя почти преступником, призрак приблизился к кровати, осторожно опустился рядом с девушкой и попытался вновь ощутить запах ее духов. Не получилось.

   С подоконника бесшумно спрыгнула белая кошка. Насмешливо посмотрев на призрака, она перебралась на кровать к хозяйке.

   — Что смотришь, влюбился?

   Джеймс взлетел вверх, когда в его голове внезапно зазвучал незнакомый женский голос. Именно в голове. В комнате по-прежнему царила тишина.

   — Кто вы? — призрак покрутил головой, пытаясь понять, кто с ним заговорил.

   — А у тебя много вариантов? — в голосе слышались мяукающие нотки.

   — Кошка? — оторопел Джеймс, подозревая, что сходит с ума, раз с ним уже звери начали разговаривать.

   — Побольше уважения, юноша, — мурлыкнула любимица Кэтрин. — Меня зовут Басти.

   — Говорящая кошка? — Джеймс смотрел на нее, не в силах поверить в происходящее.

   — А ты, я смотрю, умом-то не блещешь, — презрительно фыркнула Басти, а потом буркнула, словно про себя: — Неужто для Катрин получше хранителя не нашли?

   Кошка обернула вокруг лапок хвост, насторожила уши и теперь напоминала изящную статуэтку.

   — Прислали мальчишку, — заявила она, с неодобрением рассматривая призрака. — Выглядишь как мужчина, а сам мальчишка. Все бы в игрушки играть. Запахи, разговоры, шуточки, решение семейных дел руками Кэтрин. Тебя для этого сюда прислали?

   — А для чего меня сюда прислали? — спросил Джеймс, где-то в глубине души чувствуя справедливость упреков.

   — Макферсон дал книгу Кэтрин. Для тебя-дурака. Ты ее прочитал, но выводов не сделал. Как слепой котенок, право слово, — кошка презрительно фыркнула. — Кэтрин в опасности, о которой не подозревает. Тебе оставили память, чувства, возможность с ней общаться. Для чего? Чтобы ты помог ей попасть в еще большие неприятности? Ну? Что смотришь? Я вообще не должна была тебе подсказывать. Но ты же сам не понимаешь. А пока поймешь, моя девочка либо погибнет, либо попадет в дом для умалишенных.

   Джеймс даже не пытался оправдываться. Где-то в глубине души он и сам понимал, что относился к Кэтрин не так, как бы следовало, и оттого становилось еще горше.

   — Иди в гостевую комнату и подумай над своим поведением… мальчишка! — велела Басти.

   Да, наверное, это было очень странно — слушать какую-то кошку, но Джеймс беспрекословно подчинился, чувствуя себя как в детстве, когда случалось проштрафиться перед родителями. Правда, вместо гостевой комнаты он отправился на крышу дома.

   К ночи небо над Ландерином затянули тучи. Монотонно накрапывал мелкий противный дождь, разрывая